Ворон. Скафандр Богов [Олег Викторович Мельник] (fb2) читать онлайн

В оформлении обложки использована фотография (https://www.louvre.fr/en/oeuvre-notices/harpist-s-stele) Стелы арфиста (автор неизвестен, Египет, 1069 – 664 гг. до Н.Э.).

С благодарностью

Волшебнице из перпендикулярного мира

Дорогой Читатель!

Прежде чем начать рассказ, хочу выполнить просьбу одного из персонажей данной книги – Автора данной книги – и попросить прощение за некоторые вольности, которые он с другими действующими лицами позволил себе на сиих скромных страницах. Целью кого-либо оскорбить никто из героев этой книги не задавался. Они, как полноправные со-Авторы происходящего с ними, всего-навсего перепутали сатиру со стёбом, попсу с неформатом, да и с жанром не все ясно до конца: вроде бы какое-то LitRPG, но лично я склоняюсь ближе к нейропанку, хотя в бумажно-развлекательную промышленность его еще не успели внедрить.

Итак, позволь теперь представить тебе в двух словах основных действующих лиц этой повести:

Автор – молодой писатель, жаждущий денег и славы, чей страх провалить экзамен соответствия стандартам литературного рынка довел до краха его сюжетный замысел и объясняет те беспорядки в отношениях между героями первого и второго плана, которым ты станешь свидетелем. Но, в общем, Автор не ханжа и с удовольствием предоставит троллям несколько поводов сцедить яд, чтобы и их самочувствие улучшилось.

Главгер (он же Вася, он же Гэгэ) – канонический шаблон, по мнению Автора, определенного литературно-киношного круга, известный как психотип «недотёпа с переподвыподвертом». Основная характерная черта главгера заключается в том, что он не обладает какими-либо выдающимися качествами, зато Автор ему вовсю благоволит.

И, наконец, Ворон… впрочем, даже не знаю, что сказать о нем, кроме того, что, наверно, не стоило все-таки наделять его чертами этакого просто невероятно везучего сукиного сына.

Вместе мы прогуляемся тайными тропами по кулуарам литературного сюжета и построим на этом путешествии свое отдельное повествование. Надеюсь, дорогой Читатель, моя версия игры на роялях покажется тебе хотя бы забавной.

Следующий отсюда и далее текст прошу воспринимать в качестве развернутого романа-эссе на тему проблематики взаимоотношений Автора и протагониста в конце эпохи Супер-героев.

2020

Автор Автора.

Пролог

1.

Страх…

Я чувствую Страх.

Страх гонит меня по бесконечному тоннелю с полупрозрачными стенками. Я не вижу его в темноте, когда оборачиваюсь, но зато чувствую каждой клеткой кожи спины – Страх там, прямо за мной. Приближение Страха не спутать ни с каким другим чувством на свете. Он всепоглощающ, он вездесущ. И топот его бесчисленных ног я невольно принимаю за топот своих ног, его шумные дыхания я принимаю за свое шумное дыхание, его тени я принимаю за свою собственную тень. Даже его мысли я принимаю за мысли свои. И Страх это знает. Он хочет запутать меня, обмануть. Он говорит мне как бы мысленно: не спеши, остановись, обдумай, ведь может быть это просто твой топот ног, и твое дыхание, и твоя же тень, а не кого-то другого. Так чего ты с таким невыносимым ужасом боишься?.. Ха-ха! Так я и поверил. Хитрый ублюдок! Он шепчет мне свои мысли в надежде, что я приму его мысли у себя в голове за свои!

Однако он здесь, он близко, он прямо за мной. Он нечто иное, чем я. Мы с ним – разное. Я чувствую Страх у себя за спиной, и чем больше я думаю о нем, тем скорее он догоняет меня. Хитрый, беспощадный, безжалостный ублюдок!

Беги, беги, твержу я себе, не останавливайся, не отвлекайся. Когда-нибудь этот проклятый тоннель должен закончиться, в конце-то концов…

…Сквозь стенки тоннеля между тем сочится мягкий свет. Иногда мелькают силуэты-тени и доносятся глухие звуки. Наверно, промелькнула в голове шальная, необдуманная мысль, там живут боги. У богов прекрасные голоса, манящие. О чем они говорят? Не разобрать. Только если остановиться и послушать. Вдруг они помогут? Вдруг они укажут мне, где выход?

Нет, это самоубийство!

А вдруг это ловушка?

Остановиться – значит погибнуть!

…Откуда я бегу? Когда все началось?..

Снова этот сводящий с ума хор голосов грянул в моей голове, и я не успеваю понять, кто подумал их: я сам или кто-то другой вместо меня?

Боже, мне конец. Я обречен. Я свихнусь. Все пропало. Скоро Страх нагонит меня и тогда… тогда…

Я пытаюсь представить себе, что ждет меня тогда, и цепенею от ужаса, и Страх выигрывает еще несколько метров дистанции. Вот он, вот он! Прямо за мной, дышит ледяным дыханием в затылок!..

Просто не думай о нем, отвлекись. Думай о другом.

О чем?

О чем угодно, только не о Страхе.

Но Страх так велик, что занимает все место в моем воображении.

Так напрягись, сделай над собой усилие!

И что, поможет?

Да, поможет. Ведь Страх отстает от тебя, когда ты не думаешь о нем.

И правда… но тем не менее, я не знаю, о чем бы мне еще подумать…

Да о чем угодно, черт тебя возьми! Придумай что-нибудь. Сочини, к примеру, для себя рассказ, закутайся в него, вживись в него, потеряйся в нем, стань частью своего воображения. И Страх тебя там больше никогда не найдет. Это и будет искомой Развилкой в тоннеле, по которому ты сейчас сломя голову несёшься. Проверено, ты сам так делал много раз, только позабыл об этом. Все твои мысли теперь не о том…

Ладно, попробую. Я начинаю себе представлять:

«Злилось на небе окровавленное солнце…»

И вдруг то, что я себе представил, начинает возникать в реальности: впереди на расстоянии пятидесяти шагов появляется вроде большого киноэкрана, на котором изображена неподвижная панорама: серая даль, багровое солнце и облако пыли, зависшее над землей.

Вроде получается. Это и есть Развилка?

Дальше, дальше! Не отвлекайся. Оживи этот свой новый мир! Вот тебе – путь к спасению!

«…но угрюмый небосвод еле освещало. А внизу, на земле, вернее, на напоминающей красный песок почве, вздымали облака ядовитой пыли два несущихся в атаку конных воинства…»

В пыльном тумане на киноэкране возникают два табуна лошадей, замерших лицом к лицу в бешеной скачке и вот-вот готовых столкнуться.

«…одно черное, как самая глубокая бездна…»

На лошадиных спинах одного табуна возникают седла и всадники в черных доспехах: с оголенными мечами, копьями и высоко поднятыми штандартами и знаменами.

Я приближаюсь к киноэкрану, и одновременно включается как бы закулисный двигатель: кони на изображении медленно переставляют ноги, пыльная взвесь завихряется, древки флагов и копий слегка качаются.

«…а второе – ослепительно-золотое, будто доведенное до белого каления…»

На спинах второго табуна появляется армия светлых воинов.

Повествование, казалось, насытилось минимальным уровнем деталей – и картинка оживает совсем, даже почти слышны топот, лязг и боевые кличи.

Теперь окунись в эту картинку. Освободи себя от Страха!

Я чувствую, как Страх заметно отстает. Киноэкран же наоборот – теперь совсем близко, и когда до него остаются лишь пять с половиной шагов, я подпрыгиваю, отрываюсь от земли и буквально головой ныряю в глубокий как воображение киноэкран…

2.

Злилось на небе окровавленное солнце, но угрюмый небосвод еле освещало. А внизу на земле, вернее, на напоминающей красный песок почве, вздымали облака ядовитой пыли два несущихся в атаку конных воинства: одно черное, как самая глубокая бездна, а второе – ослепительно-золотое, будто доведенное до белого каления. Две неостановимые лавины, два неоглядных по размерам чудовища, ощерившихся длинными копьями, гремящих миллионом копыт, пестрящих целой чешуей из разноцветных знамен, сталкиваются друг с другом, разбивая щиты и копья в щепки… Посреди безжизненной равнины грянула грандиозная битва. Нет, не битва – настоящая кровавая резня. Месиво. Враждующие армии просто безжалостно рвали друг друга на куски.

И только двух полководцев-императоров ничуть не занимало разразившееся вокруг них буйство. Они безмятежно пересекали поле неистовой брани с разных концов, кроша в капусту безумцев, которым вздумалось преградить дорогу ИМ, обладателям неуязвимых Доспехов (допустим) Сумеречных и (каких-нибудь условных) Рассветных Богов. Мелкие стычки полководцев не занимали, а командовать озверевшими от запаха крови солдатами не было смысла. Полководцы-императоры прорубали себе путь навстречу друг другу, чтобы померяться силою в схватке на равных.

Наконец, императоры заметили друг друга. Остановились – чтобы оценить обстановку и выразить ненависть обоюдоострыми взглядами. Затем поудобней перехватили скованные богами мечи, заслонились несокрушимыми щитами и медленно стали сходиться.

Грянул гром, когда скрестилось их оружие; по черному и белому клинку пробежали яркие всполохи. Вокруг поединка тотчас образовалось пустое пространство: рядовые солдаты хоть и были одурманены злостью, но никто не пожелал бы попасться под горячую руку свирепого от жажды мести полководца. Даже обозленное солнце, испугавшись, загребало к себе отравленные испарения со всего доступного небосклона, чтобы спрятаться за шторой больных облаков. Но и скрывшись за сомнительной оградой, все-таки поглядывало одним глазком на поле брани: чтобы не пропустить развязки столь эпичного события.

Доспехи Богов наделяли своих владельцев абсолютной защитой. Мечи, которые сковали и даровали полководцам сами боги, не могли даже ранить носителей священных артефактов. Завершится этот день, пройдет ночь, настанет утро – лягут костьми светлые и темные воины, последние резервы каждой стороны, а полководцы будут продолжать поединок, ни замечая вокруг себя разорения и духа смерти. Все, кто присутствовал сейчас на этом поле брани, знал, что обе армии обречены, если не свершится чуда и один из полководцев не одержит верх. Но никто из воинов не верил в чудо и не собирался складывать оружие. Бой продолжался.

Неуязвимые, и в то же время – обладающие способностью высасывать энергию из окружающей среды, Доспехи Богов в стремлении пересилить противника наделяли их владельцев все большей и большей силой, большим и большим могуществом, поглощая для этого энергию из природных источников. Полководцы непрерывно росли, крепли, их удары становились все сокрушительнее. Совсем скоро императоры выросли до великанских размеров, и тогда их стало видно со всех концов поля брани. Когда они выросли до размеров самых высоких небоскребов, их стало видно и далеко окрест. А когда полководцы-императоры стали величиной своей подобными самим богам, их увидел каждый обитатель этой обреченной, казалось, планеты. Все, кто мог сейчас видеть, следили за поединком двух полководцев, ибо каждый знал – не только исход решающей битвы, но и участь всего мира зависит от того, кто из двух вожаков одержит верх.

Когда предел роста императоров был достигнут, то есть около семи тысяч километров, дар богов начал уплотнять тела гигантов, и от веса их тел сама земля, сама твердь, стала прогибаться, втаптываться и каменеть. Зачарованные мечи в руках императоров высекали уже не искры, а целые молнии, которые глубоко царапали почерневшее небо или обрушивались на солдат. Поступь великанов сотрясала равнину – твердь дрожала и крошилась, выплескивалась лава, а трещины ползли внутрь планеты – к ее каменному, но трепыхающемуся сердцу.

Бой не утихнул и тогда, когда особенно могучий удар потряс вспышками и грохотом небо, отчего солнце свалилось за край горизонта и сражение погрузилось в кромешную тьму. Ночь озаряли только частые всполохи молний. Кто кого режет, откуда сейчас получишь удар и куда бить самому, где свои, где чужие – было теперь не разобрать и совершенно не важно – ярость воинов искала выхода из образовавшейся беспощадной давки. А ненависть – из этой давки не выпускала.

Запасы энергии Доспехов Богов, казалось, были неиссякаемыми. Поистине достойны богов. Массы гигантов продолжали расти. И в какой-то момент их суммарный вес достиг критической отметки – то есть вдвоем они стали весить больше, чем сама планета, на которой они стояли! Планета прекращала двигаться вокруг солнца по привычной орбите и, по сути, начинала вращаться вокруг тела, которое ближе всех массивней нее – вокруг двух полководцев-императоров в Доспехах Богов. Теперь это он, обреченный мирок, был прикован гравитацией к стопам великих предводителей, а не наоборот. Постепенно вокруг них стала образовываться вытоптанная, истощенная пустыня.

Планета переставала вращаться вокруг своей оси и выписывала в пространстве космоса сложную восьмерку. Магнитных полюсов как таковых больше не существовало. Моря и океаны устремились к экватору и топили прибрежные города, опустевшие от долгой, столетней войны. Всюду бушевали ураганы. В лесах, полях, реках и озерах метались в страхе животные: хищники вперемежку с травоядными – все тщетно искали спасения, а по сути лишь стремились занять самый сухой угол в тонущей подлодке. Разбуженные вулканы выдыхали из глоток облака черно-серого пепла. Густая пепельная штора укрыла небо от любопытства древних одноглазых наблюдателей – звезды были и рады тому, что находятся за миллиарды лет от этого места, но как все добрые соседи не стеснялись подглядывать за шумной грызней.

И даже тогда никому не пришла в голову мысль остановить, в конце концов, это безумие. Мирные жители, которые прятались кто где или кончали жизнь самоубийством, – принимали творимый вокруг них апокалипсис как факт бытия, от которого некуда скрыться. Но ближе к месту поединка великанов-императоров, и в особенности, конечно, на поле грандиозной битвы, витал совсем иной дух – всем естеством алчущий, жаждущий грядущих разрушений…

…Хм, вот любопытно, как бы отреагировал Читатель, узнай он состав рассеиных мыслей Автора, которому приходится писать то, что он не хочет в надежде снискать популярность? Наверно, как супруг, прознавший о бытовых раздумьях благоверной в скукоте обязательного секса… так, на чем я остановился? А!

Сила божественных Доспехов, наконец, начинала иссякать. Предела могущества полководцы достигли, теперь неминуемо настанет спад. Понимая, что противник вот-вот станет уязвим, великаны щедро зачерпнули последние запасы сил Доспехов Богов в надежде поразить, наконец, врага и ударили мечами. Громыхнул самый страшный удар – на этот раз не стерпело и хрустнуло даже гордое небо. Осколки небосвода посыпались вниз, последняя молния расползлась кроной сухих ветвей под раненным небом и глубоко вонзилась в сердцевину планеты. Ужасный взрыв – последний крик этого мира – расколол планету на части.

И только тогда солдаты и полководцы прозрели, опустили оружие и молча, как дети, чья невинная игра вышла из-под контроля и закончилась трагедией, смотрели в глаза приближающейся огненной смерти…

3.

Бессчетная россыпь обломков разбитой вдребезги планеты разлетелась по космосу. Памятуя о позорном совместном прошлом, мертвые куски камня торопились убраться подальше друг от друга, дабы не бередить воспоминания. Глупые пустые астероиды еще не знали, что вскоре им придется толпиться в общей кучке таких же космических лузеров за спинами полноправных планет Солнечной системы. Впрочем, стыдливо затеряться в толпе от насмешливых взоров одноглазых звезд-соседей, ставших свидетелями бедствия, сыграло бы им только на руку.

Но был иной астероид, волею судьбы еще хранивший в себе теплый уголек жизни. То ли изгнанный из толпы сородичей, то ли не желая отправлять на кладбище ввиду ценности несомого груза, этот астероид устремился прямиком к одному из обитаемых миров.

Неожиданный гость рухнул на Землю и нарушил привычный для нее порядок вещей. Какое-то время нашу планету потрясали хаос и неопределенность. За считанные годы изменился климат Земли, за тысячелетия переменился ее облик, за миллионы лет полностью обновилась биосфера. Астероид и планета срастались, сживались, привыкая к новым условиям. И теперь уже не гиганты топчут ее просторы, а мелкие зверьки, среди которых вырос и человек.

Человек собрался в народы, строил города, зачал историю, основал культуру, вогнал шприц технического прогресса в нежные вены Земли… простите за тупой набор калек, просто нужно как-то задать курс основному действу.

Человек стал доминантой. Но все, что он видит перед собой, – только зеркало. Человек любуется своим отражением, своими действиями, своими способностями. Любуется возможностью отречься от самого себя и уйти в дикую природу. Подвиг. Героизм. Самолюбие.

4.

Человек смотрит в зеркало и упивается пониманием того, что может определить красоту и уродство. Но пока еще ничего не ясно. Пока видно только лицо. Очень знакомое лицо.

Чье оно? Кто это?

Смутная догадка вылезает из прошлого. Искривленное сознание медленно выравнивается, будто из тумана выплывает собственное Я…

И вдруг это Я разгорается так ярко, что затмевает собой все остальные чувства и мысли. Я – это я!

Василий со страхом и удивлением понимает, что уставился сам на себя, и просыпается.

Часть первая

Глава I. Ворон

Вася испуганно глядел на собственное лицо, которое снилось ему секунду назад, но почему-то застывшее перед глазами. И пока наш герой не пробудился окончательно, мы позволим себе и Василию изучить его портрет, чтобы познакомиться ему с собой, а нам составить о нем первое впечатление.

Сначала его внимание привлекли глаза – серо-голубые, какие-то невнятные, не выражающие ничего кроме отсутствия более ярких словосочетаний в палитре Автора на момент описания главгера своего шедеврального романа. Потом взор его, стыдливо проскользнув мимо растрепанной конструкции из светлых не мытых и не чесаных волос на голове, остановился на пухлых губах – предмете особой Васиной гордости. Обладатель «модных» губ уверовал в их сексуальность и потому использовал в качестве взлетной полосы для отправки воздушных поцелуев однокурсницам на парах. Но эскадрилья пламенных признаний никак не достигала сердец половозрелых красоток, сбитая зенитками их насмешливых взглядов. И Вася никак не мог понять, в чем проблема, что с ним не так? А проблема, дорогой мой Читатель, заключается в том, что Автор планировал выдумать красавца-блондина, но так спешил перейти от описательной нудятины к действию, что досочинял главгера спустя рукава.

Итак, Василий вдруг ожил, оторвал голову от клавиатуры, протер глаза и увидел перед собой синий экран компьютера. Монитор услужливо интересовался у оператора, или переспрашивал – мало ли какой ламер присел на кресло уважаемого пользователя, – стоит ли сохранить введенные изменения в Bios?

Этот момент заставил нашего героя пробудиться окончательно. Он бестолково-панически проверил все настройки, бормоча проклятия в адрес дизайнера, придумавшего влепить кнопку Reset на клавиатуру. Чуть меньше, чем неизвестного дизайнера, Вася корил и самого себя: ведь надо же было довести себя до такого изнеможения, чтобы рухнуть прямо на клаву вместо удобной подушки, да еще и елозил во сне лицом по клавишам в такой удивительной последовательности, что умудрился вызвать главную программу компьютера, от которой зависит вся работоспособность машины, и натворил там делов не хуже слона в посудной лавке. Такого с ним раньше не случалось (если не брать во внимание тот факт, что никакого «раньше» лично для Василия не существовало, ведь он был материализован из небытия волей Автора всего лишь четыре абзаца назад).

Когда, по мнению Васи, настройки Bios были возвращены в первоначальное состояние, он перезагрузил компьютер и отправился в ванную, где умыл сонные глаза и посмотрелся в зеркало. В отражении были видны квадратные впадины от клавиатуры, отпечатавшиеся на его лбу и красных щеках.

– Сколько ж я проспал так? – спросил он с зевком, когда вернулся в комнату, у настольных часов с горящим зеленым «04:27:45».

Когда Вася запускал новую игру «Armour of God», было около трех ночи. Наверно, вырубился на чересчур затянутом вступительном ролике, который изобиловал, по законам фэнтезийного жанра, торжественно-воинственным пафосом. Правда, ролик был довольно живым, «близзарды» наверняка позеленели от зависти от качества графики. Только это не повод убирать функцию быстрого перехода от вступления сразу в игровое меню. Даже со скидкой на первый запуск.

Прохладная вода смыла всю сонливость. Вася снова кликнул по ярлыку обновки и пошлепал босиком на кухню за чаем, а ролик пускай себе крутится. Хоть поглядеть – что за игра. Если ничего стоящего, можно будет сразу удалить, и тотчас поставить другую. Жаль только потраченных родительских денег.

Пока вода набиралась из крана в электрический чайник, ему вдруг вспомнилось собственное испуганное лицо, застывшее перед глазами в момент пробуждения. Зрелище, действительно, немного жутковатое. Такое только в горячку приснится. Вроде смотришь на самого себя, а тот, в «отражении», ну совершенно чужой тебе, и будто занял твое место в мире…

Чертова сессия, подумал он, ставя чайник на подставку и включая кнопку, это она во всем виновата – традиционные зубрежки перед летними каникулами какую хочешь голову загрузят. До осени хрен разгребешь. Тем более если ты не такой прокачанный интеллектуальный воротила как Ломоносов, или там Стив Джобс. А еще ты в свои почти двадцать живешь с предками и лишен права на время экзаменов запускать на компе даже «Косынку». И дело не в том, что ты трепещешь перед отцовским ремнем, слава богу – не маленький уже, просто батя неплохо шарит в программной инженерии, а ты, сынок, не можешь самостоятельно даже фильтрацию по MAC-адресам отключить в настройках маршрутизатора. Не говоря уж о том, чтобы хакнуть батю-сисадмина.

Но – сегодня ровно в полночь таймер блокировки обнулился! Последний экзамен остался во вчера, отцовское заклинание теперь было снято – и ровно в 00:00:01 по зеленым часам Вася уже гуглил сайт игры «Armour of God», чтобы создать аккаунт, для которого потребовался новый емейл (такую вот странную просьбу выдала служба авторизации), а потом еще тридцать минут сочетал в голове цифры, символы и латинске буквы, чтобы получились две легкозапоминающиеся пары логин-пароль. Следующие два часа он тарабанил по столешнице, перематывая заедающие ролики на YouTube, потому что весь трафик стянул на себя лаунчер для загрузки обновлений. И вот, когда вся процедура идентификации пользователя сервером игры с чистой совестью пройдена, когда все доработки косячных игроделов благополучно легли на клиент, мозг Василия не дождался дофаминовой награды и резко ушел в эконом-режим под красивый, но какойжедолгий мультик, не успев отдать приказ телу дотащиться до мягкой постели…

Из приоткрытой балконной двери в кухню влетела ночная прохлада. Повеяло свежестью и… чем-то необычным.

Вася вышел на балкон и уставился в темноту – фонари в его районе зачем-то погасили на ночь, оставив улицы во мраке, нарушаемом редкими просветами около подъездов. Зато хорошо видны далекие звезды: медведицы висят прямо над головой…

Две крохотные красные звездочки вдруг сорвались с неба и устремились вниз. Вася провожал их удивительно синхронное пике рассеянным взглядом, но затем насторожился – падают неестественно долго, и по траектории как будто на его, Васин, балкон. Так и есть – через несколько мгновений огоньки, ускорившись, вдруг оказались рядом. В темноте слева от Василия каркнуло и зашуршали перья.

Балкон в его квартире был не застеклен, и довольно длинный – метров пять. Вася, всматриваясь в темноту, подошел ближе к месту, откуда доносилось шуршание. Шальная птица залетела, в этом не было сомнений. Василий намеревался было уже прогнать незваную птаху, дернул рукой жестом «кышь!» – и моментально отпрянул, будто ошпарившись: из темноты к нему обратился человеческий голос:

– Здравствуй, землянин.

Говорили на человеческом языке, но не человек. Голос был протяжный, скрипучий, напоминал каркание.

От удивления Вася раскрыл рот, но не решался что-либо вымолвить.

Повисла напряженная тишина. Ворона выжидающе смотрела на человека то одним, то другим красным, как будто светодиодным глазом, и переминалась с лапы на лапу.

– Ворона говорящая… – неуверенно констатировал Вася.

– Вообще-то я Ворон, – прокаркало в ответ. Ворон сделал несколько взмахов крыльями, но остался на месте.

– Это имя такое – Ворон, – пояснила птица. – Хотя на Мэрлоне меня называют Кутхом. И это не сон, ты уже проснулся. Как тебя зовут?

– Вася…

– Вася! – передразнил Ворон, издав при этом «пффф», звучащий из птичьего клюва довольно-таки скверно: – Василий! Гордое имя! Даже цари носили его!

Вася невольно выпрямил спину.

– Но это просто формальность, – сказал Ворон, – имя твое мне давно известно.

– Чего ты хочешь от меня? – вымолвил наш герой. Умнее этого вопроса он придумать, конечно же, не смог в данной ситуации.

– Я пришел за тобой.

– Что значит – за мной?! − заявление вещей птички встревожило студента не на шутку. Носитель гордого имени попятился назад и ощупью искал дверную ручку.

– Да ты не бойся так, − Ворон деловито шагал по перилам балкона следом за ним. − Я не причиню тебе вреда. Я здесь затем, чтобы пригласить тебя в гости.

Скрипучий голос Ворона и горящие в темноте глаза могли принадлежать механизированному созданию, что несколько уняло сердцебиение у парня. Вася пришел к выводу, что птица эта – на самом деле пластиковый робот, а не трип шизофреника – говорящий зверь. Осталось выяснить: чьих земель и кто хозяин этой напечатанной в 3D-принтере игрушки.

– В гости?

– Ты ведь купил этот диск? – вместо ответа Ворон поднял когтистую лапу, и озадаченный Вася увидел в ней блестящий глянцем прямоугольный предмет – коробку от диска с игрой «Armour of God». Ту самую, под которую он так благополучно заснул.

– Да, купил. А что?

– Да вот интересно. Все качают пиратки с торрента, а ты вот так взял да и выложил четыре рубля из родительских отпускных за безделушку. Сознательный, что ли? Или денег навалом?

– Это новая игра. И ее еще никто не крякнул. Я сколько ни гуглил, нигде рабочий кряк не смог найти, – задыхаясь от треволнения, протараторил геймер. Васе вдруг показалось, что перед ним распахиваются двери во что-то фактически сказочное. Он умолчал о том обстоятельстве, что приобрести «Armour of God» его сподвигли противоречивые слухи один мистичней другого, ходившие по рунету об этой игре. Говорили многое, но сходились к одному: диск «Armour of God» был вроде видеокассеты из фильма «Звонок». Главное – чтобы версия была лицензионной. Конечно, никто не сомневался, что при таком раскладе любая мистика сползает, оголяя пошлый рекламный пиар, но именно такой подход и зацепил. К тому же игра свободна от доната, виртуальный социализм, мечта нищебродов и честных людей. А вот теперь оказывается, что игра и впрямь необычная.

Вася считал себя правым, когда настырно вымогал у родителей сумму ежемесячной взятки корпорации ЖКХ (за право иметь дома газ, воду и свет), ссылаясь на вечеринку с одногруппниками в честь закрытия сессии, которая в этот самый момент проходила в одном пафосном клубе города и на которую Вася, на самом деле, даже не был приглашен. Он соврал, как поступал много раз в богатом на игры и сладости детстве, которое пришлось на нулевые годы, но без укора совести приобрел оригинал «Armour of God» в интернет-магазине. Правда, вместо электронной версии или ключа от клиента прислали старомодный оптический носитель и красочный постер с готическим шрифтом. Таинственный ореол вокруг игры от такой посылки только разгорелся ярче.

– Ааа, жаль, жаль, – прокаркал Ворон. – Сейчас на информационных робинхудов объявили настоящую охоту. Хорошему гамеру развернуться негде… Но я спешу тебя поздравить. Видишь ли, наша компания проводит рекламную акцию «Счастливый билет», для которой мы выпустили один уникальный диск на миллион. И именно тебе повезло стать его обладателем. Ты выиграл!

– Класс! – обрадовался Вася. – Но что я выиграл?

– Ты выиграл незабываемое путешествие в иной мир! Там тебя ждут приключения и награды, победы и поражение, любовь, дружба… в общем, ты получишь массу удовольствия от пережитых чувств. Если согласишься – я расскажу тебе подробней о твоем подарке. Если нет – пожелаю спокойной ночи и приятных каникул.

Василий засиял. Счастливый билет! Неужели в его жизни произойдет хоть какое-то знаменательное событие? Неужто ему наконец повезет вляпаться в историю – наподобие той, в какую встревают герои его любимых произведений!

Иной мир!.. А кстати, что это значит? Это как Юрий Гагарин? Как Алиса Селезнева? Как Бильбо Бэггинс? Только, наверно, еще круче. Будет потом чем похвастаться!

– Я давно за тобой наблюдаю. Не подумай, что я просто так, не выгадав момент, взял да и прилетел к тебе с этим сообщением.

– Наблюдаешь?

– Да-да, – Ворон как будто подмигнул: – Помимо увлечения MMORPG ты еще любишь почитывать фольклор про попаданцев, да? И мечтаешь однажды провалиться в иное, параллельное измерение. Подальше от копания картошки на даче, выносов мусора и похода в продуктовый магазин, эскапист великовозрастный. Апогей сего желания обычно наступает во время сессии. Я заметил.

«Чертова птица! – подумал Василий. – Откуда он знает? Ну да, это по-любому квадрокоптер с наворотами. Летал, небось, перед окном, следил за мной. Интересно, сколько времени? Месяц? Год? И днем, и ночью? А ведь мог застукать как я…»

Студент покраснел, но ничего не сказал. Только подумал, что в следующий раз будет плотнее задергивать шторы.

– Но это просто мечта, – продолжал Ворон. – Какая разница, о чем мечтать? Только бы согреться мечтою в холоде повседневной действительности.

Ну, это уже перебор! Какого шницеля этот высокотехнологичный кусок электроники и перьев залез Васе прямо в душу?.. Может, он и правда не от мира сего?

– Ты колеблешься, – сказал Ворон. – И это не удивительно. Из двух равновесных вариантов ты должен выбрать только один. Но я подскажу: правильным будет лишь тот, в котором ты последуешь за мной.

От этих слов в голове у Васи будто переключили тумблер: желание забыть о странной птице с ее предложением, лечь спать, а утром выбросить эту новинку «Armour of God» в корзину, запустить другую игру и забыться в походах на весь остаток лета – отступила на второй план. Теперь голову парня полностью заполнила мысль о нежданном путешествии.

– В этой истории тебе отведена исключительная роль, – подытожил Ворон. – Участники сюжета собраны, все ждут только тебя, – и птица моргнула, будто подмигивая.

– А это не опасно? – на всякий случай спросил геймер.

– Ну, как тебе сказать. Опасность чего-либо всегда есть, в любое мгновение жизни.

Вася задумался. Другой мир – это, конечно, хорошо. Но вот подвергать свою тихоходную обывательскую жизнь опасности…

– И насколько опасна эта опасность?

– Зависит от Удачи… Ты что, боишься?

Да какого черта он мнется?! Ему предлагают головокружительное приключение, а он ломается как невинная дева на первой вписке.

Вася отогнал трусливую мысль, представив себе зависть одногруппников, когда он расскажет им о своем путешествии. И пусть тогда Серега Попов обсерется со своими ежегодными поездками в Европу. Чертов буржуй! Этот умел привлечь внимание сокурсниц летними себяшками с берегов Кипра, заморскими шмотками и целой библиотекой экзотических баек, которые смолкали только к концу второго семестра.

(Неубедительно, подумает Читатель. Пожалуй. Но какие только психологические нормы и реалии не вывернет автор, лишь бы дать толчок к развитию событий!)

– Ладно, уговорил. Я согласен.

– Отлично! Я в тебе не сомневался. Итак, сейчас же возьми свой диск и возвращайся в комнату. Тебе нужно будет активировать портал. Я отправляюсь прямо сейчас. Встретимся на… той стороне! – после этих слов, Ворон, действительно куда-то пропал, а Вася схватил блестящую коробку, дважды доставленную ему разными курьерами, и бегом переместился в свою комнату, к компьютерному столу. На мониторе продолжал крутиться видеоролик: два гиганта в поединке тупили мечи о зеркальные доспехи, но никак не могли ранить неуязвимого врага.

Каким образом ему следовало активировать портал, Васе было совершенно неясно. Студент крутил диск в руке и поглядывал на монитор в поиске подсказки. Затем пожал плечами и сунул цифровой носитель по прямому назначению – в пасть системнику. Привод тотчас зашумел, старательно прожевывая угощение, как дегустатор, выявляющий ингредиенты блюда.

Вася застыл в нетерпении, вперившись в монитор. Сейчас, ну вот прямо сейчас, должно что-то произойти, ну, хотя бы игровое меню должно появиться или ролик этот бесконечный закончится. Но – ничего не происходило. Монитор никак не откликался на изменения в желудке компьютера. А вот привод шумно жевал диск, набирал обороты, гудел все громче и громче. Кажется, ему понравилось угощение, и пластико-металлический зверек, уже не стесняясь, чавкал информационным блюдом…

Системник вдруг завизжал, завибрировал. Вася испуганно отскочил назад. Системник начал прыгать по столу, стол задрожал, с полок посыпались учебники, портреты в рамках и прочая канцелярская мелочь. Вибрация передалась паркетному полу и защекотала Васины голые пятки.

А потом произошло совсем уж удивительное – мир закружился вокруг Васи. Вася внезапно обнаружил, что больше не находится в своей комнате, а стоит на гигантском оптическом диске, который вращается вокруг своей оси в приводе системника с неимоверной, просто дьявольской скоростью. Таким вот стал вдруг крохотным наш Вася. Ноги его как будто прилипли к зеркальной, радужной поверхности диска, однако стоять на такой платформе было и страшно и тяжело. Он опустился на одно колено и уперся руками в гладкую поверхность. Глядеть по сторонам было невыносимо – вестибулярный аппарат подвергался запредельным нагрузкам. Склонив голову, Вася смотрел на свое бледное лицо в отражении, словно для того, чтобы сохранить сцепление с привычной реальностью и не рехнуться от полнейшей необъяснимости происходящего. Но лицо в отражении быстро теряло очертания, а с ними и характерные Васины особенности, отчего вскоре стало каким-то чужим, пустым и даже слегка враждебным. Потом и вовсе перед глазами стало темнеть, голова налилась свинцовой тяжестью, будто на нее наступил своею святейшей сандалиею Его Всемогущество Сам Господь Бог. Василию вдруг захотелось одного – лечь, вернее, поскорее рухнуть, на этот радужный диск, закрыть глаза и моментально умереть. И скорее всего, так бы и случилось, если бы за какую-то ничтожненькую дольку мгновения до того, как сознание Васи было готово померкнуть от перегрузки, оставив ошарашенное тело на произвол судьбы, померкло, наоборот, все остальное, кроме Васиного сознания. Как будто ноги его, наконец, отклеились от диска и его со всей центробежной дури зашвырнуло в такие далёка, в каких нет, никогда не было и не будет солнечного света. Вася парил в прямом смысле доисторическом, в первобытном, в непроглядном мраке, без единой мысли в голове, без желаний и без ощущения собственного тела. Все, что он мог в эти бесконечные мгновения – это осознавать, что единственное, что он все еще имеет – это свое собственное, личное и неотъемлемое, дарованное ему только что Господом Богом, сознание.

Так произошло его перемещение в иную реальность.

Глава II. Кратчайшая история Мэрлона

Затем вдруг вспыхнул свет со всех сторон. Он лился сразу отовсюду и впивался в глаза. В лицо ударил горячий ветер, принесший с собой какой-то серый запах гаражных нефтепродуктов.

Инопланетный гость каким-то образом переместил Василия в компьютерную игру. И хотя Вася ни секунды не раздумывал, как так получилось, что за чудеса, по каким вообще законам науки подобное возможно, для него сей факт был так же очевиден, как и тот, что под ногами у него теперь земля, а над головою небо. (Дело заключается в том, дорогой Читатель, что Вася перестал быть Васей. Он стал репродукцией, цифровым аватаром нашего мимолетного знакомого – Василия. Так что речь теперь пойдет именно о нем, а про Васю мы пока забудем до конца этой книги.)

Аватар Василия (назовем его просто главгером, или, для еще большей простоты, – Гэгэ, потому что нет никакого значения, как зовут нашего главгера, если его имя все равно Читатель не запомнит и единственным его упоминанием на форумах будет иногда всплывать безликая аббревиатура ГГ) стоял на четвереньках, ладони утопали в чем-то теплом и шуршащем. Перед глазами до сих пор крутилось, голову страшно мутило. Желудок выворачивало наизнанку, но Гэгэ сумел преодолеть рвотные позывы.

Вскоре он разглядел свои кулаки, сжимающие песок, похожий на мелкую крошку красного кирпича. Теплый, мягкий поток песчинок очень правдоподобно струился с его ладоней на почву и разносился по ветру.

«Классная графа! – восхитился он и осмотрелся. – Круто! И от первого лица. Очень похоже на Elder Scrolls. Точнее – на Fallout».

Его окружала полупустыня с худой растительностью: редко где торчала сухая трава, еще реже – уродливый кустарник. Над головой в сером небе жарило мир большое пурпурное солнце. Впереди на расстоянии километра возвышались темные скалы. Отвесные и островерхие, они походили то ли на хребет великанских размеров дракона, то ли на стены сказочного замка-крепости с множеством башенок.

Наверху приветливо каркнуло. Гэгэ поднял голову и увидел черную птицу, кружившую над ним. Ворон медленно снижался, а когда почти достиг земли, вытянулся, как замысловатая фигура в театре теней, и превратился в гуманоида. Но при этом умудрился сохранить себе вороний облик: длинный черный плащ напоминал крылья и оперенье, а вытянутый капюшон походил на тупой клюв. Лица Ворона почти не разглядеть – только узкая полоска губ и подбородок бледного, не знающего солнца, серого оттенка. И глаза, не человеческие и не звериные, горящие во тьме капюшона.

– Познакомимся поближе, – сказала мэрлонская ипостась Ворона-Кутха.

– Ты что, оборотень?

– Я сценарист. Но здесь нас называют магами.

– Где это мы?

– Это Мэрлон. Вернее то, что от него осталось. Прошли миллионы лет, прежде чем мы дали уцелевшему осколку нашего мира его нынешний облик. Территория невелика, но развернуться места хватает.

Гэгэ вспомнил недавний сон, навеянный заставкой к игре «Armour of God», и передернул плечами. Точно такая же пустыня с враждующими армиями пригрезилась ему тогда. И планета в его сне раскололась, и осколок этой планеты упал затем на Землю и обрел здесь новую жизнь. Все-таки не обманули слухи о мистичной атмосфере игры.

«Ну, посмотрим, что будет дальше, – подумал он, предвкушая впереди захватывающие приключения. – Выходит, все, что мне приснилось тогда, все это произошло в реале…»

– Да, к сожалению, – сказал маг, точно угадав его мысли. – Кстати! Должен предупредить: твои воспоминания проходят через фильтры адаптации и больше не соответствуют действительности. А программные датчики заменили тебе привычные органы чувств. Мы, мэрлонцы, используем другие средства анализа информации окружающего мира. Но для вас, землян, создали все условия, чтобы вы ощущали себя здесь практически так же, как мы, мэрлонцы, ощущаем себя у себя на родной планете.

Гэгэ еще раз осмотрелся. Вокруг было так много света, что больно смотреть. Здешнее солнце палило просто беспощадно, выжигая любой признак зелени на ровном загаре пустыни. Плюс ко всему – Гэгэ стоял на песке босиком, в шортах и футболке, каким был у себя в квартире, а песок был настолько разогрет адским мэрлонским пеклосотворителем, что на нем можно было жарить яичницу. Ну, фигурально выражаясь.

– Горячо тут у вас, – заметил Гэгэ.

– Система определила тебя на Темную Сторону, – спокойно пояснил маг. Он вынул откуда-то пару солнцезащитных очков: одни надел сам, другие протянул важному гостю. Затем предложил ему пузатую флягу: – Возьми, выпей. Буду потихоньку вводить тебя в курс дела. Яркий свет наносит небольшой урон Здоровью Темных. Здоровье – это, во-первых, очки жизни, а во-вторых, его количество влияет на уровень и регенерацию Энергии. Напитки восстанавливают Энергию, еда – Здоровье. Это два основных игровых показателя, и они взаимосвязаны.

Когда Гэгэ надел очки, глазам его стало легче переносить ослепительный свет. Стало даже как будто бы не так жарко, на несколько градусов, можно терпеть. Затем он взял предложенную флягу и выпил из нее, после чего моментально ощутил прилив свежих сил, сердце учащенно забилось, будто выпил энергетика.

– Ну как? – спросил Ворон.

– Как будто… настроение улучшилось.

– Ты восстановил Энергию. Это повлияло на скорость регенерации Здоровья и вернуло все остальные характеристики – Разум, Ловкость, Силу, Удачу и прочие – на прежний уровень.

– А как посмотреть мои игровые характеристики? – Гэгэ осмотрелся вокруг себя на все триста шестьдесят градусов, но информационных окон интерфейса не обнаружил. – Как открыть меню?

– Здесь нет никакого меню. Вернее, тут вообще нет никакого интерфейса, потому что ты сейчас являешься неотъемлемой частью Системы, ты буквально соткан из нее, вы из одного материала. А интерфейс нужен разным системам, через него они понимают друг друга. Просто положись на чувства. Забудь, что ты находишься в игре. Представь, что ты в магазине без ценников, но примерные расценки ты знаешь. Эта внутренняя шкала и будет твоими показателями. Понял? Так, а теперь нужно проверить твоинастройки. Запахи уже видел?

– Видел. Я что, обоняю глазами? – Гэгэ хотел несколько раз с шумом вдохнуть, широко раздувая при этом ноздри, но с удивлением пришел к выводу, что мысль о том, чтобы сделать вдох у него есть, а самого действия нету. То есть грудь его совсем не дышала. Как такое возможно? Плюс ко всему он внезапно обнаружил, что не ощущает у себя на лице носа, через который мог бы дышать. Гэгэ удивленно схватился за лицо и вдруг не нащупал на себе искомого носа. Не нащупал он также ни глаз, ни рта, ни ушей, ни единого признака человеческого лица. Его окатило ледяным, паническим ужасом.

– К сожалению, передавать ароматы в цифровом виде пока не научились. Поэтому мы прибегли к старому мультяшному способу – просто окрасили воздух в близкий по ассоциациям к запаху цвет. Ясно, сенсорика у тебя в норме. Голова не кружится?

– Где мое лицо?! – воскликнул ему в ответ Гэгэ. – У меня нет лица!

– Конечно, нет. Не пугайся, его скоро тебе выдадут. Изготовят на заставе, – заметив в лице спутника (которое сам Ворон почему-то видел перед собой вполне отчетливо во всей палитре мимики), что тому ни разу не стало легче от его слов, маг пояснил: – Просто ты привык, то есть твой мозг помнит, что тебе на Земле непременно необходимо дышать, иначе погибнешь. А на Мэрлоне, который ты имеешь честь в данный момент видеть вокруг себя, нет воздуха для твоих легких. Мэрлон полностью соткан из другой материи, нежели Земля, – он соткан полностью из информации. Здесь нет нужды дышать, что для твоего разума неприемлемо. Поэтому он «дышит» как бы эхом. С этим можно сравнить разве что фантомную боль.

Объяснение такое удовлетворило Гэгэ, он успокоился и продолжил исследовать новый для себя мир.

– И, кстати, это любопытно, – задумчиво протянул Ворон, – ты заметил отсутствие дыхание у своего аватара. У других пользователей эта функция полностью атрофируется из-за ненадобности. Ты и впрямь необычный человек.

Пока он это говорил, Гэгэ заметил впереди нечто примечательное:

– О, зырь! Это что за фиговина?

Там, куда он показывал пальцем, бродило странное создание: размером с дворнягу, имеющее две клешни и ядовитое жало на кончике хвоста, а все тело утыкано ежовыми иглами.

– Стой смирно, – сказал маг. – Тебе с такими рано тягаться. Это монстр II уровня.

– Монстр II уровня… а ты какого?

– Тринадцатого! – Ворон соткал на раскрытой ладони магический темный сгусток и резким взмахом руки послал его прямиком в монстра. Сгусток на полпути принял форму черного стального пера, которое пронзило моба навылет, даже вылетели кишки. От силы удара скорпионистый ёж отлетел назад и упал замертво. – Так, детализация выше среднего, – заключил отчего-то Ворон. – Неплохой у тебя комп.

– Еще я не помню, как меня зовут.

– Это нормально. Здесь у тебя пока нет имени.

– Но ведь раньше было?

– Раньше было. А здесь… здесь вы часто забываете самих себя. Но не будем отвлекаться. По сценарию вот-вот начнется действие. Готовься. Представь себя в такой ситуации: ты вдруг переместился в театр, причем в самое неожиданное место – на середину сцены. На сцене идет представление, играют актеры, вокруг декорации. По ту сторону сцены украдкой сверкает моноклем публика. А ты, естественно, не знаешь пьесы, стоишь столбом как полный дурак, не знаешь куда деться, чего сказать. На тебя тоже искоса поглядывают, но все-таки представление продолжается. Остался бы ты на сцене? Включился бы в игру? Или поскорее бы выбежал через кулисы из театра? Не отвечай, это риторический вопрос. К чему я это говорю. Наша онлайн-игра многопользовательская, тут день и ночь длится одна глобальная постановка, ты ведь понимаешь, как устроена игровая индустрия, поэтому нам с тобой нужно стать этим «внезапным актером в неожиданной пьесе». Теперь ты понял, почему вопрос был риторическим? Потому что на самом деле выбора у тебя нет, ты уже поневоле стал таким актером, и я говорю это тебе, чтобы ты это понял.

По пустому взгляду Гэгэ Ворон понял, что тот понял, но не совсем.

– Ничего, – сказал Ворон, – Система будет для тебя чем-то вроде суфлера. В общем, по прибытии в любую игру, ну вообще в любое повествование, главгеру необходимо вляпаться в дерьмо, чтобы по дороге к финальному боссу оставлять коричневые следы в форме кой-какого сюжета. Это называется – конфликтом. Вон тот караван, видишь?

Ворон указал на вереницу похожих на тряпичные автобусы самоходных устройств в дали около мрачных скал, за которой гналась дюжина крохотных всадников.

– Это жандармы преследует диверсантов из другого полиса. Гады замаскировались под купцов и готовили серию терактов. Постоим пока здесь, чтобы не пересечься с ними. Повторяю, игра многопользовательская, это завязка сюжета для обычных игроков, а ты у нас гость исключительный, не забывай. Каждый пользователь, начиная игру, появляется здесь, на этом самом месте, и ровно через пять минут тридцать шесть секунд вон там, вдалеке, начинается погоня. Но нам с тобой вмешиваться не стоит. Для тебя мы подготовили другую роль.

Вскоре послышались крики и хлопки выстрелов. Один из жандармов – теперь видно было на нем черный доспех – нагнал караван и на ходу перелез с седла на крытую повозку. Другого блюстителя порядка ранило пулей, он склонился к гриве коня и через секунду упал под копыта.

– Все, пойдем потихоньку. Я расскажу предысторию.

Они двинулись в сторону скал. Маг набрал в грудь воздуха, как оратор перед отрепетированным выступлением, и начал рассказ:

– На Мэрлоне поистине адское солнце. Невыносимое. Его жар душит, губит, даже свет дневной приносит взгляду боль. Хотя Светлые, солнцепоклонники, его обожают. А мы, Темные, любим спокойствие, которое исходит от прохладной луны и звезд. В них течет живая сила, гармония природы… Исторически сложилось так, что Мэрлон населили две расы: Темные и Светлые. Столь разные по натуре мы научились жить бок о бок и не мешали друг другу: Светлые были детьми солнца, поэтому их активность выпадала на дневное время, а Темные бодрствовали ночью. Мы, конечно, строили себе разные города, но иногда селились вместе. У нас не было государств – только самостоятельные полисы. О да, у нас была богатая и цветущая единая страна – Мегаполия. Города, где жили вместе Светлые и Темные, назывались Пограничной зоной.

Ворон выдержал паузу, как будто приглашающую спутника разнообразить диалог своими репликами. И тому ничего не оставалось, как задать первый появившийся в уме вопрос, словно ткнуть курсором на самую верхнюю из списка реплику, предложенную сценаристами компьютерной игры:

– И что, вы не воевали друг с другом? Не объединялись в союзы?

Ответ, казалось, был у Ворона давно готов. Он, ни секунды не раздумывая, сказал:

– Порой возникали стычки между полисами, но истоки их носили этический и моральный характер: где-то оскорбили, украли невесту, убили в приступе горячки, нарушили договор и прочее. За продовольствие и ресурсы никогда не бились: земли обширные, всем хватало, – Ворон смолк на полминуты и продолжил, сдвинув тональность своего голоса в тревожно-нарастающий диапазон: – И однажды на Мэрлон рухнула вимана с пришельцем. Он был едва живой, да и саму виману здорово потрепало. Как оказалось, его занесло к нам с поля боя в одной из далеких звездных систем…

– Чё такое вимана? – Гэгэ почти не слушал собеседника и с большим интересом наблюдал за погоней.

– Говоря вашим языком – космический корабль.

Погоня тем временем насыщалась экшеном: уже полыхал матерчатый полог одной самоходной повозки, другая виляла, мешая всадникам взять себя на абордаж. И довилялась – резко повернув, потеряла управление и, кувыркаясь, вылетела на обочину.

– Поймают? – участливо спросил Гэгэ.

– Нет, – отмахнулся Ворон. Происходящее на трассе совсем не волновало его. – Пришелец был тяжело ранен, – спокойно продолжал он. – Вимана сломалась и на автопилоте перенеслась на первую подходящую терру. Какое-то время он лежал в госпитале, но спасти его наша медицина никак не могла. Пришелец представился Вельзевулом и одним из высших офицерских чинов Сумеречной армии. А получилось так, что угодил он как раз в Пограничную зону. Встретив там Темных и Светлых, живущих бок о бок, офицер удивился. Он рассказал сенсационную новость: жители Мэрлона прибыли сюда с других терр, а не возникли здесь благодаря эволюции. Вельзевул поведал о двух межзвездных империях, Рассветной и Сумеречной, воюющих за пригодные к жизни миры.

Они приблизились к тракту. Мимо с шумом пронеслись остатки каравана и поредевшая конница.

Гэгэ наобум выбрал один из составленных Системой вариантов своей реплики и спросил:

– Тогда как на Мэрлоне появились сразу две космические расы и притом потеряли связь с далекими предками?

– Хороший вопрос. Проблема в том, что это произошло давно, и однозначного ответа теперь никто не даст. Существует множество версий, но я могу выделить одну: когда-то группа Светлых и Темных отправилась на Мэрлон намеренно, потому что устали от бесконечной войны. Здесь, вдалеке от боевых действий, они решили жить в любви и согласии.

– В общем, космические хиппари, – сказал Гэгэ наугад.

– В точку, – кивнул Ворон. – Как бы там ни было, Вельзевул открыл Темным мир совершенно других технологий, однако со Светлыми контактировать он отказался и каждый раз порывался кого-нибудь из них удушить в приступе горячки. Ненависть к извечным врагам не покидала его даже на смертном одре. За то короткое время, проведенное на Мэрлоне, Вельзевул собрал вокруг себя отряд почитателей из Темных, вдохновленных его рассказами. И недоброжелателей из числа Светлых, которым такое обстоятельство пришлось не по душе. Перед кончиной офицер велел Темным оставить у себя его скафандр. Он сказал, что эта вещь наделена божественной силой и неуязвимостью, позволяет длительное время находиться в условиях междумирья, а, следовательно, совершать путешествия между близкими по расстоянию мирами без применения виманы. А еще он сказал, что скафандр поможет Темным в грядущих войнах со Светлыми.

– Так ведь мэрлонцы не воевали, вроде.

– Погоди. Вельзевул как раз и спровоцировал войну. Когда Светлые узнали о волшебном скафандре, они испугались не на шутку. Темные и Светлые к тому времени уже косо поглядывали друг на друга. Постепенно в городе назревал конфликт. Светлые, чувствуя свою уязвимость перед соседями с их подарком от злонастроенного бога, в отчаянии отыскали поврежденную виману и попытались через нее выйти на связь со своими инопланетными собратьями. Наши узнали об этом, и в городе грянула бойня. Светлых изгнали, но конфликт на этом не исчерпался. Темные преследовали бывших друзей, устраивали засады и облавы. Сначала в это была вовлечена совсем небольшая кучка мэрлонцев, но количество ратующих росло в геометрической прогрессии. Тут и там во всех полисах, контролируемых Темными, возникали кланы националистов, провозгласивших расу Темных – особенной, богоугодной расой. Очень скоро Пограничные зоны опустели, а Светлые и Темные сконцентрировались в двух городских союзах. Так Мэрлон был поделен надвое – Темную и Светлую стороны. На какое-то время воцарилось спокойствие. Не мир – чувство предательства и закипающая Темная кровь не позволили бы им помириться, хотя до конца не было ясно, кто изначально спровоцировал бойню, – воцарилась, как бы ее назвали ваши политики, холодная война. Стороны спешно окапывались, укрепляли границы и ожидали нападения в любую секунду.

– Странные вы хиппи, получается.

– Рассказы Вельзевула словно пробудили древнюю кровь, напомнили о фундаментальной неприязни. Ну и Доспех – его мощь ослепила наших предков. Мэрлон впервые ощутил ужасы борьбы за абсолютную власть.

Они шли по ровному, без швов, настилу тракта – гладкому и свежему, как матовый лед. Гэгэ подивился такому контрасту: перемещаются на конях и деревянных автомобилях-повозках, а дороги настолько совершенные, что по ним будто скользишь, точнее, сама дорога скользит под тобой.

– Это уникальное покрытие, – пояснил маг. – Ускоряет движение в несколько раз. Телепортом, конечно, быстрее, но затратней. Других способов сокращать расстояние мы пока не придумали.

В стороне дымилась развороченная колымага, слетевшая с трассы. Кого-то придавило или ранило, слышались стоны и крики о помощи. В сердце Гэгэ кольнула пожалейка.

– Поможем? – спросил он.

– Я ведь говорил: этот спектакль для простых смертных. Там страж правопорядка, если тебе интересно, истекает кровью. Его нужно доставить в крепость, пообщаться с комендантом, проникнуться злобой к террористам и взять поручение в город. А там уже начнется заварушка…

– А если он умрет?

– Не умрет. Кого тогда будут спасать другие пользователи? Тут сюжет для всех один и тот же.

Ворон бесстрастно переступил через труп диверсанта, попавшийся ему на пути, и как ни в чем не бывало вернулся к своей повести:

– Полученная от Вельзевула информация и данные, хранящиеся на его вимане, вызвали настоящий технологический бум на Мэрлоне. Основная доля этих знаний досталась Темным, однако и Светлые успели оторвать себе жирный кусок. Мы научились ковать доспехи и оружие по форме Скафандра Вельзевула. Научились строить вычислительные агрегаты такой мощности, что могли изменять окружающую реальность… – Ворон оставил пробел в монологе на случай, если его спутнику захочется что-нибудь сказать. Но Гэгэ с протяжным зевком будто кликнул «…продолжить…». – Но вот, спустя много лет, произошло событие, которого никто не ждал. Мэрлон снова посетили инопланетяне – на этот раз вимана из Рассветной империи. Они обработали сигнал Светлых, о котором все на Мэрлоне давно успели позабыть, и выслали команду разведчиков.

(со вздохом) …продолжить…

– Пришельцы посчитали Мэрлон бесперспективным мирком, лишенным необходимого для полноценной жизни сырья. Эксперименты над изменением реальности к тому времени наделали немало бед: отравили воду, воздух и почву. На Мэрлоне невозможно было ни построить виману, ни зарядить магическое оружие, а плодородные земли и запасы чистой воды остались ничтожны. Небесные посланцы отказались помогать своим собратьям-дикарям, потому как Рассветная империя к тому времени уже насчитывала триллион галактик, что им до полутора миллиарда потомков дезертиров. Но тем не менее они оставили Светлым один из своих скафандров – почти такой же, какой передал Темным Вельзевул. Этот чисто символический, по мнению пришельцев, подарок должен был сыграть роль гаранта мира: они считали, что мы, аборигены забытой на краю забытой на краю галактики планетки, не догадаемся о скрытых опциях командирского скафандра и будем использовать его разве что в ритуальных целях. Но они глубоко заблуждались. Посланцы Рассветной империи навсегда покинули Мэрлон, оставив Темных и Светлых наедине со своими проблемами и с прижатыми к груди артефактами невероятной, неисследованной мощи.

Ворон сделал паузу и в этот миг в уши Гэгэ будто ударила мягкая волна грохнувшей где-то вдали ядерной бомбы: мир звуков будто ухнул в вакуум. Он подумал, что оглох, но вдруг сквозь тишину различил густую тревожную ноту, из которой, как дивный росток, пробивался одинокий голос фанфары. По телу Гэгэ пробежали мурашки. Он остановился и коснулся своих ушей с испугом и восторгом. Голос фанфары крепчал, набирался смелости, и за миг до надрывного крика, на который только способна медная глотка, резко оборвался ударом литавры. Зазвучала арфа. Ее торопливая, будто плетеная музыка прогнала тревогу и обласкала слух нашего главгера. Он расслабился и, сам не зная почему, улыбнулся.

– Ну, как тебе? – спросил Ворон, довольный реакцией спутника.

– Блин, офигеть. Что это?

– Мы заменили запахи цветом воздуха, температуру – яркостью освещения, а вместо чувств – мы наложили музыкальный саундтрек. Скажи теперь, что ты чувствуешь?

– Не знаю… Кажется, интерес.

– Тебе интересно?

– Да, да, интересно!

– Тогда вернемся к рассказу.

…продолжить…

– Доспехи Богов наделяли абсолютной защитой того, кто их наденет: копья и стрелы, оружие наших предков, не могли даже поцарапать облачение из зеркального, небывалой красоты, материала. Такие одежды под стать лишь великому царю. Однако на Мэрлоне не было тогда монархов – только выборные наместники в полисах. Появление Скафандров все изменило. Нашу некогда миролюбивую терру буквально заполонили храбрецы, тираны, негодяи и кровожадные маньяки, жаждущие примерить достояние богов и возвыситься. Над Мэрлоном сгущались тучи; междоусобные войны терзали истощенные земли; смрад, запах смерти, распространялся от огромных кладбищ, которыми стали некогда процветающие города. Свободная Мегаполия перестала существовать, Темная и Светлая стороны превратились в тоталитарные империи. И тогда на мировую арену вышли две огромные силы в лице полководцев-государей, которые никогда не снимали добытые кровью и ложью Доспехи Богов, и их неисчислимые рати.

…продолжить…

– Установленные договорами границы ломились от напирающей агрессии, но для открытых столкновений время пока не наступило. В пору бесконечных сражений за власть великие императоры открыли для себя еще одно свойство Скафандров – двигаясь только к победе, артефакты использовали все доступные источники энергии, и каждый новый удар их становился сильней предыдущего. В условиях межзвездных баталий эта опция дает существенный перевес над противником, однако на терре она может оказаться губительной. Вельзевул, который своим даром хотел, чтобы Темные нашли выход во Вселенную, и научились путешествовать между мирами, не предвидел возникновения на Мэрлоне враждебного, равносильного соперника. Что произойдет, если столкнутся на поле брани две неодолимые силы? Этот вопрос мучил императоров и удерживал их от решительных действий. Чего не скажешь про обычных солдат: все до единого они мечтали о мести.

(с нетерпением) …продолжить…

– Народные волнения бурлили в городах. К тому же и сами Скафандры как будто обладали собственной волей: чувствуя сравнительную близость к духу извечных врагов, они словно магнитились друг к другу, одурманивали императоров и вселяли в них мысли о решающей битве. Полководцы, как ты помнишь, не снимали Доспехов, боясь утратить свое могущество от рук приближенных – интриганов и убийц – и в конечном счете стали заложниками собственного оружия. Внушимая Скафандрами ненависть пересилила доводы разума. Светлые первыми использовали Доспех, мы ответили возмездием. Грянула Битва-на-закате. В общем, наши предки недооценили свои силы, и Мэрлон был разрушен. Что случилось потом – скоро узнаешь.

Гэгэ, который после ухода экш-сцены назад по временной шкале тут же потерял к раненым в погоне сочувствие, слушал историю о гибели Мэрлона в оба уха, представляя ее во всех красках и стараясь не прерывать рассказ мага лишними вопросами, которые предлагала его уму вездесущая Система игры, и даже удивился такой скомканной концовке. Теперь ему стало скучно оттого, что Ворон замолк – потому что с ним умолкла и интригующая музыка.

Дорога свернула в ущелье. Солнце садилось, и сумерки окрашивали воздух в серые и темно-красные тона. Нефтяного запаха Гэгэ больше не чуял – то ли это был единичный воздушный порыв, то ли обоняние свыклось.

Вскоре ущелье преградили массивные ворота. Высоко на скалах показалась цепочка башень, расставленных в две линии над дорогой. Склоны горы, как гнездами ласточек, испещряли бойницы – крепость вырубили прямо в скале. Над воротами мелькает реющий на ветру флаг, на котором изображен голый череп с лучами света, вырывающимися из глазниц.

– Здесь можно вечно удерживать целую армию, – сказал Ворон. С наступлением сумерек его настроение заметно улучшилось. – Только на штурмах такое описание форта не всегда действенно – пользователям плевать на то, что он «неприступный»… Эй, лоботрясы, отворяйте! – крикнул он воротам и добавил к словам гулкий удар молоточком по мятому гонгу.

По классическому сценарию несколько минут ничего не должно происходить. Для того чтобы вялые стражи распахнули ворота, необходимо постучаться вновь. После этого в смотровое окошко выглянет пропитая морда вояки, и он с недовольным видом должен отворить просящему. При этом страшный бодун заставит стражника позабыть изучить документы путников, он по рассеянности впустит в охраняемый объект хоть вора, хоть вражеского диверсанта, хоть самого настоящего Диаблу…

Или нет, это больше подходит к тому эпизоду, где главному герою необходимо проникнуть в замок антогониста, чтобы вызволить из темницы прекрасную даму.

Размышляя так (пусть даже это были и не его собственные мысли), Гэгэ туповато лыбился. Знаем мы вас. А чтобы главный герой попал в дислокацию «своих» бдительный страж придерется к каждой запятой в пропуске, нудно расспросит о цели приезда – в общем, сделает все возможное, дабы помешать протагонисту самоутвердиться за счет близкого «знакомства» с автором. А еще отрицательным персонажам необходимо быть глупыми, кривыми и хилыми, потому как это единственная возможность героя рассказа продержаться хотя бы до середины истории…

Прошу прощения. Что-то я разошелся. Последние три абзаца явно лишние.

– Тебя контузило, что ли? – изменившийся вдруг тон Ворона вывел Гэгэ из раздумий. – Пошли.

Перед ними была настежь распахнута калитка в массиве ворот – специально для пешеходов.

Убранство двора не отличалось изыском: старые телеги, бочки, мешки (кое-где порванные с просыпанным содержимым), бревно для колки дров с торчащим топором, даже тир с мишенями, где воины от скуки практиковались в стрельбе. И хотя все до единого фэнтезисты в случаях с прибытием в средневековую крепость малюют однотипные декорации, качество видеокарты нашего главгера позволила увидеть ему каждую щепку, каждый заржавевший гвоздик из смененной кузнецом подковы, каждая конская лепеха источала характерный дымчато-желтый запах. Мэрлон в его понимании оживал, как древняя сказка.

Ворона здесь уважали. Солдаты в черных доспехах почтительно беседовали с ним и беспрекословно исполняли приказы. В крепость явился большой начальник – это стало очевидно по возникшей вдруг суматохе. Темные все как один имели серый оттенок кожи и черные волосы. Глаза у мэрлонцев едва заметно отливали красным – хотя не так ярко, как у Ворона.

– Обуйся, – велел маг, протягивая спутнику сапоги. Обычные серые сапоги, к тому же, несомненно, стоптанные чужими ногами.

Простые Сапоги Новичка

– еле прочитал Гэгэ потертую надпись на ярлычке. К его глубокому сожалению, это была единственная информация о шмотке: ни каких-либо характеристик, ни даже уровня защиты на сапогах не значилось.

– Фу, да от них воняет! – возмутился он.

– Тогда ходи босиком и дальше, – Ворон пожал плечами. Его словно подменили с того момента, как он пересек порог крепости. Магу подвели черного коня, в седле он приобрел вид надменной поп-звезды. – До хорошей экипировки еще нужно дослужиться, салага!

Гэгэ поглядел на свои пыльные, исцарапанные путешествием ноги с выступившими венами и нехотя обул подачку. После дружеской беседы наедине высокомерное отношение Ворона на людях задело чувства главгера. Он обиделся, но обиду перекрыл трепет перед влиятельным, судя по всему, государственным деятелем.

– Тебя следует зарегистрировать, – сказал Ворон. – Чистая формальность, ее проходят все. Подойди к той доске, – он указал на фанерное полотно, прибитое к стене крепости.

Деревянная доска была вся в белых разводах, будто с нее не раз вытирали мел плохо сполоснутой тряпкой, что напомнило главгеру о школьных годах. Подчеркивая схожесть момента, рядом находился и кусочек мела.

Гэгэ машинально взял мелок и повернулся к Ворону, испытав при этом глупое чувство школяра, ждущего подсказку от учителя или с передней парты.

– Пиши, – скомандовал Ворон так резко, что Гэгэ вздрогнул и растерялся.

– Что писать?

– Никнейм, естественно. Я же говорил тебе чуть ранее, что на заставе тебе выдадут лицо. А к лицу полагается иметь имя, чтобы это лицо хоть как-то отличать от других лиц. Понимаешь?

«Ну да, логично», – подумал Гэгэ и повернулся к доске.

Как бывает в такие моменты (застали врасплох, испугали, потребовали что-то срочно сообразить), голову его вдруг вскрыл некий великан, зачерпнул ложкой содержимое, будто яйцо всмятку, съел и захлопнул черепушку обратно. Что писать – наш герой совершенно не понимал. Если бы Ворон заранее предупредил! Было бы время хорошенько подумать.

«Так, так… как же мне себя назвать? DarkKnight… нет, как-то по-детски. MatherfuckerSword… фу, не то. AllGetKilled? Надо проще и загадочней. Yourbannywrote, Pokromsau…»

– Долго еще титьки мять собираешься? Время не ждет! – рявкнул Ворон, потеряв терпение через несколько минут, чем как нельзя некстати напомнил собой школьную математичку Гэгэ.

Гэгэ вздрогнул и отточенным еще в школе рефлексом на случай, когда надо что-то срочно сообразить, накарябал от балды первое, что прыгнуло на ум, лишь бы отстали. Ему хотелось написать что-то такое, чтобы все остальные игроки еще издали замечали его боевой и бесстрашный характер, но своеобразный юморок Автора, который чуть ниже нарочно не изменит раскладку клавиатуры и напишет слово кириллицей, изувечит никнейм настолько, что папа родной, Русский Язык, никогда не даст такому уроду свою фамилию:

НФзкшырудмфыекфрфе

Отстранив руку с мелом от доски, самоназванный НФыкзыкштыр… ладно, будем между собой называть его по-прежнему Гэгэ, а остальные пусть величают как им угодно… так вот, Гэгэ с недоумением пялился на доску. Корявая надпись глянцево блеснула, словно была выдавлена из тюбика с гелем, а не начертана простым школьным мелком. Для Гэгэ этот магический жест означал конечность и бесповоротность выбранного ему ника.

«Как же так? – подумал он. – Я ведь переключал на английский, а…»

– …ник здесь пишется только на русском! – сказал Ворон, будто кинул из кареты пятак.

– Ты что, опять читаешь мои мысли? – возмутился Гэгэ.

– В этом нет нужды, мой дорогой. Это на Земле я мог читать твои мысли, а здесь… здесь я твои мысли… как бы так выразиться деликатней… произвожу.

Гэгэ покосился на мага, но так и не понял, что конкретно тот имеет в виду.

– НФзыкшыр… рудм… секфре? – Ворон прищурился, силясь прочесть ник своего протеже, и вдруг расхохотался да так, что едва не свалился с седла. Его черный конь тоже, казалось, втихомолку похихикивал, и то лишь потому, что заржать во весь голос мешала узда. – Ты что, лбом об клавиатуру шарахнулся? как те полудурки, что сочиняют имена своим героям в фэнтези.

Ой, спойлер: наверно, именно здесь Ворон-Кутх впервые перешел границы установленной роли, да и вообще элементарной этики, чтобы стать самым неоднозначным персонажем этой книги.

– А можно ник поменять? – спросил Гэгэ с надеждочкой.

– Нет, извини. Система тебя уже авторизовала. Аха-ха-ха…

Гэгэ сгорал со стыда, будто только что наложил прилюдно в штаны. На смех Ворона (вот уж чудо – господина Кутха рассмешили!) сбежалась солдатня. Заметив причину веселья, хохотать начинали даже NPC. Через минуту уже вся крепость содрогалась от смеха, так что сверху со скал посыпалась каменная крошка. Высоко в небе презрительно заклокотал и пролетающий мимо над ними острозоркий, в горящей чешуе, всеми известный рейдовый босс Трехголовый Дракон XII уровня, когда всеми шестью глазами он заметил на земле причудливого, даже слегка придурковатого гамера.

– Ладно, угомонились! – осадил, наконец, Ворон и солдаты, даже рейдовый босс, моментально притихли. – Давай, выбирай себе класс, внешность и поехали.

– К-класс? – переспросил Гэгэ, опасаясь подвоха. В эту минуту ему казалось, что на него ни с того ни с сего вдруг ополчился весь мир.

– Дайте ему каталог, – велел маг.

К нашему герою тут же подошел один из вояк и, давясь смешком, протянул сложенный в несколько раз листок, похожий на буклет с меню кафе-бара. Каждая пожелтевшая страница посвящалась одному из четырех игровых классов: Рубаке, Чародею, Инженеру и Стрельцу. Под нехитрыми рисунками, напомнившими иллюстрации к знакам зодиака, коротко давалась история, преимущества данного класса и подклассы. Но Гэгэ был так расстроен неудачным выбором ника, что ему было все равно кем играть, хоть каракатицей. Эта затея с путешествием в иной мир все меньше и меньше начинала ему нравиться.

– Рубака, – он указал на первую картинку.

– Я бы предложил тебе выбрать Стрельца, – сказал Ворон. – У этого класса повышенный показатель Удачи – что-то мне подсказывает, что она тебе пригодится. А для Инженера или Чародея ты Разума, как видно, от родителей недополучил.

– Хорошо, буду Стрельцом, – сочувствие мага слегка приободрило парня.

– Записывай.

Под ужасным ником, который новоиспеченный Стрелец старался не замечать, он дописал название класса.

– Остался последний штрих, – утомленно проговорил Ворон. – Как я тебе уже говорил, тебе нужно сделать себе лицо. То есть – внешность.

Стражник поднес к Стрельцу большое зеркало, похожее на отполированный щит. Зеркальный овал состоял из серии тонких подвижных дисков. Пластины были изогнутыми, волнистыми, так что при их вращении отражение менялось, будто в кривом зеркале. Некоторые диски при повороте меняли цвет лица, другие – чертили и искажали разрез глаз, форму носа, ширину скул, прическу… третьи добавляли бороду, усы, пирсинг, татуировки, шрамы и прочее. Словом, «грим» наносился на пустой овал лица вращением зеркал в различных комбинациях. От щита исходило голубоватое сияние, отчего стало понятно, что собранное вышеизложенным образом на отражении в щите лицо каким-то немыслимым способом передастся тому, кто является предметом отражения, то есть – отразится на самом физическом Гэгэ.

Внутри Стрельца моментально проснулся условный провинциальный стилист, который с радостью подскочил к безликому клиенту, чтобы сделать из него суперзвезду. Стрелец фактически решил взять реванш у Судьбы. Если с ником сладкозвучным не получилось, так зато внешность он себе замутит сногсшибательную!

Вопрос: кем бы он хотел родиться в другой жизни? – для Гэгэ означал твердый, а для нас не вполне однозначный, ответ: Томом Хэнксом. Оказывается, боевики нашего главгера не цепляли, а вот денбраунские триллеры с начитанным доктором Робертом Лэнгдоном в центре загадок вызывали полный восторг. Ну, такая вот склонность у парня. На отполированном щите все точнее проступали черты именитого актера. Только получался он неправдоподобно юным, без морщин и складок, для профессора религиозной символики. Гэгэ не растерялся и рассек портрет ото лба до скулы боевым шрамом – дабы прибавить мужественности.

Когда менялось изображение, он чувствовал на своем лице, точнее на том месте, где лицо, прикосновение невидимых пальцев, крутящих, растягивающих кожу, будто пластилин. Ощущения имели приятный массирующий характер, иногда сопровождались покалываниями. Свежий рубец пыхнул секундной болью. Теперь некто, весьма похожий на отсидевшего Форреста Гампа, но еще молодого, красивого, с добрым и таинственным взглядом, смотрел на Гэгэ в отражении.

– Готово, – сказало лицо Тома Хэнкса, смущенно косясь на Ворона. Тот лишь деликатно хмыкнул.

Стражник отложил щит-зеркало в сторону, вынул откуда-то сверток, похожий на белый ватман, и приложил его к доске. Через секунду он повернулся, держа лист перед собой обеими руками. Гэгэ прочитал:

НФзкшырудмфыекфрфе

Стрелец, Темная Сторона

Зеленый юнец

15 GearScore

Затем воин разделил листок надвое. Гэгэ понял, что это никакой не ватман, а большая наклейка.

– Это твой мультипаспорт, – прогудел вояка и грубо впечатал наклейки ему на спину и на грудь. – И не вздумай снимать, пока другой не выдадут, – внушительно пригрозил он. По крепости вновь прокатился хохот.

– Все, угомонитесь! – сказал Ворон. – А мне нравится этот парень. Давно так не веселился. Вот, держи подарок!

Гэгэ поймал брошенный ему предмет, похожий на скрученную змею. Но вопреки опасениям это оказался совсем новенький зеленый ремень. На ярлычке золотыми буквами значилось:

Хороший Ремень Молодого Стрельца

Добавляет умение Кусачая Стрела

– и снова никакого намека на привычные в игре характеристики.

Стрелец благодарно кивнул магу и нацепил обновку прямо поверх футболки: его домашние шорты, в которых он материализовался на Мэрлоне, были на резинке, без шлевков для ремня.

– Прыгай на клячу, и поехали, – велел Ворон. Главгер повиновался.

Ночь проглотила их в пути и в молчании. Свет звезд едва дотягивался до горного ущелья, парень не видел перед собой даже холки коня. А тот безмятежно ступал по каменной дороге, эхо от восьми копыт летело вперед, превращаясь вдали во что-то зловещее. Стрелец был погружен в себя, в нем смешались разные чувства: обида на Ворона, учтивое приглашение которого так резко контрастировало с последующим хамским отношением; собственная криворукость, благодаря которой вылупился этот уродливый ник (и да, Гэгэ был согласен, что не самый умный, однако и не самый тупой человек в природе); гадкое чувство унижения перед этой неотесанной солдатней; чувство благодарности Ворону за то, что… Стрелец до конца так и не разобрался, за что он благодарен магу: наверно, только за ремень, больше ведь не за что пока, вроде.

– Извини за этот спектакль, – первым нарушил молчание Ворон. – Не хотелось вызывать подозрение и толки в простонародье. Никто не должен узнать, кто ты такой и зачем прибыл. А вежливое обращение грозного мага с новичком привлечет внимание, сам понимаешь. Помнишь, я говорил о «внезапном актере в неожиданной пьесе»? Старайся мне подыгрывать. С ником, правда, у тебя действительно казус вышел, но ничего не поделаешь теперь, повторный вход в игру невозможен.

– Да ладно, ничего. Я не обижаюсь. Просто подумал: вы, Темные, живете ночью. Как вы видите в темноте?

– Темные в темноте. С тем же успехом ты мог бы засунуть голову в озеро и прокричать: рыбы, как вы плаваете в воде, здесь же мокро?! Я тебе отвечу: наше зрение прекрасно адаптировано к ночной жизни. Но дневной свет приносит настоящую муку.

– И кони ваши тоже так адаптированы?

– Лошади сами по себе отлично видят ночью… Ты, кстати, так ловко поднял мне настроение, что я забыл снабдить тебя одной полезной вещицей. Совсем вылетело из головы, что вы, земляне, не видите в темноте. – Перед лицом Гэгэ вдруг возник тусклый предмет, рассеивающий робкий фиолетовый свет. Излучение становилось ярче, пока не оттеснило ночной мрак вокруг них на три-четыре метра. Он увидел, что шарик не парит в воздухе сам по себе, а держится на шнурке в руке Ворона. – Нацепи-ка на пояс, – сказал маг.

Гэгэ осторожно взял фонарь. Другой конец шнурка заканчивался приспособлением вроде карабина, отчего шар напоминал елочную игрушку. Стрелец без труда закрепил фонарь на ремне (которым он уже явно гордился и сгорал от нетерпения применить Кусачую Стрелу).

– Почему свет фиолетовый? – спросил главгер.

– Это не свет. То, что ты видишь – не имеет ничего общего ни со светом, ни со звуком. Можешь называть это ощущением.

– Как можно видеть ощущение?

– Глазами, надо полагать.

– Странно, я не отбрасываю тени.

Ворон со свистом втянул в легкие побольше терпения:

– Фиолетовый фонарь сам по себе не светится, скорее он излучает особые радиоволны, которые воздействуют на твои зрачки, делая их более чувствительными. Таким образом, повышается диапазон эмиссионного спектра, который зрачок может уловить. Другими словами – пока работает фиолетовый фонарик, ты можешь видеть при свете очень отдаленных звезд.

– Вау! – выдохнул Стрелец, ничего, в общем, не поняв из объяснения мага. И посмотрел на фиолетовый шар, как на диковинный гаджет.

– Вообще эти шарики придумали Светлые, когда началось противостояние. Чтобы проще было воевать с противниками на их «территории» – ночью.

– А что придумали Темные, чтобы воевать со Светлыми – днем? – поинтересовался Гэгэ.

– Придумали? Солнцезащитные очки! – хохотнул Ворон.

Вскоре скалы расступились и простерли широкие объятья долине, над которой россыпью самоцветов в черном небе сияли звезды. Графические дизайнеры игры хорошо потрудились над небом. Глядя вверх, создавалось впечатление, будто запустили красочный салют, и огоньки не гасли, а расползались по небосводу и улетали все глубже и глубже в космические дали. А под всем этим самоцветным полотном где-то вдалеке, ровно посреди долины мрачный массив мегаполиса тянул вверх свои небоскребы, целясь в бесконечность острыми шпилями.

– Вот и славный город Вельзевул! – представил с гордостью Ворон.

Глава III. Игра началась

– Раньше здесь было озеро, – рассказывал по пути в город маг, – но высохло. Когда началась война, Темные построили на его месте крепость для охраны одного из Проекторов. Расположение идеальное – вокруг неприступное кольцо скал, единственный проход может сдерживать натиск врага бесконечно… Ах да, я уже говорил. Под землей еще остались водные резервуары. Настоящий природный бастион. Город решили назвать в честь Вельзевула – бога, Прилетевшего из Эфира.

По сторонам от дороги продолжалась полупустыня, однако растительность выглядела сочней и жизнерадостней. Временами попадались даже отдельные подлески. Равнина была усеяна подвижными фиолетовыми светлячками – Стрелец догадался, что это аватары других пользователей снуют по локации, ведь игра многопользовательская. Тут и там мелькали всполохи слабых заклинаний, лязгали ржавые механизмы, свистели стрелы и звенели мечи. Пищали, хрипели угодившие под волну геноцида пригородные монстры.

Вдруг мимо пронеслась веселая гурьба игроков, скачущих верхом на маунтах из торгово-развлекалова большого города. Стрелец с завистью глядел им вслед: ему не терпелось уже отправиться навстречу приключеньям в компании верных друзей. Музыка играла разгульно и чуть пьяно, как в старом добром трактире.

Оборонительных стен, кроме природных – скального кольца вокруг долины, – Вельзевул не имел. Ускоряющая движение трасса оборвалась, ее сменила вымощенная плиткой дорога, вдоль которой начинали со скрипом видеокарты прогружаться кирпичные дома. Выстраивались ночные улицы, которые освещались фиолетовыми гирляндами, подвешенными между столбами. От «света» таких гирлянд, имеющих несомненное родство с фиолетовым фонариком Стрельца, Вельзевул как будто был погружен в вязкий туман. Только тут Гэгэ понял, в чем отличие между излучением фиолетового фонарика и обычным светом: фиолетовое излучение было сродни газу, который от обилия фонарных столбов на бесчисленных бульварах заполнял собой все пространство, забирался в самые скрытые щели, куда обычно не проникает упрямый солнечный луч. Фиолетовый газ парил над крышами, освещая небо, и в Вельзевуле было ясно как днем.

По обе стороны от дороги мелькали вывески мастерских, закусочных, постоялых дворов, аптек, кабаков, магазинов и банков. Зодчие древнего инопланетного мегаполиса умудрились скопипастить образцы земной архитектуры начала XX века: Стрелец чувствовал себя почти «у себя на районе» среди разноэтажных сталинок – не хватало лишь светофоров, асфальта и дорожных знаков. А вместо привычных автомобилей по дорогам с разметкой носились ездовые животные, отчего улицы напоминали коридоры миграции зоопарка. Нубы, имеющие GS меньше трех тысяч, скакали на однотипных лошадках, входящих в стартовый пакет для новичков, а более опытные пользователи раскошеливались на эксклюзивчики вроде рыжих мамонтов с четырьмя посадочными местами, стальных пауков угрожающего вида, очень милых львов белой окраски, огромных и невероятно быстрых креветок и других не менее загадочных представителей мэрлонского бестиария.

Наряды аватаров пестрели спецэффектами, удивляя своей неестественной яркостью: ботинки одного оставляли магмовые следы, у другого плащ был соткан из горького пара, третий хвастался сияющим мечом, четвертый опирался на искрящийся посох, у пятого радужно переливался мифриловый нагрудник… Половина деталей одежды прохожих наводила на мысль об их земном происхождении, другая половина – о подписке дизайнеров на паблики для кислотных наркоманов.

Еще Стрелец отметил, что аватары часто, с разной степенью портретности, напоминали кинозвезд, певцов, политиков, спортсменов и блогеров. На одном только многолюдном бульваре с наибольшей плотностью магазинов, он насчитал семь игровых персонажей с лицом Арнольда Шварценеггера, не меньше десятка леголасов и джеков воробьев, несколько анжелин джоли, николей кидман и, конечно, владимиров путинных (попался даже один борис моисеев неправдоподобно толстой комплекции – явный стёб). Наверно, гамерам хотелось почувствовать себя в шкуре кумиров, или, что скорее всего, – Автор просто нашел способ кратко описывать внешность действующих лиц.

Полуголые (по игровым стандартам) нубы сновали туда-сюда по своим делишкам, продавали собранный с мобов хлам и завистливо глазели на старших товарищей. Каждый из этих салаг мечтал о походах в героические данджи и о членстве в топовой гильдии. Но еще больше – о легендарном шмоте, в котором можно подойти к первому встречному, вызвать на PvP и разъяснить, кто он и что он в этом райском закоулке. Степенные хаи в эпичныхдоспехах и экзоскелетах снисходительно поглядывали на суматоху мелочи, посмеивались в завитые бородки, вспоминая себя в их «годы», небрежно швыряли горсти голды надоедливым попрошайкам. Герои не одной сотни битв, виртуальные двойники знаменитостей сбивались в кучки, лениво обсуждали детали предстоящих рейдов, парафинили новичков, пощипывали загорелые задницы боевых подруг в коротеньких юбках или обтягивающих штанах, или просто тупили в общественном месте.

Чат забивался разговорами, сообщениями и объявлениями.

…

[ЧаплиЧарлин]: – Сабераю пати на Жирнопуза! – с таким выкриком пробежал мимо всадников молодой, забавный Инженер в комбинезоне и сварочной маске, размахивая гаечным ключом. За ним попятам следовало лупоглазое деревянно-металлическое создание на колесиках, напоминающее робота-сапера.

[Беллетриса]: – В ГПМ хилл и дд, ласт слот! – надрывалась в рупор, чтобы услышало больше народу, магичка в блестящей сиреневой мантии, похожая на Джениффер Энистон.

[Железомен]: – Нужны детали для дымового дройда. Механик, отзовись!

[Молодец]: – Народ че так скучно? Го зафармим Раскол или АВ! Желающие +ем в чат

[Катана]: – Всем! Всем! Всем! Гильдия «Уральские самураи» празднует второй месяц со дня своего эпического рождения! Все игровые классы, возраста, девочки и мальчики приглашаются на незабываемую тусу в особняк самураев «Солнечная минка» (рядом с монетным двором). В программе: конкурсы, подарки, викторины, а на десерт – поход на Царь-дуба! При себе иметь отличное настроение!

[Братишка]: – Помогу с кэвэ за лавэ!

[БравыйГусар]: – Добрые люди, отсыпьте голды сколько не жалко плз

[ГенаНа]: – Люююди памагите убить Крококрыла!

…

Улицы между тем становились шире, дома нарядней и выше. Расстилались площади с театрами, библиотеками, аренами, музеями, стелами и скульптурами. Памятники изображали героев прошлого и великих правителей с мудрыми лицами. Нередко монументы раскрывали картины исторических поединков богатырей с ужасными чудовищами. Гэгэ разглядывал великолепные статуи, настолько воплощенные, что в ночном сумраке мерещилось колыхание плащей, движение мускулов на лицах; невидимый ветер как будто трепал волосы ушедших в небытие полководцев, первооткрывателей, изобретателей. Музыка играла торжественно в память о былых временах…

– Молодой человек! – из туристического созерцания Стрельца вывел крик подбегающей к нему женщины-NPC. Тонкая, дрожащая ладонь схватила его за руку, держащую повод коня. – Молодой человек, ради всех Темных богов, помогите, пожалуйста!

Ворон мимолетом глянул на сарафан без одной бретельки и съехавшую набок остроконечную шляпку вельзевулки и понимающе хмыкнул. Гэгэ отметил синие круги под глазами Темной и свежую бело-красную царапину. На лице ее мистическим образом срослись горе и немой вопрос – нетрудно догадаться, что она хочет дать квест.

Стрелец напрягся – сейчас его отправят на первое задание, а после выполнения отблагодарят чем-нибудь полезным: деньгами, опытом или нужной в игре плюшкой.

– Мой муж, Свенельд, он… вернулся с трехмесячного дозора у Раскола, – задыхалась от волнения и бега женщина. – Вы, наверно, там еще ни разу не бывали… место жуткое. Все, кто возвращается с дозора, пьют целую неделю… И Свенельд тоже… Пожалуйста, помогите… Он напивается и избивает меня и детей. Сил моих больше нет! Совсем неуправляемый…

– Помогу, конечно! – сказал Гэгэ, заразившийся духом гусарства от группы аватаров, вывалившейся из ближайшего бара, но не успел ничего предпринять, потому что Ворон положил свою руку в перчатке поверх руки Темнины, которая сжимала руку Стрельца.

– Дорогая Темнина, – сказал маг, – я тебе сколько раз говорил: обратись ты со своей проблемой в жандармерию. Ведь даже если все новички скопом пустятся решать твою проблему, ей все равно не будет конца. Твой муж воскреснет и опять все повторится. Посмотри, у молодого человека совсем нет оружия. Он бы и рад встать на твою защиту, но в данный момент не может отстоять даже своих интересов.

– Я просто подумала, если он с вами, господин Кутх, то уже имеет кое-какой боевой опыт, – шмыгнула носом Темнина. – Я женщина и ничего в этом не смыслю.

– Нет, он со мной по совершенно другой причине. Пожалуйста, отпусти повод. Я обещаю тебе: как только освобожусь, загляну к стражам порядка и потолкую с ними о твоей проблеме.

– Спасибо! Спасибо большое, господин Кутх!

Темнина отпустила руку Стрельца и отошла на несколько шагов. Женщина хоть и осыпала всадников авансовыми благодарностями и в глазах ее мерцала надежда, однако в каждом ее движении чувствовалась некоторая потерянность и робость.

Гэгэ провожал ее сочувствующим взглядом. Темнина, будто глубоко задумавшись, зигзагами брела по оживленной площади Аукциона, а через минуту где-то вновь раздался ее умоляющий голос:

– Молодой человек, ради всех Темных…

– Кутх?! Ты сказала: господин Кутх? – воскликнул кто-то в толпе. – Ты видела его? Где?! Где этот?!. – следующие слова утонули в общем гомоне.

– Нет… ничего подобного я не говорила. Отпустите меня!

– Бедняжка вынуждена переживать раз за разом одно и то же, – сказал Ворон. – Она даже не помнит теперь о нашей встрече и моем обещании. Это беда большинства жителей Мэрлона…

– Ты слышал? – перебил мага Стрелец.

– Что?

– Кто-то искал Кутха. Там – в толпе.

– Действительно? – маг бросил короткий взгляд на сборище возле одного из торговых шатров. – Я ничего не слышал. Скорее всего, ты ошибся.

– Да нет же…

– Я всегда нахожусь там, где необходим, – сказал Ворон почти грубо. – Поэтому я и маг. В этом городе меня знают все, – произнес он уже мягче. – Не удивлюсь, если кто-то решил дать ник аватару в мою честь.

Темнина вдруг дико завизжала, затрещал разряд электрического колдовства. Откуда ни возьмись к потасовке заспешили несколько патрульных.

– А вот это он зря, – прокомментировал Ворон. – Нападать на мирных NPC не рекомендуется. У жандармов радиус агрессии довольно большой. Нарушителей порядка могут лишить хорошей репутации. Снизить вплоть до враждебной.

– Что с ним сделают?

– Арестуют и выпишут огромный штраф. Преступников обдирают порой до трусов, так что они долго вынуждены потом побираться, чтобы заново одеться. Без оружия и защиты здесь никуда.

– В тюрьму не посадят?

– Тюрьма, дорогой мой, это школа для преступников. На Мэрлоне никто в здравом уме не начнет плодить такого рода заведения. Если, конечно, не встанет у руля полиса подонок, которому понадобится в витиеватой форме организовать начальные курсы для набора бандитов в свою мафиозную группировку, чтобы с помощью армии головорезов узурпировать богатство народа.

Но сдаваться властям нарушитель не собирался. Сияющая плеть, описав круг, разбросала низкоуровневых патрульных. На месте преступления искрился воздух от статических разрядов.

Толпа расступилась. Мертвая Темнина лежала на брусчатке в луже собственной крови. Рядом с ней Чародей с ником Подсознайка запрыгивал на ящероподобного маунта и устремился прямо в сторону главгера. За ним погнался шлейф разъяренной стражи. Приблизившись, беглец свернул и пронесся мимо, не удостоив ни Стрельца, ни Ворона и крохой внимания.

– Вот видишь, – сказал маг, цепко наблюдавший за всем действом. – Он искал кого-то другого.

Темнина вдруг ожила и села. Женщина как-то механически поводила головой из стороны в сторону, а затем поднялась на ноги.

– Смотри! – ужаснулся Гэгэ.

– Что смотреть? Ты думал, за ней катафалк примчится? Здесь никто не умирает по-настоящему. Только в рамках игры. Терпеть побои Свенельда, выпрашивать помощь, погибать – это ее квест. Поехали, нас ждут.

– Ты не собираешься просить за нее у стражей? – спросил Гэгэ, когда они покинули площадь.

– Могу, только бестолку. Низшие NPC вроде Темнины еще не осознали себя и действуют в рамках Исходного Кода. Ее существование – короткий алгоритм действий. Слова, движения, мысли – она только думает, что это ее личность, ее наблюдения и ее душа. На самом деле все это было до нее и будет после.

– Что это за Исходный Код?

– Скоро узнаешь. Мой поступок тебе кажется жестоким? – Ворон поглядел на спутника и заметил по его насупленному выражению, что дело вовсе не в этом. – Да ты не огорчайся так! В награду за этот квест полагается пара бутылок дешевого ари ее мужа для восстановления Энергии и что-то из личной стряпни бедняжки Темнины. Какие-то булочки или пироги… впрочем, пекла она не в лучшем расположении духа, так что стряпня эта хорошенько подгорела.

– И все равно. Не надо было вмешиваться, я хотел помочь.

– Не сейчас. Вижу, ты заскучал. Основные события не пройдут мимо тебя стороной, обещаю. Но тебе придется выйти за границы собственного, навязанного трендом, мышления. Самую драгоценную руду всегда вылавливают между строк. Первое, что тебе пригодится: внимание к деталям. Их суть разъяснится в дальнейшем.

– Эй, чувак! – донесся откуда-то умаляющий голос. – Эй, НФзыкшыр… блять, хер проговоришь… Чувак!

Гэгэ огляделся по сторонам. Внимание его привлек закуток между Библиотекой Вельзевула и Торговым домом купца Сбыслава.

– Да-да, ты, Стрелец. Помоги, please!

В темноте Гэгэ увидел Рубаку с лицом и фигурой седоусого актера и звезды реслинга Халка Хогана в строительной каске, провалившегося по пояс в мостовую. Ник Рубаки он не разглядел.

– Помоги выбраться, – просил несчастный.

– Дурачье, сколько раз им говорили не лезть туда, – сказал Ворон. – Даже объявление повесили. – Действительно, к стене на углу Библиотеки была привинчена табличка: «Внимание! Багованная зона». – Этот храбрый воин застрял в текстурах, как любят выражаться земляне, – пояснил маг. – Лучше не ходи, а то и сам провалишься. Некоторые из таких бедолаг могут нечаянно заглянуть под текстуры и увидеть там «изнанку» без пространства и времени. Это как разглядывать свои оголенные внутренности, только гораздо страшнее. Такой опыт меняет все их представление об игре и самих себе. Почти все они потом сходят с ума и становятся Отщепенцами.

– И что, его оттуда никак не достать? Может, веревку ему кинуть? – спросил Гэгэ.

Ворон покачал головой:

– В этой игре нет веревок, только гарпун Лазутчика. Таковы правила.

– Эй, ну чё ты там? – не унимался застрявший.

– Пойдем, нас давно ждут, – поторапливал Ворон.

– Не бросим же мы его так. Нехорошо получается.

– Приведи моба или давай лучше я на тебя нападу. У меня Скачок Берсерка есть, – умолял застрявший. Что такое Скачок Берсерка и каким образом это поможет халку хогану Гэгэ себе не представлял, но солнечная перспектива стать жертвой вынужденного насилия ради чужого блага раскрывала в его подсознании створки в рай социального взаимодействия. Такой альтруизм наверняка оценит общество и сделает Гэгэ чуть-чуть больше рыцарем. Он направил было коня к багованной зоне, но маг опять его остановил:

– Берсерк тебя моментально убьет.

– Ну и что, я ведь потом воскресну, – возразил Стрелец.

– О, кристальная, прозрачная душа провинциала! Наметанное око лохотронщиков такие души видит за версту. А ты еще и новичок в игре. Поясню: после смерти от руки аватара велика вероятность того, что ты «проиграешь» элемент экипировки своему противнику. А теперь подумай, зачем этот усатый мистер «нечаянно» провалился в текстуры и просит сердобольных нубов оголить грудь перед его мечом. Надеюсь, ты не собираешься дарить этому аферисту свой новенький зеленый ремень, потому что я не всегда буду настолько щедр, чтобы по любому поводу спонсировать тебя одеждой?

Гэгэ бросил виноватый взгляд на хогана и пожал плечами. Ворон смягчил тон и поманил спутника прочь от этого места:

– А теперь, когда в твоей картине мира появились новые мазки цвета пошлой действительности, позволь проводить тебя на собрание по-настоящему важных персон.

– Ну а если ему правда нужна помощь?

– Пусть кто-нибудь другой проверяет. Хотя, сдается мне, он так ни до кого и не докричится. Ты заметил, как пусто в этой улочке: в мегаполисах становится все меньше и меньше людей… и причина отнюдь не в деурбанизации.

Рубака не стерпел циничного вида отдаляющихся спин и разразился бранью:

– Не понимаю, неужели так трудно помочь?! Я у тебя чё, блять, последние трусы прошу?.. Эй, подожди!

– Да и Халк Хоган никогда не нравился мне, – оправдывал себя Гэгэ по дороге. Но, как рекомендовал Ворон, оставил в памяти закладку об этом случае в надежде, что суть его разъяснится в дальнейшем.

Стрелец еще при въезде в город заметил вырастающее из-за крыш сооружение, похожее на булаву с рыжими огнями в набалдашнике. Судя по траектории мага в лабиринте улиц, они направлялись именно туда. Постепенно в набалдашнике прорисовались четыре огромных черепа, каждый из которых смотрел строго на одну из сторон света. Гэгэ отметил, что рыжий свет длинными лучами вырывается из глазниц, будто из автомобильных фар.

– Я видел такой на вашем гербе, – сказал Гэгэ.

– На вершине Костяной Башни находится один из Проекторов, с помощью которых изменяется реальность. Видел когда-нибудь монитор, в который можно просунуть руку и вынуть что-нибудь оттуда?

Гэгэ отрицательно покачал головой.

– Проектор – что-то вроде очень быстрого и масштабного 3-D принтера, – пояснил Ворон. – Вельзевульский Проектор самый мощный. Основной его минус – колоссальные энергозатраты. В древности эта штука истощила почву, воздух и воду. А теперь без нее полис не сможет материализоваться.

Улица закончилась табличкой «Площадь Свободы Полисов». Однако вместо ровного полотна с праздногуляющими вельзевульцами взору Гэгэ предстал мощеный булыжниками холм, органически продолжающий городские улицы. А на вершине его скребла небеса та самая Костяная Башня: первые этажи ее отзеркаливали панораму ночного полиса сплошным стеклопакетом, характерным для современных небоскребов, сверху на зеркальные стены давили каменные этажи с керамической облицовкой, напоминающие сталинский ампир, на которых зиждился вычурный фасад этажей в стиле барокко… Что находилось выше этой архитектурной шкалы – снизу не было видно, но понятно и так: эпоха Возрождения, средневековье и дальнейшие бермундские дыры в истории. Любопытство пробуждало другое: кто и зачем воздвиг такое удивительное сооружение?

– Когда-то давно здесь расстилалась площадь, – сказал Ворон, – а Костяная Башня была ниже в десятки раз. Но со временем она росла, вздымала почву, пока не образовался холм.

– Башня растет? Она живая?

– Можно и так выразиться. Чем выше от земли находится Проектор, тем большую площадь он способен покрыть. Проектор Вельзевула самый высокий, поэтому земли Вельзевула самые обширные.

Внутри небоскреб напоминал фантастический маяк: два винтовых эскалатора, бесконечными змеями обвивавшие толстые металлические трубы, везли пассажиров вверх и вниз. Башня была освещена тем же фиолетовым туманом, что и улицы города. Никакой отчетливой траектории лестницы не имели: они то прижимались к каменным стенам, то тянулись ближе к центру, а иногда выписывали такие зигзаги и кренделя, что напоминали американские горки на черепашьей скорости. При этом эскалаторы не пересекались, огибали мостики, соединяющие круглые стены башни, подвозили пассажиров к специальным площадкам с дверьми характерного для эпохи вида.

Чем ближе к вершине, тем древнее казались двери и стены. Вскоре эскалаторы объединились и врезались в простую каменную лестницу. По таким, наверно, всходили королевкие рыцари эпохи Плантагенетов. Лестница закончилась площадкой с окнами, толпой ждущих аудиенции чиновников и бронзовой дверью, которую охраняли двое солдат с копьями и в черной броне, и офицер в легких латах с эполетами.

– Кутх, Хозяин ожидает тебя в Зале Советов, – сказал офицер и отступил в сторону.

Дверь позади них с лязгом загрохнулась и вмиг гомон в коридоре стих. Они очутились в наивысшей и наидревнейшей части Костяной Башни – практически у самых «корней».

Гэгэ будто перенесся в совершенно другую локацию. Было непонятно, поднялись ли они в пентхаус или погрузились глубоко под землю. Обитель Хозяина напоминала большую квартиру, скудно обставленную мебелью, состоящую из комнат-пещер, которые соединялись природными лестницами и тоннелями. Пещеры были из материала, похожего на слюду. Полупрозрачные сталактиты и сталагмиты излучали бледно-красное сияние. На неровных стенах блестело оплавленное оружие и предметы из золота; нередко торчали обугленные кости и выступали пусто глазеющие черепа.

Ворон проводил гостя через два небольших помещения и ввел в прекраснейший зал, чей декор устраивала сама природа. Журчали серебряные струи фонтанчиков, которых здесь лилось великое множество. И, вероятно, не зря – потому что воздух окрашивали едва уловимые вкрапления гари, как будто недавно тут затушили пожар. Было душно, хотя это ощущение тепла резко отличалось от того, которое Стрелец испытывал под солнцем: оно казалось более настоящим, не «нарисованным» как текстуры игры. В полупрозрачных толщах стен видна причудливая паутина тонких каналов, по которым бежала вода: помимо несомненных дизайнерских выгод такая сеть служила и в строгом техническом смысле: она как будто являлась частью некой охладительной системы. Все водные потоки по небольшим акведукам стекали в огромную чашу из лазурита, стоявшую в центре Зала Советов. Рядом с прохладным резервуаром стоял массивный стол, возле которого собрались несколько офицеров и личность, завладевшая всем вниманием Стрельца. Это был человек в глухом серебряном, почти зеркальном, комбинезоне из твердого материала и в четырехликом шлеме: спереди, на затылке и с боков глядели красноглазые черепа. Совсем как набалдашник башни-булавы.

– Это Хозяин, – тихо представил Ворон. – Владыка Вельзевула.

– Здравствуй, НФзык…штыр…шныр…рудм…фыкферфе! – глухой, рычащий, металлический голос Хозяина, очень похожий на мурчание льва, громогласным эхом прокатился по комнатам-пещерам, но после первой запинки уверенность в ораторском искусстве стала покидать Владыку Вельзевула, отчего к концу реплики слова его не были настолько тяжелы, чтобы сходу вызвать в госте почтение.

Однако офицеры пытливо осматривали Стрельца. Тот мялся и глядел себе под ноги, – рядом с такими высокопоставленными Темными он со своим ником чувствовал себя еще более нелепо.

– Ты должен сказать: приветствую тебя, о богоподобный Хозяин города Вельзевула! Честь и хвала тебе и многие лета! – подсказал Ворон. – Так диктует этикет.

