Братство Ле Морта [Владимир Александрович Андриенко] (fb2) читать онлайн

Владимир Андриенко Братство Ле Морта

Пролог Сила магнетизма.

1790 год. Вена.

Доктор Месмер и его ученик Карл Берг.

Доктор Антон Фридрих Месмер остановился у ворот, нервно теребя в руках перчатки. Он наблюдал за слугами, которые тащили ящик с книгами к дорожной карете.

«Сколько книг он собрал в своей коллекции, – подумал Месмер. – А ведь было время, когда он явился в мой дом с небольшой связкой тетрадей и одним потрёпанным томом по анатомии. Как он был тогда молод и беспомощен. Я помог ему стать на ноги и вот предо мной не мальчик, но муж. Как быстро летит время и как мало нам его отпущено».

Человек средних лет в добротном дорожном плаще и треугольной шляпе с позументом стоял у кареты. Это был тот, к кому обращены мысли Месмера – доктор Карл Берг – его лучший ученик. И он покидал Вену.

Кучер уже занял свое место на козлах.

– Книги разместите внутри кареты, – отдал приказ Берг.

– Ящик больно большой, – сказал кучер. – Вам будет неудобно, господин. Дорога дальняя.

– Ничего. Я потерплю, но книги пусть будут в карете.

– Как прикажете, ваша милость, – кучер кивнул слугам, которые несли ящик.

Берг увидел Мемсера и подошёл к нему.

– Вы вышли из дома, учитель? Вам не стоило себя утруждать.

– Я хочу вас проводить, Карл. У вас много книг.

– Да я накопил целую библиотеку, учитель. Большой её нельзя назвать, но там есть ценные экземпляры. И среди них ваши «О влиянии планет», «Письма доктора медицины о магнитотерапии» и «Доклад об открытии животного магнетизма».

– Последний, это тот, что был издан в 1781 году?

– Для меня это ценность, учитель.

Месмер не хотел отпускать Берга, ибо тот, как никто другой, помогал доктору в его опытах, да и сила его внушений ни в чем не уступала силе наставника. А такого не встретишь часто. Сам Месмер столкнулся с подобным впервые. Остальные его ученики в сравнении с Бергом – жалкие подмастерья.

Доктор много часов потратил на уговоры, но Берг стремился во Францию, и не желал прислушиваться к доводам разума.

– Так я не смогу вас удержать, Карл?

– Простите, учитель, но я должен ехать. Ибо лишь в Париже я смогу проверить свою теорию на деле.

– Эти игры со Смертью не приведут ни к чему хорошему, Карл. Мне никогда не нравилось это ваше увлечение. Соревноваться с Всевышним нельзя. Ибо мы творения его.

– Не вы ли первый бросили ему вызов, учитель?

– Я стремлюсь познать тайны природы и благодаря этому познанию облегчить страдания людей. Дальше исцеления я не иду, Карл.

– Но это именно вы приподняли завесу неведомого, и вы указали мне путь.

Доктор Месмер много раз думал о своей роли в этой затее Карла и считал виновным себя. Ему стоило тогда придать значение исследованию Берга, а он пустил все на самотек…

***

Антон Месмер в 1766 году получил степень доктора медицины Венского университета и защитил диссертацию «О влиянии звёзд и планет на лечение людей». Он быстро стал преуспевающим врачом и исследователем. Спустя 10 лет Месмер выступил как основатель новой теории в медицине. Целить – используя неизвестную до того силу животного магнетизма.

В 1776 году к нему присоединился молодой Берг. Тогда он пришёл на урок к Месмеру, который впервые демонстрировал свой новый метод лечения.

– Два года назад я лечил девушку, которая страдала от приливов крови к голове, что вызывало сильные боли в ушах. Сопровождалось это тошнотой и рвотой. Она иногда даже теряла сознание. На её примере я смог наблюдать кровяные приливы и отливы, причиной которых есть животный магнетизм. Я захотел раскрыть истинную причину её болезни. И вот какие выводы я сделал – между всеми телами, находящимися на Земле, существует взаимодействие, как и между телами небесными. И я могу доказать, что сам способен вызвать искусственные приливы и отливы в человеческом организме, подражая влиянию планет на живые тела. Это совершенно новое слово в деле исцеления страждущих! – убеждал Месмер присутствующих. – И сила эта содержится внутри человека и способна творить чудеса!

– Но что это за сила, доктор? – спросил молодой человек в поношенном камзоле.

Месмер по его одежде понял, что это небогатый студент, неизвестно как попавший к нему на сеанс. Но он умел ценить людей не по толщине кошелька.

– Как ваше имя, молодой человек?

– Берг, господин доктор. Меня зовут Карл Берг!

– И вы студент?

– Да, ваша милость. Я студент-медик.

– Так вот, Карл, вам предстоит столкнуться с невидимым флюидом, истекающим из тела! С частью силы, заполняющей Вселенную и исходящей от звёзд.

– Я пока так и не понял, в чем она состоит эта сила, доктор.

– Вы видите посреди этой комнаты деревянный чан с водой господа! – Месмер указал на чан. – В крышке, которая его покрывает, есть отверстия для железных стержней, которые у каждого из вас в руках. Они намагничены, и вы вставите свои стержни в отверстия! Прошу вас, господа!

Все исполнили приказ доктора.

– Сейчас я проведу этот сеанс, господа. Но в будущем с этим способен справиться каждый из вас! Слушайте мой голос! Он вещает истину! И вам дано прикоснуться к истине…

***

Тогда молодой Берг впервые прикоснулся к неведомому чуду животного магнетизма, как назвал это явление доктор Месмер. Но Карл понял, что так можно не только целить людей, но и проникать в тайны прошлого и будущего!

Берг впервые попробовал самостоятельно погрузить в магнетический транс девушку крестьянского происхождения и обнаружил удивительные вещи. Неграмотная крестьянка преображалась! Она говорила по-французски, по-английски и знала такие вещи, о которых не слышал сам Берг.

– И как это можно объяснить? – спрашивал у Месмера ученик.

Но что мог сказать доктор? На этот вопрос ответа у него не было. Месмер и сам был поражен новым эффектом животного магнетизма.

– Возможно, что она вспомнила свои прошлые воплощения.

– Что вы хотите сказать, учитель?

– Я только предположил, Карл. Я ничего не могу утверждать. Некогда в Египте учёные жрецы считали, что человек переживает не одну жизнь, но много жизней, постоянно возрождаясь в новых оболочках. Но при рождении в новом теле он забывает своё прошлое воплощение.

– Это противоречит христианской доктрине, учитель.

– В этом мире многое противоречит учению отцов нашей церкви, Карл. И вот эта девушка, ныне неграмотная простолюдинка, возможно, в прошлом была иной. И вы пробудили это в ней, Карл. Это устойчивый повторяющийся эффект или разовое явление?

– Устойчивый, учитель! Я провёл эксперимент три раза. Словно в тело девушки вселяется некто иной. Она помнит дворцы и салоны Вены прошлого столетия. Помнит в деталях. И это она, которая никогда дальше своей деревни не ездила, до того, как я забрал её у родителей.

– И родители вот так просто отдали вам девушку?

– Не просто так, учитель. Им нужны были деньги, и я заплатил сто монет серебром! А девушка в деревне считалась порченной и для родителей она – лишний рот.

– Порченная? – задумался Месмер. – Может в этом и кроется её секрет? Недаром юродивые в давние времена считались отличными предсказателями.

– Но девушка Анна, учитель, помнит прошлое. Словно она сама пережила эти события, как вы и предположили.

– Вы станете продолжать с ней, Карл?

– Конечно, доктор. Это новые возможности магнетизма! Хотите присутствовать, учитель? Для меня это будет большой честью.

– Пожалуй, я останусь, Карл.

В тот день, погруженная в магнетический транс, девушка не говорила о прошлом. Она вдруг заговорила о будущем. И Месмера поразило то, что он увидел.

– Who is calling me?¹ – спросила она по-английски.

– Who are you?² – спросил Месмер.

– My name is Anna³, – ответила она.

– Вы англичанка?

– Я родилась во Франции, господа. Я Marie-Anne-Charlotte de Corday d’Armon⁴. Я дочь маркиза де Корде французского вельможи.

Месмер спросил:

– Когда вы родились?

– В 1770 году от Рождества Христова.

– Вам только шесть лет, Анна? – удивился доктор Месмер.

Она ответила:

– Нет. Мне 22 года.

– Но если вы родились в 1770 году, как только что сказали, то вам ныне только шесть лет.

– Ныне идет 1792 год от Рождества Христова, – решительно возразила она.

– Анна, ныне только 1776 год от Рождества Христова, – поправил девушку Берг.

Месмер взял его за руку и прошептал:

– Осторожнее, Карл. Внутри этой девицы нечто весьма опасное.

Анна сказала:

– Я помню 1792 год. Дальше мои воспоминания не идут. Запомните мое имя, доктор Берг. Я Анна де Корде. И мы с вами еще встретимся.

– Где?

– Во Франции.

– Во Франции? А почему именно там?

– В 1792 году в Париже будет очень интересно, доктор.

– Париж всегда Париж, Анна. Он неизменно привлекает людей со всей Европы. Блеск королевской Франции слишком ярок.

– В 1792 году все изменится, доктор…

****

Из дневника доктора Карла Берга.

17 мая 1777 года.

Я погрузил в магнетический сон чахоточного молодого студента по имени Пётль. И он стал говорить о том, что будет! Он предсказал падение монархии во Франции, что в году 1777-ом от Рождества Христова казалось невероятным. Больше того, он предсказал казнь короля Людовика и королевы Марии Антуанетты!

Мой почтенный учитель доктор Месмер тогда предостерёг меня от дальнейшего эксперимента.

– Это становится опасным, Карл! Мария Антуанетта дочь нашей императрицы Марии Терезии и сестра нашего будущего императора! Говорить такие вещи в Вене опасно!

– Неужели, учитель. Вы не хотите понять, откуда у него такие знания о будущем? Вы можете себе представить, какие перспективы это открывает? Мы способны заглянуть в будущее!

– Но пока трудно поверить в то, что говорит этот несчастный!

***

Я пробовал снова и снова, но дальше Пётль не сообщал мне ничего нового. И так было до 17 мая…

***

Именно в этот день Пётль рассказал мне интересную историю.

Вот как это было. Я погрузил его в магнетический сон, и студент поначалу вел себя как обычно. Но спустя десять минут он открыл глаза и сел на кровати.

– Вы понимаете хоть что-то в фехтовании? – спросил меня Пётль.

– Да, – ответил я. – Я недурно фехтовал в университете.

– Я также недурной фехтовальщик, герр доктор. Но мое искусство не спасло мою жизнь, – заявил Пётль.

– Что вы сказали? – не понял я.

– Искусство фехтования не спасло мою жизнь. Меня убил мальчишка по имени Фурье. Убил кинжалом в спину. Год 1777-ой – год моей смерти.

– Вы утверждаете, что пережили смерть? – спросил я.

– Да я пережил смерть, доктор. Я виконт Кадуаль.

– Виконт?

– Виконт Кадуаль, – повторил Пётль. – И я умер. Это самое прискорбное. Теперь я знаю, что умирать не должен был. Но я умер. Как это возможно, доктор?

– Для меня это загадка, виконт. Объясните подробнее. Как вы умерли?

– Я уже сказал, что меня зарезал некий мальчишка по имени Андре Фурье.

Студент вдруг встал с кровати, повернулся, и, подняв свою рубаху, показал уродливый шрам на своей спине. Я вскочил со стула! Меня словно стегнули плетью! Ещё вчера этого самого шрама у Пётля не было!

– Но этот удар должен был вас убить! – вскричал я. – Могу ответственно заявить это как врач.

Пётль спокойно ответил:

– Я умер, доктор.

Я спросил:

– И вас похоронили?

Тот снова ответил:

– Да. В фамильном склепе нашего рода.

– А ваше имя… Я запамятовал ваше имя, виконт.

– Виконт де Кадуаль. Я принадлежу к младшей ветви де Корнелей. И наш род ведёт начало от одного из дворян короля Филиппа IV. Я по своему титулу был виконтом де Кадуалем. Ибо имение Кадуаль передается второму сыну графа де Корнеля.

Я понял, что некий Кадуаль после своей смерти во время магнетического сеанса вошёл в тело Пётля! Это было невероятно! Такого еще не бывало!

– Подождите! А когда вы умерли, виконт?

– Неделю назад, доктор. Но я не должен был умирать.

– А вы помните, виконт, куда вы попали после смерти? – спросил доктор.

– Да. Хотя описать это довольно сложно. Я почувствовал боль. Резкую боль. Но это длилось несколько мгновений. Затем все прошло, и я поднялся на ноги.

– Поднялись? – не понял Берг.

– Мне так показалось. Но я увидел с ужасом, что моё тело лежит на земле. А я сам стою над ним. Это было жуткое и страшное чувство, доктор.

– И что? Что было дальше?

– Дальше? Я пришёл к вам. И сейчас с вами говорю.

– Сразу пришли? А похороны? А неделю, что прошла со дня вашей смерти?

– Я знаю, что прошла неделя. Но для меня промелькнуло лишь мгновение, доктор…

***

Из дневника доктора Карла Берга.

18 мая 1777 года.

На следующий день я повторил эксперимент и снова увидел Кадуаля. Мы встретились, словно это была обычная встреча на прогулке! Кадуаль снова был в теле несчастного студента!

– Вы желаете прикоснуться к неведомому? – спросил он.

– Вы сами пришли ко мне с этим, виконт, – ответил я.

– Кадуаль уже неделю мертвец, господин Берг. Но вы способны его вернуть.

– Что это значит? – спросил я.

– Ваш учитель доктор Месмер много скромнее вас, доктор. Он так глубоко не забирался в деле магнетизма.

Я согласился:

– Я продвинулся в понимании феномена магнетизма гораздо глубже него! Я уже сумел заглянуть в будущее и стремлюсь сделать эту возможность постоянной. И если это получится, то я стану тем, кто способен менять судьбы людей. А это значит, что я поднялся над всеми остальными смертными! И потому, если я сумею все понять, я стану больше чем просто человек!

Виконт сказал:

– Высокая цель. Граничит со святотатством!

– Я не претендую на полномочия бога, но могу стать выше человека! Но не ради глупого тщеславия, а ради истины!

– Это и есть высшая форма тщеславия!

– Познать истину – тщеславие? Тогда я тщеславен!

– Но, если ради этой самой истины придется обмануть смерть?

– Я сделаю это! – сразу согласился я.

– Вы так легко говорите о смерти! А что вы знаете о ней?

И меня понесло:

– Для познавшего высшую истину – смерти нет…

***

Из дневника доктора Карла Берга.

19 мая 1777 года.

На следующий день всё повторилось. Я снова погрузил Пётля в магнетический транс. И снова ко мне пришёл виконт де Кадуаль!

– Вы захотели меня увидеть ещё раз? – спросил Кадуаль. – Не испугались?

– Мне интересно, виконт. И я стану продолжать эксперимент.

– Вы вызвали меня к жизни, доктор. Но вы разве знаете, кто я? Многие после первого свидания со мной никогда не согласились бы на второе.

– Многие именно так бы и поступили. Многие из учеников моего учителя Месмера. Но что они могут? Смогли ли они проникнуть в глубину феномена, открытого Месмером? Нет! А я смог, и я не отступлю!

– И что вы желаете узнать, доктор?

– Хочу знать, что вы намерены делать, если я дам вам свободу?

– Свободу?

– Ведь вы пока живете лишь во время моих сеансов. А без них, вы не виконт. Вы больной студент Пётль – сломленное и покорное существо!

– Как и любой из нас, кого ждёт скорая смерть.

– Но, если я дам вам жизнь? Вам можно будет бродить по улицам, и вы вернётесь в Париж!

– Зачем?

– Ради мести! – сказал я. – Я сумею вам помочь отомстить вашим врагам.

– А вы знаете моих врагов, доктор Берг?

– Например, ваш убийца! Вас, виконта де Кадуаля, убил некий Андре Фурье!

Кадуаль глухо засмеялся.

– Вы смеётесь? – спросил я.

– Андре Фурье уже мёртв.

– Мёртв? Но вы сказали, что…

– Или будет мёртв. Это сейчас не так важно. Да мне нет дела до мести. И о какой мести говорите вы, доктор? Убив меня, Фурье оказал мне услугу.

– Услугу?

– Именно. Но сейчас не стоит это обсуждать, доктор. Фурье сумел бежать из Франции от королевского правосудия. Но в Америке его настигнет кара.

После этих слов связь между нами прервалась…

***

Я уложил измученного Пётля спать, а сам помчался к доктору Месмеру. Тот выслушал меня с большим интересом.

– Вы понимаете, с чем я столкнулся? Это самое загадочное, что происходило со мной во время моих экспериментов.

– Но существо, что вы пробудили к жизни опасно, Карл. Не стоит вам пересекать грань и снова призывать его.

– Почему? – искренне удивился я.

– Карл, вам не стоит играть в Бога, ибо вы человек. Я открыл магнетизм, как средство помощи людям. Но вы хотите его превратить в нечто страшное.

– Вы боитесь, учитель? Не могу в это поверить!

– Карл! Опомнитесь! Это уже не игра! Вы сказали вашему пациенту, что за существо прорвалось наружу, во время сеансов?

– Нет. Зачем это Пётлю?

– Так нельзя, Карл!

– Но наша цель – познание неведомого! Могу ли я остановиться? Это преступление перед наукой, доктор!

– Карл, есть грань, которую пересекать нельзя!

– Я не смогу остановиться!

– Карл! Что вы хотите сделать?

– Я кое-что задумал. Хотите мне помогать?

– А что вы задумали, Карл?

Я пояснил доктору Месмеру мой план:

– Кадуаль тесно связан со своим убийцей. Я это понял. Между ними существует крепкая связь. Возможно, Фурье и привязывает дух Кадуаля к этой жизни.

– И что вы задумали?

– Призвать Фурье во время следующего магнетического сеанса.

Месмер задумался.

– На таком расстоянии? Ведь, по вашим словам, этот Фурье далеко.

– Если вы мне поможете, доктор…

– Нет, – решительно отказал Месмер. – Я вам помогать не стану, Карл.

Я понял, что уговаривать моего учителя бесполезно…

***

Из дневника доктора Карла Берга.

20 мая 1777 года.

На следующее утро я снова погрузил Пётля в магнетический транс. Но не только вызвать дух Андре Фурье, но даже призвать Кадуаля мне не удалось. Больше в бедном чахоточном студенте никогда не пробуждался убитый виконт. Это показало мне, что я не управлял процессом. Теперь мой пациент ничем не отличался от иных с какими работал мой учитель доктор Месмер…

***

С тех пор прошло 12 лет. И я долго не открывал свой дневник. Сообщу кратко, что мне удалось несколько облегчить участь Пётля. Хотя три года спустя он все равно умер. А вот девица Анна до сих пор жива и её жизнь сложилась удачно. Она вышла замуж за камердинера князя Меттерниха и благодарит судьбу и Месмера. Более в ней никогда не просыпалась Анна де Корде…

***

Из дневника доктора Карла Берга.

1789 год.

Спешу сообщить, что мне снова удалось наладить контакт!

Во Франции началось то, что мне предсказал Кадуаль!

И на этот раз я сам был тем, в ком проснулись воспоминания. Это произошло во время одного сеанса, который проводил мой учитель доктор Месмер.

Я впал в магнетический транс и во мне «проснулся» господин Андре Фурье. Тот самый, которого я некогда хотел призвать из небытия!

Потом мне все это рассказал доктор.

– Где я нахожусь? – спросил тот кто проснулся в моем теле, с удивлением озираясь вокруг.

– В моем кабинете, – ответил Месмер.

– А кто вы?

– Я доктор Месмер. Вы меня не узнаете, Карл?

– Нет. А что за имя вы назвали?

– Ваше имя, Карл.

– Никогда не слышал этого имени! Вы недавно прибыли в Бостон?

– В Бостон? – искренне удивился доктор Месмер. – Бостон? Но это Новый свет? Английские колонии? Так?

– Именно так. Хотя эти земли уже не принадлежат Англии, доктор.

– Но мы с вами в моем доме в Вене.

– Вена? Но это в Старом Свете!

– Именно. Мы с вами в предместье Вены, столицы австрийской империи.

– Я не могу понять…

– Кто вы такой? – спросил Месмер.

– Я Андре Фурье. Я был ранен в бою с индейцами и пришел в себя в вашем доме. Но никак не могу понять, как попал в Вену.

Месмер все понял:

– Это от того, что вы умерли, господин Фурье.

– Что?

– Вы умерли. И потому смогли попасть сюда.

– Я умер?

– Да, и мой ученик доктор Берг, наконец, получит возможность с вами говорить. Хотя пока вы говорите его устами…

***

Потом, когда Месмер рассказал мне все, я обрадовался! Погибший Фурье явился и теперь я смогу установить с ним контакт.

– Вас это радует, Карл? – спросил Месмер.

– Ещё как, учитель. А вам самому разве не интересно? Я как-то смог привязать к себе эти две личности. И Кадуаль и Фурье мертвы. Но они странным образом могут прорываться в этот мир во время магнетических сеансов. И то, что предсказал некогда Кадуаль, начинает сбываться. Во Франции революция и нас ждут большие войны. И Австрия станет в них участвовать.

– Я много думал, Карл. О том, что мы с вами видели. Должно быть, человек проживает не одну, а несколько жизней. Так учили жрецы Египта. Но после каждой смерти двери воспоминаний закрываются, и в новой своей жизни человек ничего не помнит о старой. Так произошло с вашей Анной, что вышла замуж за камердинера и родила уже троих детей. При помощи магнетизма вы пробудили в ней давно умершую женщину. Вот почему она так хорошо помнила прошлое.

– А что насчёт будущего, доктор? Что насчёт девицы де Корде?

– Вы что-то узнали о ней, Карл?

– Да.

– И что? Говорите!

– Девица по имени Мари Анна Шарлотта де Корде дˈАрмон родилась в 1770 году. И в 1776 году ей было шесть лет. Но от её имени наша Анна вещала будущее, доктор!

– Но она ли это?

– Именно она. Дочь маркиза Франсуа де Корде дˈАрмона и Мари Жаклин де Меневаль. Это точные сведения. И ныне девице 19 лет. Она хороша собой и весьма храбра.

– Вы наводили справки, Карл?

– Именно, доктор. Кадуаль и Фурье явились благодаря магнетизму потому, что они мертвы. Но Анна де Корде не мертва, учитель. В 1776 году ей было шесть. Она никак не могла знать того, что нам сказала.

– Мы говорили с Анной из будущего? Вы это хотите сказать, Карл?

– А как ещё можно объяснить то, чему мы с вами были свидетелями в 1776 году, учитель?

***

Из дневника доктора Карла Берга.

26 августа 1789 год.

Я, доктор Карл Берг, успешно вызвал Андре Фурье. Не могу сказать, как это у меня получилось. Но погрузив в магнетический транс одного своего пациента, я сумел пробудить Фурье!

Он рассказал мне, как и почему он убил Кадуаля, и как ему удалось избежать смерти…

***

Все воспоминания Андре Фурье я тщательно записываю в отдельные тетради. Это жизнь человека, которого уже нет, но эту жизнь можно вернуть!

Я снова пробовал говорить об этом с доктором Месмером, но он сказал, что это опасный путь.

Пусть так!

Если крестьянка Анна помнила чужую жизнь, то значит, она в состоянии магнетического погружения, превращалась в иного человека.

И, следовательно, Фурье можно возродить к жизни! Возродить в ином теле.

Пока это трудно объяснить. Нужно продолжать эксперимент!

И если все получится, то нового Фурье стоит отправить обратно во Францию. Там такие парни как он сейчас легко смогут найти себе дело по душе…

***

Из дневника доктора Карла Берга.

2 ноября 1789 год.

Фурье явился мне три раза! Только три, а затем исчез!

Вчера я слышал его в последний раз. Он сам сказал мне, что более не появится в теле моего подопытного. Но зато явился виконт Кадуаль и также сказал, что он явится ко мне трижды.

Сегодня 2 ноября это был первый раз.

Кадуаль сообщил, что в этот день во Франции был открыт Якобинский клуб.

– А что это такое? – спросил я.

– Скоро о них будут говорить во всей Европе, доктор. И имена Дантона, Марата, Робеспьера, Эбера не будут сходить с газетных страниц.

– Пока мне эти имена не говорят ни о чём, мсье виконт.

– Пусть так. Но у нас мало времени. Вы хотите продолжить свой эксперимент, доктор? Ведь вашему учителю доктору Месмеру это совсем не нравится.

– Я стану продолжать, мсье виконт.

– Тогда я помогу вам, доктор.

– Поможете?

– Да. Ведь средств у вас нет. А на этот эксперимент нужны деньги и деньги большие.

– Вы дадите мне денег? – удивился я.

– Нет. Я скажу вам, где их взять. Ваш учитель доктор Месмер не станет вам помогать. И в Вене у вас нет никаких шансов. А вот в Англии у вас будут весьма могучие покровители.

– В Англии? – тогда это удивило меня.

– Милорд Уэйд окажет вам покровительство. А это приближенный премьер-министра Уильяма Питта. Но об этом вам не стоит рассказывать никому. Даже вашему учителю доктору Месмеру…

***

Виконт де Кадуаль предсказал многие события, которые произойдут в Европе. Можно ли поделиться с кем-либо этим?

Нет!

Я не смогу всего рассказать даже учителю. Мы встречались с Кадуалем трижды. Но вот уже три недели его нет. И никто кроме меня не может подтвердить существования этого человека…

***

Из дневника доктора Карла Берга.

Январь 1790 года.

Все что он говорил – правда! А это значит, что Кадуаль не плод моего воображения! Он назвал мне события, которые произойдут и они произошли.

Кадуаль умер. Он назвал своим убийцей простолюдина Андре Фурье. И Фурье также физически мёртв. Его бренной оболочки с нами нет. Тело его давно сожрали черви в Новом Свете. Прах вернулся к праху.

Но Фурье должен возродиться. И Кадуаль сказал, что возродить его в моих силах. Ведь помнила крестьянская девица Анна чужую жизнь. И есть человек, который забудет себя, и станет Фурье.

Убийца и его жертва соединятся…

***

1790 год. Вена.

Доктор Месмер и его ученик Карл Берг.

Доктор Месмер пожал руку Карлу Бергу:

– Я желаю вам удачи, Карл.

– Спасибо вам, доктор. Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня.

– Если бы вы пожелали, то мы могли бы работать вместе и дальше, Карл. Возвращайтесь.

– Не думаю, что смогу вернуться к прежней жизни, доктор.

– Жаль, Карл. Очень жаль. Вы один из самых способных моих учеников. И сколько мы могли бы вместе с вами сделать.

– Мой путь ведёт во Францию, учитель.

– Прощайте Карл!

– Прощайте, доктор!

Берг сел в карету и закрыл двери…

***

Антон Фридрих Месмер смотрел вслед удалявшейся дорожной карете, которая уносила доктора Карла Берга к неизвестности. Он подумал, что его уроки не принесли Карлу пользы. Они лишь подтолкнули его к пропасти…

Глава 1 Призрак виконта.

1

1792 год. Париж.

Дом депутата Александра Ланье.

Тайный агент короля Англии, глава всей сети в Париже, надел мундир капитана национальной гвардии. Он не хотел привлекать к себе лишнего внимания и потому использовал форму с чужого плеча уже изрядно поношенную. Вместо шляпы он натянул на голову красный колпак с трехцветной кокардой. Этот символ изгоев-каторжников в этом году стал во Франции модным среди патриотов. В таком головном уборе тебя сразу принимали за своего.

Первый же патруль только отдал ему честь и агент про себя отметил, как выгодно он подобрал одежду. Не то чтобы он боялся проверок, он жил в Париже на легальном положении, но сегодня старался быть незаметным.

Группа подвыпивших санкюлотов-новобранцев также приветствовала его восторженными криками. Это они отдали дань его красному колпаку.

– Salut, citoyen!⁵

– Salut, citoyens! – ответил агент.

Кто мог представить, что всего пять лет назад, именно он был одним из первых читателей модного журнала «Магазен де нувель франсез». И он вторым после лорда Спенсера появился при дворе короля в модном жилете нового покроя. Но времена изменились и, в охваченной пламенем революции стране, приходилось менять свои предпочтения в одежде.

Агент прибыл на место, которое ему указали.

Он пришёл на встречу. Это был приказ самого лорда Уэйда, королевского смотрителя.

Он не знал имени того, кто придёт. Он знал лишь его прозвище – «Смерть».

«Как мне узнать его?» – спросил тогда агент.

«Ошибиться будет невозможно. Вы его узнаете».

«Но как он выглядит? Я должен это знать».

«Этого никто не знает».

«Как? А милорд Уэйд?»

«Никто!» – был ответ.

И сейчас агент понял, что это значит. Незнакомец в сером плаще возник прямо перед ним. Он появился словно из ниоткуда. Агент короля не мог видеть его лица, которое было скрыто капюшоном.

– Вы узнали меня? – прозвучал тихий голос.

– Вы тот, кто называется «ле Морт»⁶.

– Да. Я ле Морт.

– Вы назначили мне встречу у этого дома.

– Да. Я назначил вам встречу здесь.

– Зачем? – спросил капитан.

– Это дом гражданина Ланье.

– Знаю. Ланье депутат Законодательного Собрания. Он наш враг.

– Именно. Враг.

– Тогда почему здесь?

– Ибо именно здесь все и начнётся.

Капитан не понял. Он переспросил:

– Начнётся что?

– Моя игра. Игра ле Морта если вам так больше нравится. Отныне вы для всех больше не существуете, капитан. Вас нет ни для кого.

– Что значит «нет»? Я вас не понимаю. Я возглавляю всю агентуру короля.

– Отныне, вы будете работать только со мной. Для всех остальных агентов в Париже вас больше нет.

– Но по чьему приказу?

– По приказу ле Морта.

– Но я подчиняюсь королевскому смотрителю!

– Милорд Уэйд переподчинил вас ле Морту, иными словами мне лично. Смотрите!

Незнакомец указал на подъехавшую к дому карету, запряжённую четвёркой вороных коней.

–Карета. И что?

–В ней прибыл господин Сен-Жюст. Он направляется в гости к господину Ланье. И знаете, что ему нужно?

– Нет. Откуда я могу это знать?

– Он хочет найти ле Морта.

– Вас? – спросил капитан.

Человек в плаще не дал ответа. Он мысленно приказал агенту замолчать…

**

Александр Ланье депутат Законодательного Собрания, известный по прозвищу «друг народа» был удивлён визитом господина Сен-Жюста. Приятелями до этих пор они не были.

Молодой Сен-Жюст был сторонником Робеспьера⁷ и состоял в его кружке. Ланье часто приглашали к якобинцам⁸, но он пока не принял решения, на чью сторону перейти. Либо к жирондистам⁹, куда толкал его отец, и где у него были друзья, либо примкнуть к сторонникам Бешеной Гиены¹⁰.

– Прикажете пустить? – спросил слуга.

Ланье задумался. Невежливо держать такого человека на пороге. Хотя, если отец узнает, что он принимает Сен-Жюста, то будет недоволен.

– Так что прикажете?

– Проси гражданина войти.

– Но ваш батюшка, мсье…

– Проси! Я сам стану объясняться с отцом.

Слуга что-то проворчал и ушёл.

Вскоре молодой человек высокого роста с красивым волевым лицом вошёл в кабинет и приветствовал Ланье кивком головы. Александр помнил, что в прошлом году Сен-Жюст также хотел быть избран в Законодательное Собрание, но его кандидатуру отвергли из-за молодости.

– Рад приветствовать вас, гражданин!

– Вы явились ко мне? – высказал удивление Ланье. – Это странно.

– Меня привели к вам важные дела, гражданин Ланье. И я пришел не выяснять с вами отношения.

– Отношения? Вы о чем говорите, гражданин?

– Вы были среди тех, кто не захотел видеть меня среди депутатов.

– Но вам не было 25 лет, гражданин де Сен-Жюст!

Частичкой «де» Ланье напомнил о благородном происхождении Луи Антуана де Сен-Жюста, отец которого был маркизом. Сам мсье Александр не принадлежал к дворянству.

– Моё происхождение не делает меня врагом отечества, гражданин! И теперь я, как и все во Франции, не де Сен-Жюст, а просто гражданин Сен-Жюст. Но я пришёл к вам не ругаться. Я уважаю вас, гражданин Ланье, как истинного патриота.

– А с чем вы пришли, гражданин?

– Вам знакомо имя виконта де Кадуаля?

– Да. Я что-то слышал о его смерти. Но это было давно. Лет восемь назад.

– Значит, вы не знаете о слухах, которые распространяются по улицам Парижа?

– Нет. Но прошу вас сесть, гражданин Сен-Жюст.

Сен-Жюст сел на стул и рассказал Ланье:

– Виконт де Кадуаль был убит довольно давно. Или он считался убитым. Его дело было громким, и убийцей его был назван некто Фурье. Это молодой простолюдин из предместья Сент-Антуан. Не то башмачник, не то сын виноторговца.

– И что с того? Я не совсем вас понимаю, гражданин.

– Андре Фурье тогда удалось бежать из Франции. Полиция не смогла его поймать. Виконт же был похоронен в родовом склепе рода де Корнель.

– Генерал граф де Корнель, убитый в 1790 году, родственник виконта де Кадуаля?

– Брат. Старший брат.

– Это был враг революции и убеждённый роялист. Он приказал солдатам стрелять в народ. Его смерть меня не печалит.

– Да, – согласился Сен-Жюст, – и виконт Кадуаль и граф Корнель были в этом похожи. Но дело не в этом.

– А в чем же, гражданин Сен-Жюст?

– Кадуаль снова появился на улицах Парижа!

– Как это понимать?

– Некий человек в чёрном плаще и чёрном камзоле называет себя Смертью или Кадуалем. И он заявляет, что его нельзя убить!

Ланье усмехнулся.

– Вот и я также воспринял это с первого раза, гражданин Ланье. Я тоже смеялся. И Максимилиан смеялся.

– И вы пришли мне рассказать про это?

– Гражданин Максимилиан Робеспьер посоветовал мне обратиться к вам, гражданин.

– Зачем?

– Кадуаль произносит речи враждебные нашему делу.

– И что он говорит? – равнодушно спросил Ланье.

– Что австрияки и пруссаки скоро будут в Париже!

– Порядочные граждане умеют затыкать таким рты!

– Это да, – согласился Сен-Жюст. – Но не в случае с Кадуалем. Недавно он вошёл в винный погребок Натэля и громко заявил о том, что готов пустить кровь каждому врагу короля! И это у Натэля, где собираются патриоты.

Александр слишком хорошо знал кабачок торговца вином Натэля. Там собирались только сторонники революции, многие из которых были крайними республиканцами. Заявить в таком месте даже о том, что ты сочувствуешь королю, было опасно.

– И что? – Ланье стало интересно.

– На него кинулись, но он был неуязвим.

– Что значит «неуязвим»? – спросил Ланье.

– А то и значит. Убить его не смогли. Он, шутя, отбил коротким клинком все атаки, и никого при этом не ранил. Хотя мог бы. В погребке все сразу отрезвели. И этот господин заявил, что нельзя убить того, кто уже умер.

– Вот как? Он сам это сказал?

– Да, гражданин! И это весьма нас насторожило. Появление этого человека совсем не способствует нашему делу…

***

В погребке у Натэля.

В винном погребке прозвучали два выстрела. Это гражданин Жак Ру, видя неудачу своих товарищей, выпустил в роялиста две пули из своих пистолетов.

Пространство заволокло пороховым дымом. Ру спросил:

– Этот предатель мертв, граждане?

Но человек в черном камзоле даже не упал. Он насмешливо спросил:

– Ваши пистолеты ведь не дают осечек?

Жак смелый человек и был среди тех, кто штурмом брал Бастилию, и его пистолеты действительно не давали осечек. Но, услышав этот голос, он испугался. Его пули не причинили врагу вреда, и голос был словно голосом из ада. Ру показалось на мгновение, что перед ним не человек.

Сам хозяин погребка Натэль, плотный мужчина в синей блузе и красном колпаке, замер у бочки с вином.

– Я ведь сказал, что нельзя убить того, кто уже мертв! – повторил человек. – Я Кадуаль! Ты, папаша Натэль, должен меня помнить!

Толстяк затрясся и прошептал:

– Матерь божья!

– Ты меня не узнал?

Чёрный камзол приблизился к стойке.

– Мсье виконт? – еле ворочал языком виноторговец.

– Ты ведь видел, как меня убивали. Негодяй Фурье всадил мне кинжал в спину по самую рукоять, а ты орал «смерть Кадуалю»!

– Мсье виконт… но я…

– Я не собираюсь тебя резать сейчас, Натэль. Я пока никого из вас не убил. Но я Кадуаль! Я ле Морт! И я среди вас! Помните про это!

После этого чёрный камзол взял свой плащ и шляпу.

– Я ещё вернусь. Натэль!

Виноторговец смотрел на виконта.

– Да, мсье?

Тот бросил ему монету. Виноторговец поймал её. Это был золотой луидор.

– А за тобой Смерть придёт в своё время…

***

Снова в доме Ланье.

Ланье спросил у Сен-Жюста:

– И все это соответствует истине? Это больше напоминает выдумку.

– Но, тем не менее, это правда.

– И вы сами говорили с Натэлем?

– Сам нет. Верные люди подтвердили эти слова, гражданин Ланье.

– Вы не шутите?

– Мне не до шуток, гражданин депутат! И скоро всем нам будет не до шуток, если этот чёрный господин, «воскресший из мёртвых», продолжит нам вредить.

– Его стоит изловить.

– Вы думаете, гражданин, что мы сами не могли дойти до этого?

– Вы хотите сказать, гражданин Сен-Жюст, что он еще и неуловим?

– Это было сделано нами, гражданин Ланье. Я сам нашел пятерых граждан, известных своей смелостью.

– И что?

– Они сумели захватить Кадуаля.

– Вот как?

– Его препроводили в тюрьму Ла Форс.

– Допросили?

– Нет. Вчера он ушёл из тюрьмы. И появились первые пять трупов. Он продемонстрировал неотвратимость мести врагам короля! Это сейчас, когда Париж готов окончательно сбросить тирана!

– Это попросту невозможно! Это выдумки роялистов!

– Вот мы и решили просить вас, гражданин Ланье, во всем разобраться.

– Меня?

– Именно вас! Никто кроме вас лучше не решит этой проблемы.

– Но я не считаю, что проблема есть. Я уверен, что это выдумки врагов свободы.

– Вот и начните разбираться с этим. Гражданин Дантон, новый министр юстиции передал вам большие полномочия. Разве нет?

– Гражданин Дантон мне доверяет.

– Я знаю, что он ваш приятель. И вы, как служащий министерства юстиции, имеет пропуск в тюрьму Ла Форс?

– Конечно, имею. И не только в Ла Форс.

– Тогда мы можем на вас положиться, гражданин Ланье.

Сен-Жюст поднялся и протянул Александру Ланье руку. Тот пожал её, и они простились.

Если бы Александр мог тогда предвидеть насколько долгой станет его охота за Смертью…

2

1792 год. Париж. Тюрьма Ла Форс.

Александр Ланье прибыл в тюрьму Ла Форс. Стражники в простых блузах и красных колпаках с кокардами, остановили его карету. Они отнеслись к щегольски одетому господину грубо. Ланье знал, откуда дует ветер. Это якобинцы так настраивали толпу. «Мир хижинам! Война дворцам!» И всем, кто во дворцах живет. И многие санкюлоты в последнее время воспринимали каждого прилично одетого, как врага.

– С чего вас принесло в такую рань?

– Я депутат Ланье! – стал горячиться посланец.

– И что с того? – спросил его высокий мужчина с мушкетом в руках.

– Вы кто такой гражданин?

– А ты сам кто? – вопросом на вопрос ответил мужчина.

– Я представился!

– Я не расслышал твоего имени!

Ланье вытащил из кармана своего сюртука пропуск и вручил его охране. Сержант, прочитав документ, сразу сменил тон.

– Гражданин Ланье? Это вы тот, кого называют «друг народа»? Простите нас. Эти честные граждане приняли вас за посланца из дворца.

– Из дворца? Что вы такое говорите, сержант?

– Но ваш костюм…

–Я ведь сказал, что я депутат! А вы, граждане, судите о человеке по костюму. И, наверное, приняли меня за аристократа. Но я скромный служащий министерства юстиции. И я принадлежу к третьему сословию¹¹!

Прозвучала команда:

– Открыть ворота!

Ворота отворились, и карета въехала во двор, в глубине которого высились мрачные здания тюрьмы. Служители в красных колпаках распахнули дверцы, и депутат Ланье вышел.

На посланце был новый с иголочки синий камзол с обшлагами и шляпа с плюмажем из трёхцветных перьев. Его перепоясывал трёхцветный шарф.

– Мрачное место! – сказал Ланье, оглядевшись.

– Мрачное для врагов свободы, гражданин!

Александра пропустили в караульное помещение, в котором царил полумрак, ибо масляные фонари давали мало света, и внутри было сильно накурено.

Начальник караула смерил депутата Законодательного Собрания Франции недовольным взглядом. Он одет в засаленный, многократно штопанный сюртук с трёхцветной кокардой на лацкане, был небрит, и от него пахло перегаром.

– Я депутат Ланье! Вы начальник караула?

– Что угодно гражданину депутату?

– Мне нужен узник по имени Кадуаль!

– Так ищите его сами, гражданин, – спокойно ответил офицер.

– Что это значит? Вы забыли, с кем говорите?

– Кадуаля в тюрьме Ла Форс нет, гражданин. Но в подвалах лежат пять трупов достойных граждан. Всех их вчера нашли мертвыми. А в камере, где содержался человек по имени Кадуаль, никого нет.

Ланье сел на стул и строго спросил:

– И он сбежал? Это вы хотите сказать?

– В камере его нет! Двери никто не открывал. Все мертвы, кто нес стражу на воротах и в коридорах. И никто ничего не видел.

– Эту сказку я уже слышал, гражданин! И меня прислали разобраться с этими слухами! Некто из здешних служителей помог преступнику освободиться. И по городу были распущены слухи о том, что этот аристократ может все!

– Не скажу ничего насчёт слухов, но никто из наших Кадуаля не выпускал! В моей команде предателей нет. Но вы, если желаете, можете сами переговорить с надзирателями.

– Где они?

– Гашен здесь. Он отсыпается после вчерашнего. Правда, он немного пьян.

Гашен спал здесь же, на большой деревянной лавке. Его растолкали.

– Вставай, старый пьяница. С тобой желает говорить гражданин депутат.

– К черту депутата! Я хочу спать!

Все, кто был в помещении, захохотали. Тогда Александр сам растолкал надзирателя. Тот, почувствовав железную руку депутата, сразу убедился в его силе и больше спорить не стал…

***

Ланье внимательно осмотрел камеру, где содержался Кадуаль. Гашен все ему показал.

– Вот здесь его и держали, гражданин.

– Одного?

– Конечно одного, гражданин. Про этого человека ходят плохие слухи. И я скажу вам, что в его присутствии у меня мороз по коже шел. А я не трусливого десятка, гражданин.

Ланье посмотрел на надзирателя. По виду это был крепкий мужчина крестьянского происхождения, пришедший в Париж года два назад из провинции. Такие были особенно злы на аристократов.

– Как, по-вашему, он мог покинуть камеру, в которой содержался один?

– Это был сам дьявол, гражданин. Я не вру вам. И я рад, что он сейчас так далеко отсюда.

– Что вы хотите сказать?

– Только одно, – горячо прошептал Гашен. – Этот парень дал себя поймать. Вы понимаете? Он дал себя поймать!

– Что вы хотите сказать?

– Он мог не дать себя арестовать, и мог не сесть в тюрьму. Это было в его власти.

– Значит, не боялся правосудия?

– Какое правосудие? Он читал нам по памяти манифест герцога Брауншвейгского. Он говорил, что сделают пруссаки с нами всеми, когда возьмут Париж! И никто не заткнул ему рот. Спросите у кого угодно, гражданин! Наш начальник верный патриот и ненавидит аристократов! Он готов их рвать зубами! Но перед Кадуалем он спасовал!

– Странно, – проговорил Ланье. – Все это странно! Но можно допустить, что кто-то намеренно открыл ему двери камеры?

– Я все могу допустить, гражданин. И я чудом остался жив.

– А с вами лично он говорил, гражданин Гашен?

– Да. Я принес ему еду. Но он отказался.

– И что он вам сказал?

– Что для него не существует дверей. Ибо он и есть сама Смерть. И я почему-то ему поверил.

– Это все?

– Нет. Он сказал, что я должен передать его слова.

– Какие слова?

– Фурье скоро прибудет в Париж. Так он сказал.

– Фурье?

– Он так сказал. Но я не знаю никакого Фурье.

– Акому он это просил передать, гражданин Гашен?

– Я не знаю. Этого он мне не сказал. Сказал передать и все. Может быть вам, гражданин депутат?

После этих слов Ланье прервал допрос Гашена и переговорил с другими охранниками Ла Форс. Но ничего вразумительного от них не услышал…

3

1792 год. Париж. Дворец Тюильри. Ночь.

Человек в сером плаще указал своему спутнику на его цель.

– Вы можете пройти здесь совершенно свободно.

– Но калитка парка всегда заперта.

– Не в этот раз, – был ответ.

– Откуда вы знаете?

– Разве я не выполнил своего обещания проводить вас до цели. Нас никто не остановил.

– Вы правы. Простите.

– На вас охотятся, господин барон. И вас ждала засада. Но я провел вас иным путем.

– Вы знаете мой титул?

– Я знаю все, барон. И вы можете мне верить.

– Скажите ваше имя?

– Кадуаль! – был ответ человека в сером. – Виконт де Кадуаль…

***

Королева Мария Антунетта приняла в своих покоях барона фон Крамфа, посланца императора Австрии. Барон был одет как парижанин низкого происхождения. На нем простая синяя короткая куртка, какие носили санкюлоты¹², длинные штаны, и простые башмаки без пряжек.

–Как вы добрались, дорогой барон? – спросила королева.

– Без происшествий, ваше величество.

– Я волновалась за вас, ибо мои люди передали мне, что вы с ними не связались, барон.

– Мне помог неожиданный союзник, ваше величество.

– Союзник? – удивилась королева.

– Он представился как виконт Кадуаль.

– Что? – Мария Антуанетта побледнела. – Как вы сказали?

– Виконт де Кадуаль, – повторил барон фон Крамф.

– Но это невозможно. Виконт мертв.

– Не могу этого знать, ваше величество. Но только человек, назвавшийся этим именем, спокойно провел меня через все посты. И все эти зарвавшиеся негодяи словно не видели его.

–Это странно, – сказала королева.

–И я так подумал, государыня. Но этот человек мне помог добраться до дворца. И он знал, что я прибыл из Кобленца. И он сказал мне, что в Париже скоро станет опасно.

–Это совсем не новость, барон. Мы сидим как на пороховой бочке. Король больше не правит Францией. Скорее бы в Париж вошли войска моего брата императора и навели порядок.

–Войска скоро будут здесь. Мой государь велел передать, что скоро вас спасут, ваше величество, и все ваши враги будут наказаны.

–Скорее бы! – воскликнула королева. – Мне докладывают, что город готов восстать. Из Якобинского клуба все чаще звучат призывы арестовать короля и меня.

–Они не посмеют поднять на вас руку!

–Ещё как посмеют, барон! Их ненависть ко мне слишком велика! Вчера они остановили на улицах карету госпожи де Ламбаль.

– И что? – спросил барон.

– Они узнали в ней мою подругу и угрожали мне.

–И что они сделали?

–Принцессе?

–Да. С ней что-то случилось?

–Принцесса не пострадала. Они отпустили её и ограничились угрозами. Но такого ранее не было. Толпа возбуждена и от неё можно ждать всего.

– Тогда вам и его величеству следует бежать из Парижа!

– Если бы это было возможно! Но пройти ни через одну из городских застав нельзя. Мы ведь уже пробовали бежать, и вы помните, как это кончилось. Теперь нас стерегут сотни глаз.

– Но во дворце верные вам швейцарцы и «рыцари кинжала».

– Но их слишком мало, барон. В последнее время многих моих посланцев стали перехватывать.

– Я отвезу все что нужно, ваше величество.

– Нет, дорогой барон. Я отправлю в Кале мою фрейлину. А для вас будет иное задание.

– Фрейлину, ваше величество? Но сейчас дороги опасны и девушка не справится…

– Вы не знаете кто такая Анна де Корде, барон…

***

В приёмном покое королевы дежурили два дворянина: молодой граф де Корнель и молодой маркиз Д'Азир. Они были в черных бархатных камзолах с серебряным позументом при шпагах и пистолетах. Такие камзолы стали носить все дворяне, кто решился назваться «рыцарем кинжала».

С улицы послышались крики. Маркиз выглянул в окно.

– Что там? – спросил его граф.

– За оградой какие-то люди. В красных колпаках. О чем-то говорят с начальником караула.

– О чем они могут говорить? Сейчас ночь.

– А им плевать на ночь, граф. Показывают какие-то бумаги. Слышите, как они кричат? Нам не устоять, – прошептал маркиз.

– Вы о чем, маркиз?

– Если вот таких крикунов будет не сотня, а тысячи, то нам не устоять.

Граф видел на безусом лице юного аристократа страх. А ведь еще месяц назад он громче всех кричал, что жизнь отдаст за короля и королеву.

–Вы о чем, маркиз?

–Нам не устоять, граф. Они нас сметут, и пройдут по нашим телам.

–Мне кажется, что вы боитесь? – презрительно спросил де Корнель.

Юноша повернул к графу свое безусое лицо.

–Я видел, что они сделали с де Ноэлем, граф. И вы испугались бы! Это настоящие взбесившиеся скоты! Я не хочу так умирать, граф. Они выволокли маркиза из кареты и повалили на мостовую. Затем они стали пинать его ногами и бить прикладами ружей и древками пик. А потом…, – маркиз всхлипнул, – а потом один из них вскочил на тело уже мёртвого Ноэля и стал танцевать на нем!

–Возьмите себя в руки, маркиз. Мы на страже у покоев её величества!

Больше юный маркиз не сказал графу ничего. Но граф и сам чувствовал, как нечто тревожное заползло в его сердце. Он, как и Азир, ждал беды. Но уйти со своего поста «рыцаря кинжала» не мог. Он дал слово отцу быть верным династии до конца. А генерал граф де Корнель пал смертью храбрых на службе у его величества. И сын будет достоин своего отца….

***

Дежурный камергер королевы вышел в приёмную.

– Господа, Её величество, спрашивает, что происходит? Отчего эти крики.

– У ворот какие-то оборванцы, – сказал граф де Корнель. – Но если её величеству угодно, я готов отправиться и все выяснить.

– Королева просит вас об этом, граф.

Де Корнель отправился выполнять поручение Марии Антуанетты.

У ворот был представитель министра юстиции господина Дантона комиссар Жане с предписанием арестовать шпиона.

– Я комиссар Жане! И я должен пройти во дворец! – кричал посланец.

Начальник караула немец, плохо понимал комиссара. Граф де Корнель оказался кстати.

– Was will dieser Landstreicher, zählen? Übersetzen¹³.

– Что вам угодно? – спросил Корнель комиссара. – Вы слишком громко кричите.

– Я комиссар Жане и у меня предписание самого министра Дантона!

– И что с того? Это дворец его величества короля!

– Это не имеет значения! – нагло заявил комиссар.

– Это имеет громадное значение, господин Жане!

Комиссар посмотрел на графа и спросил:

– Вы кто такой?

– Граф де Корнель!

– Аристократ? – презрительно скривил губы Жане.

– Я Жан Анри Мари Антуан де Бизетту граф де Корнель! И я пришел от имени её величества королевы Франции узнать, что вам угодно!

– Мне угодно арестовать врага Франции, немецкого шпиона барона фон Крамфа! Господину министру точно известно, что оный аристократ сейчас находится во дворце Тюильри! У меня предписание на его арест!

– И вы думаете, что вам позволят обыскать жилище его величества?

– Я имею предписание от министра юстиции!

– Министра, назначенного его величеством королем! И у господина Дантона нет прав выдавать такие предписания! Дворец под охраной швейцарской гвардии и «рыцарей кинжала»!

– Значит, вы препятствуете правосудию? – с ненавистью спросил Жане.

– Я препятствую беззаконию!

– Я это запомню, граф!

– Сделайте одолжение! – ответил молодой де Корнель.

Жане еще долго возмущался и кричал об измене, что свила себе гнездо в Тюильри…

***

Королева была встревожена докладом де Корнеля. Она посмотрела на барона и сказала:

– Вот видите!

– Вы думаете, ваше величество, что виноват тот человек, который назвался Кадуалем?

– Но они знают о вашем присутствии во дворце. Здесь вас никто не выдаст этим скотам. Но что будет, после того как вы покинете дворец?

– Ваше величество, я не думаю, что виноват тот человек, назвавшийся Кадуалем.

– Но кто тогда?

– Да кто угодно, государыня. О моем приезде сюда знали, по меньшей мере, десять человек. И я менее всего склонен подозревать Кадуаля.

– Но виконт де Кадуаль не может быть жив. Он был убит уже много лет назад. И этот человек, который именует себя Кадуалем, другой человек.

– Возможно, государыня, вполне возможно! Но он вам не враг! Я могу поручиться за это!

– Но вы его совсем не знаете, барон.

– Все равно я ему верю. Не могу объяснить почему, но верю.

Королева вызвала камергера. Тот явился.

– Позовите ко мне фрейлину де Корде!

– Да, ваше величество.

Камергер удалился…

Глава 2 Человек на улице Мёртвых.

1

1792 год. Париж. Улица Мёртвых. Ночь.

На улице Мёртвых появился человек в чёрном. Он вынырнул из проулка и спокойно пошёл по мостовой, словно был день, а не ночь. Его увидели караульные солдаты национальной гвардии. Но сержант сделал вид, что на другой стороне улицы никого нет.

– Сержант! – молодой солдат схватил начальника за рукав.

– Быстрее в проулок! Все за мной.

И солдаты поспешили уйти.

– Сержант, но там…

– Замолчи, Сюли. Нам просто повезло, что мы успели уйти. Или ты не видел, кто это был?

– Подозрительный господин, – спокойно ответил молодой Сюли. – Нам стоило его задержать и спросить…

– Это был ле Морт, идиот. Мы на улице Мертвых. И он в последнее время часто появляется здесь. А встречаться со Смертью я не намерен.

Сержанта поддержали два солдата среднего возраста и посоветовали молокососу не соваться со своими советами. Они уже убедились, что Смерть – это не выдумка врагов революции…

***

А человек в чёрном плаще поправил шляпу-треуголку и продолжил шествие по улице. Но на этот раз сержант национальной гвардии напрасно испугался. Это был не загадочный Кадуаль.

Так уходила из города Анна де Корде, фрейлина её величества королевы Франции, дочь маркиза де Корде…

***

Дядя Анны посоветовал ей покинуть Париж в ближайшее время. Сам он состоял в Клубе кордельеров¹⁴ и не опасался за свою жизнь. Он боялся за карьеру.

– Твой отец не слишком популярен, Анна, – говорил дядя. – Маркиз де Корде сторонник королевы. Эмигрант. И об этом знают. А я много раз говорил ему, чтобы он придерживал язык! Не такие теперь времена.

– Но король Людовик все ещё король Франции, дядя.

– Вот именно «все ещё». Дорогая племянница! Но многие депутаты предлагают его низложить! И это будет сделано!

