Демон во мне (СИ) [Саша Стивенсон] (fb2) читать постранично

Саша Стивенсон Демон во мне

Предыстория. И прольется сегодня кровь…

Скоро дьявол будет доволен, когда заполнит их тела лживыми богами…

— Культ Ловцов Ганерхарда! — громко воскликнул высокий пожилой тощий мужчина, облаченный в темный плащ. На его лбу ярко сиял необычный символ, разукрашенный черной краской, в виде трех перевернутых крестов: один посередине, два сверху.

Мужчину окружила небольшая толпа людей в таких же длинных темных плащах, их головы были прикрыты капюшонами, но символ с тремя перевернутыми крестами хорошо был заметен. Каждый человек держал обеими руками свечку в тарелке. Все завороженно смотрели и слушали мужчину в центре, который продолжил:

— Наступил великий день, когда на небе хорошо заметны Сатурн и Марс. Сегодня мы должны провести долгожданный обряд, чтобы открыть врата из мира существ ганеров в наш людской. Сегодня ганеры должны попасть в наш мир и стать его богами.

Договорив, он взмахнул по сторонам руками. Луна скрылась за пушистыми верхушками деревьев, и поляна возле кладбища, где разместились почитатели культа, погрузился в зловещую таинственную темноту. Лишь пламя крохотных свеч остались единственным источником света. Небо усеяно тысячами точками звезд, красный Марс и бледный крохотный далекий Сатурн сияли на черном бездонном небосводе.

Все начали монотонным замогильным хором говорить:

— Га-а-анерх-а-а-ард. Га-а-анерх-а-а-ард.

Продолжая говорить, сектанты вытащили из кармана ножи и, закатав рукав, послушно вонзили лезвие себе в предплечье. Кровь медленно начала растекаться ручьем по острому лезвию.

«Ни в коем случае руку не перебинтовываем. Наши тела являются сосудом для ганеров, а эти раны — проходом в этот сосуд». — так думал каждый, наблюдая, как лезвие поблескивало от мерцающего пламени. Хотя это были не их мысли, а тысячу раз проговоренные Жрецом, которые настолько прочно засели в памяти, что стало казаться, это было не внушением, а сознательным поступком.

Каждый терпел острую сильную боль. Они осознавали, для чего это делали и слепо верили в идею культа.

— Раскладываем свиные головы по могилам, втыкаем окровавленные ножи — как символ нашей покорности и послушания перед духами ганерами. Оставляем рядом куклы — знак того, что они могут иметь власть над нашим телом и стать правителями и спасителями этого жестокого несправедливого мерзкого людского мира. Кладем зеркальца — чтобы они не могли вернуться к себе и остались у нас навечно. — повторял старик. Он произносил эти слова каждый день и даже сейчас решил озвучить, хотя каждый помнил это, как дату своего дня рождения. Потому что все это до безумия восхищало старика. Он не мог молчать, когда его сердце трепетало от упоения.

Жрецы культа оставили тарелки со свечами на землю и начали медленно передвигаться по кладбищу и оставлять ритуальные предметы. Высушенные бледные массивные отрубленные головы свиней, полученные прямиком из завода, располагались на замерзшем холмике могил. Пустые белые глаза, казалось, не сводили своего взора с каждого человека. Воткнутый нож с сияющей кровью на лезвии отбросил крупицы земли по сторонам. Рядом с ними легли завернутые тряпками вата в форме маленьких человечков. Безликие куклы были полностью проткнуты иглами, некоторые из которых погрузились в землю. И последним предметом являлись крохотные круглые зеркальца с нарисованным краской на стекле знаком культа — три перевернутых креста.

Когда территория небольшого кладбища была заполнена ритуальными принадлежностями для вызова духов, жрецы вновь столпились возле высокого пожилого мужчины и глядели на него так, словно ждали нового приказа. Хотя они знали, что от них требовалось, что сможет разорвать мироздание и открыть проход в иной мир, но жаждали услышать от своего главного Жреца новую просьбу. Они не могли начать без его поручения…Его слова словно были глотком свежего воздуха…

Старик окинул взглядом кладбище, затем сектантов и, видя, что по их рукам все также текла кровь, капая на землю, довольно улыбнулся. Некоторые морщились от боли, но продолжали терпеть эту муку.

Главный сектант поднял к небу руки и начал тихим шепотом говорить слова для призыва. Сектанты подняли вместе с главарем руки и продолжили таким же замогильным хором повторять его слова. Голоса слились единым потоком, хор звучал отовсюду, отдаваясь эхом. Свечи мерцали под дуновениями зябкого ветра, распространяющего хор за пределами кладбища. Холодный воздух проносился сквозь жрецов, поднимая им подол плащей, сквозь свиные головы и проткнутых безликих кукол, отбрасывая комки земли, через свечи, гася пламя огня. Луна выглянула и залила призрачным нежным сиянием кладбище. А слова главного сектанта звучали все громче и громче, все пугающе, все зловеще.

Неожиданно он умолк и замер, широко раскрыв глаза. Сектанты тоже замолчали. Они ощутили приближение нечто