Господин судья [Mikka Hope] (fb2) читать онлайн

Mikka Hope Господин судья

Глава 1

— На основании закона от шестого года двенадцатой эпохи и эдикта короля Карла суд постановил решение суда графства Пармеского оставить в силе, а жалобу торговца Сабера отклонить. Постановление может быть обжаловано в течении десяти дней в высокий суд императора.

Сабер возмущённо воскликнул, но ругаться не решился. Его уже трижды штрафовали за дерзкие высказывания. Он был высоким сухим мужчиной, который торговал золотыми и серебряными изделиями. Сабер был очень богат и плодовит. Его род насчитывал едва ли не две сотни человек. Его противник, барон Сольдерс, производил впечатление этакого весельчака с картины. Розовощёкий, голубоглазый, улыбчивый, но у меня он вызывал стойкое отвращение.

— Ваша Светлость, — не удержался торговец. — Да что же это делается. Он меня разорил, а найти управу на него нет возможно.

Я повернулась к торговцу. Мне его было жаль, но ничего в этой ситуации сделать я не могу.

— Найдите нормального легиста. Вам расскажут, где вы ошиблись. Иск вы не тот подали.

Я смотрела на мужика. Всё понимаю, но выхода у меня другого нет. Из зала хотелось быстрее уйти. Голова рассказывалась. Я боялась ею тряхнуть, чтобы не вырвало. В зал снова кто-то пронёс артефакт. И этот кто-то барон. Слишком уверенно он себя вёл.

— Барон Сольдерс Дав, я накладываю на вас штраф в размере трёх тысяч золотых за то, что вы принесли в зал суда запрещённый к проносу артефакт.

Барон возмущённо воскликнул. Теперь всё дело оборачивалось для него пустой затеей, но мне до смерти надоели выходки этих горе властителей. Готовы на шею сесть.

— Ваша Светлость, — закричал барон.

Я вышла из зала, но меня не оставляли в покое. Барон бежал следом.

— Герцог Георг, ну хоть половину скиньте.

Я посмотрела на него и поморщилась. Артефакт он так и не дезактивировал. Магия перстня вгрызалась мне в голову и вызывала жуткую головную боль.

— Вы пронесли артефакт с целью воздействовать на суд. Это минимальный штраф, который за такое предусмотрен. Если будете настаивать, то вас ждёт штраф в размере половины вашего имущества.

Я хлопнула дверью перед его носом и направилась в кабинет, предварительно сказав помощнику:

— Зал очистить. Вызови мага. И позови Зольдара.

Нет, барон не ошибся обращением. В этом мире я мужчина, а о том, что я на самом деле женщина знают всего десяток человек. Двенадцать лет назад я свалилась на голову герцогу, который намеревался убить правителя и занять его место, считая, что у него больше прав на трон. Так я стала герцогом Георгом, потому что мы были с ним как две капли воды. Отдавать место другому роду император не пожелал. Так я получила место верховного судьи и кучу проблем. Мне повезло, что герцог имел эльфийскую кровь, а потому не было необходимости как-то разбираться с растительностью на лице. Денег у судьи и герцога было навалом, как и врагов. Первые два года на меня было десять покушений. Теперь успокоились или враги оказались перебиты и пересажены в тюрьму. Магический мир и высокое положение были для меня скорее ловушкой, чем плюсом. Меня часто накрывало каким-то чёрным пологом. Депрессия. Это слово стало синонимом моего настроения. Вырваться из чреды было невозможно, как и разобраться с проблемой. Я не хотела сознаваться в том, что всё ещё надеюсь когда-нибудь стать женщиной, а не каким-то непонятным суррогатом.

Я села в кресло и сжала виски. Как же раскалывалась голова. О моей непереносимости знали многие. Аппарат старался даже фамильные артефакты не приносить на работу. Правда, мне до них не было никакого дела. Головную боль приносило всё, что так или иначе было связано с принуждением или приворотом. Потому-то и стать окончательно мужчиной я не могу. Магия оборота сведёт меня с ума.

Зольдар вошёл в кабинет. Он был обладателем шикарной рыжей бороды и дурного характера и чем-то напоминал гномов. Магистр и лекарь был одним из десяти, кто знал о том, что я женщина. Он помогал мне справиться с внешними проявлениями пола. Грудь мне этот лекарь уменьшил, чтобы не приходилось бинтовать или носить корсет. Частично провёл кое-какие манипуляции после того, как четыре годна назад у меня родился мальчик. Теперь я родить не смогу никогда, но довести дело до конца оказалось невозможно. Я свалилась в беспамятство на несколько дней. Процедуры пришлось прекратить. Зольдар же помогал в трудные минуты, когда некоторые виды магии доводили меня до приступов.

— Опять, — сказал он.

— Дурной барон притащил какую-то гадость. Нужно дать распоряжение, чтобы с него взыскали штраф.

Зольдар усмехнулся.

— Твой помощник уже распорядился. Этого надменного барона давно хотят все поставить на место. Он так легко обманывает людей.

— Артефакт у него. Кольцо с золотистым камнем.

— А у тебя непереносимость.

Зольдар зашёл за спинку и поднёс руки к вискам. Я уже знала, что будет, но всё равно сжала зубы. Магия проникла под кожу, словно кто-то вгрызался в голову. Я закрыла глаза, чтобы не видеть поток разноцветных искр. Это не было больно, только противно. Зольдар действовал быстро и уже через минуту в глазах посветлело. Лекарь сел напротив меня и улыбнулся. Мы с ним за эти двенадцать лет стали близкими друзьями. Он часто приходил ко мне и помогал с проблемами, я закрывала глаза на некоторые его шалости. Торгует он не совсем легальными товарами из Сании.

— Надо тебе вырезать эту гадость, которая мешает магией пользоваться, — сказал Зольдар.

Я рассмеялась и достала конфеты.

— И стану я сильным магом.

— Нет. Станешь средним, но магом. Какая-то опухоль у тебя в районе матки. Она и мешает тебе пользоваться своими способностями.

Я махнула рукой.

— Что у нас на западе? Говорят, что снова война будет.

Вопросы моей восприимчивости магии дело третье, а вот проблемы с Курией могут принести империи много неприятностей. Это королевство с завидной регулярностью пытается подмять под себя огромный горный массив. В Лулимогенте считали горы своими, а сейчас там ошивались и мы, и они, и люди из Сании, и из Фьюмоно. Не было там только духовников Алудиании, но у тех не было выхода к горам. Зольдар помолчал, рассматривая, как я наливаю чай.

— Король Курии до сих пор не может забыть, что когда-то из Лулимогента давали советы всем правителям.

— Но забывает, что винить нужно духовников Алудиании.

— Духовники ничего не могут ему дать, а у нас обширные территории и много ценностей.

Я покосилась на Зольдара. Не совсем он прав. Духовники, вернее их люди добывают массу ценностей в море, но почему-то король Курии неизменно смотрит на восток, словно ему кто-то туда голову поворачивает. Найти бы этого умника, да рога обломать.

— Духовники Алудиании мутят воду, — сказал Зольдар.

— Нет. Это не они.

— Почему?

Лекарь смотрел на меня с напряжением, а я в который раз подумала, что этому мужику слишком легко все верят.

— Война с Санией у них только что закончилась. Они лишились половины рынка сбыта своих товаров, и казна у них сейчас тощая, да ещё и неурожай. На такую махинацию нужно много денег. Так что это точно не они.

Лекарь пожал плечами. Мы с ним обсуждали общих знакомых, посмеивались, но проблем политических больше не касались. Зольдар ушёл через полчаса, когда стало ясно, что приступ прошёл. Работы у меня хватает и без заседаний. После ухода лекаря я долго сидела за бумагами, но мысли всё также возвращались к непонятной ситуации на границе. Как же не хотелось влезать в большую войну. Хотя если правителю попадёт шлея под хвост, война будет.

После его ухода я достала из клетки голубя. На лапу была повешена красная метка. Это означало, что мне нужно поговорить с хозяином птицы.

Бумаги рассосались ближе к четырём часам. Больше мне тут делать нечего. Помощнику и секретарю даны задания.

— Ваша Светлость, — сказал помощник. — Его Величество просил вас зайти к нему завтра с утра.

Значит император собирает совет герцогов. Вот этого не хватало. В Шунии нас восемь. Формально мы подданные императора, а по факту независимы. На меня он может попытаться надавить. Правда, кто поверит императору, что я женщина, но рисковать всё же не стоит.

Я ехала домой и думала, что будет завтра. Итак, герцог Сайман — северянин, аристократ чёрт знает в каком поколении. Говорят, что его предки уже двадцать три поколения носят титул герцогов севера. Все его имена я не вспомню даже под пытками, как, впрочем, и свои. Высокий мужчина со щегольскими усами и каштановыми волосами, которые отливают рыжим. Он маг, женат на дочери хозяина банка. Ему собственно всё равно, что решит совет. Ну или я чего-то не знаю.

Второй хозяин северо-востока Карл. Он молод, пока холост, вроде говорят, что он возьмёт в жёны дочь нашего южанина герцога Армана. Последний самый старый из нас, большой грузный, постоянно играет весельчака. Разводит скакунов и владеет огромными виноградниками, вино с которых продаётся по всему миру. Семейство у него огромное.

Следующий герцог Атуан. Странный мужчина, с которым я практически не общалась. Говорили, что он держит семью едва ли не в тюрьме. Маг, по документам некромант.

Герцог Филипп был другом отца моего предшественника, но у нас нет нормальных отношений. Мой предшественник умудрился с ним поссориться.

Двое остальных Тейлор и Якоб владели западными землями. Им война не выгодна. Пока я размышляла машина добралась до дворца. Здесь всегда спокойно. Прислуга только тщательно проверенная. Кроме дворецкого ещё несколько горничных, кухарка и пара слуг во дворе. Большая часть дворца стоит закрытой. В моём положении иного выхода нет. Заводить обширные знакомства и устраивать праздники я не могу и не хочу.

Дворецкий поклонился мне и сказал:

— Вам письмо.

Я быстро пробежала по строчкам. Как я и думала, совет герцогов собирал Арман, как самый старший из нас.

— Распоряжения будут?

— Приготовьте отвар. В заседание опять притащили артефакт подчинения.

Клаус улыбнулся уголком губ. Он знает о моей непереносимости этой гадости. Первый раз меня буквально вывернуло, когда эта радость появилась рядом.

— Ко мне придёт гость. Пустишь в кабинет.

— Обед на столе.

Большая столовая давно закрыта. Я перебралась в маленькую, отделанную ореховым деревом. Она уютная и тихая. Горничные суетились, расставляя блюда, а у меня есть время, чтобы привести себя в порядок и отдохнуть от суеты. Я скинула надоевший сюртук и узкие туфли. Как же я уставала от необходимости соответствовать положению. Хотелось бросить всё и убежать на речку, болтать ногами в воде и смотреть на птиц. Я жутко уставала от обилия бумаг, жалоб и пустой болтовни, необходимости держать лицо и общаться с элитой нашего мира. Слуги знали, что дома, когда нет гостей и посетителей со мной можно общаться спокойно и почти на равных. До определённой степени. Вбитый этикет и необходимости себя муштровать давали о себе знать, я привыкла и к мужскому имени и обращению. Панибратство стало меня бесить.

Камердинер открыл двери и поклонился.

— Что произошло у нас?

— Пока всё отлично. Александр разбил вазу в гостиной.

Александр официально мой воспитанник, а по факту сын, которого мне пришлось родить, чтобы иметь возможность кому-то оставить титул и состояние. Мальчик был очень активным и живым. Ваза не первая и, наверняка, не последняя.

— Гувернёр сказал, что он определённо одарённый мальчик. Только не умеет сидеть на одном месте.

— Ему всего четыре года. В таком возрасте сложно долго сидеть на одном месте.

Камердинер подал мне домашнюю одежду.

— Решили бы вы свою проблему. Маги это сделают за месяц. Станете мужчиной. Никто больше не скажет ничего дурного. Да и вы бояться перестанете, а то чего доброго женить вас надумают.

Я вздохнула.

— Ты же знаешь, что с моей непереносимостью это подобно смерти.

— Знаю, но не кончилось бы это плохо. Тут рядом стал какой-то мужик крутиться. Он пытался завести роман с одной из наших горничных и попасть в дом.

Камердинер вздохнул. Мы оба знаем, что непереносимость к определённой магии в этом случае станет фатальным. При перемене пола с возможностью иметь детей используют ментальную магию, а я от неё сойду с ума от головной боли.

В столовой уже был Александр. Мальчик сидел за столом и махал ногой. Я хмурюсь. Мне не хочется обижать мальчика, но он всего лишь воспитанник и должен соблюдать определённые правила. Александр должен встать и подойти ко мне. Он сообразил, что нарушает правила и быстро исправляет ошибку.

— Вы… — начинает гувернёр, но натыкается на мой сердитый взгляд.

— Это и ваша ошибка, — одёргиваю я его. — Если вы не можете научить ребёнка этикету, то не стоите этих денег.

Гувернёр вздыхает.

— Не переживайте, — сказала я примирительно. — Он ещё мал. Вы многого добились от него за этот год.

Я сажусь за стол, следом гувернёр и Александр. Он старательно следит за мной и строгим учителем, копируя наши действия.

— Как прошёл ваш день, Александр?

— Хорошо, Ваша Светлость.

— Я предлагаю научить его верховой езде, — сказал Сальдор.

В этом мире давно лошадей выжили машины на магии, но аристократы по-прежнему держат конюшни с лошадьми. На балы не принято ездить в машине, только в фаэтоне. У меня большая конюшня за городом и конезавод, который приносит солидный доход. Александр обожал лошадей.

— Я не против, — сказала я.

Мальчик улыбнулся, а я продолжила:

— Если вы будете слушать гувернёра и не станете шалить.

— Буду слушать, — сказал мальчик.

Он смотрел на меня большими светло-карими глазами. Его отцом был наследник престола принц Максимилиан. Я вспомнила, как разыграла этот спектакль, и едва не рассмеялась. Перед принцем я предстала в виде красотки из Курии. У них есть такая глупость, как удаление груди. Там считается, что плоская фигура — это верх красоты. Перед рождением сына я уехала в своё герцогство под предлогом пошатнувшегося здоровья и необходимости его поправить.

После ужина я зашла в кабинет, где меня уже ждал приметный мужик, за голову которого духовники Алудиании отвалят солидный куш. Он сидел в кресле, положив ноги на стол. Я скинула его грязные сапожищи.

— Ты не в духе? — спросил он.

Мне оставалось только надеяться, что этот ублюдок не знает, что я женщина.

— Барон притащил артефакт подчинения в суд. Как ты думаешь, в духе я или нет?

Он только пожал плечами.

— Мне этого не понять. Я не маг и не обладаю чувствительностью к разной ерунде.

Я едва не рассмеялась.

— Что ты хотел?

— Мне нужна информация, кто в мире мутит воду.

Собеседник, напоминавший ассасина моего прежнего мира, усмехнулся и скинул капюшон. Он долго смотрел на меня, пытаясь хоть что-то увидеть на моём лице.

— А с чего ты взял, что кто-то мутит воду? Может, людям самим хочется воевать?

— Может, но я не верю в совпадения. За десятилетие намечается вторая война, от которой нет никому пользы. Мы потеряем возможность добывать ценности в горах, Курия — деньги. Маги у нас сильнее, но от войны никому нет выгоды.

— Может, духовники.

Я встала.

— Если вам нравится болтать ерунду, то не держу.

— Не кипятись, герцог. Всё указывает на духовников, но только ниточки ведут к вам. Это кто-то наверху у вас задумал интригу. Что-то подсказывает мне, что до войны не доведут. Император слаб и стар, а его наследник слишком амбициозен.

— Ты думаешь, что это Максимилиан?

Мой собеседник усмехнулся.

— Не знаю, но ему единственному выгодны последние события. После войны с духовниками Сания сюда не сунется. В Солмонто нет денег на операцию. Они только поскандалят, если принцу придёт в голову подмять под себя горы, а если Курии дадут по шее, то они молча проглотят изгнание из Благодатных гор.

— А если нет?

— Тогда виноватым в этом будет старый император. Наследник при всех раскладах остаётся в выгоде.

— Я тебя понял, но без доказательств — это пустые разговоры.

— Кто такими доказательствами раскидывается. Но вот тебе информация. Рядом с наследницей Курии появилась виконтесса Анна.

— Я тебя понял. Если что-то найдётся, приноси.

Я вытащил деньги и отдал осведомителю. Работать бесплатно он не станет. Когда этот умник ушёл через окно, я заметила, что он унёс бутылку вина. Никогда просто так не уйдёт, обязательно что-нибудь стащит. Прошлый раз спёр писалку, сейчас вино. Я села в кресло и задумалась. Прежний герцог курил, но я не рисковала своим здоровьем. Хоть тут и полно магии, но не понятно, сколько я тут проживу. Арману в этом году будет шестьсот лет. Я в такие подарки судьбы не верю.

Я задумалась. Виконтесса Анна. Всё указывало на Максимилиана. Эта дама была старой подругой наследника и отвратительной особой. Она активно пользовалась влиянием на него и уходила от наказания за свои проделки. Сколько раз я говорила императору, чтобы он повлиял на наследника и убрал из столицы эту шлюху. Она в самом деле пропала пару лет назад, но вот я даже представить себе не могла, что она окажется замешанной в политических интригах. Но она мне всегда казалась хваткой, но недалёкой. Если только в глупость она не играла.

Я встала с кресла и посмотрела на темнеющее небо. Приход к власти Максимилиана ничего хорошего мне не принесёт. Наследник никогда не скрывал, что хочет подмять под себя всю власть и иметь возможность приказывать в империи всем и герцогам в первую очередь. Это никого не обрадует, но вот какое положение они займут в совете, я не знаю. Мне война не нужна. Моё герцогство расположено как раз рядом с границей. Это мои люди занимаются вывозом ценностей из Благодатных гор. Если в Нетрелбали будут стоять войска, то это уже будет не торговля. Да и не хотелось мне, чтобы в городе, который я считала своим, стояли гвардейцы императора. Лишнее внимание мне ни к чему.

Я долго думала, но там ни к чему и не пришла. Всё упиралось в то, что скажут завтра остальные герцоги. Если хотя бы половина их поддержит Максимилиана, если это он пытается таким изощрённым способом взойти на трон, то мне останется только согласиться с остальными. Устраивать тут Фронду и быть принцем Конде мне не хотелось.

Днём меня ждал совет герцогов, а перед этим нужно было посетить правителя. Официально с отчётом. Вот только уехать сразу я не смогла. Кто-то испортил мои машины. Пришлось вызывать ремонт, потом разбираться с местным аналогом полиции — городской гвардией. Это затянулось на долгие два часа. Меня нашёл герцог Якоб. Он приехал ко мне на своей машине.

— Что у вас случилось? — спросил он.

Я вздохнула.

— Мне кто-то испортил все машины. Я должен был поехать к императору с докладом и не могу двинуться с места уже два часа.

Якоб посмотрел на раскуроченный транспорт и усмехнулся.

— Вас определённо кто-то бережёт, Георг. Императора кто-то убил сегодня утром. И если бы вы были там, то вас либо обвинили в смерти правителя, либо убили на месте.

Я посмотрела на Якоба.

— Я тут узнал, что рядом с наследницей Курии появилась виконтесса Анна.

— Наследник…

Якоб помолчал.

— Если это так, то всё плохо. Максимилиан давно хочет занять место правителя, но он должен учитывать наши интересы.

— Вот только будет ли он это делать, — протянула я.

— Поехали, — сказал Якоб.

Я села в машину герцога. Он тронул водителя за плечо тростью, и машина поехала.

— Как думаете, кто поддержит наследника в совете? — спросила я.

Якоб задумался.

— Я думаю, что на поводу у наследника может пойти Карл. Они старые друзья с наследником.

Я усмехнулась. Карлу от силы шестьдесят, а Максимилиану почти двести. Всё, что их может связывать — любовь к охоте и диким развлечениям.

Мы подъехали к императорскому дворцу. Мне тут приходилось бывать очень часто. Работа приводила меня в старый дворец довольно часто. Большое красивое сооружение из удивительного гранита голубоватого оттенка, который создавал ощущение ажурного облака, опустившегося на землю. Рядом был разбит уникальный регулярный парк. Вейяс находился на юге государства. Тут всегда было тепло и солнечно. Только один месяц шли проливные дожди, которые загоняли всю публику по домам, а те, у кого есть загородные дома, уезжали из негостеприимной столицы.

Дворцовый парк поражал своими красотами. Дорожки, выложенные белым камнем, фонтаны, построенные бездну лет назад и подсвеченные разными огнями. Здесь устраивали когда-то довольно шумные балы, но это было во времена молодости нашего теперь уже покойного императора.

Якоб повёл меня в большой кабинет правителя. Сюда приходил в основном послы. Нам здесь бывать не за чем. Прежний правитель принимал герцогов в небольшом сером кабинете, лестница из которого выходила в парк к тайной калитке. Посередине большой комнаты стоял стол с витыми золочёными ножками. Рядом несколько кресел. Вдоль окон несколько маленьких столиков и кресла. Стены отделаны дорогущими гобеленами, но меня впечатлило не это. На столе стояла большая малахитовая чаша. Я схватился за висок.

— Уберите эту гадость отсюда, — сказала я, не замечая ни наследника, ни остальных герцогов.

Максимилиан посмотрел на меня с насмешкой.

— И что вы хоти те отсюда убрать?

— Артефакт подчинения, — сказала я. — Эта чаша мощнейший артефакт. Вы так не уверены в себе?

Остальные герцоги зашумели, но принц не собирался отступать. Тогда я подошла к столу и выкинула её за окно. Дышать тут же стало легче.

— Я заставлю вас заплатить за это, — прошипел Максимилиан.

Меня поддержал Филипп.

— А у меня тот же вопрос, принц. Вы так не уверены в себе, что притащили сюда это?

Максимилиану пришлось остановиться. Он посмотрел на всех и вскинул руки.

— Пусть будет, по-вашему. Я ничего не боюсь, но… Словом, я не знал о том, что это подчинение. Мне сказали, что он помогает правителю.

Я посмотрела на принца, но он не обращал на меня внимания. Герцоги расселись в кабинете и смотрели на потенциального наследника с напряжением, даже его друг Карл и тот старался не показывать всегдашнего умиления. Я села в кресло и посмотрела на Максимилиана с напряжением.

— Итак, уважаемые герцоги, мой отец сегодня был убит. Я считаю, что расследование этого происшествия должно быть самым тщательным. Герцог Георг, это ваша задача.

— С чего бы это? Гвардией и следствием занимается герцог Сайман. Я судья, а не следователь.

Сайман покосился на меня, а потом посмотрел на наследника. Между нами нет особой дружбы, но и ссорить нас не стоит. Интересы у герцогов в этом случае едины.

— Я прослежу за тем, чтобы расследование убийства императора было наиболее честным.

Сайман посмотрел на меня и улыбнулся. Я смотрела на принца и никак не могла понять, зачем он ссорится с герцогами.

— Это хорошо, — сказал Максимилиан и покосился на молчавшего Карла. — Я предлагаю установить трёхмесячный траур по погибшему императору. Перед коронацией я хочу получить от вас отчёты о работе ваших ведомств.

Герцоги переглянулись, а я сказала:

— У меня проблем нет. Ежемесячный отчёт я вёз императору. Могу отдать вам.

Я протянула папку с документами.

— Там есть предложение. Выпускать обобщение судебной практики, чтобы не нужно было некоторым судьям по голове стучать.

Принц посмотрел на меня внимательно, а потом усмехнулся.

— Не спорю. Это было бы интересно.

Он забрал от меня папку и кинул на стол. У меня мелькнула мысль, что это так и останется тут лежать. Никто не будет читать нудные отчёты о работе судов. Остальные отвечали на вопросы уклончиво. Это совещание выливалось в банальную болтовню ни о чём. Я рассматривала своих коллег и старалась не смеяться. Я подумала, что принца они примут. Постараются надавить на него, чтобы сохранить свои привилегии. Но иного выхода у нас нет. Представители прежней династии никого не устроят, да и превратились они в редкий паноптикум уродов.

Герцог Якоб постоянно косился на меня, но я молчал. Разговора о том, что кто-то из нас мог быть причастен к смерти правителя, не было. Мои мысли высказал Атуан:

— Принц, вы обязаны подтвердить наши привилегии. Ни вы, ни ваш родитель не давали нам титулы и земли, так что наши вольности должны остаться незыблемыми. Не забывайте, что это мы даём большую часть богатств империи, наряду с правящей семьёй.

— Я подумаю, — процедил Максимилиан.

— Нет, — поддержал Атуана Тейлор, — вы дадите нам большую магическую клятву именно сейчас, а не потом.

Максимилиан посмотрел на всех и сказал:

— Я клянусь своей жизнью, что сохраню все привилегии герцогов в нашей империи.

— Нет, Максимилиан, — усмехнулся Атуан. — Не нужно оставлять себе лазеек. Повторяйте — я Максимилиан де Тарнор, принц и наследник Шунии во всех проявлениях и видах управления этой земли, клянусь, что до конца моего правления не будут затронуты права и привилегии восьми герцогов этой земли. Если я совершу что-то против этой клятвы, мой род навсегда канет в небытие.

Максимилиан скрипнул зубами, но сказал слова большой клятвы. Теперь, если он хоть кого-то из нас тронет, то последствия этого будут плачевны. Я смотрела на принца и не понимала, зачем он дал клятву, но чужие проблемы не моя головная боль.

Принц, наконец, сказал то, ради чего собрал герцогов:

— Я считаю, что Благодатные горы нужно присоединить к Шунии.

Все помолчали, а потом Карл спросил:

— Зачем?

— Эти горы очень богаты. А сейчас там ошиваются все, кому не лень. Мы должны сделать так, чтобы они принадлежали нам и приносили прибыли только нашей империи.

Филипп поморщился.

— А то, что люди Георга вывозят оттуда массу ценностей, вас не смущает? Вы понимаете, что если вы пойдёте войной на соседей, то этот поток иссякнет. И не факт, что потом Георг сможет восстановить прежние связи и наладить добычу ценностей.

Максимилиан посмотрел на меня, но я не стала комментировать слова Филиппа, но принц смотрел на меня так долго, что пришлось сказать:

— Мои люди вывозят много ценностей. Казне это приносит почти двадцать процентов.

— Общее количество денег, которые приносят герцоги, почти восемьдесят процентов, — сказал Филипп.

Герцог отвечал за финансы и уж точно знал, кто и сколько приносит. Я усмехнулась. Мои коллеги подмяли под себя почти всё. Большая часть торговцев становились их вассалами. У меня у самой почти тысяча богатых торговцев и промышленников, которые платили мне деньги за покровительство. Большая часть этих людей торговали магическими товарами. Остальные герцоги тоже не бедствовали. Кроме Тейлора, но там странная ситуация.

Максимилиан посмотрел на меня, но я молчала. Мне стычки не нужны в любом случае. Наконец, мне пришлось сказать:

— Если начнётся операция в горах, то казна потеряет много денег, но главное, мы потеряем массу полезных товаров, которые так же нужны и для войны. Молнии точно никто не будет производить. Материал для них добывается очень сложно и только в горах. Там два месторождения паркина. Оба принадлежат мне.

— Паркин приходит к нам? — поинтересовался Максимилиан.

— Да. После обработки удовлетворяются наши потребности, излишки продаются. А вы сами знаете, сколько стоит этот материал.

Принц смотрел на меня с недоумением. Я закатила глаза.

— Большая часть этого материала идёт не на молнии, а на батареи для машин. Мы единственные производим их. Если прекратится добыча материала, то придётся либо переходить на пар, как духовники, либо садиться на лошадей. Распределение доходов, согласно договору, идёт так — четыре тысячи с фунта получает казна, три тысячи торговцы, три тысячи я.

Я посмотрела на принца и понадеялась на его благоразумие.

— К тому же я предлагаю отжать горы немного по-другому, — продолжила я. — Можно выкупать у других месторождения и потихоньку выдавливать остальных торговцев и добытчиков из гор. Сейчас там больше нас живёт только торговцев с Сании, а у них сложности с деньгами. Если нам удастся их выжить, то вы легко наложите руку на горы.

— Сколько на это уйдёт? — спросил принц.

— Я думаю, лет десять.

Якоб посмотрел на принца и сказал:

— Георг прав. Мы с Тейлором начали тихо выдавливать соседей. Это прибыльнее и безопаснее. Разумеется, если ваша подруга виконтесса Анна не наломает дров в Курии.

Принц долго смотрел на Якоба, а потом усмехнулся. Что-то было в его словах и поведении такое, что заставило меня напрячься, но я отмахнулась от этого. Мне показалось, что будущего правителя мы убедили. Герцоги встали и собрались уходить, но когда я направилась к дверям меня остановили:

— Герцог Георг, подождите немного, — сказал принц.

Я подождала пока все выйдут. Принц посмотрел на меня и рассмеялся. Когда двери закрылись, он сказал:

— Так сложилось, что я знаю о вашей проблеме. Император подставил всё так, что к вам не придраться. Вы как были, так и останетесь герцогом.

— Я вас не понимаю.

— Конечно же, не понимаете, но, если вы не решите это за неделю до праздника цветов, я обнародую это. Тогда вы сами знаете, что будет.

Я смотрела на принца и не понимала, что происходит. Знать об этом он точно не мог. Тогда кто ему об этом сказал?

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — сказала я спокойно.

Максимилиан рассмеялся.

— Не переживайте. Я вам помогу.

Я поклонилась принцу и вышла из кабинета.

Глава 2

Я очнулась с больной головой в непонятном месте. Рядом кто-то колдовал. Голоса терялись в мареве дикой боли. Кто-то пытался на меня воздействовать ментализмом. Рядом кто-то пытался привести меня в чувство и вытирал лоб чем-то отвратительно пахнущим. Я распахнула глаза, но из-за ярких вспышек мне пришлось закрыть их снова.

Голос Зольдара я едва могла разобрать:

— Вы с ума сошли. У этого человека дикая непереносимость к подчинению. Вы убьёте герцога.

— У нас приказ принца, — раздался ответ. — К тому же мы почти закончили. Сейчас только немного подправим. У герцога будет много малышей и нормальный наследник.

Этот голос я прекрасно знала. Глава магического ведомства и дальний родственник Карлу. Теперь понятно, кто сказал принцу о моей проблеме. Дилан мог это определить по ауре, что перед ним недоделанный мужчина. Это отражалось в виде полосы в районе поясницы.

Меня стало мутить от воздействия. Голова раскалывалась, а сердце стало работать с перебоями.

— Останови это немедленно! — крикнул Зольдар. — У него уже сердце останавливается. Мне начинает казаться, что вам приказано убить человека. Дилан, если ты прикончишь герцога, я не оставлю от тебя и пыли. Я позабочусь о том, чтобы все знали, что ты по приказу принца убил герцога. Поверь, тебе это никто не простит, а наследник не станет тебя покрывать.

Меня отпустили. Во всяком случае что-то убрали.

— Нам осталось всего ничего, — рыкнул Дилан. — Поддержи своего любимчика.

— Дай всё сам. Я не возьму на себя такую ответственность.

— Не вопрос. Я попрошу свою помощницу.

Магия проникла под кожу и успокоила боль, но тут же стало ясно, что меня режут по живому. Операции по смене пола длительный процесс. На это ходило что-то около полгода. За это время тело успевало привыкнуть к воздействию, а меня пытались переделать за один раз. Двинуться я не могла, что-то удерживало на одном месте. Не иначе привязали к столу. Я попыталась поднять руку, но она упёрлась во что-то железное.

Сколько времени надо мной издевались, я не знаю, но наконец всё было закончено. Из комнаты убрали все артефакты, а меня развязали. Я смогла или теперь смог увидеть окружающее. Передо мной стоял Дилан и улыбался.

— Ну, вот и всё.

Я посмотрел на него и сказал Зольдару:

— Увези меня отсюда, пока я не разнёс это к чёрту.

Лекарь помог мне встать, я едва мог держаться на ногах. От воздействия магии подчинения меня тошнило. Зольдар подхватил меня, я наклонился. Рвота едва не задушила меня. Поток чего-то зелёного никак не хотел останавливаться. Дилан смотрел на меня с недоумением.

— От этого не умирают.

Какая-то девушка подала мне халат. Я посмотрел на неё с холодностью и спросил:

— Где моя одежда?

Она побледнела и прошептала:

— Вам нужно время…

— Где моя одежда? Дилан, я запомню это. И если ты падёшься ко мне, пощады не жди. Отговорки я слушать не буду. И да, скажи своей жене, чтобы прикрывала лавку. Весь товар будет изъят уже завтра.

Зольдар помог мне выбраться из больницы. Меня шатало и если бы мой сопровождающий не обладал нешуточной силой, то я свалил бы его. Машина ждала меня за воротами. Я сел на заднее сидение и молился небесам, чтобы меня не вывернуло снова.

Зольдар сел рядом и положил руку на колено.

— Георг, вам придётся очень сложно. Я буду приезжать каждый день с составами, чтобы стабилизировать состояние. Чёртов костолом. Я не успел к нему всего немного, да ещё и пришлось сломать пару носов и рук. Вам необходимо месяц побыть дома. Оставьте работу на помощников и вторых судей. Ничего без вас не случиться. Иначе останетесь в непонятном состоянии, а принцу не составит труда сказать всем, что вы урод.

— Откуда только он узнал об этом?

Зольдар помолчал, разглядывая город.

— Я думаю, что вас хотели убить, а не помочь. А потом титул отдали бы Александру. Мальчик ещё мал. Воспитать из него послушного подданного не составит труда.

— Надо остальным герцогам сказать, чтобы были осторожнее.

Зольдар помолчал. А я подумал, что теперь мне придётся привыкать к своему мужскому полу и думать о себе как о мужчине. Меня едва не передёрнуло. Все надежды на то, что когда-нибудь я выберусь и выйду замуж по любви, рухнули. Теперь придётся с этим жить. И тут я остановился. Зольдар сказал, что титул отдадут Александру. Вот только в случае моей смерти всё могло произойти не так просто и гладко. Меня покойный император признал за герцога Георги, накрутив какую-то уж больно витиеватую формулировку о том, что прежний герцог был внедрившимся в меня демоном. Потому-то и я стал герцогом и владельцем большого состояния. Но с Тейлором, которого правитель попытался сделать герцогом в обход пожеланию покойного герцога, желавшего оставить титул своей воспитаннице, произошла другая история. Бертране оставили всё имущество и счета. Император ничего не смог сделать с этим. Тейлор получил только корону, но выход из положения нашёл элегантный. Он женился на Бертране и получил к титулу все деньги, которыми управляет не он, а его хваткая жена. Зольдар может этого и не знать, хотя вроде бы история была громкой. Что-то к этому лекарю у меня появляется слишком много вопросов.

Машина несла меня домой. Улицы были тёмными. Сколько времени меня продержали в лекарском крыле, можно только гадать. Когда я выходил из кабинета наследника, меня кто-то ударил по голове. Больше ничего не помню.

— Сколько дней я провалялся?

— Три. Гувернёр вашего сына поднял шум и позвонил мне. Потом сказал герцогу Якобу. Именно он и выяснил, что вас вывезли из дворца в клинику.

— Якоб знает?

— Думаю, теперь все герцоги об этом узнают. Но ничего не станут вам говорить и обвинять. Бумага покойным императором составлена на редкость удачно.

Дворец встретил меня шумом и скандалом. Гувернёр пытался сдержать натиск одного родственника, который мне достался от прежнего герцога. Лорд Патрик был уже не молод и остался за бортом, потому что ввязался в опасные авантюры. Дед прежнего герцога посчитал, что этот игрок спустит состояние, потому-то всё и досталось вначале Георгу, а потом и мне. И теперь шумный лорд пытался проникнуть во дворец под предлогом того, что он нормальный наследник.

— Что вы хотели, лорд Патрик? — спросил я.

Меня слегка покоробило. Привыкнуть к тому, что теперь придётся думать о себе, как о мужчине было невыносимо.

— Ты… самозванец…

Я поморщился.

— Лорд Патрик, я занимаю своё место вполне законно.

— Ты женщина.

Зольдар рассмеялся.

— Поверьте, это мужчина.

— Император всё оформил так, что вам не оспорить моё положение. Хотя если есть желание, можете обратиться в высокий суд, но это можно сделать только после коронации нового императора. А сейчас покиньте дворец.

Я нашёл глазами Тома, который выполнял тут роль силача, и махнул рукой. Через минуту имел радость наблюдать за тем, как выставляют крикливого мужика за пределы дворца.

Зольдар провёл меня в гостиную. Я дождался пока лекарь уйдёт и вздохнул с облегчением. Из соседней комнаты на меня смотрел Александр. Я махнул рукой мальчику, и он подбежал ко мне.

— Как ваши успехи?

— Учитель говорит, что я молодец.

— Это хорошо.

Гувернёр подошёл к нам и сел рядом.

— Ваша Светлость…

— Не переживайте, Пьер. Нервы я вам ещё потреплю. Мне нужно будет несколько дней, чтобы прийти в себя после экзекуции.

— Я рад, Ваша Светлость, что вы вернулись, — сказал гувернёр.

Я немного помолчал, а потом спросил:

— Вы же из Сании. Скажите, вы ничего перед той войной не слышали? Как-то уж больно странно она началась.

Пьер немного помолчал, а потом дождался пока служанка уведёт Александра, и сказал:

— Я занимал довольно высокое положение при фаворите королевы Сусанне. Именно Жак занимался делами, а не королева. Я не знаю всего, но у духовников Алудиании есть тесные связи с нашим островом. Понимаете, в Вастаде до сих пор не забыли, что когда-то были независимы.