– Но мой отец писал мне, что скоро в Париже будут союзники…

Дядя приложил палец к губам. Анна замолчала.

– Не стоит тебе в моем доме говорить про это. Анна. Это опасно.

– Вы дворянин…

– Нет, Анна. Я незаконный сын герцога дˈАрмона и сводный брат маркиза де Корде. И это твой отец наследник титула и состояния. А моя мать простая служанка. Я представитель третьего сословия…

***

Анна в тот же вечер покинула дом своего дяди гражданина Мерье.

Ранее дядя всегда именовал себя де Корде и подчёркивал своё благородное происхождение. Он всегда стыдился своей матери-служанки и именовал себя сыном маркиза. О родне со стороны матери дядюшка не упоминал.

Но после 1789 года, он именует себя Мерье, по фамилии матери, и с гордостью говорит, что его дед простой башмачник, «забыв» о родне со стороны отца.

Он приютил в своём доме Анну по просьбе своего отца герцога дˈАрмона, который эмигрировал в Вену и стал одним из активных роялистов.

Мерье знал, что если его знатные родственники откроют рот, то падет его легенда о простом происхождении. А это повредит его карьере в Клубе кордельеров…

***

И вот дядя советует Анне покинуть Париж и ехать в Кале. Оттуда она могла перебраться в Англию к своему отцу маркизу де Корде, или, через Бельгию, к деду герцогу дˈАрмону.

– Вы дадите мне пропуск?

– Да. Но из Парижа ты выберешься сама. Пропуск отлично будет работать на дорогах Франции. Но не здесь. Я не могу рисковать!

– Вы трусите, дядя!

– Я патриот, Анна! И прошу меня понять! Мы с твоим отцом в разных лагерях.

– И как мне пройти заставы?

– Я приготовил для тебя мужское платье, Анна. В нем тебя никто не остановит.

– Вот как?

– Это костюм господина ле Морта!

– Я не поняла вас, дядя.

– Ты не слышала ничего о Кадуале?

– Что-то слышала, но это дело давнее.

– Он снова появился, Анна. И его боятся. Потому в чёрном костюме ты сумеешь покинуть город в ночное время…

***

Анна де Корде воспользовалась советом дяди Мерье. Но напрасно он думал, что удачно выпроводил неугодную племянницу. Если бы господин республиканец знал, что с ним ведут игру, то не был бы так доволен собой.

Вскоре с ней поравнялся ещё один человек в чёрном.

– Что вас заставило срочно вызвать меня и в столь неудобное время? – спросил он.

– Мне нужно покинуть город.

– А как вы это объяснили своему дяде?

– Он сам вытолкал меня из дома.

Мужчина удивился:

– Вот как?

– Он боится, что его тайна будет раскрыта. И это он придумал ход с чёрной одеждой.

– Он знает о ле Морте?

– О ле Морте многие знают. Но сейчас не стоит слишком часто показываться народу Парижа. Страх уже есть.

– Не стоит вам заботиться об этом, Анна. Что вы имеете мне передать?

– «Наш друг» убит.

– Что? – громко вскричал мужчина.

– Тише. Не стоит привлекать внимание.

– Но вы сказали, что он убит! Как подобное могло произойти?

– Все произошло случайно.

– Нас не раскрыли?

– Нет. Он пал жертвой банды кочегаров¹⁵.

– Вот как? Уже хорошо. Но, что нам делать? Без него наша работа будет парализована. У него все нити и все связи. Он доверенное лицо премьер-министра Питта и королевского смотрителя лорда Уэйда.

– Почти все нити были у него. Почти все, но не все, – поправила Анна. – Королева передала мне письма для её агентов в Кобленце¹⁶. Я сама знаю, кому нужно их вручить в Кале¹⁷. И они быстро доставят все в армию императора.

– Но что делать с Англией?

– Там пусть начинают готовить нового агента.

– Как будто это так просто сделать.

– Нашей вины в смерти агента нет. Пусть это вас утешит.

– Вы меня не поняли, Анна. Я не могу собой рисковать. Я занимаю видное положение в новой Франции. А в перспективе займу ещё большее.

– Никто вами рисковать не станет. Но я должна сказать, что теперь вы останетесь здесь за главного. Это временно. До тех пор пока из Лондона не пришлют нового человека.

– Вы шутите, Анна? Какой из меня главный? Кто меня слушает? Я советовал союзникам немедленно двигаться на Париж! В армии эмигрантов принца Конде около 15 тысяч солдат! Около 10 тысяч у пруссаков и австрийцы уже прислали больше 12 тысяч хороших солдат. Чего они ждут? Нашим голодранцам пока некого им противопоставить. Новой армии ещё нет, но она будет. И медлить нельзя!

– Что я могу вам сказать? Я женщина, а не стратег.

– Вот именно. Вы женщина. А меня они не послушали. И это дорого будет им стоить. Они не раз ещё вспомнят про это.

– Сейчас главное не падать духом. Вы возглавите сеть.

2

1792 год. Париж. Дом Робеспьера.

Максимилиан Робеспьер¹⁸ молодой адвокат из Арраса делал блестящую карьеру. Его знали на улицах и к его словам прислушивались. Якобинский клуб процветал и «неподкупный», как его звали друзья, готовился схватиться с врагами.

Это именно он 20 июля 1789 года первым произнес текст присяги борьбы с абсолютизмом в зале для игры в мяч. Затем он стал первым лицом Якобинского клуба и поднялся до должности секретаря Законодательного Собрания.

Ланье сам, в день, после того как была пресечена попытка бегства короля и королевы, слушал пламенную речь Робеспьера. Тот тогда заявил о заговоре короля и аристократов против свободы. Он горячо убеждал Собрание, что «тысячи кинжалов» уже направлены в сердце Франции. И сам Ланье вслед за Демуленом¹⁹ тогда кричал, что он готов идти за Робеспьером на смерть!

Робеспьер желал привлечь Александра Ланье на свою сторону. Этот молодой человек ему нравился. Робеспьер ценил Ланье за прямоту и честность.

И сейчас он был рад приходу Ланье в его дом.

– Гражданин Ланье!

Робеспьер протянул Александру руку. Ланье пожал её.

– Я с радостью узнал от Сен-Жюста, что вы взялись за дело Кадуаля.

– Я кое-что проверил по этому делу.

– Прошу вас в мой кабинет, гражданин. Там вы все расскажете.

Они расположилась в креслах и Ланье сообщил:

– Это роялистский заговор против революции. Кое-кто в Тюильри желает возродить старые порядки. И это во дворце придумали Кадуаля.

– Придумали?

– Конечно, придумали! Мёртвые не воскресают, гражданин! Но кому-то выгодно запугать народ.

– Но не думают же они этим остановить революцию. Это смешно, – сказал Робеспьер.

– Нет. Но это шаг к спасению членов королевской фамилии, гражданин! Я уверен, что Людовик Капет и королева-австриячка снова задумали бежать из Парижа.

– Доказательства?

– Пока у меня их нет.

–Но нам нужны именно доказательства, гражданин. Мы мало что сможем без них.

–Я узнал кое-что. И это весьма интересно. Кадуаль, или тот, кто назвался этим именем, сообщил, что в Париж скоро прибудет некто Фурье.

– Фурье?

– Андре Фурье. Это тот самый человек, который убил Кадуаля или совершил попытку его убийства.

– И Кадуаль его ждёт? Не понимаю. Что вы знаете про этого Фурье?

– Андре Фурье житель предместья Сент-Антуан семь или восемь лет назад нанёс удар виконту де Кадуалю кинжалом в спину. От полученных ран Кадуаль скончался. На Фурье начали охоту, но ему удалось бежать из Франции.

– И где он сейчас?

– Предположительно в Англии, куда он вернулся из Америки, гражданин.

– Подождите, гражданин. Значит, Фурье возвращается во Францию? И тот, кто скрывается за маской Кадуаля, задумал месть?

– Возможно, что это так. А возможно, что это агент роялистов едет к нам под маской Фурье. И его цель способствовать побегу короля Людовика Капета и королевы. Но это я хотел бы выяснить сам. И потому я отбываю в Кале с полномочиями от министра юстиции гражданина Дантона.

– Я буду ждать вас с хорошими новостями, Александр. Добудьте доказательства. Я уже не раз говорил в собрании и в клубе, что нам нужно лишить короля короны! Этот призрак монарха должен исчезнуть. Он и его королева! Дайте мне доказательства его новой измены!

Александр Ланье сам горячо желал свержения монархии и установления республики во Франции. Он обещал сделать все, что в его силах…

Глава 3 Появление господина Фурье.

1

1792 год. Англия. Дорога на Дувр.

Капитан Артур Дарней добирался до Дувра в почтовой карете. А кто из путешественников не знает, что такое почтовый экипаж в Англии? Это весьма и весьма неудобно.

Артуру предлагали хороший экипаж, кучера и сопровождение – все для комфортного путешествия. Рессорная карета позволяла пассажиру спокойно спать, а слуги на запятках экипажа могли сделать всю грязную работу.

Но Дарней был беглецом, и о комфорте пришлось забыть. Лучше немного испачкаться, хлюпая по топкой грязи, когда скрипучий почтовый экипаж, поднимался в гору и пассажирам предлагали прогуляться пешком, чем оказаться в лапах палача.

Артур хорошо знал, в экипаже его проще будет поймать, и знал, как полицейские ищейки легко достанут беглеца в доброй старой Англии. Уж они-то осведомлены, что Дарней человек со связями и расставили по дорогам конные разъезды.

В трактирах и гостиницах агенты в штатском расспрашивали слуг и кучеров о том кто путешествует. А слуги всегда болтливы. И их язык мог довести Дарнея прямо в Ньюгетскую тюрьму²⁰.

В карете четверо. Все закутаны в дорожные плащи, на глаза надвинули шляпы. Плотный мужчина в хороших сапогах с отворотами держал на коленях саквояж. В нем были документы и пистолеты.

Дарней узнал его. Это был агент банкирского дома Томсон мистер Сидни Шелдон. Дарней, когда служил в гвардии, часто обращался к нему за деньгами. Поначалу капитан опасался, что Шелдон его узнает, но гражданская одежда изменила его, да и банкир был занят своими мыслями и больше боялся разбойников. Сидни старался меньше смотреть на спутников и трясся за доверенные ему документы.

Дарней знал, что если он доберётся до порта и сядет на корабль, то станет недосягаем для английской полиции. Сейчас во Франции иная власть и его никто не выдаст британскому правосудию.

Он пока не думал, что станет делать в стране охваченной революцией, но, наверняка, работа для солдата там найдётся.

Его сосед, молодой джентльмен в чёрном плаще и треуголке без украшений тихо спросил:

– Вы едете во Францию, сэр?

– Что? – Дарней поднял голову.

– Я только спросил вас, сэр, о том, куда вы едете? Если это не тайна.

– Во Францию.

– А я прямо из Дувра отправляюсь в Пруссию. Поступаю в армию прусского короля. Мне составили протекцию.

– Вот как? И с чего вас потянуло так далеко, сэр?

– Наши английские лорды перекрыли все пути для карьеры человеку, у которого нет денег. За место лейтенанта в пехотном полку нужно вносить залог. А там я получу патент на офицерский чин сразу. Мое имя Фарадей Локк, сэр.

– Артур Мен, – представился Дарней чужой фамилией.

– Вы военный, сэр?

– Нет, – снова соврал Артур. – С чего вы взяли, сэр?

– Просто мне так показалось. Простите меня, сэр.

– Ничего. Всякий может ошибиться, сэр. Но Пруссия скоро станет воевать. Вас это не пугает?

– Пугает? – спросил попутчик. – Вы шутите, сэр? Это прекрасная возможность отличиться. Армия прусского короля и армия императора Австрии покажут этим французским голодранцам, что такое настоящая война.

– Возможно, сэр. Но я не военный, и что я могу в этом понимать?

На этом разговор попутчиков прекратился. И снова все погрузились в себя…

***

Всего месяц назад Артуру мог позавидовать любой. Он молод, красив, богат. Уже имел чин капитана конной гвардии²¹ и репутацию отличного фехтовальщика.

У него было много друзей и почти не было врагов. Дарней прямодушен и честен и его уважали за это. Но все рухнуло в одну неделю. Блестящий капитан превратился в изгоя и появился приказ о его аресте.

Артур убил на поединке виконта Челмсфорда. Его шпага пронзила сердце аристократа, и тот сразу отправился к праотцам. Кузен Артура Питер Дарней, который был его секундантом, посоветовал ему:

– Вам нужно бежать, Артур!

– Бежать?

– Вы убили виконта Челмсфорда. Вы думаете, это пройдёт для вас просто так?

– Но я убил его в честном поединке, Питер.

–Артур! Это Челмсфорд! Его семья богата и влиятельна. У них связи при дворе. Я когда соглашался быть вашим секундантом, никак не думал, что вы уложите его! Могли бы просто ранить.

– Но…

– А теперь поздно, Артур. И вам нужно бежать!

– Но он первым нанёс мне оскорбление, Питер! Что мне оставалось? Я джентльмен и офицер гвардии короля! Мой род не так знаменит, как род Челмсфорда, но и моя семья имеет вес, кузен!

– Я разве против, Артур? Я забочусь о вашей безопасности! Сейчас вам нужно скрыться.

И кузен уговорил его не возвращаться домой. И, как оказалось, не напрасно. Уже следующим утром за ним прибыла карета с полицейскими агентами…

***

Кучер почтовой кареты обернулся к кондуктору:

– На последней станции нам дали этих полудохлых кляч, и мы еле тащимся.

Кондуктор ответил:

– Не понравилась мне рожа хозяина той харчевни. Сразу видно, что он снабжает разбойников информацией.

Кучер согласился:

– Такие и есть главные негодяи. С их лёгкой руки на наших дорогах процветает разбой. Говорят, они старого Питера зарезали. Выпотрошили что свинью.

– И я слыхал. И всех пассажиров Питера отправили на небеса. И как раз на дуврской дороге. Хорошо хоть мы везём таких пассажиров. Все с оружием.

– Да ну? – кучер посмотрел на напарника.

– Уж я могу отличить. У всех у них по доброй паре пистолетов. А у того плотного в саквояже и больше. К нашим мушкетам добавка в случае чего.

Кучер с опаской произнёс:

– А если разбойник среди них? Такое бывает. Дядюшка Том о таком рассказывал. А он давно на дорогах и много чего повидал.

– И что он говорил?

– А то, что залезет вот такой молодчик в карету и поможет потом разбойникам!

– Да ну? У нас пассажиры приличные джентльмены!

Но кучер твердил свое:

– Какая темень вокруг. Словно сам сатана подбирал ночку для путешествия.

Кондуктор снова проверил свой мушкет.

– Не могу сказать ничего плохого о наших пассажирах.

– Но они едут в Дувр.

– И что с того? – спросил кондуктор. – Что плохого в том, что они едут в Дувр? В Дувре живут приличные люди. Моя жена из Дувра.

– Но в порту можно сесть на корабль и отплыть во Францию. А кто сейчас сам поедет во Францию? Кто кроме разбойника или безбожника? Сам подумай.

– Там народ поднялся против аристократов.

– Что ты говоришь? Мерзавцы восстали против бога и своего короля. Чего хорошего ждать от таких?

Так они спорили долго. Вспоминали разные легенды большой дороги о грабителях и призраках.

Но путешествие почтовой кареты закончилось нормально. Лошади довезли их до цели, и ничего плохого не произошло….

2

1792 год. Англия. Дувр.

Дарней знал, если доберётся до порта Дувр – половина дела будет сделана. Отсюда до Французского Кале всего 22 мили. Говорили, что в хорошую погоду с берегов Франции с Серого мыса можно увидеть Белые меловые скалы Дувра. Они всегда были отличным ориентиром для моряков.

– Смотрите! – вскричал Фарадей Локк. – Уже виден Дуврский замок.

Дарней посмотрел в окно и действительно увидел каменную громаду морского Ключа Англии, который простоял полторы тысячи лет.

– Скоро будем на месте, – пробормотал Сидни. – Наконец-то.

– Вас так беспокоила дорога? – спросили его.

– Ныне стало опасно путешествовать, – ответил банкир. – Времена настали неспокойные.

– Когда смотришь на этот замок издалека, то кажется, что наши морские ворота заперты на надёжный замок, – сказал Дарней.

– Так было тысячу лет назад, – ответил Локк. – Но теперь все много сложнее.

– Ещё бы, когда потрясения идут изнутри, – сказал Сидни.

Появился конный разъезд и банкир вздохнул с облегчением. Теперь разбойники их не побеспокоят.

Дарней наоборот напрягся. Не по его ли душу жандармы? Но им не было никакого дела до пассажирской кареты.

В Дувре карета остановилась у почтовой станции рядом с гостиницей «Щит короля Георга». Дарней сразу отправился туда и заказал комнату.

Гостиницу эту ему рекомендовали в Лондоне. Там не задавали лишних вопросов и не совали нос в чужие дела. А это было как раз то, в чем нуждался беглец.

Хозяйка гостиницы приказала выделить ему комнату на втором этаже.

– Это хорошая гостиница, сэр. Вам здесь понравится.

– Я ненадолго, ибо уже завра покидаю пределы Англии.

– Как вам угодно, сэр.

– Потому завтрак прикажите подать мне в номер.

– Будет сделано, сэр. Но…

Дарней бросил хозяйке монету в полсоверена.

– Благодарю вас за щедрость, сэр! Но…

– Что вы хотите сказать мне? Я ведь вижу, что у вас нечто вертится на языке.

Женщина и правда хотела предупредить этого обходительного и щедрого джентльмена, о странных людях, что ждали его наверху. Их начальник приказал ей молчать, и она сразу поняла, что перед ней важная фигура. Но молодой человек ей понравился, и она решила ему рассказать.

– Я только хотела сказать, сэр…

– Что такое?

– Я вам хотела сказать…

Но женщина снова вспомнила важного господина. И вспомнила его колючие глаза.

«Не стану распускать язык, – подумала она. – Мало ли что здесь такое приключилось. Мне нужно подумать о моём заведении».

Дарней не стал более говорить со словоохотливой женщиной, и пошёл наверх.

В глубине коридора стояли четверо. Дарней сразу понял, кто это – полицейские агенты из Лондона. Они нашли его!

«Выследили! Но как им это удалось? Нужно уходить!»

Артур развернулся, чтобы бежать вниз. Но удар по затылку лишил его сознания.

«Подготовились…»

С другой стороны прохода прятался еще один человек. Он подхватил упавшего Дарнея и уложил его на пол.

– Он ваш, милорд.

Тот, кого назвали милордом, спросил:

– Ты не убил его?

– Нет. С ним все в порядке, милорд.

– Тащите его в комнату.

– Да, милорд….

***

Когда Дарней очнулся, то обнаружил себя на кровати в номере гостиницы. Рядом на стуле расположился джентльмен средних лет в лиловом шитом серебром камзоле.

Джентльмен был высок и хорошо сложен. Лицо имел тонкое, аристократическое.

– Кто вы такой? – спросил Артур.

– Я лорд Уэйд.

– Лорд Уэйд? – удивился капитан. – Королевский смотритель? Но…

– Вы не связаны, капитан Дарней.

– Не связан. Это знак вашего расположения, милорд?

– Почти. Но я напросился к вам в гости против вашей воли. И об этом забывать не стоит, Дарней.

– Милорд…

Но лорд Уэйд снова перебил его:

– Вы удивлены тем, что я догнал вас, капитан? Мне лорд-канцлер повелел вас арестовать, капитан Дарней. И я бы это сделал, когда вы скрывались в Лондоне.

– Вы знали, где я скрывался? – искренне удивился Артур.

– В доме мистера Джарвиса. Хотя, сей почтенный джентльмен и не догадывался о том, что его дочь скрывает государственного преступника. Мисс Люси очаровательна. Не так ли?

– Но если вы знали, милорд, то…

– Отчего я не арестовал вас? Я желаю, чтобы вы спокойно покинули пределы королевства. Вы ведь собирались бежать во Францию?

– Да, – признался Артур.

– Вот и отлично. Я помогу вам добраться до порта Кале. И больше того. Я вам помогу выжить во Франции. В Кале если вы появитесь как англичанин – вас сразу арестуют. И разбирательство будет долгим.

Дарней это понимал и сам. Но другого выбора у него не было. В Англии его ждала казнь.

– Вы, капитан, убили на дуэли виконта Челмсфорда. И свидетелей того, что дуэль была честной, у вас нет.

– Вы ошибаетесь, милорд, – возразил Дарней. – Мой кузен мистер Питер Дарней был моим секундантом и все видел.

Уэйд засмеялся.

– Святая простота. Мистер Питер показал на вас, капитан.

– Показал? – не понял Артур.

– Он заявил, что это вы спровоцировали ссору с виконтом. И вы нанесли ему предательский удар. Иными словами, капитан, вы совершили убийство лорда. Кузен виконта на седьмом небе от счастья. Еще бы! Вам он обязан титулом лорда и большим состоянием. Но при дворе он изображает скорбь и все твердит, какого сына потеряла страна.

– Но мой кузен! Он не мог! Зачем?

– Ваш кузен теперь наследует ваше поместье и ваше состояние. И ваше место капитана гвардии, которое стало вакантным.

– Не может быть!

– Отчего же? Ваш кузен разве богат? Нет. Разве у него есть средства на покупку офицерского патента? Нет. А теперь, благодаря вашей ошибке, он занял ваше место!

– Но Питер – джентльмен!

– Желаете это проверить, Дарней? Могу доставить вас в Лондон, где вас ждёт королевский суд, и прокурор Джефрис приговорит вас к виселице.

– Но причём здесь Джефрис? Это не уголовное дело, милорд.

– Именно уголовное. И потому приказ о вашем аресте подписал лорд канцлер.

– Проклятие! И вы готовы мне помочь, милорд?

– Готов, – ответил Уэйд.

– Но зачем это вам? Мы ведь не друзья.

– А своему другу я такой услуги бы и не оказал.

Артур снова не понял лорда. Чего желает этот аристократ? Ведь ему что-то было нужно. Он много раз слышал о королевском смотрителе. Люди болтали, что он исполнитель тайных поручений самого премьер-министра Уильяма Питта Младшего²². Этому лорду стоило лишь шевельнуть пальцем, и человек позначительнее Дарнея, мог просто исчезнуть.

–Я понимаю, что я в вашей власти, милорд. И понимаю, что вы оказываете мне помощь не просто так. Что вам нужно, милорд?

Уэйд немного помолчал. Он внимательно смотрел на Дарнея.

– Так что вам нужно, сэр?

– Я помогу вам перебраться во Францию. Я снабжу вас новыми документами. И я снабжу вас деньгами. Ведь денег у вас почти нет, капитан?

– Денег мало, – признался Артур. – Пятнадцать фунтов.

– Я дам вам еще сто. И это на первое время.

– Но что вам нужно?

– Мой агент в Париже погиб три недели назад. Погиб глупо. Роковая случайность.

– Ваш агент?

– Во Франции в Париже есть наши агенты, капитан Дарней. Франция скоро станет воевать с Англией. Умные люди это предвидят. И отличный агент, внедрённый нами ещё в 1789 году, умер.

– А что с ним стало?

– Он стал важным человеком, депутатом Законодательного Собрания в Париже, и по поручению ездил в провинцию. В Вандею. По пути сей джентльмен стал жертвой банды кочегаров.

– Кочегаров? – не понял Артур. – А кто такие кочегары?

– Вы едете во Францию и не знаете? Это бандиты на дорогах Франции, капитан. Они нападают на путешественников и принуждают их выдать сокровища.

– Но у меня нет сокровищ, милорд.

– Вот и у нашего агента их не было. Он отдал им пятьдесят монет, которые были при нем. Но мерзавцам нужны не только деньги. Они испытывают удовольствие, пытая свои жертвы.

– Но почему кочегары?

– Они любят жечь своим жертвам ноги на костре. Отсюда название этих бандитов.

– И это в благословенной Франции, милорд?

– Много всяких подонков выпустила революция, капитан. Но вернемся к нашему делу, Дарней. Мой агент погиб. И мне нужен некто на его место. И здесь попались вы. Вы отлично говорите по-французски. Вы хорошо владеете оружием. Вы смелы и отчаянны. Вы умеете скрываться и умеете принимать решения. Это показали недавние события, мистер Артур Дарней!

– Но смогу ли я стать агентом?

– Я нуждаюсь в агенте, и вы им станете. Наша страна нуждается в вас, капитан! И потому я, королевский смотритель, предлагаю вам службу.

– Похоже, что выбора у меня нет, милорд.

– Нет, капитан. Выбора у вас нет. Вы для начала выполните мою личную просьбу. А затем станет понятно, на что вы способны.

– И что это за просьба, милорд?

– Моя старшая сестра Элизабет 20 лет назад уехала во Францию, – сообщил лорд Уэйд. – Она вышла замуж за графа де Корнеля.

– Но, насколько мне известно, милорд, ваша сестра графиня сейчас в Лондоне.

– Это так. Её муж генерал-лейтенант королевской армии был убит еще в 1790 году. Понятно, что моя сестра не пожелала после этого оставаться во Франции, охваченной безумием революции. Но её сын, Жан Анри, нынешний граф де Корнель, не пожелал покинуть своего короля.

– Так он в Париже? – спросил Артур.

– Да. Сейчас он среди «рыцарей кинжала», дворян, которые поклялись до последнего защищать своего короля.

– Благородное решение, милорд.

– Но вот я не уверен, что король Людовик XVI в свою очередь поступит благородно. Во Франции назревают серьезные события. Боюсь, что власти короля, если то, что сейчас имеет Людовик можно назвать властью, придет конец. И потому вам, Дарней, предстоит спасти моего племянника и переправить его в порт Кале…

***

Уэйд рассказал Дарнею, что в Париже 20 июня 1792 года толпа простолюдинов, поддержанная солдатами национальной гвардии, окружила дворец Людовика. Представители народа ворвались в покои короля.

– И знаете, что сделал толстый Людовик? Он одел красный колпак якобинцев и обещал им все, что они требовали! Вы можете себе представить большее унижение? И это король, за которого мой племянник готов отдать жизнь!

Но и это ещё не самое плохое, Дарней! Неделю назад, 11 июля, Законодательное Собрание Франции провозгласило манифест «Отечество в опасности». А знаете, что это такое, Дарней?

– Это война, милорд! – ответил Артур.

– Именно война, Дарней! В Париже собрались тысячи федератов, которые горят желанием воевать за новую Францию! И федераты, наученные якобинцами, уже требуют свержения монархии. А к чему это приведет? «Рыцари кинжала» станут защищать короля и погибнут! Потому судьба моего племянника в ваших руках. Вам нужно как можно скорее попасть в Париж. Я не знаю, когда у них все начнется. Времени мало.

– Когда я отправлюсь во Францию?

– Уже сегодня, Дарней. А завтра вы будете в Кале. Вы отправитесь под именем француза Андре Фурье. У вас прекрасный французский, капитан.

– Но мой выговор все равно меня выдаст, милорд.

– Выговор не проблема. Фурье уроженец предместья Сент-Антуан в Париже, бежал из Франции восемь лет назад в возрасте 17 лет. И долго жил в Новой Англии, которая теперь независима (лорд имел в виду США). Так что ваш выговор вполне объясним. А пожив немного в Париже эта проблема у вас исчезнет совсем.

– Фурье простолюдин?

– Господин Фурье в 17 лет совершил подлое убийство виконта де Кадуаля. Негодяй убил его ударом в спину и ограбил.

– И как ему удалось бежать? – спросил Артур.

– Его искали и хотели вздёрнуть. Но негодяй был ловок и хитер. Он ускользнул от королевского правосудия и бежал в Америку. И там его настигла заслуженная кара. Мерзавца убили. Но, о последнем факте известно лишь мне и вам, Дарней. Вы молоды и вполне можете сойти за Фурье. Вам сейчас сколько лет?

– Двадцать девять.

– Вы немного изменились в Америке. Возмужали, и у вас появился акцент.

– Но зачем Фурье возвращаться во Францию? – спросил Артур.

– А там сейчас его поступок почитают за доблесть. Кстати, виконт де Кадуаль, был младшим братом графа де Корнеля.

– Как? Фурье убил вашего родственника?

– Родственника моего зятя графа де Корнеля. И потому никто вас не заподозрит в намерении спасти нынешнего графа де Корнеля, моего племянника.

– Но я ничего не знаю про этого Фурье, милорд.

– Я вручу вам пакет с описанием жизни этого негодяя. Там все, что моим людям удалось про него узнать. В пути вы изучите его жизнь и уничтожите бумаги. При вас во Франции их найти никто не должен. Это условие вашей собственной безопасности, Дарней.

Артур кивнул.

– Я дам вам пароли к моим агентам, Дарней.

– Я понимаю, милорд.

– Вот и хорошо, что понимаете, Дарней. А теперь слушайте главное. Агенты всего лишь могут передать вам что-то, или взять нечто у вас. Большинство из них ничего не знают о том кому они служат. Им платят, и они молчат, и не суют нос, куда не нужно.

– И что это за люди, милорд?

– Разные люди. Среди них есть бывшие преступники и бывшие полицейские. Но сейчас они служат королю Англии. Эти агенты могут и не выйти на вас. Но есть среди них тот, кто называет себя ле Морт.

– Ле Морт?

– Смерть.

– И он руководит всеми агентами? – спросил Дарней.

– В Париже у ле Морта несколько иная задача. Но вы можете считать, что он руководит всеми.

– И как мне узнать его?

– Он сам найдёт вас, и вы его узнаете. В этом можете не сомневаться. Но я вам искренне желаю с ними никогда не встречаться.

– Что это значит, милорд?

– Тот, кто встретит Смерть – несчастный человек.

Большего лорд Уэйд Артуру не сказал…

***

После того как милорд расстался с Дарнеем, он посетил банкира Сидни.

– Милорд? – удивился банкир. – Вы здесь?

– А что вас так удивляет, Сидни?

– Вы же доверили эту часть операции мне. Я сопровождал Дарнея и в случае конфликта с полицией мог бы его отстоять!

– В таком деле не мешает все проверить лично, Сидни, – лорд Уэйд прошёл в комнату банкира.

Тот запер двери.

– Но тогда зачем я вёз все эти документы, милорд. Это ваши инструкции Дарнею.

– Я сам лично все ему передал. И потому отправьте ваши бумаги в камин. И сделайте это прямо сейчас, Сидни.

Тот выполнил приказ. Бумаги упали в камин, и огонь сразу пожрал их.

– Раз вы сами здесь, милорд, то могу предположить, что нечто пошло не так?

– Все в порядке, Сидни. Вы справились отлично. Дарней убил виконта, как мы и предполагали. Уложил его прямым ударом в сердце.

– И свидетелей того, что дуэль была честной, нет?

– Нет. Мы внушили кузену Дарнея, что он ничего не видел. Доктор стер его воспоминания! Я был восхищён его мастерством, Сидни! Если бы сам не видел всего, сказал бы – шарлатанство. Не повертите, молодой человек вошёл с намерением рассказать правду, и доказать невиновность своего кузена. Но доктор заставил его заснуть и, проснувшись, он уже говорил иное! Он говорил то, что нам нужно, Сидни.

– Я знаю о способностях доктора, милорд. Он ученик знаменитого Месмера.

– И сейчас капитан Артур Дарней в море и корабль «Стрела» везет его к берегам Франции. Он станет отличным агентом.

– А вас не пугает сила доктора, милорд? Ведь вы видели, на что он способен.

– Он служит нам.

– Пока да, – согласился Сидни. – Но что будет завтра?

– Сейчас он нам нужен. И это счастье, что он предложил свои услуги именно нам. Это выводит шпионаж на совершенно новый уровень.

– Вы думаете, что он мог предложить услуги и Франции, милорд?

– Нет. Там бы его не оценили по достоинству. Для него шпионаж лишь средство в достижении его целей.

– И эти цели нуждаются в средствах, милорд? А средства можете дать только вы?

Лорд Уэйд только усмехнулся в ответ…

3

1792 год. В море. Борт корабля «Стрела».

Артур Дарней стоял на палубе корабля «Стрела». Шхуна неслась к берегам Франции.

Все получилось так, как и говорил лорд Уэйд. Он покинул Дувр, и никто его не преследовал. Теперь он был новым человеком, и его ждала новая жизнь. Артур Дарней исчез и появился Андре Фурье. И тот, и другой совершили убийство аристократа. Фурье убил виконта де Кадуаля, а Дарней виконта Челмсфорда. Правда, в первом случае это было подлое убийство в спину, а во втором – честная дуэль. Но и в том и в другом случае оба виконта мертвы.

«Убийство всегда убийство. Я лучше владел шпагой и заколол Челмсфорда. А Фурье не мог убить своего противника в честном бою, и потому заколол его в спину».

– Вы направляетесь в Париж? – прозвучал голос позади него.

Артур вздрогнул. Он мог поклясться, что только что рядом с ним никого не было.

– Я привык подходить незаметно, – извинился незнакомец.

Это был невысокого роста стройный молодой мужчина в сером камзоле. На его туфлях простые серебряные пряжки. Лицо было скрыто надвинутой на глаза шляпой.

– Мы с вами знакомы, сэр? – спросил Артур.

– Нет, – ответил незнакомец. – Но нам предстоит встречаться на нашем пути, сэр.

– Просите, сэр?

– Вы меня не поняли, мсье Фурье. Ведь вас так зовут?

– Да, – Артур назвался своим новым именем. – Андре Фурье. Я еду во Францию.

– Из Америки?

– Да. Я жил некоторое время в Новой Англии.

– Вы эмигрант?

– Вынужденный эмигрант. Обстоятельства заставили меня покинуть родину много лет назад. Тогда я был мальчишкой, сэр. Но теперь годы изменили меня. Я даже получил кое-какое образование.

– Я также еду во Францию, мсье Фурье, – незнакомец перешел на французский язык.

– А могу я узнать ваше имя? – также по-французски спросил Артур.

– Гишар Шапелье.

Он снял шляпу. Лицо его было приятным. Хотя его несколько портил нос, тонкий с горбинкой, как у хищной птицы.

– Рад знакомству, господин Шапелье.

– Вы патриот, господин Фурье? – спросил он Артура. – Вы четный француз и едете служить своей родине? Я все понял верно?

– Я француз. И я на стороне революции.

– Я так и знал, мсье.

Шапелье протянул руку Артуру. Тот пожал её.

– Я был в Англии и видел, как там ненавидят нашу свободу, мсье. Эти милорды желают восстановить у нас старые порядки. Но народ не даст снова посадить на шеюФранции толстого короля и его камарилью.

– Вы ненавидите аристократов, мсье Шапелье? Тогда я скажу вам, что я восстал против них много раньше вас. Я бежал из Франции, после того как убил виконта де Кадуаля.

– Вы?

– Я, мсье! Вы слышали про это дело?

– Ещё бы мне не слышать! Кадуаль, брат графа де Корнеля! Мерзкий аристократ и враг народа! Его ненавидели в Париже! И ваше имя стало известным, мсье.

– Этого я не знал. Меня хотели отправить на виселицу.

– Все патриоты радовались вашему избавлению. Но я слышал, что вы мсье, умерли в Америке.

Артур подумал:

«А лорд Уэйд сказал, что про это известно лишь мне и ему»

– Как видите, я жив. Но мог умереть и не один раз. Я участвовал в войне с индейцами и мне едва не сняли скальп. Только чудо спасло меня, мсье Шапелье…

***

Артур прочитал бумаги, которые дал ему лорд Уэйд.

Андре Фурье не показался ему таким уж негодяем, каким описал его лорд.

Виконт де Кадуаль был блестящим придворным и состоял при особе королевы Франции Марии Антуанетты. Поговаривали, что у него был роман с одной из фрейлин её величества. Кадуаль лишил девушку невинности и отказался жениться на ней. Оскорблённые родственники потребовали удовлетворения. Закончилось это тем, что Кадуаль заколол брата девушки на дуэли. Его величество король Людовик XVI страшно разгневался на виконта, но его спасла королева.

Да и виляние его брата генерала графа де Корнеля было при дворе велико. Виконт отделался легким испугом, ибо, не дождавшись правосудия короля, отец оскорбленной девушки, нанял убийц для Кадуаля. Но тот сумел уйти от смерти.

И после этого Кадуаль переселился к своему брату в его роскошный парижский дворец. Там его охраняли как принца крови. Хотя его светлость генерал де Корнель немного пожурил беспутного младшего братца за его пристрастие к женщинам.

– Тебе следовало бы выбирать более осмотрительно, брат мой. Эта фрейлина королевы Луиза де Лафос хороша собой, но их род много ниже нашего по происхождению. И её отец ещё смел требовать, чтобы ты женился на ней. Какое нахальство! Но, брат мой, мне большого труда стоило добиться отмены приказа о твоём изгнании из Парижа. Хотя тебе все ещё запрещено появляться в Версале. Но вскоре мы снимем этот запрет.

Так все сошло виконту с рук. Но его судьба переплелась с судьбой молодого Андре Фурье. Карета виконта раздавила на улицах Парижа молодую девушку по имени Тереза.

В те времена аристократы мчались в своих экипажах по улицам, и не обращали внимания на простолюдинов, что имели несчастье угодить под копыта.

Тереза с корзиной цветов спешила на рынок и свернула на узкую улочку и там встретила карету Кадуаля. Она с трудом избежала копыт лошадей, но карету тряхнуло и девушку зацепило колесом.

– Что такое? – закричал виконт. – Почему остановились?

– Ваша милость, – сказал слуга. – Девушка угодила под карету.

– Какая ещё девушка? Ты пьян, осел?

– Никак нет, ваша милость! Я сегодня ничего не пил кроме воды.

Виконт вышел из кареты и увидел, как слуги вытащили из под его кареты окровавленное бездыханное тело.

– Ваша милость, она мертва.

– Ну и чего ты хочешь от меня? Я не могу её воскресить. Какой дьявол погнал её под колеса?

Слуга ничего не ответил и пожал плечами. Кучер виконта сказал, что девица сама виновата, ибо выпрыгнула прямо на его лошадей…

***

Шапелье сказал Артуру:

– Вы смело выступили против могущественного вельможи. Народ вас помнит, мсье!

– Но меня помнит и король, мсье. А во Франции все ещё правит король.

– Его власть теперь не так сильна, мсье. Смею вас уверить. А скоро никакого короля не станет! Да здравствует республика!

– Вы не шутите, мсье Шапелье?

– Какие шутки? Вы попадёте во Францию вовремя, мсье Фурье! Грядут великие события!

– Вы парижанин, мсье Шапелье?

– Да. И я депутат Законодательного Собрания.

– Вот как? – искренне удивился Артур. – И вы были в Англии, мсье?

– Да. По заданию генерала Дюмурье.

– Простите мою неосведомлённость, мсье. Но кто такой генерал Дюмурье?

– Мсье, генерал Дюмурье занимает пост министра иностранных дел и военного министра Франции. Он сторонник войны и потому я был отправлен с тайной миссией в Лондон. Большего сказать вам не могу.

– И не нужно, мсье Шапелье. Я все понимаю. Кто я такой, чтобы задавать вопросы?

– Вы патриот, мсье Фурье! И это главное. Я сумею представить вас в Париже. Замолвлю словечко, кому следует.

«А лорд Уэйд знал, когда и как меня отправить, – подумал Артур. – Наверняка он и о тайной миссии этого болтуна знал. Нашли кого послать в Англию. Разболтал все первому встречному».

– Я вхож во многие клубы Парижа, мсье! – продолжал Шапелье. – Там сейчас делают историю Франции.

– Я, признаться, немного опасался мести графа де Корнеля.

– Граф убит в 1790 году, мсье. Его постигла кара народа! Но его сын, нынешний граф Корнель в Париже!

– Вот как?

– Но вам нечего опасаться. Народ встретит вас как героя, мсье!

– Я пока ничего не сделал для Франции, мсье. Убийство Кадуаля – дело давнее. Но хочу послужить моей стране.

– Вы воевали?

– Да. Там где я жил в последние годы война обычное дело.

Вдали показались берега Франции. Впередсмотрящий громко сообщил об этом.

– Ваша родина перед вами, мсье Фурье.

– Я давно мечтал сюда вернуться…

Глава 4 Кинжал девицы де Корде.

1

1792 год. Франция. Кале.

Пролив Па-де-Кале соединял Англию и Францию. Из английского Дувра путешественник попадал в старинный французский Кале, который был построен в 13 веке. Этот город довольно долго принадлежал Англии. В ходе столетней войны король Эдуард Третий захватил порт и поднял над ратушей своё знамя. Отвоевать город французам удалось только спустя два столетия.

Ныне над знаменитой сторожевой башней города развевалось трёхцветное знамя революции.

– Я помогу вам избавиться от неприятностей досмотра, мсье, – сказал Шапелье Дарнею. – Здесь сейчас большие строгости по части приезжих.

– Буду вам благодарен, мсье Шапелье.

– Советую вам поселиться в гостинице «Республиканец» на рыночной площади. Добраться туда легко. Вам всякий укажет дорогу.

– Воспользуюсь вашим советом, мсье.

– Ранее это была гостиница «Лилия Франции». Одна из лучших в городе. И вино там подавали хорошее. Потом новый хозяин сменил название. Он назвал заведение «Республиканец». И это было довольно смело.

– А винный погреб нового хозяина не изменился?

– Нет, мсье Фурье. В этом все осталось по старому.

Депутат Законодательного собрания Шапелье избавил Артура от проверок и тот сразу был «зачислен» в патриоты. Хотя ему пришлось следующим утром явиться в мэрию. Закон об эмигрантах требовал этого.

Чиновник в синем сюртуке и красном колпаке с кокардой предложил ему сесть.

– Ваше имя Андре Фурье?

– Да. Я уроженец Парижа Андре Фурье.

– Вы эмигрант?

– Я вынужден был бежать из Франции, мсье.

– Назовите причину своего бегства, гражданин Фурье.

– Я убил аристократа виконта Кадуаля, и на меня началась настоящая охота.

– Это мужественный поступок, гражданин. Но сейчас во Франции иные законы. Вас никто не станет преследовать.

– Потому я и вернулся на родину. Я желаю быть полезным Франции.

– Вы желаете ехать в Париж, гражданин?

– Именно.

– Ваша история требует проверки. И быстро покинуть Кале вам бы не удалось, если бы не Шапелье. Этот достойный гражданин и патриот поручился за вас…

***

Вечером того же дня у гостиницы «Республиканец» появился щуплый человек в плаще. Он внимательно наблюдал за окнами комнаты, где поселился Артур Дарней…

***

Артур проснулся ночью от дуновения ветра. Окно в его комнату было открыто, хотя он помнил, что закрывал его.

Он быстро соскочил с кровати и схватил шпагу со стула. Затем он накинул одеяло на подушку и нырнул в нишу за кроватью.

«Что-то не нравится мне эта гостиница, – подумал он. – И хитрая рожа хозяина не нравится. Такой легко продаст за грош, хоть и республиканец».

В этот момент в окно запрыгнул человек с кинжалом в руке. Он был тонок и крался как кошка. На нем сиреневого цвета камзол и такие же панталоны.

Артур замер.

Незнакомец немного постоял над кроватью и произнёс:

– Это тебе от Кадуаля.

Затем он нанёс удар кинжалом и пронзил подушку. Артур сразу выскочил из укрытия и приставил острие шпаги к горлу незнакомца.

– Стоять на месте, – прошептал он. – Одно движение и острие войдёт тебе в горло.

Незнакомец замер. Кинжал упал к его ногам.

– Молодец. Не стоит шутить со смертью, – проговорил Артур. – А то моя рука может дёрнуться, и ты сразу отправишься к праотцам. Ты кто такой?

Убийца молчал. Артур повторил свой вопрос.

– Я тот, кто пришёл убить негодяя, – ответил юношеский голос.

– Негодяя? Но с чего вы, молодой человек, приняли меня за негодяя? Я вас не знаю.

– Вы Фурье! – был ответ.

– И что с того? Я разве вас знаю, мсье?

– Я пришёл от имени мсье де Кадуаля.

– Виконта де Кадуаля? Но он убит много лет назад. Вы, судя по голосу, молоды. Что вам до Кадуаля?

Незнакомец молчал. Артур понял, что тот боится, и только старается выглядеть мужественно.

– Что же призрак Кадуаля не мог послать ко мне кого-то посмелее?

– Мсье Кадуаль жив! – заявил незнакомец.

– Кадуаль умер от моей руки! – заявил Артур. Он познакомился с документами, которые ему предоставил лорд Уэйд. И судя по ним, выжить виконт не мог.

– Мсье Кадуаль жив. Провидение спасло его от смерти!

–Но тогда отчего он не пришёл сюда сам? Отчего он послал ко мне мальчишку, который и кинжал держать не умеет?

Артур убрал шпагу и схватил незнакомца за плечи. Шляпа с того свалилась и по его плечам рассыпались длинные шелковистые волосы. Перед бывшим капитаном была молодая девушка. В её глазах застыл испуг. Длинные ресницы дрожали.

«Девка! – подумал он. – Девка!»

Лицо девушки было красивым. Высокий лоб, тонкий нос, большие глаза, полные алые губы. При свете луны кожа её казалась бледной.

– Кто вы? – спросил Дарней.

– А вы? Вы Фурье?

– Но вы же знали, кого пришли убить? Или нет?

– Но ваше лицо… Ваше лицо другое. Вы не Фурье!

– Моё имя Андре Фурье, мадмуазель! Я давно не был во Франции и должно быть изменился. Но откуда вам это знать? Вам по виду лет 17 не более.

– I would like to meet mister André and kill him. But you are gentleman²³.

Андре был поражён тем, что последние слова девушки были произнесены по-английски. Причём на таком хорошем английском, что он мог бы принять её за англичанку.

– Who are you²⁴? – спросил он.

– I cannot tell you²⁵, – ответила она.

– Вы напрасно видите во мне врага, мадмуазель.

В коридоре послышались шаги и бряцание оружия. Чей-то голос произнёс:

– Она здесь?

Ему ответили:

– Здесь! Я видел, как она поднималась в окно!

В двери постучали.

– Немедленно открыть представителям власти!

Артур прошептал:

– Быстро под кровать и молчите. Ни слова.

– Но…

– Не возражать. Я вас не выдам…

2

1792 год. Франция. Кале.

Александр Ланье и агент Готье.

Комиссар Александр Ланье с первых дней служил революции и был убеждённым сторонником свержения монархии и отмены привилегий. Эти идеи он впитал ещё в ранней юности.

Отец Александра Франсуа Огюст Ланье был потомственным адвокатом при совете графства Артуа. Он отправил сына учиться в престижный колледж Луи-ле-Гран²⁶.

В колледже молодой человек усердно постигал науки, как и было заведено в их семье – всего достригать трудом. Да и отец не потерпел бы сына гуляку и мота. Он всегда твердил о благе просвещения и необходимости упорно работать. И Александр работал. Ночами сидел над книгами, изучал будущее дело и увлекался трудами просветителей. Зачитывался работами Монтескье²⁷, Вольтера²⁸ и Руссо²⁹.

После окончания учёбы старый Ланье хорошо пристроил сына, но события в стране стали разворачиваться стремительно. Бурно прошли выборы в Генеральные штаты³⁰. Затем в Зале для игры в мяч провозглашено Национальное собрание³¹ и Александр был среди тех, боролся с тиранией.

Но одевался он по-прежнему у лучших портных. Ланье не принял революционную моду на короткие куртки, крестьянские панталоны навыпуск, шейные платки и красные колпаки.

На нем синий кафтан с красными отворотами, камзол без позумента, вместо пояса трёхцветная перевязь³². На модной чёрной шляпе комиссара кокарда и трёхцветный плюмаж. Такие шляпы революционеры не жаловали, ибо мода это была английская. Головной убор цилиндрической формы, слегка зауженной кверху с полями.

Перед Ланье стоял низкорослый фискал с сером поношенном камзоле. Это был Готье, самый искусный агент полиции, который ранее ловил бунтовщиков против короля, а теперь вылавливал роялистов³³.

– Вы не служите двум господам, Готье?

Комиссар строго посмотрел на фискала. Тот знал, кто такой Ланье, и сжался под его колючим взглядом. Этот посланец Парижа не знал жалости.

– Я служу вам, гражданин комиссар.

– Нужно служить Франции, Готье. Новой Франции.

– Но вы и есть представитель новой Франции, гражданин Ланье. Потому я служу вам.

– Не похоже на то, гражданин Готье! Вы выследили Анну де Корде и теперь утверждаете, что она ушла от вас?

– Но я был уверен, что она в комнате Фурье! Она мечтала отомстить ему и мне донесли, что она грозила это сделать! Именно там я и устроил засаду!

– А кто вам выдал де Корде?

– На меня работает её слуга. Это старый Пелье. Он служит роду Корде уже лет 20-25. Я прихватил его и заставил сознаться во всем.

Ланье заинтересовался.

– И старый слуга вам все рассказал?

– Я прижал его, и у него не было выбора. К тому же о том, что Пелье работает на меня, никто не знает кроме него, меня и теперь вас, гражданин Ланье.

– Этот Пелье живёт в Кале?

– Да. Он связующее звено между девицей де Корде и её отцом эмигрантом, который проживает в Англии. Она явилась сюда и стала интересоваться человеком по фамилии Фурье.

– И что она узнала?

– Все что можно было узнать. Пелье сказал, что она желает отомстить.

– А нельзя было устроить засаду у этого Пелье?

– Нет. Де Корде хитра, как сто чертей. Она сама не встречается с Пелье. Говорит, не хочет подвергать его опасности. Вот я и решил поймать её у Фурье. Я взял с собой самых преданных солдат национальной гвардии. И с ними был офицер – капитан Ранье!

– И что? – спросил комиссар.

– Она не появилась в комнате Фурье!

– Но вы сказали, что сами видели, как она лезла в его окно! Я вас не могу понять, Готье!

– Я видел, как она лезла в окно, гражданин комиссар! И я сразу повёл вверх солдат. Мы вошли к гражданину Фурье и все обыскали! Но она там не появилась. Гражданин Фурье нам помогал искать! Ничего!

– Фурье вам помогал?

– Да. Он испугался и решил нам помогать. Ведь его хотели убить! Я его понимаю, гражданин комиссар. Он бежал из Франции, выступив против тирании, и вот возвратился обратно уже в новую Францию. Жаль умирать в такой момент!

Ланье задумался.

«Фурье быстро сошёлся с депутатом Шапелье. И тот рекомендовал его словно старого знакомого. Это говорит либо о честности Фурье, либо о его хитрости. Обмануть Шапелье не столь просто. Хотя если Фурье явился к нам как шпион, то он безусловно человек хитрый».

Александр посмотрел на бывшего полицейского агента и спросил:

– А ведь это вы, Готье, тогда его упустили? Разве нет?

– Упустил, гражданин? Кого упустил? Девицу де Корде? Но она от нас не уйдёт. Некуда ей бежать. Из города она вы выберется.

– Я не о девке говорю, Готье. Я о вас и господине Андре Фурье. Вы были тогда агентом полиции, и именно вы должны были перехватить Фурье здесь в Кале.

– Ах, вы о том старом времени, гражданин.

– Именно о том. Вы ведь видели Фурье тогда?

– Нет, гражданин комиссар. Но у меня было его описание.

– И что?

– Я его тогда не поймал, гражданин.

– Я не о том, Готье! Этот Фурье тот самый, которого вы упустили?

– Не понял вас, гражданин? Вы про что?

– Этот тот самый Андре Фурье?

– Его представил сам депутат Шапелье!

– При чем здесь Шапелье? Я вас спрашиваю, вы узнали Фурье?

– Я?

– Но вы же его ловили тогда, Готье!

– Тогда ему было всего лет 17 или 16. А нынче это мужчина. Но похож. А вы подозреваете…

– Я спросил вас, это он или нет?

– Наверное, он. Да и зачем кому-то называться именем Фурье?

– Он прибыл из Англии, Готье. Из Англии! И пока я не могу доверять этому господину. К тому же девка исчезла в его комнате. Или нет?

– Я видел, как она забралась в окно, гражданин. Но на какой этаж? Я мог ошибиться.

– Вы обыскали гостиницу?

– Да. Но в комнате Фурье мы потеряли много времени. У девки было время уйти.

– Черт знает что, Готье! Вы-то сами не служите роялистам? – снова задал этот вопрос комиссар.

– Гражданин комиссар! Я многократно доказывал свою верность. Я, как и вы, за республику и за лишение Людовика Капета короны. Но меня волнует вопрос…

Готье запнулся.

Александр понял, о чем он хочет спросить.

– Вы хотите спросить, что будет потом, Готье? После того как Франция станет республикой?

– Да, гражданин Ланье. Я хотел бы это знать. Я видел как люди, которые вместе штурмовали Бастилию, через год были готовы рвать друг другу глотки.

– А что вы хотите, Готье? Власть всегда притягательна, и, там где она есть, за неё будут бороться…

***

Господин Александр Ланье был всей душой предан революции, но он знал о противоречиях, которые раздирают сам революционный лагерь. И потому выжидал.

Его и радовала и пугала миссия в Кале. Найти Кадуаля через господина Фурье и найти девицу де Корде. Это было нужно. Но его пока мало пугал Кадуаль. Не сильно верил комиссар от министерства юстиции в его сверхвозможности. А вот к кому примкнуть? – это важный вопрос – к депутатам от Жиронды Верно и Бриссо или к Робеспьеру, который возглавлял якобинцев?

Королевской власти конец. Это Ланье знал наверняка. Скоро толпа сорвёт с Людовика корону. Но кому достанется Франция? Скоро начнётся большая война и на них двинутся армии Австрии и Пруссии. Их поддержат Англия и Россия.

Кто сможет оградить революцию от врагов? Робеспьер или жирондисты? Ведь в Париже уже знают о манифесте Пруссии и Австрии. Эти государи назвали всех членов Национального Собрания преступниками и объявили о походе на Париж для восстановления власти короля Людовика…

***

Готье вернул Ланье к действительности:

– Когда вы возвращаетесь в Париж, гражданин комиссар?

– Мне нужно все знать о гражданине Фурье.

–Я не думаю, что Фурье шпион, гражданин комиссар. Он прибыл в Англию из Америки. Затем сразу отправился во Францию.

– Вы, Готье, узнали, что Анна де Корде, дочь маркиза и эмигранта, желает отомстить ему.

– Да. Это так, гражданин комиссар.

– А зачем это нужно де Корде? Какое ей дело до какого-то Фурье, который много лет назад зарезал аристократа? Какое отношение Корде имеет к Кадуалю?

– Этого я не знаю, гражданин Ланье.

– Вы могли это узнать, Готье. Но вы все провалили.

– Я найду её, гражданин комиссар!

– И что это даст? Допустим, ваши люди поймают её? И что?

– Дочь маркиза де Корде связана с королевой, гражданин комиссар! И она знает много чего такого, что нам нужно сейчас!

– Она знает многое, но скажет ли она нам? Я знаю такую породу людей, Готье! Нужно действовать осторожно. У вас есть толковый человек?

– Для чего он вам нужен, гражданин?

– Для слежки.

– Такой есть. Умеет быть незаметным.

– Приставьте этого агента к Фурье. Пусть присмотрит за ним!

– Следить за Фурье?

–Мой приказ вам непонятен?

–Но если нам нужна Анна де Корде, то зачем нам следить за гражданином Фурье? Они не друзья.

–Вот это мы и проверим, Готье. Приставить агента к гостинице, где живёт Фурье.

– Будет исполнено, гражданин комиссар!

– Вы, Готье, поедете со мной.

– В Париж, гражданин? – не мог поверить своему счастью фискал.

– В Париж.

