Пятый убийца, или Этюд в кровавых тонах [Андрей Себежский] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Андрей Себежский Пятый убийца, или Этюд в кровавых тонах

Пролог

Первое, что он увидел в неровном свете от факелов, когда начал появляться на свет – это как фигура в темной мантии с капюшоном наносит удар кинжалом женщине.

Той женщине, благодаря которой он и появится на свет.

Хороший удар. Женщина еще не мертва, но скоро отправится в мир иной. Когда в этом мире окажется он.

Ему сразу видно всю комнату. Это, как обычно, какое-то подземелье со скудной обстановкой. Как же надоели ему эти подземелья… Но это не важно, все это неважно. Важны лишь две вещи – имя и время. Имя ему скоро будет названо, а время он почувствует сам. Главное – что он смог вырваться и ему дозволено почти все. «Почти», – какое крохотное, малозаметное, слабое слово…

В комнате два человека – великий мастер и помощник. Мастер – тот, что нанес отличный смертельный удар. Видно, что это далеко не первый для него случай, далеко не в первый раз он отправляет кого-то в иной мир. Помощник же хорошо справлялся, держа тело женщины. Видно, что он сильный и жилистый. Откуда-то всплыло, что второй человек – врач. Это хорошо. Значит, он уже понимает происходящее.

Он уже воплотился. Значит, может начать разговор. Ничего не значащий для него, но так многое дающий ему для понимания их, других.

Он начинает говорить. Что он говорит? Какая разница. Главное – постепенно всплывает имя. Но это не настоящее имя. Этот человек лишь хочет, чтобы его так сейчас называли. Ему нужно не это. Ему нужно другое имя, и он его получит.

…Да здесь еще двое! Почему он не увидел их?!. Да нет, увидел. Он просто понял их слишком быстро. Они пустышки. Ему даже не интересно ничего знать о них. Лишь мельком, случайно, он уловил, что один из них, кажется, служитель закона. Но это все неважно.

Пусть снимут свои уродливые маски. Ну так и есть. Лишь мастер и его помощник не испугались. У мастера – волевое лицо сильного и умного человека. Он уже немолод. Его усатый помощник – попроще, но видно, что решителен. И понятно, что смел. Он бывший солдат.

А те двое, что у дверей, убоялись. Прочь! Испугать их адским огнем!

Клубы пламени вылетели прямо в маски, но остановились в считанных дюймах от того места, где раньше находились люди.

Бегите, бегите… Вы не нужны. Ничего не нужно. Только время. Он его уже знает: корабль скоро отплывет.

А имя – оно обязательно будет произнесено.

Пусть уже подпишут договор – и покончим с этим. Он уже на свободе. Сотни раз проведенный ритуал с самими разными людьми всех мыслимых эпох…

…Здесь есть кто-то еще.

Не переставая говорить, он оглядывает подземелье – но никого не находит. Тайные окна, через которые кто-то подсматривает? Их тоже нет. Но все-таки он ощущает, что за ним кто-то наблюдает. Откуда?

Да из фолианта на столе, конечно.

Ну что же… Так даже лучше. Если ты вглядываешься в бездну, помни, что и она вглядывается в тебя. Кому как не ему знать это. Поэтому пусть. Он не будет испепелять фолиант. Он поиграет с ними – он закроет это окно, которое образовалось через эту книгу. Пусть сами додумывают происходящее.

…Итак, корабль отплывет через считанные дни. А имя, имя, назови имя!..

Наконец великий мастер произносит, прямо глядя ему в глаза:

– Шерлок Холмс!

Глава 1. Восточный ветер

Удар был такой силы, что он подумал, что у него теперь сломана челюсть. Впрочем, все это уже не имеет значения… Зачем думать о сломанной челюсти, если тебя скоро самого не станет и, значит, она тебе уж точно не пригодится?..

Он отлетел к стене и больно врезался в нее всем телом. Небольшой сарай, в который его затащили, тряхнуло.

Инстинктивно он начал подниматься и только теперь смог разглядеть своего похитителя. Он был давно готов ко всему, но все же вид этого существа поверг его в ужас…

Можно долго готовиться к смерти – в конце-то концов, все мы знаем, что рано или поздно пересечем эту черту, – можно понимать, что из-за неизлечимой болезни она маячит уже близко, можно помнить, что при найме на высокооплачиваемую работу тебя предупреждали о том, что в один далеко не прекрасный день это может случиться… Но готовым к этому быть просто невозможно. Организм запрограммирован жить. И он будет бороться за свою жизнь до конца.

Увидев силуэт своего похитителя, он понял, что у него нет шансов и конец будет скоро. Почему-то знание это не мобилизовало его организм на спасение, как, казалось, должно бы было случиться. Как в присказках о крысе, загнанной в угол. Наоборот, из него как будто выпустили воздух. Он понял, что любое сопротивление только лишь продлит агонию…

Выглядело существо в целом как человек – но было очень высоким и, как он испытал на себе, обладало неимоверной физической силой. На черном силуэте в дверном проеме сарая выделялись глаза – они горели холодным зеленым блеском, освещая бледное лицо с выступающими изо рта клыками…

Он перестал подниматься и обессиленно лег на пол сарая. Это вампир. Сейчас он выпьет его кровь. Сейчас все кончится…

Вампир неуловимым движением переместился к нему. Нагнулся и легко одной рукой поднял его и сильным ударом прислонил спиной к стене. Их лица поравнялись, глаза встретились.

– Ты будешь… – прошипел он, – ты будешь умирать долго…

Человек опустил голову.

– Будешь умирать долго, – продолжил вампир. – Если не расскажешь мне о нем.

– Кто… Кто вас интересует? – тихо и обреченно спросил мужчина, заранее зная ответ.

– Шерлок Холмс!

…Где-то далеко от того места в просторном пустом зале средневекового замка из рук рыцарских доспехов, стоявших позади трона, выпал меч.

Сразу же около него неизвестно откуда появилась девушка с иссиня-черными волосами. Присев около меча и взяв его в руки, она несколько минут смотрела на лезвие, и с каждым мигом ее прекрасные глаза становились все грустнее.

Наконец девушка поднялась, с неожиданной легкостью подняв и меч и вставив его обратно в руки доспехов.

– Милорд! – негромко произнесла она, но слова ее, кажется, были слышны в каждом самом отдаленном закоулке огромного замка…

***
Казалось, даже небо хмурилось в этот день. Пароход «Оронтес» шел на всех парах, разрезая серые воды и слегка покачиваясь. Из небольших сил бывшего парусного судна команда старалась выжать все, что могла. Это плавание хотелось закончить быстрее – по многим причинам. Конечно, матросам хотелось домой, но это никогда не было главным. На борту было 37 раненых, стонущих и орущих, или тихо молящихся и обреченно молчащих – вот это была истинная и очень весомая причина, по которой капитан корабля заставлял своих парней гнать что есть мочи.

– Капитан Карпентер! Капитан Карпентер!

Женский голос.

Капитан Карпентер понял, что задремал. Кажется, опять чуть не пришли к нему в голову гарпии – или как их там, – русалки и тот самый кракен, который навсегда оставил отметину на его теле… Получается, этому женскому крику надо быть благодарным за то, что он избавил его от всего этого…

– Капитан Карпентер!

Нет, все-таки такому крику не надо быть благодарным. Он как-то нехорошо отдавался в голове, как будто бил по ней молоточком.

Голос был все ближе. Вот уже послышался топот ног по лестнице, ведущей к нему в каюту. Капитан Карпентер почему-то даже понял, кто это бежит. Ему подумалось, что, наверное, нужно поднять голову со стола и хотя бы сделать вид, что он работает.

С усилием сделав это, он поморщился. «Капитан Карпентер»… Сразу видно, что американка. Почему нельзя просто называть его «капитан»? Он же здесь один, здесь нет никаких других капитанов – Джонсов, Смитов, Боллов – и если сказать «капитан», то не будет целого хора голосов, кричащих «Я!», «Я!», «Это я!», «Ко мне идите со своей чертовой проблемой!» Как будто быть капитаном – это только щеголять в красивой фуражке и многозначительно щуриться, отдавая команды… Если б он умел делать что-то еще, если б за это не платили побольше, чем за какие-то другие работы – да разве б он выбрал себе капитанский мостик… Вот и теперь опять – голос не предвещает ничего хорошего.

Капитан Карпентер едва успел протереть глаза, как дверь распахнулась и в дверном проеме в скупом свете серого дня появилась женская фигура. Сперва она была черной, но по мере того как она шаг за шагом продвигалась по направлению к его столу, чернота отступала, открывая миловидное личико сестры милосердия.

– Капитан Карпентер! Он пришел в себя! – крикнула сестра милосердия, еще раз вызвав бой маленьких молоточков внутри его черепа.

Следовало проявить какое-то участие к ее словам. Он собрал, кажется, все силы организма и выдал:

– Это замечательно! Каково его состояние?

Капитан сразу понял, о ком идет речь – о докторе, который сам был ранен и болен. Его погрузили на корабль из Индии вместе с другими ранеными и недужными.

Вот уже несколько лет Карпентер перевозил их в Англию – доезжало обычно две трети, – но именно такого больного еще не встречал. Он был доктором и, поговаривали, заштопал свою рану сам, затем сам вылечил себя от тифа. Но все-таки остаточные явления болезни давали себя знать: он то спал, то его лихорадило, и в бреду он никого к себе не подпускал. Причем вел себя агрессивно – ему везде мерещились демоны, с которыми он пытался бороться. А однажды одну из сестер милосердия – кажется, именно эту – он, приняв за нечисть, чуть не застрелил из пистолета. По счастью, рядом был помощник капитана с матросом, и вместе с одним дюжим легкораненым они втроем навалились на этого доктора и отобрали пистолет. Доктор потом снова впал в забытье, а пистолет капитан положил к себе в стол.

Пистолет был не современный, однозарядный. Капитан проверил тогда его: он оказался заряжен. Но порох, конечно, отсырел, и вряд ли пистолет смог бы выстрелить. Насторожило тогда Карпентера другое: пуля была серебряной.

Посмотрев после того происшествия документы доктора, капитан Карпентер озабоченно вздохнул: у воинского подразделения, в котором служил этот врач, была довольно специфическая слава. После этого он и наказал сестрам следить за состоянием врача и сообщать ему о любых значимых изменениях.

– Кажется, его еще лихорадит, но он в уме, сэр.

– Отлично, сестра Джейн. Ступайте и поговорите с ним, поймите, в каком состоянии не только его тело, но и бессмертная душа, будьте рядом с ним в это тяжелое для него время, как Вы рядом с другими страждущими. А если что-то произойдет из ряда вон выходящее, то, конечно, незамедлительно сообщайте мне или моему помощнику в любое время. Спасибо Вам, сестра! Я скоро спущусь к нему.

– Спасибо Вам, капитан Карпентер! – почему-то сестра Джейн обрадовалась его словам. – Я пошла к нему!

Карпентер кивнул. Когда она вышла, он достал трубку и закурил.

***
Джейн так быстро побежала по лестнице, что едва не упала, но вовремя ухватилась за перила. Внизу перемахнула сразу через несколько ступеней.

Раненых держали в трюме. Если бы вышло солнце, то их подняли бы на палубу, но такая пасмурная погода никаких просветов не предвещала. Джейн побежала мимо рядов организованных прямо на полу лежбищ, на которых, укрытые одеялами, лежали мужчины – кто тихо, кто продолжая стонать. Чуть не налетела на одну из сестер, которая вела куда-то раненого дедушку с перевязанной головой. Увидела, что у постели доктора кто-то сидит – конечно, сестра Лаура.

Джейн старалась гнать от себя греховные мысли, но почему-то она считала, что этот доктор возбуждал у Лауры греховные мысли. Она так и вилась вокруг него, явно предпочитая его другим больным, которые, на взгляд Джейн, были ничуть не хуже, и многие из которых нуждались в помощи острее, чем этот загадочный доктор. Ворковала ему что-то на ухо, обнимала, когда он вновь начинал видеть демонов и взгляд его становился безумным и страшным. Кормили больных неплохо, но Лаура – Джейн это пару раз видела – нет-нет да и старалась подсунуть доктору что-то из своих порций, хотя вряд ли он мог это запомнить. Вот и теперь сидела и поила его чем-то горячим.

Он, конечно, не был красавцем – да и кто тут из больных и раненых красавец? – но определенно что-то в нем было. Что-то волнующее и притягательное читалось в его молодом, но изможденном болезнью и прочими испытаниями лице. Какая-то тайна. Вот и Джейн, когда узнала, что он очнулся, очень обрадовалась. Несмотря на заунывные стоны больных и раненых, на всю эту кровь, кашель, утки, на это бесконечное плавание, на сырость, унылую погоду, весть о том, что доктору стало лучше, подняла ей настроение. Джейн сама не заметила, что, кажется, даже начала что-то напевать себе под нос. Хотя почему-то именно на нее доктор в бреду реагировал агрессивно: однажды закричал, что она демон и наставил на нее пистолет. Джейн тогда почему-то не начала молиться – а ведь в последние минуты положено молиться? И жизнь почему-то не пробежала у нее перед глазами – а ведь, вроде бы, так, говорят, бывает перед смертью? Она просто очень испугалась и застыла. И как будто со стороны наблюдала за тем, как она стоит словно столб и смотрит, как один мужчина прыгает на руку с пистолетом, а еще двое на больного, такого худого и беспомощного…

– Вы пришли в себя, доктор! – выпалила она совершенную глупость, когда подошла к его постели, и застеснялась сказанного.

– Да, сестра, – голос был довольно слаб, но чувствовалось, что доктор пытается бодриться. – Доброго Вам дня, сестра! Я благодарю Вас за все то, что Вы для меня сделали, и особенно прошу прощения за свои выходки. Поверьте, разум мой был затуманен болезнью тогда так же, как сейчас Вашей и Вашей – он кивнул Лауре – красотой.

Ах, не такая уж и вредина эта Лаура, раз рассказала про то, что доктор целил из пистолета в Джейн.

– Ну что Вы, и не такое бывает, – сказала глубоким голосом Лаура – явно старалась ответить быстрее, чем Джейн.

– Конечно, – вторила ей Джейн, забрав свои мысленные слова про «вредину» обратно.

– Мы рады, что теперь Вам полегчало, – продолжила своим чарующим голосом Лаура.

– Да, это все благодаря вам. Но не могли бы Вы рассказать поподробнее, что со мной произошло?

Он был довольно молод – ему, наверное, было в районе 30 лет. Видно было, что из-за выпавших на его долю испытаний доктор исхудал – но в обычной жизни он имел, наверное, довольно плотное телосложение. На обветренном осунувшемся лице неестественно выделялись усы.

– Ах, доктор, – Джейн присела рядом с Лаурой, – Вы были ранены, доктор… В руку, после этого переболели тифом.

***
Странный прилив головной боли внезапно на миг парализовал доктора. Он постарался не подать вида, чтобы не напугать этих милых девушек, которые наперегонки что-то ему пытались рассказать.

Чтобы из его груди не вырвался стон, он произнес:

– Джон… Меня зовут Джон… Ватсон.

– Джейн! Лаура! – хором ответили сестры милосердия.

При этом их лица вдруг почему-то исказились и стали черными, из ртов вылезли клыки, с которых начала капать кровь…

Спокойно, Джон, спокойно…

Все как будто застила кровавая пелена. Как будто брови его рассекли и глаза залила кровь… Абсолютно голое человекоподобное существо с белесой, почти прозрачной кожей, туго обтягивающей худой скелет, прыгает на лейтенанта О’Рейли. За ним еще одно такое же, и еще. Они дерут О’Рейли в клочья, съедая плоть. Нечеловеческий крик О’Рейли заставляет стынуть жилы. Но тут же на помощь людям приходят ружья и пушки: их шум на миг заглушает стоны съедаемых заживо солдат. Но союзники они ненадолго: вдруг что-то – да чертова пуля, конечно! – отбивает щеку сержанта Кейса и тот на секунду замирает с непониманием в глазах, а затем падает…

Ватсон энергично замотал головой, все-таки напугав сестер милосердия, чьи лица опять стали нормальными. Кажется, эти воспоминания о жуткой бойне – единственное, что у него сейчас есть. Кажется, те жуткие демоны – единственный его багаж…

– Вам нехорошо, доктор? – встрепенулась молоденькая.

– Остаточные явления, – Ватсон выдавил улыбку. – Милые леди, я, слава Богу, здоров… Хотя, конечно, высох, как щепка, и пожелтел, как лимон, – добавил он громче, стараясь своим голосом заглушить шум той битвы в голове, и снова заставил себя улыбнуться.

Затем огляделся:

– Здесь много страждущих. Мой долг, как врача, помочь им!

– Ну что же Вы, доктор, – сказала та, что постарше, – Вам еще нужно отдохнуть. Наберитесь сил, а после этого, конечно, мы будем рады, если Вы нам поможете ухаживать за больными.

– Нет-нет, здесь много людей, которым требуется моя помощь! – Ватсон начал вставать, но руку пронзила резкая боль и он хлопнулся на пол.

Обе сестры оказались еще ближе.

– Что Вы… Как Вы… – что-то такое ничего не значащее они, кажется, спрашивали у него.

– Все хорошо… Отвык от вертикального положения, видимо…

Ватсон подумал, что лучше ему пока не вставать. Он закрыл глаза и спросил только чтобы не молчать:

– Где мы?..

– Мы плывем в Англию, доктор… Вас смогли транспортировать на корабль, только когда Вы крепко уснули, – снова поспешно ответила молоденькая сестра.

– А где мой пистолет?

– Его забрал капитан Карпентер, сэр. Он посчитал, что Вы опасны…

– Хорошо. Верните его мне.

– Боюсь, капитан будет против…

– Верните его мне! – вдруг крикнул Ватсон так, что обе девушки вздрогнули. – Клянусь, я не воспользуюсь им! – добавил он и, помолчав, сказал: – Простите, я… Это я от боли вскрикнул… Пройдет…

Сестра Лаура наклонилась к нему:

– Все будет хорошо, доктор! Вы поправитесь!

– АААА! – резкая боль, такая нетерпимая, что, казалось, разорвет его голову.

…Мюррей стреляет в него! А нет, не в него! Чертов демон уже летел на него, когда его срезала пуля Мюррея. А вот тебе ответная любезность, Мюррей: Ватсон сам разряжает два своих пистолета в двух летящих неизвестно откуда на его приятеля черных демонов с крыльями. Те, хором нечеловечески взвыв, синхронно на миг зависают в воздухе – а затем падают наземь бесформенными черными пятнами

– Назад! Назад! – слышит он чей-то голос, и понимает, что это голос его!

А белесые и черные демоны все наседают и наседают. Индус Сингх из этого воинственного племени, название которого он никогда не запомнит, с дьявольской – по-другому не назвать! – скоростью рубит их направо и налево своей саблей…

– Рад приветствовать Вас, доктор!..

Какой доктор? Откуда доктор?..

– Меня зовут Артур Карпентер, я капитан этого корабля. – Из черноты проступил силуэт грузного мужчины. Ватсон обратил внимание, что у человека нет одной ноги.

– Добрый день, капитан, – смог выдавить Джон.

– Милые девушки, погуляйте-ка с молодцем, – капитан кивнул на дюжего соседа Ватсона. Джон обратил внимание, что соседа слева уже не было на месте. – А мы немного с доктором поговорим.

– Конечно, капитан Карпентер! – ответила Джейн. Вместе с Лаурой они помогли молодцу подняться.

Капитан проводил их взглядом.

– Извините, пока не могу встать, сэр, – сказал Джон.

– И не надо, – капитан подозвал одного из матросов, и тот принес ему стул. – Вот что, сынок, – продолжил Карпентер, усевшись рядом с Ватсоном. – Пистолет я отдам тебе только по выходу на берег. Я слышал, да и ты уже слышал, что в бреду ты вздумал кидаться на людей. – Джон понурил голову. – Поэтому сам понимаешь… – Ватсон удрученно кивнул. – Мой помощник даже предлагал связать тебя, но я не думаю, что ты представляешь опасность уж настолько… – Капитан помолчал. – Но если еще раз такое выкинешь – имей в виду, в море встречается всякое, и не всех больных и раненых я довожу в Англию в целости и сохранности. Ты меня понял, сынок?

– Да, понял, – тихо ответил Джон. – Не повторится, сэр…

– Верю. Конечно, верю, что не повторится… Я верю, что ты славный малый – да тем более доктор. И если тебе полегчает, буду рад, если ты окажешь помочь в лечении больных. На этих девочек – Карпентер неопределенно мотнул головой куда-то в сторону, имея в виду сестер милосердия, – и так уже слишком большая нагрузка.

– Буду рад, сэр. Постараюсь как можно быстрее, сэр…

– Да не надо быстрее. Лечись. Расскажи-ка мне лучше о себе сынок.

– Меня зовут Джон Ватсон, я доктор. Окончил Лондонский университет, потом в Нетли прошел спецкурс для военных хирургов. Был отправлен в Афганистан – в 5-й Нортумберлендский стрелковый полк ассистентом хирурга. После этого меня прикомандировали к Беркширскому полку, и буквально через пару дней я принял участие в бойне при Майванде… Там поймал плечом ружейную пулю, она разбила кость и задела подключичную артерию. Скорее всего, попал бы в плен, но однополчане вытащили меня из этой мясорубки… – Он помолчал. – Потом отправили на поезде в Пешавар, и там я подхватил брюшной тиф. Это вообще бич наших индийских колоний. Пришел в себя уже здесь, на корабле… Та кампания многим принесла почести и повышения – а мне только неудачи и несчастья, – горько улыбнулся он.

Капитан покивал:

– Биографию свою рассказываешь как по писанному… Молодец!.. Почему ты гонял каких-то демонов в бреду?

– Чего в бреду только ни бывает. Уж поверьте мне как врачу.

– Но ты сам сказал, что служил в Беркширском полку. А про этот полк чего только ни рассказывали, пока его не потрепало при Майванде. Была там такая, говорят, рота капитана Сэкера.

Ватсон помолчал.

– При всем уважении, сэр, про моряков тоже много чего рассказывают.

Капитан коротко посмеялся.

– Но про сэкерцев говорили, что этих головорезов обучали воевать с нечистью. А в бреду ты гонял демонов. – Взгляд капитана как будто пронизывал Ватсона.

– Сэр, я был у беркширцев всего несколько дней. О роте Сэкера я слышу впервые. Все знают, что никакой нечисти не существует. И я не видел никаких головорезов, я видел лишь солдат и офицеров, которые доблестно служили своей Родине! А что про демонов – так все мы там с ними воевали. После всего, что я видел, я не могу назвать наших врагов по-другому.

– Ты молодец, Джон. – Капитан наклонился к нему: – А теперь послушай меня, сынок. Я потом отдам тебе твой пистолет. Пусть в нем серебряная пуля, но я отдам. Ты очень хорошо отвечаешь на все вопросы, что я задал тебе. И больше ты их от меня не услышишь. Но также потрудись сделать так, чтобы никто больше не услышал от тебя ни о демонах, ни о Беркширском полку. Ведь ты же числишься в 5-м Нортумберлендском? Вот про него только и говори.

– Да, сэр, слушаюсь, сэр…

Капитан жестом подозвал сестер и поднялся:

– Ну что ж, сынок. Здоровья тебе! Надеюсь, мы друг друга услышали.

Стиснув зубы, Ватсон приподнялся.

– Конечно. Спасибо Вам! И Вам, Джейн… И Вам, Лаура. Я приступлю к работе сразу же, как только смогу.

***
Джон Ватсон… Джон Х. Ватсон…

Он лежал на спине и смотрел в потолок, не слыша храпа и стонов, скрипов и шума волн… В неверном свете ламп в трюме было почти темно, и неровные колыхающиеся тени, казалось, угрожали превратиться во что-то зловещее. Но он не обращал внимания и на них.

Он вспоминал. Восстанавливал по кусочкам, по крупицам ту жизнь, которая была у него до корабля, и старался построить ту, которая ждет его по прибытии в Англию… Джон Х. Ватсон… Кто ты и во что превратился?.. Долго ли будут тебя мучить видения кошмарных существ той зловещей битвы, в которой ты был ранен?.. И что ждет тебя впереди?.. Ведь у тебя нет ничего… Только заштопанная дыра в плече, медицинские инструменты, небольшая военная пенсия – и страшные видения… Кому ты нужен? Что будешь делать?.. Хирург, который больше не может делать операции. Человек, у которого нет ничего и никого, держит путь в Лондон, в этот огромный мусорный ящик, куда неизбежно попадают бездельники и лентяи со всей империи…

Еще и эти «дьявольские» припадки… Самое главное сейчас – это научиться контролировать эти вспышки, чтобы, в идеале, никто о них не знал даже. Иначе найти свое место в Англии будет очень непросто.

Джон подумал, что любого другого такое положение повергло бы в уныние – но он почему-то на самом деле его не ощущал. Это молодость, решил он. Молодость и свойственный ей чертов оптимизм. Ведь ему не было еще и тридцати. А значит, если он не помрет в этой душегубке, то впереди еще как минимум столько же и – кто знает, может быть, все наладится?..

Уже на следующий день он понял, что ему просто невыносимо так лежать. По-хорошему, ему нужно было бы полежать примерно неделю. Но он видел, как сбиваются с ног сестры милосердия, в том числе Джейн и Лаура, ухаживая за больными. Слышал стоны людей, которым наверняка мог помочь. И самое главное: работа отвлекла бы его от страшных видений той битвы – кажется, единственного, что он на самом деле помнил…

Но было и то, что его удерживало. Раненая, непослушная рука. Каждый раз, пытаясь сжать и разжать пальцы, морщась от боли, он все отчетливее понимал, что хирургом ему уже больше никогда не быть… Ничего, открою частную практику, утешал он себя – но утешением это было почему-то слабым…

Справа от него лежал раненый драгунский офицер, совсем еще молоденький, слева – старик-каптенармус с пробитой головой. Старик не мог разговаривать и изъяснялся жестами, поэтому Ватсон так и не понял, что же с ним произошло. Кажется, недалеко от него произошел взрыв, и осколок снаряда застрял у него в голове… Ватсон ободряюще улыбался ему, а про себя недоумевал, как этот далеко не молодой мужчина еще жив.

С драгунским офицером они разговорились. Это именно он повис на Ватсоне, когда у того снова начались видения и он целился в медсестру. Звали его Джеймс Кортни, был он «кровь с молоком» и, вроде бы, шел на поправку. У него было перевязан живот – в него попала дробь. О ране своей Джеймс Кортни поначалу рассказывал, романтически затуманивая взор и бросая уклончивые фразы типа «да, тогда было очень жарко», «многие не забудут тот день» – но как-то, когда рядом не было сестер милосердия, признался Ватсону, что обстоятельства ранения были не столь героическими.

Молодой офицер добивался одной хорошенькой сестры милосердия в Индии и как-то, когда их отряд сопровождал госпиталь при переходе из одного населенного пункта в другой, предложил подарить ей красивый цветок, увиденный на вершине небольшого холма, мимо которого они проезжали. Реакцию девушки на предложение Ватсон из рассказа не понял, но Кортни лихо вскарабкался на холм, где вместе с цветами обнаружил собиравшего какую-то траву местного мальчика. Тот, хоть и находился довольно далеко, схватил лежавшее рядом ружье и разрядил в драгуна. От неожиданности Кортни поскользнулся и поэтому принял дробь не во все тело, а только в живот, после чего кубарем скатился вниз, как раз к ногам сестры милосердия – кстати, в полете успев сорвать заветный цветок. Юнца и след простыл, а из драгуна предмет его обожания повытаскивала дробь…

Честно говоря, Ватсона беспокоили оба его соседа, но на его настойчивые просьбы осмотреть их они махали рукой – старик в прямом смысле слова, а Кортни – говоря, что здоров как бык. Более того, как-то раз драгун прямо спросил, не будет ли доктор против, если он приударит за «сестричкой Джейн». Ватсон против не был, и Кортни отсалютовал ему:

– Клянусь, уже завтра она будет моей!

Завтра для него не настало.

Утром Ватсон, проспавший десять часов как убитый после снотворного, увидел, что места справа и слева от него пусты. Джейн со слезами поведала ему, что старик просто не проснулся, а молодого драгуна всю ночь била лихорадка, а под утро он умер… Оказалось, что сестра милосердия, которой он такой ценой добыл цветок, допустила заражение крови…

После этого Ватсон понял, что он не может просто так лежать – благо что проведенное в покое время помогло ему восстановить силы. С помощью Джейн и Лауры он поднялся и начал обход больных. Так началось его непрекращающееся дежурство…

Он ощущал, что работа для него теперь – это необходимость. И после этого, казалось, часами осматривал людей, промывал раны, поил, натирал, говорил ободряющие слова. Лаура и Джейн стали его ассистентками, поднося материалы, инструменты, лекарства… Раненая рука адски болела, заставляя делать перерывы в работе. Но он не растягивал эти перерывы надолго. Он видел, что благодаря их усилиям людям становилось лучше. Но видел и то, что до него их лечили из рук вон плохо.

Очень помогло, что капитан наконец отдал распоряжение переместить раненых наверх, на палубу. Теперь они могли дышать свежим воздухом.

Ватсон и сам ощущал, что ему лучше. В перерыве между перевязками он подошел к перилам, чтобы посмотреть на серую водную гладь. И тут же отскочил, скривившись от боли: нечеловеческой красоты русалка, вся в ярких огоньках, манила его…

«Жги их, жгииии!» – это Мюррей.

Отличная идея! Все берут факелы и бьют по мордам белесым тварям. Те не просто горят – они рассыпаются от ударов! Но вот по черным демонам с крыльями попасть факелами было сложно… Вот один из них спикировал на солдата – не видно было, кто это – и тут же взлетел, держа что-то в когтях. А солдат задрожал, пытаясь зажать шею, из которой фонтаном брызнула кровь…

Ватсон отдышался, огляделся. Кажется, никто не видел этого прыжка, только Лаура и Джейн, уже привыкшие к этим его вспышкам, с тревогой смотрели на него… Он успокаивающе им кивнул.

После этого Ватсон к перилам не подходил, стараясь все больше внимания уделять больным.

***
…Беда пришла неожиданно: в один из дней задул восточный ветер с хлестким дождем. Невысокий юркий помощник капитана забежал на палубу:

– Шторм! Грядет шторм! Всех вниз!

Начался бедлам… Они бросали лежачих на носилки и тащили вниз, роняя их, сами падая, вновь поднимаясь по качающейся лестнице наверх. Ходячие пытались уйти сами, поддерживаемые сестрами.

Качка усиливалась. Один раз Ватсона сбросило с лестницы и он больно ушиб грудь. Сжав зубы, он снова встал и кое-как поднялся наверх, пропуская бегущих мимо него больных.

Он удивился, насколько же наверху внезапно стало темно. Ветер усиливался, дождь бил стеной. Небо рассекали молнии… Он отпрянул: тень демона приближалась к нему.

– Там еще дюжина человек! – попыталась перекричать стихию Лаура. – Двоих уже смыло!

– Я заберу! Иди вниз!

– Нет, Джон! Джейн тоже там!

Их качнуло так, что оба улетели на палубу.

– Джооон! – услышал он в темноте.

Тень Лауры неумолимо катилась к перилам.

Изогнувшись что есть силы и крича от пронзившей руку боли, Ватсон ухватил ее за ногу, а сам схватился за что-то, чего в темноте не увидел – но это был спасительный, материальный, неподвижный предмет.

– Держииись! – голос его сорвался.

В сполохе молнии он вдруг увидел крылатого черного демона. И еще одного. И еще!.. Они летели прямо на него! Он закричал то ли от злобы, то ли от боли, то ли от ужаса…

Но они нацелились не на него – они вцепились в Лауру и с поистине демонической силой вырвали девушку из его руки и в мгновение ока утащили в пучину.

– Неееет!

Джон поднялся на четвереньки. Ни Лауры, ни демонов не было…

В следующий миг он увидел то, что заставило его что есть сил обхватить мачту. Огромная черная воронка зияла перед их кораблем.

Но на переднем фоне он видел другое: тела людей, которые как щепки катались по палубе. Вот двое из них улетели за борт… Вот девушка, такая тоненькая, поднимает одного и волочет в сторону лестницы.

– Джейн! – Ватсон схватил и больного, и ее и потащил к лестнице. Вдвоем они спустили мужчину в трюм.

– Не ходи… больше… – его уже колотило от холода.

– Там люди! – с неожиданным проворством Джейн бросилась наверх.

Ватсон устремился за ней.

– Стоой! – он, кажется, кричал, но не слышал собственного голоса.

В этот момент что-то холодное и мокрое, но от этого не менее тяжелое и монолитное, ударило его и бросило на стену…

***
Что-то холодное и твердое коснулось его подбородка.

Он открыл глаза. Качки не было. В кроваво-красной дымке он увидел невысокого худощавого человека с усами и бородкой, который, оказывается, приставил свою трость к его шее и приподнял его голову.

Огоньки в черных глазах, казалось, начали выжигать душу…

***
– Не знаю, какой ты солдат, но врач ты отменный. Половина этих несчастных не добралась бы до Лондона, если бы не ты… – Капитан Карпентер закурил трубку.

Ватсон понуро сидел в его каюте, приглашенный туда его помощником сразу когда пришел в себя после того, как волна ударила его об стену. Оказалось, что судно уже стояло в порту.

– Сколько я провалялся? Сколько людей погибли? Где Лаура и Джейн?

Капитан помолчал.

– За борт смыло 11 больных. Самых тяжелых, лежачих… Ты лучше меня понимаешь, что немногие из них перенесли бы это плавание… Лаура и Джейн… Сестры… Их тоже не нашли, сынок… – Карпентер вздохнул. – Старшая сестра тоже погибла, ударилась головой о переборку… Ты пролежал два дня.

Ватсон обхватил голову… Демоны, уносящие Лауру… Может быть, она жива?!. Да нет, никакие это не демоны… Это просто ты так увидел, как ее уносят волны, Ватсон…

– Я прошу вернуть мои вещи и… – он встряхнул головой.

Капитан проковылял к окну. Здесь, в порту, море было само спокойствие, и его всегда удивляло, насколько разительно может меняться эта огромная водная чаша во время шторма.

– Родные есть?

Ватсон задумался:

– Нет, сэр.

– Есть где жить в Лондоне?

– Найду, сэр.

– Ты хороший врач, – капитан вернулся на свое место, достал из ящика пистолет, единственной ногой выдвинул из-под стола саквояж Ватсона. – Сейчас я пойду домой. И ты можешь пойти со мной. Мы с женой держим небольшой паб и пансионат. Если у нас есть свободная комната, мы тебя приютим. Там часто случаются драки, кто-то напивается до полусмерти – в общем, без куска хлеба не останешься. Но масла на него жди, – он отдал Ватсону пистолет.

– Спасибо, сэр!

– И да, у меня есть дочь, Элис. Если ты хотя бы посмотришь в ее сторону, тебе не поможет даже твой волшебный пистолет.

– Я Вас понял, сэр.

Капитан помолчал.

– Про нас, матросов, говорят всякое. И поверь, чего я только не навидался, пока скитался по морям… Иногда кажется, что в самой преисподней уже не будет страшно…

Глава 2. Пес войны

На то, чтобы отдать необходимые распоряжения, у Карпентера ушло еще полчаса. Все это время Ватсон стоял у ограждения и смотрел на море. Где-то там, далеко-далеко, в жестоких пучинах нашли свой последний приют Лаура и Джейн, две девушки, которые почему-то были к нему добры…

Вместе с капитаном, который, несмотря на увечье, двигался на своих костылях быстро и проворно, они дошли до дороги и высвистали кэб. Тот увез их в паб Карпентеров на Торки-террас.

Чета Карпентеров держала достаточно объемное двухэтажное здание, на первом этаже которого располагался бар, на втором – номера. В одной из комнат поселился и Ватсон, сразу же отдав немалую часть своей небольшой военной пенсии…

Жена капитана Карпентера Сара приняла его радушно. Представила свою дочку Элис, при виде которой у Ватсона екнуло сердце: по возрасту и по точеной фигурке она напомнила ему сестру Джейн… Сам капитан больше к нему с разговорами не подходил, а через несколько дней и вовсе опять отправился в какое-то очередное плавание.

…В пансионате Ватсон понял про себя одну вещь, которая привела его в ужас. Он стал бояться спать. На корабле он принимал снотворное, а сейчас, когда без всяких порошков смыкал глаза, так сразу либо видел сцены той страшной битвы, в которой нечисть буквально рвала его товарищей на куски, либо пронзительные глаза Лауры, которую уносят в пучину демоны… А однажды Лаура и Джейн пришли к нему вместе и молча смотрели на него. И он вдруг учуял трупный запах, переплетенный с затхлостью и сыростью.

Он так отчаянно отбивался от них во сне, что упал с кровати и проснулся от пронизывающей боли в раненой руке. В последнюю минуту он подавил крик, понимая, что разбудит постояльцев пансионата…

Тогда он перестал гасить на ночь свет и снова начал принимать снотворное – и это помогало, демоны почти не приходили…

Днем его отдушиной и отдохновением была работа. Ему даже не понадобилось оповещать о частной практике – слух о том, что на Торки-террас поселился доктор, распространился по округе мгновенно. Он лечил людей практически с утра до вечера, и иногда к нему выстраивалась целая очередь. Плату он брал чисто символическую, понимая, что если поднимет расценки, то жители просто не смогут приходить к нему – а работа ему была нужна как воздух.

– Храни Вас Господь, доктор – но мне совершенно нечем Вам заплатить, – часто приходилось слышать ему.

– Храни Вас Господь, – отвечал он.

Периодически он спускался и в бар и старался как можно быстрее замахнуть стакан, если среди его посетителей ему мерещились люди с рогами и хвостами…

***
Он практически не выходил из дома. К кому ему идти в Лондоне – он не знал. Доходил лишь до ближайшего перекрестка, где не по годам серьезный подросток по имени Виггинс продавал газеты. Новости его не интересовали – он спрашивал только об одном: есть ли статьи об Афганистане. Конечно, он знал, что война уже окончена и британское правительство смогло договориться о лояльности с новым эмиром. Поэтому интересовали его не новые газеты, а старые – те, которые выходили тогда, когда он валялся в бреду и ехал на корабле в Англию. Те, в которых говорилось о той проклятой битве.

Виггинс оказался хорошим парнем, и когда Ватсон начал ему объяснять, что он ищет, даже не стал дослушивать о причинах и сразу понимающе кивнул. Денег за услуги по поиску нужных номеров и статей просить не стал – только за стоимость газеты.

С тех пор Джон ходил на перекресток, где торговал Виггинс и его подручные. Сначала старался бывать каждый день – но когда они встречались с Виггинсом глазами, тот лишь отрицательно мотал головой. Ватсон понял, что быстрого результата ждать не приходится, и стал выбираться до газетчика пореже, через день-два.

Пару раз Виггинс все-таки находил ему газеты, в которых говорилось о той войне – но ничего, что могло бы быть полезным Ватсону, не было. Только политические выкладки, бравурная, как марш, информация о победах британских войск без всякой конкретики… Джон благодарил парня, оплачивал газеты и просил, по возможности, искать еще. Он старался не подавать вида, что результат его не устраивает – но серьезный Виггинс, похоже, и сам все понимал.

И вот однажды утром, когда Ватсон только начал принимать пациентов, в коридоре послышался шум и возня. Заведение Сары в принципе никогда не отличалось тишиной, но здесь шум был сильнее обычного.

Дверь в комнату распахнулась, отчего пожилой пациент с красными пятнами на лице чуть не подпрыгнул на стуле, и в проеме показался массивный силуэт Сары.

– Джон! Мы вообще-то не пускаем сюда газетчиков, Джон!

– Мне нужен мистер доктор! – услышал удивленный Ватсон в коридоре голос Виггинса.

– Я терплю, что ты принимаешь тут пациентов, Джон, но то, что ты начал вызывать сюда всяких торговцев – это уже чересчур, – продолжала Сара, сложив руки на груди.

За ее спиной появились двое ее помощников, державших под руки отчаянно вырывавшегося Виггинса.

Джон встал.

– Простите, Сара, это мой знакомый. И я… – он повысил голос: – Я думаю, он пришел сюда, потому что плохо себя чувствует, а не чтобы продавать газеты!

– Я им о чем и говорю, дуралеям! – проворчал Виггинс. – Живот у меня болит.

Ватсон подошел к Саре:

– Простите, Сара, такого больше не повториться. Но я должен его принять, это мой долг.

Она вздохнула:

– Ох, Джон. Я закрываю глаза на то, что твои пациенты могут занести мне сюда какую-нибудь заразу. – При этих ее словах пожилой клиент Ватсона скривился. – Но все-таки постарайся как-то… – она не договорила.

– Сара, мы же уже говорили с тобой. Все в округе знают, что ко мне можно ходить только с болями и ушибами и если нет жара…

– Ох, Джон! – она подняла руку. – Я доверяю тебе. Но прошу тебя – будь аккуратнее.

– Спасибо, Сара.

Она развернулась и ушла, сделав знак помощникам отпустить Виггинса. Тот сразу прошел в комнату к Ватсону.

Доктор покосился на клиента:

– Мистер… ээ… Мейсон… не могли бы Вы буквально пару минут подождать за дверью?

Клиент нехотя повиновался.

– Здравствуйте, мистер доктор! – сказал Виггинс, когда они остались вдвоем.

– Как ты меня нашел, Виггинс?

– Ох, мистер, все знают, что Вы добрый доктор, который принимает здесь людей. У меня мало времени, мистер доктор, – с этими словами Виггинс хлопнул пачку газет на стол, порылся в ней и извлек из середины пару листов бумаги, но не газетного формата. – Вот, мистер доктор…

– Что это, Виггинс?

– Я поговорил со своими и узнал. В редакцию часто приносят или присылают свои статьи разные джентльмены, но не многие из них публикуют. Их статьи не выкидывают, а оставляют для растопки или еще каких-то нужд, или продают как бумагу. Короче, их складывают в одном месте. Несколько вечеров я рылся там, и вот нашел, – он протянул бумаги Ватсону.

На первом из пожелтевших листов корявым почерком было с трудом понятно выведено: «Правда о «поражении» при Майванде».

– Виггинс, это же… Это же то, что нужно!

– Я рад, мистер доктор.

Ватсон полез в шкаф за деньгами, но увидев это, Виггинс повелительно поднял руку:

– Не надо, мистер доктор. У меня у самого отец не вернулся с войны…

Ватсон подошел к парню и взял за плечи:

– Спасибо тебе, Виггинс! Знай, что если что-то с тобой случится, ты всегда сможешь на меня рассчитывать.

– Я знаю, мистер доктор, – ответил газетчик, собираясь уходить.

– Послушай, Виггинс, – несколько замешкавшись, продолжил Джон. – Есть еще одна просьба… если, конечно, это тебе не сложно…

Парень остановился в дверях:

– Слушаю, мистер доктор.

– Ты можешь… Ты можешь узнать, кто это принес или прислал?

– Я и так бы сделал это, мистер доктор. Хорошего дня!

– Стой! – Ватсон задержал его, ухватив под руку. – Будь осторожен, хорошо?

– Два раза не умирать, мистер доктор, – с этими словами парень вышел.

***
Весь день тянулся для Ватсона очень медленно. Он думать не мог больше ни о чем, кроме как о сложенных в стол пожелтевших листках бумаги. В какие-то моменты он даже боялся, что поставит неправильный диагноз или что-нибудь не то посоветует кому-то из вереницы клиентов. А их как назло было почему-то больше, чем обычно. Порезанный палец с начавшимся заражением, больной живот, больные зубы, женщина, которая чего-то испугалась и стала заикаться… Джон ловил себя на мысли, что очень уж часто непроизвольно поглядывает на часы и это может показаться со стороны слишком нарочитым.

Особенно долго не хотел уходить последний, мужчина средних лет с ушибленной рукой. Уже все необходимые процедуры были закончены, но мужчина продолжал что-то рассказывать и рассказывать про свою жизнь. Ватсон его не слушал и наконец буквально вытолкал, пообещав принять еще раз через несколько дней.

Как только за ним закрылась дверь, Джон сразу бросился к столу, схватил листки и в неровном свете лампы начал читать.

Чем больше он читал, тем быстрее ему хотелось перескочить на все новые и новые строчки, чтобы узнать больше ибольше, и тем сильнее покрывался он испариной.


«Правда о «поражении» при Майванде.

Хочу сразу признаться читателям, что долго не решался писать, ибо эпистолярный жанр вообще не является моею стихией, да и занимать внимание уважаемых джентльменов мне попусту не хотелось бы. Но я так часто в последнее время стал слышать о поражении наших войск при Майванде, которое обросло столькими небылицами, что я, как участник этой печальной битвы, посчитал своим долгом рассказать о ней ту правду, которую знаю и видел сам. В память о тех храбрецах, которые погибли, и в честь нашей победоносной армии, которая оказалась оклеветана нелепыми слухами о той битве.

Сразу оговорюсь, что, хоть это и против правил приличия, я считаю своим долгом не представляться, ибо речь в этой статье пойдет не обо мне и не мое мнение будет высказано – а я буду лишь посредником для того, чтобы донести до вас правду.

Итак, сначала я хочу уверить читателей: никакого поражения англичан в этой битве не было! Наша доблестная армия, наши славные бойцы-англичане смогли ценой своих жизней сдержать полчища нечисти из самой Геенны Огненной! И если уж совсем быть точным, то большинство участников битвы были воюющие на нашей стороне индийцы. Как бы то ни было, британские солдаты в той битве нанесли такой сильный удар полчищам нечисти, что те не в силах уже были продвигаться далее… Так поражение ли то было?

Знаю, что сразу же после первых слов о нечисти меня посчитают сумасшедшим. Но знаю также, что я и многие славные солдаты и офицеры своими глазами видели то, что иначе как чадами преисподней не назовешь. Ранее я и сам скептически относился ко всем россказням о потусторонних силах – но в таком случае мне придется самого себя признать сумасшедшим и не верить своим глазам.

Итак, обо всем по порядку.

В июне 1880 года молодой афганский правитель выступил из города Герата к освобожденному нами Кандагару. Навстречу ему двинулась сводная пехотно-кавалерийская бригада генерала сэра Джорджа Берроуза. Численность бригады была невелика, всего 2476 человек, большинство из которых индусы, а гази же – восставших афганцев – было 25 тысяч человек, и многие «знатоки» военного дела считают, что Берроузу стоило бы занять оборонительную позицию.

Но так говорят только те, кто не знает истинной подоплеки событий.

Бригада Берроуза храбро ринулась навстречу афганцам потому, что не только местные жители тогда поднялись против нас. Против нас тогда вышли не только люди. Вместе с ними шла невиданная нечисть. Да, дамы и господа, говоря это, я утверждаю, что я нахожусь в своем уме. Именно нечисть – демоны преисподней – вышла тогда против нас. Детально их я опишу в следующей части моего рассказа.

Когда наша разведка получила эти данные, в состав бригады Берроуза была включена рота капитана Ормонда Сэкера.

Мало кто знает, к сожалению, об этом поистине неизвестном герое Британии. Капитан Сэкер, довольно молодой еще человек, со свойственным молодости пылом смог убедить командование в том, что в рядах нашей доблестной армии необходимо создать подразделение, которое было бы в состоянии противостоять нечистой силе. Он создал эту роту еще в Англии, сам подобрал в нее людей, обучил – и она успешно действовала на полях, а точнее в горах второй нашей войны в Афганистане. Рота Сэкера направлялась везде, где появлялись вампиры и демоны, и успешно им противостояла. Именно поэтому вышли его доблестные бойцы в составе бригады Берроуза против этих исчадий ада. И именно поэтому нельзя было им медлить и ждать подхода основных сил. Можете ли вы представить, что случилось бы, если бы эта орда нечисти достигла городов?..

Сражение произошло в долине близ села Майванд. Афганцы сразу же бросили на нас все силы – пехота, конница, артиллерийский огонь. Первый натиск нашим бравым бойцам удалось отбить. Вторий, третий… И вот тогда с гор на нас стали бежать полчища белесых тварей, а с неба – пикировать демоны, настоящие демоны, такие, какими мы их привыкли представлять. Мы оказались зажаты противником с трех сторон.

Англичане, и в особенности рота Сэкера, доблестно дрались, противостоя нечисти известным им оружием. Но набранные в Бомбее колониальные войска, находившиеся на правом фланге, дрогнули, увидев адских тварей. Тогда же у нашей артиллерии закончились боеприпасы. Поэтому индусы бросились наутек, внося сумятицу и в наши ряды. Генерал Берроуз бросил в контратаку кавалерию – но атака эта захлебнулась.

Нам пришлось отступать. Отважнее всех бился 66-й Беркширский пехотный полк, в состав которого и входила рота Сэкера. Они прикрывали наше отступление, и в садах у деревни Хиг большинство этих славных бойцов погибло… Отважный капитан Сэкер пропал без вести… Его пес Бобби, бившийся наравне со всеми против повстанцев и нечисти, смог выжить и позже был награжден на самом высоком уровне.

Оставшиеся в живых бойцы Берроуза отступили в Кандагар. Погибло 969 человек, в том числе 21 офицер, и 177 человек были ранены.

Но афганцы потеряли несравненно больше людей – по самым скромным подсчетам, более 2 тысяч. Сколько же было убито нечисти – совсем никто не считал. Поэтому их армия не рискнула двигаться дальше. А через месяц с небольшим подоспел корпус генерала сэра Фредерика Робертса, который и разбил остатки афганских войск.

И вот, дамы и господа, спрашиваю я вас – было ли это поражением? Наши бойцы смогли остановить армию повстанцев, которые превосходили их в десять раз. А было с ними и несчетное число нечисти, которые благодаря храбрости наших солдат не смогли прорваться к людям.

Так преклоним же колени перед отважными бойцами, кровью своей добившимся победы при Майванде!

Ваш

Дж. М.»


…Ватсон уже давно дочитал текст. Но продолжал сидеть как парализованный. Казалось, он даже не дышал.

Белесые демоны, черные демоны… Все это вновь всплыло в его памяти… Собака… И вправду же, там была собака… Ормонд Сэкер, Ормонд Сэкер… Что-то отдавалось внутри при упоминании этого имени… Да каждая строчка отдавалась в его сердце…

***
В ту ночь он не спал, а наутро отправился на перекресток, где продавал газеты Виггинс. Двое подростков в кепках, как капли воды похожие на Виггинса, громко кричали с обеих сторон перекрестка, оглашая свежие новости. Но вот самого своего знакомого Ватсон не увидел.

Он подошел к одному из парней, который вблизи оказался совсем ребенком, подождал, когда тот закончит выкрикивать заголовки, и спросил:

– Дружище, а где мне найти Виггинса?

Мальчик странно посмотрел на него – и вдруг дал стрекоча через дорогу, направляясь к своему товарищу. Первым желанием Ватсона было броситься за ним, но он вовремя подумал, что выглядел бы при этом очень нелицеприятно. Он спокойно направился в сторону двух подростков.

Мальчик что-то взволнованно рассказывал своему товарищу, на вид более старшему, кивая в сторону доктора. Когда Ватсон приблизился к ним, старший подросток отослал куда-то мальчика и теперь ждал визитера, держа руку в кармане.

– Послушай, друг, – начал Джон. – У меня есть знакомый, его зовут Виггинс…

– Знаю, мистер доктор, – грубовато оборвал его парень.

– Очень хорошо. Я хотел бы поговорить с ним.

Парень сощурил глаз, подбоченился, его поза стала более вызывающей:

– Я бы тоже хотел, мистер доктор! Да только вот нет его со вчерашнего дня, Виггинса.

– Как – нет?..

– Пропал куда-то, мистер доктор. А шел-то он, – подросток чуть отодвинулся от Ватсона, – к вам.

Газетчик бросил быстрый взгляд по сторонам. Это не укрылось от Ватсона, и он тоже заозирался и увидел, что со всех сторон, из-за домов, из-за каких-то подворотен, начинают выходить люди. В основном это были такие же, как Виггинс и вот этот его собеседник, подростки. Но были и парни постарше, уже юноши. По одному, по двое, а то и по трое, они молча обходили стороной спешащих по своим делам жителей, которые их как бы и не замечали. Все эти ребята направлялись в их сторону.

Поняв это, Ватсон внезапно ощутил себя звеняще одиноким. Он осознал вдруг, что несмотря на то, что вокруг огромное количество людей, если эти парни захотят с ним что-то сделать, никто не придет ему на помощь, никто даже не поинтересуется его судьбой… Никому нет дела до того, что здесь происходит или может произойти… Это Лондон…

В общем, Джон сразу же оценил всю опасность ситуации. Главное – не подавать вида, что их появление его встревожило.

– О, хорошо, что вы пришли, – сказал он как можно спокойнее, обращаясь сразу к нескольким приближавшимся к нему юнцам. – Я ищу одного из ваших товарищей, Виггинса. Вы не знаете, где он может быть?..

Здесь очень важно определить главного – того, на кого равняются остальные. Он необязательно может быть один, и считать, что если ты нейтрализуешь его, то все остальные не посмеют напасть – ошибка. Но уверенности им это поубавит. Второй вопрос – увидеть, есть ли у них оружие.

Так, главный, наверное, у них самый взрослый. Вот этот, в неплохом пиджаке – хоть и не своего размера, – модной кепке и повязанном вокруг шеи платке.

Оружие… Руки у всех были свободны – но кто знает, что они прятали за пазухой или в карманах брюк… У самого у него оружия нет…

– А зачем вы ищете его, мистер?.. – Да, это он, главный. Ему, наверное, уже лет семнадцать.

– Он был вчера у меня, обещал мне кое в чем помочь – но вот пропал сегодня.

Ватсон незаметно встал спиной к стене здания, чтобы у юнцов, реши они все-таки напасть, не было возможности достать его сзади.

Главный подошел почти вплотную. Остальная стая держалась на расстоянии в несколько шагов, обступив их полукругом.

– Он хотел прийти к вам, мистер доктор. Да вот и пропал.

– Сегодня? – быстро спросил Джон.

– Вам ли не знать, – процедил юнец, уже почти касаясь Ватсона. Ростом он был чуть выше доктора, карие глаза смотрели сверху вниз с легкой усмешкой и настороженностью.

– Хочешь сказать, – так же процедил Джон, меняя тон, – что это я замешан в его пропаже?

– А почему бы и нет. Мистер.

Ватсон почти физически почувствовал, что атмосфера все более сгущается.

– Он был мне нужен. Он кое-что обещал для меня узнать. Ты что, думаешь, я б ему что-то сделал?

– А почему бы и нет? – повторил юнец. – Он что-то узнал для тебя. Что-то важное. Чего знать не должен был. А ты его потом…

– Я тебе сейчас горло перегрызу, щенок, – тихо сказал Ватсон. – Они даже дернуться не успеют. Как ты разговариваешь с ветераном?

Взгляд юнца изменился. Он явно не ждал, что доктор пойдет в атаку. Наступил миг, который должен был решить все. Если юнец примет вызов, то драки не избежать. Но может и пойти на попятную.

Юнец продолжал молчать и смотреть на Ватсона. Кажется, он все-таки дрогнул и не знал, как себя вести. Давний житель улиц, он, видимо, понял, что допустил ошибку, подойдя близко к этому плотному мужчине, который, конечно, был сильнее его и мог нанести ему увечья еще до того, как остальные уличные пацаны придут на помощь.

– Парни! – крикнул Джон, обращаясь к остальным. – Вы ищете своего друга Виггинса? И я тоже его ищу! Мы с вашим товарищем… – он повернулся к юнцу, злобно смотревшему на него сощуренными глазами: – Как зовут?

– Джим, – не сразу прошипел юнец.

– Мы с вашим товарищем Джимом договорились объединить усилия! Будем искать Виггинса вместе! – Ватсон обвел глазами подростков. Взгляды настороженные. Он определенно еще не переломил ситуацию. Ну что ж, тогда последний, самый действенный аргумент: – Тому, кто приведет его ко мне – награда! Пять шиллингов!

Подростки удовлетворенно зароптали. Вот теперь это была победа. Только юнец Джим продолжал ненавидящими глазками буравить Ватсона, понимая, что тот только что лишил его авторитета его команды. Лишь сейчас Джон заметил, что за отворотом пиджака Джима прячется небольшая трость с увесистым набалдашником.

– Ну чего смотришь? – тихо спросил его Ватсон, вложив всю свою ненависть в эти слова. – Тебя тоже касается. Пшел искать!

Тот развернулся:

– Пацаны! Идем искать Виггинса! Мистер доктор пообещал каждому шиллинг за хлопоты! – бросил мстительный взгляд на Ватсона. – А где его искать, мы знаем! Придем к нему вечером!

Подростки зароптали еще более удовлетворенно.

– Вперед! Вперед! – Ватсон захлопал в такт своим словам в ладоши.

Шпана начала разбегаться. За ними последовал и Джим, сверля доктора ненавидящим взглядом, но все-таки не рискнув остаться с ним один на один.

Ватсон прислонился к стене. Он почувствовал, что его начинает бить дрожь.

***
В этот день Ватсон работал как во сне. Что стало с Виггинсом? Найдется ли он? А если все-таки да, то какую информацию он нашел? Беспокоила Джона и перспектива того, что вечером в пансионат к Саре, которая и так не в восторге от его образа жизни, может завалиться толпа беспризорников. Плюс ко всему – он действительно не выспался…

Под конец своего рабочего дня Ватсон уже слишком откровенно поглядывал в окно. И к счастью, вовремя смог заметить приближающуюся к зданию пансионата гурьбу подростков. Кажется, их стало больше, чем утром. Но Виггинса он среди них не видел.

Сказав что-то ободряющее даме с мигренью, Джон высунулся в окно и крикнул:

– Ждите там! Я сам сейчас спущусь!

Выпроводив даму как можно более любезно, Ватсон залез в стол, нашел там мешок с деньгами и высыпал его содержимое. Получалось, что этим юнцам, которые, очевидно, не смогли найти Виггинса, он сейчас отдаст практически все, что у него было. Ну что ж, дал слово – значит, надо держать. А с этим Джимом мы потом поквитаемся. Он вернул несколько монет в стол, а остальные сложил в кошель и отправил за пазуху. Затем, после секундного раздумья, положил туда же пистолет и быстро спустился на улицу.

Ватага беспризорников уже его ждала. Их, наверное, было около двадцати – разных возрастов, разношерстно одетых. Впереди стоял ухмыляющийся Джим, был он теперь почему-то в цилиндре. В руках он держал небольшой мешок, в котором кто-то извивался и скулил.

– Мистер доктор! – осклабился Джим. – Мы с ребятами весь город перерыли – но нет, Виггинса нигде нет. Зато – он показал ему мешок на вытянутых руках – мы нашли его пса!

Ватсон сдержался, чтобы не выбить юнцу зубы.

– Спасибо за работу, ребята, – как можно спокойнее ответил он, доставая из-за пазухи кошель. – Как и обещал, всем по шиллингу. Но если что-то узнаете про Виггинса, приходите – получите еще!

Подростки стали подходить к нему, и он начал выдавать им по монете, время от времени настороженно поглядывая на их вожака. Тот подходить не спешил, стоял, прижимая к себе мешок, и только когда последний из его товарищей удовлетворенно получил монету, заявил:

– Мне – пять! Я ж его пса нашел.

– Я что, искал его пса? – процедил Ватсон. – Подойди сюда – я дам тебе монетку, как всем.

– А это непростой пес, мистер доктор, – ответил Джим.

– Говорящий, наверно. Не трать мое время!

– Этот песик появился у Виггинса после того, как он сходил куда-то по вашим делам! Поэтому я и хочу продать его вам! За работу мне – да, шиллинг, как и всем. А за пса – еще четыре. Вот пять и получается, я умею считать, мистер доктор.

Ватсон, которого донельзя раздражал этот юнец, чувствовал, что от гнева не может ничего ответить.

– Не согласны, мистер доктор? Ну хорошо! Так и мне он не нужен! Я тогда его утоплю в этой вот канаве, – Джим поднял мешок над ямой, возле которой стоял.

– Отпусти щенка, подлец! – процедил Ватсон.

– Слушай сюда, мистер! Этот чертов бульдог укусил меня. И я или получу за него деньги, или отправлю его на дно!

– Хочешь познакомиться с моим бульдогом? – Ватсон выхватил пистолет и направил на Джима.

– Эй мистер, не будешь же ты при всем честном народе стрелять мне в башку из-за какой-то шавки! – крикнул ему тот.

– В башку и так бы не стал. Тебе там ничего уже не повредить. А вот бедро – вполне. После того как увидел, что ты воруешь мою собаку.

– Это не твоя собака! Это чертова дворняга Виггинса!

– А кому из нас поверят – малолетнему преступнику или уважаемому доктору?

– Даже с простреленным бедром я доберусь до тебя и надеру тебе задницу! – Джим потряс кулаком.

– С простреленным бедром ты упадешь в канаву. Я, конечно, кинусь тебя спасать, но на это уйдут минуты – а за это время если ты и не успеешь утонуть, ты быстро истечешь кровью!

В этот момент мешок извернулся и, кажется, цапнул Джима за руку. Тот заорал и разжал пальцы. Мешок полетел в канаву.

– Твою мать! – прорычал Ватсон.

Почувствовав его гнев, подростки, в том числе Джим, бросились наутек.

Он сунул пистолет и мешок за пазуху и спрыгнул в канаву. Сгущались сумерки, и собаку он обнаружил не сразу. Ухватил мешок за лапу и вытащил, почему-то высоко подняв как трофей…

Развернулся, чтобы вылезти – и увидел Джима в цилиндре. А затем – набалдашник трости и яркую вспышку…

***
На этот раз они приходили все по очереди. Белесые демоны, черные демоны, разорванный О’Рейли расположил несколько своих частей у него на столе и с укором смотрел выкатившимися стеклянными глазами. А затем на него набросились Лаура и Джейн. Он отчаянно сопротивлялся, брыкался, но они обнимали, обнимали и обнимали его… В углу он, кажется, видел того человека с тростью…

– Джон, – от этого тонкого голоска он вздрогнул. Неужели опять Джейн и Лаура?!.

– Джон, очнись же.

Кое-как он разлепил глаза. У его кровати сидела дочь хозяйки пансионата Элис.

– Очнулся! – радостно сказала девушка.

– …Что со мной?

– На тебя напали беспризорники, ударили по голове и ограбили. Ты упал в канаву и, наверное, долго там пролежал и простудился. Это еще чудо, что ты там не утонул! Представляешь, тебя спасла собачка! Она прибежала сюда, долго лаяла и потащила меня за платье к той канаве, где ты лежал. А там уж я всех на ноги подняла…

– Спасибо, Элис. Ты чудесная…

– Ой, что ты, Джон, – он смущенно улыбнулась. – Это пес твой замечательный! Представляешь, ты лежал в воде почти целиком, а голова у тебя была на воздухе! Прохожие, которые подбежали помочь, сказали, что видели, как пес тебя вытаскивал. Это ведь чудо, Джон!..

Вастон попробовал приподняться, но пронзающая боль в голове снова уложила его на кровать.

– Где этот славный пес? – прохрипел он.

– Да вот же, Джон! – Элис на секунду опустилась на пол и поднялась уже держа в руках мопса с большими умными глазами. Тот дважды гавкнул, вызвав смех девушки.

– Приятно познакомиться, – сказал Ватсон, тоже улыбнувшись. – Я его не видел тогда, он был в мешке… Кстати, как он из него выбрался?

Элис посмотрела на мопса:

– А ведь да, Джон, рядом лежал порванный мешок!

– Ну и молодец этот парень!

Она снова засмеялась, но осеклась, как будто вспомнив о чем-то нехорошем.

– Долго я тут лежал? – почувствовав ее настроение, спросил Ватсон.

– Почти неделю, Джон, – грустно ответила она. – Ты иногда приходил в себя и говорил мне, как тебя лечить – я все исполняла в точности! Я так рада, что тебе уже лучше, Джон!..

Ватсон приподнял голову:

– Спасибо, Элис…

– Ну что ты, Джон…

– А мои… пациенты?

Элис поставила собаку на пол и села к нему на кровать.

– Джон… Я со всеми пациентами поговорила, они придут позже… Но Джон, еще приходил тот мальчик, который был у тебя недавно.

Ватсон приподнялся:

– Когда?

– В тот же день, когда на тебя напали, Джон… Он… он был весь в крови…

– Что он сказал? Что с ним?

– Он ничего не сказал… Искал тебя. А когда я сказала, что тебе плохо, что на тебя напали, и предложила ему помощь, он ушел!

– Как же так, Элис? – Ватсон сокрушенно опустил голову.

– Я сказала, что помогу ему, попросила его подождать и побежала за помощью – а когда вернулась, его уже не было…

Джон вздохнул:

– Он ничего не говорил, ничего не оставил?

– Нет, Джон… И Джон, еще плохая новость…

Ватсон, уже зная ответ, все-таки спросил:

– Элис, как я… Как я себя вел?

Она отвела глаза:

– Ты иногда отгонял каких-то демонов… И маму ты тоже к себе не подпустил…

Джон вздохнул.

– Это бред, это нормально. Мои пациенты еще и не такое в бреду выкидывали, – сказал он.

– Да, наверное, Джон, – Элис по-прежнему не поднимала глаз. – Джон… Мама просила тебя подойти к ней, когда тебе станет лучше.

– Конечно, Элис. – У Ватсона было нехорошее предчувствие, и он понимал его причины. – Я до вечера окончательно приду в себя и зайду к ней.

– Хорошо, Джон…

Когда она вышла, он выглянул в окно. Уже вечерело. Решив не откладывать разговор с Сарой, он встал, ощутив, что ломоты в теле, вроде бы, нет и голова тоже не ответила на его движения болью. Перебрал свои вещи – оказалось, что пистолет был на месте, а вот кошель отсутствовал – наверняка малыш Джимми его все-таки забрал. Что ж, найдем его еще…

Ватсон оделся и вышел из комнаты. Мопс потрусил за ним.

Сару он нашел внизу, в пабе. Она показалась ему какой-то странной, говорила с ним, не глядя в глаза.

– Как ты себя чувствуешь, Джон?

– Все хорошо, Сара, спасибо, – соврал Ватсон.

– Джон… Если ты забыл, то когда ты вызволял этого пса – с этими словами она подняла с пола собаку; пес заворчал, – и когда на тебя напали, ты простудился и бился в лихорадке. А когда я пробовала подойти к тебе, ты начал гонять каких-то демонов… Ты хороший человек и хороший врач, Джон. Но боюсь, тебе здесь не место. Ты задолжал мне за последний месяц и уже почти неделю не работал. К тебе ходят пациенты, которые могут отпугнуть моих жильцов – я закрывала на это глаза. А теперь вокруг тебя начала виться ватага каких-то малолетних преступников… Отлежись, приди в себя, вылечись, Джон – но потом уходи. Элис, конечно, против такого решения, но пойми меня, – она помолчала. – У меня уже есть постоялец в твою комнату.

