Истребление зла [Airwind Airwind] (fb2) читать онлайн

Airwind Истребление зла

Глава 1

Ночь Готэма всегда казалась потусторонним созданием. Она окутывала каждый уголок города, заползала в самые отдалённые трущобы и проникала в души людей, рискнувших появиться снаружи. Лишь парящие дирижабли могли разогнать тьму мощными прожекторами, но стоило лучам света сдвинуться в сторону — и та мгновенно возвращала утерянное.

Однако этот луч упрямо стоял на месте, полностью захватывая небольшое здание на краю улицы, и не думал куда-то двигаться. Бэйн смотрел на этот луч, прячась в тени извилистого переулка, и напряжённо думал.

До сих пор всё складывалось идеально. Очередной богач, видевший мир своей игрушкой, решил выкупить арсенал юго-восточного полицейского участка. Выписал такую сумму, что коррумпированные чины даже не стали думать. Они разглагольствовали о том, что данная сумма пойдёт на обновление экипировки и усиление рядов правопорядка, но всё, включая сразу заинтересовавшегося ситуацией Бэйна, понимали реальность.

Во-первых, на какое-то время целый участок останется без оружия.

Во-вторых, это оружие уже никто не охраняет.

Точнее, охрана была: люди успевшего подсуетиться богача. Но Бэйн не сомневался, что те между верностью хозяину и жизнью всегда выберут жизнь. Тем не менее, они сумели-таки договориться с воздушными службами о ночном освещении, ибо больше помощи ждать было неоткуда. Один из немногих внятных законов Готэма запрещал держать склады с оружием в жилых районах, так что здание почти вплотную прилегало к давно остановленной фабрике.

Но даже свет им не поможет. Никакой дирижабль не остановит Бэйна. Просто не хотелось бы попадаться сейчас, когда план подходит к своей кульминации. Нужен постоянный контроль, а в тюрьме он утратит контроль, пусть опять выйдет под залог через несколько дней.

Была не была. Он не единственный облизывающийся на оружие, и если будет продолжать стоять на месте, то кто-нибудь этим точно воспользуется.

Плюс, в таком ярком свете он неминуемо углядит Бэтмена.

— Готовьсь, — Бэйн сжал в руках небольшой пульт и взглянул на своих людей сверху вниз. В них он тоже не сомневался — точно так же выберут жизнь, да ещё и сдадут со всеми потрохами — но других не было. Слишком многие бывалые сидят по тюрьмам, погибли, уехали из города или попросту перестали нарушать закон. И хотя клоака, именуемая Готэмом, исправно порождала новых преступников, они столь же исправно и быстро приходили к бесславному концу.

Эти хотя бы были более-менее опытными. Знали, с какой стороны браться за пистолет. И до смерти боялись своего босса, способного убить их всех голыми руками.

Бэйн убедился, что они готовы выступать, и нажал на кнопку.

Они ничего не услышали, но вскоре из всех щелей здания потянулись струйки дыма. Совершенно неопасного, Бэйн не психованный клоун, чтобы отравлять целый город.

Во-первых, газовую бомбу заложил его человек, внедрённый в охрану.

Во-вторых, к некоторым людям из охраны стоило присмотреться, даже перевербовать.

Но это дело будущего. А в настоящем Бэйн метнулся к зданию неожиданно подвижно для двухметрового громилы, более щуплые бандиты даже отстали, на ходу натягивая защитные маски. Бэйн уже носил такую, так что первым влетел внутрь.

Навстречу ему кинулся человек, но вместо атаки закашлялся и повалился под ноги. Бэйн брезгливо обошёл его и вгляделся в мутное помещение. Газ быстро сделал своё дело и столь же быстро рассеивался, оставляя за собой кашляющих, теряющих сознание людей.

Устраивать вооружённую атаку на засевших в арсенале — гиблая идея, когда под рукой есть отравляющие газы из ближайшей нелегальной лаборатории.

Защитные маски прикрывали и глаза тоже, так что видимость была не ахти. Бэйн сделал несколько шагов и увидел другого человека. Тот кашлял откровенно фальшиво, а при виде массивной фигуры выпрямился и прохрипел в маску:

— Готово, босс. Ключи у меня.

— Веди, — приказал Бэйн, и они направились в сторону арсенала. По пути попадались лишь лежащие без сознания тела, никто даже не пытался оказать сопротивление. Даже у самого арсенала, чью систему охраны предупредительно отключили.

Пока всё шло слишком хорошо. Бэйн приказал бандитам хватать столько оружия, сколько смогут унести, и сам взял с десяток стволов. Грузовик для перевозки уже должен был подъехать, получив условный сигнал от пульта, а одних винтовок им хватит с лихвой.

Почти наверняка Бэтмен попробует атаковать снаружи. Попытается остановить грузовик или нападёт в момент погрузки. Так что отправившийся наружу Бэйн был полностью готов к атаке.

Бэтмена не было. Грузовик действительно прибыл, Бэйн погрузил в него оружие и тщательно проверил шины, однако все они оказались в порядке. Он дал Пингвину наводку на картинную галерею, дабы отвлечь Бэтмена, но был уверен, что жирный придурок почти наверняка провалится и не сможет работать мишенью слишком долго.

Его люди начали цепочкой выходить из здания, погружать оружие и уходить обратно, а даже завалящейся полицейской машины не объявлялось. Всё как в старые добрые времена.

Вот только сейчас не старые добрые времена. И потому с каждой секундой безмятежного грабежа Бэйн нервничал всё больше. Нужно было обратиться ещё к кому-то помимо Пингвина, дабы точно не бояться появления Бэтмена, но слишком мало осталось в Готэме настоящих криминальных боссов, способных организовать серьёзное дело.

А из тех, кто остались, были такие, что…

Канализационные люки по обе стороны от грузовика резко отодвинулись, и на поверхность потоком саранчи хлынули люди. Безоружные, в тряпье, замызганные — но их было много, и они сразу кинулись к грузовику. Бэйн мгновенно бросился в атаку, первым же ударом кулака смёл сразу троих, но ещё больше увернулись от замаха и выхватили из машины ружья. Однако вместо стрельбы кинулись обратно, просачиваясь с трофеями в подземное царство.

Бэйну некогда было оценивать иронию — он тараном промчался к машине, буквально расшвыривая оборванцев, сам выхватил ружьё и направил его на очередную группу. Те храбростью вообще не отличались и сразу отпрянули, практически разбежались.

— Чего зады чешете! — рявкнул Бэйн в сторону своих людей, отступивших было под внезапным натиском. — Живо хватайте, что есть, и ходу!

Те зашевелились, хватая вынесенное оружие и устремляясь к грузовику под прикрытием босса. Полный провал, они и половины арсенала не вынесли, а уходить надо прямо сейчас. Ладно полиция и Бэтмен, эти-то уже точно явятся, но оборванцы могли означать только одно.

— Крок!!!

Голос раздался из толпы, и в следующую секунду его как по команде подхватили все:

— Крок! Крок! Крок!

Бэйн нацелил ружьё на ближайший люк, и именно оттуда невероятно быстро выскользнуло огромное тело. Когда оно выпрямилось, то сразу стало ясно, что это не человек. Свет прожектора заставлял блестеть чешуйчатую кожу и налитые кровью глаза, а открывшийся рот продемонстрировал целый ряд острейших зубов, меж которыми просунулся длинный, сочащийся слюной язык. Человек-крокодил смотрел на Бэйна как на добычу, превосходя того на целую массивную голову.

— Уходи, Крок, — если бандиты при виде монстра заметно перетрусили и бросились внутрь грузовика, да и воспевающая его имя толпа бродяг предпочла отступить трусливыми тенями, то Бэйн не проявил и капли страха. Его руки не дрожали, когда ружьё нацелилось в чешуйчатое лицо, а голос ничуть не изменился. — Ты получил часть добычи, и хватит с тебя.

— Бэйн… — голос Крока звучал прерывистым рычанием, с шипением проходящим сквозь зубы. — Добыча моя. Уходи.

— Мы и так уходим, Крок, — в другое время Бэйн с удовольствием избил бы этого недоящера, были в его чешуе парочка уязвимых мест. Но сейчас нужно делать ноги. — Не усложняй.

— Моя добыча! — однако Крок всё-таки решил усложнить. — Только моя!

— Уезжайте! — крикнул Бэйн в грузовик. Он прекрасно знал, что пуля даже с такого близкого расстояния не пробьёт чешую, но всё равно выстрелил, когда Крок пригнулся и бросился в атаку.

Пуля действительно отскочила куда-то в сторону, но грохот выстрела вкупе со взревевшим мотором ошеломили Крока, и Бэйн этим воспользовался. Он на ходу отбросил оружие и впечатал кулак в уязвимое место на боку противника, где неудачно выросшая чешуя впилась в тело. Монстр взревел и нанёс свой удар, но Бэйн увернулся и схватил его за поясницу, силясь поднять в воздух.

Чёрт, не рассчитал! С «Веномом» в жилах такое проходило без усилий, но сейчас мышцы напряглись, а толку никакого. Только потерял драгоценные секунды, Крок опять взмахнул когтистой лапой, целясь в голову.

Бэйн ожидал удара и отдёрнулся, но по виску всё же чиркнуло. Удары Крока мощны, но предсказуемы, знающий человек легко от них увернётся, но одолеть его нужно здесь и сейчас, хотя бы вывести из строя.

Крок нанёс ещё удар, затем ещё. Он быстро пришёл в себя, и Бжйн вынужден был отступить, дабы не нарваться на шквал атак. Зря он пытался поднять его, только упустил инициативу и теперь… что теперь?

Либо улучить момент и вколоть себе «Веном», либо ждать подмоги. А подмоги ждать неоткуда, грузовика с его людьми уже не слышно, а оборванцы вновь осмелели, начали подбираться, Бэйн боковым зрением видел их гнилые улыбки и блестящие от предвкушения глаза.

Бежать. Благо противник остановился, устав махать лапами, и изготовился к рывку. Пусть завтра весь Готэм узнает, что Бэйн убежал от стычки с Кроком — к тому времени его план войдёт в стадию, когда всё это перестанет иметь значение.

Бэйн сделал шаг назад, полуобернулся, якобы готовясь к бою, а на деле высматривая лучший путь отступления — и увидел, как рядом с головой Крока появился небольшой диск.

Столь же крохотная вспышка — противник вновь взревел, но теперь от дикой боли. Ещё один диск вспыхнул у него перед глазами, другой полетел к Бэйну, но тот уже мчался со всех ног.

На сцену вышел Бэтмен, и пусть он с Кроком разбирается. Никто не против.

Но Бэтмен был против. Очередной диск влетел ему прямо в висок, и Бэйн лишь чудом устоял на ногах, заодно отпрыгнув от как раз летящего понизу снаряда. Летучая мышь была хитрее, но даже в хитрости её приёмы повторялись, а технологии перестали появляться как из ниоткуда. Так что Бэйн примерно представлял, каких именно бэтарангов ждать.

И столь же хорошо представлял, что если обстрел продолжится, то дело плохо. Совсем плохо. И ведь до противника не добраться, Бэйн на ходу оглядывался, но так и не мог засечь знакомую тень. Не так давно он разбирал несколько бэтарангов, найденных на чёрном рынке, и обнаружил, что один из них был с радиоуправлением. Причём весьма обширного радиуса. Мерзавец мог прямо сейчас сидеть за квартал от него и управлять своим оружием дистанционно, словно наслаждаясь компьютерной игрой.

Но он, Бэйн, не пустой болванчик. Знает, что делать.

Ещё один бэтаранг просвистел в воздухе, но Бэйн уже содрал с пояса дымовую шашку и бросил себе под ноги. Та мгновенно заполонила непробиваемым смогом всю улицу, вечерняя прохлада сменилась изматывающей жарой, и ориентирующийся на источники тепла прибор пролетел мимо.

Это ненадолго. У Бэтмена почти наверняка и для дымовых завес есть устройство, так что Бэйн ухватил крышку канализационного люка, поднял её и проскользнул внутрь. Крышка после этого сама встала на место.

Просто замечательно. Бэтмен решит, что он ушёл в ближайший переулок или в здание фабрики. А даже если разгадает хитрость, то уже не сможет задействовать свои примочки, и придётся ему самому спускаться в канализацию. В таком ограниченном пространстве преимущество будет у Бэйна, а пока тот мчался, вспоминая карту подземных коммуникаций и надеясь, что его люди сумели добраться до места.

Несколько теней попались ему на пути, но все отшатнулись при виде несущегося громилы, и ни одна из них не приобрела облика гигантской летучей мыши.

Крок сам не понимал, как ему удалось спастись. В ушах до сих пор звенело, глаза жгло, а бок ныл успевшей забыться болью. Его чешую опять пробили, и Крок бешено скрежетал зубами.

Ему хотелось кого-нибудь сожрать. Но армия нищих разбежалась по укромным уголкам. Они превосходно чуяли обстановку, а Крок мог учуять их, но не стал.

Надо вернуться в логово, восстановить силы и только затем отправляться на охоту. Крок давно не жрал свежего, трепыхающегося, орущего мяса. Да не какого-нибудь вонючего нищего, у которого только кости обглодаешь, а пухлого, напыщенного горожанина.

Крок облизнулся, ныряя прямо в нечистоты. Канализация Готэма соединялась с озером сетью подземных пещер, где Крок устроил своё логово. Сейчас он плыл туда, а жажда крови постепенно начала вытесняться другими размышлениями.

О книге.

«Приключения Тома Сойера». Он нашёл её месяц назад в куче мусора. Прошёл бы мимо, но случайно прочёл название и почувствовал… Крок сам не понимал, что он почувствовал. Что-то из той, почти забытой жизни, когда он читал книги. Он пытался прочесть и эту, но не понимал части слов, не понимал происходящего, не понимал, зачем ему вообще это делать.

Но продолжал. Что-то успокаивало Крока, когда он брал эту книжку и вновь всматривался в частично изъеденные крысами и промокшие страницы. Вот и сейчас он предвкушал, вспоминая, как вчера хохотал из-за вцепившегося в зад пуделя жука.

Крок выбрался в слабо освещённый, обширный грот и немного постоял, позволяя грязной воде стечь с себя. Заодно принюхивался, проверяя, всё ли в порядке. Он был уверен, что больше никто сюда не доберётся, даже проклятому Бэтмену не удавалось, но во тьме никогда нельзя расслабляться.

Никаких посторонних запахов. Отлично. Крок прошёл к обустроенному углу внутри грота, сразу высматривая лежащую на дряхлом диване книгу — и резко повернулся.

Что-то двигалось.

Что-то в клыкастом переплетении камней и пляшущих в слабом свете гнилушек теней.

Крок ничего не видел и ничего не чуял, но знал: он здесь не один. Зубы вновь оскалились, всегда готовые впиться в добычу, а глаза сузились, ловя каждое подозрительное движение.

Но тень появилась совершенно неожиданно. И невероятно быстро нацелила на Крока длинную трубу. Тот успел прыгнуть, когда из трубы вылетели три маленьких сферы и впились ему в грудь.

Взрывы отбросили Крока к дальней стене. Он сразу же встал и заревел, ощущая запах своей же крови. Чешуя треснула, багровые пятна начали окрашивать её в цвета войны. Тень незнакомца тем временем выстрелила ещё раз, но теперь Крок перекатился в сторону. Однако грохот взрывов оглушал его, а сверху начали падать камни. Враг даже не перезаряжался, сразу выстрелил ещё раз, заставляя Крока петлять.

Нужно сократить дистанцию. Одним прыжком. Вонзить зубы в горло, вырвать его одним усилием. Крок опустился на четвереньки, и кровь закапала на камень.

Он не чуял человека. И не мог понять, как тот выглядит. Фигура пряталась среди камней, высовывая трубу, и казалась бесформенной. Она стреляла вновь и вновь, взрывы сотрясали грот, запахи заполняли ноздри Крока, в том числе…

Он обернулся.

Диван с оставленной на нём книжкой горел.

Истошный рёв перепугал даже фигуру, отшатнувшуюся под защиту ближайшего сталагмита. Крок рванул в её сторону, забыв о всякой осторожности, желая схватить, растерзать, пожрать…

Труба нацелилась прямо на него, но Крок в порыве бешенства раскрыл пасть и вцепился в ствол. Зубы начали продавливать металл, когда следующий заряд влетел прямо ему в глотку.

Крока отбросило на пол, кровь хлынула столь бурным потоком, что уже через несколько секунд образовалась приличная лужа. Однако оно всё ещё был жив, пытался подняться и дотянуться до вышедшей из мрака фигуры хотя бы одним когтем…

Фигура отбросила покорёженную трубу и вытащила пистолет. Затем направила в сторону корчащегося от боли и бешенства Крока, и на лбу того появилась красная точка.

Целая россыпь красных точек, будто неведомая болезнь проявила себя.

Крок ждал, что его убийца заговорит. Скажет хоть что-то. Покажет лицо. Даст знать, кто этот храбрец, что сумел пробраться в его логово, на его территорию, и выйти победителем.

Но фигура выстрелила абсолютно молча.

Глава 2

Зал по площади мог бы вместить в себя некоторые квартиры, но люди распределились по всем его уголкам столь организованно, что с верхних ярусов пространство уже не казалось столь обширным.

Всех собравшихся можно было распределить в одну из двух групп. Мужчины носили будто бы одинаковые чёрные смокинги, каждый подогнанный под почти идентичные мускулистые фигуры. Женщины наоборот, разнообразием цветов и фасонов платьев могли бы слиться в живой калейдоскоп, тем более что все с хоть сколько-то совпадающими оттенками старались держаться подальше друг от друга. Каждое платье тоже было подогнано под фигуру и с конкретным смыслом: обнажало плечи, делало вырезы глубже, утончало талию и словно бы невзначай приоткрывало бёдра.

На фоне всего этого разноцветного однообразия Брюс Уэйн выглядел белой вороной. Буквально: тоже подогнанный под мускулистую фигуру костюм сиял белоснежной чистотой. И если все остальные предпочитали стоять на месте, занимаясь светской беседой (часто перетекающей в откровенный флирт или не менее откровенное змеиное шипение), то Брюс шагал по залу в неком подобии танца. За несколько секунд он подхватил сразу два бокала с подноса прошедшей мимо официантки, подмигнул каждой встречной женщине, уважительно кивнул каждому встречному мужчине и даже перекинулся с некоторыми парой слов. Всё это не снимая с лица голливудскую улыбку, белоснежную под стать костюму, и не задев никого из толпы.

Шагал Брюс отнюдь не в случайном направлении, целеустремлённо подбираясь к стоявшему почти в углу человеку. Тот выглядел ещё более невписывающимся в общество: совершенно ничего не подчёркивающий коричневый пиджак, нездорово исхудавший облик, отсутствие рядом других гостей — хотя некоторые из ближайших смотрели с любопытством. Но самое главное: всю левую половину лица закрывали плотные бинты, от которых шёл несильный, но терпкий запах.

— За счёт заведения! — Брюс даже не поморщился, когда подошёл к человеку и протянул ему один из бокалов. Тот слегка оживился и улыбнулся — одной половиной рта, так что вышло совсем криво, но Брюса это не отпугнуло. Мужчины обменялись рукопожатиями, после чего забинтованный сказал:

— Я уж подумал, что ты меня пригласил на свою вечеринку, Брюс, и оставил самому бултыхаться.

— Я так и сделал, Харви, — засмеялся Брюс, одновременно осушая свой бокал. — Но потом решил, что так ты ещё заскучаешь и пойдёшь сам искать репортёров.

— Если только вновь сойду с ума, — Харви Дент пил медленно, стараясь как можно аккуратнее раскрывать половину рта и ничего не пролить. — Хотя с такими бесконечными интервью до этого недалеко.

— Это твой долг, Харви, — тон Брюса совмещал насмешку с сочувствием. — Зато теперь ты перестал носить оранжевое, оно уже два года как вышло из моды.

— Мода меня сейчас очень волнует, — Харви вновь усмехнулся половиной рта, но мигом посерьёзнел. — Но знаешь, Брюс, спасибо. Я прочёл все твои письма, что мне доставили. Ты даже не представляешь, сколько это для меня значит.

— Я представляю, Харви, — Брюс тоже посуровел, даже улыбка слегка поблекла. — Сейчас многие будут изучать каждый твой шаг и искать ложь в каждом слове. Это надо выдержать, и я помогу во всём.

— Ты уже немало помог, — Харви до сих пор не опустошил бокал, хотя Брюс уже поставил свой на поднос другой прошедшей мимо официантки. — Врачи Аркхэма мне все уши прожужжали про то, что без твоих инвестиций они ничего не смогли бы.

— Хоть раз деньги в Готэме послужили доброму делу, — Брюс вновь улыбнулся. — Но никакие деньги не помогли бы без твоей воли, Харви. Ты сам захотел порвать с прошлым и добился своего.

— К сожалению, прошлое не порвало со мной, — только и ответил Харви.

— Мы с этим справимся.

Сейчас Харви вовсе ничего не сказал, опять криво улыбнулся и наконец-то опустошил бокал. Брюс забрал его и кивнул в сторону: там собралась группа из нескольких девиц, бросающих в их сторону заинтересованные взгляды.

— Расслабься, Харви, и насладись этим вечером. Эй, девочки! — крикнул Брюс в их сторону. — Никто не хочет послушать кровожадно весёлые истории бывшего прокурора?

— Брюс Уэйн! — одна из них, самая храбрая, выступила вперёд. — Можно посмотреть на вашу знаменитую походку?

— Вы предлагаете такой обмен, дорогая? Я согласен! — Брюс повернулся спиной к Харви и пошёл в сторону ближайшей двери. Однако с первых же шагов выпятил идеально выбритый подбородок, вытянул вперёд губы, закатил глаза и начал вилять задом так, словно шёл по угодившему в жуткую качку кораблю. Звуки со стороны девушек напоминали взбудораженный зоопарк; Харви лишь покачал головой.

Брюс же шагал так, пока не вышел в небольшой пустынный коридор, загибающийся прямым углом уже через несколько шагов. Ещё до поворота за угол его походка вновь стала нормальной, а после и вовсе изменилась.

Расхлябанность и пижонство ушли, шаг стал ровнее, а плечи распрямились. Брюс ускорился, а затем резко повернулся и шагнул прямо в стену, будто возжелал расшибить себе нос.

Но вместо этого панель отодвинулась в сторону, открыв за собой небольшой пневмолифт. Брюс встал в него и мигом понёсся вниз.

А уже через несколько минут в скале под водой раскрылся секретный проход, и сквозь него чёрной молнией пронёсся похожий на ската аппарат, по дуге устремившийся вверх, прорвавший водную гладь и полетевший в сторону огромного жёлтого пятна над городом.

Пятна, в которой вытянутой чёрной фигурой застыл мрачный облик летучей мыши.

Лишь один человек стоял у прожектора, тянущего в небеса яркий луч с тёмным символом на выходе. Полицейская форма казалось смятой, а белоснежные усы с очками придавали облик доброго дедушки, но идеально ровная осанка, стальной взгляд и напряженность мигом истребляли первое впечатление. Мужчина смотрел вверх и словно бы не заметил тёмную фигуру, совершенно неслышно появившуюся позади, однако через несколько секунд сказал:

— Давно мы уже его не использовали. Но мои дряхлые кости решили, что сейчас как раз такой случай. Привет, Бэтмен, — и повернулся к фигуре.

— Привет, Джим, — ответил Бэтмен, не сдвигаясь с места. Джим Гордон внимательно осмотрел его. Этот костюм он мог с лёгкой душой назвать повседневным — не столь сильно бронированный, не закрывающий всё лицо подобием шлема, но точно так же вписывающий своего хозяина в городской мрак чёрной окраской. Осанка Бэтмена была ещё идеальнее, хотя он полностью закутывался в тёмный плащ, выставляя наружу руки с латными перчатками. Для непривычного человека он мог показаться каким-то криптидом, случайно покинувшим свою пещеру, но Джим сразу отметил двухдневную щетину и лишь усмехнулся.

— Перейдём сразу к делу, — предложил он и не стал дожидаться ответа; Бэтмен и так молча слушал. — Мы зарегистрировали серию взрывов в горах, кое-где даже порода обрушилась. После вчерашнего нападения предположили, что это как-то связано с Убийцей Кроком, и отправили полицейские дроны на предполагаемый участок. Ну и… мы нашли пещеру Крока. А ещё нашли его самого. Наши водолазы только отправились туда, но по фотографиям дронов могу сказать, что его то ли сожрали, то ли взорвали.

— Ты можешь показать эти фотографии, Джим? — только сейчас Бэтмен отреагировал.

— Могу и собираюсь, — Джим вытащил из кармана небольшой телефон. — Но я думаю, что тебя куда больше заинтересует фотография… сейчас, секунду… вот эта.

Он передал Бэтмену телефон, и тот внимательно всмотрелся в экран. Разрешение снимка оставляло желать лучшего, но даже так была чётко видна лежащая на камнях деревянная дощечка. С четырьмя вырезанными вертикальными палочками, идущими параллельно друг другу, и пятой, наискосок пересекающей их всех.

— Виктор Зас, — Бэтмен протянул телефон Джиму. — Но взрывы — это не его стиль.

— Как и оставлять подобные послания, — тот вновь начал копаться в телефоне. — И место преступления он всегда оставляет в большем порядке, чем… вот это.

Бэтмен вновь взял телефон и вгляделся в экран. Ни один мускул не дрогнул на его лице, а голос остался стальным:

— Я должен найти Виктора. Где он сейчас?

— После того, как вышел из тюрьмы за приличный залог, скрывается, — вздохнул Джим. — Ты же знаешь, по нашим законам мы не можем установить ему браслет слежения.

— Хорошо, я сам найду его, — Бэтмен вернул ему телефон. — Спасибо, Джим.

— Это тебе спасибо. Мы Заса будем хоть целую неделю искать и ничего в итоге не докажем. А ты… — Джим отвлёкся на мгновение, убирая телефон обратно в карман, а когда вновь посмотрел на Бэтмена, то не обнаружил его. Вообще нигде, тот словно бы растворился в окружающей прожектор тьме.

— Всегда так, — прокомментировал Джим, выключая прожектор и направляясь к люку на крыше.

Нелли проклинала тот день, когда она переехала в этот город, соблазнившись высокой зарплатой.

А ещё проклинала таксиста, что не заметил её вытянутой руки и нахально остановился рядом с расфуфыренной дамочкой на другой стороне улицы.

Проклинала босса, решившего перенести филиал на другой конец города, как можно дальше от её дома.

И проклинала саму себя, согласившуюся на всё это.

Платили-то в самом деле немало. Но из-за этого сейчас Нелли пришлось идти на каблуках и думать, что же дальше. С такси вечно была проблема, хотя казалось бы, Готэм внешне ничуть не хуже Нью-Йорка, вот какие небоскрёбы себе отгрохал. И тем не менее, поиск машины всегда превращался в целое задание. А найдёшь — байка о маньяках-таксистах сразу же всплывала в её памяти.

Хотя, если честно, в Готэме о ком только не ходили маньячные байки. Таксисты и мороженщики ещё понятно, но флористы, телеведущие, экскурсоводы… казалось, что в каждой группе был свой маньячный выводок. Нелли вообще думала, что большинство историй о Готэме откровенные легенды. Ну какой ещё человек-крокодил? Какой таинственный цветочный сад на окраине? Какой ледяной замок, растаявший за одну ночь?

Бэтмен, правда, был настоящий. Но и его Нелли никогда не видела вживую, хотя жила тут уже целый год.

Однако сейчас она с каждым шагом невольно начинала верить во все страшные истории. Улицы невероятно быстро погружались во тьму, что даже фонари через каждые несколько шагов не могли нормально разогнать. Прохожих и машин становилось всё меньше, а те, кто попадались, сами ускорялись и старались не замечать друг друга. А полицейских, как назло, не углядишь.

А ещё её кто-то преследовал.

По крайней мере, так говорили Нелли разбушевавшиеся нервы. Она не видела никого, даже когда резко оборачивалась, но ощущение направленного в спину взгляда попросту не желало уходить. Так что приходилось убегать ей самой, проклиная дресс-код с каблуками и невозможностью переодеться после работы, потому что свихнувшийся на корпоративной этике директор требует представлять компанию и вне её стен.

Мог бы тогда служебный транспорт с логотипом компании предоставить, вот где бы точно была корпоративная этика!

Но транспорта нет, и такси нет. Нелли остаётся только бежать, подгоняемой жутким чувством слежки, и…

Полицейская машина!

Она свернула из-за угла и ехала медленно, так что Нелли рискнула шагнуть в сторону дороги и аж запрыгала, размахивая руками. Машина замедлилась ещё больше, остановилась и оконное стекло медленно поползло вниз, открывая усатое лицо полицейского.

— Что стряслось, мадам? — сказал он с небольшим акцентом, вежливо, но с подозрением. Нелли сразу выпалила всё как на духу, и про квартиру на другом конце города, и про дресс-код, и про чувство слежки. Полицейский при этих словах всмотрелся вперёд, но тоже ничего не увидел.

— Садитесь, — тем не менее сказал он; дверь машины сама отворилась, и Нелли поспешила забраться внутрь. Она плюхнулась на сиденье, взглянула вперёд и остолбенела: усатый полицейский успел не только повернуться к ней, но и нацелить пистолет.

— Не беспокойтесь, мадам, — однако говорил по-прежнему вежливо. — Согласно должностной инструкции мы обязаны держать под прицелом любого гражданского, попавшего внутрь машины. Уверяю вас, это не более чем мера предосторожности.

Водитель тем временем взял рацию и, не поворачиваясь, сказал в неё:

— Сто сорок пять, подобрали женщину на Плэйс-стрит. Оказалась далеко от дома из-за работы, отвезём в Старый Готэм. Утверждала, что кто-то её преследовал, мы никого не зафиксировали.

Если вид пистолета перепугал Нелли так, что она уже думала умолять отпереть закрывшиеся двери, то эта речь успокоила. Тем более что полицейскому что-то ответили, он отложил рацию, и машина сдвинулась с места.

Новый Готэм, со всеми его небоскрёбами и современными застройками, постепенно оставался позади. По длинному мосту они въезжали в Старый Готэм, и обстановка менялась на глазах. Не то что небоскрёбы, просто высокое здание найти было трудновато, и все они оказывались величественными церквями, грандиозными музеями, невероятными памятниками искусства. А в их тени скрывались приземистые дома из дерева, камня и глины. Расползались откровенные трущобы. Быстро уходили в тень при виде полицейской машины тёмные силуэты.

Днём по Старому Готэму ещё можно было пройти, и это подтверждали толпы туристов, ежедневно заманиваемых церквями и музеями. Но вечером и тем более ночью только безумец рисковал пройти здесь в одиночку. Нелли вновь обругала себя: при переезде она прельстилась буклетным описанием Старого Готэма как культурного центра города (а ещё пониженной арендной платой), но быстро осознала, где именно оказалась. К счастью, место жительства вышло относительно безопасным: недалеко от моста и в тени одной из церквей, рядом с которыми большинство бандитов старалось не появляться. Но даже так звуки выстрелов были для неё обычной ночной музыкой.

Полицейский не опускал пистолет всю дорогу, как и не сводил с неё внимательного взгляда. Нелли боялась смотреть в ответ, думая, что увидит нечто животное. Уж в полицейских Готэма молва маньяков помещала регулярно, да и просто не отделяла от бандитов. Так что Нелли даже немного удивилась, когда машина остановилась и распахнула двери.

— Вот ваш дом, мадам, — полицейский кивнул ей выходить. — Берегите себя и обсудите ситуацию с вашим начальником. Мы не сможем работать как такси каждый день.

Он сказал это с абсолютно серьёзным лицом. Нелли поблагодарила его и побыстрее вылезла. На улице пахнуло свалкой и чем-то горящим — для этого района вполне неплохой аромат — но зато пистолета больше не было, Нелли даже почувствовала облегчение. Машина всё ещё стояла, так что она поспешила добраться до входной двери старого двухэтажного дома, где снимала квартиру.

То ли нарвалась на честных полицейских, то ли полиция Готэма в целом не такая, какой её малюют. В любом случае, Нелли повезло. Она быстро поднялась на второй этаж, уже предвкушая вечер перед телевизором с Салеммой на коленях. Кошка наверняка опять встретит её воплем о том, как умирает от голода…

Нелли вставила ключ в замок.

А в следующее мгновение кто-то прижал нож к её шее. Прикосновение холодного металла так испугало девушку, что она выронила ключ и попробовала закричать, но рука мигом зажала ей рот.

— Спокойно, дорогая, — прошептал мужской голос, в котором чувствовалась какая-то истеричная нотка. — Сейчас мы подберём ключ, войдём внутрь, и всё будет хорошо. А если попробуешь сопротивляться, то я убью твою кошку, а потом тебя. Поняла?

Нелли слабо кивнула. Сердце бешено застучало, а мысли заметались в ужасе. Соседи это услышат? Увидят? У неё вообще есть соседи? Может, полицейские ещё не уехали? Может, пока она поднимает ключ, то сможет засунуть руку в сумочку и вытащить газовый баллончик?

Но последнее провалилось: неизвестный нажал ей на голову, заставляя опускаться, и опустился вместе с ней. Затем указал поднять ключ и сам подвёл её руку, вторую держа в захвате. Затем они выпрямились, мужчина силой заставил Нелли открыть дверь и втолкнул её внутрь.

Салемма действительно ждала внутри и начала мяукать, но сразу удрала в комнату, когда упавшая хозяйка едва не придавила её. Нелли перевернулась на бок и только сейчас посмотрела на вошедшего мужчину.

Он как раз откинул капюшон, обнажив лысый череп, но всё внимание девушки приковалось к его лбу. Там были вырезаны четыре вертикальных палочки, пересекаемые пятой — именно вырезаны, шрамы даже не затянулись.

И такие вырезы были на щеках, на губах, на открытой шее — везде. Наверное, всё его тело было покрыто подобными рисунками.

— Не бойся, — мужчина понял, что та рассматривает его, и ухмыльнулся. — У меня есть место для тебя. Ещё для многих осталось.

Он вынул длинный нож и потянулся ногой закрыть дверь, стараясь не спускать с неё вот уж точно животного, хищного взгляда. Дверь захлопнулась — и бесшумно отворилась вновь, а позади преступника появилась огромная тёмная фигура.

На секунду Нелли успела подумать, что это и есть Бэтмен.

А затем увидела лицо вошедшего.

Её крик до сих пор сдерживался лишь ужасом, но сейчас прорвался тихим всхлипом, мгновенно перешедшим в истошный визг. Виктор Зас осознал, что жертва смотрит куда-то позади него, и обернулся.

Он закричал сразу.

И их крики проникли в саму церковь, отражаясь от стен словно в последней мольбе о спасении.

Глава 3

Бэтмен опоздал.

Он стоял на вычурной гаргулье, злобно скалящейся куда-то в быстро темнеющее пространство вокруг церкви, и внимательно смотрел на экран небольшого устройства. Взгляд внимательно отмечал даже мелкие детали изображения, а в душу заползала пустота.