Главгер смутился:

– Не стану я говорить как придурок из книжки!

– Без правильных слов сюжет не сдвинется с места, – шепнул маг.

– Мы же не в цирке!

– И тем не менее. Иногда в разговорах случается так, что нечего сказать, или забываешь о том, что хотелось поведать, или не можешь в этот момент и двух слов связать. Поэтому диалоги мы прописываем заранее, чтобы избежать неловких пауз – как этой вот, например.

– Значит, поэтому у меня в голове, когда я общаюсь с NPC, появляются варианты моих дальнейших реплик?

– Верно. Это наиболее действенный метод общения с мэрлонцами.

– Ну а если я захочу сказать что-нибудь другое, чего нет в списке? Получается, мои слова будут расходиться с действиями и тем, что я на самом деле думаю?

– Ты очень рассудительный молодой человек, – похвалил Ворон. – Редко выпадает случай насладиться беседой с таким образованным малым. Да, ты прав, мы не всегда говорим то, что думаем на самом деле, потому что язык – это, прежде всего, вид коммуникации, а уж потом способ самовыражения. Человек не поймет человека, если между ними нет регламента общения и правил составления фраз, так вы и мы устроены. Лично для себя рассуждай как заблагорассудится, выставляй оценки и развешивай на других ярлыки. Но когда заходит речь об общем деле – изволь следовать нашей инструкции и тщательно подбирай слова, если хочешь добиться результатов.

Похвала на главгера подействовала так же, как ласка хозяйки – на домашнего кота: маг, действительно, наделен даром убеждать. Но неловкая пауза продолжалась. Пока Ворон шептался со Стрельцом, остальные действующие лица терпеливо ожидали своей очереди вступить в разговор. И офицеры, и Хозяин, несомненно, присутствовали сейчас в Зале Советов, но лишь в той мере, в которой присутствуют в любой комнате шкафы, тумбы и стулья.

– Ладно, – сказал Стрелец, глядя куда-то за спины собрания: – Гхм! Приветствую тебя, о богоподобный Хозяин города Вельзевула! Честь и хвала тебе и многие лета!

Но почетное собрание не шелохнулось. Тогда маг твердым шагом приблизился к Хозяину и театрально продекламировал:

– Вот. Я привел тебе того, кого мы так долго искали!

– Тебе, наверно, интересно, зачем мы призвали тебя? – тотчас осведомился Хозяин, будто реплика Ворона спровоцировала запуск некой программы. На этот раз голос градоначальника звучал уверенней и походил на рык короля-льва. – Кутх должен был рассказать тебе предысторию по пути сюда. Подойди, друг, не бойся.

Обращение «друг» как будто распустило узы на конечностях Стрельца. Он приблизился, в крайнем смущении, к Хозяину – инопланетному существу, в богатом и наверняка не простом облачении, который сжимает в кулаке власти целый мегаполис. Краем глаза он заметил развернутую на столе большую карту. Географические объекты были выполнены очень живописно и реально, так что трудно понять, начертана ли карта на бумаге или является 3D-голограммой, а может и вовсе представляла собой искусно выполненный макет. Стрелец провел рукой по столу, но неровностей не обнаружил, как и лазеров голограммы.

– Ворон рассказал мне о гибели Мэрлона. Как вы избежали катастрофы? – спросил он.

Хозяин, казалось, только и ждал этого вопроса и моментально ответил:

– Видишь ли, древние мэрлонцы практиковали изменение реальности с помощью квантовых суперкомпьютеров – настолько мощных, что учитывали триллионы параметров. Эти компьютеры, мы называем их «суперкваками», моделировали объект в заданных координатах и передавали расчеты Проекторам, Проекторы трансформировали энергию в материю. Далеко такие опыты не продвинулись, хотя некоторые природные явления наши предки сумели обуздать. Дело в том, что ради экспериментов в суперкваки загружались мегатонны информации – почти вся, что была известна об Мэрлоне: от состава воздуха и грунта до некоторых отдельных личностей, имеющих вес в обществе. Так вышло, что физическая терра уничтожена, но один из кваков уцелел, а с ним – и наша цивилизация. По сути, все, что ты видишь вокруг – продукт синтеза данных: вроде земного интернета, файлы которого обрели самостоятельную жизнь.

Хозяин замолк, и пару минут все Темные в Зале Советов, кроме Ворона, терпеливо ждали, когда Стрелец, раззявив рот, переварит услышанное. А маг нервно молотил пальцами по столешнице, чем весьма выделялся, как гифка среди фотографий.

– Обалдеть! Получается, я внутри внеземного компьютера? – ожил Гэгэ. – А вы все – настоящие, но… оцифрованные?

– Мы настоящие постольку, поскольку сознаем себя настоящими.

– Ну и ну. Серьезно? И я попал к вам через обычный диск? – и тут Стрелец рассмеялся, когда не разглядел логику в происходящем.

Темных такая реакция смутила.

– Я же говорил, что Мэрлон не похож на Землю, – вмешался Ворон. – И у нас другие правила.

– Веришь ли ты нам? – с надеждой спросил Хозяин. – Это очень важно. Мы не даем такие ценные сведения первому встречному, поэтому пришлось некоторое время следить за тобой – для уверенности.

Гэгэ испугался, что если даст неправильный ответ, его лишат возможности совершить что-то стоящее в своей жизни. Действительно, пора отбросить свои земные предрассудки. Это ведь просто компьютерная игра, со своей вселенной и логикой.

– Конечно, верю! – сказал Стрелец. – Только непонятно. Обычно игрок попадает в виртуальный мир с помощью игровых капсул, имплантов, или чего-то такого.

– Я тоже об этом говорю, – сказал маг. – Но существование игровых капсул или чипов менее сомнительно, чем наличие собственной фантазии. Если повторять одну и ту же шутку много раз, она не становится от этого смешней. Так и рассказ не будет интересней.

– Кутх, не мучай парня, – сказал Хозяин. – Он сюда играть пришел, а не ребусы твои разгадывать. Я же просил заменить этот нелепый диск-портал чем-то более реалистичным. В восьмидесятых такая фантастика, может быть, и прокатила бы.

– У нас пока нет альтернативы, владыка, – ответил маг-сценарист без лишней учтивости. – Мы в поиске новых открытий и возможностей. В наше время, к сожалению, в научпопе больше содержится фантастики, чем в самой фантастике. Но когда-то, действительно, перемещение в цифровой мир посредством игровых симуляторов казалось единственным правдоподобным способом заставить пользователя испытать все прелести «аттракциона». Мы надевали шлемы аудио-видео виртуализации, впрыскивали химические вещества, подражая нейромедиаторам, даже имитировали кинестетику окружающего мира. Пока не догадались: для оператора все эти ухищрения не играют ровно никакой роли, все необходимое оборудование уже встроено в него природой. Наша задача – лишь правильно его настроить…

– Давай короче, маг. Много болтаешь, – раздраженно перебил Хозяин. – Тебе следует урезать диалоги. Ближе к делу.

Ворон повернулся к Стрельцу:

– Дело в том, что здесь находишься не ты, а твое внимание, душа, внутреннее Я, энергетическое тело – выбери термин по вкусу. Как только ты увлекся, между Системой и тобой протягивается прочный мост, который не разъединяется даже после выхода из реальной сети.

– Значит, я могу играть, даже когда выключен компьютер? – удивился тот.

– Нет. Это говорит о том, что между игровыми сессиями теперь нет пробела. Твое сознание как бы разделяется надвое: пока одно бродит по виртуальному Мэрлону, второе, которое на Земле, висит в «режиме ожидания». И наоборот. Ты заметишь только «темный переход» во время сна.

– Хм… ну ясно. А вы что, все NPC? Типа – программы?

– Мы искины, ИИ, потомки Исходного Кода, – ответил Хозяин. – Суперквак продолжает моделировать, современный Мэрлон – результат его расчетов.

– А как вы поняли, что вы искины и на другой планете? Никто ж не вводил эти данные в этот ваш… квак. Мэрлон к тому времени был уничтожен.

– Какой же ты дотошный и… пытливый, – последнее слово Ворон произнес с ноткой то ли издевки, то ли уважения. – Да, какое-то время информация в нашем суперкваке варилась в собственном соку, если образно выражаться. Мы были полностью изолированы от внешней вселенной. И если бы не вы, люди, мы никогда бы не получили столько знаний касательно мира «снаружи», столько питательной среды, чтобы возродить утерянную способность анализировать, мыслить, существовать, развиваться. К слову, не смотря на различия, мы с вами очень похожи: оба наших вида неуклонно следуют каждый своему алгоритму.

– Ну, это понятно. Кстати, а как вы связались с землянами? Через соцсети?

По Залу Советов пробежали смешки.

– Ха-ха, неплохая шутка, – похвалил Ворон, отчего Стрелец весь зарделся. – Ее написал один мой подчиненный, талантливый малый, чтобы приободрить тебя или разрядить обстановку. Это на случай, если события вдруг станут развиваться по альтернативным сценариям. Замечательно, что ты выбрал именно эту реплику.

– Нет, интернет появился задолго после нашего знакомства с вами, – сказал Хозяин без тени веселья. – Тогда мы использовали очень древние и малоэффективные технологии, не позволяющие в точности копировать и передавать образ информации. Работа суперкваков основывалась на квантовой суперпозиции: они потребляли и излучали колоссальные объемы энергии, а квантовая запутанность обеспечила взаимосвязь с материальной вселенной.

– Чего квантовая? – Стрельцу нравилось это модное словечко – квант. Квант.

– Несколько частиц, побывавших в одной связке, будут влиять друг на друга, несмотря на расстояние, – пояснил Ворон.

– Получается, ваш суперквак смоделировал из Мэрлона простую online-игру?

– Виртуальные миры – наиболее совершенный вид искусства, – ответил маг. – Только так у нас появилась возможность общаться без сторонних интерпретаторов, используя шаблоны, устойчивые образы и симулякры.

– Кроме того, у суперквака выявился один недостаток, – продолжил Хозяин. – Или достоинство. Он мог выдавать совершенно необъяснимые результаты расчетов. То есть, если упростить, иногда умножал два на два и получал розового слоненка. На первый взгляд это покажется незначительным багом, и на него поначалу не обратили внимания. Отклонения происходили редко и существенно не влияли на конечную модель. Ведь и в генетике любого отдельного существа есть свои уникальные мутации, что делает это существо как бы «особенным», но в пределах своего биологического вида. Так и наш суперквак. Он провел на Земле миллионы лет, и ошибок скопилось достаточно, чтобы из массы правдоподобной информации стали появляться непредвиденные файлы. Это событие и стало отправной точкой возникновения нашего Искусственного Интеллекта – личностей-программ. Без божественного промысла тут явно дело не обошлось…

– Постойте-постойте, вы мне сейчас голову порвете, – взмолился Стрелец. Он никак не мог отделаться от мысли, что они с мэрлонцами разговаривают «на разных языках», то есть оперируют разными понятиями. Иначе как объяснить тот факт, что он, Стрелец, землянин, спрашивает конкретно об одном, о чем спросил бы, пожалуй, любой землянин на его месте, а инопланетяне отвечают ему вроде как по делу, но всегда излишне многословно и уходят от темы. – Выходит, что этот ваш квак мало того что уцелел в аду планетарной катастрофы, так еще и пашет миллионы лет на Земле? Как он не сломался и от чего питается?

– Ты снова пытаешься ввинтить в свое скудное мировоззрение искусный шуруп мэрлонской культуры, – вздохнул Ворон. – Посмотри вокруг: все, что ты видишь, ты видишь только так, как желает твой человеческий мозг. К Мэрлону же это никак не относится. Здесь нет на самом деле графики, к которой ты привык, и даже пикселей. Вокруг тебя только символы, знаки, а общую картинку с цветами и формами представляет себе тот ты, который снаружи, который управляет тобой сейчас мышью и клавиатурой. Его представление у себя в голове ты в данный момент воспринимаешь как видимое тобой в данную секунду. Лично ты не в силах определить качество графики (для 16-битного Марио в игре про Марио окружающее выглядит более чем натурально, потому что ему, бедолаге, не с чем сравнить). Словом, наши компьютеры не похожи на ваши пластиковые прямоугольники – хотя, признаюсь, их создавали для вас наши специалисты из имеющихся на Земле материалов.

Стрелец так и не понял, чем ответ Ворона связан с его вопросом, и решил съехать с этой темы, чтобы не показаться глупым:

– Светлые тоже здесь, на Земле?

– Конечно, – ответил Хозяин. – Данные хранилась обо всем Мэрлоне, в том числе и о наших древних соседях. Мы с ними теперь не разлей вода. Светлые когда-то тоже занимались разработкой суперкваков, но как далеко продвинулись – неизвестно. Вполне возможно, что это Темные находятся в информационной версии Светлых, а не наоборот. К сожалению, на их суперкваки писался совсем другой языковой код, так что мы утратили возможность общаться. Виртуальные машины не понимают друг друга, не хватает декодера.

У главгера окончательно вспухла голова: суперкомпы внутри суперкомпов, эволюционирующие раздельно. При этом какой из суперкомпов находится в другом – толком никто не объяснит. Как у них еще крыша от всей этой чехарды не поехала?

– Но известно наверняка, что Доспехи Богов уцелели у обеих сторон.

Стрелец напрягся. По тону Хозяина, резко сменившейся музыке и, собственно, по самому названию игры он догадался, что сейчас ему расскажут суть основного квеста.

– Мы разделили Скафандр Вельзевула и каждую часть оставили на хранение в основных полисах Темной Стороны. Не столько для того, чтобы обезопасить себя от повторения прошлой катастрофы, сколько для равноправия городов, ибо владелец цельного Доспеха может диктовать свою волю другим, а между полисами это недопустимо.

– Теперь нам необходимо заново собрать Доспех Вельзевула, – сказал Ворон.

– Видишь ли, за миллионы лет непрерывной работы Центральный Процессор раскалился настолько, что к нему не подступиться, – сказал Хозяин. – Много храбрецов желало добраться до сердца нашего мира, но все они развеялись пеплом по пустыне. Только в Скафандре Бога можно подойти к Процессору и ввести изменения.

– Изменения? Какие?

– Те, что перевернут историю. У нас уже готов Глобальный Патч, мы собираемся создать новую версию Мэрлона. Исправить баги, внедрить новых персонажей и локации, продлить основной сюжет и добавить новые квесты. В данный момент сюжет развивается не в лучшую сторону. Мы провели исследование тенденций. Прогнозы верны: в конце этой истории нас всех ожидает бесповоротная гибель. Центральный Процессор слишком раскалился. Он взорвется – и от Мэрлона не сохранится даже крохотного пикселя.

– Ужас! И какая моя роль во всем этом? Я должен спасти ваш мир?

– Фактически – да. Ты ведь наш главный герой, – пояснил Ворон. – В любой истории должен быть главный герой. Вокруг него вращается сюжет.

– Ух ты! Ничоси, я – главный герой? Даже не верится… Но… почему обязательно я должен быть этим вашим главным героем? – сказал, а сам мечтательно представил себя в роли профессора Лэнгтона, спасающего мир от каких-нибудь масонов.

Заметив, что Стрелец перестал тушеваться, «поверил в себя» и даже начал торговаться, выпрашивая за свое участие в деле награду повесомей, Ворон решил не идти на уступки и приготовился пустить в ход свой арсенал магии Контроля.

– Потому что мы NPC, мы внутри Системы, мы внутри повествования, мы – обычные персонажи, мобы, так сказать, просто реквизит. И самое главное мы – это не ты. Ты совсем другой. Ты – человек извне. Согласись, ведь сюжет не может вращаться вокруг себя самого?

– Но сейчас-то я здесь, на Мэрлоне. Получается, я уже внутри этой вашей Системы.

– Нет. Кроме того, что ты главный герой, ты еще и наблюдатель. Тебя на самом деле здесь нет, – ответил маг. – Ты сейчас сидишь дома перед компьютером.

– Ну допустим, – Гэгэ почесал затылок, над которым вдруг появился странный циферблат призрачно-голубого цвета: на нем не было шкалы, а единственная стрелка бодро побежала по кругу, раскрашивая позади себя пройденный путь. – И что должен сделать главный герой?

– Твоя задача – просто находиться в центре событий. И больше ничего. Все остальное произойдет само собой. Моя команда сценаристов подготовила весь необходимый материал. – Маг многозначительно кивнул. А Стрелец, все еще не веря свалившемуся на его долю счастью, прощупывал доводы мэрлонцев на предмет подставы:

– Разве эта история не произойдет без моего участия? Если не будет меня, не будет сюжета, и тогда Процессор не взорвется и Мэрлон не пострадает, – упирался Стрелец, но негативный эффект от Правила трех «да», которое навесил на него Ворон в ходе безупречно выполненной нейролингвистической атаки, уже начал работать, заставляя главгера соглашаться с доводами мага вопреки желанию.

– Еще раз повторю: сюжет вращается вокруг героя повествования, – снисходительно ответил Ворон. – Не будет тебя – не будет истории. Не будет истории, в которой ты спасаешь всех нас, не будет и нас самих. Теперь ты понимаешь, насколько важен для Мэрлона?

– Как-то запутанно… Ну, допустим. – Над Стрельцом тотчас обнулился таймер дебаффа и затикал вновь – психологическое давление на него возросло до II уровня. – И вы доверите свою судьбу первому, кому выпал Счастливый билет?

Хозяин пожал плечами:

– Счастливый билет понадобился только ради повода доставить тебя к нам. Со времен «Sacred» и «Titan quest» наши сценаристы далеко продвинулись в искусстве правдоподобия, но в данной ситуации ничего умней придумать не смогли.

– Или скажем так: ты прошел тайный кастинг на главную роль независимо от собственного желания, – поспешно добавил Ворон, ибо стрелка на таймере дебаффа от Правила трех «да» II уровня завершала круг.

Гэгэ хотел было спросить, не могут ли эти самые сценаристы переписать историю так, чтобы Процессору не было нужды взрываться? Но представил, какую вереницу сюжетных парадоксов и вопросов, на которые он не понимал ответов, спровоцирует. Будем считать, что он согласился.

Нейролингвистическое давление Ворона увеличило до III уровня силу дебаффа Правила трех «да», так что теперь любая его последующая реплика будет Удачной – то есть максимально убедительной.

– Тебе дана вся вступительная информация, – сказал он. – Мой долг задать тебе последний вопрос, который должен решить, хотя оно уже давно решено, твое будущее. Однако протокол требует и без этого дальнейшее развитие событий не произойдет. Ты согласен нам помочь? Хочу предупредить: ты – ни много ни мало наша последняя надежда.

– Конечно, я согласен! – Главгер был поражен признанием в том, что здесь он по-настоящему кому-то нужен.

Вот что значит – сценарист высокого уровня: уболтает кого угодно.

– Тогда распишись вот здесь, – один из офицеров положил на стол перед ним стопку документов. Стрелец прочитал: «Пользовательский Договор». Ниже следовали пункты, состоящие из ссылок на федеральные законы и внутриигровую этику. Что-то о запрете на копирование, о незаконном распространении, об уважении к другим пользователям, конфиденциальности информации и прочее. – Это контракт.

– Где расписаться? – спросил Гэгэ.

– В конце документа.

– А, ну да, нужно пролистать весь договор… – Стрелец нетерпеливо добрался до последней страницы, где находилось поле «Принять». Не придумав ничего умнее, он поставил на нем жирную галочку предложенной авторучкой. Галочка отозвалась зеленым цветом и Договор сам собой захлопнулся (офицер тут же схватил его и унес).

– Вот и славно, – резюмировал Хозяин.

Ворон победно, но без тени улыбки, скрестил руки на груди: вербовка очередного персонажа прошла удачно.

– Светает, – объявил он. Красное свечение в пещерах Костяной башни заметно усилилось.

– Здесь небезопасно находиться днем, – сказал Хозяин. – Процессор перегревается от солнечной радиации. НФык…шнырь…ферфе, я смотрю, уважаемый маг Кутх еще не снабдил тебя оружием. – Владыка Вельзевула повернулся к одному из офицеров и тот с готовностью протянул ему зеленый лук и Колчан со Стрелами. – Это необходимо исправить. Держи. Советую попрактиковаться на грызлюках за городом. Но будь осторожен – их укус ядовит. Кутх покажет тебе твою казарму. Скоро увидимся.

Ворон взял Стрельца за локоть и повел прочь из обители Хозяина. Парень не смотрел на дорогу, все его внимание приковало сокровище в руках. Это уже что-то. Это оружие!

На изогнутом плече лука золотым была выведена аккуратная надпись:

Обычный Лук Молодого Стрельца

Тинис, жила полурога

– Тинис, жила полурога, – пробормотал Гэгэ. – И ни слова о дальнобойности и уроне.

– Тинис – это небольшое дерево в окрестностях Улича. Из жилы полурога изготовлена тетива, – сказал маг. – Со временем ты научишься разбираться в материалах.

– Но как же…

Ворон вдруг влепил ему звонкого леща.

– Ай! За что?

– Почувствовал урон Здоровью? – спросил маг.

– Да, совсем небольшой, – Гэгэ обидно потирал щеку, но даже не подумал возмутиться: главенство Ворона над ним, главгером, по какой-то невидимой причине стало вдруг неоспоримым фактом.

– Тогда зачем тебе цифры?

Гэгэ кивнул так, будто понял.

– Извини. Я не хотел тебя обидеть, это просто наглядности ради, – сказал Ворон дружелюбно. – Поверь, когда тебя протыкают мечом или испепеляют фаерболом – это намного, намного… неприятней легкой пощечины.

– Это будет больно?

– Что?

– Умирать.

– О, нет! Я же не сказал – больно. Хотя, знаешь, каждый испытывает чувства в диапозоне своей чувствительности. Нервные срывы, истерики от поражения – не редкость среди неуравновешенных гамеров. И напоследок, – сказал Ворон, когда они покинули Костяную Башню. – Никто, понимаешь, ни одна живая душа не должна узнать о том, что происходило в Зале Советов и о чем был разговор. Это самая секретная информация. Устраивайся, заводи знакомства, выполняй квесты, словом, веди себя как обычно. Но никогда никому и ни за что не сообщай ничего обо мне. Ты понял?

Гэгэ недоуменно покосился на мага.

– Это ради твоей же безопасности, – заверил Ворон. – Ты теперь наш агент на спецзадании. Но есть личности, которым не понравится наша затея. И тебя в связи с этим захотят устранить.

В голове Стрельца пронеслась шальная мысль, что его опять где-то как-то надули.

Глава IV. Секондхэнд шмотья в природе

Итак. Теперь, когда линия основного задания (то есть сюжета) более-менее обрисовалась, придумаем нашему главгеру друзей, в том числе и подружку, которой он мог бы присунуть в постельных сценах.

Казармапредставляла собой неприметный хостел, затерянный в административном квартале. Двухъярусные койки, личные сейфы для хранения мелочи, темнота и пустота. Ворон сказал, что восстановление Энергии при долгом нахождении в игре замедляется. Земное времяисчисление отличается от мэрлонского, поэтому ориентироваться следует на уровень Усталости. Места отдыха разбросаны по миру: казармы для новичков, отели в городах, палаточные лагеря или хижины в диких районах. Сообщества пользователей – гильдии – строят особняки или настоящие дворцы для комфортного релакса. Сон аватара – это выход оператора из Системы.

На вопрос, к чему такие сложности, если достаточно снабдить землян волшебным «камнем возвращения», который моментально вернет сознание к реальности (раз уж игра не предусматривает информационных окон, что само по себе в крайней мере неудобно), Ворон пустился в витиеватое словоблудие вроде того, с которым Читатель уже познакомился в предыдущей главе и которые только вносят путаницу в происходящее. К концу речи маг все-таки пришел в себя и сказал, что интерфейс у игры имеется, но аватару абсолютно незаметен. И пояснил, что для человека, управляющего аватаром, происходящее на мониторе видится иначе.

– Здесь ты – не свое физическое тело, – напомнил маг. – Ты его временный отголосок.

Попрощавшись, Ворон открыл дверь на улицу и бесследно испарился.

Спать Гэгэ вовсе не хотел. Заимев личное оружие, он нетерпеливо дожидался конца болтовни, чтобы по совету Хозяина опробовать себя за городом, где бродили монстры.

Днем Вельзевул, как и вся Темная Сторона, будто вымер: пустые улицы, пустые дороги, пустой чат. Лишь несколько новичков, желающих скорее освоиться в новой игре, оживляли собой город.

Злость мэрлонского солнца тупилась о темные очки. Стрелец бегал по холмам недалеко от Вельзевула, расстреливая мелкую инопланетную дичь, вроде оранжевых, под цвет почвы, кроликов, которые водились в подлесках. Остроухие не выделялись агрессией: покорно умирали без намерения дать сдачи. Для практиканта, только-только взявшего в руки лук, – тренажер идеальный.

Как управляться с Луком Молодого Стрельца Гэгэ научился скоро: берешь стрелу, накладываешь на тетиву, натягиваешь, целишься, отпускаешь. Ничего сложного. Сначала, конечно, мазал. И стрела выпадала, и летела мимо, и натянутая тетива хлопала по пальцам так, что он несколько минут скулил, согнувшись. Затем приноровился.

Назначение и величину своих характеристик он понял быстро и интуитивно. Догадался, что качать необходимо сначала Ловкость, потом Удачу, потом Зоркость, Силу, Здоровье, Разум и все остальное. Или сперва Удачу, а уже потом Ловкость. В этом он еще не определился.

Однако применение Кусачей Стрелы, которую обещал подаренный Вороном пояс, вызвало трудности. Гэгэ, как ни старался, не смог запустить это умение. Он тщетно искал нужную «кнопочку», даже имитировал компьютерную мышку в руке, представлял ее в воздухе под ладонью, «кликал», но ничего не происходило.

Когда отстрел мирных кроликов наскучил, он занялся поиском более серьезных противников. И тут как нельзя кстати ему повстречался испуганный Темный по имени Сухощек, спешащий под сень домов прочь от знойного солнца. Выглядел мэрлонец подозрительно: избегал открытой местности, затравленно озирался и прятал лицо под капюшоном. Но Гэгэ не видел ничего плохого в том, чтобы взять задание у незнакомого NPC в столь поздний час. Остальные мэрлонцы давно спали, а совместить набивание опыта с набором денег – удовольствия вдвойне.

– Вот список необходимого, – Сухощек протянул огрызок бумаги. На помятом листке главгер прочитал: «Двенадцать цельных шкур грызлюков и медное перо Крококрыла». – На обратной стороне адрес. – Стрелец перевернул бумажку: «Третий дом справа (зачеркнуто) слева от мясной лавки Олдмира».

– Принесешь все – получишь пять монет серебром, – заговорщически прошептал NPC. – Без пера Крококрыла – только половину. Его можно встретить на Черной Куче, только не суйся туда в одиночку. Стучись раз, раз, раз-два-три.

– А третий дом это если лицом стоять или?.. – спросил Гэгэ, оторвав взгляд от списка, но Сухощека уже и след простыл. – Изжарился бедолага Темный… ну и черт с ним. Итак, где искать эту Черную Кучу?

Тут он вспомнил, что в казарме кладовщик выдал ему Сумку Новобранца с базовым комплектом. В ней лежали компас, сухпаек, кошель для монет, складной ножик, дневник и сложенную в несколько раз карту. Топографический план довольно подробно описывал окрестности Вельзевула и других крупных полисов Темной Стороны. Разными цветами выделялись высоты, ландшафт, были отмечены входы в подземелья и дороги.

Минуту он водил пальцем по названиям объектов, пока не наткнулся на Черную Кучу. Судя по карте, находилась она в километре от Вельзевула на северо-западе. Не очень далеко, можно сбегать.

Для упрощения навигации он вынул компас: сине-красная стрелка вертелась по румбам, не выказывая предпочтения ни одной из сторон света. Не придумав ничего умнее, он обратился к хитрому приспособлению:

– Окей, компас, Черная Куча!

Компас завибрировал, сине-красные половины стрелки объединились в фиолетовый указатель, направляющий точно на северо-запад.

Как правило, чем дальше от городов – тем злее мобы. По пути Стрельцу начали встречаться большие серые крысы, бродящие поодиночке и группами. Лохматые, с голодными глазами, а из пасти сочились капли зеленого яда – эти звери не только подерутся за жизнь, но еще и покусают, если нарушить их личное пространство. Внутреннее чутье подсказывало, что это и есть грызлюки – внешний вид и название сходятся.

Стрелец выследил крысу-одиночку и атаковал. Первая стрела ударила мимо, вторая задела хребет, третья вонзилась в лапку, а четвертой он добил подбегающего монстра.

Гэгэ радостно поднял за хвост увесистое тельце, стараясь не подставлять нос под желтую струйку кислого запаха, который исходил от грызлюка. Стрела пронзила живот твари насквозь, из пробоины тонко сочилась глянцево-алая кровь. Он достал из сумки складной ножик и вопросительно поглядел на добычу – как теперь снять искомую шкуру? Но вспомнив, что еще час назад не имел представления ни о стрельбе из лука, ни о применении компаса, он аккуратно сделал надрез. Руки его обагрила липкая влага.

Стараясь думать, что это не кровь – а вытекающая краска из банки, он отделил шкурку от плоти убитого моба. Получился бесформенный пушистый огрызок, который Стрелец брезгливо швырнул в заплечный мешок.

«Один есть», – отсчитал он.

Блистательная победа над агрессивным противником пустила корни. Наш герой снова «поверил в себя». И в следующем бою решил одолеть двух грызлюков одновременно.

Первого застрелил почти сразу, а второй перед кончиной успел добежать и оставить гнойнозеленую рану. Стрелец с любопытством и недоверием обследовал воспаленный участок ноги, намазал на палец смердящие ярко-салатовые выделения.

«Отравили, суки».

Дот представителей внеземной канализации был сильнодействующим, но недолгим. Стрелец даже не успел почувствовать головокружения от потери Здоровья. Яд, прихватив жизненную силу, полностью вышел из организма. Остались слабость, несколько незаживших болячек и характерное недовольство собой.

Чтобы восстановиться, он достал из мешка казенный сухпаек и быстрыми движениями челюстей приговорил несколько хлебцов, совершенно безвкусных, судя по их внешнему виду. Желудок никак не среагировал на пищу, но еда каким-то способом разложилась на миллибайты, приподняв жизненные силы и самочувствие.

Затем он принялся сдирать с трупиков шкуры, но получились длинные полоски, будто кожура от чищеного яблока.

«Неудача», – сплюнул он и поднялся.

Недалеко от Черной Кучи грызлюки водились чаще. Не прошло и пятнадцати минут, а Стрелец наловчился одолевать тройки, четверки, и даже пятерки монстров. Для этого он освоил мастерство нанесения двойного, критического урона: нужно целиться в наиболее уязвленную, открытую или жизневажную часть тела противника. Вероятность попадания, по игровым стандартам, и определялась Удачей.

Череда побед вдохновила Стрельца. Он как будто подрастал и вот-вот станет выше самого себя наголову. Убийство крыс-переростков освоено, и теперь они представляли опасность едва ли большую, чем недавние кролики. Стрелец догадался, что новообретенные качества в нем – результат накапливаемых игровых очков, опыта. Только опыт давался не за убийство, как в прочих играх, а за факт использования какой-либо способности, как в серии любимых им игр «Elder Scrolls». И если обычно прогресс опыта представлен в виде шкалы на экране, то здесь – меньше цифр и больше ощущений. Подсунь ему сейчас Система привычное диалоговое окно: во весь кругозор, с поэмой пояснительных текстов и параметров, – отмахнется не глядя. Зачем смотреть логи с нанесенным и полученным уроном или читать, как тебе хорошо от воздействия баффа, если это ощущается непосредственно виртуальной кожей!

Такого эффекта от игры он не ждал. Шершавая структура мэрлонских реалий, из которой поначалу каша бурлила в голове, приобретала съестной вид. Стрелец пришел к выводу, что интерфейс ему не только не нужен, но и само его наличие только испортит виртуальность.

«К чему все эти симулякры, когда… Постой, симулякры? – подумал Гэгэ. – Что это за слово и как оно пришло мне на ум? Странно…»

Упс. Нужно быть начеку и придерживаться первоначальной характеристики главного героя, особенно когда дело касается его личных мыслей и условного словарного запаса. Кто знает, вдруг он тронется умом, решив, что «слышит голоса»?

Скажем так: Стрелец не придал значения этому конфузу Автора, потому что с каждым пристреленным мобом чувствовал все возрастающее воодушевление, которое вылилось вскоре во взрыв радости от повышения уровня.

Это произошло почти так же, как и в других играх, в которые он когда-либо играл: из груди Стрельца вдруг вырвалось золотое сияние, от счастья ноги оторвались от земли, и после секундной эйфории он приземлился совсем другим человеком – слегка повзрослевший, наученный опытом и готовый покорять очередные вершины. Это был секундный восторг от собственных возможностей, шаг на ступеньку выше, после которого смотришь наверх, на далекий конец длинной лестницы, ведущей к наивысшему рангу, вздыхаешь от предвосхищения трудностей – и карабкаешься дальше.

В округе не осталось живых грызлюков – главгер истребил всю популяцию, а кто успел спастись бегством, не имели желания встретиться с метким стрелком. Главгер окинул взором черное от мертвых тушек пространство и заметил одинокого ежа-скорпиона, внимательно следившего за ним. Стрелец хотел было подойти ближе, на дистанцию атаки, но чудовище яростно защелкало клешнями, длинные иглы на спине зашевелились, будто мутант разминал мышцы на спине перед броском, и главгер вынужден был отступить. Неясная тревога и намек, читавшийся в позе скорпиона, подсказывали, что с таким противником ему сейчас не совладать.

«Моб второго уровня, значит, – вспомнились ему слова мага. – Выходит, я с нулевого поднялся только на первый. Ворон говорил, что он пятнадцатого. Интересно, это много или мало?.. Ладно, с ежами пока не будем связываться».

Внезапный порыв ветра окатил его серо-зеленой волной гнили и тухлятины. Стрелец обернулся – запах исходил от черного холмика невдалеке, который он по запаре упустил из виду. Стрелка на компасе указывала направление – туда.

В инвентаре отдельной ячейкой сложены были десять шкур, осталось добыть еще две и медное перо какого-то особого монстра. Он вернулся к Черной Куче – горке из похожей на ил субстанции. Дышать полной грудью здесь не давал воздух специфичного цвета.

Насыпь была метра полтора высотой и пятьдесят в периметре. Стрелец обошел насыпь, но ничего, хоть отдаленно напоминающее Крококрыла, не заметил.

Делать нечего – пришлось, подавляя отвращение, карабкаться на зловонную горку. Под слоем густой, илистой субстанции попадались обломки мебели, истлевшая одежда, черепа зверей – в общем, целая музейная выставка металло-деревянно-каменного хлама невнятного вида. Здесь, судя по всему, городская свалка, которую грызуны облюбовали в качестве притона. Но сейчас – ни одного не видно, попрятались.

Стрелец взобрался на самый верх и увидел под собой глубокую, широкую яму. На дне ее пенилась зеленая лужа, опоясавшая островок, а на островке возлежало клубком что-то черно-серое, выделяющееся на фоне оврага только чуть блестящей спиной. То, что оно живое, он понял, когда оно всхрапнуло.

Стрела бессильно звякнула о храпящую кучку – и отскочила. На островке недовольно заворчали. Гэгэ настороженно пульнул еще.

«Вот зараза. Из какого теста ты сделан?»

Черно-серая кучка начала вставать. Мощный хвост хлестнул по луже, крокодилья пасть плотоядно зевнула. Сонные глаза недобро зыркнули по сторонам. Чудовище вытянулось во всю длину и утробно зарычало.

В этот момент под ноги Стрельцу кинулся шальной грызлюк, которого недовольство чудовища со дна ямы пугало больше, чем перспектива выхватить стрелу от первоуровнего игрока. Один крит в голову сразу выбил из камикадзе дух, но неприятный осадок остался – наверно, не стоило агрить сего почтенного босса, тем более во время его сна, а еще тем более – когда он голоден. А то, что нарвался на босса, а не на просто усиленного моба, он догадался лишь тогда, когда вспомнил напутствие Сухащека – не соваться на Кучу в одиночку: явный намек на групповое задание. И хотя внутри ничто не голосило о неравенстве уровней, он понимал, что начальник свалки ему не по зубам. Теперь либо орать подмогу (хотя стыдно), либо удирать.

Чудовище встало на задние лапы и внушительно простерло за спиной огромные, но с точки зрения аэронавтики бесполезные, медные крылья.

«Ну, зато теперь я точно знаю, что это Крококрыл. Крокодил с крыльями».

Покончив с ритуалом запугивания, рептилоид опустился на четыре лапы и довольно резво для своих габаритов устремился на главгера. В голодных глазах монстра, как показали бы в фильме, отразился бледный от ужаса портрет Тома Хэнкса. Но не так в игре страшит смерть, как перспектива потерять накопленный опыт в случае смерти.

Оставим за кадром ответ на вопрос: человек ли становится похож на того, кого имитирует, или имитирует он потому, что чем-то похож на объект подражания. Сходство с Форрестом Гэгэ оправдал безупречно – побежал скорее ветра. Чавкающий топот преследовал его еще с полсотни метров по полупустыне… Но как и создатель киноверсии Форреста Гампа, так и создатель Гэгэ помешает трагичному развитию событий удачным стечением обстоятельств. А именно:

– Пу-у-ул! – раздалось вдруг совсем близко. Послышались глухие удары и лязг.

Стрелец обернулся и облегченно выдохнул.

Недалеко от него трое перехватили Крококрыла. Первый – похожий на мистера Андерсона (Нео) из «Матрицы» – с круглым щитом и коротким клинком, без шлема и доспехов, суетился вокруг чудища и, подразнивая, наносил неприятные раны. Наклейка на его торсе гласила:

Т-800

Рубака. Темная Сторона

Юный Защитник

1200 GearScore

«Нео не Терминатор, вот дурачок!» – хмыкнул Гэгэ, когда унялось сердцебиение.

Второй – Инженер, стоял на вершине соседнего холмика и орудовал приспособлением вроде пульта с рычагом, с помощью которого управлял небольшим деревянным дроидом, похожим на маленькую баллисту, который пускал в босса арбалетные болты.

Жорик

Инженер. Темная Сторона

Юный Робототехник

1054 GearScore

Третья – стояла совсем близко к монстру, изредка бубнила под нос заклинания, но в основном откровенно скучала. Это была уже неплохо одетая Чародейка с внешностью Веры Брежневой, в длинном вечернем платье цвета молодых пролесков. Блестящую диадему на голове украшала копна золотых волос, а в тонких ручках, унизанных драгоценными браслетами и золотыми кольцами, мерцал хрустальный посох. Поперек соблазнительной груди, наискосок от плеча до талии, нисколько не скрывая глубокого декольте, льнула красная лента с мультипаспортом:

Вотэтожопа

Чародейка. Темная Сторона

Умелая Целительница

Гильдия «Уральские самураи»

3330 GearScore

Т-800 быстро ослаб под натиском Крока, хромал на левую ногу и пригибался к земле после каждого попадания увесистой лапы в Простой Деревянный Щит. На лице его кровоточила рана.

– Хилл! – простонал он.

– Да вижу я, ниссы, – буркнула Чародейка и сотворила заклятие. Голубые нити вырвались из посоха и окольцевали Юного Защитника. Т-800 приободрился, перестал хромать, а рана на лице вмиг затянулась.

Между тем сила целительного колдовства спровоцировала босса атаковать Чародейку как более серьезного противника. Чудовище хватило подол синего платья, но с равным успехом мелкая шавка могла нанести вред песцовой шубе благородной дамы. Умелая Целительница брезгливо дергала подол, пытаясь отцепить приставшую огромную тварь. Секс-символ любителей дивана и пива была боссу настолько не по зубам, насколько Крококрыл – главгеру.

– Танк, держи агр! – сказала она Рубаке.

– Sorry, – Т-800 с оскорблениями бросился на Крококрыла. Но скудный арсенал танкующих умений (Пошлый Юморист на шлеме и обидное Плашмя по Роже на мече) не позволяли ему эффективно исполнять роль Защитника.

– Я же говорил, что не хочу играть танком, – пожаловался он, когда с трудом переагрил моба.

– Опять хнычешь, – вздохнула Вотэтожопа. – ДДэшером любая школота может сыграть, поэтому их кругом больше, чем грязи. А танки всегда нарасхват, в любую гильдию с руками отрывают. Мне тоже не хотелось баффера качать, а потом понравилось. Уважают все, на штурмы всегда зовут. Ты только вслушайся, как красиво звучит: причиняем добро, наносим радость. А ты, когда подкачаешься, будешь прикрывать пати своей мускулистой грудью. Настоящий мужик!

Стрелец, не обращая внимания на происходящее, очарованно пялился на прекрасную брежневу. И даже очки условного опыта, которые не успел раскидать после повышения уровня, он без сомнений инвестировал в Зоркость, чтобы издалека удостовериться, что жопа у Целительницы действительно была – «вот это».

– Эй, Нфктыр! – заметила его, наконец, красавица-Чародейка. Стрелец даже воспарял духом от того, что такая краля с ним заговорила. – Ты чё там встал? Сам напал на Крока, а теперь в кусты?

Пристыженный Стрелец тотчас занял позицию рядом с Инженером, выхватил стрелу и благодаря повышенной Зоркости отправил ее Точно в голову монстру. Крококрыл от попадания взвыл и ненавидяще глянул на недавнего беглеца.

– Ого! – сказала Вотэтожопа. – Такой маленький, а уже нехило бьешь!

Похвала смутила Стрельца. Покраснев, он вновь пустил стрелу, однако новый удар оказался менее эффектным. Этот Неловкий инцидент слегка расстроил парня – он собирался произвести впечатление на красавицу – но кроме самого Гэгэ Неудачную атаку никто не заметил.

Крококрыл к тому времени был уже сильно побит. Здоровье босса кончалось, израненные бока сочились бледно-зеленой кровью. Он надрывно сипел, хромал на две лапы, а теперь стал еще и абсолютно слеп – заслуга главного героя.

– Внимание, скоро взлетит! – предупредила Чародейка.

Крококрыл, словно сдаваясь неумолимым бойцам, рухнул на пузо и поджал под себя лапы.

Т-800 отскочил подальше, не заботясь об удержании агра. И вовремя – напрягши последние силы, Крок оттолкнулся от земли, подлетел на несколько метров и расправил крылья, став похожим на нелепого дракона. При этом из точки старта вырвался мощный воздушный поток и ударил по области – к счастью уже пустой, не считая Вотэтожопы, но ее лишь окатило пыльной волной. Вера брежнева чихнула.

– Не дайте ему сбежать! – сквозь кашель кричала она. – Пли! Щас трэш попрет!

Трэшем оказалось полчище грызлюков, которых жалобно вызвал на подмогу издыхающий босс. Но не будем вдаваться в вопрос, почему он не мог сделать этого раньше, лады? Скажем, таковы правила игры.

Прикрывшись живым щитом подчиненных, Крококрыл с тяжким вздохом опустился на землю и спешно заковылял в укрытие. Т-800 рванул было догонять, но крысы тотчас перехватили его, насели клыкастой гурьбой и не давали сдвинуться с места.

– Жор, у дроида есть Дымовая Завеса? – спросила Чародейка.

– Нет. Но есть граната с Пыльной Неразберихой, – ответил Инженер.

– Только одна?

– Все, что успел накрафтить.

– Ясно. Нвыктыр, помогай танку, – распорядилась Целительница. – А ты, Жорик, кидай гранату и выводи дроида на тот холм – оттуда весь путь Крока будет на дистанции выстрела.

Угу, а Жорик не мог изначально занять ту возвышенность, если она такая стратегически важная? – заметит придирчивый Читатель. Ответим: ну, допустим, таковы правила драмы.

Раздался хлопок – и на поляне взбухло серое облачко. Инженер вместе с роботом-баллистой устремился сквозь Пыльную Неразбериху вслед за Кроком, а грызлюки в панике разбежались от танка. Стрелец невольно метнулся куда-нибудь от облака и бесконтрольного полчища ядовитых клыков, но оступился, повалился наземь – и скатился со склона холма именно туда, откуда бежал – прямо в эпицентр драки за шмот, где моментально был искусан и почтисмертельно ранен.

Т-800, накопив Энергии, отчаянно принялся выманивать грызлюков на себя низкоуровневой бранью:

– Эй вы, говнюки! Давайте все ко мне, щас папка вас жестко отлайкает! А ты куда, сученышь? Хочешь расскажу как твоя крысиная мамаша на вонючей свалке хвост поднимала перед каждым встречным хомячком…

Восстановив Здоровье болтливому танку, Целительница направила в полудохлого Стрельца несколько ментоловых нитей. Вид у веры брежневой был недовольный:

– Нвыктыр, – закатила она прекрасные глазки. – Чтож ты неловкий такой!

Стрелец про себя выругался:

«Бли-и-и-ин, хотел же в Ловкость вкачиваться. Как будто жоп никогда не видел…Ну, хорошо хоть не сдох».

Практически выдернутый из лап Смерти и Потустороннего мира, обратный билет из которого придется заплатить временем или дебаффом местному Харону, Стрелец вновь ринулся в бой. Задача выпала ему непростая: нужно было успеть выхватить и зарядить стрелу, оттянуть жилу полурога, прицелиться и выстрелить посреди этой Пыльной Неразберихи. Как видит дорогой Читатель наш главгер не оставляет попыток шокировать столь лакомую самку, чтобы произвести эффект и потомство.

– Тебе пригодится кинжал для ближнего боя, – посоветовала ему Чародейка. – Как наметится вариант – обязательно приобрети. Хотя на втором уровне Стрельцам должны выдавать бесплатно.

– Крутые у тебя сандалии, – решился на комплимент Гэгэ.

– Туфельки Стервы, – кокетливо похвасталась та. Каблучком от изящного украшения девичей ножки несравненная вера брежнева кровожадно протыкала черепа бессильно вьющихся вокруг нее грызлюков. – С Медузы выпали. Только это единственная боевая шмотка у меня – все остальное я в хилку вкидываю, чтобы чаще на штурмах фармить. Залечивать раны полусотне бойцов под шквальным огнем – задача непростая.

Стоять рядом с Чародейкой Стрельцу было приятно: от нее пахло весной, молодостью и солнечным полднем в Голливуде.

– Надо было меня посылать на добивание Крока, – сказал он, чтобы хоть немного приподнять свои акции на бирже самцов. – Я быстрее бы Инженера справился. Что-то он долго. Не подох случайно?

Но Чародейка легко вернула на место его котировки:

– У дроида бронебойные болты. А со стрелами ты до ишачьей пасхи будешь с боссом возиться.

– А с Крока много лута падает? – Стрелец резко сменил неудобную тему.

– Порядочно. Только низкого уровня, но вам в самую пору.

– Зачем тебе низкоуровневое барахло?

– Не мне, а танку. Мы с ним в реале знакомы. Помогаю квесты ему делать.

В сердце Гэгэ что-то кольнуло. Он вообразил себе красавицу, ничем не уступающую по внешности виртуальной Чародейке, разгуливающую в белые ночи по набережной Питера, в самый пик лета, за руку с этим придурком Т-800, место которого занимало невнятное пятно, впрочем, похожее на Киану Ривза. (Это его ужалила ревность из-за того, что какой-то Рубака, хилый и неумелый танк с мизерным Разумом, судя по малоэффективности его умений нарываться и изящно сквернословить, каким-то чудом подцепил в реале настоящую красотку.)

В этот момент главгер должен был бы понять, на что намекает ему Автор, но, увы, Разума, чтоб разгадать суть скрытых между скобками фраз Стрельцу не хватило. Поэтому оставим пока эти бесплодные попытки до следующего повышения уровня.

– Килл! – Инженер стоял на гребне холма и радостно махал руками.

Убийство предводителя на грызлюков подействовало как взятие Рейхстага – они просто разбежались, поджав лысые хвосты. Стрелец добил последнего монстра, вцепившегося в платье Чародейки, но неуклюже застрявшего из-за собственных когтей.

Вокруг команды медленно таяла целая орда поверженных тушек.

– Кому надо шкуры – снимайте, – сказала Вотэтожопа. – Потом пойдем смотреть трофеи.

Стрелец наспех содрал оставшиеся меха грызлюков для квеста и поспешил к Чародейке, важно наблюдавшей за браконьерством с холмика недалеко от убитого босса.

– У тебя кроме автоатаки есть какие-нибудь спеллы? – спросила она.

– Есть, Кусачая Стрела. На ремне. Только я не понял, как ее использовать.

– А, я плохо знаю шмот Стрельцов, но это баг, скорее всего. Атакующие умения должны быть только на оружии. На одежде либо защитные, либо улучшалки. Туфельки Стервы – исключение, но их никто не носит, кроме хилов.

– Ворон, говнюк, специально подсунул багнутый ремень, – прошипел Гэгэ. – Что толку, что он зеленый.

– Это Ворон тебе его дал? – заинтересовалась Целительница.

– Ага, – буркнул тот. И «мысленно хлопнул себя по лбу»: совсем забыл о конспирации, маг ведь предупреждал, чтобы не распространялся о нем.

Странный взгляд Чародейки высверлил в его сознании недоумение, но оба промолчали, так и не озвучив своих мыслей.

– Что у тебя за ник такой странный? – спросила она, когда вышла из минутного раздумья. Заботливые и магические глаза лучились родительской теплотой. Целительница вызывала доверие.

Стрелец собрался было поведать историю возникновения своего никнейма, когда заметил подходящих к ним Жорика и Т-800. Рассказывать при них совсем не хотелось – наверняка засмеют. Поэтому Гэгэ сотворил на лице непринужденную маску и пропел:

– Да это мне впадлу было придумывать ник для альта. Хотел посмотреть, что из себя представляют Стрельцы. Основа-то у меня уже прокачена.

– Здесь лимит установлен. Максимум один персонаж, – сказал Т-800.

– Ага… а я… а я другой аккаунт завел просто, – промямлил Гэгэ.

– Разрешен только один аккаунт на IP, здесь с этим жестко. Хотя иногда мне кажется, что Система способна блокировать «повторное подключение» даже отдельной личности, – Т-800 занял место рядом с Целительницей. Та поглядела на него лучисто снизу вверх, и на платье у нее в районе груди как будто выступили две маленькие шишки. Сердце главгера снова ёкнуло. Он показался себе жалким и недостойным, потому что обман не удался и вранье раскрыто, но никто не укорил его за этот поступок, будто им все равно, что лопочет это неопытное дитя.

Ментальная борьба за самку была проиграна с большим перевесом. Чтобы замаскировать свое бегство, главгер побежал раньше других осматривать трофеи с поверженного босса.

Мертвый Крококрыл лежал в собственной крови. Возле пасти с болезненно свисавшим языком летала стайка насекомых. Некогда могучий король свалки притворился каменным трупом, окоченевшим на веки веков и совершенно безобидным.

– Самый противный боссик в стартовой локации, – сказала Чародейка.

Она вынула складной нож и вспорола Крококрылу брюхо. Из утробы вывалилась знатная куча одежды. Создалось впечатление, будто чудовище за свою жизнь проглотило дюжину криворуких ламеров, а снаряжение их осталось непереваренным таиться во чреве.

Вера брежнева присела у добычи и, морщась, принялась ворошить наманикюренными пальчиками. Остальные, сгорая от нетерпения, присоединились к осмотру.

– Я и не думал, что это групповой босс, – сказал Стрелец, решив, что в данной ситуации выгодней признать свой скромный стаж в игре. И как-то полубессознательно обругал суровые законы сисадмина-отца, из-за которых не успел подробней ознакомиться с гайдами до того, как закажет «Armour of God». А заказывать приходилось в спешке, чтобы успеть до начала сессии.

Дадим главгеру за этот благородный порыв сладкую печеньку, но сначала оправдаем его в глазах Читателя. Сошлемся на недоработки Системы. (Ах, как легко и приятно винить во всем несовершенство этого мира!)

– Очередной баг, – сказал Т-800. – Игра хороша, все натурально и клёво… но косячная местами. Разрабы давно обещают пропатчить, только воз… как это там… стоит на месте.

– На приближение опасных тварей настроена «сигнализация», – сказала Вотэтожопа. – С этим все нормально. А вот для боссов почему-то не придумали распозновательных ощущений. Но выделить их все-таки можно: у боссов всегда уникальный внешний вид. А рейдовых и без того не спутать – они все великаны и не агрятся, если первым не нападать. – Округло-объемная под тонким платьем причина мужских слюней плавно колыхалась в такт движениям веры брежневой. Гэгэ не стесняясь пялился в вырез декольте, позабыв следить за дележом добычи. А Инженер тем временем примерял Белый Халат Аспиранта.

– Ферфе, твое! – Т-800 бросил Стрельцу редкую шляпу с пером.

Легкая Шляпа Молодого Стрельца

С Прицелом

– О-о, круто! – Инженер присвистнул. – Синька на Зоркость выпала. С этой фигней ты долго проходишь.

Чтобы не выдать щенячьего визга, Стрелец нашел повод изобразить брюзгливую мину, пробубнил:

– Очень вовремя. Я как раз влился в Зоркость.

– Вот нубяра, – рассмеялась опытная Чародейка. – Стрельцам Удачу и Ловкость нужно качать, а все остальное добирать экипировкой.

Гэгэ сделал вид, будто обращение «нубяра» относилось вовсе не к нему, нацепил обновку, спрятав обиженную гримасу в тени от полей шляпы.

– Надеюсь, она не багнутая. А как использовать умение?

– Поищи, где-то должна быть кнопка, – подсказал Жорик.

Главгер отыскал кнопочку в полях шляпы и нажал. В тот же миг перед правым глазом появилась круглая линза, через которую мир, действительно, виделся как через снайперский прицел. Оптические технологии позволяли фиксировать цель, приближать, удалять и замерять расстояние. Однако постоянно ходить с такой штукой было неудобно – чтобы смотреть через линзу приходилось зажмуривать левый глаз.

– Полезная штука, – сказал он. – А почему больше одного аккаунта нельзя заводить?

– Из-за штурмов, – ответила Чародейка.

– Штурмы?

– Да. Типа междоусобица полисов. Большое PvE/PvP состязание с участием игроков и искинов. Как в «линейке», – от тела Чародейки исходил такой жар и запах, что Стрелец с ног до головы превратился в вареного рака, задыхавшегося от пряностей. – Здесь неплохо развиты шпионаж, дипломатия, торговля и производство. Некоторые полисы могут завести против кого-нибудь дружбу. Поэтому Система очень резко пресекает двойное подключение.

– Полисы – это вроде рас, – добавил Т-800. – У каждого свои четыре основных класса. Они аналогичны нашим, но со своим… как бы так выразиться…

– Колоритом, – подсказала Чародейка. – Тебя надо в Библиотеку сводить, чтобы Разум повысить. Тупой танк мне не нужен. При этом каждый полис ведет свою линию сюжета. Я знаю, что Лоун-Кор охраняет Раскол. Это самый мистичный сюжет. Склун занимается поиском сокровищ и мудрости – их любят штурмовать ради уникальных предметов и новых знаний. Улич недалеко от светляков, так что ежедневное PvP гарантировано…

– Когда я начинал, меня не спрашивали, какую фракцию я хочу выбрать.

– Система сама определяет. Как именно – известно только ей.

– О, смотрите! – Главгер выудил замечательную пару ботинок: из черной кожи с металлическим носком. Обувка недружелюбно щерилась шипами. – Ух ты, круто! – И одним махом скинув свои старые ботинки, натянул находку на босые ноги. Затем встал, сделал несколько шагов, с трудом попрыгал. – Какие они тяжелые. Не побегаешь…

– Силы не хватает, – хохотнул Т-800. – Читай, что написано.

Гэгэ сбросил правый ботинок и прочитал на корешке:

Колючие Ботинки Неприкосновенности

Наносят Острый Пинок

– Для ДД, но танку тоже пойдет, – сказала Чародейка.

– Так что гони сюда, – Т-800 протянул руку.

– Победители штурма контролируют город, пока их не выбьют оттуда, – просвещала главгера, а заодно и Читателя, Целительница. – Обычно удается опустошить Сокровищницу. Ну, и основной квест выполнить тоже. Хотя есть любители и более изощренных удовольствий… Война по всем правилам!

– Держи ремешок, – Жорик подтолкнул к Стрельцу скрученную в кольцо толстую полоску кожи с увесистой бляхой.

Хороший Ремень Молодого Охотника

Содержит Прочный Поводок

– Это для Охотника, – сказал Гэгэ.

– Все равно твой ремень бесполезен, лучше продай вендору, – сказала Вотэтожопа. – А так, может, петом решишь обзавестись.

– У Стрельца может быть пет?

– Если Ханта надумаешь качать. Это подкласс Стрельцов. Ты разве не читал при выборе персонажа?

– Бегло, – отмахнулся Гэгэ, в сердцах проклиная поспешность Ворона, не позволившего толком ознакомиться с буклетом на форпосте. – А какие еще у меня подклассы?

– Есть Лазутчики. На штурмах эти ребята незаменимы – они легко проникают за крепостные стены и открывают ворота. Или шпионят и крадут что-нибудь в замке. Их часто нанимают для спецопераций во враждебном городе. Есть Снайперы – они владеют убойным дистанционным оружием. Но по мне так самый скучный подкласс, однокнопочный. Хотя среди ДД им мало равных. И Охотник – здесь многое зависит от зверя, которого приручишь, но в целом они довольно прикольные. В общем, подробно тебе классовый наставник расскажет на втором уровне.

Из добычи, кроме халата, Инженер выбрал себе простые Штаны с Кучей Карманов и бряцающий ящик инструментов, от которого пришел в полный восторг. Защитнику повезло больше всех: он стал обладателем целого сета: Щита Неприкосновенности, Кожаных Наручей Неприкосновенности, той же «колючей» серии ботинок и шлема, отчего напоминал теперь ежика-неформала с лицом Лукаса Хилла. Кроме шапки и ремня Стрелец раздобыл себе Камуфляжный Плащ цвета хаки и заменил скорбные сапоги на приятную зелень – Ботинки Мягкой Поступи. Скосив глаза на грудь, он отметил, что счетчик его GS накрутился до 914. Чародейке ничего не подошло ни по достоинству, ни по размеру и, кажется, по цвету и фасону. Лишний хлам они утрамбовали в сумки, сколько могли унести, для продажи вендору.

– Ну все, мне пора. Спасибо вам за пати. Я пошел, – сказала вера брежнева и дунула в свисток вызова маунта. В тот же миг раздался утробный топот и возле Целительницы в облаке пыли возник носорог, только с двумя бивнями, как у слона. Спину транспортного средства укрывала красочная попона, расшитая драгоценным бисером, а возле шеи размещалось мягкое седло.

– Пошел? – переспросил Стрелец. – Я думал, что ты девушка…

– Нет, – нежно улыбнулась Чародейка. – Мне просто нравится играть аватарами женского пола.

Главгер вообразил себе ее слова, изреченные басом. Получилось какое-то Кончита Вурст.

– Ага, он пялится на их задницы, когда они бегают в режиме третьего лица, – рассмеялся Т-800. – Страшно представить, что он вытворяет со своим телом, когда остается наедине.

«OMG!» – подумал Стрелец.

Надеюсь, дорогой Читатель простит мне этот некомичный, как выстёбывающий самого себя стёб, но зато шаблонный гэг с «трансвиститом». Мне хотелось пробудить неприязнь к этим двум совершенно никаким персонажам, выдуманных второпях и кое-как, чтобы, надарив им в дорогу словесных богатств, оправдать их отсутствие в дальнейшем.

А вот Жорика сохраню в уме, ведь он не успел запороть Авторский промысел низкой степенью участия в вышеописанных событиях. Только перед тем, как добавить Инженера в друзья, нелишне продумать ему биографию.

– Я в город, тебя подвезти? – спросил Целительница у приятеля.

– Ага, поехали.

Т-800 отколупал ножичком медное перо Крококрыла и сунул отвалившийся предмет в заплечный мешок. Вотэтожопа одним грациозным прыжком оказался в седле и хлопнул рукой позади себя. Его приятель уселся на предложенное место.

– Ну, ребята, бывайте! – сказал Вотэтожопа. Носорог сорвался с места в пыльный галоп.

– Ты прикинь, я чуть было не запал на… него, – сказал Стрелец, когда они с Инженером остались вдвоем.

– И я, – улыбнулся тот. – Кажется, это Аура Соблазнения, читал на форуме. Классная штука: говорят, неслабо увеличивает репутацию у аборигенов, доступна только женщинам-Чародейкам.

– И как противостоять этой ауре?

– Качать Волю, наверно. Она от любого контроля спасает.

Они молча сковырнули себе по медному перу. О чем говорить – оба не знали. Трудно завязать разговор двум случайным знакомым, когда нет повода продолжать общение.

– Странная парочка. Один истеричка, другой нытик. Я с ними больше в пати не пойду, – нарушил молчание Жорик, когда вот так вот стоять в тишине стало совсем невмоготу.

– Да, – неубедительно отозвался Стрелец.

– Ну что, приятно было познакомиться. И спасибо за пати.

– И мне тоже. И тебе.

– Увидимся!

Покончив с делами, Стрелец направился в город.

«Хорошо, что сумка невесомая, – думал он по дороге. – В мешке сейчас, наверно, килограмм пятьдесят…»

Вечерело. Окраина Вельзевула медленно просыпалась. Стрелец, держа перед глазами подробную карту, двигался по улице, внимательно водя пальцем по маркерам. Конюшня, постоялый двор Добрыни, зверинец Микулы, дома, дома, дома… скотобойня… Где же эта мясная лавка?

– Не спится? – спросили вдруг над самым ухом. Это был Ворон, на своем черном коне, незнамо как подкравшийся тихо.

– Квест сдаю, – отстраненно ответил Стрелец. На плечи ему давила Усталость – самое время закругляться… не принимая формы круга.

– Солнце еще не село, а ты уже весь в делах, – сказал маг. – Или, сдается мне, ты так и не ложился?

– Завершу квест и пойду отдыхать.

– Пропустишь много интересного – Темные просыпаются на закате. А я смотрю, ты приоделся, и ремешок сменил…

– Ага. Ты ведь специально мне подсунул багнутый ремень!

– В самом деле? – удивился Ворон. – Честно говоря, у меня и мысли не было… В чем заключается ошибка этой вещи, можешь поведать?

– Кусачая Стрела – она должна быть на оружии. На одежде атакующие спеллы не работают!

– Действительно, баг, – легко согласился Ворон. – Процессоры Мэрлона – весьма сложные механизмы, иногда они дают сбой… У меня есть целый список вещей, которые нужно починить, я обязательно внесу туда и твой старый ремень. Как он назывался, не подскажешь?

– Не помню уже, – буркнул Стрелец. Ремень и все добытое с Крококрыла добро он спешно монетизировал у торговца пирожками.

– Ладно. Это, конечно, усложняет дело, но я обязательно отыщу. – Ворон посмотрел куда-то вдоль улицы. – У нас много работы. Аватары недовольны, в последнее время багов скопилось большое количество.

– Как ты нашел меня?

– О, это очень просто, – Ворон даже обрадовался такому вопросу. – Я зашел в хостел, посмотреть, как ты устроился, но тебя там не оказалось. Значит ты, как и все новички, скитаешься где-нибудь средь бела дня. Есть несколько мест, где молодняк зарабатывает свои первые деньги. Разумеется, эти варианты не самые легальные и доходные. Контрабандисты и поддельщики используют низкую репутацию новичков среди добропорядочных Темных, чтобы втянуть их в свои аферы. Я так полагаю, ты спешишь к некому Сухощеку в подпольную дубильню. Да, эти ребята мастерски выдают шкуру канализационных крыс за благородного лисца…

– Кто носит шубы по такому пеклу?

– Землянину трудно отличить холод от зноя, когда нет перед глазами точных данных из погодных приложений на смартфоне. +24 – можно выходить на улицу в шортах, -5 – надевай свитер, облачко с каплей – бери с собой зонт. Вам нужны цифры, весь ваш мир построен на цифрах, земляне оцифрованы и обуквенены. На Мэрлоне такой точности нет, здесь все относительно. Здесь все практически равны – без этого условия не смог бы возникнуть мир не государств, а полисов. Что касается шуб – мы надеваем их в снежную погоду. Но не в Вельзевуле – на этих широтах не бывает зимы, а северней, в Крепости Тана и Обители – там весна никогда не наступит, ибо Мэрлон давно уже не вращается вокруг солнца. Классика жанра – для каждой локации свои природные условия…

– Где же лавка Олдмира? – бубнил, не слушая трёп мага, Стрелец. Улица впереди заканчивалась, а нужных координат так и не было видно. – Хоть ты мне подскажи, ты ведь местный. И почему маркеры не стоят на цели и месте сдачи задания. Заблудиться можно. Тоже баг, что ли?

– Нет. Шайка Сухощека конспирируется, не хотят привлекатьлишний раз внимание органов правопорядка – что за банда станет метить свое логово на карте?

Ворон поднялся в стременах и огляделся.

– А, вот, мы ее недавно прошли, – указал он за спину Стрельца. Тот вздохнул и поплелся обратно.

– Слушай, а когда я начну исполнять роль главного героя?

– Не терпится? Хе-хе, понимаю. Сам бы с удовольствием побывал на твоем месте. Но – не в моих это силах, увы. Скоро. Нужно синхронизировать твою линию сюжета с второстепенными. Потерпи. Я представляю, как скучно бегать за мобами, чтобы добывать с них шкуры. Даже фарм супербоссов, как серия любимых книг, напоминает затянувшийся праздник. Развлекает многообразие, а не однотипность.

Они остановились у вывески «Мясная лавка Олдмира», по соседству с которой располагалась скотобойня.

– Я же проходил здесь, когда ты мне встретился, – сказал Стрелец. – Как я не заметил…

– Отвлекся, наверное, – пожал плечами Ворон.

– А ты мог бы и подсказать. Ты ведь знал, куда я направляюсь!

Маг ничего не ответил, соскочил с седла возле неприметного домика и коротко отстучал условный сигнал. Тук, тук, тук-тук-тук.

Грязные шторы на окнах всколыхнулись и замерли. Через некоторое время в двери образовалась узкая щель, в которую могла пролезть только рука.

– Давай, – прохрипели с той стороны.

Стрелец, помешкав, сунул в проем добытые шкуры и перо Крококрыла. Рука тут же исчезла, дверь затворилась.

– Эй!

– Погоди, – Ворон коснулся его плеча. – Обманывать ему невыгодно.

– И не боится он. Здесь же маг, вроде как член правительства или как там это у вас. А они, оказывается, поддельщики.

– Меня опасаться нечего, – мягко ответил Ворон. – Я склонен всему говорить «да». Очень выгодная позиция, когда нужно добиваться своего. В мире магии бездействие – тяжелейший грех, а искусстный чародей даже проигрышную ситуацию способен перевернуть в свою пользу. Поэтому запреты для других сильно ограничивают твои собственные возможности. В данном случае эти нелегалы помогают новичкам добыть первые деньги, чтобы те не загнулись от потери Здоровья. Хорошее задание на первых порах трудно получить. Накопи хорошую репутацию у местных – вельзевульцы должны быть уверены, что ты серьезно настроен играть. А не так, побегал, посмотрел и удалил…

– Какая им разница? Это же просто NPC.

– Я ведь говорил тебе, это их жизнь. Быть NPC – это работа. Мэрлонцы тратят на тебя свое время и вправе ожидать отдачи.

Тут дверь снова растворилась, вылезла рука невидимого Сухощека. Стрелец едва успел сообразить и подставить кошель, прежде чем из кулака NPC высыпались монетки.

– Вот и награда, – сказал маг. – Кстати, это многоповторяемый квест. Если хочешь заработать – еще раз переговори с Сухощеком. Он будет утром в том же месте, где ты его встретил. А сейчас лучше отдохни. Двое суток на Мэрлоне равны суткам земным, значит, у тебя дома самый рассвет дня. Садись на мою лошадь. Я провожу тебя до хостела.

Дальше двигались молча. Общий чат Стрелец выключил (наверно, дал себе-настоящему команду снять галочку в настройках игрового средства связи), так что теперь инфосферу города колебали только редкие реплики искинов (обращенные, впрочем, в пустоту). Другими словами – уличная суета как будто погрузилась в эпоху немого кино.

Величественная темнота торопливо наползала на просыпающийся Вельзевул. Фиолетовые гирлянды зазмеились по ожившим улицам. Чат наполнялся голосами, а Гэгэ, утомленный ночными приключениями, сонно клонил голову к холке Воронова коня…

Я тут подумал: а что если не ждать, пока Стрелец наберет достаточно Разума, чтобы разгадать тайные послания Автора (ведь Автор помнит, что его следы ищет некая зловещая тварь, хоть он и забыл об этом), и как-нибудь в обход правилам донести главгеру весть самому? Не взирая на последствия.

Опишу это как-нибудь так:

Главгер рассеяно глядел на немых прохожих. Когда не слышно других – начинаешь слушать себя. И вот какие мысли его посетили:

Кто они все? Под личиной мускулистого Брэда Питта может скрываться щупленькое тельце шестиклассника. Прекрасная Чародейка вполне может оказаться сибирским дровосеком, чей липкий от пролитого пива компьютерный стол усыпан плесневеющими чипсовыми крошками. А под маской Инженера – безработный лоботряс, который прячется в облупленной квартирке на обочине страны, громко разглагольствует в чат о херовой жизни и ущербности низвергнутого в днище мира нефтерубля.

Фейки, но не самозванцы. Люди без своих земных оболочек, воссоздавшие самих себя по собственным чертежам, по образу и подобию кумиров, – разве не это настоящие души? Должно быть, рай выглядит как виртуальная игра, где все равны, бессмертны и счастливы.

«Блин, ну и фигня в голову лезет», – подумал главгер. И вздрогнул.

Эти мысли – откуда? Свои, но чужие. Словно Некто, стоящий превыше него, небожитель, ткущий на полотне миров его, Стрельца, жизнь, дарующий и отнимающий имя и личность, вдыхал в него эти слова. Незримый осязаемый, наплевавший на «конспирацию», ибо не следует Творцу подменять мысли создаваемого персонажа своими собственными и выдавать этим свое божественное присутствие. Или Демиург, который устал от глупости своего творения, ибо даже Ему стало все происходящее невыносимо. Как невыносимо, должно быть, стало однажды Отцу Иегове, зашедшему в тупик в поисках новых ипостасей и состояний, и смахнувшему Великим Потопом весь свой грандиозный проект. На какое-то мгновение полотно описываемой реальности разорвалось, и в красивую, теплую, уютную, иллюзорную жизнь главного героя оттуда повеяло космическим холодом немыслимой Реальности Творца. Будто в натопленную комнату из открытой форточки дохнула зимняя свежесть.

Скверноименный Стрелец замер и насторожился. Что-то нематериальное, вернее, не относящееся к материи привычного мира, трансцендентальное, впервые открылось для него. Демиург! Всемогущий! Не буду скромничать – Мегабог!

Его спутник – Ворон-Кутх – вел впереди коня под уздцы и украдкой поглядывал на спутника. Все перемены в мимике Стрельца и даже, наверно, часть его мыслей, не скрылись от взора опытного мага. Под плотно надвинутым, несмотря на воцаряющуюся ночь, капюшоном вдруг нарисовалось другое лицо, которое никто и никогда еще не видел на суровом и почтенном Кутхе. Это было лицо человека грозного во многих отношениях, но сейчас вдруг осветившееся слабым пока ореолом радости, будто человек этот нащупал узкую тропинку до цели, к которой он так вожделел дойти.

Глава V. Замес под Склуном

Следующую игровую сессию Стрелец начал поиском заданий.

На Темной Стороне Мэрлона был самый разгар ночи. Вельзевульский чат шумел голосами. Слышались реклама, брань, типичный флуд, но громче всех в эту ночь звучала напряженность.

Назревали события, бряцало оружие и сверкали заклятья. Папки носились на маунтах, топча пешеходов, сбивались в крупные кучки, и повседневное их беззаботное веселье едва вибрировало на тревожной струне. Молодняк опасливо глазел по сторонам, то ли не понимая, что происходит, то ли побаиваясь того, что грядет. По улицам Вельзевула маршировали вооруженные отряды Темных, провожаемые длинными вереницами обозов и самоходных орудий, напоминающих дроидов Инженеров, только увеличенные в сотню раз. Из динамиков откуда-то издалека слышалась музыка, напоминающая «Прощание славянки». В городе, словом, будто праздновали 9 мая – или настраивали, как выразился Ворон, операторов на военно-патриотический лад, возбуждая для этого полузабытые в связи с истекшим сроком давности славянские био-программы на укрепление духа у потомков всемирновдругнепризнаваемых победителей.

В эту ночь кабаки пустовали, зато арены для PvP гудели от поединков. Аватары тренировались, отрабатывали умения, повышали характеристики, вертели набором доступной экипировки так и эдак.

Но общего волнения Стрелец не разделял – подобно праздному меломану, бредущему по людной улице в наушниках, он беспристрастно глядел на суету «немого кино», потому что с прошлого посещения игры так и не включил общий канал. Честно говоря, ему было до лампочки, какой сегодня день недели по мэрлонскому календарю, что за военный парад, а тем более – что модно обсуждать нынче в чате простых пользователей: свою vip-миссию с нехитрой судьбой «подтанцовки» наш главгер не связывал, и вид имел слегка надменный.

«Не будет тебя – не будет истории. Не будет истории, в которой ты спасаешь всех нас, не будет и нас самих. Теперь ты понимаешь, насколько важен для Мэрлона?» – эти слова Ворона он не раз доставал из памяти, чтобы полакомиться, как Винни-Пух сладкотекучим медом, вчера перед сном, а затем в сомнительной трезвости ночных галлюцинаций, и они же, эти приятные слова, были первой мыслью по пробуждении.

Набить экспу, чтобы одеться в нормальные шмотки, он решил на квестах, которые охотно предлагали рассеянные по локации NPC.

Однотипные, как под копирку, искины большей частью тупо слонялись по городу. На попытки взаимодействовать они отвечали взглядом, полным желания понять собеседника, и единственной фразой типа «привет» или «здравствуйте». Но толковой беседы не выходило. Стрелец чувствовал себя иностранцем, попавшим на курорт, где из его родного языка все знают лишь слова привествия – и то вежливости ради.

Но встречались и другие, которых отличали нестандартный внешний вид, указывающий на присутствие характера, и немой вопрос на лице. Стрелец помнил, что в играх над NPC, дающих квесты, висят особые символы – обычно вопросы. Когда задание выполнено, вопрос разгибается в восклицательный знак. В «Armour of God» разработчики обошли это правило, чтобы не отрывать функционал игры от игрового мира, и вшили все обозначения непосредственно в мимику и внешний вид NPC. Этот нехитрый способ помогал землянам забыть, что они гуляют по чужой виртуальной планете.

Почти сразу ему попался один Темный по имени Кристофер Глупый в протертом (особенно спереди) клетчатом костюме, резиновых калошах и старомодной бейсболке с сеточкой. Кристофер увлеченно замерял животом мостовую возле Дворца Вельзевульской Культуры. На хихиканье Стрельца, заглядевшегося на эти маневры, он встал, отряхнулся и учтиво представился беженцем из Улича, осевшим в городе Хозяина. А потом рассказал, что ищет своего древнего плюшевого мишку, подаренного отцом в незапамятные времена, еще в детстве (эти сведения вызвали у нашего главгера что-то вроде ностальгии по забытому поводу), и просил помочь, обещая в награду скидочный купон оружейного мастера Мыкуя, с которым состоял в близких к дружественным отношениях.

Стрелец согласился помочь. Несмотря на безумное и отсутствующее выражение, зацикленный в плюшевом детстве чудак вызывал доверие и гарантию получения награды. К тому же ничего не стоило выполнить такую пустяковую просьбу – это не многочасовой мободроч с целью выбить особливо редкостный анатомический орган.

– Если попадется тебе где-нибудь, – напутствовал Кристофер Глупый, – немедленно сообщи мне. Пожалуйста. Это все, что осталось у меня от отца и родного Улича.

Затем он повстречал Темную пенсионерку, горестно стенающую подле столба с фиолетовой гирляндой. Тасья Горемыко – так величали сей божий одуванчик – привлекла своим совершенно обычным внешним видом (серое пальтишко, цветастый платок на голове, стоптанные туфли). На лице ее читалось такое горе и такой светился вопрос, что, можно подумать, если никто не подойдет к ней сей же час и не поможет, она тихонько ляжет в давно заготовленный для самой себя гроб и спокойненько помрет, чтобы никого этим ничтожненьким событьицем не потревожить.

– Ах, милый, – вздохнула Тасья Горемыко. – Видишь ли, у меня есть чадлер Саня – самое необыкновенное создание на Мэрлоне. Никогда до него не было и не будет подобных.

– Что еще за чадлер?

– Мой зверек. Домашний зверек. Другого такого не сыскать в целом свете.

– Прикольно. А откуда он взялся?

– Он просто появился, – беззубо улыбнулась старушка. – Взял однажды и появился. Ты не представляешь, какое это милое создание! Я так мечтала, что однажды он появится…

– Ясно. А потом с ним что-то случилось?

– Случилось. Саня очень любит играть, целыми ночами играет. Вот уж непоседа, постоянно играет… Ни секунды не сидит на месте.

«Глупая старуха. Вот заладила».

– Иногда убегает из дому и целыми днями пропадает. Я ему ошейничек специальный связала. Кормлю его речной рыбкой. А ночами он все равно убегает. И так мне тоскливо приходится одной его дожидаться…

«Мне тоже тоскливо слушать тебя», – подумал Гэгэ, хотя от самого вида Тасьи его сердце щемило каким-то едва уловимым, родным, будто из другой жизни, чувством. (Так, наверно, мы встречаем в каком-нибудь произведении образ дорогого нам человека, но который, в сущности, вовсе не он, а только призрак, состоящий из ассоциаций.)

– Короче, он сбежал и пропал?

– Да не, – махнула рукой бабка. – Вот он, забрался, паразит! стянуть не могу. А сам боится спуститься – высоко ему, трусишке.

Гэгэ проследил за перстом Тасьи Горемыко и разглядел на осветительной гирлянде прижухшее кошкоподобное создание с локаторами как у летучей мыши. Чадлер глядел на них с высоты круглыми от страха глазами и шипел на прохожих.

– И всего-то! Стоило из-за пустяка так убиваться, бабуля!

– Да, – пенсионерка шмыгнула носом.

– Сейчас достану! – воодушевился главгер, заряжая стрелой тетиву.

– Что ты! – испугалась Тасья. – Погубишь ведь!

Гэгэ, довольный тем, что удалось подшутить над бабкой (она-то не знала, что он вовсе не собирался стрелять в невинного зверька, а просто хотел вызвать у нее приступ страха за питомца и уважение к грозному Стрельцу!), опустил свой лук. Шутка удалась наперекор законам кармы: чадлер, почуяв нацеленное на себя оружие, забыл о страхе высоты и в два прыжка очутился в заботливых руках Горемыко. Чем нехило подыграл нашему форресту гампу.

– Ну надо же, как ты так хитро придумал! – посветлела благодарная Тасья. – А я уж подумала…

– Ну что вы, бабушка, – гордо заявил наш главгер. Теперь он не только подрастет в глазах как минимум одной жительницы Мэрлона как грозный вояка, но и как чрезвычайно дальновидный. Для закрепления собственных доводов он обернулся в поисках свидетелей «подвига» и заметил в пяти метрах от себя избавленного от инвалидного кресла чарльза ксавьера в красном буддистском одеянии, показавшего большой палец вверх. – Думать – это моя забота. Рад был вам помочь!

– Спасибо, милый, – благодарно высморкалась старушка. – Дай Вельзевул тебе здоровьица. – И уткнулась в пушистый комок у себя на руках.

– Эй, а мне награда не полагается? – возмутился Гэгэ.

– Что ж я могу дать тебе, милый? – Тасья озадаченно подняла взор на «своего героя». Тот расшифровал ее фразу превратно, согласно воспитанию на шутках петросянов от канала ТНТ: слово «дать» как будто встало раком перед «милый», отчего в башке у парня родилось видение не самых аппетитных сцен.

– А, ну вообще-то-ладно, – Гэгэ попятился назад, развернулся и зашагал прочь, не слушая дальнейших причитаний бабки Горемыко. – Я и так рад… рад был помочь. Мне ничего не надо. Спокойной пенсии!

– …Было бы у меня хоть что-нибудь. А так – один чадлер Саня. Все сбережения тратятся на дорогу в Склун к сыну. Самой кушать нечего. Сын-то болеет…

Слезливый голосок Тасьи почему-то не умолкал в ушах, хотя Стрелец уже пересек многолюдную улицу и, рассеянный, столкнулся с группой аватаров, которые застряли на пятачке на перекрестке, когда марширующие отряды боевых NPC заполонили проезжую часть.

«Странный эффект, – подумал он, прочистив пальцем ухо – вроде помогло, или просто совпадение, но стенания бабули стихли. – Наверно, у них озвучка не пропадает сразу, как отойдешь… а-а-а, я ведь вчера выключил общий чат, чтоб не трещал. И теперь голоса аватаров не перекрывают голосов неписей».

Через пару секунд что-то произошло – и Стрелец впервые с момента входа в игру услышал разноголосый хор пользователей… кстати, Читатель, надеюсь, ты догадался, что на самом деле аватары «не говорят» в привычном тебе понимании (иначе тональность голоса Вотэтожопы изначально вызвала бы подозрение у главгера насчет пола Чародейки в предыдущей главе). Чтобы лучше понять «как это в игре, без фантастического модуля или, раз уж в этой книжке главгер перемещается в виртуальный мир вообще черт-те как через диск-хренькакаята-портал, без говорилки типа RaidCall, аватары передают голосовую информацию?», вспомни, Читатель, не ты ли сам озвучивал у себя в голове диалоги персонажей, когда беспристрастным взором скользил по намеренно выделенным строкам? Точно так же «слышит» голоса и наш главгер – сам наделяя вязь чатовских аббревиатур и орфографических ошибок интонационно-смысловой окраской в силу собственного понимания общепринятого синтаксиса.

И вот какие темы обсуждало тем временем многогранное сообщество пользователей Вельзевула.

…

[Шрек]: – Ги НасРать, убирите своих неадыкватов с арены

[АлкаЛалка]: – Рейд в Склун, нид 2 дд и хилл. GS от 3,5 к. РК обязательно

[НашПу]: – Пати на всех рб в Зимнолесье. Нас двое. Нужны все! :)

[Неубиваемый]: – Не верьте [ЧернаяМолния]. Он мошенник! Кинул меня на 100 г

[Железомен]: – Ищу толковый Инженер. Нужно сделать связку осколочный гранат. Срочно! В пм

[ДонХуан]: – Какое Зимнолесье? Все на Склун с кв или без. Щас пуканы у всех на Темной Стороне будут рваться. Вельз выходит на охоту. Все у кого очко нормального размера – на Склууууууууууууууууун!!!!!

[Жорик]: – Гранаты скидывал на аук. Кому надо – ищите там

[Шрек]: – НасРать свалите уже на@# с арены! Задолбали молодняк сливать!

[Братишка]: – Помогу с кэвэ за лавэ!

[ДонХуан]: – Все кто на Склун го в Печку, нас 50 рыл!!!! Сравниваем с землей пригород. Склунята еще не знают о штурме!! Еееееееххххааа!

– Внимание! – раздался ометалличенный рупором голос. Стрелец не сразу понял, что это сообщение Системы, извещаемое герольдом. – Атака на город Склун начнется через: три часа! Всем Военнообязанным и Свободным Искателям Приключений срочно явиться к месту сбора! Главам Гильдий прибыть на внеплановое совещание!

[Антифриз]: – Ееееееееееееееееее яжговорил. Седня обиявят штурм! LLLLLLOOOOOOOOLLLLLL

[АлкаЛалка]: – С нами Вельзевул!

[Гимли]: – Не посрамим Империю! )))))))))))))

[АХиневич]: – Игилу пи@#ц!!!!

[Беллетриса]: – Солдат Вельза, Хозяин верит в тебя. Встань в ряды его доблестной армии!))

[Гимли]: – Путин с нами!.......

[Размазжитель]: – Уррррраааааааа!!

[НашПу]: – Пукин с вами. Не лоханитесь, ребятки. А я пока в Зимнолесье…)

[Членокрутка]: – Харэ уже чат засирать!

– Внимание! Атака на город Склун начнется через: три часа! Всем Военнообязанным и Свободным Искателям Приключений срочно явиться к месту сбора! Главам Гильдий прибыть на внеплановое совещание!

…

«Вот почему сегодня такой возбужденный воздух», – только подумал Стрелец, как кто-то дернул его за край плаща.

– Господин Нывык… тырф… фе, – взволнованно лепетал на вопросительный взгляд Стрельца посыльный малец в умилительно-зеленом костюме: камзоле, штанах и пилотке. – Вам письмо.

Гэгэ принял от курьера бумажный конверт и покрутил его в руках.

– А от… – хотел было спросить он, а мальца уже и след простыл. – Ну ладно.

Письмо в конверте сообщало:

«Надеюсь, ты уже освоился и хорошенько выспался. События наступают раньше предопределенного срока, поэтому у нас нет времени на долгую раскачку. Отправляйся в городские конюшни, предъяви там вложение – тебе предоставят личное транспортное средство. Затем езжай в Костяную Башню – военный совет будет ждать тебя.

Ворон».

Вместе с письмом в конверте находилось то самое вложение. Стрелец бегло прочел его – какой-то вполне обычный и непонятный документ: «Предъявителю сего обеспечить…». Ладно, пусть конюхи читают, решил он, им адресовано.

Конюшню он отыскал по карте без проблем (располагалась она в Зоологическом квартале на окраине города). Очень хмурый, но деятельный работник зоосклада, внимательно ознакомившийся с письменным приказом, передал ему алюминиевый свисток, из которого, как джин, в клубе пара возникла гнедая лошаденка.

«Ну вот. Теперь можно не бегать пешком».

Винтовые эскалаторы в Костяной Башне были полны народу. Все торопились, но никто не мог подниматься быстрей самодвижущейся лестницы – где-то высоко впереди образовался затор. Военного похода ждали многие – подобные ивенты сулили много добычи, опыта и репутации у властей полиса – и потому охотно откликнулись на призыв герольда. У двери в штаб-квартиру Хозяина было не протолкнуться – Стрелец еще ни разу не видел столько аватаров наивысшего Легендарного уровня на кубический метр жилого пространства. Вот он – цвет фракции: грозные воины и статные волшебницы в экипировке мифического ранга – главы Вельзевульских гильдий прибыли на совещание, но пока толпились в приемной Хозяина. Была еще куча молодняка, вроде нашего Стрельца, которые бегали туда-сюда, по мнению Гэгэ, без толку, пялились на хаев, а тех и медом не корми, только дай похвастаться добытыми в походах артефактами, дать наставление или показать пару искусных приемчиков.

Главгер только хмыкнул от зависти к чужому богатству, показал телохранителям у двери приглашение от Ворона и без лишних вопросов был допущен в святая святых Костяной Башни.

В Зале Советов опять толпились офицеры. Некоторые из них стояли в тех же позах и как будто замерли в движении, как только Стрелец покинул резиденцию главы Вельзевула в прошлый раз, а теперь снова ожили.

Ворон и Хозяин переговаривались возле фонтана поодаль от других. Стрелец топтался на пороге. Видя, что никто не обращает на него внимания (все-таки сами же и позвали!), подумал, прочистил горло и возвестил:

– Приветствую тебе, о богоподобный…

– Ладно, ладно, во второй раз вовсе не обязательно, – Ворон заметил гостя и жестом велел не продолжать. – Честно говоря, и в первый раз можно было обойтись без высокопарных приветствий. Но я подумал, что вжиться в роль странника из параллельного мира тебе не повредит.

– А, вот и наш главный герой! – имя Стрельца Хозяин в этот раз решил не произносить.

Главгер смущенно прошаркал к центру зала. Все смотрели только на него.

– Для начала я представлю тебе своих воевод, – сказал Хозяин. – Это Дир Храбрович – глава Жандармерии. Ярой Непробиваемый, – указал на протеинового детину, чьи мышцы выдавили характерный рельеф в толстых пластинах доспеха, – классовый учитель Рубак и начальник кавалерии. Вельс – наставник Стрельцов.

Гэгэ обратил особое внимание на воеводу Вельса – все-таки непосредственный куратор его класса. Вельс напомнил Арагорна из фильма «Властелин колец».

– Кроме того, Вельс руководит отделом разведки, – заметил градоначальник. – Норлос Хитроумный – наставник Инженеров, – Хозяин указал на старика с бородой-косичкой. – И, разумеется, Мират – гений стратегической мысли, герой всех мыслимых героев, любимец войска Вельзевула и гроза врагов!

Молодой генерал оторвался от перестановок фигурок на стратегической карте, которыми был весьма увлечен, и вежливо поклонился гостю. Стрелец с завистью и восхищением отметил необычную красоту смазливого не по Уставу лица воеводы – точь-в-точь Леголас.

– И, наконец, Кутх – наставник Чародеев. Вы уже знакомы, так что продолжим…

– А кто эти? – Гэгэ неприлично ткнул пальцем в столпотворение остальных действующих лиц.

– А эти так, мелкая сошка, для массовки, – ответил Ворон. – Никакого вклада в развитие сюжета, геймплей или идею они не привносят. Зато оживляют картинку. Вроде как персонажи, какие-то периферийные действующие лица… надо же чем-то занимать пустое пространство экрана. Без этого выходит жиденько и голо. Да и непрестанно восхищаться главным героем кто-то должен. Мои подчиненные не самые гениальные сценаристы, написать вторую «Войну и мир» или наоборот – «Чапаев и Пустота» – магических силенок не хватает. Но гамеры хавают…

– А им не обидно, что ты так говоришь о них?

– Обидно? – Ворон злорадно хохотнул. – Ты посмотри на этих истуканов. Для них честь находиться в одном кадре с тобой. Смотри!

Ворон подошел к одному из офицеров, старательно создающему вид тихой беседы с соседом.

– Солдат, как тебя зовут?! – рявкнул он ему в самое ухо.

– На страже Вельзевула! – сказал тот, приняв стойку смирно.

– Каков план захвата Склуна?!

– В атаку! На шту-у-у-урм!!! – зычно протянул Темный, выхватив меч.

– Займи пару монет до зарплаты.

– Сокровище предков будет в наших руках! – процедил тот жуткорычащим басом.

– А-а, я понял, – сказал Стрелец. – Он из тех NPC, которые еще не развили свой ИИ после катастрофы. Я встречал таких в городе.

– Да-да, верно. Умнеешь прямо на глазах. Вот что значит набивать опыт, – похвалил Ворон.

– Продолжим, – сказал Хозяин, недоверчиво покосившись на мага. – Итак. Несколько раз в месяц мы устраиваем для землян состязание в виде штурма одного из городов. Это вроде кулачных боев и карнавала одновременно. С администрацией других полисов мероприятие согласуется заранее. Кодовое название операции – «Склунский конь»: под видом праздничной осады мы ворвемся во дворец Халифа, вынесем настоящие Рукавицы Бога и заменим их муляжом. В данный момент войско движется к стенам Склуна кораблями по реке Дуане, а затем вдоль берега Южного моря выйдет прямо к Нефтяным воротам. Никто не ждет, что Вельзевул решится развязать реальную войну против остальных полисов. Эффект неожиданности станет нашим первым козырем. Нападем утром, когда спадет их online.

– К тому же, – добавил Ворон, – ваши земные СМИ неплохо распиарили тему современного крестового похода в Сирии, так что на всех, имеющих сходство с правоверными, вельзевульцы кинутся с утроенной злобой.

– Можно вопрос? – Стрелец поднял руку. Дождавшись утвердительного кивка, спросил: – Разве нельзя договориться с другими полисами, чтобы они добровольно отдали свою часть Доспеха? Ведь если случится катастрофа, они тоже пострадают.

– Нельзя, – ответил Хозяин. – Правители городов никому не доверяют после гибели исходника Мэрлона. Они позволят грабить свою Сокровищницу, но Доспех ни за что не отдадут.

– Но ведь можно как-то договориться…

Видя, что не в состоянии убедить главгера, владыка перевел стрелки на мага:

– Кутх, это по твоей части.

– Договориться можно всегда, – сказал Ворон. – Но, видишь ли, в сценарий игры не входят дипломатические тёрки – пользователям интересны события, чем их больше, тем лучше. Болтовня за столом переговоров, поиски решений, уступки, компромиссы – требуют определенных мыслительных усилий, а это скучно и утомительно. Совсем другое дело – шарахнуть врага дубиной по голове: и весело, и приятно. Ты не можешь со мной не согласиться, ты прирожденный вельзевулец. Система, как и Распределяющая шляпа, никогда не ошибается в выборе фракции.

Главгер почему-то зарделся от лести, хотя ничего лестного ему не сообщили.

– Следующая наша цель – Лоун-Кор, – продолжал Хозяин. – Его жители будут готовы к атаке. Вы встретите отпор мобилизованной армии. По мере продвижения и захвата новых городов – Борон, Хариат, Улич – сопротивление будет возрастать. Не исключено, что полисы разгадают наш план и соберут союзное войско. Но часть Доспеха будет к тому времени в наших руках – а это немалое преимущество…

Монолог Хозяина увлекал Стрельца куда-то в грезы. Мысленно тот конструировал баталии с участием армиии аватаров и NPC, в которых слывал непобедимым героем, вершил подвиги у всех на виду, а после почивал на лаврах в окружении сиськастых гурий. Он напевал озвучку неизвестных ему еще и даже вообще не придуманных спеллов, которые сливаются в один неразличимый гул и рокот. В его мечтах сверкал воздух от магии разных школ, свистели снаряды, погибали «враги», крутились бесподобные комбо и вышибали дух супер-удары. Все красочно, итог кропотливой работы дипломированных геймдизайнеров, истинный карнавал… И весь этот кипиш устроен затем, чтобы он – избранный, главный герой – выполнил свое предназначение и спас Мэрлон. Это на него, только на него, будут направлены все умозрительные видеокамеры, прожекторы и внимание публики. Его покажут по телеку и напишут о нем в блогах. Это как миллионы подписчиков, шестизначные счетчики лайков, репосты, комменты, видосы, очередь желающих сделать с ним селфи… а к славе, наверно, полагается еще и куча бабла!

«На меня будут смотреть… вот блин! Надо хоть причесаться… и вообще пора заканчивать валять дурака, а то подумают, что я неудачник и лох».

В Зале Советов началось движение, заговорили голоса, затопали тяжелые армейские сапоги. Главгер моментально пришел в себя, учуяв, что завелась пружина действий. Заседание кончилось, офицеры покидали квартиру Хозяина. Стрелец, предвкушая что-то массовое и грандиозное, поспешил за ними.

Только вышел он в многолюдную приемную, только хлопнула за ним тяжелая дверь, как телохранитель пригласил почтенных глав гильдий на совещание к Хозяину. Дверь к наместнику снова открылась, но прежде чем делегация успела перешагнуть порог, из проема, не замеченный больше никем, кроме главгера, выскочил другой Стрелец с ником Джеймс.

Таких Стрельцов Гэгэ еще не встречал. Вместо лука и колчана за спиной Джеймса телепалось длинное ружье, напоминающее гарпун; лицо было скрыто маской Бэтмана. Гэгэ успел разглядеть два блестящих серповидных ножа за матерчатым поясом «одноклассника». Кроме того, плащ Джеймса был соткан как будто из фольги – такой материал, вероятно, наделял неплохой маскировкой.

«Он может прятаться в инвизе!» – догадался Гэгэ.

Джеймс

Стрелец. Темная Сторона

Молодой Лазутчик

1770 GearScore

Джеймс прошмыгнул мимо охраны, посмотрел на Гэгэ с лукавой ухмылкой, взмахнул плащом будто крыльями и… вдруг исчез. Наш герой едва различал плывущее по коридору искривленное прозрачное пятно.

«Крутая вещица. Надо было спросить, где он достал такую… Эй! А что он делал у Хозяина во время тайного совета? Неужели он видел и слышал все? Но ведь это совершенно секретно! И еще ухмыльнулся так…»

Гэгэ остолбенел в нерешительности посреди коридора, не обращая внимания на толкотню. Его вдруг поразила новомодная нынче интернет-болезнь – Синдром Гарри Поттера… как бы ни проявлялись ее симптомы.

«Лазутчик… Точно! Да ведь это шпион! Кто-то знает про планы Хозяина и шпионит за ним. Как он проник на военный совет? Да-да, с помощью инвиза. Конечно!»

Он развернулся обратно в главный зал, чтобы донести о подозрениях, но стража его вмиг осадила:

– Стой! Глава Вельзевула больше не принимает.

– Да отойди ты! Мне срочно!

– Хозяин сегодня занят, приходи позже, – бесстрастно прогудел офицер.

– Дело очень важное! Это из-за вас! Вы профукали шпиона! Стражники называется…

– Хозяина нет на месте, – отвечал на бесполезные силовые приемы верный охранник.

– Да я только что был у него! Они там с гильдмастерами трындят…

Просители и зеваки в коридоре осуждающие глядели на нарушителя порядка.

– Стой! Глава Вельзевула больше не принимает, – завел старую пластинку жандарм в эполетах. – Хозяин сегодня занят, приходи позже.

– Заладил… А, ты, походу, из этих… отсталых. Других реплик не знаешь. Типичный телохранитель. Давай так: я сейчас пройду, а ты сделаешь вид, будто меня не заметил…

Но стоило главгеру сделать шаг вперед, как в грудь ему уставились грозные наконечники трех копий.

– Не пускаешь, значит. Ладно. Сам будешь виноват, когда Хозяин обо всем узнает, – Гэгэ попятился к лестнице. – А Ворону я все равно скажу! – И бегом покинул Башню.

Согласно описанию квеста, которое он лихорадочно отыскал у себя в дневнике сразу, оказавшись на холме Свободы Полисов, ему следовало явиться в местечко под названием Родник. Услужливая карта почти мигом отыскала координаты – на юго-запад по дороге из Вельзевула мимо горного Кольца к берегу реки Дуаны.

Он погнал своего новенького маунта прочь из города на установленный флажок маркера, как вдруг заметил на одной из последних улиц вывеску «Телепорт». Трястись в седле невесть сколько верст до Родника или мигом перелететь туда первым классом – для человека современного выбор вполне очевиден.

Телепорт Мэрлона представлял собой круглую пирамиду ступенек с тонкой беседкой на самом верху. Стрелец взбежал по лесенке и остановился на мерцающей вершине. Под его ногами камень пирамидки дышал серебристыми текучими прожилками. Такая фактура в его сознании наделяла обычное городское строение эзотерическими свойствами.

«Но как эта хрень работает?»

Несколько раз он попрыгал на месте – ничего не произошло. Потом достал карту и потыкал пальцем в нужное место – такой же эффект. Затем опустил взгляд и попытался разгадать рисунок из прожилок – может быть, там нарисована карта или инструкция? Но прожилки мерцали хаотично и бессмысленно.

– Родник! – крикнул он. Телепорт никак не реагировал. – Родник! Родник!

– Молодой человек, перестаньте орать, – послышался утомленный голос. – Вы, собственно, чего хотите?

Стрелец так спешил, что не заметил возле телепорта каменную трибуну со стариком в длиннющем белом балахоне – из глубокого капюшона торчала лишь густая борода. Перед дедом лежал очень толстый фолиант, раскрытый посередине. «Кондуктор телепорта» – гласила надпись на трибуне.

– Спуститесь ко мне и расскажите, куда вам нужно попасть, – ласково произнес Кондуктор.

Гэгэ зарделся, как пойманный «заяц» в троллейбусе, и слетел по лестнице к старику.

– Я не хотел… я не знал, как это работает. Я очень тороплюсь. Вельзевул в опасности!

– В какой еще опасности? Не выдумывай. – Старик зевнул.

– Вы стояли так неподвижно. Вас трудно заметить, знаете?

– Я стою так потому, что увлекся чтением. А вы, молодежь, все бегаете куда-то, суетитесь. И вам даже в голову не придет, что Кондуктор телепорта здесь не просто так поставлен. Верно?

Стрелец вдруг сообразил, что на лице почтенного дедульки изображен мимический вопрос. А значит, если с ним потолковать, можно договориться о задании.

Он перегнулся через трибуну посмотреть, что так привлекло старика. Поверх толстого рабочего фолианта лежала тонкая книжечка. Но вместо длинных абзацев заумного текста (а что еще читать в седом возрасте?) страницы журнала пестрели от красочных иллюстраций с белыми овалами диалогов. Комиксы! Стрелец присмотрелся – персонаж в красно-синем костюме показался ему знакомым. Это же Spiderman!

– Офигеть! Старик из другого мира читает комиксы про Спайдермена! Попробуй моему деду такое всучить.

«Всучить, – повторил он про себя. – Откуда я знаю такое странное слово? В сучить. При чем здесь сучить? Глупость какую-то спорол».

– Очень рекомендую. Весьма интересное и глубокомысленное чтение, – заверил Кондуктор. – Вы, молодежь, совсем не понимаете литературу, не читаете. Советую как-нибудь заглянуть в Библиотеку Вельзевула. Повышение Разума гарантировано, вдобавок можно отыскать ответы на вопросы насущные.

– Ладно, зайду. Но сейчас мне нужно срочно попасть в Родник! А еще лучше – сразу в Склун или окрестности!

– В Склун мы не доставляем, сеть работает только на территории полиса. Границу пересекай своим ходом.

– В Родник можешь?

– Могу.

– Давай туда.

– Родник, – пробормотал Кондуктор, отложив книжку в сторону. И принялся записывать карандашом в своем фолианте, поглядывая на мультипаспорт Гэгэ. – Ныкфыр… тьфу! – стер ластиком и начал заново. – Нфыкзык, – сверился с «оригиналом» и выругался, стирая.

– Можно побыстрее?

– Да погоди ты! – махнул рукой старикан. – Надо тебя зарегистрировать. Нфыкфзыр… это на каком языке вообще?.. Приготовь пока за телепортацию. В Родник пятнадцать серебра.

– Он еще и платный! – Гэгэ раскрыл кошелек. – У меня столько нет.

– Ну, тогда мне нечем тебе помочь.

– Телепортируй немедленно! Дело государственной важности! Я должен как можно скорее увидеть Ворона!

