Без имён [Аля Кьют] (fb2) читать онлайн

Аля Кьют Без имён

Глава 1. Попутчик

Алиса

- Гриша, нам надо расстаться, - пробормотала я себе под нос и в очередной раз вздохнула.

И вслух это звучало так же нелепо, как про себя. Я миллион раз представляла, как буду заканчивать эти странные отношения, давно не похожие на любовь. Была ли любовь между нами?

Мне было пятнадцать, и я отчаянно хотела иметь парня. Ему уже исполнилось семнадцать, и о нем мечтали все девчонки нашей школы. А повезло именно мне. Повезло во всех смыслах. Гриша Крылов сын депутата с перспективами и внушительным состоянием. Мне льстило его внимание, но даже в пятнадцать я понимала, что он быстро остынет, наиграется девочкой-целочкой, как внушали мои добрые подружки.

Прошло семь лет, а мы все еще вместе. Он – мой первый мужчина, мой защитник, мое все. Гриша дал мне так много. С его помощью я поступила в московский университет. Пусть и на заочный. Уже на третьем курсе я получила стажерскую должность помощника у его отца в администрации города. Давно было решено со свадьбой. Сразу после диплома. Отец Гриши, Владимир Антонович, не скрывал, что купил землю недалеко от собственного дома, чтобы построить на ней к свадьбе для нас дом.

Добрые подружки, которые пророчили нам расставание вот-вот после каникул, потом вот-вот после первого курса и так далее, теперь качали головами, недоумевая. Как я смогла удержать такого жениха? До меня регулярно доходили слухи, что я знаю какие-то уловки в постели, вплоть до создания особенного запаха между ног.

Это было смешно и грустно одновременно. Потому что именно секса у меня почти не было. Последний год выдался особенно тяжелым в этом плане. Я много училась и работала, Гриша тоже. Его почти не было в городе. А когда он объявлялся, мы посещали официальные приемы, ходили в гости к важным персонам или проводили выходные в огромном доме его родителей. Там Гришка всегда засиживался допоздна с отцом в кабинете. Я перестала пытаться дождаться его у себя в комнате. В один такой прекрасный (или не очень) вечер меня озарило. Я не хочу Гришу. И уже давно.

После этой крамольной мысли меня посетила еще более страшное открытие. Я не хотела жить своей жизнью. Это вообще была не моя жизнь. Именно Гриша выбрал мне специальность и универ, он выбрал мне работу, квартиру, даже одежду сам подбирал, потому что «лучше знал, как должен выглядеть помощник заместителя главы города». Почти семь лет я, Алиса Зорина, не была собой. Я была девушкой Григория Крылова. И мне это не нравилось.

Разумеется, утром я избавилась от этой мысли, как от мусора. Но не тут-то было. Она снова и снова возвращалась, и превратилась в навязчивую идею. Разумеется, я никому не рассказывала об этом. Мой папа был без ума от Гришки, поддерживал его отца. Подруги… Думаю, подруги покрутили бы у виска. С жиру бесится.

Может так оно и было?

Я гнала из головы идею расстаться с Гришей. У меня не хватало смелости. Я почти надеялась, что он сам рано или поздно уйдет.

Куда-нибудь. К кому-нибудь.

 Ну с кем-то он трахался все это время. Да-да, на это у меня тоже открылись глаза. Не мог молодой здоровый мужчина заниматься сексом три минуты раз в месяц и не желать больше.

Я продолжала делать вид, что это нормально. Но с каждым днем лицемерить становилось все труднее.

«Гриша, я от тебя ухожу», - проговорила я мысленно.

А куда я пойду? Обратно к папе? Где я буду работать? На что жить? Все это нужно решить сначала, а не потом. Или нет? Слишком прагматично?

Прагматик убивал мои душевные порывы. Я откладывала разговор с Крыловым сотни раз. Собственно, и говорить нам было сложно. Гриша опять куда-то уехал. По делам отца и администрации, как утверждал он и игнорировал вопросы о подробностях.

По телефону заканчивать отношения длинною в семь лет мне казалось свинством.

Этим же самым мне казалось и собственное желание переспать с первым встречным. Последнее время мой организм бунтовал не хуже разума.

 Я хотела секса. Банально. Грязного, страстного, влажного, неистового секса.

Возможно, всему виной долгое воздержание, но я хотела. Хотела хоть раз испытать оргазм с мужчиной. Хотела съехать с катушек. Хотела забыть о приличиях. Хотела, чтобы это длилось дольше трех минут.

От таких мыслей я вмиг почувствовала предательское возбуждение. Щеки стали горячими. Я шла по перрону к электричке и мечтала быть жестко оттраханной. Очень уместно для влажных фантазий. Лучше места не найти, так держать, Алиса.

Я тряхнула головой, прогоняя наваждение и тут же налетела на стену. Откуда стены посреди перрона, интересно? Я застонала, и этот звук получился каким-то слишком сексуальным. Видимо, потому что я думала о сексе.

Оказалось, что моим препятствием была не стена, а человек.

Я зазевалась и сбила мужчину. Вернее, налетела на него. Даже отлетела, врезавшись. Сам он остался стоять и даже успел поймать меня, не дав приземлиться на перрон пятой точкой. Сумке моей повезло меньше. Она слетела с плеча и упала на бетон. По закону подлости я в кое-то веки не застегнула молнию и почти все содержимое высыпалось.

- Ох, простите, пожалуйста, - пробормотала я, не глядя на мужчину, но скорее избавляясь от его сильной руки, что продолжала держать меня.

Я присела, чтобы собрать вещи.

- Ничего, - ответил он приятным баритоном.

Я тут же задрала голову, чтобы посмотреть на него. Невозможно было игнорировать такой голос. Глубокий, завораживающий.

Мужчина оказался совсем близко, потому что присел помочь мне. Я замерла с кошельком в руках.  Взгляд незнакомца словно рентгеном меня сканировал, предварительно раздев. В его красивых темно-синих глазах я увидела отражение собственного интереса, который почти сразу превратился в похоть. Радужка потемнела, и мне показалось, что этими самыми грозовыми глазами он оттрахал меня прямо тут на перроне во всех возможных позах, во все возможные (и даже самые невероятные) места. Я сглотнула. Он моргнул и облизал губы.

Спустя бесконечное мгновение незнакомец отвел глаза и быстро собрал мой хлам из сумки. Молча. Я также без слов приняла свои вещи, только кивнула в знак благодарности за ненужные хлопоты. Наши пальцы на миг соприкоснулись, и меня прошило током, бросило в жар, а потом сразу в холод. По спине пробежали мурашки. Я передернула плечами, спешно поднимаясь, часто моргая, чтобы прогнать наваждение.

Запихивая в сумку все, что мне отдал незнакомец, я бежала к голове состава. Подальше и побыстрее от мужчины, которые все равно стоял у меня перед глазами. Я успела заметить, что он какой-то помятый и небритый. Наверно, какой-нибудь охранник после вахты, возвращающийся домой из столицы. Кто еще мог ехать на электричке? На таких людей я давно смотрела, не глядя, словно сквозь, не замечая, не фиксируя взгляд. Невольная привычка молодой избалованной девчонки, которую привил мне Гриша. Он вообще таких за людей не считал и мне советовал избегать простых смертных, дистанцироваться от плебеев, так сказать.

Но я не слушалась и продолжала иногда ездить на метро и в электричках, потому что это было банально быстрее и надежнее, чем стоять в пробке и рисковать головой на безумном гоночном МКАДе. Я отвлекала себя этими мыслями, пока не объявили посадку. Не стремясь занять сидячее место, я сразу встала у окна около входа, где было чуть свободнее.

Но и здесь я чувствовала, что народу в вагоне слишком много. Я вспомнила сюжет из «Орел и решка» о японских поездах метро, где даже висят специальные знаки, запрещающие лазить под юбки девушкам. Я как раз сегодня надела юбку и чувствовала себя потенциальной жертвой какого-нибудь извращенца. Но перспектива чужих рук у меня в трусиках совсем не пугала. Я даже хотела этого. Я представляла это.

Зажмурившись и сжав губы изо всех сил, чтобы не застонать, я снова и снова гнала от себя сексуальные сюжеты, картинки и собственную похоть, которая сделала трусики не просто мокрыми. Влага уже была на моих бедрах.

Поезд мерно качался на рельсах, гул голосов превратился в потусторонний вой. Я не различала слова, просто смотрела в окно, невидящими глазами, желая скорее приехать домой и сбросить уже это напряжение.

За окном темнело. Солнце опускалось за горизонт, даже не раскрашивая пасмурное небо красками, просто пропадало из виду, забирая с собой свет. Мы проехали две станции, но народу не особенно убавилось. Я не смотрела по сторонам, но иногда концентрировалась на отражении в стекле.

Мысли о незнакомце вернулись. Я вспоминала его грозовые глаза, темные волосы, лицо. На фоне моего возбуждения и даже какой-то медитации это было очень не кстати. Я невольно приложила этот образ к своим эротическим фантазиям о японском поезде. Боже, да что же со мной не так?  Почему я не могу доехать до дома, не думая о сексе.

Полный финиш.

Но это был не он. Конец я осознала ровно тогда, когда поезд тряхнуло, и я открыла глаза в очередной раз. В отражении стекла я увидела его. Того самого мужчину с бородой и невероятными глазами. Он стоял позади меня. Не улыбался. Смотрел.

Он смотрел прямо, абсолютно не скрывая своего интереса. И я смотрела на него, не в силах отвести глаза, даже моргнуть. Не говоря уже, чтобы уйти или отодвинуться.

Он стоял очень близко, почти касаясь меня, почти прижимая к стенке вагона и одновременно закрывая собой от других пассажиров. Он был высокий, широкоплечий. Красивый, блядь.

Я закусила губу. Это же надо было подумать матом. Еще и о каком-то вахтере из поезда.

Голос разума быстро заткнулся, потому что мой незнакомец дернул уголком губ, кривовато усмехаясь. Неужели он через стекло видит панику, которая у меня в глазах. Или это что-то иное, а не насмешка?

Разумеется, я не спросила его об этом, просто продолжала смотреть. Мои чуть утихшие эмоции снова бурлили и кипели. Я получала острое, запретное наслаждение, лишь стоя около него, глядя на него, рассматривая его.

Теперь кроме глаз я отметила красивый прямой нос. Какой-то даже аристократический. Рязанским вахтерам-охранникам такой нос не положен. А еще на нем была черная кожаная куртка, которая придавала ему какого-то хулиганского очарования.

Поезд опять тряхнуло, и в это раз я сильно покачнулась, почти врезавшись в стекло, охнула. Кажется, снова слишком сексуально, а не испуганно. Незнакомец снова меня поймал. Его прикосновение опять прошило током. Я задрожала и в этот раз не спешила избавиться от его руки. Но он сам отпустил мою талию, чтобы коснуться бедра.

Если соприкосновение наших пальцев вызывало разряд, то едва он потрогал мою кожу на ноге, я чуть не потеряла сознание. Возможно, именно по этой причине я не возмутилась и не попросила его прекратить. А еще потому что у меня пересохло во рту и язык прилип к небу.

Вру.

Чертова ложь.

Нелепые оправдания.

Все я могла. И послать его к черту, и отодвинуться и убрать его руку. Мне просто не хотелось. Я как жадная шлюшка желала не просто продолжать ощущать скольжение его пальца, я хотела больше.

Посмотрев вправо и влево, я еще раз убедилась, что он закрывает меня от посторонних глаз. Никто не видел, что рука незнакомца гуляет у меня под юбкой. Но пассажиры все еще были здесь. И от этого я только сильнее возбудилась.

- Нравится. Ты хочешь, - проговорил он очень тихо.

Это не был вопрос, а констатация факта, который ему очень нравился.

 Да, я наслаждалась этими прикосновениями, хоть и не спешила подтвердить даже кивком. Мой разум напрочь отрицал реальность происходящего, пока тело наслаждалось и пело.

Кожа его ладони была чуть шершавая. Наверно, он много работал руками или просто не особенно следил за этим. Но мне нравилось чувствовать его чуть грубые, одновременно невесомые прикосновения. Но они были такими ровно до того момента, пока он не коснулся влаги на внутренней стороне бедра. Словно желая проверить, то ли это самое, он сразу коснулся промокших до нитки трусиков. Резкий выдох, почти стон, вырвался из его рта. Я поднял голову и снова увидела глаза в отражении стекла.

Мне не было стыдно. Ни капельки. Я чувствовала себя пьяной, словно под кайфон, почти невменяемой и позволила себе безумную улыбку, подтверждая то, что он и так уже понял.

 Да, это все я. И он.

 Дернув уголком губ, незнакомец продолжил исследовать меня пальцами. Его движения стали быстрыми, даже жадными.  Он протолкнул ладонь под мои трусики, мазнул по клитору, развел в стороны половые губы, погрузил в меня два пальца и тут же вынул.

Пауза. Мы снова смотрели друг на друга через стекло.

Я старалась сдерживать дрожь и изо всех сил сцепила зубы, чтобы не выпустить изо рта ни звука. Кажется, я могла кончить моментально, но он не спешил.

Его пальца снова оказались во мне. Я вдохнула носом, задерживая дыхание и ощущения. Но он снова отступил. Я закусила губу, чтобы не завыть. Незнакомец продолжал ухмыляться и мучить меня. Он не позволял зацепиться за оргазм, постоянно меняя место стимуляции. Я снова ощутила потребность оглядеться, глазами стала искать невольных свидетелей.  Но все они были заняты собой.

Невероятно, но кажется никто не замечал, что творится прямо под носом. Никому нет дела. Студент, который уткнулся в книгу, мужчина в костюме, который почти спит стоя, женщина непонятного возраста, которая смотрит сквозь всех. Я снова вернула взгляд к стеклу. И только синие глаза прожигают дыры и заставляют меня молча гореть. А пальцы снова погрузились в меня так глубоко, что перехватило дыхание.

- Поразительно какая ты тихая в этот момент. Я могу убрать руку, если хочешь. – прошептал незнакомец.

Я почти запаниковала от этого предложения. Неужели сейчас он просто отступит и оставит меня. Тогда я точно умру от недотраха и стыда.  Замотав головой изо всех сил, я еще сильнее сжала губы, чтобы не хныкать.

- Хорошо, - поощрил он меня. - Тогда сделай то, что ты хотела, красавица. Кончи.

Он сильно надавил на клитор и одновременно согнул пальцы внутри. Я вцепилась в поручень так, что костяшки побелели. Глаза тоже залило ослепительным светом, и вся кровь, что была в моем теле вскипела и понеслась к центру. Ноги подкосились. Я с трудом стояла, испытывая самый сильный и невероятно долгий оргазм в своей жизни.

Мой незнакомец сделал шаг вперед, прижимая меня, одновременно обнимая, не давай упасть. Он прижался пахом к моей заднице, и я ощутила эрекцию даже через деним джинсов. Не сдержавшись, я потерлась попкой, а потом упустила руку и едва заметно погладила.

Мой оргазм затихал, а вот желание отдать должное, наоборот, возрастало. Я не имела право просто взять от него этот подарок.

Словно читая мысли, а может просто желая тоже кончить, незнакомец прошептал мне на ухо:

- Сойди со мной на следующей станции.

Он убрал руку из моих трусиков, но продолжал обнимать другой. Я взглянула на табло. Следующая остановка – за одну станцию до моей. Пригород. Я легко доберусь оттуда до дома на такси.

Все еще не в силах говорить, я кивнула.

Глава 2. Без запретов

Алиса

Следующие пять минут, что мы качались в вагоне, он то целовал меня в ухо или шею, то просто рассматривал через стекло. Я так и не повернулась. Я не сказала больше ни слова. И не передумала.

Только когда мы оказались на перроне, и ветер бессовестно остудил мой пыл, залезая в мокрые трусики, я испугалась. На улице было темно. Я не знала этот район. Я не знала человека, который тянул меня за руку в неизвестность. Но все еще не протестовала, не отказывалась.

Едва мы подошли к потрепанному вокзалу, он прижал меня к стене и поцеловал. Я застонала, обнимая его за шею, забывая, что такое осторожность. Он целовал меня глубоко, быстро. Точно так же, как трахал пальцами.

- Нет-нет-нет, - проговорил незнакомец мне в губы. – Не здесь, красавица. Перестань.

Я не сразу поняла, почему он уговаривает меня. Я потом осознала, что посылаю бедра вперед, чтобы ощутить его стояк. Всхлипнув, я опустила руки и голову, но он взял меня за подбородок, заставляя снова смотреть в грозовые глаза.

- Все хорошо. Я тоже хочу, но здесь прохладно и народу многовато.

Я прикусила губу, кивая.

- И мне нравятся твои звуки. В поезде было круто, но тебя хочется слушать. Пойдем.

«Куда?» - хотела спросить я, но горло сдавило, язык не ворочался. Слава богу, незнакомец пояснил.

-Моя квартира близко.

Мы шли по темным улицам, между хрущевками и гаражами. Я сто раз пыталась прийти в себя и запаниковать. Разум просто орал: «Дура, что ты творишь!». Сойти с поезда не пойми с кем, следовать за ним не пойми куда. И никто не знает, где я. Он убьет меня и закопает, за гаражами. Легко.

Кто еще посмеет трахнуть в поезде пальцами незнакомую девушку? Только маньяк.

А кто ему это безропотно позволит? Только озабоченная идиотка.

Бежать. Надо бежать, пока мы идем по жилому району.

Но вместо этого я просто шла, держа за руку моего маньяка. Только, когда он привел меня в квартиру и закрыл дверь, я смогла спросить:

- Ты ведь не чокнутый Потрошитель, правда? Не собираешься меня убить?

Я стояла, прижимаясь к двери, а он смотрел на меня и улыбался, явно смакуя мой запоздалый панический вид.

- Немного не вовремя ты решила поинтересоваться моим душевным здоровьем. Нет, я не маньяк, красавица. – Он сделал шаг вперед и выдохнул мне в губы: - Но вполне возможно, что я затрахаю тебя до смерти.

- Не самая ужасная смерть, - решила я вслух, невольно копируя нахальную улыбку моего маньяка.

- Зря ты это сказала, - рыкнул он и схватил меня под колени.

Неожиданно обретая звонкий голос, я взвизгнула. Больше игриво, чем от страха. Незнакомец отнес меня в комнату, бросил на постель. Я не стала рассматривать спальню и мне не важно было, что белье пахнет старостью. Я хотела его и быстрее подвинулась выше, к подушкам, раздвигая ноги.

Мужчина наклонился, накрывая меня своим телом. За несколько секунд он раздел меня и избавился от собственной одежды. Я застонала, увидев его голым. Широкие плечи мне не привиделись. Им по стать была и грудь. На животе проступали кубы, но не сухие, как у качков, а просто обозначение пресса. Я могла бы рассматривать его долго, изучая каждый темный волосок, каждую родинку, но незнакомец дал мне лишь несколько секунд, пока надевал презерватив.

- Прости, красавица, кажется, прелюдия уже была. У меня нет сил на большее, - проговорил он и вошел в меня.

Ворвался.

Врезался.

Я выгнулась и вскрикнула.

- Да, блять, детка. Вот так. Тихой здесь быть не надо. Да и вряд ли получится, - пробормотал он, нависая надо мной, кусая за губу и снова отстраняясь.

Он сел между моих ног, взял меня под попку и начал двигаться. Быстро и глубоко. Сразу. Мощно. До самого конца, выбивая из меня крики. Кажется, даже искры из глаз сыпались. Я действительно не смогла бы молчать или хотя бы быть тише. Потому что наш секс был именно таким: громким и грязным.

Неистовый незнакомец словно открыл ящик Пандоры. Я хотела прочувствовать все, что не знала.  Мне нужен был именно неистовый безумный секс без запретов, где я могла быть собой.

 Он продолжал трахать меня яростно, замедляясь только, чтобы надавить на мой клитор или шлепнуть по бедру. Я выла, как банши, и извивалась, успевая посылать свои бедра навстречу его движениям, сжимать его внутри. Мои руки легли на грудь, и я стала щипать себя за соски, усугубляя свое удовольствие до невозможности. Увидев это, он застонал и снова замедлился, склонился и облизал мои соски и пальцы одновременно.

- Охренеть, какая ты. Не останавливайся, - прохрипел он.

- Ты тоже, - пискнула я, теряя голос от собственных криков.

Его толчки стали еще жестче и чаще. Я сжимала соски пальцами и сжималась внутри, чувствуя его член и нарастающую пульсацию удовольствия. Это ощущение было такое сильное и глубокое. Я знала только клиторальный оргазм, а теперь встречала нечто большее.

Мужские пальцы до боли впились в мои бедра. Наверно останутся синяки, но мне  было плевать. Я сжалась и замерла, принимая все, что он давал мне. И это превратилось в удивительное удовольствие, от которого глаза сами закатились, а тело выгнулось, едва не ломая позвоночник. Я почти подлетела над кроватью, а потом медленно опустилась, ощущая его последние толчки и слыша рычащий стон. Он кончил и буквально рухнул на меня, но сразу перекатился на бок и сгреб в охапку.

Я прильнула к его груди, слушая тяжелое дыхание. Мы оба были мокрые от пота и горячие от возбуждения. Но мне не было противно, как ни странно.

Незнакомец почти сразу отпустил меня.

- Резинка, - объяснил он, сев на кровати.

Избавившись от презерватива, он сходил куда-то, чтобы выкинуть его. Я сразу прозрела и начала крутить головой. Обычная тесная двушка типовой хрущевки. Чисто, но все какое-то древнее что ли. Как будто в этой квартире давно никто не жил.  Мне стало не по себе, но все прошло, едва он вернулся и сел рядом, провел по моему плечу.

- Жива? – спросил он, убивая меня своей наглой улыбкой.

- Относительно, - кокетливо пожала я плечами.

- Хочешь принять душ?

Это предложение было очень кстати. Я кивнула и снова вложила свою руку в его, позволяя увести меня. На этот раз не так далеко, до ванной.

Я не ошиблась. Чтобы пошла вода, он открыл какой-то кран на трубах за люком в стене. Полки тоже были пустые. Только мыло в упаковке лежало на раковине. Здесь давно никто не жил. Точно какой-то вахтовик.

Настроив воду, незнакомец подхватил меня на руки и поставил в ванну. Я снова вскрикнула. Вообще общаться с ним я предпочитала именно звуками, а не словами. Он будил во мне исключительно животные, первобытные инстинкты, которые трудно поддавались описанию и пониманию. Но при этом мне было так спокойно, так хорошо. Так правильно.

Сняв душ с держателя, незнакомец направил на меня струи воды, убирая в сторону волосы, чтобы не намочить. Тонкий намек, что мне не придется остаться надолго, чтобы просушить их. Или же это своеобразная свобода для меня и забота. Я могу уйти хоть сейчас и не подхватить воспаление легких по дороге.

Но все мысли вылетели из головы, потому что он стал целовать мою мокрую кожу, слизывал капли воды, водил ладонью по груди, спине, бокам. Я тоже воспользовалась случаем, чтобы рассмотреть его и потрогать. Но даже красивые плечи и грудь не смогли отвлечь меня от его члена. Он притягивал взгляд, как магнит, указывая прямо на меня. Я облизала губы совсем как мой незнакомец на перроне, когда мы столкнулись.

Я почувствовала, что он смотрит на меня, пока я смотрю на него. Подняв голову, встретила его насмешливый взгляд.

- Нравится то, что вы видите, мэм? – он сказал это по-русски, но с абсолютно английской интонацией. Я моментально вспомнила, как эта фраза звучит у англичан.

Разве может охранник-вахтовик говорить с английским акцентом? Чушь какая.

Я прокашлялась, чувствуя, что краснею. Но при этом продолжала смотреть то на член, то в синие глаза, которые снова стали темнеть.

- Мы только что, - пролепетала я, не в силах подобрать слова. Вообще, едва шевеля языком. Все же кричать и стонать с ним получается лучше.

Незнакомец пожал плечами и с насмешкой, словно извиняясь, ответил:

- Что поделать, я не могу его контролировать, когда ты рядом. Вернее, могу, но не хочу.

- Хочешь еще? – Спросила я смело, чувствуя, как от этого разговора мое возбуждение возвращается.

Проходило ли оно? Кажется, я все еще слегка дрожала от оргазма, что испытала в постели. Но сейчас мне хотелось вернуть долг за поезд. Впервые я испытала желание сделать мужчине приятное ртом.

Опустившись на колени, я взяла член в руку и лизнула головку, зажмурилась, невольно приготовившись к сценарию Гриши. Обычно он сразу проталкивал член мне чуть ли не до горла и долбился с адской скоростью, пока я давилась слезами и воздухом. Стоит ли говорить, что минет для меня был подвигом.

Но в этот раз никто не требовал от меня героически сдерживать рвотный рефлекс. Наоборот. Мужчина замер, даже не касаясь меня больше.

Я подняла глаза. Он смотрел сверху вниз, продолжая держать душ, только дыхание стало громче.

На языке у меня остался привкус спермы и латекса. Не самый приятный. Я протянула руку, вскрыла мыло и провела им по своей ладони, чтобы потом вымыть его член. Я делала это аккуратно, но тщательно. Приласкав скользкими пальцами весь до миллиметра, попросила:

- Воды.

Он направил струи на член, и я смыла мыло с него и своих рук. А он смотрел, не отводя глаз. Я не видела, но знала это и так. Он ничего не говорил, но вены на плоти и набухшая головка, побуждали меня не медлить.

 Головка едва поместилась у меня во рту. Я вдохнула носом и замерла, снова переживая, что сейчас член толкнется мне в горло, но ничего подобного. Он не двигался, только бросил душ на дно ванны и легонько погладил меня голове, практически взмолился:

- Пососи, красавица. Если ты не сделаешь то, я сдохну нахрен от горя и разочарования прямо тут.

Вроде бы это звучало иронично, но он почти простонал, говоря это, и я прониклась его страданиями. Захотелось сделать лучший минет в мире. Хотя я точно не считала себя профи в этом деле, но решила постараться изо всех сил.

 Правда, простора для творчества у    меня было немного. Он был такой большой. Я с трудом смогла проскользить губами по стволу, не взяв его даже наполовину, сразу отступила обратно, но при этом сдавливала губами и посасывала. Язык приласкал головку и углубление. Я сомкнула губы на самом кончике и снова взяла его в рот.

- О, блять, господи, - прорычал он, почти подвывая, стягивая мои волосы на затылке.

Я расслабила рот и позволила ему толкнуться дальше и кончить. Струя ударила мне в горло, и я сразу проглотила. Он глухо простонал, медленно отстраняясь и подхватил меня подмышки, поднял с колен. Я не успела опомниться, а он уже целовал меня, яростно раздвигая губы языком, проникая мне в рот, чтобы найти мой язык и свиться с ним. Его пальцы с таким же нетерпением раздвинули мои половые губы и погрузились внутрь. Я застонала ему в рот.

Он убрал руку, чтобы подхватить меня под коленом и поставить мою ногу на борт ванны.

- Это безумие, но я снова хочу тебя, - пробормотал он мне в губы.

Я не думала, что такое вообще возможно, но у него снова стоял. Или все еще стоял? Одному богу и его члену был известен ответ. Мне стало все равно, потому что он снова был во мне, трахал меня, придерживая меня, обжигая неистовыми губами все еще соленую от пота кожу. Я вцепилась в его плечи, стараясь балансировать на одной ноге. Но скоро мысли о равновесии вытеснило из моей головы очередная волна безумия.

‍

Я снова корчилась и вопила, наслаждаясь бешеными толчками. Его член таранил меня, а головка задевала какую-то точку. Мне снова было слишком. Слишком все это.

Слишком большой.

Слишком быстрый.

Слишком сильно.

Но я не просила пощады. Я хотела именно так. На надрыве, до сладкой боли, до крика.

Кажется, мы кончили вместе. Или нет? Я заскулила от потери, потому что он вышел из меня, не позволив посмаковать эхо оргазма.

- Прости, я… Черт…

- Без защиты, - догадалась я, мысленно перечисляя все известные болезни, которые можно подхватить от похотливого пассажира электрички.

- Ммм… Не думаю, что мы готовы стать родителями так скоро, - поговорил он, стирая рукой с моего бедра свою сперму.

Я захихикала, моментально передумав истерить.

- Это точно.

 И снова красноречие меня покинуло. Стараясь восстановить дыхание и не поддаться панике, я снова взяла мыло и подняла душ, который жалостливо извивался, валяясь на дне. Незнакомец забрал его и направил на меня. Я намылила его тело, а потом он сделал то же самое со мной. Мы помылись молча, просто и как-то гармонично, совершая ритуал избавления от грязи и жидкостей.

Выключив воду, он закутал меня в полотенце и отнес в кровать. Мои волосы все же немного намокли, но я совсем об этом не переживала. А вот глаза буквально слипались. Теряя сознание, я услышала:

- Я не болею. Можешь не волноваться.

- Ммм, - протянула я. – Это хорошо. Я тоже. В смысле, ты тоже можешь не переживать. Твой член не отвалится после секса со мной…

Он тихонько засмеялся моим сбивчивым словам, это было лучше маминой колыбельной на ночь. Я просто вырубилась.

Глава 3. Утро

Саша

Я не сразу понял, где нахожусь, но запах, что остался на еще теплых простынях сразу нарисовал образ красивой скромной девочки, которую я вчера чуть не поимел прямо в электричке. Перелет, аэропорт, вокзал, перрон, её оргазм и безумный секс-марафон уже в квартире. Открыл глаза. В постели её не было, но я слышал, как она возится в прихожей. Наверно, одевалась. Не желая терять шанс на новую встречу, я, как был, голый, помчался к двери.

Моя горячая малышка действительно почти удрала. Она возилась с древним замком, одновременно застегивая пуговку на юбке.

- Подожди, - прохрипел я еще не прокашлявшись после сна толком.

Она вздрогнула и вжалась в дверь, как будто хотела просочиться сквозь нее каким-то невероятным способом. Пуговка все еще оставалась расстегнутой, и я исправил это, а потом взял мою порочную попутчицу за плечи и развернул к себе лицом.

- Останься еще на час, - попросил я, хотя знал, что она не согласится.

Утром все было иначе. Особенно для нее. Хотя мой не различал время суток. Пожалуй, при свете дня она нравилась ему еще больше.

- Мне нужно идти, - проговорила незнакомка, а глаза умоляли не удерживать.

Я убрал руки, но не постеснялся признаться:

- Не хочу тебя отпускать.

Она покачала головой, словно говорила, что тоже не в восторге, но должна убегать. Мы смотрели друг на друга с минуту. её глаза жадно шарили по моему лицу. Она вдыхала воздух, задерживая его в легких и кусала губы.

Я не хотел её отпускать, но и не имел права задерживать силой. Единственное, что у меня было в распоряжении – это просьба. Просьба, которая даст мизерный шанс увидеть её вновь.

- Ты можешь прийти сюда, когда хочешь, - проговорил я, моментально понимая, как глупо звучат эти слова. Они нуждались в каком-то физическом подкреплении. То, от чего она не сможет отмахнуться или забыть.

Я не думал, пока доставал ключ из ящика. Ключ, который принадлежал Жене. Это был порыв, сиюминутное желание. Импульс, сродни того, что заставил меня следовать за незнакомкой по перрону, а потом протолкнуться через толпу в вагоне. Я показал ей ключ и бросил его в открытый кармашек сумочки.

- Тебе, - проговорил я. – Ключ от квартиры и таблетка домофона. Ты сможешь войти. Я хочу, чтобы ты пришла, если захочешь. Я буду ждать, красавица.

- Но… - пискнула она и тут же проглотила все возражения и доводы против.

Разумеется, это было абсолютно беспечно вручить незнакомке ключ от квартиры. Тем более в моей ситуации, когда надо было шарахаться от людей и не доверять никому. Но она ведь сошла со мной на станции, она доверила мне не просто свое тело, а свою жизнь. Ключ – не так много, чтобы уравновесить это. Ключ – это уловка.

Так ничего и не сказав, она встала на цыпочки, обхватила меня за шею, заставляя чуть нагнуться и впилась в мой рот поцелуем. Я застонал от блаженства. Сам не посмел бы её целовать после сна из-за утреннего дыхания, но сейчас это стало абсолютно неважно. Ей тоже.

Блять, до чего же невероятная девчонка. Разумеется, мой член уже не просто стоял, а подергивался, и я прижал её к двери, позволяя ощутить масштаб действия её поцелуя. Но тут щелкнул замок, и моя незнакомка сделала шаг назад. Я чуть не выпал на площадку.

Она хихикнула и, не прощаясь, побежала вниз по лестнице, доставая телефон из сумочки. Я не стал её удерживать или догонять. Ключ остался в её сумке. Она вернется, если захочет. Я очень хотел, чтобы она вернулась, но не мог никак на это повлиять. Вернувшись в квартиру, я подошел к окну и увидел, как она садится в такси.

На часах было восемь утра. Скоро придет Карина, а я все еще выгляжу, как дерьмо. Правда, чествую себя весьма неплохо. Хороший секс не решает проблем, но делает жизнь веселее.

Провожая глазами машину, я вспоминал сладкие стоны, которые издавала моя незнакомка. Вроде бы нечаянно, но как будто иных звуков её рот не мог породить. Она вся была соткана из желания. Чистая страсть толкнула эту скромницу в мои объятия. Член заныл сладкой болью, едва я вспомнил, как её блестящие каштановые волосы то и дело липли к губам, пока я трахал её, и она убирала их назад, зачесывая пальцами. Как она несмело, но мужественно брала мой член в рот. Обычно девчонки даже не пытались сделать мне минет. Секс, да, но реально мало кто решался на орал. А она смогла, не струсила, не побрезговала. Я даже не просил. Она захотела.

Мать моя, ну разве можно дрочить, когда яйца и так пустые из-за безумной ночи? Кажется, не только эта милашка превысила все свои лимиты. Я тоже слетел с катушек, забыл про резинку и не исправился, потому что было плевать. Слишком сладко было ощущать её оргазм без преграды латекса. Хорошо, что успел выйти, не кончил в нее.

От одной этой мысли член заныл. Я попер в душ. Вариантов не осталось. Буду очень чистый и спокойный. Подрочить с утра – чем плохо?

Я настроил воду и упёрся ладонью в стену, обхватил себя, стал двигать по всей длине, вспоминая, как вчера трахал здесь её. Как она кричала. Как извивалась. Как мыла меня. Как сосала. А потом опять мыла.

Это был лучший гребаный секс в моей жизни.

И, пожалуй, самая приятная дрочка по мотивам лучшего секса. Мне не понадобилось много времени. Я кончил через пару минут, даже чуть расстроившись ,потому что не успел вспомнить, как трогал её прямо в поезде, какими скользкими были мои пальцы от её влаги, как она кончала на них, кусая губы и безумно таращась в темноту за стеклом вагона.

Блять, можно начинать сначала. И я бы начал, наверно, но голос Карины сбил весь настрой.

- Сашка, где ты? Верден! Ты дома?

- В ванной, - пролаял я, еще слегка пришибленный после оргазма, и стал выбираться.

Замотавшись в полотенце, я вышел и тут же наткнулся на Карину. Она стояла посреди комнаты и смотрела то на меня, то на смятую простынь.

- Только не говори, что снял девку в первый же день, Верден.

- С чего ты взяла? – не очень убедительно удивился я.

- На всю квартиру пахнем сексом. Презерватив в ведре.

Господи, я как будто перед мамой стою. Но и она вряд ли бы меня так отчитывала, скорее сделала бы вид, что я бесполый ангел и секса не существует. Наехать с порога умела только Карина. Это её дар и проклятье. Мое проклятье.

- Саш, разве можно? Мы же говорили - никаких контактов, никаких друзей и родственников. А ты тащишь шлюху в квартиру.

Я хотел сказать, что она не шлюха, но не стал. Для Карины это точно не аргумент. Стоит признать, что она была права. Я не должен был позволять себе такого. О моем возвращении и так скоро станет известно, но пока стоило избегать любых контактов. Я ведь мог поставить её под удар. Не Карину, мою незнакомку.

Но ключ уже был у нее и оставалось надеяться, что я останусь в тени, и она, возможно, не придет. Нет, черт возьми, я не мог заставить себя не желать её возвращения.

- Верден! Ты слушаешь меня, вообще? – рявкнула Карина, вытаскивая меня из мыслей.

- А, я –да. То есть, почти. Что ты говорила?

Карина выдохнула раздраженно и опустила руки.

- Говорила, что скучала по твоей наглой небритой морде, придурок.

Я сократил расстояние между нами и обнял её.

- Я по тебе тоже, стерва.

Мы обнялись наконец. Я прижал к себе Карину, но она почти сразу отстранилась.

Все еще не любит лишние контакты.

- Полотенце сейчас упадет. Надень штаны, Христа ради, - попросила она ядовито. – Ты кстати ужасно выглядишь. Что за лес на лице?

Все еще говорит то, что думает.

Я не стал ничего отвечать на это, просто пошел одеваться. У меня остались здесь какие-то вещи. Джинсы налезли, хотя были потертые до омерзения.

- Саша, я тебя умоляю! Мы идем к нотариусу.

- И что? – не понял я.

- У тебя дыра на колене.

- И что?

- Ты издеваешься?

- Нет. Это ведь нотариус, а не светский раут.

- Прошу тебя, надень брюки и рубашку. И побрейся, пожалуйста.  Мы опаздываем.

Брюки в шкафу тоже были. Даже костюм. Хороший, итальянский, для переговоров и прочих деловых встреч. Мы не опаздывали, но Карина специально нагнетала и повелевала. Она волновалась, конечно. Хотя мы оба догадывались, что будет в завещании, гарантий все же не было.

Я отвык от деловой одежды, живя в свободной от предрассудков Ирландии. Даже штаны я иногда не надевал на работу, потому что большую часть дня проводил в собственном доме, за ноутбуком, обсуждая все нюансы со спецами дистанционно.

У нас был и офис. Там, в Дублине, здесь в Москве. Их построили для удобства сотрудников, которым не нравилось работать дома.

Карина была старой закалки. Она осталась в России и строго придерживалась правил посещения официальных мест. К нотариусу нужно идти в брюках и побритым. Она ушла на кухню, позволив мне голым копаться в шкафу.

Слава богу, брюки нашлись. Они даже не помялись. Я надел их, не боясь получить еще один нагоняй от Карины. Вот с бритьем было сложно. Нашлась только старая Женькина машинка, которая убрала половину моей роскошной бороды. Выглядело это печально. Придется купить станок и побриться как следует. Но Карину устроил и такой вид.

- Наконец похож на человека, - отвесила она мне комплимент.

- В душе я все равно Биг Фут, - не сдержался я.

- Хоть Биг Бен. Поехали.

Сев в Женину машину, я испытал странные чувства. Запоздалая боль сжала сердце. Меня замутило. Я вспоминал, как брат просил поехать с ним в салон, как мы ржали, словно дети, которым на голову упал мешок денег. Как странно себя чувствовали, разбогатев настолько что могли купить новую машину. Женька был слегка сдвинут на авто. Он постоянно менял их, покупая все лучше и лучше с каждым годом. Начав с Пежо 307, он дорос до новенького Паджеро.

Меня никогда не возбуждали тачки. Я предпочитал недвижимость. Первая квартира, в Италии была куплена по моему настоянию. Потом в Лондоне и Дублине. Но дома я себя чувствовал только в ветхом Подмосковье, в квартире бабушки и дедушки.

- Зачем было ехать в нашу глушь, Сань? – снова ворвалась в мои воспоминания Карина. – Я бы забрала тебя в Москве где-нибудь, в гостинице.

- Ненавижу гостиницы, пробормотал я. – И Москву терпеть не могу.

- Знаю. Оба вы одинаковые. Провинциалы до мозга костей.

Она замолчала и не проронила ни слова до конца пути. Карина говорила про Женю, словно он был жив. А я не понимал, нравится мне это или нет. Полгода прошло со смерти брата. Кажется, не только я бегал от смирения и принятия. Его жена, вдова теперь, тоже не особенно верила в реальность. Но мы оба знали, что реально и что нет. Мы оба хотели действия. Хотели мести. Или возмездия.

Чего-нибудь, кроме бездействия.

Нотариус и оглашение завещания было первым шагом. Возможно, он станет и толчком к действию. Ни я, ни Карина не смогли смириться за полгода.

‍

Нотариус ждал нас в кабинете. Обстановка была слишком уж простой для столичного стряпчего. Только бриллиантовые запонки на рубашке выдавали дельца в сухом, как урюк, дядьке неопределенного возраста.

Над его креслом висел портрет президента. Он смотрел на нас всех с прищуром и укоризной одновременно. Словно веб-камеры, а не глаза. Даже его портрет напрягал. Он мне никогда не нравился. Я игнорировал выборы, а вот Женька ходил и голосовал. И Карина тоже. Они оба думали, что это начало новой эпохи. Возможно. Он бодро начал, разогнал министров, взял курс на реформы и борьбу с бюрократией коррупцией. Но до нас это все то ли не дошло, то ли не сработало. Методы ведения бизнеса даже в Подмосковье остались старые. Эти методы и убили моего брата.

- Город Москва, Московская область, Российская Федерация Двадцатое августа *** года. Я, Верден Евгений Ильич, тысяча девятьсот девяносто первого года рождения, проживающий в городе Москва, по улице Стаханова, в доме… - читал нотариус монотонно и четко одновременно.

Он усыплял меня. Я едва ли разбирал, какой там дом у Женьки был по прописке, не сразу вспомнил, что он специально прописался в Москве, чтобы отправить туда Карину с сыном. Сам он оставался в городе, до конца уверенный, что наш офис должен быть именно там, где все началось.

- Настоящим завещанием делаю следующее распоряжение, - продолжал подбираться к сути стряпчий. -  Из принадлежащего мне имущества квартира сорок восемь в жилом доме под номером пятьдесят четыре, а также земельный участок по улице ***, находящийся в городе *** я завещаю своему брату, Вердену Александру Ильичу.

Первым номером он указал меня. Участок и квартира. Как мы с Кариной и предполагали. Я почувствовал, как она взяла меня за руку и повернулся, пропуская, содержание статьи тысяча сто сорок девять, которая была разъяснена Женьке нотариусом.

Карина кивала, как бы подтверждая наши планы. Мы не говорили об этом с того самого вечера в Дублине, когда она прилетела ко мне и заявила, что нашла полезного человека. Я тогда её отговаривал, но сегодня чувствовал себя обязанным идти до конца.

Нотариус перечислял все остальное имущество, которое Женя отписал жене и сыну. Квартира в Москве, машина, офис на Якиманке и половина компании. Формальности. Мы все давно разделили. Российская часть нашей компании прекрасно функционировала с помощью Карины. Только несчастная земля в Подмосковье не давала покоя.

- Настоящее завещание составлено в двух экземплярах, каждый из которых собственноручно подписан завещателем. Один экземпляр завещания хранится в делах нотариуса города Москвы Гербера М.С., а другой экземпляр выдается завещателю, Вердену Евгению Ильичу.

Нотариус закончил.  Как в тумане я слушал о протоколе, потом подписывал, что-то даже говорил, даже улыбался, кажется. Уголками губ, вежливо, как положено.

Сев в машину, я никак не мог избавиться от головокружения. Словно все неслось вокруг меня со страшной скоростью. Заземлила меня опять Карина.

- Бегун наш выходил на связь. Его хозяину не нравится сумма отката. Они торгуются с Крыловым. Как могут. Пытаются сбить цену.

- Вряд ли у них получится, - проговорил я, протирая глаза.

- Нам это на руку.

- Знаю.

- Саш, ты ведь не соскочишь.

Я повернулся к ней, посмотрел в глаза.

- Полагаешь, я оставлю тебя наедине с этим дерьмом?

- Ты же уехал в Дублин. Оставил нас здесь.

- Это разные вещи, - я повысил голос.

Карина вздрогнула, не ожидая от меня такого.

- Прости, - буркнул я.

- И ты меня.

Мы обнялись. Я поцеловал её в макушку и прошептал.

- Боюсь за тебя, Карин. Правда. Мы лезем в такое дерьмо, от которого можно стать не просто вонючим, но и…

- Мертвым, - закончила Карина.

Она отстранила, сверкая на меня своими полубезумными глазами фаталиста.

- Мертвее Женьки я не стану. Да и не собираюсь. Скорее всех этих уродов сведу в могилу. Или по этапу отправлю.

- Я сам тебя немного боюсь, когда ты так говоришь.

- И правильно, Верден. И правильно, - подмигнула она самодовольно и завела мотор, продолжая прерванный разговор обегуне. – Когда Крылов в очередной раз откажет, мы выйдем на арену.

- Что с этого бегуну? – уточнил я.

- Выгода. Прямая. Ему проще договориться с нами, чем с государством.

- С государством лучше вообще не договариваться.

- Это точно, - подтвердила Карина, выруливая на шоссе.

Почти сразу мы встали.

- Ненавижу Москву с её пробками, - пробормотал я, откидывая годову назад на сидение.

- Я тоже не в восторге, но жить в пригороде – еще хуже.

- Едва ли.

- Куда тебя отвезти? Домой?

- Отвези к Жене, - попросил я, но тут же передумал. – Нет, поехали к вам. Хочу увидеть Кирюху. Он ведь еще здесь?

Карина улыбнулась, вся засияла. Она не любила ездить на кладбище. Женя был в её сердце, а не под могильной плитой. Она одобряла мой выбор – быть рядом с семьей брата, а не у холодного мрамора.

Мы заехали за Кириллом, пошли в Парк Горького, объелись мороженого и сосисок, я чуть не блеванул на бустере. И даже продолжение тошноты до конца дня было лучше скорби и слез, которые я собирался сцеживать на кладбище.