Вновь опоздал. Преступление уже свершилось. Даже полиция прибыла, так что осталось лишь запустить в квартиру крохотный дрон и через него наблюдать за происходящим.

Девушка сидела в кресле перед включённым телевизором, держа на коленях кошку. Тихая, мирная картина вечера после тяжёлого рабочего дня. Именно в этом был почерк Виктора Заса — оставлять жертв в таком виде, будто они и не умерли, вот-вот встанут, улыбнутся, продолжат жить.

Бэтмен в последний раз взглянул на девушку, мысленно попросил прощения и сосредоточился на сидящем за столом мужчине с раскрытой газетой в руках. Дрон кружил под потолком, дабы не привлечь внимания приступивших к работе криминалистов, но для такого дела быстро спустился и сделал снимки всей газеты. Никто не углядел лёгкий чёрный кружок, похожий скорее на начавших слетаться к своему ежедневному лакомству мух.

Зато Бэтмен углядел невидимый с потолка участок стола, куда опустевшим взглядом уставился Виктор Зас. И небольшую куколку на нём: соломенную, одетую в драные одежды со шляпой, напоминающую облезлое огородное пугало.

Дрон взмыл обратно к потолку, продолжая снимать, а Бэтмен убрал экран и спрыгнул с гаргульи, раскрыв плащ. Ночь уже полностью вступила в свои права, надёжно укрывая фигуру гигантской летучей мыши, пикирующей словно в поисках добычи.

Хижина на самой окраине Старого Готэма казалась заброшенной. На полуразрушенном крыльце скопилась пыль, старая, но мощная деревянная дверь не оставляла и щели, а в крохотном окне царила темнота. Но Бэтмен зашагал именно к ней, на ходу натягивая полностью закрывшую рот чёрную маску, и уверенно постучал.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем дверь бесшумно растворилась, словно сама по себе, и прямо в лицо Бэтмену ударило непонятное сероватое облако. Тот шагнул вперёд, сразу оказавшись в доме, и захлопнул дверь: облако поколебалось вокруг его головы и начало медленно таять.

В хижине оказался человек, трусливо бросившийся к приоткрытому люку, откуда наружу пробивался слабый голубоватый свет. Бэтмен одним прыжком добрался до человека, схватил за пояс, кинул на частично обугленный диван и захлопнул люк ногой. От резкого металлического звука хозяин вздрогнул и скукожился, будто надеясь просочиться сквозь каменное основание хижины.

— Не бойся, Джонатан, — Бэтмен встал напротив него. — Я пришёл помочь.

Человек посмотрел на него и сглотнул. В хижине после закрытия люка поселился мрак, но даже так можно было разглядеть оборванное состояние его сюртука и соломенной шляпы, наползшей на прикрывающую лицо маску-противогаз.

— Я чист, — одного взгляда оказалось достаточно: далее Джонатан смотреть не мог и сгорбился, уставившись в пол. — Я ничего не нарушаю.

— Знаю, — сказал Бэтмен так, будто люк в подозрительно светлое место не существовал, равно как и газовая атака. — Но тебя ищет убийца, Джонатан.

— Кто? — говорил тот тоже как-то сгорбленно, невнятно, будто надеялся, что его откажутся слушать и оставят в покое. С маской выходило совсем глухо, но голос Бэтмена звучал абсолютно чётко:

— Убийца Крок и Виктор Зас мертвы. И улики показывают, что следующим можешь стать ты.

— Что за глупость…

— Ты живёшь недалеко от места гибели Виктора, Джонатан. Ты мог даже слышать его предсмертный крик — говорят, он был очень громким. Ты не видел ничего подозрительного этой ночью?

— Нет…

— Возможно, убийца совершает по преступлению в день. И тогда завтра придёт твой черёд. Я прошу тебя отправиться со мной, Джонатан. Я спрячу тебя так, чтобы он не нашёл.

— В тюрьме…

— Нет. У меня.

Джонатан от изумления даже поднял голову, но, спохватившись, вновь опустил её и съёжился.

— Я тебе не верю, — сказал он чуть капризнее. — Ты хочешь убить меня.

— Нет, Джонатан.

— Хочешь. Или поймать, связать, пытать. За то, что я заставил тебя увидеть. За то, что заставил пережить свой самый большой страх.

— Джонатан…

— Я не Джонатан! — голос резко набрал тон, а сам человек задрал голову во внезапном приступе храбрости. — Джонатана Крейна больше нет! Есть только Пугало!

Струи газа ударили вновь, из обоих рукавов, прямо в лицо Бэтмену. Но тот даже не дёрнулся, не отшатнулся, а продолжал смотреть на медленно опустившего руки Пугало. Маски на лицах обоих скрывали мимику, и тишина начала сгущаться подобно окружающей тьме.

— Джонатан, — наконец продолжил Бэтмен как ни в чём не бывало. — Я хочу только помочь. Тело Убийцы Крока превратилось в кровавое месиво, и я не желаю тебе такой же судьбы.

Пугало сглотнул и задрожал. Казалось, что он не сможет более и слова выдавить, но затем всё-таки прошептал:

— Если обманешь, я всё равно выберусь. Найду тебя. И заставлю переживать худшие кошмары, раз за разом, пока ты не останешься в их мире навечно.

— Хорошо, — ответил Бэтмен, и словно в такт его словам на улице раздался шум подъехавшего автомобиля. Пугало вздрогнул и заозирался.

— Только мне надо собраться, — прохрипел он. — Взять кое-что…

— Нет времени, — Бэтмен шагнул вперёд и подхватил его, закинув себе на плечо. Пугало остолбенел от такого обращения, попробовал зашипеть, но его быстро вынесли наружу. Там уже стоял автомобиль, смахивающий скорее на бронированный танк — тоже чёрный, кажущийся монолитно непробиваемым. Однако при виде вышедших из хижины у него мигом отворилась крыша, продемонстрировав водительскую кабину. Бэтмен почти кинул Пугало в одно кресло, сам прыгнул во второе, и крыша закрылась. Автомобиль рванул с места и запетлял по узким улочкам Старого Готэма — теперь совершенно бесшумно.

Поднос, что пожилой мужчина аккуратно нёс в вытянутых вперёд руках, казался слишком обширным для своего содержимого. Чашка желтоватого чая да несколько серо-блестящих колец непонятной закуски — и всё. Однако даже это мужчина держал невероятно аккуратно, особенно когда пришлось подниматься по лестнице, останавливаться посреди пролёта и каблуком ярко вычищенного ботинка отстукивать по стене мелодичную трель.

В открывшемся помещении обнаружился Брюс Уэйн, сидящий перед огромным компьютерным экраном. Он повернулся и внимательно посмотрел на вошедшего, после чего сказал:

— Альфред, это было необязательно.

— У вас опять ночное дежурство, мастер Брюс, и моя задача помочь вам, — невозмутимо ответил Альфред, ставя поднос на небольшой столик рядом с Брюсом и выпрямляясь. Он посмотрел на экран и увидел фотографии Крока, Виктора и Пугало, явно взятые из полицейских протоколов, со стенами текста под каждой из них.

— Можно ли мне высказать своё мнение, мастер Брюс? — сказал Альфред через несколько секунд молчания.

— Да, и ты не обязан спрашивать, — отозвался Брюс, отворачиваясь и вновь всматриваясь в фотографии.

— Это моё мнение вам может не понравиться всерьёз, мастер Брюс. Но я рад, что эти двое теперь мертвы. Не думаю, что их можно было бы вылечить либо перевоспитать.

— Уэйлон Джонс не совершал первое убийство, записанное в его деле, — ответил Брюс, всё не отводя взгляда от экрана. — А к Виктору никто не пришёл на помощь, когда тот лишился родителей. Кроме того, врачи Аркхэма почти завершили создание препарата, позволившего бы избавиться от чешуи.

Альфред не сказал ничего более, только остался стоять статуей, готовой услужить в любой момент. Брюс же нажал несколько клавиш, от каждой из которых на экране появлялись новые строки текста, после чего сказал:

— Что их связывает? — и прижал пальцы ко лбу. — Сначала Уэйлон, потом Виктор, потом Джонатан. Почему именно в таком порядке?

— Он убивает так же, как убивали его жертвы, или очень похоже, — сейчас Альфред не спросил разрешения. — Если это маньяк, то нам не дано постичь его логики, мастер Брюс. Он вполне мог выбрать их всех в случайном порядке.

— Маньяк… — Брюс сморщил лоб. — Для простого маньяка он на удивление хорошо подготовлен. И сумел проникнуть в логово Крока. Нет, здесь кроется нечто большее…

— Может, этот клоун вновь решил «поиграть», мастер Брюс?

— Джокер в Аркхэме, Альфред.

— В прошлые разы это ему нисколько не мешало, мастер Брюс.

— Знаю. Но это не похоже на Джокера, он бы устроил куда большее представление. Кроме того… Джокер возненавидит саму идею копировать почерк других преступников.

Брюс говорил всё это, продолжая смотреть на три фотографии так, будто взгляд мог помочь собрать пазл. Альфред вновь не ответил напрямую, вместо этого сказав:

— Раз этот таинственный маньяк добрался до подводной пещеры, то вы предполагаете, мастер Брюс, что он может пробраться и к нам?

— Я в некотором роде рассчитываю на это, — признался Брюс. — Если он действительно следует своим критериям, то не успокоится, пока не убьёт Джонатана. А тот сейчас в полной безопасности.

Он немного помедлил, а затем продолжил:

— Но хотя Бэт-пещера сама может себя защитить,Альфред, присмотри за Джонатаном. Только не заходи к нему, пожалуйста, воспользуйся камерами.

— Хорошо, мастер Брюс, — Альфред взял совершенно нейтральный тон. — Означает ли это, что в случае эксцессов мне позволено будет слегка расширить свои полномочия?

— Без трупов, если возможно, — Брюс сказал абсолютно серьёзно, и Альфред столь же серьёзно ответил:

— Разумеется, мастер Брюс. Я сам больше не хочу стирать кровь с тех турецких ковров, они её слишком хорошо впитывают. Вы сегодня собираетесь спать?

— Скорее всего помедитирую и обойдусь этим, Альфред, — Брюс только сейчас взял чашку и осторожно отхлебнул желтоватый чай. — Спасибо за твою помощь.

— Это мой долг, мастер Брюс, — Альфред поклонился и степенным шагом вышел из комнаты. Брюс отхлебнул ещё раз, продолжая всматриваться в экран.

Суперкомпьютер брал дела всех троих злодеев, шерстил неучтённые в досье слухи, делал прогнозы, исследовал точки соприкосновений и прошлых взаимодействий, но так и не мог вычислить паттерн, позволивший бы поставить их в таком чётком порядке. Альфред, скорее всего, прав — таинственный убийца пользуется какими-то своими представлениями.

Это что-то личное.

Но кто мог вляпать в своё «что-то личное» сразу троих бывалых преступников? Причём минимум троих, нет никаких гарантий, что на Джонатане Крейне всё успокоится.

Брюс обдумал эту мысль, а затем вздохнул. Правильный ответ мог записать в подозреваемые всех, кто так или иначе пострадал от их рук, но суперкомпьютер подумал об этом задолго до него и уже выводил, что общего потерпевшего у всех троих не существует.

Плюс оставленные улики с указаниями. Жаждущий мести человек ни за что бы не стал предупреждать следующих жертв. Если только желая их ужаса в ожидании своей очереди… но кто вообще решил, что бывалые преступники будут сидеть и трястись от ужаса…

Есть ещё вариант. Брюс быстро напечатал следующую команду, и компьютер вывел новые фотографии.

Кто-то может загребать жар чужими руками. Убийства совершает киллер, исполняя всё в точности по договору. Дэзстроук в Южной Америке, но не им единым, так что нужно прикинуть список наёмников, что сейчас в Штатах или самом Готэме.

Тогда это точно игра какого-то психопата. Причём не исключено, что игра нацелена на Бэтмена. Джим как-то рассказывал ему, что полицейские неофициально выделяют некоторых преступников в «Бэт-ансамбль»: тех, кто наиболее опасен для города, наиболее часто сражался с Бэтменом и по тем либо иным причинам до сих пор опасен.

Если верить этому списку, то все трое злодеев были частью ансамбля.

— Может ли он попытаться убрать всех… — пробормотал Брюс и вновь задумался. Если речь действительно об ансамбле, то выходит, что убийца полицейский или имеет связи в полиции. Кто-то решил разобраться с преступностью кардинально?

Брюс набрал ещё несколько команд, а затем вновь взял чашку. К тарелке он даже не притронулся, продолжая морщить лоб в раздумьях и изучать появляющиеся на экране данные.

Через какое-то время он наконец встал — чай уже закончился — и прошёлся по комнате. Завтрашний день давно наступил, ночь крепко держала город в своих пальцах, и многие даже не законопослушные граждане давно спали. Брюс же сел на небольшую циновку в углу, прикрыл глаза и по-особенному задышал.

Освободить разум и прогнать усталость. Сконцентрироваться, чтобы расслабиться. За десять минут пережить полезный и здоровый сон.

Сон без сновидений…

Они шли по бесконечной аллее. Тьма была впереди, тьма была сзади, тьма сжимала в своих кулаках свет фонарей, услужливо склонившихся к мальчику и его родителям.

Брюс Уэйн капризничал. Он не хотел слушать оперу, от которой его клонило в сон. Родители уважали его решения и покинули концертный зал. Такси поймать не удалось, и в желании срезать путь они свернули в пустынную аллею, где не было людей.

Только тьма.

Тьма, оформившаяся жуткой фигурой.

Брюс напрягал всю свою исключительную память, но так и не мог вспомнить её лицо. Просто тьма, поднявшая руку с зажатым пистолетом. Отец и мать пытались откупиться, буквально бросая в неё драгоценности, но тьма лишь дважды выстрелила.

Затем забрала всё, что могла, с тел — и ушла, не обратив внимания на рыдающего в луже крови мальчика.

Это и был Готэм. Его истинное лицо. Ради денег готовое разрушить жизни, равнодушно проходящее мимо чужого горя, тихо нашёптывающее на ухо, что это не его вина. Если бы ты не закапризничал, если бы ты умел держать себя в руках, если бы ты не ставил свои желания превыше всего — этого бы не произошло. Твои родители остались бы живы.

Ты сам виноват. И только из-за тебя родные люди лежат, безмолвно уставившись в окружающую тьму, а эта тьма наступает отовсюду, сковывает, вползает в душу и навсегда делает частью себя.

Брюс резко открыл глаза.

Он снова в комнате с компьютером, сидит на циновке. Снова взрослый. Богатый, успешный, красивый, баловень судьбы.

Бэтмен.

Наверное, какая-то часть газов пробралась сквозь маску. Надо будет ещё раз её протестировать, может даже модернизировать.

Он зевнул, чувствуя, что от пережитого кошмара стало только хуже. Так и в самом деле заснёт, но нельзя, сегодня очень важный день. Так что Брюс устроился поудобнее, вновь закрыл глаза и начал дышать.

Вскоре он опять погрузился в себя.

На этот раз без кошмаров.

Глава 4

Медитация не только очистила сознание, но и подкинула ещё одну идею, которую Брюс сразу же задал компьютеру: кто помимо Пугала может стать следующей целью? Он был уверен, что маньяк ни за что не поменяет планы, но в деле слишком много неизвестных, полагаться на простую уверенность нельзя.

Компьютер начал работу, но не успел выдать хоть какой-то результат, как Альфред вновь зашёл в комнату. На этот раз остался у порога и спокойно объявил:

— К вам гость, мастер Брюс.

Гость ждал в относительно небольшом зале, и при виде Брюса с Альфредом сразу приподнялся со стула и протянул руку. Брюс ответил на рукопожатие, кое ничуть не изменилось за всё время — отсутствие напора и желания раздавить ладонь собеседника смешивались с общей твёрдостью и уверенностью кулака.

— Привет, Ричард, — сказал Брюс, кивая Альфреду.

— Привет, Брюс, — сказал гость, а затем фыркнул. — Мы так и будем придерживаться официоза? Может, ещё изучим этикет столовых приборов?

— Никогда не помешает, Ричард, — Брюс улыбнулся, и оба сели за стол, где Альфред уже подавал аппетитно пахнущее мясо с овощами. — Нужно знать, какой вилкой можно перерезать верёвки на руках, а каким ножом легче обесточить сигнализацию.

— В таком случае я внесу курс этикета в свой ежедневник. Сразу после встречи с советом директоров, дабы подержать в руке что-нибудь колющее и помечтать.

Оба добродушно засмеялись, одновременно приступая к еде. Ричард, вопреки шуткам, орудовал вилкой и ножом умело, мгновенно добираясь до мяса и заглатывая его почти хищническими движениями. Брюс ел гораздо медленнее, но и еды перед ним было меньше.

— Тебя привела сюда готовка Альфреда? — поинтересовался он, подцепляя небольшой помидор.

— Это стало бонусом. А так у меня тут бизнес-дела, причём даже не с твоей компанией, — Ричард улыбнулся, но сразу посерьёзнел, даже перестал поглощать мясо. — А ещё некоторые птички успели напеть, что Крок и Зас мертвы.

— Да, — Брюс тоже посерьёзнел, но Ричард продолжил не сразу. Ещё какое-то время в зале стояла тишина, даже вилки с ножами предпочитали не звякать, а затем Ричард тихо сказал:

— Брюс, ты знаешь, я уважаю твоё решение. Ты хочешь вернуть преступников к мирной жизни, и я за всеми руками. Но ты же не думаешь сейчас бросить все силы на то, чтобы остановить их убийцу?

— Именно это я и намерен сделать, — подтвердил Брюс, и Ричард нахмурился.

— Брюс, я всё понимаю, но выслушай меня, пожалуйста, — он немного помолчал в ожидании возражений, но не дождался и продолжил:

— На их руках кровь десятков невинных, Брюс. Мы оба знаем это куда лучше даже некоторых полицейских. Их бессмысленно лечить или перевоспитывать, их оставалось только убить, но… ты отказывался. А я слушался тебя. Однако сейчас, когда мы больше не Динамичный Дуэт или как там нас прозвали… я не могу не смотреть на ситуацию иначе. Чудовищ подобно Засу может остановить только смерть. И прошу тебя, Брюс… не мешай тому, кто делает это, давить остальных чудовищ. Ты не обязан в этом участвовать.

— Я тоже уважаю твоё решение, Ричард, — ответил Брюс после недолгой паузы. — Но позволь спросить: твои птички напели об обстоятельствах их смерти?

Ричард вновь нахмурился и покачал головой; Брюс лишь вздохнул.

— Нелли Торстон была убита одновременно с Виктором Засом. Она не была преступницей, всего лишь невинным человеком, обычной офисной работницей. Вскрытие ещё не произвели, но предварительный осмотр показал, что раны нанесены одинаковым орудием. Мне ещё нужно изучить фотографии и протокол, но я почти уверен, что убил их один и тот же человек.

Ричард нахмурился, хотел было что-то сказать, но сейчас Брюс мягко выставил руку, прося выслушать далее.

— Если тебя это не убеждает — Крок был убит в своём гроте, убит каким-то типом взрывчатки. Грот пострадал от взрывов так, что была угроза обрушения, грозящая повлечь цепную реакцию вплоть до разрушения целой горы.

Ричард лишь вздохнул.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, Брюс, — он вернулся к еде. — Буду честен, об этом мне птички не напели.

— Даже если бы он спас девушку, это ничего не меняет, — Брюс тоже нацелился на остатки. — Ты правильно сказал, Ричард. Когда начинаешь убивать, то уже не можешь остановиться сам. А когда обнаруживаешь, что уже не ты выбираешь цели, становится слишком поздно.

Вставший у двери Альфред выслушал всё это без малейшего выражения на лице. Похоже, он не впервой становился свидетелем подобного.

— Как я и сказал — уважаю твоё решение, — Ричард не стал далее раздувать спор. — Брюс, тебе помочь с сегодняшним мероприятием? Я официально не участвую, но тебе явно не помешает лишняя пара глаз.

— Не помешает, — согласился Брюс. — Но будь осторожен, Ричард. Кто-нибудь наверняка захочет устроить хаос.

Пресс-конференцию, как всегда, проводили на небольшом пятачке перед входом в городской капитолий. Пятачок на своём веку повидал такое, что цвет крови был для него почти родным — но теперь сиял белым во имя торжества происходящего.

Харви Дент смотрел на эту белизну так, словно не видел ничего важнее. Брюс уже встал рядом с ним и внимательно смотрел на друга, но тот не поднимал головы, застыв в эдаком подобии поражённого проклятием. Лишь губы то и дело шевелились, не издавая ни звука, да рука потянулась было к столь же белоснежным бинтам на лице, но тут же отдёрнулась.

— Харви, — тихо позвал Брюс. — Всё почти готово.

Тот ощутимо вздрогнул, медленно выпрямился и взглянул на друга, затем огляделся. Площадь оцепила целая сеть полицейских, на крышах капитолия и ближайших домов засели снайпера, а каждый из приглашённых репортёров был дважды проверен. Харви знал об этом — и столь же хорошо знал, что для преступности Готэма подобное никогда не было значимой преградой.

Это он знал лучше прочих.

— Брюс, — прошептал он. — Как ты думаешь… он… придёт?

Слова дались Харви нелегко, и Брюс аккуратно опустил руку ему на плечо.

— Думаю, что да, — успокаивающе сказал он. — Но не за тобой, Харви. Его интересуют только преступники. А если что, то я сам устрою ему взбучку. Мой физиотерапевт научил паре приёмов каратэ, и будь уверен, я не постесняюсь применить их на практике.

— Буду рад узреть, — сказал мрачный голос рядом с ними. Брюс дёрнулся и повернулся к тёмной фигуре, появившейся из ниоткуда; Харви напротив, старательно не смотрел в её сторону.

Бэтмен не стал заострять на них внимание, вместо этого оглядев сначала мигом засиявшую взбудораженными вспышками толпу репортёров, а затем собравшихся рядом с трибуной для речи капитолийских чиновников. Многие там точно так же отводили глаза, хотя были и те, кто смотрел с вызовом либо восторгом. Бэтмен никак не ответил на все эти взгляды, отошёл к краю пятачка и уставился в небо. Все смотрели на него, и никто не замечал, как рука Брюса периодически касалась пояса и неуловимыми движениями набирала на закреплённой мини-клавиатуре команды, отдавая приказы голографической проекции.

Когда Бэтмен отошёл, Харви сглотнул и сжал кулаки.

— Пожелай мне удачи, Брюс, — прошептал он — и, не дождавшись ответа, шагнул к трибуне. Джим Гордон что-то проверял там, но при его приближении выпрямился, сухо кивнул и отошёл в сторону. Репортёры мигом перевели камеры на Харви, кто-то даже сумел поймать в кадр одновременно его и оставшегося неподвижным Бэтмена. Полицейские уже держали ружья наготове, целясь прямо в толпу; многие из них на собственной шкуре знали, что подобные сборища ничем хорошим не заканчиваются. Репортёры тоже были опытными и потому нисколько не возражали.

— Уважаемые жители Готэма, — начал Харви, прекрасно понимая, что жители его в большинстве своём не слышат. Только смотрят по телевизору, от главной площади всех отогнали надёжно. — Вы знаете меня как бывшего главного городского прокурора, который затем, увы, встал на преступный путь.

Его рука дёрнулась к бинтам, но Харви пересилил себя и продолжил:

— Я стал известен как Двуликий и обменял службу обществу на грабежи и убийства. К счастью, нашлись люди, что даже после всего сумели поверить в меня и исцелить. Я избавился от своей второй личности и теперь не представляю опасности.

Он помолчал несколько секунд, краем глаза отмечая, что некоторые из полицейских целятся именно в него. И не видел в этом ничего удивительного.

— Однако я хорошо представляю, как мало кто верит моим словам, даже если они подкреплены заявлениями врачей Аркхэма. Поэтому собираюсь доказать их настоящим делом. Я присоединяюсь к инициативе по перевоспитанию преступников и собираюсь лично работать с самыми тяжёлыми случаями. Разумеется, не претендуя на сколь-либо официальный пост.

Репортёры замигали вспышками и начали вытаскивать микрофоны, готовясь задать кучу вопросов. Причём некоторые из них направились в сторону остававшегося недвижимым Бэтмена — любопытство оказалось сильнее страха. Брюс же оставался незамеченным и пока не спешил это менять. Он настороженно оглядывал толпу, стараясь засечь и опознать каждого, дабы заранее поднять тревогу.

А заодно взглянул в сторону Робина, дабы проверить, как там у него дела.

Ричард Грейсон давно уже не примерял костюм Робина. Красно-зелёные цвета напоминали ему о родителях, но постепенно боль ушла, а с нею пришло понимание, что по ночам такой калейдоскоп больше мешает. Так что костюм стал тёмным, а затем потемнели и его отношения с Брюсом.

Робин понимал, что движет Бэтменом, и очень уважал его, но не собирался разделять все его убеждения. Так что однажды их пути разошлись, Ричард открыл собственное дело и по-своему разбирался с преступностью.

Однако помочь никогда не отказывался.

Вот и сейчас он сидел на крыше ближайшего к площади дома, не занятого снайперами, и прижимал к глазам бинокль-миникомпьютер. Тот выцеплял имена всех собравшихся внизу и приписывал к каждому небольшую заметку о том, что это за человек.

Это было одним из камней преткновения между ними. Брюс соглашался, что сбор данных обо всех жителях города — особенно преступниках — стоит на грани нарушения закона, но считал, что подобной мерой нельзя пренебрегать. Ричард понимал, что Брюс не позволит этим сведениям уйти дальше своего компьютера, и говорил сам себе, что драки с бандитами куда более незаконны, но осадок оставался. Бэтмен никогда не ставил себя выше полиции, и потому такие решения казались тревожными.

Но сейчас Робин признавался, что скорее рад. На глаз разобраться в такой толпе казалось невозможным.

Интересно, если бы он был преступником, то откуда бы нанёс удар? По земле к площади не пробиться, по крайней мере быстро, на дорогах расставили стальные тумбы против внезапных машин. Снайпера следят за небом, да и времена, когда бандиты преспокойно разъезжали на вертолётах, прошли. Подземные стоки проверены и там тоже стоит охрана.

Получается, что прорваться бандитам неоткуда.

Харви продолжал свою речь, но Брюс уже слушал вполуха. Он и без того знал, что скажет его друг, поэтому отвлёкся на более важные темы.

Никто даже не пытался что-либо предпринять.

Брюс был уверен, что Бэйн похитил столько оружия именно на сегодняшний день. Все собранные сведения говорили о том, что преступному миру ужасно не нравится инициатива Харви. Тот, по сути, предлагал перекупить мелкую шпану, напрямую заняться её трудоустройством с перевоспитанием, и убрать с улиц — что ничуть не радовало криминальных боссов, без того испытывавших кадровый голод. Харви говорил, что ему уже присылали угрозы и обвинения в предательстве, и благоразумно не отказывался от охраны.

Хотя шутил, что коль Бэтмена пережил, то справится.

Брюс как можно непринуждённее огляделся, в том числе взглянул на крыши. Он давно засёк всех снайперов, а попутно Ричарда, хотя тот периодически менял позицию. Там тоже всё спокойно.

Он неправильно смотрит на ситуацию.

Надо смотреть как Бэтмен.

Как человек, который якобы творит невозможное.

Если бы Бэтмен хотел напасть на Харви именно сейчас, то что бы он сделал? Откуда пришёл?

Брюс посмотрел на тёмную фигуру голограммы, что продолжала мрачно таращиться в никуда и порою двигаться, имитируя жизнь.

А затем резко развернулся.

Как раз когда двери капитолия распахнулись и первые ряды бандитов направили автоматы в спины присутствующим.

Голограмма бросилась к ним, вынуждая перенести орудия на себя, а Брюс схватил Харви и толкнул вниз, за тумбу, убирая с линии огня.

— На мне бронежилет, Брюс, — успел сказать тот.

— Сиди и не высовывайся, — Брюс внимательно смотрел на то, как голограмма сближается с бандитами, а те уже отчётливо паникуют, ещё даже не начав стрелять. Но за их спинами выросла целая гора.

Бэйн рванул сквозь своих же людей, отбрасывая тех, кто не догадался отшатнуться сам, и размахнулся. Брюс уже набирал команду — и когда массивный кулак бандита врезался в голограмму, то на её месте тут же образовался поваливший во все стороны чёрный дым.

Джим Гордон тем временем действовал едва ли не быстрее: по его приказу тех членов капитолия, что не удрали с площади сразу, быстро уводили в безопасное место. Незанятые в эвакуации полицейские направили оружие на капитолий, то же самое делали получившие приказ по рации снайпера. Однако все они ничего не видели сквозь заполонивший уже всю площадку перед входом смог.

Брюс внутри него облачился в выросший из пояса костюм — лёгкий, без ряда гаджетов, фактически повседневный. Он успел оценить ситуацию и подумал, что, возможно, необходимо создать для голограммы варианты ускользания помимо дымовой завесы.

С другой стороны, без неё стороны начали бы стрелять друг в друга, устраивая кровавую баню. Сейчас же есть шанс решить всё относительно бескровно. Бэтмен включил дополнительные режимы зрения и всмотрелся сквозь дым.

Бандиты вместе с Бэйном успели исчезнуть, однако в инфракрасном свете были чётко заметны их следы, ведущие внутрь капитолия. Очевидный тайный проход, и лучше бы его сразу обнаружить. Бэтмен шагнул вперёд и налёг плечом на захлопнувшиеся массивные двери, раскрывая их.

Что-то вцепилось ему в плечо, подняло и протащило сквозь них так, что доски затрещали. Инфракрасное зрение не показывало ничего; Бэтмен попытался выключить его, но в следующий момент встретился с полом. Удар был столь мощный, что затрещал уже костюм.

Бэйн. Догадавшийся, что Бэтмен не сможет видеть сквозь устроенную им же дымовую завесу, и нацепивший на себя что-то скрывающее от вооружённого взгляда. Следующий удар лишь подтвердил догадку — именно Бэйн любит схватить противника и колотить им об пол или стену.

Бэтмен мысленно дорисовал схватившую его руку, вспомнил облик Бэйна, и в момент, когда его приподняли для третьего удара, резко ударил ногой. Попал — раздался короткий вскрик, хватка слегка ослабла, и Бэтмен вонзил в руку выскочившие из перчатки лезвия.

Крик прозвучал гораздо сильнее, мощные пальцы ослабли, позволяя Бэтмену освободиться. Он сразу отпрыгнул в сторону и на ходу отключил все режимы, взглянув на мир как он есть.

Бэйн стоял посреди холла, прямо перед одним из мирно журчащих фонтанчиков. Один, без своих бандитов. На нём действительно был тёмный костюм со странными серебряными бляхами, совершенно непривычное и незнакомое одеяние. Похоже, не очень прочное — лезвия вспороли его, и капли крови уже украсили белоснежный пол мелкой моросью. Лицо прикрывала такая же чёрно-серебристая маска, напоминающая аксессуар заправского рестлера.

— Бэтмен, — однако рана словно не беспокоила Бэйна. Голос из-под маски был всё так же тих, спокоен и угрожающ, как обычно.

— Бэйн, — своеобразный обмен приветствиями. Бэтмен спрятался за одной из мраморных колонн, поддерживающих свод капитолия, и внимательно изучал обстановку.

Бэйн не должен быть один. Конечно, он никогда не отказывался вступать в прямой бой, но и никогда не отказывался от помощи своих людей. А сейчас будто специально отослал их… зачем?

— Ты гадаешь, почему я один, Бэтмен? — Бэйн самоуверенно не двигался с места. — Почему не трясусь от страха и не убегаю при виде тебя? Видишь, что я не боюсь, и начинаешь бояться сам?

Он пытается тянуть время. Значит, его бандиты чем-то заняты внутри капитолия. Забирают документы? Минируют здание? Устанавливают прослушку? Всё сразу? Бэтмен попытался прислушаться, но различал лишь тихое журчание фонтанчиков да слабые звуки от входных дверей. Полиция всё ещё не шла на штурм, а струйки тяжёлого чёрного дыма уже потихоньку просачивались внутрь.

С голограммой всё-таки придётся поработать.

— Что же ты молчишь, Бэтмен? — Бэйн наконец сдвинулся с места и встал у подножия белоснежной лестницы. Алый атласный ковёр величаво прокладывал путь на второй этаж: Бэтмен уже не видел оставшегося за бандитами инфракрасного следа, но помнил, что тот вёл именно туда. — Готовишь какую-нибудь скрытую атаку на меня? Жаждешь швырнуть свой знаменитый бэтаранг? Или выкинуть иной трюк? Приступай, я весь как на ладони.

Самоуверенность его голоса могла сразить сама по себе. Бэтмен же успел перебраться за другую колонну и оценивал расстояние до балки. Бэйна надо обойти, оставить с носом и отправиться по следам других бандитов, но тот слишком умён и осторожен, чтобы позволить так просто себя обдурить…

— Я так понимаю, ты хочешь прятаться как жалкий трус, Бэтмен? — Бэйн вновь застыл, перекрывая собой путь наверх, и внимательно уставился в потолок. — Или надеешься, что кто-то придёт извне и спасёт тебя?

Бэтмен не надеялся — и никогда не надеялся — однако эти слова неожиданно попали в цель. Почему Джим Гордон не отдаёт приказ на штурм? Такая медлительность ему несвойственна. И ещё важнее — где Ричард? Уж он-то должен был давно примчаться на выручку. Что-то задерживает этих двоих, а раз так, то и Бэтмену нельзя сидеть на месте.

Он приготовил крюк, вроде как рассчитав, в какую точку Бэйн смотрит меньше всего, но сам вынужден был отвести взгляд — отчего не заметил, как тот резким движением метнул небольшой вращающийся диск, самостоятельно залетевший за колонну.

Бэтаранг взорвался совсем рядом, и резкий звук ударил по ушам. В глазах потемнело, мозг на секунду свернулся в трубочку, но тренированное тело рвануло в сторону. Крайне вовремя — второй бэтаранг взорвался почти сразу же, но вместо звуковой волны выбросил небольшое облако болотно-жёлтого газа.

Третьей атакой стал сам Бэйн, практически прыгнувший к нему. Размашистый удар целился прямо в голову, однако Бэтмен успел прийти в себя и увернулся, отшатнувшись назад. Могучий кулак впечатался в колонну: та задрожала, сверху посыпалась белая пыль, но Бэйн даже не замедлился. Бэтмен отступил вновь, вынув свой бэтаранг и целясь контратаковать, однако Бэйн успел метнуть второй газовый бэтаранг, вынуждая уходить перекатом, и рванул прямо на него.

А ведь когда-то главной тактикой бандита было «ударить как можно сильнее». Времена меняются.

Бэтмен всё же метнул свой бэтаранг, попав Бэйну в висок и лишь слегка отвлекая того — но даже этого «слегка» хватило, чтобы выстрелить крюк и в одно мгновение взмыть к потолку. Бэйн задрал голову — дым уже полз по полу, и окутанный им чёрно-серебристый громила казался выходцем из странного сна.

