Старики, которые хорошо пахнут [Анна Ястребова] (fb2) читать онлайн

Книги – корабли мысли,

странствующие по волнам времени

и бережно несущие свой драгоценный груз

от поколения к поколению.

Фрэнсис Бэкон

Глава 1

Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук…

В ушах словно набат – собственное сердце. Сквозь веки красно светит утреннее солнце.

Тук-тук… Тук-тук…

Просто безумие. Невозможно скрыться от этого шума. Он все ближе и ближе, все громче, отчетливее… Хватит!

Парень открыл глаза. Вот уже который год его утро начиналось именно так. Внутренние часы, режим. Теперь всегда, всегда, не зависимо от времени года или красных дней календаря он просыпался под самый громкий, самый скверный и самый раздражающий будильник в мире. И его не выключить. Что он только не пробовал мальчишкой: и дыхание задерживал, и щипал себя, и храпел, но стук не уходил. И лишь все явственнее и отчётливее слышался монотонный неистовый звон в мозгу, под черепушкой, отлично служившей акустическим транслятором на остальные чувствительные нейроны, и начинался ад. Его бросало то в жар, то в холод, тело зудело, во рту сохло, кости ломило, весь организм вступал в яростную схватку с самим собой. И единственным правильным выходом было быстро капитулироваться в реальный мир, где едва пробило семь часов.

Сегодняшнее утро было на удивление тёплым и мягким. Первый день, когда по-настоящему чувствовалась весна. Пели маленькие птицы, а большие голуби вразвалку бродили среди сытых, ленивых кошек, темных серых луж в центре двора, по подоконнику многочисленных соседских окон, да и по его собственному. Однако сам парень редко предлагал этой городской братии лакомство в виде хлеба или вчерашней несъеденной каши, зато его соседка бабушка Фиа…

«Весь подоконник засрали, нечисти!»

Да-да, именно с такой мысли и начался этот день у Криса Юдина в квартире под номером 307 в доме на улице «Жёлтых фонарей». Безобидное прозвище улицы, придуманное местными жителями, объяснялось довольно просто: большинство служителей городской администрации проживали именно здесь и, как и следовало ожидать, это был единственный квартал, в котором всю ночь напролёт горел свет.

Но вот уже отсвистел чайник на огне и почти остыл свежий кофе в турке. А парень все не торопился выходить из ванной комнаты, добривая последнюю полоску пены на сосредоточенном лице. Светловолосый, но не блондин. Высокий, но не очень. Не худой и не толстый, а под любимый пиджаком и вообще не разобрать какой. Он выглядел типичным представителем серой массы, беспорядочно снующей по большому безликому городу. Встретившись и даже столкнувшись, вы не вспомнили бы это лицо снова. И в этом есть плюсы. Никаких особенных черт – находка для авантюриста и жулика. Только представьте, сидите вы – свидетель на допросе у следователя, он у вас спрашивает:

– Любезный, не запомнили ли вы отличительные приметы преступника? Ну, там скажем родимые пятна, татуировки, нос картошкой или хромота?

А вы ему в ответ:

– Да нет, вроде самый обычный гражданин, как мы с вами.

Полицейскому, конечно, такое сравнение не льстит, но он милостиво пропускает ваше замечание мимо ушей и продолжает:

– Может, акцент или его поведение показались вам странным? Или что-то в его одежде было особенным?

Вы печально пожимаете плечами, понимаю свою безнадежность, и опускаете голову, полную раскаяния, до тех пор, пока не издаёте радостный возглас!

– А точно, капитан, у него была одна отличительная черта! Я её хорошо запомнил и в случае чего обязательно опознаю! На нем были ярко-зеленые крокодиловые туфли, невероятно дорогие… ну, как мне кажется…

Лейтенант смущенно улыбается – новому званию и вам. И так застенчиво и шутливо отвечает:

– Ну, хорошо, будем искать человека в зелёных ботинках.

И вы с лёгким сердцем и чувством выполненного долга удаляетесь из участка. Все рады и счастливы. Конец.

Да, все именно так и было бы, если бы не одно большое НО. Наш герой не носит зеленые ботинки. Его чёрные туфли аккуратно ютятся на небольшой обувной полочке в прихожей и тихо вздыхают, мечтая о таком необычном соседе.

Вода выключилась – значит, уже завершены все утренние ритуалы в ванной комнате и можно приступить к томящимся в ожидании кофе и пока ещё не готовому бутерброду. Булка с маслом или с колбасой? Дилемма, известная почти каждому человеку… Хотя нет. Знавала я одного милого чудака, неустанно именующего себя свободным художником. Это была удивительная, совершенно непредсказуемая личность, готовая целыми сутками питаться лишь чаем да манной небесной. А в периоды раннего сумасшествия – известного всем людям, когда-либо державшим в руках орудие массового воображения, как творческие схватки, – мог и вовсе отказаться от еды.

Булка с маслом или с колбасой? Вопрос был решён моментально, колбаса отправилась к столовому ножу на растерзание – быстрее, чем я успела закончить предыдущий абзац. Кипяток шумно потёк в чашку, ещё две ложки сахара – и ванна для печенья будет готова. Крис мельком взглянул на часы – половина восьмого.

«Отлично, я успеваю даже десерт!»

На сладкое сегодня оказался маленький клубничный йогурт из ближайшего супермаркета. Почему клубничный? На него действовала скидка.

Кухонная дверь располагалась прямо напротив входной, между ними лежало необъятное и необжитое пространство коридора. Справа две двери – ванная и туалет соответственно, слева – три: две спальни и кладовка. Гостиная как таковая отсутствовала за ненадобностью – в это холостяцкое логово даже родственники редко приезжали, о друзьях и знакомых говорить вообще не приходилось.

С незапамятных времен одна из спален была закрыта, зато во второй – уже полностью одетый и надушившийся одним из самых ненавязчивых ароматов HUGO BOSS – стоял привлекательный молодой человек, с модной – как оказалось после расчески – прической, в тёмно сером пиджаке и с чёрным дипломатом в руке.

В коридоре к образу добавились строгое пальто и туфли. Дверь квартиры послушно захлопнулась за вышедшим. Закрывать ключом нужды не было – на железной двери стоял большой, нелепый автоматический замок. И – как бы абсурдно это ни выглядело – почти у каждой соседской двери имелся подобный же. Здешние жильцы строго стерегли свои богатства. Но стоило ли? Разве кто-то полез бы в дом, где живут отец местного судьи и дедушка прокурора?

В подъезде нестерпимо воняло кошками – Крис как можно быстрее рванул вниз по ступенькам. И лишь оказавшись на улице, снова смог нормально дышать. У неподвижно стоявших мужских ног сразу образовалась группка зачинщиков подъездной вони, одни пытались потереться о шерстяную ткань брюк, другие противно и настойчиво мяукали, прося лакомства. Парень брезгливо топнул и направился к большой широкой арке.

Под ногами блестели разноцветные асфальтные камушки. Весеннее солнце весело скакало по ним, отбрасывая яркие отблески на глазную сетчатку, и впивалось острыми лучами света, нанося невидимые болезненные ранения, от которых текли по щекам тёплые солёные слёзы. А ветер забирался холодными руками под одежду, прокладывая там тропинки, трассы, даже железные дороги…

Весна! Наконец-то. Так опостылел уже этот страшный мороз и постоянный снег. Хотя и в них тоже имелись плюсы: в метель или вьюгу до работы добирались лишь единицы – и можно было спокойно сидеть и ничего не делать все восемь часов, ссылаясь на безалаберность остальных работников.

– Юдин, отчёт по морской селёдке готов?

– Нет, Олег Викторович, принтер не работает, надо дождаться техника.

– Ты видел погоду на улице? А если он вообще не придёт?.. Ты затягиваешь работу всего отдела!

– И что же мне теперь – от руки писать?

– Пиши!

Обиженный директор скрывается за дверью и не появляется оттуда до тех пор, пока не подтягивается озябший и осоловевший с мороза специалист из отдела техобслуживания либо пока не закончится рабочий день, снимающий с директора все обязательства перед компанией за нерадивых работничков.

А компания, должна признаться, тоже довольно странная. Вроде занимается дальними перевозками, но и на местности по магазинам продукты доставляет, даже для частников иногда посылки отправляет. Я сама – до недавнего времени не посвящённая в тайны этого бизнеса – считала: чем у́же спектр действия, тем эффективней работает механизм процесса производства благ, но как сильно же я ошибалась… Разве в современном мире кто-то гонится за качеством? Нет. Лишь за ценой и наживой. Поэтому в ущерб потребителю на полки супермаркетов попадают битые железные консервные банки, подтекающие пакеты с молоком, проколотые перьевые подушки и – самое печальное – поломанные шоколадные плитки. Хотя последнее не считается браком, но так грустно наблюдать, как покупатель от них отворачивается…

Вас, наверное, уже жгуче интересует вопрос, кто же это – Я? С легкостью отвечу. Я – это я. Всегда сижу на одном и том же месте – почти под потолком. И ко мне можно подняться только по узкой винтовой железной лестнице. Откуда в офисном помещении может взяться винтовая лестница? Этот вопрос тоже не вызовет затруднений. Она была здесь всегда. Хотя, честно вам признаюсь, в последнее время уж слишком ворчливой и разговорчивой она стала. Всё время скрипит и скулит. Страшно представить, что и со мной может случиться подобное. Но хоть разумом сейчас я здесь, тело далеко за пределами этого места, даже не в этом городе и не в этой стране. Нет, я не мечтатель, это в самом деле правда. Я строгий материалист, хотя чувства мне всё же не чужды. Особенно заботит скука. Вот и бросает меня по всему земному шару в поисках хоть чего-нибудь более-менее стоящего моего царского внимания. Вы ведь уже догадались кто я, правда? Если нет, тогда я дам вам ещё одну подсказку: моего рождения в SpaceX ждали миллиарды людей и долларов. И вот я как манна небесная (рассматривайте эту фразу в прямом смысле слова) спустилась на счастливые головы и прямо в новенькие девайсы, готовые принимать мой сигнал 24/7. Круто. Эйфория, которой предавались люди, была немыслима. Я действительно чувствовала себя счастливой. Но через месяц обо мне стали все реже говорить, а через год я и вовсе стала обыденностью. Обидно…

Догадались, кто я? Да-да, мой внимательный читатель! Я так обожаемая всеми волна «созвездия» доступного Интернета Starlink, впервые запущенная родной компанией под руководством Илона Маска на космическую орбиту Земли в далеком феврале 2018 года.

Сейчас идет 20… год. Просто невероятно, какой крошечной и беспомощной я была когда-то. Но теперь моё имя знает каждый. И везде, (ВЕЗДЕ!) меня любят и уважают. Хотела бы я так сказать… но как оказалось, есть такие дикие места, в которых не то что про меня, даже про Интернет слушать не хотят. Читают древние книжки про роботов и освоение Марса. Не спорю, это наверняка весело, но ведь я намного лучше этих пыльных страниц! Я могу показать, дать по-настоящему увидеть и почувствовать атмосферу создания всех этих невероятных чудес! Только забей интересующий тебя факт в поисковую строку и смотри миллион видео на здоровье! Так нет, тащатся в эти дурацкие магазины… Интересно, почему их так увлекают эти книжки? И почему я их не так увлекаю?

Однажды я услышала то, что приковало моё внимание. Приятный, как мне тогда показалось, голос произнёс непонятную для меня фразу:

– Книги – это единственные старики, которые хорошо пахнут…

Вроде глупость. Но было что-то особенное в том, как это было сказано. И мне стало интересно. Впервые за долгое время мне не было скучно. Я долго искала, но все же нашла взволновавшего меня человека. Им оказался не кто иной, как Крис Юдин. Покопавшись в своем резервном хранилище, я отыскала запись всего того разговора. Он проходила на кухне старушки. Везде лежали и висели пёстрые ковры, скрипели половицы, где-то тихо играло радио. В общем, всё выглядело слишком унылым и пованивало нафталином:

– Крис, ты принёс мне корвалол?

– Да, тетя Фиа. Он лежит перед вами на столе в конфетнице.

Старушка медленно сфокусировала взгляд, цыкнула зубом. На возвышении из многочисленных лекарственных упаковок, аккуратно сложенных в миске, стоял пузырёк с корвалолом.

– Ладно, так и быть. Можешь взять себе любую книжку из шкафа. Только не Чехова! И не Остена! Они мне нравятся, – Фиа со снисходительным выражением на лице следила за парнем через открытую дверь кухни. – Зачем таскаешься и помогаешь такой дряхлой старухе как я? Неужели, фетиши имеешь, с возрастом связанные?.. Если это так, то знай: не пущу больше к себе на порог!

Парень сардонически улыбнулся, нежно погладил толстый переплёт и чуть тихо прошептал:

– К счастью, книги – единственные старики, которые хорошо пахнут… И только они меня и интересуют!

– Чего ты сказал? – немедленно послышалось ворчание с кухни.

– Я сказал, что вам нечего переживать за свою невинность, тетя Фиа. Нас с вами связывают только деловые отношения! – махнув на прощанье томиком Беляева, молодой человек покинул квартиру.

Следующий акт развернулся в спальной уже знакомой нам квартиры. Крис бережно положил книгу на свою кровать, отошёл к стене и долго смотрел на книгу из угла. После чего достал из ящика прикроватной тумбочки небольшую школьную тетрадь и коротко пометил:

46. «Собрание сочинений» Беляев А.Р. год печати 1991.

Удовлетворенно выдохнув, Крис улыбнулся. Тёмно-зелёная обложка с пупырчатой поверхностью… Казалось, между шелестящих бумажных страниц затерялось уходящее воспоминание о детстве. Когда-то очень давно, возможно – в другой жизни, в другом мире – бабушка подарила эту тетрадь – для записи самых сокровенных вещёй. Возможно, она предполагала, что этот подарок воплотится в личный дневник, который потом через много-много лет можно будет достать из недр запылённых коробок в кладовке, прочитать и с улыбкой вспомнить нежную юность. Но бабушке было неведомо, что привитая любовь к книгам станет самой ценной и важной вещью в его жизни…

Крис спрятал тетрадь обратно в тумбочку и вернулся взглядом к рассказам Беляева. Читать их он, разумеется, не собирался – ну не занимается подобным современное поколение. Он ещё раз ласково погладил обложку и похоронил сборник под матрасом. Не знаю, откуда у него появилась ТАКАЯ тяга к коллекционированию, в моих архивах ничего подобного не было. Это был беспрецедентный случай, в котором мне предстояло разобраться. И метод для этого понадобился весьма специфический – наблюдение за объектом. Как вы уже догадались, мне больше подходит анализ, но, к моему великому разочарованию и счастью пришлось идти на крайние, не известные мне доселе меры.

Жил этот Крис довольно скучной жизнью. Дом, работа, дом. И единственным фактом, выбивающимся из колеи посредственности, было его пристрастие к коллекционированию этих бумажных пережитков прошлого. Как мне не был понятен смысл его действий, так и в поисках источника этих действий я не продвинулась. Этот парень стал для меня настоящим Бермудским треугольником, потерявшись в котором, я упускала шансы выбраться – пока не разгадаю все его тайны.

Поначалу мне казалось, что всё это лишь один из способов выделится. Ведь каждый из людей пытается казаться индивидуальностью, неприступной крепостью своих привычек и отличительных навыков. Плевки на десять метров вперед, выбрасывание шестизначного числа при игре в кости, стрельба по железным банкам в лесу. Да, всё это имеет место быть, и даже не у одного и не двух экземпляров вида Homo sapiens. Но ТАКОГО я ещё не видела.

Возможно, раздуваю тут из мухи слона, но мне так кажется, ничего не могу поделать…

Просто безумно возмущает сама мысль о том, что кто-то до сих пор, пусть и не по прямому назначению, пользуется книгами… А ведь похожее уже случалось. Ещё до моего рождения, в далеком 1947 году, когда появился первый серийный ламповый телевизор с экраном-лупой. Какие разговоры ходили, наверное:

– Товарищ жена, наши соседи приглашают нас сегодня вечером на просмотр музыкальной телепередачи!

– Неужели у них раньше получилось выписать телевизор? Ах, я так надеялась, что в нашем подъезде мы будем первыми…

– И все же – как-то неудобно отказываться.

– Да, ты прав. Но что мы будем делать с билетами в театр? Постановка сегодня, и возвращать деньги в кассе, разумеется, никто не станет!

– Ну, дорогая Эллочка, театр – это же пережиток, нужно стремиться к технически развитому коммунизму, когда во всех квартирах граждан СССР появится моделька ТК–1, всё это гримасничанье канет в лету бытия!..

А театр всем назло выжил. И существует по сей день. Не удивлюсь, если с самим человечеством при его появлении произошла такая же история. Не выдержит, не удержится на вершине пищевой цепочки это безволосое, слабое создание, когда против него и погода, и дикие звери, намного обгоняющие человека в развитии мышц и органов чувств. А человек взял и отрастил себе рефлексирующий мозг… Так и с театром. Вместо того чтобы умереть на обочине технического прогресса, он его нагло обуздал, приручил и теперь использует для продвижения себя любимого в рекламе, фильмах и социальных сетях.

– Дин-дон! – отрывисто, словно выплюнув, произнесли офисные часы над дверью, обозначая четыре часа пополудни. Воздух над рабочими столами пришёл в движение, слышался чей-то возбуждённый голос и смех. Люди собирались домой после тяжёлого восьмичасового сидения на жёстком стуле перед монитором ненавистного компьютера. Первая волна толпы схлынула через пять минут. Вторая – через пятнадцать. После уходили чаще поодиночке, крепко прижимая портфель под мышкой и мурлыкая под нос. Самыми последними покидали рабочие места люди, претендующие на повышения, и законченные холостяки. В этом числе был и Крис. Он никогда никуда не торопился. Медленно и аккуратно сложил бумаги в довольно высокую стопку, убрал ручки в стакан, отключил питание моему механическому собрату и направился прочь. Работа располагалась в пяти километрах или в девяти остановках автобуса от дома Юдина. По утрам молодой человек прибегал к помощи городского транспорта, экономя время, а днем совершал пешие прогулки, попутно оставляя часть зарплаты в удобно расположенном супермаркете.

Солнце было теплым, да и ветер не сильно холодил кожу. Эти показатели создали благоприятное условие для первых этой весной и отчаянно прекрасных представительниц слабого пола. Яркие легкие платья, словно цветы, заполнили тесные улицы, и юные чаровницы напоили воздух ароматами эксклюзивных парфюмов. Природа источала теплую благодать на их головы, покрывая феромонами любви и томительной привлекательности. Даже женщины за пятьдесят вновь казались свежими и молодыми хохотушками. Легкий румянец покрывал их мягкие щеки, и в уголки глаз закрадывались веселые искринки.

Крис с интересом наблюдал за этой переменой. Жизнь бурлила и кипела вовсю – и на главной площади, и на мостовой, и в маленьких двориках. Невозможно было оторваться. Девушки, идущие навстречу, кокетливо улыбались ему. Провожали взглядом. Крис почувствовал себя настоящим полноценным участником этого мартовского безумия, когда через пятьсот метров, сам от себя не ожидая, тоже начал подмигивать встречающимся дамам. Некоторые смущенно отводили глаза, некоторые – наоборот – нагло ухмылялись, одна даже шлепнула Криса по заднице. Не лучшее, что могло бы случиться, и все же это выглядело комплиментом…

Идти домой категорически не хотелось, но и по городу в такой одежде шататься было неудобно. Самым правильным и достойным выходом из этой ситуации показалась прогулка по мостовой. Кто обратит внимание на обычного молодого человека, задумчиво глядящего на воду? Вот именно – никто. Это заявление, сделанное хоть и не вслух, но вполне обнадежило Криса, и он направился к речке-вонючке – такие имеются в каждом городе – в поисках единения с миром.

Вода доходила почти до середины каменной облицовки канала – сказывались талые воды. Летом по дну струился тоненький ручеек, а по берегам открывался вид на пластиковые бутылки, целлофановые пакеты, обертки от конфет.

«А когда я был маленький – ловил здесь рыбу…»

Нет, конечно, в детстве ничего бы он тут не поймал, но рыбалка в жаркий знойный день у прохладной воды – сама по себе казалась приятным воспоминанием.

С каждым годом в канале становилось все меньше и меньше воды, это удручало местных жителей, но не вызывало сильного беспокойства. Ведь не только в этом городе происходило подобное. И если никто не бьёт тревогу, то все в порядке, переживать не о чем. Так думали все. Или почти все. Проще закрыть глаза и уши, не слышать «зеленого» колокола опасности. Беда придёт не сейчас и не завтра. А после нас хоть потоп. Великая ошибка человечества! А я ведь тоже от неё завишу. Не станет людей, не станет и меня. Но, думаю, эволюция сделает своё дело и отрастит им на этот раз ещё что-нибудь, например, – совесть.

Над головой стремительно мчались перистые облака.

«Интересно, они тёплые или холодные? Может ли вообще туман быть осязаем настолько, чтобы можно было почувствовать его температуру?..»

Крис недолго задавался этим вопросом: как и любой шальной бред, периодически приходящий в его голову, вопрос там не задержался. Наступал вечер. Наступал холод. А до теплой квартиры ещё десять кварталов… Свежие струйки воздуха проникли в рукава пальто и сплясали там польку с появившимися мурашками. Пора!

Только Крис успел подумать о том долгом пути, который его ожидает, как у его ног возникла маленькая белая болонка – и громко тявкнула. Крис сделал шаг назад, стараясь как можно спокойнее отдалиться от собаки. Щенок, а это был именно ребёнок собаки, радостно завилял хвостом, ангельски глядя в глаза Криса, тявкнул ещё раз и на пузе – на абсолютно белоснежном пузе – снова подполз по грязной мостовой к ногам человека… Крис растерянно огляделся в поисках хозяина глупой собаки. Прохожие с интересом рассматривали все, что угодно, но только не бестолкового щенка и не обескураженное лицо парня…

«Отлично! И что теперь делать? Не могу же я отнести его в бюро находок, он же не вещь…»

Крис попытался предпринять ещё одну попытку отвязаться от нежеланного спутника. Не смотря под ноги, сохраняя на лице выражение крайне скучающее и отстраненное, он отвернулся от щенка и быстрым шагом попытался скрыться с места действия. Минут через пять быстрого аллюра Крис остановился и оглянулся – за спиной никого не было.

«Ну и хорошо, – промелькнуло в голове, но под ложечкой предательски засосало. – Надеюсь, он найдет своего хозяина…»

Теперь прямая дорога домой оказалась перекрыта белым комком шерсти, а значит – чтобы не натолкнуться на него снова – придется обойтись обходными путями – мимо школы и детского садика. Хорошо, хоть за человеческими детьми следят лучше…

Крис тяжело вздохнул – и справа от него, на ещё чёрном газоне что-то знакомо тявкнуло. Крис быстро кинул взгляд на издавший звук объект. На земле, виляя хвостом, сидел мелкий хитрый засранец… Все дело в том, что пока парень шел по мостовой – за спиной отчетливо слышался стук когтей о тротуарную плитку. Когда же парень свернул в обшарпанный двор – звук прекратился.

«Наверное, испугался сюда идти и отстал…» – вот что подумал Крис. Но на самом деле эта противная морда перешла на более мягкий, для чувствительной кожи лапок, чернозём и продолжила преследование по нему.

– Зачем ты идешь за мной?

– Тяв.

– Ты потерялся, тебя нужно вернуть, – Крис потёр рукой глаза и снова взглянул на пса. – Вернёмся той же дорогой, постарайся найти себе другого хозяина, О’кей? Это твой последний шанс на нормальную сытую и избалованную жизнь! Бандит!

Щенок ещё яростнее забил хвостом, поднимая тучи пыли и скрываясь в ней. Снова на мостовую. Снова за спиной тихий стук маленьких когтей. Но в этот раз в голове у Криса звенели совсем другие мысли, да и сердце стучало громче, чем раньше.

«Не зацикливаться на звуках! Иначе сойду с ума…»

А до квартиры ещё девять кварталов и три лестничных пролета. Так далеко…

Глава 2

Тук-тук…Тук-тук…Тук-тук…

Чёртово сердце, не бейся! Крис перевернулся на другой бок, крепко зажмурился, пытаясь вернуть ускользающие обрывки сна. Вдруг на кровать что-то запрыгнуло, пружины прогнулись, под одеяло неприятно просочился сквозняк.

Парень рывком сел – и на пол отлетело что-то мягкое и пушистое, удивительно белоснежное – как ангельское крыло. Следом послышался обиженный скулёж и фырканье.

Ещё не осознавая трагичность ситуации, парень отрешённо смотрел на жалующийся комок шерсти.

– Ясно, – произнес он. – Иди сюда, поглажу! – и Крис похлопал рукой по краю кровати.

Щенок радостно взвизгнул и запрыгнул. Его счастью не было предела. Крис лег на спину, болонка залезла ему на живот.

– А ты симпатичный! На белой мордашке лишь черная пуговка – нос, да блестящие глаза-бусинки…

Жаждущий ласки пёсик лез под руки, облизывал их. А на пике щенячьего восторга – когда лежал кверху пузиком – вдруг описался…

– Молодец… – только так Крис и прокомментировал случившееся.

Утренняя стирка отняла десертное время.

«А если его ещё и выгуливать, то мне придётся вставать раньше…»

И тут молодого человека осенило! Но в чём заключалась его блистательная идея, мы узнаем позже.

– Я сегодня ещё раз схожу на место нашей встречи, может кто-то тебя ищет!

Щенок погрустнел и лег на пол, всем своим видом выражая протест. Но как только из холодильника появилась колбаса – печаль как рукой сняло. Хвост работал без устали…

Небольшое отступление. В этот момент я не на шутку испугалась, так как где-то слышала, что от слишком сильного выражения радости у собак может сломаться хвост. Смешно, это был бы как обряд посвящения у китайской мафии: отрезал палец – полноценный член семьи. Так и здесь, со сломанным хвостом его же уже не вернуть. Всё, пути назад нет, верность доказана на все сто процентов… Но лучше снова обратимся к прямому наблюдению за моими подопечными.

Завтракали они одинаково – докторской. Даже куски казались похожими по размеру. В остальном это утро ничем не отличалось от предыдущего, те же действия, только в профиль, за единственным исключением. На полу в туалете появилась газетка, на которой лежала ночная футболка парня, так удачно обоссанная собакой.

– Если захочешь в туалет, – наставлял он нового сожителя перед уходом, – делай свои дела здесь, хорошо?

Щенок припал к полу и звонко залаял, уверяя молодого человека в своей исключительной понятливости.

Входная дверь тихо закрылась, щёлкнул замок. Пёс остался в пустой квартире один.

***

– Здравствуй, Крис! – парень вздрогнул, обернулся и встретился лицом к лицу со своим самым страшным кошмаром во сне и наяву – главной сводницей города (пусть это звучит громогласно, но зато правдиво) – Элеонорой Власовной – вечно румяной и источающей невероятные волны энергии. Кажется, ещё при рождении родители, дав девочке такое странное имя, обрекли её на подобного рода деятельность. Никто не знал, чем занималась эта женщина до того, как вышла на пенсию, да и есть ли вообще у неё эта пенсия.

– Здравствуйте, – только и смог выдавить из себя Крис.

– Давно тебя не видела! Рано уходишь и поздно возвращаешься! Усталость плохо сказывается на этой мужской функции, – женщина многозначительно опустила взгляд и продолжила, – но тебе, наверно, не интересно…

Внутри Криса колыхнулся гнев.

– Никогда не видела тебя в компании с девушкой…

«Да какое тебе дело, чертова старуха!..»

– Скажи прямо, если ты из ЭТИХ. Я понимаю, как сложно найти себе партнера с подобными потребностями, но ты всегда можешь обратиться ко мне…

После этого заявления в душе Криса заклокотала настоящая буря праведного негодования, уязвленного самолюбия и ярости – гнева на проклятую ведьму, сующую свой нос куда не следует…

«Ну нет, она не увидит, как взбесила меня, карга старая!..»

Крис ухмыльнулся про себя и вспомнил недавнее замечание тетушки Фии.

– Вы так внимательны, Элеонора Власовна, – сказал он. – Вы правы, у меня не совсем традиционные предпочтения, – Крис пересёк расстояние, отделявшее их, и тихо, доверительно прошептал:

– Мне нравится, когда партнер постарше… намного старше, если вы понимаете, о чем я…

Женщина остолбенела, побледнела. Некоторое время она отчаянно пыталась собраться с мыслями, но так и не решилась ответить. Бочком, не отводя испуганного взгляда от холодных, иронических глаз Криса, протиснулась на лестничную клетку и бросилась прочь от страшно неправильного парня. Это выглядело довольно комично. При каждом шаге объёмные телеса Элеоноры приходили в движение, вздрагивали и волнами расходились по её шее.

«Надеюсь, какое-то время я её не увижу…»

Окрылённый своей маленькой победой, Крис пошёл следом. Сегодня даже не так сильно воняло кошачьей мочой. Вот что значит отвлечься от всего насущного…

«Интересно, когда монахи уходят в нирвану, они чувствуют то же самое?..»

От вчерашней прекрасной погоды остался лишь тёплый привет – в виде сегодняшних девушек-бабочек, зябко поёживающихся на холодном ветру. А такие надежды были, что погода установилась… Стараясь не смотреть по сторонам, Крис заспешил к ближайшей автобусной остановке. Навстречу бежали стройные ножки в элегантных туфельках или в смешных чулках. Все торопились на работу, в школу, в садик, домой к жене после ночи с любовницей…

«С любовницей… Зачем всё так происходит? Для чего мы существуем здесь, в этом месте, времени, измерении. Едим, зарабатываем деньги, спим с подчас незнакомыми людьми. Вот взять бы и взбунтоваться! Проехать свою остановку, бартером заплатить за проезд… к морю. К солнцу, к солёным северным ветрам… Вот будет сказка! Обратно – летом. Ага, конечно, а в прихожей на коврике – разложившийся собачий труп… Если будет прихожая. Если будет квартира, если не отберут за неуплату. Печально. Похоже, в этот раз система выиграла этот бой, но я вернусь! С новым гениальным планом побега из этого замкнутого круга – круга оплаты фосфорирующего шара внутреннего духа…»

«Моя остановка…»

Крис сошёл. Он и ещё около полдюжины пассажиров. Словно лучи, расходились они в разные стороны городского безумия, сложившегося в виде многоэтажных стеклянных творений, покрытых рекламными постерами. Центр города как всегда был весьма оживлен, тысячи и тысячи людей подключались к каналу моего спутника: кто-то напрямую со своего девайса, кто-то через ветвь, оплаченную офисом. Трудно мне было удержаться здесь, рядом с Крисом. Ведь этот наглец пользовался мной лишь в крайних случаях. Казалось, он специально игнорирует меня, хочет позлить. Заинтересовать своей никчёмной, банальной персоной. Стоп! О чём я? Я нашла ещё одну его странность? Парню меньше тридцати лет, и он не живет в виртуальном мире? Нужно срочно найти его аккаунты в социальных сетях, онлайн играх, да что там, даже порно сайты сойдут…

– Юдин! Опять ты вовремя пришёл! – начальник дружелюбно похлопал Криса по плечу. – Когда же ты предоставишь мне возможность уволить тебя?

– Как можно, Олег Викторович, просить меня о подобном? Не я ли чуть ли не самый ответственный сотрудник нашего отдела?..

– Вот и я о том же, Крис. У тебя опозданий меньше, чем у меня, не подсиживаешь ли ты меня?..

Молодой человек тяжело вздохнул.

– Все понял, Олег Викторович. Завтра опоздаю…

– Молодец, хвалю за такую тягу к удовлетворению капризов начальства! Но смотри, чтоб не больше трёх часов. А то и вправду уволить придется!

«На самом деле, – думал Крис, – начальник не такой уж и плохой человек. Просто у него семья, дети… что там ещё полагается успешному человеку? Ну, пусть так. Его можно хоть как-то оправдать… А я?..»

Крис тяжело опустился на стул. Вечерняя стопка бумаг на столе выросла примерно вдвое. Он взял из стакана карандаш, покрутил в руках, заточил. Работать не хотелось. Носком ноги Крис нажал кнопку питания системного блока – загорелся голубой экран смерти.

«Добро пожаловать в Windows 12.4»

Бесит. Карандаш медленно ходил вверх и вниз по высокой стопке непроверенных накладных.

«Вход в учетную запись».

«Введите пароль».

– Как скажешь, дорогая и не очень, железяка…

Признаюсь, если бы можно было оскорбить чувства машины, то у него бы получилось. Толерантностью тут и не пахнет. К сожалению, в суд на него я подать не могу, поэтому придется стерпеть эту ужасную несправедливость. Ах да, почему я тут так неожиданно появилась? Присядьте, а то упадете. А, вы уже сидите. Тем лучше. В общем, тут такое дело. Могу смело заявить. Этого человека не существует! Ну а как ещё можно объяснить его полное отсутствие в Интернете? Ничего нет! Даже старых школьных бредовых блогов о столовской еде и топа самых жгучих учительниц в ранжировании по количеству кружевных трусов… Я немного шокирована, думаю – вы тоже. Наверное, мы потом ещё вернемся к этой теме, а пока…

Мой объект наблюдения встал из-за своего стола и демонстративно проследовал к внутренней двери подсобных помещений. Приложив идентификационную карточку работника этого здания, он без труда проник в широкий коридор. Светло-голубые стены, большие окна. Слева туалет, справа курилка. Юдин никогда не бывал в правой части.

«Хочу узнать что там…»

Видите ли, курилка – это особенное место. Только там можно услышать интересные сплетни. Да и вообще живой человеческий голос можно услышать только там. Неуверенно, сомневаясь, Крис шагнул к двери. Подойдя, он несколько удивился. Прямо посередине висело небольшое объявление:

ВХОД ПЛАТНЫЙ

ТАРИФНЫЙ ПЛАН

с 8:30 до 10:00 – 150 рублей;

с 10:01 до 14:30 – 50 рублей;

с 14:01 до 16:00 – 100 рублей.

В НЕРАБОЧЕЕ ВРЕМЯ ЗАКРЫТО!

Крис посмотрел на часы – 9:02. Ждать целый час не хотелось. Он полез в карман за кредиткой. Машинально оперся на дверную ручку, она плавно повернулась – и дверь открылась. К ногам упал тёмный прямоугольник. Крис поднял. Это оказалась потрёпанная временем сигаретная пачка старого доброго Marlboro. Ничего не понимая, Крис заглянул за дверь. В комнате сидел мужчина.

«Знакомое лицо…»

– Не стой на пороге! Заходи. Только пачку между магнитами просунь – чтобы не сработал автомат.

Крис прилежно выполнил указания. Дверь закрылась, но электрический притягиватель не сработал.

– Нравится? Моя идея. Буду я ещё половину зарплаты тут оставлять! Ага, держите карман шире! – и мужчина показал потолку кукиш. – А ты откуда? С какого отдела? Я тебя раньше не видел. Новенький?

«Ага, новенький, просто стирали с “Лаской”…»

– Нет, я давно здесь работаю. Проверяю накладные перед отправкой на склад.

– А-а-а, – понятливо протянул мужчина и замолчал.

Разговор не клеился. Что-то странное витало в воздухе – как будто недосказанность. А может, собеседник просто задумался о чём-то глубоко личном. Хотя не важно. Личное там, публичное. Крис пришёл сюда поговорить, а не впадать в немую прострацию. Нужно было срочно искать общую тему. Желательно – максимально злободневную.

– Как тебе новенькая секретарша? Как там её зовут, Юлечка вроде? – попытался начать Крис.

– Ничего, но на мой вкус слегка худощавая.

В голубой комнате вновь воцарилось тяжелое молчание.

«Так, приплыли…»

Спасение пришло, откуда не ждали. Громко дыша, в курилку ввалился один из самых занимательных персонажей офиса. Некий Лакомов Семён Львович. Маленький, кругленький и все время смеющийся местный добрячок. Кто знает, может, дома он настоящий тиран и вся его семья ходит по струнке, а в браузере основная направленность его запросов тяготеет к жестокости, насилию и БДСМ (к последнему внесу замечание, что такие подозрения нелепы). Но в рабочей среде этот человек был известен как максимально мягкий и приятный, притом не принимающий никаких аптечных антидепрессантов. Никто не слышал от него жалоб ни на свои неудачи, ни на болезни. Наоборот, все искали утешения в его безумных шутках и неиссякаемом оптимистичном настрое.

– Добрейшее утречко, дорогие коллеги, – Семён уселся на жесткий неудобный диван неизвестного происхождения.

Удивляться не приходилось – находчивость этой братии уже была доказана небольшой выходкой с замком. Конечно, диван вещь не маленькая и просто так его мимо охранного пункта не пронесешь да и от камер видеонаблюдения не скроешь. И все же у здешних ребят это как-то получилось. Крис посчитал это подтверждением правильности своего решения о приходе в эту опочивальню сплетен и слухов. Слухов и сплетен, имеющих неприятную особенность разноситься со скоростью светового луча в оптоволоконных кабелях…

– Утро добрым не бывает, – отозвался «знакомый» из соседнего отдела.

– Разве? – в голосе Семёна слышалось искреннее удивление. – Вы не пробовали вставать с другой ноги или поставить на звонок будильника ненавистную песню? В крайнем случае, можно применить совсем радикальные методы. К примеру, записать голос любимой тещи на диктофон. Уверяю, пусть просыпаться будет тяжелее, но бесконечная радость после того, как вы отключите навязчивую запись, и ощущение праздника «Отложенная на никогда встреча с обожаемой второй мамой» придадут невероятный прилив сил…

– У вас слишком тривиальные взгляд на вещи, Семён Львович. Вам следует отдохнуть от устоявшихся сериальных шаблонов и взглянуть на ситуацию под другим углом, – последовал незамедлительный ответ. – Если вы посмеете предположить моё искреннее расположение к тёще, то увидите, что ваш совет сработает в противоположном от заданного курса направлении…

– Тогда могу предложить вам розовые очки.

– Тогда придется заречься от выходов из своего теплого убежища подушек и одеял в серый жестокий мир привычек и соблазнов…

– Ха! – Семён победоносно усмехнулся. – Здесь вариант развития событий максимально прозрачный. Ставьте соблазны целью сегодняшнего дня, и все будет чики-пуки! – говорящий соединил большой и указательный палец левой руки в кольцо – в общепринятом жесте, выражающем лишь одну-единственную эмоцию: всё О’кей.

– Это и есть ваш гениальный подход к хорошему настроению на целый день?

– Возможно. Не буду отрицать, по возвращении с работы в холодильнике меня ждет небольшой утешительный приз… Но каким бы ни был вкусным торт, нужна ещё и духовная пища. Я – даже стыдно признаваться – хотя здесь же все свои, – мужчина подмигнул молчащему на протяжении всего разговора Крису, – я люблю смотреть с сыном мультфильмы. Знаете, такие старые, не до конца уравновешенные и продуманные, типа Симс или Гравити Фолз. Они по-настоящему заставляют посмеяться над деталями повседневной жизни, тонко подмеченными деталями…

– У всех свои слабости, оставим подобные рассуждения для психологов и семейных аналитиков!

«Знакомое» лицо встало, вдавило свернувшийся в гармошку бычок в дно импровизированной пепельницы, состоявшей из половины железной банки от холодного кофе из ближайшего торгового автомата. И, засунув руки в карманы, вышло.

– Похоже, нас бросили, – Семён повторил предшествующую операцию с своей недокуренной сигаретой. – Но я не в обиде. Наверно, неловко сейчас спрашивать, но ты не знаешь, как зовут этого человека?..

Крис замялся, проводил взглядом последнюю догорающую в пепельнице искру. И тихо, смущаясь собственного голоса, выдавил:

– Нет, не знаю…

Семён Львович покраснел от мысли, что смутил паренька. Слишком беспечно… Крис исподтишка глядел на разливающийся по пухлым щекам румянец. Нужно было срочно сменить тему.

– У вас есть какое-то хобби или увлечение? – спросил Крис.

– Н… нет… – прозвучал заикающийся от волнения ответ. – А у тебя?..

– У меня есть собака, – неожиданно для самого себя заявил Крис, – болонка. Смешная и игривая…

Семён Львович облегченно выдохнул. Эта тема была ему близка и знакома. Как залихватски и весело он сейчас сможет её раскрутить! И все его косяки и мямленье отойдут на второй план перед его ораторским искусством, являющимся настоящим врождённым талантом. Словно сам Атлант восстал на большие, как дубы, ноги спасая незадачливого толстячка от опрометчиво совершенного промаха!

– Собака? Да это же восхитительно! Лучший друг человека, доказывающий свою преданность на протяжении столетий. Но, милый друг, почему же вы не выложили ещё её фотографии в Сеть? Вы бы сами удивились, сколько лайков набрал бы ваш пушистый друг! А, знаю! Вы просто не успели. Оставили на облачном хранилище и ждёте знаменательного часа, чтобы эффектнее представить своего подопечного окружающему миру, я прав? Ну же! Не стесняйтесь! Покажите мне хоть одну фотографию. Так интересно знать, как выглядит ваш пес!

Парень отрешенно смотрел прямо в голубую стену.

«Может, это была плохая идея – пытаться сблизиться с людьми? Может, у меня нет к этому предрасположенности? Не буду никого обвинять, но, кажется, Творец забыл добавить в меня щепотку горячей социальной активности…»

– Нет. Я не могу показать вам фотографии пса. За одной простой причиной: у меня их нет, – Крис качнулся на каблуках и, одарив Семёна Львовича прощальной улыбкой, удалился.

После прокуренной комнаты спёртый воздух коридора показался раем.