— А кто там главный?

— Его зовут Брайден Клиренел. Местные называют его последним королём островов. Вот только это не совсем так.

Я задумался, но мозги работать не хотели, да ещё и в виски застучало. Я поднялся и сказал:

— Спасибо за информацию.

Зольдар приходил ко мне каждый день. Он принёс специальные браслеты, которые нужно было носить месяц. А ещё лекарства, от которых у меня была рвота. Строгая диета, но есть все эти паровую птицу и салаты я не мог. Хотелось мяса жареного с пряностями и острым жгучим перцев. Но нельзя. Гувернёра я попросил увести Александра в загородный дворец. Я боялся, что сброшусь на мальчика. Чем больше ко мне ходил чёртов лекарь, тем хуже становилось моё состояние. Словно, кто-то затаскивал меня в чёрный омут депрессии.

Слуги старались не попадаться мне на глаза. Подчинённые приносили бумаги и стояли на вытяжку. Помощник второго судьи принёс бумаги с правками. Я даже не понял, что на меня нашло. Папка в прямом смысле слова полетела в голову помощника судьи.

— Не ругайтесь, — пролепетал парень. — Я составил документ. Судья его поправил и приказал так отнести вам, чтобы вы проверили и посмотрели эти правки. Если вы не найдёте ошибок, то я составлю нормальный документ.

Я постарался взять себя в руки и почитать документ. Мне стоило великих трудов удержатся и не рычать. Пришлось доставать свод законов и пытаться разобраться в путанице дела. Я рассматривал всю практику и закон. Работа увлекла меня, и через пару минут злость отошла на второй план. Я дал несколько весьма ценных указаний, поправил формулировки, а потом написал записку своему помощнику, чтобы приносил мне документы.

Вечерами, когда слуги уходили к себе, и дворец затихал, мне становилось ещё хуже. Накрывала паника и отчаяние. Я садился в кресло и повторял слова:

— Ничтожество, дибил, придурок.

Я сжимал кулаки и едва сдерживался, чтобы не пойти в ванную и не отрезать всё, что на тебе считалось лишним. Смотреть на себя в зеркало было невыносимо. Казалось, что из зеркальной глади смотрит откровенный урод. Головная боль от браслетов только усиливала отчаяние. Спать было сложно, почти невозможно. Я старался не плакать и постоянно поправлял себя, говоря:

— Ты теперь мужчина, а не женщина.

От этого становилось ещё противнее. Хотелось биться головой об стену и выть раненым зверем. От головной боли становилось ещё хуже. Голова болела так, что я боялся сойти с ума. Иногда я не мог ею даже тряхнуть, боясь, что вырвет. Ничто не приносило радости, ни развлечения, ни работа, ни книги, ни театр. В последний я сходил один раз. Мне показалось, что актёры на сцене воют, а не поют. Отсидев положенное время и порадовавшись, что могу спрятаться в ложе, я ушёл домой с ещё большей головной болью.

В один прекрасный день я понял, что не могу выбраться из неприятностей и омута, куда непонятно как угодил. Я с трудом мог вытащить себя из комнат и заставить хотя бы пойти гулять.

За двенадцать лет жизни в этом мире у меня появились партнёры и те, кого с натягом можно было назвать друзьями. Да ещё и дела с продажей товаров. Мне приходилось наступать себе на горло и встречаться со своими торговцами. Почему наступать на горло? Потому что видеться ни с кем не хотелось. Отчаянно хотелось забиться в угол и забыть обо всём. Мне стало казаться, что надо мной все смеются. И тут я понял, что схожу с ума. Лекарь пришёл утром перед встречей.

— Зольдар, я, кажется, схожу с ума, — сказал я.

Лекарь посмотрел на меня внимательно. В какой-то момент мне показалось, что он улыбнулся.

— У меня и раньше были депрессии, но либо я попал в тёмный омут, либо что-то неправильное происходит. Я не хочу никого видеть.

Зольдар сел передо мной и сцепил руки на животе, который у него был довольно внушительным, но в глазах играла какая-то непонятная радость.

— Понимаете, герцог, мы не делаем так, как сделали с вами именно потому, что возникают вот такие казусы. Тем более что вы родились нормальной женщиной, а не искажённой. Потому-то ваше сознание и сопротивляется происходящему. Я думаю, что принц сознательно сделал эту операцию. Кто-то сообщил ему о вашей особенности, а он решил использовать это в своих целях.

Я задумался. Герцоги слишком независимы, и это мешает правителю.

— Думаете, что это сделали специально? Но тогда титул должны были отдать кому-то.

— Необязательно. Ваши титул могут и аннулировать, но это должен сделать только правящий монарх.

— Я вас понял. А отчего умер прежний император?

Зольдар посмотрел на меня внимательно и ответил далеко не сразу. Я смотрел на лекаря и никак не мог понять, что меня напрягает. Что-то такое, что помогало мне всегда выпутаться из проблем. Вот и сейчас у меня было ощущение, что лекарь что-то недоговаривает. Я подумал, что он лечил и правителя, вхож в дома всех герцогов. Зольдар рассмеялся.

— О, это довольно смешно оказалось, когда я стал разбираться в этой истории. Он перепутал пузырьки с лекарством. Вместо слабительного выпил редкий яд. Я даже не сразу смог определить, что он выпил.

Я смотрел на него с напряжением, но при этом улыбался. Этот ушлый мужик не должен понять, что ему не верят. Я выгнал Зольдара так быстро, как только смог.

— Вы не забывайте пить лекарство, — твердил он.

Я кивал, словно китайский болванчик.

Как только он ушёл, я кинулся к экрану связи, предварительно выкинув браслеты.

— Доминик, — вызвал я своего помощника, —какое дело поступило в суд после того, как я заболел?

Помощник побледнел и ответил:

— В последний день перед болезнью поступило дело дочери банкира, которая отравила своего жениха.

Я нахмурился.

— Дело мне на стол. Завтра собираешь всех участников процесса.

Я приказал дворецкому занять чем-то торговцев, а сам кинулся в суд. Если я не заберу сегодня дело, то завтра аварийным ключом сейф откроет второй судья, а я этой даме не верю. Слишком она правильная, а ещё эта леди родственник принцу по матери.

В суде я увидел то, что и ожидал увидеть. Второй судья тщетно пытается проникнуть в мой кабинет. Доминик держал оборону и пытался не дать ей пробраться к сейфу с делами.

— А я сказала, что ты меня пустишь, — выкрикнула она.

— Оставьте Доминика в покое, — приказал я. — Он правильно поступает. Отойдите от дверей.

София обернулась и скривилась. В ней всегда всё идеально — от причёски, из которой никогда не выбивается ни волоска, до белоснежных перчаток и идеально подобранного наряда. Она осмотрела меня и скривилась.

— Вы, кажется, болеете.

— Я совершенно здоров.

София усмехнулась.

— А может здорова?

Я поднял бровь.

— Вам продемонстрировать?

София вспыхнула моментально, а потом прошипела:

— Не стоит.

Она повернулась к помощнику, который никак не мог сдержать смех, и во всей силы дала ему пощёчину. Она подошла ко мне и сказала:

— Любовницам демонстрируйте или любовникам.

София вышла из кабинета, а помощник рассмеялся.

— Простите, Ваша Светлость. Она каждый день сюда рвалась. Я как мог сдерживал этот напор. И вот ещё.

Он подошёл к столу и протянул мне папку.

— Я едва смог это спасти от чрезмерного любопытства нашей леди. Я думаю, что это и было предметом излишнего интереса леди Софии.

Он подал мне тонкую папку, в которой были результаты исследования тела императора. Наш некромант педантично выполнял свои обязанности. Положено вскрыть, значит, будет сделано. Я открыла папку и быстро пробежал по строчкам. Причиной смерти был сильный, но не настолько редкий яд, чтобы такой опытный лекарь не смог его определить. Симптомы отравления ядом розетта довольно широко известны. Он оставляет синий налёт на губах и слизистых рта, а ещё отвратительный запах тухлой рыбы.

Я посмотрел на помощника и сказал:

— Позови мне Фила.

Фил — это наш некромант. Он придёт, когда захочет. Торопить этого человека бессмысленно. Пошлёт любого, даже императора как-то обматерил.

Я достал дело дочери банкира. Папка с отравлением императора легла рядом. Розетта имеет одну весьма странную особенность — она оставляет особые отметки, что даёт возможность определить отравление ядом из одной партии и сотворённое одним мастером. Умельцев подобного рода не так много, хотя розетта и очень хорошо известна.

Помощник заглянул в кабинет и сказал:

— Фил сказал, что заглянет завтра.

Я только кивнул. Работа увлекла меня и дала возможность хоть как-то отвлечься от дурных мыслей. Дело дочери банкира оказалось с двойным дном. Убила она своего жениха, вроде бы молодые собрались пожениться, но тут трагедия. Я вчитывался в текст и никак не мог понять логики произошедшего. Жених, мелкий аристократ, ничем не выделялся, кроме симпатичной морды и титула заштатного барона. Даже состояния ему родители не оставили. Невеста обычная девушка, которую родители держали в руках. Жена Тома Белаута славилась своим железным характером и крутыми нравами. Артур де Курзен. Я покрутил это имя. Где-то я его уже слышал.

Я достал из ящика стола рулон. Это была тонкая палка, на которую намотан пергамент. Нужно было написать в специальном окне вопрос и ниже появлялся ответ. Но каждый рулон отвечал на свои вопросы. Мой — о людях, их титулах, положении и состоянии. Этакая википедия.

Артур оказался весьма своеобразной личностью и любовником принца. Максимилиан у нас бисексуал, но дам подбирает специфических, потому-то мне и не составило труда его окрутить в своё время. Они были вместе почти десять лет. Оба изменяли друг другу, но если Артур предъявить принцу ничего не мог, то Максимилиан активно пользовался положением. Расстались они именно из-за измены принца. Да и Артур хотел получить деньги, а наследник не спешил его одаривать титулами и деньгами. Потому-то и накинулся Артур на дочь банкира. Девушка хоть и не самая красивая, но приданое за неё папаша мог дать очень солидное. Оба они были не против брака. Тогда зачем было убивать жениха?

Меня напрягал яд. Я быстро открыл таблицу, а потом вытащил папку с делом императора. Их отравили ядом из одной партии и от одного мага. Я вызвал Доминика.

— Принеси мне таблицу составителей розетты.

Но составитель оказался незарегистрированным, но по некоторым маркам он родственник Зольдару. Всё бы ничего, но официально у имперского лекаря никого нет. Единственным, кто мог мне ответить на некоторые вопросы, был Сайман. Я открыл экран и вызвал герцога. К счастью владыка севера ответил мне довольно быстро.

— Я слышал, что вы болеете? — с насмешкой спросил он.

— Слухи о моей болезни сильно преувеличены. Мне нужна информация об имперском лекаре.

— И что вас заинтересовало?

— У него есть родственники?

Сайман задумался, а потом сказал:

— Я должен знать причину.

Я помолчал, а потом решил ответить:

— Правителя и бывшего любовника принца отравили одним ядом — розетта. Он имеет отметки, которые говорят, что его сделал один человек — родственник Зольдару.

Сайман помолчал, а потом сказал:

— В столице сказали, что император умер от болезни сердца.

— В заключении Фила стоит отравление розеттой.

Сайман посмотрел на меня с напряжением.

— Зачем тогда Зольдар врёт?

— Этого я не знаю. Сайман, будьте осторожны. Что-то назревает, но вы не ответили на вопрос.

— Насколько я знаю, официальных родственников у лекаря нет, но его фамилия весьма говорящая. Правда, об этом почти никто не помнит. Фаркинтоны были первыми министрами при прежней династии и фактически управляли всем имуществом правителя. Сменилась власть благодаря этому семейству. Мы единственные сохранили титул с тех времён. Наверное, в моей семье у одних остались эти сведения.

— Воровали? — спросил я задумавшегося герцога.

Сайман усмехнулся.

— Нет. Они практиковали магическое рабство. Поищите у себя дома документы. Именно благодаря герцогу вашего семейства и выплыла эта грязная история. Предок Зольдара взял в заложники дочь герцога ди Монтельфи и требовал солидный выкуп. Герцог выплатил, но дочь ему так и не вернули. А в результате герцог возмутился и поднял шум. Выяснилось, что император ничего не может сделать, потому что и сам зависит от Фаркинтона. После чего и свергли прежнюю династию, а Фаркинтонов отправили в ссылку. Вернуться в столицу смог только его отец. А теперь о родственниках. У Зольдара была сестра и три воспитанницы. Правда, вам не нужно говорить, что таким образом прикрывают детей со стороны. Его сестра умерла лет сорок назад, а вот воспитанницы до сих пор живут в загородном доме лекаря, куда, кстати, хода нет никому.

Я поблагодарил Саймана и задумался. Старые герцогские семейства, которые не ушли в другие руки носят приставку ди. Это три семьи — моя, с какого перепуга император пошёл на нарушение закона, я не знаю. Вторая Саймана ди Саксена и Якоба ди Трейдена. Остальные носят приставку де.

Я спрятал дело и направился домой, предупредив всех, что завтра будет рассмотрение дела дочери банкира. Арман посетовал, что будет шумно. Я с ним был полностью согласен. Настроение как-то само по себе улучшилось. Нет, я не смог справиться с неприятием самого себя, но стало как-то легче. Как говорят, если жизнь дала тебе лимон, сделай лимонад. Главное, чтобы принцу не пришло в голову меня женить. Конфуза не оберёшься. Обращаться куда-то за наукой любви для мужчин было страшно.

Дома меня ждала неприятность.

— Вас ждёт Патрик, — сказал Клаус. — Ваша светлость, мне показалось, что лорд чем-то очень встревожен. Выслушайте его, пожалуйста.

— Если он не начнёт снова свою песню о том, что его обидели, то выслушаю.

Я помолчал, а потом сказал:

— Клаус, вызовите Александра в столицу. И ещё у меня к вам весьма необычная просьба.

— Я слушаю вас.

— Найдите мне специалиста в области зелий и аретфактов. Желательно, чтобы этот человек не был связан с магистрами и тем более с Зольдаром.

Клаус посмотрел на меня внимательно, а потом сказал:

— Есть такой человек. Это ведьмак по имени Осберт. Он живёт недалеко в Клече. Он потомок прежнего императора или кого-то из его семьи, но он очень много берёт.

— Я заплачу любые деньги, а если он захочет поживиться кое-чем из хранилища артефактов, то спорить не буду.

Клаус поклонился и махнул рукой камердинеру. Я покосился на стоявшие на столике лекарства и не стал их пить. Мне пришло в голову, что сомневаться с Зольдаре я стал после операции, а ведь мне вырезали артефакт, который мне поставил лекарь. Небольшой камешек, который находился в паху. Как говорил имперский лекарь, он долен помочь мне справиться с некоторыми неприятностями чисто женского толка.

Патрик сидел в кресле сжавшись, словно на него могли напасть. Я посмотрел на него и сел напортив.

— Я вас слушаю.

От моего голоса он дёрнулся.

— Простите меня за дерзкие слова, герцог, но у меня нет выхода. Магическое рабство никто не отменял, а я проиграл свою жизнь и магию очень давно. Ещё в молодости.

— Вы не правы, — протянул я. — В законе сказано, что отменяются любые виды рабства, в том числе и магические.

— Вы…

Я встал и направился в библиотеку, где хранился большой свод основных законов империи. Полный свод мне не поднять. Он составляет что-то около десятка толстых книг. Подобный том лежит у меня на столе, когда проходит судебное заседание. Вернувшись я показал Патрику декларацию императора Карлоса, который был первым из новой династии. Это был его первый закон, который был принят на ура всеми. В результате было освобождено население, а империя получила толчок в развитии промышленности и магии.

Патрик читал декларацию. Руки его тряслись. Он поднял на меня глаза и спросил:

— Это не шутка?

Я сел в кресло и положил толстый том рядом.

— Нет. За нарушение этого закона подлежит серьёзный штраф. Что у вас случилось?

Патрик закрыл лицо руками и расплакался. Когда он успокоился, то смог рассказать:

— Мой брат был ушлым мужиком. Хотя я и так не мог претендовать ни на что, но моя мать была второй и любимой женой отца. Он боялся, что отец всё оставит мне. Тогда он и обратился к одному магу, который и обернул нехитрое дело в свою сторону. Я сломал ногу. Отец вызвал отца Зольдара. Вот после этого всё и покатилось. Мне для сращивания кости вставили камешек. Я его только недавно смог вырезать.

Патрик поднял брючину и показал рану.

— Напоролся на какой-то сук. Рана оказалась весьма глубокой. Вот я и смог вытащить эту пакость. Георг, я неделю не играю и не пью. Словно что-то отпустило. Даже скандалов нет. Я смог устроиться в компанию и начал работать, но тут приходят Зольдар и заявляет, что я его магический раб и должен делать то, что он скажет. Опасайся этого человека. Он…

Договорить он не смог. Я посмотрел на него и нахмурился.

— Что он хотел, ты, конечно же, не скажешь.

— Да. Не могу. Если этот закон действует, то я смогу нормально работать и прожить остатки лет в покое.

И тут глаза Патрика вылезли из орбит. В дверях стоял Зольдар.

— Я пришёл за своей собственностью, — сказал он с улыбкой. — Этот мужчина мой раб. Магическое рабство забыли отменить.

Я усмехнулся.

— Зольдар, я подниму вопрос об этом и вынесу решение о взыскании с вас трёх тысяч золотых штрафа. В декрете императора Карлоса указано, что отменяются все виды рабства в том числе магическое.

— Я добьюсь отмены этой ошибки.

Я рассмеялся.

— Дело в том, что отменить декрет может только тот император, который его издал, а Карлос умер десять поколений назад. Так что вы немного опоздали.

Зольрад рассмеялся, а потом сказал:

— Посмотрим, господин судья, что выйдет из вашей затеи.

Он развернулся и вышел, а я повернулся к Патрику.

— Не переживай. Я думаю, что наш любезный лекарь знает далеко не всё.

Патрик посмотрел на меня с надеждой, а потом сказал:

— А я в молодости тоже был чувствительным на артефакты подчинения. Я думаю, что таких людей не с проста убивают. Если полная информация о том, как некоторые личности добиваются своих целей, выйдет наружу, наши властители очень сильно пострадают.

Я усмехнулся, а потом спросил:

— Ты куда устроился на работу?

Патрик усмехнулся.

— К твоему вассалу — Бертрану. Его мать ещё не забыла, что когда-то у нас был роман. Если ты мне поможешь, я стану жить спокойно и ни разу больше не ввяжусь в неприятности и уж тем более не буду играть.

Почему-то я поверил этому немолодому мужчине. Первый раз за все двенадцать лет он говорил искренне и не пытался выкрутиться. У Патрика был небольшой дом, который принадлежал мне, а ему был отдан в пользование ещё его отцом. Потому-то он его и не проиграл.

Глава 3

Утром перед судебным заседанием я приказал помощнику организовать трансляцию заседания. Это было сделать необходимо, чтобы потом не было двусмысленностей и проблем с тем, что кое-кто не так всё понял. Как я и предполагал в канцелярии декрета императора Карлоса не оказалось. Секретарь помялся и сказал, что бумаги за таким номером не существует. Я улыбнулся и ответил:

— Передайте вашему работодателю, что он очень плохо знает законы.

Я отключился и вышел проследить за работой моего аппарата.

— Друзья мои, — сказал я, — если трансляция пройдёт нормально, каждый из вас получит по сто золотых.

Парни переглянулась и принялись за работу с удвоенной силой. Я вернулся к помощнику.

— Доминик, мне нужен подлинник декрета императора Карлоса за номером один.

Он улыбнулся.

— Ваша Светлость, вы ведёте очень опасную игру. Если его обнародовать, кое-кто потеряет слуг. Но я думаю, что вы правы.

— На заседании все будут?

— Да. Зал будет полон. Места уже разобраны. Девушку привезли уже. Легист и атторней явятся перед заседанием.

Я направился в архив за вторым подлинником декрета. Он оказался на своём месте. О том, что тут хранятся все законы в подлиннике, мало кто знает, но любой правитель, чтобы его творчество действовало, обязан издать два подлинных документа. Один должен храниться в канцелярии императора, а второй — в большом архиве суда. Я вытащил папку с древним документом и стряхнул с него пыль. Пускать сюда уборщиков никто не станет. Всё делают артефакты.

К полудню в зале некуда было не то что сесть, но и плюнуть. В столице болтали столько, что хотелось прибить распространителя этой гадости. Пришёл даже Максимилиан со своей новой подругой. Которую звали Алиша Джордан. Странная особа, которая всегда ходила в чёрных костюмах и белых рубашках. Она напоминала мне иногда вампира — бледная с зализанными волосами и непередаваемо яркой помадой. Я видел эту особу и раньше. Вроде бы она какая-то актриса. Хотя за этим кругом лиц я не слежу.

Я накинул мантию и подошёл к зеркалу. Смотреть на себя в эту гладь я до сих пор могу лишь несколько минут. Потом хочется разбить его. Неприятный осадок оставила после себя эта операция, браслеты и куча непонятных лекарств. Помощник подал мне большую цепь и папку с листом чистой бумаги. Символы мой власти и чистоты суда. Я вздохнул и направился в зал через специальную дверь. В этом зале я царь и бог, при моём появлении может не вставать только правящий император, так что Максимилиану придётся оторвать задницу от удобного кресла. Встали все. Я прошёл за свой стол и сказал:

— Прошу садиться.

Потом достал пергамент и положил на него руку. Я часто им пользуюсь и с удивлением узнал, что подружиться с этим клочком белого пергамента удавалось далеко не всем. Я положил руку на него и сказал:

— Я обязуюсь рассмотреть это дело максимально беспристрастно.

А потом поднял пергамент и поставил его так, чтобы все видели. Теперь малейшее отклонение от этой клятвы будет отражаться на этом куске кожи в виде грязных разводов. Я давно не пользовался им, но сегодня мне нужно, чтобы никто не усомнился в моей правоте. Легист усмехнулся, а атторней нахмурился.

— Сегодня слушается дело девицы Анны Белаут, обвиняемой в убийстве Артура де Курзена.

Я знакомил присутствующих с регламентом и в этот момент в зале зашушукались. Я взял деревянный молоток и стукнул по специальной подставке.

— Милейшие зрители, вы тоже подпадаете под действие регламента судебного заседания. Если начнёте шуметь или мешать, я прикажу вас выставить отсюда.

Народ тут же успокоился, а я продолжил:

— Отводы или самоотводы у участников будут?

Таких не нашлось.

— Подсудимая представьтесь.

Дальше пошёл банальный опрос девушки — где родилась, когда, где жила, чем занималась, не состояла ли под следствием и надзором ранее. Далее такая же процедура с потерпевшей, которой оказалась мать Артура. Когда женщина встала, я схватился за висок и подозвал мага, обеспечивавшего безопасность.

— Отберите у неё артефакт подчинения. Это кольцо на пальце.

Женщина возмущённо воскликнула:

— Это фамильный артефакт.

— Он может быть любым — фамильным, семейным, приобретённым, но принесение этих артефактов в зал суда категорически запрещено. За это я накладываю на вас штраф в размере трёх тысяч золотых. Это касается всех присутствующих. Либо дезактивируйте, либо уходите.

Дама попыхтела, но отдала магу кольцо, а потом я начал её опрос.

— Атторней изложите обвинение.

Атторней — это местный аналог прокурора. Тут их функции ограничены надзором за следствием и представление интересов государства в суде. С этим представителем этой организации мы почти не встречались. Глава этого ведомства предпочитал не сидеть в залах суда, а тут либо попросили, либо надавили. Дело очень серьёзное. Когда он закончил читать обвинение, я спросил у Анны Белаут:

— Вам обвинение понятно?

— Да, — спокойно ответила девушка.

— Вы признаёте себя виновной?

— Нет.

В зале стали переглядываться, а атторней нахмурился. Он явно не рассчитывал на то, что ему что-то придётся доказывать. Легист усмехнулся в усы, и мы начали рассмотрение дела. По законам нашей империи его нужно рассмотреть сегодня. Права отложить его у меня нет. Потому-то и люди притащены сюда все. Потерпевшая оказалась полным пентюхом. Рассказать что-то она почти не могла. Лепетала, что её любимый сын имел какого-то влиятельного покровителя. В зале усмехались. Вся аристократия знала, о ком идёт речь. О бурном романе между принцем и Артуром не говорил только ленивый, как и об их бурных скандалах.

Свидетелей было трое, один из них наш некромант Фил. Друг Артура, который его нашёл, сказал, что не видел никого в доме, хотя на предварительном следствии заявил, что Анна выскочила из дома перед его носом. После прочтения показания, он сказал:

— Я видел девушку, но не говорил, что это была Анна. Она была полностью укутана в плащ. Мне показалось, что она выше неё. К тому же Анна не умеет так быстро бегать. Под всех присутствующих больше всего подходит Алиша.

Девушка возмутилась, но ей пришлось замолчать. В деле не была указана, какая марка была на яде. Это мне должен был сказать Фил. При его появлении все замолчали. Ругаться или ссориться с этим немногословным, но крайне мстительным человеком никто не решится.

Фил не первый раз в суде. Он быстро представился, а я подивился, что нашему некроманту почти пятьсот лет.

— Расскажите о том, что знаете, — сказал атторней.

Некромант усмехнулся.

— Ко мне привезли тело умершего парня. Губы и слизистая рта была синей. Изо рта пахло тухлой рыбой. Всё говорило об отравлении розеттой. Вскрытие подтвердило мои догадки. В ходе осмотра и вскрытия я выяснил, что яд он не пил, а ему его влили в горло, предварительно ударив по голове. Так же на руках имелись следы от связывания. Я думаю, что в дом привезли уже мёртвое тело.

— Почему? — поинтересовался атторней.

— Потому что я не представляю себе ситуацию, чтобы такой щёголь не мылся несколько дней. К тому же на теле были остатки трухи соломы и грязь, которая могла быть только в камере.

— Какая марка была на следах от яда? — спросил я.

Фил посмотрел на меня внимательно и усмехнулся. Он прекрасно понимал, что я непросто так задаю этот вопрос.

— Марка говорит, что яд составлен близким родственником имперского лекаря Зольдара. Точно такая же, как и в случае смерти нашего императора. Их отравили одним ядом.

В зале установилась тишина. Атторней спрятал глаза. Он должен был возбудить дело об убийстве императора, но не сделал этого. Максимилиан даже настаивать не стал, а значит, бросил тень на себя. И это видят все жители нашей империи. Я смотрел на принца и старался держать лицо. Люди покосились на пергамент. Он чист.

Последней должны были допросить Анну. Девушка сказала только одно:

— Я его не убивала, а была в тот день дома с подругами. Меня видели в ресторане. Но почему-то никого не допросили.

— Почему вы дали признательные показания? — спросил легист.

— Я не могла сказать иначе. В кабинет принесли какой-то артефакт. Он не давал мне отказаться или сказать что-то, что не нравилось следователю. Ваша Светлость, — сказала она мне. — Я не убивала Артура. Он не был идеальным мужчиной, но я собиралась выйти за него замуж добровольно. Зачем мне убивать мужчину, с которым я планировала связать свою судьбу.

Больше было обсуждать нечего. Атторней как-то пытался выкрутиться из ситуации и сохранить лицо. Я видел, как он сжимает кулаки. Не иначе этот далеко не самый слабый маг взгреет следователя за ошибки или ещё за что покруче. Легист предоставил картинки с изображением своей подзащитной в ресторане, так что теперь девушку мне остаётся только оправдать.

Когда всё было сказано, я сказал:

— Прежде чем объявить судебное следствие законченным и удалиться в совещательную комнату, я хочу кое-что сказать.

Я поднял вторую папку с декретом.

— Это декрет императора Карлоса, который почему-тои пропал в имперской канцелярии, но тот, кто это сделал забыл одну тонкость. Правящий монарх обязан выпустить два экземпляра своих документов, один из которых храниться в канцелярии, а второй в архиве суда.

Максимилиан побледнел, а сидевший в тени Зольдар вскочил с места.

— Тут написано: «Я милостью небес император Карлос де Тарнор первый правитель из нового рода объявляю все виды рабства, включая магическое, вне закона. Этот декрет действует на территории империи Шуния вне зависимости от вида правления и не может быть отменён никем, кроме меня. За нарушение этого правила в первый раз накладывается штраф в размере трёх тысяч золотых, а во второй раз в размере всего имущества, которым владеет нарушивший данный закон. За третье нарушение злоумышленника надлежит казнить. Казнь полагается и нарушителю, посмевшему взять в рабы аристократа вне зависимости от титула и положения».

— Это ложь, — закричал Зольдар. — Вы обманываете людей.

— Атторней, подойдите ко мне и засвидетельствуйте, что я говорю правду.

Наш обвинитель подошёл ко мне на негнущихся ногах и быстро прочитал документ.

— Всё верно, — сказал он. — На документе имеются все необходимый отметки, говорящие, что это второй подлинник документа.

В зале стояла тишина, в которой я сказал:

— Оглашение приговора состоится сегодня через час.

Нужно ли говорить, что кроме девушки, её отца, легиста и атторнея в зале никого не было. Обжаловать приговор некуда. Императора у нас пока нет, а принц не имеет права судить подданных до коронации.

Оправданная девушка плакала на плече у отца, легист напоминал мне павлина, а атторней дождался пока они уйдут и подошёл ко мне.

— Спасибо вам, Ваша Светлость. Вы сегодня сделали большое дело. Теперь я не слезу со следствия и выявлю все случаи магического рабства.

— Я рад, что смог помочь вам. Кто?

Он посмотрел на меня со слезами.

— Мама. Она умерла в подвале нашего дома. Отец относился к ней отвратительно, а купил только из-за высокого дара. Вы не представляете, как широко это распространено.

Он помолчал, а потом добавил:

— А ведь этот ушлый лекарь владел огромным количеством магических рабов. Не удивлюсь, если он фактически был хозяином нашей империи. Я думаю, что и принц сын его рабыни. Ведь жену императора никто и никогда не видел, даже свадьбы не было.

— Погодите, но тогда встаёт вопрос о законности наследника.

Атторней усмехнулся.

— Если правитель оставил акт о престолонаследии, то вам ничего не останется, как проглотить это. Или…

Он не договорил, но я его понял. Я вышел из здания суда с одним из своих подчинённых. Маги обеспечивали безопасность в судах и причислялись к отдельной касте. Магистрам они напрямую не подчинялись.

У принца было своё крыло, где он и жил, а ещё довольно приличный штат. Я вошёл в гостиную, где по словам горничной был принц и увидел великолепную картину. Голая Алиша стояла перед принцем на коленях, а он сидел в кресле, откинув голову на спинку. Меня эта картина не заставит смутиться. После порно сайтов моего прежнего мира ничему не удивишься. Я схватил девку за волосы и вытолкал из комнаты, а магу сказал:

— Проследи за тем, чтобы нас никто не подслушивал.

Максимилиан усмехнулся и быстро натянул штаны.

— Принц, вы хоть понимаете, что с вашим происхождением ходите по краю?

— Не поверите, но у меня прекрасное образование.

— Я так понимаю, что акта нет.

— Верно. Отец не успел его дописать.

Максимилиан вытащил из стола бумагу, на которой была написано едва ли половина текста. Но самое главное, тут имелось имя.

— Кто отравил правителя?

— Не поверите, я не знаю. меня вы ставили из дворца в это время, но Зольдар со своими девочками тут точно был. Я думаю, что он хочет вернуть потерянную предками власть, а вы лишили его такого шанса.

— Я помогу вам, принц, но вы не будете больше слушать этого ублюдка и его прислужников.

— Если это выйдет…

— Ничего не будет. Оформим официально, что император успел написать акт о престолонаследии, а вы его вырвали едва ли ни из лап преступника. Заявление Зольдара, что акт был не дописан будет означать, что он причастен к убийству правителя. А это преступление карается смертью. К слову, последнего императора прежней правящей семьи никто не убивал и не казнил. Он с семьёй спокойно дожил свой век в загородной резиденции.

— Почему вы решили мне помочь?

— Между двух зол выбирают меньшее. Зольдар на троне — это катастрофа для Шунии. Виконтесса его дочь?

— Собственность. У него нет детей.

— Но родственники всё же имеются.

Принц вздохнул.

— Тогда это племянница. Герцог, мне придётся вас женить. Александр милый мальчик, но у вас должны быть законные дети, чтобы ни у кого не возникло мысли оставить ваш титул кому-то вроде Тейлора.

— И кого вы выберете?

— Если вы мне поможете, то я пойду наперекор его желанию и отдам вам очень хорошую девушку. Он хотел, чтобы я женил вас на сестре Алиши Тиган. Да и делать из вас окончательно мужчину он не собирался.

Он усмехнулся, когда увидел моё вытянувшееся лицо. Худшей жены и придумать было нельзя. Эта девка славилась своими отвратительными поступками, отчаянно дралась со всеми подряд. Её часто вытаскивали из притонов и кабаков.

— Зачем? — не понял я.

— Герцоги с приставкой ди легко могут занять трон. Знаете, как он орал на отца, когда узнал, что император в документах указал ди Монтельфи.

Я осмотрел документ, который мне подал принц. Подделка таких документов очень сложная и кропотливая вещь. Мало того, что нужно написать так, как писал человек, но нужно ещё и ауру сохранить. Писалка прежнего правителя всё так лежала на его столе. Я в этом кабинете бывал часто, а потому для меня не секрет, где и что лежит. Максимилиан смотрел на меня с напряжением. Я прекрасно понимал, что даю ему в руки прекрасное оружие, а если ему в голову придёт мысль, что меня нужно убрать, потому что я знаю о таком, то мне не жить. Но Максимилиан пока будет молчать.

Почерк правителя мы подделывали вдвоём. Писать в специальных перчатках, да ещё и с использованием артефакта, копировавшего способ написания и стилистику определённого лица очень утомительное занятие, а бездарю и невозможно сделать это.

Через час мы оба были выжаты. Я сел в кресло правителя и почувствовал, что трясутся руки. Максимилиан дописал последнее слово и кинул писалку на стол, следом полетела и перчатка, которую я едва поймал.

— Не раскидывайтесь такими артефактами.

Я убрал перчатку в карман и быстро осмотрел результат, а потом поднял переговорник.

— Якоб, у меня к вам просьба.

— Слушаю вас.

— Найдите Саймана и приезжайте в заветный кабинет императора срочно.

Максимилиан посмотрел на меня затравленно, но я усмехнулся.

— Я не могу решить это один. Первые герцоги должны в этом поучаствовать.

Принц вздохнул и отошёл к окну. Я его прекрасно понимал, о чём думает принц. Но что-то подсказывало, что на эту авантюру герцоги согласятся. Нет у нас другого выхода. Он станет следующим императором. Вот только теперь ему придётся идти у нас на поводу и делать нешуточные уступки. Я думаю, что Максимилиан это понимал.

Я смотрел в окно и думал, что вернусь домой не раньше полуночи. Наверное, это и к лучшему. У меня не останется времени на пустые раздумья и самобичевание. Мне хотелось окунуться в работу, забыть об операции, о том, что теперь я непонятное что-то. Я вздохнула и поправила себя снова. Как же мне сложно привыкать к мысли, от которой воротит с души. Да за двенадцать лет… я откинул от себя дурные мысли, иначе снова скачусь в омут, а его нужно оставить на вечер.

Уехать я смог только через два часа, когда приехали остальные герцоги с приставкой ди, посмеялись надо мной и смогли утрясти все формальности. Как я и предполагал из принца едва не вытрясли душу, требуя сохранить привилегии. Якоб как самый умный потребовал зафиксировать всё на бумаге. Максимилиан вздыхал, косился на Саймана и Якоба, а ещё постоянно посматривал на меня. Я молчал, а в глазах принца читалось одно, он мне это молчание ещё припомнит.

«Случайно» найденный документ к кардиналу пришлось нести мне. Правитель духовной сферы у нас мужчина без возраста. Правит своими подданными он уже давно, и слово этого мужчины весьма ценится в Шунии. Он принял меня в своём кабинете. У святого Бруния — так звучало его имя и титул одновременно — не было ни богатых одежд, ни золочёной рясы. Большую часть денег церковники отдавали бедным и содержали бесплатные школы для бедноты. У меня закрались сомнения в том, что церковь не участвует в продаже детей, но озвучивать это я не стал.

Бруний махнул мне рукой и предложил сесть в ближайшее кресло.

— Пришли спасти блудного принца, — с насмешкой сказал он, забирая от меня бумагу.

— Не понимаю, о чём вы говорите, — сказал я. — Бумагу нашёл наследник и попросил меня отдать её вам. Всё же через месяц коронация.

Кардинал усмехнулся и прочитал бумагу, а потом посмотрел на меня внимательно.

— Знаете, Георг, а ведь я хотел быть скрипачом. Я и сейчас иногда беру в руки скрипку.

Он встал и достал инструмент из шкафа.

— Эту красавицу я купил на сэкономленные на желудке деньги. Она не дорогая и не ценная, но для меня он первая подруга.

Кардинал начал играть. Я слышал эту мелодию. Вроде бы она из какой-то слезливой оперы, над которой все посмеивались, но в руках кардинала она стала удивительной. Мне показалось, что меня поцеловала мама. Кто-то коснулся рукой и сказал:

— Ты можешь это пережить. Мы можем это пережить.

Я едва не заплакал. Кардинал смотрел на меня внимательно и улыбался, но не злорадно, а тепло и ласково. Когда мелодия отыграла, он положил скрипку и сказал:

— Я стал вместо скрипача священником и дошёл до высшей точки. Знаете, за столько веков я научился не спорить с судьбой.

