Лайза. Легенда об Ignis [Виктория Немо] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Виктория Немо Лайза. Легенда об Ignis

Глава 1. Прощай, Кэтрин

Пламя. Оно было всюду.


Огонь пожирал телеги, кричащих людей, захватывал деревянные и соломенные крыши домов и таверн вокруг, не щадя никого. Небо было спрятано от взора целой деревни огромными языками пламени и густым дымом, каменная площадь нагрелась так, что невозможно было стоять на ней никому… кроме НЕЁ.


Хрупкая девушка смотрела на творящееся безумство, не в силах ничего сделать, никому помочь, находясь в самом центре пожара и не сгорая, не ощущая боли от огненных прикосновений…


Кэтрин проснулась в холодном поту и резко села. Снова этот сон.


Глубоко вздохнув, девушка вскочила с кровати, подбежала к окну и открыла тяжелые створки, чтобы впустить утренний воздух и солнечные лучи в свой маленький уютный домик. Этот день должен подарить ей много радости.


Широко улыбнувшись, Кэтрин развернулась и побежала к небольшому шкафу, стоявшему рядом с кроватью. Надев первое платье, которое попалось под руку (сегодня это было небесно-голубое, из простой ткани), и заправив кровать, Кэтрин наскоро заплела косы из своих огненно-рыжих волос и выбежала на улицу. Она никогда не завтракала, и никогда не считала необходимым начинать свой день с набивания желудка, как подобает всем людям суетным, чему всегда учил её дедушка.


Дедушка Лукьян воспитывал её до десяти лет, после чего покинул этот мир и оставил хозяйство найдёнышу – Кэтрин. По правде говоря, изначально он видел в ней только помощницу, которая отрабатывает свой хлеб, ведь собственных детей у него никогда не было, но искренне полюбил своего маленького человечка. Старик всячески обучал малютку и по-своему любил её – девочка чувствовала это, его смерть стала очень тяжелым ударом для Кэтрин.


Едва касаясь ткаными туфельками тропинки, рыжеволосая красавица бежала к городу, поскольку домик её стоял несколько на отшибе. Впрочем, разделяла их лишь небольшая речка и каменный мостик, который Кэтрин по наивности своей украшала цветами, чтобы привлечь гостей в свою обитель. Желающих было совсем немного, да и приходили больше от скуки, не считая лесных обитателей (малютки-феи и дриады давно нашли с ней общий язык). Остальные считали слишком низким для себя общение с простой человеческой девушкой.


Не замечая ничего и никого вокруг, девушка слишком поздно заметила чью-то спину, и вместе с ней повалилась на траву, тихо пискнув. Спина принадлежала высокому черноволосому красавцу с синими глазами, в которых Кэтрин снова утонула.


– Дмитрий!


Мужской смех смутил девушку и заставил резко вскочить.


– Прости, я не хотела…


– Все в порядке, Кэти, – примирительно произнес парень и ловко вскочил на ноги, – Ты сама-то как?


В ответ последовал кивок и скромная улыбка. Этот эльф сводил с ума всех эльфиек города, так неужели его чары не коснулись бы человеческой девушки?


– Доброе утро, кстати.


– Доброе утро! Как твоя мама себя чувствует? Ей уже лучше?


Дмитрий внимательно посмотрел на девушку, затем просто кивнул. Непривычно. Совсем непривычно, что кому-то из его друзей вообще есть дело до его проблем.


– Спасибо, Кэти, – он серьезно посмотрел ей в глаза, – спасибо, что тебе не плевать. Только тебе я могу дове..


– Ааа! Вот ты где! – игривый голосок прервал беседу, – Привет, Кэтрин.


Последние слова были сказаны не столько ради приветствия, сколько ради выказывания неприязни, ненависти, так как были особенно выделены.


– Здравствуй, Стелла, – последовал кивок в ответ.


Длинные каштановые волосы внезапно появившейся девушки были убраны на затылок, ее зеленые глаза оглядывали Кэтринс присущей хищностью, нежные белые ручки (ни дня в своей жизни не работавшие) словно невзначай оперлись о плечо Дмитрия.


– Что за барахло на тебе? – бесстыдно бросила Стелла прямо в лицо сопернице, – В моем доме такое даже на тряпки не годится.


Она просто не смогла найти, к чему придраться. Оглядев сначала сиротку, чванливая богачка заметила её небесно-голубые глаза, заметила сиявший в них блеск, заметила очарование и красоту, особый блеск и привлекательность огненно-рыжих волос, стройную фигуру, и, как всегда, оставался один-единственный козырь – её бедственное положение. Так было всегда. Кэтрин с этим давно уже смирилась и не нашлась, что ответить и в этот раз.


Потупив взор, она не смела поднять взгляд, чтобы не разрыдаться, или чтобы Дмитрий и Стелла не видели уже наворачивающиеся на глаза слезы.


– Стелла, – гневно сказал Дмитрий, – убирайся отсюда со своими дорогими шмотками.


После этого Кэтрин долго приходила в себя, гуляя по лесу в одиночестве. Она прекрасно знала, что Стелла – эльфийка по крови, от макушки и до кончиков ногтей, дочь самого богатого и влиятельного эльфа в городе, всегда будет лучше простой девушки. Да вся деревня, черт их возьми, будет выше и лучше никому не известной сиротки, девчонки, человека… Нет. Нельзя так думать. Нужно быть к ним добрее. Не стоит судить всю деревню по поведению одной эльфийки. Не стоит. К тому же, есть Дмитрий. Дмитрий понимает её, защищает, любит! Он не чужой.

***


– Эта человеческая девушка совсем стыд потеряла. Какое нахальство!


В небольшой зале, по примеру королевских комнат обставленной мебелью из красного дерева, золота и шелка, сидела группа молодых эльфиек.


– Как она может хотя бы ДУМАТЬ о Дмитрие!


– Я видела, как они общаются – как влюбленные голубки!


– Нет, Дмитрий не будет вместе с этим отребьем!


– Но ты видела их? Кажется, он всерьез заинтересован этой рыжей бестией.


– Ее стоит вышвырнуть отсюда, пока не натворила дел и не заворожила Дмитрия.


– Вы вообще когда в последний раз видели человека? Она – жалкий остаток давно вымершей расы.


– Расы, которая ничем не выделяется! Ей никогда не стать равной нам.


– «Равной»?! – Стелла презрительно посмотрела на свою подругу, – Она никогда не будет достойна даже прислуживать нам, я не пущу такое чудовище даже драить порог моего дома! А уж чтобы стать «равной» нам, ей нужно будет продать душу самому дьяволу!


– Не думаю, что он примет столь низкую плату.


Дружный хохот раздался по всей зале. Девушки от души веселились, чувствовали себя как никогда на высоте, когда унижали человека, последнего в их маленькой и такой волшебной стране. Шелковые платья, драгоценные украшения, замысловатые прически и надменный взгляд – именно так можно было охарактеризовать каждую молодую эльфийку города. Хрустальные бокалы наполнялись игристыми винами, столик ломился от изобилия фруктов и сладостей, музыкальные инструменты не смолкали под умелыми пальчиками красавиц, а уста продолжали восхвалять лишь своих хозяек.


– Вы слышали про Ignis? – словно вспомнив, настороженно сказала белокурая эльфийка с голубыми глазами.


– Давно сгинувшая ведьма? Наши предки лет сто назад уничтожили её, – с пренебрежением ответила другая, с каштановыми волосами.


– В том-то и дело, – тяжко вздохнула блондинка, – Она оказалась жива.


– Элени, не томи, – раздраженно влезла Стелла, – говори, что знаешь.


Вдохнув поглубже, Элени начала:


– Говорят, что Ignis снова объявилась. Нет информации о том, как эта человеческая женщина смогла пробраться в наш мир, но теперь все в опасности. Говорят, что она хочет отомстить. Поскольку давным давно стало известно о том, что передается проклятие только человеку, и что ведьмой может стать только человеческая женщина, начали борьбу против людей. Наш король создал общество, названное инквизицией. Это обученные воины, они сильнее и быстрее простых солдат, и умеют противостоять ведьме…


– А почему её так хотят уничтожить? – голос подала самая молодая гостья, наивно хлопая глазами.


– Потому что ведьмы сильнее нас! – гневно ответила другая, – Они могут все, им нет равных. Не смогут им противостоять ни эльфы, ни гномы, ни тролли, ни великаны, ни тем более – мелкие и беззащитные расы. Если ведьма захочет – она сможет захватить целую страну за считанные часы, и никто – слышишь? – никто её не остановит!


– Да я просто спросила, – опустила глазки младшая.


– Когда-то давно Ignis была чем-то хорошим, существом с совестью и душой, но потом что-то произошло… что-то, что от нас скрывают. И это сделало её мстительной и жестокой. Она перестала контролировать свои силы и убивала всех, кого видела.


– А я слышала, – со вспыхнувшим интересом произнесла каштановая красавица, – что король Меркурий пытался приручить её, чтобы она служила только ему. И когда ведьма отказалась, он убил всю её семью и жениха. Это очень покоробило Ignis и лишило её самоконтроля, силы стали вырываться наружу и весь свой гнев девушка стала выливать на подданных Меркурия…


– Это все сказки, – перебила и улыбнулась другая эльфийка в воздушном сиреневом платье, – ведьмы по своей природе гневные и мстительные. К тому же я не уверена, что эта Ignis вообще существует. Очередная байка для того, чтобы народ восхвалил нашего короля и поверил в его любовь к своим подданным.


– Кто знает…


Повисла тишина.


– Прошло столько лет… Люди не живут так долго. Давайте вернемся к вину! Стелла, так как складываются твои отношения с Дмитрием?


Разговор сменил свое русло и потихоньку напряжение развеялось, что позволило беззаботным эльфийкам вернуться к веселью.


***


– Кэти! Смотри! Эта бабочка совсем не похожа на остальных, – черноволосый эльф не отрывал взгляда от маленькой крылатой живности, опасаясь, что она улетит.


– Действительно!


Кэтрин удивленно разглядывала черную бабочку, словно выпачканную в саже и тихонько пробормотала, словно говоря сама с собой:


– Странно. Очень странно! Они ведь здесь не водятся…


– Кэтрин.


Глаза Дмитрия вдруг оказались совсем близко, так, что девушка не успела отпрянуть, но после было уже поздно. Однако их уединение было нарушено снова. Поднявшаяся на небольшой цветастый холмик Элени, увидев драгоценного Дмитрия (которого все давно «отдали» Стелле) с человеческой девчонкой, причем так близко, сначала лишь шокировано посмотрела на обоих, однако взяв себя в руки, громко воскликнула:


– Дмитрий, мама зовет тебя. Ей нужна помощь.


Нехотя отодвинувшись от Кэтрин и поднявшись с земли, эльф хмуро прошел мимо блондинки, одарив её неприязненным взглядом. Однако Элени проигнорировала его и направилась к сиротке.


– Привет, Элени, – улыбнулась девушка, как всегда, с сияющей улыбкой.


С минуту эльфийка разглядывала наивное личико человека, её добрые глаза, заметила непринужденную позу и слегка сутулую спину. В какой-то момент она перехотела говорить те самые слова, но потом вспомнила жесткое лицо Стеллы.


– Ты играешь с огнем, Кэтрин.


Улыбка пропала и Элени пожалела, что ей пришлось это говорить. Но нужно было закончить начатое.


– Стелла тебя уничтожит. Дмитрий не принадлежит тебе.


– Но ведь он не принадлежит и Сте…


– Ты ошибаешься!


Рыжая макушка опустилась еще ниже, сиротка закусила губу. Она никогда не могла позволить себе спорить с кем-то, и спокойно дала перебить.


– Ты стала слишком близка с ним, – беспощадно продолжала блондинка, – а это непозволительно. У тебя нет ничего, кроме маленького сарая, где ты живешь, и в твоих жилах течет человеческая кровь. Лучше бы ты была троллем или несчастной феей с болот. Но ты всего лишь ЧЕЛОВЕК. Что ты можешь ему дать?


Да, Кэтрин могла сказать, что бы она дала Дмитрию, то, что он не получил бы ни от одной девушки этого ужасного города – ЛЮБОВЬ! Настоящую любовь, чувства, заботу, внимательность, доброту, верность… но здесь, в Энрике, все это ничего не стоит.


Удовлетворившись молчанием сиротки, эльфийка гордо развернулась и ушла, посчитав тишину своей победой.


Скромная капелька скользнула с бархатных черных ресниц на огненно-золотую косу, вынудив девушку отвернуться от удаляющейся спины гордой эльфийки. Они не должны это видеть. Только не они.


Утро выдалось весьма странным – едва проснувшись, Кэтрин даже не захотела вставать. Пока она собиралась, её не покидало ощущение тревоги, и девушка твердо знала – сегодня что-то случится, что-то очень плохое.


В весьма мрачном настроении она направилась в город, где на площади уже толпился народ. Никто так и не ответил ей, что же происходит, лишь презрительно отворачиваясь от человека, поэтому пришлось просто ждать и надеяться. Доносились какие-то отдельные слова и фразы: «король приказал», «в опасности», «ведьма жива», «набрали обученных солдат», «они будут биться», «её найдут», «инквизиция».


– Да что же происходит?! – в сердцах воскликнула девушка.


– Объявилась ведьма, – прохрипел голос совсем рядом.


Кэтрин обернулась и увидела старушку в лохмотьях. Её лица не было видно, но от неё прямо исходили волны ненависти, которые девушка едва ли не кожей ощущала. Не рискнув обратиться к ней снова, девушка умолкла, а незнакомка повернулась и с интересом разглядывала сиротку. Кэтрин съежилась, от страха она не посмела посмотреть в глаза страннице, не хотела видеть её лицо. Чтобы отвлечься, девушка стала оглядывать дома, где и увидела Стеллу – эльфийка зловеще смотрела на свою человеческую соперницу, и этот победный взгляд хищницы совсем добил её, а потому она тихонько скрылась в толпе.


– Да ты – человек, – тихо прошептала старушка, затем поспешно скрыла свое лицо и добавила, – и не просто человек…


Выбравшись из толпы, девушка вернулась в свой маленький уютный домик. Пусть они бегают и суетятся, а у людей есть свои заботы.


Откинув назад роскошные косы, Кэтрин занялась своим огородом. Только её овощи и фрукты разбирались на рынке в мгновение ока, и тогда никто даже не смотрел на расу торговки. Ловко перехватив инструменты, она прошла по тропинкам между длиннющими рядами, наклонилась к чесноку и принялась обрабатывать землю от сорняков.


Лишь изредка возвращаясь домой – глотнуть свежей водички – девчушка снова и снова возвращалась к земле. Обработка корней, сбор морковки, яблок и винограда, обрезание сгнивших листьев, очищение огорода от опавших листочков и гнилых фруктов, и, наконец, завершающий шаг – перенос плодов в холодный погреб в домике. Когда работа была полностью закончена, Кэтрин взялась за приготовление морковного супа, свежего хлеба и пирога.


И вот, едва солнце начало прятать свои лучи, Кэтрин уже отдыхала на лужайке возле дома, абсолютно уставшая, сытая и очень счастливая. В тот момент, когда она планировала следующий день, когда пойдет продавать собранный урожай, на мостике появилась группа людей.


Поднявшись, девушка не без удивления разглядывала приближающихся вооруженных воинов: длинные сабли на поясе, кожаная одежда, множество мелких ножей для метания, у некоторых – колчаны со стрелами, мощные луки, каждый был короткостриженным и имел на плече вышитую корону с буквой «i» в центре. В голове тут же пронеслись слова, услышанные в толпе утром – «набрали обученных солдат», «они будут биться», «её найдут», «инквизиция». Однако что они могли заподозрить в бедной девушке, которая… Стелла?!


Стало тяжело дышать… Что делает эта эльфийка в окружении королевских солдат? Почему она так победно смотрит на неё? Что все это значит?


– Вас обвиняют в колдовстве и магии, – громовой голос одного из воинов прозвучал слишком устрашающе, – Вы виновны перед короной и утром понесете наказание.


– Что? – пролепетала Кэтрин, – но я же ничего не…


– Она виновна! – воскликнула Стелла, – она очаровала Дмитрия, жителя Энрике и чистокровного эльфа, к тому же она – человек.


Презрительно глядя на рыжеволосую девушку, солдаты грубо схватили её и потащили в город. Она даже не сопротивлялась.


В городе начала собираться толпа, провожавшая сиротку под конвоем. Сначала это было тихое шествие, однако совсем скоро началось ворчание, выкрикивание, толпа все увеличивалась, и вскоре едва ли не весь город выскочил, чтобы опозорить и унизить пленницу и «ведьму».


– Ведьма…


– Ignis!


– Исчадие ада!


– Вот почему она жила так близко к лесу! Чтобы могла общаться со своими ручными чудищами!


– И колдовать так, чтобы мы не заметили…


– Так вот как у неё получаются такие овощи! Колдунья!


– Небось и минуты в своей жизни не работала, все наколдовывала!


– Чудовище…


Кэтрин опустила голову и молча шла, слушая эти крики, тихо плача. «Только не так… Если в чем виновата – пусть накажут, но только не… так. Дмитрий! Лишь бы он не увидел. Лишь бы его здесь не было».


Словно в ответ на её мысли взгляд поднялся высоко, к крыше домов, где и встретился с синевой ясных глаз черноволосого красавца-эльфа. Среди белокаменных стен, украшенных зелеными вьющимися растениями, на балконе, стоял Дмитрий, сжавший перила и с гневом смотревший на бушующую толпу. Рядом была Стелла.


«Конечно, – с яростью подумала Кэтрин, – иначе твой «возлюбленный» не увидел бы моего унижения», – с этой мыслью она отвернулась, не в силах смотреть на эту пару. На одного – потому что слишком сильно его любила, и на другую – которую ненавидела всем сердцем.


Дмитрий с рыком прыгнул с балкона одним лишь движением. Стелла попыталась его удержать, но не смогла, и теперь со страхом смотрела на то, как он прорывался через толпу к её сопернице. И ни её шелковое сиреневое платье, ни серебряные украшения с драгоценными камнями, ни роскошь прически не смогли удержать любимого от простого деревенского голубого платья, скромного взгляда и огненно-рыжих волос.


– Кэ-этри-и-ин! – этот крик зажег искорку в сердце обреченной на смерть, и ничто на свете теперь ей не было страшно.


Солдаты сначала отпихнули Дмитрия, а потом схватили и повели обоих в тюрьму, где бросили в соседние камеры, после чего ушли. Непроглядная темнота, сырость, холод, даже жарким летом здесь не обойтись без одеяла. Каждое движение сопровождалось эхом, любой разговор становился слышен другим заключенным и гномам-тюремщикам, в устрашающей тишине звучал шорох бегающих повсюду крыс. Железные решетки разделяли две камеры, что позволяло заключенным и тюремщикам видеть все, что происходит у других.


Когда смолкли последние шаги, Дмитрий бросился к Кэтрин, лежавшей на холодных камнях, но уперся в решетки и смог лишь умоляюще сказать:


– Кэти, с тобой все в порядке?


Такой заботливый голос вынудил девушку подняться и приблизиться к своему другу детства. Ей было на все плевать – что будет, в чем еще её обвинят, что ещё с ней смогут сделать, обвинив в человечности, какие грехи повесят, и за что придется расплачиваться…


– Дмитрий… Зря ты так, – горько усмехнулась «преступница».


– Нет, не зря! Не стоило мне показывать Стелле, будто она вообще для меня существует. Нужно было оттолкнуть её, дать понять, что только ты можешь…


– Теперь это не имеет значения.


Повисла гнетущая тишина. Внезапно Кэтрин негромко рассмеялась.


– Так смешно… раньше я только мечтать могла, чтобы вот так поговорить с тобой. По душам.


– Но ты всегда могла это сделать.


– Возможно. Но именно сейчас мне хватает смелости говорить то, о чем раньше боялась даже подумать. Дмитрий, я знаю, что будет завтра. И именно поэтому хочу сказать тебе…


– Нет, ты сможешь мне сказать это и завтра, и послезавтра, и мы сможем говорить эти слова друг другу целую вечность! Не торопи события. Тебе всего 17 лет, твоя жизнь не прервется таким образом, ты будешь жить.


Вдали послышались тяжелые шаги гнома-тюремщика, торопливые перебежки маленьких шелковых туфелек, и шелест платья, после чего заключенная пара смогла увидеть гостью.


– Мама! – удивленно воскликнул Дмитрий, подбегая к очаровательной эльфийке.


Как и у большинства эльфиек, её возраст сложно было угадать – ей могло быть и 19, и 78, и все же Кэтрин углядела слабые морщинки и темные круги под глазами. Выходит, Диана еще не выздоровела, и этот побег умирающей из-под опеки врачей, мужа и слуг еще больше удручил девушку. Сколько неприятностей из-за одной человеческой девчонки.


Иссиня-черные волосы белокожей женщины были убраны в замысловатой прическе, опустив только несколько локонов у висков. Губы явно были накрашены, как и глаза – подведены, поскольку болезнь совсем истощила Диану, и без косметики она не могла выглядеть так превосходно. Её аристократизм проявлялся в каждом движении – грация, легкость, само совершенство, однако при пристальном изучении можно было заметить, как тяжело ей дается такое притворство. Но нет! Такая дама, к тому же настоящая эльфийка, жена могущественного политика, она не могла позволить себе расслабиться хоть на мгновение.


– Душа моя! Как ты здесь? – её руки схватили холодные пальцы Дмитрия через решетку и крепко сжали.


– Все хорошо, мама, не беспокойся так, – видно было, как он смущен таким вниманием, – Не стоило тебе вставать с постели, болезнь и так губит тебя. Лишние переживания только ухудшат твое состояние.


– Как я могла не явиться к тебе, мой ангел! Идем домой, скорее! Ну чего ты стоишь, – обратилась она к тюремщику, – Открывай эту рухлядь, я забираю своего сына.


Пузатый охранник двинулся было с ключом к камере Дмитрия, как тот его остановил.


– Я выйду отсюда только с Кэтрин.


– Нет, ведьма пойдет на костер, – воспротивился резко тюремщик, затем вспомнил, с кем говорит, и умоляюще посмотрел на высокую благородную эльфийку, – Не вынуждайте меня, мадам, помилуйте. Такие вопросы решать не тюремщику. В противном случае жечь будут меня.


Повисло молчание. Диана задумчиво перевела взгляд с гнома на Кэтрин, впервые за все время беседы удостоившуюся внимания. Однако думать было не о чем, все решено было в тот момент, когда её арестовали.


– Дмитрий, – ласково начала эльфийка, нежно смотря на своего единственного ребёнка, – всё уже решено. Ни я, ни твой отец, ни тем более ты не в силах бороться с волей короля, а его инквизиторам дали всю власть, чтобы спасти нас от ведьмачьего рода…


– Можешь не продолжать, – холодный тон сына заставил женщину взвыть от отчаяния.


– Да как же ты не понимаешь! – взорвалась эльфийка, – Она в любом случае пойдет на костёр! И твое упорство никак не поможет ей, зато навредит ТЕБЕ! Во-первых, тебя могут счесть соучастником, во-вторых, даже если жизни твоей ничто не будет угрожать, от твоей репутации не останется и рваной тряпки! А что будет со мной и твоим отцом?! Ни один дом не примет нас! Карьера такого великого человека пойдет прахом из-за глупости его сына. А все из-за человеческой девушки! Вокруг столько очаровательных эльфиек! Но нет! Мой сын выбирает девчонку, в чьих жилах – кто знает? – может течь настоящая ведьмачья кровь. А не она ли часом тебя заворожила? Так и знай – я приложу все силы, чтобы казнь её состоялась наверняка и как можно скорее…


Тут она умолкла, увидев, как побледнело лицо её сына, как он отошел в дальний угол камеры, ближе к Кэтрин, взял её за руку и больше на мать не обращал ни малейшего внимания. Взгляд несчастной женщины метнулся к рыжеволосой девушке, которая едва не плакала от таких унижающих слов.


– Прости, солнышко, – залепетала эльфийка, – Я не… я не хотела такое говорить. Конечно, я не сделаю этого…Кэтрин, пойми меня. Я беспокоюсь за него… Я ведь должна, как мать…


– Дмитрий, – внезапно сказала Кэтрин и, получив его внимание, продолжила, – ступай с матерью.


– Что?! Но…


– Не спорь. Твоя мать больна и рискнула своей жизнью, чтобы вытащить тебя отсюда. Она права – меня уже не спасти.


– Ей, – взорвался Дмитрий, – как и всем аристократам, важна репутация. Таким существам далеко до тебя! Важнее то, как другие посмотрят на неё!


– Пусть так. Если это делает её счастливой. Мне ты действительно не поможешь. Если ты любишь меня – выполни мою предсмертную просьбу. Иди. Прямо сейчас оставь меня одну – мне есть о чем подумать.


Дмитрий высоко поднял голову, словно его оскорбили, с болью посмотрел на девушку и тихо сказал:


– Просто знай – ты не заслужила этого.


– Я люблю тебя, – едва слышно прошептала Кэтрин с легкой улыбкой.


В этот момент последние лучи солнца осветили камеры. Дмитрий, словно по-настоящему завороженный, смотрел в эти ярко-голубые глаза, наполненные нежностью и любовью, переводя взгляд на бархатную белую кожу, огненно-рыжие локоны, распустившиеся в ходе борьбы с толпой, красные губы, растянувшиеся в нежной улыбке. Затем медленно поцеловал её в лоб через решетку, отпустил руки и ушел.


Всю ночь девушка просидела на холодном каменном полу, размышляя обо всем произошедшем. Если бы Лукьян видел, что с ней сделали, если бы только мог сейчас быть рядом и утешить свою маленькую девочку. Ах, дедушка Лука! Ну почему ты оставил её совсем одну! И почему смерть забирает самых драгоценных?


Кэтрин опустила голову на колени с тяжелым вздохом. Лунный свет освещал половину её камеры, холод пронизывал насквозь, и легкое летнее платьице было абсолютно бесполезным в борьбе с ночной прохладой. В такие моменты хотелось думать о чем угодно, кроме надвигающейся смерти, и заключенная честно пыталась.


Первые солнечные лучи едва коснулись спящего города, а Кэтрин уже наблюдала за ним. Пробуждающийся Энрике всегда был невероятно красив – все эти сверкающие крыши богатых домов в пастельных цветах создавали некую гармонию, идеально-чистые каменные дорожки в сочетании с цветочными горшками привлекали взгляд, деревья, цветы и кустарники были повсюду – вились вдоль стен, стояли на подоконниках, ими усажены балконы, тротуары, видны через окна в каждом доме… Это самый лучший город на свете! Ни о чем другом думать не хотелось. Потихоньку просыпались горожане, в первую очередь, конечно, слуги, гномы, животные, и лишь к полудню вставали эльфы.


Внезапно где-то со стороны тюремщика раздался шум – открылись двери, раздался топот нескольких солдат, все приближались к ЕЁ камере. Кэтрин похолодела: «Как! Уже?!»


И действительно – к камере подошел гном-тюремщик в компании четырех инквизиторов со связкой ключей, и пока искал нужный, громко крикнул:


– Вставайте! Обе!


«Обе?» – удивленно подумала Кэтрин, но встала и подошла к открывшейся решетке.


– Ты, старая карга! – воскликнул разъяренный инквизитор, – Тебя волоком тащить что ли?!


Кэтрин открыла было рот, чтобы объяснить им, что она одна, но в углу камеры что-то зашевелилось. То, что изначально девушка приняла за кучу сена, оказалось старушкой в рваной одежде. Поднявшись, незнакомка посмотрела на удивленную сокамерницу, усмехнулась и гордо отправилась к ожидавшим её солдатам.