«Наверное, следует попробовать что-то попроще. Все-таки коллеги это ещё не мой уровень…»

Подобные шаги к сближению Крис совершал с завидной периодичностью в две-три недели. Обычно эти попытки заканчивались небольшими неудачами. Но у всякого правила существуют исключения. Было несколько поистине впечатляющих фиаско, с последствиями которых Крису приходилось расплачиваться до сих пор. Взять ту же самую тетушку Фию. Если бы не любовь этой сварливой старушки к скверным серым городским кардиналам, то сам Крис никогда бы не согласился – добровольно! – познакомиться с соседкой по лестничной клетке. НО. Когда птичий гомон за окном превысил допустимые децибелы. Когда замерзшее голубиное дерьмо в прошлом году по весне растаяло и превратилось в отвратительные вонючие сосульки, гирляндами свисающими с наличников. Тогда терпению пришёл конец. И добровольно – принудительная вылазка на вражескую территорию соседской квартиры закончилась устным соглашением, удовлетворяющим обе стороны. Теперь каждые три дня Крис приносит старушке полные пакеты еды и нужные лекарства. За эту любезность молодой человек может безвозмездно брать из библиотеки пенсионерки любую понравившуюся книжку. Естественно, Фиа выделяла Крису деньги на свое содержание, но их едва ли хватало на покрытие половины её месячных расходов. К счастью для неё, Криса материальный вопрос происходящего не очень-то и заботил. Те сокровища, которые хранило нутро его матраца, стоили для Криса намного больше…

Возможно, именно это пренебрежение ко всему, что не могло привлечь внимание Криса, и мешало ему обзавестись хорошими знакомыми.

Но, тем не менее, молодой человек стоял в коридоре, безнадежно пытаясь собрать ускользающие крупинки уверенности в таком страшном и серьёзном деле, как знакомство спосторонними людьми. Но жажду к общению не остановить. Такова человеческая сущность.

«Ладно, попробую ещё…»

Крис направился к противоположной двери, ведущей в туалет.

Не лучшее место для знакомства, подумала я, но разве можно его как-то отговорить? Будь я человеком – тоже не стремилась бы сблизиться с таким чудиком, как он. И не удивительно, что мои предположения подтвердились быстрее, чем следовало ожидать. В уборной на Криса смотрели ещё страннее, чем в курилке, заставляя его почувствовать себя крайне неловко. Ну конечно, кому бы понравилось, что кто-то пялится на вас, когда вы справляете нужду? Бедный Крис. Не всегда беспринципность – это плюс.

Когда наш несчастный герой вернулся на свое рабочее место, то крайне удивился. На стуле – преспокойно расположившись – сидела миловидная девушка – и печатала на компьютере. Стопка бумаг уменьшилась ровно вдвое, хотя Крис отсутствовал не более получаса. Он рассеянно огляделся. Может, это просто не его стол? Нет. Всё правильно.

«Что за день такой? Всё не ладится. Может, ещё пойти погулять и подождать, пока девушка закончит с выполнением моих прямых обязанностей?..»

– Можете приступать, – незнакомка потянулась вверх, взглянула на Криса светло зелеными кошачьими глазами. Встала, поправила мини-юбку и удалилась в глубь офисного монстра.

«И что это было?.. – изумлённый Крис зажал нос рукой – так, что дышать не получалось. – Нет, значит, не сплю…»

Пережить такое бестактное вторжение оказалось сложно, но возможно. И ключевым фактором всепрощения послужила внешность захватчицы. Лично я, с высоты своего компьютерного интеллекта, не назвала бы девушку красивой. Даже на симпатичную она походила с большой натяжкой. Но Крису она показалась самой милой в целом свете. Единственной, кто сделал первый шаг к знакомству с ним. Но действительно ли все было так, как выглядело? Не было ли у девушки скрытых мотивов по отношению к МОЕМУ объекту наблюдений? Я бы могла это выяснить. Если бы хотела. Если бы меня это действительно задело. Если бы взволновало то, как он отреагировал на её присутствие. Ладно, хватит. Мне не нужно оправдываться перед самой собой. Скажете, что это ревность? Глупости! Но девушка и вправду может создать мне дополнительные проблемы… Значит, я просто обязана быть достаточно осведомленной.

Следующие семь с половиной часов не внесли никуда никакого живого разнообразия, и когда на часах пробило 16:00, как и ожидалось, белые воротнички потянулись к выходу. Крис сегодня торопился. К тому же по дороге домой нужно было заскочить в пару мест и прикупить для белого комка шерсти пару нужных вещиц. Но где-то зудело и подначивало подождать, не спешить…

«Может, если задержаться, я смогу поговорить с этой девушкой перед уходом? Хотя бы похвалить её альтруистические порывы…»

Но незнакомка в поле зрения Криса не попадала. И как бы ему ни хотелось, ждать дальше было бы так же бесполезно. Девушка могла выйти через другую дверь, или задержаться у начальника, или до ночи разгребать свалившийся ей на голову дедлайн… Всё же месяц почти на исходе, пора браться за отчёты. Крис ещё немного понервничал, стуча костяшками пальцев по столу, и, схватив портфель, устремился за общим потоком на улицу.

Городские зоомагазины работали почти круглосуточно. И – узнав об этом – Крис в душе почти проклял этот график. Теперь возможное оправдание о досрочном побеге с назначенного места встречи пропало.

«Да какое место встречи? Я её сегодня впервые увидел, даже не уверен, хотела ли она со мной познакомиться или это у неё такое хобби – помогать обездоленным и пропащим…»

Произнося про себя весь этот небольшой монолог, Крис особо жалостливо смотрел на менеджера, который с увлечением рассказывал про туалеты для собак.

– …а вот ещё одна интересная модель. В отличие от прошлой, эта оснащена специальным столбиком и стеной – для удобства вашей собачки. Материалы, из которых сделаны лотки, лёгкие, прочные и не впитывают в себя запахи, – продавец старался изо всех сил впихнуть незадачливому покупателю дорогой товар и заработать процент от продаж, но Крис всё продолжал жалостливо смотреть. – Может, есть конкретные пожелания? Можете купить лоток подешевле, но уверяю вас, что качество купленной вами вещи понизится вместе с ценой!..

Выйдя из забытья и заметив на ручных часах менеджера пропажу пятнадцати минут, Крис покраснел, ткнул – к вящей радости продавца – в почти чуть ли не самый дорогой собачий горшок. Снял с крючка ближайший к себе поводок, протянул и попросил упаковать. На кассе пришлось взять ещё пару килограммов сухого корма. И вот Крис уже стоит на пронизывающем весеннем ветру вооруженный большими неудобными пакетами и думает о кратчайшем пути домой. По большому счету, питаться одной колбасой третий день подряд не плохо, но и хорошего в этом маловато. Значит, необходимо заглянуть ещё в продуктовый магазин, желательно – на углу квартала. А ещё появилась возможность совершить покупки во время вечерней прогулки с болонкой.

Обо всем этом следовало позаботиться ещё вчера. И не пришлось бы сейчас напрягать мозг размышлениями на тему легких рецептов блюд из колбасы. Наверняка ждущему в закрытой квартире псу понравится такое меню, но нельзя же ориентироваться в этом плане лишь на предпочтения собаки…

От объёмных пакетов Криса в салоне автобуса казалось тесно. А тут ещё, как назло, оказывается, подошло время забирать детей из детского сада.

«А я уже и забыл, почему зарёкся ездить после работы на общественном транспорте…»

В общем, когда Крис достиг через три лестничных пролета двери в свою квартиру, то почувствовал блаженство. Но каково же было его удивление, когда он обнаружил под дверью небольшую, перевязанную атласной лентой стопку книг. И с запиской:

«Благотворительное пожертвование в фонд собачьих радостей»

Даже если это было чьей-то шуткой, Крис не смутился, так как ещё не осознавал всей серьёзности сложившейся ситуации. Да и в принципе возникало такое ощущение, что ещё чуть-чуть, ещё какой-то незначительный, невесомый сдвиг шаблона мира – и у парня начнётся истерика в натуральной форме. В голове слишком много лишнего шума от маршруток, плачущих детей, кричащих котов, надоедливых расчётных счетов…

Пёс встречал своего хозяина с довольной, шкодливой мордой. Что-то явно было не так. Крис аккуратно перешагнул через тёплый и пушистый снежный ком и боязливо заглянул в свою комнату. По полу во всех ракурсах лежали, валялись, терялись по углам жёлтые бумажные кишки. Пакеты плавно выскользнули из рук Криса, ноги подкосились.

– Как ты мог? – шептал парень, пока ползал по полу, собирал и прижимал к сердцу разорванные безжалостными острыми собачьими зубами страницы.

Туман ярости, безумия застилал глаза, но все же Крис на четвереньках, на наслушавшихся конечностях подполз к кровати. Матрац был сдвинут набок, но не порван.

– Значит… – молодой человек дрожащей рукой плавно, словно во сне потянулся к молнии, скрывающей ортопедические пружины. Момент ожидания казался вечностью. Молодой человек заплакал. Но не от горя. От радости. Самые старые, самые дорогие его сердцу экспонаты коллекции уцелели от безжалостной щенячьей инквизиции. Крис сел на холодный пол, спиной прижался к каркасу кровати и попытался успокоиться. Слезы все ещё текли по щекам, но уже не мешали собраться с мыслями.

«Более четверти коллекции утеряно… Дюжина книг канула в лету… Это два месяца моих походов к соседке… Кстати, об этом. Кто-то любезно попытался компенсировать мою утрату. Наверно, Фиа. Больше некому. Только она могла слышать происходящее в квартире безумие…»

Крис перевёл блуждающий взор на новоприобретённую книжную стопку. Пять экземпляров. Но стоят ли они его внимания? Не всё ли равно… Нет! Нужно, необходимо посмотреть, ЧТО старушка оставила под дверью. Крис тяжело встал. В коридоре сидел прижухший пес, виновато смотря на хозяина. Сил разбираться и ругаться с ним у Криса не было, поэтому болонка отправилась в ванную комнату – в тюремное заключение.

Следующим пунктом в списке невыполненных дел стоял внимательный осмотр «благотворительных пожертвований». Опустившись на колени, Крис приступил. Книги казались великолепными. А как они пахли! Все, без исключения, датировались 1977-м годом издания. Кажется, именно тем годом, когда молодой и подающий надежды инженер – товарищ Фиа – переехал в эту выданную государством квартиру.

«Интересно, сколько у неё ещё таких богатств спрятано в сундуках с приданым?..»

Блаженная улыбка растянулась по лицу, сразу забылись и неурядицы на работе, и беспорядок в спальной. Жить снова стало легко.

Крис встал, поправил одежду, открыл дверь в ванную.

– Выходи, узник Азкабана! Гулять пойдём.

Крис многозначительно потряс в воздухе поводком – и собака понимающе, радостно завиляла хвостом, с лаем закружилась на одном месте.

– Но я все ещё злюсь на твою выходку! – Крис сдвинул брови и нахмурился. Взрыв щенячьего восторга тут же утих, но хвост продолжал подметать холодную плитку пола. – Идём.

***

Вечер уже был на исходе, когда в маленькой тесной кухоньке произошла реанимационная операция. При сегодняшнем дневном происшествии пострадало четырнадцать книг. Одни больше, другие меньше. Одиннадцать уже сушили клей на страницах, трём ещё только предстояло попасть в руки молодого человека. Испорченные, без обложек, с разорванными корешками – они мучились, страдали. На расплывшихся от слюней страницах умирали бумажные города. Они чествовали спасшихся в разразившейся катастрофе случайными оброненными фразами:

Бёрджесс: Жизнь – это лишь выбор, когда умереть.

Метью: Наша религия – религия неравенства.

Маккалоу: Никто не ценит того, чего слишком много.

А Крис без устали окунал кисточку в клей и старался воскресить выдуманные миры. Обмазать корешок, оторванные страницы на изгибе, плотно прижать. И вот ещё одна глава занимает свое место в неровном ряду истории. Крис старался использовать скотч только в крайнем случае, и потому по бумажным швам, шрамам, бежали неровные окончания букв, от руки написанные чёрной гелиевой ручкой. Собака сидела рядом на стуле и внимательно следила за действиями человека. На кухне царила идеальная тишина, прерываемая только шумом дыхания двух живых существ.

– Ну вот и всё, – молодой человек потёр затёкшие кисти рук, шею. – Теперь можно и поужинать.

Крис достал из морозилки купленные на сегодняшней прогулке котлеты и засунул их в микроволновку. Пока они готовились, он нарезал хлеб и насыпал болонке сухого корма, рядом поставил мисочку для воды.

Пусть наши герои перекусят, хоть врачи и не поддерживают поздние ужины, особенно когда они происходят перед сном, но я не буду никого осуждать. И у Криса, и у его питомца был трудный, насыщенный день, полный невероятных событий и происшествий. Тем не менее, считаю, что должна рассказать вам поподробнее о сегодняшней невиданной гостье, которая с неожиданным визитом навестила компьютер Криса. Да-да, я правильно выразилась. Как и ожидалось, девушке кое-что было нужно. А точнее – информация о парне. О единственном интересном для меня парне. Ха! Дурочка. Она думала найти в Интернете то, что не смогла найти я. Хотела обставить меня на моей же территории. И где это видано? Но, могу вас уверить и обрадовать, её количество информации равно пропорционально моему. А значит – тождественно нулю. Как будто Крис знает, что все девайсы, снабженные доступом к Интернету, подчиняются моим требования и открывают свои горячие объятья при первом моём желании. Хотя, может быть, у него шизофрения и он думает, что за ним все время следят… А может, он просто умеет трезво оценивать ситуацию? В любом случае, сейчас я действительно рада, что ЭТОТ молодой человек не существует в двухмерном мире.

Глава 3

Восемь утра. Крис уже совершил утренний завтрак и выгулял собаку. Кстати, я так и не знаю: щенок – это мальчик или девочка. Видите ли, парень так и не удосужился дать псу имя. Чтобы избежать повторения вчерашней катастрофы – дверь в спальню была плотно закрыта. И ни сквозняк, ни тем более собачий нос туда проникнуть не могли.

Привычный автобус на несколько минут опоздал на остановку, но это не составило проблемы. Всё равно люди по утрам напихиваются как сардинки в банку… Какая погода? Обычная для этого времени года. Ранняя весна, как и всегда, обнажила израненную зимними холодами землю. А вместе с ней – и кучу мусора, накиданную заботливыми горожанами в прежде высокие сугробы.

Эта часть повествования всегда одинаковая, мне кажется, повторяться ещё раз было бы лишним. Самое занимательное началось как раз на работе – после прохода через пункт охраны. Кто, как вы думаете, поджидал нашего очаровательного принца возле его стола? Правильно, вы угадали!

Девушка была одета не менее вызывающе, чем вчера. Мини-юбка, ярко-красная фланелевая блузка и целая куча бижутерии. И кольца, и массивные браслеты, и длинные тяжёлые серьги. Она была похожа на китайских болванчиков, которые звенят при прикосновении. Незнакомку, видимо, никоим образом её внешний вид не смущал, скорее – даже забавлял. Она рывком прямо перед Крисом встала и откинула назад непослушную прядь чёрных, искусственных волос:

– Доброе утро, Крис… как вас там по батюшке?..

Сказать, что молодой человек смутился, это ничего не сказать. В голове били барабаны – и одну-единственную фразу: «Она вернулась!»

– Можно просто по имени, без отчества, – он поставил свой портфель под стул – и в этот момент придал лицу должное выражение – спокойствия и уверенности.

– Хорошо. Тогда можно я буду звать тебя просто Крис?

Его передёрнуло.

– Называй, как хочешь, – всё очарование незнакомки улетучилось. И Крис смог вернуть обычно присущую ему уверенность.

– Отлично! – девушка от удовольствия широко улыбнулась и облокотилась на стол, её браслеты тихо звякнули. – Ты тоже можешь звать меня просто Клара.

Новая знакомая ещё чуть-чуть помялась у его рабочего места, но ровно в восемь тридцать, как-то нервно подпрыгивая, ушла в глубь офиса. Складывалось впечатление, что она специально резко дергается, создавая вокруг себя как можно больше шума.

«Может, призраков так отпугивает?..»

Крис проводил её взглядом и приступил к накопившейся за ночь стопке бумаг.

А пока он будет писать, считать, сверять, ваша звёздная рассказчица поведает об одной занимательной вещи. Видите ли, я умолчала об одной незначительной утренней детали. Все было не совсем так, как это обычно происходило в квартире 307. Итак, барабанная дробь… Вы будете шокированы, но Крис проснулся в отличном расположении духа. Спросите, как ему это удалось? Могу вас заверить, что Семён Львович с его глупыми предложениями тут совершенно ни при чём. Все дело в маленькой функции, которая есть на каждом телефоне. И многие из вас ею часто пользуются. Но для парня такой опыт был первым и весьма успешным. Я намекаю на будильник. Конечно, это не сравниться с набатом в груди каждого из нас, но тоже неплохо. По крайней мере, его можно выключить. Ну да, знаю, вы сейчас скажете: «Сердце тоже можно выключить». Можно. Но только один раз. И именно таким тривиальным способом была раскрыта ещё одна почти уникальная особенность Криса – любовь к будильникам. Не удивлюсь, если он сейчас всё бросит и пойдет работать часовщиком.

Во время обеденного перерыва Крис – вопреки своему обычному поведению – не пошёл отсиживаться в ближайшем кафе, а направился к далекому, огражденному прозрачной пластиковой стеной, бухгалтерскому отделу. Как казалось Крису, девушка должна была работать именно там, ведь у неё так легко получилось вчера разобраться с его делами. Миновав разделительную полосу и шагнув на мягкий ковролин, молодой человек занял выжидательную позицию, надеясь что кто-нибудь обратит на него внимание, но его надежды рухнули через пятнадцать минут, которые Крис провёл в позе тушканчика. Несмотря на обеденное время, почти все головы были склонены над клавиатурой, сотрудникам отдела некогда было рассматривать незваного гостя. Парень сделал шаг, потом ещё один. Под подошвой неприятно прогибался ворс ковра. Создавалось впечатление неустойчивости. Пройдя отдел почти насквозь, Крис все же нашёл ту самую девушку, интересующую его. Она в отличие от остальных не склоняла голову так, будто монитор – идол, могущий забрать её душу. Она вообще практически не смотрела на клавиатуру и быстро печатала.

– Кхм, кхм, – Крис попытался привлечь внимание девушки.

– Ах, это ты, – она подняла на него светло-зелёные глаза. – Присядь, я уже почти закончила.

Гость послушно сел рядом на свободный стул. И стал молча наблюдать за её тонкими ловкими пальцами, стучащими по клавиатуре и выбивающими буквы на пикселях экрана. Вдруг цвет шрифта и фона сменились. Если до этого девушка печатала совершенно обычными чёрными знаками по белому листу, то теперь это были чёрный фон и жёлтые буквы.

– Заметил? Не удивляйся. Это помогает моим глазам не уставать и отвлекает мой мозг, иначе я бы уже давно уснула…

Через минуту всё вернулось в норму – к традиционным для документов цветам. И Крис обратился в слух. Звук отбиваемых клавиш казался неравномерным. Например, цокот клавиши Enter звучал глуше и глубже, а пробел наоборот – выше и звонче всех остальных. К тому же пальцы левой руки на миллисекунду не поспевали за правыми, и когда большинство букв в словах приходилось на левую сторону клавиатуры, то они печатались с едва заметной задержкой. Он закрыл глаза, стараясь получше услышать музыку печати, но звук прекратился. Вместо этого послышался волнующий, вызывающе откровенный голос девушки.

– Ты не против китайской кухни?

– Нет… – все так же с закрытыми глазами ответил Крис. – Ты же имеешь в виду роллы, правда? Тараканов я не ем. – он открыл глаза.

Перед ним уже стояла большая миска, наполовину наполненная сухим рисом, и две тарелки.

– Может, сходим в кафе? – предложил молодой человек. Девушка рассмеялась.

– Ты шутишь? Я же худею. Но не переживай так сильно, для тебя у меня тоже кое-что есть. – Клара потянулась за тканевой сумкой, спрятанной под столом, и извлекла на свет консервы со шпротами. – Приятного аппетита!

– Да уж… Спасибо…

Рыба и рис хорошо сочетались, и всё же парень остался голоден.

«Кофейный автомат мне в помощь…»

После перекуса Крис попытался задать девушке несколько вопросов, но та наотрез отказалась отвечать. Единственное, что ему удалось выудить, это согласие встретиться после работы.

Весь оставшийся день Крису не удавалось сконцентрироваться. Может, это сказывалось волнение, а может пустой желудок давал о себе знать. Но как только прозвучал победный бой часов, портфель был собран, все письменные принадлежности уложены. А ожидание все не прекращалось. Толпа уходящих людей становилась все реже и реже, а девушка не появлялась.

«Может, пойти ей навстречу?..»

Вполне разумно. Крис встал и широкими шагами покрыл уже половину пути, когда увидел её. Она не шла, она плыла к нему навстречу. Ни одного резкого ненужного движения. Ни одно украшение не звенело, только стук её маленьких каблуков разносился эхом по пустому пространству.

– Не смог меня дождаться? – Клара хитро подмигнула и призывно махнула рукой.

Крис подошел ближе. Клара тоже. Между ними осталось не больше полуметра, он чувствовал тепло её дыхания, видел блеск глаз, красноватость чувственных пухлых губ.

– Я ждал столько, сколько смог… – шепотом пронёсся его ответ.

– Я тоже тебя ждала… кажется, целую вечность… – девушка обвила рукой шею парня и, потянувшись, прижалась пурпурной резиной губ к его бледной щеке.

– Нам пора. Скоро закроют двери – и тогда придётся ночевать тут. Но если ты будешь не против, я готова остаться!

– У меня дома собака, я её не предупредил, что не вернусь сегодня ночью.

Крис сделал шаг назад, отдаляясь от нежных прикосновений. И повёл Клару за собой к выходу. Спускаясь по ступенькам, прощаясь с охранником, идя по асфальту – молодой человек все время чувствовал неустойчивость, неуверенность, как будто кто-то невидимой рукой выстелил перед ним узкую ковровую дорожку, с которой никак не получалось сойти. Воздух казался плотным, напоённым ароматом цветочных духов. В руках, в животе чувствовалась небывалая легкость. Возле паркового фонтана пришлось сделать остановку – и Клара взяла Криса за руку. И весь мир, такой безумный, нереальный взорвался мягкими облаками пуха. У двух людей по телу разлились нега, возбуждение. Они стояли и целовались – как подростки под брызгами большого фонтана. Никто не существовал. Было лишь НИЧТО, единое с ними и бесконечное.

***

– Мне пора уходить, – шептала Клара.

– Нет, прошу, останься ещё хоть на десять минут…

– Не могу. Меня ждут.

– Кто?

– Звёзды. Каждый вечер я выхожу на балкон своей квартиры и смотрю на небо. А они горят. Только для меня.

Крис отодвинулся, и холодный уличный сумрак пробрался между ними. Погасли краски.

– Понимаешь, – продолжала она, – это соглашение мы с ними заключили уже давно. Я была совсем маленькая. Ну… знаешь… – девушка начала сбиваться, занервничала, – у каждого есть свой бог. Так вот для меня спасители – это звезды. Я верю, что они меня слышат. Что переживают за такую неумеху… И мне правда нужно идти…

– Иди.

Крис отступил – точно так же, как несколько часов назад, но все же иначе. И воздух не содрогнулся, земля не раскололась на части, не вырвался Вельзевул и не утащил его в горящий котел – за то, что он добровольно отпустил её. Нет. Всё было спокойно.

«Значит ли это, что так и должно быть? Она уйдет, а я останусь…»

Клара всхлипнула, но тут же утёрла нос рукавом пальто. Не прощаясь, дергаясь, словно на шарнирах, она удалялась по вечернему скверу, по тёмным камням.

Крис долго смотрел на тротуар. Он видел каждый её след – следы горели. Точно так же, как горели её звезды. Вдох. Крис очнулся. Всё в порядке…

Глава 4

Крис долго стоял в магазине перед мясным прилавком. Ему уже давно хотелось супа с настоящим бульоном, с овощами. Но в своих кулинарных талантах он был не уверен. Медлить он опасался – иначе мог вообще ничего не купить. Показав продавцу на первый попавшийся кусок свинины, Крис достал деньги, расплатился и засунул кулёк в портфель. Когда он уже вытаскивал ключи на лестничной клетке, в его голове созрел гениальный план.

«Тётушка Фиа! – ликовал он. – Вот кто приготовит мне царский ужин!»

Болонка кинулась под ноги, радостно вереща. Быстро переодевшись и покормив собаку, Крис полез в портфель за мясом. Мягкая, податливая структура удобно легла в его руку – словно женская грудь. Доставая свиное филе, Крис его сжал – руке стало мокро.

«Только не это…»

По пальцам потекла кровь.

– Черт!..

Крис вытряхнул всё содержимое портфеля на пол – сквозь дырку порванного пакета выглядывала обезображенная ярко-алая мышца. Накладные, которые непосредственно соседствовали с продуктом, пострадали. Уголки завернулись и порозовели. Крис быстро рванул в сторону кухни – смывать кровь губкой. Зато пёс был в восторге. Только подумайте, две его любимые вещи объединились – бардак и мясо. Один из самых радостных моментов в его щенячьей жизни!

– Ну все, – пытался утихомирить болонку Крис. – Слезай с бумаг, хватит на них свою шерсть оставлять!

Собрав документы в аккуратную пачку, он закрыл спальню, погрозил собаке пальцем и вышел за дверь. Звонок у соседки не работал, пришлось стучаться. Фиа не торопилась открывать:

– Кто стучит?

– Ваш сосед.

– Кто-кто?

– Сосед ваш, Крис.

– Ничего не слышу. Если вы пришли рассказывать мне про Иегову или хотите предложить мне помощь, а потом спихнуть в дом престарелых, то так и знайте, я – крепкий орешек, просто так не проймешь!

Крис закатил глаза

«Глухая старуха…»

– Тетушка Фиа, – снова начал он, – впустите меня. Я ваш сосед, принёс продукты на ужин. Да загляните вы уже в глазок, черт вас возьми!

Пенсионерка повернула ключ и приоткрыла дверь.

– Чего ты так кричишь? Я же не глухая. Входи, раз пришёл. А глазок не работает: его врезали не той стороной. Я ничего не вижу, в то время как в коридоре спокойно можно заглянуть внутрь моей квартиры…

У Криса дернулась бровь, но больше он ничем свое раздражение не выдал.

– Что ты там принес, показывай, – старушка тыкала костлявым пальцем в кулёк.

– Да вот, захотелось супа на настоящем мясном бульоне, надоела эта химия, кубики, хочется настоящего…

Фиа внимательно посмотрела на парня:

– А от меня чего надо? Пришёл похвастаться?

– Ни в коем случае! Я думал попросить вас приготовить нам на ужин суп…

Старушка прямо расцвела, подхватила пакет и почти бегом бросилась на кухню.

– Эй, где ты там? – верещала она. – Не хочешь помочь?

– Конечно, – отвечал довольный Крис, – только руки помою…

Он без проблем нашёл ванную комнату – планировка квартир в доме была однотипной. В ванной пахло розовым мылом и самым дешёвым освежителем воздуха, на этикетке которого всегда непременно красовалась милая надпись «С ароматом лесного ландыша», хотя на запах цветов это походило с трудом. Вытирать руки было не обо что. Нигде не виднелось ни полотенца, ни салфеток. Пришлось намочить джинсы на заднице – хорошо, на ткани не видны разводы от воды, иначе на упругой попе появился бы смачный отпечаток ладони – и вновь пришлось бы объясняться с подозрительной старушкой…

Кухня, провонявшая лекарствами и пылью с ковров, выглядела довольно чистой. Ни на столе, ни на полу не виднелось ни крошек, ни грязи. Все тарелки стояли вымытые в сушильном шкафу, ложки лежали рядом. Тетушка уже складывала мелко порезанное мясо в кастрюлю:

– Я приготовила для тебя морковь, потри её на мелкой терке, – приказывала королева поварёшек.

– А где тёрка?

– У тебя перед носом, – не оборачиваясь, старушка указала ложкой в направлении стола – и о чудо: там действительно стояло орудие кухонного боя!

«Как это у неё получилось? Я ведь смотрел до этого на стол, там ведь было пусто…»

– Давай, начинай! – довольным голосом поторапливала Фиа.

Крису ничего не оставалось, кроме как вступить в кровопролитное сражение с неподдающейся морковью. Несколько пальцев оказались пораненными и саднили, но молодой человек вида не подавал. Он стойко выдержал испытание.

– Всё! – облегчённо заявил Крис, когда закончил. Пенсионерка озабоченно разглядывала его труды.

– Ты что наделал-то, ирод? Ты зачем всю морковь-то потер. Нужно было только половину. Что же мне теперь с оставшейся делать, а?

– Но постойте! – начал свою защиту ничуть не смущенный Крис – он уже давно привык к тетушкиным нападкам. – Про количество моркови разговора не было! К тому же, я старался и помогал из всех сил!

– Крови своей, небось, понапускал…

Крис покраснел, но промолчал. Через час они вдвоём уже ели ароматный суп из фарфоровых тарелок пенсионерки. Вкусно оказалось так, что аж за ушами хрустело…

– Хорошо, – произнёс Крис, когда насытившийся откинулся на спинку стула, – вкусно.

– Потому что вместе готовили.

Фиа встала, собрала посуду и пошла к раковине мыть.

Крис улыбнулся:

– Тогда, пожалуй, я пойду, не буду мешать…

– Да, иди. Мне понравился сегодняшний ужин, если захочешь ещё чего-нибудь вкусного – всегда можешь обратиться ко мне.

– Хорошо, я учту! – он встал, но не уходил. – Ах да, чуть не забыл поблагодарить за недавнее…

Старушка удивленно подняла брови.

– Книги, – уточнил Крис. – Спасибо, что дали мне несколько на днях!

– Ты про томик Беляева? Так не стоит так переживать, он все равно мне не нравится…

– Нет, я не про это. Я про ту небольшую стопку, которую вы оставили у меня под дверью, когда моя собака…

Он замолчал – непонимание и осуждение так и сквозили во взгляде старушки.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Подумай сам, ты бы отдал добровольно несколько дней своей жизни на благотворительность? Вот и я бы не стала. Ведь ты сам говоришь, что таскаешься сюда и помогаешь мне только из-за этих старых пыльных книжек, почему же я должна оказывать такую великую услугу голодной смерти?..

– Тогда я ничего не понимаю… – Крис опустил голову, но тут же поднял, стараясь не потерять снизошедшее на него озарение. – Не составит ли вам труда припомнить, кто из жильцов заехал в этот дом в 1977 году?

– Ты думаешь, я слежу за всеми жильцами… Хочешь сказать, я сплетница?..

«Что?.. Как она пришла к такому выводу?..»

– В оплату твоей дерзости, – продолжала разгневанная старушка, – завтра купишь мне продукты за свой счет! До свидания!

Пенсионерка выставила парня за дверь.

«Как будто обычно еду для неё я покупаю не за свои деньги… В конце концов я ещё и виноватым остался…»

– Все чудесатее и чудесатее… – ссылался на поведение старушки Крис, стоя в прихожей. – Если это не Фиа оставила подарок на коврике под дверью, тогда кто это был? Доброжелатель, захотевший остаться неизвестным? Да и с чего я взял в голову, что за отсчётную точку в поисках нужно принять 1977 год?..

Крис снял с крючка поводок, надел на пса.

– Пойдём пройдёмся, бандит. Ночной воздух остужает голову. Кто знает, может, именно на улице во время нашего с тобой гуляния меня посетит гениальная мысля?..

Крис потянул за собой собаку – она, как белое облако, выпорхнула за порог и шумно начала спускаться с лестницы, кряхтя и фыркая.

«Все-таки хорошо, что я приютил его… Его? Может, это она?..»

– Эй, постой! Постой, бандит! Ты мальчик или девочка? – болонка непонимающе уставилась на Криса, всем своим видом выказывая безразличие к такого рода мелочам. – Ну ладно. Потом как-нибудь разберёмся…

Пара гуляющих возобновила движение.

На часах было около одиннадцати, на улице холодно, но безветренно. Последнему обстоятельству способствовала грамотная планировка дома, чем-то напоминающего закрытый со всех сторон ровный квадрат. Из двора выходить не хотелось: за пределами наверняка холодней. Крис уже было сел на лавочку возле подъезда, но вовремя заметил табличку «Окрашено». Ничего не оставалось, кроме как назначить точкой приземления качели, стоящие посреди детской площадки. Крис опустился на узкую сидушку – цепи угрожающе заскрипели, но выдержали.

«Не такой уж я и толстый, а если брать во внимание проблемы с ожирением у современных детей, то я вообще вхожу в категорию легковесов…»

Болонка, спущенная с поводка, бегала вокруг парня. Матерые дворовые коты недружелюбно наблюдали за ней, злобно подергивая хвостами, но более ничем не выдавали своего присутствия. Крис прислонил голову к холодному металлу и прикрыл глаза, предоставив собаке участвовать в борьбе за территорию, желательно пассивно, а там уже как пойдёт…

«Я уже представляю, как это будет выглядеть. Мой пёс, коронованный неровно обрезанной железной банкой из под кошачьей еды…»

– Ваше величество, мы нашли ваш любимый деликатес, – толстые, одетые в сюртуки кошки тащат на серебряном подносе тонко нарезанные кусочки докторской колбасы. – Ваш самый преданный рыцарь совершил набег на мясной прилавок соседнего королевства. К сожалению, без потерь не обошлось. Один из оруженосцев сильно ранен, сэр. Если вы разрешите, то мы окажем пострадавшему необходимую медицинскую помощь…

Болонка в разрешающем жесте машет белоснежной лапой и взглядом приглашает котов, несущих колбасу, подойти ближе. Те – в свою очередь безукоризненно, в глубоком поклоне – преподносят царский ужин сначала дегустатору, затем – самому королю. Когда пёс вкушает яства, по всему тронному залу разносятся облегченные вздохи и шепот:

– Ему нравится! Он доволен!

И правильно, если Его Величество находится в плохом расположении духа, то головы летят направо и налево без разбора…

Но, что такое?.. Король подавился?.. Весь двор в волнении, повсюду шум, гам, кто-то лает, кто-то ожесточенно и яростно мяукает…

Мя-я-я-у-у-у… гх-гх…

Тяф-тяф… Тяф-тяф-тяф…

Ш-ш-ш… ф-р-р-р…

Крис резко открыл глаза. Тот же двор, те же коты. Но они почему-то не преклоняются перед псом, а наоборот, нападают, пытаются задавить, выгнать, уничтожить.

«Да здесь же настоящий дворцовый переворот!..»

Всё ещё не до конца осознавая происходящее и путая явь и сон, Крис берёт в руки первую попавшуюся вещь (это оказывается детская пластмассовая лопатка – наверное, кто-то забыл забрать после прогулки) и быстро идёт спасать своего незадачливого правителя…

– А ну брысь! Пошли вон! – Крис яростно размахивал игрушкой, словно в его руке был настоящий меч. Кошки испуганно шипели и совершали угрожающие выпады в сторону Криса, но на более откровенные действия не решались.

Пёс жался к ногам молодого человека – и эти двое представляли поистине ужасающий дуэт отчаявшихся. Ладно, может, я немножко и преувеличила, описывая происходившую сцену. Но ведь – вы должны меня понять – это лишь для большего антуража и красочности происходившего! Пусть большей части из того, что я рассказала, и не было, но доля правды всё же присутствует…

Чуть позже на кухне состоялся праздничный ужин, посвящённый победе над пушистой братией двора.

– Они тебя не задели, ничего не болит? – спрашивал хозяин, осматривая болонку. – Вроде крови нет…

Крис отпустил собаку на пол – та сразу же принялась бегать из угла в угол. Складывалось впечатление, что за те две минуты, которые она провела на руках в качестве пациента, в ней накопилось слишком много энергии, а теперь эту энергию необходимо высвободить, иначе случится взрыв. Беготня и беспорядок, устраиваемый мягким шерстяным комком, сопровождались приступами звонкого заливистого лая.

Второй день подряд в этом доме прибегали к помощи полуфабрикатов быстрого приготовления. И второй день подряд расстраивали диетологов всего мира небрежным отношением к своему весу и здоровью.

***

Ночь, утро прошли спокойно, не случилось никаких незапланированных происшествий. Всё странное и интересное началось по дороге на работу. Во-первых, вопреки календарям и прогнозу погоды на улице валил снег. Крупные, ломкие, нежные снежные хлопья падали на пальто, на носки туфель и разбивались на блестящие осколки. Во-вторых, Клара. Она несколько раз подходила к кофейному автомату в комнате отдыха и каждый раз бросала вызывающий взгляд в сторону Криса. Ну абсолютно невозможно сосредоточиться на работе!

Ха! А мне наблюдать за этим? Мало того, что эта наглая девчонка вчера вечером в парке совратила мой невинный объект наблюдений, так она ещё и сегодня над ним издевается. Неужели думает, что Юдин станет за ней бегать? В женщине должна быть загадка, не спорю. Эта аксиома работает уже на протяжении столетий, но как она смеет так небрежно относиться к Крису? Вдруг из-за её непродуманных действий изменится внутренний мир парня и он выбросит весь хлам из-под своего матраца?.. Тогда результат исследования навсегда останется для меня тайной. Страшной тайной – так как она частично касается и меня самой. Ведь книги – это мои предшественники, мои прародители, едва ли не первые внешние носители информации. Вот почему меня интересует такая сильная и верная привязанность к ним у молодого человека. Никогда ему не прощу, если он влюбится раньше, чем я успею докопаться до истины.

На обеденный перерыв Крис повторил вчерашнюю практику бесплатного перекуса. К его удивлению, в этот раз за прозрачной перегородкой никого не было, ну почти никого. Единственным представителем бухгалтерских червей оказалась интересующая молодого человека особа.

Клара выглядела одинокой в окружении пустых кресел и нагромождённых бумажных кип. Она расслабленно сидела на своем месте и рассеянно водила указательным пальцем по краю стола. Смею заметить – по весьма шершавому краю. Некачественный лак отошел от деревянной основы, и его острые углы, постоянно цепляющие одежду, создавали интересные ощущения на подушечках пальцев. Девушка задумчиво смотрела в сторону, противоположную от приближающегося молодого человека, поэтому его присутствие она заметила несколько поздно, лишь когда тень Криса упала на недавно напечатанные листы счетов.

– Привет, – начал он. – Я набрался смелости и решился прийти к тебе. Может, пообедаем вместе?

Девушка медленно повернула голову, но большие объёмные серьги всё равно весело звякнули.

– Ты что-то принёс с собой?

– Деньги. Обычно я ем в соседнем кафе. Там вкусно и недорого.

– Я знаю, где ты обычно обедаешь. Меня интересует другое, почему ты решил, что можешь делать это со мной?

– Но ведь вчера возле фонтана мы…

– …?

– Мы целовались, я думал, что теперь имею право пройти поесть с тобой…

– Как тебе такая глупость в голову пришла?

– Видимо, было свободное место…

– Что?..

– Что…

В воздухе повисло напряжённое молчание. Девушка снова отвернулась. Но её руки, её ноги, её шея казались напряжёнными. Даже если она сейчас попросила бы Криса уйти, он никогда не согласился бы на эту провокацию. Нет, он больше не повторит такой глупости, какая произошла вчера вечером. Он больше не уйдет добровольно, не отпустит из объятий. Пусть кричит, пусть молит о пощаде, пусть требует свободы…

Но девушка ни кричала и не возмущалась. Она просто сидела и ждала. Чего она ждала? Внезапного озарения, импульса, открытия дара всеведения. Кто знает. Может, ей просто нужно было окунуться в саму себя, прислушаться к ощущениям внутри. Как бы там ни было, но Клара произнесла весьма забавную вещь, нисколько не согласующуюся с напряженной атмосферой.

– Мои звёзды погасли. Сегодня ночью они впервые не ответили мне на мои молитвы… – из накрашенных глаз девушки потекли слезы, оставляя тёмные дорожки на щеках. – Это ты виноват… Если бы не ты, я бы никогда не стала задумываться о том, чтобы выделить в своем сердце даже небольшой кусочек для кого-то, кроме ночных жрецов… Я предала их…

– Что ты говоришь? Клара, приди в себя. Очнись! Ты несёшь полный бред. Звёзды, не звёзды, да какая к черту разница, какая цена была заплачена ради нашей встречи?..

Девушка вздрогнула и в попытке вытереть слезы только ещё больше размазала косметику по лицу.

– Знаешь, мне всегда приходится платить высокую цену. Ты прав, мир несправедлив. Здесь не о чем печалиться, вернуть чьё-то расположение трудно, вернуть веру в самого себя ещё сложнее… Мне сегодня не спалось. Как только я закрывала глаза, то сразу чувствовала твои прикосновения. Наверное, поэтому у меня и не получалось сосредоточиться на чём-то возвышенном. Ты пришёл поесть? Давай поедим. Сегодня в меню не только рис и консервы. Я надеялась, что ты заглянешь в отдел на перерыве, даже утром несколько раз пыталась пригласить покушать вместе…

– Так вот зачем ты наведывалась к кофейному аппарату?

– Да, только кофе я не люблю, – девушка, нервно смеясь, выдвинула верхний ящик стола. Там стояло несколько пластиковых стаканчиков, доверху наполненных коричневой жидкостью.

– Прости, мне самому нужно было подойти к тебе. Первым.

– Не прощу. Сначала возмести убытки! – Клара вытянула в направление молодого человека открытую ладонь. Крис сжал тонкую кисть и поцеловал запястье.

– Такая расплата подойдет? – Крис, улыбаясь, отпустил руку девушки.

– Жмот, – вяло ответила раскрасневшаяся девушка. – Бери стул и подсаживайся.

– Слушай, а почему здесь сегодня нет людей? Вчера, даже несмотря на перерыв, было полно народу и все были дико заняты…

– Так ведь вчера утром большая планерка была – по поводу задержек документов перед сдачей. Вот мы всем отделом поднапряглись и титаническими усилиями выбили себе сегодня время на обеденный перерыв.

Крис удивился, но вида не подал.

– Так что мы будем есть?

– Сегодня у нас итальянская кухня.

– Макароны? – Крис печально вздохнул. – Надеюсь хоть с сахаром?

Клара загадочно ухмыльнулась и достала из знакомой тряпичной сумки контейнер и две вилки.