– Я был агентом полиции, гражданин. И я был хорошим агентом. Если вы станете мне доверять, то я смогу вам помочь, – заверил Александра Готье.

Ланье смерил низкорослого фискала взглядом.

– Вы слышали о том, что Кадуаль жив? – прямо спросил комиссар.

– Ещё бы мне про это не слышать, гражданин! Человек в чёрном плаще многим не даёт покоя в Париже. Рыцари кинжала поговаривают о мести всем предателям короны.

– Вы неплохо осведомлены о делах в Париже, Готье. Но что вы думаете об этом? Вы верите в то, что Кадуаль жив?

– Вполне возможно, гражданин.

– Что вы хотите сказать?

– Тогда дело об убийстве Кадуаля было тёмное. И мне кажется, что его брат де Корнель подставил под удар не Кадуаля, а некоего похожего на него человека.

– Что за ерунда, Готье? В вас до сих пор живёт полицейский агент?

– Но ведь такой вам и нужен, гражданин комиссар.

3

1792 год. Франция. Кале.

Андре Фурье и Анна де Корде.

Андре Фурье уступил девушке свою кровать, а сам устроился на полу за большим сундуком. Он задул свечи и около получаса лежал, обдумывая сложившееся положение.

– Вы не спите? – вдруг спросила она.

– Нет, – ответил Андре. – Сон не идёт ко мне. Слишком много всего свалилось на меня.

– Могу я задать вам вопрос, Андре?

– А почему нет, раз мы с вами ночью в одной комнате.

– Вы долго жили в Англии?

– Нет, – соврал он. – С чего вы взяли? Я жил в Америке. В Новой Англии.

– Не думаю, что это правда.

– Вот как? – Андре выглянул из-за сундука. – Вы обвиняете меня во лжи?

– Нет, – спокойно ответила она. – Вы не можете мне открыть всей правды. Я могу это понять.

– Но с чего вы взяли, Анна, что я жил в Англии?

– У вас лондонское произношение. Не каждый может его отличить, но я могу. Я узнаю благородного жителя Лондона!

– Вот как? – Андре подумал, что милорд Уэйд этого не предусмотрел. – Ну, допустим, что я некоторое время жил в Лондоне. Пусть так. И что из того?

– Ничего! Это лишь одна сторона медали.

– А вторая?

– Вы явно не простого происхождения. Вы образованы и галантны. Вы спасли меня. А это значит, что вы не Фурье. Вы прячете меня уже третий день и третью ночь. Вы поняли, что меня кто-то предал из своих, и потому здесь самое безопасное место.

– Но какой вывод вы делаете из всего, Анна?

– Я могу допустить, что вы англичанин, взявший имя Фурье. А значит, вас кто-то послал во Францию. Допустим, что это лорды из Уайт-холла³⁴. А это значит, что я и вы – союзники.

– Но я мог вас спасти и по иной причине, Анна.

– И что это за причина?

– Я мужчина, а вы – красивая женщина. Вы мне понравились, и я вас спас.

– Но вы ничем до сих пор не выказали мне вашего расположения, Андре.

– Но это не значит, что вы мне не нравитесь, Анна. И я могу сказать совершенно точно – вы девушка.

– Вы о том, что я не спала с мужчиной? Но я фрейлина королевы.

– И что? – не понял Фурье.

– Вы не знаете, что Мария Антуанетта, наша королева, не равнодушна к женской красоте.

– И вы хотите сказать…

– Нет, нет. Я не состою в любовницах её величества. Королева после разрыва связи с госпожой де Ламбаль³⁵ увлеклась Иолантой де Полиньяк³⁶. У них бурная страсть. Я лишь служу королеве.

– Значит, вам нравятся мужчины?

– Да. И вы можете продолжить свои ухаживания, Андре.

– Но сейчас не место и не время…

– Андре! – прервала его Анна. – Скажите, у вас были женщины?

– Конечно, были, Анна. Я не столь юн как вы.

– А у меня не было мужчины. Так получилось. И сейчас я рискую своей жизнью и, возможно, завтра меня арестуют. И мне нечего ждать своего принца. Ведь вы рядом уже несколько ночей.

Фурье поднялся и приблизился к кровати. Уговаривать себя он больше не заставил. Анна откинула одеяло, и он увидел её юное обнажённое тело.

– Вы прекрасны, Анна, – прошептал он.

– Вы так говорите оттого, что я здесь одна? – улыбнулась она и взяла его за руки.

– Нет. Вы прекрасны. Я повидал многих женщин, но в вас сочетаются красота и мужество. Юность и зрелость. Это редкое сочетание. Вы взрослели на фоне великих событий, Анна. И они сделали вас такой.

– Они? Это события или мои родители? Моя мать была весьма красива, мсье.

Она стала расстёгивать его нательную рубаху своими пальчиками. Анна решилась в эту ночь познать мужчину…

4

1792 год. Франция. Кале.

Комиссар Ланье и Андре Фурье.

Андре Фурье следующим утром оделся просто, в костюм без украшений – нужно было отвыкать о модных костюмов капитана конной гвардии короля. На его шляпе была только кокарда, прикреплённая к пряжке.

– Вы желаете выглядеть революционером? – спросила его Анна.

– Я не занимаю во Франции никакого положения, Анна. Но сегодня у меня встреча, которая поможет мне определиться.

– Но вы носите шпагу.

–Я привык носить с собой оружие. Теперь это принадлежность не только дворянства, мадемуазель.

Фурье явился к господину комиссару Ланье и его не заставили ждать в приёмной. Комиссар сразу принял его и встретил радушно.

– Рад вас видеть, гражданин Фурье! Рад возвращению доблестного патриота в тяжёлое для отчизны время.

Артур пожал руку комиссара. Он поразился его взгляду. Колючие глаза Ланье заставили его смутиться.

– Прибыл служить Франции, гражданин!

– Похвально! И чем желаете заняться?

– Я стал солдатом, гражданин. Я воевал с индейцами в Америке.

– Владеете шпагой?

Комиссар показал на шпагу Артура.

– Немного.

Ланье сверлил его взглядом.

«Он смотрит, словно не верит ни одному моему слову. Не зря о нем говорят, что он хитёр словно лис».

– Вы совсем не походите на простолюдина, гражданин. Я, если бы не знал вашего имени, принял бы вас за аристократа!

– Вот как, гражданин комиссар? Это плохая рекомендация в новой Франции.

– Но ваш подвиг говорит за вас, гражданин Фурье. Так что не обращайте внимания на моё предположение. Я вручу вам документы для проезда в Париж.

– Это большая радость, гражданин! Я желаю быть полезным республике!

– Но республика ещё не установлена, гражданин! Пока король Людовик имеет власть во Франции, хоть и сильно ограниченную.

– Гражданин Шапелье заверил меня, что это ненадолго! И я готов стать в ряды бойцов с тиранией короля! Да здравствует республика!

– Вы весьма откровенны, гражданин. Я дам вам рекомендательные письма к Марату.

Артур внимательно посмотрел на Ланье.

– Вы знаете Марата? – спросил комиссар.

– Это редактор газеты «Друг народа». Но я не журналист, а солдат.

– Верно, Марат редактор и патриот! И, он имеет большое влияние в Париже.

– Я заранее вам благодарен, гражданин комиссар.

– Вам стоит побыстрее уехать из Кале. Девица де Корде, заговорщица и шпионка, ещё не поймана.

– Мне ли бояться девицы, гражданин комиссар. Насколько я знаю ей лет 17 или 18? Я воевал с дикарями.

Ланье сверлил его глазами. Или он так беспечен, или что-то скрывает?

– Вы недооцениваете де Корде.

Фурье мысленно отметил, что с Анной он близко познакомился сегодня ночью.

– Она не девушка, а настоящий демон, гражданин Фурье. Наши придворные дамы в совершенстве овладели данным видом искусства. Я к тому все это говорю, чтобы вы помнили о женском коварстве. Де Корде красива и соблазнила бы даже святого Антония…

5

1792 год. Франция. В пути.

Андре Фурье и Анна де Корде.

Андре Фурье помогал Анне де Корде вернуться в Париж. Поначалу его удивило это желание красавицы. Ведь ей была прямая дорога в Англию, где проживал её отец. Там можно было переждать трудное время. Но она пожелала ехать вслед за ним.

– Вы ведь сможете меня спрятать, Андре?

– Париж опасный город.

– Мне ли его не знать? Я выросла в Париже.

– Но сейчас он изменился, Анна. Я хоть давно там не был, но чувствую перемены.

– Я сражаюсь за правое дело и служу своей королеве.

– Но ваш отец и дед уехали из Франции.

– Они имели на это право. В момент начала революции, они уже не состояли на государственной службе.

– Значит и ваш отец и дед отошли от дел?

– Нет. Сейчас все, кто верный слуга монархии, должны стать в строй! Мой дед служит сейчас императору Австрии. И император даже вернул ему прежний чин, но уже в армии австрийской империи. Отец – видная фигура в эмигрантских кругах Англии. Они роялисты и находятся сейчас на своих постах. И я должна быть в Париже.

Андре усмехнулся.

– А я подумал, что едете в Париж из-за меня.

Она ответила ему улыбкой и сказала:

– Разве можно путать долг и любовь, Андре? Вы смогли бы это спутать?

– Я? Наверное, смог бы. Я в этой жизни просто плыву по течению.

– И это течение занесло вас во Францию?

– Можно сказать и так, Анна.

– Вас несут обстоятельства, Андре. Или воля высших, тех, кто определяет судьбы.

– Возможно, – ответил Андре…

***

Он вспомнил Люси Уолтерс, дочь Джарвиса Уолтерса, в доме которого он скрывался. Ведь если бы не обстоятельства, ему нужно было бы сделать ей предложение и, возможно, через несколько месяцев он был бы уже женат.

Но он стал изгоем и сама Люси, хоть и скрывала его, но выходить за него уже не спешила. Мистер Джарвис, очевидно, сказал свое веское слово дочери. Одно дело быть женой джентльмена с годовым доходом в 15 тысяч фунтов, а иное дело женой беглого преступника, лишенного всего.

Люси была создана для света, для балов и раутов. Это совсем не Анна де Корде, которая играла с жизнью и смертью и ходила по лезвию ножа. Сейчас бывший капитан Артур Дарней совсем не жалел о Люси. Пусть она будет счастлива с кем-то иным…

***

Ночью они остановились в деревушке Понтен, и Андре снял на ночь лучший дом, который принадлежал местному старшине. Это был средних лет низкорослый мужчина с животиком, который с гордостью носил трёхцветный шарф и называл себя республиканцем.

– Вы желаете остаться в доме один, гражданин?

– Да, именно так.

– Но вам же нужен кто-либо для услуг?

– Я не аристократ, гражданин. Я сын ремесленника и долго жил в Америке. Потому обслуживаю себя сам.

– Похвально, молодой человек. Весьма похвально. Я также республиканец по своим взглядам. И я первым поддержал Законодательное Собрание, гражданин! А тогда это был смелый поступок! Смею вас уверить, гражданин.

– Рад провести ночь в доме настоящего патриота. А сейчас я бы хотел остаться один, гражданин. Я сильно устал за эти дни.

– А я не говорил вам, гражданин, что я был в Париже! И было это в дни революции, когда народ Парижа шёл на штурм Бастилии, этого оплота тирании. Тогда было…

– Благодарю вас, гражданин. Вы истинный солдат нации. Но сейчас я хотел бы немного поспать.

– Конечно, гражданин! Не смею вам мешать!

Андре подумал:

«Ещё бы ты смел, когда я заплатил тебе за ночь золотой луидор!»

Толстяк ушёл, и Андре получил возможность вывести из кареты Анну.

– Что-то вы слишком долго, Андре.

– Словоохотливый хозяин дома хотел пересказать мне историю революции. Но я стремился к вам.

– Вы хотите говорить о революции? – шутя спросила она.

– Нет. Хотя с вами. Анна, можно говорить о чем угодно.

– Вы весьма любезны, Андре. Вы блистали в аристократических салонах Лондона?

– Я? С чего вы взяли?

– Вы так любезны, Андре.

– Это только вблизи вас, Анна…

***

Когда Андре Фурье уснул, Анна решила удовлетворить своё любопытство. Она стала рыться в его бумагах. Но ничего кроме рекомендательных писем от граждан Шапелье и Ланье не нашла. Королевский смотритель лорд Уэйд дал господину Фурье правильные советы…

Глава 5 Анна попадает в беду.

1

1 августа. 1792 года. Париж.

Андре Фурье и Марат.

Человек в тёмном плаще смотрел на толпу со стороны. Рядом стоял человек в мундире национальной гвардии.

– Скоро вы увидите его, – сказал «плащ».

– Он станет трудиться ради нашего дела? – спросил «мундир».

– Вашего дела? Скажите, вы и правда работаете не только за золото?

– Я служу моему королю и моей стране, – гордо ответил «мундир». – И этот человек, которого мы ждём – англичанин. Разве нет?

– Да. Он был англичанином.

– Что значит был? Если он надел «маску» француза это не значит, что он стал настоящим французом внутри.

– Вы не понимаете, о чем говорите. Фурье станет работать только на меня.

–А наше дело, сэр? Мы здесь по приказу милорда Уэйда.

«Плащ» пожал плечами и ничего не сказал.

–Вы не ответили, – настаивал «мундир».

–Я прибыл в Париж не ради Уэйда и не ради Британии. Мне нет дела до короля и королевы Франции, равно как и до короля Англии.

–Я слышал о вашей чудаковатости, сэр. Но вы берете средства от милорда Уэйда и от премьер-министра Питта. Потому вы служите Британии!

– Одно другому не мешает, сэр. Я хочу опробовать свой метод. И Фурье тот, кто мне нужен.

– Но ведь этот человек не Фурье, сэр. Это имя лишь «маска» и не более.

– Пока он помнит, что он Дарней. Артур Дарней, английский дворянин и офицер короля. Но скоро он станет Фурье и только Фурье. И это будет не «маской» но его сущностью.

– Он утратит память? – спросил «мундир».

– Нет. Дело не в памяти. Одна личность умрёт! В его теле умрёт Дарней. И возродится Андре Фурье! Вы хоть можете понять, что я сделаю?

– Нет.

– Я стану почти богом!

– Не могу вас понять. Но вы полезны для моей родины и потому я с вами. Хотя вы мне не нравитесь, сэр. Хочу сказать честно. Вы настоящий безбожник.

«Плащ» не обратил внимания на замечание «мундира».

– Смотрите! – показал он.

– Что? – спросил «мундир»

– Вот и он. Сам мсье Андре Фурье!

– Вот этот?

– Да, этот молодой человек. Он идёт в гости к Марату.

– Так сразу?

– Он пойдёт далеко. Карьера этого человека многих заставит удивиться.

– А что нам делать?

– Ждать…

***

Жан Поль Марат редактор революционной газеты «Друг народа» принял гражданина Фурье с радостью. Андре даже не ожидал подобного. Удар его кинжала помнили, хотя прошло много времени, и множество событий могли затмить это. Да мало ли грабили и убивали на дорогах Франции дворян и чиновников? И убийство де Кадуаля могло стать одним в бесчисленной череде таких же убийств. Но нет! Удар Фурье запомнили не как предательский удар в спину, а как акт возмездия со стороны народа правящему сословию. И поступок молодого парижанина стал символом выступления против тирании.

– Это тот самый, что решился отомстить? – вскричал Марат. – Тот, кто в тёмные времена поднял руку на тиранов? Как нам сейчас не хватает вот таких в Собрании!

Марат не был молод. На его болезненном лице залегли морщины и под глазами были синие круги. В последнее время он почти не спал.

– Рад приветствовать вас, гражданин, на земле Парижа!

Андре пожал руку Марата.

– И я рад вернуться на родину, гражданин! Наконец-то тирания свергнута!

– Ещё не свергнута! – вскричал Марат. – Не свергнута! Я убеждаю наших поднимать народ на восстание! Федераты³⁷ уже двинулись в армию, чтобы дать отпор австриякам и пруссакам! Но вначале стоит раздавить змею здесь в Париже! С теми, кто против революции, нужно расправиться без всякой жалости! Также как и вы тогда всадить кинжал в сердце аристократа! Я не сплю ночами. Сочиняю манифесты.

Он показал Фурье на груду бумаг на своём столе.

– Я их читал, гражданин Марат!

– Читали?

– Многие манифесты, написанные вами, всюду на улицах Парижа.

– И вы согласны с тем, что в них написано?

– Согласен. Врагу нужно дать достойный отпор! – заявил Фурье.

– Вот именно! Наше дело хотят уничтожить. И враги свободы, союзники врага, сидят в Тюильри! А среди депутатов Собрания есть много таких, что считают монархию единственно верным способом правления! Они говорят нам, как мы должны поступать и они учат нас патриотизму!

Марат ещё долго говорил. Он отрабатывал новое воззвание к народу Парижа. Андре слушал его, не перебивая. В Лондоне он читал про этого человека. Но там, в кругах, в которых он вращался, Марата лишь ругали.

– Чем вы желаете заняться в Париже, гражданин Фурье? Ведь вы пришли ко мне ради этого. Вас рекомендовали известные граждане!

– Я надеюсь быть полезным революции.

– Похвально, гражданин. Весьма похвально. Вы убили аристократа в те времена, когда народ не имел права голоса в королевской Франции. Вы восстали против тирании. За вами пойдут. Я направлю вас к гражданину Петиону.

– К мэру Парижа?

– Да. Он занимает пост мэра Парижа.

– Я готов поступить в армию, гражданин Марат! Скоро солдаты понадобятся Франции.

– Вы можете принести пользу Франции и здесь, гражданин Фурье! Петион направит вас в распоряжение прокурора Коммуны Парижа гражданина Эбера. Да! Именно Эбера! Вы там будете нужны, гражданин Фурье. Я сумею представить вас парижанам и патриотам! Я напишу о вас в моей газете!

На этом встреча гражданина Фурье с Маратом завершилась. Он получил бумагу с рекомендацией и отправился в мэрию. На улицах города было людно. Множество граждан вступивших в армию, в красных фригийских колпаках³⁸ с трехцветными кокардами, требовали расправы с внутренними врагами.

У дома Марата собралась целая толпа.

Андре остановил молодой парень в синей короткой куртке – «краманьоле», длинных панталонах, деревянных громоздких башмаках.

– Гражданин!

Фурье остановился.

– Что вам угодно, друг мой?

– Я прибыл вчера из провинции. Я впервые здесь.

– Я также давно не был в Париже и прибыл сегодня. Так что ничем вам помочь не смогу, гражданин.

– Я пришёл сюда с намерением вступить в армию. Но нас пока не отправляют на фронт.

– Вы желаете сражаться? – Андре с интересом посмотрел на паренька.

Тот сжимал в руках пику и с задором ответил:

– Я готов показать этим австриякам, как покушаться на свободу.

Фурье, в прошлом офицер английской армии, мог вырвать у него оружие и уложить его в течение минуты.

– Но вы ещё не держали в руках оружия, гражданин? Пику вы держите словно палку. А вы знаете, что такое мушкет?

– Пока нет гражданин! Но я научусь! Сейчас мне делать совершенно нечего, и я готов вас сопровождать. Меня зовут Жак.

– А с чего вы взяли, что мне нужно сопровождение, гражданин? Я вполне могу обойтись и без вас.

Паренёк не знал, что ответить и смущённо опустил голову. Андре стало его жаль. Он сменил гнев на милость.

– Моё имя Андре Фурье. И я позволяю тебе следовать за мной, Жак.

– Правда, гражданин?

– Правда. Мы отправляемся в гости к мэру города Парижа, гражданину Петиону.

– Вы шутите? – изумился Жак.

– Нет. Я говорю серьёзно.

– Вы были в доме самого Марата, и вы знаете мэра Парижа? Кто же вы такой гражданин?

– Я Андре Фурье, в прошлом эмигрант.

– Эмигрант? Но нам говорили о предательстве эмигрантов! – воскликнул паренёк.

– Я стал эмигрантом много лет назад и не по своей воле! И теперь я вернулся на родину. Так вы готовы идти со мной, молодой человек?

– Готов, гражданин!

Но не успели они сделать и трёх шагов, как Андре тронул за плечо человек в мундире национальной гвардии. Его голову также украшал колпак с надписью «За свободу!

– Кто назвал имя Фурье? Вы, гражданин?

Андре увидел перед собой высокого плотного мужчину средних лет со шрамом у виска.

– Я Андре Фурье! А кто вы такой?

– Фурье? Из предместья Сент-Антуан? Я Жерар Дюбари! Мой отец держал лавку по соседству твоим домом. Вернее с домом твоего папаши.

Фурье опешил. Такая встреча совсем не входила в его планы. В бумагах, которые ему дал лорд Уэйд, ничего не сообщалось о человеке по имени Дюбари.

Сделать вид, что узнал его? А если это провокация? Его могли заподозрить и устроить такую проверку. Нет. Он станет играть по-другому.

–Я давно не был в Париже, гражданин Дюбари! Прошлое для меня забыто. Есть только настоящее.

–Так ты не помнишь меня?

–Нет, гражданин. Слишком много лет прошло и слишком многое мне пришлось пережить с тех пор.

– Я понимаю тебя, Фурье. Да и признаюсь, что ты сам изменился. Никогда не узнал бы тебя.

– Жизнь в лесах Нового Света и схватки с дикарями меня изменили.

– Ты тогда всадил нож в спину виконта! Мы не забыли тебя! Граждане!

Дюбари громко рассказал присутствующим о «подвиге» Фурье.

– А ему тогда было всего 16 лет! И он не побоялся ответить аристократу сталью!

– Да здравствует гражданин Фурье! – заорал мальчишка Жан.

Толпа подхватила клич:

– Да здравствует гражданин Фурье!

– Смерть аристократам!

– Смерть эмигрантам и предателям!

Андре подхватили на руки и вынесли на почётное место на помосте. Рядом с ним оказался статный мужчина в длинном сюртуке опоясанный трёхцветным шарфом.

– Граждане! – закричал он. – Вот вам пример того, как следует поступать с врагами! Этот гражданин показал вам путь! Вы желаете защищать свободу в войне с австрияками! Это хорошо! Но что будет здесь? В Париже полно предателей и изменников! Многих из аристократов арестовали и содержат в тюрьмах! Но они ждут войска императора Австрии! Они ждут свободы от рук врагов нации! И они сами враги! Их нужно истребить! И лишь потом идти громить внешнего врага!

Фурье отошёл в сторону и спросил Дюбари:

– Кто это такой?

– Сам Фабр Д'Элгантин. Патриот!

– Не слышал.

– Ты не слышал про Д'Элгантина? Хотя ты ведь только приехал в Париж! А мне кажется, что вся Франция знает эти имена! Слышишь, как он говорит?

Д'Элгантин призывал к свержению монархии, и установлению республиканского правления. Толпа вторила его лозунгам.

– Только республика, граждане! Республика или смерть!

Толпа вокруг заревела:

– Да здравствует республика!

– Долой монархию!

Дюбари также стал потрясать оружием и кричать. Фурье поспешил скрыться. А то к его особе снова могли привлечь внимание.

Его догнал Жак.

– Я так и знал, что вы патриот, гражданин! Вы подняли руку против тирании.

– Что ты понимаешь в этом, мальчик.

– Я многое понимаю, гражданин Фурье! Не смотрите, что я прибыл из деревни! Я был среди тех, кто в числе первых шёл громить замок нашего сеньора!

Андре Фурье, ещё вчера бывшему владельцем имения в Англии, стало не по себе от этого заявления мальчишки.

– Я патриот, гражданин Фурье!

– Но я долго не был во Франции. Мне сейчас здесь многое непонятно.

Они вышли на перекрёсток улиц и избрали путь, где людей было поменьше. Пламенные призывы Д'Элгантина стали собирать большую толпу.

Мужчины в коротких куртках и жилетах, вооружённые пиками, саблями и ружьями. Женщины в чепцах с трёхцветными кокардами в двубортных крутках и юбках также с оружием.

Они ждали слов революционеров. Они ждали призыва! Весь город был охвачен «безумием» революции…

2

1 августа. 1792 года. Париж. Анна.

Анна де Корде, как только Фурье ушёл, сразу нарушила его приказ – не покидать квартиры.

«Не стану я сидеть взаперти, милый мой Андре. Это Париж, а не Кале. Здесь меня не будут так искать».

Она оделась неброско, как простая парижанка, и никто не опознал бы в ней дочь известного придворного, блестящую фрейлину королевы. По крайней мере, так казалось самой Анне.

Но она не могла знать, что за домомследят…

***

Андре предупреждал её, что лучше сидеть тихо и не высовываться.

– Вы забыли, Андре, что я хорошо знаю Париж.

– Этого я не забыл. Но я чувствую опасность, Анна.

– И она грозит мне?

– Именно вам, Анна. Так что сидите в этой квартире и никуда не выходите…

***

Анна отправилась на улицу Случая в знакомый особняк, известный как дом доктора Мартена. Там проживал некий господин, носивший трёхцветный шарф, и бывший представителем Национальной Ассамблеи. Сам доктор, поначалу сочувственно отнёсшийся к революции, потом пожелал покинуть беспокойный Париж, сдав особняк гражданину представителю за сущие гроши.

– Это вы? – искренне удивился гражданин. – Вы в Париже? Вы сошли с ума, Анна?

– Нет. Я не сошла с ума.

– Но тогда зачем вы вернулись, ради всего святого? Вы знаете обстановку?

– Ничего не изменилось со времени моего отъезда.

– Вы напрасно так думаете, Анна. Многое изменилось. Это последние дни короля в Тюильри! Скоро Людовик отправится в одну из тюрем!

– Они решили низложить короля?

– Жирондисты за республику. Якобинцы стоят за немедленное уничтожение всех аристократов, находящихся в Париже, как врагов! И вы возвращаетесь в столицу!

– Я поселюсь у дяди. Там меня никто не тронет.

– Это плохая идея, Анна. Ваш дядя трус и он отдаст вашу голову не задумываясь, если нависнет угроза над ним.

– Хорошо. Я подумаю.

– Думать надо было ранее! Зачем вас принесло обратно?

– Но вернулась я не зря. Я была вынуждена это сделать!

– Вынуждены?

– Со мной прибыл некий господин Фурье.

– Фурье?

– Да. Андре Фурье!

– Тот самый Фурье?

– Тот самый Фурье, который убил виконта де Кадуаля.

– Но тогда я ничего не могу понять, Анна. Зачем вы связались с врагом?

– В том то и дело, что он совсем не враг! Наоборот! Я проверила его, мсье.

– Проверили? Как?

– Сделала вид, что хочу его убить!

– И как вам это удалось? – недоумевал мужчина.

– Мне помог один из наших. Он служит в национальной гвардии гарнизона Кале. Он мне и сообщил о приезде важного человека по имени Фурье. За него хлопотал сам Шапелье. И меня это заинтересовало. А не наши ли друзья из Лондона нам его послали? И я решила его проверить.

– И как?

– Он меня не выдал.

Анна де Корде все рассказала (конечно, кроме интимных подробностей своей личной жизни). Молодая фрейлина сообщила о том, как она проникла в комнату Фурье в гостинице, и о том, как нанесла удар по подушке. О том, как пришли её арестовать, и как Фурье спас её и помог вырваться из когтей патриотов.

– Но был ли Фурье искренним с вами? А если он все подстроил, дабы втереться к вам в доверие?

– Не думаю!

– Но думать мало. Нужно быть уверенным!

– Фурье не тот, кем желает казаться. Он совсем не походит на убийцу и на простолюдина. Это человек из Лондона.

– Тот, кого мы ждем?

– Да, – ответила она.

– Они прислали нового агента так быстро? Мне все это совсем не нравится, Анна. Они слишком рискуют моей головой!

Со двора послышался шум.

– Что там?

– Наверное, снова толпа разгулялась.

– Они постоянно шумят и в мой дом трижды пытались ворваться за последний месяц. То ли ещё будет! Попомните мои слова!

Тяжёлые башмаки стали колотить в двери.

– Что там такое? – встревожился мужчина.

Его тревога передалась девушке.

– Вы кого-то ждёте? – спросила Анна.

– Нет. Что вы. А вы сами никого не могли привести?

– Кто может узнать меня в таком наряде?

Голоса на улице требовали открыть двери. Заскрипело дерево под напором, и по лестнице застучали шаги. К ним поднималось много людей.

– Это люди из Коммуны Парижа! Только они способны на такое вторжение в мой дом! Вас кто-то узнал, Анна!

– Невозможно!

– Но тогда… Тогда это Фурье!

– Но он не знал, что я пойду именно сюда. Больше того, он приказал мне не покидать квартиры, которую он сам снял.

Двери распахнулись. В комнату ворвались вооружённые санкюлоты. Впереди был средних лет господин в темно-синем рединготе³⁹. Он был опоясан шарфом, и на его шляпе трехцветная кокарда.

– Я Шануа! Представитель Коммуны Парижа!

– Я депутат! Что вам нужно в моем доме, гражданин Шануа?

– По приказу Коммуны я имею право искать заговорщиков!

– И вы пришли в мой дом искать врагов, гражданин?

– А кто она? – палец Шануа указал на Анну.

– Это женщина из предместья Сент-Антуан. Она прачка! Или прачек вы также записали в разряд врагов, гражданин?

– Мне известно, что сюда проникла аристократка де Корде! И я вижу, что она стоит рядом с вами, гражданин!

Мужчина на мгновение растерялся, но быстро взял себя в руки.

– Вы говорите ерунду, гражданин! Вот она? Аристократка?

Шануа повернулся к своим людям:

– Где эта девка?

– Она здесь, гражданин!

Вперёд вытолкали молодую девушку в простой кофте, длинной полотняной юбке и чепце.

– Девица Аманда Рене! Вы узнаёте стоящую перед вами молодую женщину? – спросил Шануа.

– Да, – произнесла та тихо.

– Что? Я не слышу, что вы там бормочете, Аманда Рене! Вы знаете эту женщину?

– Да! – громко произнесла трепещущая Аманда.

– Назовите её имя!

– Это Анна де Корде, дочь маркиза де Корде!

Депутат побледнел как полотно. Они все знают!

– Арестовать эту девку и отправить в Ла Форс!

Анна была поражена. Откуда они знают? Кто-то предал? Но кто? Фурье? Нет. Зачем ему это? Он мог выдать её еще в Кале. И он не мог знать, что она отправиться на улицу Случая. Но кто тогда?

Анну схватили и грубо вытолкали из комнаты. Её ждала тюрьма. И как только её вывели, в комнате грянул выстрел. Де Корде вздрогнула. Послышался голос Шануа:

– Предатель получил по заслугам!

– Но разве он нам не нужен живым? – спросил кто-то.

– Нет, – ответил Шануа. – Этот нет. Сдох, как пёс!

– Такая судьба ждёт всех предателей!

Анна поняла, что Англия потеряла ещё одного хорошего агента из местных…

***

Человек в сером плаще был доволен. Шануа сделал все, так как он и хотел.

Человек, который слишком много знал о его планах, убит. И больше он ничего не расскажет никому. Девица де Корде попалась и сослужит ему службу.

Правда, королевский смотритель лорд Уэйд потерял хорошего агента. Но это неизбежные потери…

3

1 августа. 1792 года. Париж.

Гражданин Жан-Рене Эбер⁴⁰.

Фурье не смог найти мэра Парижа на месте, но судьба сразу столкнула его с прокурором Коммуны Парижа гражданином Эбером.

Невысокого роста плотный мужчина средних лет в сером сюртуке, препоясанном трёхцветным шарфом, Эбер был подвижен и деятелен. Фурье сразу понял, что это настоящий лидер. Окружавшие его санкюлоты⁴¹ выполняли его приказы без возражений. А эти господа были чрезвычайно строптивы.

Андре слышал про Эбера в Лондоне, благодаря издаваемой им газете «Пьер Дюшен»⁴².

– Вы прибыли от Марата? – Эбер поднял свои глаза на Фурье. – С чего это Марат решил послать вас ко мне, гражданин?

–Этого я не знаю, гражданин Эбер. Но я готов служить народу.

–В это понятие многие вкладывают разный смысл. Мадам Вето⁴³ также считает, что служит народу Франции!

– Смею надеяться, что я патриот! Буду признан таковым.

– Марат терпеть меня не может. Я всегда говорю, что думаю. И моя газета популярнее его «Друга народа». И он посылает вас ко мне с такими блестящими рекомендациями.

– Вы можете дать мне дело, гражданин Эбер, и проверить на что я способен.

– Это слова настоящего патриота, гражданин Фурье. А что это за мальчишка с вами?

Эбер показал на Жака.

– Мой товарищ. Он преданный патриот, хоть и молод.

– Хорошо! Я дам вам дело, гражданин Фурье. Марат пишет о ваших заслугах в борьбе с тиранией. Меня окружают преданные бойцы.

Эбер обвёл взглядом санкюлотов, которые толпились рядом с ним. Это были сильные мужчины, которые уверенно держали оружие в руках. Сразу видно – они не новички в военном деле.

– Граждане! – обратился к санкюлотам Эбер. – Перед вами гражданин Андре Фурье! Он поднял руку на тиранию задолго до нас! И за это вынужден был жить вдали от родины! И вот он здесь! Среди нас! Готов сражаться с врагами!

Солдаты приветствовали Фурье. Многие подошли и пожали ему руку.

– Вы знаете, к чему мы готовимся? – спросил Эбер.

– Установить республику, – сказал Андре.

– Именно! Покончить с тиранией одним решительным ударом! Людовик Капет будет лишён короны! Вы, кажется, уроженец предместья Сент-Антуан?

– Да, гражданин прокурор.

– Вот и станете представителем этой секции! Мишо! – Эбер оглянулся и нашёл главного комиссара секции.

– Я здесь гражданин.

– Вот этот человек пойдёт с вами! Вы проверите, на что он способен!

Мишо был необычайно высок ростом и даже Фурье, также не маленький, был ему по плечо.

–Я комиссар Мишо. И слышал о вас, Фурье! Это ваш кинжал сразил де Кадуаля!

На гражданине Мишо был длинный коричневого цвета сюртук, красный жилет, длинные панталоны и небольшие сапоги с отворотами. Через плечо перетянута трёхцветная перевязь. Голову его, как у большинства санкюлотов, украшал красный колпак с кокардой и надписью «За свободу!».

– Вы готовы идти со мной? – спросил великан.

– Готов, гражданин Мишо.

– Тогда вперёд за мной и моими людьми. Я покажу вам, что нужно делать!

– И Жак может следовать за нами? – спросил Андре. – Этот парень, что пришёл сюда со мной?

– Ты парижанин? – спросил Жака Мишо.

– Нет, гражданин. Я пришёл в Париж, чтобы записаться в армию. Хочу сражаться с врагами свободы.

– И ты будешь сражаться! Следуй за нами, Жак!

Эбер после этого больше не задерживал Андре Фурье. Он отнёсся к нему не так восторженно как Жан Поль Марат.

«Пожалуй, мне стоило вначале увидеть мэра Парижа. Возможно, что приём прокурора Коммуны тогда был бы более тёплым. Но что сделано, то сделано. Последуем за гражданином Мишо».

Революционные солдаты вооружённые, кто ружьями, кто пиками, а кто и просто палками, пошли по улице, громко распевая новую революционную песню:

Мадам Вето грозилась, вишь,

Что передушит весь Париж.

Но черт её дери, –

Не дремлют пушкари!

***

Так Андре Фурье стал революционером. Это было странно для того, кто вчера был порядочным лондонским джентльменом, верным монархистом. Но сейчас, шагая рядом с гигантом Мишо и этими людьми, он почувствовал новую силу. И в это мгновение Фурье не думал о миссии лорда Уэйда.

Как эти простые люди не были похожи на простолюдинов Лондона. Они подняли голос и громко заявили о своих правах. А мальчишка Жак так и светился от счастья, когда его губы произносили:

Но черт её дери, –

Не дремлют пушкари….

4

3 августа. 1792 года. Париж.

Гражданин Фурье действует.

Париж в августовские дни 1792 года был разделён на секции, и общее руководство осуществлял Совет Коммуны. 24 депутата практически стали осуществлять власть в столице.

Законодательное Собрание молчало. Депутаты правых партий испугались взрыва народного недовольства. Монархисты были в растерянности и ждали только помощи извне. Депутаты центра, которых называли «Болото», также затаились.

Министры выжидали, и только военный министр Дюмурье занимался вопросами отражения внешней агрессии.

Постановления Коммуны исполнялись беспрекословно. Все заседания Совета были публичными и граждане знали о том, что они делают. Гражданин Шомет, по предложению Эбера назначенный председателем Совета, вносил десятки предложений – низложение Людовика Капета, провозглашение республики, доставка продовольствия и т.д.

Комиссар секции Мишо назначил Фурье полномочным представителем секции Сент-Антуан и дал ему задание арестовать трёх подозрительных.

– Это аристократы, связанные с австрияками! Королева прикрывала их. Но теперь мы поставим точку в деятельности этих господ.

– И кто эти предатели, гражданин Мишо?

Мишо назвал их и Андре отправился выполнять поручение. Все прошло гладко, и он доставил арестованных в тюрьму Аббатства.

Тогда комиссар Мишо дал ему более серьёзное задание.

– Но для этого нужна смелость, гражданин!

– Я уже однажды сумел доказать, что я не трус, гражданин Мишо.

– Тогда это дело для вас! – комиссар фамильярно похлопал его по плечу своей гигантской ладонью.

– Что я должен сделать?

– Арестовать одного негодяя!

– Я готов! Кто это такой?

– Ваш знакомый.

– Вот как? – спросил Фурье. – И кто же это?

– Некто именующий себя Кадуалем.

– Кадуалем?

Мишо внимательно посмотрел на Андре. В последнее время это имя нагоняло страх на солдат революции. Но на лице Фурье испуга комиссар не увидел.

– Вы не боитесь? Вас не пугает имя Кадуаля, гражданин Фурье?

– Но я однажды убил одного Кадуаля. И у него не было наследников.

– Вот и разберитесь с ним. Это и будет для вас настоящее боевое крещение, гражданин.

– Я исполню это.

– А вы слышали, что говорят о Кадуале? Патрули национальной гвардии на улице Смерти бояться трогать человека в чёрном.

– Я слышал.

– И не боитесь?

– Нет. Я не верю, что Кадуаль восстал из гроба.

– Вот я дам вам солдат, которые, как и вы, ничего не боятся. Попробуйте взять Смерть, граждане!

– Он будет арестован!

– Его можно арестовать не так как иных, гражданин Фурье. Мне нужен его труп!

– Труп? Иными словами я должен его убить?

– Казнить! – поправил Фурье Мишо. – Убить можно человека, а негодяя только казнить!

– Он будет казнён!

Андре получил команду над шестью солдатами. Мишо отобрал для него самых смелых. Эти не боялись ни черта, ни бога. Кроме того, с ним пошёл Жак, получивший мундир национальной гвардии и барабан.

Андре предупредил мальчишку:

– Ты мог бы не идти со мной, Жак.

– За Кадуалем?

– Ты ведь слышал, что про него говорят?

– Слышал, но я верю вам, гражданин Фурье!

И Жак отправился с отрядом…

***

Место, где скрывался Кадуаль, вызвался показать виноторговец Натэль.

– Но я лишь укажу вам его логово, граждане! На большее не рассчитывайте!

– Вы так его боитесь, гражданин? – спросил Андре.

Виноторговец совершенно не узнавал Фурье. Он сильно изменился за годы своего изгнания.

– Я видел, на что он способен. Мне показалось, что это сам дьявол.

– Справимся! Однажды я уже имел удовольствие с ним встретиться.

– Тогда, Кадуаль был живым мерзавцем. А теперь… теперь болтают разное!

– Я не верю глупым слухам.

– Но я сам видел, как Ру стрелял в него, гражданин! Это было в моем винном погребке! А у Ру верная рука и хорошие пистолеты!

– И он промахнулся? – спросил Андре.

– Да.

– На нем могла быть кольчуга под рубашкой. Я видал подобное, гражданин Натэль.

– Возможно, что так и было. Но тот человек был Кадуаль. А он уже мёртв. Как объяснить это?

– Человек выдаёт себя за Кадуаля, гражданин Натэль!

– Я видел его, и я его узнал! Вас гражданин я узнать не могу. Сильно вы изменились на чужбине! А вот он – нет! Тогда я видел лицо Кадуаля! Того самого которому вы в свое время воткнули нож в спину!

– Вы хотите меня напугать, гражданин? Напрасно стараетесь!

Натэль лишь пожал плечами. Если этому парню жизнь не дорога, то это его дело…

***

Перед выходом отряда комиссар ещё раз всех предупредил:

– Только будьте осторожны! Все вы! – сказал Мишо. – Нужно взять мерзавца, и взять так, чтобы никто не погиб!

Андре Фурье не верил в воскрешение покойника. Это ловкий ход – сыграть на невежестве толпы. Наверняка некто выдаёт себя за Кадуаля и показывает фокусы, говоря о неуязвимости. Тогда взять его будет не так сложно, для того, кто достаточно образован, и для того, кто хорошо владеет шпагой. Пусть Натэль пугает своими сказками женщин и детей.

– Я сделаю все как нужно, гражданин Мишо! – сказал Андре комиссару.

– Ваша жизнь нужна революции, Фурье!

В помещение секции в этот момент вошли три человека. Первый был в чёрном длинном сюртуке с трёхцветной перевязью, что выдавало в нем чиновника новой власти. Его сопровождали двое в красных колпаках с ружьями.

– Где комиссар секции? – спросил человек в сюртуке.

– Я комиссар Мишо. Кто вы такой, гражданин?

«Сюртук» подошёл к Мишо и что-то ему прошептал на ухо. Мишо выслушал и засмеялся в ответ.

– Вы сошли с ума?

– Я представитель гражданина Дантона!

– Гражданин Фурье стоит перед вами! Вот он!

Андре приблизился.

«Неужели ещё один мой знакомый?»

Мишо сказал:

– Этот гражданин утверждает, что вы, Фурье, привезли в Париж аристократку де Корде!

Андре ожидал чего угодно, но не этого. Как они могли узнать? Анна ехала вслед за ним, и никто не мог видеть, что он помог ей. Никаких свидетелей тому быть просто не могло.

– Вы сошли с ума? – спросил он представителя министра юстиции. – Я вернулся на родину после стольких лет. И меня уже обвиняют, черт знает в чем?

– Девица де Корде арестована! И есть свидетели, что видели вас, гражданин, в том доме, в котором она поселилась.

– Вы где поселились в Париже, Фурье? – спросил Мишо.

Андре ответил.

«Если Анну схватили там, то мне не отвертеться. Будет трудно объяснить, как мы с ней оказались в одном доме и в одной квартире. К тому же, мы прибыли в Париж в один день».

– Где же вы схватили девицу де Корде? – спросил Мишо представителя.

– На улице Случая, дом № 9.

– Но это совсем в иной части города! – вскричал Мишо.

Андре удивился. Он велел Анне не покидать квартиры. Как она могла попасть на улицу Случая? Неужели она нарушила его запрет? Но ведь он предупреждал!

– И с чего же взяли, что Фурье с ней заодно? – спросил Мишо представителя министерства юстиции.

– Он и она прибыли из Кале! Это нам точно известно! – вскричал представитель.

– И что с того? Из Кале в Париж за последние дни прибыло несколько сот человек.

– Но донесения агентов полиции заставляют нас насторожиться…

– Хватит! – прервал его Мишо. – Гражданин Андре Фурье назначен мною, представителем секции предместья Сент-Антуан! Полномочным представителем Коммуны Парижа!

– Но…

– Я все вам сказал, гражданин! И вы меня слышали! Я Мишо, комиссар секции Сент-Антуан!

После этого Мишо приказал Фурье отправляться по своему делу…

***

На улице перед представительством Коммуны было много народа. Собралось человек пятьсот мужчин и женщин.

– Пусть нам скажут! – орала какая-то женщина в колпаке, вооружённая саблей.

– Да пусть дадут ответ! – вторил ей мужчина в синей блузе рабочего. В его руках был топор.

– Народ вооружается! Но когда же мы двинемся?

– Пусть скажут представители Коммуны!

Они обступили Фурье.

– Это представитель Коммуны!

– Да! Это гражданин Фурье!

– Я видела его рядом с Мишо!

– Пусть он и скажет!

Один из солдат сопровождения, попробовал оттеснить людей от Андре.

– Граждане! Граждане! Прошу вас дайте пройти!

– Пусть ответит!

– Что вы хотите знать? – громко спросил Андре.

– Говорят, что пруссаки герцога Брауншвейга взяли Верден. Это так?

– Верден?

Андре хорошо знал географию и понимал, что крепость Верден прикрывала Париж. И её падение было тревожным сигналом.

– Так что скажет представитель?

Андре не знал, что ответить, и его выручил человек в чёрном с трёхцветной перевязью. Это был тот, кто пришёл за ним. И он, после ухода Андре, сам со своими людьми покинул здание секции.

–Граждане! – закричал он. – Известие о падении Вердена – выдумка врагов революции! Смерть пруссакам! Долой предателей!

Толпа заревела:

– Смерть предателям!

– Смерть Брауншвейгу!

– Долой аристократов!

– Долой австриячку!

Андре дали пройти. Толпа расступилась. Человек в чёрном присоединился к нему. Его люди смешались с людьми Андре.

– Вы мне позволите немного пройтись с вами, гражданин?

– Вы ведь хотели меня арестовать?

– Это моя ошибка, гражданин. Вы спешите?

– Очень спешу, гражданин.

– Но, возможно, вы мне уделите немного времени. Здесь неподалёку неплохой винный погребок «Славный патриот». Мы можем там поговорить.

– Простите меня, гражданин, но я занят.

Андре не нравился этот человек. То он желает его взять под стражу, то навязывает своё общество.

– Я пришёл к вам от лорда Уэйда, – шепнул он на ухо Фурье.

Андре вздрогнул как от удара плетью. Этот человек явился от королевского смотрителя, начальника секретной службы британского короля!

Он повернулся к своим людям.

– Друзья мои. Перед тем как мы пойдём за Кадуалем, я предлагаю вам промочить горло глотком доброго вина в погребке «Славный патриот».

Все встретили это предложение восторженно. Тем более что новый начальник угощал за свой счёт. И папаше Натэлю нечего было на это возразить, ведь заведение принадлежало ему самому. Пусть они платят, если у них есть средства…

5

3 августа. 1792 года. Париж. Тюрьма Ла Форс.

Анна де Корде попала в камеру, где уже содержали двадцать женщин. Это были дворянки, арестованные за последнюю неделю. Придворные дамы королевы, пытавшиеся бежать из Парижа, но пойманные бдительными санкюлотами. Жены, матери, сестры офицеров эмигрантов, выданные революционерам женщинами-прачками.

Среди них Анна узнала свою давнюю подругу Диану де Ла Ну, фрейлину молодой принцессы, дочь генерала королевской армии маркиза Шарля де Ла Ну.

– Диана!

– Анна? Это ты?

Диана подурнела, и её волосы были рассыпаны по плечам. Некому более было укладывать их в причёску. На подбородке у красавицы была сажа. Умываться узницам не давали.

– Не могу поверить, Анна. Ты здесь?

– Я. А чему удивляться в наши дни. Я рада тебя видеть, Диана.

– И я рада, хотя смешно говорить такие слова. Мы в тюрьме. И обращение с нами здесь хуже, чем с преступницами, которых высылали из Франции за распутство.

– Эти революционеры нас ненавидят, Диана.

– Но я не могу понять, что им сделала я? Скажи мне, Анна.

– Ты дочь маркиза де Ла Ну. В этом твоя вина перед ними. Кстати, как ты оказалась здесь?

– Прачка, которая стирала мне белье, выдала меня. Все это странно, Анна. Но ещё более странно мне видеть тебя в Париже. Ведь ты покинула Францию. Так болтали в Тюильри.

– Я действительно уезжала, но была вынуждена вернуться.

Большего Анна де Корде не могла сказать непосвящённой дочери маркиза. Они просто стали болтать о пустяках и обсуждать последние придворные сплетни. Диана поделалась с подругой, что сумела привлечь внимание блестящего и юного графа де Корнеля.

– И он теперь твой? – Анна посмотрела на подругу.

– Нет не мой. Как я могла так быстро. Но он так смотрит на меня. Вернее смотрел, – всхлипнула девушка, вспомнив, где она.

– Ты ещё увидишь его, Диана. Не стоит отчаиваться.

– Возможно, Анна. А как ты?

– Я уже познала мужчину, – призналась Анна подруге. Она не удержала это в себе. Ей хотелось поделиться впечатлениями с Дианой.

– Познала? Ты шутишь? – не поверила та.

– Нет, я совсем не шучу.

– Ты хочешь сказать, Анна. Что была в одной постели с мужчиной?

– Да. И не один раз.

– Но как? Он принудил тебя?

– Вовсе нет. Он мужчина благородный. И я решилась пойти к нему сама. Ведь с нами может случиться все что угодно. Мы живём в такое время.

– И ты легла с ним?

– Да. Первую ночь мы провели в гостинице в Кале. И могу тебе сказать, что это было восхитительно.

– Но кто он? Кто твой избранник, Анна?

– Я не знаю его настоящего имени.

– Ты спала с мужчиной, не зная его имени?

– Он представился мне как Андре.

– Просто Андре? Но ты сказала, что он благородных кровей.

– Это мне так показалось. Здесь он не имеет титула. Его фамилия просто Фурье.

Двери в камеру открылись, и на пороге появился строгий надзиратель в красном колпаке.

– Анна де Корде! – крикнул он. – Кто из вас Анна де Корде?

Анна поднялась, и смело сказала:

– Я Анна де Корде.

– Дочь эмигранта маркиза де Корде?

– Да, маркиз де Корде мой отец.

– Выходите! – последовал приказ.

Остальные женщины засыпали надзирателя вопросами:

– А куда вы её забираете?

– Что она сделала?

– Почему её уводят?

Надзиратель прикрикнул:

– Молчать! Я не обязан вам отчётом! Девица де Корде! Выйти из камеры! Немедленно!

Девушка повиновалась. Двери камеры закрылись за ней. Её отвели в комнату на верхнем этаже, где дожидался гражданин в форме капитана национальной гвардии Парижа. Она сразу узнала в нем своего дядю Мерье.

– Девица де Корде, гражданин Мерье!

– Усадите её на стул, и оставьте нас! – приказал капитан.

– Как прикажете, гражданин. Входи!

Он подтолкнул Анну и приказал ей сесть. Она выполнила приказ.

Гражданин Мерье был бледен. Анна видела, как он боится, чтобы она не сболтнула лишнего.

– Как ты здесь оказалась? – спросил он, когда они остались одни.

– Я вернулась в Париж, дядя.

– Но ты должна была бежать из Франции! Я помог тебе, Анна! И ты снова здесь!

– Я не виновата, что попалась. Меня кто-то предал.

– И это в тот момент, когда меня назначили комиссаром секции Коммуны Парижа! И я узнаю, что девица де Корде поймана! И как поймана! Рядом с тобой был австрийский шпион! Как это понимать?

– Я честно выполняла свой долг! – строго сказала Анна.

– Честно? Твой долг, мерзавка?

– Я служила своей королеве!

– И что мне теперь делать? Ты и твой отец меня совершенно измучили! Я согласился тебе помочь избежать справедливой мести народа. Но я не давал согласия на то, чтобы вы плели нити заговора за моей спиной. Я патриот!

– Мне стыдно за вас, сударь! Ранее вы гордо именовали себя сыном герцога и братом маркиза де Корде! А теперь вы сын башмачника Мерье!

– Не сын, мадемуазель, а внук башмачника, – поправил Анну дядя. – Мой отец, по-прежнему, герцог. И только благодаря этому вы меня шантажируете!

– Зачем вы позвали меня сюда? Я не стану просить у вас милости, сударь.

– Но ваш батюшка станет! И он станет мне мстить, если с вашей головы упадёт хоть один волос. Зачем вы прибыли в Париж?

– На то были причины.

– Откройте мне их, мадемуазель!

– Я не могу этого сделать, дядя!

– Но тогда я не смогу тебя вытащить отсюда! Пойми это!

– Тогда я останусь здесь. Тем более что я нашла здесь подругу.

– Дура! – Мерье обругал племянницу. – Скоро наступит день народного гнева и сюда ворвётся толпа санкюлотов! И это будут не воспитанные депутаты от Жиронды! Это будет чернь с самого дна Парижа! И что тебя тогда ждёт? Подумай. Ты ведь красива и нетронута ещё. Не так ли?

– Что вы говорите?

– Скоро здесь прольются реки крови. И я не смогу уберечь тебя. И сама смерть будет для тебя наградой. Ты желаешь пережить бесчестье?

– Но кто вам сказал, что толпа ворвётся в Ла Форс?

– Я знаю это наверняка.

– Но…

– Зачем ты вернулась в Париж? – снова задал вопрос Мерье.

– Мне приказали… Большего, я вам не могу сказать. Но я должна была вернуться.

– Ты служишь королеве?

– Я фрейлина королевы.

– Я не о том, Анна. В обязанности фрейлины не входит передача сведений врагу. И мне нужны доказательства предательства королевы. Это цена твоей головы и твоей чести!

– Но я не могу!

– Анна, – произнёс Мерье. – Я завтра покидаю Париж. Я не стану ждать того, что здесь произойдёт.

– Вы покинете Париж?

– Ты видишь на мне военный мундир. Я отправляюсь в армию.

– В армию? Вы сошли с ума, дядя?

– Ты не оставила мне выбора.

– Вы бежите из Парижа из-за меня?

– Я устал бояться, Анна.

– Но австрийские и прусские войска разгромят вашу армию и вас повесят!

– Не думаю, что ты права, Анна. Ты не видела, с каким чувством идут молодые парни в войско. Они хотят защитить революцию. И не так просто будет их разгромить. Но время покажет, кто прав. Ты желаешь, чтобы я забрал тебя отсюда? Тогда скажи мне все о предательстве королевы!

– Нет! – выкрикнула Анна. – Нет и нет!

– Тогда прощай. Но если передумаешь, то до завтра я останусь здесь.

И гражданин Мерье приказал страже отвести девицу де Корде в камеру…

****

В камере ночью Анна прошептала Диане де Ла Ну:

– Не спишь, Диана?

– Нет, – ответила та. – Думаю, сколько нас будут здесь держать. Все мое преступление в том, что я дочь дворянина.

– Я видела своего дядю, Диана.

– Да? И что? Он поможет?

– Нет. Но он сказал мне страшную вещь.

– Какую? – спросила де Ла Ну.

– Нас всех могут казнить⁴⁴.

– Казнить? Но за что?

–Тебя за то, что ты фрейлина королевы. В этом твоя вина. И еще за то, что ты дочь маркиза.

– Но твой отец тоже маркиз, а дед герцог.

– Я для них настоящий враг, Диана.

– Но и я служила королеве, Анна.

– Но ты не выходила за обязанности фрейлины, Диана. А я боролась с этими взбесившимися скотами. И, может, благодаря усилиям таких как я, скоро в Париже будут войска императора Австрии и короля Пруссии.

– Быстрее бы! – взмолилась де Ла Ну. – Тогда порядок будет восстановлен…

Глава 6 Маска Кадуаля.

1

3 августа. 1792 года. Париж.

Погребок «Славный патриот».

Винный погребок «Славный патриот» внутри был обычным погребком, каких в Париже было немало. В облаках дыма и чада тускло горели закопчённые масляные лампы.

За столиками сидели красные колпаки⁴⁵ дымили трубками и пили вино. Кое-где играли в карты.

Жакар, служитель хозяина погребка, приветливо встретил препоясанных шарфами представителей новой власти. Тем более что с ними заявился сам Натэль.