«Её глаза! – подумала Кэтрин, – Как же они горят!»


И в самом деле, даже в темноте взгляд этой странной женщины был похож на пламя – такой слепящий, согревающий и гордый.


 Их вывели на площадь, полную народа – здесь были все: простые гномы, крылатые феи, лесные альвы, парочка орков, человеческого роста циклопы, но, разумеется, надменных эльфов было куда больше! От волнения у Кэтрин перехватило горло. Она знала многих, старалась дружить, но ненависть и презрение к человеческому роду у этих существ всегда побеждали доброту и заботу, и только сейчас девушка поняла это. Каждый шаг давался ей с трудом. Все смотрели на неё – возможно, с нетерпением, надеждой, что, наконец, их город, их драгоценный Энрике освободится от человеческой расы. На площади висела зловещая тишина: на памяти Кэтрин еще никого не казнили в этом городе, потому что нарушителей закона не было, и как же горько было узнать, что она была первой (эта старушка, что гордо шествовала рядом, явно не была местной).


– Отпустите её! Она ни в чем не виновата! – этот крик раздавался над головами пораженных горожан, и каждый знал, кому он принадлежит.


– Дмитрий, – прошипела Стелла, гневно прищуриваясь.


Она разоделась словно на королевский бал, и расположилась на своем балконе  будто царица. Прохладительные напитки, мягкое кресло, надменная улыбка – все это перестало иметь значение, когда планы могли рухнуть. «Впрочем, – успокоила себя эльфийка, – никто не в силах бороться с королем, даже столь могущественные родители Дмитрия»


– Она не ведьма! Это все знают! Что же вы молчите?! – эльф надрывался, борясь с двумя охранниками, которые лишь исполняли приказ Дианы и пытались закрыть его дома, – Нельзя убивать невиновную! Вы – изверги!


– Она – ведьма, – злым басом прохрипел широкий гном, тряся густой бородой.


– Да! Сжечь ведьму!


– Она заворожила Дмитрия, – не выдержала Стелла, твердя в который раз одно и то же.


– Да, бедный мальчик бредит! Его нужно освободить от ведьмачьей тирании!


Кэтрин втянула голову в плечи, пытаясь не слушать все это, но охранники сильно дернули её за руки и приходилось терпеть. Слезы сами потекли по щекам, но уже не было сил бороться с ними. Хотелось поскорее умереть, потому что жить ей больше незачем. Только Дмитрий… «Надеюсь, о нем позаботятся. Я даже знаю, кто это сделает лучше остальных», – подумала разбитая девушка, пряча отчаяние от Стеллы.


Она не видела, как внимательно наблюдала за всей этой картиной старушка, что стояла рядом. Внимательные глаза незнакомки изучали толпу, изучали Дмитрия и в особенности – Кэтрин. Внезапно взгляд её озарился какой-то идеей, на губах заиграла улыбка и еще более гордо, чем когда-либо до этого, старушка шагнула вперед и негромко сказала заплаканной девушке:


– Послушай, Кэтрин. Смерть нужно встречать достойно, словно самую почетную гостью, а не воротить от неё нос. Что бы ни произошло сейчас – ничего не бойся! Ты со всем справишься, я помогу тебе. Ты будешь жить!


Эти слова ненадолго отвлекли рыжеволосую красавицу от боли унижения, а потом это сделали солдаты, привязав двух «ведьм» к столбам и обложив их сеном  и деревянными сучьями. Тогда началась паника.


Кэтрин тяжело дышала от страха – не перед смертью, а болью.


– Ты еще молодая, Кэти, – мягко сказала спокойная и уверенная старушка, – а я свое отжила.


– А вы не беспокойтесь, – застучала зубами девушка, – сегодня смерть будет весьма гостеприимна к нам обеим.


– Шутишь? – улыбнулась в ответ незнакомка, – это хорошо. Слушай меня внимательно. Когда я умру – ты станешь огнем, несгораемым пламенем, что светит и днем, и ночью! Я дарю тебе свой последний вздох, поэтому прошу – прими его достойно!


– Я не понимаю, – заплакала Кэтрин, глядя на то, как поджигают ветки у её ног, – Мне страшно…


– С этим ты справишься, – отмахнулась старушка, – Главное – помни, что после смерти и навсегда твое имя – Лайза. Это ключ. Ключ к твоей жизни. Никогда никому не говори это имя – произнесенное устами того, кого ты любишь, оно убьет тебя. Ясно?


– Да, – взвыла Кэтрин, чьих ног уже касался огонь.


– Остальное знание придет уже после твоей смерти, – успокоилась старушка и приготовилась достойно принять смерть.


– Я не могу так, не могу, – билась в истерике девушка.


Толпа бушевала – нет, никто не кричал о невиновности несчастных, никто не спешил помочь и освободить, наоборот – все жаждали их мучений, крови и боли. А боль была! Каждый сантиметр кожи Кэтрин кричал о боли, начала кричать и она сама. Вопль разносился по всему городу, пламя становилось все больше и больше. Муки, на которые обрекли ни в чем не повинную девушку, еще ребенка, и пожилую женщину, совсем не разжалобили толпу. Кэтрин, девочка-ангел, невинная и такая молодая, умирает позорной смертью ведьмы.


Однако старушка не двигалась, не кричала, и даже когда огонь пылал до пояса, она лишь смотрела на небо и беззвучно шевелила губами. В какой-то момент она резко закрыла глаза и замолчала. Больше незнакомка не шевелилась, и скоро огонь спрятал её тело ото всех.


Девушка вопила от боли, но почему-то платье на ней перестало сгорать, волосы оставались невредимы, вся она оказалась зажжена огнем, но пламя больше не уничтожало её… И все же боль пронизывала до самых костей!


Кэтрин посмотрела на толпу, увидела их ликование, увидела лицемерие аристократов, которые якобы пытались не смотреть на страшное зрелище, но делали это исподтишка. Не укрылись от неё и те, кто уверяли в своей дружбе и помощи, как это делала и сама Кэтрин – они отвернулись. Все. И в этот момент девушка их возненавидела. Всем сердцем она пожелала зла тому миру, в который верила до самой смерти. И в этот момент огонь добрался до самого сердца. Когда это случилось – оковы, держащие её руки и ноги, спали, пламя исчезло, а сама Кэтрин безжизненно распласталась между двумя столбами.


***


Боль. Дикая, пронзающая все тело. Она появилась раньше, чем девушка смогла хотя бы подумать о чем-либо. А первой мыслью оказалась лишь одна, самая яркая: «Дмитрий», после чего резко дернулось запястье. Опять боль.


Сквозь пелену шума постепенно обострялся слух, дрогнувшие веки будто ножом полоснули, но постепенно она смогла открыть их. Туман? Почему все такое мутное? Со временем и зрение возвращалось к привычному состоянию. Что-то можно было видеть, что-то – слышать, но осознавать происходящее оказалось слишком тяжелым. Что за звук? Вроде топот лошадиных копыт… скрип повозки… чьи-то крики. Перед глазами какая-то холщовка.


И все же, ничего не понимая, она резко распахнула глаза, в которых на мгновение показались языки пламени, но стоило Кэтрин моргнуть – они исчезли. «Дмитрий» – снова подумала девушка, и рука сжалась в кулак. С тихим рычанием она поднялась и нетвердо встала на деревянном дне повозки, обтянутой грубой тканью. Высота этого сооружения позволяла вытянуться во весь рост, что, впрочем, давалось Кэтрин с дикой болью и трудом. Каждое движение побуждало просто упасть обратно и не вставать, пока кровь сама не разбежится по телу, но что-то заставляло её, что-то бурлило внутри и горело, оставляя ярость и гнев. Движимая местью, она, наконец, встала на ноги так твердо, будто и не умирала. Почувствовав слабость, она поняла, что дико голодна. Мысли о мясе, овощах, хлебе и вине вызывали отвращение. В этот момент стали слышны голоса снаружи.


– Что теперь будем делать? – голос паренька, неуверенный и тихий.


– С ведьмой? Не знаю. Пусть сначала её осмотрят королевские священники, придворные мудрецы, нам-то что за дело. Мы свою работу выполнили, – низким басом ответил другой, – Ты давай сворачивай – заночуем в этом лесу.


Как же дико хотелось есть! Кэтрин с аппетитом посмотрела на лежавшее рядом сено, и в этот момент столь желанный объект загорелся, отчего девушка вздрогнула, но продолжила смотреть. Едва от сена остался лишь пепел, как Кэти почувствовала небольшое насыщение, желудок перестал так усиленно требовать, теперь это стало похоже на тихое постанывание.


Не желая быть замеченной инквизиторами, она взяла в руки кусок деревяшки (видимо, остался после костра) и только захотев это съесть, почувствовала, как нагреваются руки, увидела, как накаляются ладони, и дерево в небольшом пламени тут же исчезает. Снова столь приятное ощущение в желудке…


Поняв, что не наешься деревяшкой и сеном, она взглянула на оставшиеся веревки, которые вспыхнули под её взглядом и та девочка, которую звали Кэтрин, умерла, но родилась Лайза – азартная, живая, мстительная, огненная.

Глава 2. Проклятие

Полночь. Инквизиторы окружили медленно потухающий костер, завернувшись в плащи и попоны. Каждый не преминул взглянуть на стоящую рядом повозку с ведьмой, на фоне которой остальные повозки с провиантом и оружием казались такими беззащитными. Зловещая атмосфера от присутствия несгорающей девушки коснулась каждого воина.


– Сколько мы её везем? – подал голос молодой инквизитор, – Уже седьмая луна восходит. Неужели одна девчонка стоит этого?


– Ты так же глуп, как и молод, Ювеналий, – басом ответил его начальник, – Если она и есть та самая «девчонка», которую мы ищем – наша работа окончена.


– А если нет?


Командир пожал плечами.


– А это не наша забота. Одним человеческим выродком станет меньше.


Воцарилось молчание. Костер уменьшился в размерах и стал потрескивать спокойнее.


– Всех людей ведь только из-за этого уничтожили? Из-за Ignis?


– Похоже на то, – подал голос другой инквизитор с темно-русой бородой и волосами до плеч, через которые пробивались островерхие ушки.


– Сколько же мирных людей должно погибнуть, чтобы король перестал бояться за свой трон? – Ювеналий опустил голову.


– Ты слишком молод. Не стоило тебе идти с нами, – то был их начальник, подбросивший несколько веточек в почти угасший костер, – Ты поднимаешь смуту. Ни один верноподданный короля не смеет говорить такое, и уж тем более – его воин! Это карается жизнью, ты знаешь. Я жил и воевал достаточно, чтобы понять одно – свою совесть нужно убить раньше, чем твой меч поднимется на невиновного. Я своими руками уничтожал толпы невинных, и убью еще столько же! – глаза командира налились кровью, он гневно взглянул на своих солдат, – И советую вам поступать так же! Ювеналий, по приезду в столицу ты будешь разжалован.


– Но, Максимилиан…


– Ты думаешь, это шутки? – старый воин посмотрел прямо в глаза парнишки, –  Мне плевать на эту девчонку – ведьма она или нет, плевать на неё всем, кроме тебя. Таким не место в нашем войске. Эльфы не могут ставить себя на один уровень с человеком, а ты сейчас именно это и делаешь, – с этими словами он потушил землей костер и кратко закончил, – Следите за этим паршивцем. Отбой, парни.


– Мелкий придурок, – пробурчал сидящий рядом с Ювеналием длинноволосый воин.


– Какое тебе дело до этой ведьмы?  Промолчать не мог…


– Опять кого-то на замену искать.


Ворчание продолжалось еще несколько минут, все больше огорчая молодого инквизитора и заставляя задуматься о справедливости закона, пока, наконец, все не заснули. Только парнишка с никак не желающей расти бородкой не мог сомкнуть глаз – его все преследовал образ манящей виселицы. Нужно было бежать.


Тихонько поднявшись, Ювеналий едва дыша собрал свое оружие, оседлал черного жеребца и тихонечко направил его к главной дороге, стараясь лишний раз не бряцать ножами. Он чувствовал, что за ним наблюдают, и постоянно оглядывался. Однако крепко спали даже самые бдительные инквизиторы, и, в конце концов, юноша решил, что все это подстроил его собственный страх.


На главной дороге он смог пустить коня галопом, и уже совсем скоро Лайза не видела и не слышала его. Пора было приступать к действию.


Резко подняв окрепшие руки, Лайза позволила загореться повозке, в которой стояла. Она слышала удивленные восклицания вскочивших инквизиторов, панику, поиск песка, земли, воды – чего угодно, чтобы потушить пламя, но все было тщетно. Когда до её лица стали долетать капли холодной воды, она дала загореться повозке с провиантом, затем – с оружием.


Девушка смотрела на пламя вокруг неё, столь волшебно окутывающее тепло согревало охладевшее сердце, она касалась огненных языков и лишь смеялась от щекотки. Как же чудесно быть ТАКОЙ! Со временем повозка развалилась, осыпав девушку горящими кусками холщовки и открыв инквизиторам ужасающее зрелище. Как же это забавляло Лайзу!


Внезапно огонь исчез, оставив скромно стоящую ведьму перед взорами инквизиторов. Она виновато посмотрела на королевских воинов, ожидая реакции.


– Что же ты, мать твою, вытворяешь?! – гневно прозвучал голос командира, не оправившегося от шока.


– Это? – Лайза невинно посмотрела на дымящиеся повозки и нежно ответила, – А это маленькая месть за мою смерть.


Сразу же после её слов повозки начали вспыхивать одна за другой, затем начали гореть одеяла, попоны, спальные принадлежности, сумки, и, наконец, загорелась одежда королевских воинов. Только Лайза скромно стояла в стороне и жадно смотрела на каждого горящего, все эмоции и всю боль она словно впитывала в себя. Воины хватали мелкое оружие, не в силах подойти к ведьме ближе от страха и пламени, и в девушку полетели метательные ножи, дротики, пропитанные снотворным, и стрелы. Не долетая, оружие плавилось по пути и стекало на траву, оставляя ребят задыхаться от страха и спасаться от появившегося пламени на своей одежде.


– Нехорошо играть с огнем, ребята, – с наигранной жалостью посмотрела девушка на своих обидчиков, – ведь можно и обжечься. Кому-то можно причинить боль, кого-то спалить. Кого-то совсем невиновного!


Кто мог, бежал к озеру. Однако Лайза не позволяла им коснуться хотя бы капли столь живительного для них бальзама. Ей нисколько не было жаль этих беспощадных убийц, ей вообще никого не было жаль. Потому что родилась Лайза – и она сделает все то, чего не могла сделать Кэтрин.


Почувствовав некоторую сытость, девушка двинулась в путь, щелчком пальцев закончив сжигание своих врагов. Захватив по дороге несколько кошелей с монетами, Лайза окунулась в озере, смыла сажу, вновь оделась в рваное платье и накинула на плечи один из плащей инквизиторов, на котором не было их знака. Вновь заблестели её рыжие волосы, снова забелела кожа, посвежело личико, и тогда Лайза наконец двинулась к главной дороге в поиске трактира. Они проезжали его совсем недавно – прямо перед поворотом в лес, значит, нужно просто идти в обратную сторону. Лошади разбежались еще во время её пламенного буйства, поэтому идти пришлось пешком.


Впрочем, дорога не заняла много времени – совсем скоро она увидела небольшой приземистый домик в три этажа, окруженный большой конюшней, разваливающимся амбаром, огороженный гораздо больше его территории, что подсказало Лайзе, что у хозяина есть огород.


Вывеска над входом освещалась лунным светом – на ней красовалась поблекшая надпись «Рыжий кот». С улицы были слышны голоса и крики пьяных посетителей, что не остановило девушку – она резко толкнула тяжелую дверь и смело вошла в таверну. Игнорируя горящие взгляды троллей и похотливые – гномов, завистливые и жалостливые – со стороны всего женского пола, надменные – альвов, и наконец, равнодушный – хозяина этой забегаловки, которого можно было отличить по ярко-рыжей копне волос.


– Комнату на сутки, – грубо сказала Лайза и бросила на стол 3 золотых, – и занеси поленьев.


Недоверчиво взглянув на свою новую постоялицу, полноватый мужик с толстым носом, огромными кулаками и прищуренными глазами кивнул, собрал монеты и дал знак следовать за ним.


Он проводил её под внимательные взгляды завсегдатаев постоялого двора на второй этаж и указал жестом на самую последнюю дверь коридора, протянул ключ и развернулся. Однако, когда он уже подошел к лестнице, Лайза дала ему несколько указаний напоследок и скрылась за дверью.

Комната оказалась небольшой и, пожалуй, уютной. Конечно, здесь была пыль, из мебели – только едва дышавшая кровать, крепкий стул и небольшой столик с огромной дырой в центре (будто кулаком пробили), но лунный свет просачивался сквозь мутные стекла с двух сторон, так как комната былаугловой.


Почти сразу же какой-то тощий парнишка принес таз с водой, чистое платье и дрова, за что получил золотой. Искупавшись, она, наконец, легла спать.


Утром её разбудило птичье чириканье. Что она почувствовала? Ничего! Абсолютно. О чем подумала? Что нужно двинуться в путь – она не знала, куда и зачем, но нужно, просто необходимо. Однако едва она стала строить какие-то планы, как снова потянуло в сон, и все планы пришлось перенести.


Среди ночи девушка проснулась в холодном поту, дрожа от страха и ужаса. Слезы залили её ангельское личико, рыдания все не прекращались.


– Я… я убила их! Как так! Всех… Я сожгла их. Я не умерла? Что со мной? Кто я? Что я такое? Как же жестоко!


Она все лепетала, дрожащими губами повторяла каждое сделанное ею тогда движение, мысли в голове путались. Она хваталась за голову, путая волосы, беспомощно скручивала одеяло, до боли сжимала свои руки, не понимая, что же происходит. Она помнит все, но не делала ничего сознательно после своей смерти – с этим невозможно было смириться.


 «Когда я умру – ты станешь огнем, несгораемым пламенем, – эти слова настойчиво и гневно прозвучали в голове бедняжки, – что светит и днем, и ночью!»


С этой мыслью она ощутила злость своего второго «я» – той самой Лайзы, затем почувствовала огонь в самом сердце, в глазах девушки появились языки пламени, и внезапно она все поняла. Пришел покой. Она теперь совсем не Кэтрин. Той слабой девчонки больше нет, она умерла на костре, в Энрике. Это необходимо принять, чтобы выжить.


Резко откинув одеяло, она переоделась в новое платье, накинула теплый плащ на плечи и тут заметила лежащие деревяшки у стены. Ну конечно! Лайза оказалась предусмотрительнее Кэтрин!


В глазах загорелся голодный огонек, она взяла первое попавшееся полено, и оно тут же загорелось. Через пару секунд от него не осталось и пепла. Лайза улыбнулась и жадно посмотрела на оставшееся дерево.


Лунный свет ярко освещал дорогу, по которой не спеша шла девушка в темном плаще. Она целенаправленно двигалась в сторону своей деревни, даже понятия не имея о том, сколько времени займет этот путь. Её рыжие локоны буквально горели, отбрасывая свет луны, а глаза блестели в предвкушении мести всем тем, кто совсем недавно был счастлив видеть её мучения. Голоса Кэтрин почти не было – потихоньку исчезали все её чувства: робость, страх, неуверенность, оставались лишь боль и гнев. Словно только это и давало пищу Лайзе.


Сквозь бурю мыслей и негодования, Лайза услышала позади себя приближающуюся повозку, бодро едущую в её сторону. Когда она поравнялась с девушкой, та услышала молодой и донельзя очаровательный голос возницы:


– Вас подвезти?


– Нет, благодарю, – коротко ответила Лайза, не оборачиваясь.


– В такое время никто не рискует путешествовать в одиночку. Делаю вывод, что вы либо беженка, либо ведьма, – со смехом произнес голос за спиной Лайзы.


Испугавшись разоблачения, она резко обернулась в порыве шока вперемешку со страхом, и спросила:


– Да с чего вы взяли?


Капюшон сполз с макушки, и глазам незнакомца предстала девушка во всей красе – ярко голубые глаза ожидали ответа, огненно-рыжие волосы обрамляли белоснежное лицо, бархатные ресницы слегка дрожали от испуга. Сидевший на облучке молодой мужчина пораженно глядел на Лайзу. Не найдя, что ответить, а также поразившись её красоте, он с выдохом бросил:


– Ведьма.


Парень показался Лайзе очень красивым, особенно при лунном свете: коротко-стриженые темно-русые волосы, карие глаза с поразительным магнетизмом, немного смуглая кожа, сразу можно было заметить живую мимику его лица и обаяние, а также спортивное телосложение, которое нельзя было спрятать под плащом, в котором он сидел.


– Я не ведьма, – вспыхнула девушка, но, вспомнив последние произошедшие события, смущенно замолкла. А если подумать – кто она теперь?


– А кто ты?


Незнакомец спрыгнул с повозки и протянул руку со словами:


– Меня зовут Дан!


Его голос завораживал – Лайза расслабилась под действием этих волшебных звуков. Такой гибкий, обаятельный, мягкий, кажется, что лишь своим голосом Дан мог добиться чего угодно – девушки, богатства, весь мир пал бы к его ногам. Каждая мысль передавалась этим голосом именно так, как того хотел его обладатель – ни больше, ни меньше.


– Куда ты едешь? – женское любопытство не спрячешь даже свалившимся на голову проклятием.


– В Энрике. Город надменных полу-эльфов, – с этими словами он обнажил свои белоснежные зубы.


Стараясь скрыть свое потрясение, Лайза медленно перевела взгляд.


– Так ты скажешь свое имя?


«Какая же волшебная у него мимика!» – только и подумала девушка, глядя на его вопросительный взгляд. Стоп. Имя. Какое имя? Сумасшедшая старуха четко дала понять, что о «Лайзе» никому не стоит знать. Может, Кэтрин? Тогда могут узнать инквизиторы, а могут убить сами люди в страхе перед ведьмой.


– Астрид.


– Так куда идешь?


– Тоже в Энрике.


Дан пожал плечами, поправляя плащ, посмотрел на скучающих лошадей и быстро выпалил:


– Поехали с нами.


– Что?


– Я еду со своими друзьями – их храп ты можешь слышать оттуда, – он кивнул на затянутую холщовкой повозку, – Полагаю, ты более хозяйственная, чем мы, да и в дороге веселее. Ты сможешь добраться быстро и безопасно, а в обмен займешься штопкой-готовкой. Что скажешь?


– Давай попробуем, – пожала плечами девушка, понимая, что не боится уже ничего.


Лайза запрыгнула на облучок после Дана, и повозка тронулась в путь.


– Почему ты назвал Энрике городом полу-эльфов?


Дан ухмыльнулся и озорно посмотрел на девушку.


– Обсуждение этой темы слишком опасно. Узнай об этом король и его «крысы» – меня уничтожат как мошку.


Лайза усмехнулась, но ничего не ответила.


– Ну ладно, ладно, – он рассмеялся, отчего по спине девушки побежали приятные мурашки, – Мне рассказывали мои родители в детстве, а позже я слышал это от старцев, что когда-то вся эта страна была наполнена людьми. Не просто наполнена – это была ИХ страна. Однако король эльфов, увидев, как слабы люди и какие роскошные здесь земли, не постеснялся объявить войну и напасть на род человеческий. Воевать никогда не было принято, поэтому остальные короли от него отвернулись. Что и говорить – эльфы быстро завоевали эти земли. Никогда не думала о том, почему у всех остальных стран есть названия, а наша называется просто «страной»? Я так и думал. Король сначала хотел назвать её так же, как свою – Аинур («Первые Святые»), однако после убийства такого количества человек он и весь его род перестал быть таким святым. Разумеется, никто не решился дать этой стране такое красивое имя. Тогда он решил оставить её прежнее название – Атлантида, но и тут возникли проблемы: страна должна была стать эльфийской. Волшебницы, колдуны, маги и ведьмы встали на защиту своей страны, поскольку король ко всему прочему решил избавиться от ВСЕХ людей. Долго велась эта война, в конце концов, жалкий остаток человеческой расы рассыпали по всем землям, чтобы никто не смог сплотиться. Ну а теперь, дорогая Астрид, наша страна, после стольких лет, заполнена полу-эльфами, полу-орками, полу-нимфами, и даже не спрашивай, как это получилось. Король всеми силами старался скрыть это от последующих поколений… Ты не спишь?


– Нет, продолжай! Все-таки, я – человек. И мне хочется знать все это.


– Уже светает. Уверена, что не нужен отдых?


– Спасибо, – усмехнулась Лайза и поежилась от ранней утренней прохлады, – но сейчас мне больше всего хочется услышать продолжение.


– А о чем еще говорить? Все истинные эльфы уехали в другие страны, не желая марать свою и чужую кровь, остались лишь подонки. Со временем вся кровь смешалась. Король запретил кому бы то ни было пересекать границы наших земель – будь то беженцы или гости. Он боялся, как боится и Аскольд сейчас, что все узнают правду, и не останется ни одного верного подданного. Тому королю, который начал эту войну, понравилась человеческая принцесса – с этого и началось смешение крови. Все, кто был против этого союза, давно сбежали, и попробуй ты найти хоть одного истинного эльфа – тебе придется искать его за границами Аскольдовской империи полукровок. Поэтому, когда я говорил про Энрике – я не имел в виду только один город. Настоящие эльфы другие, и нам остается только гадать, как же они выглядят и чем отличаются от наших собратьев.


Повисла тишина. Перед тем, как первые лучи солнца выглянули из-за горизонта, на фоне светлеющего неба Лайза увидела остроконечные уши своего обаятельного спутника.


Дан вытащил суму с едой и молча достал мягкий хлеб, сыр желтоватого оттенка, флягу с молоком, затем вытащил тонкое одеяло и постелил его на траве.


– Я отведу Майю и Гебу к ручью, а ты займись завтраком, – сказал эльф, похлопав девушку по плечу и подмигнув, – не скучай тут без меня.


Пока девушка занималась завтраком, ей вспомнилась веселая песенка, и она негромко напевала давно знакомый мотив.


– Гномий помет, что здесь происходит?


Девушка вскочила. У повозки стояли два сонных эльфа, потирающих уши и глаза спросонья.


– Меня зовут Астрид, – вскинула голову девушка, – Дан сейчас подойдет и все объяснит.


Мужчины по-детски смутились. Их смятая в дороге одежда явно говорила о том, что внешний вид их не особо интересует. Один из них – невысокий, на вид очень молодой, не больше 17 лет, с отросшими до плеч волосами цвета соломы, янтарными глазами, выглядел очень по-детски после пробуждения. Другой – повыше, с черными прямыми паклями на голове, серыми умными глазами, худоватого телосложения пытался выглядеть более достойно.


– Да, в общем-то, все готово. Присаживайтесь, ребят, – весело сказала Лайза, – я не кусаюсь.


Вернувшийся Дан привязал лошадей к дереву и уселся на расстеленное покрывало, потянувшись к хлебу, к нему присоединилась Лайза, а затем и ребята.


– Зачем она нам? – с набитым ртом спросил блондин.


– Во-первых, Астрид, это мои друзья – Леон и Дейк, во-вторых, Леон, девушке нужна была помощь. К тому же нам женская помощь не помешает – у тебя рубаха дырявая, у меня пятна на куртке, а Дейк вообще в давно нестиранном ходит.