— Что ни делается, всё к лучшему, — прошептал я.

— Верно. Судьба должна слоиться так, что я короную двух императоров, а я уже не молод. И ещё не торопитесь откидывать то, что вам покинет судьба. Иногда небеса любят подшутить над самыми изощрёнными планами. Вот Зольдар всё рассчитал, кроме вашего появления, того, что вы разыщете этот чёртов декрет и спасёте тысячи жизней. О вас будут говорить много хорошего.

Я уезжал от кардинала в растрёпанных чувствах, но впервые за почти месяц я улыбался. Повернуть ситуацию вспять я больше не могу, но кто вам сказал, что я должен решать проблему кардинально. Город, который я так ненавидел, был не настолько плох. Тут масса развлечений. Три театра, в которых дают спектакли, опера, в которой есть несколько весьма неплохих певцов, если не считать одной особо визгливой дамы. Есть цирк, куда я никогда не ходил, а ещё большой парк развлечений. Недалеко было озеро, на котором можно было отправиться в плавание. Да и обязательных приёмов за все двенадцать лет в моём дворце не было. Так сложилось исторически, что женитьба герцогов — это забота короны. Так что искать невесту мне будет Максимилиан. И сделать он это может и до коронации. Но ничто не помешает мне завести хотя бы подругу. Тем более что теперь мне ничего не угрожает.

Александр приехал ко мне через неделю после памятного судебного заседания, и я не узнал мальчика. Он был необычно тихим, медленно подошёл и сказал:

— Здравствуйте, Ваша Светлость.

Я смотрел на него и не понимал, что происходит.

— Здравствуйте, Александр. Что-то случилось?

Он посмотрел на меня большими светло-карими глазами, в которых стояли слёзы и спросил:

— Вы отдадите меня в приют?

Я присел рядом и сделал то, что тут делать не принято, взял его на руки.

— И почему вы так подумали?

— Все отдают…

И он заплакал. Я прижал мальчугана к себе и прошептал:

— Я тебя никогда не отдам. Ты уйдёшь от меня сам, когда вырастешь.

Александр посмотрел на меня. Как же мне хотелось назвать его Сашенькой, но тут так не принято. Я вытер ему слёзы и поцеловал в щеку.

— А вы хотите пойти в парк развлечений?

Он посмотрел на мня и улыбнулся.

— Хочу.

— Вот и славно. Завтра у меня свободный день. Мы с вами и Пьером пойдём развлекаться. А теперь идите со служанкой. Она вас переоденет и вымоет.

Он быстро ушёл следом за служанкой, а я посмотрел на Пьера. Гувернёр подошёл ближе.

— Это не моя заслуга. Ваш сын очень умный мальчик. В городке живёт много богатых торговцев, у одних была воспитанница. После вашего выступления девочку спешно отдали в приют. Наверняка она была магической рабыней. Сейчас много освободили детей и молодых девушек. Ему, наверняка, кто-то из детей сказал, что, если он воспитанник, значит вернут.

— Чудовищно.

Пьер усмехнулся.

— Нет, Ваша Светлость, вы дали возможность этим людям нормально устроиться и быть счастливыми. Ведь девушек берут только из-за дара, чтобы были одарённые потомки. Некоторых вообще в подвалах держат. Мы приехали в столицу с большим караваном из таких девушек.

— Надо бы тут ярмарку невест устроить. Ну или нечто подобное для работодателей.

— Это будет замечательно.

Пьер улыбнулся и направился к себе в комнаты, насвистывая какую-то мелодию, а я как-то не к месту вспомнил, что в его родной Сании после ухода королевы Сусанны, восстановили магическое рабство. Вроде бы после того, как рабом стал сын кого-то из высокопоставленных духовников и разгорелась война между ними.

Вечером мне предстояла непростая встреча, которую я так просил организовать Клауса. Дворецкий сказал, что Осберт приедет ко мне сам. Я вошёл в кабинет и увидел относительно молодого мужчину, который держал в руках бокал с вином и принюхивался к его букету.

— Великолепное вино, Ваша Светлость, — сказал он.

Я улыбнулся и сел напротив него.

— Рад вас видеть, граф.

Он посмотрел на меня внимательно, а потом ответил:

— Мало кто знает о моём титуле. Вы смогли мне польстить и удивить. Что вы хотели? Не люблю, знаете ли, долгие сентенции.

— Давайте к делу. Мне рекомендовали вас, как отличного специалиста, а мне нужна помощь.

— Из вас сделали мужчину. Я это вижу. Кстати, сделали грамотно и хорошо. Насколько я могу видеть по остаточному фону, вырезали одну весьма специфическую гадость, которая управляет сознанием носителя. У неё есть ещё одна особенность, носитель ключа легко смог бы сделать из вас раба. Так что радуйтесь, что Дилан доделал то, что делать не собирались.

— У вас много осведомителей. Вы правы. Но я позвал вас не только за этим. Мне, в самом деле, нужна помощь и консультация, что со мной будет дальше. Но вот ещё по какой причине.

Я достал из сейфа браслеты и схватился за висок, а потом едва смог достать склянки с зельями. Осберт смотрел на меня внимательно.

— У меня непереносимость к некоторым вещам, — пришлось сознаться мне.

Осберт накрыл браслеты платком и что-то сделал. Мне тут же стало легче.

— Вы их носили?

— Я верил Зольдару, пока не понял, что меня водят за нос.

— Если вы живы сейчас, то у вас отличная психика. Это непросто артефакт, а убийца. Вас, герцог, хотели убить. Последний, кто носил эту красоту, жена последнего императора нашего рода. Если бы она была жива, то предку Зольдара не удалось провернуть свою махинацию. Ведь император был магическим рабом своего подданного.

Я посмотрел на Осберта внимательно. Представить подобную ситуацию я не мог, но теперь становилось ясно, почему правителя и его семью никто не казнил, а отправили доживать век во Вруч, маленький городок на севере.

— Я рад, что предок Саймана разобрался в ситуации и спас наш род, а вы смогли разрушить такую элегантную интригу. Люди будут носить вас на руках, герцог.

— Это неважно, — отмахнулся я. — А что с зельями?

— На этот вопрос я отвечу вам только после исследований их составов, но точно ничего хорошего с них не получилось бы. А вы сходите к Дилану. Он поможет вам с проблемами. И простите, я слышал, что вы сказали вашему гувернёру. Идея замечательная.

— Что вы хотите?

— Пока ничего. Я зайду к вам через неделю.

Он вышел из кабинета. Я слышал, как ведьмак разговаривал с Клаусом. Говорили они ни о чём. Обсуждали кого-то из общих знакомых, погоду. Я вздохнул и прикрыл глаза и подумал, что если смогу разобраться со своими проблемами, то стану нормально жить, заботиться об Александре. Я улыбался ровно до того момента, пока в не раздался звон разбитого стекла.

Двери распахнулись, на пороге стоял Клаус, за его спиной маячил Осберт, а я смотрел на стрелу, которая торчала из стены, с непередаваемым ужасом. От покушений я успел отвыкнуть. Вытаскивать её из стены никто не стал. Пришлось вызывать следствие, которое приехало довольно быстро. Вечер был безвозвратно испорчен. Следак привычно ходил по кабинету и собирал улики. Его подчинённые носились под окном и в саду. Ко мне пришёл Пьер с Александром. Мальчику было всё интересно, а гувернёр смотрел на это с ужасом.

Следователь улыбнулся и сказал, когда собрал все документы:

— Вы так не переживайте. Мы обязательно злоумышленника найдём. Благодаря вам нам удалось попасть в дом Зольдара. Знаете, сколько гадости мы там нашли. А ещё людей в клетках. Он держал некоторых на цепи словно, диких зверей. Там даже внучка герцога Атуана нашлась.

Они ушли через два часа, когда всё собрали и вытащили из меня нервы опросами. Представить ситуацию, когда внучка герцога могла жить в клетке, как зверь, я не мог.

Глава 4

В парк развлечений мы поехали через два дня. После того как я смог вырваться. Мне принесли объёмное дело по аресту имущества беглого преступника. Зольдар исчез сразу после того, как я показал подлинник декрета. Понял куда ветер дует и смылся.

Мы ехали на машине. И первой, что мы увидели, большой пруд с магически подсвеченной водой. На зеркальной глади плавали небольшие лодки с желающими развлечься и отдохнуть от толпы. Парк был разбит на несколько секторов — золотой, зелёный и красный. Самые убойные аттракционы были в красном секторе. Для большей их части Александр ещё мал. Нам нужно в зелёный сектор.

Я смотрел на мальчика, который никак не мог устоять на одном месте, и улыбался.

— Александр, — сказал я ему, — вы уже достаточно взрослый и умный мальчик, а потому я прошу вас никуда от нас не уходить и ни с кем не отправляться, даже если вас очень будут звать. Прежде чем что-то сделать, подходите ко мне или к Пьеру.

— Хорошо, — ответил он.

Я повернулся к Пьеру.

— Следите за ним и никуда не отпускайте. Он слабое звено в моей жизни, а я не хочу, чтобы меня шантажировали сыном.

Мы направились в золотой сектор. Там были многочисленные развлечения для таких малышей, как Александр. Я смотрел на сына и улыбался. В душе становилось тепло и светло. Он покатался на карусели, потом я посадил его в чайную чашку. Пока Александр катался по большому полю, я сделал несколько картинок. Так захотелось запечатлеть радость маленького человека.

После того как он прокатился на всех возможных для его возраста аттракционах, мы направились в сторону озера, где можно было покататься. Мы ехали по водной глади. Александр ел мороженое, которое он у меня выпросил. Пьер рассказывал весёлые истории, а я улыбался им. Спокойный день был для меня бальзамом на душу.

Пьер осмотрелся и сказал:

— Ваша Светлость, когда вы улыбаетесь, то становитесь удивительно красивым мужчиной. На вас все женщины смотрят.

Я отмахнулся от слов Пьера, но, когда мы сходили на берег, заметил Тиган. Девушка стояла около перил и смотрела на нас с напряжением. Я сделал вид, что не заметил эту особу и помог выйти на берег Александру, а потом не задумываясь подхватил его на руки и поцеловал в щёку. Мальчик улыбнулся и обнял меня за шею. Он посмотрел на озеро и спросил:

— А мы сюда ещё приедем?

— Конечно же приедем. Как только у меня будет свободный день, непременно приедем.

Я глянул на Тиган, которая никак не могла сладить с лицом. Она смотрела на нас и хватала ртом воздух, словно рыба, выкинутая на берег. Я не стал задумываться о происходящем, а направился к выходу. Пьер шёл рядом и смеялся. Как же мне хотелось показать ему язык. Пьер достал игрушку и сказал:

— Держите Александр вашу игрушку, а то потеряете сегодняшний подарок.

Я покосился на Тиган и едва не рассмеялся. Девушка растерялась.

Я окунулся в организацию приёма для претендентов с головой. В городе оказалось слишком много людей, которые только что получили свободу. Половина этих людей просто не знала, что делать и какбыть. Они постоянно попадали в какие-то неприятности, потому-то мне и удалось протолкнуть остальным герцогам идею пристроить всю эту кучу народа. Часть из них смогла весьма неплохо устроиться, но некоторые никак не могли найти своё место.

Я приглашал на встречи разных людей, которые могли быть заинтересованы в работниках и не только. Словом, неделя пролетела так быстро, что я даже не заметил, как она и закончилась. Попытка приобщить к подготовке приёма претендентов остальных герцогов провалилась. Надо мной посмеялись и выделили деньги в большой фонд. Максимилиан рассмеялся и отдал мне в собственность большой дворец, где когда-то проходили приёмы в императора прежней династии, и успокоился.

Я нанял целый штат людей, которые приводили несчастный дворец в порядок. Нашёл распорядителя. Это было круто. А потом пришлось ехать к Дилану. Посещать магистра мне категорически не хотелось, но другого выхода не было.

Магистр встретил меня с улыбкой. Мы виделись впервые за все время с момента операции. Я посмотрел на него и вздохнул. Магистр симпатичный мужчина. Маленькие усики его не портили. Я смотрел на него и думал, что глава магов очень симпатичный мужчина. Для всех девушек есть одна печалька. Он давно и счастливо женат. Дилан сказал:

— Простите меня, Георг. Я доставил вам много боли, но теперь вы станете нормальным мужчиной, а не половинкой, как до этого.

— Будем считать, что инцидент исчерпан.

Он махнул рукой, предлагая мне сесть. Я не стал ломаться и сел в предложенное кресло.

— Это хорошо, что всё закончилось именно так, но вам нужно пройти ещё пару процедур. Я вижу в вашей ауре серые мазки. Вам тяжело, герцог. Депрессия никогда не заканчивается хорошо, если на неё махнуть. И особенно, если она спровоцирована не жизнью или травмами, а зельями и магией. Я знаю, что вы обратились к Осберту. Не пугайтесь. У нас с этим пройдохой неплохие отношения. Он принёс сюда зелья, которыми вас пичкал Зольдар. Если бы у меня была возможность, я прибил бы этого умника. Но он умудрился сбежать.

Я посмотрел на него и вздохнул. Дилан — врач с большим опытом. Он знает, о чём говорит.

— Поверьте, — продолжил он, — мучить вас больше никто не будет. К тому же Зольдар виновен в ваших бедах больше меня. Таких людей, как вы, с чувствительностью к определённой магии или составам вносят в специальный реестр. Если бы это было сделано сразу, то вам не пришлось бы испытывать столько боли.

— То есть? — не понял я.

— Мы вводим таким пациентам специальный состав, который купирует весь негатив в ходе операции. Зря вы ко мне раньше не пришли. Моя ассистентка заметила, что вам плохо и ввела вам лекарство, но вы успели хватить боли. Да и этот костолом, Максимилиан от души стукнул вас по голове. Говорил ему, чтобы он был осторожнее, но принц не привык ни к кому прислушиваться.

Я посмотрел на Дилана.

— Что-то к этому лекарю появляется слишком много вопросов. Надо бы сказать моим коллегам и наследнику, чтобы создали специальный орган для политического сыска, а назвать его можно инквизицией.

Дилан усмехнулся.

— Хотите возродить Око императора? Прежде чем это предлагать, почитайте о нём. Его разогнали, когда первым министром стал предок Зольдара.

— Хорошо. Но я сюда не за этим пришёл. Я организую приём претендентов. Среди них точно найдутся сильные маги. Вы не хотите поучаствовать в мероприятии? Наверняка среди только что получивших свободу людей найдутся желающие стать сильными магами. Каждый мечтает стать чем-то невероятным в окружении молний и магии.

Дилан рассмеялся.

— Думаю, что это будет интересно. Приём будет один раз?

— Если мне удастся как-то сдвинуть остальных и организовать фонд, то он будет проводиться раз в пять лет. На этот подали заявки сто человек, но думаю, что это не конец.

Дилан усмехнулся и пообещал, что его преподаватели непременно будут присутствовать на приёме.

— Скажите, — сказал я, — а Камилла работает?

— Работает. Она вспоминала о вас.

— Передайте ей привет от меня и большое спасибо. Хорошо, что она тогда настояла на полном магическом образовании, хотя и в домашних условиях.

— Передам, а вы приходите ко мне на приём. Я выпишу вам нормальные лекарства, которые помогут вам справиться со всем, а пока возьмите вот это.

Он протянул мне склянку с шариками.

— Пейте их по одному утром. Сразу заметите, как вам станет легче.

Я взял склянку в руки, а Дилан улыбнулся.

— Не переживайте. Это в самом деле безопасно.

Я усмехнулся и пообещал пить эти шарики.

Дилан меня не обманул. После первого же шарика мне стало немного легче. Тёмные мысли больше не выносили мне мозги, а может дело было в том, что мне некогда было думать о плохом. Работа в суде, а потом во дворце, где должен был пройти приём, уносили почти всё время. Я вырывал несколько минут, чтобы посидеть с Александром и пообщаться с мальчиком. В один прекрасный день он попросился со мной во дворец. Я улыбнулся и взял его с собой. Пьер как всегда сопровождал маленького аристократа.

Большой зал приёмов был отчищен и отремонтирован. Маги постарались привести его в порядок в кротчайшие сроки. Александр прошёл в зал и посмотрел на работников. Я улыбнулся, глядя на него, настолько серьёзным он был. Один из руководителей ремонта подошёл к нему и шутливо спросил:

— Как работа, милейший лорд? Можете нас оценить.

Александр посмотрел на него серьёзно и ответил:

— Чтобы оценить нужно всё осмотреть, а я пока увидел только потолок, с которого свисает что-то непонятное. Ваша Светлость, — подозвал он меня, — что это?

Я посмотрел туда и присвистнул. На люстре висела непонятная путина из странных нитей и каких-то камней. Маги засуетились и оттеснили нас. Эта гадость была растянута почти на весь зал. Мужчина, который решил подшутить над мальчиком, подошёл ко мне и сказал:

— У вас очень внимательный и умный воспитанник. Я думаю, что лет через двадцать он станет самым сильным магом в империи.

Я посмотрел на Александра с улыбкой.

— Я рад за него. Детей у меня нет, а он станет отличным наследником.

В день приёма зала он тоже был. Я рассматривал отремонтированное помещение и старался не улыбаться, настолько умильно выглядел мой маленький лорд, который с важным видом прошёл на середину и стал рассматривать всё. Пьер стоял недалеко и присматривал за своим воспитанником. Маги, ремонтировавшие дворец, решили немного пошутить и принесли небольшую корону, которую разыскали в куче мусора. Она была небольшой, сделанной из чёрного золота. Два дракона в окружении мелких цветов крыльями и хвостами держали большой рубин. Они возложили её на голову Александра и с улыбкой поклонились.

— Ваше Шуточное Величество, вы готовы принять нашу работу?

Александр посмотрел на них и сказал:

— Готов.

Маг подал ему руку и повёл показывать зал, а Пьер подошёл ко мне. Вид у гувернёра был растерянный.

— Ваша Светлость, я не хочу вас пугать, но это драконья корона. Эти придурки короновали вашего сына, как императора Шунии. Только никому не говорите об этом. этот венец считается утерянным.

Я с тревогой смотрел на сына. Александр вёл себя так, как подобало правителю. Чинно рассматривал зал и задавал какие-то вопросы, а маг отвечал на них.

— Никому не показывайте её. Хотя я сомневаюсь, что есть хоть кто-то, кто помнит об этом.

— А вы откуда знаете?

— В кабинете королевы висела картина «император Себастиан». По легенде Сусанна была потомком этого правителя.

Когда маг вернулся с мальчиком, я улыбнулся ему и спросил:

— Как думаете, мы можем принять зал?

— Думаю, можем.

Я улыбнулся и подал ему руку, а потом сказал:

— Давайте, уберём вашу корону. Это станет вашим первым сокровищем.

Александр снял венец и подал его мне.

— Я доверяю её вам, Ваша Светлость.

Пьер смотрел на воспитанника с непередаваемым выражением лица, а я тщетно пытался сохранить спокойствие на лице.

— Мне показалось, что она подстроилась по размер его головы, — сказал маг.

— Вам показалось, — ответил я. — Это не артефакт. Скорее всего, чья-то детская игрушка.

Я посмотрел на сына и протянул руку.

Приём претендентов был назначен на вечер последнего рабочего дня недели. Тут это был аналог субботы. Я рассматривал покупателей, которые разбрелись по всему залу и старался держаться спокойно и ровно. Как я и предполагал, претендентов оказалось огромное количество. Но на что я не рассчитывал, явилось очень много покупателей. Вдоль стен были расставлены столы с табличками, на которых было указано, кого покупатель хочет видеть.

Я зашёл в помещение, где собралась большая толпа претендентов.

— Уважаемый, разрешите сказать вам несколько слов, — сказал я.

Люди замолчали.

— Сейчас вы выйдете в зал, где вас уже ждут. Три первых стола справа занимают представители школы магии. Там ждут одарённых. Если вы не знаете, имеется ли у вас дар, то они это определят. У магов есть свой фонд, так что вы легко закончите обучение. Дальше столы с желающими найти работников. На каждом есть таблички с написанными профессиями или вакансиями. Кстати, первый за магистрами стол — это гвардия. Туда берут не только мужчин, но и женщин. Остальное ваше дело. Желающие найти мужа, жену и того, кто вас будет содержать, тоже найдут желаемое.

Я улыбнулся претендентам, а потом слуги открыли двери. И тут я снова увидел Тиган. Женщина стояла недалеко от дверей и рассматривала меня. Ничего сказать ей я не успел, ко мне подошла очаровательная девушка и спросила:

— Ваша светлость, а вы женаты?

Я рассмеялся.

— Нет, но увы, вам ничего не светит. Женитьба герцогов забота короны. Так что этого Его Высочество будет попискивать мне жену.

Она расстроенно посмотрела на меня и ответила:

— Какая жалость. Я с удовольствием стали бы вашей женой.

Шедшая с ней подруга дёрнула её за рукав.

— Ты с ума сошла. Он же переделанный.

Она выдернула руку и сказала:

— Это ты сумасшедшая. Какая к чёрту разница переделанный он или нет. Это герцог. Ты хоть понимаешь, что это положение, деньги и, главное, покой. Рядом с таким мужчиной точно никто не тронет.

Она чинной ушла, а я едва не рассмеялся. Оказывается, я высоко котируюсь на рынке женихов.

— Вам и невеста нашлась, — раздался насмешливый голос.

Я повернулся. Тиган была бы красивой женщиной, если бы не уродовала себя непонятно как обрезанными волосами, которые всегда были всклокочены, ярким не всегда уместным макияжем и отвратительным поведением. Сейчас от неё пахло табаком с добавкой наркотика и алкоголем.

— Я с удовольствием женюсь на такой девушке, как она. Во всяко случае, не нужно будет вытаскивать е из очередного притона и думать, сколько человек её поимело сегодня. Такая прелесть как вы мне не нужна даже за большие деньги.

Тиган посмотрела на меня и уронила бокал, а потом кинулась к выходу. Я заметил, что в зале была её сестра. Алиша что-то крикнула ей, но Тиган не остановилась. Она стремительно уходила из зала. Я проводил её взглядом и усмехнулся.

— Жаль мне её, — раздался голос рядом.

Я оглянулся. Это был Дилан. Он посмотрел вслед ушедшей Тиган и повернулся ко мне.

— Она внучатая племянница герцога Филиппа. Алиша не имеет титулов, а вот она леди. Сын племянника герцога ввязался в неприятную историю. Его лишили всего и отправили на север. Там он и встретил женщину с маленькой девочкой. Тиган родилась с очень сильным даром. Герцог дал ей дворянство, а потом всё покатилось в бездну. Алиша пристрастила её к курению всякой дряни.

Я посмотрел на магистра и сказал:

— Даже ради того, чтобы помириться с Филиппом я не женюсь на ней.

Дилан рассмеялся и посмотрел в зал, где кипела жизнь. Рядом со столами его подчинённых собралась внушительная толпа народу. Больше было только рядом со столом, где сидел хмурый мужик, записывавший желающих в гвардию. Остальные тоже не скучали.

Маги старались не допускать скандалов и склок. Мы с Диланом рассматривали людей. Маг усмехался и косился нас своих подчинённых. А потом спросил:

— Как думаете, тут только освобождённые?

— Думаю, нет.

— Вы надолго?

— Нет. Мне тут больше делать нечего. Теперь вы и без меня справитесь.

Я ушёл через час, когда стало ясно, что дальше эта толпа справиться и без меня.

Результатом большого приёма стало то, что в городах поубавилось праздной публики. Сайман поблагодарил меня за то, что его людям поубавилось работы, а Дилан потирал руки в предвкушении. Они смогли найти много молодых талантов, которые станут его подчинёнными.

А меня ждала большая встреча с представителями моей шахтёрской гильдии и владельцем больших рудников из Сании. Шахтёрская гильдия насчитывала почти два десятка классов. Под моё покровительство ушло четыре. Я в управление гильдией не лезу. Только прикрываю их, чтобы не доставали остальные, да и месторождения в Благодатных горах принадлежат мне, а не гильдии.

В Сании дела обстоят совершенно по-другому. Там месторождения принадлежат не аристократам, а гильдии. Передо мной сидел дородный мужчина, за спиной которого маячила компания непонятных людей, не то помощники, не то поддержка, чтобы злой герцог не съел ненароком несчастного торговца. Звали его Тристан Мартин. Тощий улыбчивый мужчина в возрасте. Седина в этом мире означает, что ему уже больше пятисот лет. Он рассматривал меня и улыбался.

— Вы, герцог, пользуетесь тем, что наша страна понесла убытки в последней войне, потому и пользуетесь.

— Вы сами виноваты в том, что произошло. Что вам мешало отменить магическое рабство? Вы последние практикуете это.

Тристан рассмеялся.

— вы лихо вытащили эту подделку. По факту…

— По факту в стране нарушался декрет, изданный бездну лет назад. А документ подделкой не является. На нём есть все отметки о его подлинности.

Выслушивать оскорбления этого мужика я не собирался. Он понял, что его занесло в не те дебри и вскинул руки.

— Простите. У нас в стране к аристократам теперь относятся немного по-другому. После смерти Сусанны и побега её сына выяснилось, что наследник ради шутки надел на голову древний артефакт — эльфийский венец. И вот за десять лет у нас сменилось шесть правителей. Мы терпим убытки, а страна катится в бездну.

Один из моих торговцев улыбнулся и сказал:

— А вы перебирайтесь к нам. У нас доходы наших четырёх классов гильдии выросли в три раза. И всё благодаря нашему герцогу.

Он улыбнулся и покосился на меня. Я не стал его одёргивать. Глава гильдии прав. За последние шесть лет только мои доходы от добычи ценностей в Благодатных горах выросли в два раза.

— Да, — протянул он, — я слышал об этом. а вы, Ваша светлость, кому богатства оставите?

— У меня есть наследник, — ответил я.

Тристан рассмеялся.

— Да, мы слышали об этом мальчике. Берегите его.

Я напрягся и посмотрел на торговца серьёзно, а потом мне стукнуло в висок. Я посмотрел на стоявшего около стены мага — глаза стеклянные, пустые. Торговец усмехается, а мои вассалы стали сползать на пол. Я достал из стола нож, который стал хранить под рукой после одного из покушений. Метать всё, что может воткнуться, я научился ещё в прежнем мире. Маска стала сползать с лица торговца, и я увидел перед собой Зольдара.

— Как нехорошо, герцог. Не нужно было трогать мои интересы. Я хочу получить власть в этой империи и её получу.

Он хотел встать, но не успел. Нож воткнулся ему прямо в глаз. Лекарь сполз на пол. Я смотрел на него и хмурился, а потом подошёл к магу около дверей. Он сидел на полу и держался за голову. Из носа шла кровь. Потом растолкал своих шахтёров. Они едва могли стоять и смотрели на меня с недоумением. Я лишь отмахнулся и посмотрел на Зольдара. Он лежал на полу с раскинутыми руками. На запястье всё также пульсировал артефакт, но теперь он не приносил мне боли.

Я поднял экран и вызвал Саймана.

— Герцог, я убил Зольдара, который пришёл ко мне в облике главы гильдии шахтёров Сании.

Через пару минут маги и были на месте. эта процедура для меня не новость. Они осматривали дом. Один из них сунулся в кабинет и сказал:

— Ваша Светлость, можно вас. Лорд Сайман, вам это тоже нужно увидеть.

У меня всё упало. Я кинулся в комнаты сына. Следом за мной понёсся и Сайман. Я распахнул двери и увидел посередине комнаты раненного Пьера и Александра, прижатого к креслу. Гувернёр прикрывал мальчика собой и зажимал рану на плече.

— Дилана, немедленно, — крикнул я.

— Не нужно, — прохрипел Пьер. — Это всего лишь порез.

— Нужно. нож может быть отравленным.

В углу сидел какой-то мужик в чёрной одежде с закрытым лицом. Я откинул маску и нахмурился. Это был тот самый осведомитель, услугами которого я так часто пользовался.

— Это… — прошептал он. — Прости, герцог.

Я вздохнул и отвернулся. Он понял, что защищать его я не стану. Мало того, что он влез в мой дом, да ещё и пытался выкрасть сына.

— Зольдар мёртв, — сказал я ему.

Наёмник усмехнулся и ответил:

— Поверь, его сторонники и последователи найдутся. Нервы вам попортят.

Я отвернулся от него и подошёл к Пьеру. Смотреть на то, как уводят этого мужика, которого разыскивала гвардия, было неинтересно. Я взял Александра. Мальчик прижался ко мне и расплакался. Его трясло от страха. Я прижимал его к себе и гладил по спине. Сайман смотрел на ребёнка и вздыхал.

Дилан приехал довольно быстро. Он только взглянул на моего гувернёра и присвистнул:

— Ваше Величество король Сании Пьер-Жозеф де Лаваль. Какие у вас интересные слуги, герцог.

Я посмотрел на Пьера с удивлением, а у Саймана отвисла челюсть.

— Говорил я вам, не зовите. Господин маг, вы всю мою конспирацию разбили. Я так удачно спрятался.

Мы с Сайманом сели перед беглым правителем, а он усмехался.

— Придётся вам всё рассказать им о короне, — сказал он. — Хотя бы этим.

Я махнул рукой. А Пьер продолжил:

— Мне было шестнадцать, когда я закончил обучение. Мама была уже немолода, дел тогда в Сании было много. Начались какие-то непонятные стычки с духовниками. Она тщетно пыталась протолкнуть идею об отмене магического рабства, но ей всё время мешали. Я шлялся по дворцу в поисках занятия. В одном из заброшенных залов я нашёл старинную эльфийскую корону и нацепил её на себя.

Он помолчал, а Дилан сказал:

— Он считается утерянной, как и наша драконья.

Пьер глянул на меня и сказал:

— Покажите и расскажите. Поверьте, избежите многих бед.

Я вздохнул и принёс сокровище Александра. Дилан смотрел на горящий камень в венце и хватал воздух ртом. Он даже перевязывать Пьера перестал. Саймон прошептал:

— Вы…

— Нет, — ответил я. — Маги, ремонтировавшие зал, нашли её в куче мусора и нацепили её на Александра, когда он пришёл со мной. Эти придурки нарекли его Ваше Шуточное Величество.

Сайман не мог сладить с лицом, а Дилан смотрел то на меня, то на Пьера, то на корону.

— Мама решила скрыть этот факт, — сказал Пьер. — Она испугалась, что аристократия взбунтуется. Я думаю, что дело не в бунте аристократии. Она испугалась, что от неё уйдёт молодой фаворит. Если бы хоть кто-то об этом знал, то в Сании всё могло сложиться иначе.

— И что делать с коронацией Максимилиана? — спросил герцог.

Дилан взял себя в руки и вернулся к Пьеру. Пока он его перевязывал, то говорил:

— Отказав принцу в коронации вы вызовете массу кривотолков. Сказать, что коронован мальчик четырёх тоже нельзя. Максимилиан не станет никого слушать, кроме Алиши, и легко его убьёт.

Я посмотрел на Саймана и попросил:

— Никому не говорите об этом. всё же маги не нарекли его императором, они сказали шуточное величество. Возможно мы и ошибаемся. Коронуют Максимилиана, тогда всё встанет на свои места.

— Корона…

— Драконий венец останется у меня. Александр обязательно о нём вспомнит, а я не хочу оправдываться. Повзрослеет, тогда эта корона вернётся в императорский дворец.

Сайман согласился со мной и посмотрел на Пьера. Тот помотал головой.

— Не стоит пока обо мне говорить. Пока в Шунии нет нормального правителя, ваши слова будут выглядеть двусмысленно. Вам никто не поверит в то, что я и есть сын королевы Сусанны. Учитывая то, что вы стали искать способа выдавить остальных из Благодатных гор. Скажут, что сажаете на трон своего человека.

Пьер зашипел, когда Дилан стал вытаскивать из раны что-то слизкое.

— А как вы спаслись? — поинтересовался Сайман.

— Фаворит матери взял меня в заложники. Я жил в его дворце. Когда пришли с сообщением, что королеву убили, он обрадовался и строил планы по коронации, но потом пришли канцлер со своими людьми и приказал его убить. Пока они шумели и кричали, я смог смыться из Колмонто. А потом лошади, повозки и чужая страна. Спасибо вам, герцог Георг, что взяли меня к себе десять лет назад.

Сайман посмотрел на меня. Я пожал плечами.

— Мне нужен был помощник. О том, что это коронованный правитель Сании, я не знал. Работал он отлично, потому, когда родился Александр, я его и перевёл гувернёром к мальчику.

Сайман рассмеялся.

— Весело. Гувернёр — король соседнего государства. Пьер, я вас понял, но сами понимаете, вас будут охранять, чтобы ни у кого не возникло мысли причинить вред вам. Ну и Александра тоже будем охранять, но так, чтобы никто не догадался. Покушение станет отличным поводом для этого. А когда всё утрясётся, драконий венец вернётся в императорскую сокровищницу.

Когда Сайман ушёл, Пьер усмехнулся и тихо сказал:

— Лишь бы не на его голове.

Дилан посмотрел на него внимательно, а потом сказал:

— Мне нужно осмотреть мальчика.

Вечером я снова сидел или нет, сидела на полу в ванной и плакала. Ощущение собственного бессилия и невозможности повернуть всё вспять, просто убивали. Хотелось выть и биться головой о стены. Я закрыла глаза, чтобы ничего не видеть. Как же хотелось бросится откуда-то с высоты и решить все проблемы разом. Я держала в руке склянку с ядом пыталась найти хоть что-то, что могло меня удержать тут кроме Александра. Только страх за мальчика удерживал меня от решительного шага. Я шептала:

— Он повзрослеет, я отдам ему всё имущество, позабочусь, чтобы титул герцога достался именно ему, а ещё лучше добьюсь у Максимилиана передачи титула ему. Тогда я и решу свою проблему. Не будет больше ни мучений, ни дурных снов. Ничего, что так мешает мне. А там в другой жизни я смогу нормально жить. Там будет любимый мужчина. Там не нужно будет быть сильной и разыгрывать из себя идеального мужика.

Меня буквально тошнило в первое время от необходимости играть в идеально аристократа. Да и сейчас хотелось всё и всех послать лесом.

Я нацепила с закрытыми глазами пижаму и направилась в кровать. Из ванны вышел герцог и аристократ, идеальный мужчина, а не зарёванная женщина. Всё забыто и оставлено за порогом ванной. Там же в шкафчике лежала и склянка с ядом, который припасён на будущее. Несчастной обиженной женщиной я могу себе позволить быть только там, а здесь я герцог, аристократ и судья. Человек, который вытащил декрет императора Карла и освободил всех магических рабов, хотя это было сделано бездну лет назад. Тут я сильный и идеальный мужчина, хотя от этого тошнит и хочется кричать. Тут я должен, а не должна соответствовать своему положению. Здесь есть Александр, который не должен видеть слёзы у своего воспитателя.

Глава 5

Я и не заметил, как прошло три месяца со времени смерти прежнего императора и настал день коронации нового императора. Как он пройдёт, никто не скажет. В большом храме собрались все аристократы. Я взял с собой Александра и Пьера. Мы сидели на втором ярусе в специальной комнатке, напоминавшую ложу. Тут были места для всех восьми герцогов. Сделано это было в незапамятные времена, чтобы не было нападений. Для императора была своя ложа, но сейчас она пустовала. У Максимилиана куча родственников, но после смерти прежнего императора им приказали уехать из столицы до коронации нового правителя. В принципе обычная практика, чтобы не было соблазна устроить заговор и убить наследника.

Я сидел на своём месте и старался ни на кого не смотреть. Рядом Пьер и рассматривал гостей с интересом. Мне нужно будет спуститься. После литургии герцогам нужно поднести новому правителю все регалии. Моя книга первых законов лежала рядом и вызывала жуткий интерес и Александра. Он был готовы вылезти из штанов, чтобы дотянуться до книги. Я вздохнул и посмотрел на мальчика. Ему должно было на днях исполниться пять лет. Он стал любопытным и непоседливым. Последствия нападения изгладились, но не забылись. Пьер не выдержал и посадил его на колени. Александр потянулся к книге и потрогал её обложку.

— Тёплая, — сказал он.

— Это свод первых законов, — сказал я. — Тебе тоже надо их выучить.

Мальчик посмотрел на меня, а потом посмотрел на собирающихся людей.

— Я обязательно всё выучу. А когда?

— Немного по позже. Вначале тебе нужно научиться читать и писать, а потом математике. Через пару недель к тебе начнёт ходить учитель. Вот пройдёшь основы, потом перейдёшь к чему-то более серьёзному.

— А он строгий?

— Разве учителя бывают добрыми?

— Бывают. Пьер.

Я вздохнул.

— Пьер тебя балует.

Король Сании рассеялся. И тут начали бить колокола. Я поцеловал Александра, подхватил книгу и направился вниз.

Служители церкви только что начали читать молитвы, когда я присоединился к остальным герцогам. На колокольне зазвонили. Двери открылись и вошёл кардинал в парадной белоснежной рясе, следом за ним несколько священников, каждый из них нёс свой коронационный предмет — священную Стеклянницу, скипетр, мантию, табарзин, королевское кольцо и перевязь. Большая корона императора лежала на подушечке около алтаря. Когда все остановились перед ним, то певчие начали петь хвалебный гимн. Под его звуки священники повернулись к людям. В этот миг на дорожку ступил Максимилиан. Следом за ним шествовала половина имперских чиновников во главе с великим сенешалем.

