Разве это проблема? [Вера Сергеевна Ананьева] (fb2) читать онлайн

Мир начал рушиться постепенно. Не было ни видимого взрыва, яркой вспышкой озарившего небо, ни криков, оглушающих от звучащего в них ужаса, ни осколков, что необратимо разлетаются со скоростью света, не оставляя и надежды на восстановление былого.

Нет, все рушилось постепенно, кусок за кусочком, будто издеваясь надо мной, оставляя полную иллюзию обратимости. И как тяжело признаваться себе, что тот чудесный воодушевляющий мир я построила из песка, что легко рассыпался от настоящего дуновения ветра, ниспосланного жизнью.

Нет, и снова нет, не произошло ничего, что стоило бы столь долгих и глубоких размышлений. Я признаю, это всего лишь моя маленькая душевная трагедия, которую я переживала довольно тяжело, несомненно, раздувая из мухи слона. И стоит списать столь трагическое отношение к жизни на подростковую ранимость в отношении любых проблем, кое те, несомненно, преувеличивают.

Мой мир был волшебным, с яркими цветами, стразами, с всполохами той радуги, что в детстве обозначала радость. Мне было все равно на любые условности, на то, что думают другие, мне было все равно, на те оценки, что я получала в школе, мне было все равно, на то, как яростно меня ругает учитель. Пожалуй, единственное, что меня задевало, это четверг – единственный день, в который по телевизору не показывали мой любимый мультфильм, и, несомненно, разочарование моих родителей во мне( что происходило довольно редко, мои родители замечательные люди).

С друзьями мы выдумывали различные истории, становились ее героями и полностью, как это бывает у актеров, вживались в нее. Не было простого катания на санках, нет, я была снежной королевой, что мчалась на всех парах к своей любимейшей племяннице, дабы обучить ее тайным знаниям великого колдовства Снежного замка. И если бы вы увидели странноватых детишек, с излишним любопытством разглядывающих всех прохожих, то по отрывистым выкрикам и тихим шепоткам, вы бы поняли, это спецагенты, учиненные выполнить весьма важную для общества миссию – поймать беглого преступника, безусловно скрывающегося за маской прохожего. Любой предмет обихода мог стать началом для безудержной фантазии. Так, чересчур пушистый ковер, спокойно лежавший на полу достаточно долгое время, стал огромным кораллом, на котором обустроились две маленькие металлические русалки, созданные лучшими инженерами человечества, для спасения утопающих. А фарфоровая чашка с диковинным рисунком, купленная на ярмарке, путешествующей по городам, стала священным сосудом, охраняемым стражами света от всех желающих испит из нее, дабы тот, кто умудрится это сделать, станет самым могущественным на свете человеком.

Фантазии у нас было хоть отбавляй, и по всему, что мы нафантазировали, непоколебимо проходила нить веры во что-то великое, стремление к волшебству, уверенность в завтрашнем дне. Если дружба, то нерушимая, безоговорочно искренняя, на века. Если любовь, то чистая, благородная, нежная, местами трогательная и совершенно бескорыстная.

И не было понятия предательства, его я нашла только потом, на своем опыте, став, увы, не жертвой, а причиной, за что мне и по сей день стыдно.

Тогда казалось, что весь мир мои друзья. Я делилась всем, что было на уме, с теми, кто просто оказался рядом. Естественно реалии мира не стали меня ждать. Они, словно тяжелые глыбы моих разрушенных представлений, кубарем катились прямо на меня.

Каждый сам за себя. Выживает сильнейший. Эти фразы больше не были лишены смысла, словно их придумал отъявленный пессимист. Теперь они казались пугающе правдивыми.

Люди ищут выгоду для себя, они могут лицемерить, предавать, плести интриги. Нет черного и белого. И да, плохие концы бывают чаще, чем можно было бы представить.

Каждой из этих истин не находилось места в моей голове. Не могло быть так, ведь мир несмотря ни на что оставался таким же цветным, как прежде. Так же встречались друг с другом люди, улыбались, смеялись, но только теперь я осознала, что это может быть всего лишь маска, за которой скрывается настоящий человек, со всеми его трагедиями и переживаниями.

Так я научилась разделять людей: те, с которыми можно говорить о сокровенном, те, с кем подойдет обсудить сериал, те, с которыми остается говорить лишь о погоде и те, кому приветствия будет предостаточно.

Мир пошатнулся, но все еще стоял. Ведь мои друзья все еще были со мной, мои родители любили друг друга, и ничего на свете не могло разрушить столь хрупкое равновесие.