– К вашему сведению, – ответил побелевший Дейк, – о таком при дамах не говорят.


***

Лайза в ответ на это заявление звонко рассмеялась. Ребята расслабились и с того момента стали относиться к своей новой спутнице более дружелюбно.


– Так зачем вам нужно в Энрике? – как-то спросила девушка, когда они остановились, чтобы напоить лошадей.


Дан вопросительно посмотрел на ребят, те в ответ пожали плечами, после чего смуглый парень сказал:


– По делам семейным. Я к этой поездке готовился много лет, пожалуй, слишком много. Хочу уничтожить одну весьма влиятельную семью.


Лайза подумала, что это шутка, однако серьезное лицо всегда смеющегося парня дало ей вовремя понять, что она ошибается.


– У меня много вопросов, – Лайза оглядела каждого в ожидании какой-то информации.


– А тебе-то туда зачем? – спохватился Дейк, с прищуром посмотрев на вздрогнувшую девушку.


– Да так… ничего особенного…


– Понятно, – пожал плечами Дан, – И поэтому ты шла ночью одна?


– Я возвращаюсь домой, вот и все, – опустила глаза Лайза.


Дейк взглянул на Дана, но тот отрицательно покачал головой, но Дейк все равно это сделал.

– Возвращаешься откуда?


Лайза гневно зарычала, тряхнув головой, и выпалила:


– Вы не поймете! Я не хочу вас пугать, не хочу вас подвергать опасности!

Дан напрягся.

– Астрид, – он посмотрел на нее, и девушка расслабилась, – мы не причиним тебе вреда, какой бы твоя причина ни была. Но нам нужно знать, с кем мы будем в пути столько времени, нам нужно доверять тебе.

– Тогда вы не ту выбрали, – с грустью сказала Астрид.

– Давай сделаем так, – оживился Дан, – я расскажу о себе, а ты – о себе. Это ни к чему нас не обязывает, если нас что-то не устроит – мы всегда можем попрощаться прям на этом месте, что скажешь?

Девушка кивнула и убрала огненную прядь за ухо.


– Мой отец принадлежал к древнему роду «светил». Этот род всегда был почитаем всеми народами, расами, странами, и всегда нашими завистниками были некие «фредериканцы» – семья полу-эльфов. Они потеряли свою силу, когда смешали свою кровь с человеческой, перестали быть настоящими аристократами, и в момент, когда король особенно боялся ведьм, «фредериканец» пустил слух, будто «светила» черпают свою силу у колдунов, магов и волшебниц. Мой род всегда славился своим умением вдохновить людей, в любой, даже самый опасный момент, только «светила» давали всем надежду на лучшее будущее. «Фредериканцы» хотели того же почета, поэтому вздумали свергнуть всю мою семью. Мало того, что нас обвинили в магии, так они же начали утверждать, будто мы планируем заговор, что наша сила направлена на бунт против короля. Аскольд, его паршивое величество, приказал уничтожить всю нашу семью, и отказался слушать моего отца, боясь попасть под его «чары». Убили всех – мою матушку, моего брата-близнеца, отца и даже слуг, всех, кроме меня. Это было лет 10 назад – тогда я сбежал, поклялся отомстить «фредериканцам» и королю, и все эти годы обучался в монастырях, где, как ни странно, лучше всего учат боевым искусствам. «Фредериканцы» живут в Энрике, главу семьи зовут Фредерик (да, с фантазией у них явно проблемы), у них есть дочь по имени…


– Стелла, – пораженно произнесла Лайза.


– Да, именно. Расскажи теперь о себе.


– Ну что ж, – Лайза вздохнула, – После такой истории как-то неловко рассказывать свою… Дело в том, что я – Ignis.


Леон поперхнулся, Дейк побледнел, а Дан поднял брови и выразительно посмотрел на Лайзу.


– Ты сама себя в этом убедила?


Девушка молча подняла руку ладонью вверх, приказала огню появиться прямо на ладони, и посмотрела на ребят. Все в испуге отшатнулись. Дан побледнел и посмотрел на девушку.


– Ты же сам не веришь, что ведьмы такие плохие, как это представляет всем Аскольд, – сказала Лайза, глядя в глаза смуглому «светилу», – Еще недавно меня звали Кэтрин, до того, как сожгли за мое человеческое происхождение. После своей смерти я все больше становлюсь Ignis, вероятно, становлюсь собой, – усмехнулась девушка. Меня сдала Стелла. Убедить инквизиторов кого-то уничтожить очень легко, если речь идет о человеке.

– А как ты стала… такой? – подал голос Дейк.

– На костер вместе со мной вывели старушку – кажется, она вообще не была местной, и она не боялась ничего. Её тело не кричало боли, она не дергалась от языков пламени, она тихо умерла и сказала мне, что я стану ею. Когда меня заживо сожгли рядом с ней – я потеряла сознание, но мое тело осталось невредимым. Инквизиторы решили отвезти меня королю, через какое-то время я очнулась и сожгла всех – повозки и самих королевских воинов, не оставила даже королевской коврижки на месте нашей стоянки. Затем переночевала в таверне за счет инквизиторов.


С этими словами она рассыпала золотые монеты на траву. Однако рассказ девушки вызвал лишь ужас от этого золота.


– В чем была твоя вина, что тебя сожгли? – через силу спросил Дан.


– Я – человек, Дан. Нас ненавидят и истребляют. Со мной всегда был только один друг – Дмитрий, и Стелла заревновала его. Аристократка, у которой есть все, кроме Дмитрия, – ухмыльнулась Лайза, – Они стояли, смотрели, как я горю заживо, – голос девушки перешел на шепот ужаса, – смотрели, как кричу и извиваюсь, как мне больно… Они знали, что я не виновата. Я никогда никого не обижала, но они сделали это со мной… Предали все – все до единого…


– Астрид…


– Меня зовут Кэтрин, но я не хочу слышать этого имени, другие называют меня Ignis, но я не могу так называться, потому что слишком опасно, у меня имя того проклятия, что заложила во мне та старушка, но его говорить запрещено… И вот я назвалась тем именем, которое первое пришло в голову.

Проезжавшая мимо крытая повозка остановилась около ребят, мужичок устало глянул на компанию, золотые монеты и негромко сказал:

– Я бы составил вам компанию.

Дан и Дейк вскочили на ноги и потянулись к своим вещам, но было поздно – из повозки незнакомца выскочили вооруженные. Густой лес вокруг зашумел, послышался треск сучьев и топот множества сапог. В короткий момент из-за деревьев выскакивали один за другим ребята сомнительного вида. Всех возрастов, рас, они заполнили небольшую поляну, на которой сидела компания Лайзы. В руке каждого была тяжеленная дубинка, или меч, или потертое копье, или какое другое оружие – всех девушка осмотреть не успела.


– Какая удача, – чей-то голос прозвучал за спинами вооруженных разбойников.


В центр, к уже поднявшимся друзьям подошел высокий статный мужчина с закинутым на плечо мечом. Его черные глаза внимательно осмотрели каждого, особенно задержавшись на Лайзе. Каштановые кудри покрывала шапка, украшенная двумя роскошными перьями, мускулистые руки были расслаблены – было видно, насколько защищено он себя чувствовал среди полсотни защитников.


– Сегодня нам везет, ребята, – мужчина с перьями взглянул на золотые монеты, лежавшие у ног Лайзы.


Дан медленно уводил девушку себе за спину, гневно глядя на вооруженного грабителя.


– Забирайте, что вам нужно, и убирайтесь, – сквозь зубы сказал Дан.


Разбойники дружно засмеялись.


– Что с ним делать, атаман? – крикнул кто-то из толпы.


– Послушаем нашего смелого эльфа! Забираем лошадок, золото, повозку, девчонку и уходим.


– Только через мой труп, ходячий ты кусок мяса! – уверенный женский голос заставил главаря, собравшегося было уходить, обернуться.


Лайза обошла Дана и смело посмотрела на атамана и его шавок. Страх? Нет! Она не боится! После боли от языков пламени ей не страшно ничего, ни одно существо на земле не сможет заставить ее трусить. Она чувствовала страх и напряжение Дана и его друзей, видела непонимание и слышала смех разбойников. Атаман с уважением посмотрел на девушку.


– Уважаю твою храбрость, – мужчина коснулся рукой своего сердца, – но в нашем мире выживают не смелые, а сильные. А впрочем, – он подошел к взбешенной девушке, –  такие мне даже больше нравятся!


Его рука потянулась к её лицу, обрамленному такими привлекательными огненными локонами.


– Только посмей хоть пальцем меня коснуться, и я уничтожу тебя, – Лайза тряслась от ярости.


Он коснулся её щеки, со смехом ожидая реакцию.


– Пальцем, говоришь?  Иначе что будет? Ты, рыжая ведьма, сожжешь нас заживо?


– И как ты только угадал? – таким же слащавым голосом сказала Лайза.


Внезапно девушка улыбнулась, и в её глазах заплясали огоньки. За спиной Лайзы, один за другим, стали вспыхивать разбойники, крича от боли и мук, а их главарь не мог даже пошевелиться, прикованный к огненному взгляду хрупкой девушки. Наконец, когда от разбойников не осталось даже пепла, загорелся их главарь – весь, он был словно живой факел.


Лайза гневно смотрела на горящего атамана, в её глазах не было ни капли жалости или сочувствия, Лайза ощущала только насыщение и удовлетворение от мести. Кто-то посмел обидеть её – и обидчик поплатился. Вот что было главным.


Дан, Леон и Дейк вжимались в деревья – они уже сомневались, что Лайза не причинит им вреда.

Глава 3. Астиег

Сидя в повозке с Даном и Леоном, пока Дейк управлял лошадьми, Лайза старалась не думать ни о чем, однако мысли лезли в её голову будто самостоятельно. Возникающие внезапно вопросы оставались без ответа, она не могла понять, что происходит – характер сильно менялся. Она стала очень веселой, задиристой, озорной, смелой, такой эмоциональной, и, в конце концов, ЖИВОЙ, что тихоня-Кэтрин отходила на задний план. Ей нравились такие изменения!


Дивный смех Дана отвлек её от нахлынувших грустных воспоминаний.


– В общем, видели бы вы его глаза, когда я уложил его на обе лопатки! – воскликнул Дан, хлопнув ладонью по колену и заливаясь смехом вместе с Леоном.


– Так это была драка? – подняла брови Лайза.


– Нет, это была просто беседа, – стал оправдываться парень, – но она перетекла в «выяснение отношений». В конце концов, боец я или нет!


– А ты боец?


– Ну, так, – эльф почесал свое изящное ухо со смущением.


– Боец он, боец! Лайза, ты бы видела его на боях без правил – он просто зверь! Может порвать любого соперника за несколько минут и выйти без единой царапины. Однажды Дикий Тигр вызвал его на поединок – а у него больше сотни побед! Когда Дан уделал его при всей деревне, Тигр собрал своих друзей – трех лучших накачанных ребят – и прилюдно стал задирать его. Ох, как же все перепугались! Но Дан смело ринулся на этих паршивцев и такого им задал, что вся деревня над ними ржала до самого их отъезда! А если еще раз туда заявятся – снова на смех поднимут. Один уделал четырех лучших бойцов!

Лайза с уважением и удивлением посмотрела на Дана, отчего тот засмущался и быстро сменил тему на более нейтральную.


– Скоро я сменяю Дейка. Этой ночью мы проведем в дороге, – с этими словами он выглянул из повозки на небо, – Завтра вечером будем держаться ближе к городам и деревням.


– Сколько ехать до Энрике?


– Около четырнадцать лун, я думаю.


– Так долго? Но инквизиторы проехали это расстояние всего лишь за семь, как же…


– Астрид, это же инквизиторы, – терпеливо ответил Дан, – Их обучали долго и довольно жестко. Они спят на земле, часто меняются, их сон заканчивается раньше рассвета, едят по дороге, останавливаются редко и в случае крайней необходимости.


– В общем, крутых мужиков ты угрохала, – с грустью в голосе сказал Леон.


– Именно, – кивнул Дан, – Хотя никто даже приблизительно не сможет подсчитать, сколько человек убили такие «крутые мужики», поэтому земля им пухом. Мы останавливаемся на ночевку в постоялом дворе раз в две луны, чтобы не убить ни себя, ни лошадь.


– Разумно, – кивнула Лайза, – а могу я сейчас заменить Дейка?


Блеск в её глазах заставил Дана сомневаться, но он всё же тихо ответил:


– Да.


Едва Дейк был усажен в повозку, а холщовка спущена таким образом, чтобы ребята видели все происходящее снаружи, как Лайза встала на облучок и хлестнула лошадок так, что все вздрогнули. Майя и Геба заржали, встали на дыбы и понеслись по дороге, что есть дури.


Лайза громко смеялась, глядя на веселящихся и подпрыгивающих от радости лошадей, она едва дышала от восторга, от такой пьянящей скорости, когда воздух заполняет легкие быстрее, чем она может дышать. Глаза слезились, волос она почти не чувствовала – настолько сильно ветер сдувал их за её спину, одежда порхала, сердце готово было вырваться из груди. Она чувствовала напряжение друзей позади, однако затем угроза прерывания веселья пропала – они решили присоединиться, встали на повозке и весело смеялись и улюлюкали, уделяя особое внимание шокированным проходящим. Особенно их рассмешил выронивший свою корзину дядька с бородой, его взгляд так и говорил «А что, так можно было?»


Через час Лайза сбавила ход, присела и с чувством полного удовлетворения повела лошадей легкой рысью.


– Клянусь всеми фредериканцами, с тобой чертовски весело! – воскликнул Дан, запрыгнувший к Лайзе одним махом, – Где ты такому научилась? Я слышал о Кэтрин, что она вся такая неуверенная, боится всего… Ты явно не она!


– Я больше никогда не буду ею, – продолжала улыбаться девушка.


– Неужели ты так сильно хочешь добраться в Энрике в самое ближайшее время, что не жалеешь лошадей? Все ради твоей мести?


– Ради ощущения полета, Дан! К тому же все, чего я хочу – это не только месть. Меня ждет Дмитрий. Я ужасно соскучилась по своему другу детства.


 Дан задумчиво посмотрел на Лайзу, затем неуверенно спросил:


– Просто друг детства? Знаешь, девушки так устроены, что влюбляются в каждого, кого называют своим другом…


– Тебе-то что с этого? – засмеялась Лайза, – Да, он – моя первая любовь. И, как ни странно, взаимная, так что разбитого сердца ты не увидишь.


Дан кивнул, и дальше они ехали молча.


Следующей остановкой была лесная опушка. Солнце медленно садилось, пока ребята готовились к ужину. Лайза взяла грязную одежду, хмуро посмотрела на шмотье и двинулась к ручью, захватив фляги для наполнения чистой водой. Без плаща было так легко! Нежно-голубое платье скользило по ногам, не стесняя движений, его вес почти не чувствовался, что облегчало любую работу. Перестирав все необходимое и развесив на повозке, закинув флягу, она под внимательный взгляд Дана удалилась к ручью, чтобы хоть немного побыть одной.


Сидя на огромном камне, девушка задумчиво расчесывала рыжие локоны, отчего они блестели ярче и обретали более плавную форму. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она обернулась, но никого не увидела. Померещится же… Наверное, все-таки усталость сказывается.


Девушка оставила щетку для волос, подошла к истоку небольшого ручья, бьющего из камней, и подставила ладонь. Прозрачная прохлада струилась по ладони, пальцам – это именно то, что ей нужно. Не спеша Лайза выпила то, что уместилось в руке, и набрала еще, и еще, утоляя жажду, пока сзади не послышался шорох. Она обернулась.


– Вода на тебя не действует? – Дан в этот момент казался особенно обаятельным, его голос звучал притягательно-нежно.


Лайза почувствовала необычайную нежность к этому парню, желание успокоить, однако он оказался ближе, чем обычно, и девушке стало некомфортно от такого внезапного вторжения.


– Действует, – так же нежно ответила Лайза и выдохнула ему в лицо едким дымом, разъедающим глаза.


Дан зажмурился, начал кашлять и отошел назад. Лайза улыбнулась, глядя на парня и радуясь дистанции между ними.


– Почему ты такая?! – разозлился Дан не на шутку, – Ты ничего не боишься, не смущаешься, тебя нельзя застать врасплох!


– О, это чудовищно, – Лайза ухмыльнулась, стараясь не думать о том, что он имеет ввиду, однако Дан не собирался заканчивать.


– Нет, Астрид… Или Кэтрин, или как там тебя! Это не шутки. Ты не человек, не эльф, не нимфа, ты вообще непонятно что! Никто не может быть настолько неуязвимым.


– Чего ты добиваешься? Дан, что я тебе сделала? Ты хочешь избавиться от меня? Действительно считаешь меня монстром?


– Нет, Кэтрин, – вздохнул Дан, – Мне это совсем не нужно.


– Тогда что? Или ты решил соблазнить меня, но впервые великий Дан-бабник получил отпор? Великие силы светила не сработали в этот раз?!


И тут в её голове словно что-то щелкнуло.


– Ну конечно… Так и есть, – она пораженно смотрела на побледневшего Дана, – вот зачем ты пришел.


Дан попытался все отрицать, но все усилия свелись лишь к тому, что он отчаянно помотал головой, не издав ни единого звука. Он просто стоял и изо всех сил жестами хотел показать, как ему стыдно, но произнести эти слова он просто не смог.


– Моя жизнь, – гневно начала Лайза, – наполнена болью!  Я выросла без родителей, всю жизнь мне ставили в вину мое человеческое происхождение, все играли на моей слабости, в 17 лет я была сожжена заживо бездушными инквизиторами, и даже имея ТАКИЕ силы, остаюсь беззащитной глупой девчонкой!


С последними словами она выронила два огненных шара в землю, отчего трава почернела и образовались опаленные ямы.


Медленно проходя мимо Дана, она немного задержалась, что прошептать:


– Но почему-то я доверилась тебе.


После этого девушка вернулась к повозке, забилась в её угол и просидела там под удивленные взгляды Леона и Дейка, и печальный – Дана. Ужинать Лайза отказалась, глядя на последние кровавые лучи уходящего солнца, зато с удовольствием села на козлы.


Утром её сменил Леон, напоследок по-братски обняв и улыбнувшись такой доброй улыбкой, что вся печаль ушла бесследно.


Девушка продолжала громко смеяться, напевать песни, отвешивать дружеские подзатыльники и пинки, игнорируя Дана и любые его фразы. Порой Леону и Лейку приходилось вмешиваться и передавать его слова, чтобы он смог получить ответ. Так прошел весь день, а вечером эльф подсел к Лайзе в повозке.


– Астрид, – начал Дан, не смея взглянуть на неё, – нужно поговорить.


Обернувшись и не увидев никого из ребят, Лайза через силу кивнула. Дейк и Леон управляли лошадьми, и, похоже, слишком были увлечены беседой, чтобы подслушивать.


– Я виноват, – после этих слов Лайза с наигранным удивлением посмотрела на Дана, но тот не дал ничего сказать и продолжил, – я сделал это специально.


– Зачем?


– Ты оказалась… другой! Я всегда мог получить любую девушку, но никто не поражал меня так, как это сделала ты – и всего за два дня! Каждый раз, глядя на тебя, я не мог понять, что в тебе не так, и только вчера, когда ты сказала про Дмитрия, до меня дошло. Ты мне нравишься – и до того сильно, что меня это выбесило. Я должен контролировать ситуацию, а не поддаваться эмоциям! И тогда я подумал… Если я попытаюсь соблазнить тебя – тогда, может, интерес пропадет, или ты разозлишься и откажешься ехать с нами. Однако ты оказалась несколько… непредсказуема.


– Знаешь, после твоего признания, – начала Лайза, душевно глядя в глаза Дану, затем мрачно добавила, – легче не стало.


– Слушай, мне никогда не было так плохо…


– А мне-то что? – с вызовом посмотрела она прямо ему в глаза.


– Ну как мне извиниться? Что сделать, чтобы ты простила меня?!


Лайза хмуро отвернулась, однако затем по её лицу скользнула хулиганская улыбка, и Дан тут же пожалел о своих словах.


– Давай, Дан, смелее!


Из-за огромного дуба выглянул Дан.


– Астрид, мне тут немного неловко…


– Давай, красавец ты наш, ждем тебя! Ууу!!!


Дейк, Леон и Лайза сидели в ряд на траве напротив дерева и ждали.


– Напомните еще разок, – со смехом воскликнул Дейк, – За что мы его так наказываем?


– Он Астрид соблазнить пытался, – крикнул Леон, не отрываясь от дуба, – Давай же, Дан.


– Леон, ах ты, фредериков сын! Я тебе устрою трепку!


– А чего я-то? – возмутился паренек.


Дан, медленно шагая, вышел из своего укрытия. Дикий гогот раздался на всю опушку. Женское поношенное платье висело на Дане тряпкой, из-под которого были видны волосатые ноги, обутые в розовые туфельки. Лиф едва сдерживал мужскую грудь, обтягивая её до безобразия. Все заливались смехом до слез, и когда никто уже от смеха не мог даже взглянуть на «опытного бойца», Дан скрылся за дубом, скинул с себя эти шмотки и надел привычную одежду.


– Все? Мы в расчете? – примирительно спросил он Лайзу, и, дождавшись кивка от смеющейся огненно-волосой бестии, отвесил легкие подзатыльники Дейку и Леону.


Когда компания успокоилась, они смогли, наконец, заняться ужином все в той же веселой атмосфере. Порой Лайза кидала шуточные огненные шары, которые исчезали, даже не долетая до собеседника, но порядком его напугав. Почти каждый кусочек еды – будь то хлеб, мясо, овощи или сыр – был отправлен к пламенной леди на обжарку до хрустящей корочки.


После ужина Дан собрал всех около повозки, взял ветку и нарисовал карту на земле.


– Вот здесь – мы. Здесь – Энрике. Чтобы добраться до него как можно быстрее – необходимо проехать семь городов.


– А почему нельзя напрямую? – Лайза взяла ветку и просто прочертила прямую линию от точки их местонахождения до столь желанного Энрике.


– А потому, – ответил Дан, стирая её линию, – что там непроходимый лес. С повозкой там не пройдем, да и заблудимся в любом случае. В общем, сегодня ночуем в Астиеге – до него не больше часа. Оттуда придется ехать по главной дороге – она шире и более оживленная.


– Тем лучше, – кивнул Дейк, – Путь будет безопаснее.


– Мне казалось, что после нападения тех разбойников все поняли, что Астрид нас в обиду не даст, – Леон хлопнул девушку по плечу.


– Так-то оно так, – Дан задумался, – И все же меры предосторожности лишними не будут. Астрид, к тебе отдельная просьба – держи себя в руках. Если ты покажешь свои силы на публике, в опасности будем мы все.


– Есть одна проблемка, Дан, – возразила девушка и внимательно посмотрела на уши своих спутников, – Меня в детстве не тягали за уши настолько, чтобы сейчас инквизиторы сочли меня за эльфийку.


– Вряд ли встретим инквизиторов. Ты же вроде сожгла всех – не думаю, что король раскошелится на новую команду в самое ближайшее время.


Огромная каменная арка заменяла городу ворота. Витиеватые узоры, высеченные на брусе напоминали больше человеческую архитектуру, нежели эльфийскую – слишком уж все выглядело примитивно. Впрочем, это тоже можно было назвать искусством: в самом низу, где камень упирается в землю, были высечены стоящие на задних лапах львы, они словно держали два огромных шара, чьи лучи соединялись в центре на самой макушке огромной арки. Все было выполнено настолько искусно, что будь они цветными – давно бы привели в замешательство гостей города. Трещины на таком сооружении давали понять одно из двух: либо когда-то король решил уничтожить не только людей, но и все их творения, но арка оказалась слишком прочной, либо ей уже столько лет, сколько ни один эльф не проживает, даже самый настоящий. Лайза предпочитала придерживаться второго мнения, чтобы не разжигать бурю в груди и не сорваться самый неподходящий момент (а после ситуации с Даном, когда она оставила дыры в земле, приходилось сомневаться в её самоконтроле).


Снаружи было довольно пустынно, ни одной живой души, однако стоило компании въехать на границу города, как картина резко изменилась. Такого оживления девушке не приходилось видеть в Энрике, даже в самый что ни на есть сумасшедший день – кажется, что даже на её казни присутствовало куда меньше народа. Живые существа всех рас, видов, возрастов, пола и цвета кожи собрались в этом городке. Почти с самого входа начинались торговые ряды – купцы заполонили все улицы, их товары были разложены всюду, так, что гости и горожане о них спотыкались.


Повозка Дана медленно продвигалась по улицам города. Мимо проходили неизвестные Лайзе животные – крылатые, мохнатые, хвостатые, с хоботом, лапами, жабрами, когтями, зубами, горбами, копытами… Едва девушка поворачивала голову, чтобы увидеть, кому принадлежат крылья, как перед ней оказывался горб, затем взгляд притягивали серебряные украшения, старинные вазы, неведомые фрукты и всевозможные ткани. Громкие звуки «зазывал» сбивали с толку, играющая музыка привлекала внимание, крики и ор торговцев доводили до головной боли, а обилие запахов заставляло Лайзу чихать и потирать нос с непривычки.


– Это торговый город, – крикнул Дан сидящей рядом девушке, – Сюда стекаются купцы со всех сторон королевства. В этом городе можно найти абсолютно все.


– Да ладно, – Лайза с вызовом посмотрела на спутника, – Найдешь мне костюм инквизитора? В нём-то я точно буду в безопасности!


Дан отвернулся, помотал головой, затем коснулся локтем девушки и указал на лавку слева – среди множества шелка и парчи комом лежала черная одежда с вышитыми поверху королевскими гербами и той самой короной со знаком «i» посередине. Лайза ахнула.


– Как же король не следит за подобным безобразием?! Это же противозаконно!


– У короля, – усмехнулся Дан, ловко откинув упавшую на лицо прядь волос, – есть заботы поважнее. Например, убивать невинных – кажется, это его хобби! – с этими словами парень пожал плечами и свернул в менее людную улочку.


Лайза смотрела по сторонам, кусая губы – что-то хотелось сделать, что-то такое забавное, веселое, ей было невыносимо просто сидеть и ничего не делать, когда столько возможностей развлечься. Однако привлекать внимание нельзя – нужно терпеть.


Проходящие мимо торговцы, горожане, а иногда и животные смотрели на неё как на самый диковинный товар, что порядком смущало девушку и заставляло недоумевать.


– Дан, – шепнула она ему на ухо, – а чего они на меня так вылупились?


– Эмм… Кажется, человеческая раса истребляется королем гораздо стремительнее, чем я ожидал. Наверное, в этом городе людей почти не осталось. Не обращай внимания!


Сказано – сделано! Едва повозка остановилась у постоялого двора, и ребята занялись лошадьми, Лайза скользнула между торговыми палатками и исчезла.


– Куда это она? – Леон бросил взгляд в сторону девушки.


– Видимо, развлекаться, – улыбнулся Дан, – Нам это тоже не помешает.


– Вы же понимаете, что привлекать внимание сейчас – опасно для всех нас, да? – Дейк нахмурился.