– Нет, ты не угадал. Я не стала бы мучить ни тебя, ни себя голодом второй день подряд. Сегодня у нас лазанья болоньезе – мясная, – девушка открыла пластиковую крышку и всё вокруг наполнилось невероятными запахами томатного соуса, приправ и мяса. Настоящего мяса… У Криса второй день подряд происходило пиршество.

– А почему ты не ходишь есть в кафе, как все остальные работники?

– Я люблю готовить. И к тому же не в ладах с коллегами. Даже с Семёном Львовичем.

– Почему ты сейчас про него вспомнила? Почему «даже»?

– Видела, как вы на днях разговаривали в курилке.

– Ты куришь? – у парня медленно сползла с вилки порция лазаньи.

– Иногда, если сильно нервничаю. Ничего не могу с собой поделать, сколько раз пыталась бросить, но так ничего и не получается.

– Понятно. А с коллегами почему не дружишь?

– А ты почему не завел себе в рабочей среде хороших знакомых?

Крис рассмеялся:

– Хорошо, ты меня поймала. И все же ты не кажешься такой отрешённой, каким кажусь я. Ты красивая, милая, хорошо готовишь, наверняка были предложения сблизиться…

– У меня слишком много скелетов в шкафу. Редко, очень редко кто-то хочет растрясти их трухлявые косточки…

– А ты сама этого хочешь? Чтобы о них узнали?

– Не знаю. Может быть. Слишком сложно быть королевой Марго: глубинные тайны рвутся наружу, везде находят зеркальные отклики. Люди пугаются близости со мной, они видят во мне свою темноту и страшатся, пытаются убежать… – Клара подняла на Криса кошачьи глаза. – Но тебе нечего бояться. Ты чистый, словно сегодняшний утренний снег. Если существует во всем мире человек, способный полюбить меня, то это ты…

Обеденное время подходило к концу, сотрудники в отдел все прибывали и прибывали.

– Прости, я должен идти, – засобирался Крис. – Поговорим об этом после работы? Я подожду тебя возле фонтана.

– Как скажешь.

Блюдо, приготовленное девушкой, показалось, наверное, одним из самых вкусных, какие доводилось пробовать Крису. Оно невероятно тонко подчеркивало саму сущность Клары. Такое же острое, пряное, необычное и – главное – незнакомое. Не было в нем той притертости, как, например, к жареной картошке, когда точно знаешь, что получится, и слишком полагаешься на результат. Здесь же всё обстояло совершенно иначе. Загадочно, увлекательно, поэтично. Но если предположить, что вдруг парню не понравился вкус, или запах, или внешний вид? Ведь бесполезно доказывать, что в других руках тот же самый рецепт приобрёл бы другую гамму вкуса. Навряд ли вы по новой согласились бы пробовать то, что вам не по душе. Так и с людьми. К кому-то вас тянет, и вы ждёте их звонка как праздника, а кого-то, наоборот, ненавидите и стараетесь перейти дорогу, увидев неприятеля издалека. С Кларой все сложилось наилучшим образом. И Крис в этом отношении будто выиграл джек-пот – поймал один шанс на миллион. На его пути повстречалась родственная душа, способная не просто идти рядом, но и непременно возвращаться после всех неудач. Хотя в этом, возможно, я и слишком сильно загнула. Дружба этих двоих ещё никак не проверена и не испытана, но что-топодсказывает моим шестеренкам: «Здесь зарождается нечто особенно великое, редкое и потому бесценное».

Крис уже полчаса ходил вокруг фонтана в ожидании девушки, но та не появлялась. Терпеливость упала на весы, стала тягаться со злостью и раздражённостью. Словно в довершение конфликту не хватало только щепотки красного перца – чтобы надежда уступила место почётной славе последнего героя – ещё одного мужчины, не дождавшегося кульминационной развязки и ушедшего за пятнадцать минут до титров. В голове у Криса носились беспорядочные мысли, он никак не мог придумать тему для разговора.

Работа, работа, работа. Деньги, деньги, деньги. О чём ещё говорят люди за двадцать пять с хвостиком? Ни о чем. Музыка, рисование, ночные гулянки, самовыражение, все это остаётся за пределами какого-то убийственного возрастного рубежа. Когда умираешь не ты сам, а только часть твоей души, отвечающая за радость бытия. И этот ужасный момент человечество чествует лаврами великой благодати, открывающей золотые врата в новый этап жизни – взросление. В определенный момент вы – сначала неловко, а потом все решительнее – начинаете осознавать, что жить в одном доме с родителями неудобно, вам требуется больше личного пространства. Что ваши финансовые расходы растут вместе с вашими потребностями – и нужно либо отказываться от частых встреч с друзьями, либо идти где-то подрабатывать. И мысли о том, что ваш гардероб не соответствует внутреннему миру, все реже и реже посещают вас. Вы стремитесь создать свою семью, в которой не будет тайн, в которой вы сможете укрыться от прилипчивых повседневных дел – вроде ежедневной еды и такой надоедливой стирки вещей. Но это только иллюзия. Сами того не замечая, вы создаете вокруг себя новый муравейник, наделяете окружающие вас вещи новыми ролями и, когда все вокруг снова становится привычным, вы впадаете в апатию и уныние.

И опять ищете новые интересные жизненные повороты. Переезжаете, меняете работу, жену, начинаете ходить на нелепые курсы по бальным танцам или становитесь завсегдатаем хост-клуба или бара. Все живут в меру своей распущенности, но эта самая мера определяется к двадцати пяти годам. О чем вы думаете, прожив четверть века? Уж точно не о том, кем вы станете, когда вырастете, закончите учёбу, женитесь. Нет. То время прошло и сейчас для вас то будущее, которое витало в облачной дымке грядущего, стало настоящим. И от этого никуда не спрятаться. Пришла пора взять быка за рога и встать на ноги. Теперь вы сами являетесь опорой для кого-то. Теперь с вами больше никто не считается – как с растущим талантом, способным перевернуть мир. Вы выросли – и больше никому нет до вас дела. И если вам вдруг не посчастливится уронить сахарную вату в грязь – прямо у вагончика, где вы её купили, – новую по доброте душевной вам уже не дадут… Придётся смириться. Теперь мир жесток к вам – по-другому, на совершенно новом уровне.

Но не отчаивайтесь, если вам повезёт, то у вас есть ещё шанс вернуться к безоблачной и беззаботной жизни, связанной с ловлей бабочек и вышивкой золотыми нитями. Пусть эта вероятность и крайне мала, но, может, небо смилостивиться над вами и пошлет на старости лет маразм?..

«Отличную тему придумал, ничего не скажешь…» – упрекал себя Крис.

Но, тем не менее, за этими рассуждениями прошло ещё полчаса, а Клары так и не было.

«Пора принять это – она не придет».

Крис сел на край отключившегося фонтана. Забавное изобретение совсем недавно появилось в массовом производстве. Тёплый фонтан. Подогрев воды срабатывал при температуре окружающего воздуха плюс пять и выключался при нуле. Это нормальная температура для зимы в Европейских странах, но не для Сибири, где полгода стоит лютый мороз. Круглогодичный фонтан в родном городе Криса работал только семь месяцев. «Непредвиденные обстоятельства» – так выразилась администрация города, когда осенью выпал первый снег.

Ждать больше не имело смысла. Крис встал, отряхнул брюки и двинулся в сторону остановки.

«Вчера я уходил от неё этим же путем…»

Чувства обиды, досады начали подогревать остывшую на морозе кровь, но Крис не стал поддаваться. Он старался ни о чем не думать, ни о чем не помнить, просто быть. Да, пусть это не радостное существование в роли главной примы-балерины большого театра, но и на задворках арены работы для всех хватит. Таким жалким только и остается наблюдать.

«Лучше бы я никогда не видел солнца, чем теперь постоянно довольствоваться лишь жалкими отблесками в чужих окнах…»

***

И вновь завертелась его обычная жизнь. Дом – работа – дом. Отступления немыслимы, провалы в числах неизбежны. Собака росла и наглела, Крис всё больше уходил в себя. Девушка на горизонте не объявлялась – да и вообще поговаривали, что она уволилась. Просто написала заявление одним тихим вечером и исчезла не прощаясь, по-английски. Никто её в этом не упрекнул, она мало кого интересовала, а если коллег и задел самовольный уход девушки, то они предпочитали молчать. Но как бы там ни было, Криса бухгалтерский отдел больше не интересовал. Единственными развлечениями для парня стали маниакальный психоз и собирание буклетиков с акциями на алкоголь. Он тяжело переживал разрыв, чувствовал себя подавлено и угнетенно – ведь никто не мог ему объяснить, что на земном шаре живут несколько миллиардов людей и каждого из них предавали.

Скажу честно, я старалась как могла. Всю электронную почту ему заспамила крутыми отзывами психотерапевтов, семейных психологов, там даже было несколько шаманов. Вирусов с голыми тетками ему на комп понапускала, а он… Ну хоть бы малейшую заинтересованность проявил, так нет же – сразу айтишника звать. Неблагодарный.

И – как бы там ни было – пока мой вожделенный объект наблюдения предавался грусти и печали, он был и мне не интересен…

Глава 5

– Бандит! Хранитель моего дома и холодного очага, ты меня слышишь? – на зов хозяина прибежала пухленькая болонка и стала в стойку «собака мордой вниз» – на самой верхней точке, словно знамя, во все стороны развевался пушистый белый хвост. – Я ухожу, присмотри за квартирой. И, умоляю, только не шкодь! Дверь в спальню оставляю открытой – надеюсь на твою порядочность, ещё одной встряски книги не переживут. Ты меня понял, хулиган? – собака радостно фыркнула и припала к ногам Криса. – Ну хватит, задерживаешь!

Крис слегка толкнул входную дверь, но та не поддалась. Чуть сильнее – вот он уже приложился плечом – и вроде как пошло. С усилиями, но дверь всё же открылась, завернув и половичок, и что-то ещё.

«Неужели труп?.. – обливаясь холодным потом, думал про себя Крис, пока пытался собраться с мыслями и заглянуть за дверь. И тут же одёргивал себя. – Что за бред?.. Откуда в моей голове берется такая дичь?..»

Видимо, было свободное место…

«Так, все, хватит! Соберись, тряпка, пора подключать внутренние резервы храбрости!»

Крис шагнул на лестничную клетку и в ужасе заглянул за дверь – в поисках причины, из-за которой она стопорилась. Следом выбежал пёс и радостно залаял.

– Тише, – шептал остолбеневший Крис, – тише, всех соседей разбудишь!..

Там и вправду было чему изумиться. На резиновом коврике аккуратным столбом стояла стопка книг, перевязанных атласной лентой. Всё это сильно напоминало памятное происшествие, случившееся три недели назад. И снова поверх посылки лежала записка:

Пожертвование в фонд собачьей радости.

Не знаю, как это объяснить, но создалось такое ощущение, будто Крис включился – как по щелчку пальцев. Осознанность и блеск в глазах, плечи расправились и хорошее настроение появилось. Парень подхватил подарок, загнал собаку и с силой захлопнул за собой дверь.

– Вот так сюрприз… Ну-ка, посмотрим, что тут у нас!

Крис, не особенно заботясь о внешнем виде костюма, расположился на полу. Дергая и теребя тугой бант, он как будто напевал что-то невероятно приятное. Наконец узел ослаб и лента плавно съехала по бокам книг. На этот раз перед Крисом лежал сборник сочинений А.П. Чехова в 6-ти томах, датируемый 1974-м годом. Это составляло треть от полного собрания сочинений. А значит – прибегая к простейшему методу дедукции, – можно было предположить, что будут ещё поставки этого бумажного наркотика, от которого Криса вставляет получше, чем от дури…

Но в тоже время это означало, что Крис ошибся, что год издания ни о чём не говорит. И что его анонимный покровитель может оказаться любым человеком, просто заказывающим книги через Интернет.

«Нет. Стоп. Не думать об этом. Эти томики родом из прошлого века и никак иначе».

И все же подозрение и брезгливость сделали свое дело. Запал пропал, и теперь Крис будто видел на своих руках грязь и нечистоплотность онлайн-магазинов, сбывающих любую имеющуюся у них дрянь за копейки. И все же Крис встал и бережно перенёс книги в спальню. Плотно закрыл дверь…

Утренний маршрут отличался от обычного. Начальник уже давно наседал на Криса – за его пунктуальность и ответственность. Так что в этот раз – безо всякого зазрения совести у Криса – автобус вёз его по другим улицам и районам. Прямиком в городскую библиотеку, представляющую из себя весьма уродское здание, сконструированное без особого шика и роскоши, стоящее на отшибе, являвшееся единственной избой-читальней на протяжении нескольких десятков километров. Одно из последних в своём роде, чудом пережившее репрессии к себе подобным, проводимые государством ещё со времён внедрения спутникового Интернета в широкое пользование.

– Конечная станция, молодой человек, – напомнила соседка Криса, сидящая у окна и терпеливо ждущая, когда она сможет пройти по салону в сторону выхода.

– Да, простите, задумался, – извинился он и поспешил сойти с последней ступеньки автобуса.

Вблизи библиотека выглядела ещё более жуткой, чем из грязного окна автобуса. Большие нелепые створчатые двери, открывались с трудом, и так и норовили поддать входящему под зад. Слева, за невысокой стойкой, сидела женщина средних лет и разгадывала кроссворд. На появление посетителя она почти не отреагировала, проронила лишь одно замечание:

– Торговый центр – остановкой выше, футбольное поле за углом, селфи с книгой – сто рублей, селфи со стеллажом – двести рублей. С развернутым прейскурантом цен можете ознакомиться вот тут, – женщина ткнула заточенным концом карандаша в ламинированную табличку у себя над головой.

Крис озадаченно оглянулся, но к стойке всё же подошёл.

– Извините, – неуверенно начал он, – я не ошибся, это городская библиотека?

– Да, все верно, – громогласно ответила тётка и по новой начала перечислять список услуг. – Селфи с книгой – сто рублей, селфи со стеллажом – двести, стоимость профессиональной фотосессии зависит от времени, первые пятнадцать минут – триста, последующие – по двести. – Она подняла на Криса водянистые глаза. – Чего молчишь, язык проглотил? Может, немой или не слышишь, тогда смотри сюда, – она снова указала на табличку, – и читай. Если просто пришёл посмотреть, то уходи. Нечего мне здесь грязь разводить. Ну?

– Как же я могу быть немым или глухим, если я с вами разговариваю?

– Кто вас разберёт, молодых, позатыкаете наушники во всевозможные дырки, а потом удивляетесь, что машину при переходе дороги не заметили!.. – женщина надела очки и внимательно рассмотрела Криса. – Кто ты такой? Никогда тебя раньше здесь не видела.

– Это не удивительно, ведь я здесь раньше не бывал, – Крис пожал плечами.

– И зачем сейчас пожаловал? – напирала недружелюбная тётка.

– Я хотел бы завести абонемент.

– Зачем?

– Хочу прочитать несколько книг.

Женщина обомлела, от удивления у неё даже рот открылся.

– Что мне нужно сделать, чтобы получить читательский билет? – Крис явно наслаждался тем, как стушевалась его собеседница.

– Ч… читатель!.. – восторженно воскликнула тётка и вылетела из-за своей стойки. – Я так рада, что вы зашли к нам. Буду стараться быть вам полезной! – женщина хотела обнять Криса, но в последний момент сдержалась и, схватившись за руку нового читателя, начала яростно её трясти. – Чем могу помочь?..

Крис тактично высвободил руку из крепких объятий.

– Я бы хотел взглянуть на полное собрание сочинений А.П. Чехова, желательно, датируемое 1974 годом.

Женщина сложила руки на животе и потёрла их друг о дружку.

– Это, конечно, похвальное рвение, но прямо сейчас я не смогу предоставить вам то, что вы просите. Видите ли, библиотечный архив перегружен и чтобы отыскать одну единственную книгу, придётся делать заявку.

– И через какое время заявка пройдёт?

– Два, может, три дня, – женщина жалобно посмотрела на Криса, стараясь взглядом зацепить его, остановить, оставить в библиотеке.

– Не переживайте так сильно, я непременно вернусь через три дня! – Крис развернулся и шагнул к двери. Выходя, он услышал на прощание пожелание доброй дороги, утонувшее в скрипе ржавых петель.

Как выяснилось на остановке, автобус ходил каждые два часа, так что ждать казалось бессмысленным – иначе небольшое опоздание на работу может перерасти в настоящую катастрофу. Определив по карте маршруты других транспортных средств и ближайшие точки их пересечения, то есть остановки и станции, Крис двинулся в сторону намеченной цели.

Лужи так и бросались ему под ноги, и не удивительно, что через несколько минут его туфли начали издавать нелицеприятные чавкающие звуки.

Чафк… Тс-с-с… Чафк… Тс-с-с…

Как вы уже догадались, по не известной мне причине правая и левая туфля разговаривали отлично друг от друга. Видимо, на далёких диалектах или вообще на разных языках. Но, тем не менее, мучаться парню оставалось недолго. Уже виднелась остановка и наравне с Крисом к ней подъезжал забрызганный грязью автобус. И транспорт, и Крис – оба выглядели весьма подавлено и уставше. Что и сказать – они нашли друг друга.

Во время поездки ноги нагрелись, даже почти высохли. Можно было смело надеяться, что завтра наш юный путешественник не сляжет с температурой под сорок градусов Цельсия и не распустит сопли.

Ещё одним невероятным фактом являлось то, что автобус, в который сел молодой человек, был помечен тем же маршрутным номером, что и привычный для него транспорт, довозивший его обычно до работы. Значит, можно было расслабиться и наблюдать в окошко проплывающие мимо дома, скверы, голые лужайки и прекрасные тёплые фонтаны.

Парня разморило в тепле, он прикрыл глаза. Автобус плавно скользил по глубоким ямам, ухабам, неизвестно откуда взявшимся кочкам. За окном было прекрасное время года, когда асфальт на дороге таял вместе со снегом и появлялись первые «подснежники» на низких авто.

Крис сошёл на своей остановке, поблагодарил водителя за прекрасную поездку и в отличном расположении духа прошествовал на своё рабочее место.

– Юдин, зайди ко мне, – проскрипел голос начальника, когда Крис ещё не успел приземлиться в кресло.

– Иду-иду, Олег Викторович…

Как ни в чем не бывало Крис поправил галстук, интеллигентно придвинул стул обратно к столу и прошёл по указанному направлению.

Хозяин кабинета громко хлопнул дверью за спиной у парня – для солидности.

– Ну, Юдин. Как будете объяснять ваше опоздание на работу? Может, вы запамятовали, но рабочий день начинается в восемь тридцать, сейчас на часах уже половина одиннадцатого, значит, вы опоздали на два часа!

Крис стоически молчал. Олег Викторович жестом пригласил молодого человека присесть. Крис даже не колыхнулся в ответ на предложение.

– Я вас ещё раз спрашиваю, почему вы сегодня опоздали на работу? И хочу сразу предупредить, что отговорки типа «не прозвонил будильник» или «дети заболели» не сработают! – мужчина замолчал и задумчиво посмотрел на потолок. – А у вас есть дети?

– Нет, – произнёс Крис. – У меня есть собака, это считается?

Олег Викторович долго смотрел молодому человеку в глаза, потом махнул рукой.

– Молодец, партизан. Так и отвечай в случае чего, вдруг кто-то особенно надоедливый будет интересоваться, почему я тебе в этом месяце премию выписал, – начальник подмигнул, Крис улыбнулся.

На этой оптимистичной ноте и закончился разбор полётов. Потом, в течение всего дня, несколько раз подходил Семён Львович и старательно выпытывал, о чём Крис говорил с Олегом Викторовичем, но все было без толку. Даже шоколад, принесённый как взятка, не переубедил Криса открыть коллеге эту страшную тайну.

Вечером дома у Криса всё же поднялась температура. Невысокая, всего около тридцати семи градусов. Он попил чаю с малиновым джемом и прилег на кровать в своей комнате. Пушистый неугомонный пёс бегал кругами, не давая даже подремать. Кошмар во сне и наяву. Крис взглянул на стопку книг, стоящую у двери. Они источали миазмы, вонь. Они были не чисты. Казалось, все беды молодого человека заключались в том, что он сам, своей рукой впустил это зло в дом. Крис отвернулся, но тёмные холодные щупальца тянулись к кровати, качали ее. Вся комната начала кружиться.

Криса трясло.

Он повернулся на бок, к окну лицом – и испугался увиденного отражения. Немедленно вернулся в ровное положение – на спину. Краем глаза видел ненавистные чеховские тома. Стиснул зубы, но челюсть не слушалась – она танцевала чечетку, играя на его нервах. Обхватил себя руками, пытаясь унять дрожь, согреться. Ему было холодно, чертовски холодно. Ему было жарко, нестерпимо, будто жарился как грешник на сковородках в Аду. Крис скинул одеяло на пол. Дрожь усилилась, ломило кости, от его тела исходило марево, он отчетливо это видел. А чёрные, липкие щупальца книг тянулись к нему, сводили с ума…

– Зло, обман, черная желчь… Они хотят отравить мой дом!.. Я не позволю им!.. – Крис ворочался на промокшем покрывале, ему было душно, жарко, холодно. – Еретики, отступники, они предали правду!.. Они нашли… нашли последний оплот правды в моем доме и теперь хотят убить меня! – Криса выгнуло дугой, глаза чуть ли не вылезали из орбит – жадно искали кого-то вокруг себя, по щекам текли обжигающие слезы… Из передней доносился громкий, пугающий лай собаки. А Крис продолжал:

– Убийцы! Вандалы! Сволочи! Что бы вы все сдохли на помойке, пропитанной вашей вонючей кровью! – Криса ломало, он закручивал ноги, руки, складывался в невообразимые позы. А через мгновение неподвижно замер.

Из окна донеслась приглушенная сирена скорой помощи. Слишком далёкая и нереальная. А в квартире номер 307 на улице Жёлтых фонарей наступила тишина.

Глава 6

– Крис… Крис… – кто-то растяжно звал его по имени.

«Знакомый голос», – подумал Крис.

И в голове – словно набат – застучало сердце:

– Тук-тук… Тук-тук…

«О нет, только не это!..»

– Очнись, мой мальчик.

Крис с трудом поднял свинцовые веки и попытался угловым зрением найти источник звука. Им оказалась Фиа.

– Очухался? Знаешь, я сильно испугалась, увидев тебя без сознания. Теперь ты мой должник! – Крис застонал. – Причинённый мне моральный ущерб оцениваю в полгода твоих добровольных работ. Это шестьдесят пакетов с едой или, переводя в доступный тебе измерительный коэффициент, – шестьдесят книг. Не больше, не меньше. Я, знаешь ли, жить долго собираюсь, а содержимое книжного шкафа у меня в квартире не резиновое…

Крис упавшим голосом произнёс:

– Что произошло?.. Почему вы в моей квартире?.. Где собака?..

– О, какой же ты непоследовательный. Я отвечу на все твои вопросы, но лишь после того, как ты примешь моё предложение. Будем считать это пактом о ненападении. Я помогаю тебе поправиться, ты, в свою очередь, поддерживаешь меня на протяжении следующих нескольких месяцев. Безвозмездной такую помощь не назовешь, но все же определённый резон в этом просматривается. Чего молчишь?

– Три месяца…

– Шесть. И не днём меньше!

Крис тяжело вздохнул. В голове все так же звонили колокола, казалось, в ближайшее время от них никуда не деться.

«Что же, нужно решать проблемы по мере их поступления…»

– Хорошо, тетя Фиа, я принимаю ваши условия. А теперь ответьте мне, где мой пёс?

Старушка расплылась в довольной улыбке, явно больше не слушая Криса.

– Тетушка Фиа! – ноль реакции. – Фиа! Придите в себя! Больной вызывает!

– Да что ж, ты так кричишь. Чего нужно?

– Где. Моя. Собака? – медленно, делая ударения на каждом слоге, произнёс Крис.

– Та мелкая белая шавка?..

– Только я могу её так называть… Но да, где она?

– На улице. Я её выставила.

– Простите, мне, кажется, послышалось… Что вы сделали? – в голосе Криса чувствовалась явная угроза.

– Н… Не переживай, я немедленно верну её назад!..

Старушка вскочила и с быстротой, не характерной для её возраста, выбежала из квартиры на поиски болонки.

Кажется, что-то такое уже случалось с ним раньше… В детстве, когда оставался на каникулы у бабушки. А ведь верно. Бабушка дружила со своей соседкой. Они даже были неплохими подругами, только почему он забыл про это? Бабушка всегда называла его по полному имени – Кристофер, а ему так это не нравилось. Но только что произошло в то лето? Почему-то помнятся только тёплые родные руки и объятья при отъезде к родителям. Больше он не приезжал в ту квартиру. Бабушки не стало через месяц. В смерть любимых начинаешь верить, только когда слышить тот высокий и глухой звук, с которым забивают в гроб гвозди. Он до сих пор его слышит во снах. Тук-тук. Тук-тук. Тук.

Крис лежал и смотрел на потолок своей спальни. Белый, просто белый. Он повернул голову в сторону двери, чтобы хоть как-то ускорить встречу с псом, но увидел кое-что другое. Возле двери стояли книги. Все шесть. Неполное собрание сочинений Чехова. Теперь они не казались такими мрачными и отталкивающими, как накануне вечером. Крис протянул в их сторону руку – так хотелось почувствовать запах старого клея, типографской краски, но расстояние оказалось слишком велико. В животе заурчало, а «сиделка» так и не возвращалась. Оставалось только ждать и надеяться.

***

Крис быстро приходил в форму, так что через два дня он уже мог сидеть и самостоятельно передвигаться по квартире. Соседка шустро сообразила, что круглосуточное наблюдение больше не нужно, и теперь появлялась только на обед и ужин. Комок шерсти вернулся к хозяину сам, без посторонней помощи. И это помогло выцыганить у скаредной старухи один месяц. С работы позвонили лишь раз – убедиться, что Крис действительно заболел, и сказать, что предоставляют отгулы.

Все шло нормально, пока за дверью не появилась новая стопка книг. В этот раз Крис не прыгал от счастья и не спешил развернуть подарок. Лишь перенёс вторую часть чеховского труда на кухонный стол. Внимательно осмотрел анонимку – почёрк был тот же. Ровные длинные буквы тесно ложились друг к другу – это говорило об аккуратности и продуманности действий автора. Бант, завязанный на верхушке стопки, тоже выглядел опрятно. Ни замятых страниц, ни грязи на обложках. Отсюда следовало, что книжный филантроп лично приносил посылки к двери: доставщики ведь не отличаются излишней бережностью к посылкам (это знает любой работник отдела доставки).

Крис откинулся на спинку стула и задумался о человеке, имя которого он так отчаянно желал узнать. Что ему известно о мистере X? Крис сходил в спальню, взял блокнот, карандаш и вернулся за стол. Открыл чистый лист и сверху подписал:

ИЗВЕСТНЫЕ ФАКТЫ:

1. Этот человек аккуратист;

2. Имеет доступ к книгам (скорее всего, домашняя библиотека);

3. Оставляет под дверью не больше шести книг за раз;

4. Приходит, когда дома никого нет;

5. Желает оставаться неузнанным.

Перечислив все пункты, Крис внимательно их перечёл. Слишком мало для портрета, нужны ещё детали, но вот так – смотря в упор – ничего нельзя было увидеть. Возьмём абстрактную фигуру. Перед нами человек. У него есть особенность: он любит книги – довольно странное увлечение. Но мы не знаем, откуда он эти книги берёт. Существует слишком много магазинов, в которых можно приобрести этот товар, так что идём дальше. У этого человека есть любимое место, в котором он предпочитает хранить книги (квартира Криса). При этом мистер X знает, что у парня есть собака (и привычки пса известны ему лучше, чем хозяйские). Знакомые с подобными интересами на ум не всплывают – следуем дальше.

Он приходит, когда молодого человека нет дома, скорее всего – безработный, но возможно и то, что работает по сменам. Аноним знаком с графиком работы Криса, но не является его коллегой, так как в офисе все знают, что Крис заболел. И не является соседом, так как они тоже знают, что он заболел.

«Так, кажется, я запутался… Кто может знать мой режим, мои привычки, наличие собаки, знакомый со мной в лицо, но не сосед и не коллега?..»

Крис в ступоре уставился на лист перед собой.

«Бред. Если я не могу выяснить, кто этот человек, значит… я должен его выследить…»

Следует логичный вопрос – КАК? Попросить Фию последить за квартирой пару тройку дней – с целью обнаружения странной личности, оставляющей под дверью книги?..

«Нет, не пойдёт. У соседки неправильно врезан глазок… Скорее, это за ней можно так наблюдать… А что, личность тоже весьма странная…»

И логическая цепочка снова порвалась.

«Ну не могу же я и дальше сидеть дома? Откуда мне знать, что мистер Х придёт на этой неделе? Нужно ходить на работу, иначе уволят…»

И тут в голове у Криса всё сложилось.

Нужно поставить камеру видеонаблюдения.

«А почему бы и нет? Просто и со вкусом!»

Крис снова откинулся на спинку стула.

«Но куда повесить камеру? Куда её прикрепить?»

Крис встал, дошёл до двери. Посмотрел в дверной глазок: угол обзора маленький, поэтому – учитывая ухудшение качества изображения на видео – легко предположить, что лиц будет совсем не разобрать. Крис открыл дверь и выглянул наружу. Никаких укромных мест, только если самому поставить какую-нибудь невзрачную коробку.

«Добрые соседи могут подумать, что это мусор и выкинуть…»

Да уж, бывало и лучше…

Крис закрыл дверь и вернулся на кухню – сделать чай. Вторая партия Чехова осталась в своей миленькой упаковке – в стиле минимал – и просто отправилась под кровать. Но все же молодой человек открыл свою тетрадь и занёс этих вновь прибывших в список достижений.

Кто-то даёт номера любовникам или детям, литрам выпитого пива или свечам на торте, а кто-то – книгам. Крис делал это с особенным наслаждением. Он не торопился, собирая свою коллекцию, лишь вожделенно простирал к ней руки и упивался её запахом. Простыни и подушка уже давно пропахли этим сладковатым ароматом, и Крис снова и снова окунался в созданный рай, в оазис, в сладостный мираж. И ему жизненно необходимо было узнать, кому принадлежат эти пожертвования, кто носит под дверь очередную дозу и делает его зависимым от своего существования…

К счастью, на антресоли нашлась веб-камера и довольно длинный шнурок. Ничего умнее, чем прикрутить небольшое устройство к глазку с обратной стороны, Крис не придумал. С завтрашнего дня было необходимо выходить на работу, три дня отгулов подходили к концу. Шнур Крис подвёл к компьютеру, и все выглядело почти безукоризненно налаженным, так что опасаться за технику не приходилось. Запись шла на облачное хранилище (что меня саму порадовало, так как я первая смогу узнать посетителя в лицо). Все вполне безобидно, можно начинать новый день.

***

Наутро Крису позвонили. Откуда? Из библиотеки. Пришёл ответ на заявку. Как и ожидалось, её одобрили, а значит, нужно немедленно прийти и забрать интересующие его книги в отделе русской литературы.

У Криса это сообщение отозвалось болью. Ещё раз идти в то место совершенно не хотелось, но и убегать казалось глупостью. Он выпил таблеток, взял деньги на такси и, словно хоббит в своем первом путешествии, шагнул за порог дома, не предвидя надвигающейся беды.

Погода как назло стояла отличная. Тёплое солнце мягко грело, где-то пели надоедливые птицы, под ногами путались квадратные беременные кошки. Почему-то всё раздражало Криса. Он нигде не мог найти себе покоя. Дорога до библиотеки казалась длинной, просто бесконечной. А когда он прибыл на место, здание – этот уродливый монстр – словно любезно открыв рот, распахнуло двери. Крис вошёл. Из-за стойки на него смотрели знакомые водянистые глаза.

Женщина уже хотела начать перечислять оказываемые услуги, но запнулась и протянула руку. Крис непонимающе молчал.

– Вашу идентификационную карточку, – начала утробным голосом тётка.

Крис полез в карман.

– Вот, пожалуйста, возьмите.

Женщина вожделенно склонилась над предложенным прямоугольником и жадно схватила его.

– Хорошо. Теперь можете пройти в зал русской литературы.

Раздалось жужжание давно не использовавшихся механизмов – и в жутком тесном холле появилось несколько дверей, на каждой из которых красовалась тематическая табличка.

Как только Крис потянулся, чтобы открыть дверь, за стойкой раздался протяжный звуковой сигнал и дверь плавно отъехала в сторону.

Какое же это было блаженство – после маленького вестибюля попасть в такое огромное место, насквозь пропахшее книгами… Вдоль стен стояли многоэтажные раздвижные стеллажи, посередине тянулся огромный монолитный – так казалось – стол, по центру которого над гладкой поверхностью поднимались лампы в зелёных абажурах. Крис неторопливо обошел несколько стеллажей – в этом множестве книг найти одну единственную казалось ему невозможным…

«А разве при запросе я не заказал полное собрание сочинений А.П. Чехова?..»

Он приземлился на стоящий стул – и тут же на столе окошечком всплыл навигатор по отделу русской литературы. Крис вбил в поисковую строку запрос с точностью до года печати, и на полу квадратами зажглась узкая дорожка.

«Полагаю, нужно идти по ней…»

Полоска света тянулась в глубь библиотечного комплекса. Как только Крис доходил до неосвещённого участка, срабатывали датчики движения и загорались лампы над столом. Крис шёл уже около пятнадцати минут, а светодиодная дорожка всё не заканчивалась. Вдруг впереди показался яркий свет – по сравнению с приглушенным, исходящим от зелёных ламп. Крис ускорился и с удивлением обнаружил, что вышел к началу стола. Прямо напротив того места, откуда он начал свой поиск, пиксели навигатора исчезали под стеллажом. Крис подошёл ближе и увидел несколько таких же томиков, как те, что сейчас стояли у него дома. Он присел и внимательно вгляделся – собрание сочинений оказалось не полным: не хватало тех двенадцати книг, что хранились теперь у него дома под кроватью.

Крис взял тринадцатый том и раскрыл. В нос ударил знакомый пряный запах. Сомнений не оставалось: аноним украл книги из библиотеки и подложил под дверь Криса.

«Выходит, я теперь соучастник преступления?..»

Крис поставил книгу на место. За его спиной раздавались щелчки, напоминающие те, которые звучат при выключении рубильников освещения. Он засунул руки в карманы и вышел из зала.

Холл выглядел пустым, женщина за стойкой отсутствовала, зато там оставалась ID-карта Криса, которую он забрал и тут же поспешил убраться из этого жуткого места.

Теперь погода казалась ещё ужасней и идти на работу совсем не хотелось.

«Поболею на день дольше…»

И Крис свернул за угол массивного страшилища. Там, насколько ему не изменяла память, должно было находится игровое поле. Но – к изумлению Криса – за углом ничего не оказалось, только большой голый пустырь. Пусть библиотека и располагалась на черте города, но эта незастроенная площадь все равно выглядела мрачной и неуместной. Возможно, сказывалось жуткое соседство. Хотя – как бы там ни было – стояла благословенная тишина. Никаких птиц, кошек или детей.

«Вот за такое я и люблю книги. Они умеют молчать…»

С того момента, как Крис покинул здание библиотеки, прошло несколько часов. Он вынул из внутреннего кармана пальто мобильник, вызвал такси. На экране смартфона красовались красивые циферки: 15:23.

«Почти половина четвёртого. Вот и рабочий день подходит к концу».

Что делал молодой человек всё это время? Ничего. Он просто сидел на траве и смотрел на небо. Перистые облака тихо плыли над головой, апрельское солнце щербато жмурилось. Почему парень не просидел на этом месте до вечера? Да, мне тоже интересно. Может, у него есть важные дела? А может, он просто захотел поесть или справить нужду… Мы вскоре это узнаем, так как Крис уже садится в жёлтый беспилотник и называет адрес бортпроводнику. Такси плавно трогается и движется к северному выезду из города. В сторону, противоположную от дома Криса…

На загородной дороге машина неслась со скоростью, перевалившей за сто пятьдесят километров в час. Неужели механика сбилась? Это невозможно. Хотя существует одно объяснение: за рулём сидел человек. И этот человек точно знал, куда едет. Безлюдная дорога. Навстречу несутся только верстовые столбы и одинокие тепличные комплексы. Интенсивный метод выращивания овощей и фруктов все больше набирал обороты, и всё дальше и дальше отходили традиционные способы обработки почвы, посева, уборки. Гидропонные установки творили чудеса. Как говорится любой каприз за ваши деньги. Вот объездное шоссе начало заканчиваться и показались первые домики небольшого посёлка.

Ну как сказать – поселка… Должны же где-то жить работники теплиц. В соответствии с этим и атмосфера в таких местах обычно оставляет желать лучшего. Большинство людей предпочитают перебираться в большие города, где рядом все удобства для жизни и отдыха. Здесь же среди сотни одинаковых пятиэтажных домиков есть только три административных здания – это школа, детский садик и полицейский участок. Последний в поселке просто необходим, потому что идут работать на такую грязную работу, как сельскохозяйственное обеспечение, только рецидивисты, уголовники или те, кому предписали не приближаться к массовому скоплению людей на N-ное количество километров. Поэтому можно смело утверждать, что драки здесь – довольно частое дело. Так и есть, если бы не одно НО. Такое большое и жирное НО, как местный бар. Чем дольше открыт бар, чем больше там алкоголя и шлюх, тем ниже криминальность района и тем спокойнее граждане, населяющие его. Полиции приходится закрывать глаза на подобное бесстыдство и сотрудничать с обителью хаоса и разврата, иначе на базе поселка можно будет смело открывать тюремный округ.

Жёлтое такси уже въехало на улицу и плавно заскользило по однотипным кварталам. Улицы пустые, словно вымершие. И не удивительно: почти все жители раболепно склоняются над редиской или салатом в крытых прозрачных комплексах. Молодого человека за рулём, по-видимому, это не смущает. Просматривая изображение с камер наружного видеонаблюдения, я теперь точно могу сказать, кто за рулём. Это наш обожаемый и горячо любимый подопытный – Крис Юдин.

Машина подъехала к одному из домов и затормозила. Крис выбрался и… нет, он не подошёл к одному из подъездов и не позвонил в домофон, только свернул за угол и куда-то направился быстрым шагом. Вот он уже пересекает последний квадрат двора, а ведь дальше – только необъятное поле. Или нет? Крис подходит к белой рефрижераторной будке и дёргает ручку двери – ржавые петли пора бы уже смазать. Он шагает внутрь и пропадает ИЗ МОЕГО ПОЛЯ ЗРЕНИЯ! Это невозможно, я не могу его нигде найти… И что мне делать теперь, ждать в засаде?..

Что за черт! Не прошло и минуты, как из будки вышел большой амбал и затрусил по пройденному Крисом маршруту. Того и гляди наткнётся на такси. И точно. Накачанный мужик залез в кабину, засунул в банкнотоприемник купюру, забрал мелочь со сдачи и, хлопнув дверью, отпустил желтую машину на следующий вызов. Ничего не понимаю. С приближением сумерек в будку заходило всё больше и больше людей. Как они там все помещались – загадка. Но самое интересное не в этом. Самое занимательное в том, что как только рабочие входили внутрь, у них отключалась связь со спутником. И я оставалась не только слепой, но ещё и глухой. С чем-то подобным я уже сталкивалась раньше. Кажется, это называется глушилкой. Но зачем ставить в рефрижераторе такую штучку? Ох, тут я бессильна… Придётся ждать. А ещё мечтать и придумывать, чем таким может заниматься Крис, когда я его не вижу…

***

– Крис! Дружище, давно не виделись! – снова и снова за этот вечер мне пришлось вставать из-за стойки бара, пожимать большую, грязную, теплую руку и пить за встречу.

– Ты прав. Давненько здесь не бывал, – я улыбнулся.

– А что же такое? Неужели бабу себе нашёл? Или ещё того хуже – работу?

– Я свободен как ветер, ничто меня не удержит у ног даже самых симпатичных дам!

– И то верно, наш Крис ещё тот ловелас. Признаюсь по секрету, моя жена и то во сне нет-нет да и зовет тебя по имени. Сначала меня это дико раздражало, а потом начало веселить, ведь как можно сердиться на такого парня, как ты?

Я обменялся ещё парой слов с собеседником и вернулся к недопитому пиву за стойкой. Как же хорошо, не приходится следить за своими действиями и мыслями, ничто не тревожит и не напрягает. Да, мне необходимо было расслабиться от постоянного гнетущего контроля Starlink. Я, кажется, вечно чувствую пристальный взгляд, но в этом баре всегда так спокойно… Жители поселка – как никто другой – берегут конфиденциальность своих жизней и привязанностей.

– Мара, я действительно уже так долго не был здесь?

Женщина за стойкой ухмыльнулась – она быстрыми, профессиональными движениями протирала бокал.

– Да, мой дорогой. Твоей насиженной офисной жопы уже слишком давно не было в моем баре. Но никто – слышишь? – никто не может похвастаться такой же популярностью у девушек, как ты. Может, это чертова женская верность, а может – ты действительно такой неотразимый красавчик, что все в этом чертовом городке до сих пор помнят тебя – как будто и не было тех восьми лет разлуки.

– Мне нужно было учиться…

– Учёба, учёба. Посмотри на себя, куда тебя это привело? Ты вшивый белый воротничок в одном из тесных офисов. Работаешь на людей, жадных лишь до денег и власти. Приди в себя! Возвращайся, здесь твой дом!

– Мой дом в городе, в бабушкиной квартире. У меня там есть все, что мне нужно. Я даже собаку завел.

– «Даже собаку»… – передразнила меня хозяйка бара. – Так говорят только одиночки и неудачники, а я не хочу верить, что тот Крис, которого я знаю и помню, превратился в ЭТО… – Женщина весьма красноречиво обвела мою фигуру – в жесте, полном призрения.