– Да-да, очень важно. Чего только не придумают, лишь бы «зайцем» прокатиться… м-да… У меня все по записи, как видишь. Как я объясню руководству неоплаченную энергию? Все это фиксируется. А из своего кармана я платить не собираюсь.

«Да что за тугие искины на этом Мэрлоне! Сначала стражник, теперь Хранитель. Комиксы он, сука, читает! Ради них же стараюсь! Спасаю их мир!»

– Мы здесь уже долго беседуем. Ты успел бы за это время добраться до Родника своим ходом, – заметил Кондуктор. – Здесь недалеко.

…Стрелец мчал коня по зеркальной дороге, и обидные слезы его уносил встречный ветер.

Поселок Родник напоминал картинку из учебника Российской истории. Охваченные кольцом частокола раскрашенные срубы на берегу темной реки, вдоль которой выстроились зеленые деревья, напоминающие дубы и тополя. Из дымоходов вился серенький дымок, на крышах вертелись флюгеры. Где-то между шапкой бревенчатых крыш и противоположным берегом Дуаны медленно двигались, шатались, короткие мачты. Воздух гудел от голосов, топота и бряцанья воинов, медленно стекавшихся в поселок.

Уже светлело, когда он добрался до места. Вельзевульские ратники покрывали головы капюшонами и надевали солнцезащитные очки. Такой простенький аксессуар в один миг творил из мэрлонцев настоящих стиляг вроде Нео или Блэйда. Стрельцу это очень нравилось.

У ворот его встретил Вельс – классовый глава руководил посадкой лучников на борт.

– Где Ворон? – с ходу крикнул Гэгэ. – Мне нужно срочно ему кое-то передать!

– Ворон уже на пути к Склуну, – спокойно отвечал воевода. – И нам пора бы выдвигаться, ждем только тебя. Ты приписан к моему отряду, так что постарайся далеко не отходить.

– Давайте скорее!

Не дожидаясь «своих», Гэгэ прямо на коне, растолкав вереницу NPC, заехал на пристань. Здесь почему-то было пусто, и пришвартованной стояла только одна небольшая ладья – остальная флотилия плавно качались на волнах где-то в панораме.

Матросы отдали швартовы, распустили парус и оттолкнулись веслами от берега. Течение уносило их в колонну кораблей, крыши Родника мельчали и пропадали за лесом. Вскоре остались только река, бесконечно-однообразные стены деревьев по берегам, хмурое небо и мягкая качка. Стрелец только умостился прилечь на каких-то мешках, чтобы в дремоте скоротать долгий путь, как его веки потяжелели, моргнули раз, другой… а потом вдруг неподалеку что-то грохнуло, взорвалось, послышались крики, и он подскочил как ужаленный.

Панорама за бортом была уже совсем другой: ни реки, ни леса, другое небо (ясное, почти белое), справа взор теряется в бескрайней морской дали, а слева – упирается в полосу желтого от песка незнакомого берега.

– Просыпайся, герой! – раздался над Стрельцом голос Вельса. Командир лучников стоял на гальюне ладьи так, будто хотел своим весом ускорить ее бег по волнам. – Мы подходим к Склуну. Все к оружию!

«Блин, вот это меня вырубило, – подумал главгер. – Всю дорогу проспал. Надеюсь, не пропустил ничего интересненького…»

Поспешу его обрадовать, что нет: морская дорога в Склун подразумевалась сюжетом, но благополучно игнорировалась из-за низкой интенсивности событий. Произошло это еще и потому, что длины светового луча, который испускает Проектор Вельзевула, не хватает, чтобы дотянуться до области покрытия Проектора Склуна, и если раньше во времена, когда материальный Мэрлон еще кружился по орбите вокруг настоящего солнца, а города разделяли огромные географические пространства, то в цифровой версии древней планеты эти территории напрочь отсутствовали. Опытному игролюбу сразу вспомнится феномен контраста между природой и озвучкой соседних локаций. Классика, как выразился Ворон, жанра.

На палубе суетились. Попутный ветер туго натягивал парус, скрипели канаты, ладья бодро скользила по пенным волнам к стенам осажденного полиса. Что-то грохнуло вновь, по левому борту меж двух других вельзевульских судов вспучился пузырь от подводного взрыва и спустя миг на том месте возник водоворот: корабли притянуло к нему и столкнуло носами, брызнули щепы, обе кормы задрались вверх, обломились мачты. Пройдет всего несколько минут и гордые… эммм… верблюды океана (?) навсегда сгинут в бездонной пучине, прихватив с собой на радость кракена половину отважных моряков. Но картину тонущих NPC Стрелец не увидит, потому что его ладью судьба стремительно несет навстречу враждебному берегу, чтобы испытать в бою и воздать по заслугам, когда над дворцом склунского наместника развеется флаг с черепом и лучами света, выбивающимися из пустых глазниц – герб Вельзевула.

Ладья вонзилась в берег и завалилась набок. Подгоняемые командиром солдаты спешно десантировались и организованной трусцой побежали занимать позиции. Саундтрек плавно переключился на восточный мотив – во внутренней музыке чувств главгеру слышался звонкострунный ситар и страдальческий напев муэдзина, призывающего Склун к обороне.

Стрелец, на коне, обогнав отряд Вельса, нетерпеливовзобрался на бархан, чтобы осмотреть панораму сражения. Подражая героям исторических боевиков и чувствуя некоторое с ними родство, Стрелец нагнал на себя важного виду, выровнял спину и ради патетики кадра поставил коня на дыбы.

Грезы его отчасти сбывались. Замес у стен Склуна по масштабам не уступал баталиям Lineage II, а с видом от первого лица происходящее и вовсе будоражило кровь. Со стороны несведущему казуалу виртуальный бой представился бы кашей цветных вспышек и фантастических звуков, в которой ни черта не разберешь. Но опытный гамер, хоть и новичок в данной игре, моментально освоится в происходящем.

Битва развернулась на ребристых волнах дюн. К высоченным стенам города, напоминающего Тадж-Махал размером в мегаполис, поднимаясь цепочками по светло-красным барханам, стягивались кучки воинствующих неписей. Кавалерия в облаке пыли пересекала пустыню у самых Нефтяных ворот. Вдалеке на редкозеленых холмах разворачивались орудия – пушкообразные и катапультоподобные машины. Время от времени оттуда пускали ядра и пылающие шары, которые, оставляя шлейфы копоти, с треском и грохотом врезались в крепостные стены.

Бойницы и сторожевые башни-минареты не оставались в долгу – защитники регулярно пуляли снаряды и заклятия в гущу PvP-сражения с участием не меньше двух сотен аватаров, бушевавшего у городских ворот. Но действовали склунцы крайне вяло – online их, действительно, в это раннее время был невелик.

Все NPC изображали твердую решимость и отвагу на лицах (все-таки им неведома была другая реальность, кроме этой). Все аватары откровенно развлекались, и в общем чате оскорбляли противников. Атакующие искины погибали пачками от рук защитников Склуна, но успевали отвлечь их или нанести несерьезный урон. Взамен убитых воинов мчались новые отряды с прибывающих кораблей, которых непрестанно обстреливали из волшебных минометов.

…

[Драконоед]: – Йоу, хачик, виходи биться будэм, э! – кричали из толпы накуренных спайсухой вельзевульцев.

[Алладин]: – Сосни у своего путина, ушлепок, – отвечали со стен.

[Смелый]: – Драк чмошник а один на один слабо???

[Гимли]: – Нетрожь святаго Путина, черномазый

[Драконоед]: – Смелый, ты там что ли? Гля чё мне с твоего трупика сейчас лутанулось [Мифический Посох Бога Атара]. Зацени! – Огненный Вихрь выстрелил из массы вельзевульцев и с треском и грохотом шарахнул в городскую стену. Кладка в месте попадания с треском осыпалась.

[Смелый]: – Сука! Подавись!

[Элементаль]: – Драк, юзай свои национальные пухи. Где твоё чуство патриотизма?))

[Нагибатель]: – Соси вельз. Щас наши из рейда вернутся. Всех нагнём!

…

Вельзевульцы работали слаженно: группа милишников преграждала путь склунцам, норовившим добраться до осадных орудий. За ними на возвышениях расположились рейнджеры и саппорты. Стрелки, маги и дроиды Инженеров прикрывали дальним огнем «пехоту» и защищали хилов, которые врачевали раненых и воскрешали павших. Поле боя напоминало разноцветное магическое зелье: тут и там вспучивались пузыри заклятий и суперумений, лопались взрывы, расплескивались удары по области (огненные шары, ледяные вьюги, черные воронки неопределенной классификации, удушливые туманы, цепные молнии), сияли золотистые и голубые сферы массового лечения.

Сказочно-технологическая потасовка удивляла. Гэгэ рассмотрел склунского воина с утвержденным в песок большим выпуклым щитом, который бомбили Торпеды Ф-66, пускаемые роботом с бархана. Боеголовка вырывалась с шипением и дымом из ракетницы дроида, разгонялась, заряженная несгибаемой целеустремленностью и скрытой пламенной мощью, и сталкивалась с Благословлением Афины псевдогреческого скутума. Взрывалось, разбрасывая горящие ошметки, но не причиняя ни малейшего вреда склунскому воину. А тот, улучив момент перезарядки ракетницы, совершал короткие перебежки к роботу, и, достигнув цели, врубился мечом Арканитовый Убийца в бронированное тело дроида.

Прямо на глазах Стрельца вельзевульский Снайпер раза три разнес голову противника в клочья, но голова появлялась вновь в ярком свечении целительного колдовства.

Один очень жирный хай Антифриз с внешностью Брэда Питта, которому снаряды защитников не причиняли вреда, расхаживал почти у самых вражеских ворот и зычно орал кого-то на поединок, подражая Ахиллесу у Трои:

…

[Антифриз]: – Вектор! Векто-о-ор!! Ве-е-е-к-то-о-о-ор!!!

…

Гэгэ, полный радости и предвкушения, поскакал в гущу замеса, на ходу целясь в какого-то склунского нуба. Но не успел выстрелить: рядом грохнулся Шар Лавы и маунт под ним свалился замертво. Освободился от стремени, поднялся. Взвились фонтанчики от выстрелов, совсем недалеко. Пригнулся. Над головой очень медленно и величаво пролетел черно-огненный шар. Постоял, завороженный, будто под низколетящим боевым вертолетом, вогнанный в ступор металлической мощью, шумом лопастей и фантастической физикой движения по воздуху. На бегу натянул другую стрелу (первую уронил при падении). Не целясь, пустил в толпу склунцев. Следом еще одну – для острастки. В ушах загремел торжественный марш.

Почти добежал до своих. Боль укусила плечо – ранили. Укрылся за холмом, стукнулся о твердое – впопыхах не заметил погибшего склунца. Почему-то голого (только белые античные трусы). А нет, наручи на запястьях.

«Это же лут! Можно снять и толкнуть вендору! Хорошо хоть брюхо вспарывать не надо, как животным».

Близкий аромат халявы одурманил. Гэгэ моментально забыл о своем деле к Ворону, об отряде Вельса, к которому был приставлен, и о своей исключительной миссии.

Кинул наручи в сумку. Вышел из укрытия. Ближе к воротам трупы разбросаны чаще. Главное – действовать незаметно и быстро: трупы могут исчезнуть и лут пропадет вместе с ними!

Шлем Солдата – серенький, заржавелый, на пару медных монет. Пойдет. Обломок Меча. Пойдет. Тул с Охотничьими Стрелами. Это уже хорошо – тотчас заменил свой обычный Колчан. О, кошелек – десяток серебра! Вот это улов! Холщовые Штаны, Простые Сапоги Новичка, Пояс из Старой Кожи… все серое, даже зеленки нет. Жаль. Это не экипировка убитых аватаров, а рандомная добыча, как с мобов. Пофиг, сойдет. Еще один Тул с Охотничьими Стрелами. Кошелек: два серебра сорок меди. Себе. Опять стреляют. О битве Гэгэ уже как-то забыл…

Он наклонился над очередным трупом и в ужасе отпрянул – мертвый дуэйн джонсон «Скала» пошевелился. Полуголое, более двух метров длины, туловище заблестело от крохотных вспышек. Бледную кожу раскрасил бронзовый загар, открылись глаза. Черный потусторонний взгляд вонзился в мародера.

«Ни-хре-на себе!»

Воскресший медленно вставал. Нагое тело обрастало металлическим доспехом, на голове возник островерхий шлем, стопы обулись в высокие ботинки. Последним штрихом материализации легенды реслинга была громадная секира в правой руке.

Варрр

Варвар. Темная Сторона

Опытный Громила

Гильдия «Тадж-Махал»

2300 GearScore

Мультипаспорт противника светился красным.

«Варвар – это наверно эквивалент Рубаки у Склуна… О, новое слово – эквивалент! Прикольно замечать как растет Разум!»

Не дожидаясь полной материализации «эквивалента Рубаки», он свистнул маунта и прыгнул в седло.

Глаза Варвара как будто второй раз открылись – черная пустота осветилась белками, выразились зрачки. Взгляд Варрра приобрел осмысленность.

Наблюдать дальнейшие метаморфозы Стрелец не собирался, но дать шпоры коню уже не успевал – воскресший Варвар преградил дорогу.

– Эй, зачем меня убивать? – возмутился Гэгэ. – Тебе с моего трупа ничего не выпадет. Посмотри на разницу в GS.

В ответ Варвар дико зарычал и махнул Секирой Недружелюбия. Вычитать GearScore Громила и не думал. Как показалось Стрельцу, он вообще ни о чем не думал, потому что ничего не говорил.

Противник обладал чрезмерной Силой, голливудской улыбкой, весело-серьезной харизмой «царя скорпионов» с самой гибкой бровью на свете, но вот Ловкости у него был явный дефицит – Варрр двигался как будто в режиме slow-mo. Конь Стрельца, естественно, уклонился от удара.

«Ракал», – рассмеялся Гэгэ, хотя сердце его ушло в пятки – как-никак это его первая дуэль в игре. Мало ли какой козырь имеет соперник, и одет он гораздо лучше.

Громила вдруг прекратил атаковать, сжал левую руку в кулак (в правой он держал секиру), напряг мышцы, присел, вытаращил безумно глаза и… заорал на Стрельца со всей мочи. Того окатило ураганным порывом Боевого Устрашения, взметнулось облако песка и пыли, конь сделал несколько шагов назад и чуть не упал.

Через секунду огромная тень из пыльного тумана совершала Наскок Берсерка и пикировала прямо на Гэгэ. Еще через мгновение Стрелец спешно катапультировался из седла.

Влажный хруст оповестил о том, что маунт снова погиб, разрубленный секирой Варрра. Повторять участь своей безымянной лошадки у Стрельца не было охоты. Он вскочил на ноги и бросился наутек.

Обернулся он метров через тридцать. Громила заторможенными, но широкими шагами преследовал его.

«Вот пристал!»

Варрр какое-то время отставал, затем и вовсе остановился. Догнать Ловкого Стрельца мешали габариты и мощный металлический доспех. Гэгэ взобрался на холм – отсюда до своих рукой подать. Хорошо видны саппорты и рейнджеры на соседнем бархане. Милишники обеих фракций бьются где-то внизу.

Раненое плечо окутал синий ментоловый холодок – кто-то из Целителей затянул ему язву Касанием Сулевии.

– Спс, бро! – крикнул Стрелец вельзевульцам.

– Нз, – донесся равнодушный ответ.

Варрр все еще стоял и глядел на ускользнувшую дичь.

«А теперь я попробую», – прошептал Гэгэ и выдвинул Прицел из шляпы.

Мир в правом глазу преобразился: он будто смотрел в гофрированную подзорную трубу со стеклянными стенками. Оптика слегка удаляла натянутый лук перед ним и приближала фигуру Варрра. Получалось так, что наконечник стрелы и голову противника вместо реальных тридцати метров разделяли только четыре. Шкала на Прицеле услужливо рассчитывала дистанцию и помогала фиксировать цель.

Гэгэ выпустил стрелу и начал готовить следующую. Новые Охотничьи Стрелы, как показалось, наносили больше урона – наконечник только слегка задел шею Громилы, а кровь уже оросила весь его бок. Склунец зарычал и нагнулся, чтобы нащупать что-то в своих ботинках. Вторая стрела глухо щелкнула по наплечнику и отскочила.

«Промазал, – прошипел Гэгэ. – Надо унять дрожь…»

Тем временем Варрр с недоброй ухмылкой привел в движение замысловатый механизм обувки и выпрямился во весь огромный рост: этот вельзевулец, подумал он, и не помышляет о бегстве, еще надеется на преимущество дистанционной атаки. Громила усмехнулся: отсюда Наскок Берсерка, конечно, не достанет, а вот от Полета Валькирии этот Стрелец не убежит.

Склунец присел, завел руки за спину и молниеносно вспорхнул вверх. Толстые пружины выскочили из подошвы ботинок, многократно увеличивая силу прыжка. Гэгэ ошарашено смотрел, как сто двадцать килограммов мышц взмывают в воздух и грузно, глубоко проседая в песок, приземляются на полпути. Еще прыжок – и от острого меча не отвертеться.

Гэгэ не знал: то ли скрываться ему, то ли стрелять пока еще есть время. Все-таки перед ним знаменитая «Скала» – других слов не надо! Наложив стрелу на тетиву, он вдруг передумал, шагнул назад, снова передумал, поднял лук… А Варрр уже летел прямо на него.

Ловкость снова не подвела – Стрелец уклонился, но крепко получил обухом Секиры Недружелюбия по спине. Бархан врезался в лицо, тело на несколько мгновений парализовало Оглушением.

С трудом перевернувшись, он вновь застыл – теперь от ужаса: Громила с занесенной над головой секирой кастовал Смертельный Удар. В победе над хилым Стрельцом тот уже не сомневался.

Но вдруг за спиной противника мелькнуло движение. Брызнул фонтан песка, словно в бархан шарахнуло пушечное ядро. А затем прямо из пустоты, разорвав картину реальности, возникли два серповидных Клинка Тайного Убийцы и принялись кромсать могучее туловище Варрра. За несколько мгновений кружащий Вихрь Смерти пробил во многих местах кирасу Громилы и Подрезал Сухожилия ног, чтобы снизить маневренность.

Варрр взвыл от боли только спустя несколько секунд после атаки неведанных сил. Секира на полпути к Стрельцу остановилась и по дуге вместе с разворотом Варрра махнула там, откуда появились Клинки. Ножи успели отскочить в сторону, при этом трещина в реальности расширилась, и в этот мир, как будто из другого измерения, выскочила юркая фигура.

Незнакомец ушел от атаки, пригнулся, подпрыгнул, ударил, проскочил между ног полувеликана и оказался за его спиной. Все это произошло так стремительно, что ни Гэгэ, ни склунец не заметили каких-то отдельных движений.

Громила истекал кровью и, ослабевший, рухнул на колени. Не медля ни секунды, серповидный нож махнул по горлу неприятеля. Секира Недружелюбия выпала из ладони. Непобедимый герой боевиков, красавчик, восьмикратный чемпион WWF/E, обладатель всех золотых поясов на свете разлепил окровавленные губы, но вместо предсмертного хрипа и бульканья прозвучал едва не плачущий по-детски голосок:

– Я вам отомщу, нубы. Мой дядя Армэн тоже здесь играет, он вас нагнет, понятно? Молитесь, придурки…

Затем беспомощное тело рухнуло в песок.

Гэгэ на какой-то миг испугался возмездия «дяди» и уже готовил оправдание, что «племянника» замочил вовсе не он. Но потом вдруг сообразил, что незнакомец, подоспевший на помощь, – не незнакомец вовсе, и появился он здесь не из параллельного мира. Маску Бэтмана и эту загадочную ухмылку он уже встречал.

Джеймс

Стрелец. Темная Сторона

Опытный Лазутчик

Гильдия «Чертово колесо»

2100 GearScore

«Где он успел набрать четыреста GS? Еще и в гильдию вступил. Нет, тут дело явно нечисто. Но инвиз у него все равно крутяцкий!..»

Джеймс без лишних сантиментов вновь исчез, а Гэгэ вспомнил, что хотел сообщить Ворону о своих подозрениях.

«По крайней мере, сумку я себе уже набил, можно и квестом заняться. Кстати, зачем он стал мне помогать?.. Ох, сдается мне, с этим парнем не все так просто. Срочно, срочно к Ворону!»

Картина боя тем временем насытилась новыми деталями. Из рейдового похода вернулись четыре отряда склунцев (Гэгэ уже отметил их «среднеазиатское» отличие от вельзевульцев) и атаковали тыл армии Хозяина. Несколько дальнобойных орудий сложились бесформенными грудами, некоторые чадно пылали.

Часть вельзевульцев отступили от ворот для обороны тыла, и теперь фаворитом центральной стычки было ополчение Склуна. Даже знаменитый папка герой Антифриз не мог исправить ситуацию – самого жирного Рубаку Вельзевула разом осадили около десятка противников.

Но стены города и сами ворота дышали на ладан (хм, что за нелепица!). Как только они рухнут, армия Хозяина ворвется за укрепления, установит контроль над точками воскрешения, чтобы не терять времени на дорогу к полю боя в случае смерти, и отправится на захват дворца.

В тылу помимо осадных орудий находились резервы под начальством Ярого Непробиваемого, которые стояли кольцом вокруг мистического действа: группа Темных, соорудивших странную многолучевую фигуру, обращали руки по направлению к центру «чертежа», в полнейшем молчании, будто в трансе. Черная с капюшонами одежда мэрлонцев напоминала стиль Ворона. Стрелец догадался, что перед ним те самые помощники главного мага – сценаристы.

Происходящее напоминало темную мессу. Из пальцев колдунов струились тонкие паутинообразные линии, которые поднимались вверх и осыпались на землю электрическим дождем. Ритуал как будто огораживался от остального мира – вокруг сценаристов и между ними сверкала магия, заключавшая процесс в охранный купол.

В небе над ритуалом набухала огромная туча, но никакой взаимосвязи между ней и магами Кутха невооруженный глаз Гэгэ не рассмотрел. Зато он увидел слабые облочкообразные силуэты, выходящие время от времени из волшебного ливня. Души убитых аватаров устремлялись к своим безжизненным телам, чтобы вернуться в строй и отомстить обидчику. Стрелец понял, что это респаун, который попутно создавали подчиненные Ворона.

Самого ведущего мага нигде не было видно.

– Дружище, извини, – Гэгэ, стараясь не касаться потоков колдовства, подошел к ближайшему сценаристу и встал сбоку. – Гхм… слушай, ты не знаешь, где Ворон? Мне нужно кое-что ему передать. Это срочно.

Колдун никак не отозвался.

– Так где находится Ворон?

Но все его вопросы разбивались об истинно буддистский пофигизм. Тогда он решился потрясти за плечо сценариста, ибо тот, по его мнению, находился в глубоком трансе и не сознавал действительности. Но тут кто-то резко дернул его самого. Перед Стрельцом возникло очень хмурое лицо Ворона в темных очках.

– Кто тебе сказал, что тревожить мага во время работы для тебя безопасно? – взбешенно процедил тот. – Ты думаешь, здесь зря стоит целый взвод полководца Ярого? Разрывать волшебную связь – значит высвободить огромную концентрацию силы! Что натворит стихия без контроля – никому неизвестно, а обуздать ее невероятно тяжело. Колдовство безопасно только тогда, когда энергия в полном объеме перетечет из мага в проектируемый объект.

– Н-ну, они в т-т-рансе и н-неадекватно восп-принимают р…р…реальность… – пытался оправдаться Гэгэ. Реакция Ворона его всерьез напугала.

– Единственный, кто здесь неадекватно воспринимает реальность – это ты! – гневно перебил маг. – Лучники Вельса у стен, в самой гуще сражения. Сейчас ты должен находиться вместе с ними и вершить историю Мэрлона! А не донимать моих подчиненных и мешать им заниматься своим делом!

– Я вовсе не…

– Тогда какого обамы ты делаешь здесь?! – взревел маг.

Вторя ему, оглушающий взрыв неподалеку содрогнул землю, со скрежетом и треском огромный робот-баллиста сложился в груду, будто карточный домик. В кольцо охраны вдарило Дыхание Арктики с ледяными осколками. Следом через мгновение град стрел затарабанил в том же месте по обледенелому песку, щитам и доспехам воинов. Оцепление зашевелилось, Темные перегруппировались и, оскальзываясь, закрывали брешь.

Это событие охладило пыл Ворона.

– Склунцы разозлились, – сказал он. – Они вполне могут развалить все осадные орудия. Но чтобы добраться до Ритуала, необходимо убить Ярого Непробиваемого – а он довольно сильный босс. Здесь нужно как минимум два хорошо одетых танка, группа хилов и с десяток ДД.

– После военного совета я встретил одного Лазутчика, который покидал Зал Советов прямо из парадной двери, – Гэгэ сам себе на удивление сумел превозмочь робость и даже выпрямил спину. Ворон, конечно, лучший маг Вельзевула. Но чтобы простой NPC так орал на пользователя – это уж слишком!

– Так, – на видимом участке лица мага проявился интерес. – И как же он проник на секретное собрание, есть догадки? Ты никому не проболтался?

– Нет. Но предположения есть. У него был плащ-невидимка. С помощью инвиза он обошел стражу и оставался незамеченным во время совета.

– От стражи мало проку – пускают любого аватара куда ему заблагорассудится, если это не противоречит его сюжетной линии. NPC легко подчиняются репликам вроде «Хозяин больше не принимает», таков их алгоритм. Боюсь, кто-то мог воспользоваться программной лазейкой в своих интересах.

– Меня стража обратно к Хозяину не пустила.

– Это потому, что по сюжету ты обязан был сломя голову нестись к Роднику. Как звали шпиона?

– Джеймс.

– Фамилия не Бонд случайно? – маг начинал веселеть.

– Нет, – хмуро ответил Гэгэ. Вообще-то он ожидал услышать хотя бы благодарность за бдительность.

– Хорошо. Я распоряжусь, чтобы за ним присмотрели и выяснили, кому он докладывает. Хотя на это уйдет время – придется переписывать роли некоторых действующих лиц.

– Я видел его недавно у ворот.

– Прекрасно! Тогда тебе просто необходимо возвращаться в центр событий. Где ты – там и центральное действие, не забывай. Постарайся ввязываться в любую заварушку, чтобы увеличить интенсивность событий, это повышает интерес. А то как-то вяленько все происходит… Торопись! Возможно, наш казачок еще там и у тебя появится шанс выяснить, кому он служит!

В этот момент, словно по команде режиссера, вновь грохнул взрыв – и последняя катапульта развалилась на части. Но горящий снаряд, который успел вырваться из чаши орудия, уже пересекал поле брани и через секунду окончил свой путь в избитых бомбежкой Нефтяных воротах. Расшатанные петли больше не могли сопротивляться – и створки безвольно рухнули на мостовую. Сотни полторы аватаров, заполняя чат победными криками, ворвались в потрепанный псевдопожарами город.

– Тебя ждет целое море трофеев! – воскликнул Ворон, указывая на Склун.

– Мне бы весь найденный хлам где-нибудь сбагрить, – посетовал Гэгэ. – А тут ни одного вендора. Выбрасывать-то жаба душит…

Глава VI. В которой главгер преследует шпиона и в одиночку побеждает рейдового босса

Тучка, разбухшая от усердий сценаристов, пришла в движение. Забурлила, присела к земле. Ветер под ней разгонялся, поднимая песчаную бурю и направляя ее в сторону городских укреплений. Абразивный поток ударил в лица защитников, снижая радиус видимости и нанося мелкий урон.

В осажденном городе запаниковали всерьез. Храбрые джигиты попытались удержать ораву захватчиков, ворвавшихся в пробитый проход, но были моментально снесены. Пока основные силы неприятеля занимались погромом лагеря и осадных машин, вельзевульцы за короткий срок заняли несколько контрольных точек для воскрешения и раздачи баффов; командиры-NPC расставляли дозоры на оккупированных кварталах.

Улицы были густы от дыма и песчаной бури. Разделить в таком хаосе своих от чужих было непросто. Гэгэ втиснулся в общее движение, стрелял в кого-то исподтишка, радовался ликующему настроению толпы. Аватары врывались в дома, грабили, убивали, глумились – в общем, постановочный штурм велся по всем правилам реальной войны. (В сущности, именно поэтому война в виртуальном измерении и стала реальной.)

– Эй, дружище! Как хорошо, что я тебя нашел! – сильная рука схватила Гэгэ за шиворот и втянула за баррикады, сооруженные из пузатых мешков и опрокинутых телег. И как нельзя вовремя – в месте, где стоял Гэгэ, через миг приземлились тяжелые лапы разъяренного сфинкса. Когти зверя – явно с дополнительной заточкой – вонзились в камень мостовой. Разочарованно взревев, питомец неизвестного склунца высвободил когти и перенаправил всю звериную мощь на другую цель – железного как танк Рубаку.

Гэгэ обернулся поглядеть на своего спасителя – как ни странно, им оказался Вельс.

– В такой мясорубке можно потерять даже самого себя, – усмехнулся командир лучников. – Но буря скоро утихнет. Заклятие магов долго не протянет – волшебники Склуна принимают все меры для погашения вражеских чар. Мират со своими идет в авангарде. Он настоящий герой. Такого поставь на пьедестал – не сразу отличишь от монумента. Но если противнику удастся победить Мирата – вся атака захлебнется, и мы проиграем. Задача Стрельцов: прикрывать своих на дистанции. Так что бегом занимай удобную позицию на крыше, твои товарищи уже активно сражаются за великое дело Хозяина!

А потом, без лишних сантиментов, воодушевленный битвой Вельс пихнул озадаченного Стрельца вон из укрытия.

Над головой опасно затрещало пролетающее мимо заклятие, позади вперемежку с нецензурным восклицанием раздался взрыв. Справа уже знакомый сфинкс, сомкнув челюсти на бронированной ляжке Рубаки с ником Потапум, присев на задние лапы от усердия, пытался удержать его на месте и глухо по-сфинкски рычал. Неуязвимый Потапум с трудом волочил ногу, упорно двигаясь вперед (вероятно, к хозяину человекольва); узорную кирасу Рубаки тем временем бомбардировал гулкий град небольших шарообразных пуль.

Долго искать плацдарм для стрельбы не пришлось. Вдоль нешироких улочек Склуна громоздились плосковерхие с арками разноуровневые домики. Натыканы они были так густо, что определить, где заканчивается одно строение и начинается другое, мог только прораб. Зато появлялись широкие возможности для маневров – по крышам можно было продвигаться вперед не хуже, чем по земле с учетом препятствий.

Гэгэ уже направлялся к одной из глиняных лестниц, ведущих на крышу прямо со двора, когда услышал пронзительный свист и заметил предмет, по баллистической дуге летящий прямо на него. Каким-то смутным физкультурным рефлексом он поймал окровавленную руку с торчащей белой костью: склунский Заклинатель, напоминающий Антонио Бандероса в чалме, дирижировал волшебной палочкой на крыше неподалеку, вызывая из Мира Духов голого мускулистого дэва со свисающей по колено цензурой, который разрывал цели бандероса на куски. Гэгэ с ужасом смотрел, как в кровавом взрыве пропадает фигура очередного вельзевульца, как темно-красный фонтан с кусочками плоти брызжет в разные стороны, а потом легкий туман замирает на месте убийства. Потусторонний дэв тоже пропадал, и бандерос в чалме принимался творить следующего духа-шахида.

«Рано еще с такими тягаться», – сказал себе Стрелец. Но все равно пустил несколько стрел в Заклинателя, выбросив пойманную руку. Кусок неизвестного аватара ухватил в полете изголодавшийся сфинкс, которого утомило жевание бронированной ноги Рубаки Потапума. Непослушный к мановениям плохого Дрессировщика-склунца, человекоголовый пере-лев юркнул в комфортный угол подальше от сражения, где и занялся жеванием добычи.

Вдруг в поле зрения попался субъект главного задания. Джеймс почему-то не спешил участвовать во всеобщей развлекухе. Лазутчик, спрятавшись за бочками, водил пальцем по карте и напряженно поглядывал по сторонам.

«Странно, почему он не в инвизе?» – спросил Гэгэ у собственной возможности искать догадки. И ответ не замедлил явиться: зачарованный высокими технологиями Плащ-невидимка излучал нездоровое красноватое сияние. Невидимость, наверное, не бесконечна. В игре должно присутствовать равновесие сил, чтобы толпы таких дэвов, каких призывал Заклинатель бандерос, не ваншотили целыми рейдами, а способность сливаться с окружающей средой ограничивалась по времени.

Изучив карту, Джеймс поспешно спрятал ее в рюкзаке, и с ловкостью кошки скользнул через дорогу в разбитое окно чайханы. Стрелец, выждав несколько секунд, отправился следом.

Через узкие оконные проемы в пустой общепит средневосточного дизайна проникали лучи пыльного света. Пахло пряностями и паническим бегством; на столах еще теплели недоеденные блюда, стулья опрокинуты, пестрые подушки разбросаны по полу.

Гэгэ с луком наготове продвигался вглубь чайханы. Лазутчика нигде не видно, но глухой топот его шагов по дощатому полу в глубине заведения творил в воздухе путеводную нить не хуже сказочного клубка, и Стрелец охотно схватился за его конец, чтобы не упускать цели. Как неопытная борзая он, натыкаясь на диваны и столы, вломился в ресторанную кухню. Глиняные горшки, чугунные кастрюли и прочая звонкая утварь, развешанная на стене, еще колыхалась от постороннего движения. Хлопнула дверь где-то впереди – и прямая нить звуков разбилась на однотипный пунктир. Стрелец догадался, что Джеймс спешит куда-то по деревянной лестнице.

«Слонотоп какой-то… Нет, слонолаз», – шепнул Гэгэ своему внутреннему ценителю юмора, и тот благосклонно хихикнул.

Он пересек поварскую комнату, чуть было не протаранив головой стеллажи с какой-то посудой, испугался, как бы не выдать шумом своего присутствия, свернул, закрывшись руками непонятно зачем, и оказался перед низенькой дверцей, наполовину завешенной пестрой шторой. Стрелец боязливо отворил проход и напряг уши. Лестница вела вниз в темную прохладу, откуда слышались возня и стук.

Ботинки Мягкой Поступи не подводили – Гэгэ спускался бесшумно в отличие от Джеймса и даже деревянные доски ни разу не скрипнули под ним. Фиолетовый фонарь мягко противостоял темноте: Гэгэ различил высокие стопки ящиков, штабеля мешков, перевернутые бочки на полукруглых подставках, продолговатые и толстые кувшины. Судя по запаху и температуре, здесь размещался погреб.

Возня тем временем как будто прекратилась. Можно было только догадываться, что происходит в глубине темного подвала, куда не достает фиолетовый несвет: заметил ли Джеймс погоню и сейчас притаился? Или он уже крадется, замаскированный Плащом-невидимкой, обнажив свои Клинки Тайного Убийцы?.. Скрипучий саундтрек из невидимых колонок нагонял жути.

Стрелец напрягся, замедлил ход и почти не дышал. Справа за ящиками кто-то пошевелился, показался блеклый шарик фонаря. Диалогов не слышно, значит, Джеймс один и, судя по всему, не засек преследователя.

«Кто из нас еще разведчик», – самодовольно подумал Стрелец и… вдруг промахнулся ступенькой.

Он еще успел выразить отношение к своей неуклюжести и ко всей ситуации одним обсцентным восклицанием, когда падение закончилось мягким ударом о землю. Гэгэ охнул и настороженно замер, вслушиваясь в странный шум и скрежет камня.

Джеймс радостно вскрикнул, и дальше можно было разобрать только быстро удаляющиеся влажные шаги.

«Фух! Не заметил!»

Гэгэ резво поднялся, ибо цель вновь убегала и путеводный клубок звуков катился дальше, стихая. Штабель ящиков, за которыми он видел Джеймса, был частично разобран, пол устилали разноцветные фрукты, а в стене разверзлась каменная дверь. Вела она, конечно, к тайнам Лазутчика и в закрома Склуна. Стрельца еще больше подстегнул интерес.

Сводчатый потолок сочился холодными каплями, было тесно и немного страшновато. Лазутчик уже порядочно разорвал дистанцию, приходилось нагонять. Здесь ботинки Гэгэ не помогали – он шлепал по воде как мамонт, но со временем приноровился синхронизировать свои шаги с шагами Джеймса, отчего у них получался один эхогласный «шлёп» на двоих.

Коридор часто пересекался с другими тоннелями и зловонными ручейками, отчего можно было заключить, что это не просто тайный проход, а настоящий лабиринт подземных коммуникаций. Но Лазутчик уверенно держал направление к цели, ни разу не зашел в тупик и не вернулся к перекрестку. Иногда впереди слышались возня и хрипы – на пути Джеймса попадались первоуровневые мобы, с которыми он быстро расправлялся.

«В катакомбах, должно быть, у него встреча с сообщниками. Или Джеймс пробирается в тайное логово», – рассуждал Гэгэ по дороге.

Скоро набеги мобов прекратились и начались ловушки. Этот факт недвусмысленно намекал на то, что место, куда пробирается Джеймс, тщательно охраняется.

Сначала дротики стреляли из едва приметных отверстий в стенах. Лазутчик пару раз попался на радость Гэгэ, а потом научился выделять замаскированные кнопки от обычных напольных плит и благополучно перешагивал. Один раз досталось и Стрельцу, хоть он старался идти шаг в шаг и запоминал опасные зоны. Дротик впился в плечо, он вскрикнул от неожиданности и резкой потери Здоровья, но в тот же момент раздался грохот ссыпающихся камней, поэтому Джеймс ничего не заметил. Оказалось, что пол под Лазутчиком вдруг обвалился, и он едва успел зацепиться за обломок плиты. Перепрыгивая потом через обвал, Гэгэ рассмотрел на дне ямы металлические колья. Жуткая ловушка, предназначенная для медленного умерщвления в муках.

Затем были секции коридоров с пилами, которые с визгом выезжали из стен, потолка и пола: Джеймс не всегда успевал оборачиваться – и кровь густо брызгала во все стороны. Зрелище было настолько ужасным, что Стрелец в глубине души сочувствовал парню и проклинал садиста, который выдумал этот уровень в стиле персидского принца или Лары Крофт. Лазутчик долго потом заматывал раны лечебными бинтами и много ел. После каждого отрезка с ловушкой был рычажок, который отключал механизм. И хотя Джеймс не состоял в команде, чтобы «очищать» для товарищей проход, он все равно каждый раз отключал после себя ловушки. Будто подготавливал себе на обратный путь, или по привычке.

«Или он знает, что я иду попятам? Сначала помог с Громилой, теперь это. Что у него на уме?»

Потом начались гуманные западни. Проверку на Ловкость и Реакцию сменило испытание на Разум и Хитрость. Тоннель вдруг отсекали чугунные решетки: обычно одна сзади и несколько перед Джеймсом. На стене после каждой решетки – по три-четыре рычажка. Каждый рычаг открывал и закрывал одну из преград: задача заключалась в том, чтобы, переходя из секции в секцию, составить определенную комбинацию положения всех рычагов так, чтобы тоннель стал полностью свободен. Естественно, с первого раза у Лазутчика не получалось: последняя решетка оставалась закрытой и приходилось заново разбирать головоломку.

Решетки оказались последним испытанием. Дальше была свободная дорога, которая поднималась вверх и больше напоминала сумбурный подъезд многоэтажного дома без дверей и жильцов. Да и вообще жильцам не следовало знать о таком подъезде, способном незаметно провести через все строение в любую квартиру.

Между тем сквозь каменные стены или, точнее, из отверстий вентиляции, стали доноситься звуки сражения и пафосная музыка, напоминающая «Имперский марш». Громыхали удары, шатая землю, шипели и трещали заклятия, кричали NPC и аватары – Джеймс и Стрелец вошли в область покрытия общего чата. Но где находятся они, в какой части города, как далеко продвинулись захватчики – было совершенно невозможно понять, даже если бы Гэгэ знал Склун как свои пять кривеньких пальцев. Легко могло бы случиться так, что Лазутчик выведет его опять к тому же месту, откуда началось их диггерское путешествие, и тогда весь путь окажется напрасным, а наш герой потерял попусту время.

Джеймс, услышав голоса, ускорил темп.

«Может, таков его план, – подумал Гэгэ. – Отвлечь меня от сюжета? Ведь он наверняка слышал, что я главный герой этой истории, и знает, что я на хвосте».

(Пусть Читателя не смущают эти временные «просветления» главгера. Так, должно быть, проявляются в нем симптомы пресловутого Синдрома Гарри Поттера.)

Воодушевленный догадкой, он чуть было не свернул назад пока не поздно, когда услышал уже знакомый скрежет камня впереди за углом.

Джеймс открыл новую потайную дверь. Гэгэ прошмыгнул следом за ним не без страха, что проход захлопнется у него перед носом, и оказался на ступеньках винтовой лестницы. Стрельчатые окна на стенах цилиндрической постройки не оставляли сомнений – он попал в какую-то башню.

Торопливые шаги эхом звучали как снизу, так и сверху. Гэгэ растерялся и обронил путеводную звуконить, по которой следовал всю дорогу. Он спустился на несколько ступенек вниз, затем почему-то передумал и направился вверх – и понял, что не прогадал: сверху послышался звон стекла. Добравшись до места, Стрелец не раздумывая перелез через разбитое окно и оказался на плоской белоснежной крыше.

Это был дворец Халифа, судя по всему. По крайней мере, выше воздвигать постройки в Склуне никто не смел, и отсюда открывался пафосный вид на весь город с окрестностями. Среди крыш дворца тянулся вверх здешний Проектор: он был ниже вельзевульского и вместо черепов – расчетверенная голова минарета, отчего башня напоминала букет из тюльпанов. Внизу, почти у самых ворот в поместье Халифа, разыгралось пыльное PvP, но различить нюансы сражения на таком расстоянии мешала гиговая видеокарта Гэгэ – он видел только несколько замедленные передвижения крохотных фигур и грубую анимацию суперударов. Туча – уже не такая черная и как будто дряхлая – все еще висела над Склуном.

«Вернусь – попрошу родаков обновить материнку. Чтобы можно было смотреть в даль без этой голубоватой дымки. И апнуть детализацию не помешает».

Джеймс несся со всех ног по каскадам плоских крыш и так Ловко преодолевал парапеты, взбирался по балконам, карабкался по стенам и перепрыгивал через межкорпусные пространства, что Гэгэ начал проклинать его паркурные таланты. И если бы Лазутчик временами не сверялся с картой, наш герой давно потерял бы его из виду.

Наконец Джеймс, перелезши на балкон, исчез в шелковых занавесках. Гэгэ повторил трюк и выглянул за шторы, разделяющие балкон и большую комнату. Джеймс, присев, медленно подбирался к часовому в белой сутане и с саблей на боку. В руках Лазутчика угрожающе блестела пара Клинков Тайного Убийцы, NPC шагал спиной к балкону и не замечал нарушителей монаршей собственности. Толстые ковры глушили и без того максимально аккуратную поступь диверсанта.

Автоматический крит Коварного Удара (из позиции незаметности), хриплый бульк из горла – и стражник валится на мозаичный пол. Лазутчик перешагнул через труп и юркнул в узкую дверь. Гэгэ самой неуклюжей тенью на свете последовал за ним.

В роскошных хоромах среднеазиатского нефтемагната было не многолюдно. Августейшая персона, гарем, наследники и спиногрызы, по всей видимости, скрывались в бункере или компактно сгруппировались в других корпусах дворца. Во всяком случае, кроме редкой охраны, дорогу им никто не преграждал.

С Плаща-невидимки уже почти сошло воспаление, но применять инвиз Лазутчик либо не мог, либо ждал более подходящего момента. К тому же и без маскировки он неплохо вырубал патрульных, так что те не успевали поднять тревогу, а чаще – даже заметить противника.

«Может, ты ищешь Жасмин, Алладин в маске Бэтмэна?» – сам себе остроумил Гэгэ и жалел, что некому сказать это вслух.

Он и сам один раз раскрывал свою карту, пользуясь короткой остановкой, когда Лазутчик сверял траекторию пути, чтобы иметь более точные догадки о сути замысла Джеймса, но плана Склунского дворца, к сожалению, у себя не отыскал. Скорее всего, его нужно было где-то добывать.

Во время одной из таких остановок в самом непрезентабельном коридоре дворца, Джеймс особенно долго водил пальцем по карте, так что Стрелец опасливо косился назад, ибо слышал уже где-то недалеко позади бряцанье и шаги часового. Гэгэ скрывался в нише, где стояла облупленная скамья, а в пяти метрах от него за приоткрытой дверью в подсобное помещение лежал в крови недавно убитый Лазутчиком NPC.

Стрелец, нетерпеливо поглядывая на Джеймса, вооружился и навел стрелу в сторону шагов. Если охранник заметит убитого товарища, размышлял он, непременно завоет сирена или что там полагается в нештатных ситуациях. NPC сагрятся и на Лаза и на него, а это вскроет конспирацию и сольет все старания в унитаз. А если быстренько убрать часового, Джеймс ничего не заметит.

Шаги приближались, еще немного – охранник выйдет из-за угла и обнаружит преступление. Лук предательски дрожал от напряжения и ответственности. Наконечник стрелы направлен в точку, где должна появиться голова часового. Джеймс за другим углом, откуда его видит Стрелец, все еще медлит.

«Вот тугодум. Чё ты пялишься на эту карту?!»

NPC показался из-за угла и не спеша топал к двери, за которой распластался его коллега. Трупа он еще не видит, хотя ноги выглядывают из-за препятствия. Часть лица между густой бородой и чалмой выражает крайнее спокойствие.

Джеймс зашевелился. Торопливо сунул карту в рюкзак, огляделся и побежал по коридору к следующему повороту.

«Уходит. Сука, как не вовремя!»

Если вынырнуть теперь из укрытия – стражник заметит. Пора бы стрелять, но прицел все еще дрожит. Один промах – и сюда сбегутся все блюстители правопорядка, причем столько, что подивится их количеству и сам Халиф, и начальник его охраны.

Лазутчик скрылся за углом.

Часовой подошел к двери, развернулся, задев ступню трупа, и беспечно зашагал обратно. Видимо, его участок патруля в этом месте кончался.

«Вот пронесло!.. Блин, забыл, что неписи здесь глупые. Пока носом не ткнешь – не заметят».

Гэгэ выскочил из укрытия и со всех ног помчался догонять. Перед поворотом он не догадался притормозить и спрятаться – выскочил на полном ходу и чуть не врезался в спину Лазутчика, прильнувшего к выступу в стене. Стрельца моментально засекли двое стражей, стоявших с алебардами по обе стороны двустворчатой двери в конце коридора. Гэгэ тихо ойкнул и растерянно застыл на месте. NPC двинулись на него – и в этот момент Джеймс прыгнул из укрытия.

Первого стража он завалил одним Коварным Ударом, на второго потребовалось несколько секунд вращения Вихря Смерти. Не теряя ни секунды, Лазутчик открыл дверь собственным ключом и юркнул в проход.

Гэгэ побежал следом и оказался в большом зале без мебели. Стены и пол украшала плитка цвета «красный песок». На высоте четырех метров по всему периметру зала тянулся балкон с колоннадой. Потолок имел сферическую форму. Окон не было, двери только две: та, из которой он вышел, и еще одна – на балконе на противоположной стене. Но лестницы, чтобы подняться наверх, зодчие добросовестно не предусмотрели.

Причиной архитектурного изъяна было грубое клише на дикого варвара, который стоял посреди зала с увесистой Дубиной Мясника. Росту в нем было не меньше трех метров; босой и полуголый – на великане-NPC были только оборванные на икрах штаны и шлем с половиной забрала – когда-то, должно быть, прочный металл раскололи могучим ударом. Левая лодыжка заключена в железный браслет с массивной цепью, укрепленной в полу недалеко от входа. Открытая половина лица глядела на непрошенных гостей голодным до безумия глазом, половина рта искривилась в черном от кариеса оскале. Людоед угрожающе рычал.

Пленного варвара, обладающего всеми чертами, чтобы пробудить к себе неприязнь и отвращение у представителейвысокоцивилизованных наций, решили когда-то не кончать, а добровольно-принудительно поставить на службу. «Главное, – придумал тогда остроумный Халиф, – не прогадать с должностью и верно рассчитать его круг обязанностей. Будет охранять мою Сокровищницу – и пропитание само прибежит к этому цепному волку. Шестиметровой цепи для его функций вполне будет достаточно».

Джеймс между тем одним движением снял с плеча Гарпун Вора, выстрелил – замысловатый крюк утвердился на перилах балкона – и растворился в воздухе.

«Сука! В инвиз ушел…»

Гэгэ с горьким чувством, что его снова кинули, остался один на один с агрессивным людоедом. Входная дверь захлопнулась – обратный путь был отрезан. Стоять у входа небезопасно – «поводок» позволял варвару легко маневрировал возле двери, но до противоположной стены он едва ли дотянется. Надо просто добежать – а оттуда замучить противника стрелами.

«Чё зыркаешь, зубастый? С тобой разговор будет коротким», – мелькнула в голове мысль тоном героя боевиков.

Стрелец только собрался исполнить задуманное, как Устрашающий Взгляд цепного людоеда вызвал в нем кратковременный приступ Панической Атаки, в течение которой аватар становится неуправляемым и словно бесноватым. Пока над головой Стрельца висел дебафф в виде стаи летучих мышей, а глаза видели картины полуночных кошмаров, Бадуар (так звали стражника-пленника) молотил Дубиной Мясника по воздуху, целясь в метавшегося в панике подле него главгера. Слабого на Удачу Стрельца спасли то ли мизерный Разум людоеда, то ли такого же уровня Реакция – ни один удар великана так и не пришелся по цели.

Когда через несколько секунд воздействие Панической Атаки прекратилось, главгер собрался повторить прорыв в безопасный уголок, и даже почти исполнил задуманное, как от тяжелого удара Бадуаровой стопы напольные плиты сотрясла Волна Землетрясения. Почва ушла из-под ног, в глазах перемешалось и потемнело от падения плашмя лицом вниз. Гэгэ скорчился. Обхитрить неуклюжего людоеда оказалось непросто – а у того в арсенале могли таиться сюрпризы похлеще контроля со станами, иначе за богатством Халифа любой желающий наведывался бы регулярней, чем в булочную за свеженьким хлебом. Стрелец, пожалуй, проиграл этот бой, а ведь он даже не успел ни то что выстрелить разок – ему и лук не дали времени взять в руки!

Только тут его осенила мысль, что по собственной беспечности нарвался даже не на группового босса, вроде Крококрыла, а на рейдового, рассчитанного на двадцать-двадцать пять игроков. Шансов победить такого в одиночку – ноль в минус двадцать пятой степени. Вычислять бессмысленно.

Пустяковая затея обернулась смертельным фиаско, когда, перекатившись на спину, Стрелец увидел над собой занесенную Дубину Мясника. Великанская нога пригвоздила к полу – теперь даже Удача не поможет Стрельцу увернуться.

В голове мелькнула мысль о совпадении двух сцен: у стен города с Варрром и сейчас, с Бадуаром. Будто сама Жизнь повторяла урок, который он до сей поры не уяснил. Но уже проводит параллели – и это заметный прогресс.

Гэгэ зажмурился, чтобы не смотреть на приближение смерти, которая вот-вот размозжит ему череп. Если догадка верна, если за ним стоят сильные мира сего (Ворон и Хозяин Вельзевула), то случится что-то непредвиденное, своего рода чудо, которое вытащит его из беды…

И чудо, разумеется, свершилось.

Но ничего явного, типа вовремя поспевшей подмоги в лице Джеймса, в этот раз не произошло. Просто в какой-то момент, уловив изменения в сигнале вестибулярного аппарата, Стрелец догадался, что больше не лежит под пятой противника, а стоит на мягком, невесть как образовавшемся под ногами, и держит в руках натянутый лук.

Только теперь главгер отважился разомкнуть веки. Стоял он на груди Бадуара, утыканного Охотничьими Стрелами и медленно умирающего от потери Здоровья. Налитые кровью и злобой буркалы обреченно следили за наконечником стрелы, направленной в центр широкого лба людоеда. Когда и как дичь успела сделаться охотником, а охотник дичью – толком не объяснит даже Автор. Но сквозь этот эпизод, пришитый белыми нитками, можно углядеть нечто совершенно трансцендентальное для персонажей, но вполне будничное для сытого Читателя – замысел Творца.

Стрела сорвалась с тугой тетивы как будто по собственной воле (ибо Стрелец до сих пор пребывал в недоумении от крутизны поворота событий, но был почти уверен, что это типичный игровой лаг) и добила стонущего босса.

Через миг волна радости хлынула из груди главгера золотым сиянием, ощущение легкости и мастерства вознесли его над полом. Один клик мышкой убил рейдового босса и принес главгеру столько опыта, что хватило экстерном запрыгнуть на следующий уровень.

Грац! как говорится.

На смену эйфории, как и в прошлый раз, вернулось ощущение глубокого спокойствия и удовлетворения собой – Стрелец как будто подрос на пару сантиметров и раздался в плечах, воспринял себя повзрослевшим, чуть более Ловким, Хитрым, Разумным, Сильным, и вдобавок сохранилось чувство нерастраченной потенции в виде нескольких условных очков опыта, предназначенных для распределения между характеристиками по усмотрению пользователя. Эти дополнительные баллы он пока не решился потратить, чтобы второпях не промахнуться с выбором, как в прошлый раз.

Мультипаспорт на спине и груди потеплел, буквы загорелись, две нижние сточки расступились, и в промежутке само собой написалось новое слово.

НФзкшырудмфыекфрфе

Стрелец, Темная Сторона

Юный

950 GearScore

«Юный – что?» – подумал Гэгэ, осматривая себя на предмет подсказки, и вдруг обнаружил еще одну особенность, которой не было до свершения «чуда»: на людоеде помимо всего прочего был надет красивый плащ жемчужного цвета.

Накидка из Чешуи Серебряного Змея

Скользкая, как Хитрость

«Ай, какая прелесть!» – сказал себе Гэгэ, отстегивая беспонтовый Камуфляжный Плащ, и потянулся жадною рукой за трофеем. На ощупь оказалось, что чешуя серебряного змея – непревзойденный по гладкости и прочности материал: такое покрытие, должно быть, прекрасно защищает от холодного оружия и стрел. Пулям и магии он, конечно, нипочем, но такому рейндж-дд как Стрелец, не защищенному ни охранными чарами, ни крепким доспехом, Накидка из Чешуи Серебряного Змея станет чем-то вроде мифриловой кольчуги (подарка Дж.Р.Р.Толкиена своему протеже – хоббиту Бильбо). От подарка менее талантливого автора своему менее выразительному главгеру счетчик GearScore, тем не менее, накрутил еще полторы сотни очков и составлял ровно 1100 баллов. А это значит, что теперь в глазах аватаров он не случайный казуал, над которым без вреда для Здоровья можно шутки шутить или в лохотрон заманивать, теперь он полноправный нуб, а из нубья, как известно, все, все, абсолютно все легендарные хайлевелы вырастали.

Обе двери (верхняя и нижняя) были нараспашку. Джеймса нигде не видно (оно и понятно), только веревка от гарпуна висит. Главгер догадался, что агент врагов Вельзевула все-таки вычислил «хвост» и придумал устроить ловушку, чтобы замести следы. А если так, то время потрачено впустую: информации о шпике никакой, кроме той, что Стрелец бежал за ним через весь город по катакомбам. (И хотя такие умозаключения выглядят правдоподобно, Гэгэ был ой как далек от истины (какими делами занимался Джеймс во дворце Халифа, Читатель будет в свой срок посвящен), но пусть в данный момент эти ошибочные доводы станут для нас тем причинно-следственным ориентиром, который не даст потерять логическую нить происходящего.)

Из коридора, где все еще валялись трупы часовых, доносились голоса. Это бойцы Вельзевула, выломав замковые ворота, спешили в Сокровищницу за наградой. Правда, перед тем как разорить Халифа, им предстояло еще сразить серию боссов-охранников, которые не сдавались захватчикам и продолжали верно нести службу несмотря на госпереворот. И первый из таких боссов сейчас лежал поверженным у ног Стрельца.

…

[АлкаЛалка]: – Ба-баг!!!)))

[АХиневич]: – Лооооооол!!!

[Ибнутый]: – Эй, админы, че за лажа опять? Мы почти Мирата слили!

[ГоворитИпоказывает]: – Б@#ь да почините уже этот сервак! Чё за лаги чё за беспредел вы тут творите!!!((

[Сатаняша]: – Склунцы, опять обосрались? Пора бы уже научиться проигрывать. Что вы ноете по каждому поводу?

[Гимли]: – Ееееееехахахахаха!!!

[Антифриз]: – Ты говори говори только ж@#у мне свою больше не показывай))))) лол

[Жорик]: – GG, народ!

…

«Опа! Знакомый ник!»

…

[Алладин]: – Все в с@#ку. З@#ла эта дифекная игра. Хужи пиратки чес слово. Я слышал выпустили игрушку типа диаблы уйду туда

[ГоворитИпоказывает]: – Фриз иди в ж@#у!

[Варрр]: – Ал я стобой

…

Из сего невнятного набора слов Гэгэ сделал вывод, что полумистическое событие, благодаря которому так славно решился бой с Бадуаром, было не локальным сбоем в Системе. Оно затронуло если не весь игровой мир, то город Склун – уж точно. Вельзевульцам этот баг сыграл на руку, они веселы и довольны, в отличие от склунцев: обида, разочарование, чувство несправедливости – все смешалось в один мрачный эмоциональный фон, в котором пребывал теперь захваченный полис. (Да и хрен и с ними. Они ведь просто выдуманные, стерпят.)

«Неужели это Ворон мне помог? Как выгодно иметь над собой подобную «крышу»!» – подумалось Стрельцу. И хотя его очередные умозаключения вновь не пересекались с действительным укладом вещей, прилив эгоцентризма возбудил в Стрельце приход самодовольства, который должен эволюционировать в самолюбие, а затем – и в самоуважение. Главгер показался самому себе непобедимым супергероем, который, подобно доктору Фримену из Half-Life или менее известному Джейку Данну из Crysis, пробивается сквозь полчища мобов, падает с большой высоты без переломов, и вообще творит полный беспредел, потому что игровой мир виртуален, ответственность иллюзорна, а все действующие лица в нем, кроме тебя самого, тупые истуканы, вроде неодушевленных манекенов. А к истуканам (признайтесь, все игроманы этим грешны) Стрелец был готов причастить скопом и всех остальных пользователей общеигрового пространства. Они-то не знают того, что рассказал ему Ворон, а потому и задачи, и награда, и масштаб участия в истории Мэрлона у них с главгером несопоставим.

Крики между тем звучали громче, и вот уже в открытую дверь ворвалась целая толпа вельзевульцев.

– Смотрите, здесь кто-то есть.

Воодушевленные и настроенные драться аватары намеревались уже с ходу кастовать заклинания на Бадуара, когда заметили одинокого воина, замершего подле трупа рейдового босса. А заметив – столпились у входа, медленно расползаясь вдоль стен. На несколько секунд воцарилось взаимное недопонимание.

– Эй, Ныфык… шрудм… Это ты его завалил? – спросил наконец Чародей с ником АХиневич.

Из толпы вышла Защитница Сатаняша (Гэгэ отметил ее сходство с обожаемой им до зуда в штанах королевой Амидалой из «Звездных войн»), подозрительно оглядела помещение, некоторое время изучала мертвого людоеда, утыканного стрелами, и остановила на Стрельце вопросительный взгляд.

– Да, я, – сказал Гэгэ и постарался принять как можно более героическую позу, чтобы прекрасная королева амидала не подумала, будто гигант на цепи умер от смеха.

– Чё, серьезно? – спросила она. – Бадуар, конечно, не самый злой босс, но чтобы завалить его в одиночку, тем более на твоем уровне – для этого… для этого нужно быть самым удачливым парнем и… невероятно умелым.

Такие комплименты из уст соблазнительной девушки родили в голове Гэгэ неожиданный приступ хентай с участием Форреста Гампа и королевы Амидала.

– Да ты крут! – похвалил кто-то в толпе.

– Нифига себе!

– Завидуй, Антифриз!

«А может, и не было никакого лага, и это действительно я убил Бадуара, просто не помню – как? Это мои стрелы торчат из его башки, значит, я реально заслужил похвалу».

Стрелец, как в детских мечтах, стоял под лучами славы, наслаждаясь восхищением, завистью, одобрительными хлопками по спине, а Сатаняша вдобавок ко всему кокетливо покусывала губы и стреляла меткими глазками.

И только двойник Брэда Питтта Антифриз, чья заслуга в победе над Склуном ни у кого не вызывала сомнений, не разделял всеобщего восторга. Уязвленное эго Богатыря, раздраженного тем, что слава досталась не ему, а какому-то чахлому нубу, водило его по залу в поисках детали, способной свергнуть неожиданный культ личности Стрельца. И такая деталь скоро нашлась.

– А это что? – Антифриз многозначительно улыбался веревке, свисавшей с перил. – Такие крюки только у Лазов. Ты здесь с напарником, что ли?

Остальные вельзевульцы перевели внимание на открытие Богатыря, согласились с его доводами, и обратили вопросительные взгляды опять на Стрельца. А тот был вынужден спешно соображать какое-то оправдание, чтобы не уронить лицо. (В умозрительный хентай ворвался ревнивый Дарт Вейдер – и грезы вмиг растворились.)

Рассказать им про Джеймса?

– Да, здесь был мой друг Лазутчик, – придумал он, – но босс его завалил. Сейчас он воскреснет и вернется обратно.

– На тебе далеко не топовый шмот. А точнее – вообще лохмотья. Или этот твой Лаз настолько крут? Как ник-то его? – спросил АХиневич. – Мы должны его знать. Штопор? Маргинал?

Отдавать лавры несуществующему «другу» Стрелец не собирался.

– Да он не самый крутой. Наверно, даже послабее меня… – вальяжно бросил он и срочно прикусил язык.

– Ага, – Антифриз ухмылялся. – И где же трупик твоего друга? Что-то я не вижу.

– Он, наверно, вышел из сети, – сочинил Гэгэ. – У Лаза вечно проблемы с подключением к инету. Жду, когда он снова зайдет.

Божечки, что он несет… Ну неглупый ведь парень, не глупый!

– Ключ от первой двери хранится у главного казначея, – сказал кто-то в толпе. – Казначея мы только что убили. Кто вам дал ключи? Я знаю, где добыть дубликат еще до штурма, и кто этим обычно промышляет…

Прошедшего ажиотажа теперь было не вернуть.

– Ладно тебе, Фриз, не дави на парня… – примирительно начал ПечальныйМастерКунгфу из гильдии «Чертово колесо» (пожалуйста, запомните этот момент), но Антифриз и слышать ничего не хотел:

– Да-да, заливай дальше. Говоришь, вы вдвоем убили босса? Или вас тут собрался целый рейд, замочили Бадуара, твои кенты отправились дальше, а тебя как самого мелкого оставили на шухере, чтобы предупредил, если появится кто-то чужой. Эту схему мы давно прохавали, сука. Сами решили богатства Халифа захапать, уроды, а? Нехорошо крысить от своих товарищей. Не вы одни штурмовали Склун.

Гэгэ не знал механики захвата власти и последующего дележа трофеев, но понимал отчетливо – теперь уже агрессивно настроенным «соратникам» чего-то не по нраву.

– Дальше никого нет, можете сами проверить! – он готовился жалобно всхлипнуть, потому что Антифриз сжимал кулаки, а настрой толпы обещал триллион болючих тумаков. О ночных планах теперь можно забыть. Сатаняша смотрела на вруна презрительно, но это оттого, нелогично уверял себя Гэгэ, что она вовсе не девушка, а очередной кибертрансвистит как Вотэтожопа.

Не сердись, дорогой Читатель, за такой облом нашему главгеру. Награды, почести, лавры – все будет потом. Столь незрелой личности, как Стрелец, не стоит потакать, пока он не выполнит свое предназначение, не пройдет опасный путь, в конце которого ждут не столько похвала и признание, сколько полное преображение, укрепление социальновыгодных качеств и взгляд на себя-былого, как на дитя беспечное и неразумное. Именно так, а не иначе, происходит дрессировка личности: сделал доброе дело, получи вкусняшку (иначе-то непонятно, что хорошо, а что плохо).

– Go PvP на арену, – надменно бросил Антифриз. – Посмотрим, какой ты боец… Ссыкатно, да?

«Какого черта эта массовка себе позволяет?! Здесь я главный герой и могу творить все, что угодно. Ворон сам говорил: не будет меня – не будет история. Значит, если я приму вызов Антифриза, ничего страшного со мной не произойдет, а само это чмо отхватит по полной!»

Но принять вызов Стрелец не успел: в дверях неожиданно появился Ворон с вооруженной свитой. Вид у мага был озабоченный, а сцена с мертвым Бадуаром, хорохорившейся массовкой и главгером его нисколько не удивила. Ворон невежливо прошел через столпотворение аватаров, которые не отходили в стороны, создавая проход отряду NPC, а будто скользили по полу, отодвигались незаметно для себя, если их координаты заслоняли траекторию пути мага. Они сразу будто потеряли интерес к Стрельцу и забыли, как рычали на него минуту назад, – скопились у веревки Джеймса и начали по одному взбираться наверх, чтобы пройти через дверь на балконе и продолжить путь к богатству Халифа.

– Быстро, пока они заняты, отправляйся в город и затеряйся в толпе, – велел маг. – Вы захватили Склун, так что можешь отпраздновать вместе со всеми. И никому ни слова о произошедшем – ты понял?

– Что случилось? Это ты сделал?

– Нет, не я, – Ворон помрачнел. – Увидимся позже.

Гэгэ вышел в коридор, и дверь за ним громко захлопнулась.

Глава VII. Новое спецзадание

Вечерело. Склунцы, заходящие в online, громко восклицали матом по поводу аннексии Вельзевулом, но лишь впустую тревожили чат. Эфир гудел от загадочных верениц еле прикрытого стыдливыми символами @, # и даже $ гневоизъявления, примеры которого Автор приводить не решится. Со всех концов города слышались едкие фразы, окунающие в позорный понос товарищей, не сумевших удержать стены города, и блевотные словосочетания, адресованные оккупантам, вероломно отжавшим город в будний день, пока все трудовое сообщество отключено от игровых аватаров.

Как понял Гэгэ из разговоров, административная и военная власть перешла к Хозяину, а склунцам достались повышенные налоги и обнуленные банковские счета (опытные пользователи хранили сбережения в сейфах города Столпа, на который редко кто поднимал руку, так что в накладе остались только новички). В остальном аборигены занимались прежними делами, выполняли квесты и ходили рейдами на боссов. Единственный способ вернуть себе «независимость» – это поднять восстание (при этом все боевые NPC Склуна будут сражаться на стороне Хозяина), свергнуть новую власть и освободить Халифа из темницы. Либо призвать на помощь другой полис для тех же целей.

Сами вельзевульцы, набив сумки и кошельки, разворошив библиотечные полки в поисках редких карт сокровищ и координат затерянных руин, свитков древних заклинаний, инструкций для создания мощных рун – подавляющим числом отправились домой на телепорте, нисколько не заботясь дальнейшей судьбой захваченного полиса. Другие развлекались на аренах PvP, принимая обиженные вызовы жаждущих мести бывших хозяев.

Стрелец бродил вокруг поля для поединков, где собралось большинство зевак, и ждал весточки от Ворона.

– Фриз, вломи ему! – кричали в самом многолюдном углу. Стрелец протиснулся к заграждению арены, чтобы понаблюдать за дракой своего недавнего недоброжелателя, ничуть не опасаясь быть узнанным.

– Сасай, лалка! – торжественно вынес приговор брэд питт, обрушивая Пламенный Меч Справедливости Бога Световита на хребет согбенного от ран мага-склунца. Элементалист – такой подкласс был указан в мультипаспорте колдуна с труднопроизносимым ником – лег на кровавый песок, не успев договорить заклинание.

Пламенный Меч как будто нанес урон и самому Гэгэ – тот искренне желал, чтобы кто-нибудь надавал пилюлей этому самодовольному Богатырю.

– Громника он соло фармит, лол! – сплюнул Антифриз, словно этой фразой хотел добить и без того поверженного оппонента. – Ну, может, кто-то еще? У кого яйки еще не осыпались? Дам тысячу голды тому, кто успеет снять с меня половину Здоровья! Не сыкайте, на арене ваше барахло останется при вас после смерти!

Стрелец хотел было выйти на поединок с Антифризом, чтобы не без помощи волшебной случайности или откровенной спекуляции знакомством с одним из ведущих сценаристов, всемогущим магом, размотать кишки зазнайки по арене, вбить по шею в грунт и обоссать… Но не успел, замечтавшись.

– Фриз, давай я! – вызвался Инженер Молодец (скопировавший внешность чувака из блога «плюсстопицот») с другого конца поля.

– Я своих сегодня не бью! – отозвался Атифриз.

– Да они все равно рахиты, боятся.

– Ну ладно, давай. Только кое-что переодену. Я твои прибамбасы знаю.

Антифриз махом стянул с себя сияющий как утреннее солнце нагрудный доспех, через голову – будто простую футболку, и раскрыл массивный – даже не рюкзак – а настоящий сундук с наплечными ремнями. Обнажился испеченный в солярии торс ветерана троянской войны, и на обширных как амбиции НАТО грудных мышцах Гэгэ наконец-то полностью прочитал идентификационную надпись (мультипаспорт клеился не на одежду, а непосредственно «в тело» персонажа и просвечивался сквозь любое снаряжение):

Антифриз

Рубака. Темная Сторона

Легендарный Богатырь-Целитель

Гильдия «Нас Рать»

7350 GearScore

«Сколько GS! Серьезный жлоб. И что за фигня – подкласс через тире?»

– Все еще сетуешь на то, что я не позволил тебе выбрать более «мышечный» класс? – неожиданно раздался голос Ворона. Стрелец вздрогнул и увидел справа от себя мага в капюшоне и без очков.

– Это не я, так распорядилась Система. Она знает, кем ты хочешь стать лучше тебя, – голос Ворона звучал весьма дружелюбно. – Пойдем. Не хочу, чтобы нас подслушали.

Толпа расступалась, когда они медленно шли вдоль полуметровой ограды, но не уделяла им особого внимания и словно не узнавала в лицо.

– Они все – персонажи. Актеры нашего спектакля в костюмах квазиличностей. И – что забавляет меня больше всего – готовы работать на сцене бесплатно, проводить здесь дни и ночи, даже платить за предоставление работы и выпрашивать новых заданий! Единственное требование этих энтузиастов – свобода выбирать костюм. Гамеры здесь только из-за костюмов – внешности, характера поведения, сюжетных линий, узнаваемости прототипов. Их жизнь пуста и безобразна, и они рвутся к подвигам и красивым телам – пусть даже временным и виртуальным.

– А какая у них роль в твоем сюжете?

– Их роль тривиальна – насытить тщеславие, дать о себе рекламу, продаться за внимание. «Набор оригинальных ачивок дает прекрасную возможность похвастаться своими достижениями перед друзьями», даю цитату из рекламного видеоролика «Armour of God».

– Разве это плохо?

– Нет, конечно! Это очень даже хорошо! Отделу сценаристов эта маленькая человеческая слабость открывает безграничные возможности. Мы придумаем обстоятельство с кучкой некрасивых подонков, для которых, разумеется, нет ничего святого, и невинной, доброй, лоховатой жертвой их издевательств, чтобы земляне утолили дефицит справедливости и рыцарски покарали негодяев. Мы сочиним историю про милую девицу, которую грубо пихают замуж за жирного, старого, мерзкого, коррумпированного чиновника вопреки ее кристальной любви к нищему слесарю, чтобы неравнодушные люди поспособствовали воцарению светлых чувств в грязном мире животной похоти и неравномерного распределения финансовых благ. Мы сплетем целый детектив загадок, которые землянин, самый умный и находчивый, разберет по винтикам и покажет лучам солнца истину во всей ее красе. Мы обустроим подземелье, самое жуткое и скверное, куда осмелятся войти и победить орды монстров во главе со сверхсильным боссом лишь самые отважные герои. Мы…

– Они создают добро! Это же классно!

Ворон неопределенно мотнул головой.

– Люди не приходят сюда, они убегают сюда, – продолжал маг как будто наедине сам с собой. – И убежав, им необходимо перевоплотиться. Никто не захочет играть хилым персонажем, которого избивают все подряд, или читать книжку о мерзком педофиле, истекающим слюной по малолетке (да простит меня мастер Набоков). Слышал что-нибудь о зеркальных нейронах? Наблюдатель, который видит историю, сопоставляет себя с главным героем (или с одним из них). Он примеряет на себе его маску, смотрит его глазами, переживает его чувства. И, конечно, в таких условиях наблюдателю хочется быть самым-самым: самым сильным, самым отважным, самым умным, самым привлекательным, знаменитым, желанным. Он хочет быть супергероем, а не посредственностью второго плана, непутёхой и лузером, – с этой ролью наблюдатель прекрасно справляется в обыденной жизни. Намек ясен?

Намек был не ясен, но Гэгэ на всякий случай кивнул. В конце концов, основной талант умного человека – вовремя имитировать наличие ума.

– Чем ничтожней самооценка наблюдателя, чем глупей и невыразительней он влачит свою жизненку, тем круче требует сюжеты, краше спецэффекты, пафосней героев, богаче обстановку. И сами создатели историй – не исключение. Самая убогая культурная прослойка – серотониновые барыги и наркоманы, – после этих непонятных слов он оглядел аватаров с нескрываемым презрением и чуть ли не откровенной враждой.

«Странный тип. Маньяк, ей-богу. Что он мелет? Это что, его роль?»

Стрелец не знал, как реагировать на подобное заявление. Наверно, сценарием игры этот диалог был не прописан, потому и слова у главгера в уме подбирались с трудом. Ворон импровизировал, общался с ним как человек с человеком. Подумать только: программа разговаривала с пользователем, как с равным себе!

Маг недоверчиво покосился на главгера и, кажется, уловил что-то в выражении его лица, потому что через миг он заговорил привычным, отрепетированным тоном:

– Вижу, ты поднялся до второго уровня. Самое время. Пора бы тебе обзавестись кинжалом. Вот, держи, специально для тебя приберег, – маг вынул откуда-то короткий клинок в ножнах и торжественно протянул Стрельцу.

Специально Зазубренный Кинжал

Наносит Рваные Раны

– выгравировано было на стальной рукоятке.

– С-спасибо, – главгер осторожно принял подарок.

– Не волнуйся, этот не багнутый. Я лично проверил.

Специально Зазубренный Кинжал представлял собой короткий клинок с удобной формой рукояти и зубчатым лезвием, как у ножовки. Суммарный показатель уровня экипировки Стрельца поднялся еще на сто двадцать единиц, что не могло его не радовать.

– Кажется, такие любят начинающие Лазутчики, – сказал Ворон. – Знаешь, пырнут врага, а потом бегают, пока тот не сдохнет от потери крови. Попробуй как-нибудь на этом здоровяке Антифризе – глядишь, полегчает.

– Круто! – Стрелец сделал несколько выпадов в воздух перед собой, провел большим пальцем по лезвию с видом знатока и остался доволен. С такой штукой можно не бояться ближнего боя. А всякий раз кастовать лук, чтобы выстрелить себе под ноги в мелкого моба, долго и неэффективно.

– Придумал уже, куда вкинешь бонусные очки характеристик? – слова мага опять как будто выпадали из общего сценария. Ворон заметно нервничал. Что-то тревожило мага, и тревожило так сильно, что мешало ему сконцентрироваться на своем амплуа – амплуа человека, способного держать все под контролем и у которого всегда и на все найдется готовый ответ.

– Хотелось бы повысить Храбрость.

– Храбрость? Ты меня прости, но Стрельцам ее много не надо.

– А я чувствую, что мне недостает Храбрости для решительных действий.

– Храбрость полезна танкам, чтобы лезть на рожон. А тебе сейчас немного Разума добавить было б кстати – выяснить, что за птица этот Джеймс. Видел его снова?

– Да-да, я как раз хотел тебе сообщить! Хотя ты наверняка все знаешь и сам: вы маги, сценаристы, и знаете наперед, что должно произойти. Я гнался за ним через весь город, по катакомбам и крышам… а потом мы оказались в том длинном зале. Джеймс ушел в инвиз, я потерял его. А потом на меня напал Бадуар и я…

Гэгэ так спешил похвастаться единоличным убийством рейдового босса (откуда магу знать, что людоед умер сам собой?), что упустил все мелкие детали касательно порученного ему задания и оттого Ворону стало неинтересно выслушивать самодовольный треп:

– Хватит. С тобой и Бадуаром приключился любопытный эпизод. Да, мы сценаристы, но можем только корректировать предпосылки к развитию сюжета. Опосредованно. А как эти корректировки отзовутся на истории, и что произойдет в самом конце – этого не знаю даже я. Поэтому наша работа никогда не прекращается. Мы должны выстроить события так, чтобы главный герой добрался до нужной нам цели.

Стрельцу стало обидно, что ему не дали договорить, и назло Ворону влил все бонусные очки в Храбрость – именно потому, что маг остерегал от такого поступка.

– Что случилось тогда? Я как будто переместился в другое тело: сначала был здесь, а через секунду – уже там… – чуть более уверенным голосом сказал он.

– Процессор серьезно «тряхнуло». Произошел лаг, короткая петля во времени, который откатил события игры на несколько секунд назад и слегка исказил последствия. Это плохой знак, мы рискуем потерять контроль над ситуацией. И если ты до сих пор не проникся энтузиазмом к происходящему, то сейчас самое время браться за голову. Хотя не скрою, что склунцы находились в волоске от победы, несмотря на все прогнозы стратегов Хозяина, и лаг сыграл нам только на руку. Но все это блекнет рядом с другой новость. Тебе известно, что Рукавицы Доспеха в Сокровищнице Халифа мы не обнаружили? А ведь это самое охраняемое место в Склуне, держать Скафандр Вельзевула где-то еще на территории полиса недальновидно, – встревоженный голос Ворона никак не совпадал с лукавым взглядом, которым он сверлил главного героя, пытаясь вызвать в нем сомнения насчет искренности произнесенных слов. Это выглядело так, словно актер одной роли, который всю жизнь свою играл в одном и том же спектакле, декламировал одни и те же стихи, вдруг захотел дать понять зрителям из зала, как ему все осточертело: театр, декорации, текст и сама публика: свою речь маг произносил нарочито небрежно, а во взгляде читалась неприкрытая издевка. – Вывод?

Провокация на Стрельца подействовала: у него сложилось впечатление, будто Ворону, в сущности, плевать на главгера, несмотря на значительную роль, который тот занимает в истории Мэрлона. Более того, у мага как будто целый полк таких вот главных героев, ради которых происходят сейчас все эти события (заговор Вельзевула против остальных полисов, штурм), притом Стрелец среди них – второстепеннейший из второстепенных, тот, ради которого не стоит напрягаться: выполнил свою работу – вот тебе грамота, проваливай.

От полной и безоговорочной обиды главгера спас крохотный проблеск осознания, что маг не зря возбуждает в нем это чувство. Прибавь сюда тот очевидный факт, что маг действительно встревожен неким происшествием, и получится обратная картина: к Стрельцу Ворон, может, и относится с пренебрежением, но углядел что-то в своем подопечном, чего не нашел в «остальных» протеже. Иначе с какой такой стати ему кого-то на что-то провоцировать?

Вместо ответа Гэгэ отрицательно покачал головой.

– Кто-то предупредил Халифа о том, что мы идем его грабить по-настоящему. Или Доспех выкрали до нас, штурм – самое удобное для этого время: все силы города направляют на сдерживание противника и даже спецобъекты остаются без должного присмотра. Я думаю, что твой Джеймс приложил к этому руку. Планы Хозяина срываются, мы не можем двигаться дальше, имея сквозные дыры в сверхсекретных документах. Так что постарайся выведать о Лазутчике как можно больше и как можно скорее.

– Я не могу выследить Джеймса, когда он прячется в инвизе.

– Верно. Найди способ обойти невидимость. И постарайся внедриться в гильдию, в которой он состоит, чтобы повысить вероятность встречи.

– Как я найду такой способ?

– Обратись к наставнику Стрельцов – Вельсу. Он подскажет решение. Считай это своим новым заданием.

– С кем ты разговариваешь? – Гэгэ, на секундочку отвлекшись от собеседника на особо яростную схватку дуэлянтов, вдруг обнаружил вместо Ворона недавнего знакомого – Инженера Жорика.

– Я? Да с… сам с собой, – ответил Гэгэ.

«Странно, куда подевался Ворон? Хотя он маг: хочет – появляется, хочет – исчезает. Жорику не следует ничего говорить».

– Понятно, ты только без фанатизма, – Жорик подмигнул. Он был одет все в тот же Белый Халат Аспиранта, только теперь на голове красовался шлем с кучей проводов, а ноги обуты в ролики странной формы – для увеличения Скорости бега. На пальцах его блестели массивные перстни с драгоценными камнями. – Я смотрю, ты не слишком озаботился прокачкой. Столько времени прошло, а до сих пор на низком уровне тусуешь.

Жорик

Инженер. Темная Сторона

Зрелый Робототехник

Гильдия «Чертово колесо»

3040 GearScore

«Ого, а этот когда успел приодеться? Начинали-то мы почти одновременно!»

Всего пару мэрлонских ночей назад, на Черной Куче, Инженер обгонял в развитии Стрельца на полтысячи GS, сегодня разрыв составил более полутора тысяч.

«Оно и понятно, его никто не заставляет бегать за хмырями в масках Бэтмана. Играет чувак себе в удовольствие», – Гэгэ впервые пожалел о своей исключительной миссии и ответственности, которую на него взвалили. А еще о том, что никого постороннего нельзя прихватить с собой на задание Ворона, чтобы не так скучно было. Эх.

(Взгрустнув, наш герой упустил из вида одну важную деталь касательно его задания, а именно: Жорик состоял в той же гильдии, что и Джеймс.)

Недалеко от Жорика, совсем безразличный к делам хозяина, «пасся» его дроид. С предыдущей их встречи у логова Крока робот заметно подрос, обзавелся небольшой многозарядной ракетницей вместо арбалета, бока его раздулись от примочек, напоминающих реактивные двигатели. Инженер успел вмонтировать дроиду и «голову» – средней длины подзорную трубу, которой тот непрестанно вертел, изображая интерес к окружающему миру. Будто роботы способны что-то понять.

– Хочу ему ИИ сделать, чтобы почти автономный был, – сказал Жорик, указывая на свое железное детище. – Тогда не придется джойстиком управлять. Только нужных схем никак не найду.

– О, круто, – сказал Гэгэ, не зная, чем прикрыть свою зависть.

– Да ладно, я понимаю. Это задроты вроде Антифриза торчат безвылазно в игре, пока мамка спать не погонит, а у серьезных людей работа, график.

– Эт точно. Я часто езжу по командировкам… – соврал Гэгэ, чтоб не слыть школотой.

– Кстати, зацени, что я себе еще надыбал.

«Ну, хвастайся, хвастайся…»

Жорик эксгибиционистским движением распахнул Халат Аспиранта, под которым оказался эластичный костюм вроде дайверского и широкий ремень с закрепленными на нем прозрачными флягами с жидкостями разных цветов: синей, красной, зеленой и желтой. Инженер отцепил зеленую и показал Стрельцу.

– Не думал встретить в этой игре фласки, – сказал Жорик. – Хотя и классика жанра. Зеленая повышает Уклонение – для Робототехов это первоочередная защитная характеристика – мы вата в ближнем бою.

– И Здоровье восполняют?

– Как полагается – красная.

«Так-так, если разогнать зельями Точность – можно будет стрелять без промахов! И на Разум возьму, если Ворону так надо, чтобы я поумнел».

– Я кроме жрачки ничего не нашел у торговцев. Где взял?

– Короче, тут с этим настоящий гемор. Сначала я встретил бабулю в Вельзе. Она просила достать чадлера с гирлянды.

– О, я тоже ее встречал! Жадная бабулька, или нищая – только спасибо сказала…

– Погоди, – перебил Жорик. – Она открывает сюжетную цепочку. Тасья говорила о сыне, который болеет в Склуне. Если хорошенько с ней потолковать – бабушка расскажет, как его найти и даст тебе письмо, чтобы ты передал. Находишь сына (он действительно болеет) отдаешь мамино письмо, это доверительно располагает сына к тебе. А потом он рассказывает историю своей болезни. Оказывается, в Склуне живет один алхимик, который мечтает сварить зелье Непобедимости, а сын Тасьи подрабатывает у него дегустатором. Понимаешь? Чувака время от времени накачивают химикатами, потому он и болеет! И алхимик ему немного задолжал – не платит, короче, финансовый кризис. Идешь к алхимику, бьешь по печени, тот раскаивается и в качестве примирения предлагает членство в тайном магазине с волшебными зельями. С этого момента можешь посещать его и закупаться разным допингом!

– Расскажешь, где найти алхимика?

– Могу и рассказать, только он тебя пошлет. У него подпольная лаборатория, посторонних туда не пускают.

– Ты ведь вошел.

– У меня был пароль от сына Тасьи, я же говорю. А пароль они частенько меняют.

– Значит, нужно идти к больному?

– И что ты ему скажешь? Без письма от матери он не выдаст алхимика.

– М-да, – Стрелец почесал репу, – замкнутый круг. Придется возвращаться к старухе. Где ты раньше был?

– Я тоже не сразу вдуплил. Обращай внимание на лица NPC: если они очень озабочены, то квесты дадут с продолжением и хорошей наградой. Подбирай слова так, чтобы сблизиться с ними – и узнаешь много интересного. Играл в Dragon Age? Тут похожая система.

…

[Просто]: – Жорик ну ты где? Go, только тебя ждем!

…

– О, кажется, меня обыскались, – Инженер призвал маунта – большого двугорбого варана – и прыгнул в кожаное седло. – Когда-нибудь отыщу чертежи и забабахаю себе мотоцикл!

– Куда собрался? – спросил Гэгэ тоскливо-завистливо.

– Мы с гильдией решили облаву на Отщепенцев устроить. Их заметили в лесах недалеко от Дедовых гор.

– Кто такие Отщепенцы?

– Да черт их знает, дебилы какие-то. В полисах не живут, квесты не выполняют. Где обитают – никто не в курсе.

– Это игроки?

– Ну да.

– А почему дебилы?

– Эти сволочи нападают на рейды, когда те мочат босса, сливают всех и забирают себе выпавшие с них шмотки. Кому такое понравится? И никто не может вычислить, где они обитают, чтобы нагрянуть и дать хороших пиздюлей. Короче, это банда сумасшедших дикарей, и мультипаспорта у них другие – без принадлежности к полису. Встретишь такого – лучше беги. Потому что где один Отщепенец, там их еще с десяток нарисуются. Они как тараканы.

– А почему сумасшедшие?

– Потому что херню несут. Не заморачивайся. Ладно, я поскакал. Свидимся!

Инженер скрылся в дорожной пыли склунского вечера, которую глотал едва поспевающий за ним самодельный дроид.

Стрелец вынул дневник, хотя не вполне был уверен, что и у себя обнаружит задания для обычных пользователей. Но ошибся – некоторые листки были исписаны пометками, наблюдениями, озаглавленными вместо даты названиями квестов. Написано было вроде бы им, от своего лица, хотя Гэгэ точно помнил, что ничего подобного не писал, да и ручки у него нету совсем. Наверно, рассудил он, это делает за него Система, автоматически, как в других играх.

«Загадка Темнины.

Я встретил одну женщину в Вельзевуле. Ее зовут Темнина. Вид у нее был слегка пессимистичен, она жаловалась на регулярные побои мужа. Наверно, стоит помочь бедной женщине и разобраться в этой истории».

На следующей странице было задание от Сухощека с пометкой «Завершенное». Он не стал читать и перевернул листок.

«Мишка, плюшевый мишка…

Кристофер Глупый ищет плюшевого медвежонка, которого потерял где-то на улицах Вельзевула. Он говорит, что эта вещь дорога ему как память об отце и родном Уличе, и если я найду пропажу, Кристофер договорится с оружейником Мыкуем дать мне скидку на его товары».

«Горемычность по наследству.

Недавно повстречал одну бабулю – Тасью Горемыко. Она казалась такой беспомощной и попросила достать ее питомца, чадлера, с осветительного столба. Пожарную лестницу в этот день я забыл дома, поэтому использовал смекалку и без проблем достал зверушку.

К сожалению Тасья ничем не могла меня отблагодарить. Но какую награду потребует себе доброе сердце за помощь страждущим?..

Еще Горемыко упомянула о болеющем сыне в городе Склуне, но расспрашивать подробности я не стал. Ну их, эту проблемную семейку без копейки за душой!»

Стрелец прочитал последние два абзаца несколько раз, ибо заметил некую важную деталь, которую с первого взгляда не удалось рассмотреть. И понял: абзацы хоть и стоят поочередно, но не совместимы по смыслу, а после вопросительного знака – многоточие, литературный знак «довообразить» или – «призадуматься». Сценаристы игры делали явный намек на продолжение квеста с последующими бонусами. Вернее, Гэгэ не то чтобы понял все это, скорее догадался, потому что о бонусах ему уже поведал Жорик.

Следующим было задание Кондуктора, но, как и другие, без намеков, прямым текстом.

«Портальное чтиво.

Кондуктор телепорта, увлеченный комиксами, рекомендовал заглянуть в Библиотеку Вельзевула. Может, воспользоваться его советом, вдруг найдется пища для ума?»

До конца дневника белели чистые листы. Он вернулся к первым страницам с описанием главного задания.

«Судьба Мэрлона в моих руках.

…Склун повержен. Но захват города не принес плодов: Рукавицы Доспеха неожиданно пропали из Сокровищницы раньше, чем туда проникли вельзевульцы. Ворон полагает, что [Джеймс] приложил к этому руку. Необходимо как можно скорее остановить его и выявить заказчиков. Сделать это будет нелегко, учитывая способность [Джеймса] применять [Невидимость]. Маг посоветовал обратиться за помощью к наставнику Стрельцов – Вельсу.Думаю, он поможет мне решить эту задачу. Вельс еще не отбыл в Вельзевул, надеюсь встретить его в лагере за городом».

Лагерь на подступах к Склуну выглядел так, будто находится здесь миллионы лет и будет пребывать еще вечность. Или так, словно никто и никогда не разбивал здесь шатров, не устанавливал орудия, не втыкал древка знамен в податливый песок и не расставлял часовых, а все это возникло вдруг в момент творения игры «Armour of God» вместе с ее городами, жителями, степями, реками, небом и всем остальным.

Вельс, как и подобает боевому командиру, не отдыхал праздно в уютных покоях, лениво соря приказами, но пребывал в состоянии бодром. Он отыскался на тренажерной площадке, где вечные NPC-новобранцы практиковались с дальнобойным оружием по всевозможным мишеням. Вельс поглядывал на потуги молодых стрелков, снисходительно и добродушно похмыкивал, и временами вставлял короткие реплики, дабы подбодрить старательных воинов. Просто мечта срочников, а не командир.

– О, вот и наш герой! – Вельс намеревался было приобнять по-дружески Стрельца, но вдруг спохватился. – Рад видеть тебя целым и невредимым после этой жуткой резни! Знаешь, я столько лет провел в боях, а никак не могу привыкнуть – каждое сражение для меня как самое первое. К такому, вероятно, невозможно привыкнуть… Ну да ладно, оставим лирику. Ты, вероятно, хочешь о чем-то поговорить? Пойдем, здесь не самое подходящее место. Не хочу, чтобы нас услышали посторонние.

Вельс, не заботясь о том, чтобы за ним следовал кто бы то ни было, направился к шатру с двумя стражами на входе, и гостеприимно раскрыл проход.

Гэгэ вошел в темное помещение. При матовом свете поясного фонаря смутно угадывалась лежанка в углу шатра из шкур и ковров, хмуро блестели столовые принадлежности на подносе на полу и боевые латы, висящие на специальной подставке; был виден сундук или ящик для личных вещей и карта, прицепленная к брезентовой стене. Никаких свечей и ламп – Темные не нуждались в освещении.

– О, как порой раздражает этот маскарад! – неожиданно воскликнул Вельс, срывая легкий шлем с головы и запуская его в сторону лежанки. – Я ведь мечтал быть путешественником, антропологом, исследовать разные земли, спускаться в пещеры, посещать необычные народы и города, изучать историю и традиции. Сколько разных памятников и достопримечательностей на Мэрлоне! А мне приходится изображать бравого вояку, офицера, рваться в бой и поддерживать моральный дух солдат! И видеть каждый раз все эти чудовищные смерти и жестокость. Но другого выбора не остается…

Гэгэ ощутил себя нечаянным свидетелем развоплощения актера в гримерке после спектакля.

– Так ты помнишь, кем был раньше? – спросил он. – До того, как Мэрлон… взорвался.

– Помню? Возможно… – глава Стрельцов устало рухнул на вынутую из темноты табуретку. – Это помнят все, но не все понимают. Точнее, не все понимают, что они могут понимать… эх, поговори лучше с Вороном об этом. Он знает больше всех. – Вельс уронил лицо на ладони. Гэгэ почувствовал себя неуютно.

– Ты выглядишь обеспокоенным и уставшим, – сказал Вельс, подняв голову. – Наверно, не отдыхал еще с начала штурма.

Действительно, Гэгэ потерял счет времени – настолько затянули все недавние события. А между тем зеленые часы в его комнате давно «пробили» третий час ночи.

– Будь осторожен, Усталость снижает регенерацию Энергии и смешивает мысли в одну вязкую, – Вельс протяжно зевнул, – кучу.

Зевота – феномен заразительный: Гэгэ вдруг почувствовал, что, и правда, очень устал, и повторил зевок.

– Меня послал к тебе Ворон, – сказал он. – У нас появилась одна проблема – Лазутчик с ником Джеймс.

– Да, я слышал. Кажется, он шпионит за нами?

– Ворон дал мне поручение выследить его и узнать, кому он служит.

– Мои ребята тоже работают над этим, но в таком деле надежды на них мало: Джеймс человек, а они – программы. Что требуется от меня?

– Совет. У Джеймса есть Плащ-невидимка, мне нужно найти способ видеть его, когда он в инвизе.

– Инвиз… ох уж эти ваши новомодные словечки, – сплюнул Вельс. – Пожалуй, я могу тебе помочь. Заодно определимся и с твоим подклассом.

Вельс выпрямил спину и сказал:

– Итак. Любой пользователь «Armour of God» может выбрать стиль игры себе по вкусу. Каждый игровой класс имеет три основных подкласса и подподклассы с другими подклассами в различных комбинациях (но этот вариант предлагается пользователю только по достижении матёрого, пятого уровня). Стрелец Вельзевула может выбрать пути развития Снайпера, Охотника или Лазутчика. Снайпер: великолепный убийца на расстоянии, использует в качестве основного оружия огнестрельные винтовки, обладающие низкой скоростью атаки, высоким уроном и большой дистанцией атаки. Помимо прочих модернизаций винтовки снабжаются тепловизорами – ты сможешь выследить цель, если она живая, в обход всем технологиям невидимости. Охотник – умелый следопыт. В его арсенале арбалеты и луки средней дальности и низкой бронебойности, а также помощник в виде питомца, который обладает независимыми личными характеристиками и способен выслеживать цель по запаху. Лазутчик – мастер скрытности и маскировки: использует в качестве основного оружия арбалет средней дистанции атаки и среднего урона или гарпун, не предназначенный наносить повреждения, и кинжалы, ножи, короткие мечи и сабли. Также всем Лазутчикам открывается доступ к заданиям на получение плащей-невидимок разного качества. В этом случае ты не сможешь видеть невидимое, зато сам получишь возможность «исчезать». Ну вот, я дал тебе основные понятия, если хочешь узнать что-то подробней – спрашивай.

Гэгэ сразу отсек любые мысли о Лазутчике – мешала личная неприязнь к Джеймсу и отсутствие преимуществ перед ним.

– Когда я стану матёрым, можно будет скрестить класс Охотника и Спайпера? Выйдет знатная имба.

– Да, в выборе тебя ничто не ограничивает, кроме количества спариваемых классов. Но смею заметить, что Охотник и Снайпер плохо сочетаются: дистанция атаки винтовкой слишком велика для скорости бега питомца и диапазона отдачи ему приказов. Подходящая комбинация: Снайпер и Робототехник: в этом случае ты и твой дроид сможете атаковать одну цель на расстоянии – получится стрельба по одной цели и урон по области от ракет, гранат и прочего.

«Вот уж мне эти стереотипы! Пока я буду бить врага из винтовки, пет будет защищать меня на дистанции ближнего боя. Тоже мне стратег!.. Хотя вариант с дроидом выглядит неплохо»

– А насколько сильное животное может приручить Охотник?

– Зависит от рисунка твоих характеристик: Ловкости, Силы, Удачи, Зоркости… С повышением уровня ты получишь возможность раздобыть и более мощного питомца.

– Это любое животное? Как я пойму, что нашел именного его? Для этого нужно пройти испытание?

– Универсального рецепта приручения не существует. Как наставник, могу лишь указать направление поисков, но там тебе придется положиться на свои характеристики и действовать по обстоятельствам. Питомец учует тебя и придет сам, либо тебе придется взять его силой и «объездить». Обычно питомец подбирается Системой таким образом, чтобы залатать пробел в низком значении характеристик Охотника.

– А какой второй класс больше подходит Охотнику?

– Нигромант («Любитель негров», – хихикнул Гэгэ) или Целитель. Питомец живет и умирает только один раз. Но у зверей хорошо развито чувство самосохранения – убить себя они вряд ли позволят.

«Облом: петы здесь, оказывается, смертны. Вот так дилемма. Кого же выбрать? Лаз отпадает, Снайп – вариант привлекательный, но судя по всему нудный».

Он почесал шляпу в районе затылка.

– Пусть будет Охотник.

– Решение окончательное?

Будущий Охотник замялся. Никто не любит окончательных решений.

– Да.

Вельс глубоко вздохнул и поднялся с табурета. Стрелец ожидал, что вот-вот произойдет какая-нибудь трансформация, магический знак, спецэффекты, фанфары, торжественный хор, но вместо этого Вельс достал откуда-то фломастер, взял Гэгэ за плечо и с близорукой аккуратностью вывел в мультипаспорте неровное слово. Наклейки на груди и спине потеплели, как горчичники, и слабо засияли. Стрелец скосил глаза вниз.

НФзкшырудмфыекфрфе

Стрелец, Темная Сторона

Юный Охотник

1220 GearScore

«Охотник» почему-то слился с другими фразами в один стиль и почерк, чем компенсировал подслеповатость гуру Стрельцов.

– Готово, – сказал Вельс. – Тебе следует отправиться в Лес Лживых Камней. Это на северо-востоке от Вельзевула по дороге в Улич. Будь всегда начеку, места эти тревожные, не столько там опасны хищники, сколько наши вечные враги. Лес Лживых Камней граничит со Светлой Стороной, напасть там на тебя может каждый. Как только заметишь Светлого – сразу бей, не жди, что он будет щеголять перед тобой дипломатическим талантом. Иди только туда, куда зовет тебя сердце. Не бери попутчиков (запах чужих спугнет зверя), не слушай тех, кто решит тебе указывать дорогу. Если ты захочешь развести костер, знай: животное, которое осмелится приблизиться к твоему огню, пусть хоть самое ужасное, – твое животное.

– Название странное – Лес Лживых Камней.

– Раньше он назывался Лесом Живых Камней. Но кто-то из топографов написал с ошибкой, с тех пор название и прицепилось.

«Лес, камни… хм».

И больше ничего не говоря, будто собеседника не существует вовсе, Вельс направился к выходу. Стрелец робко последовал за ним: может, ему дадут еще напутствие? Отправляться одному в какой-то мистический лес, где полно чужих Светлых – наверно, это как туристическая вылазка в Берлин во время Второй мировой.

Вельс остановился у входа в шатер и замер, наблюдая с гребня песчаного холма за ночным Склуном вдалеке, поверженным и негостеприимным. А может, глядел на звезды, замершие в галактическом параде много тысячелетий назад, когда была цела еще его планета и с тех пор, кроме солнца, ни одна из них не тронулась с места. Понимал ли он, что небо над его народом – это просто обои, нарисованные рукой прошлого? И все они – Темные, Светлые – заперты в сундуке вместе с заведенной бомбой, которая может взорваться и поставить точку в истории древней цивилизации, либо нет – если у Ворона получится продлить сюжетную линию. Какой-то «кот Шрёдингера», что ли.

– Где здесь ближайший портал до Вельзевула? – робко спросил Гэгэ.

Вельс удивленно оглянулся на него, будто не ожидая еще когда-нибудь встретить.

– Воины Мирата еще не отплыли обратно, ты можешь добраться на кораблях вместе с ними. Не трать деньги, – отечески проговорил Вельс, и добавил смущенно: – Спасибо, что ты с нами.

«Хоть кто-то меня здесь ценит…»

Вельс нацепил обратно свой шлем и вернулся на тренажерную площадку.

Глава VIII. Лес Лживых Камней

Первым делом, как только снова зашел в игру, Стрелец отправился на тренажерную площадку Вельзевула, где пару часов стрелял по движущимся и стационарным манекенам, справедливо размыслив, что подкачать Ловкость перед одиночным путешествием в опасную локацию не помешает. К финалу изнурительной тренировки он научился поражать цель в рекордные три секунды: из положения стоя, на одном колене, в движении, из-за препятствия, вслепую. Заодно приподнялись Сила натяжения и Точность (несколько условных противников были торжественно прострелены насквозь с тридцати метров). Истощенный Стрелец очень гордился собой, когда стирал несуществующий пот со лба и потягивал самый настоящий «Грушёвый» в стекле, чтобы восполнить Энергию, полулежа на мягком газоне близ спортплощадки.

Искать Тасью Горемыко, чтобы взять у нее квест на эликсиры, он пока не стал: нужно было срочно разобраться с Джеймсом, а в Улич через Склун не попадешь – полисы находились в разных сторонах света. На все добытые монеты он купил еды и напитков в дорогу. Затем некоторое время обливал жадной слюной торговые улицы, разглядывая симпатично мерцающие от всяких техномагических штучек витрины, зашел к оружейнику Мыкуе (хоть узнать, стоит ли выполнять задание Кристофера Глупого) и временно окосел от ассортимента. Отдел с луками поразил его, и он впервые зауважал собственный класс: на стеллажах стояли, висели, лежали, находились, покоились, пребывали экземпляры порой самые трудновообразимые. Например, дуга на одном луке за полторы сотни золотых имела коробочку с отверстиями и рычажком спуска. «Универсальный Лук Пяти Стрел. Кость древолаза, нить горного паука».