Едва повозка была спрятана в конюшне, а лошади получили свой корм и воду, ребята направились ко входу на постоялый двор. Вдали за углом послышался шум, которому сначала никто не придал значения, однако он нарастал и привлекал все больше внимания. И вот, взору ребят и большей половины улицы предстала стремительно бегущая Лайза. Её ловкие увороты и прыжки вызывали зависть у самых опытных воинов, она хваталась за висящие веревки и с их помощью преодолевала целые обозы, скакала по балконам, извиваясь и скользя, убегала от двух гномов-торговцев и их немного ожиревших гончих. Некоторые трюки выглядели и вовсе неестественными, разбавленными капелькой магии. И кажется, эта погоня длилась уже довольно долго, потому что к тому моменту, как девушка спряталась за угол одного из маленьких каменных домов, порядком запыхавшиеся торговцы уже передумали преследовать её. Тяжело дыша, они свистнули своих потерявшихся в толпе псов, развернулись и медленно скрылись за углом.


Лайза медленно выглянула из-за дома, звонко рассмеялась и издала победный клич, порядком озадачив и до того удивленных ребят. Её огненно-рыжие волосы спутались и теперь выглядели крайне объемно, платье испачкалось в грязи и каком-то соке, кожа покрылась дорожной пылью, и только глаза остались кристально-чистыми, а после такого побега – еще и светящимися неподдельной радостью. Только теперь ребята увидели причину погони – в руках девушка держала наполненный кожаный мешок.


– Во имя всех фредериканцев, – прошептал Дан, затем набросился на Лайзу, громко крича и жестикулируя, – Так вот как ты умеешь не привлекать внимания! Да у тебя совесть-то есть? Если тебя поймают – мы ничего не сможем сделать!


– Какое благородство, – ухмыльнулась девушка, – а главное – какой же потрясающий у тебя голос! Еще немного, и я бы сделала все, что ты попросишь, – с этими словами она подмигнула и прошла мимо парней.


– Ты думаешь, это шутки? – голос Дана вдруг стал холодно-опасным.


– Да! – резко обернулась Лайза, – А я-то думала, как это назвать. Шутки! Но что же со мной могут сделать, если поймают? – девушка посмотрела на Дана с вызовом, ожидая ответа.


Дан не смог ничего сказать.


– Вот и я том! Ни-че-го. В моих руках целый мир, я могу ВСЕ. Кэтрин за 17 лет ни разу как следует не веселилась, а я хочу лишь нагнать упущенное! Оставь меня, Дан. И не смей командовать.


Девушка скрылась в постоялом дворе, а Дан зарычал от ярости.


– Упрямая девчонка!


– А она не права? – вмешался Дейк, – Ей ничто не грозит, она всегда в безопасности.


– Я знаю! Но даже у такого существа есть слабости. К тому же в опасности оказываемся МЫ. Напомню тебе, – съехидничал Дан, – что кроме моего природного обаяния, у нас нет никаких сил.


– Она защитит нас, – уверенно сказал Леон, и, увидев, что Дейк собирается что-то сказать, добавил, – И я не хочу сомневаться в этом. Не переубеждай меня, Дейк, я в ней уверен.


После этих слов он исчез за дверью вслед за девушкой.


Ночь Лайза провела в отдельной от ребят комнате, а едва рассвело – она уже была одета в то, что накануне заставило её побегать от торговцев. Обтягивающий черный костюм мужского кроя сидел на девушке идеально – такой действительно было бы не достать в любом другом городе. Торговец уверял, что он привезен из-за границы, и все болтал о его уникальности – мол, «такого нигде больше не найдете, он в единственном экземпляре». И всё же девушка понимала, что этот гном смирился с тем, что этот костюм никто никогда не купит – это было бы слишком чересчур для утонченных эльфиек, нимфы и дриады уж подавно не выбрали бы такой стиль, а гномам или оркам он просто не подойдет по размеру.


Оглядев себя в зеркале, Лайза осталась очень довольна: обтягивающие штаны ничуть не стесняли движений, подчеркивая стройность ног, кожаная куртка великолепно сидела (хотя от холодов бы не спасла), черная блуза без рукавов выглядела весьма вызывающе.


Именно такой девушка и хотела быть – вызывающей, яркой, привлекающей внимание, и ей абсолютно нет дела до этого обаятельного параноика. На неё эти речи не подействуют, потому что есть свое мнение. Чувство самоудовлетворения наполнило пламенное сердце этой рыжей бестии, она теперь не какая-то безликая девчонка, никто не посмеет указывать ей, что и как делать.


Выскочив из комнаты, Лайза ритмично постучала в соседнюю дверь и, не дожидаясь ответа, вошла в неё. Её взору предстала картина, которую можно было бы назвать «сонное царство». Дейк спал, укутавшись в одеяло по шею. Взглянув на выражение его лица, Лайза решила, что он и во сне решает какие-то сверх-сложные задачки по алхимии. Леон во сне был похож на ребенка еще больше – такое умиротворение, спокойствие, так забавно выпячены губы, будто это и впрямь младенец. И, наконец, Дан – этот чувствовал себя самцом даже сейчас: раскинутые руки едва касались друг друга над головой, одеяло оставляло его торс обнаженным, даже в расслабленном состоянии его мышцы выглядели превосходно. «Веселье только начинается» – подумала девушка, отдернула занавеску на окнах и крикнула: «Инквизиторы! Инквизиторы под окнами!»


Яркий свет первых солнечных лучей едва коснулся комнаты, как парни вскочили и бросились к окну, спотыкаясь спросонья. За окном горожане лениво брели по своим делам, зевая и бросая недоуменные взгляды на полуголых парней и покатывающуюся от смеха девушку в мужском костюме.


– Астрид!!!


Компания парней лениво выползла с постоялого двора, с негодованием глядя на активную и явно выспавшуюся спутницу. Лайза болтала без умолку, пока Дан и его друзья запрягали повозку и подготавливали все для долгой дороги.


– Астрид, какого лешего? – пробурчал Дейк, – Чего ты нас разбудила ни свет ни заря?


– Во-первых, – с энтузиазмом начала девушка, – вы ужасно долго спали…


– Знаешь, некоторые спят несколько дольше 3 часов в сутки! – гневно возразил Дан.


– Во-вторыых, – с напором сказала Лайза, – вы пропустили рассвет!


– И что?


– Как это «что»? Вы бы еще до обеда проспали, – девушка подняла брови и выразительно посмотрела на ребят.


Те странно переглянулись.


– Ты вообще с этой планеты? В нашем мире никто не встает на рассвете, а эльфы действительно спят до обеда! – Дейк посмотрел на неё так, словно уже сомневался в её адекватности.


Лайза нахмурилась и внезапно резко остановилась.


– Что-то не так.


Дан осмотрелся вокруг.


– А чего они так смотрят на нас? –хмыкнул Леон, потирая глаза.


– Кажется, – негромко сказала девушка, – они решили избавить свой мир от еще одного человека. Что ж, похвально!


Из толпы, внимательно наблюдавшей за рыжеволосой красавицей, выплыли несколько солдат и окружили Лайзу, оградив её от ребят.


Все вели себя довольно сдержанно, Дан и его друзья напряженно ожидали объяснений.


– Кажется, мадам, вы заблудились, – начал один из окружившей компании, с особо густой бородой и длинными волосами, – ошиблись веком! Человеческая раса ушла в мир иной, поэтому будьте так любезны – последуйте за ней.


– Я так не думаю, – резко встрял Дан, положив руку на плечо громилы, – она останется с нами.


Смерив взглядом «героя», бородач снова посмотрел на девушку и продолжил:


– Будет лучше, если твои друзья уедут прямо сейчас, или…


– Или что?! – зарычал даже в эту минуту обаятельный брюнет.


– Или их останки, – спокойно продолжил задира, – будут собирать по всему городу. И пусть они будут уверены – никто их не найдет!


Дан собирался возразить, однако Лайза начала первая:


– Он прав, Дан. Уезжайте из этого города, – заметив заминку, она твердо добавила, – сейчас же!


Поскольку все смотрели на реакцию Дана, то никто кроме него самого не увидел загоревшееся пламя в глазах девушки. Он кивнул.


– Дай им уехать, – мрачно сказала девушка громилам, – И мы закончим все по-тихому.


– Это хорошо. Лишний шум нам не нужен.


Глядя на уезжающую повозку с обеспокоенными ребятами, Лайза не знала точно, что именно будет делать, но знала одно – она не позволит им обидеть себя. Каждый раз, используя свои силы, девушка чувствовала изменения в характере и поведении, но она готова была меняться.


– Ну что, крошка, – громила небрежно бросил руку на ее плечо, – идём.


Она отвернулась от изумительной арки и двинулась обратно в ту самую толпу, что так жаждала убить её. С каждым шагом она ловила на себе все больше гневных взглядов, и все больше ощущала их желание убить ЧЕЛОВЕКА. Лайза остановилась.


– Жаль, что придется от тебя избавиться, – бородатый красавчик сверкнул янтарными глазами и размял шею, – в нашем городе таких красоток не бывает.


Девушка блестяще улыбнулась и смело подошла к самодовольному громиле, после чего коснулась пальцем его щеки и провела по ней до самого кончика бороды с самой обаятельной улыбкой, чем ошарашила всех наблюдавших.


– Знаешь, – шепнула Лайза игриво, – ты мне понравился. Такие скулы… а какая борода! Глаза просто очаровательные. Только вот не могу понять, – девушка наигранно задумалась, – какой же ты расы? Для эльфа брутален, для гнома велик, я бы сказала, что ты – человек, – молниеносно брошенный взгляд на его реакцию, – но мне кажется, что это слишком просто, не правда ли?


Ему стало так тяжело дышать, что все услышали хрипы и вздохи. Недоумение скользнуло по первым рядам несостоявшихся убийц.


– В любом случае, малыш, – Лаза наклонилась к опустившемуся парню, – хоть ты и моей же расы, я не буду тебя жалеть. В конце концов, – она подняла ладонь с возникшим на ней огненным шаром, – ты тоже хотел меня обидеть.


С последними словами хрупкая «беззащитная» девушка швырнула шар в своего обидчика, попутно загораясь и вызывая панику среди собравшихся.


– Вы уже уходите? Вы же хотели убить человеческую девушку!


Огненные шары били точно в цель. Ни один из присутствующих не был лишен своей «награды», и как только дело было кончено, Лайза разбежалась, подпрыгнула и превратилась в огненный летящий шар. В этом же образе она ловко догнала повозку с ребятами, неловко упав ее дно с диким смехом.


– Как ты? – Дан бросился к девушке, попутно осматривая на наличие ран.


– Я-то отлично, а вот те ребята без ожогов не остались, – смех усилился, появились слезы.


– Кажется, у нее истерика, – выдал свой диагноз Дейк, – слишком много всего произошло за последнее время, чтобы реагировать нормально.


Заливаясь гоготом, Лайза утирала слезы и старалась не обращать внимания на подкладываемую под голову подушку, на наваливаемый сверху тяжелый сон, на закрывающиеся глаза, на наступление полной темноты во взгляде…

Глава 4. Хамитель

Лайза откинула свою огненную шевелюру и пристально посмотрела на Дана, но тот даже не подумал отвести взгляд.


– Зачем тебе это?


– Мне просто хочется узнать о тебе больше, но если тебя это так напрягает…


– Нет, нисколько, – Лайза села поудобнее, задумалась на несколько секунд, затем продолжила, – Я жила в маленьком домике на окраине города. Своих родителей никогда не видела, но дедушка, который обо мне заботился, рассказывал, что нашел меня в лесу. После его смерти я жила одна, выживала торговлей овощами и фруктами, которые выращивала сама. Мои плоды были лучшими в Энрике! Никто ни разу не побрезговал купить У ЧЕЛОВЕКА его товар. Впрочем, тогда я даже не думала о том, насколько сильно они меня ненавидят. Всю жизнь меня смешивали с грязью, и я терпела, пытаясь принять себя даже такой. Среди всех жителей Энрике у меня был один-единственный друг… самый лучший и самый преданный…


– Дмитрий, – не поднимая глаз, сказал Дан.


– Именно, – девушка кивнула, – Он заботился, переживал за меня, защищал.


– Но от инквизиторов, – Дан поднял голову, – он тебя не защитил.


– А кто вообще смог бы меня от них спасти? – усмехнулась девушка, – В любом случае, только общение с ним спасало мою жалкую жизнь. Как нелепо! Я тогда свято верила в то, что я по-настоящему счастлива, что мое настроение не зависит от славы или богатства… как же я была глупа! Дан, если бы ты только знал. У меня не было ни семьи, ни друзей, все презирали меня, ненавидели, как минимум за мое происхождение, не стесняясь говорить гадости вслух и при мне… Почему раньше я была так слепа? Вероятно, эта новая часть меня видит гораздо больше.


Дан опустил голову. Прежде ему не приходилось с таким сталкиваться. Он никогда не разговаривал с девушкой, не говорил ей о своих проблемах и не слышал её проблемы. Всегда была лишь мимолетная связь.


Тяжело вздохнув, он пересел к Лайзе и легонько её обнял.


Солнце медленно опускалось, одаривая последними лучами сидевшую на поваленном дереве пару – полу-эльфа и человеческую девушку.

***


Голова Дана медленно опускалась к груди, руки ослабляли хватку, Майя и Геба чувствовали себя гораздо свободнее и теперь не спеша топали по намеченному пути. Ресницы светила чуть вздрагивали, но, в конечном счете, вовсе сомкнулись и перестали бороться со сном.


– Привет! – звонко воскликнула Лайза.


Дан подскочил на месте, крепче схватил почти ускользнувшие поводья и оглянулся – девушка выползла из-под холщовки повозки и скучающе смотрела на своего спутника, подперев голову кулачком. Мрачно отвернувшись, он буркнул:


– И давно наблюдаешь?


– Как проснулась – так и стала наблюдать.


– А когда ты проснулась? – сквозь зубы спросил Дан.


– Когда Майя и Геба не разленились настолько, что стали плестись и задерживать обоз позади нас.


– Что за?! – Дан резко обернулся, увидел то, о чем говорила девушка, и пристегнул лошадок, – Не могла прямо сказать?


Девушка лениво потянулась, глядя на едва светлеющее небо вдали, зевнула и нехотя ответила:


– А зачем?


В наступившей тишине Лайза посмотрела на уставшего парня, тяжело вздохнула и мирно произнесла:


– Иди поспи, я поведу повозку.


Ответа не последовало.


– Ах ты, упрямец! Ну я же сказала! – с этими словами девушка выскользнула из-под тяжелого навеса, прыгнула к Дану и схватилась за поводья, – Иди, спи, всю ночь рулил! Проваливай!


Однако разозлившийся парень даже не подумал уступить ей, наоборот, захотелось отстоять свое, и он потянул поводья на себя. И без того нервничающие лошади, в момент особой борьбы между двумя спутниками, когда те обронили вожжи, поднялись на дыбы и понеслись по дороге.


– Это все из-за тебя! Глупая девчонка! Убирайся отсюда!


– Черта с два! Какая я тебе девчонка?! Со своими кобылами будешь так разговаривать!


Повозка тряслась все сильнее и сильнее, поскольку Майя и Геба в панике стремились избавиться от неё.


– Дан! – закричала Лайза, посмотрев вперед.


– Не кричи на меня!


– Дан! Впереди!


Лежащее поперек дороги дерево заставило лошадей сменить курс и умчаться в лес.


– Во имя всех фредериканцев, – округлил глаза парень.


Лайза не стала медлить, встала на ноги на облучке, оттолкнулась от него и прыгнула на Майю. Едва ее руки смогли поймать лошадей под уздцы, как она резко дернула их и пригнулась к шее Майи, когда та встала на дыбы.


– Астрид! – Дан в панике соскочил с повозки и приблизился к горе-наезднице.


Как только его руки смогли обхватить талию и плечи девушки, он бережно снял ее с лошади и крепко обнял. Девушка немного тряслась, но дрожь быстро унялась, она залилась смехом и вырвалась из рук Дана.


– Даже страшно стало, – восхитилась Лайза, затем обратилась к Дану – А ты извинений не жди!


Шокированно глядя на девушку и еще больше сомневаясь в ее адекватности, парень присел на землю и схватился за голову.


– Какого лешего здесь происходит?! – с этими словами из повозки выползли разъяренные Леон и Дейк.


– Мы просто немно-о-ожечко сбились с курса, ребятки, – оптимистично и задорно сказала девушка, откинув назад локоны, – Но скоро все наверстаем!


– Только поведет Дейк, – мрачно произнес Дан, вставая с земли.


Ближе к вечеру Дейк и Лайза бурно обсуждали уход за растениями и их целебные свойства.


– А я тебе говорю, – терпеливо повторял Дейк, – что они не растут в этой местности. Никакой бережный уход не спасет эльдифов от грубости чужой земли.


– Ну, у меня же как-то росли, – все больше сердилась девушка, нетерпеливо откидывая рассыпавшиеся по плечам локоны, – и на рынке уходили они как свежая клубника!


– Значит, ты обманывала покупателей и втюхивала сорняки с грядки. Эти растения не выживают у нас, только за границей, где это делают люди. Кстати, в человеческих руках у них еще есть шанс на выживание!


Лайза бросила недоуменный взгляд на парня с черными, как смоль волосами. Дейк медленно перевел взгляд на девушку, вздохнул, а затем продолжил, как ни в чем не бывало:


– А, ну да. Как я мог забыть.


– Что это? – девушка привстала и пыталась увидеть, что же блестит за холмом впереди.


– Кажется, это Хамитель.


– Хамичто?


– Хамитель – город, в котором  нам предстоит остановиться и сжечь еще одну ведьму, – пронзительный взгляд на девушку.


– Знаешь, – напряглась Лайза, – я не понимаю, когда ты шутишь.


– Все так говорят. Но расслабься – я просто не умею шутить. Ну, так вот! Этот город был построен в числе самых первых сразу после войны. Как только эльфы получили Атлантиду, они стали строить города и дома по-своему. Хамитель до сих пор остается самым изящным, богатым и большим городом, наполненным по большей части эльфами. Если в Астиеге больше было гномов, то здесь эльфийская раса слишком тщательно фильтрует город от другого «сброда», в том числе гномов, троллей, фей, русалок и особенно…


– Людей, – печально закончила девушка.


– Вообще-то, я хотел сказать «орков», поскольку люди считаются сбродом в любом городе этой… – он замолчал, резко обернулся, затем примирительно продолжил, – Астрид, не убивай меня во сне.


– Не переживай, – буркнула девушка, – Ты в это момент не будешь спать. Продолжай заливать про свой роскошный город.


Однако едва она подняла голову, как уже не могла думать об истории Дейка – перед ними открылся сияющий город в пастельных цветах с серебряными переливами. Лайза сразу вспомнила так любимый ею раньше Энрике, только этот гораздо больше, драгоценнее, великолепнее и прекраснее. Здесь каждая крыша каждого дома была украшена драгоценным камнями, а окна и балконы привлекали к себе внимание с помощью редких в других городах цветов – огромные бутоны свешивались с подоконников, и лепестки падали на мостовую. Деревья с розовыми и сиреневыми листьями, лазурными цветками и стройными стволами красовались не только в самом городе, но и за его пределами. От такого великолепия Лайзе стало тяжело дышать.


По мере приближения она замечала все больше деталей, не обращая внимания на усмешки Дейка. Не было ни одного дома белого, серого или черного цветов, не было также ядовитых оттенков, все исключительно нежное и воздушное. Жители будто ничего не боялись – они спокойно гуляли в самых дорогих тканях, с огромными драгоценными камнями на одежде и украшениях, будто им неизвестны воры и грабители.


«Здесь меня не обидят, так ведь? Создатели столь прекрасного не могут быть злыми» – с этими мыслями Лайза опустила голову, и словно в ответ на это Дейк сказал:


– Этот город был построен истинными эльфами, а не их жалким подобием. Люди, конечно, злые и жестокие, но в сочетании с эльфьим чувством собственного достоинства, их гордостью и эгоизмом, характер становится просто невыносимым. Я бы вытерпел просто эльфа – ну ходит он с высоко поднятым носом, ну ненавидит человека, и все же, жестокости он не сделает. А вот человек сделает. Добавь к этому низкую самооценку и злобу – получишь полу-эльфа! Недомерки, – сплюнул Дейк.


– А ты? Разве не полу-эльф?


Дейк поморщился, но ничего не ответил. Лайза буквально ощутила кожей всю его ненависть к собственной расе полукровок, но настаивать не стала.


Ворота Хамителя были открыты нараспашку, словно приглашая приезжих в свой рай на земле. Дан и Леон выползли из-под холщовки и принялись наперебой спорить о том, как они проведут время в этой чудесном городке.


Остановившись около скромной, по меркам Хамителя, гостиницы, Дейк спрыгнул с повозки и вильнул внутрь здания. После его возвращения ребята повели повозку в просторную конюшню, где и накормили лошадей.


– Ну что ж! – воскликнула девушка, собираясь уходить, – Если никто не против, я погуляю по городу.


Ребята тут же побросали свои дела и с воплями возмущения преградили ей дорогу.


– Следующей твоей прогулки, женщина, мы можем не пережить! – гневно воскликнул Дан, готовясь в любой момент перехватить девушку.


– Так что будь добра, Астрид, посиди с нами, – вежливо попросил Дейк.


Лайза посмотрела на Леона.


– Они правы, – выдохнул парниша, пожав плечами, – Это опасно не только для тебя.


– К тому же, – с наездом начал Дан, кидая девушке мешок с вещами, – Это неплохо бы постирать. Так что иди, займись делом. Когда закончишь – можешь погулять, но я буду сопровождать тебя!


– Почему ты? Ты же хотел по девкам пойти, – хмуро ответила Лайза, сжимая мешок с грязным бельем.


– Потому что Леон маленький и не справится с тобой, если решишь убежать, а Дейк неуклюжий. А будешь много болтать, то я… В общем, не зли меня.


Буркнув что-то себе под нос, девушка убежала в гостиницу, откуда, впрочем, вернулась через несколько минут.


– Я все!


– Что «все»?


– Белье к утру будет сухое и чистое, – гордо сказала девушка, – а теперь не будем терять времени. Дан, идем гулять!


– Я еще не закончил. К тому же то, что ты заплатила прачке, не освобождает тебя от твоих обязанностей по хозяйству! Нужно повозку протереть – грязная, как наши дороги.


Лайза медленно перевела взгляд на Дана и прищурилась. Вот они какие – мужики! Стоило ей пойти им на уступки и что-то сделать, как они решили, что можно её по полной использовать!


– Возьми деньги, – девушка едва сдерживаясь протянула кошель, – и найми кого хочешь на эту работу.


– Неееет, так дело не пойдет! Мы договаривались, что ты будешь выполнять женскую работу, а не платить кому-то за нее…


– Да какая разница, кто её будет делать, если это не ты! Ради всех фредериканцев, не действуй мне на нервы, светило! – взбесилась Лайза, швырнув кошель Дану в лицо, после чего развернулась и вышла из конюшни со словами, – Гулять иду одна. И точка.


– Дан, – тихо сказал ошарашенный Леон, – а действительно, какая разница, кто будет стирать или мыть повозку?


Стараясь дышать медленно и глубоко, Лайза шла, куда глаза глядят – а ее глаза глядели на все самое прекрасное и изящное в этом городе!


Попутно она замечала наемников и стражей города, прятавшихся в листве деревьев, темных закоулках и даже среди гуляющих жителей, в простой одежде. От неё не укрылась их ловкость, тихая поступь и постоянные оглядки на неё саму. Если жители Хамителя и узнают стражей, то явно привыкли к ним как к неотъемлемой части города.


Город оказался довольно крупным, поэтому Лайза весь вечер гуляла вдоль столь аккуратных улочек, пока под ночь не забрела в самый дальний закоулок Хамителя, где и нашла маленькую убогую таверну. К удивлению девушки, там не было высоко поднятых аристократических носов богачей, только гномы, лесные альвы, и, конечно, эльфы – последние были из населения «попроще». Все вперемешку разговаривали, пили, ели, и, похоже, это было для них довольно обыденно. Неужели все-таки эти богачи пошли на уступки и позволили «низшим» расам жить в их городе?


– Вот здесь, пожалуй, я и зависну! – с этими словами девушка сверкнула глазками и уверенно направилась в таверну.


Пробираясь сквозь толпу, она грубо толкала каждого, кто стоял на пути, распихивая пьяниц как мешки с картошкой. Протиснувшись к барной стойке, Лайза терпеливо ждала, пока хозяин (располневший эльф) освободится, однако он делал вид, будто её просто нет. Через несколько минут безуспешных попыток докричаться до него, Лайза схватила его за запястье, когда тот проходил мимо, вывернула его, наклонив к своему уху так, что тот закричал от боли, негромко сказала под установившуюся тишину «Будьте добры, кружку эля и жареные ножки индейки в соусе». Когда Лайза отпустила его, острые уши хозяина таверны покраснели, он оглядел её и будто подумал, стоит ли связываться. В конце концов, эльф кивнул своей перепуганной жене, и та крикнула кухне заказ.


– Эй, музыканты, – крикнула девушка нескольким задохликам с инструментами, – Если сыграете что-нибудь весёлое и до жути громкое, выпивка за мой счет!


Как только их лица озарились радостью, а музыка заиграла действительно задорно и громко, девушка кивнула хозяину на музыкантов, оплатила весь заказ и вскочила на первый попавшийся столик. В такт музыке Лайза скинула куртку на барную стойку, и принялась отбивать ритм, скидывая на пол грязную деревянную посуду. Уперев руки в боки, девушка не обращала внимания на недоуменные лица.


Едва девушка разогрелась, как музыканты решили добавить жару, ускорив ритм. Каблук. Ступня. Носок. Еще громче. Еще четче. Закружилась голова, рыжая шевелюра рассыпалась по плечам, глоток протянутого хозяином эля, смеющиеся лица, толпа стала еще больше и плотнее, на стол забираются лихие парни с целью догнать её ритм… Все! Музыка резко закончилась, а Лайза дико рассмеялась от хмельного тепла, плавно текущего по её телу. Ловко спрыгнув со стола, девушка оказалась нос к носу перед Даном. За его спиной стояли те самые друзья – длинный и мелкий.


– Какие же вы все смешные! – дикий хохот все не прекращался, Лайза не могла остановиться.


– Что это было? – пораженно улыбался Дан.


– Я нашла, как себя развлечь! Ты тоже сможешь повеселиться – здесь прекрасные девушки, в Астиеге и Энрике я таких точно не видела, – Лайза чуть покачивалась, пытаясь убрать рыжую прядь с лица.


– Астрид, – терпеливо улыбнулся Дан, – вся прелесть моих похождений именно от того зависит, кто передо мной: уличная девка или аристократка, – В любом случае зрелище было еще то! Давай ешь свою индейку, – он кивнул на дымящуюся тарелку на столе, – и можешь опять забираться на стол. Обещаю присоединиться к тебе, и даже могу затащить туда же Дейка ради такого.


На последних словах парень с черными волосами испуганно поднял глаза и отрицательно помотал головой. Его напряжение буквально висело в воздухе.


Звонкий смех компании разбавил обстановку. Лайза нехотя стала уплетать индейку – в конце концов, эта еда ей нужна только для конспирации. И никто из них не обратил внимания на хозяина таверны, с местью и подозрением глядевшего на девушку.


Утром девушка проснулась от гуляющего по ее комнате солнца. Каждый лучик будил в ней воспоминания о прошлой жизни, где все было так невинно и радостно. Лайза встала, по старой привычке подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Из-под бархатных черных ресниц на неё смотрели слегка потемневшие ярко-голубые глаза, рыжие волосы спускались до бедер красивыми полукольцами, фарфоровая кожа привлекала внимание своей чистотой и свежестью. Вся ее красота в целом изменилась, из невинной и простой она превратилась в дерзкую и яркую. Взгляд стал бунтарским и с вызовом смотрел даже на собственное отражение, губы стали манящими, ухмылка становилась привычкой, волосы Лайза перестала убирать, и теперь они в полном беспорядке лежали на плечах.