Кирюха не хотел меня отпускать, Карина тоже настаивала, чтобы я остался, но Москва даже в их квартире проникала в меня, раздражала и словно пыталась выплюнуть. Я не стал спорить с ней, вызвал такси и уехал домой. В ту квартиру, которую мы с Женькой получили от бабушки. Там я чувствовал себя Вереном. Там был мой дом, мои корни. Там мне нужно было подумать обо всем.

Но мысли почему-то снова и снова возвращались к моей прекрасной незнакомке. Я отгородился от мести, от интриг и боли. Я хотел мою порочную нимфу. Я мечтал о ней. Я вспоминал её стоны и прилипшие к губам волосы снова и снова.

Выйдя из машины у подъезда, я решил зайти в магазин, купил себе нормальный станок и наконец сбрил остатки бороды. Теперь я снова был похож на Александра Вердена. Снаружи во всяком случае.

Глава 4. Возвращение

Алиса

Как я могла заснуть? В чужой квартире, на чужой кровати, с чужим человеком! И ведь не поздно было. Маньяк действительно меня затрахал. Пусть не до смерти, но до обморока точно. Кажется, я просто выключилась после душа и очнулась на рассвете. Думала удрать, не разбудив его, но не вышло.

Теперь я еду в такси на работу, в кармане ключ, на губах его поцелуй, а между ног ноет от вчерашних оргазмов. И клитор сладко пульсирует, желая продолжения. Да, я хотела бы остаться еще на час, но реальность вернула мне разум. Я точно никогда не вернусь в эту квартиру. Вчера была минутная слабость. Сегодня – возвращение. На работу, в жизнь.

Я проверила телефон. Гриша не звонил и не писал. Не впервые. Он знал, что я доеду до вокзала, возьму такси до дома, лягу спать в одиннадцать, чтобы не клевать носом на службе. Он всегда говорил, что я умница.

Я сама считала себя таковой, но мой горячий незнакомец нашел во мне и нечто иное. Кажется, я сама о себе многое не знала. А он вот сразу увидел, почувствовал и усугубил.

Потерев переносицу, я попыталась прекратить думать об этом, сосредоточилась на мелочах. Не успею заехать домой, лучше сразу поеду в администрацию. Наряд у меня, конечно, студенческий, а не рабочий, но лучше так, чем опоздать. Придется весь день провести во вчерашних трусиках. Или добежать в обед до магазина.

Домой заехать я не успевала категорически. Уверена, папа Гриши меня простит. А вот сам Гриша – вряд ли…

Мой телефон зазвонил в руках, и на экране возникло улыбающаяся физиономия Гришки. Я любила эту фотку и всегда радовалась вызову, но не сегодня. Горло скрутило спазмом. Чувство вины и стыд обожгли сердце. Я могла сбросить звонок, но не стала. Будет только хуже. Надо сказать ему сразу.

- Привет, красавица, - бодро проговорил Гришка, едва я приняла вызов. – Ну как ты? Все хорошо?

- Привет. Да, уже еду на работу, - ответила я размыто. Вроде бы не врала, но и всб павду Гриша конечно и предположить не мог. – А ты как?

- Застрял тут, похоже. Сегодня не вернусь.

Это были одновременно хорошие и плохие новости. Хорошие –потому что я и не хотела особенно видеть Гришу. Плохие - потому что я точно не смогу ему ничего сказать по телефону.

- А когда? – спросила я, не без труда придавая словам звучание.

- Через пару дней, надеюсь. Скучаю по тебе, красавица.

- Я тоже, - ответила я на автопилоте и даже дежурно улыбнулась, словно Гриша мог меня видеть.

Он быстро свернул разговор, сославшись на дела. Я уронила мобильный в сумку, закрыла лицо руками. Он приедет – и я все ему скажу. Нужно прекратить. Пусть нас с Гришей уже не связывают чувства, но врать ему я точно не имею права. А еще не имею права использовать его, занимать место в команде старшего Крылова. Сколько людей мечтают оказаться на моей должности. Опытных и образованных сотрудников должна привлекать администрация города. А я просто подружка сына. Расстанусь с Гришей – расстанусь с работой. Это казалось мне само собой.

Кажется, я желала избавиться от должности так же сильно, как прекратить отношения с Гришей. Это все было настолько чуждо мне. В рутине и круговороте обязанностей я не успевала даже понять, кто я, что я люблю, чем хочу заниматься. Когда-то я думала, что пойду по маминому пути в сторону искусства. За плечами у меня была художественная школа, но Гриша настоял, что мне нужна юриспруденция и стажировка у его отца.

Мой папа его поддержал тогда. Да все поддержали. Что за профессия художник? Я думала о дизайне и компьютерной графике, но баллы у меня были средние. Вряд ли я бы поступила без протекции на бюджет. А спонсировать меня никто бы не стал, конечно.

Водитель остановил машину у администрации. Я все же опоздала.

Мое рабочее место было своеобразной приемной у кабинета Владимира Антоновича. Я скорее сняла куртку, прислушивалась, пока убирала её в шкаф. Кажется, у шефа был посетитель. Ранний, что нетипично для старшего Крылова. Он чаще проводил встречи вне офиса и ближе к обеду-ужину.

Не успела я сесть за стол, а Владимир Антонович уже вышел из кабинета вместе с посетителем. Я видела этого человека раньше. Он представитель застройщика, который должен был в ближайшее время начать возведение нового торгового центра.

- Алиса, доброе утро, - как всегда официально поздоровался Крылов.

Его спутник, невысокий мужчина неопределенного возраста с хитрыми глазами, улыбнулся мне очень приветливо. Его завали Сергей.

- Здравствуйте, Алиса. Приятно вас видеть, - проговорил он, обсмотрев меня с головы до ног.

Да, сегодня юбка коротковата. В поезде это было кстати, а вот в офисе я чувствовала себя почти голой. Мне на помощь пришел шеф.

- Алиса невеста моего сына, Сереж. Кажется, я говорил.

- Не говорили, Владимир Антоныч, но я знаю. Все знают. Умница и красавица Алиса Зорина. Когда свадьба? Вы ведь со школы встречаетесь? – уточнил Сергей, больше не пялясь на меня так бессовестно.

- Свадьба скоро. Со школы, да, - ответил за меня Крылов.

- Чудесно. Пусть у вас все будет хорошо.

- Будет, Сереж, будет, - чуть раздраженно проговорил шеф, открывая дверь, чтобы Сережа вышел уже.

Мы попрощались. Я снова улыбалась, как Гунплен, приклеенной дежурной улыбкой, от которой сводило лицо.

‍

Едва посетитель оставил нас, я перевела взгляд на Владимира Антоновича, готовясь к взбучке. Даже сесть за стол не осмелилась. Так и стояла, как двоечник без домашки у доски. Отец Гриши всегда казался мне очень важными и суровым. Он частенько рычал на подчиненных. Отчитывал очень жестко за промахи. Но мне еще ни разу не попадало. Я тоже, конечно, ошибалась. Особенно в начале. Но он обычно был снисходителен. Из-за Гришки, разумеется.

- Опоздала, да? – спросил Крылов, включая кофемашину.

Я всегда заранее заправляла кофе, чтобы не возиться с утра. Шефу оставалось только кнопку нажать.

- Да. Я…

Ужас. В голову ничего не приходило в качестве оправдания. Я столько тащилась из пригорода через пробки, но думала совсем не о том. Как и Грише я сказала часть правды, не в силах даже выдумать ложь.

- Я проспала, Владимир Антонович. Простите.

- Ничего, - махнул он рукой. – Бывает. Спасибо за кофе. Найди мне пожалуйста все сведения по земельному участку на Зленой. Максимально полный отчет, Алис. Вплоть до общих сведений из интернета. Хорошо?

- Да, конечно. Сделаю. Участок, который хотел застройщик Сергея?

 - Именно.

- Я сделаю. Ему не подошел вариант на Центральной?

- Исторический центр. Не имеем права. Губернатор запретил.

- Я поняла. По Зеленой все соберу, принесу вам.

- Лучше отправь на почту. Я сейчас уеду и не вернусь до обеда. Юбка сегодня коротковата, Алиса.

Последнее он выдал примерно тем же тоном, но я поняла, что босс не доволен.

- Простите, собиралась впопыхах.

- Ничего, - опять очень лояльно ответил Крылов, но я была готова сквозь землю провалиться. – Еще сходи в «Благоустройство», возьми проект реконструкции здания железнодорожного вокзала. Он мне нужен не в электронке, а на бумаге. Назначь встречу с Львом Палычем из центральной больницы, разошли пресс-релизы в газеты и на ТВ. Еще раз спасибо за кофе. Жду сведений о Зеленой – это первоочередная задача.

Он забрал чашку и отправился в кабинет. За долю секунды я успела возненавидеть себя, Гришку, который привел меня на работу к отцу, самого старшего Крылова и всю эту бесконечную череду задач, что нарезал мне шеф, как белый хлебушек.

- Владимир Антонович, - окрикнула я его, сама себя удивляя.

- Да, дорогая? – обернулся он.

- Я думала… Кажется… Может быть…

Силы покидали меня вместе со смелостью, а лицо наверно горело от отчаяния.

- Что-то случилось Алиса?

Отец Гриши был очень умным и наблюдательным человеком. Другие такие места не занимают.

- Я иногда думаю, что вам стоит поискать другого помощника, - выпалила я.

- С чего бы?

- Это ведь Гришка меня вам навязал. Я не подхожу на эту должность совсем.

Крылов поставил чашку на мой стол и пересек приемную, встал около меня, сложив руки на груди.

- Ты идеально подходишь, Алиса. Не буду врать о твоих способностях. Они весьма средние для руководящей работы, но ничего выдающегося место стажера-помощника и не требует. Намного важнее, что ты свой человек, девочка. Почти родной. Я могу тебе доверять. От кофе – до важных документов. Понимаешь?

- К-к-кажется, - прозаикалась я. – А если…

- Если что? – снова очень цепко переспросил шеф.

Я набрала воздуха в грудь и выпалила:

- Если я перестану быть родным человеком?

- С какой стати?

- У нас с Гришей все так странно последнее время. Мы отдалились. Боюсь, что скоро все закончится.

- Он тебе сказал? - резковато поинтересовался Владимир Антонович.

Я сглотнула. Не хватало еще Гришу подставить. Это же не он. Все я.

- Нет, он ничего не говорил. Но его почти нет рядом. Все время в разъездах. Мы почти не видимся.

Крылов деланно рассмеялся, воздел руки к небу, а потом потрепал меня по щеке с отцовской нежностью.

- Алиса, дорогая моя девочка. Ты скучаешь?

Я не ответила, но он и не нуждался в ответе, продолжал так.

- Я совсем насел на Гришку, прости, милая. Он действительно много катается последнее время. Обещаю, перед свадьбой освобожу твоего жениха. Назначайте дату, кстати. Может весной? В мае? Или даже в апреле, но на Кипре, а? Как тебе?

- Звучит волшебно, - соврала я, снова превращаясь в Джокера.

Ничего не имела против Кипра в апреле, но выйти за Гришу там для меня подобно казни. Как и в других местах, собственно.

Крылов, кажется, копировал мою натянутую улыбку. Его лицо стало жутковатым. Он вроде бы говорил приветливо, но как будто вкладывал слова мне в голову.

- Жизнь непростая штука, Алиса. Гриша много работает. Как и я. И он однажды займет мое место. Его часто не будет рядом. Это не повод, чтобы расстраиваться, а тем более увольняться или расставаться. Ты его пара, его спутница, его тыл и опора, Алиса. Ты должна понимать, что нам приходится многим жертвовать ради блага города и его жителей.

- Я… Я понимаю, - ответила я на его внимательный взгляд.

- Вот и умница.

Он глянул на чашку кофе и чуть нахмурился.

- Остыл, - проговорил Крылов. – Сделай мне другой прямо сейчас. У меня почти нет времени.

Он взглянул на часы, которые, наверно стоили как дом моего папы, покачал головой и ничего больше не добавив умчался обратно в кабинет. Я как раз закончила варить вторую чашку, когда Крылов снова вышел из кабинета. Он глотнул и зашипел, обжигаясь, но потом еще трижды приложился к краю чашки.

- Спасибо, Алиса. Я жду информацию об участке на почту.

И не прощаясь умчался.

Шеф так и не вернулся в администрацию. Зря я моталась вместо обеда домой, чтоб переодеться. Никто не оценил мое рвение. Зато меня саму разрывали на части дела и коллеги. Это был обычный день в приемной Крылова. Когда трубка становится продолжением уха, и все что-то требуют. Чаще встречи в Владимиром Антоновичем. Иногда просто справедливости. Мне с трудом хватило времени, чтобы выполнить все задания. Слава богу, информации по участку на Зеленой было не так много. Мы уже зондировали почву, образно говоря. Хозяина, можно сказать, не было. Государство имело полное право  претендовать на землю после смерти собственника без наследников. Я тогда еще не работала у Крылова. Странно, что этот участок до сих пор не освоили, даже не оформили как полагается. Место действительно шикарное, хотя и тесновато для торгового центра. Но это уже не моя забота, а Сергея и его начальства. Сделав запрос в кадастровый реестр на всякий случай, я отправила материалы на печать принтера Крылова. Он любил читать с листа, ненавидел гаджеты.

Я вынула распечатки и положила ему на стол. Как обычно, заправила кофемашину на утро. Вспомнив, как глупо разболталась сегодня про Гришу, поморщилась. Разумеется, старший Крылов не принял всерьез мои нелепые жалобы. Осталось ему еще про секс рассказать для полного дебилизма ситуации.  И предположить, что Гриша вряд ли воздерживается, пока мы в разлуке. Вот уж папа бы посмеялся надо мной.

Я вспомнила моего горячего незнакомца и облизала губы. Мне хотелось бросить все и рвануть к нему. Ключ теперь висел на моей общей связке, которая лежала в сумке. Ехать в пустую квартиру и бороться там с желанием рвануть – так себе перспектива. Я скорее закончила дела, выключила компьютер и набрала папу.

- Привет, можно приехать в гости? – спросила я.

- Нет, я занят, - ответил отец наиграно сердито. – Какие гости, Алиска? У меня важные дела.

Я засмеялась.

- Какие у тебя важные дела, па? Чистишь картошку? Или сегодня футбол?

- Не угадала. Мамины цветы обрезаю. На твое счастье - уже закончил.

- Так я приеду, раз ты закончил?

- Боже, конечно, Алиса. Что за глупые вопросы? Это твой дом. Не надо звонить мне и просить разрешения.

- Хорошо, па. Скоро буду.

Вот и всегда он так. Я глупо надеялась, что отец заведет себе кого-то, поэтому постоянно держала дистанцию. Но папа не видел ничего и никого дальше своего садового участка и маминых георгинов. Я вызвала такси и поехала в дом, где прошло мое детство. Оттуда я точно не сорвусь в пригород, где живет мой горячий незнакомец. Там я смогу отвлечься, занять руки и голову.

Дома меня ждал не только папа, но и горячий ужин. Я впервые за этот день смогла расслабиться, уплетая жареную картошку с домашними солеными огурцами.

- Не обедала что ли? – проворчал отец, видя с каким аппетитом я поглощаю еду.

- Работы было много.

Я снова вроде и не врала, но всю правду не говорила. Паршивая наметилась тенденция.

- Но ты справляешься? – уточнил папа.

- Конечно.

- Это хорошо. Повезло тебе, Алис, с Крыловым. Я бы вряд ли тебя пристроил даже на половину такой зарплаты, а сама и вовсе бы пошла черти куда.

- Ты так говоришь, как будто я совсем никчемная.

- Ты у меня умница, но сама знаешь…

Я знала, конечно. Мало кто из моих одноклассниц хорошо устроился, оставшись в городе. Местное образование – бестолковые корочки и никаких перспектив. С ними торгуют за прилавком едой или мобильниками. На эти вакансии всегда большой спрос. На них же большая текучка и смешная зарплата, которая становится крошечной после всех штрафов.

Повезло тем, кто пробился до Москвы. А меня и вовсе считали ведьмой. Все сразу. Учеба в столице и место в администрации. Но неудивительно, ведь я невеста Гриши Крылова.

- Что задумалась? – прервал папа мои вполне обычные мысли о рутине и собственном сомнительном везении.

Если я продолжу в том же духе, то удеру даже от отца. Туда, где меня заставят забыть обо всем. Но нельзя! Я должна поговорить с Гришей сначала.

Нет-нет-нет.

Никаких сначала. Я просто должна порвать с Крыловым и больше никогда не переступать порог той квартиры. И ключ выкину.

- Задумалась, да, - кивнула я отцу. – Где мамины амфоры и краски?

- В кладовке, кажется, все. А что?

- Порисовать хочу. Давай достанем.

Отец никогда не сопротивлялся, если я предлагала покопаться в маминых вещах. Он почти бегом рванул на веранду и выкатил мне амфору, которую мама сделала незадолго до смерти. Там же были и специальные краски, и топ для стойкости. Но они не сразу нашлись.

- Здесь черт ногу сломит. Кажется, Света все складывала на дальних полках. Вот… Это все?

Я обсмотрела его добычу и кивнула.

- Мне хватит, пожалуй.

- Тогда рисуй, а я тут разберу немного.

Я усмехнулась. Папино «немного» значило – весь вечер и возможно завтрашнее утро.

- Мама бы тебя отругала за это «рисуй», - ехидно отметила я.

Он только рукой махнул.

- Ну расписывай. Какая разница. Не лепить, а ваять. Не рисовать, а писать. Фигня какая. Это же просто слова.

И отец нырнул с головой в кладовку. Я же сходила в комнату, взяла мамину старую куртку и устроилась прямо на веранде. Было еще не так холодно, и я не хотела работать в доме из-за специфического запаха краски.

Мне нравилось расписывать мамины горшки, амфоры, вазы. Она любила глину, а я краски. К сожалению, осталось не так много её керамики.

Прогоняя грусть, я вся растворилась в творчестве. Мне не нужны были наметки и эскизы, я прекрасно чувствовала цвет и форму интуитивно.

Прошло три часа. На улице совсем стемнело и в свете тусклой лампы я уже не могла продолжать. Руки мерзли, но я все еже закончила и позвала папу посмотреть.

- Это удивительно, Алиска. Не представляю, как ты это делаешь.

- Все мы немного гении в своем любимом деле, - ответила я любимой маминой фразой.

И папа по привычке стал спорить.

- Только не я.

- Ты тоже. Наш дом ты построил сам, и сам его сделал идеально уютным.

- Поэтому ты сбежала от меня в квартиру? – поддел он, ущипнув меня за кончик носа.

- Ау! Па! Я не сбежала. Просто…

- Да знаю, знаю. Квартира в центре, тебе только дорогу перейти и на работе. А мы в глуши.  Я просто дразню тебя, Алиска. Очень рад, что ты приехала. Выпьешь чаю или сразу такси?

- Я останусь дома сегодня. И чаю выпью с удовольствием, папочка. Бросай свой идеальный порядок. Пойдем.

Он усмехнулся и обняв меня за плечи повел на кухню.

Глава 5. Золотая клетка

Алиса

Утром я суетилась по привычке, переживая, что опоздаю. Но зря. Отец сделал мне завтрак, чем сэкономил драгоценное время. Я с каким-то диким зверским аппетитом слопала тост с медом.

- Боже, почему это так вкусно? Я не ем сладкое утром, - недоумевала я, запивая все травяным чаем.

- Потому что мед я у Андреича беру с пасеки. Это тебе не магазин.

Я покивала, как всегда признавая папину правоту. Может и правильно так жить? Подальше от центра и машин, ближе к природе и натуральному хозяйству окрестных деревень.

Мы вышли на веранду, где сохли амфоры. Папа долго их рассматривал, а потом сказал:

- Может и стоило тебе поступить куда-то в художественный после школы?

Я ничего не ответила. Когда я закончила художку у меня уже был Гриша. В его планы это не входило, а я целиком и полностью была с ним во всем согласна тогда.

Пожав плечами, я обняла и поцеловала папу. Такси уже подъехало. Отец сунул мне в карман что-то. Я достала пятьсот рублей и раздраженно протянула:

- Пааа, ну зачем?

- На такси, - ответил он, полностью уверенный в правильности своих действий.

Я обычно спорила, но сегодня вдруг поняла, что обижаю его этим. Только покачала головой и еще раз крепко стиснула отца.

- Спасибо. Я позвоню.

Он покивал, отпуская меня, проводил до такси, открыл дверь, подал руку, как истинный джентльмен. Папа махал, пока машина не скрылась из виду.

Я не опоздала, шеф был доволен предоставленной информацией и горячим кофе. А в обед в приёмную заявился Гришка. Он ворвался ураганом, вытаскивая меня из-за стола и кружа над полом. Я смеялась, но радости при этом не чувствовала, только предвкушение. Он заберет меня обедать, и там я все ему скажу.

Владимир Антонович даже отпустил меня пораньше и разрешил задержаться. Видимо, в честь моего длинного языка и нелепой исповеди накануне. Гришка потащил меня в ресторан, как обычно.

- Как учеба-работа? Расскажи мне, красавица. Все хочу знать, - потребовал он, накручивая на вилку, любимую карбонару.

Паста, как и допрос с подробностями, были ритуалом для нас. Каждый раз возвращаясь из рабочей поездки, Гриша заваливал меня вопросами. Сначала я думала, что он ревнует, потом, что ему интересно. И только сегодня до меня дошло. Он сам почти ничего никогда не говорил о себе и работе. Максимум, что я сегодня услышала – это жалоба на сломанные фотоэлементы в уборной бизнес-класса «Ласточки».

- Воды не было. Представляешь? Мылом я намылился, а смыть не могу. Жесть, да? –делился со мной Гриша.

Он расхохотался, и я тоже улыбнулась, спросила:

- Разнос им устроил?

- Нет, зачем? Просто сказал, что не фурычит. Девочки не виноваты, что тупая аппаратура крякнула.

- Да, конечно. А мыло ты куда дел?

- Никуда. Вытерся полотенцем бумажным. Благоухал, как фиалка.

Я снова засмеялась, вспоминая, почему все это время у меня не было мыслей уйти от Гришки. Он веселый, симпатичный, богатый. Как ни крути, было бы лицемерием игнорировать последний факт, как положительный в копилке моего жениха.

- Девочки дали влажные салфетки, поблагодарили и плеснули в кофе ликера. Люблю бизнесом путешествовать. Не представляю, как ты жмешься в этих жутких общих вагонах.

Я вздрогнула и уронила вилку, вспоминая свою последнюю поездку.

- Алис? Ты в порядке? – моментально заметил Гриша мое волнение. – Покраснела или мне кажется?

- Суп горячий, - уже привычно нашла я побочную причину для прикрытия своих чувств.

- А, это хорошо, - купился Гриша. – Так когда говоришь контрольную сдавать? Может тебе дополнительный отпуск взять? Я спрошу у папы, если хочешь.

- Нет-нет, не надо, - замахала я руками. - Он и так очень добр ко мне.

- Вроде по закону положено. Причем тут доброта?

- Я все успею, Гриш. Спасибо, что волнуешься, но не стоит беспокоить Владимира Антоновича по такой глупости. У него и так дел по горло.

- Это точно согласился Гришка и полез в мобильник.

Двадцать минут за обедом – время, которое он мог уделить мне и новостям из моей жизни. Не сказав при этом ничего о себе. В этот момент я вспомнила все причины, по которым обязана прекратить наши отношения. Хотя хватило бы и горячего незнакомца из электрички.

- Гриш, я … - собралась я с духом, но продолжить мне не дали.

- Гриня, вернулся! – рявкнул у меня за спиной Гоша Малов.

Его голос я без труда узнала. Он потрепал меня по плечу, бросив:

- Привет, Алиска.

И тут же бросился обнимать приятеля.

Момент был упущен. Я вяло улыбалась, делая вид, что тронута встречей друзей. К гадалке не ходи, сейчас они договорятся о встрече вечером.

- Бильярд и покер вечерком? – тут же подтвердил мои догадки Гоша.

- Да, круто. Мы придем.

Я не без труда сдержала страдальческий стон. Никогда не любила тусовки среди недели, но опять же знала, что Гришка уговорит заскочить хоть на часик.

Как же я устала от этой предсказуемой нелепой жизни, где Гриша все давно за меня продумал.

По пути из ресторана, я не выдержала и спросила его:

- Что ты делал в командировке? С кем встречался?

- Если я скажу, мне придется тебя убить, малыш, - пошутил Крылов и рассмеялся.

- Серьезно, Гриш, - не выдержала я, голос сорвался. – Ты никогда мне ничего не рассказываешь. Это так странно.

- Да нечего рассказывать, Алис. Деловые переговоры. Наводим мосты, прощупываем почву. Ты знаешь.

- Не знаю. Ни черта я не знаю, - почти закричала я, бросая приборы на стол.

Напряженный момент зазвенел молчанием. Брови Гришки сошлись на переносице, кулаки сжались. Я втянула голову, почти готовая, что он меня ударит, но нет. Лицо Крылова разгладилось, он рассмеялся беспечно и весело.

Махнув на меня рукой, сказал:

- Не знаешь, потому что и знать нечего. Поверь, лучше не знать, Алиска.

Я продолжала молчать, пока нам меняли блюда, потом ела, потом пила кофе и снова молчала, пока Гриша не увел меня.

Это был отличный момент, чтобы порвать с ним, но я молчала. Как всегда. Потому что мне было страшно. Не стать снова просто Алисой без покровителя и работы в администрации. Я боялась Гришу. Того, с кем почти жила несколько лет, кого знала со школы.

Это был не первый раз. Мне кажется, Крылов догадывался о моих планах и каким-то ужасным образом задавливал меня этим красноречивым молчанием. Я тоже молчала. Снова и снова. Сегодня – тоже не проронила ни слова, пока Гришка не попросил счет. Мы ушли. Вместе. Как обычно.

Гриша вел меня за руку, сжимая крепко, словно допускал, что я могу просто убежать от него. Стоит признать, он был не далек от истины. Я с трудом дышала рядом с ним, хотя мы шли по улице, через сквер до здания администрации. На парковке я увидела вчерашнего посетителя и вежливо склонила голову, здороваясь. Он тоже нас заметил.

- Алиса, Григорий Владимирович, добрый день, - поприветствовал нас Сергей.

Я пискнула приветствие в ответ, а Гриша, разумеется протянул руку, как требовали приличия.

- Добрый, - откликнулся он, но смерил Сергея таким суровым взглядом, что даже мне стало не по себе.

- Обедали в «Беладжо»? – с улыбкой поинтересовался мужчина, словно не замечал враждебности Гриши. – Слышал там прекрасный Том Ям.

- Так и есть, - подтвердил Крылов. – Не возражаете? Мы немного опаздываем.

- Конечно-конечно, - летело уже в спину.

Гришка тащил меня к крыльцу с такой скоростью, что я едва поспевала на рабочих каблуках.

- Это Казарин? Откуда ты его знаешь? – спросил он меня в лифте, не позволяя отдышаться.

Я дунула на лицо, чтобы прогнать выбившуюся из пучка прядь, и запинаясь ответила.

- Да, кажется. Я только знаю, что его зовут Сергей. Он приходил к Владимиру Антоновичу.

- Когда?

- Вчера.

- А сегодня опять здесь? Странно.

Я пожала плечами.

- Кажется, я для него собирала материалы по участку на Зеленой. Это было срочное задание.

- Что с этой землей? – Гришка меня как будто допрашивал.

Я поморщилась и попыталась вернуть ему любезность.

- Это государственная тайна, если скажу, мне придется тебя убить.

Крылов рассмеялся, но совсем не весело. Слава богу, он прекратил задавать странные вопросы. Меня это не успокоило, потому что едва мы вошли, Гриша отправился в кабинет отца. Тот как ни странно был на месте в обеденное время.

- Казарин опять здесь трется? Не нравится он мне, пап…

Это все, что я услышала, прежде, чем Гриша плотно прикрыл дверь. Такое уже бывало. Я много раз заставляла себя выбросить из головы странные разговоры Крыловых за закрытыми дверями. Между ними всегда были какие-то мрачные тайны. Чутье подсказывало, что лучше в это не лезть. Тем более, что у меня было очень много работы и без подслушивания не своих дел.

Гриша вышел от отца через четверть часа. Он чмокнул меня в щеку и ушел, чтобы вернуться ровно в пять. Мы поехали к друзьям в бар, как и обещали. Там встретили еще друзей, с которыми не успел пообщаться мой бойфренд. С ними пришлось продолжать на следующий вечер. Каждый раз Гришка напивался почти до беспамятства. Он падал в постель и моментально отрубался.

Так прошла вся неделя. Только в пятницу Крылов не поддался на приглашения, потому что обещал поехать к отцу. Я даже не пыталась дождаться Гришку в постели. Сегодня я уж точно не хотела секса с ним. Вспомнив жаркие ласки моего незнакомца, я вздрогнула и сдвинула ноги. Сладкая боль терзала меня, пока я, прикрыв глаза, мечтала совсем не о женихе. Руки тянулись к трусикам, но я запретила себе даже думать об этом.

Но мое тело лучше знало, что ему нужно. Незнакомец, которого я вышвырнула из своей жизни и мыслей, коварно пробрался в сны и трахал меня там еще отчаяннее и сильнее. Я проснулась среди ночи, вся мокрая, на грани оргазма. Кажется, от собственных стонов. Прикусив кулак, я протолкнула ладонь между бедер и едва коснулась клитора, кончила так сильно, что пришлось кусать костяшки пальцев почти до крови. Только тогда меня обнял покой. Я снова уснула и больше не видела во сне ничего.

Утром мужчины уехали на охоту куда-то в сторону Калуги. Я осталась в доме с Гришиной матерью, которая активно следила за поварами и помощниками, которые готовили дом к очередному приему. Марина Крылова выглядела моложе своих лет благодаря косметологии и, кажется, чувствовала себя прекрасно благодаря БАДам и фанатичному увлечению йогой. Мама Гриши, казалась мне, если не феей, то точно очень мудрой ведьмой. Было в ней что-то колдовское и уж слишком позитивное. Она всегда была всем довольна. Даже персонал отчитывала как-то ласково, с улыбкой на лице. Но это одновременно выглядело немного жутковато. Я её всегда уважала и чуть побаивалась. Как и много численные помощники, которых она регулярно увольняла.

Мужчины вернулись к обеду, переоделись и сразу стали прибывать гости. Закуски, разговоры, основное блюдо, разговоры, десерт, разговоры, аперитив, еще закуски.

Я почти не отходила от Гриши и чувствовала, что продолжаю работать даже в выходной. Но в будни я была помощницей его отца, а сейчас отрабатывала должность верной подруги, невесты, будущей жены. К вечеру меня снова начали мучать приступы удушья. Голова кружилась. Мне стало душно.

Я встала из-за стола, извинилась и отошла на кухню. Гриша последовал за мной.

- Ты в порядке? - спросил он взволнованно.

Я стояла у окна к нему спиной, прижимала лоб к прохладному стеклу. Хотелось кричать.

- Нет, - ответила я честно и схватилась за его беспокойство, как за соломинку. – Не в порядке. Мне не хорошо. Я лучше домой поеду.

Казалось, это гениальный план. Убежать из этой золотой клетки, где у меня больше нет сил сидеть с приклеенной улыбкой и делать вид, что я счастлива.

Но не тут-то было.

- Зачем домой? Иди приляг наверх.

- Это неудобно, Гриш… Как-то… - промямлила я.

- Глупости, Алиса.

- Но…

- Домой поедем завтра, - обрубил Крылов. – Проводить тебя в комнату?

- Нет, - проговорила я. – Я просто выйду подышать. Подышать мне можно?

Я обернулась и посмотрела на Гришу с вызовом. Только на это у меня и хватало сил – сверкать беспомощно глазами. Просто подвиг какой-то.

- Конечно, можно. Тебе можно все. Ты же моя невеста.

Это звучало как ответная издевка. Все наши отношения – какое-то издевательство.

Я поспешила выйти через черный ход во внутренний двор. Здесь мне бы хотелось провести остаток вечера, но было уже слишком холодно. Неожиданно меня спасла Марина. Она принесла пальто как раз в тот момент, когда я была готова сдаться и вернуться в душные объятия теплой гостиной.

- Накинь, детка. Нам не нужно воспаление легких, правда? – заботливо с какой-то доброй насмешкой произнесла она. – Тебе еще детей для Крыловых рожать.

Меня замутило от таких перспектив, но грубить Марине я, конечно, не стала. А ответила кратко:

- Спасибо.

Я не постеснялась сунуть руки в рукава и застегнуться на все пуговицы. Сама Марина была в легкой шубке и, кажется, тоже планировала задержаться на задворках.

- Не возражаешь, я с тобой постою?

-Конечно, нет, Марин. Это ваш дом.

- Даже по документам, - прихвастнула она, плотнее запахивая шубку. – Поссорилась с Гришей?

- Нет, - я почему-то не хотела ей врать, но и откровенной быть не могла, поэтому, как всем остальным, добавила немного правды. - Но я бы хотела сейчас побыть дома. Мне что-то нехорошо.

- Нельзя, - тут же подтвердила слова Гриши Марина. – Сожалею, Алиса, но тебе действительно не стоит никуда ехать среди ночи. Пойдут разговоры. Крыловым это не нужно.

- Но я ведь…

- Понимаю, девочка. Я все понимаю, - вздохнула Марина, перебивая меня. – Но таковы правила. Тебе нельзя ими пренебрегать. Если Гриша просит – лучше не перечить.

Я дерзко выпалила со злости:

- Вы тоже не перечите Владимиру Антоновичу?

Марина не ответила сразу. Она достала тонкую сигарету, немало удивляя меня, прикурила и вдохнула дым. Чуть закашлялась. Похоже, она курила редко и тайком.

- Никогда, - проговорила она, запоздало отвечая на мой вопрос. – Поэтому мой брак крепкий, стабильный и взаимовыгодный. У меня очень счастливая жизнь, Алиса. Важный муж, чудесный сын, Красивый дом, машина, личный повар и тренер. Я могу себе позволить маленькие шалости.

Марина покрутила сигарету в пальцах, несколько раз затянулась и потушила о каменный парапет, бросила окурок в урну.

- Но взамен им нужна покорность. Такие мужчины не приемлют дерзости и своеволия. Нам остается лишь повиноваться.

- Как рабыня? – снова не выдержала я.

- Как спутница. Надежный тыл и опора. Ты всегда должна помнить, кто твой мужчина, и что ты для него значишь.

«А я? Как же я сама?» - хотелось кричать мне. «Кто будет помнить обо мне, считаться со мной?»

У меня хватило мозгов не спрашивать об этом вслух. Марина обрисовала свою жизнь и позицию более чем понятно. Вставлять свои пять копеек о собственной личности и потребностях иметь собственное мнение, или хотя бы секс, я не стала. Никого и никогда не будет это интересовать. Возможно, я однажды прокачаю свою совесть до того, что заведу интрижку с тренером или поваром. С ними я точно буду проводить больше времени, чем с мужем, который вот-вот назначит дату нашей свадьбы. Разумеется, не советуясь со мной.

Я смотрела на Марину, которая прикурила вторую. Она уже без удовольствия сделала три затяжки, выбросила сигарету и ушла в дом, ничего не сказав мне больше. Мое будущее было перед глазами. Блестящее, обеспеченное, беззаботное и до тошноты скучное. Спутник во всех ужасных смыслах этого слова. Приложение. Фон, чтобы оттенять мужа.

Я глубоко вдохнула и тоже вернулась на кухню, выпила стакан воды, прошла в гостиную, где извинилась перед гостями и послушно поднялась в спальню. Лежа в постели я даже не боялась, что придет Гриша. Он традиционно будет сидеть с отцом и мужчинами-гостями в кабинете. Там они будут обсуждать что-то безумно важное, куря сигары и потягивая виски. А Марина будет развлекать жен. Они обсудят лучшие московские рестораны и последние тренды моды. Немного посплетничают, выпьют коллекционного шампанского и разойдутся по спальням. Лягут в кровати, которые не знают, что такое хороший трах.

Совсем неуместно я вспомнила, что мы с Гришей эти дни даже не целовались. Какая может быть у нас семья в таком случае? Такая же, как у его отца, наверно. Очевидно, что рассчитывать на поцелуй я могу только на свадьбе. А секс у нас будет исключительно ради зачатия наследников. Честно признаюсь, я не настолько хотела Гришку, чтобы решиться на столько радикальные методы. Я его вообще не хотела.

На следующий день Гриша с отцом и гостями снова уехали на охоту. Они не вернулись на ночь, а заночевали у одного из приятелей старшего Крылова. В понедельник утром Гриша разбудил меня с петухами, чтобы попрощаться. Он велел встать пораньше, чтобы не опоздать на службу. Мы вместе ехали на заднем сидении. Гриша снова уезжал. Водитель остановил у вокзала.

- Не провожай, Алиска. Люблю тебя. Я позвоню. Хорошего дня, - протараторил он, чмокнул меня в щеку и вышел, не дожидаясь ответа.

Я опять ничего ему не сказала.

Сколько же это будет продолжаться?

Водитель отвез меня к администрации, даже не интересуясь адресом. Он все знал и так. Про меня все всё знали. Даже я сама. От этого было тошно.

В понедельник после работы я обычно шла на фитнес, но сегодня у меня не было сил продолжать ломать комедию. В клубе меня обязательно встретят мои подруги и друзья Гриши. Снова будут звать в гости, спрашивать, когда свадьба. Я боялась разреветься, услышав что-то подобное. Поэтому вместо пафосного клуба я выбрала парк. Кроссовки, спортивный костюм, капюшон на голову, телефон в карман, музыку в уши.

Я старалась бежать и не думать. Смеркалось, но мне не было страшно. Я бежала и бежала, не понимая, в какую сторону двигаюсь. Ноги несли меня подальше от центра. Только вот от себя я не никак не могла убежать. И от Гриши. Он словно держал меня на длинном поводке. Я ускорила темп, но скоро пришлось сбавит, потому что начала задыхаться. Наверно еще и ошейник давил. Невидимый поводок был не бесконечен.

Осмотревшись, я поняла, что убежала за территорию парка к железнодорожному мосту, почти за черту города. Туда, где не так давно я сошла с поезда на незнакомой станции. Пульс стучал в висках. Я тяжело дышала, пока нащупывала связку ключей в кармане. Да, он был там. Я зачем-то прицепила его на общее кольцо, хотя должна была выкинуть.

У меня моментально открылось второе дыхание. Я взяла неспешный ритм и побежала дальше. Туда, где была дверь. Дверь, которую открывал мой ключ.

Что еще мне откроется вместе с этой дверью, я не знала, но была уверенна, что это намного интереснее той жизни, от которой я бежала.

Глава 6. Скорая помощь

Саша

Я поехал на кладбище один. Не сразу. Несколько дней собирался с силами. Не был на могиле Жени со дня похорон. На кладбище ничего особенно не изменилось. Снова было ветрено и малолюдно. Автобус уже увез тех, кого привез утром, а машин у ворот был всего две. Я оставил свою и пошел пешком. Нашел быстро. Память не подвела. Брат все также смотрел на меня с портрета. Засохший букет роз стоял в простенькой вазе.

Я просто стоял и смотрел в Женькины глаза. Такие же как у меня. Говорить с ним у меня не получалось. Я не хотел ничего обещать ему. Или себе.

Ветер трепал волосы, залезал под куртку, заставлял дрожать и ежиться. Словно сам воздух этого места высасывал жизнь из тела. Прошло минут десять, а я уже чувствовал себя паршиво. Вряд ли Женя был бы рад, простудись я сейчас. Это совсем будет некстати.

Я шел обратно к машине, когда увидел мужчину. Он свернул, не дойдя до парковки, направился к остановке, стал рассматривать расписание автобуса. Даже я знал, что после обеда тут никогда не ходит транспорт. Очевидно мужчина тоже это выяснил. Его плечи опустились. Да, веселого мало. До окраины города, где можно поймать что-то рейсовое или хотя бы такси – километров пять. Мужчина, очевидно, собрался пройти их пешком. Он не был старым. Это я видел даже издалека. Но все же не самая приятная прогулка в такое время года. Идти придется вдоль дороги. Опять же ветер. Садясь в машину, я знал, что подберу его.

Мужчина на удивление бодро шел к дороге. Я едва успел догнать его у шоссе.

- Садитесь, подброшу вас в город, - предложил я, открывая пассажирскую дверь старой отцовской Нивы-Шевроле.

- А, нет. Спасибо, - рассеянно махнул рукой путник. – Я дойду. Тут два шага.

- Ветер нещадный и моросит уже. Так себе прогулка намечается. Я бы не приставал, но сам продрог до костей. Садитесь.

- А черт, да. Почему нет? Спасибо.

Он сел на сидение рядом со мной и пристегнулся, зябко передернул плечами.

- Дима, - запросто представился мой попутчик, хотя он годился мне в отцы и было бы уместно назвать полное имя.

Но я не стал приставать с этим, принимая простецкую манеру.

- Саша.

Мы быстро пожали руки.

- Спасибо, Саш. Выручил. Что-то я совсем забыл, как сюда не любят ездить такси.

- Ага, - кивнул я. – А автобус один уходит в полдень и не возвращается.

- Точно. Ты местный?

- Почти. Из пригорода.

- А, не знаю оттуда никого. А здесь кто?

Он кивнул головой назад, имя в виду вечный покой.

- Брат.

- Недавно?

Я повернулся к нему, удивляя догадливости.

- Ты шел из района, где недавно стали осваивать. Прости, даже слов не подберу. Осваивать… Кошмар.

Я успокоился. Мужик был приятный. Уж точно не шпион. Нас никто здесь не ждал. Особенно меня. Мой попутчик действительно видел, что я шел с новой зоны.

- Да, недавно, - подтвердил я.

- Соболезную.

- Спасибо.

- А у меня жена. Онкология. Пять лет уже прошло.

- Мне жаль.

- Да. Спасибо.

Он вытер глаза, заставляя меня нервничать, а потом натянуто рассмеялся.

- Прости, приятель. Я мало общаюсь с людьми. С соседями редко, да с дочкой. Ты вроде добра мне хотел, а я тут болтаю. Клянусь, я не трепло. Но вроде как…

- Поговорить положено по дороге, - закончил я.

Дима кивнул.

- Расслабьтесь. Не обязательно меня развлекать беседой. Это не такси. Вы где живёте?

- Черемушки.

Мне было совсем не по пути, но я решил подвезти мужика. Какой-то он мне показался трогательный. Наверно, я долго жил за границей. Совсем отвык от нашего менталитета, где каждый хороший человек живет с душой нараспашку. Вот и Дима мне понравился. Я словно согрелся в его компании и не хотел оставаться один.

Мы очень уютно молчали до самых Черемушек. Я притормозил на единственной в районе остановке.

- Здесь нормально? – спросил я своего попутчика, который притих и даже, кажется, задремал.

Он тут же открыл глаза и осмотрелся.

- Саш, ты меня почти до дома довез. Как так?

- Нечаянно вышло, - развел я руками.

- Спасибо огромное. Дай Бог тебе доброго здоровья.

- И вам не болеть, Дим.

- Да уж теперь точно не слягу с простудой. Вон мой дом. – Он показал пальцем небольшой ухоженный домик в конце улицы. -  Пойдем я тебя чаем напою.

Второй раз с момента приезда я решил пренебречь безопасностью и с удовольствием принял приглашение.

- А пойдем.

Проехав еще немного, я закрыл машину и отправился за Димой. Что-то он тронул во мне. Какие-то знаки, предчувствия. Я стал суеверным после смерти брата.

На веранде сохли расписанные то ли под Хохлому, то ли под Городец амфоры. Очень необычно. Античная форма и русская роспись.

- Ты рисуешь? – спросил я Диму, указывая на керамику.

- Надо говорить писать, а не рисовать. Сразу видно, что почти в деревне живешь, - душевно подколол меня мужик.

Я засмеялся, мотая головой.

- Да, деревня. Что с меня взять. Но горшки красивые – продолжал я дурачиться.

- Это амфоры. Жена любила гончарить. Дочка расписала недавно. Она у меня художку заканчивала. Одаренная натура.

- Это видно, - подтвердил я, не переставая рассматривать затейливую роспись.

- Ты заходи лучше, Саш. На веранде не сезон чаевничать.

- Да, это точно.

Я последовал за Димой в дом. Он был просто, но уютный, очень теплый. И не только в обогреве дело. Тут хотелось жить семьёй, хотя бы с любимой женщиной. Пить чай, смотреть в окно, расписывать амфоры, выращивать цветы, бесконечно что-то чинить илатать.

Дима включил чайник и собрал на стол нехитрый перекус. Бутерброды, печенье, мед, варенье. Я почувствовал зверский голод.

Мы перекусили и болтали, как старые знакомые. Мне было спокойно и хорошо. Дима рассказал, что все делал в доме сам. От фундамента до мебели. Я удивлялся и качал головой. А когда дело дошло до меда, закатил глаза. Никогда я такого не пробовал. Может в детстве? Нет. Даже в детстве не чувствовала в этой сладости такого аромата.

- Нравится, да? – прочитал Дима по моему лицу. – Натуральный.

- Офигенный. Никогда такого не ел.

- Я тебе в баночку  наложу, - обрадовался Дима. – Знакомый пасеку держит. В магазина такого не купишь.

На мои отказы и доводы о неудобстве он не среагировал. Но в принципе баночка позволила мне собираться домой. Она тоже была каким-то знаком.

Мы с Димой даже обменялись телефонами. Я так и не понял, зачем, но как-то вышло само.

– Заезжай как-нибудь на чай. Всегда рад. Если меда надо будет – я тебе возьму.

- Спасибо. Может быть, - неуклюже соврал я.

Мы оба знали, что я не приеду, но знакомство было приятным. Возможно, в другой ситуации я бы продолжил знакомство, но не сейчас.

Дима еще раз поблагодарил меня за подвоз и проводил до машины. Я еще некоторое время смотрел в зеркало заднего вида. Он стоял у дороги, пока машина не скрылась из виду.