– Прошу вас на почётное место, граждане!

– Вот тебе монета! – Фурье сунул Жакару золотой. – Угости хорошенько наших людей.

– Все будет сделано! А вас прошу сюда! Здесь самое почётное место нашего погребка.

Фурье уселся напротив незнакомца. Они дождались, когда сам хозяин подал им вина, и начали разговор.

– Вы отлично справились со своей ролью, господин Артур Дарней, – тихо произнёс человек в чёрном.

– Прошу вас называть меня Андре Фурье.

– Я так и буду делать, гражданин Фурье. Я прибыл вслед за вами в Париж.

– А что значит тот спектакль, что вы разыграли в присутствии комиссара секции?

– Это проверка. Вам она не повредит, а лишь укрепит ваше положение среди санкюлотов.

– Значит вы не представитель Дантона?

– Конечно, нет. Дантон меня не знает. Но я пришёл к вам, дабы напомнить о поручении милорда.

– Его племянник граф де Корнель? Речь пойдёт про него?

– Именно.

– Я ведь только прибыл в Париж, гражданин. И сразу попал в этот бурлящий водоворот событий. У меня не было времени заняться племянником милорда.

– Но обстоятельства таковы, сударь мой, что скоро может стать поздно. Лорд Уэйд вам не простит, если вы не спасёте его племянника. Милорд весьма любит свою сестру. А молодой граф её единственный сын.

– Но ведь пока ему ничего не грозит. Он, насколько мне известно, находиться во дворце Тюильри.

– Скоро будет поздно. Вы сами представитель Коммуны Парижа и видите, что заставы закрывают. Якобинцы и кордельеры возбуждают толпу. Скоро они пойдут на дворец. А ненависть к защитникам короля и королевы сейчас слишком велика.

– И что мне делать?

– Нужно вытаскивать щенка из Тюильри. Пока это можно сделать.

– Но он наверняка просто так не согласится бежать. Он ведь дал клятву защищать короля и королеву.

– Тогда его стоит выкрасть. И без вас гражданин Фурье, мне не справиться. Я не могу прибыть в Кале без юного графа. Да и ваша карьера висит на волоске.

– Карьера? Я был офицером гвардии, – прошептал Андре. – И вот я в революционном Париже. А вы мне толкуете о какой-то карьере.

– Ваша жизнь в Лондоне кончилась, но здесь она лишь начинается.

– Я сразу попал в Коммуну и мне сделали протекцию. И теперь я представитель гражданина Мишо. Хорошая перспектива для капитана королевской гвардии!

– Вы напрасно иронизируете, гражданин Фурье. Вы ещё вспомните мои слова. Но кто вас рекомендовал комиссару Мишо?

– Гражданин Ланье вначале дал мне письмо к Марату. Тот направил меня к Эберу. А тот к Мишо.

– Лорд Уэйд умеет подбирать легенды для своих агентов. Но не дай бог вам споткнуться в самом начале пути. Уэйд не простит гибели своего племянника ни мне, ни вам.

– Хорошо, что вы предлагаете?

– Вы ведь идёте ловить некоего Кадуаля? Не так ли?

– Так, и что с того?

– Это тот, кого называют Смерть. И он может нам пригодиться.

– Но вы знаете, за что был изгнан из Франции Андре Фурье?

– But you are not mister Andre. You are not killer of Kadual. You are mister Darney⁴⁶, – тихо произнёс по-английски незнакомец.

– И вы думаете, что этот Кадуаль нам поможет? Но я уверен, что он простой самозванец.

– Я не знаю Кадуаль ли он, или просто взял себе это имя. Но сила у этого человека имеется. И признаюсь, что я боюсь этой силы. Говорят, что он способен лишить человека памяти.

– И что это значит?

– Говорят, что Кадуаль не просто так именует себя Смертью. Он обладает некой магической силой, которая невидимым флюидом вытекает из его тела. И он заставляет вас видеть то, чего нет. Один санкюлот после встречи со Смертью сошёл с ума.

– И вы этому верите? Но вы образованный человек. А это сказки для неграмотных крестьян!

– Не говорите о том, чего не знаете. Вы ведь еще не видели Смерти. Но меня утешает одно. Кадуаль нам не враг. Мы с вами не работаем на революцию. И значит мы с ним союзники.

– И вы думаете, что он нам поможет выкрасть молодого графа де Корнеля?

– Кто знает? Возможно, и поможет. Главное чтобы он нас выслушал! А то он часто действует не спрашивая.

Андре хотел узнать о том, что случилось с Анной. И он решился спросить:

– Меня интересует Анна де Корде.

– Девица стала совсем неуправляема.

– Что вы хотите сказать?

– С чего это она увязалась за вами в Париж? Она уехала в Кале, и её ждал корабль до Дувра. Сейчас бы она уже была в Лондоне у своего отца маркиза. Но все сложилось как нельзя лучше.

– Лучше? Анна арестована. Что здесь хорошего?

– Пусть немного посидит в тюрьме.

– Погодите-ка! – догадался Андре. – Так это вы все устроили?

– Её арест? Нет. Постарались прачки.

– Прачки? – не понял Андре.

– Прачка донесла на де Корде. И она была арестована.

– Но Анна рискует жизнью!

Агент внимательно посмотрел на Фурье.

– Чего вы так заботитесь о ней, мсье? Уж не позволили ли вы себе влюбиться в девицу де Корде? Этого я вам не советую.

– Это еще почему? Отношения с женщинами – это мое дело.

– Если они не мешают вашей службе. Но дело не в том. Корде не проживёт слишком долго, мсье Дарней.

– Вот как?

– Видите ли, мистер Дарней. Иногда политическое убийство весьма хорошая мера чтобы изменить ход истории. И в этот момент такие фанатики как де Корде просто необходимы.

– А что на это скажет отец Анны маркиз де Корде?

– А ему не обязательно про это знать. К тому же он также фанатичный приверженец монархии Бурбонов.⁴⁷

– И кого она должна убить?

– Это дело будущего, мистер Дарней. А сегодня мы займёмся настоящим. Нас ждёт Кадуаль!

Агент дал понять, что больше ему нечего сказать гражданину Фурье…

2

4 августа. 1792 года. Париж. Утро.

Появление Смерти.

Отряд шёл по мостовой, и башмаки санкюлотов грохотали подобно набату смерти. Андре Фурье был впереди, и его левая рука придерживала шпагу. Он был полон решимости.

Его волновала судьба Анны. Её нужно вытаскивать из тюрьмы, пока не поздно. Да и с этим парнем в чёрном стоило что-то сделать. Слишком он был откровенен с ним.

По пути навстречу отряду попалась старуха-цыганка. Она указала рукой на мальчика с барабаном и сказала:

– Я вижу смерть, витающую над тобой! Ты помечен Смертью!

Жак побледнел как полотно. Эти слова старухи его напугали. Но отряд шёл дальше и никто не стал больше слушать пророчества гадалки…

***

Натэль привёл граждан к одному неприметному дому в предместье Сен Виктор.

– Вот здесь, – сказал он. – Здесь скрывается тот, кто вам нужен. Его окна на втором этаже.

– И тебе это точно известно? – спросил Андре.

– Я много раз видел его здесь.

– Следил?

– Я жутко боюсь этого Кадуаля, но моё любопытство сильнее страха смерти.

– И отчего же ты только сейчас сказал, где его искать? – спросил сержант Дюшез.

– Я бы и сейчас ничего не сказал, если бы не гражданин Фурье! Он некогда нанёс Кадуалю удар. Возможно, нанесёт ещё один. Но более не рассчитывайте на меня, граждане. Я не стану вас ждать!

– А если ты солгал? – Дюшез схватил Натэля на плечи и прижал к стене дома.

– Отпусти его, сержант, – приказал Фурье. – Пусть убирается.

Дюшез выполнил приказ. Натэль поспешил сбежать.

– Стучите в двери, сержант! – приказал Фурье. – Мы не покажем этому предателю нашего страха.

Дюшез громко постучал. Вскоре щёлкнул замок и на пороге появился сутулый старик в поношенном кафтане средины века и грязном фартуке поверх него.

– Что вам угодно, граждане? – проскрипел его неприятный голос.

– Именем Коммуны Парижа! – громко сказал Андре. – Нам нужен человек, проживающий в комнатах второго этажа!

– Тот самый, который всегда носит чёрное?

– Он именует себя Кадуаль.

– Я не знаю его имени, граждане, но ведёт он себя странно. Постоянно уходит ночью и возвращается под утро.

– Он уже вернулся? – спросил Андре.

– Полчаса назад, – ответил старик. – И если он враг, то пусть солдаты Коммуны арестуют его.

Старик открыл дорогу для солдат, и они вошли.

– Он вроде этого гражданина одет, – старик показал на сопровождавшего Фурье мужчину в чёрном. – Только трёхцветной перевязи он не носит.

Дюшез приказал двоим солдатам двигаться за ним, и первым поднялся по лестнице, не дожидаясь команды Фурье.

– Только я не советовал бы вам вот так к нему соваться, – старик обратился к Фурье.

– Он так опасен? – с усмешкой спроси Андре.

– Он говорит, что он и есть Смерть, гражданин.

– Мне нет дела до его слов, гражданин.

– Я вас предупредил. А там ваше дело, граждане.

Наверху прогремел выстрел. Затем послышались крики. Фурье оттолкнул старика с пути и бросился вверх по лестнице. В коридоре все заволокло пороховым дымом.

Андре споткнулся о труп солдата национальной гвардии.

– Сержант! – позвал он.

Но ответа не было. Труп второго солдата лежал у открытой двери комнаты.

– Сержант Дюшез!

Голос из комнаты ответил:

– Прошу вас зайти гражданин Фурье! Я вас ждал!

– Где сержант Дюшез? Что вы с ним сделали? – Андре выставил вперед руку с пистолетом, и вошёл в комнату.

Окно было раскрыто, и дым внутри комнаты быстро рассеялся. У кресла стоял высокий мужчина в чёрном бархатном камзоле с кружевами. На его лице была маска, и Фурье не мог увидеть его черт.

Двери за Андре захлопнулись. Он вздрогнул и резко обернулся. Но за его спиной никого не было.

– Вы слишком пугливы, гражданин Фурье, – сказал мужчина. – Но я не собираюсь вас убивать.

– Со мной пришли солдаты национальной гвардии!

– Двое из них лежат в коридоре, гражданин Фурье. И они мертвы.

– А где сержант Дюшез? Я не вижу его здесь.

– Это он произвёл выстрел и сам убил одного из солдат. Затем он же прикончил ударом сабли второго, труп которого лежал у самой двери.

– Дюшез? Он убил своих солдат?

– Да, – спокойно произнёс человек в маске. – Ведь я сейчас безоружен.

Это была правда. Оружия у мужчины не было. Шпага и два украшенных серебром пистолета, лежали на столике вдалеке от него.

– Но Дюшез не мог этого сделать!

– С чего вы взяли это, гражданин Фурье? Вы ведь совсем не знаете этого сержанта. Да и был ли с вами сержант по имени Дюшез? Вот вопрос!

– Что это значит, мсье?

– Вы ведь не видели никого в коридоре кроме двух мертвых тел. И в моей комнате нас двое. В таком случае, где тот человек, которого вы назвали Дюшез? Вот я и сделал предположение, что никакого сержанта с вами не было.

– Но вы только что сказали, что это он убил солдат! А если его не было, то кто это сделал?

– Возможно, что их убили вы, мсье Андре. Но не бойтесь. Про это никто не узнает!

– But I did not kill them⁴⁸! Мой пистолет все еще заряжен!

– Вот как? – спросил человек в маске. – Посмотрите внимательно на свой пистолет, Фурье! Что вы видите?

Андре посмотрел и увидел, что дуло его пистолета дымиться. Он был разряжен!

–Что за наваждение? Я не стрелял!

–Положите ваш пистолет и садитесь на стул. Вы хотели поговорить? Мы поговорим.

Фурье отбросил пистолет. Затем покорно сел на стул, который стоял рядом с креслом.

– I can't understand what's going on? Who are you? (Я не могу понять, что происходит? Кто вы такой?)

–Who do you need? (А за кем вы пришли?)

Фурье ответил по-французски:

– Здесь скрывается некто Кадуаль! И я… я должен…

– Вы ведь хотели о чем-то просить этого Кадуаля, мсье Фурье?

Незнакомец в маске сел в кресло. Он закинул ногу за ногу и взгляд Андре остановился на блестящей пряжке его ботфорта…

***

Когда он открыл глаза то находился с сыром помещении, напоминавшем подземелье. На станах горели факелы. Андре огляделся и увидел рядом человека в чёрном. Он не мог понять есть ли маска на его лице. Все плыло перед глазами.

– Где мы? – спросил Фурье.

– Are you an agent of the secret service of England? (Вы агент тайной службы Англии?) – не обратив внимания на его вопрос, сам спросил незнакомец.

– Я Андре Фурье…

– Вы Артур Дарней. В недавнем прошлом офицер британской гвардии. И вот вы стали изгоем. И вы стали шпионом и теперь вживаетесь в образ Фурье.

– Вы это знаете? Кто вы, сударь?

– Вам ведь сказал ваш начальник лорд Уэйд, что здесь вы можете встретить Смерть?

– Да, я это помню. Но я никак не предполагал…

– И не нужно предполагать, Дарней.

– Значит вы тот, кто служит Англии, мсье? Тот, кто может отдать приказ?

– С чего вы взяли, Дарней, что я служу Англии, как и вы?

– Но вы знаете все!

– Это потому, что вы сами мне все рассказали.

– Я? Я рассказал?

– Я спросил, а вы рассказали. Мне все рассказывают всё, что я желаю знать.

– Почему я не вижу вашего лица? – спросил Артур-Андре. – Я вижу чёрный бархат вашего камзола. Я вижу кружева. Но не вижу вашего лица!

– Do you want to see it⁴⁹? – спросил незнакомец.

– Хочу. Я хочу знать, что вы человек.

Незнакомец подошёл ближе и черты его лица стали проясняться. Андре вгляделся и увидел своё собственное лицо!

– Что это? – вскричал он и вскочил на ноги.

– You see my face⁵⁰! – прозвучал голос.

– Но я вижу самого себя. Этого просто не может быть!

– Но это есть. Я все знаю о вас, ибо я Артур Дарней! Вы меня слышите? Я Артур Дарней!

– Но кто тогда я сам?

– Вы Андре Фурье! Запомните! Андре Фурье! Андре Фурье!

Слова незнакомца молотом звучали в его голове.

– Андре Фурье! Фурье! Фурье! Фурье! Фурье…

***

Воспоминания! Он видел предместье и небольшой дом. Там была его мать, и там был он сам. Маленький мальчик в синей куртке, залатанных штанах и деревянных башмаках.

– Будь осторожен, Андре, – предупредила мать. – Не стоит вам с мальчишками дразнить старую цыганку.

– Но почему, мама?

– Она добрая женщина, сынок. Не обижай её.

Большего она не сказала. И мальчик дал себе слово, что выполнит просьбу матери.

И сразу за поворотом, у дома башмачника, он едва не сбил с ног старуху. Андре опешил и немного постоял молча, глядя на сморщенное лицо гадалки.

Она криво усмехнулась и сказал:

– Твоя мать умная женщина, мальчик.

Андре сорвал с головы картуз.

– Она далатебе умный совет, – продолжила старуха. – Гадалкам нужно верить. Иногда, настоящие гадалки могут дать хороший совет. Тебя зовут Андре?

– Да, мадам, – ответил мальчик. – Моё имя Андре Фурье.

– Всегда слушай свою мать, Андре.

– Да, мадам, – ответил он…

***

И только сейчас Андре вспомнил, что сегодня снова видел эту старуху! Они шли по улице, и он увидел её, стоящую на обочине.

Гадалка приложила руку козырьком к глазам и всматривалась в проходящих санкюлотов. Её взгляд скользнул по фигуре Андре. Как это он мог не узнать её? Эта старуха с детства врезалась в его память. А он прошёл мимо, словно видел её впервые.

И она окликнула мальчишку Жака. Что она сказала ему? Кажется о том, что он помечен Смертью…

***

Он снова сидел в сыром подземелье и перед ним стоял он сам.

– Итак, вы вспомнили, кто вы такой? – спросил он.

– Я, Андре. Это моё имя.

– Верно, гражданин Фурье. Память стала к вам возвращаться.

– А что со мной было? Отчего я забыл собственное имя?

– Ваша жизнь полна приключений и потому вам пришлось кое-что забыть. Забывать это иногда хорошо.

– Хорошо? Вы сказали, что это хорошо, гражданин? Но что хорошего в том, чтобы не помнить собственное имя? И собственную жизнь?

– Иногда это дар!

– Дар?

– Именно дар! Вам было дано забыть все плохое, что произошло в вашей жизни. И все воспоминания, которые разрушали вас изнутри, исчезли. Вы получили лекарство!

– А сейчас? Я снова стал самими собой?

– Но вы уже не тот Андре Фурье! Вы новый человек и тени прошлого не станут вас беспокоить…

***

Пошатываясь Фурье вышел из комнаты. В его руке был дымящийся пистолет.

– Гражданин Фурье! – к нему подбежали солдаты.

– Что с вами, гражданин?

– Вы убили его?

Андре поднял глаза на солдат и спросил:

– Где Дюшез?

– Кто? – солдат его не понял.

– Где сержант Дюшез? – снова спросил Андре.

Солдаты переглянулись между собой. Было видно, что ни про какого сержанта Дюшеза они не слышали.

– Этот человек в чёрном с перевязью и оказался тем, кого мы искали, гражданин Фурье! Он убил двоих наших и ранил третьего. Затем он со шпагой набросился на вас.

– На меня? – удивился Андре. – Ничего такого не могу вспомнить.

– Но как же, гражданин. Вы отбили все его выпады! И потом ваш клинок сломался.

Солдат показал Андре обломок его собственной шпаги.

– И вы его прикончили выстрелом! Ведь так? – спросили у Фурье.

– Не знаю, – Андре отбросил свой пистолет.

Солдаты проверили комнату, и там было обнаружено тело. Это был человек в чёрном камзоле с трёхцветной перевязью через плечо. Он был мёртв. Пуля пробила его сердце…

***

Уже в штабе секции Фурье снова рассказали, что произошло в доме Кадуаля. Сам Андре совершенно не помнил ничего. Солдаты клялись, что Андре вёл себя мужественно и сам одолел злодея.

Человек в чёрном с трёхцветным шарфом оказался не тем, за кого себя выдавал. Мишо выяснил, что этот гражданин не имеет никакого отношения к министерству юстиции.

– И девицу де Корде арестовал не он!

– Но мне кажется, что это не Кадуаль, гражданин Мишо.

– Вы сошли с ума, Фурье! Не Кадуаль? Не ле Морт? А кто же он тогда? Только ле Морт был способен на такую хитрость и подлость! Вы убили его! Не стоит уменьшать своих заслуг!

– Но…

Мишо не дал ему говорить и продолжил сам:

– Он пытался втереться к вам в доверие, Фурье! Что он вам говорил в кабачке у папаши Натэля?

– Я не помню, гражданин. У меня все это как отрезало.

– Мерзавец ле Морт задурил вам голову, Фурье. Он это умел.

Андре попытался вспомнить. Они сидели за столиком в заведении Натэля и пили вино. Но о чем они говорили? Этого гражданин Андре Фурье вспомнить не мог.

– А скажите, гражданин Мишо, вы помните некоего сержанта Дюшеза?

– Дюшеза? Помню.

– Значит, он был с моим отрядом? – вскричал Андре.

– Был с вашим отрядом, Фурье? Вы что? С вами не было никакого сержанта Дюшеза. Я помню это имя, но не потому, что посылал его с вами, Фурье!

Андре задумался. Значит, сержанта не было? Или был? Был в другой его жизни…

Глава 7 Смерть приходит за жертвой.

1

5 августа. 1792 года. Париж. Тайный агент короля.

В доме на улице Случая были двое. И оба они носили чёрное. Но на первом был камзол чёрного бархата с кружевами и серебром. Второй был в чёрном сюртуке по новой моде с воротником стойкой. На лацкане сюртука приколота трёхцветная кокарда.

– Он больше ничего не помнит? – спросил человек в сюртуке.

– Нет, – ответил бархатный камзол. – Теперь перед нами господин Андре Фурье. И он более не будет рваться спасать Анну де Корде.

– Возможно ли это? – спросил «сюртук».

– Он Фурье, уроженец предместья Сент-Антуан. Парижанин.

– Даже если это так, то вы зря открыли перед ним карты.

– Я ему ничего не сказал.

– Вы сказали достаточно! – вскричал сюртук. – Он знает, зачем нам нужна Анна де Корде!

– Это знает не он. Это знает Дарней. Но Дарнея больше нет! – парировал выпад «камзол».

– А если его память вернётся? Вы такого не можете допустить?

– Нет. Для этого нужно сильное воспоминание из прошлого. А пробудить его сможет только его знакомый из той старой жизни. И то далеко не каждый знакомый. А велики ли шансы для него встретить такого в Париже?

– Вы правы, но все же риск есть. А если он притворяется? Что если у вас ничего не вышло?

Человек в камзоле только усмехнулся такому предположению.

– Вы так уверены в себе? – спросил человек в сюртуке.

– Я довольно долго готовился к тому, что сделал. Я привёл Дарнея именно туда, куда хотел. Вы можете быть полностью уверены, что существует Андре Фурье. Мистера Дарнея больше нет.

– И вы сделали все лично?

– Это я не мог доверить никому. Да и люди, что работают на меня все случайные. Например, тот, кто был убит под видом ле Морта.

– Не думаете ли вы, что кто-то поверит в то, что этот тип и есть ле Морт? Не смешите меня.

– А этого и не нужно. Толпа успокоится, а умные люди не станут болтать, если им это не выгодно.

«Сюртук» согласился с этими доводами.

– Вы знаете, что по вашим следам идет некий гражданин Александр Ланье? Мне сообщил это один из агентов.

«Камзол» захохотал.

– Вам смешно? – «сюртук» не принял шутки.

– Я не боюсь этого шута!

– А вы напрасно считаете его шутом. Ланье весьма ловкий господин.

– Меня смешат его потуги найти ле Морта. Он забавен, но не больше!

– Но не верит в Кадуаля! Он верит в то, что вы ловкий и опасный человек. Но человек! А человек не есть бог.

– Я почти бог!

– Смелое заявление!

– О! Что вы знаете о смелости, сэр?

«Сюртук» ответил:

– Я прибыл в Париж, сударь. В Париж из Лондона и многие удивились бы сейчас, узнав о том, что королевский смотритель и доверенное лицо премьер-министра Питта находиться здесь.

– Вы хотели увидеть мою работу, сэр? Она стоит того, чтобы посмотреть.

– Но Александр Ланье опасен, сударь! Я успел кое-что узнать про этого человека. Он как ищейка и рано или поздно выйдет на ваш след.

– Не стоит вам беспокоиться, сэр. Я запутаю этого Ланье и он заблудится в паутине собственного поиска! Он не ищейка, а паук. А против пауков у меня есть верное средство…

2

5 августа. 1792 года. Париж.

Андре Фурье.

Максимилиан Робеспьер, адвокат из Арраса, произносил свои зажигательные речи. Говорить этот господин умел. Казалось, что его небольшой рост и неброская внешность не дадут ему выдвинуться вперёд, когда существовали такие люди как Дантон. Но Робеспьер обладал собственной харизмой и она порой опережала харизму гиганта Дантона. Маленький адвокат умело повышал голос и жестикулировал руками, он яростно требовал немедленной ликвидации монархии.

Патриоты хорошо помнили манифест командующего армией интервентов и эмигрантов генерал-фельдмаршала герцога Карла Вильгельма Фердинанда Брауншвейгского. Тот заявил, что все, кто осмелится поднять руку на его войска, и все, кто вступил в национальную гвардию, будут наказаны как бунтовщики, восставшие против своего короля.

Санкюлоты и федераты были готовы немедленно поднять оружие против врагов революции. Они рвались на фронт сражаться с австрияками и пруссаками. Но Робеспьер и Марат призывали прежде решить все проблемы в Париже – цитадели революции.

– Граждане! – кричал Робеспьер. – Отечество в опасности! Враг наступает, желая снова вернуть нас в качестве подданных королю Людовику Капету! Они называют это торжеством законности и справедливости! Им нет дела до наших прав, которые мы сумели вырвать у короля! Мы стоим на пути к свободе и если пойдём ей навстречу, то обретём, то чего желаем! Но нам нельзя останавливаться! Враг только того и ждёт! Мы не должны колебаться и должны стоять за наши права и за нашу свободу до смерти! И наши солдаты отстоят свободу! Но оглянитесь и посмотрите сколько врагов все ещё осталось здесь! Они точат кинжалы и готовы ударить нам в спину!

В топе закричали:

– Пусть нас ведут на Тюильри!

– Мы сами низложим Людовика Капета, если Собрание не может этого сделать!

– На дворец!

Солдаты потрясали оружием.

Слово взял Сен-Жюст и поднялся на возвышение. Он был почти на голову выше Робеспьера.

– Граждане! Королева австриячка готова продать нас своему брату императору и в Кобленц постоянно ездят её посланцы!

Толпа заревела:

– Смерть!

– Долой австрияку!

– Долой мадам Вето!

– Да здравствует республика!

Сен-Жюст поднял руки, требуя тишины. Толпа успокоилась.

– Вы правы граждане! Наше дело требует защиты! Тирания идет к нам, подняв кровавое знамя! Станем на её пути!

Толпа поддержала его новыми призывами к восстанию. И в тот же день 5 августа 1792 года комиссары парижских секций Коммуны стали открыто готовиться к вооружённому выступлению.

Коммуна окончательно стала единственным действенным органом власти, ибо правительство больше не могло управлять, а Законодательное Собрание замерло в тревожном ожидании.

Якобинцы вышил на улицы вслед за Робеспьером и Сен-Жюстом. Тальен, Бурдон, д'Элгантин призывали свергнуть монархию и предать суду короля и королеву. По всему городу шли митинги, и толпа грозила рассчитаться с предателями.

Аристократы и офицеры строй армии, по разным причинам не эмигрировавшие, затаились или пытались покинуть столицу. Но последнее удавалось плохо.

Гражданин Андре Фурье, после того как его люди приволокли труп Кадуаля, стал необычайно популярен. Мишо при всех обнял его и произнес речь. По его словам, такими как Андре должны стать все граждане города и тогда никто не сумеет победить их.

С тех пор Мишо держал Андре при себе.

– Нам нужно выловить всех крыс! – твердил Мишо. – Сейчас многие из них побегут.

У секции Сент-Антуан постоянно толпился народ. Бедные жители предместья и пришлые бедняки из провинций, возбуждённые речами якобинцев, жаждали крови.

Эти люди были голодны и злы. Вчерашние крестьяне, бежавшие от голода из родных мест, не стали счастливее в столице. Их рацион был скудным, и надежд на хорошее будущее у них не было. И потому они были готовы рвать врагов на части. К врагам они причисляли всех, кто жил лучше. Они просто желали низвести их до своего положения.

Жак, парнишка прибившийся к Фурье, говорил ему:

– Целые толпы записались в армию. Все стали федератами.

– Я вижу это. Но в отличие от настоящих федератов, эти совсем не стремятся на фронт. Они жаждут крови, Жак. И скоро она потечет по этим улицам рекой.

– Но это будет кровь врагов, гражданин?

Андре пожал плечами.

К нему подбежал посыльный и передал пакет. Это было назначение его полномочным комиссаром Коммуны при гражданине Мишо.

Фурье понял, что это благодаря стараниям Марата и его газете «Друг народа», его так отметили.

– Гражданин Фурье! – торжественно заявил посыльный. – Отныне вы комиссар с особыми полномочиями. Слишком много наших представителей проявили ненужную доброту к аристократам и выдавали им пропуска! И иногда они делали это за деньги! Продались и вредили дулу революции!

Андре понял, что кое-кого убрали с должности и устранили. Вот ему и достался трёхцветный шарф вне очереди. И для него готово новое задание.

– Гражданин прокурор Эбер поручает вам арестовать принцессу де Ламбаль!

– Мне?

– Именно вам! У нас есть сведения, что она готова сбежать из Парижа!

– Но…

– Это приказ гражданина прокурора Коммуны Парижа, гражданин Фурье.

Тон посланца стал угрожающим. Отказа он не примет, как не примет его и прокурор Эбер.

– Я готов выполнить приказ!

– Вот и отлично, гражданин! Она не должна сбежать! Если это произойдёт. То вся ответственность ляжет на вас, Фурье!

Фурье отправился искать Мишо. Тот занимался формированием отрядов федератов.

– Мы должны выставить три тысячи! – закричал он. – Выставить и ждать сигнала!

– Мне вручили приказ Эбера, гражданин Мишо.

– Поздравляю с назначением, гражданин комиссар! Вы его достойны! Вы носите высокое звание одного из комиссаров секции Сент-Антуан! Марат хвалил вас в своей газете! Но не забывайте, что главный комиссар здесь я!

– Я не о том, гражданин Мишо. У меня личный приказ Эбера арестовать госпожу де Ламбаль!

– О! – вырвалось у Мишо. – Это знак большого доверия! Я дам тридцать солдат старого набора. И барабанщика.

– Барабанщик у меня уже есть. Это мой парнишка Жак.

***

Отряд солдат окружил особняк принца Ламбаля. Фурье предусмотрел все. Слуги принцессы могли оказать сопротивление при необходимости.

– Сержант Луви! Смотрите за парком и чтобы никто не проскользнул!

– Я вас не подведу, гражданин! Мы никому не дадим уйти!

– Без команды оружие не применять! Все же это дом принцессы из королевского рода! – строго предупредил Андре.

– Как прикажете, гражданин! Но я не стал бы с ними церемониться!

– Это время ещё придёт, сержант! Мы не станем с ними церемониться. Но сейчас все должно протий пристойно. Если конечно это возможно!

После того как все распоряжения были отданы, Представитель Коммуны Парижа приблизился к воротам особняка. Жак ударил палочками по барабану. Играть он толком ещё не умел, но сейчас главное было привлечь внимание.

Подошёл привратник и двумя рослыми лакеями. Все они были вооружены мушкетами.

– Откройте именем Коммуны! – приказал Фурье.

– Это особняк принцессы де Ламбаль! – произнёс привратник. – И распоряжаться здесь можно лишь именем его величества!

– Сейчас король не может распоряжаться, ибо он уличён в заговоре против свободы! И власть в Париже полностью в руках секций Коммуны!

– Вы хотите сказать, что его величество король Людовик больше не король Франции?

– Пока корона на его голове! Но Францией он более не правит!

Привратник взглянул на лакеев. Те пожали плечами. Конфликтовать они явно не желали. За спиной Фурье стояло три солдата, и наверняка, дом был окружён другими санкюлотами, которые ждали малейшего повода, чтобы напасть.

– Что же вам угодно, мсье? – спросил привратник.

– У меня приказ об аресте! – громко заявил Фурье.

– Аресте кого?

– Принцессы де Ламбаль!

– Мсье изволит шутить?

– Нет! Я прибыл сюда не для шуток, гражданин! Я должен препроводить мадам де Ламбаль в тюрьму Ла Форс!

– Арестовать принцессу? Кому пришла в голову столь дикая идея?

Фурье спорить не стал. Обсуждать постановление Коммуны с челядью принцессы он не собирался.

– Мне не хотелось бы применять силу!

– Силу? – к воротам приблизился мужчина средних лет в добротном сером камзоле.

По виду это был дворянин, который в эти суровые дни не собирался скрывать своё происхождение. Он был в коротких до колен панталонах, белых чулках и башмаках с пряжками. А уже одно это могло вызвать ненависть санкюлотов.

– Кто говорит о силе? Вы, сударь, смелы только потому, что за вами стоят солдаты!

– Я могу и сам постоять за себя! – заявил Фурье.

– Вы? И как вы это сделаете?

Андре показал на свою шпагу. Дворянин засмеялся.

– Вы уверены, что умеете обращаться с этим предметом, сударь?

Фурье кивнул.

– Я готов это доказать.

– Вот как?

– Вы можете составить мне пару.

– Это вызов? – усмехнулся дворянин.

– Да, если вы, сударь, соблаговолите его принять. Ведь я не столь благородного рождения. И вы можете под этим предлогом избежать поединка.

– Я готов оказать вам честь, сударь, и скрестить мой клинок с вашим. Хотя знакомы ли вам правила поединка, сударь? Один на один.

– Я это знаю, сударь. Я против вас.

– Но вы не знаете, что я не дам вам пощады. Поединок до смерти. Это вас не пугает? – спросил дворянин.

– Нет, – спокойно ответил Андре.

– Вы готовы умереть?

Андре повернулся к солдатам.

– Никому не вмешиваться в поединок. Я сам разберусь с этим несговорчивым господином.

Никто не стал возражать. Если представителю Коммуны так нравиться – то пусть рискует своей жизнью. Противники сбросили камзолы и приготовили шпаги. Дворянин рассчитывал на верную и быструю победу. Это был знаменитый дуэлянт шевалье де Ранкур.

– Позвольте узнать ваше имя, сударь? – спросил шевалье после того, как стал в позицию.

– Андре Фурье к вашим услугам, сударь! Комиссар секции Сент-Антуан.

– Я как будто уже слышал ваше имя.

– Возможно. Меня называют – убийца Кадуаля!

– Ах, вот оно что! Шевалье де Ранкур вашим услугам, сударь! Буду рад отправить вас к праотцам!

– Тогда к делу, шевалье!

– К делу!

Шпаги скрестились.

Фурье хоть и не помнил ничего из своего прошлого, но навыки королевского офицера никуда не исчезли. И сейчас он снова стал Артуром Дарнеем, и его клинок через одну минуту поставил точку в поединке. Шевалье упал на спину и шпага выпала из его рук. Он так и не успел понять, что случилось…

***

Её светлость принцесса Мария Тереза Савойская, в замужестве де Ламбаль, считалась одной из первых красавиц Франции. Злые языки поговаривали о том, что между принцессой и королевой Марией Антуанеттой была любовная связь. Но было ли это правдой, или простым наветом, сказать трудно.

Принцесса была не просто красива, она напоминала античную богиню. Стройная фигура и горделивая осанка женщины привыкшей повелевать заставили Фурье отступить.

– Что вам угодно, сударь? – спросила она.

– Вам доложили, сударыня…

– Я бы хотела услышать это от вас, сударь.

– У меня приказ о вашем аресте, принцесса!

– И кто отдал такой приказ?

– Коммуна Парижа, сударыня!

– И в чем меня обвиняют? В каком преступлении?

– Служба врагам Франции. Впрочем, я не судья, сударыня, я только доставлю вас в Ла Форс!

– Меня станут судить? – совершенно спокойно спросила принцесса.

– Я не могу вам ответить на этот вопрос, сударыня. Я прибыл с солдатами вас арестовать!

Принцесса повернулась к служанкам и приказала подать дорожное платье.

– Вы позволите, сударь?

Андре Фурье кивнул головой…

***

Когда принцесса подошла к карете, то оглянулась на слуг, которые провожали хозяйку, и поблагодарила их всех за верность. Затем она спросила:

– А где шевалье де Ранкур?

Слуги молчали.

– Вы не слышите? – спросила принцесса, а затем повернулась к Андре. – Сударь, здесь был верный слуга королевы шевалье де Ранкур. Государыня отпустила этого кавалера для моей охраны.

– Этот шевалье принадлежал к числу «рыцарей кинжала», сударыня?

– Да, но я его не могу найти. Он не мог меня покинуть.

– Он вас не покинул, сударыня. Он умер.

– Умер? – изумилась принцесса де Ламбаль.

Андре кивнул в ответ и жестом приказал принцессе сесть в карету…

3

6 августа. 1792 года. Париж.

Гражданин Александр Ланье.

Александр Ланье прибыл в Париж вместе с агентом Готье в самый разгар подготовки восстания. Всюду были топы народа и Ланье пришлось выйти из кареты.

– Луи! – Ланье обратился к кучеру. – Вы можете отправляться домой.

– В такой толпе я застрял здесь надолго, мсье Александр.

– Это уже как у вас получится. Сегодня ваши услуги мне не понадобятся. А нам с вами, Готье, придётся прогуляться пешком.

– Я готов, гражданин, – ответил Готье.

Санкюлоты в коротких куртках и красных колпаках призывали к свержению монархии. Они кричали «долой» королю и королеве. Какой-то мальчишка забрался на столб, и, размахивая платком, закричал: «Да здравствует республика!»

–Похоже, что монархии конец, – проговорил Готье. – Это именно то, чего мы ждали, гражданин!

Ланье посмотрел на Готье и покачал головой.

– Вы не рады, гражданин Ланье?

– Нет, – Ланье обвёл взглядом толпу. – Нет!

– Но почему? Вы сами говорили…

– Все нужно держать под контролем, а, похоже, Дантон этого совсем не контролирует.

– Когда поднимается толпа всегда так, гражданин. Я повидал этого на своём веку. Ещё когда служил в полиции я видел толпу, которая чуть не опрокинула гвардейцев, протестуя против «хлебных законов».

В толпе был много женщин. Они вооружены копьями, палками, ножами и вторили мужчинам, требуя республику.

– Вы видите этих женщин, Готье? – тихо спросил Александр. – Меня пугают именно они. Сколько злобы и ненависти в их взглядах.

– Это прачки из предместий или жены рабочих, – ответил Готье. – Они всегда чем-то недовольны. Вы видите, как они выглядят? А межу тем многих из них нет и 30 лет. В их жизни не было, и нет ничего хорошего.

– Вы их оправдываете, Готье? А я боюсь, что именно они могут испортить наше дело.

Но объяснять причины своих опасений Александр не стал. Они добрались до здания министерства. Его узнали и сразу пропустили внутрь.

В кабинете министра юстиции Дантона, обставленном великолепной мебелью, находилось два человека. Это был сам гигант Дантон, мужчина средних лет с широкими плечами, и мощными как у кузнеца руками. Глаза у него небольшие, скулы широкие, нос кривой.

Рядом с хозяином кабинета стоял среднего роста худощавого сложения красивый мужчина с правильными тонкими чертами лица. Это был известный оратор и журналист Камил Демулен.

– Ах, вот и наш Ланье! Вы вернулись вовремя! – прогрохотал Дантон.

– Рад видеть вас, Александр! – сказал журналист.

Ланье подал руку Демулену, а затем Дантону.

– Граждане, что это происходит в нашем городе? Я едва прибился сквозь толпу.

– Народ готовится к схватке с тиранией, – ответил Демулен.

– Вы хотите сказать, Камил, что вам все это по душе? – спросил Ланье.

– А вам нет? Не вы ли мечтали о республике, Александр? – спросил Демулен.

– А вы видели рожи людей там в толпе? Это не федераты, готовые отдать жизнь за наше дело. Это подонки, мечтающие лишь о грабеже и убийствах.

– Но не все же они там такие! – вскричал Демулен. – Да! К нашему делу примазались многие недостойные люди.

– Святое дело борьбы с тиранией нельзя пачкать их грязными лапами. Ведь многие из них с ненавистью смотрели в мою сторону. Им не нравился мой костюм. И только трёхцветный шарф не дал поднять на меня руку.

– Не стоит преувеличивать, Александр, – сказал Дантон. – Эти люди сделают большое дело, и уже скоро у нас будет республика!

– Не думаю, что эти люди облагородят наше дело! Не с такими мы шли на Бастилию в 1789 году!

– Время покажет, Александр! Но у Дантона для вас новость.

– Хорошая? – Ланье посмотрел на гиганта-министра.

– Кадуаль убит во второй раз. И прикончил его снова гражданин Фурье! Символично, не правда ли?

– Вы шутите, гражданин?

– Нет, Александр. Это правда. Его труп притащили солдаты Фурье. С проклятием ле Морта покончено. Улицы снова безопасны.

– Фурье? Но он недавно прибыл в Париж! Я сам говорил с ним в Кале!

– И он уже комиссар Коммуны! И он произвел арест принцессы де Ламбаль.

– Фурье? – искренне удивился Ланье. – Но возможно ли это? Так скоро он сделал карьеру?

Демулен возразил:

– Он начал её делать ещё давно, когда прикончил негодяя Кадуаля в первый раз! А этот аристократ был редкий мерзавец.

– С этим я согласен. Но не думаю, что Фурье следует доверять.

– Что? – в один голос спросили Дантон и Демулен.

– Вы не ослышались, друзья мои. Я нашёл много странного в деле этого господина.

– Вот как? И что же это? – спросил Дантон.

– Он прибыл из Англии! – начал Ланье.

– И что с того? – спросил министр. – Это разве делает его врагом?

– Это нет. В Англию он прибыл из Америки. Но это по его словам. А у меня возникли подозрения, что он англичанин и при том образованный. Не похож он на простолюдина.

– И Демулен не похож, – захохотал Дантон. – В модном сюртуке он походит на настоящего аристократа-придворного. Но он патриот!

– В тот то и дело, что Камила мы знаем. Но Фурье не знает никто. И уж не мистер ли Питт⁵¹ нам его подсунул как шпиона?

– У вас мания подозрительности, Ланье.

Больше Александр не стал спорить с министром и его другом. Он сам станет искать доказательства.

– Я хотел бы продолжить поиски Кадуаля.

– Поиски? – спросил Дантон. – Но остался лишь его труп.

– А есть доказательства того, что это именно труп человека, который назвался ле Морт?

– Это подтвердил виноторговец Натэль.

– Тогда я хочу осмотреть тело. Где труп Кадуаля?

– Его вздёрнули на столб в предместье Сент-Антуан. Но где точно я не знаю.

– Я отправлюсь на его поиски.

– Зачем?

– Хочу убедиться, что этот тот, кого я искал.

– Хочется вам тратить на это время, Александр. Да и разве вы знаете, как выглядел виконт Кадуаль?

– Со мной тот, кто знает, граждане.

– И кто это? – спросил Дантон.

– Бывший агент королевской полиции Готье…

***

Спустя лишь пять часов Александр Ланье и агент Готье сумели выяснить, где находиться тело убитого преступника. Тело им показали, и Ланье сразу сделал вывод:

– Это не Кадуаль!

Готье был с ним согласен.

– Он много ниже Кадуаля и уже его в плечах. Фурье подставил какого-то парня в чёрном, и выдал за убитого предателя.

– Но нам стоит понять, зачем он это сделал?

– Возможно для своей карьеры. А возможно из других побуждений. В принципе сообщение о смерти Кадуаля сейчас нужно для восстания. Это успокоит людей, гражданин Ланье.

– Это так, но я не думаю, что Фурье сделал это для блага Франции. Нам стоит его найти.

– Сейчас? Это бесполезно, гражданин Ланье. Посмотрите, что делается в городе.

– У меня пропуск.

– Но у вас документ от министра юстиции. А Фурье представитель Коммуны, у которой сейчас вся власть. Не стоит вам стоять у них на пути. Потом, когда страсти поутихнут, мы во всем разберемся.

– Вы правы, Готье. Сейчас искать гражданина Фурье мы не станем. Смотри-ка! Перед нами винный погребок.

– Да это «Славный патриот»! – Готье облизал губы. – Здесь всегда было хорошее вино.

– Тогда давайте зайдём и промочим горло, гражданин!

В погребке у Натэля как всегда было полно народа. Патриоты пили вино, курили трубки и обсуждали новости. Все разговоры шли о предстоящем выступлении против короля.

– Сколько можно терпеть выходки мадам Вето, граждане? Она предает интересы Франции своему брату императору Австрии.

– Австриячка всегда служила Австрии! Она пила кровь нашего народа!

– Верно! И пора пустить ей кровь!

Ланье и Готье подошли к стойке и поздоровались с папашей Натэлем.

– Рад видеть вас, гражданин Ланье, в моем скромном погребке. Для вас у меня всегда найдется бутылка отлично вина. Эй! Лионела!

Вышла толстуха в грязном переднике с полотенцем в руке.

– Ну-ка предоставь дорогим гостям столик у камина! Это лучшее место в моем заведении, граждане.

Женщина подошла к столику и смахнула с него крошки полотенцем.

– Я закажу у вас бутылочку анжуйского, папаша Натэль. Но сперва, у меня есть к вам вопрос.

– Буду рад быть вам полезен, гражданин Ланье.

– Вы показали место, где скрывается Кадуаль?

– Я, – Натэль перешёл на шёпот. – Я указал солдатам место жительства Кадуаля. Показал и сразу сбежал.

– Говорят, что гражданин Фурье снова прикончил его, – поговорил Готье.

– Говорят, – согласился толстый виноторговец. – Говорят, но… Но, этот предатель, которого уложил гражданин Фурье, не Кадуаль.

– Это ясно всякому, кто хоть раз видел Кадуаля. Я знаю, что Фурье убил не Кадуаля. Но отчего ты промолчал, папаша Натэль, если знаешь правду?

– А кому она нужна, гражданин Ланье? Мишо? Он велел гнать меня. Кто я, а кто Фурье. Он уже комиссар Коммуны Парижа. А в руках Коммуны вся власть.

Неожиданно в их разговор вмешался санкюлот средних лет в рванных длинных штанах и заплатанной рабочей блузе. Он был уже солидно пьян и подошёл к стойке с намерение попросить ещё стакан. Но его взгляд упал на Готье и он сразу схватил его за руку.

– Попался, предатель! Граждане!

Все обернулись и разговоры в погребке мигом стихли.

– Граждане! Это предатель!

В погребке повисла тревожная тишина.

– Ты слишком пьян, гражданин! – возвысил голос Александр Ланье. – Отпусти этого доброго гражданина и патриота. Я могу за него поручиться. Он не предатель!

– Это бывший полицейский! Я его рожу запомнил! Он выслеживал патриотов в угоду королю!

Многие вскочили со своих месте. Застучали упавшие стулья.

– Смерть предателю!

– Повесить его!

– Повесить!

Ланье поднялся с места, и грубо оттолкнул от Готье пьянчугу.

– Да они оба предатели! – заорал упавший санкюлот.

Присутствующие приготовили оружие. Многие стали на сторону пьянчуги. Внешний вид Ланье многим не нравился. И неизвестно чем бы кончилось дело, но в разгоравшуюся ссору вмешался папаша Натэль.

– Спокойно граждане! Это гражданин Ланье! Он известен как «Друг народа». И я не позволю тронуть его в этих стенах! Еще в 1790 году в окружении офицеров-дворян Ланье поднял тост «За народ», когда все пили «За короля». Его могли тогда пронзить шпагами, но он не испугался! А где ты был тогда?

Натэль грозно посмотрел на пьянчугу-санкюлота. Тот поднялся и поспешил уйти. Граждане услышав, что это «Друг народа», как окрестил его тогда Марат в своей газете, сразу сменили гнев на милость.

Многие подняли тосты за Ланье. Оружие было убрано…

***

Но санкюлот не пожелал просто так убраться восвояси. Он был озлоблен и жаждал мести.

– Я достану вас, негодяи. Не уйдете далеко.

Его кто-то окликнул.

– Пьер!

Санкюлот оглянулся и увидел старого приятеля Этьена-красильщика.

– Что, снова выгнали из кабака? Папаша Натэль требует старый должок?

– Это у меня там образовался кое-какой должок.

– А что такое? – спросил Этьен.

– Ты помнишь негодяя Готье?

– Что? Того мерзкого полицейского агента? Еще бы мне его не помнить. Я готов хоть сейчас выпустить ему кишки!

– Да он здесь.

– Здесь? – не понял Этьен.

– В кабаке у Натэля пьёт хорошее анжуйское вино. Но тронуть его сейчас нельзя.

– Это почему?

– С ним некто Ланье. Сам Натэль его знает.

– Ты про Александра Ланье? Про того самого? Друга народа знают все! Сам Марат писал про него в своей газете. Тогда все понятно! Готье служит революции. Многие полицейские агенты сменили хозяина.

– И ты его простил? – Пьер скривил свои тонкие губы в усмешке.

– Нет, – ответил красильщик. – Но уже не тороплюсь посчитаться с ним, раз рядом гражданин Ланье.

– А, по-моему, момент подходящий. Может, соберёшь ребят, и мы дождёмся этих двоих здесь?

– Поднять руку на Ланье? Я патриот!

– Твоего Ланье трогать не станем. А Готье порвём на куски. Что скажешь?

Этьен-красильщик задумался…

4

6 августа. 1792 года. Париж.

Смерть приходит за жертвой.

Пьер внимательно наблюдал за погребком «Славный патриот» из укрытия.

Этот человек некогда был торговцем, но прогорел и стал промышлять воровством и скупкой краденного. Он был хитер и ловок, никогда не оставлял следов и только однажды агент полиции Готье сумел выйти на него.

Пьера арестовали и сослали на галеры. Он проплавал на судах его величества пять лет, прикованный цепью к веслу. Вернувшись, поклялся найти Готье и отомстить ему. И начавшаяся революция была как раз кстати.

Пьер был среди тех, кто оказывал сопротивление королевским солдатам в 1789 году. Он был среди тех, кто брал Бастилию. Но пламенного борца с тиранией из него не вышло. Он немного побыл патриотом и снова занялся своим постыдным промыслом – грабежом и разбоем. Говаривали даже, что он состоял в банде кочегаров.

Месть полицейскому Готье пришлось отложить. Тот сумел исчезнуть на два года. И вот в 1792-ом Пьер совершенно случайно натолкнулся на своего врага. Мог ли он дать ему уйти? Конечно, нет! Готье должен умереть. Об этом он мечтал сидя за веслом королевской галеры каждый день. И он не выпустит его из рук.

Этьен-красильщик привёл пятерых, и они заняли места в засаде. Это были негодяи без совести и чести. Они могли ограбить любого, будь то роялист – сторонник короля, или сторонник республики. Звенело бы золото в их карманах. Политические взгляды этих людей не интересовали. Именно поэтому красильщик и связался с ними на одну ночь.

Пьер сидел в нише и готовился нанести свой удар. Но, совершенно неожиданно, словно из ниоткуда, перед ним возник человек.

– Ждёшь своего врага? – прозвучал вопрос.

Пьер вздрогнул. Как он мог к нему незаметно подкрасться?

–Вы кто такой, гражданин? – спросил Пьер, приставив к животу незнакомца кинжал.

– Смерть, – совершенно спокойно представился незнакомец.

– А вы шутник, гражданин.

– Нет, – совершенно серьёзно ответил незнакомец. – Я выбрал тебя, Пьер. По той причине, что ты негодяй и висельник.

– Я могу проткнуть тебе кишки за такие слова, приятель.

– Тогда я повторю их тебе. Ты негодяй и висельник, Пьер!

– У тебя не будет даже времени помолиться!

Но рука не нанесла удар. Незнакомец засмеялся:

– Что же ты не убиваешь, Пьер? Или мои слова больше не ранят тебя?

Пьер понял, что не может убить этого человека. Его рука уже не повинуется ему, и он выронил кинжал. Тот со звоном упал на мостовую.

– Я не стану тебя убивать, Пьер, как убил всех тех, кого ты поместил в засаде.

– Что?

– Они все мертвы!

– Мертвы?

– Все те, кто ждал в засаде и на кого ты так рассчитывал. Вот тебе доказательство.

Незнакомец вытащил из под плаща какой-то предмет. Пьер с ужасом узнал в нем голову Этьена. Глаза его были широко открыты, и в них застыл ужас.

– Вы его убили, – прошептал он.

– Убил. Он стал на пути Смерти, и потому он мертв, как мертвы все кто был с ним. Они так и лежат на своих постах. Но ты мне нужен. Ты станешь служить мне. Станешь служить Смерти.

– Я стану служить Смерти, – отрешённым голосом произнёс Пьер.

– Пока ты мне нужен – тебе дано право дышать. Хотя не могу сказать, что оказываю тебе этим услугу. Жизнь не всегда дар, иногда это проклятие…

Глава 8 «Рыцари кинжала».

1

10 августа. 1792 года. Париж. Дворец Тюильри.

Королева выслушала доклад о положении в городе. Её потрясло, что санкюлоты осмелились арестовать её подругу принцессу де Ламбаль.

Принцесса Мария Тереза Савойская была не просто подругой королевы, она была женой Луи Александра де Бурбона, принца Ламбаля, члена королевской семьи. И поднять руку на неё – поднять руку на сам институт монархии.

Мария Антуанетта бросилась в покои своего мужа короля Франции Людовика. В этот момент она не задумывалась о том, что её король в этой ситуации никак не мог повлиять на события. Его величество оставался величеством только по титулу. Он более не правил Францией. Революция изменила все, и повернуть обратно эту машину уже не мог никто.

Людовик сидел в кресле и читал книгу «Жизнь 12 Цезарей». Грузный король был в жилете, коротких панталонах до колен, белых чулках и черных башмаках с простыми серебряными пряжками.

– Людовик! – вскричала королева. – Ваше величество! Они арестовали принцессу де Ламбаль!

Король оторвал взгляд от книги.

– Вы слышите меня, Людовик? – спросила королева.

– Слышу, ваше величество. Но сделать ничего не могу. Сейчас я только номинальный король Франции.

– Людовик, вы меня не расслышали? Они арестовали Марию Терезу!

– Я все слышал, мадам. Но сделать я ничего не могу. И скажу вам больше, они скоро арестуют и нас с вами.

– И вы говорите это так спокойно?

– А что изменится, если я стану кричать? – король даже не повысил голоса.

– Вы подняли по тревоге всех швейцарцев? – спросила Мария Антуанетта.

– Вы хотите крови?

– Государь на нас нападают! И мы должны защищаться!

– Если город восстанет, нас не спасут швейцарцы! Даже наши друзья в Законодательном Собрании пока затаились. И я могу их понять.

– Вы сказали «друзья», сир? Это о тех, кто поднялся против вашей власти?

– Мы уже много раз это обсуждали, мадам. В Законодательном Собрании немало моих сторонников!

– Но именно они ограничили вашу власть! И они довели до того, что происходит во Франции сегодня!

Но король ничего не сказал жене. Он продолжил чтение. Тогда королева покинула его покои. В коридоре она натолкнулась на командира швейцарских солдат охраны короля майора Бахмана.

– Государыня, – сказал тот по-немецки. – Я усилил все караулы и везде расставил солдат и «рыцарей кинжала». Никто не посмеет пройти во дворец.

– Примите мою благодарность, майор.

– Я служу королю и королеве. Я бы хотел оповестить его величество о принятых мною мерах по обороне дворца от толпы мятежников.

– Королю ничего докладывать не нужно, майор. Хватит и того, что вы доложили мне.

– Но, ваше величество. У меня есть неприятные вести.

– Говорите! – Мария Антуанетта была готова мужественно принять скорбные вести.

– Три дворянина из вашей свиты покинули дворец. Тайно покинули.

– Они были из числа «рыцарей кинжала»?

– Нет, – ответил Бахман. – Это дворяне из свиты короля.

– Бежали?

– Да, ваше величество.

– Что же, майор. Бог им судья.

– Они испугались народных волнений, ваше величество! Это тревожный сигнал!

В коридоре показался капитан швейцарцев Годо.

– Майор! Ваше величество! К дворцу приближается толпа парижан со стороны главных ворот! Мои солдаты стоят за оградой. Две шеренги прикрыли путь толпе.

– Их много? – спросила королева.

– Больше тысячи мужчин, женщин и даже детей, – ответил Годо.

– Они вооружены? – спросила королева.

– Многие да, ваше величество. Толпа оскорбляет вас и короля. На мой приказ разойтись они не отреагировали.

– Вы не должны пропускать их во дворец! Никто пройти не должен, капитан! И с других сторон также, майор Бахман!

