Расходный материал 2 [Дикий Носок] (fb2) читать постранично

Дикий Носок Расходный материал 2

Ночной жор – это поэма. Куриная ножка, обглоданная в ночи, при свете холодильника – вкуснее вдвойне. Сожранная в темноте, втихушку жопка от докторской колбасы, да вприкуску с соленым огурцом, выловленным из трехлитровой банки голыми руками (главное – не признаваться жене, что лазил в банку жирными пальцами, ведь сто раз говорено: доставать огурцы вилкой, а то рассол помутнеет и испортится), да с горбушкой Бородинского хлеба – божественная амброзия. Можно было бы и борща из кастрюли полакать, да лень греть, а холодный – жирноват, в горле застревает.

Главное в деле ночного обжорства – соблюдать режим полной секретности и тишины, как на атомной субмарине в рейсе к берегам одной из стран НАТО. На кухню нужно пробираться на цыпочках, дабы ни одна половица предательски не скрипнула, ни одна дверная ручка не лязгнула, ни одна подлая кошка под ноги не попалась. Аккуратненько притворить дверь на кухню, но свет не зажигать – ни-ни. Ведь разве не для того лампочку в холодильнике придумали? Она – твой лучший друг. Сосредоточиться лучше на продуктах, лишнего шума не производящих, поедаемых тихо, без шума и пыли, таких как: котлеты, сырники, жареная курица, пирожки. Никаких конфет в шуршащих обертках, рулетиков в фольге или печенюшек в заводской упаковке. Кефир вот тоже хорош – открутил крышку и посасывай себе прямо из бутылки. Но, к сожалению, малокалориен. А лакернуть ночное пиршество лучше всего чем-нибудь сладеньким: нырнуть ложкой в банку с шоколадной пастой, запихнуть в рот блинчик или тиснуть у детей мармеладку из залежавшихся новогодних подарков. Все равно не едят. И не дай бог съесть что-нибудь пахучее, как-то мандарины или копченая колбаса. На запах, предательски просочившийся под закрытую дверь, сбегутся, потягивая носами, все домочадцы.

Маша жевала бездумно, чисто механически: холодную сырую сосиску, огурец, рогалик с маслом. И делала это почти наощупь. Глаза, как всегда после целого дня, слипались. Впрочем, слипались они постоянно. Вот уже несколько месяцев хронический недосып был верным Машиным спутником. Захлопнув холодильник, вывалив пакетик Kitekat в кошачью миску и погасив свет на кухне, Маша на цыпочках пробралась к дивану. Девчонки дружно сопели: Лиза – разметавшись, раскинув руки и ноги в разные стороны, Ксюша – выплюнув пустышку и прислонив кулачок к щеке. Лучшая музыка для ушей, услада для глаз, жаль – длится недолго. Маша уснула мгновенно, будто вилку из розетки выдернули.

Завтра суббота – день тяжелый. С одной стороны – не надо к половине девятого вести Лизу в школу, волоча за собой коляску с младенцем, а в половине второго забирать ее тем же составом. С другой – предстоял задуманный лучшей подругой Наташкой грандиозный шопинг.

***

Женщины любят мозгами, а мужчины – глазами Эту народную мудрость подруга вдалбливала в Машину голову уже который день. После родов Маша поправилась и теперь балансировала на грани 50-52-го размеров, влезая из старой одежды только в безразмерные футболки, используемые в качестве ночнушек, да в одежду, купленную ей для последних месяцев беременности. В ней она и ходила.

Что-нибудь из одежды купить и правда нужно было срочно. Машу вполне бы устроили новые джинсы (посвободнее, чтобы не обтягивали разросшийся до размеров диванной подушки зад и не стесняли движений, мешая ворочать детскую коляску), да несколько новых футболок и рубашек мужского типа – неброско, удобно, недорого. Какая разница как она выглядит, в конце концов? Ближайшие месяцы от ее одежды требуется только одно – быть, по возможности, чистой – не обляпанной отрыжкой, не описанной, без пятен морковно-яблочного пюре и запаха фекалий. На моду, стиль и красоту сейчас ей было плевать с самой высокой колокольни. На мнение всех окружающих по этому поводу тоже.

Но спорить с Наташкой, все равно, что писать против ветра. Поэтому Маша покорно катила коляску по торговому центру в кильватере за плывущей впереди ледоколом подругой. Лиза носилась вокруг на манер легкомоторного самолета. Ее куртка, впрочем, как и Машина, была переброшена через ручку коляски. Коляска вообще напоминала движущуюся камеру хранения. Кроме двух курток на ручке висела объемная сумка с целой кучей детского барахла, без которого выход из дома с младенцем невозможен, а в корзине внизу едва умещался пакет с продуктами.

Маша заблаговременно настояла на том, чтобы шопинг начался с покупки продуктов. Когда начнется гневный голодный детский рев, можно будет быстро покинуть торговый центр и порысить домой независимо от результатов поиска подходящей одежды. Освоить кормление младенца грудью в любом подходящем (или самом неподходящем) месте Маша не смогла. То ли косность мышления, то ли стеснительность мешали ей публично вывалить грудь и покормить дочь в публичном месте: в торговом центре, на детской площадке, где играла с подругами Лиза, или в очереди к педиатру в поликлинике.

Поиски нового гардероба продвигались туго. Причина была в том,