Ватсон чувствовал, как кровь приливает к его голове – и тоже молчал.

– Прости меня, Джон, но ты должен понимать…

– Да, конечно, – слова как будто сорвались с его губ сами. – Конечно, я все понимаю, Сара. Спасибо Вам за все! – он говорил все более резко. – И я не буду! Не буду больше затруднять Вас своим присутствием. Уберусь отсюда сейчас же. Но есть одна просьба.

– Какая еще просьба, Джон?!.

– Вы можете забрать себе любые из моих вещей в счет оплаты. Кроме пса и пистолета. Но я еще слаб и мне нужно прогреться. Сегодня, в последний день, я буду посетителем Вашего бара. А уж потом подумаю, как мне дальше быть.

– Хорошо, Джон. Мне не нужны твои вещи. Расплатишься потом, – Сара по-прежнему не смотрела ему в глаза.

***
…Медленно, пошатываясь, как будто пьяный, Ватсон спустился в бар. В одной руке он держал саквояж, в другой – поводок.

Джон кивнул Саре, стоявшей за барной стойкой, и подошел к свободному столику. Увидел, как по лестнице поднимается какой-то мужчина с большим чемоданом – наверняка его «сменщик».

Он достал монету, подкинул, поймал.

– To be or not to be!.. – сказал он наблюдавшему за ним псу. – Ту би, – добавил он, помолчав. – О! Тоби! – окрестил он мопса.

…Дальнейшее он помнил плохо. Собственно, и помнить было нечего: он методично напивался. К нему подсаживались какие-то люди, перекидывались парой слов, уходили. Потом подсела местная проститутка Рози – не для того, чтобы заработать, конечно, а просто попрощаться: в этой округе новости разлетались быстро. Он пил с ней, потом пил еще с кем-то…

– Сэр, – услышал он тихий голос.

– Нет-нет, сегодня доктор лечится сам!.. – Ватсон отмахнулся, даже не посмотрев, кто к нему обратился.

– Он дает тебе записку и увесистый кошель, Джон! Не отказывайся! – сказала Рози, которая, как он внезапно понял, сидела у него на коленях.

– Кто?..

– Кэбмен, Джон, кэбмен. Но в данном случае, наверное, просто посыльный.

– Ах Рози… Прочитай, что там написано, а то у меня даже кэбмен двоится… – кое-как сказал Ватсон под общий смех.

Кэбмен повиновался, отдав записку Рози.

– Это пишет какой-то Стамфорд. Говорит, ты с ним работал.

– Стамфорд? Я знаю Стамфорда, он же фельдшер. Он что, сам заболел? Он добрый малый, но я все равно к нему не поеду, а то еще что-нибудь не то отрежу! – вызвал снова Ватсон смех публики.

– Неет, он пишет, что в Сассексе скончался какой-то виконт. Виконт, Джон! Он говорит, что смерть была какой-то подозрительной, и просит, чтобы ты съездил проверил!

– Боюсь, я сейчас покойного виконта от живого не отличу… – слушая, как все вокруг хохочут, Ватсон вдруг понял, что и ему отчего-то весело.

– Тебе дают хорошую сумму, Джон, – подошла к нему Сара. – Ее хватит, чтобы расплатиться со мной и найти новое жилье. Съезди, Джон. Пока ты едешь до Сассекса, ты все равно протрезвеешь.

– Только я тогда возьму Рози с собой!

– Нееет, у меня работааа! Был бы живой виконт, тогда поехала бы, не задумываясь! А мертвый зачем он мне!

– Ты даже мертвого поднимешь, Рози! – крикнул кто-то под новый взрыв смеха.

– Съезди, Джон, – сказала Сара. – Мертвому все равно не навредишь, в любом состоянии. А семье виконта, может, приглянешься.

– Эх, только ради твоих глаз.

Сара отсыпала часть денег из мешочка, вернув его Ватсону. Он встал, пошатнулся, кэбмен подхватил его и вместе они пошли к выходу. Джон тянул за собой на поводке Тоби – но тот вдруг начал отчаянно лаять, вырвался и убежал.

– Я вернусь за тобой, Тоби!.. – крикнул Ватсон как мог громко.

И вдруг остолбенел.

Женщина за дальним столом – он точно ее знал, он не мог ошибиться! Это же…

Он оттолкнул от себя кэбмена и бросился к ней.

– Ты жива!..

Подбежал, откинул с ее головы капюшон… Чужое, незнакомое лицо.

– Все в порядке, приятель? – рядом стоял молоденький пехотный офицер с двумя кружками пива.

– Нихрена!.. – прорычал Ватсон. – Нихрена не в порядке!..

– Сэр, – услышал он голос кэбмена, – боюсь, нам надо идти.

– Не устраивай мне тут бардак напоследок, Джон! – рядом материализовалась Сара.

Ватсон вздохнул:

– Да… Да… Не устраивать бардак… Кэбмен!

Тот снова подставил ему плечо, и Ватсон пошел с ним, вдруг громко закричав:


Земля дрожит от гнева,

И темен океан,

Пути нам преградили

Мечи враждебных стран!..

Глава 3. Виконт умер – да здравствует виконт!

В кэбе Ватсон ожидаемо отключился. Ему показалось, что он буквально на миг прикрыл глаза – но кэбмен уже тряс его за плечо:

– Приехали, сэр!

Ватсон поежился от внезапно подступившего холода. Глянул в окно – на улице по-прежнему была темнота. Он хотел что-то сказать кэбмену, но вдруг обнаружил, что так и не протрезвел. Он прочистил горло:

– Спасибо, друг…

Поддерживаемый кэбменом, неловко вывалился из кабины.

– Ну и пойло было у этой Сары, – пробурчал он себе под нос. – И хорошо, что я оттуда съехал!

Когда кэб тронулся, Джон довольно сильно пошатнулся, но устоял.

Так, необходимо сконцентрироваться и понять, что ему надо делать и с чего начинать. Вроде бы, его позвали кого-то вскрыть. Какого-то виконта. Скорее всего, мертвого. Вроде бы, это здесь – двухэтажное деревянное здание, на вывеске которого в свете фонаря выведено «Больница».

Он посмотрел вправо и влево. Обычный городишко – интересно, как он называется? – мостовая, фонари светят через один, а в целом очень темно. И тишина…

Только он успел подумать о том, как тихо вокруг, как в больнице раздались мужские крики, а в следующую секунду дверь распахнулась и из нее пулей вылетел маленький сухой старичок, чуть не уронив Ватсона. За ним вывалился довольно больших размеров мужчина, тоже в годах, который выпалил Ватсону в лицо:

– Демоны! Демоны, сэр!!!

После этого он бросился наутек, упал, проворно поднялся и продолжил бег, разрезая тишину криками:

– Демоны! Бесы!!!

Ватсон постоял перед дверью, ожидая, как бы кто-то еще из нее не вылетел, но люди в больнице, похоже, закончились. Вероятно, остались только демоны.

В другое время его наверняка снова накрыли бы воспоминания о той битве, но, видимо, он был слишком пьян, чтобы начать рефлексировать.

Мозг, даже затуманенный алкоголем, стал посылать ему сигналы о том, что надо бы быстро двигаться в сторону персонала больницы. Но что-то не позволяло ему этого сделать – то ли воспоминание о том, что деньги он не только взял, но и даже часть потратил, то ли внезапно проснувшееся любопытство.

– Черт его дери, Джон!.. – сказал он сам себе, открыл саквояж, достал оттуда пистолет, проверил его, закрыл саквояж и смело шагнул в черноту дверного проема.

Поначалу ему показалось, что не происходит ничего. Но уже в следующую секунду он услышал шорохи, возню и стуки. Кто-то определенно дрался, причем в абсолютной тишине.

Послышались звуки передвигаемой и даже роняемой мебели, разбитого стекла. Все это шло откуда-то снизу. Поняв, что его глаза уже несколько привыкли к темноте, Ватсон огляделся и увидел перила лестницы, ведущей вниз – определенно в морг.

Выставив перед собой пистолет в согнутой руке, он медленно двинулся к ней, затем стал нашаривать ступени. С каждым шагом возня и шум становились все отчетливее.

Помещение морга – комната с высоким потолком – оказалось хоть и скудно, но освещено, и Джон увидел, что на полках и где попало еще поблескивают бесчисленные бутыли и пузырьки. Всюду стояли низкие широкие столы, на которых лежали тела.

Но все это Ватсон отфиксировал неосознанно, потому что первое, что бросилось ему в глаза – это черный смерч, который крутился по комнате, снося какие-то склянки, переворачивая столы и скидывая лежавшие на них трупы.

Ватсон остановился. Рациональная часть сознания потребовала бежать. Без всяких экивоков – уносить ноги. Эмоциональная часть поинтересовалась, мужчина он или нет, сама же дала утвердительный ответ и отправила ногам сигнал продолжать спускаться.

Приглядевшись, он понял, что ураган на самом деле бело-черный и состоит из двух частей. Белая часть – голый человек, на котором из одежды были только простыня и почему-то старомодное охотничье кепи. Он был вооружен тростью, которой пытался наносить удары по черной части урагана. Черная часть отбивалась, и была она настолько примечательной, что Ватсон со всей отчетливостью осознал, что он абсолютно, как стеклышко, трезв.

Около двух метров роста, во всем черном, человек был очень худым и бледным. Лившийся из глаз зеленый свет позволял разглядеть застывшее в жуткой гримасе белое лицо. Рот был раскрыт, и из него совершенно ненормальным образом выделялись клыки.

Пара двигалась очень быстро, кружась как будто в каком-то зловещем смертельном танце. Но, похоже, произошел клинч: голый мужчина пытался дотянуться до противника тростью, которую тот блокировал левой рукой; две другие руки их были тоже сплетены; а своими клыками вампир – а это был именно вампир! – пытался добраться до шеи человека, но тоже безуспешно.

Наконец вампир издал какой-то рычащий звук и отшвырнул мужчину к лестнице. Ватсон, кажется, даже услышал, как у оказавшегося прямо под ним человека буквально затрещали кости. В следующую секунду вампир прыгнул на незнакомца. Не понимая, что делает, Джон поднял руку с пистолетом и когда нечисть оказалась буквально в двух метрах от него, выстрелил.

Вампир издал страшный крик: серебряная пуля пробила ему плечо.

Он рухнул рядом со своей жертвой. Та не растерялась и снова попыталась воткнуть в него свою трость. Однако вампир успел увернуться, снова отшвырнул человека и, подтянувшись на перилах лестницы, вдруг оказался рядом с Ватсоном. Тот отшатнулся, морщась от зловонного дыхания.

В следующий миг вампир уже был на лестнице. Зеленые глаза на неестественно бледном лице как будто прожигали Ватсона. Тот попятился. В пистолете была лишь одна пуля, и теперь ему просто нечего было противопоставить нечисти.

Ватсон бросился наверх – но какая-то сила ухватила его за плечо и швырнула об стену. Издав икающий звук, он упал на пол морга, увидев следы своей крови на стене. Снова появилась боль в руке – такая сильная, как будто конечность пытались отпилить.

Ватсон заставил себя развернуться лицом к опасности, и увидел, как с проворством обезьяны голый человек бросился на вампира. Тот легко перехватил нацеленную на него трость, но человек, похоже, оказался не слабее потустороннего существа: свободной рукой он с небольшим замахом врезал тому по лицу так сильно, что вампир отлетел от него, запнувшись о перевернутый стол.

Нечисть издала леденящий душу крик, от которого пытавшийся встать Ватсон вновь осел на пол.

Вампир попытался подняться – но человек метнул в него свою трость как копье. Тот легко отбил ее и внезапно бросил в человека стол. Мужчину унесло к дальней стене.

Теперь вампир снова переключился на пытавшегося встать Ватсона. Легко спружинив, он прыгнул на доктора и припечатал к стене. Зловоние снова обволокло Ватсона. Он вдруг понял, что клыки вампира приближаются к его шее – но сил сопротивляться у него не было. Зеленые глаза вновь как будто прожигали его… Ватсон услышал какой-то потусторонний звук и внезапно осознал, что именно такой звук он слышал каждый раз, когда ему мерещилась нечисть… Но что ему уже было от этого знания?

На заднем фоне что-то мелькнуло – как будто прошел короткий, на миг, дождь. И вампир закричал во всю пасть, едва ли не контузив Ватсона этим криком. Краем глаза доктор увидел, что от спины вампира идет дым, а голый человек замер рядом с какой-то пробиркой в руке и с любопытством наблюдает за тем, что происходит.

Хватка вампира ослабла. Он дернулся, повалился на пол и начал кататься по нему, страшно визжа. Затем вдруг застыл, кожа его начала трескаться и исчезать, кости – превращаться в песок. В считанные секунды от него не осталось ничего. Леденящий душу крик прекратился – но, кажется, продолжал звучать в голове у Ватсона…

– Критерион! – воскликнул молодой человек. Его глаза тоже горели – но скорее от радости.

– Что здесь, черт возьми, происходит?!. – выдавил Ватсон.

– Здесь происходит победа! – ликующе крикнул незнакомец, бросившись к Джону с пробиркой в руках. – Я наконец-то добрался до уникального наемного убийцы! И нашел! Нашел нужную концентрацию своей сыворотки от вампиров! – Если бы он нашел золотые россыпи, и то, наверное, его лицо не сияло бы таким восторгом. – И да – еще спас Вас, офицер, – добавил он как бы между делом.

– Критерион, мертвецы, что это было?.. Вы демона вызвали этим заклинанием? – Ватсон попытался подняться, чувствуя боль во всем теле.

– Неужели Вы не навидались этого в Афганистане, офицер?.. Ах нет, я Вас не спас! Он же задел Вас!

Проследив за направлением взгляда мужчины, Ватсон увидел, что у него разодрано плечо многострадальной левой руки. Выглядело это как укус большой собаки.

В следующую секунду какая-то неведомая сила подняла его и потащила за собой: это незнакомец одним рывком поставил его на ноги, а затем уложил на один из столов, с которого во время драки упал мертвец.

– Что Вы… – только и успел пискнуть Ватсон.

– Вас укусил вампир – Вы что, хотите стать таким же? – спросил мужчина, копаясь в каких-то склянках на соседнем столе. – И мне снова придется драться? Ну уж нет! У меня сегодня репетиция.

С этими словами он поднес к ране Ватсона пробирку, из которой потекла какая-то жидкость – и сразу как будто тысячи маленьких пинцетов стали тянуть его оголенные нервы. Доктор закричал так, как, наверное, еще не кричал никогда в жизни, из глаз брызнули слезы. Он выгнулся и попытался встать – но стальная рука мужчины, казалось, без особых усилий удержала его на столе.

Боль постепенно отпускала. Ватсон открыл глаза и увидел над собой озабоченное лицо незнакомца.

– Не помогает! Хм, не помогает…

Он плеснул из пробирки на свою рану, но почему-то не согнулся от боли, а лишь в задумчивости наблюдал за тем, как – это Ватсон хорошо слышал – шипит и пузырится жидкость.

– Действительно не помогает. Что же я мог забыть? Ах да!.. Наверное, выветрилась! Надо взять немножко свежей крови! – мужчина схватил скальпель, и прежде чем Ватсон успел испугаться, уколол им свой указательный палец. Затем выдавил каплю крови в пробирку. – Сейчааас, мы получим нужную реакцию, ручаюсь.

Содержимое пробирки мгновенно окрасилось в мутно-багровый цвет. И внезапно незнакомец вновь брызнул эту жидкость на рану Ватсона! Тот согнулся от боли, до крови прикусив губу.

В ушах послышался стук – и только через секунды он понял, что это незнакомец хлопает в ладоши.

Когда темнота от глаз отступила, Ватсон вновь увидел лицо мужчины, на этот раз он буквально сиял от радости, как ребенок, получивший новую игрушку. Доктор приподнял голову и увидел, что рана затягивается на глазах.

– Ха-ха! Ну вот! – воскликнул незнакомец. – У меня сегодня определенно все получается! Я просто в ударе! Что Вы об этом думаете? Понимаете ли важность этого для науки? Только что мы с Вами доказали, что моя кровь, которую я брызнул в раствор несколько часов назад, не подходит! Нужна только свежая!.. Если бы я открыл этот раствор раньше, то сотни вампиров, которые сейчас разгуливают по миру, давно бы уже расплатились за свои преступления.

– Что… здесь… происходит?.. – требовательно процедил Ватсон.

– Я уже объяснил… Меня никто не понимает, но я привык. Через несколько дней дойдет. Если нет – то не вижу смысла. – Но все-таки разъяснил: – До этого было очень мало способов победить вампиров. А почему? Потому что не было надежного химического реактива! Теперь у нас есть реактив Холмса, и всем проблемам конец! – Глаза его блестели, он приложил руку к груди и поклонился, будто отвечая на аплодисменты воображаемой толпы.

– Вас можно поздравить, – зачем-то пробормотал Ватсон, стараясь пошевелиться – но медленно, чтобы не вызвать новых приступов боли.

– А что здесь делаете Вы? – Мгновенно переключился на другую тему мужчина.

Джон закашлялся:

– Мне сказали, что странной смертью умер какой-то виконт… И надо бы осмотреть.

– Из Лондона?

– Кто из Лондона? Виконт – местный.

– Ох, как я отвык уже общаться с людьми. Почему Вы все движетесь и думаете медленнее, чем это нужно? – Он стал говорить медленно: – Почему. Вы – указал пальцем на Ватсона. – Приехали. Сюда. Из. Лондона. Осмотреть. Виконта?

– Помушомезаплатили! – выпалил Ватсон. – Так устроит?

– Вполне. Но впредь научитесь говорить членораздельно. Ох, да Вы ж пьяны… Кто заплатил?

– Послушайте, это не Ваше дело!

– Нет, мое, черт возьми! Почему Вы так медленно соображаете??? Надо же знать, кто нанял Вас расследовать мою смерть.

Ватсон потянулся к пистолету, забыв, что он разряжен.

– Да не надо, – увидев это движение, махнул рукой незнакомец. Казалось, он к чему-то прислушивается. – Смерть мнимая, конечно же. Жаль, что и это до Вас совсем не доходит. Вставайте, собирайтесь, скоро у нас будут гости, – он нашел где-то на полу одежду и начал быстро ее натягивать. – Да, нас не представили. Те, кто мог бы это сделать, либо разбежались, либо уже сами никого не представят, а мистера Критериона я благополучно отправил в преисподнюю. Шерлок Холмс, 7-й виконт Шерингфорд, или 8-й, я точно не знаю, потому что вроде бы есть еще предыдущий, а может быть, и нет, да это и неважно. В общем, здесь меня по старой памяти называют «виконт». Я живу в замке, у меня есть прислуга и прочая и прочая и прочая. И да, я «лорд» и «сэр», но не настаиваю на таком обращении.

– Джон Х. Ватсон… – с трудом сказал доктор, медленно поднимаясь со стола для вскрытия.

– Отставной военврач, демобилизованный после ранения из Беркширского полка, да, я понимаю. Вы не можете мне ничего сказать нового, кроме одного: КТО? ВАС? НАНЯЛ?!. – Одевшийся Холмс сгреб со стола свои склянки в сумку, взял Ватсона за руку и увлек за собой наверх.

– Его фамилия Стамфорд, сэр, – неуверенно сказал доктор на бегу.

– Стамфорд, Стамфорд… Ах да, фельдшер Стамфорд. Мы пересекались в лондонской больнице. Он настолько богат, что может вот так нанять кого-то и отправить куда-то? – Они уже шли по лестнице, и Холмс ловко подобрал с нее выпавший из рук Ватсона во время битвы с вампиром саквояж.

– Я, честно говоря, давно его видел…

– Как же он Вас тогда нанял? – спросил виконт, но ответа дождаться не успел.

Поднявшись наверх, они услышали звон колокола и крики.

– Ну вот, каждый раз одно и то же. Сейчас полгородка идет к нам с вилами, полгородка с факелами. А особо известные люди тащат осиновые колы – такой вот, как моя трость, только больше. Серебряных пуль, как у Вас, у них наверняка нет, но скорее всего есть обычные. А нам хватит и этого. Поэтому, мистер Ватсон, нам с Вами надо ретироваться. Странные люди, – продолжал он, увлекая доктора вверх по лестнице; Ватсон послушно следовал за ним, даже не пытаясь понять, что происходит. – Критерион бы тут как минимум несколькими из них поужинал, если б я не угомонил его, но они всю свою огневую мощь сосредоточат на нас… О, нас, кажется, уже выкуривают. Как Вы относитесь к запаху дыма?

– Я курю корабельный табак, – ответил Ватсон. Через окно он увидел, что в здание больницы полетели несколько факелов.

– О, да это для Вас благовония будут. Надо нам уходить. Не могли бы Вы помочь мне донести до дома мои химикалии?

– С премногим удовольствием. Если Вы все-таки расскажете мне, что здесь произошло!

– Всенепременно по пути, – Холмс неуловимым движением обвязал вокруг пояса Ватсона ремень от сумки, которая легла ему на бедро и в которой что-то звякнуло, и устремился к лестнице на чердак. – Бежим наверх! Если они настигнут нас тут, мне придется разделаться с целой деревней! Чего бы я не хотел.

Он нажал плечом на ведущий на чердак люк – но тот не поддался. Он ударил плечом снова – но снова безрезультатно.

Внизу послышались шаги. Кто-то бежал по лестнице наверх – видимо, люди увидели их через окно.

– Ну что ж Вы стоите, – возмущенно воскликнул Холмс. – Задержите их, а я пока открою нам путь к свободе. – Он сделал капризное движение кистью руки.

Ватсон направился к двери на второй этаж – и еле успел от нее увернуться: ударом ноги ее распахнул дюжий детина с большой палкой в руках.

– Они здесь! – заорал он. – Демоны! Бесы!

Если бы он напал сразу, Ватсон, наверное, проиграл бы. Но детина потратил драгоценные секунды на крик.

В следующую секунду кулак Ватсона впечатался ему в подбородок. Детина отлетел к стене, выронив из рук кол, который доктор тут же поднял. Этим колом он ударил по ногам другого массивного мужчину, бежавшего к нему с вилами. Тот с грохотом упал на первого, и Джон отправил его отдохнуть колом по голове.

И тут же свалился сам: раненая рука, не привыкшая к таким нагрузкам, выстрелила пронзающей болью. В глазах на миг потемнело, но Ватсон заставил себя встать: он слышал новый топот направлявшихся к нему нескольких пар ног.

– Долго Вы? – бросил он за спину.

– Уже практически все, – услышал он в ответ. – Если не будете меня отвлекать. Я вскрываю замок.

– Поспеши… – Ватсон зашелся кашлем: густой дым, валивший снизу, попал ему в легкие.

Он схватил лежавшего снизу детину за ноги и с усилием затащил сразу два тела в дверной проем. Как раз вовремя: появилось еще несколько дородных мужиков, для которых оба тела стализатруднением. Первому из них Ватсон, ухватившись за косяк, пнул ногой в лицо. Тот упал на стоявших за ним мужиков.

– Долго мне Вас ждать? – послышалось сзади.

Ватсон пошатнулся. То ли его вывела мобилизация сил для такого удара, то ли… дым. Ну конечно, дым. Он зашелся кашлем и встал на четвереньки, понимая, что ничего уже не видно, что дым щиплет глаза и, что самое главное, ему нечем дышать. Он попытался оторвать кусок от своей рубашки, чтобы намочить слюной и приложить ко рту и носу – но чертова рана как будто парализовала руку.

Ватсон понял, что он теряет сознание – а значит, скоро конец…

Вдруг сзади кто-то схватил его за шиворот и поволок – наверняка виконт, кто ж еще. Он подтащил его к вертикальной лестнице на чердак и буквально забросил наверх.

Ватсон нашел в себе силы ухватиться за края чердачного проема и кое-как подтянулся. Чердак тоже заволокло дымом, поэтому лучше ему не становилось.

В следующую секунду там появился Холмс, который снова поднял его, протащил пару метров и в клубах дыма ударил головой Ватсона обо что-то твердое. У того полетели искры из глаз, он автоматически открыл рот, чтобы возмутиться – и вдруг понял, что схватил этим ртом не только дым, но и ночную прохладу. Чертов Холмс открыл им люк на крышу и выбросил его наверх! Ватсон лег животом на черепицу и пополз, отчаянно вдыхая воздух. Да, здесь было много дыма – но был и спасительный воздух!

Как пьяный, он поднялся, озираясь, совершенно не думая о том, что может поскользнуться и свалиться. Внизу горели факелы и галдела толпа. Кажется, в дыму его не видели. Он попробовал привести мысли в порядок и придумать, куда теперь бежать – и вдруг понял, что Холмс, странный человек, который спас его сегодня уже не единожды, не вылез за ним на крышу!

Это могло значить только одно… Первым намерением Ватсона было кинуться за ним вниз – но он остановил себя: спасти его он уже не сможет, а сам тоже скорее всего останется в этой чертовой больнице навсегда. Надо бежать… Но куда?

– Нам налево! – услышал он знакомый хрипловатый голос. В дыму вырисовалась фигура Холмса. Казалось, он даже не запыхался.

Он схватил Ватсона за руку и потащил за собой.

– Я скинул тех несчастных, которых Вы вырубили, с лестницы вниз! – объяснил он. – Иначе они бы задохнулись! Вам никто не говорил, что Вы настоящий мясник, мистер беркширец? – весело спросил он. – Это комплимент, – поспешил добавить он. – Вы приехали в кэбе. Он наверняка уехал.

– А Вы как сюда добрались? – кое-как проговорил Ватсон, удивляясь, что Холмс сохраняет нормальную речь.

– Ох… Ну почему Вы забываете, что я умер. Меня привезли, похоронная команда. Здесь недалеко есть конюшня, прорвемся туда… Лошади! – крикнул он, показывая куда-то вниз. – Мне определенно сегодня везет!

Действительно, внизу, как на заказ, были привязаны две лошади. Они были очень напуганы, громко ржали и пытались вырваться – но это им, к счастью, пока не удавалось.

– Будем прыгать! – крикнул Холмс, когда они стояли у края крыши.

Ватсон попытался что-то сказать, но у него не получилось. Больше всего на свете он боялся сейчас просто упасть.

В следующую секунду Холмс прыгнул – и удачно оказался прямо на крупе лошади. Она задергалась еще больше, но виконт быстро успокоил ее.

– Ну же! – крикнул он снизу, поймав под уздцы вторую лошадь. – Время не ждет!

Действительно, краем глаза Ватсон увидел, как толпа с факелами, палками и вилами приближается к ним.

– Аааа, – простонал он про себя и солдатиком прыгнул вниз, пытаясь попасть на круп лошади…

Конечно, он промахнулся, но сильная рука поймала его за шиворот и водрузила на лошадь. Ватсон изо всех сил вцепился в шею животного, не обращая внимания на боль в руке.

– Вперед! – Холмс вздыбил своего коня – и сам чуть не свалился: очевидно, он забыл, что лошадь привязана. – Черт! – Он взял свою трость обеими руками, вытащил из нее клинок и перерубил сначала перевязь коня Ватсона, затем своего. – Вперед! – снова крикнул он, но поднимать лошадь на дыбы уже не стал.

Мимо них пролетел факел. Это прекрасно подстегнуло их лошадей. Конь Холмса сразу стал ведущим, лошадь Ватсона устремилась за ним.

Крики и гомон позади отдалялись…

***
Какое-то время Ватсон сосредоточился просто на том, чтобы тряска от бешеной скачки не отдавалась ему в руку. Поймав ритм, он понял, что в голове его пульсирует: очевидно, давление зашкаливало.

Холмс скакал впереди, как ни в чем не бывало, изредка оглядываясь на спутника. Ватсон снова обратил внимание, что он совсем не запыхался.

Они устремились в лес. Джон подумал, что точно не рискнул бы скакать на лошади в такой кромешной тьме, но Холмс уверенно вел их небольшую кавалькаду. Казалось, он видит в темноте. Хотя все могло быть…

– Они могут догнать нас? – наконец сумел выкрикнуть Ватсон.

– Нет, эта дорога считается проклятой, – ответил через плечо виконт. – Призрачный извозчик с горящими глазами, который забирает души и вот это вот все. Неужели не знаете? Вы не бывали раньше в Сассексе?

Джон не нашелся, что ответить.

– Я сам эту легенду придумал, чтобы пореже ходили глазеть на мой замок, – продолжил Холмс. – Люблю, знаете ли, уединение.

– Что ж тогда взяли меня с собой?

– У Вас мои химикалии, не забывайте.

Ватсон действительно забыл, что к поясу его привязана сумка. Он не стал думать о том, во что могли превратиться склянки после всех этих драк, беготни и прыжков.

– Вы обещали мне рассказать, что там произошло!

– Ох, – Холмс поморщился. – Ну что же еще-то Вам непонятно?.. Вампир – наемный убийца Критерион хотел убить меня, но я обхитрил его и убил его, несмотря на то, что Вы мне чуть не помешали.

– Посмотрел бы я на Вас, если бы я не ранил его!

– Посмотрел бы я на Вас, если б я его не убил, а Вас не вылечил!.. – Виконт даже соизволил обернуться. – Вы бы никогда с ним не справились! Да он двигается быстрее, чем идет Ваш мыслительный процесс. Он занимался убийствами полтора тысячелетия! Преторианец Критерион в Древнем Риме – он убил императора Каракаллу. Он же крестоносец фон Бишоф, который учился у ассасинов и убил Конрада Монферратского. Он же рыцарь Мэйсон в годы Столетней войны, который участвовал в захвате Жанны д’Арк. Он же ландскнехт Мюллер эпохи Реформации и религиозных войн во Франции, который выпил немало крови во времена Варфоломеевской ночи. Палач Лефевр, отсекший головы королю Людовику XVI, Марии Антуанетте и еще целому набору знати. Вам что, не знакомы все эти имена? Ладно, злодеяния Лефевра потом приписали другому палачу. Но Вы же из роты Сэкера Беркширского полка! Ну ладно… Сюда он прибыл как мистер Сэмсон из Нью-Орлеана.

– Мне почему-то кажется, что я сплю или до сих пор пьян, – выдохнул Ватсон.

– Да, Вы до сих пор пьяны.

Джон хотел огрызнуться, но понял, что слишком устал, чтобы вступать в препирательства. Еще какой-то отрезок времени – возможно, 15 минут, а возможно, и час, но для Ватсона это точно была целая вечность – они мчались в ночи, но потом, видимо, сжалившись над Джоном, Холмс сбавил темп.

В какой-то момент неожиданно лес расступился, и несколько привыкшие к темноте глаза доктора разглядели стоящий на холме замок. Он не подсвечивался ночью и окна его были темны, но Джон все равно почувствовал его монументальность. Это явно был один из замков не нового времени, а построенное, вероятно, чуть ли не в годы Норманнского завоевания Англии крепко сбитое каменное сооружение, предназначенное не для подчеркивания роскоши, а только для обороны. К замку вела мощеная дорога, а его стены, как и положено, опоясывал черный провал рва.

Около этого рва лошади остановились.

Ватсон почувствовал, как он взмок – то ли он скачки, то ли от раны…

– С Вашего позволения, я Вас покину, – промолвил он, отстегивая от пояса позвякивающую сумку Холмса и мысленно ужасаясь от того, во что за время скачки превратилось стекло внутри.

Будто угадав его мысли, Шерлок бросил небрежно:

– Небьющееся стекло… Благодарю Вас, – добавил он. – Не скрою, я был бы рад избавить себя от Вашего общества, как и от общества любого другого человека. Но Вы же бледны, как призрак. Вы ранены, да и прошлая рана в руку, видимо, тоже шалит.

Ватсон подумал, что действительно может потерять сознание.

– Ради всего, во что Вы верите! Только не на мои химикалии… – услышал он голос Холмса, понимая, что соскальзывает с лошади на землю.

…Дальнейшее он помнил фрагментарно. В полубреду он видел, как сам по себе опустился мост через ров, как будто бы из ниоткуда появляется красивая молодая женщина в старомодной одежде и они с Холмсом начинают отчаянно жестикулировать, по-видимому, ругаясь… А потом он почему-то услышал звук скрипки.

Глава 4. Те же и замок

Наверное, он никогда в жизни еще так не просыпался.

Это были те редкие драгоценные даже не секунды, а минуты умиротворения и абсолютной пустоты в голове, когда ты только-только открыл глаза и на тебя еще не нахлынули все тяготы и заботы реальности. Ты просто лежишь и любуешься красками утра, свежим солнечным светом, совершенно не думая о том, что было вчера и что тебе предстоит сегодня. Это были поистине счастливые мгновения…

Благо что и обстановка к этому располагала. Ватсон обнаружил себя в мягкой двуспальной постели с балдахином, стоящей у стены просторной светлой комнаты. Сквозь прозрачную занавеску с ним играло утреннее солнце.

Он сладко потянулся и сел на кровати… И тут же чертова рана на руке вернула ему его память. Скривившись, он мгновенно прокрутил в голове те невероятные события, которые произошли накануне. Странный лорд, вампир, ранение, погоня, замок и прекрасная леди, с которой он не успел познакомиться…

Ватсон осмотрелся. Итак, судя по всему, он в том самом замке.

Комната, в которой он находился, была со вкусом обставлена, а свет проникал через высокие витражи. Потолок был выкрашен в белый цвет, перемежаемый золотыми узорами. Прикроватный столик, еще один стол – очевидно, для ланча, – на котором стояла статуэтка какой-то девушки с собаками, небольшой диван, стулья, бюро и другие предметы изящной мебели принадлежали одному гарнитуру. На стенах висели несколько картин с солидными джентльменами и прекрасными леди, одетыми в стиле, скорее всего, XVIII века. Доктору подумалось, что девушка, которую он видел здесь ночью, была одета примерно так же, но ни на одной из картин он ее не узнавал.

В комнате было две белых двери – одна двустворчатая, очевидно, входная, вторая – небольшая, как выяснилась, ведущая в ванную. В ванной он, к некоторому своему смущению, наконец понял, что одет в ночную рубашку и почему-то колпак. Получается, что кто-то его переодел. Стараясь не думать о том, кто мог это сделать, он снял головной убор и положил на край ванны, затем стянул через голову и ночную рубашку.

Осмотрев себя в длинное, во весь рост, зеркало, Ватсон убедился, что от нанесенной ему вчера вампиром раны не осталось и следа. Он хмыкнул и включил душ, который оказался подключен по последнему слову техники.

Выйдя из ванной и чувствуя себя, несмотря ни на что, выспавшимся, здоровым и в прекрасном настроении, Ватсон снова потянулся – как вдруг поймал себя на мысли, что не видел снов. Вообще никаких. Он как будто провалился в обволакивающую темноту – а затем вынырнул из нее. Это чувство ему понравилось.

Почему-то раньше он не обратил внимания, что стоявший недалеко от ванной шкаф открыт, а в нем виднеется его одежда. Она оказалась выстиранной, высушенной, накрахмаленной и даже заштопанной. Надев рубашку, брюки и жилет и оставив пока пиджак, он остановился посреди комнаты и еще раз огляделся. Взгляд его упал на стоявшую на бюро небольшую фотографию в бело-золотой рамке, на которой были запечатлены мужчина и женщина.

Он хотел было подойти к фотографии и рассмотреть, кто же на ней, как вдруг услышал стук.

– Да-да!.. – поспешно ответил он.

– Доброе утро, доктор Ватсон! – С этими словами двойные двери открылись и в комнату с подносом в руках вошла милейшая старушка в чепчике. – Я принесла Вам чай.

– Благодарю Вас… – Ватсон хотел спросить у нее так много, что даже не знал, с чего начать.

– Миссис Хадсон, – представилась она. – Я работаю на семью Холмс уже очень давно. Милорд велел передать Вам, что Вы вольны находиться здесь столько, сколько сочтете нужным.

Она поставила поднос, на котором стояла чашка чая, сахарница, молочник и тарелка с горкой печенья.

Ватсон сел на стул и жестом пригласил присесть и ее тоже.

– О нет, благодарю Вас, мистер Ватсон, но у меня, к сожалению, есть много неотложных дел.

– Я хотел бы задать Вам несколько вопросов, миссис Хадсон. Дело в том, что я не совсем понимаю, где я нахожусь и что мне дальше делать. – Почему-то эта женщина сразу располагала к себе и вызывала полное доверие.

– Я к Вашим услугам, мистер Ватсон.

– Где я, миссис Хадсон?

– В замке Шерингфорд, который принадлежит лорду Холмсу, – кивая в такт словам, ответила женщина, продолжая стоять. – От себя добавлю, что Вы здесь в безопасности. Почти наверняка.

– Что значит «почти наверняка»?!.

– Мистер Холмс иногда любит ставить на людях опыты. Нет-нет, они вполне безобидны… С его точки зрения.

Она принюхалась.

– Ох нет… Он добавил Вам в лекарство дурман-травы. Именно поэтому Вы и проспали три дня… Как же я не уследила? Очевидно, это было в его сумке…

– Что??? – Ватсон попытался вскочить, но рука снова дала о себе знать и он скорчился от боли.

– Это абсолютно безопасно, мистер Ватсон.

– Да что ж Вы?.. – простонал он. – У меня практика, у меня собака невыгуляна, черт его дери…

– Я просила бы у меня не выражаться, мистер Ватсон, – добродушно-укоризненно ответила женщина. – И касательно собаки, отвечу, что это вряд ли.

– Вряд ли – что?

– Я регулярно гуляю с ней по территории около замка.

– Тоби здесь?

– Да, мистер Холмс принес его еще в ту ночь, когда Вы потеряли сознание.

– Принес в ту же ночь? Как он так быстро съездил до Лондона?!. Он что, умеет летать? Я хочу видеть Тоби!

– Всенепременно.

– Тоби! – крикнул Ватсон.

И услышал топот маленьких лапок. Тоби на всех парах ворвался в комнату, подскочил и, взвизгнув от переизбытка чувств, прыгнул Ватсону на колени, начав лизать лицо. Тот непроизвольно засмеялся.

Миссис Хадсон благожелательно улыбалась, продолжая стоять.

Вдоволь погладив Тоби, Ватсон вдруг замер:

– Как он… Как он нашел, где я живу?

– О, это мистер Холмс умеет без всякой магии. У него есть свой метод.

– А как он так быстро съездил в Лондон? – Тоби с чувством выполненного долга улегся у Ватсона на коленях. А его хозяин вдруг понял, что он очень голоден, но теперь вот этот теплый комочек мешает ему полноценно принимать пищу.

– Дело в том, что в награду за службу родители мистера Холмса подарили мне там дом на Бейкер-стрит, – с улыбкой ответила женщина.

– Я рад, что ему есть где остановиться, но мне самому надо работать! – Ватсон понимал, что должен был бы возмущаться, но утреннее умиротворение пока не покинуло его, и возмущался он как-то вполсилы. – Я все потерял, провалявшись здесь! Мне даже нечем платить за…

– Мистер Холмс также велел сообщить Вам, что если Вы выживете и если не будете противиться, он будет рад разделить с Вами тот самый дом на Бейкер-стрит. К сожалению, и расходы по его аренде Вам также нужно будет выплачивать на равных.

– Расходы?.. Это же Ваш дом…

– Да, мистер Холмс снимает дом у меня, – кивнула миссис Хадсон. – Это единственная оплата моей службы. От себя я хотела бы попросить Вас уже приступить-таки к чаю и печенью.

Ватсон кивнул и послушался, пытаясь двигаться медленно, чтобы не спугнуть, кажется, задремавшего Тоби.

– А почему он решил меня пригласить? Он же, вроде бы, не любит людей. – Ему было неудобно жевать в присутствии этой милейшей женщины, но под ее матерински заботливым взглядом он начал это делать как-то помимо своей воли. И чай, и печенье оказались потрясающе вкусными.

– Ответ на этот вопрос прост, доктор Ватсон. Замок Вас принял, – торжественно ответила миссис Хадсон.

– Замок…

– Позже Вы все узнаете, доктор Ватсон, – снова доброжелательно кивнула она.

Поняв, что большего в этом направлении ему не добиться, Джон переключился на другую тему:

– А где сам мистер Холмс?

– Он в Лондоне, работает.

– А чем он занимается?

– Мистер Холмс – консультант полиции в вопросах, связанных с потусторонними явлениями. А кроме того, он по тем же вопросам помогает людям как частный сыщик. У него свой метод раскрытия преступлений, доказавший свою эффективность. Несмотря на некоторую экстравагантность, мистер Холмс весьма благороден и поэтому берет с людей чисто символическую плату за свои труды. А мне приходится заниматься делами и дома и замка за ту плату, которую он вносит за аренду дома, – с расстановкой произнесла она. И добавила грустно-патетически: – Род Холмс, который гремел когда-то на юге Англии, сейчас переживает не лучшие финансовые времена.

– Все это безумно интересно, но… – Ватсон с грустью посмотрел на оставшееся печенье. – Но мне нужно в Лондон. Я не давал согласия переезжать к Вам на Бейкер-стрит.

Почувствовав его настроение, Тоби заскулил. Ватсон начал его утешать.

– Напомню Вам, мистер Ватсон, что того съемного жилья, которое у Вас было, больше нет. С распоряжения мистера Холмса, Ваши вещи перевезены на Бейкер-стрит.

Гладившая собаку рука замерла:

– Послушайте. Как Вы все успева… И почему без моего… – он осекся. – Хорошо. Но я оплачу Вам аренду прямо сейчас!

– О, что Вы, в этом нет абсолютно никакой необходимости! Вы вольны делать это в любое удобное для Вас время!

– Нет уж, миссис Хадсон, я не люблю быть должным!

Доктор бережно поставил Тоби на пол, подошел к шкафу, открыл саквояж и извлек оттуда кошель с деньгами, который – получается, не вчера, а три дня назад! – ему передал кэбмен от Стамфорда.

– О какой сумме идет речь? – Он повернулся к миссис Хадсон – и вдруг увидел, как начало бледнеть ее лицо. Атмосфера в комнате неуловимым образом изменилась: как будто что-то тревожное стало сгущаться в воздухе.

– Доктор Ватсон, мне нужно незамедлительно позвать мистера Холмса!.. – озабоченно произнесла миссис Хадсон и со скоростью, которую нельзя было ожидать от женщины ее возраста, вышла из комнаты, затворив двери.

Ватсон так и остался стоять с деньгами в руках.

– Это возмутительно! – произнес мужской голос.

– Я буду выступать за смену хранителя! – добавил еще один, более высокий, но тоже мужской.

– Морган, успокойтесь! Не могли же мы, в самом деле, его обыскать, – это уже говорила женщина.

Ватсон огляделся. Неужели и здесь… Неужели опять его догнали проклятые демоны… Однако глаза его уловили шевеление на стене.

Он готов был поклясться, что это разговаривали картины!

Действительно, голоса продолжили спорить на непонятную ему тему – и изображенные на картинах леди и джентльмены шевелились, смотрели друг на друга, кто-то даже начал жестикулировать.

Ватсон почувствовал тепло на правой ступне: на нее, весь подобравшись, взгромоздился Тоби.

– Вы должны немедленно рассказать нам, где Вы взяли эти деньги! – Джон вдруг понял, что солидный мужчина в парике на картине справа смотрит прямо ему в глаза.

Картины замолчали.

Ватсон кашлянул, чтобы прочистить горло.

– Мы ждем! – требовательно произнес другой мужчина с высоким голосом в пенсне – кажется, именно его называли Морган.

– Леди и джентльмены! – услышал Ватсон женский голос, доносящийся не со стороны картин. Он перевел глаза на источник звука и понял, что это говорит статуэтка с волками на столе.

После этого он сел на пол. Тоби сел рядом с ним.

– Леди и джентльмены, – продолжила… статуэтка? – буквально скоро уже появится мистер Шерлок Холмс, и мы все узнаем.

– Ох, Шерл, его вечно где-то носит, он вечно всем помогает – а того, что творится у него под носом, он просто не видит! – продолжил ворчать Морган.

– Вы уже буквально очень скоро все узнаете, леди и джентльмены, – снова сказала статуэтка. Голос Ватсону был определенно незнаком, но вот нотки… ему показалось, что он где-то их совсем недавно слышал.

Не понимая, что происходит, Джон вскочил. Первой мыслью было взять пистолет – но теперь он оказался бесполезен, ведь единственную пулю он уже истратил.

– Тоби, – сказал он зачем-то собаке негромко, – мы сейчас с тобой пойдем гулять.

Он взял Тоби на руки и опрометью бросился к двойным дверям.

И сначала услышал треск, и только потом понял, что это он, оказывается, врезался всем организмом в закрытые двери.

– Это неслыханно! – услышал он голос Моргана.

– Послушайте, зачем Вы убегаете, – это уже какая-то женщина.

И еще голоса, и еще…

Ватсон поставил Тоби, который, по счастью, не пострадал от удара, на пол, разбежался и здоровым правым плечом впечатался в дверь.

И охнул от тупой боли, сев на пол. Он готов был поклясться, что целил в дверь, но она оказалась на несколько дюймов левее, и он, таким образом, врезался плечом в стену.

– Мистер Ватсон, не в правилах мужчины убегать! – крикнул ему солидный джентльмен, который заговорил с ним самый первый.

В этот момент в комнату ворвался ураган. Именно через те двери, в которые не попал Ватсон.

У урагана, конечно, было имя – Шерлок.

– Кэбмен! Нам срочно нужен кэмбен! Собирайтесь, Ватсон, мы едем его искать!

– Я уеду лишь забрать мои вещи с Вашей Бейкер-стрит! Что за чертовщина здесь происходит?!!

Воцарилась звенящая тишина. Холмс замер – и только сейчас Ватсон по-настоящему разглядел, как он выглядит. И признал, что внешность его могла поразить воображение самого поверхностного наблюдателя. Он был высок – ростом больше шести футов, а необычайная худоба делала его еще выше – как и элегантный черный костюм. Тонкий орлиный нос, квадратный, чуть выступающий вперед подбородок. Взгляд серых глаз был острым, пронизывающим – и направлен он был сейчас на доктора. Так же, как и десяток глаз с висевших на стене картин. Ватсон с удивлением обнаружил, что и женщина со статуэтки – кажется, это была Диана – воззрилась на него, и даже, вроде бы, часы, у которых, конечно, не было глаз, остановились и тоже наблюдают за ним. В абсолютной тишине слышалось только злобное урчание волков Дианы.

– Извинитесь перед замком и миссис Хадсон, – членораздельно проговорил Холмс.

– Замок что, живой? А миссис Хадсон меня не слышала, – огрызнулся Ватсон, крякнув, поднимаясь с пола.

Эта их перепалка как будто вывела из оцепенения все предметы в комнате. Шкаф обиженно закрылся, чашки выразительно звякнули, стул презрительно отодвинулся от Ватсона, а картины вдруг начали одновременно говорить: «Это неслыханно!», «Какие манеры!», «Извинитесь, немедленно!» – и прочее в том же духе.

Холмс начал расхаживать по комнате:

– Ну почему, почему Вы такой глупый… – он воздел глаза к потолку. – Миссис Хадсон и есть этот замок!

– Что?..

– И никакой чертовщины здесь не происходит! Чертовщина – это то, с чем Вы воевали в Афганистане, это те твари, которые вредят людям. Но есть магические существа, которые людям не вредят, а помогают или просто живут рядом! Если меня укусила собака – я должен теперь убить Тоби?

Как будто поняв его слова, Тоби прижался к ноге Ватсона.

– Не смей трогать моего пса!

– Не смей обижать мой замок! – Холмс остановился прямо напротив него. – Или я вышвырну твоего пса отсюда вместе с тобой! – вскричал он.

Неожиданно для самого себя Ватсон, в гневе, без замаха ударил его кулаком в лицо. Точнее, только хотел – неуловимым скупым движением Холмс увернулся от удара, чуть сместился влево, перехватил руку доктора, с силой направив ее вперед, да еще и наподдав ему пинка. Ватсон улетел в сторону прикроватного столика, который в последнюю минуту успел отскочить, и впечатался головой в стену.

– Дрррака! – возопил кто-то с картины.

– О Боже, – услышал он женский возглас, вскочил и краем глаза увидел, что женщины на картинах прикрывают лица веерами.

– Наподдай ему, Шерл! – кричали мужчины с картин.

Другие портреты наоборот пытались взывать к порядку.

Холмс стоял перед Ватсоном в боксерской стойке.

– Я тебя сейчас взгрею! И да – я уже трогал твоего песика, пока ты был в отключке!

– Я был в отключке, потому что ты напоил меня какой-то дрянью! – Взревел Ватсон и бросился на Холмса, отчаянно нанося удары по нему кулаками. Тот, впрочем, с неимоверной быстротой либо парировал их, либо уворачивался.

– Эта дрянь помогла затянуться твоей ране! Кроме сна, она имеет еще и такой эффект! Оказывается…

– Я рану получил, потому что ты устроил разборки с вампиром! – крикнул Ватсон, попробовав пнуть противника, но тот легко отвел его ногу в сторону своей ногой.

– Сто гиней на Шерла! – возопил какой-то портрет.

– Морган, как ты можешь, это неслыханно! – ответила ему женщина.

– Надо преподать урок этому невеже! – воскликнул другой мужчина. – Но на него никто ставить не будет!

– Ты приперся на эти разборки, потому что тебя нанял призрак! – крикнул Холмс, уворачиваясь.

– Что?.. Стамфорд… – Ватсон остановился, и в этот момент противник нанес ему короткий острый удар в лицо. Доктор хлопнулся на пол, чувствуя, как из носа начинает сочиться кровь.

– Пожалуй, с тебя достаточно, – встал над ним Холмс. – Ох. Ты тупой. Как ты служил в роте Сэкера?.. Стамфорд жив и невредим, только вот он еле-еле вспомнил доктора Ватсона. Мне продолжать о том, что он тебя не нанимал, или ты через какое-то время поймешь?

– Что… – Ватсон сел.

– Ты же служил в роте Сэкера! Неужели у тебя нет нюха на потустороннее?

– Да что вы заладили все с этой ротой! – он вскочил. – Я был в Беркширском всего пару дней!!! Пару дней!!! И мне неинтересно, что о нем говорят!

– Деньги! От них воняет призраком! Как? Как ты их не унюхал?

– Какие деньги?!. – выпалил в лицо Холмсу Ватсон.

– Я не удивлен, что тебя ранили на войне, я удивлен, что тебя не убили… – Виконт досадливо отвернулся. – Это же элементарно! Деньги. Которыми. Тебе. Заплатили. За вскрытие. Меня!

Ватсон мысленно перенесся в тот день, когда его наняли в пабе у Карпентеров. Он попробовал вспомнить, как выглядел кэбмен – но кажется, он тогда даже не взглянул на него. Он хорошо помнил Сару, Рози и даже Джейн, которая оказалась не Джейн. Но вот кэбмена он не помнил совсем.

– Я деньги не нюхаю, – огрызнулся он.

– Да-да, деньги не пахнут. Мы это уже проходили, – Холмс снова начал расхаживать по комнате. Ватсон внезапно обратил внимание, что его противник слегка запыхался после их поединка, и вспомнил, что во время пожара тот демонстрировал очень спокойное, ровное дыхание. Жаль все-таки, что он был пьян в тот день…

– Ах да, ты был пьян… – небрежно бросил Холмс.

– Не смей читать… мои мысли!

– Я не умею! Читать того, чего нет!

– Это твой чертов метод?

– Это твой чертов выхлоп! Мне кажется, больница в той деревеньке сгорела именно от того, что была полна твоими парами алкоголя. Как он выглядел?

– Кто?

– Я сейчас первое попавшееся снадобье принесу и заставлю тебя выпить! Мы с этого и начали разговор. Кэб-мен! Вот кого мы ищем.

– Я не… Я не помню…

– Если б ты не был пьян тогда, я б тебя напоил кое-чем и ты бы вспомнил. Но на алкоголиков это не действует…

– Я не алкоголик!

– А кто из вас признается!

– А ты?!. Ты почему не унюхал, если у тебя такой нюх… – Ватсон на секунду осекся, подбирая слова, – на потустороннее!..

– Да потому что я был мертв, а мертвые не дышат! Почему ты все время забываешь об этом!

Ватсон вспомнил, как долго Холмс находился в клубах дыма, в которых нормальный человек давно бы потерял сознание.

– Так, меня все это достало. Разбирайся сам со своими призраками, со своими вампирами, которые убивают королей и тебя. Я сыт этим по горло. Какой адрес?

– Бейкер-стрит, 221б, – обиженно пробурчал Холмс.

Ватсон направился к шкафу, чтобы достать пиджак – но шкаф с неожиданным проворством и неимоверным скрипом развернулся от него к стене.

Рыкнув что-то нечленораздельное, доктор подхватил пса («Тоби, мы уходим!») и ринулся к двери – но та оказалась закрыта.

Еще более раздраженный, он развернулся – и вдруг увидел, что все люди на портретах поворачиваются к нему спинами.

– Извинения!.. – бросил Холмс, продолжая стоять посреди комнаты.

Ватсон помедлил:

– Я искренне извиняюсь перед замком и миссис Хадсон!

– Хм, действительно. Искренне.

Шкаф развернулся и выплюнул в Ватсона его пиджак и саквояж. Тот еле поймал обе вещи, выронив собаку. Двери распахнулись.

– Джон, тебе не нужно сейчас уходить. Они найдут тебя! – сказал Шерлок.

– Я сам все решу!

– Хорошо, я постараюсь с ними поговорить. Но я могу хотя бы тебя… – устало продолжил Холмс.

– Держись от меня подальше!

– Но кэбменов у замка тоже нет! Возьми лошадь…

– От-стань! Почему ты с первого раза не понимаешь?

Ватсон снова подхватил Тоби и вышел в коридор замка. Он самому себе боялся признаться, что понятия не имел куда идти – но нужные двери открывались перед ним сами, а поручни лестниц склонялись в приглашающем жесте. Пару раз рыцарские доспехи и картины с людьми давно минувших эпох указывали ему направление. Люди на портретах при этом брезгливо отворачивались, а собачка в руке у одной дамы эпохи Возрождения на портрете даже тяфкнула – на что Тоби почему-то не стал отвечать, а поднял на хозяина взгляд, в котором читалось: «Джон, ты тоже это видел?..»

Наконец, они вышли на улицу, ворота замка распахнулись, упал откидной мост – и Ватсон увидел дорогу, лес и лежащий в десятке миль от замка городок.

Ему показалось, что он услышал звуки скрипки.

Глава 5. Убийство в лондонском экспрессе

Погода оказалась чудо как прекрасна. Это было то время, когда лето еще не хотело уступать свои права осени и показывало, насколько оно уверенно чувствует себя и насколько хорошо может себя проявлять. Лес, который ночью казался таким мрачным, сейчас буквально расцвел под ласковыми солнечными лучами; в нем, кажется, даже пели птицы. Дорога оказалась ровной и приятной, поэтому Ватсон, вопреки своим опасениям, взял хороший темп и идти ему было легко.

Но вот на душе его было уже не так хорошо, как в благословенные первые минуты после пробуждения. Он размышлял, с удивлением обнаружив, что эта странная прогулка, кажется, впервые за долгое время позволила ему обратиться внутренним взором к себе самому и задать самые главные вопросы. Ватсон с легким раздражением подумал о том, что все последние недели он не шел по жизни самостоятельно – его несло, как щепку по волнам.

Сначала пароход, который по волнам принес его в Лондон, затем капитан парохода, который предоставил ему жилье, затем странный заказчик, щедро заплативший ему за вскрытие человека, который оказался живым. И наконец, сам этот «живой человек», который на несколько дней оставил его жить в своем замке и даже перевез его вещи в свой дом в Лондоне. Он сам себе казался каким-то ведомым, как будто кто-то брал его за руку (а иногда так происходило и в прямом смысле слова) и водил с места на место. Но больше, сказал он себе, так продолжаться не может.

Он сам себе не давал шанса оглянуться назад, с головой уйдя в работу, только бы ему не мерещились демоны и призраки. И таким образом получалось, что и поразмыслить он сам себе возможности не давал.

А поразмыслить было о чем. Выгнав его на улицу, Сара Карпентер в одночасье лишила его всего, что у него было – и жилья, и работы. К тому времени из-за его доброты его финансовое положение и так стало настолько угрожающим, что он понимал: выхода всего два – либо бежать из столицы и прозябать где-нибудь в деревне, либо решительно изменить образ жизни. Он так тяжело перенес этот удар, что решил напиться, переночевать в баре, а потом идти куда глаза глядят. Теперь, после этого приключения с Холмсом, он вновь оказался на исходной позиции. Хотя… Здесь, наверное, не стоило сгущать краски: у него появилась неплохая сумма денег, которая позволит ему не только снять жилье, но и арендовать кабинет, чтобы принимать пациентов.

Поэтому первое, что ему надлежало сделать, – это, конечно, вернуться в район пансионата Карпентеров на Торки-террас и поискать где-нибудь недалеко жилье. Второе – найти помещение под кабинет, где он мог бы начать принимать пациентов. И третье – зайти в паб Карпентеров и поместить объявление о том, где его клиенты могли его теперь найти. А дальше – снова работать, жить…

Но самое главное… Самое главное – это, конечно, Виггинс. Воспоминания об отзывчивом, не по годам серьезном парне больше всего точили сейчас его душу и делали Ватсона еще более мрачным.

Что же такое он узнал для него? И почему пропал? А может быть, эти два события никак не связаны? А может быть, с Виггинсом вообще все в порядке и ему, например, просто срочно понадобилось уехать по каким-то делам? Ведь он совсем не знал этого парня, не знал, чем он жил, чем занимался кроме продажи газет… Он пробовал ухватиться за эту успокаивающую мысль как за спасительную соломинку – но не получалось. Он просто не мог поверить в такое совпадение. Да и приходил ведь он к Ватсону весь в крови, по словам Элис… Сама жизнь, к сожалению, приучила его верить больше в возможность плохого, чем хорошего… Парня необходимо найти! Это Джон считал теперь своей первоочередной задачей. Он запоздало подумал, не стоило ли ему нанять этого странного детектива, но быстро отбросил эту мысль…

Еще и внезапно появившийся у Виггинса пес Тоби… Как он связан со всей этой историей?..

– Кто ж ты такой?.. – задумчиво спросил он пса.

Оказалось, что, погруженный в свои мысли, Ватсон не сразу заметил, что Тоби, которого он держал под мышкой, давно уже подвывал, оглядываясь в сторону замка.

– Ну что ж ты, дружище? – ласково спросил он собаку. – Понравилось тебе там, да?

Тоби гавкнул.

– Ну ты пойми, я не мог там остаться. Ты же видел, что там творится?.. Этот странный виконт, которого пытаются вампиры убить, живой замок…

Тоби смотрел ему в глаза снизу вверх.

– Да, я понимаю, ты скажешь, что как раз там ко мне не приходили демоны. Но мне до этого демоны всякие только мерещились – а там наяву чертовщина происходит.

Тоби моргнул.

– Ну и потом – кто он такой, собственно, чтобы все взять и за меня решить? А, Тоби? Да, ты скажешь, что я за тебя все решил – но ты же собака. Нет, Тоби, я насмотрелся уже всякой дьявольщины, она мне больше не нужна. Я хочу спокойной размеренной жизни, я хочу забыть все, что видел. А сделать это я смогу только через работу – понимаешь, Тоби?..

…За разговорами с Тоби и размышлениями о жизни Ватсон не заметил, что стал подходить к городку (или это была деревня?), в больнице которого они не так давно вместе с Холмсом убили вампира. Вскоре показался и указатель: «Саут-Даунс», – гласил он.

День клонился к вечеру, и Ватсон опасался, что ему придется искать здесь ночлег, но первый же прохожий, к которому он обратился, выдал ему обнадеживающую информацию: оказывается, в Саут-Даунсе была железнодорожная станция, и более того, сегодня еще должен был идти поезд. Приободренный этим, Джон поспешил на станцию и купил билет.

Поезд ожидался часа через три, и Ватсон из любопытства решил прогуляться мимо той самой больницы. Выяснилось, что добрые граждане – случайно ли, или на всякий случай после появления «демонов» – ее сожгли. Остатки небольшого здания за минувшие три дня уже разобрали, и о том, что здесь произошло, теперь напоминало только пепелище с запахом гари.

Ватсон постоял немного, глядя на это зрелище. А ведь именно здесь нашел свой последний приют наемный убийца-вампир по имени Критерион, подумалось ему. И знают об этом всего лишь два человека – Холмс и Ватсон. Ну может быть, три, если еще миссис Хадсон в курсе этих дел, и если, конечно, ее можно назвать человеком.

При воспоминании о том побоище ему захотелось на всякий случай как-то изменить свою внешность – вдруг кто-то из местных жителей его разглядел и вспомнит? – поэтому он отошел в тень одного из домов, достал из саквояжа шарф и обвязал вокруг горла, закрыв им еще и подбородок вместе с усами.

В таком виде он двинулся обратно к железной дороге, но совсем недалеко от станции заприметил трактир. Желудок напомнил ему, что уже вечерело, а за последние четыре дня он съел лишь несколько кружочков печенья. Казалось, он даже ощутил идущий от одноэтажного деревянного здания запах жареного мяса. Солидарен с ним был и Тоби, который, тоже унюхав аромат, заскулил и предпринял попытку вырваться. За это он был поставлен на землю и сразу же потрусил было к трактиру – но поводок не дал ему окончить маршрут. Впрочем, Ватсон и сам решительно двинулся на запах.

***
Внутри было достаточно свободно – только компания человек из шести мужчин увлеченно обсуждала что-то за большим столом в углу. Ватсон заказал у молчаливого трактирщика жаркое на сковороде и чай, сел за стол недалеко от компании и от нечего делать стал прислушиваться к их разговорам, благо говорили они довольно громко.

– …не растерялся и проткнул его колом! – басил кто-то.

Ватсон напрягся, услышав поднадоевшую ему за последние дни тему борьбы с нечистой силой. Очевидно, мужчины собрались еще раз вспомнить тот волнительный для них день штурма больницы. Доктор на всякий случай поглубже зарылся лицом в шарф.

– И тут я увидел самого главного демона! – отпив пива из кружки и хорошенько шваркнув ею по столу, продолжал здоровенный мужик с огромным фингалом под глазом. Кажется, это был один из тех, от кого Ватсон держал оборону на втором этаже больницы. – О, это, клянусь, был сущий дьявол! Его демонические усы топорщились как щупальца, и с клыков капала кровь! Видя, как я расправился с его гнусными приспешниками, он бросился прямо на меня! Но тут уж мой правый хук не подкачал. Слышали бы вы, как он заскулил!..

– Да брехня все это, Пит! – крикнул ему другой мужик. – Кому-то что-то померещилось спьяну – а вы уже раздули из мухи слона! И передрались потом между собой, да еще больницу спалили! Ну какая тебе чертовщина в нашем веке! Уже поезда ходят!

– Молчал бы ты лучше, Джим! – возопил Пит. – Если б ты трусливо не просиживал штаны, пока мы бились с этим демонами, ты бы сам все увидел.

Кажется, назревал конфликт. Но разрешился он неожиданно.

Краем глаза Ватсон увидел, как в трактир вошел еще один здоровый мужчина, хотел было пройти к стойке, но услышав рассказ, решительно подошел к столу компании.

– Бился с демонами?!. – крикнул он и указал пальцем на рассказчика. – Из-за таких, как ты, Пит, в городе нет теперь больницы!

Ватсон узнал и его: этот мужчина вторым выскочил из больницы, когда начался поединок «ожившего» Холмса с Критерионом. Очевидно, это был местный сторож.

– Послушай, Джейк, – сказал, поднимаясь, здоровяк, – да если бы не мы с парнями, то та чертовщина, которую вы развели в своей больнице, давно уже разбежалась бы по всему городу!

Его собутыльники, кроме Джима, одобрительно зашумели.

– Вот теперь и будете ездить к врачу в соседний город! – воскликнул Джейк.

– Да лучше уж так!.. Да и ладно… – загалдели мужики. Джейк обреченно махнул на них рукой и обессиленно опустился за стол Ватсона.

– Вы позволите?.. – устало спросил он.

– Конечно-конечно.

Сторож помолчал, продолжая слушать, как от Пита разбегалась во все стороны нечисть, а затем спросил Ватсона:

– Прошу прощения, сэр, а Вы тоже считаете, что то, что в городе сожгли единственную больницу – это благо?

– Ох, сэр, это не может быть благом! – воскликнул Ватсон.

– Спасибо! – искренне поблагодарил его Джейк. – В последние дни, мне кажется, город накрыла какая-то паранойя в отношении нечистой силы… После того случая…

– А… что за, простите, случай? – рискнул спросить Ватсон. – Я, конечно, кое-что слышу, – кивнул он в сторону компании, – но это же не может быть правдой.

– А, так Вы не из этих мест? – оживился Джейк.

– Я здесь проездом.

– То, что говорит этот хвастун, – конечно, неправда, – сторож досадливо махнул рукой в сторону Пита. – Но я Вам вот что скажу, сэр, – он понизил голос: – Вы только не подумайте, что я не в своем уме, но хотите верьте, а хотите нет, но нечисть и вправду существует, и она действительно была в больнице.

– Да что Вы такое говорите?..

– Вот что, сэр, было это три дня назад, – Джейк по-прежнему говорил тихо, и Ватсону непросто было расслышать его сквозь балладу о рыцаре Пите, единолично справлявшемся, кажется, уже с двадцатым демоном. – Я тогда был на ночном дежурстве в морге… Привезли покойного молодого виконта Шерингфорда. Смерть его нашему доктору Дейсу показалась странной, и он решил провести вскрытие. Умер он, говорят, от апоплексического удара – но молодой Шерингфорд всегда казался человеком здоровым. Так вот, представите ли, – Джейк наклонился поближе к Ватсону, – когда доктор подошел к нему со скальпелем, он открыл глаза и посмотрел на него!

Он осекся: принесли жаркое и чай, на которые Ватсон с жадностью набросился. Сторож заказал себе виски.

– Доктор Дейс побежал ко мне, и когда мы вместе прошли в морг, то увидели, что около покойного виконта стоит высокий мужчина во всем черном. Я окликнул его, но тот вовсе меня проигнорировал. А потом они начали драться! И Вы знаете, тот мужчина в черном – это точно был не человек, сэр! У него дьявольский зеленый свет исходил из глаз, и он был нечеловечески силен!

Джейк снова замолчал: ему принесли виски, которое он тут же употребил, заказав добавки.