— Это тебе не поможет, Бэтмен! — впервые его голос утратил спокойствие. Оба понимали, что вопреки сказанному ничто не помешает Бэтмену отправиться к остальным бандитам. Бэйн, конечно, сразу помчится следом, но сам факт того, что он не добился своего…

— Сдавайся, Бэйн.

Харви стоял в нескольких шагах от двери — один, с пистолетом в вытянутой руке. Он держал Бэйна на прицеле и расчётливо выдерживал дистанцию.

Недостаточно для того, чтобы преступник подскочил к нему одним прыжком.

Достаточно для того, чтобы не промахнуться.

— Ну привет, Двуликий, — как ни странно, но появление нового противника словно бы успокоило Бэйна. — Ты всё-таки не изменил старым привычкам?

— Будь так, ты бы уже валялся с дыркой во лбу, — правая, свободная от бинтов сторона лица Харви сморщилась от упоминания клички, но рука с пистолетом не дрогнула. — Я арестовываю тебя, Бэйн. Вооружённое нападение, попытка насильственной смены власти, незаконное ношение оружия, организация преступного сообщества — и это лишь то, что прямо сейчас. Повернись, встань на колени и заложи руки за спину.

— Ты заслуживаешь тюрьмы не меньше моего, Двуликий, — Бэйн, разумеется, даже не подумал подчиняться. — Но ты начал выдавать полиции всех нас и поэтому ещё гуляешь на свободе, предатель.

— Предатель? — Харви побледнел, и Бэтмен поспешно крикнул:

— Не слушай его. Он провоцирует тебя.

Харви, уже собравшийся сказать что-то, быстро взглянул на потолок и увидел всё ещё висящего на крюке Бэтмена. Ресница над глазом дрогнула в удивлении, но затем он посмотрел обратно на Бэйна.

— Повторяю: повернись, встань на колени и заложи руки за спину. Или я вынужден буду открыть огонь.

— Ты теперь ещё и полиция, Двуликий? — Бэйн смотрел без всякого страха. — Твоё двуличие воистину великолепно.

Даже маска не скрывала его улыбки, когда Харви прицелился.

А затем рухнул на спину, и дым поглотил его тело.

Бэтмен даже не понял, что произошло. Но уловил движение сбоку, резко повернулся — окутанный чёрным силуэт нырнул в боковой коридор второго этажа, мгновенно пропадая из виду. Бэтмен швырнул вслед бэтаранг — совершенно не надеясь на успех — и быстро спланировал вниз.

Бэйн тоже исчез. Нескольких секунд ему хватило, чтобы раствориться в никуда. Но Бэтмен и так проигнорировал бы его.

— Харви! — он склонился над телом и сразу понял, что уже ничем не поможет. Пуля попала ровно в лоб, и от удара часть бинтов размоталась, приоткрыв ужасную картину наполовину сожжённого лица. Но Бэтмена интересовала совсем не она: из раны торчал белый клочок бумаги, словно бы изначально привязанный к пуле.

Игральная карта.

Изображающая сверкающего белоснежной улыбкой клоуна.

Глава 5

Альфред первым заглянул в комнату. Но смотрел лишь несколько секунд, после чего повернулся к Ричарду, кивнул и посторонился, удерживая дверь открытой. Тот зашёл внутрь и сразу уставился на огромный экран, где появлялись, держались пару секунд и тут же исчезали фотографии.

Некоторые лица он не узнавал.

Бэтмен сидел перед экраном и внимательно рассматривал каждое, даже не повернувшись к вошедшим. Не отреагировал он и когда Ричард кашлянул.

Словно как раньше: он робел в присутствии Брюса, собирающегося распекать его за очередную ошибку. Хотя самого распекания никогда не было: Бэтмен словно понимал Робина лучше, чем он сам, и всегда был спокоен, учтив, вежлив. Однако иногда в его тоне проскальзывала особенная усталость — усталость человека, который думал, что ты давно уже всё понял.

— Брюс, — начал Ричард; Бэтмен продолжал сидеть недвижимо. — Прости меня, Брюс. Я облажался. Следил за хмырём одним в бинокль, а когда увидел дым, то сразу снялся с места, но на крышах снайпера, а на площади сразу такой кордон, что хоть по головам иди…

Он реально чувствовал себя подростком, пытающимся объяснить, почему упустил преступника или не распознал скрытую ловушку, хотя объяснять было нечего.

Просто не смог. Не сумел. И ругался прежде всего сам на себя.

— Не надо, Ричард, — усталости в голосе Бэтмена не было, только рабочая сталь. — Твоей вины тут совсем нет.

— Да, но… — протянул Ричард, но совсем умолк. В самом деле не надо, он больше не подросток, он взрослый бизнесмен. — Брюс, я сочувствую…

— Харви знал, на что шёл, — Бэтмен не отворачивался от экрана. — И чем рисковал. Никто его не заставлял и не мог заставить выбрать именно этот путь.

— Ну, тогда… — слов у Ричарда больше не было, и тогда заговорил до сих пор молчавший Альфред:

— Правильно ли я понимаю, мастер Брюс, что вы отправляетесь в Аркхэм?

— Да, Альфред.

— В таком случае, желаете захватить что-нибудь с собой, мастер Брюс? Вы ведь намереваетесь остаться там на ночь, и наверняка захотите перекусить. Честно говоря, я бы ещё рекомендовал расслабляющую ванну и массаж.

— Мне некогда. Спасибо, Альфред, ничего не надо.

— И постельный режим, если даже не врача, мастер Брюс, — дворецкий продолжал мягкий напор. — После ваших звуковых бэтарангов самое то.

— Костюм защитил меня, — Бэтмен отвечал вежливо, словно бы извиняясь. — Сейчас я полностью в порядке. Как там Джонатан?

— По камерам всё хорошо. Но я не заходил к нему, как вы и приказали, мастер Брюс.

— Зайди. Убедись лично. Ричард, — только сейчас Бэтмен отвернулся от экрана; лица там закончились, и пополз ряд цифр. — Я прошу тебя сходить вместе с Альфредом, на случай, если Джонатан буквально припас трюк в рукаве. После…

Он помолчал несколько секунд, словно раздумывая, стоит ли оно того, а затем продолжил:

— Ричард, могу я попросить тебя об ещё одной услуге?

— Спрашиваешь, — кивнул тот.

— Мне нужно, чтобы ты съездил в хижину Джонатана, сейчас скину координаты, — Бэтмен коснулся пояса и начал что-то набирать там, даже не глядя. Через секунду телефон Ричарда запищал. — Там в полу есть люк в его лабораторию. Мне надо чтобы ты изучил её, заснял каждый уголок, взял образцы из каждой склянки вместе с названиями и просто осмотрелся. Только не говори Джонатану.

— Само собой, — Ричард всмотрелся в экран. Самые окраины Старого Готэма, понятно.

— А сейчас мне действительно нужно в Аркхэм, — Бэтмен резко встал; компьютер позади него продолжал работать. — Альфред, я вернусь только к утру. Может, позже.

Дворецкий лишь поклонился, понимая, что спорить бесполезно. Ричард также только пожелал удачи; Бэтмен прошёл между ними, не задев обоих, и быстро прошёл по коридору особняка к лифту.

Через несколько минут в озере показался тёмный силуэт, кажущийся всплывшим во имя очередной фотографии вымершим монстром. Вытянутый катер бесшумно нёсся к острову в самом центре необъятной воды, и Бэтмен крепко сжимал штурвал. Казалось, что он смотрит в одну ему известную точку, почти не моргая и не шевелясь, корректируя руль еле уловимыми движениями. Словно бы частично отключился от мира — однако когда на приборной панели раздался писк, то мигом ожил, протянул одну руку и набрал цепь символов. Следующий писк оказался куда мягче, загорелось несколько индикаторов, и Бэтмен перевёл взгляд на экран внешнего обзора, где уже вырастал остров.

Лечебница Аркхэм внушала уважение даже на фоне других особняков местных богачей. Фактически это был занявший большую часть немалого острова замок, окружённый скрывавшей куда более серьёзную систему охраны массивной оградой. Весь комплекс был пятиэтажным, но многократно раздавался в размерах засчёт множества пристроек, чердаков, башен, подвалов, тайных комнат и секретных проходов. Даже в солнечные дни серая кладка оставляла мрачное впечатление, и сейчас, когда вечернее время уже набрасывало тонкое покрывало грядущей тьмы, замок казался вратами в нечто потустороннее, не принадлежащее этому миру и этому времени.

Лучшего места для лечения самых отъявленных психопатов Готэма не найти.

Одна из дорог, выходящих сквозь могучие стальные ворота, вела вниз, к небольшой пристани — и именно туда направился катер. Там его уже ждали трое.

Два охранника были одеты во всё чёрное — включая чёрные шлемы, плотно закрывающие лицо. Это было весьма спорная мера, и ранее бывало, что пациенты сбегали переодетыми в скрывающую личность форму, но альтернативы не было. Слишком злопамятные люди попадали сюда, слишком часто они хотели выместить весь гнев на охране. Аркхэм хорошо платил, даже уборщики получали больше государственных служащих, но в какой-то момент стало ясно, что либо хоть такая система защиты, либо больница лишается охраны.

Для Бэтмена это не представляло неудобства. Быстро накинутый фильтр уже идентифицировал охранников и подтвердил их личности. Третий не скрывал лицо: массивный чернокожий мужчина сразу шагнул к Бэтмену, и в лучах постепенно уходящего солнца сверкнул крюк, заменявший ему кисть левой руки.

— Бэтмен, — сразу сказал он. — Я хочу услышать это от тебя. Он действительно мёртв?

— Да, Аарон, — Бэтмен не стал тянуть с ответом. — Убийца Крок мёртв.

Аарон Кэш выдохнул, словно только сейчас избавившись от некоего груза, взглянул на крюк, а затем направился к уходящей ввысь лестнице. Бэтмен последовал за ним; два охранника пристроились у него за спиной.

— Зас, выходит, тоже того? — Аарон не стал оборачиваться.

— Да.

— И хорошо. Кто мог позволить этому ублюдку выйти под залог из Аркхэма? Судебные недочёты, ха. Как только попадается кто-то богатенький, так сразу надо соблюсти закон до чёрточки и вытащить судебные недочёты. Неудивительно, что этот прокурор в итоге сбрендил. Его ведь тоже сегодня?

— Да.

— По телевизору целая истерика, — они наконец покинули лестницу и подошли к воротам. Аарон поднёс пропуск к небольшой щели на ограде, и всех четверых залил зелёный свет распознавательного устройства. — А мы тут надеемся, что это только начало. Кстати, — он наконец-то повернулся к Бэтмену, когда ворота начали раскрываться со скрежетом мрачной старины. — по коду получается, что ты прибыл к клоуну?

— Да, — Бэтмен пока не двигался с места, зная, что ворота должны распахнуться полностью. Аарон внимательно посмотрел на него и даже хотел что-то сказать, но затем лишь вздохнул, покачал головой и повёл остальных внутрь.

Они пересекли ничем не освещённый двор и вошли в массивные двери, сверху также мазанувшие зелёным светом. Изначально внутренности особняка Аркхэма могли свести с ума и здорового: узкие коридоры, мрачные, не выносящие света комнатушки, низкие давящие потолки и странное ощущение злобного взгляда, будто дому передалось безумие своего первого хозяина. Сейчас коридоры стали просторнее, потолки выше, камеры вместительнее, всё это заливал мягкий белый свет — но ощущение оставалось, злобно взирая из тёмных углов и изредка хохоча дальними скрипами старого, повидавшего все людские пороки жилища.

Охранники стояли почти у каждой камеры, все настороженно вглядывались в вошедших, не расслабляясь даже при виде Бэтмена. Попадались врачи в белых халатах, спешащие куда-то по делам: эти жались к стенке, стараясь никого не задеть. Со стороны могло показаться, будто что-то произошло и все теперь на взводе, но Бэтмен прекрасно знал: у Аркхэма обычные будни.

Они спустились на лифте вниз, сразу на два этажа, и открывшийся коридор освещался уже более приглушённым жёлтым, будто предупреждая, что привычная обстановка закончилась. Все четверо остановились у двери одной из камер; Аарон вновь поднёс карточку к щели, но теперь свет оказался красным. Через несколько секунд он погас, и огромная стальная дверь, напоминающая скорее проход в деньгохранилище, распахнулась.

Ещё до того, как она полностью прислонилась к стене, оба охранника вынули пистолеты и зашли внутрь. Однако единственный узник не пытался сбежать или напасть на них, лишь смотрел с любопытством.

Его худое лицо было настолько белым, что ещё немного — и засветилось бы, дополняясь зелёным оттенком неряшливой гривы волос. Ни в одной черте облика не было мягкости или округлённости, казалось, что весь он состоит из острых углов, включая рваную улыбку от уха до уха и поразительно белоснежные зубы. Когда охранники подошли к нему, то оказались ниже почти на голову, но гораздо шире в плечах и мускулистее.

— Привет, ребятки, — узник даже не сопротивлялся, когда те грубо схватили его. — Придумали мне какое-то новое развлечение или опять полезете в штаны?

По всему коридору разлетелся его хохот — неприятный, цикличный, как целеустремлённое постукивание каблуков офисной стервы — когда один из охранников и впрямь запустил руку в штаны, проверяя всё и спереди, и сзади. Быстрый обыск не выявил ничего, а после него в камеру внесли самый обычный стул, усадили узника на него и мгновенно связали руки за спиной, пропустив плотный жгут вокруг спинки стула. Точно так же примотали и ноги, каждую по отдельности — и только тогда Бэтмен с Аароном зашли внутрь.

При виде фигуры в облике летучей мыши узник вновь захохотал — но теперь каблуки застучали оживлённо, в некоем приветственном танце.

— Бэтси, — однако голос его был мягок и вкрадчив. — Неужели ты решил навестить старого друга? Я так скучал, что попросил было принести твою фигурку, но мне отказали. Сказали, что я могу кого-нибудь ею убить. Кажется, они научились после чашечки кофе…

— Что ты знаешь о происходящем, Джокер? — голос Бэтмена лишился вообще всех эмоций, а вот Джокер напротив, всё больше оживлялся.

— Это такой хороший вопрос, Бэтси! Я даже не знаю, с чего начать. Давай с того, что всё сущее состоит из мельчайших частиц, называемых атомами…

— Ты знаешь, о чём я.

— Знаю? — ещё одно хихиканье. — Допустим, что знаю. Но ты точно не хочешь послушать мою лекцию про атомы? Я ведь интересовался этой темой, даже пытался однажды их расщепить…

— Убийца Крок мёртв, — Бэтмен вновь перебил Джокера, но ответное хихиканье несло нотку удовольствия. — Как и Виктор Зас с Двуликим. Кто-то убил их, имитируя обычные смерти их жертв.

— Подожди! — теперь Джокер перебил его, качнувшись вместе со стулом; охранники дёрнулись было, но увидели, что тот не пытается освободиться, и успокоились. — Подожди, кажется, я прозреваю! Ты уверен, что следующим в списке буду я, и поэтому пришёл сюда?

Он захохотал, и в хохоте было одно торжество. Однако когда Джокер понял, что ему не отвечают, то остановился, посмотрел на Бэтмена и спросил, наклонив голову:

— Я что, угадал?

— Что ты об этом знаешь? — повторил Бэтмен.

— Ничего, Бэтси! Неужели ты думаешь, что я слежу за здоровьем всех этих двукроких?! На свете столько умников, что нацепят на себя поеденный молью костюм, ограбят банк и решат, что это поможет им справиться с болью того, как мамочка не целовала на ночь! Если я буду вести учёт каждому, то некогда будет создавать новые газы — если ты понимаешь, о чём я, — закончил Джокер с ехидной узмылкой. — Но ты ведь мне не веришь, Бэтси? Не веришь своему старому доброму другу?

— Ты мне не друг, — отрезал Бэтмен всё так же невозмутимо, и Джокер всё так же захихикал.

— Ну-ну, Бэтси. На нашем уровне отношений можно быть только друзьями — если, конечно, ты не хочешь большего. Но тогда нам придётся переехать в другой штат, для начала!

— Джокер, — прервал Бэтмен очередную порцию смеха. — Ты действительно следующий у него на очереди. Однако он убивает по одному в день, в таком случае нападения стоит ждать только завтра. Поэтому говори то, что ты знаешь об этом.

— Я клянусь вонючими памперсами своего приютского младенчества, что ничего не знаю об этом, Бэтси. Даже гадать не возьмусь. Или тебе нужен мозговой штурм, чтобы мы поработали в команде? — кажущийся таким же острым язык быстро вылез из разрезанной щели рта и облизал губы. — Думаю, какой-то богатенький мальчик решил навести порядок и справедливость по-своему. Кто разберёт? Эти богатенькие мальчики вечно что-нибудь отчебучивают, не так ли, Бэтси?

Последние слова были произнесены особенно вкрадчиво, но Джокер сразу же торжествующе расхохотался. Бэтмен молча смотрел на него, теперь ожидая, пока тот утихнет сам.

— Джокер, — сказал он, когда это наконец произошло. — Я буду в Аркхэме весь завтрашний день. И если ты хочешь выжить, то должен рассказать всё, что знаешь. Потому что иначе ты умрёшь, и никто тебя не спасёт, в том числе Харли.

До сих пор Джокер старался выглядеть приветливым — насколько может быть приветливым хищник. Но это имя мгновенно изменило его: черты лица стали острее, в глазах вспыхнула ненависть, а рваная улыбка словно бы разрослась ещё больше.

— Сучка никогда меня не спасала, — даже голос стал чуть громче и заскрежетал, словно зубы также задёргались в ярости. — И это я буду наблюдать за тем, как она подыхает в луже собственных выблеванных кишок, умоляя о пощаде. Но перед этим… говоришь, кто-то попытается меня убить?

Вспышка ярости закончилась так же быстро, как и началась, голос вновь стал мягко, обманчиво вкрадчивым.

— Что ж, тогда я подчинюсь тебе, Бэтси. Управляй мной как хочешь, и пожалуйста, спаси меня от этого жуткого убийцы, сама мысль о котором повергает меня в смертельный ужас! — голос вновь резко изменился, добавив театральных ноток, но следующей фразой приобрёл оттенок приказной уверенности:

— Парни, отложите мой побег до послезавтра. Я хочу посмотреть, чем всё это обернётся.

Аарон посмотрел на обоих охранников, нахмурился, но те даже не пошевелились. Увидевший это Джокер вновь гнусно захихикал, а Бэтмен молча развернулся и вышел в коридор. Аарон с охранниками задержались, дабы отвязать узника и запереть камеру. Джокер совершенно не сопротивлялся; стул вынесли наружу и мгновенно разбили об пол, после чего обыскали обломки. Аарон сам отнёс их в сторону печи, по пути оглянувшись на отправившихся к своему посту охранников и вновь нахмурившись.

Бэтмен уже давно скрылся из виду. Сейчас ему нужно было посетить кабинет главы Аркхэма.

Он зашёл без стука — и остановился, увидев направленный на него пистолет. Высокая рыжеволосая женщина в удивительнонеофициальном бордовом костюме стояла в позе готовой сражаться до последнего, и облик Бэтмена нисколько её не расслабил.

— Мы обновили систему идентификации, — сказала она без всякого приветствия, продолжая удерживать пистолет. — И всё равно она упрямо твердит «Бэтмен», более ничего.

— Приветствую, мисс Синнер, — холодно отозвался Бэтмен. Лишь тогда женщина отложила пистолет и уселась в офисное кресло, тут же слегка крутанувшись в нём.

— По инструкции, если на территории находится неустановленное лицо, то я обязана отловить его и поместить в камеру, — Бэтмену стула не было, и Элис Синнер не собиралась предлагать. — При особом желании даже не сразу сообщить полиции. Всё ради безопасности Аркхэма.

— Мисс Синнер, — Бэтмен встал посреди комнаты, и плащ полностью обволок его, вызывая ассоциации с темнейшей статуей. — Мне нужен доступ к делу Виктора Заса.

— Он мёртв, и дело уже уничтожено, — мгновенно отозвалась Эллис, ещё раз слегка крутанувшись. — Как и Убийцы Крока, и Двуликого.

— Вы оказались весьма расторопны.

— Я директор Аркхэма, — вызов в голосе Элис становился сильнее с каждой фразой. — Если я буду зевать на рабочем месте, то меня сожрут. Буквально. Так что у меня нет времени гулять в маскарадном костюме.

— Вы удалили даже электронные данные, хотя по закону они должны храниться…

— Доступ посторонним к ним запрещен. Приносите разрешение от суда, тогда и посмотрим.

Атмосфера накалялась, но Бэтмен оставался невозмутимым — более невозмутимым, чем когда беседовал с Джокером.

— Лучше объясните своё присутствие здесь, — Элис же нервничала, хоть и пыталась скрыть. — И что за код «Джокер»? Он вновь планирует бежать?

— Нет. Крока, Заса и Двуликого убили, скорее всего один и тот же человек. Скорее всего, завтра он попытается убить Джокера.

— В Аркхэме?

— Думаю, что да.

— Чушь.

Бэтмен на это ничего не ответил, продолжая стоять незыблемым монолитом, и губы Эллис исказила усмешка.

— Ну да, понимаю. Столько людей бежало из Аркхэма, так что я сейчас кругом неправа. Но, во-первых, одно дело бежать из Аркхэма, и совсем другое проникнуть сюда, — её тон говорил о том, что обе вещи невозможны. — Во-вторых, эти побеги совершались при прошлой администрации, которую вы, я уверена, прекрасно помните. Новая не позволяет себе… подобного непрофессионализма.

— Я хочу остаться в Аркхэме на весь завтрашний день, — Бэтмена это явно не впечатлило. — Как минимум.

Элис замешкалась с ответом, какое-то время казалось, что последует решительный отказ — но затем женщина выдохнула и сделала полный разворот на кресле.

— Чёрт бы побрал этого клоуна, — злость из её голоса куда-то ушла. — Но если его тут прикончат, то лучше уж сказать, что даже ты ничего не смог поделать. А там, если что, выставлю счёт Уэйну, раз уж он настолько щедр. Так что иди, только не попадайся никому на глаза. Не хочу нервировать персонал.

— Могу я получить дело Виктора Заса?

— Да чтоб тебя… — Элис покопалась в столе и вытащила совсем небольшой прямоугольник. Бэтмен пришёл в движение и аккуратно взял его, слегка коснувшись пальцев женщины. Те даже не дрогнули.

— Под твою ответственность, — сказала она на прощание; Бэтмен кивнул, развернулся и вышел из кабинета.

Разумеется, у особняка Аркхэма были гаргульи. В Готэме было полно гаргулий. Готэм обожал гаргулий, словно видел родственную душу в уродливых существах, предпочитавших скрываться во тьме. Хотя на деле они служили верную службу: частые облака над Готэмом впитывали испарения от химических производств, и гаргульи стали какой-никакой защитой и фильтрацией того, что в итоге попадало на людей.

Пока дождей не было. Но обязательно будут. И вытянувшаяся в сторону ярко освещённого города гаргулья терпеливо ожидала следующей порции небесной воды, в которой вонь будет самым приемлемым недостатком.

Бэтмен застыл рядом с ней, и в постепенно наступающем мраке уже мог казаться уменьшенной копией. Однако он обращал на гаргулью не больше внимания, чем та на него, и тихо говорил по небольшому телефону.

— …я бы даже сказал, что он скорее занялся мирной химией, — доносился оттуда голос. — Ни наркотиков, ни его любимых ядов, ничего.

— Джонатан пытался отравить меня при встрече, Робин, — ответил Бэтмен.

— В любом случае, я уже отправил тебе всё. И нас он отравить даже не попытался. Может, что-то тупо на себе носит уже давно?

— Может. Передай Альфреду, что я точно задержусь на ночь.

— Мы уже так и думаем. Бэтмен, ты… всё-таки намерен спасти его?

— Да.

— Ну… да, я так и думал… — пробормотали ему в ответ. — Кстати, ты опять назвал меня Робином.

— Извини, Найтвинг.

— Да ничего… ладно, до завтра. Если только тебе не потребуется помощь…

— Не потребуется.

— Хорошо. Тогда точно до завтра.

— До завтра.

Бэтмен прервал разговор, положил телефон в пояс и уставился на далёкий город. Готэм уже сиял яркими огнями, бросая вызов подступающей тьме, что всё равно всегда побеждает.

Бэт-ансамбль. Сейчас нет сомнений, что убийца нацелился именно на него. Трое мертвы, один успел избежать смерти, один непосредственно под ударом, осталось…

Не так уж и много осталось.

Особенно если считать тех, кто в Готэме и при делах.

Бэтмен уже отправил запрос по компьютеру, получив ответ — нашедший лекарство для жены и покинувший с нею город мистер Фриз жив. Скорее всего, Хьюго Стрэндж также жив, в его камеру попасть едва ли не труднее, чем в Аркхэм. Глиноликий ещё нескоро воссоздаст себя. Харли Квинн сначала надо отыскать.

Остаются Пингвин, Загадочник, Ядовитый Плющ, Бэйн, Ра’с аль Гул. И то последнего давно не слышно, он может быть где угодно — надо бы наведаться к Яме Лазаря и проверить, в каком та состоянии. Да и Плющ фактически отошла от дел, хотя к ней точно надо наведаться.

Пингвин, Загадочник и Бэйн.

Бэйн…

Это было очень странное нападение. Разыгранное как по нотам, многое знающим заранее. Что Бэтмен опустит дымовую завесу. Что Харви вопреки приказу Джима Гордона пойдёт в неё, неизвестно что и кому пытаясь доказать. Что Бэтмен не успеет и не сможет остановить таинственного убийцу, и тот застрелит Харви прямо у него на глазах, словно надсмехаясь…

Бэтмен на несколько секунд закрыл глаза, затем открыл и вновь уставился на город.

Либо здесь замешано какое-то ясновидение, либо тот, кто стоит за этим, невероятно умён и не боится идти на риск. Хорошо знает Бэтмена и Харви. Нацелен уничтожить самых нашумевших злодеев Готэма. И, по какой-то причине, устраивает из этого целую игру, причём абсолютно не спеша раскрывать правила.

А ещё Бэйн служит ему.

Не может не служить. Даже если допустить, что убийца пришёл не вместе с его людьми, то Бэйн всё равно сыграл свою роль отвлечения внимания. И если вспомнить, что в ночь ограбления арсенала он скрылся в канализации, где мог выследить и атаковать Крока…

Даже если всё это простое совпадение, Бэйн точно что-то знает. И что-то может рассказать. А если не сам Бэйн, то его люди.

Но выглядит это очень странно. Бэйн очень не любит, когда им кто-то командует, и может объединить силы только если видит выгоду для себя. Может, он думает, что после смерти всех злодеев станет главным бандитом города? Может, именно это ему пообещали?

Нужно допросить Бэйна. А пока Бэтмен повернулся, бросив мимолётный взгляд на равнодушную гаргулью, и зашагал к отверстию тайного входа, сквозь которое и проник на крышу ради звонка Робину. Аркхэм глушил постороннюю связь в своих пределах, но не идеально.

Столь огромный особняк хоть как охраняй — щель да найдётся. А раз так, то надо спуститься вниз, беречь жизнь самого знаменитого пациента Аркхэма любой ценой.

Далеко внизу, в лабиринте канализации, шевельнулась стена. Целый каменный кусок повернулся, и в образовавшиеся щели хлынули бледные тени. Они мгновенным потоком заполнили пространство и рванули по известному им одним пути — вверх, к своей заветной цели.

Глава 6

Бэтмен только выбрался из секретного хода и намеревался зайти в другой, когда услышал сработавшую сирену. Аркхэм имел несколько типов сирен на все случаи бедствия, и сейчас звучало нечто похожее на ритмично истеричный барабан.

Вторжение извне. Охранники могут не сразу расшифровать, но это не имеет значения: стальные двери уже пришли в движение и отсекли ту часть лечебницы, где находятся враги. А далее дело за усыпляющим газом, местным спецназом и прочими мерами, выработанными Аркхэмом за всю историю содержания и побегов особо опасных безумцев.

Незваные гости могут спастись лишь предусмотрев всё.

Поэтому Бэтмен продолжил путь в сторону камеры Джокера, однако на ходу отогнул пластину предплечья и набрал небольшую команду, отчего перед глазами появилась небольшая красная карта особняка. Она была давно и незаметно подключена к сети Аркхэма, и сейчас показывала, что отсеки уже заблокированы.

Причём все они далеко от Джокера, едва ли не на противоположной стороне здания. Более того, там вообще нет камер с пациентами. Либо нападавшие сразу же сели в лужу, либо…

Либо они пришли не за клоуном.

Относительно свободный проход закончился, сменившись невероятно узким лазом. Но Бэтмен заранее надел костюм специально для Аркхэма, и потому сумел пролезть внутрь, зацепиться за стену выступившими лезвиями и начать осторожный, идущий под небольшим углом спуск.

Сначала капитолий, теперь Аркхэм. Причём крайне маловероятно, что это одни и те же люди. Это точно не маньяк-одиночка, и его цель точно не только в убийствах — но в чём тогда? Джим обещал сообщить, если они найдут что-то в здании капитолия, но в момент разговора с Ричардом никаких уведомлений от него не было. Возможно, это отметает вариант с минированием — сапёрская служба Готэма превосходно натаскана и опыт у неё внушительный, уже обнаружили бы даже очень хитрые мины. Значит, это подслушивающие устройства… или что-то ещё?

Спуск закончился, и Бэтмен вышел в очередной коридор. Паутина тайных ходов была в некотором роде домом внутри дома, и службы Аркхэма до сих пор её не распутали. Сам Бэтмен сомневался, что полностью её распутал. Однако нынешний маршрут представлял чётко и ускорил шаг.

На карте начали появляться мелкие точки — камеры фиксировали незваных гостей. И появились они целым скопом, безостановочно двигаясь и заставляя Бэтмена хмуриться. Если здесь нет какой-то ошибки, то их уже больше, чем в капитолии.

Но тогда он знает, кто убийца — или с кем он связан. Лучше продолжить путь, ибо нападающие заперты, газ почти наверняка уже действует, и…

Особняк сотрясся, застонал на несколько голосов куда громче раздавшегося хлопка и несмолкающей сирены. Бэтмена качнуло, и он опёрся об стену, одновременно замерев. Сначала вслушивался в негодующие скрипы, а затем покосился на карту.

Одних стальных ворот больше не было, и белые точки уже рассредоточились по следующему помещению.

Бэтмен не сменил курса, но насторожился. Нападавшие принесли с собой мощную взрывчатку, так что вторжение точно не спонтанное. Что же им нужно помимо — а то и вместо Джокера?

Дилемма. Если он будет охранять камеру клоуна, то пропустит другое, возможно куда более серьёзное преступление. Но если отправится туда, то имеет все шансы упустить таинственного убийцу — не факт, что это всё взаимосвязано. Нужно искать третий вариант.

Бэтмен аккуратно снял решётку в конце пути и выглянул в шахту лифта. Их должны были уже заблокировать, и точно: стальная кабина недвижимо стояла тремя этажами выше. Бэтмен аккуратно выстрелил в неё крюком, убедился, что тот прикрепился — и прыгнул вниз. Остановился на уровне нужного этажа — резко, но даже не поморщившись — подтянулся к дверям и с небольшим усилием разжал их, выбравшись в коридор.

Тот никак не изменился. Жёлтый свет по-прежнему шёл с потолка, хотя и слегка мигнул, когда дальний грохот возвестил очередной взрыв. Та дверь, что вела к Джокеру, оставалась закрытой, и Бэтмен подошёл к ней.

Первым делом он взглянул на небольшую информационную панель, несколько секунд изучая, а затем набрал что-то на своей руке и поднёс к панели. Что-то пискнуло там и там, после чего Бэтмен вынул из пояса небольшой шарик, резко развернулся и швырнул его в стену. На мгновение ту украсил чёрный силуэт стилизованной летучей мыши, но сразу же погас.

Теперь для открытия двери обычным способом понадобится код не только Аркхэма, но и Бэтмена. А экранированные камеры зафиксируют всё, что произойдёт.

Сделав это, Бэтмен вновь включил карту, внимательно рассмотрел её, а затем вернулся в шахту. Теперь крюк понёс его вверх, продолжать идти тайными путями Аркхэма в сторону таинственных людей, чьи белые пятна неутомимо продолжали путь.

Белыми пятнами они выглядели и в жизни: лица, лишь наполовину скрываемые капюшонами тёмных одеяний, были столь бледными, будто никогда не видели солнечного света. Отрезанные от остальной больницы секции погрузились во тьму, но фигуры целеустремлённо двигались вперёд, остановившись лишь у очередной преграды. Стальные ворота разрубили коридор надвое, ещё больше усиливая ощущение неприступной тюрьмы, но фигуры подскочили к ней и синхронно, будто под командованием единого разума начали прилеплять что-то к поверхности и тут же отскакивать. Лишь некоторые, державшиеся чуть поодаль, не приближались к воротам — и когда отскочил последний, то один из них коснулся заранее вынутого детонатора.

Взрыв опять сотряс особняк, но обрушился всей мощью на сталь, практически перетерев её в пыль и оставив огромную дыру, в которую фигуры мгновенно кинулись. Остаток коридора вывел их в огромный зал; даже в погасшем свете были заметны очертания длинных обеденных столов, растянувшихся параллельными прямыми почти до противоположной стены. Фигуры, опять-таки превосходно ориентируясь, начали пробираться вдоль них, но неожиданно остановились.

И как один задрали головы.

Тьма на потолке не двигалась и не собиралась в неестественные очертания. Однако одна из фигур подняла вынутый из складок одеяния автомат и выстрелила. Грохот вкупе со вспышками заставили других отшатнуться, но на потолке ничего не изменилось. Фигуры постояли ещё несколько секунд, а затем вновь зашагали.

Через пару шагов стрелявший и несколько его соседей взмыли вверх, долетели до потолка, шмякнулись об него — но не упали, а повисли, словно пойманные в некую паутину. А вот выскользнувшее из рук оружие полетело вниз, слабо заскрежетав при встрече с полом.

Этот скрежет стал сигналом: фигуры мигом рассредоточились по помещению, кто-то полез под стол, некоторые тоже достали автоматы, стрельба раздалась вновь — но наибольшую суматоху внесли слабо-зелёные шары, швырнутые одной из фигур. Они поднялись к потолку и взорвались, залив всё зеленоватым светом.

И в этом свете все увидели, как Бэтмен бьёт одного из автоматчиков прямо в грудь.

Стрельба пошла прицельно — однако тот мгновенно словно взлетел, а комната взорвалась дымом, сквозь который зелёный свет уже не мог прорваться. Кто-то поднял автомат к потолку, но тут же схватился за уши и впервые за всё время вскрикнул. Ещё трое, один из которых даже не успел выстрелить, также схватились и рухнули оглушённые вылетевшими из дыма дисками.