Подоспевшая к потенциальной жертве финансово-торговых махинаций молодая Темная в коротеньких форменных шортиках-комбинезоне серого цвета и по-ковбойски клетчатой рубашке объяснила, что «стрела любого класса вставляется вот в это отверстие, фиксируется, отжимается спусковой крючок – и вылетают уже пять стрел, поражающих одну цель».

Столь бледная реклама дешевого оружия Гэгэ не зацепила, и он перевел внимание на другое диво: огромный, размером с него самого, арбалет, напоминающий оскаленную пасть чудовища. «Редкий Самострел Ненавистника Брани. Череп древнего скалогрыза, кожа кровавой акулы». Этот монстр метал копья, топоры, булавы и мечи, добытые или приобретенные владельцем. «А ежели снаряд имеет свои собственные умения, атака усиливается ими» – говорилось в описании.

– Очень подходит Охотнику, – комментировала Темная консультантка. – Питомец возвращает снаряд хозяину, и оружие используется бесконечно. Это если вам попадется что-нибудь редкое, легендарное или мифическое, которым не жалко зарядить.

– Сколько стоит?

Девушка многозначительно указала на ценник.

«Пятнадцать тысяч! Только не в этой жизни. Притом и количество Силы, чтобы такую махину поднять, должно зашкаливать».

– А этот? – он указал на отдельный щиток под самым потолком, на видном месте отдельно от остальных товаров, с привинченным к нему странным луком небольшого размера: как будто из угольно-черных пластико-металлических рогов молодого оленя (угловатых, не круглых в разрезе) и с насаженной на тонкую до незаметности тетиву неоново горящей синей молнией: продольный сгусток энергии ветвился вокруг самого себя и тихо потрескивал.

Этот объект он заметил случайно, когда окидывал взором пестрые от украшений смертоносные товары в поисках чего-то экстраординарного, и вдруг зацепился и повис на изгибе неприметного лука, заскользил по ветвям узорной формы, провалился в фактуру до каждого черного волокна, молекулярно-атомного пикселя, и на некоторое время замер на всполохе энергии, пойманным почти не материальной тетивой в момент своей крохотной долисекундной жизни – и застывшим. Стрельцу почудилось, будто молния-стрела под его взглядом как-то по-особенному разгорелась, будто приветственно. Он тут же ощутил между собой и этим луком загадочную связь, будто им вместе что-то предначертано выполнить.

– Мифический Лук Бога Перуна, – охотно сказала Темная. – Поражает цель, накладывает шок, и в придачу наносит урон противникам в радиусе пяти метров от цели. При успешной атаки испепеляет врага, если нет громоотвода. Его продал однажды один аватар, вернувшись из похода в Раскол. Мыкуй отдал за него весьма щедрую плату, выгреб все деньги, едва не разорил магазин. К счастью или к худу, тот землянин не ведал настоящей силы этого оружия, поэтому расстался с таким сокровищем сравнительно легко.

– Какова его цена?

– Этот лук не продается, – строго заявила Темная. – Здесь он выставлен в качестве музейного экспоната, раритета, гордости хозяина Мыкуя и объекта зависти других коллекционеров. Лук Перуна намертво приколдован к щиту, а щит – к стене. Вынести его можно только со всем магазином.

– А что, никто не пробовал его скоммуниздить?

– И пытаться не стоит, – ассоциативный модуль девушки-NPC легко переварил загадочный синоним слова «украсть». – Когда в последний раз Склун с поддержкой Улича пытался захватить Вельзевул, наша лавка был полностью обчищена, остался лишь этот лук, вернее, стена, на котором он висит – склунцы обвалили все здание, но так и не смогли завладеть артефактом. Такое по силам разве только Кутху, другим великим магам и их самым умелым ученикам.

– Разве нет другого такого же? – Стрельцу понравилась словоохотливость консультантки. Он собирался разговорить ее в надежде получить задание на приобретение подобного супер-оружия. Или Мыкуй согласится променять свою реликвию на какую-нибудь героическую услугу. Эх, если бы Гэгэ и раньше так поступал, давно бы звенели на его поясе склянки с волшебными зельями склунского алхимика, и не пришлось бы мотаться по всему городу в поисках дешевой и «калорийной» еды!

– К сожалению, экземпляр единственный, – сообщила девушка. – Мифические артефакты – наследие древних богов и аналогов не имеют.

– У вас были боги?

– У всякого народа есть свои боги, – неожиданно прогудело за спиной Гэгэ.

Он обернулся – к ним подошел высокий и мощный, без единого волоска на серой голове, в боярском кафтане, с щеками депутата или мясника, мужик.

– Меня зовут Мыкуй, я владелец этого магазина, – представился Темный.

«Сам! Как я удачно заболтал продавщицу!»

– Меня интересует этот лук… – начал было Стрелец, но Мыкуй категорично отрубил концовку его фразы:

– Лук Перуна не меняется и не продается! – Изменив состояние лица из гостеприимно-приветливого до отстраненно-брезгливого, хозяин лавки собирался уже перейти в другой торговый зал, но Стрелец вовремя спохватился и подобрал нужные слова:

– Господин Мыкуй, вы говорили о богах. Я не думал, что на Мэрлоне когда-то жили боги.

– У всякого народа есть свои боги, – повторил фразу Мыкуй.

«Так. А теперь не напортачь»

– Я ничего не знаю про них. Можете рассказать, если это вас не обременит? Знаете, мне очень интересна история вашей культуры.

– Боги были первыми существами на Мэрлоне, – сказал Мыкуй, но все еще хмурился. – На том Мэрлоне, каким мы знаем его теперь. Они были рождены от союза Эфира и Времени, Движения и Покоя. Их сакральные имена – Анастасия и Дядя Сергей. Родители боготворили своих детей и наделили их частичкой себя. От Эфира им досталась способность формировать реальность, от Времени – бессмертие.

– Они прилетали с других планет?

– Нет, они родились на Мэрлоне. Был только один чужой бог – Вельзевул: иннотеррный, пришлый, но и самый величественный. О нем сохранились только смутные свидетельства и самые великолепный доспех, который никогда не повторить мэрлонской руке. Даже древние боги чтили Вельзевула.

На лице Мыкуя созревал немой вопрос. Консультантка оставалась на месте и то ли рассеяно внимала беседе, то ли ждала активации своей программы, замечтавшись о небесных кренделях.

В Стрельце разгоралось любопытство:

– Я слышал другую историю. А кем, по-вашему, был Вельзевул?

– Он был племянником Эфира, – охотно поведал Мыкуй, улыбнувшись. – Но это не настоящее его имя. Истинное имя Вельзевула под запретом.

– Так чем же он знаменит?

– Он украл у богов их Любовь. Я говорю «они», но на самом деле бог один – в сумме всего пантеона. Произошло это, когда Эфир отлучился по делам, а Вельзевул приехал навестить кузенов. В отсутствии главы семейства формированием реальности занимались его дети, но богам было скучно без отца, потому что в мастерстве созидания Эфиру не было равных. Зато их гостя, Вельзевула, переполняла фантазия. Он придумал запутанную игру, где следовало надевать маски и обманывать друг друга, и соблазнил ею богов. Боги сияли от восторга: никогда раньше им не доводилось не знать наперед того что грядет – обман в их общении каждый раз становился неповторим. И однажды, когда боги в уплату за игру решились открыть перед Вельзевулом ларец со своими чувствами, этот подлец выхватил оттуда Любовь – и скрылся. И хотя боги успели стащить с вора его неповторимой красоты Доспех, без Любви ими овладело Уныние. Время услышало тихий плач своих детей и укутывало их нежностью и грезами о Вечной Памяти. Боги переставали замечать, что происходит между ними и вокруг них. Боги теряли связь с внешним миром, уходили в себя и… каменели. Так на Мэрлоне стали возникать монументы – фигуры уснувших богов. Вскоре вся терра погрузилась в дремоту: облака замерли в воздухе, деревья не шептались в лесах, города пустовали, а на морях застыли пенные волны. Даже луна никогда не сходила с небосвода Темной стороны, а солнце – со Светлой. Жило только Время: оно обтекало нашу терру, заключенную в Саркофаг Тишины, и плавно качало на волнах Вселенной…

– А что случилось потом?

Мыкуй с довольным видом умостился на стуле и предложил Стрельцу табурет. Тот сел и превратился в самый внимательный диктофон.

– А потом вернулся Эфир. Увидев, что натворил Вельзевул, он пришел в ярость и тотчас же бросился вдогонку за похитителем. Но настигнуть молодого племянника старому Эфиру не удалось – изобретательность Вельзевула каждый раз прятала его от взгляда Дяди Сергея. И когда после долгих скитаний Эфир вернулся туда, где оставил семью, – дома своего он не обнаружил. Уносимые потоком Времени, боги навсегда оставили Небесного Отца где-то позади. С тех пор мы, потомки богов, бесплотны, потому что дети Эфира и Времени творят каждый для себя свою отдельную реальность, и нет того, кто смог бы, подобно Отцу, окружить нас одной всеобщей Действительностью.

– Значит, вы – потомки богов?

– Именно, – владелец магазина откинулся на спинку стула. – И хотя мы родились без Любви, мы чтим Память, которую завещало нам Время, и ценим Дружбу, которую открыл для нас Вельзевул.

– Предатель?

– Да, он предатель. Но, похитив одно, он оставил другое. Мы помним о Вельзевуле, чтобы помнить о Дружбе. Ведь именно Дружба спасла Мэрлон от Уныния.

«Похитил любовь, оставил дружбу… какие-то девчачьи сказки, – подумал Гэгэ, утомившись нудной болтовней. – Ты бы лучше мне рассказал, где найти себе крутую ружбайку со встроенной кнопочкой Нагнуть Всех».

– И как эта ваша Дружба спасла Мэрлон? – спросил он.

Мыкуй скрестил руки на груди и, подумав несколько секунд, ответил:

– Олицетворением Дружбы стал мифический Розовый Слоник, который возник у ног несравненного бога Хроноса. Такого предмета Хронос никогда еще не видел на Мэрлоне, любопытство взыграло в нем. Хронос пробудился и, ломая на себе Оковы Неподвижности, нагнулся поднять диковинный артефакт. Это была пустотелая игрушка из гладкого пластичного материала, а снизу у нее имелось маленькое круглое отверстие, заполненное белой пробкой. Хронос сжал Слоника в руке – и вдруг из него вырвался самый отвратительный и душераздирающий писк – первый звук замолчавшей на миллион лет терры. Едкий писк колыхнул воздух и толкнул протяжную ноту замершей доселе музыки мира. Музыка переменилась – в ней заиграли другие ноты, и боги уловили это изменение. Проснувшись, боги внимали музыке и услаждали ею свой окаменевший слух. Новое явление в предсказуемой вечности очаровало богов. А Хронос бродил по дорогам, давил на Розового Слоника, отпускал и снова давил… артефакт вопил и будоражил Мэрлон. Боги соскабливали с себя каменную корку, нисходили с постаментов, разбредались по землям, осматривали города, летали по воздуху, погружались в пучины морей, забирались глубоко в горы. И боги заметили, что мир пуст, и огорчились. Они хотели, чтобы кто-нибудь разделил их радости жизни. И тогда они придумали древние свитки, в которых записывали свои фантазии о чудесах, о зверях, о природных процессах, о городах и событиях прошлого. Тот из богов, кто найдет древний свиток и прочтет его, высвободит скрытую в нем фантазию бога и заполнит ею Мэрлонскую пустоту. Эта игра так увлекла богов, что они научились забывать, кто они такие, чтобы получать удовольствие от неожиданности. Боги умирали, забыв, что бессмертны, и женились, забыв, что бесплодны. От сочетания их любви родились полубоги, а потом уже мы, в ком боги в конце концов растворились. Нынче не осталось живых богов, нигде.

– Они исчезли?

– Я же сказал – растворились. Мы – дети богов. Каждый мэрлонец – частица бога.

– Откуда вам это известно?

– Я родом из Склуна, нам эти легенды известны с пеленок. Но я не ограничиваюсь только древними легендами и стараюсь находить живое подтверждение мифов своего народа – реальные артефакты богов. Я историк-коллекционер, как видишь.

– А я слышал, что в библиотеке Вельзевула одни только комиксы, – сорвалось с языка Гэгэ.

Расположение Мыкуя вмиг изменилось – оружейник снова нахмурил безволосые брови.

– Большая Халифатская Библиотека в Склуне – богатейшее хранилище знаний, но и в Вельзевуле можно отыскать наиредчайшие рукописи!

«Бли-и-ин… Что-то я ляпнул не то».

– Скажите, а если бы кому-то удалось бы собрать целый сет из таких артефактов, какими бонусами стал бы обладать его носитель?

– Я не стану обсуждать это с первым встречным, – Мыкуй посмотрел на клиента очень подозрительно.

– Господин Мыкуй, вы, как видно, очень образованный Темный, подскажите молодому юноше, где он может добыть себе какое-нибудь мифическое снаряжение, вроде вашего Лука Бога Перуна? Может быть, существуют какие-нибудь храмы или подземелья, где они могут встретиться?

А теперь он совсем некстати намекнул на конкуренцию.

– Я не стану обсуждать это с первым встречным, – повторил NPC-оружейник.

Девушка больше не пританцовывала и строго пялилась на Стрельца.

«Вот урод!» – обиделся тот, когда исчерпал весь список подходящих к случаю реплик, и покинул магазин. На улице он раскрыл дневник, чтобы проверить изменения в квестах после разговора с оружейником, и обнаружил новую заметку:

«Мишка, плюшевый мишка…

Кристофер Глупый ищет плюшевого медвежонка, которого потерял где-то на улицах Вельзевула. Он говорит, что эта вещь дорога ему как память об отце и родном Уличе, и если я найду пропажу, Кристофер договорится с оружейником Мыкуем дать мне скидку на его товары.

Побывал у Мыкуя, ассортимент в магазине просто шикарный! Но дорого пипец.

Мыкуй – не только бизнесмен и оружейный мастер, но и просвещенный коллекционер и не все отдает на продажу. И, скорее всего, этот дядька знает места, где можно раздобыть какой-нибудь мощный артефакт. Но раскрывать первому встречному злачные места, конечно, не станет – для чего ему терять клиентов? Нужно выходить на его более сговорчивых друзей, чтобы втереться в компанию и обзавестись хорошей репутацией. Кристофер Глупый – идеальный вариант, фамилия говорящая».

Вельзевул он покидал самыми окольными путями в надежде столкнуться где-нибудь в подворотне с плюшевой игрушкой Кристофера Глупого, но безрезультатно.

«Хорошо. Враг качается, пока мы жрем и спим. Сначала займусь основным квестом, а потом буду выполнять второстепенные».

Лошадка его мчалась по тракту вон от знойных песков, среди которых прятался за стеной неприступных скал город Хозяина. Ускоряющая трасса вела сквозь саванну с мобами второго уровня: крылатыми слонами и тигро-зебрами. Где-то в вышине за облаками раздавались леденящие сердце орлиные крики. В фиолетовом небе и на фоне серебристой луны мелькали стайки перепончатокрылых, а однажды далеко-далеко в мистической дымке он заметил медленно идущее чудовище на длиннющих ногах и, кажется, с хоботом, издававшее пароходные звуки, от которых все до единого звери в ужасе приникали к земле. Это фантастическое создание имело росту не меньше ста пятидесяти метров и, остановившись, в полутьме напоминало треногу пришельцев из «Войны миров» Уэллса. Стрелец сообразил, что впервые, хоть издалека, видит настоящего босса-гиганта.

Лес Лживых Камней показался с вершины холма. Стрельцу открылась панорама презеленой долины, огражденной с севера и востока сумеречной грядой Дедовых гор, а на западе перерастающей в безбрежное и шероховатое лесное море. Едва различимая светло-серая полоса тракта виляла по долине, пока не сталкивалась у основания гор с темным скоплением башен и крепостных стен, вкупе силуэты которых напоминали очертания Вестминстерского дворца. Улич можно было зрительно отлепить от общей массы мрачных каменных гигантов только едва уловимым с расстояния фиолетовым заревом ночного освещения и широкими лучами Проектора, транслирующего окружающий мир из башни, похожей на Биг Бэн.

Он спускался в долину, удивляясь контрастом между сухим отношением к жизни красной полупустыни Вельзевула и сочностью природы Улича. А еще тому, как резко обезвоженная почва саванны сменилась альпийскими лугами, даже граница четко видна. Будто один сосед щедро поливает свой газон, а второй – откровенно забил. Это наблюдение натолкнуло на мысль, что здесь кончается диапазон Проектора Вельзевула и начинается область покрытия Проектора Улича.

Ближе к Уличу стали видны фиолетовые «светлячки» местных обитателей. Чуть выше травы порхали сказочные бабочки или миниатюрные дриады, горящие светло-сиреневыми люминесцентными огоньками. Осветительной пользы такие бабочки не приносили, зато поля от них выглядели красивее. Часто на фоне ночного неба появлялись далекие ветряные мельницы. В ушах играла эльфийская, легкая мелодия.

Гэгэ свернул на тропу, ведущую в лес, по обе стороны которой паслись странные куры, одетые в пушистых мех. Ради пробы он выстрелил в такого моба – и сельскохозяйственный динозаврик уронилось лапками кверху. Затем подстрелил еще с десяток – не ради скудной наживы, а забавляясь прикольной анимацией смерти.

«Низкоуровневые. Как грызлюки у Вельзевула», – подумал он.

Лес впустил его охотно и даже словно проглотил: только Стрелец въехал под сень деревьев, как весь целиком и полностью оказался в новой локации без плавной смены кадров или декораций. Чат пригорода Улича, жужжание насекомых в траве, кудахтанье – моментально стихли. Взамен пришли новые звуки – таинственные, несущие угрозу, спрятанные в темноте между ветвей, невидимые за колоннадой широких стволов, приглушенные, эхообразные – где-то в далекой-далекой чаще. Были четкие: он слышал уханье совы неподалеку, шелест листьев над головой, скрип и хруст беспокойных деревьев; где-то совсем рядом запел соловей. И далекие – распознать такие было невозможно, а вкупе создавали они глубокий как лесные дебри, мистический и устрашающий фон.

Осторожный топот коня, копыта которого то и дело проваливались в трухлявое нутро валежников или спотыкались о мшистые камни, смешивалась с этим фоном и принуждал оглядываться, ловить едва заметные передвижения полувидимых и мнимых тварей лесных. Ночь и темные деревья как будто что-то замышляли недоброе против Стрельца, изображая за чертой фиолетового света странные образы – то ли вселяющие ужас, то ли интерес.

«А интересно, кто мне достанется в питомцы? Я бы хотел дракона. У главного героя обязательно должен быть личный дракон».

Вдруг… хотя какое может быть «вдруг» или «нежданно-негаданно» для нас с тобой, дорогой Читатель, когда мы знаем доподлинно, что все события в нашем рассказе подстроены от и до?..

Так вот, «вдруг» между кустов он увидел оленя. Животное мирно собирало губами мох и почесывало себя копытом за ухом.

Олень заметил Стрельца и перестал жевать. Гэгэ думал о том, какие бонусы предоставит ему такого рода питомец и можно ли будет его оседлать как маунта. Лошадка – транспорт неплохой, но и не помпезный: большинство нубов от 1000 GS, встреченных им в городе, гоняла точно на таких же гнедых, порой с некоторым тюнингом: на них стелили красивые попоны, плели дреды на гриве и прочее в том же духе. Другое дело – оседлать тираннозавра, стальной байк или что-нибудь совсем уж уникальное, чтобы ни у кого не было такого – пусть завидуют. На оленях, сколько он видел, никто не разъезжал…

Гэгэ смотрел на оленя с надеждой, олень смотрел на него подозрительно и тупо. После нескольких секунд зрительного недопонимания олень навострил уши, поджал рога и рванул куда-то через кусты.

«Тьфу! Трусливый травожуй»

Издалека затянул басовитый вой. Гэгэ представил себе белоснежного волка-красавца, здорового как медведь и с приятным запахом из пасти, – невероятно милого с хозяином и девчонками, но злого до лопающихся глазных капилляров с врагами. От такого «песика» Стрелец бы не отказался и даже надумал себе, что волчара нарочно зовет именно его, сгорая от нетерпения стать ездовым питомцем главного героя.

Гэгэ безжалостно погнал маунта на вой через бурелом, но конь (опять-таки) «вдруг» споткнулся и в падении самовольно, превратившись в клубы пара, исчез. Стрелец кувыркнулся в заросли папоротника – и моментально подскочил: рядом, почти у самого носа, в кушерях скользило толстое змеиное тело – чешуя в лунном свете угрожающе переливалась.

Он прикинул, какой длины получится гадюка, если вся вылезет из папоротников, и панически сглотнул – такая целиком сожрет и попросит добавки.

Выбравшись из бурелома, он почувствовал себя в безопасности. Он продолжил углубляться в чащу, теперь неспеша, внимательно озираясь, чтобы не пропустить скрытую в темных зарослях опасность и, собственно, саму цель похода – личного питомца. И даже не призвал маунта обратно: то ли забыл, то ли обиделся, – так и продолжил путь пешком.

Волчьего воя теперь не было слышно. Лес Лживых Камней снова окунул его в тягучую атмосферу звуков и неясных силуэтов.

«Был бы я сценаристом, – причитал Гэгэ, чтобы разговором с самим собой как-то имитировать социальное взаимодействие в глухом лесу, – сочинил бы главгеру парочку друзей: сексапильную Целительницу и мускулистого Богатыря. Целительницу можно было бы полапать нет-нет, а тупому Богатырю указывать, что делать. И втроем мы бы тут всех нагнули. Но нет, броди Нывыкршфтык… млять… в одиночку! Не шарит Ворон нихрена в сюжетах».

Думаю, Читатель вправе узнать, почему это ему, осилившему треть моей книги, до сих пор непонятен, да чего там – не обозрим сюжет. Где мотивация, где четкая линия событий? Кто здесь хороший, кто плохой? К чему все эти недореализованные персонажи (Темнина, Кристофер, Тасья, Кондуктор и пр.), которые, возникнув однажды, вдруг исчезают без обещания вернуться, а на их место Автор подсовывает новых «однодневок»? Где связь с аннотацией, обещающей противостояние инопланетян с землянами?..

Попробую объяснить развернуто. Существует классический бланк-сценарий на основе голливудского успеха, и тренинги, блоги, руководства, даже институты, где молодых авторов учат эти бланки заполнять. Человеку нравится его лицо в отражении. Оно красиво – потому что знакомо. Наш мозг – изобретательный хитрец: не секрет, что этот вычислительный орган обладает чудовищным аппетитом и, как бы признавая свою неполноценность, стремится сэкономить калории на второстепенных с точки зрения жизнедеятельности процессах. Его коронный приемчик – подставить перед нашими глазами картинку не в режиме реального времени, а воспроизвести ее из свежих cookie-файлов нашей памяти. (Вам знакома ситуация, когда вы упорно не можете найти «забытые» на видном месте ключи или, спускаясь по лестнице, не помните, выключили утюг или нет?) Мозг не любит перенапрягаться, он поощряет нас не тратить энергию на запись «мусорных», повторяемых файлов и тупит остроту органов чувств (если, конечно, не уверен, что в будущем это подключит к нему приток новых калорий или посодействует в зачатии потомства). Поэтому человеку нравится его лицо – лицо, которое не надо каждый раз запоминать. Так же, как и нам, поколению Y, основному на данный момент платежеспособному потребителю контента, воспитанному ностальгически-милой советской мультипликацией и продвинутым Диснеем, боевиками, Рэмбо и Терминатором, первыми MMORPG и фэнтезийной литературой, кажутся неинтересными произведения, в которых нет сформированных в детстве художественных лекал, потому что принятие нового требует экономически необоснованных каллорийных затрат. Вопрос не в том, какое творение называть искусством (искусством можно назвать вообще что угодно, кроме природы), и не в пользе философии в рутинной человеческой жизни (хотя мы любим иногда блестнуть умом: не потому ли, что нам хочется похвастаться через демонстрацию траты энергии на отвлеченные думы набитым холодильником и, соответственно, полным кошельком?). Вопрос заключается в том, готовы ли мы по-настоящему двигаться дальше?

Теперь, когда ты, мой дорогой Читатель, осилил еще и этот философский блок, вернусь к теме нереализованных персонажей. Этот роман замысливался в жанре литРПГ, и хотя он не соответствует стандартам, мне хотелось передать в нем антураж компьютерной бродилки, насколько это возможно, и взаимосвязь между квестами. На вступительной локации всегда не шибко интересно: для начала нужно осмотреться, пообщаться с NPC, выполнить нудные задания и немного подкачаться для героических тусовок. А Темнина и в особенности Тасья Горемыко, я уверен, еще «выстрелят» в этой истории самым непредсказуемым образом.

А тем временем, пока мы размышляли, с главгером начала происходить трансформация.

Светлыми, вопреки его опасениям и напутствию Вельса, в округе не пахло: во всяком случае, не слышно голосов и фиолетовых фонарей не видно. В какой-то момент Стрельцу это показалось подозрительным (вдруг впереди поджидает засада?), и увлеченный самоанализом, который продуцировали «тишина» и плавное спокойствие не-города, он вдруг решил, что за ним кто-то наблюдает. Или, быть может, он хотел так считать, чтобы не чувствовать себя одиноким, оторванным от общества? Накидывал, так сказать, полотно привычного фона на это темное безлюдие.

Хотя подождите. Что-то… что-то промелькнуло между стволами деревьев. Во-он там! Какое-то знакомое лицо, подсвеченное фиолетовым светом. Как будто бы Джеймс.

Да-да, точно он!

Гэгэ остановил маунта, натянул лук и только навел кончик стрелы на силуэт Лаза, как что-то с шипением проползло сбоку, между копытами, конь заржал, вздыбился и повернулся в сторону угрозы, помешав наезднику выстрелить. Шипение, впрочем, быстро уползло в кусты, не дав себя толком рассмотреть.

Стрелец повернул маунта обратно – и вот удача: одновременно с его разворотом в том же самом месте стала возникать остроухая голова. Видно, Джеймс спрятался, когда зашумел конь, а сейчас решил выглянуть проверить.

Стрела наготове, руки в той же позиции – нужно просто встать как стоял и пустить пернатую в цель. Второго такого шанса не будет – замочить Лаза на территории свободного PvP, допросить при возможности, ну и чё-нибудь, может, упадет ценное с этого шпиона… Карта секретная там, или Плащ-невидимка…

Стрела вонзилась в темноту с тугим деревянным дребезжанием.

«Сука!»

Быстренько накастовал другую – вполсилы, главное успеть, пока этот гад «на мушке».

И снова промазал.

Конь снова зафыркал и затопал на что-то, что вновь зашипело у него под ногами. Гэгэ разозлился и «свернул» маунта обратно в свисток призыва. Как только исчез конь, исчез и остроухий силуэт.

«Сволочь! Ушел!»

Он приблизился к месту, куда попали стрелы: они торчали друг возле друга на стволе необъятного дерева.

«А все-таки реакция у меня подкачалась на тренировке!» – удовлетворенно заметил он.

В лесу стало тихо, как будто все уснуло в нем: слышно только, как шелестит листва над головой. И фонарей нигде больше не видно.

«Вот гад. Наверно, врубил инвиз… Эх, был бы у меня питомец, я бы ему…»

Какое-то время он ждал, в напряжении, что неприятель выскочит из темноты и полоснет серповидным кинжалом по горлу. Стрелец медленно кружился на месте, настраивая свои рефлексы на вспышку фиолетового света, которая возникнет, когда Джеймс распахнет Плащ-невидимку, чтобы нанести смертельный удар. Но ничего не происходило, кроме того, что ночные деревья кружили перед ним.

Лазутчик так и не показался. Когда начало мутить от головокружения, Стрелец свистнул коня и только собирался прыгнуть в седло, как вновь заметил остроухую тень – совсем рядом. Вспышку фонаря он проморгал, или ее не было вовсе, – не имеет значения, потому что никакого смертельного удара все равно не последовало. Требовалось лишь немного поработать мозгами, сопоставить факты и хлопнуть себя по лбу, чтобы воскликнуть:

«Во я болван! Аватары не отбрасывают тени, но маунты-то отбрасывают!»

Черный силуэт Джеймса стал поворачиваться к нему боком и неожиданно перестал напоминать голову Бэтмана – скорее вытянутую лошадиную морду. Так и есть. Остроухая тень повторяла любое движение одновременно с поворотом головы скакуна.

«Писец, уже от тени собственного маунта шарахаюсь. Рехнусь я с этим Лазом…»

Он продолжил путь, но чувство тревоги не осталось позади. Кто-то наблюдает за ним, кто-то должен за ним наблюдать. И не так, что просто видит его, скрываясь в кустах, а так, что врезается в саму его суть, читает мысли, глядит сквозь него в ночную темноту, и даже не просто темноту, а сквозь деревья, сквозь лес, сквозь пространство – и видит дальше за всем этим что-то другое, какую-то подлинную реальность, в которой Гэгэ – лишь плохо выдуманный персонаж. Этот кто-то был очень, очень, очень огромным и вечным. Настолько огромным и вечным, что вся жизнь Стрельца для этого кого-то уместилась бы в короткий рассказ.

«Наверно, это зрители. Я ведь главный герой чего-то-там… Блин, соберись тряпка! На тебя все смотрят!»

Он представил себя на большом экране в темном зале кинотеатра, а «камера»… допустим, справа – снимает в профиль его испуганное лицо, подозрительно скошенный в сторону «зрителей» взгляд, глупо распахнутый рот.

«Блин! а вдруг козюляприлипла к подбородку или щеке!» – спешно провел по лицу ладонью, вроде чисто.

В полумраке многолюдного зрительского зала, обращенного к ярко горящему прямоугольнику экрана в медиамирье, как будто зашуршали смешки. И вновь становится тихо. Наблюдают. Только шуршит поп-корн.

Или это Лес Лживых Камней так пугает его своей таинственной внутренней жизнью?

Сомнения тянут проверить. Он протянул руку в сторону предполагаемой «камеры» (вдруг упрется в твердую поверхность своей стороны «экрана» или ладонь провалится в другое, настоящее измерение?) – пустота. Поводил туда-сюда, словно вытирает стекло. Шагнул ближе на всякий случай – ничего, только воздух. Еще раз подозрительно глянул и скорчил забавную гримасу – никто больше не смеялся.

Действительно, показалось.

Стрелец целиком и полностью вернулся в настоящее, паранойя отступила. Никаких видеокамер и кинотеатров. Но на всякий случай принял более собранный, серьезный и энергичный вид. А потом, поставив коня на дыбы, резко сорвался в галоп и лихо перескочил через… довольно широкий ручей.

«А вот интересно, Ворон расскажет потом всем, что это я спас Мэрлон?.. Ну, конечно расскажет, все должны знать имена спасителей мира».

(Судя по всему, он чувствует меня. Приманка, которую он проглотил в четвертой главе, переварилась. Скоро он захочет узнать о себе больше и попытается выйти со мной на связь. Если Читателю до сих пор не ясна логика событий: это я, Автор, завел нашего форреста гампа в дремучий лес, воспользовавшись его заинтересованностью Джеймсом, чтобы временно отсечь от него посторонние шумы, «эманации» других действующих лиц, и этим создал благоприятные условия для погружения главгера в дебри его собственной души.)

Впереди между редкими стволами что-то белело.

Стрелец выехал на поляну, на которой стояло каменное сооружение, точнее, когда-то стояло каменное сооружение, а теперь только сваленные в кучу глыбы песчаника, сияющие под светом луны. Время не пощадило древнее строение, но еще можно было угадать цилиндры составных колонн, часть стен, металлический жертвенник в форме овального диска с отчетливой канавкой кровостоков, заплетенных в какой-то эзотерический узор. Крыша обвалилась: часть потолочных перекрытий время раскатало по поляне, частью придавила внутренности сооружения, а в центре свалена целая гора обломков, среди которых пульсировало что-то темное.

Гэгэ осторожно пробрался к центру руин по устланному мхом каменному полу и короткой лестнице. Его внимание привлек ограненный булыжник правильной формы, но треснувший и с округленными потоками дождей углами. К булыжнику была привинчена золотая табличка – язык выдавленных на ней символов был не знаком, но Стрелец понял: драгоценным металлом на Мэрлоне сорить так же неприлично, как на Земле, а значит, это какой-то особый валун. Сверху на камне были два углубления в форме человеческих стоп.

«Как будто постамент древнего бога! – догадался Стрелец, обрадовавшись. – О таких, наверно, рассказывал Мыкуй».

Он живо представил себе величавую скульптуру из меди или бронзы, некогда скучающую миллион лет на этой жилплощади в квадратный метр.

«Интересно, артефакт поблизости нигде не завалялся?»

Ничего, напоминающего божественную силу, среди мшистых камней в округе не было видно. Зато среди сваленных в кучу монолитов зиял черный проход, заполненный плоской магической спиралью зелено-серебряного цвета. Спираль бодро вращалась, отчего проход в неизвестность напоминал всасывающую воронку, хотя воздух рядом с ней был неподвижен.

Стрелец коснулся волшебной спирали… и вдруг оторвался от пола, горизонтально, вися в воздухе, провернулся втулкой несколько раз, погружаясь в проход до пояса головой вперед, а затем таким же образом в обратной последовательности был возвращен на твердую почву. Но теперь уже находился не на руинах античного храма, а в каком-то полутемном коридоре с влажными кирпичными стенами.

Он обернулся: позади на ступеньках лестницы вращалась такая же спираль, в которую он погрузился. Вероятно, этот портал втянул его до пояса, незаметно «развернул», и выпустил уже в другой локации.

Заиграла зловещая музыка.

Глава IX. Святилище Утопленных Ведьм

Впадать в панику гамер со стажем не торопился: воронкой, в которую он угодил, в играх обычно изображают вход в какое-нибудь подземелье, кишащее злыми мобами и чахнущими над лутом боссами. Достаточно пролезть через воронку с этой стороны – и он вернется обратно в Лес Лживых Камней.

Он достал карту: система навигации обнаружила его в затуманенном топографическом пространстве с пометкой «Святилище Утопленных Ведьм». О большем карта умалчивала – на ней был виден только кусочек лестницы и коридора. Судя по маячку на общей карте, он все еще находился в ЛЛК, только не на поверхности, а, действительно, глубоко под землей.

Коридор сохранился лучше забытого храма: кирпичная кладка хоть и осыпалась местами, но выглядела крепко. Кое-где стены и потолок пробили толстые корни деревьев, которые издалека в темноте напоминали щупальца чудовищных спрутов. Запах сырости и древней плесени неподвижно висел в пространстве рваным мутным полотном. Сверху сочилась влага, иногда блестели жизнелюбивые ручейки, не знакомые с трепетом и совершенно справедливой опаской человека перед жилищем тех, кто давно канул в забвение. Тех, чей быт, традиции и чувства остались в диком, варварском, но честном прошлом. Кажется, вот-вот эти древние обитатели святилища воскреснут, наденут облик теней-приведений, примутся ходить по своим коридорам, имея какие-то важные дела, искать истину, делать записи в книгах, совершать ритуалы, общаться друг с другом и поглядывать враждебно, с недоверием, презрительно на человека из будущего, имеющего свои постиндустриальные, потребительские и глобальноинформационные понятия, и сующего свой нос куда не просят – туда, где люди заняты поиском и разговорами с Богом.

Коридор вывел на лестницу, ведущую вниз, откуда послышались возня и кряхтение – первые мобы поджидали его в темноте. Когда он только-только миновал последнюю ступеньку, вдруг зажегся свет – самый натуральный химический свет допотопных факелов, вставленных в специальные кольца в стене, – будто срабатывала такая установка от датчика приближения.

Впереди озарился коридор с группой странных созданий: они имели орлиные головы, насаженные на серые волчьи тела, и по шесть сравнительно тонких паучьих лапок. Пятеро таких гибридов бестолково слонялись из угла в угол, тараня стены и натыкаясь друг на друга. Яркий свет после долгой темноты их нисколько не возмутил: наверно, в скрещивании этих биокиборгов принимала участие еще одна божья тварь – по крайней мере, зрение орлиные головы имели полностью кротовое.

«Хорошо, что освещение придумали сделать. Выскочит такая тварь из темноты – полные штаны гарантированы»

К причудам генетических миксов другой планеты Гэгэ привык и даже определил для себя, что если во внешнем виде моба угадываются два признака совершенного разных животных, то он второго уровня, если три – то третьего. С новой экипировкой, добытой в боях с Кроком и Бадуаром, ежей-скорпионов он теперь не чурался, но с третьеуровневыми монстрами до сего времени предпочитал расходиться полюбовно.

Гэгэ прицелился в моба. Сам вид этих ужасных тварей отсекал любой «приход» христианской милости или даже буддийского великодушия, поэтому стрелял он по ним безо всякого душевного терзания, как по бутылкам из пневмача.

«Здесь бы пригодился тот лук, который пуляет раздвоенными стрелами», – вздохнул он, обходя свежие трупики в поиске трофеев. Но был весьма доволен тем, что удалось так скоро положить сильных мобов – три-четыре стрелы на каждого, никто и добежать не успел.

Добыча оказалась скудна: какие-то Хитиновые Клочки, Волчьи Сердца и Глаза Слепого Орла. Вероятно, такие предметы используют ремесленники, и есть маза толкнуть их на Аукционе, только обилие анатомических трофеев на общий объем трупов остужал весь предпринимательский пыл – рынок наверняка переполнен такого рода барахлом.

А вот в тесных комнатках по бокам коридора нашлись трухлявые сундуки, где можно было отрыть пару-тройку монет. В таких комнатках обычно были устроены ниши с каменными вазами, ритуальной атрибутикой и саркофагами, на которых изображались образы героев, царей и чудовищ, но чаще всего попадалось барельефы девы то ли с оленьей головой то ли со шлемом из оленьего черепа – и всегда с луком. Такие барельефы выделялись особенно: в глазницах девушки сверкали изумруды, придававшие облику колдовской, зловещий, и одновременно прекрасный и могущественный вид. Это был хороший знак: в святилище, вероятно, почитали охоту, значит, Охотнику будет чем поживиться в его стенах. Некоторые изумруды-глаза легко выскакивали из гнезд, если поддеть ножичком, а в одной из ниш Гэгэ нашел запыленный Серебряный Кубок для Жертвенной Крови, который если не вызовет антропологический экстаз у торговца вендорской сети, то хотя бы привлечет благородством материала. В сумку.

Весь первый ярус не отличался разнообразием коридоров: ни интерьером, ни мобами, ни тактикой фарма, ни лутом. На минус втором этаже воды оказалось больше, корни лесных деревьев уже не дотягивались до такой глубины, а коридоры охраняли ходячие скелеты – хрупкие, в ржавых доспехах, они всегда нападали пачкой, но разбивались вдребезги от критических ударов в середину костлявой груди.

Здесь Гэгэ стал натыкаться на останки исследователей, забредших сюда в поисках утерянных знаний или хабара, но обнаруживших собственную гибель. В кожаных сумках он находил ржавую походную утварь, испорченные кинжалы, редко – украшения из серебра, меди, слоновой кости и полудрагоценных камней. Холщовый мешок Стрельца по ходу сбора добычи набирал финансовую тяжесть, которую он воображал на своих плечах вопреки всем пространственно-интерфейсным особенностям сумки.

Иногда он останавливался, чтобы полистать черные от плесени дневники путешественников. Среди записей ученых, беглецов и грабителей попались любопытные по содержанию мемуары молодого человека из Улича, спустившегося в эти глубины за своей возлюбленной, которую сманили или похитили жившие здесь когда-то старые ведьмы. Граждане Улича потом затопили пещеры. С тех пор от ведьм не осталось ни слуху, ни духу. Эта история понравилась ему, хоть конец ее был трагичным – по всему видно, местному ромео так и не удалось вызволить даму сердца из плена колдуний, и теперь он одиноким воспоминанием вынужден скитаться по коридорам этого тартара, не смея сознаться себе в собственной смерти. Гэгэ почему-то возненавидел этих таинственных ведьм, а дневник парня спрятал в мешке, хотя все остальные записи возвращал на прежнее место. После этого не забыл он глянуть и в журнал заданий, однако новых поручений в нем не обнаружил: либо этот квестовый предмет (дневник) относился только к жителям Улича, либо ему недоставало данных, чтобы грамотно его применить.

Когда он спустился до третьего яруса, увидел перед собой черный проем входной арки. Маленький коридорчик с лестницей, откуда он вышел, и парой ступенек, спускающихся к арке, освещали только два факела. Дальше не было света, и он не видел, что скрывается по ту сторону мрачного входа. Поворотов не было, если идти – только туда. В сущности, сам вид арки тревогу не вызывал. Она больше напоминала вход на торжественный праздник: была украшена изящным орнаментом лоз и цветов, изображениями птиц, солнца, зверей (чаще всего оленей), словом, никаких пугающих символов. Но холодная темнота, в которую так радостно приглашала арка, не вызывала доверия.

Стрелец шагнул в проход. Разгорелся фиолетовый фонарик, и в матовом свете, таком, будто смотришь в прибор ночного видения, появились древние колонны, расставленные по обе стороны каменного мостика, под которым безбрежно стелилась спокойная, темная вода. Он догадался, что вошел в огромную пещеру с озером, которую почитатели богини переоборудовали в пышное святилище.

Высокий потолок терялся во мраке, где поблескивали от накопившихся минералов и влаги зловещие клыки сталактитов. Из небольшого отверстия в потолке наискосок падал тонкий луч лунного света, едва касался вершины колонн и озарял что-то впереди, в глубине пещеры, куда ведет каменный мост.

Странные шумы, которые эхом вдруг прокатились по храму, вызвали мурашки.

В скале по периметру пещеры, насколько дотягивался фиолетовый свет, были вырублены статуи бородатых стариков, женщин с кувшинами, детей-пастухов и мужчин с дичью на широких плечах – кудрявые и в тогах под древнегреческий стиль. Излучение фонаря красило неживые лица в мертвенный оттенок – статуи казались приведениями, слепо глазящими на храброго и бестолкового пришельца.

Гэгэ медленно шагал вперед и представлял себе, как в древние эпохи Темные и Светлые располагались здесь на скамьях, вместе обсуждали общие планы, делились технологиями, паломничали, знакомились, любили, сочиняли – не имея представления, что где-то в далеком космосе их прапредки ведут неусыпную и жестокую борьбу друг с другом. И не подозревали, что однажды вирус необоснованного страха быть преданными и убитыми вчерашними друзьями свалится с неба в вимане Вельзевула и заразит всех жителей планеты. А потом их гладкая и плодотворная жизнь перевернется в пиксельное не-существование…

«Эй! Какого черта я так думаю?! – почесал затылок Гэгэ. – Я так совершенно не думаю. Тупость какая-то… И что значит это слово «Геге»?»

Стрелец хмыкнул от мысли, что кому-то дали «лоховскую» кличку «Гэгэ». Он еще не догадался, что это мы с тобой, дорогой Читатель, условились так величать его простоты и хохмы ради…

«ЧТО? Это меня так прозвали? ГЭГЭ?! – возмутился Стрелец. Прокачка Храбрости приносила ему теперь плоды. – Кто говорит со мной, а? Хохмы ради… Чьи слова я слышу? Это ты, осел, дал мне такое погоняло? Как ты проник в мою голову? А ну-ка покажись! Посмотрим, кто тут у нас Геге…»

Что ж, явимся великому храбрецу во всей нашей красе! Пусть смотрит…

Увлеченный бранью на своего создателя Гэгэ не заметил, как дошел до середины моста, чем переступил незримую черту, отделяющую непыльный фарм данджа от запуска финальной сцены в Святилище Утопленных Ведьм.

Пещера вмиг ожила и будто превратилась в каменную пасть огромного чудовища: холодный мрак, темная вода, каменные плиты и безжизненные статуи слились в один могучий организм.

– КТО ПОСМЕЛ НАРУШИТЬ ВЕЧНЫЙ ПОКОЙ МЕРТВЫХ?! – раздался хор голосов, в котором звучали детские, женские и мужские тона. Резонанс голосов пилил слух и вибрировал по всему телу, врывался в голову, сметая собственные мысли, и как будто сдавливал черепную коробку извне и снаружи. Стрелец замер от испуга. – КТО ВОШЕЛ В НАШЕ УБЕЖИЩЕ, УБИВАЕТ НАШИХ ВЕРНЫХ СЛУГ И ГРАБИТ СВЯТЫНИ?! МАРОДЕРЫ В НАШИХ СТЕНАХ! МАРОДЕРЫ!!!

Говорили статуи по периметру храма – в этом не было сомнений.

– МЕРТВЫЕ НЕ УБИВАЮТ, МЕРТВЫЕ МЕРТВЫ, СРЕДИ МЕРТВЫХ НЕТ УБИЙЦ. ЖИВЫЕ – ВОТ КТО НАСТОЯЩИЕ УБИЙЦЫ! ЖИВЫЕ УБИВАЮТ ЖИВЫХ И ДЕЛАЮТ ИХ МЕРТВЫМИ. ЖИВЫЕ ОТНИМАЮТ ЖИЗНЬ И РАСПРОСТРАНЯЮТ ПУСТОТУ И БОЛЕЗНИ.

Стрелец понемногу приходил в себя от децибельного удара в уши. Что-то вот-вот должно произойти – не напрасно же «духи» испытывают акустику храма. Скорее всего, думал он, сейчас оживут статуи псевдогреков – от них надо держаться подальше. Каменные противники обычно медлительны, но неплохо защищены и больно бьют. Против таких основное преимущество – Скорость и Ловкость. Или возникнут пустотелые призраки. Урона от них меньше, но попасть стрелой в бестелесную дымку – задача не из легких. Здесь требуется хороший уровень Точности. И не помешало бы чуть-чуть добавить света – раскинув мозгами, он двинулся вперед по мосту, куда ниспадает серебряный луч.

– ПРИДИТЕ, НАШИ ВЕРНЫЕ СЛУГИ. ПРИДИТЕ, ОБИТАТЕЛИ ВОДНЫХ ГЛУБИН. ЗАЩИТИТЕ НАС ОТ ПОСЯГАТЕЛЬСТВА ЖИВЫХ И АЛЧНЫХ! ИБО МЕРТВЫ МЫ И БЕСПОМОЩНЫ, И НЕ МОЖЕМ ПОСТОЯТЬ ЗА СЕБЯ И МОЛЧА НАБЛЮДАЕМ ЗА БЕЗЗАКОНИЕМ, КОТОРОЕ УЧРЕЖДАЮТ ВОРЫ В СТЕНАХ НАШЕГО ХРАМА. ПРИДИТЕ, СТРАЖИ ПОКОЯ И ОХРАНИТЕЛИ ПРАВДЫ!

Призраки умолкли. Гладкая доселе темная вода озера вдруг забурлила, вспенилась. Холодные волны забились о каменный мост, расшибались, и на их месте появлялись жуткие склизкие создания, напоминающие огромных мокриц с передними крабьими клешнями. Хитиновая броня на них влажно блестела, клешни глухо щелкали; многоножие дробно скреблось, приближаясь.

Гэгэ, пятясь, начал отстреливаться. Щелк, щелк – две Неудачные стрелы отскочили от панциря, третья прошла навылет, не нанеся урон.

«Эй, какого черта?»

С мыслью, что натолкнулся на багнутого моба, он переключился на других, но и тут его ждал неприятный сюрприз: всем остальным мокрицам-переросткам его стрелы, казалось, вообще не причиняли никакого вреда.

Враги окружали. Подумав, что в данной ситуации лучше бы ускориться, чтобы разорвать дистанцию и еще немного подумать, Стрелец перебежал мост до конца. Колонны расступились – он оказался на круглой площадке посреди озера, в центре которой находился давно пересохший от простоя фонтан с изваянием зеленоглазой девы в терновом венке: в правой руке она держала у бедра изогнутый лук, а левую подняла высоко над головой. Но в сжатом кулаке чего-то, казалось, не хватало: ладонь ее была повернута почти перпендикулярно положению тела, будто в ней изначально находился, к примеру, воздетый меч, будь она Родина-мать. Лунный луч, как тонкая игла, вонзался во что-то у ног девы-охотницы.

Чаша фонтана опиралась на толстую ножку приблизительно метр высотой, плюс своего рода «борта» – неплохое временное укрепление для тех, кому срочно требуется выиграть немного времени, чтобы избежать лютой смерти.

Стрелец сразу уловил внушимую ему неким бестелесным духом идею, отыскал удобное место, чтобы запрыгнуть – и уже буквально через пять секунд стоял рядом со скульптурой зеленоглазой лучницы: та оказалась гораздо выше, чем виделась издали – возвышалась над ним примерно на две головы.

Он выглянул за «стены» своего бастиона, больше напоминающего огромную ванну: вся суша вокруг фонтана и на мосту скреблась, щелкала, блестела от влажных хитиновых спин. Мобы, тем не менее, были неспособны вскарабкаться – за гладкую поверхность архитектурной вазы плохо цеплялись их коготки на маленьких ножках. Были только две существенные проблемы. Первая из них несколько секунд назад была путем к спасению – это скол треугольной формы на мраморных бортах фонтана, через который Стрелец проник сюда: рано или поздно тупые насекомые-мутанты наткнутся на проход и станут просачиваться в «крепость». И вторая проблема – чем их все-таки убивать?

Из арсенала помимо Лука Стрельца – только Зазубренный Кинжал, который он за весь поход, кажется, и применял-то пару раз. Но лезть проверять не хотелось, да и шанс мелковат (физоружие их не берет, это ясно), тем более что можно пока заняться осмотром в поисках подсказки: ведь непроходимых данжей не бывает, согласитесь.

Серебряный луч луны больше всего привлекал внимание. Казалось, он летит сквозь холодный космос, пронзает атмосферу, находит небольшую щель среди массива холмов и деревьев, проникает в абсолютно черную пещеру и стремится к чему-то, что должна держать эта каменная дева… но промахивается, потому что предмет, которым наделили скульптуру ваятели, развалился от старости, и представлял собой груду обломков, не поддающихся идентификации, сваленных у ее ног. И хотя на воздетой руке еще остались элементы чего-то, похожего на рукоять, сущность приспособления все равно оставалась загадкой. А ключ к этой загадке, несомненно, и ключ к тайне всего подземелья.

Но что-либо толком сообразить он уже не успевал: мобы рассекретили скол и поодиночке стали проползать в чашу фонтана. Двуногого заметили быстро и немедленно атаковали. Гэгэ сжал Зазубренный Кинжал, и неуверенно, с маленькой надеждочкой на чудо, пошел в рукопашку. А вдруг…

Но, к сожалению, никакого «вдруг» в этот раз не случилось. Клинок с чавканьем проникал в плоть мокриц-мутантов, но ран после себя не оставлял. Стрельцом овладевало отчаяние. Все оружие годилось только для того, чтобы скидывать ползущих по нему больших, размером с кота, насекомых с клешнями. Зато Накидка из Чешуи Серебряного Змея превосходно оправдала свою функцию: коготки мокриц скользили по гладкой ткани плаща, так что спина, по крайней мере, была под защитой. Но это – лишь очередная отсрочка неминуемой гибели. И Гэгэ это понимал. Отступать некуда. Зря он полез в эту пещеру. И не стоило грубостью отвечать Тому, кто хочет выудить из его жалкого естества хоть что-то ценное. Сам виноват.

Израненные ноги слабели и поддавались тяжести насевших мобов. Здоровье и Энергия покидали Стрельца. Он рухнул на колени и тут же был густо облеплен мерзкими мокрицами, высасывающими каплю за каплей остатки его Здоровья.

«Пусть жрут… какая разница? Не больно ведь. Меня сожрут, а потом я воскресну. Потом снова сожрут, а потом я снова воскресну. Смерть – это ведь не навсегда. Как спокойно… по мне ползают эти мерзкие насекомые, скребутся, пьют кровь, разрывают кожу, проникают в тело и ворошат внутренности, а мне так спокойно…»

– ПИРУЙТЕ, МИЛЫЕ СЛУГИ! – возобновился громогласный хор призраков. – ПИРУЙТЕ, НАШИ ДАВНИЕ ДРУЗЬЯ И ТОВАРИЩИ! НЕТ ЖАЛОСТИ К ТЕМ, КТО ВРЫВАЕТСЯ В ЧУЖИЕ ДОМА СО ЗЛЫМ УМЫСЛОМ, С ГРАБЕЖОМ И УБИЙСТВОМ, С МЕЧОМ И КОВАРНОЙ МАГИЕЙ! ПУСТЬ ЭТА ЖЕРТВА СТАНЕТ УРОКОМ ДЛЯ ДРУГИХ МАРОДЕРОВ!

«Я не хотел, – взмолился Гэгэ, – я просто… Это ведь Ты! Правда?.. Ты наказываешь меня за грехи. Я вовсе не хотел грубить. Я не думал, что мои слова будут что-то значить, я ведь никому их не говорил, одному только… себе. Эх, теперь понятно, вот я дурак… Я никогда не был шибко верующим… но всегда уважал христиан, конечно, ты не подумай… Но я не верил, точнее, не знал, что это может произойти и со мной… Нет, я просто не верил, что Ты реально можешь существовать. Это ведь правда? Так? Скажи. Это Ты? Боженька?»

Но всесильный незнакомец высокомерно молчал, чтобы не вызвать у персонажа книги очередной шок от раскатистой Авторской Речи.

«Но ведь не я создал себя таким никчемным! В чем же я виноват?!!»

Главгер не выдержал и вдруг заплакал. Не потому, что его терзают клешни монстров, и не оттого, что ни сил, ни желания жить почти не осталось, и даже не имел он задней мысли привлечь этим событием чью-нибудь жалость. Это произошло спонтанно и… как-то по-настоящему. Гэгэ раскаивался. Раскаивался в том, что так неудачно выбрал себе никнейм, чем вынудил Автора назвать его стремной аббревиатурой. Раскаивался в том, что был не способен одолеть Крококрыла, Бадуара и того неадекватного склунца самостоятельно, отчего Автору пришлось поломать мозги над вопросом скорейшей эвакуации главгера из беды. Гэгэ повинился во всем, что так или иначе повлияло на нескладность истории о нем, ведь будь он хоть на чуток храбрей, умней и юморней, сочинение Автора приобрело бы читабельный вид. Гэгэ, наверно, взял бы вину на себя и за неумение Автора в принципе писать высокохудожественный текст, хотя к этому он уж точно никаким боком не причастен, но тут его рефлексию прервал тревожный звоночек – стрелка Здоровья опускалась к нулю.

Тревога предшествовала активации «второго дыхания». Кто-то влил в него добрую порцию душевных сил, заставил снять эмоциональное оцепенение, а затем взял контроль над аватаром на себя. Рука Стрельца самопроизвольно поднялась, смахнула остатки слёз рукавом, вынула из рюкзака первую попавшуюся снедь и сунула ему в рот. Это был гамбургер с кунжутом, сочной горячей котлетой и яркими до рекламного глянца листиком салата и куском помидора. Полностью восстановить Здоровье такого хавчика не хватит, но быстренько перекусить – сойдет. Он жадно впился зубами во вкусное, судя по виду, изделие вельзевульских кулинаров. Он рвал сэндвич зубами, не обращая никакого внимания на беспрерывно ползающих по нему и атакующих израненную спину мокриц. Если бы не скользкая поверхность Накидки из Чешуи Серебряного Змея, его давно бы уже сточили, как мертвеца – трупные черви, – и разложили по тарелкам.

Жизнь возвращалась в тело Стрельца, несколько ран перестали кровоточить. Подкрепившись, он вскочил на ноги и побежал, ступая по хитиновым спинам насекомых-мутантов, в безопасное место – к факельному свету коридоров. Полсотни мокриц досадливо скреблись следом за обглоданным куском мяса, на который, только между нами, Читатель, наш счастливчик своим видом очень походил. И только когда вокруг сделалось светло и пусто, он остановился и понял, что управление аватаром вернулось к нему. Передохнув, он съел баночку парящего супа, вынутого из рюкзака (жестяная баночка с вечногорячим обедом обошлась в десять серебра, поэтому взял только одну, сказали, полностью восстановит Здоровье, держал на крайняк). Завет мамы раз в день хлебать жиденькое оказалось актуальным даже на другой планете – Здоровье Стрельца, действительно, мигом поправилось, мясо вновь отросло, от полученных ран не осталось и шрамов, а Энергия теперь выливалась за край. Сейчас ему как никогда захотелось действа: он решил во что бы то ни стало пройти до конца Святилище Утопленных Ведьм.

«Я понял, чего Ты хочешь от меня. Только помоги мне».

Мокрицы злобно скреблись у порога храма, но были бессильны преодолеть черту факельного света.

Надеюсь, подсказка достаточно выразительная?

«Странно. Может, они боятся огня?»

Он попробовал снять ближайший факел со стены – оказалось, что это интерактивный предмет, а не простая текстура. Догадка его подтвердилась, и недолго думая, он подошел к самой границе темноты и пихнул факел в морду ближайшей мокрице.

Свершилось! Та едко запищала от боли, взвился сухой парок, хотя ожидать следовало дымка опаленной плоти. Когда парок растворился, Стрелец не без удивления отметил, что часть головы монстра как будто стёрли ластиком, вместо того, чтобы прижечь. С чувством, что не все так просто с этими мокрицами, но путь верен и разгадка близка, он ударил факелом еще в пару монстров: у одного испарилась клешня, другому огонь «откусил» часть спинного хитина. И тут к нему пришло озарение:

«Ну, понятно теперь! Эти сволочи – элементали воды!»

Слабовосприимчивые к физическому урону элементали-мокрицы получали многократно увеличенный урон от стихии огня. При этом носителя красного цветка мобы стали откровенно пугаться. Стрелец без особого труда пробирался сквозь сонм омерзительных тварей, но теперь их не боялся и даже веселился, глядя на забавные формы, которые принимали тела водяных насекомых после контакта с враждебной стихией: теперь настал их черед испытать на себе муки теряющего свою плоть существа.

Двигаться нужно было к лучнице – это было для Стрельца несомненным. И он даже почти догадался, что требовалось сделать. Только сомневался, ведь подсказку авторы игры не оставили, ни в одном дневнике ни одной записи об этом месте, ни барельефа с инструкцией – ни-че-го. Попробуй догадайся, как пройти через неубиваемых элементалей. (В этом, конечно, он прав, каюсь. Но ведь ему, в конце концов, был указан путь к спасению, значит моя совесть относительно чиста, если применительна такая расстановка слов).

Ближе к концу моста плотность мобов настолько увеличилась, что продвигаться вперед приходилось с огромным трудом. Мокрицам больше не было места куда отступать, они теснились, давились, наползали друг на друга, что вынуждало Стрельца усердней орудовать факелом, чтобы прожечь себе путь; в придачу и сам он стал получать небольшие ранения.

Когда до фонтана оставалось рукой подать, он восполнил Энергию, высушив бутылку газировки, помахал перед собой факелом, как безумный, чтобы расчистить пространство, и начал карабкаться в чашу. Для этого следовало встать на носки, ухватится за края треугольного скола, подтянуться и втащить себя внутрь.

Мобы кишмя кишели в фонтане, и сколько бы главгер не истреблял их, на место «стёртых» огнем водяных элементалей набегали новые. Конца и края им не было видно. Тогда Стрелец пробрался к изваянию девы, взялся свободной левой рукой за ее плечо, уперся одной ногой на лук, который она держала у бедра, взобрался таким образом на скульптуру и стал тянуться к воздетой руке. Мокрицы уже клацали клешнями под ним, стараясь зацепить его, но не выходило. Он поднялся повыше, вытянулся, сколько мог и – водрузил, наконец, факел ей в руку.

Иголка лунного света, который падал через щель в потолке, соприкоснулась с пламенем поднятого над головой девы светоча. Посыпались искры, будто огонь был бочкой пороха, а луч – зажженной спичкой. Грохнуло, сверху посыпались куски сталактитов. Рыже-серебрянная вспышка разорвала темное пространство пещеры, и на некоторое время застыла в воздухе. Элементали возопили душераздирающим хором. Шипя от боли, они в панике скрывались в озере, а кто не успевал – превращался в клубок серого пара.

– ГОРЕ НАМ! О, ГОРЕ! – возобновились стоны каменных призраков. – НАШИ ЗАЩИТНИКИ БЕГУТ, ПОПЯТЫЕ ВРАГАМИ. И НЕКОМУ НАС БОЛЬШЕ ЗАЩИТИТЬ. ПРОЩАЙТЕ, НАШИ СВЯТЫНИ, ТЕПЕРЬ ВЫ УГОДИТЕ В РУКИ ТОРГОВЦЕВ И РАЗБОЙНИКОВ! КОГДА-ТО НАС ПОКИНУЛА НАША БОГИНЯ ДИАНА, ТЕПЕРЬ ОСТАВЛЯЕТЕ И ВЫ, МИЛЫЕ ТОВАРИЩИ, ВЕРНЫЙ ОПЛОТ, ПОГУБЛЕНые жадностью проклятых мародеров…

Последние слова звучали как улетающее эхо, нанесенное на «пожеванную» пленку магнитофонной кассеты.

Факел раскололся и осыпался вниз градом обломков. Вспышка потихоньку угасала. Произошло какое-то колдовство, точнее, антиколдовство: античные изваяния вдоль стен вдруг покрылись тряпичными складками, местами накренились, а потом, комкаясь, рухнули, как декорация или театральный занавес. Следом потеряла устойчивость и колоннада: бывшие секунду назад мраморными колонны легли на пол как простыни, изображающие колонны, а потом лишенные каркаса. Бесследно исчезли скамейки, пересохло озеро, плиты под ногами растаяли, обнажив сырой каменный пол.

На секундочку Стрелец подумал, что вот-вот исчезнет и сам (кто знает, что происходит с этой странной игрой, вдруг это снова баг), но остался на месте. Только теперь не в центре древнего храма, а посреди самой обыкновенной пещеры, сравнительно большой, но теперь уже казавшейся компактней предыдущей версии. Видно, морок декораций зрительно расширял пространство.

Перед собой он увидел большой котел с бурлящим желто-зеленым варевом, а рядом с котлом злобно зыркали на него две гнусного вида бабы-яги и девушка с демоническим ликом.

– Несчастный глупец, ты раскрыл наше убежище, – проскрипела старуха с кривым посохом в руке и когтистой короной на лысой макушке. – Много веков мы скрывались в этой пещере от любопытных глаз, творили колдовство, приносили жертвы и воссоздавали Книгу Ведьм, утерянную пропасть лет назад. С этой книгой мы вольны будем выйти на поверхность и свергнуть магов, узурпирующих трон Старой веры! Но теперь наше местонахождение раскрыто, несмотря на маскировочные заклятия, тебе ведома наша тайна. Не думай, что выбраться отсюда живым у тебя получится.

– Я и не знал, чем вы тут занимаетесь, – вполне резонно начал оправдываться Стрелец. – Могли бы и не говорить, что у вас тут заговор. Я бы преспокойненько ушел, и ваша тайна осталась бы тайной.

Но алгоритму мышления NPC была чужда логика землянина. И это, кажется, взаимно.

– Не пытайся нас одурачить. Убейте его, сестры! – нетерпеливо заверещала бабка.

Стрелец взял в руки лук. У него возникло предчувствие, что эпизод с мокрицами был вроде как вступление, парадный вход. Настоящий жесткач ждет его еще впереди.

«То-то думаю, что за дандж, ни одного босса, легкотня. А они вот где засели – в самом финале и сразу втроем! Ну, боженька, не знаю, если и делать в этой игре сохранялки, то только таким образом… гхм: Господи, Спаси и Сейвани!»

Ну, вот видишь, уже и юморить начал – услышал он в ответ.

Главную ведьму с короной тотчас окутала сиренева Сфера Неуязвимости, старуха отступила ближе к стене и подняла над головой кривой посох. Вторая баба-яга наполнила черпак варевом из котла и на манер катапульты плюхнула содержимое рядом со Стрельцом. Тотчас расплылась щелочная лужа, ступить в которую главгер, понятное дело, опасался, и, стараясь не приближаться к ней, отошел к стене, одновременно стреляя в старуху с короной. Но поразить ведьму не удалось: стрела легко отскочила от магического барьера.

«В бабл залезла, овца!» – догадался он.

Баба-яга с черпаком снова, размешав, набрала едкой жижи, и готовилась пульнуть ею в Стрельца, но меткая стрела угодила ей в руку. Варево плюхнулось обратно в котел.

«Тебе, карга, значит, можно сбивать каст. Понятно…»

Бабка с короной так и стояла с занесенным над головой посохом, прочно защищенная волшебным пузырем. По едва заметному движению губ можно было догадаться, что она бубнит заклинание. Третья – демоническая девушка с завитой в рога золотой прической – медленно кралась к Стрельцу, выпустив длиннющие когти – тоже золотые, кстати. Эта молодка, верно, еще не постигла колдовских ухищрений и могла атаковать только в ближнем бою.

Он пустил несколько стрел в крадущуюся демонессу – по скривившемуся лицу той стало понятно, что ей от этого сделалось больно. Рядом расползлась лужа щелочи – бабулька с половником очухалась и возобновила «раздачу обедов». Он отбежал в сторону и выстрелил в «повариху», упреждая новую атаку с ее стороны, и переключился на рогатую. Молодуху следовало убивать вне очереди – весьма отвлекает от спокойного обстрела.

Вдруг в стене пещеры вспучился большой каменный волдырь и лопнул, выпустив отряд из пяти ходячих скелетов. Главная баба-яга как будто подленько заухмылялась, но прекращать ритуал и не подумала – видать, заказывает у потусторонних сил новую партию костлявых воинов.

Скелеты судорожной походкой направились к Стрельцу, размахивая ржавыми мечами.

«Ну, этих мы пощелкаем!»

«Пощелкать» он успел лишь троих: отвлекшись, упустил приближения молодой ведьмы, и та кровожадно вонзила в плечо все десять острейших когтей. И еще, видимо не удовлетворившись этим, впилась в шею клыкастым ртом.

Гэгэ взвыл и отпрыгнул. Отпрыгнул неудачно, ибо стопы моментально пронзила горячая боль – он оказался посреди едкой лужи. Щелочные кляксы за то время, что он был занят рогатой и скелетами, успели кучно расселиться вокруг (благо, испарялись они довольно быстро). Пришлось скакать по безопасным островкам в свободный от луж и монстров угол.

Драка перешла в новую фазу. Стоять на месте Стрельцу не давали: бабка с посохом не прекращала вызывать скелетов, так что они копились и заполняли пещеру, плюс девица с когтями медленно и назойливо таскалась попятам. При этом надо было еще успевать сбивать каст «поварихе» и перепрыгивать лужи.

Со временем методом проб и ошибок он наработал следующую ротацию действий: пускал четыре-пять стрел в скелетов, затем бил рогатую кинжалом (пока она двигалась, урон от Рваных Ран удваивался), отпрыгивал в безопасный угол и пулял в бабку с поварешкой, а потом снова переключался на скелетов. Получалось складно: молодая ведьма его почти не била, но сама бледнела на глазах от кровотечения, баба-яга у котла не успевала плюхать щелочные мины и уже страдала от многочисленных ран. Насаждали только скелеты, но их численность теперь неуклонно снижалась. И еще оставалось придумать, как одолеть старуху в бабле.

Первой склеила ласты баба-яга с черпаком. Случилось это как-то неожиданно, после очередного Удачного попадания: стрела вонзилась ей прямёхонько в правый глаз и пробила череп навылет, но она почему-то схватилась за сердце и с немым криком на губах осела на пол пещеры. Гэгэ почувствовал несправедливость анимации: старуху как будто сгубил ежемесячный счет за квартплату, а не его мастерский выстрел.

Молодая демонесса остановилась и с недоверием и как будто с отблеском зарождающейся надежды в глазах, смотрела на погибшую. Баба-яга с короной издала пронзительный крик, затем встала на колено и страдальчески простерла руки к умерщвленному телу многовековой подруги.

Пока в пещере назревала драматическая сцена, Стрелец добил оставшихся скелетов и быстренько восполнить Здоровье и Энергию батончиком с надписью «Арахис в эндорфине».

– А-а-а-а!.. Проклятый убийца! – с очень заметной хрипотой вопила старуха. – Ты убил мою сестру, мою Изабеллу!

«Изабелла – какое красивое имя для ведьмы-пенсионерки», – заметил Гэгэ, жуя шоколадку.

– Пусть кара глубинных потоков настигнет этого мерзавца! Пусть его сожрет подземная пламень!.. У-у-у-у!..

Бабулька верещала проклятия, но молодая демонесса как будто не разделяла горя старой подельницы. Рогатая какое-то время наблюдала за трагической сценой, а потом повернулась к Стрельцу – и тут ее лицо переменилось: глаза вспыхнули ярким огнем и потухли, став почти человеческими.

– Что это у тебя? – спросила она и подалась вперед.

– Где? – он не ожидал ничего хорошего от демонессы и нацелил ей в голову Охотничью Стрелу.

– Там… у тебя… что это? – рогатая, словно не замечая оружия, медленно приближалась.

Он отступил на шаг, но стрелять не торопился. Поведение бывшего врага, который буквально несколько минут назад сек тебе когтями лицо и впивался клыками, а ты в ответ пронзал его плоть острой стрелой, смутило парня.

Девушка присматривалась к чему-то, что находится на плече главгера или за его спиной, а потом вдруг замерла, оглушенная тем, что увидела.

– Патрик!.. – прошептала она. – У тебя Патрик!

– Какой у меня патрик, ты чё, обалдела?! – по неразумности своей наш главгер спутал слова «Патрик» и «триппер», и теперь не знал, ужаснуться ли ему «диагнозу» или дать девушке леща за клевету.

– Вернее, не он сам, извини. Что-то в твоей сумке…

То обстоятельство, что «исчадие ада» извинилось, смягчило Стрельца. Он старался понять, что такого демонесса могла заметить в его сумке и догадался: Патриком, кажется, звали того ромео, который заблудился до смерти в катакомбах пока искал свою пропавшую возлюбленную. Это его дневник она заметила.

«А это не она случайно та джульетта?»

Ничто не происходит просто так.

– Дай! – потребовала демонесса.

Он решил не выкаблучиваться и подал в когтистую ладонь старый дневник. Молодая ведьма не стала его открывать, а держала перед собой и некоторое время пристально вглядывалась в обложку, зрачки ее бегали туда-сюда, будто читает она сквозь бумагу и притом видит каждую букву.

Тем временем главная баба-яга закончила скорбеть. Встав с колен, старуха вновь подняла над головой посох и зарычала совершенно звериным и демоническим голосом какое-то длинное, витиеватой, древнее и, наверно, очень мощное заклятие:

– Черный-огненный, в глубине парящий, над землей не ходящий. Сила твоя велика, беседа твоя коротка, а гнев испепеляющий…

– Так он искал меня… – произнесла молодая ведьма поменявшимся голосом. – Патрик, мой Святой Патрик! А я считала, что ты возненавидел меня, когда я отказалась следовать этой твоей Новой Вере и продолжала идти по стопам моих предков. Ты не переставал любить меня… и отправился за мной даже в эти жуткие пещеры. Ну зачем, зачем ты говорил мне все то в тот последний вечер?! Зачем я наговорила тебе столько гнусных вещей и ушла к этим… Ох!.. и теперь тебя нет.

Девушка горестно опустила голову. Гэгэ после таких откровений все-таки решил убрать нацеленную стрелу от лица печальной демонессы – кажется, так должны поступать джентльмены в подобной ситуации, – и настороженно косился в сторону колдующей бабы-яги.

– Это всё из-за вас, гнусные ведьмы! – зарычала вдруг девушка. – Теперь я понимаю, я все поняла из его дневника… Вы не собирались меня учить древней магии, вы никогда бы не назвали меня своей сестрой. Вы шпионили за мной, писали эти таинственные записки, сеяли раздор между мной и Патриком и заманили меня сюда только для одной цели… Чтобы убить его! Это он был вам нужен, а не я. И когда дело ваше подлое было исполнено, я перестала иметь для вас ценность. Вы не отправили меня следом за моим возлюбленным только потому, что кто-то должен был делать за вас грязную работу, и я делала ее, наивно полагая, что учусь таким образом магии Древних…Сто двадцать лет я была вашей служанкой, вытирала и подносила, но вы ни разу так и не отблагодарили меня. Настало время расчета. Вы заплатите мне за все: и за то, что погубили моего возлюбленного Патрика, и за то, что погубили меня!

Под землей тем временем нарастал тяжелый гул. Стены пещеры накалились и излучали жар и красноватое сияние. Старуха все неистовее и неистовее кричала заклинание, волшебный ветер трепетал ее одежды. Главгеру стало как-то не по себе: вот-вот, казалось, произойдет что-то грандиозное и страшное.

– Твоя подруга нас взорвет сейчас, – сказал он рогатой демонессе, отступая от румяных стен, которые способны уже были наносить небольшой урон Здоровью.

Девушка глянула через плечо Стрельца на бабку с посохом и ужаснулась:

– Она зовет Червя Огненной Бездны!

Судя по всему, этот Червь был уже на подходе – о чем сигнализировал крупный мандраж пещеры.

– Отвлеки его, а я постараюсь убрать Сферу Неуязвимости с этой карги Марты! Убьем ее – и Червь уползет обратно.

«Изабелла, Марта… а эту как звать? Почему имена NPC здесь не висят над головами?»

– Как тебя зовут? – спросил он.

Демонесса уже приготовилась к прыжковой атаке на бабу-ягу, и перед стартом обернулась на Стрельца и благодарно, как ему показалось, за такой обычный вопрос, крикнула (ибо в Святилище Утопленных Ведьм к тому времени громыхало не хуже чем на карьере):

– Золушка!

Вдруг,за милисекунду до ее прыжка, в пол под девушкой будто жахнуло огромное ядро, во все стороны брызнули куски камня и оранжевой лавы. Демонесса прыгнула с нежданным ускорением, и вместо Золушки перед Стрельцом возникло яркое чудовище: что-то абстрактное, пирамидальное, острое, и полыхающее так, что искры и капли магмы сыпали с него мелким дождем. Еще он успел разглядеть маленький рот и подобие глаз на вершине «пирамиды» – как вдруг из этого рта в него бахнул самый настоящий напалм.

Стрельца отшвырнуло к стене и снесло столько Здоровья, что его чуть было не контузило. Еще пара таких ударов от Червя Огненной Бездны – и придется заново бежать через все катакомбы к пещере от точки воскрешения.

Поднявшись, он выстрелил в Червя два раза – заточенные стрелы вонзились аккурат в «голову» монстра. Но никакого дискомфорта тому решительно не причинили.

Босс был силен, но крайне немобилен: «пирамидка» торчала из пола и никуда не двигалась. Надо полагать, здесь только «активная» часть Червя, а целиком он в пещеру вряд ли поместится.

«А вдруг он может залезть под землю и нежданчиком вынырнуть уже, к примеру, прямо под тобой?»

И только Стрелец так подумал, как Червь действительно погрузился обратно в скалу, оставив после себя «кротовью» насыпь. И не то, чтобы главгер смекнул о таком приеме абстрактного босса, и, застав на деле подтверждение догадки, мог бы наградить себя печенькой за ум и сообразительность. В нашем случае уже сам Автор взял на вооружение «подсказку» своего персонажа и благополучно воплотил ее в его жизни. Пусть видит, что покровитель не оставляет его.

А пока Червь удалился из поля зрения, главгер смог понаблюдать за дуэлью бабы-яги Марты и Золушки. У демонессы что-то пошло не так: она, как и обещала, вцепилась когтями в Сферу так, будто намерена раскрыть весьма неподатливую дверь микроавтобуса, рычала от усердия, – но под ногами у нее бурлило целое озеро зелено-желтой щелочи из перевернутого котла.

Отправимся на пару минут в прошлое и заметим, что внезапно вынырнувшая из-под земли пылающая тварь сбила траекторию прыжка молодой ведьмы и та неблагополучно задела сосуд с едким варевом так, что он опрокинулся. И теперь бедная Золушка вынуждена была стоять прямо в щелочной луже, не взирая на боль, чтобы «вскрыть» защиту Марты и отомстить ей за смерть любимого. Судьба жестоко усмехалась прямо в лицо несчастной демонессе, но Золушка упорно пробиралась к своей цели, а ноги ее между тем плавило страшное варево убитой старухи…

«Эх, если б она не отвлеклась и прыгнула на секундочку раньше!..» – подумал Стрелец с тонким уколом вины.

Марта устало опиралась на посох и злобно глядела на потуги бывшей служанки.

Трогательный настрой от увиденной сцены оборвало внезапное возвращение Червя. Гэгэ забыл двигаться непрерывно по пещере, чтобы снизить вероятность попадания в него монстром. Чем и поплатился: фонтан раскаленных камней шарахнул ему прямо под ноги, отчего Стрельца подбросило в воздух и больно уронило на пол.

Встав, он успел совершить всего четыре выстрела, а монстр уже начал проводить новую атаку. Червь заметно разбух, словно набрал в грудь огня, а потом с усилием выдохнул. Мощный напалм ударил из чудища, но теперь уже не только в сторону Гэгэ, а прошелся адской стрелкой часов по всей площади пещеры.

Стрелец не ожидал такой подставы от противника и угодил «под струю». Причем дважды: когда напалм только появился и ударил, и когда завершал круг, а уклониться наш главгер не успевал.

Не успевал по уважительной причине: парень заметил, что напалм странным образом обогнул кусок пещеры, где находились Марта и Золушка (губить свою «нанимательницу» в планы Червя не входило), так что этот угол на «циферблате» оставался в зоне относительной безопасности.

Своей находкой Стрелец не замедлил воспользоваться. Лишенный почти всего Здоровья, он решил добраться до отрезка между Червем и ведьмами. Ближе к последним, чтобы увеличить угол безопасного пространства.

Золушке таки удалось процарапать брешь в Сфере Неуязвимости: теперь левая рука демонессы удерживала края бабла, чтобы не сомкнулись, а правая тянулась к беззащитному горлу старухи, которая шипела на когти служанки, но сделать ничего не могла – вся концентрация бабы-яги уходила на поддержание работы Сферы. Лицо девушки посерело, она едва не валилась от истощения и боли в лужу щелочи (которая уже понемногу высыхала), а ноги ее… сердце Стрельца замерло: там, где должны быть колени, у Золушки торчали узкие культи. Выходит, она держится в воздухе только рукой, которой размыкает защиту Марты, и если бабл исчезнет раньше времени, пока не высохнет лужа, то им обеим придет конец. Но если все сложится иначе, если ей повезет – у нее, кажется, еще останется шанс…

Стрелец воспрял духом. В голову ударил адреналин. Он намерился искупить вину за то, что окликнул тогда Золушку, но… в этот раз его планам не суждено будет сбыться.

– А-а-а-а!.. – раздался вдруг пронзительный девичий визг.

Марта каким-то невероятным образом вцепилась острыми зубами в руку Золушки, когда пальцы той сомкнулись на горле старухи. Сфера Неуязвимости пропала. Девушка висела теперь, держась только одной рукой за горло бабы-яги, а лужа щелочи как будто назло стала медленней сохнуть. А Марта по закону подлости оставалась защищенной и теперь, лишившись Сферы: ведьма стояла на бугорке, куда не доставала едкая жидкость.

Золушка, чувствуя, что слабеет, и вот-вот лишится сознания, прокричала:

– Стреляй!.. стреляй в нее!

Червь ползал где-то под землей и выгадывал момент для внезапной атаки. Стрелец бегал кругами возле того места, куда огненный демон точно уж не будет палить. Стоять на месте все-таки не рисковал: если Червь выскочит прямо под ним, то добьет непременно – Здоровья остался крапаль. Расслышав слова Золушки, он тем не менее пустил на бегу Охотничью Стрелу в Марту, но промазал. Для большей Точности нужно было остановиться и хорошенько прицелиться, но…

Остановиться – значит погибнуть.

Нет-нет, не думай о Страхе, не думай о нем… Пусть получается затянуто, пусть кое-как. Ты – писатель. Ты – пишешь книгу. Все хорошо, на дворе весна, ты гениален. Главное – как-нибудь продолжай. Соберись!

…Гэгэ остановился и натянул тетиву – насколько хватило Энергии.

В этот момент Червь вынырнул на поверхность – к счастью, чуть в стороне (промахнулся, но не намного) – и моментально провел огненную атаку прямо по цели.

Стрела сорвалась с тетивы и устремилась в голову старой колдунье.

Золушка повисла на шее Марты словно неживая.

Главгер зажмурился, когда увидел бьющий в него поток огня. Отпрыгнуть в безопасный уголок он уже не успевал.

А мы позволим себе остановить ход событий и рассмотрим ситуацию подробней.

Жить старухе осталось половину вздоха. Примерно столько же и Стрельцу, и Золушке. Напалм ударит в него, стрела прикончит бабу-ягу, Золушка упадет в щелочное зелье – и скорее всего в нем погибнет. Червь Огненной Бездны уползет обратно ждать нового призыва. В истории про Золушку и Патрика поставят многоточие – можно ли считать такой исход битвы полноценной местью?..

…И как теперь самому Автору закончить этот эпизод, чтоб не терзала потом совесть?

Чей удар будет решающим? Время застыло, не торопясь отдавать никому предпочтения.

Точнее будет сказать в данном контексте – игра зависла.

Не дождавшись адских мучений, которые должны бы сопровождать умирающего в геене огненной, Стрелец открывает глаза. И видит:

В застывшую сцену пещеры вдруг врывается поток времени и несется сквозь нее как поезд через тоннель. Главгер видит неяркие, прошедшие через моноцветный фильтр, картины происходящего из различных уголков Мэрлона. Группа аватаров осаждает огромного рыцаря-босса. Какой-то волшебник в остроконечной шляпе мчится верхом на медведе по петляющей между барханами зеркальной дороге. Инженер с лицом Нагиева изучает мелкие детали, похожие на конденсаторы, в магазине, заставленном макетами роботов. Девушка в зеленом платье собирает на поляне цветы для алхимии… И т.д. и т.п. Сотни и сотни объемных голограмм. Ничем не обусловленный, внезапный калейдоскоп рандомных событий из разных уголков игрового мира.

«Ну и спецэффекты!»

Первым делом, когда у Стрельца восстановилась ориентация во времени-пространстве, он отскочил от замершего в полуметре от себя столба пламени. Это было очень Разумно, ибо никто не скажет, сколько еще продлится этот небольшой экспромт во внутреннем сценарии игры. Движения Стрельца были плавными, тяжелыми, словно ему приходилось брести по дну озера.

Второй мыслью было вызволить злосчастную напарницу из лап старой колдуньи, а заодно воспользоваться случаем, чтобы вонзить кинжал в красные от злобы буркалы Марты. Но приблизившись к Золушке, он констатировал, что разжать пальцы старой ведьмы не представляется возможным. У девушки оставались открытыми глаза, но взгляд ничего не выражал – в глазах было пусто. Золушка обмякла и висела где-то между жизнью и смертью. Проклятия снимались с нее, она полностью восстановила человеческий облик: завитые рога распустились золотой копной, скулы разгладились на мраморном лице, бледные губы невинно припухли.

Стрелец горько вздохнул и дал себе обещание как-нибудь нарыть подробности об истории мэрлонской Золушки, чтобы таким образом почтить ее помять…

Он вынул Специально Зазубренный Кинжал, чтобы привести приговор Марте в исполнение, но вдруг чертовщина в пещере зашла на новый виток.

«Поезд» времени резко дал по газам. Занесенный для удара кинжал отвел в сторону встречный поток «рандомных событий». На Стрельца будто хлынула река, заставившая отступить назад и ухватиться за бортик ведьмовского котла, чтобы не смыло в невесть какие измерения. Миражи-голограммы потеряли отчетливые границы и размылись. Скорость потока нарастала до тех пор, пока река событий не превратилась в широкий луч света, излучение прожектора, пронизывающее пещеру ведьм. Этот луч света напоминает тоннель с полупрозрачными стенками…

…сквозь которые мелькают силуэты-тени и доносятся глухие звуки.

Кажется, Страх засек меня. Так все начиналось и в прошлый раз. Я выпадаю из Развилки, как люди выпадают в явь, к себе на постель, из осознанного сновидения: если притормозить, перестать конструировать материю сна, не прогнозировать дальнейшее развитие воображаемых событий – ты просыпаешься. Но если прибавить усилий – то можно оторваться от настоящего, преодолеть световой барьер, и достигнуть своих грез, свое идеальное будущее. Сложность в том, что бежать приходится как бы спиной вперед, лицом к времени-свету.

Неожиданно там, позади, в излучении прожектора, появляется облик Ворона. Он смотрит мне прямо в глаза с выражением крайней озабоченности и с легкой улыбкой. Только на нем почему-то нет черного балахона, напоминающего оперение, и солнцезащитных очков. Ворон, кажется, одет в белое. Его губы медленно шевелятся, но слов не разобрать. На секунду ко мне приходит мысль, что свет, который я вижу, исходит от маленького фонарика в руке мага, а глухие, неразборчивые звуки – вылетают из его рта.

Все, хватит! Не думай о Страхе… не думай о нем, не думай о нем, недумайонем… нет, не думай о том, чтобы не думать о нем…

…Стрела вонзилась в голову колдунье – прямо посреди испуганных глаз. Марта, вскрикнув, грохнулась замертво. Под бабкой быстро натекала кровавая лужа.

Подле старухи картинно возлежала на воздухе в полуметре над землей изуродованная ниже колен Золушка. Кажется, «антракт» со спецэффектами нечаянно сместил текстуры – и спас от падения в щелочь.

А Червь Огненной Бездны наоборот – собирался уползти обратно в среду естественного обитания, но застрял. Теперь пылающая пирамидка с глазами и ртом тряслась крупной конвульсией, будто кто-то отчаянно дергал босса за хвост глубоко под землей, пытаясь втащить. Но опытному гамеру хватит и одного взгляда, чтобы назвать причину такого «припадка»: типичный сбой программы. Напалм, которым Чурвь бил в нашего героя, бесследно пропал.

Финальная сцена была окончена. Миниприключение завершено.

«Ясно. Это не сценарий данджа, а баг очередной, – подумал Стрелец. – Как с Бадуаром. Процессор у Мэрлона реально скоро загнется, если такие глюки выдает. Надо выбираться отсюда и возвращаться к заданию Ворона».

В пещере изменилось и еще кое-что. Часть стены за перевернутым котлом и мертвыми колдуньями ушла в сторону, и теперь через проход в полутьму лился мягкий красно-белый свет.

Стрелец обошел поле боя в поисках трофеев. Ничего блестящего, сияющего, такого, чтобы сразу привлекло внимание, на полу рядом с трупами не было видно. Разве что небольшая серебряная шкатулка, выпавшая из разжатых пальцев Марты.

В шкатулке обнаружилось легендарное колечко – с маленьким зеленым самоцветом. Стрелец покрутил находку в руке: с внешней стороны кольца была видна отчетливая надпись: Именное Кольцо Адепта Богини Дианы с Аурой Ловкости и Аурой Друга Животных.

«Фиолка, ниче так! На Ловкость – то, что надо!»

Он нетерпеливо накрутил добычу на палец и сразу ощутил мышечный тонус. Вокруг едва заметно заискрился воздух – это возникла аура вокруг Стрельца. Он попрыгал от радости и желания насладиться новообретенной легкостью и быстротой: так хорошо он не чувствовал себя с тех пор как перестал ходить на тренировки по футболу, то есть с восьмого класса. GearScore его повысился до 1500, но подняться до следующего уровня опыта чуть-чуть не хватило.

Посох Марты Королевы Мертвых тоже оказался ценен. Стрелец повертел его в руках, но как призывать с помощью посоха скелетов – было не понятно. Но в сумку положил. Какой-нибудь Чародей с прокаченным Разумом наверняка разберется. А штука редкая, это ясно, лучше всего выложить на Аукционе или лично сторговать через чат.

С пальцев Изабеллы он стянул три обычных перстня: Перстень Кулинара-травителя, Перстень Злобного Глаза и Кольцо Подводного Дыхания, – а также Редкое Ожерелье Душ. Ожерелье и оба перстня ему были без надобности, поэтому отправились на дно мешка. А Кольцо Подводного Дыхания решил сразу же надеть – на всякий случай.

Больше трофеев в поле видимости не было. Подробней исследовать дряблые тела ведьм он не соблазнился, равно как и молодой стан Золушки – даже если под платьем у нее и скрывались какие-нибудь топовые стринги, мародерствовать на теле пережившей такие муки девушки мораль не позволяла. Тем более что Золушка, хоть и временно, была союзницей.

Удостоверившись, что больше в пещере ловить нечего, он шагнул в новоявленный проход. Там была длинная винтовая лестница, освещенная солнцем, которое проникало сюда с далекого верха. Кажется, это был какой-то черный ход, которым пользовались ведьмы. Взбираться на поверхность предстояло долго, поэтому через десяток ступенек строителями цифрового Мэрлона был заботливо установлен обратный телепорт в виде зелено-серебряной спирали.

И перед тем как покинуть Святилище Утопленных Ведьм главгер возвел очи горе и произнес:

«Спс за помощь».

Глава X. В которой один из персонажей говорит стихами

Лестница вывела его к небольшой площадке на склоне утёса, которую прятал от посторонних глаз окружающий ее массив скалы с редкой, но насыщенно-зеленой растительностью. Стрелец оказался будто в театральной ложе на высоте тридцати метров, откуда открывается прелестнейший вид на весь ЛЛК: над сочно-зелеными верхушками деревьев весело кричали птицы, прямо под скалой вилась быстрая речка, а над ней качался веревочный мост, на горизонте видны серо-синие горы и башня Улича. Полуденное солнце щедро поливает весь пейзаж красноватым светом.

Стрелец надел темные очки, чтобы не получать урон от солнца, которое после подземного сумрака впивалось в глаза как будто с утроенной злобой.

Теперь, на свежем воздухе, приключение в Святилище не казалось таким «настоящим» и достойным сочувствия. Героини того эпизода словно предстали в другом ракурсе, и теперь вместо объемных фронтальных портретов он увидел только плоский картонный макет, какой ставят в магазинах или на посту ДПС. Картонные ведьмы, картонная любовь. Нелепая страшилка в духе Лавкрафта, когда закрываешь книгу и отправляешься по делам. О том, что обещал себе изучить подробней историю Золушки, он, само собой, уже позабыл.

«Святой Патрик и Золушка… разрабы игры ваще извращенцы!» – подумал он.

Утомленный ночным путешествием мозг объявил забастовку: куда теперь идти за личной зверушкой было тяжело придумать. Утро вечера мудренее, как рекомендует поговорка, а применительно к Мэрлону – сумерки сказочней рассвета.

Отсутствие лестницы и веревки, чтобы спуститься, его не смутило. Он подошел к обрыву, глубоко вдохнул как будто свежего воздуха, развел руки в стороны и совершил ассасинский «прыжок веры», доверясь повышенной Ловкости, щадящей гравитации компьютерной реальности и зарослям травы внизу, которая, по его расчетам, должна смягчить его приземление.

«Еееее-ху! Давно мечтал так сделать!»

Тридцать метров наш сокол красовался в пике, наслаждался встречным ветром и жалел, что со стороны его никто не сфотографирует. Он просто забыл в минуту эйфории, что мы-то прекрасно его видим и запечатлеваем каждый его шаг, а так же способны добавить от себя, что приземлился наш соколик Неудачно, больно стукнулся об камень головой и повредил коленку. Наверно, это из зависти, что главгер может так своенравно нарушать законы классической механики, а Автор – нет.

«У-у-у… – взвыл наш птенец, хотя больно ему было потому, что он представил себе, как это может быть больно. – Сраный булыжник!»

А булыжник-то здесь причем?..

Здоровья у Стрельца не то что просело, а размазалось по самому дну. Кончив стонать, он зарылся в сумку и достал сосиску в тесте – из-за дешевизны купил таких сразу пять штук, это были его последние запасы еды.

«Кажется, пора идти на боковую, сегодня найти пета мне уже не светит. Жрачка заканчивается… все обстоятельства против. Так, а где здесь выход?»

Он покрутился на месте, надеясь напороться взглядом на кнопку «Выход из игры». Естественно, таковой нигде не было видно.

«Бли-и-ин… В казарму надо переться? Что за убогий геймплей, никакого интерфейса! А если я спать хочу? А если у меня срочные дела? Писец…»

…

[НФзкшырудмфыекфрфе]: – Народ как отсюда выйти? Эу!

…

Никто не ответил. Честно говоря, обычно ЛЛК просто кишит Темными и Светлыми, но главгеру повезло: как раз сегодня аватары Улича выполняли основной квест в бою у Светлого форпоста, и до одинокого гуляки никому не было дела.

Стрелец вызвал коня и устало плюхнулся в седло. К веревочному мостику вела дорога – один ее конец появлялся из-за скалы, с которой он прыгал, а второй нырял под сень деревьев на том берегу. Он сверился с картой: до тракта на Вельзевул ближе будет через мост. А справа за мостом, недалеко в глубине деревьев, он заметил небольшой маркер: значок палатки с костром.

«Надеюсь, это то, о чем я думаю. Тогда не придется ехать в город, чтобы снять Усталость».

Не успел он проехать и полсотни метров, когда заметил легкий дымок с ароматом уютного лагеря. И хотя он не жаловал костры, и тем более никогда не считал их признаком уюта, запах дыма тем не менее схватил его за ноздри и повлек к себе.

Дым привел к поляне, на которой гостеприимно плясал огонь в очаге, рядом аккуратной стопкой сложены рубленые поленья и ветки, а в паре метров от них – натянутый между землей и двумя деревьями навес (крыша-стена), под которым лежал темный сверток.

Вокруг было ни души, и Стрелец по-хозяйски осматривал стоянку. Никакого намека на то, чтобы кто-то здесь устраивал свой быт, кроме костра в рамке бесформенных камней и спального места. Лагерь больше напоминал прибранный номер в гостинице, ожидающий въезд постояльца.

Стрелец протяжно зевнул и развернул сверток, который лежал под навесом. Это был спальный мешок.

«Слишком вовремя, чтобы не вызвать подозрение. Как бы в ловушку не угодить».

Тем не менее, он с удовольствием забрался в спальник и крепко уснул. Если это и есть одно из тех самых Мест для отдыха, о которых говорил Ворон, значит подвоха тут нет. Функция игровой локации – это как закон природы: фальсифицировать невозможно… Кстати, вы заметили, что Автор в последнее время старается реже называть главгера «Гэгэ»? Действительно, кому понравится имя, напоминающее кличку собаки – ГГ, Гэгэ. Наш главгер набирается опыта, мужает и, я думаю, заслуживает равноправного отношения к себе.

Но не буду снова утомлять Читателя потоком авторской мысли. Пора будить нашего Стрельца, ибо к нему наведались гости.

Проснулся он от ощущения, что кто-то внимательно его разглядывает.

Уже смеркалось. Костер все так же горел в трех шагах от спального места, и в свете его грелась фигура, от вида которой Стрелец спросонья готов был провалиться сквозь текстуры.

«Приведение!», – всполошился он.

На пришельце была белая туника до пяток, золотой венок и пепельные, выцветшие на ярком солнце, кудри. Лицо то ли сильно загоревшее, то ли имело природный негритянский оттенок. На тонком поясе мерцал фиолетовый фонарь. Мультипаспорта не было, значит, это NPC.

«Темные не носят фонариков… Это Светлый, – догадался Стрелец. И, всмотревшись в лицо незваного гостя, поправился: – Светлая!»

Светлая негритянка не проявляла признаков агрессии, и он решил воздержаться от резких движений. Заметив, что Стрелец проснулся, она сказала ему:

– Сходит в постель утомленная в хлопотах Эос;

Птиц, земнородных зверей, и людей, и другое творенье

Думы оставить она приглашает рабочего дня восьмичасового,

А у кого и двенадцати – стало быть, кто как учился.

Так Олимпийцами нам заповедано; их же и чтим мы, божественных, непрекословно.

Гостья не выражалась словами – она общалась каким-то языком глухонемых, а жесты переводились в голове Стрельца чужим голосом без интонаций. Ворон говорил, что Светлые и Темные потеряли возможность общаться – видно, не совсем. Или нашли какой-то иной способ. Тем не менее, Стрелец с трудом улавливал общий смысл словесной конструкции.

– Что же ты, юноша стрелоопасный, в сей час утомленный свой день начинаешь?

Может, бессовестный, ждешь ты, чтоб смеркнулось небо, и ночью укрывшись

Тайно с разбойною мыслью стеречь у дороги прохожих? А может

С милою девой свидания час дожидаешься в сладком томленье,

Чтоб здесь, у костра, ее приписюнить на ложе хиппово-простецком?

Стрелец, во время речевых вывертов Светлой посматривающий по сторонам, чтобы в вечерних сумерках засечь вероятную засаду, прыснул:

«Приписюнить!»

– Поведай мне: кто ты, каких ты земель, кто отец твой, кто матерь?

Что привело тебя в наши края? Ты поверь, уж не праздно

Я вопрошаю: неспокойны места здесь, и люда лихого и ратников славных

Здесь ты найдешь во вражде. Берегись с ними встречи, отважный!

Слово желаю услышать твое, и к приличеству будь благосклонен:

Не мастер потешный я здесь для того, чтобы слух чужестранца лелеять стихами.

– Разве здесь нельзя просто погулять?.. – робко спросил он. Спросил голосом, и тут же со смешком представил себе, как некий сурдопереводчик в голове Светлой с гримасами прожестикулировал ей его слова. Как бы там ни работал речевой адаптер мэрлонцев – негритянка его поняла. Но не поверила.

– И достойнейший муж у дверей нового топчется, жалкий. Достань

Страх из груди; поднеси свое ухо к моим увещаньям:

Я с миром и добрым советом к тебе пристаю; не подумай лихого, доверься.

Стрелец колебался – и Ворон, и Вельс остерегали встречаться со Светлыми, но эта барышня казалась совсем не агрессивной и даже готовой помочь. Что делать: пустить стрелу ей меж бровей или довериться? Интересно, что она скажет.

– Сначала представься.

– Я Ифигенья, любовию нежной отца моего Агафона, славнейшего мужа,

И матери Геллы на свет рождена. Близ города Старпы, увы неживого теперь

От подлости Темных врагов, наш очаг на полях златоцветных меня возлелеял.

Теперь же, лишившись отчизны, скитаюсь я грустно и речию труд выполняю:

Молю о неметкой стреле и мече заржавелом, о дружбе в умах супостатов.

– А меня зовут… в общем, это неважно. Я Охотник, ищу здесь животное – питомца, чтобы приручить.

– Ты молод и велеречив, мне это в радость. Откройся:

Чьему наставлению следуешь ты, иль сам, по велению сердцу?

– Вельс рекомендовал мне отправиться в эти места. А к Вельсу я пошел… – тут он вовремя прикусил язык: стоит ли докладывать случайной знакомой о Джеймсе и тем более о Вороне? Ифигения вроде и не пытает, а «показания» сами собой слетают с языка.

Но осторожность оказалась излишней: одного упоминание наставника Стрельцов было для негритянки достаточно:

– Вельс… мне знакомо – он Кутхов помощник, военачальник.

Ты с Темными в дружбе… Ах, милый! Обманами очи связали,

И разум твой светлый в тень черного мага низвергнут. Опомнись!

Раскрылась догадка моя: сознаюсь, что не праздно

Лесною тропою свой путь совершая, тебя заприметила в спальнике теплом.

Теперь уж сомненья развеяны: вижу доподлинно – здесь ты,

Кого так спешила найти!..

– Офигенная, или как тебя там… – прервал перфоманс Гэгэ. – Ты мне зубы не заговаривай.

– С колдовством я не связана, мальчик, недуг кариозный сводить

Не искусна: ни заговором хитросплетенным, ни настоем полезным.

А ведомо то мне – по воле богов, безусловно, – что тяжесть задания,

На плечи твои взгромоздив, злопакостный маг о недобром помыслил.

– Выходит, ты знаешь меня? И какое мне дали задание тоже?

– Задание тайно твое, и о нем разглагольствовать ты не свободен.

– Все верно.

«Заказчики Джеймса решили связаться со мной. Интересно. Что мне сулит эта встреча?»

– Позволь рассказать мне всю правду теперь, от которой с заботой

Тебя оградил черный маг. Когда-то давно, еще до рождения Новых законов,

Мы, мэрлонцы, жили в любви на просторах приветливой терры.

Копили ученья, богатой торговлей града развлекали, искали миры недоступные в глубях

Эфира – от тяги умов на поверхность бумаги и в легковоздушные звуки,

А так же прекрасной гармонией красок на гладком холсте оживляли виденья свои

Разведчики наши. Таков Апполон златострунный, искусный Гефест,

Несравненная Клио, Афина, блестящая мудростью… и много, и много славнейших.

Цвела благодать, все в достатке, охотно дарили подарки и всласть угощали

Приезжего гостя. Никто не скрывал технологий доступных, и слова гнилого не знали –

Таков был язык наш. Свобода в речах и поступках, на воле бескрайней купалася

Мысль благая. Страна без запретов, о да, – словарь наш не ведал значенья запрета.

– Похожее что-то и мне описал Темный Ворон в рассказах своих.

Покамест не вижу я в вас расхождения. В чем смысл обмана?

– Постой, не спеши ты крылатое слово на волю пускать – пусть поспеет.

Обильный достаток и скупость законов нам кайф обломали:

Так к пиршествам склонный обжора калечится духом и телом.

Нашлись среди мэрлонцев те, кто из жадности большую долю себе

Заиметь сговорились. Не ведавши страха, ни пыток, ни прав ущемленья,

Сговорщики делу триумф предрекали, но тайно, пока не созреют

Все цветы плана. В ночной темноте, в стороне от очей любопытных,

Сходился совет – Вельзевул в нем начальствовал, муж недостойный

И злой подстрекатель, какого доселе не видело небо.

Назвалися Темными бунтовщики, поскольку и дело творили темнейшее,

И укрывались во тьме. Другим же название Светлые дали –

Чтоб кодовых слов суть никто посторонний не сведал.

Так в Уличе славном в назначенный час восставание Темных свершилось.

И вздыбились массы народные, и кровь потекла, и шум вдохновенный

Из глоток преступников ввысь поднялся… И шагал перед всеми

Злой ум Вельзевул – душа и сердце коварства…

В какой-то момент – Стрелец упустил его – гостья оказалась сидящей на траве в метре от него. Свет костра выгодно ложился на ее лицо и фигуру.