– Ну тут уж, признаюсь, сэр, бросились мы наутек… А дальше – на крики сбежалась толпа, которая сочла за лучшее полностью спалить больницу…

– А эти двое?..

– Сбежали. Многие видели, как с крыши на поджидавших их лошадей спрыгнули двое мужчин, которые умчались в сторону замка Шерингфорд… – Он снова выпил принесенный виски. – Не знаю, сэр, почему я Вам это рассказываю… Я ведь этого не говорил никому – что видел виконта. Мы с доктором Дейсом условились ничего никому не рассказывать. Он был так потрясен произошедшим, что на следующий день просто взял и уехал из города. А я… Я, признаться, три дня прятался у одной знакомой. И с четверть часа назад только мне хватило мужества выйти… И Вас я тоже, сэр, заклинаю об этом молчать! – Он замахал руками, озираясь в сторону компании. – Иначе эти сумасшедшие пойдут жечь замок!.. А виконт-то наш – человек неплохой… Я, конечно, не знаю доподлинно, что там произошло, но сдается мне, смерть он свою инсценировал, чтобы поймать вот этого вот демона. Его и увез он к себе в замок. Вот так на самом-то деле все и произошло. А завиральным рассказам, – он снова кивнул в сторону Пита, – верить не стоит. Как я понял, сам виконт потом этих олухов из огня и повыкидывал. Благодаря ему никто и не погиб.

Ватсон украдкой сплавлял кусочки жаркого на пол к Тоби.

– А для чего это виконту демон? – поинтересовался он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно.

– Хм… Видите ли, сэр, семья Холмс – это виконты Шерингфорд – издревле славилась как охотники на нечисть, хранителинаших краев от всякой чертовщины. Я, конечно, понимаю, что в это трудно поверить, сэр, но я знаю это доподлинно. Мой отец работал у отца нынешнего виконта, шестого виконта Шерингфорд, и неплохо знал эту семью. Отцу-Холмсу мы обязаны тем, что он вывел из округи воплощенное зло – Общество четверых неизвестных. Ну это они назывались только так, а кто во главе общества мы хорошо знали – кровожадный граф Феррерс и его приспешник Янг, бывший офицер.

– А что же делало это общество?

– Ох, сэр, проще сказать, чего они гнусного тут не делали… Похищали молодых девушек и юношей – поговаривали, что проводили над ними оккультистские обряды, – вымогали с жителей деньги, а тех, кто отказывался платить – убивали… Да и мало ли что еще. Однажды – представьте себе только! – Феррерс и Янг вдвоем убили целую свадьбу! Говорят, они вызывали для этого демонов. Да они и сами были демонами, как по мне… Так вот, старший Холмс положил этому конец, изгнал Феррерса и Янга. А замок их сами люди сравняли с землей. Нынешнее поколение-то, конечно, это уже и забыло. В нечисть теперь никто не верит, да и вправду ее меньше стало. А все потому, что Холмсы их повывели… В другое время после того, как слух о демонах появился, люди сразу бы к Холмсам пошли за помощью.

Джейк помолчал.

– Но семью Холмс теперь тут так не чтят, это медицинский факт… Тем более, что и отец-Холмс куда-то пропал, и старший его сын – Майкл, кажется. А нынешний виконт чаще в Лондоне бывает, чем здесь. Вот такие дела, сэр…

– А каков он из себя, этот нынешний виконт? – поинтересовался Ватсон.

– Он умный, порядочный, держит себя в хорошей физической форме. Но большой оригинал, можно сказать даже, немножко чудаковат – в общем, он энтузиаст науки. Я, конечно, сам не доктор, но очень давно общаюсь с этой средой и многое про него слышал. Говорят, отлично знает анатомию и химик первоклассный – но вот, насколько я знаю, медицину никогда не изучал систематически. Он занимается наукой как-то бессистемно и накопил кучу, казалось бы, совершенно ненужных знаний. Говорят, он просто одержим наукой – это у него уже даже граничит с бездушием. Вплоть до того, что он может вспрыснуть своему другу небольшую дозу какого-нибудь вновь открытого вещества – просто из любопытства, чтобы увидеть, как оно действует. – Ватсон поежился, вспомнив себя совсем недавно. – Впрочем, говорят, что он так же легко сделает этот укол и себе. У него страсть к точным и достоверным знаниям. И если он чем-то увлечен, то его, говорят, и не остановишь. Он расследует преступления. У него есть какой-то совершенно великолепный метод, который недоступен для понимания других. Он даже пробовал написать об этом книгу – но она оказалась непонята… Говорят, он теперь борется с нечистью по всей Англии, а то и по всему миру…

Внезапно Тоби громко заскулил, цапнул зубами саквояж Ватсона и стал тащить от стола.

– Эй, ты что, дружок? – наклонился к нему доктор.

Тоби продолжал тянуть саквояж, не переставая скулить.

– Простите, сэр, я ненадолго, – сказал Джон своему собеседнику, который, похоже, погрузился в какие-то свои мысли.

Джейк неопределенно кивнул, Ватсон поднялся, а Тоби со всех ног бросился в самый темный угол трактира.

– Ну что, Джейк? – услышал он за спиной враждебный голос и, мельком обернувшись, увидел, как порядком подвыпивший борец с нечистью Пит подходит к их столу и садится на место Ватсона.

Джон хотел было выгнать наглеца, но его пес так громко заскулил, что он решил сделать это после того, как разберется с Тоби.

– Да что с тобой?!. – подхватив саквояж, Ватсон устремился за ним.

Пес забился под стол. Джон наклонился к нему и попытался достать, слыша, как ругаются Джейк и Пит. Тоби вдруг замер – и Ватсон словно почувствовал какой-то холод. В следующую секунду он понял, что трактир обволокла тишина.

Медленно выглянув из-под стола, Ватсон увидел, что рядом с Джейком и Питом стоят двое высоких подтянутых полицейских.

– Вам необходимо проследовать с нами, сэр, для дачи показаний, – сказал один из них. – И Вам, – обратился он также к Питу. Голос полицейского был, как будто, обычным, но говорил он странно, растягивая слова, отчего становилось почему-то жутковато.

Ватсон пока решил не покидать укрытия.

– Конечно, сэр, – покорно склонив голову, встал Джейк.

Но вот «рыцарь Пит», чью храбрость подпитывало выпитое, просто так сдаваться не спешил.

– А где ж это вы были, – начал угрожающе подниматься он, – где ж это вы были, когда в нашей больнице хозяйничали…

Договорить Пит не успел. Быстрым точным движением полицейский нажал ему на ключицу – и здоровяк вдруг упал без сознания. Ватсон, сглотнув, понял, что полицейский, кажется, достал своими пальцами до легкого.

– Э!.. – завозмущались было друзья Пита, но другой полицейский обернулся к ним и просто посмотрел – крики стихли.

Полицейские постояли еще несколько секунд, оглядывая помещение, еле заметно поворачивая головы из стороны в сторону. Доктор вдруг понял, что от обычных полисменов они отличаются тем, что на их глаза надеты темные очки. Один из них – тот, который вырубил Пита, – пристально посмотрел в сторону того угла, в котором прятался Ватсон. Джону показалось, что он смотрит прямо ему в глаза, и он похолодел. Доктор напрягся, готовый бежать, но в следующий миг полицейские уже выходили из трактира: один – ведя под руку понурого сторожа Джейка, второй – волоча за шиворот, как будто неодушевленный предмет, бессознательного Пита.

Когда двери за ними закрылись, тишина продолжала висеть в помещении. Похолодевший Ватсон вдруг понял, что к столу он ни за что не вернется. Оглядевшись, он увидел черный ход и медленно двинулся к нему на четвереньках. Он чувствовал, что Тоби таким же образом двигается за ним.

Выйдя наконец на улицу (скрип двери показался Ватсону самым ужасным звуком, какой он когда-либо слышал), Джон поднялся на ноги, отряхнулся, подхватил Тоби и со словами:

– Пора нам прочь отсюда, дружок. Странный какой-то это город, – поспешил в сторону вокзала.

Но не сделал он и десятка шагов, как услышал голос из-за угла:

– Ты здесь?

Почему-то он понял, что вопрос адресован ему. И голос этот он узнал: это говорил один из тех страшных полисменов. Ватсон остановился. Тоби заскулил и попробовал вырваться, но Джон крепко вцепился в него, как, наверное, в последнюю опору в своей жизни.

Из-за угла трактира неспешно вышел полицейский. Он подошел к Джону почти вплотную и с полминуты смотрел на него сверху вниз. Из-за очков сложно было понять, куда именно он смотрит.

Ватсон понимал, что должен бы что-то ответить этому странному полисмену – но не мог: он был как будто парализован.

Он уловил движение за спиной: вероятно, это подошел второй полицейский. Осознание этого наконец вывело мозг Джона из ступора. Как будто кто-то другой начал мысленно говорить ему, что делать:

«Этот выше – ему тычок в кадык. Того, что сзади, сбить подсечкой: он этого не ждет, – добить ударом в голову. Вернуться ко второму – пока он пытается глотать воздух, он твой».

Но тело отказывалось даже начать шевелиться.

– Это Джон, – произнес наконец первый полицейский ему за спину, вероятно, обращаясь к коллеге. – Что с тобой, Джон? – теперь он явно спрашивал у Ватсона.

Голос его был полон вальяжности и безразличия. Ватсон вдруг подумал, что этим людям никакого сопротивления оказать он бы просто не смог.

Он прокашлялся:

– Послушайте, сэр…

Полицейский вздохнул, обдав Ватсона холодом.

– Мне очень жаль, Джон, – проговорил он таким же безразлично-отстраненным голосом и поднял руку. Ватсон вздрогнул. – Это о нем нас просили… – теперь он снова обращался к невидимому для доктора полисмену. – Уходим! – И развернулся, обдав Джона ветром поднявшегося от этого движения плаща.

Лишь спустя несколько минут Ватсон понял, что может двигаться. Он обессиленно прислонился к стене, чувствуя, как в его руках дрожит Тоби.

…Этот демон просто материализовался откуда-то. Он был несколько больше остальных летучих собратьев, но в целом от них ничем не отличался. С пронзительным криком он набросился на не успевшего толком вскинуть ружье Спайкса – и в следующую секунду тот у пал на землю, быстро-быстро задергав ногой. А демон уже сбил хвостом с ног Тешема, выбил пистолет из руки целившего в него Броуди и скупым движением второй лапы чиркнул ему по шее, отчего оттуда брызнула кровь…

– Дальше сам, Джон, – Мюррей соскочил с коня, ударив его по крупу.

Конь поскакал со всех ног, и Джон, повернув голову, увидел, как Мюррей, который давно уже истратил все патроны, с саблей бросился на демона. Исход этого поединка предугадать было несложно – но Джон его уже не увидел: его конь скрылся за скалой.

Джон сжал зубы и то ли застонал, то ли заревел…

Это не закончится никогда!..

***
В поезде людей было не много, поэтому Ватсон и Тоби разместились вдвоем за отдельным столом.

Джон прислушался к себе и понял, что, кажется, уже перестал дрожать. Он не помнил, как добрался до вокзала и сел в поезд – и только монотонное покачивание под ритмичный перестук колес наконец позволило ему начать успокаиваться.

Мюррей! Это был Мюррей! Ватсон понял это только в поезде, и от осознания этой, казалось, не самой плохой новости, ему стало горько и тоскливо.

Человек, который спас его, вывезя раненого с поля самой страшной битвы, человек, кинувшийся защищать его от демона, оказался жив – а Ватсон даже не узнал его, даже не смог сказать ему «спасибо»… И ведь он тоже узнал Джона, назвал его по имени.

Но что-то было с этим Мюрреем не так. Казалось, этот полицейский только выглядел, как его старый боевой товарищ – но на самом деле это был не он. Страшный взгляд, манера разговаривать, двигаться – и самое главное то безразличие, с которым уж точно не будешь встречать старого боевого друга. Именно поэтому Ватсон поймал себя на мысли, что у него нет никакого желания вернуться и поискать Мюррея…

Он жив и служит в полиции? Может быть, ему просто нельзя было при напарнике показывать, что он тоже рад видеть Джона? Но что-то здесь все-таки не так. И как он сказал: «Это насчет него нас просили»?.. Что это значит?..

– Позволите ли?.. – вывел его из раздумий негромкий мягкий голос.

Ватсон кивнул, не глядя на гостя – и тут услышал настороженное рычание Тоби.

– Мистер Ватсон, как говорится, на том свете отдохнете, – голос был теперь насмешливым.

Ватсон встрепенулся и уставился на неожиданного попутчика, севшего на сиденье напротив. Неопределенного возраста, элегантный, с усами и эспаньолкой – где-то Ватсон, кажется, видел этого незнакомца. Особенно обращал на себя внимание пронизывающий взгляд.

– Фу, – небрежно бросил незнакомец, и Тоби вдруг перестал рычать, жалобно заскулил, а затем и вовсе перестал издавать звуки.

– Мистер Ватсон – Вас ведь, кажется, так теперь зовут?

– А как же мне называть Вас?

– Вы знаете, у меня тоже много имен, – незнакомец посмотрел в окно. Ватсон заметил, что уже опустилась ночь. – Называйте меня теперь… Майкл.

– Майкл, – повторил Ватсон. – Чем обязан, Майкл? – совершенно негостеприимно спросил он.

– Видите ли, доктор, – незнакомец откинулся на спинку сиденья, – я правда отношусь к Вам с большим вниманием, и поэтому хотел бы Вас спросить: почему Вы так себя ведете?

– Простите?..

– Кругом столько нечистой силы, а Вы, офицер роты Сэкера, никак на это не реагируете. Это странно, согласитесь.

– Послушайте! Майкл… Во-первых, это не Ваше дело. Во-вторых, я служил в Беркширском всего несколько дней. В-третьих, я не считаю борьбу с нечистой силой своим делом. Я врач.

Незнакомец надолго замолчал, уставившись в глаза Ватсона. Джону показалось, будто он что-то щупает в его мозгах.

– Что ж, мистер Ватсон… Тогда закроем эту тему. Я в Вас ошибся… Но есть еще один вопрос: как он там?

– Потрудитесь формулировать вопросы четче, – процедил Ватсон. – Хотя в любом случае ответов от меня Вы больше не получите.

– Ну что же, – незнакомец продолжал не отрываясь смотреть на доктора, отчего ему становилось все более неуютно. – Как поживает Шерлок Холмс? Я слышал, с ним случилось несчастье, но слышал и что он жив и здравствует. Вы же были у него – как он там?

– Послушайте, мистер Майкл, – Ватсон наклонился к нему. – Я не намерен общаться с Вами ни на какую тему, пока Вы не ответите, откуда знаете, как меня зовут и что еще Вы обо мне знаете.

Незнакомец закатил глаза.

– Хорошо, не в этот раз, – легко согласился он. – Как Вы понимаете, я не отвечу… Но знайте – и он пусть знает, – что я беспокоюсь о нем, только и всего.

– Кто Вы?!. – резко спросил Ватсон.

– «Я часть той силы»… – незнакомец рассмеялся. – Считайте, что я – злейший друг Шерлока Холмса… Знаю, что Вы нуждаетесь в деньгах, поэтому предлагаю Вам работу: можете ли Вы за хорошую плату рассказывать мне о том, как он поживает и что делает? Только и всего. А то я, право же, за него волнуюсь.

– Вот что, мистер! Доктор Ватсон шпионом не был и никогда не будет! Потрудитесь узнавать сами все, что Вас интересует.

Майкл опустил глаза:

– Вижу, разговор не получился… Ну что же… – он сосредоточил взгляд на груди Ватсона, и тот почувствовал, как в сердце нарастала острая боль, а вокруг него начало растекаться что-то теплое…

Наверное, даже не будь Ватсон доктором, он бы понял: он умирает. Он застыл, стал быстро выдыхать, почему-то шаря рукой по сиденью… Внезапно все вокруг пропало – и поезд, и окрестности, а вокруг установилась только звенящая пустота.

– Да, все правильно, мистер Ватсон. Вы мертвы, – сказал тот же голос.

Последнее, что подумал Ватсон: это же был именно тот человек, который являлся к нему в видении после шторма.

Глава 6. Тень плахи

Он очнулся резко под перестук колес поезда. Сразу шумно вдохнул воздух, схватился за сердце. Боли не было. К нему кинулся Тоби и стал лизать лицо… Незнакомец, конечно же, исчез, а вокруг все происходило как ни в чем не бывало – люди вели себя так, будто их попутчик не умер вовсе, а всего лишь задремал. Впрочем, наверное, для них так все и выглядело…

…В Лондон Ватсон прибыл глубокой ночью, совершенно не выспавшись. После визита незнакомца его вновь мучили воспоминания о войне в Афганистане, да и Тоби был так напуган, что всю дорогу скулил. Ватсону даже пришлось дать пару монет кондуктору, который вознамерился высадить его собаку.

Когда поезд остановился, и Джон поднялся, намереваясь поскорее покинуть вагон, он вдруг рухнул как подкошенный под визг Тоби. С недоумением посмотрел на свои ноги – оказалось, что шнурки его ботинок связаны.

– Серьезно?!. Великий колдун – а шутки как у школьника?!. – крикнул он, глядя вверх (благо в вагоне уже никого не было). Почему-то именно эта мелкая пакость его особенно разозлила.

С поезда он сходил в твердом намерении покончить со всей этой историей и любыми воспоминаниями о Шерлоке Холмсе, а поэтому первое, что решил сделать в этот день, – забрать свои вещи из дома на Бейкер-стрит. Но ночью туда он все же предпочел не ломиться, а потому проспал несколько часов на скамье в здании вокзала.

Проснулся он невыспавшимся и опустошенным. Настроение его ухудшил дождь, который хоть и заканчивался – видимо, шел здесь всю ночь, – но все-таки создавал какую-то унылую атмосферу.

Ватсон кликнул кэбмена, уселся в кабину и назвал адрес.

– Но, сэр, – прогнусавил кэбмен. – На Бейкер-стрит такого дома нет!

– Послушай, милейший, я не расположен к шуткам…

Внезапная догадка озарила Ватсона. Он выскочил из кабины (Тоби только взвизгнул), подскочил к кэбмену и взял его за плечо.

– Эй, что Вы делаете, сэр?

Доктор вгляделся в его лицо… Совершенно обычное грязное, пропитое лицо мужчины лет за шестьдесят. Он это лицо не узнавал… Но, честно говоря, того кэбмена, который передал ему деньги за поездку в Саут-Даунс, он совсем не помнил.

– Ты был пять дней назад в баре на Торки-террас?

– Дайте подумать, сэр… Наверное, не был. Я был в запое и занимался им дома…

– Хорошо… – Ватсон снова сел в кабину.

– Так куда ехать-то?

– На Бейкер-стрит, к любому дому!

– Как скажете, сэр…

В поездке тучи в душе у Ватсона стали сгущаться еще больше. А что если Холмс и миссис Хадсон попросту его обманули? Что если для каких-то их, неведомых ему, целей просто назвали первый попавшийся адрес? Он заставил себя не думать об этом и пока они ехали просто бездумно смотрел в окно. Одно могло в этой ситуации радовать – дождь закончился.

Наконец кэб остановился.

– Вот, сэр. Самый последний дом по Бейкер-стрит – это дом №85.

Ватсон молча расплатился и вышел на улицу.

…Действительно, Бейкер-стрит, 85 – а дальше уже начиналась другая улица.

– Чертовщина какая-то… – пробормотал он в усы.

Увидев чистильщика обуви, он подошел к нему и спросил:

– Скажи-ка, друг, где я могу здесь найти дом Бейкер-стрит, 221б?

Тот поднял на него голову:

– Нигде, сэр. Такого адреса попросту нет…

– Ты точно это знаешь?!.

– Ах, сэр, Вы уже далеко не первый, кто меня об этом спрашивает. Почему-то многим нужен именно этот несуществующий адрес.

Ах он чертов аферист!.. Ватсон замер, не зная, что ему делать. Получается, все сказанные ему Холмсом и миссис Хадсон слова оказались ложью? То есть они либо украли его вещи с Торки-террас, либо просто не перевезли их?..

В смятении он стал оглядываться по сторонам – и вдруг увидел полицейского. Кажется, это был вполне нормальный полисмен, совсем не похожий на Мюррея и его напарника.

Ватсон сразу же направился к нему. Сейчас он раз и навсегда прояснит этот вопрос с Бейкер-стрит – или заявит на всю эту компашку в полицию!..

– Прошу прощения, констебль, – заговорил он. – Где здесь дом Бейкер-стрит, 221б?

– Что, сэр?..

– Бейкер-стрит, 221б…

Внезапно полицейский схватил его за левую руку, отчего Ватсон скривился от боли.

– А ну пойдем со мной, мерзавец, – пробасил полисмен.

– Послушайте, что здесь происходит?!. – чтобы заглушить боль, Ватсон попытался вырваться. Тоби отчаянно залаял.

– Я тебе покажу, как сопротивляться! – возопил полисмен и вдруг ударил Ватсона кулаком в лицо.

Доктор увидел вспышку, челюсть его хрустнула. Мир внезапно перевернулся, он услышал треск в затылке – и погрузился в темноту…

***
Очнулся Ватсон от того, что заныла незабвенная рука. К этой боли прибавилась и ноющая боль в челюсти. Он обнаружил себя лежащим на чем-то жестком и холодном в полутемном каменном помещении… Камера! Его посадили в тюрьму!

Он порывисто встал, поморщившись от боли, еще раз осмотрелся, а затем отчаянно заколотил в железную дверь с небольшой решеткой:

– Откройте! Откройте немедленно! Это какая-то ошибка! Я ничего не совершал!

Рука стала болеть совсем уж невыносимо, да и челюсть при криках болела все сильнее, и он в бессилии прислонился к двери.

Какое-то время ничего не происходило. Затем он услышал звук приближающихся шагов и грубый голос:

– Закрой рот! Будешь орать – познакомлю со своей дубинкой! – после чего раздался противный скрежет: это полисмен в знак подтверждения своих намерений провел дубинкой по прутьям решетки на двери.

Ватсон отшатнулся.

– Скажите хоть, за что я здесь?!.

– Скажут! Потом тебе все скажут! – крикнул полисмен и, судя по звуку шагов, ушел.

Ватсон сел на жесткую лежанку и попытался привести мысли в порядок. Последнее, что он помнил – это как хотел найти дом Холмса на Бейкер-стрит и как на него вдруг напал полицейский.

Так, неужели его видения превратились в нечто большее и он уже не контролирует свои действия?.. Или это какая-то ошибка?.. Определенно, ошибка. Он же ничего не совершал!.. По крайней мере, насколько он это мог помнить…

Или… Неужели его видения, которые он так старался обуздать, все-таки вышли из-под его контроля?!. Неужели он все-таки принял кого-то за демона и… Он обхватил голову руками. Нет, нет! Успокойся, Джон, все хорошо, ты ни на кого не нападал, ты доктор, ты лечишь людей… Ты набросился с пистолетом на человека только однажды – на милую девушку Джейн… Мир ее праху… И ничем плохим это тогда не кончилось. Если бы это повторилось – ты обязательно узнал бы об этом…

Может быть, полисмены прознали об их драке в больнице? Но он же даже вампира не убил! Да и, судя по атмосфере в том городке, все были твердо уверены в том, что встретились с нечистью и никто и не думал обращаться в полицию.

Думай, Ватсон, думай… Чертов Холмс, это все из-за него!

Джон снова встал, восстановил дыхание и снова постучал – уже спокойно и требовательно.

– Кто это там слов не понимает?!. – не заставил себя долго ждать его новый знакомый.

– А это мы сейчас проверим! – постаравшись придать голосу начальственные нотки, крикнул через дверь Ватсон. – Поймешь ты или нет, что у тебя случайно оказался помощник детектива сэра Шерлока Холмса, виконта Шерингфорда доктор Джон Х. Ватсон? Хватит ума сообщить ему об этом? Или подождем, когда он сам найдет? А он найдет быстро, ты же знаешь!

Ватсон прервал тираду, боясь, что участившееся вдруг дыхание выдаст его волнение. Какое-то время за дверью хранилось молчание.

Он снова заколотил в дверь:

– Ну же!..

Голос за дверью стал неуверенным:

– Я сейчас телефонирую инспектору Грегсону…

– Отлично! – воскликнул Ватсон, понятия не имея, о ком идет речь. – Телефонируйте инспектору, да побыстрее, и расскажите, кто тут у вас!

Послышался звук удаляющихся шагов. Ватсон снова опустился на лежанку. Теперь оставалось только ждать, сработает его блеф или нет.

…Сколько прошло времени – он не знал: обнаружил, что у него отобрали часы, – но судя по тому, что слабый дневной свет из окна не пропадал – не очень много.

Внезапно послышались быстрые шаги, затем лязг ключей. Ватсон чуть было не вскочил, но удержал себя: в выбранный им образ такое поведение наверняка не входило. Вместо этого он откинулся к стене, сложил на груди руки и, постаравшись сделать взгляд как можно спокойнее, стал ожидать неизвестного ему инспектора.

Вдруг он подумал, что не знает, где Тоби… «Ну что я за хозяин такой?..» – он понуро опустил голову…

Дверь распахнулась. Открывший ее дюжий полисмен отодвинулся, пропуская вперед второго человека. Тот встал в дверном проеме. И Ватсону, кажется, не удалось удержать маску спокойствия на лице, глаза его увеличились: вместо неизвестного инспектора Грегсона перед ним стоял собственной персоной Шерлок Холмс. Ватсон обратил внимание, что он почему-то был в охотничьем кепи, которое совсем не вязалось с его образом.

– Оставьте нас, – бросил Холмс полисмену, помахав в его сторону рукой.

Тот повиновался. Холмс зашел и прикрыл дверь.

Воцарилось молчание. Ватсон хотел сказать так много, что просто не знал, с чего начать. А Холмс рассматривал его с любопытством натуралиста.

– Неплохо, – проговорил наконец детектив, думая о чем-то своем. – Вполне себе даже неплохо.

– Послушай, Шерлок… – начал Ватсон угрожающе.

– Не буду, – отмахнулся от него Холмс. – Ты мой помощник, я твой начальник, а значит – не буду.

Ватсон задохнулся от возмущения.

Холмс подошел к лежанке и уселся рядом с ним:

– Я не буду слушать твою тираду насчет несуществующего дома. Я пытался тебя предупредить, но ты, как и все люди, слушаешь, но не слышишь, смотришь, но не наблюдаешь… – Он по-прежнему казался витающим в мыслях где-то далеко. – Я спас тебя от одной беды, но ты сразу же угодил в другую. И теперь я буду слушать твои ответы на свои вопросы.

– Какие?.. Какие вопросы?

– Что ты делал этой ночью?

– Не твое дело!

– Ну да, пока не мое, – Холмс встал. – Это дело полиции. Дело об убийстве. В котором обвиняют тебя!

– ?

– А тебе не сказали?.. А ну да, ты же напал на полицейского и тебя вырубили. Вы, сэкерцы, бесстрашны и беспощадны, в этом вам не отказать. – Он начал расхаживать по тесной камере. – Сегодня ночью при странных обстоятельствах был убит некий американец. Обнаруживший труп констебль увидел на месте преступления тебя – но ты скрылся.

– Ш… Что?..

– Где ты был этой ночью? – быстро и требовательно спросил снова Холмс.

– В поезде… Ехал из твоей чертовой деревеньки… – Сказать, что Ватсон был растерян – значит ничего не сказать. – А потом спал на вокзале.

– Ты знаком с мужчиной, который поселился на Торки-террас после тебя?

– Ш… Что?..

Холмс остановился и навис над ним:

– Ватсон. Учись. Думать. Быстрее, – с расстановкой произнес он. – Или тебя повесят. Здесь прямая связь.

– Повесят?.. Но я не!.. Я никого не убивал!..

– Да я-то это понимаю, – Холмс снова начал расхаживать. – Но у полиции есть факты. Во-первых, тебя видели на месте преступления практически у бездыханного тела. Во-вторых, полиция считает, что его отравили – а ты у нас называешь себя доктором. В-третьих, ты мог быть с ним знаком – это твой сменщик в пансионате Карпентеров на Торки-террас.

– Что? Но я его даже не видел, – Ватсон вспомнил, как когда он сидел в баре, какой-то мужчина поднимал по лестнице большой чемодан. – Почти что…

– С точки зрения полиции факты железобетонные, для того чтобы дело поскорее закрыть, а тебя повесить. Инспектор Лестрейд уже настаивает на этом. Но вмешалось одно важное обстоятельство! – Холмс встал, картинно выгнулся и пафосно произнес: – Шерлок Холмс! – Затем подошел к Ватсону и заговорил тише: – Это очень неожиданно для меня – но было умно с твоей стороны назваться моим помощником. Я великодушно твою информацию подтвердил. Более того, сообщил, что в эту ночь ты ночевал в моем замке. Кажется, надзиратель в тот момент подумал о нас что-то, с его точки зрения, предосудительное – но я решил, что если бы ты выбирал между казнью или плохой славой, то наверняка выбрал бы второе… Кроме того, – он наклонился к Ватсону: – Я тебе благодарен, Джон. Благодаря тебе – конечно же, по простой случайности, но все-таки! – у меня наконец появилось интересное дело!

– Дело?..

– То, что ты мой помощник, не обязывает тебя повторять за мной, я тебя от этой необходимости освобождаю.

– Холмс… – произнес Ватсон. – Он просил тебе передать, что беспокоится о тебе.

– Он – кто? – Холмс как будто превратился в ищейку, которая берет след.

– Майкл.

Холмс поднял бровь:

– Майкл?.. Майк?.. Где ты его видел?

– Он подсел ко мне в поезде.

– Быть такого не может, он не любит выходить на улицу… Как он выглядел?

– Черноволосый, усы, эспаньолка, довольно поджарый…

– Это не Майк. О чем Вы говорили? – Холмс присел перед ним на корточки. – Вспомни. Точно, – с расстановкой произнес он.

Ватсон, как смог, постарался пересказать разговор с незнакомцем в поезде. Холмс слушал, не прерывая. Когда Ватсон закончил, он посмотрел на оконную решетку и произнес:

– Великолепно!

– Что?

– Настоящее дело! – Холмс опять заходил по камере. – Ты знаешь, теперь уже не бывает настоящих преступлений и преступников, – ворчливо продолжал он. – На свете никогда не было человека, который посвятил бы раскрытию преступлений столько природного таланта и упорного труда, как я. И что в итоге? Раскрывать нечего, преступлений толком нет… Все какие-то грубо сработанные мошенничества с такими незамысловатыми мотивами, что даже Скотленд-Ярд их насквозь видит. Знал бы, как я скучал! И наконец, – он снова сел на корточки и приблизил свое лицо к лицу Ватсона, – у меня, кажется, появился хороший противник!

В этот момент дверь шумно распахнулась. Ватсон автоматически отпрянул, Холмс остался сидеть на корточках.

Появившаяся было на пороге женщина тоже отпрянула:

– Простите, я, кажется, помешала, – сконфуженно произнесла она.

– Нет, мы уже закончили, – отрезал Холмс и поднялся на ноги: – Инспектор Грегсон, мой новый помощник Джон Ватсон. Ватсон, инспектор Грегсон – самая толковая в Скотленд-Ярде.

Ватсон и Грегсон несколько растерянно друг другу кивнули.

Внешность миссис (мисс?) Грегсон была примечательна. Высокая, с льняными волосами, она могла бы быть вполне симпатичной (и голос, кстати, ее тоже был красив), если бы не какая-то неестественная бледность ее кожи и жесткий, пронизывающий взгляд. Одета она была в мужской твидовый костюм-тройку, который отлично на ней сидел, в левой руке держала шляпу.

– Итак, я подтверждаю, что это мой помощник и что эту ночь он провел в моем замке, а потом был с поручением на Бейкер-стрит, где Ваши амбалы его грубо схватили. – Холмс снова стал расхаживать по камере, но остановился: – Как, кстати, зовут того грубияна?

– Констебль Гарри Мерчер, – Грегсон продолжала рассматривать Вастона испытующим взглядом.

– Приведете извиняться… Почему он оказался жильцом того же номера, что и покойный? – Холмс снова стал ходить. – А Вы как думаете, Грегсон? Потому что он искал нас с Ватсоном, искал, чтобы сказать, что ему угрожает опасность – но вот незадача, вовремя не нашел… Это же очевидно, не правда ли?

Грегсон неопределенно кивнула.

– А что это значит? – спросил Холмс. – Что у нас наконец-то появилось достойное дело, которые полицейские чины бы прохлопали, если бы не мой помощник! Нам нужно немедленно туда!

– Делом занимается отдел Лестрейда, мистер Холмс, – сказала на это Грегсон.

– Изымем. Ватсон, собирайтесь. Нас ждут великие дела! Мы должны расследовать смерть того джентльмена!

– Что значит «изымем»?!. – послышался тоненький мужской голос.

На пороге появился щуплый человечек с изжелта-бледной крысьей физиономией и острыми черными глазками.

– О, и второй служитель закона здесь! – обрадовался Холмс. – Инспектор Лестрейд, это мой помощник Джон Х. Ватсон – Ватсон, это инспектор Лестрейд. Они с Грегсон считаются лучшими инспекторами Скотленд-Ярда – и вполне заслуженно. Оба активны, энергичны и ревнивы к славе, как профессиональные красавицы. Друг с другом, понятное дело, на ножах, хотя на самом деле Лестрейд тайно влюблен в Грегсон – но она замужем и вампир. А Лестрейд банален до невозможности. У миссис Грегсон, кстати, в семье проблемы – посмотри на ее…

Инспекторы синхронно кашлянули. Грегсон вспыхнула до корней своих льняных волос, а похожие на бусинки глаза Лестрейда загорелись гневом.

– Да, банален, – пропищал покрасневший инспектор. – И я банально заявляю, что против Вашего помощника хватает улик!

– А я заявляю, что именно по этой причине здесь замешаны потусторонние силы! И да, по этой же причине мы Ваше дело изымем в отдел к Грегсон.

Грегсон хмыкнула.

– Ну хорошо, мистер Холмс, – обращаясь к детективу, Лестрейд почему-то сверлил глазками Ватсона. – Я дам Вам шанс доказать это, чтобы Вы сели в лужу. Не желаете ли на место преступления? Там пока все оставили как было, чтобы провести с Вашим… кхм… помощником следственный эксперимент.

– Всенепременно! Ватсон, за мной! – скомандовал Холмс, поднимая Джона с лежанки. – Лестрейд, Грегсон, Вы его определенно полюбите. Он глупее вас, но предан и очень расторопен. И да, Грегсон, он даже собаку назвал в честь Вашего мужа – ну какой же он после этого убийца?..

Глава 7. Казнь

Пока Ватсон, которому принесли его вещи, приводил себя в порядок и проверял, все ли на месте, Лестрейд нехотя посвятил их в курс дела.

Около двух часов ночи полисмен, делавший обход, заметил сполохи света в доме №3 на Лористон-Гарденс близ Брикстон-роуд. Дом был нежилой из-за того, что хозяин отказывался чистить канализацию – и как следствие, последний жилец умер от брюшного тифа. Полисмен решил проверить, что там происходит. Дверь оказалась незапертой, и в первой же комнате, совершенно пустой, он увидел труп хорошо одетого пожилого мужчинв. Беглый осмотр не показал признаков насильственной смерти, не было и следов грабежа – в кармане найдены деньги. Также при убитом оказались визитные карточки на имя «Енох Дж. Дреббер, Кливленд, Огайо, Соединенные Штаты». Еще из интересного – на полу обнаружены кровавые пятна – а вот на трупе ран не было. Еще рядом нашли таблетку – поэтому полиция делает вывод, что мужчину отравили.

Констебль, который обнаружил труп, припомнил, что перед этим видел человека, но когда выскочил – того и след простыл. Того человека полисмен описал один в один как Ватсона. Более того, полиция выяснила, что мистер Дреббер жил в пансионате Карпентеров как раз в том номере, который до него занимал доктор Джон Х. Ватсон.

По показаниям констебля и Сары Карпентер полисмены нарисовали портреты Ватсона, которые утром показали по возможности всем, кто вышел на патруль. Один из этих полицейских и увидел Ватсона на Бейкер-стрит.

Холмс настоял на том, что поедет в полицейском кэбе вместе со своим помощником, а Лестрейд и Грегсон расселись по своим экипажам – и вся кавалькада тронулась на место убийства.

– Забудь ту лабуду, которую я говорил инспекторам, – сказал, откидываясь на сиденье. – Я пока понятия не имею, что там произошло и почему этот человек оказался жильцом того же номера, что и ты. – Он помолчал. – Джон, я понимаю, что ты этого человека не убивал. Но пока мы не расследуем это дело, с тебя подозрений не снимут.

– Но у меня же есть алиби – реальное, а не липовое! Я ехал в поезде этой ночью, а потом был на вокзале.

– И наверное, есть билет?

– Билета нет…

– А на вокзале тебя запомнили?

– Я откуда знаю…

– Именно поэтому я им и подтвердил, что ты мой помощник и ночевал у меня. А ты молодец, хорошо придумал!

– Чего не сделаешь от бессилия! Послушай, Шерлок…

– Да, ты снова о доме.

– Этого дома – не существует!

– Существует! Только для тех, кому он по-настоящему нужен!

– Мне он был нужен!

– Чтобы забрать вещи! Значит он не был нужен по-настоящему.

Холмс пристально посмотрел на Ватсона:

– Послушай. А ведь это в высшей степени интересный эксперимент. Попробуй найти 221б с искренним намерением жить в нем. Интересно, получится ли? Только с искренним!

– Послушай меня ты: зачем я тебе? Ты же не любишь людей…

– Я же уже тебе говорил: замок тебя принял. Такое вообще впервые, сколько я себя помню. Да и плюс обстоятельства преступления таковы, что никакое наличие алиби не поможет. Я, конечно, доведу его до конца и довольно быстро – но все это время: а) ты сидел бы под замком; б) и без того небольшой отдел специфических расследований Скотленд-Ярда вынужден был бы отвлекать свои силы на твои допросы и следственные действия с тобой. Этого я потерпеть не мог. Поэтому пока – ты мой помощник, а дальше можешь просто спокойно себе жить в доме на Бейкер-стрит, вовремя выплачивая аренду. Или не на Бейкер-стрит – это уж как пойдет.

Ватсон сокрушенно молчал. Ответить ему было нечего.

– Кроме того, ты уже один раз умер за меня – а это, согласись, дорогого стоит! Таких помощников во все времена найти нелегко! – продолжил Холмс.

– Я все-таки думаю, что это мне приснилось… – тихо, не веря себе, произнес Ватсон.

– А я все-таки думаю, что эти два преступления – убийство того джентльмена и твое убийство взаимосвязаны! И мы их будем расследовать в связке!

– Господи, я дожил до того, что сам расследую свое убийство.

– Ну согласись, не каждому доводится удостоиться такой чести? – улыбнулся Холмс. – Я вот свое не расследовал никогда. Хотя, думаю, все впереди… Ну и неделька у нас с тобой выдалась, Джон, – мы оба умерли! А ведь все еще только начинается!

Он как будто переключился:

– Хорошо, раз ты мой временный помощник, чтобы меня не уличили во лжи, запомни основное обо мне. Да и все равно нам придется вместе жить.

Ватсон нехорошо на него посмотрел.

– Итак. Видишь ли, у меня довольно редкая профессия, – продолжил Холмс, не обращая на него внимания. – Пожалуй, я единственный в своем роде. Я сыщик-консультант. Понятно, что ты не представляешь себе, что это такое. Основная моя работа – помощь Скотленд-Ярду. Точнее, отделу специфических расследований.

– Специальных, ты хотел сказать?

– Я что, не знаю, где я работаю? Отдел специальных расследований – это там маньяки всякие, убийства богатых господ, членов королевской семьи…

– Да что ты такое говоришь!

– Гипотетические примеры. Лестрейд возглавляет, очень известный сыщик. Если бы не я, напомню, он бы тебя повесил. А специфический отдел занимается специфическими преступлениями. Потусторонними. Но так же не назовешь отдел Скотленд-Ярда?

В наше время немногие верят в сверхъестественное – но от этого оно не перестает существовать. Ты тут давеча весьма некрасиво называл мой замок нечистью. Нет – он потустороннее существо. Каких много в Англии, да и во всем мире. Обычные люди в них сейчас и не верят. И знаешь почему? Потому что об этом пекутся специальные люди – они себя называют «черная гвардия», но, как по мне, так это слишком пафосно. Я их зову смотрителями. Методы у них так себе, но делают они весьма полезную вещь: они заставляют людей, которые сталкивались с чем-то потусторонним, забывать об этом. В события они не вмешиваются – они лишь стирают потом память людям, которые в них участвовали. В противном случае между сверхъестественными существами и людьми давно бы уже шла война – и честно говоря, не знаю, кто бы в ней победил, но ни той, ни другой стороне это не пошло бы на пользу.

Ну еще они якобы смотрят за тем, чтобы и сверхъестественные существа, и люди, которые о них знают, соблюдали какие-то правила, не выходили за рамки. Словом, какой-то только им ведомый баланс. Хотя, поверь, чего тут только ни творилось – а я ни разу еще не видел, чтобы они вмешивались.

Повторю, мне не нравится, какими методами действуют смотрители, но мы давно определили с ними, как можем сосуществовать. Если потусторонние и люди совершают преступления в отношении друг друга, то смотрители дают нам время допросить свидетелей и закончить дело – и лишь потом начинают действовать сами. В ряде случаев мы можем попросить смотрителей вообще не стирать таким людям память – как я, например, попросил за тебя, когда ты гордо ушел из моего замка. Будь уверен, что если бы не я, ты бы сейчас уже забыл всю эту историю с Критерионом.

Ватсон подумал, что это было бы самым лучшим концом этой истории, и Холмс, похоже, прочитал его мысли.

– Не хотел бы тебе этого пожелать, Джон. Те, с кем поработали смотрители, потом страдают от головных болей и иногда даже сходят с ума. В будущем они отработают свои методы, а пока я бы никому не советовал попадать к ним в лапы. Они же не встречались с тобой?

– А вот встречались, – огрызнулся Ватсон. – Но да, один из них сказал, что насчет меня их попросили, и они ушли.

– Вуаля, – резюмировал Холмс. – Отблагодаришь потом, когда поймешь, от чего я тебя уберег.

– А что они, всем сотрут память, кто был тогда в больнице? Всей толпе?

– Да ну что ты, – махнул ладонью Холмс. – Наш бой с Критерионом видели только три человека – доктор, сторож и ты. Остальные знают все со слов тех двоих. Тебя я обезопасил, а вот доктор и сторож наверняка сейчас обо всем уже забыли и рассказывают своим землякам, что пили вместе в морге и им только почудилось, что один из мертвецов шевельнулся… Может быть, на всякий случай смотрители поработают еще с теми, кому эти двое могли рассказать о случившемся в подробностях.

Ватсон вспомнил, как два полисмена-смотрителя взяли не только сторожа Джейка, но и Пита, севшего на его, Ватсона, место за столом.

– Но повторю главное, что я тебе уже говорил, – продолжал Холмс: – нечисть – это те, кто вредят людям, а потусторонние существа просто сосуществуют. Или даже помогают. Это как пойдет. Они все знают, что если начнут вредить, то подключится этот специфический отдел. И со всем уважением, не как рота Сэкера! Все будет по справедливости. В отдел не взят ни один ветеран этой роты, как бы они ни просились. Потому что для роты Сэкера все потусторонние существа подлежат уничтожению. В специфическом отделе работают люди, у которых позволяет это делать психика. Понятно, что они не асы сыска, но у них нет слепой ненависти к потусторонним существам и они хотя бы не тянутся к пистолету с серебряной пулей, когда видят привидение.

Ватсон вспомнил себя.

– Отдел возглавляет миссис Грегсон – единственное потустороннее существо на службе в лондонской полиции, – продолжал как ни в чем не бывало Холмс. – Она вампир. Да еще и женщина! Не правда ли удивительно? Она умна и энергична, чувствует нечисть и умеет с ней бороться – но есть один минус: не терпит прямого солнечного света. Кстати, то, что вампиры боятся дневного света – это миф. Они его просто не любят – это да, но по-настоящему опасно для них лишь сильно палящее солнце. Поэтому миссис Грегсон повезло, что она живет в Лондоне. О том, что она вампир, знают лишь несколько ее подчиненных, да пара высших полицейских чинов.

Помимо помощи полиции, я еще работаю как частный детектив. Ко мне на Бейкер-стрит по рекомендации других частных агентств приходят люди, которым это действительно нужно, и я берусь только за интересующие меня дела. Я выслушиваю их истории, они выслушивают мое толкование, и я кладу в карман гонорар. Или не кладу, если они мне понравятся.

– То есть ты не выходя из комнаты можешь распутать преступление? – с недоверием спросил Ватсон.

– Да, – легко согласился Шерлок. – Помогает дедукция. И специальные знания, которые я применяю в каждом конкретном случае, удивительно облегчают дело. Ну иногда, конечно, приходится выезжать на место, вот как сейчас. Вот, наверное, все, что тебе следует знать… Ах да. Постарайся мне не мешать на месте убийства. Во всем поддакивай мне. И называй меня «сэр».

– Щас же, сэр!

– Тебе понравилось в камере?

– А ты можешь сказать, что отправил меня с поручением, а я спокойно уеду на Бейкер-стрит? Я все больше понимаю, что мне именно туда нужно.

– Нет, потому что ты под подозрением. Убийца разительно похож на тебя. Тебя снова схватит какой-нибудь ретивый констебль, им всем показывали портрет похожего человека.

– Но я же твой помощник…

– Для инспектора Лестрейда это не имеет никакого значения.

– Это вообще кто?

– Это начальник отдела как раз таки специальных расследований, я же уже говорил. Если хочешь быть моим помощником, тренируй хотя бы память, раз уж ум тренировать не получается. Лестрейд долго не верил в потусторонние силы, пока я не преподал ему пару уроков, поэтому не всегда спешит передавать дела, где никто уж явно не видел призраков, в отдел Грегсон. Поэтому мне часто по наводке Грегсон приходится работать и с ним. Но если уж Грегсон удастся выцарапать дело себе, то она просто обязана его раскрыть. Поэтому обращается за консультациями ко мне. А мне это интересно. Да и, честно говоря, близко.

– Значит, ты все-таки тоже…

– У меня уши в трубочку сворачиваются от скрипа твоих мозгов. Нет, я не потустороннее существо. Бабушка была эльфийка, да. Еще меня укусил вампир, но по причине эльфийской крови я не присоединился к их числу. Еще меня укусил оборотень, но благодаря опять же эльфийской крови я перестал обрастать шерстью и голым бегать по лесу в полнолуние. Хм, ну разве что по своей воле…

Я тебе лучше расскажу о моем методе. Дедукция. Я умею замечать больше, чем остальные. Может быть, это эльфийская кровь мне помогает. И все мои наблюдения яскладываю воедино. По ногтям человека, по утолщениям на большом и указательном пальцах, по рукавам его одежды, по обуви, по сгибам брюк – по таким мелочам нетрудно угадать его профессию, – видно было, что Холмс все больше увлекался своим рассказом. – И можно не сомневаться, что все это, вместе взятое, многое подскажет тому, кто умеет видеть. По взгляду, по мимолетному выражению лица, по непроизвольному сокращению мускула можно понять самые сокровенные мысли человека. Тот, кто умеет мыслить логически, по одной капле может сделать вывод о возможности существования Атлантического океана или Ниагарского водопада, даже если никогда о них не слышал. Человека, умеющего наблюдать и анализировать, невозможно обмануть. Выводы, которые он сделает, будут безошибочны, как теоремы Эвклида. И результаты работы его мысли окажутся столь поразительными, что люди непосвященные будут думать, что он колдун, пока не поймут, какой процесс умозаключений этому предшествовал.

– Послушать тебя, так это очень просто. Ты сейчас мне хочешь показаться Дюпеном у Эдгара Аллана По или Лекоком Эмиля Габорио? Такие люди в романах только существуют.

Холмс фыркнул, глядя в окно кэба:

– Ну конечно. Они расследуют преступления, и довольно громкие. О которых общественность не может не знать. Вот поэтому о них и стали писать правдоподобные книжки, – с некоторым презрением закончил он.

– Скажи еще, что их знаешь.

Шерлок смерил Ватсона красноречивым взглядом и вздохнул:

– Ну конечно. Мы в одном клубе состоим. Но скажу я тебе честно, Джон, не надо делать из этих ребят каких-то героев. Дюпен парень недалекий. Его коронный прием – сбивать с мыслей своего собеседника какой-нибудь фразой «к случаю» после пятнадцатиминутного молчания – дешевый показной трюк. У него, конечно, есть кое-какие аналитические способности, но его никак нельзя назвать феноменом, каким его изображает По. А Лекок вообще, – сердито продолжил он, – жалкий сопляк. У него только и есть, что энергия. На его примере можно учить сыщиков, как не надо работать. Ты понимаешь, он полгода устанавливает личность человека, который уже сидит в тюрьме! Я бы это сделал за двадцать четыре часа…

– Я так понимаю, их главный недостаток – то, что про них книги пишут? – усмехнулся Ватсон.

– Ох, Джон, – поморщился Холмс. – Знаешь, как я понял про Беркширский полк?

– Я думал, это магия, – с презрением бросил Ватсон.

– Здесь как раз нет никакой магии и мистики. Я легко догадался, что ты вернулся из Афганистана. Ты сам мне сказал, что ты врач, да плюс твой саквояж. Выправка – военная. То есть военврач. Лицо загорелое, но на самом деле кожа у тебя бледная, об этом говорят твои запястья: они заметно белее. Значит, вернулся из тропиков. Лицо изможденное, но ты молодой – значит перенес болезнь. Ранен в левую руку – держишь ее неподвижно и немного неестественно. Где же под тропиками военный врач-англичанин мог натерпеться лишений и получить рану? Да в Афганистане, конечно!

Ты не испугался Критериона и действовал автоматически. Хорошо, так могут многие военные. Достал пистолет и выстрелил в него. Но пуля принесла ему боль – на обычную он бы не обратил внимания. Значит – серебряная пуля. Военный, Афганистан, серебряная пуля… Хм-хм. Дай подумать… Беркширский полк! Рота Сэкера! Она была одна такая…

Служил ты там не долго, потому что не превратился в ненавистника потусторонних существ. Скоро произошла Майвандская битва, где местные жители в союзе с местными же потусторонними силами дали решающий бой Беркширскому полку. Бились вы – отважно. Но рота Сэкера был почти полностью уничтожена и расформирована.

– А что Вы еще можете сказать про меня, мистер Всезнайка?

Холмс снова поднял брови:

– А вот это еще один ответ на вопрос…

Внезапно они остановились.

– Приехали, сэр! – крикнул полицейский, открывая дверь их кэба.

***
Ватсону всегда было грустно видеть пустые, незаселенные дома. Это было очень странно и несправедливо: ведь кто-то, как, например, он, не имел собственной крыши над головой – и в это же самое время совсем неподалеку от таких людей стояли такие вот, с навсегда погасшими окнами, безжизненные дома. В другое время он назвал бы их «мертвыми» – но знакомство с замком Шерингфорд и миссис Хадсон, которая, по утверждению Холмса и была самим замком, заставило его поостеречься таких сравнений.

Домов на этой стороне улицы Лористон-Гарден стояло четыре – все были трехэтажными, в первых двух кто-то жил, два других пустовали. Все дома отделял от улицы кирпичный забор фута в три высотой с деревянной решеткой наверху, за которым виднелись небольшие палисадники.

У забора стоял дюжий констебль. Когда он увидел Ватсона, глаза его округлились, но шедшая рядом с ним Грегсон отрицательно покачала головой. Констебль как будто выдохнул, но все же продолжал подозрительно наблюдать за Джоном.

Под этим взглядом Ватсон вместе с Грегсон и Лестрейдом прошел к дому через палисадник по узкой песчаной дорожке, разглядев на мутном стекле одного из окон табличку с дезинформирующей надписью «Сдается». Он оглянулся и обнаружил, что Холмса рядом с ним нет. Тот, оказывается, прохаживался по тротуару, рассеянно оглядываясь по сторонам и даже поднимая глаза на небо. Грегсон и Лестрейд зашли внутрь, а Ватсон остановился было подождать «сэра», но через несколько минут ожидания понял, что это может затянуться на бесконечно долгое время, и последовал за инспекторами.

В тусклом свете, доносящемся с улицы и от фонарей полицейских, Ватсон увидел небольшой коридор с давно не метенным дощатым полом, который вел в кухню и другие комнаты. Справа и слева были две двери. Одну из них, видимо, уже несколько месяцев не открывали; другая вела в столовую, где и было совершено загадочное убийство.

Лестрейд внутри уже энергично отдавал указания в этом темном коридоре, и Джон даже удивился, сколько шума может производить такой маленький человек.

– Какого черта, Джонс?! Ну куда ты смотришь?! – кричал Лестрейд на кого-то невидимого. – Я бы уже в одиночку обшарил весь этот дом, а вы не можете этого сделать всей командой!

– Прошу прощения, сэр! – услышал Ватсон одышливый голос. – Разрешите вопрос, сэр?

– Какой тебе еще вопрос?

– Я видел, что приехал этот полоумный, сэр. Неужели он опять думает, что здесь какая-то нечисть, сэр?

– Тебя это не должно волновать! – крикнул инспектор. – Лучше делай свою работу!

– Конечно, сэр! Но я хочу сказать, что в нечисть не верю. А если бы и был тут какой-нибудь демон, то я б его своими руками в бараний рог скрутил!

– Делай! Свою! Работу!

– Слушаюсь, сэр!

– Кирклби! – накинулся инспектор сразу на вторую свою жертву, стоявшую в слабом свете, доносившемся из комнаты. Полицейский застыл опустив голову. – Почему до сих пор нет больше ни одного свидетеля?! Мы что с тобой, в Америке, где никто не хочет связываться с полицией?!

Полисмен что-то промямлил в ответ.

– Ну так найди! Почему вы все спите на ходу?!

Силуэт Грегсон виднелся в одной из комнат – единственной, в которой горел свет. Кажется, она молча оглядывала помещение. Ватсон подумал, что с удовольствием обратился бы к ней, но, памятуя о том, что рассказывал Холмс о профиле работы отдела специфических расследований, обреченно подошел к Лестрейду.

– Кхм… Мистер Лестрейд… Инспектор, – вымолвил Джон, дождавшись, когда в яростных тирадах инспектора наступит пауза.

Тот недовольно обернулся к Ватсону в тусклом свете:

– Если Вы ждете, мистер, что я поверю россказням Холмса и от Вас отстану, то Вы очень. Глубоко. Ошибаетесь! – сказал он, повышая голос. – Мыльте шею, мистер! Лестрейда не проведешь!

– Нет-нет, я не сомневаюсь… и не пытаюсь, – поспешно ответил Джон. – У меня другой вопрос… Я хотел бы заявить о пропаже человека.

– Вы лучше о вине в убийстве заявите, – фыркнул Лестрейд.

– Послушайте, но… действительно пропал человек! – Ватсон тоже повысил голос. – Его зовут Вигг…

– Обратитесь к обычному полисмену, – отрезал инспектор. – Мы здесь реальными делами занимаемся, – и ушел в освещенную комнату.

Ватсон обвел глазами темный коридор. Того полисмена, на которого Лестрейд орал вторым, уже и след простыл. А вот его первая жертва, кажется, Джонс, судя по слабым отсветам в одном из дверных проемов и доносившимся из той комнаты шорохам, с фонариком осматривал соседнее помещение.

Он вздохнул и направился было в сторону этой комнаты, как вдруг будто из-под земли рядом с ним возникла инспектор Грегсон. От света ее зеленых глаз в темном коридоре стало, кажется, даже светлее.

– Не советую обращаться к Этелни Джонсу, – спокойно и даже как-то отстраненно сказала она. – Это худшее, что может случиться.

– Даже хуже, чем… – Ватсон улыбнулся женщине и покосился в сторону освещенной комнаты.

– Даже хуже чем, – без тени улыбки кивнула она. – О чьей пропаже Вы хотели заявить, мистер Ватсон?

Джон кашлянул и подался вперед:

– Виггинс. Подросток, который продавал газеты на Торки-террас. Он пропал.

– Когда его видели в последний раз?

– Я… Я толком не припомню… Несколько дней назад. Он хотел узнать кое-что для меня и пропал. Его товарищи тоже его разыскивают.

– Как он выглядел? – ее зеленые глаза чуть сузились.

Ватсон, как мог, описал внешний вид Виггинса и то, что случилось.

– Считайте, что Вы подали заявление, доктор. Я прослежу за тем, чтобы Скотленд-Ярд занялся его розысками.

– Там был парень, их заводила. Он называл себя Джим.

– Найдем, если такой есть.

– Спасибо!

Ватсон на миг повернул голову в сторону, где ходил Джонс, чтобы понять, не слышит ли он их, а когда повернулся обратно, силуэт Грегсон уже был в освещенной комнате.

Джон снова вздохнул и вышел на улицу.

Там ничего не изменилось: Шерлок еще некоторое время продолжал осмотр пейзажа. Наконец Холмс тоже медленно пошел к дому, но не по дорожке, а рядом – и вдруг припал на колени и начал нюхать землю. Констебль, который внезапно переменил отношение к Ватсону, выразительно посмотрел на него и постучал пальцем по своему шлему.

– Ага! – заявил Холмс.

– Что «ага»? – спросил Ватсон.

Холмс воззрился на него снизу вверх так, как будто видел в первый раз.

Затем поманил пальцем.

Ватсон подошел. Холмс жестом показал ему, что надо тоже опуститься на четвереньки.

Ватсон отрицательно покачал головой.

Тогда Холмс пальцами обеих рук изобразил решетку.

Джон поджал губы и повиновался.

– Я прошу тебя – никогда! – прошептал детектив, приблизив свое лицо к лицу Ватсона, – никогда не разговаривай со мной, когда я веду расследование, если я сам к тебе не обращусь.

Ватсон подумал, что со стороны они напоминают знакомящихся псов. Он кивнул.

– Холмс! – услышали они голос Грегсон со стороны дома. – Ох, простите… – Увидев их, инспектор на миг застыла, затем отшатнулась обратно в дом.

– Ничего, Грегсон, – досадливо крикнул Холмс, – мой помощник уже со всем замечательно справился… – Опершись на плечи Ватсона, он вскочил на ноги. – И ваши люди, между прочим, тоже! Вы что, здесь стадо буйволов пасли?

– Так это вы сейчас в буйволов играли? – услышали они писклявый голос Лестрейда, который тоже появился на улице. – Нечего тут ныть, Ваша светлость, пойдемте лучше осматривать дом. Вы поймете, что тут нет никакой чертовщины, – назидательно сказал инспектор и, не дав Холмсу ответить, снова скрылся внутри.

Холмс произнес какое-то ругательство на непонятном языке и тоже прошел в дом. В дверях он задержался и бросил Ватсону через плечо:

– Да, можно вставать. Учись уже самостоятельности!

Ватсон тоже выругался, но уже на языке старой доброй Англии, поднялся и прошествовал за Холмсом, отряхиваясь.

В коридоре было темно, но Шерлок безошибочно определил куда идти – свет горел только из столовой, в которой сновали люди. Холмс вошел в комнату, и Ватсон последовал за ним с тем гнетущим чувством, которое вселяет в людей присутствие смерти.

Комната была абсолютно пустой, и первое, на чем остановился взгляд Джона, была раскинувшаяся на полу у камина черная фигура. На ней блестели страшные глаза, устремленные вверх. Руки были раскинуты, кулаки сжаты, ноги скрючены.

Холмс с Ватсоном подошли поближе. Убитым оказался довольно пожилой человек, среднего роста, широкоплечий, с черными волосами и коротенькой бородкой. Одежда была дорогой, рядом валялся цилиндр. На лице застыло выражение ужаса и ненависти.

Ватсон замер, схватил Холмса за локоть и сильно сжал. Тот хотел было, как всегда, проворчать что-то высокопарное, но, увидев выражение лица Джона, промолчал и только вопросительно посмотрел на него.

Ватсон почувствовал, что у него поднимается давление. Шерлок схватил его за руку и уволок в соседнюю комнату, где никого не было. В спину им послышался насмешливый голос Лестрейда:

– Что, доктор, не видели раньше мертвецов?..

Холмс взял Ватсона за плечи:

– Ну?..

Джон попробовал что-то сказать – но язык не слушался.

– Хорошо, я сам, – сказал Холмс. – Это ведь тот мужчина, которого ты встретил в поезде?

Ватсон кивнул.

***
– Ты в этом точно уверен?

– Да, – наконец нашел в себе силы прохрипеть Ватсон. – Только он… только он выглядит постарше… чем тогда…

– Понятно. Мы разберемся во всем. А сейчас нам надо идти обратно, чтобы наши коллеги не подумали о моем помощнике ничего плохого. Идти можешь?

– Да, – кивнул Ватсон. – О Господи, я все-таки недостаточно окреп, чтобы выносить всякие сильные впечатления… У меня столько было того и другого в Афганистане, что с меня хватит до конца моего земного бытия.

– Вперед, Джон, покой нам только снится! – подбодрил его Шерлок и буквально вытащил из комнаты.

– Что скажете, доктор? – спросил его Холмс, когда они вернулись.

Ватсон недоуменно посмотрел на него.

– Ну ты же доктор, – напомнил ему Холмс. – Людей вот тебя нанимают вскрывать. Поэтому давай, вперед, – он капризно помахал ладонью в сторону трупа.

Ватсон со вздохом опустился на корточки и приступил к осмотру.

– Он мертв уже несколько часов, – сказал наконец он.

– Да что вы говорите! – пропищал сзади Лестрейд. – Может, еще скажете, что у него была агония? –

– А вот это вот нет, – жестко ответил Ватсон. – Он до самого конца боролся за жизнь. – Доктор обернулся: – Вы считаете, что его отравили? Я бы назвал причиной смерти сердечный приступ.

Лестрейд фыркнул:

– Банальный сердечный приступ? А что, его не могло вызвать отравление? Может быть, Вы еще скажете, что здесь никакого криминала нет? А как Вы тогда объясните это, мистер Специалист? – он указал на пятна крови недалеко от трупа.

– Возможно, он дрался с преступником… – неуверенно сказал Ватсон, подходя к пятнам. – И в таком случае это кровь преступника.

– А вполне себе неплохо, Ватсон, – Холмс, оказывается, уже занял место доктора подле трупа. – Тест на работу в Скотленд-Ярде ты уже прошел.

Холмс начал осматривать труп, и Ватсон поразился, глядя на то, как детектив делает это. Его тонкие пальцы с огромной скоростью как будто летали по мертвому телу, ощупывая все, что им попадалось. Потом он наклонился к губам трупа, обнюхал их, затем переместился к его ногам и стал нюхать подметки ботинок. Затем одним быстрым движением оказался у груди мертвеца, расстегнул его рубаху и принялся что-то ощупывать под ней.

…Было странно видеть человека, с которым ты недавно разговаривал, безжизненным и неподвижным. Кажется, его вновь накрывала волна воспоминаний. Но на это раз – не та роковая битва, а поезд, сильная боль в сердце и пустота… Ватсону показалось, что «маска смерти» покойника вдруг искривилась в гримасе-улыбке…

Он поспешно перевел взгляд на Лестрейда и Грегсон. Первый стоял сложив руки на груди, вторая мяла в руках блокнот, непроизвольно подавшись с надеждой в сторону Холмса.

Внезапно за их спинами раздался грохот, звон, лязг – настоящая какофония шумов. Шерлок и Джон подскочили на месте, Лестрейд и Грегсон вмиг развернулись, первый – молниеносным движением достав револьвер из-за пазухи, вторая – вся напружинившись и изготовившись к прыжку.

– Твою мать, Джонс! – закричал в следующую секунду Лестрейд на крупного одышливого полисмена с красным лицом, который, как это стало понятно, уронил лампу. – Я бы ведь тебя сейчас застрелил! И был бы в этом прав!

Грегсон отвернулась, закатив глаза.

Джонс стал как будто бы меньше, опустил голову и пробубнил «Прошу прощения, сэр…»

– А ну пошел вон отсюда! – продолжал кричать Лестрейд, размахивая револьвером.

– Сэр! Это какая-то чертовщина, сэр! – попробовал оправдаться Джонс. – У меня как будто кто-то выбил из рук лампу!

– Пошел вон!!!

За этой сценой Ватсон не заметил, как к ним подошел Холмс.

– Инспектор. Лестрейд, – с расстановкой произнес он.

Тот перестал орать, воззрившись на детектива.

– Мы, кажется, с Вами давно уже договорились, – продолжил Шерлок, повышая голос, – что на месте преступления, на котором я работаю, никогда, ни при каких обстоятельствах, не должно. Быть. Мистера. Этелни! Джонса! – последнее он уже практически выкрикнул Лестрейду в лицо сверху вниз. – Я должен был догадаться, – обратился он к Ватсону и Грегсон, – по следам стада буйволов и по тому, как тут все затоптано!

Дородный Джонс краснел и уменьшался на глазах.

– Послушайте, мистер, – встал в защитную позу Лестрейд. – Пусть Вы даже и виконт. Пусть даже у Вашей семьи связи в правительстве и даже с королевской семьей. Но только я решаю, кто у меня работает на месте преступления!

– Резонно, – Холмс моментально как будто выключился из ситуации. – Но Вы все равно его уберите. Пока он тут все не раскурочил, не взорвал дом и не поймал какого-нибудь прохожего, чтобы обвинить его в убийстве. Давайте-давайте, – он помахал ладонью.

– Джонс, выйди на улицу, – недовольно произнес Лестрейд.

Джонс развернулся, чтобы побыстрее покинуть дом – и тут же пропал, а в следующий миг раздался страшный грохот, и все здание подпрыгнуло.

– Можно закрывать богадельни, раз есть Ваш отдел! – прорычал Холмс, глядя на растянувшегося в коридоре дородного полицейского.

– Сэр! – с мольбой воскликнул Джонс. – Это какая-то чертовщина, сэр! Мне связали шнурки на ботинках, сэр!

– Вооон! – возопил красный как рак Лестрейд, и незадачливый полисмен, то ползком, то на карачках, наконец-то смылся.

Ватсон застыл, пораженный страшным воспоминанием и еще более страшной догадкой.

– Вот и отлично! – Холмс снова вернулся в прежнее настроение. – Теперь можно говорить о делах. Определенно сердечный приступ. – Ватсон, сегодня я тебя буду кормить. Грегсон, – обратился он к стоявшей в молчании женщине, – дом пустой, значит…

– Так точно, сэр, домовой здесь не живет.

Лестрейд, все еще пунцовый, закатил глаза. Холмс переместился к пятнам крови, встал на четвереньки, понюхал их, а потом лизнул. Лестрейд поморщился.