– Ваш приказ будет исполнен. Среди моих гвардейцев трусов и предателей нет. Они смогут пройти лишь по нашим телам!

– Благодарю вас и ваших солдат за верность, майор!

– Но, ваше величество, не лучше ли вам и королю покинуть Тюильри? Ведь мы можем не сдержать толпу.

– Вы предлагаете бежать?

– Вам стоит сменить одежду и тайно скрыться.

– Я королева Франции и никогда не покажусь смешной! – гордо ответила королева…

***

Молодой граф де Корнель проверил свои пистолеты. Рядом с ним маркиз Д'Азир надевал лёгкую кольчугу под свою рубаху.

– Думаете, это вас может спасти? – с усмешкой спросил граф.

– Не знаю, – проговорил маркиз побелевшими губами.

Сейчас молодой Д'Азир проклинал себя за то, что не согласился тогда уехать вслед за своим отцом герцогом. Теперь он был бы в безопасности. Но тогда, в 1790 году, все казалось иным, и он желал показать себя настоящим героем, достойным славы его предков.

– В Париже восстание, – спокойно сказал граф. – Топы движутся к Тюильри со всех сторон. Город жаждет нашей крови.

– Но неужели нет надежды? – спросил Д'Азир.

– Есть. Ваше счастье, маркиз, если вы умрёте быстро.

Де Корнель проверил, хорошо ли его шпага выходит из ножен. Д'Азир застегнул рубаху и стал натягивать чёрный камзол дрожащими руками.

– А если бежать? – спросил он. – Ведь ещё не поздно.

– Бросить короля и королеву?

Д'Азир понял, что подобное для него невозможно. Тогда от него отвернутся все. Отец и мать откажутся признавать его своим сыном.

– Вы дали клятву, маркиз. И пришло время её исполнить.

– Господа!

К молодым людям присоединился высокого роста мужчина в таком же чёрном камзоле «рыцаря кинжала». Это был граф де Линь.

– Господа! Вы должны стать у покоев королевы!

– Как прикажете, граф!

– Ваша задача до последнего защищать её величество! Остальные, кроме караула у покоев короля и принцев, идут к швейцарцам.

– Мятежники войдут во дворец? – спросил Д'Азир.

– Нам неоткуда ждать помощи, маркиз! И, боюсь, что это наша последняя битва!

Граф де Корнель проговорил:

– Нас несколько сотен, а против нас весь Париж!

Де Линь развернулся и ушёл. Больше ему нечего было сказать молодым дворянам.

Вдалеке послышались мушкетные выстрелы. Затем ударила пушка.

– Началось, – побелевшими губами проговорил маркиз.

– Ещё нет, – ответил де Корнель. – Стреляют далеко…

2

10 августа. 1792 года. Париж. Штурм Тюильри.

Андре Фурье возглавил отряд из сотни федератов. Все они были вооружены ружьями. Мишо доверил ему командование, назначив на пост капитана национальной гвардии секции Сент-Антуан…

***

Фурье, когда одевал на себя новый синий мундир с красными отворотами, вдруг вспомнил высокие деревья в диком лесу. И он прятался за ними с мушкетом в руке и выслеживал краснокожих.

Андре ясно видел, как они передвигались, и помнил, как он прицелился в первого. Затем выстрелил, и другие охотники также стали валить дикарей из засады.

Это могло бы показать странным. Откуда в голове у Дарнея эти воспоминания? Ведь англичанин Артур Дарней никогда не был в Америке.

Но Фурье больше не помнил прошлого Дарнея. В его голове теснились воспоминания Андре Фурье, который сражался с краснокожими дикарями в Америке…

***

Солдаты секции Сент-Антуан подошли к Тюильри. Первые залпы уже прозвучали. Швейцарцы Годо стреляли по толпе. Упали первые мертвые и раненные. Послышались крики и стоны.

Федераты Фурье закричали:

– Они стреляют в народ!

– Смерть им!

– Нужно ответить им пулями!

– Все это приказ проклятой австрияки!

– Долой мадам Вето!

– Смерть швейцарцам!

И началась беспорядочная ответная стрельба. Без команды федераты начали обстреливать швейцарских гвардейцев короля. Но большого урона противнику они не нанесли.

Зато второй отряд швейцарской гвардии в 30 человек, прикрывавший фланги, по команде сержанта развернулся и дал залп по солдатам Фурье.

Андре увидел, как пуля пробила голову его юного барабанщика Жака. Капли крови мальчишки попали на его лицо. Предсказание гадалки исполнилось. Затем упал пожилой солдат. Пуля пробила его грудь. Затем еще двое свалились на мостовую.

Послышались крики:

– Проклятие!

– Стреляйте по ним!

– Заставьте их отойти!

Но дальше криков дело не пошло. Выстрелы федератов стали еще менее прицельными. Швейцарцы быстро перезарядили мушкеты и дали новый залп. И снова трое солдат Фурье пали мертвыми и пятеро были ранены. С Андре пулей сорвало шляпу.

– Назад! – закричал он. – Нужно отойти и перестроиться! Они зашли с фланга…

Но его никто не слушал. Кое-кто из команды повернулся к новому противнику. Стоны, звуки выстрелов, крики ненависти и боли слились в общую какофонию.

– Стрелять по врагам!

– Они убили Ронье!

– Бейте!

– Смерть швейцарцам!

– Перебьём всех врагов!

Упали ещё трое из отряда Андре. Затем ещё пятеро. Из страшных ранхлестала кровь. Его сержанту оторвало выстрелом правую руку. И он протянул командиру окровавленный обрубок. Он что-то говорил, но Фурье не слышал его…

***

Первая волна нападавших была отброшена от дворца с большими потерями. Майор Бахман был грамотным командиром и хорошо расставил солдат.

Швейцарцы делали свою работу профессионально. Они давали по четыре выстрела в минуту и не понесли больших потерь. федератов, нахлынувшая на дворец, была почти неуправляема. Они не слушали команд своих вожаков и быстро поддались панике.

Положение изменилось после прибытия полков национальной гвардии. Эти солдаты выстроились в шеренги и дали два залпа. Около десятка швейцарцев пали. Годо стал отводить своих людей…

***

Мишо тряхнул Андре за плечо.

– Гражданин уверял меня, что знает правила войны? Но я этого не вижу!

– Мои солдаты не подчиняются моим командам, гражданин комиссар! В Америке воевали по-другому.

– А может быть я просто напрасно дал вам чин капитана?

– Мой чин не сделает из этих людей солдат за час, гражданин комиссар!

Тогда гигант повернулся к федератам и громким голосом отдал приказ:

– Что у вас здесь за сборище! Сейчас нужно воевать с врагами свободы, а не чесать языками! Это вы сделаете после победы!

Послышались выкрики:

– Гражданин!

– Они нанесли предательский удар!

– Мерзкие ублюдки!

Мишо снова закричал:

– Молчать! Всем слушать команды гражданина Фурье! Берите пример с национальной гвардии! Смотрите, как они сражаются!

Андре приказал построиться в шеренгу и зарядить мушкеты.

– Но без команды не стрелять!

Федераты выполнили приказ и приготовили оружие. Фурье увидел, что они потратили на зарядку не менее минуты. А это было очень долго.

– Прицелиться! Не спешите! Пусть каждый внимательно выберет цель!

Солдаты исполнили приказ.

– Пли! – отдал команду Андре.

Прозвучал залп и теперь не менее пяти швейцарцев пали…

***

Солдаты национальной гвардии теснили швейцарцев. Те организованно стали отходить. Майор Бахман был настоящий боевой командир. Он видел, что у врага численное преимущество, и настроены бунтовщики решительно.

– Отходим к лестнице!

– Да, майор!

– К ним постоянно прибывают все новые и новые отряды! Против нас всё население этого проклятого города!

– С другой стороны они притащили пушку, майор!

– Этого не хватало!

Отряды национальной гвардии в синих мундирах прорвались через ворота. Барабанщики шли за солдатами, и дробь иногда заглушала звуки залпов и крики…

***

Королева наблюдала за сражением из окна своего покоя. Рядом с ней стояла графиня Иоланта де Полиньяк. Она была в мужском костюме «рыцарей кинжала».

– Ваше величество!

– Они отступают, Иоланта! У Бахмана слишком мало людей! А мятежников целое море. И они все прибывают.

– Вам стоит бежать! Государыня!

– Куда бежать? Я готова умереть здесь. Эти люди готовы пожертвовать за меня жизнями.

– Это их долг отдать жизнь за короля и королеву! И я готова отдать жизнь за вас, моя королева!

– Кто дежурит у моих покоев?

– Граф де Корнель и маркиз Д'Азир, – сообщила Иоланта.

– Мальчишки.

– Смотрите, ваше величество! Там со стороны парка наседают санкюлоты. Их ведёт громадного роста человек. Он идёт вперёд, не кланяясь пулям!

Королева и сама увидела высокого санкюлота с саблей в руке. Рядом с ним падали солдаты, но пули его не брали. Юный федерат, который нёс трёхцветное знамя, упал и гигант подхватил древко.

– Он словно заговорённый! – прошептала Мария Антуанетта.

– И за ним идут остальные, не смотря на град пуль…

***

Гигант Мишо действительно увлёк за собой людей и оттеснил швейцарцев капитана Годо к самой лестнице. Андре не отставал от Мишо и уже дважды был ранен. Пули зацепили его и оставили царапины, которые кровоточили, и потому левый рукав его мундира стал красным.

Один из «рыцарей кинжала» попался ему на пути.

– Да здравствует король! – закричал он.

Дворянин сделал выпад, но Фурье легко отбил его и вогнал клинок в грудь противника.

– Да здравствует республика!

Затем его пытался штыком поразить швейцарский гвардеец, но Андре снова ушёл от смертоносной стали. Рядом грянул выстрел. Сабля Мишо снесла гвардейцу голову. Фурье видел, как она отскочила в сторону, и ударилась о наступавшего федерата. Тот отпрянул от страшного трофея.

– Фурье, вы ранены! – прогремел Мишо. – Уходите!

– Нет, – ответил Андре. – Это всего лишь царапина!

Снова загрохотали залпы. Но из одного окна показался белый флаг. Мишо вначале не поверил тому, что видит.

– Что там такое, Фурье? Вы видите?

– Белый флаг, гражданин комиссар! Они выбросили белый флаг!

Швейцарские гвардейцы и «рыцари кинжала» продолжали удерживать лестницу…

***

Капитан Годо подбежал к майору Бахману. Тот был легко ранен в шею.

– Майор! Они выбросили белый флаг!

– Бунтовщики? – удивился Бахман. – С чего бы это? Они нас теснят!

– Белый флаг выбросили из дворца!

– Из дворца? Кто посмел? Я не стану сдаваться!

– Но, если это приказ короля?

– Король не способен отдать такой приказ! – ответил майор. – Идите на верхние этажи, Годо, и организуйте там оборону! Долго нам здесь не продержаться!

– Погиб граф де Линь.

– Вы уверены? Де Линь хороший солдат и не даст себя просто так прикончить.

– Но на этот раз ему не повезло, майор. Пуля попала ему в голову.

– Жаль! Он отлично справлялся с командованием молодыми дворянами из «рыцарей кинжала».

Годо поспешил укрыться во дворце….

***

Андре Фурье понял, что командир швейцарцев сдаваться не собирается. Солдаты в красных мундирах продолжали отбивать атаки национальной гвардии и федератов.

Вокруг Бахмана собрался ударный отряд. Это были земляки майора, готовые отдать за него жизнь. Они давали по четыре залпа в минуту. Лестница перед ними была просто завалена трупами.

– Комиссар! – Фурье показал в сторону парка. – Там наши оттенили отряд «рыцарей кинжала»!

– И что с того?

– Я со своими людьми мог бы занять эту позицию.

– Нет, – ответил Мишо. – Стрелки перебьют вас из окон!

– Но…

– Я сказал «нет», Фурье! Лишние жертвы нам ни к чему!

Но все изменилось, когда к Тюильри прибыл полковник Анрио. Он, после бегства Лафаета, принял на себя командование полками национальной гвардии Парижа.

– Прекратить огонь! – закричал он. – Прекратить огонь!

Солдаты гвардии выполнили приказ. За ними тоже сделали и федераты.

Анрио вынул из кармана своего мундира белый платок и вышел вперед. Майор Бахман также приказал своим людям не стрелять.

– Что вам угодно? – спросил он на ломанном французском языке

– Я Анрио, командир национальной гвардии Парижа! Король Франции Людовик отдал себя и свою семью под защиту Национальной Ассамблеи! Я прибыл уведомить вас, майор о бесполезности дальнейшего сопротивления!

– Король не отдавал мне приказа сложить оружие!

– Но ваш король покинул дворец! Он, в сопровождении пяти придворных сумел бежать и отдался в руки Ассамблеи!

– Вы хотите сказать, что его величества во дворце нет? – Бахман не поверил Анрио.

– Именно так!

– Не может быть!

– Но это так, майор. Во дворце лишь королева и принцы! И король приказал своей жене присоединиться к нему. Она вместе с принцами и принцессами, членами королевской фамилии, должны покинуть дворец Тюильри!

– Я должен проверить это!

– Как вам будет угодно! – ответил Анрио.

Из дворца вышел капитан Годо. Он сообщил Бахману о том, что его величества короля, которого они защищали не жалея собственных жизней, в Тюильри нет. Людовик бросил их и бежал, дабы спасти свою жизнь.

– Was wollen Sie, Herr Major? – спросил капитан.

– А что я могу приказать? Человек, которого мы защищаем, нас бросил. Но здесь её величество королева!

– Толпы санкюлотов в ярости, майор. Анрио пока может их сдерживать, но это ненадолго.

– Я должен знать мнение её величества!

В этот момент к ним подошёл молодой де Корнель.

– Её величество королева Франции приказывает вам прекратить сопротивление, майор! Она изъявила желание присоединиться к своему супругу!

Годо вздохнул с облегчением. Если бы не этот приказ – Бахман бы сражался до конца…

***

Бахман сломал свою шпагу и приказал своим солдатам прекратить сопротивление. Солдаты национальной гвардии организованно заняли дворец.

– Это позор, – Бахман посмотрел на Годо. – Вы можете поверить в происходящее?

– Мы выполнили свой долг, майор.

– Швейцарцы покрыли свои знамёна позором. Сколько лет наши предки служили королям Франции, капитан. И сегодня мы утратили честь.

– У нас есть приказ, майор.

– Я бы хотел умереть.

– Нам стоит бежать, майор. Времени мало. Скоро они вспомнят о нас.

– И пусть, – произнёс Бахман.

– Умереть мы всегда успеем, майор. Снимайте свой мундир.

– Чтобы мундир майора Бахмана остался здесь? Сейчас это мое лично знамя, капитан.

– Хорошо, тогда просто выверните его наизнанку.

Майор выполнил просьбу своего капитана.

– А теперь следуйте за мной.

– А наши солдаты?

– Они сами позаботятся о себе. Вы больше не командир, майор. И прошу вас поторопиться.

– Думаете, они вспомнят о нас?

– Можете не сомневаться, майор. Швейцарцам не простят верной службы королю.

Майор последовал за Годо, который уже наметил путь отступления. Капитан решил уходить через боковой выход, где было полно федератов. Никто не обратил на них внимания, ибо никто из революционных солдат не ждал от швейцарских командиров подобной наглости. Мог ли человек, который желает скрыться, выйти на открытое место? Но Годо сделал именно так. Он сильно рисковал. И не из-за вывернутых мундиров, а потому, что они с майором говорили по-французски с сильным акцентом. Вздумай кто-то обратиться к ним, и все рухнет…

***

Королева была арестована и все члены королевской семьи также. Часть солдат сдалась. А часть попыталась скрыться, сорвав с себя красные мундиры швейцарской гвардии.

Майор Бахман и капитан Годо исчезли. Солдаты национальной гвардии так не смогли их найти…

3

10 августа. 1792 года. Париж.

Граф де Корнель.

Граф де Корнель получил приказ королевы спасать свою жизнь. Она пожелала, раз так сложились обстоятельства, чтобы два молодых дворянина, он и маркиз Д'Азир, не попали в руки санкюлотам.

– Но, ваше величество, – попробовал возразить граф. – Мы поклялись…

– Граф! – прервала его Мария Антуанетта. – Король Франции сдался на милость Национальной Ассамблеи. Я должна разделить его судьбу! Вы исполнили свой долг до конца!

– Ваше величество! – молодые дворяне пали на колени.

Королева отпустила их жестом руки. Иоланта де Полиньяк последовала за своей королевой.

Граф и маркиз не стали больше искушать судьбу и быстро скинули черные камзолы. Во дворце нашлись плащи лакеев, и они оделись так, чтобы смешаться с толпой…

***

После того как влиятельные лица были арестованы, национальные гвардейцы Анрио перестали контролировать ситуацию. Комиссары Коммуны также уже не могли сдержать темные инстинкты толпы, которая жаждала крови.

Особенно неистовствовали те, кто принимал участие в штурме и видел кровь своих товарищей. Толпы пошли громить особняки аристократов и вылавливать по городу врагов – скрывшихся швейцарцев и «рыцарей кинжала».

Де Корнель и Д'Азир вырвались из дворца и поначалу им удалось слиться с толпой. Но счастье быстро от них отвернулось. В проулке они натолкнулись на группу санкюлотов, которые выкатили из подвала соседнего дома бочку с вином.

– Эй! Приятели! – позвал их мужчина в рубахе заляпанной кровью и порванных на коленях штанах. – Идите-ка сюда! Помогите нам откатить бочку с вином!

– Мы пропали, – прошептал маркиз.

– Не теряйте головы. Все может еще и обойдется.

Им снова приказали подойти.

– Эй вы! Кто такие?

– Помогите нам, граждане!

Де Корнель остановился, а вот у маркиза Д'Азира сдали нервы и он бросился бежать. Его сразу догнали и схватили. Санкюлоты распахнули плащ и увидели под ним дорогой жилет.

– Да это аристократ!

– Рыцарь кинжала!

Другие схватили Корнеля. Его также раздели и увидели жилет и дорогую цепочку от часов.

– И этот!

– Мы захватили двух «рыцарей кинжала»!

– Попались голубчики!

– Вздернем негодяев!

– Нет. Это слишком легкая для них смерть!

– Самое место для аристократа болтаться в петле! Не даром они не любили этот вид казни. Они приберегали его для нас. А теперь вывесим их немного просушиться!

– Повесить аристократов!

– Это «рыцари кинжала»! Наши враги!

По соседству также раздались громкие крики. Патриоты поймали двух швейцарцев, которые пытались бежать.

Молодой граф де Корнель уже попрощался с жизнью и просил у бога терпения, чтобы выдержать все с достоинством. Маркиз Д'Азир пал на колени и просил санкюлотов пощадить его жизнь. Де Корнелю стало противно.

– А этого не стоит казнить, граждане! – закричал рослый санкюлот.

– С чего это, Жак? – спросил его второй.

– А с того, что пусть отправляется с нами в армию против врагов! Пусть искупает вину перед народом!

Маркиз сразу ухватился за эту возможность и стал просить:

– Я готов сражаться с врагами Франции! Прошу вас, добрые граждане, сохранить мне жизнь! Я еще молод и не хочу умирать!

Санкюлоты сорвали с маркиза его жилет и рубаху с кружевами. Взамен этого на него надели грязную рабочую блузу и красный фригийский колпак.

– Я дам тебе шанс не умереть, аристократ! Но глаз с тебя не спущу! Ты отправишься в армию народа и станешь сражаться с пруссаками!

– Верно!

– Он будет хорошо сражаться!

– Жак присмотрит за ним!

– А проверить его можно и сейчас! – сказал тот, кого называли Жаком. – Пусть он выпустит кишки второму аристократу и покажет свою верность народу.

Это предложение санкюлоты встретили восторженно. Идея всем понравилась и они забыли, что только что собирались повесить де Корнеля…

4

10 августа. 1792 года. Париж.

Порученец Смерти действует.

Жан Анри граф де Корнель закрыл глаза не в силах смотреть на сталь, которая должна была распороть его живот. Но судьба еще была не готова оборвать нить его жизни. Удара не последовало.

Граф открыл глаза. Рядом стоял какой-то незнакомый гражданин и что-то говорил санкюлотам. Те выслушали его, и поступил приказ отпустить аристократа.

Корнель не мог поверить в то, что случилось. Опьяненные кровью революционеры вдруг так быстро отступили и выпустили свою жертву.

Незнакомец в красном колпаке освободил его руки.

– Вы спасены, граф де Корнель, – прошептал он.

Граф кивнул.

–Я заберу этого гражданина. Вы его сильно напугали и едва не совершили несправедливости!

–Но вы вовремя пришли, гражданин Пьер! Мы и подумать не могли что это племянник Неподкупного!

Незнакомец, которого назвали Пьер подтолкнул Корнеля и поспешил увести его прочь. Граф, когда они повернули в проулок, сказал:

– Вы меня спасли, сударь!

– Спас, – согласился тот и добавил. – Но я выполнял приказ.

– Приказ?

– Да, вас хотели спасти, и я выполнил приказ того, кто стоит надо мной.

– Как ваше имя, сударь?

– Пьер.

– Просто Пьер?

– Да, – ответил тот. – Я простолюдин.

– Но вы служите королю, и это благородно.

– Королю? С чего вы это взяли, молодой человек?

– Но вы спасли меня.

– Я не служу монархии, граф. Я служу ле Морту!

– Как вы сказали?

– Я служу ле Морту, граф. И ле Морт стоит сейчас на страже вашей жизни.

Де Корнель больше не стал задавать вопросов. Он подумал, что это имя агента из Англии, которого дядя прислал ему на помощь.

– Я и сам недавно был другим, – неожиданно произнес Пьер. – Совершенно другим. Но теперь та жизнь, мне кажется сном. И с вами будет так.

– Могу я задать вам вопрос, мсье Пьер?

– Да, конечно, граф. Спрашивайте!

– А что вы им сказали, сударь?

– Тем, кто хотел вас убить?

– Да. Отчего они так быстро вас послушали?

– Я им солгал!

– Солгали?

– Я сказал, что вы племянник Неподкупного. Максимилиана Робеспьера. А его звезда скоро взойдет высоко.

– Жизнь дорогого стоит. Это можно понять, только взглянув в лицо смерти.

Пьер усмехнулся. Если бы этот мальчишка знал, что его ждет, то не произнес бы таких слов…

Глава 9 «Смерть» идёт по следу.

17 августа 1792 года. Париж.

Дом Александра Ланье.

Сержант национальной гвардии Парижа Дюшез не был безусым юнцом, опьяневшим от угара революции, какими являлись большинство сержантов и капралов этого нового воинского подразделения.

Чины в национальной гвардии иногда получали люди, не имевшие никакого боевого опыта, только за то, что умели выкрикивать смелые лозунги. И стоило комиссару секции произнести слова: «Теперь ты сержант, гражданин» и молодой мальчишка гордо цеплял нашивки на свой мундир.

Дюшез был иным. Это был настоящий сержант старой армии, который понимал толк в дисциплине. Он разыскал дом, в котором проживал депутат Законодательного Собрания Александр Ланье.

– Что вам угодно, гражданин? – спросил слуга, отворивший двери.

– Я бы хотел видеть гражданина депутата Ланье.

– А кто вы такой?

– Сержант Дюшез.

– И гражданин Ланье вас знает?

– Нет. Но я хочу с ним познакомиться. Это по важному делу.

– Я доложу о вас, гражданин сержант.

Дюшеза допустили до депутата.

Ланье был недоволен тем, что в последнее время к нему ходили с разными проблемами простые граждане: башмачники, виноторговцы, актёры, солдаты и младшие офицеры национальной гвардии. Но приходилось соблюдать приличия и демонстрировать свою приверженность плебсу. Популярность требовала жертв. А эти люди могли ему пригодиться в будущем.

Он улыбнулся сержанту и вежливо спросил:

– Чем могу служить, гражданин… Простите я не запомнил вашего имени.

– Сержант Дюшез, гражданин Ланье.

– Вы служите в национальной гвардии?

– Да, гражданин. Я был ординарцем командира гвардии гражданина Лафайета.

– Но гражданин Лафайет более не командует гвардией. Он стал предателем! – резко заявил Ланье.

–Нет, гражданин Ланье! Я не могу с вами согласиться! Лафайет верный сын Франции и настоящий патриот! Разве он ровня тем, кто допустил недавние события?!

– Вы о штурме Тюильри и аресте короля и королевы?

– Да, – смело сказал сержант. – Это событие еще будет иметь последствия, гражданин.

– Безусловно! – согласился Ланье. – Будет провозглашена республика!

– Да, – согласился Дюшез. – Будет республика. Но сегодня учредили Чрезвычайный трибунал!

– Я знаю это, сержант! Надеюсь, что не ради этого вы явились в мой дом?

– Нет, гражданин. Пришёл я по иному поводу. И не о политике собираюсь с вами говорить. Но вы сами затронули моего командира Лафайета! Простите, если я вас обидел.

Александр предложил сержанту национальной гвардии сесть. В нынешние времена стоило быть демократичным.

– Так что вы имеете мне сообщить, гражданин Дюшез?

– Вы занимаетесь делом Кадуаля, гражданин Ланье? Мне сказали, что вы им интересовались. Это так?

– Да, это так.

– Тогда я имею, что вам сказать, гражданин депутат.

Александру стало интересно. Похоже, что сержант не собирался выпрашивать что-то для себя лично.

– Итак?

– Я узнал от одного человека кое-что интересное, гражданин Ланье. Он с 1790 года проживал в Париже и назвался учеником доктора Месмера. Вы ведь слышали о докторе Месмере, гражданин Ланье?

– Нет. Не могу вспомнить.

– Доктор Месмер немец. Родом он из Швабии.

– И что?

– Доктор Месмер первым заявил о присутствии в человеке «магнетической силы».

Ланье вспомнил, что слышал про Месмера.

– Я вспомнил! Его называли шарлатаном. Или я ошибаюсь?

– Доктор Месмер доказал, что может передавать мысли и внушать на расстоянии!

– Вы хотите рассказать мне о его учении, гражданин Дюшез? Или разговор все же пойдёт о человеке по имени Кадуаль.

– Как вы нетерпеливы, гражданин Ланье. Все это связано и может помочь вам в вашем расследовании!

– О каком расследовании вы говорите, сержант? Кадуаль убит.

– Вы верите в это? – вскричал Дюшез.

– Так говорят.

– Некто Фурье заявил, что убил его, но это ложь! Но если вы не хотите верить фактам, то мне не следует здесь больше оставаться, гражданин депутат! Простите, что побеспокоил вас.

– Хорошо, хорошо, сержант! Я не верю в то, что Фурье убил настоящего Кадуаля. И я вас внимательно слушаю.

Дюшез попросил что-нибудь промочить горло, и хозяин приказал принести вина.

– Я продолжу, гражданин Ланье.

– Сделайте одолжение, сержант.

– Я, конечно, не имею такого блестящего образования как вы, гражданин, но тот человек многое мне сумел объяснить. Я, сударь, был участником его опытов. Несколько пациентов, среди которых был и я, располагались вокруг деревянного чана с водой, в крышку которого через специальные отверстия вставлены намагниченные железные стержни. Пациенты прикасались к ним. Тот человек после всех касался чана, и передавал через него целительную энергию всем пациентам одновременно.

Ланье отнёсся к заявлению Дюшеза скептически.

– Вы не верите?

– Если честно, то нет, гражданин Дюшез.

– Но в состоянии магнетического сна пациенты могли предвидеть будущее и видеть далёкое прошлое. Я сам был тому свидетелем! Но вы хотите знать, какое отношение к этому имеет Кадуаль?

– Да.

– Так я вам скажу. Однажды, в июле 1790 года, мы собрались на улице Случая в доме №9. И там все мы видели, как возникло облако, и оттуда появился высокий господин…

***

За два года до описываемых событий.

1790 год. Париж. Улица Случая №9.

Доктор спросил присутствующих ещё раз:

– Итак, господа вы все подтверждаете своё желание узнать грядущее?

Присутствующие согласились без колебаний. Доктор был разочарован.

– Я вижу, что никто из вас серьёзно это не воспринимает! Вы ведь не отдаёте себе отчёт в том, что может произойти. Иногда ничего серьёзного не случается. А иногда можно одёрнуть такую завесу, за которую лучше не заглядывать!

Присутствующие снова подтвердили желание:

– Я готов!

– И я готов проверить, что из этого получиться.

– А я хочу видеть, в каком образе к нам придёт грядущее.

Доктор понял, что стоит показать им, на что он способен. Пока они все ещё не воспринимают его серьёзно. Он для них фокусник, каких полно в Париже и которые за луидор «вызовут» из небытия хоть дух Карла Великого.

– Я исполню ваше желание, господа. Но прошу вас, во время магнетического сеанса быть просто наблюдателями и не более того. Ваши уста будут закрыты моей печатью, и говорить вы сможете не ранее, чем я вам это разрешу!

Все ответили как по команде:

– Да, сударь!

– Тогда начнём!

Пять человек увидели, как облако тумана разрасталось прямо по центру комнаты.

Из него вышел человек высокого роста в чёрном камзоле.

– Кто ты, вестник грядущего? – спросил магнетизер.

– Меня зовут ле Морт!

– Это означает Смерть. Но я хочу знать ваше имя, а не прозвище.

– Кадуаль! – был ответ.

– Многим ничего не говорит это имя! – произнёс магнетизер.

– Вы призвали меня.

– Мы ждали вестника грядущего.

– Я тень прошлого! – был ответ

– Я вызвал вестника грядущего. Я хотел видеть того, кто поведает нам о будущем!

– Я убит в прошлом! Но могу известить вас о грядущем. Вы хотите приоткрыть завесу?

– Хотим!

– Что вы хотите знать? – последовал вопрос.

– Что выйдет из затеи с конституцией? Она будет принята? Ведь его величество король Франции принял трехцветную кокарду, и Франция стала на путь изменений.

– Король и королева попытаются сбежать в стан врагов, господа. Но они будут пойманы бдительными солдатами национальной гвардии и силой возвращены в Париж. Конституция будет принята, но многие в Париже станут требовать низложения короля и провозглашения республики. Враги Франции Австрия и Пруссия станут готовиться к войне. И в итоге король и королева будут помещены в тюрьму. Затем короля и королеву осудят и казнят. Их головы скатятся в корзины, и палачи покажут их толпе.

И после этого многие из вас умрут! Вы барон де Нарбон умрете на площади революции под рев толпы! Это будет в черные дни большого террора и ужаса! И чернь будет орать оскорбительные для вас слова!

Барон весь сжался в комок от такого предсказания.

– Вы! – он повернулся к доктору. – Вы будет убиты в дни свержения короля. На площади обнаружат ваш труп в петле! А вот вы, – Кадуаль посмотрел на Дюшеза. – Вы увидите лик Смерти! Но это не значит, что вы умрёте. Вы доживёте до старости и увидите двух императоров и двух королей.

– Но во Франции нет императоров! Короля и того скоро не будет, судя по вашим же словам! – произнёс магнетизер.

Кадуаль ответил:

– Они ещё не пришли, но они придут.

***

17 августа 1792 года. Снова в доме Ланье.

Дюшез продолжал:

– И вот все подтвердилось! Король действительно пытался бежать, но был задержан в Варенне⁵². И Конституция была принята. И дальше все сбудется.

– А что там вы говорили про императоров? – спросил Ланье.

– Тот человек, Кадуаль, сказал, что во Франции будет два императора.

– Императоры во Франции? – спросил Ланье. – Мне кажется, что это полная ерунда. Франция отвергает короля и не посадит себе на шею императора. Да и кто им станет? Брат нынешнего короля граф Прованский? Или сын короля принц Людовик?

– Этого я не знаю, гражданин. Но сейчас это не важно. Важно иное. Кадуаль тогда рассказал о лике Смерти!

– И что?

– Смерть это Кадуаль, который появился в Париже! Двадцать дней назад, я был в патруле у здания Ассамблеи. И совершенно неожиданно прямо предо мной появился человек, закутанный в чёрный плащ. Он приподнял свою шляпу, и я увидел его лицо.

– И кто это был?

– Я не знаю. Но он скал мне, что это лик Смерти!

– Он?

– Да. Он сам это сказал.

– И что было потом?

– Никто из моих товарищей, кто был в патруле, тогда мне не поверил. Они ничего и никого не видели! Но я видел лицо того человека и слышал его слова.

– Сержант, вам все это могло показаться, – предположил Ланье.

– Вы не все знаете, гражданин Ланье. Недавно я видел гражданина, прибывшего в Париж. Он шагал рядом с комиссаром Мишо. И это был тот самый человек! Его лицо было ликом Смерти!

– И кто это?

– Андре Фурье!

– Фурье?

– Именно!

Александр остановил рассказчика:

– Погодите, Дюшез. Вы хотите сказать, что дней двадцать назад видели в Париже господина Фурье?

– Именно так, гражданин Ланье. Он открыл мне свое лицо.

– Невозможно! Тогда Фурье еще не было не только в Париже, но и во Франции! Я сам встретил его в порту Кале! Он в Париже не больше недели!

– И меня это удивило, гражданин Ланье! Когда я увидел Фурье рядом с комиссаром Мишо, мне сказали, что этот парень недавно в столице. Но могу дать клятву, что в карауле у Ассамблеи я видел именно его. Я поспешил его разыскать и поговорить с ним.

– И что? Поговорили?

Дюшез снова выпил вина и продолжил:

– Как раз гражданин Фурье вернулся после дела с арестом Кадуаля. Они повесили некое тело и выдали его за Кадуаля! Но не это меня удивило.

– А что же? Что вас удивило, сержант?

– Я говорил с одним из солдат, которые ходили с Фурье. И он мне сказал, что этот гражданин после бойни в доме выскочил из комнаты, где был убитый им, и спросил, где сержант Дюшез! Вы понимаете?

– Он позвал вас, сержант?

– Но я сам никогда не встречался с Фурье!

– Но потом вы сумели поговорить с самим Фурье? – спросил Ланье.

– Нет, – покачал головой сержант. – Все, что предсказал призрак, сбудется. И многих ждет смерть.

– Погодите, Дюшез! Я хочу понять. Вы никогда Фурье не видели?

– Кроме того раза в карауле у здания Ассамблеи, и когда он был рядом с гражданином Мишо, спустя дней десять.

– А он вас узнал? – спросил Ланье.

– Нет. Он ведь меня не знает.

– Но вы сами только недавно сказали, что он подошёл к вам и назвался…

– Нет, гражданин. Когда я был в патруле у Ассамблеи я видел господина в чёрном. Он показал мне своё лицо и сказал что это лик Смерти. Но он не назвался гражданином Фурье. Я даже не могу точно сказать, что тогда произошло. Но человек в чёрном показал мне своё лицо.

– Но он с вами говорил?

– Я не знаю.

– Но вы сказали, что он назвался ликом Смерти.

– Может и так, а может это мне показалось. Я не могу сказать точно, гражданин Ланье.

– Странно!

– Потому я пришёл к вам, гражданин. Таких совпадений не бывает.

– Вы были участником магнетического сеанса в 1790 году. И с вами говорил тот, кто именует себя ле Морт.

– Так вы мне верите, гражданин Ланье?

– Больше того, гражданин Дюшез! Я беру вас к себе! Если вы согласны служить под моим началом.

– После ухода гражданина Лафайета, у меня нет постоянного места.

– Значит, вы согласны?

– Да, гражданин. И я рад, что вы обратили внимание на мои слова. Я признаться на это не рассчитывал. Думал, что вы не придадите этому значения…

***

18 августа 1792 года.

Париж. Аресты подозрительных.

После восстания 10 августа 1792 года граждане Робеспьер и Шомет добились от Законодательного Собрания принять меры по защите общей безопасности. С 12 августа все функции полиции стала выполнять Коммуна Парижа.

17 августа Коммуной был учреждён Чрезвычайный трибунал для суда над предателями и роялистами.

18 августа Коммуна вынесла постановление «О подозрительных» и начались аресты. По Парижу носились тревожные слухи. Армия прусского короля взяла крепость Лонгви и двигалась на Париж!

Лонгви располагалась неподалёку от границ с Люксембуром и Бельгией. Крепость сдали пруссакам без боя, и главнокомандующий герцог Брауншвейгский заявил, что путь на столицу открыт!

В тот же день министр юстиции гражданин Дантон выступил перед Законодательным Собранием с пламенной речью. Он призвал всех объединиться для спасения Отечества!

– И самое главное! – грохотал Дантон с трибуны. – Главное сейчас расправиться со всеми нашими врагами в Париже! Все подозрительные могут перейти на сторону врага! Они и словом и делом могут вредить революции!

Собрание поддержало Дантона. Был принят декрет об обысках у подозрительных и изъятии у них оружия.

Гражданин Александр Ланье, как один из комиссаров, был вынужден повиноваться и отвлечься от дела Фурье. Он был направлен для обысков у аристократов-офицеров. С ним был агент Готье.

– Нас отвлекли от дела Фурье. И это на руку лишь врагам!

– Но сейчас есть дела поважнее, гражданин Ланье. Тем более что Фурье теперь один из комиссаров Коммуны и капитан национальной гвардии.

– Я это хорошо помню. Но следить за ним нужно неотступно!

– Сейчас у нас будет за кем следить! Приказ Коммуны Парижа!

В городе была мобилизована вся национальная гвардия. Ибо большинство федератов покинули столицу, и ушли к месту боевых действий в армию генерала Дюмурье.

Каждая секция Коммуны выставила по 30 комиссаров. Эти уполномоченные должны были участвовать в обысках и арестах. И, главное, следить за офицерами национальной гвардии. Среди них было много сторонников бежавшего Лафаета⁵³.

– Готье! – Александр вдруг обернулся к агенту.

– Да, гражданин?

– А наведайтесь к дому, где Фурье якобы захватил Кадуаля. Опросите там всех. И обыск дома проведите.

– Но сейчас…

– Именно прямо сейчас, Готье!

– Вы даёте мне полномочия?

– Да.

– Но что мне сказать?

– Да что хотите. Придумайте любой предлог. Нам нельзя прекращать искать Кадуаля.

К комиссару Ланье подбежал сержант национальной гвардии, приставленный к его отряду.

– Гражданин! В соседнем квартале наши схватились с отрядом швейцарцев.

– И что с того?

– Это наша зона контроля, гражданин! И там два отряда гвардии и санкюлотов не могут поделить полномочия!

– Проклятие!

– Враги засели в доме и сидят в обороне, гражданин!

Готье спросил в силе ли его задание.

– Конечно в силе, Готье. С наёмниками мы справимся и без вас.

Агент ушёл…

***

Сержант доложил комиссару о том, что наемники вывесили на доме манифест герцога Брауншвейгского!

– Они кричат, что скоро войска императора Австрии и короля Пруссии будут в Париже.

– Эта песня врагов свободы известна, – высказался комиссар Ланье.

– Но люди волнуются, гражданин. Они захватили Лонгви.

– И что с того? Генерал Дюмурье тренирует солдат и к нему постоянно идут свежие силы.

Сержант покачал головой.

– Вы не верите в силу нашей новой армии, сержант?

– Дело не в том, во что верю я, гражданин. Я сам служу уже больше десяти лет. Был рядовым, затем сержантом Орвенского полка. И могу вам сказать, что наши добровольцы это необученные ремесленники и крестьяне.

– В лагере Дюмурье идет их обучение.

– Против Дюмурье идут армии короля и императора. Там обученные солдаты. И их не менее пятидесяти тысяч. Вот сейчас несколько сотен федератов не могут справиться с десятком швейцарцев.

Сам Александр хорошо понимал, что сержант прав. Революционной армии почти нет. Есть лишь толпы людей желающих отстоять свободу и право нации. Но многие из них не держали в руках оружия. Понадобится время для создания настоящей боеспособной армии. А будет ли у них это время?

***

В большом доме, окружённом оградой, засели несколько десятков швейцарцев. Командовал ими сам майор Бахман. Его хотели арестовать, но он оказал сопротивление. К нему сумели прорваться еще несколько дворян, бывших «рыцарей кинжала».

Майор национальной гвардии от секции Лувра отвел своих людей. С ним вступил в спор лейтенант от секции Монморанси. Он требовал идти на приступ и раздавить гнездо врагов.

Ланье сразу понял в чем дело. Майор был в отличном мундире с эполетами, очевидно, принадлежал к богатым торговцам, а лейтенант типичный санкюлот в залатанных длинных панталонах и деревянных башмаках.

– У вас много людей! – орал лейтенант. – А у меня всего десяток!

– Я не стану подставлять своих солдат под пули швейцарцев!

– Это измена!

На подмогу к майору пришли его люди. Это были солдаты, призванные по недавней мобилизации. Умирать они не хотели. Дело, за которое стояли санкюлоты, они не поддерживали. Торговцы не желали усиления власти черни.

– Не станем мы подставлять наши головы!

– Пусть им дадут уйти! Зачем эта ссора?

– Мы не желали ареста Бахмана!

Лейтенант сорвал с головы красный колпак и указал на дом.

– Они стреляли в народ! Это наши враги!

– А сами вы не стреляли в них? – ответил санкюлоту капрал от секции Лувра. – Вот и получили ответ!

Его поддержали солдаты:

– Они защищали короля, которому присягали!

– В чем их вина? В исполнении присяги?

Александр подошёл к спорщикам и представился:

– Я комиссар Ланье! Представитель министра юстиции Дантона!

– Я майор Сошель, – представился щегловатый торговец.

– Я лейтенант Анри Санд, – представился санкюлот.

– И в чем суть вашего спора, граждане?

– У него приказ арестовать майора Бахмана, – Сошель указал на Санда. – Вот пусть и исполняет его!

– Но у меня мало людей! И майор Сошель обязан оказать мне поддержку!

– Нет! – ответил майор. – Ничего ты от меня не получишь!

– Граждане! На вас смотрят солдаты и жители Парижа.

Сошель оглянулся на своих людей. Они не собирались препираться с полномочным комиссаром. Все слышали о том, кто такой гражданин Ланье.

– Я готов выполнить приказ нации, гражданин комиссар! Но я против того, чтобы их вёл этот гражданин!

– Так веди их сам! – огрызнулся лейтенант.

– Граждане! Я ещё раз призываю вас к порядку! Вы поступаете в мое распоряжение! Мои люди покажут вам ваши места! Сержант!

– Да, гражданин комиссар!

– Покажите майору и лейтенанту их места при штурме! Я полагаюсь на ваш опыт старого солдата!

И Ланье не ошибся. Сержант, хоть его чин в национальной гвардии и был не высок, обладал немалым опытом и отлично справился с заданием.

Он отобрал со всех отрядов стрелков имевших опыт. Затем расположил их по удобным позициям. Они смогли простреливать дом со всех сторон. И первые их выстрелы отогнали врагов от окон.

– Нам стоит подойти со стороны малой калитки. Там их выстрелы нас не достанут.

Александр выхватил шпагу из ножен и сказал:

– Я поведу туда отряд. Отряд добровольцев. Кто решится пойти со мной?

– Я! – сразу вызвался лейтенант Санд. – За вами, гражданин я готов идти!

– Предупреждаю, что там будет опасно!

– Нам ли этого бояться, гражданин комиссар?

– Мы готовы резать швейцарцев!

– Эти негодяи убили моего брата!

Набрался отряд из десятка санкюлотов.

– Майор Сошель!

– Да, гражданин Ланье!

– Вы, ждите нас здесь. Но если нам станет туго внутри – приходите на выручку.

– Как прикажете, гражданин комиссар!

Ланье знал, что этот приказ Сошель не станет торопиться исполнять. Но ему он был и не нужен в предстоящей схватке. Он повёл добровольцев вперёд. Они сумели прорваться в дом через запасной вход, и их появление было полной неожиданностью для швейцарцев, охранявших выход.

В узком коридоре грянул выстрел. Один из врагов упал. Лейтенант стрелял хорошо. Второго уложил сам Ланье, пронзив его тело клинком шпаги.

На помощь швейцарцам пришли два дворянина из числа «рыцарей кинжала». Они стали отбиваться шпагами. Санд сразу вынужден был отступить, перед натиском опытного фехтовальщика. Тот уже был готов прикончить лейтенанта ударом в сердце. Но Ланье принял удар на себя. Он своим клинком отвёл смертоносное жало от санкюлота.

– Проклятие! – выругался дворянин.

Александр отбил атаки сразу двоих, но и ему пришлось отступить. Нужно быть осторожным и не рисковать.

Санд попытался войти в схватку, но Ланье его остановил:

– Не мешайте мне, Санд! Я сам!

Александр парировал удар и сам сделал выпад. Его клинок поразил одного дворянина в шею. Тот упал. Второй зарычал и усилил натиск. Он стал нервничать и торопился быстрее покончить с этим республиканцем. Но сделал ошибку и на мгновение открылся. Ланье вогнал свой клинок в просвет, и поразил врага.

– Вот так! – закричал он.

– Вы отлично справились, гражданин комиссар! У вас твердая рука, – похвалил Александра лейтенант Санд.

– В колледже я уделял много внимания фехтованию!

– Я ваш должник! Я вам обязан жизнью, и я умею платить долги!

– Хватит разговоров, Санд. Идём вперёд и поднимемся верх! – приказал Александр. – Пока они не поняли, что произошло.

– Вперёд! – Санд взмахнул своей саблей и пошёл первым.

Они вышли на широкое пространство перед лестницей.

– Вверх! – приказал Ланье…

***

Неожиданно рядом с солдатами национальной гвардии оказался мужчина в чёрном камзоле. Он сразу убил лейтенанта Санда кинжалом. Тот не успел даже вскрикнуть. Долга гражданину Ланье ему было не суждено вернуть.

– А теперь попробуем мой танец! – закричал человек в чёрном. – Приглашаю всех!

Кто-то из солдат закричал:

– Осторожнее гражданин комиссар!

Грянул выстрел.

Ланье сделал выпад, но враг парировал его клинком кинжала и оттолкнул комиссара от себя. Александр потерял равновесие и упал.

Человек в чёрном набросился на других санкюлотов и ещё двое через несколько мгновений были мертвы.

–Вы так плохо танцуете! Где же ваша смелость, господа республиканцы?

Ланье выхватил свой пистолет и выстрелил в незнакомца. В дыму он не понял, попал он или нет.

– Всем наверх! – закричал некто рядом с ним.

Затем послышался стон, и тело рухнуло под ноги Александру. Снова раздался пистолетный выстрел. Затем еще один! Кто-то закричал. С отвратительным хрустом клинок шпаги вошел в тело, сокрушая кости на пути. Послышался новый стон, и все стихло.

Пороховой дым понемногу рассеялся. Гражданин Александр Ланье был жив. Но все его товарищи были мертвы! Человек в черном камзоле стоял напротив него со шпагой в руке. Он был невредим!

«Все ваши люди мертвы, мсье Ланье! Или мне называть вас, гражданин комиссар?»

Александр понял, что полностью во власти этого человека.

«Кто вы такой, сударь?»

«Я? Я ваш старый знакомый. Вы не узнали меня?»

Александр вгляделся в лицо незнакомца и узнал гражданина Фурье!

«Андре Фурье?»

«Мы ведь знакомцы, не так ли? – тот засмеялся. – Если вам угодно называть меня Фурье, то так и быть».

«Значит вы предатель, гражданин?»

«Я тот, кого называют Смерть, мсье Ланье. И это меня вы хотите поймать. Ведь вам поручили найти и обезвредить врага вашей революции! Но ваши люди мертвы, а я перед вами. Сколько еще мне нужно убить ваших солдат, чтобы вы поверили, что я существую?»

«Я приговорён?» – спросил Ланье.

«Я не стану вас убивать, мсье Ланье! Я лишь спасу майора Бахмана и его людей из этого дома».

«Я заподозрил вас ещё в Кале! Вы слишком не похожи на простолюдина».

«Зрение, гражданин Ланье, есть самый несовершенный из человеческих органов».

«Что вы хотите сказать?»

«Только то, что уже сказал».

«Значит, я могу идти?»

«Да, путь свободен…»

***

Александр вышел через главный вход. Его костюм был порван, и на его лбу была кровоточащая царапина.

К нему подбежали майор Сошель и сержанты.

– Гражданин комиссар!

– Что там случилось? Они прекратили стрельбу!

– Они ушли, – сказал Ланье. – Бежали.

– Бежали?

– Там, очевидно, есть подземный ход. И все они ушли. Я остался один и не смог их задержать.

– Вы остались один?

– Лейтенант Санд и все добровольцы мертвы. Они все погибли, сражаясь с врагами! Им не повезло…

– К нам подошёл новый отряд во главе с самим гражданином Фурье, – сообщил Сошель. – С тем самым, что одолел Смерть. Нам повезло.

– Что? – вскричал Ланье. – Вы сказали Фурье?

На подобную встречу, он никак не рассчитывал. Тем более что самого Фурье он видел только что.

– Вы назвали имя Фурье? Я не ослышался?

– Да, сюда привёл отряд комиссар Коммуны гражданин Андре Фурье.

– Где он сейчас?

– Гражданин Фурье? – Сошель указал в сторону ворот. – Он прямо перед вами. Стоит у ворот. Он как раз смотрит на вас, гражданин.

Александр посмотрел на комиссара и понял, что одет Фурье был не так, как человек, с которым он только что встретился. На том был чёрный камзол, а этот в синем мундире офицера национальной гвардии. Переодеться бы он так быстро не мог. Да и как он мог выйти из дома и оказаться в лагере санкюлотов? Но кого он тогда видел в доме? Кто этот человек? Или он не человек вовсе?

– Гражданин! Что с вами?

– Нет ничего, майор. Все в порядке.

– Но вы побледнели!

– Со мной все хорошо, гражданин.

Александр Ланье ничего не мог понять. Что же все-таки происходит?

– Гражданин Фурье! – позвал он.

Андре подошёл к нему.

– Гражданин Ланье? Рад нашей встрече.

– Рады?

– Нам не довелось встретиться на улицах Парижа, во время событий 10 августа. Я сражался на стороне народа, как и обещал вам в Кале.

– Вы привели своих солдат нам на помощь? – Ланье пытался разговорить Фурье. – Как вы оказались здесь?

– Совершенно случайно, гражданин! Мы отлавливаем швейцарцев. И тут выстрелы! Прохожие сказали, что сам Бахман засел в одном из домов. И вот я и мои солдаты здесь. Это честные граждане из предместья Сент-Антуан!

Ланье осмотрел санкюлотов отряда Андре, и понял, что перед ним в доме был кто-то иной…

***

Майор Сошельвнимательно осмотрел место схватки в доме и задумался.

«Все люди из добровольцев Санда мертвы, как и он сам. А гражданин комиссар выжил, отделавшись царапиной. Как же это у него получилось? Вот здесь они проникли в дом…»

– Майор?

Сошель обернулся и увидел комиссара Фурье.

– Гражданин комиссар?

– Что вы здесь делаете?

– Осматриваю место схватки, гражданин.

– Зачем?

– А вам самому разве не интересно, как смог выжить гражданин Ланье? Все его люди пали, а все враги благополучно бежали из дома.

– Не все, – ответил Фурье. – Я вижу здесь несколько тел. Вот лежит швейцарец, а вот «рыцарь кинжала».

– Смотрите! – Сошель перевернул тело Санда. – У лейтенанта рана на спине.

– На спине?

– Именно его поразили сзади! Некто ударил его кинжалом и чётко попал в сердце. Для такого нужно хорошо уметь обращаться со стилетом.

Фурье сам осмотрел рану.

– Вы правы, майор. Это удар стилета. Вы так хорошо разбираетесь в оружии?

– Да. Мой дядя служил в королевской полиции. Занимался уголовными делами.

– И что вы скажете?

– Скажу, что их убил некто, кто скрывался среди них.

– Среди них?

– Смотрите! Они зашли и легко преодолели сопротивление заслона. Сработал эффект неожиданности. Но затем они стали продвигаться далее. И здесь на них напал некто.

– Нужно расспросить обо всем гражданина Ланье. Он сможет нам все рассказать, гражданин.

– Нет. Не стоит беспокоить комиссара Ланье, гражданин Фурье.

– Но…

Майор не дал Андре договорить:

– Мне кажется, что гражданину Ланье не просто так повезло.

– Вы о чем, майор Сошель?

– А вы не догадываетесь? Все наши люди мертвы, а он жив. И все враги сбежали.

– Майор! Вы говорите о том, кого называют «друг народа». Это гражданин Александр Ланье! Тем более что самого лейтенанта Санда вы терпеть не могли.

– Это так, гражданин комиссар. Но здесь речь идёт о врагах революции и Франции. Это предательство.

– Вы думаете?

– Уверен.

– Тогда вам стоит все записать на бумаге и учесть все мелочи. Все что вы видите здесь. И эту бумагу пусть подпишут три уважаемых человека из вашего отряда. Затем вы передадите документ мне.

– Я сделаю все, гражданин.

***

19 августа 1792 года. Париж.

Ланье идёт по следу Смерти.

Александр Ланье подозвал Готье, который сумел раскопать нужные сведения. Хватку этот полицейский агент не утратил и в новых условиях.

– По вашему лицу я вижу, что вы нечто узнали, Готье.

– Узнал, гражданин комиссар.

– Говорите!

– Этот господин не Фурье! – заявил агент полиции.

–Я догадался про это давно! Еще в Кале во время нашей первой встречи. Он больше похож на аристократа, чем не простого уроженца предместья Сент-Антуан.

– Он не парижанин.

– Этого мало, Готье. Нужно знать больше.

– Я скажу вам больше, гражданин Ланье! Он даже не француз.

– Откуда это вам известно?

– Я нашёл человека, который знает этого господина.

– Вот как? Человек, который знает Фурье?

– Именно так, гражданин комиссар! – заявил Готье с гордостью. – Это некто гражданин Барбес. Он служит в полиции.

– В нашей полиции?

– В нашей, гражданин. Но настоящее имя Барбеса Лог. И он англичанин.

– Вот как? Это уже интересно!

– И этот господин видел нашего Фурье в Лондоне. И знаете, что самое интересное?

– Что?

– Наш Андре Фурье был в форме офицера королевской гвардии!

– Проклятие! – вскричал Ланье. – Это странно, Готье. Очень странно. Зачем им посылать сюда такого агента?

– Образованный человек легче справится с задачей, гражданин. Я думаю, что наш Фурье вполне подходит!

– Но его знали в Лондоне в свете! И это плохой козырь для тайного агента. Вот мы наши человека, который его знал! А он не мог ошибиться?

– Барбес? Он опознал его. Но что это даёт нам? Фурье отлично внедрился, гражданин комиссар! А нам ничего не доказать. Даже того, что он не Фурье.

– А нам и не нужно ничего доказывать, Готье. Я не собираюсь его арестовывать.

– Даже так, гражданин?

– Именно так. Нам стоит наблюдать и искать. И искать так, чтобы никто не знал, что мы ищем. И, кроме того, Готье, у меня есть для вас новости.

– Что-то случилось? – Готье понял это по виду Ланье.

– Нечто такое, что я не могу объяснить.

– И что это?

– Наш гражданин Фурье не один.

– Не один? Я вас не понял, гражданин. Что это значит?

– Я видел двух Фурье!

– Двух?

– Один сражался против швейцарцев. А второй на их стороне.

– Может ли это быть? Вы шутите, гражданин комиссар?

Александр всё рассказал полицейскому. Тот внимательно выслушал и предположил:

– А если у него есть брат?

– Я думал про это. Но это не может быть объяснено так просто, Готье. Чем объяснить силу того Фурье, который один отправил на тот свет десяток парней, и его даже не поцарапало!

– А вы хорошо рассмотрели его лицо, комиссар?