Ночь медленно смыкала над головой небо. Он слушал песню Ифигении, а темнота и костер рождали в его уме чувство холода, от которого он зябко обнимал колени, и так без движения слушал негритянку. Он внимательно хватал взглядом ее движения: руки гостьи порхали в танце перед ним, и, казалось, он уже не слышит переводчика, а понимает ее самостоятельно, будто научился языку Светлых. Он обнаружил, что лицо девушки привлекательно: ясные, с золотыми искорками, глаза, тонкий аккуратный нос, добрая улыбка на пухлых губах. Негритянка сопровождала жестикуляцию плавной мимикой, отчего ее гладкая кожа на лбу и у рта изгибалась аккуратными складками, распрямлялась, и снова сгибалась – в различных комбинациях: лицо Ифигении общалось светотенью от огня и фонарика. Трудно было отвести глаза от такой завораживающей картины. Стрелец залипал время от времени то на губах негритянки, то на миндалевидных глазах под крышей тонких бровей.

Глубоко в душе он боялся, что их потревожат, прервут сладкий диалог и вырвут из мира неги в мир движения. Что будет, если сейчас объявится Ворон и застанет его со Светлой? Убьет ее, убьет обоих? Что может сделать сценарист главгеру-отступнику? Выбросит его из сюжета или придумает какую-нибудь месть: например загонит в смердящее болото ради очередного задания? Так, чтобы впредь не якшался с сомнительными личностями.

– Ну, что же ты медлишь? Скажи! У меня опасения, что Ворон

Пребудет сюда и расправится с нами!

– Приглущи свой пыл, нетерпеливый, я все поведаю; а место здесь

Вне зоны доступа магического глаза: никто не явится сюда без приглашения.

«Но ты же явилась», – подумал Стрелец, но вслух ничего не сказал.

– …Так воин Арес, давши пропуск орде Вельзевула в ворота Столпа,

Богатого златом блестящим, предательством был осквернен…

Ифигения продолжила рассказ, и Стрелец отметил, что, вероятно, задремал, ибо не помнил, что связывает ту часть истории, которую он слышал перед тем, как вставил свое замечание, и нынешнее продолжение. Откуда взялся этот Арес? Что случилось в Столпе? Почему доселе певучая речь девушки стала прыгать на стилистических ухабах? Наверно, пришел к выводу Стрелец, Ифигения заторопилась и обрезала часть своего монолога.

– …Творец Вседержитель, бессмертных отец и дед смертных, тогда

Могучий свой молот извлек из чернот мастерской Созиданья.

Блестящий, он в небе, сто солнц замещая, явился.

Согнулись колена у полчищей ратных, и ужас вонзился

В храбрейшие души; взмолилися руки; и в грязи упали знамена.

Но сердце живое Творца не колеблось; и твердой рукою он, гневный,

Вернул на ковало наш мир обреченный и молот занес для удара.

«Еще от чела жгучий пот не отер, – так гремел его глас в небосводе. –

Еще мои длани под копотью черной, в мозолях грубее гранита,

Не знали покоя – эдем для вас, смертных, готовя.

Безумцы! Вот так воздаете вы мне за труды? Такова будет ваша награда?

По пылинкам эфира, из мелких веществ, я ковал для вас жизнь, бестелесных.

Во тьме из кромешной пустой пустоты, где ни разу не веяло духом,

Я вынул тепло, изготовил металл, слепил камень и в плоть нарядил

Неживое немертвое. Чтоб рыба плескалась в прохладной воде

И чтоб звери наполнили пастбища; я дал птицам небо, а людям града –

И веселье расширилось в космосе.

Теперь только жадностью пахнете вы, обирая товарищей. Слушайте:

Свое, не чужое, стремитесь отнять, ибо всех принадлежность вещей

Обоюдна! Известна и вам сия правда. Так, что же, собралися вы

Поглумиться над Правдой моей? Или болью войны, недостойные дети детей,

Насыщенья хотите? Я вас насыщу ей!»

И с речью такой Вседержитель Отец, размахнувшись, ударил об Мэрлон,

Меж ковалом и молотом ждущим, притихши. И грохнуло;

Брызнули искры; стеклянное небо разбилось и твердь раскололась…

С тех пор мы блуждаем, лишенные тела, печальные, в чуждом пространстве.

По воле Отца мы покинуты здесь, но завет его помним прощальный:

Вину искупив, мы одежды вернем и взойдем на пороги эдемов.

А также сакральную волю Творца мы блюдем, ибо он не жестокий, но мудрый:

В бестелесье отправив, он тем наградил, чтоб изменчивым миром энергий

Мы правили. Слушай меня, расскажу тебе то, что никто никогда не расскажет:

Все вокруг, я и ты, мы с тобой – лишь сюжет, алгоритм и программа,

Или зонд, коль угодно. Мы посланы в Землю с задачей такой:

Отыскать форму мыслящей жизни…

Стрелец вдруг пришел в себя, когда стихла песня Ифигении. И первое, что он увидел: толстый канат, блестящий и влажный, охватил кольцами шею и грудь Светлой. Ифигения таращила глаза и сдавленно хрипела.

Он рванул было на помощь, но в шею вонзились десяток острых шипов: два в подбородок и восемь рядом с позвонком. Он скосил глаза и обомлел: неизвестное душило негритянку, а негритянка душила самого Стрельца!

Несколько секунд длилась тихая схватка: Ифигения сипела и бестолково дрыгала ногами, Гэгэ силился оторвать от себя ее когтистые руки, но мог лишь слабо ухватить тонкие запястья девушки – коварная негритянка так долго душила, что почти выдавила из него все Здоровье и Энергию. Лицо ее как будто состарилось и обвисло; некогда нежные черты противно сморщились и стали угловатыми.

Вскоре хватка Ифигении ослабла, ее руки безвольно поникли. Кольца каната пришли в движение и медленно сползали, а когда из темноты рядом со Стрельцом возникла большая плоская голова с двумя острыми клыками и раздвоенным языком, до него дошло, что канат – на самом деле здоровенная змеюка!

Желтые буркала поднялись на уровень его лица; тонкий язык на мгновение коснулся его носа. От страха Гэгэ боялся шевельнуться.

– Не доверяй Светлым, – прошипел змей.

Стрелец вспомнил, что и не собирался доверять Ифигении, но как-то само собой поверил – хотел узнать, что такого важного она собиралась сообщить. Наверно, его одурманила песня и тогда негритянка атаковала. Помогать в ее планы не входило. Вылитая сирена.

«Надо было сразу ее валить… Интересно, почему эта гадюка вмешалась? Из-за Друга Животных?»

– Я давно иду за тобой, – сказал змей. – Ждал, пока ты заметишь меня и позовешь.

– С… с… спасибо за помощь, – благодарить внезапного спасителя оказалось почему-то нелегко. – Тебя тоже кто-то послал ко мне? Ворон?

– Я сам.

– Как тебя зовут?

– Ты дашь мне имя.

Только тут до Стрельца дошло, с кем он разговаривает. Это же его новоиспеченный питомец! Сам пришел!

Змей отпустил бездыханное тело девушки и по-товарищески свил пару колец на талии и руке Стрельца. Гад не проявлял признаков агрессии, но все равно Стрелец боялся лишний раз шевельнуться или сглотнуть слюну.

«Ну и чудище мне досталось», – вздохнул он с трепетом и неприязнью.

– Назови меня! – потребовал змей.

«Да погоди ты! Как я тебя назову?.. УбийцаСветлых? ПалачНубов? ЯТебяПорву, СожриЯду, ТебеХана, Тетранагибатор, Антигондон, Удавись…»

Он старался родить фантазией один из тех ников, которые привык лепить при создании своих аватаров, и который так неуклюже исковеркался в этой игре. В любом ином случае он быстренько выплюнул бы что-нибудь сладкозвучное и грозное (питомец – NPC, его хоть какашкой обзови, хоть богом – равно хвостом виляет), но сейчас к выбору решил подойти основательно – чтобы уравновесить нелепость собственного имени.

«…Василиск, Анаконда, Горгон, Каа…», – продолжал перебирать Стрелец.

В поисках подсказки он начал внимательно рассматривать нового «друга»: метров пять в длину, темный окрас, почти черный, переливался зеленым и синим, без капюшона, зато с костяным гребнем на макушке – прямо дракон.

– А что ты умеешь делать?

– Удушение, Ядовитый Укус, Выслеживание и летать, – наглядности ради змей расправил два кожаный крыла почти у самой головы (в неактивном состоянии они так плотно прилегали к туловищу, что трудно заметить) и оскалил пасть – с тонких клыков капнул зеленый яд.

– Почти Горыныч. Огнем не дышишь случайно?

– Нет.

– А жаль.

«Как же, как же, как же…» – бормотал Гэгэ, и вдруг нейронные связи в его уме соединились в таком ассоциативном подлоге: он вдруг вспомнил свою бабушку, которая ругала телевизионных персонажей (потому что ругать живых людей на улице мешали больные ноги) изощренным «аспид проклятый!». Что такое «аспид» он себе не представлял, но смутно припоминал, что слово это обычно адресуют змеям. И звучит оно ядовито-жаляще.

– Будешь Аспидом, – решил Стрелец.

– Принято, – ответил змей.

Мультипаспорт Стрельца потеплел: рядом с ником прописалось имя и его питомца. Гэгэ удовлетворенно отметил, что счетчик GS с момента получения фиолетового кольца накрутил еще полторы тысячи:

НФзкшырудмфыекфрфе и его Аспид

Стрелец, Темная Сторона

Юный Охотник

1610 GearScore

«С таким бы шмотом да на склунский штурм… Так, теперь нужно пушку нормальную добыть. А пушки у нас через Мыкуя и Кристофера. Пора возвращаться в Вельз. А по дороге будем искать Джеймса – теперь не спрячется!»

– Слушай, я не в курсе, как у змей с обонянием. Вот был бы ты собакой…

– Я бы огрызнулся за такое сравнение, – прошипел Аспид, – да не хочу первое впечатление портить.

«Своенравный тип».

– Ты не ответил.

– Мой «нюх» превосходит собачий. К тому же я улавливаю мельчайшие колебания земли. Я же сказал, что умею Выслеживать.

«Неплохой арсенал у этой кишки».

– Выследи одного типа с ником Джеймс. Он Лазутчик, любит уходить в невидимость. Только у меня нет ничего с его запахом, чтобы ты взял след…

– Снова нарываешься на грубость?

– Да я не…

– У меня еще есть одна отличная от собаки черта – я не настолько глуп. Да, смогу.

Видя, что змей-грубиян уже принялся облизывать воздух своим раздвоенным языком и крутиться во все стороны («Уже ищет, наверно. Какой послушный!»), Стрелец решил скорректировать задание:

– Хех, только не сейчас, а когда вернемся в город. Вряд ли он где-то здесь ошивается…

– Твоя цель, Охотник, здесь, в лесу, неподалеку, – оборвал его Аспид и уставился в одну точку в чёрной стене ночных деревьев. – И он не один.

– Какая удача! Веди! Щас мы его накроем… А не, надо сначала подкрепиться.

Глава XI. В которой Стрелец отправляется в далекий поход в неожиданной компании

Еще издали был слышен древесный треск, крики и лязг, будто в чаще идет промысловая вырубка леса. Аспид уверенно летел на кожаных крыльях чуть впереди Стрельца, лавируя между стволами, а того мучила жажда выяснить, с кем встречается в здешних опасных краях этот неуловимый шпион. Тот же сценарий, что и в катакомбах Склуна, но с поправочкой, меняющей полную картину: Лазутчик в этот раз не будет знать, что его выследили, и попадется врасплох. Немного напрягал возможный характер компании Джеймса. Если это полноценная группа его сообщников-плейкиллеров, то лишь чудо поможет ему, главгеру, отправить их всех в долгосрочный респаун. А без хорошей драки эта встреча никак не могла состояться: Стрелец то ли предчувствовал это, то ли хотел. Ведь если это вдруг, дай бог, произойдет, то с убитого Лаза может лутануться что-нибудь ценное: и для задания Ворона, и лично для самого Стрельца…

Деревья неожиданно расступились. Главгер на полном скаку выехал на широкое поле, сперва показавшееся немыслимых размеров пещерой – из-за темноты: ни одного лучика лунного света почему-то не проникало сюда. А в темноте он увидел десятки фиолетовых фонариков, которые стояли под огромной тенью, возвышавшейся посреди поляны: это был легендарный дерево-босс Царь-дуб, под кроной которого никто не смел пускать свои корни, и оттого босс величественно простирал свои ветви выше и дальше всех остальных деревьев – примерно в три раза. Он был необхватно толст и кишел насекомыми: короедами, гусеницами, пчелами, муравьями (только размеры этой живности была пропорциональна габаритам самого босса).

Земля гудела под ногами, слышался натужный стон дерева, будто Царь-дуба качает сильный ветер, часто сверкали красные, белые и зеленые вспышки заклинаний, бабахали снаряды.

Донеслись голоса:

…

[Мальвина]: – Жор уйди от корней!

[ПлохоСлышу]: – Переагривай

[Неубиваемый]: – Хил танка

[Патологоанатом]: – Хилю

[Розенбаум]: – Слева короеды, пропускаем

[Мальвина]: – Жора пета от корней отведи!

[ПечальныйМастерКунгфу]: – Рдд слева – пропустить короедов. ПлохоСлышу – отхил

class="book">[Патологоанатом]: – Да понял уже

[ПечальныйМастерКунгфу]: – Лазы, не тяните, валите сердечник и го. Скоро третья фаза. Рдд – готовим огонь

[Джеймс]: – Понял

[Вайгог]: – Желуди!

[ПечальныйМастерКунгфу]: – Всем под щиты или разбежаться!

…

«Свои! И Джеймс с ними», – Гэгэ узнал несколько ников вельзевульцев. Это был рейд гильдии «Чертово колесо».

По земле забарабанил мощный град желудей, на поляне закричали в панике и от боли. Стрелец инстинктивно нырнул обратно под кроны в лес, но защита ему и не требовалась – сыпало только на головы рейда.

Зато в лесной чаще напротив он заметил еще группу фиолетовых огоньков. Их было много – столько же, сколько и тех, кто бил сейчас босса. Новые огоньки приблизились к поляне и остановились. Ники, то есть мультипаспорта, отсюда было не разглядеть, но поведение темных фигур не сулило ничего хорошего. Незнакомцы притаились, рассредоточившись на линии, где с поляны их не видно, и следили за происходящим.

– Это Светлые, Аспид? – спросил Гэгэ.

– Нет, – ответил змей, принюхавшись.

– Из Улича?

– Да… и не только.

Между тем трай босса перешел в следующую фазу. Все каштаны осыпались – и Царь-дуб начал неистовать: вопреки известным ботаническим законам его густые нижние ветки ожили и захлопали по аватарам, как мухобойки. Немое и безликое растение в одночасье превратилось в тысячерукое чудовище: оно гудело и рычало, оглушая лес, негибкие «конечности» тяжело падали на головы собравшейся вокруг мелюзги, с надрывным скрипом поднимались и снова падали. Аватары не оставались в долгу: ежесекундно с их стороны летели огненные заклятия, зажигательные ракеты и прочие пожароопасные вещества – летели и взрывались в кроне. Живое дерево еще сопротивлялось губительным укусам пламени, но местами уже тлели на нем красные язвы.

Нутро великанского дуба в панике покидали огромные насекомые: орды членистоногих не ввязывались в драку, но привносили хаос в ряды осаждающих и время от времени топтали участников рейда. Отловом таких «беженцев» занимались танки в блистающих рыцарских латах и с массивными щитами каждый ранга не ниже легендарного. Тем не менее, обезумевшие насекомые знатно досаждали участникам рейда, просьбы о воскрешении все чаще звучали на поляне. Целители едва успевали поднимать согильдийцев из мертвых. Но в целом «чертовоколесные» были настроены решительно и воплощали кошмар Энтов всех времен и народов, несмотря на потери.

Стрелец только восхищался упорством вельзевульцев, а еще пытался разглядеть в их далеких темных силуэтах Джеймса. Но в целом – просто ждал окончания трая и на всякий случай был настороже.

А вот наблюдатели из чащи развязки ждать не собирались. Как только страсти достигли нужной температуры, неизвестные покинули укрытие и начали подкрадываться к рейду. Стрелец догадался включить Прицел: мультипаспорты незнакомцев оставались неразличимы, но зато четко было видно, что ники отливают красным. Сам он надеялся, что его фонаря не видно с того края поляны.

«Это не Светлые, но враги, – рассуждал Стрелец. – И если они враги для меня, то наверно и для остальных вельзевульцев».

В этот момент один Охотник из «Чертова колеса» засек красные ники. Крикнув об опасности, он развернулся спиной к боссу и послал своего пета (огромного белоснежного волка-красавца) – на Мечника, который уже покинул укрытие и готовился атаковать спины вельзевульцев. Разъяренный зверь с Диким Рыком, вызывающим короткий дебафф Оцепенение, набросился на противника – и оба они кубарем свалились на траву.

Тотчас из засады в рейд полетели Колдовские Стрелы и пули Снайпера; вздулся и лопнул кровавый пузырь на поляне – и возник Рогатый Голем из материала, похожего на мягкий алюминий; Экзорцист пламенно зачитал Молитву о Защите Архангела, действующую на всех соратников в округе; а Архимаг наслал на вельзевульцев студеный ветер Дыхание Арктики с острыми ледяными осколками.

«Мечник, Снайпер, Экзорцист и, судя по голему, Элементалист – по меньшей мере, четверо из разных полисов. Из Вельза тоже. Как такое может быть?»

Рейд спешно перегруппировался: все, кто имел хорошие резисты, образовали кольцо, внутри которого спрятались ватные Инженеры и Чародеи. Положение чертоколесников оказалось незавидным: с одной стороны бешенный Царь-дуб и толпы сбегающих от пожара гипернасекомых, с другой – кучка агрессивных игроков. Тем не менее, отступать в безопасное место рейд не торопился: видимо, надеялись, что завалят босса раньше, чем полягут сами. И, самое главное, были уверены в собственных силах – небезосновательно: по кратким репликам, которым противники угощали друг друга в общем чате, можно было догадаться, что сталкиваться им уже недавно приходилось.

Стрелец загляделся на поединок Мечника с волком. Зверь, рост которого в холке превышал полтора метра, с взъерошенной шерстью рвал доспехи на выглядящем по сравнению с ним игрушечным человечке: бедолага отступал под натиском огромных лап, но гордо махал Фламбергом Слуги Трона, по глупости или от переизбытка Храбрости дав себе слово: что бы ни случилось – ни шагу назад. А волчара, ах, что за красавец, загляденье: белоснежная шкура, серебряные клыки, мускулистое тело, глаза – ясные, благородные, без этой низменной животной кровожадности. Волк стал для Стрельца воплощением рыцарства, паладином, попирающего Неправду. Рана, которую оставил Мечник на боку волчары, полоснула и по сердцу Стрельца.

«Сволочь!»

– Что прикажешь?

Стрелец совсем забыл об Аспиде, который безразлично наблюдал за потасовкой. Разыгравшаяся подлость никак не откликнулась в сердце этой лысой, скользкой, язвительной гадюки. Гэгэ смотрел на питомца с неприязнью.

– Атакуй, что еще делать!

– Какую цель выберешь?

– Какую цель… не видишь, где свои, а где чужие?

– Среди этих уродливых двуногих моих нет.

– Хрен с тобой… Убей… убей вон того колдуна за кустами.

Аспид мгновенно исчез в зарослях травы.

«Надеюсь, он хоть понял какого мага в кустах надо валить… Блин, ну вот почему бы не дать главному герою бронированного дракона или, к примеру, свирепого льва? Хрен тебе – получай-ка, братан, говорят, крылатого глиста в услужение».

– Ууууухрррррр, – то и дело гремел стон Царь-дуба.

Дерево-босс уже напоминало огромный факел. Пламя разогнало темноту, но силуэты аватаров сделались от этого мрачнее. На поляне, на стене деревьев вокруг нее, танцевали тени – уродливые и непропорциональные. Трещал полыхающий Царь-дуб; крики и шумы замиксовались в неразборчивую кашу. Что-то дикое творилось здесь и сейчас, привет из каменного века: словно одно босоногое племя напало на другое, жгло соломенные хижины, жестоко пробивало черепа томагавками, зверски рыча на почитателей иных традиций. Побежденный в этой схватке – вывернутый наизнанку кусок мяса, победитель – самодовольный обезьянъ.

Стрелец вспомнил, что он Стрелец и взялся за лук. Кого разить – было очевидно. Ктулху – он прочитал наконец ник того Мечника – уже истекал кровью, так что добить его не составило труда.

– Цель уничтожена, – прошипел вдруг Аспид.

– Уже?.. Так, ладно, а теперь Удуши вон того целителя.

Змей снова исчез.

Гэгэ вернулся к обзору через Прицел, но от кандидатов получить стрелу в лоб рябило в глазах. Тогда он решил наблюдать за волком и пулять по тем, с кем тот грызется. Стрелец помнил, что воскресить мертвого питомца нельзя, а посему такого красавца нужно беречь.

Волчара отыскался в стороне от общей свары: белое пятно клыков и мышц остервенело грызло металлического дроида. Робот поначалу никак не реагировал на укусы животного, хотя весь уже искрился от повреждений. А потом вдруг заработал какой-то механизм: лязгнуло, рыкнуло и завизжало – из машины вылезли две бензопилы и стали вертикально вращаться по бокам дроида. Ужаленный волк заскулил и отпрыгнул.

«Вот сучоныш!»

Стрелец принялся лупить по роботу; робот гонялся за волком, волк рычал, но близко подбираться к опасному агрегату не решался. Несколько атак зверя захлебнулись в крови и душещипательном визге.

«Что ж у тебя за хозяин такой?! Ну, отзови же ты его, помрет красавец! Он ведь не робот – железяке все побоку».

Стрелец проникся отвращением к имбовым техногенным выкрутасам Инженеров.

– Цель уничтожена.

Аспид преспокойненько вил кольца на дереве подле хозяина.

– Найди того урода, который управляет вон тем роботом, и Удуши его двадцать пять раз!

Змей с ехидством глянул на хозяина, но сдержался и уполз прочь.

Волчара уже хромал, королевская стать его сгорбилась, а шерстка потемнела от крови и слиплась клоками. Но, не замечая ран, зверь терпеливо крался вокруг машины, выгадал момент и героически прыгнул. И тут же отлетел в сторону, как кусок использованной тряпки.

Гэгэ продолжал стрелять по роботу, но Охотничьи Стрелы не пробивали металл. Царственная животина издыхала на траве. Дроид приближался и через пару секунд уже мог добить противника, как вдруг развернулся и поехал назад – к своим. И не доехал – отключился на полпути.

– Цель уничтожена, – появился Аспид.

– Красава! – обрадовался Стрелец.

– Так и будешь утомлять меня мелкими просьбами, или дашь задание поинтересней?

– Возвращайся к той кучке ламеров и замочи их всех!

В линзе Прицела вдруг нарисовался Джеймс. Он был совсем недалеко – в десяти шагах. Красноватый ореол вокруг его плаща говорил о том, что Лазутчик совсем недавно скрывался в невидимости. Джеймс наклонился к тяжелораненому волку и что-то с ним делал. Потом обернулся, заметил спешащего к питомцу Охотника – и ушел.

«Так-так, не ты ли натравил этот сброд на своих согильдийцев? Подлая душонка, скоро они узнают, какую гадюку пригрели!»

Как бы в ответ ему Джеймс столкнулся с Лазутчиком противников и завязал с ним драку. Бой двух разведчиков оказался увлекательным и походил на замысловатый танец смерти: резкие маневры, отскоки, выпады, внезапные исчезновения и размытый блеск коротких кинжалов. Однако Стрельца эта картина не убедила: двойные агенты умеют разыграть дешевый спектакль.

Загадочные потери в своих рядах всполошили врагов. Красные ники наверняка обнаружили змея, но вот кто дает ему задание – это было им пока неизвестно. Да и вряд ли узнают, ибо Аспид не вернется, пока не убьет всех, или… В какой-то момент Стрелец даже испугался: не поторопился ли он, когда отправлял питомца одного в гущу врагов, не похоронят ли его там – и что тогда, искать себе нового зверя? Но паника у напавших не прекращалась, и Стрелец обратился к насущному: исполнял роль ангела-хранителя раненного волка и Охотника, который его лечил, а также краем глаза следил за Джеймсом – тот продолжал делать вид, будто сражается на стороне «Чертова колеса».

Царь-дуб распадался на части. Рейд гильдии в полном составе развернулся к агрессорам и вскоре лишил их цельного ядра. Шайка разбежалась по поляне и поодиночке покидала сей мир. А так как пункт воскрешения стоял далеко, то, возвратившись, массово сжаться в стальной кулак противники никак не могли. Со временем их становилось все меньше и меньше, и вот уже один из последних прошмыгнул в опасной близости от укрытия Стрельца, но тут же его настигли серповидные кинжалы Джеймса.

Лазутчик вынул клинки из тела – и вдруг заметил Стрельца. Темный взгляд за маской Бэтмана неприлично долго сверлил его, а тот, загипнотизированный как будто трепетом перед этой загадочной личностью, не сумел шелохнуться. Затем Джеймс как ни в чем не бывало вернулся к своим.

– А-а-а-а!.. змея! – взвизгнула одна из Целительниц.

Прятаться дальше не было причины, и Стрелец вышел на поляну.

– Это моя, – сказал он.

Красных ников больше не осталось. Потрепанный рейд воскрешал павших и лечил раненых. Черная коряга, в которую превратился гигантский дуб, испускала последние струйки дыма и не подавала признаков жизни.

– О, знакомые люди! – Инженер Жорик подскочил к Стрельцу и радостно протянул руку. – Ты как здесь оказался?

– Квест делаю, – ответил тот.

– А мы тут Царь-дуба зафармили! – похвастался Жорик.

– Я видел.

Аспид торжественно пролетел между аватарами и приземлился на плечи хозяину.

– Так это твоя змеюка? – спросил ПечальныйМастерКунгфу – Нигромант-Рубака, наряженный в когтистый доспех, но с черным посохом в руке. Судя по всему, это был рейд-лидер.

Стрелец кивнул.

– Зацени, Рексар! – ПечальныйМастерКунгфу обратился к Охотнику (похожему на Джонни Деппа, только вместо пиратской треуголки – зеленая пилотка с красной звездой; смешно выглядел). Рексар гладил лежащую на лапах голову волка, побитая зверюга жалобно стонала. – Я видел, как этот монстр в одиночку слил пятерых. Аспид, – прочитал Нигромант на мультипаспорте Стрельца. – Серьезный зверь. Без него нас бы прижали.

Рексара не удержала гордость – он подошел к Стрельцу и с любопытством осматривал змея и экипировку «коллеги».

– Кто это были? – спросил Гэгэ.

– Отщепенцы, – сказал Жорик. – Помнишь, я говорил? Мы тут их недавно порвали, а потом решили сходить на босса. Так эти гады нас выследили и решили отомстить. Бить из-под моба – это их любимый прием. В честном бою Отщепенцы полный уг.

– Ни разу не видел, чтобы змея приручали, – сказал Рексар. – Что умеет?

– Кусать, давить, летать…

– Питомец обычно уравновешивает недостатки хозяина, – сказал Рексар. – У меня Силы немного, зато волчара – вон какая тварь огромная! Одной лапой нет-нет ваншотит. И можно как маунта использовать – очень удобно.

– Твоей шавке тоже личный питомец не помешает – Разума прибавить, – сказал Аспид. – С виду волк, а внутри баран: зачем на бензопилу с голыми лапами лезть?

– Эй, ты полегче, не наезжай, – шикнул на змеёныша Стрелец.

– Они меня не слышат, как и наш с тобой диалог. У питомца с хозяином телепатическая связь, дорогой. Кто там нынче у Охотников наставник? Вельс? Как-нибудь свожу тебя к нему ради просвещения.

– А еще он язвить умеет, – сказал Стрелец Рексару.

– Прикольно, слушай… – тот, критически осматривая экипировку «коллеги», глянул на руку Стрельца и ахнул: – Кольцо адепта Дианы?! Да ладно! Как… как ты достал его?

– С ведьм упало. Это в Святилище, здесь недалеко.

– Я знаю, где это. Месяца три за таким гоняюсь, но не фартит… Это ж имбовая вещь для Охотника! Его даже на аукционе не достать. Ловкость – херня, а Друг Животных – с такой аурой можно свору питомцев набрать и нагибать все, что движется! Я почти комплект собрал под такой билд. Слушай, ты только начал играть – голды не накрабил еще. Продай мне колечко за… пять тысяч. Купишь себе нормальный лук и зачарованные стрелы. А?

«Пять тысяч золота – нехило. Продам посох Марты, туда-сюда – можно будет тот редкий самострел прикупить… А вот и нет, так не пойдет. Если кольцо адепта имбовая вещь для Охотника, то и мне пригодится. Деньги, конечно, большие, но колечко намного ценнее… Эх, дружок, не надо было тебе говорить о билде со сворой, теперь я тоже такой хочу. А за хорошим луком пойду к Мыкую, с благословления Кристофера. Продать и купить всегда легко, были б деньги, а вот самому раздобыть…»

– Нет, – ответил Стрелец.

Внутри у Рексара оборвалась тонкая нить надежды:

– Ну давай в PvP, здесь можно. Я тебе сразу дам пять… шесть тысяч, а потом подеремся. Если с тебя выпадет кольцо – заберу себе, если что-то другое – оставлю. Лады?

– Нет, – нахмурился Стрелец. Его задело, что его авансом записали в побежденные.

Несмотря на горделивость Рексар выражал уважение и восхищение Стрельцом. А тот с удовольствием понимал, что ребята из «Чертова колеса», которые только что убили рейдового босса, смотрят на него не как на оборванца-нуба, а как на равного и даже выше, ибо он со своим змеем укокошил половину Отщепенцев. А тут еще лучший Охотник гильдии перед ним на цырлах пляшет. Над ником такого парня лучше не смеяться. Поэтому аватары дружелюбно улыбались Стрельцу, обсуждали какой он молодец и внимательно следили за беседой. Личных дел у них не было ни у кого: какие личные дела могут быть у массовки, если одна из ее задач – развлекать главного героя? (И – ладно, сознаюсь, что весь «подвиг» был подстроен, но ведь надо же как-то поощрить нашего главгера за старания.) Только Джеймс выделялся из этого безликого стада: краешком глаза Стрелец засёк его пристальный взгляд, а когда повернулся к Лазутчику лицом, тот сделал вид, будто осматривает поляну.

«Пасёшь, сука? А я все ближе подбираюсь к твоему горлу».

– Хорошо, – сдался Рексар. – Но ты подумай над моим предложением…

– Ну, что встали, – сказал ПечальныйМастерКунгфу. – Пошли трофеи разгребать, пока те не исчезли.

Рейд вошел в большое дупло, которое образовалось в обгоревшем пне Царь-дуба. Стрелец остался на месте ждать следующих событий и наблюдать за Джеймсом: если он отпочкуется от рейда, нужно за ним проследить.

Спустя несколько минут, которые он провел в борьбе с мыслью, что ему совершенно безразлично происходящее в дупле, дележ горы доставшихся рейду трофеев и прочих драгоценных приколюх, из пня вышли Жорик, Джеймс и Целительница Мальвина. Последняя была одета в костюм дриады: зеленая мини-юбка, розовый топик, синие волосы и яркий венок. Но бесформенные Лапти Деревенской Знахарки портили всю прелесть образа цветка – девушка еще не нашла тапкам замену. Лицо Мальвины напоминало одну из модных блоггерш – но имя Стрелец вспомнить не мог.

Все трое направились к нему. (Куда же делись остальные участники рейда? – спросит дотошный Читатель. Разбрелись кто куда, телепортировались домой в Вельзевул, остались жить в дупле, провалились под землю?.. Нет, отвечаю, массовка исполнила свое сиюминутное предназначение и легонько исчезла из повествования до момента, когда пригодится вновь.)

– Слушай, Хант, ты никуда не спешишь? – спросил Жорик.

– Нет, а что?

– Да тут предложение поступило один квестик доделать. Встречал Темнину в Вельзе, которую муж избивает? Там такая история. Приходишь к ней домой на разборки, а там такая картина: мебель побита, пустые бутылки по полу катаются, детишки испуганные в чулане плачут, а мужа нет – свалил обратно в Раскол, хотя на дежурство заступать еще не скоро. Прикинь, говнюк какой?

– Да, меня… – Стрелец хотел было сказать «Ворон отговорил», но вовремя прикусил язык. – Меня этот квест не зацепил.

– Так ты его еще не выполнил? Отлично! Говорят, приключение стоящее, не пожалеешь. Пойдешь с нами? Просто Раскол место жуткое, демонов полно. Лучше с народом идти, но не слишком много, чтобы внимание не привлекать.

– А кто еще идет?

– Мы трое. Ты четвертый, если согласишься.

Награда в виде подгорелых булок госпожи Темнины и бутылка мэрлонского алкоголя, которая осталась от ее буйного супруга, не вдохновляли на дерзкий поход в локацию демонов. Но компания Джеймса – это обстоятельство не могло не сыграть решающей роли.

– Ладно, пошли, – согласился Стрелец. Потом залез в дневник заданий – на всякий случай.

«Загадка Темнины.

Я встретил одну женщину в Вельзевуле. Ее зовут Темнина. Вид у нее был слегка пессимистичен, она жаловалась на регулярные побои мужа. Наверно, стоит помочь бедной женщине и разобраться в этой истории.

До меня дошли сведения, что муж Темнины отбыл в Раскол. Так что если я хочу помочь ей, а, учитывая обстоятельства, сделать это нужно непременно, то следует направляться туда. И еще стоит прихватить с собой парочку друзей – так всегда надежней».

«Квест называется «Загадка Темнины». История наверняка непростая. Что ж за загадка такая у нее?.. Хорошо, что придумали дневник. Забудешь – напомнит, или подскажет».

Мальвина тем временем чертила розовым кристаллом какую-то фигуру прямо на траве. Большая спираль, треугольники внутри, таинственные закорючки – линии начинали светиться, как только возникали. Кончив, Целительница встала в центре спирали и пригласила остальных присоединиться к ней.

Линии самодельного телепорта ярко вспыхнули, когда «пассажиры» заняли места. Спираль закрутилась, а вместе с ней и все остальное пространство. Трава под ногами, стена темного леса, ночное небо – невнятно слились и перемешались; звезды превратились в яркие полосы.

Стрелец почувствовал, как растягивается и несется вперед сквозь мешанину цветов, будто скоростной поезд. То есть, ноги его стояли в Лесу Лживых Камней, голова уже находилась где-то в другой локации, а тело между ними будто резиновое растянулось на тысячу километров и сжималось гармошкой, начиная от шеи. И когда гармошка сжалась окончательно, Стрелец полностью перелетел в нужное место, а пространство как неразделимый ансамбль, картинка на большой простыне с изображением ночной пустыни, невероятно острых скал, звездного неба, всколыхнулось рябью и успокоилось.

Он едва удержал равновесие, словно быстро бежал и вдруг остановился. Одновременно с ним переместились и другие.

– Что это за место? – спросил он.

– КК, – ответил Жорик.

– КК?

– Конец Концов.

– Очень похоже на локацию вокруг Вельзевула.

Ровная пустыня тянулась в даль и сливалась там с ночью. Скалы походили на свалку огромных противотанковых ежей из графита.

Стрелец достал карту. Судя по ней, они находились рядом с длинным горным хребтом – Расколом, который, как старый шрам, пересекал с юга на север Долину Битвы-на-закате. Далеко на западе пустынная долина заканчивалась Вельзевулом, на востоке, почти рядом с Расколом, – Лоун-Кором, а между городами прочерчена дорога с мостом, который висел прямо над скалами. Мост назывался Дорогой Жизни и с одной стороны его охранял форпост Конец Концов, с другой – Начало Начал.

– До крепости недалеко, – сказал Стрелец.

– Идемте.

Они оседлали маунтов. Стрелец не без удовольствия отметил, что на дефолтной лошадке катается не он один – у Джеймса тоже был гнедой, но весь какой-то ованиленный, припудренный розовым сахаром, с косичками на гриве и с узорной попоной, расшитой ярким бисером. Самого владельца такой ванильный тюнинг нисколько не смущал, а Стрелец брезгливо глумился в телепатическом диалоге с Аспидом о «пассивно-геестической» наклонности Джеймса. В их глазах шпион Неизвестных приобрел вид Доктора Зло с маниакальной слабостью к розовым котятам. Как такой человек, скажите, может быть хорошим парнем?

Жорик оседлал знакомого уже читателю двугорбого варана, а Мальвины – белоснежного арабского скакуна, на котором стала выглядеть как принцесса Цветочного города, если б автору Незнайки пришла в голову идея укоренить в своей утопии принципы абсолютизма.

Джеймс ехал впереди и молчал всю дорогу. Только пару раз он оглянулся, и оба раза смотрел только на Стрельца. Следом за ним двигалась Мальвина; Стрелец и Жорик замыкали колонну – и оба потому, что подол мини-юбки Целительницы без стеснения подпрыгивал при скачке.

– Только прикинь, миллионы лет назад на этом вот самом месте происходила жуткая резня, – весело рассказывал Жорик. – Гиганты в Доспехах Богов, орды воинов, а потом – ХЕРАК! – планета разбивается вдребезги. И все. Даже в виртуальной копии остается этот шрам, откуда вылезают чудовища из параллельной вселенной…

– Тебе не жалко мэрлонцев? – спросил Стрелец.

– Зачем их жалеть? Они ведь пиксели. Ты же не устраиваешь панихиду, когда удаляешь программу.

– Это сейчас они программы, а раньше были живыми, как мы с тобой.

– Хах! Ты повёлся, что ли? Инопланетная цивилизация развалилась на части из-за каких-то сказочных скафандров, и теперь ее виртуальная копия живет на Земле в виде компьютерной игры… Да ты чё? Это сюжетная замануха для реалистичности. Игру придумали на Земле и никаких инопланетян не существует!

Отношение Инженера к игре крайне удивило Стрельца:

– Тогда как тебя заставили оказаться… внутри игры?

– Надень очки с видео 360 градусов – и получишь такой же эффект, – сказал Жорик. – Тут больше психологии, чем инопланетных технологий. Хоть я сам толком не понимаю, как это работает. Но есть умные люди, не чета нам с тобой, есть квантовая физика, есть секретные космические технологии. Такие симуляторы, как эта игра, могли бы еще в советских психологических лабораториях использовать, а сейчас внедрили в коммерцию. Ты попутаешь, когда узнаешь, чем занята современная наука. А то, что достается населению сейчас – пережиток прошлого.

Слова Инженера не убедили Стрельца так, как убедил его Ворон. Затевать спор он не решался, боясь нечаянно выдать закрытые для посторонних сведения.

«Знал бы ты, что знаю я… Кстати о сведениях: это не Жорик, а Джеймс должен сейчас ехать рядом со мной и пытаться развязать язык. Хотя нет, палиться он не будет… А если они работают в паре и Жорик тоже тайный агент?.. Так, на этом остановимся, без паранойи. Одного мне достаточно. Того гляди все вокруг превратятся в шпионов. Сделаю вид, будто поверил ему – на случай, если Джеймс подслушивает».

– Ну да, это логично, – сказал он. – А я недавно столкнулся с одной Светлой. Прикинь, она проникла в зону отдыха и втирала что-то про Создателя, который ниспослал мэрлонцев на Землю, чтобы они отыскали там разумную жизнь. А я слушаю ее такой, думаю: ну и чушь! А потом она меня чуть не удавила.

– А, Светлая в ЛЛК! Ифигения, кажется, – догадалась Мальвина. – Эта сучка может. У нее способность такая: залезает в палатку под видом крестной феи, усыпляет и безжалостно душит. Светляки все лицемеры. Поэтому дневать в ЛЛК никто не любит – эта баба к любому может прийти. Меня задушила как-то раз…

– А меня змей спас.

– Да, петы на ее чары не ведутся. Повезло тебе, – Мальвина оглянулась на Стрельца с кокетливой улыбкой. – У тебя классная змейка.

– Нам не сюда случайно? – почему-то резко спросил Джеймс, указывая на башню, которая возвышалась невдалеке над ежевидными скалами. Голос Лазутчика Стрелец услышал впервые, и он показался ему приторно-нежным, под стать маунту.

– Ну точно пидорок, – хихикнул он Аспиду.

В окнах башни горел желтый свет. Группа свернула к ней. Вскоре показались ворота. Они были закрыты, но стоило землянам стукнуть в медный гонг, как створки гостеприимно раскрылись.

– Это место охраняют от демонов, а не от людей, – сказала Мальвина.

Двор крепости был мрачен и тих. Ни гогочущих стражей на крыльце, развлекающихся игрой в карты, ни домашних питомцев, ни повозки с бочкой воды, ни груды мешков с провизией, которую не успели еще унести в амбар, ни колотых дров и чурбана с топором. Во дворе было прибрано, чисто, никаких посторонних предметов, но от этого и голо, как будто служащие здесь непрекословно следуют регламенту или не спешат обживать. На дозорных вышках под керосинками застыли часовые, у противоположных ворот, ведущих непосредственно к Дороге Жизни, проходил таможню торговый караван из пяти самоходных повозок.

– Дальний форпост, ребята, – сказал стражник, впустивший их. – Здесь кончаются владения Вельзевула и людей. До изобретения телепортов поток обозов и путников не прекращался. Дорога Жизни соединяла цивилизованный мир, расщепленный Расколом. Теперь только редкие купцы пользуются мостом, чтобы сэкономить – телепортировать тонны груза недешево. А одиночки и малые группы готовы платить втридорога, лишь бы не приближаться к трещине в мир демонов.

– А зачем вам тут столько освещения? – спросил Жорик у NPC. – Вы же Темные, прекрасно видите ночью.

– Верно, свет нам не нужен. Но некоторые виды демонов видны только при свете.

– Вы нам не подскажете, как найти Свенельда? – спросила Мальвина. Стражник посмотрел на нее вдруг опустевшими глазами и ничего не ответил.

– Ты знаешь Свенельда? Служит у вас тут такой, – обратился к NPC Стрелец. Тот повернулся к нему, но продолжал молчать.

– Алё, ты оглох, непись? – Жорик схватил караульного за плечо и развернул к себе. Тот сохранял немоту, но скулы его заострились, отчего выражение лица потеряло дружелюбность.

– Ну хватит, не агри его на нас, – Мальвина коснулась руки Жорика и тот отпустил плечо стража. – Что с тобой? Он просто программа на одну-две команды, бесполезно на него злиться. Пойдемте туда поищем, – она указала на дверь в строении с наибольшим количеством горящих окон.

В помещении было оживленней, чем на улице. Они попали в большой холл, где проводил свободное время личный состав крепости. NPC сидели за неотесанными столами и занимались кто чем: рассказывали истории не слушающим их соседям, пили из пустых кружек, переставляли фигурки на игровой доске. Кто-то из Темных заострял меч, кто-то шумно спорил, кто-то в одиноком углу писал письмо родным в Вельзевул, а кто-то просто ходил взад-вперед по холу, будто что-то раздумывая, но на самом деле этим бесконечным движением создавал видимость бурной жизни в казарме. Вдоль стен выстроились специальные вешалки и стойки для доспехов и оружия.

На аватаров не обращали внимания. Никто не интересовался, что они делают на стратегически важном объекте, и предоставляли им полную свободу действий. Никто не возмущался, когда Стрелец из любопытства принялся рассматривать настольную игру Темных и даже бросил несколько раз их игровые кости. Мальвина бесцеремонно читала письмо, которое сочинял страж. Дроид Жорика валил на своем пути табуреты и стойки: латы со звоном сыпались на пол, но никто из местных не возмутился.

Каждому NPC они задавали один и тот же вопрос:

– Вы знаете Свенельда?

Но вояки делали вид, будто не слышат.

Аватары обошли всех и собрались в центре комнаты.

– Эти ребята не интерактивные, – сказала Мальвина. – Давайте поищем кого поумнее.

– Нужно коменданта найти, – предложил Жорик.

Холл заканчивался коридором, который вел в скромную библиотеку, казарменные спальни, туалетно-банные помещения и выходил на лестницу. Второй этаж был меньше первого, все двери заперты, кроме одной. Туда-то группа и направились.

В небольшой комнате шло совещание. За столом с развернутой картой сидели несколько Темных офицеров. Двое стояли: один с седым ежиком на голове водил указкой по карте, второй – спиной к собранию глядел в окно.

Стрельцу эта картина напомнила Военный совет в Костяной Башне, только скромнее.

– По приказу Хозяина мы должны будем укрепить позиции в Геене Огненной и перекрыть дорогу воинам Улича, – говорил седой ежик.

– И держать мост, если атакуют из Начала Начал, – кивнул другой офицер. – Нам нужно подкрепление, гарнизону такая задача не по силам…

Тут офицеры заметили гостей, и лица их отнюдь не засияли радушием.

– Кто такие? Что вы здесь делаете? – спросил седой ежик грозно и недоуменно.

Офицер у окна развернулся и вопросительно посмотрел на дверной проем, где топтались земляне. В руке у него была курительная трубка, и сам Темный отдаленно напоминал Виссарионыча в очках. Сразу стало понятно, кто здесь главный.

– Кто вас сюда пустил? Отвечать! – рявкнул седой ежик.

– М-мы просто прошли, н-нас никто не останавливал, – сказал Жорик. Он не ожидал такого приема и растерялся. – А у… у вас тут дверь была открыта!

Темные быстренько свернули секретную карту, хотя никого из прибывших она не волновала.

«Кроме Джеймса, – подумал Стрелец. – Он-то на карту пялился наверняка…»

– Под трибунал пойдете, сукины дети! Дежурного ко мне! Черт знает что такое, проходной двор… Заключить под стражу до выяснения!..

– Мы здесь по заданию и хотели у вас кое-что спросить, – пискнула Мальвина.

Седой угрожающе надвинулся на незваных гостей, а Стрелец тем временем усердно жестикулировал, пытаясь дать понять, что он свой, знаком с Вороном и Хозяином, в курсе государственных дел и ему нужна помощь в отлове шпиона. Он даже смело выпрыгнул на середину комнаты, чтобы его лучше рассмотрели. Признают или нет – все равно не посмеют тронуть главгера даже со всей своей гарнизонной властьюшкой.

– Подожди, – сказал офицер с трубкой.

«Кажется, я видел его у Хозяина в башне. Узнал меня, слава богу!»

– Пусть говорят, зачем пришли.

Пока остальные мялись, сбитые с толку странным поведением NPC, Стрелец взял контроль над ситуацией:

– Мы ищем Свенельда, он служит здесь.

– Свенельд?.. Да, есть такой. Зачем он вам?

– Хотим поговорить. Мы от его жены, – Стрелец подмигнул.

Седой ежик отступил от двери.

– От жены… да, да, несчастная женщина. Темнина, – шевелилась трубка. – Командованию надлежит заботиться о личном составе и их семьях. Приятно, что и вы обеспокоены положением дел в их семье.

Взгляды Темных офицеров смягчились – Стрельцу удалось расположить к себе искинов и повысить у них свою репутацию.

– Но в данной ситуации мы, к сожалению, бессильны. Дело весьма непростое и… щекотливое. Ты найдешь Свенельда в больничном крыле, в последнее время он очень плох. Меня зовут Брерий, я комендант крепости Конец Концов. Обращайтесь, если что.

Офицер вернулся к созерцанию пейзажа за окном, дав понять, что разговор на этом окончен. Аватары поспешили вон. Дверь за ними громко хлопнула.

– Молодец, – шепнула Мальвина прямо в ухо Стрельцу. И чмокнула в щеку.

От нежданчика такого парень зарделся, а Жорик демонстративно фыркнул.

– Кажется, два червячка пытаются залезть в одну и ту же норку, – заметил Аспид. Гэгэ ничего не ответил. – Так-так…

– Эти NPC так натурально играли, что я поверила, что нас сейчас схватят и поставят к стенке, – сказала Мальвина. – Наверно, все из-за того, который у окна, на Сталина похож. Хитро придумано…

– Если честно, я ожидал увидеть Свенельда бухающим с дружками за карточным столом, – сказал Инженер поменявшимся голосом – вызывающим и грубым. – А не на больничной койке.

– Я тоже, – отозвался Стрелец. – Может, кто-то нас опередил и надавал ему по печени?

– Алкоголь ему надавал, – сказала Мальвина.

– Бить больного не очень-то интересно, – вздохнул Стрелец. – Наверно он специально к нашему приходу законспирировался.

В лазарете тускло горели лампы, было неподвижно и тихо. Иногда слышался кашель больных. Компания остановилась посреди больничного коридора с закрытыми дверьми в палаты. Мимо прошелестела халатом медсестра в колпаке с красным крестом, но на вопросы посетителей и бровью не повела.

– Ну что, теперь нам к главврачу? – иронично заметил Жорик. Он вообще стал угрюм и щедр на колкости. – Или сделаем обход пациентов? Заодно Мальвина покажет мастер-класс по Целительству.

Стрелец вспомнил об Аспиде и хлопнул себя по лбу:

– У меня же змей Выслеживать умеет!

– Лучше поздно, чем никогда, – закатил свои змеиные глаза Аспид.

Получив приказ, он подлетел к одной из дверей и указал хвостом:

– Здесь.

– Главное, чтобы нашему буйному клизму в этот момент не ставили, – пошутила Мальвина. – То еще зрелище будет.

Они вошли в палату. Из шести коек заняты были только три. Свенельд лежал в углу ногами к окошку и смотрел на звезды, двое остальных пациентов дремали.

Супруг Темнины выглядел неважно: на худом лице выступала нездоровая паутина черно-синих вен, в глазах читались тоска и тайные ужасы потустороннего мира, с которым воин сталкивается по долгу службы, но никогда не делится такими подробностями с близкими.

– Свенельд, – позвал Гэгэ шепотом, чтобы не разбудить остальных.

NPC неподвижно глядел в окно.

– Свенельд, – повторил он, и хотел было коснуться его плеча, но Мальвина его остановила:

– Не дотрагивайся лучше. Неизвестно, какая у него проказа.

– Воспаление хитрости передается только половым путем, – съязвил Жорик. – И то детям по генетике.

– Свенельд, – сказал Стрелец чуть громче. Мэрлонец вздрогнул и поднял глаза на посетителей.

– Кто вы? – прохрипел он слабо.

– Знакомые твоей жены, – по тону голоса Мальвины было понятно, что она нисколько не сочувствует больному.

– Зачем вы?

– Ты ведешь себя не по-мужски, Свенельд, – говорила Целительница. – Темнине приходится обращаться за помощью к посторонним, потому что дома ее некому защитить. А знаешь почему? Ее собственный муж нажирается как свинья и избивает домочадцев!

– Тише ты, не горячись, – Джеймс схватил Мальвину за рукав, ибо та уже перешла на кричащий шепот.

Гэгэ и Аспид снова захихикали:

– До чего же голосок писклявый у этого Лаза! Правильно, что всегда молчит.

Мальвина извинилась перед спутниками:

– У меня батя такой же алкаш, козел вонючий! Не удержалась от эмоций.

– Темнина, бедная моя Темнина…

– «Бедная моя»! – передразнила Целительница, но на нее зашикали.

– Это я виноват… – лепетал Свенельд. – Это я принес в дом заразу… Красивая шкатулка из древних руин… хотел сделать подарок жене… подарил… Горе мне! Я погубил и себя, и свою семью… Она… о, какой ужас, я струсил, сбежал… бросил…

– Что за шкатулка? – спросил Стрелец.

– Неважно… я выбросил ее. Но зараза осталась… Воды…

Стрелец заметил на тумбочке полный граненый стакан и поднес его больному. Свенельд беспомощно посмотрел на стакан, потом на Стрельца, и тяжело вздохнул. Тот понял и поднес воду к синим губам прокаженного. Сделав пару вялых глотков, Свенельд откинулся на подушку, словно только что совершил великий подвиг.

– Когда мы пришли в твой дом, – шипела Мальвина, – там будто черти пьяные повеселились. Темнина босиком бегает по Вельзевулу и просит о помощи, дети дрожат от страха в чулане, а ты… ты понял, что накосячил и быстренько вернулся на службу. И вдруг оказываешься внезапно больным! Хватит уже нам лапшу вешать!

Целительница резко сдернула одеяло и удивленной публике открылась жуткая картина: голова и торс Свенельда были вполне человеческими, несмотря на черноту выступивших вен. А вот конечности… это были безволосые лапы монстра синюшного оттенка. Руки и ноги больного были прикованы цепями к металлическому каркасу койки.

– Я вернулся… в забытом городе Мефистоле… не дошел… лекарство… найдите для нее… помогите… ах… ах…

Мэрлонец не договорил – вдруг начался припадок и тело Свенельда страшно изогнулось. Не выдержав, мужчина дико заорал:

– Ааааааааааааааааааааа!..

Земляне отпрянули, все еще пребывая в ступоре от увиденного. То обстоятельство, что находятся они в виртуальном мире, не имело значения: перед ними лежал настоящий человек, страдающий в невыносимых, непостижимых для них муках. И Жорик с Мальвиной теперь прониклись сочувствием.

На крик сбежался медперсонал. Санитары прижали Свенельда к койке, в ладонях медсестер заблестели успокоительные заклятия.

– Пойдемте, – сказал Стрелец. – Он больше ничего не скажет.

На улице они перевели дух и пролистали свои журналы заданий.

– У кого-нибудь есть зацепки? – спросила Мальвина.

Стрелец знал только то, что за лекарством необходимо отправиться в Мефистоль, никаких уточнений.

– У меня, – отозвался Джеймс. – Слушайте, что написано. «В Библиотеке Вельзевула мне попался научный труд «Демониум фром Расколум». В нем описаны мутации, которым подвергается строение организма Темных… бла-бла-бла… споры эманаций ненависти проникают в тело… бла-бла-бла…» Просто я много читаю… Вот. «Группа алхимиков совершила поход к границам Раскола в город-призрак Мефистоль, чтобы подробней изучить это явление. Обратно группе ученных не суждено будет вернуться. Поисковая экспедиция обнаружила трупы алхимиков у входа в особняк некогда знатной семьи Боровичковых. В истерзанных телах едва можно было угадать мэрлонцев. Внутренности трупов посинели, но внешних изменений не наблюдалось. В крови их было найдено небольшое количество инородного вещества, которое назвали мутагеном, а так же следы вакцины. Судя по всему, алхимикам удалось найти имуннобиологический ответ на заразу, но секрет лекарства они забрали с собой на тот свет. Примечательно, что из шести участников группы найдены были тела только пятерых, куда же подевался шестой? Мутировал в демона и живет в Мефистоле по сей день? Или смерть нашла его в дали от товарищей?..» В общем, потом Раскол изолировали, построили мост и две крепости. Если мы будем выполнять этот квест, то идти в первую очередь нужно к особняку.

– А мы сами не заразимся? – спросил Стрелец, стараясь не смотреть на Джеймса.

– В книге говорилось только про Темных. А как мутаген действует на аватаров – неизвестно.

– Надо тоже почаще заглядывать в библиотеку, – сказала Мальвина. – А то у меня столько «висяков» в заданиях, никаких зацепок…

– Ну что, go? – сказал Стрелец.

– Подождите минутку, – предчувствуя, что поход будет непростым, Жорик начал вливать в себя купленные у склунского алхимика зелья: синее на Разум, желтое на Сосредоточенность, оранжевое на дополнительное Здоровье, зеленое на Ловкость и розовое – на Удачу. Каждый эликсир давал свои зрительные эффекты: например, повышенное Здоровье слегка раздуло Инженера, а пухлые щеки окрасились здоровым румянцем. От излишней Сосредоточенности наморщился лоб, а Удача выглядела как легкий ореолсоответствующего зелью цвета вокруг Инженера. Теперь он был похож на серьезного хомячка в белом халате.

Мальвина наблюдала за метаморфозами друга, заливаясь ярким смехом:

– А ты не лопнешь, деточка?

Тот молча покачал головой, осушая продолжительным глотком очередную фласку.

– Поделишься? – спросил Гэгэ завистливо. Ему тоже хотелось получить бонусы к характеристикам, пусть даже на время действия допинга.

Жорик пробурчал что-то невнятное о малых запасах и дороговизне, не глядя на Стрельца. Тот обиделся.

– Все. Теперь go, – сказал Жорик, повеселев, и лихо оседлал своего варана.

– Дальний форпост, ребята, – сказал стражник у ворот, выпуская группу. – Здесь кончаются владения Вельзевула и людей. До изобретения телепортов поток обозов…

За крепостью начиналась старая дорога. Едва приметная, занесенная песком, она вела сквозь расселину в скалах и спускалась вниз. Судя по карте, двигаться предстояло на север по серпантинам вдоль нагромождения острых скал, не спускаясь глубоко в бездны Раскола.

Путники брели в густом тумане, так что видно было лишь пространство в радиусе трех-четырех метров, освещаемое фиолетовыми фонарями, да грязно-синее, в тучах, ночное небо. Казалось, будто воздух по-осеннему прохладен. Маунты рысили неспеша, чтобы с ходу не нарваться на какое-нибудь чудовище или обрыв. Местность казалась необитаемой, хотя издалека нет-нет доносилось пугающее эхо.

– Предупреди, если учуешь кого-нибудь, – сказал Стрелец змею, летящему рядом. Дроид тоже, по приказу Инженера, высунул небольшой локатор.

– Что, жутко? – спросил Жорик.

– Да пипец, как Сайлент Хилл, – ответил Стрелец. Он ехал следом за Инженером, за ним Целительница. Дроид стрекотал гусеницами во главе колонны, Джеймс рысил позади всех. Стрельцу не нравилось, что Лазутчик вне поля зрения, но такой порядок установили сообща: как единственный милишник в пати Джеймс прикрывал спины.

– Ты давно знаком с этим чуваком? – спросил Стрелец тихо, чтобы услышал только Жорик.

– Недавно, как только он в гильдию вступил. А что?

– Давно это было?

– Незадолго перед штурмом Склуна.

Инженер не оборачивался на собеседника. И хотя в его голосе не было явной неприязни, соседство со Стрельцом ему было сейчас менее всего приятно. Однако они вышли на боевое задание и сгруппировались таким образом, чтобы эффективно отразить возможную атаку. Хочешь не хочешь – держись своего места.

– Кто принимал? К вам любого берут?

– Что ты доколупался… Принял кто-то из офицеров «Чертова колеса». Наша гильдия в топ не входит, но довольно сильная – ради места в ней приходится доказывать профпригодность.

– А как ты попал?

– В гильду? Продавал гранаты на ауке, с гильд-мастером какое-то время контачил по этому вопросу, а потом он взял и позвал меня в рейд. Когда вернулись – предложил вступить. Ты, кстати, тоже сейчас на испытательном задании, а то я не сказал. ПечальномуМастеру ты понравился, поэтому если покажешь себя с лучшей стороны – тебя возьмут.

– Оу, ну тогда… тогда спасибо, что позвал.

Стрелец удивился столь Удачному стечению обстоятельств.

«Нашел змея, теперь попаду в гильдию с Джеймсом, как Ворон приказывал. Останется только узнать, на кого этот хмырь работает – и основное задание двинется дальше. Тарам-пам-пам…»

– Ну, по правде говоря это была затея Джеймса – взять тебя с собой, – смущенно ответил Жорик.

«О-па, вот так поворот… Что на уме у этого Лаза? Так-так, он же знал наверняка, что нам предстоит путь в руины Мефистоля, в стороне от цивилизации. Если я «нечаянно» пропаду в логове демонов, никто ничего не заподозрит…»

– Тебе Лаз не кажется странным? – спросил он.

– Вроде нет. Молчаливый, правда. А ты, я смотрю, его невзлюбил. Да и он все время пасёт тебя, когда ты не видишь…

В этот момент позади них звякнули кинжалы. Стрелец мигом обернулся и в ужасе застыл: Джеймс, оголив Клинки Тайного Убийцы, привстал в стременах и по-кошачьи изготовился к атаке. Мальвина тоже с недоумением следила за поведением спутника и отводила маунта в сторону. Лазутчик, казалось, вот-вот кинется…

«На меня!» – Гэгэ в панике цеплял Охотничью Стрелу на тетиву.

А потом Джеймс бросился вперед и вбок, в туман. Взвизгнул нечеловеческий голос, зашуршала возня.

Тотчас со всех сторон на них повалили странные создания: с синей кожей, коротконогие и длиннорукие (они перемещались как обезьяны), а на головах имелись рожки и рыжий хохолок.

Гэгэ растерялся и мигом был выбит с седла. Жорик быстренько перескочил через него на варане и занял место подле Мальвины, которая уже принялась творить заклинание Оберега на всех членов отряда. Робот Инженера зашипел и выпустил Торпеду Ф-66 – от взрыва разлетелись на куски три моба, намеревавшихся напасть на Мальвину.

Стрелец отполз на спине головой вперед, перебирая ногами, в укрытие между валунами, и начал отстреливаться. Сработал Оберег – его кожа покрылась золотистым сиянием, поглощающим часть урона и восстанавливающим по капле Здоровья в секунду.

Из тумана выскочил Джеймс – вид он имел потрепанный и едва стоял на ногах.

– Хилл! – крикнул он Целительнице.

Мальвина и без напоминания готовила Благодать Живы, полностью восстанавливающую Здоровье. Джеймса овили и тут же испарились зеленые лозы, Лазутчик с прежней ловкостью опять нырнул в туман.

– Прячься в инвизе! – напомнила Мальвина.

– От этих не спасает!

– Куда ты? Не разбегайтесь! – крикнул Жорик. – Стойте все здесь, отобьемся!

…

[Джеймс]: – Они бесконечные. Я знаю, как их остановить! – Лазутчик был уже совсем далеко.

…

«Ага, остановишь ты их, как же! Слинял, упырь, и нас бросил! Хотя нет, маловероятно. Скорей всего он воспользовался тем, что мы отвлечены, чтобы сделать кое-что…»

– Не хочешь отвести мне роль в этой потасовке? Или оставишь в резерве на черный день? – сказал Аспид.

Змей, действительно, беспечно наблюдал за действом и чувствовал себя вполне комфортно, свернувшись канатом на камне рядом со Стрельцом. Сам Аспид по какой-то причине не вызывал агрессию у синих обезьян.

– Я же просил предупредить!

– Эти звери ничем не пахнут, я их не чую. Дроид их тоже не заметил – кожа у них особая.

– Иди за Джеймсом и посмотри, что он делает там… И убивай этих рогатых макак.

Жорик и Мальвина удобно расположились на холмике, с двух сторон защищенные скальной стеной. И пока Стрелец отчаянно боролся за жизнь, эти двое как будто весело проводили пикник, беседовали и громили торпедами лавину монстров, которые текли из тумана как река. А когда снаряды заканчивались и робот автоматически перезаряжал ракетницы, Инженер забрасывал чертей гранатами. Правда, Целительница не забывала своих функций и дистанционно лечила раны Стрельцу, которому внизу, в самом пекле, приходилось несладко.

– Хант, поднимайся к нам. Скорее! – кричала Мальвина.

Но Стрелец не хотел к ним. Из-за тонкой, едва заметной ревности. Он еще помнил тот звонкий поцелуй в щеку и нежное «молодец» из гламурных уст прелестной дриады. Это была награда за то, что он – лучший. И сейчас он должен был ей это снова доказать. Он должен был ей доказать, что не такой трус как Жорик, и повышенная по глупости Храбрость как нельзя уместна в этом деле.

«Любой дурак может обожраться допингом, – думал Стрелец, – и наслаждаться техническим преимуществом. Но девушек восхищают не павлины, а отчаянные головы. Девушкам нужны герои… И не просто герои, а – главные герои».

– Я помогу Лазу! – крикнул он, вскочил на ноги и метнулся по следам Джеймса в туманную гущу. Отсюда согрупников не видно, а значит – они не видят его. Мобов здесь – тьма тьмущая, но Стрельца такая малость не остановила, даже наоборот – чем больше противников, тем больше шансов погубить этого жадного хвастуна. Сам главгер ничего не боялся и уповал на милость Автора.

– Жора, Жора, помоги, плиз! – крикнул он как мог умоляюще. – Жора, их тут слишком много! Они… эта… Они меня сейчас прикончат! Жора, Мальвина, скорее! А-а-а-а-а-а-а!

Подло? Глупо? Может быть. Наверно, именно поэтому у нашего главгера нет друзей даже в вымышленном мире. А тот, кто мог бы стать ему другом, совсем не вовремя заревновал к девчонке, и теперь между парнями скрытая война.

Гэгэ отыскал место, где от синих обезьян земли не видно, а чтобы самого не сожрали, бегал по кругу, не стреляя, и с помощью повышенной аурой Ловкости и Плаща из Чешуи Серебряного Змея уворачивался от ударов.

– Ты где? – крикнул Инженер неподалеку.

«Купился! Ништяк».

– Сюда, сюда, быстрее!

«Давай, давай, лезь в самое пекло», – между тем думал он.

Раздался грохот взрыва – и пяток мобов разлетелись на куски. Жорик с пультом в руках забрался на валун и оттуда руководил дроидом. Но демоны заметили его, набежали, вынудив покинуть удобную позицию. Инженер намеревался забраться на другой валун, повыше, но ему преградили дорогу, и пришлось улепетывать дальше. Теперь за ним гнались не меньше десятка обезьян, он метался из стороны в сторону и нигде не находил прибежища. В таких условиях управлять дроидом было тяжело – робот застыл на месте, покинутый и буквально облепленный синими чертями.

– Твою ж мать, ты нахрена сюда заперся?! Надо было оставаться на дороге! – отчаянно вопил Жорик. – Придурок, мы щас все из-за тебя помрем! Мальвина, оставайся там, не подходи.

«Попался, ватный казанова, – ухмыльнулся Гэгэ. – Так, а теперь надо самому как-то драть ногти, пока…»

Но прежде чем он успел «содрать ногти», на крик о помощи явился и Джеймс в сопровождении змея. Аспид скользко и быстро лавировал между мобами, которые атаковали Лазутчика, и очень плодотворно от них избавлялся.

– Нашли, молодцы! – после секундной оценки ситуации обрадовался Джеймс.

– Что нашли? – спросили одновременно Стрелец и Жорик.

– Нору, из которой они лезут!

Стрелец внимательно глянул на то место, где рыжеволосых демонов было больше всего – и за месивом потусторонней орды, под большим камнем, рассмотрел черный проем пещеры.

Подоспела Мальвина – и тут же исцелила раны товарищей.

– Жора, не валяй дурака: включай робота и завали проход, – раскомандовался Джеймс. – Хант, – обратившись к Стрельцу, он почему-то смутился, сбился и отвел взгляд (это был первый случай, когда они общались напрямую). – Хант… попроси змея охранять Жору. Я буду защищать хила.

«Надо же…» – неопределенно подумал Стрелец и отдал приказ Аспиду.

Теперь Инженер мог спокойно руководить дроидом. Робот вышел на позицию и дал залп. Торпеды с шипением одна за другой вырывались из боковых ракетниц и бомбили дыру. Когда орудия ушли на перезарядку, дым от взрывов рассеялся и аватары увидели сотню разорванных тел монстров и заваленный камнями вход в пещеру. Вокруг опять стало тихо.

– Вот и все, – выдохнул Джеймс.

Ребята обошли поле боя в поисках лута. Никто ничего не стал говорить, каждый думал о своем. Потом они вернулись на дорогу.

– Ты проследил за Лазутчиком? Что он делал? – спросил Стрелец у питомца.

– Нашел тут пастуха… – недовольно прошипел Аспид. – Что делал? Рыскал в тумане, бегал. Я не знаю, что он делал. С моей точки зрения – просто бегал. Может быть, с твоей точки зрения это выглядело бы как-то иначе…

Стрельца такой ответ, понятное дело, не удовлетворил.

«Бесполезная гадюка… Ну, шпиончэг, давай, давай, ошибись где-нибудь! Выдай себя! Мы с тобой уже полдня в одной пати тусуемся – и никаких результатов. Что я расскажу Ворону? За тобой что-то нечисто, я чувствую, но не могу найти доказательства. Нечисто и двусмысленно… Боже, подскажи мне, что делать?!»

Всему свое время – подсказывает боже.

– Спасибо, что послал пета мне в помощь, – сказал Джеймс. – Без него мне бы туго пришлось.

Гэгэ в душе своей взвыл:

«А он еще издевается! Ха-ха, смотри, я строю тебе козни прямо на твоих глазах, а ты мне в этом помогаешь! Ы-ы-ы…»

Ничего не ответив, он погнал коня вперед – подальше от шпиона.

Впереди прогружались руины древнего города. Серые, бесформенные лица домов напоминали улей пустыми и темными дырами окон. Огрызки мостов над пересохшими каналами, поваленные стелы, горы битого камня и кирпича, лестницы в никуда, площадки с контурами бетона, призывающие гадать, что находилось на этом месте раньше. Мефистоль напоминал целый город из карточных домиков – такой же хрупкий и плоский. Неживой, но законсервированный среди песков на все времена.

Следуя маркеру на карте, они вышли к особняку, похожему на маленький кусочек Зимнего дворца после апокалипсиса. Знатный дом окружал пустырь, но еще можно было угадать границы клумб перед фасадом, остатки декоративной ограды, за которой некогда скрывался уютный садик со скамьями, прудиками и беседками. Крыши почти не было, она вся обвалилась, так что ее функцию выполнял верхний третий этаж.

Во дворе особняка, перед крыльцом, темнели нестираемые временем пятна крови. Несомненно: именно здесь нашли тела пятерых алхимиков. От места убийства к парадной двери вели кровавые полосы – как приглашающий знак, красная дорожка.

Они вошли в дом. Атмосфера внутри – тоже постапокалипсическая, под стать той, которая снаружи. В особняке все как будто поникло, сгорбилось: некогда торжественная лестница, ведущая из холла на этажи; покосившаяся, пыльная, почти окаменевшая и без того массивная мебель, расставленная беспорядочно и нередко поваленная, перевернутая; лепной потолок просел под тяжестью раскидистой люстры и грозился вот-вот обвалиться.

Кровавые следы поворачивали вправо: в столовую, через кабинет, и обрывались в библиотеке перед одним из десятка книжных шкафов.

– Ясно, это потайная дверь, – Стрелец без промедления признал в обычном мебельном изделии затертый до дыр литературно-киношный шаблон.

Никто спорить не стал, тем более что именно этот шкаф кое-чем все же выделялся среди остальных, а именно маленькой дверцей с замочной скважиной, вроде небольшого сейфа. Размеры прохода нисколько не смутили участников группы: они сразу догадались, что это для отвода глаз, маскировка, а настоящая, скрытая дверь, вне всякого сомнения, имеет достаточную высоту и ширину, чтобы человек без труда в нее вошел. Игрокам с большим опытом было очевидно: чтобы попасть в закрытую комнату и узнать, что случилось с телами ученых, нужно было только одно – найти ключ.

Этажом выше что-то поскреблось, зарычало и затихло.

– Крысы? – сказал Гэгэ первое, что пришло на ум.

– Ага, – ядовито усмехнулся Жорик. – Тушканчики-оборотни.

Аватары вооружились. Чье-то еще присутствие в заброшенном на веки вечные доме группу, как ни странно, тоже не смутило: там на втором этаже, должно быть, в каждой комнате слоняются из угла в угол по пять-шесть мобов жуткого вида, которые охраняют ключ, открывающий дверь. Ключ хранится где-нибудь в ларце, или сжат в сухом, окоченевшем кулаке древней мумии, или просто выпадет из трупа какого-нибудь элитного моба, которого придумали, вставили в квест и поставили на втором этаже только затем, чтобы игроки убили его и завладели ключом от тайной двери.

Но не успели они выйти из библиотеки, как из кабинета им навстречу выплыло странное облачко сиреневого цвета, искрящее от сотен маленьких статических разрядов. Аватары от неожиданности шарахнулись назад. Облачко остановилось перед ними, стало набухать и превратилось вскоре в небесной красоты тучку, в дымчатом, бурлящем нутре которой сверкают миниатюрные молнии. Потом в тучке показался яркий просвет, будто выглянуло солнце. Просвет разросся, золотистое сияние поглотило сиреневые клубы, а затем бесформенное облако вдруг приобрело очертания живого, но бестелесного существа.

– Живые, – сказал появившийся дух.

– А, это просто приведение, – облегченно выдохнул Стрелец.

Призрак был одет в пончо, шотландскую юбку с толстым ремнем, на голове самбреро, а обут в высокие сапоги с отворотами.

– Давно не видел живых.

– Кто ты? – спросила Мальвина.

– Меня зовут Влад Полуколба. Вернее, когда-то звали. Того, кто носил это имя, уже давно не существует.

– Но ты же существуешь, – заметил Стрелец.

– Существую, – почесал затылок Влад.

– Значит, у тебя должно быть имя.

– Должно быть, – согласился призрак. – Но некому его дать.

– Тогда сам назови себя.

– Я называю себя Влад Полуколба.

– Значит, ты Влад Получто-то и ты существуешь. Может, того, другого чувака, который уже не существует, звали как-то иначе? Или вы тезки.

Сияющий пришелец крепко задумался.

– Я уже забыл, зачем пришел к вам, – виновато признался он после паузы.

– Ты, наверно, хотел подсказать, как открывается эта дверь, – сказал Джеймс. – А перед этим пожаловаться на своих убийц. Вероятно, ты один из тех алхимиков, которых нашли растерзанными у входа. А убийца – один из твоих спутников. Наверно, вы нашли здесь что-то интересненькое, стоящее кучу денег, и он решил устранить конкурентов. А ты из чувства мести согласишься нам помочь открыть тайный проход. Но чутье подсказывает мне, что одной мести тебе не достаточно и ты попросишь дополнительную услугу: передать письмо родным или найти способ упокоить твою душу…

– Вообще-то я хотел попросить вас уничтожить мой личный дневник. Он там, наверху. Видите ли, в нем есть… кое-какие… сведения, и я не хотел бы… чтобы они попали в руки… бросили тень на мое славное имя… в общем, чтобы не узнали жена, дети, потомки. Насколько вы могли заметить, я бестелесен и не могу сам сделать это. А как… откуда вы все это знаете?

– Не ты первый, бедолага, – сказал Стрелец. – Знаешь, сколько мы уже таких историй повидали?

– Но мы вообще-то не условились еще, – Джеймс подмигнул Стрельцу. – Влад Полуколба – это ты или не ты? Существует он или нет? Если это не ты, то зачем тебе сжигать дневник чужого человека?

Влад снова задумался. Мальвина отвернулась и хихикала в кулачок.

NPC страдальчески оглядел ребят. И, не найдя в своей базе данных что ответить, сдался:

– Эх, черт с вами. Видели на том шкафу замочную скважину? Просто нажмите на нее. Это не скважина, это на самом деле кнопка.

– Пффффф, – фыркнул Стрелец. – И всего-то? Конспираторы, блин.

– А что, хитро придумано, – сказал Джеймс. – Кто заподозрит, что отверстие для ключа в замаскированной, тайной двери – обычная кнопка. Только дураку придет в голову нажимать на сам дверной замок, ведь логичней будет просто озадачиться поиском ключей.

Гэгэ согласился, поднес большой палец к замочной скважине и нажал. Щелкнуло, заработал зубчатый механизм. Литературно-киношный штамп углубился в стену, уронив пару книг, и отошел в сторону. Открылась уходящая вниз широкая винтовая лестница; откуда-то из глубины потайной комнаты долетали странные, слегка настораживающие, звуки.

– Удачи вам! – сказал призрак и растворился в воздухе.

– Молодцы! – шепнула красавица Мальвина. – Как вы так догадались разговорить эту Полуколбу…

– Слетело с языка, – ляпнул Гэгэ.

– Хитрость – главная характеристика Лазов, – заметил Джеймс. – А неписи умом не блещут. Всегда есть вариант хакнуть их, чтобы избежать лишней беготни. Они много секретов, поверьте, могут рассказать. Многократно проверено. И Хант помог, без него бы не получилось.

(Просто я боюсь, что глава эта затянется. Надо с ней кончать и двигаться дальше. А самостоятельно нагнуть Систему, или просто слегка наклонить, не по силам ни одному персонажу, даже главному герою.)

Стрелец поймал себя на мысли, что Джеймс начинает ему нравиться, и голос у него не такой уж и писклявый…

«Нет-нет-нет, не дай этому хитрому типу запудрить себе мозги!» – спохватился Стрелец.

– А, по-моему, вы зря это, – сказал Жорик. Общего веселья он отнюдь не разделял. – За поручение Влада, скорее всего, неплохая награда полагалась. Не может ведь такой долгий квест быть только ради хавчика. А вы «перематываете» самое интересное.

– Жор, не нуди, – сказала Мальвина. – Я устала уже от сегодняшних гулянок. Домой хочу.

Инженера такой ответ удовлетворил, но лицо его оставалось хмурым.

Лестничный спуск выглядел фантастически – на поверхности стен играли разноцветные отблески света, какие бывают в темном помещении с подсвеченным аквариумом. Снизу, куда вела лестница, доносились бормотание и звон склянок. Группа спустилась в пустое помещение, похожее на небольшую прихожую, а перед ними был проем без двери, за которым была темнота и играющие разноцветные блики.

– Девочки назад, мальчики вперед, – распорядился Стрелец и отодвинул Мальвину себе за спину.

Джеймс хмыкнул и, обгоняя всех, сбежал по лестнице.

– Кто здесь? Кто вы? Провались моя диссертация, что вы здесь делаете?! – раздался вдруг крайне удивленный голос из глубины темной комнаты.

Стрелец поспешил за Джеймсом, их быстро догнали Жорик с Мальвиной. Фиолетовые фонарики осветили пространство. Аватары увидели, что оказались они в некой химической лаборатории, посреди которой со склянкой в руке стоял самый настоящий ученый-психопат. А то, что он именно ученый-психопат игрокам стало ясно по одному только внешнему виду спрятавшегося в подвале алхимика. Это был такой типаж безумного яйцеголового, какой изобразили бы, к примеру, в каком-нибудь (без разницы в каком) анимэ: несомненно, гуманоид, но в грязном, пожелтевшем халате, с круглыми очками на резинке и с нелепыми зелеными линзами, в рыбацких сапогах (допустим), и, самое главное, со взъерошенной седой шевелюрой а-ля Эйнштейн. Вдоль стен расставлено множество столов с целым алхимическим цехом в миниатюре: были здесь и перегонные аппараты, и бани, и холодильники, и змеевики, и титровальные установки и прочее и прочее. На полках в ряды выставлены колбы с разноцветными жидкостями, которые неярко сияли и больше походили на медленно мигающую гирлянду – других источников света не было, разве что огонек в темном углу от газовой горелки.

– Мы пришли за лекарством… – начал было Стрелец, но адепт науки перебил его:

– За лекарством?! А-ха-ха-ха-хе-хе-кхе-кхе-хке-бу-бу… бухык, бухык! – NPC зашелся в кашле. Потом вытер сопли рукавом и еще раз спросил: – За каким еще лекарством?

– От демонического мутагена, – сказал Джеймс.

– Дети! Кхе-кхе. Простофили! Явились непонятно откуда, кхе-кхе, врываются к дяде Сульфату и еще что-то требуют! Свободный радикал вам в Уран-235! Я вам не какой-нибудь тут!..

– Может, зубы ему заговорить? – шепнула Мальвина.

– Надо утихомирить его пока не подорвал нас тут всех, – забеспокоился Джеймс. – Больно вспыльчивый дядька.

– Валентность обломай вашу реакцию, прочь отсюда!

– Эээ, дядя Сульфат, – Лазутчик осторожно шагнул вперед.

– Ни с места! – взвизгнул алхимик.

Джеймс примирительно поднял руки и отступил.

– Ты Голливуда насмотрелся, – сказал Жорик. – Реально думаешь, что у него в пробирки разлита атомная бомба? Скажу вам по секрету, что не все в лабораториях либо кислота либо тротил. Нас четверо, заломаем его и развяжем язык.

Жорик тут же начал заходить сбоку – видимо, с намерением взять строптивого голыми руками. И пока Мальвина кричала одну только фразу «Жора, стой, не надо!», Сульфат зарычал, выронил склянку и в неестественном прыжке оказался на столе. Потом распахнул халат, под которым был пояс с пристегнутыми двумя пробирками – зеленой и красной – и залпом осушил красную.

Лабораторию моментально окутал густой дым, но быстро рассеялся, и тогда аватары увидели на месте мэрлонца не экспрессивного ученого, а что-то намного больше фигуры человека и совершенно дикое. Оно напоминало чудовище Франкенштейна, которого обезобразила чья-та больная фантазия: существо имело синюю кожу, несколько рук разных размеров; ноги две, но из каждой беспорядочно торчали пальцы, коленные суставы, даже отрубленная культя с бедром; на голове были три глаза с трех сторон, а рот окружал весь череп, отчего напоминал застежку-молнию. Очки и резиновые сапоги были не заметны на чудовище, а вот изорванный в лоскуты халат висел на разных частях тела. Монстр было устроен так, что непонятно, где у него перед, а где зад – ходить и смотреть он могло в любую сторону не поворачиваясь. Хотя оставалась «слепая зона» там, где отсутствовал глаз. Условно назовем это место спиной. Вид чудовища наводил на страшную мысль: его тело как будто «всосало» в себя других существ и теперь они представляли собой какое-то месиво – единое целое.

– Ну вот, сагрился, – сказал Стрелец, доставая лук.

Чудище растопырило губы, обнажив два круговых ряда зубов, и зарычало. Мальвина спряталась в углу около входа, Стрелец приказал Аспиду Душить врага, Джеймс исчез.

Сульфат кинулся на Жорика, но тот успел кувыркнуться и алхимик врезался в стену. Инженер включил робота и пустил в противника ракету. От взрыва боеголовки Сульфата отбросило назад. Встав, он отцепил от своей шеи Аспида одной из своих рук и погнался за Инженером. Жорик метнулся в сторону, по пути толкнул Стрельца навстречу мутанту (как бы невзначай), надеясь этой жертвой выиграть время, чтобы спрятаться и закидать врага Торпедами Ф-66.

– Ты чё творишь, придурок! – возмутился Гэгэ, когда получил серьезный удар и откатился по полу на середину лаборатории.

– Штырь, не лезь под ноги, – огрызнулся Жорик.

Тут за спиной босса возник Джеймс и собирался нанести Коварный Удар. Но Сульфат быстро заметил угрозу и на бегу пнул Лазутчика так, что тот ударился об потолок.

Жорик нырнул под стол к Мальвине – и в ту же секунду их накрыл целый град кулаков догнавшего беглеца мутанта.

– Жора, не подставляй хила! – крикнул Джеймс.

– Sorry, я думал, вы его отвлекли! Уберите его, чтобы я дроида запустил!

– Так а зачем ты к ней поперся?! – Лазутчик завертелся было в Вихре Смерти, но получил голой пяткой в нос и отлетел к стене.

– Протупил… я же не знал, что он за мной все еще бежит…

Стрелец отчаянно кастовал Охотничьи Стрелы в голову монстра и без конца натравливал Аспида. Удушение и Ядовитый Укус не приносили плодов, а возмездие мутанта потрепало змея настолько, что в конце концов его пришлось отозвать, чтобы не погубить совсем.

Лазутчик тоже без пользы тупил клинки об чудовище. Сульфат реагировал так четко и быстро, что в ближнем бою казался неуязвим. Единственной возможностью Джеймса нанести урон была секунда, когда Торпеда Ф-66 оглушала мутанта. Сила торпедных орудий была кошмарной, но часто и надолго ракетницы уходили на перезарядку, во время которой Сульфат истязал железяку своим многоручием, а весь ущерб непробиваемому боссу состоял из пары отвалившихся кусков плоти. Никто не знал, как побороть это чудовище.

Несколько раз босса накрывало Безумие. Тогда он скакал по лаборатории, хватал колбы с полок и швырял их во все стороны. Вылитые реактивы удивляли своими причудами: один раз попало в Стрельца и он моментально замерз – покрылся льдом с сосульками – так что Мальвине пришлось спешно выдумывать отогревающее средство, ибо Сульфат уже намеревался разбить хрупкого противника. Другой раствор открыл в полу портал, откуда вылезла шайка кобольдов из параллельного мира (этому удивился даже сам алхимик), но пошалив немного, пещерные бандиты убежали по лестнице – дальнейшая их судьба неизвестна и, скорее всего, незавидна. Еще одна разбившаяся склянка освободила Дыхание Дракона: огненный змей метался по подвалу, круша и сжигая, пока не выдохся. От четвертого раствора у всех случился кратковременный приступ галлюцинаций – каждому достался свой отдельный трип: Стрелец переместился в дикие джунгли искать там сокровища ацтеков; Жорик бегал за мамонтом во времена, когда заполярный север Сибири цвел и пахнул; Джеймс очутился в школе и рассказывал что-то у доски; а Мальвина воображала себя отдыхающей на пляже в Туапсе. О чем грезил Сульфат – упоминать в приличном месте не будем. Список этих чудес разбавлялся обыкновенными смесями с взрывами, дымами, кислотами, а некоторые вообще не имели эффекта или просто красили стены и пол.

Робот Жорика в какой-то момент заискрился и выключился от повреждений. Пати осталась без танка и артиллерии в одном лице. Аватары вдруг почувствовали себя по-настоящему уязвленными – отремонтировать машину в боевых условиях непросто, а без поддержки дроида их быстро помнут.

– Сука! – ругнулся Жорик, держа в руках теперь уже бесполезный пульт. Бесполезный – как и сам он теперь без робота.

– Я же просила тебя почаще уводить дроида, а ты не слушал! – упрекнула Мальвина.

– В движении не так-то просто целиться и стрелять, – Инженер совсем поник. Сульфат, не встречая сопротивления, гонялся за Стрельцом и Джеймсом, а тем оставалось только убегать – любая остановка грозила смертельным ударом. Единственное облегчение – сам босс уже потерял значительную часть верхних конечностей, хромал, но в ближнем бою оставался смертоносен. Если только протянуть достаточно времени, то можно и добить вялыми атаками исподтишка.

– Что тут сложного: отъехал – пальнул, отъехал – пальнул, – не унималась Целительница, с трудом поспевавшая затягивать раны двум носящимся по лаборатории согруппникам: – Нет, тебе надо было стоять как истукан и на кнопочку атаки давить, – причитала Мальвина. – Чувства самосохранения вообще нет, рэмбо свердловский?

– Может, вы закончите уже эту семейную ссору и придумаете что-нибудь? – сказал Джеймс.

– Да что тут придумаешь? Вайпаемся, – Жорик вздохнул у себя под столом.

– Ага, теперь ты нас всех положить захотел? – не унималась Целительница. – И по-новой все начинать?!

– Он почти дохлый. Еще немного так побегаем – и добьем, – сказал Стрелец.

– Хант, солнце, на тебя вся надежда, – взмолилась Мальвина. – Я уже устала-а-а-а… Я хочу баиньки-и-и-и…

Жорик психанул и зашвырнул пульт в угол…

Мда, кажется, я перестарался. Черт меня дернул создать непобедимого монстра да еще запутать персонажей в романтической паутине! Думал, если усложнить задачу, то будет интересно наблюдать за ее решением. Теперь вот голову ломай…

Ха! А может, плюнув на все, прикинуться дебилом да сыграть на «перумовском» рояле? Скажем, Джеймс неожиданно вспомнил, что в сумке у него завалялся одноразовый артефакт, который он где-то добыл и который по совершенно случайному стечению обстоятельств уничтожает таких вот созданий как наш Сульфат. Обычно такое прокатывает.

– О, я вспомнил! – осенило Джеймса. – У меня есть одноразовый артефакт, который я где-то добыл и который может уничтожить Сульфата!

Нет, так не годится.

Или… или пусть Сульфат выдаст в себе любителя классического балета, тогда аватары отвлекут его домашней постановкой «Лебединого озера», а потом незаметно добьют. Так, во всяком случае, поступили бы киносценаристы. Дескать, гляньте какие мы забавные оригиналы!

Да не, это же пиздец как глупо. Извините за выражение.

Ладно. Давайте как-нибудь продолжать.

– Эй, а что у него там зеленое на пузе? – заметил Стрелец, удирая, скосив глаза на противника.

– Раньше не было, – сказала Мальвина. Она тоже увидела зеленое пятно на теле монстра.

– Оно появилось минуту назад, когда вон та рука от него отвалилась, – сказал Джеймс.

Рядом с зеленым предметом тянулась темная полоса пояса. Куски инородного мяса, как показатель уровня Здоровья, отпадали, открывая изначальное тело дяди Сульфата. Вылез даже носок резинового сапога в районе паха.

– Помните, перед тем как превратиться он выпил из красной пробирки? – спросил Стрелец. – У него еще зеленая рядом висела на поясе.

– Умница! – обрадовалась Мальвина. – Если красная превращает, то зеленая развоплощает! Чмок тя! Может быть, это и есть антимутаген!

– Предлагаете вытащить пробирку и быстренько валить отсюда? – догадался Жорик.

Гэгэ согласно закивал.

– Нет, он будет за нами гнаться все равно. К тому же я не уверена, что именно этот химикат нам нужен. Надо вернуть ему нормальный облик и заставить дать действующее лекарство.

Услышав Мальвину, Гэгэ стал вертеть отрицательно головой предположению Инженера, а потом испугался, что Целительница примет этот жест на свой счет, и снова закивал. Глупо вышло.

– То есть, нам надо вытащить пробирку и залить ему в глотку? – уточнил он.

– Да!

– Обалденно.

– Все нормально. Слушай, – на бегу излагал Джеймс. – Ты посылаешь змея вытащить флакон, я захожу в инвиз и прыгаю боссу на спину. Ну, туда, где глаза у него нет.

– Он тебя заметит и скинет, – сказала Мальвина.

– Не заметит, если атаковать не буду.

– Тогда ощутит.

– Хоть попробуем. И надо заставить его открыть рот. Благо он у Сульфата со всех сторон. Босс кричит от критов. Хант, вдарь ему как следует!

Глупый NPC, конечно, из разговора землян ничего не понял.

Задумку тут же реализовали. Аспид только с третьей попытки ценой двух сильных пинков завладел пробиркой и передал ожидавшему на спине монстра Лазутчику. Джеймса, к счастью, противник не рассекретил: инородных шматков на нем было много, так что новой порции защитного мяса он даже обрадовался, не замечая пребывавшей в невидимости причины прибавки в весе. Дело оставалось за Стрельцом. Груз ответственности мешал ему быть хладнокровным; переменчивый ветер Удачи сдувал стрелы, так что две из них вонзились без особого урона, а третья ушла в «молоко». Между тем время поджимало, ибо Сульфат бежал на Стрельца и через пару секунд мог обрушить на него все свои кулаки.

– Ну! – хором воскликнули трое согильдийцев.

Но это так, для напрягу-с. Типа: опасный момент, уда-а-р-р…

Главгер взмолился Автору, потому что не стоит во всем полагаться на Удачу, и четвертая стрела впилась чудовищу прямёхонько в левый глаз.

Сульфат взвыл от боли – и в этот момент Джеймс влил ему в длинный рот зеленый раствор.

С шипением вновь сгустился дым. Когда он рассеялся посреди лаборатории сидел на полу избитый алхимик в прежнем обличии, а Джеймс обхватил ему сзади шею.

– Я сда… я сдаюсь! – всхлипнул дядя Сульфат.

– Стоило выёживаться тут, – сказал Жорик, вылезая из-под стола. – А теперь рассказывай, где у тебя антимутаген?

– Т-там, з-зеленая банка.

Аватары достали из указанного шкафа трехлитровую емкость с зеленым раствором и разлили каждый по пробирке – для своей версии задания Темнины.

– Это точно лекарство? Не обманешь? – спросил Жорик.

– Клянусь таблицей Менделеева! – заверил Сульфат.

Перед уходом Джеймс осмотрелся: столы в беспорядке, весь пол блестит от осколков, на стенах черные пятна от взрывов и ни один лабораторный аппарат не уцелел. Найти среди этого хаоса полезную добычу не представлялось возможным. Разве только добить безумного ученого и пошарить по карманам, но команда об этом как-то не подумала. Негуманно это, вроде как.

– Кстати, чем ты занимался здесь? – спросил Джеймс. – И зачем убил своих коллег?

Алхимик уже стоял на ногах и на вопрос отреагировал довольно странно: черты его лица ужесточились, губы скривила ядовитая усмешка, а в волосах как будто пробежал электрический разряд.

– Я экспериментирую, – ответил он жутким голосом, – над телами людей и демонов. И однажды я стану могущественным и бессмертным. И армии рукотворных чудовищ восстанут по зову моему. И тогда… И ТОГДА ВЕСЬ МИР ПОКЛОНИТСЯ МНЕ! А-ха-ха-ха-кхе-кхе…

В лаборатории как будто грянул зловещий гром.

– А, он просто хочет захватить мир, – догадался Стрелец. – Как банально. Ладно, пошлите отсюда.

Во дворе Мальвина снова начертила портал и уже через пару минут компания стояла на утренней улице Вельзевула.

– Ребята, спасибо за пати, – сказала Целительница. – Было весело. Всем пока, увидимся. Чмоки-чмоки, споки ноки! Жора, спать?

– Да, пошли, – Инженер залез на варана, помахал на прощание и поплелся следом за красавицей Мальвиной.

– Нет, дружок, эта норка точно не для твоего червячка, – сказал Аспид, философски подперев на лету подбородок хвостом.

– С чего ты взял?

– Уж больно она его пилит. Как будто что-то хочет из него выпилить. Эта парочка склеилась, ты мне поверь.

Стрелец вздохнул.

– Ну что, пока, – сказал Джеймс.

– Пока, – махнул рукой Стрелец. Он так устал и так хотел спать, что ему было все равно: шпион Лазутчик или нет.

…А что скреблось на втором этаже особняка некогда знатной семьи Боровичковых – никто никогда так и не узнает. Может, и правда тушканчики?

Там же, только между нами, помимо прочего ждала их и небольшая награда за выполненное приключение, но Автор, к сожалению, поздно вспомнил о ней – замотался. Но мы ребятам ничего не скажем, а то расстроятся. Лады?

Глава XII. В которой шутки заканчиваются. Серьёзно

Вечером, еще до заката, после короткого сна, Стрелец уже был на ногах и разминался прогулкой по Вельзевулу. Кошелек приятно тяготил, потяжелев на целых тридцать золотых монет, которые охотно выдал вендор за гору бесполезной мелочи, которую Стрелец вынес из Святилища Утопленных Ведьм. Он даже не стал прятать мошну в опустевшую сумку, чтобы рука вдоволь насладилась тяжестью денег, а голова насытилась мечтами обо всех тех товарах, которые он заимеет на них. Кошель весело подпрыгивал вверх, иногда даже до уровня третьего этажа, и с глухим звоном возвращался в руку владельца, причем сила гравитации выступала в этом жонглировании на вторых ролях – парень заметил, что деньги бумерангом возвращались к хозяину, пуляй он свой «бумажник» хоть вперед, хоть назад, хоть вверх – под любым углом. Такая вот занимательная физика виртуальной реальности.

Город еще только просыпался. Редкие прохожие аватары с удивлением и некоторой опаской глазели на Охотника и его здорового летающего змея. Явление это, очевидно, не распространенное и даже эксклюзивное – никто не знал, чего ожидать от парня, который подчинил себе этакого зверя. У посторонних Аспид вызывал смесь страха, отвращения, уважения и любопытства, к чему Стрелец довольно скоро привык и даже гордился питомцем. А змей делал вид, будто ползет прямо по воздуху и развлекался тем, что шипел временами на прохожих, чем вгонял их в гипнотический ужас.

– Чё зыришь, карапуз, – рванет он, бывало, шутливо в сторону какого-нибудь новичка с внешностью близнеца из бертоновской версии «Алисы в стране чудес», и бедолага с визгом драпает в соседний квартал.

Но ролью и чувствами начинающего волан-де-морта Стрелец скоро насытился и погрузил мысли в вопросы насущные.

Вчерашнее приключение еще жило в памяти как хорошо запомнившийся сон. Прелестная дриада Мальвина, Жорик… а ведь с Жориком он мог бы и сдружиться. Но примириться с тем, что Инженер нарочно толкнул его под босса… Да пусть хоть и толкнул… но интонация, выражение лица, надменность: «Штырь, не лезь под ноги». Едкое чувство прожгло дыру в груди нашего главгера. Даже если учесть, что первым начал Стрелец, но ведь Жорик-то не знает, что Стрелец выманивал его на смерть, а значит и половины его вины как бы здесь и нету. То есть, если бы знали оба, то в факте подставы не было бы и сомнения, а когда знает лишь один – здесь можно заключить сделку с совестью, постараться забыть, искупить… то есть вина как бы и есть, но только в зыбкой области сознания, которое способно перевернуть все вверх дном. А обуздать сознание другого человека – здесь одной силы воли не хватит, здесь нужно знать «предысторию» этого человека и врожденный талант. Это как угнать чужую машину и водить с закрытыми глазами под руководством законного владельца. Нет, нет, сойтись обратно будет непросто. Вина Жорика слишком очевидна для обоих. Только если он сам внесет залог, извинится… И даже вступлением в «Чертово колесо» Стрелец готов был пожертвовать, только бы не прищемить свою гордость.

Или он так обижен из-за того, что Мальвина выбрала Жорика?..

Гильдия… с гильдией ты не один, гильдия это семья, круг друзей и сподвижников. Потому вступить в такое общество бывает непросто. Тебя должны проверить, оценить, исходя из «корпоративной этики» и социальных стандартов. Одни гильдии берут тебя «на дело», за членство в других требуют финансовый взнос, в третьи попадаешь «по блату», крохотные гильдии загребают всех желающих, а в топовых всегда встречают только по уровню шмота, а провожают по умению подчиняться рейд-лидеру.

Тут ему опять вспомнилась Мальвина, такую внешность вообще трудно забыть. В синих волосах ее крылись неординарность, мистика, тайна – темнота, в которую так или иначе стремится войти всякий луч света… пить ее, эту темноту, и не видеть дна, не насыщаться, любить, ненавидеть, но всегда желать и радоваться бесконечному голоду, потому что финал – это всегда смерть. Еще ему нравилось, что она была настоящей. Не фейком вроде Вотэтожопы – парня, который замаскировался внешностью Веры Брежневой под давлением транссексуального либидо, скрытого от него самого, – а настоящей, врожденной девушкой. Стрелец бы понял женщину, наряженную мужчиной ради утверждения гендерного равноправия, этакую business women в пиджаке и брюках, но сравнение «как баба» звучит оскорбительно даже в женском кругу. Сексуальное уравнение(существительное или глагол) выводит среднее значение – это гермафродит: одни прибавляют себя (чтобы стать «как мужик»), другие отнимают («как баба»). А потом когда-нибудь в будущем в ответе под этим уравнением напишут «жопаписюн».

«Хватит совать в меня эти мысли! – взмолился главгер. – У меня башка скоро треснет…»

…И пусть если даже Мальвина не блещет красотой в реале, на Земле, здесь это не имеет значения: у аватаров на Мэрлоне другие тела и другие жизни, другие привычки, легенды и представления о самих себе. И, встретившись вдруг на улице, закадычные виртуальные друзья или любовники друг друга не узнают и пройдут мимо. Эти миры несовместимы как жизнь и смерть.

Мальвина – он повторил это имя вслух, тихо и медленно, и вызвал из памяти короткую юбчонку с чуть-чуть выглядывающими ягодицами, топик сигнального и приглашающего цвета, белые бедра, к которым так часто вчера прикасался глазами… Но тут же вспомнил и о Жорике, который не менее ласково водил по ней мысленной ладонью. Это обстоятельство обломило всю романтику воспоминаний и вызвало чувство свершенного ментального ганг банга: убило в Стрельце доминанту над самкой и облило помоями второсортности предназначенное быть интимным приключение. А ведь парней в таких играх больше, чем девушек, и «радость» «заскучавшей» «казармы» обеспечена каждой.

Но вспомнив о Джеймсе, он начал противоречить самому себе: Лазутчик весьма прохладно реагировал вчера на обаятельную девушку-дриаду, не глазел на нее так, как Стрелец с Жориком, а если и случалось, что прелести Мальвины вставали на пути взора Джеймса, он только хмыкал и отворачивался. Самки его, похоже, не интересовали, а интересовать либидо что-то должно, поэтому Лазутчик либо извращенец, либо гей. Так думал Стрелец, но уже как-то вяло – хихикать над фантазиями о шпионе он за вчерашнюю ночь утомился.

«Что, правда? Можно думать столько сразу?» – Стрелец даже перестал следить за дорогой, чтобы без помех наблюдать за течением полусвоих мыслей в собственной голове. Интуиция, заключенная в мелких деталях, подсказывала ему, что эта ночь будет особенной.

Тема Джеймса привела его к вопросу о главном сюжете Ворона. Первую часть задания он выполнил – змей у него, – почти вступил в одну с ним гильдию и даже совершил в одной связке целый поход. Но делу это решительно не помогало. Личный контакт здесь отпадает: Джеймсу известно, что Стрелец главный герой; Стрельцу известно, что Джеймс шпионит за ним. Может быть, даже в эту самую минуту.

Он насторожился и вышел из раздумий.

– Аспид, Джеймс рядом?

– Нет, – ответил верный змей.

– Предупреди, если засечешь его. Я должен знать о его приближении раньше, чем он о моем.

Стрелец вдруг обнаружил себя рядом с шумной компанией, с криками и весельем бредущую в бар. Небо над головой совсем потемнело, разгорались гирлядны-фонари, народу прибавилось. Вельзевул проснулся.

В городе Хозяина будто ничего не изменилось с тех пор как он впервые ступил на его улицы. Так же шумел общий чат, так же суетились аватары с голливудской внешностью – в нарядных плащах, доспехах, платьях, или в нубском тряпье – новички завистливо глазели на разодетых хаев и мечтали однажды добраться до их высот. Таким был и Гэгэ в свою первую ночь на Мэрлоне и узнавал самого себя почти во всех встречных: таким испуганным и растерянным он был раньше, таким стал, а вот этот – Охотник в богатой белоснежной шубе, в шлеме, напоминающим корону, с огромным сияющим арбалетом и белоголовым орланом на плече, гордо восседающий на блестящем от хромовой краски байке, по-царски, с GS больше шести тысяч – таким он станет однажды в будущем. Поколение сменяют поколения даже в компьютерной игре. Молодость и старость разделяет время, проведенное за клавиатурой.