– Тело уносите. Но не Джонс, – бросил Холмс за спину. Затем поднялся: – Итак, да – это сердечный приступ, нет – кровь не принадлежит убийце. Убийце здесь принадлежит вот это, – жестом фокусника он показал зажатое между большим и указательным пальцами кольцо. – Было на трупе, – пояснил он.

Затем сжал его в кулак и сказал тихо:

– Теперь я вообще все понимаю… – Но почему-то торжества в его словах не было, только легкая грусть. Ватсон ощутил, что душа Холмса как будто куда-то унеслась, покинув тело, оставшееся стоять в неподвижности с затуманенным взором.

– Послушайте, Холмс, – пока Грегсон отдавала распоряжение полисменам о том, чтобы они вынесли труп, Лестрейд, похоже, решил взять инициативу на себя. – Вы сами себе сейчас противоречите…

Видно было, что с большой неохотой Холмс оторвался от своих раздумий, но на реплику Лестрейда не среагировал.

– Вы говорите – сердечный приступ, – продолжал инспектор, – и Вы говорите – убийца… Вашего убийцу звали Инфаркт?

– Убийцу звали по-другому, – тихо проговорил Холмс, как будто сам себе, – и именно что не «зовут», а «звали»…

– Если человека намеренно запугали до сердечного приступа – это что, не убийство? – вступился за него Ватсон.

Лестрейд закатил глаза:

– Ну положим… Почему Вы считаете, что кольцо не его? – он указал в сторону трупа, который, оказывается, дюжие полисмены уже выносили из комнаты на носилках.

– Оно слишком ему велико, и оно мужское, не женское, – нехотя ответил Холмс, все еще оставаясь в плену каких-то своих тягостных мыслей. – Если бы он таскал с собой женское обручальное кольцо – это я бы понял… И на нем гравировка: «Дж. и Р. Х.». Кто-нибудь в Скотленд-Ярде наверняка знает алфавит, – вернул он внезапно свой прежний насмешливый тон, – эти люди подтвердят мои слова о том, что инициалы мистера Еноха Дреббера не совпадают с этими буквами… Кстати, Вы узнавали, что это за Енох такой, в Америке?

– Телеграфировали, но ответа пока не получили, – угрюмо ответил Лестрейд.

– А он приехал в Англию один? – Спросил Холмс, доставая из-за пазухи рулетку и лупу.

– Тоже выясняем, – видно было, что инспектору не хочется отвечать, но он не видит для себя другого выхода.

– Выясните срочно и то и другое! Какие вещи с ним были?

Лестрейд вынул из жилета блокнотик и зачитал:

– Золотые часы фирмы Баро, Лондон, №97163. Массивная золотая цепочка. Золотое кольцо с масонской эмблемой, – при этих словах Холмс отчетливо хмыкнул. – Золотая же булавка, изображающая голову бульдога с рубиновыми глазами. Бумажник из русской кожи для визитных карточек и сами карточки, на них написано: Енох Дж. Дреббер, Кливленд. Кошелька нет, но в карманах было 7 фунтов 13 шиллингов. Карманное издание «Декамерона» Боккаччо с надписью «Джозеф Стенджерсон» на форзаце. И два письма – одно из них адресовано Е. Дж. Дребберу, другое – Джозефу Стенджерсону. Оба – от пароходной компании «Гийон», в них говорится об отплытии их пароходов из Ливерпуля. Как видно, он собирался вернуться в Нью-Йорк.

Холмс слушал это, быстрыми скупыми движениями замеряя рулеткой стены и пол и вперемешку с этим занятием высматривая что-то через лупу.

– Что за Стенджерсон? – быстро спросил он.

– Ищем. Но, вероятно, он приехал с ним и с ним же и собирался уехать.

– Ищите, это следующая жертва! Убийцы уже нет среди живых, а потому это теперь Ваше дело, Грегсон, – сказал детектив вошедшей инспектору. – Мы должны предотвратить как минимум еще одну смерть – этого мистера Стенджерсона…

– И в таком случае – найти убийцу… – саркастически подсказал Лестрейд.

– Само собой – до того, как он убьет Стенджерсона. Если мы не успеем, он потом придет к нам сам.

– Из чего это Вы заключили? – спросил Лестрейд.

– Потом, потом, все потом… У этого дела даже не двойное, а тройное дно! – Холмс помолчал и внезапно развернулся к инспекторам: – Книга! Что за книга?..

– Бокаччо. «Декамерон», – отрапортовала Грегсон. И добавила: – Фривольного содержания…

Холмс пару секунд смотрел в пустоту, глаза его стали бегать, как будто бы он быстро-быстро читал книгу.

– Где она? – резко спросил он.

– Унесли, наверное, в кэб, – подчеркнуто лениво ответил Лестрейд. – Вы считаете, что она тоже замешана?

– А Вы считаете, что он пришел сюда почитать фривольную книгу в уединении?.. Сюда ее, быстро!

– Джонс! – крикнула Грегсон кому-то в дверь. – Принеси книгу из вещей убитого!

– Есть, – услышал Ватсон.

Холмс в нетерпении подошел к двери и забрал книгу у полисмена.

– Вон! Все вон! – внезапно объявил он.

– Послушайте, сэр… – раздраженно начал Лестрейд.

– Хорошо, я перефразирую! Все, кто хочет жить, выйдите, остальные оставайтесь! – Взгляд Холмса был сфокусирован на книге, которую он держал на открытых ладонях.

Инспекторы переглянулись. Грегсон вышла порывисто быстро, Лестрейд – нехотя.

Ватсон замер в нерешительности.

– Ты не человек, Ватс? – пробурчал, не отрывая взгляда от книги, детектив.

– Я уже и не знаю! – Членораздельно ответил доктор, боясь, как бы голос его не дрогнул.

Холмс оторвался от книги и пару секунд с любопытством разглядывал его.

– Хорошо. Тогда – в дальний угол! – скомандовал он.

– Да что тут происходит?

Холмс вздохнул и терпеливо разъяснил:

– Это не «Декамерон», Ватсон. Это гримуар.

– …Что? – непонимающе переспросил доктор.

– Древняя книга с заклятьями. Ты совсем необразованный, – задумчиво сказал Холмс, медленно идя в другой угол комнаты, поближе к окну.

Ватсон попробовал разглядеть гримуар и подумал, что в нем не было ничего особенного. Это была обычная книга в мягкой белой обложке. На взгляд Ватсона, довольно толстая для того, чтобы везде носить ее с собой.

Внезапно он услышал какие-то непонятные слова и не сразу понял, что произносит их Холмс. Детектив начал говорить тихо, но постепенно голос его нарастал. А книга вдруг начала дрожать в его ладонях, затем сама раскрылась и стала как будто раскладываться.

Холмс уже почти кричал непонятное заклинание. Из книги вдруг ударил луч яркого света, от которого детектив в последний момент увернулся – но гримуар выпал из его рук и вдруг… стал прыгать в сторону двери.

Холмс бросился было к нему, но из книги снова выстрелил луч света, целя в детектива. Тот еле успел пригнуться.

– Не попади под луч! – крикнул он.

Ватсон скрючился в углу.

Увеличившаяся в размерах вдвое книга продолжала прыгать в его сторону, исходящий из нее луч света все ширился. Холмс, которому свет мешал подняться, продолжал кричать какие-то заклинания – но книга, кажется, совсем не обращала на это внимания.

Свет заполнил уже весь потолок и большую часть стен. Сидящий в углу Ватсон подумал, что скоро гримуар поравняется с ним, исходящий с его страниц свет попадет на него – и случится что-то ужасное. Когда до книги оставалось меньше метра, Джон, не понимая, что делает, сорвал свой пиджак, взял его в руки и прыгнул на гримуар, стараясь накрыть его как мешком.

Под ним что-то брыкалось и толкалось, но он продолжал лежать, придавив книгу всем своим весом и почему-то зажмурив глаза. В какой-то момент он понял, что рядом находится Холмс, который кричит куда-то ему в живот, где находится книга, непонятные заклинания.

…Сколько это продолжалось, Ватсон не знал. Но закончилось вмиг. Толчки под ним прекратились, голос Холмса перестал быть слышен.

Джон открыл глаза. Сидящий рядом на полу детектив отер выступивший на лбу пот.

– У тебя хороший пиджак, – недоуменно произнес он.– Плотный.

– Что это было?.. – проговорил Ватсон.

– Гримуар. Называется «Память Прокаженного Короля». С очень хорошей защитой, – Холмс помолчал. – Гримуаров осталось мало, за ними давно уже идет настоящая охота. Чтобы ими не завладели не те люди, их маскируют вот под такие безобидные книжицы. По счастью, есть универсальные заклинания для того, чтобы показать их истинный образ и открыть их. Но на этот случай хозяева обычно накладывают на них заклятия защиты – чаще всего книга изрыгает самое страшное заклинание, которое в ней содержится. Собственно, вот, мы это и увидели.

– А какое… какое там… заклинание?

– Не знаю. Я нетвердо знаю, что в нем содержится… Но они обычно мгновенного действия, так что если б луч попал на тебя, мы бы уже знали. У твоего пиджака хорошая ткань.

Ватсон кашлянул:

– А мне… мне уже можно встать?

Холмс какое-то время рассматривал его.

– Боюсь, что нет, Джон, – наконец несколько рассеянно произнес он. – Теперь ты его хранитель. А для того чтобы гримуар признал хранителя, нужно чтобы он владел им какое-то время. Обычно это 365 дней. Если ты ослабишь хватку, то он опять начнет буянить и все-таки может попасть в нас своим заклятьем.

Одним движением Холмс поднялся.

– Это что значит? – настороженно спросил с пола Ватсон.

– Значит, что я прикажу установить вокруг дома круглосуточное дежурство, – ответил, отряхиваясь, детектив. – И полисмены Скотленд-Ярда будут приносить тебе еду… Всего год, Джон! Зато потом у тебя будет гримуар.

– Что за черт, Шерлок?! А нельзя, что ли, чтобы меня сменил какой-то полисмен и они по очереди весь этот год лежали на моем пиджаке?!.

– Увы, Джон. Охранять гримуар должен тот, кто его приручил… – Холмс вдруг захохотал: – Видел бы ты свое лицо! «О нет, я буду лежать животом на книге в заброшенном доме целый год!» Вставай ты уже…

– ТВОЮ!.. – Ватсон разразился такими ругательствами, о существовании которых, кажется, раньше даже не подозревал.

Он вскочил:

– Я! Рискуя жизнью!..

Холмс поднял руку:

– Да. Ты молодец, Ватсон. Ты сказал новое слово в демонологии, и слово это – «пиджак».

Джон задохнулся от возмущения.

– Ладно, ладно, ну прости, пошутил немного, – успокаивающе сказал детектив. – Но я ж тебя не оставил здесь лежать хотя бы на час. Ты действительно очень мне помог.

С минуту Ватсон не мог ничего сказать, потом произнес:

– А то, что я теперь его владелец – правда?

– Нет, – отрезал Холмс. – Точнее, не совсем. Мы вместе его укротили – ты своим телом, я своими заклинаниями. Теперь он принадлежит нам обоим. Очень, очень интересная вещь. Надо изучить на досуге… А этот Дреббер совсем не так прост…

– Я могу взять свой пиджак? – сухо осведомился Ватсон.

– Да, но я бы не советовал его носить. Мы же не знаем, какое заклятие он впитал. Я куплю тебе новый, – ответил Холмс под испепеляющим взглядом доктора.

– Одни убытки с тобой, – процедил Джон. – И не надо! Не надо напоминать мне, что благодаря тебе я на свободе.

– Правильно, к черту повторять очевидное… В награду за твой подвиг, Джон, я расскажу тебе, что здесь было. Пока наши коллеги на улице гадают, живы ли мы вообще. – Холмс начал расхаживать по комнате.

Ватсон хотел ответить что-то язвительное, но не стал: все-таки ему было интересно.

– Произошла здесь, ни много ни мало, битва. Настоящая магическая битва. Вот такие же вот смертоносные лучи, от которых мы сейчас уворачивались, летали здесь по всей комнате. Возможно, именно этот свет и увидел полисмен. Человек, который эту битву проиграл, был весьма незаурядным магом. И да, погиб он действительно от сердечного приступа – только вот приступ этот вызвали не естественные причины, а попадание одного из смертоносных лучей. А его противником… Его противником был призрак. Мне почти все понятно в этом деле – кроме одного: как? Как призрак мог победить человека, который владел таким серьезным гримуаром?..

При этих словах Холмс, кажется, вспомнил о книге. Он нагнулся и поднял ее, обмотав пиджаком Ватсона. Затем подошел к двери и крикнул:

– Господа полицейские! Вы можете возвращаться!

Грегсон и Лестрейд буквально материализовались в комнате. Оба были взволнованы.

– Что здесь… Что здесь произошло, Холмс? – выпалил Лестрейд. – Мы видели какие-то адские лучи! Мы уж стали гадать, живы ли вы вообще!

– Если будете делать на это ставки – ставьте всегда на меня. Книгу я конфискую, в ней еще много этих адских лучей… Мы сейчас с Ватсоном сходим по одному делу. За мной, Ватсон! – Холмс стремительно направился к двери.

В дверном проеме он задержался – так, что поспешавший за ним Ватсон чуть не налетел на него – и повернулся к инспекторам:

– Зря вы не обратили внимания на вон тот оторванный кусок обоев, – он ткнул пальцем в сторону стены. – Штукатурка под ним совсем не выцвела, значит оторвали его недавно. И под ним выцарапана надпись – Rache – это «месть» по-немецки и недописанное имя Рейчел.

Лестрейд и Грегсон переглянулись.

– Не уходите, джентльмены, нам с Ватсоном нужно быстро кое-что выяснить – и мы вернемся к вам, – с апломбом сказал Холмс и быстро зашагал из дома. – Найдите пока констебля, который обнаружил труп.

***
– Со штукатуркой это было… очень даже неплохо, – признал Ватсон, когда они вышли на улицу.

– Твой дружелюбный тон сейчас пропадет, – Холмс осматривал окрестности, как будто ища что-то или кого-то взглядом. – Констебль! – крикнул он.

– Да, сэр!

– Вы же местный, куда здесь кладут мусор?

– Вот за тем домом стоит бак, сэр.

– Благодарю Вас. Ватсон, за мной!

Вдвоем они быстро свернули за первый из четырех домов. Действительно, там оказался мусорный бак, практически весь переполненный, несмотря на то, что, вроде бы, здесь жило не так много людей.

– Давай я подержу твои жилет и рубашку, – обернулся Холмс к Ватсону. – Там надо будет найти труп животного.

– Что???

– Ох… Надо. Лезть. Внутрь, – с расстановкой произнес детектив. – Там, – он показал на бак, – может быть. Труп. Животного. Скорей всего – курицы. Вперед-вперед, – он снова замахал ладонью.

Ватсон набрал воздух в легкие, чтобы начать возражать, но Холмс поднял брови:

– Ты же ведь мой помощник? Или уже нет?.. Ты же доктор! Мы сейчас должны спасти двух человек! Скорей всего, уже не успели, но надо же попробовать. Давай лезь скорей, нам еще возвращаться к двум инспекторам. Я не могу: у меня опаснейший гримуар под мышкой.

Ватсон заскрежетал зубами, но послушно снял жилет и чуть подумав – рубашку и брюки. Все это он отдал Холмсу, который скривился, и подошел к баку.

За его спиной Шерлок начал что-то выжидательно насвистывать.

Непроизвольно отшатнувшись от запахов, но переборов отвращение, Ватсон хотел было уже перекинуть ногу через стенку, как вдруг ему в голову пришла одна мысль. Он схватился за стенку бака, раскачал его и уронил. Тот с тупым звуком стукнулся о землю и из него посыпался разного рода мусор.

Он обернулся к Холмсу и победно посмотрел на него.

– Туше, – произнес детектив. – О, вот и она, – он прошел мимо Ватсона, попутно всучив ему одежду.

Ватсон проследил за ним. Действительно, среди всяких отходов лежала курица, которой определенно перерезали горло. Холмс некоторое время смотрел на нее, потом развернулся, подошел к Ватсону и произнес:

– Спасибо. Но больше так не делай. Мы не должны вредить людям. Ты же мой помощник, поэтому будешь делать то, что я тебе говорю.

– Ох простите, – услышали они уже в который раз день голос Грегсон, которая вышла было из-за угла, но тут же отпрянула обратно, увидев Ватсона в одних кальсонах.

– Нет-нет, мы уже закончили, – крикнул инспектору Холмс. – Ватсон, да оденься уже.

– Мы узнали про констебля, – сказала вновь показавшаяся Грегсон. – Джон Рэнс, у него сейчас выходной. Мы послали за ним.

– А вот это не стоит, – Холмс порывисто направился к дому №3. Грегсон последовала за ним. – Мы с Ватсоном сами съездим на адрес. И да, Грегсон, убийца перевернул мусорный бак – пришлите полисменов, пусть они наведут там порядок, – услышал Джон его удаляющийся голос.

Насколько это возможно было быстро, Ватсон оделся, морщась от боли в руке, и поспешил за ними, встретив по пути двух полисменов, явно недовольных новым заданием.

– Выделите нам кэб, мы сейчас же направляемся к Рэнсу, – услышал он голос Холмса, заходя в дом. – Вот что пока мы имеем, джентльмены: убийца – призрак мужчины, ростом выше шести футов. При жизни это был чернокожий человек… Он и эта его жертва приехали сюда вместе в четырехколесном экипаже, запряженном лошадью, которой была только одна новая подкова – на переднем копыте, остальные старые. Дальше произошла битва между этим человеком и призраком. Магическая. И призрак вышел из нее победителем, а у человека остановилось сердце. – Он помолчал и посмотрел на сыщиков: – Помните ведь дело Дольского в Одессе или дело Летюрье в Монпелье? – Прочитав на их лицах непонимание, он вздохнул и продолжил. – Итак, призрак победил. И судя по когтям, которыми он выцарапал слово на стене – он начинает уже превращаться в демона. А значит, у нас совсем немного времени. Грегсон, пусть Ваши парни поищут по своим агентам призрака-кэбмена. Телеграфируйте также в САСШ по поводу Джозефа Стенджерсона – нужно узнать про него все, как и про Дреббера. Лестрейд, ищите, ищите Стенджерсона! Вперед, Ватсон!

Глава 8. Показания констебля

– Как ты это все узнал? – спросил Ватсон после непродолжительного молчания, когда они, усевшись в кэб, поехали к обнаружившему труп констеблю.

Холмс как будто вынырнул откуда-то:

– Не мешай мне думать, пожалуйста, – сварливо сказал он. – Если, конечно, хочешь быть моим помощником.

– Я НЕ хочу быть твоим помощником. Только полный псих может хотеть этого.

– Коль уж на то пошло, я тоже НЕ хочу, чтобы ты был моим помощником!

Они помолчали.

– Первое, что я увидел, подъехав к дому, были следы кэба у самой обочины дороги, – вдруг заговорил Холмс. – До прошлой ночи дождя в Лондоне долго не было. Значит, кэб, следы которого мы нашли, очевидно, проехал там нынешней ночью. Потом я заметил следы лошадиных копыт, причем один отпечаток был более четким, чем три остальных – значит, одна подкова была новая. Кэб прибыл после того, как начался дождь. Все полицейские до нас пришли на адрес пешком. Наш с тобой кэб прибыл первым – да и новые следы от старых я спокойно отличу. Значит, тот кэб подъехал ночью, и, конечно же, он-то и доставил туда убийцу и жертву.

– Правдоподобно… А как ты угадал рост убийцы?

– Я не гадаю, это мешает логике. Когда человек пишет на стене, он инстинктивно делает это на уровне своих глаз. От пола до надписи на стене шесть футов. Задачка для ребенка…

– А вот это вот… – Ватсон помолчал. – Про демона?

– Ты пытался сказать слово «коготь». То, как процарапано слово на стене, можно было процарапать только когтем – не ногтем, не ножом… Становясь призраками, люди, которые жили себе и жили, не особенно греша и не будучи святыми, имеют еще шанс сделать свой выбор. Постепенно они или превращаются в демонов, или отправляются на небеса. Этот, как мы видим по убийству, свой выбор сделал в сторону ада. Поэтому и стал превращаться в демона. Он это понимает, поэтому у него мало времени. В облике демона он перестанет себя контролировать…

Наблюдательность, Джон… Вы все смотрите, но не наблюдаете. А именно это отличает настоящего сыщика от всяких там Лестрейдов… В сыскном деле нет ничего важнее, чем искусство читать следы, хотя именно ему у нас почему-то почти не уделяют внимания. Там все, конечно, затоптали полисмены, но кое-что я смог увидеть. Убитый выпрыгнул из кэба и, судя по походке, был пьян. Вторых следов нет – как это понятно, призраки их не оставляют. Убитый сначала шел вполне себе спокойно и только в доме заподозрил что-то неладное.

Холмс помолчал.

– Я понюхал губы мертвого – его не отравили, иначе я бы учуял запах. Я учуял другой запах – призрака и магии. Обычные люди их не ощущают – тем более большинство из них, которые во все это не верят, – но с опытом это приходит. Ему остановили сердце сильным заклинанием. И да – он пытался излечиться обычными таблетками. Это может вызвать усмешку – но только не у знающих людей. Удар магическим лучом парализовал сердце – и его вполне можно было снова завести с помощью либо магии, либо обычных врачебных средств. Магией, как мы понимаем, раненый уже заниматься не мог – а его таблетки убийца отшвырнул от него подальше. Уверен, что результаты экспертизы Скотленд-Ярда – когда там они появятся – подтвердят, что они от сердца. Убийца смотрел, как этот человек умирает, и заодно рассказывал ему что-то, показывая вот это кольцо. Потом от избытка эмоций он начал превращаться в демона, но рассудок его еще оставался при нем – и он стал писать надпись на стене. Но его спугнули, и он обронил кольцо…

– Но убитый… как он?..

– Как он смог в одну и ту же ночь оказаться и с тобой в поезде, и умереть в пустом доме в Лондоне – ты это безуспешно пытаешься спросить?.. – Холмс помолчал. – Либо он воспользовался заклинанием из гримуара, либо… это были разные люди. Ну, то есть существа. В любом случае, я уверен, что ответ заключен в гримуаре, и я как раз хотел начать его читать – но спасибо тебе, тут ты со своими расспросами.

– Да читай, пожалуйста… – Ватсон демонстративно отвернулся к окну.

– Не буду! Потому что не это сейчас главное, Джон!.. – Детектив замолчал, явно в ожидании вопроса.

Тот какое-то время предпочел не радовать собеседника своей реакцией, но все-таки не выдержал:

– И что главное?..

Холмс полез за пазуху, извлек оттуда револьвер и протянул его Ватсону:

– Ты же солдат, значит стрелять умеешь… Он совсем обычный, без серебряных пуль, конечно, но я думаю, что сейчас и он нам подойдет…

– С чем мы столкнемся?

– Со всем, чем угодно… Но уж точно – с твоей любимой нечистью… Те пятна крови на полу – они не человеческие. Это курица, которую ты так цинично отыскал… После убийства Дреббера там провели обряд – и очень сильный обряд. И я, конечно, не считаю, что это сделал призрак. Картина, по-моему, была такова. Призрак-кэбмен привез Дреббера в этот пустой дом. Там между ними разыгралась битва, в которой призрак победил. После этого он, превращаясь в демона, стал писать на стене имя женщины, Рейчел. Его спугнул этот полисмен, к которому мы сейчас направляемся. Он не дописал и скрылся. Но был кто-то еще, кого заметил констебль. Этот некто, похоже, хороший колдун. Я склонен полагать, что он мог помочь призраку. И он загипнотизировал или как-то еще заколдовал констебля, внушив, что он видел именно тебя… Интересно, не находишь?.. А кто ж такой у нас есть могущественный колдун, который знает, как ты выглядишь… Хм-хм, дай подумать…

– Но он же и был мертв?!. Или он раздвоился?!

– Да это-то как раз проще всего, если знать, как работает магия… Но это все тоже пока не главное, Джон! Главное – зачем он совершил обряд! Гипнотизировать можно и без куриц… Кстати, я думаю, он поймал ее в одном из домов – я заметил там курятники. Это удобно… Он превратил его во что-то, Ватсон! Этого констебля, Рэнса. Но вот почему он это сделал – вот вопрос! Я совершенно не представляю, с чем мы столкнемся, когда встретимся с ним. Но такой шанс упускать нельзя.

– Приехали, джентльмены, – услышал Ватсон голос управлявшего кэбом полицейского, который показался ему знакомым.

Он первым выскочил из кэба и лицом к лицу столкнулся с тем самым констеблем, который ударил его на Бейкер-стрит.

– Прошу прощения, сэр, меня прислали принести извинения, сэр, – уныло проговорил тот. – Нам описывали Вас, как предполагаемого убийцу, сэр…

Первое, что хотел бы, не задумываясь, сделать Ватсон, – это вернуть нокаут ретивому служаке. Но он быстро взял себя в руки и неубедительно процедил: «Принимается…»

Дальнейшему разговору помешал Холмс:

– Как Вас зовут, констебль?

– Мерчер. Гарри Мерчер, сэр.

– Вы верите в потусторонние силы, Мерчер? – Холмс пристально посмотрел ему в глаза.

– Что Вы такое говорите, сэр? За 22 года службы я видал только алкашей, воров, разбойников и маньяков.

– Значит так, Мерчер, – детектив взял его за локоть: – Вполне, возможно, что сейчас мы встретимся с чем-то дьявольским. Но бойтесь этого не больше, чем маньяков. Стреляйте на поражение – но помните, что лучше, если он попадет к нам живым.

– Это какая-то чертовщина, сэр… Простите, но я Вам не верю.

– Ну дело твое, – легко согласился Холмс. – Заходим!..

И первый вошел в арку, около которой они стояли. Ватсон поспешил за ним, сжимая рукоятку револьвера,холодная сталь которого придавала ему уверенность. Следом тяжело ступал констебль.

– А кого мы идем брать, сэр? – громким шепотом спросил он.

Холмс с секунду помолчал, потом быстро ответил:

– Тварь, которая убила твоего коллегу Рэнса.

– Джона Рэнса, сэр? – воскликнул констебль. – Знаю его! Он классный парень! Он же был крестным у моего сына! Если эта тварь убила Рэнса, то ей от меня несдобровать!..

Тесный проход провел их в прямоугольный, вымощенный плиткой двор, который был окружен грязными лачугами. Во дворе играли грязные ребятишки в дырявой одежде. Ныряя под веревки с линялым бельем, все трое добрались до двери с номером 46, на которой блестела дощечка с именем Рэнса.

Холмс встал перед дверью, Ватсон и констебль, не сговариваясь, прислонились к стенам по обе стороны от него, взяв револьверы наизготовку. Доктор заметил, что детектив держит трость так, чтобы из нее без труда можно было достать клинок.

Холмс постучался.

Тишина.

Он постучался громче.

– Мистер Рэнс! – крикнул он. – Я инспектор Холмс от инспектора Лестрейда. Нам необходимо задать Вам несколько вопросов!

– Он наверняка спит, сэр! – к сыщикам подбежала стайка чумазых мальчишек. – Мистер Рэнс всегда долго отсыпается после службы.

– Спасибо, ребята, – добродушно сказал им Холмс. – А теперь идите играйте.

– Мы хотим посмотреть на ваши пистолеты, джентльмены, – сказал самый смелый парнишка.

Холмс вздохнул:

– Сейчас мы поговорим с мистером Рэнсом и покажем вам пистолеты, хорошо? А пока идите, – он в который раз уже капризно замахал ладонью.

– Покажите сейчас, сэр!

– А ну пошли вон, пострелята! – вызверился на них констебль. – А то всех в камеру пересажаю, маленькие вы воришки!

Мальчишки бросились врассыпную.

– С ними только так надо, сэр, – сказал полисмен Холмсу.

После его крика за дверью послышались звуки. Ватсон физически ощутил разлившееся в воздухе над их троицей напряжение и еще крепче стиснул рукоять револьвера.

Дверь открылась. Трое сыщиков замерли, готовые ко всему.

В комнате перед ними стоял грузный мужчина в кальсонах и майке. Очевидно, он только что проснулся и чтобы взбодрить себя, умылся – он вытирал полотенцем лицо.

– Констебль Рэнс, я полагаю? – светски осведомился Холмс.

Тот промычал что-то соглашающееся из-под полотенца.

– Рэнс! Живой! – в следующую секунду сопровождавший сыщиков констебль кинулся обнимать коллегу. – А они мне сказали, что ты…

Фонтан крови прилетел на Холмса и Ватсона.

С яростным рыком Рэнс отнял голову от прокушенной им шеи полисмена, полотенце слетело с него – и сыщики увидели безумно страшное серое, клыкастое лицо орка, выплевывающее часть шеи Мерчера. В ту же секунду Рэнс начал увеличиваться на глазах, кальсоны и майка лопнули…

Ватсон начал палить в него из револьвера – но тот прикрылся трупом полицейского, а затем бросил им в доктора, уронив того на землю.

В раненой руке как будто что-то лопнуло. В глазах побагровело как во время видений – но Ватсон мгновенно понял, что в этот раз это настоящая кровь из артерии бедняги Мерчера.

В следующую секунду орк бросился на Холмса, но тот успел уйти с линии его прыжка, как заправский фехтовальщик выставив вперед трость. Орк издал рык, от которого кровь застыла в жилах, заскулил и вдруг побежал прочь, чуть не наступив на Ватсона.

Барахтаясь под грузным телом убитого полисмена, доктор все же сумел направить на орка револьвер и снова начал стрелять. Кажется, даже попал – но чья-то нога в дорогом ботинке припечатала его ладонь к земле.

– Люди, Ватсон! – крикнул Холмс, сошел с руки Джона и бросился за орком.

Действительно, на крик из домов повысыпали жители. Мужчины, женщины, дети, увидев надвигающееся на них чудовище, застывали на месте, а затем в ужасе принимались бежать кто куда. В этой неразберихе невозможно было попасть в беглеца, не ранив никого из людей.

Холмс преследовал орка, развивая невиданную скорость.

С большим трудом, морщась от пронзающей боли в руке, Ватсон кое-как смог снять с себя труп полисмена. Он схватил второй пистолет и бросился вслед за Холмсом.

Увиденное его удивило. Детектив не только бежал с огромной скоростью, но начал подпрыгивать, хвататься за веревки с бельем, а затем с ловкостью обезьяны стал цепляться за карнизы, перепрыгивая с одного на другой и оказавшись таким образом над бегающими жителями и всяческими другими преградами двора.

Между тем, было видно, что орк оказался в тупике: на его пути была стена. Холмс, кажется, уже был готов спикировать на него сверху как ястреб – но монстр вдруг остановился, схватил какую-то женщину и поднял перед собой. Было ясно, что своими ручищами он может сделать с ней все что угодно.

Холмс мягко спрыгнул на землю перед ним.

– Джон! Ты еще там? – прокричал он.

– Да где ж мне быть-то?.. – крикнул ему, запыхавшись, на бегу Ватсон.

– Да я не тебе, Ватсон, – огрызнулся Холмс. – Я доброму Джону Рэнсу, кого превратили в эту нечисть. Ты же еще там, Джон!.. Ты же хороший человек! Ну что ж ты убил Гарри Мерчера, старину Гарри – а ведь он так обрадовался тебе! А ведь ты крестный его сына! Но мы же понимаем, что это был не ты, Джон!..

Ватсон наконец добежал до них и стоял, судорожно переводя дыхание.

Орк стоял не двигаясь и утробно дышал.

– Послушай, что сейчас будет, Джон! – крикнул опять Холмс. – Твоя оболочка уже смертельно ранена. Я проткнул ее клинком из заговоренной стали, а мой товарищ всадил несколько пуль. Тебе недолго так стоять осталось. Поэтому отпусти женщину, Джон, не бери грех на душу. Душе твоей, к сожалению, скоро придется предстать перед Господом. Отпусти ее, Джон, и давай поговорим! Попробуй поговорить со мной!.. Нам это очень важно – и мне, и твоей бессмертной душе.

Орк постоял немного – как вдруг зарычал и схватил женщину второй рукой. Ясно было, что он хочет просто разорвать ее…

…Лаура, которую тащит нечисть. Джейн… Это было не видение. Ватсон просто вспомнил их… Время замедлилось… Прыжок не получится… Ватсон сделал длинный шаг вправо, перенося вес тела на согнутое колено. Женщина наконец перестала заслонять голову орка от него. Он перестал дышать. Выстрелил.

И тут же упал, не удержав равновесие.

А потом произошло землетрясение. Это на землю как подкошенный рухнул орк, выпустив из рук женщину, которую ловко поймал Холмс.

– Мадам, Вы как ангел, спустившийся с небес, – галантно и в то же время небрежно произнес виконт, аккуратно поставил ее и устремился к орку.

Женщина побежала прочь что есть сил. Ватсон, кряхтя, стал подниматься.

– Прекрасный выстрел, Джон! – крикнул через плечо Холмс. – Прямо в глаз… Хотя… – Он резко развернулся. – Ну вот мы же хотели взять его живым. У меня был план. Ты молодец, спас женщину. А информацию мы теперь откуда возьмем?

– …кой план… тебя… был?.. – Ватсон не мог перевести дыхание.

– Я уже забыл его – к чему забивать теперь этим голову? Я думаю, нам надо уходить. Помнишь больницу в Саут-Даунс? Богобоязненное население, не разобравшись, всех посчитает нечистью и начнет танцы с вилами или огненное шоу. У меня почему-то так всегда бывает… Хотя нет, людей здесь немного, поэтому скоро сюда придут они.

– Подожди, – Ватсон взял его за локоть. У него из головы не выходила одна вещь: все то время, что он с Холмсом – ни одного видения!.. – Что ты хотел у него спросить?

– Да какая уже разница? – досадливо спросил Холмс.

– Шерлок! – требовательно крикнул Ватсон.

– Кто с ним такое сотворил, естественно… – пробрюзжал виконт. – Ну да ладно, это я сам выясню…

– Ты можешь… хотя бы на секунду… заткнуться?!.

Холмс осекся.

– Ты невоспитанный мужлан, Ватсон, но из вежливости я помолчу.

Проведя ладонью по оставшейся на нем крови убитого полицейского, Ватсон очертил вокруг трупа орка круг и встал внутрь.

– Слушай меня, Шерлок, у нас очень мало времени!.. Душа Рэнса может быть еще здесь, и мы можем с ней поговорить. Сейчас я… – он перевел дыхание – сделаю это. Ты будешь спрашивать – я буду отвечать. Но пока – молчи! Молчи до тех пор, пока у меня не закатятся глаза!..

Он упал на колени перед орком и взял его за руку, преодолев шевельнувшуюся брезгливость.

Холмс, опираясь на трость, наблюдал за ним, как энтомолог за новым насекомым.

– У нас будет очень мало времени, понял?.. – крикнул Ватсон.

Холмс кивнул.

Ватсон обмакнул палец в сочащуюся из глаза орка кровь, затем облизал этот палец и начал что-то говорить. Он делал это автоматически, даже не задумываясь над тем, что именно он делает и что говорит.

Небо и земля, приземистые домишки и развешанное белье начали крутиться вокруг него, он понимал, что и сам раскачивается – но говорил и говорил, все убыстряя и убыстряя ритм неведомых ему слов.

Наконец это случилось. Его как будто что-то ударило внутри головы. Он почувствовал, что внутри его сознания есть кто-то другой… Но почему, почему Холмс молчит, ведь у нас так мало времени?!.

– Здравствуй, Джон! Рэнс который, я имею в виду, – услышал он в тот же миг голос сыщика.

– Здравствуйте, сэр! – услышал он растерянный голос, который как маленьким молоточком вбивал каждое слово в его голове. Ватсон послушно повторил за этим голосом.

– Сожалею о том, что случилось и желаю твоей душе обрести вечное блаженство – и давай оставим эти формальности. У нас мало времени, Джон Рэнс. Ты сможешь отомстить тому, кто превратил тебя в чудовище и в конечном итоге тебя убил. Кто это был? Как он выглядел?

Ватсон почувствовал, как «сосед» в его голове затрепетал.

– Не говори о нем, Холмс! – крикнул он, собрав все силы. – Он его боится!

– Хорошо. Ты зашел в пустой дом – что ты увидел? – спросил детектив.

– Там был призрак, сэр… Я был сам не свой от страха… Я никогда не видел дьявольщины, сэр, – повторил Ватсон вслед за тем, что услышал у себя в голове.

– Как он выглядел?

– Он был чернокожий, сэр… Одет, как кэбмен.

– Ну понятно… Что он делал?

– Он что-то царапал на стене, сэр.

– Что было дальше?

– Он увидел меня и прошел прямо сквозь стену! Представляете, сэр!..

– Что было дальше?..

– О нет, сэр, я не могу, сэр…

– Хорошо. Будем называть его Некто. Что сделал Некто?..

– Он как будто заморозил меня, сэр… И у меня в голове появилось, что нужно сказать, что видел какого-то человека, и даже появилось его описание… А пока я стоял замерев, он сходил куда-то, вернулся с трупом курицы и провел какой-то обряд, сэр…

– Хорошо. Ты молодец, Джон! Это я обоим… Что ты должен был сделать, Джон Рэнс?

– Я не могу… я не могу, сэр… – Ватсон физически почувствовал, какой страх обуял Джона Рэнса. – Мало времени, Холмс! Мы его теряем!..

– Ответь, Джон Рэнс! И я отомщу за тебя!

– Я… Я… – Дух Рэнса наконец выкрикнул последнюю фразу – и сразу как будто какой-то смерч заплясал у Ватсона в голове, а через мгновение покинул ее.

Обессиленный, он рухнул на землю.

– Джон, Джон… – Холмс поднял его голову. – Он ответил на вопрос?.. Он ответил на вопрос?..

– Он должен был убить тебя, Шерлок… – Ватсон понял, что отключается.

Глава 9. Дом, которого нет

Ватсон пришел в себя от того, что кто-то тряс его за плечо. Он обнаружил себя в кэбе. Кто его разбудил – было понятно и так.

– Мы приехали, Джон.

– Приехали – куда?.. – Ватсон чувствовал себя совершенно разбитым.

– На Бейкер-стрит, конечно. В твой новый дом!

Ватсон посмотрел в окно. На улице было уже темно, но злополучный для него дом №85 по Бейкер-стрит он узнал с легкостью.

Поддерживаемый Холмсом, он вышел из кэба. Огляделся. На этой фешенебельной улице как будто ничего не поменялось, даже тот же чистильщик обуви все еще сидел на прежнем месте в ожидании клиентов. Но столько всего уже произошло с утра! И не было уже ретивого констебля Гарри Мерчера…

– Ну и где твой дом? – выдавил Ватсон.

Холмс подставил ему плечо, для чего ему самому пришлось несколько пригнуться, и, как будто не чувствуя веса доктора, повел его мимо дома №85 к перекрестку.

– Спиритизму ты, я так понимаю, научился у сэкерцев?..

– Да… Если человек недавно умер или в коме, то в течение буквально получаса можно с ним поговорить… Честно говоря, у меня это первый раз получилось… – помолчав, добавил Ватсон.

– Наверное, моя эльфийская кровь играет роль, – резюмировал Холмс.

– Кровь у него играет…

– Но ты все равно научи меня потом. Может пригодиться.

– Как вести себя будешь, – огрызнулся Ватсон.

– Пока, если ты не заметил, я веду тебя.

Ватсону казалось, что они должны были уже дойти до перекрестка, но он так и виднелся впереди. Он посмотрел налево – и обомлел…

Они миновали дом №85 – а рядом с ним оказался еще один, четырехэтажный. Вывеска над дверью гласила: «Бейкер-стрит, 221-б». Утром Ватсон доходил до этого перекрестка и готов был поклясться, что этого дома там не было!

Холмс остановился с довольной улыбкой:

– Ну что, я же говорил, что только те, кому действительно надо на Бейкер-стрит, 221-б, смогут найти этот дом. Значит – тебе действительно это надо.

Ватсон, подняв голову, осмотрел здание. Первый этаж, перед которым за кованным забором был разбит небольшой палисадник, был выкрашен в белый цвет. На нем выделялась коричневая, почти даже черная, дверь, к которой вела выложенная белой и черной мозаикой дорожка. По обе стороны от двери висели фонари. Со второго по четвертый этажи здание было кирпичным – но коричневого цвета. Над входной дверью нависал балкон с кованым ограждением, на который выходили два больших окна – или, возможно, это были даже двери.

– Добро пожаловать! Бейкер-стрит, 221-б! – раскланялся Холмс.

Они прошли к двери, Холмс стукнул в дверной молоток – и она тут же раскрылась сама.

И сразу что-то маленькое и теплое прыгнуло Ватсону в грудь. Джон, несмотря на свое состояние, ловко поймал собаку.

– Тоби!.. Тоби… Я думал уже, потерял тебя… – Радостный пес лизал хозяину лицо, а не менее радостный и как будто сбросивший всю усталость хозяин весело его гладил.

Холмс с интересом смотрел на встречу двух друзей, склонив голову набок.

– Джон, может быть, пойдем?..

– Да-да, конечно, Шерлок… А как ты его нашел?

– Он сам прибежал, когда тебя забрала полиция. Пошли уже, навидаешься с ним еще!..

На правах хозяина, Шерлок шел первым. Пройдя по узкому коридору передней, они поднялись по такой же узкой скрипучей лестнице и оказались в просторной, уютно обставленной гостиной с двумя большими французскими окнами. Несмотря на то, что стены ее были пурпурными, мебель в основном коричневой и камин также был выполнен в темном цвете, комната казалось светлой.

– Это гостиная, – Холмс, вопреки обыкновению, был немногословен. – Рядом моя комната, туда нельзя. А на третьем этаже твоя. Пошли.

Комната Ватсона оказалась небольшой, тоже уютной и, что особенно его обрадовало – с камином. Шкаф был открыт, и в нем виднелась скудная одежда доктора, оставленная на Торки-террас.

– Ну что, ты надумал жить здесь? – осведомился Холмс. – Тоби здесь понравилось.

– Пока да, а там посмотрим, – пробурчал Ватсон.

– В таком случае, – Холмс гостеприимно указал на комнату, – располагайся. Можешь жить здесь вместе с Тоби – но выгуливать его будешь сам! В противном случае, отведи его в замок.

– До твоего замка добираться день, – проворчал Джон, устало садясь на кровать.

– Мой замок – в соседней комнате, – как глупому ребенку, выговорил ему Холмс.

Ватсон поднял голову и пристально уставился на детектива. Тот недовольно проворчал:

– Пойдем покажу.

Вдвоем они подошли к соседней с комнатой Ватсона двери, Холмс распахнул ее – и…

Джон действительно увидел внутреннее убранство замка! От двери вел длинный темный коридор с каменными стенами, вдоль которой стояли рыцарские доспехи.

– Можешь пройти, если не веришь, – сварливо сказал детектив.

– Но… как? – только и выдавил Ватсон.

Холмс со вздохом закрыл дверь.

– Ты можешь заходить туда в любое время, только постучись… Как-как… Это магический портал. Мои родители были сильными магами – вот они его и устроили. Я знаю, что если открою эту дверь, окажусь в замке. А если открою определенную дверь в замке – окажусь здесь. Это удобно. Так что тоже можешь пользоваться, только предупреди миссис Хадсон.

Ватсон кивнул, но его все-таки потянуло в его новую комнату.

– А миссис Хадсон… – неуверенно протянул он.

Холмс снова вздохнул и уволок Джона в его комнату.

– Ты хочешь знать про миссис Хадсон? – Быстро зашептал он. – Она служила моим родителям, но трагически погибла. И она стала духом-хранителем замка. За десятилетия она так с ним сроднилась, что теперь она и есть – замок. Она видит все, что в нем происходит, может вселиться в любую вещь – кроме портретов моих предков, конечно, – сделать в нем все что угодно. И еще она оберегает его! Ты удовлетворил свое любопытство?

Ватсон помолчал.

– А здесь она… тоже? – наконец спросил он.

– Здесь нет, этот дом – подарок ей от моего отца. Безусловно, она может сюда приходить и приходит. Но она – не дом Бейкер-стрит, 221-б, если ты об этом.

– То есть мебель тут… обычная? – спросил тихо Джон, отчего-то кивая на стул.

– Мебель у меня везде необычная, – отрезал Холмс. – Но сама она здесь не передвигается, если ты это имеешь в виду. Так, чтобы нам жить вместе, нужно знать о недостатках друг друга. У меня их нет. Да, бывает, иногда на меня находит хандра, и я целыми днями. Только не тешь себя радостью, что это я за что-то на тебя злюсь. Просто такое бывает. Вообще лучше не лезь ко мне, и это быстро пройдет. Да вроде бы все. Так, теперь ты! Ты злой, сварливый, ленивый, пьющий, недалекий, израненный, у тебя есть собака. В чем еще можешь покаяться? Пока мы еще не поселились вместе, нам надо узнать друг о друге самое худшее.

– Ты больше ничего про меня не забыл добавить? – язвительно спросил Ватсон.

– Джон, не заставляй меня ждать, у нас мало времени! – крикнул Холмс.

– Я не выношу никакого шума! – крикнул в ответ Ватсон. – Потому что нервы у меня расстроены.

– О, а игру на скрипке ты тоже считаешь шумом? – пропустив мимо ушей его демарш, деловито осведомился Шерлок.

– Смотря как играть, – ответил Ватсон. – Хорошая игра – это дар богов, а вот плохая…

– Не продолжай! Значит все нормально!

Джон усмехнулся.

– Так, – Холмс ловко извлек откуда-то из-за пазухи хронометр. – У меня мало времени. Сначала мы с тобой кое-что посмотрим, потом мне надо будет отлучиться – я хочу осмотреть комнату этого Дреббера.

– Посмотрим?.. – переспросил Ватсон. – Имеешь в виду гримуар?

– Ты определенно умнее, чем выглядишь, – удовлетворенно хмыкнул Холмс. – Хотя это, в принципе, несложно… Располагайся за столом.

Он подошел к окну и задернул шторы, установив в комнате полумрак. Затем извлек гримуар из-за пазухи и поставил его на стол.

– Я не умею читать в темноте, – едко отреагировал на это усевшийся на стул Ватсон.

– Я так и думал… – сказал, в задумчивости поглаживая книгу, Холмс. – А. Я сначала два последних слова не услышал. Нет, мы не будем ее читать, Джон, мы будем ее смотреть.

– Будешь понимать ее силой мысли?

– И да, и нет, – Холмс уже раскрывал гримуар. – Мы будем смотреть с тобой что-то вроде оптического театра. Только лучше, гораздо лучше. Буквально через несколько лет такое назовут «кинематограф» и со временем увидеть это сможет каждый. Но пока же – насладиться таким зрелищем могут считанные люди во всем мире. – Он листал книгу, быстро пробегая страницы глазами. – Впрочем, не скажу, что слово «насладиться» в данном случае подойдет… Ты готов?

Ватсон кивнул. Холмс тоже уселся за стол.

– Все будет на шторах. У гримуаров есть память. Они фиксируют все, что «видят» – то есть все, что происходит вокруг них. Это касается даже поддельных гримуаров – если, конечно, они выполнены мастерски. А при знании нужного заклинания новый владелец гримуара может посмотреть, какой последний обряд был с ним совершен. Честно говоря, я уже знаю, что мы сейчас увидим, но плох тот детектив, который не хочет найти подтверждение своим догадкам. А теперь не мешай мне произносить заклинание.

Ватсон хотел огрызнуться, что он вообще-то и не мешал, но Холмс уже снова, как в заброшенном доме, стал быстро говорить непонятные слова. Гримуар задрожал, и чем быстрее говорил Шерлок, тем сильнее становилась эта дрожь. Джону уже начало казаться, что и стол ходит ходуном.

И вдруг – из книги в штору ударил яркий луч. В следующую секунду Ватсон, который считал, что уже готов ко всему, отпрянул: в образовавшемся на шторе прямоугольнике света появилось крупное лицо того самого человека, с которым он встречался в поезде и который, получается, его убил. Точнее все-таки того, в чьем убийстве его обвиняли: по возрасту он больше походил на найденного в заброшенном доме человека. У этого лица, а равно у всего, что его окружало, как будто забрали все краски мира, кроме черной, белой и серой.

Джон покосился на Шерлока: тот сидел с абсолютно отрешенным видом, как будто находится в ложе театра. Ватсон попробовал вспомнить, бывал ли в театре он сам, но почему-то не смог.

Он перевел взгляд на изображение на шторе. Лицо Дреббера-Майкла быстро отдалилось: стало понятно, что он открыл книгу, близко посмотрев в ней что-то, а теперь распрямился.

– Черно-белое изображение, – чтобы только не молчать, произнес Ватсон.

Холмс медленно повернул к нему голову, как будто только сейчас обнаружил, что в комнате есть еще кто-то, кроме него. Щелкнул пальцами – изображение остановилось.

– У других и такого нет, – пробурчал он. – Не мешай смотреть. Оно на самом деле цветное, просто они залезли в какое-то подземелье или пещеру, и гримуару не хватает света, чтобы передать все цвета.

Действительно, у стен за спиной распрямившегося Дреббера, который был одет в мантию с капюшоном, находились еще два одетых так же человека – только в отличие от него их лица были скрыты масками. Помещение, в котором они находились, было с каменными стенами, на одной из них Ватсон увидел факел – очевидно, таких было еще несколько. На переднем плане, справа, угадывался фрагмент чаши или сосуда. Джон подумал, что скорее всего гримуар стоит на столе – вот так же, как и у них сейчас – и эта чаша располагается там же.

– Да не бойся ты, это всего лишь картинки, – помолчав, сказал Холмс. – Ну все, ты готов? Не будешь больше шуметь и мешать другим?

Ватсон нехотя покачал головой.

– Еще бы еду сюда приволок… – проворчал Шерлок и снова щелкнул пальцами.

***
Дреббер, надев маску, начал говорить непонятные слова, то поднимая, то опуская сложенные вместе руки. Стоявшие у стен вторили ему. Все голоса были мужскими.

Продолжалось это несколько минут, и Ватсон уже было заскучал, как наконец в действиях оккультистов появилось разнообразие. Но лучше б его не было…

Справа в изображение вошел еще один мужчина в мантии, который тащил перед собой молодую девушку, одетую лишь в простыню. Она совсем не сопротивлялась – кажется, была чем-то одурманена.

Дреббер подошел к ней и стал говорить заклинания громче. В какой-то момент он быстрым движением запустил руку под мантию – и в следующую секунду в ней появилось что-то блестящее, а еще через миг – он выбросил руку в сторону девушки.

Кажется, девушка и Ватсон дернулись одновременно: она – в последнем в жизни движении, он – в непроизвольном стремлении ей помочь… Джон мысленно напомнил себе, что то, что он сейчас видит, произошло давно, и девушке уже не помочь…

По простыне расползлось черное пятно. Дреббер издал гортанный крик, а его подельник – иначе Ватсон называть этих людей не мог – наклонил голову убитой девушки к чаше. Из нее начала стекать кровь.

Все четверо мужчин начали ритмично произносить какое-то двусложное слово, все быстрее и быстрее, громче и громче. Когда они перешли уже на крик, Дреббер схватил чашу и быстро поднял ее над собой, так, что содержимое брызнуло вверх.

Внезапно воцарилась тишина. Ватсон ожидал, что убийца обольет себя кровью, но жидкость почему-то начала дымиться – а клубы дыма вдруг стали складываться в силуэт… Привычный многим силуэт черта, беса, демона с рогами и хвостом! Роста он был чуть выше Дреббера.

Постепенно он становился все темнее и все плотнее, и стало видно, что он дергается как в агонии. Послышались и его нечленораздельные крики. Однако уже вскоре он замер.

– Кто посмел отвлечь меня, чтобы я пришел в этот презренный мир?!. – раздался пронзительный, очень противный и при этом страшный голос, от которого у Ватсона, кажется, кровь застыла в жилах.

Дреббер смахнул с себя капюшон:

– Я! И мои братья!

В смелости этому человеку все-таки не отказать, подумал Джон.

– Зачем ты посмел отвлечь меня, чтобы я пришел в этот презренный мир?!. – так же злобно возопил демон.

– Я хочу властвовать над тобой! – Дреббер шагнул к демону. – Хочу заключить с тобой договор!

– А сможешь ли ты?.. – таким же страшным голосом начал демон – как вдруг осекся, сел на стол рядом с гримуаром, так, что пропал из виду, и совершенно обычным голосом, как тогда в поезде, продолжил: – Ай, да оставим эти формальности. Ты вызвал меня – понятно для чего: хочешь, наверное, денег, власти и поквитаться с врагами. Это все не ново, это все было, это все скучно – но важно для тебя, поэтому мы, как обычно, заключим с тобой договор, я выполню все, что ты там хочешь, а потом заберу твою бессмертную душу. – Демон встал и подошел вплотную к Дребберу. Тот стоял ошарашенный. – Ты как-то не так себе это представлял? Думал, я какие-то пафосные слова буду говорить или там летать по всей этой вашей пещере? Понимаю. Но и ты пойми: ты у меня уже, прости, далеко не первый – и у вас, людишек, все одно и то же.– Обойдя с этими словами Дреббера, он снова встал к нему лицом к лицу. – Даже антураж, – он обвел руками помещение, – даже антураж всегда один и тот же, и одеты вы, мистики, одинаково. Я вообще не удивлюсь, если это одни и те же мантии, – он начал расхаживать по помещению. – Вы их хотя бы стираете, надеюсь… Ну нет вот чтобы, – обратился он к одному из стоявших у стены; те переглянулись, – нет вот чтобы я материализовался – а тут праздник! Танцуют юные девы, вино льется рекой, артисты исполняют трюки, местный правитель меня радостно приветствует… Так нет ведь – всегда одно и то же: в каком-то подполье, – он отпнул попавшийся ему на пути стул, – какие-то люди дрожащие от страха, в темноте, в сырости. Тьфу!

Демон вдруг оказался рядом с Дреббером. Он буквально материализовался около него, а в руках у него также материализовался кусок бумаги.

– У меня все с собой. Давай побыстрее покончим со всем, я выполню твои желания и вернусь в ад – я там неплохо развлекался. Да снимите капюшоны и маски свои, парни! А то я будто с изваяниями разговариваю.

Стоявшие у стены еще раз переглянулись, но просьбе не вняли. Послушался только приволокший девушку мужчина. Это оказался человек уже в годах, с высоким лбом и усами на волевом лице.

Дреббер также снял маску. По его лицу было видно, что ему не нравится происходящее. Он исподлобья провожал подвижного демона недобрым взглядом:

– Ты слишком много говоришь для могущественного демона. Я демона вызвал или клоуна? – наконец грозно спросил он.

Тот приблизил к нему свое уродливое лицо:

– Это каждый сам решает, – членораздельно произнес он.

И вдруг выбросил обе руки за спину Дребберу – из них вылетели стволы огня, которые ударили в сторону стоявших у дверей мужчин. Впрочем, до людей они не долетели, остановившись, наверное, в считанных дюймах от их лиц. Оба мужчины бросились наутек. Огонь демона погас.

На лице Дреббера не дрогнул ни один мускул. Второй же мужчина вдруг с неимоверной быстротой подхватил лежавший на столе кинжал и бросился с ним на демона.

Ватсон даже не понял, что сделал бес – он, кажется, не шевельнул ни одной мышцей – но мужчина с кинжалом вдруг взлетел вверх, оказавшись вне зоны видимости гримуара.

Демон задрал голову:

– Серьезно? С ножом на демона? – Он отошел от Дреббера, который все так же сверлил его ненавидящим взглядом, огляделся и произнес: – А вы мне нравитесь, джентльмены! В смелости вам не отказать. Теперь, когда здесь нет лишних, можем, наверное, продолжить. – Его взгляд остановился на гримуаре, и Ватсон, которому показалось, что демон смотрит прямо на него, почувствовал в его глазах насмешку.

Дреббер ухватил его за руку и развернул к себе:

– Верни. Его. На место, – потребовал он.

– А мне что? – осведомился демон.

Дреббер вскинул руку и что-то воскликнул. В следующий миг его напарник – скорее всего, это и был мистер Стенджерсон – приземлился рядом с ним.

Демон сложил руки на груди и кивнул:

– А неплохо, очень неплохо. Вы правда считаете, что я вам нужен, джентльмены?

– Твое дело – не рассуждать, – процедил Дреббер. – Твое дело – выполнять.

Демон развел руками:

– Легко!.. Итак, – на столе перед гримуаром сам расстелился лист бумаги. Демон подошел к нему: – Условия договора стандартные, подписываем кровью. Единственное, надо дату поставить и ваши имена. Дальше начинаем работать.

Мужчины переглянулись. Дреббер взял договор и начал читать.

– Да стандартная форма, – скучливо позевывая и начиная разминать плечи, вставил демон.

Дреббер не обратил на его слова внимания. Дочитав, он, наконец, кивнул. Стенджерсон резанул кинжалом по руке, затем, взяв у него оружие, за ним повторил Дреббер.

– Здесь и здесь, – демон ткнул пальцем в бумагу, все еще поглядывая в гримуар.

Оба человека расписались, затем по договору чиркнул пальцем и демон. Бумага взлетела и вдруг впечаталась в лицо нечисти. Когда демон снял ее с себя, оказалось, что у него уже не демоническое лицо – а лицо Дреббера. И в тот же миг он оказался одет в такую же мантию.

– Ну вот и все, – произнес он. – А, хотя нет. С Вашего позволения, мистер… Дреббер, я буду чуть помоложе, – он щелкнул пальцами и действительно стал выглядеть так, как во время встречи с Ватсоном в поезде. – Мистер Дреббер, мистер Стенджерсон, я готов называть вас так, как вы того пожелаете – господа, хозяева, повелители – мне в общем без разницы. Главное, что я исполню любое ваше желание. Оно у вас, я так понимаю, одно на двоих? Ну и да, взамен заберу ваши бессмертные души, – он продолжал поглядывать на гримуар. – Почему-то считается, что в этом и есть подвох, – доверительно сообщил он Дребберу. – Подвох на самом деле есть, но не в мою пользу. Чаще всего оказывается, что у тех, кто меня пригласил, уже нет души! Подумайте об этом, господа… Хотел добавить: «пока не поздно» – но нет, уже поздно… А где вы гримуар брали? – деловито осведомился он, как будто и сам себе хотел прикупить парочку.

– Это неважно, – жестко произнес Дреббер. – Важно то, что ты должен сделать.

– Ну да, ну да, неважно, – демон подошел к столу и присел на корточки, приблизив лицо к книге. Ватсон увидел, что он чуть ли не рассмеяться готов. – Я с вашего позволения его закро… – изображение погасло.

***
В комнате вновь воцарился полумрак. С минуту Холмс и Ватсон сидели молча: Джон – переваривая увиденное, Шерлок – думая о чем-то своем.

Наконец Холмс порывисто встал и отдернул шторы. Ватсон поморщился от заполнившего комнату света.

– В общем, ничего нового я, как и сказал, не увидел, – сообщил детектив. – Они вызвали демона, причем в иерархии не из последних, и он до сих пор тут и может натворить дел. В бывшей комнате Дреббера – и получается, твоей бывшей – я тоже вряд ли что-то найду, но все-таки надо съездить посмотреть. А ты ложись отдыхать.

– Уснешь после такого, – проворчал Ватсон.

– Учись, старайся, – на войне ведь ты и не то видел, – Холмс засобирался уходить.

– А дверь?.. – спросил Ватсон.

– Все-таки хорошо, что твой собеседник – великий детектив. Простым людям, кажется, невозможно понять твои вопросы. Ты имеешь в виду – сможет ли кто-то зайти в этот дом так же, как и мы? Нет, это исключено, она открывается только передо мной. Ну может, еще перед тобой будет, если ты все-таки решишь здесь жить. Все! Спать-спать, – Холмс замахал рукой, а сам вышел.

Ватсон боялся, что запечатлевшийся в его сознании облик демона не позволит ему уснуть. Но усталость, обуявшая его после этого тяжелого дня, начавшегося с пробуждения от «смерти» в поезде, взяла свое. Практически не понимая, что он делает, Ватсон прошел в свою комнату и не раздеваясь улегся на кровать.

Глава 10. Уголовная полиция

Уснуть, к сожалению, Ватсону долго не удавалось. Мозг был перевозбужден событиями дня, в голове роились самые странные и страшные образы и догадки. Стоило ему только прикрыть глаза, как он видел перед собой искаженное лицо убитого Дреббера. Вспоминал он и «Майкла», который чуть было не убил в поезде – и невольно проникался благодарностью к тому, кто отправил этого человека на тот свет. Наверное, ни к одному лицу он еще не испытывал такой сильной ненависти, как к этому.

Весь в этих мыслях, он наконец, кажется, погрузился в то странное пограничное состояние, которое стирает всякие границы между сном и явью.

…Странный стук!

Сначала ему показалось, что он слышит его во сне. Но стук повторился, и Ватсон вдруг осознал, что это происходит наяву.

В следующее мгновение он уже сидел на постели, оглядываясь вокруг. Демон?!.

На город уже опустились сумерки, и в комнате было темно: он и не заметил перед сном, что окна зашторены. Но даже в этом неровном свете Джон вдруг увидел какое-то облако в углу комнаты. Через мгновение он осознал, что облако имеет вполне законченные очертания: перед ним, в прозрачной дымке, чуть возвышаясь над полом, стояла старуха…

Призрак…

Ватсон ущипнул себя – но видение не проходило. Более того:

– Это Вы доктор Ватсон? – прошамкала она.

Первым желанием было потянуться к пистолету за пазухой – но Джон вспомнил, что он совсем обычный. Второе желание – перекреститься – он чуть было не осуществил, и уже было поднял руку, как старуха как ни в чем не бывало продолжила:

– Я пришла насчет золотого обручального колечка на Брикстон-роуд, добрый сэр. По Вашему объявлению в газете. Это моя дочка для жениха колечко купила. Сам-то он сейчас ушел в плавание, он буфетчик на пароходе – но плохо ведь будет, если он вернется, а к алтарю им идти и не с чем…

– Плохо, – автоматически кивнул Ватсон, соображая, что здесь происходит.

– Отдайте же мне его, добрый сэр, – старуха протянула костлявую прозрачную руку, отчего доктор непроизвольно отпрянул.

Он уже открыл было рот сказать, что, к сожалению, кольца у него нет, но мозг его зацепился за слово «объявление». Наверняка без подлого интригана Холмса тут не обошлось!

– Эээ… мэм… Не могли бы Вы описать его?

– Ну он дюжий такой паренек…

– Колечко, мэм.

– Ах да, колечко, конечно. Да совсем обычное, золотое… Гравировочка на нем имеется: «Дж. и Р. Х.». «Р.» – это, стало быть, Роуз, дочка моя, «Дж.» – Джон, жених ее, а «Х.» – это фамилия евойная, Хоуп.

– Все понятно, мэм, – Ватсон размышлял, что ему сейчас делать. Мыслей было много, вплоть до того, встать ли ему с постели в присутствии старой леди, пусть и покойной.

Дверь с грохотом открылась, и на пороге возник Холмс все в том же старомодном кепи. В руках его была какая-то веревка. Однако вперед он не пошел, а застыл и моргнул.

– Мэм, – сообщил он.

– Здравствуйте, добрый сэр! Я насчет колечка пришла!..

– Да, это я подал объявление, – Шерлок, кажется, пришел в себя и сделал пару стремительных шагов в комнату.

– Ну же, колечко-то отдайте! – взмолилась старуха.

– Всенепременно, – жестом фокусника Холмс уже во второй раз за день извлек откуда-то кольцо и бросил бабуле.

Та с неожиданной ловкостью его поймала, сделала реверанс и просочилась сквозь стену.

– Прекрасно, Джон! – воскликнул детектив.

– Что прекрасного, я седой весь!

– Тебе так больше идет. Продолжай седеть здесь, а я за ней!

В следующую секунду со страшным грохотом Шерлок выскочил из комнаты, послышался топот его ног по лестнице.

Ватсон сглотнул. На всякий случай он нашарил пистолет, достал его и удостоверился, что в нем осталось два патрона. Обратил внимание, что руки трясутся.

Из-под кровати выполз Тоби и очень осмысленно посмотрел на хозяина.

– Либо привыкать, либо съезжать, Тобиас.

Пес заскулил.

Ватсон включил свет и забрался в угол кровати.

***
…Он не знал, сколько просидел так, и не вспомнил бы потом, о чем думал в эти минуты или часы – как внезапно дверь отворилась.

Джон сразу же наставил на дверной проем пистолет.

– Этому миру надо менять характер, – постановил, врываясь в комнату, Холмс. – Последнее время по его воле все хотят меня убить… Если ты ждал призрака, то в них бесполезно стрелять.

– Я ждал тебя! – рявкнул Ватсон, у которого в голове будто что-то перемкнуло.

Холмс с интересом посмотрел на него:

– Не надо, Ватсон, из-за тебя я могу стать сентиментальным. Ощущение, что тебя кто-то ждет, очень, знаешь ли, размягчает характер, – Холмс прошел к окну и стал там что-то высматривать. Затем развернулся: – Ты представляешь – она ушла! Я и Вигги гнали ее несколько кварталов, устроили поистине цирковые прыжки по крышам – а она ушла! Ну правильно, мы-то думали, что имеем дело со старушкой, а это оказался он – убийца.

Детектив подошел к Ватсону, совершенно не обращая внимания, что тот продолжает целиться в него из пистолета.

– Да, Вигги – это мой помощник-призрак. Совсем недавно со мной – но очень толковый. Мы с ним устроили засаду на убийцу, но вот он ушел… Ты представляешь, – он заходил по комнате, – старушка сначала шла по улице, потом захромала и села в кэб. Кэб, понимаешь, Джон?!. Это точно был он! Но он ушел!.. Если ты расскажешь в Скотленд-Ярде, что я упустил подозреваемого, я обвиню тебя во всех нераскрытых убийствах!

– А, вот как ты работаешь… – процедил Ватсон. Он вдруг понял, что ему неожиданно сильно хочется разрядить в Холмса оставшиеся пули. Он зажмурил глаза, не зная, что делать с этим желанием. – Это что за подстава была?!

– Не надо ерничать. Теперь я понимаю, что мы имели дело с полиморфом.

– С чем?

– Не с чем, а с кем. Сам же видел. Призрак, который может менять форму. Это был убийца – а он прикинулся старушкой…

– Видел! Какого черта она явилась? – снова рявкнул Ватсон, чувствуя, как его голова все больше наливается кровью.

– Не расскажу. У меня сейчас встреча с уголовной полицией.