– Вы о том, что мне могло показаться, что он похож на Фурье? Я видел его, как вижу вас. Это был он. Но и второго я видел, как и вас! И это тоже был Фурье! А, значит, их двое.

– Вы думаете, что он и есть ле Морт? – спросил Готье.

– Не знаю, Готье. По виду он совсем не похож на человека по имени Кадуаль. Но его действия именно такие. Я не верил рассказам о неуязвимости Кадуаля. Но теперь я сам все видел и сам стрелял в него.

– И он не стал вас убивать.

– Не стал. Я вышел из дома и увидел второго гражданина Фурье! И это никак не мог быть один и тот же человек! Я думал, что схожу с ума. Я стал расспрашивать его, но… Ничего выяснить не смог.

– Тогда как это объяснить, гражданин комиссар?

– Пока не знаю. Я теряюсь в догадках. Но мы должны это узнать, Готье. И запомните, никто не должен знать об этом кроме нас. Вопрос нашей с вами безопасности, Готье!

– Я все понимаю, гражданин Ланье. Про этот случай никто знать не будет.

***

25 августа 1792 года. Париж.

Ланье идёт по следу Смерти.

Комиссар Ланье вернулся домой. Он подал шляпу и шпагу слуге. Тот тихо сказал хозяину:

– У нас гости, сударь.

– Гости? Какие ещё гости?

– Ваш отец, сударь.

– Отец? – Александра это удивило.

– Он ждёт в вашем кабинете, сударь.

– Иду к нему.

Александр быстро поднялся по лестнице и открыл двери кабинета. Там его ждал старый адвокат Ланье.

– Здравствуйте, отец!

– Здравствуй, Александр.

– У вас что-то случилось, отец? – спросил он.

– Что-то случилось во Франции, сын мой.

– Вы о чем, отец?

– О том, что к власти идут сущие мерзавцы! – заявил пожилой адвокат. – Об этом ли я и мои друзья думали в 1789 году? Что случилось со страной, Александр?

– Народ требует углубления перемен, отец! А вы чего ожидали? Набить карманы конфискованными у аристократов деньгами и стать новой властью во Франции? Это и есть революция?

–Что я слышу? Неужели вы не видите, что происходит? Страной должны править лучшие люди нации! Лучшие люди, но никак не отъявленные мерзавцы и негодяи!

–Вы слишком взволнованны, отец. Хотя и мне не все нравится. Я должен с этим согласиться.

–А мне уже ничего не нравится, сын. Ничего.

–Я вижу на вас дорожное платье, отец. Вы куда-то собрались?

–Я покидаю Францию, сын мой.

–Что? Как это, отец?

–А вот так. Я присоединяюсь к эмигрантам. Хватит с меня революции!

–Но, отец! Вы же сами клеймили наши порядки и были сторонником парламента!

–Мы поменяли одну тиранию, на другую. Скоро вы увидите её истинное лицо, сын мой.

–Но к власти…

Адвокат поднял руку, требуя тишины.

–Я все решил, сын мой. Все. И не нужно меня ни в чем убеждать. Я пришёл к вам не за этим. Вы занимаетесь делом Кадуаля?

–Да, отец. Но правильно будет сказать, я им занимался.

–Уж не поверили ли вы в то, что он убит? Человек, или дьявол, назвавший себя Кадуалем, не убит. За это я могу вам поручиться.

–Отец! И это говорите вы? Уж не хотите ли вы сказать, что он существо сверхъестественное?

–Нет, – сказал адвокат. – Я не о том. Вы знаете про английскую секретную службу?

–Знаю.

–Думаю, что это их рук дело. Это они создали Смерть! Я не могу сказать с какой целью. У меня не было времени этим заняться. Но скажу одно – держитесь подальше от этого дела.

–Это невозможно, отец! Я слишком глубоко в него проник.

–Откажитесь!

–Я не смогу отказаться от этого дела!

–Александр!

–Вы же меня знаете, отец!

–Тогда я дам вам ниточку к Смерти, сын мой!

–Ниточку?

–Именно! Если вы такой упрямый осел! Возможно, это поможет или даже, спасёт вам жизнь.

–И что это за ниточка?

– Анна де Корде! Дочь маркиза де Корде и внучка герцога дˈАрмона! И она связана с делом Смерти! За это могу поручиться!

– Спасибо, отец.

– Сейчас девица де Корде в тюрьме Ла Форс. И вам нужно будет её оттуда вытащить.

–Из тюрьмы? Вы шутите, отец?

–От чего же, сын мой. В тюрьме Ла Форс полно продажных охранников. Все эти санкюлоты быстро продаются за деньги. Грязные мерзавцы!

Адвокат сел в кресло и на мгновение закрыл глаза. Ему было жаль. Совсем не так он видел революцию. Отчего эти подонки все испортили? А как хорошо начиналось…

***

Александр вызвал к себе агента Готье и дал ему задание все выяснить о де Корде. Тот потратил два часа и прибыл к комиссару с докладом.

– Вы все узнали, Готье?

– Да.

– Вы ведь некогда обещали мне поймать эту девицу в Кале.

– Тогда все сорвалось.

– Оставим то, что было тогда, Готье. Что сейчас?

– Она в тюрьме по обвинению в шпионаже в пользу врага! Вытащить её оттуда невозможно, гражданин!

– Никого нельзя подкупить?

– Сейчас нет, гражданин комиссар! Представители Коммуны Парижа беспощадны и им дано право казнить и миловать. Потому все продажные охранники сидят тихо. Возможно, потом все и получится.

– А у нас будет это самое «потом»? – спросил Ланье.

– В том то и состоит основная проблема, гражданин! Скоро начнётся восстание! Коммуна заставит Собрание действовать по-своему! И потому начнутся казни! И этого уже не остановить!

– А если я обращусь сразу к министру Дантону? Я могу сказать, что нам нужна де Корде. Она поможет нам распутать настоящий заговор!

– Сейчас Дантон не станет вам помогать! Ему нужна популярность. А защита аристократки – популярности ему не добавит.

Александр понял, что Готье прав. Сейчас Дантон помогать не станет. Да и раскрыть ему всех карт нельзя.

– Нужно узнать, где сейчас её дядя Мерье! Возможно, что он захочет что-то сделать для племянницы.

– Гражданин Мерье покинул Париж и отбыл в армию генерала Дюмурье, гражданин комиссар!

– Проклятье! – вскричал Ланье. – Но нам нужна девица де Корде!

– Значит нужно думать, как нам её спасти…

***

25 августа 1792 года. Застава Сент-Антуан.

Старый адвокат Ланье, когда проехал заставу Сент-Антуан, приказал остановить карету у развилки дорог с указателями. Там его ждал человек в дорожном плаще с саквояжем. Он сел в карету адвоката.

– Рад, что вы не опоздали, господин Ланье.

– Я ведь дал вам слово, маркиз. Да и ваши рекомендации при дворе принца Людовика⁵⁴ мне пригодятся.

– В этом можете не сомневаться! Вы будете приняты при дворе принца. И вам простят все ваши заблуждения. Больше того! Вам будет пожаловано дворянство!

– Этого мне не нужно, дорогой маркиз. Я уже не столь молод, чтобы тешить свое самолюбие.

– Вы спасли от смерти стольких достойных людей, выхлопотав им пропуска накануне дней террора 10-12 августа.

– Я выполнил свой долг человека, маркиз. Никогда не хотел, чтобы к власти пришли мерзавцы.

– У меня есть для вас небольшой подарок, мсье.

Маркиз протянул адвокату лист бумаги.

– Что это?

– А вы прочите и все сами поймёте, мсье.

Адвокат развернул бумагу и прочитал. Это был донос на его сына Александра Ланье от майора национальной гвардии Сошеля.

– Что за мерзость?

– Это донос на вашего сына, и он не попал по назначению, мсье.

– Они обвиняют Александра в том, что он помогал роялистам? Что за нелепость!

– Этот донос не попал по назначению, мсье. Его вовремя перехватили.

– Но этот Сошель может написать новый донос.

– Нет. За это можете не волноваться, мсье. Нового доноса не будет.

– Вы уверены, маркиз?

– Уверен.

Маркиз стал рассказывать о том, как полезна бывает щедрость с маленькими людьми. Один два луидора могут спасти жизнь. Он говорил и говорил. Его слова усыпили адвоката, и тот склонил голову к стене кареты…

***

Через три лье маркиз приказал кучеру остановить карету у небольшого домика лесного сторожа. Там его уже ждали. Это был человек в одежде санкюлота. И его звали Пьер. Он встретил маркиза у порога и склонил голову в знак приветствия.

– Вы привезли мне приказ? – спросил Пьер.

– Да.

– Приказ ле Морта?

– Да.

– Я служу ле Морту.

–Да, это приказ ле Морта.

Они вошли в дом. Там не было никого.

– Где хозяева? – спросил маркиз.

– Они в Париже. Дом оставлен на моё попечение.

Они сели на табуреты.

– Вы можете говорить совершенно свободно. Нас никто не услышит.

– Где человек, оставленный на ваше попечение?

– Граф де Корнель в надёжном месте и с ним ничего не случится.

– Его нужно будет переправить в Кале. А там его сопроводят в Англию. Для этого пришло время.

– Я отдам приказ, и его отвезут в Кале, – ответил Пьер.

Маркизу определённо нравился этот человек, который не задавал лишних вопросов.

– А что делать мне?

– Вам нужно следовать за мной. Вы исполните все, что вам приказано, а затем отправитесь к границе в Кобленц.

– В Париже я больше не нужен ле Морту?

– Нет. Ни вы, ни я, пока не нужны, Пьер. И вам следует переодеться и не носить более эти тряпки. В Кобленце за них вас могут расстрелять, друг мой. Я оставлю вам сто луи на расходы.

–Я служу ле Морту, – ответил Пьер…

****

Маркиз вернулся в карету и приказал кучеру трогать. Адвокат по-прежнему спал.

«Я многое сделал и теперь могу немного отдохнуть от трудов подальше от беспокойного Парижа, – думал маркиз. – Этот человек действительно знает, что делает. Как точно он все предсказал. Хотя может он и не человек вовсе? Я вот не могу вспомнить его лица. Как такое может быть? В моей памяти лишь его глаза.

А этот Пьер? В прошлом отпетый негодяй. Это лучшее его творение. Неужели из вчерашних каторжников получаются самые послушные слуги? Как смог он так быстро подчинить его? Был враг, а стал преданным и верным другом. Он служит ле Морту».

Карету тряхнуло на ухабе. Маркиз решил немного отдохнуть. Его голова склонилась к мягкой стенке кареты…

Глава 10 Народный трибунал: смерть принцессы де Ламбаль.

2 сентября 1792 года.

Париж. Тюрьма Аббатства.

Жан Поль Марат редактор газеты «Друг народа» в своей статье призвал народ к новому восстанию. Пруссаки угрожали Парижу!

«Сыновья и дочери Франции! Мы сумели сокрушить монархию и сделали еще один большой шаг по пути к свободе, равенству и братству!

Но змея не раздавлена!

Многие заговорщики, аристократы и офицеры старой армии, которых арестовали, ждут врагов в столице. И я скажу больше! Они готовят мятеж и ударят нам в спину. Когда мы повернем оружие против внешних врагов!

И станем ли мы ждать, граждане, пока они нанесут нам удар? Нет! Наша задача ударить первыми! К оружию граждане! Раздавите змею!»

Коммуна Парижа, повинуясь настроениям толпы, объявила генеральный сбор. Всюду в секциях вооружали все новые и новые отряды волонтеров.

Секция Сент-Антуан во главе с гражданином Мишо приняла постановление о расправе с врагами революции!

– Все мы видим, что происходит! – говорил Мишо. – И все мы видим, что руководство Коммуны колеблется! А я скажу прямо! Мы жаждем крови врагов! Хватит кормить их в тюрьмах!

Его поддержали все депутаты секции.

– Гражданин Мишо прав!

– Верно! Твёрдость и только твёрдость!

– Необходимо составить обращение!

Снова заговорил Мишо:

– Обращение с обоснованием необходимости наших действий! И мы его составим, граждане!

Закипела работа. Депутаты стали составлять документ…

***

«Раз нет иного средства избежать опасностей и увеличить рвение граждан для отправки на границы, – говорилось в обращении, – как немедленно осуществить скорое правосудие над всеми злоумышленниками и заговорщиками, заключёнными в тюрьмах»…

***

Вслед за секцией Сент-Антуан это решение поддержала секция Пуассоньер, а затем секции Люксембурга и Фонтэн.

«Предать смерти врагов и заговорщиков!»

Мишо отдал приказ комиссарам немедленно возглавить отряды и приступить к исполнению решений Коммуны.

– Фурье!

– Я здесь, гражданин Мишо!

– У вас триста человек под началом! Я отдаю вам приказ выступать к тюрьме Аббатства! И по пути не стоит церемониться! Убиваете всех, кто заподозрен в связях с врагами! Дворян и судейских, чиновников и торговцев!

Фурье кивнул.

– Вы способны выполнить приказ? – строго спросил Мишо. – Или приказ вам не по душе?

– Я готов, гражданин Мишо!

– Кто ваш помощник?

Фурье указал на низкорослого человека в сером кафтане. В его руках были сабля и пистолет. Это был гражданин Майар.

–Я знаю этого достойного патриота! Он не даст пощады врагу! Я спокоен, гражданин Фурье!

Андре совсем не нравился этот человек по имени Майар. Он весь так и кипел злобой, и его целью была месть. Но выбора у Андре не было. Пришлось принять такого помощника. Майар был популярен, как предводитель знаменитого похода женщин на Версаль в октябре 1789 года. Также он проявил себя в день взятия Бастилии.

– Я знаю, что вы патриот, гражданин Фурье! Иначе я не стал бы под ваше начало! – строго заявил Майар. – Не обманите моего к вам доверия, гражданин!

– Я верный сторонник республики, гражданин!

– Этого мало, гражданин Фурье! Нам нужна ненависть. Горит ли в вашем сердце священный огонь?

– Я нанёс свой удар по аристократам ещё много лет назад! И тогда за этот удар меня могли повесить!

Майар похлопал его по плечу и криво усмехнулся. Андре он все больше и больше не нравился. Похоже, что он будет командовать отрядом вместо него…

***

Отряд выступил к Аббатству.

Впереди шли комиссары и офицеры. Развевалось трехцветное знамя, и стрекотали барабаны. Затем, стуча деревянными башмаками по мостовой, шагали санкюлоты.

Солдаты пели новую песню марсельского батальона⁵⁵:

Вперёд сыны отчизны милой!

Мгновенье славы настаёт!

К нам тирания чёрной силой,

С кровавым знаменем идёт!

В пути Майар остановил шесть карет, которые следовали под охраной конной национальной гвардии.

– Я комиссар Майар! – сказал он капитану конвоя. – Именем Коммуны Парижа!

Капитан придержал лошадь и спросил:

– Что вам угодно гражданин комиссар?

– Вы следуете в Аббатство?

– Везу арестованных священников, гражданин!

– Вот как? – обрадовался Майар. – Но я помогу вам в этом, капитан! Вам нет смысла везти их в Аббатство!

– У меня приказ! – капитан потянулся к карману, дабы показать бумагу.

Но Майар остановил его:

– Не нужно, капитан! Я не сомневаюсь в ваших полномочиях! Но и мы с этими добрыми гражданами идём в Аббатство! Эта тюрьма отдана нам!

Капитан национальной гвардии не понял комиссара:

– Что это значит, гражданин?

– Это значит, что мы расправимся со всеми, кто там заключён! Нам дано право судить и казнить!

Капитан побледнел. Майар не стал ждать его распоряжений и жестом указал своим санкюлотам вытащить арестованных из карет. Те бросились исполнять приказ и быстро оттеснили немногочисленную охрану.

Андре Фурье также не был в восторге от действий Майара, но сейчас санкюлоты были всецело на его стороне. Вмешательство ничего бы не дало.

30 священнослужителей выволокли на мостовую и стали избивать. Санкюлоты громко кричали и смеялись.

– Смотрите какие жирные каплуны!

– Они слишком усердны в молитвах за нас!

– Пока наши дети дохли от голода, они объедались отобранными у нас припасами!

– Долой церковников!

– Долой иезуитов!

– Смерть им!

Низкорослый санкюлот взмахнул своей саблей и эфесом ударил одного священника-иезуита по голове. Тот упал на колени и застонал. Второй удар свалил его окончательно, и струйка крови побежала по мостовой из разбитой головы.

– Смерть иезуитам!

– Смерть!

– Пусть идут к своему богу!

Вид крови разъярил остальных, и они стали рубить служителей церкви. Санкюлот нанёсший удар первым прыгнул на тело своей жертвы и стал топтать его ногами. Послушался отвратительный хруст костей.

– Смерть иезуитам! – вопил он.

Остальные вторили ему, хотя иезуитов⁵⁶ среди священников больше не было.

Капитан конвоя соскочил с лошади, отдал поводья солдату и подошел к Фурье.

– Вы здесь начальник, гражданин? – спросил он.

Фурье кивнул.

– Я комиссар Фурье, к вашим услугам, капитан.

– Тогда отчего не остановите этого?

– Сейчас моё слово ничего не значит для этих людей. Они шли убивать и это лишь первые жертвы. Скоро в Аббатстве не останется живых заключённых.

– Но кто отдал столь изуверский приказ? – спросил капитан.

– Коммуна Парижа, гражданин. И мой главный комиссар секции Сент-Антуан Мишо приказал начинать с тюрьмы Аббатства Сен-Жермен. И за нами последуют иные секции.

– Это не борьба с тиранией, гражданин, это чистое безумие, – едва слышно произнёс капитан.

– А вы чего ждали? – Фурье посмотрел на офицера.

На каменной мостовой уже лежали больше двадцати истерзанных тел. Один гражданин, мясник по ремеслу, предложил сносить головы оставшимся в живых с одного удара.

Все встретили это предложение криками одобрения. И мясник первым своей саблей снес голову толстому доминиканскому монаху.

– Кто сможет вот так? – хвастливо заявил мясник.

– Я смогу! – вызвался кузнец. – Но орудовать я стану не этой железкой!

– А чем? – спросили его.

Кузнец показал молоток.

– Молотком нельзя снести голову! – закричал мясник.

– После моего удара, то, что останется нельзя будет назвать головой! Ставлю одну монету!

К нему подтолкнули худого аббата, который покорно опустился на колени и шептал молитву.

– Покажи своё мастерство вот на нем!

Кузнец взмахнул тяжёлым молотком и покрутил им над головой. Он уже хотел нанести удар, но высокий солдат с ружьём помешал ему:

– Нет! – произнёс он. – Не этого!

– Что? – грозно спросил кузнец.

Солдат смело оттолкнул его от аббата.

– Не становись между мной и моей жертвой! – заревел кузнец.

Но солдатом оказался Жак Леон, известный задира и кулачный боец. Он отдал ружье товарищу и пошёл на кузнеца. Одним ударом он свалил его на мостовую.

– Этого трогать нельзя! – громко закричал Леон, чтобы его слышали все.

– Почему это? – спросил кто-то.

– Этот человек аббат Сикар. Я его знаю и он не такой как другие священники. Он основал при своём приходе школу для глухонемых детей из бедных семей. И он заботился об этих детях бесплатно. И потому ему даруется жизнь!

С этим никто спорить не стал, даже грозный комиссар Майар. Революция не карала друзей…

***

Через час отряд Фурье занял тюрьму Аббатства. Санкюлоты прямо на месте избрали трибунал. Им попробовал возразить начальник тюрьмы:

– Граждане! Мне понятен ваш справедливый гнев против врагов, но я не могу позволить вам судить заключённых. На это требуется разрешение…

Договорить ему не дали. Санкюлоты вытолкали его за ворота и приказали убираться. Трибунал был создан тут же. Его председателем стал Майар.

Прямо во дворе тюрьмы поставили стол и стулья для заседателей. Майар уселся в центре и предложил остальным членам трибунала занять места.

– И вы, гражданин Фурье!

Майар указал Андре на его место. Тот спорить не стал.

– Наш трибунал народный и потому все добрые граждане могут слышать и видеть все!

Толпа закричала:

– Да здравствует Майар!

– Смерть аристократам!

– Да здравствует народный трибунал!

Майар поднял руку, требуя тишины.

– Граждане! Мы начнём наш справедливый суд немедленно! Пусть мне принесут тюремные списки!

Они тут же были принесены.

Председатель взял списки и обратился к своим доверенным лицам:

– Граждане Леон и Минар! Вы отберёте патриотов для исполнения решений трибунала! Это будет происходить здесь! Никакой отсрочки! Немедленное правосудие народа!

Толпа санкюлотов снова закричала:

– Да здравствует Майар!

– Смерть аристократам!

И началось рассмотрение дел…

***

Майар просмотрел листы и поднял глаза на приведенного узника.

– Вас арестовали 12 августа, Меран?

Узником был мужчина лет пятидесяти в рубахе (камзол с него сорвали) и коротких штанах до колен. Ни чулок ни башмаков на нем не было.

– Да, гражданин председатель, – ответил узник.

– Вы офицер армии короля? – снова спросил Майар.

– Да. Я в прошлом служил в армии его величества. Я был майором в драгунском полку.

Майар снова посмотрел листы и сказал:

– Вы были не просто майором в кавалерии. Вы были офицером гвардии голубых драгун. А это привилегированный полк старой армии.

– Но я начинал службу в Кареньянском драгунском полку, гражданин председатель. А только потом, был произведен в майоры гвардии его величества.

– За что вас произвели? – спросил Майар.

– За личную храбрость, – ответил Меран.

– И эту храбрость вы проявили в подавлении крестьянского мятежа?

– Я выполнял приказ.

– Следовательно, вы воевали со своим народом в угоду коронованному тирану? У вас есть вопросы к этому человеку, граждане? – председатель обвёл взглядом присутствующих.

Никто ничего не сказал.

– Всем все ясно! Вы проговариваетесь к смерти Меран!

– К смерти? Но за что?

– Вы бывший дворянин и офицер армии короля. Вы враг свободы! Вы стреляли во французов!

– Но я выполнял свой долг согласно присяге!

– Значит вы преступник вдвойне! – закричал председатель. – Исполнять преступные приказы – преступление!

Майар обвёл взглядом представителей трибунала. Никто не возразил ему.

– Решение принято!

Председатель сделал жест, и санкюлоты увели бывшего офицера и за стеной его зарубили саблями.

– Следующего! – приказал Майар.

Привели тонконого высокого человека в камзоле и парике. Он был страшно напуган и сразу пал на колени:

– Я адвокат Гарне! Я не аристократ! Граждане! Я не аристократ!

Майар просмотрел его бумаги.

– Он говорит правду. Он не принадлежит к дворянству. Но он служил дворянам против своего народа!

– Но я только адвокат! Я занимался семейными тяжбами, граждане!

Майар снова просмотрел в бумаги:

– За что вас арестовали 18 августа, гражданин Гарне?

– Этого мне не сказали, гражданин! Но я ни в чем не виноват!

Вскоре был вынесен новый смертный приговор и несчастного адвоката расстреляли. Затем шли и шли новые люди. Большинство их них убивали.

В Аббатстве содержали больше 40 солдат швейцарской гвардии бывшего короля Людовика XVI. По ним были вынесены жестокие смертные приговоры. Никого из наёмников не пощадили.

Швейцарцев поднимали на пики и те умирали в мучениях. Лейтенанту вначале отрубили руку и ногу саблями. А спустя полчаса еще руку и ногу.

Фурье не мог больше молчать и высказался против такого:

– Ваш суд справедлив, гражданин Майар! Но нет смысла заставлять этого человека страдать!

– Они долгое время были слугами тирана, который заставлял страдать целый народ!

– Но, заставляя его страдать, мы уподобляемся слугам тирана!

– Нет, гражданин Фурье! – возразил Майар. – Месть народа священна!

– Я не могу согласиться с такими вот мерами! Этот офицер ничем не заслужил такого!

– Но он будет казнён, и умирать он будет в мучениях, гражданин Фурье! Пусть знают все слуги тирана, что их ждёт в будущем!

Работа народного трибунала продолжалась…

***

2 сентября 1792 года. Париж. Тюрьма Ла Форс.

Комиссар Люлье.

В тюрьме Ла Форс также был создан трибунал для немедленного суда над врагами. Его возглавил представитель Коммуны комиссар Люлье.

Люлье в модном английском сюртуке серого цвета в треуголке с плюмажем и кокардой, опоясанный трехцветным шарфом, прибыл в тюрьму и показал бумаги начальнику. В них были его полномочия.

– Вы представитель Коммуны, гражданин, – начальник спорить не стал.

– Больше того! Я представитель самого гражданина Эбера!

– Вам угодно расположиться в одной из камер?

– Да отведите камеру побольше для заседаний трибунала.

Вскоре все было исполнено и трибунал в количестве 12 человек начал свою работу. Для выполнения решений было выделено 60 санкюлотов, готовых замарать свои руки в крови врагов революции…

***

Люлье внимательно посмотрел на подсудимого. Это был старый аристократ.

– Вы служили в Орвенском полку? – спросил Люлье. – Это правда?

– Я был командиром этого полка.

Комиссар просмотрел листы дела и сказал членам трибунала:

– Этот человек достоин жизни. Я вообще не понимаю, на каком основании его арестовали?

– Он аристократ! – был ответ.

– Этот человек всегда стоял на страже интересов Франции! Франции, а не тирана Людовика. Он никогда не угождал персонам и был уволен со службы по приказу короля по настоянию графини Дюбари. А она была любовницей Людовика XV и не следует про это забывать!

– Но он попал в списки как роялист и сторонник Бурбонов, гражданин Люлье! А был приказ Коммуны взять всех врагов революции!

– Это верно, гражданин председатель! Этот человек сторонник монархии!

Люлье посмотрел на старика.

– Это верно?

Старик ответил:

– Что именно, мсье?

– Вы сторонник монархии?

– Я верно служил Франции. Я считал Людовика XV плохим королем! Но он умер и сейчас на троне Людовик XVI. Я служу не персонам, но идее монархии!

– Но при таком образе правления мы всегда будем стоять перед угрозой быть слугами дурного монарха. Для того народ Франции и сверг тирана и скоро будет установлена республика.

– Я присягал королевской власти, мсье. И присяги не нарушу! Я уже слишком стар для этого!

– Но тогда вас ждёт смерть. Вы это понимаете? – спросил Люлье.

– Я уже стар и мне ли бояться смерти? И предстану перед создателем с чистой совестью.

Люлье настоял на почётной казни для бывшего офицера королевской армии. Его казнили через расстрел…

***

Люлье больше не проявлял милосердия к врагам и по его прямому приказу с жизнью расстались многие: священники, придворные, офицеры старой армии. Также не пощадили и командиров национальной гвардии, которые осудили массовые убийства. В первый день было казнено 120 человек…

***

2 сентября 1792 года. Париж. Тюрьма Ла Форс.

Анна де Корде.

Диана де Ла Ну прижалась к подруге. Анна, как могла, успокаивала девушку.

– Еще не все потеряно, дорогая.

– Но ты слышала, как они кричат?

Что могла на это ответить Анна.

– Они убивают всех! – причитала Диана. – Всех! Эти выстрелы и крики. Крики жертв, Анна. Пришел наш час. А я так не хочу умирать!

– Они могут пощадить тебя, Диана. Ты молода и можешь просить у них милости.

– Да? – в голосе подруги была надежда. – Это правда? Или ты говоришь, чтобы меня утешить?

– Правда. Но это путь унижения.

– Это путь жизни. А я хочу жить.

– Ты вольна поступать, как знаешь, Диана.

– А ты? Как поступишь ты?

– Мне никто не даст права выбора, Диана. Для них я шпионка. Да и не стану я просить у них милости.

Замок камеры щёлкнул, и все женщины вздрогнули. Двери отворились, заскрипели петли. В камеру вошёл санкюлот низкого роста в колпаке, длинных штанах и короткой куртке.

– Пришёл и ваш черед! – громко произнёс он. – Скоро вы предстанете перед трибуналом! Председатель сам гражданин Люлье. А у него нюх на врагов!

Одна из заключённых пожилая дама попросила священника.

– Нет больше здесь священников. Около десятка их было повешено и ещё десяток расстрелян.

– Нас лишают права исповеди?

– Должно много у вас грехов, мадам. Но священника у нас нет. Больше нет.

Санкюлот захохотал…

***

2 сентября 1792 года. Париж. Тюрьма Ла Форс.

Принцесса де Ламбаль.

Когда дело дошло до женщин, Люлье сообщил своим соратникам:

– Не хотел бы я возиться бабами.

– Но в тюрьме много женщин, гражданин председатель.

– Гнать бы их отсюда.

– Нас не поймут санкюлоты и граждане, что собрались там.

Люлье приказал начать с принцессы де Ламбаль. Красавицу вывели и поставили перед заседателями. Никто не предложил ей стул.

– Вы Мария Терезия Ламбаль? – спросил Люлье.

Женщина ответила с достоинством:

– Вы пропустили мой титул господин председатель. Я Мария Терезия Савойская, дочь принца Виктора Савойского, герцога де Кариньяна. Супруга Людовика-Александра де Бурбона принца де Ламбаля.

– Революция упразднила дворянские титулы, гражданка Ламбаль. Мы установили равенство. Долой привилегии! Это голос французского народа, гражданка.

– Но отчего вы взяли себе право говорить от имени народа Франции? – спросила принцесса.

Люлье не смутился.

– Вы аристократы много веков говорили от имени народа, совершенно не считаясь с его интересами! А я представитель народа. За меня голосовали простые люди и захотели видеть меня здесь!

– Хорошо, что вам угодно от меня, гражданин председатель?

– Я хочу знать состояли ли вы в дружбе с гражданкой Капет⁵⁷?

– Вы имеете в виду её величество королеву Франции Марию Антуанетту?

– Я имею в виду гражданку Капет, супругу Людовика Капета⁵⁸! И я повторю вопрос – состояли ли вы, в дружбе с гражданкой Капет?

– Я верноподданная её величества королевы Франции.

– И вы были подругой гражданки Капет? Да или нет?

– Её величество оказала мне честь и была моей подругой.

– Значит, вы это признаете? – спросил председатель.

– Конечно, признаю. А вы полагаете, что это преступление? Но король Людовик и королева Мария Антуанетта все ещё являются повелителями Франции!

– Ваш король, и ваша королева сейчас под стражей находятся в тюрьме Тамль как государственные преступники! И скоро они предстанут перед судом!

Председатель просмотрел бумаги и снова продолжил перечислять проступки принцессы перед народом.

– Вы подданная Франции и в июне 1791 года пытались бежать за границу. Больше того, вы способствовали побегу королевской четы в Варенн! И если бы не бдительные граждане, то семья Капет перебралась бы в стан врагов Франции!

– Я успешно пресекла границу Франции, господин председатель, но затем я совершенно добровольно вернулась в Париж к моей королеве!

– Есть свидетельства граждан не в вашу пользу гражданка Ламбаль! – заявил один из членов трибунала. – Доверенный человек утверждает, что вы участвовали в подготовке контрреволюционного заговора совместно с женой Людовика Капета!

Члены трибуна не желали величать Марию Антуанетту королевой, и называли её женой Капета или гражданкой Капет.

– Я не признаю ваш суд, господа! – заявила принцесса. – Там во дворе негодяи и мерзавцы приканчивают ударами сабель и пик достойных людей. Королевское правосудие при всех его недостатках не опускалось до подобного!

Члены трибунала зашумели. Они требовали немедленной казни изменницы, которая смеет оскорблять трибунал и народ Франции…

***

Толпа во дворе тюрьмы уже опьянела от крови и все больше шумела. Кто-то из охранников тюрьмы Ла Форс сказал, что трибунал разбирает дело де Ламбаль.

– Это та самая шлюха нашей мадам Вето⁵⁹?

– Она!

Закричали женщины:

– Грязная развратница!

– Она потакала австриячке в диком разврате!

– Это любовница австрияки!

– Мадам Вето кувыркалась в постели с этой мерзавкой!

Слово взял небольшого роста старик в шапке с трехцветной кокардой и короткой куртке.

– Граждане и гражданки! – заорал он. – Вы знаете, что эта самая Ламбаль за свой дикий разврат была удостоена высокой должности смотрительницы королевского дворца? И знаете, сколько платили за это?

– Верно!

– А наши дети голодали!

– Смерть ей!

– Она подлая шпионка австриячки!

– Долой!

– Смерть!

Революционеры забеспокоились, что председатель трибунала не вынесет Ламбаль достаточно сурового приговора. И потому толпа решила подняться в помещение суда.

– Хватит судов!

– Выдать нам Ламбаль на расправу!

– На расправу!

Толпа ввалилась в помещение, растолкав охрану…

***

Люлье попробовал успокоить членов трибунала.

– Граждане! Не стоит вам столь горячиться в этом деле.

– Это развратная шлюха, Люлье!

– Не стоит с ней церемониться!

В комнату ворвались санкюлоты. Они были возмущены не менее чем заседатели.

– Долой австрияку!

– Смерть Ламбаль!

– На расправу народу!

Принцессу толкнули. Затем кто-то ударил её в спину, и она упала. Но её тут же подняли на ноги. С головы женщины сорвали чепец и по плечам красавицы рассыпались длинные шелковистые белокурые волосы.

– Граждане! – вскочил со своего места Люлье. – Граждане! Здесь заседание трибунала!

– Зачем нужен этот трибунал? – заорал один из санкюлотов.

Его поддержали:

– Верно!

– Сами приговорим её!

– Мы выберем ей казнь достойную её сана граждане! Она мечтает умереть быстро!

– Нет!

– Не дадим этой суке, что вместе с австриячкой сосала кровь из народа, издохнуть быстро!

– Во двор её!

– На суд народа!

Люлье еще раз попытался навести порядок, но его уже никто не слушал…

***

Анна де Корде и Диана де Ла Ну были вместе с другими женщинами выведены во двор тюрьмы, заваленный трупами.

– Пусть они смотрят на смерть Ламбаль!

– Пусть видят справедливую месть народа!

Женщины простолюдинки подбежали в Анне и Диане и заставили их смотреть.

– Не падай в обморок, стерва! – кричала толстая прачка Диане, которой стало плохо от вида и запаха крови.

– Смотри!

Анна поддержала подругу. Она видела, как вывели принцессу де Ламбаль…

***

Один из палачей по имени Шарло окровавленной саблей плашмя, чтобы не убить сразу, ударил её по голове. Принцесса упала, но её заставили подняться пинками.

– Иди!

Санкюлоты толкнули Ламбаль на трупы, и она вынуждена была идти по ним.

– Пусть топчет тела врагов!

Женщины бросали в принцессу камни и гнилые овощи. Принцесса снова упала.

– Не дайте ей сдохнуть быстро!

– Шарло нам все испортит! Он бьет слишком сильно!

Второй удар Шарло рассек лоб женщины до глаза, и хлынувшая кровь стала заливать её белокурые волосы и платье.

Толпа смеялась и кричала. Принцесса стал оседать на трупы.

– Пусть стоит! – орала толстая прачка.

Её поддержали другие:

– Подними её, Шарло!

– Но не убей.

– Пусть чувствует, как умирает!

Шарло убрал саблю и взялся за дубину. Он ударил принцессу и приказал ей подняться. Но она не смогла. Он ударил ещё раз! Затем еще и еще!

Затем палач поднял окровавленное тело и швырнул его толпе.

– Она ваша, граждане!

Толпа заревела и стала кромсать тело. Его кололи пиками и саблями. Все хотели заполучить часть плоти «шлюхи королевы», как кричали санкюлоты.

Подручный мясника, мальчишка лет 14, с огромным ножом в руке подскочил к телу и одним ударом перерубил тонкую шею принцессы.

Граждане встретили отделение головы де Ламбаль от тела взрывом жуткого восторга.

Диана де Ла Ну потеряла сознание. Её стали бить, и Анна закрыла подругу своим телом.

– Стойте, гражданки! – обезумевших прачек остановил какой-то санкюлот. – Еще рано их убивать! Они станут тащить труп по улицам! Пусть окажут своей принцессе последние почести!

Это предложение понравилось. И это спасло молодым фрейлинам жизнь…

3 сентября 1792 года. Париж.

Александр Ланье.

Вскоре работы почти всех трибуналов прекратились. Граждане стали просто без всякого суда очищать тюрьмы от заключенных. Начались кровавые и жестокие убийства.

Принцессу де Ламбаль продолжали терзать и после смерти. Все новые и новые парижане и парижанки стремились надругаться над телом. Её голову предавали из рук в руки, и граждане выламывали зубы себе на память.

У обезглавленного тела были отрезаны груди, и кто-то вспорол принцессе живот. Санкюлот намотал кишки себе на руку и показывал окружающим. Второй вырвал из груди сердце и громко говорил:

– Сегодня мы зажарим его на ужин!

Люлье увидел, что толпа отвлеклась от других заключенных женщин, которых вывели смотреть на казнь, и потихоньку приказал увести их в камеры.

Об идее заставить дворянок тащить тело принцессы все позабыли. К ногам трупа привязали верёвки и потащили его по улицам к Тамплю, где содержались король и королева.

Впереди шагал санкюлот, который на пике нёс голову принцессы. Затем шагали те, у кого в руках были сердце и кишки принцессы.

Двое санкюлотов волокли за ноги то, что осталось от тела…

***

Александр Ланье находился у замка Тампль. Туда его направили по приказу Дантона.

– Готье!

– Да, гражданин комиссар!

– Вы немедленно отправитесь в Ла Форс! Немедленно! Я уже передавал им свою просьбу не торопиться с осуждением де Корде! Но мало ли что может произойти! Вы видите, что творится на улицах. Это повторение ночи святого Варфоломея!⁶⁰

– Я все понял, гражданин! Я передам вашу просьбу комиссару Люлье!

Готье ушёл. Ланье подошёл к караулу национальных гвардейцев. Его встретил офицер.

– Гражданин Ланье?

– Это я, капитан. Наши министры наконец зашевелились.

– Говорят, что толпа идёт сюда! Они идут к Тамплю и они крайне возбуждены. Я рад вашему присутствию.

– Вы думаете, что я смогу их успокоить, капитан?

– Если не вы, то кто? Мои солдаты не так надёжны и многие присоединятся к толпе. Я ничего не могу сделать!

Показалась толпа. Увидев страшные трофеи, Ланье содрогнулся.

– Матерь божья! – вскричал капитан. – Что это у них там?

– Это голова, капитан. Голова госпожи де Ламбаль!

У стен Тампля санкюлоты остановились и потребовали цирюльника. Толпа поддержала требование громкими криками и смехом.

К Ланье подошли двое и потребовали вывести цирюльника из замка:

– Вы слышали, гражданин? Нам нужен цирюльник.

– Я комиссар Ланье! Что значит этот балаган?

– Народ требует, комиссар! – произнес детина в красном колпаке с громадными руками, забрызганными кровью. – Шлюха де Ламбаль прибыла для свидания с королевой. Этикет требует, чтобы её привели в порядок перед встречей!

Санкюлот засмеялся.

– О какой встрече говорит, гражданин? – спросил Ланье.

– Мы притащили мадам Ламбаль к её подруге! И хотим, чтобы она посмотрела на неё.

– Это невозможно, граждане! – сказал Ланье. – Здесь содержаться пленники Законодательного Собрания! Вход запрещён!

– Мы желаем встречи австрияки и её подруги! – заорал санкюлот и оглянулся на толпу. – Так граждане?!

Те поддержали его громкими криками.

– Гражданам лучше уйти отсюда. Королева и король содержатся здесь по приказу Законодательного Собрания! – повторил Ланье.

–Нет! – закричал санкюлот. – Граждане! Они не хотят нас пускать!

К нему подбежали человек сорок из толпы.

– Кто не желает нас пускать?

– Кто смеет?

– Мы покажем австрияке, что осталось от её подруги!

– А ты передашь нашу просьбу! – некто схватил Ланье за рукав.

Александр отбросил руку. Гражданину это не понравилось. Он ударил Ланье и тот хотел ответить, но капитан национальной гвардии пришел ему на выручку.

– Граждане!Это ведь Александр Ланье. Это «друг народа». Что вы набросились на мужественного патриота?

В толпе заорали приветствие:

– Слава Ланье!

– Слава Другу народа!

– Пусть он передаст наш приказ!

– Приказ!

– Наш приказ австрияке!

– Мы желаем, чтобы она видела то, что осталось от де Ламбаль!

– Пусть передаст!

В дальнем конце площади орали иное.

– Смерть австриячке!

– Мы хотим голову мадам Вето!

Капитан заверил толпу, что «друг народа» все передаст, и увел Александра.

– Вы сошли с ума, гражданин Ланье. Вы посмотрите сколько их. Они уже требуют голову королевы. Их нужно успокоить! Пусть они покажут тело и уберутся отсюда.

– И мне идти с этой пакостью к королеве? – возмутился Ланье.

– Выбора нет! Они напирают и пока не идут на приступ. Но стоит лишь бросить кличь, и они сомнут охрану и будут внутри!

Ланье понял, что капитан прав. Нужно идти к королеве…

***

Он предстал перед королём и склонил голову в знак приветствия. Людовик поздоровался с представителем и вежливо спросил:

– Что вам угодно, гражданин?

– Не мне, ваше величество, – ответил Александр. – У стен Тампля собралась большая толпа.

В комнату вошла королева Мария Антуанетта.

– Людовик, что происходит?

Она увидела Ланье.

– Вы знаете, что там такое, мсье? – спросила она.

– Мадам, толпа требует вас. Вас…

– Меня? И что им нужно? Я и король содержимся в тюрьме. Что им еще нужно?

Ланье не знал, как сказать королеве о требованиях толпы.

– Говорите, сударь! – потребовал король. – С чем вы пришли?

– Народ желает показать вам тело принцессы де Ламбаль, – ответил Александр и опустил голову.

– Что? – не поверила Мария Антуанетта. – Вы сказали тело?

– Ваше величество, я понимаю, как вам будет тяжело, но они настаивают. Толпа возбуждена до предела. Их много и они просто так не уйдут. Они могут пойти и на … на крайние меры.

– Так чего же они хотят? – спросила королева.

– Они требуют вашей встречи с принцессой. Для этой цели они уже вызвали цирюльника.

– Цирюльника? – не поняла королева.

– Тело принцессы…

– Да говорите, наконец! – вскричала королева.

– Тело принцессы разорвано и изуродовано, мадам! Ей голова отделана от тела.

Мария Антуанетта вскрикнула и упала на руки короля. Она лишилась чувств.

Александр был не в силах больше продолжать этот разговор и выбежал из комнаты. Он понимал, что толпу следует увести подальше от Тампля, дабы предотвратить возможную расправу…

***

Толпа встретила его шумно. Он поднялся на возвышение и поднял руку, требуя тишины.

– Граждане!

Понемногу крики и гомон затихли.

– Граждане! Королева не может принять никого! Узнав о смерти Ламбаль, она потеряла сознание! К ней вызвали доктора!

Снова раздались крики. Страдания Марии Антуанетты радовали толпу.

Ланье снова стал говорить:

– Вы не сможете показать тело королеве, граждане, но сможете показать его принцу Орлеанскому. Это ближайший родич Ламбаль!

Толпе это понравилось, и они покинули площадь перед замком Тампль. Так Александр Ланье спас королеву Франции от расправы…

***

Глава 11 Народный трибунал: жизнь Анны де Корде.

3 сентября 1792 года. Париж.

Александр Ланье.

Александр Ланье был возмущен убийствами, как и многие депутаты Собрания. Но ни Дантон, ни Демулен вмешиваться не пожелали. Да и не имели они власти в Совете Коммуны Парижа.

Потому Александр отправился прямо туда. Он лично знал гражданина Паниса, который теперь был членом наблюдательного комитета Коммуны Парижа.

– Рад вас видеть, Александр, – приветствовал его Панис. – И даже знаю, зачем вы пришли. Но что я могу?

– То, что происходит, позорит революцию, гражданин! Я видел тело принцессы де Ламбаль. Это редкое изуверство!

– Я разделяю ваше мнение, гражданин Ланье! Всецело разделяю. Но мои руки связаны! Поймите это!

– Но спасти хотя бы некоторых людей вы в силах, Панис!

– А что же ваш Дантон?

– Он отказал! И это еще падет на его голову! Мы должны спасти хотя бы некоторых граждан и гражданок!

– С этим я согласен. И кто эти лица?

– Во-первых, аббат Ланфан. Он еще не казнен в Аббатстве. Это я знаю точно. По моей просьбе его придержат до конца судилища. Но Майар его не пощадит.

– Этот человек достойный сын Франции. Я с вами согласен. Но как его вытащить? Я знаю упёртость Майара. Хотя… Хотя я кажется придумал!

– Что?

– Если я прикажу ему выпустить Ланфана, то он его казнит даже быстрее! Моя подпись для него ничего не значит. Но вот если документ подпишет гражданин Сержан, то действие будет иным!

– Вы сошли с ума, Панис! Этот фанатик Сержан никогда не подпишет документа о помиловании!

– Это, смотря как его составить, Александр.

– Если вы это сделаете, Этьен, то я ваш должник. И вы окажете этим услугу революции.

– Кого еще вы предлагаете вытащить, Александр?

– Девицу де Корде из тюрьмы Ла Форс.

– Проклятие! Но она шпионка и аристократка. Фрейлина королевы!

– Этьен! Она нужна мне для торжества дела революции!

– Де Корде?

– Именно она поможем мне распутать нити заговора против страны!

– Но помиловать Корде нам никто не даст. Слишком громкая фамилия. Кто не помнит её деда герцога.

– Тогда напишите вместо Корде фамилию Мерье! Это фамилия её дяди.

– И вы сумеете её вытащить, Александр?

– Вы только напишите!

Этьен Панис схватил бумагу и перо. Затем он написал так:

***

«Гражданам, членам Народного трибунала, в тюрьме Аббатства!

Товарищи, вам приказано судить всех заключённых в Аббатстве без различия, за исключением аббата Ланфана, которого вы должны отвести в безопасное место.

Подписано:

Панис, член наблюдательного комитета Коммуны.

Сержан, председатель наблюдательного комитета Коммуны».

***

И вторую бумагу:

«Гражданам, членам Народного трибунала, в тюрьме Ла Форс!

Товарищи, вам приказано судить всех заключённых в Аббатстве без различия, за исключением девицы Анны Мерье, которую вы должны отвести в безопасное место.

Подписано:

Панис, член наблюдательного комитета Коммуны.

Сержан, председатель наблюдательного комитета Коммуны».

***

Затем Панис расписался на документах сам и отправился к гражданину Сержану. Он отлично знал, что Сержан не станет читать всего документа. Он прочтёт лишь первую строку и его подпишет. Именно поэтому он так и составил документы.

Вскоре он вручил Ланье оба листа с подписями. Тот спрятал бумаги и поблагодарил Паниса ещё раз.

– Я немедленно отправляюсь в Ла Форс!

– Лучше вначале пусть будет тюрьма Аббатства! Мужчин казнят быстрее, чем женщин! – посоветовал Панис. – Аббата Ланфана следует спасти!

Во дворе Ланье наткнулся на агента полиции Готье. Тот выполнил его приказ и вернулся.

– Что в Ла Форс, Готье?

– Девица де Корде жива, гражданин комиссар!

– Осложнений не было?

– Нет. Люлье и сам не рад казни женщин. Ему хватило крови мужчин.

– А толпа?

– Они схлынули вместе с телом принцессы де Ламбаль! Так что обстановка там спокойнее. Но фанатиков все равно хватает.

– Тогда поспешим, Готье! Но сначала тюрьма Аббатства!

– Как прикажете, гражданин комиссар!

***

3 сентября 1792 года. Париж. Аббатство.

Андре Фурье узнал о прибытии в Аббатство гражданина Ланье. Он понял, что это тот, кто может помочь остановить безумие. Он сразу бросился к нему и представился:

– Я Андре Фурье. Вы ведь помните меня, гражданин Ланье?

Александр Ланье удивился.

– Я вас помню, гражданин. Вас многие помнят.

– Тогда помогите мне! – вскричал Фурье. – Помогите всё это остановить. Это уже напоминает безумие! В Америке я такого не видел среди тамошних дикарей!

Ланье внимательно посмотрел на Андре.

«Этот человек говорит искренне. Неужели он столь искусно притворяется? Но там, в Кале, во время нашей первой встречи, он вел себя по-другому».

– Так вы вмешаетесь? – снова спросил Фурье.

– Я и прибыл сюда, дабы разобраться во всем, что происходит в Аббатстве!

– Убито больше ста человек. Это пародия на правосудие! Даже меня, когда я убил аристократа, если бы поймали, не сразу отправили бы на виселицу! И это были времена тирании. Но сейчас времена свободы и равенства!

Ланье повернулся к сопровождавшему его агенту полиции Готье.

– Гражданин Готье, я просил бы вас немного поговорить с гражданином Фурье. Так чтобы вас никто не слышал из посторонних.

– Я все понял, гражданин Ланье.

Александр склонился к самому уху агента:

– Что-то он весьма странно себя ведет.

– Я слышал.

– Пусть расскажет вам о своем прошлом. Спрашивайте его о жизни в Америке.

– Что он сможет нам рассказать, если там не был? – спросил Готье.

– Вот именно это и будет интересно. Потом доложите мне! А я займусь гражданином Майаром.

Ланье приблизился к столу председателя трибунала. Майар поднял голову и смерил его взглядом.

– Гражданин Ланье? Вы тот, кого назвали Другом народа, как и гражданина Марата?

– Я Александр Ланье, депутат Законодательного Собрания и комиссар!

– А я председатель трибунала Майар!

– Я прибыл к вам, гражданин, с просьбой остановить казни. Вы пересекли черту, гражданин!

– Пересёк? Я исполняю свой долг патриота и гражданина! Мы в состоянии войны с врагами революции, гражданин Ланье!

– С врагами мы разберёмся, гражданин! Но ваши казни это не гнев народа, а дикая расправа.

– Я пощадил невиновных, гражданин! Они были немедленно отпущены на свободу. Казнят лишь врагов! В этом вы можете быть уверенны!

Ланье попробовал возразить, но Майар его перебил.

– Так и передайте тем, кто вас послал, гражданин! Ходатайства за изменников бесполезны! Они будут осуждены и казнены! Ничто не сможет их спасти!

Председатель махнул рукой и к нему подвели нового узника. Это был среднего роста мужчина в добротном, но оборванном при аресте камзоле, с которого сорвали все пуговицы.

Санкюлот зачитал имя узника:

– Это Тьерри, камердинер арестованного тирана Людовика Капета!

– Тогда его вина доказательств не требует! – высказался один из членов трибунала.

Его поддержали:

– Все, кто служил тирану – заслужили смерть!

– Казнить!

– Верно!

Майар взял слово:

– Граждане! Нужно дать этому человеку право высказаться! Что вы можете сказать в свою защиту, Тьерри?

– Я не могу понять, в чем моя вина? Я только камердинер короля! И если моё преступление в том, что я прислуживал монарху при его одевании и подавал ему полотенце, то я виноват.

– Вы виноваты в том, – строго заявил Майар, – что прислуживали тирану!

– А вы, гражданин Майар? – смело спросил Тьерри. – До революции разве не жили по законам тирана и не платили налоги в казну? Значит, и вы служили тирану.

Председатель больше не стал слушать камердинера и приказал его увести. Майар устал, и ему было не до словесных баталий с осужденными. Тьерри был расстрелян.

Вывели аббата Ланфана и Майар произнёс приговор сразу. Священников он терпеть не мог. Но вперёд выступил Ланье и протянул председателю лист бумаги с приказом. Тот прочитал его, и, увидев подпись Сержана, приказал освободить узника немедленно и предать его в распоряжение гражданина Ланье…

***

3 сентября 1792 года. Париж. Таверна «Красная рука».

Готье поспешил увести гражданина Фурье за ворота тюрьмы.

– Не думаю, гражданин Фурье, что вам стоит здесь оставаться.

– Я готов уйти.

– Тогда могу предложить вам небольшой винный погребок здесь неподалёку. Там мы выпьем по стаканчику вина и поговорим.

– Вина? Пожалуй, сейчас это не будет лишним, – согласился Фурье.

Они отправились в погребок «Красная рука». Готье там знал хозяина ещё с давних времён и оказывал ему услуги. Теперь тот платил полицейскому тем же.

Они сели за дальний столик и заказали бутылку старого анжуйского. Выпили по стакану, и начался разговор.

– Вы долго жили в Америке? – спросил полицейский.

– Да, – ответил Андре. – Я вынужден был бежать отсюда после убийства Кадуаля.

– Это вы его убили, гражданин?

– А вы не знали? Я убил его много лет назад.

– А можно узнать за что? – спросил Готье.

– Это была месть гражданин.

– Месть?

– Именно месть. По вине Кадуаля погибла моя невеста Тереза.

– И после убийства… простите… после мести, вы бежали из Франции?

– Сначала в Англию, а затем в Америку. Там моя судьба сильно переменилась, гражданин Готье. Я сам чувствую себя иным человеком. Словно все моё прошлое в предместье Сент-Антуан было сном.

– А ваша жизнь в Америке?

– О! Эти воспоминания чрезвычайно яркие, – сказал Андре. – Я помню, как убил дикаря. Помню свою первую женщину в таверне у Биго.

– В каком городе вы жили?

– Сначала в Бостоне. Затем я отправился в поход за мехами на север. Там мы и сражались с индейцами. С племенами ирокезов. Затем я около года прожил в Монреале. Это бывшие французские колонии. Затем вернулся в Бостон.

Они проговорили несколько часов. Готье был искренне удивлён ответами Фурье. Похоже, что этот молодой мужчина и вправду много лет провёл в Америке. И он решил вернуться к недавнему прошлому.

– А скажите, гражданин, Фурье, вы знаете Анну де Корде?

– Это та молодая девушка, которая хотела отомстить мне за Кадуаля?

– Да. Это она. Я вижу, что вы вспомнили её.

– Я её помню, гражданин Готье. Но мне эти воспоминания кажутся странными. Словно это было не со мной, а с кем-то другим.

– И как мне понимать ваши слова?

– Я не могу этого объяснить. Словно во мне воспоминания иного человека. И этому человеку понравилась Анна де Корде.

– Иными словами вы были сражены прелестями этой девицы, гражданин?

– С чего вы взяли?

– Здесь нет ничего зазорного, Анна красивая девушка.

– Но она аристократка.

– Это совсем не делает её меньше женщиной, и меньше красавицей, гражданин Фурье.

– Вы правы. Её красота впечатляет.

– И вы готовы её спасти? – спросил Готье.

– Спасти?

– Она арестована и сидит в тюрьме Ла Форс. И если там сейчас делается подобное, что и в тюрьме Аббатства, то девице де Корде угрожает серьёзная опасность.

Андре неожиданно для самого себя забеспокоился. Ему действительно захотелось спасти Анну.

– Но можно ли спасти её? – спросил он. – Если там сидит некто подобный Майару в качестве председателя, то…

– Там сидит гражданин Люлье. Он более сговорчив. Хотя просто так он ничего делать не станет.

– А есть ли гарантия, что Анна до сих пор жива?

– Есть. Мы с гражданином Ланье позаботились, чтобы Анна не попала в число первых.

– Тогда нам стоит поторопиться! – Андре встал из-за стола.

Готье последовал за ним…

***

3 сентября 1792 года. Париж. Тюрьма Ла Форс.

Готье проводил гражданина Фурье к тюрьме Ла Форс и там они встретили комиссара Ланье. Тот уже управился с делом в Аббатстве и прибыл сюда.

Готье подошёл к нему.

– Как прошёл ваш разговор? – спросил комиссар агента полиции.