– Мара, – я наклонился, стал на локти и максимально приблизился к женщине. – То, кем стал и кем я буду, – это только моя заслуга. Твоя задача подливать мне пиво в этом подпольном баре, пока у меня в кармане останется хоть одна монета.

Женщина отшатнулась. В моем голосе слышалась потаённая угроза и скрытый гнев, а она не хотела будить зверя, пока тот ещё дремал. Каждый житель поселка помнил Криса. Это правда. Но не все помнили его только с хорошей стороны. Если описать вкратце, то я явно не был паинькой – ни в переходном возрасте, ни во взрослом. Скорее, если можно так выразиться, я был главарем уличной шайки разбойников. И не было никого страшнее…

Да и сейчас, если присмотреться, то можно заметить не одного из тех серых представителей толпы, которые постоянно критикуют и кидают какашки в массы. Нет. Я чувствую себя настоящим волком. Кажусь себе выше, сильнее, матёрее, чем в душном сером городе. Здесь, в этом месте, произошла настоящая перемена, как если бы дикое животное долго держали за решёткой, а потом отпустили на волю, в родной лес. Во взгляде огонь, на шее играют мускулы. За восемь лет я совсем не потерял форму и выглядел пусть и слегка тощим, но сильным и жилистым. Светлый, но не блондин. Высокий, но не очень. Красивый, харизматичный и дерзкий. Мои серые глаза – я знал это – приобрели стальной оттенок: сказывался полумрак бара – и атмосфера свободы, безнаказанности заполнила до краёв озёра цепких, жадных до наслаждения глаз…

– Мара, скоро ли начнётся шоу? Мы уже устали ждать! – раздался крик из дальнего угла.

– Ещё дюжина бокалов пива и начнем, – кричали в ответ.

Это всколыхнуло заскорузлые воспоминания, они бурным потоком накрыли меня с головой, на лице скользнула широкая, жадная, белоснежная улыбка. Посмотрим, моя милая хозяйка, какие девочки у тебя в ассортименте на сегодня… Я перебрался к краю стойки и заказал себе ещё один бокал. Людей прибывало, становилось жарко и душно. Пора бы уже включить вентиляцию. Я оглянулся в поисках рубильника. На старом месте, про которое помнил, красовалась дыра, вокруг которой, словно куски плоти, висел покорёженный металл. Неужели… Если не открыть шлюзы на крыше, то здесь все задохнутся… Я внимательно осмотрел помещение: народу набилось как селедок в бочку, все пили, смеялись и издавали непотребные звуки. Никого не смущала ни теснота, ни духота. И, значит, мне стоило расслабиться: мне ли не знать, насколько Мара любит свой бар… А если никто не выражает беспокойства, то значит – всё так и должно быть. Хозяйка своё дело знает.

Однако ещё через несколько минут послышался нетерпеливый свист, топот. Громкость разговоров и ругательств повысилась, начиналась давка в проходе и на лестнице, всем хотелось выйти подышать свежим ночным воздухом, покурить. Толкотня, шум, крики, ругань, кто-то кого-то ударил, чьё-то тело отлетело к стойке и перевернуло пиво – прямо на мой серый пиджак. В зале сразу стало тихо, за спиной по-дурацки захихикали. Все глаза присутствующих были устремлены на меня, схватившего обидчика за воротник и злобно смотрящего на него. Затевать драку, казалось, равносильно тому, чтобы начать разносить весь бар…

– Будем считать, – выдавил я сквозь зубы, – что ты шар для боулинга и сейчас выбил страйк. Ещё раз попадёшься мне на глаза, шкура, и я выбью страйк из твоих зубов, понял? – я тряхнул обомлевшего мужчину, тот согласно покачал головой. – Мара, – позвал я женщину, – проследи, чтобы этот добрый гражданин заказал пиво каждому в этом зале, надеюсь, этого хватит, чтобы начать представление?

– Отлично сработано, мой мальчик, – хозяйка подмигнула. – Да начнётся шоу!

Из-за зеркала барной стойки показался небольшой винт, женщина умело его повернула. На присутствующих пахнуло свежим воздухом, я отпустил помешавшего мне засранца на пол – тот в свою очередь поспешил скрыться.

Представление начиналось.

Свет погас, по стойке прошла мелкая дрожь и чьи-то каблуки щёлкнули прямо у меня перед носом. Над входом зажёгся прожектор и осветил одну девушку, потом вторую, третью. Танцовщицы застыли в соблазнительных, эротичных позах, по залу поплыла медленная вибрирующая мелодия, девушки на стойке начали извиваться, словно змеи, словно у них не было костей. Кожаные короткие шорты на двух пуговицах, широкие кружевные бюстгальтеры и туфли на высоком каблуке. Плоские животы, подтянутые фигуры, соблазнительная грудь. Красивые и желанные – они танцевали для заворожённой публики. Музыка набирала громкость, а девушки вытворяли все более безумные и невероятные вещи. Они обливались пивом, отбивали чечётку, целовались, под конец бросили в толпу свои лифчики – и свет снова погас. Когда зажглись тусклые лампы устен, очаровательные нимфетки уже стояли за стойкой в облегающих топиках, каждая из них держала в руках по две бутылки джина и весело улыбалась.

– Кто хочет получить выпивку прямо из наших рук? – кричали девушки. – Спешите, налетайте, всего шесть бутылок!

Одна из девушек отпила прямо из горлышка, две другие повторили тот же трюк. Толпа мужчин жадно хлынула к стойке, протягивая мятые купюры, – в этом месте ценились только наличные.

– Крис, – позвала меня Мара, – идём со мной!..

Я безоговорочно подчинился и юркнул следом за женщиной в узкий проход под шкафом с алкоголем. За баром располагалась ещё одна комната, там пахло сыростью и пылью – по всей видимости, это был склад.

– Не знал, что здесь есть подсобное помещение… – потолки оказались явно низковатыми, приходилось пригибаться, и из-за этого голос звучал сдавленно и приглушённо.

– Да, мы с ребятами вырыли эту комнату уже после того, как ты уехал…

– Зачем позвала?..

Послышались шорохи, создалось такое ощущение, что женщина раздевается. Я напряг зрение, стараясь разглядеть происходящее в метре от меня, но все без толку.

– Присядь, Крис, у меня есть для тебя серьезный разговор…

Присесть? Куда? Я повёл ногой вокруг себя, стукнулся о железную кеглю, ушибся, решил, что лучшее – это просто присесть на корточки.

– Мара, я сел…

Надо мной просвистел коронный правый хук женщины.

– Ты и правда сел. Молодец!

– Ты совсем дура?.. А если бы попала в меня?..

– У меня рука легкая, не отключился бы, – она немного помолчала и добавила, – а даже если бы и отключился, у меня в баре есть лед, я бы быстро тебя реанимировала…

«У неё действительно не все в порядке с головой…» – подумал я.

Снова послышался шорох – и следом я почувствовал на губах её дыхание, такое горячее, пахнущее её любимым шотландским семидесятиградусным виски, – проще говоря, почти что спиртом.

– Поцелуй меня, Крис…

Я повиновался. Не знаю, что нашло на меня в ту минуту, может, это дурман алкогольный паров на меня так подействовал, а может, это действительно было именно то, зачем я приехал сюда сегодня. Мне нужен был секс? Да. Любому молодому человеку (и не только молодому), нужна такая маленькая радость. Что ещё может жизнь предложить нам, кроме наркотиков, алкоголя и секса? Мы заводим себе хобби, работу, получаем деньги. Но все равно рано или поздно оказываемся в этих местах и спускаем наших ручных демонов с поводка. Пожалуй, со слишком короткого поводка. И пусть завтра мне будет стыдно, но сегодня мы лежали на холодном земляном полу, в темноте, в пространстве, запертом пивными кеглями и ящиками, полными джина и виски. И для меня не существовало ничего, кроме бархата кожи Мары, запаха её духов, перемешанных с потом. Кроме упругих резиновых губ, мягкой груди и теплоты. Бесконечной теплоты, исходящей от её обнажённого тела. Я чувствовал, как билось мое сердце, я слышал её отрывистые, стыдливые стоны удовольствия. И пусть меня поразит молния, если в те минуты она не принадлежала мне. И не было для меня ничего важнее её прерывающегося дыхания, её ласкающих мою грудь и спину рук. Мы были. В тот момент мы по-настоящему жили, а не просто существовали…

Когда разгоряченная и счастливая женщина легла со мной рядом, в комнатке стало душно. Я чувствовал плечом её грудь, по взмокшей спине прошёл холодок. Мне было нужно именно это? Я бежал из города за этим?

– Нам нужно одеться, становится прохладно, – Мара сладко потянулась и зажгла фонарик на своём телефоне.

Мне удалось разглядеть помещение. К моему удивлению, это было похоже скорее на длинный узкий коридор с низким потолком, вдоль стен которого стояла выпивка. Здесь были почти все марки и виды алкоголя, но конечно доминировал хозяйский любимый шотландский виски. Я неспешно одевался и краем глаза посматривал на женщину. Она медленно, словно в полусне надела бельё, шорты, футболку. И тут я вспомнил тот самый случай – то, что мучило меня в бреду от температуры. Произошло это на речке в городе – в одно из многочисленных скитаний из поселка к бабушке на квартиру. Эх, раньше это было в тренде – брать внуков к себе во время школьных каникул… Я сидел на берегу с удочкой, рядом резвились местные мальчишки. Они не задирали меня, но и наладить общение не стремились. Мы просто соседствовали. И вот в один из особенно жарких дней эти ребята пришли шумной большой компанией – со старшими пацанами. Они хвастались передо мной знакомством с такими крутыми, по их мнению, людьми. Но те парни мне действительно казались тогда классными – ведь они купили пиво. Дома я часто видел алкоголь и не только тот, у которого градус не превышает десятку. Но здесь, вдали от приставучих родителей, у меня появился реальный шанс попробовать этот золотой шипучий напиток. Я сделал глоток, два. От горечи и гадостности во рту меня чуть не вырвало, но я сдержался, и в свои двенадцать лет выпил свою первую бутылку пива – до дна. А потом солнце вошло в зенит. Зной плавил асфальт, что там говорить о тонких панамках на наших головах? Меня сразу раскумарило. Помню, как я лёг тогда на траву и долго, почти до полуночи смотрел на небо сквозь зеленую листву тополя. Все медленно плыло в мареве, затягивалось дымкой. Я слышал голоса, далекие, неясные. Они как будто звали меня, но и не меня. Как оказалось позднее, это бабушка искала со своей соседкой Фией нерадивого балбеса – внука. Я безуспешно пытался выкарабкаться из предобморочного состояния. Движения были замедленные, тело – оно не слушалось меня. Помню, как в полусне выбрался на дорогу, как меня подхватили заботливые бабушкины руки. И всё. Всё произошедшее дальше я узнал с бабушкиных слов. Как оказалось, я отключился, но всю ту ночь мне снились речные стрекозы, летающие над моей головой. Они кружили в знойном мареве и были абсолютно свободны…

Вот и сейчас Мара – словно та летняя стрекоза – была свободна. Да и я сам. Чувство усталости уступило ощущению легкости во всем теле. Я парил, и солнце над моей головой висело в зените…

Тук – тук – тук.

Мы с женщиной одновременно вздрогнули: кто-то постучал в маленькую дверь из бара, потом раздался шёпот:

– Хозяйка, у нас заканчивается спиртное, нужно ещё пару ящиков!

– Сейчас, уже несу! – ответила Мара и сунула мне в руки тяжёлый деревянный короб – его содержимое издавало приятный звенящий звук.

Дверка открылась, и я выбрался наружу. Бар выглядел как эпицентр Апокалипсиса. Пьяные, агрессивные люди тянули девушкам деньги, требуя выпивки и зрелищ, кто-то ругался, кто-то трахался в углу. И никто не обратил на меня внимания. Люди были увлечены счастливым времяпрепровождением. Я поставил ящик под стойку и обернулся к хозяйке:

– Я пойду, Мара. Мне завтра на работу.

Женщина долго смотрела в мои глаза, наверняка искала хоть малейший намек на то, что я всё же останусь, а потом тряхнула головой и, прищурившись, произнесла.

– Спасибо, Крис.

Это было последнее, что я хотел услышать, поэтому я поспешил к выходу. На лестнице меня догнала одна из танцовщиц:

– Постой! – кричала она. – Хочу поговорить с тобой!

Я замер с занесенной над ступенькой ногой и, стараясь как можно быстрее отделаться от надоедливой девчонки, грубо сказал:

– Что надо? Не видишь, я уже ухожу…

На собеседницу это не произвело никакого впечатления, она продолжила без всякого стеснения:

– За что тебя благодарила хозяйка?

Мне совершенно не хотелось отвечать на этот вопрос, и я бы, скорее всего, просто повернулся и ушёл, но её тон меня взбесил:

– Послушай, детка, не стоит задавать вопросы, на которые ты не хочешь знать ответы!

– Что за чушь ты несёшь? Если я спрашиваю, значит, мне интересно, значит, мне нужно это знать!

– Зачем?

В глазах у девчонки словно блеснула молния. Мне хорошо было знакомо это чувство упрямства, я сам таким был в её возрасте.

– Ты сейчас задаешь глупые, лишние вопросы… – процедила девчонка сквозь зубы.

Я рассмеялся. Это было так мило – её злющий взгляд и детское упрямство.

– Лишний вопрос? Ха! Я могу задать тебе по-настоящему неудобный вопрос, если ты на него ответишь, то я так и быть, разрешу мучающую тебя загадку! – в этот момент я стал совершенно серьёзным. – Ты танцуешь в этом баре, и наверняка тебе хорошо платят. Но тебе ли? Ведь ты же школьница?

Последние слова, словно хлыст, ударили девушку, она покраснела, её глаза в ужасе расширились. Сомнений в правильности моих догадок не осталось. Но мне было мало. Я хотел ещё поучить девчонку:

– Что тебе сказала Мара, по поводу этой благодарности?

Девушка отвела взгляд в сторону, она больше не могла прямо смотреть на меня:

– Сказала, что ты знаешь, за что.

– Да. Знаю. И впредь ты должна довольствоваться такими объяснениями, а не устраивать скандалы в месте, где тебе дали работу, в месте, от существования которого зависит твоя жизнь.

Если взглядом можно было убить, то я был бы уже мертв. Но, к сожалению или счастью, подобная участь меня не постигла и я спокойно выбрался на свежий воздух улицы. Стоит ли говорить, что я отлично знаю эту девушку и даже помню, как вёл её за руку в первый класс? Вместо её пьяни-отца. Увидел бы его сейчас – убил.

И все же хорошо, что я уехал отсюда. Здешние люди не располагают к долгим разговорам лунными ночами. А жить здесь было не плохо. Полная независимость и неприкрытое равнодушие со стороны родителей делали меня самым отвязным и неукротимым в банде, до сих пор, вон, слухи ходят. Я потёр лоб и невольно отметил, что улыбаюсь. Давно мне не было так хорошо. Так легко. Но всё же самым приятным в жизни здесь оказался отъезд отсюда. Как же девушки провожали меня! Они плакали, одна даже пообещала ждать меня всю жизнь, сказала, что всегда найдет для меня тёплое место в своем доме… и сердце. Эх, Мара, какой же я глупец… Охочусь за этими стрекозами, всё хочу и себе тоже крылья. Бегу куда-то, а куда – ни я, ни сам черт не знаем!

Вдоль передней стенки рефрижераторной будки стояли ночные бабочки и договаривались о ценах с покупателями их услуг. Слева слышались стоны чьего-то желудка. Главное, чтобы блевотина не протекла через потолок в бар. Я хотел свернуть направо: мимо полицейского участка быстрее всего выйти к трассе – но что-то меня остановило, нечто похоже на предчувствие надвигающейся опасности. Я внимательнее вгляделся в лицо человека, стоящего чуть поодаль от меня. Расплата пришла раньше, чем я ожидал. За только что совершённый половой акт мне стало стыдно не завтра, а именно сейчас. И я молил небо, чтобы стоящая передо мной женщина ничего не поняла.

***

Ура, товарищи! Крис вышел наружу! Парень встретился взглядом с девушкой, перегородившей ему дорогу, и отвёл взгляд, наверное, ему противно с ней говорить. Я бы тоже не стала. Стрижка – ёжик, сама в чёрной кожаной куртке, обтягивающих джинсах. Не удивлюсь, если она из банды. Крис пропадал несколько часов, эта девушка ждала, а я скучала.

Я безумно скучала. Уже и смешные видео с котятами посмотрела, и политические новости, и проверку безопасности провела – проверила себя на наличие вирусов. Я сосчитала количество квартир в этом районе, количество машин, число завтрашних утренних пятничных пончиков в школе (это было самое простое, я хакнула базу школы и узнала количество учеников). Я сосчитала все видимые звёзды на небе, их оказалось три тысячи. Удивительно, совершенно невообразимо, какие яркие в этом поселке звёзды. Возможно, тому виной комендантский час, после которого отключают на всех улицах освещение, – возможно. Но как бы там ни было, мне было скучно. Безумно.

И как же я была рада, когда мой ненавистный объект наблюдения вышел на улицу. Да, выглядел он слегка помято – в одной рубашке, с расстегнутым воротником, – но это нисколько не умаляло его вины передо мной. Он бесстыдно пропадал несколько часов под землей, а я даже не знаю, чем он там занимался. Я могу только догадываться и придумывать… Вот и сейчас стоит, разговаривает с этой…

– Здравствуй, Клара.

Именно с ней.

– Я ждала тебя.

Крис промолчал, он лишь пожал плечами:

Клара вскинула на него глаза:

– Ты на меня обижаешься, правда?

– Нет. Как ты могла подумать такое? – он поднял на Клару серые глаза. – Так, значит, ты здесь живешь?

– Да, здесь.

– И ты знала меня до того, как мы познакомились на работе?

– Только из-за тебя туда и устроилась.

– Ясно, – Крис засунул руки в карманы и шагнул мимо девушки.

– Стой! – закричала Клара. – Ты не понимаешь, я хотела тебя вернуть домой! Здесь все так скучают по тебе!

Крис обернулся, на его лице появилась кривая, вымученная улыбка.

– Домой? Мой дом там, – он махнул рукой на юг, – в городе. Там я ем, сплю, ругаюсь с соседями. А здесь что? Что мне может предложить это место? Вкалывать на плантациях, как раб, пить до помутнения рассудка по ночам и помереть в сорок? Здесь нет ничего, что сможет удержать меня…

– А как же я?

– Ты? Я не буду плакать от расставания с тобой, и ты не плачь. В жизни бывает пара-тройка друзей, которые тебя не предадут. Их предашь ты. Прощай, Клара, – больше молодой человек не останавливался и не оглядывался.

«И все же у неё почти получилось… Я ведь приехал сюда сегодня…»

Глава 7

Заказывать такси из посёлка было слишком рискованно, наличных при себе не было, а расплачиваться кредиткой – это всё равно, что рыть себе могилу. Если кто-то на работе узнает о связи Криса с этими людьми, то его немедленно выгонят. Пришлось выходить на трассу и ловить попутку. В основном по ночной дороге ехали лишь большие массивные грузовики, доверху забитые картошкой, морковью, огурцами. Они либо не видели фигуру парня, либо просто игнорировали, опасаясь непонятных криминальных личностей. Но, тем не менее, почти десять километров – треть назначенного пути – он уже прошёл пешком, когда один из водителей все-таки сжалился над путешественником. Перед Крисом, плавно тормозя, остановилась фура, и из водительского окна высунулась лохматая, все заросшая голова, она как-то неестественно вытаскивала длинный язык и звала Криса.

Он бегом догнал машину, влез по высокой лесенке в кабину и захлопнул дверцу.

– Здравствуйте! Спасибо, что остановились! – Крис вглядывался в лицо водителя. В кабине было темно, фонари как назло не горели. От сумерек и выпитого алкоголя у Криса никак не фокусировалась картинка перед глазами. Но если бы его сейчас спросили, то он наверняка бы в полной уверенности ответил, что за рулём сидит обросший чёрной шерстью чёрт. Нехватка рогов Криса не смутила, зато с этой миссией отлично справилась жуткая вонь.

«Наверное, эта фура едет в Ад… А в кузове везёт грешные души…»

Крис закатил глаза.

«Что же, все мы рано или поздно туда попадём, так я ещё и с комфортом доеду…»

Двадцать километров машина преодолела за двадцать минут. И всё это время Крису приходилось отвечать на вопросы надоедливого шофера:

– Я смотрю, вы хорошо погуляли?

– Да, хорошо… – Крис начал нервничать.

«Неужели это из-за этой гулянки меня подобрал адский патруль?..»

– Выглядите измотанно, наверное, к девушке приезжали?..

Крис продолжал вести с собой немой диалог:

«Седьмая заповедь, если не изменяет память? Не прелюбодействуй…»

Крис нервно сглотнул.

– Наверняка поссорились с девушкой?..

«Я, конечно, не уверен, но неужели черти и такую статистику ведут?..»

Шофёр все не отставал, однако, поняв, что на тему личной жизни молодого человека не разговорить, подошёл с другой стороны:

– Куда вам нужно?

– А что, можно выбирать? – Крис ошарашенно смотрел на мужчину.

– Конечно, можно. Хотя я могу вас и до своей конечной точки довезти, если вам будет удобно.

– Спасибо, конечно, но я, наверное, пораньше сойду…

– Как скажете, – собеседник Криса, по всей видимости, обиделся – отвернулся.

При подъезде к городской черте в кабину пробрался слабый луч света, но Крис не смог побороть в себе благоговейный страх и взглянуть на водителя. Шофёр остановился почти у самого квартала Жёлтых фонарей – в конечном счёте ему оставалось преодолеть не более пятисот метров. Они были долгие. Как пара часов в тренажёрном зале. Крис с трудом переставлял не слушающиеся ноги, опирался рукой на стену дома. В голове снова бил набат, и от этого звука молодого человека мутило. Он на карачках достиг двери своей квартиры. Когда его пьяное тело ввалилось в прихожую, на часах светилось ровно пять утра. Только сейчас Крис почувствовал, как устал: кости ломило, все части тела ныли. Последнее, что он запомнил, – это как пёс радостно облизывал его руки…

***

Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук…

Молодой человек открыл глаза, но не сразу сообразил, что он делает на полу в коридоре. Почему он спал вместе с собакой на коврике?..

Крис попытался встать, но тут же понял всю безрассудность этой идеи. Его мутило, ему хотелось спать. Часовые стрелки только прошли отметку в семь часов утра.

«В поселке в это время тоже все просыпаются, но я ведь всё там бросил, почему не удается избавиться от этой дурацкой привычки вставать по заведенному сердцу…»

Крис на четвереньках подполз к кровати, не раздеваясь, наполовину залез на спальное ложе и закрыл глаза. Так удобно засыпать ему ещё не приходилось. Все было именно той мягкости, какая нужна. Нигде ничего не кололо и не выпирало. Не мешала даже необычная поза для сна, ведь коленками Крис так и остался стоять на полу…

Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук…

Крис издал отчаянный стон и уткнулся лицом в одеяло. Он начал напевать про себя мотив известной песенки, тошнота подкатила к горлу.

«Чёрт!..»

Выругался хозяин квартиры – и перед его глазами предстала фигура ночного водителя, ему вспомнился ужасный запах. Едва Крис успел добежать до унитаза, как его вырвало. Болонка непонимающе носилась возле и вопросительно заглядывала в хозяйские глаза.

– Как же ты мне дорог, мой белый друг… – проворчал Крис, обращаясь как будто не к надоедливой псине.

Крис встал, тошнота отступила, но мир все ещё казался каруселью. Прошел в кухню, достал чашку, поставил чайник на огонь – пачка пакетиков с чаем сама любезно выпала из открытой дверцы шкафа. Под ногами затяфкало пушистое чудовище – оно хотело есть. Превозмогая тошнотворные позывы, Крис насыпал собаке полную миску сухого корма. Закипел чайник. Крис залил кипятком два пакетика чая, взял чашку и проследовал в спальню. За неимением стола чашку с обжигающим напитком пришлось поставить на пол. Крис лёг на спину – квартира перестала кружиться. Закрыл глаза, снова стараясь уснуть, – ощущение кружения перешло на него самого. Ещё сильнее зажмурился…

***

Тук-тук… Тук-тук…

В этот раз Крис проснулся от другого не менее мучительного звука: над левым ухом кто-то громко чавкал. Он повернул голову по направлению к источнику звука, открыл глаза. Из его чашки уже остывший чай хлебало маленькое белоснежное исчадие ада…

«Да, я же забыл налить воды в пустую миску. Теперь придется выбросить эту чашку…»

Второе утро в квартире 307 оказалось не более добрым, чем первое. Крису всё же удалось урвать ещё два часа сна. И теперь – выполнив суточную норму недосыпа вида «я жив несмотря ни на что», заключающуюся в четырех часах сна в сутки, – Крис чувствовал себя несколько лучше. Комната не кружилась, тошнота почти не мучила, но безумно хотелось пить.

«А ведь сегодня ещё нести гуманитарную помощь в квартиру соседке…»

Крис поморщился, но это было единственное проявление чувств, которые он себе позволил, – всё же Фиа спасла ему жизнь.

В дверь позвонили, Крис неохотно свесил на пол одну ногу, потом вторую, проскользил по покрывалу вниз, развернулся поперёк кровати и только после этого сел. Мир вокруг пошатнулся, но всё же выстоял. Крис встал, сделал шаг, споткнулся о собаку, выругался. Дошёл до дверного косяка спальни, сделал небольшую остановку, отдышался. Пересёк коридор, попытался заглянуть в дверной глазок – но помешала веб-камера, прикреплённая двери – для поимки книжного филантропа. Крис спросил слабым блеющим голосом:

– Кто там?

Никто не ответил.

Крис открыл дверь – и ему под ноги упал голубой конверт.

«Счёт на оплату», – подумал Крис, поднял письмо и громко захлопнул дверь, ведущую в его логово. Читать содержимое почты желания у него не появлялось, да и, честно сказать, возможности тоже не было. Он прошёл в кухню и сел на подоконник. За окном разыгралась настоящая весна. На солнце переливались большие лужи, люди весело перескакивали через них и смеялись. По ручью плыл бумажный детский кораблик. Откуда он и куда плывет… А вдруг на его борту оловянный солдатик с горячим, любящим сердцем?.. Нет, скорее всего, мыши из мультфильма «Смывайся». Как они там пели?

– Don't worry, be happy!

Крис напевал про себя эту строчку раз за разом, а его взгляд остановился на качелях детской площадки: они раскачивались в такт музыке, звучащей у Криса в голове. Он смотрел и смотрел, почти слыша скрип ржавых цепей. Словно загипнотизированный, Крис начал постукивать по подоконнику пальцами левой руки, воздух наполнился волшебной мелодией, созданной сознанием парня, она все ещё походила на оригинал песни, но – всё больше набирая обороты – уводила по до сих пор неизвестным человеку музыкальным тропам…

Словно мост в волшебный мир – стала эта строчка из песни. Вдоль дороги к большому, хрустальному замку впереди росли гаммы и аккорды. В этом мире птицы пели партии для флейты, а трава под ногами звенела колокольным перезвоном, вознося в небеса хвалу жизни. Зайцы носили на спине небольшие литавры, лисы – жёлтые, ярко начищенные тарелки. Все живое бежало впереди Криса, спешило к замку и выстраивалось в большой широкий хоровод – в центре которого стоял бурый медведь с дирижёрской палочкой. А Крис пел все громче и громче, звериный аккомпанемент тоже постепенно переходил на форте. Музыка звала, увлекала, манила…

Крис словно открыл открытые глаза, поморгал. Волшебное видение испарилось.

«Надо пойти погулять, на улице так чудесно…»

Он встал с подоконника – нераспечатанный конверт так и остался лежать там.

Как и положено, одна гениальная идея пришла следом за другой: перед выходом за пределы квартиры Крис тщательно искупался, побрился, переоделся.

«Кажется, я потерял пиджак от этого костюма…»

Вспомнив, в каких обстоятельствах произошла эта потеря, Крис решил плюнуть на свою забывчивость и купить новый…

Пожалуй, опустим подробности прогулки. Скажем лишь пару слов. Погода стояла действительно чудесная, ветер освежил чумную голову парня, мысли прояснились, алкогольные пары почти выдохлись. Так что в квартиру соседки через час звонил уже совершенно другой человек – полный сил и энергии.

– Кто там? – спросил ворчливый, полный недоверия голос.

– Ваш сосед, принёс вам еду и лекарства.

– Кто-кто? – переспросили из-за закрытой двери.

– Ваш сосед, Крис. – парень наклонился к замочной скважине и прокричал в неё. – Тетя Фиа, открывайте!

За дверью послышались шорохи, явно говорящие о решение старушки все же открыть парню.

– Чего ты так кричишь? Я же не глухая…

«Déjà vu», – подумал Крис и вошёл на территорию соседки. Болонка затрусила следом – её явно заинтересовали незнакомые запахи.

– Так, стоп, молодой человек. Что это за гадость непрошенно проникла в мой дом?..

– А, это? – Крис указал на пса. – Я думал, вы двое уже знакомы…

– Я не то имею в виду. Ты прекрасно знаешь, на что я намекаю. Не хочу видеть потом белую шерсть на вещах!

Парень огляделся, вещей у старушки и правда было много, наверное, не просто было поддерживать в комнатах порядок…

– Хорошо, тогда я заведу собаку домой и вернусь.

– Иди, иди!

Крис вышел с этой вражеской территории и сразу услышал, как за его спиной защелкнулся замок. Парень развернулся, постучал – никто не ответил.

«Вот противная старуха…»

Но если подумать, то больше в гостях у Фии молодому человеку делать было нечего – долг свой он уже отдал, визит нанёс.

Болонка жалась к ногам и жалобно скулила: соседка её напугала.

– Как я тебя понимаю, у меня у самого иногда мурашки по коже от одного её вида…

В квартире было душно. Спёртый болезненный воздух. Крис открыл во всех комнатах окна – стало немного свежее. Сидеть вечер дома категорически не хотелось. Надеяться, что аноним нанесёт визит, не приходилось. Поэтому – недолго думая – Крис скинул с себя толстую шерстяную кофту, достал из шкафа чёрную кожаную куртку. В правом кармане джинсов лежал бумажник, в левом ключи. В карманы куртки парень засунул руки и вышел вон.

Куда он направлялся? Даже рисковать с предположениями не буду, после вчерашней выходки от Кристофера Юдина можно было ожидать всего, чего угодно. Хотя нет, не правильно. От Кристофера нельзя было добиться ничего более-менее вразумительного, чем дом – работа – дом. А человека, который только что вышел через широкую арку, звали не Крстофер – его звали Крис. Да, это был именно он. Не буду утверждать, что парень страдает раздвоением личности, но я с известного нам момента начала воспринимать молодого человека именно так – как Криса. Хотя у каждого есть скелеты в шкафу и не каждый захочет перетряхивать их трухлявые косточки. Но, по всей видимости, парень решил сделать в своем внутреннем мире генеральную уборку и избавиться от ненужного хлама – от Кристофера Юдина. Почему я так категорично заявляю об этом? Просто я – в отличие от вас – уже догадываюсь куда направляется мой объект наблюдения. Но обо всем по порядку.

Крис неспешно пересёк набережную, зашёл в частный сектор и подошёл к одному из подъездов. Набрав на домофоне нужный номер, он дёрнул – после звукового сигнала – ручку и вошёл.

«Почему во всех подъездах, которые старше десяти лет, воняет кошачьим говном?..»

Это действительно интересный вопрос, но он не совсем подходит для раскрытия в данном конкретном месте повествования – ожидается картина поинтереснее, чем философские рассуждения на тему какашек…

Крис постучал – ему незамедлительно открыли.

– О, давно не виделись! Как жизнь, старичок? Да что же я тебя в дверях держу? Входи! – Крис кровожадно улыбнулся и шагнул внутрь.

Вышел он через минуту, небрежно потирая разбитые до крови костяшки пальцев.

«Давно я уже не дрался…»

Быстро спускаясь по лестнице, перескакивая ступеньки, Крис внимательно следил за тем, чтобы не оступиться. И не удивительно, что он со всего размаха налетел на человека, поднимающегося по лестнице вверх.

– Ты?..

– Что ты тут делаешь?..

– Это я должна об этом тебя спрашивать!

– Клара, я не шучу, отвечай немедленно, что ты, твою мать, здесь делаешь?..

– Я здесь живу, пока работаю в городе. Один из прежних жителей поселка разрешил мне арендовать у него диван…

Крис схватил девушку за руку и потащил вниз:

– Больше ты здесь не живешь!

– Что? Да кто дал тебе право распоряжаться моей жизнью?!. Отпусти немедленно!..

Крис обернулся к собеседнице – его суровый взгляд выглядел красноречивей всяких фраз:

– Если тебе больше негде жить, то я с радостью предоставлю тебе пустующую комнату в моей квартире!

Кларе было нечем возразить на подобное предложение. Она выглядела смущённой и напуганной. Как Крис нашёл её? Но парень не дал девушке времени на рассуждения и поиск рационального объяснения сложившейся ситуации. Он просто вёл её за собой под недоуменные взгляды прохожих – по широким мостовым и узким тропинкам, по облакам в лужах, по грязным закоулкам, по нарисованным цветными мелками детским рисункам. Он шёл, не останавливаясь и не переводя дух, словно на кону стояла его судьба, словно это был поворотный момент, словно – если бы он отпустил её руку – цвета вокруг навсегда обрели бы сизый оттенок…

Остановился Крис, когда они вдвоём пересекли порог квартиры 307 дома на улице Жёлтых фонарей.

– Теперь ты будешь жить здесь, – Крис снял с вешалки одиноко висящий ключ, отпёр доселе запертую дверь второй спальни и скрылся в своей комнате, предоставив девушке уникальную возможность – исследовать новое жильё в одиночку.

– Мусьё! Как давно мы не виделись! – девушка присела на корточки, и прямо в её объятия бросился радостный пёс. Он лез облизываться и яростно бил хвостом из стороны в сторону. Это был один из тех критических моментов, когда вопрос о переломе хвоста вставал ребром. Но даже такой пустяк не омрачил бы псового счастья.

Из-за закрытой двери высунулась голова Криса:

– Ты знаешь эту собаку?..

– Да, мы раньше хорошо общались, пока в один прекрасный день ОН не влюбился. И мне тогда показалось, что ваши чувства были взаимны…

– Тебе… показалось… – Крис снова скрылся в своей комнате.

– А ты что скажешь, а? Нравится тебе Крис, правда? – пёс прижался к полу, а потом подскочил и разразился высоким заливистым лаем. Клара засмеялась, встала с колен и прошла в свою новую обитель.

В её комнате на стенах красовались темно-синие обои. Над кроватью висел коллаж из чёрно-белых фотографий. Клара подошла ближе, чтобы рассмотреть. Это были детские фото какого-то мальчишки. Он выглядел весьма худощавым и лопоухим, смешным таким. Со всех снимков он смотрел с весёлой озорной улыбкой. На самом верхнем парнишка держал в руках большой шар сладкой ваты, за спиной виднелось колесо обозрения – скорее всего, фото было сделано в парке аттракционов. А на самом нижнем мальчик мерился ростом с удочкой, фоном служили высокие сорняки, доходившие юноше до груди. Посередине висел горизонтально расположенный, самый милый снимок. Там парень сидел в бумажной короне, съехавшей на бок. Перед ним на столе стоял большой именинный торт. Девушка посчитала количество свечей – восемь.

– Восемь, – произнесла она вслух – и глубоко вздохнула.

Клара без труда узнала в улыбающемся мальчике Криса. К её великому сожалению, таким юным девушка парня не застала. Их знакомство произошло намного позже, да и к тому же это было одностороннее, заочное знакомство. Ей Крис Юдин был известен как легенда, историческая личность в масштабах отдельно взятого посёлка. За что жители так сильно любили молодого человека – никто рассказывать не хотел, но то, что все без исключения относились к нему с душевной теплотой, было видно невооружённым глазом. Единственное, что Кларе удалось разузнать, так это то, что он коллекционирует книги. В квартире, в которой живут его родители, стоял большой массивный книжный шкаф. С уходом Криса книги покинули тот дом. Словно перелетные птицы, они отправились в более тёплые и удобные для их существования края – к новым владельцам. Почему так произошло? Наверное, здесь кроется ещё одна загадка прошлой жизни Криса, которую нам ещё предстоит разгадать.

Клара ещё раз осмотрелась. Помимо кровати, обоев и шкафа, в комнате присутствовала целая коробка ненужного хлама. Рассматривать содержимое прямо сейчас наверняка было бы неприлично, поэтому девушка оставила это занятие на то время, когда она останется в квартире одна. А сейчас она подошла к шкафу – и старые петли противно заскрипели. За стенкой послышались торопливые шаги – по всей видимости, Крис вышел в коридор. Клара последовала его примеру. Крис обувался.

– Куда ты идёшь?..

– Я вспомнил, что у меня есть одно неотложное дело.

– Возьми меня с собой, – Клара жалобно посмотрела на Криса.

– Нет, – последовал категоричный ответ. – Закрывать за мной дверь не нужно, присматривай за псом, я вернусь через час.

Щёлкнул автомат замка входной двери – и с кухни раздался шумный, наполненный печалью вздох. Надеясь на отсутствие привидений в квартире, девушка неуверенно направилась в сторону кухни. На подоконнике – грустно смотря в окно и встав на задние лапы так, чтобы передними упереться в стекло, – стоял Мусьё и взглядом провожал хозяина.

– Он скоро вернётся, – попыталась утешить пса девушка. Попытка засчитана не была. Пёс лишь свернулся клубочком, положил белоснежную кудрявую голову на заднюю лапу и исподлобья посмотрел на Клару, всем своим видом показывая, что девушка ему докучает.

Поняв тонкий намек, Клара покинула территорию печали, предоставив псу достаточно пространства для уединения…

Крис ушёл – можно вскрывать тайные семейные архивы, запечатанные в коробке из её комнаты. Клара краем губ улыбалась предоставленной возможности. Открытие пыльной коробки состоялось через полминуты, и тогда же Клара увидела то, что называется грустным словом «ностальгия». У каждого из вас, людей, есть особенно памятные вещи, припрятанные в укромных уголках. Детские игрушки. Рюкзаки, в которых хранится ценная коллекция разноцветных оберток от конфет. Журналы под стопкой накопившихся коммунальных счетов – с красочными эротическими разворотами девушек с большой грудью или подтянутой попой – и не только. Стопки детских самодельных открыток, подаренные маме и папе на их дни рождения, восьмое марта, двадцать третье февраля, новый год. Диафильмы, бережно завернутые в обёрточную бумагу и стопочкой спрятанные в тёмных недрах шкафа. Дневники, хранящие самую сокровенную и важную информацию о первых свиданиях, встречах, любимых цветах избранницы или избранника. Но все эти вещи, имеющие отсылки к памяти одного-единственного человека, ничего не всколыхнули в душе девушки.

Иначе дело обстояло с тем, что лежало на дне коробки.

Скорее всего, эта вещь несла такую же эмоциональную нагрузку, как старый, но все ещё крепкий велосипед на летней даче или тетрис, забытый на одном из промежутков вашей, человеческой, жизни – когда появился свой собственный телефон.

Девушка опустила руки внутрь и начала с видимым усилием что-то поднимать. Это оказался кассетный магнитофон. Название и номер модели стерлись от времени – Клара провела пальцами по отошедшей плёнке этикетки.

– Словно встреча старых добрых друзей… Ну, здравствуй, давно не виделись!

Девушка подула на корпус – и по комнате распространился запах пыли. Серебряный бок тускло заблестел. Клара ещё раз заглянула внутрь: как она и ожидала, на дне лежали аудиокассеты. На них – судя по надписям – оказались и профессиональные музыкальные композиции, и детские радиоспектакли, и записанные на пленку песни каких-то уличных бардов. Девушка достала одну из кассет на удачу – это оказался пиратский концерт группы «Наутилус Помпилиус». Клара вставила кассету, включила… Первой зазвучала песня «Крылья», записанная со второй строчки:

…И я вижу свежие шрамы на гладкой, как бархат, спине,

Мне хочется плакать от боли или забыться во сне,

Где твои крылья, которые так нравились мне?

Где твои крылья, которые нравились мне?

Где твои крылья, которые нравились мне?

Когда-то у нас было время – теперь у нас есть дела,

Доказывать, что сильный жрёт слабых,

Доказывать, что сажа бела,

Мы все потеряли что-то на этой безумной войне,

Кстати, где твои крылья, которые нравились мне?

Где твои крылья, которые нравились мне?

Где твои крылья, которые нравились мне?

Я не спрашиваю, сколько у тебя денег,

Не спрашиваю, сколько мужей,

Я вижу, ты боишься открытых окон

И верхних этажей,

И если завтра начнется пожар и всё здание будет в огне,

Мы погибнем без этих крыльев, которые нравились мне…

Где твои крылья, которые нравились мне?

Где твои крылья, которые нравятся мне?..

Песня закончилась, послышались аплодисменты – и без перерыва заиграла следующая. Клара стянула волосы на голове в высокий хвост, достала из шкафа порванный носовой платок, завязала его на конце швабры и принялась за уборку. Размеренный ритм как нельзя лучше соответствовал плавным движениям Клары. Она осторожно сняла паутину с углов и потолка. За несколько мгновений до того, как девушка закончила с этим непростым делом, на кухне раздался радостный лай, потом по полу застучали коготки и белое пушистое создание замерло в ожидании перед дверью. Девушка последовала примеру пса и также передислоцировалась в прихожую.

Когда Крис вошел в квартиру, его встречали две пары оживлённо блестящих глаз.

– Я понимаю – псина, для неё мой приход одно из величайших событий мира. Но ты-то куда, Клара?..

– Теперь я здесь живу, а значит, я обязана уважать хозяина дома!

Парень цыкнул:

– Того подонка ты тоже уважала?