Девушка рассмеялась, заметив изменения в своей внешности.


Выходя из комнаты, Лайза снова ворвалась в комнату ребят, снова открыла шторы под возмущенные гулы парней и…


– Серьезно?! – девушка рассматривала поднимающуюся в смущении эльфийку, – Дан, а чего ты её сюда притащил-то?


– Тебе какое дело? – он попытался спрятаться от солнца под одеялом, но спросонья не мог с ним управиться.


– Ты бы хоть друзей постыдился, – вздохнула Лайза.


– Они уже привыкли. А ты убирайся из нашей комнаты! До обеда еще часов… сколько там? Много!


– Ну, нет, малыш! В путь мы отправляемся сейчас. Иначе никогда не доберемся до этого чертова города! Я, по-твоему, просто на прогулку с вами выехала?


Со стороны коридора послышался шум, девушка прислушалась – какая-то толпа ворвалась в её комнату. С грохочущим железным оружием.


– Кажется, там по твою душу пришли, – ехидно промычал Дан, не открывая глаз, – иди, разбирайся, ведьмочка.


И действительно, не обнаружив никого в комнате Лайзы, они рванули к комнате ребят. С громким шумом хлопнув дверью, компания предстала перед Лайзой. Эльфы, те самые стражи, аккуратно приблизились к девушке, которая тут же поняла, почему они оказались такими шумными – их было не меньше тридцати, и каждый вооружен до зубов.


Медленно окружив Лайзу, они чего-то ждали. Вскоре вошел самый главный – он отличался сединой в длинных волосах, морщинами и золотой вышивкой на форме (у остальных она была серебряная) – и внимательно оглядел девушку.


– Ты – человек?


– Да, все верно. Есть претензии?


Седой эльф рассмеялся, а Лайза взглянула на своих ошалелых друзей, которые уже открыли глаза. Кроме Дана. Он смотрел и улыбался, не обращая никакого внимания на свою ночную гостью.


– Как тебя зовут, дитя? – успокаивающе спросил страж.


– Вас это не касается, дедуля. У меня очень мало времени, поэтому поторопитесь с извинениями – все-таки задержали меня, – с дерзкой улыбкой сказала Лайза.


– Видишь ли, в этом городе последний раз человек был еще до войны, а ты немного портишь нам статистику, – устало произнес эльф, затем кивнул своим ребятам, – Увести её! Пока что киньте в камеру.


Дейк и Леон хотели броситься на помощь, но Дан одним движением приказал не двигаться.


Камера оказалась холодной. Никто ее не охранял, поскольку выбраться отсюда почти невозможно, к тому же, почти все стражи видели её, и стоит ей вырваться – снаружи точно поймают снова.


Тюрьма была рассчитана всего на несколько персон, и, конечно, Лайза оказалась единственной. Может, хотят казнить публично? Сейчас вот пригласят всех на такое зрелище, и как народ соберется – повесят. Или утопят. Или голову отрубят. Или сожгут.


От последнего предположения девушка громко рассмеялась.


Чтобы как-то согреться, девушка хотела было использовать свои силы, но они оказались истощены – в своем веселии она как-то забыла про них. На голых камнях ничего не было, ничего СЪЕДОБНОГО, поэтому пришлось просто ждать.


Через пару часов, которые Лайзе показались целой вечностью, в тюрьму вошли стражи. Они надели мешок девушке на голову, вытолкнули на улицу и куда-то повели. Мешок вонял морковью и луком. Хотелось его сжечь, поскольку теперь истощенные силы давали о себе знать диким головокружением, граничащим с потерей сознания.


«Слышишь, Ignis, какого лука ты раньше молчала?! Всего за два часа довела меня до такого состояния!» – подумала Лайза, после чего с головы сняли мешок, и она смогла увидеть площадь. Виселица? Серьезно?!


– Я смотрю, ваша фантазия просто безгранична, – ухмыльнулась Лайза, но ухмылка выглядела жалкой.


Её поставили на табурет, накинули веревку на шею, и глашатай начал что-то бубнить про грех человеческой расы и ведьму огня.


– Самое неприятное, что вы абсолютно правы. Но пора с этим кончать, – прошептала девушка, после чего громко обратилась к старому эльфу, – Ты хотел знать мое имя? Ну так меня зовут Ignis, дедуля.


Лайза взглянула на веревки, глядела на прорывающуюся искорку среди ее запястий, затем на пламя – горели веревки, затем табурет под ней, вся деревянная конструкция, с удовольствием она сожгла хозяина той таверны, так нагло смотрящего на нее с мешочком монет от стражей… Наконец, ощутив прилив сил, девушка зажгла всю виселицу, превратилась в горящий скелет, опустила голову на манер покойника и стала медленно подниматься вверх, над самым городом, глядя на паникующие лица бегущих жителей.


Едва она ощутила удовлетворение от их страха, как тут же превратилась в огненный шар и пустилась вслед за ребятами.


– Дан, это наша красавица? – Дейк недоверчиво посмотрел на «труп на виселице» над городом.


– Твою ж мать!


Когда огненный шар влетел в повозку, ребята увидели перед собой Лайзу.


– Что там случилось? Почему так долго? И что за представление ты устроила?


– Ах, это! – махнула рукой девушка, – Сначала меня подержали в камере, потом решили повесить. Я обнаружила, что ужасно голодна, поэтому немного перекусила на торжестве. Давайте остановимся?


– А тебе самой ужасы не снятся после таких представлений?  – осторожно спросил Леон.


Едва повозка остановилась, как Лайза бросилась к ближайшему дереву на безопасное расстояние и закрыла глаза. В один момент дерево просто загорелось – все, целиком, не было ни искры, ни начинающего пламени, оно мгновенно вспыхнуло. Это продлилось лишь несколько секунд, после чего пламя исчезло. Черный силуэт дерева опал на землю золой, словно снежинки в зимнюю ночь – медленно и прекрасно.

Глава 5. Юнипен

– Дан, а может, нам подольше в городах задерживаться? – скучающе произнесла девушка, растянувшись на траве.


– Может, – пожал плечами парень, – Если бы только тебя не хотел убить каждый житель каждого города.


Тяжелый вздох. Лайза лениво потянулась.


– Леон, расскажи о своей семье.


Юноша тяжело сглотнул жареное мясо, посмотрел на друзей, и тихо ответил:


– Они погибли.


Девушка резко обернулась, но перебивать не стала.


– Мне было лет пять, когда родителей не стало. Не то чтобы я виню Фредерика в их смерти, но если бы он был действительно ЧЕСТНЫМ политическим деятелем, то моя семья была бы жива. Отец предложил королю более мягкие законы, защищающие бедняков, понижение налогов и прочее… Но Фредерику это было очень невыгодно – бОльшая часть земель принадлежит именно ему. Король был почти убежден в том, что так будет лучше – к тому моменту нарастали бунты и убийства стражей по всей стране. Фредерик послал своих людей в гости к моему отцу. Стоит ли говорить о том, что их нашли мертвыми? Старший брат хотел отомстить, и через пару дней его тело лежало в канаве у какого-то трактира. Нашлись «свидетели» его пьянки и ссоры с кем-то из местных. И это при том, что он никогда ни капли в рот не брал! В общем, карьера моего отца закончилась, едва успев начаться, а я остался без семьи.


Повисло гнетущее молчание.


– Да ладно вам, – промямлил Леон, – Это было лет десять назад.


– Очень сочувствую тебе, – печально сказала Лайза и тепло обняла мальчика, – Я хотела бы себе такого брата, как ты. И просто поверь мне на слово, Леон, – с этими словами девушка уверенно посмотрела в его янтарные глаза, – Мы отомстим Фредерику и его семье за все, что они сделали нам.


Леон кивнул.


Ребята молча запрыгнули в повозку и двинулись дальше.


– А следующий город, – загадочно сказал Дан, – я посещу с особым удовольствием!


Дейк и Леон попытались скрыть свою улыбку, но вместо этого лишь громко рассмеялись.


– А что? Что такого особенного в следующем городе?


– Это просто райское местечко для таких, как я, Астрид!


– Да что такого-то?


Ребята засмеялись еще громче, оставив Лайзу в недоумении, а Дана – с блаженной улыбкой на устах.


Ночью они продолжали ехать, поочередно вели Дейк и Леон. Лайзе после того происшествия вожжи вообще не доверяли.


Лежа на дне повозки с Даном и Дейком, девушка все время пыталась отпихиваться от спящих-храпящих мужиков.


– Чего же вы называете друг друга «парнями», – проворчала девушка, забираясь к Леону на облучок, – если все – самые настоящие кабаны.


Мальчишка озорно улыбнулся, посмотрел на Лайзу и заговорщически сказал:


– Покажи фокус.


Лайза удивленно посмотрела на парня.


– Откуда такое желание?


– Да я давно хочу посмотреть, а Дан запрещает мне просить тебя. Ну, покажи!


Он в нетерпении начал ерзать, перебирая вожжи из рук в руки. Уставшее лицо озарилось при одной только мысли о волшебстве. Девушка задумалась, но затем оживилась.


– Ну, ладно! Смотри.


Она подняла ладонь, создала огненный шар размером с кулак и «сдула» его в сторону, за горизонт.


– Все?


– Смотри дальше, – одернула его Лайза.


Он снова оглянулся на горизонт, откуда в то же мгновение выскочил первый солнечный луч. От изумления Леон выпучил глаза.


– Ты еще и так можешь? Но солнце ведь…


– Леон, это всего лишь фокус. Я просто очень хорошо знаю, в какой момент появляются первые лучи, подловила его, вовремя запустила пламя, вот и все!


– Обычные эльфы не умеют запускать пламя, – с умным видом сказал мальчик.


Девушка рассмеялась, затем перевязала волосы ленточкой на затылке и спросила:


– Расскажи о себе. Что ты любишь?


– Почему мы тебя так интересуем?


– Да просто интересно. У меня был только один друг, о нем я знала действительно все. Потому что он хороший. Вы тоже хорошие, и хочется знать, чем все-таки вы отличаетесь от остальных. И, может быть, понять для себя, к какому типу отношусь я.


– Ну… Я люблю природу. И животных. Мои родители, когда были живы, привозили из разных стран необычных животных, ухаживали за ними, узнавали много нового. Кажется, это у меня от них.


Проснувшийся Дан слушал рассказ, словно в первый раз и улыбался – пожалуй, стоит уделять побольше внимания этому мелкому.


Остановка снова в лесу. А впрочем, где еще? Городов не так много, как хотелось бы Лайзе.


– Я пойду, перекушу, – девушка спрыгнула с повозки, – Скоро вернусь.


Пройдя несколько минут по густому лесу, она наткнулась на сказочно красивое озеро под каменным сводом утесов. Под яркими солнечными лучами оно выглядело таким манящим… Девушка тут же скинула одежду и скользнула в его прохладные воды.


 Как же приятно, как расслабляет! Она окунулась под воду, вынырнула, провела рукой по лбу, макушке, до самой шеи, чтобы остатки воды не попадали на глаза. Каждое движение по водной глади дарило умиротворение и покой, которого не было в ее новой сущности.


Висящие над ней скалы возвращали эхом каждый всплеск, смех и крик счастливой девушки. Однако счастье продлилось недолго – из леса послышались чьи-то шаги.


Одежда лежала в кустах незаметно для посетителя, поэтому Лайза бесшумно и спокойно спряталась за ближайший камень, чтобы увидеть гостя первой.


– Дан?


– Астрид, ты где?.. Ох, во имя всех фредериканцев! Оденься! – с последними словами он отвернулся.


– Ты смущаешься? – девушку весьма развеселила его реакция, но она оделась и спокойно вышла вперед, – да ладно тебе! Все девушки одинаковы, чего ты не видел в женском теле?


Лайза усмехнулась и направилась обратно к повозке, по пути «съев» пару деревьев.


– Ты же Ignis…


– И что, я, по-твоему, не человек?


– Да откуда мне знать? Я ведьм еще не встречал!


Город встретил их со всей пышностью и роскошью – стены окрашены в пастельные тона, дома украшены цветами, и все, в общем-то, напоминало Хамитель, только здесь все выглядело несколько вульгарно. Было еще что-то, что Лайза не сразу заметила… Ну, конечно! Женщины! Здесь были ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО женские особи. Эльфийки, дриады, нимфы, феи, все выглядело легко и волшебно, весьма женственно!


– Юнипен славится именно своим женским населением, – начал свою лекцию Дейк.


– Тоже мне, особенность, – ухмыльнулась Лайза, – Это же просто женщины!


– Это не «просто женщины», – вмешался Дан, гордо оглядывая жительниц Юнипена, – Это самые лучшие женщины в стране, самые изящные, стройные, изысканные…


– Меня сейчас стошнит.


– Вообще, он прав, – продолжил Дейк, – в этом городе всех девушек с юного возраста обучают искусству обольщения. Кроме того, они пишут, читают, изучают философию, грацию, танцы, пение, королевские манеры, учатся плавно и изящно двигаться, флиртовать. При этом их обучение настолько разносторонне, что девиц из этого города могут взять как в королевский дворец, так и в бордель. Честно будет сказать, что девушки Юнипена становятся не только хорошими женами, но и отменными любовницами.


– Что и привело меня в этот город, – произнес Дан, впившись передним зубами в крепко сжатый кулак и внимательно выискивая «жертву».


– И все же, – осторожно произнес «умник», – они находят удовлетворение не только в мужских объятиях. Чаще всего здесь создаются однополые браки…


– Ну, ты меня сейчас с ума сведешь, Дейк, – завопил Дан.


– …а две профессиональные ублажительницы делают друг другу ТАКОЕ, что после этого ни один мужчина никогда не сможет удовлетворить их потребности, – довольно закончил черноволосый мальчик, бросив под конец, – Я прогуляюсь по рынку.


– Ах ты, худощавый прыщ, иди сюда! Чтоб с тебя фредериканцы живьем кожу содрали!


Под дикий хохот Лайзы два лучших друга скрылись в толпе очаровательных жительниц, попутно понося друг друга, на чем свет стоит.


Девушка вернулась к Леону с повозкой и стала ждать ребят.


– Что они там не поделили?


– Девочек, – бросила Лайза.


Вскоре друзья вернулись и, как ни в чем не бывало, повели повозку к выбранной гостинице. Затем сняли две комнаты, накормили лошадей и разошлись гулять по городу. Дейк и Леон ушли искать еду в дорогу, а Дан с Лайзой отправились гулять по рынку, попутно выискивая одежду ребятам.


– Откуда у тебя столько денег? – спросил Дан после очередной покупки.


– Ну, – пожала плечами девушка, – знаешь ли…


Она неспешно крутанулась вокруг себя и показала Дану туго набитый кошель.


– Вот откуда!


Обернувшись, он увидел женщину с такой же вышивкой на одежде, что и на сумочке с деньгами.


– Нельзя обворовывать дам! – горячо начал Дан, затем  добавил, – а со мной поделишься?


– С чего это вдруг?


– За молчание! Я ведь могу и шум поднять.


– Запомни, Дан, – девушка остановилась, ткнув пальцем в его грудь, – Я всегда вылезу из любой переделки. Вопрос только в том, кто пострадает, пока я буду спасать свою задницу.


Дан с упором посмотрел на нее, но затем что-то привлекло его внимание.


– Смотри.


Навстречу Дану и Лайзе шла вроде как очередная девушка… Нет, не просто очередная девушка. Это была ДЕВУШКА! Черты лица изящнее любой другой в этом городе – это дошло до светила раньше, чем он увидел их всех. Нежное сиреневое платье, такое легкое, что подол юбки развевался даже на слабом ветру. Фиолетовые глаза манили своей таинственностью, чувственные губы кораллового цвета растянулись в улыбке, роскошные золотые локоны обрамляли почти белоснежную кожу с розовыми щечками. Как же она мила! Это заметила даже Лайза.


Еще немного, и Дан точно пустил бы слюну, но она заметила его взгляд и подошла.


– Ты приезжий? – спросила незнакомка таким нежным и бархатистым голосом, будто за него душу продала.


– Да, мы с друзьями, – он небрежно закинул руку на плечо Лайзы, всем видом показывая, что между ними ничего нет, – приехали только сегодня из Хамителя.


Незнакомка проявила заинтересованность.


– Как тебя зовут?


– Дан, – в этот момент к нему вернулось природное обаяние, и он с улыбкой протянул ей свободную руку, – А тебя?


– Лина, – и улыбка девушки снова заворожила парня.


Лайза разозлилась. Нет, даже не так – РАЗОЗЛИЛАСЬ! Вот значит как? Друзей всегда можно предать ради очередной куклы в красивом платье?!


Девушка сжала руки в кулаки и гневно смотрела на «счастливую пару», а в глазах загоралось то самое пламя, которое становилось все сложнее потушить самоконтролем.


Дан бросил взгляд на Лайзу, отвернулся к незнакомке, затем резко обернулся, развернул Лайзу и прошептал:


– Ты сейчас своими огненными глазами мне все свидание испортишь! – а вслух добавил, – Иди пока к ребятам, я позже присоединюсь.


В гневе Лайза тихо прошептала:


– Предатель! Скотина! Только о бабах и думаешь!


– Да ладно тебе, – пожал плечами Дан, затем поцеловал её в макушку, – Ты всё равно лучше всех.


От переизбытка чувств Лайза почти физически ощутила опустошение, слабо улыбнулась и кивнула.


– Хорошо вам повеселиться.


Махнув рукой, она медленно двинулась дальше, вдоль торговых лавок и магазинчиков, оставив Дана в задумчивости со своей новой очаровательной подружкой.


 «Пусть так! Он развлечется, а я займусь чем-то совсем сумасшедшим. Настроения, конечно, пока нет, но оно обязательно появится! Что бы такого ненормального для меня сделать?» Тут ее взгляд упал на нежно-розовое шелковое платье с корсетом, глубоким декольте и лентами вокруг талии. Да, платье в данной ситуации действительно будет лучшим вариантом!


Вернувшись в свою комнату, девушка примерила его и решила, что это лучшее вложение за последнее время. Распущенные волосы надоели, поэтому Лайза взяла две прядки с висков и убрала назад, перевязав розовой ленточкой. Получилось великолепно!


Только гуляя по улицам, она смогла понять, сколько было подозрительных и напряженных взглядов в ее сторону – когда их не почувствовала. Конечно, девушка в мужской одежде опасна так же, как и мужчина.


– Астрид?!


Дейк выронил мешок, из которого посыпались овощи, фрукты, кусок мяса, хлеб, и бутыль с соусом. Но ни он, ни Леон на это не отреагировали.


– Что такое? – напряглась девушка.


– Ты… твоя одежда. Ты прям как женщина.


– А я кто, по-твоему?! Мужик?


– Да я просто…


– Когда мы первый раз увиделись – я в чем была?


Парни переглянулись.


– Я была в платье.


– Мы просто как-то забыли, что ты женщина.


– То есть когда надо вещи постирать, – прищурилась Лайза, – вы об этом помните?


– Ну, это же чистая формальность!


– Ах вы, фредериковы дети! Ну-ка собрали еду, и бегом в гостиницу! Ишь, сопли распустили! Сейчас сожгу вас обоих живьем – будете знать, как издеваться надо мной.


Ребята шумно выдохнули и расслабились.


– Да, это точно Астрид! Никакая она не женщина.


– Да я и не думал об этом. Это ты сопли развесил!


– Ты вообще-то первый начал!


Лайза проходила мимо скромных школ, изящных магазинчиков, маленьких рынков, больниц, пахнущих розами, не зная наверняка, что она ищет. Что-нибудь веселое!


Вокруг скользили тонкие шелка, благородные бархатные ткани, легкие кружева, надушенные ленты, шляпки разных размеров и мягкие туфельки. В окнах зданий девушки любой расы занимались вышиванием, философией, пением, чтением, выращиванием растений, рисованием, танцами… Стоп! Танцы!


Лайза подняла глаза к главному входу – «Школа танцев Алексии», она взбежала по ступенькам и скользнула внутрь. Войдя в огромную залу, где танцевали девушки, Лайза обратилась к начинающей стареть леди.


– Как я могу попасть на ваши занятия?


– Здесь обучаются с юного возраста, – подняла голову учительница, – Вы слишком поздно обратились, я уже не смогу научить вас.


Лайза тихонько протянула леди горсть золотых монет.


– А впрочем, кого волнует возраст, – старушка спрятала монеты и подскочила, – Танцы не подвластны времени!


Когда Лайза повторяла движения за всеми, она слышала смешки, но четко дала себе наказ – не злиться. Она старалась думать о том, что в любой момент может сжечь весь город, включая каждую из этих жестоких девушек, и это действительно помогало.


Однако через какое-то время Лайза довольно ловко смогла управляться собственным телом, и с удовлетворением заметила, что насмешек не слышно. Спустя еще часик, запыхавшаяся, она смогла перегнать своих соперниц в танце, легко, словно пушинка, обегая их и подпрыгивая выше любой из них. Завистливые взгляды, попытки танцевать лучше, изящнее и грациознее только смешили Лайзу и не были увенчаны успехом.


Ритм ускорился, она кружилась и прыгала, пока музыка не остановилась.


– Спасибо, девочки! Урок окончен! – громко сказала леди, хлопая в ладоши.


Громко фыркая, девушки одна за другой демонстративно проходили мимо Лайзы, всячески показывая свое презрение.


– Вы чем-то недовольны? – рассмеялась Лайза, глядя им вслед.


– К твоему сведению, – обернулась одна из группы, задержав всех остальных, – чтобы стать настоящей женщиной, нас обучают не только танцам. Простолюдинкам вроде тебя неизвестны манеры, философия Древних, поэзия Первородных эльфов, у тебя грубый голос и простоватый вид. И сколько бы ты тут ни скакала, – ухмыльнулась незнакомка в красном платье, – До нас тебе не допрыгнуть.


В этот момент Лайза поняла, почему ей так сложно давался самоконтроль во время насмешек в танце – это девушка так похожа на Стеллу! Манера говорить, двигаться, эта жестокость и гордыня – все срисовано со Стеллы. И так же толпа идет именно за ней, все подчиняются таким вот стервам, не жалея никого и ничего.


– А знаешь что, – ехидно начала Лайза, – мне кажется, что вас слишком многому обучают, для вашей-то профессии. В конце концов, чтобы попасть в бордель, необходимо только одно умение.


Девушки действительно изящно показали свое удивление и шок – прикрыв руками ротики, тихонько ахнули, и отклонились, будто кто-то их ударил, всех разом. Это показалось Лайзе невероятно забавным, будто смотрела на выдрессированных собачек. Новая «Стелла» в добавок зарычала, обернулась к леди, но не найдя в ней поддержки, резко развернулась и убежала из зала со своей свитой пышных юбок и непрерывного девичьего шепота.


Лайза поправила свои локоны после танцев и собралась было идти,когда увидела рядом рыжеволосую девочку. Та явно хотела что-то сказать.


– Сколько тебе лет? – решила начать первой Лайза.


– Шесть, – смущенно сказал этот ангелочек в белом платьице.


– А… ты тут давно стоишь? – девушка искренне надеялась, что она не слышала её речи про бордель.


– С начала танцев. О, ты так здорово танцуешь! Мне понравилось! Я тоже, когда вырасту, хочу стать танцоркой!


– Танцовщицей?


– Да. Я живу тут недалеко, каждый день прихожу посмотреть на танцы. Моя группа будет следующей, ты тоже можешь посмотреть на мои танцы. Ты останешься?


– Конечно, – улыбнулась Лайза, определяя по солнцу время.


Леди сделала вид, будто не заметила выходки Лайзы. Она предпочитала держаться в стороне, особенно когда ей платят такие суммы, как эта «простолюдинка».


Лайза наблюдала, как девочка танцует в окружении своих сверстниц, и её гнев проходил – на Дана, на ту копию Стеллы, на весь мир, в конце концов. Та самая Ignis затихала. Лайза чувствовала это.


Во время танца малышка умудрялась махать ей ручкой, улыбаться и даже посылать воздушные поцелуи. Как по-детски невинно!


По возвращении в свою комнату Лайза увидела Дана.


– Астрид? Что с тобой?


– В каком смысле?


Ах, ну да! Он же еще не видел это платье!


– Это нашла в одном из магазинчиков, – махнула рукой девушка, – Слушай, я бы поспала. У тебя что-то срочное?


– Ну… я хотел сказать, – Дан тяжело вздохнул.


Лайза улыбнулась его притягательному голосу.


– У меня ничего с ней не получилось, – выдохнул парень.


– Почему? – с грустью спросила Лайза, в этот самый момент напрочь забыв о своей ревности.


Дан на мгновение опешил, но потом быстро выкрутился:


– Она думала, что я богатый. Хотела замуж.


– А, ну такое бывает. Слушай, Дан, я действительно измотана. Сил нет совсем.


Он кивнул и хотел было встать с её кровати, но посмотрел на девушку и напряженно спросил:


– А ты где была?


– Что? Какая тебе разница? – сил у Лайзы совсем не оставалось, и спорить, что-то рассказывать и доказывать сейчас не хотелось, – Дан, я тебя очень прошу, я очень хочу спать.


– Ты возвращаешься в гостиницу поздно вечером, под ночь, красиво наряженная и до жути уставшая… О чем это говорит?


– О том, что ты меня уже достал! Какая ночь? Солнце только что село, на улице светло, платье купила… Ох, как же ты меня бесишь! Убирайся, Дан! Мы с тобой не семейная пара!


Однако Дан не подумал даже двинуться, тогда Лайза зарычала и просто плюхнулась на свою кровать, укутавшись в одеяло, и тут же уснула.


Утром в комнату девушки ворвались Дан, Дейк и Леон, вооруженные до зубов. Их воинственные крики и отшвыриваемая (открытая с ноги) дверь тут же разбудили Лайзу.


– Нельзя потише? – она повернулась на бок и накрыла голову подушкой.


Ребята зависли на пару минут. Потом Дан медленно огляделся и громко спросил:


– Ты знаешь, сколько сейчас времени? Если соберешься – можем идти на обед, поскольку завтра давно прошел.


– Вы ж раньше обеда не встаете, – промычал голос из-под подушки.


– Ты нас переучила. А теперь давай, вставай, время теряем.


Едва они выехали из города, как дорогу им преградили стражи.


– Насколько я понимаю, – начал старший из них, указывая на Лайзу, – ты – человеческая девушка. На тебя донесли. Слезай с повозки, пойдешь с нами.


– Стерва, – сквозь зубы сказала девушка, затем добавила уже стражам, – Я бы с удовольствием, но слишком спешу по своим делам.


Щелкнув пальцами, Лайза начала смотреть, как они горят. Завораживающее зрелище, она не могла оторвать глаз от огня – от ЕЁ огня! Её детище защищало свою мать, свою хозяйку, и это ощущение власти поглощало девушку. Крики стражи и вопли о пощаде звучали, словно музыка, такая убаюкивающая, успокаивающая. В одно мгновение она канула в небытие, ощутила свободу и легкость, такую защищенность от всего мира, будто существовали только двое – она и её пламя. Ничто больше не имело значения, только они на целом свете. Пламя настолько притягивало Лайзу, что она совсем не скоро поняла, что Дан тормошит её за плечи. Моргнув пару раз, девушка оглянулась.


– Астрид, прекращай! Убери огонь! Ты же сожжешь их!


Девушка щелкнула пальцами. Огонь погас. Многочисленные ожоги сделали их лица просто безобразными, дикие крики эльфов звучало ужасающе, одежда дымилась.