Мельтешение фигур начало приобретать хаотичный оттенок, кто-то даже попробовал убежать обратно к развороченной стали, но их схватили за шиворот и вытолкнули ближе к середине комнаты. Автоматчики рассредоточились: часть держала других на мушке, часть продолжала стрелять в потолок. Выпустившая зелёные шары фигура вытряхнула уже жёлтые конусы, вонзившиеся совсем рядом с подвешенными товарищами. Вспышка заставила тех затрепыхаться и замереть, осветила комнату даже лучше зелёных шаров — но Бэтмена приметили лишь после того, как он ударом ноги свернул челюсть полезшему ещё за чем-то в рукав метателю.

Новая стрельба не принесла успехов: дымовые бомбы рванули прямо под ногами у стрелков, а прилетевшая пачка бэтарангов швырнула их на пол. Теперь к выходу метнулись многие, и остановить толпу не удалось никому. Кто-то ещё остался, парочка даже подобрала оставленные автоматы, но Бэтмен вырубил их в первую очередь. Со всеми остальными он тоже не задержался, за исключением последнего: его он тоже ударил в грудь, схватил и некоторое время не отнимал руку, будто прислушивался к сердцебиению. Затем отпустил успевшего потерять сознание и рванул за убежавшими.

Догнать получилось быстро: те в панике мешали друг другу, путаясь под ногами и отталкивая наиболее медленных. Часть выпущенных бэтарангов свалила хвост колонны, отчего у остальных открылось второе дыхание и они перемахнули через оставленную взрывом дыру одним прыжком. Бэтмен сделал то же самое, продолжая метать бэтаранги: он всегда брал их в Аркхэм больше обычного, и всегда они оказывались незаменимы.

Однако даже увеличенной пачки не хватало на всю толпу. Некоторые перемахнули сквозь вторую взорванную преграду, ускоряясь с каждой секундой, а некоторые останавливались и атаковали Бэтмена, желая выиграть остальным время. Всем им хватало одного меткого удара, но даже этот удар замедлял его, увеличивая расстояние до убегающих.

Это ведь наверняка кто-то важный. Кто-то, кого нужно прикрыть и кто знает, что вообще здесь происходит. А раз так, то надо до них добраться, сейчас же. Знать бы, куда именно они бегут…

Они достигли длинного коридора, столь же неосвещённого, ведущего к канализации, и Бэтмен воспользовался моментом. Трос с крюком вылетел на такой скорости, что мгновенно обогнал группу беглецов, прикрепился к следующей развороченной перегородке — и с такой же скоростью швырнул Бэтмена вперёд. Враги попытались развернуться на ходу, но поздно: их смели подобно кеглям. В падении Бэтмен сгруппировался, мгновенно вскочил и бросился к тем, кто тоже пытался встать. Одного удара опять хватило каждому.

За исключением последнего: его Бэтмен просто схватил за горло и притянул к себе. Света всё ещё не дали, но он и без всяких фильтров отлично видел в темноте, так что наконец-то мог нормально разглядеть противника. Бледный, истощённо худой, грязный — и когда вопреки ситуации улыбнулся, то обнажил столь невероятно гнилые зубы, что Бэтмен даже сквозь маску ощутил исходящий от них смрад.

Он знал этого человека. Нищий по кличке Пьяный Джек, один из приближённых Крока и важная птица в обществе бездомных. При этом Джек не спешил идти на конфликт, предпочитая договариваться или запудрить мозги.

— Что вы забыли здесь? — сказал Бэтмен, сжимая горло чуть крепче: угрожая, но не мешая отвечать. — Как проникли в Аркхэм?

— Они убили Крока! — прохрипел Джек, продолжая глумливо ухмыляться. — Взорвали! Взорвали даже его книгу!

— Кто они? Что за книга?

— И теперь мы отомстим! — Джек уже не слушал его. — Мы их взорвём! Всех!

Он расхохотался, и в свободной руке мелькнул маленький детонатор с одной-единственной кнопкой. Бэтмен покосился на него, но даже не шелохнулся, когда грязный палец прижался к кнопке.

Ничего не произошло.

Джек нажал ещё пару раз, и в отсутствие результата ухмылка начала сползать с его лица, уступив место дикой ненависти. Он даже заизвивался, но Бэтмен прижал его к полу коленом, надёжно зафиксировав ноги.

— Вы могли расставить взрывчатку по стенам, но вместо этого примотали к себе на грудь, — он ещё раз сжал горло. — Почему? Кто приказал вам взорвать себя?

— Будь ты проклят! — сейчас Джек и вовсе его не слушал. От ненависти у него даже поплыла слюна — такая же гнилая на вид, как и зубы. — Ты убил Крока! Вы все убили Крока! Вы все ответите!

Он перешёл на совсем грязные ругательства, и Бэтмен вырубил его легким движением руки, только после этого разжав горло. Сейчас тут ничего не сделать, а полиция, может быть, вытянет больше.

Взрывчатка совсем не новая, Джокер когда-то давно пытался её применять. Одна детонация вызывает цепную реакцию, дистанционно взрывающую все остальные взаимосвязанные мины — и то, к чему они прикреплены. Но верно и обратное: особый импульс, воздействующий на одну, обезвреживает все. А поскольку и полиция, и Бэтмен имеют в своём арсенале устройства для этого и прочих импульсов, то такую взрывчатку давно уже никто не использует.

Однако у Крока, похоже, что-то завалялось. Достаточно для того, чтобы его нищие попробовали отомстить… Аркхэму? Кому-то в Аркхэме?

Они что-то знают. Бэтмен прошёлся немного в обратную сторону, вглядываясь в неподвижно лежащие тела. Никто не убит, многие даже относительно не пострадали — в пьяной драке бывает гораздо хуже — но вырублены прочно и надолго. Бэтмен знал, куда и как надо бить, а на улицах Готэма давно натренировал навык.

В обратную сторону тоже, так что мог бы без проблем разбудить любого из них и допросить вновь. Но Бэтмен знал нищих и знал, что они не будут отвечать. Они никогда его не боялись, презирали собственную жизнь и лишь смеялись в лицо угрозам.

Кроме того, у Пьяного Джека были сужены зрачки. Они явно под какой-то наркотой, и тогда тем более нет смысла возиться.

Смысла и времени. Убийца если и не устроил всё это, то собирается использовать, дабы добраться до Джокера. И Бэтмену нужно поспешить.

Обратный путь не принёс приключений — разве что когда Бэтмен залез в потайной ход, то уловил, что сзади наконец-то зажёгся свет. Видимо, охрана Аркхэма наблюдала бой и спешила собрать урожай, на что он рассчитывал.

Никуда нищие не убегут. А если кто и умудрился, то камеры отследят его путь до того тайного хода, через который они проникли сюда.

Бэтмен же вернулся к шахте пока обесточенного лифта, спустился вновь, зашёл в коридор — замер на секунду, а затем рванул к распахнутой двери и застыл, уставившись внутрь.

— Стой! — раздался оклик; Аарон приближался с противоположной стороны коридора. — До него добрались, да? Тогда не трогай тело! А то потом будут жаловаться…

— Тела нет, — отозвался Бэтмен.

— Что? — Аарон встал рядом с ним, тоже посмотрел внутрь и почесал крюком в затылке. Бэтмен же повернулся, вскинул руку — и по команде камеры отцепились от стены, мгновенно залетев внутрь.

— Эй… — Аарон сказал несколько растерянно, понятия не имея, стоит ли такое запрещать. Бэтмен решил за него и прицепил их к потолку, дабы заснять всю комнату.

Однако он уже видел, что снимать есть смысл только одно.

Пучок ядовито-зелёных волос Джокера лежал посреди отсека, уложенный в форме растения с тремя пересекающимися под прямым углом вытянутыми листами.

Глава 7

Абсолютной нормой для Готэма было пространство, огороженное каменной стеной — но не то, что она скрывала.

Бэтмен сидел на стене и внимательно разглядывал ковёр из цветов, мирно занявший выделенную территорию. Казалось, здесь присутствовали все знакомые царству флоры оттенки, и глаза даже немного уставали от подобного калейдоскопа, но красота разноцветия была обманом. Любой, кто решился бы ступить в этот живой ковёр — и тем более сорвать один цветочек — мог оказаться потерянным для мира навсегда. Бэтмен и не думал так поступить, вместо этого вынув небольшую капсулу и швырнув её вниз. Один цветок сразу же вытянулся на стебле, а его сиреневый бутон раскрылся подобно пасти сторожевого пса, мгновенно схватив капсулу. Некоторое время он повисел в воздухе, слегка покачиваясь будто бы в размышлениях, а затем втянулся обратно. Уже через пару секунд поверхность успокоилась, продолжая привлекать разномастной красотой.

— Памела, прошу, выслушай сообщение, — сказал Бэтмен цветам. — Это очень важно.

Он подождал с минуту, будто цветы могли ответить, а затем набрал на мини-компьютере команду и спрыгнул наружу. Через несколько секунд из-за ближайшего угла бесшумно вынырнул бэтмобиль и остановился рядом, приветливо подняв крышу; Бэтмен изготовился запрыгнуть внутрь, но вместо этого резко обернулся и уставился на пустынную улицу.

Никто даже днём старался не подходить к этому участку, ближайшие дома казались вымершими, но Бэтмен напряжённо всматривался в них, будто всё-таки уловил искорку жизни.

Искорка появилась — сверкнула вылетевшим из тьмы кинжалом. Бэтмен схватил его, остановив в миллиметрах от лица, но вслед за кинжалом вылетела фигура в чёрном с выставленной вперёд ногой. Бэтмен схватил и ногу, отбросив кинжал, но нападавший акробатически извернулся и попытался ударить другой ногой ему в висок, но полетел в стену; обе ноги попали в захват, а Бэтмен развернулся и швырнул противника словно мешок с мусором. Однако тот изогнулся в полёте, опёрся об стену и веером метнул уже три кинжала; Бэтмен резко развернулся, его плащ взметнулся защитной пеленой и отбросил кинжалы в сторону. Резкий разворот обратно, удар ногой — и теперь набросившийся неприятель не успел среагировать, отлетев обратно в стену, на сей раз прилично шмякнувшись об неё. Бэтмен рывком подскочил к нему, содрал скрывавший лицо капюшон и выдохнул.

— Талия, — он слегка отступил. — Что ты здесь делаешь?

Черноволосая женщина лишь улыбнулась. Краткий поединок никак не отразился на её лице, прекрасном, но несущем в себе черты жёсткости. Улыбка казалась оплатой достойной работы, а голос мягким обещанием награды за верную службу.

— Я скучала по тебе, Брюс, — Талия смотрела на Бэтмена, чьё лицо было полностью закрыто маской. — Мы так давно не виделись.

— И поэтому ты решила поприветствовать меня кинжалом, — Бэтмен даже не моргнул, услышав своё имя.

— Я хотела удостовериться, что ты в порядке, Брюс. И ты назвал другую девушку по имени. Что это за Памела? Кто она?

— Я называю по именам всех, у кого есть имя, — Бэтмен отступил, позволяя Талии наконец-то отойти от стены. Та нахмурилась, но практически сразу улыбнулась вновь.

— Хорошо, Брюс. На этот раз я прощаю тебя. Тем более мне нужна твоя помощь.

— Твой отец?

— Какую ещё помощь может потребовать женщина, в жизни которой существуют лишь двое мужчин? Да, Брюс, мой отец. Он наслышан о том, что происходит в Готэме, и он напуган.

— Талия, — Бэтмен внимательно смотрел на неё. — Пожалуйста, будь честной со мной. Ра’с аль Гул стоит за всеми этими убийствами?

Женщина удивлённо распахнула глаза, а когда заговорила вновь, то даже не попыталась скрыть обиду:

— Брюс, неужели ты предпочёл проигнорировать мои слова? Мой отец напуган тем, что происходит. Под удар попадают все, даже кажущегося неуловимым Джокера больше нет.

— Откуда ты знаешь?

— У Лиги Убийц везде глаза и уши. И отцу не нравится то, что они видят и слышат. Преступник, которого не может поймать Бэтмен и который без проблем одолел Джокера, внушает страх. Любой может стать его жертвой, а отец не привык чувствовать себя жертвой.

— У твоего отца есть Яма Лазаря, — Брюс держал ровный тон, стараясь не высказывать скепсиса.

— Дело не в Яме, Брюс, дело в ощущении. Отец долго жил на этом свете, и иногда мне кажется, что он слишком устал, — Талия лёгким движением придвинулась, но пока сохраняла дистанцию. — Он хотел изменить мир к лучшему, но не смог, во многом из-за тебя. Он хотел передать тебе право и силу сделать это, но и тут не преуспел. Мне кажется, что отец сломлен неудачами, кажется, что однажды он просто не захочет вновь прибегнуть к Яме Лазаря. Мы не говорили с ним об этом, но я ощущаю это как его дочь, Брюс.

Талия вновь придвинулась, но теперь практически вплотную. Она умоляюще смотрела на Бэтмена, губы слегка приоткрылись, и дажё жесткость куда-то исчезла, заменившись смирением и мольбой.

— Чего ты от меня хочешь, Талия? — Бэтмен продолжал не сводить с неё взгляда.

— Найди этого убийцу, Брюс, — ответ последовал мгновенно. — Отец не в Готэме и не сможет тебе помочь, но я… я готова явиться по первому зову.

Теперь о дистанции не было и речи — она открыто прижималась, тёмное одеяние ничуть не скрывало тепло тела, а глаза повлажнели, словно лишь ждали отмашки наполниться слезами.

— Я найду его, Талия, — Бэтмен держал руки по швам, словно боялся, что те сами по себе обнимут прижавшееся женское тело. — Обещаю.

Та улыбнулась, ничуть не оскорбляясь отсутствию реакции.

— Ты опять планируешь делать всё один, Брюс, — но в голосе чувствовалась печаль. — Может быть, со своим учеником. Это твой выбор, Брюс, но помни — враги не будут столь щепетильны.

Талия вновь улыбнулась, а затем крутанулась на месте, и от неё повалил дым — сиреневый, и пах сиренью. Бэтмен отскочил от него, но дым практически сразу рассеялся, оставив абсолютно пустую улицу.

Теперь Бэтмен не стал ждать, а сразу запрыгнул в терпеливо ждавший бэтмобиль, перед этим на всякий случай заглянув внутрь — с Талии сталось бы удобно устроиться там. Но никого не оказалось, и вскоре чёрная машина почти бесшумно заскользила по улицам всё ещё спящего города.

Альфред явился через минуту, невозмутимо держа в руке чайник. Брюс сидел за небольшим столом и изучал что-то на экране телефона, но при виде дворецкого отложил его и кивнул на стул напротив. Две чашки уже заняли стол, и Альфред без всяких приказов начал наливать чай.

— Прости, Альфред, если отвлекаю от дел, но мне нужна твоя помощь, — Брюс с благодарностью взял чашку, как только та наполнилась. — Я хочу свести в одно всё, что известно, решить, что делать дальше, и твои советы опять пригодятся.

— Почту за честь, мастер Брюс, — Альфред тоже уселся, но пока к чашке не притронулся. — Однако вы не хотите вызвать ещё и мастера Ричарда? Ему тоже будет полезно, да и иначе он обидится.

— Не обидится. И пусть лучше поспит, потом я введу его в курс дела, — Брюс отпил ещё чаю и несколько секунд молчал, собираясь с мыслями. — Для начала: я думаю, что Джокер жив. По крайней мере, пока что жив.

Альфред приподнял бровь, но пока ограничился этим; Брюс продолжил после очередного глотка:

— Если убийца всё-таки следует своим планам, то должен убивать по преступнику в день. Однако нападение на Аркхэм и исчезновение Джокера произошло в тот же день, когда убили Харви, — Брюс взял паузу в несколько секунд. — И раз его похитили, не прикончив сразу, значит, пока он нужен живым. Если предполагать, что убивают в манере самих преступников, то вполне возможно, что смерть Джокера будет каким-то особенным представлением.

— Или очень грязным и ужасным зрелищем, — тихо добавил Альфред. — Как он обошёлся с теми двумя несчастными девушками.

— В любом случае это будет какой-то газ. Но на Джокера не действуют многие газы, так что должно быть что-то необычное, в масштабах целого города. Это если его хотят убить.

— А могут не захотеть, мастер Брюс?

— Да. Видишь ли, Альфред… я думаю, что за всем этим стоит Ра’с аль Гул.

Альфред вновь дёрнул бровью, а Брюс начал загибать пальцы, объясняя:

— Он знает меня и мои методы. Он мнит себя тем, кто истребляет зло. Он умеет создавать сложные планы, импровизируя и идя на риск. И у него много ресурсов для достижения цели.

— А ещё вы успели встретиться с Талией аль Гул, мастер Брюс.

Брюс удивлённо посмотрел на Альфреда, и тот невозмутимо пояснил:

— От вас пахнет её любимой дымовой шашкой.

Брюс посмотрел на себя, успевшего переодеться в обтягивающий спортивный костюм, вдохнул и тут же выдохнул.

— Да. И она сказала мне, что её отец не в городе и боится этого убийцу.

— Вы ей поверили, мастер Брюс?

— Я… — сейчас Брюс замешкался всерьёз. — Талия вынуждена выбирать между мною и отцом, и я не пожелал бы никому такого выбора. Так что я вполне допускаю, что она соврала для защиты отца. Но…

«Но» повисло в воздухе, не зная, чем себя продолжить. Альфред посмотрел на наморщившего лоб Брюса и самую капельку улыбнулся.

— Продолжайте, мастер Брюс, — мягко сказал он; тот опять выдохнул.

— Ещё меня беспокоит это вторжение в Аркхэм. Потому что выходит, что Ра’с аль Гул воспользовался силами других людей, не из Лиги Убийц. И само вторжение было странным. Они прицепили взрывчатку к себе, они ставили её на стальные двери, но нигде более. И взрывчатку было весьма легко как обнаружить, так и обезвредить. Компьютерную систему Аркхэма взломали перед налётом, отключили каналы подачи усыпляющего газа, но не отключили сирены и не убрали преграды. Словно всё было представлением.

— Рассчитанным на вас, мастер Брюс. Чтобы вы могли и обезвредить взрывчатку, и поймать преступников.

— Но зачем? — Брюс побарабанил пальцами по столу. — Отвлечь от камеры Джокера? Это всё равно не помешало бы взорвать Аркхэм. Аркхэм и меня, когда я вступил в ближний бой. Более совершенная, более незаметная взрывчатка сделала бы всё дело, но… словно бы старались не убить меня.

— Ра’с аль Гул до сих пор не отказался от идеи сделать вас своим преемником, мастер Брюс?

— Думаю, что да. Но Ра’с аль Гул никогда не сделал бы облегчённую полосу препятствий, скорее наоборот. И устраивать такую игру с убийством в день, разрешил бы всё куда быстрее.

Оба немного помолчали, и Брюс продолжил:

— На этом не всё. Меня начинает беспокоить то, что от Эдварда ни слуху ни духу. Обычно, когда происходит что-то серьёзное, он сразу же выскакивает, дотягивается до меня со своими ребусами и трезвонит по всем радиочастотам. Однако пока ничего.

— Его тоже могли убить, мастер Брюс. Возможно, ещё до Крока.

— Возможно. Но если допустить, что за всем стоит он… Эдвард игру как раз мог бы затеять. Мог бы воспользоваться нищими. И у него есть небольшой пунктик на взрывчатке. Но опять-таки, Эдвард никогда не стал бы упрощать мне путь, разве что перехитрив сам себя.

— Он мог и перехитрить сам себя, мастер Брюс?

— Не знаю. Не могу сказать точно.

— В таком случае вы хотите сказать, мастер Брюс, что Ра’с аль Гул, Загадочник и Бэйн работают вместе, вместе составляют планы, не скатились при этом в междоусобицу и намерены заручиться ещё и помощью Джокера?

Брюс опять побарабанил пальцами по столу, сохраняя молчание, но Альфред терпеливо ждал.

— Это звучит невероятно, — Брюс наконец поднял руку и взял обратно чашку. — Но Талия намекнула на то, что мои враги могут работать не в одиночку. Она наверняка что-то знает, и Бэйн что-то знает. Происходит нечто большее, чем просто убийство преступников, и вполне возможно, что это нечто объединило даже тех, кто на дух друг друга не переносит.

— Вы сейчас намереваетесь искать Бэйна, мастер Брюс?

— Нет… — Брюс растянул ответ, будто одновременно спрашивая сам себя. — Сейчас я хочу поговорить с Джонатаном, надеюсь, он уже встал. А затем вернусь в город, нужно посетить пару людей. Заодно кое-что прочитать, обработать информацию и…

— Я бы предпочёл, чтобы вы отдохнули, мастер Брюс.

— Альфред…

— Я думаю, что оглушение от бэтаранга повлияло на ваши умственные способности, мастер Брюс, — дворецкий говорил с некоторым нажимом. — Там, в Аркхэме, вы отчётливо допустили ошибку, благодаря чему Джокера похитили.

— Я не допускал ошибок, — Брюс нахмурился. — Я просто не ожидал, что мой код тоже сумеют взломать. И камеры засняли всё, что там происходило.

— Они запечатлели убийцу?

— Они ничего не запечатлели. Только то, что дверь открылась сама по себе. Очевидно, убийца использовал какую-то особую маскировку и укрыл ею Джокера. У моих костюмов есть подобная…

— Мастер Брюс, — Альфред давно отставил свою чашку. — По вашим меркам это именно что ошибка, и вы сами это понимаете.

Брюс промолчал, погрузившись в допивание чая. Альфред посмотрел на него, а затем слегка нагнулся и несколько тихо проговорил:

— Или вы не считаете ошибкой то, что оставили Джокера без охраны, в надежде, что кто-то другой покончит с ним?

Брюс допил чай, отставил чашку, выпрямился, посмотрел на дворецкого и сказал, холодно чеканя каждое слово:

— Альфред, ты допускаешь, что я могу позволить убийце совершить ещё одно преступление и уйти безнаказанным.

Тишина стала такой мёрзлой, словно грозила продлиться вечность — но Альфред в следующую секунду глубоко поклонился.

— Простите меня, мастер Брюс. Я иногда забываю, каково это — быть вами.

— Всё в порядке, Альфред, — Брюс вернул теплоту в голосе. — Я сам иногда хотел бы забыть. Но ты прав, я действительно сработал не на свой максимум.

— Если бы вы остались у камеры Джокера, то эти люди взорвали себя вместе с особняком, — примирительно заключил Альфред. — Так что всё хорошо, мастер Брюс. Однако я рекомендую отдохнуть в любом случае, вы не спали всю ночь.

— Я постараюсь, Альфред, — кивнул Брюс. — Но у меня действительно может не оказаться времени. Если они убьют Джокера, то сделают это сегодня, и надо быть на шаг впереди.

Бэтмен шагнул внутрь комнаты без малейших признаков страха или агрессии — неторопливо, даже нарочито замедлившись. Но Джонатан Крейн и не спешил нападать; он избавился от одежды с рукавами, вместо этого натянув майку и шорты. Он сидел в кресле, попивал уже успевший остыть чай и так увлечённо читал книгу, что не заметил Бэтмена — и не заметил, что раскрывшаяся стальная дверь комнаты закрылась сама по себе. Отрезав последний путь к отступлению: окон в комнате не было, только искусственное освещение от лампы на самом верху.

— Джонатан, — позвал Бэтмен, но и этого оказалось недостаточно.

— Джонатан! — пришлось повысить голос, и лишь тогда тот вздрогнул, обернулся, испуганно отбросил книгу и вскочил, рефлекторно похлопав по отсутствующим карманам.

— Привет, Джонатан, — Бэтмен вернулся к спокойному тону. — Прости, что не навещал, я был очень занят. Ты что-то читаешь?

— Да я это… — Джонатан попытался как можно незаметнее поднять книгу и спрятать её. — Мне тут принесли книг, и некоторые я как-то ещё не прочёл, даже в тюрьме не сподобился, вот и… навёрстываю…

Бэтмен не видел, что именно за книгу прятал Джонатан, но решил не настаивать. Потом спросит у Альфреда, вдруг окажется важно.

— Хорошо. Джонатан, я хотел бы с тобой поговорить. Можешь сесть.

— Спасибо, я… постою.

— Как пожелаешь. Джонатан, ты знаешь, что произошло вчера?

— Нет. Ты же это… отрезал мне весь доступ в сеть, только книги…

— Вчера Двуликий и Джокер были убиты.

Джонатан выронил книгу и побледнел. Бэтмен внимательно наблюдал за его реакцией и за тем, как тот пытался что-то сказать.

— Это… — наконец сумел выдавить из себя. — Это они… вместо меня?

— Да, — Бэтмен не сводил с него взгляда. — Убийца не стал охотиться специально за тобой, а вместо этого изменил планы и убил их. Хотя я не думаю, что полностью забыл тоже; скорее всего, как только ты окажешься снаружи, то сразу попадёшь в прицел.

Джонатан сглотнул, нащупал кресло и всё-таки сел. Бэтмен прошёл так, чтобы тому не пришлось поворачивать голову, и застыл под лампой; его тень падала на скукожившегося от ужаса мужчину, полностью обволакивая его.

— Только ты можешь меня спасти? — прошептал Джонатан, уставившись в пол.

— Нет. Спасти себя должен ты сам. Джонатан, ты должен рассказать мне то, что знаешь. Это готовилось не один день, вполне возможно ты что-то слышал.

— Я… я даже не знаю…

— Я осмотрел твою лабораторию, Джонатан, — Бэтмен не шевелился, как и его тень. — Приношу свои извинения за это, но меня заинтересовали приличные запасы акватола. Честно говоря, попросту удивило, что ты занялся взрывчаткой.

— Я иногда занимаюсь ею, принцип во многом тот же самый и во многом различный, — Джонатан поднял голову на Бэтмена. — Просто не люблю. Взрывчатка может оторвать конечность, разумеется, но и только, при нынешнем уровне медицины даже ничего особенного. А вот параноидальные газы, когда страх становится твоей жизнью, и истина пропадает во мгле…

Он хихикнул, но тут же спохватился и заверещал:

— Но я этим больше не занимаюсь! Я больше не хочу в Аркхэм! Всё, завязано!

— Кто дал тебе этот заказ? — Бэтмен проигнорировал эту короткую вспышку, и Джонатан ответил уже храбрее:

— Ну, если ты там шарил, то видел, что это правительство.

— Правительство заказывает у тебя взрывчатку?

— И не только взрывчатку, — Джонатан вновь хихикнул. — Я даже постепенно перехожу на их контракты. Платят исправно, вопросов не задают, я тоже не задаю. Хотя думаю, что этот акватол для горных работ, его слишком много заказали. Не будет же правительство взрывать целый город!

Хихиканье продолжилось, да и сам Джонатан уже устроился в кресле поудобнее, хотя на Бэтмена по-прежнему смотрел со страхом.

— Джонатан, — сказал тот, и хихиканье разом оборвалось. — Больше никто никакую взрывчатку не заказывал? В том числе анонимно?

— Да нет… — протянул тот. — На неё вообще спроса мало в последнее время. Хотя говорю, я лишь ради денег ею занимаюсь. Раньше Двуликий и Джокер как раз активно, но…

— А кроме них?

— Загадочник приобретает у кого-то, не знаю у кого. Я… — Джонатан убавил веселья. — Я вообще со всеми ними не общался, только когда приходилось… понятия не имею, как там да что…

Бэтмен смотрел на него ещё несколько секунд — за это время Джонатан окончательно потерял весь задор — и наконец сказал:

— Спасибо за помощь, Джонатан. Пожалуйста, дай мне знать, если вспомнишь ещё хоть что-то.

— Да-да, конечно, — забормотал тот. — Я постараюсь…

Бэтмен и не ожидал получить здесь какую-то внушительную улику. То, что Джонатан Крейн пытается удержаться от преступлений и связей с криминальным миром, он уже знал и так.

Ключевое слово — «пытается». При успехе не атаковал бы газом. Поэтому Бэтмен рассчитывал, что какую-то мелочь тот в итоге выложит, сам того не подозревая.

Но увы. Хотя надо будет всё как следует обмозговать. Да и совсем бесполезным назвать нельзя: Джонатан не поставлял никому взрывчатку, зато кто-то снабжает как минимум Эдварда Нигму.

Создателей и поставщиков взрывчатки в Готэме не так уж и много. Слишком хорошо работает сапёрская служба, слишком серьёзные законы были наконец-то введены, слишком непрактичным стало само её применение. Харви действительно разрабатывал её, но рассказывал Брюсу, что делал это преимущественно про запас и особо не увлекался. Джокер совсем другое дело, но тот контролировал процесс настолько, что с попаданием в Аркхэм всё замирало.

Получается, есть кто-то ещё. Либо, как вариант, Крок под землёй умудрился наладить собственное производство. Верится в трудом: нищие, конечно, далеко не глупы, среди них немало образованных людей, волею обстоятельств лишившихся дома, но обустроить работающий цех взрывчатки незамеченными — это совсем другой уровень. Брюс Уэйн давно пытался помочь им, уговорить власти и тут обустроить специальную программу, но те с преступниками-то долго тянули время, а против нищих вообще были настроены критично.

Капитолий Готэма не понимал одну простую вещь:тех, кого вы отталкиваете, мигом подберёт кто-то другой. И даст им бомбы. А с последствиями придётся иметь дело простым жителям, полиции — и Бэтмену.

Надо будет подключиться к полицейской волне и разузнать, куда те отвезли нищих — хотя наверняка оставят в пустующих камерах Аркхэма. И вовремя вмешаться в их судьбу, попытаться как-то связать их с программой Харви, которую теперь нужно будет тащить на себе. Заодно послушать, не засекут ли они первыми предстоящее убийство Джокера, если то в самом деле прогремит на весь город.

Но пока ещё пара визитов.

Глава 8

Пингвин жрал.

Он хватал куски жареной курицы, запихивал их в рот и мгновенно перемалывал, словно кто-то в любой момент мог украсть добычу. Пингвин не признавал другого способа есть, и именно это бесило его на всех званых вечерах: превращение еды в идиотизм. Маленькие кусочки, есть как можно медленнее, только в определённое время, к пище нельзя подходить сразу, и мяса не будет, потому что у хозяйки диета, оно немодно и блюдо низшего класса. В такие минуты Пингвину хотелось убивать.

Но сейчас он в своём доме, и никто не указ. Можно одному сидеть за столом, рассчитанным на сорок человек, завтракать ещё дымящимися кусками мяса на золотых блюдах, запивать вином из серебряного бокала и наслаждаться картиной, висящей над базальтовым камином.

Самой картиной Пингвин не восхищался — какая-то мазня из пятен и фигур, в которой лишь отдалённо угадывался человек. Но это была мазня очень модного художника (его имя Пингвин даже не потрудился запоминать), он утверждал, что та обладает каким-то символизмом, многие считали почётным вешать его картины у себя дома, и Пингвин не отставал. В таких вопросах никогда нельзя отставать. Если ты не приобретёшь эту картину, то все подумают, что у тебя нет денег. Или, ещё хуже — нет вкуса высшего общества. А коли так, то многие двери окажутся закрыты.

Пингвину нужны были эти двери. Он потратил кучу денег на то, чтобы очистить своё имя и сделать вид, будто больше не нарушает закон, и теперь мог полноправно претендовать на пост в капитолии. А там уж развернётся только так…

Что-то звякнуло, и Пингвин насторожился. Мгновенно проснувшаяся паранойя зашептала, что это неспроста; он проглотил шмот мяса, снял жирное тело со стула, подхватил стоявший у стола зонтик и прислушался.

Звук не повторился, но это ещё ничего не означает. Пингвин засеменил к пульту охраны и протянул руку, дабы нажать на кнопку вызова. Охранники должны стоять сразу за дверью, мгновенно войдут…

— Не рекомендую, Освальд.

От этого голоса душа ушла в пятки. И колени задрожали. Пингвин сглотнул, опасаясь повернуться и всё ещё тянув руку к пульту. Если он вызовет охрану, то… как в прошлый раз, когда Бэтмена так и не смогли поймать, зато особняк разгромили на сумму…

— Я хочу лишь поговорить, Освальд.

Пингвин ещё раз сглотнул, желудок будто мгновенно переварил всё мясо и теперь трясся в опустошении. Но затем нашёл в себе силы, опёрся об зонтик и повернулся.

Бэтмен стоял рядом со столом — высокая, тёмная, закутанная в плащ фигура, от вида которой ноги опять подкосились. Пингвин установил максимально параноидальную и наполовину нелегальную систему охраны, лично проверил каждое звено, окутал ею абсолютно весь особняк, и тщетно. Потому что Бэтмен всё равно нашёл проход, всё равно добрался до тебя.

Прекрасно зная, что именно ты сделал.

И его не получится подкупить. Не получится убить. Не получится подчинить. Его не волнует, в какие дома ты вхож, какая картина висит у тебя на стене и как блестят вазы на постаменте у лестницы. О нет, его интересует совсем другое — то, что не должно вылезать наружу.

— Освальд, — Бэтмен взял разговор в свои руки, ибо Пингвин не мог вымолвить не слова. — Ты ведь знаешь, что происходит в городе? Что Убийца Крок, Виктор Зас, Двуликий и Джокер убиты?

Джокер? Джокер??? Про остальных трёх Пингвин знал, но Джокер? Этот мерзкий клоун с его отвратительным хохотом, жуткой улыбкой и полным равнодушием к богатству наконец-то сдох? Пингвин чувствовал, что его охватывает ликование.

— Это ты его убил? — он даже сумел сказать целую фразу.

— Нет. Я не знаю, кто это сделал, но знаю, что теперь он ведёт охоту за другими. За тобой.

Пингвин поверил. Сходу взял и поверил. Когда Бэтмен приходит к тебе домой, прорывается сквозь всю систему охраны и говорит, что тебе угрожает опасность, то лишь идиот не поверит. А Пингвин не был идиотом, идиоты не зарабатывают на такой особняк с нуля.

— И что ты предлагаешь? — он ещё осмелел. Сообщение о смертельной опасности нисколько не пугало — подумаешь, в такой опасности всю жизнь живёт. Хотя, конечно, сумевший убить Джокера… — Взять меня под свою охрану?

— Я уже это сделал. Исправил дыры в твоей сигнализации и установил свои ловушки.

— Что? Какие именно…

— Однако куда больше тебя защитят не ловушки, а информация, — Бэтмен не повышал голос для того, чтобы перебить собеседника, он просто продолжал говорить — и твоя вина, если откажешься слушать. — Мне нужна та информация, которой ты можешь располагать, Освальд.

Дрожь в ногах почти прошла, Пингвин даже позволил себе дёрнуть ртом, изображая начало улыбки. Бэтмену нужна информация, так-так-так. Он ведь не думает, что получит её бесплатно?

— Что именно тебе нужно? — прохрипел он, как бы невзначай выпрямляясь и слегка приподнимая зонтик.

— Ты не знаешь, кто снабжает взрывчаткой Загадочника?

Пингвин не ожидал такого вопроса, и наморщил лоб.