Я рассматривал всех этих людей и старался понять, кого почти император сменил. Однозначно у него новый секретарь. Несколько новых советников. Одного из них барона Киерана де Пиррета я знал далеко не с самой лучшей стороны. К счастью Максимилиан не притащил с собой Алишу. Женщина стояла в углу собора и рассматривала публику с издевательской насмешкой. Она почувствовала, что на неё кто-то смотрит и стала выискивать взглядом этого человека. Я поспешно отвёл глаза.

Сайман тоже не был доволен заменами. Народ, которого поставил на ближайшие к себе должности принц, был не самым благонадёжным. Атуан едва слышно проворчал:

— Не иначе всех любовников Алиши притащил с собой.

— Это чтобы она далеко не бегала, — едва слышано сказал Филипп.

Максимилиан шёл вперёд и улыбался. Он был как всегда слегка небрежен. Ритуальные доспехи ему были слегка великоваты. Всё же принц не утруждал себя физическими упражнениями. Волосы рассыпались по плечам. Была создана иллюзия того, что это причёска, на самом деле это выглядело как нечёсаная грива. Он шёл вперёд, осматривая присутствующих.

Мы стояли в стороне со своими артефактами. Я не слушал пение и молитвы. Вера никогда не была частью моей жизни ни в том мире, ни в этом.

Когда Максимилиан подошёл к кардиналу, тот поднял руки и начал читать молитвы. Наследник старался выглядеть серьёзным, только улыбка прорывалась. Когда закончилась молитва, кардинал посмотрел на Максимилиана. Он ждал клятвы, но тот молчал. В соборе зашептались. Кардинал что-то тихо сказал принцу, тот усмехнулся и сказал:

— Я клянусь кардиналу сохранить и защитить их канонические привилегии, а также все привилегии дворянства и герцогов в первую очередь. Беречь и поддерживать мир и общественное спокойствие. Препятствовать несправедливости. Надзирать за правосудностью и свершать акты милосердия.

После этих слов Максимилиана помазали специальным маслом из Стеклянницы, потом подали скипетр, мантию, табарзин, королевское кольцо и перевязь. Табарзин так и остался стоять рядом. Для принца эта внушительная секира была тяжеловата. Вот и настало время для большой короны, которую подносил Арман. Принц опустился на одно колено, а кардинал взял корону и поднял её над головой. Он прочитал ещё одну молитву и положил корону на голову Максимилиана. Тот начал вставать, и тут корона свалилась с головы теперь уже императора. Он попытался её поймать, но упрямое украшение упало на пол и покатилось к моим ногам. Я подхватил её и поднёс Максимилиану.

— Спасибо, — сказал император.

Я протянул ему свой артефакт. Ему надлежало положить руку на книгу и сказать, что он будет беречь закон. Максимилиан положил на неё руку и едва слышно прошипел:

— Как вы её держите? Она невероятно горячая.

— Говорите, Максимилиан, — сказал кардинал. — С ума сошли. Срываете коронацию. Это даже не артефакт, обыкновенная книга.

— Давайте, Ваше Величество, — тихо сказал я. — У меня даже воспитанник её потрогал.

Максимилиан вздохнул и положил руку на книгу, а потом быстро произнёс ритуальные слова. Я покрутил книгу. Она не вызывала у меня никаких негативных чувств и ощущений. Обычный том с главными законами империи.

Сайман вернулся ко мне и посмотрел на верхний ярус, где сидел Александр с Пьером. Мальчик внимательно рассматривал собор и не смотрел на Максимилиана. Новый правитель его совершенно не интересовал. Если сын поедет домой, то нам ещё предстоял большой обед, на котором обязательно нужно показаться.

Праздничный обед должен был организован в большом золотом зале. Он специально был пристроен к основному дворцу для таких обедов. Это была ещё одна традиция, освящённая веками.

Нас встретил распорядитель и поклонившись направил в другую сторону.

— Прошу лорды в синий зал.

Мы переглянулись. Этот зал назывался синим из-за витражей на окнах, которые создавали гнетущую атмосферу. В синем зале всегда проводили церемонию прощания с умершим императора. Всего три месяца назад мы приходили туда, чтобы отдать почести умершему, и вот теперь нужно праздновать восхождение на трон Максимилиана.

— Чья это идея? — спросил Арман.

— Моя, — раздался голос Алиши. — Мне показался этот зал великолепным. У вас другое мнение?

— Я считаю, что не нужно нарушать традиции. Новый правитель и так не смог короноваться без проблем.

Алиша рассмеялась.

— Кому нужны ваши традиции. Мы создадим новые.

Я нахмурился.

— Вы хорошо учились в школе? — спросил я её. — Историю учили?

— Я предпочитаю жить будущим, а не копаться в старом хламе, — ответила она.

— Заметно. Эти слова, что вы сейчас сказали принадлежат одной легендарной женщине по имени Иезавель. Откуда притащил её сюда последний правитель, носивший драконий венец, не знаю. Но именно она стала причиной гибели той династии и длительной войны в Шунии, которая стоила многих жизней и уничтожила шестое королевство. А Иезавель вошла в историю, как символ глупости и разрушения.

— Мне всё равно, — ответила она. — Я не войду в историю с таким грузом. Вы будете со мной считаться.

Алиша развернулась и направилась в сторону зала, а Филипп покачал головой.

— Традиции нельзя нарушать. Их соблюдение даёт остальным понять, что существует преемственность власти. А тут получается, что новый правитель выскочил непонятно откуда.

Все направлялись в синий зал и качали головами. Людям не нравилось происходящее. Я рассматривал всех и заметил, что Киеран смотрит на всех так, словно он безопасник. На это обратили внимание все. Герцоги нахмурились. Возрождать Око императора можно только с разрешения совета герцогов. Если Максимилиан не удосужился поставить нас в известность об этом, то полномочия этого мужика сомнительны.

Синий зал был мрачным. Десятки светильников тщетно пытались разогнать тьму и сделать его праздничным. Столы были расставлены в надлежащем порядке. Герцогам не придётся сидеть за одним столом с другими аристократами. Единственное, что было сделано согласно традициям, правителю было поставлено кресло вместе с нами. Но в обход всем традициям и приличиям рядом с ним села Алиша. Филипп скривился. Сидеть рядом с простолюдинкой ему не хотелось. Алиша это заметила и рассмеялась.

— Его Величество обещал мне дать титул графини.

— Его Величество не может дать вам титул графини, — сказал Атуан.

Алиша посмотрела на герцога с ненавистью, но ничего спросить не успела. Он продолжил:

— Спросите у нашего судьи.

Алиша повернулась ко мне.

— Согласно закону, в Шунии титулы привязаны к землям. Это в Сании можно дать титул без земель. У нас нет свободных графств и даже баронств нет. Так что всё, что может дать Его Величество — дворянство без титула и даже не наследственное.

— А почему не наследственное?

— Потому что для этого нужно согласовывать это с советом герцогов или созывать совет пэров.

— Соберём совет, — сказал Максимилиан. — Или там есть препятствие.

Я пожал плечами.

— Это к Филиппу.

Физиономию Алиши нужно было видеть. Обращаться к герцогу она категорически не хотела. Это за неё сделал Максимилиан. Филипп посмотрел на меня с благодарностью.

— Собрать совет сейчас мы не можем. Он не собирался почтит шесть поколений. При смене главы рода, который может заседать в совете, нужно послать верификацию. За давностью лет у нас из ста двадцати осталось только двадцать пэров.

— И когда это можно будет организовать? — Максимилиан не скрывал своего неудовольствия.

— Я думаю, что лет через двадцать.

Я едва не рассмеялся. Через совет можно потащить многое, в том числе и ограничение наших прав. Потому-то Филипп и не будет торопиться.

И тут в зал внесли мясо с аппетитной поливкой. Я потянул носом и сказал:

— В подливе приворотное зелье.

В зале моментально стало тихо. Киеран подошёл ко мне и, опершись руками на стол спросил:

— С чего ты это взял?

— Не ты, а вы, — одёрнул я нахала. — А знаю я это потому, что у меня чувствительность к ментальной магии. Приворот — один из её вариантов, только делается с помощью предметов или зелий.

— Хочу представить вам нового главу Ока императора, — сказал Максимилиан, — Или я снова что-то нарушил? Герцога Георг, вы у нас знаток законов.

Я вздохнул, глядя на то, как из зала выносят мясо с подливой, а потом сказал:

— Нарушили. Эта должность упразднена при императоре Карлосе за многочисленные нарушения со стороны последнего главы этой организации. Её упразднил император, потом решение поддержал совет герцогов и пэров. Восстановить её можно только в обратном порядке.

В зал внесли другое мясо. Дилан подошёл ко мне и сказал:

— Ваша Светлость, проверьте, пожалуйста. С вашей чувствительностью не нужно никаких артефактов.

Я принюхался, потом попробовал и кивнул. Тут ничего не было. Алиша посмотрела на это с напряжением, а потом фыркнула.

— Интересно, а император что-то может сделать без вашего разрешения?

— Может, — сказал Атуан. — Всё, что касается двора — это его забота. Никто в это соваться не станет. А вот изменение системы управления в стране, война и глобальные изменения законов только с согласия совета. Достопамятный декрет тоже прошёл все эти ступени.

Я рассматривал гостей и блюда на столе. Есть как-то после этого расхотелось. Даже мясо, которое я так люблю, больше не радовало. Вспомнилось, что завтра снова заседание. Какой-то торговец подал жалобу на решение суда северного графства. Дело было каким-то мутным. Я подумал, что нужно посмотреть дома документы.

Наконец, двухчасовое мучение было закончено. Я встал из-за стола и посмотрел на Максимилиана. Император выпил немало, а до еды так и не дотронулся. Так что он был мертвецки пьян. Рядом сидела Алиша и лезла ему в штаны. Женщина была толи пьяна, толи обкурилась. Я отвернулся от этого и натолкнулся на Филиппа, который выругался. Мы отвернулись и подошли к остальным герцогам. Люди в зале не скрывали, что разочарованы правителем. Они расходились, стараясь не смотреть на то, что творилось за главным столом.

— После завтра совет герцогов, — сказал Арман. — Этого ублюдка, Киерана, я знаю. Ничего хорошего нас не ждёт.

Сайман посмотрел на меня. Я кивнул. Герцог улыбнулся и сказал:

— Совет проведём во дворце у Георга. Причину узнаете на совете.

Я вздохнул ставить под удар Александра не хотелось, но выбора у нас особо не было. Максимилиан не радовал, да и его глупость и необразованность будет дорого нам стоить.

Мы вышли из дворца. На улице ещё не потемнело. Я посмотрел на небо и вздохнул. Через час солнце сядет и этот южный город накроет чёрным пологом. Сайман подошёл ко мне и сказал:

— Простите, но мы должны сказать это остальным. Герцоги должны знать, что у нас есть выход. Тогда все будут действовать активнее. Алиша и её любовники доведут нас до разорения или до войны.

— Я вас понимаю, но Александр ещё мал.

— У него будет время повзрослеть.

Он оставил меня и ушёл к своей машине. Нужно ехать домой. Дела закончены. Наступает время, которое я смертельно ненавижу. Вечер и снова мысли, от которых некуда деваться.

Александр встретил меня в гостиной. Я усадил мальчика на колени и начал расспрашивать. Он в захлёб рассказывал мне, как учился сегодня рисовать кошку. Мы рисовали её вместе. Мальчик старался выводил на листе бумаги тонкие линии заветного рисунка. Я подыгрывал ему и рисовал отвратительно плохо, хотя по специальности я художник. Александр хмурился и говорил, как нужно рисовать кошку. Пьер посмеивался над нами. Он знал, что картина в комнате мальчика нарисована мною очаровательная фиолетовая фея с крыльями как у бабочки рядом с красивыми розами. Наконец, у нас получилась весьма красивая кашка. Я немного подправил её и протянул Александру. Мальчик посмотрел на меня серьёзно и сказал:

— Обманывать нехорошо. Я знаю, что вы умеете отлично рисовать.

Я посмотрел на него и улыбнулся.

— Давай, я нарисую тебе одну странную вещь — дракона в небе.

У Александра загорелись глаза. Я достал чистый лист бумаги и начал рисовать. Давно же я не брал кисти в руки. дракон появился сам собой. Он летел по небу навстречу закатному солнцу, оставляя на земле одинокую фигуру. Саша смотрел за моей работой и кусал губы, а когда я отдал её ему, мальчик улыбнулся и сказал:

— Дракон полетел на встречу восходу за лучшими цветами для своей принцессы.

Я улыбнулся и поцеловал мальчика в лоб.

— Послезавтра у нас будут гости. Вам нужно будет показать своё первое сокровище.

— Хорошо.

Пьер отвёл мальчика спать, а потом вернулся и сел напротив меня.

— Что случилось?

Маска веселья давно слетела с меня.

— Герцоги должны знать, что у них есть второй вариант правителя. Максимилиан притащил с собой на обед Алишу и Киерана де Пиррета.

Пьер присвистнул.

— Он с ума сошёл.

— Не знаю, — ответил я. — Он хотел протащить этого ублюдка в качестве Ока императора. В добавок он очень необразованный человек. Правитель должен знать пределы своей власти и не нарушать установленные границы.

Пьер посмотрел на меня с недоумением.

— Я всегда считал, что у вас абсолютная власть у императора. Это у нас куча ограничений. Один сенат чего стоит. Пока через него что-то протаскивают пройдут годы.

— Нет, — протянул я. — Абсолютная власть только в Фьюмоно и у духовников. Остальные с серьёзными ограничениями.

Пьер усмехнулся.

— Надо бы и мне подтянуть своё образование, а то мать не особенно интересовалась делами соседей. Этим всегда канцлер занимался.

— Можете к Дилану обратиться. Он выделит вам преподавателя.

Мы сидели с Пьером обсуждали общих знакомых и смеялись над старыми шутками, а потом он ушёл к себе. Маска веселья сползла с моего лица. Больше не нужно улыбаться и быть аристократом и мужчиной. Можно остаться собой. Мои комнаты в это время всегда должны быть пусты. Мне не нужны ни камердинеры, ни горничные. Я должна оставить всё в стороне и быть наедине с собой и своими проблемами.

Комнаты я замыкаю всегда. Никто не должен видеть эти минуты. Сюртук, жилетка, рубашка, пояс от брюк и тесные туфли — всё это летит на кресло. Завтра слуги заберут это в чистку и стирку. Как говорила Камилла:

— Аристократ вашего уровня каждую минуту должен быть идеален. Любое пятно на рукаве — это пятно на репутации.

Гоняла она меня до полоумия. Кивок головы слишком низкий. Улыбка через чур широкая. Перепутала вилки. Она натуральный зверь в этикете. Когда женщина выходила из себя, то доставалось мне по полной программе. Она не утруждала себя выбором выражений и частенько распугала руки.

Снимать брюки мне было сложно, но мыться в штанах я не могу. Ванная. Нужно помыться. Воду я обожаю, но мыться ниже пояса могу только, сжав зубы и закрыв глаза.

После того как я помылась, села на пол, который тут был тёплым. Я закрыла глаза и старалась найти в своей жизни что-то хорошее. Вспоминая Камиллу, я вдруг вспомнила, как оказалась тут.

Я была скромным фрилансером и жила за счёт продажи артов к играм. Жилось мне неплохо, заказов хватало. Лика позвонила мне накануне Хэллоуина.

— Ленка, поехали с нами на праздник чертей. Я, потомственная ведьма, гарантирую, что будет очень весело.

— Лика, какие ведьмы?

— Ты чего с Луны свалилась? Ты не слышала о таком празднике? Да ты где живёшь?

— В России, Лика.

— А надо жить в мире. Поехали.

И я согласилась. Мы с девчонками поехали в деревню, где по словам Лики и жила её бабка, творившая на тот самый Хэллоуин самые жуткие ритуалы. На вопрос нашего водителя, бывшего тогда трезвым, как православная ведьма могла отмечать какой-то западный праздник, никто не ответил. Леху зашикали. Мало ли что могла отмечать ведьма, которая умерла лет двадцать назад. Мы планировали отметить праздник весело и с размахом, чтобы напугать всех окрестных волков.

Дорога до деревни оказалась вполне приличной. По словам Лики тут был дворец главы какого-то ведомства в области. Эта несуразная махина и в самом деле находилась на окраине деревни. Деловой мужик отхватил солидный кусман не только земли, но и леса. Едва тёпленький Сашка сказал:

— Не иначе там одни белые растут.

Его жена икнула и ответила:

— Ага уже в сметане.

Мы засмеялись и отправились следом за Ликой в дом, который оказался большим и уютным. В центре главенствовала большая русская печь. Как мы её растапливали, можно отдельный роман написать. Наконец, в доме стало тепло. Как отмечать праздник никто толком не знал. Только слышали что-то про тыквы, которую мы припёрли с собой. Снега ещё не было, но на улице было отвратительно. Небеса грозили разверзнуться дождём. В окно ветер стучал веткой от берёзы.

Мы врубили музыку и отрывались на полную катушку. О вызове каких-то призраках все ужедавно забыли. Вспомнил об этом подвыпивший Леха.

— Лика, ты обещала какой-то убойный ритуал. И где он?

Лика едва собрала мысли в кучу и посмотрела на Леху с недоумением. А потом сказала:

— А пойдём на чердак.

— Зачем? — не поняла я.

Лика пошатнулась и ответила:

— Все жуткие ритуалы проводятся вне дома.

Сашка засмеялся.

— А разве чердак не дом? Тогда нужно на улицу.

Мы весёлой толпой высыпали на улицу. Света нет. Он горел только на столбе на территории дворца. Лика посмотрела на всех, взяла фонарик, спички, жидкость для розжига и сказала:

— Тут есть обрыв на берегу реки. Идём разожжём несколько костров и проведём жуткий ритуал. Мы будем открывать портал в другой мир.

Тогда все закричали от восторга. Душа требовала праздника и веселья, а песни и пляски в доме уже успели надоесть. Выпили мы тогда много. Я едва понимала, что происходит. Наверное, это была мне кара за дурные слова, которые я сказала Лике:

— Я не верю ни в какие другие миры, ни в богов, ни во что ещё. Мы живём только для того, чтобы стать удобрением. Вот и всё.

Светка посмотрела на меня и сказала:

— Не говори так. Ночь эта особая. Вот случиться что-нибудь.

Я лишь засмеялась.

— Если случиться, я поверю во все чудеса и пить брошу. Но думаю, что всё это будет лишь наши пьяным бредом.

Обрыв оказался метрах в двухсот от дома. Мы шли в гору, горланили песни. Почему-то девкам захотелось белых роз. Если в округе и были волки, то от такого пения они смылись куда подальше.

На обрыве оказалось очень хорошо. Ветер подхватил мои волосы и растрепал. Я улыбнулась небесам и стала рассказывать матерные стихи Баркова. Парни надо мной ржали и говорили, что ни за чтобы не подумали, что я такое знаю. лика фыркнула.

— А ну быстро собирать дрова. Тут лесок недалеко.

Мы весело бегали по тёмному лесу и собирали какие-то брёвна и ветки. Нагребли две большие кучи, которые сложили как могли, а потом Лика их подожгла. Стало светлее и страшнее. В тенях, которые отбрасывал огонь виделись какие-то непонятные твари. Я тогда подумала, что нарисую картинки с этими тварями, если не забуду.

Лика стала водить ножом по земле пытаясь изобразить какие-то пентаграммы. Ей активно мешали и смешили. Она говорила, что если мы её собьём и ничего не получиться, то она непременно кого-нибудь проклянёт. Леха стал травить анекдоты, а потом кто-то предложил прыгать через костёр. К счастью, нам хватило ума не делать этого. Огонь был ещё высоким.

А потом Лика стала что-то читать. Мы активно ей помогали и подпевали, составляя какой-то непонятный рэп. В какой-то миг огонь взметнулся ввысь и девчонки закричали, что Лика натуральная ведьма или демон.

Она вскинула голову и встала в середине своего рисунка.

— Если я демон, то мне нужна жертва.

Я смотрела на неё и, наверное, единственная не смеялась. Мне показалось, что вместо обычной веселушки Лики передо мной страшное и жуткое существо с огромными крыльями и рогами. На руках были длинные когти, а изо рта торчали длинные клыки. По ногам бил хвост с каким-то заострённым концом.

Я потрясла головой и пообещала себе, что никогда больше не буду пить. Посетила меня белочка.

— Проведи какой-нибудь ритуал, Лика, — крикнула Светка.

Ребята смеялись, а мне становилось всё страшнее.

— Ритуал? Конечно же, крошки. Будет вам ритуал.

Она стала танцевать и петь на каком-то жутком языке. Ребята подпевали ей. А я трясла головой. Ветер стих, огонь взметнулся выше.

— Я просто перепила. — шептала я себе. — Никакого демона тут нет. Я сплю в доме у Лики. А завтра расскажу им жуткий сон о демоне и танцах у костра.

Моя галлюцинация стала разрастаться. Всё стало красно-чёрным. Пропадал высокий откос и деревня. Исчезал в каком-то мареве фонарь на дворце чиновника.

Я почувствовала, что больше не могу и бросилась через огонь. Какая-то неведомая сила придала мне нечто, что позволило перемахнуть через стену огня и прыгнуть в какую-то бездну. А вслед мне неслись ругательства. Я прыгнула не с откоса, а с какого-то моста в чёрную бездну. Блестящие стены, сложенные из каких-то огромных блоков, клетки на разных уровнях.

— Это бред и галлюцинации, — шептала я себе.

Галлюцинации пропали, и я увидела, что лечу со откоса на камни. Я дико испугалась. Умирать не захотелось. Из-за банального перепоя я спрыгнула со откоса и теперь разобьюсь, но тут мир взорвался тысячами огней. Звон в ушах и разноцветные искры, а потом всё закончилось. Я упала на какого-то мужика пронзив его шею в районе сонной артерии тонким каблуком. Передо мной стоял обалдевший император. Я слезла с тела и сказала:

— Здравствуйте.

Меня никто не понял. Так началась моя жизнь в этом мире. Языки я всегда любила, потому-то и выучила местный язык довольно быстро выучила местный. Я далеко не сразу поняла, что попала в ловушку, из которой нет выхода. Все мои мечты разбились о желание императора получить герцога, на которого можно надавить. Я думаю, что погибший правитель рассчитывал изменить положение вещей в Шунии и сделать свою власть абсолютной. Для этого ему нужно было уничтожить все привилегии герцогского совета. Наверное, у него получилось бы, если бы моё появление случилось на пару сотен лет раньше.

Но пока он готовился к захвату власти и упразднению совета герцогов, его самого отравили. Моё положение ни женщины, ни мужчины его вполне устраивало, потому что огласка такого могла уничтожить мою репутацию. Это мне так старательно вбивали в голову.

Но всё оказалось не настолько страшно. Остальные герцоги даже ухом не повели, когда узнали, что я переделка.

Вспоминать дальше было нечего. После возвращения к работе все мои подчинённые были сменены. Почти весь аппарат верховного судьи был замешан в заговоре. Моя жизнь превратилась в рутину, и я стала забывать о прежнем мире, о том, как перепив спрыгнула со скалы, как отмечала дурной праздник с друзьями, которые наверняка очень испугались. Я, наверное, так и прожила свой век, но тут императора убили, и события завертелись.

Глава 6

Заседание по апелляции было назначено на десять утра. Я сидел в кабинете и читал материалы дела. Тут всё было понятно, но почему-то прежний судья вынес такое абсурдное решение. Помощник заглянул в кабинет и сказал:

— Ваша Светлость, будут обе стороны.

— Хорошо. Пригласите мага в зал.

Помощник улыбнулся и исчез. Мне до смерти надоели эти умники с артефактами. Пусть служба охраны отдувается. Для чего они, в конце концов, нужны. Я остался читать документы, которые и так уже прочитал несколько раз. Понять причины такого решения было невозможно. Я поднял экран и вызвал этого судью. Это в прежнем мире судьи независимы, а тут они подчиняются мне напрямую. Я легко могу выгнать любого, в ком начну сомневаться. Для этого нужно только аннулировать лицензию. После этот человек лишается своего места. Поднять экран и вызвать судью того района мне не составило труда. Это была молодая женщина, только недавно вступившая в должность. Она улыбалась до того момента, пока не увидела дело в моих руках.

— Объясните мне причину такого решения, — сказал я.

— Я усмотрела там нарушение со стороны торговца.

— Какое?

Она покраснела.

— Слушайте, разве это важно. Пострадали интересы аристократа. Почему я должна выслушивать бред какого-то торговца, что на него оказывали давление и принуждали к сделке?

Я приподнял бровь.

— Почему в протоколе этого нет?

— Я приказала не вносить эту ерунду в протокол.

— Почему?

— Разве это важно? По-моему, там всё очевидно.

— Я вас понял. Ваша лицензия будет аннулирована, а на ваше место приедет другой человек. Мне не нужны такие судьи.

— Вы не имеете права, — взвизгнула она.

— Имею. Вы все забываете, что подчиняетесь не вашим графам, а мне. Я ставлю подпись на вашей лицензии и легко могу её отозвать. Можете собирать вещи. Если после этой минуты из-под вашего пера выйдет хоть одна строчка, вы сядете в тюрьму.

Женщина побледнела и хотела что-то сказать, но слушать её оправдания не хочу. Эти истерики надоедают. За двенадцать лет я их наслушался выше крыши. Одна даже ко мне приехала и устроила мне в кабинете потоп. Пришлось выкидывать её отсюда с помощью магов. И тут в кабинет вошёл тот самый дворянин, которого и покрыла эта штучка.

— Я могу с вами поговорить? — спросил он улыбаясь.

— Нет. Выйдите из кабинета. И да, если вы не оставите ваш артефакт за дверьми зала суда, я вас оштрафую на три тысяча золотых.

— Какой артефакт? — спросил он. — Вы ошибаетесь.

— Я не ошибаюсь. У меня чувствительность к этой гадости, а вы пытаетесь воздействовать на меня. Перстень с мутным жёлтым камнем — это артефакт принуждения.

Он снял перстень и сунул его в карман, а потом сказал:

— Лорд Киеран сказал, что вы сделаете то, что нам нужно.

Я посмотрел на нахала и спросил:

— А он император?

— Нет, но я думаю, что к нему прислушаются.

— Рад за вас. А теперь вон из кабинета.

Он вышел с улыбкой. Я смотрел ему вслед и хмурился. Ещё не хватало, чтобы этот ублюдок лез в наши дела. Настроение было окончательно испорчено. Как в таком состоянии рассматривать дело?

Я вошёл в зал и посмотрел на участников процесса. Истцом был мелкий аристократ с севера, а ответчиком тот самый барон, который посмел мне угрожать. Истец стоял в стороне и смотрел на меня со страхом.

— Прошу садиться, — сказал я. — Слушается апелляционная жалоба Тобиаса де Джона на решение по его иску к барону Томасу де Ньюману о расторжении договора купли-продажи земельного участка и применении последствий недействительной сделки. Секретарь доложите явку.

Дело шло своим чередом — личности, права, отводы. Я зачитывал иск, потом решение и наконец жалобу. Томас давно перестал улыбаться. Он косился на истца и сжимал кулаки.

— Тобиас, суд слушает вас.

Мужчина приободрился и вышел вперёд к трибуне.

— Ваша светлость, господин судья, мы живём на севере. Моя семья на протяжении нескольких поколений владела большим лесом, который берегли, пилили только необходимое. Он приносил нам большие доходы. А тут появился этот барон и потребовал от меня подписать договор. Я отказался, но он вынудил меня это сделать.

— Почему вы подписали договор?

— Он похитил у меня дочь.

Мужчина запнулся. Я напрягся.

— Сколько девочке лет?

— Тринадцать. Она вернулась после заключения сделки.

Барон фыркнул и рассмеялся, но потом увидел моё лицо и сказал:

— Ваша Светлость, ну подумаешь, девочка гостила у нас.

Я посмотрел на барона и нахмурился. Этот аристократ вёл себя очень уверенно. Словно, за его спиной была какая-то сила, способная ему помочь в любой ситуации или он рассчитывал на то, что его покровители обо всём уже договорились.

— Я вас слушаю. Расскажите теперь вы о деле.

— Нечего мне рассказывать. Я предложил ему продать лес, он согласился. А сейчас пытается на меня повесить всех собак. К этой девочке я не имею никакого отношения. Где она сидела, что с ней случилось, я не знаю.

О том, что он только говорил, что девочка гостила у него, Томас почему-то сейчас не сказал ни одного слова. Мне оставалось только усмехнуться и сказать:

— Сделка, осуществлённая под воздействием обмана, признаётся недействительной. После признания её таковой, стороны должны вернуть друг другу то, что получили в ходе этой сделки.

Апелляционное определение я вынес в пользу мелкого дворянина. Он улыбался, а ответчик хмурился, но молчал. Я подумал, что если у него есть покровитель, то он ко мне явится.

Герцоги собирались у меня во дворце ближе к обеду. Дворецкому было сказано привести их в серую гостиную. Почему эту уютную комнату назвали так, я не знаю. Отделка стен была скорее серебристой, чем серой. Пока они рассаживались и устраивались, я пошёл в комнаты к сыну. Саша стоял около стола и смотрел на своё сокровище. Этот венец он проверял с завидной регулярностью. Я улыбнулся ему и сказал:

— Надевай.

Мальчик взял венец и аккуратно надел на голову. Он старался быть серьёзным, но выглядел так, что хотелось улыбнуться. Я подал ему руку, и в сопровождении Пьера мы направились в гостиную. Я жалел, что дела заставляют меня чаще проводить время вне дома. Хотелось посмотреть на то, как занимается сын и учиться читать, но сейчас нет никакой возможности проверить, что за учителя ему приводили. Когда двери распахнулись, то все замолчали. В полной тишине Александр вошёл в комнату и сказал:

— Добрый день.

Мужчины молчали. Сын посмотрел на меня немного растерянно. Я улыбнулся, давая понять, что всё в порядке. Первым вскочил Филипп, за ним поднялись и остальные. Они смотрели на маленького мальчика в драконьем венце и не могли сладить с лицами. Я заранее предупредил Саймана, чтобы он сказал остальным, не стоит давать Александру понять, что он занимает очень высокое положение. Не хватало того, чтобы он случайно сказал кому-то что его сокровище легендарная корона.

Якоб махнул рукой на кресло, где только что сидел и сказал:

— Присаживайтесь, молодой человек.

Александр сел в предложенное кресло, а Якоб спросил:

— Ещё сюрпризы будут?

За меня ответил Сайман:

— А вы посмотрите на гувернёра этого мальчика, тогда поймёте есть ли ещё сюрпризы.

Филипп выругался.

— Коронованный правитель Сании, за голову которого обещана нешуточная награда.

И только Тейлор смотрел на это с недоумением, словно не понимал, что происходит. Выражение его лица заставило меня напрячься. В голове мелькнуло, что Сайман легко втянет меня в неприятности. Пьер сел в кресло. Он прекрасно понимал, что нам придётся стоять. Стульев в комнате нет, а сидеть в кресле рядом с двумя коронованными правителями мы не имеем права. Если только Саше не взбредёт в голову что-нибудь. Мужчины смотрели на мальчика, стараясь не пугать ребёнка, и все понимали, что мы попали в неприятную ситуацию. С одной стороны, есть наследник, которого короновали в храме, а с другой — мальчик с драконьим венцом. И если я всё правильно понимаю, артефакт Александра признал. Рубин пульсировал постоянно.

— А можно сделать так, чтобы вы сели, — сказал Александр. — Вы большие. Мне не удобно голову задирать.

Пьер усмехнулся, а герцоги воспользовались просьбой мальчика и сели.

— Итак, — сказал Филипп. — Небеса подкинули нам спасение в лице вашего мальчика.

В разговор вмешался Пьер:

— Давайте, я отведу его в комнаты. Всё же взрослые разговоры не для детских ушей. Не переживайте Александр, ваша жизнь не изменится. Вы так и будете жить с герцогом.

Мальчик вздохнул с облегчением и сказал:

— Значит, я не попаду в приют. Это хорошо.

Когда за ним закрылись двери, все посмотрели на меня.

— Я тут не причём. Максимилиан отдал мне дворец, где проходил приём претендентов. Я к ремонту и очистке привлёк магов. Мы туда ходили регулярно. В первый раз Александр заметил ловушку на потолке. А когда мы пришли второй раз эти умники надели найденный в мусоре венец на голову ребёнка и нарекли его — Ваше Шуточное Величество.

Атуан смотрел на меня с недоверием. И мне снова стало не по себе.

— Можете Пьера расспросить. Он это видел.

— О чём нужно меня расспросить? — раздался голос Пьера. — Сидите.

Гувернёр сел в кресло, где только что сидел.

— О том, как венец оказался на голове мальчика.

Пьер пожал плечами и рассказал туже историю.

— Я думаю, что это судьба, — сказал он. — А вам, Георг, я благодарен за то, что взяли меня к себе. Прошу вас, милейшие герцоги, никому не говорите, что я живу тут. Не стоит очередному временному правителю давать повод отправить сюда убийц.

Тейлор покачал головой.

— Я слышал, что очередного канцлера короновать не будут. Вроде как место правителя останется свободным до вашего возвращения на родину.

— Я привязался к Александру, — сказал Пьер, — и прошу пока никому не говорить обо мне. Лет через десять я смогу уехать отсюда, наверное.

Арман улыбнулся, а Филипп опередил его, словно боялся, что глава совета скажет что-то другое.

— Я рад, что у нас есть такая перспектива. Мальчик показался мне хорошо воспитанным и спокойным. Пока рано говорить, что из него вырастет, но я думаю, что в любом случае — это будет лучше, чем то, что мы имеем сейчас.

— Как бы нас эти умники у руля власти не перессорили с остальными, — протянул Майман. — Я слышал, что все документы выпускаются из-под пера Киерана. Если нами будет управлять не Максимилиан, а какой-то выскочка…

— По поводу Киерана, — сказал Арман. — Это ещё одна причина, по которой я вас вызвал. Я его знаю. Этот человек был правой рукой Зольдара и его помощником. По моим сведениям, он замешан в торговле запрещёнными артефактами и редкими ядами. Вроде, как и яд, которым отравили правителя, сделал кто-то из его пленников.

— Нет, — сказал я. — Либо Зольдар не знал, что у него есть родственник. На розетте чёткий отпечаток родственника лекаря. А среди людей, которых вытащили из дома Зольдара не нашлось такого.

Филипп поморщился, глядя на меня, а Сайман сказал:

— Значит, этого умельца спрятали. Плохо, что у власти трётся такой человек.

— Прибавьте туда и Алишу, — сказал Филипп. — Эта сука была любовницей Зольдара. Я думаю, что роман с Максимилианом она завела по его приказу, а Киерана приставили, чтобы за ней присматривать.

— Она и сама могла такое придумать, — сказал Сайман. — Выдумки этой суке не занимать.

Меня перспектива отчитываться перед каким-то выскочкой, а уж тем более перед Алишей не радовала. Прежний император хоть и был своеобразной личностью, но мужик был адекватный и с ним можно было договориться. Что придёт в голову обиженной на целый свет даме, никто не скажет.

— Нужно что-то сделать, чтобы оградить нас от неприятностей и проблем из-за их творчества.

Все посмотрели на Карла. Молодой герцог вздохнул и сказал:

— Если только как-то блокировать работу канцелярии. Начальник там остался старый. Я могу с ним поговорить. Если он согласится, то все документы будут поступать в совет.

— Только не говорите ему об этом.

— Я не общаюсь с ним после того, как появилась Алиша. Она сделала всё, чтобы мы поругались. Отвратительная особа. Спасибо вам, Георг, за шанс.

Я лишь усмехнулся. Мы решили, что заседание останется в тайне, если потребуется снова обсудить что-то и скрыть это от посторонних ушей, то собираться будем тут.

— А об этом никто не узнает? — заволновался Карл.

Атуан рассмеялся и сказал:

— Если никто из нас не станет попусту болтать, то ничего не случиться. Подумаешь, несколько мужчин собрались вместе, чтобы выпить по бокалу вина. Кого это может волновать?

Все рассмеялись, а я вздохнул. Сообщить о том, что в чьём-то доме собирается подозрительная компания мужчин, найдётся кому. Подписывать какие-то бумаги мы не стали.

Но на пороге Атуан остановился и сказал мне:

— Георг, вы отличный человек и беспристрастный судья. Будьте аккуратны с этой парой — Филипп и Сайман. Я точно знаю одно — драконий венец был переплавлен во времена императора Карла, а из рубина было сделано имперское украшение. Так что вы могли найти что угодно, но не его.

— Но зачем?

Атуан рассмеялся.

— А вы посмотрите дело о лишении титулов и званий сына Филиппа. Да и этот Пьер какой-то странный. Где это видано, чтобы коронованный правитель не хотел вернуть трон предков. И почему Филипп молчит, что Зольдар ему родственник? Он вроде бы ему дядя. Подумайте на досуге.

Когда они ушли, я сидел в кресле и думал о том, как быстро всё это дойдёт до Максимилиана. Они хоть и говорят, что он управлять не будет, но император далеко не глуп. Ему быстро надоедят развлечения и об управлении государством он вспомнит. А потом мысли перекинулись на слова Атуана. Чтобы там ни было, но он прав. Вот только зачем меня втягивать в какие-то неприятности? Филипп хочет иметь козла отпущения? Если герцог организовывает заговор против короны, то появление Алиши рядом с Максимилианом вполне оправдано.

Пьер сел рядом и спросил:

— О чём думаешь?

Я хотел было всё выложить, но потом вспомнил слова Атуана о том, что если Пьер король, то должен вернуться в страну, которая переживает не самые лучшие времена, а он ошивается рядом со мной. С чего бы это Сайман так лихо признал в этом непонятном мужике сына Сусанны? Жил Пьер в моём доме давно. Сайман его видел ни один раз, но всегда молчал, а тут шок и ужас. Коронованный правитель. Все в шоке и соплях. Я улыбнулся.