– Простите.


Повозка покатила дальше. Никто не произносил ни звука.


– Это что было?! – начал Дан, оправившись от шока.


– Я случайно, – промямлила Лайза, – не могла ничего поделать.


– А в следующий раз смоги! Они же живые существа!


– Дан, – спокойно повернулась к нему девушка, – Это, конечно, не оправдание, но если бы у меня не было сил, и я не смогла себя защитить, что бы было? Хочешь сказать, что они бы меня не сожгли? Не смотрели бы на мои мучения? Разница в том, что я  в итоге остановилась, и моей целью была не их смерть, а самозащита. К тому же, я пошла бы на костер только из-за своей расы, а не по вине. Поэтому давай ты не будешь паниковать, и мы просто продолжим путь?


– Ты права, – мрачно кивнул Дан, – И все же выглядело это жутко, аж до мурашек.


Какое-то время они ехали в тишине.


– Так что ты делала вчера?


– Ах, ну конечно! Как я могла забыть! Была на танцах.


– ГДЕ? – вся троица ошалело посмотрела на Лайзу, отчего она звонко рассмеялась.


– Танцевала я, в школе.


– И как ты можешь совмещать танцы и сожжение стражей? – помялся Леон.


– Я просто чередую свои хобби, – сморщилась девушка, – А вы-то чем вчера занимались?

Глава 6. Вализер

Путешествие по пустым дорогам начинало надоедать. Деревья с обеих сторон от повозки укачивали все сильнее, и смысл в них был лишь один – еда. Лайза чувствовала, как аппетит увеличивается, вместе с её силой, однако потеря самоконтроля начинала напрягать. Впрочем, замечала это пока лишь она.


– Астрид, – неуверенно начал Дан, сжимая вожжи, но тут же умолк.


Девушка повернула голову. Дейк и Леон похрапывали в повозке. После борьбы, устроенной на привале, их силы явно были истощены.


– Что с тобой происходит? Ну… с проклятьем.


Лайза подняла голову к небу и глубоко вздохнула. Этот разговор будет тяжелым – незачем ему было поднимать эту тему.


– Я не хочу пугать ни тебя, ни ребят, Дан. И пока не разберусь во всем этом – не думаю, что стоит поднимать эту тему.


Светило опустил голову, мгновение помолчал.


– Ты должна знать, Астрид – я не боюсь этого. Меня не пугает Ignis, но ты каждый день меняешься. Не Ignis, – он посмотрел в её глаза, – ты.


– Ты меня не знаешь, – нахмурилась Лайза, – и не знаешь, какой я была сначала. До смерти.


– Ты говоришь, что твоя жизнь была мучением, но ты этого не замечала. И, тем не менее, сейчас, после своей смерти, ты тоже радуешься каждому дню, и не замечаешь, в какой опасности находишься. Так что изменилось? Прибавились силы? Это все, что нужно для счастья?


– Дан! Мой характер меняется. Я не та слабая и неуверенная девочка, я становлюсь жестче, злее, мстительнее. Мне плевать на все опасности, и даже если мне что-то грозит со стороны проклятья, я готова поддаться этому. Знаешь почему? Потому что я ненавижу их! Ненавижу кровожадных гномов, мстительных, завистливых и стервозных эльфиек, жестоких эльфов, слабых духом и оттого легко меняющих сторону гномих, ненавижу стариков и старух любой расы! – в глазах девушки загорелось пламя, голос стал магически сильным,  вены на коже приобрели цвет лавы, – Каждое живое существо в этом мире должно сгореть, чтобы оплатить свои грехи и грехи своих предков! Не защищай их, светило! Эта сила гораздо старше целого мира, чтобы ты смел противостоять ей. Ignis была создана задолго до первого твоего предка, и она видела всю жестокость каждого, живущего в этом мире. Никому не выжить. Скоро и она, – Лайза положила ладонь на свою покрытую венами из лавы грудь, – поймет это. В её сердце уже живет ненависть. И никому на целом свете не потушить эту боль и жажду мести.


Дан замер, стараясь не двигаться и слушать внимательно. Он поборол страх и теперь лишь не провоцировал древнюю ведьму, живущую в своей подруге. Замолкнув, девушка стала возвращаться к своему нормальному состоянию: вены «остывали», глаза потухли, а на груди, где лежала до этого ладонь, остался ожог.


– Астрид, – Дан неуверенно коснулся горячей руки девушки, – ты в порядке?


Он остановил повозку, взял на руки дрожащую девушку в полусознательном состоянии, и положил её на мягкую траву. Её наверняка станет лучше – нужно лишь отдохнуть, лучше подальше от ребят.


– Ты это слышал? – тихий лепет вырвался с её бледных губ, – Это была она. Это была Ignis.


– Не думай об этом. Не сейчас, Астрид.


– Я голодна;– с этими словами девушка протянула руку к ближайшему дереву и сожгла его, затем второе, третье.


Яркое послеполуденное солнце затихало. На горизонте одна за другой начали появляться тучи, которые Дан сразу заприметил.


– Нам нужно ехать. Скоро начнется дождь, и лучше бы нам найти крышу над головой до того, как хлынет вода.


Однако добраться они не успели. Хлынул ливень. Смывая дороги, вода струилась между колесами, все больше разрыхляя землю, а повозка все больше проседала. Дан, Леон и Лайза сидели под холщовкой, которая то и дело пропускала струи воды.


Резкий рывок. Повозка остановилась.


– Что случилось? – крикнул Дан в плотную завесу воды, в сторону Дейка.


– Мы застряли.


Ребята спрыгнули с повозки, Лайза отошла в сторону. Втроем они напряглись и толкнули деревянные бортики. Не сработало. Еще раз. И еще. Снова. Нет, слишком скользко. Колеса скользили, и повозка не могла сдвинуться с места.


Лайза смотрела, как ноги парней утопают в жидкой грязи. То и дело они поскальзывались, пачкаясь и задевая других.


Попросив мальчиков разойтись, Лайза коснулась земли под колесами и кивнула ребятам.


Грязь засохла – прямо под дождем, под самым ливнем была сухая земля, остававшаяся такой, пока Лайза держит руку на ней. Это казалось чудом, и девушка восторженно наблюдала за тем, как капли падают на покрытую трещинами твердую землю и тут же испаряются. Теперь хватило малейших усилий, чтобы освободить повозку.


Когда они въезжали в город, ливень потихоньку заканчивался. Дейк шепотом рассказывал Лайзе о городе, а та очень внимательно слушала.


Вализер, окруженный каменными утесами и горами, казался неприступным. Каменные стены были устроены так, что ни один ловкач на свете не заберется на них, и ни одно оружие не пробьет. Ворота, хоть и деревянные, но окованные стальными решетками и столь прочные, что есть один-единственный способ попасть в них – открыть изнутри. Построен этот город был еще с человеческих времен гномами. Когда король захотел избавиться от него и построить свое творение, разыгралась целая война. Этот город не могли завоевать, тогда он решил воспользоваться их златолюбием и щедро одарил жителей Вализера. Поскольку в осаде гномы рано или поздно истощили бы свои запасы, им пришлось согласиться на перемирие с королем. С того времени город все еще стоит, но жители приняли короля как своего.


Стоило повозке въехать в ворота, как их тут же обыскали. Лайза удивленно смотрела на жителей и стражей города – одни гномы! Другие расы были здесь только приезжими, никто из них не задерживался в этом городе.


Осмотрев повозку, один из стражей бесцеремонно убрал пряди волос с висков Лайзы и скомандовал другим – девушку взяли под стражу.


– Мы не приветствуем человеческую расу, – буркнул он.


– Приказ короля? – с вызовом выкрикнула Лайза, – Как собачонки, слушаетесь своего хозяина!


Дейк, Леон и Дан, по привычке, делали вид, будто их это совсем не касается. После того, как Лайза по-мужски разъяснила им, что она сделает с каждый из них, если они подвергнут свою жизнь опасности ради неё, ни один не рискнул броситься защищать девушку.


– Король нам не страшен, – один из стражей-гномов приблизился к Лайзе, – но Ignis опасна одинаково для всех.


Редкие капли стучали по шлему гнома, его густые брови внимательно изучали рыжую незнакомку, с бороды стекала вода. Остальные замерли, ожидая приказа.


– В камеру её. Завтра дождя не будет – сожжем всех задержанных. Шевелитесь!


Маленький рост нисколько не умалял их физической силы, поэтому один гном легко скрутил Лайзу и отвел в тюрьму.


– Как давно вы её знаете? – гном кивнул на уходящую девушку.


– Да буквально пару дней, – пожал плечами Дан, – заплатила нам, чтобы мы её подвезли.


– Куда она направляется? – еще больше посуровел гном, поглаживая бороду.


– Кажется, в Ларьоне – там у неё родня. Подобрали около Юнипена, где училась с детства. Сама все выболтала по дороге, – беззаботно усмехнулся Дан, потом добавил серьезно, – А что, вы думаете, что это она – та самая… ведьма?


– Из Юнипена, говоришь? – повеселел страж, – Стало быть, одна из тех девок! Хороши там бабы!


– А то! – кивнул Дан, подавив выражение презрения, – Уж скольких повидал, а Юнипенки остаются самыми отменными! Жаль такую со свету сживать.


– Ладно, щегол, – гном тепло хлопнул Дана по плечу, – ты, конечно, умеешь зубы заговаривать, но таков устав. По нему же я обязан предупредить, что у тебя и твоих ребят есть сутки. Потом будем выселять вас. Процедура неприятная, так что советую не затягивать.


Ребята выбрали ближайшую к воротам гостиницу – на случай сильной спешки, и заняли лучшую комнату. Все выглядело слишком по-холостяцки, весь город, будто военное положение продолжается. На рынках – только самое необходимое, ничего лишнего и дорогого, никаких тканей приятных цветов и побрякушек, оружия и подавно не было. Здесь-то Дан и Дейк выбрали лучшую одежду из кожи и меха, обновили холщовку для телеги, нашли несколько хороших фляг вместо их прохудившихся, свежей выпечки и картошки.


Спать они легли  как можно раньше, думая лишь о том, чтобы успеть до казни подруги. Все понимали, что опоздай они хоть на немного, что если гномья армия бросится вслед за девушкой и опередит их повозку, то никого из стражей не останется в живых к приезду ребят. Нельзя провоцировать Ignis.


– Как ты думаешь, Дейк, – начал Леон, тоскливо глядя на темное небо, – можем ли мы назвать её нашим другом?


– Кого?


– Ты знаешь.


Дейк вздохнул.


– Помнишь, как она попросила нас не вступаться за неё? И как Дан начал с ней спорить.


– Она ему тогда чуть штаны не спалила, – усмехнулся Леон.


– Вот мне кажется, что это такая забота.


Дан хотел было войти в комнату, возвращаясь с ужина, но замер и остался у входа, чтобы ребята не заметили его.


– Я думаю, что она готова пожертвовать собой, чтобы защитить нас.


– Почему?


– У неё не было друзей, а своего единственного друга она защищала до самой смерти. И что-то мне кажется, что он…


Дан затаил дыхание.


– …он – не настоящий друг. Вот Дан – да. Знаю его – он бы встал вместо неё на том костре, и ни одна сила на свете, ни один разговор не смог бы переубедить его. А этот трусливый полу-эльф, которого смогли переубедить мамочка и Кэтрин… Он жалок.


Дан выдохнул и вошел в комнату.


– Дан! Чего такой довольный?


– Ужин хороший был, – потянулся на своей койке эльф.


– То жесткое мясо с сухими баклажанами? – спросил Дейк, поднимая брови.


– Ну да. Я не привередлив!


– А как ты думаешь, Дан, Астрид – наш друг?


Дан запнулся. Конечно, он думает, что она – их друг, причем самый лучший. А как им рассказать про Ignis? Это явно выше власти человеческой девчонки.


– Кэтрин – наш друг, – грустно ответил эльф.


Как же легко запутаться! Кэтрин – слабая человеческая девушка, Ignis – проклятие, зло, Астрид – нечто целое, совмещающее обеих. И что из всего этого ближе Дану? Взглянул бы он на Кэтрин, встреть её с самого начала? Ignis ведь явно не вызывает любовь и уважение у окружающих.


Дан отвернулся от ребят, снял верхнюю одежду, лег на скрипящую койку и притворился спящим.


Эта камера оказалась самой противной из всех. Несмотря на теплую погоду, даже ночью во время дождя, здесь веяло холодом – стены будто сделаны изо льда. Не было ни сена, ни скамеек, только голый пол. Дверь была сделана из крепкого дерева, обита кованым железом и всячески напоминала ворота в Вализер.


«Поразительно, – подумала Лайза, – насколько противоположны соседние города»


Дождь прекратился, в маленькое окошко проскочил лунный луч, осветив камеру. Девушка села на пол, прислонившись спиной к ледяной стене. Не выказав страха, Лайза заметила в другом углу старушку, пристально смотрящую на неё.


Запутавшиеся седые пряди, безумный взгляд, рваное платье и старая накидка на плечах.


– Я тебя знаю, – прозвучал надтреснутый голос в тишине камеры.


– Не думаю, чтобы мы встречались раньше, – девушка вздохнула, запрокинула голову и закрыла глаза.


– Полагаю, ты совсем не планируешь умирать.


Лайза открыла глаза.


– Но ты умрешь.


– Да, – с вызовом бросила рыжая бестия, – Завтра мы обе умрем


– Ты умрешь не завтра, – старушка опустила голову.


Повисло молчание.


– Я так понимаю, казнь перенесут. Что с того?


– Ты умрешь не завтра, не послезавтра, не в этом городе. Но очень скоро.


Когда Лайза взглянула на неё, глаза незнакомки ярко светились. Стало страшно.


– И убьет тебя тот, кому ты доверишь свое имя.


– Мое имя? – улыбнулась через силу девушка.


– Тайное имя. То, что тебе сказали перед смертью, в твоей прошлой жизни.


Лайза затаила дыхание. Легким не хватало воздуха, взгляд впился в таинственную старушку.


– Не будь глупой, Ignis. Скоро ты умрешь и никому не сможешь причинить вреда.


После этих слов она опустила голову и тут же захрапела, а Лайза не смогла сомкнуть глаз.


На казнь её вывели в цепях. Как всегда, крики «ведьма!», проклятия на её голову и даже не поскупились на гнилые помидоры, которыми закидали обвиненных. Оскорбления летели в их адрес, женщин унижали из-за их принадлежности к человеческой расе. Конечно, девушка к этому привыкла, и все же в каждом городе надеялась увидеть хоть капельку сочувствия, надеялась, что весь мир гораздо лучше, чем Энрике.


Едва Лайзу подняли на каменный выступ на огромной площади, полной народа, как она уверенно обратилась к старушке:


– Кто ты? Откуда знаешь меня?


– А ты ничего не слышала о пророчицах? – улыбнулась незнакомка.


Едва услышав признание, палач резким рывком вонзил меч в её сердце. Лайза хотела как-то помочь, но было уже поздно – блаженная улыбка растянулась на лице пророчицы, глаза больше не сомкнулись. Девушка хотела обернуться пламенем, как делала уже не раз, однако в последний момент клинок пронзил и её сердце. Внезапно и резко.


Холодная сталь резко скользнула между ребрами, обездвижив Лайзу. Тупая боль в груди и привкус крови – вторая смерть. На этот раз последняя. Или нет?


Лайза вспомнила слова старушки – «ты умрешь не завтра, не послезавтра, не в этом городе», и в ней появились силы. Она схватила лезвие двумя руками, сильно выдернула его и отбросила с диким рычанием. Кровь на ладонях, на одежде, во рту. Пламя зажглось где-то внутри, в самом сердце, увеличиваясь и «пожирая» кровоточащую рану, затем огонь скользнул по ладоням и горлу, после чего внезапно исчезло, и под удивленные возгласы толпы Лайза увидела зажившие раны.


– Это же… ведьма, – в гнетущей тишине сказала старая торговка, указывая трясущейся от страха рукой на Лайзу, но никто не отреагировал.


Горделиво выпрямившись, хрупкая девчонка с рыжей шевелюрой длиной ниже пояса почувствовала силу и власть. Она подняла голову и свысока оглядела толпу. Холодная улыбка коснулась губ Лайзы, ведь теперь никто и ничто не сможет убить её. Это поняла и толпа.


«Сделай это, – раздался шепот в голове девушки, – убей их! Ты же так хочешь этого»


«Они не виновны», – подумала Лайза и сразу потеряла уверенность. Это слишком жестоко.


«Кэтрин больше нет, – голос продолжал убеждать, – Докажи им это! Они готовы были убить тебя и наслаждаться этим. А ты боишься сделать то же с ними? Ведь все будет честно»


«Но я-то жива!» – с этой мыслью Лайза обернулась огненным шаром и исчезла за воротами города.


Прежде, чем вернуться к друзьям, пламенем она зависла над городом. Глядя на высоко стоящее в небе солнце, девушка пожалела, что все встают так поздно, что сегодня она не застала рассвет, что так мало времени она бывает в одиночестве. Но сейчас необходимо было подумать – Ignis действительно берет верх, и бороться скоро будет невозможно.


– Что с твоей блузой? – Дан с легким беспокойством смотрел продырявленную одежду и капли крови.


– Сегодня я узнала, что меня нельзя убить даже клинком, – беззаботно воскликнула девушка, расчесывая запутавшиеся волосы и придавая объем.


– Что?! – три голоса, включая сидящего на облучке Леона, оглушили Лайзу.


Её ярко-голубые глаза сверкнули, появилась озорная улыбка.


– Кажется, меня нельзя убить.


– А что насчет других ведьм? Как тогда король избавился от них?


– Другим способом. Хитростью, – увильнула от ответа девушка.


– Да ладно, расскажи!


– Дан, а тебе не кажется, что вопрос о том, как именно можно меня убить, немного напрягает? – рассмеялась Лайза, скрыв досаду.


– Не совсем, – задумался Дейк, – Точнее, смотреть нужно по-другому. Ведь если мы будем знать, как тебя убить, то сможем спасти в случае опасности.


– Выкрутился!


– Я серьезно, – Дейк оживился, – Только подумай! Ведь не зная этого способа, мы можем сами случайно способствовать твоей гибели. Будь уверена, в выигрыше мы не окажемся от твоей смерти!


– Ну почему? У неё столько монет, что я бы поспорил с твоим утверждением, – рассмеялся Дан.


«Дивный смех», – подумала Лайза и улыбнулась.


Накинув одеяло, она улеглась поудобнее на дне повозки, между ребятами, и тут же заснула. Бессонная ночь сказалась.


Дейк перелез к Леону, а Дан лег рядышком с девушкой и слушал её мирное дыхание, время от времени поправляя одеяло. Конечно, когда она проснется, он допросит её по поводу несостоявшейся казни, ведь могло выйти и так, что она бы не вернулась. Если бы не проклятие. Но он узнает об этом позже. Не сейчас.

Глава 7. Ларьонэ

Лайзе наконец-то доверили вожжи, и пока три эльфа храпели сзади, она бодро подгоняла лошадей. Однако со временем стук копыт, темнота ночи и умиротворяющие звуки мирно спящих друзей сделали свое дело – поначалу пропала бодрость. Затем появилась легкая сонливость, которую легко было отогнать, лишь глубоко вдохнув ночную прохладу. После этого глаза начали смыкаться, а голова крениться. Рыжие локоны щекотали нос и щеки, не позволяя углубиться в сон, плечи подрагивали от холода, а лунный свет неумолимо бил в глаза, будто нарочно не давая уснуть.


Сзади послышался шорох. Лайза резко дернула головой и выпрямилась.


– Давай заменю тебя.


Дан. Ей никогда не перепутать совершенство его голоса с любым другим.


– Я справлюсь.


– Не повторяй моих ошибок. Помнишь, чем мое упорство закончилось в тот раз?


– То есть ты признаешь свою вину? – девушка зевнула, но вожжи передала, – Не подумай, что я такая слабая, но эта монотонность не для меня.


– Это говорит человек, который выращивал овощи и фрукты на своем огороде и продавал их на рынке каждый день? – произнес Дан с усмешкой, потом добавил, – Как это происходит? Изменения в характере.


– Ты все видишь. Сначала я веду себя как обычно, потом внезапно срываюсь, злюсь, эмоции зашкаливают, появляется такое веселое настроение, что невозможно стоять и просто радоваться, я иду танцевать, искать приключений… Хочется чего-то безумного. А может, я просто хочу оттянуться за все 17 лет скучной жизни Кэтрин. Потом голос в голове кричит «Убей их! Отомсти за все», я борюсь, но чувствую, что потихоньку мне все сложнее сопроти…


– Какой голос в голове? – напрягся Дан.


– Это Ignis. Чего ты так интересуешься-то? Какое тебе дело до моего проклятия?


– Ну, знаешь, я отвечаю за тех придурков, которые храпят сзади. Да и самому не хочется отбросить копыта из-за собственной невнимательности.


Лайза помолчала. Едва заметно качнула головой и заправила бьющую в лицо прядь волос за ухо.


– Ты прав. Я подвергаю вас опасности. Ещё и стражи такую охоту на людей объявили.


– Нет, все в порядке. Мы же друзья, мы тебе поможем.


«Не в этот раз, Дан» – подумала Лайза.


Ларьонэ. Примечателен только обилием рас. Здесь, кажется, все, кто только может быть. Дейк говорил, что внешне этот город выглядит самым обыкновенным, но почему-то сюда стекаются все расы. По его подсчетам, они будут там ночью.


Лайза зевнула ещё раз, огляделась и спросила:


– Когда уже приедем?


– Почти приехали. Сейчас только повернем вон там, и увидишь город, – он указал на перекресток впереди, – За деревьями не видно.


И действительно, стоило повозке объехать деревья, как взору сонной девушки и бодрого эльфа предстал небольшой городок. Стен у него почти не было, однако выглядел он совсем как Энрике, что сразу бросилось Лайзе в глаза.


– Откуда ты знаешь? Ты уже был здесь?


– Мы с ребятами частенько путешествуем, побывали почти во всех городах. Поэтому Дейк столько запомнил – в каждом городе свою историю жители расскажут куда достовернее, чем в школе. А мы с Леоном просто наслаждаемся путешествием и боями!


– Почему именно бои?


– Может, потому что азарт, эмоции, риск, – начал Дан с горделиво поднятой головой, затем глаза его потускнели, – а может, не хочу оказаться беззащитным, как мои родители. Мне как светилу не разрешили бы заниматься самозащитой, ведь у нас есть ДАР, который должен спасти нас от всего. Так верили родители и все мои предки. И если мы будем учиться самообороне, то это недоверие своей природе. И вот – все они мертвы, а я жив. Как бы грубо это ни звучало.


Лайза молчала, но затем неуверенно произнесла:


– Ты злишься на них? Ну, что оставили тебя.


– Я злюсь не на них, а на себя. Я тоже должен быть мертв. А не разъезжать по стране с желанием отомстить.


– Почему именно сейчас решился на месть?


– Фредерик постарел, у него нет такого влияния на Аскольда, как раньше, я набрался сил, к тому же, месть – это блюдо, которое подают холодным.


– Жители Ларьонэ – какие они? – после поднятых тем сон Лайзы как рукой сняло.


– Разные, – пожал плечами Дан, – здесь мало кто задерживается надолго. Каждый несет традиции своей расы и своей семьи в этот город. И никому нет дела, что ты, вообще-то, не гном, и не живешь в его доме, и тебе не обязательно отращивать бороду, выращивать в ней вшей и заплетать косички. Нет нужды объяснять эльфу, что у меня не принято отращивать волосы, лесным альвам – что ты не носишь зеленую одежду, потому что они ждут от тебя этого. Никто из них не готов мириться, что другой живет своей жизнью, и что если я не стану феей, то все равно буду счастлив. И если ты не пытаешься переделать другое живое существо под себя – не уважаешь ни свою расу, ни предков, ни вообще целый мир.


– Эгоистично.


– Весьма, – кивнул эльф, – но это даже весело. Если не живешь здесь, конечно, и не сталкиваешься с этим каждую минуту своей жизни.


В город они въехали ночью. Стражи пропустили абсолютно спокойно, после чего снова облокотились на копья и уснули. Эльф, гном и орк – так себе компания.


В гостинице хозяин молча принял монеты и указал на комнаты, куда тут же переместились ребята.


– Буду спать до обеда, – буркнула Лайза Дану, заворачивая в свою комнатушку. Веки смыкались с такой силой, будто для человека нет ничего естественнее закрытых глаз. Тело едва добралось до чистой заправленной постели, рефлекторно стянуло дорожную одежду, и только девушка почувствовала мягкую перину, как тут же провалилась в глубокий сон.


Едва открыв глаза, девушка увидела свою комнату, обильно залитую солнцем. Легкая улыбка на губах, медленные потягивания на мягкой кровати, приятные мысли с самого утра. Лайза взглянула на стоящий рядом стул, а когда отвернулась, он осыпался легкой золой, распространив едва уловимый запах костра.


Девушка взглянула на лежащую рядом кожаную черную одежду и невыносимо захотела чего-то более легкого, приятного на ощупь. Завернувшись в пододеяльник, она решила еще полежать, чтобы до конца насладиться своим отдыхом. Но не судьба.


В комнату вошел Дан.


– О, проснулась, доброе утро! Вставать скоро будешь? Мы уже с ребятами успели еды купить в дорогу, позавтракать и лошадей почистить.


– Уже? Я не встану.


– Еще как встанешь! – Дан бесцеремонно подхватил ком одежды и швырнул ей на кровать, – Идем, пока тебя кто-нибудь не спровоцировал на сожжение.


– Ты и сам с этим прекрасно справляешься! – зарычала Лайза, – Выметайся.


Яркое солнце нещадно плавило городок, будто кусок сыра. Жители города, в основном эльфы, довольные ходили в легких шелковых нарядах и держались ближе к фонтанам и прудам. Здесь все напоминало Энрике. Каждый дюйм города, будто это города-братья. Лайза упорно отгоняла воспоминания, стараясь не думать о прошлом. В конце концов, ей еще предстоит это испытание.


Для начала Лайза подобрала себе отличную лошадь, которую выкупила и держала у входа в город, поручив заботу о ней сыну хозяина гостиницы. Затем докупила еды в дорогу, добыла пару кошельков с золотом и отправилась гулять по городу.


Фонтаны – чудное творение! Каждая капля воды, каждая струя выглядит совершенством, особенно в жару. Коснуться такой прохлады и ощутить блаженство – вот все, что сейчас нужно.


Её увидели стражи. Лайза безмятежно наслаждалась отдыхом, параллельно наблюдая, как остроухие красавцы в черном бегут к ней, сломя голову. Она даже не сопротивлялась, когда её схватили и увели. В толпе она увидела Леона и успела кивнуть ему, после чего тот скрылся.


Темница. Холодные камеры. Рыжие локоны. Что?!


Тихий плач в углу смутил Лайзу и навел на воспоминания. Девочка обернулась и с удивлением уставилась на гостью.


– Это ты! – звонкий голосок эхом раздался в зловещей тишине, затем быстрые легкие шаги, и вот Лайзу обняли две маленькие детские ручонки.


Та самая девочка! «Танцорка»!


– Что ты… как ты здесь… – девушка никак не могла понять, затем сдалась и тяжело вздохнула, – Ох, дайте мне сил!


– Это все король, – всхлипнула малышка, – он приказал. Так мама сказала.


– Где же твои родители?! – наконец выдала Лайза.