— Да кто знает, — буркнул он. — Этот урод сидит где-то, выдумывает очередной пазл и строит из себя невесть что. Может, сам делает, а потом надышится парами и весь такой…

— А кто поставляет взрывчатку тебе? — вопрос вновь неожиданный, так что Пингвин изобразил искреннее возмущение:

— Мне? Мне никто ничего не поставляет! Я законопослушный гражданин! И если ты будешь разбрасываться такими обвинениями, то…

Продолжение повисло в воздухе. Бэтмен даже не стал переспрашивать «то что?», просто молча смотрел, как Пингвин пытается подобрать слова. То что? Засудить Бэтмена? Уже пытались, и вышло посмешищем. Опровергнуть его слова в прессе? Будто что даст. Попытаться запретить Бэтмена? Ага, удачи.

За все годы вращения в высшем обществе и на личном опыте Пингвин уяснил: с Бэтменом лучше всего не связываться. Даже в маловероятном случае успеха выхлоп совершенно не стоит того.

Вот когда он окажется в капитолии… но и тогда нужно действовать невероятно осторожно, вымеряя каждый шаг.

— Никто не поставляет мне взрывчатку, — Пингвин решил скомкать тему. — И понятия не имею, кто кому поставляет. Я не интересуюсь преступными делами, ясно?

Ну вот почему он так смотрит? Будто насквозь видит.

— Ясно, — к счастью, взгляд не перешёл в обвинения. — Тогда могу я попросить тебя, Освальд, выступить против Бэйна?

Чтоооо? Загрести жар чужими руками? Пингвин сам всегда так делал, и потому сейчас едва ли не трясся от негодования. Он, значит, будет драться с Бэйном и его головорезами, а Бэтмен стоять в стороне и потирать ручонки?

Хотя…

Бэйн, сука, хотел его подставить. Наводил на картинную галерею, где наверняка ждали копы, а сам в это время арсенал захватил. Хорошо, что Пингвин своей паранойей почуял неладное — если что, то потом ограбит сам, без всяких указывающих. Но прощать Бэйну не собирался.

Плюс, Бэйн же вторгся в капитолий. Пингвин уже успел наслушаться ораторов, высказывающихся о том, что полиция и власти совершенно ничего не делают, если даже не в сговоре с преступниками. Большинство желали привлечь внимание скорее к себе, чем к проблеме, но были и те, кто беспокоился всерьёз. И если Пингвин притащит Бэйна за шкирку в полицейский участок, то сильно повысит свои шансы на пост в совете.

Не своими руками, о нет. Найти, где Бэйн скрывается, вызвать Бэтмена и слёзно попросить о помощи. Герой и защитник справедливости, разумеется, примчится, сделает всю грязную работу, а там уж Пингвин не упустит своего.

— Замечательно, — даже страх улетучился, сменившись предвкушением грядущего. — Так заключим же союз, Бэтмен. Я выслеживаю Бэйна, а ты бережёшь меня как свои драгоценные игрушки. По рукам?

И он вытянул вперёд руку, всё ещё липкую от куриного жира. Пингвин ожидал протеста, игнорирования, скривившегося в омерзении рта — но Бэтмен рывком, от которого душа ушла в пятки, схватил руку и крепко пожал.

— По рукам, — сказал он, разжимая рукопожатие; чёрная перчатка поблестела от жира, но Бэтмена это нисколько не задевало. Пингвин выдохнул и понял, что успел задержать дыхание. Страх перед тёмной фигурой, которую ничто не могло пронять, вновь забился внутри как в клетке.

— До встречи, — Бэтмен развернулся и зашагал прочь. — Мне нужно заглянуть ещё в пару мест. Пока ты в особняке, Освальд, ты в безопасности.

Он открыл дверь на другом конце столовой и просто вышел. Вышел, хотя с системой охраны должен был загореться. Пингвин выдохнул, совершенно не чувствуя себя в безопасности. Проверить бы, что за улучшения тот ввёл, а то как бы не вышло, что это безопасность от Пингвина, а не от него.

Он выдохнул ещё раз, и ещё. Затем осторожно вернулся к тарелке и взял последний кусок курицы.

Надо думать о хорошем. Например, о…

Если он войдёт в капитолий и получит поддержку Бэтмена, то можно будет заняться этой программой Двуликого о преступности. Отменить… хотя нет, стоп. Зачем отменять? Наоборот, рассказать всему городу о том, как он поддерживает эту программу, как согласен взять на себя груз ответственности за её реализацию и подыскать бывшим преступникам место в обществе.

О да. Он каждому подыщет место. Ничьи таланты не останутся незамеченными.

Пингвин ухмыльнулся, настроение совершило очередной скачок вверх.

Избавиться от Бэйна, заполучить себе весь город, может даже заполучить Бэтмена.

Ради такой награды он готов рискнуть.

Днём народу не прибавилось.

Бэтмобиль остановился почти у стены, раскрылся — и Бэтмен рванул вверх, словно подброшенный катапультой. Далеко не улетел, схватился рукой за край стены, подтянулся и залез на неё; Бэтмобиль внизу закрыл крышу и сам поехал вдаль.

Цветочный ковёр не изменился, но только на первый взгляд: Бэтмен сразу приметил, что некоторые цветы, повинуясь движению солнца, закрыли бутоны, а некоторые полностью раскрылись. Тёмная фигура, неподвижно застывшая сверху, нисколько их не интересовала.

Бэтмен выждал несколько секунд для приличия, а затем развернулся, готовясь спрыгнуть обратно на улицу, пусть машина уже исчезла вдали. И в этот же момент из цветов вынырнул невероятно толстый стебель, змеиным броском обернувшийся вокруг Бэтмена. Тот даже не пытался сопротивляться, когда стебель рванул обратно, утаскивая добычу прямо в цветы. Те заволновались, потеряли несколько лепестков, но через несколько мгновений успокоились.

О том, что здесь только что пропал человек, не напоминало абсолютно ничего.

Когда Бэтмен открыл глаза, то сразу понял, что сидит привязанным к стулу. Это случалось уже, поди, сотни раз.

Единственное отличие — стул шевелился.

Когда Бэтмен посмотрел вниз, то увидел ползущие по его коленям небольшие веточки с еле проклюнувшимися почками. Они росли из толстых корней, плотно скрутивших ему ноги, и казались любопытными детёнышами, явившимися посмотреть на диковинного зверя. Такие же корни, судя по всему, спеленали руки; ветки ползли и там, залезая под плащ.

Рот же остался свободен, как и глаза с ушами. Маска тоже была на месте, и Бэтмен огляделся.

Помещение вокруг него было невероятно крохотным: казалось, что ещё два Бэтмена на стуле займут его полностью. Но всё — цветочный пол, серо-узловатые стены, нависающий грязной твердью потолок — непрерывно двигалось, цвело, пульсировало и словно бы дышало. Создавалось ощущение живого существа, древнего и внушительного, не обращающего внимания уже ни на что, но продолжающего жить какими-то своими законами.

Всё ощущение было разрушено неожиданно громким звуком. Что-то упало, стукнуло, Бэтмену даже показалось, что зазвенел абсолютно неуместный здесь металл. Он напряг слух, но звук не повторился.

А затем стена напротив него образовала проход, и внутрь зашла женщина.

Будто явившаяся из фэнтезийного мира дриада — кожа её была слабо-зелёной как сок растения, волосы ярко-рыжими как великолепнейший бутон роз, и в них элегантным беспорядком прорастали небольшие листья. Растения и сама комната сразу потянулись к ней, но женщина не возражала, подняла руку и позволила цветам обвиться вокруг неё.

Она была прекрасна — но при внимательном взгляде Бэтмен ощутил очередную дисгармонию.

Ибо одеянием женщине служили массивная красная рубашка в клеточку с длинными рукавами и синие брюки, свободно сидящие на бёдрах и завязанные узлом у щиколоток. Бэтмен помнил Ядовитый Плющ носящую откровенные наряды с декольте, открытым пупком и бёдрами, дабы закрепить чары соблазна на попавших в её ловушку мужчинах. Сейчас перед ним стояла фермерша, предпочитавшая мужчинам скот и оранжереи, и обнажение пупка для неё вело лишь к тому, что потом этот пупок придётся мыть.

Если даже не отмывать.

— Привет, Памела, — сказал он, ибо женщина не спешила начинать разговор. И даже после приветствия выждала несколько секунд, будто не понимая, что обращаются именно к ней.

— Памела? — но голос её остался прежним. Даже без усилий его чары могли заставить сердце бешено биться, а разум искать способ свернуть горы. — Ты ошибаешься, Бэтмен. Наивная девочка Памела давным-давно умерла.

— Не думаю, — Бэтмен смотрел на неё прямо. — Такие девочки не умирают. Они просто учатся очень-очень хорошо прятаться.

Некоторое время они рассматривали друг друга — глаза Плющ тоже были зелёные, но изумрудного, хищного оттенка.

— Я не развяжу тебя, — сказала она, не отрывая взгляда. — Ни один мужчина в моём жилище не будет свободно делать что хочет. Даже ты.

— Хорошо, — ответил Бэтмен без капли недовольства. Сейчас Плющ отвернулась, но лишь для того, чтобы протянуть другую руку вылезшей из стены лозе.

— Я выслушала твоё сообщение, — сказала она, не поворачиваясь. — Ты уверен, что Джокер мёртв?

— Нет. Он единственный из всех был похищен. Я думал, что его попытаются убить сегодня в каком-нибудь масштабном представлении, но пока что всё тихо.

— Джокер мёртв… — повторила Плющ, поглаживая пальцем ближайший бутон как спящего котёнка. — Всегда думала, что он куда ничтожнее, чем хочет казаться. Говорил, что умный, а потом попытался отравить меня своим газом. Мужчина, — в последнее слово она вонзила всё разом вынырнувшее презрение.

Бэтмен и глазом не моргнул.

— Убийца пробрался в Аркхэм и остался незамеченным даже для камер, — он продолжал смотреть в затылок Плющ. — Я не уверен, что ты тут в безопасности, Памела.

— В любом другом месте я буду в ещё большей опасности, — ответ был слишком резким, но Бэтмен и тут не отреагировал. — И я на твоём месте была бы уверена. Растения окружают меня со всех сторон, они предупредят о любом незваном госте.

— А если незваный гость придёт с огнемётом либо взрывчаткой? И если он приведёт толпу других незваных гостей?

— Хочешь выведать, что тогда буду делать? Не получится, Бэтмен. Просто знай, что мне найдётся чем ответить. Я потратила все свои силы на то, чтобы отгородиться от человечества там, где оно милостливо позволило мне жить. И уж поверь, я не допущу того, чтобы люди опять вторглись к моим цветам как к себе домой.

— Позволь тогда держать с тобой связь, Памела. Если что-то случится, я буду готов прийти тебе на помощь.

— Ты? — Плющ развернулась и посмотрела на Бэтмена с оттенком любопытства. — Ты погубил множество моих цветов, Бэтмен. И ты мужчина. Неужели ты думаешь, что я с такой радостью приму твою помощь?

— Я не требую принимать мою помощь, Памела, — Бэтмен слегка опустил подбородок. — Я видел тебя в деле и знаю, на сколь многое ты способна. Но мне нужно поймать этого убийцу, и он обещался прийти за тобой. И если ты не хочешь принимать мою помощь, то позволь хотя бы помочь мне поймать его.

— У тебя с ним что-то личное? — даже цветы затрепетали от любопытства, повернув бутоны к Бэтмену, и тот ограничился кратким:

— Да.

Плющ задумалась, прошлась вдоль стены, ласково поглаживая её рукой. Бэтмен старательно выжидал, хотя от продолжающих ползать по нему веток становилось некомфортно.

— Когда-то я верила мужчинам на слово, — наконец сказала женщина, остановившись и вновь повернувшись к нему. — И именно поэтому сейчас не верю ни единому их слову. Даже твоему. Я не могу гарантировать, что ты не выдумал этого убийцу ради каких-то своих целей. Я не могу быть уверена, что ты не лжёшь о Джокере. Мне нужно что-то большее, чем твои слова.

Бэтмен открыл рот, но тот сразу же захлестнул вылезший из пут стебель.

— Я разберусь во всём сама, — Плющ слегка двинула рукой, будто подтверждая приказ. — И тогда посмотрим.

Стул из растений рванул вверх вместе с Бэтменом, вынудив того закрыть глаза и лишь слушать, как шелестят вокруг листья. Через несколько секунд его вновь подкинуло в воздух, прямо на стену; он вновь уцепился, подтянулся и сел, сразу посмотрев обратно на безмятежные цветы.

Бывало и хуже. С годами Плющ стала куда более покладистой. И Бэтмен не сомневался, что в итоге она непременно с ним свяжется.

А пока надо заняться другими делами.

Тьма вновь опустилась на город, пусть даже дирижабли куда активнее водили лучами, стараясь не пропускать ни единого района. Поставленная на уши полиция старательно занималась делом — или, в некоторых случаях, усердно изображала активность. Однако все эти столпы света даже краем не задели Бэтмена, спокойно зашедшего внутрь заброшенного здания, спустившегося в его подвал и открывшего дверь, кажущуюся частью кирпичной кладки.

Принадлежавшая Кроку канализация была лишь малой частью катакомб, развернувшихся под Готэмом. Аркхэму было далеко до всей паутины тамошних ходов, секретных тоннелей и жутких тайн. Здесь Бэтмен точно не мог изучить их все — потому что никто не мог изучить их все, а те, кто пытался, неизменно пропадал. Зато свой путь он представлял очень точно, и шагал, не отклоняясь от маршрута. Катакомбы встретили его полным равнодушием ко всему, что происходит наверху, и давящей тьмой, в сравнении с которой тьма наверху казалась взбалмошной младшей сестрой. Бэтмен прекрасно видел в темноте, а сейчас ещё и включил режим ночного виденья, но всё равно иногда вынужден был очень пристально вглядываться вперёд. На каждом шагу могли оказаться предательские камни, внезапные пропасти и другие смельчаки, спустившиеся сюда — некоторые из них не желали оставлять свидетелей.

Однако скоро тьма начала разбавляться зелёным свечением — сначала еле заметным, кажущимся подземным миражом, но Бэтмен приближался к нему, и сияние становилось всё отчётливее. Когда он завернул за угол, то оно замерцало совсем ярко, одновременно приглушаясь слабо-дымчатым фильтром.

Помещение первыми же силуэтами чётко говорило о том, что тут люди активно вмешались в естественный ход вещей. Четыре колонны поддерживали массивный потолок, и по каждой из них пробегала каменная цепь символов. В полу была вырезана дорога, ведущая от середины зала к главной его достопримечательности.

Бассейн выглядел небольшим — двое людей не смогли бы тут проплыть, не задевая друг друга — но весь до краёв был заполнен жидкостью, от которой и шло указавшее ему путь свечение. Бэтмен остановился в нескольких шагах от бассейна и уставился на него.

Яма Лазаря. Наполненная веществом, природу и происхождение которого не удалось установить. В том числе потому, что Лига Убийц и лично Ра’c аль Гул считали Ямы своей собственностью, расправляясь со всеми, кто даже случайно натыкался на них.

Потому что таинственная жидкость даровала жизнь.

Окуни в неё тело, даже пролежавшее какое-то время тело — и человек оживёт. Молодым и здоровым. Таким же молодым и здоровым он станет, если окунётся живым. Исчезнут даже те болезни и ограничения, о которых ты не подозреваешь, зрение станет острее, слух чутким, кости крепкими, а сердце забьётся заново.

За эти Ямы пролилось немало крови — ещё и поэтому Бэтмен никогда не пытался воспользоваться ими. Хотя Ра’с аль Гул много раз предлагал, хотя много раз была возможность, есть она и сейчас… Просто зайди в эту воду, омойся её зеленью, и ты станешь новым человеком. Более сильным, умным, здоровым, счастливым. Никакого подвоха, никакой платы, никаких условий.

А когда ты заболеешь, постареешь или почувствуешь себя плохо, то вновь вернёшься к Яме.

И будешь возвращаться к ней снова и снова.

Это не будет наркотической болезнью или безумием, ибо Яма излечит их. Ты просто буквально не сможешь жить без Ямы. Ты захочешь сделать всё для того, чтобы Яма принадлежала только тебе. Ты будешь просыпаться посреди ночи от ужасного сна, в котором Яма иссякла, оставив тебя наедине со смертью.

Бэтмен видел, во что превратился Ра’с аль Гул. Он неоднократно использовал Яму, в том числе возвращаясь из мёртвых, он молодо выглядел и оставался крепким бойцом, его ум был в полном порядке, но вся его жизнь крутилась вокруг Ямы. Он хотел сделать Бэтмена своим преемником, чтобы тот продолжал охранять Яму. Он убивал всех, кто хоть как-то узнавал о Яме. Он говорил о том, как хочет преобразить человечество и истребить сковывающее его зло, но никогда в этих речах не звучала идея использовать для этого Яму.

Бэтмен давно решил, что даже не попытается окунуться. Не хотел поддаваться искушению, что неизбежно возьмёт верх. Но сейчас…

Тело Харви до сих пор в морге. Яма возвращала к жизни из худшего состояния. И он всё это время, пока стоит, не чувствует никакой охраны. Никто не смотрит в спину, не выпрыгивает с занесённым для удара клинком, не выходит из тени с явным желанием поговорить.

Словно Ра’с аль Гула действительно нет в Готэме.

Словно он действительно сдал с годами.

И даже если Талия явилась сюда защищать Яму, то Бэтмен сумеет уговорить её отступить. Один раз, ради своего друга.

А может, и не один.

Убийца Крок, Виктор Зас, даже Джокер. Нелли Торстон. Другие жертвы преступников. Другие преступники. Окунуть их всех в Яму, и они выйдут оттуда живыми, исцелёнными от уродства души и тела, нормальными людьми.

Обречёнными вечно служить Яме.

Обречёнными столкнуться с яростью Ра’с аль Гула, возжелающего вернуть всех обратно в царство смерти. И даже если он сам умрёт безвозвратно, остальная Лига Убийц — в том числе Талия — позаботятся о том, чтобы воля отца и лидера исполнилась.

Бэтмен долго стоял и смотрел на Яму, и никто не нарушил их молчание.

У себя в особняке Брюс поблагодарил Альфреда за доставленный ужин — хотя по времени было уже ближе к завтраку — но на этот раз не попросил остаться. Дворецкий не возражал, плотно прикрыв дверь, а Брюс включил круглосуточный канал готэмских новостей.

Прилюдно-театрального убийства Джокера не состоялось. И Бэтмен, промотавшийся по городу весь день, предотвратил немало преступлений, но не напал на след клоуна либо убийцы.

Оставалась надежда на какую-нибудь новость. Возможно такую, что зрители и телеведущие не поймут, но Бэтмен сразу догадается.

Однако пока всё шло как обычно — со скидкой на то, что вторжение в капитолий всё ещё оставалось главной темой, насыщаясь нападением на Аркхэм. Смерть Харви была лишь мелкой деталью этих двух тем. Однако про исчезновение Джокера не было ни слова; видать, в этот раз репортёры не проявили должной расторопности.

Или кто-то заткнул им рты.

Других новостей почти не было. Очередной бал состоится… строительство небоскрёба выходит на финальный этап… синоптики обещают ясную погоду сегодня и дожди завтра…

Новости завершились — и начались заново, пойдя по кругу для тех, кто подключился только сейчас. Брюс отвёл было взгляд от экрана, когда диктор неожиданно прервал чтение, слегка сощурился и сказал:

— А теперь срочные новости. В нашу редакцию только что поступили неопровержимые доказательства того, что…

Он вновь сощурился, будто суфлерский текст неожиданно сжался в размере.

— …что под маской Бэтмена скрывается Брюс Уэйн.

Глава 9

Джим Гордон поставил полицейскую машину так, чтобы выйти сразу в грязный переулок, заканчивающийся уже через несколько метров баррикадой ящиков, тряпья и бочек. Ночью здесь размещались те нищие, что не соблазнились вступить в ряды армии Крока, и сейчас расползлись выпрашивать милостыню в рамках высокоразвитого нищенского бизнеса. А если кто и явился бы, то сразу же удрал прочь даже на костылях.

Не только из-за полиции, но и из-за замершего в переулке Бэтмена.

Джим подошёл к нему и поприветствовал; Бэтмен ответил на приветствие, но далее разговор несколько повис, пока комиссар не вздохнул и не снял очки, протирая их вынутым из кармана рубашки белым платком.

— Давай сразу, чтобы не мозолилось, — он вогрузил очки обратно. — Мне всё равно, кто ты. Уже давно всё равно. Брюс Уэйн, не Брюс Уэйн — плевать абсолютно. То, что ты делаешь, гораздо важнее того, кем ты являешься, и больше мне сказать нечего.

Бэтмен лишь слегка наклонил голову, и Джим улыбнулся.

— Ну а теперь давай обменяемся информацией, пока мою машину не вздумали угнать, — он сказал это шутливо; даже без Бэтмена под боком угонять остановившийся в таком подозрительном месте полицейский автомобиль мог лишь лишённый инстинкта самосохранения. — Мы ничего не нашли ни в капитолии, ни в Аркхэме. Конечно, их можно месяцами обыскивать при желании, но мы и следов не обнаружили. Так что либо нас серьёзно поводили за нос, либо они и не подумали что-либо там оставлять.

— Вам удалось выяснить, что за книга?

— Нет, — Джим посерьёзнел. — Нищие пришли в себя, но ты прав, они сидели на какой-то наркоте. Похоже, это «Журавль», хотя наши эксперты не до конца уверены, говорят о некоей модификации.

Бэтмен нахмурился. «Журавль» был создан непосредственно Джокером и влиял на нервную систему, заставляя человека замыкаться на чём-то. Идея, мысль, предмет, другой человек — под воздействием «Журавля» оно становилось единственным, что имеет значение.

— Выходит, их не удаётся допросить?

— Наркотик сам по себе ещё не выветрился из организма. Врачи выбрали нескольких, которым активно делают промывание, но даже так несколько дней уйдёт, — Джим покачал головой. — Они кричат про Крока и какую-то книгу, грозятся отомстить, но и всё. Думаешь, он основал среди них какую-то религию?

— Религию?

— Ну понимаешь… книга, лидер для презренных мира сего, их преданность с желанием отомстить, наркота, — Джим неопределённо покрутил пальцем в воздухе. — Вызывает определённые ассоциации.

— Нет, — Бэтмен даже повёл головой в отрицании. — Не думаю.

— А что тогда? И почему тебя вообще интересует эта книга?

Несколько секунд Бэтмен помолчал, а затем вновь повёл головой — на этот раз словно просто так — и сказал:

— Уэйлон Джонс в детстве любил читать. Думаю, чтение было одной из главных вещей, удерживающих его от превращения в зверя. В тюрьме он не смог читать, а когда вышел из неё, то скоро объявил себя как Убийца Крок. И я думаю, он добыл какую-то книгу, возможно, начал её читать. И, возможно, при соответствующей помощи мог бы вновь обратиться к человеческой стороне.

— Гм, — Джим выразил своё отношение лишь так. Однако Бэтмен продолжил:

— И я изучил дело Виктора Заса. Его лечащий врач утверждает, что у того наметился прогресс. Если бы он продолжил лечение, а не вышел под залог, то даже был бы шанс на полное восстановление.

— А вместо этого убил девушку.

— Мы не знаем точно, что там произошло. Но даже если Виктор действительно сам напал и нанёс смертельный удар, то всё равно смущают детали. Из рапорта патруля следует, что они высадили Нелли Торстон у её дома примерно за час до смерти. А Виктор предпочитал провожать жертву с работы до двери, дабы в полной мере прочувствовать предстоящее убийство. Ждать её возвращения неподалёку или спонтанно принимать решение напасть не в его стиле.

— Слушай, ты к чему всё это ведёшь? — нахмурился Джим.

— К тому, что я нашёл взаимосвязь. Убийца выбирает своей целью тех злодеев, что так или иначе встали на путь исправления. Даже если очень крохотным шажком.

Джим сразу же закачал головой, даже не дослушав.

— Нет, — говорил он с большой уверенностью. — Потому что тогда…

— Я думаю, что Джокер тоже подходит под эту взаимосвязь.

А вот сейчас Джима проняло, он аж пошатнулся и уставился на Бэтмена несколько исподлобья, словно приготовился таранить в ответ.

— Джокер? — голос умолял выставить сказанное шуткой. — Джокер встал на путь исправления?

— Я предпочту не говорить об этом… — начал Бэтмен, но Джим мгновенно перебил его:

— Не говорить об этом? Не говорить о том, что этот клоун может исправиться? Мне нужна причина не говорить об этом, Бэтмен! Очень, очень серьёзная причина!

— Джим, — Бэтмен напротив, стал тише и мягче. — Я прекрасно понимаю твоё состояние, но поверь: есть вещи, о которых пока лучше умолчать. Ты не останешься в неведении, обещаю, но сейчас я просто не могу ничего рассказать.

Ещё несколько секунд Джим смотрел с вызовом, надеясь получить хоть что-то — но затем приподнял подбородок и выдохнул.

— Я в это не верю, — пробурчал он. — Это мерзавца давно должны были посадить или казнить, но всё время что-то не так. Какие-то непонятные судейские ошибки, опечатки в документах, противоречия свидетелей. На него бросаются с ножом и промахиваются, стреляют из пистолета, но пуля проходит прямо под ухом. Он из упавшего и загоревшегося вертолёта сумел выбраться! Мне порою кажется, что его в самом деле бережёт хаос мироздания. И чтобы такой вот человек исправился?

— Не надо делать из Джокера сверхъестественное, Джим, — нахмурился Бэтмен. — Он всего лишь преступник.

— Мы с тобой видели дамочку, выращивающую огромные венерины мухоловки из рук, но про сверхъестественное ни слова, — усмехнулся Джим. — Хорошо. На этом у нас всё?

Пингвин не любил Брюса Уэйна — но больше потому, что он вообще никого не любил. А так определённая симпатия была, ибо Уэйн на своих званых вечерах никогда не превращал еду в балаган. Хочешь сразу подойти и умять в одиночку целое блюдо? Да пожалуйста!

Пингвину всё равно приходилось сдерживать себя — еду руками с чавканьем не одобрит никто — но так гораздо лучше, чем кружить около богатого стола целый час, максимально мило улыбаться болтающим о диете гостям и насыщаться мечтами о том, как чопорную хозяйку находят в грязном переулке с колбасой, торчащей из горла.

Хотя он не думал, что получит приглашение. А когда получил, то не думал идти. Брюс Уэйн до сих пор не давал никаких комментариев, но столь внезапно устроенный ужин мог означать лишь то, что все комментарии будут там. И как бы явившийся Пингвин не очутился в центре абсолютно ненужного внимания.

Конечно, всё это чушь. Кого только не записывали в Бэтмена и кто только не пытался записаться. Тот же Брюс Уэйн всплывал уже не раз. Но и у него, и у остальных всегда находилось какое-либо алиби — или, если незадачливый претендент попадал в руки преступного мира, Бэтмен после его гибели всё равно объявлялся. Слухи о его мистическом происхождении не утихали: даже те, кто соглашался, что костюм носит человек, добавляли, что Бэтмен это нечто большее. Некая идея, воплотившаяся в городе пороков для восстановления баланса.

Или дух.

Или демон.

Или ангел.

Или монструозная тварь, у которой во рту клыки для высасывания крови жертв.

В итоге Пингвин всё-таки решил ехать. Интересно послушать, что именно Брюс Уэйн скажет.

И так решил не он один: когда Пингвин выбрался из бронированного лимузина, то едва не залез обратно, столь много народу входило в особняк Уэйнов и сгрудилось около него. Паранойя взвыла зубной болью, но его уже заметили и подошли поздороваться. Побег стал невозможен. Пингвин натянул свою самую пристойную улыбку, поздоровался в ответ, сжал ручку верного зонтика-трости и зашагал, постоянно оглядываясь по сторонам.

И сразу же обратил внимание, что люди хоть и здороваются, но держатся в отдалении. Причём достаточно нарочито, поглядывая с любопытством. Омерзения на лицах нет, значит, от него не воняет опять рыбой. Страха тоже нет. Пингвин не постеснялся посмотреть в ответ, но все только вежливо улыбались, по-прежнему сохраняя дистанцию. Словно ждали, когда он снимет котелок и вытащит из него белого кролика.

Внутри лучше не стало: народу поубавилось и они уже не смотрели на него, но трещали так, что голова сразу разболелась. Кто-то утверждал, что всегда это знал, кто-то яростно доказывал, что Бэтмен на самом деле комиссар Джим Гордон, кто-то щебетал о том, как здорово было бы оказаться в постели с Бэтменом, кто-то возмущался тем, почему полиция не арестовала Брюса Уэйна по подозрению в вигилантстве, за что мы вообще платим налоги.

С последней фразой Пингвин был полностью согласен, но встревать в разговор не стал, уже увидев накрытый стол. Он быстро засеменил к нему, встал так, чтобы оказаться спиной к стене и лицом к миске с креветками, и вновь огляделся.

Стол, как оказалось, стоял совсем недалеко от импровизированной сцены, на которую уже были наведены прожектора. Пингвин нахмурился, огляделся пристальнее — в самом деле, Брюса Уэйна нигде не видно и не слышно. Обычно наоборот, значит, он где-то за сценой готовится выйти и, получается, сделать объявление?

Пингвин проглотил креветку целиком. Такие выходы не устраивают ради опровержения, а вот для подтверждения… может, Брюс Уэйн решил, что раз Джокер мёртв, то и в Бэтмене больше нет смысла? Это несколько обижало, будто Пингвин так, какая-то птичка певчая. И вообще, Бэтмен его защищать должен! Он что, собирается нарушить своё слово?!

Люди тем временем подтягивались к сцене — и заодно ко столу, Пингвину даже пришлось отодвинуть привлекательные блюда от глаз всяких обжор. Многие вслух высказывали его мысли: для опровержения хватило бы заметки в газете или официального текста, а раз заготовлена сцена под некую речь, то выходит…

Свет неожиданно погас — но прожектора сразу включились, залив сцену ясным светом. А откуда-то сверху пошёл многократно усиленный голос:

— Добро пожаловать, друзья мои. Меня зовут Брюс Уэйн и я, как все вы, также услышал эту потрясающую новость. Но поскольку я, как все вы, желаю жить в мире без лжи, то я решил, что хватит обманывать. Настала пора как следует признаться во всём! Я — Бэтмен!

Голос сменился заранее записанными аплодисментами, и Бэтмен выскочил на сцену.

Пингвин на целых десять секунд забыл о еде.

Костюм Бэтмена был голубым. Нереально голубым. Таким голубым, что стереотипно ясное небо казалось тусклым пятнышком. Он сиял голубизной, гордился ею, и единственным исключением сделал массивный золотой пояс, опоясывающий бёдра и без всякого стеснения опускающий к промежности золотой гульфик. Другим не-голубым пятном стали скрывающиеся под этим гульфиком чёрные трусы, натянутые прямо на костюм.

Вверху лучше не стало: на груди отпечатывалась отчётливо неестественная маскулатура, шею украшала цепочка с изображением мультяшной летучей мыши, а уши на маске были почти кошачьими.

Но самое главное — Брюс Уэйн выглядел так, будто гордился этим костюмом. Он выставил вперёд ногу, выпятил грудь (отчего рисунок маскулатуры вздулся до совсем идиотских размеров) и с широкой улыбкой смотрел в затихшую от гаммы чувств толпу.

— Я Бэтмен! — повторил он. — Днём я сплю в пещере головой вниз, а ночью вылетаю сражаться с преступностью!

Брюс подхватил полы такого же голубого плаща и замахал ими, одновременно неуклюже запрыгав. Кажется, это должно было означать полёт.

— И я никогда не устаю, потому что преступность не устаёт! — даже голос его был невероятно фальшивым, словно сошёл с экрана паршивого фильмеца о супергероях. — У меня невероятно много врагов, и каждый день они только прибавляются! Вот, например, человек-тряпичная кукла!

Брюс вынул из кармана костюма натуральную тряпичную куклу и помахал ею.

— Или же человек-кактус! Или человек-специи! Или… ох, это мой самый страшный враг! — Брюс, извлекая названные куклы, последней достал ярко-красную куклу пожарного гидранта и сделал комически испуганное лицо. — Человек-гидрант!

Он приблизил куклу к щеке, посмотрел вместе с нею на зрителей и заговорил, коверкая голос:

— Я создам особый газ, который заставит хозяев собак убирать за своими питомцами!

— Ох! — Брюс в ужасе уставился на куклу. — Но ведь тогда у мусорщиков будет меньше работы! Им будут меньше платить! Они устроят забастовку! Улицы в мусоре, коллапс экономики, крах общества! Нет, человек-гидрант, я остановлю тебя!

И он начал мутузить куклу, причём та в ответ стала мутузить его — и попадала куда чаще. В зале начали похохатывать, всё сильнее и сильнее, и даже Пингвин почувствовал, как его губы расползаются в улыбке — настолько клоунски вёл себя Брюс, настолько дикими были его ужимки и прыжки.

Ну нет. Он не может быть Бэтменом. Единственное, в чём сходились все — Бэтмен должен быть кто-то из богатых людей, из высшего общества в целом. Бедняки не могут позволить себе такой костюм, такие игрушки, такое умение драться. И он всегда был серьёзен, а серьёзные богатые люди терпеть не могут, когда над ними смеются. Пингвин сам прекрасно знал, как в такие моменты хочется убить шутника, чтоб заткнулся навеки. И даже если такие люди позволяли какие-то самокритичные шутки, то очень выверенные, нисколько не обидные и скорее возвышающие.

Брюс Уэйн же устроил целую клоунаду. Он наконец-то сумел победить гидрант, достав из пояса гаечный ключ, а затем начал доставать и другие вещи, громко их декларируя:

— Набор пилочек для ногтей, потому что чем ещё перепиливать прутья клетки! Свежий номер «Готэмского вестника» — некоторым хватит одних только заголовков! Свисток, чтобы подзывать дрессированных летучих мышей! И, разумеется, репеллент от акул! — он вновь уставился в зал. — Вы спросите «Бэтмен, зачем тебе репеллент от акул, если в Готэме нет акул»? А я отвечу, что когда акулы появятся, я единственный буду готов!

И он вновь заскакал по сцене, а кто-то из-за кулис начал кидать в него другие куклы, каждой из которых Бэтмен шугался как огня, не забывая громко представлять.

Это не может быть настоящий Бэтмен. Чтобы настоящий Бэтмен так себя вёл? Чтобы так несерьёзно относился к преступности? Несерьёзно относился к себе? Пингвин не мог в это поверить — и когда смотрел вокруг себя, то видел, что и остальные не верят. Большинство просто хохотали над представлением.

Не все шутки были удачными — Пингвин так и не понял «почему я летучая мышь? Потому что они сосут кровь, а я нет!» — но ужимки, игра голосом и прыжки Брюса заставили бы смеяться и без слов. Будто во взрослом мужчине проснулся ребёнок.