Всю дорогу до дома я вспоминал, кого он мне напоминает. Так и не решив, кого, я бросил машину на стоянке, поднялся наверх в квартиру, хлопнул дверью, прижался к ней спиной.  Накрыло очень быстро.

Мысли о Женьке, о Крылове, о Карине, о плане. Мне бы заняться делами, которых накопилась тонна, но я не мог. Глаза щипало. Душу рвало на части.

Я едва успел дойти до кухни, плеснул себе коньяк в бабушкину чашку, выпил залпом и сполз на пол. Осел кулем, упер локти в колени, схватился за голову и, закрыв глаза, старался не рыдать. Запоздалое отчаяние. Никогда не плакал на кладбище. Меня настигало осознание позже. Иногда на обратном пути, иногда уже дома, даже в салоне самолета. Сейчас меня никто не мог видеть, слава богу. Но я все равно сдерживал звериный крик и желание разнести все в щепки.

Я не слышал, как она вошла, но почувствовал присутствие, а потом сразу прикосновение. Она гладила меня по волосам, как маленького мальчика. Подняв голову, я встретил её взгляд. В нем не было жалости. Жалость вымораживала. Моя прекрасная незнакомка смотрела с сочувствием, нежностью и осторожным интересом. Она меня не боялась. Я больше не был её маньяком. А она, кажется, стала моим лекарством. Скорая помощь, которую не вызывали, но в которой остро нуждались мой натянутые нервы.

За несколько секунд я ощутил, как её взгляд согревает, окутывает теплом и уютом. Словно я опять сидел на кухне у Димы.

- Ты плачешь? - спросила она тихо и тут же прикрыла рот ладошкой. – Прости. Это не мое дело. Я наверно не вовремя.

- Вовремя, - эхом ответил я и поднялся с пола.

Она вся съежилась и как будто хотела даже закрыть лицо руками. её алые щеки выдавали стыд и смущение. Или пробежку? Я не сразу заметил спортивный костюм и запах пота, перемешанный с дезодорантом. её кожа была влажной, дыхание тяжелым. Я жадно втянул носом запах моей незнакомки. Словно заново научился дышать рядом с ней. Боль постепенно превращалась в жжение. Я бессовестно рассматривал её несколько секунд, пока она не коснулась моих влажных век.

Я взглянул ей в глаза и сразу нашел лекарство от боли. А потом прижал её к столешнице и набросился на губы, как голодный зверь. Я хотел её отчаянно и сильно. Никого я не желал так безумно и яростно как мою незнакомку.

Я не надеялся, что она вернется, но страстно этого хотел. Боялся только, что погорячился, и зря тешил себя воспоминаниями о нашей горячей ночи. При свете дня все иначе. Обычно я остывал к подружкам быстро и не стремился продолжать отношении. Почти никогда не звонил второй раз.

Но – нет. В этот раз мне хотелось повторить. Она прибежала ко мне вся потная, запыхавшаяся, а мне не просто не было противно. Я совсем поехал головой. Слетел с катушек. Чокнулся. Зацеловав, искусав до алого её губы, я принялся покрывать влажными поцелуями её лицо, шею плечи. Нетерпеливо стаскивая толстовку, ругался, как моряк.

- На хрен, на хрен, на хрен это все снимай. Хочу тебя, детка.

Она всхлипывала и помогала мне неуклюжими дрожащими пальчиками хватала себя за майку, тянула вверх. Она дрожала и постанывала, сигналя мне, что не против такого натиска. Она поворачивала голову, позволяя мне облизать её шею, выгибалась вперед, подставляя моим губам напряженные соски.

Она не боялась, опять ничего не боялась со мной. Или боялась, но желание отключало в ней разумную осторожность. Это возбуждало еще сильнее.

 Я облизал её соски и снова вернулся к шее. Мне нравилось водить языком по вене, чувствовать, как бьется пульс и вибрируют в горле стоны.

- Прекрасна, малышка. Ты совершенство, - бормотал я, отдавая ей всего себя и забирая взамен её сладкие стоны.

Ее запах кружил голову. Кажется, я собрал весь аромат её тела, как безумный парфюмер. И лишь одно местечко осталось нетронутым. Я собирался исправить свою оплошность прямо сейчас. Подцепив пальцами резинку её спортивных брюк и трусики одновременно, я стащил их до колен и сразу же усадил мою девочку на столешницу.

Она пискнула от неожиданности, но не возражала, когда я окончательно избавил её от одежды. Разведя в стороны бедра, я наконец увидел её влажную и открытую. Подняв глаза вверх, я заметил, что она смотрит. То вниз, то на меня, то опять вниз. И не верит.

Я не сдержал усмешки.

- Нет, - выдохнула она, заерзав и пытаясь сдвинуть бедра.

- Да, - кивнул я и сразу же присел, чтобы провести языком между половых губ.

- Бог мой, да, да, - услышал я грешный стон.

Она вцепилась в мои плечи, не отталкивая, но и не требуя поспешить. Как будто сама не знала, чего хочет. Но я точно знал, что мне нужно. Поэтому раздвинул пальцами её складочки и коснулся языком клитора. Очередная награда в виде стонов и вздохов не заставила себя ждать. Я водил языком по кругу, посасывал и прикусывал напряженный бугорок, а потом опускался чуть ниже, чтобы лизнуть её вход. Запах и вкус возбуждения были как самый сладкий нектар. Я никогда не специализировался на оральных ласках, но сегодня чувствовал острую потребность, необходимость пробовать мою незнакомку. Чем сильнее я ласкал её, тем громче становились стоны и отчаяннее она цеплялась за мои плечи, шею, тянула за волосы.

Впервые в жизни я не хотел заканчивать ласки. Но моя горячая девочка стонала все громче и ерзала сильнее. Я чувствовал, как набух её клитор у меня во рту, и протолкнул два пальца внутрь, чтобы и там ощутить приближение оргазма. Она стиснула меня, и вся сжалась, закричала в потолок. Клитор забился у меня на языке, как маленькое сердечко. Я легонько сдавил его губами, усиливая её ощущения до максимума.

Она едва утихла, и вся обмякла после оргазма, а я уже держал её за бедра и проталкивал член в пульсирующую горячую глубину.

- Прости, малышка. Но пощады не будет, - прошептал я сдавленно и куснул её за ухо.

Она вздрогнула, сильно сжала меня внутри. Я застонал, как раненый бизон, крепче сдавливая её бедра.

- Пощады? – эхом ответила незнакомка. – А кто просил пощады?

Я засмеялся, покусывая её ушко чуть мягче, нежнее. А вот трахать её начал сразу сильно и яростно. Я отпустил её бедра и подсунул руки под попку, чтобы она не стерла себе копчик до крови. Девочка вжалась в меня, обвила руками и ногами. Она звонко вскрикивала с каждым толчком и действительно не просила пощады. Она просила еще. И еще. И еще.

Вежливо.

- Пожалуйста. Да. Еще. Вот так. Сильнее.

Ее голова моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Я слизывал пот, что выступил на коже. её запах заводил сильнее любого афродизиака. Она сама была воплощением желания.

Особенно вкусно было вылизывать ложбинку между грудей. Правда, тогда мне приходилось чуть замедляться. Она сразу же недовольно стонала, ерзая и опять требуя.

- Нет-нет. Быстрее. Пожалуйста.

А потом потянула меня за волосы. Больно и сладко одновременно. Я замычал и толкнулся в нее несколько раз так сильно, что подтолкнул свой оргазм.

- Сожми груди, малышка. Пожалуйста. Как в первый раз, - взмолился я, желая снова увидеть это.

Кажется, эта просьба подтолкнула и её тоже. Она сделала, как я просил и захныкала, видимо, получая не меньшее удовольствие, чем я. Кончая, я чувствовал, как её стеночки снова сжимаются и пульсируют. Она обняла меня ногами крепче, и в этот раз её оргазм был безмолвным, но, кажется не менее сильным.

На всю жизнь в моем извращенном разуме отпечаталась картина. Как она сжимает груди, зажмуривается и кусает губы почти до крови.

Дав нам секунд десять на отдышаться, я поднял мою незнакомку и отнес в постель, положил прямо на покрывало. Она тоже уже очнулась и смотрела на меня с задорной девчачьей улыбкой. Мне показалось, что она еще совсем девочка. Хотя в поезде я был уверен, что ей уж точно есть двадцать.

- Ты совершеннолетняя? –тут же выпалил я. – Умоляю, скажи, что я не нарушаю закон.

- Кажется, в нашей стране можно с шестнадцати, - тихонько все с той же улыбочкой ответила она.

- О, боже… Не шути так!

- Ладно. Не буду. Мне двадцать один.

Я выдохнул.

- Спасибо.

- И я все еще предохраняюсь, если ты волнуешься за отсутствие презерватива.

- Уже не волнуюсь, если честно, - признался я.

- Засранец.

Она шлёпнула меня по груди, тоже заставляя смеяться. Спросила:

- В душ мне сегодня не попасть?

- Почему?

- Воды нет, наверно. Ты так отчаянно меня вылизывал, что убрал весь пот.

Я зарычал. Она дразнила меня, издевалась. Не собираясь стесняться своих заскоков, я провел языком от её пупка до шеи. Она задрожала и прерывисто выдохнула.

- Тебе не нравится?

- Нравится, - ответила незнакомка. – Просто дразню тебя.

- Это опасно, девочка. Вдруг я маньяк и ты будишь во мне зверя?

- Какого зверя.

- Который снова хочет тебя и сейчас заставит пропотеть еще сильнее.

- У тебя не встанет так скоро.

Я прижался к ней пахом и увидел, как округлились её глаза, а потом и губки.

- О, - кругленько выдохнула она.

- Зря ты это сказала, - снова рыкнул я и раздвинул её ноги.

Через полчаса она снова была вся потная.

И это было только начало.

Оказывается, я не излечился от своего помешательство. Оно не прошло, как грипп или ветрянка. Я хотел её все время. Мог кончить и тут же опять начинать заново. Жажда обладать ею не имела конца и края. Только когда она сказала «хватит, не могу больше», я перестал.

- Все-таки умеешь просит пощады, - довольно улыбнулся я, притягивая девчонку к себе.

Она дышала шумно, тяжело. Уже это было прекрасным ответом на мой вопрос.  Но и словами она тоже меня порадовала.

- Да. ЗА тобой сложно угнаться. Не уверена, что я смогу ходить завтра. Не говоря уже о беге.

- Хватит, набегалась.

Я поцеловал её в макушку и прикрыл глаза. За окном уже давно стемнело, хотя было не так поздно, чтобы ложиться спать. Но мне нравилось не видеть ничего, что меня сейчас окружало. На несколько мгновений я мог забыть обо всех своих делах в России, почувствовать себя дома, в пригороде Дублина, у камина. Ей не нужно уезжать. Мне некуда спешить. Там мы могли быть только друг для друга.

- У тебя что-то случилось? - нарушила незнакомка чудесную сказку в моей фантазии. – Прости, что спрашиваю. Наверно это не мое дело. Точно не мое. Извини, пожалуйста. Просто… Нет, я не имею права спрашивать.

Я не слова ей не сказал, а она уже сама себе на все ответила, занервничала, накрутила себя и даже успела отползти от меня и сесть рядом на кровати. Еще немного и побежит, не смотря на свое затраханное до паралича состояние.

Взяв за руку, я потянул её обратно, вернул себе под мышку и проговорил:

- Ты можешь спрашивать меня о чем угодно, красавица. Я попробую ответить.

Она задрала голову, смотрела на меня долго и все-таки решилась.

- Ты плакал. И был такой… несчастный, разрушенный. Я хотела уйти, но не смогла. Это как оставить человека в крови истекать до смерти, бросить умирать одного.

Ее голос сорвался. Я не мог сдержать печальной улыбки, провел рукой по её щеке.

- Спасибо, что не ушла. Примерно так я себя и чувствовал.

Знал, что она больше ни о чем меня не спросит, но при этом сам нуждался теперь в откровенности. Она излечила меня. Я мог ей доверять. Я хотел ей открыться.

- Я был на могиле брата. Мне почти физически плохо после кладбища. Было первый раз и повторилось сейчас. Я пытался отвлечься сегодня и почти удалось, но дома, как только остался один, снова стало невыносимо. Почти до тряски. Я… Я не знаю, как это объяснить.

- Как будто болит все тело. Как будто тебе тесно, но вырваться ты не можешь. Словно внутри тебя душевнобольной в смирительной рубашке. Ты хочешь освободить его и придушить одновременно. И постоянно больно. Боль разрывает, уничтожает, пригибает к земле, лишает рассудка.

Она говорила все это, не глядя на меня. Смотрела в потолок стеклянными глазами.

- Родные и друзья отвлекают, но как только замираешь, остаешься наедине с собой… - подхватил я.

- Да, едва останавливаешься, то снова наваливается.

Я взял её за руку и сжал тонкие пальчики.

 – Ты тоже потеряла родного человека?

- Да.

- Давно?

- Достаточно.

- Становится легче?

- Со временем?

Я кивнул.

- Да, становится легче, - продолжала она. – Однажды твой псих заснет. Но знаешь…

- Что?

Теперь она усмехнулась очень печально и чуть саркастично.

- С ним лучше. Без него пустота. Как будто в тебя ядро попало и оставило дыру. Это никуда не пропадает.

- Успокоила, - хохотнул я.

Она повернулась на бок, и я как магнит повторил её движение. Мы теперь лежали лицом друг к другу, смотрели в глаза.

- Надо жить дальше. Отпусти, - проговорила моя юная сладкая незнакомка. её глаза были такими серьезными и мудрыми в это момент. И все еще очень добрыми. – Они бы не хотели, чтобы мы страдали.

- Знаю, - кивнул я. – Знаю.

Теперь она погладила меня по щеке, подалась вперед и коснулась моих губ своими. Поцелуй был мягким, легким, но я все равно не удержался и скользнул языком в уголок её рта. Она тут же укусила меня за губу. Больно, блин.

- Ау! – не сдержался я. – Что ты… За что?

- Я больше не буду с тобой трахаться. У меня все болит, - выпалила она, хохоча. – Так что остынь и держи свой язык во рту.

- А вот на кухне ты была не против моего языка на твоем клиторе, - напомнил я, подминая девчонку под себя.

 - Нет-нет-нет, никакого секса больше, - завизжала она.

- А что насчет щекотки?

Я провел пальцами по её ребрам, и она задергалась, смеясь.

- Нет-нет-нет, тоже нет. Прекрати.

Я немножко помучил её, но все же быстро отпустил. Мы оба насмеялись и опять притихли, обнимаясь.

- Нет-нет, не засыпай, - сказала она, когда я начал дремать.

- Ты сегодня слишком много говоришь «нет». Почему нельзя спать?

- Мне нужно идти.

- Нет.

- Теперь ты говоришь «нет»?

- Похоже. Останься. Ты же оставалась в первую ночь.

- Я заснула. Но сегодня мне точно нужно домой. Не могу пойти завтра на работу в спортивном костюме.

- Значит ты не тренер по бегу?

Она засмеялась.

- Нет.

- И не продавец на рынке?

- Нет.

Она хихикала, пока ходила на кухню за своей одеждой, а я улыбался, наблюдая, как она голая гуляет по квартире, покачивая попкой.

Одевалась она быстро и это точно было не так увлекательно, как избавлять её от одежды. Я не хотел отпускать мою незнакомку, но и удержать не мог. Только у двери снова обнял её и попросил:

- Возвращайся ко мне. Когда захочешь.

- У меня есть ключ, - напомнила она. – И мне хорошо с тобой.

- Мне с тобой тоже, - согласился я, целуя её щечки.

- Хотя мы даже не знаем имен друг друга и вообще…

Я отстранился, пожал плечами.

- Может поэтому и хорошо? Мы можем не врать здесь, не закрываться, быть собой. Без имен это проще.

Она склонила голову на бок, облизала губки.

- Да, наверно, так и есть. Я рада, что не помешала тебе.

- Ты не можешь помешать, красавица.

Кивнув, она снова незаметно умудрилась открыть дверь и сделала шаг назад, уходя от меня. Я успел украсть быстрый поцелуй с её губ и разжал пальцы, отпуская мою таинственную незнакомку.

Едва дверь закрылась, я снова помчался к окну. Опять провожал её глазами, заранее скучал. И боялся. Жутко боялся, что опять накатит истерия, перемешанная с отчаянием.

Такси уехало, я отошел от окна, сходил в ванную умыться, приготовил себе нехитрый ужин, открыл документы, которые дала мне Карина, забрался в постель. Простыни еще хранили её запах. Бумаги нагнали на меня сон. Я отложил их и выключил лампу, закрыл глаза. Уже засыпая понял, что приступа не было. Она вылечила меня, прогнала невыносимую тоску и боль.

Засыпая, я улыбался.

‍

Глава 7. Двойная игра

Саша

Проснулся я бодрым и отдохнувшим. Впервые за долгое время. Все остальные дни прошли тоже на подъеме. Мне пришлось хорошо поработать. Я отсмотрел эскизы для трех новых игр, которые компания собиралась запустить в ближайшие месяцы. Немного повозился с отрисовкой, расставил акценты на персонажах, добавил яркости. Это было самое приятное и любимое. Потом навалилась бухгалтерия, чтоб её. И тонна собеседований. Московский офис вела Карина, но мне хватало соискателей из других стран. Бодрый серб и немного меланхоличный японец, трое ирландцев. Последние точно по наводке моих сотрудников. Стоило подумать о еще одном офисе, но я и так зашивался. Раньше Женька поддержал бы и подхватил. Теперь у меня не было партнера, которому я мог всецело доверять и глобально расширяться с его помощью. Карина, как ни крути, занималась делами в пол силы из-за ребенка. Возможно, когда племяш отправится в Британию, я смогу на нее рассчитывать.

Но пока она рассчитывала на меня. Лучше ничего не планировать, пока я в России. Неизвестно, удастся ли мне вернуться в Дублин или хотя бы вообще остаться живым. Женьке ведь не повезло. Крыловы пока не в курсе наших дел, но их неведение не продлится долго.

Я как накаркал. Карина позвонила едва я закончил собеседование, и велела готовиться.

- Завтра встреча с Казариным, - выпалила она без приветствия. – Я же говорила, что он приползет к нам. Скорее всего, не смог договориться.

- Где встреча? – уточнил я, почти вибрируя от волнения и тревоги.

- Москва.

- Хорошо.

 - Разумеется, он не станет светиться в городе, а в Москве….

Я перебил её:

- Конечно. Это понятно. Место и время.

Она назвала ресторан, в шестнадцать. Как раз уже кончился обед, но не начался ужин. Народу будет мало. Ресторанчик тоже обычный, каких тысячи в столице. Без пафоса, в тихом районе. Идеально для заговорщиков.

Откуда Карина взяла этого Казарина, я не знал. Кажется, он сам её нашел. Очень подозрительно и аккурат перед оглашением завещания. Карина говорила, что Сергей все время прикидывался дурачком, но при этом намекал очень красноречиво и одновременно тонко. Он весьма удачно выбрал время для встречи. Я никогда не верил в удачные совпадения. После смерти Жени вообще не верил в добрые намерения посторонних людей. Но Казарин работал на нужного нам человека и сейчас мы, кажется, одинаково сильно хотели проучить Крылова. В идеале – уничтожить.

Я решил не гонять отцовскую машину. Она могла и развалиться по дороге. Взял такси, хотя ностальгия так и звала снова в электричку. Но толкаться в душном вагоне при параде совсем не хотелось. Пропахну еще котлетами и чужим потом. Несолидно.

Такси тоже приехало не люкс, но я не стал менять машину, сел в то, что дали. Мы даже подхватили Карину по дороге, и она сумела сдержаться, ничего не сказал про потертые чехлы разбитой Приоры. Лишь заметила, когда мы входили в ресторан:

- В приложении можно отметить, что тебе нужна иномарка.

- Знаю, но я решил рискнуть.

- Понятно с тобой все, - закрыла она тему, зная мои плебейские привычки.

У большого зеркала Карина сняла с моего пиджака несуществующую пылинку, расправила такие же складки и обсмотрела меня с ног до головы.

- Сойдет? – поинтересовался я, приподняв бровь.

- Да. Вполне. Отлично выглядишь. Спасибо, что купил приличный костюм.

- Пожалуйста, - хохотнул я. – Ты так волнуешься, как будто мы к президенту на ужин идем.

- Сильнее, - не согласилась Карина. – Президенту на нас плевать, а вот Казарину не. Он важнее для меня.

- Понятно все с тобой, - на этот раз я закрыл тему, зная, Каринкино волнение.

Казарин ждал нас за столиком, потягивая вино.

Я не знал его лично, но по описанию и благодарю какому-то шестому чувству угадал сразу.

- Добрый день, - вышла вперед Карина. – Мы не опоздали?

- Уверен, что нет. Это я пришел чуть раньше, - галантно ответил мужчина вставая.

Он тут же отодвинул для Карины стул. Она поблагодарила его улыбкой и кивком.

- Сергей, - представился сам наш посредник, протягивая мне руку.

- Александр.

Я принял его крепкое рукопожатие и ответил тем же.

- Рад знакомству.

- Взаимно.

Мне он стул не выдвинул, но указал на место рядом с Кариной.

Казарин что-то предложил заказать, Карина согласилась. Я не вникал в это. Мне было все равно по большому чету.

Пока они обсуждали что-о нейтральное и ждали, когда принесут закуски, я рассматривал нашего невольного партнера в этой грязной игре. Он мог работать шпионом легко. Приятное, но абсолютно ничем не примечательное лицо. Я вряд ли смогу описать его завтра. Или сделаю это вот так: обычный нос, обычные глаза, обычный рот и уши. Он весь был какой-то обычный. Разве что костюм сидел идеально – сшит на заказ. И часы. Дорогие. Но не гламурно-шикарные. Никакого золота, даже лейбл не рассмотреть. Скорее всего Швейцария. Не самые крутые, но и не Swatch.

Как только официант оставил нас, Карина перешла к делу.

- Вы просили о встрече, Сергей.

- Да, мой работодатель не очень доволен ценой, которую выставила нам администрация города.

- В лице всем известного начальника департамента, - добавил я, не в силах скрыть ехидство.

- Именно, - кивнул Сергей. – Спасибо, что не называете имен и фамилий.

Я приподнял бровь, как бы говоря: «Ну я же не совсем идиот».

Хотя в этом ресторанчике вряд ли за нами будет кто-то наблюдать, но имена мне тоже не хотелось называть вслух. Сергей вышел на Карину как бы случайно. Он ни разу не упоминал, на кого работает. Мы решили, что это один из депутатов столицы, как обычно, окольным путем зарабатывает деньги. Разумеется, он не может и не будет бодаться с Крыловым у всех на виду официально. Поэтому в ход пойдут еще более хитрые и коварные методы.

Сейчас мы все были в одной лодке. В той лодке, из которой очень скоро я лично веслом вытолкаю обоих Крыловых. Пусть поплавают в открытом море. А лучше сдохнут там.

- Наш жадный общий друг кроме неадекватной цены просит еще и откат в таком же размере, - продолжал делиться Казарин.

Мы с Кариной подняли брови синхронно.

О, да. Я бы тоже расстроился на месте босса Казарина. Невероятная наглость.

- Понимаю ваше недовольство, - ответил я, пригубив вина.

Оно оказалось очень приятным и освежающим. Кажется, даже фермерское, а не промышленное.

- Скажем так, недовольство – немного неточное определение.

Мы снова закивали.

Казарин продолжил:

- По факту землей администрация владеет по ошибке или даже незаконно. Или законно, но все же ошибочно. Как ни крути, а сейчас именно Александр собственник.

- Именно, - подтвердила Карина. – Крылов присвоил её себе, когда Женя умер. Саша уехал и наследников не оказалось. По их версии. Разумеется, теперь мы будем претендовать. Это наша земля.

- Не форсируйте событий, Карина Артуровна, - охладил её пыл Казарин. – Вам не стоит первыми заявлять о себе. Поверье, Крылов вас найдет сам и очень скоро. Второй раз такой ошибки он не допустит и обязательно предложит откупные. Ему не нужен шум со вторым Верденом, когда едва замял дело первого. Но и угрозы я бы не исключал.

- Мы это понимаем, - проговорил я, взяв Карину за руку. её пальцы подрагивали.

- Отлично. Поэтому предлагаю действовать вместе. Будут нужны любые доказательства нечистоплотности Крылова. Нам нужен толчок, а потом поможет пресса и мой работодатель подключится.

- Вы говорили, что имеете компромат на Крылова.

- Да, но косвенные доказательства. Как единичный факт – это не особенно полезно и эффективно.  Нужна система, которую мы сможем проиллюстрировать. Вы же понимаете, что глава города в курсе.

- Да, они хорошие друзья, - подтвердил я.

- Откуда знаете, Александр? – спросил Казарин, словно поймал меня на оговорке.

- Я в этом городе родился, Сергей. Знаю многих, слышал многое. Люди все знают и часто обсуждают власть.

- Да уж. Это наш национальный спорт, - признал мою правоту Сергей. – Думаю, мы друг друга поняли. Если не против, я бы попросил копии документов. Кадастр уже прошли?

- Да, на днях. Завещание, сделка. Кадастр готов, - быстро говорила Карина, передавая копии.

Не смущаясь, Сергей долго и внимательно читал каждый документ. Я в очередной раз подметил, что он не просто серьезный человек, представитель серьезного человека. Казарин был профи до мозга костей. Такой уж точно не пропустит ни одной буквы. А то, что внизу сноской и мелким шрифтом перечитает трижды. Этого не обдуришь.

- Прекрасно. Все в полном порядке. Думаю, нам не стоит пока больше видеться. Связь через переписку. Мобильный тоже пока лучше не использовать, все в интернете. Я дам делу ход. Карина, скорее всего свяжутся с вами. На Александра у них пока ничего нет. Думаю, они даже не знают, что он в стране.

- Вообще никто не знает, - подтвердил я.

- Пусть так и остается.

Почти сразу после этого мы попрощались. В этот раз я снова не отказался поехать в гости к Карине. Племяш уже сидел на чемодане, только и ждал, чтобы свинтить в пансион. С ним на всякий случай отправляли бабушку. Она будет жить неподалеку. В другой ситуации хватило бы и меня в Дублине, но сейчас я торчал в России. Да и для матери Карины лучше сейчас не оставаться в стране. Так всем будет спокойнее и безопаснее.

Я остался на ночь у родных. Засыпая в гостевой комнате подумал, что зря поленился ехать домой. Вдруг моя незнакомка придёт сегодня? её не было больше недели. Конечно, мы не составили график, и я очень по-детски надеялся на её возвращение. Но все равно ждал. И скучал. Она придет. Обязательно. Лишь бы не сегодня.

Алиса

Вернувшись на такси домой, я приняла душ, надела мягкую старую футболку, легла в постель. Ждала, что будет стыдно, но нет. Единственное, о чем я жалела, что засыпаю одна, а не с ним.  Утром я снова прислушалась к совести, но она молчала. Для себя я уже все решила. Давно. Отношений с Гришей нет, поэтому и угрызения совести тоже не настигают. Если Крылов решил избегать серьезных разговоров – это его выбор. Продолжать изображать невесту я не буду. Пусть считается, что заканчивать отношения с помощью смс – это жалко и трусливо, но у меня просто не других вариантов.

Смелости тоже, если честно, было маловато.  В тот же миг я не бросилась писать Гришке. Разумеется, будет скандал и разборки. В рабочий будний день я совсем этого не хотела. К тому же утром меня сразу закрутили дела. Позвонила знакомая из кадастра и сообщила новые сведения по Зеленой. Только этого мне еще не хватало.

Я сразу запросила официальные документы с пометкой «срочно». Благодаря той самой знакомой все сделали почти мгновенно, и я получила документы буквально через два часа. Еще до обеда.

Теперь собственником значился некий Александр Верден. Причем по другим бумагам, тоже верным, участок находился в собственности города. Как такое могло произойти, я не знала точно, хотя и догадывалась. В любом случае – теперь будет сложно, ведь оба владельца заинтересованы. Вердена я не знала, но мало кто из нормальных людей отдаст просто так земельный участок, на который давным-давно облизываются бизнесмены.

Подготовив все, я  постучала к шефу. Он сразу разрешил мне войти и приподнял брови.

- Что, Алис? Какие-то проблемы? Я тебя вроде не вызывал.

- Проблемы, Владимир Антонович. Это новые сведения о Зеленой. Кажется, кто-то вступил в права наследования. Участок теперь значится в  собственности…

- Вердена?! – закончил за меня Крылов воплем.

Он смотрел в документ и как будто не верил своим глазам. А заодно пытался воспламенить несчастный кусок бумаги, на котором значилось имя нового владельца.

Я вздрогнула от его крика, но быстро собралась и стала объяснять.

- Моя одноклассница работает в кадастре. Когда я запрашивала сведения, то упомянула о важности и срочности, поэтому, наверно, она сразу решила сообщить…

Но шеф меня как будто и не слушал.

- Верден, мать его! Опять! Второй раз, сука!!! Неужели непонятно? Как он посмел. Стоп. – Владимир Антонович бросил бумагу и сал искать глазами по тексту. – Верден, Верден, где же? Потерял. Карина или Александр?

- А.И. – навала я инициалы, собственника, которые почему-то запомнились.

Странно, что я все еще была в сознании и даже соображала. Бешеный Крылов пугал меня до чертиков. Он был в ярости и, кажется, сейчас мог бы меня прибить просто за то, что я оказалась дурным вестником.

- Александр Ильич. Брат, значит. Как так? Его даже в стране нет. Наверно принял и улетел обратно. Чертов ирландский трусишка. Ладно. Найдем через жену.

Он бормотал все эти непонятные слова себе под нос, но при этом четко. Словно разговаривал сам с собой, составляя план действий. И забыл о моем существовании.

- Мне заняться этим? –аккуратно спросила я.

Крылов резко поднял голову. Его глаза были стеклянные, невидящие. Он моргнул и как будто снова обрел зрение, вспомнил, где находится. Не без труда Владимир Антонович стер с лица жуткое выражение, нацепил улыбку.

- Нет, Алиса, - проговорил он тихо, но все еще жутко. – Лучше свяжись с Казариным, назначь встречу на завтра. Возможно, мы ускорим сделку, тогда это будут их проблемы, а не наши. Ну что встала? Исполняй!

Последние слова он проорал, и я убежала обратно в приемную.

Трясущимися пальцами набрала Сергея. Он снял трубку почти сразу. Как будто ждал звонка. И встречу он одобрил моментально. Как будто у него не было дел, кроме как вести переговоры с Крыловым.

 Вся неделя крутила мои дела вокруг этого проклятого участка на Зеленой. Казарин приезжал дважды и оба раза шеф был, мягко говоря, не в духе после разговора с ним. А в пятницу Сергей явился и вовсе без звонка.

Самое ужасное, что я даже не услышала, как он вошел. Всю неделю я то крутилась, исполняя поручения шефа, то замирала и вспоминала своего горячего незнакомца. Первые дни у меня все болело после секса. Приятно саднящая натертость напоминала обо всем, что этот безумец вытворял с моим телом. А я в свою очередь вспоминала, как мне и моему телу это нравилось.

К концу недели мне уже не надо было напоминаний. Я сама с удовольствием погружалась в грезы о новой встречи. Не всегда это было удачное место и время для эротических фантазий. В таком трансе и застал меня Сергей.

- Добрый день, Алиса.

Я вздрогнула, услышав его голос. И сразу вскочила из-за стола, пригладила волосы и смотрела на визитера во все глаза.

- Д-добрый, Сергей, - поздоровалась, чуть запнувшись.

- Садитесь, - рассмеялся он. – Не хотел вас пугать и отвлекать. Наверно думали о чем-то важном. Или приятном?

- Я… Что?

У меня не хватало сосредоточенности, чтобы осознать его намек. Или намека не было?

- Вы улыбались, Алис. Редко вижу вас такой. Обычно серьезная и собранная. Вам очень идет улыбка.

- Спасибо.

Я окончательно запуталась и решила отделаться немногословностью. Но мне совсем не нравились какие-то слишком личные замечания Казарина. А он совершенно не стеснялся и продолжал переходить на личности.

- Наверно скучаете по жениху? О Григории думали?

Это стало последней каплей. Я тряхнула головой и вернулась в разум.

- Разве у вас назначена встреча с Владимиром Антоновичем? – парировала я, возвращая нас в деловое русло. – Не помню, чтобы в расписании…

- В расписании меня точно нет сегодня, Алиса, - подмигнул Казарин. – Но уверен, Крылов меня примет.

- Я узнаю.

- Будь добра.

Он сел на диван, вальяжно откинулся и закинул ногу на ногу. Очень странный тип. Вроде бы не противный и не грубый, но даже при безобидном общении мне всегда не по себе.

Отвлекаясь от странных чувств, которые вызывал Сергей, я набрала шефа.

- Что, Алис. Я просил не дергать.

- Владимир Антонович, пришел Сергей Казарин. Просит принять.

Шеф был раздражен и действительно с самого обеда просил не дергать его по пустякам. Но Казарин, кажется, таковым не являлся.

Крылов подтвердил мою догадку, ответив кратко:

- Пусть войдет.

Сергей встал, улыбнулся мне и подмигнул то ли в благодарность, то ли флиртуя. Я совсем не понимала этого мужчину. Он был слишком странный и подозрительный. Не прошло и минуты, как шеф сообщил по селектору, что я могу быть свободна.

Очень странно. Но я не стала спорить.

Выходные провела у отца. Снова возилась с амфорами, сварила суп и сделала уборку. Папа, конечно, сам справлялся, но я хотел ему помочь. Он не сопротивлялся, слава богу.

В таких очень обычных домашних делах было легко не думать о работе, странном поведении шефа, о ненаписанной Грише смске про разрыв. Даже о своем горячем незнакомце я не вспоминала. Ну почти.

Ладно. Он все время сидел в голове, и я один раз почти решилась сбежать. Но у папы были какие-то грустные глаза. Я пообещала, что останусь до понедельника, поеду на работу прямо от него.

Вечером в воскресенье мы смотрели телевизор и болтали за чашкой чая с медом.

- На кладбище ездил недавно, - проговорил отец.

Я пожала плечами.

- Да, ты говорил.

- Ага, неделю назад. Меня парень подобрал.

- Какой еще парень? – удивилась я.

Разговоры о кладбище меня всегда пробирали до костей. Я ездила к маме, но не часто. Пусть прошло немало времени, но меня до сих пор накрывало депрессией минимум на сутки. Папа же старался навещать могилу минимум раз в месяц. Неужели уже завел друзей по несчастью?

- Вроде местный пацан. Приятный такой. На машине меня подкинул. Я автобус проворонил, как всегда.

- Пап, а такси?

- Не люблю я их. В общем, мальчик попался добрый. Мы тут потом чайку попили. Сашка его зовут.

Я вздохнула. Наверно, редко навещаю его, раз он уже завел себе друга-мальчика. Ревность несильно, но кольнула сердце. Я немного сварливо ввернула:

- Ты бы поостерегся в дом незнакомых пускать. Мало ли, пап.

Только озвучив эту мысль, я поняла, насколько лицемерна. Сама-то пошла черти с кем черти куда трахаться после оргазма в электричке, а отца не постеснялась упрекнуть.

Но он и не поддался.

- Нормальный он, Алис. Я же чувствую. Хороший парень, добрый. Только грустный.

- После кладбища мало кто веселится, - снова чуть раздраженно подметила я.

Теперь отец не стал спорить. Он покивал и встал, чтобы заварить еще, чая с травами. Мне бы успокоиться, но механизм я уже запустила. Ворочаясь на родной кровати в своей детской спальне, я снова и снова вспоминала своего незнакомца. Оргазмы, которые он мне дарил, его взгляды, слова. Даже голос нравился мне до умопомрачения. Наша связь в принципе была умопомрачением.

Через два дня я бросила мучиться и вызвала такси, поехала к нему.  По дороге вертела в руках телефон, собираясь позвонить Грише. Но не стала. Лучше потом. После. Вряд ли после звонка я буду в хорошем настроении. Мой незнакомец точно не заслужил кислую мину. В последний момент, уже подъезжая к его дому, я поддалась чувствам и отправила Грише смс. Наверно, слишком пафосную, но боюсь, иначе до него не дойдет.

Я тебя не люблю. Нам нужно расстаться. Прости, что пишу, но ты меня не слышишь.

И выключила телефон. Позвоню, когда буду дома. Вряд ли Гриша сможет теперь меня игнорировать. Сделав это, я почувствовала себя легко и свободно. Словно мой ошейник сломался. Дышать стало так приятно и вкусно. Я вдохнула полной грудью не самый ароматный воздух окраин и вошла в задрипанный подъезд хрущевки.

Ключ легко повернулся, деверь открылась. В квартире было темно и тихо.

В прошлый раз тоже свет не горел, но я нашла хозяина квартиры и без него. Не хотелось бы еще раз видеть страдания на его лице в тусклом свете сумерек.

- Эй, незнакомец, - позвала я весело, надеясь, что он все же дома. – Горячий незнакомец.

Мне никто не ответил. Я включила лампу в большой комнате и разочарованно уселась на диван. Его не было. Я сняла куртку и собиралась немного подождать. Может быть он вернется скоро? Точно должен прийти ночевать.

Кому должен? Мне?

От мысли, что у моего горячего незнакомца есть кто-то еще, стало противно и больно. Я легко приняла в свое время факт, что Гриша точно мне изменяет. Это было неприятно, но не так, как сейчас. Наверно, я всегда была готова отпустить Крылова. С самого начала, благодаря добрым друзьям, которые уверяли, что Гриша мной поиграет и бросит. Удивительно, что мне самой так сложно бросить Гришу.

Но незнакомца я точно не хотела ни с кем делить. Наша интрижка, конечно, была шалостью, несерьезным увлечением и игрой. Но он мне действительно нравился. Пусть я ничего не знала о нем, не знала, даже имени, но интуитивно тянулась к нему. Это точно было не только на физическом уровне. Сложнее. Именно поэтому мне было мало одного раза. Секс, разумеется, был хорош. Он стоил того, чтобы повторять. Но было что-то душевное в самом незнакомце. Словно он видел мою замерзшую душу и заботливо старался её отогреть. Как и я моментально почувствовала его боль в прошлый визит. Невозможно было игнорировать кровоточащие раны. Я старалась залечить их, как могла. Хорошо, что он тоже с удовольствием принял мое лекарство.

Размечтавшись, я рассеянно скользила глазами по комнате. Взгляд зацепился за листы бумаги, разбросанные на столике. Я взяла их, чтобы рассмотреть. Это была графика. Карандашные наброски. Комнаты, сад, забавные человечки. Некоторые рисунки были в карандаше, очень схематичные, другие чуть лучше прорисованы с обозначением цвета. Рядом лежал графический планшет. Я мечтала о таком, когда училась в хужожке. Потом могла бы попросить у Гриши в подарок, и сама тоже без труда купила бы. Но как-то уже перегорело. Мне хватало маминых горшков и зарисовок на полях.

Или не хватало? Я бросила листы обратно на стол и кажется задела ноутбук, который стоял рядом, раскрытый. Он загорелся, словно приглашал полазить. Ненавидя себя за бессовестное любопытство я все же не сдержалась и взяла гаджет на колени. Мне сразу открылись похожие зарисовки, но более проработанные. Очевидно, мой незнакомец нуждался в первичной работе на бумаге, а потом уже дорабатывал эскиз с помощью продвинутых инструментов.

Забавно, что он такой старомодный. Невероятно, что он тоже связан с художественным ремеслом. Мы похожи. Поэтому меня тянет к нему с невероятной силой. Вернув ноутбук на место, я почувствовала, что мне до боли в кончиках пальцев хочется оставить ему знак. Чтобы он знал – я его понимаю. Во многом. Между нами больше, чем кажется.

На чистом листе я быстрыми штрихами карандаша изображала нас. Без проработки и четкости линий. Просто зарисовка. Он и я у стекла вагона. Наше «незнакомство», первый раз, каким я видела его со стороны. Самое горячее, что я переживала. Самое невероятное, что чувствовала. Запретное и одновременно естественное. Порочное и чистое в то же время. То, что нельзя выставлять на показ. Но невозможно забыть и отказаться.

Набросок занял у меня едва ли полчаса. За это время я не могла не вспоминать нас в поезде и, конечно, мои трусики стали влажными. Я не сдержалась и откинулась на диване, раздвинула ноги, расстегнула джинсы, сунула руку за пояс.

Едва коснувшись себя, я уже не могла остановится. Очень скоро джинсы стали нестерпимо мешать, и я сбросила их. На трусики сил уже не хватило. Мои пальцы беспрепятственно теперь двигались под тонким кружевом. Я ласкала себя, вспоминая, как это делал он. Пальцами и ртом. С нажимом и легонько, чтобы раздразнить. Проникая внутрь и размазывая влагу по половым губам.

Оргазм настиг меня слишком скоро. Я даже захныкала, не в силах растянуть удовольствие, но тут же застонала громко и от души, встречая пик удовольствия. Кончив, я сразу поняла, что не хочу повторить. Тем и плох секс с рукой. Она до ужаса предсказуема, хотя и точно знает, как заставить меня кончить. Даже в этом плане перспектива выйти за собственную руку была соблазнительнее, чем стать женой Гриши.

Мой горячий незнакомец точно не остановился бы после одного оргазмы. Мы бы только начали. Я посмотрела на часы. Оказывается, я провела в его квартире несколько часов. Увлеклась шпионажем и похотью. Я поняла, что точно не хочу знать, вернулся ли он домой ночевать. Но оставить ему еще одну хулиганскую весточку была обязана.

Вздохнув, я сбросила промокшие насквозь трусики. Оставила их на диване. А на обратной стороне рисунка написала:

Жаль, что не встретились. Я ждала, скучала, кончила без тебя и ушла.

Надев джинсы, я пригладила волосы, вызвала такси и поехала домой. Уже по пути пожалела, но назад не вернулась. Лучше бы осталась у него. Та постель намного уютней моих шикарных холодных простыней из египетского хлопка. Но возвращаться не стала. Совсем глупо. Дома я, к счастью, сразу уснула. Утром пошла на работу и никак не могла перестать грустить. А вот вечером мою тоску развеял Крылов.

Вернувшись после работы, я увидела его машину у подъезда. На кухне горел свет. Гриша ждал меня. Похоже, он получил сообщение. Что ж… Тем лучше. Пора закончить фарс.

Глава 8. Убежище

Саша

Вернувшись домой я сразу понял, что она была здесь. Едва вошёл - почувствовал. Что-то витало в воздухе. Я не мог объяснить эту чуйку, но точно знал, что найду в доме следы пребывания гостьи. Не ошибся в большой комнате мои наброски лежали в стопочке. Я редко себе позволял роскошь убранного рабочего места, предпочитал творческий хаос. Сразу заметил, что сверху не мой эскиз. Это могла сделать только она: изобразить нас в поезде. Я схватил лист и жадно вглядывался в торопливые, но аккуратные штрихи. Воображение сразу подкинуло картинок. Как она сидела на диване, держала в руке карандаш. Возможно, прикусывала его кончик, пока рисовала. Невероятно сексуально. Как бы я хотел это видеть.

Черт знает что. Меня заводили такие невинные мысли о ней. Она всего лишь сделала набросок, а не танцевала приват, Верден. Очнись, блять, извращенец. Почему надо все обязательно опошлить?

Но тут же я сама собой поспорил. Это не пошло, а сексуально. Моя красивая незнакомка в творческом порыве. Интересно, дал бы я ей закончить набросок, или сам бы набросился через десять минут, не выдержав этого зрелища.

Нет, я точно конченый. Меня основательно заклинило на этой девчонке. В первый раз меня не зря потянуло за ней, как магнитом. Она словно вела меня на невидимом поводке в тот вечерна перроне. И не могло это кончится иначе. Вернее, начаться. её оргазм у окна, мои влажные пальцы и триумф. Как я не кончил в штаны прямо в вагоне?

Рассматривая рисунок, я улыбался и возбуждался. Как же точно она уловила атмосферу. Мы точно с ней на одной волне. Поэтому тяга настолько сильна и безумна. Я не верил в родственные души, но жизнь вносила свои коррективы. Становлюсь сентиментальным.

Откинувшись на диване, я попробовал усмирить досаду и возбуждение. С первым было проще. Она оставила зарисовку, значит точно вернётся ещё не раз. Она хочет меня. Она нуждается во мне. Она зависима также, как и я.

С возбуждением совладать было сложнее. Член грозил сломать молнию брюк. Бороться с ним мне не хотелось. Пойду в душ дрочить. Не терпеть же? Но планы резко поменялись, едва я заметил на диване кружевные трусики цвета шампанского. Изо рта тут же вырвался мученический стон. Она оставила два сувенира. Чертова лисица хотела моей смерти.

Догадка промелькнула, и я перевернул эскиз. На обратной стороне было написано красивым девчачьим кругленьким почерком:

Жаль, что не встретились. Я ждала, скучала, кончила без тебя и ушла.

Смех сквозь стоны прорывался изо рта. Я давился звуками, как одержимый, что пытается выплюнуть беса, но тот упрямо цепляется и заставляет корчится.

Нет, к черту такие сравнения. Это не бесовство. Она такая чистая, хоть и порочная. Маленькая хулиганка, а не распутная шалава.

Уверен, только мне она позволяет вытворять все эти грязные, горячие фокусы. Я единственный, кто может трахнуть её пальцами прямо в электричке, среди людей. Только со мной она согласна сойти на незнакомой станции. Только ко мне она приходит, чтобы отдаться телом и душой.