— Ни о чём. Просто день был тяжёлый. Иди отдыхать, а я ещё посмотрю документы.

— Георг, — сказал он мне, когда я был уже на пороге. — Я всегда с тобой и поддержу в трудную минуту.

Я улыбнулся.

— Я знаю, Пьер. Ты мой самый надёжный друг. Я, в самом деле, просто устал. А надо ещё в библиотеке кое-что посмотреть. Дело у меня наметилось какое-то непонятное.

Я вышел из гостиной и направился в сторону библиотеки. Мне нужно было найти всё, что так или иначе связано с легендарными венцами. Я в который раз подумал или подумала, что нужно родиться в этом мире, чтобы знать всё и не попадать в неприятности. А если Атуан прав, то меня втягивают в какие-то интриги, которые легко окончатся на плахе.

Найти книги по легендам, связанным с этими артефактами, оказалось далеко непросто. К моему удивлению они оказались в разделе, где были собраны сказки. Тут оказались только легенды о том, что когда-то жило три брата, а потом, как в Гарри Поттере. Я закинул книгу назад на полку.

В кресле в тёмном углу сидела моя кухарка и читала книгу. Когда она меня увидела, то вскочила.

— Сиди.

— Вы разрешите мне читать?

— Разрешу. Расскажи мне всё, что знаешь о трёх легендарных венцах. Только не сказу о трёх братьях.

Женщина рассмеялась, а потом сказала:

— Мой дед преподавал в пансионе для мальчиков, что в Пелече. Он рассказывал много интересного. Дедушка говорил, что легендарные венцы давно канули в вечность, потому что принесли своим обладателям массу бед. А о том, что драконий венец переплавили слышали многие.

Она встала и достала с полки какую-то книгу.

— Это его работа. Тут и рисунки есть. Подлинник книги, откуда он взял эти рисунки, согрели во время пожара в академии Дилана.

Я смотрел на картинки и понимал, что меня водят за нос.

— Как же я не люблю, когда мне врут, — прошипел я.

— Я слышала от горничных, что Александр плохо спит. Мальчику снятся какие-то кошмары.

Я задумался. Пьер прекрасно знает, что у меня непереносимость к некоторым видам магии, но ментализм можно и замаскировать. По какой-то причине Дилан отказался учить меня магии нормально, сказал, что моя непереносимость сыграет со мной злую шутку.

— Чем можно замаскировать ментализм? — спросил я.

Кухарка рассмеялась.

— Огнём. Меня, как и вас, не стали учить магии, хотя у меня она есть. Дело в системе образования. Адептам дают огромные объёмы материала и требуют их запомнить и освоить. Сделать это можно либо имея особые мозги, либо используя специальные составы. Последнее делается на основе ментальной магии. Они активируют мозг и дают возможность не увязать в долгих часах за учебниками.

Я улыбнулся кухарке и сказал ей спасибо. Сокровище Александра всегда лежало на своём месте в хранилище. Я специально клал его сюда, чтобы мальчик не таскал эту корону везде. Смотреть на сына я не стал, а взял эту чёртово украшение и вернулся в сокровищницу. Мало кто знал, что тут была дверь в лабораторию, где когда-то занимались ювелирным делом. Кто-то из предков прежнего герцога был большим мастером по части магической ювелирки.

На большом столе до сих пор валялись какие-то заготовки. Мне это не понять, как и все эти приборы и навороты, но тут была небольшая печь, где мастер плавил металлы, а сбоку вальцовая дробилка. Выковырять из держателя камень не составило труда. Как только я это сделал, то увидел клеймо мастера. Копир я тут забыл ещё в первое посещение. Снял клеймо и закинул камень в дробилку, а венец в плавилку. Через минуту я держался за голову и никак не мог сладить с чудовищной головной болью. Пришлось сквозь боль закидывать камни и остатки металла в утилизатор. И только после этого мне стало легче. Теперь от этого чудом обретённого венца не осталось и следа.

А потом я решил проверить Сашу. Мальчик метался по кровати и никак не мог проснуться. Я положил руку ему на грудь, и он тут же распахнул глаза, в которых стояли слёзы.

— Ваша…

— Тихо, — сказал я и поцеловал его в лоб. — Не переживай. Всё будет отлично.

— Пьер говорит, что ничего хорошо не будет, что вы отдадите меня в приют, а тут будет жить другой мальчик.

— А учитель к тебе ходит?

— Нет. Он говорит, что будет сам меня учить, а ничему не учит. Я сам научился читать, когда книгу стащил. Меня наказали за это.

Александр показал следы от розги на руке.

— Единственное, что нужно сделать, отдать тебя в пансион для мальчиков. Будешь там учиться. Наказывать никто не будет, да и спрячем тебя от всех этих взрослых. Скажем, что ты мой сын. Согласен?

Мальчик закивал, а я улыбнулся и сказал:

— Ты больше не будешь видеться с Пьером. Утром я заберу тебя с собой.

Саша улыбнулся.

— А кто к нему приезжал?

— Два герцога с усами.

— Один толстый?

— Нет, они оба тонкие.

Я улыбнулся и забрал его с собой. И только в комнате сообразил, что это расследование лишило меня часа для себя.

Утро было для меня очень ранним. Я встал задолго до того момента, как поднимался обычно. Мы с Александром быстро собрались, пока завтракали горничные собрали его вещи. Что я буду делать с Пьером и как его выгонять из дома, я не мог решить. Говорить с ним не хотелось, но как-то объяснить увольнение нужно было.

Пансион для мальчиков находился в небольшом городке в паре часов хорошей езды от столицы. Мы ехали вперёд, а Александр рассматривал дорогу. Я не мешал мальчику получать удовольствие от поездки.

Пансион находился не в самом городе, а за его пределами в окружении больших деревьев, укрытый от проникновения магией и высоким забором. Машина остановилась перед воротами. Нам открыл солидный мужчина.

— Что вы хотели?

— Отдать мальчика в пансион.

Он посмотрел на Александра и махнул рукой в сторону небольшого здания. Саша рассматривал всё с открытым ртом. Тут было красиво и спокойно. За какими-то кустами занимались мальчики на спортивной площадке. Из какого-то класса слышался голос учителя, объяснявшего что-то.

Здание, куда нас отправили, было небольшим, сложенным из белоснежного камня, без каких-либо украшений. Всё, чем он выделялся из многочисленных зданий пансиона, красными дверями. Мы вошли в кабинет главы этого заведения. Он был немолод. Седые волосы были коротко острижены, в тёмных глазах светилась какая-то насмешка.

— Здравствуйте, герцог, — сказал он. — Я, признаться, не ожидал вас увидеть здесь.

— И всё же я к вам приехал. Я хочу отдать в ваш пансион своего сына, но у меня условие, никто не должен знать, что он тут.

— Мои работники не имеют привычки болтать о тех, кто здесь воспитывается. Молодой человек, вы согласны у нас учиться? Герцог будет вас навещать регулярно. Тут много детей из богатых семей. Вы легко найдёте себе друзей.

— Согласен, — ответил Александр.

— Меня зовут Джон де Гринаж. Я директор этого пансиона. Если что-то случиться, непременно приходите ко мне. Договорились?

Мальчик кивнул, а я улыбнулся и пообещал ему, что приеду. Когда Джон успел вызвать воспитателя, я не понял, но двери открылись и вошёл молодой мужчина.

— Патрик, это воспитанник герцога лорд Александр. Он будет в вашей группе. Помогите ребёнку освоиться и справиться с последствиями дурного обращения гувернёра.

— Хорошо. Идёмте, мой юный друг. Пока они договариваются, я покажу вам комнату и познакомлю с другими мальчиками.

— А их много? — поинтересовался Александр.

— В вашей группе семь человек. Вы будете восьмым.

Патрик увёл мальчика, а я вздохнул.

— Я хочу…

— Я вас понял, герцог. Следы от побоев на руках я заметил. Поверьте, я и так понимаю, что вы не поднимали на него руку. Иначе он не смотрел бы на вас такими глазами.

Он выложил передо мной договор, который я подписал после прочтения. Мы обсудили подробности обучения и оплаты, а потом я пошёл смотреть, как поселили мальчика.

Это оказалась небольшая комната на двоих детей, с небольшими кроватями и шкафом как раз под рост детей. Я посмотрел на мальчика.

— Надеюсь, вы оправдаете мои надежды и будете учиться отлично. Теперь вас никто не будет наказывать и бить, но вам нужно было об этом сказать давно.

Александр вздохнул, но я не стал ругаться, а улыбнулся. Воспитатель смотрел на него и хмурился.

— Ему всего пять лет, — сказал я.

— Я всё умею делать, — сказал Александр, — и кровать заправлять тоже умею.

— Это отлично, — сказал воспитатель. — Тут живёт Джонатан. Он родственник герцога Тейлора. Так что вы будете среди равных.

Воспитатель повернулся ко мне.

— Плохо, что его били.

— У него были какие-то кошмары.

— Я покажу его нашему лекарю. К нам часто такие дети попадают. Родителям хочется подчинения и послушания. Они забывают, что перед ними маленькие дети.

Нам показали пансион. Александр рассматривал всё с интересом. Я старался понять, будет ли ему тут хорошо, не станут ли его обижать старшие дети. Патрик показывал нам площадки для занятий, классы, даже в столовую свёл. Мы туда попали как раз к обеду. Патрик подвёл нас к группе мальчиков примерно одного возраста с Александром и сказал:

— Ребята, в вашей группе будет новенький. Джонатан, он будет жить с тобой. Александр воспитанник герцога Георга. Надеюсь, у нас не будет проблем.

— Не будет, — сказал мальчик, представленный Джорданом. — Садись с нами обедать. Сегодня такое вкусное мясо.

— А обычно невкусное? — не удержался я.

— Всегда вкусное.

Я повернулся к Саше.

— Я буду к вам приезжать часто.

— Я буду вас ждать, герцог.

Уезжал из пансиона я с улыбкой, но мне предстояло ещё поговорить с Максимилианом. Объясняться потом с правителем из камеры не хотелось.

Максимилиан оказался в кабинете и пытался разобраться в куче документов. Рядом сидел Киеран и пытался что-то втолковать правителю. Они посмотрели на меня и прервали разговор.

— Разрешите, Ваше Величество?

— Проходите, — сказал Максимилиан.

— Киеран, а вы кем приходитесь Филиппу или Сайману?

— Никем. Честно. А вот моя жена родственница убитому лекарю Зольдару.

— Который вроде бы приходился Филиппу дядей, — закончил я.

— Я не общаюсь с ними, хотя не скрою, Зольдар помог мне устроиться в столице, да ещё и свёл со своей любовницей Алишей. Если бы я был с ним связан, то не принёс бы императору клятву крови и верности.

— Что у вас за совещание было? — спросил Максимилиан.

Я посмотрел на него, а потом рискнул и рассказал всё и о чёртовом венце тоже. Максимилиан нахмурился, а Киеран сказал:

— Отдайте приказ.

— Он не может, — сказал я. — На коронации не просто так с правителя требуют клятву верности империи. Говоря её правитель подтверждает все привилегии герцогов и обязуется нас не трогать. Потому-то тогда и не мог погибший правитель убить моего предшественника, хотя он напрямую собирался его убить.

Киеран посмотрел на Максимилиана, но тот только кивнул.

— Он прав. Я ничего не могу им сделать. Даже отдать приказ присматривать за ними.

— Я сам отдам себе этот приказ, — сказал Киеран и вышел из кабинета.

Я посмотрел ему вслед и тихо сказал:

— Будьте аккуратны с ними, Ваше Величество. У меня на днях было дело. Ответчик говорил, что ему покровительствует именно Киеран.

— Я вас понял, герцог. У меня для вас очень неприятные новости. Филипп хочет женить вас на ком-то из своих родственниц. Всё, что я могу для вас сделать, достать бумагу отца. Там другая девушка, но ваша предполагаемая невеста не имеет дара.

— Хорошо, — согласился я.

Жениться на ком-то из родственниц Филиппа мне категорически не хотелось.

— Вот и отлично.

Максимилиан усмехнулся и тихо сказал:

— В облике той красотки вы были великолепны.

— Чёрт бы вас побрал, Максимилиан. Как вы догадались?

— По голосу. Я рад, что у меня есть сын.

— Он в пансионе.

Максимилиан рассмеялся, а потом посерьёзнел и сказал:

— Я не мог оставить всё как было. Нужно процедуры довести до конца, да и Зольдару по носу щёлкнуть.

Я махнул рукой и сказал:

— Только не говорите никому об этом. Хватит с меня выступлений Филиппа и Саймана.

Максимилиан посмеивался надо мной. В конце концов я не выдержал и засмеялся. Мы перешучивались и рассказывали друг другу какие-то анекдоты. Император смеялся над моими рассказами. За двенадцать лет в суде я накопил много историй. Книгу можно написать, но мне лень, да и таланта нет.

Глава 7

После разговора с Максимилианом мне стало легче. Во всяком случае я был уверен, что Филипп и Сайман больше не смогут скинуть свои интриги на меня. Это не могло не радовать. Официально мне сто сорок лет. На самом деле чуть больше сорока. Из всей аристократии я самый молодой. В таком возрасте тут люди считаются едва ли не детьми. Первое совершеннолетие наступает в двадцать мять лет, второе в пятьдесят. В двадцать пять они выглядят как подростки от силы шестнадцати лет. Что этот мир делает с людьми, я не знаю, но до десяти лет они растут как в нашем мире, а потом всё замедляется. В пятьдесят лет устраивают пышные праздники совершеннолетия и стараются чадо куда-то пристроить. В сто лет принято жениться. То, что мне ещё шесть лет до пятидесяти мало кого волнует. Меня ещё десять лет назад пытались устроить. Тогда я едва не поругался с императором. Он принял решение отложить это событие до момента решения моей проблемы.

Дома я попал в скандал, словно к истеричной жене. В гостиной меня ждал Пьер. Он вскочил с места и спросил:

— Где он?

— Вы о ком?

— Не строй из себя придурка. Я о мальчике.

Я поморщился. Стоило подпустить к себе человека ближе, чем следовало, и он решил, что может говорить со мной на ты.

— Какое вам до этого дело? Это мой воспитанник. Что хочу, то и делаю. Вернул в приют. Довольны?

Я сделал упор на слове «вам», но Пьер пропустил это мимо ушей. Ну как же, два герцог сказали, что он коронованный правитель Сании.

— Ты…

Он задохнулся от возмущения. Я смотрел на него с насмешкой, а Пьера понесло. Он, в принципе, очень красивый мужик, но даже до операции он не вызывал у меня никаких чувств, кроме дружеских.

— Ты недоделок или переделок. Да я в курсе, что это твой сын, но он и мой ребёнок. Ты… Баба. Какая из тебя герцог? Старый император оставил всё как нужно было, а этот…

Я смотрел на слугу и хмурился. Он никак не мог остановиться. Пьеру потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Тогда я сказал:

— В ваших услугах я больше не нуждаюсь. Так что покиньте мой дом.

Пьер остановился и посмотрел на меня. В глазах что-то блеснуло, и я счёл за благо отойти за кресло.

— Ты не посмеешь меня выгнать отсюда.

Я посмотрел на него с насмешкой.

— И что мне помешает это сделать?

Пьер рассмеялся.

— Можно подумать, что я не знаю, как ты воешь по вечерам. Тебе плохо. Лекари не умеют…

Пьер помолчал.

— Я знаю, что ты женщина. Этот правитель, которого так вовремя убили, не спешил приказать доделать начатое. Ведь это так удобно иметь под руками такую неуверенную в себе и верную женщину. Вы умеете работать, не задаёте вопросов. Вас так просто обмануть.

Он смотрел на меня, а я пятился от этого сумасшедшего. Всё обаяние и дружеские чувства, которые у меня были к Пьеру, улетучились. Передо мной было нечто странное и жуткое. Я никак не мог понять, что происходит со мной. Ведь если бы я был женщиной, а я продолжаю считать себя той дамой, которая по пьянке спрыгнула с обрыва, то ухаживания Пьера можно было и принять. Он уверенный и красивый мужчина, но одна мысль об этом вызывала у меня отторжение.

— Отстань от меня со своей глупостью и убирайся вон.

Он постарался до меня дотянуться.

— Я тебе не верю. Я смогу тебе помочь. Поверь, как тебя там на самом деле зовут. Давай я придумаю тебе имя. Я люблю тебя. Ты снова поймёшь, что такое удовольствие, что жизнь может быть красивой. Ведь Зольдар не дал доделать операцию. Я так рад этому факту.

— Убирайся из моего дома, — сказал я. — Хочешь ты того или нет, но я мужчина.

Он посмотрел на меня. Наверное, я уже понял, куда его несёт, потому-то его дальнейшие действия не были для меня неожиданностью. Пьер кинулся ко мне. Я постарался отскочить от него, но не тут-то было. Он успел схватить меня за руку и подтащить к себе.

— Я могу дать тебе всё, что ты хочешь. Ты красивая женщина.

Сил у меня не хватало, чтобы оттолкнуть этого ублюдка. Я подумал, что спокойная жизнь и уверенность в том, что нападавшего вовремя обезвредят сыграли со мной злую шутку.

— Да если бы я был женщиной, меня стошнило от тебя.

— Неправда. Ты меня обманываешь.

Он полез целоваться. Мы свалились на кресло, спинка у которого с треском сломалось. Я старался как-то оттолкнуть его и думал, почему слуги не приходят на такой грохот. Он разорвал на меня рубашку и схватился за брюки. Не зная, что делать, я испугался, что меня сейчас изнасилуют. Узнать каково это мне не хотелось ни в качестве женщины, ни в теле мужчины. Схватив что-то я ударил его по голове. Мне удалось от него отделаться. Я вскочил и едва не упал. Этот ублюдок умудрился сломать мне застёжку на брюках.

— Не может того быть, — прошептал он.

— Дошло? — спросил я.

— Кто тебе доделал процедуры?

— Дилан.

И в этот миг двери распахнулись. На пороге стоял Клаус. Я посмотрел на него и спросил:

— А если бы меня убили? Вы так и ждали бы, что будет дальше.

— Простите, Ваша Светлость, но он сказал, что хочет поговорить с вами наедине и не приходить, даже если будет очень шумно.

— Великолепно. Выкиньте этого придурка из моего дома вместе с вещами. Двери моего дома для него закрыты навсегда.

— На улице темно, — выкрикнул Пьер.

— Гостиниц хватает. Клаус, заплатите ему за работу в этом месяце.

Смотреть на то, как Пьера выкидывают из дома, я не собирался. Мне нужно было прийти в себя. За всю свою жизнь я не попадал в такие ситуации ни женщиной, ни мужчиной. Рубашка расползлась по шву, застёжка на брюках сломана. Я быстро скинул всё и направился в ванную. На руках царапины, на шее какой-то след. Я прижался лбом к зеркалу и выругался. В двери постучали. На пороге был Клаус.

— Я принёс вам одежду и лекарство. Вы ужинать будете?

— Да. Сейчас.

— А мальчик?

— Александр в пансионе. Не переживайте за него. Ни в какой приют я его не отдам.

Клаус улыбнулся и оставил меня в одиночестве.

Стоя в одиночестве посередине ванной я понимал, что никакое зелье мне не поможет. Этому чёрту удалось сделать то, что не удавалось никому. Он смог меня возбудить. Ледяная вода обожгла тело, но не успокоила нервы. Я сел на пол и прикрыл глаза. Впервые за всё это время невозможно было понять, кто же я. Мужчина, женщина, поломанное оно, которое никак не может понять, кем быть дальше. Подобные магические операции делались только один раз. Я не могу пойти к Дилану и сказать, чтобы он всё вернул назад. В ауру и гормональный состав вносились крутые изменения, которые полностью меняли тело. За месяц ты становился совершенно другим человеком. Вот только мои мозги никак не хотели приходить в себя. Я по-прежнему цеплялся за старое время, когда можно было хоть что-то изменить. Мысли помогали отвлечься от действительности, от того, что я сижу на полу и мечтаю о том, чтобы он был ледяным.

Мне положили руку на плечо. Я открыл глаза. Рядом стоял Клаус.

— Ваша Светлость, вы простите меня старика, но вам нужна женщина. Вы теперь не застрявшее на половине нечто, а нормальный мужчина. За эти месяцы всё пришло в норму.

— Профессионалку?

— Можно и её. Раньше на это никто не обращал внимания, потому что у вашего предшественника с этим были проблемы, а теперь это станет подозрительно.

— А почему проблемы были?

Я махнул рукой предлагая Клаусу сесть на небольшую скамейку, чем он и воспользовался.

— Он дружил с сыном герцога Филиппа. Двое молодых людей носились по вечеринкам и занимались не самыми лучшими делами. В ходе одного такого вечера новоявленный герцог был кастрирован.

Я приподнял брови.

— Ничего себе.

— Тогда его батюшка только что умер. Пришлось герцогу Сайману как-то выпутываться из этой тупой ситуации. Вот после этого и испортился у герцога характер. А потом случилась беда с Алишей. Я ничего не хочу сказать, девушка она отвратительная, но сын Филиппа её соблазнил, а ведь ей было всего тринадцать.

Я задумался, Георг стал герцогом в двадцать шесть лет, едва перешагнув первое совершеннолетие. Если у Филиппа были свои планы на власть, то такое положение вещей укладывалось в рамки плана, которого я не знаю. Алише сейчас что-то около семидесяти. Тиган и того младше.

— Ладно, — сказал я Клаусу. — Вызывай свою профессионалку.

— Сейчас я позову одну из девочек матушки Марты.

Проституция тут легальна. Содержатели притонов платят налог за каждую девочку, что работает на них. Условием нормальной работы и отсутствия проблем является здоровье работниц. За распространение заразы могли и на каторгу отправить.

Женщина приехала моментом. Это была молодая особа с огненно-рыжими наверняка крашенными волосами и шикарной грудью. Она улыбнулась и сказала:

— Вы, господин герцог, не волнуйтесь. Мне проблему описали. Я справлюсь.

Я чувствовал себя малолетним придурком, который в первый раз оказался с женщиной. Но думать мне не дали. Справилась она в самом деле великолепно. Через пару минут я забыл о дурном Пьере и о том, что он мне в штаны забрался.

— Вы зовите, если что, — сказала она уходя.

Впервые за столько времени я спал в эту ночь совершенно спокойно и не думал о себе, как о несчастной женщине, которую сломали и выплюнули.

Утром я вызвал помощника и показал ему клеймо.

— Мне нужны все сведения о владельце этого клейма.

Сведения мне принесли через пару часов. Владельцем клейма был один не очень богатый ювелир, который жил в пригороде столицы.

— Ваша Светлость, мастер был не очень умелым. Заказов у него всегда было мало. А тут соседи сказали, что он стал говорить, что теперь он будет богат и станет делать украшения для самого императора. Но допросить его нельзя. Дом сгорел вместе с его обитателями.

— А что с нападением на меня? Где дело?

— Я не знаю.

— Выясни немедленно.

Помощник выскочил из кабинета. У него свои способы добывать информацию. Я в это не лезу, но если нужно, информация будет у меня в кратчайшие сроки. Я не успел даже прочитать пары листов, когда онвернулся.

— Ваша Светлость, сегодня в полдень, нападавший на вас человек будет казнён.

Я посмотрел на него с недоумением.

— А где приговор? Он должен быть вынесен императором.

Я быстро поднял экран и связался с Максимилианом, в надежде, что меня не пошлют. Уже через час казнь, которая должна была произойти по приказу Саймана, была отменена. Слушать, как император распекает герцога за самоуправство я не стал. Максимилиан точно не простит ему такого. Нападение на герцогов расследуется канцелярией императора. Он же выносит приговор по этим делам.

Максимилиан ничем не выдал то, что узнал о заговоре герцогов. Он вёл себя как прежде, собирал нас, требовал отчётов. Только иногда в его глазах мелькало нечто такое, что заставляло нас напрягаться. В один такой день он сказал:

— Я нашёл бумагу отца, в которой указана невеста герцога Георга ди Монтельфи.

Он вытащил из стола лист бумаги, подписанный прежним императором и показал нам.

— Что-то менять я не вижу смысла.

— И кого ему приготовили? — спросил Филипп.

Максимилиан усмехнулся и прочитал:

— Милия де Бёрк. Ваша родственница, герцог Якоб.

Тот сморщился.

— Она мне такая же родственница, как и вам. Дочь моего вассала.

Я эту девушку не видел, а если и видел, то не помню. Так что даже представить не могу, кого мне выбрали в жёны.

— Она приедет в столицу через неделю на праздник. Там и сообщим об этом.

Остальные на меня покосились. Я себя вёл так, словно ничего необычного не случилось. На выходе я остановил Филиппа.

— Погодите Филипп.

Он посмотрел на меня с презрением. Когда все разошлись, я сказал:

— Что я вам сделал, герцог? Я понимаю мой предшественник, но даже там можно было понять человека. Благодаря вашему сыну едва не прекратил существование род. Но я к той истории не имею ни малейшего отношения.

Филипп окатил меня презре6нием.

— Я не понимаю, о чём выговорите.

— Как хотите. Но помните, коронационные регалии связывают не только правителя с народом и империей. Не только Максимилиан не может ничего нам сделать, но и мы ему тоже. Это заложено в суть плетений в этих артефактах. Потому-то и погиб он, хотя правитель ничего не мог сделать. Не попадитесь и вы в такую ловушку.

Филипп посмотрел на меня и процедил:

— Я не понимаю, о чём выговорите.

Он развернулся и стал спускать по лестнице, и только тогда я заметил, что нас слушал Сайман. Он подошёл ко мне и спросил:

— Вы в этом уверены?

— Да, герцог. Не попадитесь в ловушку нашему ушлому Филиппу. Что-то его длинного носа становиться слишком много. Зачем вы устроили представление с короной?

— Меня попросили только поддержать.

— Ювелира, который сделал корону, сожгли вместе с семьёй. Надеюсь, вам не нужно ничего больше говорить.

Сайман посмотрел вслед Филиппу и нахмурился.

— Спасибо вам.

Сайман развернулся и пошёл в кабинет правителя. Я лишь улыбнулся. Как же хочется вернуться в прежние времена, когда было совершенно спокойно. Работалось, никто не трогал. А потом мои мысли вернулись к женитьбе. Настроение тут же испортилось.

В выходные, чтобы забыть обо всём, я направился в пансион к сыну. Саша выбежал ко мне с улыбкой. Я смотрел на него и чувствовал, как уходит боль и тяжесть. Я обнял его и протянул покупку — маленький свиток.

— Когда вы научитесь писать, то сможете вот тут написать что-то и получить ответ.

Глазам у него загорелись.

— Мой свиток? Спасибо.

— Твой. Тут всё, что тебе нужно будет по учёбе.

Саша улыбнулся, и мы направились на прогулку. Он рассказывал о своих успехах, говорил, что учителя его хвалят. С Патриком я уже успел переговорить. Воспитатель в самом деле похвалил мальчика.

— Александр, — сказал я, когда мы вышли к небольшому пруду. — Я хочу сказать вам сам то, что вы в любом случае узнаете. Вы знаете, что я герцог и вынужден буду жениться на девушке, которую мне выберет корона. Но по некоторым причинам вам бояться нечего.

Он смотрел на меня большими глазами.

— И ещё запомните, я никого к вам не посылаю. Если мне будет нужно, то приеду сам. Ни с кем отсюда не уезжайте. Я не настолько занят, чтобы не приехать к вам.

— А с Пьером?

— Тем более с ним.

На лице мальчика появилась улыбка, а мне в голову пришла мысль, что когда он вырастет, то девушкам не будет покоя. Он уже сейчас обладал убойным обаянием. Когда я отпустил его, ко мне подошёл Джон.

— У вас очень умный сын, герцог. Это хорошо, что вы его сюда вовремя привезли. Теперь из него вырастет нормальный мужчина.

Праздник, на котором я должен был познакомиться со своей невестой наступал с какой-то неотвратимостью, словно нагоняй от шефа. Праздников в Шунии было не так много, а больших балов давали всего четыре. На праздник цветов ближе к концу весны, в конце осени на праздник поклонения, в середине лета на праздник большой ярмарки, а к перелому года на фестиваль огней.

Меня ждал именно бал праздника цветов. Это всегда были смотрины. В столицу привозили всех девушек, которых родители мечтали выдать замуж. Мне придётся надеть герцогский перстень — массивное украшение с чёрным бриллиантом, который держат два грифона. На чьи миниатюрные пальчики его делали, не знаю, но он был мне бессовестно мал. Пришлось расставлять его ювелиру.

Камердинер подал мне смокинг и отошёл в сторону. Наверное, я привыкаю к себе и тому, что я мужчина. А может мозги стали немного по-другому работать. Мне по-прежнему было сложно в ванной. Но теперь я мог хотя бы смириться со своим положением.

— Клаус, — сказал я дворецкому, который маячил в дверях.

— Слушаю, Ваша Светлость.

Я повернулся к нему.

— Его Величество, всё же решил меня женить. Девушку зовут Милия де Бёрк. Я не знаю даже, как она выглядит. Подготовьте пока для неё комнаты.

— Рядом с вами?

— Пока нет. А там посмотрим, что будет дальше.

— Неприятности будут?

— Девушка не имеет дара.

— Значит…

— Александр так и останется моим наследником.

— Он знает?

— О моей женитьбе, да. Благожелатели всё равно найдутся. Так что пусть он узнает это от меня, а не от посторонних, которые преподнесут это в своём свете.

Клаус поклонился.

— Будет исполнено. К какому времени готовить комнаты?

— Я думаю, что к большой ярмарке.

Меня ждал чёрный фаэтон, запряжённый парой лошадей. Рассматривать город из него было интересно. Он представал немного в другом свете. Нет суматохи и какого-то бега или погони за чем-то непонятным. Хотя Вейяс и большой город, но какой-то чинный и немного сонный. Он напоминает какой-то богом забытый областной центр в России. Рассматривать его было интересно. Богатые магазины, торговавшие всем подряд. Вон из одного из них выходит девушка с какими-то пакетами. Рядом её ждёт машина с каким-то мужиком. Либо муж, либо отец, который смотрит на неё с осуждением.

Императорский парк был украшен невероятными фигурами из цветов. Чего тут только не было — кареты, девушки, морской бог, похищавший красавицу. На главное дорожке был всегдашний герой Равдор, убивавший чудовище. А ещё огромный дракон. Ну и конечно же фея роз. Куда без неё. Хотя выглядела она не как фея, а как объевшаяся горожанка. Словом, было на что посмотреть. Дальше большой каскад фонтанов, куда я почти никогда не хожу. Но сегодня мне нужно пройти именно через это место.

Бал должен был пройти в большом павильоне, который в другое время стоял закрытым. Максимилиан должен был появиться немного позже. Я рассматривал толпу и пытался понять, кто из всей этой кучи народу моя невеста. Меня поймал Карл.

— Добрый вечер, Георг.

— Добрый вечер. Я слышал, что вы собираетесь объявить о помолвке.

Он вздохнул.

— Лучше не давите на больную мозоль. Я пообщался с этой Джорджиной. Ужас. Такое чувство, что она всю жизнь общалась только с книгами и колбами.

Я усмехнулся.

— Лучше иметь умную жену.

— Если я её не потеряю за пробирками.

Мы рассмеялись, а он посмотрел на меня внимательнее.

— Вам тоже придётся жениться.

— Да. Его Величество сделал мне шикарный подарок. Я даже представить не могу как выглядит моя невеста.

Карл улыбнулся.

— Я знаю только то, что они живут где-то на востоке. Батюшка занимается разведением каких-то уникальных овец. Дочерей у него шестнадцать. За Милию дают приданое, но оно большое только для их провинции.

Я вздохнул. Это всё я уже слышал. Мы с Карлом увидели Якоба, который подошёл к нам с улыбкой. Его жена осталась рядом с подругами.

— Поделитесь Якоб, — сказал я, — кого мне сосватали?

Якоб усмехнулся и показал на какого-то толстого мужика в окружении стайки девушек. У моей потенциальной невесты были большие синие глаза и тёмные волосы, уложенные в какую-то замысловатую причёску. На лице застыл какой-то испуг. Фигура была плоской. Наряд ещё больше портил впечатление. Платье было ей слегка великовато или она никогда не носила такого, потому что постоянно поправляла ворот. Карл усмехнулся, а я выругался.

— И сколько ей?

— Пятьдесят шесть, — ответил Якоб. — Она седьмая из всех дочерей Эдуарда. Жена у него умерла рожая сына. Детьми занималась его тётка. Так что эта компания не избалована ни вниманием, ни подарками.

— Это мне чтобы жизнь сладкой не казалась?

Якоб рассмеялся.

— Воспитаете, как нужно.

Настроение скатилось в бездну. Это кто угодно, но не жена. Хотя может Якоб и прав. девушка выросла в поместье отца. Она должна видеть многое. Мы вошли в зал и первый, кого увидели, была Тиган. Девушка стояла около колонны и курила какую-то длинную сигарету. Дым был сладковатым и удушливым. Я закашлялся и сморщился от этой гадости. Карл посмотрел на неё и сказал:

— Тиган, тебе же пророчили большое будущее. Ты один из самых сильных магов в империи. Куда всё делось?

— А зачем мне эта сила? Куда нужно это будущее? Дым… вот что такое наше будущее.

Я сморщился.

— Если так относиться к себе и своему здоровью, то это точно станет только дымом.

— Ты могла бы выйти замуж, — не унимался Карл.

Девушка рассмеялась.

— А женитесь на мне, герцог Георг.

От перспективы видеть рядом такую жену меня передёрнуло.

— Лучше я женюсь на тихоне, чем буду видеть рядом вечно пьяную и покуренную женщину, которая непонятно с кем поводила время. Выискивать жену по притонам я не хочу.

Она посмотрела на меня и ответила:

— Да, кто пойдёт за вас.

Я не стал спорить с пьяной девкой, а пошёл ближе к трону. Если Карлу нравится разговаривать с ней, пусть остаётся. Максимилиан вышел в зал в великолепном костюме. Малые регалии ему очень шли. Он улыбнулся всем и толкнул речь о чём-то совершенно отвлечённом, а потом прозвучало:

— Первая женитьба герцогов всегда забота короны. У нас холостых двое, а потому я решил поднять старые записи отца и исполнить его волю. Карл и Георг подойдите сюда.

Мы протолкнулись ближе. Максимилиан улыбнулся нам.

— Итак, Карл де Шинон, вам выбрана невеста — Изабель де Круа. Она внучка нашего неизменного председателя совета герцогов Армана.

К Карлу подошла высокая светловолосая девушка с прозрачными карими глазами. Я глянул на неё оценивающе. Карлу очень повезло. Она красивая. Если у невесты есть дар, то их дети наследуют его. Карл улыбнулся и подал ей руку. девушка ломаться не стала.

— Георг ди Монтельфи, вам выбрана невеста — Милия де Бёрк.

Ко мне подошла та девушка. Она смотрела на меня большими глазами и только что не плакала. Я подал ей руку. Она протянула свою. Пальцы у девушки тряслись, а в глазах стояли слёзы. Рядом с уверенной в себе Изабель она выглядела блёкло. Максимилиан что-то говорил о перспективах и силе империи, единстве. Словом, бред.

Я осматривал толпу и тут мой взгляд зацепился за Тиган. Девушка стояла в стороне и смотрела на меня со слезами. Когда она увидела, что я заметил её слёзы, развернулась и вышла из зала. На пороге её поймала Алиша, но Тиган вырвала руку и ушла. Задумываться об этом я не стал. Мало ли что могло прийти в голову обкурившейся особе.

Карл отошёл со своей невестой к Арману, а я махнул рукой Мелии в сторону террасы. Следом за нами туда направился и её отец. Он был тучным и неповоротливым. Как его звали, я так и не выяснил. Он тяжело вздыхал и косился на меня.

— Ваша Светлость, — начал он, — для нас это большая честь. Когда меня Его Светлость герцог Якоб позвал в столицу, я даже предположить не мог, что такое случиться. Я даю за Мелию приданое в размере шести тысяч золотых. Для нас это очень солидная сумма.

Я лишь усмехнулся.

— Для вас да, для меня нет. У меня конезавод приносит в десять раз больше. Не обижайтесь. Пусть эти деньги останутся в пользовании вашей дочери.

Мужик нахмурился.

— Я считаю, что девкам незачем деньги. Родители, а потом муж должны сами заниматься финансами.

Я глянул на девушку. Она смотрела в пол и постоянно краснела. За всё это время она ни сказала ни слова.

— Вы учились? — спросил я.

Она подняла на меня глаза и посмотрела так словно заговорила каменная статуя.

— Да, — пискнула она. — В нашей школе.

Разговор не клеился. Девушка отвечала на мои вопросы односложно и постоянно косилась на отца. Я пригласил её на танец, но выяснилось, что танцевать она не умеет. Я с тоской смотрел на остальных гостей. Это не жена, а убожество.

— Где вы остановились? — спросил я мужчину.

— В пригороде у родственников. До свадьбы Мелия останется там, а потом вы её заберёте.

— У меня огромный дом. Пусть переселяется. Если вам так важно, до свадьбы ей ничего не будет угрожать.

Мужик замахал руками.

— Так не положено.

Бал был безвозвратно испорчен. Мелия и её папаша следовали за мной, словно привязанные. Остальные девушки стояли в стороне, напоминая мне загнанных в сарай овец. Как же мне хотелось подойти к Максимилиану и постучать ему по голове. Император поймал мой взгляд и вздохнул. Не иначе что-то случилось. Он махнул мне рукой, подзывая к себе. Я едва смог избавиться от хвоста. Придворные стали коситься на моих спутников, а любовница Максимилиана откровенно смеялась.