Совсем долго номер не продлился, скоро стало понятно, что Брюса утомили прыжки. Однако он и это обратил в свою пользу, вновь остановившись посреди зала и объявив:

— Борьба с преступностью утомляет, но Бэтмен никогда её не прекратит! Что бы ни случилось!

Сверху свалился кирпич и упал прямо ему на голову. Зал вздрогнул, кто-то даже успел вскрикнуть — но кирпич сразу же рассыпался белой пылью, и Брюс лишь важно поднял палец.

— Даже это неспособно остановить Бэтмена! — пафосно выкрикнул он, одновременно комично заперебирав ногами в сторону кулис. — Однако ему нужен здоровый сон головой вниз! До встречи и спасибо вам всем!

Толпа зааплодировала, когда Брюс практически рухнул за кулисы. Ноги его при этом всё ещё были видны и дёрнулись, после чего кто-то наконец втащил его внутрь, завершив представление.

Пингвин ушёл одним из последних.

Во-первых, стол оказался просто замечательный, других Брюс Уэйн и не держал.

Во-вторых, меньше людей собралось на выходе — легче паранойе. Пингвин и в этой толпе чувствовал себя неуютно, пусть даже все продолжали держаться от него поодаль.

Но еда едой, а лучшее время для ухода он знал прекрасно. Брюс Уэйн стоял неподалёку в окружении девиц, так что Пингвин лишь коротко кивнул ему. Облик нелепого Бэтмена, проигрывающего гидранту, заставил даже захихикать про себя. Теперь всегда при встрече с настоящим — хоть бы она никогда не состоялась! — будет вспоминать эту клоунаду.

Так, глядишь, и бояться перестанет.

Пингвин залез в бронированный лимузин, чью дверь швейцар уже держал услужливо открытой, и столь же аккуратно закрыл. Внутри было светло, просторно, и Пингвин самую малость расслабился. Дом, плотный ужин, горячая ванна, уютная кровать…

— Узнал что-нибудь?

Всю расслабленность мигом сняло, а паранойя взвыла от ужаса. Пингвин подхватил зонтик, дёрнулся в сторону голоса — и едва не заверещал подобно натуральному пингвину.

Бэтмен сидел рядом, невесть как пробравшись в закрытый лимузин, но его точно не было тут несколько секунд назад, Пингвин мог поклясться в этом.

На водительском сиденье услышали верещание — окошко между ним и остальным лимузином приоткрылось, слуга заглянул внутрь, выругался и мигом достал пистолет.

— Не стрелять! — вновь заверещал Пингвин, сразу представив, как весь салон будет вонять пороховыми газами, как пуля срикошетит невесть куда…

А самое главное — как Бэтмена всё это нисколько не побеспокоит. Он увернётся от пули или та опять-таки срикошетит от его доспешного костюма, в любом случае бессмысленно.

Лучший способ избавиться от него — выложить всё и сейчас.

Благо слуга послушался и даже догадался затворить окошко.

— Я узнал только то, что ничего не узнал, — Пингвин постарался унять страх. — Бэйн после капитолия, похоже, на дно залёг и своих людей утянул, их нигде нет. Скорее всего, спустились в катакомбы.

— Катакомбы?

— Ну ты же знаешь, если кто-то не на земле, то он в земле, — Пингвин захихикал над собственной шуткой, но Бэтмен никак не отреагировал. — Хотя я точно не знаю, учти! День всего прошёл!

— Хорошо, — Бэтмен выдержал секундную паузу и добавил:

— Ещё что-то?

— Там Брюс Уэйн тебя обсмеял, — Пингвин мотнул головой в сторону особняка. — Выставил клоуном. Не хочешь его за это вздёрнуть?

Он попытался опять захихикать, но теперь не вышло. Ибо Бэтмен молча смотрел на него, и от этого взгляда становилось неуютно.

Сильные мира сего не любят, когда над ними смеются. Но по-настоящему сильные просто не обращают внимания на подобное. У них есть важные задачи, есть свои дела, и если кто-то пожелает подсмеяться над ними, поддразнить,критиковать, спровоцировать — всё это уйдёт впустую. Такие люди позволяют любые, даже самые острые шпильки в свой адрес, потому что ничто не способно уколоть их по-настоящему.

Брюс Уэйн может хоть передвижной цирк открыть — Бэтмену будет всё равно. Фотографии голубого костюма разойдутся по всему городу — всё равно. Преступники будут глумиться изображением гидранта — всё равно.

Пингвин не понимал, как можно быть настолько толстокожим. Как можно настолько идти против правил. И это пугало его больше всего.

— Хорошо, — вновь сказал Бэтмен и вновь взял паузу. — До скорого.

Дым внезапно повалил от него во все стороны; Пингвин едва не свалился на дно лимузина и закашлялся, но осознал, что кашлять нечем. Дым не пах, не разъедал лёгкие и не лез в глаза, словно бутафория от и до. А когда он рассеялся, то вместе с ним рассеялся и Бэтмен.

Исчезнув из полностью закрытого лимузина.

Пингвин почувствовал, что у него дёргается глаз. Паранойя вопила как безумная. Он ткнул кнопку внутренней связи и сам заорал, чтобы водитель нажал уже на газ, после чего рукавом вытер запотевший лоб.

Чтоб его, этого Бэтмена. Срочно в особняк, только там он почувствует себя хоть в какой-то безопасности. Пусть даже не разобрался в том, что теперь накурочено с сигнализацией.

И искать Бэйна. Срочно бросить все силы.

Иначе Бэтмен не отстанет.

Глава 10

— Слушай, Брюс, эти твои голограммы что-то невероятное. Ты откуда их раскопал?

Ричард сразу задал этот вопрос, едва только зашёл в комнату. Брюс, опять сидевший за компьютером и молча таращившийся на экран с каким-то графиком, повернулся и улыбнулся:

— Просто обнаружил одного человека и дал ему достаточно денег. А там сам продолжил изыскания, когда понял, что лучше средства для сокрытия личности не найти.

— Да уж, — Ричард сел на один из стульев, несколько беспорядочно расставленных по остальной комнате, и тоже всмотрелся в экран. График оказался картой, причём какой-то запутанной и словно незаконченной. — Хотя это представление, глядишь, ещё лучше сработает. Никто не подумает, что Бэтмен способен так сам себя обсмеять. Даже я не думал, если честно.

— Самые жуткие и мерзкие вещи — это те, что не позволяют над собой смеяться, — только и ответил Брюс. Ричард открыл было рот, подумал пару секунд и отмахнулся, словно прокрутил дальнейший разговор в голове с очевидным финалом.

К тому же он присмотрелся к карте и узнал некоторые обозначения.

— Пингвин сказал, что Бэйн, скорее всего, скрывается в катакомбах. Наверху он его не нашёл. Похоже, ты уже сам догадался?

— Догадываться тут… — Брюс слегка почесал подбородок, пока ещё тонко намекающий на бритьё. — Кто бы это ни был, подземные ходы он знает. Вопрос лишь в том, в какую область направился.

— В любую мог.

— Не совсем. Надо спрятать Бэйна и его людей, надо спрятать Джокера, а может и Загадочника. И ведь не только людей, но и припасы с оружием как минимум. Так что, например, вот в этот проход они вряд ли пойдут, — Брюс вытянул руку, указывая на юго-восточный край карты. — Тамошнюю пропасть пересекать то ещё занятие. А вот здесь относительно обжитые места, сюда даже туристов водят. У них не так много направлений для выбора. Плюс я вот что думаю… — палец Брюса замер. — Вероятно, они устроились недалеко от пещеры Крока, раз сумели как-то к нему пробраться. Вряд ли пробрались с первого раза, почти наверняка разведывали путь.

— И Крок их не учуял?

— Вот тут не знаю, — Брюс уронил руку. — Но почти наверняка воспользовались средством, отбивающим запах. Как у меня.

— Ага, помню, — фыркнул Ричард. — Ты планируешь все эти направления проверить?

— Нет. Для меня это будет слишком долго.

— А для кого-то не долго?

— Именно, — Брюс улыбнулся; Ричард ждал продолжения, но его не последовало.

— Брюс? — нахмурился он. — Ты что-то от меня скрываешь?

— У тебя же бизнес-дела были, нет?

Ответ вопросом на вопрос Ричарду явно не понравился, он даже слегка качнулся на стуле — и смутился, когда тот неожиданно сильно заскрипел.

— Брюс, я облажался тогда, на площади, но я всё равно могу помочь, — пробормотал он. — Все дела я уже закончил, а тебе явно требуется помощь. Уж прости, но когда ты так увиливаешь от помощи, то в итоге всё равно её принимаешь.

— Спасибо, Ричард, — Брюс и тоном, и видом отчётливо сожалел о том, что приходилось говорить. — Но дело не в том, что я отвергаю твою или чью-либо помощь. А в том, что ты никак пока не сможешь мне помочь.

— Пока? — Ричард уцепился за выскользнувшее слово, и Брюс улыбнулся, однако сразу же посерьёзнел.

— Я предполагаю, что убийца действительно не сможет прорваться к Памеле, — он обернулся к карте. — И вновь пойдёт дальше, выбрав уже Освальда. Мои дроны отслеживают особняк и его лично, они вмешаются при первых признаках опасности.

— А ты сам?

— Я сам тоже сразу выберусь. Я вообще сейчас выберусь в город, мне надо переговорить с одним человеком.

— С кем?

— Тоже секрет.

Ричард лишь вздохнул, уставившись на карту.

— Словно в былые времена, — проговорил он. — Я дуюсь и обижаюсь на то, что ты не рассказываешь мне подробностей, а ты лишь понимающе улыбаешься. А когда я узнаю подробности, то порою жалею, что не послушал тебя.

— Но сейчас ты не мальчик, Ричард, — кивнул Брюс. — И потому тебя обижает моё поведение, так?

— Обижает, — тот не стал запираться. — Но я понимаю, что сам виноват. Я не согласился с некоторыми методами твоей работы, я решил идти своим путём, и потому не могу претендовать на принадлежащее тебе знание.

— Мелодраматично, — Брюс лишь улыбнулся. — Но Ричард, не впадай в такое уныние. Я с первого дня знал, что однажды ты пойдёшь своей дорогой. Это только кажется, что есть лишь один путь и он будет неизменен, но на деле меняется всё.

— Кроме Бэтмена.

Последующая пауза вышла немного затянутой, но ответил Брюс с таким же добродушием:

— Если честно, я мечтаю о дне, когда Готэм сможет обойтись без Бэтмена. Иногда это кажется невероятным, но потом я оглядываюсь на всё произошедшее с нами и понимаю, что оно было ещё невероятнее. Как и результаты. Иногда я думал, что Харви уже никогда не удастся излечить, но невероятное произошло. Пусть даже это не сумело… — Брюс в кратком моменте тишины взглянул на карту. — Оно всё равно произошло. И Харви умер героем, пытающимся задержать опасного преступника. Глупым героем… но лучше уж так.

Ричард просто не знал, что на это сказать. Простые слова сочувствия казались чем-то неуместным. Брюс ещё немного посидел со взглядом на карту и в никуда, а затем резко встал, так что стул под ним разрушил атмосферу отвратительным скрипом.

— Прости, мне нужно в город. И я, скорее всего, долго не вернусь, так что располагайся со всеми удобствами, Альфред всегда будет рад тебе помочь. И спасибо, Ричард.

— Тебе спасибо, Брюс, — только и проговорил тот.

Дождь обрушился на город совершенно внезапно.

Его ожидали — люди в Готэме не надеялись на благосклонность небес — но всё равно первые крупные капли застали врасплох отправившихся на работу, и те вынуждены были спрятаться под зонтиками либо всеми возможными навесами. К счастью, многие успели добежать до безопасных мест, когда капли превратились в полноценный ливень, мигом налегший на Готэм обширной массой.

Боязнь промокнуть была тут совсем ни при чём. Отходы химических производств города давно впитались в каждую нависающую тучу, и обрушивающаяся на людей вода спокойно могла превратиться из символа жизни в дыхание смерти. Карманные противогазы «Уэйн Энтерпрайз» вместе с зонтиками «Кобблпот Продакшн» спасали положение как могли, да и капитолий исправно вносил законы по снижению вредных выбросов, ибо никакое богатство и никакой пост не спасали от текущих по улицам рек яда, но для простых граждан ситуация оставалась опасной.

Хоть уже стала привычной.

Плюс немного помогали гаргульи. Множество вытянутых тел по всему городу исправно захватывали воду массивными пастями, откуда та текла прямиком в канализацию. Это тоже было не лучшим выходом — гаргульи не стояли над городом хоть сколько-то плотным куполом, да и городские легенды охотно рассказывали о появляющихся от такого водосмешения чудовищ — но всё лучше, чем ничего.

Бэтмен спасался от дождя лишь своим костюмом, причём успешно: даже плащ казался неуязвимым для бессильно шипящих струй. Он вновь сидел на каменной стене и очень внимательно разглядывал цветы. Те действовали по-своему — плотные стебли укрыли почти всё пространство, не позволяя ни капли влаги упасть на драгоценный живой ковёр.

Если бы Ядовитый Плющ погибла, то и цветы остались бы беззащитны перед жестоким миром.

Бэтмен огляделся. Казалось, что в стене бесконечно раздражённого дождя ничего не увидеть и не услышать, но он давно научился различать звуки и оттенки окружающего. Иногда это спасало жизнь, и не только ему.

Однако сейчас глаз ничего не видел, а ухо ничего не улавливало. Только дождь. Кажущийся предвестником нового Потопа дождь.

Так что Бэтмен обернулся обратно к цветам, наклонился и отчётливо сказал:

— Памела, сейчас мне действительно нужна твоя помощь.

Он ожидал игнорирования. Или, как тогда, затягивающей внутрь атаки.

Но вместо этого стебли расползлись недовольными змеями, и земля разверглась, безропотно приняв воспользовавшийся моментом дождь. Бэтмен тоже воспользовался моментом, мгновенно прыгнув внутрь. Ещё до прыжка он понял, что развернуть плащ и спланировать в таком узком пространстве не получится при всём желании, так что сгруппировался в надежде приземлиться хоть сколько-то мягко.

Однако приземлился действительно мягко, на мгновенно обвившее его зелёными жгутиками покрывало. Бэтмен ожидал последующего связывания, но вместо этого жгутики прошли над ним и поднялись вверх вместе с покрывалом. Часть воды, что оно не успело захватить, обрушилась на него; Бэтмен лишь тряхнул головой.

— Ты как бродячий пёс, — насмешливо сказали за его спиной. Бэтмен как можно медленнее обернулся — Плющ стояла у дальней стены, одетая во всё тот же фермерский наряд, и цветы всё так же обвивали ей руки.

— Я думал, что меня опять привяжут ко стулу, — заметил он.

— Я выяснила, что ты оказался прав, — Плющ лишь скрестила руки на груди. — Так что можешь радоваться этой маленькой награде. Попробуешь ею воспользоваться — пожалеешь.

Стены и потолок живой комнаты беспрестанно шевелились, периодически высовывая тут и там изогнутый корень или часть мощного стебля, так что Бэтмен не стал уточнять, как именно пожалеет. И пользоваться не спешил.

— Значит, ты можешь помочь мне, Памела? — однако собранный облик не терял. Если попробует расслабиться или даже пофамильярничать, то Плющ только насторожится.

— Тебе? — она и сейчас напряжённо следила за каждым его движением. — Я помогаю себе, Бэтмен. Если не остановить этого убийцу, то я умру. А мне не хочется умирать даже после всего разочарования в мире.

— И как ты намерена себе помочь? — Бэтмен переиначил вопрос, и Плющ улыбнулась.

— Скажи, что ты узнал, — её изумрудные глаза сверкнули, а голос добавил чар. — Самое главное — действительно ли Джокер мёртв?

Бэтмен смотрел на неё некоторое время — Плющ успела нахмуриться, а из потолка над ним высунулась пара обманчиво мирных цветов. Но затем сказал:

— Харлин тоже собирается нам помочь?

Теперь замолчала Плющ — но растерянно, скорее не зная, что именно ответить. Глаза забегали, периметр комнаты заскрипел, и наконец у неё вырвалось:

— Как?

— Я предполагал, что Харлин сбежала от Джокера и из Готэма, — Бэтмен закутался в плащ, с которого вниз стекла грязная вода. — Но когда я побывал у тебя в первый раз, то отчётливо услышал металлический лязг, которого не должно тут быть. Тогда я подумал, что если бы Харлин решила остаться в Готэме, то должна была спрятаться так, где её будут искать в последнюю очередь, если вообще найдут. Скажем, у той, кто также пострадала от мужчин и может вникнуть в её ситуацию. Той, что никогда не стала бы помогать человеку.

Плющ откровенно скривилась — хотя её лицо даже так оставалось милым. Но сразу разгладилось, когда сбоку раздался голос:

— Ох, ну что ещё ждать от великого детектива? Не услышал, так унюхал бы!

Вошедшая в комнату сквозь раздвинувшуюся стену казалась слеплённой из двух людей сразу. Тело молодой девушки, и впечатление усиливалось провокационным красно-белым нарядом, открывающим не только пупок, но и всё на мили вокруг него. Короткие шортики лишь подчёркивали беззаботную молодость — но лицо полностью зачёркивало. Лицо уже повидавшей всякое женщины, тщетно пытающейся скрыть воспоминания косметикой и надеющейся, что дерзкая улыбка затмит боль во взгляде.

Ещё больше ситуацию разбавлял молот, что девушка без проблем несла на плече. Поблескивающий металлический молот, лишь кажущийся лёгким.

— Ну привет, Бэт-мен, — Харли Квинн растянула одно это слово на два и наклонила голову; две косички, призванные омолодить её и вместо этого сдающие с потрохами, дёрнулись лёгкой истерикой. — Ты меня нашёл, а значит, клоун тоже найдёт. Что будем делать?

— Работать вместе, — только и ответил тот, но девушка лишь фыркнула.

— Работать вместе, просто очаровательно. Уйти от одного клоуна к другому! Прям карьерный рост какой-то! Даже с повышением зарплаты наверняка! Только перспективы всё такие сомнительные!

— Здесь они тоже не выдающиеся, — Бэтмен взглянул на то, как Харли отшатнулась от вылезшего из стены стебля.

— А вот не скажи! — та погрозила ему пальчиком. — Меня тут кормят, лечат, читают сказку на ночь! Что ещё нужно!

— Лечат? — Бэтмен посмотрел на посмурневшую Плющ.

— Ты что, думаешь, она ушла от Джокера с наилучшими пожеланиями? — та покачала головой. — Харлин была одной ногой в могиле, когда я подобрала её. Пришлось срочно вспомнить кое-какие старые дела и приготовить несколько средств. Пришлось лечить человека, — последнее слово она прямо выделила омерзением.

— Но ты ведь справилась, — кажется, Харли это омерзение никак не касалось. — Прекрасно справилась, моя родная Плющка!

— Не называй меня так, — Плющ процедила в холодной ярости, но Харли в ответ лишь захихикала — знакомо мерзким хохотком. Она сама сразу же осознала это и испуганно прижала руки ко рту, попутно ещё раз махнув молотом. А когда отняла, то впервые заговорила с примесью серьёзности:

— Клоун жив. Я буду стопроцентно уверена в его смерти, когда лично увижу труп. И разможу его череп! Ещё и ещё! Пока ничего не останется!

Она тяжело задышала, но теперь не махала молотом, хоть сжимала его с напряжением. Плющ посмотрела на оставшегося равнодушным внешне Бэтмена и сказала:

— Я так понимаю, что у нас уже проблемы, да? Потому что Харлин не собирается при встрече с Джокером вызывать полицию. А ты неизменно вмешаешься со своим кодексом чести или как там про себя называешь. Есть что сказать?

— Пока нечего, — Бэтмен ещё сильнее закутался в плащ. — Тем более что вы, похоже, не собираетесь мне помочь.

— Кто сказал? — удивилась Харли. — Найти клоуна мы обе желаем! Вот дальше будет трудновато, Бэт-мен.

— Поступим так, — Плющ скрестила руки на груди. — Обменяемся данными, но искать Джокера будем раздельно. Кто первым найдёт, тот и определит его судьбу. Идёт?

Бэтмен помолчал, но ответил без следа несогласия:

— Идёт. Я думаю, что Джокер в катакомбах. Скорее всего, где-то в северо-восточной части. По карте…

— Я знаю, где это, — перебила его Харли. — Там у него склад. Всякое взрывчатое из того, что не пригодилось пока что. Копы о нём не знают, а ты…

— Буду не прочь посмотреть, — кивнул Бэтмен.

— Своими ножками, у нас уговор! — она засмеялась уже куда приятнее, хоть и вывереннее, словно пыталась контролировать каждое движение горла.

— Я думаю, что там вместе с ним Бэйн, — продолжил Бэтмен. — Вероятно, также Загадочник и Ра’с аль Гул. Скорее всего, с прислугой из бандитов и убийц.

— Чегоооо? — Харли округлила глаза. — Да Джокер в жисть не будет тусоваться с этими придурками!

— Скорее всего, именно они его освободили из Аркхэма, — добавила Плющ.

— Ну и что? Он что, в благодарность им будет что-то делать? Или, тем более, из-под палки? Да он их уже на следующий день отравит всех, и то если пожелает немного поиграться!

— Они что-то задумали, — сказал Бэтмен. — Пока не знаю, что именно, но что-то масштабное.

— Да вы что… — Харли растерянно переводила взгляд с него на Плющ. — Вы что, ребят. Я его лучше вас всех знаю. Джокер не станет тусоваться хоть в чьей-то компании, разве что… ну… ему надо этих кого-то убить. И то это так должно повернуться…

— Видимо, так и повернулось, — ответил Бэтмен. — Других вариантов пока что нет.

— Надо разобраться самой, — Харли махнула молотом совсем легонько. — Надо…

— Ты пока никуда не пойдёшь, — сказала Плющ тоном строгой мамы. — Я отправлю мои цветы разведать те катакомбы, и после этого составим план, что делать.

— Скучная ты, Плющка. Всё план да план. Чем плох план «найти и побить»?

— Потому что ты лишь прошатаешься в темноте несколько часов, никого не найдёшь в лучшем случае и сама будешь потом весь вечер ныть! А потом… — Плющ заткнулась и уставилась на Бэтмена. — Ты что тут забыл? Мы всё обговорили, так что прочь!

На этот раз стебель схватил Бэтмена поперёк туловища и рванул вверх, выбрасывая прямо в дождь. Он только и успел услышать хохочущее прощание Харли Квинн.

Бэтмобиль опять примчался по первому сигналу, и Бэтмен запрыгнул в него, мгновенно закрыв крышу. Он отдал команду автопилоту и крепко задумался, затем вывел на экран трёхмерную карту Готэма, всмотрелся в неё и покачал головой.

Далее ничего сделать не успел — на панели вспыхнула яркая лампа, Бэтмобиль сразу сам развернулся и помчался так, что шлейф воды позади него начал заливать стены домов.

Пингвин только к ночи сообразил, почему все держались от него подальше.

Весь этот высший свет, как правило, понятия не имеет о настоящих делах, но отлично ловит их отголоски. Скорее всего, уже ходят слухи о том, что кто-то убивает врагов Бэтмена или вроде того. И хотя Пингвин сделал всё, чтобы очистить свою репутацию, его вполне могли занести в эти ряды.

И ждали, не убьют ли на глазах у всех. Держались поодаль, дабы случайно не оказаться на линии огня, но следили с любопытством падальщиков.

От таких мыслей Пингвин всю ночь проворочался без сна, и весь следующий день злился на весь мир. Информаторы не сообщили ничего нового про Бэйна — где-то в катакомбах. Не знаем, где. Напрасно проедаем свои деньги.

В былые времена Пингвин в назидание пристрелил бы одного из них. Но сейчас от этого может вырасти целая гора проблем, особенно если Бэтмен шляется где-то рядом. Хотя когда Пингвин смотрел в окно на затапливающий Готэм дождь, то сильно сомневался.

Даже дух предпочтёт пересидеть такую погоду.

Информаторы уж точно пересидят, значит, и завтра новостей ждать не стоит. Это тоже бесило: ради чего он, Пингвин, устанавливал столько связей на всех уровнях города? Чтобы за три дня не разыскать какого-то там бандита?

В дополнение оказалось, что без очередного званого приёма и разработки плана ограбления Пингвину попросту нечего делать. Благо что лично подобранные повара не подвели и в этот раз, приготовив шикарную отбивную и вернув вкус к жизни. А после стакана вина Пингвин вовсе повеселел.

Сигнализацию бы проверить. Пока что ни он, ни охранники не сумели разобраться, как Бэтмен преодолел её, но это потому что не брались всерьёз. Вытащить схему, изучить как следует, выявить хоть сколько-то уязвимые места…

Что-то треснуло, и Пингвин мгновенно насторожился. Бэтмен тогда явился совсем с другим шумом, так что он поспешил добраться до тревожной кнопки и без раздумий нажать её. Надо, надо было приобрести дистанционный комплект — подумаешь, будет гонять охранников по ложным вызовам и случайным нажатиям, он им за это платит…

Пингвин вдарил по кнопке, прижался к стене, выставил вперёд зонтик и огляделся. Пока никакой угрозы на горизонте, а дверь в обеденный зал уже открывается, охрана сейчас войдёт…

Что-то пролетело сквозь всю комнату. Что-то небольшое и быстро, но Пингвин сразу разглядел очертания и сразу ощутил животный страх.

Голова охранника отскочила от стены и свалилась на пол, мгновенно запачкав кровью золотистый ковёр.

С другой стороны этот ковёр запачкала кровь из рухнувшего тела. А через него переступила мгновенно вытянувшаяся во весь свой огромный рост фигура.

Она была полностью закутана в чёрный балахон, напоминавший одеяния ниндзя, но слабо развевающиеся при ходьбе. Лицо полностью скрылось за капюшоном, и резкий поворот головы в сторону Пингвина даже не колыхнул его.

Незнакомец казался Мрачным Жнецом, явившимся за своей долей, и страх парализовал Пингвина. Он пробовал нащупать кнопку на зонтике, но Жнец лёгким усилием вырвал зонтик, едва не вывихнув Пингвину руку, отбросил в сторону и замер, вглядываясь в лицо жертвы.

Вблизи ощущение смерти только усиливалось. От Жнеца ничем не пахло, не доносилось ни единого звука, даже мелких движений почти не было. Ощущения взгляда тоже; казалось, что под капюшоном скрывается абсолютно равнодушная тьма.

Пингвин понял, что сейчас умрёт. Но не мог сопротивляться, даже когда Жнец занёс руку, в той сверкнула сталь, и несколько капель крови сорвались вниз, предсказывая неизбежный финал.

В следующую секунду что-то влетело Жнецу в лицо, залезло прямо под капюшон — и тот абсолютно человеческими движениями отдёрнулся, отмахнулся. Сталь прошла мимо Пингвина, а на убийцу набросились новые мошки… мошки?

Пингвин аж осел на пол, изумлённо наблюдая за тем, как в комнате неизвестно откуда появляются новые и новые летучие мыши, мигом атакующие закружившуюся в бешеном танце цель. Потусторонний ужас начал отступать, вернулась способность двигаться и думать, Пингвин вгляделся — и понял, что мыши не машут крыльями.

Да и на мышей не очень-то похожи. Просто небольшие, выкрашенные чёрным дроны причудливо вытянутой формы. Сначала Пингвин подумал, что они просто мельтешат, но затем один дрон выпустил небольшой разряд, затем второй. Жнец дёрнулся, однако даже не вскрикнул, а в его свободной от стали руке мелькнула небольшая коробочка. Щелчок — и все дроны попадали, мигом образовав небольшую кучку. Жнец не отказал в удовольствии пнуть её ногой, но тем самым дал шанс окончательно пришедшему в себя Пингвину добраться до зонтика.

Схватиться за ручку, как можно быстрее встать, развернуться, раскрыть зонтик в нужном режиме — и нож отскочил от неожиданно твёрдой поверхности. Жнец сразу понял, что его ждёт, отскочил в сторону, когда Пингвин переключил режим и выпустил автоматную очередь.

Та прошила картину, окончательно превратив её в груду хлама. Кто-то за это заплатит, но потом, а сейчас Пингвин словно обрёл второе дыхание.

Нет, даже не так — вторую жизнь. Как он успел соскучиться по этому ощущению, когда противник ошарашенно смотрит на то, во что превращается обычный зонтик. И часто это удивление оказывалось последним в его жизни.

Пингвин чувствовал, как торжествующий хохот рвётся наружу. Пусть даже дело совсем не закончено: Жнец уходил от обстрела сложными пируэтами. Однако держать его на дистанции удавалось, значит, вопрос лишь в выборе нужного режима. Жаль, огнемёт не включить… а вот совсем наоборот…

Окно разлетелось множеством осколков, заставив Пингвина и Жнеца метнуться в противоположные стороны зала, и вместе с воем дождя внутрь ворвался Бэтмен. Жнец сразу метнул нож, который так и не выпустил, но Бэтмен отбросил его ударом кулака и метнул уже свои бэтаранги, от которых противник ушёл прыжком до потолка. Мелькнул ещё один нож, вновь отскочивший в сторону, и тёмные фигуры бросились друг на друга.

Пингвин понял — это шанс. Он едва не упал, когда окно разбилось, но устоял на ногах и сразу нацелил зонтик. Касание кнопки — и мощная струя льда пронзила комнату.

И Бэтмен, и Жнец увидели её, успели отпрыгнуть в разные стороны. Пингвин поколебался секунду, а затем резко дёрнул зонтик в сторону Жнеца. Лёд начал вычерчивать траекторию по стене, окончательно превращая уютный зал в полный хаос, однако догнать Жнеца не мог — а тот быстро добрался до обеденного стола, схватил одну из столешниц и замахнулся, готовясь швырнуть её в Пингвина.

Бэтмен уже подоспел на выручку. Крюк вылетел из его запястья, вцепился в столешницу и дёрнул, заставляя Жнеца выпустить её едва ли не себе над голову. Ледяной луч успел добраться до него, однако Жнец прыгнул под потолок и что-то швырнул.

Бэтмен рванул к Пингвину, который вынужден был прекратить огонь, закрыл их плащом — но яркая вспышка оглушила обоих, а Жнец свалился с потолка на Бэтмена, схватил того, без всяких усилий поднял над головой и бросил ко входу, прямо на тело охранника. Ветер и дождь уже давно пробились сквозь разбитое окно, Бэтмен при падении поднял целую тучу кровавых брызг, осевших на его костюме пятнами заразной болезни.

Жнец метнулся к нему и обрушился мощным ударом, однако Бэтмен столь же мощным апперкотом не только контратаковал, но и заставил того отшатнуться. Отшатнуться, дабы мгновенно ударить ногой с разворота; Бэтмен попросту оттолкнул ногу и швырнул очередной бэтаранг, который Жнец отбил резким движением ладони. Другой рукой он столь же резко дёрнул что-то у горла, отчего капюшон свалился и открыл лицо.

Маску. Бронзовую маску, похожую на ритуальную. Выставленные клыки, почти комично длинный нос, вырезанные глубокими кругами глаза. Бэтмен вынул очередной бэтаранг, гадая, кого она изображает — и тут из носа повалил густой красный дым.

Его защитная маска была на месте, однако Бэтмен сразу ощутил, что её фильтры не справляются. Он рванул в сторону, но Жнец рванул туда же и вновь схватил его, стремясь сунуть нос как можно ближе к его лицу. Даже очередной бэтаранг, стукнувшийся прямо о маску, не прервал его усилий.

Незнакомый газ оказался ещё и сильным. Бэтмен понял, что сейчас потеряет сознание, в последнем приступе схватился за нос маски, надеясь сломать, но Жнец мгновенно ударил его по шее. Подержал некоторое время, а затем выпустил тело, свалившееся в кровавую воду.

Пингвин пытался продраться сквозь окно. Для этого потребовалось залезть на подоконник и постараться не задеть стекло, когда-то дорогое и пуленепробиваемое, а теперь торчащее острыми краями. Пули не пробьют, а вот Бэтмен спокойно. Или опять халтуру подсунули?

Разберётся. Потом со всем разберётся. Сейчас наружу — пусть в самый дождь — и бежать. Бежать в ближайший полицейский участок, пусть те делают свою работу, а после…

Пингвин наполовину уже протиснулся, когда его схватили за ноги и рывком втянули обратно. Не помог даже визг боли, когда стекло впилось-таки в жирное тело.

Жнец бросил Пингвина на пол и вновь выхватил у него зонтик — но теперь взглянул на рукоять с кнопками, заинтересованно коснулся их пальцами. Посмотрел на скорчившегося от боли толстяка и мягко нажал одну из них.

Из зонтика выскочили лезвия, мгновенно завращавшиеся с шумом и грацией газонокосилки. Пингвин завизжал, ужас вновь сковал его, но теперь полностью лишая всякой надежды, оставляя лишь мольбу на то, чтобы всё закончилось быстрее.

Жнец кивнул, словно услышал и воспринял просьбу.

А затем резким выпадом прижал зонтик к его лицу.

Глава 11

Бэтмен очнулся до того, как открыл глаза.

Некоторое время он позволял разуму возвращаться к привычному режиму, вспоминая и обмозговывая произошедшее.

Газ прошёл сквозь его маску так, словно её не существовало. При этом оказался не смертельным, а усыпляющим. Похоже, это что-то совсем новое, и нужно будет обязательно всё разузнать.

Кстати, маски не существует буквально: Бэтмен чувствовал, что нижнюю часть лица ничего не схватывает. В отличие от верхней. Его костюм остался на нём, однако в руках и ногах сдавливает.

Цепи. Он висит, скованный цепями, руки и ноги вытянуты. Вокруг тишина.

Пингвин, скорее всего, мёртв. Есть вероятность, что всё-таки сумел сбежать, он иногда из очень безвыходных ситуаций ускользал, но лучше не надеяться.

Бэтмен продолжал держать глаза закрытыми, но уже мог сказать, что вокруг темно. Особенно когда свет всё-таки загорелся, но тускло, скорее фонарём или даже лампой. Кто-то подошёл — очень мягко, осторожно, не пытаясь двигаться нарочито тихо.

— Я вижу, вы пришли в себя, детектив.

В каком-то плане ожидаемо. Бэтмен не стал далее тянуть и открыл глаза.

Действительно темно. А он не только подвешен на цепях, но и внутри клетки. Прутья слегка поблёскивали, значит, не какая-нибудь старая ржавая, сломать просто так не выйдет. Цепи тоже позванивали не натужно, так что о спасении пока речи не идёт.

Лучше сосредоточить внимание на терпеливо ожидающем прямо за прутьями человеке. Его зелёный наряд напоминал императорскую мантию, с которой убрали ненужные кружева и оттого придали даже более внушительный вид, подкрепляемый висящим на боку клинком. Узкая клиноподобная бородка вкупе с полным высокомерия взглядом придавали ему облик опереточного злодея, но смотрел мужчина с интересом и даже долей дружеского расположения.

— Ра’с аль Гул, — тихо сказал Бэтмен.