Думая об этом, я сам не заметил, как расстегнул брюки и стал сжимать себя через белье. Другой рукой я поглаживал кружево трусиков пальцами, жалея, что не могу почувствовать влагу. Но и вид был прекрасен. Я легко представлял, как она сидела на моем месте, разведя ноги, трогала себя и стонала, облизывала губки и запрокидывала голову, когда было особенно приятно. Оставив здесь свои симпатичные трусики, она прекрасно знала, что я буду сражен в самое сердце. Ну или в член. Именно он сейчас чувствовал себя раненым и нуждался в заботе.

Моя рука уже скользила по члену, то сжимая, то просто поглаживая. Я не хотел кончать быстро, но яйца ломило так, словно я год не трахался.

 Что она со мной творит?

Даже на расстоянии умудряется испытывать на прочность, сводить с ума.

Я гладил не только себя, но и её трусики, как будто это было то самое место, которое они прикрывали. Мне нравилось водить пальцем по гладкой вышивке, представлять, как это делала она.

Это также помогало отвлечься от скорострельных порывов моего члена. Головка уже набухла и грозила пальнуть, но я продолжал оттягивать финал. Мучитель и сладко, почти больно, но так хорошо. А потом меня накрыло. Я поднес трусики незнакомки к лицу и уловил её запах.

- Блять, да, - вырвалось у меня тут же. – Фак, фак, фак.

Я рычал и ругался, кончая и жадно втягивая носом её неповторимый, головокружительный запах. Не ограничившись этим, я додумался сунуть трусики в рот и пососал их. Теперь на языке был её вкус. Конечно, совсем не то, что слизывать смазку у входа, когда она кричит и кончает мне на язык, но все же лучше, чем ничего.

Знаю, я конченый. Но мне плевать. Все, что связано с ней и её удовольствием меня заводит с пол оборота. Мне кажется, я никогда не устану заниматься с ней сексом. Хотя мы виделись всего два раза, я вполне четко осознавал, что это не простая интрижка. Не похотливые развлечения двух извращенцев. Да боже мой, мы трахались почти как пуритане и не пробовали и сотой доли того, что я хотел бы испытать с ней.

На ум сразу пришло – вся жизнь впереди, попробуешь. Но, черт подери, какая у меня жизнь теперь? Что станет с моей жизнью, когда игра начнется и Крылов пойдет в контрнаступление. А он пойдет, я был уверен в этом гондоне на все сто. И старший, и его сын не оставят нам землю, а нас самих в покое. Таким всегда мало и до всего есть дело.

Как партнер в постели я, наверно, был неплох при любом раскладе. Но что я мог предложить моей незнакомке в перспективе?  Ствол, который приставят к её виску? Угрозы и необходимость бежать из страны? Бросить все? Ради кого? Меня? Кто я ей?

И почему, черт подери, мне тут же захотелось, чтобы она действительно решилась и бросила. Это точно наваждение. Она поработила не только мой член, но и разум. Я ведь даже не подумал, что она могла рыться не только в мой бумажный рисунок, но и в ноуте. Да и скорее всего листала там картинки, которые были открыты. Конечно, я не хранил ничего важного на этом носителе, но даже наброски имели ценность. Она могла срисовать, слить конкурентам. Вдруг она вообще шпионка?

Я тут же отбросил эту мысль. Я ведь сам к ней подошел в поезде, сам дал ключ от квартиры. Никакая она не засланная. Просто девчонка. Я бы почувствовал, если бы было иначе.

Но чувствовал я совсем другое. Нечто приятное и легкое. Хотя и едва уловимое разочарование немного горчило. Жаль, что не встретились. Больше не останусь в Москве.

День пролетел в какой-то нелепой гонке. Я чувствовал себя черепахой на побегушках, ничего не успевая. В конце концов, бросил попытки связаться с сотрудниками, перенес все на завтра и решил посмотреть кино. Удивительно, но вырубился. Утром встал рано, доделал все, что собирался, чувствовал себя сверхчеловеком. Ударно поработал и вспомнил о ней всего пару раз. И то неожиданно, в контексте работы.

 Можно было создать интересную игру. Романтичную, простую, по мотивам наших встречи. Началом будет случайное знакомство в поезде. Я смотрел на её рисунок и представлял, как герои оживают, знакомятся ближе, расстаются, снова сходятся.

Я так загорелся этой идеей, что сделал еще несколько рисунков, подражая её технике. Чертовски хотелось показать ей прямо сейчас, но я точно знал, что она не вернется так скоро. И ошибся.

Ключ скрипнул в замке, и моя незнакомка переступила порог квартиры. Я тут же рванул в прихожую, открыл рот и радостно пробасил:

 - В этот раз тебя ненадолго хватило, малышка. Соскучилась так сильно, что…

Я заткнулся, едва увидел её глаза. Красные, полные слез. Веки опухли. Она плакала. Много. Сдавленное рыдание заставило её задрожать всем телом. Я сделала шаг вперед, сокращая расстояние между нами, прижал её к себе крепко-крепко. Кажется, именно этого она сейчас хотела сильнее всего.

Алиса

Я чувствовала себя удивительно спокойно, когда поднималась к себе на этаж. Даже квартира, которую я выбрала сама и снимала лишь при частичном участии Гриши, теперь мне совсем не нравилась. Она не была мне домом, и я без сожаления вернусь к папе, пока не найду что-то попроще. Возможно даже уеду в Москву. Интересно, мой незнакомец скоро отправится туда? Его рисунки и файлы на ноутбуке сигналили, что он вряд ли простой охранник-вахтовик с творческим хобби. Прогнав эти мысли, я нашла ключ в сумке и открыла дверь.

Пройдя в квартиру, я увидела Гришу. Он стоял у окна, на кухне, спиной ко мне. Я замерла на пороге, переступила с ноги на ногу.

- Ты получил мое сообщение? – спросила я.

- Да, - ответил мой жених бесцветным голосом и обернулся.

Его лицо было таким же мертвенно-серым, без эмоций, как и речь. Такого Гришу я видела пару раз, и он пугал меня до чертиков.

- Прости, что пришлось писать, но мы едва ли общаемся, когда ты дома. И ты не даешь мне слова сказать, - стала оправдываться я, как дурочка.

- Угу, - кивнул он и сложил руки на груди. – Еще что?

- В каком смысле? – не поняла я.

Крылов пронзал меня глазами, как иглами. Казалось, еще немного, и его взгляд станет токсичным, убивая меня.

- Что тебе еще нужно, Алиса? – пояснил он, не сводя с меня отравленных глаз. – У тебя есть квартира, работа, учеба, шмотки, бабки. Чего тебе не хватает?

Я охнула, услышав все его критерии, по которым я должна быть счастлива и довольна.

- Я бы сказала, что мне не хватает тебя, но это не так, Гриш, - начала я объяснять то, что чувствовала. – Я тебе благодарна за все, что ты для меня сделал, но мы ведь чужие люди. Ты сам это понимаешь.

Он сделал три шага вперед, пересекая кухню, и остановился около меня, выдыхая в лицо слова:

- Не хватает меня? Хочешь секса?

Этого я сейчас хотела меньше всего.

- Уже нет, - пискнула я, начиная нервничать из-за его близости, которая была мне неприятна. – Я совсем не люблю тебя. Все прошло. Поэтому нам лучше все закончить. Я точно не хочу спать с тобой. И быть с тобой – тоже. Тем более – выходить за тебя замуж.

Он рассмеялся, опаляя меня горячим дыханием. Я вжалась в стену, понимая, что в его смехе нет ни капли веселья, одна угроза и издевательство. Я хотела проскользнуть в сторону, но Крылов моментально прочитал намерение удрать и схватил меня за шею, пригвоздив к стене и больно сдавливая.

- Куда, малышка? Стой на месте и слушай.

Он чуть сдавил там, где бился пульс, заставляя меня забиться и закашлять, но тут же ослабил хватку, снова давая мне воздуха, но напрочь лишая смелости и попыток к бегству. Если буду сопротивляться, он тоже приме меры. Его злые темные глаза обещали мне именно это.

- Гриша, - прохрипела я, едва ворочая сухим языком. – Пожа…

- Теперь ты просишь, Алиса? И вежливо, – снова засмеялся он, рассматривая меня, как диковинную бабочку, которую приколол булавкой. – Я буду взаимно вежлив, сладкая.

Гриша склонил голову и мерзко провел языком по моей щеке. Словно слизняк по лицу прополз. Я задрожала и зажмурилась от омерзения. Глаза защипало, но я пыталась не заплакать.

- Сладкая, маленькая девочка, ты моя, - продолжал вещать мой жених тоном, от которого становилось холодно и страшно. – Неужели ты ещё не поняла ,что я не дам тебе уйти. Мы поженимся, Алиса. Это решено. Смирись.

- Зачем… Зачем тебе это? – еле выдавила я из себя.

- Затем, что мне нужна карьера. У меня перспективы на выборах в регионе. Мне нужна идеальная жена. Прекрасная леди с безупречной историей. Это всегда добавляет очков. Ты разве не знала?

Он снова нажал на сонную артерию, и я невольно захныкала, умирая от таких безмолвных угроз. Гриша словно играл со мной. Он показывал, что сила и власть на его стороне во всех смыслах. Ему ничего не стоило придушить меня или выбросить на улицу. Но я была ему нужна, поэтому он пощадит.

Не знаю, было это лучше смерти или хуже. Я старалась не раскисать, не думать об этом, иначе сорвалась бы в истерику. Нужно оставаться в уме.

- Любая с радостью станет твоей женой, - продолжала убеждать его я, уже зная, что это бесполезно, но не в силах молчать и принимать свою участь без сопротивления.

- Мне не нужна любая, Алиска. Я хочу тебя. Ты моя идеальная пара. Школьная любовь, которая стала крепкой семьей. Ты выйдешь за меня и родишь мне ребенка, а потом будешь рассказывать, как нам было тяжело, но вместе мы все преодолели.

Он наклонился ко мне и теперь лизнул прямо в губы, одновременно сильнее надавливая.

- Хватит придумывать отговорки, Алиса. Не стоит бегать от своего счастья, иначе оно догонит. Ты поняла меня?

Я больше не могла сдерживаться, всхлипывала и чувствовала, как по щекам бегут горячие слезы.

- Твой папа очень расстроится, если мы расстанемся, детка, - добил меня Гриша.

Я снова стала задыхаться и рыдала одновременно, а он смотрел на меня, склонив голову на бок. В нем не было ни капли жалости. Он вообще не был похож на человека в этот момент.

- Ты же не хочешь расстраивать папу, правда?

- Нет-нет, пожалуйста, - заскулила я из последних сил.

Крылов улыбнулся так жутко, что у меня ноги подкосились. В этот же момент он отпустил меня, и я осела на пол, не в силах сохранять вертикальное положение. Гриша вынул что-то из кармана, бросил на пол рядом со мной.

- Кольцо. Носить обязательно. Свадьба в мае. Ты теперь официально моя невеста. Веди себя хорошо, девочка. И проблем не будет.

Я расплакалась. Крылов присел на корточки, отодрал мои руки от зареванного лица и прямо в рыдания четко повторил, держа меня крепко за запястья:

- Веди себя хорошо, Алиса. У тебя все равно нет выбора. Поняла?

У меня был очередной приступ судорожных всхлипываний, но Гриша гаркнул:

- Поняла, блять?

Я замерла и с трудом произнесла, едва слышно:

- Да.

Тогда он отбросил мои руки и снова встал.

- Мы приглашены на прием через две недели. Он важен для отца. Купи платье и постарайся не корчить постную морду, как в прошлый раз. Люди не дебилы, Алиса. Они все замечают. Мне не нужны слухи.

Не дождавшись моего ответа, он ушел. Просто открыл дверь и захлопнул до щелчка, прекрасно зная, что сказал достаточно. Мне хватило намеков на отца и проблемы. Крыловы могли мне их устроить в два счета.

Я даже плакать больше не могла. Только сидела на полу и вытирала слезы и сопли, сама себе удивляясь. Я ведь знала, что он меня не отпустит. Это читалось между с трок в его красноречивом нежелании обсуждать наши отношения. Гришу все устраивало. Красивая история про первую любовь. Да, она работала уже давно ему на руку. Нас все считали идеальной парой. Нам завидовали. Нами восхищались.

Сказки врут. Только в книгах крестные дарят платья, не требуя ничего взамен. В реальности сам прекрасный принц превратится в дракона и туго затянет на горле алмазную цепь.

Зазвонил мобильный, и я увидела на дисплее имя той самой приятельницы со школы, что работала в кадастре. Возможно опять по работе. Я сняла трубку, стараясь звучать не как разбитое в хлам пианино.

- Да.

- Алиска, привет. Я сейчас в гости заходила к подруге, она в твоем доме живет. Гришу встретила, он сказал, вы женитесь в мае…

- Да, - повторила я, чувствуя, как мой поводок туже тянет шею, и воздуха смертельно не хватает.

- Боже, как я за вас рада. Это грандиозно. Если честно, мало кто верил, что вы протянете так долго. Но он молодец, не соскочил. И опять уехал, да?

- Да.

Мне не хотелось ничего рассказывать, но этого и не требовалось. Все всё знали. Мне оставалось только кивать.

- Ну ничего – зато будешь всю жизнь, как за каменной стеной.

«Это уж точно», - подумала я , не сдержав горькой усмешки.

- Да, - снова ответила согласием, уже сейчас ощущая вокруг стены башни, которую для меня заботливо воздвиг будущий муж.

- В общем, поздравляю вас. Ты наверно, расстроилась, что он уехал. Не буду больше доставать. Целую, дорогая. Если что, звони. Всегда помогу.

- Спасибо, - откликнулась я, стараясь быть максимально дружелюбной, но тон настроения был как у мороженой путасу.

Положив трубку, я еще какое-то время сидела на полу и смотрела на коробку с кольцом. Дорогой бренд не оставлял простора для воображения. Оно неприлично дорогое и вульгарное.

Может и не вульгарное, но я никогда не умела достойно носить шикарные украшения и одежду. У меня все время получался не стильный образ, а новогодняя елка. Поэтому я запретила Грише дарить мне драгоценности. Носила демократичные бренды и стандартные комплекты. Разумеется, для приемов приходилось наряжаться, но спасали консультанты в московских бутиках с конскими ценами.

Едва я вспомнила об этом, мне на карту упала похожая неприличная сумма денег от Гриши. На платье. Он просто сделал перевод. Это значило, что мое мнение не учитывается и ситуация больше не обсуждается.

Я открыла коробку, готовая выбросить кольцо с балкона. Оно предсказуемо было шикарным. Большой бриллиант и россыпью маленьких по контуру. Ничего вульгарного на самом деле, но настолько не мое, что впору было в петлю лезть. И даже в этом не было решения проблемы. Ведь мне никто не даст гарантии, что моего отца не тронут даже после моей смерти. Да и умирать не очень-то хотелось.

 Рассмеявшись истерически громко, я поднялась наконец с пола, кольцо сунула в сумку, чтобы не забыть надеть на работу. Заглянув в ванную, я умыла лицо, сбросила офисную одежду и натянула любимые джинсы и свитер.

Однажды мама сказала мне, что если в жизни происходит какой-то ужас и не понимаешь, как поступить, лучше бездействовать, плыть по течению.

Бог все видит, но выжидает.

Моя мама умерла, так и не дождавшись милости Всевышнего.

У меня не осталось сил бороться. Я чувствовала себя раздавленной, порабощенной и не видела света. Но я знала, где смогу снова дышать. Хоть немного. Моя совесть даже не мяукнула. Я накинула куртку и вышла из дома. Уже стемнело, но мне не было страшно. Там, в тепле и уюте страшнее. Плохо там, где все чужое, не мое. Я шагала быстро и смело до соседней улицы, там вызвала такси, чтобы не напороться на добрых знакомых.

Машина приехала быстро и также быстро отвезла меня в пригород. Никогда мне не было так приятно видеть старые панельные дома, которые отчаянно просили ремонта (или сноса) своим гиблым видом. Никогда я не чувствовала себя так хорошо в обшарпанном подъезде. Пожалуй, только открывая дверь дома, где жил теперь только папа, я чувствовала, что действительно возвращаюсь домой.

Глаза снова стали влажными. Неужели во мне еще осталась жидкость? Я очень надеялась, что мой незнакомец не упадет в обморок от страха, увидев меня, зареванную.

Глава 9. Новое вместе

Я вошла в квартиру, и он сразу же встретил меня на этот раз. Дома. Я была так рада его застать, что даже не слышала, что он мне сказал. А потом посмотрел так… внимательно и тепло, что я не сдержала судорожного вздоха, снова оказавшись на грани срыва.

Мои разбитые нервы не выдерживали его сочувствия, глаза наполнились слезами. Но я совладала с собой и не заревела, когда он крепко обнял меня. Не задавая вопросов, не предлагая ничего, просто прижал к себе. Именно этого я хотела больше всего сейчас. Я нуждалась в нем. Дышать стало легче. Он словно воздух. Кислородная поддержка. Это не панацея, но я смогу какое-то время поддерживать жизненные ресурсы, не упасть в отчаяние.

Мне стало легче,  и я почти сразу отстранилась и спросила с улыбкой:

- Можно я побуду с тобой немного? – Скользнув взглядом за его спину, увидела, что ноутбук снова включен, даже различила наброски на экране. – Или ты занят?

Если бы он сказал, что занят и выставил бы меня за порог, я бы цеплялась за дверь, как одержимая. Если бы ему удалось вытолкать меня вон, я бы осталась сидеть на домотканом коврике у двери. Но у моего незнакомца не было таких категоричных намерений. Наоборот, он улыбнулся и проговорил:

- Для тебя я всегда свободен, малышка.

Он снял с меня куртку, повесил в шкаф. Я разулась и кивнула на его рабочее место.

- Я могу просто посидеть, пока ты рисуешь. Я… Мне не очень хочется сейчас секса. Это ничего?

Обернувшись, я увидела, что он смотрит на меня, приподняв бровь и ехидно улыбаясь. За эту улыбку я бы еще раз оставил здесь трусики. Все свои трусики, все деньги и чертовы бриллианты, лишь бы смотреть на него.

- Ничего? Как это ничего? – издевательски возмутился он. – Ну уж нет. Снимай трусики, будем знакомиться.

- Если я скажу, как меня зовут, придется тебя убить.

Я почти не шутила, но он об этом, конечно, не знал. И ответил, подыгрывая мне:

- Аналогично, красавица. Ну хватит уже стоять тут и мяться у порога, проходи, - он как-то ласково толкнул меня в сторону комнаты. – Я же не настолько придурок, чтобы кидаться на тебя сразу.

Теперь ухмыльнулась я.

- Серьезно?

Он закатил глаза.

- Ладно, настолько, да. Оба раза, когда мы виделись, я кидался. Но, клянусь, я могу себя контролировать. Наверно.

 Посмеиваясь, я присела на край дивана, в уголке.

- Вот и проверим.

На самом деле я уже чувствовала себя почти готовой к его нападению. В этой квартире, с этим мужчиной словно перерождалась. Как будто кто-то другой говорил с Гришей и рыдал дома на полу. Кто-то другой был безвыходно несчастен и смирился с участью выйти замуж по принуждения. Кто-то другой жил моей жизнью. Я настоящая была только здесь. И с папой может быть. Но это другое. Даже в родном доме я притворялась. Здесь у меня не было для этого причин. Наоборот. Мне нравилось обнажаться перед моим незнакомцем. Физически и душевно. А он все принимал. С этим безумным восхищением, которое вспыхивало в его глазах, каждый раз, когда он смотрел на меня.

- Мне понравился твой подарок, - проговорил он, вынимая меня из минутного погружения в себя.

Я задрала голову, снова улыбаясь.

- Который?

- Оба на самом деле. И лучше тебе не знать, что я сделал с одним из них.

Я уже смеялась, а он присел рядом, взял планшет и вежливо предупредил:

- Но мне действительно надо закончить кое-что. А потом попьём чай, да? Или ты голодна?У меня ничего нет готового, но я ходил в магазин.

Он был такой трогательный и взволнованный. Я не могла не умиляться. Мужчина, с которым был уговор – трахаться без имен, сейчас переживал, что я голодная и ему нечем меня накормить.

- На самом деле, я бы поела, - ответила я, стараясь его успокоить. – Давай ты тут закончишь, а я приготовлю что-нибудь.

- Ты уверена? – уточнил он, снова нервничая.

- Да. Если, конечно, в холодильнике есть продукты.

- Что-то есть.

- Тогда я пойду.

Я встала, но он поймал меня за руку, повторил:

- Ты уверена?

- Конечно.

- Тогда хозяйничай.

Отпуская, он погладил мои пальцы, едва уловимо. Но даже этого мне хватило, чтобы пожелать большего.

В холодильнике меня ждал сюрприз. Я ожидала найти яйца, курицу или какие-нибудь котлеты-пельмени, но продукты оказались весьма недешевыми. Охлажденная рыба, индейка, икра. Ягоды и овощи премиум класса. Я без труда узнала их, потому что сама закупалась в центральном магазине. И никогда не брала самые дорогие, хоть и могла их себе позволить. Но мой незнакомец, очевидно, не привык экономить.

Даже банальная картошка была мытой и калиброванной, как на подбор. Маленькая, молодая. Наверно, очень вкусная. Я промыла её еще раз на всякий случай. Разрезала на четвертинки, смазала маслом, тоже каким-то особенными и, наверно, дорогим, отправила в духовку.

Стейки семги просто пожалила на сковороде. Все это время мой незнакомец усиленно штриховал что-то на планшете и дважды созванивался с кем-то. Я специально включала воду, чтобы не слышать разговоры. Не хотела знать о нем ничего больше. И так понятно, что охранником он не был. Остальное я предпочла не знать.

И ему лучше ничего не знать обо мне.

Он пришел на запах картофеля и рыбы. Почти бесшумно подошёл ко мне, обнял сзади, поцеловал в шею. Я поежилась, но тут же расслабилась. В этом жесте не было бешеной страсти, что раньше вспыхивала между нами. Но возникло нечто иное, очень приятное. То, чего я никогда не чувствовал с Гришей. Уют, тепло, желание прижаться и никуда больше не бежать.

- Пахнет невероятно, - проговорил незнакомец.

- Ты закончил? - спросила я, прижимаясь спиной к его груди, одновременно выкладывая картофель в большое блюдо с какими-то древними цветочками.

- Нет, но я сделаю перерыв. Давай в комнате поедим.

Он чмокнул меня за ушком и достал тарелки и вилки, помог отнести все в комнату, где мы устроились за журнальным столиком. Время от времени монитор его ноута мигал, и он отвлекался, чтобы просмотреть какие-то картинки и отписать что-то.

Я старалась не пялиться, хотя было до зуда любопытно. Разумеется, он заметил, что я кошусь. Шпион из меня аховый.

- Интересно? – спросил он, закидывая в рот последний ломтик картофеля и кивая на монитор, который снова мигнул.

- Очень, - честно призналась я. – Но это не мое дело, конечно.

Он засмеялся.

- Конечно. Но в какой-то степени и твое тоже. Ты рисуешь?

Я пожала плечами.

- Немного.

- Мне понравился твой набросок. Он такой чувственный.

У меня не было сил сдержать сарказм:

- И что же ты с ним сделал такое ужасное?

Незнакомец хохотнул.

- Нет, с ним ничего. Но я много на него смотрел. Неприлично много и долго. Если ты понимаешь, о чем я.

Теперь уже я смеялась в голос.

- Кажется, понимаю и не виню. Потому что делала примерно то же самое.

Он забрал у меня тарелку, поставил на столик, а сам легонько толкнул, заставляя меня отклониться на спинку. Его губы уже почти коснулись моих, как снова пиликнуло оповещение о письме.

- Черт, прости, мне нужно доделать это.

Вместо долгого и страстного поцелуя мне достался быстры и мимолетный, но многообещающий. Я кивнула, отпуская его.

- Ничего. Я же ворвалась к тебе без приглашения.

- Не знаю, сколько еще раз я должен сказать, что приглашение тебе не нужно, малышка, - ответил он, уже ставя ноут на колени.

Я собрала посуду и унесла на кухню. Нужно было бы помыть, но он позвал меня.

- Красавица, иди ко мне.

Я с радостью бросила тарелки в раковине и вернулась к нему.

- Хочешь посмотреть? – предложил незнакомец, указывая на монитор. – Мне нужно разложить по цветам наброски. Тебе ведь интересно взглянуть?

- Очень, - призналась я и села рядом с ним.

Теперь ноут стоял на столе, а на коленях мой незнакомец держал планшет. Стилус* скользил по доске, заполняя цветом элементы. Картинка получалась яркая, но мне не хватало акцентов.

- Попробуй сделать луну ярче и тот же оттенок на свете лампы. Они соединят картинку не только по композиции, но и по цвету.

Он повернул голову и посмотрел на меня очень внимательно. А потом предложил:

- Попробуй сама, - и протянул стилус.

- Я не умею всем этим работать.

- Это несложно. Я покажу.

И он действительно показал.  Наверно сам сделал бы это за пару минут, но со мной возился полчаса, показывая инструменты, терпеливо исправлял ошибки, да и просто дал мне привыкнуть к специфике.

Но в итоге вышло здорово.

- Черт, ты права. Этот желтый намного лучше. Картинка заиграла. – Он повернул голову, провел пальцем по моей щеке и добавил: – И твои красивые глаза снова светятся. Как будто ты только что кончила.

Я не могла не отвести глаз, смущаясь неуместно, но сильно. Такие противоречивые чувства он во мне вызывал. Но я снова посмотрела на него, возвращая себе смелость и дерзость, ответила:

- Признаться, это даже лучше, чем секс.

Я показала на планшет, имея в виду рисование. Разумеется, незнакомец возмутился.

- Уверена?

Он отложил гаджеты и снова повалил меня на спину.

- Не знаю, - смеялась я, пока он зацеловывал мое лицо и щекотал.

- Возьми свои слова обратно, девочка, - угрожал он, дурачась.

- А если нет, то что? – снова дерзила я в ответ, захлебываясь от смеха.

Он стащил свою майку и бросил на пол, а потом стал медленно расстегивать пуговки на моей рубашке. Его взгляд не обещал мне ничего хорошего.

- Тогда мне придется тебя заставить.

Я была совсем не против этого.

- Попробуй.

Он попробовал и у него получилось. Это был быстрый секс на диване. Я совсем не возражала. Кажется, мы оба тяжело пережили несостоявшуюся встречу. Нам нужна была эта яркая разрядка без промедления. Я не хотела секса, когда пришла к нему, но проведя рядом с моим незнакомцем какой-то час, нуждалась в нем до боли.

Одежду мы сняли уже потом, когда он отнес меня в спальню и уложил на постель, а потом сразу стал опять ласкать. Я наверно должна была привыкнуть к его неугомонному либидо, но снова удивилась. Казалось, он мог заниматься любовью бесконечно.

Сейчас он ласкал мою грудь, признаваясь:

- Обожаю твои соски, детка. Они такие красивые, жесткие. Нравится строгать их и сосать.

Он замолчал, чтобы сделать то, что ему нравилось. Пальцами теребил и пощипывал один сосок, пока облизывал и прикусывал другой. Я уже замечала, что он немного неравнодушен к этой части тела, но сегодня все стало очевидно.

Мне захотелось немного его подразнить.

- Кажется, кто-то помешан на моей груди, - прошептала я между стонами, выгибаясь и с удовольствием принимая ласки.

- Помешан? На груди? – пробормотал он, поднимая голову. – Скорее я ебанулся на всю голову, малышка.

Я не сдержала смеха. Вроде бы шуточки в постели неуместны, но с ним даже смех вызывал новую волну возбуждения.

- И – да. Я помешался. Не только на твоей груди. На тебе.

Он продвинулся вперед и поцеловал меня в губы, но тут же снова опустил голову, впился в сосок, заставляя меня смеяться и охать одновременно.

- Черт, ты права. Определенно, твоя грудь – это мое личное безумие. Обожаю. Не могу оторваться.

- И не надо, - разрешила я ему быть сумасшедшим.

И сама отпустила разум, отдаваясь страсти.

Я запустила пальцы в его волосы и снова меня поглотили волшебные ощущения, которые дарили его рот и руки. А сама стала поглаживать себя между ног. Специально согнула ноги в коленях и легонько задела его, чтобы заметил.

Ответом мне была вибрация стона, которая пронзила мои соски, потому что он так и не разжал губы. Но все же он не выдержал.

- Черт, нет. Я хочу это видеть.

Незнакомец усадил меня на кровати так, что я оказалась перед зеркалом шкафа. Инстинктивно попыталась свести ноги, но он не позволил. Устроившись позади, он удержал мои колени разведенными в стороны и попросил:

-  Поласкай себя, детка. Мне так нравится смотреть, как ты себя трогаешь.

Я сомневалась несколько секунд. Ничего, что он просил, не причиняло мне боли. Ни о чем, что мы делали, я не жалела. Конечно, пришлось преодолеть долю смущения. Но с моим незнакомцем это было почти легко. Особенно, когда он вернул свои руки мне на грудь, стал сжимать в ладонях и потирать соски большими пальцами. А еще шептал мне на ухо, прикусывая мочку:

- Ты такая горячая, моя незнакомка. Страстная. Пылкая. Честная. Давай, маленькая, Кончи для меня.

Я всхлипывала и хныкала, пока исполняла его просьбу.

Мне давно стало скучно удовлетворяться рукой, но мой незнакомец превратил синтетическое удовольствие мастурбации в чувственное, острое наслаждение. Мы смотрели друг на друга через зеркало. Я видела себя и его. И он наблюдал очень внимательно, как я себя касалась. Уверена, этот мужчина обязательно все запомнит и потом будет такими же движениями гладить меня собственными пальцами.

Он облизывал губы и горячо дышал мне в шею. Я была уже на грани, когда он сильно ущипнул мои соски и потянул, делая немного больно. Я громко заохала, а он приказал:

- Жестче, малыш. Кончи сильно. Давай!

И я сильнее надавила на клитор, потерла быстрее и жестче, как он просил. Оргазм не заставил себя ждать. Я откинула голову и послала в потолок звонкий стон.

Он потерся носом о мои волосы и проговорил очень тихо:

- Умница. Молодец, девочка.  Ты делаешь меня таким счастливым, сладкая.

Я не могла ответить. Только улыбалась, замерев в его объятиях. Лишь, когда туман кайфа рассеялся, я сообразила и выпалила:

- Ты не кончил.

Он негромко засмеялся.

- Зато у тебя с этим полный порядок.

Я перевернулась к нему лицом, ближе придвигаясь. Его член коснулся моих влажных складочек. Признаюсь, мне было достаточно оргазмов. Но при этом я не могла просто так оставить его с пульсирующим членом.

- Но это нечестно, - прошептала я ему в губы, целуя и прикусывая.

- Не надо, красавица. Пусть все будет, как ты хочешь.

Он словно читал меня. Как открытую книгу. Я могла ничего не говорить, он знал все и так. Но кое о чем не догадывался.

- А ты хочешь? – спросила я, чуть отодвинувшись.

Он снова опустил взгляд и глазел на мою грудь. Да, определенно, я не ошиблась.

- Хочешь? – повторила я.

- А? Чего, малыш? – очнулся мой помешанный на сиськах незнакомец.

Я обняла свои груди ладонями и свела их вместе, чтобы проверить и продемонстрировать. Он тут же все понял и гортанно застонал. А я бессовестно и прямо предложила:

- Хочешь  трахнуть мою грудь?

- Блять, да, - тут же выпалил он, снова облизывая губы.

Никогда не любила грубиянов, но он ругался как-то не грязно, но искренне и эмоционально. Словно эти слова ему были дороги и использовал он по особенным случаям. Мне нравилось считать свои визиты особенными для него. И нравилось, когда он не сдерживал эмоции.

Собственно, вся наша связь была одной сплошной яркой несдержанностью. Я обожала это. И его, моего незнакомца.

Мы смотрели друг на друга с минуту, осознавая какой-то новый виток доверия. Он знал, что я никому не предлагала ничего подобного. Я знала, что он ни с кем ничем подобным не занимался. Нам не нужны были слова, чтобы понимать друг друга. Глаза говорили лучше.

- Сядь на край, - наконец попросил он, нехотя морщась, отпуская меня из удобных объятий.

Сам встал, потянул меня за руку. Я исполнила его просьбу, подвинувшись к краю матраса. А он достал из тумбочки у кровати тюбик. Это, конечно, была смазка.

Я прищурилась, а он тут же оценил мои намерения и вопросы, которые готовы были сорваться с языка.

- Да, я иногда отчаянно скучаю без тебя один в этой кровати, малышка. Смазка делает дрочку чуть более приятной.

У меня изо рта вырвался довольный стон. Так хотелось бы верить, что я его единственная, и он трахает только меня. Даже в своих мечтах, пока мастурбирует.

Боже, я совсем свихнулась. Радуюсь, что он дрочит – это финиш.

- Наверно, нужно немного. Для скольжения, - слегка смущенно произнес мой незнакомец.

Ох, он действительно не знает точно, что нужно делать с пенисом и грудями. Я не ошиблась.

Меня безумно радовала мысль, что мы будет делать что-то вместе в первый раз.

Чтобы разбавить напряжение, я забрала у него смазку, и сама выдавила немного, нанесла на груди и на ложбинку между ними.

Он стоял и смотрел на это, поглаживая себя.

- Я не продержусь долго, детка, - признался он. – Это так заводит, что готов взорваться уже сейчас.

- Как угодно. Хочу, чтобы тебе было хорошо, - ответила я.

Это была чистая правда. Мне нравилось видеть его блаженное лицо, нравилось слушать, как он стонет и рычит, как ругается. Нравилось, как он сжимает меня крепче, будучи на грани.

Кажется, сейчас он как раз там и балансировал. Я свела немного груди, приглашая его без слов. Он осторожно разместился между ними, и я зажала член сильнее.

- Фак, - рыкнул он тут же и сразу стал двигаться.

Сначала его движения были медленными и несмелыми. Но почти сразу мы оба поняли, что нет ни капли дискомфорта. Смазка нагрелась и позволяла члену скользить мягко и легко. Я то сводила груди теснее, то немного отпускала.

Это было чувственно и приятно. Я полностью владела ситуацией, подчинила его себе. Он очень быстро стал умолять.

- Пожалуйста, красавица. Не дразни. Позволь мне.  Фак!

На этот раз ругательства были английские. Я отметила, как чисто он произносит это слово, но думать в эту сторону у меня не было желания. Сейчас я хотела выжать из него максимум удовольствия. Сжав груди изо всех сил, я успела лизнуть головку, которая оказалась у моих губ.

Еще один звонкий «фак» стал для меня лучшей похвалой. Теперь я встречала ртом каждый толчок. Головка была такой напряжённой, на грани. Я была готова, когда в очередной раз он не отступил, забирая член у меня изо рта, а замер, кончая. Расслабив губы, я позволила ему толкнуться глубоко, дальше в рот.

Струя ударила в горло. Я проглотила и даже позволила ему замереть на несколько секунд, чтобы прочувствовать оргазм до конца. Он, конечно, как настоящий развратный джентльмен, освободил мой рот очень скоро и не побрезговал поцеловать в губы.

- Знаешь, чего мне не хватает? – прошептал он между поцелуями.

- Ммм, - отозвалась я хрипло.

- Пытаюсь вспомнить твое имя, когда кончаю. А потом понимаю, что не знаю его. Становится немного обидно.

Я усмехнулась. Внезапно на ум пришли строки из любимых «Ромео и Джульетта». Я не смогла не произнести их вслух.

- Что значит имя? – начала я.

И он совершенно неожиданно подхватил продолжение, но опять на английском:

- That which we call a rose by any other name would smell as sweet.**

- Хоть розой назови её, хоть нет, - откликнулась я эхом перевода Пастернака.

Но в моей голове все еще повторялись его слова, его английская речь. Чистая, без акцента. Он читал Шекспира в оригинале. Он знал наизусть некоторые места.

Я думал, что одна такая больная на всю голову. Но – нет.

Наверно, мои глаза остекленели. Я не моргала – это точно. Поразительно, как меня завел язык Шекспира. Едва ли не сильнее грязного, извращенного секса с безумным таинственным незнакомцем.

- Блин. Я не по-русски говорил, да? – легко и весело рассмеялся он. – Прости. Иногда бывает. Это значит…

- Ничего страшного, - выдохнула я, падая на спину. – Я знаю оригинал. Немного.

И потянула его на себя. Он, как всегда не отказался. Я была как никогда счастлива, что он ненасытный и неугомонный. Кажется, после Шекспира меня можно было бы легко уговорить даже на анал. Но сначала, конечно, нуждалась в ласках. Уверена, с этим у него не будет проблем.

Запрокинул голову, я ждала, когда он коснется губами или языком, а может и зубами, моей шеи. Но вместо этого услышала:

- Что это, на хрен, за дерьмо?

*Стилус — ручка (небольшая металлическая или пластиковая палочка) со специальным силиконовым наконечником, которым нужно касаться сенсорной поверхности монитора для управления компьютером (смартфоном, планшетом, навигатором и так далее)

** That which we call a rose by any other name would smell as sweet (англ) – Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет.

Уильям Шекспир. «Ромео и Джульетта». Знаменитая любовная сцена на балконе, где влюбленные признаются друг другу в любви.

Глава 10. Ссора

Саша

Увидев на её шее кровоподтеки, я не сдержался и заорал:

- Что это, на хрен, за дерьмо?

Незнакомка замерла, словно я не кричал, а ударил её.

Она быстро села, моргая часто-часто, точно не понимая, отчего я взбесился.

- Что? - спросила она, отодвинувшись от меня, видимо, на всякий случай. Я схватил её за запястье, притащил к шкафу с зеркалом и указал на шею.

- Это синяки! - выпалил я, не спрашивая, а утверждая. - Тебя душили. Кто?

Она подняла голову, сразу увидела отметины и охнула.

- Боже.

Ее голос сорвался, а на глазах снова выступили слезы. Она закрыла шею руками, словно могла спрятать то, что мои глаза до сих пор видели. Кажется, я не смогу развидеть это никогда.

- Кто это сделал? - повторил я, разворачивая её к себе лицом.

Она опустила голову, чтобы не смотреть на меня и зашептала еле слышно:

- Нет... Это ничего... Пожалуйста…

- Скажи мне, - не отступал я.

Сам не заметил, как сжал её плечи сильнее, чем стоило.

- Мне больно. Отпусти, прошу.

Я тут же убрал руки и отошел от нее, понимая, что сейчас поступал не лучше того гада.

Кто мог так с ней поступить?

Самый вероятный ответ я гнал от себя, но он все равно маячил и отравлял наш вечер.

Моя незнакомка ушла из спальни, и я поспешил следом, не желая отпускать её сейчас. Она стояла у окна, смотрела в чернильную ночь, продолжая обнимать пальцами свою шею.

Я подошел, встал сзади. Она тут же прильнула спиной к моей груди. Мы идеально подходили друг другу. Наши тела соединялись столькими волшебными способами и так удачно. Но сейчас я впервые осознал, что она не моя.

Я знал с самого начала, что нам вообще нельзя видеться. И уж точно я не планировал превращать эти встречи в отношения или даже привязанность. Но почему же, черт подери, меня самого словно придушили. Почему так больно, вашу мать? Почему хочется приковать её к кровати и не отпускать в настоящую жизнь, где есть мужчина, который смеет делать ей больно.

- Пожалуйста, не спрашивай меня, - взмолилась она, почти плача. - Мы ведь договаривались...

- Знаю, - выдохнул я. – Но…

Эта договоренность связывала мне руки и запрещала спрашивать.

- Пожалуйста, - повторила. - Ты мне так нужен, но я не могу сказать. Я не хочу говорить об этом. Тебе не нужно знать.

- Знаю, - повторил я.

- Если ты узнаешь хоть что-то, я больше не приду. - Она развернулась в моих объятиях и добавила: - А мне так хочется приходить к тебе.

В глазах стояли слезы. Она улыбалась, но на лице не было радости. Разве что где-то в глубине прекрасных глаз я видел каплю надежды. Не на будущее, а что я не буду её спрашивать. Что она сможет возвращаться ко мне.

Разве мог я убить эту надежду?

- Ты останешься со мной? - спросил я, отказываясь от других вопросов. - На ночь. Сегодня.

- Если ты не против, - ответила она. - Я очень бы хотела.

Я выдохнул:

- Оставайся.

Ее улыбка стала шире и теплее. Кажется, ей необходимо было провести со мной сегодня как можно больше времени. Я притянул её к себе, крепко обнял. Заставил себя тоже порадоваться, что она будет спать в моей кровати, что я буду чувствовать её тепло, а утром на подушке останется легкий запах цветочного парфюма.

Трус.

Я должен был вытрясти из нее признания. Я обязан был избавить её от мучений. Я мог ей помочь.

Но сейчас не имел права вмешиваться. Секс без имен – единственное, что она позволяла, чего я сам изначально хотел. Поэтому обнимать её всю ночь – это максимум того, что я мог себе позволить.

Кажется, мы оба не имели права даже надеяться. Но нам точно следовало наслаждаться встречами на двести процентов.

- Пойдем в постель, - позвала она, аккуратно выбираясь из моих объятий. - Кажется, я устала.

Я не стал спорить. Мы вернулись в кровать, но секса больше не хотелось. Она уютно устроилась у меня подмышкой, почти сразу её дыхание стало спокойнее, ровнее. Я не сдержался и проговорил:

- Никто не имеет права делать тебе больно, детка.

- Знаю, - ответила она обреченно, словно подражая мне.

- Ты не должна позволять ему.

- Знаю.

- Пожалуйста, приходи ко мне, когда захочешь,- почти умолял я, удивляясь себе. - Приходи чаще.

- Приду, - тихонько сказала она и потерлась носом о мой бок. - Спасибо.

Я погладил её по лечу. Через несколько минут она уже сопела, уютно и славно.

А я еще половину ночи не мог заснуть. Перед глазами так и стояли синяки на нежной коже. Я пытался представить, но так и не мог, каким животным нужно быть, чтобы сметь тронуть эту нежную шею. Она ведь такая маленькая, хрупкая. Только конченый скот поднимет руку на такую кроху.

Осознание, что в жизни моей незнакомки тоже полно дерьма, терзало мое сердце. Мои проблемы даже стали какими-то незначительными по сравнению с тем, что отражалось в её испуганных несчастных глазах. Она пришла ко мне сегодня с такими глазами. Она смотрела на меня, умоляя не спрашивать, тоже страдая.

Мне бы очень хотелось быть для нее горячим приключением, а не убежищем от бед. Но жизнь, как всегда, имела мои желания во все места. Моя незнакомка приходила, чтобы спрятаться от своих проблема не только весело поебаться. Этого, конечно, тоже было в достатке. Но, к сожалению, на сексе наше веселье и заканчивалось.

Я с трудом представлял, что будет, когда мои дела здесь закончатся. Что с ней станет? Меня ведь пристрелят, скорее всего. В лучшем случае, придется удирать из страны, теряя тапки.

“Забрать её с собой” - тут же подсказало сердце.

Я зажмурился, стараясь избавиться от этой мысли, но она засела в голове где-то рядом с пониманием, что моя девочка живет с абьюзером. Он ведь трахает её, черт подери.

Мне нельзя было даже думать об этих вещах. Как когда-то я запрещал себе думать о смерти брата, отбросил и мысли о грязных лапах другого мужика на коже моей незнакомке. Но знал, что все вернется.Навязчивые идеи, которые превратятся в планы, которые я обязан буду воплотить.

Женька не хотел, чтобы я мстил. Но он не мог меня остановить теперь. А вот с моей незнакомкой все было сложнее.

Меня разрывало желание растолкать девчонку и спросить, есть ли у нее загранпаспорт. Обозвав себя идиотом раз пятьсот, я все-таки заснул, не наделав глупостей.

Утром я не слышал, как она ушла. Наверно, встала совсем рано. Подушка еще пахла цветами, но этого было безумно мало. Хотелось обнять её теплую, заспанную, расцеловать и заняться любовью. Медленно, нежно, горячо, чтобы она поняла, каким должен быть её мужчина. Настоящий мужчина, достойный. А не мудак, который давит на сонную артерию до кровоподтеков.

Я встал с кровати, прошел на кухню. Там осталась еда, которую она мне приготовила вчера. Желудок заурчал. Я погрел микроволновке рыбу и с удовольствием съел. Пока чистил зубы не мог перестать вспоминать её синяки, и как она закрывала их. Стыдливо, испуганно. Словно я мог избить её за них еще сильнее. Или осудить..? Возможно, она сама позволила зайти далеко? Что если её придушивали во время игры? БДСМ никто не отменял.

Пришлось умыться холодной водой, чтобы прекратить об этом думать. Хорошо отвлек звонок. Карина сообщила, что будет через полчаса. Я привел себя в порядок, оделся и на всякий случай прибрал остатки еды в холодильник. Зря. Едва Карина вошла в квартиру, то направилась прямиком на кухню.

- У тебя есть что-нибудь перекусить? Умираю с голоду, - выдала она, открывая холодильник.

Разумеется, больше всего ей понравился последний стейк из семги. Я поморщился, но не стал выдирать еду из рук родственницы.

- Рыбка - классно. Заказывал в “Море”?

- Угу, - неуклюже соврал я, вспоминая, есть или в меню самого пафосного ресторана города такое блюдо. Скорее всего, было. Но я сомневаюсь, что там готовили так вкусно.

- Голодная, как волк. Не ела утром, - призналась Карина, поглощая еду.

- Почему не ела? - Удивился я, присаживаясь на соседний стул.

Обычно она завтракала гранолой и фруктами. Это был её безусловный ритуал.

- Нервничала, - призналась Карина. - Ко мне вчера вечером приезжал Казарин.

Я нахмурился.

- Зачем?

- Отдал документы. Женькины. На землю.

- Которые мы не могли найти?

- Да.  И другие, которые подтверждают право на собственность предыдущего владельца. Посмотри.