– Почему ты со мной ругаешься! Нельзя нормально сказать? – зло крикнула моя мама, резко пробудив от замечательного водоворота снов, что посещал меня обычно по утрам.

– И так каждый день! Ох, за что мне это! – громче, чем когда бы то не было, пробасил, всегда спокойный отец.

– За что тебе это? То есть для тебя я как груз? – воскликнула еще громче мама, явно переиначив слова.

– Я просто сказал, что на полке бардак! – удивленно воскликнул папа, тем не менее, не понижая голоса.

– Ты меня не ценишь! – отрывисто крикнула мама, и… всхлипнула.

– Ох… – громкий хлопок двери, неожиданно, словно гром среди ясного неба, раздался из прихожей. Больше никто не спал, но и не нарушал хрупкую тишину. Лишь негромкий плач мамы доносился из-за запертой двери детской комнаты. Я не знала, что делать. Я не знала, что сказать. Мои слова бы воспринялись как совет маленького ребенка, который еще ничего не понимает, лишь щебечет что-то, итак всем известное.

– Сходи к папе на работу, отнеси ему еду – отводя глаза, сказала мне мама. Это было первое, что она сделала после ссоры. Она все еще заботилась о нем, и это давало надежду.

Шторм не может длиться вечно, после любой бури море успокаивается, приходит в норму и наступает штиль. Забыв, что было, двигаясь вперед, мы будто умиротворенно качались на легких волнах океанского бриза.

И правильно говорят, затишье перед бурей.

Каждая буря эмоций, накрывающая родителей с некой неизведанной мной периодичностью, начиналась с совершенно разного. Упорно не изменялся лишь сценарий, словно некая заученная пьеса, повторявшийся из раза в раз.

Одним прекрасным солнечным мирным днем, меня попросили принести отвертку, для так некстати развалившегося стола. Все инструменты лежали в ящике папиного стола, в который в тот день я и залезла. И отвертка не стала моей единственной находкой. Старая потертая, еще черно-белая фотография мирно лежала под кипой различных инструментов.

Прекрасная девушка, с завитыми темными волосами, спускавшимися до пояса, носом горбинкой и пухлыми губами была изображена на ней. Не мама.

“1988. Новый год. Констанция”

Давнишняя фотография, слишком, чтобы о ней беспокоиться. Но… дело требовало объяснений.

– Это девушка из моей юности – печально глядя на фотографию тихо проговорил папа, когда я бестактно расспросила о своей находке – Мне она очень нравилась, но она вышла за другого.

Я не отрицала подобную возможность, это было мне более чем понятно. Тем более папа часто рассматривал фотографии со своими старыми друзьями, связь с которыми к сожалению была утеряна.

– Представляешь, она развелась через годик после того как я женился – с какой-то горечью произнес папа, отложив фотографию в сторону. Лишь одна фраза. Но как я долго думала над ней!

Вот момент тотального раскола, и не осталось никакой надежды на восстановление. Все не могло быть так. Безответная любовь. А ведь мама очень любила отца, который погряз в пучине прошлого, он тонул в нем, словно в болоте, отвергая, то, что сейчас. От мысли, что он, возможно, считает нашу семью ошибкой прошлого, меня мутило. Не прошеные слезы выступали из глаз, предательски выдавая мое отношение к этому.

Я не сказала. Никому. Выводы, бурлящие во мне, не озвученные миру, оставались всего лишь несформированными догадками.

Люди не ссорятся из-за мелочей просто так. Над родителями довлело нечто большее. Недопонимание, приправленное общими обязательствами перед детьми. Любовь и горечь прошлого. И… возможно что-то еще, мне не ведомое.

И нет перспектив. Не видно пути для улучшения. Насилу мил не будешь. Тупик.

Похоже на жизнь, не правда ли?

Мир остается все таким же цветным. Люди все еще улыбаются. А Земля не сошла со своей орбиты.

Я иду по жизни и вижу множество путей, теперь я знаю, некоторые из них обречены на полный провал, некоторые могут завести в беспросветный тупик, а некоторые… возможно тернистые, привести к тому, чего желаешь.

И куда бы жизнь не подтолкнула, везде можно найти прекрасное. Главное постараться, главное смочь увидеть, что тот безнадежный тупик, в котором застрял, на самом деле крутой поворот.

Остановись. Успокойся. И улыбнись.

Жизнь такая, какую мы ее видим и впоследствии конструируем из того, что смогли разглядеть.