— Я тоже приветствую вас, детектив, — кивнул тот. — Как вы себя чувствуете? Мне обещали, что у газа не будет побочных эффектов, но вы лучше меня разбираетесь в вопросе.

Бэтмен не чувствовал побочных эффектов — пока что. Возможно, они явятся позже во всей красе.

— Это ты стоишь за происходящим, — ответил он, и Ра’с аль Гул величаво поклонился.

— Всё же вас не удалось запутать, детектив, — сказал он с ноткой уважения. — Хотя, честно говоря, я не особо старался. Было важно какое-то время подержать вас в неведении, но сейчас нужда пропала.

— Убийца в маске — твой человек?

— О да. Вы обязательно с ним познакомитесь. Уверяю, будет чем вас удивить, — Ра’с аль Гул довольно улыбнулся. — Но до этого момента… кто из нас двоих будет рассказывать, что именно происходит?

Бэтмен вновь прикрыл глаза — но совсем ненадолго, дабы сгрудить в одно всё известное ему.

— Я пока не знаю точно, в чём именно твой план, — начал он, и Ра’с аль Гул обратился в слух. — Но когда ты решил реализовать его, то завербовал Эдварда и Бэйна. Ты осуществлял общее руководство и претворял план в жизнь, Эдвард составил цепочку убийств, Бэйн отвлекал внимание и разрабатывал каждую операцию. Первой целью для вас стал Уэйлон — точнее, его нищие. Вам требовалось отвлечь внимание от камеры Джокера, которого требовалось освободить из Аркхэма, и вы хотели избавиться от нищих. Поэтому через подставные лица организовали скупку полицейского арсенала, предварительно наведя Уэйлона на след. А пока Бэйн отвлекал его наверху, вы сумели пробраться в его пещеру, заодно отравить наркотиками еду и питьё нищих. Думаю, вы также планировали, что я сумею отвлечь Уэйлона, но не сумею поймать его. Затем вы нацелили одурманенных нищих на вторжение в Аркхэм, выдали им оружие и взрывчатку, чтобы я отправился их останавливать, и тихо выкрали Джокера, дабы он помогал вам в дальнейшей разработке плана. В промежутке вы убрали Виктора Заса и хотели убрать Джонатана Крейна, но я вас опередил. Хотя до сих пор не знаю точно, почему вы выбрали именно их.

— Не знаете точно, детектив, а если предположить? — сказал Ра’с аль Гул, когда Бэтмен замолк.

— Всех убитых объединяет одно, помимо очевидного: все они находились на дороге либо перепутье к исправлению, и у всех них был шанс на искупление. Поэтому… — Бэтмен помолчал, рассматривая невозмутимого собеседника. — Честно говоря, не знаю точно. Я мог бы сказать, что ты пытаешься не допустить их раскаяния, но это едва ли не обратное тому, что ты обычно утверждаешь.

— Вы в некотором роде правы, детектив, — кивнул Ра’с аль Гул. Он стоял ровно, лампа в его руке освещала лишь их двоих. — И в некотором роде нет. Думаю, теперь я закрою белые пятна в вашем рассказе. Ибо видите ли, на всю идею меня натолкнуло стремление вашего друга очистить улицы Готэма от всякой швали, попросту перекупив её. И раз вы поддерживали эту идею, значит, она вполне стоящая. Вы не раз говорили о том, насколько мои методы ошибочны, и в итоге я вынужден был согласиться, — он улыбнулся, словно желая убедить, что это такая шутка. — Однако вы целились именно что во шваль, мелкую мошку, расходный материал. Пусть даже в этой идее есть смысл, но целиться всегда стоит выше. Найти подход к тем, кто управляет, а не кто подчиняется. И я решил найти такой подход.

Теперь Бэтмен внимательно слушал, стараясь не пропускать ни единого слова. Тем более что слух начал улавливать и другие звуки, слегка проясняющие обстановку вне их круга света.

Лёгкие шевеления одежд. Осторожные перетоптывания с ноги на ногу. Слабый дрожащий стук, то появляющийся, то вновь затихающий.

— С Бэйном никаких проблем не возникло, он сам вцепился в возможность легализоваться. Загадочник тоже, его оказалось труднее найти, чем уговорить. Остальные же… — Ра’с аль Гул покачал головой. — Крок не более чем животное. Виктор Зас по своей сути тоже. Пугало, конечно, человек, но личность жалкая, почти отсутствующая. Все трое могли представлять опасность, могли претендовать на что-либо, и потому всех троих было решено убрать. Но Пугало вы спасли, детектив, выиграли этот раунд, и потому я решил оставить его. Пусть живёт, особенно если решил легализоваться сам по себе — пока не перейдёт мне дорогу, то будет в полной безопасности.

Ра’с аль Гул вновь улыбнулся, а Бэтмен предпочёл промолчать.

— Однако затем мы убили Харви Дента, он же Двуликий. И вы должны были недоумевать, почему. Вроде бы он должен был стать нашим союзником, даже если невольным, так почему мы убили его? — Ра’с аль Гул смотрел на Бэтмена с большим интересом. — Почему, детектив?

— Ответ прост, — глухо ответил Бэтмен. — Ты решил снова устроить мне испытание. Через Талию и в целом попытался убедить, что потерял хватку, ушёл из города и даже дрожишь от страха. Чтобы я воспользовался Ямой Лазаря для оживления Харви. Но если бы сделал это, то сам стал бы мишенью.

— Именно поэтому я до последнего цеплялся за идею сделать вас своим преемником, — Ра’с аль Гул склонил голову в уважении. — Очень хорошо, что я сумел внушить вам уважение к Яме Лазаря, которую нельзя использовать просто так. Дар жизни надо расходовать с умом и только для достойных.

— Ты считаешь Харви недостойным? — Бэтмен старался говорить холодно.

— Детектив, я понимаю ваши чувства, но наивность застилает вам глаза. Вы настолько уверены, что Двуликий исцелился? Что он не сорвался бы точно так же, как сорвался Виктор Зас, когда мы продемонстрировали ему интересную цель? Когда он зашёл в здание капитолия, дабы самолично арестовать Бэйна, то уже показал, что прежней прокурорской рассудительности ему не видать. Так что…

Ра’с аль Гул пожал плечами.

— К сожалению, Пингвина также пришлось убить, — продолжил он как ни в чём не бывало. — Мы надеялись, что сможем с ним договориться, но он подвёл нас во время взлома арсенала. Вы ошиблись, детектив, мы не хотели, чтобы вы мешали Кроку, и потому хотели навести Пингвина на взлом картинной галереи, дабы вы занялись этим делом. К сожалению, он по какой-то причине ничего не предпринял, и потому стал ненадёжен. Ну а Ядовитый Плющ… это была красная сельдь, как у вас говорят. Простите, детектив, но нам нужно было ещё немного времени.

— Моё разоблачение тоже устроили вы?

— Разумеется. Я видел, что вы, детектив, стояли в сомнениях над Ямой Лазаря, и в другой момент могли поддаться им. Поэтому я решил, если позволите, по-дружески подколоть вас. Я не сомневался, что вы в итоге выпутаетесь, хотя должен сказать, что не ожидал именно такого. Вы в очередной раз сумели удивить меня, детектив, — ещё один кивок уважения. — Но поверьте, если бы я желал раскрыть ваш секрет миру, то сделал бы это куда тоньше и эффективнее.

— И для чего же вам потребовалось это лишнее время?

— А тут для ответа, детектив, позвольте представить вам остальных участников нашего собрания, — Ра’с аль Гул задул лампу, и как по сигналу зажглось всё помещение. Бэтмен мгновенно огляделся, сразу же увидав Яму у противоположной стены, прямо напротив себя. Свет шёл от ярких фонарей, что держали в руках люди по периметру комнаты: все они носили тёмные мантии с капюшонами, скрывающими лицо; Бэтмен скользнул по ним взглядом, понимая, что Талия определённо среди них, но сейчас не различишь.

Часть людей капюшоны не носила, фонари не держала и стояла отдельной группкой. Одеты они были в комбинезоны, а лица выражали скуку, смешанную с настороженностью. Бэтмен узнал некоторых — люди Бэйна, выглядят безоружными.

А вон и он сам. Бэйн стоял между Ямой и Бэтменом, внимательно разглядывая клетку с последним. У него скуки не читалось, а вот настороженность вполне, уж слишком быстро и часто он посматривал на своих соседей.

Хотя, конечно, любой вставший рядом с Джокером реагировал бы так же, если не сильнее. Пусть даже тот не обращал на Бэйна ни капли внимания, улыбаясь Бэтмену и как-то игриво подмигивая. Клок волос из его макушки действительно оказался выдран, даже была определённая проплешина.

Третий человек почему-то постоянно посматривал именно на эту проплешину, и вообще нервничал заметнее остальных. Выглядел он как полноценный чудик — ярко-зелёный обтягивающий костюм, столь же зелёный цилиндр с покачивающимся вопросительным знаком на макушке, зелёная маска, тонкой полоской совершенно не скрывающая надменно острое лицо. Трость, загибающаяся ещё одним вопросом, слабо постукивала по каменному полу, и Бэйн посматривал на неё тоже, однако пока ничего не предпринимал.

— Я отказался от идеи сделать вас преемником, детектив, — Ра’с аль Гул отошёл к троице, пока что сохранявшей молчание. Даже Джокер вроде бы что-то напевал про себя, но очень тихо, едва ли не одними губами. — Но не отказался от идеи преемника в целом. Вы правы, я ломал комедию, хотя и не ожидал, что вы в неё поверите. И тем не менее, надо когда-то брать отдых и передать Лигу Убийц в руки тому, кто действительно будет достоин продолжить её деяния или хотя бы не провалится до неприемлемого. Соответственно…

Он повернулся к троице; Бэйн остался стоять недвижимо, Джокер замурлыкал чуть громче, а вот Загадочник оживлённо напрягся, перестал постукивать тростью и довольно улыбнулся.

— К сожалению, Джокер отказался сам, да и я сомневался на этот счёт, — Ра’с аль Гул внимательно взглянул на клоуна. — Его эффективность не вызывает сомнений, но ровно так же несомненна его нестабильность, и она мне не по нраву.

Джокер кивнул удивительно дружелюбно, словно полностью соглашался. Бэтмен уже слышал, что тот напевает какую-то песенку, но не мог понять, какую. Возможно, сочиняемую на ходу.

— Бэйн казался очень внушительной кандидатурой, — Ра’с аль Гул же посмотрел на громилу. — Он умён, умеет управлять людьми, не прочь легализоваться и будет надежён как клинок. Но одновременно он очень осторожен, в последнее время часто предпочитает отступить, из-за этого даже упуская верный момент. Я, разумеется, сам не одобряю тех, кто кидается в бой сломя голову, но… — Ра’с аль Гул вздохнул с очевидным сожалением. — В нынешние времена мне нужен тот, кто не станет отступать. Кто сможет даже после очередного поражения вновь и вновь собираться с силами, не допуская даже мысли о том, чтобы сдаться.

Улыбка Загадочника стала ещё шире, особенно когда Ра’с аль Гул очень внимательно взглянул ему в глаза, но почти сразу отвернулся обратно к Бэтмену.

— Буду честен, детектив, — и немного прошёлся обратно к клетке. — Именно ваше выступление убедило меня сделать такой выбор. Лига Убийц не очень дружит с юмором по понятным причинам, но человек, способный предстать в откровенно клоунском наряде и при этом сохранить достоинство, статус, угрозу — да, именно такой человек мне нужен. Загадочник может носить очень глупый костюм, но вы правы, именно он продумал большую часть плана по устранению остальных злодеев. И пусть я рискую и делаю выбор, который может удивить, но… — он как-то горько усмехнулся. — Именно такими рисками и выборами я в итоге встал там, где стою сейчас.

Ра’с аль Гул даже посмотрел на каменную твердь под ногами, словно желая убедиться, что он именно стоит. Позади него улыбка Загадочника сошла на нет, сменившись откровенным негодованием — кажется, он не считал свой костюм глупым. Однако возражать напрямую не решился, лишь сердито пожевал губами. Джокер допустил в песенке пару насмешливых строк, и даже в облике Бэйна появилось что-то похожее на злорадство.

— Вы ведь понимаете, детектив, что таким образом я пригласил вас на инаугурацию? — Ра’с аль Гул стоял спиной к ним и ничего не замечал. — Мы рассудили, что после провала в Аркхэме вы будете куда тщательнее оберегать Пингвина, я даже попросил своего человека дождаться вас. А далее дело техники. К слову… думаю, я должен познакомить вас прямо сейчас?

Дожидаться ответа Ра’с аль Гул не стал, сразу вытянул руку по правую сторону от Бэтмена, и оттуда вышла высокая фигура в такой же мантии с капюшоном, что и у стоявших по периметру людей.

Джокер неожиданно перестал напевать и подошёл к фигуре, причём никто его не останавливал, даже Ра’с аль Гул сделал пару шагов назад.

— Бэтси, — клоун наконец-то заговорил, хищно улыбнувшись и взяв фигуру за плечо. — Позволь представить тебе…

Он резким рывком стянул капюшон и сразу же повернул человека к Бэтмену.

Человека? Походило скорее на какого-то дурно склеенного монстра. Неестественно белое лицо, тревожно алые губы и яркие, почти светящиеся зелёные волосы. Мгновенно появившаяся ухмылка демонстрировала почти натуральные клыки, массивный язык безостановочно облизывался и стряхивал слюну во все стороны, а глаза натурально горели жёлтым огнём.

— …моего сына, — Джокер выдержал мелодраматичную паузу и также ухмыльнулся. Бэтмен многое повидал на своём веку, но от этих почти одинаковых, звериных, острозубых ухмылок ему стало не по себе.

— Наши эксперименты по созданию идеального убийцы наконец-то увенчались успехом, — Ра’с аль Гул вернул себе слово, но говорил куда тише. — Дозы наркотиков, программы тренировок и подходящие физические данные сошлись в нужном результате, пусть даже выглядит это не очень аппетитно.

— Да какая разница! — отмахнулся Джокер. — Главное, что это мой сынок. Так ведь, родной?

— Так, папочка! — голос убийцы оказался глухим и каким-то капризным, словноребёнок разговаривал сквозь стекло. — Я так рад, что наконец-то нашёл тебя!

— Часть его тренировок заключала в себе обучение приёмов известных преступников, — Ра’с аль Гул подошёл поближе к клетке и заговорил ещё тише, словно опасался, что обоим клоунам не понравятся его слова. — И он настолько восхитился Джокером, что даже скопировал его облик и стиль, пусть и разбавив нашей манерой вести дела. А ещё стал главным инициатором освобождения Джокера, потому что мы… несколько колебались.

— Прости, папочка, что выдрал у тебя волосы! — прогудел верзила. — Мне так велели!

— Всё в порядке, сынок, — Джокер говорил непривычно ласково, и даже слегка наклонил голову «сынка», дабы чмокнуть его в лоб. — Папочка нисколько не обижается.

И Загадочник, и Бэйн старались даже не смотреть на них — Ра’с аль Гул, отправившийся обратно в сторону Ямы, также слегка повернул голову в другую сторону.

— Признаю, что я мог бы устроить куда более шикарную церемонию, — сказал он, остановившись рядом с Загадочником. — Но уж что есть, то есть. Тем более вы, думаю, желали бы скорее со всем закончить?

Ра’с аль Гул улыбнулся при этих словах, и трость-вопросительный знак вновь начала нервно постукивать. Убийцы же тем временем по знаку своего лидера затянули песнь — длинную, заваливающуюся в уши подобно вездесущему песку — и перевели фонари в сторону Ямы, осветив Загадочнику путь. Тот несколько неуверенно взглянул на Ра’с аль Гула, получил подбадривающий кивок и зашагал. Неуверенность исчезла моментально: Загадочник выпрямил спину, задрал подбородок, и даже трость начала стучать надменно — хотя в паре шагов от ярко-зелёной жидкости вновь умолкла.

Бэтмен посмотрел на остальных, большей частью оставшихся вне светлой дорожки. Каждый отвернулся от него к Яме, но Бэйн почти не поменял позы, Ра’с аль Гул терпеливо ждал, а Джокер с сыном…

Оба вытянулись вперёд как кошки, гипнотизирующие птицу в надежде, что та позабудет о даре полёта. Бэтмен нахмурился, посмотрел на Яму, мерцающую привычным ярко-зелёным светом, приглашающую отчего-то колеблющегося Загадочника войти и выйти уже совершенно другим человеком…

— Эдвард, стой! — крикнул он так, чтобы заглушить пение. Ра’с аль Гул мгновенно вскинул руку — то умолкло — и вместе со всеми повернулся к Бэтмену.

— Джокер что-то сделал с Ямой! — говоря это, Бэтмен одновременно шевелил пальцами внутри латных перчаток, вслепую печатая команды. Не надо было ждать, сразу, как только всё понял… и понять надо было тоже сразу… — Не заходи туда!

Теперь все посмотрели на Джокера, а тот с оскорблённым видом развёл руками.

— Что? Нет! Неужели я мог так поступить со своими партнёрами?! — спрашивал он, при этом продолжая ухмыляться. Его сынок тоже ухмылялся, таращась куда-то себе под ноги.

Загадочник же продолжал смотреть на Бэтмена, и поднял трость, которая тут же задрожала в вытянутой руке.

— Ты! — почти выплюнул он. — Ты не смог смириться с тем, что я обыграл тебя, Бэтмен! Я занял пост, который должен был достаться тебе, и ты теперь пытаешься обманом лишить меня его? Не получится, Бэтмен! Сейчас я прыгну туда и выйду гораздо более умным! На порядок умнее тебя!

— Стой! — Ра’с аль Гул развернулся и даже успел рвануть к Загадочнику, но тот одним прыжком сиганул в бассейн.

Зелёное смешалось с зелёным.

На целую секунду стало абсолютно тихо.

А затем зал взорвал истошный визг. Загадочник вынырнул — но теперь у него не было ни шляпы, ни трости, ни лица. Смесь жутких цветов стекала с него в бассейн, забирая с собой плоть и кость, однако ещё позволяя кричать. Ра’с аль Гул выхватил меч, вытянул его рукоятью вперёд в попытке помочь — но тело погрузилось обратно, даже не попытавшись выбраться, визг прервался и вновь наступила тишина.

Когда глава убийц повернулся, то все увидели, как по всё ещё сжимающей лезвие ладони течёт кровь. И слова сорвались одновременно с покинувшими её алыми каплями:

— Зачем?

Джокер вновь развёл руками, на этот раз откровенно хвастливо.

— Я узнал про существование жижи, из которой выходят живыми и здоровыми, — он бесстрашно смотрел на медленно приближающегося Ра’с аль Гула. — И сразу же подумал: вот умора-то будет, если зашедший в неё умрёт! Согласитесь, весело же вышло, а, а?

Он толкнул локтём сына, и тот захохотал — хохот скорее походил на мычание.

— Ты будешь умирать гораздо дольше, — Ра’с аль Гул одним движением перекинул меч, наконец схватившись за рукоять.

Джокер в ответ лишь оскалился.

А Бэтмен наконец-то набрал команду — и в помещение из полной тьмы ворвалась стая летучих мышей. Вылетевшие от них бомбы скрыли всю площадку плотным серым дымом, а четыре оторвались от основной группы и сели каждая на одну из удерживающих его цепей.

Мелкие вспышки — Бэтмен рухнул на пол, полностью освободившись. Такие же вспышки погнули прутья клетки, и хватило одного удара плечом с разбега, дабы выломать их.

Но далее отправиться не удалось: громадная фигура Бэйна выступила из дыма и нависла над ним. Пока атаки не было, но угрожающая поза говорила без слов.

За его спиной раздался лёгкий свист, и дым начал рваться на мгновенно рассеивающиеся лоскуты. Ра’с аль Гул вращал клинком с такой скоростью, что фактически сработал живым вентилятором. Его убийцы оторвались от стен, также вынули мечи и приблизились, но пока впустую.

Джокер успел исчезнуть.

А вот его сын остался стоять — и когда все обратили на него внимание, то поднял голову и радостно сказал:

— Папочка велел вас всех убить!

Глава 12

Ра’с аль Гул махнул рукой, и пятёрка убийц набросилась на цель с разных сторон. Мечи выскочили из мантий в последний момент, сверкнули в свете фонарей — но бессильно рассекли воздух.

Эксперимент воистину удался. Убийца словно бы растаял, а двое нападавших взлетели так, что ударились об каменный потолок. Ещё один просто упал как подрубленный, один отлетел к дальней стене, а один врезался в толпу собратьев. Вслед за последним же явился и убийца, мощными и быстрыми ударами разметая своих соратников. Вновь засвистели мечи, но и сейчас цель ускользнула.

Бэйн первым понял, к чему всё идёт — и, потеряв интерес к Бэтмену, бросился к выходу из зала. Его люди бросились следом, и никто их не останавливал: остальные убийцы разбились на небольшие группы и начали кружить около цели, тщательно выверяя выпады, а Ра’с аль Гул прыгнул прямо к нему.

Бэтмен не прыгнул, но вместо этого запустил бэтаранг, позволив автонаведению поймать в фокус замедлившегося на секунду убийцу и влететь прямо тому в голову. Попал, но нисколько того не остановил: ещё несколько фигур в капюшонах кто разлетелся в разные стороны, кто рухнул на камни.

Никто из них не встал обратно.

Бэтмен метнул ещё бэтаранги, да и дроны-летучие мыши, пока что кружившие у потолка, резко рванули вниз. Ра’с аль Гул также не прекратил атаки, однако убийца не спешил вступать с ним в бой, предпочитая уклоняться и атаковать остальных.

Остальные уже сообразили, что мечи тут бесполезны — и рассредоточились, начав метать кинжалы. Причём веером, оценивая скорость противника и рассчитывая хотя бы на случайное попадание. Большинство летели мимо, от некоторых пришлось уворачиваться своим же — и Бэтмен лишь обрадовался, что никто не пришёл с огнестрельным оружием — но часть всё же достигла цели.

Хоть и без особого толку. Широкими взмахами рук убийца отбивал кинжалы, и те бессильно звенели об камни, но каждый такой взмах вынуждал его относительно замедляться. Особенно когда дроны и бэтаранги окончательно сумели захватить цель и начали самонаведение, вынуждая отвлекаться на них тоже.

Всё это позволило Ра’с аль Гулу наконец-то приблизиться на расстояние атаки. Убийца, казалось бы, отвлёкся на попытавшийся оглушить его бэтаранг, упустил момент… но тут же выгнулся так, словно участвовал в состязании лимбо, и в такой позиции дёрнул ногой вверх. Ра’с аль Гула подкинуло совсем немного, но этого хватило убийце для того, чтобы резко выпрямиться и ударить ногой с разворота, отправляя своего босса в стену вслед за остальными.

Бэтмен ещё никогда не видел, чтобы человек двигался так быстро и непринуждённо. Казалось, что он ориентируется в пространстве вообще без всяких помех, а о головокружении даже не помышляет. Что же они давали ему такое, как воспитывали? И как умудрились потерять контроль над результатом?

Ра’с аль Гул, в отличие от многих других, ещё шевелился, даже пытался встать, но его людям хватило и этого: они начали отступать, кинжалы летели уже не плотными дугами. Лишь один в итоге остался храбро стоять и указывать клинком на врага.

Талия аль Гул откинула капюшон и хищно усмехнулась. Кажется, её нисколько не беспокоила судьба отца и соратников. Бэтмен кинул ещё бэтаранги, стараясь создать целый заслон, но убийца отмахивался от них совсем лениво. И лишь тряхнул головой, когда парочка всё же взорвалась звуковыми волнами.

Ближний бой не вариант. Бэтаранги и дроны далеко не вечны, можно уже считать их потерянными. Есть крюк с тросом, но столь быстрого и сильного врага не удастся просто так зацепить. Нужно либо воспользоваться естественными опасностями катакомб, либо…

Взгляд Бэтмена упал на Яму. Тело Загадочника исчезло полностью, однако зелёная жидкость продолжала мерцать. Но как такое провернуть? Не надеяться же, что тот влетит с разбегу, даже с Бэйном так не выйдет.

Нужно что-то делать. И прямо сейчас, потому что убийца позволил себе наконец-то остановиться и повернуться к Талии. Бэтмен смотрел ему в спину, но мог поклясться, что тот сейчас довольно ухмыляется и трясёт языком.

Надо действовать сейчас. Иначе Талии несдобровать.

Бэтмен слегка раскрыл правую ладонь, якобы сжимая какой-то невидимый мяч, и в следующую секунду ощутил дрожь земли. Все её ощутили — Ра’с аль Гул, почти сумевший встать, замер в полусогнутом положении, Талия шагнула назад, убийцы вновь ощетинились мечами и даже их противник уставился себе под ноги. Тоже шагнул в сторону, однако от дрожи это не избавило.

А затем толстые стебли прорвали каменный пол с такой силой и скоростью, что не дали ему возможности сбежать.

Когда всего несколько часов назад Ра’с аль Гул сказал, что выбрал Загадочника, то Бэйн почувствовал одно лишь разочарование. И то лишь усилилось, когда сейчас выслушал объяснение.

Оказывается, если ты носишь придурочный костюм, то этого достаточно для доверия и серьёзной ответственности. Если глава тайной лиги убийц все свои решения принимает подобной логикой, то ничего удивительного, что раз за разом уступает Бэтмену.

Бэйн тоже уступает, но у него и лиги нет. Бегущие впереди люди заботятся исключительно о своей шкуре. С более преданными, готовыми выполнить любой приказ и поделиться любыми знаниями, он бы так развернулся…

Плюс Яма.

Хотя сейчас, пожалуй, минус Яма. Ибо Бэйн не верил, что оставшиеся что-то смогут сделать с этим парнем. Он видел его и его глаза уже не раз, когда они все обсуждали следующие ступени плана, и понимал, что Ра’с аль Гул даже перестарался.

Создал слишком уж идеального убийцу.

А ведь Бэйн очень тихо, в приватной обстановке предупреждал, что не стоит оставлять этого парня наедине с Джокером и поддерживать его фанатизм. Но Ра’с аль Гул с полной уверенностью во взгляде говорил, что тот предан ему подобно остальным убийцам, и беспокоиться не о чем.

Не надо было встревать в это с самого начала. Но слишком складно говорил Ра’с аль Гул при их первой встрече, слишком хорошо сам Бэйн понимал, что игнорирующий всякие течения времени Готэм всё же начинает меняться, и однажды придёт день, когда нужно будет либо притворно перескочить на ту сторону закона, либо стать целью настоящей охоты.

К чёрту. Сам справится. Сейчас выберется из катакомб и сразу же…

Что-то запрыгнуло ему на спину. Бэйн, почти не снижая скорости, впечатался в стену, надеясь раздавить нахала, но тот успел уколоть его в шею.

Тело сразу сковало, и вместо стены Бэйн врезался в пол. Его люди сочли за лучшее бежать далее, однако некоторые всё же замедлились посмотреть, что там с боссом. Однако сверху громыхнуло, свалилось ещё одно тело — и остальные только ускорились, ценя свою шкуру превыше всего.

— Ну-ну, громила, — стрелявший склонился к нему и вкрадчиво заговорил. — Ты что это, надеялся сбежать с циркового представления? Зря, ой зря, оно только начинается, и ты будешь очень важной звездой арены.

Джокер мерзко захихикал, а Бэйн уже понимал, о чём он. Уже ощущал, как «Веном» бежит по телу, лишь временно лишая воли.

— Так что не подведи. Будешь умницей, и дядя Джокер даст тебе конфетку. Возможно, даже позабудет её отравить, — Джокер, продолжая хихикать, переступил через него и куда-то поспешил. Бэйн не знал и уже не понимал, куда, все его ощущения свелись к забытой, но столь знакомой боли.

Боли, с которой мышечная масса набиралась из скрытых резервов организма, вычерпывая их настолько, что будущее обещает стать борьбой между жизнью и смертью. Реальность скрылась за яркими огнями, в ушах зазвучали странные шёпоты, и словно ветерок пронёсся по нему, оставив тусклый, пробирающийся в горло аромат прошедшего наверху дождя…

Эксперименты ставили на многих — но лишь он, Бэйн, сумел выжить. Сумел приспособиться. Потому что вся его жизнь с момента рождения в тюрьме шла лишь на желании выжить и приспособиться.

Прочная куртка, способная задержать нож и смягчить дубинку, разодралась почти на лоскуты. Движение вернулось, и Бэйн сразу ударил рукой по полу, надеясь смягчить боль.

Неестественно огромной даже для него рукой.

Мускулы ещё ничего, куда опаснее было то, что «Веном» творил с разумом. Именно поэтому Бэйн однажды нашёл силы отказаться от него, преодолеть зависимость, доказать самому себе, что не нуждается в наркотике для успеха. Однако сейчас всё тело кричало о том, что это было ошибкой.

«Веном» — его единственный друг и помощник.

Бэйн ощущал, как меняется мир. Как он начинает видеть, слышать, осязать, пробовать на вкус то, что недоступно остальным людям. Всё стало неожиданно ясным, кристально понятным и таким лёгким.

Он точно знает, что нужно сделать.

Точно знает, кого нужно убить.

Ядовитый Плющ медленно поднялась из раскрывшейся розы и открыла глаза. Сейчас она вернулась к прежнему соблазнительному имиджу — алая поросль бежала по зелёному телу, прикрывая самые нелюбимые цензурой места.

— Собравшиеся в одном месте мужчины в итоге схватились за ножи, — прокомментировала она, остановив взгляд на убийце, надёжно удерживаемого переплетением стеблей. — И почему я не удивлена.

— Я теперь ваш должник, — Ра’с аль Гул сумел оторваться от стены и удержаться на ногах, хотя Талия сразу подскочила помочь отцу.

— Отдайте долг сразу, — Плющ продолжала рассматривать убийцу. Висел головой вниз, лицом ко всем, и продолжал улыбаться, ничуть не расстраиваясь. — Мы пришли сюда за Джокером, но это явно не он.

— Мы? — уточнил Ра’с аль Гул. В ответ новый бутон выполз из земли, раскрылся и из него вышла Харли Квинн. Эта нисколько не изменилась: и молот притащила, и яркий наряд, прикрывающий тело исключительно из вежливости, оставила.

— Что это за чучело такое? — даже не стала утруждать себя приветствием, сразу уставилась на убийцу. — Очередной фанат?

— Именно, — Бэтмен повернулся к Ра’с аль Гулу. — Чем ты думал?

— Он клялся в преданности, — прохрипел тот, выпрямив спину. — И я проверял его преданность. Так же, как и всех остальных.

— Ты позволил ему увлечься Джокером, — Бэтмен сделал пару шагов, остановившись лишь когда Талия лёгким движением наполовину заслонила отца. — Позволил перенять его приёмы. Наверняка даже позволил им проводить время наедине?

Ра’с аль Гул устало выдохнул.

— Возможно, я действительно сдаю, — сказал он будто самому себе. — Плющ, пожалуйста, убейте его побыстрее.

— Но-но-но, не так быстро, хиппи.

Джокер встал у входа, бесстрашно глядя на мгновенно зашевелившиеся стебли. Он держал в руке стеклянный шар, наполненный синей жидкостью, и ухмылялся.

— Я тут сбегал до небольшого схрона и достал пару игрушек, — он продемонстрировал шар, совершенно проигнорировав то, что Бэтмен и Ра’с аль Гул начали приближаться. Талия прикрыла им спину, Харли нервно сжала молот и пока осталась стоять. Кучка оставшихся в живых убийц медленно растягивалась цепью сбоку от Джокера, замыкая импровизированное кольцо. — И очень хочу их применить. Но даже если не применю, то через минуту, может две, может три тут начнётся маленькое такое светопреставление.

Джокер занёс шар над головой, и все застыли.

— Чего ты хочешь? — спросил Бэтмен; Ра’с аль Гул начал тяжело дышать от гнева.

— Мне опять всё надо объяснять, Бэтси? — Джокер слегка опустил шар. — Я хотел бы забрать своего родного сынка и уйти с ним, держась за руки как порядочная благополучная семья. И раз уж мне так везёт, то заодно забрать эту размалёванную шлюху. Сынок ещё недостаточно изучил, что можно сделать с человеческим телом, и я буду рад продемонстрировать на ней будущие горизонты.

Он захихикал — и убийца точно так же захихикал. Харли ещё больше побледнела, молот слегка звякнул в задрожавших руках.

— Ты не получишь ничего, — наконец прохрипел Ра’с аль Гул. — И ты не уйдёшь отсюда живым.

— Ну вот так всегда, — Джокер подкинул шар и поймал. — Пробуешь договориться мирным путём, а тебя потом ещё и обвиняют. Ну что ты надулся из-за какой-то джакузи? У тебя их по миру ещё с десяток разбросан. Или хочешь, я тебе заплачу? Десять миллионов пойдёт? Я завтра же в два раза больше найду на улице, можешь не беспокоиться!

— Ты не получишь ничего, — повторила Плющ, и стебли начали сдавливать убийцу. — Особенно Харлин. Даже если ты сейчас сбежишь, Джокер, я всё равно выслежу и убью тебя.

— Ой, как страшно, — Джокер перебросил шар с одной руки в другую. Ра’с аль Гул тем временем обнажил меч, Талия вынула кинжал и сощурилась, другие убийцы изготовили оставшиеся ножи и даже Харли сжимала молот уже с большей уверенностью. — Бэтси, тут со мной хотят противоправное действие совершить. Не собираешься вмешаться?

— Джокер, сдавайся, — Бэтмен сжал подобранный на полу бэтаранг. — Не усложняй жизнь в первую очередь самому себе.

— Хм. А если я сдамся и потребую адвоката с судом присяжных, то ты будешь меня защищать, Бэтси? И подерёшься за меня со всеми ними? Заманчиво! — Джокер вновь захихикал. — Очень заманчиво! Но увы, кажется, светопреставление уже начинается. Как-нибудь в другой раз!

Шар в его руке дрожал, как вновь задрожало всё помещение. Талия опустила руку с кинжалом, который уже готовилась метнуть, и заозиралась вместе со всеми, не понимая, откуда сейчас идёт дрожь — Плющ тоже выглядела удивлённой.

А затем каменная стена взорвалась.

И сразу же обвалился потолок.

Часть камней упала в Яму и начала с шипением растворяться. Остальные не долетели до людей; Плющ мгновенно среагировала и приказала стеблям подняться, сплетаясь в защитный кокон. Она напряглась в желании прикрыть всех от смертоносного града, и совершенно не успела среагировать, когда рядом появилась огромная фигура. Мощный удар выбил Плющ из цветка и отбросил в сторону, а засыпанный пылью воздух окрасился слабо-зелёной кровью.

— Плющка! — вскрикнула Харли, занося молот в моментальном рывке — но Бэйн схватил её за руку и швырнул себе за спину, куда уже падали не сдерживаемые поникшими стеблями камни. Сам он не обращал внимания даже на крупные куски, барабанящие по плечам и голове.