Она толкнула носком сумку из которой действительно торчала папка с бумагами. Я достал её и стал внимательно изучать документы, пока Карина ела. Она быстро справилась с рыбой и сделала еще тосты, сварила кофе, кажется нашла мед. Я почти не замечал её передвижений по кухне, пока читал. У меня волосы начали шевелиться во всех местах от волнения.

Закончив, я отложил папку и с минуту смотрел на Карину, которая с хитрыми глазами намазывала тост медом.

- Обалденный мед. Невероятный аромат. Где взял? В магазине такой не найдешь.

- Мужик один угостил. Местный, - ответил я, как загипнотизированный чистую правду.

- А мне можешь баночку достать?

- Теоретически. Наверно. Да, могу, пожалуй, - снова бормотал я совсем не то, о чем надо было говорить.

Взгляд упал на бумаги, смысл которых постепенно усваивался моим небыстрым мозгом.

- Это ведь… - начал я.

- Прорыв? Все меняет? Дает нам надежду? – предложила Карина варианты.

- Черт подери – да! Карин, откуда у него эти документы?

- Понятия не имею.

Она куснула тост и подвинула мне чашку кофе, прежде, чем сделала глоток из своей.

- Ты понимаешь, что Казарин не просто так снабжает нас компроматом на Крылова? – уточнил я.

- Разумеется. Он пытается не только купить землю, Саш.

Я закивал. Карина озвучила мои догадки.

- Если мы дадим делу ход, то Казарин подучит не только участок в центре, но и пустое кресло после Крылова.

- Думаешь, он сам хочет в него сесть? – спросил я.

 Карина пожала плечами.

- Он москвич до мозга костей. Вряд ли. Если честно, я понятия не имею. Но мне чертовски нравится быть его марионеткой.

- Скорее всего, мы пожалеем, - накаркал я.

- Не исключено, - снова согласилась Карина. – Но ты ведь не отступишь?

- Разумеется, нет.

- Я тоже. Казарин, кстати намекнул, что у него есть еще материал, но его стоит придержать. Кажется, на младшего Крылова.

Я взял чашку, но тут же расплескал кофе. Пальцы дрожали. Все же сделав глоток, я поскорее поставил чашку обратно на стол и спросил:

- Он поможет посадить обоих?

- Скорее всего. Если, конечно, нас не уберут раньше.

Прикрыв глаза, я выдохнул и сказал то, что должен был:

- Карин, уезжай в Англию, к сыну и матери. Я не имею право рисковать твоей жизнью.

Она ответила ровно то, что я ожидал:

- А кто сказал, что ты рискуешь? Я сама, Саш. И никуда ты меня не отправишь. Думаешь, я могу спать после того, как они убили Женю? Зная, что могла отомстить, наказать, но убежала и спряталась. Нет, дорогой. Это не мой стиль.

- Знаю, - кивнул я обреченно и снова вспомнил, как также безвыходно соглашался с моей незнакомкой.

Обречен я что ли принимать паршивый выбор дорогих мне женщин? Проклятье.

- К тому же, Казарин тебе не очень доверяет. Он вышел на меня, общается со мной. Вряд ли он так просто переключится на тебя, - добавила Карина.

Я снова покорно кивнул, проговорив:

- Знаю. Ты права.

Она накрыла мои руки своими ладонями. Они были теплыми и сухими, в отличие от моих дрожащих, прохладных, влажных. Это прикосновение, невинная ласка, придала мне сил. Я поднял голову, встречая её смелый, немного безумный взгляд.

- Мы все сделаем вместе, Сашка. У нас все получится. И никто не посмеет нас убить. Это будет уж слишком подозрительно.

- Не особенно веская причина оставить нас живыми, - нервно рассмеялся я.

- Может быть. Но ведь ты тоже не отступишь?

Я покачал головой, не тратя сил на слова.

- Через две недели у мэра прием. Меня пригласили, - добила меня Карина новостями.

- Крылов там будет?

- Естественно. Оба. Старший и младший. С женами.

- Разве младший женат? Спросил я, не припоминая такой информации.

- Вчера объявил о помолвке. Пресса на ушах.

- А, черт с ним, - махнул я рукой. – Полагаю, твое приглашение – «плюс один»?

- Разумеется. И помощник мэра очень советовал мне пойти с тобой.

- Они знают, что я в стране?

- Вряд ли, но надеются, что приедешь.

- Что ж, - я позволил себе улыбку безумца. – Оправдаем их надежды.

- Речи истинного Вердена, - усмехнулась Карина, вставая из-за стола.

Она чмокнула меня по щеке и погладила по ней же. Не прощаясь, пошла к выходу. Я поплелся проводить. Уже у двери Карина бросила:

- Заканчивай трахаться черти с кем, Саш. Это до добра не доведет.

Кровь ударила в щеки. Мать вашу, покраснел, как девка. Еще и начал мямлить, как мудак:

- Что? С чего ты..?

- У тебя все плечи сзади в кровоподтеках, придурок.

Она закатила глаза, а я покраснел еще сильнее. Кретин. Надо было надеть футболку, а не майку.

- Будь осторожнее, Саш, - проговорила Карина, прежде, чем покинуть мою квартиру.

– И не забудь про мед.

Я нелепо махнул ей вслед. Едва дверь закрылась, пошел смотреть на спину. Повернувшись к зеркалу боком сразу увидел следы от коготков моей незнакомки. Я смутно помнил, что она крепко сжимала мои плечи, кажется немного вдавливала ноги. Мне нравилось, что было немного больно. Особенно, когда я кончал, погружаясь в нее до самого конца. Дебильная улыбка разрезала мое лицо. Плевать, что Карина знает. Она к тому же отлично знает меня и не будет читать нотации.

Вернувшись на кухню, я макнул палец в баночку с медом, который вручил мне Дима. Он действительно был вкусным. Мне сразу вспомнился тот странный день, когда я подвез его с кладбища, когда мы пили чай у него на кухне. Черт знает что, но мне захотелось повторить. До боли. К тому же Карина просила достать ей мед, а Дима знал пасечника лично.

Я отговаривал себя до самого вечера, но все же вышел из дома, взял машину и поехал в Черемушки. Это было очень опасно, совершенно неправильно, но я не мог сидеть дома. Постучав в дверь ворот, я услышал зычный голос Димы:

- Да. Кто там? Заходи.

Он был на улице, возился с цветами.

- Привет. Не помешаю? – спросил я, прикрывая за собой ворота.

- Саша, - узнал он меня и протянул руку, но тут же выругался. – Черт! Я весь в земле. Не обессудь.

Он развел руками, словно извинялся.  Я махнул на него.

- Ничего. Все в порядке. Ты вроде говорил, что кто-то мед продает. Кажется, мне нужна баночка.

- Конечно. Подожди в доме пять минут. Я закончу тут.

- А можно здесь подождать?  Это лилии?

Я указал на цветы, чтобы блеснуть знаниями и завязать разговор.

- Они самые. Жена сажала. Думал, сдохнут, а они живут.

- Похоже, потому что ты о них заботишься, - поддел я.

Дима хмыкнул.

- Все ты знаешь.

Я присел на лавку рядом с клумбой. Мы болтали о цветах, деревьях, прочих садовых растениях, пока он заканчивал обрезку. Моя бабушка тоже с ума сходила по огороду. Я еще помнил, как меня заставляли прореживать морковь и полоть картошку. Диму эти истории позабавили.

Как только он закончил, мы пошли в дом и почему-то сели пить чай. Я не сопротивлялся. Собственно, за тем и приехал. Мед – только предлог. Дима это прекрасно понял.

- Ты ведь не за медом пожаловал, да, Санек? – подметил он, когда я не отказался от второй чашки чая.

Я вздохнул.

- Скорее просто в гости, - не стал я спорить. – Но мед мне тоже нужен. Правда.

Я положил ладонь на сердце вместо клятвы. Дима рассмеялся.

- Сделаем тебе мед, приятель. А в гости – это хорошо. Я всегда рад.

- Правда? – уточнил я, как маленький, которого не прогнал важный и интересный взрослый. – Я не хочу быть назойливым.

- Мне одному скучно, Саш. Какая назойливость. Работаю я в сменах. Дома все выходные один. Одна радость, когда дочка приезжает, да редкие гости. Приятный ты парень. Удовольствие с тобой поговорить. Жаль, ты ко мне не от хорошей жизни пришел.

Я невольно поднял иглы.

- С чего ты взял?

- Глаза у тебя грустные. Вроде одет хорошо и машина есть, а глаза печальные. Наверно из-за брата. Дочка у меня такая же. Придет, сядет вот на твое место и смотрит такими же грустными глазами, как у тебя. Вроде все у нее в жизни удалось, а я переживаю. Потеря близких нас меняет.

Философская проницательность Димы вывернула мне душу наизнанку. Я даже сглотнул ком, который встал в горле. Хозяин дома очень хорошо меня понимал. От этого была и грустно, и радостно.

Мы просидели за столом до вечера. Потом пришел его приятель, тот самый, с медом. Он принес мне банку, и я отдал деньги. Дима уговорил его продегустировать новую самодельную наливку. Тот не сопротивлялся. Мне не предлагали, из-за машины.

Как водится, они разговорились о политике. Неожиданно хвалили президента, но и ругали. Дима считал, что курс новый глава государства взял правильный, но уж слишком местами нерешительно действовал. Особенно на периферии. В таких городах, как наш было особенно заметно влияние стариков, которые привыкли к откатам и не боялись ревизоров из Москвы.

Я во многом был согласен.

Они вышли проводит меня вдвоем до машины.

- Сашка, ты в следующий раз на автобусе приезжай. Наливку надо попробовать, - наставлял меня Дима в дорогу.

- Обязательно, - согласился я и даже не врал.

Оба мужика вручили мне свои номера, велели звонить, если понадобится мед или теплая компания.

Я знал, что наберу Диму очень скоро.

Глава 11. Шелк и туман

Алиса

Я крутила кольцо на пальце, с трудом сдерживаясь, чтобы не сбежать.

- Спасибо, - проговорила я в миллионный раз за эту неделю, фальшиво улыбаясь приятельнице из фитнес-центра.

Мы иногда болтали, но я даже имени её не помнила. Система «без имен» нравилась мне все больше.

Эта дама почти угрожала мне, приглашая пообедать. Как и десяток подруг-друзей и случайных знакомых, которые смотрели новости и читали газеты. Оказывается, уезжая Гриша закинул информацию о нашей помолвке приятелям с местного ТВ. Это была главная новость в городе, которую мне пришлось принять лицом.

Собрав все силы, я лицемерила и врала. Дежурное слово этой недели: «спасибо».

- Все-таки, какая у вас чудесная история, Алиса. Я тебе даже немного завидую, - продолжала говорить больше сама с собой моя собеседница. – Ты не беременна случайно?

- Нет, - ответила я, не моргнув глазом.

Как я забеременею, если не сплю с женихом?. Правда, я спала с моим незнакомцем. Но в любом случае меня хранили таблетки.

- Ну это дело времени. – утешила меня приятельница.

Я глотнула воды, потому что тут же замутило. А ведь и правда – дело времени. Грише точно нужен будет наследник. Возможно, не один. Я, разумеется, буду инкубатором.

Кольцо давило и жгло палец. Я снимала его дома, но на людях приходилось носить. Все хотели его рассмотреть, восхищались и, наверно, завидовали.

 Представив, что придется носить это кольцо всю жизнь, спать с Крыловым, а потом до конца дней жить в страхе за своих детей, меня затошнило. Я пыталась справиться с ситуацией, но получалось скверно. Смирение не лучшая сторона моей личности. Я понимала, что деваться мне некуда. Из радостей останется отец и редкие встречи с любовником. Не так я представляла себе будущее. Не в деньгах и власти видела счастье. Но кто бы меня спросил, что я хочу на самом деле.

Владимир Антонович первый поздравил меня с помолвкой и даже обнял. По его лицу я видела, что не только Гриша, но и его отец скорее уничтожит меня и мою семью, чем отпустит. Я с трудом держалась на работе и нашла странное успокоение в раздражении шефа. А бесился старший Крылов знатно. Казарин ходил к нему в кабинет, как на работу, каждый день. Иногда они даже кричали, что значило – никакой быстрой сделки не будет. Сергей, похоже, торговался как дьявол, а Крылов ни за что не хотел отступать. При этом и прекращать переговоры они не спешили.

Казарин теперь нравился мне чуть больше. Я спокойнее стала принимать его наглые подмигивания и панибратские замечания. Разумеется, он тоже знал о помолвке и поздравлял меня каждый раз, когда заходил. Я уже не сдерживалась, закатывала глаза и вздыхала, когда он пел мне песни о любви и нашей прекрасной чертовой истории с Гришей.

Сегодня Сергей снова был у шефа, но я ушла раньше, чем они закончили. Старший Крылов сам велел мне ехать в Москву за платьем сегодня, не возвращаясь с обеда. Жаль, что от обеда я не смогла отказаться. Платье и очередная подхалимка – много в один день даже для меня.

- В общем, не пропадай, Алисочка, - запела мой «подруга», прощаясь.

Я едва сдержалась, чтобы не перекреститься. Расцеловав меня в обе щеки, она ушла. Забавно, что эта самая «подруга», которая так хотела со мной пообедать, убежала настолько быстро, что не дождалась счета. Я хмыкнула, под нос и позвала официанта. Мне  было плевать, на что тратить Гришины деньги. Но все равно противно, когда тобой пользуются.

Доставая карту, я не заметила, что ко мне за стол снова кто-то вернулся. Возможно, подруга без имени решила заплатить? Я подняла глаза. Не угадала. Напротив сидел Казарин. Разумеется, на его лице была фирменная ехидная ухмылка. Словно он когда-то видел меня голой и теперь представлял без одежды легко.

- Снова здравствуйте, Алиса, - проговорил он сладко ядовито.

- Добрый день, Сергей. Чем обязана?

Я продолжала быть с ним небрежно вежливой, но на самом деле вся напряглась. В офисе все же было как-то надежнее почти флиртовать с ним. Здесь, на нейтральной территории, мы в принципе и общаться не имели права. Надеюсь, он не будет через меня выведывать информацию. Как бы я ни относилась к шефу, но шпионить против него не собиралась.

- С подругой болтали? – спросил Сергей, не изменяя своей легкости.

Я кивнула.

- Что-то вроде.

- Наверно, принимаете поздравления? Планируете грандиозную свадьбу, да?

- Не знаю. Скорее всего. Мне без разницы, если честно.

Врать и лицемерить больше не  было сил.

- Разве – это не смысл жизни всех девушек? Красивый, богатый жених, пышная свадьба…

- Цыгане, медведи и доллары вместо лепестков роз, - пробормотала я себе под нос, морщась. – Конечно. Все об этом мечтают.

Официант принес счет, и Сергей замолчал, пока я прикладывала карту к терминалу. Но быстро продолжил, едва мы остались одни.

- Вам не нужна эта свадьба, - поставил мне диагноз Казарин.

Я замерла на несколько мгновений, но потом быстро нашлась. Я устала врать сегодня, но грубить еще не начинала. Самое время.

- Не понимаю, какое вам до меня дело.

- Собственно, никакого. Но вы слишком несчастны в ваше самое счастливое время.

- Что вы знаете о моем счастье, Сергей? Я не хочу продолжать…

Я встала, но он тут же тихо и одновременно жестко приказал:

- Сядь, Алиса.

Ноги подкосились от силы в его голосе. Я почти упала обратно на стул и не сводила с него глаз. Насмешку смыло с лица Сергея, теперь оно было серьезное, почти суровое.

- Ты играешь в очень опасные игры, девочка. Слава богу, даже не знаешь в какие. Уверен, тебе пригодится моя помощь. Не будь амебой, Алиса. Григорий тебе не пара. Ваша свадьба – это катастрофа. Для тебя, разумеется. Ему она просто необходима.

- Откуда вы знаете? – прошептала я, едва слышно.

- От верблюда, - рассмеялся Казарин, снова превращаясь в клоуна. – Я просто вижу чуть больше остальных, милая девочка.

Он подвинул мне какую-то визитку, но без логотипа или телефона. На куске картона был только электронный адрес и цифры, написанные от руки.

- В этом облаке много интересного про твоего жениха. Если захочешь отменить свадьбу, просто войди. – Он встал, одернул пиджак и с ухмылкой бросил: - Не благодари. Хотя ты, кажется и не собираешься. Ха-ха.

Сказав это, он встал и ушел. Я сидела еще несколько минут, уставившись на карточку с почтой и паролем, пока ко мне не подошел официант.

- Алиса Дмитриевна, что-то еще желаете?

- Нет, спасибо, - очнулась я, вставая.

Ноги шли к выходу, помня дорогу. Голова совсем не соображала, но я также на автопилоте вызвала себе машину до Москвы.

Разумеется, заказ взяли быстро. Через минуту я уже сидела в такси. Водитель обещал дождаться меня и отвезти обратно домой после покупки платья.

Мысли о приближающемся торжестве у мэра не давали мне покоя и без интриг Казарина. Теперь я совсем распереживалась. Карточка, что лежала в сумке была потенциальной бомбой, которая разрушит карьеру Гриши. Я понятия не имела, что в том облаке, но точно знала, что Сергей не стал бы блефовать или пудрить мне мозги. Зачем ему нужно мое расставание с Гришей? Он слишком часто и раньше интересовался нашими планами. Мысль, что он в меня влюблен, была абсурдна и нелепа. Но других версий у меня не было. Разве что, это один из стратегических ходов в сложной игре больших людей. Я не знала подробностей его разговоров с шефом, могла только гадать. Так или иначе, мне не хватало кусков, чтобы понимать полную картину. Быть одним из элементов игры мне тоже не нравилось. Но – опять же – кто бы меня спрашивал.

Прерывисто выдохнув, чтобы справиться со слезами, я посмотрела в окно. Осенняя Москва встречала меня яркими огнями и небом в тучах. Накрапывал дождь. Меня ничего не радовало, хотя я очень любила просто приезжать в столицу в любую погоду. Мне нравились большие старые города. Я попыталась просто смотреть на огни столицы, впитывая дух Москвы, который давал мне силы.  Легкие позитивные нотки убил звонок телефона.

Гриша.

- Алло, - ответила я спокойно, почти равнодушно.

- Ты купила платье? – спросил он также безразлично.

- Еду за ним.

- Хорошо. Я пришлю за тобой водителя в субботу. Он отвезет в особняк мэра.

- Спасибо. Скорее всего я буду в салоне, а не дома, - продолжала говорить я тоном, который использовала исключительно на работе.

- Ммм, да, - рассеянно согласился Гриша. – Позвоню накануне. Надеюсь, ты выбросила из головы свои глупости?

Я молчала.

- Алиса, надеюсь, обойдемся без глупостей на приеме?

- Разве я когда-то подводила тебя? – нашла я лучшие слова, хотя так и подмывало послать его в задницу.

- Нет, но твои попытки отменить свадьбу меня беспокоят.

Он словно не о свадьбе говорил, а о покупке новой машины. Я давно уже не быдла для Гриши человеком или подругой. Он еще в школе приобрёл ценный товар, в который вложил средства и силы. Теперь он хотел дивиденды и не стеснялся больше говорить прямо.

- Кажется, у меня нет выбора. Ты все решил за нас обоих, - ответила я все также спокойно, но едва сдерживала слезы.

- Рад, что ты это приняла и поняла. Мне неприятно делать тебе больно, детка. Мы можем договориться и создать взаимовыгодный союз.

- Как скажешь.

Последние слова я прошептала. Грише они, похоже, понравились. Он не стал продолжать беседу, быстро отключился.

Кольцо опять жгло мне палец, давило и казалось тяжелым.

Водитель как раз остановился у бутика, отметив:

- Стоянка здесь платная. Может я отъеду?

- Нет, я оплачу, - заверила я, и он приветливо улыбнулся, кивая.

Даже выскочил из машины, открыл мне дверь и подал руку. Я благодарно улыбнулась ему и отправилась в знакомый бутик. Там встретили весьма прохладно. Наверно, потому что одета я была просто, не от кутюр. Но, видимо, я уверенно заявила о своих намерениях.

- Мне нужно вечернее платье, туфли, сумка, белье. Желательно последние коллекции, но могу рассмотреть и прошлогодние.

- Размеры? Цвет волос, глаз?

Я развела руками, ответив:

- Все перед вами.

Консультант вздернул брови. Кажется, он принял меня за баера какой-нибудь богатой дамы.

- Цена, разумеется, не имеет значения, - добавила я, чтобы окончательно расставить точки над  «i».

Наконец, он отмер и позвал помощницу. В две руки они приносили мне платья, и каждое я отвергала, не желая даже попробовать примерить. Консультант уже тер переносицу в отчаянии, когда девушка принесла черное.

- Элли Сааб, - проговорила она.

Я не могла не улыбнуться.

- Мрачновато, - тут же сморщился главный по платьям. – С таким цветом кожи будет слишком траурно для торжества.

- Хочу примерить, - тут же оживилась я.

Улыбка не сходила с моих губ. Злая, коварная усмешка, которой мог бы позавидовать сам интриган Казарин. Девушка помогла мне в примерочной, и мы одновременно охнули. Пожалуй, парень был прав, немного мрачновато, но при этом до безобразия шикарно. Я могла себе позволить маленькую шалость. Гламурный траур по своей свободе. Вряд ли кто-то примет цвет моего наряда за знак. Гости мэра слишком зациклены на себе, чтобы искать подводные камни такого рода. Но сама я буду чувствовать себя хоть немного… собой.

- Боже, да. Идеально, - не выдержал и главный консультант, едва увидел меня. Он тут же выдал мне туфли, которые подошли идеально к платью, как оно мне.

- Позвольте, - снова попросил парень. – Ваши волосы.

Я кивнула, доверяясь ему.

Он сбегал куда-то, принес небольшую ступеньку, чтобы стать чуть выше. Его ловкие пальцы закрутили мой хвост в простой пучок на затылке.

- Даже украшения не нужны. Серьги эти тоже подходят. Ничего объемного сюда не нужно. Ваше кольцо прекрасно играет.

- Согласна с вами. Спасибо, вежливо ответила я, не прекращая улыбаться.

Кольцо мне в очередной раз захотелось стащить с пальца и выбросить. Я сдержалась, конечно.

- Мы можем взять на себя доставку в нужный час, - предложила девушка.

Я почувствовала, как вместе с демонической улыбкой у меня появляются рога и хвост.

- Нет, не нужно. Просто упакуйте мои вещи - Я указала на одежду, в которой приехала.

- И подберите что-то… Жакет или короткое пальто?

Они снова забегали вдвоем, как тараканы. На этот раз девушка подбирала жакет, а парень паковал мои вещи. Он закончил первый и предложил шампанского. Я не отказалась. Пузырьки и алкоголь окончательно утвердили меня в намерении похулиганить.

Девушка принесла несколько вариантов верхней одежды. Я выбрала теплый приталенный жакет-болеро, сразу надела его. Меня даже проводили до парковки. Таксист, кажется, не сразу меня узнал, а узнав онемел.

Как только консультант оставил нас, я озвучила адрес.

- Знаете, где это? – уточнила я у таксиста.

Тот кивнул и снова замолчал. Конечно, у него не стыковалась шикарная девушка и задрипанный пригород, но мне до этого не было дела. Я хотела, чтобы мой незнакомец первый увидел меня такой. Хотела, чтобы он взял меня в этом наряде. Хотела, чтобы он восхищался мной. Чтобы… любил меня?

Я в очередной раз за вечер часто-часто моргала, чтобы не расплакаться. Мысли о любви я гнала от себя прочь. Мне нельзя в него влюбляться, но никто не запретит устроить маленький праздник для нас двоих. Я сняла кольцо Гриши, сунула в сумочку, застегнула карман. Дышать стало легче.  Пока я могла контролировать поводок Крылова. Вряд ли он будет так милостив после свадьбы. Значит нужно сейчас взять все, что я могу.

Пока мы ехали, мысли снова и снова возвращались к Казарину и карточке. Он уверял, что я передумаю выходить за Гришу. Но я и так этого не хотела. Что изменится, если я узнаю, что моего жениха любовница или еще какой грязный секрет? Он в любом случае меня не отпустит. Сергей зря старался. Его информация мне не поможет.

Машина остановилась у панельной пятиэтажки. Я поспешила подобрать свои шикарные юбки. Водитель вручил мне пакет с логотипом бутика, а я ему круглую сумму за поездку. Мы оба были довольны.

Я поднялась на этаж, открыла дверь ключом почти бесшумно, поставила на пол пакет с одеждой, рядом уронила сумочку, сняла жакет и медленно прошла в большую комнату, где на диване сидел мой незнакомец. Он слышал стук каблуков, но обернулся не сразу.

Я подошла ближе и увидела, что у него на коленях планшет, и он рисует меня. Вернее – нас.  На столике лежал мой рисунок, он посматривал на него. Но сам рисовал нечто иное.

Продолжение.

Незнакомец прижимал меня к стене на станции, тянулся губами к губам. Я ждала замерев.

Это было слишком реально и слишком красиво. Сразу нахлынули воспоминания и предвкушение. Я не сдержала томного вздоха.

- Красиво, - проговорила я, хриплым шепотом.

Он замер, отложил все в сторону и неспешно обернулся. Словно этот момент был слишком хорош, чтобы спешить. Он тоже предвкушал встречу. И я его не разочаровала.

Глаза моего незнакомца блестели, были чуть влажные. Он прищурился, рассматривая меня с головы до ног. А потом проговорил:

- И каждый вечер, в час назначенный

(Иль это только снится мне?),

Девичий стан, шелками схваченный,

В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,

Всегда без спутников, одна

Дыша духами и туманами,

Она садится у окна.

Незнакомец не прекращал смотреть на меня снизу-вверх. И тут до меня дошло. Стихи нараспев. Едва уловимый запах алкоголя. Влажный блестящий взгляд.

- Ты пьян?

- Выпил, но вряд ли меня можно считать пьяным.

Я улыбнулась. Он был немного пьян. Не в стельку, но и не ограничился одним бокалом. Коснувшись шелкового подола платья, он продолжил нездешним чарующим голосом:

- И веют древними поверьями

Ее упругие шелка,

И шляпа с траурными перьями,

И в кольцах узкая рука.

Я вздрогнула и сразу же потрогала свои пальцы. Нет, кольца не было. Просто стихи.

Ладонь заскользила по ноге, которую я щедро выставила в разрез юбки.

-Ты же знаешь, что это стихи о проститутке? – наиграно обиженно поинтересовалась я.

Он поднял голову, не без труда отрываясь от рассматривания моего бедра в контрасте с темным шелком. Незнакомец тоже улыбался и не собирался соглашаться с моей трактовкой Блока.

- Они о Прекрасной Даме, - возразил он.

- Что прекрасная дама делает каждый день в кабаке? Очевидно, что работает.

Он сузил глаза, схватил меня за запястье и усадил на себя верхом.

Аромат его дыхания тут же пробрался в мой нос. Это не было противно. Он пил не водку и не виски. Я терпеть не могла запах крепкого алкоголя. От моего незнакомца пахло чем-то знакомым до боли. Родным и прекрасным. Я не могла вспомнить ассоциации четко, но сердце сжалось от сладкой боли и желания дышать моим загадочным мужчиной, выпить его досуха, вжаться и пропитаться им.

Я подалась вперед, устраиваясь одновременно удобнее у него на коленях. А он продолжал читать «Незнакомку» Блока, дыша мне в губы блаженством.

- И странной близостью закованный,

Смотрю за темную вуаль,

 И вижу берег очарованный

И очарованную даль.

 Глухие тайны мне поручены,

Мне чье-то солнце вручено,

И все души моей излучины

Пронзило терпкое вино.

Наверно, он продолжил бы до конца, но я не могла больше ждать. Закрыв его рот своим, я стала целовать его жадно и неистово. Он был мне так нужен сейчас. Всегда.

У меня не было права желать нам «долго и счастливо». Поэтому я забирала себе все по максимуму в этот прекрасный короткий миг. Когда он ласкал меня так же пылко и горячо. Его губы терзали мои, спускались на подбородок, к шее. Он сминал мою грудь через ткань платья, заставляя меня стонать и выгибаться.

Я ерзала, стараясь сильнее потереться о его эрекцию. Грубая ткань джинсов доставляла мне море удовольствия. Он держал меня за попку и помогал двигаться, тоже кайфуя от этих подростковых потирушек.

- Без ума от тебя, детка. Что ты делаешь со мной? – бормотал он. – Хочу тебя себе. Всю. Никуда не отпускать.

Я зажмурилась, одновременно улыбаясь и стараясь не плакать. Его слова были такими прекрасными. Я хотела бы поверить ему, хотела бы открыть все тайны. Но у моего жениха были совсем другие планы. В них не было места моей страсти. И уж точно Гриша будет не в восторге от наличия рогов.

Мне оставалось только воровать запретное удовольствие. Я бы отдала за него жизнь, но не имела права рисковать здоровьем отца.

Стараясь не думать, избавиться от этих мыслей, я затрясла головой и всхлипнула. Пришлось закусить губу до боли, чтобы не разреветься во время секса.

- Тише, девочка, тише, - уговаривал меня мой мужчина, отодвигая в стороны шелк подола и трусики.

- Хочу тебя, - выдохнула я, справившись с негативными эмоциями.

Мне удалось помочь ему с джинсами и бельем. Можно было раздеться, но у нас не было на это терпения и сил.

Он вошел в меня стремительно и глубоко. Я опустилась, поглощая его до конца. Словно в первый раз. Жадно, быстро, нетерпеливо. У нас каждый раз был, как первый, но сегодня все особенно обострилось.

- Можно я буду приходить каждый день?  - спросила я, приподнимаясь и опускаясь резко.

- Блять, детка, конечно, - ругался он, тяжело дыша. – Вообще не хочу отпускать тебя. Оставайся со мной.

Он опустил вниз чашечку лифа и впился ртом в мою грудь. Это был очень веский аргумент. Его губы сводили с ума. А когда он прикусывал сосок, я была готова остаться с ним хоть в аду. Лишь бы это не прекращалось.

- Каждый день, - всхлипнула я. – У меня есть неделя. Хочу… провести с тобой. Каждый гребаный день…

- Все, что хочешь, сладкая девочка, - пробормотал он, а потом принялся ласкать второй сосок.

Я стала двигаться быстрее и жестче. Он стонал, не прекращая целовать мою плоть, посылая по груди вибрации. Эти ощущения закручивались тугими узлами, заставляли меня держать темп и мчаться к оргазму быстрее обычного. Я не стала оттягивать развязку, зная, что он может дать мне еще. Больше.

Его руки запутались в шелке платья. Он сильно посасывал, лизал и прикусывал соски, когда я кончала, громко вскрикивая.

У меня была неделя счастья впереди, а потом вся жизнь, в которой вряд ли найдется место моему таинственному незнакомцу.

Через неделю Гриша вернется в город и не уедет до свадьбы. Так сказал его отец, и у меня не было причин не верить.

Глава 12. Планы и крах

Саша

Я был пьян. Вдребезги. Не Димина наливка затуманила мой разум. Мы, конечно, нормально выпили, но я был в уме и даже сел порисовать, едва вернулся домой.

Она пришла – и мои мозги вырубились. Это платье, забранные наверх волосы, красивая шея, на которой больше не было синяков. Моя невероятная горячая шикарная незнакомка приехала провести вечер.

Со мной.

Почему она выбирала меня все время? Я не знал, но очень радовался каждый раз, когда она открывала дверь и входила в комнату.

Сегодня ей нужен был секс в платье. Я настолько охренел, увидев её такой роскошной, что даже не успел подумать, в честь чего такое торжественное одеяние. Намного больше меня волновало, как бы проникнуть рукой и членом через эти красивые шелковые драпировки.

 Она помогла мне.

Секс был горячим и быстрым. Я вроде бы хотел оттянуть разрядку, но она кончила так сильно, что показалось преступлением не спустить с ней вместе.

Как только оргазм утих, она всхлипнула и попросила:

- Сними его с меня. – Снова всхлипнула, словно платье причиняло ей боль. – Пожалуйста, помоги.

Вместе мы быстро справились. Я нашел молнию. Она встала и спустила платье вниз, подняла с пола, небрежно бросила на потрепанное кресло, в котором мой дед смотрел новости до последнего дня.

Она залезла снова ко мне на колени. её знобило. Я снял майку и одел её, как маленькую девочку. Несколько минут крепких объятий и тишины успокоили мою красавицу. Она затихла, как будто даже задремала. Когда я уже собрался отнести теплую сладкую девочку в постель она встрепенулась и спросила:

- Ты рисовал нас?

Я нашел глазами ноутбук, который давно ушел в спящий режим, толкнул ногой столик, чтобы монитор загорелся. На нем все еще были мы. Она угадала, я мог не отвечать.

- Постель и душ тоже нарисуешь? – снова ехидничала эта лисица.

Я усмехнулся.

- Нет. Пожалуй, это можно оставить за кадром.

- Ты повторил мои цвета.

- И твой стиль, - подтвердил я. – Мне нравятся эти небрежные штрихи. Словно старый фильм.

-Из наших встреч можно сляпать тонну порнографических зарисовок, - пошутила она.

Я не улыбался. За её юморным настроением пряталось что-то очень печальное. Она снова пришла ко мне, убегая от реальности. Я очень хотел устроить допрос, узнать о ней больше, помочь, в конце концов. Но на это у меня не было прав. Я вздохнул, понимая, что только все испорчу. Она замкнется, скорее всего, уйдет. Возможно, не вернется больше.

В этот момент я осознал, что хочу быть её убежищем. Если это то, что она может себе позволить сейчас – я должен просто ждать её дома. Каждый день. Она ведь обещала приходить каждый день.

Моя незнакомка спокойно отнеслась к молчанию. Кажется, её не задевала моя скупая реакция на шутку. Вместо любимых девичьих обид она просто попросила:

- Можно?

И указала пальчиком на планшет.

Забавно, что до самой ночи я учил её приемам на планшете. Мы вместе закончили рисунок, добавив цвета и деталей.

Я с трудом заставил себя не думать, что из этого можно сделать классную романтическую игру. Профдефформация, чтоб её. Женька всегда ржал, когда я создавал сюжеты из жизни. Так родилась первая «Ферма», потом «Ремонт». На этих проектах мы заработали первый миллион баксов.

Совершенно неожиданно незнакомка засобиралась. Я вернулся из уборной, вспоминая по дороге, что не предложил ей даже чая или перекусить, а она уже стояла в дверях. Одетая в деловой костюм и строгое пальто, совершенно непривычная, какая-то не похожая на себя. Я знал девчонку из поезда в хулиганской короткой юбке и курточке. Ко мне приходила горячая спортсменка и роковая незнакомка в черном платье. Но этой деловой даме мне даже в глаза было не по себе смотреть. У нее даже голос изменился. Она заговорила почти без эмоций.

- Возможно, я не смогу приходить. Поэтому хочу провести с тобой больше времени.

Кажется, реальность врывалась в наше убежище и рушило хрупкое счастье.

Я кивнул и добавил:

- Возможно мне тоже придется уехать в скором времени.

Прием у мэра через неделю. Я не знал, как обернется встреча с Крыловыми. Скорее всего, плохо. Мне точно нельзя будет оставаться в городе, придется перебраться в Москву. Там достать меня будет чуть сложнее.

- Да, я поняла, - откликнулась незнакомка, крепче сжимая в руке сумочку.

- Ключ останется у тебя. Можешь приходить, когда захочешь, - разрешил я, слыша вместо собственного голоса какое-то карканье.

- Спасибо.

Она чуть улыбнулась уголками рта, но глаза остались печальными. Правда, она встала на цыпочки, поцеловала меня в щеку и пообещала:

- До завтра.

Ожидание новой встречи так скоро согрело мне сердце. Я сдержался и не стал уговаривать её остаться на ночь. Но спросил, следуя минутному порыву:

- У тебя есть загран?

- Что?

Я держал её за руку, не позволяя в прямом смысле уйти от ответа.

- Загранпаспорт, - пояснил я.

- Есть, - кивнула она, растерянно моргая. – Зачем тебе?

Я отпустил её руку, отвечая небрежно:

- Так… Просто так спросил. Может в Турцию рванем? Говорят, там в этом году жара.

Незнакомка рассмеялась, шлепнула меня по голой груди и бросила:

- Дурак.

 Она открыла дверь и ушла в ночь, как та Незнакомка Блока.

Честно говоря, мне всегда было все равно, что мой теска-символист воспевал проститутку. Она была его Прекрасной Дамой. И плевать на грязную реальность.

К сожалению, моя грязная реальность никуда не исчезала. Днем я продолжал работать и заниматься подготовкой документов для прокуратуры. Скорее всего, придется форсировать события после приема. Но я решил дать шанс Крыловым. Глупо и наивно полагать, что они отступят, но я не мог не попытаться.

Карина не одобряла, но и не отговаривала меня.

- Ты оформила визу? – спросил я во время нашей очередной встречи в Москве.

- Да. У меня давно открыта.

- Конечно. Я что-то туплю.

Разумеется, у нее не было проблем с выездом из-за малолетнего сына, который учился в пансионе. Меня не отпускала мысль о помощи моей незнакомке. Вроде как между прочим я спросил Карину:

- А можешь оформить визу по-быстрому? Чтобы была готова форма, а имя вписать по факту?

Она посмотрела на меня очень сурово.

- Зачем тебе? Ты же резидент.

Я облизал губы.

- Не мне.

Карина всплеснула руками и вскрикнула:

- Верден, ты серьезно? – она сама себе зажала рот и тут же заговорила угрожающим шепотом: - Саш, ты рехнулся? Собираешься протащить с собой свою девку? Где мозги? Не думал, что её могут грохнуть, если узнают..?

- Никто не узнает. Я сам ничего не знаю, но… Блин, Карин, просто скажи, есть у тебя связи в посольстве?

- Нету, - огрызнулась она. – Но они есть у Казарина. Он помогла мне оформить все быстро для Ваньки и мамы. Но я сомневаюсь, что он может тебе помочь так радикально.

- Дай его номер.

- Саша!

- Просто дай номер, Карин.

Она отправляла мне контакт, продолжая убивать глазами. Едва мы расстались, я набрал Казарина. Как ни странно, он не назначил встречу, а велел вот прямо сейчас приезжать в тот же ресторан, где мы встречались в первый раз. Я еще раз удивился, когда меня встретил не сам Сергей, а его помощник. Об этом Казарин сообщил по факту, когда я уже подъезжал на место. Велел доверять и описать все, что нужно. Я так и сделал. Человек Казарина, примерно такой же безликий и не запоминающийся, выслушал меня, ничего не пообещал, но сказал, что все передаст в надежные руки.

Признаться, меня не слишком обнадежила такая странная встреча, но попробовать я был обязан. Что-то в Казарине и его людях было одновременно подозрительное и позитивное. Я задницей чуял подвох, но при этом доверял этим персонажам очень важные вещи. Возможно, потому что мы с Кариной должны были доверять хоть кому-то.

Всю неделю я крутился как белка в колесе. Вставал рано, мотался в Москву или работал дома по возможности. Вечером приходила моя незнакомка. Мы занимались любовью, болтали о каких-то мелочах, я учил её рисовать с помощью планшета. Она часто замирала, и я понимал, что она ни черта не слышит, что я говорю, просто смотрит на меня и слушает мой голос.

Меня это не злило, а возбуждало. Обычно после таких её задумчивых моментов, мы снова начинали целоваться, и я уносил её в постель. Она больше не оставалась на ночь, и вот это очень расстраивало. Мне не хватало её в постели. Я хотел её по утрам. Не только трахнуть. Хотя член, конечно, стоял колом сколько бы мы не занимались сексом накануне. Но сильнее страсти было необъяснимое тепло, которое не остывало во мне. Она как будто сжигала меня вечером, а утром я все еще мог согреться от углей. Хотя предпочёл бы гореть с ней постоянно.

- Я не приду завтра, - проговорила она в четверг, прежде, чем уйти.

Меня это задело, как личное оскорбление.

- Ты говорила, что всю неделю… - начал я предъявлять ей, как обманутый муж. Или любовник.

Она закрыла мне рот рукой.

- Знаю. Прости. Планы поменялись. У меня завтра дела. Хочу побыть с отцом.

Это мимолетное признание выбило у мня почву из-под ног. Вроде бы у всех есть отцы, это не редкое явление. Но она впервые поведала что-то личное. Я сразу передумал злиться на нее. Она и так была чересчур щедра, отдаваясь мне каждый вечер.

- Хорошо, - выдохнул я ей на пальцы и перецеловал каждый.

Она сократила расстояние между нами, встала на цыпочки и поцеловала меня глубоко и страстно. Я не сдержал стона, когда она забрала свои сладкие губы, оставив меня желать больше. Желать её всю. Целиком. Себе.

Она не попрощалась, просто ушла. Кажется, вместо прощания у меня на губах остался её аромат. Я знал, что она больше не придет сюда, но все равно на что-то надеялся.

 На следующий день я осознал, как глупо было надеяться. И больно. Чтобы не глазеть на её рисунок и не продолжать рисовать нас, я поехал к Диме. Он всю неделю звал в гости.

Я отправился к приятелю после обеда, едва разгреб нудную волокиту с бухгалтерией по работе. Ворота были открыты. Дима предупреждал, что будет немного занят с электрикой, и я даже вызвался помочь. Не особенно шарил в этом, разве что лампочку умел вкрутить. На британской земле не очень приветствовались рукастые хозяева. Электрики обижались, если делали их работу. В этом был свой резон. Да и денег у меня всегда хватало, чтобы вызвать мастера. Но Дима возился в доме не от нужды, а по зову сердца. Любил он все чинить, латать, исправлять, мастерить.

- Саш, ты? – гаркнул он из дальней спальни.

- Я-я. Кто еще?

- Хорошо. Чайник поставь и иди ко мне.

Было в его манере панибратски общаться что-то трогательное. Пожалуй, только моя бабушка умела так ласково организовать рабочий процесс. Дима уже не первый раз непринужденно припахивал меня к делам. Тут подержать, там принести, здесь стукнуть молотком, поставить чай, нарезать хлеб. Я не сопротивлялся. Мне было в кайф.

Чайник вскипел быстро, и я заварил чай, уже зная, где лежат травяные сборы, в какой заварник их нужно засыпать и накрыть пятью полотенцами. Сделав все это, я пошел в дальнюю спальню, где еще ни разу не был. Сразу понял, что это комната его дочери. Пудровый цвет стен и мебель, как в домике Барби, не оставляли вариантов.

- Привет. Чем помочь? – спросил я, а сам оглядывался.

- Вот держи. Подай, когда попрошу. До стола не дотянусь, а прыгать уже не молод и не олень.

Я хохотнул, рассматривая Диму,который стоял на стуле и ковырял что-то в патроне.

- Все сгнило к херам, - ворчал он, заплетая провода косичкой. – Решил лампу поменять, а она почти в труху развалилась. Дочь обещала приехать с ночевкой. Как ей тут без света?

- Погано, пожалуй, - согласился я.

- Вот именно. Я новую люстру купил. Надеюсь, понравится ей. Но тут все на соплях. Уже полчаса ковыряюсь.

Я взглянул на простую люстру в виде венка цветов. Она тоже была очень девчачья. Кажется, папа Дима не очень хотел, чтобы его дочь была взрослой. А ведь ей точно за двадцать, как я понял из ранних упоминаний.

Мне стало немного не по себе. Они, наверно, нечасто видятся, а тут я приперся.

- Слушай, я наверно ненадолго. Не хочу вам мешать.

- Глупости, - махнул рукой Дима. – Дай отвертку. Ага, спасибо. Наоборот,  я бы вас познакомил. Уверен, вы поладите. Саш, на столе клема, подай.

Я не сразу сообразил, что такое клема, но Дима указал пальцем. Пока я искал нужную вещь, невольно зацепился взглядом за фото, что стояли в рамках. У Димы не было фотографий в гостиной, а вот его дочь ничего не имела против.

Наверно, было не очень прилично пялиться, но мне стало интересно. Женщина рядом с Димой, смотрела на меня с фото. Грустные, но очень добрые глаза. И сам Зорин печальный, хоть и улыбающийся. Очевидно, это фото было сделано уже после диагноза. А вот на черно-белой карточке все улыбались. Дима, его жена и карапуз, которого они оба обнимали. Смешная девчонка с бантиком на макушке и пухлыми щеками.

Я взял третьей фото и замер. С него на меня смотрела она. Моя незнакомка. Лента выпускника, лиловое вечернее платье в пол, черты лица чуть мягче, чем сейчас. Дима обнимал её за плечи.  Оба улыбались. Мое сердце остановилось. Фото с выпускного. Отец и дочь.

Она его дочь.

Я забыл, как дышать.

ОНА. ЕГО. ДОЧЬ.

Я смотрел на фотографии, сравнивая.

Малышка с родителями.

Дима и его жена.

Вашу мать, они же похожи.

Она похожа. Черты лица – от отца, но нежнее. Глаза – матери. Грустные, но теплые, добрые.

БЛЯТЬ!

ОНА! ЕГО! ДОЧЬ!

- Выпускной, - тихо проговорил Дима у меня за спиной.

Раздираемый эмоциями, я не слышал, что он закончил и подошел ко мне.

Обернувшись, я спросил, как дебил:

- Твоя дочь?

- Да, - подтвердил он.

Мне бы поставить фото и рвать когти, но я никак не мог очнуться. И точно не хотел уходить. Я не имел права знать о ней больше, но не мог не спросить:

- Как её зовут?

- Алиса.

- Алиса, - повторил я, усмехнувшись. – Красивая.

Девочка, которая прыгнула в кроличью нору. Отчаянная и любопытная. Идеальное имя для нее. Алиса Зорина.

- Конечно, красивая, - подтвердил Дима. – Вся в меня, потому что.