– Нет уж, стой! Ты меня впутал во все это! Из-за тебя меня ранил вампир, из-за тебя я проспал три дня и чуть не отравился, из-за тебя меня ненадолго убил сам дьявол, из-за тебя меня бросили за решетку, из-за тебя меня чуть не растерзал орк, из-за тебя на меня напал призрак! Ты расскажешь мне все, черт возьми!

– Ты обидишься.

– Куда уж больше-то!

– Всегда можно.

– Спущу. Курок.

– Ну хорошо. Но не потому, что боюсь, а просто потому, что ты спрашиваешь. По дороге от несчастного Рэнса я заехал в редакцию газеты и подал объявление, что ты нашел кольцо, указал этот адрес. Заодно через Вигги пустил об этом слух по своим знакомым призракам. Наш убийца должен был прочитать и прийти. Я не ждал быстрой реакции, поэтому съездил осмотрел комнату Дреббера – кстати, ничего интересного не нашел, – а потом притаился в замке и ждал, когда он появится. Но появилась бабушка, и я сначала удивился. Потом подумал, что призрак-убийца прислал младшего призрака на всякий случай, и решил за ней проследить. Выдыхай. Ты был в полной безопасности, я же был рядом. Это оказался полиморф. Это все очень и очень интересно… Все, иди спать, у меня встреча, а потом игра.

– Слушай, Шерлок! Мне это надоело… Ты использовал меня!

– Ох, ну ты же не выстрелишь!.. Хм, выстрелишь… Ну вот, ты можешь испортить мне встречу.

– Ты чертов демон!

– Ты недавно видел демона. Неужели я такой же уродливый?

– Почему ты не дышишь?

– Дышу. Дыхнуть?

–… Зачем тебе я?

– Платить за квартиру.

– У меня щас палец на спуск соскользнет!

– Это будет очень глупо… Я же говорил: тебя принял замок! Мой замок и этот дом заколдованы. В замок, как и в дом, нельзя проникнуть без моего приглашения. Я не думал приглашать тебя в замок, но он сам настоял. Точнее, миссис Хадсон. Ох… Вот же я лопух! Сам же говорю, что в этот дом, как и в замок, без приглашения не попасть. Подав объявление и распустив слухи, я как бы пригласил убийцу – а не эту неведомую старушку.

– Хорошо. Что произошло с этим вампиром?

– Сейчас правда время для этого?

– Выстрелю.

– Ты же врач, должен бы лечить людей… Ну хорошо. Я узнал, что наемного убийцу наняли меня убить. И я решил его опередить. Замок надежно защищен, он туда бы не смог проникнуть. Тогда я подумал, что мне некомфортно будет ждать, когда убийца найдет меня где-нибудь на улице. Я решил его выманить. Распустил слух о моей смерти. Есть, знаешь ли, травы, которые позволяют останавливать дыхание человека на несколько суток. Поэтому я не дышал. А не потому, что я демон. Кстати, демоны дышат, необразованный ты мой. Ну все, я взял с собой все необходимое, умер, меня увезли, попросили не вскрывать. Я лежал, ждал. И вот пришел Критерион, а потом ты. Дальше ты видел.

– Почему ты… прыгал как демон, когда мы гнались за орком?

– Демоны не прыгают, они летают… Ладно, ладно… Я с детства занимаюсь физическими упражнениями… Ну что ты так смотришь? Это правда. К тому же, я на четверть эльф, летучесть повышенная… Убери пистолет, сейчас сюда явится моя уголовная полиция. Могут не так понять.

– Твоя что?

– Уголовная полиция. Ты еще и слышишь плохо. О, они идут. Пойдем спустимся в гостиную.

***
Сопровождаемый пистолетом Ватсона Холмс с достоинством прошествовал к двери. Послышались его шаги на лестнице.

Джон наконец опустил пистолет. Он тяжело задышал. Он не понимал, что с ним происходит. Он действительно хотел убить Шерлока. Точнее, разумом, конечно, он этого не желал – но на эмоциональном уровне он, кажется, хотел этого больше всего на свете.

Судорожным движением Ватсон отбросил пистолет на кровать. Немного подумал и убрал в шкаф. Перевел дыхание. И тоже пошел в сторону лестницы.

Уже спускаясь, он услышал внизу гомон и почувствовал холод, нарастающий тем больше, чем ближе он приближался к гостиной. Повернув к комнате, он обомлел.

Вся гостиная была заполнена полупрозрачными привидениями самых разных возрастов, форм и размеров. Вот высокий поджарый старик с выправкой военного и в каком-то неизвестном Ватсону мундире несколько высокомерно взирает на сборище от камина – доктор не сразу заметил, что на ногах у него цепи. Вот о чем-то болтают друг с другом две дамы в платьях XVIII века – одна высокая и худая как тростинка, другая, наоборот, маленькая и широкая. Вот мальчишки-беспризорники, на вид лет 12-13, стоя руки в карманах, лениво-небрежно перебрасываются словами. Вот маленькая девочка в летнем платье, которая скорее всего здесь впервые, несколько растерянно оглядывается по сторонам; одна рука еепочему-то спрятана в муфту. Вот двое работяг, один без руки, о чем-то оживленно спорят… Ну и конечно, классика – мужчина в елизаветинском камзоле, держащий свою голову в руках. И многие, многие другие, самые разные, которые оживленно общались, либо одиноко стояли у стен.

На взгляд Ватсона, призраков было десятка три. На него никто из них не обратил внимания, и он счел за лучшее остаться в дверном проеме.

Холмс, жестикулируя, разговаривал с призраком подростка в фуражке. Детектив что-то многословно объяснял – тот кивал, изредка вставляя пару слов. Наконец они закончили разговор, подросток повернулся к центру гостиной и грубоватым голосом крикнул:

– Леди и джентльмены!

Ватсон обмер. Он не сразу его узнал, но теперь был точно уверен: это был Виггинс!

Гомон постепенно сошел на нет. Взоры всех призраков обратились к нему и Холмсу.

– Спасибо, Виггинс, – кивнул подростку детектив и продолжил: – Леди и джентльмены! Рад приветствовать вас на Бейкер-стрит, 221-б! Огромное вам спасибо за то, что пришли!

Привидения вновь одобрительно зашумели.

Виггинс! Ватсон чуть было не бросился к нему, но решил все-таки не мшать… «Вигги» – это о нем говорил Холмс, когда рассказывал про засаду, но Ватсон не обратил тогда внимания… Он нашелся!.. Но он… Он призрак?!! Значит, он мертв?!!

Детектив поднял руки, прося тишины.

– Сегодня я снова прошу вас, моих лучших, самых надежных и самых умелых сотрудников, о помощи! Причем помочь вы сможете не только мне и не только человеку, который рискует погибнуть от рук демона, но и одному из вас, – по гостиной прошел ропот. – Как вы, наверное, уже поняли, один ваш собрат запутался, пошел по пути мести и постепенно превращается демона. Конечно, этот процесс уже сложно остановить. Но при жизни это был славный малый, и у него здесь осталось одно неоконченное дело и помимо мести. Я готов помочь ему это дело завершить, пока он окончательно не стал исчадием ада.

Снова начался ропот.

– Тишина! – крикнул Виггинс. Ропот спал.

– Благодарю, Виггинс, – продолжил Холмс. – Я прошу вас помочь мне его найти. Заклинаю: не надо приводить его ко мне силой. Самое большее – вы можете ему сказать, что я его ищу. Или просто сообщите мне, где он находится.

Холмс помолчал.

– Теперь о том, как он выглядит. Он полиморф. Но сам по себе он – чернокожий кэбмен. Довольно высокий. Его зовут Джефф. Также его знают как призрачного гонщика Сассекса. Но чаще всего обитает он в Лондоне. Здесь же живет еще одна его жертва. И это ваше второе задание – найти человека, с которым призрак хочет поквитаться. Его зовут Джозеф Стенджерсон, он снимает где-то комнату. Ему за 60, он бывший военный. Это пока все, что я знаю, леди и джентльмены. Тому, кто поможет мне, – как всегда, награда: титул Короля или Королевы Бала!

Призраки снова одобрительно загомонили. Но общий шум прорезал строгий голос:

– Мистер Холмс! Если он превращается в демона, то он опасен для нас. Вы знаете, что демон может сделать с призраком. Я думаю, нам не стоит искать его поодиночке, – это говорил военный в кандалах.

– Совершенно правильно, полковник Эткинс! Поэтому для его поисков я предлагаю вам разделиться на пары. И еще раз заклинаю вас: не пытайтесь поймать его сами! Даже если он выглядит как обычный призрак, то он может превратиться в демона в любой момент.

– Мистер Холмс! – послышался тоненький голосок. Это говорила девочка с муфтой. Для того чтобы детектив мог хорошо ее увидеть среди других полупрозрачных существ, ей даже пришлось немного взлететь. – Мистер Холмс! Вы сказали, что он превращается в демона – а сколько ему еще осталось?

– Отличный вопрос, мисс…

– Кэнди, – девочка сделала легкий реверанс.

– Очень хороший вопрос, мисс Кэнди. По моему мнению, счет идет на часы. Поэтому если вы не найдете его к утру, то поиски следует прекратить. В таком случае сообщите мне, если узнаете, что где-то появился демон… Хотя я думаю, что он отправится в преисподнюю практически сразу же, как завершит свою месть…

– Спасибо за ответ, мистер Холмс, – видно было, что девочке стало грустно.

– Ну что, леди и джентльмены, вы готовы?

– Да, сэр, – хором ответили призраки.

– Как только что-то узнаете, летите сюда! Вам открыт сюда доступ. Я буду в замке, стучитесь в замковую дверь. Если ничего не найдете, то общий сбор здесь же в шесть утра.

– Да, сэр!

– Удачной охоты, леди и джентльмены!

После этого призраки парами начали разлетаться через стеклянные окна и стены. Ватсон заметил, что офицер улетел вместе с очень худой, наверняка умершей от чахотки, девушкой.

– Виггинс! – крикнул Джон.

Подросток посмотрел на него, не сказав ни слова, покровительственно протянул руку задававшей вопрос девочке Кэнди – и они вместе тоже улетели.

Когда гостиная опустела, Холмс повернулся к Ватсону:

– Лучшая уголовная полиция Лондона! Найдут любого в короткие сроки… Кстати, о сроках, – он глянул на часы. – Меня уже заждались…

– Шерлок! – Ватсон шагнул к нему. – Виггинс – что с ним?

– А что с ним? – Холмс склонил голову набок. – Отличный следопыт. Работает со мной всего несколько дней – но уже имеет авторитет среди привидений. Будет хорошая замена полковнику Эткинсу, который собирается на покой. Мы его временно решили сделать старшим… Так, подожди, ты его знаешь?

Ватсон опустился на стул:

– Знал. При жизни…

– Не знаю, – со вздохом сказал Холмс. – К сожалению, не интересовался.

– Чего не знаешь?

– А, извини, я решил пропустить вот это все для экономии времени… Ты хотел спросить, что с ним случилось, почему он умер – я сразу сказал, что не знаю. Но как появится, обязательно поговорим.

– Он… Он очень помог мне… А потом… Потом я его попросил найти кое-что для меня – и он пропал… И вот он… среди умерших…

Холмс помолчал:

– Да, Джон, это очень интересно. Когда он вернется, мы обязательно с ним пообщаемся. Видишь ли, у меня нет привычки лезть в душу моим призракам. Их приводят в мой отряд – я смотрю лишь на то, подходят ли они мне, не опасны ли для окружающих. А как они ушли из жизни – если хотят, то рассказывают. Это очень личный вопрос, поэтому я сам стараюсь его не задавать… – Он помолчал еще немного. – Но да… Судя по его виду, он был убит.

Ватсон вздрогнул.

– Я, к сожалению, не могу сказать, как, – продолжил Шерлок. – Но когда он вернется, мы обязательно поработаем над этим вопросом. И обязательно раскроем его убийство!

– Спасибо, Шерлок…

– Джон, я… Я доставил тебе много неудобств. В знак извинения и примирения – добро пожаловать на бал! – Он сделал приглашающий жест в сторону лестницы.

Глава 11. Королева бала

Конечно, это было очень странно – открыв обычную дверь в обычном доме, вдруг оказаться в каменном коридоре замка. Но это было действительно так: неровные отблески свеч в канделябрах, выставленные через равное расстояние рыцарские доспехи у стен, картины в старинных рамах, а кое-где наверху – красные штандарты. Зайдя в этот коридор, казалось, что ты переместился не только за десятки миль из Лондона, но и за сотни лет из XIX века.

Холмс пребывал в хорошем настроении, а потому взял на себя роль многословного экскурсовода:

– Добро пожаловать в замок Шерингфорд, Джон! Выстроен в 60-е годы XI века, когда норманнский герцог Гильом, он же наш английский король Уильям Завоеватель, собственно вел завоевание Англии. В 1066 году вместе с ним приехал и мой дальний предок рыцарь д’Ольмэ – с тех пор фамилия и трансформировалось в Холмс. Потом, конечно же, замок достраивался и перестраивался моими другими предками. В годы Войны Роз его и вовсе хотели срыть – но повезло, этого не произошло. В революцию тоже пришлось несладко – но ничего, со всем справились. Много-много лет раз в сезон здесь устраивается бал для гостей нашей семьи – и сегодня именно такой день.

Ватсон, честно говоря, слушал его вполуха. Гораздо больше его занимало то, что он видел. Рыцарские доспехи, когда они проходили мимо них, салютовали им копьями, мечами или прикладывали руки к шлемам. А картины, которые он видел в ходе своего прошлого посещения замка, оказались пустыми – изображенные на них люди куда-то исчезли. Рассмотрел Ватсон и штандарты – они были разделены на четыре поля: в одном из них красовался золотой лев, в другом – большой ключ, в третьем – скрещенные меч и палка, в четвертом – собственно сам замок, изображенный довольно реалистично.

За одним из поворотов коридора их встретила миссис Хадсон в своем обычном одеянии.

– Рада видеть Вас, милорд и доктор! У нас все готово.

– Не сомневаюсь в Вас, миссис Хадсон, – ответил Холмс. – Сейчас мы с Джоном переоденемся и сразу прибудем в зал. Джон, за мной, надо ускориться! Нас уже ждут!

– А кто ждет-то? – спросил, слегка запыхавшись от заданного Шерлоком темпа, Ватсон.

– Лучшие люди Англии! – объявил Холмс. – И не только.

Пройдя под высокой аркой, с которой свешивался штандарт рода Холмс, он внезапно остановился – так, что Ватсон опять чуть не врезался в него, – повернулся налево и нажал рукой на один из камней в стене замка.

Как в классических рассказах о Средневековье, часть стены отъехала в сторону, открывая взору черноту коридора.

– Какой же замок без тайного хода? – обратился Холмс к Ватсону и шагнул внутрь.

Джон поспешил за ним, боясь, что ему сложно будет идти в темноте. Но опасения его оказались напрасными: по мере того, как они продвигались, на стенах рядом с ними сами собой зажигались факелы.

– Может показаться, что любой в состоянии открыть этот тайный ход, – продолжал Шерлок по пути. – Достаточно лишь нажать на нужный камень. – Он повернулся к Ватсону: – Но это не так. Вспомни, что хранительница замка – это миссис Хадсон. Поэтому я мог нажать на абсолютно любой камень – дверь все равно бы открылась. И равно так же если бы это попробовал сделать кто-то другой – никуда бы он не смог попасть.

Перед ними оказалась стальная дверь, украшенная узорами, которая тоже сама по себе распахнулась. Холмс, не сбавляя хода, зашел внутрь комнаты, в которой сразу же стало светло. Джон вошел следом.

– Это мой кабинет, Джон, – сообщил Шерлок. – Кроме меня и моего брата Майкрофта здесь не было ранее никого.

Ватсон осмотрелся. Комната была просторная и визуально делилась как бы на четыре совершенно разных пространства. Первое, похоже, играло роль прихожей. По обе стороны от двери стояли два массивных коричневых шкафа, возраст которых, наверное, исчислялся сотнями лет. Рядом с одним из них располагались вешалка и подставка для тростей, с другим – шкафчик для обуви, в два ряда заполненный самыми разнообразными ботинками.

Второе пространство, слева от входа, можно было назвать классическим рабочим кабинетом. Центр его венчал массивный стол, наверняка из дорогой породы дерева, за ним стояло такое же массивное мягкое кресло, а чуть поодаль – кресло-качалка. На полу «кабинета» был расстелен богатый ковер, явно индийской работы. В качестве фона к этому рабочему месту просились, конечно же, высокие книжные шкафы – но таковой был только один, и заставлен книгами он был не весь, а лишь на высоту вытянутой вверх руки человека среднего роста. Вместо книжных шкафов все стены той части комнаты занимали высокие бюро с массой маленьких выдвижных ящиков – Ватсон без труда угадал, что видит перед собой картотеку.

Пространство, которое находилось напротив двери, очень походило на гимнастический зал. С одной его стороны у стены стояли гири и гантели и еще какие-то снаряды для силовой гимнастики. С потолка свисал канат с подвешенной к нему боксерской грушей. Неподалеку стоял манекен для отработки фехтовальных ударов. А у другой стороны стены… Ватсон даже сделал шаг в ту сторону – но сам себя удержал. Другая часть стены «гимнастического зала» была вся завешана самым разным холодным оружием – начиная от средневековых мечей и алебард и заканчивая современными саблями. Около стены стояли еще три манекена – один в рыцарских доспехах, второй в одежде пирата и, как и положено, с завязанным глазом, а третий – полуголый подтянутый мужчина азиатской наружности.

– Это ты еще мой тир не видел, – небрежно обронил Холмс. И тут же вскричал: – Время не ждет, Ватсон! И достойнейшие люди не должны! – Он резко скинул пиджак, который тут же исхитрилась поймать вешалка. – Давай, давай, переодевайся.

Джон хотел было спросить «Во что?» – но не успел. Створки одного из шкафов раскрылись. Внутри на вешалках оказались костюмы самых разных цветов и эпох, висящие на перекладинах, которые внезапно задвигались. Проезжая мимо Холмса и Ватсона, костюмы на секунду останавливались, как бы предлагая себя и, не удостоенные внимания, следовали дальше. Камзолы елизаветинской эпохи, старомодные пиджаки с жилетами, даже почему-то военная форма прошлого века – исходя из количества одежды, Джон подумал, что пространство внешне небольшого шкафа ничуть не уступает по своим объемам комнате, в которой они находились.

Холмс нетерпеливо помахивал ладонью, как бы помогая костюмам двигаться:

– Не то, не то, все не то! – ворчал он. – Нам нужны фраки! Фра-ки! Разве я непонятно выражаюсь? Ведь сегодня же бал!

Внезапно Ватсон поймал себя на том, что он какое-то время уже слышит музыку, громкость которой постепенно нарастает. Оглянувшись на источник звука, он замер: в четвертой части пространства располагался хорошо освещенный музыкальный зал. Но инструменты в нем не были расставлены по местам: они играли! Сами по себе, как будто бы их в руках держали невидимки.

Холмс слегка толкнул его рукой:

– Этот должен тебе подойти, Джон. – Детектив держал в руке вешалку с фраком. – Давай, давай, переодевайся.

Сам он каким-то непостижимым образом уже успел надеть свой фрак с белоснежной рубашкой и даже цилиндр.

Ватсон начал расстегивать жилет – и как будто бы невидимые пальцы стали ему помогать. В следующую секунду жилет сама подхватила невесть откуда взявшаяся вешалка, а невидимые руки уже расстегивали его рубашку. Брюки он все-таки снял сам – а вот одеться ему тоже помогли «невидимки».

– Шерлок, – почему-то полушепотом спросил он, пока «невидимки» надевали на него галстук-бабочку, – а тут кто-то еще, да?..

– Ох, ну я же сказал тебе: здесь не было еще никого, кроме меня и моего брата, – ответил Холмс, выбирая себе трость. – Одежда сама тебя одевает. Это же замок Шерингфорд! – объявил он.

При этих его словах оркестр выдал туш.

– Ну что, я вижу, ты готов! – сказал Холмс и указал на дверь.

Ватсон, на которого, и правда, уже наделась вся одежда, развернулся – и увидел высокое зеркало на двери. В нем он обнаружил щеголеватого молодого человека в безукоризненном фраке, внешностью которого он остался доволен.

– Сэээр, – сказал он, делая приглашающий жест Шерлоку.

***
Когда они вышли, оркестр заиграл снова – на этот раз какой-то величественный марш. Прямо перед ними сама собой стала разматываться красная ковровая дорожка. Стоявшие около стен рыцарские доспехи салютовали им, пропускали их мимо себя, а затем по двое выстраивались за ними.

Ватсон ощутил себя как будто особой королевской крови и пытался подавить в себе боязнь, что вот сейчас кто-то подойдет к нему и прогонит, скажет, что ему здесь не место. Холмс же шел впереди него уверенно, он явно проделывал этот ритуал не в первый и даже не в десятый раз. Джон поймал себя на мысли, что только сейчас он поверил, что перед ним действительно дворянин с титулом, наследник одной из древнейших аристократических семей Англии.

Такой процессией они вышли в просторный холл, с другой стороны которого находилась богато украшенная двустворчатая дверь. Ватсон ахнул: около двери стояла, сияя светлым нарядом, огромным количеством украшений и диадемой, прекрасная черноволосая девушка. Он вспомнил: именно ее он видел, когда они с Холмсом впервые подъехали к этому замку.

Холмс подошел к ней, галантно поклонился, протянул руку – та взяла ее, и они улыбнулись друг другу. Ватсон почувствовал нехороший укол в сердце.

К Холмсу подошел мужчина средних лет, одетый в средневековую одежду и, преклонив колена, вручил ему длинный меч в ножнах. Шерлок с секунду смотрел на него, затем величественно взял меч и прикрепил к поясу.

– Благодарю, сэр… Себастиан, – произнес он, явно вспоминая, как зовут этого человека.

– Лледи и джентльмены! – услышал Джон зычный голос за дверью, а затем удар.

Грянула праздничная музыка, створки дверей распахнулись, и Холмс, держа за руку красавицу, вошел в зал.

Ватсон, озираясь, проковылял следом.

Зал был огромным и светлым – десятки люстр с тысячей свечей, факелы и канделябры на стенах. Само помещение было выполнено в тех же светло-золотых тонах, что и комната, в которой проснулся Ватсон в ходе своего первого визита в замок.

Но не величественный зал поразил доктора. С двух сторон от дверей, образуя коридор, стояли… призраки! Самые разные – прозрачные мужчины, женщины, дети в костюмах, казалось, всех эпох, что знала Англия. Он, кажется, увидел даже несколько волков. Все они аплодировали, устроив Холмсу и его спутнице настоящую овацию. Вверх полетели шапки, шляпы, чепчики и даже – Ватсон сглотнул – головы.

– Милорд, милорд, милорд… – слышалось с обеих сторон, пока они шли по этому «живому» коридору.

Холмс и его спутница учтиво кивали в обе стороны. Джон вдруг заметил, что на голове Шерлока на его цилиндре появилась корона.

Сам он решительно не знал, как себя вести. Он оказался в центре внимания – но обращено оно было не на него. Отягощало ситуацию то, что позади него с лязгом не менее десятка пар ног тяжело маршировали доспехи. Наконец Ватсон избрал для себя благожелательно-отсутствующее выражение лица и просто смотрел перед собой.

Пытка, к счастью, длилась недолго. Пройдя через весь зал по так и катившейся перед ними красной дорожке, они оказались перед мраморным постаментом, к которому вели несколько ступеней. На постаменте стояли два позолоченных трона – один высокий, второй чуть пониже. Над ними висел большой штандарт Дома Холмс.

Шерлок и его спутница поднялись по ступеням и заняли места на тронах. Ватсон остался в нерешительности стоять у постамента. Холмс щелкнул пальцами – и тут же двое рослых чернокожих лакея – Джон был готов поклясться, что они живые! – притащили на постамент еще одно небольшое кресло.

Холмс величественно кивнул – казалось, сдерживая смех, – и Ватсон, как ему казалось, тоже величественно, прошествовал на постамент и занял место подле виконта.

Шерлок поднялся и поднял руки вверх. Толпа затихла.

– Дамы и господа! Дорогие гости! Рад приветствовать вас в замке Шерингфорд!

Толпа снова взорвалась аплодисментами. Холмс выдержал паузу, затем продолжил:

– Сегодня я хочу представить вам нашего нового гостя – моего хорошего друга и помощника, доктора Джона Ватсона!

Толпа снова зааплодировала. Ватсон почувствовал, что краснеет. Он приподнялся и слегка поклонился, приложив руку к груди.

– Не будем тянуть! Объявляю наш традиционный Бал Осени открытым! – возвестил Холмс. – Занимайте свои места, друзья!

Призраки, похлопав, тут же разлетелись по стоявшим позади них столам, которые буквально ломились от яств – но были такими же прозрачными, как и сами гости.

Заиграла легкая музыка. Ватсон увидел, как вся эта разношерстная толпа начала чинно есть, переговариваясь и смеясь. Он ощутил себя на обычном застолье – только вот масштабы его были гораздо большими, чем ему доводилось видеть.

Расторопные лакеи тут же втащили на постамент стол, который тоже был полон еды – но на этот раз вполне себе человеческой. Лакеи и официанты, кажется, все были живыми людьми.

– Обожаю эти минуты, – повернулся к нему Холмс, – ритуал приостанавливается, и ты можешь хотя бы спокойно поесть.

– А они что, тоже?.. – Ватсон кивнул на гостей.

– Едят?.. Ну конечно. Это призрачная еда. Им, конечно, не обязательно так, как нам, есть для поддержания жизни – но лакомиться ей они вполне любят. Кстати, когда пойдут тосты – не налегай на вино: призраки, конечно, пьянеют, но гораздо медленнее, чем живые люди, поэтому тостов может быть и штук двадцать.

Ватсон бросил взгляд на спутницу Холмса, чтобы понять, настоящую она будет есть еду или призрачную – но она ни к чему не притрагивалась, с доброжелательной улыбкой оглядывая гостей.

– А ты думал нам, виконтам, легко? – проворчал Холмс, впиваясь в курицу. – Ненавижу весь этот официоз, все эти ритуалы. Но Балы Сезонов – это традиция нашей семьи, и надо ее продолжать. Призраки всегда ждут этого бала – кто-то несколько месяцев, а кто-то и целый год. Да ты ешь – когда еще придется?

Ватсон послушался.

– Сейчас начнут говорить тосты – это нормально, можем еще поесть, – продолжал Шерлок. – Но вот когда новые гости начнут подходить, чтобы засвидетельствовать свое почтение – тут уже все, придется с каждым разговаривать. А потом – танцы.

Через какое-то время так и произошло. Сначала над своим столом (который оказался круглым и стоял отдельно от общего) взлетел, подняв вверх кубок, здоровенный длинноволосый бородач в кожаных доспехах, который, коверкая слова, произнес поздравительный тост в честь хозяев замка. Все выпили.

– А это кто? – вполголоса поинтересовался Ватсон, осушив кубок с поразительно вкусным вином.

– Артогно. Его запомнили как короля Артура.

Ватсон чуть не подавился салатом:

– Тот самый?

– Ну вроде бы один был король с таким именем. У него еще одиннадцать рыцарей, не запоминаю, как их зовут. Все время рассказывают, как драконов убивали. Поверить им – так уже ни одного дракона не осталось.

Ватсон потрясенно молчал.

– Если этот выступил, – продолжил Холмс, – то сейчас пойдут Гарольды. Они считают себя истинными королями Англии и в тостах будут оспаривать этот титул друг у друга. Скукота.

– А… А Уильям Завоеватель тоже здесь?

– Нет, что ты. Ему не по чину. Говорят, приходил один раз когда-то, опять поругался с Гарольдом и ушел.

На деле все оказалось не так скучно, как сказал Холмс. Почти одновременно с противоположных столов взлетели два призрака – один усатый в кольчуге, второй бородатый и в кожаных доспехах на огромном теле. Они начали говорить почти одновременно. Виконт благожелательно кивал. Потом оба злобно посмотрели друг на друга и разлетелись по своим столам.

– Они при жизни враждовали друг с другом, – повернулся к Ватсону Холмс. – Оба считают себя королями Англии.

– Так это ж битва при Стамфорд-бридж…

– Наверное. Не очень знаю историю. Только историю рода Холмс с детства вдалбливали, поэтому слышал про Уильяма Завоевателя и про Гарольда, который усатый. Говорят, он тоже сначала обижался, но потом попривык. Все-таки мало есть развлечений, на которые отпускают с того света.

– А их отпускают?..

– Большинство да. Не знаю почему так повелось – но вот повелось.

Между тем гости продолжали славословить. Холмс перестал делать Ватсону пояснения – он, видимо, и сам не сильно помнил, кто все эти «люди» – поэтому Джон просто с любопытством смотрел на них.

Один из них, усатый мужчина в длинном средневековом капюшоне, даже выступил со стихами:

– Усердный Вы и ревностный вассал.

И редко кто в стольких краях бывал.

Крещеные и даже басурмане

Признали Ваши доблести во брани.

Ватсон выронил вилку и растерянно посмотрел на Холмса, который продолжал невозмутимо жевать.

– Господи, да это же… Это же Чосер! – прошептал он.

– Знакомый твой? – удивился Холмс.

– Как… Какой знакомый? Это же создатель английского языка!

– То-то я его понимаю лучше остальных. Хорошие стихи.

– Хорошие стихи?!. Как ты можешь быть таким необразованным, Холмс?.. – задохнулся Ватсон под стихи Чосера. – Ты же виконт!

– Виконтом я уже родился. А изучаю я только то, что мне пригодится в расследованиях преступлений. Остальное нет смысла держать в голове. Если я чего-то не знаю, то в замке есть прекрасная библиотека. Видишь ли, Джон, мне представляется, что человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который можно обставить как хочешь. Дурак натащит туда любую рухлядь, какая только попадется ему под руку – и уже некуда будет всунуть полезные, нужные вещи, ну или в лучшем случае, если у кого чердак побольше, до нужных вещей во всей этой завали и не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что поместит в свой мозговой чердак. Он возьмет только те инструменты, которые понадобятся ему для работы, но зато их будет множество, и все он разложит в образцовом порядке. Напрасно люди думают, что у этой маленькой комнатки эластичные стены и их можно растягивать сколько угодно. Уверяю тебя, придет время, когда, приобретая новое, ты будешь забывать что-то из прежнего. Поэтому страшно важно, чтобы ненужные сведения не вытесняли собой нужных… Даже то, что ты мне расскажешь про всяких этих поэтов, писателей и прочих, я обязательно забуду.

– То есть у тебя… У тебя нет даже элементарных знаний?.. Вот что крутится вокруг чего – земля вокруг солнца или наоборот?

Холмс смерил Ватсона презрительным взглядом:

– Движение солнца помогает в раскрытии преступлений. Поэтому не задавай глупых вопросов.

Между тем гости продолжали выступать, и Ватсон, сперва с любопытством на них глазевший, действительно слегка поскучнел. Впрочем, совсем скучно ему не было: за это время он успел уже опрокинуть с десяток бокалов вина. Спутница Холмса к еде так и не притронулась. И никто так и не назвал ее по имени. Ватсон все хотел спросить виконта, как ее зовут, но боялся, что она тоже услышит.

– О, а вот это семья Шелли! – услышал он слова Холмса, и понял, что, видимо, задремал.

Тост произносили достаточно современно одетые мужчина и женщина, а за их спиной… за их спиной монументально высился великан, как будто собранный из частей тел разных людей. Да это же…

– Франкенштейн! – вырвалось у него.

– Про него тоже стихи писали? – заинтересовался Холмс.

– Стихи! – засмеялся Ватсон. – А Шекспира у тебя тут нет?

– Не пытайся меня подловить, еще раз говорю! Все знают, кто это. Говорят, приходил когда-то, но у него тут слишком много героев – и им не всем понравилось, как он про них написал. Ну и в общем, был скандал – с тех пор постановили не пускать.

Через какое-то время огромного роста церемонимейстер стукнул по полу посохом и объявил:

– Сейчас начинаются танцы! Лорд Шерингфорд подарит вам свое новое произведение!

Слегка осоловевший от вина Ватсон с удивлением смотрел на то, как Холмс под аплодисменты чинно поднимается, держа в руках скрипку и проходит в центр зала. В следующую секунду он начал играть – и Ватсон замер от этой чарующей мелодии.

Возможно, свою роль сыграло то, что он был пьян. Возможно, все пережитое им за последние месяцы. А может быть, и состояние влюбленности в прекрасную спутницу Холмса. Но Ватсон чуть не прослезился, поняв, что никогда ничего прекраснее этой музыки он не слышал. Она вызывала грусть и радость, отчаяние и надежду, жалость и любовь ко всему миру. Джон прослушал ее на одном дыхании.

Когда Шерлок закончил, зал замер – а затем просто взорвался аплодисментами.

– Браво! Молодец! Ура! – кричали призраки на все лады. Кто-то, кажется, даже завыл.

Выждав некоторое время с загадочной улыбкой, Холмс снова поднес смычок к скрипке – и грянул один из тех ирландских мотивов, от которых ноги сами идут в пляс. Призраки сразу же вылетели из-за своих столов и принялись танцевать – кто на полу, кто под потолком, кто поодиночке, кто парами, а кто – и держа на вытянутых руках свою голову. Артур и его рыцари, положив друг другу руки на плечи, прыгали вокруг круглого стола. Незнакомые Ватсону дамы в кринолинах выплясывали как простые торговки на празднике. Дети-призраки весело гонялись друг за другом под потолком. Трое волков сначала задорно прыгали на задних лапах – а затем вдруг устроили чехарду. К пляскам подключились и доспехи рыцарей, которые издавали такой лязг, что Ватсон в какой-то момент испугался, как бы они не заглушили саму музыку. Сам он понял, что ноги его под столом так и ходят в такт музыке.

– Объявляю вальс! – возвестил Холмс, закончив плясовую.

Ватсон вздохнул, осушил еще вина, встал, оправил смокинг, как если бы это была военная форма, подошел к спутнице Холмса, все также раздававшей всем лучистые улыбки, и протянул ей руку:

– Мисс, разрешите пригласить Вас на танец!..

Сейчас она скажет, что не танцует или и вовсе объявит, что она жена Холмса – и Ватсон пойдет нажрется где-нибудь в углу.

– С премногим удовольствием, офицер, – она одарила его такой улыбкой, что он чуть не взлетел к потолку, как привидения.

– Простите, я… Я совсем не умею танцевать, – смущенно сказал Джон, когда они, держась за руки, вышли к центру зала.

– Отличная возможность научиться, – от ее чарующего голоса у него пробежали мурашки по коже. Она и впрямь танцевала прекрасно, в какое-то время начав вести.

– Мисс, позвольте представиться: меня зовут Джон…

– Так Вас же уже представил лорд Шерингфорд, – рассмеялась она.

Ватсон зарделся:

– А Вас… Как Ваше имя, мисс?..

Она помолчала и впервые на ее лице появилась складка грусти:

– Хоуп. Называйте меня Хоуп.

– Хоуп. Надежда… Мне так ее сейчас не хватает… – вырвалось у Ватсона.

– Мне тоже, Джон, – вздохнула она.

После этих ее слов все заготовки Ватсона куда-то испарились: он понял, что совершенно лишним будет спрашивать, как ей замок, как ей бал, как часто они проходят – и все остальное в том же духе. Они молчали, кружась в вальсе, и Джон только молился, чтобы это не заканчивалось никогда.

– Ах ты ж… – услышал он вдруг сзади гнусавый голосок, инстинктивно развернулся – и принял на себя весь залп из бокала с вином от маленького толстого призрака в рыцарских доспехах, который вальсировал с высокой дамой, но, видимо, был уже настолько пьян, что не устоял на ногах.

Вино было хоть и призрачным – но оставило на рубашке и смокинге Ватсона вполне осязаемое пятно.

Хоуп рассмеялась:

– Разбрасываетесь драгоценностями, сэр Фальстаф?..

– Ох, прошу простить меня, – прогнусавил коротышка. – Я в легкую расправлялся с сотнями французов, но Ваше вино валит меня с ног. Но ни один француз, – он поднял указательный палец, – не сможет сделать этого! – и упал под драгоценные бриллианты смеха Хоуп.

– Благодарю Вас, Джон, что спасли меня от этой атаки, – с улыбкой сказала она. – Но Вам нужно переодеться.

– Да, конечно, мисс Хоуп, я… я быстро.

Холмс как раз закончил играть, и теперь грянул уже весь оркестр – опять какую-то плясовую. Ватсон проводил Хоуп на ее место и направился к выходу. Шерлок почему-то крутился около одного из высоких зеркал.

– «Сэкки»?.. – услышал Джон слева женский голос. – Почему здесь один из этих мясников?

Он порывисто развернулся – и увидел двух призрачных дам. Обе не танцевали и были как на подбор тощие и высокие. У одной, которая почему-то была одета в простыню, глаза были обильно окружены тушью.

– Мэм, – с вызовом сказал он.

– Что, – язвительно спросила она, – готовитесь нас развоплотить?

– Ну не надо так, Пиффи, – примирительно сказала вторая женщина. – Лорд не позвал бы сюда никого, кому бы он не доверял.

– Он позвал сюда «сэкки», – фыркнула Пиффи.

– Послушайте, мэм, я был в Беркширском полку всего пару дней…

– Да-да, расскажите-ка мне об этом, мистер…

– Мэм!.. Если бы я не спешил танцевать с прекрасной – он выделил это слово – дамой, я бы ответил Вам. А так – прошу меня извинить, – развернулся и нервной походкой направился к выходу.

– Как будто в последний раз в жизни сегодня танцует, – услышал он сзади голос подруги Пиффи.

– Так и есть, – процедила та и посетовала: – И это – следующий виконт Шерингфорд. Какой ужас…

***
Ватсон кое-как допетлял до того места, где, как ему казалось, должна быть потайная дверь. Больше всего на свете он, конечно, боялся заблудиться в хитросплетениях лабиринта замковых коридоров – но почему-то он верил в свою удачу. Красавица Хоуп – он искренне надеялся, что она не призрак – не выходила у него из головы.

Он смерил взглядом стену. Увидел, что та слегка пошатывается. Через некоторое время осознал, что такая монолитная каменная стена может пошатываться только при каких-то серьезных катаклизмах. Вспомнил, что таких сейчас, кажется, нет. Понял, что шатается он. Вздохнул. Попробовал собраться. Нажал рукой на камень.

Ничего не произошло.

Он вздохнул. Нажал на другой камень. Тоже ничего.

Снова вздохнул. Наклонился к одному из камней:

– Послушайте, я все понимаю. Шерлок этот вот… Магия… Его замок… Я не спорю! Но мне очень нужно! Послушайте, мне очень нужно! Там такая красавица, Хоуп, ну вы ж ее знаете – а я как будто в меня выстрелили. Пятно на рубашке… Нет, там много таких, но… Я-то должен быть лучше… Послушайте… Ну я Вас… Очень Вас прошу… Я только переоденусь – и все.

Он помолчал. Ничего не происходило.

– Ну вот… вот смотрите, – он стал показывать стене заляпанную вином рубашку. – Ну как так можно в таком виде танцевать с девушкой?.. Тем более… такой красивой?

Ему показалось – или стена чуть двинулась?

Он приободрился:

– Да, может быть, у меня серьезные намерения! Кто я такой – спросите Вы? Да, доктор… Раненый… Без практики… Но ради нее я… Я все смогу.

Стена вдруг начала отодвигаться. Ватсон от радости засмеялся и хотел уже было шагнуть внутрь – как вдруг стена поспешно переместилась на место.

– Не, ну кто так делает-то? – вскричал Джон. – Вы что, совсем не соображаете?.. А я если бы я… Если бы я там… прижался… застрял.

Стена несколько раз чуть приоткрылась и вернулась на исходное положение.

Ватсон понял, что замок над ним просто смеется. Но не успел он выдать возмущенную тираду – как стена вдруг снова отодвинулась и замерла. Внутри открывшегося тайного коридора зажглись все факелы.

– Шуточки у Вас все… – проворчал Ватсон, постоял немного в нерешительности и наконец буквально забежал внутрь.

По счастью, его не раздавило стеной: она медленно закрылась уже после того, как он зашел в коридор. В свете факелов он дошел до нужной двери, которая также призывно распахнулась перед ним.

Он снова оказался в потайной комнате Холмса. Сразу же завернул к уже знакомому шкафу, который снова распахнул створки и в котором вновь начали ездить костюмы. Ездили они, на взгляд Ватсона, быстрее, чем в прошлый раз, и он не успевал их рассматривать. Ему удалось сфокусироваться на смокинге, который ехал во втором ряду – но в ближайшем ряду он почему-то так и не появлялся.

Ватсон что-то проворчал про себя и шагнул внутрь шкафа, отодвинув тирольский наряд. Он хотел было уже протянуть руку к заветному смокингу, как вдруг костюмы прекратили двигаться, и створки дверей закрылись – Джон оказался в полнейшей темноте.

Ватсон набрал в легкие воздуха, чтобы возмутиться – как вдруг услышал, что в комнату кто-то вошел. Он замер.

– Я думаю, что, с учетом обстоятельств, нам стоит поговорить в другое время, – услышал он раздраженный голос, который принадлежал Холмсу.

– Я думаю, что, с учетом обстоятельств, разговор не терпит отлагательств, – услышал он еще один раздраженный голос, который принадлежал… тоже Холмсу?

– Я понял уже все подробности этого дела, и считаю, что уже завтра днем все будет кончено, – сказал Холмс №1.

– Шерлок, это они! – крикнул Холмс-2. – Это совершенно определенно они! Мои агенты выяснили это.

Возникла пауза. Ватсону стало интересно, с кем это разговаривает детектив, и он подобрался к дверям шкафа.

– Как ты понимаешь, я не буду их здесь называть, – Ватсон не понимал уже, кто это говорит, Холмс №1 или Холмс-2.

– Ну что ж… Я рад, что наша догадка была верна.

– Они вызвали какого-то очень серьезного демона. И для каждого из них он сотворил убийцу, которого и направил по твоему следу.

– Так убийц четверо…

– Именно так, Шерлок.

Ватсон неслышно приоткрыл створки шкафа и увидел Холмса. Вопреки ожиданиям, тот был один. Он расхаживал в своей обычной манере перед зеркалом.

– Думаю, что мы знаем троих – Критерион, несчастный полисмен и он. Но вот кто четвертый…

– Думай, Шерлок, думай… При необходимости к делу будут подключены не только все силы полиции, но и армия, а также вся секретная агентура Короны. Я переговорил с лордом Крафтсбери, это новый советник премьер-министра – человек весьма и весьма влиятельный и толковый. Он готов приставить к тебе для охраны отборный отряд во главе с агентом М-5 – я пересекался с ним, это лучший профессионал. Это дело государственной важности, Шерлок!

– Рад, что наконец Корона по достоинству оценила мои способности. Но я все-таки справлюсь без их участия, – проворчал Шерлок.

– При чем здесь твои способности? – ровно тем же тоном проворчал Шерлок №2. – Ты что, не понимаешь, о чем на самом деле идет речь?

– Всегда ценил твое человеколюбие…

Из шкафа Ватсона была, конечно, видна не вся комната, но он готов был поклясться, что кроме Холмса в ней никого нет – а значит, детектив действительно разговаривает сам с собой. Причем не просто рассуждает вслух, а препирается, как будто диалог и правда ведут два разных человека…

«Да он псих, – подумал Джон. – Что и требовалось доказать, впрочем…»

Кто-то из Шерлоков шумно вздохнул:

– Как же ты не видишь главного, Шерл. Включи наконец мозги! Ты смотришь, но не наблюдаешь!..

Ватсон поперхнулся, сдерживая смех, представив лицо Холмса, которого сразили его же коронной фразой… Правда, получается, что сразил он сам… Джон затих, надеясь, что Шерлок не услышал его смешок. По счастью, детектив, кажется, был слишком поглощен разговором с самим собой, чтобы слышать кого-то еще.

– Пророчество Великих Домов! – продолжила, кажется, та же часть Холмса, которая срезала своего собеседника коронной фразой. – Неужели ты о нем забыл?

– Да мне с детства о нем талдычат. Забудешь тут… – услышал Ватсон досадливый ответ.

– Ну значит повтори его, – брюзгливо произнес Холмс №2. – А лучше вызубри.

– Тот, кто сразит последнего представителя Великого Дома, получит всю силу этого Дома. Зубрить здесь нечего. Но, по-моему, не со всеми семействами это работает – помнишь про Масгрейвов?.. Но я прекрасно понимаю, к чему ты клонишь. Моя жизнь имеет значение для королевы не потому, что я гениальный детектив, способный противостоять сверхъестественным силам зла, а лишь потому, что я случайно родился в семье Холмс.

– И являешься ее последним представителем! – назидательно провозгласил Шерлок №2.

– Ты лучше меня знаешь, что это спорный вопрос, – огрызнулся Холмс №1.

– Шерлок! Давай на секунду представим, что он или четвертый убийца смог тебя убить.

– Я вижу, ты ударился в мечтанья… – вставил Холмс-1.

– Что произойдет после этого? Убийца получает всю силу Дома Холмс. А с учетом того, что убийца, кто бы он ни был, подконтролен этому демону – значит, вся сила Дома Холмс в конечном итоге перейдет этому демону, который и так достаточно силен. И ты понимаешь, что будет дальше? Открытая война потусторонних существ с людьми!

– Но я все-таки не последний представитель Дома Холмс, не забывай. Тебе это лучше всех известно.

– Ты что, не понимаешь, что я жив, пока жив ты?!. – Холмс-2 возвысил голос. И далее, – продолжил он уже спокойнее. – Все подконтрольные тебе привидения, все друзья Дома Холмс, все наши дальние родственники – они тоже могут оказаться подконтрольны этому демону. Ты представляешь, какую силу и власть он получит? И что он будет с ними делать?

– Ответы понятны и стары как мир, – отмахнулся Холмс-1. – Старое доброе уничтожение этого самого мира.

– С учетом того, насколько силен этот вызванный ими демон, он очень близок сейчас к своей цели.

– Ты же знаешь, что у него ничего не получится. Даже если я вдруг не захочу этим заниматься, ордена не допустят этого. Ну или смотрители подключатся – они же для чего-то все-таки существуют. Но я нейтрализую всех убийц, а сам он, похоже, не может причинить мне вреда.

– Не будь так самонадеян, Шерлок!.. Я собирал командоров орденов, они очень обеспокоены происходящим. Королеву готовят к эвакуации. К тебе бы приставили охрану, да, думаю, не смогут найти дом на Бейкер-стрит… Я говорил со смотрителями, они тоже несколько… обеспокоены. Но почему-то не хотят вмешиваться. Впрочем, это обычная их позиция. Мне иногда кажется, что им абсолютно все равно, будет ли существовать этот мир – лишь бы никто из людей не узнал о существовании потусторонних существ и не нарушил существующего в их головах равновесия… Кстати, на место вашего побоища с орком они высадились буквально через пару минут после вашего ухода – и теперь жители того дворика думают, что констебль Рэнс просто перепил, устроил драку, а потом умер от апоплексического удара… Это всего лишь второй из убийц, Шерлок… От спасения твоей жизни теперь зависит жизнь всего мира!

– Тебе бы наверняка это польстило. Я повторяю: я найду убийц.

– А он найдет новых.

– А те, которых я найду, выведут меня на него, – Холмс-1 помолчал. – Ты, кажется, к чему-то клонишь.

– Да, Шерлок. Не покидай замок. Только здесь ты в безопасности. Позволь агенту М-5 охранять тебя!

– А преступников ловить ты будешь? И охрана это будет или шпионы? Ты знаешь страсть правительства контролировать все, особенно то, чего они не понимают!

– Шерлок!.. Ты даже пока не знаешь, кто четвертый убийца.

– Хм… Как ты сказал: видишь, но не наблюдаешь?.. Я знаю, кто четвертый.

– Кто же?..

Ватсон непроизвольно подался вперед.

– Ватсон! Что ты здесь делаешь?!. – крикнул Холмс.

Понимая, что раскрыт, Джон открыл шкаф:

– Я просто хотел переодеться… Меня облили… Вот… Ты сам с собой разговариваешь?

– Оххх, – Холмс и его отражение скривились.

– Ничего, я привык, – сказало вдруг… отражение? Ватсон готов был поклясться, что Холмс не шевелил губами, да и вообще был неподвижен, в отличие от своего отражения в зеркале.

Ватсон показал пальцем на зеркало и недоуменно посмотрел на Холмса. Того, который находился в комнате.

Зазеркальный Холмс сложил руки на груди, поджав губы.

– Я когда-нибудь научу тебя, что показывать пальцем нехорошо. Я разговариваю не сам с собой, если ты об этом, – терпеливо объяснил «настоящий» Холмс. – И это – не мое отражение… Точнее, не совсем. Это – мой брат Майкрофт.

Зазеркальный Холмс с достоинством поклонился.

– Майк, это мой помощник, Джон Ватсон, я о нем рассказывал, – продолжил «материальный» Холмс и снова обратился к доктору. – Ты не в стельку пьян, хотя близок. Майкрофт не мое отражение, он существует. Но он всегда был слишком умен, почти так же, как я…

Отражение фыркнуло.

– Когда-то давно Майкрофт нашел гримуар, который содержал заклинание, позволяющее уму человека раскрыться в полной мере. Обычный человек использует лишь считанные проценты возможностей своего мозга, я – наверное, половину, а Майкрофт научился задействовать весь мозг. После этого ситуация сложилась так, что он, как бы это сказать, перерос этот мир и растворился в нем. Не совсем понимаю, как этоработает, а Майкрофт не рассказывает.

– И не поймешь, Шерлок, – вставило отражение.

– В общем, для всех нас он теперь живет как бы в Зазеркалье. Может появляться где угодно и когда угодно с помощью отражений. Эти способности позволяют ему быть отличным шпионом, вербовать себе агентов и – работать на британское правительство. Иногда я думаю, что он и есть британское правительство.

– Я консультирую королеву и премьер-министра, – чопорно сказал Майкрофт.

Ватсон кивнул.

– Вот все, что тебе нужно знать про Майкрофта. А теперь, ради Бога, переодевайся и иди.

– Вы близнецы? – зачем-то спросил Джон.

Братья Холмс синхронно вздохнули.

– Нет, доктор Ватсон, я старший брат и ранее выглядел несколько иначе, – сказало отражение Холмса. – Дело в том, что человек видит меня исключительно как отражение в зеркале. Кто знает, может быть, когда-нибудь мы и с Вами пообщаемся – и Вы будете говорить как будто сами с собой.

Ватсон кивнул.

– Я думаю, обязательно этот час настанет, Джон будет ждать его с нетерпением, я тоже, а теперь ему надо переодеваться и идти, – скороговоркой сказал Холмс, замахал ладонью, а затем и вовсе слегка подтолкнул Джона в сторону выхода.

– Да пожалуйста, – Ватсон пожал плечами и стал снимать пиджак.

Холмс щелкнул пальцами, и из шкафа к Джону вылетел тот самый смокинг. А далее все произошло, как и раньше – одежда сама «снялась» с него, а новый смокинг – сам наделся.

– Рад был познакомиться, доктор Ватсон, – сказал, повернувшись спиной, Майкрофт. – Да, конечно, Вы можете посмотреться в зеркало, – добавил он, снова разворачиваясь.

Ватсон осторожно подошел – и увидел в зеркале свое отражение. Он поправил бабочку – «зазеркальный» Ватсон сделал то же самое.

– Не беспокойтесь, доктор Ватсон, это всего лишь Ваше отражение, – с улыбкой сказал Майкрофт.

– Я присоединюсь к тебе в зале, – нетерпеливо сказал Холмс.

– Что ж, приятно было познакомиться, – Ватсон учтиво поклонился и, вспомнив о красавице Хоуп, поспешил из комнаты.

***
Он добежал до зала, распахнул двери – но Хоуп уже не было за ее столом. Он ходил искал ее мимо вальсирующих пар – особенно изящными ему показалась семья Шелли, – мимо с чавканьем жующих мясо прямо с пола волков, мимо крутящихся, как жуки, рыцарских доспехов.

– Хоуп! Вы не видели Хоуп? – растерянно спросил он после минут двадцати тщетных поисков.

– А кто это? – услышал он откуда-то снизу. Тело в елизаветинском камзоле поставило на стол свою голову и кормило ее, беря продукты с блюд.

Ватсон хотел, что-то ответить, но отшатнулся и пошел бродить дальше, уворачиваясь от пляшущих призраков – а иногда они пролетали и сквозь него. Ему подумалось, что с его места на «троне» будет лучше видно происходящее – и он поспешил туда. Но и оттуда среди этого безудержного веселья он ее не увидел.

Он налил себе вина, выпил – тут же слуга подлил еще, он выпил снова. И еще, и еще… А потом все закружилось, как в вальсе…

Глава 12. Вся виконтская рать

Команда «Подъем» – но звучит она как-то странно…

Ватсон перекатился с кровати и сразу оказался на ногах.

Рядом стоял Холмс и с жаром наяривал на скрипке команду, которую в армии подавал горнист.

– Доброе утро! – объявил он доктору.

Оглядевшись, Ватсон обратил внимание, что за окном еще ночь. «Когда же закончится этот день? Или я проспал больше суток?!.» – пронеслось у него в голове.

– Как я сыграл? – осведомился Холмс.

– Отвратительно, – пробурчал Джон.

– Но все-таки сыграл, а значит – аплодисменты! – заявил детектив.

– Щас…

– Джоон.

– Хлоп-хлоп, – с вызовом сказал Ватсон.

– Принимается. Уже пять утра. В шесть нам надо на Бейкер-стрит. Кажется, моя уголовная полиция ничего не нашла. Одевайся!

– У нас же еще час целый, – сонно пробурчал Ватсон, присаживаясь на постель и потирая голову. – Тут же недалеко совсем. Почему ты так рано решил поиграть на своей скрипке?..

– Хочу подготовиться к их приему, привести мысли и бумаги в порядок.

– Ну так а ты без меня, что ли, не можешь этого сделать? Ты ж у нас герой-одиночка, – продолжал ворчать Джон.– Приводи все и всех, кого хочешь, а я к шести подойду.

– Весь замок спит, Джон. Боюсь, ты заблудишься, и нам придется тратить время, чтобы тебя искать – иначе ты одичаешь и превратишься в привидение. А здесь их и так полно, и они не простят мне создание такого ворчливого конкурента. Собирайся! Вперед, вперед! Тебе сыграть?

– Нет уж…

Наскоро одевшись, Джон поспешил за Шерлоком по бесконечным коридорам к двери в Лондон. В замке было тихо: очевидно, бал уже закончился.

Ватсон обратил внимание, что картины, на которых в обычное время были изображены люди, теперь по большей части пустовали. Те же персонажи, которые все-таки остались на картинах, дремали, положив голову на руки или откинувшись на спинки кресел. Проходя мимо одного джентльмена в костюме XVIII века, он, кажется, даже услышал храп.

Больше всего его поразили рыцарские доспехи. Они не стояли, как обычно, навытяжку – кто-то прислонился к стене, кто-то чересчур уж сильно опирался на копье или алебарду. Двое рыцарей, ранее стоявших у одной из комнат со скрещенными алебардами, теперь просто навалились друг на друга.

По пути им попался громыхающий доспехами призрак Фальстафа, который грустно спросил:

– Сэр Холмс, а не осталось ли у Вас еще призрачного вина? С годами я все больше мучаюсь похмельем…

– Сэр Джон, – на ходу ответил ему детектив, – я знаю, что миссис Хадсон на такие случаи прячет вино в доспехах рыцарей времен Столетней войны – гляньте, пожалуйста, сами.

– Она отказалась выдавать мне новую порцию!.. – обиженно крикнул им вслед Фальстаф. – Говорит, что я слишком быстро уничтожаю ваши запасы!..

– Сэр Джон, Вы в одиночку расправлялись с целыми полчищами французов – пожалуйста, попробуйте разобраться с этой милой леди сами.

Фальстаф, кажется, еще что-то говорил им вслед, но было уже неслышно.

– Шерлок… – Ватсон прочистил горло, чтобы продолжить.

– Да, Джон, – покосился на него Холмс. Его взгляд почему-то показался Ватсону лукавым.

– Кхм… Шерлок, там… была… женщина…

– Аа, – громко провозгласил Холмс, – наш, доктор, кажется, влюбился! Вот что я тебе скажу…

– Совсем нет! – возмущенно перебил его Ватсон, почему-то оглядываясь по сторонам. Ему показалось, или в замке на самом деле стало тише? – Я хотел спросить про эту… – он на миг замолчал, перебирая в памяти, кого еще из женщин он видел на балу. – Пифия, кажется, ее называли. Странная она…

– Ах, Пиифия, – скучливо протянул Холмс, еще раз бросив на Джона лукавый взгляд. – Ну есть такая, да. Приходит на бал, и еще иногда.

– А она… мне кажется… какая-то прорицательница?

– Да, – буднично ответил Шерлок. – Но ты знаешь, в работе совсем не помогает. Да, она может предсказывать будущее – но делает это спонтанно, туманно, непонятно, часто даже для самой себя. Я пробовал пару раз привлекать ее к расследованию преступлений – ничего не получилось, не может она пророчествовать на заказ. Да и характер там – сам видел.

– Угу, – кивнул Ватсон.

После этого они ненадолго замолчали, чем, кажется, поспешили воспользоваться стоящие в углу перед одним из дверных проемов доспехи, мимо которых Холмс с Ватсоном как раз проходили. До этого «рыцарь в броне» просто сидел, опустив голову – но внезапно он с громким скрежетом вскочил – так что Ватсон вздрогнул, – забрало его открылось, и оттуда послышался голос миссис Хадсон:

– Мистер Холмс, милорд!

– Да, миссис Хадсон, – ответил Шерлок, остановившись. Джон также притормозил.

– Осмелюсь отнять у Вас пару минут, милорд.

– Для Вас – хоть целую вечность, миссис Хадсон, – учтиво ответил Холмс.

– Благодарю Вас, мистер Холмс, – странно было видеть, как вооруженный копьем рыцарь в доспехах XIII или XIV века – Ватсон совсем в этом не разбирался – разговаривает голосом милой старушки. – Ваш новый егерь, Себастиан. Он с самого начала при приеме на работу рассказал мне одну интересную вещь, которой я не смела Вас беспокоить во время подготовки к балу. Могу ли я рассказать Вам это сейчас? По моему мнению, это может быть важно.

Холмс заинтересованно склонил голову:

– Безусловно, миссис Хадсон, – сказал он «рыцарю». – Вы можете обращаться ко мне когда угодно и с каким угодно вопросом.

Ватсона, которого все еще клонило в сон, начало раздражать это вежливое многословие, но он не стал вклиниваться в разговор из уважения к миссис Хадсон.

– Видите ли, сэр, – продолжили доспехи, – Себастиан сказал мне, что когда он проезжал Саут-Даунс и остановился перекусить в таверне, он услышал разговор местных жителей, которые обсуждали, что несколько дней тому назад местный виконт ненадолго умер, затем вернулся с того света, убил вампира в местной больнице и сжег ее, чтобы, как он выразился, «замести следы». Мне показалось, Вам это может быть интересным. Отмечу также, что Себастиан сообщил о том, что запомнил мужчин, которые это говорили, и при необходимости может мне их описать.

– Давно это было? – быстро спросил Холмс.

– Не далее как накануне, милорд. После кончины несчастного Брейверса я спешно искала егеря, так как на балу, как Вам хорошо известно, обязательно должен быть егерь…

– Брейверс, Брейверс… – проговорил задумчиво Шерлок.

Ватсон прислонился к стене.

– Мне сделать рисунки этих господ со слов Себастиана?

– Ннет, миссис Хадсон, благодарю Вас, – ответил после небольшой паузы Шерлок. – Я бы переговорил с… эээ… Себастианом лично.

– Мистер Холмс?..

Ватсон готов был поклясться, что увидел удивление в пустом проеме забрала доспехов.

– Да, я знаю, миссис Хадсон, служителям разрешен вход в замок только в ночь бала. А посему я сам схожу к мистеру Себастиану. Сейчас же, – Холмс достал свое странное охотничье кепи и быстрым движением надел на голову.

– Мне сопроводить Вас, мистер Холмс?

– Благодарю Вас, миссис Хадсон. Думаю, в этом нет никакой необходимости. – Он подошел к стене справа, повернул голову к доспехам и спросил: – Что с ним, миссис Хадсон?

– Порок сердца, мистер Холмс.

– Да? – Шерлок опустил голову. – Как жаль… Он ведь совсем еще не стар, – Джону показалось, что в его словах прозвучал сарказм. – Семья? – быстро спросил он после этого.

– Семьи нет, мистер Холмс… – Она помолчала и добавила: – Мистер Холмс, он бывший военный, охотник и писатель, я проверяла его.

– Понятно, благодарю Вас, миссис Хадсон.

Холмс постучал по одному из камней, из которых состояла стена – и в ней тут же открылся проем.

– Джон, за мной!

Недовольно вздохнув, Ватсон последовал за ним в темный коридор. Краем глаза он увидел, как доспехи опять безвольно уселись на пол, издав при этом громкий лязг.

Как только они оказались внутри, вновь сами собой зажглись факелы, а камни в полу перед их ногами вдруг со скрежетом начали складываться в лестницу.

– Егерь живет в сторожке на окраине территории поместья. Поэтому нам надо выйти на улицу, – прокомментировал Холмс. – Замок слишком большой, не хочется тратить время на бесконечные хождения по его бесконечным коридорам. Вот я и попросил миссис Хадсон придумать что-нибудь, чтобы из любого места в замке можно было быстро попасть к его воротам.

Пока он говорил, завершила формироваться лестница, и Холмс быстро сбежал по ней на несколько ступенек вниз, оказавшись на новой площадке.

– Ты думаешь, так будет ощутимо быстрее? – проворчал Ватсон, начав медленно, боясь упасть, тоже спускаться по ступеням.

– Ну конечно, Джон, лифтом всегда быстрее! – громко произнес Холмс и поднял руку.

Сразу же на площадке, где он стоял, также зажглись факелы, которые осветили находящиеся перед ним двери лифта. Они со скрежетом раскрылись.

– Давно этим лифтом не пользовался, надо будет смазать, – сообщил Шерлок, заходя внутрь. Два факела на стенах справа и слева от него, на секунду согнулись, как будто кивая.

Джон поспешил за ним в лифт.

– А это… – он сглотнул. – А это не опасно?.. Если говоришь… давно не смазывали…

– Легко проверить, – ответил Холмс и хлопнул в ладоши, после чего оперся о перила стены, к которой стоял спиной.

Под потолком лифта загорелась лампа. Двери с таким же скрипом захлопнулись. В следующую секунду Ватсону показалось, будто кто-то со всей силы схватил его за голову, расплющил ее и потянул вверх. Еще через лифт секунду остановился и двери с таким же скрежетом распахнулись. На третью секунду Джон просто упал на пол.

– В лифтах надо держаться, Ватсон, – назидательно сказал Холмс, протягивая ему руку, чтобы помочь подняться. – Я думал, ты знаешь.

– Хорошо, что я не поел, – проворчал Джон, поднимаясь.

– Что день грядущий нам готовит?.. – пропел Холмс, выходя. Кажется, настроение его улучшалось на глазах.

Дальше все повторилось в точности – тоже коридор, загорающиеся по мере их движения факелы; только лестницы уже не было, они шли прямо. Подойдя к стене, Шерлок ударил по ней – и она открылась, явив их взорам предрассветные сумерки.

Выйдя через образовавшийся проем, Ватсон подумал, что еще ни разу не видел двор замка – ни этого, ни, наверное, какого-либо другого. Действительно, в первый раз он попал сюда в бессознательном состоянии, а во второй – через дверь на Бейкер-стрит.

Они вышли сильно левее входных крепостных ворот, но все же и здесь над их головами зажегся факел – один из тех, которыми была утыкана вся стена. Сзади с грохотом захлопнулся каменный проем. Джон хотел было в сумерках рассмотреть двор – но не успел: раздался топот копыт, и около них оказались два белых жеребца.

Холмс сразу же вскочил на одного из них, крикнул: «Вперед, Ватсон!» – пришпорил и помчался к основным воротам замковой стены. Джон схватился за луку седла второго коня, поставил ногу в стремя, подпрыгнул, чтобы перенести вторую через круп – и скатился вниз.

– … – произнес он что-то заковыристое, спросонья не утруждая себя подбором слов.

Конь заржал (как показалось доктору – «заржал» в значении «засмеялся») и присел перед ним, давая спокойно взобраться.

– Спасибо, – недовольно сказал Ватсон, сел в седло, только успел вставить ноги в стремена и ухватить поводья – как конь бросился вдогонку с такой скоростью, что он чуть снова не хлопнулся наземь. Через несколько минут бешеной тряски они догнали Шерлока уже почти у замковых ворот.

– Куда мы так торопимся? – недовольно крикнул Ватсон, когда они оба наконец затормозили, давая воротам открыться.

– Я же сказал: в сторожку егеря. Развивай память, Джон!

Откидной мост рухнул перед ними, и конь Холмса снова сорвался с места в карьер.

– Ты поэтому надел охотничье кепи, – попытался съязвить Джон в спину спутнику, стараясь поспешать за ним. – Я перефразирую вопрос, раз ты понимаешь все буквально! – (Получилось, по его мнению, не столько саркастически, сколько довольно жалко.) – Почему мы так туда торопимся?!.

Они уже мчались по дороге.

– Ах да, – бросил Холмс через плечо. Ватсону вспомнилось, как несколько дней назад, они вот также мчались в замок. Но, кажется, он не узнавал местность. – Поясню специально для тебя. Ну и миссис Хадсон пусть тоже послушает, пока мы в ее юрисдикции.

Оба коня, как бы в ответ, дружно заржали.

– Мистер Себастиан хотел бы меня убить, – продолжил Холмс радостно. – Собственно с этой целью он и устроился в Шерингфорд. Здесь, вынужден признать, есть мой просчет, а не миссис Хадсон. Нашего прошлого егеря Брейверса убил Критерион – ужасным способом, с применением пыток. Когда я об этом узнал, то естественно подумал, что он пытал его, чтобы узнать обо мне как можно больше сведений. Такова судьба всех егерей Дома Холмс. Не мной придумано, и не скажу, что мне это нравится – но им часто уготована участь мучеников ради нашего спасения. Дело в том, Ватсон, что мы уже много столетий не охотимся – ну как можно убивать беззащитных животных? Поэтому животных и дичи в наших лесах довольно много – ты вряд ли заметил, но мы, кстати, с тобой едем в другую сторону, не по той дороге, по которой мы с тобой сюда приехали после побоища в Саут-Даунсе, и эта территория входит в мое поместье. Но живностью занимается все успевающая миссис Хадсон, а у егерей Дома Холмс другая миссия. Это единственные люди, которые могут постоянно находиться в поместье Шерингфорд – остальных мы приглашаем только в день бала – и живут они в уединенной сторожке на окраине поместья. Более того, им дозволено свободно выходить в Саут-Даунс – иногда они делают мелкие покупки и как-то еще помогают миссис Хадсон. Брейверс, кстати, в этом отношении всегда был рад помочь. Ты понимаешь, в чем дело, Ватсон? – Он обернулся к Джону.