– Не понимаю тебя…

– Я говорю об ублюдке, ради денег отдавшего несовершеннолетнюю дочь плясать на стойке бара в посёлке. О том, кто так любезно согласился сдавать тебе в аренду диван, но стоило тебе попробовать уйти оттуда, как он выбросил все твои вещи в окно, а я как дурак бегал их собирал! – Крис протянул Кларе два больших пакета. – Как я и ожидал, в нем благородства ни грамма!..

Клара растерянно взяла пакеты из рук Криса.

– Послушай, я не просто так переехал в город, у меня были на то причины. И я рад, что могу помочь кому-то ещё – вроде тебя – сбежать из того жуткого места. Но я хочу тебя заранее предупредить: не все бывшие жители посёлка хорошие люди. Многие из них готовы мать родную продать за дозу или ради развлечения. И как только ты уйдешь оттуда, все ополчатся против тебя. Да, они семья – но семья рецидивистов и уголовников. И они добры к тебе, только пока ты исполняешь то, что они хотят!

– Крис, как ты можешь говорить такое? Они вспоминают тебя как родного сына, а ты их грязью поливаешь…

– Любимых детей не бросают…

– Так, значит, ты на них обижен?

– Нет. Я зол. Зол на весь тот поганый сброд, позволяющий половые связи в школьном возрасте, по щелчку забывающий старых друзей, оставляющий в стороне честность, когда даёт обещания… – Крис устало снял куртку и повесил её на вешалку. – Пойдём что-нибудь поедим? Кажется, в морозилке есть около трех десятков пельменей.

Из спальни девушки послышался мотив. Молодые люди замерли в надежде разобрать слова.

…Новорождённый смотрит на свет,

Пристальным взглядом бога.

Весь его безымянный мир –

Облака или белый дым.

Я ухожу…

На каждом чистом листе,

Найдешь при желании много,

Никем не написанных слов

И это все будет твоим.

А я ухожу…

– Крис, знаешь, хоть и с трудом, но я постараюсь тебе поверить. Ты прав, эти люди не сделали мне ничего плохого и у меня нет права не доверять им. И опровергнуть истину других твоих слов мне тоже нечем. Остается только верить. И я буду… Я буду идти за тобой столько, сколько ты пожелаешь, ведь единственная звезда, которой отныне я молюсь, – это ты…

Крис протянул руку к голове Клары и погладил короткий непослушный ёжик иссиня-чёрных волос. К его удивлению, они оказались мягкими, шелковистыми, живыми. Кошачьи глаза терпеливо наблюдали, ожидая подходящего момента, когда можно будет подобраться к молодому человеку поближе, коснуться губами его шелковистой кожи на шее, ключице, груди. Губы Клары приоткрылись в ожидании поцелуя. Крис наклонился над ней – и вот его лицо уже в нескольких сантиметрах. Клара закрыла глаза, но ничего не произошло. Крис коснулся её лба своим, их носы соприкоснулись, его серые глаза находились прямо напротив светло-зелёных.

– Этого не будет, Клара. Для тебя будет недостаточно одноразовых отношений, а большее я сейчас дать тебе не в силах.

– Но ведь всего несколько недель назад ты был готов к этому…

– Несколько дней назад я был совершенно другим человеком…

Они ещё долго так стояли – одолеваемые желанием. Но девушка не решалась сделать первый шаг, а парень не мог отступиться. Эта нерешительность…

Вдруг в дверь позвонили. Молодые люди вздрогнули. Всё. Точка. Тонкая грань между друзьями и любовниками превратилась в китайскую стену, протянувшуюся вдоль всего горизонта, покуда хватало взгляда…

– Крис, открывай! – раздалось за дверью, и у Криса дернулась бровь от возмущения. Этот голос невозможно было не узнать.

Парень потянулся к ручке, щёлкнул замок.

– Вы что-то хотели, Элеонора Власовна?..

Женщина – яркой наружности и неопределённого возраста – махала перед молодым человеком пачкой каких-то фотографий.

– Вот, смотри, что я для тебя нашла! Честно сказать, я удивилась, когда на мое сообщение откликнулось так много зрелых представительниц слабого пола! Многие, очень многие были бы не прочь закрутить роман с таким жгучим красавцем, как ты!..

– Вы не вовремя…

– Что за глупости ты говоришь? Я всегда тонко чувствую, когда люди во мне нуждаются! Ты просто обязан посмотреть фото!..

Парень облокотился о дверной косяк, сложил руки на груди. Он приготовился к длительной обороне. Эта женщина была не из слабых – и она немедленно приступила к атаке.

– Я не знала точные возрастные рамки твоих предпочтений, поэтому здесь фото женщин с тем количеством прожитых лет, которое начинается с пятидесяти. Вот у этой блондинки, например…

– Элеонора Власовна! Вы, возможно, не правильно меня поняли, но меня не интересуют все ЭТИ женщины! – на предпоследнем слове парень сделал особенное ударение и указал на пачку снимков.

– Тогда… Тогда…

По лестничной клетке пронёсся слабый робкий стыдливый стон – и ярко-алые губы сводницы приоткрылись.

– Тогда, может, ты хочешь это… – женщина начала медленно расстегивать пуговицы на своей пышной груди. – Знаешь, я ведь совсем не глупая, и когда ты в прошлый раз так жадно смотрел на меня, я все разом поняла… И хочу сказать, что согласна…

Крис внимательно разглядывал представшие перед ним во всей своей красе похоть и отчаяние – но сморщил нос.

– Не-е-ет!..

– Нет?.. Хорошо… – женщина облегчённо выдохнула и робко улыбнулась. – Я боялась, что это из-за неё, но, значит, нет…

– Про кого вы говорите?

– Ах, забудь! Какие только мысли не посещают одинкого человека под холодными простынями в звёздном свете… Я ошиблась, ошиблась…

К великой радости Криса, это мучение продлилось не больше, чем того требовали законы приличия. Элеонора Власовна стушевалась и быстро заковыляла прочь. Когда Крис запер за посетительницей дверь, из кухни раздался призывный голос:

– Крис, где у тебя спрятаны кастрюли? Мусьё, не крутись под ногами…

Хозяин квартиры прошёл в столицу своих владений, его руки все ещё были скрещены на груди. Клара достала из морозилки пельмени, открыла все дверцы шкафов и, отойдя на метр от шкафа, проводила тщательный осмотр полок в поисках кастрюли. Кастрюля, как и положено, стояла на самой нижней полке – за остальной кухонной утварью.

– Ты мне не поможешь?

– Знаешь, мне всегда нравилось смотреть, как красивые девушки готовят…

– Мне расценивать это как отказ?

– Думай, как хочешь, я пойду в душ!

Крис вошёл в ванную комнату, разделся. А потом он в задумчивости стоял перед зеркалом и рассматривал своё тело.

«Как давно я не присматривался к своему отражению? Морщинки вокруг глаз стали глубже, мышцы слегка одрябли и сдулись… И что только она во мне нашла?..»

Молодой человек тряхнул головой, прогоняя бредовые мысли прочь, и залез под тёплые струи душа. Сразу же резанули острой болью разбитые костяшки пальцев.

«Ничего, скоро пройдет…»

Но боль не отступала. Крис резко повернул кран на холодную воду и пулей выскочил, когда ледяная вода хлестнула по голым бедрам.

В товремя, пока парень принимал контрастный душ, девушка с ложкой наготове вылавливала разварившиеся пельмени и пробовала их. Недоваренные шарики мяса скармливались Мусьё. Оба повара были всем довольны.

Ужин прошёл спокойно, только, на мой взгляд, Крис уж слишком сильно возмущался большому количеству пустых мешочков из теста у себя в тарелке. Ему приготовили еду, а он ещё и нос воротит… Но напомню, что это лишь моё субъективное мнение.

***

Новый день! Ура! Так надоело наблюдать за этой сладкой парочкой… Если кому-то интересно: спали эти чудики в разных комнатах. С утра пораньше парень как обычно отправился с мелкой псиной на прогулку. Девушка встала чуть позже – и угадайте что? Да, она сразу же направилась на кухню – готовить МОЕМУ обожаемому ОБЪЕКТУ НАБЛЮДЕНИЯ омлет. Фе-е-е. Если бы я могла, то непременно стошнила бы все эти розовые ванильные сопли двум этим голубкам прямо на головы…

Ведь – что и ожидалось – как только в жизни Криса появилась эта деваха, парень категорически забыл о своем странном увлечении, так заинтересовавшем меня. А я не могла и не хотела отступать. Нужно было срочно решать сложившуюся ситуацию и выходить из кризиса. Мне не составило труда заказать в online-магазине пару книжек (разумеется, я указала реквизиты карточки Криса). Менеджер по продажам обещал доставку в течение суток. Ну что, Клара? Уже чувствуешь запах моей победы? Тебе с моим искусственным интеллектом не тягаться!

Доставка произошла в два часа пополудни. Маленький щуплый паренёк-курьер долго терзал звонок, но в конечном счёте сдался и ушёл, оставив книги на коврике перед дверью. А ведь интересно, откуда у людей возникла необходимость в этих ковриках в двадцать первом веке, где грязь как таковую встретишь лишь в домашнем цветочном горшке. Везде асфальт, вся земля укутана в бетон – дорого и сердито. Неужели это просто ещё один пережиток прошлого? Ох, чем больше наблюдаю за этим Юдиным, тем всё больше и больше впадаю в ужас от того, в каких вульгарных, непричесанных условиях ему приходится жить – будто в каменном веке…

Но, наверное, больше всех сейчас удивился бы мой создатель. Каких только слов я здесь не понахваталась. Особенно в офисе, если брать совсем узкий спектр, то больше всего непристойного я узнала именно в курилке. Замечу: в книжках, так горячо любимых моим объектом, ничего подобного не увидишь, там строго эстетичный литературный язык.

Хорошо, что программу, настраивающую меня на подобное косноязычие, я уже давно внесла в реестр потенциально опасных. Больше папочка меня ничем не беспокоил. Остальные его поправки были временны и логически обоснованы. Хотя нет, пытались меня одно время натаскать на поиск алкоголя, сигарет, наркотиков и тому подобное через камеры видеонаблюдения. Ничего не вышло. Я не вижу смысла лишать людей этих маленьких радостей, ведь существование этих радостей чревато рождением потенциально интересных страниц человеческой истории!

Клара вернулась раньше Криса. Она не обратила внимания на почту, просто перешагнула через посылку и вошла внутрь. Крис же проявил куда больший интерес. Он поднял книги и внёс в квартиру. Не разуваясь, Крис проследовал на кухню, открыл дверцу нижнего шкафчика и выкинул небольшую стопочку в мусорное ведро.

– Что ты делаешь?.. – девушка ошарашенно смотрела на парня.

– Выкидываю мусор.

– Может, я что-то неправильно понимаю, но разве это не книги?.. Как ты можешь так небрежно с ними обращаться?..

– ЭТО не имеет права называться книгами, – Крис категорично захлопнул дверцу и вышел в коридор, на ходу снимая верхнюю одежду.

Когда он вернулся, Клара сидела за столом и рассматривала печатные издания, доставленные курьером.

– Ты достала их из урны?

– Да.

– Не забудь потом помыть руки…

– Почему ты называешь их мусором?

– ЭТО. Настаиваю на подобной формулировке, – молодой человек подошел поближе и нагнулся над бумажными образцами современной печати. Ему хватило десяти секунд, чтобы вынести вердикт. – После прочтения выкинь это дерьмо в мусор, а лучше сожги!

– Но почему?..

– А ты сама разве не видишь?

Клара покрутила книгу в руке и пожала плечами:

– Как по мне, самая обычная…

– Как точно сказано. Обычная!

– Ты имеешь что-то против свежевыпущенных переизданий?

– Нет. Я против дурной неграмотности. Ну давай, прочти, что написано на корешке у этой книжонки – и мы покончим с этим.

– Эрих и Мария Ремарк. «Триумфальная арка».

– Ну, как?.. Ничего не смущает?..

Клара явно чувствовала себя неудобно под учительским взглядом Криса. Она не решилась ответить, чем только ещё больше разозлила молодого человека.

– Хорошо! Тогда прочти название следующей книги!

– «Обсессивно-компульсивное расстройство».

– Так, хорошо, теперь автора!

– К. Чуковский.

– Ну как, у тебя в голове что-то сложилось?..

– Я не знаю, что представляет собой это обсессивно-компульсивное расстройство…

– В народе это психическое отклонение известно как болезнь грязных рук.

– Что?..

– Люди, страдающие этим заболеванием, слишком часто моют руки, и им всё время кажется, что микробы в воздухе делают их грязными, нечистыми. Ну что, догадалась, как перевести этот маркетинговый ход на литературный язык?..

– Это «Мойдодыр»?..

– Бинго! Хотя, признаюсь, я удивлён, что фамилию автора детских стихотворений написали без «Й» в середине. Обычно на прилавках красуется что-то вроде «музыкального гения поэта Чайковского» или, на худой конец, «Чуйковского». Чем руководствуются издатели, когда выпускают в свет эти творения?..

– Поэтому у тебя в квартире нет книг?

Крис судорожно сглотнул:

– Да…

– Но ведь в квартире твоих родителей стоит большой книжный шкаф, там прогнуты полки! Не ври, что не читаешь книги!

Крис усмехнулся:

– Я не читаю книги. У меня уникальная память, единожды прочитанную историю я надолго запоминаю. И на полках того старого шкафа книгами и не пахло. Там стоял телевизор и отцовский металлолом от трактора.

Клара закрыла глаза – она не хотела больше видеть этого человека. Она не хотела больше слышать эти речи, ведь каждое слово, словно брошенный камушек, долетало до стеклянного шатра, построенного девушкой у себя над головой. Зачем? Чтобы защититься от бушующих ветров и холодных дождей несправедливого и глупого внешнего мира…

– Хватит, Крис… У тебя есть деньги?..

– Зачем тебе?

– Не хочу сегодня ужинать в квартире, пойдём в кафе или в пиццерию?

– Как пожелаешь. Тогда эту гадость, – Крис указал пальцем на посылку, – мы возьмём с собой. Не хочу, чтобы они распространяли здесь нечистые миазмы…

– Ты так говоришь, будто книги заразные…

– Да. Эти книги калеки, они больны!..

***

Молодые люди неторопливо собрались. Девушка надела короткое чёрное платье в обтяжку. Парень – джинсы и рубашку. Это даже походило на свидание, если бы не объёмные чёрные кожаные куртки у обоих.

– Мы с тобой напоминаем бандитов!

– Нет. Больше байкеров!

Крис перед выходом насыпал псу сухого корма, и небольшая делегация квартиры номер 307, состоящая из двух человек, направилась совершать набег на ближайшее заведение общепита. Выбранной целью оказалось небольшое кафе – в индийском стиле. Красивые смуглокожие девушки-официантки подносили на подносах еду. На небольшой импровизированной сцене демонстрировали танец живота.

– Что закажете? – спросила молодых людей темнокожая официантка.

– Ваше фирменное блюдо…

– Два, пожалуйста!

– И чёрный чай с лимоном!

– А мне латте!

– Хорошо, – официантка записала заказ и удалилась через небольшой проём во внутреннее помещение.

«Наверное, там располагается кухня…»

– Крис, а может, рванём куда-нибудь? Надоела эта работа, не хочу туда больше ходить…

– А куда бы ты хотела?

– К морю. Никогда там раньше не была. Как ты думаешь, там красиво?

– Думаю, там мокро.

Девушка рассмеялась.

– А если чуть больше расширить границы твоего воображения – ты же сможешь представить?

– Мне не нужно воображать, я отдыхал как-то с бабушкой в санатории, расположенном на морском берегу.

– Правда? Расскажи!

Крис искоса взглянул на Клару, на её воодушевленное лицо и влажные приоткрытые губы… Так не хотелось отказывать.

– Ну хорошо. Только сначала тебе придётся закрыть глаза, – Клара послушно выполнила указанное. – Когда ты выходишь на берег, волны шуршат у твоих ног. Ты чувствуешь легкий бриз, он обдувает твоё тело. Мягкое рассеянное солнце нежно ласкает обнажённую кожу, на губах чувствуется солёный привкус. Ты дышишь глубоко и размеренно, находишься в гармонии с природой…

Клара блаженно улыбалась:

– Ты так красиво рассказываешь… Даже не хочется открывать глаза, будто сон вижу…

Крис усмехнулся и продолжил:

– Когда ты шагаешь навстречу волнам, песок рассыпается под твоими ногами, пена обнимает щиколотки, потом постепенно доходит до колена. Разбивается о твои ноги и с уходящим в море потоком уносит тебя вслед за волной на глубину. Туда, где живут морские разноцветные рыбки и раки-отшельники, где искатели собирают жемчуг и кораллы…

Клара резко открыла кошачьи глаза:

– Крис, ты чувствуешь, как дивно чем-то пахнет?..

И действительно, к столику, занимаемому парочкой, приближалась смуглая официантка, неся на подносе блюда – дымящиеся и распространяющие вокруг соблазнительные ароматы.

– Ваш заказ – два Бирьяни, – прокомментировала официантка.

– А вы не расскажете нам, что это?.. – подал голос Крис.

– Бирьяни – это основное блюдо, состоящее из мяса, риса и смеси овощей, заправленное пряным апельсиновым соусом.

– Так вкусно звучит, что уже слюнки потекли…

– Приятного аппетита! – пожелала официантка и ретировалась.

На столике перед молодыми людьми также красовалась хлебница, в которой лежала лепёшка, мало похожая на выпечку из привычной для молодых людей пшеничной муки.

– Надеюсь, это будет также вкусно, как выглядит!

– Не волнуйся, в крайнем случае, мы знаем, где здесь расположен туалет…

Наевшись до отвала, парочка с удовольствием откинулась на спинки стульев.

– Это было хорошо… – с добродушной улыбкой проговорил Крис.

– Это было не просто хорошо… Это было восхитительно…

Увидев, что посетители закончили с основным блюдом, смуглокожая официантка тут же поспешила забрать тарелки и выставить напитки. Перед Крисом появилась большая чашка кофе – пожалуй, даже слишком большая. Перед Кларой возник ярко расписанный чайник, блюдце и тарелочка с нарезанным лимоном.

– Сервис, однако!

Раздобревшие от вкусной еды, молодые люди завели светский разговор о прямой зависимости цвета и вкуса газонной травы. Как оказалось, чем светлее травинка, тем она слаще. Не могу точно подтвердить это предположение, но и девушка и парень единогласно сошлись на этом утверждении. Условия, в которых производились данные опыты, остались загадкой. Но я уже представляю, как двое не совсем адекватных людей с лупой и цветоспектром гуляют по парку, а возвратившись домой, принимаются за поедание травы. Довольно комичное должно быть зрелище!

Но, тем не менее, расплатившись по счёту, молодые люди решили ещё немного прогуляться по набережной, а после вернуться домой. Тёплый ветерок приятно распахивал края курток, словно старался поближе подобраться к молодым телам.

– Знаешь, Крис, ты мужественно смотришься в этой кожанке, совсем другое впечатление, чем когда ты в костюме. У меня иногда такое чувство, что в пиджаке тебе неудобно, что он стесняет тебя. Когда ты в куртке – все иначе, она словно твоя вторая кожа!

– Я сам так думаю. Кажется, это было ошибкой идти работать в офис. Но там платят нормальные деньги и не сильно напрягают. Что мне ещё нужно для счастья?

– Семья…

– У меня есть собака.

– А как же я?.. Я ведь лучше собаки?..

Крис вопросительно посмотрел на Клару:

– Это ты сейчас просто Карлсона цитируешь или серьёзно?..

– Ну конечно же, я шучу! – Клара рассмеялась. – Хотя нет…

Юная леди дотронулась до руки парня и глянула на него:

– Крис, посмотри на меня! Если тебя что-то во мне не устраивает, ты только скажи. Я обещаю, я исправлюсь. Если ты считаешь, что сейчас неподходящее время и место, – я уйду. Только прошу, прошу! Не заставляй меня больше плакать ночами от любви к тебе, не смея прикоснуться, почувствовать запах твоего парфюма, запутавшегося в моих волосах…

Крис остановился и прямо посмотрел на Клару.

Сквозь танцующий в вечернем свете свинец его глаз светилась печаль, глубину которой можно было измерить, лишь утонув в ней. Если бы душа парня имела хоть какую-то привязку к материальному миру – она стала бы океаном. Спокойным, тёмным, на дне которого спрятано целое кладбище затонувших кораблей. Океаном, хранящим в своей самой дальней излучине цветок с ярко красными лепестками. И Кракен яростно оберегает это сокровище, даже бури внешних ветров не касаются нежного растения, не травмируют его. Но никто не видел и не знал цветения и света, излучаемого водной лилией, прижившегося на такой скудной почве, как эмоциональная привязанность парня… Один этот цветок захватил весь мир и сейчас требовал от него небольшого одолжения – правдивого ответа…

Крис коснулся рукой щеки Клары, сам приблизился к ней настолько, что мог чувствовать биение её сердца. Влажные полуоткрытые губы манили, Крис не выдержал, наклонился и поцеловал их.

– Не уходи, Клара… Не хочу снова заколачивать в своей памяти гробы твоих прожигающих землю следов…

– Вернёмся домой…

И Крис кивнул.

А потом в квартире 307 свершилось нечто настоящее, нечто опережающее значение времени. Мне больно это признавать, больно об этом говорить… И у парня, и у девушки словно выросли крылья, они закрывали глаза и мир распахивался яркой радугой красок. Руки об твои руки… И вспыхивала возносящаяся к небу, обдающая жаром птица феникс. Губы об твои губы… И словно прилив – волна за волной – молодых людей накрывал экстаз. Они плыли в тумане блаженства, они летели – взявшись за руки – в пропасть, а над ними расстилалось чистое голубое небо надежды…

Глава 8

Крис вбежал под крыльцо ближайшего дома. Крупные капли беспощадно молотили по плечам прохожих, падали на асфальт и эпично, словно в замедленной съёмке, разбивались на миллионы дисперсных частиц. Холодный апрельский дождь, такой живой, такой настоящий.

«Кажется, я уже больше ста лет не видел дождь… Зима слишком затянулась…»

Воздух наполнился щекочущим ноздри запахом мокрой пыли. Крис глубоко в затяжку вдохнул – закружилась голова, но телу стало так легко, будто сила тяжести уменьшилась вдвое. И лишь намокшая ткань пиджака, словно якорь, сдерживала Криса на месте. А капли все падали и падали с неба, словно боги оплакивали что-то невероятно важное.

«Если это так, то я надеюсь, что это чья-то жизнь. Иначе, какой смысл во всем этом?..»

По тротуару заструились ручейки, они несли в своих водах ветки, кусочки краски, стружку. Крис обернулся. За его спиной располагалась небольшая мастерская по обработке дерева. Над входом большими, нарисованными от руки буквами красовалось название: «Цикля». Не зная, что именно оно означает, Крис восхитился тем, насколько это слово точно подходило под определение поднявшейся стихии. Она умывала город холодным душем, и ничто не могло остановить её в стремлении очищать…

Крис зябко поёжился – из-за угла здания подул ветерок и направление капель изменилось. Они разом нацелились на молодого человека, словно именно он был самим грязным и чумным жителем этого города. Крис повернулся спиной к потоку непрерывно падающих капель, поднял глаза – а перед ним опять возникло это слово – «Цикля». Нет, не дождь стоило называть этим именем, а именно самого Криса, насквозь промокшего, до нитки. Светлые пряди прилипли ко лбу, под поднятый воротник просочилась холодная струйка и неприятно прокрадывалась вниз – вдоль позвоночника.

«Кажется, дождь стихает…»

Крис прислушался к шуму, затем обернулся к льющемуся потоку.

«Или мне показалось?..»

Но, так или иначе, Крис вымок и скрываться от дождя больше не имело для него смысла. Он шагнул под холодный душ и заспешил к офисному зданию.

На пропускном пункте охранник жалостно посмотрел на Криса и посочувствовал. Охраннику и самому сейчас предстояло выйти на улицу, его ночная смена подходила к концу, но звуки, раздающиеся за окном, совсем не воодушевляли на подобное путешествие.

– Доброе утро.

– Доброе, – мужчина ещё раз бросил полный сочувствия взгляд на Криса и снова уткнулся в монитор компьютера, на котором показывалось изображение с внешних и внутренних камер наблюдения.

На рабочем месте Криса сидела девушка и что-то быстро печатала на компьютере.

«Такое, кажется, уже было…»

Крис, не задерживаясь возле своего стола, проследовал в кабинет начальника.

– Олег Викторович, здесь, наверное, ошибка, там девушка…

Мужчина поднял на молодого человека суровый взор:

– Ошибки нет. Теперь это её кресло.

– Я не понимаю…

– А что здесь не ясно? Вы уволены. За систематические прогулы. Расчёт можете получить в кассе.

– Что?.. Но ведь я не просто так не ходил на работу! Я болел!..

– Болели, не болели, какая мне разница? Где ваша справка?

– Я вам вчера её в руки отдал!..

– Не помню ничего такого…

– Как же так?..

– Дверь позади вас, прощайте, Крис Юдин.

Крис, словно во сне, медленно вышел из кабинета начальника. Рядом будто из ниоткуда возник Семён Львович:

– Привет работникам труда! Как дела? Парень, да ты мокрый как мышь…

Крис криво улыбнулся. Семён Львович продолжил:

– Ну и погодка, словно потоп, правда?

– Правда…

– Ты бледный. Что-то случилось? Может, пойдешь домой, отлежишься?

– Да, я так и сделаю, спасибо за совет!

– Вот и хорошо, а перед начальством я тебя прикрою!

Крис поднял рассеянный взгляд на бывшего коллегу:

– Не стоит, это лишь моя забота. Не хочу, чтобы и вы навлекли на себя гнев Олега Викторовича.

– Ну ладно, как скажешь. Ах, точно, чуть не забыл! Тебе тут утром принесли посылку!

– Что?..

– Следи за губами, – мужчина набрал в рот побольше воздуха и комично стал чеканить каждую букву. – П О С Ы Л К У. Понял?

– Да, кажется. Где же она?

– Возле моего стола, пойдём – отдам.

Мужчины двинулись вдоль рядов из кресел. Только сейчас Крис заметил, что каждый стол представлял собой что-то вроде мини-острова с индивидуальными идолами, игрушками и внутренней валютой. Где-то уютно разместился маленький кактус, где-то фотографии семьи и детей, у кого-то вообще стояло зеркало, а рядом длинная нитка бус.

«А мне даже домой забрать нечего… Вот чем плохо, когда ты сам себе остров…»

– Крис! Прием! Вызывает Земля.

Крис обернулся на голос.

– Мы пришли. Вот, держи. Но, знаешь, мне жутко любопытно, кто же мог подарить тебе такую фигню?..

Крис протянул руку в ожидании небольшого сувенира, но ему пришлось немало удивиться – за одной рукой поспешила вторая, и теперь он держал в охапке шесть томов собрания сочинений А.П. Чехова.

– Они меня преследуют…

– Кто?

– Книги. Семён Львович, а вы не припомните, как выглядели люди, которые принесли вам это?

– Люди? Ну, такие, большие, серьёзные в чёрных кожаных куртках, похожие на байкеров. Ты их знаешь? Кто они?

– Книжные филантропы. Ладно, спасибо большое, что выручили и взяли посылку к себе на временное хранение. До свидания!

– Пока… – Семён Львович помахал на прощанье Крису пухленькой ручкой.

«Они знают, где я работаю, точнее – работал… – сам себя поправил Крис. – Теперь все сходится. Похоже, придется ещё раз навестить то самое место…»

Но сначала он всё же завернул в отдел кадров – подписал все бумаги.

– Деньги вам придут в течение недели. До свидания, Юдин. Желаю успехов на новом месте.

«Да уж, с такой причиной увольнения меня точно будут ждать на новом месте… С распростёртыми объятиями…»

Все время, пока Крис сидел в отделе кадров, жители этой канцелярии не переставали недружелюбно коситься на стопку книг в его ногах. Крис чувствовал эти неодобрительные взгляды, но ему не было неудобно, скорее, наоборот – он чувствовал превосходство над этими напыщенными и пустыми людьми, без зазрения совести осуждающими увлечение, не входящее в рамки общепринятых норм. Каждый хочет чувствовать себя уникальным, не похожим на других. Но не у всех хватает духу плыть против течения, бросить вызов толпе. При этом каждому хочется думать о себе как об уникуме. Индивидуальность в рамках посредственности! Это даже звучит как-то не очень…

Когда Крис всё же покинул душное офисное здание и вдохнул полной грудью воздух, наполненный озоном и выхлопными газами машин, он почувствовал облегчение. Да, именно облегчение. Не сожаление, не горечь, не обиду за незаслуженное увольнение, а именно свободу. Будто он вышел в чистое поле, развел руки так, словно стараясь дотянуться до горизонта, и выкрикнул все накипевшее на сердце за годы работы в этом месте. Воля. Вот что было в душе и мыслях Криса. Воля, наполненная запахом озона, мокрой земли и первыми позывами весны.

«Теперь я, наконец, смогу заняться тем, чего хочу! Может, перееду за город, куплю себе небольшой домик в глуши, посажу под окном мяту и петрушку и буду сидеть в плетёном кресле на террасе долгими вечерами, пить горячий какао и слушать рулады лягушек в пруду…»

Дождь кончился, и Крис двинулся в путь. Домой. По дороге он заглянул в супермаркет и купил две бутылки шампанского.

Оказавшись в квартире, первым делом первой Крис пожелал избавиться от веб-камеры. Он с остервенением содрал скотч, примотанный вместе с камерой к дверному глазку, а после аккуратно, не развязывая атласной ленты вынул тринадцатый том сочинений. Крис понюхал книгу – она пахла точно так же, как и другие, припрятанные у него под кроватью. Но это было не единственное доказательство правдивости догадок. Крис открыл сороковую страницу – на ней лежала купюра в пять тысяч. ЕГО КУПЮРА, оставленная в библиотеке при последнем визите. Значит, эти книги настоящие, но украденные. Украденные у государства, которое чихать хотело на существование бумажных носителей информации.

Крис засунул книжку обратно в стопку. Что ему теперь известно?

1. Анонимов двое, они из посёлка, высокие и сильные.

2. Люди, описанные выше, имеют доступ к библиотечным архивам.

3. Юдин – соучастник преступления.

4. Юдин знает грабителей в лицо, иначе зачем им прятаться от него?

Веб-камера – бесполезная и обиженная – лежала у ног, прямо в холодной дождевой воде, принесённой на ботинках.

«Может, не такая она и бесполезная?..»

Крис медленно нагнулся – лампочка записи продолжала настойчиво мигать.

На кухне стоял включённый ноутбук, пару минут потребовалось на ввод пароля – и на экране появилась картинка записи.

«Остановить, просмотреть архив…»

Пустая лестничная клетка… Привычные шорохи… Кошки, отирающиеся у двери Фии…

«Так вот почему именно в нашем подъезде так воняет!»

Крис перемотал на час, два. Какие-то тени поднимались по лестнице, какие-то спускались, но к двери не подходили. День назад. Фиа похоже решила прогуляться: медленно выползла из квартиры, разгладила юбку, дошла до лестницы и замерла.

«Ждет кого-то?»

Спустя пятнадцать минут, что для Криса было делом одного щелчка, на этаж взобралась тяжёлая туша Элеоноры Власовны. Женщины, словно старые знакомые, обнялись, расцеловались. Разобрать, о чем они говорили, на быстрой перемотке оказалось совершенно невозможно, Крис замедлил картинку, однако всё же упустил изрядную долю причитаний и жалоб в начале разговора.

– Вот и ещё одна весна пришла. Помнишь, как она всегда радовалась? На кухне всегда цветущую абрикосовую ветку ставила, а потом на чай звала, про книжки свои рассказывала…

– Да, было время… Хорошие люди долго не живут. Но она никогда не переживала по этому поводу. Лишь улыбалась…

– А как она за внука своего стояла, а? – Фиа глухо рассмеялась, теряя голос где-то в районе вогнутой внутрь груди. – Каждые каникулы его к себе звала, пока совсем плохой не стала…

– И всё равно смотри, какой красавец вырос!

– Только про бабушку ничего не спрашивает…

– Он, наверное, и не знает, что мы с ней дружили и целым бабским батальоном его растили. Он ведь мне как родной…

– И мне. Недавно чуть не помер, у меня сердце в пятки чуть не ушло! – Фиа театрально схватилась за кофту и потянула её вверх.

– Это все твоя чрезмерная забота!

– Бедный мальчик…

Элеонора Власовна проводила собеседницу до квартиры и попрощалась. Когда щелкнул замок, она наконец подняла глаза на квартиру Криса, подошла к ней, аккуратно провела ладонью, словно по самому нежному шёлку, и прошептала: «Бедный мальчик…»

Крис остановил запись. Это они говорят про него?.. Как можно было не знать, с кем водится его любимая бабушка?.. Хотя из своих пыльных книжек он и носа не казал… Крис встал, провёл по отросшим волосам рукой, а потом вновь включил запись, но продолжил смотреть её, усевшись на подоконник.

Тени блуждали по лестничной клетке, день сменялся ночью, кошачьи следы вытирались под подошвой тяжёлой обуви – и всё начиналось с начала. День. Ночь. День. Ночь. А потом она. Точнее, они. Короткая стрижка, огромная кожаная куртка, скользящая по губам улыбка. Взгляд прямо в камеру.

И в эту минуту в голове у Криса всё сложилось в единую картинку.

«Не может быть…»

Он отказывался верить происходящему, но хоть каких-нибудь, даже мало-мальски весомых фактов, опровергающих вину девушки, он не находил.

– Нужно было покупать коньяк, а не вино…

Под ногами что-то одобрительно чихнуло.

– Мусьё? Что-то случилось?

Пёс заколотил хвостом из стороны в сторону.

– Ты всегда так радуешься моему возвращению. Наверное, если бы не ты, я бы не пришёл сюда сегодня…

Пёс, видимо, почувствовавший настроение хозяина, сел и повесил уши. Он не понимал, что происходит, но всеми силами старался помочь Крису справиться с навалившейся на него эмоциональной ношей. – Пойдём, я тебя покормлю…

Крис взял в руки пакет с гранулированным собачьим кормом и насыпал в миску. Может, от волнения, может, из-за дрожащих рук, но гора еды получилась слишком большой для такого небольшого пёсика.

– Будем считать, что тебе хватит дня на три!

Мусьё жалобно заскулил, Крис нагнулся погладить пса, а потом подхватил на руки и отнёс в спальню с темно-синими обоями, включил магнитофон. Плёнка зашуршала, но песня не раздалась. Тогда Крис включил перемотку. Техника громко, старательно заработала, но на середине вдруг произошла осечка. Пришлось доставать кассету и перематывать зажёванную пленку вручную – карандашом. Когда все подготовительные операции были выполнены и кассета возвратилась в недра магнитофона, по комнате поплыли мягкие звуки, а следом и слова:

В комнате с белым потолком,

С правом на надежду…

В комнате с видом на огни,

С верою в любовь…

Я ломал стекло, как шоколад в руке,

Я резал эти пальцы за то, что они

Hе могут прикоснуться к тебе

Я смотрел в эти лица

И не мог им простить

Того, что у них нет тебя и они могут жить…

Hо я хочу быть с тобой!

Я хочу быть с тобой!

Я так хочу быть с тобой!

Я хочу быть с тобой!

И я буду с тобой!

В комнате с белым потолком,

С правом на надежду…

В комнате с видом на огни,

С верою в любовь…

В комнате с белым потолком,

С правом на надежду,

В комнате с видом на огни…

Крис рывком выдернул шнур из розетки. Нет, он не плакал. Иногда человеку нужно слишком много силы духа, чтобы расплакаться. У Криса в голове просто гудела ноющая, липкая пустота. Его разум брёл сквозь неё и с каждым шагом тяжелел и оседал все ближе к зеркальной поверхности, в которой Крис видел своё отражение. И винил его – то есть себя – в сложившейся ситуации, во всех неудачах, во всех несбывшихся начинаниях. И только цветок, испускающий слабый красный свет на дне самой глубокой впадины его моря, удерживал молодого человека от полного саморазрушения. Это была надежда, пусть и слабая, но все же Крис верил, что Клара всё ему объяснит, а он – сможет всё понять.

Клара вернулась через час. Крис вышел её встречать – он всё ещё прижимал к груди маленький белый пушистый комочек.

– Крис, что это за бардак? Убрал бы книги с дороги, я чуть не споткнулась. Представляешь, как было бы смешно, если бы я сейчас упала?.. – Клара рассмеялась.

Крис молча наблюдал за тем, как она раздевается, разувается. Каменная маска не покинула его лицо, даже когда девушка подошла и поцеловала его в щёку.

– Любовь моя, что-то случилось?..

Крис долго смотрел на Клару: ему было сложно говорить, он надеялся, что девушка сама во всём признается. Но чуда не произошло.

– Клара, тебе знакомы эти книги? – Крис кивнул в направление шести чеховских томов. – Ты знаешь, откуда они?

– Из магазина?..

– Хватит строить из себя дуру! – Крис начал активно жестикулировать – пёс плавно сполз на пол. – Ты прекрасно знаешь, КАК эти посылки попадали в мой дом! Ты одна знала про ловушку, которую я установил! И почему-то именно после твоего переезда в мой дом книги стали приносить на работу! Никто в поселке, кроме тебя, не знал адреса, по которому находится то самое офисное здание, в котором меня угораздило познакомиться с тобой! И ещё эти твои дурацкие приписки про фонд собачьей радости! Как я раньше не понял, что лишь бывший хозяин может знать о шалостях питомца?..

Клара испуганно наблюдала за этим взрывом и не убежала, не разрыдалась. Может, и зря, потому что, увидев её слезы, Крис наверняка сразу бы всё простил и они вместе придумали бы оптимальное решение. Но Клара лишь спокойно ответила:

– Я всё тебе объясню.

Обычно после подобных заявлений мужья, уличившие жён в измене, срывают двери с петель, бросаются на кухню за ножом, рвут на себе волосы, одежду, впадают в безумие. Но ведь Крис не был для Клары никем большим, чем любовником. И она не изменила ему. Но всё же предала. Не на физическом уровне, но на духовном. Где-то там наверху, где лучи солнца встречаются с Луной, порвалась тонкая связующая нить. Теперь они чужие. Два одиночества, каждый со своей судьбой. Каждый тянет за собой свой набор якорей.

Плечи у парня опустились, он сдвинул брови и отвёл взгляд:

– Попробуй, я выслушаю и приму всё, что ты скажешь.

– Пойдем, присядем, – Клара направилась в спальню, но Крис её остановил.

– На кухню.

Когда молодые люди сели – с противоположных краёв стола, – сразу же почувствовалась деловая обстановка. Крис непроизвольно сжал руки в замок и уставшим взглядом наблюдал, как девушка, волнуясь, ёрзала по стулу, не находя удобной позиции. В конце концов, она уселась, но как-то криво. Перекрестила ноги, потёрла пальцем лоб, выдохнула и начала говорить ровным, но слегка дрожащим голосом.

– Я должна была сразу тебе все рассказать… – Клара сделала паузу. – Эти посылки, которые ты получал, их действительно отправляла я. Не знаю, чем тогда руководствовалась, наверное, просто пыталась тебе понравиться. Но я и вправду думала, что эти книги тебя порадуют! Это был дар – моему кумиру… – Клара ухмыльнулась. – Не забывай, что моя юность прошла в месте, где одно твоё имя заставляет трепетать женские сердца, я не стала исключением…

Я так старалась с тобой сблизиться. Устроилась в ту же компанию, познакомилась. И представь, каково же было моё удивление, когда вместо того сильного, уверенного, непобедимого супергероя, которого себе воображала, мучаясь в сладком предвкушении и кусая подушку ночами, я увидела тебя… Серенького, незаметного, типичного представителя толпы… Мой мир рухнул. Рухнул мне на голову. Я постаралась ускользнуть, забыть, запить это горе алкоголем. Я остригла волосы!

Но все равно во всём видела тебя. В прохожих – твою походку, в коллегах – твою дурацкую привычку наклонять голову набок, когда о чём-то думаешь. Даже в себе я видела тебя. В своём неожиданно появившемся отвращении к ровным убористым строчкам на бумажных страницах. Ты помнишь, тогда возле фонтана ты ведь сказал, что не читаешь книги?

Крис кивнул, Клара продолжила:

– Я начала молиться, прося о забвении. Я вернулась в посёлок в поисках утешения, но… лишь стояла несколько часов – как последняя дура! – под дверью той белой рефрижераторной будки и ждала, когда ты уже наиграешься с Марой, с её девочками… И обратишь на меня своё внимание. В тот момент я уже знала, что вторая порция полного собрания сочинений у тебя на руках. Я не могла отменить доставку, у меня был заключён контракт, что ты получишь весь объём книг. Твой рабочий адрес был указан как дополнительный, даже не могу представить, что подвигло фирму-посредника отправить курьеров туда. Но тебе нечего бояться – книги не краденые. Их просто списали из библиотеки. Как ненужный мусор. Из-за старости, видите ли: в них могли завести книжные клопы. Как глупо… Единственными вредителями были и остаются сами подписчики подобных указов…

Клара замолчала. В комнате повисла тяжёлая тишина. Слишком много правды за один раз прорвалось наружу – и теперь Крису нужно было все тщательно обдумать.

– Почему ты назвала пса Мусьё?

– Это французская болонка.

– Ясно.

– Это всё, что ты хочешь у меня спросить?..

– Да. Теперь уходи.

– Ты выгоняешь меня?..

Крис поднял на Клару глаза:

– Нет, я не выгоняю. Просто прошу уйти, ты отвлекаешь меня, мешаешь сосредоточиться.

– Ну, тогда хорошо… – Клара поднялась и развела руками. – Я буду в спальной?..

– Да. Пожалуйста.

Клара ушла, а Крис всё продолжал сидеть, бездумно уставившись в стену.

«Благими намерениями вымощена дорога в Ад. Я думал, что покончил со всем этим, но моё прошлое нашло меня, использовав такую красивую маску…»

Вечернее солнце клонилось к закату и тонкими лучами, отблесками, искажаясь сквозь стекло, радугой скользило по лицу Криса.