Я захохотал, но не стал переубеждать его, хотя очень хотелось подразнить. Алиса действительно на него похожа. Как я раньше не замечал?

Алиса.

Или замечал, но не хотел признавать?

Алиса.

Это было настолько очевидно, но я давно не верил в совпадения, не допускал даже подобной мысли.

Алиса. Алиса. Алиса.

Я повторял про себя её имя, пробуя на вкус и почти до боли нуждаясь, чтобы произнести его вслух.

Кажется, мне надо подумать, переварить все, что узнал. Я не хотел больше спрашивать Диму о дочери, а буду, если останусь. И похоже, нам не стоит пересекаться с ней здесь. Что-то подсказывает, она разозлится. Уж слишком ревниво моя незнакомка хранила в тайне свою жизнь.

Я мог расспросить Диму о том человеке, что заставлял Алису страдать, убегать ко мне. Но это было бы подло. Наверно. Как шпионить за спиной. Я найду её чуть позже, и она расскажет мне сама.

- Пошли чай пить. Я только лампочки поставлю. Они были в кладовке, - позвал Дима.

Я промычал что-то следую за ним до кладовки, что была в прихожей.

- Слушай, наверно, я лучше поеду. Побудешь с дочкой без гостей.

Дима вынырнул из кладовой, нахмурился.

- Уверен?

- Да, я поеду.

Взявшись за ручку двери, охнул. Потому что кто-то дернул её с той стороны.

Фак!

Отпустив дверь, я качнулся, но удержался на ногах. Через секунду на меня смотрели любимые глаза прекрасной незнакомки. Она замерла. Застыла. Как изваяние. Словно прекрасная скульптура. Вцепилась в меня глазами.

- Алиска, - не замедлил обрадоваться единственный адекватный человек в доме.

Дима чмокнул дочь в щеку.

- Папа, - прошептала она, почти беззвучно. - Привет.

Глаза Алисы становились все больше. Она не отводила от меня взгляда.

- Ты рано, дорогая.

- Шеф отпустил, - чуть громче ответила Алиса, продолжая на меня смотреть, не мигая.

- А это Саша – приятель мой, – запросто представил меня Дима. – Я тебе о нем рассказывал.

- Привет, - также тихо выдохнул я.

Алиса что-то промычала в ответ. Дима как будто не чувствовал, как между нами искрит напряжение.

- Я уже ухожу, - проговорил я.

- Да, а я пойду вкручу лампочки. Саш, может все же останешься?

- Н-нет, - отказался я, хотя перспектива оставить её теперь причиняла боль.

- Ладно, тогда я пошел. Созвонимся, Саш.

Как во сне я пожал Диме руку, и он снова исчез в спальне Алисы. Едва отец перестал нас видеть,  она схватила меня за руку и выволокла на улицу.

- Ты! – зарычала она на меня шепотом. – Ты…

- Я, - откликнулся я, поддерживая традицию последних минут – быть идиотом.

 - Ты – Саша?  Папин Саша?

Она чуть не плакала, спрашивая с глупой надеждой. Словно был хоть какой-то шанс, что я не Саша.

Я покивал. Алиса закусила губу, задрала голову, явно сдерживая слезы.

- Ты все это время знал, ходил сюда, а потом… Со мной…

Я поспешил схватить её за плечи и встряхнул.

- Нет, - проговорил я четко и жестко. – Нет, я не знал, что ты его дочь. Он только что сказал. Я увидел фотографии в твоей комнате, пока мы чинили…

- Чушь! – рявкнула она, откидывая мои руки. - Врешь!

- Алиса, перестань, - заговорил я мягче и невольно улыбнулся, называя её по имени впервые.

Оно разлилось сладкой патокой по моим губам. Хоть облизывайся.

Я снова взял её за плечи, но теперь не сжимал, а растирал, стараясь успокоить.

- Пожалуйста, приезжай ко мне. Давай поговорим, обсудим все. Я не хочу тебя терять. Наверно, все сложилось не лучшим образом, но…

- Нет.

 Она оттолкнула меня, но я схватил её руку, цепляясь, не желая отпускать. Пальцы царапнуло что-то. Я сжал крепче её ладонь, поднес к лицу, не желая верить.

Кольцо.

На её пальце было кольцо.

Огромное. Явно помолвочное.

Безвкусное, безликое, безумно дорогое.

Такое кольцо не о любви. Оно, как печать на собственности.

Алиса вырвала руку и отошла от меня для верности к двери.

- Уходи, - взмолилась она.

Я покачал головой, не собираясь от нее отказываться.

- Уходи, прошу тебя, - проговорила она сдавленно, – Я выхожу замуж. Все кончено.

- Нет.

Я сделал шаг вперед, но тут же замер. Не мог я заставить её меня любить. Кажется, не мог даже спасти от свадьбы, которую она вряд ли желала, раз спала со мной.

Или я слишком много придавал значения сексу?

Это было просто развлечение перед свадьбой?

У юных симпатичных девушек в жизни могут быть иные ценности. Любовь и покорность в наше время легко купить. Если Алиса продала себя кому-то и не желает отказываться от сладкой жизни, я не имею права её удерживать.

Вряд ли она променяет богатого жениха на парня из электрички, который живет в обшарпанной хрущевке.

- Уходи, прошу тебя. Все кончено.

Она протянула мне ключ. Я принял его, сжал в кулаке.

- Как скажешь, - ответил кратко.

Развернулся и пошел к калитке. Она поддалась легко и драматично хлопнула у меня за спиной. Сев машину, я повернул ключ и погнал к дому.

Все кончено.

Так лучше.

Мне больше не нужно спасать мою незнакомку. Она сама решила утонуть.

Глава 13. Бал

Алиса

 Я провела вечер с папой, но на самом деле была далеко-далеко. Все мысли были о… О Саше. Как же странно было знать его имя теперь. Я с трудом сдерживала эмоции, стараясь слушать отца, даже порадовалась люстре. Но сама балансировала на краю пропасти, вспоминая нюансы, обзывая себя тупицей.

Как я могла быть такой слепой? Так легко было сопоставить факты, догадаться. Папин приятель Саша – мой таинственный незнакомец.

Я нашла его на полу в тот день, когда папа был на кладбище. Саша подвез его до дома, а потом вернулся к себе и расклеился. Я часто улавливала у отца дома знакомый запах парфюма. Точно не папин. Игнорировала это. Думала, что кажется. У Саши я пару раз пила чай с медом, который он брал у приятеля отца. И эти совпадения я игнорировала, хотя вкус этого меда ни с чем не спутать.

В тот вечер, когда я приехала из бутика от Саши пахло алкоголем. Папино домашнее вино. Но я от всего отмахивалась. Я хотела трахаться и не думать. Утопая в жалости к самой себе, я не пыталась догадаться, не соображала. Мне все было неважно. Только он. С ним.

Как жадная шлюха я приходила и брала то, что мне было нужно, не оглядываясь, не отвлекаясь на всякие глупости.

Шок не отпускал меня. Я вроде бы отвечала папе впопад, но он все равно подозрительно на меня посматривал время от времени.

- Как тебе Сашка? – спросил наконец отец.

Я постаралась не бледнеть, пожала плечами.

- Нормально. Обычный. – Не сдержавшись я спросила. – А как его фамилия?

Отец задумался на несколько секунд и рассмеялся, пожимая плечами.

- Хрен его знает. Сашка и Сашка.

Я усмехнулась, узнавая своего папочку. Рубаха парень.

- Твою он знает, уверена.

- А кто меня не знает? - продолжал веселиться отец.

Даже в таком ужасном состоянии я смогла ощутить тепло, которое всегда грело меня рядом с моим незнакомцем. Просто разговор о нем доставлял мне удовольствие.  Он нравился папе. Это было приятно, хоть и абсолютно бесполезно. Я крутнула кольцо на пальце, которое сегодня казалось особенно большим и тяжелым.

Как он посмотрел на меня прощаясь. Словно все понял, сделал выводы, решил, что я продажная девка. Он был недалек от истины. Я могла все рассказать отцу, могла попытаться уговорить его уехать куда-нибудь, начать новую жизнь подальше от Крыловых.  Но оглядываясь в родном доме я знала, папа не сдвинется с места. Здесь его родная земля, дом, который он сам построил. Здесь мама похоронена.

Я ворочалась половину ночи в своей постели. Решив расстаться с незнакомцем, я только о нем и думала. Хотелось выплакаться, но глаза оставались сухими. Я истерзала себя фантазиями, в которых не было Гриши и его проклятого кольца, не было угроз и обязанностей. Я видела себя в простом белом платье, рядом с Сашей, видела нашу жизнь, наших детей, наше счастье. Это было своеобразное прощание с моей свободой. Утром я проснулась на удивление бодрая, почти веселая.

Отец пожелал удачи и попросил прислать фото в платье. Конечно, я не отказала. У меня даже получилось перекусить утром папиными оладьями с медом. Я запретила себе умирать от тоски по несбыточным мечтам. То, что у меня был Саша – уже здорово. Я не имела права даже на эти счастливые ночи.

Он все равно собирался уезжать куда-то. Не стоит держать ни его, ни себя. Я до сих пор ничего не знала о нем толком. Только имя и что он хороший парень по версии моего отца. Пусть все так и остается.

Я заехала домой за платьем, а потом сразу отправилась в салон, где меня ждал полный цикл услуг. Лицемерие и зависть – бесплатно. Я старалась не замечать, как на меня все смотрят. Я старалась не думать, что завтра они будут смотреть фото в интернете и перемывать мне кости.

Правда, когда я нарядилась в платье, а визажист нанес последние штрихи в макияже, охнул хором весь персонал салона. Сегодня я была их личной Золушкой. Они все восхищались мной от души. Я и сама видела в зеркале, что образ сложился идеально. Жаль, Саша не увидит.

Мысли о нем я гнала от себя сегодня, но было сложно не думать совсем. Правда, мне помог Гриша. Он не просто прислал машину, а сам приехал с водителем, чтобы забрать меня из салона.

- Ты моя красавица, - выдохнул от, кажется тоже потрясённый и искренний.

Его сухие губы коснулись моей щеки, а я по привычке чмокнула в воздух.

- Постарайтесь её не помять в машине, - пошутил мой визажист.

Все захохотали. Гриша клятвенно обещал сдерживаться, применив все свое терпение. Чертов лицемер. Он едва взглянул на меня по дороге. Разумеется, я не расстроилась из-за этого.

- Как у тебя дела? – спросил жених, выбивая пальцами буквы на телефоне в переписке.

- Нормально, - отвечала я спокойно.

- Вчера была у отца?

- Да.

- Как он?

- Хорошо. Передавал тебе привет.

- Ага, ему тоже.

- Передам.

Исполнив долг вежливой болтовни Гриша окончательно погрузился в телефон. И меня снова это не волновало. Наверно, вся наша жизнь пройдет в таком вежливом лицемерии, если я не буду выступать. Возможно, меня бы это устроило. Человек – то еще животное, ко всему привыкает. После свадьбы я, наверно, уйду с работы, смогу больше рисовать, чаще буду навещать папу, рожу Гришке наследника и постараюсь вырастить из него человека.

Но теперь мое смирение висело на волоске. Из-за Саши. Я ужасно боялась за папу, больше чем за себя. Но даже этот страх не заглушал отчаяние и боль от понимания, что я никогда не увижу больше моего горячего незнакомца. А если увижу, то точно не посмею быть с ним собой.

Я влюбилась в него, и это убивало. Убивало нас всех в прямом смысле.

Нужно забыть, выбросить его из головы, вычеркнуть из жизни.

Господи, пусть он уедет скорее далеко и насовсем, чтобы не было соблазна, за который мне придется дорого платить.

   Эти мысли не отпускали меня всю дорогу до загородного клуба, где мэр устроил благотворительный бал.

Нашу машину отогнал водитель, мне подал руку швейцар. Холод осеннего вечера заставил поежиться, но я бодро расправила плечи и приняла Гришин локоть. Наверно, со стороны мы выглядели идеальной парой. Он атлетичный и мужественный в шикарном костюме и галстуке-бабочке. Я в своем бесподобном платье. Нескромно, но в нем и невозможно быть скромной.

Мы прошли в зал, здороваясь и останавливаясь поболтать с Гришиными приятелями и важными знакомыми.  Мужчины почти ощупывали меня восхищенными взглядами. Дамы почти убивали завистливыми. Возможно тщеславная личность нашла бы в этом удовлетворение, но я такой не являлась. Мне было банально скучно замечать реакции и улыбаться в ответ комплиментам. Не в первый раз. И не в последний.

Все замечали кольцо. Его, наверно, было видно из космоса. Нас поздравляли наперебой, и это тоже причиняло боль.

Встретили и Владимира Антоновича, он как раз общался с мэром и губернатором. После поздравлений с помолвкой меня отвела в сторону Марина. Я была ей за это благодарна.

- Мужчины на празднике обсуждают дела. Невозможно даже рядом стоять, - посетовала она, снимая с подноса два бокала шампанского. – Ты невероятно выглядишь, Алиса. Это Сааб?

- Он самый.

- Ох, Гриша тебя балует, но ты того стоишь. Как вы смотритесь, дорогая. Король и королева вечера. Только не говори Фролову.

Она рассмеялась чуть громче обычного, и я поняла, что моя будущая свекровь начала пить еще до приема. Я пообещала не открывать тайну губернатору, тоже улыбаясь ей.

Болтовня Марины немного меня утешила. Она тоже не была счастлива в золотой клетке, но научилась жить в ней и позволяла себя маленькие радости. Может и я научусь?

В сотый раз пыталась себя убедить, но сердце упрямо твердило: нет-нет-нет.

Я велела ему заткнуться.

Всю семью Крыловых усадили за стол вместе. Меня, разумеется, с ними. Начался аукцион. Старая традиция. Нужно купить что-то абсолютно бестолковое за большие деньги, которые распределят в детские дома, хосписы и фонды поддержки исследований. Я называла это отпущением грехов.

Все эти приемы в принципе затевались всегда только, чтобы в неформальной обстановке обсудить очередные аферы. Слава богу, мое присутствие требовалось только на официальной части. Я могла вполне спокойно наблюдать, как губернатор покупает точилку для карандашей за сто тысяч рублей, а мэр отчаянно торгуется с Крыловым за путевку в местный санаторий на вик-энд. Гриша ввязался в аукцион за детские ползунки, не стесняясь выкрикивать, что они ему скоро понадобятся больше всех. Я бледнела и краснела, чувствуя себя одновременно посмешищем и инкубатором.

Ставку Гриши быстро перебили, и ведущий обратился к новому участнику:

- Новый участник аукциона за голубые ползунки – шикарный мужчина, пятый столик.

Видимо, ему было нужнее, потому то он не уступил Грише. Крылов раз сто увеличивал шаг и дошёл до неприличной цифры, а соперник просто удвоил сумму.

- Уймись, - бросил ему отец. – Нужно вовремя остановиться.

Гриша прищурился, но почти сразу выдохнул. Он поднял руки, давая понять, что выходит из игры. Ведущий драматично досчитал до трех и звонко стукнул молотком. Он сверился с листком и уточнил.

- Ползунки за три миллиона рублей уходят Александру Вердену.

Я вздрогнула. У меня была хорошая память. Именно это имя значилась на новых кадастровых документах по злополучному участку. Обернувшись, я стала искать глазами пятый столик. Это было несложно, его как раз осветили прожектором. Я замерла. Второй раз за сутки у меня окаменело все.

Это был Саша. Мой горячий незнакомец и папин приятель. Это был Александр Верден – кость в горле моего босса. Это был человек, который заплатил за дурацкие ползунки три миллиона. Все эти личности никак не укладывались у меня в одного человека. Я вцепилась в него взглядом и жадно рассматривала рубашку, бабочку, темный пиджак и… спутницу, которая что-то говорила ему на ухо, пока он довольно улыбался.

Наши глаза встретились. Кажется, я умерла.

Не знаю, как я досидела до конца официальной части. Похоже, мне помогло шампанское, которое дважды просила обновить Марина.

- Полегче, - шепнул мне на ухо Гриша, когда я прикончила второй бокал. – Мне не нужна пьяная невеста. На маму не смотри. У нее черный пояс по пьянке в обществе.

- Хорошо, - в очередной раз согласилась я.

Спорить с Гришей мне не хотелось. Я прекрасно помнила, как впивались в шею его пальцы, когда смела перечить. К шампанскому я больше не прикасалась. Гриша и Владимир негромко переговаривались время от времени, и я точно пару раз различила фамилию Верден. Тревога сжала сердце. Если у меня хватило ума смириться, то Саша вряд ли отличается такой гибкостью. Я не знала его, но чувствовала в этом мужчине силу и стержень. Он пойдет до конца, не думая о последствиях. Какие бы резоны у него ни были.

Я хмыкнула себе под нос, снова мельком повернув голову в его сторону. Чего только переживаю? Пусть его жена волнуется. Какое мне дело? Это её муж встал на пути городских властей. Вряд ли это простое совпадение, что мы все сегодня оказались здесь.

Едва торги окончились, мэр и губернатор лично стали благодарить тех, кто внес вклад.

- Пошли, - рявкнул Гриша и потащил меня напрямую к Вердену.

Я попыталась промямлить что-то, но он и слушать не стал. Через мгновение я уже стояла перед моим незнакомцем. На его руке висела эффектная шатенка. Красивая, но похоже старше его. Даже это замечание не потушило жгучую ревность, которая мучала меня.

- Как же так, вы лишили меня ползунков, господин Верден? – без приветствий и лишних преамбул заявил шуточную претензию Гриша.

- Что поделать. Они мне очень понравились, - отвечал Саша с улыбкой, не глядя на меня.

Я тоже отвела глаза, стараясь не рассматривать его самого и его жену слишком пристально.

- Григорий Крылов, - представился Гришка, подавая руку.

Саша, кажется, замешкался на миг, но все же ответил на рукопожатие.

- Мое имя вам известно, как я понял, - отвечал он.

- Я тебя запомнил.

 Гришка расхохотался, но Саша едва позволил себе улыбку.

- Помнить – это полезно, - согласился он весьма двусмысленно.

- А твоя спутница?

- Карина Верден, - Сама представилась дама, наконец отлипая от Саши.

Верден… Она тоже Верден. Точно не сестра. Они совсем не похожи. Значит действительно жена.

- Алиса, - толкнул меня локтем Гриша.

Кажется, я зазевалась и не заметила, что мое имя тоже прозвучало.

- Да, извините. Очень приятно, - промямлила я, стараясь не смотреть в глаза Карины, легонько касаясь её руки.

А потом моя ладонь оказалась в плену пальцев Саши. Я едва сдержала стон от счастья снова ощущать его прикосновение, но тут же пришлось подавила крик боли. Потому что он слишком тесно сдавил мои пальцы. Кольцо царапнуло кожу. Он знал, что мне больно и не отпускал долго. Почти неприлично долго. А потом перехватил мою руку, как вчера, и приподнял, делая вид, что впервые видит кольцо. Он продемонстрировал его, как клад.

- Помолвка? Вас можно поздравить? – поинтересовался он.

- Да, спасибо, - пискнула я, скорее забирая руку.

- Поздравляю, - присоединилась к мужу Карина.

Я хотела убежать, провалиться сквозь землю или хотя бы спрятаться на пару минут в туалете, но пришлось стоять и слушать, как Гриша хвалится:

- Да, мы собирались пожениться в мае на Кипре. Алиса любит море и солнце. Это будет грандиозное событие. Мы ведь со школы вместе. Первая любовь превратится в крепкий союз. Я не собираюсь скромничать – ждал так долго, чтобы сделать эту красавицу своей по всем правилам навсегда.

Гриша теснее обнял меня за талию, прижимая к себе. Он даже поцеловал меня куда-то в ухо. Кажется, я услышала, как скрипнули зубы. Судя по тому, что Верден стоял, стиснув челюсти, это был именно он. Его глаза полыхали. Гришка продолжал нести ванильный бред, пока Саша буквально испепелял его взглядом.

Он ревновал. Ему тоже было больно. На минуту мне стало чуть легче, но потом я все равно постоянно смотрела на Карину, завидовала ей и злилась на Сашу.

Не только у меня была тайна. Он сам погряз во лжи.

- Гриш, я отойду на минутку. Простите, - проговорила я, отодвигаясь от жениха.

Слава богу, он не велел мне остаться. На таких приемах у меня было чуть больше свободы. Это в доме его родителей я была всем обязана. Гостьей быть чуть проще. Гриша никогда не рискнет на людях омрачить светлый образ нашего святого союза.

В общем, в туалет я вырвалась. Встав у зеркала, поправила макияж, чтобы отвлечься. Подышала с задержкой, чтобы успокоиться. Не очень получилось. Помыть руки прохладной водой – тоже не помогло.

Понимая, что нельзя провести в уборной весь вечер, даже больше пяти минут вызовет подозрения и недовольство, я вышла в зал. Слава богу, Гриши и Верденов уже не было там, где я их оставила. Еще немного передышки. Я подошла к столу с закусками. Кусок в горло не лез, но я заставила себя проглотить фруктовое канапе.

- Шампанское? – предложил официант.

Я не оказалась, взяла бокал, но лишь смочила губы. Гришин приказ действовал на меня очень эффективно.

Кто-то встал позади меня. Я почувствовала запах мужского парфюма, сразу угадывая. Это мой незнакомец, невозможно было ошибиться. Я качнулась назад, желая прижаться к нему спиной, запрокинуть голову и ощутить его руки на моем теле. Вовремя себя одернула, замерла, сделала большой глоток из бокала, стараясь спрятать панику.

- Ты право, пьяное чудовище.

Я знаю, истина в вине, - прочитал Саша последние строки «Незнакомки».

Его дыхание опалило мне ухо, отправив по коже миллионы мурашек.

Я все еще молчала, боясь отрыть рот. Вполне возможно, что из него вылетели бы одни стоны и мольбы.

А вот Саша был не против поболтать.

- Значит, ты невеста младшего Крылова. Очень мило.

Он говорил так, словно я была невестой Пиночета или самого дьявола. Как бы то ни было, он не имел права меня упрекать.

- А ты женат. Что тоже очень мило, - вернула я ему любезность.

Он усмехнулся, ничего не ответил, но я почувствовала его руку на моем бедре.

- Сдурел? – шепотом рыкнула я. – Прекрати.

Я огляделась, понимая, что вряд ли нас могли застукать. Саша закрывал меня своим телом. Со стороны наверно выглядело, что я помогала ему выбрать закуски. Кто бы знал, что он тут меня убивает, режет без ножа.  Его ладонь продолжала ласкать внутреннюю сторону бедра. Он задел резинку чулок и больно щелкнул ею о кожу.

Я тихонько охнула.

- Ко мне ты приходила без чулок. Не могу понять, как мне нравится больше. Наверно для этого нужно снять платье.

Я попыталась огрызнуться я, но изо рта вырывался мышиный писк:

- Пошел к черту.

- Я давно там, сладкая девочка. Удивительно узнать, что ты тоже.

Я неимоверными усилиям воли смогла найти силы, чтобы отбросить его руку, повернулась и потребовала:

- Хватит. Забудь то, что было между нами. Оставь меня в покое. Иди к своей жене. Я же сказала, все кончено.

Он не спорил, просто смотрел на меня, а потом выдал со своей невероятной наглой ухмылкой:

- Боюсь, детка, все только начинается.

Я ничего не ответила, просто ушла, сбежала. Даже Гриша теперь казался мне не таким ужасным. Он хотя бы не лез мне под платье и не делал мои трусики мокрыми, читая гребаные стихи.

Что я наделала?

Только сейчас поняла, что обрекла себя на постоянные опасения. Саша мог рассказать Грише о нашей связи. Конечно, ему вроде бы незачем было это делать, учитывая его жену особенно. Но мало ли… Между ними явно назревал конфликт из-за участка. Верден мог использовать меня в грязных играх.

Я поморщилась, не представляя его в интригах. Мне казалось, он такой прямой, честный.

Казалось…

У прямого и честного не было бы любовницы при живой жене.

Вернувшись к Грише, я старалась отключиться и не думать больше о Саше. Сначала даже получалось, но потом каким-то чертовым образом мы все равно оказали втянуты в беседу компании, куда взяли и Вердена. Странно, что я не видела больше Карину. А вот Саша охотно общался с мэром и губернатором. Разумеется, мужчины опять говорили о делах.

Отец Гриши упомянул застройку в центре. Мэр его поддержал.

- Да, Владимир Антонович, мне понравился проект. Идеально вписывается в архитектуру города. Почему же до сих пор не начали строительство?

- Это тот объект на зеленой? – уточнил губернатор.

- Именно, подтвердил старший Крылов. У застройщика возникли трудности из-за земли. Они хотели выкупить участок.

- А он внезапно принадлежит мне, а не городу, - вклинился Саша.

Я вздрогнула. Что он делает? Такие вещи нельзя заявлять на банкете. Это же делается за закрытыми дверями в присутствии надёжных людей.

Губернатор удивленно приподнял брови, обращая все внимание на Вердена.

- Как же так вышло?

- Не  знаю. Очевидно, ошибка кадастра.

- Мы отправляли запрос. Земля государственная, - пояснил за Сашу Владимир Антонович.

Я не первый день его знала и сейчас легко читала по глазам шефа тревогу и даже страх. Что-то точно было не в порядке с этим участком. Я знала об этом и раньше, но реакция Крылова давала понять, что там не в порядке как минимум все.

Гриша сжал мою руку слишком сильно. Я вздохнула, и он пробормотал, отпуская меня:

- Извини.

- Похоже, вы запрашивали информацию, когда я еще не вступил в наследство. Участок принадлежал моему покойному брату, - парировал Саша.

- Верден точно также не владел этой землей. У него были большие проблемы, - неожиданно вступил Гриша.

- Об этом я тоже знаю, Григорий. Очевидно, что теперь проблемы у меня. И у вас.

Напряженная тишина, окутала нас как коном. Вокруг гремели разговоры, играла легкая музыка, но в нашем тесном кругу стало слишком тихо и душно. Мэр и старший Крылов прятали глаза. Губернатор Фролов, наоборот всех ощупывал взглядом. А Верден и Гриша замерли друг напротив друга, как будто собрались сцепиться. Не образно, а на самом деле.

Первым разрядил ситуацию мэр. Он деланно рассмеялся и хлопнул в ладоши.

 - Уверен, любое недоразумение можно решить.

- Да, - поддержал его старший Крылов, хлопая сына по плечу, как бы убеждая Гришку остыть. – Думаю, нам всем стоит собраться и спокойно поговорить. Как насчет прокатиться ко мне после приема? Обсудим за бокалом бренди.

- А если не договоримся о цене, то вы пристрелите меня, как и брата?  - убийственно спокойно поинтересовался Саша.

Я охнула и уронила бокал. Осколки брызнули в разный стороны, заставляя всех сделать шаг назад.

- Не хотел пугать вашу очаровательную  невесту, - сладко извинился Верден. – Пожалуй, мне пора. Было приятно познакомиться.

Он потянул и пожал руку только губернатору. Остальных проигнорировал и ушел. Мужчины проводили его взглядом.

- Что это значит? – первым среагировал Фролов, обращаясь в мэру и старшему Крылову.

Те стали что-то рассказывать о пьянстве и странных гостях, которым нет места на таких приемах. Потом я узнала от них же, что Верден вообще давно живёт за границей, кажется, лишен российского гражданства за махинации с налогами.

- Ему не может принадлежать этот участок. Брат незаконно завладел этим, - плевался Владимир Антонович обвинениями и слюнями.

- Решите этот вопрос через суд, Крылов. Почему до сих пор не дали ход делу? – злился в ответ губернатор.

- Мы почти договорились о продаже с застройщиком. Верден выпрыгнул как черт из табакерки, - оправдывался отец Гриши.

Они еще долго перетирали этот вопрос. Я была вынуждена стоять и слушать. Чем больше они говорили, тем хуже я себя чувствовала.

Все прогнило.

Я видела ложь Крылова насквозь.

У меня не было больше сил варится в их адском котле.

- Алиса, вы в порядке? – неожиданно поинтересовался мэр у меня лично.

Обычно они все обращались к Грише, а сегодня даже заметили, что я человек, а не собачка на поводке.

- Мне что-то нехорошо, - честно ответила я, хватаясь за вопрос как за спасательный круг.

- Григорий, думаю, нужно отправить Алису домой, - вступился старший Крылов, поддакивая мэру. Традиционно именно у сына интересовался, что со мной делать. Но сейчас мне было плевать на это. Лишь бы убраться отсюда скорее.

Жених посмотрел на меня и кивнул хозяину дома, отцу, губернатору.

- Прошу извинить нас. Пожалуй, я и правда провожу Алису.

Губернатор кивнул, а мэр пошёл распорядиться, чтобы мне подали машину.

Через две минуты, я уже стояла на крыльце, ждала водителя. Гриша был рядом, провожал меня. Машина подъехала к воротам.

- Алиса, забудь все, что слышала, ясно? – приказал он.

- Про что? – я прикинулась дурочкой.

Гриша довольно улыбнулся, взял меня за подбородок.

- Хорошая девочка, - похвалил он, целуя меня в щеку. – Иди в машину.

Кутаясь в жакет, я поспешила удрать.

Машина была еще прохладной, не успела прогреться. Я поёжилась, устраиваясь на заднем сидении.

Водитель дал газу, ворота открылись, и мы выехали на дорогу.

- Куда едем? –поинтересовался он.

Я не поверила ушам. Через зеркало на меня смотрели глаза с искорками. Это был Верден.

Он украл меня. Дерзко. Нагло. Весело.

Забрал себе на глазах у Гриши. У всех на глазах.

Сотворить такое умел только мой незнакомец.

Глава 14. Правда

Саша

У меня не было выбора. Я все сказал и сделал. Теперь осталось только предъявить документы в прокуратуру. Лучше не в местную. И молиться, что меня не пристрелят, как Женьку. Сразу. Потом обязательно попытаются, но точно не в день разговора при губернаторе. Карина и Казарин не ошиблись. Фролов не знал о махинациях, которые крутили мэр и Крылов. Я это поправил.

Мне бы смотаться по-быстрому из города, затаиться в Москве и ждать огласки дела. Казарин подключит СМИ, и может быть я даже успею дать показания.

Это был отличный план, пока я не увидел Алису.

Как только думаешь, что судьба завязала тебя узлом и хуже быть не может, она глумится, вставляя тебе шишку в зад. Ну чтобы уж совсем было не смешно, по полной программе мне отвесили узлов и шишек. Алиса, моя прекрасная незнакомка - не просто дочь Димы Зорина, не просто чужая невеста. Она невеста моего врага. Невеста младшего Крылова. Я не сомневался, что именно по его приказу был убит Женя. А теперь эти руки в крови моего брата обнимали мою незнакомку. У нее на пальце его кольцо. А на шее, наверно, регулярно появляются синяки. Я больше не думал о всяких играх с согласия партнерши. Словно солнце взошло. Алиса – не такая. Он прижал её, запугал. Она старалась, но всем было понятно, что любви в этой помолки нет ни капли.

Поэтому вместо того, чтобы драпать со всех ног в столицу, я дождался Алису. Она слишком радостно и облегченно выдохнула, едва села в машину. Еще раз подтвердила все мои догадки.

Я никуда её не отпущу. Она моя. Крылову не достанется эта чистая душа. Хватит с него Женьки. Брата я спасти не смог. Любимую – обязан.

Правда, сама Алиса не очень хотела спастись. Или пока не признавалась себе в этом.

- Останови машину, - потребовала она.

- Пешком пойдешь? – Приподнял я бровь, поглядывая на нее через зеркало. – Тут далековато до города. И прохладно. Дальнобойщики могут принять за ночную бабочку.

- Да пошел ты, - рыкнула она, как дикая кошка.

- Останови, или я позвоню Грише.

Алиса вынула из сумочки телефон, угрожая мне им, как пистолетом. Я рассмеялся.

- Давай, звони. Ты слишком шустро и радостно убегала от жениха, чтобы вернуться к нему так скоро.

Алиса всхлипнула и бросила мобильный обратно. Она пихнула кулаком сидение водителя.

- Ненавижу тебя, слышишь? – закричала она от беспомощности. – Останови! Я не поеду с тобой!

- Поедешь.

- Куда?

Она начала задавать правильные вопросы.

- В Москву, детка.

- Нет! - выкрикнула она. – Ты не имеешь права. Останавливай, или я выпрыгну. Клянусь.

Я не успел сообразить, где блокировка дверей, а она уже сама дернула ручку. Воздух вломился в салон леденящим вихрем. Я сразу дал по тормозам. Алиса выпрыгнула еще на ходу. Она чудом удержалась на ногах и бросилась к обочине. Разумеется, я моментально нагнал её, схватил за запястье и потащил обратно к машине. Она вывернула руку, пытаясь снова удрать. Я подхватил беглянку за талию, усадил на багажник.

- Куда ты, господи? На каблуках, в таком платье. Хватит сопротивляться, Алиса.

Она всхлипнула. Ветер поднял её юбку, закрутил шелковым туманом. Я больше не мог сдерживаться.

- Хватит, - повторил в дрожащие губы. – Хватит, малышка.

Она стукнула меня кулаками в грудь, судорожно выдохнула, но приняла мой поцелуй с жадной радостью. У меня в очередной раз поехала крыша. её поцелуи всегда сводили с ума, и этот раз не был исключением. Еще сильнее пьянил ветер, дорога и предвкушение опасности.

- Саша, - прошептала она, едва я оторвался от её губ.

Я замычал, окончательно теряя разум. Слышать свое имя из её уст – запретное удовольствие, невероятное счастье.

 Мои руки проникли под платье. Я уже знал дорогу к трусикам. Блять, они снова были мокрые.

- Саша, пожалуйста, - просила она.

Я кайфовал, возбуждаясь все сильнее, когда она повторяла мое имя.

Алиса за секунду нашла пуговицу на моих брюках и дернула молнию. Я сделал шаг вперед, а она заерзала, чтобы оказаться ближе. Целуя её шею и за ушком, я не мог не предупредить:

- Не отдам тебя ему, слышишь? Ты моя.

- Твоя, - выдохнула она, соглашаясь и сильнее потягивая меня за волосы.

- Если еще раз увижу его лапы на тебе – убью. Его. Или Себя. Это невыносимо.

- Спасибо, что не меня, - усмехнулась она.

- Тебе в любом случае не будет пощады.

Я раздвинул её моги шире и вошел. Сразу стал толкаться в нее членом быстро и глубоко. Алиса прогнулась, и я мог водить губами по её шее, пока трахал мою сладкую девочку на капоте машины. Дорога была непопулярная, время позднее. Хотя, кажется, её не волновало, если бы все происходило на МКАДе. Сейчас были только мы. Безумный ритм, невероятные ощущения и ветер, который больше не был жестоким, скорее желанным. Он приятно холодил, ведь мы горели в объятиях друг друга.

- Я люблю тебя, - прокричала Алиса в темное небо, сжимая меня внутри так сильно.

Ее признание настолько огорошило, что я даже не прочувствовал её оргазм, просто кончил. Моментально. Она не оставила мне выбора. Это было настолько сильно и мощно, что я даже двинуться не мог какое-то время. Просто стоял и смотрел на нее сквозь тьму.

Пришел в себя только, когда Алиса передёрнула плечами. Я стащил её с капота, засунул в машину на переднее сидение, включил подогрев, порылся в бардачке, нашел салфетки. Сам быстро забрался на водительское и даже помог ей убрать сперму с бедер.

- Ты джентльмен, - хохотнула она, но ту же поежилась и застучала зубами от холода.

Я вывернул обогрев посильнее и снова направил машину к городу. Мы не разговаривали. Я остановил на заправке, сходил за горячим кофе. Боялся, что Алиса снова сбежит, но в этот раз она не пыталась.

Невероятно, сколько проблем решает секс. Отличный аргумент в любом споре.

Она пила кофе, снова ни о чем не спрашивая. Я ощутил странную потребность быть откровенным в этот важный для нас момент. Однажды она уже так влияла на меня. В этот раз  я тоже решил не сопротивляться чарам моей незнакомки. МЫ оба оказались по уши в дерьме. Я был обязан доверить ей все.

- Мы с братом несколько лет назад разработали игровую сеть. Сняли сливки в самом начале игрового бума, так скажем. На подъеме ориентировались на Америку и Европу преимущественно. Потом появились соцсети, и стало выгодно продвигать наш продукт через них даже в России. Так мы сделали первый миллион.

- Игровая сеть? – не поняла Алиса.

- Ферма, - объявил я наш первый громкий проект.

Девчонка уставилась на меня огромными глазами.

- ТЫ шутишь?

- Нет. Это наша разработка. Женька в этот  год закончил универ. А я даже не стал доучивать, сразу уехал в Лондон, оттуда в Дублин. Никогда особенно не любил Россию.

- Дублин? – снова удивилась она.

- Один из самых комфортных городов для жизни и бизнеса, - пояснил я. - Только вот Женя отчаянно цеплялся за родину. Он открыл офис в Москве, но у него была навязчивая идея, что даже в нашей заднице могут жить и работать отличные дизайнеры и программисты. И они могут, но…

- Но… - Алиса повернулась ко мне, развернул плечи.

Кажется, она дышала через раз.

- Но мой брат не учел, что в провинции его не очень ждут. Или не ждут без вливаний. Он купил участок и собирался построить здание под офис. Очень скоро выяснилось, что каким-то чудесным образом наша земля принадлежит не только нам, но и администрации.

- О, боже… Участок на Зеленой, да?

- Именно. Полгода они прессовали. Даже ОБЭП подключили – страшный сон любого предпринимателя. Женя отказался покупать землю еще раз по задранной цене. Его нашли за городом с пистолетом руке и дырой в виске.

Алиса шумно сглотнула. Наверно, я должен был пощадить её, но правда не будет правдой, если замолчать самую важную часть.

- Знакомые говорили, что накануне мой брат куда-то поехал с Крыловым.

- С каким? – хрипло спросила Алиса.

- С младшим.

- Ты думаешь..?

- Я уверен, детка. Женя купил землю у наследника. Угадай, как погиб владелец?

Она закрыла лицо руками.

- Доказательств у меня нет, но ты сама видела, как они реагируют. Детектор лжи не нужен.

Алиса кивала, не открывая лица, а потом провела по своим щекам пальцами, погрузила их в волосы, ломая красивую причёску. Но так стало даже лучше.

Мне было легко говорить следующие слова. Они вылетали как песня.

- Завтра будут готовы документы. Я хочу, чтобы ты улетела в Лондон ближайшим рейсом. Там тебя не достанут. Можешь остаться в Англии или поезжай ко мне в Дублин.

- В качестве кого? – выпалила она, сверкая глазами. – Любовницы? Ты женат, Саш. А я точно не готова быть…

Я закрыл ей рот рукой.

- Я не женат.

В глазах Алисы я увидела надежду.

- А Карина? - спросила она, отодвигая мою руку. – Карина Верден.

- Она жена Жени. Вдова, вернее, - объяснил я.

- Правда?

Моя прекрасная незнакомка заморгала, улыбаясь светло и радостно.

- Конечно, правда.

Она протянула руки,  и мы неловко обнялись через коробку вариатора. Я расцеловал её лицо, а она сияла все ярче. Словно вся тяжесть мира упала с её плеч.

- Боже, как хорошо. Я думала, ты подлец и сволочь.

- Не до такой степени.

Я смеялся, впитывая её свет и счастье. Однако пора было заканчивать разговоры. Время работало против нас.

- Давай заедем к тебе. Возьми только все необходимое. Документы – главное. И…

- Нет, - возразила Алиса кратко. – Я не могу уехать, Саш.

- Почему?

- Он не отпустит. Я хотела от него уйти, но Гриша угрожал папе. Я не могу оставит его здесь одного. С ними.

Я покивал соглашаясь.

- Тогда мы и его увезем.

Алиса усмехнулась.

- Не выйдет. Легче гору сдвинуть, чем моего отца. ТЫ же видел наш дом. Он в него всю душу вложил. Он здесь родился. Здесь мама похоронена. Папа не поедет.

Она все верно говорила. Дима глубоко пустил корень. Я действительно все видел и немного узнал папу Алисы за время нашей дружбы. Но одного дочь не учла.

- Ты – все, что у него осталось, детка, - проговорил я, беря её за руку. – Сильнее дома, огорода и визитов на кладбище Дима любит тебя, Алис. Он для тебя все сделает. Поехали, скажешь ему, что нужно спрятаться на какое-то время. Уверен, он не будет сопротивляться. Ну… или будет, но не долго.

Мы засмеялись,  и стало как-то легко. Словно все уже решилось.

Я завел машину и вопросительно взглянул на Алису. Она кивнула, соглашаясь со всем. Но едва я тронулся в сторону Диминого дома, у меня зазвонил мобильный.

Карина.

Я задницей чувствовал, что сейчас мои грандиозные планы будут корректироваться по ходу. Главное  - доставить Зориных хотя бы в Москву, остальное я решу.

Алиса

Мне не хотелось верить в то, что рассказал Саша о своем бизнесе и брате. Но зная Крыловых, я понимала, что это правда. Горькая. Правда, которую я отчаянно гнала от себя, на которую закрывала глаза. Даже то, что Гриша был напрямую причастен к смерти Евгения Крылова почти не удивило. До меня доходили слухи, но я старательно отмахивалась от них. Я не хотела знать правду, ведь сама жила во лжи и лицемерии, пропиталась ими насквозь. Но Саша, горячий незнакомец, ворвался в мою жизнь и разбил розовые очки. Он заставил меня смотреть на реальность и свою будущую семью, не отворачиваясь, не моргая и не приукрашивая.

Я совсем не знала Александра Вердена, но верила ему всем сердцем. И любила. Мне было все равно, что он не ответил мне взаимностью. Но сейчас важнее, что Саша хотел помочь мне и папе. Безумный план бегства казался мне единственным правильным решением сейчас.

Саша говорил о чем-то по телефону и хмурился. Едва он положил трубку, то поделился не самыми радостными новостями.

Я не смогу сам вас увезти. Нужно торопиться. Мне нужно вернуться в квартиру, заберать свои вещи. Вас доставит в Москву Карина. Вернее, её надежный человек. Его зовут Костя.

Я покивала, не в силах разговаривать. Всю дорогу мы молчали. Саша держал меня за руку, поглаживая пальцы. Это было лучше слов.

Остановив у папиного дома, Верден повернулся ко мне, спросил:

- Готова?

- Нет. Но без разницы.

Саша улыбнулся мне ободряюще, взял лицо в ладони и мягко поцеловал  в губы, шепнув:

- Я с тобой, малышка.

Я зажмурилась, согреваясь привычным уже теплом от его слова, касаний, дыхания.

- Хочу, чтобы ты знал, - прошепталатоже. – Я не спала с Гришей. Давно. Только ты был… Я была… …только твоя все это время.

Он рассмеялся облегченно и радостно, а потом ответил:

- Это ужасно, наверно, но мне все равно, Алис. Ты в любом случае только моя. Самое главное, что он больше не посмеет тебя коснуться. Никогда больше, слышишь?

Я кивала, отчаянно радуясь его словам. Кажется, это было лучше любых признаний в любви.

Мы вышли из машины и пошли к дому.

Я смеялась, как дурочка.

- Удивительно. Я едва знаю тебя, а доверяю всем сердцем.

Саша тоже усмехнулся.

- Клянусь, все, что ты не знаешь обо мне – не страшнее того, о чем тебе известно про Крыловых.

- Да уж. Не сомневаюсь в этом.

У калитки Саша привлек меня ближе и признался:

- Если ты еще сомневаешься… Черт, никогда не делал этого. – Он поднял глаза к небу, словно там была шпаргалка, а потом быстро поговорил: - Я тоже люблю тебя, Алиса. Прости, что не сказал сразу, но ты меня застала врасплох…. И я никогда… Надеюсь, ты не…

Я встала на цыпочки и закрыла его рот поцелуем.

- Замолчи, - шепнула в любимые губы.  – Я все и так знаю.

Мы еще на минутку растворились в поцелуе и коротком счастье волшебного момента, а потом я открыла дверь.

Отец, как всегда, смотрел телевизор в большой комнате. Он услышал нас и пошел встречать.

- Бог мой, дочка, я просил фото, а ты приехала сама. Что за красавица.

Он обнял меня и расцеловал. Только после этого заметил, что я не одна.

- Саша? – нахмурился папа. – Я думал, ты с Гришей сегодня вечером.

Взяв отца за руки, я проговорила:

- Я с Сашей теперь, па. Это сложно объяснить, но…

- Вы же вчера познакомились, Алис! Как так можно?! - возмутился он предсказуемо.

- На самом деле мы знакомы чуть дольше, - признался Саша.

Учитывая, что и вдень незнакомства нам не понадобилось много времени, папино возмущение было справедливым. Но я, конечно, не собиралась посвящать родителя в подробности.

Я метнула в Вердена грозный взгляд, и он захлопнул рот, позволяя мне самой все объяснить. Скинув туфли, я прошла в комнату и начала с главного.

- Мои отношения с Гришей уже давно фикция. Между нами нет любви, мы почти не общаемся. Когда я попыталась все закончить он угрожал мне и тебе. Поэтому я осталась с ним.

- Но так больше не может продолжаться, - снова вклинился Саша, и я больше не злилась на него за это.

Мы вместе рассказали отцу правду о Крыловых. Разумеется, умолчали о свиданиях без имен, оргазме в поезде и взаимном безумии, которое превратилось в любовь. Но отец как будто и так все знал. Он слишком внимательно, пристально нас рассматривал.

- Значит, влюбилась в него и хочешь удрать? – выдал папа краткое резюме. – Это твой выбор, Алиса.

Я не понимала, осуждает он меня или действительно принимает мое решение. Как бы то ни было, мои планы бегства касались и его тоже.

- Я никуда не поеду без тебя, пап. Не оставлю здесь.