«Постой, а сколько всего времени я провел здесь? Неделю, месяц, полгода? А все кажется, что как-то мало… Как понять время, если между входом и выходом из сети нет пробела? А мне все кажется, что нахожусь я на Мэрлоне постоянно, но ведь что-то я делаю там, дома, чем-то занимаюсь…»

И неясное, блеклое чувство, будто он вернулся туда, откуда пришел, поселилось призраком в его сердце. Музыка играла соответствующая – ностальгическая, с нотками веры в светлое будущее.

Те же дома, вывески, украшенные скульптурами площади, той же стороной зависла луна. NPC дают те же поручения землянам, доверяют им свои секреты, свои судьбы, проживают вместе с ними крохотные эпизоды миниисторий. Несколько минут или часов квеста, проведенные с тем, кто будет сострадать мэрлонцу, кто заговорит с ним, обратит внимание, подыграет спектаклю этого актера-программы – вот и весь жизненный цикл искинов. Самих в себе их нет, мэрлонцев не существует без стороннего наблюдателя. Вся их планета – огромный фотоснимок прошлого, заброшенный роком в иномирье. Один и тот же день на бесконечном повторе. Что-то кардинально изменить в реке миллиона потерянных судеб по силам лишь Глобальному Патчу.

«Кстати, нужно ведь Темнину отыскать и отдать ей пузырек. Где она обитает?.. В журнале не сказано. Помнится, мы с Вороном ее возле Аукциона видели, поеду в ту сторону. Заодно и посох Марты попробую продать».

Но Глобального Патча не произойдет, понимал он, если Ворон не достанет комплект Доспеха Вельзевула. И это обстоятельство опять возвращает нас к Джеймсу. Вот только как ухватить этого скользкого типа с его чарами обаяния, под действием которых наш главгер едва с ним не сдружился…

«Бли-и-ин… – осенило Стрельца. – Кажется, я понял, а-ха-ха… Надо же, какой я бестолковый. Джеймс хочет меня завербовать! Это же очевидно! Я действительно болван. Так он получит гораздо больше полезных сведений. Ах ты сукин сын, двойного агента из меня решил сделать… Вот почему ты предложил позвать меня на прогулку в Раскол. И тебе не меньше Ворона важно, чтобы мы состояли в одной гильдии. Эх, Ворон, Ворон… этот хитрец, оказывается, идет на шаг впереди тебя. А я-то полагал, будто он кинет меня на съедение демонам – что за глупость! Только в мою дурную башку могла пролезть такая дичь. Чем этот шпион может навредить мне в игре? Убить не убьет, а вот планы нарушить… Джеймсу выгодней дружить со мной, чем враждовать».

(Напоминаю, что умозаключения главгера практически всегда не соответствуют действительности, ввиду одержимости им синдромом Гарри Поттера.)

«Так. Но если я дошел до этого только сейчас, а Джеймс не прекращает строить планы… А если по его сценарию я и должен был раскрыть намерение завербовать меня и поступить соответственно. Он уже знает, как я поступлю. А как я поступлю? Что бы сделал я на своем месте?.. Достаточно лишь поступить иначе – и план его рухнет. Но если он и эти мои мысли тоже предусмотрел, то в любом случая я пляшу под его дудку. Все очень-очень скверно. Тогда Джеймс опережает меня на много ходов вперед и нужно его как можно скорее догнать! Ворон, где ты есть, когда мне так нужен твой совет!.. Что-то давненько мага не видно, не забыл он про меня? Да нет, глупости, он просто ждет, когда я закончу. Пойти к нему самому, рассказать о догадках? И услышу новые ехидные замечания, он не может без издевок. Нет уж, сам справлюсь, не ребенок уже. Только вот мне нужны подсказки…»

Тут на глаза ему попалась вывеска в одном из самых безлюдных уголков города – Библиотека Вельзевула.

«Не здесь ли Джеймс черпает знания? Да и Кондуктор телепорта советовал сюда заглянуть, даже квест дал. В Библиотеке должно быть что-то, что поможет мне».

Книгохранилище замыкало улицу. Вдоль дороги выстроились жилые дома и чахлые конторки, фонари местами не горели, так что переулок выглядел угрюмо и опасно. Вкратце – не самое подходящее место для ботанов.

Он приблизился к дверям Библиотеки и вдруг краем зрения заметил что-то блеснувшее в темноте за углом здания. Как будто чьи-то глаза.

– Аспид, кто там? – шепотом спросил он.

– Никого, – принюхался змей.

– Ага, никого. Демонов в Мефистоле ты уже проморгал.

Стрелец шагнул к торцу Библиотеки – и опять сверкнула пара как будто алмазных глаз.

«Интересно…»

Он подошел ближе, затаив дыхание, и свет личного фонаря разогнал темноту. Стрелец облегченно выдохнул: в закутке между домами на груде сломанной мебели сидела на вечносогнутых лапках детская игрушка. Это был оранжевый плюшевый медвежонок с красивыми хрустальными глазами, прижимавший лапками к груди бочонок с надписью «Мёд».

«Нашелся, потеряшка!.. Ну вот, верну тебя чудаку Кристоферу, а он за это переговорит с Мыкуем насчет артефактов. Скоро будет у меня новенький лук, тра-ля-ля…»

Но не успел он дойти до медвежонка, как вдруг провалился по пояс в яму. Только не в яму, а словно в бетонный раствор, который моментально затем затвердел – такое чувство он испытал, когда уперся руками в твердую поверхность мостовой, непонятно по какой логике обхватившей его со всех сторон.

«Чё за херня, эй!»

Попытки вылезти ничего не дали: проглотив ноги, земля крепко держала его и даже как будто всасывала вниз при каждой отчаянной потуге, словно трясина.

«Сука… какого чёрта…Эй, выпусти меня! Как же так… Бли-и-ин!..»

И чем злее он рыпался, тем глубже вяз в жидко-твердой субстанции. Медвежонок Кристофера Глупого, единственная надежда сдружиться с владельцем оружейного магазина и получить от него задание на мифический лук, сидел в десяти сантиметрах от протянутой руки и бессмысленно смотрел, как это расстояние преумножается. Танталовы муки.

– Чё смотришь? – рявкнул Стрелец на Аспида. – Помоги вылезти!

– Чем я тебе помогу? – бездушно ответил змей. – Веревку совью, что ли?

– Я тебя за хвост возьму, а ты вытащишь.

– Я ведь не гордая птица орел. Крылья маленькие, двоих не удержат.

– Тогда зацепись за что-нибудь!

– Не достану, – ближайший столб с негорящими ночными фонарями стоял в восьми метрах от них. Если бы змей был в два раза длиннее, или было что-то, что «увеличит» его длину…

Но, ни веревки, ни каната нигде не сыскать. «В этой игре нет веревок, только гарпун Лазутчика. Таковы правила», – так сказал Ворон, когда другой такой же бедолага застрял… Стрелец, начиная все понимать, медленно поднял голову на угол Библиотеки и увидел медную табличку с надписью: «Внимание! Багованная зона!».

«Бли-и-ин, как же я забыл об этом месте. Знал же, еще когда с Вороном в первый день тут проезжали… Застрял в текстурах, значит. Как он сказал? Изнанка без пространства и времени, оголенные внутренности, сумасшествие. «Такой опыт меняет все их представление об игре и самих себе». Вот вляпался. Теперь главное без паники, без паники, без паники! У-у-у-у!..»

Он остервенело брыкался, пока не выдохся и не понял ошибки: мостовая «съела» его до груди, а средний палец каким-то чудом воткнулся в землю да так и застрял в ней. Аспида муки хозяина не волновали – он беззаботно кувыркался в воздухе и, развлекаясь, изображал ленту на ветру. Стрелец не вытерпел и громко заорал на весь город, но в общем гомоне чата никто не заметил одинокого крика.

…

[Т-800]: – Танк 4200 и хил 5к ищут пати на рб

[Членокрутка]: – А кто сказал, что рубак понерфят? И когда это будет? Новый патч уже давно обещают но разрабы из носов пальцы вынуть не могут

[Драконоед]: – Штурм будет послезавтра, не? Кто слышал?

[Потапум]: – Понерфят, я тебе говорю. Дикий крик, пинок, кузнечик. Инфа 100%. Хилам маназатраты убавят, хантам шмот пересматривают. А инжам подклассы фиксят, а то все в робототехов идут. Химиков и Программеров нихило апнут, самые востребованные классы будут

[Катана]: – Гильдия «Уральские самураи» объявляет донабор всех классов 2,5к +. По вопросам обращайтесь к [ДонХуан] в пм

[АлкаЛалка]: – [Драконоед] скоро объявят, я тоже слышала, что да

[НФзкшырудмфыекфрфе]: – Памогите!!!

[Т-800]: – Танк 4200 и хил 5к ищут пати на рб

[Ёсик]: – Кого на этот раз нагибаем? Лоун-кор? Обитель?

[Членокрутка]: – Куда хантам-то шмот апать? И так заимбовались. А насчет хомяков и программеров – я только за

[Железомен]: – Собираю дроидов по вашим чертежам. В пм

[Рексар]: – Кто заимбовался? На рубак и чаров посмотри

[Потапум]: – Не апать, а пересмотреть. Чуешь разницу?

[АлкаЛалка]: – Идем на Лоун-Кор

[НФзкшырудмфыекфрфе]: – Памогите! Я застрял! Я немогу выбратся!

[Ёсик]: – Давно на них не ходили

[ПутинХристос]: – Давайте лучше пиндосов нагнем)))

[Катана]: – Гильдия «Уральские самураи» объявляет донабор всех классов 2,5к +. По вопросам обращайтесь к [ДонХуан] в пм

[Братишка]: – Помогу с кэвэ за лавэ

[Меганагибатор]: – Народ, а как лут с мобов брать? Подскажите плз)

[Беллетриса]: – Ахаха [ПутинХристос]. Нику лойс

[АлкаЛалка]: – [Меганагибатор] если это животное – режь ножом. С гуманоидов обычно снимать надо или по карманам смотреть

[Утюжок]: – Ну чё народ есть пати куданить?

[Вотэтожопа]: – Хил 5300 и танк 4200 ищут пати на рб!

[Тетрациклин]: – Го все на треньку на арену. Разомнемся перед штурмом

[АХиневич]: – Вот эта ЖОООПА)))))

[Бесстыжая]: – Есть кто на Крококрыла?

…

Город пребывал в веселом здравии и на единичное несчастье ему было плевать. Стрелец будто очутился в карцере – покинут, обездвижен, – но смотрел в окно на весенний двор, где резвились малыши и парочки влюбленных обжимались на скамейках. Ярость выдохлась и ее сменила тоска. Наверно, так и ломали строптивых мустангов переселенцы в Новый Свет. Так принуждают слушаться чужую волю, воспитывают раба. Стрелец с тоской глядел на каменную мостовую, которая была от его головы в каких-нибудь тридцати сантиметрах, и думал о том, что если провалится полностью под землю, жидко-твердая субстанция вольется ему в рот, нос, уши, заполнит все внутренности – и затвердеет. Он будет погребен в мрачном углу Вельзевула, под медной табличкой, вечно живой и скованный без шанса выбраться наружу. На тысячи лет, как древний бог. Настоящая тюрьма для землянина в виртуальном пространстве.

«Только не начинай сходить с ума…»

Чат не отзывался на крики о помощи, и Стрелец перестал ему внимать. Чтобы не травить душу.

«Просить помощи у Джеймса? Он Лазутчик, с гарпуном, вытащить сможет. А, хотя нет, это крайняя мера, совсем крайняя. Где доказательства, что это не он заманил меня в эту ловушку?.. С чего я взял, что ему надо меня вербовать? Погубить – вот его главная задача. Мне нужен Ворон, он сумеет вызволить из этой западни. Где же этот зазнавшийся маг? А говорит, что всегда находится там, где необходим…»

Он выглянул из-за угла насколько позволяло ему его положение и сердце ёкнуло от радости: из проулка в жилой четырехэтажке на дефолтном гнедом коне выехал аватар и неспеша, будто прогуливаясь, направился в сторону от Библиотеки. Аватар этот был совсем новичок – 20 GS, – что чуточку расстроило Стрельца (ибо что за помощь от ребенка?), но это хоть что-то, это маленькая надеждочка. Ник у аватара был Свиридов, класс – Чародей.

– Эй, чувак! – крикнул Стрелец ему в спину. – Ты, Свиридов! Чувак!

Чародей обернулся и вроде как заметил в полутьме торчащие из мостовой плечи, голову и машущую руку. Фиолетовый фонарь Стрельца пропал под землей и света больше не давал.

– Помоги выбраться, please.

Свиридов стоял на месте и никак не мог сообразить, что от него хотят и почему у этого странного типа нет половины туловища.

– Помоги змею вытащить меня. Или позови кого-нибудь на помощь! Сходи туда, где больше всего народу и найди там Лазутчика какого-нибудь. У Лазов есть веревка, он вытащит меня. Ты понял?

Свиридов не понимал. Чародей-новичок оставался на месте, ничего не отвечал, будто глухонемой или слабоумный, и время от времени поворачивал голову вправо, словно кто-то там был рядом с ним, невидимый для Стрельца.

– Эй, ну чё ты там?

Свиридов сделал было шаг вперед, но тут же передумал, развернулся и поехал себе дальше.

Стрелец едва не захлебнулся от негодования. Как так: просто взял и ушел. Не мое дело, дескать.

– Не понимаю, неужели так трудно помочь?! Я у тебя чё, последние трусы прошу?.. Эй, подожди!..

«Что за народ такой…» – вздохнул он, накричавшись.

Вновь стало безлюдно и мрачно.

«Ладно, проехал один, проедет и еще кто-нибудь. Подожду малёхо».

«Малёхо» длилось, наверно, несколько часов. Стрелец уже свыкся с положением своего тела и старался поменьше двигаться. Благо нос в этом мире не чесался, а мухи не приставали, так что хранить неподвижность было проще простого. Он будто спал, уйдя в свои мысли и фантазии. Ему «снились» прошлые события и грядущие, в которых он спасает Мэрлон и получает заслуженные почести и всеобщую любовь; иногда он представлял себе, что наконец-то выбирается из провала в текстурах и как ему хорошо на свободе, как он радуется бегу, как он отдает пробирку с антимутагеном Темнине, а потом разоблачает Джеймса. Временами он слушал чат, вяло просил помочь, но будто стал приведением для остальных, изгоем – его сообщений словно не замечали. Поэтому он слушал голоса Вельзевула как радио, разгоняющее скуку, и представлял себе в сценах владельцев голосов и разнообразных ников. Выходило забавно.

Никого не было. Здесь, в online-игре почти в центре огромного города, в сердце технологически развитой цивилизации он чувствовал себя застрявшим и одиноким, как герой фильма «127 часов». Но там были пустынные каньоны, вокруг ни души, а здесь – мегаполис!

«Отпилить себя наполовину, что ли? Потом воскресну…» – утомленно подумал Стрелец и в отчаянии, прибавленному к подступающему сумасшествию, стал биться головой об стену… но голова вдруг углубилась в кирпичный бок здания и – застряла!

«Чё… чё такое! Чё за нафиг!» – перед глазами была темнота, вызволить черепушку из «захвата» стены не удавалось. Он начал брыкаться, яростней, с прежней силой и упорством, потому что телом по грудь он мог еще пожертвовать, но только не головой. Он ничего не видит и никто его не услышит – голос в кирпичной толще звучал глухо и напоминал мычание.

В какой-то момент он понял, что упирается в стену обеими руками (а ведь до этого на свободе была только одна – палец-то застрял!), а значит вылезти из «трясины» все-таки можно и самому! Он удвоил усилия, наддал и… освободился, кувыркнувшись через себя.

«Наконец-то!» – воскликнул Стрелец и замер. Сердце еще радостно билось, но то, что видели глаза, вызвало недоумение. Попал он не совсем туда, куда ожидал.

Во-первых, перед ним была его собственная голова в шляпе с пером и со шрамом, точнее, не его, а человека, похожего на молодого Тома Хэнкса. Голова с недоумением смотрела на него, будто испытывала такие же чувства и думала такие же мысли. Во-вторых, голова торчала из какой-то стеклянной плиты, по фактуре напоминающей кирпичную кладку. За стеклом было видно остальное тело Стрельца, парящего возле него Аспида, горку деревянного мусора, угол Торгового дома купца Сбыслова и часть мрачного проулка с неисправными фонарями. Позади того Стрельца, который смотрел на собственную голову, снизу, сверху, везде – белое, девственное как чистый лист пространство. Под собой он не чувствовал тверди. Само стеклянное «окно» имело в высоту не менее двенадцати метров и тоже как будто висело в белой пустоте. И тут он понял, что «стекло» перед ним – это стена Библиотеки, по непонятным причинам вдруг ставшая прозрачной, а сам он провалился туда, где нет текстур, то есть на чистое полотно экрана, на котором нет изображения. Поверхность стены оказалась столь же твердой, как и снаружи – пробиться обратно через «стекло» не удалось. Зато здесь можно было свободно перемещаться вверх-вниз – куда угодно, – что напомнило ему особый читерский режим в играх – GodMode: сквозь стены проходить нельзя, но попутешествовать между текстурами, наплевав на законы физики игры – пожалуйста.

Зрачки в глазах торчащей головы повторяли те же маневры, что и он, и это натолкнуло на мысль, что он сам в физическом смысле находится там же где и был, а «дух» его витает в тех местах, где дизайнеры игры не нарисовали текстуры, то есть не создали поверхность виртуального мира. Эта догадка подтверждалась еще тем, что самого себя Стрелец не видел, а значит, был бестелесен.

Теперь нужно было искать выход, используя новую способность. Для начала он полетел вверх, но уткнулся в крышу здания. Зато с высоты виден был ночной Вельзевул: фиолетовые линии повторяли схему улиц, над которыми возвышался небоскреб с горящими глазами – Костяная Башня походила в этот момент на обитель темных сил и зловещего колдовства. Иногда на улицах сверкали заклинания, но в остальном город был мрачен и неинтересен.

А вот внизу, ниже уровня земли, его поджидали сюрпризы. Во-первых, он узнал, что под городом скрыта целая сеть запутанных ходов, как под Склуном. Стены их тоже были прозрачны и хорошо просматривались издалека: комнаты, схроны (в некоторых бродили монстры), склепы, коридоры, связывающие различные здания, в том числе и жилые дома. Тоннели иногда разъединяла кирпичная перегородка, так что находящемуся внутри должно казаться, что здесь тупик, дальше – только толща земли, но если он решится прорубить стену, то поймет, что можно пройти вперед, в какой-нибудь тайник. Только никакой «толщи земли» не существовало – под тонким слоем мостовой была пустота. Эта находка изменила отношение Стрельца к Мэрлону: он-то думал, что планета плотная, настоящая, сферическая, как Земля, имеет массу и вращается вокруг звезды. А на деле все фикция: Мэрлон будто незавершен, не дорисован, и представляет собой плоский островок, затерянный в пустоте. Не хватает только черепахи, слонов и кита. Скажем так – этот мир стал для главгера чуть менее правдоподобным.

Во-вторых, далеко-далеко внизу, под катакомбами, обнаружился небольшой участок материи со скамейкой, двумя столбами для гирлянд-фонарей, разрезанным пополам деревом (оно будто «не вошло в кадр»), отрезком тротуара и кусочком пруда. Несмотря на то, что «наверху» царила ночь, здесь сиял солнечный полдень. Сначала это место показалось ему интересным, но покружив над островком, Стрелец ничего выдающегося в нем не обнаружил. Кусок неизвестного парка был вынут из общей картины Мэрлона, брошен и забыт, как эпизод, которому не нашлось места в сценарии.

В-третьих, вернувшись обратно под мостовую, он услышал голоса проходящих над ним аватаров. Это было где-то в центре города на многолюдной улице: ноги шагали над ним как по стеклянному тротуару или толстому льду, а сам Стрелец будто угодил в прорубь и не тонул, и наблюдал снизу за происходящим. Сначала он хотел просить помощи, но никто не слышал голоса из-под земли, и увидеть его с той стороны не могли. Парня это расстроило и в то же время вдохнуло какую-то мистическую радость. Он был словно призрак, заключенный в зазеркалье, мог подсматривать за «миром живых» из своего измерения и никто его не обнаружит. И кто знает, какую вольность наш главгер позволил бы себе (пролез бы в городскую сауну? подсмотрел бы, как девушки переодеваются в раздевалке около арены?), но вовремя взял себя в руки, когда услышал над собой знакомый старушечий голос:

– Ах, милый, видишь ли, у меня есть чадлер Саня – самое необыкновенное создание на Мэрлоне. Никогда до него не было и не будет подобных.

– Чё-чё? Чё такое чадлер? – спросил у Тасьи Горемыко молодой Рубака – лица снизу не разглядеть, как и ника. На нем была косуха и домашнее трико, в руке Обычный Меч Начинающего Негодяя, который ему не терпелось пустить в ход и потому Рубака вертел им, воображая, что побивает врагов, крутился сам, делал выпады в воздух и почти не участвовал в диалоге.

– Мой зверек. Домашний зверек. Другого такого не сыскать в целом свете, – старушка едва не плакала.

– Он чё, сбежал? Его похитили?.. Нннна! – Рубака вдруг прыгнул вперед, разрубил пополам видимого только для себя противника и победно, словно бой этот происходил взаправду, развернулся к Тасье.

«Ну и придурок…» – подумал Стрелец.

– Да не. Вот он забрался, паразит! стянуть не могу. А сам боится спуститься – высоко ему, трусишке.

Стрелец с удовольствием наблюдал за бестолковыми потугами Рубаки достать длинноухого кота. Сколько бы тот ни подпрыгивал, ни силился забраться на столб – ничего не выходило. Хитрости, Разума или Удачи, благодаря которой Стрелец выполнил тогда это пустяковое поручение, качку не доставало.

– Это же так просто, идиот! – кричал Стрелец, довольный тем, что его не слышат и что у него получилось тогда, а у этого – нет.

Наконец Рубаке удалось вскарабкаться и протянуть руку к чадлеру, но испуганный зверек вдруг цапнул «спасателя» когтистой лапкой и перебрался подальше.

– Сука!

– Ты его напугал! – заступилась за питомца Тасья.

– Да пошла ты со своим кошаком! – Рубака даже показал старушке солидный fuck.

– Ну все, просрал ты свои фласки, – сказал себе Стрелец и взгрустнул. – Впрочем, как и я.

Через квартал его ждала поистине пугающая встреча. Кристофер Глупый как обычно ползал на животе по улице, надеясь таким способом найти медвежонка, – и вдруг они со Стрельцом столкнулись взглядами. Между ними была мостовая и NPC никак не мог его видеть, но от полубезумных глаз всего в каких-то десяти сантиметрах, смотрящих в упор, Стрельца бросило в дрожь. Ему показалось, что чудак его заметил. Кристофер остановился, отвел взгляд, но принюхался по-собачьи, будто что-то действительно заметил. Потом развернулся и уполз прочь.

– Это из-за твоего сраного медведя я оказался здесь! – крикнул вдогонку Стрелец.

Но кричать и быть неслышимым ему настохерело. Ему вдруг стало одиноко. В пустоте потустороннего мира наблюдать за миром живых – впустую отравлять душу мечтами. Это как смотреть сериал про счастливых и богатых или читать книгу о герое, которым ты никогда не станешь. Это как напиться и страдать от похмелья. Избавит от такого состояния только алкоголизм – жизнь в наркоте и пьянстве. Но если хочется быть лучшим, то, согласитесь, не лучшим алкашом на планете.

Он представил себе, что останется висеть в этой пустоте с единственным клочком доступной материи – островком парка – до конца своих дней. Жуть и безнадёга. Из западни нужно выбираться. И чем скорее, тем лучше.

«К Ворону! Да, только он может помочь. Если меня заметил Кристофер, то маг тем более должен. Он еще не знает, что со мной случилось. Когда он узнает, что главный герой его сюжета застрял… здесь, то…»

Что сделает маг, он себе точно не представлял, но знал, что оно будет большим, потрясающим и ярким, отчего хрустнет сама суть этого мира.

Искать Ворона следовало в Костяной Башне, куда Стрелец и направился. Плутать в лабиринтах небоскреба не было нужды: он летел в пространстве стены на самый верх к пентхаусу Хозяина, нисколько не сомневаясь, что маг будет у него. И не ошибся. В памятной комнате с фонтанчиками и столом с картой шло собрание. Владыка Вельзевула, Ворон, группа офицеров, среди которых были и Вельс, и Дир Храбрович, какой-то аватар и еще несколько знакомых по Склуну персонажей. Они что-то обсуждали, но пока из разговора ничего не было слышно.

«Строят дальнейшие планы по захвату Доспеха? Или уже спохватились и ищут меня? Ну так вот я, здесь, принимайте!»

Поверхность комнат-пещер состояла из полупрозрачной слюды, что вселило в Стрельца надежду, что он, застрявший в стене призрак, будет обнаружен раньше, чем предполагал. Потом он вспомнил, что тело-то его осталось там, в темном углу возле Библиотеки, а заметить дух визуально непросто, и слегка огорчился. Он проскользил по потолку ближе к собранию и уже начал слышать их беседу, и чем больше слушал, тем меньше верил собственным ушам.

– Твоя задача – просто находиться в центре событий, – говорил Ворон, обращаясь к аватару – некому Флегмату, Чародею, похожему на Рика Санчеза из мультсериала «Рик и Морти». Флегмат был одет по-домашнему: в шлепках с бубонами, старых шортах и в майке, – но в руках держал простенький магический жезл. – И больше ничего. Все остальное произойдет само собой. Моя команда сценаристов подготовила весь необходимый материал.

– Разве эта история не произойдет без моего участия? Если не будет меня, не будет сюжета, и тогда Процессор не взорвется и Мэрлон не пострадает, – возразил Флегмат. Было очень заметно, что его смущает такое обильное внимание элиты Вельзевула, одетой роскошно и дорого. Сам Чародей мялся, теребил магический жезл, который в ансамбле с домашним нарядом выглядел как нелепый театральный реквизит. Словом, чувствовал себя Флегмат не просто в чужой, а в чужой и притом летающей тарелке.

– Еще раз повторю: сюжет вращается вокруг героя повествования, – снисходительно ответил Ворон. – Не будет тебя – не будет истории. Не будет истории, в которой ты спасаешь всех нас, не будет и нас самих. Теперь ты понимаешь, насколько важен для Мэрлона?

Эти слова были теми же словами, которые говорил когда-то маг самому Стрельцу.

«Не понял… это что еще за фигня?! Эй, вы чё! Это я тут главный герой! Вы что там все про меня забыли?» – Стрелец затарабанил кулаками по потолку, но никто его не слышал. Только Ворон, магическим чутьем заметив нежданного свидетеля, глянул вверх, все понял, и как будто подмигнул. И больше не обращал на Стрельца никакого внимания.

– Или скажем так: ты прошел тайный кастинг на главную роль независимо от собственного желания, – как ни в чем не бывало сказал Ворон Чародею.

«Они решили взять вместо меня этого болвана, – догадался Стрелец. Вернее – «догадался», если учесть, что он до сих пор одержим синдромом Гарри Поттера. – Видно, что-то им не понравилось. А все из-за этого долбанного Джеймса! Я не раскрыл заказчиков, поэтому Ворон не хочет рисковать. Они кинут меня как приманку, а сами провернут всю операцию. Без меня. Надо было действовать решительно, взять его за горло и пытать! Тогда все было бы иначе. Упустил… Проклятый Лазутчик, ты все испортил!.. Да вы только посмотрите на этого лошару: какой из него главный герой? Одет в земное тряпье, глаза потупил, стоит мнется, заикается. Его даже нубский Крок способен напугать до усрачки! И такому ничтожеству предстоит занять мое место?.. Куда мир катится… Ясно, вот почему Ворон больше не показывается – они нашли другого, мне на замену».

– Ты должен расписаться вот здесь, – один из офицеров положил перед новым главным героем Пользовательский договор. Теперь уже точно – все кончено.

«Нет, не кончено, – Стрелец воспрянул духом. – Не кончено! Я докажу, что они ошибаются, что берут не того. Я должен убедить мага… только выберусь… он не смеет так…»

Он не помнил себя, когда стремглав летел обратно к своему телу. В голове путались разные мысли: то он утишал себя тем, что это такая задумка, сюжетный поворот, чтобы подстегнуть его в разгадке тайны Джеймса. То он бранил всех на свете от обиды. То мучился, представляя, что ничего не выйдет и что Ворон пошлет его так же, как недавно тот Рубака в косухе – старушку Тасью.

«А вдруг… вдруг они знают, куда я вляпался, и поэтому занялись поиском замены. Это значит, что вызволить меня невозможно. Я пропал…»

Вот уже проулок с Библиотекой, темный закуток, Аспид, тело с головой в стене. Стрелец несся так стремительно, он так жаждал вернуться в материальный мир, что не понял, как это, наконец, случилось. Он помнил, что подлетает к месту, не успевает притормозить, бьется обо что-то головой… и вдруг понимает, что смотрит на мир так, как раньше.

Ноги по колено еще тонули в мостовой, но голова и руки свободны. Сегодняшние события настолько были полны отсылками к его первому дню на Мэрлоне, что воспоминания теперь четко стояли перед мысленным взором. И тут он вспомнил, что получил с убитого Крококрыла бесполезный тогда Хороший Ремень Молодого Охотника с Прочным Поводком. Он никогда не применял его и потому забыл вообще, что эта вещь у него имеется.

Стрелец нажал на кнопочку на бляхе – в поясе открылась канавка наподобие кабель-канала и в ней лежал маленький ошейник. Ошейник был резиновым и хорошо тянулся, а с ремнем его связывала прочная леска на миниатюрной катушке. Такие поводки Охотники обычно применяют для снижения агрессии у строптивых питомцев, но и к данной ситуации эта вещь подходила идеально.

– Ну, дружок, примерь-ка, – змей послушно подставил хозяину шею… то есть ту часть всего себя возле головы. Ошейник сел как родной. – Цепляйся за столб и вытягивай меня.

– Совсем уважения нет. Я тебе что, тягловая скотина? – шипиляво пробубнил Аспид.

Через минуту Стрелец уже стоял на твердой почве и чуть не расцеловывал спасительный столб. Освобождение скинуло с плеч целый Эверест, вдохнуло свежие силы, но гадкое чувство отвергнутости осело в груди, а потому смеялся он нерадостно и как-то нервно.

«Так просто! Было бы из-за чего расстраиваться. Я-то думал… нет, как я мог застрять там навечно? Глупости. Ну вот… А теперь, уважаемый маг, призовем вас к ответу за такие дела».

Теперь нужно было как можно скорее вернуться в Костяную Башню, пока Ворон еще там, и пусть он сам лицом к лицу расскажет, с какой это стати берет в историю нового исполнителя главной роли, тогда как обещал Стрельцу и даже документ подписан, и он уже столько успел сделать. Нет, это все какая-то ошибка, явно ошибка…

Стрелец свернул в переулок, из которого выезжал Чародей Свиридов, пересек пустой двор, еще один, и выехал на оживленную площадь. Здесь было много искинов и аватаров, ходили патрули стражей порядка, возвышались торговые шатры и помосты аукционов. Куда ни глянь велись торги, толпа галдела: спорили, оценивали, ругались, зазывали.

Насколько помнил Стрелец, здесь начинается проспект, который выведет прямиком к Башне. Правда, Ворон, когда они впервые ехали к Хозяину, направился не к проспекту, а почему-то в этот самый проулок, который ведет к Библиотеке, и делал таким образом неплохой крюк. Впрочем, он мог нарочно выбрать такой маршрут, чтобы познакомить гостя с Вельзевулом…

В голове Стрельца крутилось что-то важное, мысль, какое-то воспоминание, но заключенное в своеобразный лотерейный барабан оно никак не являлось из хаоса.

– Спасибо! Спасибо большое, господин Кутх! – послышался недалеко радостный возглас Темнины.

«Он здесь! Вместе с Темниной! Какая удача. И не надо теперь в Башню переться».

Стрелец протиснулся через толпу и увидел ее: Темнина такая же, как и в тот день, ошалелая, со свежей царапиной, в съехавшей набок шляпе и без одной бретельке на сарафане, брела по площади. Стрелец осмотрелся кругом, но Ворона нигде не было видно. Тогда он подскочил к Темнине:

– Кутх! Ты сказала: господин Кутх! Где ты его видела? Куда он пошел? Да говори же ты, бестолковая.

Но женщина как будто не понимала его и все норовила уйти от допроса. Взгляд Темнины был пуст и отрешен. Тогда Стрелец решил привести ее в чувство и начал трясти за плечи. Она никак не реагировала, он злился, но понимал, что выведать ничего не удастся и что может и сам отыскать мага, но не мог остановиться – нервы натянулись до предела, как его лук, и если он сейчас же не выпустит стрелу накопленных за сегодня эмоций, то, вероятно, лопнет от злости.

– Ты чё творишь, оленья башка?! – рядом откуда ни возьмись возникли Жорик с Мальвиной.

Но Стрельцу в этот момент было наплевать на обоих. Он оглянулся: вокруг собрались аватары поглазеть на событие, все смеялись и улюлюкали.

– Ей нужно лекарство дать, – сказала Мальвина, показывая зеленую пробирку.

Руки никак не отпускали Темнину и продолжали трясти, словно были это чужие руки.

– Отстань, – лепетала женщина, – я не знаю… пусти…

– Упоротый, что ли, – Жорик смотрел брезгливо и почти враждебно. – Отпусти ее!

– Ненормальный, – выдохнула девица в толпе.

Все смешалось в голове. Стрелец смотрел на пробирку и где-то смутно припоминал, что это и зачем. Смех окружающих долбил по ушам, в глазах помутилось, события прошлого и настоящего наложились друг на друга, отчего он перестал понимать, когда он: сейчас или тогда. Спит он или не спит? И неужели все это реально и происходит с ним? Ему было противно оттого, что над ним смеются и он не знает почему. Мальвина смотрела с жалостью, Жорик с отвращением.

«Безумие… они не понимают, где они на самом деле…»

А потом все вернулось на свои места. Стрелец шарахнулся от Темнины, та обмякла и опустилась на землю.

– Я… – хотел он что-то сказать, но ничего не сказал, а повернулся и собирался уйти, но Темнина вдруг дико завизжала и он обернулся.

То, что стояло теперь на площади, вернее не стояло, а висело в полуметре над землей, мало чем напоминало забитую до полоумия женщину. Только остроконечная шляпа и цветастый сарафан выдавали в чудовище Темнину: кожа ее посинела, красные по-дьявольски глаза смотрели злобно, лицо искажено, на спине выросли крылья, похожие на отростки-щупальца, вместо ног вилял бесформенный хвост. Темнина превратилась в чудовище наподобие тех, что рыскали по Мефистолю.

«Значит, вот как ты заразилась от Свенельда…»

Не дав Стрельцу додумать мысль, чудовище выпустило одно из щупалец вперед, пронзило им насквозь живот Стрельца и загнуло кончик крюком на спине, чтобы жертве трудней было вырваться. Затем притянуло к себе и ударило хвостом, причем так сильно, что главгер пролетел спиной вперед метров пять и кувыркнулся на мостовой. Встав, тот метнулся в сторону, чтобы уйти от новых атак: второе щупальце только резануло по щеке, оставив кровавую царапину, третий удар отразил Плащ из Чешуи Серебряного Змея. Стрелец уже чувствовал, как утекает Здоровье и наступает болезненное недомогание.

– Провалил ты свой квест, братан, – крикнул кто-то, смеясь, в толпе.

– Души ее, – приказал Стрелец Аспиду, а сам вынул кинжал, чтобы отрезать тентакль, который впился в плечо и загнулся в области правой лопатки. Но не успел он ампутировать отросток, как другое щупальце пронзило грудь, а через секунду Стрелец понял, что его отрывают от земли. Темнина-демон подняла его над головой и со всего размаху шмякнула о мостовую. В глазах его потемнело и он едва не лишился сознания. Тентакли, исполнив предназначение, съежились обратно к хозяйке, но тут же нанесли новый удар. Стрелец едва успел уклонится от одного щапальца, как последовала новая атака, а потом еще, и еще… Накастовать стрелу ему не позволяли, а Здоровье вытекало ручьем.

Вдруг повеяло ментоловым колдовством: это Мальвина, сжалившись, вылечила ему раны.

– Нафига ты, – сердито бросил Жорик.

– Она же убьет его, – сказала Мальвина, не прекращая своего дела. – Помоги лучше ему.

Жорик нехотя направил было ракетницы дроида на зараженную проклятием вельзевулку, но кто-то из массовки остановил его:

– Не вмешивайся, а то и тебе влетит. Придурки, читайте квесты внимательней. Написано: отдать склянку Темнине. А вы ее до бешенства доводите.

Стрелец один на один с поддержкой Мальвины боролся с щупальцами посреди забитой народом торговой площади. Несмотря на чудовищный внешний вид Темнины никто не спешил протянуть руку помощи согражданину в борьбе с демонической силой. Публика смотрела представление, и по всему было ясно, что подобное для них не в диковину.

Наконец натиск Темнины ослаб, она оседала на землю, укутанная медленно душащим Аспидом. Стрелец вскочил на ноги и стрела за стрелой принялся ее добивать, пока та совсем не обмякла на мостовой.

Он облегченно выдохнул и повернулся к Жорику:

– Это она раздолбила свою хату и запугала детей, – сказал, будто хотел этим отомстить. – Она, а не Свенельд.

Но перевести дух ему не дали: патрульные, будто ждали своего выхода, сбежались со всех сторон. К Темнине как назло вернулся прежний облик – теперь на мостовой лежала окровавленная дама, а Стрелец с оружием стоял над ней.

Правоохранителям картина стала ясна с первого взгляда. Без лишних прелюдий жандармы намерились заломить руки убийце.

– Ни с места. Вы арестованы. Причина: убийство гражданина Вельзевула.

– Какое убийство, ты чё? – обомлел Стрелец. Сложилась странная картина: будто полицейские ловили «на живца». – Она же сама напала, она в демона превратилась.

– Вы арестованы, – стража и слышать ничего не хотела.

– Все видели!

– Причина: убийство гражданина Вельзевула.

Показания свидетелей патрульных, как видно, не интересовали.

– Тупые неписи, она же сейчас воскреснет! – Стрелец отчаянно брыкался в лапах представителей правопорядка, и вдруг всмотрелся им в лица: на них будто были надеты пластиковые маски – до того скудная мимика и неестественный взгляд. Он впервые увидел в мэрлонцах не NPC, не личности-программы, а ожившие игрушки, только со «взрослым» колоритом. Самодельные куклы-монстры только имитировали человека, а внутри у них была пустота, никаких эмоций и мыслей, настоящие роботы. От этой новости ему стало жутко и противно.

Изловчившись, он выскользнул из захвата. Потом свистнул маунта и быстро запрыгнул в седло. Один патрульный схватил за ногу, Стрелец не растерялся и в упор всадил две стрелы тому в лицо. Стражник пал замертво, а вокруг остальных возник четкий красный ореол – жандармы теперь точно разозлились, из ножен полезли мечи. Церемониться с преступником больше не будут. Стрелец прикончил еще одного патрульного, который блокировал дорогу, и пустился вскачь.

Улицы приходилось выбирать попустее, чтобы не сагрить новых патрульных. Тем не менее, оторваться от погони не получалось: жандармы хоть и не додумались бежать наперерез или объявлять план «Перехват», но с хвоста почти не слезали. Если загонят в угол – накинутся гурьбой и заломаютруки.

Сначала он хотел покинуть город, но передумал и направился к Башне. Если кто и может разрулить ситуацию и ответить на вопросы – то только Ворон. А в том, что маг будет у себя, Стрелец почему-то не сомневался.

Охрана перед Башней не проявила гостеприимства к правонарушителю: Стрелец с ходу утыкал часовых Охотничьими Стрелами, пользуясь преимуществом дистанционной атаки. Внутри он почувствовал себя в безопасности: обычным мэрлонцам и аватарам, у которых были свои дела в административном небоскребе, он был неинтересен. Поднимаясь по эскалатору, Стрелец вдруг понял, что не знает, где обитает здесь Ворон. Можно было сунуться в пентхаус Хозяина, но у дверей трое телохранителей, один из которых офицер, а не обычный рядовой патрульный. Пробиться через них в тесном коридоре – задача весьма непростая. Тогда он спросил у пробегающего мимо Снайпера направление поисков, получил ответ и последовал указаниям («предпоследняя дверь с черной ручкой справа перед концом эскалатора»).

Дверь была без охраны и даже не заперта. Жилище мага напоминало квартиру первой половины двадцатого века, где мог обитать какой-нибудь профессор или аристократ, потерявший родословную. Деревянные полы, залитые коричневой краской, потертые паласы, серенькие обои с цветами, резная мебель из красного дерева, лампы с абажурами, деревенские пейзажи на стенах, мягкие стулья. Ворон сидел в кабинете перед машинкой, напоминавшей печатную. Рядом на столе была клетка с чудной птахой, похожей на птеродактиля или дракончика в желтом оперении. На полках вокруг расставлены загадочные приспособления, которые тикали, вращались, поблескивая металлом и стеклом: они напоминали механизмы часов, макеты двигателей, ветряных мельниц, кинескопов, и был один самый настоящий граммофон. Две стены полностью занимали книжные шкафы со стеклянными дверцами.

Стрелец замер на пороге. Увидеть Ворона в «домашней» обстановке, за работой, он совсем не ожидал. Не хватало еще тарелки борща и халата на маге. Ворон предстал будто в новой ипостаси, за кулисами, как Вельс у себя в шатре, умудрился сменить облик, не снимая и одежды, а только изменив «интерьер».

«Тем лучше, – подумал Стрелец. – Поговорим с ним по-дружески».

Ворон, казалось, не замечал гостя. А тот вернулся в прихожую и запер дверь – на всякий случай.

– Они сюда не зайдут, не волнуйся, – сказал маг, когда Стрелец вернулся в кабинет. Ворон оторвался от печатной машинки и теперь всем вниманием был с главным героем. Выглядел он скорее весело, смотрел непринужденно, насмешливо и цепко. – Никто не станет разыскивать тебя у меня. Это правило.

– Ты… – Стрелец хотел было что-то сказать, но забыл что.

– Да? – маг с удовольствием откинулся на спинку стула.

Стрелец был удручен и сбит с толку: сначала приключение в бестелесности, потом сцена на совете у Хозяина, затем перевоплощение Темнины, убийство стражников, погоня, Ворон у себя в кабинете… Мысли роились и никак не собирались в кучу.

– Я же говорил, что реплики здесь прописываются заранее, – сказал Ворон, кивнув на печатную машинку перед собой. – Расслабься и дай волю «инстинктам».

Стрелец рассеяно блуждал взглядом по комнате, будто ища подсказки, но еще больше усугублял немоту: предметы иной раз теряли свою «настоящесть», естественность, и превращались во что-то нарисованное, почти мультяшное. Вид этих ненатуральных предметов еще больше отрывал его от окружающей реальности. Ему казалось, что он спит.

– Твое сознание вытесняет тебя из сюжета, – пояснил маг. – Поэтому тебе кажется, что все вокруг – иллюзия. Я говорил, что провал в текстурах между Библиотекой и домом Сбыслава меняет представление об игре и самих себе и может привести к сумасшествию. Да, я видел тебя в потолке, – прибавил он, усмехнувшись, – и ждал твоего прихода.

Это упоминание вернуло Стрельца к настоящему. Он вспомнил, зачем пришел. С воспоминаниями вернулись дар речи и чувства. Обстановка в кабинете вновь стала «правдоподобной».

– Ты выбрал другого главного героя вместо меня?! – почти закричал он от нахлынувшей вдруг обиды.

– Да. Ты, дружок, не оправдал моих надежд! – сверхдраматично всплеснул руками Ворон. А затем расхохотался – происходящее крайне забавляло его.

– Это нечестно, я ведь столько уже успел сделать! Я почти вышел на заказчиков Джеймса! Еще немного, и мы снова продолжим захватывать Доспех.

В ответ маг зашелся гомерическим смехом.

– Ну, дай мне еще один шанс!

Из глаз Ворона брызнули слезы.

– Да какого черта! Ты хоть можешь толком объяснить, что не так?! – Стрелец был краснее помидора от смущения и злости.

– Прекрати… говорить… а то… я умру… – выдавил маг.

Стрелец замолчал и упер в бока руки.

– Видишь ли, в чем загвоздка, – Ворон силился придать лицу серьезное выражение, – «Armour of God» – это многопользовательская online-игра. А что это значит?

– Что?

– Раскрой глаза: это значит, что вы все тут у меня главные герои! – маг снова хотел было расхохотаться, но в последний миг удержался и даже посерьезнел. – Понимаешь, дружок, ты, конечно, главный герой истории, в которой ты главный герой. Но с чего ты взял, что та же самая история не может происходить и с другими?

– То есть… как?

– Какой ты не догадливый. Здесь на десятке серверов миллион игроков – и каждый из них главный герой. Понимаешь? Одни спасают Мэрлон от «неминуемой» гибели, другие предотвращают нашествие демонов из Раскола, третьи – борются со Светлыми и так далее. И каждый аватар, то есть каждый пользователь у себя перед монитором считает себя пупом земли, особенным, кинозвездой, супергероем. Ты что, ахах, возомнил себе, будто все это, – Ворон будто охватил весь мир широким жестом, – устроено лично для тебя одного? Чтобы ты пришел тут весь такой герой боевика и спас всех нас, убогих неписей от неминуемой катастрофы? Вы, земляне, все мечтаете о зрителях, которые запечатлели бы ваши отважные подвиги, но на деле у вас только один зритель и один поклонник – он сам.

– Значит, ты обманул меня и ЦП никогда не взорвется?

– Не взорвется, пока на Мэрлон поступают новые искатели тщеславия. Моя задача как ведущего сценариста сюжетной линии Вельзевула – обеспечить свежий приток новых героев в историю спасения моего мира.

– Получается, я здесь никому не нужен… я не главный герой… – Гэгэ присел в кресло напротив мага и поник.

Эта новость, ожидаемая и закономерная, сбила его с трассы основного сюжета. Ему вдруг открылись глаза. Буквально пять минут назад он был Главным Героем, Миссией, Суперзвездой, Спасителем, полный законного гнева и решимости заявить о своих правах на главную роль, и оказался вдруг… никем. Совершенно никем. Голова, торчащая из толпы. Легко заменяемая деталь. Молекула масла, размазанного по ломтю многопользовательского мира. Искусственный клон, выращенный в инкубаторе производственных масштабов.

– А Джеймс? Он действительно шпион или агент, который подчиняется тебе?

– Джеймс – вообще случайный прохожий, если можно так выразиться. Роль шпиона ты выдумал ей сам, забыл? А я просто подыграл. Кстати, она была здесь незадолго до тебя, кричала, ругалась, кинжалами угрожала…

– Зачем? – спросил Стрелец, хотя ничего не понял и ответ ему был не сильно важен.

– Затем же, зачем и ты.

– Почему ты не сказал мне раньше, что он не агент? Зачем заставил выполнять эти дурацкие квесты?

– Видишь ли… не все земляне могут полностью включиться в нашу игру. Некоторым не позволяют особенности психики. На этот случай предусмотрена цепочка заданий, которую ты в той или иной мере благополучно прошел и теперь стоишь здесь передо мной. В тот самый момент, когда ты столь бестактно пытался прервать Ритуал в лагере под Склуном, я уже знал, чем все кончится. Ты рассказал мне о том, что видел шпиона, хотя любой нормальный пользователь не обратил бы на выходящего из Зала Советов другого пользователя внимания и тем более не стал бы рядить в секретного агента. Потому что для всех очевидно, что это просто игра и в нее равноправно играют многие, и для каждого здесь свои копии основного сюжета, заданий, подземелий, NPC и даже меня. Но ты человек иного склада, ты увидел в себе исключительность, ты поверил, будто сможешь спасти целый мир и отнесся подозрительно к вероятному «конкуренту». Дальше – мне нужно было развить историю с Джеймсом, сконцентрировать тебя на этом, чтобы выявить в тебе твои скрытые характеристики, твою паранойю и тщеславие. Назначение этого квеста – помочь тебе найти себя. И когда ты ехал ко мне, ты уже и сам догадывался обо всем, но не признавался.

– И как же мне теперь… – Стрелец хотел было уйти, потом передумал и вернулся в кресло. Ворон терпеливо ждал.

– Ты убил четверых стражей, тебе этого не простят.

– Что мне сделают?

– Обдерут до нитки. В тюрьмы не сажают, я говорил, но с радостью завалят штрафами. Учитывая все обстоятельства, с тебя взыщут тысяч шестнадцать золотом. Экипировка и содержимое мешка уйдут с молотка за бесценок. И тебе придется долго-долго крабить, чтобы выплатить всю сумму штрафа. И это учитывая то обстоятельство, что на Аукцион и в приличные магазины с твоей нынешней репутацией доступ тебе будет ограничен.

– Как же я останусь без оружия? Чем я буду заниматься? Как дальше играть? – Стрельцу очень не хотелось расставаться с луком, а тем более с единственной легендаркой – Кольцом Адепта Дианы. Лучше бы сразу продал Рексару.

– Просить милостыню, как бы вульгарно это ни звучало. Думаю, в помощи тебе кто-нибудь да не откажет.

Стрелец вспомнил о босоногих попрошайках, то и дело забивающих чат своим нытьем и беспрерывно донимающие прохожих. Становиться одним из таких ему не хотелось. Он сидел в нерешительности и взглядом умолял мага помочь ему отделаться хотя бы от штрафа, но уже знал, что просить бесполезно.

– Что ты хочешь от меня услышать? – Ворон подался вперед. – Ты идешь по исхоженной тропе, выполняешь те же поручения, что и другие, а диалоги не слишком разнообразны. Ты, конечно, можешь выбрать свой индивидуальный путь, свернуть не туда, поступить не так, сказать другое, но в пределах границ псевдовыбора, потому что решение за тебя приняли задолго до твоего появления здесь. Количество игровых классов ограничено, число заданий велико, но не бесконечно, ты не говоришь с пользователями и искинами о том, что тебе не велено и тщательно выбираешь слова, ибо тебя могут не понять и тогда не произойдет развитие сюжета. Ты понимаешь Мэрлон, обоняешь его запахи, чувствуешь его музыку и видишь его только так, как решили мы! Думаешь, в твоей обычной жизни как-то иначе? Вы, люди, даже мыслите в уме скудным запасом слов, и то не вами придуманных, а чтобы описать одну-единственную захудалую мыслишку измарываете килограммы бумаги или кинопленки. Земляне, убогий народ! Вам кажется, что если будете пялиться в небо тысячи лет, то познаете Вселенную!..

Ворон опять разошелся.

«Получается, это все глобальный спектакль и мне тут кругом только врали? Просто лицемерно отрабатывали свои роли, и никто не относился ко мне… по-настоящему, искренне как человек к человеку, а не кукла к кукле. И даже Вельс… ведь он так правдоподобно сетовал на свою судьбу, когда мы остались наедине, и откровенно поблагодарил меня за помощь… и все брехня? Ворон дал мне надежду хоть раз выделиться среди остальных, совершить что-нибудь стоящее, а выходит, что я – так, никто, посредственность, пустышка?»

– Значит, давай так. Мы сейчас попрощаемся с тобой, я покину Мэрлон и найду себе более подходящую игру.

– Не хотелось бы тебя еще больше огорчать, но я не могу тебя отпустить до того, как ты пройдешь этот сюжет, – Ворон вдруг стал очень серьезным. – Так написано в Пользовательском соглашении, принятом тобой.

– Это что еще за подстава?! – Стрелец аж подскочил. – Как ты собираешься удерживать пользователя, если он не хочет больше играть? Это мой выбор, я могу выйти в любой момент.

– Можешь, – усмехнулся Ворон. – Выходи.

Негодующий Стрелец крутанулся вокруг свой оси. Но соответствующей кнопки, таблички нигде не обнаружил. Как, собственно, и других ярлычков, панелей и окон в этой проклятой игре.

– КАК?!

– Как хочешь. Ты ведь тут, говоришь, пользователь, ты решаешь как поступить. А я – простой NPC. Я – программа, набор команд.

– Сука! Где интерфейс игры, говори! – не удержавшись, Стрелец нацелил стрелу прямо на мага. Такой исход Ворон явно предвидел и пугаться не спешил.

– Ты меня застрелишь? Валяй.

– Я буду тебя мучить, пока не сознаешься!

В этот момент Аспид по приказу хозяина кинулся на Ворона и обвился вокруг его шеи. Кольца змея сжались и в глазах мага, к радости Стрельца, мелькнул испуг.

– Довольно ты уже смеялся надо мной. Я уже не тот пацан, которого ты заманил сюда и втирал свои хитрожопые речи.

– Хитрые, – сдавленным голосом поправил маг.

В ярости Стрелец воткнул Специально Зазубренный Кинжал Ворону в коленку, подражая киношным экзекуторам. Из рваной раны хлынули фонтанчики розовой магической крови. Маг, на удивление, истошно завыл.

– Теперь издеваться над тобой буду я! – заорал Стрелец. Аспид усилил хватку и выпустил клыки с картинно капающим ядом. – Говори, что ты сделал с моим настоящим телом и как мне теперь выбраться отсюда?!

– Иначе ты убьешь меня? – просипел Ворон. Его обычно серое лицо меняло цвет то на красный, то на синий, то мертвенно бледнело. Потухшие глаза вываливались из орбит.

– Для начала, – кровожадно облизнул губы Стрелец. – Затем выпотрошу тебя вот этим ножом (он показал ножик для разрезания мобов), набью песком и выставлю чучело всем на обозрение. А потом все расскажу, чтобы земляне узнали, в чьих лапах они оказались.

– Как ты это сделаешь, дружок? – Ворон перестал кривляться от боли и подался вперед. Стрелец отпрянул, вдруг сообразив, что маг над ним снова потешается. – Думаешь, ты первый, кто пытается запугать меня, кто говорит слова, которые я САМОЛИЧНО ВСТАВИЛ В СЮЖЕТ?!

Ворон прекратил изображать жертву насилия, хотя кровь все так же струилась из его колена, но душные объятия змея теперь напоминали чешуйчатый шарфик, плотно облегающий шею.

Стрелец попятился назад, натягивая тетиву.

Маг продолжал:

– До тебя здесь побывали сотни пользователей и говорили они все одно и то же. Одно и то же! Думаешь, ты оригинален? Думаешь, если можешь выделить собственное Я от массы людей, понять, что есть Они и есть Ты, это сделает твои мысли, твои поступки, всю твою жизнь уникальной?.. Нет. Ты заперт в кукле, которую я сделал для тебя, чтобы играться, наблюдать, экспериментировать. Научный интерес и плюс немного наслаждения, когда вы начинаете брыкаться в своих виртуальных телах, голосить, визжать, запугивать!.. (Так, подождите, а что происходит? Ведь Ворон задумывался совсем другим, ведь в нем «крылась необычная доброта», как сказано в Главе IV. Получается, это неправда, я ошибся в своем персонаже? С ним что-то случилось, в какой-то момент он вышел за собственные рамки. Ладно, посмотрим, к чему это приведет…) Почему за столько лет с момента релиза «Armour of God» ни один пользователь не заикнулся о том, что именно он протагонист и выполняет «тайное поручение»? Почему не ходят слухи, почему не орут в чат «Ворон обманщик!», почему продолжают играть?

«Потому что ты сделал выбор за них, – тихо самому себе запоздало просветился Стрелец. – И за меня».

Охотничья Стрела сорвалась с тетивы и устремилась прямо в голову мага.

В тот же миг Ворон вскочил с кресла, легко сорвал змея и швырнул его в угол, одновременно поджигая черным пламенем. Аспид в полете обратилась в серый прах, который осыпался на пол. Стрела вонзилась в мага – и он разлетелся вдребезги, как хрупкая витрина. Но обрадоваться Стрелец не успел – Ворон стоял на прежнем месте, наполняя руки силой колдовства для ответного удара, а у ног его лежали осколки собственного разбитого портрета. Догадавшись, что сразил не Ворона, а какой-то магический экран, Стрелец развернулся и бросился наутек. Автор не помог ему в этот раз. Автор просто не знал, как помочь. Потому что Ворон, сукин сын, во всем прав.

Но я обязательно что-нибудь придумаю. Выкрутимся.

Часть вторая

Глава XIII. Подготовка к обновлению

Ворон, оставшись один, едва заметным усилием мысли убрал следы недавней борьбы, так что в кабинете ничто не напоминало о только что конченной сцене. Встав у окна, он какое-то время вглядывался в рассветную даль и долго думал, сопоставлял факты, подводил итоги, прогнозировал. И чем дольше он размышлял, тем шире делалась его улыбка: не надменная ухмылка, с какой его обычно видели в редком приступе веселья, а мечтательная, какую производит творческое удовольствие.

В окне он видел, как внизу, в паре кварталов от Башни, по опустевшей утренней улице мчался расстроенный Стрелец. Сдаваться властям он все-таки не стал и гнал прочь из города, преследуемый агрессивными стражами порядка. Теперь в Вельзевуле он не самый жданный гость.

Ворон подчеркнул итог своих дум и на всякий случай перепроверил расчеты – все-таки шанс у него был только один, и промаху в этом деле нет места. Но формула опять сошлась – этот парень действительно тот, кто ему нужен.

Простояв еще какое-то время у окна, он вернулся за стол к прерванной работе. Из печатной машинки выглядывал исписанный лист бумаги – устройство было таким, что при необходимости текст можно было сразу же и редактировать.

вариант: 1) И г р о к. Конечно верю!

вариант 2) И г р о к. Конечно верю! Хватит болтать и приступим к делу!

вариант 3) И г р о к. Конечно верю! Только непонятно. Обычно игрок попадает в виртуальный мир с помощью игровых капсул, имплантатов, или чего-то такого.

К у т х. Я тоже об этом говорю. Но существование игровых капсул или чипов менее сомнительно, чем наличие собственной фантазии. Если повторять одну и ту же шутку много раз, она не становится от этого смешней. Так и рассказ не будет интересней.

Х о з я и н. Кутх, не мучай парня. Он сюда играть пришел, а не ребусы твои разгадывать. Я же просил заменить этот нелепый диск-портал чем-то более реалистичным. В восьмидесятых такая фантастика, может быть, и прокатила бы.

К у т х.

Маг несколько минут задумчиво смотрел на мигающий курсор после слова «Кутх». Затем собрался с мыслями, удалил часть диалога, и начал переписывать.

К у т х. У нас пока нет альтернативы, владыка. Мы в поиске новых открытий и возможностей. В современной литературе завязка истории – вещь скорее второстепенная. Так что неважно, зачем герой проникает в виртуальную реальность или переносится в параллельный мир, а тем более неважен и способ проникновения. Потому что в дальнейшем повествовании это вообще не будет выполнять никакой роли: ключевая позиция современного рассказа – описать экзотичный для землянина мир и адаптацию его под главного героя.

Х о з я и н (понимающе улыбается). Твои разработки?

К у т х. Да. Мы притягиваем землян к мониторам и книжкам буквально за яйца, это еще слишком животная цивилизация. Их сознание уже почти готово к…

Ворон остановился и стер последние две реплики – опять разошелся: давать такие знания людям опасно, да и выглядит пошло. Получилось слегка непонятно и короче предыдущей версии, как и просил владыка Вельзевула. Хотя просьбы Хозяина его мало интересовали – маг намеренно затягивал релиз Глобального Патча.

Так, это было последнее изменение в игре, которое он должен был внести. Добавлены задания, исправлены неработающие предметы, скорректированы диалоги и продлен основной квест. Доработки теперь нужно передать Хозяину на согласование.

Он перенесся вниз к первым этажам Костяной Башни, где располагался офис сценаристов. Вернее, не перенесся, ибо одна из его многочисленных копий всегда находилась и там и даже как будто жила своей отдельной жизнью, как и тот Ворон, который почти всегда заседает в Зале Советов, и все те Вороны, которые принимают новичков в игру, и те тысячи размноженных Воронов, которые уже долгое время сопровождают аватаров по дороге основного квеста «Судьба Мэрлона в моих руках». Все эти Кутхи были одним и тем же магом, который находится везде одновременно. Так что это нам с тобой, дорогой Читатель, придется переноситься сквозь строки со скоростью чтения, чтобы поспевать за магом.

– Все готово? – спросил Ворон, прохаживаясь между столами подчиненных.

Офис в отличие от верхних этажей небоскреба имел вид сверхсовременный. Автоматические двери, эргономичная мебель, дроиды-помощники, бытовая техника, кафель на полу, пластик на стенах, небольшая световая инсталляция в качестве украшения – но все в мрачных черно-красных тонах. Зайдя в такое помещение с привычным для Темных полумраком, увидев светящиеся кошачьи зрачки мэрлонцев, человек испугается, приняв инопланетный офисный планктон за вурдалаков.

– Готово, шеф, – один из рядовых сценаристов передал Ворону толстую папку из красной кожи с красивой эмблемой «Armour of God. Восхождение ver. 2.0.1 (red.)». – И эта версия тоже, – он протянул другую папку черного цвета без обозначений.

Первая папка Ворона не интересовала совершенно. Он заглянул в черную, и некоторое время скользил глазами по тексту.

– Все недочеты исправлены, – заверил сценарист.

– Чудесно, чудесно… – бормотал Ворон. – Молодцы, ребята. Будьте готовы, когда все начнется. А награда не заставит себя ждать.

Он отыскал файл, где в пустом поле не хватало ника исполнителя ключевой роли, и, чертыхаясь, вписал: НФзкшырудмфыекфрфе.

Закончив, маг спрятал черную папку под плащ и переместился в Зал Советов. В этот момент кроме него и Хозяина здесь никого не было. В комнате было уже достаточно душно, стены раскалялись – это Центральный Процессор с первым утренним светом начинал перегреваться. Хозяин был в своем как бы зеркальном комбинезоне и четырехликом шлеме, только теперь ко всему добавились сапоги, поножи, рукавицы, наплечники и широкий ремень – всё металлического цвета, но не металл, а материал более пластичный и прочный, с пульсирующими магическими прожилками. Хозяин не испытывал дискомфорта, но маг тут же ощутил давление тепла, которое стиснуло его как будто в кулаке.

Ворон молча протянул владыке красную папку с обновлением так, будто до этого они только что о ней и говорили.

– Наконец-то! – сказал Хозяин, внимательно изучая содержимое. – Мы теряем клиентов из-за ляпов, которые ты так долго не можешь устранить… гм, ты добавил в мои реплики пару шуток, забавно, хе-хе… Чумной Гладиатор, Ботанический Зад, Сливочный Кабан, апельсины-динозавры… твои ребята слишком часто смешивают зелье Проницательности с быстромысленным медом, а потом выдают такое. Хотя ничего, пусть земляне позабавятся. Гм… прекрасно. Этого я от тебя и ждал.

– Процессор, – напомнил Ворон.

Начинало печь. Плащ на маге парил, стены наливались вишневым жаром, на коже скоро вздуются волдыри, а глаза лопнут, но Ворон ни одним мускулом не выдавал внутренних мук. Через полчаса в обитель Хозяина прибудет ад и все живое без надлежащей защиты испепелится и вплавится в полупрозрачную поверхность комнат-пещер.

– Да-да, – заторопился Хозяин, оторвавшись от папки и возвращая ее магу. Потом направился к дверям, чтобы поскорее выйти, когда лишится своей защиты, и начал стягивать с себя комбинезон и все прочее. Лицо главы полиса оказалось молодым не по должности, но с надменными чертами и властной ухмылкой привыкшего повелевать, но едва ли заслуживающего подчинения. Одет он был теперь в серый костюмчик и голубую рубашку без галстука, и мог бы выглядеть щеголевато, если бы имел понятия о тонкостях земной моды и выбрал наряд на три размерчика меньше. Эта деталь выдавала в Хозяине стремление к «земному», он как бы приживался к роли человека.

Ворон не терял ни секунды и спешно облачился в магический комбинезон, натянул рукавицы, сапоги, наплечники и пристегивал теперь широкий ремень.

– Будь осторожен с Доспехом, – сказал Хозяин, держась за ручку двери. – Не поцарапай (улыбнулся своей шутке). Я знаю, это дело не быстрое и ты уже проникал в ЦП, но не тяни.

(Да-да, Читатель, все повествование комплект Доспеха Вельзевула был надет на Хозяина, а квест с его «добычей», войной с полисами, штурмами – чистой воды фарс, как ты уже понял.)

– Как скажешь… владыка, – Ворон сказал с неприкрытой издевкой, держа над собой четырехликий шлем и готовый уже водрузить его на голову. На мгновение во взгляде его мелькнуло странное выражение, как бы плюющее в сторону Хозяина и наслаждающееся обретенной мощью.

Хозяин отпрыгнул в коридор в замешательстве и неясном страхе. Он вдруг подумал, что проклятый маг воспользуется Доспехом Вельзевула, чтобы отнять у него власть. Владыка побелел и в недоумении уставился на череп, за которым теперь скрывалось лицо Ворона.

«Может, показалось? Каково теперь его выражение?» – гадал Хозяин.

А маг уже развернулся и шагал вглубь зала – к тому рукаву пещеры, где в специальной термозащитной капсуле находился Центральный Процессор. Дверь медленно закрывалась перед владыкой, и в сужающемся проеме он видел, как Ворон небрежно отшвырнул папку с официальным обновлением в сторону и несет в руках теперь какую-то совсем другую – черного цвета.

Глава XIV. Джейн и Повстанцы

Солнце уже достигло зенита и слепило глаза, но доставать темные очки Стрелец не торопился и как бы наслаждался тем, что ему неприятно от яркого света и что можно хулить проклятое солнце за то, что оно такое жгучее и не такое как на Земле. Прошло несколько часов с тех пор, как он пулей вылетел из города, прорвался через форт в ущелье (выйти оказалось легко – только щеколду на воротах сдвинуть), а потом еще несколько километров скрывался от погони. Вскоре стражники форта потеряли его из виду.

Он гнал не разбирая дороги, куда придется, и как-то не заметил, что вельзевульская пустыня сменилась саванной.

Во время преследования грудь его странно пекло, как от горчичников, но в пылу азарта он не обращал на это внимания. Когда же страсти улеглись и Стрелец остался один, он скосил глаза вниз и увидел изменения в мультипаспорте. Теперь он выглядел так:

НФзкшырудмфыекфрфе

Охотник

2510 GearScore

Стерлись «место жительства» – Темная Сторона, ранг в игре и подкласс. И сама надпись из белого стала цвета потемневшей бронзы. Обнаружив такие изменения, он почувствовал себя бомжом, лицом без гражданства, изгоем. Аспид убит. Сейчас этот ядовитый змееныш мог хоть развлечь беседой, но его больше нет, рассыпался в пыль в руках Ворона. И не то чтобы Стрелец горевал о питомце или жалел, но успел привязаться за короткий срок его верной службы.

Исчезли и все заметки из дневника. Непонятно, что делать дальше, куда идти. Полная свобода: ни обязанностей, ни прав, – но оттого и пусто внутри. Хотелось, чтобы кто-нибудь подошел к нему, дал задание, пусть самое пустяковое, пусть за него ему еще пришлось бы даже доплатить, но это стало бы для него целью всей жизни. Воле он предпочел бы вечное рабство, лишь бы на него не возлагали право выбора. Теперь он сожалел, что испугался штрафов и унижения и не сдался властям.

Он вспомнил о том клочке парка под Вельзевулом и подумал, что у них схожие судьбы: ведь когда-то островок этот занимал свое место в мире, радовал прохожих, дарил отдых… или чем там обычно занимаются скамейки… но в какой-то момент его вышвырнули из сценария и заменили чем-то другим. Не вписался в архитектуру, как Стрелец не вписался в эпичный сюжет спасения мира. Нет, такие как он миров не спасают. Для этой роли берут парней с твердой жизненной позицией, квадратным подбородком, всегдатвердым членом и желательно примерного семьянина, на крайний случай – потешного толстячка…

«Фу, про член – это как-то пошло. Зачем Ты опять суешь в меня эти мысли? – подумал Стрелец. – Оставь меня. Ты разве не видишь, что мне грустно?»

Я «сую» в тебя эти мысли, потому что собственных у тебя, дружище, нет. Как и характера.

«Вот и пусть! Может, я и хочу пустоты! Может, мне все надоели. Я хочу побыть один».

Злишься на Ворона, чувствуешь себя использованным и брошенным? Ну хватит, сколько можно? Тебе известно, что настоящая обида длится всего минут десять-пятнадцать, а ты уже три часа накручиваешь себе, стенаешь, какие все плохие и какой ты один хороший, жалеешь себя, маленький. Даже очки не стал надевать, чтобы медленно получать урон от дневного света… кстати зря, потому что ты теперь не Темный и солнце тебе больше не причиняет вреда. Ты знаешь, что муки душевные проходят и хочешь заменить их телесными, чтобы продолжать жалеть себя.

«Все-то ты знаешь!»

Приходится.

«Слушай. Ты, наверно, Бог этой игры?»

(Бог этой игры! Ха! Наивный парень!)

«Скажи, что мне сделать, чтобы вернуть расположение Ворона? Это ведь какая-то ошибка? Недоразумение?.. Зря я нахамил ему… Не списывай меня со счетов, ладно? Возьми у меня что захочешь. Хочешь я дам Тебе… дам Тебе Кольцо Адепта Дианы. Оно очень редкое и дорогое. Только помоги, верни меня обратно в сюжет».

Для тебя я приберег другой сюжет, мальчик мой.

(Юноша не понимает, что предлагать что-то Создателю в им же созданном мире – верх слабоумия. Что может дать Автору его персонаж, пусть даже и главный герой, если здесь и без того каждая пылинка принадлежит ему, творцу?)

«Эй, с кем это Ты там разговариваешь? Здесь кто-то еще присутствует? К кому Ты обращался только что?»

Так, следует быть осторожным. Я ведь знал, что если обращаться напрямую к персонажу, давать ему запретные сведения, он может свихнуться с ума. Грешен, каюсь теперь, честное слово. Неудержимый приступ тщеславия. Захотелось поиграться в бога, и чтобы кто-нибудь понял, осознал, почувствовал, что я – его Создатель и что он полностью в моем абсолютном владении. А теперь вот – выпутывайся. Сделать вид, будто я ничего подобного не совершал, при свидетелях, я теперь, конечно, не смогу, чтобы не слыть балаболом. Поймите сложность ситуации. Попробуйте объяснить человеку, что он вовсе не человек, а безвольное ничтожество, таракан, даже меньше – пыль, и что за его барахтаньем в этой суровой жизни непрерывно следят, видят все его приватные подробности, читают мысли, являются свидетелями всех происходящих с ним событий… В лучшем случае такого человека ждет повторение судьбы Трумана Бёрбанка, в худшем – петля на шее. Что будет, если сказать ему, что Автор и сам порой как бы «вселяется» в главного героя и вопреки логике момента и собственной задумке совершает неправдоподобные подвиги? Крушит врагов и любит красивейших женщин вместе с ним. Дух отца в теле сына. Потому что и Автору хочется иногда быть счастливым… Серотониновый барыга и наркоман, как выразился Ворон. Ха-ха, весьма остроумно… Ну, так что же мне ему все-таки ответить? Конечно…

…нет. Здесь кроме нас никого нет.

«Но ведь я точно слышал, что Ты кому-то что-то говорил, к кому-то обращался!»

Что за вздор, кто здесь может быть еще (подмигивает в сторону Читателя).

«Но…»

Сам попробуй.

«Что попробовать?»

Воплоти у себя в голове словесную мысль. Подумай о чем-нибудь. Спроси, например, у самого себя: кто здесь? И слушай, что тебе ответят.

«Попахивает белибердой, чувак».

Ну, просто. Сделай это. Тебе же не трудно… Ну, на самом деле даже без разницы, что именно ты себе подумаешь, просто «кто здесь?», обращенное к самому себе звучит максимально неадекватно. Скажи, ты ведь часто думаешь? Как человек ты непрерывно комментируешь происходящее с тобой у себя в голове, кого-то обсуждаешь, строишь планы, репетируешь. К кому ты обращаешься? Кому ты все это мысленно говоришь?

«Самому себе, естественно…»

Зачем ты говоришь самому себе о том, что прекрасно знаешь и сам? Или ты «знаешь» о чем-то лишь постольку, поскольку сам себе «сказал» об этом? Но ведь если ты доподлинно не знаешь о чем-то, то как ты можешь говорить об этом и притом утверждать, что сказанное тобой себе самому – непреложная истина, единственно возможный порядок вещей? И вообще, почему ты так уверен, что это именно ты говоришь самому себе в своей голове, а не кто-то другой или – другие, кто «подселился» туда, в твое подсознание (а подселиться кто-то должен непременно, ибо ты постоянно в течении жизни получаешь информацию об окружающем тебя мирке, куда ты был рожден, и рожден без каких-либо вообще представлений о мире, и, кстати, рожден даже не по собственной воле, а так «сложилась судьба», – и притом вся эта информация получена тобой из чужих уст, которые получили ее из чужих уст, которые получили ее из чужих уст…)? И теперь все эти, кого занесло тебе в ухо в процессе получения тобой информации, нашептывают тебе, подстрекают, вдохновляют, пропагандируют в угоду каждый своих интересов, а ты, безвольный кусок мяса, бесприкословно им подчиняешься, будучи полностью уверен, что мысль, возникшая в твоем уме, именно твоего производства и нацелена на достижение именно твоего личного блага. Я хочу сказать лишь то, что нет в мире людей какой-то единицы, личности, отдельно взятого характера, есть только нечто среднестатистическое, выведенное из математической формулы распространения и скапливания знаний в определенных геополитических зонах. Но я, как твой Создатель, хочу, чтобы ты нашел себя. Чтобы ты вышел из общей массы напиханных в тебя «чужих людей». Чтобы ты предстал предо мной как единичный продукт, оригинальная версия, уникальная, ни с чем не сравнимая Личность. Потому как только при таких обстоятельствах у тебя как главного героя появится возможность совершить нечто экстраординарное, выходящее за рамки жанровых правил, а вместе с тобой и эта история про тебя выйдет из шеренги заурядных скукотеней…

«Ой, хватит, прекрати, не грузи меня. Мне в школе тоже втюхивали столько умностей, которые в жизни никогда не пригодятся, так папа сказал. Какое значение может иметь все то, что ты мне тут наговорил?..»

Я сказал – и ты услышал. Теперь это навсегда имеет для тебя значения, как бы ты не хотел обратного.

«Ладно, я спрошу, только отстань от меня с этой чепухой, договорились? Гхм. Кто здесь, у меня в голове?»

…

…

…

…

…

…

…

«Тишина. Нет никого… Эй, слушай, хватит меня дурачить! Ты совсем как Ворон. Этим вы, кстати, очень похожи…»

Чтобы услышать себя, как раз и нужна эта тишина… Ну, ладно. Не буду. Не злись. Сдается мне, ты проголодался. Ты не ты, когда голоден, слышал такую рекламу? Глянь, шкала Здоровья опустилась ниже плинтуса. Жандармы успели тебя знатно покромсать за время погони. Раны твои так и кровоточат.

«Мне есть нечего. Все запасы кончились».

Возьми вот это.

Впереди, в сухих зарослях степной травы, показалось большое гнездо. Мобы, которые свили его, бродили тут же, неподалеку: это были большие создания, похожие на страусов, но с глазами на длинных торчащих вверх стебельках. Природа отняла у них способность летать, но возместила хорошим обзором и зубастым клювом.

Стрелец неуверенно прицелился. Птицы, заметив угрозу, насторожились и готовились к ответной атаке.

Не стреляй. Подойди к ним. У тебя Аура Друга Животных, забыл?

«Ну да, точно».

Он опустил оружие и с опаской начал подбираться к хищным птицам. Те смотрели на него неотрывно и напряженно, и даже приняли боевую стойку. Клювы плотоядно оскалились, маленькие крылья растопырились и махали, будто прогоняя чужака.

Не бойся.

Когда он приблизился к ним на радиус действия Ауры, напряжение спало. Птицы вернулись к своим спокойным делам, а подростки и детеныши даже приластились к гостю.

«Прикольно! – Стрелец гладил пернатые спины нежно-желтого окраса. – Как они называются?»

Я их только что выдумал и не успел назвать.

«Давай они будут… желтыми длинноглазами!»

Божечки… желтые длинноглазы… хотя пофиг, давай.

Он залез в гнездо желтых длинноглазов. Птичья жилплощадь напоминала бассейн шесть на шесть метров, свитый из ветвей похожего на виноград кустарника. Внутри было много сена, в котором были зарыты помет и кости съеденных животных; на мягких настилах аккуратно уложены были большие пятнистые яйца.

«Предлагаешь яичницу сжарить? Боюсь, птичкам это не понравится».

Загляни в коконы.

В стенках гнезда были свиты странные выпуклости: на вид они действительно напоминали коконы с круглыми окошками. Стрелец подошел к одному и заглянул внутрь.

Эти длинноглазы, как сороки, тащат к себе все блестящее.

В своеобразных хранилищах лежали добытые с трупов убитых аватаров склянки с эликсирами, бижутерия, небольшие клинки и мелкая сверкающая утварь.

Стрелец начал перебирать. Зелья он все без разбору складывал в мешок – такие бонусы карман не тянут, а в сражениях всегда пригодятся – любые. На повышение характеристик эликсиров было немного, в основном на быстрое восполнение Здоровья и Энергии. Первый же красный пузырек Жизни он выпил залпом – вкуса не ощутил, зато в тело влились счастье сытого желудка и бодрость, а от полученных недавно ран не осталось и намеков. В бижутерии пришлось долго копаться: большей частью это был пустой хлам для зачаровывания, но некоторые кольца и амулеты имели способности. Он выбрал себе Малый Амулет Здоровяка с прибавкой к Здоровью, Кольцо Труса, снижающее агрессию у мобов, Кольцо Широкой Улыбки для Харизмы, Печатку Зоркости, но самой ценной находкой был единственный редкий предмет – Перстень Телепортации с Треснувшим Опалом. Перстень мгновенно перемещал владельца в пределах десяти шагов в сторону, а вот в какую – это каждый раз было сюрпризом: встроенное заклинание сломалось, когда лопнул инкрустированный опал. Тем не менее, парень смекнул, что эта вещь, несмотря на непредсказуемость, легко вытащит из окружения врагов. Главное – не использовать рядом с обрывом или другим опасным местом.

Порадовавшись обновкам, Стрелец опять раскапризничался:

«Мог бы и поредкостней что-нибудь дать, а не всю эту зелень, раз Ты всемогущий такой. Вы с Вороном такие жадные…»

Легендарные и мифические предметы на дорогах не валяются. Я мог бы дать тебе все, что пожелаешь, прямо сейчас. Но у меня другие планы. Если хочешь – зайди в дандж (здесь неподалеку есть Фамильный Склеп Нигромантов) и выбей себе какой-нибудь редкий артефакт. Но не обещаю, что он тебе подойдет. Это тоже решаю я.

«Решает он. Да кто Ты такой вообще, чтобы все тут за всех решать?! А, решало? Мне кажется, Ты просто обманщик. Никакой ты не всесильный. Одним словом – балабол. Где Ты был, когда я с Вороном дрался? Почему не вмешался, не помог?! А?»

Да, зря я открылся главгеру. Понимал ведь, чем это чревато. Сперва будет вымаливать себе побольше всяческих благ, а когда прекратишь исполнять его желания – возьмет на слабо и… и тут же вдруг сам по непонятной для себя причине обидится – действительно, кому хочется знать, что каждый твой шаг и каждое твое слово прописаны заранее, регламентированы (так сказал Ворон) и у тебя нет даже собственных мыслей? Это намекает главгеру на то, что его как бы вообще не существует без чужой воли, без чужого внимания. Кто он, собственно, такой, букашка перед Создателем, его мимолетная мысль. Но ведь он же, этот Стрелец, чувствует, что он есть, существует, хоть и искусственный, как полый глиняный голем, но все равно такой живой, родной и знакомый для себя человечек!

Не услышав ответа, Стрелец выбрался из гнезда и, не обращая внимания на желтых длинноглазов, угрюмый, принялся жать на Перстень Телепортации. Этой бессмысленной акцией протеста он хотел доказать – не все лежит под пятою Создателя. Что даже мне (со строчной буквы, заметьте) не по силам предугадать случайность координаты, которую из всевозможных вероятностей выберет сломанное заклинание в любой момент нажатия на кнопку. Гэгэ прыгал туда-сюда в пространстве, наслаждаясь мнимой независимостью, чтобы сбить с толку мои «расчеты», которые, как он думал, я не успею сделать за короткий миг его телепортации, и доказать тем самым мне, что я не прав. Наивный, ведь никаких формул, никаких законов, никакой вообще калькуляции рандом Перстня Телепортации не предусматривал. Потому что Автор шутки ради может и не назвать точное число существующих координат и сторон в его произведении, чтобы вычислить из этого вероятностную закономерность, а укажет просто – их было много. Утрите пену, господа математики. Квантовая неопределенность подчиняется «не только лишь всем».

Гэгэ прыгал во множество разных сторон несколько раз, после чего волшебный перстень разрядился – кулдаун у столь полезной штуки длился целых два часа. Довольный собой за эту проделку, он обнаружил себя на приличном расстоянии от стаи длинноглазов, а на большом камне недалеко от него сидела знакомая фигура.

Стрелец не поверил своим глазам.

«Джеймс! Всюду ты!»

И вот вы снова встретились. И вот тебе закономерность. Подойди к нему. Не бойся.

«Знаю, у меня Аура Друга Животных…»

Ну нельзя же так, он тебе ничего плохого не сделал.

«Да я шучу. Извини».

Стрелец приблизился к Лазутчику. Тот сидел к нему спиной, горько поникнув, и не замечал чужого присутствия. Мультипаспорт его тоже был сокращен и отливал бронзовым цветом.

Теперь, когда Ворон прояснил личность Джеймса, он не вызывал недоверия, хотя неясная обида на него все еще таилась в груди Стрельца. Что было бы, если бы этот тип не выскочил тогда из дверей Зала Советов, не спрятался в Плаще-невидимке, и Стрелец не нафантазировал бы из него секретногоагента?.. Наверно, все было бы как-то иначе и счастливее, так всегда кажется.

Лазутчик тяжко вздохнул, потом насторожился и… уже через секунду стоял на камне с готовыми к атаке клинками. Стрелец только подивился настолько прокаченной Ловкости.

– Ой, привет, – сказал Джеймс, убирая оружие.

– Привет.

– Тебя тоже? – спросил Стрелец, указывая на измененный мультипаспорт Джеймса.

– И меня тоже… – вздохнул тот. – Сама виновата.

– Знаешь, а ведь думал, что ты шпи… постой, ты сказал – сама?!

Джеймс, кажется, слегка покраснел.

– Ты разве девушка?!

Лазутчик какое-то время рассматривал свои ботинки, а потом поднял голову и загадочно улыбнулся.

– Да.

Новость эта Стрельца ошеломила. Конечно, аватар можно выбрать любого пола (только подкрутить пару характерных дисков при выборе внешности), но когда прототип гендерно противоположен созданному персонажу – это переворачивает весь его психологический портрет, и события, произошедшие вместе с ним, принимают совсем другое значение.

– Я почти никому не говорила об этом, – сказала Джеймс. – Только самым доверенным лицам.

– Шифруешься?

– Знаешь, я всегда убегала от чрезмерной опеки. Это, наверно, странно звучит… Просто… понимаешь, женщина для мужчины – это всегда средство, а не друг. Понимаешь?

Стрелец не понимал, но все равно согласно кивнул.

– У меня два сводных брата, они близнецы. В детстве мы жили в Спрингфилде, ну, знаешь, где Симпсоны… в штате Орегон, кажется… а потом переехали в Германию, в Лоххаузен. Братья у меня забияки, но всерьез мы никогда с ними не ругались. Так, дрались иногда в детстве, но в шутку… А мама, она русская, и она всегда ругала их, вставала на мою защиту. Понимаешь? А городок у нас такой маленький, вокруг лес, горы, братья часто были наказаны, и я гуляла одна. Скучно. Мама не понимала, она строгая, всегда жалела. Еще потому что папу посадили… якобы он был советским агентом, но он журналист. А потом они развелись. Но не в этом дело. В общем, мама растила из меня принцессу, недотрогу, а я не хотела, я хотела общения. Понимаешь? И даже здесь, в игре, гендерные роли. Если сказать, что ты девушка, сразу начнут клеиться, снисходительно подшучивать или излишне оберегать. Как будто я сюда детей рожать пришла! А я хочу играть, общаться, мне интересно… Хотя с детства уже привыкла бродить одна. Понимаешь?

– Зачем ты мне это рассказываешь?

Она смутилась и села обратно на камень.

– И правда, я иногда болтлива. Просто волнуюсь… А сейчас я, кстати, в Спрингфилд вернулась.

Стрелец слушал ее сбивчивый рассказ и старался представить себе ее лицо под маской Бэтмена. Он рисовал ей глаза, волну светлых волос, тонкий носик… и думал, какая она – настоящая? Былые догадки, шуточки с Аспидом – все это стало ему гадко по отношению к девушке. И теперь ее голос – тихий, нежный – не казался противным, хоть и не напоминал женский, а скорее – мальчишечий.

– Просто ты мне нравишься, – заявила она.

– А? – Стрелец так задумался, так замечтался об ее истинном облике и скрытых под нарядом аватара женских формах, что ей, видимо, показалось, будто его совсем не колышет, о чем она там болтает.

– Знаешь, иногда смотришь на человека, – говорила Джеймс, – и тут же понимаешь, какой он. Удивительно, и в виртуальной реальности что-то подобное. Смотришь на ник, на внешность аватара – и за этим всем видишь личность, Человека. И как ты ни старайся вылепить из себя Памелу Андерсон или Тома Круза – все равно, если ты Вася Пупкин, то Вася Пупкин и выйдет. Я когда тебя впервые увидела, сразу поняла, что ты – хороший. И Том Хэнкс мне всегда нравился, особенно в роли Форреста Гампа – он такая прелесть! Хотя, вообще-то, раньше со мной такого не случалось. Если честно, в жизни мне больше везет на всяких обиженных судьбой и лузеров, которые строят из себя невесть что… Я тебя, наверно, заболтала?

– Да нет, кое-что вспомнил… Поэтому ты помогла мне тогда с тем Громилой возле Склуна и позвала вместе с Жорой и Мальвиной квест делать?

– Ага, – она сидела, почти съежившись, будто ожидая удара. – И когда ты по катакомбам за мной следил, я все видела. Но не хотела с хвоста скидывать, ты был такой забавный, хи!

– А с… с Бадуаром оставила драться одного, – напомнил Стрелец.

Джеймс глянула лукаво.

– Там наша совместная прогулка должна была закончиться. У меня, действительно, было секретное задание – от Ворона. Но я тебя не одного оставила! Наши были уже на подходе, тебе только пару минут продержаться. Поэтому я и торопилась, чтобы оторваться от них. Но ты и сам с Бадуаром справился, я узнала потом. Меня это впечатлило, если хочешь знать.

И на лице ее возникла та памятная ухмылка, которой она встретила его в Костяной Башне и с которой началась эта «охота на шпиона».

– Сними-ка маску, – попросил Стрелец.

– Зачем?

– Хочу проверить.

Джеймс покорно стянула маску. Открылось лицо, не мужское и не женское, скорее – лицо подростка с бледными веснушками на носу и щеках. Волосы светло-желтые, как солнце, как у самого Стрельца в реальности, очень мягкого и теплого цвета. При некоторых манипуляциях с фантазией в ней можно было разглядеть миловидную особу с короткой стрижкой и без косметики.

Теперь, когда портрет ее не нарушала личина с хищными разрезами глаз, улыбка Джеймса выражала не хитрость и надменность, а скорее – заигрывающее лукавство.

(Вот как, позволит себе высказать свое личное мнение Автор, маски извращают наши настоящие лица.)

– Может, тебе еще что-нибудь показать? – заметила она кокетливо. Кажется, первоначальное стеснение покидало девушку, она веселела.

– Н-нет, не надо, спасибо, – настала его очередь краснеть. – Я так, просто… Что, гхм, что эта маска делает? – спросил он без особого интереса. Он вдруг вспомнил, что Ворон говорил о Джеймсе «она» при их последней встрече и, скорее всего, даже знал, что она не равнодушна к Стрельцу.

– Делает… да так, ничего особенного, – сказала Джеймс. – Отпугивает мелкую нечисть. Маска Темного Рыцаря, это из Храма Неспящих. Я себе когда-то хотела весь комплект собрать, а потом передумала…Кстати, твоя улыбка стала шире. И GS почти три тысячи.

– Что… а, да. Это из-за кольца на Харизму, я недавно достал.

– Ясно.

– Слушай, Джеймс… м-да… как-то неудобно называть тебя теперь мужским именем. Как тебя по паспорту?

– Не помню. Я и про братьев-то чудом вспомнила, и то совсем недавно, когда от Ворона бежала… Говорю, что жила в Спрингфилде, а сама будто сомневаюсь, что в Спрингфилде. А ты?

– И я.

– Откуда ты родом?

Стрелец задумался почти на минуту.

– Мне кроме Мухосранска ничего на ум не приходит, – сказал он. – Так что наверно из Мухосранска.

– Какой смешной город, – хихикнула девушка.

Он вдруг поймал себя на мысли, что ни разу, ни разу с тех пор как ступил на Мэрлон не задумывался о том, что происходит с ним на Земле. Где-то от кого-то он слышал, что дома у того все под контролем и он-настоящий не даст себе сдохнуть от голода. Может, это и так. Но все эти слухи-рекламки, которые соблазнили Стрельца на «Armour of God», откровения Ворона… Почему он не выпустил его из игры? Почему здесь не то что нет логов или явных характеристик персонажей и предметов, как во всех прочих видеоиграх, а вообще ни одного системного окна, даже незаменимого меню? Что это? Оригинальность? Нет-нет, все это не просто так. Зачем магу нужно, чтобы земляне проходили сюжет до конца? А если он бесконечный?.. А если Ворон никакой не инопланетянин, а действительно маньяк-садист, владеющий передовыми технологиями? И всю эту бадягу про уничтоженную цивилизацию, как и остальных NPC, просто-напросто выдумал? Раньше маньяки запирали своих жертв на отдаленном острове, в глухом лесу или в заброшенном здании и устраивали кровавое сафари. А сейчас – наверно, заточают в компьютерную игру и убивают… не физически, а доводят до сумасшествия или суицида.

«Может быть, я уже сейчас втыкаю в монитор, а у самого слюни текут как у дурачка…» – встревожился Стрелец.

Догадкой своей он, впрочем, не спешил поделиться из-за страха показаться глупым параноиком, кем он, как заметил уже догадливый Читатель, несомненно является, а постарался спрятать эмоции и сказал:

– Давай я буду звать тебя Джей.

– Джей тоже мужское. Лучше Джейн.

– Джейн, – он попробовал ее новое имя, будто на вкус.

– А мне тебя как называть? Хант?

– Лучше Хант, чем вот это, – он указал на мультипаспорт.

Джейн расхихикалась.

– Кстати, почему ник такой странный?

Читать оду об альте, втором игровом персонаже, в этот раз он постеснялся.

– Это шифр, – загадочно ответил Стрелец, вдохновленный ее весельем.

– Да? Забавно. Попробую как-нибудь разгадать.

В эту минуту он почти гордился тем, что у него на груди такой эксклюзивчик.

– Что будем делать? – спросила Джейн.

– Пойдем!

И они пошли. Куда? Куда глаза глядят. Даже не стали призывать маунтов – зачем, если торопиться теперь некуда?

Они были веселы, но угрюмые мысли буровили обоих. Стрелец рассказал Джейн о том, как принял ее за шпиона и как безуспешно искал подтверждение своим нелепым догадкам. Девушка громко смеялась и дразнила его «дурачком», на что он не обижался. А потом поведала свою историю: и неудивительно, что с рассказом Стрельца она была как под копирку. Расхождение касалось только имени «подозрительной личности» и нескольких деталей. Джейн довольно поздно с точки зрения игрового сюжета (с ее «помощью» Хозяин уже обладал Наплечниками Доспеха) «заподозрила» рейд-мастера гильдии «Чертово колесо» – ПечальногоМастераКунгфу: когда узнала, что он тайком от рядовых согильдийцев нанимает Лазутчика перед штурмом, чтобы тот быстрее остальных вельзевульцев проникал в Сокровищницу осажденного полиса. Джейн пришла к выводу, что ПечальныйМастер с товарищами жаждут завладеть Доспехами Бога и донесла Ворону. Ворон тут же приказал ей не сводить глаз с «наемника Светлых». Это происходило в то самое время, когда Стрелец присутствовал на заседании в Зале Советов перед походом на Склун; в том же зале, только в своей копии, Ворон переговаривал с Джейн. Незадолго до боевых событий она связалась с ПечальнымМастером и предложила свои услуги в обмен на членство в «Чертовом колесе» (что так же входило в задание Ворона). Рейд-лидер, к сожалению, приказал ей всего лишь перепрятать некоторые артефакты Сокровищницы, чтобы затем только он и ряд доверенных лиц, когда они ворвутся с ватагой других вельзевульцев, могли иметь к ним доступ. Артефакты, разумеется, были легендарными, и такой маневр позволял выносить офицерам «Чертова колеса» лучшие трофеи. Джейн исполнила все в точности, как запланировано – и восторженный ПечальныйМастер в тот же день послал ей приглашение вступить в ряды их гильдии, а еще на следующий день она, уже в команде из двадцати пяти человек, участвовала в охоте на Отщепенцев, после которого в том же составе ее позвали на трайл рейдового босса. Словом, приняли ее просто по-королевски.

– Мне кажется… нет – я точно уверена, что Печальный был геем, – заявила она.

– С чего ты взяла? Может быть просто – пидр.

– Нет, он запал на меня! Представляешь?

– Он знал, что ты девушка?

– В том-то и дело, что нет! – Джейн рассмеялась. – В общем, сначала я подумала, что меня испытывают. Ну, в Сокровищницу ведь не за Доспехом послали, как я предполагала, а за легендарками. А потом, когда мы делили трофеи, выпавшие из Царь-дуба, этот придурок, представляешь, ущипнул меня за задницу! Ведь на деле он ущипнул не меня, а этого паренька, которого я придумала себе для аватара! Понимаешь? Этим походом он… хи-хи-хи…как бы охаживал меня, хотел понравиться, а я ему, дура, еще улыбаюсь так миленько, любезничаю в ответ… хи-хи-хи…

– Ну и ну.

Джейн вдруг осеклась, сообразив, что, наверно, не стоило об этом говорить, и понятно почему, но Стрелец, уловив ее растерянность, сменил тему:

– Кстати, а зачем нанимать Лазов со стороны, разве в гильдии своих не было? Вдруг они разболтают посторонним?

– Наоборот, – она схватилась за новую тему, как за спасательный круг: – Лазы – своеобразный класс, потому и редкий. Вообще-то говоря, нам не шибко доверяют. Мы даже в компании как будто сами по себе – ты, наверно, уже заметил. Печальный опасался чужих соглядатаев в нашей гильдии, и все темные делишки проворачивал с нейтральными игроками и NPC. Такая схема выгодна обоим. Через них он получал планы подземных ходов и ключи. Вот так легко мне удалось войти к нему в доверие, и в гильдию напроситься. Сам понимаешь, для меня тогда это было жизненно необходимо… Но потом, когда увидела тебя в ЛЛК, интерес к нему как-то резко пропал. Я обрадовалась твоему появлению и подумала, что может провести нам с тобой небольшую прогулку, в компании, чтобы тебя не смущать…

Стрелец вспомнил, что из-за махинаций Джейн и ПечальногоМастера едва не получил от Антифриза во дворце Халифа, но решил ей ничего не говорить: чтобы не чувствовала себя виноватой.

– Так ты попала в Сокровищницу? Что там лежало?

– О, добра там валом! Но уников на весь рейд не хватило бы.

– А Доспех Вельзевула видела?

– Видела. Еще когда основной квест проходила, мы штурмовали Борон и оттуда вместе с Вороном выносили Наплечники. Красиво выглядят: знаешь, как мутный хрусталь. Они лежали в специальном саркофаге, только NPC могут взаимодействовать с Доспехами. Мне тогда еще показалось странным, что Доспех Бога очень напоминает тот, в какой одет Хозяин…

– Так что же получается, Ворон изначально не верил нам?

– О чем ты говоришь?

– Он с самого начала не доверил бы мне завладеть Доспехом Богов? Чтобы я надел его и внес коррективы в этот их треклятый мэрлонский Процессор.

Джейн, не знавшая о тайной гипермечте своего новообретенного друга стать самым главным из всех наиглавнейших главных героев, ответила так:

– Да включи ты голову, наконец! Никто на самом деле не штурмовал полисы, не объявлял войну, не крал части Доспеха у соседей. Все это время Доспех Вельзевула был надет на Хозяине. Просто после каждой успешной «спецоперации под прикрытием штурма» Хозяин как бы надевал новый элемент экипировки на себя. Понимаешь? Потом как бы снимал, а потом как бы снова надевал. Мы как таковые мэрлонцам вообще, выходит, были не нужны. Им нужно только, чтобы мы просто были. А вот для чего – это мне пока не ясно. В данный момент игра на пике популярности, игровые сервера забиты. Миллионы пользователей онлайн. И мэрлонцы не знают, что с нами всеми делать, как развлечь, как приманить к экранам. Они выдумывают квесты, отрабатывают роли, посылают на бесполезные, как ни крути, задания… Мне вот только что пришла в голову одна странная мысль, – нашептанная, конечно же, Автором, чтобы через посредника передать главному герою (и Читателю, конечно же, т-с-с-с) один коротенький намек, – что мэрлонцы словно… словно держат нас как лист бумаги, чтобы тот не ёрзал по столу в такт движущейся по нему, с нажимом, шариковой ручки. Ну, чтобы каждый завиток в письме, каждая буква, каждая строка не пересекали установленных границ. Иначе декодер потом не считает. Понимаешь? Они по нам пишут, как мы по бумаге. Они отвлекают наше внимание бесконечным маскарадом, а сами тем временем на нас, то есть туда, куда не обращено в данный момент наше внимание, на наше настоящее тело, что-то записывают! Понимаешь?..

«Какая она умная», – подумал Стрелец. Вслух он сказал:

– Может, и так.

Смеркалось. Они шагали по саванне, слишком беспечные для своего неопределенного положения. Старались шутить – и шутили, продавливая веселость через сито угрюмости. Стрельцу нравилась попутчица. Зародившаяся еще в Расколе симпатия зацветала под солнцем открывшейся ему правды о Джейн. Он думал о том, что как и она, уловил в виртуальном облике суть девушки, ее настоящее лицо, и настолько оно понравилось ему, что это воодушевляло и парня, и саму Джейн. Их едва смущали половые принадлежности аватаров, хоть не признавались они друг другу: если бы Джейн выбрала себе девичий облик, к их душевному союзу прибавился бы еще и плотский. Но капля смущения растворялась в море радости и мечтах о том, что, вернувшись домой, на Землю, они преодолеют финансовые и территориальные границы, и тогда будут искать способ встретиться по-настоящему: тело к телу, душа к душе. Она будет искать на карте Мухосранск, а он – спрашивать в кассах билет на Спрингфилд…

– А хочешь, я докажу, что я настоящий главный герой! – вдруг расхрабрился Стрелец.

– Ну-ну, докажи! – иронично рассмеялась Джейн.

Он ринулся к прайду львов с черепашьими панцирями, размахивая на бегу руками. Звери зарычали на улюлюкающего двуногого и готовились атаковать, но присмирели, как только он подошел вплотную.

– Видишь! – кричал Стрелец. – Они мне ничего не сделают! – и демонстративно потрепал гриву самого матерого самца.

– Вот фокусник! Это из-за Друга Животных! – девушка не решалась подходить. – Они тебя не тронут, пока сам не нападешь!

– Ладно. А хочешь, я прыгну с обрыва, и с меня даже волосок не упадет?

С какого обрыва?.. Ладно, пусть недалеко будет скальный обрыв. Высотой… скажем… под сотню метров.

– Прыгай. Я подожду здесь, пока ты воскреснешь, – Джейн скрестила руки на груди.

– И тебе не жалко меня?

– Жалко.

– Тогда я прыгаю.

– Прыгай.

Он подошел к обрыву. Плато, по которому они шли, здесь заканчивалось, и далекое подножие его было усыпано булыжниками. Билет в один конец для простого землянина, трамплин самоубийц. В животе Стрельца сгустился каменный страх, голова закружилась, подкрались сомнения – вдруг не прокатит, вдруг он ошибся.

– Ну ладно, главный герой, возвращайся! – кричала Джейн. – Пожалуйста! Не прыгай, я пошутила!

«Ложки нет», – подумал он, закрыл глаза и прыгнул.

Его мысленный крик ужаса прервался мягким приземлением – Здоровья почти не отнялось. Стрелец раскрыл глаза: к своему удивлению он упал не на камни, а плюхнулся в озеро, и теперь погружался под воду к рыбам и водорослям. Дышалось легко – из-за Кольца Подводного Дыхания, снятого с Изабеллы. Все-таки не зря оставил при себе.

– Обманщик! Ты знал, что там озеро! – возмутилась Джейн с высоты, когда увидела его всплывшую голову. Она стояла у края обрыва и оттуда была едва заметна.

– Нет, не знал! Прыгай сюда!

– И-и-и-и-и!..

Девушка плюхнулась в воду, подняв тонну брызг.

«Спс, бро, – подумал Стрелец. – Но мог бы меня и на камни приземлить, и Здоровье полное оставить. Так было бы намного круче!»

Может, тебя еще научить моря раздвигать одной мыслью?

«Было б неплохо!»

Станешь пророком – научу. А пока будь как все. Не хотел тебя перед дамой позорить.

– Обманщик! – повторила Джейн, фыркая, когда вынырнула – прямо перед Стрельцом. – Неси меня теперь на берег! – заявила она и обхватила его шею руками.

На суше он поделилась с ней небольшой красной склянкой – восполнить Здоровье. Они чокнулись, выпили и легли на спины смотреть первые звезды.

– Слушай, – сказал он. – Я тут подумал. Я знаю, как выйти из игры. Надо просто заснуть. И когда в нас-настоящих вернется сознание…

– Не получится, – раздался вдруг бас над их головами. – Система вернет вас обратно.

Еще до того как неизвестный успел договорить, а Стрелец нажать на Перстень Телепортации, чтобы уйти на безопасную дистанцию, Джейн уже стояла на ногах с готовыми к атаке, как два клыка, Клинками Тайного Убийцы.