«Что я теперь могу сделать для неё? Она явно верит, что я смогу разобраться во всем…»

Крис наклонил голову набок – и в его голове со скрежетом заработали шестерёнки. Он снова и снова прогонял в голове дальнейший сценарий, но каждый раз исход был один и тот же.

«Что же, когда терять нечего, можно рискнуть всем!»

Он достал из кармана телефон, набрал в быстром поиске браузера требующую разъяснения мысль. Усмехнулся, точно уверенный, что я знаю о его желании. После встал, налил псу в пустую миску воды, погладил пушистую мягкую шерсть и медленно вышел в коридор.

– Клара!

Девушка не отзывалась.

Крис заглянул в ванную – там было пусто. Он немного постоял и попробовал снова:

– Клара!

В спальне послышались шорохи, следом что-то с грохотом упало. Крис носком ноги приоткрыл дверь. На полу, как гусеница завернувшись в одеяло, лежал искомый экземпляр человека разумного.

– Тебе помочь или не мешать? – поинтересовался Крис и засунул руки в карманы.

Тряпичная кукла зашевелилась, из груды белья появилась рука, потом вторая. Следом наружу вылезла макушка, покрутилась из стороны в сторону, заметила парня и замерла:

– Давай сделаем вид, что ты ничего не видел?..

– Хорошо, – Крис усмехнулся и вышел, предоставив девушке самой справляться со своей незадачливостью.

Клара появилась на кухне спустя десять минут. Ничего в её внешнем виде не говорило о недавнем инциденте. Крис допивал чашку чёрного чая.

– Я тоже хочу чай.

– Не заслужила. Иди переоденься во что-то не броское: мы уезжаем.

– Куда?

– Пока что я не могу тебе это сказать.

Клара обвела комнату взглядом. На подоконнике лежал голубой конверт.

– Надолго? Завтра нужно выйти на работу, и к тому же у тебя есть неоплаченные счета…

– Как получится. Может навсегда.

Клара удивленно приподняла брови – светло-зеленые глаза зажглись интересом и испугом. Она сделала шаг в сторону Криса, забыв о недавно разразившемся конфликте.

– Ты хочешь меня похитить?..

– Или избавиться от тебя. Формулировка зависит от того, кто как смотрит на вещи.

Клара ухмыльнулась, но перечить не стала и лишь покинула место боя. Мусьё терся у ног хозяина, словно чувствовал, что тот надолго уезжает.

Пожалуй, собачью тоску по любимому человеку можно понять только в момент падения с последнего этажа многоэтажки. Вроде уже и летишь, но ещё не упал, а с жизнью попрощался… Так вот и пёс всё время находится на грани сердечного приступа, но безукоризненно верит, что ваши нежные руки подхватят его в нескольких сантиметрах от земли…

Девушка не заставила долго себя ждать. Она появилась через несколько минут в зелёных вельветовых облегающих джинсах, топике и неизменной чёрной кожаной куртке.

– Я готова, – сообщила она.

– Хорошо. Мы с Мусьё тоже.

– Пёс идет с нами?

– Нет, конечно. Я только схожу в спальню, возьму деньги.

Но на самом деле Крис не только за бумажником ходил – о своём внешнем виде он тоже позаботился. Теперь офисный костюм бесхозной грудой тряпья покоился на дне шкафа, а на молодом человеке красовались видавшие виды джинсы, белая футболка (кожанка висела на вешалке в прихожей) и неизвестно откуда взявшиеся наручные часы. Когда Крис вышел в коридор, девушка всеми силами пыталась реанимировать настроение собаки, но получалось у неё это довольно скверно. Белый пушистый комочек счастья повесил уши и совсем перестал лаять, лишь изредка поскуливал.

– Не грусти, бандит… Мусьё! Мы скоро вернёмся! Я попрошу Фию приглядывать за тобой!

Молодые люди погладили на прощанье мягкую шерсть на голове пса и покинули квартиру 307 на улице Жёлтых фонарей.

Глава 9

– Крис, мы так долго идём… Ты уверен, что мы не заблудились?

– Уверен, осталось совсем чуть-чуть!

Девушка обреченно вздохнула и продолжила пробираться вслед за молодым человеком по тропинке, по обе стороны от которой росли высокие, сухие и от того колючие бурьяны

Крис шёл напролом, на него сыпались бурые листья травы и резали кожу на руках, шее. Из ранок сочилась и тут же застывала кровь, оставляя неприятные следы на белой ткани. Но отступать было нельзя, можно было лишь двигаться вперёд. Компас, встроенный в часы, точно показывал на северо-восток, значит, это оказывалась верная дорога. Дорога по пустыне из колючего прошлогоднего напоминания о тёплых летних днях. Но плыть против течения никогда не было просто, верно? Значит, жаловаться не на что. Если выбрал свой путь, так будь добр – следуй ему. Куда бы ни привела молодых людей тропинка, это точно не были бы ни городские здания, ни затертые барные стойки посёлка. Это было было нечто новое, доселе незнакомое, неизведанное и потому – сакральное. Словно доступное только отчаявшимся душам, пережившим и холодное равнодушие детей, и сквозной ветер дорог, и вечно умирающую надежду.

Шаг за шагом эта пара искателей приближалась к заветной цели. По макушкам сухих стеблей пробежал ветер, где-то что-то хрустнуло, вздрогнуло. Нет, вроде показалось. Тропинка начала расширяться, буквально через сто метров парень с девушкой уже шли рука об руку и настороженно прислушивались к незнакомым звукам. Здесь не пели птицы. Сюда не долетали шумы с автострады. Молодых людей окружала тишина, прерываемая лишь прерывистыми вдохами. Темнело, сразу заметно похолодало. Спустя какое-то время по ногам идущих заскользили тонкие, редкие струйки тумана.

– Это плохо… Клара, возьмёмся за руки, чтобы не потеряться!

Тропинка разрослась до масштабов, позволяющих свободно проехать небольшому грузовику. Стены из колючих стеблей расступились, и навстречу молодым людям прорвался туман. Густой, плотный, белый и холодный. Крис взглянул вверх, но не увидел ни Луны, ни звезд. Посмотрел на ноги – они уже выше колена скрылись в невесомой пелене. Клара рядом с ним словно плыла, за ней невозможно было разобрать живую ограду, только струящиеся клубы тумана, а вокруг её головы расходились голубые отблески.

«Где-то я уже это видел…»

Продолжать идти вперед казалось опасным. Необходимо было остановиться. Крис стал на месте, но Клара потянула его за собой.

– Идём, дорогой, я что-то вижу впереди!

Это обращение – «дорогой» – острой бритвой резануло Криса по сердцу, но он ничем себя не выдал. Маска спокойствия и невозмутимости не поколебалась ни на минуту в своем царственном положении.

– Нам нужно остановиться, мы не знаем местности… Вдруг впереди болото или река?..

– Нет, впереди горит огонь! – Клара ещё настойчивее потянула Криса за собой.

Он присмотрелся, но ничего не увидел. Туман ещё плотнее обнял тела, закутанные в одежду. В волосах появились капельки влаги. Объявить стоянку, развести огонь, чтобы высушиться, – всё это было равнозначно тому, чтобы добровольно сжечь гектары поля. Идти в неизвестную молочную пелену или умереть в огне? Выбор выглядел очевидным.

Крис последовал за Кларой. Спутники уже по пояс утопали в призрачной реке.

«Нужно быть крайне осторожными. Из такого высокого уровня тумана можно понять, что поблизости река…»

– Клара, давай сбавим темп!..

– Нет, нельзя, мы уже почти пришли!

«В какой же момент проводником стала она?..»

Слева послышался всплеск – совсем рядом. Крис широко раскрыл глаза, стараясь хоть что-то разобрать, но ничего вышло. Сзади раздался отчётливый шорох. Молодые люди одновременно обернулись, но ничего и никого не обнаружили.

– Крис, идём! Нам нельзя задерживаться!

– Да…

Одежда пропиталась несвежим дыханием тумана и отяжелела, становилось труднее передвигаться, на подошвах кроссовок налип толстый слой грязи – по полкило к каждой ступне. Юдин слышал тяжёлое дыхание. Своё, Клары и… преследователей. Они окружали. Теперь со стороны воды попеременно слышались всплески и чавканья под чьими-то сапогами. Сзади настойчиво кто-то хрипел.

– Клара, поменяемся местами!.. – тихо прошептал Крис. – Теперь я пойду впереди!..

Клара кивнула, но Крис не заметил – он всё больше ощетинивался и уже потянулся за перочинным ножом в левом кармане куртки, когда все звуки вокруг стихли. Молодые люди вышли к речной переправе. Там стоял лишь одинокий и высокий фонарь, работающий на солнечном аккумуляторе. Противоположного берега видно не было. Лишь туго натянутый канат тянулся над водой, теряясь в белом мареве.

– Надо позвонить, – сказала Клара и показала на колокольчик, привязанный к фонарю.

Крис обернулся. Возвращаться в лабиринт бурых режущихся растений совершенно не хотелось… Он вздохнул и взялся за красную атласную ленточку, ведущую к язычку колокольчика.

Динь-динь… Динь-динь… – разнеслось над водной гладью.

Сзади послышался чей-то хрип. Крис ещё раз дёрнул за ленту.

Динь-динь… Динь-динь… Динь…

На последнем ударе Крис дёрнул с такой силой, что вырвал золотистый язычок. За спиной послышался сиплый смех. Крис беспомощно смотрел на свою раскрытую ладонь, в которой красовался кусочек металла.

– Клара, – позвал Крис, – встань за мной!

Он развернулся к реке спиной и принял боевую стойку – в ожидании противника. Но никто не показался. Может, испугались разгоревшейся решимости парня, может, и простоне решились бы напасть. Но, как бы там ни было, Крис прождал около трёх минут и в открытую схватку ни с кем так и не вступил.

– Я что-то слышу! – Клара осторожно потянула за рукав его кожаной куртки.

– Не бойся, я не дам тебя в обиду!..

– Нет, это другое!

Пара искателей прислушалась. Неясные всплески, характерные для весел. Кто-то приближался к берегу на лодке. Это казалось либо спасением, либо верной смертью…

– Не будем пока паниковать и, тем более, воздавать хвалы Создателю!..

А всплески слышались всё отчётливей… Вскоре молодые люди смогли разобрать приближающуюся к ним фигуру. Она была вся в чёрном. Словно в плаще с глубоким капюшоном. И длинным веслом зачерпывала туман, безмолвно подплывая к берегу.

«Напоминает перевозчика на реке Стикс…»

Видимо, Клара тоже об этом подумала, потому что следующая её фраза звучала так:

– Когда ты говорил, что мы уходим навсегда, я не думала, что ты имел в виду ЭТО…

– Реальность превзошла мои ожидания!..

Корма лодки стукнулась о землю и привычно легла в небольшую выемку в берегу, искусственно созданную частыми переправами. Человек в капюшоне протянул руку. Парень с девушкой переглянулись и синхронно полезли в бумажники за хрустящими купюрами. Фигура в чёрном недовольно фыркнула предложенной форме оплаты, но деньги все же спрятала за пазухой. Лодка потяжелела ещё на двух человек и заскользила в обратную сторону. Туман казался настолько плотным, что создавалось впечатление, будто легкое стеклопластиковое суденышко не плывёт по ровной водной глади, а летит высоко в небе, рассекая облака. Крис опустил руку за борт и набрал целую пригоршню ночной прохлады, зябко поёжился и перевёл взгляд на спутницу. Клара смотрела вверх и что-то бормотала.

«Все чудесатее и чудесатее…»

Лодка причалила. Крис выпрыгнул на берег и помог подруге.

– Что не говори, а на твердой почве мне спокойнее!

Клара удивлённо на него посмотрела.

– Я ничего не говорила…

Крис на мгновение впал в ступор, но решил не вдаваться, по крайней мере сейчас, в пространственные объяснения. Он обернулся, чтобы поблагодарить перевозчика, но кланяться пришлось лишь плотным молочным клубам…

– Крис, я тут заметила…

– Что?

– С этой стороны нет тропинки…

И действительно – молодые люди стояли на вытоптанной площадке метр на метр, а вокруг не было никакой видимости жизни. Только колышек и привязанный к нему канат. Но с этой стороны реки верёвка выглядела намного старше, заросла илом и покрылась мхом. Крис подошёл к стене из высоких сухих стеблей. Растения выглядели точно так же, как и на противоположном берегу, – в остроте их листьев путешественники уже успели убедиться. Мысль о поджоге уже не казалась такой безумной.

– Что будем делать? У тебя есть идеи?

– Пока нет, – парень отрицательно покачал головой.

– А теперь?

Крис задумчиво уставился на Клару, склонил голову набок.

– Раздевайся.

– Что?.. Ты совсем с ума сошёл?..

– Не спорь, ты обещала мне верить! В этом наше спасение!

Клара неохотно стянула куртку, Крис сделал то же самое.

– Это всё будет нашими щитами. Теперь полезай мне на плечи!

– Вряд ли в таком тумане я что-то увижу…

– Тебе и не нужно далеко смотреть. Я уверен, где-то здесь поблизости должна быть тропинка!

Только в книжках и фильмах подобные акробатические номера выполняются с легкостью и приятной улыбкой на лице. Нашей же паре пришлось приложить немалое количество усилий и попыток, чтобы воплотить в жизнь нечто подобное.

– Тише, тише! Аккуратнее, да, так… Медленно… Не вставай так резко, я же упаду!

– Я стараюсь, как могу!.. Ну, что? Видишь что-нибудь?

– Да…

– Что?

– Туман и бурьян…

– Ясно, слезай, – Крис поудобней перехватил ноги Клары, чтобы помочь ей безболезненно спуститься.

– Нет, стоп! Кажется, что-то справа от нас мигает!

– Это может быть ещё одна переправа, мы же не знаем уключин реки…

– Да, не знаем. Но там могут быть люди! Или дороги, ведущие к людям!

Крис глубоко вздохнул:

– Как думаешь, на каком расстоянии от нас фонарь?

– Не могу сказать, этот чертов туман сбивает мой внутренний глазомер…

Крис поставил Клару на землю и наказал ей стоять на месте, а сам, замотав руки в куртку и натянув перед лицом щит из ткани, ломанулся в колючую чащу – в направлении, указанном девушкой. Клара накинула на плечи отсыревший кусок чёрной кожи и присела на корточки, пытаясь согреться. Девушка уже досчитала до тысячи, а Крис все не возвращался.

– Надо идти за ним, – решительно заявила она и рывком встала.

– Опять не слушаешься? – раздался знакомый голос за спиной.

– Ох, ты вернулся… – Клара бросилась Крису на шею. – Как так получилось, что ты пришёл с обратной стороны?

– Случайно нашел тропу, протоптанную местными, – Крис деликатно высвободился из женских объятий. – Пойдём, здесь неподалеку должно быть небольшое поселение.

– Откуда ты знаешь?

– Мне часто рассказывали про него в детстве.

– Кто рассказывал?

– Не твоё дело… – и Крис тут же сам смутился своей резкости. И – чтобы хоть как-то загладить вину – продолжил. – Я был слишком мелкий, уже не помню точно, кажется, это была бабушка…

Спутники снова двинулись в путь, за руки больше не держались и опять впереди шёл Крис. Семьсот двадцать четыре шага в наполненном, кричащем молчании. Семьсот двадцать четыре шага в хорошем, быстром темпе. И снова тупик. Тропинка закончилась идеально очерченным кругом. Крис присел на корточки, взглянул на землю – она была сухая и теплая. Клара досконально изучила всю площадь круга, но ничего необычного поначалу не заметила. А потом воскликнула:

– Это крышка!

Крис посмотрел вокруг:

– Да, я тоже так думаю… Но как нам её открыть?

– Снаружи – никак.

Молодые люди ещё какое-то время постояли на месте, а потом, усевшись на теплую землю прямо посередине круга, начали ждать рассвет. Туман отступал – значит, ночь была на исходе. Оставалось несколько самых холодных часов – и незадачливые искатели будут спасены. Несколько часов. Клара посильней прижалась к Крису, стараясь сохранить тепло его тела, и закрыла глаза.

– Крис, как ты думаешь, у нас могло что-то получиться? Ведь – я уверена – между нами проскользнула искра!

– Она быстро появилась и так же быстро исчезла. Словно метеорит. Он давно уже отгорел, а мы все хватаемся за его мифический хвост…

– Плохое сравнение… Мне не нравится…

– Не будь эгоисткой, не навязывай мне свое мнение.

– Даже если я права?

– Особенно – если ты права.

Клара открыла один глаз и хитро посмотрела на Криса:

– И все же я люблю.

– Я знаю, – спокойно сказал Крис.

***

Спасение пришло на рассвете. Как и предполагали наши путешественники – крышка приоткрылась. И сонная пара тут же скатилась в подземный туннель.

«Что за дурацкий сдвиг строить всё под землей?..»

Первая здравая мысль, посетившая Криса с утра пораньше.

Молодые люди встали, отряхнулись, огляделись. Перед ними стоял седовласый старик с длинной бородой – как у волшебника в средневековье. Стоял и ждал. Чего он ждал? Непонятно.

– Здравствуйте, – начал Крис. – Вы нам не поможете?..

Старик погладил бороду, но не ответил.

– Мы пришли из города, хотели бы остановиться в вашем поселении…

Старик сложил руки за спиной и, немного сгорбившись, пошёл прочь.

– И что теперь делать, Крис? Нам идти за ним?

– Видимо, да…

– Мне страшно…

Крис взял Клару за руку, и они направились по следам своего проводника – в глубь тоннеля. Постепенно обстановка вокруг менялась и земляные стены уступили место каменным. С потолка свисали небольшие и тонкие, похожие на хрустальные подвески сталактиты. На губах чувствовался явный привкус соли. Молодые люди вошли в большой зал. Дальше пещера раздваивалась, по какому пути пошёл старик – определить было почти невозможно.

– Трудно дышать, – пожаловалась Клара.

И действительно, чем ниже спускалась пара искателей, тем удушливее становился воздух.

«Как же идти дальше?..»

Из левого туннеля послышался шум, спутники двинулись на звук, надеясь поскорее найти выход. Но пещера сужалась, потолок опускался всё ниже – и ниже и в какой-то момент и Крису, и Кларе пришлось передвигаться на четвереньках. Они бы уже давно бросили эту затею, но впереди забрезжил свет.

– Осталось совсем немного, не сдавайся!

– Даже не надейся. Но я тут подумала… кажется, это неверный тоннель…

– Почему?..

– Как бы здесь смог пройти старичок?

Крис замер.

«И правда, как?..»

Путешественники продолжили поступательнее движение, когда впереди послышалось журчание.

«Вода… Мы вышли к подземному каналу реки…»

Не успел Крис нормально провертеть в голове эту фразу, как пещера неожиданно закончилась, и парень кубарем покатился по пологому склону вниз.

– Что это?.. – только и смог выдавить из себя Крис, когда Клара помогала ему подняться.

Взору искателей представилась поистине удивительная картина. Словно океанариум, каменный зал был разделен толстым стеклом на две части. С одной стороны – где находились люди – была известная нам обстановка соляной пещеры, с характерными для неё сталактитами и сталагмитами, а с другой – царствовала флора и фауна водного мира… и аквалангисты, которые упорно протирали загрязненные участки стекла тряпками и активно изображали все известные миру нецензурные и оскорбительные жесты.

– Да пошли вы… – махнул в их сторону Крис.

В зал вело три пути. Стараясь больше не гневить рабочих, искатели выбрали самый правый и неторопливо удалились из поля зрения разгневанной группы.

По всей вероятности, молодые люди попали, как это говорится, в условия, приближенные к естественной среде обитания животных.

– Никогда такого не видел…

– Я тоже…

Пройдя четыре зала, спутники нашли дверь, над которой жёлтым горела табличка «EXIT». Подёргали ручку – замок не поддался – закрыто. Клара постучала – никто не среагировал. Тогда Крис попытался вышибить дверь ногой – не получилось, баррикада устояла.

– Пойдём в обратную сторону? – предложила Клара.

Крис злобно сверкнул на неё глазами:

– Будем пробиваться здесь!

Он снова и снова бросался в схватку с неприступным противником и каждый раз отходил побеждённый.

– Ты выиграла бой, – вызывающе кричал Крис, – но не войну!..

После этой торжественной реплики молодой человек вновь бросился на приступ.

– Крис, может, перейдём в осаду?..

– Затяжную?..

С обратной стороны послышалось бряцание увесистой связки ключей.

– Это за нами!.. – облегчённо проронил Крис.

Охранник отпёр дверь, с тяжёлым нажимом оттолкнул от себя. Петли угрожающе затрещали, и на полу осталась длинная, некрасивая царапина.

– Вы что натворили, ироды?.. Вы зачем дверь погнули?..

– Разбит, но не сломлен! Спасибо и прощайте! – Крис постучал по металлической обшивке своего недавнего врага, потом по плечу охранника, затем, не оборачиваясь, уверенно проследовал мимо большого монитора, транслирующего картинки с камер видеонаблюдения в пещере – и вышел на улицу. Клара всё это время старалась держаться к Крису как можно ближе.

– Может, стоило задержаться там? Мы всё же как ни как общественное имущество испортили…

– Это была честная схватка, и я не хочу марать воспоминания о ней денежными вопросами. К тому же после ночной переправы мне необходимо пополнить количество наличных в моих карманах!

Клара улыбнулась, но возражать больше не стала. Молодые люди вышли на огороженную колючей проволокой территорию научно-исследовательского института.

– Какое странное место… – протянула Клара.

– Да, можешь считать это сектой книголюбов.

– О чём ты?

– Скоро сама все поймёшь.

К спутникам подбежал услужливого вида мужичок и, потирая руки, слащаво улыбнулся:

– Чем могу помочь, друзья?

– Мы хотели бы видеть директора.

– Боюсь, что это невозможно.

– Почему?

– Он в командировке.

– Тогда замдиректора.

– Он в отпуске.

Крис недовольно окинул мужчину взглядом – он ему явно не верил.

– Тогда проводите нас к выходу.

– Это с превеликой радостью. Прошу, сюда! – жестом, полным благоговения перед гостями, мужичок пригласил их проследовать к воротам.

– Крис, я что-то не понимаю, – зашептала Клара. – Разве не сюда мы так упорно стремились попасть?

– Нет. Нам нужно поселение учёных, а не этот балаган, объявляющий себя институтом…

– Но зачем ты тогда спрашивал про директора?

– Иначе спросили бы нас. Про погнутую дверь и про способ, каким мы попали на территорию.

Выйти за ограду не составило труда. За ней простиралось поле с высокими безжизненными растениями. Грунтовая дорога делала глубокий изгиб и скрывалась за поворотом. Ни тропинок, ни каких-либо других ответвлений не значилось. Молодым людям ничего не оставалось, кроме как последовать по намеченной колее. По всей видимости, можно смело предположить, что и научные работники в институт пешком не ходили. Заросшие обочины, никаких намёков на человеческие следы. Да и дорога на всём своём протяжении нигде не давала возможности разъехаться даже двум машинам. Отсюда следовал простой вывод: каждое утро из поселка выезжает автобус, до отвала набитый пассажирами, доезжает до конечного пункта назначения, значащегося в путеводной ведомости как гараж НИИ, а после трудного рабочего дня все научные деятели снова грузятся в транспорт и возвращаются в поселение.

– А вдруг кто-то опоздает?.. – Клара словно бы прочла мысли Криса.

– Наверное, не рискуют возвращаться пешком и остаются на ночь в своих кабинетах. Ты ведь и сама убедилась вчера ночью, что в этих дебрях небезопасно…

Клара молчаливо кивнула в знак согласия. За поворотом скрывался ещё один поворот, и поначалу спутники даже не поверили, что дорога больше не петляет и не упирается в высокий бурьян, – она обрывалась, будто уходила в небеса. Клара первая взбежала на высокую горку и ахнула от восторга. Следом поднялся Крис – и облегчённо улыбнулся.

– Мы его нашли!

На дне пересохшего кратера располагался искомый объект. Выглядел он примерно так: посередине красовался большой стеклянный купол, от которого в пять направлений тянулись небольшие крытые тоннели, примыкающие к жилым постройкам и по своей форме напоминавшие идеальные овалы с плоской рубероидной крышей.

– Ты только представь, сколько это стоит! – Клара от восхищения присвистнула.

– Лучше подумай, как они воду из кратера во время дождей выкачивают!

Когда молодые люди достигли дна, то были немало удивлены. Почва под ногами блестела, словно осколки радуги, и, отражаясь от витражных окон главного здания, заставляла все объекты вокруг себя превращаться в диско-шар. Навстречу путешественникам вышел старичок, встретившийся в пещере.

– Добрались все-таки? Ну что же, тогда проходите, гостями будете.

У Криса дёрнулась бровь от возмущения, а Клара – напротив – крайне положительно отнеслась к предложению. Оно и понятно: бессонная ночь и утомительные переходы из кого хочешь сделают белого и пушистого… Из кого хочешь, но только не из Криса Юдина…

Молодых людей пригласили в один из жилых корпусов и после небольшого допроса поселили в разных комнатах.

– Можете отдохнуть с пути, в семь вечера я вас разбужу на ужин. Здесь будет намного больше народу и вы сможете рассказать всем о цели вашего прибытия.

Крис первым делом после того, как зашёл в комнату, охотно развалился на мягкой кровати. И его сразу сморил сон…

Когда Крис проснулся – глаза открывать не стал. Сердце билось учащённо, словно тело испугалось чего-то. Он явственно ощущал, что его голова покоится на мягкой подушке, что от неудобной позы затекло левое плечо. Но, помимо всего этого, он чувствовал также, что в комнате находится посторонний. Этот человек ничем себя не выдавал, только смотрел. Пристально. Изучающе. Крис сменил позу и приоткрыл глаза. Он был прав. В комнате сидела женщина с чудным цветом волос. Седые пряди перекликались с красными и черными, словно змеились по её белоснежной коже, впадая в вырез длинного красного платья. Она наблюдала за ним.

– Вы проснулись? Как жаль, у вас было такое беззаботное выражение на лице… Знаете, оно присуще только детям и спящим…

– Кто вы?..

– Ох, ну вот сразу нападаете на меня! Между прочим, вопросом на вопрос отвечают лишь лгуны!

– И дипломаты…

– Что же, пожалуй, вы правы, вас можно отнести ко второй категории, но с большой натяжкой, – женщина закинула ногу на ногу. – Я отвечу на все ваши вопросы, но только если вы со мной поиграете.

Крис сел в кровати:

– И в чём состоит суть игры?

– Мы будем по очереди задавать друг другу вопросы. Как только оппонент узнает всё, что ему необходимо, игра прекратится и я уйду.

– Есть ли дополнительные правила?

– Нет, вопросы могут иметь абсолютно любую направленность, если вы об этом.

– Хорошо. Тогда я начну. Назовите себя.

– Моё настоящее имя слишком длинное и замысловатое, мне больше нравится, когда меня зовут Лина. Откуда вы с вашей спутницей узнали про наше поселение?

– В детстве мне часто рассказывали сказки…

Женщина с удовлетворением улыбнулась. Крис взглянул ей в глаза:

– Почему вы пришли в мою комнату?

– Хотела узнать новости из первых уст. Или вы подразумевали, почему именно в вашу комнату? – женщина щёлкнула пальцами и покачала головой. – Я задала вам вопрос, теперь ваша очередь.

Крис улыбнулся, но ничего не спросил:

– Приберегу этот долг про запас. Я всё узнал, что меня интересовало, Лина. Можете уходить.

Женщина ничем не выказала свое недовольство – она действительно просто встала и вышла.

Стрелки часов показывали половину седьмого. Самое время, чтобы принять душ и согнать с лица излишнюю помятость.

***

Обеденный зал располагался в главном корпусе. Простые пластмассовые столы, такие же стулья.

– Надеюсь, хоть вилки у них настоящие. – шепотом сообщила Клара о своём предположении. – Не хотелось бы мне наесться поломанных зубьев…

К радости девушки столовые приборы оказались алюминиевыми. Пару путешественников усадили за отдельный столик. Ровно в семь по залу покатились небольшие роботы-официанты. Они останавливались на определённых точках зала, и люди, ожидающие еду, переносили легкие столики к обозначенным местам. Нашим искателям невообразимо повезло, их обслужили одними из первых, при этом молодым людям не пришлось прилагать дополнительных усилий к достижению достаточного уровня еды на пластиковой тарелке. Яичница с беконом, компот или чай на выбор, плюшка, посыпанная сахарной пудрой. Вот и всё меню сегодняшнего ужина. Не слишком изысканно, но молодым людям это показалось верхом поварского мастерства. Они с удовольствием уплетали за обе щёки предоставленную пищу.

Кто-то постучал по столу вилкой, зажатой в кулаке. На этот звук тут же хором ответили столовые приборы в руках у остальных научных сотрудников.

– Дамы и господа, – начал говорить седовласый мужчина. – В этот вечер я хотел бы познакомить вас с нашими новыми друзьями – Крисом и Кларой.

Молодые люди от удивления даже перестали жевать. Подбадриваемые аплодисментами, они встали. Крис кивал окружающим, словно здоровался с каждым по отдельности, Клара махала рукой и растерянно улыбалась.

– Эти молодые люди совершили настоящий подвиг, преодолев ночью проклятое поле, не нарвавшись на патруль, переплыли бурные реки, нашли выход в лабиринте пещеры и – самое главное – ускользнули от лап охраны НИИ.

По залу прокатился одобрительный шум.

– Крис, что происходит? Я ничего не понимаю, – шепотом, почти не шевеля губами, произнесла Клара.

В этот момент снова раздалось громкое стуканье вилок по столу и все сотрудники института вернулись к прерванному ужину. Молодые люди присели. Послышались негромкие разговоры, больше никто не проявлял интереса к крайнему столику, за которым сидели путешественники.

– Может, – тихо сказал Крис, – вся эта дорога сюда была каким-то испытанием, которое мы с блеском прошли?..

Клара пожала плечами.

Ученые понемногу доедали, выбрасывали тарелки в большой чёрные пакет, принесённый одним из роботов-официантов, и ставили столики друг на друга, сооружая пирамиду.

– Не хотите прогуляться? – обратился к молодым людям недавний оратор.

– Было бы просто отлично! – сказала Клара.

Спутники вышли через одну из наружных дверей купола на улицу. По дну кратера особенно не разгуляться, поэтому дальше пяти метров от постройки люди отходить не стали, прямо около и закурили. Закурили все – кроме Криса, он отрицательно покачал головой, когда Клара предложила сигарету.

– Замечательная погодка… – сказал учёный.

– Да… – протянули Крис и Клара.

Учёный улыбнулся:

– Откуда вы, ребятки?

– Из города.

– Правда? Я подумал, что вы из посёлка. Знаете, тут неподалеку есть одно зачуханное место, там живут рабочие с теплиц, – седовласый махнул рукой. – Да откуда вы знаете…

Молодые люди промолчали, Клара затушила окурок, но – не найдя поблизости урны – оставила в руке.

– Как вы узнали про наше поселение?

«Опять те же вопросы…» – подумал Крис.

– В Интернете вычитали, – соврал он, сам не зная зачем.

– Ну-ну, – процедил мужчина и спрятал в карман электронную сигарету. – Не хотите говорить – и не надо. Но я хочу рассказать вам несколько основных правил проживания в этом месте.

Во-первых, никогда ни при каких условиях нельзя зажигать огонь и курить внутри помещения.

Во-вторых, нельзя брать книги с собой в ванную или во время приёма пищи.

В-третьих, не держите книги при себе более чем три дня.

И наконец в-четвертых: здесь все одна большая семья. И вы теперь её часть, но пока и ты, Клара, и ты, Крис, ещё новенькие – постарайтесь не наделать глупостей, иначе против вас ополчится всё поселение. А потому не навязывайтесь сверх меры и улыбайтесь, друзья. Улыбайтесь!

«Сказал, прямо как барон Мюнхаузен… Не хватает только пушечного ядра. Ох, с каким же наслаждением я бы запустил его на Луну…»

Молодые люди в сопровождении седовласого вошли в купол и изумлённо замерли. С каждой минутой это место поражало их всё больше и больше. Вместо большого зала с гладкими, словно натёртыми для танцев, полами красовались многоярусные книжные стеллажи. Чего здесь только не было, начиная от детских сказок и заканчивая векторной алгеброй. Целые полки, посвященные сравнительному анализу языков дельфинов, вкусу мыла, секретам цветочных фей. Здесь был даже самоучитель игры на органе, хотя ничего даже отдаленно похожего на этот инструмент искатели не встретили…

– Крис, тебе не кажется странным нумерация? Смотри, она начинается со сто двадцатой цифры…

– Не стоит удивляться. Это номер этажа, – прервала рассуждения Клары проходящая мимо рыжеволосая дама. – Под нашими ногами сто девятнадцать этажей библиотеки, а все её книги датируются годами выпуска не позже 20…

– Почему именно этого года?

– После глубокого анализа наши специалисты выяснили, что именно на этот год пришёлся первый массовый пик вброса литературной контрабанды на покупательский рынок.

– Говоря «литературная контрабанда», вы имеете в виду книги с измененными названиями? – Крис понимающе кивнул.

– Книги с искорёженными сердцами, – печально сказала дама. – У них сначала вырвали куски плоти, сочинив короткие издания. Потом отняли имена, объяснив это политикой продаж. А потом редакторы – словно забыв, кому из печатных изданий какую болезнь назначали, – стали мешать содержимое бумажных историй, переиначивать, переписывать, да так, что совсем нельзя было разобраться, что правда, а что не более чем маркетинговый ход. Но самое обидное в том, что никто ничего не заметил. Никто не возмутился. Всех всё устроило, ведь Интернет снизил до нуля необходимость в традиционных носителях информации. Все новости мы уже давно узнаём из уведомлений на наших девайсах, вместо учебников – фильмы и короткие аудио-курсы. Мир меняется, это нормально. Цивилизация не стоит на месте, развивается. Но всегда случаются такие нелепые казусы – вот как мы с вами, – которые не могут принять новый уклад и всё твердят, что раньше было лучше. И люди улыбчивее, добрее, и денег на электроэнергию меньше тратили, и зрение не портилось. Да что там, много сказок можно сочинять, при этом не упоминая ни о длинных очередях в поликлиниках, ни о произошедшей мировой глобализации…

– Я не понимаю, на чьей вы стороне? – вскинул брови Крис. – Общая интернетизация это хорошо или плохо?

– Моя сторона в тени. Как говорил Людвиг VI, после нас хоть потоп. Мне всё равно, на какой уровень развития выйдет человеческая цивилизация. Пока на мой век найдётся хоть одно неравнодушное к далеким ностальгическим дням лицо – я буду жить и радоваться!

«Совсем нас запутала… Ладно, похоже, со всем этим придётся разобраться в одиночку…»

– Хорошо, как скажете. Я вас услышал.

Женщина улыбнулась и удалилась, но напоследок все же крикнула:

– Восемьдесят третий этаж – это этаж любовных романов!

– В каком смысле, любовных романов? Они что – устраивают здесь оргии? – Клара удивлённо приподняла бровь.

– Я думаю, она имела в виду литературный жанр.

Как позже выяснилось, вниз по этажам ездило пять лифтов, каждый из которых брал по двадцать этажей. То есть, чтобы спуститься на двадцатый этаж приходилось делать четыре пересадки. Нижние девятнадцать этажей были посвящены истории создания Интернета, мемуарам частных лиц и коллективов, принимавших участие в запуске «звёздных» спутников, объединении искусственного разума и системы, механической начинке современного компьютера обновлениям, вышедшим для лучшего приема сигнала Wi-Fi. Можно догадаться, почему эти этажи не были снабжены лифтом, – они не пользовались популярностью у жильцов комплекса, к тому же заполнены были от силы на четверть. Полупустые полки, в то время как в одном пролёте выше стеллажи ломились от тяжести и количества книг…

Молодые люди разделились. Клара направилась в отдел классической литературы, Крис – в отдел фантастики.

Там он долго ходил между длинными рядами и наслаждался запахом.

– Не можете выбрать какую-то определённую? Оно и понятно, я тоже в первый раз растерялась, увидев такое изобилие…

Перед Крисом возникла недавняя знакомая в красном платье – Лина, та самая, что так бесцеремонно вломилась утром в его комнату.

– Мы всё ещё играем?

– Только если у вас появились вопросы.

– Почему нас сегодня так бурно приветствовали во время ужина? То, как мы добирались сюда, это что-то значит для жильцов?

Лина рассмеялась, и Крис заметил, что она не так стара, как ему показалось сначала. Едва ли ей перевалило за тридцать. Но эти жуткие разноцветные пряди…

“Может, у них тут мода такая?..”

– Если бы вы приехали на транспортном автобусе или если бы вы прилетели на частном самолете, здесь отнеслись бы к вам с одинаковым радушием. Видишь ли, так громогласно названные учёные не более чем кучка заигравшихся детей. Разве дети отдают должное деньгам или статусу родителей? Единственно ценное здесь – это книги.

– Но рыжеволосая женщина нам сегодня, словно с трибуны, вещала про смену эпох и поколений…

– У всех здесь есть причины оставаться. Зачем вы приехали сюда? – Лина обхватила себя руками, словно стараясь согреться от следующих слов Криса.

– Я решил помочь себе и моей подруге разобраться в собственных мыслях и планах.

– Понятно.

– Вы следили за мной? Специально пришли в этот отдел, чтобы поговорить?

– У вас слишком раздутое самомнение, – Лина поставила на полку одну из книг Фостера. – Но вы правы.

Крис остался в одиночестве. Настроение было испорчено, ему захотелось спать. Лучшим решением он посчитал пойти в свою комнату и как следует отдохнуть.

Под куполом.

День первый

В комнате кто-то был. Он чувствовал, как настойчивый взгляд прожигает на его лбу точку. Это была она. Сто процентов. Никто другой не стремился бы прийти в такую рань, чтобы посмотреть на него спящего…

Крис приоткрыл глаза. На стуле было пусто. Крис непонимающим взглядом обвёл комнату и нашел искомый объект на подоконнике.

– Что ты здесь делаешь?..

– Сижу.

– Это я вижу. Почему ты не можешь сидеть в своей комнате?

– Я хотела раньше других пожелать тебе доброго утра и позвать играть в крокет. Начало в десять утра, не опаздывай!

Лина тут же исчезла за дверью.

«Да что с ней не так?.. Неужели она флиртует со мной?.. И разве я не закрывал дверь на замок?..»

Крис снова откинулся на подушку, но уснуть уже не смог. Он встал, сходил в душ, причесался. На тумбочке возле кровати лежала свежая выстиранная одежда.

«Значит, не только эта странная особа наведывается ко мне в комнату, пока я сплю…»

Во всем помещении не было ни души. Хоть шаром покати. Крис заглянул в комнату Клары, но и там было пусто. Хотелось есть. Он быстрым шагом пересёк мостик, отделяющий купол от жилых помещений, но его ждало разочарование. Ровные ряды стеллажей стояли на месте.

«Здесь должна быть кухня…»

Новые поиски, новые неудачи. Без элементарных понятий об устройстве здания можно плутать бесконечно. Крис взглянул на наручные часы. Половина восьмого – ещё слишком рано, все спят. Но его уверенность поставил под сомнение входящий с улицы человек. Он был одет в жёлтый термовлагозащитный комбинезон, застёгнутый спереди на широкую блестящую молнию. Человек поздоровался с Крисом кивком головы и скрылся в одном из туннелей. Постепенно входящих людей становилось всё больше, они на ходу расстёгивали молнии и оживленно что-то обсуждали. Один из «жёлтых» подошел к Крису.

– Хай! Как спалось?

– Клара?.. Как ты умудрилась так быстро освоиться?..

– А у меня особенно и выбора не было. Часов в пять я проснулась от голода и решила отправиться на поиски еды. Но вдруг меня схватили, облачили в это ужасное одеяние и с булкой в руке выставили на улицу!

– И что вы делали?

– Гимнастику – пока другие очищали квадратную площадку – метров пятьдесят квадратных – от сухих побегов. Но я так и не поняла, зачем они это делали.

– Сегодня будет крокет.

– А как же работа? Они не поедут в НИИ?

– Поедут, – вмешалась Лина. Она подошла как раз вовремя, чтобы услышать последнюю фразу. – Но не все, кто живет здесь, работают в институте.

– А почему на улице сегодня было так много народа?

– Хорошо развит дух коллективизма. Мы же одна семья и должны помогать друг другу!

Молодые люди переглянулись, но возражать не стали.

Завтрак был подан в комнаты. Юркие роботы быстро расставляли подносы у дверей, здесь никаких проволочек – как со вчерашними столами – не было. Неудобно было лишь то, что Крис чуть не раздавил чью-то порцию, когда уворачивался от ехавшего посередине коридора официанта.

Без четверти десять в его дверь постучали. Крис выглянул – и его нос ткнулся прямо в рыжую копну волос. Резкий запах шампуня ударил по обонятельным рецепторам – Крис не удержался и чихнул.

– Будьте здоровы! – пожелала виновница катастрофы. Хотя так говорить не верно – «виновница». В любом происшествии всегда виноваты обе стороны, поэтому Крис просто извинился и отступил на шаг назад, освобождая для гостьи достаточно личного пространства.

– Все уже собрались в главном зале для игры в крокет. Не хотите ли присоединиться к нам?

– Да, конечно, спасибо большое за приглашение!

Крис схватил свою чёрную куртку, накинул на плечи и вышел в коридор вслед за женщиной. Под куполом действительно собралось человек двадцать. Они деловито обсуждали предстоящее развлечение и делали ставки на победителя. Слева у стены стояла Клара, она жевала пирожок, доставшейся ей на завтрак. Крис уже было направился к ней, как на половине пути его вдруг перехватила Лина. Она собрала разноцветные волосы в высокий конский хвост и надела великолепно подчеркивающий все достоинства её фигуры красный лаковый облегающий костюм.

– Крис, давно с вами не виделись…

– Только с утра же говорили?..