- Брось, дочка, - отмахнулся он.

Меня поддержал Саша.

- Ты не понимаешь, Дим. Они будут давить на нее всеми возможными способами. До конца. А первый рычаг – это ты. Вам нельзя оставаться в городе.

- Хочешь и меня отправить в Лондон? – расхохотался папа. – Я невыездной, Санек.

- В каком смысле? – Верден поднял бровь.

- У меня паспорт только отечественный. Я же русский до мозга костей.

- Паспорт не проблема. Задержишься в Москве. Там не так просто тебя найти. Потом сразу к Алисе.

- Это безумие, - нервно расхохотался папа.

- Знаю, - подтвердила я. – Но у нас не выбора. Они скоро все узнают про меня и Сашу. Нужно уехать срочно.

В дверь позвонили, и мы все трое вздрогнули.

- Открою, - вызвался Саша и вернулся через минуту с амбалом под два метра. – Это Костя. Он от Карины. Ему можно доверять. Алис, мой номер.

Я прыснула, понимая, что доверяю свою жизнь и отца человеку, чей номер телефона не знаю. Папа тоже сразу это усек.

- У тебя нет его номера?

 - Теперь есть, - ответила я весело, показывая экран мобильного. – И я знаю его фамилию.

- Да, это все меняет, - усмехнулся Саша. – Пожалуйста, собирайтесь скорее и самое необходимое.

Отец кивнул, окинул взглядом Костю и ушел в свою комнату. Он удивил меня своей сговорчивостью. Я совсем не ожидала, что убедить его будет так просто. Наверно, Саша прав. Только угроза моей безопасности могла подвигнуть Дмитрия Зорина на такие перемены.

- Будь осторожен. Пожалуйста, - попросила я, обнимая Сашу. – Береги себя.

 - Я постараюсь, детка. И ты тоже, ладно?

Я кивнула ему кратко. Слезинка скатилась по моей щеке, упала на Сашин палец.

- Не надо плакать. Я встречу вас в Москве уже утром. Нам просто не нужно таскаться толпами. Мы не расстаёмся.

- Да, я знаю. Хорошо.

Я кивала, но сердце тревожно стучало. У меня было плохое предчувствие. Нам нужно было что-то, кроме Сашиного заявления на приеме. Крыловы не оставят нас в покое даже за границей. Я не хотела всю жизнь бояться их.

Сказать это Саше я не успела. Он крепко поцеловал меня и скрылся за дверью. Мы остались втроем в доме. Отец собрался быстро. Я переоделась и забрала документы. Забавно, что такие важные вещи я до сих пор хранила в папином доме, а не в своей квартире. Она так и не стала для меня родной.

Отец даже выбросил все из холодильника. Он действительно был настроен решительно. Мне стало жутко. Он ведь правда готов бросить все ради меня. Стало так больно и обидно. Почему из-за Крыловых мы обязаны оставить этот дом, все, что нам дорого. Почему должны уехать? Это чертовски нечестно.

Я бы отдала все на свете, чтобы мой город избавился от этого нарыва коррупции и круговой поруки, где власть по локоть в крови.

 Мы сели в машину, поехали. Костя вел авто уверенно в сторону выезда из города, через центр. И тут меня осенило.

- Стойте. Костя, остановите машину у администрации. Пожалуйста.

- Что? – выпалил водитель и папа одновременно.

- Не положено, - ответил Костя.

- Алиса, ты с ума сошла? Сама же сказала…

- Знаю, я все знаю.  Но я вспомнила. У меня есть компромат. Мне нужно в офис.

- Кто тебя пустит туда ночью?

- У меня круглосуточный допуск.

- Я обязан доставить вас в Москву, - твердил наш спутник упрямо.

- Я вам не подчиняюсь, - выпалила я и открыла дверь.

Этот прием работал безотказно. Как Саша, так и его человек не собирался иметь дело с лепешкой на асфальте.

- Твою мать! – рыкнул Костя, давая по тормозам.

- Паркуйся здесь, - велела я.

Он остановил. Я чмокнула папу в щеку, схватила меленький рюкзак с документами.

 - Все будет хорошо, - пообещала я отцу. – Я буду в Москве на час позже тебя.

И умчалась к зданию администрации.

Обернувшись увидела, как Костя увозит папу. Слава богу.

Охранник не препятствовал моему вторжению. Бывало, что шеф поручал мне что-то важное вне рабочего дня. Редко, но случалось, особенно накануне важных выездов. Сегодня, конечно, ничего такого не было, но меня никто и не допрашивал.

Я оставила визитку Казарина в ящике рабочего стола. Это было глупо и одновременно безопасно. Так я сама себя оградила от лишней информации о Грише. Разумеется, я никогда бы не вошла в это облако с рабочего компьютера. Даже сейчас мне нужно было просто забрать карточку, которую дал Сергей. Одной рукой я рылась в ящике, другой вызывала такси до дома. Через пять минут уже сидела в машине, ехала в квартиру. Там меня и застал звонок Саши.

- Алиса, блять, что происходит? – заорал он.

Я не испугалась, а наоборот развеселилась.

- Ты слишком категоричен, малыш. Не блять, а полюбила и дала, - хихикала я в трубку.

Даже таксист хмыкнул.

 - Это не смешно, - продолжал злиться Верден. – Что ты творишь?

- Я так справляюсь со стрессом, наверно. С помощью юмора.

- Охренеть юмор. Какого черта ты не поехала с Костей и Димой? Еще и поперлась в администрацию.

- Это важно. Я забрала кое-что важное. Нам это поможет.

- Нам? – Саша никак не мог говорить тише.

Слава богу, я уже была около дома. Водитель кивнул, прощаясь. Я поспешила выбраться из машины. Нащупывая ключ в сумке, помчалась к подъезду, одновременно отвечая Саше:

- Слушай, у меня есть какие-то сведения о Крыловых. О Грише. Мне не так давно вручили карточку с паролем от облака. Думаю, Казарин также заинтересовал в падении Крыловых. Они…

- Казарин?!

Если Саша орал раньше, то сейчас он превысил все возможные децибелы. Показалось, что я слышала его и без телефона тоже.

- Сергей Казарин? – уточнил он чуть тише.

- Да.

- Алиса, это дерьмо какое-то. Он высокий шатен, дорогие серые костюмы, лицо как у разведчика?

- И самодовольная ухмылка всезнайки.

- Проклятье.  Он же дал нам документы, которые…, Впрочем, неважно. Это все не к добру. Где ты сейчас?

- Поднимаюсь в квартиру. Оттуда перекину сведения в свою почту и на носитель.

- Скажи адрес.

Я назвала улицу, дом и квартиру.

- Никуда не уходи оттуда. Я уже еду.

- Хорошо.

Я прошла в квартиру, не раздеваясь, не разуваясь. Включила ноут, налила стакан воды, пока загружался. У меня пересохло горло, сердце все еще стучало тоже где-то во рту. Карта Казарина жгла пальцы. Я могла бы уже и без нее обойтись. Адрес и пароль выучила наизусть, пока ехала в такси. Но разу уж пришла, лучше все сделать сразу и сейчас.

Дрожащими пальцами я вбила все сведения и получила доступ. На этом ящике даже спама не было, только облако. Объем заполнения – внушительный.

Первое, что мне бросилось в глаза – это фото. Гриша. С мужчиной. Обнимает. Целует. Боже… Это были точно не брежневские поцелуи.

Я махнула скролом, пролистывая. Таких фото было немало. И другие.

Неудержанно выпрыгнуло окошко.

Это облако будет очищено через десять минут.

Информация только для ознакомления.

И начал тикать обратный отчет. Я не стала вглядываться, быстро нашла кнопку для копирования всей информации. Сунув флешку в разъем, отправила информацию на носитель. Забавно, что защиты от копирования не было. У меня перед глазами стояло лицо Казарин с его вечной бесовской улыбочкой. Шалость удалась.

Я снова крутнула список файлов и нечаянно задела видео. Оно сразу стало воспроизводиться. Я хотела закрыть, но человек на экране был слишком похож на Сашу. Я развернула, миниатюру и едва сдержала крик.

К виску мужчины был приставлен пистолет. Это был не Саша, а Женя. Кто же еще? Чуть старше, черны лица жестче, но я без сомнений узнала его. И голос Гриши за кадром.

- Последний раз спрашиваю, Верден. Подпишешь?

- Пошел ты.

Я скорее закрыла, не желая знать, чем все кончится. Я и так это знала. Пуля в голове у Жени. Пистолет в его руке. Инсценированное самоубийство.

Я услышала, как хлопнула дверью. Наверно Саша уже приехал. Я сипло подала голос:

- Я  тут.

Но в комнату зашел совсем не Верден.

Гриша встал в проеме, закрывая мне путь к бегству. Вся моя жизнь пролетела перед глазами.

Глава 15. Гром и молнии

Алиса

- Добрый вечер, - проговорил мой совсем, казалось бы, уже не жених. – Как твое самочувствие?

Гриша продолжал стоять в проеме. На нем все еще был строгий костюм, но бабочка болталась на шее развязанная.

- Спасибо, уже лучше, - проговорила я вставая, как при ответе учителю на уроке в школе.

Сжав кулаки, я с трудом соображала, что сейчас будет. Откуда тут взялся Гриша? Он должен быть у отца, обсуждать с мэром, как избавиться от Саши. Боже, а Саша мчится сейчас за мной.

Что делать?

- Зачем ты ездила в офис? – продолжал допрос Крылов.

Это был именно допрос. Поэтому я и стояла, вытянутая в струнку, дыша через раз, вдавливая ногти в ладони, чтобы не трястись от страха.

- Забыла документы. в

- Какие?

- Важные.

- Алиса, - рявкнул он, и у меня по спине скатилась капля пота.

Я попыталась что-то пролепетать о корпоративной и государственной тайне, но Гриша не стал слушать. Он прошел в комнату, отодвинул меня и вывернул экран ноутбука, чтобы все рассмотреть.

- Твою ж…

Крылов даже ругательство не смог договорить, ведь на экране так и осталось видео, где он отдавал приказ убить Евгения Вердена.

Я не стала дожидаться вопросов и рванула к двери. Слава богу, не раздевалась. Если успею выбежать из квартиры…

Не успела.

Прямо у двери меня нагнал Крылов. Заломив мне руки за спину, дёрнул за волосы и потащил обратно, швырнул к столу, где стоял ноутбук. Я больно ударилась об угол. Кажется, даже рассекла себе бровь. Но Гришу это не волновало, конечно.

Он снова подошел ко мне, опять дернул за волосы, потянул, заставляя встать на колени и только тогда потребовал ответа:

- Откуда у тебя все это?

Я давилась рыданиями и всхлипами, не в силах говорить.

- Отвечай, - заорал Крылов и встряхнул меня. – Откуда все это, Алиса?

Неожиданно моя паническая истерика превратилась в смех и даже сарказм. Я шмыгнула носом и едко поинтересовалась:

- Если не скажу, убьешь меня? Как старшего Вердена?

Его кулак туже стянул волосы. Еще немного, и он оторвет их вместе со скальпом. Я завыла от боли, но Гриша почти сразу отпустил, наклонился ко мне и прошипел:

- Не искушай.

А я продолжала убивать себя.

- А ты не сдерживайся. Или тебе насколько нужна жена и школьная любовь? Отличное прикрытие для гея. Конечно, где вы видели гея в администрации?  Хотя что это я? Сама ведь работаю на конченного пидораса.

 Крылов приложил меня об стол. В глазах потемнело. Обретая зрение, я увидела капли крови на столе и клавиатуре ноута.

- Кому ты собиралась передать это? – снова потребовал ответа Гриша.

Я решила быть честной.

- Не знаю. В полицию. Вердену. Президенту. Мне без разницы. Можешь сам выбрать самый интересный адрес.

- Мразь.

Потянув меня вверх, Гриша не отказал себе в удовольствии и отвесил мне пощечину. Теперь я потеряла не только зрение, но и слух. Кажется, и сознание оставляло меня. Мир погас, но как будто сразу включился. Как телевизор. Словно кто-то щелкал пультом. Я пыталась куда-то ползти, одновременно с ужасом ожидая пинка в живот или пули в голову. Не знаю, что было бы хуже.

Слезы текли по лицу, смывая с меня боль и слепоту. Я вдруг осознала, что в комнате есть кто-то кроме меня и Крылова.

Саша.

Плакать резко перестала.

Это мог быть только он. Но я заметила лишь тень, которая метнулась мимо меня. А потом ко мне вернулся и слух. Драка, крики, мат.

Поднявшись и проморгавшись, я увидела, что Саша упирается коленом в Гришкину шею, а тот беспомощно бьет руками о паркет. Лицо Крылова было залито кровью, глаза закатывались.

 - Что, нравится, тварь? – выплюнул Саша, сильнее давя коленом на шею.

Гриша пытался схватить его ногу, чтобы освободиться, но у него ничего не получалось. Он только хрипел и плевался кровью.

- Саш, - позвала я, осознавая, что он его сейчас убьет. – Саша, пожалуйста, не надо. Ты же… Ты не такой. Как они.

Я тоже не могла толком говорить и двигаться, но доползла как-то, и Верден моментально отбросил Крылова, все внимание обратил на меня. Гриша остался валяться на полу, хватаясь за горло и кашляя кровью.

- Алиска, господи. Я думал…

Саша подхватил меня за талию, помог подняться усадил на диван.

- Нам надо… - начала я.

- Скорую? Лучше в больницу сразу, - соображал на ходу Саша. – Ты лучше не разговаривай. Приляг.

- Нет-нет, я ничего. Нормально. Нам надо ехать. Нельзя здесь оставаться. Его отец тоже знает, что я...

- Ты точно в порядке? – уточнил Саша. – Вытянешь до Москвы?

- Да. Он просто ударил меня, не насмерть.

- Просто, - выплюнул Саша с яростью, но тут же умерил эмоции. – Ладно, ты права. Поехали отсюда.

- Флешка, - вспомнила я.

Как хорошо, что Гриша не вышиб мне все мозги. Я помнила о главном. Саша вынул носитель из ноута не уточняя ничего. А я стянула кольцо с пальца и бросила на стол, под которым жалобно ныл Крылов.

Мы быстро вышли из дома. Я на ходу вытирала кровь с лица, потом взяла у Саши влажные салфетки. Он гнал, изредка посматривая на меня. Его руки тоже были в крови, а под глазом наливался кровоподтек. Но эти повреждения казались такой малостью по сравнению с тем, что могло случиться, если бы верх одержал Гриша.

Я уже собиралась рассказать ему про фленшку, как зазвонил мой телефон. Номер не определился.

- Не бери, - гаркнул Верден.

Но я уже сняла трубку.

- Алло.

- Доброй ночи, милая Алиса, - запел мне в телефон никто иной, как Сергей.

Его голос я узнала бы из тысячи.

- Доброй, - отозвалась я.

Удивление и любопытство даже заглушили саднящую боль моих ссадин и синяков.

- Вижу, вы использовали мое облако.

- С него все стерлось, - сообщила я. – Но вам, наверно, это известно.

- Разумеется. Такая информация ценна, когда имеется в одном экземпляре. Полагаю, вы сделали копию?

Я молчала.

- И Александр с вами.

Казарин не спрашивал.

Саша посматривал на меня, и я видела, как шевелятся его уши, улавливая приглушенный голос.

- Разумеется, вы вместе. Как Бони и Клайд. Ромео и Джульетта. Алиса, милая, включи громкую связь, чтобы господин Верден стал полноценным участником разговора.

Меня снова накрыло противоречием. Казарин бесил даже в такие ужасные моменты жизни.

- С какой стати я буду… - начала я грубить.

Но он перебил своим командным тоном.

- С такой стати, Алиса, что я хочу вам помочь. Или собираешься кончить, как герои трагедий? Делай, что говорю если не хочешь сдохнуть вместе с любовником.

Мой палец мазнули по экрану, чтобы зажглась панель. Я включила громкую связь и поставила телефон в держатель.

- Итак, без долгих вступлений. Чтобы не потонуть в дерьме, вам сейчас нужно сделать заявление. Весь компромат будет идти фоном. Это ваш единственный шанс сдать Крыловых и уйти красиво в закат Дублина. Понятно?

- Какое заявление? Через ютуб что ли? – моментально среагировал Саша.

- Отличный вопрос, господин Верден. Ютуб крайний вариант. Я подготовил для вас эфир. Завтра утром. То есть, уже сегодня. Как раз успеете доехать. Не смейте приводить себя в порядок. Расскажите все, как есть. Понятно?

- Вам какая с этого выгода? – спросила я.

- И снова отличный вопрос. Но ты знаешь на него ответ, Алиса. Я выкуплю у Александра участок по нормальной цене, без отката и грязи Крылова. Разве этого мало?

- Чушь собачья, - выпалил Саша.

Я была с ним полностью согласна. Чертов клочок земли пусть и в центре, но в глубоком Подмосковье – это же не золотая жила.

- Что вы все прицепились к этому участку? Нефть там нашли или золото? – пробормотал Саша. Наверно больше сам с собой говорил, но Казарин услышал и расхохотался.

- Я нашел вас, друзья мои. Вы намного лучше нефти и золота.

- С трудом верится, - фыркнула я.

- Придется поверить, голуба моя. У вас нет выбора. Созвон через три часа.

И он повесил трубку.

- Похоже, у нас действительно нет выбора, - проговорила я, ужасно боясь, что Саша сейчас начнет спорить и предлагать снова куда-то бежать.

Я чувствовала, что никто и никуда нас не выпустит из страны, пока мы не сделаем то, что хотел Сергей. Удивляя меня в очередной раз Саша проговорил:

- Выбора никогда нет, любимая. – Он взял меня мою руку и поцеловал костяшки пальцев. – Но у нас есть свобода воли и слова. Это намного важнее, чем выбирать между адом и преисподней.

Я улыбнулась, неожиданно чувствуя себя очень счастливой и безумно влюблённой. Мне было все равно, что произойдёт утром. Главное, что я сейчас рядом с любимым и самым потрясающим мужчиной. С ним не может быть плохо.

 Если сейчас все паршиво, значит это еще не конец.

Саша

Я понятия не имел, что за игру ведет Казарин. Везя Алису в неизвестность, я толком не понимал, как рискую. Но Казарин не подводил нас ни разу. Мы немного поговорили о нем с Алисой по дороге. Его версия с участком в принципе была довольно жизнеспособной, но я задницей чувствовал, что это просто ширма, предлог. Алиса согласилась со мной.

- Там на одном видео убийство твоего брата, - проговорила Алиса, едва мы перешли к обсуждению компромата.

Я тут же нащупал флешку и вынул из кармана, уточняя:

- Здесь?

- Да.

Сглотнул и крепче вцепился в руль.

- Еще там куча фото с Гришей и мужиками. Интимные. Другие я не стала рассматривать.

Я сглотнул еще раз.

- Все это дал тебе Казарин?

- Именно.

- И теперь он организует для нас пресс-конференцию.  Возникает вопрос…

Алиса продолжила за меня:

- Почему он не предоставил все это напрямую журналистам, а проводит через нас?

- Отличный вопрос, малышка. Очень интересный, - поддержал я.

- Мы ничего не узнаем, если откажемся.

Я покивал, добавляя:

- Это точно.

А еще не исключено, что нас пристрелят люди Крылова. Не сам Григорий, а кто-то менее заметный. Уверен такие найдутся. Если честно, я мог послать их всех в задницу. Даже Казарина. Но именно он занимался документами для Алисы. Это меня и останавливало. Она улетит сегодня же в Лондон.  Я лично уже забронировал по билету на каждый рейс.

Осталось вытащить из Алисы клятву.

Мы приехали к дому, где Карина сняла квартиру на сутки. Я заглушил мотор, повернулся к Алисе. Она пристально смотрела на меня, приподняв брови. Я взял её лицо в ладони, рассматривая повреждения, которые нанес этот пидорас.

- Что? Что ты хочешь? – спросила моя красивая девочка, читая в моих глазах просьбу.

- Хочу, чтобы на твоем лице не было крови или хотя бы избить этого скота до полусмерти.

Она сразу придвинулась, как могла близко и обняла мои запястья пальчиками.

- Не надо, Саш, пожалуйста. Не уподобляйся. Ты же не он. Не надо.

Я кивал, но изо рта вылетали жестокие признания.

- Наверно, я бы убил его, если бы ты не пришла в себя. Он убил Женьку. За тебя я бы не мстил так долго и расчетливо. Детка, я ведь думал, что потерял тебя.

Мы стали целоваться, отчаянно впитывая друг из друга радость жизни. Сколько бы нам не осталось, но мы были счастливы сейчас в эти абсурдно чудесные минуты. Мне было больно от её поцелуев, но одновременно так сладко. Она всегда была чертовым наркотиком. С первого дня, с первого прикосновения. Я был обречен любить Алису еще в поезде.

- Пообещай мне, - потребовал я вероломно, зная, что сейчас она готова вырвать из груди сердце и подарить мне. – Пообещай, Алис.

- Что? Что ты хочешь? – бормотала она мне в губы. – Я все сделаю.

- Пообещай, что улетишь сегодня, что бы ни случилось.

Она замерла и отпрянула.

- Саш, но как…

- Как бы то ни было. Ты сядешь с самолет и улетишь в Лондон. Тебя встретят прямо в аэропорту. Мой хороший знакомый Бенингтон Торнтон позаботится о тебе.

- Но… А как же папа?

- Он тоже прилетит. Чуть позже. Я занимался только твоей визой.  Ты же знаешь, что я не брошу Диму. Пообещай мне, Алиса. Сегодня. Сразу после конференции.  Ближайшим рейсом.

Она кусала губы и раздувала ноздри, едва ли согласная с моим планом, но я смотрел неумолимо, раз пять напомнив:

- Ты обещала.

- Ладно, - сдалась она наконец. – Я улечу. А что будет с тобой? С Кариной?

- Все будет хорошо, - неумело соврал я.

Но Алиса неожиданно приняла это, как истину. Она улыбнулась мне почти радостно и кивнула.

- Да, все будет хорошо, - повторила Алиса, как мантру. – Иначе и быть не может.

В её глазах горел огонек безумия. Кажется, она верила мне слишком сильно. Но сейчас это было на руку. Я еще раз быстро поцеловал её, шепнул в губы:

- Спасибо.

Мы вышли из машины и поднялись в квартиру. Там нас ждала Карина. Она, конечно, первым делом стала охать и ахать, осматривая наши испорченные лица, предложила переодеться. Помня напутствия Казарина, мы оба отказались. Алиса осталась в джинсах и свитере, а я даже рубашку не сменил после приема, только накинул куртку вместо пиджака.

В общем, вид у нас был тот еще. С недотертой кровью на лицах и в волосах. Я с фингалом под глазом и разбитой губой. Алиса с рассечённой бровью. Кровь больше не шла. Я пристально следил за её раной, переживая, что придется зашивать. Но, кажется, все обошлось. Разве что останется небольшой шрам.

Словно читая мои мысли Алиса, рассматривая себя в зеркале, сказала:

- Останется шрам на брови. Тебе нравятся девочки в шрамах?

 - Мне нравишься ты. Очень сильно, - ответил я, обнимая её сзади.

Совершенно неуместно меня посетила эрекция. Я не мог не потереться членом о её вкусную круглую попку. Конечно, тут же извинился:

- Прости, малыш. Меня заводит даже шрам на твоей бровке. И злит одновременно. Но этот гондон не смог тебя сломать или испортить. А я…

Алиса развернулась к мне лицом, спросила:

- Что ты?

- Я буду любить тебя в любом случае. У меня нет выбора.

Она рассмеялась.

- Да, к черту выбор.

Мы снова стали целоваться, наплевав на боль, но нас прервала Карина.

- Казарин обещал прислать машину через час. Может все же поспите?

- Уже нет смысла. Да и желания, отказалась Алиса.

Я был с ней согласен. Казалось для нас перестали работать законы страны и физики. Мы всю ночь функционировали на адреналине. Он не утихал и утром. Наверно именно из-за него мы не чувствовали боли. Опасность стала такой же привычной, как кислород.

- Я с вами не еду, - сказала Карина. – Саш, включи локацию, чтобы я нашла тебя через телефон.

Я рассмеялся.

- Полагаешь, это поможет?

Карина закусила губу, и я поспешил обнять её.

- Не раскисай сейчас. Все будет хорошо.

Не знаю, заразили мы её своим идиотским оптимизмом или нет. Надеюсь, если настанет полная жопа, она поручит Диму надежным людям, и сама улетит в Ло. Но Карина не пряталась даже, когда Женю убили. Она не отступила и после его смерти. Ей слишком нравилась Москва и бизнес, который удалось удержать и без мужа.

Я невольно пожалел, что не успел научить Алису всему, что умел сам. Она бы тоже отлично справилась с ролью приемника.

- Саш, - вырвал меня из раздумий голос любимой. – Ты в порядке?

Я пока еще не сдох. Не стоит торопиться на встречу с братом.

- Все будет хорошо, -ответил я, кивая.

Мы вышли з дома. У подъезда ждала машина. Я почему-то думал, что приедет черный гелик, а нас пригласили на заднее сидение демократичной синей Короллы.

Она и привезла в телецентр. Нас проводили в студию, где ждал знаменитый ведущий аналитической программы итогов недели. Я почти не пропускал его передачи ,следя за политикой в стране.

- Доброе утро, друзья, - поприветствовал он.

Мы пожали руки. Ему тотчас припудрили нос. На фоне его идеального грима и костюма мы с Алисой выглядели как оборванцы.

- Я ваш поклонник, - выпалил я, как придурок.

Наверно, чтобы хоть что-то сказать. Ведущий только усмехнулся, уточнив:

- А вы, Алиса?

- Я телевизор не смотрю, - ответила она с плохо скрываемым пренебрежением.

- Отчего же?

- Боюсь, мозги сгниют.

Неожиданно рассмеялась вся бригада.

- Согласен с вами, - согласился ведущий. - Но – к делу. У нас будет прямой эфир, без формата. Просто расскажите все, что знаете. Картинку уже отдали?

Мы синхронно кивнули. Флешку забрали, едва мы вошли в студию.

- Ладно, тогда поехали.

Это была чертовски странная передача. Я не понимал, кто и как такое будет смотреть. Но наверно в этот момент никто и не думал о зрителях. Шоу рассчитывалось на узкую аудиторию.  Это было живое, во всех смыслах, доказательство прогнившей системы администрации не так далеко от Москвы.

Алиса без купюр рассказала о своих показушных отношениях с Гришей, как он угрожал ей и её отцу, вынуждал выйти замуж. её быстро оставили в покое. Меня же пытали дольше. Хотя я и без наводящих вопросов длинно и подробно рассказывал о схеме Крыловых с целью завладеть землей, о Жене и его упрямстве, о завещании и приеме, где меня очень хотели видеть. Я не смотрел назад, но знал, что на экране меняли картинки из флешки Алисы, из облака, которое подарил ей Казарин.

- А как вы нашли друг друга? Что вас связывает? – спросил ведущий.

Мы переглянулись. Не потому что вопрос был трогательным. Стало понятно, что за нашей историей все дерьмо будет выглядеть еще дерьмовее. Идеальная картинка. Как роза в грязи. Любовь и криминал. Любимый сценарий для русских.

- Мы познакомили случайно, - четно ответил я, не собираясь юлить.

Сейчас даже самая крохотная ложь будет видна. А правда слишком прекрасна, чтобы её скрывать.

- Ехали вместе в электричке, - подхватила Алиса.

- Не знали, кто мы и как связаны.

- Нам нельзя было встречаться, но мы все равно продолжали.

- Я полюбил Алису и не собираюсь этого стыдиться.

Она повернула голову и подарила мне самую чудесную улыбку. её глаза блестели.

- Я люблю тебя, - прошептала моя девочка.

Кажется, ведущий что-то говорил, пока мы смотрели друг на друга. Это длилось секунды или может, часы? Я потерялся в её глазах.

Очнулся только, когда эфир закончился.

До нас донеслись аплодисменты. Все, кто был в студии аплодировали. Но громче и дольше всех это делал Казарин. Мы с Алисой одновременно увидели его. Он лишь кивнул головой, приглашая не мешкать здесь.

Я взял Алису за руку, и мы поспешили выйти из студии. Очень скоро наши пальцы расцепились. Между нами врезались три здоровых мужика. Я едва видел, как впереди мелькает макушка Алисы. Мы шли по коридорам. Позади мня следовал Сергей.

- Что происходит? - спросил я, оборачиваясь.

- Шевелись, Верден. Нет времени объяснять. Просто двигай ногами.

- Но Алиса…

- Все с ней будет в порядке.

Но никакого порядке я не наблюдал. Очень скоро Сергей подтолкнул меня в левое крыло, тогда как Алиса скрылась в правом. Почти сразу я оказался на улице. Видимо, Казарин привел нас к черному ходу. Он выходил к проулку, где стояло несколько незаметных и разноцветных машин. Я узнал Королу, на которой нас привезли. Секунду спустя из соседнего выхода вывели Алису и сразу же сунули в машину.

Я рванул к ней, но мне дорогу перекрыли три здоровяка в штатском.

- Сядь в машину, - велел мне Казарин.

- Пошел ты, - отмахнулся я и попытался протиснуться к машине, куда сунули Алису.

Знал, что это бесполезно и глупо, даже опасно. По голове мне не дали, даже ствол не приставили ко лбу. Просто откинули опять к авто, что стояло у бордюра.

- Сядь в машину, Верден. Господи, ничего не случится с твоей красоткой, - повторил Сергей уставшим голосом.

- Но почему тогда…

- Бля, ну что ты какой сложный, Саня. Хотели бы мы вас грохнуть уже бы сделали. Хотели бы её увезти – уже бы увезли. Кортеж ждет только тебя. Соблаговоли затащить свою недоверчивую жопу в авто. Или Гоша тебе поможет.

Гошу я вычислил по кривой усмешке. Казарин сразу же пошел к третьей машине с одним из шкафов. Гоша остался и вежливо открыл мне дверь.

- Садитесь, - прогрохотал он.

Я выдохнул и подчинился. Сам Гоша сел вперед.

На заднем сидении я оказался не один. Едва узнав этого человека, я потерял дар речи. Вполне возможно, что у меня отвисла челюсть.

- Коля, поехали, - разрешил он, улыбаясь как хулиган. – Мой любимый момент.

Кажется, вторая реплика была адресована мне. Я все еще сидел охуевший. Иного определения состоянию подобрать было сложно.

Ведь я ехал в машине с президентом Российской Федерации.

- Андрей, - неожиданно кратко представился мой попутчик и протянул руку.

Глава 16. Президент

Саша

 Я принял рукопожатие и почему-то эхом добавил:

- Михалыч.

Он рассмеялся.

- Это очень мило, Александр, но давайте без этих длинных имен.  Могу я звать вас Сашей?

- Конечно, - выдохнул я продолжая изображать дурную рыбу.

- Можно на «ты»?

- Конечно, - повторил я, как заевшая пластинка.

- Тогда я просто Андрей. Хорошо?

И тут я не выдержал.

- Нет. Чего тут хорошего? Вы же президент.  Я не могу называть президента Андреем.

- Попробуй. Уверен, у тебя получится.

- Я за вас не голосовал, - выпалил я зачем-то.

- Не страшно, - снова невозмутимо отвечал он, улыбаясь мне то ли дружелюбно, то ли снисходительно.

Взглянув в окно, я вдруг понял, что напрочь забыл об Алисе. Минуту назад я готов был рвать метать и биться до последней капли крови за мою девочку. Но увидев президента, растерял весь боевой настрой, вообще самого себя потерял. Я моргнул с задержкой прогоняя морок и решил, что лучшая защита – это нападении. И плевать, что напасть мне придётся на президента Громова. Терять мне нечего.

- Что с Алисой? Почему она в другой машине?  Куда мы едем?  - выпалил с вопросы, словно пули в лоб.

- С твоей дамой все в порядке. Мы едем в Новогиреево, у меня там пыточная. Надо о многом поговорить.

У меня снова отвисла челюсть. Громов расхохотался.

- И это тоже любимое. Боже, видел бы ты свое лицо, Верден. Шутка. Я пошутил, Саш.

- Не смешно, - насупился я и сдвинул брови.

- На самом деле уморительно, но тебе, конечно, не до смеха сейчас. Пожалуйста, попробуй расслабиться. Я не собираюсь вас пытать, убивать, даже допрашивать. Скорее наоборот. Тебе будет очень интересно узнать от меня многие ответы.

Его голос успокаивал и располагал. Я раньше не замечал, какой у Андрея Громова голос. В общем, я и не общался с ним лично, только по ТВ видел. Абсолютно разные вещи. Он сшибал харизмой и через экран, но сейчас я не мог отвести от него глаз. Он словно гипнотизировал своим взглядом и полуулыбкой.

 Наплевав в свое время на выборы, я понимал, почему за него проголосовала Россия. Такого президента у нас еще не было. Молодой, энергичный, привлекательный, чего уж. И умный, как тысяча профессоров. Удивительно, что на него не нарыли грязи. Или же он заткнул все грязевые фонтаны, которые могли рвануть. Я положительно оценивал его правление, но все же ждал больше перемен для страны.

А сейчас мне хотелось знать исключительно одно:

- Куда мы едем? – повторил я вопрос.

- В аэропорт. Алиса в машине со своим отцом. Казарин быстро оформил ему выезд. Зорины улетят частным рейсом в Лондон. Как ты и хотел, верно?

- Верно, - подтвердил я, но все еще не доверял до конца. – Я хочу поговорить с Алисой.

Громов развел руками.

 – Ради бога. Позвони ей.

Я набрал номер, и Алиса тут же затараторила мне в трубку.

- Они сказали, что мы едем в аэропорт. Со мной папа. Его тоже выпустят из страны. Саша, что происходит?

- Наверно… все хорошо, - неуверенно предположил я. – Ты в порядке, точно?

- Да. А что?

- Ничего, детка. Я люблю тебя. Мы следуем за вами.

- Классно. А ты? Полетишь с нами?

- Нет, малыш, мне в любом случае придется задержаться.

Алиса драматично замолчала.

- Все будет хорошо. Правда.

Громов закивал, подтверждая мои слова. Кажется, я даже не врал. Хотелось верить этому человеку. Если он не сможет обеспечить мою безопасность, то кто?

- Ладно. Поговорим перед посадкой, - закончил я разговор.

Она чмокнула меня в трубку и отключилась.

- Надеюсь, теперь ты мне веришь? – спросил Громов.

- В любом случае, у меня нет выбора.

- Он тебе и не нужен. А вот я нуждаюсь в твоей поддержке, Саш. Могу рассчитывать на нее?

- Пожалуй. Что именно от меня требуется?

- Сначала послушай, не перебивая. Я хочу, чтобы ты видел картину полностью. Я давно наблюдал за вашим регионом. Подозрительная смерть владельца участка на Зеленой даже не была толком прикрыта, потом самоубийство твоего брата.

- Хрена с два это был суицид, - выпалил я мгновенно заводясь.

- Я не спорю, - осадил меня президент. – Но ты все же послушай, не встревая.

Кивнув, я закрыл рот на замок. Громов продолжал.

- Да, это все было не просто подозрительно, а уже просто нагло. Шантажировать, а потом убивать владельцев участка – это слишком старые и слишком охреневшие методы. Полагаю, ты скажешь, что я мог бы просто снести всем головы. Да – мог бы. Но всех не посадишь Система коррупции настолько глубоко пустила корни во власть, что уничтожив преступные кланы, я разрушу и саму структуру управления. На восстановление уйдет слишком много времени. К тому же губернатор Московской области весьма близкий мне человек, который тоже заинтересован в постепенной чистке кадров и аппарата власти. Понимаешь, о чем я?

- Примерно, - кивнул я, слушая Громова, как зачарованный.

- Мне нужен мягкий переворот, а не революция. Идеально, если прогнившую систему побеждает не президент, а…

- Мы с Алисой? – закончил я за него, почти угадывая.

Громов кивнул:

- Любовь.

Я закатил глаза.

- Знаю, говорю, как рыцарь в сияющих латах, - моментально среагировал президент.

- Да, тебе только меч, щит и вылитый король Артур. Оу…

Я прикусил язык, понимая, что назвал его на «ты». Но Громову это, кажется, понравилось, как и мое сравнение. Он довольно усмехнулся.

- Россия любит монархию. Я не против быть кролем Артуром еще немного.

- Ладно, допустим, куртуазный налет нашей паршивой реальности не повредит. Но я до сих пор не понимаю, как все это сработало? Казарин – он…

- Разумеется, Сергей мой человек. Я держу близко губернатора, но мне нужен было почти полное внедрение. Казарин для этого идеальный вариант.

- Сложно спорить, - пробормотал я себе под нос. – А про меня и Алису как узнали?

- Через тебя самого, разумеется. Я знал, что ты не оставишь смерть брата без мести.

- Откуда?

Теперь пришел черед президента закатывать глаза.

- Назовем это интуицией. Ты ведь из всего поезда выбрал именно невесту Крылова. Как так вышло?

Я пожал плечами.

- Вот. Есть такие вещи, дорогой Александр… - он говорил немного свысока, но меня это не оскорбляло. Президенту я мог простить такой тон. – События, встречи, перемены. Они случаются, и ты просто знаешь, что это должно произойти. Как стихия, которой нельзя сопротивляться.

О, я понимал такое теперь в полной мере. Алиса заставила меня поверить в стихийность чувств, перемен и событий. Именно она привела меня на заднее сидение президентского авто.

- За тобой наблюдали, Верден. Как только ты прошел таможню и снова оказался в Москве. И очень интересно стало наблюдать за тобой и Алисой Зориной. Я предложил именно ей вручить компромат на Крылова. Сергей сомневался, но не стал спорить. Удивительно, но даже её ссадины идеально легли в картинку.

Я зыркнул на него сурово.

- Да, знаю, это цинично. Крылов тот еще ублюдок. Мне жаль, что вы пострадали. Но тут его пидорская сущность сыграла на руку.

Я бы поспорил снова, но брань от президента в очередной раз вогнала меня в ступор.

Президент умеет ругаться? А матом может?

- Подъезжаем к аэропорту, - сообщил он, пока я задавался дурацкими вопросами.

Пришлось срочно очухаться и потребовать главное.

- Зориных встретят мои знакомые в Лондоне.

- Без проблем. Уточним прибытие у Сергея, передашь информацию своим англикам.

- Они не совсем англики, - зачем-то стал объяснять я. – Он шотландец. Она русская, его жена.

- Бенингтон и Катерина Торнтон, - догадался Громов с одного раза.

Я кивнул, а он усмехнулся.

- Так и знал, что это они. Вы дружите?

- Скорее приятели. Бен у меня в долгу.

Я усмехнулся, вспоминая обстоятельство своего внедрения в аристократию Британии.

- Вы встречались в Торнвуде, да? Когда ты заканчивал аспирантуру?

Мне снова пришлось кивнуть.

- Все вы знаете, господин президент.

- Саш, я учился на два года раньше. Правда, не был знаменитым разработчиком онлайн-игр. Жутко завидовал, когда потом узнал о твоей встрече с лордом.

- Завидовал?

- Именно.

Я вдруг почувствовал себя очень легко и спокойно в компании руководителя всея Руси. Даже на «ты» мне стало обращаться к нему вполне удобно. Я почувствовал потребность подразнить Андрея.

- Знаешь, что он от меня тогда хотел?

- Нет. Но ты мне скажешь!

- А что получу взамен?

- Верден, я дарю твоей женщине и её отцу самолет до Лондона. Не наглей.

- Ладно. – я хохотнул, полагая, что это достойная плата. – Бенингтон просил выпустить аддон для «Квартирного вопроса». Его жена большая поклонница этой игры, и не мгла пережить, что прошла все уровни.

Громов хохотал, пока мы не выехали на взлетную полосу. Только увидев джет, он вытер глаза, выдохнул и велел мне:

- Иди, провожай.

- А ты? Не выйдешь со мной? - спросил я.

- Не стоит. Она узнает чуть позже. Уверен, мы встретимся еще не раз. Сейчас будет только лишнее волнение.

Я не мог не согласиться и потянулся к дверце. Алиса и Дима уже стояли у трапа, работник таможни проверял у них паспорта.

Я быстро обнял Диму, и он поднялся по трапу.

- Не буду вам мешать, - тактично объявил он. – Спасибо за все, Сань.

Я кисло улыбнулся, провожая его глазами. Алиса прижалась ко мне и тихо плакала.

- Не хочу без тебя улетать, - шептала она.

- Знаю, родная, но мне нужно быть здесь.

- Сергей сказал, что нас встретят в Лондоне.

- Да, Бен и его жена Кэти. Они мои хорошие знакомые, почти друзья. Кэти русская. Уверен, они понравятся тебе. Я позвоню, малышка. Буду звонить каждый день. Если надоест в Лондоне, поезжай ко мне в Дублин.

- Мне уже надоело без тебя.

Я крепче обнял её.

- Алис, я должен дать показания.

- Я знаю, знаю. Казарин сказал, что тебе не причинят вреда. Мы можем ему верить?

- Нам придется.

Я решил не говорить Алисе о президенте сейчас. Она и так вся на нервах, едва не в истерике. Потом все равно узнает. Интуиция подсказывала, что я буду не шапочно знаком с Андреем Громовым. Или мне просто хотелось с ним дружить?

Усмехнувшись своим мыслям, я взял Алису за плечи, мягко заставляя отстраниться.

- Лети сейчас. Пожалуйста. Еще немного, и я никуда тебя не отпущу.

- Может еще немного? – робко улыбнулась она, но тут же замотала головой. – Нет, ты прав. Прав. Я люблю тебя.

Я мимолетно коснулся её губ поцелуем, выдыхая в ответ:

- Я тоже люблю тебя, незнакомка. Береги моих девочек.

Она засмеялась сквозь слезы, потому что я смог незаметно погладить её грудь. Шмыгая и вытирая нос рукавом, Алиса поднималась по трапу, все время оглядываясь. Она остановилась на самом верху. Я поднял руку, едва сдерживая слезы.

Почему все кончилось так быстро?

Мы только обрели друг друга, и уже должны расстаться.

Алиса скрылась в салоне самолета. За мной снова вырос Гоша.

- Александр Ильич, вернитесь в машину, - мягко велел он.

Я вздохнул и повиновался. Шмыгая не хуже Алисы и часто моргая, я снова оказался в теплом салоне машины в компании Громова.

- Там дождь?

- Нет, просто ветрено, - солгал я, вытирая глаза.

- Ветер — это хорошо. Несет перемены.

- Угу, как в песне. Куда повезете меня теперь? В пыточную?

- Я думал о бане с бабами, но ты вроде не по этой части, - проявил чудеса аналитики Андрей.

- Я потерян для баб всего мира, господин президент.

- понимаю, не виню. Тогда точно в пыточную.

Я фыркнул:

- Прекращай. Уже не смешно. Третий раз про свои пытки. Даже не улыбает.

- Ладно, - согласился Громов без обид. – Тогда просто в баню. Без Баб.

- Это можно.

Громов тут же набрал номер и распорядился:

- Сереж, отпусти конвой и сам свободен тоже. Мы с Саней отдохнем.

- Как скажете, Андрей Михайлович, - услышал я ответ Казарина. – Уверены, что не нужна охрана?

- Абсолютно. Хватит Гоши и Гены.

Гена, видимо, водитель.

Я слегка обалдел от такой беспечности, но спорить, конечно, не стал. Гоша сразу набрал кого-то и тихо отдал инструкции по бане, выпивке и закуске. Я тотчас живо представил очень русский натюрморт: запотевшая бутылка водки, сало с чернымхлебом, колбаса, сыр, салатик. Женька часто добавлял еще шашлык. Он любил париться.

Украдкой глянув на Громова, я увидел, что он смотрит в окно, словно забыл ,что я здесь. Не стал ему мешать и повернулся к своему иллюминатору.  Мы свернули со МКАДа. Осеннее Подмосковье уже не было багряным и лазоревым, как в стихах классиков. Но и в этой облезлой осени я видел, еще больше чувствовал, неповторимую красоту моей родины. Наверно ностальгия наконец проснулась. Я был слишком увлечен Алисой, чтобы чувствовать что-то еще. Но сейчас было кстати отвлечься от боли, которую мне причиняла столь скорая разлука с любимой.

Очень быстро я напрочь отвлекся и от природы России тоже. Машина остановилась у небольшого коттеджа на отшибе. Даже не коттедж, а обычный большой дом. Поселок, конечно, был не элитный, но я ждал хоть немного шика. Или это не конечный пункт?

Вряд ли. Гоша вышел первый, за ним Андрей. Он не дождался, когда ему откроют дверь или проверят местность вокруг. Я тоже вышел, чтобы не сидеть в машине, как дурак. Только тогда Гена дал газу. Кто-то изнутри как раз открыл ворота,  и водитель загнал машину во двор.

На улицу тотчас выбежала Тетушка лет шестидесяти, дородная, румяная, очень русская. Я почти поверил, что сейчас она поклонится Громову в пол, как самодержцу.

Дурдом, какой-то.

Слава богу, ничего такого не произошло. Тетка остановилась и прижала руки к пышной груди.

- Андрей Михалыч, ну как же так? Почему вы никогда не предупреждаете нормально?

- В том и суть, Танюша. В том и суть, - довольно отвечал ей Громов, поглаживая по массивному плечу.

Они пошли к дому, разговаривая. Танюша была недовольна.

- Знаю я вашу суть и конспирацию, Андрей Михалыч, но мы ведь просто живем. Я даже тесто не успела поставить в этот раз. Только блинков напекла и нажарила пирогов. Хорошо, Егор сбегал в магазин, там икры завезли и не берет никто без скидки, как в Ашане. Народ любит скидки.

- Скидки – это все дурилово, Тань. Маркетинг. Они сначала эти цены поднимают… - начал Громов.