– Этот парень, похоже, действительно был в Америке.

– Не думаю, Готье. Но поговорим об этом после.

К ним подошёл Андре Фурье.

– Ваше присутствие нам поможет, – Ланье пожал его руку. – Вы один из комиссаров секции Сент-Антуан. И вы занимаете место среди значимых персон, гражданин Фурье.

– Моего значения не хватило в тюрьме Аббатства. Все мои люди стали подчиняться Майару.

– Ничего, – успокоил его Ланье. – Майара здесь нет.

Они вошли в открытые ворота и стали протискиваться в толпе граждан, которые глазели на трупы убитых людей. Казни пока были прекращены.

– Граждане! – громко заявил Александр. – Пропустите представителей Коммуны Парижа!

Им дали дорогу. Больше того их узнали.

– Это же гражданин Фурье!

– Где?

– Да вот он!

К Андре подбежал молодой санкюлот и пожал ему руку:

– Рад приветствовать вас, гражданин! Вы истинный патриот! Это гражданин Фурье! – он обернулся к другим санкюлотам. – Он поднял руку в защиту наших прав первым!

Толпа закричала:

– Да здравствует Фурье!

– Он пришёл поторопить казни врагов!

– Слава верному патриоту!

Андре переглянулся с комиссаром Ланье.

– Что скажете? Вот это моя слава? – тихо спросил он.

– Что же вы хотите, если вы убийца Кадуаля. Вас ценят именно за это, гражданин.

– Но они думают, что я пришел продолжать это безумие. Нужно сказать…

– Не стоит пока их разубеждать. Толпа переменчива – сейчас они готовы носить вас на руках, а через минуту будут готовы разорвать вас на части.

– И что делать?

– Вы пришли спасти жизнь Анны де Корде?

– Именно, гражданин комиссар.

– Тогда мы с вами сделаем это, гражданин комиссар. У меня есть бумага, которая нам поможет.

Они вошли в помещения и прошли мимо зала охраны. Там им показали комнату, где заседал трибунал. Они вошли.

– Граждане! Прошу вас успокоиться! – кричал Люлье, стараясь восстановить своё первенство в трибунале.

Но его не слушали. Многие требовали продолжать казни и расправиться с аристократками без всякой жалости.

– Пусть ответят перед народом!

– Зачем вы их жалеете, гражданин председатель?

Комиссар Ланье приблизился к столу, и обратил на себя внимание:

– Граждане! Я комиссар Ланье! Полномочный представитель гражданина Дантона! А рядом со мной комиссар Фурье, представитель гражданина Эбера, прокурора Коммуны Парижа!

Все замолчали и уставились на пришедших. Каждый задавал себе вопрос – с чем они пришли? Продолжать или остановить?

Ланье протянул председателю бумагу подписанную гражданами Панисом и Сержаном, членами наблюдательного комитета Коммуны.

Люлье оповестил трибунал о том, что Анну де Корде приказано освободить.

– Я надеюсь, что с ней ничего не случилось? – спросил комиссар Ланье.

– Нет, гражданин комиссар! Но что делать с другими женщинами?

– Я думаю, гражданин председатель, что революция не воюет с женщинами. Мы не боимся этих аристократок. Чем они могут нам повредить? Врагам мы сегодня показали, на что способны и потому это хороший урок для всех!

Спорить с комиссаром никто не стал. За его спиной стоял популярный Дантон. А за спиной второго сам Эбер…

***

Анна увидела Андре и вскрикнула. Она хотела броситься к нему, но он вёл себя так, словно не знает её. Она сдержала свой порыв.

– Вы девица де Корде? – к Анне подошёл комиссар Ланье.

– Я Анна де Корде.

– Заставили вы меня побегать за вами, мадемуазель, – тихо сказал Александр.

– Вы пришли за мной? Мой черед настал?

– Черед? Я пришёл вас спасти. И не только вас, но и всех остальных женщин.

Диана де Ла Ну бросилась перед Ланье на колени.

– Вы нас спасёте? Спасёте?

Александр поднял девушку и сказал:

– Я сказал, что казней сегодня в той тюрьме более не будет!

И многие солдаты охраны при этих словах вздохнули с облегчением. Они уже устали от крови и от убийств…

***

4 сентября 1792 года. Париж.

Дом Александра Ланье.

Готье передал весь свой разговор с Андре Александру Ланье, и тот, выслушав, задумчиво сказал:

– В этом деле все не так просто, Готье.

– И я так подумал. Этот человек слишком много знает о жизни Фурье. Хотя проверить этого мы не в силах. Кто может сказать, что было с Фурье в Америке?

– Вопрос только в том, был ли он в Америке?

– Судя по его рассказу да.

– А что он сказал о де Корде?

– Он почти ничего не знает о ней. Вел себя так, словно они знакомы мало, но ему хотелось её спасти.

– Вот как?

– Он не пытался скрывать своей симпатии к девице. И он благодарен вам за её спасение.

– Вполне возможно, что Анна нравится ему. В этом нет ничего удивительного. Она слишком красива, слишком молода и умна.

Готье только пожал плечами. Что он мог сказать по поводу отношений Анны и Фурье?

Александр продолжил:

– Я сегодня же все эти новости передам Дюшезу. Возможно, он сумеет мне объяснить, что произошло с Андре Фурье.

– Его воспоминания слишком яркие, гражданин Ланье. Так описать природу лесов района Великих озёр может лишь тот, кто там был.

– Или тот, кто читал отчёты тех, кто там был. Это не доказательство, Готье.

– Не думаю, что так можно все запомнить, гражданин! Не думаю. Вы стоите на своём, ибо рухнет ваша версия о том, что Фурье шпион.

– А вы слышали о животном магнетизме, Готье? – спросил Ланье.

– О чем, гражданин? – не расслышал полицейский.

– О явлении под названием «Животный магнетизм»?

– Нет, я ничего про это не слышал. А что это?

– Сейчас это не столь важно, Готье. Но наш Фурье мог стать жертвой такого магнетизера. Где он сейчас?

– Гражданин Фурье?

– Да. Куда он отправился?

–Наверное, уже покинул Париж.

–Что? – искренне удивился Александр Ланье. – Что значит, покинул Париж?

–А чего удивляться, гражданин Ланье? Это лучшее решение для него. Ведь он не выполнил приказа Мишо. И Майар доложил об этом комиссару секции Сент-Антуан! И он отбыл из Парижа вместе с другими добровольцами. Сегодня Париж покинули тысячи волонтеров и федератов.

– Он отправился в армию Дюмурье?

– Да, – ответил Готье.

– Что же он так торопится на тот свет. А вы, отчего его не задержали?

– Я подумал, что это лучшее решение для всех.

– Черт знает что, Готье! И я ничего не знаю про это! Могли и раньше предупредить!

– Нам сейчас не следует ограничивать его свободы. К тому же, у него хорошие рекомендации и он поехал не один.

– А с кем?

– В компании полковника Лемуана. Так что ему ничего не грозит.

Ланье не стал спорить. Возможно, что на сей раз Готье был прав…

***

7 сентября 1792 года. Париж.

Анна де Корде.

Анна уже несколько дней проживала в доме гражданина Ланье. Она оправилась от ужаса, который пережила в тюрьме, так как хозяин окружил её заботой и приказал слугам девушку не беспокоить разговорами.

Но сейчас она захотела узнать о том кто она в доме депутата и потому обратилась к Александру:

– Скажите, мсье. Как долго вы будете меня держать?

– Вы хотите сказать, что вы пленница в моем доме?

– Да. А разве это не так?

– Здесь намного приятнее, чем в тюрьме, мадемуазель. И вам и вашей подруге. Разве нет? Да и безопаснее. Париж стал весьма непредсказуемым городом.

– Но как долго я буду вынуждена пребывать взаперти?

–Я не намерен вас держать пленницей, мадемуазель. Скоро вы получите возможность покинуть Париж и Францию. Ведь вы хотите уехать?

– Диана де Ла Ну мечтает покинуть Францию. А я … я еще не решила.

– Не решили, мадемуазель? Вы шутите?

– Нет.

– Но сейчас Париж весьма опасен для вас. Слишком здесь помнят вашего отца и вашего деда. Маркиз де Корде роялист.

– И не только он, гражданин.

– Скажите правду, мадемуазель. Ведь вы хотите найти гражданина Андре Фурье? Я видел, как вы смотрели на него в тюрьме. Так можно смотреть на близкого человека.

Анна не ответила. Этот Ланье был весьма наблюдателен.

– Вы покраснели, мадемуазель. Но не стоит так смущаться. Фурье молод, красив, смел. В такого можно влюбиться.

– С чего вы взяли, что я влюблена? Да, господин Фурье весьма мил, но я не влюблена.

– Вот как? Но вам ведь следует его ненавидеть.

– Ненавидеть? С чего это?

– Но ведь это вы хотели его убить в Кале в гостинице. Вы желали благородно отомстить за Кадуаля. Но потом вы резко к нему переменились. Такое с молодыми девушками бывает, если они влюблены.

–Вы так много знаете, мсье. Это меня пугает.

–С чего это? Я не стану вас преследовать как депутат или как доверенное лицо министра юстиции. Ваша королева в Тампле и она не сможет более вредить революции. Так что вы более не опасны как шпионка.

Ланье дал понять Анне, что он знает все.

–Не стоит вам хмурить своё прелестное личико, мадемуазель. Я вам не враг. Прошу вас войти в мой кабинет и сесть. Нам есть о чем поговорить.

Анна вошла и села в удобное кресло. Ей было интересно, чего хочет от неё Ланье. А он ведь чего-то хотел. Иначе стал бы он спасть фрейлину королевы.

«Этот господин знает про Фурье. И очевидно, что ему известно о моей с ним близости. Он знает о моей связи со шпионами-роялистами графа Прованского. Неужели он желает перейти в другой лагерь? Может ему надоела революция? Такие среди них есть. Но не думаю, что и он один из них. Александр Ланье давно показал себя сторонником перемен. Он из тех кто желает превратить Францию в Республику. Тогда стоит начать мой с ним разговор с точного определения, на чьей я стороне».

– Вы сказали, что вы мне не враг, мсье.

– Это так, мадемуазель.

– Но я роялистка. А вы, если не ошибаюсь, республиканец.

– И что с того? Вы верите в то, что королевская власть во Франции будет скоро восстановлена? Я вам скажу – этого не будет. В ближайшие 15 лет.

– Вы пророк?

– Чтобы знать это, не нужно быть пророком, мадемуазель. Оглянитесь вокруг. Вы видели, что творилось 2 и 3 сентября. Вся глубина ненависти народа к вам дворянам была показана. И вы думаете, что пруссаки и австрияки вам помогут? Скоро тираны задрожат за свои собственные троны, и им будет не до нашего Людовика.

– Вы кажетесь умным и образованным человеком, господин Александр.

– Смею надеяться, что так и есть. Я закончил колледж Луи-ле-Гран.

– Тогда скажите, неужели вам по душе то, что происходило 2 сентября?

– Нет. Я всеми силами этому противостоял. Но это часть революции. И после провозглашения республики все будет не так!

– Вы наивны, господин Александр.

– Время покажет кто прав, мадемуазель. Но я хотел с вами говорить не об этом. Вы знаете, где сейчас господин Фурье?

– Нет. А вы?

– Я знаю. Он сейчас по пути в армию генерала Дюмурье, мадемуазель.

– Вот как? – спросила Анна. – И кто его туда направил?

– Он сам избрал этот путь, мадемуазель. Путь солдата ему ближе, чем путь палача. Но он станет драться с теми, кто есть ваши друзья.

Анна молчала. Она подумала, что если армия Дюмурье будет разбита, то Андре могут взять в плен.

– Не думайте об этом, мадемуазель, – сказал Ланье. – Дюмурье не будет разбит. К армии выехали многие ваши знакомые. Это маркиз де Ла Руари и граф де Невиль. А под именем де Невиля скрывается сам Луи Филип Орлеанский⁶¹.

– Вы словно читаете мысли, господин Ланье. Но скажите, что вам нужно от меня?

– Скажите мне кто такой Фурье?

– А вы не знаете?

– Я знаю, что он прибыл сюда из Англии. Это достоверная информация. Но большего не знает никто, кроме вас.

– А вот здесь вы ошибаетесь, гражданин Александр. Сам Андре ничего мне не сказал. Он назвался Андре Фурье. А в последний раз он вообще меня не узнал. Сделал вид, что мы не знакомы.

– Нет. Не клевещите на молодого Фурье. Он не сделал вид, а действительно не узнал вас.

– Что?

– Вы удивлены?

– Удивлена? Нисколько. Мы с ним знакомы, так мало.

– Так расскажите мне об этом знакомстве, мадемуазель. Могу дать вам слово, что не стану использовать это против вас. Наоборот, все, что вы скажете, вам поможет.

– Чем, гражданин Ланье?

– Вы думаете, что я знаю мало? Так?

– Нет. Я, наоборот, удивлена вашей осведомлённостью. Вы знаете о том, что я хотела убить Андре.

– Вы Анна де Корде, дочь маркиза де Корде. Фрейлина королевы Франции. И вы шпионка англичан. Это мне известно хорошо. Я знаю, что вы скрывались в доме вашего дяди Мерье. И я ни в чем не подозреваю гражданина Мерье, и не стану вредить его карьере. Он выполнял долг крови, скрывая вас. Это можно понять. Но я хочу знать, что связывает вас и Фурье.

– Ничего.

– Ничего? Я думаю иначе, мадемуазель. Вы были с ним близки. Но теперь он не помнит ничего про эту близость.

– Не помнит? – удивилась Анна.

– Именно так, мадемуазель. Не помнит. Вы знаете, что есть животный магнетизм?

– Слышала об этом.

– И слышали о том, что в Париже сейчас пребывает человек, который может многое в этом деле. И в его руках побывал Андре Фурье.

– И что?

– Магнетизер заставил его забыть.

– Забыть что?

– Вас, мадемуазель…

***

Голова Анны закружилась. Она откинулась назад в кресле и была как в тумане. В комнату вошёл некто. У Анны все поплыло перед глазами. Она не могла рассмотреть лица незнакомца.

– Анна, – назвал он её имя.

– Я Анна…, Анна де Корде, – ответила она и спросила: –Кто вы такой?

– Друг. Я пришёл вас защитить.

– От кого?

– От врагов, которые вас преследуют. Я говорю вам правду, Анна. У меня на руке пять пальцев! Посмотрите! Их ровно пять. Я говорю вам правду.

– Да, – покорно кивнула Анна.

Он говорил правду.

– В полиции Парижа сейчас служит некий гражданин Барбес. Мерзкий тип. Но его настоящее имя не Барбес. На деле это господин по имени Лог. И он англичанин. И этот англичанин знает господина Фурье. Он видел его в Лондоне не один раз. И в Лондоне Фурье носил мундир королевской гвардии…

***

Анна открыла глаза. Рядом стоял Ланье и что-то говорил.

– Простите, – сказала она. – Мне, кажется, стало плохо.

– Я ничего не заметил, – с удивлением произнёс Ланье. – Вы ведь слышали мои слова?

– Слова? А о чем вы говорили?

Ланье внимательно посмотрел на Анну. Неужели притворяется? Но её растерянность выглядела вполне искренней.

– Мы были с вами в комнате? – спросила она.

– Вы о чем?

– Мы с вами одни были все это время в комнате?

– Вы меня пугаете, Анна. Что с вами?

– Нет ничего. Просто стало плохо. Это после тюрьмы и после того, что я видела во дворе Ла Форс…

***

И снова все поплыло у неё перед глазами. И снова прозвучали слова:

– У меня на руке пять пальцев! Посмотрите! Их ровно пять. Я говорю вам правду. Тот, кого вы знаете под именем Фурье, носил британский офицерский мундир. И не простой мундир, а мундир конной гвардии.

– Он шпион?

– А что такое шпион? Что вы вкладываете в этой слово?

– Только то, что оно значит! Он прибыл во Францию с целью бороться с мятежниками.

– Если бы все можно было поделить на два оттенка – черный и белый, мадемуазель, то жизнь стала бы простой.

– Скажите мне, сударь, кто такой Андре Фурье?

– Я хотел это спросить у вас. Возможно, что вы, Анна, знаете его лучше меня.

– Но я знакома с ним не так давно. Что я могу знать?

Голос просил:

– Что вас держит в Париже?

Анна ответила:

– Я хотела видеть господина Фурье.

– Но теперь вы знаете, что его в столице больше нет. Вы готовы последовать за ним?

– Да…

***

Анна де Корде открыла глаза в дорожной карете.

На ней было тёмное дорожное платье, и она ехала в отличном рессорном экипаже, с обитыми шёлком мягкими стенками.

«Что же это? Это мне снится?»

Она больно ущипнула себя за руку. Нет! Это была реальность.

Девушка взглянула в окно и убедилась, что она покинула Париж.

«Словно по волшебству мое желание осуществилось. Все это странно. Что сделал со мной комиссар Ланье? Я была в его кабинете, и он сказал мне, что Фурье служил в королевской конной гвардии. Или это сказал не Ланье? Неужели? Но тогда кто? Некто вошёл в комнату, и мне стало плохо. Я потеряла сознание».

Анна де Корде откинулась на подушки…

Глава 12 Жнецы смерти: лейтенант Фарадей.

19 сентября 1792 года.

Капитан Фурье в армии генерала Дюмурье.

После захвата Лонгви союзники (войска императора Австрии и короля Пруссии) окончательно уверились в своей победе над революционными силами. Герцог Брауншвейгский быстрым маршем двинулся к крепости Верден.

2 сентября Верден сдался. Австрийские и прусские войска двинулись на Париж. Роялисты⁶² ликовали! Скоро революции конец! Так они думали.

Эмигранты принца де Конде собирались жестоко карать революционеров, восстанавливая старые порядки. Армии генералов Дюмурье и Келлермана они не воспринимали всерьез. Конде хвастливо заявил, что эти оборванцы не способны противостоять его войскам. Он обещал принцу Людовику Прованскому, что скоро король и королева будут освобождены!

Дворяне эмигранты с надеждой ждали сражения и возможности вернуться в свои имения во Франции…

***

Толпы добровольцев шли по дорогам Франции к местечку Валенсьен. Ехал туда и капитан Андре Фурье. У него в кармане были рекомендации нескольких влиятельных лиц к самому командующему генералу Дюмурье.

В армии ему было легче укрыться от комиссара Мишо. Предсказать реакцию этого бешеного республиканца было трудно. Ведь он повёл себя 2 сентября совсем не так, как от него ожидали.

Говорили, что Мишо сильно взлетит в Коммуне Парижа после сентябрьских событий. И потому Андре от Парижа следует держаться подальше.

В карете с Фурье был полковник Лемуан, представитель нового правительства в ставке командующего. На обоих офицерах были новые с иголочки синие мундиры с эполетами. На треугольных шляпах кокарды и трёхцветные плюмажи.

– Вы поспешно покинули Париж, гражданин Фурье? – спросил полковник.

– Нет, – ответил Андре. – Я готовился к этому.

– Вас ждала хорошая должность в новом правительстве. Коммуна Парижа может многое.

– Я не выполнил приказа комиссара Мишо. И потому армия – лучшее место для меня.

– Не выполнили приказа?

– Я не палач, полковник.

– Но убийство для вас не столь большой проступок, я так слышал!

– Да, я убил аристократа ударом в спину. Но я не хочу убивать беззащитных женщин. И мне не по пути с мясником Майаром.

– Не говорите так, капитан. Этот мясник ещё поднимется высоко. Попомните мои слова.

– Вот потому я и в армии. Тем более что чин капитана национальной гвардии был мне присвоен.

– Вам посодействовал в получении чина Мишо? – спросил полковник.

– Да. Я получил офицерское звание от секции Сент-Антуан.

– Но вы будете в армии, а не в национальной гвардии Парижа.

– Ничего. Я готов сражаться. Пусть даже рядовым.

– Вы видите этих людей, капитан? – полковник указал из окна кареты на толпы, идущие к фронту.

Андре видел их уже вторые сутки. Они шли нескончаемой веерницей. И капитан удивлялся, что так много было желающих защищать республику.

– Вы, я вижу, не полны энтузиазма, капитан? – спросил полковник.

– Нет, – признался Андре. – Это пока не армия, а толпа плохо вооружённых и совершенно необученных людей.

– Я слышал, капитан Фурье, что вас готовили англичане?

– Я жил в США. Это бывшие колонии Англии. И там каждый фермер уверенно держит в руках мушкет. Там каждый мужчина воин. Ведь рядом с ними живут немирные племена индейцев. Там по-другому просто нельзя, полковник.

– Оружие и выучка – это хорошо, капитан. Но разве это главное?

– А что, по-вашему, главное, полковник?

– Желание и готовность отдать жизнь за идеалы! – горячо заявил Лемуан. – И люди, которых вы видите, готовы на это! А значит – тираны падут!

– Однако, полковник, герцог Брауншвейгский взял Верден и идёт вперёд.

– Мы его остановим! – заявил Лемуан.

Фурье только пожал плечами…

***

Штаб генерала Дюмурье был в Валенсьене и в его окрестностях располагались лагеря для добровольцев, где их спешно обучали премудростям воинского дела.

Лемуан приказал кучеру свернуть с большого тракта к лесу. Он торопился к Дюмурье. Кучер возразил, что это опасно. Но полковник не стал его слушать.

Карета помчалась другой дорогой.

– Вы напрасно не прислушались, гражданин Лемуан, – Фурье тревожно всматривался вдаль, высунувшись из окна кареты. – У нас нет охраны, а здесь могут рыскать конные разъезды неприятеля.

– В Аргонском лесу? Вы шутите, капитан. Ни австрияки, ни пруссаки туда не сунутся. Дюмурье здесь перегородил все пути.

Капитан Фурье знал, что такое засада. Но убеждать полковника не стал. Тот был упрям как осел.

И вскоре они напоролись прямо на прусских драгун.

– Это кавалерия Дюмурье! – радостно закричал полковник и указал на всадников. – Они проводят нас до ставки! Вот вам и конвой, капитан!

Андре выглянул в окно и ужаснулся.

–Это драгуны герцога Брауншвейга! И если они куда и проводят нас, то совсем не в штаб Дюмурье!

–У вас помутился разум от страха, капитан. Стыдитесь! Вам всюду мерещатся враги.

–Белые мундиры прусских драгун я могу узнать, полковник.

Капитан Фурье приготовил свои пистолеты.

–Вы что? Это прусские драгуны?

–Всмотритесь и вы сами это увидите!

–И что нам делать? – спросил Лемуан.

–Нам стоит прорываться сквозь них, если это возможно!

Кучер закричал сверху:

– Впереди пруссаки!

Фурье снова выглянул из кареты.

– Гони прямо на них! Не останавливайся!

– И сам так собирался сделать! Готовьте ваше оружие, граждане! Сейчас будет жарко!

– Хорошо если они не перегородили дорогу, полковник. Если они это сделали, то наша карета далее не проедет. Один поваленный ствол дерева и мы здесь застрянем.

Лемуан приготовил свои пистолеты. Сейчас он понял свою ошибку…

***

Прорываться! Кучер понимал, что это единственный шанс спастись. Всадники уступят им дорогу! Он хлестнул кнутом, и сильные лошади понеслись во весь опор. Карету бросало из стороны в сторону на ухабах.

Капитан Фурье и полковник Лемуан подпрыгивали на сидениях.

– Как только поравняемся с драгунами – стреляйте! – закричал Андре.

– Прицелиться будет сложно при такой тряске.

– Это ничего. Нам нужно выиграть время!

Драгуны расступились. Поначалу их командир даже не подумал, что в карете могут быть враги. В последнее время из Франции многие старались сбежать на территорию подконтрольную войскам коалиции. Только вчера он со своими солдатами остановил три такие кареты. В них были аристократы.

Но потом он рассмотрел кучера, его мундир и его трехцветную кокарду.

– Это офицеры мятежников! – закричал лейтенант. – Захватить живыми!

Грянули выстрелы. Кучера они не задели. Ему повезло, и он проскочил пруссаков. Но те не собирались их отпускать и кинулись в погоню.

Из кареты также выстрелили, но никто из драгун не был даже ранен.

Фурье выглянул из окна. Снова грянул выстрел, и пуля прошла у самого его виска. Капитан почувствовал холодок смерти. Он снова спрятался в карете.

– Проклятие!

– Что там? – спросил Лемуан.

– Проскочили! Пока все живы! Но они нас настигнут, полковник!

– Со мной важные документы для штаба армии!

– Тогда какой черт понёс вас по этой дороге?!

– Если бы я мог знать, что дороги небезопасны! Но что теперь говорить?

– И верно! Обсуждать нечего! – согласился Фурье…

***

Драгунский лейтенант первым настиг карету и выбросил руку с пистолетом. Блеснул огонь. Раздался выстрел. Пуля пробила голову кучеру. Тот упал с козел, и карета стала неуправляемой. Лошади понесли.

Тогда лейтенант достал из седельной кобуры второй пистолет и снова выстрелил. На сей раз в лошадь. Карету занесло, и она опрокинулась.

Драгуны герцога Брауншвейга окружили экипаж.

–Проверить есть ли там живые! – приказал лейтенант.

Двое драгун спешились и бросились выполнять приказ. Первым они достали Лемуана. Полковник был мёртв. Он сломал себе шею.

–Этот готов! – сказал драгунский капрал.

–Верно! – подтвердил второй солдат. – Мертвец!

Затем настала очередь Фурье.

–Смотрите, лейтенант! Второй жив.

–Вытаскивайте его!

Солдаты извлекли капитана из экипажа и положили на траву. Лейтенант соскочил с лошади и отдал поводья солдату. Он склонился над телом офицера.

– Да я его знаю! – вскричал он.

– Знаете? – спросил капрал. – Этого мятежника?

– Какой это мятежник! Вот так встреча на дорогах войны!

Офицер прусского короля вытащил флягу с коньяком и влил несколько капель в рот Андре. Тот пришёл в себя и закашлялся.

– Проклятие, – произнёс он. – Я попал в плен.

– Вы меня не узнали? – с улыбкой спросил лейтенант.

Андре ответил ему по-немецки:

– Кто вы такой?

– Я лейтенант драгун его величества короля Пруссии Фарадей Локк! Мы с вами вместе ехали в Дувр, господин Артур Мен! Так вы тогда представились.

– Простите меня, лейтенант. Но как вы сказали, вас зовут?

– Фарадей Локк!

Фурье как громом ударило! Он вдруг, все вспомнил!

Дорога на Дувр! Он бежит в почтовой карете из Лондона. Он мечтает убраться с территории Великобритании! В карете с ним молодой человек, который мечтает о патенте на офицерский чин…

***

Молодой человек тогда сказал:

– А я прямо из Дувра отправляюсь в Пруссию. Поступаю в армию прусского короля. Мне составили протекцию.

– Вот как? И с чего вас потянуло так далеко, сэр?

– Наши английские лорды перекрыли все пути для карьеры человеку, у которого нет денег. За место лейтенанта в пехотном полку нужно вносить залог. А там я получу патент на офицерский чин сразу. Мое имя Фарадей Локк, сэр…

***

И вот этот молодой человек перед ним.

– Now I know who you are, sir⁶³! – лейтенант перешёл на английский язык.

– Understand⁶⁴? – капитан поднялся на ноги.

– You are agent of Secret Service. But do not worry. My soldiers are all Germans and dot not understand English⁶⁵.

– Вы смешали все мои карты, лейтенант Локк, – соврал Фурье.

На деле он был благодарен лейтенанту, за то, что вспомнил кто он такой. Он совсем не Андре Фурье, а капитан британской армии Артур Дарней! Однако кто-то позаботился о том, чтобы он начисто забыл про это и превратился в Фурье.

«Как они могли это сделать со мной? – думал он. – Ведь только что я был гражданином Фурье! Проклятие! Это просто волшебство какое-то. Последнее, что я могу вспомнить, это моя попытка захватить Кадуаля. А потом словно все отрезало!»

– Признаться, я не знал, кто едет в карте, друг мой. И я прикажу вас отпустить. Вы можете взять оставшуюся лошадь. Сейчас мои люди выпрягут её.

– А что мне сказать по поводу полковника?

– Это того, кто сломал себе шею?

– Да. Полковник Лемуан. Прикомандирован к штабу армии Дюмурье!

– Скоро мы разгромим эту армию, друг мой. Так что вам не стоит беспокоиться.

– Как вы оказались среди позиций Дюмурье, мистер Фарадей?

– Наш герцог Брауншвейг наступает, и ваш Дюмурье выставил всюду свои заслоны. Но наши драгунские патрули преодолели их.

– Проклятие! – вскричал Фурье. – По вине этого болвана полковника мы сбились с пути.

– А куда вы следовали, сэр?

– В ставку Дюмурье. В Валенсьен!

–Но Дюмурье там больше нет. Наши разведчики донесли герцогу, что Дюмурье теперь в городке Сен-Менегу. Я могу указать вам дорогу, сэр. И даже проводить.

–Этого не нужно, мистер Фарадей. Никто не должен знать обо мне. Ваши люди не проговорятся? Пусть английского они не знают, но факт нашего столкновения утаить будет сложно.

–Нет. Я дам им по три монеты каждому, и они будут молчать.

–Но что будет с вами? Вас не простят за такое, если узнают.

–Ничего со мной не случится, сэр. За меня не переживайте и в следующий раз, когда судьба нас сведёт, я уже буду капитаном!

–Вы оптимист, мистер Фарадей.

–А если я дам вам совет?

–Давайте. Отчего нет?

–Я, конечно, всего лишь лейтенант драгунского полка. Но вы сказали, что этот полковник прикомандирован к штабу Дюмурье?

–Да.

–Тогда у Дюмурье возникнет много вопросов по вашему поводу. А если вы отправитесь к генералу Келлерману? Его ставка ещё ближе.

– Келлерман? А почему бы и нет?

– Значит, вы моим советом воспользуетесь?

– Если совет хорош, то будет глупостью им пренебречь. Ведь это совет друга, мистер Фарадей?

– Больше чем друга, мистер Артур Мен.

Вскоре Андре Фурье, прихватив портфель с бумагами Лемуана, мчался к позициям французского генерала Келлермана…

***

Генерал Келлерман был настоящим командиром. Недаром его в будущем так высоко отметит генерал Бонапарт. Ставимператором Франции он дарует Келлерману титул герцога Вальми.

Солдаты Келлермана знакомы с боевой работой. Он собирал своих людей из ветеранов старой королевской армии. Бывших сержантов делал офицерами, которые могли поспорить в искусстве управления войсками с офицерами-эмигрантами.

Келлерман принял Андре в своей палатке. Генерал был в новом мундире с золотым шитьём. Он только сегодня в первый раз надел его перед сражением.

– Вы капитан Фурье?

– Да мой генерал!

– С чем прибыли, капитан?

Андре доложил о происшествии и сказал, что ему удалось вырваться от противника.

Генерал прочитал бумаги и заявил:

– Вы молодец, капитан! Смелый поступок настоящего патриота! Хотите служить под моим началом?

Фурье ответил утвердительно. Генерал ему понравился. В силу определённых обстоятельств он не выполнил приказ лорда Уэйда и не спас его племянника. Что стало с молодым графом де Корнелем? Должно быть он убит в Париже среди сотен других защитников короля. И всесильный лорд не простит ему этого. Оставалось служить республике.

Келлерман сказал:

– В первом батальоне волонтёрской бригады случайной пулей убило командира. Вы, капитан Фурье, представляете себе, что такое командовать войсками?

– Конечно, мой генерал. Я долго жил в Америке. Я знаю, что такое война.

– Вы сражались в Новом Свете? И где?

– В бывших английских владениях, которые теперь именуются Соединёнными Штатами Америки. И в бывших французских владениях, на севере у Великих Озёр воевал с ирокезами.

– Отлично! Вы займёте место командира батальона!

– Да, мой генерал! Благодарю вас за доверие!

– Вы не боитесь? Скоро сражение! Перед вами будут не дикари на этот раз.

– Я готов, мой генерал!

– Идите, капитан!

Фурье покинул палатку. Свои рекомендательные письма к Дюмурье он решил придержать. Мало ли какой стороной повернётся к нему капризная богиня Фортуна.

***

20 сентября 1792 года. В погоне за Смертью.

Карету остановили у высокого столба, на котором поднят трёхцветный флаг.

Де Корде выглянула из окна. Кучер склонился с козел и тихо сказал Анне:

– Граница, мадемуазель! Приготовьте ваши бумаги!

– Бумаги?

К карете поспешно подошли солдаты в синих мундирах. У одного из них был перекинут через плечо широкий шарф.

– Предъявите ваш паспорт! – властно сказал чиновник.

Анна схватила сумку для бумаг.

«Пусть там окажется паспорт! Пусть там будет паспорт!»

Она достала бумаги и, не посмотрев (времени не было), сунула их жандарму с шарфом. Тот внимательно их изучил и поднял глаза на женщину.

– Луиза Фрей? – строго спросил он.

Анна поняла, что по паспорту это её имя.

– Да. Я Луиза Фрей.

– Ваши бумаги в порядке, гражданка!

Офицер вернул их Анне.

– Я могу ехать?

– Да. Но впереди сражение, гражданка. Вы можете попасть под обстрел артиллерии и или стать жертвой банды мародёров. Сами понимаете, как война привлекает их.

– Я поеду дальше.

– Как вам будет угодно, гражданка!

Офицер приказал пропустить карету.

Но, не отъехав и лье, они повстречали одинокого всадника. Кучер кареты приготовил свой мушкет. На всякий случай.

Но всадник не собирался атаковать. Он не тронул своих пистолетов, и его рука не коснулась эфеса шпаги. Он остановил лошадь и приподнял шляпу в знак приветствия.

Это был молодой мужчина в черном бархатном кафтане старого покроя с серебром. К его треугольной шляпе была приколота белая кокарда Бурбонов.

Анна выглянула в окно кареты.

– Вы госпожа де Корде? – спросил всадник.

– Я Анна де Корде. А кто вы такой, сударь?

– My name is Death⁶⁶! – был ответ на английском.

– Are you Englishman⁶⁷? – спросила она.

Тогда он ответил по-французски:

– Mon nom est Mort⁶⁸. Только не стоит вам бояться, мадемуазель. Встреча со смертью не для всех опасна.

– Мне знаком ваш голос, сударь! Но вашего лица я не могу разглядеть.

– Нет нужды вам знать моё лицо, Анна.

– Но кто вы такой?

– Я уже представился.

– Но Смерть – это не имя.

– Это моё имя. Оно мне походит больше всего.

– Вы шутите, сударь?

– Как раз шутить я менее всего расположен, мадемуазель.

– На вас кокарда Бурбонов! Вам не страшно появляться здесь в таком виде. Эта территория ведь под контролем революционных войск. Или я не права?

– Чего бояться тому, кого называют ле Морт?

– Вы не боитесь умереть? Ибо вы человек, и, не смотря на прозвище, остаётесь смертным.

– Это так, мадемуазель. Я смертен, но убить меня не так просто. Потому я не боюсь.

– И что ле Морту нужно от меня? Вы ведь намеренно ждали меня здесь?

– Да, – согласился всадник. – Я знал, что вы поедете этой дорогой.

– А как вы могли это узнать?

– Вы ведь сами не знаете, как попали в карету, и кто снабдил вас документами.

– А вы это знаете?

– Я многое знаю, мадемуазель. Мсье Ланье спас вас от смерти. Но он вытащил вас не просто так. Ему подсказали эту мысль.

– Кто подсказал, сударь?

– У вас ещё есть настоящие друзья, Анна де Корде.

– Мне бы хотелось знать их имена.

– Я хочу дать вам совет, мадемуазель Анна. Покиньте Францию. Вам дали пропуск и новый паспорт. Вы проехали все посты, и скоро вы будет в Австрии. Там вам поможет ваш дед герцог.

– Но я и так еду, сударь.

– У вас нет желания покинуть Францию. Вы уже однажды вернулись из Кале в Париж. И вы снова готовы вернуться.

Анна не ответила. Этот незнакомец знал все.

– Вы хотите найти господина Фурье.

– С чего вы взяли?

–Не советую вам это делать.

–Кроме господина Фурье у меня есть и другие обязательства, сударь! – Анна усмехнулась.

–Вы о службе королю, мадемуазель? Ни королю, ни королеве более не понадобятся ваши услуги. Вы выполнили свой долг и счастливо избежали смерти.

Анна ответила:

– Моя королева в Париже в руках черни. И когда армия императора войдёт в столицу Франции, Марии Антуанетте понадобятся мои услуги.

– Анна, армия императора не войдёт в Париж!

– Что?

– Ни пруссаки, ни австрийцы не войдут в Париж. И ваша королева скоро расстанется с жизнью. Спасти её уже нельзя⁶⁹. Но я желаю дать вам шанс спасти себя!

– Спасти меня? И меня ждёт казнь?

– Если вы вернётесь в Париж. Тогда ваша судьба будет решена.

– Значит, будут казни? Если они поднимут руку на королеву, то будут казни?

– Много казней, мадемуазель! Итак, жизнь или смерть? Выбор за вами.

– А что ждёт господина Фурье? – спросила она.

– Выбор за вами! – ответил всадник и повернул коня. Более разговаривать он не стал.

– Гони! – выкрикнула Анна кучеру.

Тот словно пришёл в себя и хлестнул лошадей. Они рванули вперёд, и больше Анна не видела чёрного всадника…

***

На расстоянии лье от кареты де Корде находились двадцать всадников с отличным вооружением. У каждого была сабля, мушкет и по паре пистолетов. Возглавлял отряд комиссар Александр Ланье.

Он внимательно наблюдал за встречей Анны и незнакомца в чёрном в подзорную трубу.

Рядом с ним находился агент Готье.

– Это он? – спросил Александра полицейский агент.

– Он, Готье. Тот самый, что встретился мне в доме, где мы прижали швейцарцев.

– Тот, кто похож на Фурье?

– А вы взгляните сами.

Готье принял трубу и долго всматривался. Но на таком расстоянии сказать что-либо о сходстве было трудно.

–Немного похож, но утверждать, что он походит на Фурье как брат близнец нельзя.

–А я вам говорю, что они похожи.

–Тогда нам стоит действовать!

–Нет, Готье. Он опасен даже когда один.

–Но сейчас он и не подозревает, что мы рядом. Сейчас он уязвим! Могу за это поручиться.

Ланье не хотел рисковать.

–Нет. В том случае, если перед нами Смерть – поручиться нельзя ни за что! Я видел его в деле. И не рискну приближаться к нему вот так. Его стоит брать врасплох. Мы будем следовать за ним на расстоянии.

–И как долго? – спросил Готье.

–Мы в нейтральной одежде. Если попадём к врагу – представимся отрядом роялистов. У каждого из нас в сумке имеется белая кокарда.

–Но сколько нам следовать за ним? – повторил вопрос Готье.

–Хоть до ворот Вены! Я хочу узнать тайны, которые скрывает этот господин! А де Корде отличная приманка.

–А если мы зря потратим время, гражданин комиссар?

– Что вы хотите этим сказать, Готье?

– А если этот человек только слуга? Слежка за ним нам ничего не даст!

– Но он назвал себя Смертью!

– И что с того? Возможно, он лишь посланник Смерти!

– Я не отступлю! И все проверю! – упрямо настаивал Ланье.

– Тогда разрешите действовать мне, гражданин! – предложил Готье. – Я сам нагоню его!

– Один?

– Да. Мне никто не нужен в этом деле!

Ланье решил довериться агенту. Пусть попробует.

– Хорошо! Как только карета поедет далее, можете действовать, Готье!

Тот поблагодарил комиссара…

Глава 13 Жнецы смерти: Битва при Вальми.

20 сентября 1792 года.

Битва при Вальми.

Над равниной и низинами, лежавшими между двумя армиями, висел осенний туман. В лучах предрассветного солнца сверкали лишь вершины холмов. Примерно к десяти часам утра туман начал рассеиваться, и тогда французские солдаты увидели со своего выступа возникающие из тумана сверкающие в лучах солнца бесчисленные шлемы прусской кавалерии и полки принца де Конде, состоящие из французских эмигрантов.

Андре принял командование своим батальоном. Он познакомился с капитаном Тардье и лейтенантами Роналем и Тремулем. Это были вчерашние сержанты старой королевской армии. Тардье служил в пьемонтском пехотном полку, Рональ был сержантом в драгунской бригаде герцога Орлеанского, а Тремуль служил в гренадёрах орвенского полка.

– Против нас эмигрантская бригада, – сказал Тремуль, передавая трубу Фурье.

– Не только, – поправил его капитан Тардье. – Слева полки прусских пехотинцев и драгун. Смотрите, как горят шлемы их кавалерии.

Андре осмотрел позиции. Пожалуй, самый трудный участок – мост, за которым стояла эмигрантская бригада.

– Вы имеете опыт ведения боевых действий, капитан? – спросил Тремуль. – Так говорят. Это правда?

– Да, – сказал Фурье. – Я воевал в Америке.

– Они окружили нас словно море. У нас есть шанс?

Фурье ещё раз осмотрел позиции. Расклад был не в пользу Келлермана.

– Шанс есть всегда. Я видел, как три сотни хороших стрелков разбили полторы тысячи дикарей. А индейцы отличнее воины. И они презирают смерть. Против нас стоят не такие убеждённые храбрецы.

– Там есть солдаты орвенского полка, в котором я служил! – сказал Тремуль. – Они умеют сражаться.

– Граждане! Курьер от генерала!

Андре оглянулся и увидел всадника, который мчался к ним.

– Похоже, что мы начнём битву на этом участке, – сказал Фурье.

Курьер спешился и подошёл к Андре. Он приложил два пальца к треуголке и представился:

– Майор Платени! Адъютант генерала Келлермана!

– Капитан Фурье! – Андре также отдал честь.

– Я много о вас слышал, гражданин, как о мужественном патриоте.

– Я готов это доказать делом, майор!

– Вот там, у моста стоит французская бригада эмигрантов! – показал прибывший майор.

– Мне сражаться с французами? Я так и думал.

– Не с французами, а с эмигрантами. Скоро пруссаки и полки де Конде нанесут свой удар по нашему левому флангу. Этим они нам отрежут пути отхода на Шалонь. И тогда нас и армию Дюмурье разделят!

Фурье это хорошо понимал.

– Я понял приказ генерала, майор!

– Вы не должны, отступить ни при каких обстоятельствах, капитан! Ваш батальон должен выполнить задачу!

– Можете не сомневаться, майор!

Вскоре батальон был построен. Солдаты в синих мундирах под трёхцветным знаменем сжимали в руках мушкеты. Им предстояло начать битву и идти против старых и испытанных солдат, которые стали под белое знамя монархии, расшитое золотыми лилиями.

Андре вытащил шпагу и приказал трогаться. Застучали барабаны. Батальон двинулся вперёд.

«Я никогда ещё не водил в бой солдат. В Англии мне этого делать не было нужно, ибо я служил в гвардии, которая занималась охраной особы короля. И вот я на настоящей войне. Отчего у меня так дрожат руки?»

Отряды королевской бригады также выдвинулись на позиции. Врагов разделял лишь мост. Рота лейтенанта Тремуля первой устремилась на ту строну. Слышался барабанный бой и солдаты кричали: «Да, здравствует республика!» Хотя пока ещё не было декрета о введении республиканской формы правления. Как раз когда они пошли в атаку, в Париже в Собрании началось обсуждение этой темы. А Франция станет республикой только через два дня – 22 сентября 1792года.

Эмигранты первой линии опустились на колено и приготовились. Дула ружей смотрели на солдат в синих мундирах. Раздалась команда: «Пли!»

Послышались залпы. Ряды солдат в белых мундирах под королевским знаменем заволокло дымом. Одним их первых пал лейтенант Тремуль. Пуля пробила ему сердце. Солдаты его роты попятились.

Между тем роялисты эмигрантской бригады дали новый залп. И снова пали убитые и раненные. Остатки солдат ушли с моста.

Капитан Тардье, сжимая саблю в руке, сказал:

– В них мало стойкости!

– Они не привыкли быть под огнём, – высказался Фурье. – В батальоне много новобранцев.

– Я готов повторить атаку, капитан!

– Нет!

– Но нам лучше перейти мост!

– Вы станете с вашей ротой прикрывать нас огнём.

– А кто поведёт солдат?

– Я! – ответил капитан Фурье. – Вы ничего не имеете против моей кандидатуры?

– Нет, но…

– Вам сегодня рисковать не следует, капитан! Это плохой день для вас. А вот мне ничего не грозит!

Он выхватил знамя из рук знаменосца и выдвинулся вперёд.

Противник продолжал вести огонь по батальону Фурье и пули уже дважды задели его мундир. С левого плеча сорвало эполет.

– Капитан! – его пробовали остановить.

Но Фурье пошёл вперёд, и его нога коснулась настила моста. Солдаты последовали за ним. Мужество командира оценили не только собственные солдаты, но и противник.

С той стороны из рядов вырвался молодой офицер, который также схватил знамя с золотыми лилиями и криком «Да здравствует король!» бросился вперёд. Солдаты последовали за ним.

Фурье закричал:

– Да здравствует республика!

Его клич подхватили, и две волны французов сошлись на мосту в смертельной схватке.

Андре схватился с молодым офицером. Они оба передали знамёна и взялись за шпаги. Вокруг трещали выстрелы. Солдаты Тардье вели прицельный огонь, и роялисты сыпались с моста как груши.

Молодой аристократ сделал выпад, намереваясь вогнать свой клинок в грудь Андре. Он был уверен, что приём ему удастся, но капитан-республиканец отвёл шпагу противника в сторону. Роялист сделал новый выпад, и снова неудача. Третьего выпада он не сделал.

Их оттеснили друг от друга. И вскоре Андре вогнал клинок в грудь могучего сержанта королевской бригады.

Роялисты попятились. А Фурье понимал, что такое паника и как быстро она распространяется. Стоило усилить натиск – и они побегут!

– Вперёд! Да здравствует республика! – закричал он.

– Да здравствует республика!

Но его противник, молодой аристократ, также заколол одного из солдат в синем мундире и закричал, подбадривая своих:

– Да здравствует король!

Он рванулся вперёд и заколол ещё одного – на этот раз сержанта и нанёс удар по знаменосцу. Но мальчишка со знаменем не получил серьёзной раны. На его лице был только порез.

Андре рванулся к офицеру. Если он падёт – то враги побегут! Но снова их разделили сражающиеся солдаты.

– Вперёд! – кричал Андре.

– Вперёд! – кричал офицер-роялист. – За короля!

Солдаты вторили своим командирам:

– Да здравствует республика!

– Да здравствует король!

В этот момент шальная пуля пробила левый глаз молодого офицера. Он сразу умер, и свалился Фурье под ноги. Шпага выпала из его руки. Наконец они встретились…

***

В этот самый момент основные силы союзников атаковали армию Дюмурье у Вальми. Началась артиллерийская канонада. 400 пушек французской армии обрушили на врага шквал огня…

***

Солдаты Фурье сумели прорваться на другую сторону и смешать батальон прикрытия роялистов. Сам Андре был охвачен страстью битвы и сражался как настоящий республиканец. Именно благодаря его порыву они и смогли оттеснить солдат короля.

– Капитан! – к Фурье подбежал радостный Тардье и горячо пожал ему руку. – Вы сделали невозможное! Они отошли от своих позиций!

– Это сделал не я один, капитан Тардье. И они скоро вернуться. Перестроятся и вернуться. Их, по-прежнему, больше чем нас.

Фурье был прав. Батальон роялистов был тут же усилен двумя ротами лёгкой пехоты из Баварского полка и эскадроном кавалерии роялистов барона д'Альми…

***

Генерал-лейтенант де Полиньяк сам взялся исправить положение. Он призвал полковника д'Альми.

– Вы видели этот позор, барон?

– Никакого позора я не видел, генерал! Нашим пришлось отойти. Перед нами стоят французы, а не немцы! И французы умеют сражаться!

– Это бунтовщики!

– Но они не престали быть французами. Их командир сделал всё возможное, и пока он побеждает!

– Вы хвалите мятежников, господин барон д'Альми?

– Нет, князь, я констатировал факт. И готов атаковать по вашему приказу.

– Нам придали две роты баварцев. Они поддержат нас огнём, барон. Ваша задача прорваться с левого фланга и опрокинуть этих негодяев обратно.

– Как прикажете, генерал!

Д'Альми снова сел в седло и отправился к своим кавалеристам….

***

К Андре снова прискакал вестовой от генерала Келлермана.

– Капитан Фурье!

– Я здесь!

Гонец спешился и отдал честь:

– Я привёз вам благодарность генерала! И приказ держаться!

– Мы и не собирались отсюда уходить. Но нам может понадобиться кавалерия. У противника есть целый эскадрон.

– Я передам генералу вашу просьбу, капитан Фурье!

Андре не знал, что основное сражение в этот день так и не началось. Артиллерия генерала Дюмурье (400 орудий) под командованием отличных офицеров сумела остановить прусскую пехоту.

Атака герцога Брауншвейгского захлебнулась. И потому командующий приказал отойти на заранее подготовленные позиции…

***

Де Полиньяк не поверил прусскому майору. Тот говорил об отступлении.

– Это шутка? – мрачно спросил он.

– Я передал вам приказ герцога, генерал! Сейчас не самое лучшее время для шуток. Командующий приказал прусским войскам отойти. Австрийцы уже покинули свои позиции.

– Но почему? Сражение лишь началось!

– Я передал вам приказ! Я не могу обсуждать решения герцога!

Майор отдал честь и снова сел в седло. Полиньяк выругался и отдал приказ вернуть полковника д'Альми…

***

Капитан Тардье указал на отступающего врага.

– Посмотрите! Капитан! Они отходят.

Фурье не верил своим глазам. Противник уходил.

– Ничего не могу понять! Они не разбиты! Возможно это хитрость!

– Нет! – Тардье протянул ему трубу. – Они уходят. Смотрите! Прусские пехотные каре больше не наступают. Они перестраиваются для отхода.

– Значит, сегодня сражения более не будет!

Солдаты батальона бурно выразили свою радость. Это была первая победа…

***

20 сентября 1792 года.

Анна де Корде и Андре Фурье.

Батальон Фурье вернулся на позиции, которые занимал перед началом битвы. Андре сразу вызвали в штаб генерала Келлермана. Он передал команду Тардье и вскочил в седло.

В расположении царило радостное оживление. Офицеры и солдаты ликовали. Они сумели быстро и без больших потерь оттеснить врагов. Революционный дух новой армии победил в этой схватке.

Офицеры штаба Келлермана праздновали победу. Сам генерал уже успел осушить бутылку бургундского. Пили за его здоровье и за республику.

– Мы одержали победу, граждане! Мы показали врагам свободы, на что способен солдат, который знает, ради чего он сражается!

– За победу!

У генерала в его походной палатке Андре с удивлением увидел гражданина Ланье.

«А этот откуда здесь? – подумал Фурье. – Как он мог попасть сюда? Он же был в Париже!»

– Вот и наш капитан! – Келлерман представил его Ланье. – Он отлично показал себя в битве! Вот с такими молодцами мы и сделаем Францию великой!

Ланье улыбнулся и протянул Фурье руку:

– Я рад, капитан, что вы сражаетесь на нашей стороне!

– Я патриот, гражданин Ланье!

Генерал сказал, что гражданин комиссар желает говорить с капитаном Фурье.

– Я готов предоставить вам мою палатку, граждане. Мы с офицерами уже закончили возлияния, и пришла пора вернуться к обязанностям. Я хочу осмотреть передовые полки и лично выразить им мою благодарность.

– Это весьма любезно с вашей стороны, генерал, – поблагодарил Келлермана Александр Ланье.

Когда они остались вдвоём, Андре спросил:

– А как вы оказались столь далеко от Парижа, гражданин Ланье?

– Дела привели меня сюда, капитан.

– Они касаются меня? – спросил Фурье. – Ведь вы не просто так вцепились в меня, гражданин комиссар?

– А вам есть чего бояться, капитан?

– Я прибыл в армию. И я…

– Знаю, знаю, капитан. Вы сражались отлично и это подтвердили многие. Но что вы скажете о ле Морте? Я о том, кого вы якобы убили в Париже.

– Я не настаивал на том, что убил тогда Кадуалдя, гражданин комиссар! Но так было нужно для поднятия боевого духа. И это была не моя идея.

– Я знаю, гражданин Фурье. Не стоит вам думать, что я прибыл сюда по вашему следу. Я прибыл по следу ле Морта, капитан! Следы этого человека ведут из Парижа сюда.

– В армию?

– Я не сказал, что враг в стане наших солдат, капитан.

– Он сражался за эмигрантов? – спросил Андре.

– С чего вы взяли?

– Догадка.

– И на чём эта догадка основана, капитан? – спросил Александр.

– Сегодня, когда я повёл своих людей на мост, мне навстречу кинулся молодой офицер. Мы дрались с ним.

– И что? Чем закончилась схватка?

– Нас оттеснили друг от друга. А потом его сразило пулей.

– И с чего вы взяли, что он и есть ле Морт?

– Не знаю, но мне показалось, что он чувствует себя неуязвимым. Я признаться, когда схватил древко знамени, испытал такие же чувства. Я был уверен, что меня не убьют.

– И с чего у вас была такая уверенность? – поинтересовался Ланье.

– Не могу сказать. Я не знаю.

– Тот ваш противник не ле Морт.

– Потому что он умер?

– Нет. Если ле Морт только имя человека, то он смертен. Скажу вам больше – Ле Морта я видел сегодня. И он был далеко от сражения.

– Вы его выследили? – удивился Фурье.

– Да. У нас была отличная приманка в виде девицы де Корде.

– Вот как? Вы использовали Анну как приманку?

– Да. Но можете не беспокоиться. Ей ничего не грозит. А вот мой Готье пропал!

– Готье? Кто это?

– Бывший агент королевской полиции.

– Агент полиции? И вы верите ему?

– А почему нет? Много бывших аристократов в стане республиканской армии. Готье не аристократ, а всего лишь полицейский. Он вызвался проследить за ле Мортом, за всадником в черном камзоле. Наверное, также уверовал в свою неуязвимость.

– И что случилось?

– Готье следовал за Смертью, или за тем, кто себя за него выдавал.

– И что?

– Появился отряд вражеской кавалерии. И за ними мчались драгуны Дюмурье. Они налетели прямо на них! Началась стычка. Затем всадники обоих сторон умчались прочь. Но наших двоих и след простыл.

–Они пропали?

–Именно пропали, капитан! Мы там все осмотрели, но тел не было. Словно наваждение какое-то. Я подумал бы, что схожу с ума. Но все это видели. Все кто был со мной.

– Это странно, гражданин комиссар. Но что вам нужно от меня? Я был со своими людьми в бою. Я не могу знать, что там у вас произошло.

– От вас этого и не требуется, капитан.

– Но что вы хотите от меня, гражданин Ланье?

– Вы последуете за каретой Анны де Корде! – приказным тоном сказал Александр.

– Я?

– Именно вы, Андре! В этом деле всё крутится вокруг вас. Я не могу объяснить почему, но так происходит. И ле Морт появится там, где встретитесь вы и Анна.

– И где мы встретимся?

– В пяти лье отсюда есть ферма, где скоро будет карета Анны. Вы возьмёте десять драгун и помчитесь туда!

Андре согласился. Ему очень хотелось увидеть Анну…

***

Агент Готье не пропал.

Он и человек в чёрном встретились в условленном месте.

Они успели уйти низиной ещё до появления кавалерии и, потому, Ланье не видел, как они исчезли.

– Как вы могли Готье решиться на прямой контакт? Это нарушит наши планы.