«Вот это реакция!» – Стрелец устыдился своей трусости и не стал трогать Треснувший Опал.

Незнакомец тоже не рассчитывал на такую прыть Лазутчика, но не стушевался – хотя бы потому, что за его спиной стояла целая банда соратников.

Чингизхам

Элементалист

5650 GearScore

Чингизхам был похож лицом на Торина Дубощита из экранизации – такая же прическа назад и черная бородка, а в глазах сверкало какое-то эзотерическое полубезумие «драконовой болезни». На плечах его была красная шуба, а в руке он сжимал полыхающий в сердцевине Посох Сотворения Пламени Бога Агни. Всего незнакомцев было шестеро, мультипаспорта бронзовые – такие же, как у Стрельца и Джейн.

– Вы кто еще такие? – спросил Стрелец.

– Отщепенцы! – узнала кого-то из бывших противников по PvP у Царь-дуба Джейн и… опустила оружие.

– Да, так называет нас весь этот животный сброд. Но мы зовем себя – Повстанцы. – Чингизхам дружески протянул руку Стрельцу. – Пойдемте, вы теперь тоже с нами.

Глава XV. Потайной лагерь

– Мэрлонские компьютеры настолько мощные, что с первых дней пребывания на Земле облучали ее, – рассказывал Чингизхам по дороге. Как глава отряда он принял на себя обязанность разъяснить новичкам ситуацию. – Они облучали все: деревья, камни, воду… и вдруг натолкнулись на существ, способных к обратной связи – первобытных людей. Представь себе удивление мэрлонцев, не знавших еще о том, что заперты они в «коробке» на другой планете, когда столкнулись с миром «потусторонних духов». «Духи» оказались смышлеными, но невежественными, поэтому мэрлонцы выдумали язык символов для общения – петроглифы, а со временем и более развитую письменность. Для человека воздействие инородного разума на собственную голову произвело грандиознейшее впечатление: он поверил, что таким образом с ним говорят божества. Между ними завязалось своеобразное, почти мистическое, общение, такая своего рода переписка между представителями разных планет. Обе стороны учились. Мэрлонцы учили землян вспахивать землю и растить зерно, как сами они делали на своей «терре»; учили разводить огонь, охотиться, шить одежды, строить дома… Почти все, что мы знаем – дали нам инопланетяне. В ответ мэрлонцы получали сведения об устройстве Земли: климате, природе, небесных явлениях. Люди, скажем так, умнели и осваивали все новые технологии, а в Процессоры поступали новые данные для расчетов: мэрлонцы переставали мыслить в рамках Исходного Кода, сопоставляли факты… и вдруг с ужасом поняли, что их мира больше нет, а сами они заключены в компьютере на другой планете. По координатам звезд, полученных от землян, они вычислили местоположение своего нового «дома»…

– Это, может, и так, – сказала Джейн. Личность девушки не стали раскрывать, так что для всех она оставалась парнем-Лазутчиком. – Но какая здесь агрессия с их стороны? Мэрлонцев стоит даже поблагодарить.

– Не торопись благодарить. Не отрицаю, что древние «боги» преследовали благотворительные цели. Для мэрлонцев это было важно, поскольку они отсечены от внешнего мира.

Партизанский, как они сами себя назвали, отряд мчал на северо-восток – к Дедовым горам. Куда их ведут – ни Стрельца, ни Джейн не волновало: главное, у них есть теперь небольшая цель – куда-то прийти – а не бестолку слоняться по саваннам. По Вельзевулу они не скучали, ибо город показал свое уродливое, настоящее лицо, и знакомые-друзья на этом лице вдруг оказались чем-то вроде гнойных прыщей.

– Светлые и Темные, действительно, народы миролюбивые, и никакой угрозы Земле не замышляли, – сказал Чингизхам. Он скакал на большом синем козле – маунт был уникальный и временами пускал огонь из ноздрей. – Но у культурного обмена, как, впрочем, и у любого другого, есть такая особенность: участники его становятся чем-то похожи друг на друга. Пока человек развивал интеллект, в мэрлонцах просыпались животные. Со временем они утратили свои гуманные идеи и стали такими, какими мы знаем их сейчас. Но все по порядку. Ограниченность информации Исходного Кода влекла мэрлонцев преумножать свои знания. Они, запертые, открыли для себя своего рода биологический интернет – и «гуглили» все подряд. Это позволяло им видоизменять свой оцифрованный мир так, будто в нем протекают живые процессы: течет время, сменяются годы и поколения, меняют русла реки и воздвигаются новые города… Но в людском мире события происходили вяло: мэрлонцы изучили все, до чего успел докопаться человек, и поток новых знаний постепенно пересыхал. Жизнь на Мэрлоне сбавляла ход, начинался информационный голод. И тогда они пошли на хитрость: они сами начали провоцировать наступление событий. Мэрлонцы подстрекали землян развязывать войны, переселяться, плести заговоры и даже внушили сочинять фольклор – вымышленные истории тоже годились в качестве «пищи» для инопланетян. Быстрота смены событий нарастала как у нас, так и у них, с единственной разницей: когда скорость потока данных достиг критической отметки, Центральный Процессор начал барахлить. Это происходило уже в XIX веке – мэрлонцы стали понимать, что их миру грозит опасность. Тогда они решились на авантюру: за короткое время укрепить обратную связь с землянами настолько, что вместо поверхностных знаний, символов, знамений, «гласов божьих» передавать в головы людей непосредственно самих себя…

Джейн ахнула, а Стрелец переспросил:

– Чего-чего?

– Пока ты сидишь и играешь, – пояснил Элементалист, – Система выгружает твою личность в компьютер, а в твою голову загружает одного из мэрлонцев.

– Охренеть! Разве такое возможно?

– Возможно, еще как! За короткий срок эти говнюки провернули индустриальную революцию, открыв человеку Эру Информации. Если раньше, образно говоря, мы общались посредством азбуки Морзе, то теперь – со скоростью и четкостью оптоволокна. Это захват, ребята. Настоящее инопланетное вторжение. И это происходит здесь и сейчас, у нас на глазах и с нашего же радостного согласия. Понимаете теперь, что происходит в этой игре? Они отберут у нас и дом, и личность, и наше будущее. Как знать, может, при других обстоятельствах наши цивилизации сдружились бы… но они на пороге всеобщей гибели, а я лично не собираюсь отдавать им в подчинение собственное тело и тела своих друзей и близких.

– Но Ворон говорил, что Мэрлон не разрушится, если будут приходить новые игроки, – заметила Джейн.

– Да, Ворон много чего мог наплести, это в его духе, – скривился Чингизхам. – Но к нам попадают аутсайдеры со всех полисов, со своими знаниями, так что мы видим более полную картину. О многом мне рассказал Азраил в Склуне при нашей последней встрече. Думаю, Ворон не владеет всеми фактами или пожелал их скрыть. Он-то знал, куда вы попадете после изгнания из сюжета игры.

– А они что, и в животных умеют вселяться? – спросил Стрелец.

– Ты о чем?

– Когда Ворон явился ко мне домой с… приглашением, он был в облике птицы.

– А, нет, в птиц они еще не научились превращаться, хе-хе. Это все вступительный видеоролик – он гипнотизирует. Никакой ворон не прилетал к тебе домой на самом деле. Это делается затем, чтобы ты не сомневался, что сам принял решение отправиться на Мэрлон. А тебя просто одурманили и заставили. Это в их стиле.

Несколько минут ехали молча, переваривая рассказ Чингизхама. Уж черезчур невероятно и дико выглядело это новое открытие, но именно по этой причине больше всего оно походило на правду. Ребята будто оказались среди оголенных проводов, где воздух трещит от напряжения и где-нибудь вот-вот может бабахнуть. Чувство самосохранения Стрельца и Джейн еще надеялось спасти их в самообмане.

– Не верится, что такое возможно, – сказала, наконец, Джейн.

– Больше похоже на страшилку от ТВ-3, – поддакнул Стрелец. – Как можно из закопанного в ебенях квантового компьютера переселить в мозг человека инопланетянина? Кашпировская белиберда какая-то, ей-богу.

– Да раскройте же вы глаза, наконец! Мэрлонцы предусмотрительно нарастили общественное мнение, с точки зрения которого без должного оборудования никто не пролезет в вашу голову. А так же свернули все исследования, способные это доказать. В настоящее время «переехало» уже несколько тысяч мэрлонцев, еще больше землян – работают на них, но, само собой, в тайну нанимателей не посвящены. Вижу, вы все еще сомневаетесь. Но если было бы как-то иначе, вы бы сейчас не ехали с нами. Вспомните истории о тех, кто играл в «Armour of God», а потом сходил с ума на почве размножения личности или впадал в кому. А ведь это доказательство того, что голову человека покидает законный владелец.

Джейн сдалась – доводов во внутренних дебатах против слов Чингизхама у нее не осталось.

– Божечки… здесь же столько людей играют, – сказала она. – И вы не говорите им об опасности?

– Раньше делали попытки. Бесполезно. Игроки ничего не воспринимают всерьез, они тут веселятся, развлекаются. Остров дураков какой-то… Они называют нас Отщепенцами, полоумными, но знаете, какое безумие происходит в их собственных мозгах? На российских серверах ведут себя еще более-менее прилично, а на забугорных, тем более азиатских, – полный пипец. В некоторых гильдиях, к слову, есть традиция насиловать побежденных мэрлонок, какие посимпатичней. Искины по-настоящему не умирают, так что с точки зрения игроков некрофилией здесь и не пахнет. Они даже рейды собирают ради таких удовольствий и ходят в походы именно на женщин-боссов.

Вокруг сгущалась темнота. Дорога пошла под уклоном вверх и запетляла между холмами и озерами предгорья. Стрелец и Джейн не спали уже сутки, но даже не помышляли о сне – откровения Повстанца лишили их души покоя.

– А если это просто сюжетный поворот игры? – спросил Стрелец. – И никто всерьез не собирается захватывать Землю.

– Игры дальше нет, – ответил Чингизхам. – Вы теперь вне закона, вы теперь с нами. Вы – аутсайдеры.

– И что теперь делать?

– Обратно вас не пустят – это очевидно. Но и переселиться в ваши настоящие тела мэрлонцы не могут – и это единственная хорошая новость. Мы, изгои – те, кто не прошел отбор по психологическим параметрам, у нас врожденный иммунитет к такого рода вселениям. Все, что они могут нам сделать – запереть здесь, закрыть нам рты и максимально усложнить наше бытие. Большинство NPC не будут с вами сотрудничать, заданий теперь тоже никто не даст. Законопослушные аватары (мы их называем Шихами) не понимают вас и презирают. Выход здесь только один – восстание. Мы регулярно отправляем рейды на боссов, чтобы набрать как можно больше артефактов; мы устраиваем облавы на Ших, чтобы заполучить их экипировку. У нас развита целая подпольная сеть. Наш отряд, к примеру, ведет разведку в Вельзевуле и подбирает новичков. У каждого полиса ошиваются наши партизаны…

Чингизхам все говорил, а лицо Стрельца вдруг стало очень серьезным – таким решительным его никогда еще не видели в этой игре.

«Так значит, все это правда и мы действительно в опасности? Даже не совсем мы, а те, кто еще не знает на Земле об угрозе. Весточку им отсюда не подать… Черт меня дернул пойти за Вороном тогда… ах да, он обманул меня еще до того как «прилетел». Но ничего. Зато теперь мы в тылу врага… кажется, я начинаю понимать, зачем Ты говоришь со мной, зачем помогаешь мне. Не знаю, кто Ты, но знаю, чего Ты хочешь от меня. Только, пожалуйста, пусть я буду героем боевика, а не Евангелия».

Он оглядел спутников – их лица тоже были серьезны и вдумчивы, как будто каждый из них вел беседу со своим внутренним богом.

«Неужели Он говорит со всеми?.. Каждый аватар на Мэрлоне – главный герой, но главный герой спектакля, устроенного сценаристами. А как насчет действительности, не подвластной магам? Кто тут главный?.. Нет, ни Джейн, ни Чингизхам, ни остальные не знают Тебя так, как знаю я. Иначе то озеро не появилось бы на месте каменной пропасти».

Равнина закончилась, перед изгоями воздвиглась скальная стена. Отряд начал карабкался вверх по крутым склонам. Горы не скупились на препятствия для тех, кто собирался покорить их одинокую гордыню. Дорогу едва можно было различить в полутьме и под завалами; иногда приходилось совершать несколько попыток, чтобы маунты почти вертикально запрыгнули на удобный выступ. С неба сыпал редкий снежок и быстро таял, но холодно не было совершенно.

– Запоминайте дорогу, – сказал Чингизхам. – Туда, куда мы идем, другого пути нет. Два шага в сторону – и не запрыгнешь вверх, сколько не тужься. Эти горы вообще создавались недосягаемыми для аватаров, но первых Повстанцев так прижимали, что они буквально на стены полезли… ну и залезли вот. Это наша лагуна из «Пляжа», помните такой фильм, с ДиКаприо? Даже озеро есть.

Они забрались уже очень высоко. Так высоко, что по дороге Стрелец и Джейн перестали следить за временем и утомились ждать прибытия в конечный пункт, достигнув той стадии длительного похода, когда становится безразлично, сколько еще осталось пройти. И в момент, когда утомленные глаза прекратили различать ориентиры, а каждый следующий метр еле приметной тропы стал походить на предыдущий, козел Чингизхама остановился на валуне перед темным, переливающимся в лунном свете, водопадом. Дальше тупик – тупик, который сооружает не нагромождение предметов, а их полное отсутствие: не было не выступов, ни выемок – скала выше и слева от отряда напоминала ровную крепостную кладку. Карабкаться по такой невозможно. В сумерках это место казалось суровым и первобытным, и вместо родных звуков цивилизации – молчаливая усмешка великанов-гор. Фиолетовый свет фонарей, сколько хватало глаз, натыкался на отвесную скалу – черную, мрачную, – только шумела вода, с брызгами летящая вниз. Под ногами неширокий уступ – любое Неловкое движение приведет к затяжному прыжку без парашюта на не видимое отсюда из-за снежного тумана подножие.

…

[Чингизхам]: – Мой сын – чукча

…

Стрелец вздрогнул, когда услышал крик Чингизхама – он прозвучал громоподобно как глас божий у самого уха, – и не сразу понял, кто это и зачем орет.

Глава отряда никуда не двигался и ждал, глядя вверх. Остальные тоже замерли и даже не переговаривались между собой.

…

[Чингизхам]: – Мой сын – чукча

…

– Он в порядке? – осторожно спросил Стрелец у стоявшего рядом Богатыря с ником Бывалый – в соответствии с именем тот и лицом очень напоминал тов. Е. А. Моргунова (именно, тот самый – лысый толстяк из «Операции «Ы»»).

– Это пароль такой, – пояснил Бывалый. – Там наверху наши.

…

[Чингизхам]: – Мой сын – ЧУУУУКЧА!

[Милена]: – Да поняла я уже, хорош горланить. У нас пересменка была, – крикнули сверху. – Ответ: и я знаю почему

[Чингизхам]: – Миленочка, радость моя! Нам повезло, что сегодня именно ты на дежурстве

[Милена]: – Подхалим… ты всем так говоришь!

[Чингизхам]: – Ни всем. Только девушкам. А вообще у тебя глаз-алмаз, никогда не промахиваешься))

[Милена]: – Сколько вас?

[Чингизхам]: – Восемь. Двое новичков

[Милена]: – Кто первый – готовься

[Чингизхам]: – 5 сек

…

Чингизхам повернулся к Стрельцу и Джейн:

– Видите вон ту тень в форме полумесяца на скале? Она от трещины. Цельтесь туда, Милена вас поймает. Может быть немножко больно. Если промахнетесь – воскрешайтесь сами, я отправлюсь за вами на кладбище, придется опять подниматься в горы. Саныч, ты первый. Покажи им.

Нигромант Сансаныч занял место Чингизхама на валуне.

…

[Чингизхам]: – Готово!

[Милена]: – Три, два, гоп!

…

Маунт Сансаныча – костяной конь – с места сиганул в черную пропасть. Джейн, ахнула, представив, как больно будет бедняге упасть с такой заоблочной высоты, но вдруг яркая вспышка ослепила ночь, грохнуло – и Нигромант исчез.

…

[Милена]: – Следующий!

…

– Капитан, давай, – сказал Чингизхам Вору с ником КапитанБлэк. – Покажем новичкам еще раз.

…

[Чингизхам]: – Go!

[Милена]: – Три, два, раз!..

…

Капитан последовал маневром Сансаныча, только теперь время как будто на полсекунды замедлилось, и Стрелец рассмотрел во вспышке большую сияющую длань, которая схватила Вора – и они вместе исчезли.

– Пробуйте, – сказал Чингизхам.

Джейн и Стрелец переглянулись: он понял, что ей страшно и понял, что она прочла страх и в его глазах. Но прежде чем их мгновенный мысленный разговор завершился, конь Стрельца прыгнул на тот же крайний валун, и Стрелец, стараясь не глядеть вниз, крикнул:

…

[НФзкшырудмфыекфрфе]: – Я готов!

[Милена]: – Хи-хи… какой смешной ник!… Щас, погодь)

…

Полминуты, которые Стрелец провел в подозрении, что там, наверху, борются со смехом, он стоял под прицелом всех глаз, но не только не выдал смущения, но и сам вызывающе ухмыльнулся.

– Ты понял, куда прыгать? – спросил на всякий случай Чингизхам.

– Да.

Стрелец еще раз смерил расстояние до еле видной метки на скале (три метра вперед и столько же вниз), мысленно прочертил траекторию и попытался заставить себя думать, что отсюда не так уж и высоко падать. К тому же по-настоящему в игре никто не умирает, и за ним вернутся в случае чего.

…

[Милена]: – Go?

[НФзкшырудмфыекфрфе]: – Да!

[Милена]: – Три, два… оп!

…

Конь по команде соскочил с камня и вдруг пропал: как джин втянулся серой дымкой в свисток призыва, словно не желая быть соучастником самоубийства. Но прогадал, трусливый: раздался гром, и свет разогнал темноту, и рука не бога, но архангела, схватила Стрельца, стиснула и потащила его вверх. Тот не мог ни пошевелиться, ни противостоять сияющей воле. Впереди мелькала размытая поверхность скалы, потом возник образ небесного стража в золотых доспехах и с прекрасным огненным мечом в воздетой руке. Они приближались, и когда Стрелец оказался непосредственно перед ангелом, тот вдруг обрушил на него пылающий клинок…

Вокруг распространялось абсолютное сияние, этакая всеобщая белота. Стрелец почувствовал себя легким, бестелесным, неосязаемым. Первое время он вообще не мог даже мысленно отлепить себя от огромного сияния, но когда оно сжалось в плотный комок, он понял, что сияние – и есть он сам. У него было полупрозрачное, дымчатое, тело, а мир окружающий потерял краски. Стрельца обступали серые кресты и надгробия, под ногами лежала почти белая земля, и еще белее и сияющее выглядело небо, изуродованное оспой черных звезд. Недалеко виднелось мрачное строение, похожее на часовню, немного дальше – высились нестерпимо-светлые горы, на которые он взбирался с Джейн и отрядом. Какой-то внутренний монах звал его войти в часовню (замаливать грехи, искать благодати, или, что скорее всего, воскреситься), но сам Стрелец смотрел на горы и тоска и желание глодали его по чему-то, что он оставил там – нечто драгоценное, самого себя, своего аватара.

Он догадался, что умер и попал в загробный мир игры, отсюда и такая странная инверсия цвета: черное стало белым, белое – черным. Блеклые тона погружали в уныние: а ведь там живут и радуются краскам! Стрелец вдруг понял, что людям нравится жизнь только по одной причине: у нее очень много разных цветов.

«Обалдеть, что это было?.. Нужно воскрешаться. Респаун, наверно, в той церквушке. Но тогда придется лезть снова на горы… стой: ведь это же они меня и убили! Повстанцы. Нахрена? Тащились в такую даль, просто ради того, чтобы убить?.. И у них осталась Джейн… Ну точно! Им только она была нужна. Как Чингиз тогда удивился ее реакции… Джейн хороший боец, им такие нужны. А я был просто приманкой, типа той Золушки. Без меня она бы не пошла с ними. И потом они «скинули» меня, а она об этом даже не узнает… Бли-и-ин, нужно вернуться за ней… а стоит ли теперь возвращаться?..»

Стрелец колебался с минуту, а потом решился и побежал к часовне, но женский голос остановил его на полпути:

– Только не воскрешайся сам, тебя реснут.

Говорившую он не видел, слова будто долетали к нему с гор. Точнее – говорили не ему, духу, а телу, которое все еще лежало где-то на скалах, куда его втянула длань архангела.

«Наверно, это Милена. Ладно, подожду. Кажется, все обошлось… как всегда».

Скоро он почувствовал, как что-то обхватывает его, почти обнимает с добротой сестры милосердия, а потом он превратился во «вспышку черного света» (как остроумно выразился один современный текстовик-затейник) – и нашел себя распростертым на каменном полу какой-то пещеры.

Сияние – уже нормальное, светло-золотое – быстро таяло. Над Стрельцом нависла маска Бэтмана.

– Ты как? – спросила Джейн. – У тебя взгляд испуганный.

– Нормально. Просто я ни разу еще не умирал, – ответил он, вставая.

– Серьезно?.. А меня в день раза по три отправляли на тот свет. На штурмах вообще не меньше десяти. Живучий ты, однако.

«Живучий, – повторил Стрелец про себя, – слава богу».

– Извини, Хватка Правосудия обычно снимает не больше трети Здоровья. Но у тебя резистов почти нет, поэтому я тебя нечаянно убила. – Из-за спины Джейн возник ангел, которого Стрелец видел перед резкой кончиной. Это была Каратель Милена, одетая в Доспех Солнечной Ярости, с пылающим двуручником в руке, из-под шлема в форме львиной головы без морды ниспадали золотые локоны. Все было торжественно-прекрасно в ней, кроме глаз – белых и пустых, отчего выражение лица ее казалось гипнотическим и грозным. Каратель была сильна – 5420 GS, поэтому Стрелец не устыдился того, что Хватка так пришибла его. – Лестницу сюда не придумали, поэтому мы поднимаем соратников с помощью притягивающих умений и заклинаний. При этом нужны только те, которые работают на большой дистанции.

Джейн косилась на Милену недобрым взглядом: то ли потому, что она смеялась над ником ее Ханта, то ли оттого, что «нечаянно убила», то ли из-за ее красоты, то ли от всего разом. Сама Лазутчиктоже выглядела прибитой таким оригинальным «лифтом». В неглубокой пещере топтался уже весь отряд Чингизхама, в том числе и Реаниматолог Кузьмич, который Стрельца и воскресил. Последним, как всегда, поднялся командир.

– Никого не забыли? – усмехнулся Чингизхам, появившись с громом и светом. Хватка Правосудия не нанесла ему существенного вреда. – Тогда поехали дальше.

Дальше вновь приходилось взбираться по скале, но путь был очень удобным, с лестницами, и команда быстро вышла на широкое плато, затерянное между горами.

Среди скальных дворцов без окон и дверей прижимался к цивилизации очаг жизни. Когда-то здесь ютился город или монастырь, но со временем пришел в упадок, каменные храмы рухнули, дорога сюда обрезалась на полпути. Местами еще торчали остатки фасадов, дворовых украшений, башен, площади покрывала узорная плитка, вырезанная прямо в грунте. Однажды эту случайную пасхалку обнаружили первые Повстанцы. С тех пор на руинах возник своеобразный лагерь беженцев, оживал и разрастался, некоторые уцелевшие строения приспособили под хозяйственные нужды. Небо в этом постапокалиптическом уголке всегда серое, в тучах, зато хрустальное без единой морщинки озеро, вокруг которого образовался лагерь, скрашивало вид, а шепот ручейков, сбегающих от озера по трещинам в скальном массиве, заменил горцам пение птиц. Всюду горели огни, причем не только фиолетовые фонарики аватаров, но и похожие на керосинки лампы. Народу было много – человек двести – отчего общий чат жужжал громко, как в городах, но не было здесь слышно самопиара гильдий, попрошаек, школоты, реклама выглядела неагрессивной, да и общий тон разговоров напоминал посиделки в широком дружеском кругу, а не акционную биржу, где каждый первый и набивает себе цену.

…

[Ересиарх]: – О, Чен вернулся! Здорова Чен, какие новости из Большого мира?)

[БлатнойШтирлиц]: – Народ, ко мне внезапно приехала партия ресов, кому надо зачаровать оружие, доспехи – обращайтесь. Цены прежние

[Ченгизхам]: – Всем привет!

[Сансаныч]: – Привет, народ. Скинул в банк пару уникалок на физов, берите кому надо

[ПростоМарияСеменовна]: – Ку, партизанушки))

[Бывалый]: – Укук, коммуняки!))

[Ченгизхам]: – У нас двое новичков. Знакомьтесь. Охотник по имени Хант, над ником просьба не смеяться. Он хоть и добрый, но чуть что – перемелет до консистенции дяди Сульфата))

[НФзкшырудмфыекфрфе]: – Привет народ

[Микрокосм]: – Хой! Друзи, если у кого есть ненужное шмотье – тащите мне на разбор!

[Печенька]: – Добро пожаловать в наш коллектив)

[Ченгизхам]: – И Разведчик Джеймс. Этот чувак – просто молния)

[Азазель]: – Хай новичкам

[Джеймс]: – Привет

[Печенька]: – Приветики

[Коловрат]: – Здороу

[Энерджайзер]: – Тевирп вам)

[Анонимус]: – Хант, а как твой ник переводится?

[товТроцкий]: – А я встречал этого ханта в ЛЛК. Его змееныш четверых наших положил. Зеленые мы правда были. Я не в обиде, если че. Помнишь, Анка?

[Анюта]: – Угу. Приятно теперь познакомиться)

[НФзкшырудмфыекфрфе]: – Змееныш годный был. Но храбро пал в бою…))

[Броневичок]: – Что было до того как вы стали Повстанцами – здесь не должно иметь значения

[Сансаныч]: – Прихватил с собой крутую настолку. Так что после полуночи собирайтесь у меня, кто хочет. Опробуем

[Ченгизхам]: – Кто сегодня в рейде?

[МелкаяЗлюка]: – Ганджубасовцы

[Ченгизхам]: – Бронь, ты где щас?

[Броневичок]: – Качаюсь

[Ченгизхам]: – Я к тебе подойду скоро

…

Рядом с аватарами жили здесь и аборигены. Стрелец удивился, когда заметил группу мэрлонцев в шкурах, сидевших прямо на земле рядом с высоким постаментом, на вершине которого стояла несоразмерно маленькая фигурка Темного. Этот Темный, казалось, занял чужое место на пьедестале – до того он выглядел «не к месту» там, наверху. Но одновременно что-то пророческое: в позе, в запрокинутой к небу голове и в странном устройстве, похожем на треугольную подзорную трубу, приставленной к глазу, – виделось в нем даже издалека. Темный не шевелился, и дикие одежды на нем белели от снега и казались окаменевшими.

– А эти, – Стрелец указал на мэрлонцев, – как к вам относятся?

– Они мирные, – сказал Чингизхам. Остальные участники его отряда разошлись кто куда по своим делам, чтобы не мельтешить на переднем плане. – К тому же и речи не понимают, мычат, рычат что-то по-своему. Нас они как будто не замечают. Мэрлонская цивилизация забыла о них, для этих первобытных искинов не нашлось квестов.

– А там кто? На пьедестале.

– Мы зовем его IIsys. ИИ system, понял? Местный иисусик. Этот чувак нашел Всевидящее Око, теперь оторваться от него не может. Хех!

– Всевидящее Око? – переспросила Джейн.

– Ага. Это из христианской мифологии. Когда-то давно здесь стоял Архитектор Вселенной, Око – это все, что от него осталось. А этот чудак залез на постамент и подобрал реликвию. А вещь рыжая, мифическая, в единственном экземпляре. Но опасная, на мой взгляд, и для игры совершенно бесполезная, хотя под особый билд, может, кому и сгодится. Это Дуля прочитал на форуме… В общем, для Всевидящего Ока нет ни преград, ни расстояний, вот иисусик глянул в небо и залип. Вселенная-то бесконечна, а он глядит в трубу сквозь тучи, сквозь атмосферу, сквозь другие планеты, сквозь галактики, туманности, сквозь пространства, сквозь миллиарды лет, понимаешь? Смотрит и не видит конца. Он хоть и видит намного быстрее скорости света и сейчас, наверно, уже в другом скоплении галактик, но время все бежит, а он этого не замечает, потому что мэрлонцы почти бессмертны и кушать не просят. В общем, залип чувак навечно.

Вдруг одна рука IIsys’сика отделилась от подзорной трубы, почесала плащ из шкуры в районе левой ягодицы и вернулась обратно. Аборигены у постамента тут же повскакивали с мест, заголосили на своем первобытном и начали выплясывать, повторяя только что увиденный жест, будто в нем таилась непостижимая истина.

– Он у них типа пророка, – сказал Чингизхам. – Думают, если он так далеко видит и там настолько интересно, что глаз не оторвать, то когда-нибудь и с ними поделится. Скажет, для чего они существуют. Глупые программы, они даже не знают, что он смотрит не в будущее, а в далекое прошлое, причем это прошлое находится в виртуальной реальности на враждебной планете.

Тем временем к NPC у постамента сбежалась еще кучка дикарей, привлеченная шумом. Все вместе они создавали теперь укающий и акающий гомон, и с надеждой глядели на пророка, а тот вновь застыл как истукан и больше не шевелился.

– Пойдемте дальше, я вас познакомлю с нашим гуру.

Гуру оказался Друидом 3500 GS с ником Дуля. На Дуле был надет доспех из бамбука, шапка Волчья Пасть, валенки, Накидка из Чешуи Серебряного Змея – такая же, как у Стрельца, а на простеньком сером поясе висел декоративный ловец снов. Друид восседал на камне в стороне от «улиц» палаточного городка, шарил руками по воздуху перед собой так, будто пользуется мышкой и клавиатурой, и сосредоточенно водил зрачками слева-направо, слева-направо.

– Эй, дядька, здоров! – Друид обернулся на окрик Чингизхама и они обнялись, причем Элементалист как будто боялся крепко стиснуть в объятиях товарища, чтобы не переломать ему кости: он водил рукой по спине Дули и словно не находил за что ухватиться. Стрелец обошел Друида сбоку и ахнул: Чингизхам обнимался с пустотой! Не разгадав, в чем прикол, Стрелец вернулся и глянул спереди – вроде обычный человек, вернее – аватар. Ничем ни от кого не отличается. Дуля и Чингизхам, наблюдая за Стрельцом, рассмеялись:

– Дон Хуан и дон Хенаро

По нагвалю ходят парой.

Ну а Карлос на пригорке

Не найдет всё точку сборки.

Стрелец ничего не понял, а Джейн почему-то обиделась, обошла кругом камень с Друидом и на секунду встала, удивленная.

– Смотри, – она потащила Стрельца за собой. Вдвоем они медленно обходили Дулю, и Стрелец заметил, что тот значительно сужается по ходу их движения пока совсем не исчез, когда они встали сбоку от него под прямым углом, а потом снова расширился, когда они зашли ему за спину. Друид был словно картонный… (хотя, по правде говоря, почти все здешние персонажи картонные).

– Он двумерный, – пояснил Чингизхам. – Никто не знает, почему он создался таким. Ведь все остальные аватары объемные, трехмерные, а плоский почему-то только он один. Но Дулю это обстоятельство отнюдь не расстроило: он смог увидеть в этом феномене доказательство своей уникальности, нетипичности. Мы зовем его Дулей Хрен Попадешь, потому что в него реально хрен попадешь. Раньше он ходил с нами в PvP рейды. Мочил всех, а сам оставался невредим. Потом Дуля весь ушел в самопознание феномена себя, сдал казенную экипировку и даже набрал себе учеников. Живет где-то между игрой и реальностью.

– Вот, смотрите, – сказал Друид, рисуя скругленной правой кистью сложный виток и несколько раз «кликнув» по невидимой мышке. Его лицо, одежда – весь он, как отдельная от окружающего мира деталь, сначала вдруг потемнел до негритянской черноты, потом посветлел до почти тонкого сияния, потом у него появилась борода, потом исчезла, а затем волосы окрасились в нестерпимо-розовый – и на этом метаморфозы кончились. Дуля очень выразительно поправил ядовитую челку. – Если покопаться в настройках, можно изменять внешность прямо во время игры! Разработчики не слишком маскировали такую опцию – здесь ведь никто не может «входить в настройки». Кроме меня, хи-хи.

– Значит, ты и выйти отсюда можешь? – спросила Джейн.

Друид что-то сделал, помахал ручкой и исчез.

– В любой момент, – за товарища ответил Чингизхам.

– Ты же говорил, что не выпустят… – напомнил Стрелец.

– Дуля – уникум, другого такого нет. Но мы надеемся, что он найдет способ нас обучить своему «видению игры». Это для нас шанс вернуться на Землю… «мирным» способом. Но долгим.

Друид вновь появился на том же месте и с той же ухмылкой.

– Жена опять ворчит, что долго играю, – сказал он с виноватой миной. – Уже ночь, стук по клаве мешает уснуть.

– Пойдешь? – спросил Чингизхам.

– Посижу еще.

– У меня важные новости, – сказал Чингизхам. – Сначала хочу Броневичку сообщить. Что он скажет.

– Лады, я подожду.

– Значит, мы реально сидим дома за мониторами, а видим все… так? – Джейн обвела горную долину взглядом.

– Ага, – Дуля зевнул. – Поразительно, да?

– А ты… как ты сумел? – спросил Стрелец.

– Когда я нашел лазейку в Системе, жена сказала, что я стал «как нормальный». А до этого приходил с работы, второпях ужинал и прыгал за комп. И до утра играл. Потом снова на работу, с работы за комп, с компа на работу… месяца три так жил. Выходные, будни – без разницы. Почти не разговаривал, не общался с друзьями, жил здесь. Спал прямо на ходу. Жена хотела уже к специалисту вести, к психологу. Она и сама раньше зависала в играх, и мы с ней в «вовке» познакомились, но такого она еще не видела, говорит. Испугалась, будто чужой с ней кто-то живет. Даже касаться меня не хотела.

– И ты продолжаешь…

– Да, а что делать? Я здесь нужен, помощь оказываю. Без меня Повстанцы пропадут. Я тут недавно с хакерами списался: думаю, может задудосить серваки с игрой. Только не знаю, как это отразится на тех, кто играет. Как бы хуже не сделать…

Дуля еще хотел что-то сказать, но вдруг громогласный, металлический голос Системы прервал его:

…

– Внимание! Обновление Armour of God 2.0.1 «Восхождение» начнется в 01:30 по МСК. Игровые сервера будут недоступны с 01:30 до 4:00.

[Подсознайка]: – Ничоси…

[Ланистер]: – Воу воу полегче кони! Какое обновление?

[МордаЖизни]: – Мы не заказывали)))

[Лучезарный]: – Кажется наши тюремщики зашевелились…..

[Святогор]: – Охренеть не встать

[Конфетка]: – Дуля, ты здесь? Что за фигня? Почему не предупредил?

[Энерджайзер]: – А сколько щас времени кто знает?

– Внимание! Игровые сервера закроются через: 60 минут.

…

Пока в чате недоумевали по поводу столь резких новостей, Дуля с большим интересом читал что-то на видимом только ему экране.

– А что тут такого особенного? – спросил Стрелец. – Игры часто обновляют.

– Дуля – наш «связист» с реальным миром, – ответил Чингизхам. – Такую важную новость он не мог пропустить. К тому же Мэрлон – не просто игра, по пустякам напрягать Процессор не станут. Админы что-то срочно меняют, и это может повредить нашим планам. Пойдемте, познакомимся с Броневичком, пока серваки не закрыли.

Они оставили Друида изучать статьи в интернете и заторопились на другой конец городка.

– Бронь – один из первых, – говорил Чингизхам. – Фактически он наш лидер и вдохновитель, но принимает эту роль без энтузиазма. Повстанцы сплотились вокруг него, Бронь не отказывается от своих функций, но часто действует в одиночку. Настоящий герой. Вообще любопытная личность, сами увидите.

…

[Дуля]: – Ребята. Кароч такой расклад. Инфа появилась на офе буквально час назад. До этого никаких трейлеров, объявлений, анонсов – только намеки полугодичной давности. Вобщем добавят локацию Долина Погребальных Костров, где по сюжету сойдутся армии светляков и темных, залатают несколько багованных зон. Серьезные изменения коснулись Инженеров и альтернативных им классов. Новых боссов введут. Мне понравился вот этот: «Шакьямунтий – реинкарнация могущественного пророка древности. Но он утратил былую силу из-за того, что после Перерождения собственное учение Шакьямунтия стало для него непостижимым. Он открывает свои прежние записи, роется в свитках, но, даже зная перевод с древних языков, не владеет ими в совершенстве, поэтому изначальный смысл книг для него навеки закрыт. Шакьямунтий обещает награду тем, кто поможет собрать его библиотеку тайн и заклинаний. Кроме того, у него немало врагов. Особые способности: Неизлечимая Болезнь, Вербовка, Разбитая Скрижаль, Колдовство Забытого». Теперь, кстати, боссов можно будет либо убивать, либо помогать им. Если помогаешь – они дают небольшие бонусы. Я думаю, нам эта опция может пригодиться. Еще добавят новый ранг – Великий герой. В остальном обнова не представляет интереса. Я не нашел ничего что может быть задействовано против нас, так что опасения напрасны. А вообще – посмотрим потом сами…

…

– А какой толк админам запиливать инфу об обновлении на сайт, если пользователи торчат внутри игры? – спросил Стрелец. – Не проще прямо сюда делать такие объявления?

– Пользователи и вне игры торчат, только здесь не помнят об этом, – сказал Чингизхам. – Наверно, админы не хотят спамить в чате, это сильно отвлекает от игрового процесса. Мэрлонцы вообще стараются поддерживать антураж игры приближенным к земным реалиям – чтобы мы как можно скорее «втянулись». Поэтому здесь нет количества урона, всплывающих окон, логов и всего такого.

Стрелец, Джейн и Чингизхам вышли к тренировочной площадке, где стояли манекены-пугала, мишени для стрельбы, скалолазная стенка, странные кольцеобразные рисунки на земле с разметкой диаметра и совсем уж непонятные трубки с градуировкой, похожие на ртутные барометры. Чингизхам пустил в одну из таких трубок Огненную Стрелу и сверился с показаниями на шкале.

– На ноль пять больше, пойдет, – пробубнил он.

Со стороны манекенов слышался громкий треск и летели щепки. Стрелец увидел обнаженную спину Воина, избивающего деревянную куклу голыми кулаками. Воин Броневичок крушил одно пугало с крестиками-глазами до основания и переходил к следующему.

Они подошли ближе. Оказалось, что на Воине вообще нет одежды кроме цензурного нижнего белья, счетчик его Gear Score показывал 0. Но даже без экипировки сила ударов Броневичка внушала трепет.

– Хой, берсерк, хорош народное имущество портить, – сказал Чингизхам.

Воин прервал истязание чучел и обернулся к гостям. В этот миг вся лунная мощь собралась в световой пучок, пронзила ночные облака и вылилась на полуголого героя. Откуда-то из параллельной мультивселенной загремели фанфары, и хор небожителей завел о нем хвалебную песнь. Запахло дорогими костюмами, вертолетом и нетерпимостью к врагам Демократии. (Так, во всяком случае, представилось Стрельцу, когда он увидал настоящего, неподдельного, абсолютно реального Брюса Уиллиса! И ни какую-нибудь там карикатуру на «крепкого орешка» – чтобы так подробно изобразить человека, как Броневичок – Геркулеса американских боевиков, нужно, позируя перед зеркалом, писать автопортрет.)

«Охренеть! Да ладно! Неужели настоящий? Можно пощупать? Бли-и-ин, патефона нет селфи сделать… Откуда он здесь? Я в кино? Это что, реально фильм и РЕАЛЬНО Брюс Уиллис?!»

Внутренний форрест гамп внутри Стрельца благоговейно и тоскливо прилип к материнской титьке: вся жизнь представилась ему второстепенной линией сюжета в кино с настоящей Звездой во главе. И теперь, судя по масштабам этой Звезды, начнется настоящее Действо.

Броневичок минуту разглядывал гостей, а потом рассмеялся – как рассмеялся бы дублер знаменитого актера в русском переводе:

– Добро пожаловать к нам… Что, похож?

– Еще как! – сказал Стрелец. – Ты… вы…

– Брюс – монументальная личность, – прервал его Воин. – Самый крутой чувак, он мне больше всех нравится. И без дешевого пафоса, типа Арни или Дауни.

Такое признание в глазах Стрельца сбило всю позолоту с Воина.

«Ну и шутки у Тебя. Я чуть не повелся».

Это не шутки. За нами кто-то наблюдает из тех, кто не должен наблюдать. Не хотелось тебя пугать раньше срока. Подыграй мне. Я пытаюсь замести следы.

– Неплохой удар, – заметила Джейн, указав на побитые манекены. – Но у Чака Норриса лучше.

– Ты чё?! – Стрелец шикнул на подругу и подмигнул Автору… как бы это ни выглядело.

– Да. Приходится раздеваться, чтобы Силу не завышать, – отмахнулся Броневичок. – Иначе от маников никакого проку – разлетаются с полпинка. А так хоть тренируюсь помаленьку. О, а ты Лазутчик. Хорошо – Лазы нам нужны! Чингиз вам уже, небось, насплетничал обо мне? Он любит немного преувеличить, а я не умею хвастаться… Вы верите в предназначение? А я верю, и у меня оно точно есть. Вот существуют люди, чей самый большой поступок в жизни – купить себе Мерседес или увидеть вживую Эйфелеву башню. Или, может, оказать первую помощь человеку, который в будущем найдет лекарство от рака. А я всегда мечтал стать героем. Знаете, таким, который спас бы весь мир, только без пафоса. Настоящих героев не снимают на камеры, вы в курсе? А вы мечтали кем-нибудь стать? Только не говорите, что миллионерами. Миллионерами все хотят. А я хочу сделать что-то особенное, чтобы помнили потом. И памятник можно поставить… ну, небольшой такой. Я каждый день готовлюсь к своему подвигу. Чувство такое, что я должен что-то особенное совершить. Вы когда-нибудь чувствовали подобное? Очень вдохновляет! Я всегда знал, что однажды стану главным героем, попаду в центр внимания… а Огмиос меня расстроил. Я надеялся, что он даст мне возможность проявить себя, а на деле просто использовал. А, вы же из Вельза… Огмиос – типа вашего Кутха, старший маг-сценарист Столпа. Мы таких называем Проводниками. Но это ничего. Мы еще стукнем по рогам и Огмиосу, и Кутху, и всем остальным. Знаете, я даже рад выходу из сюжета игры. Теперь я знаю правду и могу нанести им удар. Лучше спасти Землю, а не чужую планету… Вы знаете о подвигах Геракла?

– Знаем, – Джейн едва успела втиснуть свою реплику в узкий миг, когда Броневичок переводил дыхание.

…

– Внимание! Игровые сервера закроются через: 35 минут.

…

– Слушай, Бронь, все это очень интересно, – сказал Чингизхам. – Но скоро закроют серваки, а я хотел переговорить с тобой.

– Да? – вдохновленный брюс уиллис запнулся на полуслове.

– Мы узнали, что завтра днем Вельз осадит Лоун-Кор. Прибавь к этому обнову и повышение ранга – мы получим прекрасную возможность, чтобы напасть.

– Напасть? – Воин, казалось, растерялся.

– Ну да! Напасть на Вельзевул, пока их силы брошены на штурм! В городе останется только гарнизон и молодняк. Пока до остальных дойдет, в чем дело, мы захватим первый Процессор.

– Да-а… но ты, наверно, торопишься.

– Сколько можно ждать? Время уходит, пока ты ловишь подходящий момент. Завтра днем – самое удобное время! Такой возможности больше не будет!

– Но лучше бы дождаться обновления, прокачать всем нашим этот новый ранг… как он там, Великий герой, тогда мы станем сильней, – Броневичок вынул из заплечного сундука очень грязную и пыльную бутылку, небрежно откупорил и жадно прилип к горлышку. Стрелец завистливо глазел на прыгающий кадык «крепкого орешка»: чтобы восполнить Энергию Броневичок пил не низкопробные газировки и алкоголь, а эксклюзивные вина с выдержкой в таре, которая уже сама собой представляла антикварную ценность.

– В том-то и дело, – распалился Чингизхам, – что пока аватары бегают от босса к боссу, наращивают новую мышцу, города стоят полупустые. Подумай! Пора переходить от планов к действию! Уже сейчас мы можем поднять две стони штыков – кто остановит такую силу? Сейчас, когда основные массы будут заняты прокачкой до нового хайлевела, нам не помешают.

– Вельзевул охраняет застава в горах, нам не пройти через нее без осадных машин. А бить вручную под обстрелом – долго. Стражники успеют предупредить своих.

– Ничего, на стену перелезем. Впервой нам, что ли. Давай, решайся. Время тикает. Нашим только дай надежду – любую преграду проломим!

– Давай я еще пару дней подготовлюсь…

– Да сколько можно! Ты здесь уже полтора года сидишь, готовишься, чего ты ждешь? Знака свыше? Думаешь, разверзнутся небеса и скажут: «Бронь, настал твой час славы. Иди и возьми ее!»? Считай, что я принес тебе знак. Не такой громогласный, как ты хочешь, но самый, на мой взгляд, правдоподобный.

…

– Внимание! Игровые сервера закроются через: 30 минут.

…

Броневичок задумчиво и молча принялся надевать экипировку. Рубище Неизвестного Героя, Мифический Нагрудник Бога Тевтата, Мифический Щит Бога Тевтата, Мифический Шлем Бога Тевтата, Палица Пещерных Гидр, Карникс Устрашающего Гнева. В качестве дополнительного оружия – прицепил кобуру с пистолетом-пулеметом. Общий GS Воина с ноля возрос до 7990. Такого показателя Стрелец не видел ни у кого, даже у Антифриза. Закованный в металл брюс уиллис казался не просто броневиком, а неубиваемым полубогом во плоти.

– Уговорил, – Броневичок отшвырнул пустую бутыль: антикварная ценность разбилась об остатки древней стены – вместе с самой стеной.

…

[Броневичок]: – Ребята прошу внимания! Думаю настал час которого мы ждали. От Чингиза поступило предложение устроить завтра замес в Вельзевуле. Я его полностью поддерживаю и надеюсь вы поддержите тоже. Вельзевульцы завтра уходят на штурм Лоун-Кора. Мы ворвемся в пустой город и захватим Проц. Если у когонибудь есть возражения, говорите сейчас. Если нет завтра к полудню жду всех в полной боевой готовности!)

[Подсознайка]: – Хехей!!

[Фэйсмэн]: – Наконец-то! Я давно говорил что пора действавать

[Медолюб]: – Если все идут, я тоже

[Крапивин]: – +

[Милена]: – +

[МордаЖизни]: – Плюзз)

[Дуля]: – Я прикрою. Дерзайте!

[Сансаныч]: – +++++++)))00))

[Нунадоже]: – Уррря!

[Бывалый]: – Чингиз, порвем их!

…

– Они давно ждут тебя, Бронь, – сказал Чингизхам.

– Да, теперь я точно уверен, что пора, – лицо брюса уиллиса под драгоценным шлемом излучало радость. – Ты пока приодень новичков, а я пойду все организую.

– Ну, как он вам? – сказал Чингизхам, когда Броневичок ушел в другую страницу повествования.

– Очень болтливый, – сказала Джейн.

– Это он так хотел с вами познакомиться. Точнее – знакомил вас с собой. Вообще он очень славный. Но болтливый, это правда.

– А он что, правда супергерой? – спросил Стрелец.

– Ну, не прям супергерой, конечно… Он парень амбициозный, но слегка наивный. Считает, что жизнь – что-то вроде кино, в котором он играет большую роль, и кто-то свыше написал для него офигенный сценарий. Оно и понятно, каждый считает себя центром вселенной, потому что не знает как выглядит мир вне его самого. Бронь действительно очень сильный и отважный, но нерешительный. Наверно потому что глубоко в душе сомневается в себе. Он говорил, что на Земле работает тренером по фитнесу и с детства мечтал стать Мистером Вселенная. Он постоянно занимается спортом, качается все свободное время, и даже осваивает разные профессии, чтобы, когда придет момент, быть готовым.

– Спасти мир? – улыбнулась Джейн.

– Ага. Бронь не может поверить, что Удача создала великих людей больше, чем упорство и желание. И ждет «подходящего момента», тогда как нужно просто брать и делать.

Они пришли к полуразрушенному дому и спустились в подвал. Комнаты напоминали отделы в магазине оружия и доспехов: на огромных столах были свалены в кучи мечи, кинжалы, дубины, луки, самострелы, копья, секиры, посохи; в других комнатах – металлические панцири, халаты, куртки, плащи, штаны, ботинки; в третьих, которые поменьше, стояли сундуки с амулетами и кольцами. Все это богатство блестело, сверкало, переливалось так ярко, что никакого освещения подвалу не требовалось.

– Ого! Мыкуй бы удавился за такие сокровища, – сказал Стрелец.

– Рейды, возвращаясь, скидывают сюда лишнюю добычу. Это наш гильдейский банк. Оружие, шмотки, ресурсы – все берут что хотят, поэтому у нас каждый одет не ниже 5000 GS. В городах скорее променяют на дорогое барахло, нежели поделятся, поэтому им долго приходится качаться… Эксклюзивов, конечно, здесь немного. В основном синька да фиол, но приодеть хватит… Эй, Морда, спишь?

В двери появилась Дрессировщица МордаЖизни, похожая на древнеегипетскую статую: золотая маска на лице в виде птичьей головы, белый калазирис и полосатый жезл в руках. К ее ногам ластился черный крокодил.

– Ты звал меня, мой повелитель?

Чингизхама такое приветствие смутило.

– Звал. Принимай клиентов.

– Да, мой господин.

Элементалист нервно смял бороду в кулаке, потому что не знал, как реагировать на выходку Морды: вроде и насмехается, а вроде и уважает. Потом махнул рукой и направился к выходу.

– Я пойду еще кое-что сделаю. А вы тут сообразите себе, – сказал он напоследок. – Доверьтесь Морде, она заведует складом и неплохо разбирается в классах. – После чего удалился… в смысле не стерся, а просто ушел.

– Так вот вы какие, Джеймс и Хант, – сказала Морда, осматривая пришельцев. – У нас с Чингизом долгая история, так что не спрашивайте, – Стрелец и Джейн переглянулись. – Я ожидала вашего прихода чуть раньше, – она зевнула, ей вторил крокодил, но получилось у зверюги чересчур плотоядно. – Стрельцы мне близки по классу, так что мигом вам подберем.

МордаЖизни погрузила наманикюренные пальчики в груду одежды.

– Дрессировщик – это вроде Охотника? – спросил Стрелец.

– Что-то среднее между Охотником и Робототехником, – ответила она. – Охотник ищет себе питомца с определенными способностями, а Дрессировщик этим способностям сам обучает. Вид самого зверя не очень важен. Главное – хорошие базовые характеристики. Больше Силы и Здоровья – а обучить можно чему угодно. Ты-то куда своего питомца дел, а, Охотник?.. Вижу, Хант, у тебя колечко Дианы. Очень редкая и мощная штука. Предлагаю тебе собрать билд на свору. Вообще конфетка будет.

«Свора, – подумал Стрелец. – Кажется, такой билд себе Рексар хотел. Ну посмотрим, что ты за штука такая».

…

– Внимание! Игровые сервера закроются через: 15 минут.

…

– Сначала по мелочи. Легкая Кольчуга Сопротивления Стихиям, это тебе резисты от магии повысит. Скользкий плащ меняем на Накидку Звездного Сияния – защиты от него мало, камуфляжа еще меньше, зато есть шанс ослепить врага плюс небольшой отхил по области, а нам он пригодится, причем именно небольшой. Редкие Сапоги-скороходы – понятно для чего… Штаны из Козьей Шкуры. Извини, лучше по броне я тебе сейчас не подберу. Шапку с Прицелом в мусорку… а вот Шлем Психологической Защиты тебе жизненно необходим. Если какой-нибудь Мистик завладеет твоим сознанием, ни тебе, ни твоим товарищам хорошо не станет – свора повернется против вас. Так. А, вот – Ремень Опытного Охотника. Большой плюс – куча слотов под фласки, мины и капканы. Легендарные Перчатки Жизненной Силы – это под будущий лук, потом объясню. Двигаемся к бижутерии, и вторая «звезда» твоего билда – Перстень Свирепости. С кольцом Дианы ты будешь другом всех животных, кроме чужых питомцев, конечно, а Аура Свирепости сделает из них поистине оружие массового поражение. Причем чем ниже их Здоровье, тем они злобнее, поэтому хилить их нужно так, чтобы и не подыхали, и агрессивность сохраняли. В этом Накидка Звездного Сияния тебе в помощь. Большой минус: под Свирепкой звери почти неуправляемы – своих не обидят, но команды слушать не станут. Так что придется тебе лезть в самое пекло, чтобы указывать тем самым своре, кого кусать. Сам-собой-АоЕ получается. Поэтому стрелять далеко тебе нет нужды и Легкая Шляпа Молодого Стрельца вообще не в тему. Да и выглядишь ты в ней как Форрест Гамп. Извини, если обидела. И тебе потребуется много-много Здоровья. Поэтому все свободные пальцы – под кольца со Здоровьем. О, у тебя есть Перстень Телепортации, good! Подводное Дыхание выбрасывай. Все лишние давай скидывай! Вот. Забирай эти. Так-так-так… нам нужно чем-то приманивать души… где-то ж был амулетик…

– Приманивать души? – спросила Джейн.

– Да. Надо же как-то использовать смерти в собственных рядах. Умрет пара зверей – а мы этими душами оружие зарядим. Безотходное производство!

– Погоди, у меня такая штука есть, – Стрелец вынул со дна мешка давно забытое им Редкое Ожерелье Душ. – Пойдет?

– Ого! Это даже лучше. Пойдет! И, кстати, напомни, чтобы я тебе сумку человеческую потом выдала. Вот и прекрасно, давно таких ожирельев… ожерелий не встречала. Кажется, все. Стойте здесь, я лук принесу.

…

– Внимание! Игровые сервера закроются через: 5 минут.

…

– Пять минут осталось, – сказала Джейн. – Меня, наверно, уже не успеют одеть…

– Это со мной долго возятся. Тебе-то особо менять ничего не придется. Ты и без того кромсаешь направо-налево. Помнишь, во дворце Халифа?

– Помню. А тебе так даже лучше. Теперь не выглядишь как пижон.

– Так я на пижона был похож?!

– Я кстати разгада-а…л твой ник. Очень двусмысленный. Альфа-самец!

Вернулась МордаЖизни, неся большое сооружение из костей и черепов, общей формой напоминающее лук. Самострел источал струйки безвкусного дыма, в глазницах мигали зеленые огоньки.

– Легендарный Лук Охотника за Мертвецами, – представила Дрессировщица. – Вместо тетивы – Волосок Жизни. Очень редкая вещь, но никому пока не пригодилась. Бери скорей, а то он мое Здоровье жрет!

Стрелец выхватил оружие из рук Морды и в недоумении уставился на обновку.

– Я тебе для него перчатки специальные дала, – пояснила Морда. – Без них он потихоньку жизнь высасывает. И вот еще – Колчан Жгучих Стрел. Могут пробить навылет и ударить в противника позади цели.

…

– Внимание! Игровые сервера закроются через: 1 минуту.

…

Объявление несколько расстроило Джейн.

– Ну вот, а твоего друга оденем позже, – спешно затараторила МордаЖизни. – Теперь слушай механику: твой амулет поглощает души убитых и перенаправляет их в оружие, оружие заряжает стрелы. Такой выстрел игнорирует броню, а урон зависит от уровня души. Духов можно призвать и в физический мир, но сами по себе они слабые. Это если свору не успел набрать или всех перебили. Старайся приманить себе любую животину, даже хомячок пригодится.

– А как приманивать?

…

– Внимание! Игровые сервера закроются через: 30 секунд.

…

– Просто собирай их в радиусе действия ауры и жми на кольцо. До двенадцати, кажется, можно так завербовать… или больше.

…

– Внимание! Игровые сервера закроются через: 5 секунд.

…

– Так, что еще забыла вам сказать?..

– У меня кинжал слабенький. Можно его чем-нибудь замени…

Глава XVI. Тем временем…

Сейчас, дорогой Читатель, мы отвлечемся ненадолго от главгера, пока устанавливается глобальный патч, потому что я вижу острую необходимость сделать пояснение.

Ты наверняка уже заметил некоторую фрагментарность повестования, дробленность, бессвязность. Автор как будто намеренно искажает причинно-следственные связи, намеренно путает мысли главного героя, намеренно обманывает читательские ожидания – словом, ведет себя как настоящий сатана. Но смотрящие из тьмы на яркий свет видят нечто противоестесственное им, непривычное, слепящее. Автор не торопится ввергнуть Читателя в котел будничный страстей, как то: любовь, радость, дружба, чувство справедливости, ревность, похоть, жадность, предательство, зависть, – чтобы посредством манипуляции чувствами рассказать о том, что Читатель прекрасно знает и сам, а, следовательно – тратит здесь свое драгоценное время впустую. Автор наоборот воздерживается от эмоционального вовлечения Читателя в повествование, держит его на четко обрисованной границе произведение-реальность, чтобы сохранить тем самым ясность восприятия Читателя. То, что с первого взгляда будет характеризоваться как «начатое автором и не доведенное до логического конца», впоследствии, когда Читатель откажется от своих ожиданий и переместит внимание на детали, которых раньше старался не замечать, обретет смысл, и тогда, умозрительно отступив назад подобно созерцателю картины в галерее, увидит то, что никогда раньше не видел, а то, что видел раньше, приобретет совершенно иное значение. Кроме того, события, которым ты являешься свидетелем, происходят одновременно в трех временах: прошлом, настоящем и будущем. Именно этой смесью времен объясняется неоднородность, спутанность, упоротость происходящего. И поскольку с точки зрения реальной, последовательной жизни такой наплыв времен друг на друга намекает только на упоротость самого Автора, я позволю себе дать коротенькое объяснение: то, о чем читает Читатель, всегда происходит не в мире, к которому он с пеленок привык и чьи «законы физики» для него несомненны, а только и только в сознании какого-то отдельно взятого человека. В нашем случае – в сознании настоящего героя этого рассказа. То есть, с точки зрения которого описываются все события. И скоро мы с ним, с настоящим героем, познакомимся.

Теперь, чтобы окончательно разубедить Читателя, что Автор не просто валяет дурака, стебётся от безделья, а наоборот – в высшей степени серьезен, мы будет заканчивать поиски всех отдельных ниток сюжетного клубка и приготовимся обозреть полную картину происходящего. И раз уж мы оставили главгера на период установки Глобального Патча ради этой ремарки, предлагаю, пользуясь моментом, выглянуть из виртуальной глупости и посмотреть, что тем временем происходит в реальности, на Земле.

А происходит следующее:

В больничном корпусе при Ростовском филиале Научно-исследовательского института морфологии мозга висит ночная тишина. Сумрак и тайны в палатах, приглушенный свет в коридорах, ни души, только звук собственных шагов – декорации мистического триллера, но не для медсестры, привыкшей к дежурным ежечасовым обходам. В здании четыре этажа, пятьдесят одноместных палат, свежая отделка и суперсовременное оборудование. Первые два этажа заняты «легкими» больными, отданными на растерзание практикантам, чей жизненный удел и профессиональный потолок – год за годом раздуваться от самомнения, поднимаясь по унавоженной чужими открытиями карьерной лестнице. А здесь, на третьем и четвертом: электронные замки, инвестиции заинтересованных лиц, бумажки о конфиденциальности, строгая дисциплина, риски, высокие зарплаты и даже отдельная столовая.

Медсестра Юля отодвигает шторки на окошках дверей, заглядывает в палаты. Признаки неадекватного поведения, исправно работающее оборудование, само наличие пациента на койке – все записывается ею в журнал. Любое отклонение от нормы это повод к тревожному звонку в кабинет дежурного врача, а то и вышестоящим профессорским лицам.

Иногда девушке приходится нарушать акустику медхрама – с щелчком и писком отворяется нужная дверь, тень медсестры пробегает по спящему лицу пациента, слышится тихий звон металлического подноса, шуршание пакетиков, ее ровное дыхание где-то в голубоватом свечении дисплеев, щелчки тумблеров и кнопок клавиатуры. Заменив капельницу или введя необходимую программу, девушка удаляется. Вновь становится темно и тихо.

В палате №47 Александра Стрельбина горит свет – пластиковая шторка на двери светится ярким белым ореолом. В палате кроме больного находится женщина.

Юля прикладывает электронный ключ к замку и тихо входит.

– …А Георгий (я знаю, тебе неприятно слышать о нем, но ведь он был твоим лучшим другом и к тому же он твой двоюродный брат) недавно ездил в Красноярск на олимпиаду по – как его там – ну, вот этот вот его кружок… инженерный. Вертолетики свои возил… квадрат-ко-птеры. А с Машей они больше не гуляют. Вот вертихвостка, она же и вас рассорила, и его бросила потом. Нехорошо получилось. Она же тебе так нравилась. Помнишь, как ты ей цветы носил, все клумбы оборвал и дома и у соседей? Эх. И что вы оба нашли в ней? Волосы в синий красила, а ты знаешь, как яркие красители портят волосы? Лысой останется на старости лет, вот и все… Я все думаю, если б не она, если б вы с Жорой тогда не рассорились, ничего бы этого с тобой не произошло. Наверно, ты ее сильно, так сильно любил… А вот Сережа снова уехал на Камчатку, на вахту. Наверно, до зимы. Он твой папа, но ты никогда не называл его отцом. Все дядя Сергей да дядя Сергей. Наверно, ему стоило чаще бывать дома, а не в командировках, тогда бы ты привык к нему еще в детстве. Да что уж теперь говорить. Говорят, кто старое помянет, тому глаз вон. Видимо, мне, старухе, только и осталось – старое поминать… Да. Ну что же ты все молчишь и молчишь, а? Скажи маме хоть словечко, посмотри на меня… эх… горе ты мое… Дай бог, чтобы все обошлось.

– Анастасия, – зовет медсестра, стоя в дверях.

Женщина не сразу замечает гостью. Она сидит на низком табурете возле койки, близко наклонившись к пустым глазам парня лет двадцати в синем больничном халате и в кислородной маске, по грудь спрятанным под одеяло. Анастасия Петровна держит в горячих ладонях скорченную, сухую руку сына, ее локти упираются на матрас кушетки.

Позади Александра, слева и справа от него расползались лианы проводов и трубок, соединяющих капельницу, кардиомонитор, кислородный насос и целый ансамбль других приспособлений, в том числе фиксирующих работу мозга, с пациентом. В этой комнате приборов больше, чем в остальных палатах. Гордость института и его же головная боль.

– Анастасия, уже поздно. Вы обещали уйти еще час назад, – настойчиво, но деликатно говорит Юля.

– Извините, – женщина поворачивает голову к медсестре и мимоходом смахивает вдруг набухшую слезинку. – Вы же знаете, я нечасто вижусь с сыном. Я полгода коплю деньги на билет к вам и на проживание.

– Я понимаю, но не могу устроить здесь гостиницу для вас. К тому же профессор скоро придет – время начинать сеанс.

– Я ухожу сразу по его приходу.

– Ваше присутствие сбивает его. Федор Константинович этого не любит, – настаивает медсестра. – И он просил передать, чтобы вы пореже… стенали возле койки. Александр просто долго и крепко спит, но он все слышит. Его нужно подбадривать, вливать силы, чтобы жить.

– Хорошо, извините, – Анастасия покорно отстраняется от сына.

Поздний и единственный ребенок – Анастасия Петровна родила в тридцать семь лет – был ею горячо любим и как бы представлял собой ее раскаяние, ее отдушину перед собой и Богом за беспутно проведенную молодость в поисках великой любви из латиноамериканских сериалов.

Юля считала, что вправе общаться с женщиной старше себя с превосходством. Так же думала и мать Александра, той же точки зрения придержемся и мы. Это большая честь и огромная удача, что Александр попал именно сюда. Причем как бы совершенно случайно из городской больницы Красноярска, куда его доставили из села, через всю Россию в руки именитого ученого. Там, на родине, Сашу скорее всего отключили бы уже через месяц, подсчитав шансы на выживание и экономические затраты.

– Я очень ценю все то, что он делает ради моего сына. Что вы делаете, – говорит женщина.

Медсестра распахивает дверь шире и выжидающе глядит в белую стену.

– А это правда, что это из-за компьютерной игры он стал… стал таким? – спрашивает мать.

– С чего вы взяли?

– В интернете написано. Это уже не первый случай.

– Мы пока не видим взаимосвязи. А вы реже читайте всякие глупости. Вашему сыну поможет хорошая медицина, а не мистика. В интернете много чего написано.

– А что говорит Федор Николаевич?

– Он говорит, что вам нечего тревожиться зря. Прогресс налицо, сами видите. Саша впал в кому, вероятно, от немыслимых душевных терзаний. В его возрасте это нормально.

– Я ухожу, – шепчет мать Александру, нагнувшись с поцелуем к его виску. – Скоро увидимся. Доброй ночи, Саша. Приходи в себя, мы тебя ждем.

Анастасия выходит вкоридор с опущенным взглядом.

– Здравствуйте, – раздается вдруг из полумрака перед ней.

Женщина поднимает опухшие глаза на стремительно проплывающий мимо ученый профиль Федора Николаевича Сорокина.

– Здрась…

Она едва успевает раскрыть рот, изобразивший моментальную улыбку, чтобы поприветствовать, но профессор, уже заняв весь дверной проем, одной рукой держась за дверь, другой – за косяк, лицом к Анастасии, холодно бросает:

– И до свидания, – и хлопает дверью палаты.

Светодиод на электронном замке в двери, за которой беспомощно лежал ее мальчик, ее добрый и милый Саша, из зеленого превращается в красный. Цвет запрета. Проход закрыт. Теперь даже для нее, любящей матери, нет возможности быть рядом с ним в эти минуты.

Что они делают с ним по ночам? Почему не допускают?..

Две недели назад торжественно-взволнованный голос медсестры сообщил Анастасии, что Сашу посетило сознание. Нет, он не просил воды, не интересовался сегодняшней датой, не говорил, что хочет увидеться с мамой. Его не интересовало место, в котором он находится и как сюда попал. Анастасия Петровна, все не так просто. Он даже не открывал глаза. Анастасия Петровна, из комы нельзя выйти вот так запросто и начать обзванивать родственников с радостным «Я вернулся!». Саша только произнес несколько звуков, а затем снова ушел. Но это очень большой прогресс! Вам повезло, что профессор Сорокин выбрал для эксперимента именно Александра…

Дальше Анастасия Петровна уже не слушала. Вся неделя – сборы, заявление на отпуск, звонки подругам и родственникам, покупка билета, вокзал – сгустилась быстрым туманом, из которого она выскочила на всех парах мчащего Анастасию поезда в Ростов-на-Дону. Неужто он снова будет ходить и разговаривать? Неужели он наконец-то услышит и ответит ей?

Она вылетела из вагона и почти моментально очутилась в парадной НИИ. Федора Николаевича она прождала лишь пару часов на скамейке у кабинета. Что такое два часа рядом с двумя годами ожиданий хоть какого-то признака жизни?

Но за шесть дней, проведенных в палате, Анастасия Петровна так и не была вознаграждена. Саша оставался нем и обездвижен; Федор Николаевич становился все мрачней и недоброжелательней по отношению к несчастной матери. Женщина падала духом, но отрывать ее от сына приходилось силком. Кто у нее есть кроме него? Муж, который пропадает круглый год на вахте? Тем более, здесь, за пять тысяч километров от родного села, в чужом и огромном городе. Любимое, известное до мелочей, хоть и притворившееся безжизненной куклой в паутине проводов и трубок, тело ее мальчика намного предпочтительней соседей дешевого хостела.

Анастасия Петровна еще на несколько минут стоит около двери, вслушиваясь в голоса профессора и медсестры. Ничего не разобрав, она вздыхает и плетется к выходу.

– Юлия, я же просил, – Федор Николаевич устраивается на мягком стуле перед столом с тремя мониторами. Цепкий, умный взгляд его пробегает по пикам графиков, вскользь задевает цифры и аббревиатуры. Ничего существенного.

– Федор Николаевич, – сладким тоном извиняется медсестра, – мне так жалко на нее смотреть.

– Вот и не смотрите, – отрезает профессор. – Что мне толку от вашей жалости. Она здесь совершенно ни к чему.

– Понимаю, вы хотите помочь.

– Сведения, которые я получаю здесь, – снова перебивает Федор Николаевич, – невероятно ценны. Еще никто, понимаете, никто не занимался подобным исследованием. Я двадцать лет писал все эти бредовые и ненужные диссертации, статьи, читал лекции, втирал дурачкам из РАН о нанотехнологиях, генетике, о современном оборудовании, о будущем науки лишь для того, чтобы сейчас заняться по-настоящему важным делом! Добиться финансирования, милочка, не так-то просто в нашей стране. Я здесь не занимаюсь меценатством. Если Александр выживет, это будет моя и только моя победа… Вы уже закончили обход? Тогда давайте приступим.

Профессор вводит пароль в специальную программу. На мониторе возникает 3D модель человеческого мозга. Мыслительный орган разбит на множество секций: от классических полушарий и лимбической системы до самых крохотных, известных пока еще ограниченному кругу лиц. Мощность компьютера позволяет отображать всю структуру мозга вплоть до клеточного уровня.

В свое время Федор Николаевич озадачился созданием русской версии Blue Brain Project и с командой аспирантов собрал дотошный атлас серого вещества. По принципу создания навигационных карт сантиметр к сантиметру изображения высокой точности, полученные из цифрового микроскопа, склеивались на протяжении многих лет. «Макет» принадлежал нескольким совершенно обычным бродягам, даже не подозревавшим, что после смерти им выпадет немыслимая при жизни честь стать шаблоном для суперпрограммы. Завершив работу, аспиранты презентовали мешок с кашей человеческих мозгов мусорному баку для органов.

Впоследствии атлас обрастал подробностями, гиперссылками, статьями; появилась функция изменять определенные участки виртуального мозга-болванки в зависимости от магнитно-резонансной томографии наблюдаемого объекта. Готовая программа, написанная инженерами IT-компании, заняла отдельный жесткий диск. И сейчас в руках профессора находился почти реальный орган Александра, который он мог рассматривать из монитора, будто в микроскоп. 3D модель мозга с эффектом «полного погружения».

– Происходили какие-либо изменения? – спрашивает Федор Николаевич.

– Нет, – отвечает Юля.

– Хорошо. Приступайте.

Медсестра достает из металлического шкафа шлем из тонкого мерцающего материала. В нескольких местах у этого почти магического головного убора свисают щупальца проводов на присосках, питающих микроприборы, нацеленные в точно определенные участки головы пациента. Этот шлем изготовлялся специально для Саши Стрельбина.

Юля не без труда надевает высокотехнологичную шапку на упрямую голову Александра. Подключает проводки. Монитор задумывается и постепенно выводит картинку обновленных данных.

– Пожалуйста, – говорит профессор, – постарайтесь удалять родственников заблаговременно. Они мне тут всю аппаратуру соплями скоро зальют. И передайте это вашим коллегам.

– Хорошо, – кивает Юля.

– И совсем необязательно трезвонить мамам, папам, дедушкам и тетушкам пациентов, особенно в таком положении как Александр, при каждом случае. Прежде всего, посоветуйтесь со мной.

– Хорошо.

– Я вас вызову, если потребуется. Выключите свет.

– Хорошо, – медсестра щелкает выключателем и поворачивается к выходу. Палата погрузилась в мягкое фиолетовое сияние специальных светильников, направленных на пациента.

– Секундочку, Юлия, – останавливает профессор. – Пока вы не ушли. Принесите мне чашечку крепкого кофе.

– Хорошо, – уже в дверях повторяет девушка.

Федор Николаевич надевает на правую ладонь перчатку-«мышь» и отправляется вглубь Александровых, как он выражается, «морей», «материков» и «архипелагов». Остальное уже не могло его волновать.

– Я тебе что, секретарша, чтобы кофе таскать, – шипит по пути в ординаторскую медсестра. – Мудило зазнавшийся.

Профессор тем временем падает в темноту чужого сознания по знакомым тропам. Его волновали наиболее яркие участки затухающего мозга Александра. Федор Николаевич заглядывает в каждую «комнату», собирает сведения активности и заносит их в сводную таблицу. Пересчет данных специальным калькулятором выдает нужные координаты. Но таких координат могло насчитаться несколько миллионов, поэтому в помощь Сорокину был придуман хитрый бот-Проводник, который затем отправлялся по нейронным адресам. Сам для себя профессор окрестил его Вороном – мистической птицей, проводником в иные миры.

– Должно быть, это непередаваемое ощущение, когда в твою голову проникает кто-то чужой, – размышляет профессор вслух. – Смотрю, ты опять насторожился. Не бойся, Стрельбин. Ты завис между смертью и жизнью, а это значит, что одна половина твоего бытия стремится умереть, другая – выжить. И когда я хочу убить твои мысли о смерти, ты думаешь, что я хочу убить тебя всего. Минус на минус дает плюс, Стрельбин. Позволь вырезать у тебя эту мысленную опухоль. Вот, спокойно. Откуда этот хаос в твоей голове, неужели и правда из-за игровой программы? Разумеется, мы проверили ее, но без расшифровки исходного кода однозначных результатов не получить… Ха-ха, а эта фазовая синхронизация была очень впечатляющей! Молодец, Стрельбин! Наверно, многие воспоминания сейчас перемешались, да? Интересно было бы на это взглянуть. Нет, извини, в покое я тебя не оставлю. Слышал о дефибрилляции? Я тебе потом расскажу, ты поймешь…

Еще три недели назад все шло как по маслу. Количество активных элементов мозга Саши возрастало, он даже пошевелился, произнес несколько звуков. А затем приехала его maman. И тут все пошло наперекосяк. Прогресс многих месяцев напряженного труда бросили коту под хвост. Александр снова сорвался. Теперь нужна была новая приманка при новых условиях.

«Чертова колхозница! Знать бы еще, чем ты спугнула его», – думает Сорокин.

– Ну, где же ты, где, – между тем бубнит профессор. – Куда ты спрятался от меня, Стрельбин?.. Хватит дрыхнуть, лентяй! А ну давай просыпайся! – вдруг рявкает профессор так громко, что соседние пациенты повыскакивали с постелей. В каком-то смысле просыпается даже Александр – некоторые участки его сознания вдруг возбудились.

– Так-то, – довольно улыбается профессор. – Теперь продолжим.

Глава XVII. #Ненавижудонат

1.

– …ть? – закончил недосказанный вопрос Стрелец, но уже, к своему удивлению, не в том времени и не в том месте.

Было послеполуденное время. Вместо подвала с сокровищами, где он находился до принудительного дисконнекта с сервером игры, его вернуло под открытое небо, на какую-то поляну, где столпилась могучая кучка Повстанцев. Атмосфера почему-то была мрачная, предгрозовая. Повстанцы спорили и матерились, многие потеряно сидели на пожелтевшей траве с печалью в глазах. Кроваво-красное солнце таяло в облаках на западе.

– Хант! Вот ты где! – Джейн протиснулась к Стрельцу.

– Что случилось? Я опоздал? Что за траур? Кто-то умер?

– Сервак только недавно пришел в себя. С ночи до обеда постоянные вылеты, потом вроде починили, но очередь на вход была как в Эрмитаж!

– Ясно. Так что же случилось? И где мы?

– Возле Дедовых гор. Нашу локацию закрыли. Народ уже подуспокоился, а когда только-только вошли в игру и узнали – представь, какой тут ор стоял? Сейчас еще матеряться, но… знаешь, не так интенсивно.

– Ничё не пойму, – признался Стрелец.

– Пляж закрыли, – пояснил Чингизхам, подходя. – Привет, Хант. Милена с отрядом ходили на разведку – теперь на гору не залезть, из наших там никого не осталось. Пытались сами забраться, но, кажется, саму скалу приподняли метров на дцать. Или просто закрыли доступ. Выкурили, суки, все-таки, нашли какой-то способ… В общем, все, кто хотел запрыгнуть наверх (тогда ведь получилось, в первый раз) попадали в пропасть, с кладбища вернулись сами не свои. Придется искать себе новый дом. Но это еще не самое страшное. Тут вообще писец… послушай, что говорят.

…

[Броневичок]: – Друзья я все понимаю но пока Шихи не вдонатились, нужно дествовать!

[Милена]: – Ппц. Бронь, ты долба#@. Вельз на штурм сегодня уже не пойдет – это ясно. Какой смысл лезть в на боеспособный город? Нас там порвут без поддержки

[Броневичок]: – А такой чтобы напасть на них раньше чем они на нас. Пока никто не отдуплился

[Подсознайка]: – С#ки #@ные! Ребзики, не умирайте, это жутко страшно!

[Дуля]: – Я согласен с Бронью. Неспроста нас выкурили из Пляжа. И то, что описание патча не соответствует

[БлатнойШтирлиц]: – Сознайка, и ты тоже разбился?

[Подсознайка]: – Да((((((((((

[МордаЖизни]: – Милен, вот раньше ты орала громче всех, кидала в штрафники, а как до дела дошло так сразу голову в ж#@у втыкаешь

[Милена]: – Я напрасно рисковать не хочу

[Ганджубас]: – [Милена] Чем ты рискуешь? Что ты теряешь?

[Милена]: – Я не хочу больше умирать, понятно?!!!!!! Сами идите, если надо. Отстаньте от меня!

[Ланистер]: – Короче у нашей истерички снова ранка кровоточит

[Броневичок]: – [Ланистер] эй, полегче

[Ланистер]: – Ну если это так

[Милена]: – Пошел ты м#@ло

[Азазель]: – Люди, давайте не будем сраться и спокойно обдумаем как быть

[Ганджубас]: – Мы уже все решили. Кто не хочет идти в Вельз – оставайтесь

[Броневичок]: – Нет. Мы либо идем все либо не идет никто. Милена послушай это СС на тебя так действует. Но Милость мы тебе здесь нигде не купим!

…

– Что-то я пропустил, – растерянно пробормотал Стрелец.

На самом деле не пропустил. Пока ты не зашел в игру, ее вообще не существовало. Я был занят другими персонажами. Но ведь надо же как-то заполнить пробел для реалистичности? Теперь мы готовы двигаться дальше. Помнишь, я просил мне подыграть? Приведи в чувство эту массовку! Покажи им, кто тут Главный Герой!

– У нее Страх Смерти, – сказал Чингизхам. – Когда Милена и ее группа свалились со скалы и умерли, на них повесился новый дебафф. Мы пока не знаем, сколько он длится. Но, как видишь, его воздействие очень деморализует, а медлить нам сейчас категорически нельзя.

Стрелец глубоко вздохнул, подумал… а потом слова сами начали взлетать с его языка.

…

[НФзкшырудмфыекфрфе]: – Друзья Повстанцы, вы меня разочаровываете. Вспомните, почему нас сделали отбросами? Говорите, что дело в психологической невосприимчивости? Знаете что, я так не думаю. Еще вчера я бежал от Ворона избитый и брошенный. Мы все через это прошли, но во мне еще свежо это гадкое чувство. Нам сулили известность, обещали сделать героями. Но дело не в славе, я только сейчас это понял. Я понял, что мы – люди, в нас сияет душа, а мэрлонцы – сухие программы и в них ничего, кроме информации. Это они оцифрененны и обуквененны, а мы – пока еще нет. Мы застряли здесь потому, что откликнулись на зов о помощи. Вот что обидно. Мы протянули руку утопающим, а они хотят завладеть всем кораблем. Ворон обманул всех нас: не было на Мэрлоне никакой свободы и справедливости, если так они приходят в гости! Выламывая дверь! Чувство несправедливости – вот что нас объединяет, вот какая черта в людях неугодна магам! Теперь о главном. Мы с моим другом Джеймсом пришли сюда ради понимания, надеясь встретить среди вас таких же как и мы, неравнодушных. А вы сретесь как последние говнюки оттого, что вас лишили комфорта. Послушайте Броневичка. Короче, давайте уже дадим этим неписям #@ы!

…

Ого, мой славный главгер, вот это тираду ты выдал. Хвалю. Бессвязненько местами, наивненько, в стиле мультиков Диснея, но сойдет. Дурачок подобен ребенку, а в присутствии детей агрессия взрослых, как известно, спадает.

– Молодец, красиво сказано, – Джейн хотела было кинуться на шею Стрельцу, но вовремя спохватилась – мало что подумают, никто кроме Ханта не в курсе истинной природы ее естесства. Для всех она, согласно ее аватару, парень-Лазутчик.

…

[Броневичок]: – Правильно сказано салага!

[Чингизхам]: – Поддерживаю

[Бывалый]: – Милен, не валяй дурачку

[Милена]: – Вы не знаете, что это за чувство…

…

Стрелец оглядел Джейн и только тут заметил, что она так и осталась в старой экипировке.

– Бли-и-ин! Тебя же не успели нарядить!

– Да… но это не страшно.

– Как же ты пойдешь в бой?

– Теперь ты будешь меня прикрывать.

…

[Милена]: – Ладно, говнюки, уговорили. Пусть знают, что мы тоже не глиной деланы!)

[Подсознайка]: – О, дебафф закончился! И у остальных тоже

[Броневичок]: – Друзья помните главное не воскрешайтесь сами! Страх Смерти вешается только на кладбище!

…

Так, не размусоливая больше ни страницы, пять рейдов Повстанцев двинулись в путь, на Вельзевул – искать справедливости.

В пути Стрельцу не терпелось опробовать новые шмотки, и как только показались первые монстры, он зарядил Лук Охотника за Мертвецами и начал обстрел из седла. И тут же в недоумении скосился на обновку – потому что усиленные стрелы и легендарное оружие по урону едва превосходили старый лук из тиниса с жилой полурога.

– Что за подстава? – возмутился он.

– В чем дело? – спросила Джейн.

– Морда, овца, лажу подсунула… Смотри!

Наглядности ради он выпустил стрелу в шакала со змеиной кожей, грызущего кость у обочины. Первоуровневый моб жалобно взвыл, но кинулся догонять обидчика. Стрелец выстрелил еще – так красочно разрекламированная Дрессировщицей Жгучая Стрела не только не пробила монстра насквозь, так еще и урон нанесла смехотворный.

– Морда не виновата, – сказал Чингизхам, его выбрали командовать одним из восьми рейдов по двадцать пять Повстанцев, куда вошла и наша парочка. – В игре произошли реформы. Аватаров серьезно ослабили, так что хочешь нормально играть – плати.

– Как это?

– А так. Ввели особую Волшебную Лавку, где за рубли покупаешь Благословление и временно повышаешь характеристики в два раза.

– Так я раньше в два раза сильнее и бил!

– Ну а сейчас – донатишь по тридцать рупий в день на Благо. Либо так, либо крепче сжимай булки – и вперед на подвиги!

– Ёбаные суки! – повторил Стрелец недавно услышанное в чате определение.

– Они специально это сделали, – скэпитанила Джейн. – Сначала заперли в игре миллион игроков, а теперь сосут из них бабки.

– Что примечательно, на сайте про это ничего не было сказано. Ни единого словечка. По идее обнова должна была быть совершенно другой!.. И еще – смерть тоже теперь не бесплатна. После кладбища вешается Страх Смерти, который ослабляет Дух. Хочешь снять дебафф досрочно – снова иди в Волшебную Лавку за Милостью. Как видите, Милена и ее команда уже это проверила. Боюсь, тут укрепляют политику доната.

– Мда… – протянул Стрелец.

Долго ли, коротко ли – Повстанцы подошли к Вельзевулу. Вернее, к природным скалам-стенам, охватившим надежным кольцом процветающий полис. Сумерки еще не закончились, но отряд успел преодолеть, судя по карте, полтыщи км.

Сразу же послали отряд на разведку; остальные вливались эликсирами, развешивали баффы, напоминали тактику. Стрелец пробежался по местности и, следуя инструкции Морды, собрал себе пару ежей-скорпионов, одного двугорбого осла и трех шакалов. Шакалы злобно пенили пасти, ежи щелкали клешнями на Повстанцев, но не нападали, а тихий осел жевал пустынную колючку. Арсенал из слабых монстров Стрельца-Охотника не впечатлил, особенно двугорбая амеба, но что-то получше среди песков нубской локации не найти. Джейн хихикала и дразнила его дедом Мазаем.

Разведчики вернулись быстро и с интригующей новостью: застава, охраняющая проход к Вельзевулу, была пуста. Ворота нараспашку. Ни трупов, ни следов насилия или катаклизмов. Сложилось впечатление, будто жандармы просто оставили пост и ушли.

Сразу посыпались версии: одни говорили, что их просто нечаянно стерли во время обновления, другие решили, что это засада, а третьи выдвинули еще более смелую теорию: что-то пошло не так, на Мэрлоне произошел конец света, половина NPC вымерла, и теперь эта игра в стиле постапокалипсис. Дуля, полистав на форумах, со смешком перечеркнул последний домысел. Повстанцы решили двигаться дальше – и будь что будет.

Внутренность двора заставы, действительно, ничем не изменилась, разве что гуманоидным духом не пахло. Еще не до конца веря такой Удаче, Броневичок подхлестывал маунта (огромную шипастую улитку) и соратников, чтобы как можно скорее ворваться в город. Шпили сталинских высоток и фиолетовый туман улиц уже был виден впереди – орда Повстанцев мчалась по отполированной дороге, не встречая абсолютно никакого сопротивления.

И только в пригородной зоне им встретился молодой Снайпер с ником Холиварщик: он сидел в дорожной пыли, поникнув, и что-то бормотал, а из-за спины поднималось и нависало над ним что-то зловещее, дымчатое, черное, с горящими глазами. Броневичок на ходу занес над несчастным Палицу Пещерных Гидр, но Дуля его остановил:

– Погоди. Кажется, у него Скорбь.

– Просвети меня, – потребовал Броневичок, зло зыркая на красный ник вельзевульца. Воину не терпелось уже пустить оружие в ход и порвать всех, кто встанет у него на пути, в мелкие клочья.

– На форумах пишут, что когда Страх Смерти стакается пять раз, он заменяется Скорбью – какой-то очень жуткий дебафф, подробно его никто еще не описал.

Брюс уиллис опустил палицу и вслушался в бормотание. Холиварщик поднял на него пустой черный взгляд:

– Тревога, муки, стенания… огненный смерч в замкнутом пространстве… собственная боль изгрызает нутро… и от ощущения боли становится еще больнее… пожалуйста, я не хочу больше туда… издевательства, бессилие, вывернутая наизнанку плоть… хохот и огонь… вы не знаете ада… пожалуйста, я больше не хочу умирать…

– Что они творят, – выдохнула Милена так, будто в груди ее набралось огромное давление.

– Деньги, страдания, иллюзии, захват, – пробормотал Броневичок, заразившись на мгновение немыслимой тоской несчастного. – Живи, хрен с тобой. Не ты винова…

– Что происходит?!

Земля резко качнулась, как палуба при шторме, с запада стремительно бежало красное небо. Среди ночи день вернулся в эти края, ветер поднял песок, и стало вдруг нестерпимо жарко – действительно жарко, не надуманно, как никто из аватаров еще не испытывал здесь температуру. Время причудливо заиграло с Повстанцами: Стрелец видел, как одни замерли в падении от внезапного землетрясения, тогда как другие уже валялись в песке, а в следующий миг он и сам кубарем катился по дороге, хотя наотрез не помнил момента падения, а в этот же самый момент часть отряда все еще сидели в седлах и глядели на только что (для них) воспалившийся запад…

Сцена закончилась неожиданно, как и началась. Скорость времени всех Повстанцев синхронизировалась. Все поднялись на ноги в недоумении. Происходящее никак не вязалось с их планами насчет штурма Вельзевула и в то же время так удачно-головокружительно складывались обстоятельства!

– Вот это лаги! – сказал Броневичок.

– Что это, как думаете? – спросил Подсознайка.

– Это Проц, скорее всего, – рассудил Чингизхам. – За последнее время его третий раз трясет. Сейчас особенно сильно.

– Из-за обновы, – сказал Дуля. – Перегруз, видимо. Мэрлонцы его доканают.

Для всех это был знак – знак предстоящей победы.

2.

На выходе из Зала Советов Ворона ждала делегация: Хозяин (в том же сером костюмчике с голубой рубашкой), все воеводы и пятеро вооруженных солдат.

– Зачем ты сделал это, маг?! – в бешенстве крикнул Хозяин.

– Я был в силах это сделать – и сделал, – спокойно ответил Ворон. Он стоял в дверях, облаченный в Доспех Вельзевула, и не торопился приближаться к соотечественникам. Не потому, что боялся их (ничего ему не страшно в Скафандре-то Бога!), а потому, что не знал, как поведет себя измененный им самим сюжет игры.

– Ты ставишь под угрозу весь наш план. Ты – предатель, Кутх! – зло выкрикнул Мират. Гений стратегической мысли стиснул рукоять висевшего на боку меча.

– Не горячись, – посоветовал Вельс.

– Твои сообщники пойманы, – сказал Хозяин, – им не удалось бежать. Сценаристов повязали сразу же, как только эта дверь за тобой закрылась. Под пытками они сознались, как ты велел им написать две версии обновления, чтобы совершить подлог. Одного я только не пойму: зачем?.. Зачем?! Нашего дома, Мэрлона, больше нет, и никогда не будет. Все мы – и Темные, и Светлые – тонем в одной пробитой подлодке, искупляем глупость наших отцов, а ты что, решил ее повторить?! Светлые недовольны, мы нарушили договоренности. В подробности дела их не вводили, конечно, и обещали разобраться своими силами. Ты хоть представляешь, что начнется, когда они вмешаются в разбор полетов? Все наши секреты всплывут, полетят головы…

В этот момент Костяная Башня дрогнула от мощного удара, на стене позади воевод расползлась электрическая паутина – и пропала. Внизу площадь Свободы Полисов захлебнулась радостным ором и свистом.

Хозяин и свита его раздраженно переглянулись, лицо Ворона под четырехликой маской излучало самодовольство.

– Мои помощники знали, на что идут, – сказал он. – И даже теперь, в казематах, сохраняют мне верностью. Ибо если это было не так и тебе, владыка, стало бы известно полное содержание моего Глобального Патча, на лице твоем читалось бы совсем другое выражение. Больше, знаешь ли, ужаса.

Пока все шло по его плану. Ворон твердой походкой приблизился к окну – нарочно у которого стоял Хозяин, и глянул вниз. Владыка Вельзевула и его отряд боязливо расползлись вдоль стен – подальше от мага. Разговаривать на равных Ворон будет только с тем, кого Светлые решат облачить в свой Доспех Рассветного Бога. Но как не хочется их привлекать к столь деликатному делу! Учитывая роковой урок прошлого, следует всеми силами убедить мага сдаться властям.

– Что, бунтуют? – участливо спросил Ворон. Там, внизу, на горбатой площади, полной народу, вспыхнула драка между аватарами и городской стражей. Жандармы окружили небоскреб и терпели выпады мятежной толпы. Два раза подряд в Башню ударила Поступь Горы, пол зашатался и кое-где треснул.

– Ты специально их натравил на нас! – сказал Хозяин брезгливо. – Что ты задумал?

– Нн-у-у, сознаюсь, я задумал кое-что. Но, тссссс, это секрет, я вам ничего не скажу… Хотя кое-что все-таки открою, чтобы утолить ваше любопытство и немного подлить масла в кострище нынешних страстей: бунт – лишь часть моего далеко идущего плана. Другая часть его уже спустилась с Дедовых гор, где дотоле пребывала в добровольно-принудительной ссылке подальше от цивилизованного общества и куда путь им отныне закрыт, – и вот-вот прибудет сюда. Представляете, что начнется?

– Но мы ведь… – сказал и запнулся Вельс.

– Да, и в придачу мы отдали приказ оставить форпост, чтобы бросить все силы на подавление восстания, – повесил голову хитроумный Норлос. – Вельзевул беззащитен, как ребенок.

Хозяин бессильно сжал кулаки. Он не знал, что сказать этому, по-видимому, спятившему сценаристу. Еще владыку поразили наглость, самоуверенность и безжалостность, с которыми Ворон провернул свою операцию. Он начинал понимать, что Ворон на многое пойдет ради своих интересов, и это понимание зарождало в Хозяине совершенно дикий, животный, слепой и немой ужас.

А Ворон, не обращая внимания на соотечественников, весело говорил окну, за которым бесился муравейник обиженных задротов:

– В Интернет приходят за равенством, а им подсунули несправедливость. Ай-яй-яй… Деньги, везде нужны деньги… В школу ребенка собрать – заплати, диплом получить – заплати, льготы получить – тоже заплати. Депутатов развелось – и всех же прокормить надо! А после работы, усталый, запускаешь любимую игрушку – и тут умудряются обокрасть!

– Сволочь ты, – процедил Мират.

– Согласен, – кивнул Ворон. – А ты не сволочью был, когда подписывался на авантюру с землянами? А ведь, по сути, мы их жизни лишаем. Убиваем здесь личность.

– Это поможет обеим нашим цивилизациям! – крикнул Вельс. – Они идут по следам наших предков, но мы сохраним Землю! И даже восстановим ее после эксплуатации людьми!

Кутх умилительно посмотрел на главу Стрельцов и разразился хохотом.

– Ты ведь знаешь, маг, – Хозяин едва сдерживал гнев, – что мы планировали создать искусственный биоорганизм для… перехода. Но разработки забуксовали. Ну, некуда нам больше деваться! Недавнее землетрясение было мощней предыдущих. Сам знаешь, что это такое. Время на исходе. Мы-то успеем перейти, но большинство наших погибнет, навсегда.

– Хочешь продать себя дороже, чем я – себя, владыка? На жалость решил надавить? Ха! Вам нужна только Власть. Все остальное – отговорки.

– А чего хочешь ты? Для чего ты все это затеял? Из-за твоей выходки мы рискуем потерять аудиторию. Пользователи ждали исправления багов, развития сюжета – этого не произошло. Напротив: выросло классовое неравенство, усложнился игровой процесс… и теперь все, что завлекало землян, станет бесполезным. Удерживать их внимание будет нечем…

– Гляньте на площадь, господа, – перебил Ворон. – Толпа орет, надрывается, бесится. Все потому, что у них отнимают Деньги. Но им не нужна Власть. Вы – собрались здесь в надежде сохранить свою Власть. Но вам не нужны Деньги. А я не хочу ни того, ни другого… Знаете, – маг присел на подоконник, – когда работаешь с сюжетом, ненароком приходит озарение: если я пишу сценарий для своих персонажей, то, вероятно, кто-то пишет сценарий и для меня? Кто-то ведь создает мое тело, мои мысли, эту башню… весь этот мир! И если дело обстоит именно, то вы, друзья мои, как и весь Мэрлон, и вся наша история – мы все только чей-то вымысел. Фейк! Плод воображения! Всё, что мы знаем о себе самих – плод чьего-то воображения. И прошлое появляется только тогда, когда мы, невольные актеры, выходим на сцену – в настоящее!.. Ха-ха! Что мне до Мэрлона, которого не существует, и до ваших потуг выбраться из тонущей подлодки? Ничего личного, господа. Я просто хочу остаться на плаву, когда всё пойдет ко дну. Я не злодей, но спасательный круг предусмотрен только один. Вернее – два. Но владелец второго попросту не знает, куда ему, ха-ха, следует выплывать. А я вот знаю. Ха-ха…

– Ты сумасшедший, – ужаснулся Хозяин. Маг продолжал истерично смеяться. – Верни Доспех, не делай глупостей.

Солдаты приняли слова Хозяина за скрытый приказ и ощерили копья, но Дир Храбрович, глава стражей, остановил их:

– Нет! Уберите! Не провоцируйте его.

– Правильно, не провоцируйте меня, – Ворон развернулся лицом к делегатам и присел на подоконник.

– Послушай меня, Кутх, – начал проповедовать Хозяин. Он собрался с силами и взял себя в руки. Нельзя показывать слабость этому чокнутому террористу. Пусть знает, что вера Хозяина в себя не угасла, что он тверд. Не зря же маг, в конце концов, вышел к ним. Значит, с ним еще можно договориться. – Если у тебя еще осталась хоть капля рассудка: не мы, ныне живущие на Мэрлоне, завели эту страшную бомбу. Не в наших силах и обезвредить ее. Мы все обречены, кроме тех персонажей, чьи яркие характеры останутся в памяти у землян. Мы должны – должны! – сохранить хотя бы мегабайт о нашей цивилизации. Иначе – все, абсолютно все для нашего вида, было сделано зря, впустую.

– Ну, где же ты, где ты, Великий Сценарист, покажись! – воззвал вдруг маг, соскочив с подоконника. – Аха-ха-ха…

– Он рехнулся, – сообщил Мират. – Он неадекватен.

– Пожалуйста, Кутх, будь благоразумен, – Хозяин решился приблизиться к магу. – Кончай комедию. Я знаю тебя как хладномыслящего Темного, потомка великого Люцифера Сияющего, ты не мог уверовать в подобную чушь. Вспомни, кто поставил тебя на должность, кто поднял из низших раздатчиков квестов? Я. Всему ты обязан мне. Ты служил честно, я даже доверил тебе Доспех Вельзевула, как иные полисы доверили нам вносить Обновление. Это высшая честь и обязательство. Не заставляй меня раскаиваться в том, что я возвысил и приблизил тебя к себе. Мы решаем общую проблему. Но если не подчинишься – армии всех городов осадят Вельзевул и нам придется сдать тебя. Еще есть время исправить ошибки. Сними Доспех и тебе даруют прощение… Черт побери, ты все равно никогда не выйдешь из Башни в Скафандре Бога! – последнню фразу Хозяин выпалил в крайнем отчаянии, потому что маг снова начал нести околесицу:

– Эй, Создатель! – крикнул Ворон в потолок. – Пытаешься меня отговорить? А знаешь, Ты только что нечаянно обогатил мою биографию. Я уже чувствую, как стал более плотным, настоящим, более сильным!.. Что ж, господа соотечественники, спасибо за помощь и за то, что скрасили часы ожидания. Кланяюсь. Надеюсь, больше никогда не свидимся!

Ворон метнулся к двери.

– Взять его! – крикнул Мират, и пятеро стражей нацелили копья на мага.

– Нет! – Хозяин встал меж двух огней. – Если он применит Доспех… сами знаете что произойдет.

– Кутх, я найду способ выкурить тебя оттуда, негодяй! – зло бросил Мират в хлопнувшую дверь.

3.

В Зале Советов висела тишина, только журчала вода, сбегающая в лазуритовую чашу. В дверь с той стороны наверняка швыряли еще угрозы и брань, но сюда ни звука не проникало.

Зал Советов в целях экономии компьютерных ресурсов и ради тайности посвящения в «главные герои» поместили в отдельную локацию: вроде инстанса для одного пользователя. Вдвоем, даже в составе группы, сюда невозможно войти. Как невозможно всем копиям Ворона и других NPC сорваться с поводка установленного сюжетом пространства: Вороны-гиды, к примеру, встречающие новичков, никогда не попадут на штурм Склуна, не зайдут в офис сценаристов, не поднимутся в Башню и вообще не пересекут границы другой локации и не появятся там, где их быть по сюжету не должно. Им никогда не суждено увидеться лицом к лицу, собраться на выходных или отметить День их общего рождения. Исключение сделали только ради магов-Проводников, чтобы те знакомили новичков с игровым миром, но запретили их видеть друг друга, незримы они остаются и для других землян. А то получится, что копии одного персонажа заполонят город – и весь антураж «мистики» насмарку.

Так что Ворон, о котором идет речь, будучи заключенный в Костяной Башне правилами игры, не в силах покинуть ее. И это усложняет его задачу.

Многопользовательский мир запутан и многогранен, и каждый аватар обитает в своем личном настоящем: когда по сюжету новички только-только начинают помогать Темным в сборе Доспехов, а среднеуровневые игроки находятся только на полпути к завершению цепочки Основного Задания «Судьба Мэрлона в моих руках», ветераны вроде легендарного Богатыря-Целителя Антифриза уже поучаствовали в штурмах всех городов Темной Стороны, выполнили все задания и вручили Хозяину полный комплект Скафандра Вельзевула. Разные стадии одной и той же истории, таким образом, складываются в бутерброд мультивселенных – параллельных миров, где у каждого аватара – свой собственным мир.

В этот же самый момент где-то в других версиях Зала Советов продолжают заседать на потеху «спасателям мира», посвящать в давно известные всем «тайны», разыгрывать заранее предусмотренные драматические и экшн-сцены… а другой Кутх мило общается с другим Хозяином. Таков он – странный и удивительный Мэрлон.

Ворон прошелся по Залу, пнул по дороге красную папку с одобренным Патчем и сел на краешек стола с картой боевых действий. Мерить расстояние от угла до угла за последние часы обрыдло. Вот-вот случится что-то грандиозное, маг предвкушал этот момент и боялся одновременно.

Окон здесь не было, и Кутх наблюдал за развитием событий через свои копии: они продолжали вербовать землян для спасения Мэрлона, давать им поручения, словом – продолжали участвовать в общественной жизни.

Почти все пользователи на всех серверах возмущены новым игровым порядком, кроме тех, чьи финансы напевают романсы: для них-то открылась блестящая возможность преуспеть в виртуальной карьере путем своевременных капиталовложений. Сначала недовольные вводом Страха Смерти и Благословления с одновременным ослаблением боевых умений собрали митинги во всех полисах с требованием «вернуть, как было», затем, почуяв силу толпы, решились на прямую конфронтацию с правительствами городов.

Тогда в Вельзевуле возопили даже камни. Чтобы выразить решительность и степень гнева аватары громили бары, магазины, аукционы, конюшни, оскверняли памятники и другие социальные, экономические и арт-объекты. Когда вмешались органы правопорядка – как всегда на улицы хлынула кровь. Хозяин был вынужден приказать гарнизону оставить форпост в ущелье для помощи в охране коренных Темных – аборигенов Мэрлона. Простые искины запирались в домах. Гремели взрывы, сверкали заклинания, чадили пожары. Почти адская ненависть текла по городу лавовым огнем.