– Я не знаю. Стражи увидели меня и забрали у них. Сказали, что больше я не увижу маму и папу.


Сердце девушки болезненно сжалось. Она еще сильнее возненавидела их – ВСЕХ их. Какие жестокие сердца!


– Как тебя зовут? – успокоиться необходимо было им обеим, поэтому нужно отвлечься.


– Кэти, – ответила малышка сквозь слезы, продолжая обнимать Лайзу, – А тебя?


– Астрид, – девушка улыбнулась, затем взяла её на руки, обняла и задумчиво произнесла, – Стало быть, ты – Кэтрин.


Такой боли Лайза не чувствовала даже перед своим первым сожжением. Совсем малютка, и уже повторяет её судьбу.


В камеру кто-то вошел. Нежный женский голос тихонько произнес:


– Кэти?


Лайза вздрогнула так, будто к ней обращалась её мама. Пожалуй, если бы она была жива, то звала свою дочь именно так – нежно, ласково, с бесконечной любовью.


Девушка обернулась с малышкой на руках, которая тут же соскочила и побежала к родителям.


Мужчина и женщина – эльфы. Голубое платье обезумевшей от горя матери в точности повторяло платье Кэти, синий костюм благородного оттенка отца говорил о явно «не бедственном» положении семьи. Но это не помогло.


Лайза с болью смотрела, как девочку покрывают поцелуями, как ее маленькое хрупкое тельце исчезает в родительских объятиях, и вспоминала свою казнь, свою человеческую жизнь. Этой малышке несказанно повезло, и она НЕ ДОЛЖНА умереть.


– Почему детей тоже сжигают? Они ведь не могут быть прокляты.


– Аскольд боится Ignis, той новой ведьмы, – начал мужчина, – которая владеет магией огня и сжигает инквизиторов. Ему страшно, потому что она сильна и не подвластна ему. И он боится, что она может быть не одна – у всех есть родители, братья, сестры, дети. К тому же, таким даром можно поделиться. А получить его могут только люди.


– Но ведь ваша дочь – не человек!


– Человек, – отец с улыбкой гладил локоны дочурки, – Едва увидели её рыжие волосы, как возникли вопросы, а увидев уши Кэти… Мы ничего не можем сделать. Когда она была младенцем, её родители погибли, и мы решили заботиться о ней.


– Зачем же вы привезли её сюда? – взорвалась Лайза.


– Зачем?! – отец вскочил, – Да пару дней назад нашему миру было плевать на человеческую расу! Остатки людей никого не тревожили, но эта ведьма вернулась! Аскольд задрожал от страха за свою власть! И вот теперь они убивают ВСЕХ людей, а рыжеволосые – это особый улов! Ведь у Ignis тоже рыжие волосы, а значит, родня, – он щелкнул пальцами, – И никого не волнует, есть ли вина на человеке. Сегодня я узнал, что жгут всех – младенцев, стариков, не щадя никого. В Юнипене мы были в безопасности, и понятия не имели, что ТАКОЕ творится из-за одной девчонки!


Женщина мягко обняла мужа, успокаивая, и примирительно сказала:


– Давай просто попрощаемся с дочерью.


Хотелось зарычать, завыть, сжечь все до основания.. но уснувшая малышка на руках как никто другой успокаивала Лайзу. Её мирное дыхание, улыбка на губах, запутавшиеся рыжие локоны поднимали в девушке желание защитить и оградить от всех опасностей.


«Ты не умрешь» – решила для себя Лайза, глядя на Кэти. Да, она сделает все, чтобы спасти её! Все…


С этими мыслями девушка уснула, крепко обнимая крошку.


Наутро, когда солнечные лучи едва коснулись камеры, Лайза вздрогнула и проснулась. В камеру вошли стражи, но Кэти уже не было.


– Где девочка? – робко спросила Лайза, боясь услышать самое страшное.


Никто ничего не сказал. Ей связали руки, вывели на улицу и посадили в старую гниющую повозку. Всю дорогу Лайза думала лишь о Кэти. Её не могли ведь казнить раньше, так куда забрали? Может, освободили? Может, родители подсуетились и забрали дочь? Наверное, на это пришлось отдать все деньги, если стражей вообще можно подкупить.


Когда повозка стала приближаться к площади, Лайза услышала возмущение толпы и женские крики, и ответ стал напрашиваться сам собой. Внутри все похолодело, девушка не двигалась, во всю глядя вперед, где вот-вот откроется место казни.


Костер. Огромный костер и маленькое привязанное к столбу тело. Оно не дышит, не двигается, уже не кричит. Нет, это не Кэти… Это какая-то ошибка.


Из толпы попеременно доносились выкрики «Жаль девчонку», «Да лучше она, чем все мы!», «Она могла быть Ignis», «Совсем крошка ведь», «А если это сестра ведьмы? Если передается проклятие по наследству?», «Моя обязанность – защищать свою семью любыми способами! Одна жертва может спасти каждого в нашей стране», «Я – мать, и должна защищать своих детей, если её родители не сделали этого – видимо, не так сильно любили», «Без людей нам будет лучше!», «Люди – низшая раса, они и так вымирают. Одним сегодня стало меньше»


Мать девушки, та самая блондинка в голубом платье, без чувств лежит у подножия столба, отец расшвыривает стражей, из последних сил бежит к своей малютке, но уже поздно. Его силы давно на исходе – столько солдат ему не победить.


Лайза застыла. Она словно вспомнила эту девочку с изумительными карими глазами. Танцы в Ларьонэ, её легкие движения, такое сосредоточенное личико, расцветавшее при взгляде на Лайзу, улыбка во сне и восторженные взгляды – все это больше никогда не повторится. В одно мгновение все их знакомство промелькнуло в голове девушки, в голове Ignis…


Лайза закричала – пронзительно и громко, позволив слезам свободно катиться по щекам. Как же больно!


– Неееееет! – она повторяла это вновь и вновь, крича от обиды, гнева и отчаяния. Она ненавидела их, НЕНАВИДЕЛА.


Все больше распаляясь, крича все громче, чувствуя все больше боли, Лайза освободила руки из сожженных веревок, затем коснулась повозки и свободно встала на площади поверх потухающих углей. Пламя мощным потоком хлынуло на стражей из ладоней девушки, началась паника. Все, чего касалась Лайза, на что она смотрела, беспощадно сгорало, все живые существа буквально исчезали в пламени за секунды. Бегущая женщина сгорала в прыжке и осыпалась золой на камни города, лошади и повозки оборачивались горящими углями, дома загорались от малейшего прикосновения пламени.


Лайза сквозь слезы палила все, и, задержав полный любви и боли взгляд на теле несчастной Кэти, провела рукой и покрыла её огнем.


Вскоре горела вся площадь, горела сама Лайза, горели соседние дома. Девушка медленно направилась к выходу из города, сея панику и страх, пламя пожирало путь, по которому она шла, дома, которые она проходила. Её глаза жаждали мести и смерти, в них горел огонь, который никогда и никому не потушить.


Взяв лошадь под уздцы, поначалу брыкающуюся, но затем заколдованную и мирную, она вышла из города, оставив его полыхать адским пламенем. Лайза поставила барьер по всей стене, чтобы ни один из них не выжил, и уверенно направилась в сторону Энрике.


Из-за спины девушки вылетела черная, как уголь, бабочка, и села на её плечо.


В её сердце только гнев. Только месть. Только пламя.


Вскочив на лошадь, Лайза пустила её диким галопом по дороге. Рядом с ней друзья будут в опасности, а она не позволит этому случиться. Она защитит их. Для этого все, что ей нужно – это держаться подальше от них.


Лошадь бешено летела по дороге, огибая все встречавшиеся по пути повозки. Включая повозку Дана.

Глава 8. Аристон

– Это Астрид! – Леон с беспокойством дернул Дана, – И от неё пахнет дымом.


– Что же там произошло…


 Дан быстро спрыгнул на землю, освободил Майю, запрыгнул на неё и погнал вслед за девушкой. Без дополнительного груза лошадь понеслась резво.


– Астрид! Остановись!


Девушка обернулась. Слезы прочертили две неровные дорожки на коже, Лайза пристегнула лошадь, но та с самого города бежала так быстро, что теперь её ноги буквально не слушались. В отчаянии она вскочила, и хотела было обернуться огненным шаром, но уничтожение города опустошило её – сил не хватало даже на маленький огонек, а слезы текли не переставая.


Лайза не знала, от чего ей было больнее – от смерти Кэти или от убийства стольких живых существ. Она пригнулась к гриве лошади и просто плакала. Больше Лайза себя не контролирует – теперь все сделает Ignis, эта жестокая стерва, которая пользуется чужим телом, как одеждой. Кэтрин действительно умерла, и в этом теле живет совсем другой человек.


Теплые руки заботливо сняли девушку с лошади и обняли. Она в безопасности.


Девушка очень быстро уснула в руках Дана, который сидел, прислонившись спиной к стенке повозки. Брошенные Лайзой слова не давая ему покоя, но самое меньшее, что он мог для неё сделать – это не показывать своего страха.


– Она так и сказала? – изумленно шепнул Дейк, – ВЕСЬ город?


Дан кивнул.


– Ну, может, кто-то успел спастись, и расскажет Аскольду…


– Она закрыла все выходы из города перед тем, как ушла, – задумчиво перебил его Дан.


Воцарилась тишина.


– Но это же не она. Ты ведь помнишь Астрид с самого начала, верно? И нам бы она не причинила зла.


– Дейк, – эльф строго посмотрел на друга, – Она сбежала, чтобы не причинять нам вреда. Я не думаю, что в сознательном состоянии, если бы смогла себя контролировать, она причинила бы вред невиновному. Это рука Ignis. Но, какой бы не была сама Кэтрин, или Астрид, или кто она там… она не сможет остановить Ignis. Не в её силах.


– А что может?


– Я не знаю. Дело не в этом. Если она сбежит, ей станет только хуже. Ignis вернулась явно не просто так. Скорее всего, когда она получит всю власть над телом, она захватит этот мир, чтобы просто отомстить Аскольду – всей королевской линии.


Ближе к вечеру ребята решили отдохнуть. Едва повозка остановилась, как Лайза вздрогнула и проснулась. Она не смела взглянуть на ребят, лишь сидела, свернувшись калачиком, на дне повозки, пока те готовились к ужину.


– Астрид, идем, – Дан подал руку и помог ей выбраться.


– Зачем ты меня догнал? – девушка смотрела в упор, – Я ведь могу уничтожить любого из вас, а вы даже глазом моргнуть не успеете. Зачем ты это сделал? Ты же подвергаешь опасности всех!


– А что насчет тебя? – на этот раз Дан сорвался, – Мне надоело слышать о том, как ты здесь всех защищаешь от Ignis. Ты сама-то можешь себя защитить? Неужели ты не понимаешь, что если никто не сможет помочь ТЕБЕ, то весь мир обречен на смерть? Я останусь с тобой до конца, – он уже кричал, сорвав маску спокойствия, – Те люди, которых убила Ignis, тоже были чьими-то братьями, матерями и отцами. И я готов умереть, но я хотя бы что-то сделаю для твоего спасения и спасения всех остальных жителей этой больной на голову страны! Я люблю тебя и не позволю этой чертовой ведьме уничтожить мир твоими руками!


– Да как ты… как ты можешь любить меня? – девушка начала кричать в ответ, – Ты даже не знаешь меня! Да даже Я САМА не знаю, кто я!


– Я знаю тебя! Ты немного чокнутая со своим пониманием веселья, вспыльчивая и быстро отходчивая, раздражаешь своими выходками, любишь опасность, но в то же время не обидишь невиновного, заботливая, умеешь поднять настроение и, во имя всех фредериканцев, я готов за тебя бороться!


– Вот видишь, – девушка тяжело вздохнула, – ты перечислил все качества вперемешку. Что-то осталось от меня самой, от Кэтрин, а чем-то одарила Ignis. Если даже мы каким-то образом избавимся от проклятия, – Лайза на несколько секунд замолчала, – Приятного аппетита. Я пойду, прогуляюсь по лесу.


Скинув одеяло с плеч, Лайза прошла мимо замерших Дейка и Леона, и исчезла среди деревьев. Когда она вернулась, её глаза горели уверенностью.


– Что ж, – решительно начала девушка, – Пожалуй, нам стоит, наконец, познакомиться. Меня зовут Лайза.


Приближаясь к городу, Лайза слушала очередную историю Дейка.


– Жители Аристона всегда славились только одной единственной чертой характера – надменностью. Они не сильно богаты, у них нет каких-то редких умений, не выращивают несуществующие цветы, они просто ходят с высоко поднятым носом. Тебе здесь будет тяжело, – с этими словами он посмотрел на девушку.


– Это да, – Лайза улыбнулась, – но, может, с вами я не пропаду.


Город, конечно, оказался красивым, но не таким, как Юнипен, Энрике и тем более – Хамитель. Все те же дома пастельных цветов, стена из прочного камня, украшенная множеством узоров, ворота из красного дерева, чистая каменная кладка и множество растений на окнах и балконах.


– Раньше мне всегда хотелось жить в таких домиках, – Лайза мечтательно смотрела на каждое окошко, сидя с Даном на облучке, – Утром просыпаться и выходить на балкон,украшенный множеством цветов, кормить птичек с ладони и здороваться с каждым встречным.


Дан задумался.


– Разве у тебя не было балкона? И всего, что ты сейчас описала.


– Мой домик был на отшибе города – там никто не проходил мимо, – усмехнулась девушка, – Балкона не было, даже самого маленького. В домике только один этаж, ну и подвал. Этот дом был старым еще когда меня впервые туда принес дедушка Лука, а уж к моим 17 годам… В общем, это, конечно, не мечта любой эльфийки, но мне он очень нравился. Уютный, маленький, хоть и без балкона.


– Покажешь потом его, – улыбнулся Дан, затем нагнулся к ней и прошептал, – Интересно все-таки, где живут ведьмы.


Лайза рассмеялась.


Дейк вернулся, сел вместо Дана и Лайзы и повел повозку к найденной гостинице, откуда светило и ведьма пошли гулять по городу. Девушка решила перевести тему.


– Почему ты не используешь свой дар?


– Я использую. Просто это происходит случайно.


– Так почему не хочешь развить его?


– Моя дядя, тоже светило, начал развивать дар лет с 14. В итоге он решил, что с его помощью сможет добиться всего, чего захочет. Стал манипулировать. К 32 годам его сила достигла таких вершин, что он вообразил себя королем мира. Обманывал всех вокруг для получения своей выгоды, короля сделал своей пешкой, эдакий «злодей» любой сказки. Жену он выбрал слабую характером, молчаливую, терпимую ко всему, рассказывал обо всех своих «подвигах», и на нее не тратил свои драгоценные силы. А поскольку он стал нещадно обижать и её родственников, как-то ночью эта женщина воткнула спицу для вязания ему в ухо, да так, что острие вышло из другого уха.


– И что было дальше?


– Влияние светила слишком велико, поэтому все обиженные им верили, что мой дядя поистине добрый эльф, оказавшийся в беде. Его жену чуть не повесили, но родственники помогли бежать. Что было дальше – никто не знает.


– И ты боишься, что тебя тоже жена ночью убьет?


Дан засмеялся, отряхнув плечо от падающих с балкона розовых лепестков.


– Нет, конечно! Я не хочу манипулировать людьми, не хочу чувствовать свою силу и власть над ними.


– А мне нравится, – пожала плечами девушка, – в любом случае, Дан, у тебя же есть выбор!


– Лайза, никто не меняется в одно мгновение. Мы меняемся потихоньку, год за годом. Сегодня я не хочу причинять им боль, через неделю они меня обидят, а через месяц я стану мстить всем без разбора.


– Как Ignis?


– Еще раз ты скажешь что-нибудь про эту ведьму, я тебя, – он огляделся, – в фонтане утоплю!


– Про какую ведьму? Про Ignis? – с вызовом бросила Лайза.


– Ну, все!


Дан схватил визжащую девушку, смело двинулся к фонтану и хотел отпустить её, но Лайза крепко держала парня за плечи, поэтому они кубарем прыгнули в прохладные воды фонтана. Жители Аристона брезгливо поморщились, когда брызги коснулись их платьев и туфелек, презрительно посмотрели на смеющихся приезжих и медленно уплыли по своим делам.


– Смотри, дорогая, – намеренно громко сказала пожилая эльфийка своей дочери, надменно глядя на Лайзу, – Яркий пример низшего уровня эльфийской расы. Стоит тебе позволить себе такие… «развлечения», и ни один приличный дом в нашей стране не пустит тебя даже на порог. Станешь домашним животным в каком-нибудь трактире, – после этих слов дама отвернулась и гордо прошла мимо ошалевшей Лайзы.


Девушка с яростью смотрела вслед медленно удаляющейся эльфийке. Её руки накалялись, в глазах появилось пламя, по венам медленно текли потоки лавы…


Дан резко развернул её к себе, посмотрел в глаза и внушительно произнес:


– Остынь. Она не сделала тебе ничего плохого.


– Но она оскорбила меня, – голос стал немного магическим, но заметил это только Дан.


– Остынь! У неё есть семья, не оставляй их без матери и жены, – слова звучали мягко, но несколько в приказном тоне, так что Лайза потушила огонь в глазах, руки и вены вернулись в прежнее состояние.


– Дан, – шепнула девушка, – ты помог мне. Я ведь могла сжечь её, прямо на глазах у других. Меня бы ничто не остановило. Это и есть твой дар?


– Да, – нехотя сказал эльф и отпустил Лайзу.


Девушка рассмеялась от облегчения. Это, конечно, не выход, но оттянуть конец света можно.


По дороге к гостинице Дан и Лайза высохли на солнышке. Комнаты оказались более богатыми, впрочем, и дорогими. Девушка кинула мешок монет Дейку, зашла в свою комнату и улыбнулась. Шелк струился по окнам, кресла были обиты благородным бархатом, мягкая перина манила в свои объятия, мебель из красного дерева восхищала изяществом, куча мелочей вроде расчесок, косметики, кремов, духов тут и там наполняли комнату уютом. Впервые Лайза пользовалась такой роскошью, впервые ей не хотелось выходить из комнаты никогда и никуда.


 И снова её разбудили. Снова она не увидела рассвета.


– Лайза! Ну, ты и соня. Спишь все больше и больше!


– Леон, ну отстань, – девушка вяло отмахнулась.


– Не могу, – Леон рассматривал тысячи мелочей на туалетном столике, – Дан велел без тебя не возвращаться, а кушать уже сильно хочется. Поэтому долго ждать я не могу.


– Ну, до чего же ты противный!


– Я знаю, – он широко улыбнулся, отчего его уши стали выглядеть еще больше, – я выйду за дверь и буду стучать каждую минуту, чтобы ты не уснула.


– Не надо, – возразила девушка, поднимаясь, – я уже встаю.


– Ну, где же эта дурацкая расческа?


Лайза копалась в своем кожаном мешке уже несколько минут, сидя на облучке. Заправив рассыпавшиеся локоны за ухо, она еще яростнее стала расшвыривать ненужные вещи по дну сумки.


– Наверное, в повозке обронила. Может, там поискать… А, нет, вот она!


Победно подняв деревянный гребень, Лайза обернулась на замершего Леона.


– Эх, а так хорошо все начиналось, – с грустью сказал юноша, показав на её открытое ухо и посмотрев на приближающихся стражей, – Пойду, предупрежу ребят.


Он скрылся в таверне, а девушка тяжело вздохнула, швырнула сумку в повозку, спрыгнула на землю и дала себя связать и увести.


– Только бы не сорваться, – процедила сквозь зубы Лайза, проходя мимо довольной и высокомерной дамы со своей дочкой.


Как только Дан, Леон и Дейк сели в повозку, стражи проверили их уши и отпустили. Повозка скрылась в толпе.


Снова эти высокомерные лица! Каждый жаждет зрелища – это видно по их горящим глазам, и только манеры сдерживают их от оскорблений и плевков в лицо ведьме. Лайза мысленно поблагодарила создателей этикета.


– По ней видно, что ведьма, – оглядывая Лайзу с ног до головы, пропела юная аристократка.


– И как таких земля носит! – проворчал старичок в ушитом золотом плаще и с тростью с рубиновым наконечником.


Нет, показалось. Лучше бы прямо высказали всё, что думают.


– Человеческая раса настолько слаба, – четко произнесла дама в кругу своих подруг, глядя прямо в глаза Лайзе, – что не только не защитила свою страну, но и полностью вымерла.


– От этих людей давно пора было избавиться! Они только портили нашу прекрасную страну, – фыркнул мужчина с идеально прямой спиной и золотой цепью на плече.


Да, давайте теперь по человеческой расе пройдемся. Нельзя ведь не унизить людей! Но она преподаст им урок.


Избавиться от ведьмы решили сразу, поэтому стражи просто привели её на площадь, поставили в центр, на небольшое возвышение и… сгорели.


– С этого момента вы будете слушать только меня! – приказала Лайза, все больше распаляясь, – В каждом из вас течет человеческая кровь, и во всем вашем городе сегодня вы сможете найти лишь одну, в ком течет кровь чистая и не смешанная с эльфийской грязью!


Тишина была порождена ужасом от сожжения на месте нескольких стражей, и наглости девчонки, посмевшей привлечь к себе внимание. Но потихоньку эффект пропадал, и началось шевеление в толпе.


– Да кто ты такая, чтобы выступать перед нами? Почему мы должны слушать тебя?


Это была та надменная леди. Её руки, унизанные драгоценными камнями, затряслись от презрения.


Лайза повернула голову вбок, улыбнулась и смело шагнула в толпу, прямо к обидчице. Она приблизилась настолько, что их носы едва не касались друг друга. Женщина испугалась, но не двинулась с места.


– Потому что я сильнее, – шепнула Лайза, схватив её за руку.


Ладонь Лайзы нагревалась, обжигая руку богачки. Сначала та не поняла, что происходит, затем завизжала от шока и непонимания. Тогда Лайза отпустила её и сказала уже громче:


– Не советую злить меня.


Больше Лайза не слышала её.


– Вы все – грязь и порок этого мира! Вам нравится показывать свою силу, не так ли? Считаете, что деньги помогут вам владеть всем. Ваша алчность и ненависть к людям безгранична, и вы поплатитесь! Я отомщу всем, кто когда-либо обижал человеческую расу!


– Ignis! Это Ignis!


В толпе началась паника.


– А за что же тогда вы хотели меня убить? Не за то ли, что я – ведьма?! – голос становился магическим.


Кто-то пытался бежать, но Лайза взмахом руки поставила огненный барьер. Один из толпы хотел проскочить сквозь него, но тут же сгорел, через секунду осыпавшись золой и искрами.


Внезапно огонь в её глазах потух.


– Что же я делаю, – шепнула девушка, превратилась в огненный шар, убрала барьер и  исчезла за стеной города.


– Опять, – она задыхалась.


– Что «опять»? – напрягся Дан.


– Появилась Ignis.


– Много погибших?


– Она никого не убила. Погибших четверо.


– Это как? – Дан поднял брови и внимательно посмотрел на Лайзу.


– Не смотри на меня так! Я разозлилась. Трое стражей я сожгла на площади, еще один погиб от моего барьера. Но тут он сам напоролся.


Дан тяжело вздохнул.


– Ты же понимаешь, что они не заслуживают этого?


– Раньше понимала. Теперь нет, – честно призналась Лайза.


– Что произошло в Ларьонэ?


Теперь тяжко вздохнула Лайза.


– В Юнипене я познакомилась с девочкой, лет шести. Такая милая, – она улыбнулась, вспоминая её, – Больше всего любила танцевать. В Ларьонэ мы с ней оказались в одной камере.


Дан вздрогнул, начиная понимать.


– Но её же не могли…


– Её сожгли, Дан. И я не успела ничего сделать. Рыдали по ней только родители, остальные боялись Ignis. Боялись так сильно, что не жалели девочку. Её звали Кэтрин.


Майя и Геба стучали копытами по пыльной дороге. Солнце пряталось за маленькие облачка, проплывающие мимо, а каждое движение ветра говорило о приближении осени. Леон и Дейк играли в карты, мало интересуясь разговором Дана и Лайзы, активно обсуждая бои, уход за редкими растениями, азартные игры и истории городов до войны.


Дан молчал. И это молчание угнетало девушку.


– Мне не жаль. Знаешь, иногда появляется чувство вины за их смерть, но стоит мне вспомнить ту картину… Мне их совсем не жаль.


Дан взял Лайзу за руку.


– Я помогу тебе справиться с Ignis.


Теплая улыбка в ответ, и весь мир с его проблемами остался позади. Она понимала, что Дан не поможет, что все гораздо сложнее, но отгоняла эти мысли. Об этом можно подумать позже, не сейчас.

Глава 9. Дандрей

Лайза достала сладкую лепешку, жидкий мед, фляги с вином и водой, фрукты и мясо, и разложила на одеяле, уложенном на мягкой траве. Пока ребята отводили лошадей к ближайшему ручью, Дан навел порядок в повозке, вытряхнул холщовку и одеяла от пыли и присоединился к Лайзе в приготовлении обеда. Девушка молчала.


Пока она резала фрукты, ближайшее дерево загорелось и осыпалось золой, задев Дана. Тот резко вскочил и начал отряхиваться.


– Нельзя аккуратней?


Лайза пораженно смотрела на золу.


– Я ничего не делала.


– Ну да, конечно! Рассказывай, – недовольно буркнул эльф, хлопая по белой рубашке.


– Дан, – строго сказала девушка, в упор глядя на него, – Я. Ничего. Не. Делала.


– Тогда все совсем плохо! Слушай, знаешь, нам не помешал бы тот, который знает об Ignis несколько больше, чем мы сами. Сказок и легенд недостаточно, чтобы предотвратить катастрофу. А я не хочу умереть таким молодым. Вся жизнь еще впереди!


Девушка улыбнулась, глядя как Дан пытается рукой смахнуть золу со спины. Она встала, убрала его руки и отряхнула рубашку сзади. Глядя на его мускулы, она невольно вспомнила про бои.


– Почему ты больше не ходишь на бои? Или как у вас это делается… Ищете напарника в какой-нибудь таверне?


– В таверне стараюсь не искать соперника. В этом случае бой всегда заканчивается плачевно как минимум для одного бойца. И тебе, кстати, не советую искать приключений среди пьяниц. Сейчас не дерусь, потому что прибавилось ответственности.


– Что ты имеешь в виду?


– Раньше я защищал только Дейка и Леона, а теперь появилась ты.


– Что?! – она обошла его и подбоченилась.


– Ты же ребенок!


– А мне вот казалось, что я сильнее любого из вас!


– Лайза, послушай, – он взял её за руки и внимательно посмотрел в глаза, – Сначала ты просто хулиганила, и мне необходимо было всегда быть готовым. Чтобы никто не пострадал из-за твоих шалостей, даже ты сама.  Но потом ты перестала себя контролировать, и сейчас мне нужно следить, чтобы ты не спалила меня, Дейка, Леона и любое другое живое существо. Я подумал, что, пожалуй, каждый раз, когда ты злишься, нужно говорить с тобой как с маленькой, чтобы Ignis не взяла верх над тобой. Ты же этого не хочешь?


Лайза помолчала минутку, потом неуверенно сказала:


– Нет, не хочу.


Он отпустил её и вернулся к «столу» – одеялу с едой, боковым зрением замечая приближающихся Дейка и Леона.


– Знаешь, я, конечно, поняла, что ты использовал свои силы, но как-то даже не обидно, – она пожала плечами, – И только теперь стало ясно, почему ты пользуешься такой популярностью у девушек. Просто заговорил их своим даром – и все! Плюс один в списке.