— Вы их не приворожили? — спросила она.

— Я не пользуюсь этой магией по причине полной непереносимости, — сказал я сквозь зубы.

— Приходите ко мне в кабинет завтра, Георг, — сказал Максимилиан. — Нужно поговорить.

— А где Филипп? — спросил я.

— У дяди какие-то дела нашлись, — ответила за правителя Алиша.

— Не надо меня перебивать, — сказал Максимилиан. — Будешь лезть в мои дела. Выкину сразу. Не забывай, что это я императора, а ты всего лишь шлюха, которая делить со мной постель.

Алиша была не такой, ка Тиган и не стала убегать. Она посмотрела на Максимилиана и усмехнулась.

— Какой ты, однако, стал прыткий. Не выкинешь ты меня, дорогой.

— Если применишь к правителю приворот, то тебя казнят, — сказал я.

Максимилиан посмотрел на Алишу и с насмешкой сказал:

— Вас много. Любая займёт твоё место.

Женщина рассмеялась и отошла от нас. Император посмотрел ей вслед и сказал:

— Не тяни время, а женись быстрее. Приходи завтра. Я кое-что покажу.

Я глянул на гостей. Моя предполагаемая жена так и стояла рядом с сёстрами, опустив глаза в пол. Ей что-то говорили девушки, она им отвечала, а на некоторые слова реагировала со

Глава 8

Император встретил меня в кабинете. От вчерашнего веселья не осталось ничего. На лице тень, словно он не спал несколько дней. Деловой и собранный мужчина, а не разгильдяй как обычно. Я улыбнулся и порадовался за него. Если Максимилиан возьмётся за ум, Шуния от этого только выиграет.

— Садись, — сказал Максимилиан.

Он положил передо мной лист бумаги.

— Читай. Думаю, всё сам поймёшь.

Это было написано Филиппом. Это был проект по захвату власти и одним из пунктов шла моя женитьба на Тиган.

— Я могу говорить откровенно.

— Можешь, — сказал император и отложил писалку.

— Каким образом это могло привести к захвату власти? Знаете, Максимилиан, это больше напоминает захват ресурсов, но не трона. У Филиппа масса проблем с деньгами. Я подозреваю, что он дико завидует тем, кто живёт близко к Благодатным горам. Ведь только они приносят всем троим огромные доходы. Мне можно больше ничем не заниматься. А после приобретения пары шахт, они станут ещё больше. Мне тут предполагаемый тесть предложил приданое в таком размере, что я чуть не рассмеялся. А потом сообразил, что для мужика — это солидный доход.

Говорить о том, что в суд могут быть поданы иски и Филипп станет банкротом, я не стал. Проблем эти долги принесут герцогу много, но это кинет тень и на нас. Максимилиан усмехнулся и посмотрел на меня с насмешкой, словно понял, о чём я недоговорил. В дверях маячил его помощник, но император махнул рукой, и двери закрылись.

— У каждого из вас троих земли в двух местах. Каждый имеет узкую полоску, которая позволяет вывозить оттуда ценности. Вот только никого это не волнует.

— Кто вам это притащил?

— Алиша.

— А у неё это откуда? Как она смогла добыть такие документы? Её так легко допускают в кабинет к герцогу?

Максимилиан смотрел на меня с недоумением.

— Не знаю.

Он выглядел немного растерянным.

— Вы сами посмотрите на ситуацию критически. Отношения между вами начинают разваливаться, вы начинаете подумывать о женитьбе, а тут она приносит вам ценные документы, которые обвиняют Филиппа в заговоре. К любым таким документам нужно относиться критически.

— Ты прав, — протянул Максимилиан. — Я уже хотел её выгнать, когда она притащила мне это.

Но это было сказано так, словно, Максимилиан пытался меня убедить в своей правоте. Что-то в его поведении напоминало актёра на сцене.

— А что с покушением на меня?

— Напавшего на Пьера мужика отправят на каторгу. Остальные обычные шахтёры, сказали, что их попросили сопровождать весьма ценного человека и подыграть ему.

Я покосился на императора. Он собирается отправить на каторгу человека без проведения следствия и суда? Это было похоже не на наказание, а на попытку скрыть следы.

— Забудь об этом и женись на этой девочка как можно быстрее. Не хочу я видеть рядом с тобой эту прокуренную суку Тиган. Считай это настоятельной рекомендацией.

Он подал мне бумагу.

— Это распоряжение о вашей свадьбе через три недели.

Торопил Максимилиан не только меня, но и Карла. Тот ругался не хуже меня и шипел сквозь зубы, но спорить с императором никто из нас не стал. Максимилиан в своей власти. Правитель может на нас надавить в вопросах женитьбы.

Мне пришлось поторопить Клауса, чтобы готовили комнаты для потенциальной жены герцога. Слуги ворчали и ругались. Распоряжение императора испортило жизнь и им. Пришлось приводить в порядок комнаты в большой спешке, а в них несколько сотен лет никто не жил, мебель была вынесена. Нужно отремонтировать в соответствии со вкусом будущей жены герцога, а выяснить это оказалось невозможно. Родня встала стеной и отказалась меня к ней пускать. Они говорили, что так не положено, что я не должен с ней общаться. По какой причине, мне не объяснили. Так что я эту девочку с бала больше не видел.

В день свадьбы Клаус хмурился и ругался:

— Где бы это видано, чтобы свадьбу герцога организовывали в такой спешке.

— Я сам не в восторге от этого, но Карла тоже поторопили. Он хотя бы может с невестой общаться, а я её больше и не видел.

— Зачем правитель торопиться?

— Не знаю. Найди мне человека, который торгует сведениями. Только осторожно и не такого как в прошлый раз.

— Хорошо, Ваша Светлость. Завтра я вам скажу адрес и им такого человека.

Я кивнул и посмотрел на себя в зеркало. Уставший и хмурый мужчина не походил на молодожёна. Я подумал, что теперь могу спокойно смотреть на себя в зеркало и не плеваться. Осталось только привыкнуть к тому, что находится ниже пояса.

— Ваша Светлость? — спросил Клаус.

— Всё в порядке, — ответил я. — Надеюсь, что всё будет в порядке. Всё же она жила в деревне, а не в монастыре. Может хоть тут судьба не поиздевается надо мной. Но на всякий случай следите за ней. И если что, постарайтесь как-то нивелировать ущерб.

— Слушаюсь.

Я направился в сторону выхода. На душе скреблись кошки. Мне казалось, что ничего хорошего из этой женитьбы не выйдет. Словно, я опять пала в какую-то изощрённую ловушку. На меня навалилось слишком много дел, которые не давали мне остановиться и задуматься. И тут я подумал, что как-то странно, что у меня кухаркой работает внучка того, кто был преподавателем и наверняка аристократом. Как же она попала на кухню? Но времени на это не было. Меня ждала машина.

В соборе, где совсем недавно короновали Максимилиана, должны были пройти две свадьбы. Первая Карла. Я смотрел на него и пытался понять, как он относится к своей невесте. На лице герцога не было никаких чувств. Словно, это не он женится, а кто-то другой. Его невеста напоминала молодую учительницу из класса. Постоянно оглядывалась на остальных и искала глазами Армана. Тот делал вид, что ему наплевать на происходящее. Как-то всё это было неправильно. Кардинал читал молитвы и не скрывал своего неудовольствия.

Церемония брака очень быстрая. Изабель стояла рядом с Карлом и улыбалась ему. Герцог держался как-то равнодушно, но потом у него пробилась улыбка. Я пожелал им счастья и вздохнул.

Наконец, дошла очередь до меня. Наверное, порция везения и счастья закончилась на Карле. В собор вошла девушка в сопровождении мужика, который не знал, что делать. На ней было простое голубое платье. Лицо было закрыто густой вуалью. Всё, что я мог видеть, тёмные волосы, уложенные в тугой пучок. Потенциальный тесть подвёл девушку ко мне и отошёл в сторону. Я покосился на невесту. Она мне показалась странной.

Кардинал посмотрел на неё и спросил:

— Вы откроете лицо?

Она отрицательно покачала головой и сказала:

— Я знаю правила.

Этот голос показался мне знакомым, но потом я отмахнулся от этого. Проблема, которую принесла девушка, оказалась более серьёзной. Если кардинал не будет видеть её лицо, то проведёт безликий ритуал, а его нельзя расторгнуть. Максимилиан посмотрел на нас и спросил:

— А в чём дело?

— Я не могу провести нормальный ритуал, если не вижу лица одного из участников ритуала. Могу только безликий ритуал.

— Ну и проводите.

— Его нельзя расторгнуть.

Максимилиан рассмеялся.

— Вот и замечательно. У герцога будет нормальная семья.

Алиша рассмеялась, а я едва не кинулся на неё с кулаками. Что задумала эта шлюха? Почему она всё время суётся в государственные дела, словно имеет на это право?

Кардинал положил мне руку на плечо и сказал:

— Этот ритуал никогда не проходит случайно. Он всегда приносит людям только счастье.

Как же мне хотелось быть в этом уверенным. Потом он повернулся к девушке.

— Вы уверены?

Она кивнула.

— В таком случае я должен спросить у всех в соборе. Нет ли человека, который может сказать что-то против этого брака. Может кто-то знает о том, что у них есть какие-то обязательства перед другими.

Никто не поднялся и не сказал, что против этого брака. Атуан смотрел на меня с напряжением. Якоб косился на мужика, который привёл эту чёртову невесту. Кардинал потянул руки и сказал:

— Пусть это принесёт вам только счастье.

Мы положили свои руки, и ритуал начался. Теперь ничто и никто не сможет нас разлучить. Наверное, это романтично, но мне в тот миг было смешно. Никаких чувств я никогда и ни к кому не испытывал ни женщиной, ни мужчиной. Казалось, что моё сердце осталось где-то в непонятном месте и потеряло путь ко мне. Я слушал пение кардинала, которое раздавалось в полной тишине и чувствовал, как меня охватывает грусть. Почему-то я вспомнил Александра. Захотелось прижать его к себе и сказать, что безумного его люблю.

Когда ритуал был закончен, девушка скинула вуаль. Почему я не был удивлён? Под ней оказалась Тиган. Девушка смотрела на меня с насмешкой. Положено было её поцеловать, но я не стал этого делать. На мгновение мне показалось, что в её глазах мелькнуло разочарование. И тут по собору прокатилась волна насмешек. Она смотрела на меня с издевательской насмешкой.

— Ну, как герцог? За вас, кажется, даже провинциалка не захотела выходить замуж. Ну как же вы переделок. Бывшая дама, из которой по воле и насмешки пары мужиков сделали непонятно что.

Она рассмеялась. Кардинал смотрел на неё с осуждением и тихо сказал:

— Если вы попытаетесь причинить ему боль, то получите проклятье на всю жизнь.

Тиган рассмеялась.

— Мне всё равно. Боль? Да ради бога. Проклятье? Какое это имеет значение. В жизни можно купить всё. Были бы только деньги.

— Кроме счастья, — сказал кардинал.

К нам подошёл Максимилиан.

— Я предлагаю вам, милейшая Тиган, место моей фаворитки. Вы станете украшением двора.

Она протянула ему руку. В соборе стоял смех и только Тейлор смотрел на меня с грустью. Он понимал, что у меня есть козырь в рукаве. Кардинала оттолкнули от нас. Тиган продолжила:

— У вас нет наследников, но даже ради этого я не стану делить с вами постель. Спать с переделком, который сопли роет по вечерам — это не ко мне. Так что все ваши ценности достанутся мне. Переделки там мало живут.

— У меня есть сын, — сказал я. — Мальчик, которого все считают моим воспитанником, мой сын.

— Вы не сможете ему оставить ему титул, — сказала подошедшая Алиша.

— Да, не смогу, но ничто не помешает мне оставить ему всё своё имущество до последнего медного. Вас, кажется, леди Тиган, приглашают в императорский дворец. Так что без крыши над головой вы не останетесь, так же, как и без содержания. Остальное не мои заботы.

Я направился к выходу. Меня остановил Максимилиан.

— У нас праздничный обед. Вы обязаны там быть. Иначе я лишу вас титула.

Я повернулся к нему и холодно сказал:

— Лишить меня титула вы не можете. Руки коротки. А на праздничный обед я не пойду. Заявление об уходе в отставку с поста верховного судьи будет у вас на столе сегодня же.

В соборе стояла тишина. Я шёл по походу стараясь ни на кого не смотреть. Каблуки стучали по каменным плитам, словно отбивали дробь или последние минуты моей жизни среди аристократов. На пороге Максимилиан кинул:

— Она будет жить в вашем дворце.

Я оглянулся и посмотрел в его глаза.

— Мне всё равно, — ответил я ему.

Двери я распахнул совершенно легко. Мне показалось, что они открылись сами. Слёз не было, только обида. Я не стал ничего больше говорить или пытаться оправдаться. Пусть делают что хотят. А потом мне пришла в голову мысль немного поиздеваться на Тиган и её родственничками. Ведь они так хотят денег и доступа к шахтам. Пусть получат, но не то, на что рассчитывают.

Машину я вёл сам. Водителя отпустил домой. Видеть никого не хотелось. Злости не было, только обида. Я не просился сюда, не умолял сделать меня герцогом и мужчиной. Город, который успел стать мне родным и любимым, оставался за спиной. Мне казалось, что я переворачиваю очередную страницу своей жизни.

Дома почему-то никого не было. В дверях меня не встречал Клаус. В столовой не суетились служанки. На кухне была тишина. Единственного человека, который был в доме, я встретил в своей гостиной. И это был тот осведомитель, который вроде бы пытался убить Сашу.

— Прежде чем ругаться, — сказал он, выпустив дым, — посмотри в ванную.

Я открыл двери. Там лежала моя потенциальная невеста, а рядом флакон с тем ядом, что я хранил для себя. Чуть в стороне лежал Пьер. Я посмотрел на гостя. Тот лишь усмехнулся.

— Я очень не люблю когда меня обманывают. Договор был только на то, что я помогу ему стать к тебе ближе и разыграть наследника трона Сании. О тюрьме и казни речи не шло.

— Кто она?

— А ты её имя в свиток запиши. Только быстрее. За домом наверняка следят.

— Поможешь?

— Помогу.

Он выглянул в окно и свистнул. В окно влезло трое. В женщине я узнал дочь банкира, которую спас от казни. Она улыбнулась и сказала:

— Спасибо тебе, герцог, за понимание и внимание. Не убивала я этого ублюдка. Это Алиша сделала. Уезжай ты отсюда.

Они быстро вынесли два тела. Женщина поднесла артефакт и всё вычистила. От двух тел не осталось и следа. Действовали они быстро и слаженно. В окне девушка задержалась и сказала:

— Информация для тебя. Алиша Максимилиану жена, а не любовница. Меня пытались убить именно из-за того, что я это знаю. Клаус — бывший заместитель Саймана по ведомству, а твоя кухарка — лучший зельевар в столице. Так что делай выводы, почему ты никак не можешь справиться со своими проблемами и постоянно думаешь о самоубийстве. И ещё у Алиши была очень грязная болезнь, благодаря которой она потеряла способность иметь детей, а за одно и наследника заразила.

Они вылезли в окно и ушли, а я смотрел вслед этой компании и улыбался. Потом я подумал, что за весь день не взял в рот ни крошки. Захотелось обычного омлета со шкварками. И тут до меня дошло. Максимилиан не может иметь детей и знает, что Александр его сын.

Хотелось рвануть с места в пансион и забрать сына, но я остановился и перевёл дыхание. Пусть вначале случиться этот спектакль. А завтра я его заберу.

Думать о том, что меня обманывали, не хотелось. Имя девушки я конечно же проверил и ничему не удивился. Всё, что меня огорчало, они использовали мой яд. Теперь придётся искать другой.

В двери забарабанили через час, когда я успел уже устать от ожидания. Открывать открытое я не собирался. Спокойно сидел в кресле и читал газеты, которые мне свалили большой кучей. В гостиную вошёл Сайман, следом Тиган, Алиша, Филипп и какие-то люди. Алиша прошла в гостиную и сказала:

— Мы тут всё изменим.

Я посмотрел на нахалку и ответил:

— Вон из моего дома вместе с отцом и сестрицей.

— Это теперь наша собственность. После твоей казни Максик отдаёт это нам.

— Пока никого не казнили и не обвинили. Так что вон из моего дома.

Говорить кому-то о том, что казнить меня не может даже император, я не стал. Если сейчас герцоги допустят такое, то потом и сами полетят в бездну. От власти и денег никто не отказывается. Сайман посмотрел на меня, а потом на остальных.

— Алиша, Филипп, вы должны покинуть дом. Георг, Тиган имеет право здесь находится.

Они дружно фыркнули и вышли из дома. Тиган села напротив меня и посмотрела с издевательской насмешкой. Я пожал плечами.

— В чём меня обвиняют? — спросил я у Саймана.

— В том, что вы убили невесту императора.

— А у нас разрешено многожёнство?

Сайман меня не понял. Я рассмеялся.

— Забавно. А вы, Тиган, в курсе, что ваша сестрица давно вышла замуж на Максимилиана? Я гляжу, не в курсе. Так как женатый мужчина мог иметь невесту?

Сайман смотрел на меня растерянно, а стоявший в дверях Клаус опустил глаза. Значит, знал. Помощники Саймана прибежали через пару минут.

— Ничего нет.

— Как? — не понял Клаус.

— Ничего нет. В ванной нет никакого тела. Следы снять пытались, но артефакт ничего не показывает. Тела нет и никогда там не было.

Сайман посмотрел на меня и спросил:

— Куда вы дели тело?

— Я никуда тело не девал. Живой эту девушку в последний раз видел на балу, где её представили моей невестой. Мои попытки ближе с ней познакомиться вылились в скандал. Родня сказала, что общаться можно с ней только после свадьбы. Так что я понятия не имею, что с ней произошло и где она жила. Ваш Клаус знает, может скажет.

Я поднял газету и вернулся к чтению. Маги носились по дому и искали чего-то. Они вскрывали все двери. Вломились в сокровищницу, которая в последнее время стояла пустой. Не собирался я в таком ненадёжном доме хранить ценности. Нашли лабораторию. Выволокли оттуда всё, что только могли. Потом они кинулись в подвал. Я слышал, как двигали что-то.

Я лишь усмехался и просматривал газеты. Потом достал бумаги и стал писать прошение об отставке и отчёт о том, что было сделано. А ещё нужно написать напутственное слово Софии. Через час я поднял голову и увидел Саймана, который сидел напротив меня.

— Георг, — начал он.

— Ненужно ничего говорить, Сайман. Оставайтесь, работайте, служите и пусть судьба принесёт вам то, что вы заслужили. А я уеду в провинцию и превращусь в обычного заштатного дворянина, который разводит лошадей и ходит дома в халате. Только не попадитесь в свою же ловушку. Допустив такое раз, вы уже не остановите императора. Он поймёт, что может легко отодвинуть вас от ваших денег и ценностей. А потом легко уничтожит и семьи.

Я быстро написал ещё один документ и кинул его в лицо Тиган.

— Можете управлять всем моим имуществом в Благодатных горах. Всё, что заработаете, будет вашим. Не подавитесь только.

— Вы… — начала она.

— Я, Тиган. Я прожил не так много, как вы, но понял одну вещь. Счастье не в деньгах и не в их количестве. Счастье в том, что ты кому-то нужен. Счастье, когда тебя любят просто за то, что ты есть. Как любит меня мой сын. Богатый не тот, у кого много денег, а тот кому хватает. Так что развлекайтесь. А сейчас вон все из моего дома.

Тиган смотрела на меня с недоумением. Мне она до смерти надоела. Я схватил девушку за руку и вытащил из дома. Вот уеду и пусть делают, что хотят.

Утром я собрался сам и вызвал специальную службу. Бодрые и трезвые мужики загрузили мои вещи в большой фургон. Они должны были доставить всё это в моё имение, которое находится в Келмаларе. Там большой конезавод и спокойствие. Осталось только сделать кое-что и забрать сына. Оставлять Александра в пансионе я не собирался.

В суде было тихо. Мой помощник смотрел на меня большими глазами. Я лишь усмехнулся.

— Не переживай, Доминик. Может новый верховный судья будет лучше меня.

Он замотал головой.

— Не будет, Ваша Светлость. Жаль, что вас выжили. Мы как вчера узнали, едва траур не объявили в суде.

Я лишь усмехнулся.

— Софию позови.

Женщина пришла ко мне быстро. Она смотрела на меня. Куда только делась её холодность и надменность. Она медленно подошла к столу. Я махнул ей головой.

— Садитесь, София. Я ухожу в отставку. Кого назначат на моё место, не знаю, но по статусу пока занимать это место будете вы.

— Оставайтесь, — едва слышно сказала она.

— Нет. Если я останусь, то окажусь в тюрьме. Вас ждут непростые времена. С такой женой императора, как Алиша, ничего хорошего не будет. А вы продайтесь подороже, чтобы на долго хватило.

— Зачем вы так.

Я посмотрел на неё. Женщина опустила глаза. Мне снова показалось, что кто-то врёт или пытается выдать желаемое за действительное. Может это паранойя, но верить женщине, которая кривилась от меня и говорила гадости в лицо, я не собирался, как и показывать то, что не верю ей.

— Если бы вы знали, какую память о себе оставляете. Да люди меня съедят с потрохами за это.

Я лишь усмехнулся. Разговаривать о чём-то другом было некогда. Я стал вводить её в курс дела. Отдавать ключи и доступ к сейфам и папкам. Теперь это её вотчина. Мне осталось совсем немного. Мы обсуждали какие-то вещи, в кабинет постоянно заглядывали помощники. К моему счастью заседаний сегодня не было, а завтрашние будет проводить она.

К середине разговора к нам заглянул Фил. Он сел в кресло и долго нас слушал. Потом София собралась уходить. Уж больно у некроманта был взгляд тяжёлый. Это я могу с ним общаться сколько угодно, а остальные тушуются. Фил посмотрел на дверь и прикрыл её плотнее. Как я понимаю, в приёмной нет никого.

— Тело нашли. Его никто не опознает. Так что девка канула в безвестность. Как и тот, кто её убил.

— Спасибо, Фил.

— Не за что. Зря ты уезжаешь. Ничего у нас хорошего не будет.

— Я знаю, но, если я останусь будет ещё хуже. Всё равно меня сживут со свету. Хочет Филипп денег, пусть получить через свою дурную Тиган.

Фил рассмеялся.

— И что ты ей оставил?

— Да разве это важно. Жить она будет в моём доме.

— Ладно. Не хочешь говорить твоё дело. Вот только я знаю, что ты далеко не всё афишировал, а дела вёл в горах с размахом. Знаешь, что я тут узнал.

— Что?

— Девочка эта в самом деле тебе была сосватана ещё покойным императором, чтобы помирить нас с Курией. Они и переговоры согласились вести с этим условием. Знает король Курии, что ты хозяйничаешь в Благодатных горах с размахом. Если бы дурному Максимилиану удалось тебя посадить в тюрьму и наложить лапу на имущество, то можно было что-то противопоставить, а так он остаётся с носом.

— Ну. Не совсем. Имущество остаётся Тиган. Она легко его отдаст.

Фил заржал как лошадь.

— Ничего она не отдаст. Макс дурак, если думает, что сможет обыграть своего отца. Тому равных не было в интригах. Он умел действовать аккуратно, а этот словно костолом. Да и Алиша эта.

— Меня это не интересует, Фил. Пусть делают, что хотят. Я останусь в стороне и посмотрю на это. Интересно будет, чья возьмёт.

Говорить Филу, что шахт досталось Тиган всего три из шестнадцати, я не собирался. В последнее время я стал слишком подозрителен. Фил ещё долго сидел у меня. Мы болтали ни о чём. Потом к нам присоединилась София. Сообщение о том, что в канцелярии императора принято моё заявление пришло давно. Я несколько раз порывался уйти, но меня всякий раз задерживали. Когда я понял, что меня зачем-то задерживают, то сказал:

— Ладно. Пойду я пообедаю в ресторан.

Фил посмотрел на Софию, которая заволновалась.

— Давайте закажем.

Я улыбнулся и подхватил свою сумку.

— Не стоит. Хочу пообедать в ресторане.

Я улыбался как можно благостнее, чтобы поверили. Наконец, София махнула рукой, а я продолжил:

— Не переживайте, вернусь. Я ещё не всё сделал. Да и нужно кое-какие документы подписать ещё, а потом передадите Тиган.

Я вышел из кабинета и улыбнулся помощнику. Доминик побледнел и едва слышно пошептал:

— Уходите немедленно.

Я не заставил себя долго упрашивать и вышел на улицу, где меня уже ждала неприметная машина. Окно кабинета было распахнуто, а потому слова Фила я услышал:

— И зачем ты в это ввязалась? Одна дура обиделась, что не трахнул. А ты сердобольная решила помочь.

— Я не во что не ввязывалась, — прошипела София.

— Я так и понял. Пойду я тоже пообедаю.

— Фил, сними следы.

— И не подумаю.

— Он её…

— София, я не хочу тебя огорчать, но в момент той слезливой истории, которую она тебе поведала, это Георг был женщиной. Герцога только недавно доделали, когда он болел тут недавно.

Я сел в машину и завёл двигатель. Как же хорошо, что тут не нужно заправляться или останавливаться. Машина спокойно работает от магического кристалла, которого хватает на несколько месяцев работы. Мне нужно было доехать до пансиона как можно быстрее. Почему я волновался за сына, не знаю. Но было нечто такое, что заставляло торопиться. Я ругал себя за то, что не нашёл повода уехать из горда раньше. Слишком задержался, расслабился. Позволил себя уговорить поболтать. Нужно было собрать всё письмом и отправить в суд, а самому уехать.

В городе ехать быстро нельзя. Тут есть ограничение скорости. Люди Саймана будут только рады, если задержат такого водителя, как я. На выезде я купил газету, где было написано, что через неделю состоится приём по поводу представления наследника престола Александра ди Монтельфи. У меня выбило дух. Тут же в статье было указано, что мальчик — сын несчастной жены императора и был похищен злоумышленниками. Я выругался и забросил газету на заднее сидение.

За чертой города я прибавил скорость и поехал как можно быстрее. Дорога дальняя. Больше всего я боялся, что к моему приезду Александра там уже не будет.

Страх гнал меня вперёд. Я не замечал, как обгоняю какой-то транспорт и старался не влететь куда-нибудь. Нервы были на пределе. Понять, что нужно было от меня Филиппу, я могу. Он в долгах. Это я слышал совсем недавно. В суд собрались подавать несколько исков о взыскании с него долгов. Суммы там приличные. Он от гор отрезан. Никто из троих герцогов уступать своё место не захочет. Как он смог набрать столько долгов, я не знаю. Теперь он сможет официально забирать деньги у Тиган, если та согласится отдавать денежки. Денежки она тоже любит.

А вот что нужно Максимилиану? Зачем он на меня накинулся? Что такого произошло? Может я чего-то не знаю? Зачем меня перед несостоявшимся советом вызывал к себе император? Что должно было быть написано в акте о престолонаследии?

Я откинул все мысли и вернулся к дороге. Не хватало ещё попасть в аварию. Как только я свернул на боковую дорогу, что вела в сторону Пелече, то всякое движение попало. Город был провинциальным и сонным. Сюда, кроме родителей мальчиков, никто не ездил.

Машина неслась мимо высоких деревьев. Солнце клонилось к закату. Я должен был успеть сегодня. Иначе мне придётся в буквальном смысле слова украсть своего сына. Ворота почти закрылись, когда я подъехал.

— Подождите немного, — сказал я. — Мне нужно срочно увидеть своего воспитанника. Я кое-что ему привёз, но это на дороге на съезде сюда. Машина с подарком не хочет сюда ехать.

Охранник посмотрел на меня с недоумением и сказал:

— Кто воспитатель вашего мальчика?

— Патрик.

Через пару минут хмурый мужчина стоял передо мной и смотрел так, словно я ему должен золотой. Куда только делась обходительность и внимание, улыбки и уверения, что всё будет хорошо, что мальчика никто не тронет.

— По распоряжению императора вывозить кого-то отсюда нельзя.

Я закатил глаза.

— Да кто вам сказал, что я собираюсь кого-то вывозить? Мне нужно подарить кое-что мальчику. У него скоро день рождения, а я не смогу приехать в другое время.

— Вещь большая?

— Нет, но водитель не хочет сюда ехать. У него доставка в город. Пожалуйста. Я не хочу потом его вылавливать.

— Я поеду с вами.

— Патрик, вы мне не доверяете? В конце концов, я герцог. Неужели я должен унижаться, упрашивая вас вывести своего воспитанника. Или вы думаете, что я захочу прервать его образование? Это же смешно.

В конце концов, он согласился. Я постарался ничего не выдать своей радости. Стоял и смотрел на охранника и пансион с деланым безразличием.

Мальчика привели довольно быстро. Он кинулся мне на шею с радостью. Как же я был рад его видеть и обнять. Мне катастрофически не хватало его улыбки и лучистых глаз. Я старался вести себя как можно естественнее. Никто не должен понять, что возвращать его я не собираюсь. Я взял его на руки и сказал:

— Давай быстрее. Тебя отпустили совсем не на много. Нас там ждёт большой подарок.

Он радостно сел в машину. Я постарался отъехать тихо и не торопясь. Как только мы завернули я сказал:

— Саша ляг на сидение и не поднимай головы. Тебя решили у меня украсть, а мы их обманем.

— Патрик сказал, что теперь я буду жить в столице в императорском дворце, а вас больше не увижу.

Я улыбнулся. Нас ждала длинная дорога в сторону старого поместья, где давно никто не жил. Я надеялся, что о нём мало кто помнит. Если вообще помнит. Верность своего решения я понял, когдавыезжал на большую дорогу. В сторону пансиона завернула машина, в которой сидел личный помощник Максимилиана Габриэль де Мюррей.

Глава 9

Провинциальный город с его сонной тишиной и стариной стал для меня прибежищем. Я, конечно же, не превратился в помещика в засаленном халате. Привычка ходить в модных нарядах никуда не делась, как и давать ценные советы. Я стал бароном Георгом де Кирью, а Александр моим сыном Сашей де Кирью. Я имею право давать титулы. Почему бы и мне не присвоить себе титул барона. О том, что на заднем сидении валяется газета с дурной статьёй, я забыл. Как и том, что Саша умеет читать. Что мальчик понял из этого бреда? То, что его хотят от меня забрать, а несколько месяцев в пансионе только подогрели его страхи.

Местный граф приехал ко мне через три дня после моего появления. Саша забился в дом и смотрел на него из окна со страхом. Я предложил сесть на террасе и побаловаться чаем с конфетами, которые я привёз с собой из столицы. Он сел в кресло и вытянул ноги.

— Я рад что теперь тут кто-то будет жить, а то стоит тут большой дом пустым.

Я усмехнулся. Большой дом был в три раза меньше моего столичного дворца.

— Я тоже рад, что наконец-то оформил все бумаги и теперь буду жить спокойно.

— Вы один?

— С сыном, но Саша не очень любит бывать на людях.

Граф отхлебнул чай и прикрыл глаза.

— Замечательно. Давно же я не пил такого вкусного чая. Вы будет моим вассалом?

— Нет. У меня есть сюзерен. Вы не переживайте. Это не помешает нам встречать и пить чай с конфетами. Вас что-то тревожит?

Граф ответил через несколько минут. Я его прекрасно знал. Это мой вассал, который предпочитал жить в провинции, а не в шумном городе. мы встречались от силы два раза, потому-то он меня и не узнал. Я дал тогда себе слово, что как-то изменюсь.

— Да. У меня тут проблема есть. Я хотел к герцогу ехать, да тут у него беда случилась. Честным в наше время нигде не место.

— А давайте я попробую вам помочь. Может и найдётся решение.

Проблема оказалась в том, что два барона не могли поделить границу своих земель и с завидной регулярностью трепали нервы графу и устраивали натуральные бои. Я предложил выступить в качестве арбитра в споре двух сторон. Как же он обрадовался.

Для суда на поляне ставили большой стол, рядом несколько кресел и ограду, чтобы посторонние не мешали. Через неделю на поляне за домом встретились два барона, граф и я. Граф сел в стороне, бароны друг напротив друга, а я во главе стола. За оградой с разных сторон собрались многочисленные болельщики. Они рассматривали друг друга с ненавистью, а на нас старались не смотреть. Первый барон был коренастым и крепко сбитым. Этакий пенёк на дороге и сдвинуть его нет возможности и обойти проблематично. Второй тонкий и длинный словно жердь. Он смотрел на своего оппонента свысока в прямом смысле слова, что ещё больше подогревало ситуацию. Потому-то я и приказал им сесть. Так они оказались примерно на равных.

— Так уважаемые лорды. Вначале каждый высказывает свою позицию. Пока говорит один, другой молчит, даже если очень хочется высказаться. За нарушение правил будете получать по шее.

С графом пришло несколько его бойцов, которые должны были следить за порядком. Часть из них прохаживалась вдоль ограды, чтобы ретивые болельщики не нарушали установленный порядок. Один из баронов встал и начал говорить:

— Этот луг испокон веку принадлежал моим предкам. Там мы пасли скотину, потом выращивали пшеницу. Граница проходит от развалин на расстоянии двух миль. Вот тут.

— Нет. Граница проходит на расстоянии половины лье от развалин, а не двух.

— Стоп, — остановил я спорщиков. — В чём вы измеряете расстояние?

— В лье, — ответил тощий.

— А вы? — спросил я первого.

— В милях.

Граф рассмеялся. Он понял, что мужики говорят об одном и том же месте.

— Дать бы вам по мозгам, — проворчал он.

Я взял карту и листок бумаги.

— Две мили и половина лье — это примерно одно и тоже расстояние. Граница ваших земель походит вот тут. Фактически ею является вот эта речка. Единцу измерения нужно выбирать одну, а не две разные.

Бароны посмотрели на карту, потом на меня, затем пересчитали расстояние и улыбнулись. Мы выпили по бокалу вина за удачное разрешение спора, а граф Вальтер де Фишер спросил:

— Барон Георг, а вы не согласитесь быть у нас судьёй. Наш старый судья ушёл на покой, а нового всё найти не можем.

Я пожал плечами.

— Лицензия нужна.

— Это я сделаю. Вы, главное, согласитесь.

И я согласился. На лицензии, которую мне выбил Вальтер, стояла подпись Софии и было указание, что она всего лишь исполняющая обязанности верховного судьи. Почему она не стала верховным, я узнал на очередном совещании.

Раз в год проводилось большое совещание в столице, где указывалось на ошибки, разбирались самые сложные дела. Ехать туда не хотелось, но выхода не было. Иначе меня лишат лицензии. Не то что она мне была нужна, но расстраивать графа Вальтера не хотелось. Но поездка в столицу была для меня опасной. Ещё хуже то, что Саша наотрез отказался оставаться в поместье без меня. Пришлось его брать с собой.

Судей в империи всего три десятка. Я старался знать всех в лицо. Мне ерунда, а людям приятно. София себя не утруждала запоминаниями судей из провинций. Приглашения пришли безликие, даже без указания на провинцию.

Я переоделся из столичных нарядов в провинциальные — свободные широкие брюки тёмного цвета, голубая рубашка, шляпа Трилби, вместо туфель удобные ботинки. Все это дополнялось дурной тростью, которая мне отчаянно мешала, но была этаким шиком провинциальных баронов в последнее время. За пару лет я нарастил себе мускулы и отрастил длинные волосы. Словом, вместо стильного герцога в столицу приехал провинциальный дурак, разыгрывавший из себя богатого нувориши. Сашу я одел соответствующе.

Мы остановились в небольшой гостинице. Мне по карману богаче, но привлекать внимание не хотелось. Большая часть моих коллег остановилась в этой и соседней. Семьи, дети, жёны, скандалы. Я посмеивался над ними. Мы с Сашей гуляли по городу и рассматривали столицу с интересом. Сын потому, что толком её неё видел, а я хотел посмотреть на то, что изменилось. Я купил ему мороженое с каким-то невероятным вкусом. Саша смотрел на меня и посмеивался.

— Папа, ты выглядишь очень смешно. Длинные волосы тебе ну совсем не идут.

Я посмеялся.

— Пусть будет смешно. Главное, чтобы не узнали.

Саша вздохнул, а мы как раз вышли к нашему дому. Раньше тут был удивительный сад с кучей цветов и огромным морем роз, за которыми ухаживал специально нанятый садовник. Сбоку была беседка и пруд с водяными лилиями. Рядом огромный дуб и площадка для игр, которую сделали специально для Саши. Сейчас тут ничего не было, кроме дуба. Перед дворцом была огромная куча ни то мусора, ни то стройматериалов. Мне стало как-то обидно. В этом дворце я прожил больше двенадцати лет. Он стал для меня родным, а кто-то пришёл и всё сломал.

Мы с Сашей ушли в соседний ресторанчик пообедать. Его хозяйка делала замечательный бифштекс. Я сел за стол и заказал фирменное блюдо. Через пару минут передо мной стояла тарелка с огромным куском мяса, истекавшего вкусным соком. Мы сидели обедали и посматривали на дом. Саша молчал. Помнил ли этот дом, я не знаю. К нам подошла хозяйка. Я спросил у неё:

— А кто тут живёт?

Она опустилась на стул и сказала:

— О, тут раньше жил отличный человек, герцог Георг. Мы поставляли ему блюда к столу. Их кухарка готовить умела. Вот и приходила ко мне. Она говорила, что герцогу моя стрепня. А сейчас живёт шлюха императора. Он был замечательным. Потом его опозорили и обозвали переделком. Жаль, что герцог пропал. Его многие жалеют, а ещё больше то, что теперь не он верховный судья.