Талия уже тащила отца подальше от всего этого, сразу приметив путь к отступлению. Бэтмен задержался взглянуть на Плющ: такой удар спокойно мог её убить, однако на расстоянии трудно было сказать точно.

А сблизиться не выйдет, ибо Бэйн уже нацелился в его сторону. Без всяких объяснений было ясно, что тот накачан «Веномом»: гора мускулов не появляется из ниоткуда.

Договариваться бессмысленно. Бить тоже. Бэтарангов осталось слишком мало, но и десяток их окажется бесполезен. Бэтмен на всякий случай носил с собой антидот, но его надо достать, надо суметь вколоть, а Бэйн уже несётся на него с огромной для такой туши скоростью…

Бэтмен в последний момент увернулся — но гигантская рука едва не схватила его за плащ. Бэйн врезался в груду уже свалившихся камней, разбросал её, но сразу же схватил один и метнул в Бэтмена. Затем ещё и ещё, став своеобразной катапультой.

И маневрировать-то негде. Бэтмен перекатывался в сторону выхода, но камень уже чиркнул по плечу, второй разлетелся впившейся в костюм крошкой, Меткость Бэйна несколько сбита, под воздействием наркотика он неадекватно воспринимает мир, но на таком пятачке это уже не его проблемы.

Очередным перекатом Бэтмен очутился рядом с Плющ и сразу отметил, что та дышит. Он ещё по прежним временам помнил, что наполовину растительное тело лишь кажется хрупким, на деле живучести девушки можно позавидовать. Но удар Бэйна — это не то, от чего Плющ скоро оклемается. Хотя бы камней удалось избежать, ибо последние ростки собрались над ней, отчаянно защищая свою госпожу.

Бэтмен быстро перекатился подальше, пока следующий камень Бэйна не попал в Плющ, и начал соображать. Камни у громилы почти закончились, но так он снова пойдёт в ближний бой, а это едва ли не опаснее.

Плохо то, что за всё время Бэйн успел изучить свои же слабые места. Он больше не таскал контейнеры с «Веномом» на спине, адаптировался к более мелким дозам. Научился не врезаться в стены. Наклонял голову так, чтобы защищать глаза и одновременно не терять обзор.

Вариантов оставалось мало.

И выбирать их нужно было уже сейчас.

Харлин проклинала всех и вся. Но прежде всего себя, уболтавшую подругу не расписывать план действий, а сразу вломиться и надавать всем. А то ещё опомнятся и сбегут.

Вломились. Надавали. Только не они, а им. И сейчас Плющка лежит неизвестно какая, а саму Харлин тащат за волосы. Она пытается визжать, обзывает придурка чем знает и даже машет молотом, но толку?

Благо тащили недолго и скоро швырнули вперёд. Харли мгновенно вскочила, замахнулась — и застыла как статуя.

Джокер сидел на небольшой каменной пирамидке как на троне, вытянув длинные ноги и что-то насвистывая. Однако при виде бывшей подруги мгновенно замолчал, вскочил и поклонился.

— Рад снова видеть тебя, дорогая, — его голос был добр. Учтив. Заботлив. Голос единственного человека, который её понимал и которого только она могла понять.

Так Харлин думала когда-то. И шла за клоуном преступного мира, сделавшись его верной сообщницей. Шла, пока однажды пелена не спала с глаз и не явила истинное лицо любимого — жестокое, кровожадное, готовое убить и искалечить любого, в том числе её саму, просто из прихоти. И Харлин в полной мере ощутила на себе это, когда захотела уйти.

От Джокера не уходят просто так.

Но ей удалось. Удалось, хотя он шёл за ней по пятам. Удалось благодаря тому, что Ядовитый Плющ давно наблюдала и хотела помочь, но не желала связываться с Джокером — однако не выдержала, когда увидала израненную Харлин.

Но сейчас Плющки рядом нет. Рядом только это чудовище, неумело и пугающе копирующее Джокера. А тот подошёл к ней, ничуть не опасаясь всё ещё занесённого молота.

— Кажется, я забыл вас представить, — он махнул рукой, и ухмыляющаяся копия вышла вперёд. — Харли, это мой потерянный сыночек, моя кровинушка, которого я нашёл совершенно случайно.

Он практически прорыдал эти слова и даже всплакнул столь искренне, что у Харли едва сердце не сжалось. Но вместо этого сжались зубы.

У Джокера нет семьи. Нет прошлого и нет имени. Он явился из ниоткуда, как злобный дух хаоса. И он неспособен любить, неспособен плакать и испытывать добрые чувства.

Что бы это ни было — это не его сын. И Джокер его не любит.

— А это, сынок, та самая сучка, о которой я рассказывал так много хорошего, — Харлин не нравился взгляд этого «сынка». Он казался хищным, жаждущим разорвать добычу, и в то же время отсутствующим. Словно нечто взяло под контроль это тело, отлично понимая, что не понесёт никакого наказания.

— Правда здорово, что все мы собрались здесь одной большой, дружной семьёй? — Джокер же продолжал говорить как главный герой бразильской мелодрамы. — Хотя… знаете, Боливар двоих не свезёт. Денежки мои того, прокормить смогу только одного. Так что придётся одного из вас оставить за бортом. Интересно, кого именно?

Ложь. Сплошная ложь. Джокер никогда не нуждался в деньгах и всегда относился к ним с презрением.

— Придумал! — он захлопал в ладоши и даже затанцевал на месте. — Как насчёт дружеского поединка? Помашемся немного, и тот, кто останется стоять на ногах, займёт место около меня! А та шлюшка, что проиграет, умоётся кровавыми слезами.

Он протанцевал обратно к пирамидке, поманив за собой «сынка», схватил его за плечи и сказал с широкой улыбкой:

— Преподай ей урок, но постарайся пока что не убивать, хорошо? Я хочу позже сам ею заняться, и растянуть удовольствие.

— Хорошо, папочка, — радостно сказал клоун и повернулся к Харлин, продолжая скалиться. Та же лишь сейчас осознала, что всё это время могла ударить, могла закончить всё одним взмахом, но когда он был рядом… он, такой непонятый этим ужасным миром…

Но то, что смотрело на неё, было лишь грубой пародией.

И Харлин пришла в движение, когда оно бросилось на неё.

Бэйн наконец-то прекратил кидать камни — хотя Бэтмен встал уже в полный рост. Он слегка поднялся по образовавшейся от упавшего потолка лестнице, и Бэйн сделал то же самое, так что они застыли неподалёку друг от друга на небольшой площадке.

На этот раз обмена приветствиями не было. Каждый внимательно рассматривал противника, пытаясь угадать, что именно тот прячет в рукаве и как на это среагировать. Бэйн не спешил с атакой — площадка для них двоих была очень условной, в любой момент могла осыпаться прямо под ногами. Но и Бэтмен совершенно не торопился.

— Бэйн, — наконец сказал он негромко. — Как тебя зовут?

Этот вопрос сразил наповал. В смысле? Чего это он? Должен ведь знать, что его зовут… Бэйн?

Это имя он получил в тюрьме. В тюрьме родился, вырос, усвоил все жизненные уроки и покинул, поклявшись больше не возвращаться. Лишь из-за Бэтмена клятва была нарушена, но Бэйн пользовался пробелами в законах, заводил связи среди полицейского мира, попросту давал взятки и выходил на свободу. Каждый раз становясь только сильнее.

Все знали его как Бэйн. Все уважали и боялись. Но… это ведь не имя. Это кличка. Внушающая страх, но кличка.

А каково же его имя?

Бэйн шагнул назад, пусть Бэтмен и не сдвинулся с места. «Веном» не мог дать нужного ответа. Не мог назвать его имя.

Имя.

Имя.

Это очень важно — иметь имя. С именем ты знаешь, кто ты. С кличкой ты ничто. С кличкой ты думаешь, что можешь сопротивляться наркотику, но на деле радуешься, когда тот возвращается.

Возвращается, но отказывается отвечать на столь важный вопрос.

Имя? Какое у него имя?

Бэйн схватился за голову и оттого не увидел, как трос пролетел между его ног и впился в ещё целую стену за спиной. Ещё один трос Бэтмен пустил над ним, и теперь привлёк внимание, но среагировать Бэйн не успел: оба троса змеей обернулись вокруг него и мгновенно спеленали. Тот напряг мускулы, но Бэтмен подлетел к нему одним рывком и вколол в шею выскочивший из перчатки шприц.

Бэйн сразу же обмяк, опустился на землю и поник. Бэтмен схватил его за начавшую уменьшаться руку и начал отслеживать пульс, одновременно внимательно всматриваясь в исказившееся от резкой смены пропорций лицо.

Бэйн тяжело переносил обратную трансформацию даже когда плотно сидел на «Веноме» — а сейчас ему наверняка гораздо хуже. Противоядие включало в себя комплекс исцеляющих средств, рассчитанных специально на Бэйна, но по-хорошему надо было везти его в больницу.

Бэтмен оттянул веко и внимательно вгляделся в застывший зрачок, затем ещё раз проверил пульс и присмотрелся к посиневшим венам на запястье. Вынул другой шприц, вновь что-то ввёл и лишь тогда выпрямился.

Он сделал что мог, но здесь теперь нужен врач. Причём не ему одному — Бэтмен немного прошёлся и увидел, что Плющ не пришла в себя, хотя продолжала дышать. Несколько тел в мантиях лежали поодаль, и кто-то тоже дышал.

А кто-то уже нет.

Бэтмен понимал, что до финала ещё далеко и надо преследовать сбежавших преступников. Однако же склонился над ранеными, проверяя, насколько он может им помочь.

Первый замах Харлин прошёл мимо — сын Джокера в последний момент ушёл в сторону и обогнул её по дуге. Второй в итоге не получился, ибо следующим движением тот рассёк ножом руку, и молот упал под ноги с писком сожаления.

Следующий удар пришёлся кулаком в лицо и заставил Харлин отлететь на пол. Она попыталась сразу встать, но могучая туша уселась ей прямо на грудь, прижала к полу и ударила ещё раз.

Ещё и ещё. Методично работая кулаками даже без особого усердия. Харлин пыталась высвободиться, пыталась даже укусить кулак, но противник придавил заодно и руки, резким движением чуть было не выбив зубы.

Побои тоже напоминали Джокера, когда тот был не в себе… обязательно лупить так, чтобы жертва не вздумала сопротивляться, не пыталась защититься… приучая к тому, что попытка защититься сделает всё только хуже…

Наконец побои закончились. И удовлетворённый результатом мерзавец потянулся к кинжалу, отброшенному на время экзекуции, а затем повернулся к Джокеру.

— Папочка! — едва ли не промурлыкал он. — Можно мне снять с неё кожу? Я знаю, как это ровно одним надрезом сделать! Она даже живой останется, сможешь закончить!

— Конечно, сынок, — Джокер, продолжающий сидеть на камнях, лишь оскалился. — Но помни, что папочка поддержит тебя даже в трудные моменты. И нисколько не будет ругать, если придётся сделать два разреза. Или пять. Или все двадцать. Главное чтобы ты постарался.

— Спасибо, папочка, — сынок ответил как-то даже трогательно и повернулся обратно к Харлин. Та успела немного отдышаться, даже подумать.

Не впервой переносить такие побои. Тело привыкло. Но именно поэтому сил сопротивляться не было.

И смысла не было. Видимо, такова её судьба…

Что-то коснулось уха. Затем щеки. Харлин скосила глаза, всё равно не желая смотреть на тщательно прицеливающегося убийцу, и увидела цветок.

Блеклый, маленький, почти увядший, но всё равно пытающийся протянуть к ней крохотные белые лепестки.

Плющка. Единственная, кто пришёл к ней на помощь, не побоявшись гнева Джокера. Вылечила и выходила.

А самое главное — объяснила, в чём её главная проблема.

Харлин опять скосила взгляд, но теперь на правую руку. Порезанную кинжалом, так что из раны всё это время сочилась кровь.

Зелёная кровь.

Убийца нанёс удар и сделал надрез. Совсем небольшой, даже кровь потекла далеко не сразу, но для хирургической точности ему пришлось склониться, перенести центр тяжести и освободить левую руку Харлин.

Удара он совершенно не ожидал — причём столь сильного, что аж свалился с девушки. Мгновенно вскочил, замахнулся кинжалом без всяких приготовлений, но и Харлин столь же мгновенно оказалась на ногах, перехватив его руку. Выкрутить и обезоружить не удалось, но запястье ощутимо хрустнуло, а на белом лице противника появилось совершенно новое выражение.

Новое для него, не для Харлин. Та уже видела это лицо, когда сказала, что желает уйти. Именно это лицо убедило её в окончательности выбора, пусть даже затем начался ад.

Удивление.

Непонимание.

Отрицание.

Ему не только посмели сопротивляться — сопротивление оказалось успешным. Успешным настолько, что на мгновение охватил страх.

Однако Харлин знала, что за страхом последует ярость.

Убийца вырвал руку. И теперь уже сам молниеносным движением схватил её за левое запястье. Точно так же сжал до хруста, возвращая торжествующую улыбку и предполагая, что без обеих рук весь боевой азарт жалкой мошкары пропадёт.

Улыбка не успела пропасть, когда мощный удар справа опять повалил его. Но мгновенно стерлась прицельным пинком прямо в зубы.

Зелёная кровь лилась на живот Харлин и активно окрашивала камни, но вместо потери сил та словно бы приобретала их. Удары становились всё быстрее и четчё, обрушивались на убийцу, не позволяя тому встать, двинуться, контратаковать — лишь тщетно защищаться.

Однако Харлин пиналась не просто так. Она оценила обстановку вокруг себя, и медленно перемещалась куда надо. В такой позиции был один уязвимый момент, и противник точно им воспользуется, но чтобы с пользой…

Он воспользовался. Схватил ногу, когда та оказалась у его лица, и дёрнул изо всех сил. Харлин упала, раскинув руки, а убийца мигом забрался на неё. Его дыхание воняло гнилью, а острые зубы грозили расправиться без всякого оружия. Особенно с такой ненавистью в глазах. Харлин не знала ничего о его прошлом, но могла с уверенностью сказать — так сильно ему не доставалось давно, если вообще когда-то. Почти наверняка он чувствовал себя непобедимым, так что сейчас жаждал подтвердить это любой ценой.

Харлин успешно отобразила испуг. Безнадёгу. Мольбу. И со взглядом, умоляющим пощадить её и убить быстро, она ударила схваченным молотом прямо по спине врага.

Тот успел уловить её движение. Успел дёрнуться. Но не облегчил жизнь, ибо молот попал по бедру и впервые за бой выдавил крик боли. Харлин столкнула его с себя, опять вскочила и ударила уже сверху вниз — и вновь тот запоздал подняться, получил уже по голове и рухнул окончательно.

А она всё била и била. Чтобы окончательно стереть это белое лицо, эти зелёные волосы, эту гнусную ухмылку. Била, сама не понимая, что восторженно кричит. Била, даже когда алая лужа коснулась её ног. Била, пока не поняла, что больше не может, и остановилась неимоверным усилием воли.

На мгновение Харлин подумала, что всё закончено.

А затем рука появилась из-за шеи и пшикнула прямо в лицо из флакона. Она хотела развернуться и ударить, но комната закружилась, пол и потолок поменялись местами, а упасть помешала лишь крепко подхватившая рука.

— Вот так вот, Харли Квинн, — голос доносился издалека. — Ты немножко побунтовала, но не смогла сбежать ни от меня, ни от себя. Поспи, а когда проснёшься, то всё станет как прежде.

Нет, пообещала Харлин. Больше ничего не будет как прежде.

Но сейчас действительно лучше поспать…

Джокер держал Харлин очень нежно, даже слегка покачивая как младенца и что-то мурлыкая себе под нос. Прекратил он, когда позади раздалось строгое:

— Отпусти её.

Джокер беспрекословно поднял руки — Харлин свалилась на пол тяжёлым мешком — и повернулся.

Бэтмен стоял напротив него, внимательно рассматривая происходящее. Он увидел Харлин, увидел разможённый труп, и даже на крохотный цветок обратил внимание. Джокер со всё ещё поднятыми руками мелко захихикал.

— Значит, старина Бэйн всё-таки не смог раздавить тебя! — похоже, он скорее радовался. — Куда уж ему. Однако повозиться пришлось, не так ли, Бэтси? Надеюсь, ты не совсем устал, потому что главное блюдо ещё впереди!

Джокер аж затанцевал на месте, так и не опуская рук.

— Всё к этому и шло, дамы и господа! Как бы ни крутился сюжет, какое представление не разворачивалось бы, но закончится оно всегда поединком Бэтмена и Джокера! Два клоуна подерутся на потеху глубокоуважаемой публике! Спешите занять места!

Глава 13

— Сначала отойди от неё, — потребовал Бэтмен. Джокер не стал возражать и протанцевал в сторону, позволяя Бэтмену склониться над Харлин и убедиться, что та жива.

— Эта сучка только что при мне убила человека, — Джокер протанцевал до пирамидки и там наконец-то остановился. — Я потрясен таким актом беззаконности и хотел бы сообщить о случившемся службам правопорядка, ибо опасаюсь за свою жизнь честного налогоплательщика.

— Не кривляйся, Джокер, — Бэтмен посмотрел на труп, но почти сразу отвернулся. Не на что было там смотреть.

— Это мне говорит богатенький мальчик, решивший от скуки нарядиться в костюм летучей мыши! — Джокер прижал руки к щекам в притворном возмущении. — Воистину, наше общество заражено лицемерием.

— Лучше сдавайся, — Бэтмен пропустил его слова мимо ушей. — Я уже вызвал подмогу. Скоро сюда явятся полиция и врачи.

— Намекаешь на то, что у нас не так мало времени потанцевать? — ухмыльнулся Джокер. — В таком случае, почему бы не начать? У меня тут припасена пара игрушек, так что если позволишь…

— Сдавайся, — повторил Бэтмен.

— Ой, да не будь таким торопыгой, Бэтси! Это же катакомбы. Пока все сюда дойдут, мы успеем раза три закружиться в ослепительном танго! — Джокер изобразил нечто среднее между пируэтом и ударом ногой. Бэтмен полностью выпрямился и шагнул в сторону, подальше от Харлин.

— В таком случае, ответь мне на один вопрос, — он закутался в плащ. — Почему ты убил Дженни и Агату Нейпир?

— Кого? — Джокер скривился. — Бэтси, я не знаю имён тех, кого убиваю. Зачем мне их знать? Чтобы потом найти на кладбище? — он захохотал, но Бэтмен лишь сказал:

— Зачем ты убил своих жену и дочь, Джек?

Хохот резко оборвался. Даже изорванная улыбка, казалось, уменьшилась. Джокер посмотрел на Бэтмена совсем пустым взглядом, а затем прошептал:

— О, так вот какой путь ты выбрал, Бэтси? Путь отмщения за всяких сучек? Неудивительно, что любят тебя очень избирательно. Даже я иногда чувствую, что хотел бы придушить голыми руками.

— Зачем ты это сделал, Джек?

— Джек? Что за Джек? — Джокер продолжал говорить тихо и без капли смеха. — Я не знаю никакого Джека. А если и знал, то этот Джек давно уже умер. Все умирают, Бэтси, такой закон природы. Если бы сучка не прибила эту куклу, — он резко дёрнул головой в сторону того, что осталось от убийцы. — То я бы сам его зарезал сегодня. Мерзавец забрал моё лицо и хвастался этим, сидя прямо передо мной.

— Это и не твоё лицо тоже, Джек.

— Мне не нравится твой тон, Бэтси. Ты что, разум потерял? Бэйн всё-таки двинул тебя по голове? Я Джокер. Я клоун преступного мира, а ты клоун правосудия. Мы оба надеваем маски и дерёмся на славу публике, чтобы разойтись и сойтись вновь, ибо представление никогда не заканчивается. Но то, что ты делаешь сейчас, невесело. Поэтому прекращай и начни метать в меня свои бэтаранги, Бэтси, а я буду уклоняться с весёлыми звуками, дабы все развлеклись.

Бэтмен вздохнул. Затем поднял руку и стащил с себя маску, сразу отбросив её в сторону. Одним движением расстегнул и также отбросил пояс. На пол полетели оставшиеся бэтаранги, дымовая шашка, крюк…

Напоследок сам костюм. Хватило пары быстрых жестов. чтобы чёрный доспех свалился, оставив хозяина в одних майке и спортивных трусах. Брюс Уэйн сделал шаг вперёд и посмотрел на Джокера.

Тот безмолвно наблюдал за раздеванием, даже не шевелясь.

— Я могу снять свою маску, Джек, — Брюс смотрел с откровенным вызовом. — А ты свою?

— Зачем? — тон Джокера не изменился. — Чтобы всё превратилось в унылую галиматью?

— Именно, — кивнул Брюс. — Не будет никакой искромётной битвы между Бэтменом и Джокером. Просто Брюс и Джек по-скучному набьют друг другу морды.

Джокер запрокинул голову и издал страдальческий стон — нарочито вычурный. Брюс воспользовался этим, сделал несколько шагов вперёд и в сторону, дабы оказаться как можно дальше от неподвижной Харлин.

— Значит, в этот раз развлекать публику буду лишь я, — Джокер вновь уставился на него. — Что ж… попробуем!

Он резко взмахнул рукой, и на пол упало что-то мелкое, мгновенно противно заскрежетавшее. Игрушечные челюсти запрыгали к Брюсу, и в их крохотных зубках заблестели покрытые ядом иглы, но каждой хватило одного меткого, даже неспешного удара ногой.

Однако на этом Джокер не остановился: в его руках появился автомат, из которого пулемётной очередью начали вылетать шарики. Они точно так же запрыгали к Брюсу, уже беззвучно, но тот вместо ударов начал активно отступать. Недалеко отступать: шарики быстро взорвались, выбросив каждый небольшое облачко мигом растаявшего газа.

Джокер снова сменил оружие: теперь он жонглировал бомбочками с красноречиво шипящим фитилем, и вслед за шариками начал кидать их в Брюса. Тот вновь уклонился, а пару перехватил и метнул обратно, но Джокер совсем лениво поймал их и кинул в потолок, лишь встряхнувшись от посыпавшейся крошки — на большее мощности взрывов не хватило.

— Скучно, — сказал он Брюсу. — Совсем не то. Надень обратно свой клоунский костюм, чёрт бы тебя побрал!

— Почему ты не можешь снять свой, Джек? — Брюс словно бы совершенно не запыхался. — Чего ты так боишься, что предпочёл убить свою семью, имея шанс вернуться к ней?

— Боюсь? — оскалился Джокер. — Ты не понимаешь, Бэт… Бр… тьфу! — он натурально сплюнул на пол. — Я Джокер! Я хаос и клоунада этого города! Его финальный хохот! И ради чего мне бросать всё это? Ради какой-то… семьи?

— Ты знаешь, что это не так, Джек, — Брюс шагнул вперёд. — Никакой ты не хаос. Ты очень изобретателен, тебе часто улыбалась удача, и ты легко обманываешь других, но ты сверхъестественен не более меня. Ты такой же человек, как и я, Джек.

— Человек, как и ты? — Джокер захихикал чуть оживлённее. — И много мы знаем людей, которые могут быть как ты? И много ты знаешь людей, которые носят с собой вот это?!

Он вынул стеклянный шар с синей жидкостью, размахнулся и швырнул его в Брюса. Тот не попытался отбить, сразу отскочил в сторону; шар упал на пол, но лишь покачался, даже не треснув.

А затем из него поднялся небольшой флажок, на котором той же синевой блестело крупное «БАМ!».

— Скуууууууука! — протянул Джокер на этот раз с нарочитой унылостью. — Устрой мне хоть что-нибудь интересное!

— Ты всё ещё можешь сдаться, Джек, — Брюс начал приближаться обратно. — Я заронил в комиссара Гордона зерно того, что ты способен исправиться. И если ты захочешь исправиться, захочешь избавиться от своей маски, то я сделаю всё для того, чтобы помочь тебе.

— Ты сошёл с ума, — теперь Джокер говорил с абсолютно натуральной злостью. — Ты что, решил, что я твой дорогой дружок-прокурор? Полежал в больничке, попил лекарств, вернул себе рассудок? Ну и куда его это привело — к дырке во лбу! Хочешь мне того же?

— Харви сам пошёл на риск и сам выбрал свою участь, — Брюс остановился. — А также создал дело, что переживёт его и принесёт немалую пользу городу.

— Да-да, перекупить шпану и всё будет в шоколаде, — Джокер скривился, однако очень внимательно наблюдал за движениями противника. — Ты что, уже забыл этого ссущего от страха смерти придурка? Он решил поиграть в законника и занялся истреблением зла, то есть всех тех, кто не подполз соглашаться сего великолепнейшим. А в порыве своей благородной миссии совершенно забыл посмотреть, кто именно подполз соглашаться. И твой дружок подложил Готэму такую же свинью. Вы не исправите шпану, вы просто дадите ей деньги и чувство важности! А потом, когда дерьмо выплеснется на улицы, будете обвинять всех подряд, только не самих себя! И ты предлагаешь мне участвовать в этом на своей стороне? Предлагаешь играть роль хорошего мальчика? Ну уж нет!

Джокер расхохотался, впервые за всю схватку. Он стоял, запрокинув голову почти острым подбородком к потолку, и хохотал. Брюс сделал ещё шаг вперёд, подойдя уже совсем вплотную.

— Ну уж нет! — Джокер опустил подбородок и продолжил столь резко, что Брюс замер. — Я хочу быть по другую сторону! Сторону хаоса! Хочу направлять, шептать на ухо, смешить и пугать до слёз! Потому что это весело! Потому что так я могу смеяться!

Ещё более резким движением Джокер взметнул руку и прижал ко лбу Брюса пистолет. Несколько секунд оба стояли, даже позабыв дышать, а затем клоун прошептал:

— Мы с тобой одно целое. Я веселюсь на преступной стороне, ты на стороне правосудия. Если один что-то делает, то второй вылезет из кожи вон, чтобы ему помешать. И даже когда в нашу игру вмешиваются другие, всё всегда заканчивается только так.

— Ты слишком поглощён игрой, которую сам же выдумал, Джек, — Брюс продолжал говорить ровно, хотя пистолет касался его лба. — Ты не различаешь реальность и устраивающую тебя картину. Сдайся, и я помогу тебе.

— Ну-ну, разве так разговаривают с безумцем? — почти промурлыкал Джокер, а затем скривился. — Нет. Всё равно не то! Твоя рожа должна быть скрыта за идиотской маской с ушками, а не торчать как с обложки очередного журнальчика! Ибо когда она так торчит… — голос за мгновение сменился с визгливо-кричащего на вкрадчивый. — Когда она так торчит, то я очень хочу выстрелить. Бах — и всё. Ведь знаешь, вполне возможно, что Бэтмен от этого не умрёт. Понимаешь ведь, о чём я, да? Бэтмен — это клоунский костюм. Кто угодно может надеть его и назвать себя Бэтменом. Так какая разница, если надоевший, скучный, унылый Брюс Уэйн умрёт? И освободит дорогу новому блестящему поколению, которое точно сделает всё правильно. Уж я-то об этом позабочусь.

Улыбка Джокера становилась более хищной с каждым словом. Он смотрел прямо в глаза Брюсу, и тот не отводил взгляд. Двое застыли на месте так, будто следующее движение, моргание, слово могло выстрелить само по себе.

Джокер шевельнул рукой.

Совсем легонько.

И выстрел тоже прозвучал совсем легонько.

Пуля не успела долететь до стены — а Брюс уже резко рванул руку Джокера вверх, лишая его шанса на ещё один выстрел. Затем столь же резко подался вперёд и впечатал широкий лоб прямо в острый нос клоуна; тот попробовал расхохотаться, но от этого удара подавился и закашлялся. Брюс не давал ему шанса опомниться, начав избивать почти в боксёрском стиле, чередуя руки и целясь исключительно в лицо. Первые удары Джокер ещё пробовал отбивать, но они сыпались с такой силой и монотонностью, что клоун постепенно начал отступать.

И похныкивать. Оба не говорили ни слова, а полоса на виске Брюса всё больше наливалась красным, но это нисколько не мешало ему наносить удар за ударом. В подбородок. В челюсть. По глазам. По носу. Даже по ушам. И от каждого удара Джокер всё больше отступал, всё больше хныкал, всё больше слабел. Он попытался вытрясти что-то из рукавов, однако новый замах кулака заставил руки бессильно дёрнуться. Попытался что-то сказать, но точное попадание выбило зуб; Джокер взвыл, схватился за челюсть и лишь пропустил следующую атаку.

Наконец он упёрся спиной в стену, поднял руки и скукожился, будто надеялся этим жестом прекратить избиение. И оно прекратилось: Брюс навис над ним, только сейчас тяжело задышав, а затем схватил Джокера за воротник и поднёс к себе.

— Всё это полная ложь, — прошептал он, глядя в лицо сопернику; теперь Джокер отворачивался и даже дрожал. — Наше равенство выдумано тобой. О каком равенстве можно говорить, если Джокер неспособен победить даже Брюса Уэйна?

Клоун всхлипнул — зло и униженно, как школьный задира, неожиданно получивший мощный отпор. Брюс же отвёл назад голову и вновь резко впечатался лбом в его нос. Теперь что-то хрустнуло. Джокер обмяк, а когда Брюс отпустил его, то сполз по стене вниз и затих. Капли крови мелко западали на пол, голова поникла, само тело будто скукожилось.

Несколько секунд Брюс смотрел на потерявшего сознание клоуна. Потом коснулся собственного виска, взглянул на окровавленные пальцы, развернулся и направился к костюму, даже не дёрнувшись обернуться.

Он уже слышал далёкие голоса. Вызванные медики и полицейские проникли в катакомбы, теперь их требовалось встретить, дабы сразу объяснить, что именно делать и кого именно арестовывать.

Когда Ричард вошёл в комнату, то сразу поднял руки — с абсолютно серьёзным лицом.

— Брюс, я готов принять наказание, — сказал он так же серьёзно. Сидящий в кресле Брюс посмотрел на него с искренним удивлением.

— За что, Ричард? — он кивнул на кресло напротив.

— Я должен был прийти тебе на помощь, — тот послушно сел. — Тогда всё не закончилось бы столь печально.

— Всё тогда могло закончиться ещё печальнее, — покачал головой Брюс. — Ричард, ты не видел этого парня в деле. Он убил бы тебя столь же легко, как убил людей Ра’с аль Гула. И там были ещё Бэйн и Джокер, не говоря про всех остальных. Джокер точно постарался бы вырубить тебя, и вряд ли стал церемониться.

— Хорошо, Брюс, я понял, — выдохнул Ричард. — Сейчас ты ещё и скажешь, что я вообще не обязан ничего делать. А я скажу, что сам решу, обязан или нет, и что мне не плевать на судьбу города.

— Альфред сейчас принесёт чай, — сказал Брюс вместо всего этого и улыбнулся. — Спасибо, Ричард, ты и так мне очень помог. Не надо рисковать жизнью.

— Но ты рискуешь, — Ричард посмотрел на висок Брюса, заклеенный белым пластырем. — Всё время рискуешь, Брюс. Когда мы вместе выбирались сражаться с преступностью, то ты всегда рисковал, прикрывая меня.

— Я рисковал тем, что вообще тебя брал, — кивнул Брюс. — Но иначе ты сам бы отправился, найдя способ сбежать. Так что из всех вариантов риска я выбирал тот, что посчитал более безопасным.

— Ну… — Ричард замолчал, когда Альфред вошёл с подносом и двумя чашками.

— Не желаете закусок, мастер Брюс, мастер Ричард? — чопорно поинтересовался он. — Мне удалось добыть весьма экзотическую лакрицу.

— Раз так, то грех будет её не попробовать, — Брюс слегка вытянулся в кресле; Альфред кивнул и вышел, отправившись за лакрицей.

— Будем праздновать? — взял свою чашку Ричард, однако Брюс покачал головой, и улыбка его почти растворилась.

— Праздновать нечего, — к своей чашке он не притронулся. — Слишком многие погибли.

Ричард проглотил «они все были преступниками» вместе с глотком чая. Во-первых, не все. Во-вторых, он знал, что для Брюса это не имело значения.

— Но мы можем надеяться, что это не будет напрасным, — сказал он, стараясь аккуратнее подбирать слова. — Инициатива Харви заработает. Ра’с аль Гул обескровлен. Бэйн и Джокер опять в Аркхэме. И, я так понимаю, мы теперь можем рассчитывать на Харли Квинн и Плющ?

— Думаю, они предпочтут рассчитывать только на себя. Если вообще останутся в Готэме. Так что простой нейтралитет, — Брюс наконец взял чашку. — А с Ра’с аль Гулом ещё не всё закончено. Я уверен, что он не оставит желания расквитаться с Джеком, и сомневаюсь, что в катакомбах собралась вся его Лига. Так что Аркхэму придётся ещё больше законопатить дыры в безопасности.

— Ты собираешься охранять Джо… Джека? Прости, Брюс, я не могу привыкнуть к тому, что у него есть имя.

— Ничего. Он сам не может привыкнуть и будет отрицать до последнего. Надеюсь, однажды всё-таки найдёт в себе силы признать очевидное.

Ричард поднёс чашку к губам, вновь скрывая слова. Он не представлял, как Джокер вообще может исправиться и отказаться от своей клички. С другой стороны, что-то там в катакомбах между ним и Брюсом точно произошло, ибо весь рассказ об их схватке Брюс представил лаконичным «Подрались».

За такой краткостью всегда что-то скрывалось.

Брюс остался один лишь когда за окном была уже глубокая ночь. Он взял чашку с остатками чая, засунул в рот лакричную конфету и подошёл к окну.

Особняк Уэйнов стоял на гигантской скале, и с неё открывался шикарный вид на город. Тот блестел разноцветными огнями, ещё ярче сияющими в лучах дирижаблей, и выглядел богатым успешным местом, жаждущим сделать каждого ещё богаче и успешнее.

Пока же стал самую капельку безопаснее.

Но даже эта капелька обманчива. Опустевшие места займут куда быстрее, чем хотелось бы. Скорее всего, в сетях паутины Готэма уже идут скрытые войны по дележу оставшегося бесхозным имущества, завтра придётся в разы внимательнее изучить донесения информаторов и летучих мышей-ботов.

Сейчас же Брюс поднял чашку и заговорил, глядя на город:

— Прости, Харви, — он перекатил лакричную конфету в зубах как сигару. — Даже без кислоты Джокера я бы не решился. Хотя и не знаю, правильно ли поступил. Но зависимость от Ямы могла превратить тебя в нечто хуже Двуликого, пусть и…

Он ненадолго прервался, но затем продолжил:

— Твоё дело будет жить. Я приложу все усилия для этого. И для того, чтобы слова Джека оказались такой же ложью, как и взгляды. Не будет хаоса, только искупление и перевоспитание. И, возможно, однажды…

Он вновь перекатил конфету.

— Однажды Бэтмен тоже умрёт.

Брюс улыбнулся своим же словам, втянул в себя лакрицу, развернулся и вышел из комнаты, оставив опустошённую чашку на столе.

Впереди ещё много работы.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13