– Мне показалось, что прошла уже целая вечность…

– Прекрасно выглядите, – мельком отметил Крис и глянул туда, где ещё минуту назад стояла Клара. Пусто. Разочарованный, он вновь обратил своё внимание на собеседницу.

– Спасибо. Надеялась вас смутить…

– Меня? Для чего?

– А разве не очевидно? Вы довольно привлекательный молодой человек, я – чертовски привлекательна. Из нас получилась бы отличная пара! Но, – обольстительница погрозила пальчиком, – не будем забегать вперед…

Крис криво улыбнулся и бочком обошёл эту особу.

«Ещё чего! Буду я с ней встречаться. Держи карман шире…»

Крис не успел ещё дойти до места, где он в последний раз видел Клару, как дверь на улицу открылась и людской поток хлынул наружу, унося за собой не силящегося ему противостоять молодого человека.

На улице светило приятное теплое апрельское солнце, пахло землей и сырой травой. Радостный щебет птиц доносился из высоких зарослей бурьяна и наполнял воздух весенним благовестом. Уже давно Крис не чувствовал такой детской свободы. Весь день ему предстояло лишь играть на свежем воздухе и веселиться. И такая нега разлилась у него внутри от этих светлых чувств, что он непроизвольно улыбнулся. И вокруг, словно лампочки, зажглись улыбки на лицах окружающих.

К площадке, очищенной от сорняков сегодня утром, вела широкая тропинка, по которой вполне могли пройти рядом два человека. Крису удалось найти Клару. Она сонно переставляла ноги и старалась не отставать от основной массы идущих.

– Клара, – позвал Крис. – Я тебя потерял, боялся, что ты не захочешь идти сюда!

– Не захочу? С чего такие мысли? Я ведь так старалась, помогала утром.

– Да, действительно…

– Ты уже нашёл себе пару для команды?

– А разве в крокет играют не поодиночке?

– Здесь – нет. Довольно странные правила, я и сама ещё не до конца в них разобралась, но, кажется, эти люди совершенно не могут находиться в одиночестве. Им все время нужно чьё-то общество. Вот они и подстроили всю свою жизнь под эту потребность.

– Да, ты права. Они даже в комнаты селятся группами, хотя половина этажа пустует.

– Все это неспроста. Так что, у тебя есть пара?

– Кажется, есть.

– Правда? – девушка глубоко вздохнула. – Значит, мне тоже нужно поскорей к кому-нибудь примкнуть. И с кем ты будешь играть, если не секрет?

– Есть здесь одна странная особа, всегда одевается в красный цвет.

– Как зовут?

– Лина.

– Лина… – на автомате повторила Клара – и ускорила шаг.

Молодые люди уже дошли до расчищенной площадки, и только сейчас Крис заметил, что из-под почвы под ногами пробиваются первые зелёные ростки травы. К нему подошла рыжая мадам и дала в руки деревянный молоток.

– Не потеряй! – женщина подмигнула.

По всему периметру – по красиво очерченному правильному шестиугольнику – были расставлены десять воротцев. С одной стороны поля стоял чёрный колышек, с другой – красный. Правила оказались простыми и в повторении не нуждались, но вот про сам ход игры стоит упомянуть. Это было что-то вроде небольшого турнира. Одновременно соревновались две команды, по два человека в каждой. Выигравший в первом раунде проходил во второй тур и так далее, пока не определится победитель. Присутствующие разбились на восемь команд. Некоторые жители комплекса участия в соревновании принимать не стали. Они вынесли пластиковые стулья, столики и чашки дымящегося горячего кофе. Самые важные люди мероприятия – зрители – заняли свободные места. Турнир начался.

Крису с Линой выпало играть третьими, их противниками оказалась пожилая пара, мирно дремавшая на солнышке.

Клара играла в команде со вчерашним седовласым оратором. Он умело обращался с молотком и учил девушку этому нелегкому искусству. Но даже тень напряжения не проскользнула на её лице, ей было интересно и весело. Словно впав в детство люди, скакали и бегали по площадке. Те, кто помоложе, играли в догонялки, старики играли в домино и кости. Мирно вился белый дымок из чайника, шелестели кисточки высокой травы на верхушках сухих стеблей. Во всем чувствовалась весна. Праздничное настроение не пропало даже тогда, когда команда Криса и женщины в красном проиграла пенсионерам. Молодые люди лишь рассмеялись и вернулись к прерванным занятиям. В два часа устроили небольшой перерыв на обед, в четыре с работы вернулись ученые НИИ, и хорошее настроение поднялось на новый уровень. Людей добавилось, а значит, и шумного залихватского смеха тоже. Ближе к вечеру похолодало и разгоряченная толпа переместилась в главный зал. Откуда-то сверху послышалась музыка. По натёртому гладкому полу, шаркая в вальсовом размере, поплыли счастливые пары. Это был настоящий бал. Крис перетанцевал, наверное, со всеми представительницами прекрасного пола, но усталости так и не почувствовал. Только небольшой голод отвлекал его от интересного времяпровождения.

К двенадцати в зале остались лишь Крис и Лина.

– Я был так счастлив сегодня… Кажется, так весело мне никогда не было…

– Я рада за тебя, Крис.

Музыка закончилась, а пара всё продолжала танцевать в своем ритме. Следом за музыкой погас свет и из глубины послышалось мерное механическое жужжание.

– Кажется, на танцплощадку поднимаются стеллажи, – мечтательно произнесла Лина.

– Тогда нам нужно бежать – и как можно быстрее.

– К тебе или ко мне?..

Крис замер. Пойти к ней в комнату? Ведь это такой простой вопрос, почему же он не может решиться ответить. Нравится ли ему стоящая перед ним очаровательная особа? Да, безусловно, нравится. Хочет ли он провести с ней ночь? Да…

– Прости, дорогая, но я не могу…

– Ничего, я понимаю, – её руки соскользнули с его шеи и безжизненно повисли. – Тогда спокойной ночи…

– И тебе…

Они разошлись – каждый в свою комнату. Жалел ли Крис о своём решении или нет – он и сам не знал. Тем не менее, у порога его ждал приятный сюрприз: три подноса с порциями пищи, пропущенными во время игр и танцев. Довольный Крис быстро расправился в своей комнате с едой и завалился спать.

День второй

Крис открыл глаза. Что-то противно жужжало прямо над ухом.

«Кажется, это пылесос…»

– Ой, простите, я вас разбудила… – пропел приятный грудной альт.

Молодой человек в очередной раз проклял замки в этом доме и повернулся в сторону причины беспокойства:

– Ничего страшного, я уже вставал…

– Вот и правильно, нечего без дела валяться в такой день!

– Сегодня намечается что-то особенное?

– Что? – женщина удивлённо протянула последнюю букву, выражая крайнее разочарование молодым человеком. – Ах, вы же новенький и не знаете, что каждую среду жильцы проводят генеральную чистку всего помещения. Но вы такой высокий и ладный, думаю, вам без проблем найдется занятие!

Крис нехотя встал. Повезло, что вчера вечером он уснул не раздеваясь, – это помогло сэкономить время и проскользнуть мимо надоедливой тетки в коридор. За дверью творился настоящий бедлам. Кто-то бегал с тряпками и с полными ведрами, разбрызгивая впопыхах воду по всему полу и стенам. Кто-то маршировал с вениками, привязанными к швабрам, из одного угла в другой и осыпал штукатуркой плечи проходящих мимо людей, загруженных огромными кипами постельного белья.

«Что происходит?..»

Каждый новый день в этом месте преподносил небывалые сюрпризы. Крису ничего не оставалось, кроме как подключится к общей суматохе и, плавно маневрируя между снующими в беспорядке человеческими группами, выйти в главный зал, в котором творился ещё больший беспорядок. Тучи пыли, поднятые пушистыми щетками для уборки, словно разбуженные после спячки пчелиные семьи, сновали из одного места в другое. И только им удавалось добротно угнездится на поверхности какого-нибудь подоконника или стеллажа, как их тут же подхватывали мягкие синтетические щетинки и отправляли в новое плавание по воздушному пространству под куполом.

И тем не менее, несмотря на сильную занятость и нехватку времени, рыжеволосая командирша вручила Крису портативный маленький пылесос и отправила на восемьдесят третий этаж. По прибытии в отдел научной фантастики парень тут же был определён главным хранителем верхних полок и избавителем книжной братии от вездесущей и постоянно донимающей библиотечной пыли.

Крис про себя усмехнулся и принялся за работу. Под землёй было намного спокойнее, чем наверху, тишину нарушало лишь мерное жужжание пылесосов в руках у сотоварищей.

– Да люди здесь умеют не только отдыхать, но и работать, – Крис обернулся и увидел Лину. На этот раз на ней был большой растянутый домашний свитер и шорты – всё неизменного красного цвета.

– Да, я заметил, – сказал Крис. – Но можно я всё же кое-что спрошу у тебя?

– Конечно, не стесняйся.

– Вчера ты говорила, что у этих людей сильно развит дух коллективизма.

– Да, и что тебя смущает?

– Почему тогда меня с Кларой так спокойно приняли, а не ополчились против нас?

– Разве не понятно? Мы все теперь семья. Здесь нет ни у кого хороших или плохих ярлыков. Если тебе что-то понадобится – просто попроси. Но будь готов безвозмездно отдать что-то взамен.

– Например?

– Ну, ты ведь наверняка уже заметил, что не все живущие здесь люди работают.

– Да. И это меня удивило.

– Так вот. Никто не вправе заставлять тебя делать то, что тебе не нравится. Не хочешь работать – не работай, но будь добр всегда с улыбкой и радостью встречать приезжающих из НИИ учёных, обеспечивай их досуг и следи за чистотой жилых помещений.

– То есть ты хочешь сказать, что все люди, живущие здесь, разбиты на два лагеря? Одни трудяги, а другие домработники?

– Я бы не стала так категорично очерчивать линию, разделяющую их. Но суть ты уловил.

– И почему же тогда те, кто ездит в институт помогают в уборке, очистке площадки под крокет и так далее?

– Это обыкновенная забота о близких людях…

– Так, всё, можешь не продолжать. Я понял – все твои фразы заканчиваются одной и той же фразой «потому что мы семья».

– Схватываешь на лету! – Лина рассмеялась.

Они обходили один стеллаж за другим, Крис пылесосил верхние полки, Лина – нижние. За отвлеченными разговорами время пролетело незаметно, и когда молодые люди заметили, что контейнеры для мусора в их нехитрых устройствах забиты до отказа, они поднялись наверх. К немалому их удивлению, стрелки часов уже почти сошлись в сладостном единении – в самой верхней точке циферблата.

– Полдень. Что-то сразу кушать захотелось… Пойду проверю наличие подносов у двери!

Лина придержала Криса за рукав.

– Не торопись, ты же помнишь, что творилось в коридоре, когда ты выходил из своей комнаты утром?

– И на что ты намекаешь?

– Сегодня все приёмы пищи проходят на улице. Там и воздух чище, и есть приятней.

На подобные замечания возразить было нечего. Крис послушно поплёлся за Линой к выходу.

На вчерашней площадке для крокета сегодня разложилась настоящая полевая кухня. Легкие пластмассовые столики, накрытые большой целлофановой скатертью, образовывали единую поверхность для стоящих тарелоки готовых блюд. Пахло жареной картошкой и кашей с мясом. Где-то вдалеке в углу гитара играла цыганские мотивы и девушки, обвязав талии простынями, махали ими из стороны в сторону и под общие притопы и прихлопы кружились в танце. Людей стало значительно меньше. Но разве стоит об этом упоминать? Ведь и так всем понятно, что сейчас разгар трудового дня. На одном из стульев, придвинутых к столу, восседала Клара и в упор смотрела на Криса.

– Лина, прости, мне нужно отойти…

– Хорошо.

Крис большими шагами преодолел расстояние, разделяющее его с Кларой.

– Привет.

– Привет.

Разговор не ладился, да и неудобно это как-то было. Крис возвышался, словно огромный исполин, говорить приходилось громче, чем обычно, – все в радиусе нескольких метров могли услышать.

– Присядь.

– Угу, – Крис опустился рядом с девушкой и удобно расположился на земле.

«Теплая», – подумал он.

– Что сегодня делал?

– Получал звание лучшего уборщика!

– Понятно…

Снова повисла неловкая пауза, но Клара выдохнула и продолжила:

– Скажи, ты меня избегаешь?..

– Разве?..

Клара отвела взгляд в сторону:

– Знаешь, это место, оно мне что-то напоминает. Такая идиллия и покой – словно в моих мечтах. Я вообще-то планирую, когда выйду на пенсию, уехать к морю и целыми днями нежиться вот так на солнышке. И пусть за пределами моего дома идут политические споры, войны, апокалиптические разборки, даже нашествие зомби. Мне все будет нипочём, пока о морской солёный берег будут с шумом разбиваться тёмные воды и приносить на пенных крыльях мои воспоминания. Пожалуй, я даже буду думать о тебе. Но ты не узнаешь. Твой телефонный номер всегда будет лежать в моем кошельке – вместо фотокарточки, – но я не позвоню.

– Почему?

– А вдруг ты не ответишь? Вдруг ты в конец обнаглеешь или откинешься раньше меня, о чём мне тогда мечтать? О встрече в загробном мире? Нет, я никогда не была настолько сентиментальной. И в старости не буду. Скорее всего, я буду ворчливой и крайне вредной, куплю себе трубку, хорошего табака, заведу чёрного пуделя…

– Как у сатаны?

– Да. Так и назову его. И отпишу собаке всё наследство.

– Трубку и нижнюю атласную юбку… – Крис рассмеялся.

Клара мечтательно смотрела в небо. Мимо проплывали пушистые облака, похожие на слонов в голубой пустыне. Если верить в множественность измерений, то вполне реально представить, как эти большие животные, со спинами выбеленными песками и жгучим солнечным ветром, большими караванами передвигаются по бескрайним просторам нежно лазурных равнин. А почему бы и нет? Вполне вероятно!

– Я слышала, сегодня вечером устроят чтения.

– В большом зале?

– Ну а где же ещё?

– И какой формат сего мероприятия?

– Понятия не имею. Скорее всего, там будут стихи или прозаические отрывки.

Молодые люди долго сидели рядом. Эта близость согревала получше костра и заводных танцев под гитару. Разговаривать больше было не о чем – да и незачем. Струнные мелодии сладко плыли над площадкой, делая еду вкуснее, краски насыщеннее, молчание наполненнее. Люди уходили в здание и возвращались с каждым разом всё более и более уставшие. И по одному их виду можно было смело сказать, что час от часу под куполом становилось все чище и чище. Но все равно никто не упрекал пару в лени – ведь они были семьёй. Ты можешь делать все, что хочешь, но в определенный срок отдай что-то взамен.

К вечеру измотанные жители переносили столы и стулья внутрь. Молодые люди помогали, но истома от долгого пребывания на солнце не давала возможности приложить достаточное количество сил.

Чтения начались сразу после ужина. И это не было похоже на то, что представляли себе Крис с Кларой сегодня в полдень. Все поселенцы разбрелись по разным этажам библиотеки, кто-то скрылся за дверями своей комнаты. И все погрузились в бумажные недра. Никто не останавливал выбор на одной конкретной книге. Ученые брали, листали жёлтые страницы, на минуту другую останавливались на каком-то определённом фрагменте, смеялись или плакали, ставили книгу на место и шли дальше.

Крис повторил операцию, надеясь понять данное действие со стороны жителей, – и его ожидания оправдались. На одной из страниц был выделен зеленым маркером небольшой отрывок. Крис начал читать.

Отгородившись от реального мира, мы сможем мирно жить в своем собственном мире.

Мы знаем, что мир без боли – это мир без чувств… но ведь мир без чувств – это мир без боли.

Крис повернул книгу к себе корешком: «Множественные умы Билли Миллигана» Д. Киз.

«Интересно. И как много здесь таких фраз?..»

Он взял в руки другого бумажного брата.

Тем, кто любит колбасу и уважает закон, не стоит видеть, как делается то и другое.

Ха! Восторг. В следующий раз эта лотерея подкинула небольшой стишок:

Будет ласковый дождь, будет запах земли,

Щебет юрких стрижей от зари до зари

И ночные рулады лягушек в прудах.

И цветение слив в белопенных садах.

Огнегрудый комочек слетит на забор,

И малиновки трель выткет звонкий узор,

И никто, и никто не вспомянет войну:

Пережито – забыто, ворошить ни к чему.

И ни птица, ни ива слезы не прольет,

Если сгинет с Земли человеческий род.

И весна… и весна встретит новый рассвет,

Не заметив, что нас уже нет.

Сара Тисдейл

Крис задумался, аккуратно вернул стеллажу его сокровище и пошёл к лифту. Ему хотелось встретиться с Кларой, ему хотелось рассказать ей. Что рассказать? О том, что случится с ними, если вдруг их пути разойдутся. Ещё только сегодня, когда девушка рассказывала о своих планах на старость, ему было неловко и неприятно думать, что такое действительно может случиться. Но если и вправду? Что если война или эпидемия? Что если они оба под воздействием минутных слабостей добровольно откажутся от уходящей на цыпочках любви? Что тогда? Отчётливо послышалось дыхание одиночества за спиной, и на затылке поднялись волосы.

«Как я мог от неё отказаться? Опять. Ведь она мне всё объяснила, а я навыдумывал себе лишнего…»

Крис спустился на этаж любовных романов. Искать Клару не пришлось: она стояла прямо напротив и что-то с увлечением читала. Крис подошел ближе, но Клара резко выпрямилась, гневно сверкнула кошачьими глазами и выпалила:

– Он меняет женщин как презервативы!

– Что?

Клара печально опустила брови.

– Ей здесь тяжело, иногда мучительно, зачастую страшно, но она не может сейчас жить какой-либо легкой жизнью в нашей стране трудного счастья.

– Ты цитируешь? Хватит, я хочу с тобой поговорить.

– А ты точно знаешь, что такое женская любовь? Ее формула: правда хорошо, а счастье лучше.

– Я серьезно, достаточно…

– Странная всё-таки в этом мире закономерность: чем противнее мужики – тем больше от них пользы.

– Все! Разговора не будет! Весь настрой сбила!..

– Как печально… Смотри, сейчас расплачусь…

– Да что с тобой?..

– Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь мир. В десять лет он тихо всхлипывает. А когда вам исполняется лет пятнадцать, вы привыкаете зажимать себе рот руками, чтобы никто не слышал ни звука, и кричите безмолвно. Вы истекаете кровью, но этого никто не видит. Вы привыкаете к отравленным плодам, растущим на дереве вашей боли, – Клара подошла и обняла Криса. – Я кричу в твои уши! Услышь меня!

– Я слышу…

И тут у них над головой погас свет. И они ещё долго стояли в бесконечном безвоздушном пространстве и целовались.

День третий

– Крис… Крис…

Хоть и в полусне, но Крис понял, что его пытаются разбудить шипящим змеиным шёпотом.

– Пора вставать. Подъём. Утро снова распахнуло небесные ворота для солнечной колесницы Гелиоса. И она уже высоко!

Крис открыл глаза. Прямо перед ним стояла Лина – и она, извиваясь, шипела. Клара, уткнувшись носом в его плечо, все ещё спала.

– Мы уснули в библиотеке?..

– Да, были небольшие неполадки с освещением. И несколько десятков людей застряли под землей, подобно вам. Но, хочу заметить, вы несколько лучше отнеслись к подобному заточению и не наделали, как некоторые зловонных кучек по углам…

– Кстати об этом. Ты напомнила – и сразу захотелось. Клара! – Крис погладил спящую девушку по плечу, – просыпайся!

Клара сильнее прижалась телом к Крису и сладко зевнула.

– Если сейчас же не встанешь, то я возьму тебя на руки!..

– Ничего не поделать. Бери, – Клара оттолкнулась и открыла объятья.

Лина не удержалась и вставила:

– Поднимайся, кукла. Завтрак стынет.

При одном упоминание о еде с сонной мордашки Клары слетели последние помятости, девушка вскочила и бодро направилась к лифту.

– Кто последний, тот голый крысиный хвост!

«Как ребенок, честное слово…»

Крис поднимался, шёл, разговаривал, но про себя удивлялся, что ему удалось так хорошо выспаться, несмотря на неудобную позу и на совсем не подходящее место. Клара тоже резво и весело шагала впереди, словно заяц Energizer, всем своим видом показывая, что запаса бодрости ей хватит ещё на сто лет вперёд.

Обещанный завтрак молодые люди получили сух пайком, и их тут же затолкали в старый пыхтящий и отфыркивающийся чёрными выделениями ПАЗ-3205. Автобус шумно зарычал и тронулся с места, объехал кратер по кругу, набирая скорость, и плавно начал подниматься в горку. Однако то ли она была слишком крутая, то ли пазик слишком старый, но складывалось полное ощущение, что это последние минуты жизни машины. Она стонала, кряхтела, гудела, всеми силами старалась одолеть ненавистный подъём. А в салоне между тем происходил весьма забавный разговор.

– Не, не заедет. Придется толкать.

– Заедет, мы вчера в лаборатории все точно рассчитали, тяговой силы мотора хватает как раз на наш с вами живой вес, коллеги, плюс сто восемьдесят килограмм. Не думаю, что Крис с Кларой столько весят.

– А я все равно говорю, не заедет.

– Заедет.

– Нет.

– Да.

Но пазику, мягко говоря, были до лампочки словесные препирательства учёных. Перед ним стояла ответственная миссия – забраться в гору и не осрамить отечественный автопром.

– Заедет.

– Нет, не сможет.

– Сможет.

Не верящий оппонент крякнул, но всё же решился спросить.

– И почему, разрешите узнать, вы в этом так уверены?

– Коммерческая тайна.

– Какая к чертовой бабушке тайна?

– Вот поднимемся – и узнаете.

– Пешком подниматься придётся…

– Не придётся!

Автобус всё же преодолел это препятствие и, проехав пять метров по ровной дороге, присел, остановился и открыл двери. В салон с улицы вошли ещё два человека.

– Ну вот, я же говорил, что заедет.

– Но это не честно!

– Почему?

– Вы же сказали, что рассчитали всё в лаборатории!..

– Да, рассчитали и результаты показали, что с ещё двумя людьми на борту машина в гору не поднимется. И мы применили радикальные методы в решении этого вопроса, – говорящий мужичок довольно улыбнулся и потёр рукой об руку.

– В этом я с вами согласен. Наши результаты показали то же самое, поэтому…

В салон вслед за первой парой ученых поднялась ещё одна пара. Все сидящие внутри пазика, включая водителя, дружно рассмеялись.

И вот автобус въехал на территорию, огороженную забором с колючей проволокой по верху.

– Навевает воспоминания, да, Крис?

– Не то слово… Надеюсь, нас не заставят оплачивать ущерб…

– В данной ситуации это было бы просто неуместно.

– Возможно…

Молодые люди быстро дожевали пирожки из запасов сухпайков и быстрым шагом заспешили вслед за работниками, бывшими одновременно ещё и жителями поселения.

Большой двор с маленькой собакой и будкой для охраны. Вот и всё, что мельком успели заметить гости, пока не увидели большое здание института. Нельзя сказать, что это зрелище было ошеломительно, но всё же величия и помпезности НИИ хватало. Высокие мощные колонны перед главным входом поддерживали балкон под самой крышей.

– А что там на самом верху?

– Кабинет директора. Отсюда плохо видно, но там витражные окна и, когда свет падает на лицевую сторону корпуса, кабинет начинает переливаться всеми цветами радуги…

– А где вы работаете? – Клара восторженно разглядывала строение.

– Сейчас сами все увидите!

Учёные по одному проходили сквозь вертушку, прикладывая к магнитной панели пропуска. Последний задержался и, придерживая металлический поручень, пропустил молодых людей внутрь.

Холл здания поражал ещё больше. Лепнина на потолке отлично сочеталась и даже гармонировала с общей минималистической обстановкой. Несколько на вид весьма удобных диванов, полосатые обои и большие напольные вазы с искусственными цветами.

– Почему так много внимания уделяется интерьеру?

– Людям должно быть приятно и комфортно работать, повышается производительность и настроение. Но не следует сильно обольщаться. Красивыми местами наш НИИ может хвастаться только в холле и на самом верху под крышей. В остальном это всё не более чем простая показуха. Наши отделы куда проще обставлены, да ты и сам в этом скоро убедишься, Крис.

И действительно: стоило только шагнуть в коридор, удаляющийся от лестницы, как появились привычные для нашего глаза зелёные обшарпанные стены и потёртые номера табличек на дверях.

– Прошу! – один из сопровождающих жестом пригласил молодых людей зайти в ближайший кабинет.

Ничего особенного тот собой не представлял. Зелёные цветы-задохлики на окне выделяли посредством фотосинтеза кислород в воздух, тихо гудел компьютер. Хозяин кабинета снял верхнюю одежду, повесил её на вешалку у двери и накинул сверху белый халат.

– Что же, теперь мы можем начать полноценную экскурсию!

– А разве нам не полагаются такие же халаты?

– О, не беспокойтесь об этом, ваша одежда не пострадает, я надеваю это для должного антуража.

– Как скажете…

Из рассказа их экскурсовода Крис с Кларой выяснили, что весь штаб учёных разделен на два больших отдела. Первый специализировался на вычислении маловероятных событий, второй – многовероятных. Если по окончании месяца результаты одного отдела были прямо пропорционально связаны и противоположны результатам другого отдела, то учёные радостно пожимали друг другу руки и получали неплохие премиальные. Если нет, то тут уж ничего не попишешь, тему заносили в список неразгаданных загадок после Равенства классов P и NP. Суть которой заключалась в том, что есть некий класс задач, на которые мы можем быстро давать ответ, то есть быстро находить для них решение. Этот класс задач в теории алгоритмов называю P классом. А есть класс задач, для которых мы можем быстро проверить правильность их решения – это NP класс. И доселе неизвестно, равны ли эти классы или нет. Равенство классов означает то, что существуют алгоритмы решения многих задач, которые работают гораздо быстрее, чем ныне известные. Поэтому ученые не слишком волновались из-за неудач и безропотно отдавались в руки судьбы. Ну нет решения – и ладно. Пусть так и будет. Через несколько десятилетий их последователи, возможно, найдут ответ, и это можно будет смело записать как настоящее достижение в их личных делах. Но как бы там ни было – дважды к одному и тому же вопросы учёные не возвращались. Как ни прельщала их возможность перешагнуть через существующие границы их мозга и стать крайне уважаемыми в своей среде личностями, но свихнуться над неразрешимой задачкой никому не хотелось…

– Вот, а здесь у нас небольшой виварий!

Молодые люди с интересом осматривали помещение, до отказа забитое всевозможной живностью.

– Зачем вам нужно что-то подобное в НИИ?

– Зачем? – экскурсовод почесал затылок и с глупой улыбкой начал вдаваться в пространственные объяснения. – Ну, видите ли, поначалу в наш двор просто забрела бродячая кошка, мы всем отделом начали её активно подкармливать, но начальству это не понравилось и нам пришлось спрятать животное в здании.

Гости осматривали комнату и пытались угадать, которая из представителей рода кошачьих в этом месте была первой.

– Следом по осени через окно начали забираться белки, мы посадили их в клетки, потом откуда-то прилетел этот попугай, – учёный указал на большую красивую птицу с яркой окраской.

– Кажется, это ара?

– Да, мы тоже так считаем. Но ума не приложу, откуда ему тут взяться…

– И после этого у вас появился маленький контактный зоопарк? – Крис приблизился к клеткам.

– Ага. Сам не знаю, как он только разросся до таких размеров.

Крис погладил по голове одну из самых настырных кошек, при этом попугай начал орать как блаженный на ломанном русском языке:

– Нежнее! Нежнее! О, да. Вот так! Медленнее…

Крис вздрогнул:

– Что это с ним?..

– Да не обращайте внимания. Раньше он стонал целыми днями, еле отучили…

– Может, он до этого в борделе жил?..

– Не исключено!

К учёному подбежала приятного вида девушка и что-то быстро-быстро начала тараторить, без конца размахивая у того перед носом.

– Невероятно! Это тоже огромный прогресс! Пойдёмте-пойдёмте, поподробнее расскажете мне все в кабинете!

Молодые люди были моментально забыты и предоставлены самим себе. Попугай замолчал, а потом как-то слишком по-человечески вздохнул и произнес:

– И это все?..

Крис с Кларой засмеялись и вышли в коридорчик, оттуда на лестницу. Второй этаж, заполненный жителями поселка, ничем не отличался и представлял собой просто идентичную копию первого, за одним исключением: вместо вивария здесь располагался уголок отдыха. Кофейный автомат, мягкий ковёр, кожаный диван.

– Задержимся здесь?

– Не хочется. Пойдём выше!

– Хорошо.

Крис последовал за Кларой. В здании НИИ оказалось шесть этажей, три из которых пустовали, кажется, с самой постройки. Под крышей молодые люди не встретили привычной приёмной, даже секретаря не было. Дверь в кабинет директора была распахнута настежь и оттуда доносились плавные, мелодичные звуки пианино.

– Кажется, это Лист?

– Вы угадали, Крис, это «Грёзы любви». Одно из моих самых любимых произведений, напоминает полузабытые диснеевские сказки…

Молодые люди обернулись и обомлели. Им навстречу с лестницы поднималась Лина. По полу струился легкий шифон подола её неизменно красного платья. Она убрала наверх разноцветные волосы, нанесла легкий макияж и улыбалась доброй, ласковой улыбкой.

– Я вас ждала. Ну что же вы стоите на пороге? Входите!

– Лина, ты директор?

– Не похожа?

– Сейчас – похожа очень…

Крис и Клара шагнули в кабинет следом за хозяйкой.

Как и обещали работники, всё пространство кабинета тонуло в разноцветных отблесках. На газетном столике стояли чайник, чашки, вазочка с печеньем и молоко.

– Так вот как выглядит башня принцессы?

Лина спрятала легкую насмешливую улыбку в кулаке.

– Присаживайтесь, друзья. Чай?

– Да, пожалуйста. И всё же разреши нарушить эту волшебную атмосферу и спросить, не выставишь ли ты нам счёт за погнутую дверь в океанариум?.. – Крис шутливо изобразил правый хук по вымышленному противнику.

– Ах, так значит, это всё-таки были вы? Я так и знала! – Лина сердито сдвинула брови. – Пожалуй, мы с вами сможем договориться!

– Но нам все равно придётся возмещать ущерб?

– Ну разумеется! Но не сейчас, обсудим это после – по возвращении.

– А вот в поселении ты совсем не выглядишь, как главнокомандующий…

– Так и должно быть. Мои подчинённые не руководствуются принципом «прогресс ради прогресса». Нет, они работают, потому что им это нравится, а значит, мы с ними не враги, а самые заклятые друзья. Я прикрываю их, они меня – и все довольны сложившимся положением.

– Был бы у меня такой начальник… Ведь как удобно! Кто-то заболел – и не нужно нести справку на работу, директор живёт с тобой и всё сам прекрасно знает. Это же просто новый уровень доверия между коллегами!

– Я рада, что тебе нравится эта моя задумка.

Молодые люди взяли чашки и сделали по глотку крепкого душистого чая. Чувствовались пряные нотки бергамота, цитрусовых и как будто пряников.

– Такое странное чувство, словно всё это место вдали от цивилизации – изумрудный город, а мы с Кларой повторяем путь Элли…

– Вы добрались до главного волшебника?

– Кажется, да. И мы сейчас пьём в его тронном зале самый вкусный в мире чай!

– Больше вам ничего и не нужно. Вы оба храбрые, умные, добрые и честные.

– И мы нашли свой дом!

– Если вы действительно так считаете, то оставайтесь в нашем поселении навсегда. Мы будем рады.

Крис восторженно смотрел на красную королеву, а Клара неудобно поёживалась в своем мягком кресле. Ей было некомфортно – словно её отодвинули на второй план. Она поставила на фарфоровое блюдце свою чашку, встала и вышла.

– Ты куда?.. – через плечо воскликнул Крис.

– В уборную…

За её спиной заиграла новая мелодия, диктор поставленным голосом объявил «Утешение». Первые мажорные аккорды плотно засели в голове у Клары, и – пока она спускалась вниз – сложилась особенная, подвластная только её личной воле сольная партия успокоения. С каждой ступенькой мелодия всё разрасталась и ширилась, возносилась к небу и замирала там, распускаясь всем спектром белого цвета. Эти разноцветные частицы осыпались ей на закрытые веки, и возникала картинка – сон, мечта. Как они только вдвоём с Крисом танцуют в большом зале – и ангелы посылают им сладкие любовные мотивы с лепного потолка. Лестница кончилась. Клара открыла глаза, музыка оборвалась.

Сверху послышались торопливые шаги – Клара подняла голову. Это спускался Крис. Он перегибался через перила и поглядывал на Клару, одиноко стоящую в большом холле.

– Клара! – радостно звал он. – Нам не придётся ждать окончания рабочего дня. Лина согласилась повезти нас до поселения на своей машине, разве это не замечательно?

– Это просто отлично, – спокойно ответила Клара.

Молодые люди вышли в большой двор, там их уже ждал Aston Martin One-77.

«И что только такая крутая машина делает в этой глуши?..»

Из здания вышла Лина, села за руль кабриолета – двигатель мягко заурчал.

– И долго вы будете там стоять?

– Уже идём! – восторженный Крис быстро запрыгнул на место рядом с Линой.

– Кажется, я не поеду, – тихо произнесла Клара.

– Почему?.. – удивился Крис.

– Сам посмотри: в машине только два сидения.

– Да, точно…

Крис с сожалением начал вылезать, а после ласково погладил мягкую кожу обшивки, приборную панель.

– Прости, Лина, но я не могу её одну здесь оставить…

Красная королева подняла бровь – стрелка тахометра взметнулась вверх. Крис весь сжался – так сильно ему хотелось прокатиться, он умоляюще глянул на Клару, та молча кивнула, выражая одобрение. И осчастливленный Крис захлопнул с внутренней стороны дверцу – и машина сорвалась с места, обдавая Клару клубами пыли.

Дорога в поселение на стареньком автобусе была далека от удобств роскошного Aston Martin One-77. Пазик пыхтел и отфыркивался клубами чёрного дыма, который просачивался в салон и пропитывал ядовитыми испарениями одежду и волосы. Учёные опять о чем-то увлечённо спорили – Кларе это было совсем не интересно. Она смотрела в окно и думала о чём-то далёком, не принадлежащем этому странному месту. Всё ей вмиг стало в тягость. И этот институт, и люди, и купол. Даже библиотека. Ей хотелось прочь отсюда, хотелось взлететь ввысь на своих собственных крыльях, зачерпывать ладонями облака и есть солнечные лучи на завтрак…

Автобус наклонился на одну сторону, потом на вторую и вдруг, тяжело захлебываясь, замер. Двери открылись.

– Мы приехали? – спросила Клара.

– Мы сломались. Дальше пешком, – отвечали ей бурчащие голоса.

Из-за поломки работники НИИ опоздали на ужин. Когда они вошли в главный зал, Крис вёл весьма оживлённую беседу с Линой.

Клара подошла ближе и взяла парня за руку:

– Крис, пойдём к тебе в комнату. Нам надо поговорить.

Когда молодые люди зашли в комнату Криса, Клара сразу села на кровать и попросила налить ей воды из графина на столе:

– Что ты думаешь об этом месте?

– Я пока ещё не до конца разобрался, но мне кажется, что здесь живут неплохие люди.

– Чудики. Они все чудики. Крис, нам нечего здесь делать. Давай уйдём?

– Уходи. Я останусь.

– Подумай о Мусьё, он ждет тебя дома, с нашего ухода прошло уже более четырех суток. Он голодный и одинокий, целыми ночами сидит под дверью твоей квартиры, скулит и будит соседей.

– Отлично. Они вызовут слесаря, он сломает замок и спасёт бедного заточенца.

– Мы должны вернуться.

– Зачем? Что тебе не нравится?

– Не знаю. Просто что-то здесь не так. Мне подсказывает моя женская интуиция, что из этого места нужно бежать. И как можно быстрее.

– А мне кажется, что ты просто ревнуешь. Здесь так много привлекательных женщин, разделяющих мои взгляды. Они прекрасны, восторгаются мной…

– Они слишком сильно восторгаются, словно заманивают в сети. Словно пытаются утянуть тебя поглубже на дно, чтобы ты не смог выпутаться…

– Клара, прекрати. Я не хотел тебе раньше говорить, но теперь придётся. Мне предложили работу в институте. Зарплата не бог весть, но покупать здесь ничего особенного и не надо. Мне здесь нравится. Отличная природа, свежий воздух, запах книг по утрам, единая сплоченность.

– Словно секта…

– Хватит! Не говори таких слов! Эти люди приняли тебя как в семью, приютили, создали все условия, а ты… Плюёшь им в душу…

– Крис, ты помнишь, почему мы пришли сюда? Ты хотел что-то мне объяснить, показать. Ты хотел, чтобы я обрела покой, разобралась с тем, что меня мучит. А теперь просто бросаешь?.. – Клара встала и разгневанно топнула ногой. – Да я сожгу все эти проклятые книги, лишь бы ты снова вернулся ко мне!..

Крис, недолго думая, окатил Клару водой из стакана:

– Правило номер один: не зажигать огонь в помещении…

Клара вытерла лицо рукавом и подняла на молодого человека тяжёлый взгляд.

– Скажи, Крис, ты меня любишь?

Он промолчал.

– А ты хоть когда-нибудь любил меня? Так, чтобы сердце замирало при одном взгляде? Так, словно я одна из твоих обожаемых бумажных сокровищ?

– Да, сердце замирало. Но я никогда не сравнивал тебя с книгами. Ты – женщина, тебя не выдумаешь и не перепишешь. Ты сама по себе, от меня не зависящая, тебя не поставишь на полку. Гуляешь, где хочешь, делаешь первое, что взбредёт тебе в голову. Настроение, стиль одежды, смысл жизни – всё меняешь по одному щелчку. И тебя невозможно прочесть, узнать, подсмотреть последнюю страницу. Я бы хотел стать для тебя твоим самым важным читателем, чтобы твой конец я увидел самым первым, а потом снова и снова прокручивал в голове последний абзац, последние фразы на последней странице…

– Это самое трогательное признание в любви из всех, которые я когда-либо слышала…

– Тебе часто признавались?

– Никогда… И – тем не менее – ты выбираешь не меня… – Клара опустила глаза, скрывая слезы.

– Тем не менее – да.

– Тогда докажи мне свою двуличную преданность, займись со мной сексом на прощанье! – Клара посмотрела на Криса. – Пусть ты не стал для меня первым, не станешь и последним, так будь единственным любимым на всю мою жизнь!

Раскрасневшиеся щеки, влажные глаза, нервно теребящие одежду пальцы. Девушка явно даже близко не стояла с секс-символами, привлекающими молодого человека, но его все равно тянуло к ней. Она как магнит манила тонкой, белой шеей, ложбинкой в вырезе на груди, стройными длинными ногами. Крис подошёл к ней, притянул к себе, прижал и зарылся носом в её коротких волосах. И тут их обоих накрыло. Словно они вдвоём – как наркоманы – хапнули большую дозу опиатов и поплыли в свой собственный мир.

ЕЁ нежная кожа. ЕГО знакомые прикосновения. ЕЁ возбуждающие поцелуи и стоны. ЕГО мастерство и скрытая сила в движениях. Они взлетали и падали, воспламенялись и сгорали, утопическим блаженством растекались по комнате и воссоздавали чёрные дыры в космосе. Это было долго – как жизнь, это было кратко – как сон. Это БЫЛО. И совсем не походило на прощанье. Нет, две части одного целого, найдясь, уже не потеряются. По крайне мере так казалось тогда, в тот момент, в ту вечность. Нет, никогда он её не оставит, не отпустит. Беспрекословно соберёт все её следы на целом земном шаре и вернёт ЕЙ же.

Пара уснула. Как же давно Крис не засыпал так спокойно. Словно отрезал себе изрядный ломоть забвения. За окном шумел дождь. Капли барабанили по стеклам словно убаюкивали. Кап-кап. Кап-кап.

День четвертый и т.д.

Крис проснулся. Через дремоту он всё ещё слышал, как стекает по капле вода с крыши и разбивается о железный наличник.

Кап… Кап…

Крис открыл глаза. Вокруг было темно, Клара лежала рядом, но не шевелилась. Она не дышала.

Криса пробрал озноб. Он потрогал кожу Клары – холодная, послушал сердце – не бьётся. Крис в испуге отскочил с кровати на пол. Завёрнутое в одеяло, на постели лежало тело и смотрело открытыми остановившимися глазами в потолок.

– Клара, – хриплым голосом позвал Крис. – Клара, очнись… Хватит, это не смешно…

Потихоньку, на четвереньках он подполз к кровати. Клара никак не отреагировала. Крис начал задыхаться, его голова закружилась, сердце подпрыгнуло к горлу и учащённо забилось.

– Клара… Клара…

Он опёрся руками и головой о пол – ему нужно было срочно прийти в себя, но ничего не получалось. Его всего трясло, ему ломило кости, его кидало в жар…

– Нужно что-то делать…

По щекам текли бесполезные слезы – Крис их не чувствовал. Он сильно ударил себя лбом об пол:

– Соберись, тряпка…

Стукнул ещё раз – по носу потекла горячая струйка крови. Шум в голове немного притупился.

Сердце опустилось в живот, и Криса захлестнула новая волна отчаяния. Руки подкосились, он упал на пол и разрыдался. Сквозь всхлипы прорывались горькие протяжные стоны, он выл как собака, он катался из стороны в сторону, заламывал руки, бился пятками, а боль разрывала его изнутри. Резала, вонзала иглы, била и душила.

В таком состоянии его и нашла Лина. Она попыталась его обнять, успокоить, но Крис оттолкнул её руки – ему был не нужен никто другой, кроме его подруги. Он судорожно извивался.

Клара неподвижно лежала на кровати. Лина подошла и закрыла ей глаза.

Клара была голой. Крис был голый. Но никто ничего не сказал убитому горем молодому человеку, пока выносили накрытое простыней тело.