– Ланье видел вашу встречу с Анной де Корде.

– Видел?

– Он устроил для вас засаду и наблюдал. Анна только приманка, мсье, – сказал Готье.

– Что за ерунда?

Готье пояснил:

– Черных всадника два, мсье. Вы и тот второй.

– Здесь есть приманка в виде моего двойника? И кто скрывается под вторым чёрным камзолом и плащом.

– Александр Ланье также желает это понять. Он следил за вами.

– За мной? Но откуда вам знать, Готье? Вы не могли на расстоянии видеть, кто был тот человек. Может это был тот второй?

– Это были вы, мсье, – с уверенностью сказал Готье.

– И Ланье видел меня?

– Да.

– Но почему он не напал? Я был один.

– Он вас боится.

– Ланье не трус, Готье.

– Но вас он боится. Он подумал, что ле Морт это вы.

– Вот как? Вы уверены в этом, Готье? Он точно испугался только ле Морта?

– А чего ещё? Я предложил ему атаку, но он решительно отверг её. И тогда я вызвался следить. Он согласился на это.

– Вы предложили атаку?

– Это отведёт от меня все подозрения, если они были у Ланье.

– Хорошо если так, Готье. Но если он вас подозревает?

– Не думаю, что это так. Ланье умён, но одержим желанием поймать ле Морта.

– А если нет?

– Что вы хотите сказать, мсье? – спросил Готье.

– Если он не напал не потому, что боится Смерти, а потому что знает точно, что я не ле Морт.

– Откуда ему это знать, мсье?

– Кто знает? Нужно соблюдать осторожность, Готье. Значит, он ловит Смерть на наживку в виде Анны де Корде?

– Да.

– Стоит и нам проследить за каретой этой дамы…

***

Карета неслась вперёд, и кучер ловко проскочил между сражающимися армиями. Он не зря взял свои сто луидоров за перевоз Анны на другую строну.

Анна де Корде бежала из Франции.

Она думала о встрече с загадочным чёрным всадником. В какую игру он играет? И что произошло в доме Ланье? Тот сказал ей, что Фурье в прошлом офицер британской армии, и не просто армии – но королевской конной гвардии. Значит, он и есть тот самый посланец из Лондона. Но снова возникает вопрос – отчего он ведёт себя столь странно? Или ей прекратили доверять?

Кучер склонился с козел и закричал:

– Вон она!

Анна выглянула в окно.

– Та самая ферма! Мы пересекли границу Франции, мадам! Это уже земли австрийского императора!

– Слава богу! – сказала Анна…

***

Драгуны подъехали к ферме. У небольшого аккуратного домика стояла запряжённая карета.

– Капитан! Не иначе, как кто-то из аристократов собрался бежать!

– Это то, что нам нужно! Сержант! Допросите кучера! Кого он привёз?

Сержант махнул рукой и двое солдат спешились и быстро стащили с козел кучера.

– Кто такой?

– Я француз, мсье! Меня зовут Жак, – побелевшими губами проговорил тот.

– Ты кого везёшь, Жак.

– Мою госпожу.

– А кто она твоя госпожа?

– Она не аристократка. Это Луиза Фрей. Она дочь банкира.

– И где она?

Фурье между тем вошёл в дом и там посреди комнаты увидел у стола хорошо одетую женщину. Она повернула голову. Он узнал Анну де Корде.

– Анна!

– Андре!

– Я знал, что найду вас здесь!

– Мы снова встретились.

– Анна…

– Луиза, – поправила она его. – Меня зовут Луиза.

– Ваше старое имя вам больше подходит. Но как вам будет угодно, Луиза. Я отбыл в армию генерала больше 10 дней назад. У меня были поручения в разных местах и потому, я едва не опоздал к сражению.

– Скажите, Андре, кто вы такой? Вы резидент секретной службы? Это вас послали англичане?

Фурье внимательно посмотрел на Анну.

– Я теперь сам не знаю кто я такой, Анна. И это правда.

– Но вы англичанин? – допытывалась она.

– В прошлой жизни.

– Что это значит?

– А то и значит, что в прошлой жизни я был англичанином.

– Вы служили в гвардии короля Англии?

– Я был офицером гвардии, но все кончилось, когда меня объявили вне закона. И мне пришлось бежать. Я попался в сети королевского смотрителя.

– Лорда Уэйда? – удивилась Анна.

– Вы отлично осведомлены, мадемуазель!

– Но что вы такого сделали, Андре?

– Убил на поединке одного виконта!

– Виконта де Кадуаля?

– Нет. Виконта Челмсфорда. И из убийцы английского виконта я преобразился в убийцу французского виконта.

– Все это странно. И что теперь? Как вы попали сюда? Сбежали?

– Я не бежал, Анна. Зачем мне бежать? – удивился Андре.

– Но разве Келлерман и Дюмурье не разгромлены союзниками? Разве ваша армия не бежит?

Фурье понял, что она не знает ничего о победе французской армии.

– Что вы! Герцог отступает. Дюмурье одержал победу при Вальми!

– Возможно ли?

– Это так, мадемуазель. И я сражался на его стороне. Что делать – я Андре Фурье. И я республиканец.

– Но вы агент лорда Уэйда!

– Был, пока не провалил его задания по спасению его племянника графа де Корнеля. Лорд мне этого провала не простит.

– А что стало с молодым де Корнелем?

– Не знаю. Но вероятно он убит вместе с другими «рыцарями кинжала».

– Я мало, что могу понять, Андре. С вами и со мной некто играет в странную игру. Вам не кажется?

– В этом уверен! И играет с нами сам дьявол! Ибо могущество этого человека безгранично, он смог заставить меня забыть собственную жизнь.

– Вы забыли кто вы?

– Именно! Я помнил и до сих пор помню жизнь Фурье! Того человека, которым я стал, которым я назвался! Получается что и воспоминания теперь мои. Про мою собственную жизнь я забыл и вспомнил случайно.

– И как же вы вспомнили?

– Наткнулся на человека из прошлого! Это лейтенант Фарадей Локк. Он служит у прусского короля в драгунском полку. Я помню, как в Париже пытался взять человека в чёрном. Мне было поручено захватить его. Кадуаля, который именовал себя Смерть! Я вошёл к нему в комнату, и он как-то заставил меня повиноваться.

– Заставил?

– Именно заставил. И я поверил ему. Просто поверил. Именно тогда я все позабыл про Англию и про лорда Уэйда, Анна. Этот Кадуаль что-то сделал со мной.

– Но говорили, что того Кадуаля вы захватили мёртвым.

В комнату вошёл сержант и доложил капитану Фурье:

– К вам прибыл полномочный представитель из Парижа, гражданин капитан.

– Прибыл сюда? – удивился Андре.

– Его карета только что прибыла. И в ней комиссар по имени Александр Ланье!

– Ланье здесь? – в один голос воскликнули Анна и Андре.

За спиной сержанта возник сам Александр. Он держал треугольную шляпу с плюмажем под мышкой и опирался на изящную трость с лентами. Сержант оставил их и закрыл за собой двери.

– Я здесь, граждане! Последовал за вами, капитан Фурье. Могу сообщить то, что вас касается. Новый командир вашего батальона – капитан Тардье. Вот такая новость, Андре!

– Что это значит? – вскричал Фурье. – Меня отстранили?

– Вас срочно отзывают в Париж! Я уже вручил пакет капитану Тардье. Он уже сменил вас в должности командира.

– Но по чьему приказу я отозван в Париж?

– Законодательного Собрания, которое теперь стало Национальным Конвентом. И к 22 сентября вам следует быть в Собрании и присутствовать при провозглашении республики.

– Как? – вскричала Анна. – А король?

– Низложен!

Анна была потрясена. Победа Дюмурье и Келлермана у Вальми. Отступление герцога Брауншвейгского. Низложение короля! Все надежды эмигрантов рухнули.

– Но с чего мне быть в Собрании? Я не депутат!

– Я не стал бы вас трогать, Андре, но обстоятельства таковы!

– Но что скажет Мишо?

– Теперь это не важно! Вы герой Вальми! Что Мишо посмеет сказать?

Анна спросила у Ланье:

– А что насчёт меня?

– Вы же сами мечтали покинуть Францию? Вот ваша карета и может следовать далее. Но в Кобленце эмигрантов уже не будет. Принц Людовик Прованский сбежит оттуда. Это слишком близко к Франции.

– А могу я последовать за Андре?

– В Париж? Но вы сами пожелали его покинуть. И я помог вам.

– А сейчас я желаю вернуться.

– Хорошо! – согласился Ланье. – Как пожелаете. Но запомните, что вы больше не аристократка де Корде. Вы Луиза Фрей.

– Как скажете, гражданин Ланье!

В комнату снова вбежал сержант:

– Граждане! Кавалерия роялистов!

– Много? – спросил Андре.

– Больше сотни!

– А нас горстка! Нам не устоять против эскадрона!

Андре и Ланье выбежали из дома. К ферме приближался отряд роялистов. Над ними развевалось знамя с золотыми королевскими лилиями дома Бурбонов.

Это был отряд барона д'Альми. Их было больше сотни.

– Всем спешиться! – отдал приказ Андре. – Всем в дом!

Драгуны поспешили выполнить его приказ.

Фурье расставил солдат у окон с заряженными мушкетами.

– Стрелять лишь по команде. А остальным заряжать мушкеты и пистолеты и передавать солдатам!

Анна подбежала к Андре:

– А если я стану с ними говорить?

– И что это даст? Они ни при каких обстоятельствах нас не выпустят!

– Но я могу попробовать убедить их, что вы не враги. Стрелять вы всегда успеете.

– Она права!

– Пусть попробует!

И Анна вышла из дома навстречу драгунам барона…

***

Анна приветствовала полковника. Барон д'Альми сразу узнал фрейлину, которую не раз видел при дворе в Версале.

– Мадам?

– Мадемуазель де Корде! – поправила его Анна.

– Вы здесь? Среди врагов?

– Это не враги, барон. Эти люди доставили меня сюда и охраняли в пути.

– Вот как? Но почему они в форме драгун Дюмурье?

– А вы, почему здесь, барон? Или сражение уже кончилось?

– Да, нам приказано отступать. Герцог не желает продолжать битву, мадемуазель.

– Но отчего вы здесь, барон?

– Мне сказали, что здесь находиться карета благородной дамы, на которую охотятся, и я поспешил на помощь.

– А кто вам это сказал?

– Некий господин. Он был в чёрном, и на его шляпе была белая кокарда.

– И как его имя? – допытывалась Анна.

– Я его не запомнил, мадемуазель. Он из волонтёров принца де Конде.

– И он направил вас сюда?

– Да. Сказал, что дама решит судьбу некоего господина. Но имени я также, к сожалению, не запомнил. Однако если вам ничего не угрожает, то позвольте откланяться, мадемуазель…

***

29 сентября 1792 года.

Штаб армии герцога Бранушвейгского.

Герцог Карл Вильгельм Фердинанд Брауншвейгский следил за тем, как слуги паковали его серебро. Он отдал приказ по армии отходить к Рейну.

– Эта компания слишком затянулась, – сказал герцог адъютанту графу фон Шпееру.

– Все пошло не так с самого начала, ваше превосходительство, – сказал фон Шпеер.

– Еще бы! – герцог посмотрел на адъютанта, подозревая насмешку, но лицо Шпеера было бесстрастным.

– К вам сегодня утром хотел прорваться генерал де Полиньяк. Но я, согласно вашему приказу, не допустил его до вас.

Герцог ответил:

– Это он обещал мне легкую победу! Он говорил, что армии у бунтовщиков нет. Он утверждал, что там сброд, который разбежится при первых выстрелах!

– Полиньяк и другие эмигранты называют ваше отступление ошибкой, ваша светлость. Он говорит про это открыто.

– Я уже дал пояснения своему поступку. В моей армии много больных. Дороги развезло и мои обозы и госпиталя отстали. Да и мой король полностью одобрил мой план. Я не обязан отчетом де Полиньяку! Мы не готовы к вторжению во Францию! Я это понял и скажу еще раз – не готовы! И даже если бы мы разбили Дюмурье, то поход на Париж не удался бы! Против нас поднялась бы вся Франция! Вы видели, сколько фанатиков явилось сюда защищать революцию? Вряд ли, Людовик найдет столько желающих пожертвовать ради него жизнью!

Адъютант полностью согласился с герцогом…

***

29 сентября 1792 года.

Андре Фурье и Анна де Корде.

Андре не сразу смог покинуть войска. Ему пришлось задержаться на несколько дней. Но после того как получил все бумаги в штабе Келлермана, он в карете Анны отправился в Париж.

– Не думал, что моя армейская жизнь закончится так скоро.

– Вам жаль? – спросила Анна.

– Да. Честно говоря, жаль.

– Но вы ведь вели жизнь джентльмена? Там в Англии.

– Да. Я получил хорошее наследство в виде имения и годового дохода. Я купил патент на чин капитана конной гвардии, и все шло хорошо. Но в одни момент это прошло. Я превратился в изгоя. В беглеца.

– Вас так наказали за дуэль?

– Я убил виконта Челмсфорда, видного депутата нижней палаты от партии вигов. И виги подняли шум о том, что убийство политическое. Больше того мой кузен сказал, что поединок не был честной дуэлью. А это уже Ньюгетская уголовная тюрьма. Не самое приятное место в Лондоне.

– И вам помог лорд Уэйд?

– Он использовал мое затруднительное положение и нанял меня на работу. Мне выбирать не приходилось. Да и жаловаться грех. Ведь я получил новое имя и возможность хорошо устроиться в Париже!

– И лорд пока ничего не потребовал взамен?

– Моим заданием было спасти графа де Корнеля. И я его провалил. Больше того. Был убит агент лорда, который явился ко мне для связи. И здесь утверждают, что убил его я. Мишо так ухватился за идею, выдать его за Кадуаля.

– Не думайте, Андре, что Уэйд забудет о вас. Он еще задаст вам задачу.

– А вы, Анна? Вы также работаете на Уэйда?

– Я служу делу восстановления монархии. И монархический комитет в Лондоне имеет дела с лордом Уэйдом.

– Ланье об этом знает?

– Кое-что знает. Он весьма умен этот адвокат. Ведь именно ему поручили дело Кадуаля. А дело это еще не закончено. Ле Морт еще вернется.

– Многие дорого бы отдали, чтобы узнать, кто есть ле Морт. Вы можете это сказать, Анна?

– Нет. Откуда мне знать?

– А тот человек в чёрном, что остановил вашу карету?

– Который советовал мне не возвращаться в Париж? Я не видела его лица. Хотя голос показался мне знакомым.

– Показался?

– Да. Где-то я слышала его. Но вот где? Никак не могу вспомнить.

– Вы уверены, что вас остановил ле Морт?

– Я знаю, Андре, что у англичан есть агент особой важности с подобным прозвищем. Но не думаю, что наш ле Морт служит англичанам.

– Почему? – спросил Андре.

– Зачем меня отправили из Парижа столь странным способом? Зачем меня встречали на границе? Зачем были эти предсказания и предупреждения?

– Предсказания?

– Он предсказал в скором смерть короля и королевы Франции.

– Вот как? И как они умрут?

– Их казнят.

Фурье задумался.

– Он не показал мне лица, – проговорил он.

– Кто?

– Тот человек в чёрном, Кадуаль или ле Морт! Мы пришли за ним и поднялись наверх. Но там он уложил солдат и пропустил меня в комнату. И я не видел его лица! Ему ничего не стоило меня убить, но он этого не сделал. Я ему еще нужен.

– Погодите, Андре! Вы считаете, что ле Морт не показал вам лица, потому что вы его знали?

– Именно, Анна. В какой-то период он был совсем рядом со мной.

– Тогда давайте разберём это вместе. Вспомните, кто мог с такой силой повлиять на вас?

– На корабле, когда я переплывал Ла Манш мне встретился Гишар Шапелье.

– Депутат? И что он делал в Англии?

– Сказал, что ездил по делам военного министерства.

– И вы его видели в Париже потом?

– Редко. Мы мало пресекались с Шапелье. Но в Кале он мне помог и дал рекомендации.

– А после вы встретили в Кале господина Александра Ланье.

– Да, в Кале я посетил комиссара Ланье.

– Он охотник за ле Мортом. А если тот, кого он искали это Шапелье? – Анна посмотрела на Андре. – Если он и есть особый агент лорда Уэйда?

– А что, если это Ланье?

– Ланье? Ле Морт? Но ему поручено найти ле Морта, Андре!

– Это отличное прикрытие для самого ле Морта, Анна. Вы были в его доме. Он отправил вас к границе.

– Я не уверена, что это был Ланье. Я была в его доме и очнулась в карете по пути к границе. Нет, не думаю, что ле Морт это Ланье. Но с чего у вас возникло такое предположение, Андре?

– В дом, где защищался майор Бахман, Ланье вошёл в сопровождении десяти солдат, а вернулся один. И он сказал, что ле Морт убил всех! Но никто не может этого подтвердить, ибо все кто вошёл с ним – мертвы!

– Но и вас он не убил, когда вы пришли его арестовать, Андре. Вы ему нужны и, возможно, у него есть планы и на Александра Ланье.

Андре задумался.

«Смертью вполне может быть и женщина, – отметил он про себя. – Ведь и Анна появилась в моей жизни в Кале. Затем следовала за мной. И она была гораздо ближе ко мне, чем Ланье. Стоит и это иметь в виду. Довериться полностью я никому не могу. В каждом может жить ле Морт!»

Но ей он этих подозрений не высказал…

***

Чёрный всадник между тем был совсем рядом. Чёрный камзол старого покроя с серебряным позументом выдавал в нем щёголя, любившего хорошо одеваться.

Его дорожный костюм был безупречен. Высокие сапоги сверкали, бархатный плащ был небрежно перекинут через плечо, на шляпе сверкала серебряная пряжка.

На это раз с ним рядом на вороном коне, в чёрном сюртуке и шляпе с плюмажем из трёхцветных перьев, ехал второй всадник. Это бывший сержант национальной гвардии Дюшез.

– Мы сумели его обмануть, Дюшез?

– Думаю да.

– Он не столь глуп, Дюшез. Возможно, он лишь подыграл нам.

– Не думаю, сударь. Он понял, что ле Морт рядом.

Черный всадник засмеялся.

– Андре Фурье и девица де Корде едут в Париж. Они так быстро согласились.

– Им предложили кое-что.

– Ему да, а ей?

– Она получит его, сударь. Она влюблена.

– Вы думаете? Или она изображает влюблённость. Женщины умеют притворяться. Тем более те, кто жил при дворе.

– Это так. Но Анне де Корде влюблена в Андре Фурье. За это могу вам поручиться, мсье. Как за то, что ле Морт может принять любой облик.

– Но вы не ле Морт, Дюшез!

– Но я и не Дюшез! – ответил тот, кого называли сержантом. – Такого сержанта вообще нет.

– И что с того? – совершенно спокойно спросил чёрный всадник. – Ранее Дюшеза не было, но теперь он есть.

– Вы много берете на себя, сударь, – строго сказал сержант. – Вы не господин. Вы слуга, как и я.

– Но я выше вас, Дюшез.

– Выше? – усмехнулся сержант.

– Я человек в чёрном!

Дюшез согласился:

– Вы человек в чёрном. Один из многих.

– Что?

– Вы, сударь, только одна из теней. А тени приходят и уходят слишком часто.

– Что это значит?

Дюшез ответил:

– Вы слишком много знаете.

– Знаю, ибо я слишком важен.

– Ошибаетесь, сударь. Вы уже сыграли вашу роль.

– И что?

– Пришло время актеру уйти со сцены.

Дюшез приготовил пистолет.

– Что вы делаете?

Грянул выстрел. Чёрный всадник упал с коня.

Сержант спрыгнул с седла и осмотрел тело. Человек был мертв.

– Вы достойно исполнили свою роль, друг мой. Мне жаль что пришлось вас убить.

Дюшез быстро снял с него сумку для бумаг…

***

29 сентября 1792 года.

Александр Ланье и агент Готье.

Депутат Национального Конвента гражданин Александр Ланье записал в дневник последние события. Он всегда так делал, когда в его жизни происходило нечто важное. Вести записи он начал давно, еще во время учебы, с тех пор это вошло в привычку. Но теперь он делал это при помощи особого шифра понятного лишь ему одному. В тревожное время войн и революций дневник такого человека как Ланье мог представлять ценность для врагов.

Александр в дорожном костюме готовился к отъезду. Должны былиподать его карету. Он отложил перо и посыпал страницу песком. Затем закрыл дневник и спрятал его в кожаную сумку.

В двери постучали.

– Кто там?

Вошёл слуга:

– К вам человек.

– Какой человек? Моя карета готова?

– Карета готова, гражданин комиссар. И я сказал тому человеку, что вы уезжаете, но он…

– Кто желает меня видеть? Его имя?

– Я не запомнил его имени, гражданин.

– Пусть войдёт! – махнул рукой Ланье.

– Слушаю, гражданин.

В дверях возник Готье.

– Готье? Черт возьми! Где вы были?

– Работал по нашему делу, гражданин Ланье.

– Я ждал вас и уже собирался ехать в Париж без вас.

– Я прибыл вовремя. Значит, мы едем вместе?

– Что за вопрос, Готье? Конечно, мы едем вместе. В этом проклятом месте мои агенты пропадают как перчатки.

– Агенты? – удивился Готье. – Здесь был кто-то кроме меня?

– Сюда тайно прибыл сержант Дюшез. Он появился в расположении армии, но затем пропал. На встречу он не явился.

– И что могло случиться?

– Если бы я все мог знать, Готье. Но нам пора ехать! Париж нас ждет.

–Я видел, что ваша карета готова, гражданин Ланье. Готов вас сопровождать.

Депутат и полицейский разместились на мягких подушках, трактирные слуги услужливо закрыли двери. Они попрощались с важным представителем новой власти, тайно радуясь, что беспокойный Ланье покидает их заведение.

Александр ударил тростью по стене кареты, подавая знак трогать вперед. Кучер щёлкнул кнутом.

– Слава богу, уехал, наконец, – тихо сказал один слуга другому.

– Таких становиться все больше, – ответил другой. – Вынюхивают и высматривают.

– После его отъезда постояльцев у нас прибавиться. А то всех распугал проклятый ищейка.

Так они болтали и смотрели, как удалялась карета депутата. А в карете тем временем гражданин Ланье вел беседу с агентом.

– Что кажете, Готье?

– Могу сказать, что ле Морт и Фурье – разные лица.

Александр засмеялся.

– Вы смеётесь, гражданин?

– И на это вы потратили столько времени, Готье?

– Имея дело с таким опасным врагом, каким является ле Морт, гражданин, все стоит проверять тщательно.

– И что вы скажете после вашей проверки о гражданине Фурье?

– Слишком прост этот гражданин Андре.

– С чего вы взяли, что он прост? Я бы не назвал его простым, Готье. Он играет в простоту.

– Играет? Вы шутите?

– Маска простоты, Готье, весьма удобна в наше время. Но вы правы – Фурье не ле Морт.

– Вы согласны?

– В этом согласен. Но Фурье не тот за кого выдаёт себя.

– Возможно. Но сейчас много таких, кто примазался к революции, гражданин Ланье. И я сам не тот, за кого себя выдаю. Мне нужно от многих скрывать своё прошлое.

– Но не от меня, Готье.

– Вы ведь не каждому можете сказать, кто рядом с вами, гражданин. Мало ли как могут на это отреагировать новые власти.

– Готье, вы не аристократ.

– Но я был агентом королевской полиции. И хорошим агентом.

– Это качество в вас мне и нравиться, Готье. Но вы утратили нюх полицейского.

– Нет, гражданин, – возразил Готье. – Я не утратил его.

– Рядом с нами есть некто могущественный, кто скрывается под именем ле Морта.

– И он рядом с Фурье?

– Именно так, Готье. А мы ходим в тумане и натыкаемся друг на друга. Вернёмся в Париж и там попробуем снова взяться за дело. Но уже по-другому.

– У вас возник новый план? – спросил Готье.

– Да.

– Вы поделитесь со мной, гражданин Ланье?

– Не сейчас, Готье. В свое время вы узнаете. А сейчас вам лучше поспать. Я вижу, что вы устали.

– Не спал двое суток, гражданин. Простите.

– Спите, Готье.

Больше Александр Ланье ни о чем не спрашивал полицейского, который откинулся на подушки и уснул…

***

9 октября 1792 года.

Париж.

Гражданин Дюшез.

Александр вышел из Собрания и направился к своему экипажу, протискиваясь сквозь толпу. В этот день у здания было много людей. Серые лица санкюлотов, бесцветные женщины в белых чепцах с кокардами, смотрели на хорошо одетого депутата со злобой.

– Сколько наши дети будут пухнуть с голоду? – громко спросила худая женщина.

– Пора призвать к ответу богачей! – вторил ей какой-то рабочий в рваной блузе.

– Что скажете вы, гражданин? – спросил Александра небольшого роста человек в сером потёртом камзоле. – Эти граждане хотят знать, что делает Собрание?

Ланье ответил:

– Вы обо всем скоро узнаете, граждане. Я не имею полномочий говорить с вами от имени Собрания сейчас.

– А имя своё вы можете назвать, гражданин депутат?

– Александр Ланье. Мне нечего стыдиться своего имени, граждане. Я был среди тех, кто давал клятву в зале для игры в мяч, когда депутаты третьего сословия объявили себя Национальными Собранием.

– Я слышал ваше имя, гражданин. Марат даже называл вас Другом народа.

– Почему другом? – спросил Александр. – Я часть этого народа. Я один из вас.

– Но не из тех, кто живет в трущобах! – послышались женские голоса.

– Нет, – согласился Ланье. – Я не живу в трущобах, граждане, но я среди тех депутатов, кто желает, чтобы не было никаких трущоб. Сегодня я не могу сделать много из того, что сделать хочу. Мои возможности ограничены. Но в будущем если мы будем едины, то сможем добиться многого.

Его слова встретили холодно, но больше депутата никто задерживать не стал и Александр двинулся дальше.

Парижане ждали перемен. Настоятельным требованием стал «максимум». Депутаты от якобинцев стали говорить об этом, и народ поддержал это требование. «Максимум» – установление максимальных цен на продовольствие, выше которых поднимать строго запрещалось законом.

Сам Ланье считал это простой демагогией. Он прекрасно понимал, что при установлении «максимума» цен, народу легче не станет. Просто торговцы прекратят снабжать города на невыгодных для себя условиях.

В карете его уже ждал Готье.

– Вы устали, гражданин Ланье? – спросил полицейский, когда Александр сел в карету.

– Это сильно заметно?

– Да. Я сразу понял, что день выдался жаркий.

– Не то слово, Готье. Эти демагоги меня сильно утомили. Они подкупают толпу пустой говорильней. Они обещают им «максимум цен». А к чему это приведёт?

– Толпа глупа, гражданин! И кое-кто пользуется этой глупостью.

– Они насильно понизят цены. Но где взять дешёвые продукты? Вот о чем они не думают! Наши крестьяне не станут отдавать городам даром все, что они произвели трудом!

– Но можно взять насильно, гражданин Ланье!

– И как же это сделать? – Александр посмотрел на полицейского. – Послать к крестьянам воинские команды и взымать недоимки?

– Можно и так.

– И завтра же мы будем иметь не один мятеж в Ванде, а десять мятежей в провинциях! А послезавтра – тридцать мятежей! И все они выступят под знаменами с золотыми лилиями Бурбонов!

Готье смолчал. Он и сам думал так.

Ланье продолжал:

– Но впереди еще более острая проблема.

– И какая?

– Король, – ответил Ланье. – Его станут судить. И голоса разделяться. «За» и «Против» его казни.

Александр выглянул в окно кареты. Его взгляд упал на человека в сером сюртуке и модной английской шляпе.

«Дюшез!» – едва не закричал он.

– Что с вами? – спросил его Готье.

– Дюшез! – выкрикнул Ланье. – Дюшез собственной персоной!

– Где?

– Да перед нами! В модной шляпе с полями!

Готье удивился не меньше гражданина депутата.

– Откуда он здесь?

– А мы сейчас это узнаем! – Александр приказал кучеру остановиться.

Ланье выскочил из кареты и остановил Дюшеза:

– Гражданин!

Тот сделал вид, что не узнает Александра.

– Гражданин Дюшез!

Тот остановился.

– Вы обратились ко мне, гражданин? – спросил он, и в его взгляде читалось удивление.

– Вы ведёте себя так, словно видите меня впервые. Но мы ведь встречались неоднократно.

– Я не видел вас прежде, гражданин! Возможно, что вы обознались.

– Я не обознался, Дюшез!

– Но я не имею чести знать вас, – совершенно спокойно ответил Дюшез.

– Александр Ланье, депутат Собрания, – представился Александр. – Но неужели вы…

– Да, гражданин, – прошептал Дюшез. – Я вас помню. Но прошу вас не здесь. Я сегодня вечером зайду к вам. А пока прощайте.

Громко Дюшез заявил:

– Вы ошиблись, гражданин. Мы с вами не знакомы.

– Простите, обознался, – принял его игру Ланье.

Они попрощались и Ланье снова сел в карету.

– Что? – спросил Готье. – Вы дали ему уйти?

– Он сказал, что зайдет ко мне вечером. Возможно, за ним следят.

– Кто?

– Вот это мы и выясним вечером.

Но Дюшез не явился на встречу и напрасно Александр прождал его до самого утра…

***

Готье теперь служил в управлении республиканской полиции и носил трёхцветный шарф. Протекция гражданина Ланье и его друзей стоила много.

А ведь он знал господина Александра давно, еще во время пребывания на посту инспектора полиции короля. Тогда молодой Ланье был среди неблагонадёжных подданных французской короны. Его взгляды и высказывания были известны, и Готье не раз слышал имя мсье Александра у комиссара полиции господина де Гонсака. Ланье подозревали в связи с тайным клубом Ренара, где проводились какие-то странные ритуалы. Даже поговаривали о сатанинском направлении этого мистического клуба. В то время погиб один 12-летний мальчик, над которым они ставили опыты. Его нашли совершенно истощённым в квартире председателя клуба. Но доказать связи молодого Ланье и Ренара тогда не смогли.

Готье хорошо знал, что Александр был тогда частым гостем странного дома. Однако боялся напоминать про это нынешнему депутату. Мало ли как он отреагирует на эти знания бывшего королевского полицейского агента. Иногда закрытый рот помогает сохранить шею.

Сейчас гражданин Готье в сопровождении двух агентов выполнял свой долг и посетил место убийства, куда его вызвали. Хоть полиция уже и не была королевской, но преступления продолжали расследовать. И по странной случайности это был тот же дом, где некогда снимал квартиру мсье Ренар.

Местный полицейский, его Готье знал давно еще по службе в королевской полиции, сообщил:

– В этой квартире свежий труп, мсье… простите, гражданин Готье.

– Убийство?

– Да. Теперь сами люди в таких домах помирают редко. Задушили и ограбили.

– Думаете простое ограбление?

– А что еще? – спросил полицейский. – Это был человек с деньгами. Грабители вывернули его карманы и покопались в одежде.

Готье вошел в комнату. Труп лежал у окна, раскинув руки. Его лицо было трудно опознать, так оно почернело.

– Что это? Его били перед тем как задушить?

– Да, гражданин Готье. Очевидно, бандиты хотели вызнать о том, где он припрятал денежки. По всему видать, что он им все рассказал.

– И они все равно его убили?

– А зачем им оставлять свидетеля? Он одет богато. А санкюлоты из предместья Сент-Антуан таких особенно не любят.

– Где хозяин дома? – спросил Готье.

– Ждет за дверью, гражданин.

– Сюда его.

Вошёл толстый мужчина в камзоле без украшений, сжимал в руках старую шляпу. Было видно, что он боится. В его доме убили человека.

– Я готов помогать, граждане! – сразу заговорил он. – Я ведь не могу следить за всем. А постояльцам нужно много чего. Вот и приходиться бегать! Ведь мне чего только не заказывают. Вот и этот гражданин…

Готье перебил его:

– Вы знаете имя своего жильца, гражданин?

– Этого?

– Да. Вот это мертвое тело имело имя. И я хочу, чтобы вы его назвали.

– Его имя Дюшез, гражданин.

– Что?

– Он пожелал так назваться. Гражданин Дюшез. Но что с ним стало, я не знаю. Да и как я могу это знать? Я не был здесь уже три дня…

– Что с ним стало видно, гражданин, – сказал Готье. – . Его пытали и задушили. И остается вопрос, кто это с ним сделал? Грабители?

– Да, гражданин, это грабители. Сейчас житься не стало от воров…

– И как часто грабители посещают ваш дом?

– Что вы сказали?

– Как часто ваших постояльцев грабят? – переспросил Готье.

– Вы шутите, гражданин? Это первый случай в моем доме! Я слежу за удобствами моих постояльцев.

– Значит этот первый?

– Да, гражданин. Этого достойного человека убили в моем доме и это весьма прискорбно. Я ведь…

– Кто заходил к нему?

– Я не знаю, гражданин. Я не слежу за гостями. Я только забочусь об их удобствах. Но кто к кому ходит в гости, я не знаю. Сейчас вредно совать нос в чужие дела.

Готье повернулся к местному полицейскому:

– Обыщите всё.

– Будет сделано, мсье… простите, гражданин Готье. А вы покидаете нас?

– Да, я ухожу. У меня есть еще важные дела.

Готье ушел. Больше разговаривать ему не хотелось. Хозяин дома нес полную ерунду, и было понятно, что никаких важных сведений он не сообщит. Или дурак или прикидывается таковым.

Он направился к гражданину Ланье. Тот захочет узнать, что случилось с Дюшезом…

***

Готье велел доложить о себе, и слуга сразу провел его в кабинет хозяина дома. Тот ждал полицейского.

– Здравствуйте, Готье.

– Здравствуйте, гражданин Ланье.

– Вы принесли новости?

– Неутешительные, гражданин депутат.

– Я всю ночь ждал Дюшеза! Но он не явился! Что может быть еще хуже?

– Дюшез имеет оправдание.

– Какое?

– Он умер.

– Умер?

– Вернее его убили в его квартире. Задушили! Кто-то очень не хотел допустить его свидания с вами.

– Он умер? Вы сами видели его тело, Готье?

– Видел. Мертвее мёртвого.

– Это странно, Готье. Я случайно увидел Дюшеза на улице. Он сделал вид, что меня не знает. И сейчас он мертв?

– Он мертв, гражданин Ланье.

– А, возможно, что вас ввели в заблуждение, Готье?

– Вы хотите сказать, что Дюшез жив?

– Это я вам задал вопрос, Готье. Вы же видели тело.

– Я видел тело, гражданин. Его перед тем как задушить пытали. Все лицо в синяках. Он почернел как головешка, гражданин. Его ограбили.

– Грабители?

– Весьма похоже на это, гражданин. Комната перевёрнута и денег при нем нет.

– И ограбили его как раз в тот момент, когда мы должны были с ним встретиться. Не люблю я таких странностей, Готье. Они порождают новые вопросы. И вас могли ввести в заблуждение.

– Мне подсунули кого-то другого вместо Дюшеза? Но кому это понадобилось? Кто такой этот Дюшез? Он простой сержант.

– Скоро многие простые сержанты станут генералами, Готье. Можете мне поверить…

Глава 14 Посыльный ле Морта.

Конец 1792 года.

Общие события.

Франция напоминала бурлящий котёл.

Законодательное Собрание было переименовано в Национальный Конвент. Жирондисты и якобинцы спешили, чтобы власть снова не вернулась к королю. А подобный вариант уже рассматривали. Многим в провинции до смерти надоела революция и хаос ею порождённый. Всего за две недели до низложения королю Людовику были вручены петиции, в которых подданные были готовы сохранить его власть в обмен на некоторые уступки.

В Вандее и Бретани началось вооружённое выступление против Конвента, и повстанцы подняли белое знамя с золотыми лилиями дома Бурбонов. Ланье оказался неплохим предсказателем.

Сторонники ограничения монархии из аристократов, такие как маркиз де Лафает и маркиз де Ла Руари, стали отходить от революции.

Они оба прославились еще во время войны в Америке. И оба выступали против той формы правления, что сложилась во Франции. Но революция углублялась и становилась все более и более неуправляемой. Лафает отказался исполнять приказы 10 августа во время резни, покинул пост командира национальной гвардии и стал эмигрантом.

Ла Руари поначалу пылкий поборник революции, её бесстрашный солдат, после начала террора стал горячим сторонником её противников. После победы при Вальми маркиз стал вести переписку с третьим принцем из дома Бурбонов графом Д’Артуа.

22 сентября 1792 года Франция стала республикой. И Андре Фурье благодаря содействию депутата Шапелье стал членом Национального Конвента. Его карьера складывалась удачно. Его смелось воспевал Марат в своей газете, ему благоволил гражданин министр Дантон.

Но так продолжалось до дня поименного голосования за казнь короля Людовика. Фурье был среди тех, кто голосовал против, и это оттолкнуло его от якобинцев и сделало союзником жирондистов. А противостояние между этими партиями все обострялось. И победитель в этой «войне» «сожрет» побеждённого.

Публичная казнь короля взбудоражила Европу, и стала формироваться новая коалиция против Франции. Англия после казни Людовика разорвала дипломатические отношения с Французской республикой.

1 февраля 1793 года Конвент объявил Англии войну и войска революционной Франции были двинуты в Голландию.

Гражданин депутат Фурье снова напросился в действующую армию…

***

Январь. 1793 год. Лондон.

Кабинет милорда Уэйда.

Королевский смотритель лорд Уэйд вспомнил об Артуре Дарнее. Хоть он и высказал свое неудовольствие, по поводу действий этого агента во время событий 10 августа, но внимательно следил за карьерой гражданина Фурье.

Он призвал к себе мисс Люси Уолтерс, дочь Джарвиса Уолтерса, известного финансиста.

– Вам предстоит отправиться во Францию, мисс, – Уэйд сразу перешел к делу.

– Я давно вас просила об этом, милорд! – вскричала красавица.

– Вы стремитесь к Дарнею, мисс?

– Вы же знаете это, милорд. Ради него я пойду на многое.

– На сей раз вам повезло! Вы отправляетесь именно к Дарнею!

– Он в Париже?

– Да. И его новое имя Андре Фурье. Он депутат Конвента. Вы слышали, что это такое?

– Парламент Франции?

– Нечто похожее на парламент. И его нельзя компрометировать связями с иностранцами. Потому вы отправитесь в Голландию под своим именем. А оттуда переберётесь на французскую сторону.

Люси была на все согласна. Она хотела видеть Артура Дарнея…

***

Февраль. 1793 год. Лондон.

Уайт-холл.

Премьер-министр Великобритании Питт-младший принял милорда Уэйда в своем кабинете в Уайт-холле. Тот явился с докладом.

– Итак, Уэйд, что вы можете мне сказать? – спросил премьер.

– Я подготовил доклад, милорд.

– Иными словами план действий у вас имеется?

– Имеется, милорд. Мои агенты есть во многих городах Франции. И самое главное они есть в Париже. Я даже могу похвастать, что мой агент, заброшенный в 1792 году, близок к первым лицам республики.

Питт усмехнулся. Ему доложили об этом. Конечно, Уэйд имеет в виду Анну де Корде.

– Вы о дочери виконта де Корде? – премьер продемонстрировал свою осведомлённость.

На сей раз усмехнулся Уэйд. Про себя он отметил, что шпионы Питта не столь хороши. Совсем не те, что были при его отце Питте-старшем.

– Нет, милорд. Я хочу сказать о другом агенте. Это бывший капитан гвардии Артур Дарней.

– Дарней, Дарней, – пробормотал премьер, вспоминая. – Ах, да! Этот тот самый, что уложил в поединке Челмсфорда! Он оказал мне тогда услугу! Первый виконт Челмсфорд был видным деятелем от партии «вигов»! После его смерти по тому округу прошёл наш кандидат от «тори».

– Но это не спасло Дарнея от преследований, милорд.

– Что делать? – развёл руками премьер. – Я не всесилен. Убийство не могло сойти капитану с рук. Но ведь он бежал, благодаря вам.

– Да. Я помог Дарнею. Тогда многие ваши враги желали его крови.

– Смерть виконта Челмсфорда наделала много шума. Я, признаться, и не ожидал так быстро от него избавиться. Ваш Дарней ловкий парень.

– Он стал во Франции депутатом Национального Конвента, милорд.

– Вот как? – премьер удивился. – Это невероятно! Как ему это удалось?

– Я отправил его во Францию под другим именем. И Дарней отлично вписался в революцию.

– Дарней для меня приятный сюрприз, Уэйд. И в нашей политической игре его стоит использовать.

– С этим я и пришёл, милорд, – поклонился королевский смотритель.

– Вы ведь некогда начинали работать с моим отцом, Уэйд?

– Я многому научился у вашего отца, милорд.

– Вот как? И что за дела вы с ним вели?

– Это было время борьбы с восставшими колониями в Америке (Уэйд имел в виду борьбу за независимость США). Мы тогда в Лондоне знали каждый шаг американских представителей в Европе, милорд.

– Еще бы! – вскричал Питт-младший. – расходы на содержание секретной службы выросли со 120 до 200 тысяч фунтов в год!

– Эти расходы были оправданы. Мы узнали о секретном договоре восставших колоний с Францией через 72 часа после его подписания. Мы сумели привлечь на свою сторону господ Банкрофта и Дина. А Банкрофт был личным секретарем Франклина.

– Но война была проиграна, дорогой Уэйд.

– В том вина не секретной службы, милорд. Мы ведем тайную войну. И не наша вина, что власть имущие не могут правильно использовать полученные нами сведения.

Это была дерзость, но Питт-младший пропустил её мимо ушей. Лорд Уэйд слишком хорошо знал свое дело…

***

1793 год. Кале.

Посыльный Смерти.

В город Кале к заставе прибыл офицер в сопровождении слуги.

Новый с иголочки мундир драгунского капитана, шляпа с плюмажем и трехцветной кокардой. Это был маскарад, ибо он не был офицером новой армии Франции. Если бы чиновник, прочитавший его паспорт, мог знать, кто стоит перед ним, то сразу же арестовал бы его. Но одежда меняет человека и аристократ, вчерашний «рыцарь кинжала», может легко превратиться в республиканца.

– Вы прибыли в Кале по долгу службы, капитан? – спросил полицейский.

– Я прибыл для отдыха, гражданин.

– Вы из Северной армии, капитан?

– Да. Я служу в пятом драгунском полку в дивизии Роша.

– С вами прибыл слуга?

– Это мой товарищ. Не смотрите на то, что он несет мои чемоданы.

– Вы можете идти, гражданин.

Офицер забрал документы и сделал знак слуге. Тот подхватил чемоданы и пошел за своим хозяином.

«Капитан» был молод. Хотя теперь мало кто смог бы узнать в нем графа Жана Анри де Корнеля. Тоже можно было сказать и про его спутника Пьера, в прошлом старого преступника, отбывавшего срок на галерах.

– Вам стоит сменить этот мундир, сударь, – сказал Пьер.

– Мы еще на территории Франции.

– Все равно не следует, чтобы вас видели в таком виде.

– Мы отправимся в армию Дюмурье?

– Не думаю. Нас, вероятно, переправят в Англию.

– В Англию? – удивился Корнель. – С чего вы это взяли, Пьер?

– Я так думаю. Не зря вас прозвали Посыльный ле Морта! Ведь менее года назад вы были просто мальчишкой. А теперь и я вас начинаю бояться, Корнель.

Молодой граф совершенно спокойно без эмоций произнес:

– Мы все пользуемся отсрочкой Смерти, Пьер! И я, и вы уже должны были умереть!

– Это верно, – согласился Пьер. – Он сумел нас изменить. Вам не жаль ваших вчерашних друзей?

– Друзей? О ком вы говорите? – спросил граф.

– О тех, кто сражался вместе с вами на стороне короля.

– Я изменился и многое смог понять. И понял я это благодаря ле Морту. За кого я был готов отдать свою жизнь? И ради чего? Ради монархии, которая прогнила? Ныне я живу для иного.

– И для чего?

– А вы для чего живете, Пьер?

– Для службы ле Морту. Я не умер и теперь служу ему.

– И это все? – спросил молодой граф.

– А что еще?

Корнель больше не стал задавать вопросов Пьеру…

***

1793 год. Северная армия.

Гражданин капитан Мерье, дядя Анны де Корде, сумел проявить себя в армии Дюмурье. Он быстро поднялся в звании до полковника и стал командовать второй волонтерской бригадой.

Он проявил неплохие способности в управлении войсками. Все же его отец был генерал. А профессия военного была в роду Корде наследственной.

Бригада вторглась в Бельгию и сумела разгромить австрийский корпус. За это полковник Мерье был произведен в бригадные генералы.

– Вас можно поздравить, мсье? – спросил ординарец нового генерала.

– Да. Могу шить новый мундир.

– Они оценили вас по достоинству, мсье.

– Я сколько раз говорил тебе, называй меня «гражданин». А то кто-то может вспомнить про моего отца.

– Кто может знать про это мсье? Вы Мерье, а ваш отец …

– Не стоит вспоминать титулов, друг мой. Ныне я не просто Мерье, а бригадный генерал Мерье. И я не собираюсь останавливаться на этом.

– Вы хотите стать маршалом?

– А почему нет?

В будущем Мерье ждала встреча с Бонапартом и служба под его началом. И в 1804 году генерал Мерье получит от императора французов дворянский титул. Ему предстояло стать бароном в новой Французской империи….

***

1793 год. Париж.

В Париже на улице Случая снова поселился человек в чёрном. И никто из постояльцев не смог рассмотреть его лица…

***

Конец первой книги.

Вторая книга «Маски ле Морта».

***

Владимир Андриенко

Луганск

Январь-февраль 2014.

Июнь 2015.

***

Корректура В.Андриенко

Август 2022

Примечания

1

Кто призвал меня?

(обратно)

2

Кто вы?

(обратно)

3

Мое имя Анна.

(обратно)

4

Мари-Анна-Шарлота де Корде д’Армон.

(обратно)

5

Гражданин, привет!

(обратно)

6

«Ле Морт» по-французски «Смерть».

(обратно)

7

Робеспьер Максимилиан один из лидеров Французской революции, глава якобинцев.

(обратно)

8

якобинцы – политический клуб времен французской революции, установившие жестокую диктатуру в 1793-1794 гг.

(обратно)

9

жирондисты – политическая партия времен Французской революции, получившая название от департамента Жиронда.

(обратно)

10

Бешеная Гиена – прозвище Робеспьера у врагов.

(обратно)

11

Первые два сословия в королевской Франции – дворянство и духовенство, считались привилегированными. Третье сословие платило налоги и было в ущемленном положении относительно прав. Слова Ланье о том, что он принадлежит к третьему сословию, говорили о том, что он не из привилегированных.

(обратно)

12

Санкюлоты – название революционно настроенных представителей городского и отчасти сельского простонародья во время Французской революции. Слово происходит от выражения sans culotte, то есть «без кюлот».

(обратно)

13

Переведите мне то, что говорит этот человек, граф. Чего он хочет? (нем.)

(обратно)

14

Кордельеры – политический клуб в эпоху известный сначала под именем клуба «Друзей прав человека»; собирался в предместье Сент-Антуан,  в старом монастыре кордельеров.

(обратно)

15

Кочегары – во времена французской революции бандиты, которые пытали свои жертвы, поджаривая им пятки на огне. Отсюда название «кочегары».

(обратно)

16

Кобленц – город в Германии. Тогда территория Австрийской империи.

(обратно)

17

Кале – город во Франции. Порт у пролива Па-де-Кале. Ближайший к Англии населенный пункт Франции. Анна де Корде должна была доставить документы в Кале, а оттуда агенты доставят их в Кобленц.

(обратно)

18

Максимилиан Робеспьер – деятель Великой французской революции, якобинец. Впоследствии диктатор и вдохновитель «большого террора».

(обратно)

19

Камил Демулен – деятель Великой французской революции, якобинец, журналист. Казнен во время «большого террора».

(обратно)

20

Ньюгетская тюрьма – уголовная тюрьма в Лондоне.

(обратно)

21

Британская конная гвардия – личная охрана короля. Состоит из Лейб-гвардии конного полка и Конногвардейского королевского полка. Служба в конной гвардии была особенно почетной.

(обратно)

22

Питт Младший – лидер «новых тори». Премьер-министр Великобритании с 1783 по 1801 гг.

(обратно)

23

Я хотела найти Фурье и убить его! Но вы по виду джентльмен! (англ.)

(обратно)

24

Кто вы?

(обратно)

25

Не могу сказать.

(обратно)

26

Колледж Людовика Великого. Престижное учебное заведение королевской Франции. В 1792 году переименован в Колледж Равенства. С 1800 года Бонапарт переименовал его в Парижский колледж. С 1805 года – императорский лицей. С 1849 года – лицей Людовика Великого.

(обратно)

27

Монтескье – Шарль Луи де Секонда, барон деля Берд де Монтескьё. Писатель, философ, правовед.

(обратно)

28

Вольтер – Франсуа Аруэ философ, прозаик, сатирик, историк и публицист.

(обратно)

29

Руссо – Жан-Жак Руссо – философ, просветитель, педагог, писатель.

(обратно)

30

Генеральные штаты во Франции – высшее сословно-представительское учреждение. С 1614 по 1789 не созывались. Политический кризис заставил короля Людовика XVI созвать Генеральные штаты.

(обратно)

31

17 июня 1789 года депутаты третьего сословия объявили себя Национальным собранием.

(обратно)

32

красно-бело-синий – цвета революции.

(обратно)

33

Роялисты – сторонники королевской власти.

(обратно)

34

Уайт-холл – резиденция правительства Великобритании.

(обратно)

35

Мария-Тереза-Луиза Савойская, принцесса де Ламбаль. Дочь принца Луи Савойского и жена Александра де Бурбона, принца де Ламбаля. Подруга королевы Франции Марии Антуанетты.

(обратно)

36

Иоланта Габриэль де Поластрон, герцогиня де Полиньяк. Ближайшая подруга королевы Франции Марии Антуанетты. Была убита во время террора в 17693 году. Её муж герцог де Полиньяк бежал в Россию и получил от Екатерины Второй богатое имение на Украине. Умер в своей постели в 1817 году.

(обратно)

37

федераты – добровольцы, поступившие в армию для защиты революции

(обратно)

38

Красный «фригийский колпак» – головной убор известный с древности. До революции его носили моряки и каторжники, но в годы революции колпак стал символом освобождения народа.

(обратно)

39

Редингот – костюм для верховой езды, нечто среднее между пальто и длинным сюртуком. Как правило редингот был двубортным. Рединготы носили как мужчины, так и женщины.

(обратно)

40

Эбер Жан-Рене – якобинец, избран заместителем прокурора Коммуны Парижа. Предводитель эберистов. Сторонник террора.

(обратно)

41

Санкюлоты – крайние революционеры во время Великой французской революции. Слово «санкюлот» происходит от названия «кюлоты». Т. Е. короткие обтягивающие штаны до колен, какие носили аристократы. Бедняки носили длинные брюки и потому назвались «санкюлоты» («без кюлотов»).

(обратно)

42

Газета «Папаша Дюшен» революционного толка под редакцией Эбера издавалась в Париже в 1792-1794 годах.

(обратно)

43

Мадам Вето – так называли королеву Марию Антуанетту.

(обратно)

44

Автор говорит о знаменитых сентябрьских расправах, когда произошли массовые убийства заключенных в Париже, Лионе, Версале и других городах. В тюрьме Ла Фосс были убиты жестоким способом 160 человек среди которых была принцесса де Ламбаль.

(обратно)

45

красные колпаки – революционеры

(обратно)

46

Но вы не Андре. Не вы убили Кадуаля! Вы Дарней! (англ.)

(обратно)

47

*Бурбоны – королевская династия во Франции.

(обратно)

48

Я их не убивал!

(обратно)

49

Вы хотите его увидеть?

(обратно)

50

Вы видите моё лицо!

(обратно)

51

Питт Младший – лидер «новых тори». Премьер министр Великобритании с 1783 по 1801 гг.

(обратно)

52

Бегство в Варенн 20—21 июня 1791 года – эпизод Французской революции, безуспешная попытка Людовика XVI и его семьи бежать из революционного Парижа и добраться до лагеря роялистов в Монмеди. Явившись подтверждением предательства со стороны Людовика, это событие сыграло большую роль в развитии революции, укреплении республиканских идей и установлении Первой французской республики.

(обратно)

53

Мари́ Жозе́ф Поль Ив Рош Жильбе́р дю Мотье́, маркиз де Ла Файе́т, или просто Жильберт Лафайет – французский политический деятель и военный офицер. Участник. Войны за независимость США. Во время американской революции, Лафайет служил генералом-майором в Континентальной армии. Также он был союзником Джорджа Вашингтона.

(обратно)

54

Людовик граф Прованский принц королевской крови, вождь монархистов в эмиграции, будущий король Франции Людовик XVIII.

(обратно)

55

Патриотическая песня времён Французской революции, принятая Французской республикой в качестве государственного гимна: в первый раз Конвентом на девять лет с 14 июля 1795 года до провозглашения Первой Империи в 1804 году, во второй раз 14 февраля 1879 года при Третьей республике; остаётся государственным гимном Франции до настоящего времени.

(обратно)

56

Орден иезуитов (Орден Иисуса) – организация созданная Игнацием Лойолой. Пользовалась в средние века небывалым авторитетом, и была чрезвычайно могущественной.

(обратно)

57

Гражданка Капет – здесь председатель имел в виду королеву Марию Антуанетту.

(обратно)

58

Капетинги – происходящая из рода Робертинов династия французских королей, представители которой правили с 987 по 1328 год, а по боковым линиям – до 1848 года. В истории французского государства – третья по счёту династия после Меровингов и Каролингов. Людовик XVI де Бурбон принадлежал к династии Гуго Капета, потому его и судили под именем Людовик Капет или гражданин Капет.

(обратно)

59

Мадам Вето – одно из прозвищ королевы Марии Антуанетты.

(обратно)

60

Варфоломеевская ночь – 24 августа 1572 года. Массовое избиение гугенотов в Париже, когда погибло около 30 тысяч человек.

(обратно)

61

Принц Луи Филип – в будущем король Франции Луи Филип из Орлеанской династии.

(обратно)

62

Роялисты – сторонники королевской власти.

(обратно)

63

Теперь я знаю кто вы, сэр!

(обратно)

64

Понимаете?

(обратно)

65

Вы шпион английского короля. Но вам не нужно беспокоиться. Мои солдаты немцы и ни слова не понимают по-английски.

(обратно)

66

Мое имя – Смерть.

(обратно)

67

Вы англичанин?

(обратно)

68

Death – Смерть по-английски. Mort – смерть по-французски.

(обратно)

69

16 октября 1793 года королева Мария Антуанетта казнена в Париже.

(обратно)

Оглавление

Пролог Сила магнетизма.

Глава 1 Призрак виконта.

Глава 2 Человек на улице Мёртвых.

Глава 3 Появление господина Фурье.

Глава 4 Кинжал девицы де Корде.

Глава 5 Анна попадает в беду.

Глава 6 Маска Кадуаля.

Глава 7 Смерть приходит за жертвой.

Глава 8 «Рыцари кинжала».

Глава 9 «Смерть» идёт по следу.

Глава 10 Народный трибунал: смерть принцессы де Ламбаль.

Глава 11 Народный трибунал: жизнь Анны де Корде.

Глава 12 Жнецы смерти: лейтенант Фарадей.

Глава 13 Жнецы смерти: Битва при Вальми.

Глава 14 Посыльный ле Морта.

*** Примечания ***