– Нет! – прокричал Ватсон, стараясь справиться с бешеной тряской. – Уж объясни!

– Егеря – это еще одни хранители Дома Холмс, передовой рубеж обороны. Это очень цинично, но мои предки придумали так: если враги решат нанести по нам удар и провести разведку, то кого первого они решат подкупить или похитить? Правильно, егеря – единственного человека, который живет на территории замка! Именно поэтому на эту должность мы берем людей в возрасте, подверженных смертельным болезням. Их самая главная задача – подать сигнал в таком случае. Извини, но я пока умолчу о том, как они это делают, они и сами этого не знают. Но так благодаря этим самоотверженным людям мы узнаем о нависшей над нами опасности. Так я узнал и про Критериона. Не скрою, случай Брейверса был для меня первым: не стоит думать, что мы меняем егерей-смертников еженедельно. Мы, кстати, щедро им платим, а после их смерти, по какой бы причине она ни произошла, высылаем хорошие деньги их семьям. У Брейверса тоже была болезнь, которая буквально пожирала его изнутри…

– Но я забыл вот о чем, – продолжил Холмс после небольшой паузы. – Мне настолько не нравятся все эти дворянские формальности, что я совершенно упустил из виду, что по давней традиции егерь обязательно должен присутствовать на балу в замке Шерингфорд и подавать меч правящему виконту. Иными словами, похищение и убийство Брейверса преследовали две цели: первая, на поверхности, – разведка, вторая – завести ко мне еще одного потенциального убийцу. Конечно, в замке и на территории поместья он бессилен: миссис Хадсон помешает любому злоумышлению в мою сторону. Но есть еще один нюанс: по давней традиции, миссис Хадсон не властна над тем, что происходит в сторожке егеря. Там люди все-таки живут, мы уважаем их приватность. Ты понимаешь, Ватсон? – он снова обернулся.

– Это Майкл за ним стоит! – осенило Джона. – Он придумал небылицу о том, будто знает, что произошло в больнице, и предвидел, что ты лично захочешь услышать от него рассказ!

– А ты, я вижу, проснулся, Джон! – одобрительно крикнул Холмс. – Да, именно так! А поскольку в обычные дни людям вход в замок запрещен, он предвидел и то, что я не буду ломать устоявшуюся традицию и отправлюсь к нему в сторожку лично. Вуаля! Неплохой план, Майкл, очень неплохой!

– Есть один нюанс! – в тон ему крикнул Ватсон, которому вдруг начали нравиться эти логические построения. – Почему ты считаешь, что не ошибаешься? Может быть, этот Себастиан – обычный человек с болезнью, который действительно слышал россказни в таверне?

– Хороший вопрос! – Холмс даже вздыбил коня. – Ты забыл про них – смотрителей. Бьюсь об заклад, что в Саут-Даунсе сейчас едва помнят, что у них больница-то была – не то что про наше побоище. Смотрители просто не могли не вычистить там все после этого случая. – Ватсон, помрачнев, вспомнил Мюррея. – Прошло ведь довольно много времени. А Себастиан заявляет, что якобы слышал это вчера. Шах и мат!

– Может, он раньше слышал? – не сдавался Ватсон.

– Он приехал вчера и устроился вчера, – чувствовалось, что Шерлок начинает раздражаться. – Да даже если ты и прав – это будет легко узнать. Тем более, что мы приехали.

Ватсон только сейчас заметил, что они выехали к небольшой поляне, освещенной рассветным солнцем. И только сейчас он понял, как же хорошо на улице: роса блестит в ласковых лучах, в абсолютной тишине уютно шуршит листва, утренним свежим воздухом дышать легко и приятно…

– Что-то я не наблюдаю тут сторожку. Она невидимая?

– Ты к ней поедешь один, – сказал Холмс, соскакивая с коня. – Не беспокойся, конь знает, где это. Ждать! – приказал он своему скакуну.

– Так, подожди, а ты? Я же не взял оружие.

Холмс поморщился:

– Ватсон, ну ты же в армии служил. Я зайду с тыла. А тебе не надо ничего делать: ты просто отвлечешь его внимание, а если я его случайно убью, снова проявишь свои способности медиума. Не на охоту же я тебя звал, в самом деле.

– Понятно, – пробормотал Ватсон, думая о том, что ему делать, если егерь, которого он защищал теоретическими построениями, начнет по нему стрелять.

– Все будет хорошо, Джон, уже к шести мы будем на Бейкер-стрит, – ободряюще и не без самодовольства сказал Холмс и обратился к коню Ватсона: – К сторожке, другим путем!

Конь заржал, и прежде чем Джон успел что-то ответить, поскакал в лесную чащу.

***
Конь, по счастью, ехал теперь небыстро, часто переходя на шаг и стараясь обходить ямы и кочки. Сколько он так передвигался, Ватсон не понял – наверное, минут десять-пятнадцать, – как совершенно внезапно выехал на небольшую опушку, на которой стояла приземистая хижина, явно раньше видавшая лучшую жизнь.

Конь заржал, к большому неудовольствию Ватсона обозначая свое присутствие, и все так же спокойно пошел по траве к домику.

Когда они приблизились шагов на двадцать, Джон прочистил горло и, готовый при малейшей опасности упасть наземь, крикнул:

– Хозяин! Есть кто?!. – и остановил коня.

Тишину больше ничего не нарушало. Ватсону подумалось, что Холмс не проинструктировал его, что ему вообще говорить и как себя вести. В нем начала закипать злоба.

– Егерь! Где же Вы?! – крикнул он, от злости громче, чем, наверное, того требовали приличия.

Внезапно в ответ на это в домике послышался шум. Ватсон весь превратился в натянутую струну.

Через пару минут дверь со скрипом открылась (Джон подавил желание спрыгнуть с лошади) и на пороге появился силуэт подтянутого мужчины.

– Прошу прощения, сэр! – хриплым голосом крикнул силуэт. – В такое время я еще сплю! Вы, очевидно же, заплутали и не можете выбраться?!.

– Нет, сэр! – крикнул в ответ Ватсон. – Я гость Дома Холмс.

После этих слов мужчина вышел на свет, и Джон, поймав себя на мысли, что уже почти светло, отметил, что про него действительно никак нельзя сказать, что он стар. Он действительно был в возрасте, наверное, за пятьдесят – но в хорошей форме. Солидности ему придавали большие усы. Он был одет в брюки армейского образца и охотничий пиджак.

– Ах да, прошу прощения! – воскликнул он. – Вы мистер Ватсон! Я видел Вас на балу!

– Я рад, что Вы меня узнали, – ответил Ватсон, с облегчением поняв, что у мужчины, кажется, нет при себе оружия. – Вы позволите спешиться?

– Да-да, конечно, проходите, – сделал радушно-приглашающий жест Себастиан.

Джон достал ногу из стремени – и в этот момент конь взвился на дыбы.

– Твою!.. – крикнул Джон, понимая, что летит на землю. В следующий миг он очутился на траве, которая, по счастью, оказалась мягкой. На удивление, незабвенная раненая рука вопреки обыкновению не отдалась болью.

Себастиан бросился к нему. Конь продолжал громко ржать и бегать около Ватсона.

– Заговорщики чертовы, предупредить могли, – пробормотал Джон. Он начал подниматься, но вдруг подумал, что, наверное, стоит подыграть этим двум коням – настоящему и Шерлоку – и снова откинулся на траву.

– Как Вы, сэр?!. – крикнул Себастиан, спеша к нему.

– В норме, спасибо! Но, кажется, ударился… – наигранно бодро ответил Джон.

Конь снова заржал. Себастиан подбежал к Ватсону и помог подняться.

– Где ушиблись? – участливо спросил он.

Джон непроизвольно проникся к нему симпатией и ему даже стало жалко этого человека при мысли, что с ним собирается сделать Холмс.

– Да все в порядке, – проворчал он, злясь на себя, Шерлока и коня.

– Позвольте-ка я помогу Вам, – Себастиан положил руку Ватсона себе на плечи, и вместе они, под ржание коня, медленно доковыляли до его дома. – Странно, что это он? – кивнул егерь в сторону коня.

– Я первый раз на нем. Наверное, чем-то ему не приглянулся. – Джон доверительно повернулся к Себастиану: – Да и вообще, мне кажется, это сам по себе очень мерзкий конь! – сказал он гораздо громче, чем следовало.

Конь в ответ заржал что-то обидное им в спину.

Они поднялись по трем ступенькам, и Себастиан ввел Ватсона в комнату. Впрочем, осмотреть ее Джон не успел, потому что главной достопримечательностью ее в этот момент был Холмс. Он стоял в ее середине, склонив голову набок.

Себастиан среагировал мгновенно – очевидно, сразу все поняв: оттолкнув Ватсона, бросился куда-то влево.

– Не это ищешь? – больно впечатавшись спиной в дверной косяк, услышал Джон насмешливый голос Шерлока. В руках Холмс вертел поблескивающий в скупом свете стилет. – Наивно было держать его на видном месте… «Mori, Holmus!», – прочитал он надпись, сделанную, видимо, на рукоятке. – Ох, любите же вы ненужные пафосные эффекты. Конь шел длинной дорогой, Джон, – объяснил зачем-то детектив Ватсону. – Его зовут Буцефал, кстати. – На улице вновь раздалось ржание.

Доктор смотрел на Себастиана – и чувствовал, что тот совершенно спокоен, а не напуган, как, наверное, должен был быть любой человек в такой ситуации. Очевидно, сказывался военный опыт. Егерь становился все более ему симпатичен.

– У меня порок сердца, милорд, – произнес Себастиан. – Не стоит меня так пугать, – в его голосе Ватсон услышал насмешку.

– Не переживайте, мистер Себастиан, – ответил Шерлок, все так же вертя в руках стилет, – на этот случай у нас есть медиум. Впрочем, предлагаю до этого не доводить.

– Ну отчего же, милорд? – с вызовом сказал егерь. Быстрым движением он засунул руку за пазуху и достал из пиджака еще один кинжал. – Предлагаю честный бой!

– Прекрасно, Себастиан! Поединок так поединок! Тем более у нас мало времени, – Холмс взял стилет боевым хватом и встал в стойку. Егерь последовал его примеру.

Ватсон напряженно наблюдал за развитием событий, все так же стоя у косяка и готовый в случае чего вмешаться.

Но почему-то ничего не происходило. Оба «поединщика» все так же продолжали стоять в боевых стойках. Только вот Джон заметил, что лицо Шерлока стало меняться: глаза сначала расширились, затем в них прочиталось удивление, а после – даже уважение и одобрение.

А после этого Холмс упал: сначала встал на колени, а затем рухнул на живот, выронив стилет, и замер все с таким же удивленно-одобрительным выражением лица.

***
– Туше! – воскликнул Себастиан, поменял хват кинжала и бросился к Шерлоку.

Наверное, не крикни он этого, не потрать на это время, Ватсон бы не успел.

Кинжал Себастиана уже почти коснулся спины Холмса, как Джон бросился к нему, вложив в этот бросок всю массу своего тела. Он впечатался головой в корпус егеря, и, переплетясь руками и ногами, оба покатились в угол комнаты. Ватсон почувствовал ожог в одной руке – кажется, егерь его достал – и резкую боль в другой, незабвенной.

Себастиан оттолкнул его и вскочил на ноги, встав в боевую стойку. Опершись на только что раненую руку – она все равно болела меньше, чем старая рана, – вскочил и Ватсон. Краем глаза он заметил, что стилет Холмса лежит совсем рядом, и хотел было схватить его, даже сделал движение в эту сторону – но вдруг почувствовал в глазах Себастиана усмешку.

И все понял!

Они с Холмсом попали в ловушку. Коварную, рассчитанную, хорошо расставленную. Как два абсолютно глупых животных. Одно из них, к тому же, было еще и очень самовлюбленным.

– Туше! – снова сказал Себастиан. – Ты мертв! Я бы тебя прямо сейчас уже достал.

– А чего ж мешает? – тяжело дыша, спросил Ватсон.

– Солдат не убьет солдата своей же армии, – отрезал Себастиан. – Только если будет защищаться. Так что выбирай!.. Полковник Себастиан Моран, Первый саперный бангалорский. И разведка Британской Короны!

– Капитан Джон Ватсон, 66-й Беркширский, – с вызовом сказал доктор.

– О! Сэкер! Как же я сразу не понял?!. А чего ж ты с ним тогда? – Моран кивнул в сторону тела Холмса. – Он же полу-эльф какой-то.

– Тебе-то что?! Давай уже покончим с этим! – зло бросил ему Ватсон.

– Ну давай, – пожал плечами Моран.

Честно говоря, именно этого Джону не хотелось. Теперь, увидев этого человека в деле, Ватсон отчетливо понял, что ему конец. Судя по тому, как Моран двигался, в нем чувствовался очень опытный боец, хорошо владеющий приемами как рукопашного, так и ножевого боя. И Джон, будь даже обе его руки в порядке, не годился ему и в подметки. Все закончится быстро – но это не значит, что надо проигрывать до окончания боя.

Ватсон встал в боксерскую стойку, превозмогая боль в обеих руках.

Моран сделал короткое скупое движение в сторону Ватсона. Проверяет, мерзавец, хочет посмотреть реакцию. Не будет тебе реакции! Джон не пошевелился.

Егерь сделал еще несколько пассов руками, пружинисто смещаясь вправо. Ватсон непроизвольно начал кружить вместе с ним, двигаясь от него в левую сторону. Меняет их расположение! Хороший тактик… Уходит со света и заводит противника в угол, чтобы стеснить его движения… Без шансов, Ватсон, без шансов…

И вдруг откуда-то сзади и сбоку раздался сильный треск и ржание – это Буцефал ворвался в комнату, оттолкнул крупом Ватсона и ударил копытами Морана.

Что стало с полковником, Джон не увидел: сам он уже лежал у другой стены. Он слышал только ржание, возню и грохот. Кое-как поднявшись, Ватсон увидел силуэт Морана, выпрыгивающий в окно. Он бросился было за ним, но путь ему преградил Буцефал, требовательно заржав. Что он имел в виду – и так было понятно: спасти Холмса.

Вот только Ватсон понятия не имел, что с ним случилось!

Да, очевидно, было что-то в рукоятке кинжала, какой-то яд или, может быть, заклятье – но почему Шерлок потерял сознание, Джон сказать не мог.

Он подбежал к Холмсу. Пульс есть.

Ватсон судорожно стал расстегивать ворот его рубашки – как вдруг Буцефал головой оттолкнул его, схватился зубами за тот же воротник и поволок Холмса на улицу!

Точно! Там территория миссис Хадсон! В сторожке она бессильна. Надо вытащить Шерлока на улицу! Ватсон хотел было помочь – и тут же взвыл от сильно пинка по хребту. Чертов настырный Моран обошел дом!

Ватсон упал на тело Холмса, прорычав от боли в раненой руке, и тут же перекатился через него, чтобы снова вскочить на ноги. Увидел, как Моран зачем-то подпрыгнул – но Буцефал уже несся на него. Полковник ухватился одной рукой за косяк (вторая бессильно висела: видимо, умница Буцефал успел по ней попасть) и подтянулся, подняв свое жилистое тело вверх. Конь на всей скорости вылетел на улицу, промахнувшись мимо противника.

В следующую секунду Моран приземлился на обе ноги. В руке у него был карабин, который раньше, очевидно, висел над дверью. Теперь уже Ватсон бросился к находящемуся напротив двери окну и нырнул в него, услышав сзади выстрел. Следующим звуком стало пронзительное ржание, и Джон понял, что Себастиан стрелял в коня, посчитав его, а не Ватсона, более опасным противником.

Джон быстро глянул в окно одним глазом и увидел, что действительно бедный смелый Буцефал лежит на траве…

– Моран! Ты же не уйдешь живым! – крикнул он. – Подумай, не делай этого!

Как будто в подтверждение его слов вся поляна внезапно начала наполняться: на ней буквально материализовались рыцари, призраки, статуи собак, львов, даже горгулий и еще каких-то непонятных химер, настоящие волки, медведи, которые окружали дом. Услышав выстрелы и увидев смерть Буцефала, миссис Хадсон поняла, что что-то случилось, и приняла меры!

Но в сторожке она была бессильна!

– Ага! – услышал он голос Морана, который явно наслаждался моментом. – Но знал бы ты, что мне пообещали после смерти!

– Какой смерти?! – крикнул Джон, все больше раздражаясь. – Я врач! У тебя нахрен нет никакого порока сердца! Ты б щас уже мертвый лежал после таких упражнений.

– Да знаю! – крикнул в ответ Себастиан. – У меня другая болезнь!

– Какая нахрен другая?! Сифилис, что ли?!.

– Ты щас дошутишь! У меня карабин приставлен к голове твоего друга!

Ватсон почувствовал шевеление под ногами. Опустил голову. Белка! Ты-то куда?!.

И внезапно, поняв, что на самом деле происходит, он испытал неимоверное облегчение. Такое, что даже сел на землю, прислонившись к стене сторожки. Все, что ему надо, это только тянуть время! Да, миссис Хадсон в сторожке бессильна, но…

– Послушай, ну я правда врач, давай я тебя осмотрю! – крикнул он. – И может, помогу тебе!

– Ты сейчас смеешься, что ли?!. Мне не нравится твой тон, кстати. Он стал другим.

– Потому что я к своей работе приступил. Так что с тобой?!

– Индийская болезнь! Три месяца в джунглях!

– Какая нахрен индийская болезнь?! Нет таких!

В хижине установилась тишина.

– Может, и правда нет, – произнес наконец Моран раздумчиво. – Да какая уже разница? Контракт подписан!

И наконец это случилось!

Внезапно целый сонм самых разных птиц, материализовавшись буквально у окна, влетел внутрь дома. Судя по звукам, так же проникли они и с другой стороны через дверь. Да, миссис Хадсон сама ничего не могла сделать в сторожке – но животные и птицы леса Холмсов были вполне себе живыми и не являлись частью замка! А значит, могли попасть в этот чертов домик!

Раздался выстрел – отчего Ватсон вздрогнул, – затем некоторое время слышались пронзительные крики – и человеческие, и птичьи. Человеческие наконец стихли, и Джон быстро поднял голову к окну и опустил обратно. Но затем поднялся и влез внутрь. Потому что увидел, как стая птиц волочет тело Холмса к двери.

В комнате осталось еще одно человеческое тело. Точнее, его ошметки… На Морана страшно было смотреть: весь исклеванный и окровавленный, без глаз, он представлял собой одну сплошную рану. Рядом валялись несколько убитых и раненых птиц.

– Индийская болезнь… – проворчал Ватсон и бросился в дверь.

– Здесь! Здесь! Здесь! Справа заходи, я слева! – услышал он вдруг откуда-то сверху крики, оказавшись на улице.

Джон задрал голову – и увидел, что бой с Мораном продолжался, но теперь уже в другом, потустороннем измерении: привидения замка Шерингфорд со всех сторон обступали, а правильнее будет сказать, облетали призрак полковника. Удавалось им это плохо: отлично владевший тактикой Моран – бестелесный, прозрачный и, кажется, даже помолодевший, – развивая большую скорость и закладывая над лесом виражи, не давал им взять себя в кольцо.

Исход этого боя, а точнее, погони, Ватсону стал очень быстро ясен: Моран уйдет. Вот какой-то бравый призрак в камзоле XVI века, бросившись наперерез, смог наконец догнать беглеца – а дальше между ними произошла вспышка, и замковый призрак рассыпался на мельчайшие части. Полковник взмыл вверх. По счастью, в ту же секунду призрак вновь собрался воедино – но преследовать Морана уже не стал.

Все это Ватсон увидел, наверное, в секунду или две. Гораздо больше, чем посмертная судьба Морана, его интересовало другое. Он бросился вперед.

Тела Холмса было не видно в обступившей его причудливой толпе, в которой призраки перемежались с рыцарскими доспехами, статуями и самыми разными животными. Но при приближении Джона они, даже не поворачиваясь к нему, расступались.

Наконец он увидел распластанное на земле тело Холмса. А над ним колдовала… Хоуп! Одета она была в идеально подобранный по точеной фигурке охотничий костюм.

– Э… Мисс Хоуп… – пробормотал он и зачем-то спросил: – А где миссис Хадсон?

– Прислала меня, – быстро ответила та. – Что с ним случилось?

– Да черт… ох, простите… нас заманили в ловушку! Он дотронулся до стилета с отравленной ручкой! Или, может быть, на него было наложено заклятье… На стилет то есть. Ну и на Холмса через него. И он потерял сознание!..

– Все понятно, Джон, спасибо Вам! Принесите мне, пожалуйста, этот стилет. А, вот же он, – добавила Хоуп, глядя Ватсону за спину.

Он оглянулся. Действительно, два ворона, размахивая крыльями и находясь в воздухе на уровне их голов, держали в клювах тот самый стилет.

– Спасибо! – сказала Хоуп – и столько было в ее словах доброты, благодарности, трогательности, что Ватсон пожалел, что сам не успел сбегать за проклятым ножом. – Положите его, не держите.

Вороны синхронно раскрыли клювы и, каркнув, поднялись в воздух. Стилет упал на траву. Хоуп провела над ним ладонью.

– Это не заклятье, это яд… – задумчиво сказала она.

Ватсон услышал, как по окружавшей их причудливой толпе пробежал ропот.

– Это сильный яд… – продолжила она.

Птицы закричали, собаки залаяли, кто-то завыл, заревел, залязгал доспехами… Разношерстная армия Дома Холмс искренне переживала за своего предводителя.

– Но его действие скоро иссякнет, буквально за считанные минуты! – Хоуп пожала плечами и обворожительно улыбнулась, отчего Ватсону сильно захотелось, чтобы это не Холмс, а он сейчас здесь вот так лежал…

Тут уж опушка леса буквально потонула в самых разных звуках.

– Джон, Вы же ранены! – Хоуп поднесла свою ладонь к его руке. Он зарделся. – Вы героически спасали милорда Шерингфорда и пострадали. Но благодаря Вам он сейчас жив. Спасибо Вам, Джон, Вы настоящий герой.

Ватсон расплылся в глупой улыбке. Казалось, он на седьмом небе от счастья. Казалось, небеса сами приближаются к нему… А нет – это не кажется! Это животные, рыцари, статуи и кто-то там еще, у кого есть конечности, оказывается, схватили его и подбрасывают в воздух под одобрительные крики! Раз, другой, третий! И все это на глазах у Хоуп!

– А вы можете при последнем броске его не поймать? – услышал он в установившейся вдруг тишине знакомый голос. – Он так светится, что я боюсь, всех достопочтенных призраков распугает.

Ватсон изогнулся в воздухе и увидел, что те, кто только что подкидывал его вверх, действительно потеряли к нему всякий интерес, бросившись к Холмсу. Он уже приготовился было упасть, как вдруг как будто мягкая ладонь поймала его и бережно уложила на траву.

– Спасибо, миссис Хадсон! – шепнул он в пустоту.

***
– Да ничего я не могу сделать! – кричал он через пару минут на Холмса.

– Да ты хотя бы попробуй! – кричал тот в ответ.

Оба они находились в сторожке егеря. Холмс выглядел так, будто бы и не лежал только что бездыханный.

– А ты?!. Ты что-то можешь сделать своим детективным методом?

– Дедуктивным! С чем тут работать?!. От него же почти ничего не осталось!

– Вот! Что и требовалось доказать! – ткнул в него пальцем Ватсон. – Чтобы влезть кому-то в голову, нужна голова. Где она здесь?..

– Ее можно собрать, – не унимался Холмс.

– А если мы ее неправильно соберем? И сколько на это уйдет времени? И вообще – ты помнишь, что нас ждут?

– У нас еще пятнадцать минут, успеем.

– Откуда ты знаешь?

– На часы твои смотрю.

Ватсон спрятал часы за пазуху.

– И вообще – судя по тому, что он успел сказать, ничего бы мы от него не узнали, – упрямо добавил он при этом.

– А что он успел сказать?

– Что ему что-то обещали в загробной жизни и что он какой-то контракт подписал. Понятно какой, я думаю.

– Понятно… – Холмс вздохнул. – Как дети…

– Дети? Они-то кому что обещают в загробной жизни? – встрепенулся Ватсон.

– Мы! Мы как дети попались… Надо было предугадать…

– Ну прости! Я не великий детектив. Я только жизнь ему спасаю! Пожалуйста, кстати! – Ватсон помолчал, Холмс тоже не произнес ни слова. – Между прочим, он мне руку порезал.

– Миссис Хадсон вылечит в два счета… И да… Спасибо, Джон! Тебе, миссис Хадсон и Буцефалу.

При упоминании коня Ватсон устало опустился на стул:

– Бедняга… Умнейший был конь. Он спас нас двоих… Жизнью ради нас с тобой пожертвовал…

– Буцефал?! – насмешливо переспросил Холмс. – Чтоб этот пройдоха чем-то ради кого-то пожертвовал? Да вон же он, живой стоит.

Ватсон вскочил, поморщившись от боли в обеих руках и подбежал к дверному проему, возле которого на улице в два ряда замерли шестеро рыцарей. Действительно, Буцефал, живой и, кажется, здоровый, стоял на поляне и бил копытом рядом с поглаживающей его по гриве Хоуп.

Ватсон развернулся:

– А как… Но я видел, этот в него стрелял…

– И это был очень меткий выстрел, должна Вам отметить, доктор Ватсон, – сказал один из рыцарей голосом миссис Хадсон. – К счастью, мне не составило труда изменить траекторию полета пули. А Буцефал, как и всякая тренированная нами для таких случаев лошадь, упал и притворился мертвым.

– Пройдоха, – радостно-ласково пробормотал Ватсон.

– Ты еще сумеешь нарадоваться и наговориться с ним, – услышал он голос подошедшего сзади Холмса. – Возможно, я даже дам тебе сахарок. Ну и ему тоже. Нам пора ехать. – Он быстро спустился по ступенькам: – Миссис Хадсон, я прошу Вас прибрать все здесь.

– Да, милорд, – сказал один из рыцарей последовавшего за ним «почетного караула». – Но как?

Ватсон, напоследок еще раз обведя взглядом комнату с останками полковника Морана, спустился вслед за ним.

Вся разношерстная команда замка уже начала расходиться – доспехи, статуи людей и животных, почему-то даже один комод, которого раньше Ватсон не заметил, а также призраки – все просто исчезали, обычные же животные и птицы разлетались и расходились в разные стороны.

– Я аннулирую запрет на Ваше нахождение в сторожке, – на ходу помахал ладонью Холмс, не оборачиваясь. – В силу важности и неотложности случая я могу принять такое решение единолично. Потом официально узаконим его с моими уважаемыми предками.

– Благодарю Вас, милорд.

К Ватсону подбежала скульптура полуодетого бородатого мужчины:

– Доктор Ватсон, – сказала статуя голосом все той же миссис Хадсон, – позвольте мне осмотреть Вашу рану.

Джон остановился и подал статуе руку. Он и сам в первый раз за все это время обратил внимание на порез, который оказался достаточно глубоким. В руке статуи будто из воздуха появился бутылек с синей жидкостью, которую она тут же вылила на рану. Джон зажмурил глаза в ожидании боли – но, на удивление, ее не было, а вот рана, он почувствовал, начала затягиваться. Когда он открыл глаза, от пореза не осталось и следа.

– Благодарю Вас! – с жаром сказал он статуе.

– Это мы должны быть благодарны Вам, доктор Ватсон, – кивнула та. И шепнула: – Рада, что в Вас не ошиблась.

Джон с удивлением обнаружил, что Холмс все это время стоял рядом и ждал, когда завершится лечение. Ждал и его «почетный караул». Когда статуя повернулась к Шерлоку и кивнула, он снова продолжил движение, ничего не сказав. Ватсон двинулся за ним, надеясь внутренне, что Хоуп не видела, как он от страха зажмуривал глаза.

Когда они поравнялись с Буцефалом и еще одним конем, на котором, видимо, ехал Холмс, Хоуп повернулась к ним:

– Я уберусь в сторожке, мистер Холмс. Доктор Ватсон, я еще раз благодарю Вас за все, что Вы сделали, – и легкой, невесомой походкой двинулась к домикуегеря.

Ватсон хотел что-то сказать, но вместо этого сам не заметил, как расплылся в глупой улыбке.

– Я тебе не сахар, а лимон дам, – проворчал Холмс, усаживаясь на коня.

***
До замка они мчались все так же быстро, как и к сторожке: Холмс не хотел опаздывать на встречу с призраками.

– Мне начинает нравиться этот Майкл! – на скаку говорил Шерлок. – Он обвел меня вокруг пальца! Критерион похитил и убил Брейверса, о чем нам стало известно. И таким образом подсунул к нам этого нового убийцу-егеря. Но не просто подсунул – еще и снабдил хорошей легендой: что, дескать, он слышал, как кто-то там обсуждал наше с тобой побоище в больнице. Я этой легенде не поверил ни на йоту – я тебе рассказывал почему. Но именно это чертов бес и предвидел! Это же прекрасно, Ватсон! – обернулся он к Джону.

Тот, не понимая, что в этом может быть прекрасного, все-таки кивнул. Ему не хотелось разговаривать, все, чем он был занят в эти минуты – старался удержаться в седле в этой бешеной скачке.

– Далее. Очевидно, от Брейверса Майкл знал, что людей в замок не пускают – ну только на бал, но во время его и думать нечего пробовать мне навредить. Знал он и то, что замок сильно защищен, и единственное место, где нет магии духа замка – это сторожка егеря. Поэтому туда они с Себастианом и заманили меня своими россказнями. Майкл, видимо, неплохо изучил мой характер, знает, насколько я энергичен, и понимает, что я не буду ждать, когда этого егеря приведут ко мне в замок. Тем более, мне лень было отменять запрет на посещение замка людьми – представляешь, со сколькими портретами своих предков мне пришлось бы договариваться?..

Ватсон не представлял. Он радовался, что замок к ним все ближе, а значит скоро эта бешеная тряска закончится.

– Так вот, что они делают дальше? – продолжал Холмс, кажется, совершенно не запыхавшись. – Готовят стилет с дурацкой надписью на латыни – чтобы он уж точно привлек мое внимание – и наносят на него яд. Почему не заклятье? Потому что я бы его учуял. Ну или миссис Хадсон. Кстати, Вы выяснили, что это за яд, миссис Хадсон?

– Да, милорд, – раздался рядом с ними голос, который не мог принадлежать никому и ничему, кроме воздуха. – Это эффективный яд, вызывающий паралитическое действие на небольшой отрезок времени. Впрочем, кроме этого он совершенно безвреден – по завершению его действия человек возвращается в свое обычное состояние, без всяких последствий.

– Благодарю Вас, миссис Хадсон! Что и требовалось доказать, Джон – этот демон Майкл не может никого убивать сам. То есть задумка была такая: меня парализует с помощью его яда – а мистер Себастиан уже тривиально, банально и пошло добивает меня обычным ножом. И добил бы! Если бы не ты, Джон… Хороший расчет. Но ты оказался фактором, который они не смогли просчитать. Ты определенно приносишь мне удачу, Джон! Похоже, что я в тебе ошибся.

***
Обратный путь они преодолели так же – только Ватсон на прощание крепко обнял Буцефала:

– Спасибо, друг! Никогда не забуду всего, что ты для меня сделал.

Конь заржал и потерся своей головой о голову доктора.

– Наобнимаетесь еще, – услышал он бодрый голос Холмса. – Вперед! На Бейкер-стрит! – Джон развернулся и увидел, как Шерлок своим уверенным шагом двинулся к ближайшей стене замка.

Ватсон на прощание еще раз погладил коня по гриве и направился за Шерлоком. Когда они оба дошли до стены, Буцефал внезапно преградил им путь.

– Буцефал! – растроганно улыбнулся Джон. – Я тоже буду скучать! Но мы обязательно еще увидимся. А сейчас мы спешим!

Холмс покашлял:

– Джон, он не уйдет.

– Что?..

– Джон, ты же сам сказал: он спас тебя. Теперь ты должен как-то отплатить ему за это.

Конь согласно заржал, кивая головой.

Ватсон какое-то время не мог найти что ответить.

– Э… Но у меня ничего с собой нет, – наконец растерянно сказал он.

– Ну как-то не знаю, придумай что-нибудь… Ну действительно, Джон, он спас тебе жизнь – а ты ему только спасибо сказал. Ну кто так делает?

– Ты.

– У нас с тобой взаимозачет.

– Но он тебе тоже жизнь спас! И я что-то не видел, чтобы ты ему что-то дал! – выпалил Ватсон.

Буцефал снова согласно заржал.

– Вообще-то я его хозяин, – повысил голос Холмс. – Он у меня живет, я его кормлю и одеваю. И ничего плохого не вижу в том, если он за это разок меня спасет.

Конь перестал ржать, скромно потупив голову.

Ватсону сложившаяся ситуация казалась верхом абсурда:

– Послушай, Шерлок, ну дай мне что-нибудь… Попроси у миссис Хадсон сахар… Да я и сам могу!

– Не впутывай сюда миссис Хадсон – это ваши с конем отношения, – отрезал Холмс. – Миссис Хадсон, я прошу Вас не вмешиваться.

– Шерлок, ты издеваешься?! – выпалил Ватсон.

– Я учу тебя хорошим манерам! – детектив сложил руки на груди.

Конь снова согласно заржал и встал рядом с Шерлоком. Казалось, если бы у него были руки, он бы принял позу Холмса.

– Ну хорошо, как мы все прекрасно понимаем, и даже Буцефал, у меня сейчас нет возможности накормить сахаром твоего коня, – раздраженно сказал Ватсон, полагая, что в жизни не говорил ничего более неуместного. Конь снова заржал, на этот раз обиженно. – Что будет, если я не накормлю его сейчас, а сделаю это потом?

Холмс склонил голову набок:

– Это вопрос твоей совести, Джон. От него не уйдешь.

– Уж постараюсь как-то задвинуть этот шкафчик.

– Неа, он будет везде ходить за тобой, – сказал Холмс, разворачиваясь к замку.

– Что? Не хочешь же ты сказать…

– Ну почему тебе надо все повторять несколько раз? – простонал Шерлок, прикладывая руку к стене и открывая вход в замок.

Ватсон повернулся к коню:

– Буцефал, послушай, я…

Конь не дал ему договорить, заржав и замотав головой, как бы желая сказать: «И слушать ничего не хочу!»

– Ну хорошо, – процедил Ватсон и ринулся в проем за Шерлоком. Судя по топоту копыт и ржанию, Буцефал действительно пошел за ним.

Втроем они дошли до лифта, двери которого опять со скрипом открылись. Холмс оглядел стоящих рядом друг с другом, но обиженно смотрящих в разные стороны коня и Ватсона.

– Джон, – он кашлянул. – Дай ему все-таки что-нибудь. Если нет еды, дай что-нибудь в залог – потом обменяешь на сахар.

Конь вновь возмущенно заржал, породив раскатистое эхо.

– Нет! Найду сахар! – буркнул Ватсон и решительно зашел в лифт.

Буцефал так же решительно последовал за ним. Он сложился чуть не вдвое, заняв почти все пространство и оттерев Джона к стене.

– Я по лестнице! – услышали они голос Холмса.

Детектив хлопнул в ладоши, дверь со скрипом закрылись. В следующую секунду Ватсону показалось, будто кто-то изо всех сил надавил ему сверху на голову и уменьшил его. Он упал. Буцефал, наверное, упал бы тоже, если бы не был так плотно упакован в стены лифта. На третью секунду лифт остановился, обоих подкинуло вверх, после чего конь довольно ощутимо впечатал Ватсона в пол. К его чести, он тут же поднялся.

– Ты уверен, что тебе вообще надо есть? – осипшим голосом пробурчал Ватсон.

Конь несогласно заржал. Но даже его ржание не перекрыло ужасного скрежета открывающихся дверей.

Буцефал вышел первым, неуверенно озираясь по сторонам.

– Ну вперед, – подтолкнул его Ватсон, встав на ноги. – Если взялся работать с детективами, будь уж посмелей.

Конь фыркнул.

Когда они оба оказались в коридоре, одна из стен раскрылась, впустив запыхавшегося Холмса.

– О, я гляжу, вы уже сработались, – произнес он. – Я подумаю, стоит ли мне завести лифт для лошадей. Миссис Хадсон! – он повысил голос. – Нужно ли мне говорить о том, что необходимо усилить охрану замка и проверку персонала?

Факелы в коридоре колыхнулись, как будто от вздоха:

– Нет, мистер Холмс.

– Благодарю Вас, миссис Хадсон! – С этими словами Холмс ловко вскочил на Буцефала, который сделал удивленно-возмущенные глаза. – И не вините себя, миссис Хадсон! Такое со всеми может случиться. Ну что стоишь, Джон, поехали – хочешь, чтобы мы из-за тебя опоздали?

– Мне – сюда? – указал Ватсон на круп коня.

– Можешь ухватиться за хвост. Да что с тобой, Джон?! Садись, поехали.

Кашлянув, Джон неловко взгромоздился на Буцефала позади Шерлока.

– Ннно! – крикнул тот – и они помчались по коридорам и лестницам замка, создавая гулкое эхо топотом копыт.

Глава 13. Суд Шерлока

Прямо так они и ворвались на Бейкер-стрит. Но лишь преодолев замковую дверь, Холмс остановил Буцефала в узком коридоре:

– Слезай, Джон, или мы привидений таким видом испугаем, – негромко сказал он.

Ватсон, все так же неловко, как и залазил, повиновался. Следом спешился и Шерлок.

– Жди здесь, – указал он Буцефалу и отправился по лестнице в гостиную. Ватсон поспешил за ним, чувствуя на себе презрительный взгляд коня.

Уже на лестнице доктор опять услышал гомон и ощутил холод.

Призраки вновь были в комнате – и наверняка тем же составом; впрочем, точно подсчитать Ватсон их не мог.

Однако лицо Холмса вдруг приобрело озабоченное выражение.

– Полковник Эткинс, – негромко подозвал он офицера в кандалах. Тот с достоинством подошел. – Где Виггинс?

– Хм, – тот огляделся, – а ведь я не вижу его, сэр Холмс.

– Кого еще нет, полковник?

Призрачный офицер на секунду еще раз оглядел гостиную:

– Только девочки, которая была с ним, сэр.

– Вы знаете, куда они пошли, полковник? – быстро спросил Холмс.

– Кажется, они собирались в Стренд.

– Леди и джентльмены! – крикнул детектив, вызвав этим тишину в комнате. – Прошу прощения, я несколько задержался на охоте… Как я понимаю, поиски не увенчались успехом?! – Нестройное «нет, сэр» в ответ. – Теперь наша задача меняется. Пропал наш друг Виггинс и с ним маленькая девочка. Они отправились в Стренд. Нам необходимо разыскать их! Я буду ждать вас на нашем месте сбора.

– Мы все сделаем, сэр! Мы найдем Вигги! – послышались крики призраков, после чего они снова начали разлетаться.

– Собираемся, Ватсон! – сказал Холмс после того, как комната опустела. – Мне кажется, наш призрак уже превратился в демона. Не такого, конечно, сильного, как тот, что нам противостоит. А значит, он либо отправится в преисподнюю, либо наделает тут дел.

– Ты думаешь, он расправился с Виггинсом и девочкой?

– Все может быть, Джон. Мне надо зайти в свою комнату, жди меня внизу. Пока спусти Буцефала.

– Буцефала?!.

– Да, я с некоторых пор не доверяю кэбменам, – с этим словами Холмс отправился к себе.

Ватсон хотел было уже подняться, но прошел к столу в гостиную, открыл сахарницу и взял из нее горсть кубиков. Затем прошел по лестнице к своей комнате, около которой грустно стоял Буцефал.

– Вот, – проворчал Джон, грубовато суя сахар коню в морду.

И тут же отдернул руку, отпрыгнув и чуть не повалившись с лестницы: Буцефал ловким движением заглотнул всю охапку, едва не забрав с собой пальцы доктора.

– В расчете? – хмуро спросил Ватсон.

Конь заржал и отвернул голову.

– Будем считать, что да, – пробурчал Джон. – Подвинься! – протиснулся в свою комнату и взял там револьвер.

– Ну где вы там?! – услышал он недовольный голос Холмса снизу. – Буц!

С неимоверным топотом конь помчался по лестнице. За ним, ворча себе что-то под нос, спустился Ватсон.

Холмса и Буцефала в доме уже не было. Открыв дверь, Джон увидел, что детектив уже сидит на коне, готовый двигаться.

– Джон, время!

– Я на нем – не поеду! – отрезал Ватсон. – Я с ним не расплачусь потом.

– Ватсон, да перестань!

– Куда ехать?!

– Ты не найдешь сам. Это наше место встречи в Стренде. У нас есть такое в каждом районе Лондона. Если призраки что-то находят, они приходят туда. – Холмс помолчал, выдержав прямой взгляд Джона. – Хорошо, тогда держитесь за нами! – Он взвил на дыбы коня и помчался на нем вперед.

Ватсон едва успел запрыгнуть в кабину и крикнуть, чтобы кэбмен ехал за всадником.

***
Мчали они достаточно быстро, но даже через топот копыт, скрип колес кэба и шумы просыпающейся улицы Ватсон отчетливо слышал ругательства кэбмена, которому, видимо, было очень непросто поспевать за Буцефалом и Холмсом. Чувствуя тряску, Джон подчас испытывал ощущения, что сердце выскочит у него из груди. Но не из-за этой бешеной скачки, не из-за неровных мостовых – а оттого, что ему не терпелось наконец узнать, что с Виггинсом. Да он готов был на бегу выпрыгнуть из кэба и толкать его сзади, лишь бы побыстрее добраться до этого таинственного пункта сбора Холмса. Добраться… и узнать, что с Виггинсом все в порядке, что парень, который уже однажды погиб, помогая ему – он не мог подобрать правильное слово: жив? Ну или по крайней мере, продолжает существовать…

По счастью, мчались они не столь уж и долго. Кэб резко остановился (отчего Ватсон чуть не влетел в противоположную стену), и его водитель довольно грубо постучал по крыше.

– Приехали! – крикнул он, когда Джон уже выскакивал из кабины. В голосе слышалась смесь злобы и облегчения.

Джон поспешно дал ему денег и заозирался в поисках Холмса. Они находились у приземистого, явно заброшенного протяженного одноэтажного здания. Судя по количеству проемов под ворота, раньше его кто-то использовал – или собирался использовать – под склады, но потом что-то пошло не так.

Около одного из таких проемов он увидел Буцефала – а внутрь мелькнула темная фигура высокого человека – Холмс. Джон бросился за ним.

Едва они зашли в пустое неразделенное на комнаты помещение, от одной из стен отделился полковник Эткинс.

– Сэр Холмс, в номерах неподалеку отсюда недавно была возня. Мы увидели там труп человека. Я чую там демона и смерть, – он помолчал. – Смерть призраков тоже… Кажется, Виггинс и девочка погибли…

Ватсон почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Получается, Виггинс погиб из-за него во второй раз…

– Вперед! Веди нас! – крикнул Холмс.

Они выбежали из проема. Шерлок запрыгнул на Буцефала, а Джон бросился к уже собиравшемуся уезжать кэбмену:

– Стой! Еще один заказ!

Пожилой мужчина с бородой чуть помедлил, но наконец кивнул:

– Только если нам опять не придется преследовать этого сумасшедшего коня… – проворчал он.

– Здесь рядом есть номера!

– О, да я их знаю!

– Вперед! Вперед! – Ватсон вскочил в кабину, захлопнул дверь и увидел в окно, как мимо на полном скаку проносится Холмс на Буцефале.

Тронулся и кэб. В следующую секунду Джона обдало холодом и он услышал:

– Вы позволите?

Не желая тратить слова, Ватсон кивнул. Сразу же на сиденье напротив материализовалась прозрачная фигура полковника Эткинса.

Джон еще раз кивнул и уставился в окно.

– Я слышал об инциденте, – вежливо кашлянув, начал Эткинс, – с Мораном…

Ватсон повернулся к нему и рассеянно кивнул.

– Я пересекался с ним когда-то, – продолжил полковник. – Это хороший военный. Очень хороший стрелок. И это был достойный человек.

– Что ж этот достойный, – Джон фыркнул, – связался с самим исчадием ада и чуть не убил Холмса?

– Не знаю, сэр, – подумав, ответил Эткинс. – Но… Был у него всегда один грех. Моран не может не играть. Он картежник и проигрывает все, что у него есть… Возможно, это как-то связано.

Ватсон неопределенно хмыкнул и снова стал смотреть в окно. Честно говоря, ему сейчас было совсем не до Морана.

Ехали они всего минут пять. Рабочий район Лондона уже проснулся, и навстречу им уже попадались группы мрачных мужчин и женщин. Ватсону подумалось, что Холмс на коне и в своем старомодном охотничьем кепи и дорогом костюме смотрелся среди этих людей очень чужеродно. Полковник Эткинс перестал быть видимым, но по легкому холодку справа Ватсон чувствовал, что он рядом.

Трехэтажное неухоженное здание называлось незамысловато – «Номера». Но было оно каким-то безжизненным. В холле тоже не было никого, хотя и горела лампа. То ли все ушли на работу, а персонал гостиницы лег спать, то ли здание по какой-то причине опустело внезапно.

– Третий этаж, – услышали они голос невидимого полковника Эткинса.

По узкой скрипучей лестнице они бросились наверх. На третьем этаже было две комнаты, одна из них открыта, вторая заперта.

– Направо, сэр, – сказал их невидимый гид, имея в виду запертую комнату.

Холмс дернул дверь, но она не поддалась.

– Вдвоем, Джон! – крикнул он, и они синхронно ударили плечами о дверь. Боль немедленно отдалась Ватсону в левую руку.

Дверь открылась. Первым внутрь ворвался Холмс, за ним доктор.

В помещении не было ничего, кроме кровати. Привалившись к ней спиной, на полу сидел пожилой мужчина – тот самый, второй, которого они видели в «оптическом театре» гримуара. Теперь он был в черных штанах с подтяжками и белой рубашке, на которой огромным пятном выделялась рана на боку. Матрас, подушка и одеяло были разбросаны по полу. На стене, явно кровью, было написано Rachel – с буквой l.

– Пахнет, и правда, развоплощением, – пробормотал Холмс. – Ватсон! Что с ним?

Джон бросился к телу и пощупал пульс:

– Жив!..

Кажется, этот крик вернул человека к жизни. Он застонал и открыл глаза.

– А, чертов выродок Холмс… – проскрежетал он и попробовал встать.

– Вам не стоит шевелиться, мистер, – сказал ему Ватсон.

Тот мутным взглядом посмотрел на доктора и вдруг с силой оттолкнул его.

– Что?!. – закричал раненый. – Пришел посмотреть, как умирает старина Янг?!.

Ватсон поднялся на ноги и хотел было снова подойти к странному человеку, как тот вдруг быстро нашарил что-то правой рукой у себя за спиной и выбросил эту руку вперед с криком «Сдохни!»

За какой-то миг Джон увидел что-то блестящее в его руке и услышал грохот. Не успев ничего подумать, он бросился на Холмса и оттолкнул его. Правую ногу что-то обожгло, он упал на пол и сразу же выхватил из-за пазухи револьвер. Он хотел было уже всадить всю обойму в раненого – но уже Шерлок ударил его по руке.

– Живым! – крикнул детектив. – Живым брать!..

Мужчина, с быстротой, нехарактерной для только что умиравшего, вскочил и бросился к окну. Ватсон услышал, что при этом он выкрикивает себе под нос что-то нечленораздельное, и понял, что это заклинания.

– Стой, Янг! – крикнул Холмс, вскакивая на ноги.

Но его крик потонул в звоне разбившегося стекла: это мужчина ударил по окну локтем, а затем запрыгнул на подоконник, схватился за штору и вывалился наружу. Упавшая гардина оперлась о подоконник и, видимо, смягчила таким образом его падение. В следующую секунду Холмс был уже около окна.

– Вот же живучий! – воскликнул он, вскочил на подоконник и приготовился было тоже спрыгнуть вниз, как вдруг повернулся к Ватсону и спросил:

– Нога?

– Царапина, – ответил доктор, ощупывая раненую ногу. – Мягкие ткани вскользь задело. Хотя танцевать будет сложно.

Холмс кивнул и спрыгнул, судя по звукам, тоже сначала схватившись где-то между этажами за штору и только потом уже приземлившись наземь.

Ватсон начал наскоро перевязывать рану.

– Не подходи, малыш Холмс, или я убью его! – услышал он хриплый крик с улицы и понял, что это бедолага-кэбмен не успел вовремя уехать и теперь оказался в заложниках у Янга.

– Тебе же нужен я, Янг! – крикнул в ответ Холмс. – Отпусти его – и разберемся как мужчины!

Ватсон доковылял у окна и скупо выглянул. Диспозиция его категорически не устроила. Холмс стоял около гостиницы за кэбом, а Янг сидел рядом с кэбменом, обхватив его рукой за шею. Располагался он при этом так, что со своей позиции Джон не смог бы его достать.

– Ты, твою мать, не мужчина! Как и твой выродок-отец! – скорее пролаял, нежели чем прокричал Янг. – Это лучше ты выходи, или я застрелю этот мешок с костями. – При этом он, видимо, еще сильнее надавил на шею кэбмена, потому что тот издал полустон-полухрип: «Сжальтесь, сжальтесь, сжальтесь!»…

Чертыхнувшись, Ватсон бросился через комнату на лестницу, превозмогая не только привычную уже боль в руке, но и присоединившийся к ней зуд в раненой ноге.

– Янг, да ведь я его совсем не знаю, – услышал он насмешливый голос Холмса. – Нашел чем меня выманивать. Лучше ты сдавайся. Ты же ранен, тебе помощь нужна.

Ватсон поспешно спустился на первый этаж под смех Янга, один раз с грохотом упав и застонав от резких импульсов в руке. Поднялся. Остановился у открытой двери.

– Чертовы слабаки Холмсы! Не могут никого защитить! Твой папочка тоже не хотел ничего делать, когда я потрошил ту вашу курочку!

Снова чертыхнувшись, Джон выглянул из-за дверного косяка. С этого ракурса Ватсон увидел только спину Холмса и буквально кожей почувствовал исходящие от детектива злобу и напряжение.

– А ты знаешь, – продолжал с издевкой кричать Янг, – твой папочка ведь знал, что мы с лордом Феррерсом придем на ту свадьбу! Знал и испугался нас! Поэтому все и погибли! Вы все, Холмсы, трусы!.. Ах, как она визжала, та курочка. Как ей было страшно!

Джон видел, как Шерлок, и так высокий и стройный, буквально превращается в струну. Казалось, еще чуть-чуть – и он зазвенит от напряжения.

– Ты представляешь, – не унимался чертов Янг, – красота везде, она в платье с узорами, фата. Вся такая радостная и счастливая вместе с этим отбросом. И тут мы! Ах, как она визжала! Как просила! Как унижалась! Просила не трогать ее! А знаешь почему, Шерли?

Детектив не ответил.

«Холмс, нет!» – хотел было крикнуть Ватсон, но понял, что ничего этим не добьется, только раскроет для подлого убийцы свою позицию. Даже не обладая интеллектом детектива, легко было понять, чего добивался Янг: он просто провоцировал Холмса, хотел, чтобы тот вышел на линию огня. Беда была в том, что он, кажется, задел Шерлока за живое…

– Когда мы убили всех, включая ее родителей и этого охламона, на ее глазах, – эта мразь Янг, кажется, получала удовольствие от того, что говорила, – я хотел сначала попользоваться ей. Но милорд Феррерс не позволил. Знаешь, я никогда не понимал, что там делает этот безумный, надутый дурак Феррерс – но мне было с ним весело. Можно творить все, что угодно, а в аду ты получишь за это поблажки. Так вот, Феррерсу для какого-то ритуала была нужная молодая беременная женщина. Что, ты не знал, да, малыш Холмс?

Шерлок, уже было дернувшийся, чтобы выскочить из-за кэба, задержался. Видно было, что теперь он хочет дослушать нечестивые слова Янга. Если, конечно, слово «хочет» могло подходить для такой ситуации.

Ватсон решил потратить это время на поиски более выгодной позиции. Он оглядел глазами этаж – но увы, больше нигде отсюда улица не просматривалась. Можно было подняться на второй этаж: из одного из номеров там наверняка был хорошо виден и кэб, и этот мерзавец Янг – но Джон боялся, что потеряет время.

– Я же военный врач, Шерли! Я смог увидеть то, что знала только эта пара – а может быть, даже этот отброс и не знал. Она ждала ребенка! Поэтому на коленях умоляла ее не трогать. Сказала, что готова все сделать для нас! Такая красотка… Ха-ха! В ребенка! Я! И нанес первый удар! Как она оралааа!

– Будешь умирать медленно, – отстраненно глядя в пустоту, тихим голосом быстро произнес Холмс и сделал то, на что его и провоцировал Янг – вышел на линию огня.

Ватсон и Буцефал среагировали одновременно.

– Холмс, стой! – крикнул человек.

Конь громко заржал.

В следующий миг грянул выстрел.

Кажется, крик и ржание вывели Шерлока из того состояния оцепенения, которое вызвал у него рассказ Янга. Одним молниеносным движением он присел – Джон готов был поклясться, что видел, как почти одновременно с этим пуля просвистела над его головой и ударилась о дверной косяк, – вторым движением вновь оказался за кэбом.

Чтобы немного осадить Янга, Ватсон выстрелил над крышей кэба.

Сразу же раздался ответный выстрел – пуля снова ударилась о дверной косяк недалеко от него.

– Черт! Гони! – услышал он злобный крик Янга, и в следующую секунду кэб сорвался с места.

Холмс оглянулся и странно посмотрел на Ватсона. Говорить они начали одновременно:

– Ты зачем… – это Ватсон.

– Буцефал! – это Холмс.

Договорить не успели оба: рядом с Шерлоком с громким ржанием появился Буцефал. Холмс вскочил на него, зачем-то снова поднял на дыбы и хотел уже было мчаться за Янгом, но Ватсон успел подскочить к коню и схватить его за повод.

Буцефал и Холмс непонимающе покосились на него.

– Джон!.. – начал Шерлок.

Но Ватсон, проворчав что-то типа: «Я тоже эту тварь достать хочу», с неожиданной ловкостью вскочил на круп коня позади Шерлока.

– Вперед! – крикнул тот, и Буцефал бросился за кэбом, так что Ватсон едва успел схватить Холмса за пояс.

Детектив сосредоточенно смотрел вперед. От всей его фигуры исходила ярость. Выглянув из-за его плеча, Джон увидел, что кэб на огромной скорости, из-за чего его мотало из стороны в сторону, мчится по мостовой, распугивая людей. Над крышей, как будто тряпичные, раскачивались две фигуры – кэбмена и Янга.

Вот кэб Янга бросился наперерез телеге с корзинами, запряженного в усталую лошадь, которую вели под уздцы двое таких же усталых мужчин. В следующий миг от их усталости не осталось и следа: оба отпрянули, а телега, которую кэб буквально протаранил, перевернулась, перекрыв дорогу.

– Буц! – крикнул Холмс – и сразу же их конь взмыл вверх, перепрыгивая через препятствие. Ватсон больно ударился лбом о лопатку Холмса, но тот не обратил на это внимания и не отвесил свой обычный язвительный эпитет: был слишком занят погоней.

Кэб Янга устремился к небольшому рынку, переворачивая все на своем пути. Буцефал с неимоверной ловкостью обходил или перепрыгивал все препятствия. Ватсону было все сложнее держаться в седле.

Они свернули на одну из небольших улочек между домами. Впереди Ватсон увидел другой кэб, запряженный двумя лошадьми, мирно едущий навстречу Янгу. Кэб беглеца остановился и начал разворачиваться. Шерлок и Джон оказались все лишь в десятке метров от него.

Янг вытянул руку в сторону этого кэба – раздался выстрел.

Вопреки страхам Ватсона, второй кэбмен не упал. Но обе лошади взвились на дыбы и в ужасе бросились вперед. Перед ними на Шерлока и Джона, тоже набирая скорость, помчался и кэб Янга. В следующую секунду Ватсон, похолодев, понял замысел негодяя: испугавшиеся кони мчались прямо на них, и на узкой улочке они не успели бы уже ни увернуться, ни повернуть, столкновение было неизбежным.

Он краем глаза еще успел увидеть, как взятый Янгом в заложники кэбмен и сам Янг от резкого движения упали на мостовую и покатились по ней – как вдруг Буцефал, заржав, подпрыгнул, оттолкнулся копытами дома справа – и Ватсон не успел ничего понять, как они с Холмсом уже катились по крыше стоявшего слева здания.

Сам же конь упал вниз. Внутри послышалось ржание нескольких конских голосов.

Холмс спешно поднялся. Ватсон, превозмогая боль в руке, ноге – да во всем теле! – с пульсирующими ударами в голове, последовал его примеру. Оба подбежали к краю крыши.

Внизу образовалась куча-мала из конских тел. Под ними, барахтающимися, извивающимися, ржущими, неподвижно лежал Буцефал. Он не успел перепрыгнуть это препятствие – если, конечно, ставил перед собой цель эту, а не просто спасти своих седоков…

Чертов хитрый пройдоха Буцефал, он снова пожертвовал собой ради них. Ватсон опустил голову. Слишком много… Слишком много людей умирает из-за него…

Чуть поодаль поднимался потерявший цилиндр кэбмен. Почти напротив него, у стены противоположного дома, неподвижно белела рубашка Янга.

Холмс цепким взглядом окинул Ватсона и спрыгнул вниз. Джон подавил первый импульс последовать его примеру, достал револьвер и наставил на Янга.

В несколько прыжков Шерлок оказался у тела беглеца. Наклонился. Пощупал пульс. Поднялся и возвестил:

– Мертв!

Очевидно, дала о себе знать рана, и Янг не пережил падения.

Явно расстроенный, Холмс опустил голову, посмотрел на труп и занес было ногу, чтобы его пнуть – но сдержался.

Такими же быстрыми шагами-прыжками он оказался у переплетшихся тел лошадей. Нагнулся и рывком поднял и вытащил из-под них тело Буцефала. Тут же присел около него на колени и начал быстро-быстро говорить непонятные слова, все повышая голос.

Через какое-то время, показавшееся Ватсону вечностью, Буцефал вдруг дернулся, открыл глаза – и заржал! Джон готов был броситься его обнимать. В следующую секунду конь уже поднялся на ноги.

Встал и Холмс. Он назидательно ткнул пальцем в морду Буцефала и произнес, стараясь говорить как можно строже:

– Не расплатишься!.. – но голос его выражал совершенно другие чувства.

Джон спрыгнул с крыши, перекатился, снова застонав от боли, и бросился обнять коня, но тот возмущенно мотнул головой и заржал. Джон улыбнулся.

В следующую секунду они с Шерлоком синхронно посмотрели на труп Янга.

– Ах ты твою мать!.. – Ватсон выругался и насколько мог быстро двинулся к нему. – Слышь ты, боец с беременными женщинами! – крикнул он на ходу. – Это я – военврач! А ты – позор всего своего рода и всей нашей армии! И я как военврач, – он подошел к телу, – могу вот что!

Изо всех сил он наступил на окровавленный бок Янга.

В следующую секунду тот заорал и подсечкой сбил Ватсона с ног.

– Тварь! – прорычал Янг.

В руке его невесть откуда блеснул нож, который он устремил на Джона. Доктор понял, что не успеет.

Успел Холмс. Он вмиг оказался около дерущихся военврачей – то ли опять проявил свои способности к быстрому передвижению, то ли сразу шел за Ватсоном – и в считанных миллиметрах от Джона схватил нож Янга за лезвие, сжал его так, что из ладони пошла кровь, с силой вырвал из руки мерзавца и отбросил.

Другой рукой он с неимоверной быстротой врезал Янгу по растерянному лицу. Тот откатился.

– Кажется, кто-то попросил у демона неуязвимость?!. – крикнул, встав и направляясь к Янгу, Холмс. – Я этому рад! Повторю тебе то, что уже сказал. Будешь! Умирать! Медленно!

Янг сел на землю и попятился от него спиной вперед, быстро перебирая ногами и руками.

– Ватс! Буц! Перекройте тут все! – крикнул Шерлок. Ватсон не сразу понял, что он имеет в виду его и коня.

Джона поразило, что та ярость, которой пылал детектив во время погони, куда-то испарилась. Теперь он был совершенно спокоен и деловит. Это производило эффект особенно резкого контраста от того, что Ватсон понимал, что сейчас произойдет.

Он встал и хотел удержать Холмса. Но внезапно слова, которые, смакуя, кричал Янг у номеров, всплыли в его голове: «Как она оралааа!»

Ватсон оглянулся. Оба кэбмена – и тот, что был взят в заложники, и тот, что попался им навстречу – уже встали, подняли своих лошадей и теперь переговаривались, советуясь, как поднять кэбы, чтобы поскорее убраться подальше.

– Вы! – крикнул им Джон, размахивая пистолетом. – Скотленд-Ярд! Перекрыть тут все! Ты туда, ты туда!

Оба кинулись в разные стороны исполнять. Впрочем, желающих пройти по этой улочке, на их счастье, оказалось немного. Тем более что с одной ее стороны поперек дороги встал Буцефал, полностью ее перекрыв.

Ватсон устремил взгляд на Холмса.

Янг все так же пятился от него, Шерлок спокойно шел вперед. Он вдруг выбросил вперед левую руку – и Янга будто какая-то сила отнесла еще на несколько метров, приложив о мостовую. Затем еще. Еще. И еще! Пока тот, не врезался об стену дома, осыпая улицу грязными ругательствами. Ватсон еще раз внутренне содрогнулся, подумав, рядом с каким могущественным существом он находится.

Янг нашел в себе силы встать в боевую стойку.

– Никогда не договаривайся с дьяволом, Янг, он тебя обманет! И ты, кажется, уже понял как! – в руке Холмса появилась трость.

Янг быстро задышал и чуть опустил руки, заозиравшись по сторонам в поисках путей отхода.

– Да, ты прав, мясник Янг! – продолжал Холмс, снова выбросил руку вперед, буквально впечатав мерзавца в стену дома. От такого удара Янг уже не поднялся. – Ты попросил его о моей смерти и о своей неуязвимости! Так кто же тот единственный человек, перед которым ты уязвим?

– Не трогай меня, чертов Холмс! – прорычал Янг, пытаясь ползти по мостовой.

– Какой же ты офицер? Какой же ты военврач? – продолжал чеканить Холмс, надвигаясь. – Ты воюешь с женщинами и прекрасно притворяешься мертвым… Что она говорила?! – крикнул вдруг он.

Янг что-то промычал, потом еще раз и наконец запрокинул голову и прокричал:

– Мориартиус, приди ко мне! Защити меня, призываю тебя!

Холмс оказался около него.

– Он не придет, Мясник Янг. Он послал меня, чтобы я убил тебя. Он подстроил это все так. И я сам тоже хочу это сделать.

Янг нашел в себе силы встать на корточки и прижался к стене дома. Только сейчас Ватсон увидел, насколько сильно тот истекает кровью.

– А вот я держу свое слово, Мясник Янг. Помнишь, что я обещал тебе, когда ты мне хвастался тем, как ее убивал?

Кажется, Янг вдруг увидел в его глазах что-то, от чего отвел свой взгляд и как-то поник.

– Не надо, Холмс… – тихо проговорил он. – Это все… Это все Феррерс! – крикнул он, срываясь на визг. – Этот чертов идиот, свихнутый старикан! Этот… – с жаром начал убеждать он.

– Что. Она. Говорила, – Шерлок подошел к нему вплотную.

Янг поднял руки к голове, пытаясь ее прикрыть:

– Не на… Не надо, Шерлок… Я… Я не хотел… Это все… Это все он… Я все расскажу, я буду… знаю… – его слова захлебнулись. Мясник Янг зарыдал.

А в следующую минуту разразился громким криком – детектив ударил его тростью по пятке. «Перелом», – отметил про себя Ватсон, начав двигаться в их сторону.

– Что! Она! Говорила! Повтори! – крикнул Шерлок.

Янг закричал, но слов было не разобрать. Холмс поднял трость и опустил, еще, еще и еще раз. На каждый удар Янг отвечал криком и новыми рыданиями. Джон фиксировал в уме каждый новый перелом.

Внезапно Янг бросился обнимать ноги Холмса и, кажется, даже пытался их поцеловать. «Не на… не надо… не надо… остановись…» – рыдал он.

Следующим ударом Шерлок сломал ему правую руку.

– Так сложилось, что я все знаю, Янг, – спокойно сказал он. – И ты ничего нового рассказать мне не можешь. Кроме одного. Я уже спрашивал тебя и повторю вопрос: что она говорила перед смертью?

– Она… она умоляла не убивать… Не убивать своего… жениха этого, и ребенка своего… Да все они говорят одно и то же! – с этими словами он с силой обнял здоровой рукой ноги Холмса и попытался его повалить – но безуспешно. Следующим ударом трости детектив раздробил ему плечо и этой руки.

Янг снова заорал, затем откинулся на спину и зарыдал.

– Зачем?! Зачем ты делаешь это?!. Зачем ты мучаешь меня, Шерл! Просто убей! Убей меня! – взмолился он.

Джон наконец подошел к Холмсу, хотел взять его за плечо – но побоялся, что тот может нервно среагировать на это прикосновение.

– Перестань, Шерлок, это уже какая-то казнь, – произнес он. – Ты же не такой же мясник, как он! Ты не можешь вот так убить безоружного человека!

– Ты прав, безоружного человека убивать нельзя. По счастью, недавно возле номеров мистер Янг аргументированно сообщил нам, что он не человек. И да, ты прав, Джон, это казнь, – ответил Холмс и достал из трости клинок. – Бывший полковник Джеймс Янг! – возвестил он. – Вы обвиняетесь в похищениях людей! – с этими словами он воткнул клинок в левую руку Янга, вызвав новый крик. – В вымогательствах! – клинок снова опускается вниз, снова крик и мольбы о помощи. – В убийствах! – снова та же жесткая процедура… И снова… И снова… – Именем каждого! Кому ты навредил! Кого ты убил! Ты приговариваешься! К казни! Ты получишь столько ударов, сколько людей убил!