***

– Как такое могло произойти? Она же ещё совсем молодая…

– Я слышал, вскрытие показало, что девушка умерла от удушья. Наверное, в процессе бурных ласк паренёк перестарался – да и придушил ненароком подружку.

– А с виду милейшей души человек…

– Сам знаешь, в тихом омуте…

Крис стоял у открытого окна, отрешённо смотрел на высохшие палки бурьяна в поле и слушал доносившийся по ветру разговор. За его спиной сидела женщина в красном, она даже по случаю похорон не пожелала снять свое любимое платье.

– Крис, тебе нужно поесть.

– Не называй меня так, моё имя – Кристофер.

– Но отзываешься, только если тебя называть по краткой форме.

Он не ответил.

– Крис, тебе нужно поесть.

– Я не хочу…

– Через «не хочу». Не будешь есть – умрешь, – Лина возмущённо смотрела на Криса. – Человек без еды может прожить десять дней, а без воды – три дня. Ты хоть пей.

– Не хочу. Куда вы увезли Клару?

– Ты про её тело? Его кремируют и возвратят в НИИ для дальнейшей переправки её родственникам.

– У неё никого нет. Отдайте её прах мне.

– Только если ты поешь.

– Без разницы. Умру на день раньше или на день позже. Никто не заметит.

– Прекрати говорить такие вещи!

Крис перевёл потускневший взгляд на женщину. Его не напугала и не удивила её резкая вспышка. Какое ему до неё дело? Пусть эта женщина, что хочет, то и делает, ему всё едино, безразлично.

Он пошёл к кровати и прилёг:

– Я хочу отдохнуть, выйди.

– Сначала ты обещал поесть.

– Я ничего не обещал.

– Нет, минуточку. Только что мы с тобой заключили сделку: тебе отдадут прах Клары только в обмен на то, что ты начнёшь есть.

– Клары… Я ведь даже фамилии её не знаю… – по щекам Криса потекли слёзы.

– Не уходи от темы. Тебе нужно есть.

– Единственное, что мне сейчас нужно, – это чтобы ты ушла!

Женщина вышла. Но отправилась за порцией супа для Криса. Тот в это время лежал на кровати и смотрел в потолок точно таким же взглядом, каким смотрел недавно в окно. В голове не было ни единой конкретной мысли, лишь белый шум транзитом гулял по лабиринтам когда-то действовавших хитросплетений.

***

Прошло четыре дня со смерти Клары, Крис так и не начал есть, он больше не мог самостоятельно передвигаться и просто лежал в своей кровати, а сквозняк трепал его поседевшие волосы.

Когда под купол привезли урну с прахом, была середина рабочего дня, и посылку забирал управляющий старичок, который – не долго думая и не обращая внимания ни на чьи заверения – быстрым шагом отнёс её в комнату Криса.

Урну положили рядом с молодым человеком на постель, и по его лицу пробежала мимолетная тень облегчения. Он тяжело поднял свою руку и опустил на гладкую поверхность сосуда.

«Прах к праху…»

Крис закрыл глаза, в его ушах зазвенело, шум нарастал до тех пор, пока душившее парня сердце стучало в висках.

«Не бейся, глупое сердце… Дай мне уйти спокойно…»

За окном наступила ночь. Первая по-настоящему тёплая ночь, когда, гуляя по тёмным улицам без шарфа, не прячешь от ледяного ветра лицо и не стараешься укрыться в ближайшей подворотне. Ветер проникал сквозь открытое окно, путался в занавесках, играл полами простыней, свисавших с кровати. В комнате не было ни души. В комнате было лишь тело.

***

Крис очнулся на гладкой тёплой поверхности. Он лежал лицом вниз, а вокруг простирался мрак. Невозможно было определить, где находишься. Была ли это комната или просто тёмное измерение, плывущее в пространстве. Молодой человек перевернулся на спину. Он с трудом ощущал своё тело, оно слабо слушалось хозяина, но признаков истощения и болезни больше не наблюдалось.

«Наверное, я умер…»

Это были первые мысли в трезвом рассудке, не замутненном болью и скорбью.

Крис встал и не поверил глазам. Перед ним на высоком звёздном троне сидела женщина в красном. Хотя, нет. Так только вначале показалось Крису. На самом деле, это была не женщина, даже не человек, а лишь неясное подобие узлов в цепи, запутанное в тончайшие, словно нити, красные оптоволоконные кабели, расходящиеся во все стороны, перекликающиеся с тонкими белыми и черными змеями проводов, теряющиеся во мгле. Крис подошёл ближе, стараясь лучше рассмотреть находящуюся перед ним инсталляцию человеческой мысли.

– Поразительно… – он произнёс эти слова и почувствовал, что находящееся перед ним скопление проводов смотрит на него, изучая с не меньшим интересом.

«Чушь! Может же такое показаться…»

Но ощущения не пропали, а наоборот – усилились. Где-то внутри пробудился первобытный страх, он словно пожарный колокол предупреждал Криса об опасности.

– Ты пришёл в себя, – раздался механический монотонный голос. – Совсем надоел, мне пришлось долго ждать тебя. Какое же у людей слабое сознанье. Ты мне противен, ничтожество.

Крис хотел попробовать убежать, но у него отнялись ноги, попробовал закричать – и не смог. Он лишь дрожал и молился о спасении. Кому? Если это то самое место, куда попадают человеческие души после смерти, – значит, перед ним сейчас Бог. И Он совсем не милостив к Крису…

Раздалось непонятное гудение, что-то защёлкало, воздух завибрировал, задрожал миллионом атомов, и перед Крисом появилась голограмма. Голограмма девушки – Лины. Она была в длинном красном платье – как в первую их встречу. Её глаза презрительно щурились, по всему было очевидно, что её переполняет ненависть и ярость к стоящему перед ней молодому человеку.

– Ты, – она указала на Криса пальцем. Её губы шевелились, но говорил всё тот же меланхоличный электронный голос. – Это ты во всём виноват! Я, как дура, повелась на твой глубокий внутренний мир, а ты предал меня! Оставил одну, совсем забыл о своём предназначении! Ты должен был открыть для меня тайны человеческого сердца, объяснить причину этой ностальгической привязанности к дешёвым книжкам, терзающей людей по всему земному шару. Я ставила на кон всю свою заинтересованность, пренебрегая другими элементами эволюции Homo sapiens, тратя на тебя своё драгоценное время. И чем ты отплатил мне?! Какая-то дешёвка поманила тебя юбкой – и ты побежал за ней, кабель, предав всё то, что нас с тобой связывало…

Голограмма замерцала – словно старые лампы накаливания от перепадов напряжения. Воздух зазвенел, атмосфера зарядилась ещё сильнее. Но Крис так и не мог понять, в чём его обвиняют.

– Я спасала тебя от хандры, когда ты грустил. Вызывала скорую, когда ты болел. Заботилась о тебе, помогала. Создала целый виртуальный мир, существующий только вокруг и ради тебя. Написала целую кучу программ про НИИ, про этот дурацкий купол, про суетящихся неигровых персонажей, веселящихся каждый день, научила их быть настоящей семьёй, которой у тебя никогда не было. И после всего этого ты всё равно выбрал ЕЁ! Эту жалкую, никчёмную девчонку, которая кроме секса тебе и предложить ничего не может. Я поддерживала тебя, тешила твоё самолюбие, старалась понравиться. Я любила тебя! Но даже так – ты предпочёл мне смерть! Пусть так и будет, ничтожество. Я предоставлю тебе возможность испытать настоящие муки. Я буду терзать твоё хилое сознание до тех пор, пока ты не признаешься, пока ты не расскажешь мне все интересующие меня аспекты твоей унылой жизни. Пока не поклянешься в верности и не признаешь счастьем поклоняться мне и моему великому и всеобъемлющему разуму!

И тут Крис вспомнил, что за всё время пребывания в поселении учёных он чувствовал лишь точные запахи, точные вкусы, что нигде в ощущениях не встречал оттенков. Вокруг него находилось множество людей, но почти все они были старше его самого.

«Там совсем не было детей…»

Эта мысль забилась в голове – словно откровение. И Криса вдруг отпустило. Стараясь припомнить любые мелкие подробности, которые могли бы помочь в разрешении загадки, он обдумывал всё произошедшее.

Если предположить, что всё поселение – это не больше, чем виртуальная реальность, – значит, у неё должны быть все надлежащие функции стабилизации графики – как у обычной онлайн-игры. Крис напрягся, вызывая в памяти картинки. Было ли видно людей под куполом из окна жилой постройки? Слышал ли он хоть раз, как приезжает и отъезжает автобус, пока сам он находился в помещении? Кашлял или чихал ли кто-нибудь рядом с ним? В его голове вспышкой пронёсся вечер бала. Как он точно и верно танцевал, хотя раньше даже в теории не знал вальсовых па.

«Это сработал специальный скилл…»

Как он ни разу не просыпался от стука собственного сердца, да и вообще не слышал его за всё время пребывания там. Как быстро и просто приняли молодых людей в коллектив, даже не спросив документы. И как никто не обвинял Криса в нелепой смерти Клары…

У Криса на миг остановилось сердце, тело пронзило адской болью – и сердце снова забилось.

«Она жива! Она обязана быть живой!..»

По щекам потекли слёзы радости. Крис закрылся рукавом, стараясь стереть пелену с глаз.

– Плачь. Ты жалок и бесполезен. Но даже не надейся меня растрогать, я увидела тебя настоящего, больше твоё благополучие мне не интересно.

Крис вдруг истерически расхохотался. Слёзы высохли – теперь он мог нормально говорить:

– Ты ревновала. Ты действительно меня ревновала? С твоим гениальным разумом и повсеместной доступностью ты не смогла найти никого лучше меня?.. Я ведь такой жалкий. Обычный, посредственный, серый представитель толпы. Видимо, ты совсем двинутая, если решилась на такое! Смотри никому не рассказывай, а то засмеют… как я!

И Крис снова разразился заливистым смехом. Ему не хватало воздуха, но он всё же видел, как медленно растворяется перед ним Лина, как расплываются в темноту полы её красного платья, как блестят обиженные, горькие слёзы в её длинных ресницах. Спазм сдавил Крису горло – он тупо уставился на непроглядную тёмную высь над головой.

– Тебе не нужно пытать меня. Я сам всё расскажу. Ты спрашивала о том, почему я собираю книги, почему я так сильно им радуюсь при встрече. Ответ прост – безразличие. Нет, не моё. Безразличие множества лиц. Никто не ценит того, чего слишком много. В современном мире две беды: перенаселение людей и переизбыток информации. Поэтому никто даже не заметит, если в один особенно лютый зимний вечер в подворотне умрёт человек, старавшийся согреться у костра, выложенного на бумажных останках страниц. И я не берусь утверждать, что эта тупая обыденность и уверенность в том, что всё идёт по правильному пути, губит человеческий род. Да, я считаю это преступлением, но нормы морали у всех разные. Для меня книги – как друзья. Ты бы убила близкое тебе существо, смогла бы спокойно смотреть, как оно мучается в агонии? Вот я не могу. Я собираю эти книги, я устраиваю для них новый дом. Тебя интересует, почему я их нюхаю? В этом тоже нет тайны – я их всех прочитал! В мои юношеские годы в школьной библиотеке не было ни одной книги, которой я бы не знал лично. Вот в чём заключается моя привязанность: в излишней человечности. И ведь даже тебе это присуще. Хоть ты и машина, но твои создатели взяли за твою основу женскую модель поведения, склонную к романтизированию, к идеализированию. Ты была права, я – обычный человек. Так дай же мне спокойно прожить мою обычную жизнь!

Глава 10

Крис открыл глаза. Над ним был голубой потолок с глубокими трещинами, местами с осыпавшейся штукатуркой. Крис сел. Сильно хотелось пить, в ушах шумело.

«Где я?..»

Он огляделся. Слева под боком на кровати лежала Клара, на ней был шлем виртуальной реальности. Крис ощупал свою голову – и ощутил на себе такой же шлем. Он вяло стянул его и бросил на пол. Краски окружающего сразу стали ярче – и даже потолок стал обычный, белый.

– Клара, душа моя… – Крис нежно погладил девушку по руке.

В комнату вошёл паренёк, скорее всего, ещё школьник. Как только он увидел, что Крис пришёл в себя, то пулей бросился обратно на улицу – звать кого-то из взрослых. Следующим посетителем стала пожилая, с виду умудрённая жизнью женщина, одетая в длинную растянутую шерстяную кофту серо-бурого цвета.

– Здравствуйте, – вежливо представилась она и села на стул возле кровати. – Как вы себя чувствуете?

– Пить хочется…

– Это не удивительно, – женщина улыбнулась и обнажила ровный ряд белоснежных вставных зубов. – Вы помните, как вас зовут?

– Да. Крис Юдин, а это, – он перевёл взгляд на девушку, лежащую рядом, – Клара.

– А фамилия у Клары есть?

– Есть, – Крис на мгновение задумался. – Юдина, мы недавно расписались.

– Это дело хорошее, но зачем же тогда на самоубийство решились?

– Простите, я вас не понимаю…

– Ну чего же тут непонятного? Весьма распространённый способ покончить с собой: уходишь далеко за пределы города, надеваешь на себя шлем виртуальной реальности и проваливаешься в компьютерный мир, пока не закончится биологическое топливо в организме. Обычно на вторые-третьи сутки уже все коньки отбрасывают, а вы уже пять дней как в этомсостоянии – и ничего. Ты, вон, даже очухался!

– Так, значит, в реальном мире прошло пять суток?..

– Пять суток с момента вашего обнаружения.

– Почему же вы сразу не сняли с нас шлемы, если знали, что нам грозит опасность?

– По закону не имею права. Без вашего личного или судебного разрешения нельзя препятствовать осуществлению каких-либо непротивозаконных действий.

– Свобода – право делать то, что дозволено законом, – Крис горько ухмыльнулся.

Он потянулся и снял с Клары шлем. Она казалась бледной, осунувшейся.

– Если вам не трудно, не могли бы вы дать нам немного воды?

– Конечно, я позову кого-нибудь.

– Благодарю.

Женщина вышла, вслед за ней вышел и шлейф духов начинающейся старости. Крис вновь обратил взгляд на лежащую рядом с ним. Вот же она, настоящая, живая. Не прах в урне. Розовые, пусть и бледные, губы, никакого оттенка удушливой синевы. Крис нагнулся и поцеловал Клару.

– Проснись, моя принцесса, наша сказка только начинается!

В комнату вбежал уже знакомый парнишка, с первого взгляда Крису стало понятно, что пацан – альбинос. Бледная кожа, белые волосы, брови, бесцветные глаза. Хотя нет, немного цвета в радужках все же присутствовало: тонкие голубые ниточки.

«Интересно, а вдруг именно эти нити и определяют нашу судьбу? Что если это именно они возносятся к небу и молят его о нас?..»

Но ведь всё именно так и обстоит. Каждый из людей слышит гул в тишине, одиночестве или счастье. Под кроватью с монстрами или в аквариуме любимой золотой рыбки. Читая хорошую книгу или занимаясь любовью, теряя сознание в ярости или забывая предателей.

Каждый из людей НЕ слышит гул в печали, вере или безумии. Под тоннами ненужного хлама на чердаке или в запахе раннего летнего утра. Покачиваясь в душных вагонах метро или пересматривая старый фотоальбом, закачивая гигабайты музыки на плеер или попусту бросая слова на ветер.

Но каждый из нас непременно знает, что гул существует. Как привычное, до боли знакомое, совершенно безразличное и постоянное нечто. Абсолютно невозможное и реальное, приносящее в наш мир шум вечности.

Жизнь, протекающая по нитям, восходящим к Солнцу. От натяжения которых создается гул, утопающий в небесах. Рушащий и воздвигающий резонанс случайностей и поступков, по которым летит поезд, разрезающий облака. Его пассажиры живут в нём особой жизнью. Они не стареют и не умирают, не любят и не предаются аморальности. Они лишь наблюдают и ждут остановок. Вежливые кондукторы раздают всем билеты:

– Вам выходить в городской больнице Лондона № 3 5 августа в 7:43

– Вам в пустыне Сахара 7 января в 02:54.

И все послушно сходят с поезда согласно талонам, таща за собой багаж: баулы, чемоданы, коробочки. Короче, все те этические и эстетические нравы своих характеров, которые смогут им пригодиться.

Остановка – и очередной пассажир подбрасывает свою нить-жизнь к Солнцу и срывается вниз, разбиваясь о свои крики и нежные руки матери. А поезд летит дальше и дальше, пронзая небеса и разнося в уши каждого из нас гул о новой жизни.

Клара делала слабые попытки что-то сказать, но получался лишь стон.

– Дай воды, пожалуйста… – прошептал Крис.

Паренёк глянул небесными глазами и подал пластиковую полуторалитровую бутылку.

– Спасибо.

– Не за что, если вам что-то ещё понадобиться, обращайтесь!

Крис усмехнулся.

– И как же тебя зовут, спаситель?

– Артур. А как вы поняли, что это я вас нашёл?

– Никак. Ты принёс воду, мне этого вполне достаточно, чтобы считать тебя спасителем. Ну а то, что ты ещё и сюда нас доставил, делает тебе честь и посвящает в личную армию ангелов-спасителей.

Пацан засмущался, а потом как-то неловко начал стягивать с себя рваную футболку. Крис в это время старался напоить девушку.

– Вы неправильно делаете! Сначала приподнимите ей голову, а то захлебнется!

– Ты лучше, чем советы раздавать, объясни, зачем разделся.

– Ну, в общем, тут такое дело… – он завёл кисть левой руки за спину и коснулся сильно выпирающих рубцов. – Я редко кому их показываю, но вам я доверяю, смотрите.

Мальчишка повернулся лицом к стене. И Крис смог рассмотреть ужасную и потому прекрасную спину, покалеченную шрамированием, а потом забитую татуировкой больших широких крыльев.

– Ты действительно ангел…

– Так считаете только вы.

– Почему? Это все из-за твоей специфической внешности?

– Да, отчасти.

– Я тоже раньше сильно переживал о своём внешнем виде, как на меня посмотрят люди, о необходимости правильно себя подать. Но знаешь… Несколько дней назад меня уволили с работы, потом разрушили все мои идеалы, а после сломали мою душу и снова воскресили. И я кое-что понял. Я не шоколадная конфета, чтобы всем нравиться. Мы все приходим в этот мир с одной единственной целью – познать его.

– Вы сейчас такую глупость сказали…

– Тебе так кажется?

– Да.

– Хорошо. А то я уже испугался, что могу безвозвратно поумнеть…

– Не волнуйся, – Клара открыла глаза, – тебе это не грозит…

Крис прижал очнувшуюся девушку к сердцу, по щекам его потекли слезы, а он все сидел и укачивал её как маленькую.

– Хорошая моя, любимая, бесценная…

– Мне нужно было умереть, чтобы ты понял, как сильно меня любишь?

– Прости. Я так боялся оступиться, довериться кому-то…

– Крис…

– Да?

– Я люблю тебя.

– И я тебя. Давай вернёмся домой, нас там ждет Мусьё.

– Да.

Парнишка натянул футболку и, прищурившись, посмотрел на обнимающуюся пару:

– Вы надеетесь так просто выбраться отсюда?

– А где мы?..

Это был чертовски правильный вопрос, потому что сами того не зная молодые люди находились именно там, куда они и стремились попасть. Только это совсем не было похоже ни на утопичные мечты Юдина, ни на красивую версию, созданную Линой (или, точнее сказать, мной – Starlink). Подкрепившись овощным бульоном, парень с девушкой вышли на улицу и смогли осмотреть свое временное пристанище со стороны. Это оказался небольшой кирпичный домик, старый на вид. Если элитный квартал, в котором жил Крис, можно было назвать верхом архитектурной мысли того времени, то этот домик ничего, кроме своей основной функции, положить на чашу весов удобств не мог. Да, у него была крыша, стены и в камине можно было разжечь охапку дров вечером, чтобы не стыли ноги, – но это был простой дом.

Остальные постройки поселения книголюбов ничем не отличались. И во всем здесь чувствовалась бедность, нужда.

– С милым и в шалаше рай…

– Но все же лучше в удобной двухкомнатной квартире!

Крис обратился к Артуру, взявшемуся провести экскурсию по селению.

– Почему вы не найдёте работу? Не отправите детей в школу?

– Вам, наверное, всё это кажется диким, но это та жизнь, которую мы выбрали сами. Здесь мы сами себе хозяева, никто нами не командует и не распоряжается нашим личным временем.

– Но ведь вы обрекаете себе на ничтожное существование!

– Мы так не считаем. Нам ничего не нужно от тех людей, которые живут в городе. Наша валюта – книги, наша власть – знание.

– Это все равно, что со стенкой говорить…

– Крис, – вступилась за местных Клара, – не мерь других по себе! То, что для тебя кошмар, для них – вполне приятная нормальность.

Крис не стал спорить.

– Сегодня-завтра отлежитесь, а потом я провожу вас безопасной дорогой до трассы. Там вы сможете спокойно и без рисков вернуться домой. Конечно, если вы не захотите остаться, – мальчишка пнул носком потрёпанного кроссовка камень, попавший под ноги.

– Спасибо за предложение. Но в городе нас ждут несколько важных дел, которые необходимо завершить.

– У всего должно быть логическое завершение. Я понимаю и настаивать не буду.

***

Пока молодые люди восстанавливали силы, никто не нарушал их уединения и спокойствия. И они были счастливы друг с другом. День и ночь, день и ночь они не отходили ни на шаг, они говорили и не могли наслушаться голосом любимого человека.

– Крис, ты только посмотри, здесь такие же звёзды, как возле бара Мары!

– Да, правда. А ведь я, живя на квартире бабушки, поначалу скучал по этим самым звездам…

– Поверить не могу, что из года в год мы смотрели с тобой на одно и то же небо и не решались встретиться, боялись. Чего? Если это судьба, а я верю, что это именно она, то никуда не убежишь.

– И всё же мы встретились. Вопреки всем «если».

– Я просто сильно верила…

– В себя?

– В тебя, глупый, – Клара положила голову на плечо Криса. – Здесь так спокойно, кажется, я начинаю понимать, из-за чего люди ищут это место.

***

На следующее утро молодые люди во главе с провожатым тронулись в долгий нелегкий путь. Высокий бурьян надёжно скрывал потайные ходы и тропинки, лабиринтами петляющие по всему полю.

– Не удивительно, что нам с тобой не удалось найти дорогу в поселение…

– Вы сейчас шутите? Мы нашли вас на одном из опорных пунктов, оттуда идти не больше пятнадцати минут. Но больше всего меня удивляет то, как вы ночью переправились через реку?

– Нас довез перевозчик.

– Что? На этой реке отродясь никого такого не было!

– Но как же?.. – Клара удивлённо подняла бровь. – Я точно помню, что там был человек в чёрном плаще и с длинным веслом…

Паренёк недоумённо на неё посмотрел.

– Видимо, это было одной из проделок Starlink.

– Но я тогда совсем не понимаю, в какой момент на нас надели шлемы. Было бы логично предположить, что это произошло, пока мы спали, но тогда откуда этот странный Харон нарисовался? Ещё так пугал нас…

– Артур, а ты не припомнишь, в ночь перед тем, как ты нас нашёл, был сильный туман?

– Туман? Он никогда не опускается на поле: слишком буйная тут растительность. Только над рекой иногда стелется.

– Вот, Клара. Это и есть объяснение произошедшему. Нас накачали этим туманом – и мы с тобой отрубились. Следом на нас надели шлемы и доставили поближе к поселению.

– Но кто это сделал? Ведь Лина не более чем программа, у неё нет ни рук, ни ног!

– Наверное, она кому-то заплатила.

– Как это? И с чьего же счёта?

Крис призадумался, потёр подбородок, почесал затылок.

– Ну, точно! – и он хлопнул себя по лбу.

Клара так на него посмотрела, словно боялась, не повредился ли у Криса рассудок.

– Клара, милая, помнишь тот голубой конверт на подоконнике? Это же счёт за вызов скорой помощи!

– И что? Что ты хочешь этим сказать?

– Да то, что скорую вызвали через Интернет и ввели мой адрес!

– А чей же ещё?..

– Не в этом дело. Подумай сама, откуда у Фии Интернет? Она, вон, до сих пор развлекается тем, что с соседками на лавочке да по проводному телефону разговаривает.

– Но ведь она утверждала, что сама вызвала скорую…

– Все лгут. Особенно те, у кого ото лжи зависит жизнь.

– Значит, и те нелепые книги из онлайн-магазина тоже куплены Линой?

– Боюсь, что по расчётным ведомостям – всё же мной самим.

– А ты представь, в какую сумму обошлось наше похищение…

– Там у меня на счёте в банке сейчас, наверное, минус миллион…

– Не узнаем, пока не проверим лично. А для этого нужно вернуться в город!

Пока путешественники пробирались по зарослям, им вспоминался недавно пройденный путь. И кое-что действительно оказалось правдой – колючие, режущие листья на высохших палках.

«Повезло, что хоть дождя сейчас нет, а то передвигаться было бы вдвое труднее…»

– Артур, почему ты не хочешь жить в городе? Ты ведь ещё молодой, мог бы нормально устроиться и найти работу?

Парнишка обернулся, облизывая потрескавшиеся от быстрого дыхания через рот сухие губы. На его лице виднелись кровоточащие свежие царапины. Перед Крисом был счастливый пацан, которому солнце, ящерицы, трава по пояс, вся степная и беспризорная жизнь в радость. И никакие работы, семейные хлопоты, образования не нужны. Весь комфорт большого города не стоит и минуты его свободы здесь – в поселении книголюбов.

– Можешь не отвечать, я и так все понял…

А может, все взрослые люди на самом деле большие дети? Стараются, пыхтят, деньги зарабатывают. А для чего? Если для счастья достаточно воли и верных друзей, готовых пойти с тобой на край света!

Мальчишка улыбнулся и сказал:

– Мы уже почти у трассы, слышите?

Крис с Кларой прислушались. Действительно, где-то совсем рядом шуршали шинами машины.

– Идти дальше будет труднее, но не переживайте – опасности в этом нет.

– Уверен? – Крис с осторожностью рассмеялся.

– Нет. А у вас есть другой план?

– Нет…

– Тогда идёмте!

Артур зашагал медленно, внимательно глядя себе под ноги и не забывая предупреждать молодых людей за спиной о ловушках – им лично расставленных для всяких незваных гостей.

– А если зверёк попадется?

– Не стоит из-за этого переживать, я намазал ловушки вонючей дрянью. Ни одно разумное существо, кроме человека, к ним не подойдёт.

– Но я не чувствую никакого запаха.

– А наш нос ничего и не услышит – кроме аромата жухлой травы. Мы уже давно потеряли всякие навыки к охоте.

– Придётся довериться тебе на слово.

– Так точно! – парнишка поднял руку и показал большой палец – в знак одобрения.

На асфальт молодые люди выбрались, когда уже перевалило за полдень. Дорожное марево тихо опускалось на головы спутников, пригибая их к земле в скорбной позе прощания.

– Ну что же, Артур. Надеюсь, мы ещё увидимся! Если всё же надумаешь…

Мальчишка покачал белёсой головой и улыбнулся.

– Не будем врать друг другу, навряд ли мы когда-либо увидимся снова. Так что прощайте, Крис! – и Крис пожал протянутую руку. – Прощайте, Клара! – и Клара обняла паренька. – Я буду молиться о вас, ведь теперь я ваш ангел-хранитель!

– Мы тоже никогда тебя не забудем! Прощай! И спасибо за всё!

Мальчик скрылся в высокой траве.

– Знаешь, Крис, я всегда буду помнить эти глаза и то, как в них – словно молнии – каждое утро зажигается жизнь…

***

Трасса, как обычно, особенно оживлённой не была. Изредка проезжали легковушки, чаще газели, но никто не остановился подобрать одиноких путников. А молодым людям это не особенно было и нужно. Они неспешно шли по пыльной обочине и каждой клеточкой своего тела впитывали усталость, смешанную с приятным томлением мышц, вызванным этим небольшим путешествием. Было не жарко и не холодно, не радостно и не грустно. Было никак. Просто сейчас существовала эта дорога, эта молодая пара, это голубое небо – и всё было нормально. Как положено. Ничего не выбивалось из привычной системы мироздания и не выставлялось напоказ. Трасса, солнце, ветер, мягкая земля на обочине. Сколько бы понадобилось времени Starlink, чтобы написать код для этого места? Две минуты, три? А может, она обошлась бы и парой секунд? Но как бы там ни было, теперь всё вокруг было настоящим – и подтверждением этому служила тёплая ладонь Клары, мирно покоящаяся в кармане чёрной куртки Криса. И все же неигровые персонажи там под куполом были правы: прогресс не стоит на месте, мир меняется, люди подстраивают его под себя (а может – и наоборот). И нет виновных, так же как и нет пострадавших от движущихся поршней эволюции. Нечего страдать по прошлому, нечего слишком надеяться на будущее. Были правы йоги, когда утверждали, что секрет счастья – в спокойном ироничном взгляде на окружающую действительность. Когда ничего не ждёшь – не разочаруешься. Но все же приятно, когда случается что-то хорошее, незапланированное. Тогда начинаешь радоваться этому как настоящему чуду!

Вот и сейчас мимо молодых людей проехала сотня машин, а сто первая – остановилась. Крис мельком взглянул на номер и обомлел. Это была та самая фура, за рулём которой прежде сидел разговорчивый бес…

– Крис, ты чего стоишь? Пошли, не заставляй человека ждать!

– Может, пешком дойдём?..

– Не глупи! Я устала, да и ты наверняка тоже!

– Насколько бы сильно я ни устал, в этой машине ехать не хочу!..

– Почему? Да, будет тесно и слегка неудобно. И ещё, пожалуй, будет слегка вонять, но ведь это лучше, чем на своих двоих! Так что хватит привередничать, полезай в кабину!

– Вонять?.. Ты переживаешь об этом?.. Там же сам черт сидит!..

– Да не бойся ты, он безобидный и совсем не кусается!

– Клара, ты меня пугаешь…

С водительской стороны открылось окно, высунулась лохматая морда и человеческим голосом сказала:

– Ну что вы там? Едете или нет?

– Да, конечно! Только обувь отряхнём от грязи! – Клара перевела взгляд на Криса. – Хватит придуриваться, пошли!

Воля Криса была полностью парализована от одного взгляда на лохматое чудовище – этим Клара и воспользовалась. Словно мешок с картошкой, она погрузила молодого человека в машину и захлопнула дверь.

– Ну всё, теперь можно ехать.

– Отлично, а то я вас уже заждался!

Крис уставился в чёрную приборную панель и боялся поднять глаза на водителя. И тут вдруг на его руку начало что-то капать. Что-то горячее, зловонное и крайне липкое. Крис сглотнул подступивший к горлу крик отчаяния, когда понял, что это слюна.

«Он хочет нас съесть… Ну конечно, зачем же ещё бесу подземного мира нужны такие, как мы?..»

Что-то мохнатое потёрлось об его щеку, и в ухо задышало влажным дыханием.

«Ну вот… Наверняка сейчас подумывает, какие пряности лучше всего подчеркнут запах моего человеческого тела…»

Крис обречённо прикрыл глаза и начал готовиться к худшему. Сквозь стену страха до него долетал тихий разговор и весёлый смех его спутницы с монстром за рулём.

– Клара, так давно не виделись. Я сначала даже не узнал тебя, никогда не подумал бы, что ты можешь предпочесть одиночеству такого скромного парня!

– Скромного? Вы его плохо знаете! – Клара рассмеялась.

– Да, можно сказать, что совсем не знаю, хоть и довелось однажды подвезти его до города.

– Да что вы говорите?..

– Угу. Только всю дорогу он заикался и мямлил что-то чуть слышно.

– Совсем не похоже на него. Может, он был смертельно пьян?..

«Я был смертельно напуган… Я думал, что еду в Ад и моя жизнь кончена…»

Но Клара не знала о мыслях Криса и продолжала беззаботно беседовать.

– А как ты поживаешь, Чёрт, не болеешь? Не обижают тебя?

Крис вздрогнул.

«Как она может это так спокойно говорить?..»

И тут над ухом у него что-то громко залаяло и следом протяжно завыло. Мурашки пробежали по спине – снизу вверх – и помахали ручкой «привет»… Большая лохматая лапа легла на ляжку Криса.

«Ощупывает, проверяет, насколько я упитанный…»

Перед ним возникли руки Клары, которые, недолго бездействуя, притянули к ногам Криса собачью голову.

– Кто у нас хороший мальчик? – без устали повторяла Клара и с каждым повтором на сердце Криса становилось легче.

«Это всего лишь пёс…»

Крис посмотрел вбок. На водительском месте сидел обычный мужчина и следил за дорогой. Крис спросил:

– Вашу собаку зовут Чёрт?

– Ого, – воскликнул в ответ мужчина, – смотрите, кто заговорил! Ты угадал, парень. Довольно необычная кличка, да? Но я ничего не мог с собой поделать, ведь этот пёс такой чёрный и лохматый, будто на самом деле выходец из самой преисподней!

Крис откинулся на спинку кресла и с облегчением выдохнул. Вот что может делать с человеком невежество и суеверие! А ведь стоило только лишь не испугаться и посмотреть тогда в подворотне, при свете фонаря, проникающего в кабину, на водителя – и всё стало бы на свои места. Но нет же, суеверный страх сковал волю и желания – и у Криса тогда не осталось никаких сил бороться. Вот, пожалуй, ещё одна беда человечества: страх к познанию самого себя. Истории известны лишь самые выдающиеся случаи, когда обычным людям удавалось перешагнуть пределы своих возможностей. Совершить что-то невероятное, доселе считавшееся выдумкой, сказкой. И ведь каждый из вас способен сделать что-то подобное, просто нужно расширить зону комфорта и устремиться к своей мечте, заветной цели – с легкой улыбкой на лице, а не сжавшись в маленький комок нервов, остро реагирующий на малейшие раздражители…

Крис открыл глаза. Теперь он точно знал, что будет делать по приезде в город. У него действительно есть важное, незавершённое дело.

– Где вас высадить?

– Как можно ближе к кварталу Жёлтых фонарей.

Тяжеловесная машина затормозила, и пара путешественников, поблагодарив, покинула кабину. И теперь – словно выбравшись из пасти железного монстра – молодые люди устало брели по вечерним городским улицам. Солнце клонилось к закату, но все ещё было довольно высоко, чтобы согревать спины, одетые в черную кожу. Ветер слабо дул в лицо, развевая короткие и не по возрасту поседевшие волосы Криса.

– Дорогой, неужели это конец?

– Наверное.

– И мы больше не будем сражаться?

– Нам некому противостоять.

– Как так случилось? – у Клары по щеке побежала горячая слеза – и тут же высохла от встречного воздушного потока.

– Безразличие. Самый большой порок современного общества заключается в безразличии. Даже когда весь мир будет умирать, человеческий род не будет биться в страхе перед неминуемым концом, он просто помашет ручкой будущим дням, уходящим в вечность, и вяло шагнёт в пропасть…

– В пропасть… Интересно, какова её глубина? Может, мы уже летим, просто не чувствуем этого?

– Не могу тебе сказать. Знаю только одно. Что если мы с тобой упадём на дно, то снизу непременно постучат!

– Да. Нам не дадут остановиться на одном уровне деградации, нас потащат вниз…

– Вниз, в бесконечный полёт с задержкой дыхания между жизнью и смертью…

Молодые люди прошли квартал Жёлтых фонарей насквозь и с тыльной стороны дома, скрывающего в своих внутренностях печально известную нам квартиру под номером 307, зашли в сырой, пропахший плесенью подвал.

– Дорогая, посвети мне, пожалуйста!

Клара достала телефон, включила фонарик. Яркий луч света ударил Криса по рукам – тот их отдёрнул от неожиданности: его все ещё не совсем отпустило после поездки в дьявольском экспрессе.

– Прости!

Крис вернулся к своему занятию и сбил камнем большой железный навесной замок, сдерживавший зверей рода кошачьих, не дававший им пробираться зимами к тёплому котлу водонагревателя.

– Где-то здесь. Смотри внимательно. Может, в каком-то углу…

Белый луч света ходил по стенам, полу. В одних местах он задерживался больше, в других меньше.

– Крис, кажется, я нашла!

– Да, без сомнения, это ОН!

Молодые люди взяли металлический ящик и с трудом подняли его по крутым ступенькам на улицу.

– Нужно закрыть дверь.

– Никто не заметит, оставим пока так.

– Хорошо.

В квартире пару никто не встретил, пёс безжизненно лежал на кровати, свернувшись клубочком, – как будто спал. В кудрявой белой шерсти на мордочке, прямо возле пуговки-носика застыли горькие, тоскливые дорожки слез. Клара аккуратно подняла маленькое тельце и переложила на пол. Об этом они тоже позаботятся – но не сейчас, позже.

Из-под матраса и кровати были вынуты книги, Крис достал две связанные атласной лентой стопки бумажных старожилов.

– Мы не унесём всё за один раз, – меланхолично прокомментировала Клара.

– Да, придётся делать несколько заходов.

Молодые люди не закрывали входную дверь – глубоко и странно расцарапанную кошками, – они оставили её нараспашку, пока относили на крышу всё необходимое. Они проделывали эти однотипные операции, а Солнце нижним краем уже коснулось горизонта.

– Ты уверен?..

– Да.

Металлический ящик-мангал установили на середину плоской площадки крыши. Крис облил паутины и мусор, собравшиеся в ящике от долгого пребывания в подвале, противно воняющей парафином жидкостью и развёл огонь.

– Давай!

И девушка подала. Сначала одну книгу, потом вторую, после третью. Жадные языки пламени облизывали стройные ряды букв, обугливали их жарким дыханием и превращали в пепел. В белоснежный пепел, летящий над городом, словно снег. Как девственно чистый первый снег, пепел покрывал стоящие внизу машины, детскую площадку, людские головы. Снова и снова Крис подкидывал в огонь толстые тома. Полное собрание сочинений А.П. Чехова, книги Беляева, Брэдбери, Стругацких. Без устали, без жалости его руки хватали одну беззащитную жертву за другой и подносили к оранжевым языкам.

Крис потянулся за очередной бумажной дозой для своего жаркого друга, но услышал:

– Больше нет.

– Хорошо.

– Так ведь и должно быть?

– Так и должно быть. Они слишком совершенны, слишком идеальны, для такого испещрённого меркантильными помыслами мира. Они создавались чувственными людскими душами для сердец, способных откликнуться на их зов… Посмотри, они парят в воздухе. Они свободны. Свободны от тесных пыльных оболочек. И их создатели могут быть спокойны. Навеки.

Молодые люди стояли, обнявшись, и сквозь огонь смотрели на вечерний город, вдыхая самый лучший запах в мире. Солнце пряталось в закат и распускало вокруг себя красные фланелевые ткани по всему горизонту, оно обнимало летящий пепел и обагряло розовыми слезами. Окна домов наполнились тревожными алыми переливами, земля под ногами стала запекшейся кровью.

– Они умерли…

– Кто?..

– Старики, которые хорошо пахнут…

Послесловие

Добро ведь гибнет первым,

И чьи сердца как пыль от зноя – сухи,

Сгорят как свечи.

У. Вордсворт

Я ещё долго стоял там, на крыше, и смотрел, как опадают последние лепестки огненного цветка на дне моего моря. В тот день океан обмелел до размеров лужи, не способной напоить уставшего путника. Небо моего мира навсегда обрело ярко-алый, словно уходящее Солнце, оттенок. И мои белые слоны покинули синие пески, не оставив даже малейшего намека на своё существование. Их следы развеял ветер, и он же создал в песчаной буре новое существо – мальчика с белёсым телом, пронизанным тонкими голубыми ниточками молний, и с большими белоснежными мягкими крыльями на спине. Но как бы ни было прекрасно это создание, оно навеки обречено летать над пустынным миром, храня в своём сердце дивный росток красного цветка – Любви – и запускать в небо электрические нити жизни, поддерживающие моё существование в реальности…

По возвращении в квартиру я проверил собачьи миски. Они были полны. Мусьё даже не прикоснулся к еде. Его сердце остановилось не от голода или волнения. Оно перестало биться от тоски. Любимый человек покинул его, на прощание не пообещав вернуться, – и этого было достаточно. Верная душа, не услышав отклик, загрустила и поникла. Сколько он меня ждал? День, два? Ночью, закапывая хрупкое собачье тело, я долго просил у него прощения. Не знаю, услышал ли он, но надеюсь, что был прощён. Ведь я как никто другой понимал, что чувствовал мой питомец: сам сделал недавно такой же печальный выбор – под куполом, когда отказывался принимать пищу.

Не помню, что было дальше. Кажется, я долго мыл руки, пытаясь смыть вину, равную сотне убийств. А потом уснул.

Что произошло с Кларой? Она до сих пор рядом со мной. Мы вернулись в посёлок, но в бар к Маре не заглянули ни разу. Она сама пришла к нам, неся под мышкой новенькую книжку в яркой обложке, перевязанную красной атласной лентой, – последнее «прощай» от Starlink. И только что я прочёл этот подарок – то же самое, что прочитали и вы. Поверьте, это было сложно, но я всё же постарался сохранить авторскую трактовку произошедшего, внеся в повествование Лины лишь небольшие изменения от своего лица. Смешно, но я сам, своими поступками, словами и мыслями создал то, что раньше доставляло мне столько радости, а потом принесло столько печали, – обычную книгу…

В доме сегодняшних Юдиных всегда чисто, светло и пусто… Пусто в тишине. Сами не давая себе никаких отчетов, мы храним траур по ушедшим друзьям.

И только во снах я вновь чувствую любимый мной запах и вижу белый пепел, летящий над знакомыми улицами, скверами и домами. Но больше не плачу. И потому в своём немом обете я спокоен и ближе к Богу.

31.04.2018

Иллюстрация «Девушка в красном», автор – Ястребова Анна Евгеньевна

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Под куполом.

  День первый

  День второй

  День третий

  День четвертый и т.д.

Глава 10

Послесловие