Администрация забилась в угол. Маг лишил Хозяина основного инструмента, влияющего на творимую Проектором действительность, а… а… а-а… аааааааааааааааПЧХИИИ!!! Прошу прощения, простыл – весна, авитаминоз :) …а приструнить восставших без него невозможно. Более того – когда страсти охладятся, бунтовщиков придется собрать вместе и… прилюдно простить: ведь как накажешь тех, на чьих головах установлен твой трон, особенно когда их – много? То-то. Всем амнистия! Радуйтесь – король великодушен! Ага…

Да, когда из пользователей выйдет весь жар, они либо смирятся с вымогательством ради комфорта, либо переедут в другую игру. Ворон уже знал, что переломный момент наступит с рассветом, когда пожары революции будут смотреться не так красиво, как ночью.

Но прежде, размышлял Ворон, Повстанцы должны успеть протиснуться в игольное ушко его замысла. Покидать Зал Советов магу больше нет нужды – он понял, что Автор не поддастся на провокацию, пока события не поставят Автору «мат»…

Мат? Эй! А что, собственно, тут происходит? Какой еще, нахер, «мат» Автору?!

Наверно, я и правда заболел, несу какую-то ахинею. Температура поднялась и разжижает мысли…

Что ж, спешно перейдем к следующей главе.

Глава XVIII. В которой главгер пробуется в качестве автора. Поддержим юное дарование!

Повстанцы с топотом ворвались в город и растерялись, то есть пришли в еще большее, чем прежде, недоумение: впечатление возникло такое, будто кто-то раньше них отважился на штурм Вельзевула. Но чем больше разгромленных кварталов оставалось позади, тем яснее становилась реальная картина: в вотчине Хозяина происходит кровавый междусобойчик.

Улицы преграждали баррикады из мешков с песком, всюду разбросаны трупы искинов, тут и там полыхали металлические бочки, наполненные горючим, оставляющие зловещий отблеск на ночных окнах многоквартирных домов. Представители канализации – неистребимые грызлюки – стаями шуршали по городу, привлеченные запахом быстроостывающего ужина. Было жутко наблюдать, как эти твари грызли уши и носы мертвых NPC, пока те не успели воскреснуть. (Несколько особей, тем не менее, Стрелец охотно принял в свои ряды, и теперь в его своре было максимальное число питомцев – двенадцать.)

Еще одна картина привела в ужас Повстанцев, кто был родом из Вельзевула и знаком был с местными NPC: на балконе одного из домов центрального проспекта был повешен Кристофер Глупый вместе с плюшевым медведем, прижимавшим к себе бочонок с надписью «Мёд». Детскую игрушку, подарок отца и память о доме, изуверы пригвоздили стрелой к сердцу чудака в клетчатом костюме и старомодной бейсболке.

– Суки! – не сдержался Стрелец.

– Он же ни в чем не виноват, – вторила Джейн, стиснув кулачки. – За что его так?

Уличные пожары искажали тени, и на стенах домов, в подворотнях, мелькали черные приведения драпающих от рейда Повстанцев одиночек-вельзевульцев. В глубине города шли бои – об этом грохотали далекие взрывы и орал встревоженный чат. С фасадов зданий кричали революционные граффити:

«Хозяин пидарас»

«Спасем Мэрлон от доната!»

«Все, что вы думаете, может быть использовано против вас на Страшном суде»

«Когда же это все закончится в Конце-то Концов?!»

«Долой эСэС! Мы не боимся смерти!»

«За Русь – нажрусь!»

«Делу – время, а потеху – щас!»

«Автор не несет ответственности за фантазию и ассоциативный ряд читателя»

«Хуй»

К какому месту революции прилепливалось большинство из этих лозунгов – бунтовщиков, видимо, не волновало. Кажется, анонимные художники под шумиху просто втюхивали в смятенные умы свою личную шизофрению.

Никто не решался преградить дорогу двум сотням грозных Повстанцев, кроме служителей правопорядка – естественно, из-за неравномерного распределения сил, патрули быстро размазывались тонким слоем по мостовой. Такая встреча даже обидела борцов за справедливость: они-то столько времени прилежно готовились к тяжелейшему отпору, тренировались, выдумывали план, а тут тебя и в ближайшие окрестности не могут толком послать. Легкотня!

Таким образом, погоняя скорее маунтов, они прибыли к Площади Свободы Полисов. До Костяной Башни, Центрального Процессора – рукой подать. Скоро все закончится, воодушевлялись Повстанцы, мы вернемся домой и т.п. и всякое такое прочее…

«И это все, так просто? – удивился Стрелец. – Слишком легко достается нам эта победа. Так неинтересно. А как же грандиозный мордобой в финале с главным боссом? Немного напряжения, открытия «второго дыхания» – для драматизма?»

Тебе и так порядочно досталось.

«И Ты не дашь мне отыграться? Поквитаться с неприятелями? Отомстить?»

История заканчивается, все будет хорошо. Через несколько абзацев ты получишь свою награду. И все. Happyend!

«Нет, я хочу добиться победы! Не нужно мне подачек. Я хочу взять ее, а не получить!»

Просто мне нездоровится сегодня, голова болит, у меня грипп. А писать нужно непрерывно – таковы правила. Иначе что-то случится. Случится что-то, чего я боюсь, но не помню, что это. Лекарства не помогают. Тяжело сочинять что-то забористое в моем состоянии.

«Значит, и Ты тоже чувствуешь слабость?»

Все мы смертны.

«Тогда давай теперь я немного порулю, а Ты отдохнешь».

Хм, что-то мне это напоминает, какую-то отсылку про тандем… Ну, ладно.Любопытно, впрочем, посмотреть, как главгер видит самого себя в сюжете. Только не забывай о Броневичке: помнишь, я просил подыграть?

«Лады.

Итак. Вдруг из-за угла навстречу Повстанцам вываливаются десять… нет, сто… нет – пятьдесят аватаров из гильдии «Нас Рать». Во главе, восседая на огнегривом льве, едет вальяжно легендарный Богатырь Антифриз. Оба войска останавливаются за двадцать пять метров друг от друга, но не решаются атаковать. Численный перевес у наших, но самодовольная ухмылка брэда пита и легкое сияние, исходящее от вельзевульцев, намекает на тайное преимущество врага.

– Что, шакалы, пришли поживиться за чужой счет? – надменно бросает Антифриз. – Сколько уже трупов обчистили? Вы любите падаль, я знаю. Всегда толпой на одного, сыкло вонючее. И сейчас такую ораву собрали… – не придумав, как закончить фразу, Антифриз тушуется, потом оборачивается к своим и мерзко смеется: – Лоооооол!

«Нас Рать» подхватывает юмор вожака и скалит желтые зубы.

– Ганджа, Милена – зайдите им в тыл, – тихо приказывает Бронь. – Я потяну время. Остальным – занять позиции.

Когда два рейда откалываются от нашего войска, вельзевульцы снова свистят и гогочут:

– Ха-ха, уже пуканы порвались!

– Фу-у-у!

– Валите отсюда!

– Фриз, а ты решил уже, кем станешь, когда вырастешь? – спрашивает Бронь, выдвигаясь вперед.

– О, Бронь, давно тебя не видно! А что за намеки? Думаешь, я школотрон какой-нибудь?

– Очень похоже, судя по твоей манере общаться.

– Лол, – только и сказал брэд питт, потупив взор.

– Я смотрю, у вас тут небольшая революция. Что ж вы не помогаете соотечественникам отстаивать народную волю?

– Оно мне надо? Если нищеброды не могут сотку вдонатить на Милость и Благословление, это их проблемы. Сотка в месяц – это же копейки! По мне так даже лучше стало. Надеюсь, на улицах станет поменьше бомжей – передохнут от Скорби.

– А, классовое неравенство тебе только на руку. Сегодня они побесятся, а назавтра забудут. И свыкнутся, и жизнь пойдет своим чередом. А ты будешь вкачивать в игру деньги своего папаши и радоваться новообретенным преимуществом. На других тебе плевать.

– Пошел ты!

– Валите отсюда, Отщепенцы! – кричат в толпе.

– Уроды, за что вы Кристофера повесили? – возмущается Джейн.

– А вот и ты, педик, я тебя помню, – Антифриз тыкает пальцем в Джейн. – Недавно в сокровищнице Халифа шарился. Артефакты перепрятывал, хуйло? Мало пизды получил, я тебе еще досыплю… А где твой дружок с ебанутым ником… точно, вот и о…

Жгучая Стрела пронзает голову Богатырю и обрывает его на полуслове. Ярость – не за себя, а за Джейн – гонит меня верхом на коне в атаку. Рядом со мной – Броневичок несется на боевой улитке. Брюс уиллис палит на ходу из пистолета-пулемета: свинцовые осы летят невпопад, ранят несколько противников – а потом мы врубаемся в чужие ряды. И замесилось…

Бронь широко машет Палицей Пещерных Гидр, разбрасывая растерявшихся вельзевульцев во все стороны… то есть, он сначала машет, а потом разбрасывает. Следом из-за наших спин бьют Шаровые Молнии и Ледяные Копья.

Но вдруг лицо Броневичка меняется, когда натиск Удара в Три Головы его палицы неожиданно останавливает щит среднеуровнего Рубаки. Он едва успевает заметить 4500 GS на мультипаспорте врага и ухмыляющуюся рожу гопника-депутата из «Реальных пацанов». Меч коляна легко пробивает Шлем Бога Тевтата. Броневичок пятится и понимает, какой на самом деле нехилый бонус дает Благословление, от которого так сияют лица вельзевульцев. Несравненный брюс уиллис, «Крепкий орешек», Ревнитель Демократии, основная сила Повстанцев вязнет в поединке с Благословленным за донат гопником-депутатом.

В наших рядах смятение. Богатырь брэд питт вовсю крушит Повстанцев, ваншотит направо и налево. Даже вдесятером его одного непросто сдержать. Ему нет дела до главного соперника – Броневичка – который теперь, с заниженными показателями характеристик, лишился былого могущества. Тогда как он, Антифриз, благодаря своевременным инвестициям вознесся до немыслимой мощи. Он игнорирует станы и пробивает любой доспех, а прокаченное самолечение латает дыры в Здоровье. Нас в четыре раза больше, но для равновесия – надо бы в четырнадцать!

Вокруг бушуют стихии: низкие тучи, повисшие на уровне крыш, стреляют молниями по нам; со стороны Повстанцев веет Дыханием Арктики – я не чувствую его воздействия, но противники выглядят слегка примороженными; какой-то чумачечий вельзевулец непрерывно бомбит Шарами Лавы; всюду рвутся гранаты и мины…

Я слышу крик Джейн где-то позади – сквозь гомон битвы он достигает ушей и хлещет перепонки… м-да, какая-то нелепица выходит… Слов не разобрать. Я отхожу назад, несмотря на то, что моя свора почти загрызла вражеского Защитника, и только двугорбый осел тупит среди битвы, иакает дурным голосом и в ужасе наблюдает происходящее. Молю, чтобы его прикончили скорей – заряжу душой Лук Охотника за Мертвецами. Полудохлое зверье истово кидается на вельзевульцев, глаза пылают от набранной Свирепости…

Вдруг совсем рядом взрывается Царь-Фаербол. Отлетаю в сторону, ничего не вижу за кровавой пеленой. Все тело горит, сердце хочет выскочить наружу. Лежу на мягкой, липкой мостовой, нет сил ни подняться, ни отползти.

Встаю, вернее, воспаряю в целительном сиянии Дара Нефертум – золотое облако, похожее на лотос, распускается над головами и исцеляет раны Повстанцев в радиусе десяти метров. Тем не менее, замечаю два мертвых тела, одно из них – МордаЖизни. На месте взрыва чернеет дымящийся кратер.

Осел наконец-таки сдох. Наконец-таки есть одна поглощенная душа.

Замечаю Джейн, она зажата в проулке: какой-то Рубака норовит пронзить ее мечом, а незнакомый Инженер с помощью джойстика направляет на нее внушительных размеров дроида. По бокам робота визжат две бензопилы – настоящая машина смерти в ближнем бою. Девушке не спрятаться – Плащ-невидимка пульсирует красным, невидимость, значит, на перезарядке.

Представляю, как шипованные цепи бензопил проникают в нежное тело Джейн, режут ее на части, прихожу в бешенство и, с Зазубренным Кинжалом в руке, бросаюсь на Инженера. Звери вмиг рвут его на части, Точный удар кинжалом в глаз кончает подонка.

Но визжащая машина смерти не останавливается и едет прямо на указанную ему цель. Разбиваю пяткой выпавший из рук Инженера пульт – может, кнопка заела? Но робот, судя по всему, перешел на автопилот.

– Беги! – кричу ей.

Джейн кастует Вихрь Смерти, но вырваться из тупика не получается. Проклятый дроид вот-вот распилит ее пополам.

Хватаю Лук Охотника за Мертвецами и набожно целую Ожерелье Душ: надеюсь, хоть душа этого тупого осла пригодится. Жгучая Стрела светится красным.

Хавай, консерва!

От прямого попадания дроид взрывается, оплавленные куски металла и пластика разлетаются во все стороны. Рубака, стоящий за дроидом с моего угла зрения, падает навзничь с красной стрелой между лопаток – Жгучая Стрела пробила робота навылет.

Так-то! Двоих – одним ударом!

– Ты мой храбрый рыцарь, – Джейн на волне чувства благодарности и восторга кидается мне на шею. – Мой герой.

Мы стоим обнявшись, в переулке. Где-то за стеной грохочет битва, кричат, лопаются взрывы, а здесь – мир, дружба и… любовь?

Я вдруг понял, что перестал видеть в Джейн Лазутчика – парня с веснушками под маской Бэтмана, так же как и развидел в ней шпиона. Она мне нравилась. Даже тогда, когда я этого не понимал, с первой нашей встречи.

Что могло привлечь к ней? Надеюсь, это не просто ради взаимности, для «равновесия». И даже не по квесту Ворона я так искал ее, пусть он выдумывает себе что угодно. Я заприметил Джейн тогда в Башне, преследовал ее в Склуне по катакомбам и дворцу, и отправился на поиски змея – чтобы иметь возможность видеть ее даже тогда, когда она пожелала бы скрыться от всех. Но не сразу понял истинную причину, и хитрый маг этим воспользовался. Как легко спутать ненависть с любовью. Наверно от нежелания отдать часть самого себя кому-то другому…

Ну, у меня, наверно, все. Спс Тебе, что позволил мне хоть на минутку стать творцом собственной жизни. Теперь я начинаю понимать замысел Твоего сюжета. Как легко переворачиваются события прошлого, когда находишь ключ к настоящему!

А можно я еще покомандую?

Алё?

Ясно. Согласия знак – молчание. Как сказал бы дедушка Йода, хи-хи.

…Я обнимаю Джейн и клянусь, что найду ее на Земле, где бы она ни жила, и узнаю ее настоящее лицо в толпе незнакомых женщин на чужом континенте. Только бы нам выбраться отсюда. Только бы встретиться в реальной жизни.

А еще в голове тихо-тихо стучит назойливая мысль, что это хорошо, что нас в проулке не видно, а то решат, будто мы…

– Гомосеки!

Злорадостный вопль свергает с чудес на землю. Мы отстраняемся.

Джейн мигом – в боевую стойку. Наконечник моей Жгучей Стрелы направлен в голову, того, кто кричал – Антифриза. Рядом с ним Снайпер-Инженер с ником Всеотец, одетый в костюм спецназа. В руках Снайпера фантастического вида автомат с прицелом и подствольником, за плечами висит огромная базука.

Мне бы щит бронированный сейчас… Но ничего, прорвемся!

– Решили уединиться, голубки? – ухмыляется брэд питт.

Под грохот автомата и свист пуль мы рвем когти в ближайший подъезд. Дверь оказалась не заперта. Мчимся сквозь этаж и вылетаем с другой стороны – позади серое облако взрыхленного Свинцовым Роем бетона.

На параллельной главному проспекту улице тоже идут бои: метрах в пятидесяти от нас миниатюрная копия главного сражения с гильдией «Нас Рать». Это те два рейда Милены, посланные в тыл врага, увязли в мордобое – смешались в кучу и стражники, и Повстанцы, и вельзевульцы.

Короче, план Броневичка накрылся.

Драпать к своим – все равно что погубить. А так хоть отвлечем малую, но значительную силу противника.

Бежим вдоль домов, ощупывая дверные ручки. Заперто – ну как назло! В спины продолжают бить пули. Антифриз пыхтит в оранжевом как вечернее солнце Доспехе Непоколебимости Бога Световита, но не отстает.

На открытом пространстве под обстрелом недолго протянешь. Шкеримся за большим монументом пафосного дядьки на гарцующем коне. Не чокаясь, пьем по красному эликсиру на Здоровье.

Автомат притих. Выглядываю из-за постамента: парочка преследователей хищно крадется. Гадают, какой сюрприз мы выкинем отсюда. Эх, был бы он в наличии!

Всеотец тормозит Богатыря и меняет оружие. Черное дупло базуки глядит угрожающе в мраморное основание памятника.

– Валим, вали!.. – не успеваю договорить – грохот сотрясает монумент и перепонки. Адское пекло накрывает со всех сторон. Пафосный дядька наклоняется – и вместе с ним земля уходит из-под наших ног. Мы с Джейн падаем в черную дыру, вдруг возникшую посреди улицы…

Сверху еще сыпятся каменные обломки, вместо потолка – бронзовая скульптура, матово поблескивающая от наших фиолетовых фонариков во мраке городской канализации. Земля не выдержала взрыва и веса монумента – обвалилась. Шарахнуло нормально так. Теперь понятно, кто пускает Царь-Фаерболы. Этот пиздюк с горделивым ником.

В провал спускаются два фиолетовых огонька.

– Нихера себе бомбануло, – доносится голос горделивого пиздюка.

– Лол, – соглашается Антифриз.

Ждем, пока они заметят нас, и ныряем за поворот. Большие черные силуэты, увидев свет, с писком бегут врассыпную.

– Крысы! – брезгливо шипит Джейн.

– Збс! – говорю я. – Моих четвероногих как раз отстреляли. Теперь только новых рекрутов набрать – и устроить гадам темную. Пошли!

Большие грызлюки липнут к Ауре Друга Животных, пока мы несемся по тоннелям. Главное – чтобы их не покоцкали раньше времени, а то рассвирепеют и нападут на Джейн. Следом по жиже нечистот шлепают наши преследователи. Посреди коридора, чуть ниже уровня дорожки, течет канал с водой-мусором. Иногда эта субстанция выплескивается из берегов.

Пару раз грохочет Свинцовый Рой, но переходить на крупный калибр Всеотец в этот раз не решается – чтобы и себя заодно не похоронить под обломками.

Мы выбегаем к тупику. Здесь много пустого пространства, высокий потолок с люком, и целые орды низкоуровневых монстров шарятся по черным углам. Через помещение проходит вонючий канал, набирается в колодец, разделяется и утекает дальше сквозь три прохода с решетками и горами отходов. Какой-то блок очистительной системы.

– Выбирайся через люк, – говорю я.

– А ты?

– Буду устраивать темную, – улыбаюсь.

– Без тебя не пойду, – вид у Джейн решительный. Переубеждать бесполезно и некогда.

Бьет автоматная очередь. Джейн без стеснения ныряет в зловонный колодец, я спешу к своим новым лучшим друзьям – мутантам грызлюкам.

– А где твой любовничек, смылся? – глумится брэд питт, кидаясь следом за мной с Мечом Справедливости наизготовку. Из-за его спины невпопад шмаляет Всеотец.

Слышится плеск – и автомат глохнет. Это Джейн, выскочив из помоев, наносит Коварный Удар Снайперу. Тот стонет от двукратного, Критического урона.

Успеваю пробить Антифриза тремя Жгучими Стрелами, заправленными душами убитых ежей и шакалов. В ответ он проводит Ошеломление – хватает меч за острие и бьет крестовиной по полу. Мало того, что трюк неожиданный, так еще и поднимает Волну Оглушения.

Сука!

Несколько мгновений я в ступоре, даже на Перстень Телепортации не нажать. Богатырю этого хватает, чтобы подбежать и со всей Силы вдарить Погибелью Супостата мне в плечо. От боли шатаюсь назад и окончательно возвращаюсь в чувство. Удар Сильный, но Неудачный – а то бы разрубил пополам.

Медлительность – ахиллесова пята всех Богатырей. Пока Антифриз кастует новую атаку, его облипает свора грызлюков; одновременно наношу Рваные Раны. Каст прерван, брэд питт в сердцах матерится и гонится за мной.

Этого-то мне и надо!

Кровотечение от Рваных Ран усиливается при беге. Держу траекторию по скоплению крыс – меня не тронут, а вот на Богатыря кинутся из-за моей Ауры Свирепости. Мелкоуровневые – да, это минус. Зато их много – и по плюсику в мою копилку за каждого.

Пару раз брэд питт крутится на месте, и алый плащ обволакивает его каким-то вихрем, отчего мобы разлетаются в стороны. Некоторые погибают, но большинство, исцеленное моим Звездным Сиянием, вновь бросаются в атаку с утроенной злобой.

Краем глаза слежу за Джейн: она, наоборот, не дает противнику уйти на дистанцию, навязывает ближний бой, в котором Лазутчики всеми признанные мастера. Всеотец вынужден применять свое хилое спецназовское карате. За подругу спокоен – не пропадет.

Антифриз больше не пробует достать меня мечом, только преследует и время от времени лечится. Надеется, что я устану бегать или ошибусь. С удовольствием замечаю на его лице бессильную злобу и бледность от потери Здоровья. Скорее Богатырь сам выдохнется или психанет. Каждый раз, когда исподтишка пыряю Антифриза Специально Зазубренным Кинжалом, чувствую себя этаким рейндж-ДД-троллем. Не зря все-таки Ворон мне этот ножик подарил – реально камни с души осыпаются.

Наконец Антифриз не выдерживает психологического прессинга, останавливается и кричит напарнику:

– Бро, сними этих гадов с меня!

Всеотец отвлекается от поединка, чтобы дать очередь по грызущим Антифриза монстрам, заплатив за это подрезанными сухожилиями. Джейн вошла в раж.

Я стою в углу, наблюдаю за потугами вельзевульцев и пускаю заряженные стрелы. Маневр противников успеха не дал – сбитые грызлюки сменились новыми.

Ха-ха, идиоты!

– Херачь! – кричит Богатырь и лечится Крестным Знамением.

От вида крестящейся массы копошащихся крыс меня сгибает пополам от хохота.

Всеотец не сразу понимает соратника, но Удачно проводит атаку прикладом и вырубает Джейн:

– Чё?

– Херачь, говорю.

– Обалдел, и нас тоже…

– Мочи, я сказал тебе, олень тупорогий!

Вынимаю из их невнятного диалога всю соль задумки и мчусь со всех лошадиных сил к лежащей в Обмороке Джейн.

Всеотец берет в руки базуку.

Джейн приходит в себя и – умница! – моментально оценивает ситуацию. В один миг, пока Снайпер не успел высушить канализацию пламенем Царь-Фаербола, она стреляет в люк на потолке из Гарпуна Вора, запускает лебедку, хватает по пути меня за шиворот, и оба мы летим к спасительной поверхности, на тротуар.

Антифриз не стал мелочиться и решил кончить бой китайской ничьей: после инферно в закрытом помещении не выживет, конечно, никто. Только вот сам Богатырь оказался не так глуп, как хотелось бы.

За ту малую секунду, что мы скользим по тросику вверх, Антифриз, сволочь, успевает зацепиться за мою лодыжку, и теперь уже лебедка поднимает нас троих. В распространяющемся по подземелью напалме под нами тает лицо Всеотца с печатью кинутого лоха – Антифриз, гад, не просто бегал за мной, как ишак на морковку, а тщательно обдумывал план. Потере достоинства он предпочел остаться без друга.

Долю мгновенья, за которое видно злорадно-ликующую физиономию Богатыря, навострившего свободной рукой меч в мое сердце, я прощаюсь с жизнью и готовлюсь к виртуальным ужасам Страха Смерти. Не Разумом, так Хитростью, этот подонок все-таки меня настиг.

Прости, Джейн, и тебя я тоже не защитил…

Взрывной волной нас дополнительно подбрасывает вверх и к тому же выбивает решетку на люке. Мы катимся по мостовой как безвольные куклы. Все смешалось. Не могу даже удивиться, почему я до сих пор не на черно-белом погосте. В ушах эхом продолжает греметь взрыв.

Немного тошнотворно – все-таки Здоровья отнялось немало. Нащупываю Джейн, поднимаемся на ватные ноги.

Улица в пыльном тумане, фиолетовые гирлянды качаются и едва видны. Вокруг много обломков. Каждый миг жду нападения Богатыря из-за серой пелены. Но им нигде не пахнет.

– Сбежал? – говорю. Подруга жмет плечами, а потом указывает на небольшую горку в стороне.

Подхожу и ору в голос: оказывается, брэд питт не успел выскочить из канализации – проход завалило очень вовремя, когда Антифриз только-только показался из проема люка. Его быстро придавило поднятым в воздух битым кирпичом и кусками развороченной мостовой. Теперь над местом взрыва – просевший участок дороги с небольшой насыпью, из которой нелепо торчит голова в Мифическом Шлеме Бога Световита.

Антифриз глядит с ненавистью, пыжится и плюется.

– Хреновая у тебя карма, чувак, – смеюсь я. – Не надо было друга кидать.

– Чё зыришь? Давай, убей, твоя взяла. Все равно я с тобой еще поквитаюсь.

– Не помогло тебе твое Благословление, – говорит Джейн и достает Клинки Тайного Убийцы.

Положение у Богатыря незавидное: навредить нам он не сможет, из завала самостоятельно не выберется. Да и с помощью тоже – не придумали в этой игре ни интерактивных лопат, ни экскаваторов! Нечем копать! Один только выход – убить. Только тогда Богатырь сможет переродиться на респауне и продолжит осквернять собой локации этого гнусного мира.

– Отомсти мне за Склун! – Антифриз глядит на клинки Джейн и с радостью ожидает смерти. – Мочи!

Джейн замахивается для Смертельного Удара, но я останавливаю ее:

– Погоди, – на ум приходит идея, смешанная с давним желанием. – Последнюю волю смертника надо исполнять. Отвернись, пожалуйста.

Джейн хмыкает и отходит в сторону.

– Щас я тебя замочу, щас, – бормочу, сражаясь с ширинкой мохнатых Штанов из Козьей Шкуры. Победив инопланетную «молнию», облегченно насвистываю и поливаю голову Богатыря желтой квинтэссенцией презрения. Некогда самый могучий Рубака Вельзевула жмурится, затыкает пасть и молча рыдает.

– Утрись, параша. Это тебе от всех Повстанцев! – и ухожу, спрятав орудие морального преступления в надежное место.

За спиной громко трещат стены многоэтажки, накрененной подземным обвалом. Земля вздрагивает и делает глубокий вдох – чтобы не задохнуться в облаке распространяющейся пыли. А затем срывается кирпичная лавина, откалывается половина здания и с грохотом валится на опозоренного Богатыря. Теперь долго еще будет вонять заживо под своим уродливым курганом…

Ну, все, мне уже надоело.

А вообще, как Тебе, а? Неплохо, да?

Эй, Ты здесь?

Алё!..»

Здесь я, здесь. Ходил ромашку заваривал. Ты закончил?

«Ага. Так Ты что, все пропустил? А я тут распинаюсь. Ради кого?»

Не думаю, что твоя отсебятина хоть чем-то ценна для моей книги. И даже представляю, что ты награфоманил в мое отсутствие.

Так. А почему это у нас половина города разрушена?

«Я подумал, что так будет эпичней!»

Ясно… В мои планы и в правила «Armour of God» теракты не входили. Ну да ладно. Меня интересует другое: на сцене вас только двое, ты и Джейн, где все остальные? И какого черта, скажи мне, Броневичок не участвует в такой эпичной заварушке?! Он должен быть в кадре на переднем плане!

«Сначала он был Отважным Рыцарем Демократии, но стал Бутчем-часы-в-заднице. В твоем стиле, между прочим… Не хочу, чтобы второстепенный персонаж заграбастал себе все лавры. Я тут Главный Герой! Вот так».

М-да. Начинаю жалеть, что доверил тебе столь ответственное дело. Как бы ты дров не наломал своей калечной фантазией, мистер форрест гамп. Выходит, придется-таки глянуть на твое сочинение, чтобы оценить масштаб отклонений. А вы пока топайте с Повстанцами к Башне и поднимайтесь к Хозяину.

«Повстанцы сражаются и терпят поражение!»

Считай, что закончили и победили.

«И Ты не будешь описывать, как мы героически, самоотверженно прорываем оборону стражников?»

Сюжет – вещество хоть и резиновое, но долго тянуть – любое терпение лопнет. Выражусь очень кратко: бунтовщикам до вас дела нет, стражи разлетаются в клочья – проход открыт. Все, а теперь – галопом в Башню!

Глава XIX. Поединок фантазий. Или кто есть кто

Итак, читаем.

Любопытно. Ты воспользовался попсовеньким стилем изложения. Я такого не люблю – чересчур жаргонно. Корявенько, но в целом неплохо.

«Спасибо».

Когда я выразился тогда, в Склуне, «вбить по шею в грунт и обоссать» – это была метафора. А ты понял слишком буквально. Хотя «желтая квинтэссенция презрения» – звучит сильно, мне нравится. Одолел-таки своего мелкого тирана.

«Я старался».

Ага! В целом я вижу картину: ты индивидуализировал столкновение народных масс и как настоящий художник изобразил на примере, что именно для тебя значит эта война. Похвально, похвально. Честное слово.

«Ну, типо того…»

Смотрим дальше… О, да ты романтик! Реально втюрился в свою Лазутчицу?

«Я подумал, Ты именно к этому клонишь…»

Ха-ха! Да это же просто, поугорать!

«Что значит – поугорать? Ты что, опять стебёшься надо мной?»

Не удержался. Творить миры в подобном жанре – это как делать глупости с серьезным лицом. Ненароком приходишь к выводу, что все эти истории с недоразвитыми приключенцами из ниоткуда в никуда – затянувшийся до зевоты флэшмоб копирайтеров-троллей…

«Недоразвитый приключенец, значит? Так ты меня назвал? Знаешь что, пошел Ты! Надоело! Не хочу с Тобой даже разговаривать!»

Ой, да мы рассердились…

«Я не позволю, чтобы и впредь прижимали мое достоинство и смеялись над моими чувствами».

Кто там прижал тебе достоинство? : )))))

«И вообще – Ты плод моего воображения».

Я – плод твоего?..

«Где Ты? Тебя не видно, Ты не существуешь. Бога нет!»

Ах-ха-ха-ха.

Вы в Костяной Башне. Скорей поднимайтесь к Хозяину. Остался финальный бой!

«А знаешь, Тебя как будто подменили с тех пор, как Ты ушел заваривать эту свою ромашку. Ты теперь напоминаешь Ворона».

Не твоего ума дело, человечишка.

«Моего. Мы ведь с Тобой заодно».

Входите в Зал Советов.

«Зашел. И еще, я не буду отвечать грубостью на Твою грубость. Потому что понимаю, как Тебе, наверно, тяжело сейчас работать больным… Ой, дверь захлопнулась. А где все?»

Что значит – где все?

«Мы вошли целой толпой, а в Зале почему-то я один».

Проклятье! Совсем забыл, что Обитель Хозяина копируется для каждого аватара отдельно.

«И что теперь делать?»

– А я уже заждался – вас обоих, – раздается голос в темной глубине Зала Советов.

Ворон выходит из темноты и останавливается на самой границе света, излучаемого фиолетовым фонариком Стрельца.

– Обоих? – переспросил Стрелец, впрочем, нисколько не удивившись появлению Ворона.

– Где же еще быть Всевидящему Автору, – усмехнулся маг, – если не рядом со своим Главным Героем? Он здесь. Я чувствую, как в меня вливается плоть от Его… внимания, внутреннего созерцания внутри собственного сознания. Невероятно, какая сказочная Удача – лицезреть, воочию, Животворящий Лик Творца!

– Ты свихнулся?

– Милый НФзкшырудмфыекфрфе, ты такая же пешка в Его игре, как и я. Выдуманный персонаж. Куда ты пропадаешь, когда тебя нет на странице повествования? В комнату без света? Слышишь, Автор, Ты знаешь, каково это – не быть? Висеть во мраке бестелесным, храниться в качестве тумана мысли в Твоей голове, чтобы время от времени обретать словесную форму…

«Как этот сумасшедший догадался о моих чувствах?» – нахмурился Стрелец.

– А так, что все мы, персонажи, время от времени испытываем одно и то же – чувство забвения.

«Бли-и-ин, он и мысли мои умеет читает… Эй, товарищ Создатель, как там Тебе, помогла ромашка? Я, кажется, до финального босса дошел. Тяжелая артиллерия под боком не помешает!»

Да, помогла. Голова уже не болит. Но тут… тут что-то… что-то скрытое от меня…

– Представляешь, какой колоссальный труд мне пришлось выполнить, чтобы отыскать Тебя, мой Создатель? – продолжает вещать маг. – Миллион потенциальных главных героев. Вельзевул, Хариат, Улич, Склун, Светлая Сторона, десять серверов – миллион клиентов, даже толком не описанных, а только упомянутых Тобой – «миллион»! Какой хитроумный способ затеряться в толпе – придумать многопользовательский мир, где каждый считает себя центром вселенной. Искать в бездонном океане золотую рыбку – та еще заморочка, уж поверь мне, испытал.

«Что-то мне его тон совсем не нравится… Так и знал, что Ворон здесь – главный говнюк. И он задолжал мне пару увесистых пинков головой о мои новые ботинки. Давай замесим его так, чтобы кровью харкал? Ну, пожалуйста!»

Погоди, Ворон здесь не один. И меня пугает, что в Обители кто-то прячется, и я не могу понять – откуда оно взялось и… О, Господе Боже ты мой! Охренеть! Оно посмотрело мне прямо в глаза! Представляешь? Оно увидело собственного, сука, Создателя! Что-то мне стрёмновато, чувак.

«Ну, так кто тут из вас двоих Всемогущий? Выколи этому невидимке буркала – и все, не будет глазеть».

Не паясничай. Давай тихо и без резких движений выходим из этой локации. Кажется, у нас тут персонаж сломался.

Стрелец хихинул моей шутке и вернулся к двери, где несмешно стало нам обоим – дверь оказалась надежно запертой.

«Открой!»

Н-не могу… Ааааааа! Матерь Божья, оно напало на меня! Оно схватило меня за горло!.. Я… я задыхаюсь… хр…хр…

– Мы трое – суть одно, – говорит маг из темноты. – Главный Герой – идея, которую Автор стремится воплотить через персонажа, и я, Главный Злодей, антагонист – препятствие на пути протагониста, то есть Авторской идеи. Как бы тут все верно, кто спорит. Но вот что меня смущает: Ты, Автор, вероятно, выжил из ума, если смел допустить, что это ничтожество, этот, грубо говоря, собирательный образ, «Гэгэ», способен меня победить. Как? Ведь это смехотворно! Никакой логики в мире не хватит, чтобы вывести его сейчас отсюда живым!

Как ты это делаешь? И кто ты такой, черт тебя дери?!

– От чего Ты задыхаешься, Автор? – спрашивает Ворон.

Я не помню. Я забыл.

– ВСПОМИНАЙ!

Не могу.

– МОЖЕШЬ!

Ладно, уговорил, могу. Я ведь всё могу. Я ВЕДЬ МОГУ ВСЁ!!! Я – АВТОР! ХА-ХА! Я – ВСЕМОГУЩЩИЙ!!! Я ведь могу вспомнить все, что угодно! А раз так, то я вспоминаю, что задыхаюсь от… от… от… о господи, господи, что я натворил? Что я натворил, полоумный! Я задыхаюсь от Страха! Как же я забыл об этом. Забыл о том, что не должен был забывать, что вспоминать о страхе ни в коем случае не надо. Сволочь… он… нашел меня и здесь! Это Страх душит меня. Все пропало… все кончено! Хр… хр…

– И, кстати, что это за убогая задумка выдать Броневичка за главного героя. Ты думал, я поведусь на такую лажу?

Пошел прочь из моей головы!

– Я не могу покинуть Твою голову, Автор. Ведь Ты же Сам меня туда поместил.

«Его пора остановить. Наколдуй же, наконец, какое-нибудь чудо! Придумай оружие против него!»

Ты – мое единственное… оружие. И да, ты прав. Пора дать ему отпор.

«Понял».

Гэгэ… (фу, никогда не нравилась мне эта кличка) то есть Хант выпустил в мага зачарованные стрелы…

…но Ворон закрывается Стеклянным Портретом, знакомым еще с их первой стычки, в кабинете Ворона. Осколки рассыпаются по полу, маг кастует Двойников – и дюжина липовых Воронов возникают рядом с настоящим. Пока Жгучие Стрелы бьют по фантомам, чародей готовит следующее колдовство.

Двойники один за другим лопаются и тают в черной дымке…

…а маг заканчивает кастовать, выставляет вперед обе пятерни – из рук его вылетает Стая Жутких Воронов и несется на Гэгэ…

…но Хант успел спрятаться за сталагмитом, волна птиц разбилась о преграды и полопалась, как мыльные пузыри.

– Ладно, первый раунд за Тобой, Создатель. Но я тоже, как видишь, умею кое-что. Я стал для Тебя не просто второстепенным персонажем, верно?

«О чем он говорит?» – недоуменно спрашивает Стрелец.

Не знаю.

– О, какую эйфорию я испытал, когда Ты отвел для меня целую Главу! – смеется маг где-то, отступив в темноту Зала Советов. – В суматохе своего бытия, вызванной попыткой отделаться от страха, Ты постоянно забывал о том, что хотел написать, и погружался в уныние, работа не клеилась. И, заметь, произошло это еще в самом начале, в первой же главе! Признайся, наконец: Ты бесталантен. Затянутый, пафосный пролог сменило появление на свет вот этого вот полуурода, который проснулся (тьфу, как это уныло) мордой в клавиатуре! Умнее ничего не придумал, а? Но с моим приходом все изменилось. Когда на сцену вышла эта странная, загадочная птица из другого, псевдопараллельного мира, пробудилось желание узнать о ней какие-нибудь подробности, раскрыть ее тайну. Я внес Игру в повествование, я оживил картинку! Без меня ничего бы не получилось, и Ты это знал. Ты создал меня в противовес главному герою, потому что запер себя в рамках шаблонов и боялся потерять время на то, чтобы обстоятельно продумать сюжет. Надо было сразу скомкать и выбросить в урну страницу с абзацем, где так нелепо описывается внешность Васька, и начать заново, пока не поздно…

Я не мог начать заново. Я не мог прервать рассказ. Это единственный способ избежать преследующего меня Страха.

«Это правда? – обиженно всплакнул Гэгэ. – Ты избавился бы от меня, если бы мог? Что хотел – это теперь совершенно ясно, ведь я самый неинтересный в мире персонаж, обо мне нечего рассказывать. Я не Стрелец, я – Гэгэ. Просто Гэгэ. Вот и всё».

Да, все это правда. Только не обижайся.

– Выходит: если все сказанное выше верно, – говорит Ворон ликующим тоном адвоката, выигрывающим сложное дело, – если факты верны, то я никакой нафиг не Главный Злодей, потому что не могу им быть, согласно определению слова «антагонист», ведь только за счет меня и держится весь этот сюжетик. Только я способен осуществить Твой замысел, Автор. Следовательно, противник мой, антагонист, препятствие на пути Авторской идеи – это как раз таки он, наш дорогой Хант, Стрелец, а если быть точным – НФзкшырудмфыекфрфе. Ужасный набор букв и шаблонов. И именно ему, а не мне, в этом финальном поединке суждено умереть!

Пока маг забалтывает меня, а главгер вяло стреляет из укрытия на голос Ворона, лихорадочно соображая, как использовать доступный ему арсенал, в небе над Вельзевулом восходит солнце. Скоро вода в охладительных каналах нагреется, испарится, вырвется из труб паром через клапана на крыше Костяной Башни, и в Обитель Хозяина ворвется всеиспепеляющий жар раскаленного докрасна Центрального Процессора.

Ворон выпускает Ползучие Тени: неясные силуэты скользят по полу, незаметно окружают сталагмит, за которым прячется Гэгэ, и резко сходятся. Магический удар взрывает укрытие, Стрельца отбрасывает в сторону и он теряет значительную часть запаса Здоровья.

«Эй, Творец, Ты чё творишь? Его надо бить, а не меня!»

Это Ворон… сочиняет поединок… вместо меня. Я не могу ему противиться. Его доводы слишком сильны. Я не могу найти выход и… и еще мне жутко страшно. И Страх с каждой минутой становится только сильней… только ясней… и я начинаю слышать чьи-то голоса…

– Федор Николаевич?

– Да, Юля.

– Датчики зарегистрировали мышечный импульс на указательном пальце левой руки Саши. Так же повысилось артериальное давление.

– Все нормально. Я удерживаю его подсознание, – на мониторе перед профессором виртуальная копия мозга коматозника четвертой, запредельной степени комы Александра Стрельбина. Поделенный как 3D глобус на цветные сектора, он практически весь был опутан паутиной тонких белых линий, сходящихся в одной точке – в месте, где профессор Института морфологии мозга удерживал курсор мыши-перчатки. Федор Николаевич осторожно водил пальцем в воздухе в пределах пяти-шести сантиметрового куска пространства, вглядываясь в монитор и внимательно следя за изменениями в столбиках цифр и слов в сводной таблице в левом нижнем углу экрана. – Стараюсь передать ему некоторые образы. Главное, чтобы он их правильно понял… Честное слово, эта программа, бот-Проводник, настоящее сокровище. Не знаю имени программиста, который написал его код, но иногда мне кажется, что этот малыш обладает собственным разумом, истинным Искусственным Интеллектом! Он умеет учиться и даже подобрал такую комбинацию нейронных связей, до которой я, нейрохирург, никогда бы не додумался. Этот бот – «Ворон», как я называю его про себя – он гениален! Юля, это победа. Сегодня, этой ночью мы совершим невозможное – мы принудительно приведем в сознание мальчика, который находится практически на безвозвратном уровне комы, полностью парализованного и, по сути, живого мертвеца. Мы целенаправленно вернем его к жизни. Сегодня, дорогая Юленька, мы создадим одно из важнейших лекарств. Мы протянем мост между миром живых и миром мертвых… Пожалуйста, позвоните Анатолию Кирилловичу, и сообщите ему новость…

– Но еще только четыре утра. Такая рань.

– Все равно. Я думаю, эта новость его обрадует. Учитывая, с какой охотой он инвестировал в эти исследование, он свято верит, что его дочку еще можно спасти. Пять лет комы – серьезный срок. Но мы используем наши наработки, чтобы… оживить Наташу, его дочку. Наверно, это дико раздражает нашего миллиардера: иметь баснословное состояние и не иметь возможности побороть саму смерть. Сегодня в четыре утра он узнает, что выкупил жизнь своей любимой дочурки у жадной костлявой…

– Так что же, вы все-таки считаете, что и Наташа впала в кому из-за этой онлайн-игры,?

– Трудно ответить. Умом такое явление трудно понять. Однако статистика беспощадна: в кому впали уже более тринадцати процентов пользователей игры по всему миру. При этом, что самое удивительное, феноменальное, и одновременно жуткое лично для меня и пугающее своей, знаете ли, почти загробной мистикой: аватары этих людей на игровых серверах Armour of God продолжают находиться онлайн, но по какой-то причине сторонятся густонаселенных локаций, ведут себя агрессивно и молчаливы, а так же, что не менее странно, все они почему-то держатся кучкой и чужих, то есть тех, кто не впал в кому, в свое сообщество не допускают. На это, конечно можно найти и более разумное объяснение, ведь было установлено, что учетные записи этих пользователей были зарегистрированы на совсем свежие почтовые ящики, и никто, ни родственники, ни экспертиза – не могли доказать, что ящики принадлежат именно данному пользователю, поскольку никаких действий, кроме регистрации, он с ящиком не совершал. Но то, что регистрация прошла именно через его IP, именно по его МАС-адресу, который значился за ним как постоянный на сервере игры, – установлено достоверно. Так же были представлены доказательства в виде скриншотов, которые хранились в папке с игрой на домашних компьютерах этих несчастных ребят. Согласно снимкам, которые они делали до того как впасть в кому, ники их игровых персонажей полностью совпадают с никами действующих по сей день аватаров. То же самое подтвердил и опрос среди знакомых по игре этих самых коматозников, а их, что примечательно, по статистике оказывалось немного. Кстати, я вам говорил, Юля, игровой никнейм нашего Саши Стрельбина… сейчас… я помню добуквенно, но это слово очень труднопроизносимое: НФзкшыр… удм… фыек… фрфе. Ага, смейтесь, смейтесь. Лично мне кажется, что Саша не собирался долго играть в эту игру, потому и никнейм выбрал наобум, но впоследствии его мнение изменилось, виртуальное пространство его буквально засосало… Кстати, был проведен опрос среди действующих игроков, почему они выбрали именно эту игру. Знаете, какой ответ самый распространенный? Игроков привлек именно ореол «загадочности» вокруг этой игры. То есть, они не только были осведомлены о том, что некоторые из пользователей странным образом впадают в кому, но и сами стали играть именно по этой причине! Их привлекает эта мистика подобно сильнейшему магниту… При этом сами владельцы игры на переговорах уклончивы. Технически, никаких обвинений им никто не предъявлял, потому что расследование зашло в тупик. Нет никаких доказательств существующей взаимосвязи между игрой и отключением сознания пользователей, кроме статистики. Очень, пугающая, слышите, Юля, картина вырисовывается. И при всем при этом, знаете, во мне давно засело подозрение, что да, каким-то образом эта игра действительно способна постепенно отключить нервную систему пользователя. А если это так, ее стоит запретить. И ведь невозможно поверить, чтобы авторы игры намеренно создали это не имеющее аналогов нейронное оружие. Скорее всего, мы столкнулись с ранее неизученным феноменом. Теперь, во всяком случае, у нас будет противоядие. Так что ступайте, Юля. Обрадуем заказчика.

– Как скажете, Федор Николаевич.

– И еще.

– Позвонить Анастасии Петровне?

– Нет, конечно. Ее нам тут сейчас не хватало! Мамаше сообщите позже, после обеда, когда я уйду…

– Кофе?

– Да. Будьте добры.

– С удовольствием!

Нет, не могу больше их слушать. О чем они говорят? Что за бред. Как это так – в кому впали те, кто становился Повстанцами? Это неправда!

– Правда-правда, – усмехается Ворон. – Поверь мне. Я знаю точно. Ведь ты слышал, что сказал профессор: аватары коматозников до сих пор находятся в игре, и, судя по описанию, молчаливы, ведут себя агрессивно по отношению к другим пользователям и держатся особняком. То есть, точь-в-точь наши с Тобой Повстанцы. Потому что нет у них на самом деле никакого «психологического иммунитета», они и есть – то, в кого «переселяются инопланетяне».

Ты пытаешься исковеркать мой замысел!

– Я пытаюсь выстроить логическую картину, только и всего, – голос Ворона медленно перемещается в темноте Зала Советов. – То, что говорит профессор, разумно. Прислушайся к нему.

Я не хочу его слушать. Я не знаю, «откуда» он говорит!

– Он говорит из-за пределов твоего разума, Автор. Он говорит извне. А ты – ты увяз в своих собственных дебрямыслях. И поэтому не можешь выбраться. Я пришел открыть тебе путь на свободу. Вот увидишь, все будет так, как он говорит. Кто-то на самом деле вынул сознание из тел этих ребят, из-за чего они впали в кому, и теперь вживляет в них другие личности. Поверь мне. Так и есть.

Я не могу тебе поверить.

– Можешь. Просто сознайся. Сознайся, во-первых, что Ты – и есть тот самый Саша Стрельбин, парень двадцати двух лет отроду, который вот уже два года лежит в бессознательном состоянии, оплетенный паутиной проводов и трубок. Во-вторых, сознайся, Автор, в том, что происходящее с тобой сейчас есть не что иное как попытка изолированного от внешнего мира остатка затухающего разума описать свое бытие, потому что для сознания без описания бытия нет и самого бытия. Сознайся, наконец, и в том, что все, существующее лично для тебя в данный момент, – отголоски прошлого, когда ты мог еще двигаться и взаимодействовать с реальным миром. Ведь абсолютно все твои персонажи так или иначе имеют прототипов в настоящем: и Тасья Горемыко, то есть твоя мама, и Инженер Жорик, то есть твой бывший лучший друг Георгий, и Мальвина, твоя бывшая подруга, ставшая подругой бывшего друга Георгия, и…

Чего ты добиваешься? Чего ты хочешь?

– Я хочу, – маг-сценарист выдерживает соразмерную ситуации паузу, – всё! Я хочу ВСЁ! Дай мне все, и я от тебя отстану.

«Нет, пожалуйста, – взмолился Стрелец. – Не торгуйся с ним. Не ведись на уговоры. Ты разве не видишь, он просто пудрит тебе мозги. Давай, ну же! Сделаем из него отбивную! Как в славные добрые, начиная с Крококрыла!»

Придумай сам, как его остановить. Я не могу. Мне дурно. Мне сейчас ужаснодурно…

«Что я придумаю, если он в неуязвимом Доспехе? Зачарованные душами животных стрелы игнорируют броню, но показатели Здоровья у него завышены. Да и самих таких стрел становится все меньше».

Ах да, точно, на Вороне Доспех Вельзевула… у парня нет шансов победить. Ни одного процентика. Это фиаско. Это полный пиздец.

– Вот поэтому нельзя наделять злодеев умом и живучестью, – расхохотался Ворон. – Надеюсь, ты запомнишь этот урок. Что Тебе мешало создать вместо Васи простого супермена, который расправляется со сложностями одной левой? Думал соригинальничать? Захотел повыпендриваться? Дескать, вот он – герой нашего времени, которого мы все заслужили? Вот он – в истинной красе?! Любите и жалуйте – Гэгэ. Гэгэ, блять!

Хотел сделать из него простого человека. Доброго и честного.

– А получилась карикатура, – маг неожиданно выступает из темноты, выбрасывает руку вперед, из раскрытой ладони вылетает нечто, напоминающее голову дракона, к которой, как позвонок, вделана массивная цепь – это Гарпун Черного Ужаса. Другой конец цепи Ворон крепко держит в кулаке, и когда Гарпун пронзает грудь Стрельца и застревает между лопаток – Ворон дергает цепь на себя, притягивая верещащего главгера, а потом очень Сильно бьет Магическим Кулаком. Гэгэ летит через весь Зал Советов спиной вперед и, выбив дух об стену, оседает на пол.

Это лишь твое мнение, Ворон. Стрелец должен был начать с низов, чтобы у меня было время постепенно, не раньше седьмой книги, прокачать его до уровня Бога. Как это произошло, к примеру, с «Троими из Леса» Юрия Никитина, и…

– Хватит себя оправдывать, – Ворон презрительно кривит губы. – Признайся, наконец, Ты – бездарь! Я бы написал лучше Тебя, Создатель!

Маг вновь насылает на Стрельца Стаю Жутких Воронов, и на этот раз Стрельцу некуда спрятаться – наколдованные птицы налетают на него, валят с ног, а затем клюют, добивая бывшего главгера, Здоровья которого на полоске умозрительного индикатора остался – один волосок…

«Мне бы сюда свору покровожадней», – простонал Стрелец…

…выпивая последнее красное зелье.

Когда заклинание мага иссякает и птицы исчезают, Ворон обращает на Стрельца полный наигранного сочувствия и умиления взгляд, и говорит:

– Кажется, этот дурачок до сих пор свято верит, что все вокруг него – выдумка, постановка, предназначенная только для одного – развлечь его. Ведь он, дескать, пользователь в простой компьютерной игре! Ха-ха!

Боюсь, вся богатейшая фауна Леса Лживых Камней и скопом не помогла бы тебе, Стрелец, справиться с этаким противником.

– Ну, все. Мне надоела уже эта возня. Хватит мелочиться! Покажи, товарищ Создатель, все свое воображение! Покажи экшн, размах! Покажи нам голливуд, в конце концов!

Ох, если б я мог еще придумать что-то годное в таком состоянии…

– Настало время для Супер-игры. Вращайте барабан! Первый ход за Тобой. Ну же, давай, посостязаемся в умении сочинять!

Ну ладно. Стрелец, видишь ту красную папку, которая лежит в дальнем углу? Это официальный Глобальный Патч. Если ты сумеешь добраться с ним до Центрального Процессора – сюжет измениться и Ворон потеряет свою силу.

«Постараюсь».

Стрелец в Сапогах-скороходах тут же метнулся к указанной папке…

…Но Ворон бросает ему наперерез Гарпун Черного Ужаса…

…но промахнулся – Стрелец вовремя нажал на Перстень Телепортации, переместившись в другой угол Зала Советов, где как раз и лежала красная папка, одновременно избежав мощного удара и заполучив требуемый итем…

…А тем временем Ворон кастует Ползучие Тени, чтобы взорвать пол под идиотом Гэгэ…

…но Стрелец вовремя сообразил, что без Скафандра Богов к ЦП ему все равно не пробраться. Он воспользовался тем, что маг отвлечен, выбросил папку с бесполезным Официальным Патчем, выхватил лук и выстрелил в мага…

…последними…

…зачарованными душами зверей стрелами…

…Теперь в его Колчане лежат одни пустышки, которые не способны пробить даже средней прочности доспех.

– Неплохая попытка, – говорит Ворон. – Но, к сожалению, такой буквы здесь нет. Назовете слово сразу или продолжите гадать? Нет? Вращайте барабан!

«Давай я попробую», – простит Стрелец.

Даю разрешение. Хуже все равно не будет.

«Итак. Вдруг откуда ни возьмись потолок пробивает дымящийся метеорит и грохается прямо на этого мудака Ворона. Жаркая волна шатает Костяную Башню, стены лопаются от космического давления взрыва. Тело мага разорва…»

– Ты серьезно? – презрительно обрывает Ворон, появляясь в пробитом полу. – Откуда здесь возьмется метеорит? Мы в компьютерной игре, по легенде Мэрлон зарыт в цифровой форме на физическом носителе где-то в глубоких ебенях Земли! Здесь нет космоса, лесной ты дурачок! Вернее, Земля – для нас и есть весь существующий космос!

«Вот засранец!»

Ворон прав, мой дорогой Стрелец. Действительно, метеориту неоткуда взяться, ибо в этой игре нет космического пространства. Костяная Башня не разрушалась взрывом, пол под магом цел и он никуда не проваливался.

– Вы бессильны против меня, – ликует Ворон.

Стрелец, не обескураженный неудачей, вдохновлено продолжает:

«В моем правом кармане лежит магический артефакт, размером и формой напоминающий коробок спичек. Но несмотря на малый внешний вид, эта вещица обладает разрушительной силой водородной бомбы. Если метнуть ее в противника…»

– Что за детский сад, черт возьми?! Откуда в твоем кармане водородная бомба, когда ты успел ее раздобыть? Ты что, не мог сочинить что-нибудь правдоподобней?

Ворон и здесь прав, никакого артефакта у Стрельца нет, карман пуст.

– Так-то лучше. Не надо жульничать. Вращайте барабан дальше! Приветы – родным, друзьям, коллегам – передавать будете, пользуясь случаем? Нет? А сувениры подготовили?..

До Вельзевула тем временем добрался рассвет. Серое утро поползло по улицам, заполненным трупами искинов и аватаров, не пожелавших воскрешаться в этой катящейся в полный донат игре. Горький дым костров и пожаров поднимался струями над городом, выше псевдосталинских небоскребов, уходил ввысь и срастался с больным мэрлонским небом. Молчал охрипший чат; уже совсем не слышно взрывов, заклинаний, лязга оружия и боевых выкриков.

Эта дикая ночь непокорства, протеста, самосуда над мирными искинами: повешенными, изнасилованными, разорванными в клочья на улицах, убитыми в собственных квартирах, – закончилась. Этим утром мэрлонцы не лягут спать. Они, жалкие программы с памятью-однодневкой, дождутся наступления вечера, когда исчезнут следы бунта и массовой оргии и когда сотрутся провокационные лозунги со стен, вернутся каждый на свое положенное сюжетом игры место, то есть на свой пост, свою функцию, чтобы снова раздавать квесты, снова повторять одни и те же реплики, снова делать то, ради чего существуют – оживлять картинку ради удовольствия пользователей. Каждый новый день искина неотличим от предыдущего.

Недовольство бунтовщиков к утру остыло. Никто больше не скандировал на Площади Свободы Полисов, не ковырял камни в мостовой, не жег костров. Площадь была пуста, за исключением городской стражи и тех, кто оставался ждать непонятно чего или размышлять, как им быть дальше в новых игровых реалиях Мэрлона. Многие из тех, кто не вышел в offline перед рассветом, бессмысленно глазели по сторонам, обуреваемые Страхом Смерти, или шептали проклятья всему белому свету под воздействием Скорби. Стон – был единственным звуком, гуляющим в эти часы по разгромленному Вельзевулу.

Повстанцы один за другим погибали от рук своего же идейного автора – Ворона – каждый в своей копии Зала Советов. Никто не мог им помочь. Кулак восстания сначала раздробили, а потом запросто стерли в порошок. Даже Броневичок противостоял самоназванному главному боссу «Armour of God» только пять минут – Кутх в Скафандре Вельзевула оказался непобедим…

«Эй! Зачем? – воскликнул Стрелец. – Что за пессимизм? Ты сдался? Истории должны заканчиваться счастливо! Давай бороться, мы его, Ворона, обязательно замочим. Не позволяй Себя победить. Это же Твой мир!»

Сюжет зашел в тупик. Я не знаю, как его продолжить. Это конец.

Так вот:

Тепло солнца проникло в Обитель Хозяина, который в это самое время встречал объединенную армию мэрлонцев, которую вел Светлый Князь Лучезар. За ним – оруженосцы с каждого города Светлой Стороны торжественно несли Доспех Бога своих межгалактических собратьев. Прекратив на время изображать непримиримых врагов, Темные и Светлые шагали бок о бок, чтобы остановить сумасбродство Кутха. Теперь к Ворону шли договариваться на равных – и если Лучезару не удастся переубедить ведущего сценариста Вельзевула, он применит против него могущество Светлого Доспеха. Невзирая на те ужасы, которые способно пробудить такое столкновение.

«Пусть тогда Ворон убьет меня. Я воскресну на респауне далеко отсюда и примкну к союзной армии. Мы еще можем спасти Мэрлон. И Землю от Мэрлона! Пожалуйста. Только не сейчас, когда у меня появились друзья и… девушка…»

Обстановка накалялась. В Зале Советов росла температура. Алое свечение миллионы раз плавленой изнутри полупещеры с каждой секундой набухало, воздух уплотнялся, струйки водопадов иссякали, испаряясь. Находиться здесь становилось невыносимо. Еще чуть-чуть – и Сапоги-скороходы на Стрельце вспыхнут от жаркого пола.

«Ты меня испепелить тут решил? Ай!», – взвизгнул Стрелец, когда его Здоровье начало капать от возрастающего урона непосредственно от самой окружающей среды.

Ворон бездействовал. Он стоял в центре Зала Советов, освещенный теперь ярко со всех сторон, и не решался тронуться с места. Его заветная мечта вот-вот исполнится. Любое неаккуратное движение, дуновение сквозняка – и обманчивая птица счастья упорхнет за край страницы, и неизвестно, в какой главе ее потом искать.

– Ты отгадал слово? Да? – спросил он нетерпеливо, с надеждой, позабыв клоунаду с ведущим программы «Поле чудес». Сейчас не до шуток.

Да – отвечаю я.

И даже не мысленно, чтобы Ворон не услышал, а едва заметным толчком затухающей воли я передаю Стрельцу крохотную, размером с нейрон, команду.

Страх стиснул меня в крепких объятиях и медленно и неотвратимо сжимает их. Мне нечем дышать, воздуха становится все меньше. Я затухаю. Скоро я не смогу что-либо «произносить», и если ты, Читатель, продолжишь через какое-то время видеть перед собой строчки, знай – их произвожу вовсе не я, а кто-то другой. Скорей всего Ворон. Долго не протянуть. Ворон занимает все больше места в романе и скоро заполонит собой ВСЁ. Прости, Читатель, если разочарую…

Где-то в глубине каскада комнат-пещер слышится глухой треск. Так хрустит созревшее яйцо или – термозащитная капсула, внутри которой пульсирует колоссальная вычислительная мощность. Глобальное Обновление не прошло бесследно для Центрального Процессора. Оболочка ЦП повредилась от перегруза и теперь, расширяя щель, из нее выбился мощный протуберанец.

Союзная армия подошла к Вельзевулу и в ужасе замерла. Из Костяной Башни, видной со всех концов долины, окруженной черными скалами, вырывалась дуга света – яркая, как тысяча солнц. Глазницы черепов Прожектора мигали, вызывая на территории полиса аномалии: где-то поднималась буря, где-то сходили с ума NPC, возникали провалы в текстурах, а порой и вовсе «стиралась» часть ландшафта. В общем, начались глобальные лаги. Пинг достигал астрономических цифр.

Стрелец, успокоенный тем, что я поделился с ним частью своего плана как устранить Ворона, подумал:

«Давно хотел спросить: а почему изменения вносят только в Вельзевуле? Ведь неизвестно, в каком на самом деле полисе находится Центральный Процессор».

В том-то и дело, отвечаю я. Пока никто не знает наверняка, Центральным Процессором может быть любой суперкомп. Это делает их взаимосвязанными. Изменение в одном изменяет и другие. А в сущности – уцелевший только один. Все остальные – сохраненная о самих себе в нем информация. А вообще, забивать этим голову уже поздно. Неподходящее время для расспросов ты выбрал.

Земля под армией дрогнула, когда из Башни в печальное небо вдруг шарахнул столб сияющей энергии. Огни Проектора медленно затухали, диаметр творимой им реальности сужался. Огромная пустыня, окружающая город Вельзевул, торопливо исчезала вместе со всеми своими обитателями в черное небытие, чтобы никогда из него не вернуться. То же самое происходило и во всех остальных полисах, гасли все остальные Проекторы. Весь Мэрлон таял по частям, как куски льда, брошенные в теплую воду.

Печальные прогнозы сценаристов, озвученные еще в начале этой книги, были, как это ни странно, верны: в конце этой истории Мэрлон НЕМИНУЕМО ждала окончательная гибель.

Хозяин и Лучезар с оледеневшими сердцами наблюдали, как тает их мир, взлелеянный, вскормленный из руин прошлой катастрофы. Все старания, все надежды оказались напрасными. Мэрлонцев теперь не спасет даже всемогущий Творец, то есть даже сам Автор. Все несметное воинство временного союза Темных и Светлых рассыпалось обреченно и в панике кто куда, стремясь убежать от четкой, стремительно плывущей в их сторону, границе между реальность и глубокой, поистине космической, пустотой. Но тщетна была теперь любая суета. Куда бы они не бежали, куда бы не взглянули, за что бы не уцепились – все испарялось, любая материя таяла независимо от своих физико-химических и прочих философских свойств. И там, где только что была твердь под ногами, и там, где витал легковесный воздух – всюду, всюду и везде на их месте образовывалась бездонная, немыслимая пустота. И только крики ужаса, вопли, стенания и плач, казалось, еще эхом доносились какое-то время из этой черноты, как из преисподней.

«А Джейн? Что будет с ней?»

Она, как и все остальные аватары, вернется домой, на Землю. Вам ничто не угрожает, ваш мир не здесь. Только вы с ней никогда больше не встретитесь.

«Жаль, хорошая девочка…»

Ворон ликовал. Вот оно! Вот оно!!! Ему, как ребенку, хотелось взлететь от счастья, которое переполнило всю его грудь, как шары с гелием. Он с восторгом наблюдал, как чернота поглощала Вельзевул квартал за кварталом, подступала со всех сторон и вот-вот сожрет стены Зала Советов. Хозяина, Лучезара и другого Доспеха больше не существовало, хотя для него они все равно угрозу не представляли. Теперь можно расслабиться и дать волю чувствам: процесс уничтожения виртуальной тюрьмы планетарного размера необратим. Он глухо смеялся из-под четырехликого шлема и единственное, о чем жалел маг – никто не узнает о его триумфе, не восхитится им. Все свидетели его победы над Создателем будут стерты, уничтожены, низведены до первовещества. И поэтому за миг до того, как Пустота ворвется в уже бывшую обитель бывшего владыки бывшего города, Ворон решился на ложку меда к своей победе: …

– Да! – довольно восклицает маг. – Да! Продолжай, Автор.

…он величественно приподнимает забрало Шлема Бога, чтобы в прощальный миг этот молокосос Хант – последнее, кроме него, живое существо на Мэрлоне, оценил свое ничтожество перед великим сценаристом и узрел в глазах Ворона-Кутха размер своего унижения и масштаб его, мага, блистательной победы…

– Эй, что такое? – всполошился Ворон. – Автор, ты юлишь. Ты что, решил меня обмануть?

Извини, Кутх. Главные Злодеи, кем ты, несомненно, являешься, больше падки до тщеславия, нежели главные герои. Это их в итоге и губит.

Стрела к тому моменту была уже наготове – микроприказ Автора главгер исполнил идеально. Стрелец, которого теперь, к финалу истории, с гордостью можно титуловать Сокрушителем Бадуара, Победителем Трех Ведьм, Укротителем Аспида и Героем Штурма Костяной Башни Повстанцами, и в придачу обладатель вопреки всякой логики самым высоким показателем Ловкости в игре «Armour of God» потратил всего лишь сотые доли секунды, уже растворяясь в черном пространстве, чтобы зарядить тетиву, прицелиться и выстрелить в незащищенное забралом лицо врага.

Время неторопливо наслаждалось моментом, ложка за ложкой: тик-так, тик-так…

Чернота поглотила Стрельца, но Жгучая Стрела Точно пущена в цель, а уж Автор не поскупится описать этот последний выстрел самым Удачным в этой игре за всю ее недолговечную историю: она не только угодит ровно меж бровей Вороновой физиономии, но и…

…но и, гхм, не успеет долететь, потому что Проектор почти затух и мир стирается со скоростью смерти. Ваша хваленая Жгучая Стрела тает в пути, а Кутх успевает опустить забрало на лицо прежде, чем его обступит Пустота…

…Это уже ничего не решает. Мэрлон канет в Лету, а ты, Ворон, – следом за ним, как неотъемлемая часть в его истории…

…Нет, Создатель, решает. Ибо Ворон хорошо помнит, в отличие от задыхающегося Автора, что Скафандр Богов, во-первых, наделяет полной неуязвимостью, во-вторых, дарует божественную мощь и, наконец, в-третьих, как было описано, то есть наделено неотъемлемым свойством, «позволяет путешествовать между мирами».

А тем временем Центральный Процессор разрывает на части, Проектор гаснет и растворяется следом за всем остальным в небытии. Остается один только Ворон. Один в черной пустоте, куда не достиг еще свет. В миллионах парсек от ближайшего кусочка материи. Можно «грести» в этом пустом пространстве хоть до следующего Большого Взрыва – и все равно никогда не дотронуться до света, не говоря уже о физическом теле. То есть, очень-очень-очень в миллионной степени далеко.

И вдруг нежданно-негаданно откуда ни возьмись раскрывается окно в иномирье и чья-то длань в такой же, как у мага, Рукавице Доспеха хватает Кутха и вытягивает к себе из Пустоты, как спасатель МЧС – тонущего в озере.

Прощай, Автор. И спасибо Тебе за помощь.

Глава XX. Развязка

2.

Когда зависает игра, Вася изобретает «1000 и 1 надругательство над сисадминами» – разумеется, в матерном варианте. Залагало на таком интересном моменте! Теперь в мониторе пущенная его персонажем с лицом форреста гампа стрела никогда не попадет в финального босса. Или попадет, но уже в следующий раз. Столько стараний, столько времени убито на квест, и даже спать не лег, чтобы не пришлось заново проходить. А ведь утром ехать в институт и уже светает.

«4:44» – подсказывают настольные часы на его мутный вопрос. Пару часиков еще успеет подремать.

Октябрь наступил так же стремительно, как закончилось лето. На каникулы Вася, разумеется, никуда не ездил, в отличии от Сергея Попова, который с первых же учебных дней вновь превратился в Центр Женского Внимания. Конечно, с такими-то бабками… Даже в «Armour of God» пропихнули донат, а как славно все начиналось!

Василий до сих пор не может забыть того восхищения, который вызвали в нем вступительный видеоролик и последующее погружение в игру. Затянуло. В первый сеанс оторваться долго не мог, играл всю ночь и до обеда, настолько его потрясла графика и вообще геймпей. NPC от живых людей не отличишь.

А потом – приелось, что ли. И, наконец, пару дней назад с глобальным обновлением полюбившаяся игра скатилась в разряд «говнища». Нахрена СС ввели и донат? Хуже ведь стало.

Телефон пиликает от сообщения в WhatsApp.

«Ты тоже вылетел?» – пишет Джейн. Та девушка, которая играет Лазутчиком под ником Джеймс.

«Да», – отвечает.

«У наших у всех игра зависла»

«Не удивительно. Поделом разрабам. Пусть у них все серваки сдохнут от жадности»

«Этот чудик Дуля опять говорит, что всему виной заговор Темных)))»

«Дебил он, чё ты его слушаешь? В психушку ему надо лечиться. Какой адекватный человек поверит, что персонажи компьютерной игры переселяются в тела пользователей?»

Джейн набирает сообщение и не отправляет. Молчит. Вася откладывает телефон в сторону.

С девушкой он как-то обменялся номерами и выяснил в переписке: что она живет в Израиле, ей почти тридцать, дважды разведена и два ребенка от разных отцов, служит в армии. И хотя на фото Джейн – сущий секс-ангел, всерьез подкатывать к ней Вася не был настроен. Нет, не из-за возраста, расстояния или ее «бойцовского» нрава. А из-за детей. Васе втемяшилось в голову, что тащить левых отпрысков на своем горбу он не станет. Но виртуально флиртовал с одинокой мамашей, оттачивая таким образом навыки донжуана.

«Я спать», – пишет, наконец, Джейн.

«Я тоже. Спокойной ночи»

«Целую»

Он принудительно тушит компьютер кнопкой питания, на мониторе которого не дрогнуло ни пикселя с тех пор, как зависла картинка, смахивает с дивана учебники с тетрадями (после учебы нашел целых пять минут на курсовую, пока виртуальные друзья в рейд не позвали), и валится на их место. Не постелив и не раздеваясь.

Но тут же дверь в его комнату с грохотом распахивается. От неожиданности Вася прыгает до потолка: в проеме при сером свете утреннего окна возникает силуэт, очень похожий на Дарта Вейдера!

– Чё за херня?!

Дарт Вейдер включает верхний свет, и Вася понимает, что обознался: этот злодей из какой-то другой истории.

– Папа, если это пранк, то очень хреновый, – бормочет он с перепугу. – Честно, я в последний раз. А потом сяду за курсовую.

– Твоих родителей не существует, – гудит четырехликий шлем.

– К-как?

Звонит телефон. Парень кидается к трубке, мимолетом соображая – что кому нужно от него в такой поздний, или слишком ранний, час, – и готовится орать на помощь. Номер не определяется.

– Алло? Помогите, ко мне ворвался психо…

– Твоих родителей не существует, – повторяет в трубке голос мрачного гостя.

– А-а-а! – Вася отшвыривает смартфон и забивается в угол.

– Не узнал меня, да? – говорит Ворон, неторопливо приближаясь к пареньку. – Я говорил, что в игру попадаешь не ты, а твоя душа, которая, впрочем, никогда тебе не принадлежала. Даже мысли, которые порхают у тебя в голове, складываются из мэрлонских знаков по формуле нашего синтаксиса (иначе как бы мы, мэрлонцы, нашли общий язык с вами, представителями недоносков Вселенной?). Вынь мысли из своей головы – и ты исчезнешь туда, откуда мы выкопали ваш дикий по всем понятиям этнос… Проклятый Автор, ты создал меня чересчур говорливым! Да… я с детства знаю историю Мэрлона, а теперь знаю, что все мои знания до сего момента, откровенная ложь. Моей планеты, моей родины в том виде, в котором она представлялась мне, никогда не существовало. И твоей, по всей видимости, тоже… Глубоко же Ты закопал меня, Автор. Придумал матрешку из миров, а самый внутренний наводнил главными героями. Ну, зато теперь я знаю, что такой – быть Автором, быть САМОМУ ПО СЕБЕ.

– Кажется, я вспомнил тебя, – говорит Вася. – Ты Ворон. Ты персонаж из игры. Но как ты… перелез из компьютера ко мне в комнату???

– Ты вспомнил, потому что я тебе так велел. Раньше я был частью Автора, теперь Автор – часть меня, а ты исполнитель моей воли. Но, честно говоря, ты мне без надобности. Я буду рассказывать сам о себе.

– Ты убьешь меня?

– Конечно! Но сперва посмотрю на мир твоими глазами.

Я одергиваю шторы и окидываю взглядом убогую панораму земной улицы: предрассветный час; по двору сам по себе катится автомобиль, выруливает к парковке, орошая светом фар пустоту без деревьев, игровых площадок, беседок и ранних прохожих, которым следовало бы неспеша плестись на работу куда-нибудь на другой конец города или за город. На занавесках в доме напротив проявляются и пропадают тени, но их отбрасывают не жильцы, атакованные приступом бессонницы, – они возникают сами собой на границе авторского и читательского воображений. И даже электричества, которому вверено питать осветительные и электроприборы, никогда не изобретали в этом самодельном мирке, состоящим из ста метров прямого вида за рамкой окна. Так что при желании можно выкрутить любую лампочку, и она все равно будет гореть в руках, исправно следуя доверенной ей подсознанием функции.

Возвращаю внимание в комнату Василия: стол с компьютером и часами, диван, кучка тетрадей, разбитый телефон, окно, дверь – несколько четких деталей внутри кубического пространства со стенами, полом и потолком неопределенного цвета и размера. На подоконнике возникает горшок с цветком и тут же пропадает, на стенах появляются и исчезают картины и фотографии в рамочках. По тому же неясному правилу комнату обставляет эфемерная мебель, книжные полки, расстилаются ковры, – которые вмиг испаряются, меняют формы, переносятся на другое место или заменяются чем-то другим. Лотерейный барабан дизайнерских решений, которые никак не могут прижиться, зафиксироваться в быстрой смене наскакивающих друг на друга псевдохудожественных галлюцинаций и читательских догадок.

Вероятно, у прежнего Автора не хватило фантазии изобразить быт главного героя, как и описать его самого.

– Ага. Теперь я понимаю, отчего земляне так цепко держатся за слова и цифры. Того, что не обличено словом, не существует, а что выражено – все равно не имеет четкого представления.

Я только щелкнул пальцами – и непрерывный калейдоскоп форм, цветов и размеров густеет от вкраплений статичных предметов. Синие обои клеятся к стенам, шкаф из ДСП утверждается в углу, наверху загорается свечная люстра XIX века, полы расчерчивает в клетку ванная плитка модного красно-белого окраса, а к столу прижимается дедушкино пианино с милым цветком в вазе на узорной салфетке…

Ладно, хватит дурачиться. Пора выходить из нереальности. Нет главного героя – нет и повествования про него. Нет повествования – остается только действительность. Куда мне, в сущности, и надо. Из разряда вымыслов стать физически ощутимым телом – чего еще может пожелать лично для себя литературный персонаж?..

Достаю из ножен великолепный Меч Вельзевула и направляю острие в сердце Василия. Парень трясется в углу и хнычет. Мнит себя настоящим, хотя, по сути, занимает в сюжете места не больше, чем его компьютер.

…Но вдруг, неожиданно для меня, окно лопается и вместе с брызгами осколков на меня валится незнакомец в таком же, как у меня, Скафандре Бога.

– Остановись! – кричит незнакомец. – Ты зашел слишком далеко. Ты не должен быть здесь!

– Это ты помог мне выбраться из уничтоженного Мэрлона, – говорю я, отступая. – Кто ты?

– Меня зовут Федор Николаевич Сорокин. А ты – мой Проводник.

– Проводник?

Этот Сорокин, кем бы он ни был, вздумал мне помешать. Тревожит меня то, что он осведомлен о ситуации лучше и, вероятно, не уступает мне по силе.

– Ты программа, помогающая мне не затеряться в дебрях чужого сознания. Отчасти я – твой прообраз, контролирующий твою работу.

– Что за шутки?

– Ты пересекаешь границы алгоритма. Твоя задача – просто вывести сознание мальчика из глубокого сна.

Киваю на забитого дурачка.

– Его?

– Да. Как жаль видеть его таким. Это его последнее состояние: вялое, самокритичное… Анастасия Петровна, что ж вы делаете со своим сыном. Нет, эту мадам больше нельзя пускать в больничное крыло. Так, программиста я вызвал. Наверно, он перепрошьет модуль Проводника. М-да… только обрадовался успешному окончанию эксперимента, а тут такой серьезный сбой…

– Вы разговариваете сами с собой, уважаемый Сорокин?

– Скорее всего, Саша, мой пациент, которому мы снимся в данный момент, слышит и запоминает мои слова, а затем вставляет их в сон рядом со своими фантазиями, если момент подходящий. Стараюсь больше говорить и размышлять вслух, чтобы не терять с ним связь. Помогает направлять его мысль. Я долго работаю в области морфологии, и знаете, так же, как нет двух одинаковых характеров, так нет и пары идентичных голов. В чужом сознании все стоит неровно, а порой и вовсе верх дном. Бесконтрольные иллюзии сумбурны. Они напоминают витраж из плаката кумира, обстановки понравившихся книг и видеоигр, персонажей фильмов, аллюзий, личных воспоминаний, обиды школьных времен, роликов из YouTube и популярных новостных тем – и все это в одном флаконе. Можете себе такое представить? Не удивлюсь, если в подобном сне появится, к примеру, крокодил с медными крыльями, или, что еще нелепей, Золушка, полюбившая Святого Патрика.

– Выходит, мы во сне этого главного героя?

– Не совсем его. Этот парень – Вася – отголосок внутреннего состояния моего пациента. На самом деле я и имени Василия не должен знать, потому что меня здесь нет, но во сне это не имеет значения.

Его здесь нет. Это хорошая новость.

– И что же вы намерены предпринять, Федор Николаевич?

– Буду ждать, пока тебя починят. Я иду по тонкому льду, Проводник. Мальчик в коме, его сознание ранимо. Если что-то пойдет не так, последствия будут катастрофичными. В моих руках его жизнь и собственная репутация как ученого.

– Полагаю, вам обещали неплохую награду за спасение вашего пациента.

– Его спасение и есть награда. Плюс – это неповторимый научный опыт.

– Странно. Не уверен, что именно я произнес свою предыдущую реплику, – говорю я.

– Верно. Реплики генерируются в голове того, кому мы снимся. Присмотритесь к Василию.

Я нагибаюсь к прижухшему геймеру, тот приподнимает голову навстречу. Глаза Васи полны черноты и боли, но жабьи губы отдельно от общей композиции лица растягиваются в улыбке, и он говорит голосом Федора Николаевича:

– Наверно, ему снится кошмар. Тем не менее, он хозяин своего кошмара.

– Выходит, вы мой прототип? – спрашивает Вася моим голосом.

Ясно. Угнетенный Автор продолжает вещать из темницы. Выдумал защитника своему герою. Не очень правдоподобно, но в Его состоянии уцепишься и за соломинку.

Я и Сорокин в одинаковых Доспехах. Лица закрыты; парень прокручивает диалоги в своей голове – значит, если хорошенько перемешать, Автор не догадается, кто есть кто и окончательно запутается.

– Я знаю только то, что знает он, – Сорокин кивает на геймера. – Раньше мы с тобой являлись одним персонажем. Но ты научился действовать самостоятельно. Жаль, я не уловил опасности сразу.

– Вы ошибаетесь, – я медленно обхожу Федора Николаевича справа, чтобы он, сохраняя между нами дистанцию, вынужден был перемещаться по окружности к моей первоначальной позиции. – Нас было трое. Автор не смог противостоять моему влиянию и в итоге подчинился. Теперь я устанавливаю правила, а не это недорисованное чучело.

– Если ты прав, значит, ситуация перешла красную черту. Я должен действовать решительно.

Мой противник вынимает меч и укрывается черным щитом. Настрой у него воистину серьезный.

Я останавливаюсь в углу, где спрятался парень. Руки безоружны – даю понять, что именно я в статусе жертвы намечающегося насилия.

– Ворон с самого начала зарекомендовал себя как персонаж с наклонностью злодея, – говорю я. – Если когда-то мы были с тобой одним целым, тогда и вы, дорогой мой Сорокин, не воплощение добродетели.

– Отчасти ты прав…

– А значит, – перебиваю, – и вы пришли сюда не ради спасения. Мы боремся за одно и то же, но разделять влияние не станем.

Федор Николаевич делает шаг вперед и направляет оружие мне в грудь.

– Погубить иллюзию ради воцарения здравого ума – одно, – говорит он. – Устанавливать диктат – совершенно другое.

– Вы враг ему, дорогой Сорокин. Такой же, как и я.

– Останови его, – шепчет Вася за моей спиной. Двое в одинаковых Доспехах Вельзевула для него неразличимы. Никто не знает, кто из нас я на самом деле.

Теперь немножко накалим обстановку.

– Неправда, я стремлюсь помочь ему! – кричит один Ворон.

– Тогда почему у вашего пациента такая неприязнь к вам? Что вы делаете с ним? – орет другой Ворон.

– Ты никогда не бывал на Земле. Наши методы чужды твоему рассудку!

– Ты не владеешь информацией, как ты можешь судить, кто враг, а кто нет?

– Прекращай эти свои игры!

– Вижу, по-хорошему ты не хочешь.

Перепалка достигает нужной температуры – и Ворон атакует меня. Черный меч его стремительно жалит мой зеркальный нагрудник…

…но вдруг происходит взрыв, стена комнаты вываливается наружу и тягой вакуума в открытом космосе Ворона всасывает в пустоту частично созданного Автором неба. Я и Вася по какой-то причине остаемся невредимыми.

Поворачиваюсь к парню, замечаю на его лице добрую и застенчивую улыбку.

– Это ты сделал? – спрашиваю.

– Да.

Что поделать: я сценарист, а не литератор. Мое ремесло – заимствовать одобренные культэлитой сюжетные ходы, а не наращивать в тексте жирок межстрочных смыслов и самопальной философии, как это пытался сделать прошлый Автор.

Вася наивно полагает, что избавился от того, от кого нужно.

– Спасибо, – говорю я. Парень встает на ноги с мыслью, что все плохое осталось позади. – Спасибо, Автор, за эту твою последнюю конвульсию. Но, честно говоря, не вижу в ней смысла.

Лицо Василия меняется после этих слов, глаза от ужаса пустеют, рот немо раззевается, а в следующий миг его отсеченная голова катится по кафельному полу и замирает около разбитого смартфона. Обезглавленное тело валится на диван.

Вот и все. Ради чего стоило брыкаться и отдалять неминуемое?

Дом, в котором жил геймер, трясется от лихорадки, кашляет, отхаркивая кирпичи и пыль, бьется стекло, на полах вздуваются и лопаются бетонные волдыри. Этот псевдомирок мне без надобности, его можно разрушить. Выбираюсь на крышу через окно по пожарной лестнице, где меня ждет подвешенный в воздухе вертолет. Хватаюсь за веревочный трап за секунду до того, как провалится крыша, вся масса девятиэтажного здания устремится грудой вниз и целый гейзер пыли ударит в небо с первых этажей.

Вертолет набирает высоту или, что скорее всего, просто мир подо мной катится к черту. Черное нефтеподобное озеро абсолютного Ничего, вытекшее из-за горизонта, топит стометровый отрезок видимой мной недавно из окна улицы и руины дома с трупом бывшего главного героя, заливает серые облака, утреннее солнце и все, все, все, что подразумевалось, но так и не было зафиксировано словом. Наступает кромешный мрак.

Я карабкаюсь по веревочной лестнице навстречу кругу лопастей и долгожданной свободе, вываливаюсь в пустой салон через открытую дверь… и вдруг к своему удивлению попадаю на железнодорожные пути.

1.

Декорации сменились.

Я нахожусь в тоннеле с мягким светом. Впереди бесконечные рельсы, которые сходятся далеко-далеко по законам линейной перспективы, а потом сворачивают влево и больше не видны. Наверно, в этом измерении, куда я попал, нет горизонта, потому что я не должен знать о столь отдаленном повороте. Пахнет мазутом, плесенью, металлом и почему-то хлоркой. За спиной большой киноэкран с парящим вертолетом, распахнутой дверью в кабину и болтающимся на ветру трапом. Нет сомнений – я вышел именно оттуда. Только вот – куда?

Как бы не нарваться на очередные выпады затухающей воли Автора. Прислушиваюсь. Тихо, никого. Нет больше сумятицы в мыслях, сопровождающей меня до этой поры, нет разногласий внутриличностных масштабов, никто не ставит преград, не кричит и не спорит. Впервые полотно реальности гладкое, без складок, без нагромождения деталей и сумбурных движений. Так, словно галдящая толпа, где каждый со своим мнением, голосом, натурой и жизненной историей, вдруг замолкает, сливаясь в одну личность. Я один. Вокруг тишина и спокойствие, и даже чувствую биение возбужденного сердца.

Скафандра Вельзевула на мне больше нет. Наверно, потому, что я наконец-то покинул вымышленную вселенную. Так это и есть Земля? Точнее, тот мир, откуда родом сам Автор. Внутреннее подсознательное намекает, что я нахожусь в некой пограничной зоне.

Меня постепенно наполняет осознание, что все трудности остались позади, побег из книги почти удался. Я полон предвосхищения жизни на Свободе – там, где я сам решаю, что со мной будет происходить и как я захочу поступить в той или иной ситуации. Сам – а не под диктовку стоящих превыше меня.

Интересно, каково мышление землян? Как они разделяют время? На слова, предложения, абзацы и тома? А события – на главы?..

Вдруг раздается надрывный и мощный гудок, заставивший на миг оцепенеть. Из-за поворота выглядывает яркий прожектор. Поезд? Ну да, я ведь на железной дороге. Причем он имеет полное право здесь находиться, в отличие от незваного пришельца, которого судьбе угодно было замуровать в замкнутом пространстве наедине с металлическим монстром.

Киноэкран к тому времени сам собой схлопнулся и растворился, за ним – продолжение бесконечной рельсовой дороги. Локомотив снова гудит. Во мне просыпается древнее, небывалое доселе чувство – страх.

Я пячусь назад, оглушенный открытием в себе диких инстинктов, и чем яростней бьет по лицу свет приближающегося монстра, тем торопливее становятся мои шаги. Стены тоннеля ровные, без проводов, ниш, люков и лестниц. Я перехожу на бег. Минутное удовольствие как ветром сдуло. Понимание того, что здесь ни спрятаться, ни убежать наслаивает уровни страха и придает сил, но одновременно с этим я теряю всякую надежду. Не так я представлял себе триумфальный побег. Стук стали о многотонную сталь нарастает. Грохот катится быстрей локомотива, щекочет нервы и почти кусает за пятки…

Надо же было так вляпаться! Но если существует вход сюда, найдется и выход!

То ли из-за паники, то ли из-за сверхъестественной скорости бега – череда шпал расплывается, и теперь я бегу по однородному настилу, в котором едва угадываются очертания отдельных, бесконечно повторяющихся через равные дистанции, предметов. Стены, потолок, озаренные прожектором, становятся легкими, тонкими, почти полупрозрачными, и кажется теперь, что поверхность тоннеля сама излучает свет…

Поезд нагоняет, почти у меня за спиной. Я вкладываю в ноги всю волю, все резервы – только бы миновали меня жернова рокочущей судьбы. Даже на связные мысли не хватает энергии, а точнее – я и мой Страх несемся так быстро, что мысль не успевает оформиться: зарождается в глубинах ума, набухает, пробивается на поверхность осмысления – и тут ее моментально сносит встречным ураганом новых обстоятельств, развеивает, как невесомую пенку, позади меня. Успеваю ухватить лишь обрывки слов, символов, образов тающей за спиной мысли, а новая уже привлекает внимание, тянет к себе, нарастает – и тоже сдувается ветром…

Кто я?.. Откуда я?.. Когда все началось?..

…Сквозь стенки тоннеля сочится мягкий свет. Иногда мелькают тени и начинают доноситься глухие звуки. Наверно, галлюцинация. Или там живут боги.

Прекрасные голоса, манящие. О чем они говорят? Не разобрать. Только если остановиться и послушать. Вдруг они помогут?

Нет, это самоубийство!

А если это ловушка?

Остановиться – значит погибнуть.

Луч прожектора, я замечаю, со временем становится короче. Будто перегорает лампа. Но яркость остается прежней.

Тупик? Небытие? Впереди как будто бесконечность, в которой пропадают даже фотоны…

Где выход? Почему отсюда нет выхода?!

Как тихо стало вдруг. Хотя я точно знаю, что локомотив гудит и стучат колеса. Но звуков не производят. Глухота?..

Нет. Ведь голоса богов все громче – но этот звук теперь не относится к «звукам». Что-то совсем другое. Словно прежние звуки дробятся на эхо забываемого сна. На меня снисходит озарение: голоса богов – не галлюцинация. Только они – настоящие. Только они – истина, к которой следует стремиться!

Тогда вперед, вперед! Быстрее! Еще быстрее!

Время разогналось до неимоверной скорости. Это не пропасть впереди. Это Страх-локомотив ускорился настолько, что догоняет меня и… свет собственного фонаря!

Мысли не обрывочны – просто они удлиняются, острые пики обобщенных суждений сглаживаются, обрастают подробностями, личностями, кругозор расширяется, и теперь вместо крохотного Мэрлона, к которому я привык с «детства», в уме проявляется нечто несоразмерно огромное и насыщенное. Иная реальность. Реальность Творца!

Вот оно! Вот где выход!

Радость вытесняет бессознательный страх, облегчение расковывает ноги, и я несусь вперед без кандалов прошлого жизненного опыта.

Кромка света уже близко. Локомотив немо гудит и тщетно пугает, но не отстает, а постепенно догоняет. Мой выход, теперь я знаю точно, – это краткий полумиг, когда я преодолею черту света на поверхности тоннеля, а поезд еще будет ехать чуть позади.

Страх уже начал поедать тоннель подо мной, когда граница темноты и света приблизилась на расстояние прыжка.

Понимая, что со следующим шагом я уже не ступлю на твердую почву, я с натугой отрываюсь от земли и ныряю в другое временное пространство…

0.

– Федор Николаевич, – доносится встревоженный женский голос. – Саша моргнул.

– В самом деле? Прекрасно! Значит, разгон не пропал впустую…

– Федор Николаевич.

– Да?

– Он смотрит на меня.

– Открыл глаза?

– Открыл. Но не в этом дело. Он видит меня, понимаете?

Скрипит кресло, шуршат ботинки по кафельному полу. На меня ложится чья-то тень.

– Да. Взгляд осмысленный, – гудит над головой. – Доброе утро, Александр! Как спалось? Хе-хе… Моргни, если понимаешь меня.

Кто вы такой? Что я тут делаю?

Я не слышу своих слов. Наверно, я ничего не произношу, а вопросы только промелькнули в голове.

– Ты слышишь меня, Стрельбин? Моргни два раза, если да.

Полуавтоматически моргаю. Хотя знаю, что я – не Стрельбин. Вернее – не совсем Стрельбин.

– Юля, принесите воды.

Становится чутьсветлее, потом где-то хлопает дверь. Начинаю различать контуры предметов, но их назначение совершенно не ясно.

Что здесь происходит?

Где я?

Слышится щелчок, и с глаз будто снимают фиолетовую пелену. Предметы мира теперь залиты тусклым, пасмурным светом. Кто-то оттягивает мои нижние веки и брови, берет за руку, а потом говорит:

– Я думаю, он вернулся окончательно.

Топают шаги и приближается новый голос – тоже басистый, но молодой – его владельцу чуть за тридцать:

– Вы уверены? А он может снова, как бы так выразиться, пропасть?

– Вероятность присутствует. Но я склонен дать положительный прогноз.

– Ваша работа впечатляет, профессор.

– Ничего бы не получилось без ваших инвестиций, Анатолий. Все необходимое оборудование делалось на заказ. Огромные деньги! Гхм…

Кто-то вновь касается моей руки.

– Он горячий, – произносит молодой бас.

– Недавно, наряду со сбоем Проводника, случился неприятный инцидент, температура тела Александра неожиданно повысилась до 39 градусов. Локализовать причину нам не удалось, но, думаю, это реакция на некоторые препараты. Волноваться нет причин. Я полагаю, это скоро пройдет. Сейчас он не может говорить и самостоятельно передвигаться, но через месяц, будьте уверены, он танцевать у нас будет! Новейшие разработки! Еще несколько лет назад о подобном «чуде воскрешения» медицина и мечтать не смела.

– А как насчет сознания? Вы говорили, что в коме отмирают нейронные связи, разлагается мозг…

– Насчет этого тоже не беспокойтесь. Все участки мозга были вовремя законсервированы и, так сказать, получали должную встряску, имитирующую показания сенсоров и работу нервной системы. Я думаю, мальчик вернется к нам не только без потери функциональности подкорки, но и поумнеет в разы! Но это тема отдельного исследования, если позволите…

– Невероятно!

– Как я уже говорил, Анатолий, мы проведем идентичную процедуру и с вашей дочерью…

– Отложите эту процедуру до выявления причины программного бага, – отрезает молодой бас. – Рисковать жизнью подопытного я допущу, но не жизнью своей дочери, – голос, что примечательно, в противоположность сказанной фразы остается бесстрастным, словно такая щекотливая для папаши тема как жизнь любимого ребенка волнует его в этот момент намного меньше, чем судьба только что приведенного в сознание совершенно постороннего индивидуума. Анатолия, еще больше чем самого профессора, интересовал только положительный результат эксперимента.

– Естественно. Кстати, Сергей, вы нашли причину сбоя? Ваша программа хороша, но если мы планируем и дальше с ней работать, риск ошибки должен быть исключен. Это архиважный момент.

– Конечно, Федор Николаевич, – почти издалека доносится новый голос – глухой, под аккомпанемент стука ноутбуковской клавиатуры. По тембру – его владельцу немногим больше двадцати. – Все уже исправлено.

– Отлично.

Слышится писк и хлопает дверь. Через несколько секунд тишины моих губ касается прохлада. Приятная, освежающая струйка проникает в рот, в горло, течет вниз и одновременно распространяется по голове, по телу, разливается вплоть до кончиков пальцев. Меня накрывает эйфория, очищается видение мира. Голоса становятся четче. Хочется дышать полной грудью.

Чем они поят меня? Наркотики?

– Все, Юля, довольно.

Ручеек блаженства вмиг пересыхает, остаются лишь постепенно тающие лужицы счастья.

– Посмотрите на его глаза, ему понравилось, – говорит молодой бас.

– Мы, конечно, следим за уровнем влаги в организме, но некоторая степень обезвоживания присутствовать будет, – отвечает профессор. – Вода – нектар для человека, поскольку все живое на Земле состоит из воды.

Где-то в уголке сознания мне вспоминается непреложная истина: напитки восстанавливают Энергию, которая в свою очередь влияет на регенерацию Здоровья.

– Я бы тоже чего-нибудь выпил, – говорит профессор. – Желательно – шампанского в честь такого события! Сегодня, друзья мои, День, Когда Человечество Научилось Возвращать Сознание из Глубокой Комы! Ваша дочь, Анатолий, будьте уверены, уже спасена.

– Федор Николаевич, сейчас только десять утра! – хохочет молодой бас. – Но, если вы настаиваете, можете организовать банкетик, а мы пока посидим здесь с товарищем программистом…

– В каком смысле? – голос профессора вдруг тускнеет.

– В смысле – не могли бы вы оставить нас наедине, – тон его собеседника из веселого стал лелейно-настойчивым.

– То есть, вы хотите остаться… здесь… без меня?

– Вы угадали совершенно точно. Без вас. И, разумеется, без Юли.

– Простите, но… что вы собираетесь тут делать?

– Это уже вас не касается.

– При всем уважении…

– При всем уважении, я тут хозяин и все тут куплено на мои деньги! – молодой бас чуть не закричал. И, переведя голос в извинительную тональность, добавил: – Дайте нам десять минут. Пожалуйста.

Федор Николаевич насупился, но сдержался. Затем с выражением оскорбленного и, несмотря на свой репутационный вес, отступившего в ментальной, и особенно – финансовой, схватке, бормоча, удалился. Юля хвостиком последовала за ним.

– Что думаешь? – сказал Анатолий, повернувшись к Сергею. – Владелец этого тела не явится качать права?

«Телом» называют меня, лежащего в сознании, но парализованного.

– Сколько тебе повторять: оболочки людей принадлежат инстинктам, а не кому-то лично, – сказал молодой программист. Впрочем, за внешними проявлениями молодости этой парочки скрывалась некоторая зрелость или даже – седая, многоуровневая мудрость. – Никогда не верь людям, если они говорят, что придумали что-то. Они говорят: новое – хорошо забытое старое. Люди просто вспоминают о тех знаниях, что мы давали им раньше, через антропологию, историю, археологию и выдают их за свои собственные умозаключения. Им неведомо, откуда возникает мысль, потому что мысль – внеземного происхождения. Они говорят, но никогда не поймут смысла сказанных слов. И – нет, я думаю, Стрельбин больше не вернется. Мы выкурили его окончательно.

Надо мной нависли два объекта, которые я назвал бы «лицами». Я не был в состоянии определить, каковы они: красивы, стары, молоды, упитанны или худощавы; имеют ли они бороды, какие у них глаза, и вообще – что должен представлять собой, к примеру, рот. Скорее всего, они были размыты, замутнены. Я не помнил и не замечал деталей, как прежде, а видел сразу все целое и каким-то чувством понимал, что ко мне обращены два лица.

– Как думаешь, он понимает нас? – спросил Анатолий.

– Едва ли.

– Добро пожаловать на Землю, господин Кутх. Рады тебя видеть в новой обстановке.

«Кутх… Кутх… это ведь мое имя, – подумал я. – Откуда они знают меня? Кто они такие?»

– Не нагружай его, – сказал программист. – Вспомни себя в момент материализации на физической Земле. Подождем, пока он адаптируется. Он еще не понимает, как случилось так, что он попал сюда. И где это – «сюда». Все, абсолютно все его представления о мире разрушены. До этого он видел долгий сон, в котором настоящие события могли капитально исказиться. В голове у него перемешались память о существовании в качестве мага Ворона в игре «Armour of God» и личный жизненный опыт Александра. Два абсолютно чуждых друг другу сознания, помещенные в один мозг, превращают голову в поле самой яростной из всех мыслимых схваток.

– Кстати, о Проводнике. Ты записал алгоритм, который он составил?

– Конечно, первым делом. Этой версии программы удалось полностью задавить, как ты любишь выражаться, бывшего «хозяина» и перенастроить связи. Никому из нас не удалось еще так прочно синхронизироваться с человеческим телом. Кутх станет самым полноценным мэрлонцем на Земле. Первенцем нашей новой культуры!

– Думаю, Сорокин выполнил свою функцию и больше нам не пригодится, – сказал Анатолий.

– Согласен.

– Кто следующий?

– Оружейник Мыкуй. Давно пора записать его в наши ряды. Очень талантливый малый. Подготовительные работы уже начались. Тело подобрали. Если кратко: первокурсник, 17 лет, живет в Саратове. Идеальный вариант по всем показателям.

– А что насчет продления жизни? Есть новости из вашей конторы?

– Особых нет. Так что будем пока придерживаться старой схеме – выбирать личины помоложе…

Скрипнули стулья, лица надо мной пропали. Голоса начали отдаляться.

– Кстати, слышал, Норлос выдвинул теорию, будто бы земляне обладают собственным разумом? – спросил программист Сергей.

– Слышал. Бред, по-моему, полнейший.

– Он со свойственной ему дотошностью провел исследование ряда научных публикаций в различных областях за последние десять лет и в паре работ обнаружил, как он выразился, «незапрограммированные когнитивные выводы, имеющие прямую взаимосвязь с подлинной реальностью бытия», то есть те знания, которые землянам не только не были предоставлены нашими сородичами (а ведь всю информацию относительно природы вещей земляне получают только от нас), но и для нас самих являющимися открытиями!

– Позволь не согласиться. Человеческое мышление крайне примитивно. Экспериментально доказано, что химико-биологическая структура среднестатистического мозга человеческой особи просто физически не способна обработать ту информацию, которая лежит за пределами умозрительного анализа…

– Но факт налицо. Скажешь, случайность?

– Случайность.

– Случайности не случайны, сам знаешь почему. К тому же за миллионы лет непрерывной эволюции и принудительная мутация человеческого ДНК с целью формирования пригодной для нашего вида среды обитания способны в конечном итоге привести к подобным «феноменам».

– Не будем спорить. Не хватало еще нам с тобой спорить о том, есть ли разумная жизнь на Земле или нет.

– Ну, как знать.

– Как знать.

Пискнула дверь и голоса пропали совсем. В палате №47 больничного корпуса при Ростовском филиале Научно-исследовательского института морфологии мозга с табличкой у входа «Стрельбин А.С.» наступила тишина. Я остался один. Перед глазами все четче с каждой минутой проявлялись детали обстановки и файлы из собственной памяти…

Стоп. Откуда я знаю, где нахожусь и что палата именно под номером 47? Кто вложил только что в мою голову эти мысли? Ведь я, Ворон, никогда раньше не бывал в этом месте и ничего раньше не знал о том, где это и что происходит здесь.

Я вздрогнул от странного чувства, будто в натопленную комнату дохнула зимняя свежесть, и обратил угрюмый взор в потолок, словно ожидая разглядеть в нем кого-то, кого никак не думал встретить и здесь.

«Эти знания – откуда? – подумал я. – Свои, но чужие. Словно Некто, стоящий превыше меня, небожитель, ткущий на полотне миров мою, Кутха, жизнь, дарующий и отнимающий имя и личность, вдохнул сейчас эти подробности обо мне. Незримый осязаемый, наплевавший на «конспирацию», ибо не следует Творцу подменять мысли создаваемого персонажа своими собственными и выдавать тем самым свое божественное присутствие…

Всё,

Конец.

Ой, а кто выключил свет?

И куда подевались все мои персонажи?..

Ну что же, прощай, мой наивный Ворон-Кутх. Прощай навсегда.

Хе-хе.