Ватсон подумал, что скоро на Янге не останется живого места. Он отвернулся, чтобы не видеть этого. Раздавались только мерные удары трости Холмса и крики мясника, которые уже стали превращаться в скулеж.

Джон обнаружил, что дорогу, на которой они находятся, теперь охраняют полицейские. Трое из них, невысокий полный мужчина с круглым смуглым лицом, наверняка азиат, и двое, как на подбор, высоких и крепких молодых людей, направлялись к ним.

– Шерлок, – попробовал привлечь внимание детектива Джон, но тот никак не среагировал.

– Куда ты ударил ее сначала? – спросил Холмс.

– Не на… не надо!!! – продолжал кричать Янг.

– Ах да, ты сам говорил. В живот, – с этими словами он опустил клинок в живот Янга с такой силой, что, кажется, пригвоздил его к мостовой, очевидно, попав между камнями.

– Шерлок! – крикнул Ватсон, стараясь перекрыть крик Янга.

Холмс наконец повернулся к нему.

– О, мистер Чен! – обратился он к полицейским. – Кивко! Доргент! – кивком поприветствовал он провожатых главного полисмена.

– Мистер Холмс! – расплылся в улыбке главный полицейский. Двое других кивнули.

Внезапно Ватсон похолодел: он понял, кто эти люди. Не полиция. Смотрители. Они все в темных очках.

– Я гляжу, у Вас тут мистер Янг, – добродушным тоном осведомился Чен, как будто бы прогуливался по огороду Холмса и обнаружил капусту.

– Да, наконец-то удалось его достать, – светски ответил Шерлок. – Жаль, что поздно.

С этими словами он медленно вытащил из хнычущего, извивающегося в луже крови и экскрементов Янга клинок.

– Помоги… помогите… – полупростонал, полупрошептал Янг.

Джон, видавший виды на войне, отвернулся, чтобы не смотреть на бесформенную массу, что раньше была человеком.

– Прекрасно понимаю Вас, мистер Холмс. Уж сколько всего он натворил. О, да он неуязвим! Хотел бы я сказать, что он не дурак, но, как видно, в этом ошибусь, – Чен достал из-за пазухи папиросы: – Угоститесь?

– О нет, благодарю. Еще не время. У вас, мистер Чен, очевидно, сейчас будет много работы?

– Вы знаете, нет, мистер Холмс. Поработаем только с двумя кэбменами. Оказалось, что население ничего не видело, кроме столкновения двух кэбов. А если б Вы… эээ… не стали использовать свои магические способности к бесконтактному бою, то нам и вовсе было бы здесь нечего делать.

– Прошу прощения, мистер Чен, но сами же понимаете…

– Что Вы, что Вы, мистер Холмс, прекрасно понимаю. Для нас, как Вы понимаете, это дело привычное, хоть и, конечно, неприятное. Моим коллегам во главе с Томлином в номерах, откуда вы недавно прибыли, приходится гораздо хуже…

– Ну что ж, я рад за Вас, мистер Чен, – ответил Шерлок.

Ватсону стало страшно от того, как спокойно они продолжали вести беседу, стоя у корчащегося в предсмертных муках Янга.

– Надолго это? – отступил наконец от светского разговора Чен, кивая в сторону раненого мясника.

– Я ему обещал, – пожал плечами Холмс.

– Держать свои обещания – отличное качество, я в Вас это очень ценю. – Чен присел на корточки к Янгу. – Но Вы знаете, болевые ощущения, судя по всему, уже проходят. Сейчас он просто угасает. – Он поднялся.

– Что ж, не будем ему мешать.

– Осмелюсь ли я рекомендовать Вам все же не пачкать свои руки убийством хоть и недостойного, но безоружного человека? – осведомился смотритель.

– Я долго размышлял над этим, мистер Чен, и даже пришел к тому же выводу, что и Вы. – Холмс повернул голову к своему собеседнику: – Но, повторюсь, я обещал ему, что он будет медленно умирать.

– Это несложно устроить, – кивнул Чен. – Сейчас он все равно потеряет сознание. А после я бы забрал его в одну из наших тюрем. Как известно, они хуже того, что люди называют смерть.

– Я всегда был рад знакомству с Вами, мистер Чен, – кивнул в ответ Холмс и присел к Янгу.

Какое-то время он смотрел ему в глаза, а затем сказал:

– Рейчел. Ее звали Рейчел. И ты сейчас сдохнешь как собака из-за того, что сделал с ней.

Джон увидел животный ужас в глазах Янга. Через некоторое время глаза мясника закатились.

– Кивко! Доргент! – громко крикнул Чен и обратился к Холмсу: – Насколько мне известно, мистер Янг бессмертен. Что ж, мы уважаем желания людей. Предлагаю Вам такой вариант наказания. Он будет жить. Периодически. Мы поместим его в клетку на дно океана. Естественно, без воздуха он долго не протянет и умрет. Но через несколько мгновений оживет снова. Но воздуха там за это время не появится. И вообще, как Вы понимаете, никогда не появится. Мистер Янг посвятит этому времяпрепровождению вечность. Помножьте это на болевые ощущения после сегодняшнего общения с Вами и на то, что каждый раз он будет все помнить и осознавать.

Шерлок кивнул:

– Мистер Янг уже доказал, что достиг дна.

Появились помощники Чена, которые с легкостью подхватили тело и унесли.

– Нда уж, мистер Янг будет весьма удивлен, когда очнется… Что ж, все хорошо, что хорошо кончается, – философски произнес, затягиваясь, Чен. – Но, милорд, пора бы и честь знать. Не стоит здесь находиться долго.

– Да, конечно, мистер Чен, – ответил Холмс, продолжая смотреть в небо. Выглядел он теперь опустошенным, будто из него вдруг вмиг выкачали воздух. Он повернулся к Чену: – Есть одна просьба.

– Ах, мистер Холмс, Вы же знаете, что мне трудно отказывать Вам, но я далеко не всегда имею право делать то, о чем Вы просите.

Чен бросил короткий взгляд на Ватсона, но Холмс начал:

– Вы наверняка знаете, мистер Чен, что в наш мир прибыл могущественный демон Мориартиус.

Чен сделал какое-то движение лицом, которое можно было трактовать как угодно.

– Майкрофт говорил мне, что и власти, и великие дома, и могущественные оккультные ордена, мягко скажем, обеспокоены. Кажется, даже готовится чья-то там эвакуация. Но я думаю, Вы в курсе всего этого, мистер Чен. И вот вопрос: это же прямая угроза тому самому равновесию, которое защищает черная гвардия, предпринимаются ли какие-то меры у Вас?

Чен вздохнул:

– Ох, мистер Холмс, Вы же знаете, только мое руководство в курсе всех этих дел и тем более уполномочено разговаривать на такие темы с людьми.

– Безусловно, мистер Чен, но я уверен, что, как руководитель лондонского офиса, Вы более чем осведомлены во всех важных вопросах.

– Мистер Холмс, – повторил вздох руководитель лондонского офиса смотрителей, – насколько я знаю, никаких особенных распоряжений на этот счет у нас нет. Мы, как всегда, только наблюдаем. Это все, что я могу Вам ответить на этот и последующий вопросы по этой теме.

– Понятно, – Холмс посмотрел в небо. – Тогда, с Вашего позволения, я буду говорить, а Вы, пожалуйста, вмешайтесь и сообщите, если я в чем-то неправ. – Чен кивнул. – Раз черная гвардия не видит угрозы равновесию при появлении могущественного демона, значит, по ее мнению, весы до этого качнулись в противоположную сторону. Смею предположить, что это результат битвы при Майванде, где действительно погибло достаточно много потусторонних существ. – Ватсон, и до этого слушавший их диалог с интересом, теперь буквально навострил уши. Но Холмс темы битвы больше не коснулся: – Соответственно и само появление здесь этого демона – результат этой разбалансировки в сторону людей и лояльных к ним потусторонних существ… И в этом случае я теперь понимаю, кто же в реальности организовал появление мистера Мориартиуса.

Чен красноречиво молчал, также смотря в небо.

– Ах, мистер Чен, – с легкой досадой в голосе произнес Шерлок, – весьма своеобразное понимание мироустройства со стороны Вашего руководства в конце концов может очень дорого обойтись этому миру…

– Я не могу обсуждать действия своего руководства, мистер Холмс, – ответил смотритель, продолжая разглядывать какую-то точку в небе. – Как говорится, никогда не знаешь, что принесут небеса…

– Мистер Чен, мне очень ценно Вашемнение, и потому я задам вот еще какой вопрос. Как по-Вашему, почему был выбран именно этот демон, почему для этого использовались Феррерс и Янг и почему, в конечном итоге, под удар был поставлен я?

Чен снова вздохнул, опустив голову:

– Как Вы понимаете, знать этого я не могу, мистер Холмс… Но зная… эээ… методы работы и логику действий… могу предположить, что тут два варианта. Либо исполнители подбирались в спешке – в конце-то концов, не каждый решиться вызвать именно его. Либо… Вы яркая фигура и сильный человек, мистер Холмс. И в этом случае, я думаю, они считают, что данный персонаж не сможет с Вами справиться. – Он замолчал, помялся и продолжил: – Но в любом случае, мистер Холмс… мир очень и очень давно не сталкивался с таким существом… И лично я бы многажды подумал, прежде чем предоставлять ему сюда дорогу.

– Благодарю Вас, мистер Чен!

– Всегда рад, мистер Холмс.

Они пожали друг другу руки, и Чен намеревался уже было идти, как вдруг Шерлок снова обратился к нему:

– Мистер Чен, еще одна небольшая просьба.

– К Вашим услугам, мистер Холмс.

– Я уверен, Вас это не затруднит. Коль скоро уж Вы упомянули номера, нам нужно ненадолго туда вернуться – осмотреться до прихода полиции.

Чен вздохнул и покачал головой:

– Ах, мистер Холмс, чего не сделаешь ради нашей давней дружбы.

Он полез за пазуху и извлек какую-то темную коробочку, отдаленно напоминающую портсигар – только, пожалуй, потоньше. К удивлению Ватсона, он не раскрыл ее, а несколько раз ткнул в нее пальцем и поднес к уху.

– Томлин, – сказал он коробочке, – что у нас в номерах в Стренде? – помолчал. – Сотрите их ненадолго. – Еще помолчал. – Спасибо! Отбой, – с этими словами он опустил коробочку, снова ткнул в нее пальцем и убрал за пазуху. – У вас будет пятнадцать минут, мистер Холмс. Полицейские уже туда добрались.

– Благодарю Вас, мистер Чен! Джон, за мной, – Шерлок энергично двинулся к Буцефалу. – Полковник Эткинс, зовите всех на Бейкер-стрит! Скажите, что мы ищем демона, который убил Виггинса и Кэнди. – («Да, сэр!» – послышалось наверху.) – А нам пора обратно.

Он лихо вскочил на Буцефала, который радостно заржал.

– Рад был познакомиться, доктор Ватсон, – протянул Джону руку Чен, улыбаясь. – Хотя виконт нас так и не удосужился представить друг другу. – Но… – он пожал плечами и улыбнулся еще шире. – Я уже к нему привык.

– Рад знакомству, мистер Чен, – ответил Ватсон на рукопожатие. Он немного помялся и добавил: – Мистер Чен…

– Весь внимание, доктор Ватсон, – учтиво ответил смотритель.

– Эм… Пару дней назад в Сассексе я встретил… эээ… одного из Ваших коллег. И мне кажется, я знаю его. Его зовут Мюррей, он спас мне жизнь в Афганистане. А я, в силу разных обстоятельств, не смог его поблагодарить. Не могли бы Вы… эээ… передать ему мою благодарность.

Чен покачал головой:

– Ох, доктор Вастон. Вы же понимаете, что в силу специфики нашей службы я не могу давать Вам никаких обещаний. Я даже, – он развел руками, – не могу сказать, служит ли у нас такой человек. Пожалуй, я отвечу Вам так: если мистер Мюррей действительно сейчас в рядах черной гвардии, то я, безусловно, передам ему Вашу благодарность вкупе с моей.

– Благодарю Вас, мистер Чен!

– Рад услужить, доктор Ватсон.

Джон направился к Холмсу и Буцефалу, понимая, что о просьбе встретиться с Мюрреем после такого ответа не может идти и речи.

Глава 14. Небесные тела

На этот раз Буцефал ехал не так быстро. Шерлок молчал, устремив взгляд в себя.

– Шерлок, что это было? – спросил наконец Джон.

– Казнь. И у меня есть вот такая просьба к тебе, Ватсон. Больше никогда не напоминай мне и кому-либо еще об этом.

Джон помолчал, стараясь забыть тот кусок мяса, в который на его глазах превратился мясник Янг.

– Я, конечно, умею уворачиваться от пуль, но будем считать, что ты спас мне жизнь, – сказал вдруг, как ни чем не бывало, своим обычным тоном Шерлок, чуть повернув к нему голову.

– Два! Два раза! – обиженно крикнул в ответ Джон. Ему тоже хотелось вернуть ту волну общения, которая была между ними раньше.

– Этот не считается: у меня был план! – отрезал Холмс.

– Да какой, черт тебя дери?!

– Уже не помню!

– И кстати! Я ни о чем не напоминаю, но ты, получается, умеешь швырять людей на расстоянии. Ты почему раньше этого не делал?! Сколько ранений мы бы с тобой избежали!

– Для этого меня надо довести до последней стадии ярости, – тихо ответил Холмс, в голосе которого снова появился лед – и Ватсон пожалел, что спросил.

– Слушай, я б, наверное, кэб теперь взял, – сказал Джон. – А то на нас как-то люди не очень смотрят.

– Ну и зря они так, – ответил Холмс, чуть оживившись. – В мировой культуре двое мужчин на одной лошади – это скорее положительные герои. Взять хотя бы тамплиеров: у них такое передвижение было символом отказа от богатств.

– Ты-то откуда знаешь? Ты ж у нас необразованный?..

Холмс вздохнул и наставительно произнес:

– Ох, Джон, член нашей семьи был одним из основателей этого ордена. Как думаешь, мало ли я наслушался в детстве рассказов о Рыцарях Храма?..

…Около номеров по-прежнему было пустынно.

– Да где полиция? – возмутился Ватсон.

– Ее задержали смотрящие, Джон, – ответил Шерлок. – Я предлагаю тебе спешиться.

Кое-как, скрипя зубами от боли в руке и ноге, Джон спустился с Буцефала на землю. Мог бы и присесть, подумал он про коня ворчливо.

Холмс неуловимым движением уже оказался рядом. Он положил руку Ватсона себе на плечи и помог зайти в здание. Внутри детектив остановился и несколько секунд к чему-то прислушивался. Затем, приложив палец к губам, довел Джона до стойки портье и прислонил к ней, а сам нашарил что-то за пазухой и медленной двинулся к находившейся за стойкой двери и распахнул ее. Ватсон поковылял за ним, держа наготове револьвер.

Холмс поднял вверх обе руки, в которых был темного цвета пояс.

– А ну, выходи! – крикнул он.

Ничего не произошло.

– Ты знаешь, что это такое, – Холмс потряс поясом. – Выходи!.. Джон, не стреляй!

Вдруг откуда-то с потолка в дальнем углу упал черный ком размером с полметра. Он завозился на полу, а когда встал на ноги, стало понятно, что это неопределенного возраста низкорослый мужчина в цилиндре и с длинной бородой.

– Не надо, сэр, – пропищал он неожиданно тонким голосом.

– Ватс, скоро прибегут полисмены, будь готов их встретить, – бросил Холмс напарнику и снова обратился к домовому: – Как тебя зовут?

– Полли, сэр…

– Полли? Почему женское имя?

– Пол, сэр.

– Хорошо, Пол, не бойся, мы не причиним тебе вреда. Меня зовут Шерлок.

– Вы – сам мистер Шерлок Холмс, сэр?!. – Пол преклонил перед ним колено.

– Да-да, сам, – Холмс опустился на корточки, – поэтому не надо, встань. – Он взял домового за плечи. – Теперь важно, Пол: что ты видел?

– Я видел все, сэр… – Пол задрожал.

– Тихо, тихо, все хорошо. Он уже ушел и больше никогда не вернется. Расскажи мне быстрее, что здесь было, пока сюда не сбежалась полиция.

– Ох, сэр… Это ужасно, сэр… Все началось с того, что девочка и мальчик влетели к тому злому джентльмену наверху в окно. Мальчик пытался удержать девочку, но не смог… Я хотел с ними поговорить, но потом, потом…

– Потом появился демон, да?..

– Да, – Пол заплакал. – Он убил мальчика! Просто взял и развоплотил. Бедняга так кричал… – Ватсон закрыл глаза. – На шум проснулся джентльмен, и демон издал дьявольский рык и бросился на него. Тот пытался сопротивляться, но демон ударил его лапой в бок… Но, кажется, и он ранил демона. Потом демон вдруг превратился в высокого призрака, похожего на африканца. Видимо, у призрака очень болела голова и он точно не понимал, что происходит, не знал, что сделал, когда был демоном… Он увидел, что мужчина мертв и стал писать что-то на стене, а потом улетел.

– Он улетел кем – демоном или призраком?..

– Призраком, сэр…

– Тогда не все так уж плохо… – Холмс помолчал.

Они еще о чем-то говорили, но Ватсон услышал топот в холле и вышел туда. В дверь вбежали два полисмена. Они были без темных очков.

– Вы портье, мистер? – спросил один из них.

Прежде чем Ватсон успел что-то сказать, появился Холмс и произнес:

– Я детектив Холмс, работаю с отделами Грегсон и Лестрейда в Скотленд-Ярде. На третьем этаже произошло убийство. Труп успел убежать. Необходимо срочно вызвать инспектора Грегсон ко мне на Бейкер-стрит, она знает где это. А сейчас у нас очень мало времени, господа!

Холмс двинулся к выходу. Ватсон собрался уже было за ним, но один из полисменов преградил детективу путь:

– Стойте-ка, мистер. Если Вы говорите, что здесь произошло убийство, а люди прибежали за нами и говорят про адский шум – значит Вы по меньшей мере свидетель!

– Да, я свидетель, и обо всем расскажу инспектору Грегсон, когда она ко мне придет. Пропустите!

– Вот уж нет, сэр!

Холмс наклонился к полисмену и долго смотрел ему в глаза:

– Мы. Сейчас. Уйдем, – с расстановкой выговорил он.

Тот наконец не выдержал:

– Что Вы хоти… – но вдруг осекся. – Конечно, сэр. Вы можете быть свободны, сэр, – голос его изменился, стал спокойным и даже каким-то безжизненным.

– Эй, Джерри, ты чего? – окликнул его напарник.

– Они должны идти. Разве ты не узнал инспектора Холмса? – все так же размеренно и невыразительно ответил первый полисмен.

– Позовите Грегсон, – бросил через плечо Холмс второму полицейскому, махнул рукой Ватсону, и они вместе вышли из гостиницы.

– Что это было? – спросил Джон, когда они вместе снова уселись на Буцефала и двинулись в путь.

– Гипноз, легкая форма…

– Неужели найдется человек, который может клюнуть на такое?..

– Дополна. Ты, например.

– Что?

– Я провел с тобой сеанс, пока ты спал у меня в замке. Должен же я был понять, кого ко мне принесло. Как твоя нога, Джон?..

– Повезло, действительно царапина, даже кровь не идет… Не переводи тему!

– Отлично! Скоро будет последний акт этой драмы!

– Что ты имеешь в виду?

– Убийца сам придет к нам. Но нам главное – в образе кого: призрака или демона? Не такого сильного, конечно, как Мориартиус, но все-таки…

– Почему он должен к нам прийти?

– Ах, Ватсон, слишком много вопросов, – раздраженно ответил Холмс. – Я же говорил: призраки остаются на земле по нескольким причинам, самые частые – они кого-то или что-то оберегают, ищут или хотят отомстить. Если они не были грешниками, то когда посчитают, что их предназначение выполнено, могут отправиться на небеса. Но в случае с мстителями иное – после мести они превращаются в демонов, и путь им в преисподнюю, даже если на земле они были самыми замечательными людьми. Это их выбор, понимаешь? Наш призрак выбрал месть, и я его понимаю. Но у него есть незавершенное дело, связанное со мной, и поэтому он явится к нам обязательно. Еще раз повторю – главное: в каком образе – призрака или демона? Призрак не причинит нам вреда, но демон, я уверен, «заряжен» на то, чтобы меня убить. Скоро мы все это выясним! – воскликнул Холмс. Он выглядел более возбужденным, чем обычно.

Уже совсем рассвело.

***
Когда они все трое, включая Буцефала, вновь зашли во внезапно появившийся перед ними дом на Бейкер-стрит, 221-б, Холмс сразу потащил Ватсона к двери в замок. Он постучал в нее и крикнул:

– Миссис Хадсон, мы будем завтракать на Бейкер-стрит!

– Хорошо, сэр, – раздалось из замочной скважины.

Шерлок спрыгнул с коня:

– Ватсон, займись ногой. Потом проверь револьвер и возьми с собой Библию – вдруг у тебя есть. Потом спускайся в гостиную, мы будем завтракать. Я пока к себе, туда нельзя. Спасибо, Буц! – обратился он к коню. – Можешь возвращаться в замок! Ватс, дай ему сахара! – И с громким топотом спустился вниз.

Буцефал заржал в ответ.

Ватсон тоже что-то проворчал насчет того, что кто-то слишком раскомандовался, аккуратно спешился, сходил за сахаром и поднес к морде Буцефала. Тот заглотнул все кубики одним движением. Джон хотел было уже открыть дверь в замок, как ему в голову пришла одна идея.

– А ты ведь хочешь заработать еще сахарка, Буц? – спросил он.

Конь заржал тоном «Ну что за вопросы?».

– Тогда жди!

Джон заскочил к себе. Глянул на раненую ногу – она вроде бы пока могла потерпеть без медпомощи, извлек из саквояжа бумагу, взял со стола перо и, стараясь писать быстро, но нехарактерно для себя красивым почерком, вывел на ней:

«Мисс Хоуп!»

Зачеркнул, смял, выборосил. Взял другой листок.

«Дорогая мисс Хоуп!»

Посмотрел, недовольно заурчал и хотел было снова выбросить – но услышал за стеной ржание Буцефала. Вздохнув, Джон поджал губы и продолжил писать:


«Дорогая мисс Хоуп!

Пишет Вам доктор Джон Ватсон, с которым Вы познакомились совсем недавно и который с тех пор не может забыть этого знакомства.

Начатый нами при столь драматических обстоятельствах день продолжился не менее драматически, но основные его события, кажется, еще впереди, и ждут они нас тоже сегодня.

Мы с Шерлоком готовимся к встрече с демоном, который ранее был призраком и который, как понимаю я теперь, остался в нашем мире, чтобы отомстить за свою любовь, отнятую у него много лет назад. Эта история тем драматичнее, что влюбленные погибли на событии, которое должно было стать самым счастливым в их жизни – на свадьбе…

Дорогая мисс Хоуп!

Я не знаю, чем кончится этот день, и не знаю, сможем ли мы увидеться снова. И поэтому прошу Вас, знайте: я очень и очень хотел бы увидеть Вас, и даже считаю часы до нашей новой встречи. Я просто хотел бы, чтобы Вы это знали.

Ваш Джон Х. Ватсон».


Он сложил записку текстом внутрь, так как всерьез подозревал, что Буцефал мог ее прочитать, поспешно встал и вышел к коню.

– Отвезешь это мисс Хоуп, – членораздельно произнес он, протягивая Буцефалу сложенный лист бумаги.– Мисс Хо-уп, понял?

Конь обиженно заржал и взял губами записку. Ватсон открыл ему дверь в замок. Тот задержался в проеме, покосился на него с выражением, которое можно было прочитать: «А не обманешь?» и наконец зацокал по коридору замка. Джон выглянул в дверь и сколько мог провожал его взглядом.

Потом зашел к себе в комнату, взял саквояж и направился в ванную. Там он осмотрел ногу, с удовлетворением обнаружив, что пуля всего лишь чиркнула по ней. «В Майванде бы так…» – горько улыбнулся Ватсон. Он промыл рану, наложил повязку. После этого опять зашел к себе в комнату и оставил там саквояж, достав из него только небольшой томик Библии. Затем спустился в гостиную.

Там он обнаружил, что стол уже накрыт и на нем пара яиц, хлебцы и что-то еще. Рядом стояла миссис Хадсон.

– Доброе утро, доктор Ватсон! – вежливо улыбнулась она ему.

– Доброе утро, миссис Хадсон!

В следующую секунду из своей комнаты вышел Холмс. В руке у него был пистолет.

– Доброе утро, мистер Холмс! Начинаете охоту?

– Да, миссис Хадсон.

– Удачной охоты Вам.

– Да, спасибо, миссис Хадсон. Можете ли Вы организовать нам с Джоном дайджест свежей прессы?

– Только по какой-то одной теме, мистер Холмс, или Вас интересует вся картина?

– Убийство на Брикстон-роуд, пожалуйста, миссис Хадсон, – уточнил Шерлок, готовясь начать завтракать.

– Сию секунду, мистер Холмс, – миссис Хадсон вдруг застыла, склонив голову набок, со взглядом устремленным вдаль.

Ватсон тоже застыл с вилкой в руке. Холмс, начав поглощать пищу, вполголоса прояснил, жуясь:

– Просматривает газеты в замковой библиотеке. Их каждое утро привозят.

– Сообщения о так называемой «Брикстонской тайне» вышли во всех газетах, – начала вдруг миссис Хадсон, все также глядя куда-то вдаль. – Подробный отчет о происшедшем поместила каждая, а некоторые напечатали и большие статьи.

«Дейли телеграф». Пишет, что в истории преступлений сложно найти другое такое же убийство, которому сопутствовали бы столь загадочные обстоятельства. По мнению автора, немецкая фамилия жертвы, отсутствие явных мотивов и зловещая надпись на стене свидетельствуют о том, что преступление совершено политэмигрантами и революционерами. Автор указывает на то, что убитый прибыл из Америки, а там много организаций социалистического толка, и, по-видимому, н нарушил какие-то неписаные законы одной из них. Он призывает правительство быть начеку и требует усилить надзора за иностранцами в Англии.

Холмс прервал ее рассказ заливистым смехом. «Прошу Вас, продолжайте, миссис Хадсон», – махнул он рукой, отсмеявшись.

– «Стандард». Подчеркивает, что беззакония такого рода, как правило, происходят при либеральном правительстве. Причиной тому служат неустойчивые настроения масс, которые в конечном итоге порождают неуважение к закону. Автор подробно останавливается на личности и последних передвижениях жертвы. Мистер Дреббер – американец, прибыл сюда в сопровождении своего личного секретаря Стэнджерсона и прожил в нашей столице недолго. Он остановился в пансионе мадам Карпентер на Торки-Террас, в Камберуэлле. Во вторник, 4 числа сего месяца их вместе видели на Юстонском вокзале. После этого о них ничего не было известно, до того момента, пока тело мистера Дреббера не было обнаружено в пустом доме на Брикстон-роуд, в нескольких милях от вокзала. Как он туда попал, каким образом был убит и почему – все это пока окутано мраком неизвестности. Цитата: «Мы рады слышать, что расследование ведут инспекторы Лестрейд и Грегсон из Скотленд-Ярда; можно с уверенностью сказать, что с помощью этих известных, высокопрофессиональных сыщиков загадка разъяснится очень скоро».

Холмс продолжал смех:

– Ох, как люблю читать газеты про дела, которые веду! Миссис Хадсон.

– Газета «Дейли ньюс». Автор не сомневается, что это убийство на политической почве. Он напоминает, что деспотизм континентальных правительств привел к нам множество эмигрантов, которые отравлены воспоминаниями о том, что им пришлось претерпеть на родине. У этих людей существует своеобразный, но строгий кодекс чести, малейшее нарушение которого карается смертью. Газета требует приложить все усилия, чтобы разыскать секретаря покойного, Стэнджерсона, и выяснить информацию об особенностях и привычках его патрона. Чрезвычайно важно, что удалось установить адрес дома, где он жил. Этот успех полностью приписывается энергии и проницательности инспектора Грегсон из Скотленд-Ярда.

– Что бы ни случилось, – Холмс усмехнулся, – Лестрейд и Грегсон всегда останутся в выигрыше. – Спасибо, миссис Хадсон. Еще один вопрос.

– Вся внимание, сэр.

– Миссис Хадсон, насколько надежно защищен наш замок? – спросил детектив, жестом показывая доктору, что можно начинать есть.

– Как всегда, предельно надежно, мистер Холмс… Мы ждем нападения? – совершенно спокойно спросила миссис Хадсон.

– Нет-нет, что Вы, миссис Хадсон. Я просто хочу прояснить пару моментов.

– Как всегда, к Вашим услугам, сэр.

– Спасибо, миссис Хадсон. Я хотел бы узнать вот что. Ведь ни один посторонний призрак или демон даже близко не может подойти к замку?

– Демон, сэр? Даже близко, сэр!

– Прекрасно. Не сомневался в Вас, миссис Хадсон. Это касается даже, как бы это так выразиться, недодемонов? То есть тех, кто только начал в них мутировать.

– Именно так, сэр.

– Из этого правила нет ли исключения?

– Вы хотели бы переговорить с демоном, мистер Холмс? – спросила она. – Я искренне не советовала бы Вам этого. Ни одному слову демонов нельзя верить.

– Благодарю Вас, миссис Хадсон. Знают ли посторонние призраки или демоны о том, что им грозит, если они только попробуют подойти к замку?

– Они, безусловно, чувствуют это, сэр.

– Миссис Хадсон, я только прошу Вас не обижаться на этот вопрос, но как же так получилось, что недодемон проник на Бейкер-стрит?

– Что, сэр?.. – миссис Хадсон была растеряна. – К сожалению, дом на Бейкер-стрит – это всего лишь дом, сэр. У него нет защиты, но в этом, по известной Вам причине, не было необходимости. Признаться, я в замешательстве.

– Видимо, ему действительно было нужно сюда, миссис Хадсон.

– И по всей вероятности, он шел сюда без дурных намерений, сэр. Иначе он бы просто не нашел этот дом.

– И я считаю так же.

– Мне принять дополнительные меры безопасности, сэр?

– В этом нет необходимости, но я думаю, что стоит на всякий случай их продумать.

– Будет исполнено, мистер Холмс.

– Благодарю Вас, миссис Хадсон! Вы можете быть свободны.

– Мистер Холмс. Доктор Ватсон.

Женщина с достоинством поднялась по лестнице к двери в замок.

– К чему эти вопросы, Шерлок? – спросил, жуясь, Ватсон.

– Ой, – тот поморщился. – Давай поедим, я тебе потом обязательно все расскажу. Раз уж ты спас мне жизнь.

Они помолчали, занявшись едой. В какой-то момент Холмс извлек откуда-то из-под стола здоровенный фолиант и начал его перелистывать. Остановился где-то посередине:

– Ты слышал имя, которое назвал, гореть ему в аду, мясник Янг?

Ватсон, который во всей этой суматохе и свое-то имя едва помнил и которому совершенно не хотелось возвращаться мысленным взором к той расправе, отрицательно покачал головой.

– Внимательнее надо быть! – не преминул назидательно откомментировать Холмс. – Он пытался призвать демона, которого вызвал вместе со своим патроном. Это, собственно, было самое полезное для нас во всех его словах.

Джон, с омерзением мысленно вернувшись на пару часов назад, вспомнил, что Янг действительно выкрикивал какое-то имя.

– Итак, у нас есть имя, – продолжил Шерлок, – мы знаем, как зовут нашего главного врага. А теперь давай узнаем, кто или что он такое. Я попросил миссис Хадсон принести мне из замка энциклопедию… Тааак… Ага! «Мориартиус, он же Мориартиэль – один из высших демонов в адской иерархии, стоит в ней на одной из десяти ступеней», – прости стиль, Ватсон, это сотни лет назад писалось. «Демон хитрости, обмана, искушения. Один из наиболее часто спускающихся на землю демонов»… Ну, это понятно… Так, это тоже какая-то ненужная шелуха… Ха! «Присутствует в мифологиях различных народов мира, именуясь самыми разными именами – Эрида у древних греков» – ты представляешь, Ватсон, он женщиной прикидывался? – «Локи у скандинавов»… Лабуда, лабуда, какие-то неизвестные боги давно забытых народов – а он, надо сказать, неплохо здесь наследил. «Заклятие его вызова сложно и требует человеческой жертвы»… Ну в принципе мы это видели. Ага, вот: «Способен дать человеку все, что он попросит – но всегда с подвохом и обманом».

– Шерлок, ты прирожденный чтец, – едко-лениво откомментировал Джон.

– Талантливый человек талантлив во всем. Забавный персонаж нам встретился, не правда ли, Джон?

Ватсон что-то пробормотал себе под нос из вежливости, сам не поняв что именно.

– Это же прекрасно! – Холмс с грохотом отбросил фолиант и продолжил есть, что-то обдумывая.

– Послушай, Шерлок… – начал Ватсон через какое-то время и замялся. – А та девушка, с которой я танцевал на балу, она тоже… ммм… призрак?

– Конечно, Джон. Они там все такие, – Холмс, пережевывая, поглядывал в окно.

– Аа, – разочарованно протянул Ватсон.

– Не правда ли, красавица? – осведомился Холмс. – Стоп. Кажется, началось, – сказал он, глядя в окно. – Нет, ну ты только посмотри, какая красота!

***
Джон выглянул в окно – и обмер.

То тут, то там, с самых разных сторон мимо стен домов и над крышами в небо поднимались небольшие воздушные шары. А на веревке каждого из них болтались, кто-то беспомощно барахтаясь, кто-то замерев в оцепенении, полисмены! Всего их, кажется, было не менее двух десятков.

Оба детектива вскочили. Холмс засмеялся как ребенок.

Шары с полицейскими достаточно быстро пропали из зоны видимости их окна, поднявшись выше. Шерлок с секунду помедлил, а затем, видимо, приняв какое-то внутреннее решение, бросился на улицу. Ватсон поспешил за ним.

Это действо, кажется, остановило всю улицу. Проходившие по ним люди все как один задрали головы, пытаясь понять, что происходит. Кто-то смеялся, кто-то в недоумении переговаривался, кто-то крестился, а кто-то даже на всякий случай, во избежание «дождя из полицейских», жался к стенам.

К тому времени, как Холмс с Ватсоном оказались на улице, воздушные шары с полисменами поднялись в небо примерно на один уровень и расположились на одном расстоянии друг от друга. С появлением Шерлока и Джона в небе грянул туш и шары стали синхронно летать каждый по определенным траекториям, как будто танцуя. Музыка была громкой, но даже она не могла перекрыть раздающиеся с неба ругательства служителей закона.

Шерлок продолжал хохотать:

– Джон… Джон… – говорил он сквозь смех, – ну ты посмотри, какой он молодец!..

Ватсона происходящее скорее привело в недоумение, чем развеселило. Он, конечно, понял, что эту выходку устроил Мориартиус – но зачем?

– Это ведь… – обратился он к Холмсу и понизил голос. – Мориартиус?

Тот повернулся к нему, не переставая смеяться:

– Нет, это Лестрейд и Грегсон решили устроить нам сюрприз. Привязали к своим подчиненным шарики и отправили летать. Сначала хотели все шары отдать Этелни Джонсу, чтобы он барражировал по небу Лондона – но подумали, что он в итоге хлопнется на законопослушных граждан… Ну конечно, Мориартиус, кто ж еще?!.

Между тем музыка закончилась, и шары устремились друг к другу, выстраиваясь в каком-то только демону известном строгом порядке. В какой-то момент Джон вдруг понял, что они образовали собой слово.

«Hi».

Самой крупной и громко ругающейся деталью конструкции оказался выступающий в роли жирной точки над i Этелни Джонс.

– О, он приветствует нас, Джон! – радостно воскликнул Холмс. – Ты понял, да, что не Джонс, а Мориартиус?.. Ему надо ответить тем же… Придумал! Я сейчас сбегаю позову Буцефала, он ляжет, вытянув передние и задние ноги – и это будет сверху читаться как буква «H». А ты просто ляжешь на спину рядом, и это будет маленькая «i». – И прежде чем Ватсон успел крикнуть ему «Ты в своем уме?!.», исчез в дверях дома на Бейкер-стрит.

Джон снова растерянно посмотрел вверх…

…Вдруг фигуры полисменов стали трансформироваться. Нет, это уже не полисмены, это черные демоны! Они пикируют вниз, пикируют к нему! А вокруг совсем не Лондон – нет его домов, нет его улиц. Есть только пески и камни Майванда!

Джон полез рукой за пистолетом, но внезапно сильнейшая боль расколола его голову. Он присел, прислонившись спиной к чему-то. Стена! Это стена дома на Бейкер-стрит. Он в Лондоне…

Ватсон закрыл глаза, а когда снова открыл, увидел, что фигуры действительно спускаются с неба – но это, конечно, никакие не демоны, это громко ругающиеся полицейские. Шары, на которых они летели, на глазах становились все меньше, медленно выпуская воздух.

Джон нашел в себе силы подняться. Понимая, что полицейские будут не в восторге от ситуации, он посчитал правильным, чтобы они его не видели, и тоже зашел в дверь дома на Бейкер-стрит. Медленно поднялся по лестнице, чувствуя, как боль в голове с каждым шагом уменьшается.

Признаков присутствия Буцефала он, по счастью, не увидел и не услышал. Холмс как ни в чем не бывало сидел за столом и завершал трапезу, поглядывая в окно.

Ватсон устало прислонился к стене:

– Что это было?

– Это? – Шерлок мотнул головой в сторону окна. – Отвлекающий маневр, конечно. Отвлекли и нас, и всех полисменов в округе. Я, конечно, сразу об этом догадался, но все-таки позволил нас отвлечь. Согласись, это было весело! Я даже благодарен мистеру Мориартиусу за то, что он сделал это так, а не, скажем, устроил взрыв. Хотя, как мы уже поняли, он не может напрямую вредить людям.

Ватсон опустился на стул перед ним:

– А Буцефал?

– Что Буцефал? А, в конюшне, наверное. Просто я решил под благовидным предлогом вернуться – и заметь, сразу после этого представление закончилось. Ох, и работы будет людям мистера Чена!

– Они память всему Лондону сотрут? – раздраженно спросил Ватсон, злясь на себя за то, что у него опять начались видения.

– Нет, что ты. Немного скорректируют. В случаях каких-то небесных баталий они выдают все за полеты инопланетян. Ну ты знаешь, наверное – летающие тарелки, сигары – что там еще люди в небе видят?

– А настоящие инопланетяне как к этому относятся? Если существуют, конечно… – Джон почувствовал, что, кажется, уже почти пришел в себя.

– Не существуют, – махнул ладонью Шерлок. Ватсон хотел спросить, для чего был нужен этот отвлекающий маневр, но не успел вставить вопрос. – А еще представь, какое лицо будет у Лестрейда? Впрочем, мы можем узнать это сами. Он идет сюда, – добавил он, глядя в окно. – Почему-то он, а не Грегсон. И он явно возбужден. Может, из-за шуточки Мориартиуса, а может, потому, что по своему излюбленному правилу уже назначил кого-то виновным в убийстве…

Раздался стук в дверь. Холмс сделал легкое движение пальцами левой руки, и, судя по звукам, дверь открылась.

– Мы в гостиной, Лестрейд! – крикнул детектив.

– Может, его надо чем-то угостить? – спросил Ватсон, пока инспектор поднимался по лестнице.

– Мы угостим его убийцей… Доброе утро, инспектор!

– Доброе утро, мистер Холмс! Доброе утро… ммм… – Кажется, он не смог вспомнить, как зовут Ватсона. – Что это за чертовщина происходит? – указал он на окно. – Ваши выходки? Или Ваших противников?

– Такое случается, – неопределенно ответил Холмс; видно было, что ему больше интересно, что еще скажет Лестрейд.

– Впрочем, это пусть Грегсон разбирается, а я делаю свою работу, – отмахнулся инспектор, и Ватсон увидел, что он на самом деле чем-то очень доволен. – Завтракаете? Ну что ж, в таком случае я принес вам десерт! Я угощу вас убийцей!

Ватсон прыснул.

– Вы меня пугаете, Лестрейд, – с досадой произнес Холмс, буравя Ватсона взглядом.

– Да, пока вы там напридумывали целую теорию о призраке-демоне, или еще ком-то там, я занимался реальным делом, – инспектор, не спрашивая разрешения, уселся на стул, закинув ногу на ногу. Холмс поморщился. – Я нашел убийцу.

– Да, и кто же это? Какой-нибудь бродяга? – Осведомился Шерлок, промокнув губы салфеткой.

– Ну уж нет, мистер Холмс! Это моряк, капитан корабля, муж владелицы бара и пансионата. Артур Карпентер. Этот Дреббер жил у них на Торки-террас.

– Карпентер? – вырвалось у Ватсона.

– Да, Дреббер несколько дней назад заселился в этот пансионат. Спросите, почему именно туда? Ему приглянулась дочь владельцев, Элис, и уже через какое-то время он начал к ней грязно приставать. А тут как раз вернулся сам капитан Карпентер. Он хорошенько отходил Дреббера костылем, даром что одноногий! Тот сбежал. Я думаю, что он его догнал, стал угрожать – и с тем случился приступ. К Вашему сожалению, Холмс, здесь нет никакой чертовщины.

– Но ведь в таком случае он не убийца? – осведомился Холмс.

– А, все равно виноват! Найдем как его обвинить, – махнул рукой инспектор и самодовольно спросил: – Хотите узнать, как я это выяснил?

– Мы для этого здесь и собрались, – со вздохом протянул Шерлок, явно думая о чем-то другом.

– Я допросил владелицу пансионата миссис Карпентер.

Вастон с грустью вспомнил Сару и подумал, что Лестрейду, наверное, пришлось нелегко.

– Сначала она, конечно, не хотела говорить, – продолжал сыщик, – и тут я понял, что все зависит от одного-единственного обстоятельства, – он выдержал паузу: – Моего знаменитого взгляда! – объявил он и оглядел собеседников. Неизвестно, на какую именно реакцию он рассчитывал, но, очевидно, ее не дождался, поэтому продолжил: – Я не раз убеждался, как сильно мой пристальный взгляд действует на подозреваемых, особенно на женщин, – он прищурил глаз и посмотрел почему-то на Ватсона. – И она сразу же все рассказала!

Странно, подумал Ватсон. Сара сильная женщина и вряд ли бы игра в гляделки с маленьким полицейским заставила бы ее сдать мужа. Очень странно…

– И вауля – дело мы раскрыли! – заключил Лестрейд.

– И что же, этот капитан сознался?

– Ха! Пока нет, но с ним всю ночь работают Джонс и мои констебли. Думаю, признание у нас в кармане.

При упоминании Этелни Джонса Холмс поморщился.

– Ох, Лестрейд… Ваша версия наверняка может объяснить, почему констебль Рэнс описал доктора Ватсона в качестве убийцы, а потом превратился в орка? – спросил он.

– Легко, мистер Холмс! – Инспектор победно поднял голову. – С доктором Ватсоном Карпентер был знаком, а по поводу магии – он же моряк, вполне мог ей владеть.

– Неплохо, Лестрейд, неплохо… – Холмс смотрел в окно. – Надпись Rache, я думаю, Вы тоже без труда сумеете объяснить…

Хоть он и говорил утвердительно, не прося инспектора дать ответ, тот сразу же счел необходимым поделиться своими умозаключениями:

– Это тоже совсем не сложно, – пренебрежительно сказал он. – Как-то в Нью-Йорке нашли труп немца, а под ним как раз и было написано это слово – «Rache». Газеты писали тогда, что это может быть делом рук какого-то тайного общества. Должно быть, наш славный моряк или тоже был в Америке или просто читал в газете об этом и подумал, что то, что поставило в тупик Нью-Йорк, то поставит в тупик и Лондон, и нацарапал это слово.

– Складно, – согласился Холмс, но было видно, что маленький инспектор начинает его утомлять. – А удалось ли Вам найти мистера Стенджерсона?

– А зачем, мистер Холмс? Я думаю, что он жив и здравствует. Нет, мы, конечно, ищем его. Но дело-то можно закрывать! Думаю, Грегсон удавится от злости!

– Не думаю, Лестрейд. Впрочем, вот и она сама.

Ватсон покосился на окно и увидел подходящую к двери Грегсон.

– Да, кстати. Стенджерсона можете уже не искать. Сегодня утром он был убит, – небрежно сказал Шерлок инспектору. – Мы с убийцей разминулись не больше чем на полчаса. Если мистер Джонс и Ваши констебли увлеченно мутузят несчастного капитана всю ночь, то, боюсь, у него есть неплохое алиби.

Лицо Лестрейда вытянулось.

В гостиную зашла Грегсон.

– Мистер Холмс, кажется, Стенджерсон мертв, – сообщила она. – В номерах в Стренде, где он жил, произошла драка, как говорят, с участием демона, потом кто-то гнался за ним в кэбе, он столкнулся с другим кэбом и пропал. Кэбмен ничего не помнит – и я, кажется, понимаю причину… Кроме того, он в кого-то стрелял в номерах.

– В меня, – ответил детектив. – Ну в Ватсона, по факту. Но об этом потом… Джентльмены! Я собрал вас здесь, чтобы объявить, кто же настоящий убийца.

– Выглядит так, будто Вы сейчас скажете, что среди нас, – саркастически произнес Лестрейд.

Холмс задумчиво посмотрел на вилку.

– Мистер Холмс, я нашла его, – услышали они вдруг слабый голос, и около камина материализовался призрак девочки Кэнди.

Глава 15. Последний акт трагедии

– Дитя, ты жива! – подскочил к ней Ватсон. И осекся, поняв, что сморозил глупость.

Он посмотрел на своих коллег. Лестрейд презрительно скривился, Грегсон осматривала девочку с подозрением, и только взгляд Холмса был полон грусти.

– Возьми тарелку, Джон, – сказал вдруг детектив.

– Что?..

– Подойди. К столу. Возьми. Тарелку.

Ватсон отошел от девочки к столу и взял.

– Постой тут… Как ты себя чувствуешь, Джефф? – обратился Холмс к девочке.

После этих слов привидение вдруг начало растекаться по полу, форма его стала меняться и довольно быстро маленькая девочка превратилась в высокого крепкого мужчину с курчавыми волосами, широким носом и большими губами.

Раздался звон – это Ватсон выронил тарелку.

– Плохо, мастер Шерлок, – произнес призрак.

– Тебя ранил Янг?

– Да, мастер Шерлок.

Холмс провел рукой по волосам:

– Дело я распутал.

– Я не сомневался в этом, мастер Шерлок.

Холмс участливо посмотрел на него. Остальные замерли в недоумении.

– Насколько ты можешь себя контролировать? – спросил детектив, вставая из-за стола.

– Ох, мастерРРРР, – в мгновение ока призрак чернокожего мужчины вдруг стал материальным, черным, с крыльями, рогами и клыками, и ринулся на Холмса. Ватсон обратил внимание на рваную рану в правом боку.

Детектив, очевидно, был готов к удару. Ногой он резко перевернул стол, и демон врезался в него, разломав в щепки. В следующий миг Холмс попробовал накинуть на демона какую-то веревку, но тот ловко вывернулся, попутно отбросив крылом Ватсона.

Инспекторы синхронно достали пистолеты, и демон ринулся на них. Лестрейд и Грегсон отпрыгнули в стороны, переворачивая мебель.

Раздался выстрел. Демон схватился за плечо. Ватсон увидел Холмса с пистолетом в руке.

– Взять! Держать! – крикнул детектив. – Я должен накинуть пояс!

Лестрейд ринулся было к демону, разряжая в него револьвер. Но на его выстрелы тот совсем не обращал внимания. В один миг демон прыгнул к инспектору и схватил его за горло.

Тут же зарычал, разжав руку: это с нечеловеческой скоростью ему на спину прыгнула Грегсон. Демон попробовал было ее схватить, но тут же заорал – она, выпустив клыки, укусила его за руку. Тогда он отбросил Лестрейда хвостом, отпрыгнул к стене и с силой ударился об нее спиной, на которой повисла вампирша. Грегсон успела спрыгнуть – и демон набросился на нее. Казалось, он сейчас разорвет женщину – но та с неожиданной силой перехватила направленную на нее руку с выставленными когтями и согнула ее, заведя демону за спину. Тот с рыком пригнулся и перебросил вампиршу через себя. Падая, она успела пнуть его в живот. Демон на миг согнулся, а когда поднялся, то вновь схватился за плечо: это снова выстрелил Холмс.

Демон ринулся на детектива, но путь ему преградила Грегсон, пнув ему ногой в голову. Тот увернулся и попробовал достать ее своими когтями – но Грегсон парировала удары. Внезапно демон подсек ее своим хвостом, и она рухнула на пол. Теперь ничего не отделяло его от Холмса, который пытался перезарядить пистолет.

Демон двинулся на пытавшуюся встать Грегсон, но вдруг между ними оказался маленький человечек – инспектор Лестрейд, – вставший в боксерскую стойку и буравивший противника полным решительности взглядом.

Итог их поединка был предрешен, но Лестрейда оттолкнул Холмс, вонзивший в демона невесть откуда взявшуюся у него шпагу-трость. Демон закричал и прыгнул на него…

…Все покрылось багровой дымкой. Демоны, почти такие же, как этот, только поменьше, продолжали пикировать с неба, как ястребы. Кого-то из них солдаты успевали подстреливать серебряными пулями, а кто-то успевал вцепиться в чью-то плоть. Белесые демоны целой ордой бежали по земле.

– Мы не сможем! – кричит Мюррей. – Мы не удержим их!..

Ватсон увидел свою руку, поднимающуюся ко лбу. Он понял, что крестится.

– Артиллерия!.. – хрипло произнес он. – Мюррей, артиллерия!..

Ватсон заставил себя вернуться в реальность.

А в ней вовсю шла потасовка. Лестрейд и Грегсон как гроздья висели на демоне, а тот пытался их скинуть, с рыком надвигаясь на Холмса, который лежал в углу с окровавленной головой.

Тяжело дыша, Ватсон достал пистолет. Прицелился. Прострелить ему башку. Убить эту тварь, которая одна во всем виновата. Без него мир будет лучше. Убить. Он целил в голову. Нажать на спусковой крючок. Что может быть проще – ведь он же лежит неподвижно… Чертова тварь… Убить.

Рука задрожала. Джон, это же Шерлок…

Убить! Убить! Он не должен жить!.. Рука сама целила в голову Холмсу. Палец дрожал, начиная нажимать на спусковой крючок.

Ватсон закричал. Отчаянным усилием воли он поднял руку вверх и выстрелил.

Со страшным грохотом рухнула огромная люстра, которую до этого он, оказывается, не замечал. Инспекторы разлетелись по сторонам. Люстра обручами сковала демона. Он разогнулся и зарычал, пытаясь разорвать ободы.

Резкая головная боль пронзила голову Ватсона. «Убить, убить, убить!» – колотили маленькие молоточки. С криком он стал кататься по полу. И вдруг ощутил холод и увидел сверху какое-то свечение. И холод, и свечение прибывали, и от них ему почему-то становилось лучше. Свет все гуще охватывал демона, сковывая его движения, – и внезапно Ватсон понял, что это тот самый отряд уголовной полиции Бейкер-стрит пришел поквитаться за своего собрата.

Свечение становилось все сильнее. Демон страшно кричал. Ватсону подумалось: сколько же призраков он убьет – как вдруг демон рухнул как подкошенный.

Оказывается, очнувшийся Холмс неуловимым движением накинул на ноги демону свой пояс. Призраки в страхе разлетелись к стенам. Какая-то плотная дама пролетела сквозь Ватсона, обдав его холодом.

– Освященный в церкви пояс. Очень помогает, – произнес запыхавшийся Холмс, непонятно к кому обращаясь. – Мне жаль, Джефф. Если ты еще Джефф…

Повисла тишина.

– Боюсь, что Джефф, которого мы знали, умер… Так, господа инспекторы, – обратился Холмс к поднимавшимся у противоположных стен Лестрейду и Грегсон, – мы можем еще допросить Джеффа, который скрыт в этом демоне. Но вам для этого надо выйти, боюсь, что вы не переживете такого допроса.

Те молча повиновались.

– Полковник Эткинс, спасибо Вам и всем остальным, но боюсь, вам тоже сейчас нужно покинуть Бейкер-стрит.

– Рады служить, сэр, – отсалютовал откуда-то сверху призрак полковника. После этого привидения как ветром сдуло.

– Джон, врубай свой спиритизм. Быстро, быстро!

Кое-как дыша, ощущая рвотные позывы от усиливающейся боли в голове, Ватсон поднялся на четвереньки, подошел к телу демона и буквально упал рядом с ним.

– Джон, быстро, быстро! Мало времени!

Ватсон провел ладонью по открывшейся на руке ране, кровью очертил круг. Затем окунул палец в рану на плече демона и посмотрел на Холмса. Тот кивнул.

Джон лизнул палец, стараясь не думать о вкусе и о том, чем это ему грозит. Начал быстро-быстро произносить слова с незнакомым ему смыслом. В какой-то момент ему показалось, что в голове его что-то лопнет.

– Ты тварь! – услышал он в голове мерзкий рык. – Ты должен был убить его, слабый человечишко!

«Как же его зовут? – пронеслось в раскалывающейся от боли голове у Ватсона. – Джефф!»

– Джефф! Джефф! Мы с Шерлоком хотим с тобой поговорить. Джефф! – стал мысленно говорить он.

– Мерзкая тварь! Я уничтожу тебя!

Ватсон уже почти не сомневался, что после этого сеанса спиритизма он может просто взять и умереть, но продолжал мысленно обращаться к Джеффу, считая это очень важным и для себя:

– Джефф! Джефф! Ведь ты же сильный и умный, ты же победишь эту тварь! Джефф!..

Демон продолжал изрыгать ругательства, которые, казалось, разорвут голову Ватсона.

– Шерлок, – кое-как выговорил он. – Я не могу… Он… не приходит…

– Рейчел! Скажи ему «Рейчел»! – крикнул Холмс.

– Ради Рейчел, Джефф! – взмолился Ватсон.

Злобные крики демона не прекращались, и Джон уже готов был сдаться, как вдруг почувствовал, что что-то неуловимо изменилось.

– Вы друг мастера Шерлока? – услышал он слабый голос.

– Да… Шерлок, есть!.. Есть, Шерлок!.. Это он!.. – Ватсону показалось, что он сейчас заплачет от боли и радости.

– Рад тебя слышать, Джефф! – сказал Холмс.

– Прости, Шерлок, если причинил тебе боль… – повторил Ватсон звучащий у него в голове голос.

– Ничего, Джефф. Я знаю, что все не так.

– Я слишком ослаб, Шерлок, для большого рассказа…

– Тогда буду говорить я, а ты поправляй.

– Да, Шерлок…

– Во-первых, я вас представлю. Джон, это Джефферсон, он был конюхом в нашемзамке, когда я был еще совсем мал. Именно он научил меня держаться в седле…

С самого начала меня не покидала мысль, что все, что происходит вокруг этих убийств, мне знакомо. Но я в те годы был слишком мал и плохо все помню. Поэтому я посидел в замковой библиотеке, где хранится летопись замка Шеррингфорд и Дома Холмс, и наконец все встало на свои места.

Как я мог не узнать Феррерса? Впрочем, в такой текучке дел я даже задуматься не мог, что именно это дело будет касаться меня напрямую.

Я помню несколько легенд вокруг нашего замка – Белая леди, Призрачный гонщик, Четверо неизвестных. И вот наконец я их сопоставил. Конюх Джефф влюбился в служанку замка Рейчел, и она ответила ему взаимностью. Беда в том, что конюх был чернокожим, и они скрывали свои отношения. Рейчел была прекрасна, и ей сделал предложение граф Феррерс. Мой покойный отец отказал ему – как же, у Феррерса была дурная репутация. Считалось, что Феррерс организовал какое-то общество, которое выступало за чистоту крови – от других рас и других существ. Они назвались Четверо неизвестных. А мама моего папы была эльфийка. Естественно мой отец и Феррерс враждовали. Предложение взять в жены служанку Феррерс рассматривал как некий знак примирения. Прохвост знал, что папа обязательно даст за нее хорошее приданое. Так вот, отец отказал, а Рейчел рассказала ему про тебя, Джефф, и он, и глазом не моргнув, согласился на вашу свадьбу. И даже подарил вам дом, чтобы вы могли быть подальше от этого мерзкого Общества Четырех неизвестных.

– Все так, Шерл…

– Но Феррерс затаил зло. Прямо на свадьбе он и его люди жестоко убили Джеффа и Рейчел…

Джефф застонал.

– Отец с матерью, к сожалению или к счастью, не смогли быть на той свадьбе. Кто знает, как бы все повернулось… Отец вывел их на чистую воду. Общество «Четверо неизвестных» перестало существовать. Собственно, отец вычислил только двух его членов – Феррерса и головореза Янга. Кто были еще двое, он так и не узнал… После этого твой неупокоенный дух стал бродить по свету в поисках ваших убийц. Ты был конюхом – и стал кэбменом. Возил людей – и выспрашивал, выспрашивал, выспрашивал… Но, к сожалению, так ничего и не мог узнать.

Они сбежали в Америку и сменили имена, поэтому ты не мог их найти. И наконец тебе рассказали, где они. Ты увидел, как одноногий моряк выгнал из гостиницы Феррерса, который теперь был Дреббером, и понял, что это твой шанс. Ты подал ему кэб, чтобы он смог сбежать. Ты завез его в пустой дом и победил в жестокой битве, а напоследок рассказал, с кем он имеет дело.

– Конечно… Он хорошо помнил нас обоих…

– Потом ты написал слово Rache. Ты не дописал, тебя вспугнул полисмен. Но ты обнаружил, что потерял обручальное кольцо, когда показывал его Феррерсу. По счастью, ты увидел мое объявление в газете или услышал пущенный мной слух. Превратившись в старушку, ты влетел на Бейкер-стрит. Я преследовал тебя, но не догнал.

Потом ты влетел в окно к Янгу, который теперь был Стенджерсоном. От захлестнувших тебя эмоций ты снова превратился в демона, который и убил Янга. Но Янг тоже был сильным оккультистом и смог ранить тебя.

– Я… не жалею…

– Джефф, Джефф… Ты снова написал слово Rachel… А что ж ты не расправился с остальными двумя? Или расправился?

– Шерлок… Убивали только двое, двух других не было. Мне не нужна чужая кровь.

– Самое главное, Джефф, – кто тебя нанял?

– Не спрашивать ничего о нем! – возопил Джефф не своим голосом.

– Нас… убедительно… просят не спрашивать о нанимателе… – кое-как выговорил Ватсон, боясь, что его голова треснула.

– Хорошо-хорошо, мы не спрашиваем, – примирительно сказал Холмс. – Джефф, не уходи. Это ведь ты выгнал для нас лошадей, когда началась заваруха в морге больницы. Спасибо тебе!

– Я рад, Шерлок, – снова услышал Ватсон у себя в голове голос Джеффа, хоть и слабый.

– Благодаря истории с кольцом, ты понял, что можешь спокойно проникать на Бейкер-стрит. В тот день, когда я собрал призраков на твои поиски, ты тоже был там в образе девочки. И когда ты расправился со Стенджерсоном, ты вернулся, чтобы сдаться. Но демон внутри тебя был слишком силен…

– Шшерлок…

– Да, Джефф, я сейчас сделаю это, если ты подождешь.

– Не надо, Шерлок!.. Я… я так ждал этого дня, представлял, как это будет… Так готовился… Бродил около вашего замка, около этого дома – и не мог войти, не мог позвать ее… Но я верил, что мы… что мы увидимся… Я представлял, как обниму ее… Но нет, видимо, нет, мастер Шерлок… – Чувствовалось, что ему тяжело говорить. – Я не смог защитить ее тогда, когда ее… когда ее пришли убивать. Ей пришлось смотреть, как убивают меня, а потом… потом погибнуть самой… И я… не смог помешать… И теперь я снова не смог, Шерлок… Даже просто встретиться с ней не смог. Не надо звать – я не хочу, чтобы она видела меня таким… – Он помолчал и наконец с горечью и презрением бросил: – Мертвым демоном. Просто передай ей, что я всегда буду любить и ждать ее. Она не должна видеть меня таким, ты слышишь!..

– Я всегда видела тебя таким, какой ты есть. Мне было все равно, как ты выглядишь – главное, какая у тебя душа, – раздался молодой женский голос.

Он показался Ватсону знакомым. Доктор заставил себя открыть глаза оторопел: он увидел, как в комнату вплыла миссис Хадсон, которая постепенно из старушки превращалась в молодую девушку… В Хоуп! В ту самую девушку, с которой он танцевал на балу!

– Рейчел… – услышал Ватсон в своей голове и счел своим долгом повторить.

– Я здесь, Джефф, я с тобой, – сказала молодая миссис Хадсон и взяла демона за руку, а затем обратилась к Холмсу: – Покиньте нас, мистер Холмс, доктор Ватсон… Мы очень признательны вам за все, но теперь я сама здесь со всем разберусь.

Усилием воли Ватсон прекратил сеанс и с брезгливостью вынул свою руку из лапы демона. Холмс легко подхватил его и вынес на лестницу, а затем на улицу.

– Миссис Хадсон? – только и смог переспросить Джон. – Хоуп?

– Мистер и миссис Хадсон. Джефферсон Хадсон и Рейчел Хадсон, в девичестве Тернер, – ответил Шерлок. – После случившегося она приняла имя Хоуп – «надежда».

На улице, поддерживая друг друга, стояли ободранные и окровавленные Лестрейд и Грегсон. Несмотря на то, что был уже день и погода установилась вполне сносная, Ватсон почувствовал сильный холод. Он догадался, что это привидения тоже остались досмотреть, чем же закончится эта история.

С минуту ничего не происходило. Потом прямо через крышу дома вверх вдруг ударил яркий светлый луч, затем еще один. Затем они начали переплетаться, охваченные переливающимся сиянием. Ватсон замер, завороженный красотой этого зрелища.

В этом танце двух лучей возникли две человеческих фигуры – прекрасной девушки из замка и высокого чернокожего мужчины. Глядя друг другу в глаза и держась за руки, они медленно поднимались в небо в переплетении ярких лучей.

И так же внезапно, как эти лучи возникли, они вдруг пропали. Небо над Бейкер-стрит вновь стало чистым. Все вокруг снова стало обычным. А большинство людей, подозревал Ватсон, этого просто не могли видеть.

Еще с минуту все молчали в потрясении. Потом Джон услышал гомон привидений «уголовной полиции Бейкер-стрит», которые, по-видимому, обсуждали произошедшее – хотя в общем хоре голосов слов было не разобрать.

Лестрейд удивленно заозирался по сторонам.

– Все в порядке, Лестрейд, – сказал ему Холмс. – Это мои помощники, Вы их не увидите. Боюсь, мы найдем задержанного нами демона мертвым, господа… Но я расскажу, как и почему он совершал эти убийства… Джон, мы, кажется, потеряли миссис Хадсон, – добавил он, и в его голосе послышалась непривычная растерянность.

Ватсон хотел что-то сказать, но ком застрял в горле. Он только кивнул.

Поддерживаемый Холмсом, он поднялся наверх; инспекторы следовали за ними.

В гостиной слышался легкий шум, и когда они поднялись – то остолбенели.

Старушка в фартуке пыталась хоть как-то справиться с образовавшимся после побоища бардаком. Лежавшее посреди комнаты тело демона, скованное люстрой, ее, похоже, совершенно не смущало.

– Миссис Хадсон! – крикнул Ватсон. – Миссис Хадсон, Вы с нами!

Вместе с Холмсом они зашли в комнату. Миссис Хадсон на миг прервала уборку, чтобы ответить:

– Конечно, я с Вами, доктор Ватсон. Это же мой дом и я хранительница замка семьи Холмс.

– Но как?.. – вырвалось у Холмса.

– Есть вещи, милорд, которые людям, даже таким, как Вы, не дано понять. Могу Вам сказать, что Рейчел и Джефферсон Хадсоны наконец воссоединились на небесах. Но часть души Рейчел навеки останется с Вашей семьей как дух-хранитель. Для Вас все останется по-прежнему, мистер Холмс.

– Я очень рад, миссис Хадсон, – сказал Холмс. И в этом, казалось бы, спокойном голосе, было больше чувств, чем Ватсон слышал от него за все время с начала знакомства…

– Замок?.. У Вас есть замок?.. – послышался голос Лестрейда.

– Ну конечно, я же виконт, – ответил, как будто отмахнулся, Холмс. – Но это в Сассексе, далеко отсюда… Лестрейд, Грегсон, прошу Вас, вызовите уже наконец наряд. И просьба за мою помощь в раскрытии этих преступлений: пусть они приберутся здесь.

Он усадил Ватсона в кресло-качалку:

– Джон, а почему ты не отрубаешься? Ты обычно всегда теряешь сознание после чего-то важного, и это удобно. Если ты перестанешь, я могу передумать насчет нашего сотрудничества.

– Обойдешься!.. – ответил Ватсон.

И отрубился.

Глава 16. Пятый убийца

Они вышли как только стемнело. До этого Ватсон весь день провалялся в постели в замке, чувствуя только сладкую негу и расслабленность. Пожалуй, впервые с тех пор, как он вернулся в Англию, ему было так хорошо и спокойно. Он хорошо отдохнул, а когда проснулся, то выяснилось, что пока был в отключке, миссис Хадсон натерла чем-то его многострадальную руку – и теперь при любом, даже самом резком движении, застарелая рана совсем не давала о себе знать. Поэтому он просто наслаждался спокойствием и тем, что впервые за долгое время у него ничего не болит. Радовало и то, что во время сна он не видел никаких сновидений – он просто как будто куда-то провалился, а затем вынырнул.

За день полицейские не только унесли труп демона из дома на Бейкер-стрит, но и неплохо прибрались в гостиной под руководством миссис Хадсон. А Лестрейд, расчувствовавшись, даже обещал выбить деньги у руководства на установку новой люстры.

Вечером к нему заглянул Холмс в строгом черном костюме и пригласил на похороны Виггинса.

– Вы нашли тело? – встрепенулся Ватсон.

Холмс опустил голову:

– Нет, Джон, извини… Мы просто положили в гроб пачку газет…

Ватсон кивнул, поспешно оделся и прошел за Шерлоком в его гардероб. Там, как и в прошлый раз, к нему сам собой вылетел такой же, как у Холмса, костюм, в который он быстро облачился.

И вот теперь они двигались куда-то от замка мрачной процессией, по дороге, освещаемой факелами в руках у рыцарских доспехов. Их сопровождала невесть откуда доносящаяся пронзительная музыка.