Татьяна махнула на него.

- Да я знаю, знаю. Я не введусь на дурилово это. Но все же как нехорошо. Что же друг ваш стоит, как прибитый? Или инвалид?

- Нет, вроде ходячий. Был час назад, - не без сарказма отвечал Громов. – Саш, ну чего встал? Пошли.

Я пошел, конечно. Правда, ноги слушались с трудом. Все это отдавало каким-то странным чеховским трагикомизмом. И Татьяна продолжала причитать, как крепостная.

- А то я помню того инвалида. Ну очень неудобно вышло.

- Брось, Тань. Он сам смеялся, пока Гоша вытаскивал каталку.

- Знаю-знаю, - махала рукой женщина. – А я до сих пор сгораю со стыда. Шутники вы.

- Банька готова, Андрей Михалыч. Выпить что подать? Водочки? – вклинился в разговор, видимо, тот самый Егор.

Мы с Громовым переглянулись. Я кивнул.

- Да можно и водочки.

- Для вас хорошую держим всегда.

- Я не привередливый.

- Знаю, но травить такого человека – грех. Это мы привычные, а вам хорошую надо. Веники я тоже заготовил с лета. Ох, давно вас не было.

- Все дела, Егор.

- Мы знаем. Телевизор смотрим.

- Это хорошо. Я вот сто лет не смотрел.

- Про вас разное говорят, - неожиданно признался Егор. – И про жену вашу. Царство ей…

Егор перекрестился, зыркнув на купола местной церкви. Татьяна взглянула на него недобро. Однако Громова не разозлила такая откровенность.

- Это тоже хорошо, Егор.  Я же не покойник, чтобы обо мне только хорошо или молча. Пусть говорят. Умные люди все поймут.

Хозяева дома закивали, провожая нас через огород к бане.

Я не мог прекратить озираться. Участок, конечно, был огорожен наглухо, но такие заборы я встречал и в своем городе. А вот на счет охраны кроме Гоши и Гены я очень сомневался.

Но, бля, это же президент. Неужели он вот так запросто приедет в обычный дом, в обычную баню? Я, конечно, громко думал и таращился во все глаза, но озвучить свои вопросы так и не осмелился.

В парной уже было хорошо натоплено и частично накрыт стол в предбаннике. Егор пообещал притащить все остальное, показал веники и тактично скрылся. Андрей разделся слишком быстро. Слава богу, только до трусов.

- Обычно я голый парюсь, но тебя, похоже, это смутит. Мы не так близки. – Он хохотнул в духе Папанова и добавил: – Пока что. Ты же не против бани?

- Нет, -  проговорил я, сглатывая.

- Тогда раздевайся, Саш. Тут  жарко.

Пока я стаскивал с себя одежду непослушными руками, Андрей исследовал веники. Меня мутило от перемены мест и событий, но истерики вроде не планировалось. Я даже вошел в парную смело. Веники уже были замочены в ведре. Громов сидел на нижней лавке.

Следующие полчаса я смутно помню. Андрей командовал, как капитан на шхуне. Кажется, он был немного сдвинут на бане. По его команде я ложился, принимал удары веником, потом прыгал в бочку с ледяной водой на улице, снова сидел до разогрева и опять президент лупил меня веником. В этой карусели я не заметил, когда приходил Егор и накрыл на стол. Когда Громов скомандовал перекур, я уже был едва жив. Но стопка дымящихся блинов, икра, красная рыба, видимо своего посола, пироги, салат, жареная картошка, пресловутое сало, зеленый лук и черный хлеб спровоцировали слюноотделение.

Кажется, я не ел больше суток. Желудок подал голос, заставляя президента хохотать. Он сходил на улицу и вернулся с бутылкой  Грей Гус.

Мы выпили сразу, и Андрей тотчас сунул мне блин с икрой, хлеб с салом и пирог. На тарелку он навалил картошки и салат, скомандовал снова:

- Давай поешь, а то крыша поедет. Что-то я зря тебя напарил натощак. Спасибо, что живой, как говорится.

Вопреки ожиданиям я чувствовал себя хорошо. Но есть хотелось действительно адски. Проглотив моментально блины и сало, я смолотил и половину картошки, закусывая помидоркой из салата.

- Еще по одной? – тут же предложил Андрей.

Я не отказался.

Очень быстро мы выпили и по третьей. Стало совсем хорошо. Мой мобильник запел из кармана. Это был Бен.

- Еду за Алисой, Саш. Она вот-вот приземлится, отрапортовал он.

- Спасибо, дружище, что едешь сам. Я тебе доверяю.

- Ничего, мне полезно размяться и пофлиртовать.

- Тебе Катя отрежет яйца, - сбился я на русское имя леди Торнтон.

- Ахаха, не исключено, но тебя я был обязан подразнить. Ты сам как?

- Да вроде в порядке. Бухаю с президентом.

Молчание на том конце провода красочно олицетворяло замешательство Бена, но он очень быстро собрался.

- Это хорошо, - невозмутимо проговорил Торнтон. – Пригласи его в КаслТорн. Любопытно познакомится.

- Думаю, он не окажет. Ладно я пойду. Сам понимаешь…

- Понимаю, - повторил Торнтон эхом и положил трубку.

 Спрятав телефон, я почувствовал, что захмелел прилично для неприличных вопросов. Вернувшись за стол, не постеснялся потребовать объяснений. Самых важных, разумеется.

- Какого черта президент России парится в обычной бане, которая принадлежит каким-то крестьянам?

Андрей ржал так долго, что я успел доесть картошку и налить еще по одной. Мы выпили и опять пошли париться. На этот раз без науки, просто сидели и потели.

- Если хочешь спрятать дерево, то спрячь его в лесу, - проговорил Громов загадочно.

Я стер пот с лица, повернулся к нему и уточнил:

- Чего? Какое дерево?

-  Тебе пора мозги остудить. Не соображаешь, - приговорил меня Андрей к бочке и почти пинками вытолкал на улицу.

Мне не очень хотелось, но перечить было как-то глупо, да и неудобно. Громов залез за мной следом. Мы вернулись в парилку , немного согрелись и снова пошли за стол. Президент разливал на этот раз, пока я говорил с Алисой. Она спешила и волновалась. Ей было неудобно долго болтать при Бенингтоне. Я обещал позвонить утром, сославшись на важные дела. Думаю, даже попойка в компании Громова не тянет на преступление.

- Понимаешь, Саш, я же не царь, как Борис или генсеки до него. Я всего лишь президент, -отвечал Громов на вопрос, который я уже успел забыть.

В этом месте я хмыкнул и подавился квашеной капустой, которая как на самобранке выросла, пока мы сидели в парилке. Андрей постучал мне по спине.

- Не ржи. Я серьезно. Мне нахрен не уперлась вся эта армия охраны, бронированные тачки и замки за семью заборами. Кто будет следить за хреновеньким седаном без мигалок и понтовых номеров? Кто полезет в домушку на отшибе?

- Это все хитро, но могут ведь выследить.

- Могут, - согласился Громов. – Но кому я нужен? Половину козлов рванули из страны. Половину половины я сам посадил. Остальные ссут.

- Ну а если… - не сдавался я.

- Ощущение, что ты из принципа хочешь спланировать покушение. Я три года главнокомандующий. Захотят прикончить – и в Кремле пристрелят.

- Ты фаталист?

- До мозга костей. А ты?

- Пожалуй. С сегодняшнего дня – точно. Но все же это немного дико.

Андрей выпил без тоста и взял капусту пальцами, отправил в рот и спросил как-то не к месту:

- Что ты знаешь о Кеннеди?

- Джоне? – уточнил я. Андрей кивнул. Я выдал все ,что знал. – Жена у него была красивая. Президент Штатов. Убили его. Застрелили. Вроде в Далласе.

Андрей рассмеялся.

- Вот видишь! Ты ни черта не помнишь, а может и не знал никогда о его достижениях. Жена и трагическая смерть. Если я войду в историю, как пристреленный реформатор – что поделать. Значит, судьба такая.

- Это какой-то вид извращенного посмертного тщеславия?

Кажется, я начал почти хамить, теряя тормоза. Но Андрей не обиделся.

- Как хочешь называй. Но мне приятнее общаться с тобой вот так, а не в бронированном замке.

- Ну, пожалуй, и мне приятнее. Ты хитрый скунс, Громов – располагаешь к себе этим панибратством.

Андрей снова рассмеялся.

- Делаю, что могу и умею, Санек. Я людей очень хорошо чувствую. Никогда не ошибаюсь. Всегда вижу насквозь гниль. Но намного приятно смотреть на человека, который не предаст. Ты – такой. Уж прости, я много тебя отсмотрел, пока велось наблюдение.

Я вскочил, моментально теряя симпатию к президенту.

- Что? Наблюдение? В моей квартире?! ДА как..?!

- Сядь, расслабься, - велел Андрей.

Я опять подчинился его голосу и силе убеждения.

- Не было камер в квартире. В подъезде – да. Кладбище, дом Зорина, твоя улица тоже. В общем, был материал. Ты хороший мужик, Верден. Добрый.

Эти слова быстро остудили. Разговор вообще был срони бане. То жара невыносимая, то в ледяную воду. Но я, кажется, уже привык к этим контрастам. Почти не удивлялся.

- Хочу, чтобы ты знал – Алису никто не тронет. И отца её тоже, но пока им лучше быть за бугром. Тебе я обеспечу охрану. Нужны показания. Суд будет быстрым. Тут лучше не тянуть.

Я кивал, соглашаясь на все. Выбора у меня все еще не было. Но я доверял Громову. Ему сложно было не верить. Как будто даже не с человеком общался. При этом я уж точно не чувствовал в нем звёздного пафоса или пренебрежения небожителя. Как-то он был по-хорошему крут и могуч.

- Но я ведь тебя сюда притащил не за этим, Санек. Ты мне нужен.

Голос Андрея стал чуть дрожать. Неужели он волновался? Я не смог сдержаться от тупой шутки.

- Для мужиков я тоже потерян, Громов. Прости, но у меня Алиса.

Я моментально пожалел, что брякнул это, но Андрей снова не обиделся.

- Не, Саш. Я тоже по девочкам. Ты меня не так понял. Мне нужен такой человек в команду. Я не могу вечно мести лопатой мусор, нужно чем-то заполнять пустоты. Ты создал корпорацию и не растерял её после смерти брата. Ты методично разрабатывал план возвращения. Ты умеешь быть в тени и на виду. Я могу предложить тебе работу. Здесь. Дома.

- Стать мэром или губером?

Я сам не верил в то, что говорил.

- Зачем? Не всегда тот, кто на посту управляет регионом. Все решаемо. Если ты останешься в стране, у тебя будет все, что захочешь, как захочешь, когда захочешь. Разумеется, если ты в моей команде.

Я надолго замолчал. Мысли метались не в самой трезвой голове. Предложение было заманчивое и одновременно страшное. Самое забавное, я знал, что справлюсь с управлением. Меня никогда не пугала организационная работа. Образования тоже бы хватило. Привыкнуть и вникнуть – дело пары месяцев.

- Дай мне подумать, - попросил я.

- Конечно, - не стал спорить Андрей. – Давай еще раз.

Он кивнул в парную, и мы снова вошли в жару.

Больше Громов не напоминал о своем предложении. Мы обсуждали учебу в России и в Торнвуде, вспоминали смешные истории из студенчества и работы. Андрей нравился мне все больше и больше. Я бы действительно хотел дружить с таким прикольным мужиком. У меня было несколько приятелей-дизайнеров с работы, но не хватало в них чего-то… русского. Разве что Кэти Торнтон приятно разбавляла иностранцев. Но мы и виделись нечасто. Да и не сходишь с Кэти в баню.

После бани Егор проводил меня в отдельную комнату. Я упал на узкую кровать и заснул, как убитый. Утром встал немного потерянный, но не похмельный, как ни странно. Одевшись, я вышел в большую комнату, где Татьяна уже накладывала кашу из печки по тарелкам. Андрей сидел за столом, тоже бодрый и свежий.

- Спасибо, Танюш, - поблагодарил он и принялся уничтожать пшенку.

Хозяйка оставила нас. Мы молча поели. Громов сам налил кофе из большого кофейника. Я покивал ему в знак благодарности.

- Ты что-то решил, да? – проницательно предположил он.

Я кивнул, чувствуя себя неудобно, но правильно. Как-то стыдно отказывать президенту, но придется.

- Да, Андрей. Я не останусь в Росси. У меня компания и дом. Я привык к Ирландии. Хочу жениться на Алиске и жить спокойно. Я свою карьеру уже сделал.

- Знал, что откажешься, - вздохнул Громов.

- Но у меня есть для тебя кандидат, который подойдет не хуже. Именно она удержала бизнес здесь, в Москве. Именно у нее амбиции соответствуют твоему предложению. Карина Верден.

Громов с интересом поднял брови.

- Спасибо. Я подумаю, - проговорил он.

- Разумеется, у тебя есть её телефон? – уточнил я на всякий случай.

- Разумеется.

Улыбка Андрея в этот момент была бесценна. Я не выдержал и снова нагло брякнул:

- Какой же ты самодовольный хрен.

- Даман нравлюсь, - подмигнул президент. – Они за меня голосуют. Таня кстати голосовала, в отличие от некоторых.

Я заржал, как конь. Андрей же собрал тарелки, чашки и запросто вымыл посуду.

- Ладно, поехали. Я и так тут с тобой просрал тонну времени. Знал бы, что откажешь, высадил бы на МКАДЕ.  А Зориных отправил бы паромом через Питер на перекладных.

- Спасибо, что не этапом.

- Пожалуйста.

Одеваясь, я не прекращал смеяться. Но едва мы сели в машину, стало не особенно весело. Андрей все время разговаривал по телефону: постоянно что-то координировал, решал, отдавал приказы. Я не завидовал ему ни капли. Напротив, убедился, что правильно отказался от работы под его опекой.

Меня доставили сразу в прокуратуру. Там встретил Сергей. Дознание было долгим и неприятным. Разумеется, одним днем все не кончилось. Карину тоже вызывали. Мы рассказывали о Жене, участке и махинациях Крыловых долго, муторно, по сто раз. Я остался в Москве. Единственным, что меня поддерживало, были разговоры с Алисой. Мы созванивались каждый день. Она некоторое время оставалась в Лондоне с отцом, а потом Торнтоны уговорили их поехать в Шотландию. Мне нравилось слушать восторги Алисы. Она бывала в Англии, но не выезжала за границы Ло. Разумеется, Эдинбург и удел Торнонов потрясли её совсем иной красотой.

Меня просили не уезжать из страны, а то бы я уже давно рванул к Алисе хоть на выходные. Это были долгие два месяца. Пожалуй, я бы сдох от тоски, если бы в один прекрасный день ко мне не заявилась Карина.

- Ты отдал мое резюме президенту или что? – заорала она, едва я открыл дверь съемной двушки на окраине Москвы.

- Воу, детка, полегче. Я тебя и так слышу. Слышал. Возможно даже буду слышать, если ты убавишь звук.

- Убавить? – Карина перешла на вопль. – Как я убавлю, Верден? Меня отвезли к президенту сегодня.

- В баню? – уточнил я на автомате.

- Какая баня? Ты совсем рехнулся тут один? Президент проводит собеседования в бане? Наверно в общественной, да? Каждый четверг и вторник – мужской и женский день соответственно.

Я хохотнул, решив не рассказывать ей о своем собеседовании.

- Нет, мы были в ресторане Казарина. В том самом, помнишь? – стала рассказывать Карина, не нуждаясь в моих ответах.

Она скинула шарф и перчатки на столик, тряхнула волосами.

- У Казарина хороший ресторанчик. Он тут в двух кварталах. Я там обедаю иногда, - откровенничал я.

- Да, а я вот там обедала с президентом Андреем, мать его, Громовым.

- Закрылись на спецобслуживание?

- Нет, он просто прошел в вип-кабину через служебный ход.

- Как интересно.

- Интересно? Я чуть не умерла. Президент, Саш! В обычной забегаловке. Представляешь?

-  С трудом, - соврал я.

После бани я представлял Громова где угодно, хоть в дальнобойной шашлычной на сто пятом километре.

- Так чего он хотел?

Карина посмотрела на меня недовольно и подозрительно, но не стала допытываться об отсутствии должного удивления. Она решила ответить по сути:

- Он сказал, что ты за меня поручился и предложил мне работу.

- На какой должности?

- Это государственная тайна.

- Понял. Больше не спрашиваю об этом. Ну а ты что?

Карина всплеснула руками. Сдается мне эта излишняя эмоциональность в ней бурлит только для вида. Она уже все решила. Я мог и не спрашивать.

- Что я? Я не знаю, Сань. Это же…

- Круто? – предположил я.

- Страшновато.

- Брось, - я закатил глаза. – Круто и опасно – твое второе имя и фамилия. Уже согласилась?

- Да, - призналась она со стоном и легким налетом вины. - Как же я с ребенком буду видеться?

- Он ведь в пансионе, Карин. В каникулы в любом случае.

- Это немного грустно.

- Ему там нравится. Отпусти парня.

Она закивала, хотя и погрустнела сразу. Я приобнял её за плечи, стараясь утешить.

- Так надо, дорогая. Не привязывай к себе сына из-за смерти Женьки. Отпусти.

- Знаю, Саш. Это правильно. Но я так боюсь…

- Одиночества?

- Угу.

- С новой работой тебе вряд ли будет одиноко.

- А компания и московский офис? – она все еще цеплялась за глупости.

Или за все, что связывало её с Женей.

- Я возьму на себя и Москву. Это не сложно. Думаю, Алиса мне поможет.

- Она там в порядке?

Я отпустил Карину и свалился в кресло. Ответил, но не сразу.

- В порядке, конечно. Скучает только. Плакала.

- Скоро все закончится, Сань. Еще немного. Последнее слушание и будет вердикт.

Теперь пришла моя очередь грустно соглашаться, принимая реальность. Вроде бы именно вердикта я и желал, возвращаясь в Россию, но сейчас даже приговор крыловым не особенно меня волновал.

Мы провели этот вечер за бутылкой вина, вспоминая Женю, самих себя и счастливые моменты прошлого. Карина уехала после полуночи. Я собирался дрыхнуть до обеда, но мои планы порушил звонок в дверь. Не в домофон.

Если бы у меня была плохая память на лица, я бы не открыл. Но даже в глазок морда телохранителя президента была узнаваема, хоть и не поместилась полностью.

- Оденьтесь, возьмите документы и деньги, - отрапортовал Гоша, едва я открыл рот для поздороваться.

- Все деньги? – уточнил я, почти издеваясь.

- И все документы, - повторил Гоша заученный текст. – Машина внизу. У вас две минуты.

Он тут же ушел, даже не оценив мой ступор возмущения. Я, конечно, не стал вставать в позу и уже через полторы минуты был в машине. Один. Гоша сам сидел за рулем и не отвечал на мои вопросы. Но направление не оставляло вариантов. Меня везли в аэропорт. Я почти не удивился, когда мы выехали прямо на взлетную полосу. У меня проверили документы, едва я вышел из машины, пожелали доброго пути.

В самолете ждал Громов.

- Привет, - он протянул руки, и я пожал, заново офигевая. – Доехали быстро. Удачно ты квартиру выбрал.

- Угу. А куда мы летим? В турне по стране?

- Нет, в Эдинбург, - кратко ответил Андрей, одним глазом просматривая что-то в ноутбуке.

- Но… последнее заседание. Мне же запретили… - начал мямлить я, не веря своему счастью.

- Под мою ответственность можно. Не вздумай удрать к себе в Дублин. Едем на два дня в КаслТорн и обратно.

Я не сдержался и сгреб Громова в охапку, отчаянно повторяя:

- Спасибо, спасибо, спасибо.

- Ой, блин, прекращай, Верден. Ты же сказал, что не по гейской части. Алисе расскажу, она тебя кинет, - отбивался от меня Андрей, угрожая шутливо.

Но при этом улыбался. Как обычно самодовольно.

Пилот почти сразу объявил взлет, и мы заняли места, пристегнули ремни. Андрей выключил и убрал ноут.

- Все. Надоело. Полет без гаджетов и работы.

Он зажмурился и пока взлетали, не открывал глаза. Я тоже прикрыл веки, мечтая о скоро встрече с Алисой. Нас побеспокоила стюардесса, которая принесла кофе, пожелала доброго полета. Я не мог не спросить Андрея:

- Это борт номер один? Я думал, он больше.

- Обычный джет. Снял для себя. Некрасиво гонять рабочий транспорт по личным нуждам. Зорины летели на этом же, - отвечал Андрей, сжимая губы от доброго экспрессо. – У меня хороший бизнес, Саш. Я на этой работе не для наживы.

- За державу обидно? – догадался я.

- Что-то вроде. Слушай, хер с ней с державой. Проживет без болтовни. Расскажи лучше про Торнтона. Что он за мужик? Сноб? Мы мельком поговорили по телефону, я ничего толком не понял.

 Весь полет и потом еще по дороге в КаслТорн бы болтали про Бена и других моих знакомых аристократов. Некоторых Андрей тоже знал. Так сказать, по работе. Я словно встретил однокашника. С Громовым было приятно и легко общаться. Он снова подкупал едкими замечаниями и абсолютно адекватно реагировал на мой сарказм. Но чем ближе мы подъезжали к резиденции Торнтонов, тем рассеяннее я становился.

Нас встретил Бенингтон, конечно. Как хозяин дома он пожал нам руки, велел не стесняться. Андрея повели в отведенную комнату, а перехватила и направила Кэти.

- Алиса была в саду с отцом. Андрей Михайлович просил не говорить ей. Будет сюрприз.

Я кивнул и помчался, куда она показала. Я знал, что Дима много общался садовниками Торнтонов, увлекся местными растениями. В этот день он тоже возился с кустом. Как он объяснялся с местными, я не понял, но и вникнуть не старался.

Я тронул его за плечо сзади. Он обернулся, и мы обнялись. Дима в очередной раз проявил понимание и тоже отправил меня:

- Алиса в беседке, там.

- Спасибо.

Я еще раз обнял его, хлопнул по спине и погнал к беседке, увитой каким-то плющом. Алиса была там. На столике стоял чайник, под которым стояла горелка для подогрева. Моя прекрасная незнакомка закуталась в толстый плед, читая книгу. Я подкрался бесшумно и прочитал через её плечо:

- Ты право, пьяное чудовище.

Я знаю, истина в вине.

Она вздрогнула и уронила томик Блока, а потом вскочила, путаясь в пледе и собственных ногах.

- Саша, Саша, Саша, - повторяла она, смеясь и рыдая, целуя меня.

Я только целовал, крепко обнимая её, наверно, почти до боли, но не было сил сбавить натиск.

- Я так боялась, так скучала. Думала, мы никогда не увидимся. Все как сон... – бормотала Алиса мне в губы.

- Все хорошо, малышка. Я здесь. Никаких снов.

Она отстранилась, всхлипнула. Я вытер слезы с её щёчек, рассматривая её, как самый прекрасный цветочек.

- Но как же? Последнее заседание во вторник, - вспомнила Алиса.

Я кивнул.

- Да, но Андрей за меня поручился и выпустили на выходные с ним.

- Андрей? – не поняла она.

- Познакомлю вас чуть позже. Сейчас меня интересует немного другое.

Я завернул нас обоих в плед и бессовестно сунул руки Алисе под свитер. Она заойкала, чувствуя мои холодные пальцы.

- Что же тебя интересует? – спросила Алиса, хитро улыбаясь.

- Где твоя спальня?

- Можно пройти через сад, будет черный ход, второй этаж.

- Пошли скорее, или я возьму тебя прямо здесь.

Она слишком сладко застонала. Я скорее потянул её за руку к саду.

Мы не дошли до даже до черного хода. Вековой падуб показался мне отличной альтернативой.

- Я буду гореть в аду, но у меня нет сил терпеть, малышка, - своеобразно извинялся я, пытаясь одновременно держать плед, как укрытие и расстегивать её джинсы.

- Будем гореть вместе.

 - Ты только не кричи, а то Дима отправит меня на тот свет чуть раньше.

- Я постараюсь, - пообещала Алиса, приспуская мои брюки и белье.

Она старалась, правда. Искусала меня почти до крови и оставила два засоса на шее, но почти не была громкой. Самое невероятное, что я кайфовал даже от боли, пока трахал её.

- Ты чокнутая, - смеялся я, пока мы пробирались к её спальне.

- Ты меня такой сделал, - отвечала она.

Наконец мы дошли до кровати. Алиса заперла дверь и толкнула меня на постель. Она забралась сверху, стянула с себя свитер, ловко расстегнула лифчик и сжала груди, прекрасно зная, как мне нравится это зрелище.

Я снова хотел её и не собирался сдерживаться, ждать или откладывать. Было бы идеально вообще провести весь вик-энд с ней в постели. Но, конечно, приличия и традиции не позволят нам такую роскошь. Поэтому я брал сейчас все сполна.

- Люблю, тебя. Боже, как я тебя люблю, детка, - почти кричал я, пока она меня объезжала.

Алиса сжала меня сильнее, и я стал посылать бедра вверх быстрее.

Потом я перевернул её на спину и долго ласкал ртом грудь, одновременно дразня пальцами клитор.

Потом она взяла мой член в рот и вылизывала его как мороженое, посасывала и принимала почти до горла. Я сначала просто смотрел, а потом развернул Алису так, что мое лицо оказалось у нее между ног.

Слава богу, мы успели кончить вместе. Еще тяжело дышали, когда за дверью прозвучало:

- Вас ожидают к обеду через пятнадцать минут.

- Да, спасибо, - гаркнул я хрипловато.

Алиса смеялась, уткнувшись лицом в матрас.

Я переполз к ней, чмокнул в алые губы.

- Они все нам очень помогли. Придется спуститься.

- Да, знаю. Придется.

Приведя себя в порядок, через десять минут мы стояли у лестницы. Я решил предупредить Алису сразу, чтобы не было сюрприза за столом.

- Слушай, Андрей, который меня сюда доставил… - начал я, притормозив.

- Да? Что с ним?

- Это Громов.

- Андрей Громов?

- Который Михайлович, да. Тот самый.

Она рассмеялась мне в лицо.

- Шутишь, Саш?

- Если бы, - услышал я за спиной голос президента. – Алиса, полагаю?

Она замерла. Знаю этот ступор. Надеюсь, для вывода он не потащит её в баню.

- А я Андрей, - представился Громов, протянув руку.

Алиса пожала её, продолжая глазеть не моргая. Они лишь добавила:

- Михайлович. Здрасте.

- А вы друг другу подходите, - хохотнул Громов, указав на нас пальцем. – Не будем заставлять хозяев ждать. И давайте без полной значимости имен в эти выходные. Я просто Андрей, ладно?

- К-конечно, - запнулась Алиса. – Как скажете.

Я тихонько потянул её к лестнице.  Андрей шел за нами.

- Мне все это снится? – зашептала Алиса. – Сначала твои друзья, у которых замок, потом президент.

- Все? – я не мог не улыбаться. – Разве это все? Все началось давным-давно, Алис. Когда я увидел тебя на перроне и забыл нахрен, что должен быть один. Это посерьезнее замка с президентом.

- А я забыла, что могу быть без тебя.

Я остановил её у входа в столовую. Андрей прошел мимо, стараясь не улыбаться слишком широко.

- Забудь все, что было, детка. Теперь только мы.

Она кивнула мне смело и радостно. Как в тот самый день, когда горячая незнакомка отчаянно согласилась сойти со мной с поезда. Кажется, с того момента пролетела целая жизнь, но я чувствовал себя все таким же чокнутым. А Алиса была такой же желанной и бесподобной.

Мы вошли в столовую, держась за руки. Зная, что никогда не отпустим друг друга.

Эпилог

Алиса

Год спустя

Я вошла в поезд, села на свое место. Комфортабельный экспресс из Дублина до Белфаста обещал мне приятную и быструю дорогу. Но я все равно нервничала. Для этого было много причин. Я соскучилась по папе, который застрял у Торнтонов, а еще переживала за новость, которая утром немало меня взбудоражила. Нужно будет рассказать Саше, но слова не шли с языка. К тому же я знала, что поездка будет горячей. Не зря же он настоял на поезде. Это, конечно, был самый удобный путь, но… Поезда всегда плохо влияли на наше настроение. Или хорошо? Кажется, в Ирландии за это можно получить штраф? Или только в Британии?

В любом случае, меня это не очень беспокоило. Больше волновало пустое место рядом, которое не спешил занять мой попутчик.

До отправления оставалось две минуты. Мое сердце колотилось о ребра, грозя выпрыгнуть из груди. Кажется, даже волосы шевелились от переживаний. Я достала телефон, покрутила в руках. Он не может опоздать, не имеет права. Я уже приготовилась набрать номер, как на сидение рядом со мной упала кожаная дорожная сумка. Я вздрогнула, но глаз не подняла. Хотя конечно, не удержалась и скосилась на руку.

Саша…

Эти пальцы я не спутаю. Собственно, и сумку я выбирала сама, но пальцы… Сразу стало немного жарко. Холодная влага на ладонях теперь почти кипела. Я поспешила вытереть руки о джинсы и уставилась в окно, чтобы скрыть улыбку. Поезд качнулся. Мой попутчик как раз отправлял сумку на верхнюю багажную полку. Он пошатнулся и чуть задел меня, почти падая на свое место.

- Прошу прощения мисс. Я задел вас, - вежливо проговорил он по-английски.

- Все в порядке, - ответила я, поворачиваясь.

Игра всегда будила во мне трепетную лань. Я подняла наконец глаза и кокетливо улыбнулась мужу, который изображал незнакомца.

Сашка сжал губы и приподнял бровь. Я скорее отвернулась к окну, чтобы не портить игру. Сердце снова застучало, но теперь от предвкушения. Сдвинув ноги, я заерзала, чтобы не застонать. Близость «незнакомца» действовала на меня слишком быстро и остро. Мы выбрали отдельные места, и напротив нас не сидели пассажиры. Но все равно мы были в поезде, у всех на виду и одновременно одни в целом свете. Каждый раз в наших путешествиях я переживала заново тот самый удивительный день, когда мы с Сашей… не познакомились.

Я усмехнулась, но звук застрял в горле, потому что он коснулся моего колена. Мимолетно, едва заметно и сразу убрал руку. Но это выдавало его нетерпение.  Обычно я страдала от несдержанности, а Сашка оттягивал момент чуть ли не до прибытия. Мне иногда приходилось даже писать ему смс с угрозами выйти из игры. Правда, он никогда не реагировал на шантаж. А я никогда не исполняла жестоких обещаний оставить его со стояком. Кажется, сегодня совсем не я страдаю нетерпением. Вернее, не только я.

Он раздвинул ноги и наши колени соприкоснулись. Я сдвинула бедра теснее и развернулась к окну, продолжая изображать неприступность. Для таких особенных поездок в моем багаже был плед. Сначала я возила его с собой исключительно потому что в вагонах было прохладно из-за кондиционеров, потом у него появилась еще одна функция.

Укрывшись до груди, я положила голову на сидение и опустила веки, изображая сон. А сон вдруг пришел ко мне на самом деле. Я дремала, хоть и помнила, что еду в поезде. И сновидения мои были весьма близки к реальности. Кажется, он трогал меня под пледом, бессовестно пользуясь моей дремотой. Он прикасался к груди, гладил и мягко сжимал. Даже нашел сосок через слой водолазки и кружева. Сдавил его двумя пальцами. Кажется, я забыла, что надо сдерживаться и простонала, когда он стал царапать ногтем по ширинке джинсов.

- Тшшш, - прошептал незнакомец мне на ухо. – Тише, девочка. Ты же хочешь кончить, спящая красавица.

Я прикусила губу и совсем проснулась. Повернув голову и раздвинув ноги, я смотрела в глаза моего «незнакомца», пока он продолжал тереть меня прямо через джинсы. Дыхание стало тяжелым. Я едва сдерживала стоны. Но он покачал головой, читая мои мысли, запрещая выдавать свои чувства.

- Кончишь прямо здесь? – снова угадал бессовестный искуситель.

Я кратко кивнула и зажмурилась, вся напряглась, а он перестал меня гладить, просто потянул вверх джинсы. Ткань впилась в меня до сладкой боли и толкнула за край. Я запрокинула голову и до крови закусила губу.

Он тоже тяжело дышал. Открыв глаза, я увидела, что он смотрит не моргая. Его глаза были темными от желания и страсти.

- Я бы кончила еще раз моментально, если бы ты сейчас вошел в меня, - проговорила я шепотом, потравливая его.

- Не искушай, - прорычал «незнакомец» приглушенно.

Меня веселило его тихое бешенство. Но одним весельем и одним оргазмом сыта я не буду. Сбросив плед, я встала и предельно вежливо попросила:

- Разрешите я пройду.

- Конечно, мисс, - улыбнулся от, но ноги не отодвинул ни на сантиметр.

Я могла протиснуться, наступив на его ботинок, но решила, что это будет грубо и невежливо. Окинув взглядом, пассажиров, убедилась, то никто не обращает на нас внимания, и перекинула через «незнакомца» ногу, но не спешила перешагнуть второй, а села на него верхом, хорошенько поёрзала на члене, который выпирал и просил свободы. Наградой за мое безобразие был сдавленный стон.

- Тише, горячий незнакомец, - вернула я ему совет. – Ты же хочешь кончить?

Он прищурился и, кажется, собирался схватить меня за задницу, но я быстро спрыгнула и поспешила в сторону уборной. Разумеется, он следовал за мной. Я попыталась спрятаться в кабинке, но он втиснул ногу, а потом и сам впихнулся вместе со мной. Мы оказались внутри. Он закрыл нас и сразу прижал меня к двери.

- Маленькая дразнилка, - зарычал Сашка, задирая мою водолазку. – Бессовестная. Что ты творишь?

Он обжигал мои губы поцелуями, щипал соски через лифчик, ругаясь при этом, как сапожник. Знак, что кое-кто уже на грани.

Я смеялась, млея от его напора и влажных поцелуев.

- Развратная девчонка, ругался мой незнакомец, разворачивая меня лицом к небольшому зеркалу. Я уперлась руками в раковину и прогнулась. Он расстегнул и приспустил мои джинсы, отодвинул в сторону трусики и сразу вошел. До конца, до крика.

Разумеется, кричать мне не дали. Он закрыл мне рот рукой, сразу трахая сильно и беспощадно. У меня не было шансов уйти из туалета без оргазма. Жесткий ритм и ласки на грани с болью разрывали меня на куски. Крик, который так и не вырвался на свободу, остался во мне и кипятил кровь.

- Быстрее, - поторопил незнакомец. – Со мной.

Его приказ был таким горячим. Я обожала, когда он был властным, почти грубым. А потом сразу мягко просил. Как сейчас.

- Малышка, сладкая, давай со мной. Прошу, детка.

Я отпустила напряжение, встречая бесконечное, но одновременно столь краткое падение в пропасть удовольствия.

Саша шлепнул меня звонко по заднице, и я выгнулась, почти ломаясь пополам, переживая последний яркий всполох оргазма.

Едва мы отдышались, муж привел меня в порядок, помог одеться. Мои руки дрожали и не справлялись. Смеясь и игриво толкаясь, мы протиснулись по проходу на свои места. Саша держал меня за руку и больше не притворялся случайным попутчиком.

Отдельным сортом счастья было сидеть и шептаться после таких развратных хулиганств.

- Обожаю твой плед. И как ты сворачиваешься под ним калачиком, выставляя попку, - тихонько говорил Сашка мне в ухо.

- Тебе повезло, что я задремала. Могла дольше ждать во сне. Однажды у меня лопнет терпение.

- У тебя с терпением все в порядке. Ты же дождалась меня и не позвонила.

- Напомни за это тоже тебя убить.

- Обязательно, малыш. В саду у Бена? Снова? Тебе нравятся падубы у беседки?

- Замолчи, извращенец.

- Ты сама пристаешь ко мне в поезде каждый раз.

- Я тебя пальцем не трогала.

- Только выставила попку, а потом объездила меня на сухую.

- Ты напросился.

- Пожалуй. Потому сто твои груди стали еще красивее. Или мне показалось?

Я приподняла бровь. Неужели уже заметно?

- Не показалось. Наверно, - ответила я и отвернулась к окну.

Сказать ему сейчас? Прямо в поезде?

Почему нет? Поезд так много значит для нас. И не только как фетиш супругов-извращенцев.

- Что? – тут же среагировал на мою задумчивость муж. – Алиса…

Я снова повернулась к нему и положила палец на любимые губы.

- Без имен, горячий незнакомец. Никаких имен, пока мы не приедем в Белфаст.

- Но все же? –не отставал Сашка.

- Кажется, ты сегодня трахал беременную жену, - выпалила я на одном дыхании.

Давно я не видела Сашу таким… окаменевшим. Он застыл как памятник и даже не моргал с минуту. Зато потом засыпал меня вопросами:

- Погоди, как? Когда? Серьезно?

Я покивала, наслаждаясь его счастливой растерянностью

 - Давно? Почему не сказал утром?

- Я еще не делала тест, но у меня задержка. Я сама поняла по дороге на вокзал. Думаю, все случилось в Калифорнии.

- Боже, это ведь с первого раза. Вот я дал.

- Конечно, это все ты, - поддразнила я.

- Ладно, ты тоже молодец, сладкая. Обожаю тебя. Господи, у нас будет ребенок. Ох, а грудь у тебя станет больше?

- Я засмеялась.

- Кому чего.

- Нет, серьезно…

- Похоже, да…

- Алисааааааа, - протянул Сашка с предвкушением, снова ломая правила.

- Замолчи, - велела я, целуя его, чтобы заткнулся. – Никаких имен.

- Никаких имен, - повторил Сашка послушно.

Очень скоро мы приехали в Белфаст, отправились на самолет до Эдинбурга, а оттуда нас уже забирал водитель Торнтонов. Я предвкушала встречу с друзьями. Узнав совсем недавно Торнтонов, Стернов и даже самого Громова, я уже прикипела к ним. Казалось, эти богатые важные люди намного чище и честнее, чем мои простые друзья из школы. Я понятия не имела, что элитное общество может быть таким приятным. У каждого были секретики, грязные тайны, но и наша история не была простой. В этой компании я могла дышать. Когда меня обнимал любимый муж, казалось, нет большего счастья.

Разве что папа. Он упрямился, как ни странно.

Отец, которого раньше даже в Москву было не заманить, не рвался домой после всех судов. Он мог вернуться в Россию или переехать в Дублин, но продолжал жить в коттедже Торнтонов, каждый день возился в саду. Бенингтон пытался выделить ему жалование, но отец категорически отказался. Только под угрозой выселения лорд Торнтон заставил папу принять содержание в денежном эквиваленте. После этого заманить его жить поближе стало вовсе невозможно. Но я надеялась, что беременность это поправит.

- Как думаешь, папа готов наконец поселиться с нами? Спросила я мужа, когда мы уже подъезжали к КаслТорну.

- Мы вчера разговаривали по телефону. Дима сказал, его зовут садовничать в Сассекс.

- Боже, ты шутишь?

- Нет, малышка. Но он ведь счастлив.

- А ребенок? Его внук. Неужели он и это проигнорирует?

- Брось, Алис. Он ведь счастлив, кронируя и поливая. Порадуйся за него. Уверен, он обязательно возьмет отпуск, чтобы увидеть малыша. Но еще не скоро…

Я перебила Сашу, почему-то нервничая без причины.

- Я думала, он будет рваться на родину, чтобы к маме ходить.

- Ты ведь не рвешься, - напомнил Саша.

- Я – нет, но он… Ты же сам знаешь. Каждую неделю на кладбище ездил и не по разу иногда.

- Знаю, родная. Но вряд ли твоя мама будет его осуждать за это.

- Она не будет, - уверенно решила я. – Она всегда хотела, чтобы мы продолжали жить и оставались собой.

Саша покивал. Я замерла на несколько мгновений. Меня часто так накрывало. Я останавливалась иногда посреди дома или в магазине, или в офисе. Посреди разговора, ни к селу, ни к городу, просто замирала и смотрела на моего мужа. Он дал мне свободу и любовь. Он научил меня бороться за себя и свое счастье. Он показал мне, какая я на самом деле. С ним я перестала существовать и начала жить.

Мы столько пережили, но справились теперь я была женой Александра Вердена и полноправным партнером в его фирме. Мы жили в пригороде Дублина, рисовали и придумывали новые игры, которые потом воплощали дизайнеры и программисты. Но моя любима всегда будет простенькая романтическая ролевушка «Без имён». Саша придумал её, пока мы были в разлуке. Он взял за основу мои рисунки. Я почти полностью потом, уже после суда над Крыловыми, прорисовала основные эпизоды. Мы вместе писали сюжет, отдав программистам почти готовый продукт. Пусть она не стала хитом, как Сашкина «Ферма», но деньги ведь не так важны.

Главное, что…

- Я люблю тебя, - проговорил Саша, вытаскивая меня из ступора.

Моргнув, я прогнала грезы. Реальность была намного интересней самых смелых фантазий.

- Я тоже тебя люблю, горячий незнакомец, - ответила я, положив голову на плечо мужа.

КаслТорн вырастал из-за холма величавыми готическими шпилями. Очередная дорога близилась к концу, но впереди, как всегда, все самое интересное.

Бонус

Андрей

Я сидел в самолете и слушал щебетание Карины.

Вернее, не слушал, а делал вид. Она что-то говорила о важности таких визитов, общении с министрами и аристократией вне приемов и официальных встреч. Скорее всего, именно поэтому, добрая душа, Карина Верден смоделировала в моем безумном расписании два свободных дня. То есть, свободны они были относительно. Помощница все равно надавала мне кучу заданий. Потрясающий абсурд моей жизни. Вроде бы я главный, но по сути ничем не управляю.

Ладно, допустим, это перебор. Управляю я нормально. Но все же мое личное пространство категорически страдало. Его практически не было. Наверно, я на подсознании отключился от наставлений Карины. Не хотел опять быть президентом. Хотел просто отдохнуть у Торнтонов, встретиться с Сашкой и Стернами. Последних я узнал совсем недавно, но мы как-то сразу прониклись друг другом.

В этой компании мне хотелось ни о чем не думать. Особенно о стране, ответственности и втором сроке, который подбирался все ближе.

- Андрей, ты меня слушаешь?

- Нет, - честно ответил я.

- Все понятно.

Карина обиделась и направилась к выходу. Мне стало немного стыдно за такое скотское отношение. Я догнал её и вернул обратно в кресло. Кажется, она не сильно злилась.

- Слушаю. Теперь очень внимательно. Пожалуйста, дай одно задание. На большее меня не хватит. Я очень хочу просто покататься верхом и провести время с друзьями.

Карина сменила гнев на милость.

- Ладно. Понимаю тебя. Но и ты пойми, Громов. Скоро выборы. Мы идем на второй срок?

- Идем,  - пожалуй впервые даже самому себе ответил я.

- Ты провалишься без хорошей кампании. И в одиночку.

- У меня есть ты и еще куча народу, - не согласился я.

- Я не об этом. Тебе нужно жениться.

- О, нет.

Я закрыл глаза руками, жалея, что остановил Карину.  Не скажу, что это было открытие года. Меня многие хотели женить и до первых выборов. Но… Я не хотел.

- Да, Андрей. Для первого срока ты все сделал правильно, но, чтобы принести людям надёжность и стабильность, сначала сам стань таким.

- Жена – не показатель надежности, -заспорил я, но знал, что не прав.

Карина подтвердила.

- Я все знаю, Андрей. Самодостаточная личность и все такое… Но в нашей стране президент должен быть женатым. Так за него лучше голосуют. Даже Горбачева перестали проклинать после смерти Раисы. У нас президент – это человек прежде всего, потом уже должность. А хороший человек должен быть женат.

- А потом ты прикажешь мне рожать детей и завести собаку, - простонал я.

- Посмотрим. Для начала женись. И я советую найти жену, которая тебе будет нравиться. Народ чувствуетхалтуру. Присмотрись к своим друзьям. Пусть познакомят тебя с какой-нибудь интересной леди. Время есть еще. Успеете влюбиться. Найди принцессу в Англии. Их там много. Будет одновременно полезно для международных отношений.

Я застонал, даже не пытаясь больше спорить. Карина и сама все понимала, но её работа велела направлять меня в нужное русло.

- Доброго пути, господин президент, - издевательски пожелала помощница и собрала документы со стола.

- Спасибо, - буркнул я.

Бортпроводница проводила Карину, и пилот почти сразу объявил взлет. Я хотел бы избавиться от наставлений, которые получил в дорогу. Но весь полет до Лондона слова помощницы не вылетали из головы.

Карина была права, конечно. Я все это знал и без нее. Но что делать, если я все еще любил покойную жену? Что делать, если я так и не смог поверить в её смерть?

Только приземлившись я перестал вспоминать Марину.  В любом случае она бы не желала моей скорби. Про принцессу я тоже больше не думал. Меня ждал КаслТорн, прогулки верхом, шумные обеды в столовой и ночные разговоры с друзьями за стаканом виски в кабинете Бенингтона.

Я не мечтал о лучшем отдыхе и лучшей жизни. Счастье в мелочах. К черту невесту. Я не верил, что смогу снова полюбить и не хотел устраивать театр. Но у судьбы, оказалось, совсем иные планы на мой счет.

Конец

Оглавление

Глава 1. Попутчик

Глава 2. Без запретов

Глава 3. Утро

Глава 4. Возвращение

Глава 5. Золотая клетка

Глава 6. Скорая помощь

Глава 7. Двойная игра

Глава 8. Убежище

Глава 9. Новое вместе

Глава 10. Ссора

Глава 11. Шелк и туман

Глава 12. Планы и крах

Глава 13. Бал

Глава 14. Правда

Глава 15. Гром и молнии

Глава 16. Президент

Эпилог

Бонус