Саша подавился.

— Папа, разве можно так говорить. Ты говорил, что это плохо так называть женщину.

Хозяйка ресторана усмехнулась.

— Ваш мальчик прав. Так говорить о женщине нельзя, но есть загвоздка. Так она указана в документах. В штате двора она так и числится. Они тут хотели с этой не то женой, не то любовницей всё переделать. Вы на меня так не смотрите. Брат у меня правая рука столичного архитектора, потому-то я всё и знаю, да и из окна всё видно. Они тут вдвоём бегали и планировали. Разломали всё, а потом выяснилось что-то и вот так и остались валяться эти камни.

Я смотрел на женщину и улыбался, а потом Саша сказал:

— Вон она выезжает.

Я глянул на потенциальную жену. Тиган за эти два года почти не изменилась. Если только серьёзнее стала. На лбу залегла морщина, а в глазах больше не было того азарта. Она походила на измотанную и уставшую мать семейства. Я заплатил за обед. Мы вышли на улицу и направились в сторону нашей гостиницы. Саша прыгал рядом и напевал песенку, а потом остановился и спросил:

— Папа, а что такое переделок?

Я улыбнулся и подал ему руку.

— Ну, я родился женщиной, а потом из меня сделали мужчину.

— Ты…

Я рассмеялся.

— Да, Саша. Я тебе и мама, и папа. Хотя это смешно звучит. Но если в моей жизни появится женщина, то она легко родит от меня ребёнка.

Он задумался, а я решил его отвлечь.

— Хочешь попасть в тот парк, где мы когда-то были?

Мальчик тут же улыбнулся.

— Хочу. А на лодке будем кататься?

— Будем.

Мы шли по городу и беседовали о ерунде. Саша задавал кучу вопросов, а я ему отвечал. Потом я стал гонять его по программе. Нас остановили окриком:

— Герцог Георг.

А так как я не герцог, то мы так и шли вперёд. Саша что-то мне говорил. И тут меня развернули.

— Герцог…

Я улыбнулся. Передо мной была Тиган. Я осмотрел женщину. Она выглядела не очень хорошо. Под глазами залегли тени, словно не спала несколько дней.

— Миледи, вы кажется ошиблись. Я всего лишь скромный барон. Приехал с сыном на совещание судей.

Она смотрела на нас с недоумением.

— Мне показалось, что вы герцог Георг.

Саша посмотрел на неё и спросил:

— Скажите, а император у нас некультурный?

Я едва не сел и посмотрел на сына с недоумением.

— С чего ты это взял? — спросила женщина.

— Папа говорит, что такими словами, как вас называют, ругаются только некультурные и необразованные люди. Мне запрещают так говорить.

Тиган дёрнулась от слов мальчика и смотрела на него с непередаваемым выражением на лице.

— Да ты и не слышал ничего, а берёшься судить.

Саша опустил голову и проворчал:

— Когда конюху на ногу копытом наступают, он такое говорит, что заслушаешься. Но конюхи говорили, что так называют женщин, которые совсем плохо себя ведут и таких нельзя уважать и лучше не называть по имени.

Тиган посмотрел на мальчика с подозрением, а я поклонился ей и сказал:

— Вы простите нас. Мы живём далеко от столицы. Некоторых вещей не знаем, да и мать этого сорванца умерла. Вот и приходится мне выкручиваться. Вы извините, мы пойдём.

Я взял Сашу за руку и повёл его в сторону гостиницы. Когда мы завернули за поворот я посмотрел на сына и сказал:

— Сашка, ты насмешил меня, как я сдержался.

— Я правильно сказал?

— Ты молодчина, но в следующий раз давай не будем некоторых учить уму-разуму.

Он улыбнулся, и мы пошли в гостиницу. Я оглянулся. Мне показалось, что за нами кто-то следил, но на улице никого не было.

Совещание судей было назначено на следующий день. Оставлять Сашу в гостинице я не стал. Мы с ним оделись в наше парадную одежду и выглядели немного смешно. Для мальчика — это была такая игра в глупых провинциалов, а для меня способ маскировки.

Зал встретил наш шумом и криками. Двое судей не могли поделить место рядом со столом верховного судьи.

— Успокойтесь, — крикнул кто-то. — Герцога Георга всё равно нет.

— Говорят, что он приедет ради этого совещания. Мне нужны разъяснения в одном деле. Как мы можем рассматривать дела, если не к кому обратится за советом?

Я слушал это с улыбкой. Моё предложение о выпуске обобщения судебной практики так и кануло в безвестность.

— Что за скандал? — раздался голос Софии.

Она вошла в зал словно королева. Я сел сбоку, чтобы не заметили и не опознали. Судьи быстро расселись, а спорщики не унимались.

— Мне нужен совет герцога. Он говорил, что будут издаваться сборники обзора практики, чтобы мы н блуждали впотьмах, а ещё обновления законов. Где это?

— Герцога нет, — сказала София.

— Выжили нормального человека. Вы можете мне ответить на вопрос, какой пункт закона седьмого года правления императора Варфоломея применять при разделе имущества супругов?

Я усмехнулся. Закон уж больно древний и применялся крайне редко. София похоже вообще не слышала о нём. Она спешно достала свиток и стала что-то писать. Я снов усмехнулся. Закон невероятно путанный, да ещё и написан древним стилем. Семейное право у нас одно из самых старых. Разобраться в нём сложно. Особо трудные дела я раньше забирал себе, а София в нём вообще не разбирается.

— Да как же это прочитать! — возмутилась она.

А мужик не унимался:

— Раньше стоило только поднять экран и спросить, как сразу ответ был, а сейчас вас и на месте не найти. Дела никто не рассматривает. Моё дело в вашем суде уже третий месяц валяется, а прошлое вообще потеряли. Ответчик возмущается. Там был подлинник документа, подтверждающий его право на участок.

София начала понимать, что утрачивает контроль над ситуацией, потому что жалоб к ней повалилось валом. Кто-то хотел получить разъяснение, кто-то ругался на волокиту, кому-то нужны были документы, которые зависли в суде. Словом, всё превратилось в свалку.

— Да как он с вами справлялся! — выкрикнула она.

Рядом со мной сидел уже не молодая женщина, которая была одним из самых старых судей.

— А не нужно думать, что работа верховного судьи — это только распоряжения отдавать. Ненужно забрасывать работу и оставлять всё на потом. У Его Светлости всё было сделано вовремя, потому что он делами занимался, а не выгоду искал, как вы. Да и знаний у вас мало. Вы ничего, кроме вашего взыскания сборов империей не знаете.

В зале установилась тишина, в которой раздался ещё один вопрос:

— А когда у нас будет нормальный верховный судья, а не исполняющий обязанности?

София сжала кулаки.

— Император не может назначить другого, потому что в канцелярии потерялся документ об отставке герцога Георга.

— И куда мы катимся? — спросила старушка. — Вы дела теряете. Императорская канцелярия документы. Как сглазили Шунию. Ещё не хватало нападения на страну и можно ставить на ней крест.

В зале поднялся снова шум. Приехавшие осаждали Софию, не давая ей что-то сказать. Она старалась отбиваться от них, но получалось из рук вон плохо. Я смотрел на это с насмешкой, а Саша с ужасом, пока не понял, что я смеюсь над присутствующими. Сидевшая рядом судья покосилась на меня и тихо сказала:

— Нехорошо, Ваша Светлость, так людей обманывать.

— А я и не обманываю. Честно получил лицензию, живу в провинции, а вот куда делось заявление, не ко мне вопрос.

— В наше время не только заявление пропадает. Вон девушка, которая вам была сосватана вроде бы убита, а тела нет.

— А Фила не спрашивали?

Она посмотрела на меня внимательно. Эта старушка работала судьёй в столице и знала все последние сплетни.

— Убили Фила недели две назад.

Я посмотрел на неё с подозрением убить некроманта? Это кому такое в голову пришло? Судья меня поняла и пожала плечами. Проклятье ляжет на организатора и убийцу. Снять такое нельзя. Я смотрел на Софию, которая старательно пыталась навести порядок. Наконец, ей это удалось. Судьи расселись на места.

— Я ничего не могу сделать, — сказала она. — Вы сами понимаете, что в империи не всё гладко. Не так давно убили нашего штатного некроманта. Последствия этого мы будем ощущать ещё очень долго, а вот кто это сделал узнаем очень быстро. Но у нас очень серьёзные проблемы. Ради этого сюда пришёл Око Его Императорского Величества Киеран де Пиррет.

Я смотрел на непонятного мужика с напряжением. На лице отчётливо виднелось клеймо. Такое могло появиться только в одном случае — он участвовал в убийстве некроманта. Он посмотрел на всех и слегка скривился.

— Я хочу сказать несколько слов по поводу происходящего. Всё это появится в газетах и будет достоянием общественности. Нам удалось вскрыть чудовищный заговор, который угрожает безопасности нашей империи. Полтора десятилетия назад рядом с покойным императором появилась непонятная женщина и стала его любовницей. Её задачей было заставить императора ей поверить. Она влезла ему в постель и в душу. Ей помогали несколько весьма высокопоставленных магов и в первую очередь некромант Фил и магистр Дилан. Они все работали на безопасность Лулимогента.

Я усмехнулся, а сидевшая рядом судья хотела возмутиться, но я схватил её за руку. а Киеран продолжал вещать. Как мне хотелось сказать, что ему нужно рассказывать сказки, а не расследовать дела.

— Герцог Георг, настоящий герцог смог раскрыть их заговор, но он стал первой жертвой этого чудовищного заговора. Он пытался остановить их, но к сожалению император уже был опутан сетью обмана, а потому не поверил герцогу. А потому началась эпопея по завоеванию власти. Эта девка смогла сделать так, что титул и деньги герцога ди Монтельфи достались ей. Причём всё обставлено так, что мы не можем ничего сделать и изменить. А потом на наследника наложили проклятье. После рождения непонятного сына, она убила императора. Мы не знаем, как так получилось, но злоумышленнице удалось ввести в заблуждение благородную леди Тиган, а ещё убить близкую родственницу короля Курии. Мы почти раскрыли заговор, но тут она сбежала вместе со своим выродком. Мы только недавно смогли убедить императора, чтобы тот избавил нас от необходимости считать наследником непонятного ребёнка.

— Ей сделана была операция, — сказал кто-то.

Киеран нахмурился.

— Это был обман, который пытался раскрыть Зольдар. Благородного лекаря убили. Дилан сознался в том, что поддался на деньги и имитировал проведение операции.

— И что вы будете делать с деньгами и имуществом? — спросил другой.

— Имущество мы пытаемся как-то вернуть. Тиган подаст иск о компенсации за обман. Ей будет отдана часть имущества. Найти так нужные нам шахты пока не удаётся. А вот счета мы переведём в собственность короны. Если банк начнёт упираться, мы национализируем банк.

— А в каком банке лежат деньги? — спросила моя соседка.

— Корпорация «Золотые ворота».

Соседка усмехнулась.

— И как вы собираетесь национализировать банк, который находится во Фьюмоно?

На Киерана смотрели все с недоумением, а один из судей сказал:

— Знаете, моему сыну двадцать лет. Он учиться не хочет и, когда ему нужно сбежать с занятий, то сочиняет сказки гораздо более интересные, чем только что наговорили вы.

Киеран посмотрел на него со злостью, а мужчина продолжал:

— Знаете, что у вас на лице за знак?

— Это я принял на себя проклятье императора, чтобы спасти его.

В зале засмеялись.

— Провинциалы вам поверят, — продолжил говоривший. — Но вот правда заключается в том, что это проклятье убитого вами некроманта. Эта гадость начнёт гнить. Смерть умеет мстить за своих детей. У нас в графстве один ублюдок убил девочку-некроманта. Эта отметка начала вонять, а потом он гнил заживо и ни одно лекарство, артефакт или лекарь не могли ему помочь. Когда мы его судили, то он выл от боли. Вас ждёт тоже самое.

Киеран посмотрел на мужика и едва не кинулся на него с кулаками, но София его остановила.

— Он прав. Это многие знают. К тому же от вас уже начинает припахивать.

Киеран осмотрел всех и разразился гневной речью. Его никто не слушал. Люди перешёптывались и расспрашивали друг друга о способах рассмотрения разных дел. Я ждать окончания этого бреда не стал. Мы с Сашей вышли на улицу.

— А давай съездим в парк, — предложил я сыну.

Уехать мы не успели. К нам подошло несколько мужчин. Один из них сказал:

— Ваша Светлость герцог Георг, вам придётся проехать с нами в императорский дворец.

— Зачем? Вы не представились.

Мужчина улыбнулся.

— Прошу прощения. Кристобаль де Амальфи. Я глава службы инквизиции, которая была создана не так давно. Вы, наверняка, слышали о ней.

— Слышал. Как и том, что вы родственник герцогу Атуану.

— Садитесь в машину. Мальчик…

— Сын останется со мной.

Саша прижался ко мне. Кнристобаль не стал настаивать, а махнул мне рукой в сторону машины. Я быстро сел в неё и увидел там Атуана. Почему я удивлён.

— Простите, Георг, за то, что нарушаю ваше инкогнито, но у нас нет другого выхода. Мы стоим на пороге войны со всеми. Филипп всеми силами пытается избежать банкротства. Мы стоим на пороге полноценной войны с Санией и с Курией. Империя просто не выдержит подобных вещей.

Я с удивлением посмотрел на Атуана. Он усмехнулся.

— За два года много изменилось.

— А с Санией когда успели разругаться? И кто меня опознал?

— Вас узнала Тиган. А насчёт Сании. Алиша убила посла Сании, а её подружка сделала из него слугу.

Я шумно вдохнул воздух. В Сании слуги-зомби вне закона.

— Она попыталась всё спихнуть на вашу жену это развлечение, но та оказалась не робкого десятка. Сломала Алише нос и руку.

— А Его Величество?

— Максимилиан беспробудно пьёт.

— Спаивают?

— Возможно. Всеми делами управляет этот ублюдок с подачи Филиппа. Вас не удивило его имя? Ведь Киеран — это женское имя.

Я посмотрел на него с недоумением. Атуан усмехнулся.

— Вы на меня смотрите, как моя дочь, когда я ей сказал, что она будет штатным некромантом. Это была занятная история, случившаяся лет сорок назад. У нашего доблестного Филиппа старшей была дочь, а вот сын, которого ваша предшественник лишил всего и загнал на каторгу, был вторым. Мальчик очень боялся, что деньги и титул по праву старшинства достанется сестре. Потому он и задумал махинацию, нанял менталиста, который за солидные деньги обработал девушку. Папаша тогда был занят проблемами с деньгами и не обратил внимания на изменение в поведении дочери. Та под давлением воздействия и науськиванием брата сделала операцию и стала переделком. Филипп пришёл в ужас, но повернуть что-то назад оказалось невозможно. Проблема заключалась ещё и в том, что лекарь оказался неумехой, а воздействие закончилось. Словом, разразился грандиозный скандал. Филиппу вместо того, чтобы поправлять денежные дела пришлось отстёгивать ещё деньги, чтобы выпутать из истории хотя бы сына. А потом ещё больше, чтобы привести хоть в какое-то состояние дочь.

— А потом история с сыном и Алишей, которая его окончательно разорила.

— Верно. Он рассчитывал, что Тиган станет для него трамплином к вашим денежкам, но вы так лихо всё завернули, что добраться до денег и шахт оказалось практически невозможно. но девушка быстро поругалась с Алишей и Филиппом и выставила их и дома. Теперь они практически не знаются.

Машина подъехала к зданию совета герцогов. Атуан вышел и сказал:

— Ещё раз прошу прощения у вас, Георг. Но мы вынуждены проверить несколько вещей. Первое, что вы полноценный мужчина, второе — Александр ваш сын и третье — мальчик имеет родственные связи с погибшим императором.

Мне пришлось пройти в небольшую комнату, где уже собрались все мои коллеги, кроме Филиппа. Якоб улыбнулся.

— Я рад, Георг, что вопреки всем сплетням вы живы. Вам придётся продемонстрировать в присутствии лекаря, что вы нормальный человек, а не переделок и не женщина. Простите, но после такого заявления в храме мы вынуждены на этой пойти. Мальчика…

Саша прижался ко мне. Я покачал головой.

— Я не знаю, что с ним делали в пансионе, но он никуда от меня не отходит.

Я присел рядом с ним и сказал:

— Саша иди к окну. Ты будешь в него смотреть, а потом я тебя позову.

— Они…

Он всхлипнул. Я улыбнулся.

— Ничего плохого с нами не случиться. Потом ты мне задашь все вопросы, и я на них отвечу.

Мальчик вздохнул и отошёл к окну. Женщина, которая собиралась его увести, села рядом и протянула игрушку. Он посмотрел на неё с презрением.

— Я больше читать люблю.

Она едва не поперхнулась и вытащила книгу сказок. Саша её ещё не видел, потому и схватил с азартом. Сидевший сбоку лекарь, которого я несколько раз видел в столице, подошёл ко мне и сказал:

— Простите, Ваша Светлость, но вам придётся снять штаны.

Я покосился на остальных мужчин. Якоб усмехнулся, а остальные спрятали усмешку в кулаки.

— Вам заплатят за унижение, — сказал Атуан.

Я сжал зубы и расстегнул штаны. Лекарь быстро поднял артефакт, потом осмотрел и ощупал. Я старался не ругаться. Лекарь быстро закончил свой осмотр и сказал:

— Одевайтесь. Ну, что могу сказать, герцоги. Это нормальный мужчина, а не переделок. Если операцию проводил Дилан, то нет ничего удивительного. Он единственный на сегодня может проводить такие операции. Вот только ему нужна была поддержка. Узнаёшь пациента, Бетти?

Он посмотрел на девушку, которая занималась Сашей. Ответить она не успела. Свой вопрос задал Атуан:

— Вначале о родстве мальчика.

Бетти усмехнулась.

— Мальчик является потомком императора по главной нисходящей линии и с герцогом по такой же линии. Точно казать ничего не могу. При проведении операции у пациента полностью меняется аура. Но учитывая то, что я видела и слышала при операции, это ваш сын.

— Мой, — ответил я, застёгивая штаны.

Арман оживился.

— Вы присутствовали при операции? А на вопрос Генри не ответили.

Девушка улыбнулась и сказала:

— Конечно я узнала его, хотя герцог и постарался себя изменить в лучшую сторону. Вы, герцог, задали нам жару.

— Я говорил, что у меня непереносимость к определённой магии.

Она усмехнулась.

— Да причём тут это. Дилан приказал принести специальный состав и стал его вам вводить. Дело в том, что у вас было проклятье Кансерат. Весьма запущенная форма.

Я почувствовал, как всё валится из рук. В этом мире так называют онкологию. Я вспомнил, вернее вспомнила, как умирала мама, а отец водил любовниц и орал на неё:

— Когда же ты сдохнешь.

Она тихо выла от боли на кровати. После её смерти он радовался и говорил, что теперь с сыном, моим старшим братом, они развернуться по полной. Заведут своё дело, будут жить богато. Но у судьбы оказалось своё мнение. Через два месяца у брата нашли запущенную онкологию. Он покончил с собой, оставив записку, что не хо чет повторить судьбу матери. Я помню, как отец выл на его могиле. Всё это пронеслось перед глазами в один миг и мир потух. Последнее, что я услышал слова Генри:

— Дура набитая.

Я пришёл в себя на какой-то кушетке. Рядом кто-то плакал. Я распахнул глаза и увидел заплаканного сына. Я поднял рук и вытер слёзы.

— Не плачь.

— Папа, — едва слышно прошептал он и упал мне на грудь.

Я обнял мальчика.

— Ну, кто тут плачет? — раздался голос Генри.

Он подошёл и сказал:

— Всё отлично. Ничего плохого не случилось.

— Где я?

— В соседней комнате с залом. Там ваши коллеги препарируют Бетти за подобную выходку. Потому-то она и ходит в помощниках и место нормального лекаря ей не светит от слова никогда. Вы не переживайте, ничего плохого с вами не случится. Поверьте, и не упадите опять в обморок, но если бы операцию делал не Дилан, то вас уже не было бы в живых.

— Он прав, — раздалось от дверей.

К нам зашёл Атуан. Я рассматривал этого странного герцога и усмехался. Я подумал, что если раньше в совете руководил Арман, то теперь тут верховодит он. Герцог усмехнулся и сказал:

— После вашей пропажи на всех было несколько покушений, а Тейлора с Якобом едва в тюрьму не посадили за то, что они отказались отдать короне части своих герцогств, расположенных вдоль границы. Я думаю, что Зольдар именно по этой причине отговаривал вас от того, чтобы закончить начатое.

Я задумался, а потом спросил:

— Зачем?

Атуан сел рядом со мной и посмотрел на лекаря, тот быстро ушёл. Саша сидел рядом и старался не смотреть на странного мужика, который сидел рядом.

— Вы нам нужны в столице.

Я посмотрел на него.

— Вы хотите объявить наследником моего сына?

— Он и так объявлен наследником. Мы хотим немного поторопить события и…

— Я не буду участвовать в заговоре против коронованного правителя.

Он посмотрел на меня и усмехнулся.

— Как хотите.

Атуан встал и ушёл, а я сел на кушетке и сказал Саше:

— Мы с тобой собирались в парк.

Он помотал головой.

— Не хочу. Хочу домой.

Мы уезжали из столицы совершенно спокойно. Я собрал все сплетни, какие только нашлись. Кое-что оказалось верным, кое-что нет. Киеран в самом деле фактически правил империей. Максимилиан нещадно пил и постоянно ругался с Алишей. Тиган выгнала из дворца отца, который увёз с собой слуг и работников. Сплетен было много, но о пропаже посла ни слова. Так же, как и о подруге-некроманте в окружении императора или его жены. Я смотрел в окно и думал, что разговоры герцогов шли вокруг чего угодно, но не о том, что Алиша собственно никто, что Максимилиан нарушил закон, заключив с ней союз.

Всё было странным и неправильным. Единственный плюс для меня из поездки было то, что я снова наладил связи с людьми, которые занимались добычей ценностей в горах. Я выехал как можно раньше и направился той дорогой, которой точно никто ехать не будет. Паранойя наше всё.

Глава 10

Я спокойно вернулся в свой город и своё поместье. Никто за нами не гнался. Ну а если и гнался, то я его не заметил. Саша после общения с той девушкой стал немного спокойнее. Я даже смог нанять ему учителя, который отзывался о нём только хорошо. Люди, работавшие в горах, приезжали ко мне регулярно и привозили массу новостей. Так я узнал, что в столице появилось три группы — Филипп со своими девочками с одной стороны, Тейлор и Якоб с другой и Атуан с Сайманом с третьей. Нейтралитет занял только Арман, но тому слишком много лет, чтобы ввязываться в драки. Карл вроде бы остаётся в стороне, но активно пытается найти контакт с Максимилианом.

Меня эти сплетни ни очень интересовали. Только в свете того, чтобы моё не тронули, а ходоки из столицы уже были. Мне пришлось брать сына и переезжать в Нетрелбали, чтобы не появилось в городе непонятных личностей, желающих наложить на мои земли лапу.

Подъезжая к своим землям, я столкнулся лбом с Филиппом, который пытался получить туда доступ.

— Убирайся отсюда вон, — сказал я ему. — Это мои земли и никогда твоими они не будут.

Охранявшие провинции гвардейцы позвали командира, который рассматривал нашу перепалку с интересом.

— Никуда я не уеду. Ты оскорбил мою дочь. За это должен, вернее должна выплатить деньги. Я требую эту провинцию за это.

Я посмотрел на него с недоумением, а краем глаза заметил, как один из моих людей вскинул лук и выстрелил. Через минуту раздался громкий крик, а подошедший командир сказал:

— Отзовите своих бойцов и прикажите им не целиться в Его Светлость.

Филипп посмотрел на него с презрением, а потом повернулся ко мне.

— Несколько месяцев назад в присутствии большей части герцогов лекарь подтвердил, что я нормальный мужчина, а не переделок и не женщина.

— А почему меня не позвали?

— Все вопросы к Атуану. Он там верховодил.

Филипп посмотрел на меня с презрением, а потом повернулся назад. К нам подошёл Сайман. Герцог был бодр и улыбчив, словно сорвал большой выигрыш. Филипп посмотрел на него волком, а потом высказал много нелестных слов. Сайман благостно улыбнулся.

— Дело не в этом. Вы признаны виновным в покушении на императора и его убийстве.

— Приговор есть?

— А он нам зачем?

Я усмехнулся.

— Убирайтесь от моих земель. Пока дело не будет решено в соответствии с законом и правилами рассмотрения дела, вы тут никто.

— Да будет вам приговор. Какой вы, однако, не сговорчивый. Подпишет его Максимилиан. Он у нас мальчик послушный.

— Вот тогда и поговорим.

Я отъехал от них в сторону укреплённых рубежей. Войны между герцогами не было давно, но рубежи сохранились с тех времён. Скандалы вокруг передела земель в Благодатных горах вспыхивали часто. Охранять свои провинции троим герцогам приходится постоянно, но в открытую давно никто не выступал. Командир улыбнулся и поклонился мне.

— Ваша Светлость, герцог Тейлор просил прислать сообщение, если вы приедете сюда.

— Посылайте. И Якобу тоже.

Я сел в машину и поехал в сторону своего города. Настроение было отвратительным. То, чего я так старательно стремился избежать, накатывало и затягивало с неумолимостью торнадо. Нетрелбали встретил нас напряжением и шумом. Огромные повозки с товарами скопились на окраине города. Рядом ругались несколько торговцев, часть из них из Сании. Опознать их можно по специальным знакам на рукавах и чудным головным уборам, отдалённо напоминавшим шапероны.

Варнаг, управлявший моим имуществом в этой провинции, встретил меня около одного из складов и поклонился.

— Рад, что вы к нам приехали.

— Откуда столько повозок?

Варнага звали Джоном. Он управлял этой провинцией и моей собственностью в горах больше ста лет. Мы с ним встречались постоянно. Именно он первым нашёл меня в имении и приехал с документами. Упорный и упёртый человек со своими правилами.

— Они тут постоянно скапливаются. Сегодня уедут эти, завтра приедут другие. Торговля идёт очень шибко. Тем более что стали говорить о возможной войне. Соседи говорят, там тоже самое.

Я вздохнул и увидел на дороге Тиган. Настроение тут же упало.

— Она откуда?

Джон усмехнулся.

— Давно она тут. Помогла нам сдержат напор герцога Филиппа. Сказала, что ваша жена и очень хочет поговорить. Мы не спорили, но в сам город не пустили. Она приехала с девочкой.

Тиган заметила, что её видят, и подошла ко мне. Она остановилась совсем недалеко и прошептала:

— Прости меня, пожалуйста.

— Тиган, ты получила всё, что хотела. Вы на пару с Алишей опозорили меня на всю страну. Благодаря вам мне пришлось герцогам доказывать, что я мужчина.

Она упала передо мной на колени.

— Прости меня. Это у тебя непереносимость к ментальной магии, а у меня её нет. К тому же меня обманули. Георг, меня кто-то изнасиловал пятнадцать лет назад. Меня уверили, что это был ты. Это мне сестра сказала, а герцог Филипп подтвердил. В результате у меня родилась дочь, которую без моего желания сдали в приют.

Девочка, что приехала со ней подошла ближе. Я видел на лице ребёнка слёзы. Как же хотелось выставить эту компанию вон, но тут из машины выскочил Сашка. Он подбежал к девочке и сказал:

— Китти. Ты меня помнишь? Мы с тобой ещё у торговца воровали яблоки, а потом отсиживались в какой-то яме с очистками.

Девочка посмотрела на него и улыбнулась.

— Помню. Ты ещё штаны порвал, а потом тебе влетело за это от Пьера.

Сашка повернулся ко мне и сказал:

— Папа, это моя подруга. Её потом отдали в приют назад. К ней плохо относились, били и не кормили. Можно она останется у нас.

Я вздохнул и посмотрел на Тиган, которая всё так же стояла на коленях в грязи. На эту сцену стали коситься люди. Я поднял её и сказал:

— Вы…

Тиган расплакалась у меня на плече.

— Я ничего не знала. Потратила огромные деньги, чтобы её найти. Вы не представляете, что такое доказывать родство со своей дочерью, а потом то, что меня не будут вытаскивать из притонов. Я смогла это сделать как раз в день вашего приезда в столицу.

Саша смотрел на меня в ожидании. Китти всё так же плакала. Девочка боялась снова оказаться в приюте. Я посмотрел на всех и сказал:

— Чёрт с вами. Поехали во дворец, но помни, Тиган. Одна твоя выходка, и никто тебе не поможет. Я выкину тебя отсюда с треском. Особенно это касается денег и попыток помочь Филиппу.

— Я поругалась с отцом, — сказала она.

— Отцом? — не понял я.

— Давайте уйдём отсюда.

Я повернулся к Джону.

— Вызовите Тейлора и Якоба, а ещё попробуйте вызвать герцога Карла.

Мы ехали в сторону моего дворца. Я тут не бывал со времени рождения сына. Дети сидели на заднем сидении. Саша что-то рассказывал Китти отчаянно смешное. Девочка пыталась сдержаться, но получалось очень плохо. Тиган постепенно успокоилась. Она посмотрел в зеркало и сказала:

— Вырастет Александр, беда всем девкам будет. Он уже очень обаятельный и красивый мальчик. Китти уже поплыла от его обаяния.

Саша глянул в зеркало и, поймав мой взгляд, улыбнулся. Я подмигнул ему. А Тиган сказал:

— Видела бы ты, каким я его забрал из пансиона. Он два года от меня не отходил ни на шаг. Это после того, как с ним Бетти поговорила, он стал немного спокойнее.

— Это помощница Генри?

— Да.

— Она отличная девушка. Жаль только язык за зубами держать не всегда умеет. Она мне рассказала, как вы упали в обморок.

Я лишь усмехнулся. Ворота мне открыл очередной хмурый охранник. Машина остановилась перед дверьми. Я боялся снова увидеть Клауса, хотя и слышал, что он давно уехал куда-то в провинцию Саймана. Тут дворецким была женщина, которую звали Елена Олингворт. Высокая статная особа с огненно-рыжими волосами и зелёными глазами. Натуральная ведьма — так я подумал, когда увидел её в первый раз.

Елена вышла на ступеньки и ждала пока я выйду. Следом выскочил Сашка и посмотрел на дворец и парк. Тут всё было гораздо меньше, чем в столице, но гораздо больше, чем в поместье. Сын посмотрел вокруг и повернулся к женщине.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, маленький лорд Александр. Рада вас видеть, Ваша Светлость. — Она повернулась к Тиган: — И ты тут со своей дрянной девчонкой. Уломала всё же герцога. Запомни, красавица, если ты сделаешь ему больно, я прокляну тебя не хуже некроманта.

Тиган отшатнулась от неё.

— Да поразит меня молния и проклятье Линаки, если я сделаю своему мужу хоть что-то плохое.

— А почему дрянная? — спросил Александр.

Елена посмотрела на него и улыбнулась.

— Пусть это останется моей тайной.

Елена махнула рукой и пригласила нас во дворец. Мы вошли и тут Саша спросил:

— Папа, а моя фея осталась в столичном дворце. Леди Тиган, а где она? Это мне папа нарисовал.

Тиган смутилась.

— Понимаешь…

— Лучше скажи правду, — прервал я её, пока она не начала врать.

Тиган вздохнула.

— Твою фею увидела Алиша. Она ей очень не понравилась. Я пыталась спасти картину, но Алиша всё равно закинула её в камин. Пока меня не было дома.

Саша посмотрел на меня, а потом на Тиган и едва не заплакал.

— Саша, — сказал я, — я нарисую тебе ещё одну фею. Вон возьмём Китти в качестве модели. И будет у тебя фея ночи с удивительным цветком. Обещаю тебе — эта не сгорит.

Китти посмотрела на меня и тихо спросила:

— Раздетой?

— Зачем?

Я смотрел на девочку с удивлением. Нет, я прекрасно понимал, что существует масса извращенцев, но в этом мире найти можно любую профессионалку, даже такую, которая будет выглядеть, как девочка. Зачем детей травмировать?

Рисовать Китти я начал при всех. Поставил девочку в профиль и попросил поднять руки. Через три дня у меня был десяток набросков разного плана, а потом я стал рисовать фею ночи. Она смотрела на нас склонив голову и держала в руках светящийся цветок, над которым поднималась тонкая струйка пыльцы. Александру картина жутко понравилась. Он прыгал вокруг и говорил, что теперь у него самая очаровательная фея.

Девочка смотрела на то, как я вешаю картину на стенку, с вытаращенными глазами. Тиган обняла её и улыбнулась.

— Теперь у тебя останется память на всю жизнь.

Я повернулся к ней и поддержал Тиган.

— Будешь всем говорить, что ты фея ночи.

Она посмотрела на меня и улыбнулась. За эти несколько дней она стала немного другой. Китти рассматривала всё с широко открытыми глазами и постоянно ждала наказания. Сашка таскал её по всем уголкам парка. Они шкодили и веселились.

Наши отношения с Тиган превратились во что-то напоминавшее позиционные бои. Я старательно держал её на расстоянии и пытался не пустить в свои дела. Переговоры с Тейлором и Якобом она мне едва не сорвала. Она вошла и села в углу, когда оба герцога уже были на экране.

— Приветствую вас Георг, — сказал Тейлор.

— Здравствуйте, — присоединился Якоб. — Мы рады, что вы вернулись в свой город. Теперь возможно и Карл присоединится к оппозиции.

— Карл старый друг Максимилиана, — протянул я. — Если он кинется спасать императора, то мы приобретём скорее врага, чем партнёра.

Якоб усмехнулся.

— Я сомневаюсь, что его пустят к правителю. ни Сайману, ни Филиппу это невыгодно.

— А Атуан? — поинтересовался я.

— Это странная личность. Вообще-то горы ему не нужны. Зачем он присоединился к Сайману? Я думаю, из-за желания получить место главы совета или подмять под себя все полномочия этого органа. У него вроде бы жена родственница Сайману.

— Филиппу, — сказала Тиган.

Якоб заметил женщину и поклонился ей.

— Вы уверены? — спросил он.

— Да.

— Ваш дядя вездесущ, — фыркнул Тейлор.

— Вообще-то он мне отец. Потому-то Алиша и ненавидит меня. Герцог вынужден был дать мне хотя бы что-то, а её старания окончились ничем. Я думаю, что жена герцога Атуана у отца. Он давно меня не пускает к себе, но способы добыть себе влияние и оказать давление на остальных у него самый гнусные.

Я дёрнул за руку Тиган, усаживая её на стул рядом, и сказал:

— Если я правильно понимаю Атуана, ему эти игры безразличны. Вы хоть раз видели его жену или детей? И чего они ждут только?

— Смерти Армана, — сказал Якоб. — А потом договориться с наследником.

Тиган нахмурилась.

— А ведь наследницей титула должна стать старшая дочь герцога. Мюриэль чуть меньше двухсот. Она не так давно вышла замуж за какого-то заштатного барона. Она очень умная особа и сильный маг и не станет плясать под их дудку.

— Если эта компания чего не придумает, — сказал Тейлор. — Тиган, у вас есть с ней связь?

— Есть. Но нужно и с самим герцогом переговорить.

С ней все согласились. Я посмотрел на Тейлора и заметил, что рядом с ним сидит Бертрана. Герцог улыбнулся мне и сказал:

— Это хорошо, что вы с Тиган помирились. Она станет для вас отличной женой.

Я выключил экран и посмотрел на Тиган. Девушка смутилась, а потом хотела что-то сказать, но я махнул рукой и освободил место перед экраном. Дело клонился к закату. Хотелось отдохнуть от бесконечных переговоров и толкотни.

Сайман достал меня своими требованиями вернуться в столицу и дать объяснения по поводу убийства императора. Единственный, кто меня радовал, Саша. Мы проводили много времени вместе. Он неизменно притаскивал с собой Китти, которая поначалу шарахалась от меня, а потом привыкла и даже стала улыбаться. На расспросы как она жила в приюте, девочка отвечала односложно, словно не хотела ворошить память. В парке мы устраивали игры.Дети веселились и радовались, а я отдыхал от проблем.

Я усмехнулся и направился к себе в комнаты. Привычка проводить часть времени сидя на полу в ванной никуда не делась. Подумать о том, что произошло и как из этого вылезти, только бы не вспоминать о некоторых странностях моей чудной жизни.

И тут раздался стук в двери. Я посмотрел на них, словно на чудо природы. В это время меня никто не трогал. Саша и Китти спали. Слуги расходились по своим комнатам или домам. Елена знала, что в это время меня лучше не трогать.

— Открой, Георг, — раздался голос Тиган.

Я посмотрел на двери и выругался. Пижаму я не брал сюда. Единственное, что на мне было, полотенце.

— Тиган, катись к чёрту. Все разговоры завтра. Дай мне отдохнуть.

— Ну, смотри, я тебе предупредила. Маг я далеко не самый слабый, а вскрывать двери научилась на отлично, потому как любимый братик обожал меня запирать в разных местах.

Я выругался и послал её лесом, но Тиган оказалась упёртой особой. Дверь открылась, и женщина вошла. Она села рядом и спросила:

— Когда ты последний раз сексом занимался?

Я посмотрел на неё с недоумением.

— Тебе не всё равно. Желающие найдутся.

Она посмотрела на меня внимательно, и мне показалось, что я снова попал к Пьеру в лапы. Тиган потянулась ко мне и прошептала на ухо:

— Никого у тебя не будет. В конце концов, я тебе жена и с этим справлюсь сама.