Они с Холмсом и миссис Хадсон возглавляли процессию, двигаясь на конях. Ватсону достался, конечно же, Буцефал, который, вопреки его ожиданиям, видимо, понимая все серьезность происходящего, даже не стал напоминать про обещанный за услугу сахар. Только обняв коня и вспомнив историю с письмом, которую он до этого считал глупой, Джон понял, что именно благодаря ей миссис Хадсон-Хоуп-Рейчел узнала о том, что ее ищет ее Джефферсон… Почему-то от этой мысли на душе стало легче…

За ними вышагивали рыцари, шестеро из которых несли небольшой гроб, а двое, по бокам от них – штандарты Дома Холмс. А за ними… За ними белесыми дымками шли или летели, кому как удобно, десятки призраков – тот самый «отряд уголовной полиции Бейкер-стрит» во главе с полковником Эткинсом.

Процессия двигалась в полной тишине, только сидящий на Буцефале перед Ватсоном Тоби немного скулил. Он, видимо, тоже понимал, что происходит. Да и как-никак Виггинс некоторое время был его хозяином.

Достаточно скоро они подошли к чернеющему в темноте массивному одноэтажному зданию – Ватсон понял, что это усыпальница представителей Рода Холмс. Он не сразу заметил, что напротив усыпальницы высятся кресты – очевидно, это было кладбище для слуг Холмсов. Около одного из них высился небольшой холмик – земля от раскопанной могилы…

Холмс и миссис Хадсон спешились. Джон последовал за ними. Несмотря на то, что у него впервые за долгое время ничего не болело, он вдруг почувствовал дурноту, ощутил, что ему физически плохо. Больше всего на свете ему захотелось прилечь или хотя бы опереться на что-то – но он приказал себе выдержать. Ради Виггинса…

Все дальнейшее для него прошло как во сне. Как будто бы в тумане он видел, как рыцари опускают гроб в могилу – при этом в его памяти всплывали многие другие похороны, – видел, но не слышал, как свои речи говорят Холмс и полковник Эткинс…

Внезапно он понял, что и ему нужно что-то сказать – но не смог. Чтобы его вдруг никто не попросил об этом, он быстро пошел куда-то, утирая глаза.

– …Леди и джентльмены, – голос Холмса доносился уже откуда-то издалека, – для того чтобы увековечить память Виггинса, я принял следующее решение. Как известно, полковник Эткинс скоро уйдет на покой, и Виггинс планировался нами в качестве его сменщика. Мы подготовим нового сменщика, и каждый новый предводитель отряда призраков теперь будет называться виггинсом! Его имя станет должностью! Как когда-то Цезарь и Август в Древнем Риме…

Ватсон вдруг буквально наткнулся на прекрасный памятник, изображавший в натуральную величину фигуры мужчины и женщины, державшихся за руки… Так же, как тогда…

«Джефферсон Хадсон и Рейчел Хадсон», – прочитал он на надгробном камне. Под каждым именем следовали годы жизни, но на них он смотреть не захотел…

Внезапно кто-то взял его за руку. Миссис Хадсон.

Рука на удивление оказалась мягкой и теплой. Джон смутился, не зная, что сказать: еще ни разу он не стоял с человеком рядом с его собственной могилой… Но слов не потребовалось: миссис Хадсон посмотрела на него и глазами указала вверх. Ватсон поднял голову и увидел, как десятки белесых силуэтов людей взмывают в темное небо. Еще секунда – и они выстроились, образовав огромное улыбающееся лицо Виггинса. Под трагически-обнадеживающую музыку Джон утер слезу:

– Миссис Хадсон, что с ними… кхм… что с ними происходит, когда их… развоплощают?

– Они отправляются туда, где им и место, – спокойно ответила миссис Хадсон, не отрывая взгляда от неба. – Кто-то в рай, кто-то в ад…

***
В полном молчании, каждый думая о своем, они вернулись обратно и зашли в «гардероб» Холмса. Шерлок предложил ему присесть, а сам начал рыться в своей картотеке.

– Я обязательно займусь делом Виггинса, тем более что это дело мы закончили… Ведь закончили же? – он покосился на Джона.

– Наверное. Ты у нас детектив, – как будто выныривая из своих мыслей, нехотя ответил Ватсон.

– Да, вроде бы, действительно дело закончено. Труп демона сдан полиции. Картина убийств у нас есть, и даже признание убийцы. Несчастного капитана Карпентера освободили. Он очень благодарил полицейских за то, что они во всем разобрались. Ты, кажется, снимал у него комнату. Не хочешь с ним повидаться?

…– Нет.

– Знаешь, Джон, ты так ворвался в нашу размеренную жизнь, что я просто не успевал думать о главном – почему ты в нее ворвался?

– Ну вроде же все понятно. Джефф Хадсон, – при этом имени в канделябрах моргнули свечи, – хотел быть поближе к… Ну и поэтому он и…

– Но почему именно ты?

– Ну… Ты проверяешь меня, да?.. Он следил за Феррерсом-Дреббером. Тот приехал в пансионат, из которого я выписался. Дреббер вселялся – я пил. Я, кажется, даже сейчас вспоминаю, как он заходил, Дреббер. Ну вот, он увидел меня. А меня знали в округе… И решил… К чему все эти вопросы? Мы с тобой только с похорон вернулись!

– К тому, чтобы не было новых… – пробормотал Холмс. – Стройная версия. Но от зубов, как твоя биография, не отскакивает. И это говорит в твою пользу.

– В мою пользу?

– Да. Потому что Критерион – тот вампир-убийца, с которого мы начали знакомство – он был не один.

Ватсон почувствовал, как нехорошо изменилась атмосфера в замке.

Холмс встал и стал расхаживать перед ним:

– Меня с самого начала не покидала мысль, что кто-то со мной играет, что у всей этой истории есть какой-то кукловод, у которого есть цель то ли убить меня, то ли поиздеваться. Мы с тобой видели благодаря гримуару, как он появился. Но каковы были его истинные цели? Зачем сюда прибыли Феррерс и Янг? То, что Джефф ищет их, было неплохо известно в потустороннем мире – этот призрачный гонщик Сассекса. Об этом не могла знать, при всем уважении и любви к ней, миссис Хадсон, ведь ее ареал обитания ограничивается только замком и домом на Бейкер-стрит. – Свечи снова сильно моргнули. – Простите, миссис Хадсон.

Кто-то вызвал их и навел на них Джеффа, у меня нет в этом никаких сомнений. А дальше – кроме Критериона, меня еще дважды попытались убить. Сначала констебль-орк Рэнс. Кстати, это ведь не Джефф превратил его в орка, Джефф был талантливым человеком, призраком-полиморфом, но превращаться он умел сам, а не превращать кого-то другого. Полиции я сказал, что это сделал Критерион – Грегсон и Лестрейд съели мою версию. Но это не мог быть Критерион – он этого тоже не умел. От нападения Морана меня спас ты и миссис Хадсон. И наконец, еще одно нападение – это сам Джефф. Ведь он тогда уже начинал превращаться в демона. Какая-то часть его пришла на Бейкер-стрит, чтобы сдаться и попрощаться с миссис Хадсон, а какая-то часть – убить меня.

Но что если был еще один убийца у этого кукловода? Что если этот кукловод не только вызвал в Англию Феррерса и Янга? Что если он не только их показал Хадсону, но и тебя?

Ватсон почувствовал, как кресло под ним начало двигаться.

Холмс навис над ним.

– И почему бы ему не показать на тебя? Ты служил в роте Сэкера – вас натаскивали убивать нечисть.

Внезапно подлокотники кресла обвили руки Ватсона.

– Ты что… – начал было он.

– Что если убийц было не четверо – а пятеро? Такая аллюзия к Четверым неизвестным – но плюс один! Четверо вызвавших Мориартиуса – и сам Мориатриус. Критерион, Рэнс, Моран, Хадсон и – кто?.. Ты спрашивал, почему стал мне интересен? Потому что замок принял тебя, потому что ты умеешь проводить спиритические сеансы, потому что служил в роте Сэкера Беркширского полка и потому что у тебя есть какая-то тайна. Но почему я интересен тебе?

Подлокотники больно давили на руки Ватсону.

– Холмс, это…

– Почему ты остался со мной? Ты гей? Вроде бы, нет. Ты решил попытаться нагреть руки на богатствах виконта? Твоя жизнь показывает, что ты равнодушен к деньгам. Тебе негде жить? Пока да, но ты врач, у тебя своя практика – а в наше время это очень и очень важно – нашел бы способ оплачивать жилье. Тебе интересны приключения? Да брось – ты навоевался уже. Тебя влечет моя тайна? Сомневаюсь. Причина в другом…

Шпага в руке манекена вдруг превратилась в змею и поползла в сторону Ватсона.

– Ты. Был. Пятым. Убийцей.

Змея-шпага взвилась в воздухе, метя в горло Ватсону.

***
– Стоп, Рейчел! – крикнул Холмс.

Змея, вновь превратившись в кусок металла, замерла в каких-то сантиметрах от горла Ватсона. Он сглотнул.

Но испугаться по-настоящему не успел. В голове Джона как будто что-то ударило – но именно внутри, а не снаружи. Ее вдруг наполнила такая жуткая боль, что она стала как будто свинцовой и, казалось, еще чуть-чуть – и отвалится и упадет на пол.

Не понимая, что делает, Джон вдруг подался вперед, и шпага точно проткнула бы его шею, если б сама безвольно не упала сначала на его тело, а потом с него – с дребезгом на пол.

– Ну чтооо? – закричал он вдруг не своим страшным голосом. – Ты молодеец, Шерлок Холмс!

Ватсон с ужасом понял, что это кричит не он. Он вообще не контролирует свое тело – это делает кто-то, кто занял место в его голове.

Холмс заинтересованно склонил голову на бок:

– А ты можешь нормально разговаривать? Мы же не в театре.

– А и правда, – теперь Ватсон говорил совершенно спокойным голосом. Голосом того самого человека, с которым он встречался в поезде, Майкла.

Так в него вселился демон?!.

Ощущения у него при этом были очень странные: как будто он гость в своем собственном теле, которое заполнил кто-то другой, а сам он наблюдает за всем находясь в каком-то темном углу, мучаясь адской головной болью.

– Рад видеть тебя наконец лично, – произнес Холмс. – А то все посредники да посредники.

– Ну и сейчас, строго говоря, посредник, – поморщился «Майкл» лицом Ватсона. Для Джона это было как если бы ножом провели по оголенной ране. – Но вы слишком уж строгие правила безопасности тут накрутили. И не придешь проведать уважаемого человека просто так.

– Твои друзья виноваты, Феррерс и Янг, – с легкой укоризной ответил Холмс.

– Ох, ну это разве друзья! Мелкие людишки, в сущности. Представляешь, они думали, что меня приручили! Я бы засмеялся, но боюсь, что твой друг этого не переживет.

Ватсон действительно со всей отчетливостью осознал, что если этот могущественный демон пробудет еще несколько минут в его теле, он просто умрет. Давление, судя по всему, зашкаливало. Глаза наливались кровью – и он видел все в красной дымке. Он наверняка упал бы на пол, если бы кресло не продолжало его крепко держать – и он понимал, что этого падения он бы не пережил.

– Неплохое шоу с полицией, – услышал он слова Холмса.

– Спасибо! Старался тебя развеселить. И сам, честно говоря, на миг подумал, что ты действительно хочешь вызвать коня. Я бы сейчас посмеялся – но извини.

– Этот конь слишком корыстный. Я бы не расплатился с ним потом.

«Что делать? – лихорадочно думал Ватсон. – Попробовать схватить его? Или наоборот выгнать из своей головы? Но как? Как?!.»

Он вдруг сказал:

– Твой друг, кстати, сейчас думает, как бы меня выгнать или схватить. Глупая затея, мы с тобой понимаем. Я бы его наказал, но он от этого умрет. Поэтому к делу.

– О, ты пришел с каким-то делом? – Холмс поднял бровь. – А я думал, просто засвидетельствовать свое почтение.

– Мое дело и будет лучшим свидетельством почтения, – демон растянул губы Ватсона в улыбке, которая доставила доктору новую боль. – Там, откуда я пришел, наслышаны о тебе, и надо сказать, ты меня не разочаровал.

– Рад стараться, – вставил Шерлок. – Да и ты вполне даже неплох.

– И поэтому не разочаровывай меня впредь. Любое движение твое или твоей Рейчел, чтобы меня схватить, необязательно будет успешным – но уж точно станет фатальным для твоего друга. У него сейчас огромное кровяное давление, и каждое его движение может привести к разрыву сосудов, в том числе и остановке работы сердца и мозга. Признаю, он сильный человек. И сразу скажу, что я проник в его сущность в первый и в последний раз. Больше он меня не пустит. Да мне этого и не нужно. Мне правда было бы интересно побеседовать с тобой, но у нас мало времени. О, Майкрофт, и ты здесь! – боковым зрением Ватсон увидел, что его собственное отражение в большом зеркале справа не сидит, скованное стулом, а вскочило и прильнуло к грани, отделяющей его от реального мира.

– Потому что вот что я хотел бы сейчас объявить тебе, – продолжил демон. – Я пришел рассказать тебе все. В том числе и причины этого своего решения. Я отказываюсь от планов твоего убийства – и тоже расскажу почему. Тем самым я пока отказываюсь и от планов касательно этого мира. Понятно, что я не хотел его уничтожать – это вообще очень странное желание для тех, кто понимает. Где же мы будем черпать себе новые души грешников? В аду, сам знаешь, все предсказуемо: ты пытаешь душу – она мучается. Вот я и рассказал тебе свою биографию за последние много-много лет. Да, работа это творческая, ты можешь выдумывать все новые и новые пытки – но, поверь, это приедается… Поэтому я даже пытаться уничтожить этот мир не буду. Но вот превратить Землю в один сплошной ад, где было бы весело, – это да. Война всех со всеми – ну разве это не красота? Хотя, признаюсь, люди и сами неплохо справляются.

Ватсон чувствовал, что из его носа, ушей и даже глаз идет кровь. Плохо, очень плохо… В голове было ощущение такое, будто по ней идет трещина.

– Итак, я готов тебе обо всем этом рассказать, оставить планы насчет этого мира. И даже… Даже вернуться к себе в ад. К мистеру Феррерсу и еще куче твоих знакомых. Знал бы ты, как же ему там плохо! Хотя, может, еще узнаешь. Так вот, я готов уйти. Я даю… – он помолчал – адскую клятву!

– В чем подвох? – быстро спросил Майкрофт из зеркала голосом Ватсона.

– Никакого подвоха нет, – демон улыбнулся одними губами, но Джону это стоило новой пронизывающей боли. – Есть игра. Я готов прямо сейчас начать свой рассказ. Я готов сдать все свои планы и уйти. Либо я останусь – и ты не будешь знать, что я задумал. И буду жить здесь в обличии графа Феррерса. У меня будут его деньги, его имущество – хотя это все я без труда могу достать и сам, как ты понимаешь, – и наконец его связи.

– Условия? – спросил Шерлок.

– Никаких. Ты прямо сейчас спасешь мир от моих, назовем это так, посягательств. Я из скромности добавлю, что не буду утверждать, что у меня получилось бы его захватить – но проблем бы я ему добавил, это точно… Или еще добавлю. Тут все зависит от тебя.

– Условия, – повторил Шерлок.

– Либо я исполняю твое желание и желание твоего друга Джона, либо мы остаемся при своих. Твое желание – спасти мир от войны между людьми и магическими существами. А вот желание Джона… Джон хочет умереть. Ему настолько тяжело и больно, что это уже невыносимо.

Ватсон поймал себя на мысли, что это действительно так. Он подумал, что вот сейчас он умрет от кровоизлияния в мозг – и все закончится. Вся его боль, все мучения, все, абсолютно все…

– И в какой-то момент моего рассказа, а значит пребывания в теле твоего друга Джона, произойдет вот что: он умрет. Нет, я расскажу все до конца. У меня хватит силы поддерживать жизнедеятельность его тела столько, сколько мне это будет нужно. Но как только я это тело покину, чтобы отправиться к себе в преисподнюю, оно умрет. Этот момент еще не наступил, но он близок… А пока твой друг еще жив. Итак, выбирай: твой друг – или твой мир?

– Мир, Шерлок! – воскликнул Майкрофт. – Мы не можем так рисковать! А я попробую спасти Ватсона.

– Любящий брат заботится о любимом брате. Похвально. Он же помнит, что в мои планы входило твое убийство. Именно что входило. Чтобы несколько облегчить вам эту задачу, скажу, что я в любом случае, независимо от вашего решения, отказываюсь от планов убийства Шерлока Холмса. Пока. Мне скучно, Шерлок. А мы вносишь некоторое разнообразие в мою вечную жизнь. Итак, твое решение?

«Выбери мир», – подумал Ватсон, слабея. Кажется, даже мысли доставляли ему теперь боль.

– Кстати, твой друг тоже просит выбрать мир. Ему и вправду очень тяжело. А будет еще тяжелее. Ужасная смерть… Время идет. Тик-так, тик-так, Шерлок. Что скажешь? Жизнь одного человека – в обмен на жизни миллионов людей, а, Шерлок? Неплохое предложение!

В кровавой дымке ускользающего изображения Ватсон увидел, что Шерлок все так же пристально смотрит на него, наклонив голову.

– Ах да, ты же можешь попытаться поймать меня своим чудо-поясом, – продолжал демон. – Да, признаюсь, это был бы двойной бонус. Мир спасен, демон пойман. Я бы на твоем месте так и поступил, Шерли…

Ватсон напрягся до того уровня боли, который, казалось, еще никогда в жизни не испытывал, и произнес:

– Давай… возьмем его, Шерлок…

После этих слов он понял, что ничто в мире теперь не заставит его сделать что-либо еще: он истратил на них все свои силы…

– Это он сказал, Шерлок, – добавил за него демон. – Клянусь тебе!

– Шерлок! – крикнул «Ватсон» из Зазеркалья. – Мы не можем так рисковать, Шерлок! Такой силы демона в мире не было много веков! Ты представляешь, чем это всем грозит! Война магических существ и людей разрушит наш мир!

– О да, – самодовольно ответил демон. – Вы даже и представить себе не можете, что будет. Я буду развлекаться как могу.

– Он уйдет, Шерлок, – снова крикнул Майкрофт. – Он дал адскую клятву, он не сможет ее нарушить.

Шерлок, не отрывая взгляда от демона в обличье Ватсона, протянул руку в сторону зеркала:

– Миссис Хадсон!

На зеркало сверху упала драпировка. Шторы наглухо закрыли и высокие окна, не давая ни малейшему шансу отражению появиться хоть где-либо.

– Что вы себе… – только и успел выкрикнуть Майкрофт, прежде чем исчезнуть.

– Тик-так, Шерлок…

– Мистер Холмс! – голос миссис Хадсон исходил откуда-то сверху.

– Полностью Вас поддерживаю, миссис Хадсон, – ответил ей Шерлок.

Он сделал шаг вперед и наклонился к Ватсону.

– Ты знаешь мое имя. Как мне обращаться к тебе?

– Ты же сам знаешь. Этот глупец Янг пытался меня призвать.

– Имя!

– Мориартиус, к вашим услугам, – светски ответил демон.

– Мориартиус. Пошел. Вон, – раздельно произнес Холмс.

Демон помолчал.

– Э… Что, прости? – он вскинул бровь, отчего мозг Джона вновь пронзил разряд.

– У тебя идет кровь из ушей, Джон, ты плохо слышишь. Тебя надо лечить, – участливо произнес Шерлок.

– Ну что ж, – ответил демон. – Мы в игре!

И вдруг внутри Ватсона все закрутилось, кровавая дымка стала сгущаться – а затем, в который раз уже за последнюю неделю, он рухнул в темноту.

***
Хорошо поужинав, они уютно расположились у камина на Бейкер-стрит. Ватсон, как выяснилось, сутки провалялся в постели в замке Шерингфорд – что, на его взгляд, становилось уже дурной традицией, – снова был вылечен миссис Хадсон и теперь снова чувствовал себя сносно. Но также чувствовал, что уже сыт по горло этими внезапными поворотами событий.

Холмс взял с камина трубку и закурил ее.

– Не против? – покосился он на Джона.

Тот помотал головой. Разговаривать не хотелось.

– Это ритуал, Ватсон, – услышал он голос Холмса. – Не стоит проводить никаких параллелей, но когда я заканчиваю дело, я достаю свою трубку и раскуриваю ее.

– Бывает, – лениво ответил Джон.

– Простите, миссис Хадсон, за то, что обратился к Вам тогда по имени – это было сделано для скорости, – сказал Шерлок миссис Хадсон, которая убирала со стола. – Ватсон действительно был подослан ко мне как убийца. Но он сам этого не знал.

Джон вздохнул.

– Расчет мистера Кукловода был прост, – продолжил Холмс. – Ватсон – из Беркширского полка, из роты Сэкера. А сэкерцам на подкорке головного мозга прописывают ненависть к нечисти. Типа меня. Любой ветеран этой роты, не задумываясь, пристрелил бы меня, только увидев. Но он ошибся с тобой, Джон. Кукловод ошибся…

Он неправильно разгадал твою тайну, Джон. А она у тебя есть, это точно. Помнишь, ты во второй раз без труда нашел Бейкер-стрит? Так вот, этот адрес находят только те, кому это действительно нужно. Только клиенты. Ты пришел ко мне как клиент, Ватсон, понимал ты это или нет.

Ватсон почувствовал, как его начинает бить дрожь.

– Мистер Холмс, может быть, не стоит сейчас? – мягко спросила миссис Хадсон.

– Почему? – недоуменно посмотрел на нее он. И тут же продолжил: – Итак, у нас на повестке дня два вопроса – этот демон-кукловод и твоя тайна. Расскажите же, что случилось, сэр, – Холмс наклонился к нему, – а я расскажу обо всей этой истории.

– Шерлок, я не знаю… У меня нет никакой тайны, я обычный человек, – кое-как нашел силы ответить Ватсон, чувствуя, как голос его предательски дрожит.

– Ну уж это вряд ли. Обычный… Когда и где ты родился? – быстро спросил Холмс.

– Мистер Холмс! – Миссис Хадсон сказала это громче, чем обычно.

Ватсон ответил не сразу:

– Я окончил Лондонский университет… В Лондоне. Я родился в Лондоне.

– Мы это с тобой сейчас логически вывели, да? Из того, что ты окончил Лондонский университет… Кстати, я не сказал. Стамфорд действительно знает доктора Ватсона – но когда я описал ему тебя, он категорически заявил, что его знакомый доктор Ватсон выглядел по-другому. И он давно уже его не видел.

Джон молчал.

– Как звали твоих родителей? У тебя есть братья и сестры? – продолжал спрашивать Шерлок.

– Я… учился в Нетли, – не сразу ответил Ватсон, ощутив, что язык его заплетается. Он замолчал. Он просто не мог ответить на вопрос Холмса. Он пытался вспомнить – но не мог. Внутри его образовалась какая-то пустота.

Холмс встал с кресла и начал расхаживать по комнате.

– С самого начала меня заинтересовала твоя, скажем так, дуалистичность. С одной стороны, тугодум-недотепа доктор. Прости… С другой – быстро и спокойно реагируешь на ситуации, связанные с потусторонними силами, неплохо дерешься, хорошо стреляешь, владеешь спиритизмом. Как будто бы два разных человека в тебе.

Ватсон молчал. Миссис Хадсон по-доброму посмотрела ему в глаза и ободряюще улыбнулась.

– Я, конечно, первым делом проверил, не шпион ли ты, – продолжал Шерлок. – Когда усыпил тебя в замке. Но нет – ты не имел в отношении меня дурных намерений. Шпионом, как мы оба с тобой знаем, оказался другой человек – мой новый егерь, Себастиан Моран, – Холмс резко развернулся: – Представляешь, как удобно, Ватсон – человек, который занимается моим оружием, подослан разделаться со мной?

Джон увидел, как миссис Хадсон помрачнела.

– И незачем городить все эти сложные планы в виде Критериона, превращений других людей, внушения им мысли о моем убийстве, – Холмс осекся. – Еще раз повторю: я Вас ни в чем не виню, миссис Хадсон, – из этого Ватсон сделал вывод, что разговор между ними на эту тему уже состоялся, – но все же к подбору персонала замка теперь надо подходить тщательнее.

– Я еще раз повторю, мистер Холмс, – с достоинством ответила миссис Хадсон: – если бы в Вас была выпущена пуля на территории замка, она сразу же изменила бы свою траекторию. Как и произошло в случае с Буцефалом.

– Я в Вас абсолютно не сомневаюсь, миссис Хадсон. Но все же… – Шерлок снова начал расхаживать. Джон подумал, что ему тяжеловато следить за его перемещениями. – Мы с Майкрофтом ошибались – убийц было пятеро, а не четверо. Да, по одному на каждого из этих Четверых неизвестных. Но у мистера Мориартиуса был еще и свой, личный убийца. Кстати, если тебе интересно, – он снова остановился, – Майкрофт абсолютно на меня не обижается. Это не первый и не последний случай, когда у нас с ним разногласия. И ты на него тоже не сердись за то, что он рекомендовал тебя убить. Тебя он видел лишь второй раз в жизни, а угрозу миру расценивал как реальную. Когда вы с ним познакомитесь поближе, обещаю, он больше не будет настаивать на твоем убийстве. Ну только если вы не будете проводить вместе слишком много времени. И мы еще разберемся с этим мистером Мориартиусом… И да, не стоит благодарностей!

Ватсон вспомнил, что ему даже в голову не пришло поблагодарить Холмса за то, что он, по сути, спас ему жизнь.

– И все-таки спасибо, – хрипло сказал он.

Холмс капризно помахал ладонью.

– Знаешь, если бы я согласился на его условия – то чем бы я отличался от него? Я же тоже могущественное сверхъестественное существо.

Вернемся лучше к тебе. Я стал за тобой наблюдать, чтобы понять, что ты такое. И ты знаешь, понял. Как раз-таки твои спиритические таланты помогли. Сейчас будет сложно, но я попробую объяснить.

Выступая медиумом, ты же ведь впускаешь в себя чужую душу. Сделать это, понятное дело, легче с опытом. Но после случая с орком ты сам сказал мне, что у тебя такое получилось в первый раз. Значит, подумалось мне тогда, с тобой это могли проделывать без твоей воли. Медиум, который сам не помнит о том, что он медиум и проводит сеансы? Да ну брось. Значит – тебе могли заместить личность, вложить в твою голову – естественно без твоего ведома и тем более согласия – другого человека. В данном случае – он наклонился к Джону – доктора Джона Х. Ватсона. Что значит буква «Х.»? – быстро спросил Холмс.

Ватсон молчал. Он и рад был бы ответить на вопрос Холмса, но, холодея, понял то, в чем он боялся себе признаться: он просто не знает ответа.

– В разных ситуациях ты ведешь себя как два разных человека, – продолжил Шерлок. – У тебя в Лондоне никого нет, Стамфорд знает другого Ватсона, ты не можешь ответить на элементарные вещи. Что ты можешь рассказать о себе?

Ватсон собрался:

– Меня зовут Джон Ватсон, я доктор. Окончил Лондонский университет… – Он осекся, внезапно осознав, что именно это слово в слово повторяет, когда его просят рассказать о себе.

Ватсон обхватил голову руками. Миссис Хадсон материализовалась рядом с ним и коснулась его ладонью, отчего ему сразу стало лучше. Он вспомнил, как почему-то хотел выстрелить в Шерлока во время недавней битвы с демоном в этой самой комнате.

– Шерлок… А ведь я… Я правда не помню… Я не помню, что со мной происходило до того, как я пришел в себя на том корабле, который вез меня в Англию. С корабля – пожалуйста, все, как у обычных людей. Точнее, конечно, не как у обычных – мне часто мерещатся какие-то призраки… А до корабля… В памяти будто высечены строки: «Меня зовут Джон Ватсон, я доктор. Окончил Лондонский университет»… Меня ночью разбуди и спроси – я это отчеканю… Так делать, конечно, не надо… Но за этими строчками ничего не стоит. Я не чувствую того, что говорю… Все, что я помню, – эти слова и обрывки битвы при Майванде… Да я даже второго своего имени не знаю! Джон Х. Ватсон – а что за «Х.»… Именно поэтому я и связался с Виггинсом – он помогал мне узнать хотя бы о той битве… Я хотел вспомнить…

– Отлично, Ватсон! – Холмс уже опять расхаживал по комнате. – У меня новое дело! Даже три! И какие! Таинственный демон-кукловод из самой Преисподней, который хочет разжечь открытую войну между людьми и потусторонними существами, тайна смерти моего помощника и жизни моего напарника. Я помогу тебе!

Джон продолжил, глядя куда-то вдаль:

– Я понимаю теперь, почему… Почему я решил работать с тобой. Нет, не потому, что ты сыщик и можешь узнать что-то обо мне, нет… Просто жизнь моя была до этого бесцельна. Да, я работал врачом, я людям помогал, да. Но… Я не им помогал. Для меня это был просто какой-то нескончаемый поток обезличенных пациентов. Я просто делал то, что умею, просто для того, чтобы отвлечься от тех воспоминаний, которых боюсь… Мало было вокруг такого, что могло бы занять мой праздный ум. Здоровье не позволяло мне выходить в пасмурную или прохладную погоду, друзья меня не навещали, потому что у меня их не было. Ничего не скрашивало монотонности моей повседневной жизни…

– Теперь все будет, конечно, иначе, – усмехнулся Холмс.

Ватсон обессиленно закрыл глаза:

– Знаешь… Тогда в гостиной на Бейкер-стрит, с демоном… Я правда целил в тебя… Какая-то сила будто заставляла меня… Я в последний момент поднял руку – поэтому попал в люстру…

– А я-то думаю, как тебе это в голову пришло! – вскинул руки Холмс.

– Почему, Шерлок? Почему со мной такое происходит?

– Ну мы же уже выяснили: Мориартиус запрограммировал тебя на мое убийство, но ты устоял.

– Я имею в виду вообще, Шерлок… Почему такое с памятью? Почему он выбрал меня?

– Мы обязательно выясним это, Джон. Мне это интересно. Но ты, кажется, еще что-то хочешь сказать?

Ватсон вздохнул.

– Мюррей, Шерлок. Я помню, что в битве при Майванде меня спас один наш офицер, его фамилия Мюррей. Я был ранен тогда, а он смог вывести меня из этой мясорубки вместе с тремя солдатами, – Джон помолчал. – Не знаю, почему они решили спасти простого врача, с которым и знакомы-то толком, кажется, не были… Те солдаты погибли от рук демона, и Мюррей, я думал, тоже. Но… Я видел его среди этих смотрителей, Шерлок. И он тоже узнал меня.

– Хм. Чтобы в смотрители брали сэкерцев… Это интересно… И интересно, что несколько человек спасали, извиняюсь, простого доктора.

– Я его видел в Саут-Даунсе… Он и еще второй, такой же, забрали свидетелей того, что там случилось в больнице…

– Понятно. Зла они им скорее всего не причинят. Наверное, давно вернули обратно – но именно о том, что произошло в больнице, эти люди уже не помнят… Мне гораздо более интересен ты! Я ставлю твое дело в очередь сразу после этого, Джон.

А теперь я наконец расскажу тебе всю историю об этих убийствах и призраке. Думаю, что ты это, конечно же, заслужил. Мне удалось восстановить всю картину – весь этот этюд в страшных, багровых, кровавых тонах… Миссис Хадсон, боюсь, далеко не все Вам будет приятно слушать, поэтому прошу поручить доктора Ватсона только мне. Наверняка у Вас есть заботы по замку?

– Конечно, милорд, – помолчав, ответила миссис Хадсон и, кивнув джентльменам, направилась к двери в замок.

– Она, конечно, дух замка, – заговорщически наклонился к Ватсону Холмс, – но достаточно воспитана, чтобы не подслушивать.

Глава 17. Равновесие

– Равновесие, Джон, равновесие! – произнес, повысив голос, Шерлок. – Это то, для чего работают господа смотрители. Но вот жестокая ирония – мне кажется, они не до конца понимают, что это такое и зачем, и поэтому сами же его нарушают, пытаясь восстановить. Они мне напоминают человека, во время сильного ветра постоянно сыплющего песок то на одну, то на другую чашу весов, чтобы они всегда были уравновешены. В указанных обстоятельствах это практически бесконечный и бесплодный процесс. Но самый главный вопрос в этом – что в конце концов станет с этими весами?.. Нда, – он помолчал. – Извини за лирическое отступление, Джон, но именно это их стремление к равновесию и вызвало то, что произошло с нами с тобой в последние дни, и унесло жизни многих людей, и не только. Критерион, Феррерс, Моран, Янг – без них земля, конечно же, будет чище. Но пострадали и невинные люди – наш егерь Брейверс, констебли Рэнс и Мерчер, наш друг Виггинс… А сколько их еще могло пострадать…

Шерлок снова помолчал. Потом вдруг сказал:

– Я тут прихватил кое-что из нашей библиотеки, – и извлек небольшой блокнотик и положил его на стол между ними.

Блокнотик, как уже ранее видел Джон, начал сам собой раскладываться и наконец вырос до размеров большой энциклопедии.

– Летопись Дома Холмс, – пояснил Шерлок. Он пружинисто поднялся и задернул шторы. – Записывает все, что с нами происходило. Очень удобно. Для этого мне лишь надо проговорить слова вслух – и они тут же будут отражены в книге. Есть у нее и преимущество для таких, как ты: читать ее не обязательно, она может сразу показывать картинки. Сейчас посмотрим с тобой все, что происходило – и да, на этот раз многое будет показано со всеми цветами.

– Начнем, летопись! – произнес Холмс – и из фолианта на задернутые шторы вылетел белый луч. – История началась с того, что пропал наш егерь, Брейверс.

Ватсон увидел мужчину в годах, который сначала разговаривает с миссис Хадсон, затем бредет к памятной ему сторожке, потом сидит в таверне, в которой Джон встретил Мюррея…

– Я тебе уже рассказывал, что наши егеря – это своего рода знаки того, что нам может угрожать опасность. Мы не используем их вслепую, они знают, что с ними может произойти. В общем, повторяться я не буду. Брейверса похитили – и мы довольно быстро узнали ктоименно.

На шторе стало видно, как в вечернем свете фонарей из таверны выходит пожилой мужчина – и на него вдруг налетает черный вихрь. Следующая картина – этот «вихрь» бросает свою жертву в какой-то сарай. Дальнейшее увиденное Ватсоном заставило его кровь стынуть в жилах: вампир Критерион жестоко пытал похищенного…

– Мы показали изображение этого монстра моему брату Майкрофту. У него, как ты знаешь, везде есть свои агенты, поэтому он достаточно быстро выяснил, что этот красавчик – выдающийся наемный убийца-вампир Критерион, который выехал в Англию по мою душу. Ты с ним познакомился одновременно со мной.

Вот так эта история началась для меня. В реальности же она началась намного раньше, Джон, намного раньше.

Дело в том, Джон, что Дом Холмс входит в число так называемых Великих домов, которые много веков противостоят нечистой силе. – (Изображение едущего на пароходе Критериона сменилось фрагментами битв и поединков рыцарей и прекрасных дам с самого разного рода нечистью.) – Представитель каждого такого дома владеет кое-какой колдовской силой, которая накапливалась членами дома в течение поколений. Есть такое предание, что тот, кто убьет последнего представителя Великого дома, заберет себе всю силу этого дома. Я, честно сказать, не особенно в него верю – но есть много тех, кто воспринимает это за чистую монету и соответственно ищет возможности со мной разделаться, чтобы получить эту вот силу. Как Феррерс и Янг, например.

Тем более, они давние враги моего рода. Эти двое руководили Обществом четверых неизвестных, которое появилось в Сассексе примерно 30 лет назад под руководством Феррерса и занималось оккультизмом. Чего они только здесь ни творили – похищали молодых девушек и юношей и приносили в жертву, делали из людей зомби, вызывали демонов – попроще, конечно, чем этот Мориартиус, – словом, терроризировали всю округу.

Мой отец пытался прекратить их нечестивые преступления и наконец смог сделать это. Но к сожалению, они успели умертвить уже слишком много людей… В том числе Рейчел Тернер, экономку семьи Холмс, красотой которой прельстился Феррерс, и ее жениха Джефферсона Хадсона, конюха нашего замка… Я не знаю подробностей, но после этого отец смог собрать все свои силы и изгнать их. Их мрачная штаб-квартира – замок Феррерса – была разрушена.

К сожалению, все эти четверо неизвестных смогли уйти. Это мы сейчас знаем, что они поселились в пристанище всех, кто ищет кров и защиту, – в Америке. Но тогда, видимо, отец этого не знал, да и слишком много событий сменяли друг друга… А вскоре и его не стало… – Шерлок на несколько секунд осекся, погрузившись в себя.

– Так вот, – продолжил он, как будто встрепенувшись. – Теперь, очевидно, эта великолепная четверка решила взять реванш, а заодно забрать себе наконец и всю силу нашего дома. Я долго не понимал, почему именно сейчас. То ли подошел какой-то временной цикл, то ли они только сейчас смогли добыть гримуар, который содержал необходимое заклинание. На правильный ответ меня навел сначала Майкрофт, а подтвердил мои мысли мистер Чен. Смотрители! Эта «черная гвардия», которая стирает всем воспоминания о встречах со сверхъестественным и якобы следит за равновесием. С появлением в нашем мире такого могущественного существа, как Мориартиус, они должны были как минимум насторожиться и выдать нам хоть какой-то козырь для того, чтобы уравновесить ситуацию. Однако они этого не сделали. Да, Майкрофт говорил, что в разговоре с ним они выразили беспокойство – но мне кажется, это была только вежливость.

Значит, по их мнению, охраняемое ими равновесие было нарушено ранее – и я соглашусь с ними, зная о разгроме нечисти при Майванде, в котором и ты принял участие. Получается, что появление могущественного демона это равновесие, наоборот, восстановило. Из этого я и заключил, что именно они подтолкнули Феррерса и Янга вызвать этого самого Мориартиуса. Каким образом – не знаю. Почему именно его, и играло ли какую-то роль, что под удар буду поставлен я – это мне тоже неизвестно. Собственно говоря, ты сам слышал предположения мистера Чена на этот счет – я вполне склонен ему доверять. Можно было, конечно, спросить об этом Янга-Стенджерсона, но маловероятно, чтобы он что-то знал, а если б и знал – я бы ни на йоту не верил его словам.

Итак, Феррерс и Янг с помощью смотрителей завладевают древним гримуаром и с помощью древнего же заклинания вызывают сильного и далеко не последнего в адской иерархии демона Мориартиуса, который поначалу представился тебе как Майкл, чтобы – если ты слышал уже к тому времени о моем брате Майкрофте – сбить тебя с толку.

Появилась картина, которую Джон с Шерлоком уже видели: как четверо людей в масках и мантиях с капюшонами вызывают демона в подземелье.

– Вызвав, они естественно заключили с ним договор, так всегда и бывает. И тут я поначалу немного ошибся, конечно, потому что подумал, что у всех у них было только одно желание – уничтожить меня. Но когда я увидел, что демон прогнал двоих из этой четверки, я, признаться, в этом засомневался. Позже, когда выяснилось, что нечестивый мистер Янг оказался неуязвимым и бессмертным, я понял, что требование убить меня демону поставил только один из этой четверки – ее главарь Феррерс. Да это и логично: в этом случае только он получил бы силу Дома Холмс. Если бы они потребовали этого все вчетвером, то им пришлось бы потом как-то делить эту силу или перебить друг друга…

Почему я заостряю внимание на этом? Во-первых, я обещал тебе подробный рассказ, во-вторых, те двое беглецов все-таки тоже участвовали в вызове демона, и значит, имели право на желания. Кто знает, не встретился ли с ними Мариартиус потом и не реализовали ли они это право… Для демонов это дело чести – если, конечно, к ним можно применить это понятие. Это обязательно нужно проверить, и поэтому нам их необходимо будет найти.

Итак, Феррерс заключил с демоном Мориартиусом договор на то, что он поможет отправить меня в мир иной и таким образом поможет им не только поквитаться с Домом Холмс, но и забрать себе всю его силу. Кстати, он взял себе внешность Феррерса – так часто делают вызванные демоны. Забегая вперед, скажу, что именно поэтому ты и узнал его в трупе Феррерса-Дреббера в заброшенном доме. Ну а Янг попросил себе кое-что другое – как мы поняли, бессмертие и неуязвимость.

Мориартиус сильный демон, но у меня есть основания полагать, что, очевидно, в этой своей креации он не может сам убивать людей и причинять им какой-то серьезный вред. Напомню, что то, что ты принял за сердечный приступ в поезде, было сильной формой гипноза, на который твое сознание – а не сердце! – среагировало именно так. Проще говоря, он тебя «выключил», чтобы внушить все, что ему требуется. Думаю, возможности убивать его лишили смотрители – еще там, в другом мире, они это могут. Равновесие… И сам он прорваться ко мне в замок и на Бейкер-стрит не мог: везде слишком много защитных заклятий. Единственное, что он смог, – это влезть в твое сознание, но там он не мог продержаться долго, а все, что у него получалось, – только говорить.

Именно поэтому в деле появился наемный убийца Критерион, которого послал ко мне Мориартиус. Теперь я понимаю, что с самого начала бедняге вампиру была уготована незавидная участь. Убив меня, Критерион получил бы силу рода Холмс, за которой и гонялись Мориартиус, Феррерс и Янг. А значит, его самого теперь неминуемо ждала смерть от их рук. Собственно, для этого-то Феррерс и Янг выехали из Америки, где скрывались под именами Дреббер и Стенджерсон. Видимо, он должен был убить меня к какой-то дате, к которой они сюда и приехали. Не люблю оккультные календари – но, кажется, придется посмотреть, чтобы узнать, что это была за дата… С помощью все того же Мориартиуса они хотели разделаться с ничего не подозревающим Критерионом и стать обладателями силы нашей семьи. Но почему-то мне кажется, что у Мориартиуса и у самого есть какие-то счеты к моей семье – я пока не знаю какие.

Но беда Феррерса и Янга заключалась в том, что таких отъявленных бандитов и близко не подпускал к себе ни один настоящий оккультный орден. Наверняка они пытались – но для истинных оккультистов они были всего лишь преступниками. И сколько бы ни было денег у графа Феррерса, какой бы голубой крови он ни был, он не мог быть вхож в эти общества. Так вот, поэтому Феррерс и Янг и представить себе не могли, что тот гримуар, который они добыли, или который им, наверняка за большие деньги, продали – фальшивка.

– Фальшивка? – Ватсон чуть не подпрыгнул на кресле. – Но мы же видели, как он…

– Да ну и что? – отмахнулся Холмс. – Такие фальшивки изготавливали и изготавливают те оккультисты, которые работают с настоящими гримуарами. И главная их задача – чтобы такие простофили, как Феррерс, поверили в подлинность этих книг. Делается это, конечно же, не ради денег. А чтобы до настоящих гримуаров не добрались такие вот недостойные люди. Как говорится, кто ищет, тот всегда найдет – вот они и находят такие подделки. Какие-то заклинания в них действительно работают, какие-то – работают только с виду, а самые страшные в итоге направлялись против тех, кто их применял. Поверь, я повидал немало гримуаров и вполне могу отличить настоящий от фальшивого.

И это, кстати, еще один аргумент в пользу причастности к этой истории наших бравых смотрителей. В принципе, сделать такое могли и Великие Дома, и командоры орденов – но это в том числе и почерк «черной гвардии». Они не могли допустить, чтобы могущественный демон на самом деле оказался во власти этих проходимцев.

Поэтому желания Феррерса и Янга вдруг обратились против них самих. Феррерс хотел моей смерти – и действительно он услышал о ней. Когда я пустил слухи о том, что умер, вампир Критерион поспешил доложить ему, что это сделал он. А вскоре когда стало понятно, что это некоторое преувеличение, Феррерса убил призрак, который должен был убить меня. Ну а Янг получил неуязвимость – действительно, от всех, кроме, опять же, меня.

Вообще в конечном-то итоге, Джон, всегда оказывается, что вызов вот такого «помощника» оборачивается против тех, кто его вызвал. Вспомни истории с восточными джиннами, тебе это должно быть близко. За все надо платить! И в этом случае – самую высокую цену, и жизнь, и бессмертную душу.

Поэтому Мориартиус никогда не был под контролем Феррерса и Янга, пусть даже они вызвали его и у них был какой-то договор. Понятно, что если бы Критеирон смог-таки убить меня, то с ним сразу же разделался бы Мориартиус, чтобы получить силу нашего рода. Это ему людей здесь убивать запрещено – а на нечисть, бьюсь об заклад, такого запрета у него нет. Именно поэтому большинство натравленных им на меня убийц, кроме Морана и, прости, что напомнил, тебя, были потусторонними существами – вампир, орк, призрак. В случае если бы его целей добились Моран или ты, забрать от вас силу нашего рода ему бы тоже не представляло труда. Морану бы буквально сразу же отомстили мои друзья-призраки – и Мориартиус убил бы их. А в тебя бы он просто вселился – и ждал, когда ты умрешь от перенапряжения… Либо… хм… я только сейчас подумал – да он вполне мог бы просто стать тобой – но очень могущественным тобой!

Ватсон содрогнулся от этой перспективы.

– Как бы то ни было, у него ничего не получилось, – продолжал Холмс. – Итак, Критерион похищает и убивает беднягу Брейверса. Мы сразу же узнаем об этом, и чтобы не жить в постоянном ожидании удара, я решаю его спровоцировать.

Я тебе уже рассказывал, что пустил слухи о своей смерти, выпил зелье, которое останавливает дыхание и при этом позволяет спокойно существовать несколько суток, прикинулся мертвым, был отвезен в морг и на твоих глазах разделался с Критерионом. Кстати, я использовал для этого новый реактив, который позволяет сжигать вампиров. Жаль больше не на ком пока проверить. Ну да ничего, у нас будет еще куча шансов для этого.

Но на тот момент я не предвидел вот чего. Критерион был удачливым наемным убийцей, с именем. Когда он узнал о том, что я скончался без его участия, он сообщил заказчику, что выполнил заказ и лично убил меня. По его понятиям, он ничем ведь не рисковал. Он сходил в морг проверить, действительно ли я мертв, а если б я оказался жив – убил бы меня. Но я оказался лучше.

Так вот, эта его ложь и запустила все процессы, в водоворот которых ты, Джон, и попал. Все это выяснили агенты Майкрофта – правда, чуть позже, чем это было необходимо. Но все-таки он успел предупредить меня.

В это время Мориартиус не сидит без дела. Конечно, он тяготиться Феррерсом и Янгом. У него здесь столько планов – а он стеснен кучкой каких-то проходимцев. И ничего не может сделать с ними, пока они живы, либо пока он не выполнил условия договора. Договор с Янгом для него не сложен – он сделал его неуязвимым и бессмертным. А вот по договору с Феррерсом он должен убить меня, что, конечно, очень и очень проблематично. Поэтому он начинает вести очень тонкую игру, заготавливая убийц и для меня, и для них. Янга он не хочет оставлять в живых как ненужного свидетеля. Перво-наперво он ищет того, кто может разделаться с Феррерсом и Янгом. Сам он, напомню, им навредить не может, и значит ему нужен некто, кто всегда будет под рукой. Некто, кто сам хочет убить их, без всяких просьб и намеков со стороны Мориартиуса – насколько я знаю, в стандартных договорах с вызванными демонами прописывается, что они не могут каким-либо образом причинить вред тем, кто их призвал.

Мориартиус, очевидно, неплохо изучил их историю и по каким-то своим каналам находит Джеффа Хадсона, чей неупокоенный призрак сам ищет их, чтобы поквитаться за себя и за Рейчел. Он рассказывает Хадсону, что его убийцы вернулись в Англию и что он готов сказать ему, где их найти. И более того – превращает его в полиморфа – призрака, который может брать себе любую внешность.

Но Мориартиус говорит Джеффу, что нужно какое-то время подождать. Для начала он просит выполнить небольшое поручение: передать некоему мужчине записку, деньги и свозить его в Сассекс. Я думаю, расчет здесь был двойной, как часто это уже доказывал этот дьявольский ум. Во-первых, Хадсон прекрасно знал те места и, как призрачный гонщик, мог доставить тебя туда за пару часов, а не за полдня. А во-вторых, наверняка ему было весело наблюдать за тем, что именно Хадсон, который нянчился с маленьким Шерлом и многим был обязан семье Холмс, и сам может стать будущим убийцей этого Шерла, и привезет к нему еще одного потенциального убийцу – тебя.

Забегая вперед, скажу, что судьба, кажется, сама посмеялась над этим его решением. Конечно же, Джефф не мог не задержаться в родных краях. Конечно же, он увидел нас с тобой, выбирающихся на крышу, и вовремя подогнал нам лошадей. Не сделай он этого, Джон, я не знаю, смогли ли бы мы справиться с той толпой. Но я уверен, если бы нас окружили озверевшие люди, Джефф не раздумывая бросился бы нам на помощь…

Теперь о тебе, Джон. Ты был настоящим подарком для Мориартиуса. Врач из роты Сэкера Беркширского полка – что может быть лучше для его коварного замысла?! По его задумке, ты либо тихо констатировал бы мою смерть, либо, зная ненависть солдат и офицеров этой роты к потусторонним силам, убил бы меня. Ну, по крайней мере, попытался бы. Я не знаю, как он тебя нашел. Варианта тут два. Первый – самый очевидный: он следил за Феррерсом-Дреббером и, когда тот заселялся в пансионат, прознал о тебе. Я не верю в совпадения, поэтому не исключу, что это он помог тебе излечиться от лихорадки вовремя – когда надо было ехать констатировать мою смерть, и он же внушил хозяйке пансионата тебя выселить, чтобы ты уж наверняка согласился на просьбу от кэбмена. Второй вариант – он мог просто заранее навести справки обо всех, кто служил в роте Сэкера Беркширского полка.

Но к твоей чести, ты не оказался тем безжалостным уничтожителем всего магического, каких воспитывал капитан Сэкер. Здесь Мориартиус просчитался. Возможно, поэтому хранительница замка и семьи Холмс миссис Хадсон и приняла тебя.

Что далее? Мориартиус вынужден сообщить нанимателям о том, что информация о моей смерти оказалась… хм, несколько преувеличенной. Я думаю, что по их зловещему договору он не мог им врать. Феррерс-Дреббер был вспыльчив, наверняка наговорил вызванному им демону лишнего и даже, скорее всего, угрожал. Этим он подписал себе смертный приговор.

Перво-наперво Мориартиус поссорил Феррерса и Янга – «разделяй и властвуй». Мы видели, насколько хорошо он владеет техникой внушения. Вдвоем они все-таки, с учетом знаний Феррерса и бессмертия Янга, представляют собой значительную силу. Далее Мориартиус обмолвился Джеффу Хадсону о том, где находятся Феррерс и Янг. Я думаю, такой виртуозный ум мог обставить все так, что эти его слова не выходили за формальные рамки договора, гласящие, что он не может причинить вред Феррерсу и Янгу. Может быть, на время разговора с Джеффом он внушил себе, что в ходе встречи они помирятся, или что-то в этом роде – не так важно. Мы обязательно еще спросим Мориартиуса об этом лично.

Но Мориартиус не понимает, как быстро Джефф расправится с его нанимателями – а пока Феррерс дышит, их договор остается в силе, да и Янг в данном случае ненужный свидетель. Поэтому он нанимает нового убийцу – Морана. Это был его план «б» на случай неудачи Критериона. К сожалению, – голос Холмса стал ехидным, – мы не смогли узнать, на чем же демон смог завербовать этого служаку.

Ватсон вспомнил, как Моран кричал ему о болезни и что рассказывал ему Эткинс, но, приняв во внимание ехидный тон Шерлока, не стал ничего говорить.

– Кстати, – продолжал Холмс, – Майкрофт «пробил» этого Морана. Это действительно был отличный служака, прекрасный стрелок и неплохой разведчик, который при жизни выполнял немало поручений для британской короны. Но помимо исполнителя убийства, Мориартиусу неплохо было бы найти человека, который будет давать ему знать о моих передвижениях и планах. Поэтому он решает поговорить с тобой и завербовать. Но по какой-то причине он не смог загипнотизировать тебя, чтобы ты за мной шпионил, как он того просил. Возможно, здесь было уже влияние магии миссис Хадсон, а возможно – опять твои высокие моральные качества… Тогда он загипнотизировал тебя на мое убийство. Или, по крайней мере, он думал так. Для этого ему даже пришлось ненадолго «выключить» твою сущность, чтобы вложить необходимый ему посыл об убийстве, пока ты «отсутствуешь».

Далее ему нужно сделать так, чтобы ты не расстался со мной, чтобы все время был рядом, чтобы я не опасался тебя. Случай, благо, подворачивается быстро. Джефф привозит Феррерса в облюбованный им дом и убивает в магической битве. Я уверен, что Мориартиус как-то помогал ему – иначе простой призрак вряд ли мог бы справиться с таким опытным оккультистом, как Феррерс.

(Фолиант показал битву между Феррерсом и Джеффом: они действительно метали друг в друга лучи света, и в какой-то момент один из них попал в оккультиста.)

Кстати, Мориартиус остался там и позже незримо наблюдал за нами. Я не учуял его, потому что там и так сильно пахло сверхъестественным. Хотя он давал мне намеки, издеваясь над Этелни Джонсом. Но я был так раздражен на этого Джонса, что не обратил на них внимания. Иначе, кто знает, может быть, все закончилось бы уже именно там… – Холмс помолчал.

– Джефф полиморф – но, конечно же, он не превращался в тебя, – продолжил он. То был новый адский замысел Мориартиуса. Он внушает обнаружившему труп полицейскому, что тот видел именно тебя. Расчет прост – я, как человек высоких моральных устоев, не смогу потерпеть, если в тюрьме окажется невиновный. Так он «привязывает» меня к тебе.

Но заодно он решает еще один вопрос – натравливает на меня еще одного убийцу. Он пытается загипнотизировать констебля – действительно, мы же не ожидаем, что констебль на нас нападет. Но, очевидно, старый служака Джон Рэнс был человеком высоконравственным, и Мориартиус даже под гипнозом не смог заставить его пойти на убийство. Опять ему не везет. Тогда, чтобы не терять времени, он запустил процесс превращения полисмена в орка, убив соседскую курицу. Делал он это в спешке, поэтому я без труда разгадал его замысел.

Убегая от полисмена, Джефф Хадсон забыл забрать кольцо – подарок миссис Хадсон, который он показывал Феррерсу-Дребберу. Когда он вернулся, то сначала увидел страшный обряд, который совершал Мориартиус над полисменом, и то ли побоялся, то ли не смог зайти туда – а потом там было уже много полиции, и кольцо взять у него бы уже не получилось.

Когда я увидел это кольцо, для меня практически все встало на свои места.

Я и до этого понимал, что убитому Дребберу кто-то отомстил. У покойного ничего не украдено – значит это не ограбление. Можно, конечно, подумать, что убийца ничего не смог взять потому, что его спугнул констебль – но констебль застал его, по первым показаниям, уже убегающим, а по настоящим же показаниям – пишущим имя «Рейчел» на стене. Наверняка если бы даже грабителю пришло в голову что-то писать на стенах, он сделал бы это уже после того, как забрал все у своей жертвы.

И потом сам способ убийства. Кажется, так не делают грабители. Да, жертва просто могла упасть с сердечным приступом при виде ножа, такое случается. Но покойный Дреббер не производил впечатления человека, которого легко напугать.

Не мог это быть и случайный приступ во время ссоры старых знакомых. Я обратил внимание, что таблетки от сердца лежат слишком далеко от тела – как будто бы их отшвырнули от него. А Феррерс-Дреббер, судя по следам, кажется, к ним и полз. Согласись, если у человека нет намерения убить другого, то он как минимум попробует ему помочь при сердечном приступе и уж точно, как бы сильно он ни был напуган, не будет отбрасывать спасительные таблетки.

Недописанное имя «Рейчел» на стене и инициалы на кольце навели меня на мысли о печальной истории Джеффа и Рейчел Хадсонов. Тем более, что Дреббер был примерно того же возраста, что и граф Феррерс.

Конечно, все это тогда было еще писано вилами на воде. Но по тому, как нанесена надпись, я понял, что писали ее когтем. Демоном это существо быть не могло – они становятся материальными, когда проникают в наш мир, и значит, оставляют следы. Значит, это был призрак, начавший мутировать в демона после убийства. И значит это было его первое убийство.

Когда же Майкрофт по своим каналам узнал, кем были Дреббер и Стенджерсон до переезда в Америку – тут, согласись, все уже было просто.

Что происходит дальше? Я подал объявление и пустил слух о том, что найдено кольцо. Я ждал, что Джефф за ним придет и я смогу поговорить с ним. Я оказался, как всегда, прав, и он действительно пришел – но я не знал, что он полиморф и явится нам в виде старушки… Поэтому мы с беднягой Виггинсом его упустили.

Но и Джефф понимал, что превращается в демона и ему недолго уже осталось. А перед своим окончательным уходом он, конечно, хотел бы повидаться со мной, чтобы передать последний привет Рейчел… Вообще это грустная, конечно, история… После страшной расправы на свадьбе, когда миссис Хадсон стала духом-хранителем замка, отец по вполне понятным причинам запретил допускать в замок чужих духов. Поэтому Джефф, который при жизни жил не в замке, а был приходящим конюхом, не мог попасть туда к Рейчел… Конечно, он мог как-то передать ей весточку – но, очевидно, решил не бередить ей душу: ведь он не мог зайти в замок, а она выйти из него… Впрочем, я не знаю, чем он руководствовался, не знаю, как бы вел себя я – и не дай нам Господь оказаться в их положении. Я очень рад, что они наконец воссоединились – пусть и не совсем понятным мне образом…

Дальше все, в общем-то, происходило на твоих глазах. Я собрал всех своих помощников-призраков – не столько чтобы они привели ко мне Джеффа Хадсона, сколько чтобы передали ему весть, что я его ищу. Эта весть дошла до адресата сразу: я не знал, что Джефф и сам пришел на Бейкер-стрит, превратившись в девочку. Помнишь, у нее одна рука была в муфте – там была спрятана та самая когтистая лапа, которая написала Rache на стене.

Джефф все-таки добрался до Янга-Стенджерсона. Ты заметил, что тот переехал в бедный квартал? Во-первых, потому что они с графом Феррерсом поссорились. А во-вторых – он хотел нанять людей. А Стренд идеальный район для этого. Люди ему нужны были, очевидно, и для того чтобы защититься, и для того чтобы разобраться уже наконец со мной. Не успел… Демон, в которого превратился Джефф, убил беднягу Виггинса… Янг был оккультистом намного хуже, чем Феррерс – по сути, обычным солдатом-наемником, но он все-таки смог ранить демона. Он был хитер, всегда держался начеку, а кроме того, Мориартиус ведь наделил его бессмертием… Ну почти… Не сомневаюсь, что это исчадие ада знало, что я найду Янга.

А затем, как я и предполагал, Джефф пришел ко мне. Но тут снова свою роль сыграл коварный расчет Мориартиуса, от которого мы с тобой несколько отвлеклись. Джеффу Хадсону он, конечно, не мог ни под каким видом внушить мысль о моем убийстве. А вот демону, в которого тот уже временами превращался, – легко. Не без твоей помощи мы с этим демоном расправились. И тут надо отдать тебе должное – ты смог перебороть адское внушение Мориартиуса – снова насчет моего убийства.

Вот в общем-то и все.

Что мы имеем? Мы раскрыли дело. Предоставили полиции труп убийцы-демона – они ликуют.

Но у этого дела, как я уже говорил, было двойное и даже тройное дно. Во-первых, из Общества четверых неизвестных мы знаем о судьбе только двоих. Туда и им дорога, но где еще двое – те, которые убежали при вызове демона? Живы ли они? Приехали ли они тоже? Это нам предстоит выяснить. Тем более, раз Мориартиус разделался с Феррерсом и Янгом, то и эти двое могут находиться в смертельной опасности.

И во-вторых, и в главных – Мориартиус! Я верю, что он пока отступился от мысли убить меня. После твоего героического демарша попытки расправиться со мной прекратились, и у Майкрофта, вроде бы, нет никакой информации на этот счет. А значит либо я зачем-то нужен ему живым – либо тоже заинтересовал его! И значит – у меня появился достойный соперник!

Я думаю, что, придя ко мне в твоем образе, он не лгал насчет своих планов. Открытая война всех со всеми. То, что, в общем-то, и сейчас идет, только в более спокойной форме. У меня на языке вертелся вопрос: «А допустит ли такое черная гвардия?» – но, во-первых, я решил не тратить времени, с учетом того, как тебе было тяжело; во-вторых, решил не показывать Мориартиусу, что осведомлен о том, кто действительно его командировал в этот мир. Впрочем, думаю, и в случае открытых военных действий между потусторонними существами и людьми, смотрители смогли бы найти возможность стабилизировать весы. Ведь действительно, какая разница – по миллиону песчинок лежит на обеих чашах весов, или всего по тысяче. Главное, чтобы их количество было одинаковым…

В любом случае мистер Мориартиус еще проявит себя!

Шерлок повернул голову к Джону:

– Кстати, мне кажется, у нас с тобой сложилась неплохая команда. Я уже придумал ей название: «Шерлок и Джон – охотники за нечистью». Как тебе, звучит?

– Нет, – проворчал Ватсон.

– Значит, прекрасное название!.. И кстати. Для тебя первое задание, помощник детектива.

– Помощник детектива?!.

– Ну да, ты ж сам так назвался. Тогда, в полицейском участке, помнишь?

Джон помнил, но подумал, что с того момента, кажется, прошло уже несколько месяцев.

– Ну мало ли что я там придумал… – проворчал он.

– Вот! Ты неплохо придумываешь, Джон, а нам надо какое-то удобоваримое объяснение для прессы про эти убийства. Полиция, конечно, может придумать сама – но за дело тут возьмется Лестрейд, а не Грегсон, поэтому такая чушь получится, что мне даже стыдно будет самому себе признаваться, что я в этом участвовал.

– А что смотрители? Разве они не будут всех зачищать?

– Какой ты все-таки кровожадный, Джон. Это ж скольким людям нужно стирать память?.. Ну и главное – смотрители работают только с теми, кто видел что-то потустороннее. А про вполне себе обычное убийство мистера Дреббера из Америки многие в Лондоне слышали. Да даже пресса об этом писала. Как, уверен, напишет, и про таинственное исчезновение другого американца – мистера Стенджерсона. Поэтому придумай, пожалуйста, какое-нибудь объяснение. Можно что-то, например, романтическое.

– А почему ты сам не хочешь этим заняться?

– Во-первых, потому, что у меня теперь есть помощник. Во-вторых, я тут уже кое-что другое придумал – нашу эмблему. Я давно хотел повесить на двери дома на Бейкер-стрит какую-нибудь эмблему – но не будешь же вешать на нее герб Дома Холмс. Миссис Хадсон, прошу, продемонстрируйте доктору плод наших трудов.

Пламя в камине вдруг разделилось на две части. В одной из них огонь сложился буквой S, во второй – J. Обе буквы поднялись чуть выше, оторвавшись от основного огня, двинулись навстречу друг другу и наложились одна на другую.

– Посмотри, здесь каждый сможет увидеть то, что захочет – это и моя трубка, и моя трость, и чашу со змеей, которые, как ты, наверное, знаешь, являются символом медицины.

– Милорд, у тебя с головой не в порядке, – лениво заметил Ватсон.

– А у тебя вообще в ней неизвестно кто! Поэтому ты и здесь, – рассмеялся Холмс. – Пожалуй, сегодня я сыграю свой новый опус!

Ватсон снова закрыл глаза. Он увлекся рассказом Холмса, а потому только сейчас заметил, что дрожь, которая начала его бить, прекратилась. Он оглядел комнату замка, посмотрел на задумавшегося о чем-то с трубкой в зубах Холмса, снова перевел взгляд на огонь – и вдруг с какой-то спокойной ясностью сказал себе: «Я дома».

Эпилог

Несмотря на то, что она пролежала так – прикованной за руки к стене в небольшой металлической комнате с маленьким зарешеченным окном – уже довольно долго, женщина все еще оставалась красивой. На теле ее не было ни следов крови, ни синяков. Длинные распущенные волосы сбились, закрыв лицо и грудь. Казалось, она спит.

Невысокий худощавый мужчина с бородкой потрогал ее за ногу тростью.

Она встрепенулась:

– Повелитель! Сжальтесь, повелитель!

– Конечно, сжалюсь. Я не позволю такой красоте пропасть…

– Все что угодно повелитель! – с жаром ответила она.

– Конечно, все что угодно, – мужчина поднял трость. – Ты ведь не предала меня?

– Никогда! Никогда, повелитель! Клянусь всем, что олицетворяет зло!

– Сильная клятва, – в голосе мужчины, довольно мягком и тихом, послышалась улыбка. – Но почему же тогда он не убил виконта Шерингфорда?

– Я не знаю, повелитель! На корабле он был совершенно диким! Не каждый может пытаться убить сестру милосердия! Он истинный «сэкки»! – в голосе, вместе с убежденностью, послышались нотки презрения.

– Я знаю, кто он… Странно, что он повел себя как размякший тюфяк. Я чую здесь какую-то странную магию, – в задумчивости протянул мужчина.

– Повелитель! Сжальтесь надо мной, повелитель – и я сама без труда заберу его душу!

– Без труда – уж точно нет. И я отменяю приказ. Пока мы только смотрим. Мне стало интересно. А мне редко бывает интересно.

– О, повелитель!..

– Я чую, что ты не предавала, – женщина энергично закивала и попробовала встать перед ним на колени. – Отпусти ее, Себастиан, – бросил мужчина кому-то, кто стоял в тени. – И придумай ей еще какое-нибудь наказание…

Тень двинулась к женщине. Мужчина вышел из камеры.

– Повелитель! Благодарю, повелитель, – доносилось ему вслед.

– Повелитель, – вполголоса, так, что слышно было лишь ему, утвердительно ответил мужчина. И пламя блеснуло в его глазах.


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1. Восточный ветер
  • Глава 2. Пес войны
  • Глава 3. Виконт умер – да здравствует виконт!
  • Глава 4. Те же и замок
  • Глава 5. Убийство в лондонском экспрессе
  • Глава 6. Тень плахи
  • Глава 7. Казнь
  • Глава 8. Показания констебля
  • Глава 9. Дом, которого нет
  • Глава 10. Уголовная полиция
  • Глава 11. Королева бала
  • Глава 12. Вся виконтская рать
  • Глава 13. Суд Шерлока
  • Глава 14. Небесные тела
  • Глава 15. Последний акт трагедии
  • Глава 16. Пятый убийца
  • Глава 17. Равновесие
  • Эпилог