— Что на тебя нашло? — не понял я.

Она усмехнулась и потянула на себя полотенце.

— Не надо некоторым надо мной издеваться. К тому же я должна проверить то, что сделал Дилан.

Я посмотрел на неё с недоумением. Магистр жил в моём городе, но старался не афишировать своё присутствие. Я с ним встретился так, чтобы не разрушат его инкогнито. Тиган тянула на себя полотенце. Я почувствовал, что сейчас повториться та история с Пьером, которая не давала мне покоя. Я постарался откинуть женщину, но она применила магию.

— А с тобой интересно, — сказала она.

Полотенце треснуло. Тиган слегка надавила и добилась своего.

— Тиган, отстань.

Но она лишь усмехнулась и опустила голову. В глазах потемнело непонятно от чего. Она в самом деле оказалась умелой любовницей. Через несколько минут я шипел на неё и ругался, но Тиган не останавливалась. Когда она ослабила магию, я смог её завалить на пол и оказался сверху. Женщина смеялась.

— Ну как? Понравилось?

— Сучка.

Возбуждение не походило. Тиган обняла меня за шею.

— Дилан молодец, но жаль, что Пьера убили. Я бы лично свернула ему шею. Покушение на изнасилование — это всегда отвратительно.

— Проверила свои теории.

Но она мне не ответила и потянулась за поцелуем. Ломаться я не стал. Всё же она мне жена. Зачем платить профессионалкам, можно получить кое-что даром.

— Можно повторить и завтра тоже, — сказала она.

— Кто тебя к этому подтолкнул?

— Елена. Она ведьма настоящая. Сказала, что я не успею оглянутся, как ты окажешься в чужой постели. На тебя многие женщины смотрят с интересом.

— Дряни вы, бабы.

Тиган рассмеялась.

— Кто бы говорил. С Мюриэль я договорилась. Она ответит тебе завтра. Леди говорит, что герцог совсем плох. И они не в столице.

Арман был моим соседом тут. Я знал, что в своё время, когда делили приграничные земли, его отец отказался от своей доли, предпочтя не ввязываться в драки за ресурсы. Старого герцога это тоже не волновало. У него было много мануфактур, которые приносили ему большие доходы. По тому же пути пошёл и дед Карла. Так что от этой авантюры с захватом Благодатных гор выиграли пятеро из восьми герцогов. Остальные остались в пролёте.

— А откуда у Филиппа столько долгов?

Тиган села рядом, а я обнял её за плечи.

— Понимаешь, — протянула она. — У герцогов де Брольи в роду три поколения не самых законопослушных людей. Брат, которого твой предшественник отправил на каторгу, был отвратительным мужиком. Меня он постоянно запирал в чуланах, подвале, на чердаке. Мать выискивала меня по всему дворцу. Сколько раз она жаловалась Филиппу, но тому плевать. А потом эта история с кастрацией наследника твоего рода.

— Значит, Клаус не врал.

— Нет. Он занимался расследованием этой истории. А до этого была история с маленькой девочкой. Он её соблазнил и бросил. Филиппу пришлось дважды отстегнуть солидные деньги. Это и подорвало финансовое благополучие семьи. А потом появилась мать с Алишей. Та дрянь приличная и с Жаком они пара, но сестре было всего восемнадцать лет. Если бы всё осталось в семье, то ничего бы не случилось, но Алиша обиделась на то, что Жак отказался на ней жениться и кинулась к Георгу. Отец говорит, что они были любовниками, но в свете старых событий этого просто не могло быть. Мне тогда было всего шесть лет, так что я помню, какой же это был скандал. Филипп попробовал его замять, но денег уже не было, да и император поднял шум. В результате Жак оказался на каторге, а Алишу выкинули из семьи. Её отец приобщил к делу, когда стал искать выход из ситуации. Это было уже после твоего появления.

— Она заразилась?

Тиган вздохнула.

— Да. Когда стало известно, что у наследника есть сын, отец заволновался. Вот он и послал к Максимилиану Алишу. Она смогла окрутить наследника. Император был уже не молод, потому-то и не мог ничего сделать.

Я помолчал, а потом вернулся к Китти.

— А девочка?

Тиган помолчала, а потом спрятала лицо на моей груди. Я прижал её к себе и сказал:

— Лучше скажи правду. Ненавижу ложь.

Тиган посмотрел на меня и прошептала:

— Мне иногда кажется, что она старше своего возраста. Тогда это дочь Алиши.

— Ты…

— Нет, Георг, я прикипела к этой девочке. Мне кажется, что её нещадно били. На спине жуткие шрамы.

Я улыбнулся.

Единственное место, куда не разрешали ходить детям, это старый донжон. Когда-то тут вместо красивого дворца был огромный и мрачный замок. Он пал жертвой первой войны герцогов за ресурсы. Кто жил тут и управлял огромными районом, я не знаю. Сведения о семье, которая фактически была королями Благодатных гор, были утеряны. Говорили, что это была какая-то невероятно сильная магически семья. Дескать потомки этой семьи управляют всеми государствами в наше время.

Замок давно разрушен. Его камни пошли на строительство домов в городе, а донжон остался стоять. Я рассматривал этот памятник и думал, что он вот-вот рухнет, но разобрать его не было возможности.

В тот день Елена прибежала ко мне и сказала:

— Ваша Светлость, эти два непоседы забрались на донжон. Я не успела их остановить.

Я выругался и кинулся за Тиган. Она сильный маг и должна помочь детям спуститься с проклятого донжона. Женщина находилась на стене, которая была воздвигнута на границе земель. Мои земли были самым удобным местом, чтобы завоевать Благодатные горы. Мои соседи пользовались дорогой, что шла через Нетрелбали. Нас связывал старый договор, который никто не станет разрывать.

Я смотрел на разрушенный донжон с тревогой. Наверх давно рухнула лестница. Деревянные перекрытия сгнили и рухнули. Последний раз на верхний ярус донжона поднимались почти сто лет назад. Отец моего предшественника решил восстановить эту башню, но потом умер, и затея заглохла. Потайную винтовую лестницу сделали, чтобы отремонтировать башню. К ней сделали специальную дверь, чтобы можно было спокойно ходить в башню. Как они рассчитывали восстанавливать этого монстра, я не понимаю. Потом никто даже не задумался, что сюда может кто-то забраться.

Я вошёл в пролом и посмотрел наверх. Детей я почти не видел. Они были наверху и рассматривали окрестности в проломы. Я видел, как они бегали по камням. Всё обрывалось внутри, когда я видел, как они перебегают.

— А ну прекратили бегать, — крикнул я.

Крыша давно разрушена.

— Папа, — крикнул Александр.

— Стойте на месте. Сейчас придёт Тиган и снимем вас оттуда.

Саша посмотрел вниз и крикнул:

— Хорошо. Тут интересно.

Я прошипел едва слышно:

— Задам я вам интересно.

Тиган прибежала довольно быстро. Её привёз водитель. Она забежала внутрь и едва не закричала. Я успел зажать ей рот.

— Ты с ума сошла. А если они испугаются и упадут.

Тиган смотрела на детей с ужасом. Я отпустил её.

— И как будем снимать?

Тиган посмотрела на меня с ужасом.

— Как вы туда забрались? — спросил я.

— Мы поднялись по камням, — сказал Саша. — Вон там выступы.

Я посмотрел на стену. Это были маленькие выступы. Как они туда забрались? Тиган предложила пригласить других магов. Операция — снять двух детей с верхушки разрушенного донжона — была длинной. Маги поднимали лестницу левитацией. Тиган помогала им как могла. Я в этом деле совершенно бессмысленный помощник, а потому отошёл в сторону, чтобы не мешать. Когда лестница дошла до детей. Я стал подниматься, прекрасно понимая, что если маги не удержат это сооружение, то я полечи вниз с приличной высоты. Выжить в такой момент можно, но вот только кем я стану в результате.

Когда я поднялся, то закрепил лестницу. Китти смотрела на это с удивлением.

— Давайте вниз. Девочки вперёд, а ты, Александр, ждёшь, когда я поднимусь второй раз.

Я спустил Китти и просил Тиган никуда не уводить её пока. Потом я спустил Сашу. Маги под моим тяжёлым взглядом ушли, осталась только Тиган. Дети стояли передо мной с опущенными головами. я старался никогда не наказывать сына. Он рос послушным мальчиком. Тиган хотела было что-то сказать, но под моим взглядом

— Скажите, Александр и Китти, куда я вам запретил вам ходить?

Дети стояли, опустив головы. Китти всхлипывала, а Саша шаркал ногой.

— На башню.

Я вздохнул.

— Почему тогда вы полезли на донжон? Вы разве не видели, что он разрушается. Камни отваливаются. Эта чёртова башня скоро рухнет. А как вы оттуда собирались спускаться? Это хорошо, что Елена заметила, куда вы направились.

Саша поднял голову и опустил её снова.

— Вы оба будете наказаны. За то, что вы забрались на башню, вы будете на неделю лишены сладкого и никакой поездки в горы. Понятно.

Саша вздохнул. Сладости он очень любил. Мальчик кивнул. А Китти растерялась. Она смотрела на меня с недоумением, а потом сквозь слёзы сказала:

— Ваша Светлость, мы никогда больше сюда не заберёмся.

Я усмехнулся.

— А ты что подумала?

— Наказание — это порка.

Я скривился.

— Я никогда не поднимаю руку на своего сына, и тебя тоже не позволю бить.

Сашка, конечно же, расстроился. Дразнить детей я не собирался. Сладости были убраны из дома. Мы с Тиган люди взрослые, легко обойдёмся без конфет, да и детей не нужно будет дразнить.

Я старался больше проводить время с детьми и заниматься с ними. Мы играли в то, что мог выкопать из своей памяти. К нам присоединялись дети, а потом и прибежавший из столицы Патрик. Он принёс специфические новости. В столицу вернулась виконтесса Анна. Пока мужчины занимались скандалом и попыткой спасти от разъярённой особы императора, Мюриэль и Карлу удалось смыться.

Мы играли в мяч на большой поляне перед домом. Тиган активно за всех болела, Патрик откровенно смеялся и постоянно косился на Елену. Женщина на его внимание и ухаживания реагировала резко отрицательно, заявляя, что никогда не выйдет замуж.

Когда игра прекратилась, я остановил Китти. Я махнул рукой Тиган, давая знак, что мне нужно поговорить с девочкой. Она смотрела на меня своими чёрными пронзительными глазами. я думал, что она бледна как вампир и даже пребывание на солнце не добавляет её коже красок. Когда девочка улыбалась, то становилась похожа на маленького обиженного ребёнка.

— Скажи, Китти, — протянул я, — сколько тебе лет на самом деле?

Она смотрела на меня и едва не плакала.

— Выгоните.

— Нет. Тиган и Александр привязались к тебе. Время идёт, и Саша вырастет аристократом. Ваше общение станет невозможным из-за разницы в положении. А я не хочу потом говорить сыну, что вы не можете видеться из-за того, что ты простолюдинка. У меня есть пара свободных баронств. Я могу одно из них отдать тебе. Ты станешь барон6ессой, потом выйдешь замуж. Вы не будете часто общаться, но всё же сможете нормально видеться и общаться. А сделать это без разрешения опекунов и родителей я могу только после твоего первого совершеннолетия.

Она плакала.

— Но я…

— Разве это важно?

— Это могут все герцоги?

— Да, если у них есть свободные земли.

— Спасибо вам, Ваша Светлость. Я никогда вас не забуду. Я скажу вам, когда мне исполнится двадцать пять. Этого не так долго ждать.

— Я так и подумал.

Глава 11

Совет пяти герцогов мы собрали, когда в столице разразился грандиозный скандал с участием виконтессы Анны, её близкой подруги исполняющей обязанности верховного судьи Софии, которая оказалась её кузиной и Кристобалем де Амальфи. Что нужно было последнему, не знаю. не иначе родственник деньгами не поделился. Анна во всеуслышание заявила, что император отравлен, а к нему никого не подпускают.

Герцогам пришлось пойти навстречу разъярённой толпе, которую эта ушлая дама с очень сильным ментальным даром подняла на бунт. Филиппу и Сайману пришлось допускать лекарей к императору. А так как магистр Дилан успел сбежать из столицы, они позвали Генри. И вот огромная толпа народу в сопровождении тех, кто делал запись и показывал всем, кто хотел это видеть проникла в крыло императора. Я смотрел на это безобразие и хмурился. Кто бы мог представить во времена прежнего правителя, что в покои ворвётся толпа и начнёт там хозяйничать. Вид у Максимилиана был отвратительным. Он и раньше много пил, но тут было что-то невообразимое. Рядом с ним сидела Алиша и смотрела на толпу с видом победителя.

Генри осмотрел Максимилиана и в присутствии огромного количества людей сказал, что спасти правителя нельзя, потому что у него разрушатся внутренние органы из-за беспробудного пьянства.

— Правителю осталось от силы пару лет жить. Надо исключить вероятность того, что Его Величеству снова что-то подольют или подсыплют.

— Это всё Алиша, — взорвалась Анна. — Нельзя было на десять лет оставить его, как тут же нашлась девка, которая убила императора.

И тут голову поднял Максимилиан и в присутствии огромной толпы народа сказал:

— Моим наследником станет Александр ди Монтельфи. Это сын герцога Георга. Если с мальчиком что-то случиться, то путь падут небеса на голову злоумышленника.

Алиша едва не кинулась на него с кулаками, но её остановили. Генри пообещал, что попытается скрасить последние дни правителя. Я смотрел на то, как выставляют из комнат Алишу, а Анна смотрит на бывшего любовника с недоумением.

Вот после этих слов и пришлось мне собирать отверженных герцогов. Тиган сидела в кресле с ногами и смотрела на остальных с подозрением. Официально всё съехались на фестиваль огней. Маги пообещали нам незабываемое представление — фейерверк.

Карл посматривал на свою жену и хмурился. Изабель была беременна. Как он её смог вытащить из столицы, не знаю. Герцог ничего не говорил на эту тему. Жену Якоба я видел впервые — статная немолодая женщина. Бертрана косилась на меня и усмехалась. Тейлор вздыхал. Мюриэль приехала со своим мужем, который был не в своей тарелке.

Я смотрел на них и думал, что Тиган заняла всё моё время и не давала посидеть в одиночестве. Мой час как-то растворился и превратился во время для двоих. В то, что это любовь, я не верю. Скорее необходимость, уважение и секс для здоровья. Ничего больше. Тиган испугалась, что её в войне за власть и ресурсы просто сомнут и между двух зол выбрала меньшее. Если что-то пойдёт не так, мы все легко сможем убраться во Фьюмоно. Ну или организовать в Благодатных горах новое государство, чего делать не хотелось.

Глядя на своих коллег по несчастью, я думал, что, наверное, устал сопротивляться и задумываться, кто я и зачем меня переделали.

И тут мои мысли взорвал взрыв в небе. Маги начали своё представление. Я смотрел на это с улыбкой. Каждый год в перелом устраивается подобное представление. Считается, что в это время в мир являются демоны и их нужно изрядно напугать, чтобы убирались вон. Это было эпично и красиво, если вокруг был хоть один демон, то от такого грохота он сбежал.

Когда все стихло, Якоб спросил:

— Что будем делать?

— Оспорить волю императора, высказанную в присутствии такого количества народа они не смогут, — сказал Карл.

— Если только не потянут во власть Алишу, — сказал Бертрана.

Все покосились на меня.

— Прав на трон нет ни у кого, ни у Алиши, ни у Александра. Алиша подпадает под семейный свод. По нему император и наследник не могут жениться на простолюдинке и женщине, чей отец либо не имеет титула, либо его лишён. А Александр потому что незаконнорождённый. Так что тут всё очень сложно.

— Но выход есть? — поинтересовалась Бертрана.

— У них есть выход, — протянул я. — Если им удастся договориться.

Все засмеялись.

— Я говорю теоретически, как можно выплыть из этой ситуации. Если эта компания договориться, то вначале нужно развести Алишу и Максимилиана. Это процедура долгая около полугода. Если Анна и София родственники и в хороших отношениях, то это возможный вариант, но это нескорая процедура. Если сделать всё так, чтобы никто не прикопался, то полгода. Потом нужно уговорить кардинала благословить второй брак. Это сделать можно только в одном случае, если Максимилиан сам заявит это и предоставит доказательства, что брак заключён под действием приворота. На все процедуры уйдёт ещё полгода. Потом женить императора на Анне. После его смерти, можно попытаться короновать Анну, но всё опять упирается в кардинала.

— А если не удастся? — спросил Тейлор.

— Тогда в ход пойдёт закон о правителе без наследника. Там будут выбирать служители культа и искать наследника по прямой нисходящей линии вне зависимости от законности. Это Александр и многочисленные потомки Чарли де Тарнора.

— Там одни девочки, — сказала жена Якоба.

Я усмехнулся. Она из этого рода.

— Ну, и потомки свергнутой династии. Из нормальных там Осберт. Если ничего не выйдет, а короновать в этом случае нужно именно мужчину, который может иметь детей, то тогда на арену выходят два герцога Сайман и вы, Якоб.

— Себя не сбрасывайте со счетов, — сказал Якоб.

— Почему только они? — не поняла Тиган.

— Герцоги, имеющие приставку ди — это потомки прежней династии по женской линии. Потомки сестёр последнего императора прежней династии.

— Только всё упирается в первый пункт, — сказала Тиган. — Я не верю в то, что они смогут уговорить Алишу развестись с императором, да ещё потом признаться, что она его приворожила. Ведь это фактически смерть.

Это понимали все. Мы долго сидели и обсуждали происходящее. Главным было то, как защитить себя от нападения. Воевать никому не хотелось, но и думать, что в Вейясе остались благородные люди, было смешно.

Так на границе наших земель появилась большая полоса охраны, где дежурили гвардейцы и маги. Там возвели большую стену, которая перегораживала путь и теоретически должна была нас защитить от нападения. Меня назначили чем-то вроде командира этого войска. Чтобы не разрываться на части, я скинул почти всё имущество на Тиган. Сашка мотался со мной постоянно и во все дела совал нос. Маги над ним посмеивались, но на вопросы отвечали. Меня огорчало то, что его фактически некому учить. Тогда я упросил Дилана дать ему хоть какую-то основу. На занятиях с магистром выяснилось, что мой сын довольно неслабый маг и уже умеет своим даром пользоваться.

События летели как бешеный конь. Описывать все эти скандалы, препирательства, бесконечные обвинения непонятно в чём скучно и долго, продолжалось это безобразие больше двух лет. Филипп слал гневные письма, что мы подрываем авторитет страны и мешаем начать победоносную войну. Я отвечал обтекаемыми фразами, чтобы не надавать непонятных обещаний.

Кому-то нужно было сделать первый ход, и сделала это Тиган. Наверное, всё могло сложиться по-другому, но история не знает сослагательного наклонения. Она смогла договориться с Кристобалем, чтобы тот забрал наследника Атуана и приехал к нам. Как уж она смогла стребовать с него большую клятву верности Александру, выше моего понимания. Именно этот приезд и запустил цепочку событий.

Мы все были в районе большой дороги в горы, когда один из магов заметил машину.

— Ваша Светлость, — обратился он ко мне, — кто-то едет.

Я вспомнил слова Тиган, чтобы я выслушал человека, который ко мне приедет.

— Позовите Тиган.

Я услышал, как маг кричит:

— Герцогиня, вас Его Светлость зовёт.

Я едва не дал ему подзатыльник, но потом передумал. Для всех Тиган моя жена, а то, что я забыл сделать её герцогиней мало кого волнует. Женщина прибежала через несколько минут. Она запыхалась, пока поднималась на стену. Я почувствовал движение магии и поёжился. В последнее время она на меня действовала странно. И только магия Тиган.

— Ну вот и славно. Это Кристобаль. В машине у него наследник Атуана.

— Он нас прибьёт, — проворчал я.

— Не прибьёт. У герцогов де Виньеро свои правила. Оставить титул дочерям, которых у него шесть, он не может. А сын у него один и другого не намечается. Так что некромантов в армии не будет. Герцог отведёт свою гвардию в сторону и даст возможность нам свернуть Филиппу шею.

Я посмотрел на неё и вздохнул. Уверенности в том, что Атуан не свернёт нам шею за наследника у меня не было. Кристобаль остановил машину и вышел. Он осматривал стену и вздыхал. Мы с Тиган спустились к нему. Мужчина поклонился и сказал:

— Рад вас видеть в добром здравии герцог Георг и вашу супругу тоже.

Я усмехнулся.

— Здравствуйте.

— Я привёз наследника герцога Атуана. Леди Тиган, если он об этом узнает, то прибьёт сразу.

— Не прибьёт. Давайте во дворец.

Я глянул в машину. Наследником Атуана оказался мальчик лет десяти. Если не ровесник, то чуть старше Александра. Я взял мальчика на руки и посмотрел на Кристобаля.

— Что давал?

Он назвал какое-то лекарство.

— Часто? — продолжала пытать его Тиган.

— Каждые двенадцать часов.

Я нахмурился. Мальчика почти шесть дней держали на лекарствах.

— Надо позвать Дилана.

Лекарь осматривал мальчика, потом долго выводил его из лекарственного сна. Сашка сидел рядом и тянул шею, пытаясь рассмотреть потенциального друга. Я стоял недалеко, рядом Тиган. Как ругался Якоб, когда я ему сообщил эту новость, не рассказать. У герцога оказался весьма обширный словарный запас.

Когда Артур открыл глаза, я был готов расцеловать Дилана. Он улыбнулся мальчику и сказал:

— Привет, маленький лорд.

Он посмотрел на Александра и только потом ответил:

— Здравствуйте.

Так у нас появился ещё один жилец. Сашка пытался его растрясти, но получал ответ, что так не положено, но к вечеру заверений, что ничего плохого не случиться, они начали шалить втроём.

Вечером я прижал Тиган к полу и спросил, почему она так уверена, что Атуан ничего не сделает. Она улыбнулась и поцеловала меня в нос.

— Для герцога этот мальчик очень долгожданный. У них с женой что-то с наследственностью, трое мальчиков умерли в младенчестве. Им пришлось на многое пойти ради рождения Артура. Его жена прибьёт его, если с мальчиком хоть что-то случиться.

— И что ты предлагаешь?

— Клятву. Поверь, Максимилиан долго не протянет, если он жив. Правителя давно не видно.

Я задумался. Кристобаль сказал, что Генри сбежал из столицы и прихватил с собой Бетти. В императорский дворец никого не пускают. Анна сцепилась с Алишей в драку, но виконтессу выкинули. Куда они с Софией дели, никто не знал.

Я сжал эту интриганку и сказал, что если всё пойдёт не так, то прикончу её сам. Тиган лишь усмехнулась и снова поцеловала меня.

— А если я рожу, ты также будешь любит нашего ребёнка.

Я лишь усмехнулся.

— Ты вначале роди, а любит я буду всех детей.

Эта парочка малолетних проныр оказалась весьма активной. Энергии у Александра было с избытком, а Артур его как-то уравновешивал. Правда, очень скоро выяснилось, что Сашка умеет убеждать. Как потом утверждал сын Атуана, он никогда раньше не лазал по деревьям. Сашка затащил его на большой дуб, что рос в нашем небольшом парке. Дети сидели наверху и что-то обсуждали. Всё было тихо, пока их не пошёл искать Дилан. Дети замолчали. Сашка ещё со времён посещения башни не отошёл, а Артур просто не знал, как реагировать. Дилан собрался уже уходить, когда ему на голову упал туфель Александра. Магистр поднял голову и увидел двух проказников на ветке.

— Сами спуститесь или герцога позвать?

Сашка вздохнул и посмотрел вниз.

— А как?

Дилан позвал меня. Как мы организовывали спуск этих умников, можно рассказывать долго. Я отказался спускать их, а предложил слезь самостоятельно. Как я и предполагал, они сделали это легко и спокойно, а потом стояли передо мной с опущенными головами. Ругаться я не стал, а предложил слугам сделать им дом на дереве. Так у мальчишек появилось место для своих секретов и развлечений.

Атуану конечно же донесли, куда уехал его сын. Он смотрел на меня с ненавистью, но при этом постоянно косился на мальчиков, которые сидели за столом и занимались с Диланом. Я специально выбрал такое место, чтобы он мог видеть, что его сын не в подвале и не привязан, что с ним нормально обращаются.

— Георг…

— Атуан, у нас нет выхода. Вы сами понимаете, что ситуация отвратительная. Протянуть во власть Алишу — это плюнуть на все законы и правила. У вас был выход из ситуации, но похоже вы его упустили.

— Ваш сын тоже не совсем законен.

— Я это понимаю. И поверьте, очень не хочу, чтобы он занял это место. Но другого выхода нет. Максимилиан в присутствии свидетелей и на запись назвал его наследником. С вашим сыном ничего не случится, если вы не будете участвовать в этом дурном переделе власти.

Атуан усмехнулся и посмотрел на детей за моей спиной, а потом сказал:

— Если бы это был кто-то другой, то я бы не задумываясь кинулся на выручку своему мальчику, а вам, герцог, я верю.

И тут за спиной раздался голос Дилана:

— Александр, вы натуральное чудовище. Откуда я знаю, почему корова весит так мало. Я никогда не занимался откормом коров и свиней. Почему Артур никогда не спрашивает у меня такое? Вы раз за разом пытаете меня по каждому поводу. Попросите герцога, пусть он свезёт вас куда-нибудь в деревню. Расспросите фермеров, как откармливают коров и сколько они весят.

Атуан рассмеялся. Александр подбежал ко мне с вопросом, но тут заметил окно и поклонился герцогу Атуану.

— Здравствуйте, Ваша Светлость герцог Атуан. Как же хорошо, что вы разрешили Артуру тут погостить. У меня так мало друзей, но он такой зануда.

Атуан рассмеялся. Артур подошёл ближе поклонился отцу.

— Здравствуйте.

— Тебе там в самом деле хорошо.

— Да, отец. Мы с Александром подружились. Он очень весёлый и знает массу таких игр.

Я усмехнулся.

— Да. Игр вы знаете очень много. Главное, чтобы в следующий раз вы что-нибудь ещё не разбили.

— Ну… Мы случайно, — сказал Александр. — Лорд Дилан, а почему мяч с магией полетел в другую сторону.

Артур возмутился.

— Ты магию применил? Мы же договаривались.

— Мы договаривались, что будем пользоваться силами, а уговора, что магией не будем пользоваться, не было. К тому же ты и сам её использовал. Это от твоей стенки он полетел в стекло.

— А что я должен был делать? — возмутился Артур. — Ждать пока ты мне в лицо мячом засветишь?

Атуан оживился.

— Магию?

Сашка пожал плечами.

— Я сразу это заметил. И чего лорд Дилан молчит?

— А что они разбили? — поинтересовался Атуан.

Я посмотрел на сына и сказал:

— Какой-то дурной витраж. Мячом засветили в него. Осколков целый зал. Это ерунда. Этот мяч угодил в зад служанке, которая там вместе со слугой чистила камин. Во всяком случае она так говорит.

Атуан не выдержал и рассмеялся. Рассказывать о том, что я видел, когда зашёл в зал, нужно не при детях. Сашка с Артуром смылись сразу же. Герцог посмотрел на Александра и произнёс большую клятву верности.

— Вы будете отличным правителем, лорд Александр.

Отказ Атуана от похода на запад остановил войска остальных герцогов ненадолго, но это дало нам возможность тщательно подготовиться к нападению. Якоб стоял рядом и хмурился. Он не верил о то, что Атуан останется в стороне. Тейлор переминался с ноги на ногу, а я никак не мог забыть вчерашний разговор с Китти. Она пришла ко мне в кабинет и сказала:

— Спасибо вам, герцог. Я никогда не думала, что на свете есть благородство. Вы дали мне самые удивительные несколько лет.

— Китти, — сказал я, но девочка меня не дослушала.

Она выбежала из кабинета. В последний момент мне показалось, что она плакала.

Я смотрел на приближавшуюся армию и вздыхал. Ко мне подбежала Тиган.

— Китти пропала. Вчера не вернулась в свою комнату.

Я посмотрел на неё с недоумением. Куда могла деться эта девочка из закрытого города? Тейлор посмотрел на мою жену и спросил:

— А дети на месте?

— Да. И Александр, и Артур с Диланом занимаются магией, а попутно треплют магистру нервы.

Они остановились за несколько метров от нас. Я нахмурился, а Тиган едва не кинулась к ним. Я едва успел схватить жену за руку. Перед колонной ехала машина, в кузове которой была Китти. Когда колонна остановилась. Из головной машины вышел Филипп, а следом Сайман.

Они посмотрели на нас, а потом Филипп крикнул:

— Все переговоры завтра. Вы подчинитесь нам. Это я точно знаю.

Я выгнал Тиган со стены, следом хотел отправить и остальных, но Якоб отказался. Мы сидели под импровизированным навесом и обсуждали всякую ерунду. Проверивший расположение нашей гвардии Тейлор сел рядом с нами и снова покосился на стену. Каждый из нас понимал, что происходит, но говорить и обсуждать что-то не хотелось. Я говорил обо всём, только бы не касаться болезненной темы.

Тейлор говорил о продаже железа в Санию. Якоб парировал ему, что в Курии цены на железо выше. Они косились на меня, а я старался не паниковать. Остальные прекрасно понимали, что Филиппу и Сайману нужен Александр, а меня разбирал страх. Я боялся, что завтра увижу там сына. Страх сковывал всё, но показывать его я боялся. Закрывая глаза, я видел Александра на помосте, который сколачивали слуги Филиппа и Саймана. Мне виделось, что его охватывает пламя или Филипп с гадкой улыбочкой срубает ему голову. Видение было настолько реалистичным, что хотелось вскочить и побежать к нему, чтобы проверить сына.

— Кто его охраняет? — спросил Якоб.

— Дилан со своими помощниками, — ответил я, прикрыв глаза.

Меня отправили спать, но уснуть я не мог. Всё время казалось, что сейчас распахнуться двери и появится Дилан с сообщением, что Александр пропал из своих комнат. Пришлось мне идти к магистру за успокоительным. По дороге я зашёл в комнаты сына. Сашка спал спокойно, обняв подушку и уткнувшись в неё носом. Одеяло сбилось одну кучу и было отодвинуто куда-то в сторону. Я вытащил одеяло и накрыл сына. Мальчик тут же завозился и перевернулся на другой бок, отвернувшись от меня.

Дилан жил рядом с комнатами Александра и Артура, чтобы ему ненужно было далеко ходить к своим подопечным. Магистр сидел в кресле и читал какую-то книгу. Я посмотрел на его улыбку и сел рядом.

— Мне нужно успокоительное. Не могу уснуть.

Дилан усмехнулся.

— Я могу вам предложить лекарство, но вы завтра будете вялым и сонным, а нужно быть бодрым.

Магистр посмотрел на меня внимательно.

— На вашу долю, герцог, выпало слишком много. Ваш страх потерять сына понятен. Да и нервы вам потрепали изрядно. Не переживайте. Что-то мне подсказывает, что ничего плохого не будет.

— Так ли. Вы слышали о Китти?

Дилан вздохнул.

— А вы уверены, что это дочь Тиган? Девочка эта весьма странная. Я думаю, что она провела не самую лучшую жизнь, а здесь оттаяла. Я заметил, что она постоянно отговаривала мальчишек от проказ. И знаете, что-то мне подсказывает, эта девочка выкинет не то, что они задумали.

— Это меня и беспокоит. То, что она от кого-то зависит, я понимаю.

Мы просидели с Диланом долго. Под утро к нам присоединилась Тиган. Она села рядом со мной и прижалась. Я обнял женщину, а Дилан усмехнулся.

Днём мы все собрались на стене, перегораживавшей дорогу. Я рассматривал сцену, которую они соорудили и хмурился. На каком-то чурбане стояло ведро с чем-то, а рядом факел. Чуть в стороне столб. Следом подошли все остальные. Тейлор сказал:

— Они что тут сделали? Сцену для казни?

Ответить он не успел. Я едва успел схватить за руку Тиган, когда вывели Китти. Девочка отошла к ведру с чем-то и принюхалась. В её глазах мелькнуло что-то нехорошее. Она глянула на Саймана и Филиппа и чуть заметно оскалилась, но герцоги не замечали её взглядов. У них было более интересное занятие, разглядывание стены. Филипп посмотрел на нас и с насмешкой сказал:

— Ты, Тиган, забыла о том, откуда вылезла. Я отрежу твоей сучке голову, если ты мне не принесёшь голову этого щенка, которого с пьяных глаз сделали наследником.

Договорить он не успел. Китти выкрикнула:

— Не делай этого. Они никогда не выполняют своих обещаний.

Она чуть помолчала, а потом продолжила:

— Спасибо вам, герцог, что показали мне другую жизнь. Люби его, Тиган, и нарожай ему детей. Много детей. Ваша Светлость, скажите Александру, что я улетела в страну фей. Обернулась маленькой феей и на крыльях унеслась туда.

Филипп засмеялся.

— Шлюха подзаборная.

Она взяла ведро и плеснула из него на себя и герцогов. Тейлор выругался, а я развернул Тиган так, чтобы она не видела происходящего. Китти взяла факел и кинула его себе под ноги. Якоб смотрел на это с вытаращенными глазами. Девочка вспыхнула как свечка, а потом кинулась к Филиппу и Сайману. Она обняла их обоих. По полю пронёсся дикий крик.

Я прижимал воющую Тиган к себе и не давал ей двинуться с места. Бойцы, пришедшие с герцогами, в растерянности смотрели на дикую картину, пока до них не дошло, что нужно потушить командиров.

* * *

С того дня, как мы любовались тем факелом, прошло много лет. Китти погибла и унесла с собой Филиппа. Титул достался его дальнему родственнику. Сайман выжил, но ослеп. Он уехал за город и остался там. Прожил он не много. Через три года герцога не стало. На его похоронах никого не было, кроме близких родственников. Мне долго потом снился этот чудовищный факел, бегущий к Филиппу.

Мы вернулись в столицу. Выяснилось, что Максимилиан мёртв. Когда правитель умер, Алиша сказать отказалась. Дочь Атуана, ставшая штатным некромантом вместо Фила, сказала, что его отравили. Яд нашли у Алиши. Та нести ответственность в одиночку не захотела и сдала Киерана. Но тому оставалось не так много, потому-то он и сознался во всём. Этот непонятный человек хотел только одного — смерти. Алишу и его приговорили к смерти. Как же она кричала, что не желает умирать. В ходе суда на Алишей, та отчаянно хотела втянуть в это дело сестру, не получилось. Доказательств того, что Тиган замешала в отравлении Максимилиана не было. Как же она кричала, когда поняла, что её казнят. Никогда не забуду ненависть в её глазах перед казнью и поток проклятий.

Сашку короновали и создали при малолетнем правителе регентский совет, куда входили все герцоги. Совет восьми, которого уже давно нет. Моей сыну кто-то донёс, что Китти никуда не улетела, а сгорела. Он ничего не сказал мне. Только перестал спрашивать, когда она приедет. Александр никогда не вспоминал мне то, что я ем у соврал. Кем была Китти так и не удалось выяснить. Алиша отказалась говорить об этом. Эта девочка осталась феей ночи в кабинете Александра.

На пороге храма перед коронацией он нашёл маленького чёрно щенка. Как он там оказался, не знаю. Сашка взял его на руки и сказал:

— Китти. Как же хорошо, что ты ко мне вернулась. Я же тебе обещал, что всё будет хорошо. Ты будешь присутствовать на моей коронации.

Он так и вошёл в храм со щенком на руках. Во время коронации он не сделал ни одной ошибки и ни разу не запнулся, а щенок сидел рядом с ним. Тиган плакала, а я старался не смотреть в тёмные глаза этого непонятного пса.

Александр давно взрослый. Из него вырос умный правитель и отчаянная сволочь во всём, что касалось женщин. За ним тянется огромный шлейф из покорённых дам. Как его только они терпят. Женить правителя пока никому не удаётся. Лет десять назад я ему сказал, не найдёт себе жену, приведу из Фьюмоно. С Артуром они всё так же дружат и вместе устраивают весёлую жизнь дамам и непонравившимся аристократам. Единственную гадость, которую он сделал за всё время правления, женил Патрика на Елене. Надоело ему смотреть на мучения родственника и издал император указ, что дама обязана выйти замуж. Той деваться было некуда.

Мы стояли около перил и смотрели на катавшихся детей. Я думал о том, что время, когда нужно женить Сашу истекает. На мою руку легла ладонь. Я посмотрел на жену. Тиган так и осталась рядом со мной. Она ни разу не дала поводу усомниться в себе и стала первым помощником и советчиком. Люблю ли я её, не знаю, но я счастлив с ней. У нас родилось десять детей, трое из которых сейчас катаются на лодке по тому самому пруду. И если дочь не перевернёт лодку, я очень этому удивлюсь. Сидеть эта шустрая особа не умеет. Вот и сейчас крутиться на одном месте. Даниэль ругается и пытается ухватить Марию за хвост, а по пути и лодку удержать. Не удержал, лодка перевернулась. Тиган охнула. Я схватил её за подол.

— Никуда они не денутся. Вон уже спасатели нашлись.

Тиган смотрела на то, как их вытаскивают, а я смотрел на детей и думал, что Даниэль выскажет Марии всё, что он о ней думает.

Тиган вздохнула и посмотрела на меня.

— Спасибо тебе, — сказала Тиган.

— За что? — не понял я.

— За всё это.

Она махнула рукой. Мне оставалось только усмехнуться.

— Папа, я всё же упала, — раздался голос Марии.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11