– Знаешь, ты права, – ухмыльнулся Дан, затем наклонился к Лайзе и прошептал, – только девушек я обычно беру своим природным обаянием.


– Дейк! – девушка развернулась на облучке и подняла холщовку, – Давай, рассказывай мне про следующий город.


– Ты чего такая любопытная?


– Ты все равно любишь умничать, так что слушаю.


– Жестокая. Дандрей. Это самый мягкий и добрый город из всех. Население здесь очень позитивное, они заботятся друг о друге, не проявляют агрессии. Именно это сподвигло их на создание самой жестокой школы по борьбе, в которую с четырнадцати лет ходят все те, кого тошнит от любви, мира и добра. Не то, чтобы там прям УЧИЛИ, это название нужно для властей. Вообще, они просто приходят и избивают друг друга до полусмерти, но никто никого не принуждает. Это единственное место, где применяют насилие. Если кто-то ведет себя агрессивно, стражи просто вышвыривают нарушителя спокойствия за ворота города и не пускают несколько дней.


– Уже интересно, как они отнесутся к ведьме.


– Возможно, что для тебя сделают исключение. У них есть площадь, но она только для цирковых выступлений, театра и танцев по выходным и праздникам.


– Как это мило! Если бы я могла где-нибудь прижиться, полагаю – этот город стал бы идеальным. Леон мог бы играть в театре, Дан – посещать школу по борьбе, а Дейк… что бы ты мог там делать?


– Ну, – засмущался парень, убрав прядь волос за ухо, – Вообще, там есть библиотека с большим отделом ботаники.


– Вот и славно! Как здорово мы бы там жили!


Лайза не думала об этом всерьез, но сама мысль о том, что где-то она сможет жить безопасно, делала её счастливой.


– В ожидании появления Ignis и конца света, – позитивно закончил Дан, – Хороший план!


– Дай мне помечтать!


Наконец, Лайза смогла увидеть город. Издалека он выглядел довольно старым – куски камней со стены обваливались, крыши потеряли цвет, из потемневших труб скудно валил дымок, а вокруг самого Дандрея трава была выжжена.


– Ну что, уже меньше хочется здесь жить? – улыбнулся Дан.


– Скажем так, мечта поблекла, – сморщилась девушка, глядя на такое безобразие и не обращая никакого внимания на переглядывающихся ребят.


Разваливающиеся ворота медленно открылись, и Лайза увидела то, что моментально подняло настроение: город внутри выглядел совсем иначе.


Крыши домов объединялись в одну, закрывая город снаружи от любопытных взглядов, однако ПОД ними царила настоящая роскошь. Развешанные по всем домам бумажные гирлянды красиво и опасно сочетались со свечами-фонариками, медленно горящими среди балконных и оконных цветов, на ступеньках зданий и под крышами домов. Жители города наслаждались жизнью здесь – танцы вошли у них в привычку, улыбка стала частью тела, взаимопонимание и любовь стали атмосферой. Единственное, чего не хватало городу – это дневной свет и солнце, однако, видимо, жители уже привыкли к этому и приноровились: на небо они всегда могут посмотреть с высоких стен, лишь снаружи кажущимися такими старыми и слабыми.


– Ты что-то мне не договорил, – пораженно выдохнула Лайза, оглядывая каждую деталь города.


– Ах, да! – Дейк театрально хлопнул себя по лбу, – Они прикрывают свой город нищенским видом, чтобы защититься от мелких воришек, грабителей и любых других преступников. Как правило, в больших городах к убийству и воровству относятся более снисходительно, а если нет – всегда можно затеряться в толпе. Еще это отличная защита от жадных существ!


Одежда жителей была не то чтобы богатая, но и бедностью здесь не пахло. Шелк и бархат носили, но по праздникам, драгоценные украшения тоже были, однако появлялись в особенные дни, например – выходные. Никто не стремился выделиться, показать свое превосходство или уничтожающе смотреть, и поэтому Дандрей понравился девушке с первого взгляда.


Позже, сняв комнаты в стене города, и забравшись на его вершину, Лайза смотрела на закат. Лучи солнца медленно опускались, окрашивая небо во все оттенки пламени. Птицы летали все реже, лес слева успокаивался, а жизнь в городе стала кипеть тише.


– О чем думаешь? – и снова эта лучезарная улыбка полу-эльфа.


– Да так, – девушка улыбнулась, – Просто отдыхаю.


– Лайза, – начал было Дан, но осекся – лицо девушки исказила гримаса ярости, – Что такое?


– Не знаю, – прошипела она, сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели, затем успокоилась, – Продолжай, все хорошо.


– Так вот, я хотел сказать, – он заметно нервничал, но услышав чьи-то приближающиеся шаги, зарычал, – Чего, Леон?!


– Там эти приехали… ну, как их..


– Кто?!


– Инквизиторы! Новая группа!


Лайза и Дан переглянулись и резко рванули к воротам города. Целая толпа мужчин в черных костюмах с вышитым на них гербом инквизиторов шла по центру города прямо к таверне, откуда в тот вечер не вышли.


– Кажется, без насилия дело не обойдется, – закатила глаза Лайза.


– Почему? Тебя ведь никто из них не видел, не узнает.


– Один из них был в прошлой команде инквизиторов.


– Но ты же сказала…


– Я пожалела одного из них. Или просто не успела сжечь. В любом случае, он очень хорошо знает, как  я выгляжу.


Дан тяжело вздохнул. Долгая дорога сказалась на его здоровье – темные круги под глазами стали заметны именно сейчас, когда он подумал о предстоящей бессонной ночи.


– Дан! Тебе нужно отдохнуть. У тебя глаза как два фингала! Иди, отдыхай.


– Нет, Лайза, – негромко произнес эльф, снова поймав гнев в её глазах, – Я вас не оставлю. К тому же, ты так на меня смотришь, будто хочешь убить и выпотрошить прямо здесь. А умирать во сне мне не очень хочется.


– Как бы это странно ни звучало, кажется, мне не нравится, что ты зовешь меня по имени, – закусила губу девушка, затем махнула рукой, – Ладно, просто забудь и иди отдыхать. В нашей гостинице меня не тронут, а если и тронут – то не знают, как со мной бороться.


– Вот с последним утверждением я бы поспорил.


– Дейк, не лучшее время, чтобы умничать.


– Нет, пусть скажет, – устало буркнул Дан, потирая глаза.


– Инквизиторов обучают только одному – искусству войны с ведьмой, до победного конца. Они сильны духом и плотью, каждый шаг, каждый вдох они делают с одной целью – уничтожить Ignis и её сторонников!


– Дейк, – остановила его Лайза, – я видела их, слышала,  и поверь мне – это просто солдаты.


– Раньше, когда создавались первые инквизиторы, им не было равных. Видимо, теперь никто не знает, как их обучать и что делать.


– Тогда точно идем спать! Нечего время тратить на пустые разговоры. Отведите Дана в комнату.


Бульк – капля звонко упала в лужу. Бульк – ещё раз. Бульк-бульк – двойная радость. Эхо раздавало каждый звук, поэтому каждое движение необходимо было делать осторожно, иначе появятся инквизиторы, чтобы убедиться, что девушка не пытается сбежать. Бульк.


Снова за железной решеткой. Как это вообще получилось?


Вечером она попрощалась с ребятами, зашла в свою комнату и долго любовалась закатом из окна. Ей очень повезло, что можно насладиться видом, не поднимаясь и не путаясь в лабиринтах стены, поэтому Лайза дождалась полной темноты снаружи и потушила свечу. По коридору кто-то бегал, затем тихие шаги нескольких человек. Они ворвались в комнату. В лунном свете девушка увидела того мальчишку, и сразу же «пожалела, что тогда его пожалела». Он кивнул бойцам, и те заперли её здесь – в таком сыром, холодном и мрачном месте.


Лайза прижала колени к подбородку и слушала капли. Бульк.


Напоследок он сказал ей: «Прости», а потом обратился к высшему по званию:


– Где мои родители? Я выполнил свою задачу, отпустите меня и моих родителей!


– Ты прав, – с издевкой хмыкнул мужчина с выбритым лицом и широкими плечами, протягивая парнише конверт, – Держи, Ювеналий! Возвращайся к Его Величеству и доложи обо всем.


Юноша исчез.


– Он и впрямь получит родителей и освобождение от обязанностей? – стоящий рядом эльф в форме инквизитора коснулся серебряной серьги на кончике острого уха, удивленно глядя на начальника.


– Благотворительностью король не занимается, – фыркнул старший, – Больше этого паренька мы в жизни не увидим. Его труп будут собаки за городом грызть. А что насчет тебя, – он обернулся к Лайзе, – Ювеналий сказал, что ты очень сильная. Поэтому мы будем следить за тобой, помни об этом. На рассвете мы от тебя избавимся!


Едва её увели, как кто-то спросил:


– А чего тянуть-то?


– Приказ короля. Перед смертью с ней должны поговорить.


В тишине тюремного заключения до Лайзы стали доноситься чьи-то шаги. Они приближались, так что невозможно было с чем-то перепутать – идут именно к ней. Девушка встала, отряхнулась от пыли каменных полов и стала ждать. Хотя было довольно рано для казни.


Внезапно у решетки появилась пожилая леди. Перед ней инквизиторы открыли камеры, неуверенно посмотрели на обеих, но поймав гневный взгляд женщины, удалились.


Лайза оглядела её – дама была одета богато, со вкусом. Седые волосы убраны наверх и украшены драгоценными камнями, колье, серьги, кольца и браслеты были сделаны в одном стиле и гармонично объединяли серебро и сапфиры. Синее платье изящно подчеркивало стройную фигуру, в то же время сдержанно учитывая возраст, а туфельки выглядели довольно скромно, не украшенные лентами или камнями. Блестящие темно-голубые глаза незнакомки пристально изучали девушку, в руках у пожилой дамы был жезл – серебряный, выкованный в виде длинного столба, увитого множеством изящных линий и узоров, сводившихся к единственному камню на нем – сапфиру размером с кулак.


Осанка леди восхищала – такая прямая спина может быть лишь у настоящей аристократки, обучаемой с детства, которая посещала Высший Свет с малых лет.


– Здравствуй, Лайза, – уверенно произнесла незнакомка и внимательно посмотрела на девушку.


Та зажмурилась и, едва дрожа от ярости, медленно отвернулась. Как только приступ гнева прошел, она внимательно посмотрела на женщину.


– Откуда вы меня знаете?


– Я следила за тобой, – леди не спеша подошла ближе к девушке, тихонько касаясь пола  жезлом, затем холодно добавила, – И я знаю, что ты – Ignis.


Девушка задумалась, затем рассмеялась.


– Вы хотите меня напугать? За последнюю неделю я очень хорошо поняла, на что способна. И не могу сказать, что это предел, – Лайза ехидно улыбнулась, – Меня уже тошнит от всех, кто жаждет опустить и унизить меня, поэтому выкладывайте, что вам от меня нужно. Иначе, клянусь всеми фредериканцами, я не буду ждать утра, и прямо сейчас помилую себя от своего же имени. Правда, – девушка притворно задумалась, – придется пожертвовать несколькими жизнями. Но ведь это не проблема, так?


– В твоих жилах, – продолжила старушка, как ни в чем не бывало, – течет кровь моих предков и проклятие моей сестры. Когда она устала от мучений и одиночества, оставался только один выход – передать кому-то проклятие. И умереть она могла только так.


– Мне она сказала другое, – задумалась девушка, стараясь не удивляться появлению всезнающей незнакомки.


– Чтобы ты не говорила свое имя тому, кого любишь? – голос прозвучал издевательски, – Да, такое тоже возможно. Вот только у неё это не получилось.


– Почему?


– Давай-ка присядем, – предложила незнакомка уже не таким холодным тоном, материализуя пару кресел.


На пораженный взгляд Лайзы она ничего не ответила, но продолжила свой рассказ.


– Видишь ли, давным-давно жили две сестры – самые могущественные ведьмы. Они росли очень добрыми и всегда приходили на помощь другим, никогда не отказывали бедным и нуждающимся, но в один момент все изменилось. Когда им исполнилось семнадцать лет, король убил их родителей. Он даже не стал искать причины, просто стер их с лица земли, и появился в их доме через неделю, когда девочки должны были уже оплакать своих родителей. Меркурий был уверен, что легко убедит их переехать к нему, чтобы он мог заботиться и ухаживать за беспомощными девочками в такой сложный период. Сестер звали Ignis и Aqua. Aqua страдала и была так доверчива, что сразу согласилась. А Ignis, – леди тяжело вздохнула и замолчала.


– Она возненавидела Меркурия, – мрачно закончила девушка.


– Именно. В тот момент никто не мог подумать, что все так серьезно. Но Ignis загорелась желанием уничтожить власть короля. Тогда, как ты поняла, страна была еще человеческой. Эта девочка стала ходить по городам и жечь их, а король ничего не мог поделать – постепенно люди перестали видеть в нем своего предводителя. Во время войны Ignis отдыхала, однако когда новый король стал убивать всех волшебников из страха перед одной девочкой, она снова вступила в бой. Ненадолго.  Затишье Ignis король воспринял как знак отступления. Aqua же продолжала служить новому королю, а затем и его сыну.


– Подождите, – не поняла девушка, – Как такое возможно? Ведь война была после смерти Меркурия, во время правления его внука, а тот правил до войны еще лет… двадцать, если не больше. Эльфийский король умер через 30 лет после войны. То есть к тому моменту сестре Ignis должно было быть никак не меньше ста двадцати лет… Это ошибка?


– А Дейк хорошо тебя научил, – поразилась незнакомка, – Да, действительно, но если быть точной, ей к моменту коронации сына эльфийского короля в этой стране было сто двадцать три года, и выглядела она так же, как и ты сейчас.


– Но как? Почему? Или все ведьмы живут так долго?


– Не совсем, – снисходительно улыбнулась старушка, – Только те, которые используют свою магию. К примеру, Aqua жила при дворе и использовала свою магию так часто, что почти не старела. Правда, в один момент все изменилось, и она все-таки покрылась морщинами, – незнакомка рассмеялась.


– Кто вы? – строго спросила девушка, глядя прямо в глаза незнакомке.


– А ты еще не догадалась?


– Aqua, – пораженно выдохнула девушка.


– Вот именно. И пока ты не отвлеклась на свои эмоции, позволь закончить свой рассказ. Ignis состарилась именно в тот момент, когда почувствовала себя одинокой, и перестала пользоваться магией. Она не могла себя сдерживать, в её старом теле не осталось эмоций, того огня, который есть у тебя сейчас. И она решила поменять свое тело. И ты, – леди коснулась плеча Лайзы, – тому подтверждение.


– Этого не может быть!


– Почему? Моя сестра – само зло. Она ненавидит целый мир, ненавидит любую власть, и готова уничтожить всех ради мести. Но её огонь никто и никогда не потушит. Только любовь. Но я больше ничего не смогу с этим сделать. А вот ты можешь. Через тебя, Кэтрин, она уничтожит всех! Ты этого не замечала? В тебе клокочет гнев и ненависть ко всему живому, твой голод усиливается, ты больше не можешь себя контролировать. Тебе не кажется, что плоть живых существ куда вкуснее, чем мертвые деревья? Скоро ты не сможешь остановиться, и только в тот момент поймешь – твое тело больше тебе не подвластно. Потому что это твоё проклятие!


– Нет!


– Да, милая. Ты знаешь, что такое «Лайза»? Знаешь, почему это такое секретное имя? Знаешь, почему тебя трясет от жажды убийства каждый раз, когда ты его слышишь? Потому что это имя Ignis, данное ей при рождении!


– Жажда убийства?


– Именно! Скоро ты начнешь сжигать любого, кто произнесет это имя, потому что моя сестра не хочет возвращаться к прежней жизни. Так её звали те, кого она так любила, и кто любил её – я, мама, папа, друзья в деревне. И скоро она начнет избавляться от того, что делает ТЕБЯ слабой, от тех, кого ты любишь. Леон. Дейк. Дан. Дмитрий.


Холодно. Быстро. Остро.


– Нет! Что вы от меня хотите?!


Женщина тяжело вздохнула. Вся боль её историй отразилась в синих глазах.


– Главный вопрос в другом – чего хочешь ты?


– Я хочу избавиться от проклятия.


– Уничтожить его можно только одним способом. Кто-то должен полюбить Ignis и сказать ей об этом, назвав её настоящее имя. Такое возможно?


Лайза ничего не ответила. Старушка кивнула.


– Уходи отсюда. И избавься от Ignis как можно скорее.


– А вам её не жаль? Это же ваша сестра.


Aqua медленно повернулась к ней и позволила увидеть всю боль в глазах, все отчаяние.


– Кэтрин, я больше двух столетий борюсь за сестру. Но я видела Ларьонэ, и знаю, скольких она убила за последнюю неделю. Моя сестра умерла вместе с моими родителями. И я оплакала её слишком давно, чтобы теперь вспоминать об этом. Не буду рассказывать тебе о её многочисленных попытках уничтожить меня, поскольку до сих пор считает меня предательницей. Уходи, Кэтрин. И сделай все, чтобы Ignis больше никому не причинила вреда.


Уговаривать себя она больше не заставила и огненным шаром вылетела за пределы города на фоне поднимающегося солнца.

Глава 10. Возвращение домой

Накинув на голову капюшон плаща, Лайза неспешно прогуливалась по стене Дандрея. Вокруг – ни души. Жители не скоро начнут просыпаться, поэтому времени у неё в избытке.


Лучи восходящего солнца подавали девушке какую-то надежду, пусть и ложную, что все будет хорошо, что взойдет солнце – и проблемы можно будет решить. Лайза облокотилась на край стены и задумчиво смотрела вдаль.


Если проклятие исчезнет, какой она станет? Прежней Кэтрин, которая боится высказать свое мнение? Той Кэтрин, которая не хочет выделяться и ищет друзей? А Дан, Леон и Дейк? Кажется, они любят именно Лайзу – ту самую Ignis до смерти родителей, и им не нужна Кэтрин.


– Здесь разговаривать гораздо приятнее, – улыбнулась Aqua, стоящая рядом.


– Что вы здесь делаете? Я думала, что мы закончили.


Леди тяжело вздохнула, испуганно глядя на девушку.


– Знаешь, я так хотела избавить мир от этой Ignis, что решила не говорить несколько моментов о тебе самой. Во-первых, о твоих родственниках – Ignis никогда не смогла бы передать свои силы, откровенно говоря, переместить себя в тело, в котором нет её крови.


– Что это значит? – Лайза все поняла, но не могла в это поверить.


– А это значит, что ты – наша родственница. Правда, мне пока сложно сказать, кто именно. Быть может, моя сестра заранее позаботилась о своем бессмертии.


– Как забавно! Мои предки хотят меня уничтожить!


Леди сморщилась, взглянула на солнце и ничего не ответила.


– Вы даже не отрицаете этого! – ахнула Лайза, – Я подумала о том, что, наверное, вряд ли останусь жива, когда уничтожу Ignis, ведь именно она подарила мне жизнь после сожжения. Однако вы мне не сказали этого!


– Что тебе больше нравится? – резко сказала Aqua, глядя в глаза Лайзе, – Умереть человеком без проклятия или убить в себе человека ради паразита в своем теле, который уничтожит все живое в этом мире? И, кстати, сделает это от твоего имени.


– Потрясающе, – девушка хлопнула в ладоши с усмешкой, – Я так понимаю, мне в любом случае живой не остаться!


Aqua медленно подошла и подняла подбородок девушки, чтобы ты взглянула ей в глаза, и грустно сказала:


– Я ничем не могу тебе помочь, но дам один совет – развлекись на славу перед тем, как покидать этот мир. Твоя жертва слишком велика, чтобы ты не могла себе этого позволить. Инквизиторы для тебя все равно, что букашки – лишь назойливо кружатся вокруг, но ничего не могут сделать. Поэтому не трать на них своё самообладание, от этого зависит жизнь целого мира.


Лайза улыбнулась, но едва хотела поблагодарить её, как та растворилась в воздухе.


Повозка Дана, выезжавшая из города, буквально ползла. Сидевший впереди эльф постоянно оглядывался, а из-под задернутой наверх холщовки выглядывали две головы и внимательно осматривали город. Напряжение на их лицах читалось невооруженным взглядом.


Лайза решила больше не мучить друзей и незаметно «плюхнулась» рядом с Даном.


– Что случилось? Тебя не было в комнате, инквизиторы гуляют по городу и ищут ведьму.


– Ночью бросили в камеру, я выбралась, – кратко ответила девушка, расчесывая волосы гребнем, – Ох, как же я мечтала распутать эти пакли! Прямо руки чесались.


– Ты не дождалась казни? Почему?


– А чего время терять?


– Ты же говорила, что это весело, – встрял Леон, резко обернувшись, – с тобой все в порядке?


Девушка рассмеялась. И это был самый настоящий смех, такой легкий и беззаботный, будто и не было тяжелого разговора с ведьмой, не было проклятия и опасностей.


– Меня разбудили среди ночи! Вы хоть знаете, как я ценю сон? А теперь – самый главный вопрос: скоро мы будем в Энрике?


– Послезавтра.


– Можешь подогнать лошадок? – нетерпеливо попросила Лайза, растирая ладони.


– Да куда ты так торопишься? Успеем мы. Никто твоей Стелле не отомстить раньше тебя.


– Я голодная, как зверь! А от города мы недалеко отъехали, и если я сейчас спалю несколько деревьев – наверняка возникнут вопросы!


– Понял, – кратко ответил Дан, и повозка полетела по пустой дороге.


Оказавшись, наконец, в безопасной зоне, Лайза взглянула на лес и улыбнулась. Пять деревьев, одно за другим, опали мягкой золой без единой искринки.


– Твой голод растет, – заметил Дан.


– Действительно, – подтвердил Дейк, – Лайза, ты продолжаешь меняться. И не в лучшую сторону.


Девушка зарычала, глаза наполнились жарким пламенем, а на ладонях образовались огненные шары, которые она тут же потушила.


– Что происходит? – строго спросил Дан.


Кажется, он абсолютно уверен, что Лайза не причинит ему вреда.


– Надо поговорить, – обессилено буркнула девушка.


Долгое молчание нарушил Леон.


– Ты хочешь сказать, что теперь нам нужно тебя бояться?


– Я хочу сказать, что теперь ВСЕМ нужно меня бояться.


Дан поднялся с земли и ушел в глубь леса. Лайза посмотрела ему вслед, но не смогла остановить – не хватило духа. Дейк и Леон тоже не рискнули. Все знали, как он относится к Лайзе.


Девушка поднялась и ушла за ним.


– Дан ни к кому так не относился, как к Лайзе. Думаешь, он влюбился?


– Он действительно очень её ценит, – задумался Дейк, – И из всех его девушек в этой он хоть личность видит, а не просто смазливую мордашку.


Лайза догнала Дана, когда тот уже стоял у ручья. Он смотрел на самое дно и не говорил ни слова. Когда девушка решилась начать первой, он усмехнулся.


– Это ложь.


– Правда.


– Не верю.


– Придется поверить.


Дан повернулся.


– Что ты собираешь делать, Кэтрин?


Это имя – как по сердцу ножом. Она не знала ответа на этот вопрос, но знала точно – она уже не Кэтрин.


– Я не знаю, – честно призналась девушка, – Наверное, поговорю с Дмитрием. Думаю, что он сможет разрушить проклятие.


Дан горько усмехнулся, сверкнув карими глазами, но ничего не сказал. Снова молчание. Где-то в глубине леса пели птицы, ручеек мирно журчал у ног эльфа, деревья тихонько шелестели листвой, а ветка в руках Лайзы треснула и тут же осыпалась золой.


– Тогда нужно быстрее добраться до этого чертова города, – мрачно подвел итог Дан и вернулся к друзьям.


Лайза перевернула ладонь, высыпав золу. Ему придется смириться, и они оба знали это. Незачем ему еще больше влюбляться в ведьму.


Монотонный стук копыт – единственное, что нарушало гнетущую тишину. Когда Дан вернулся к повозке, ребята не решились к нему обратиться. А после, когда Леон попросил сменить его и взять вожжи (когда рядом сидела Лайза), он только нахмурился еще больше и закрыл холщовкой заднюю часть повозки, чтобы его с Дейком не было видно. Лайза молча взяла вожжи и кивнула Леону на холщовку, чтобы он отдохнул.


Девушка старалась не думать о проклятии, чувствах Дана, чувствах К Дану, Энрике и словах леди в Дандрее. Сосредоточившись на дороге, она слушала истории Дейка о других странах и городах, попутно сжигая поваленные деревья и сухие кустарники. Такая «уборка» успокаивала и наводила на мысли о том, что она может хоть что-то полезное сделать, а не только причинять боль людям.


Во время остановок она пыталась поговорить с Даном, но затем, осознав всю тяжесть ситуации, просто гуляла в лесу, пока ребята обедали. Дейк и Леон только грустно смотрели на девушку или уходили вместе с ней в лес и спокойно разговаривали. Дан часто слышал их смех, и больше всего на свете ему хотелось присоединиться, успокоить её и развеселить, но боль грядущей потери медленно и болезненно пожирала сердце.


Когда на горизонте появился Энрике, у Лайзы захватило дух. Забыв обо всем на свете, она перебралась к Дану на облучок и как завороженная смотрела на город. Конечно, она любила его гораздо меньше, чем раньше, но все-таки любила. Эти пастельные дома, посеребренные крыши, озелененные балконы и окна… Ах, если бы только она была частью всего этого, а не жалким изгоем все эти годы!


В городе было довольно спокойно. После посещения инквизиторов несколько недель назад город совсем не изменился – та же суета, те же надменные лица эльфов, будто  не существовало никогда никакой Кэтрин.


Она смотрела на эти лица – такие знакомые! Она знает их – отношения, семья, работа, увлечения и интересы каждого, с каждым она общалась, каждому говорила доброе слово. Все жители города когда-то ласково говорили с ней, украдкой делали подарки, в детстве трепали за щечку и угощали сладким, а позже кричали «Сжечь ведьму!»


От боли воспоминаний слезы начали застилать глаза. Спрятав волосы и лицо в капюшоне, девушка соскочила с повозки и бросилась бежать. Она так спешила, так спешила!


«Дмитрий!» – каждый тук сердца шептал это имя. Нужно найти Дмитрия. Она старалась не думать о том, что хочет найти его только ради избавления от проклятия, что его лицо слишком стерлось у неё из памяти, чтобы узнать этого эльфа с первого раза.


Вот его дом… Она была здесь один-единственный раз. Девушка тихонько вошла и прикрыла за собой массивную дверь, а затем поспешила найти его. Взбежав по лестнице, Лайза приоткрыла дверь, прошмыгнула внутрь и увидела его…


Дмитрий собирался выходить и стоял у самого выхода, когда она вошла, поэтому теперь они стояли совсем близко – нос к носу. Все воспоминания и чувства той маленькой девочки хлынули разом, захлестнув Лайзу.


– Дмитрий, – прошептала девушка, плача от радости.


– Значит, тебя прокляли, и ты стала Ignis? – уже в сотый раз спросил Дмитрий, пытаясь уложить в голове столько невероятной информации.


Девушка кивнула, ожидающе глядя на него. Но тот был просто в замешательстве. На его лице не было ни радости, ни слез, ни счастья, никаких эмоций вообще, и это очень огорчало Лайзу. Неужели он успел забыть её за эти несколько недель? Дмитрий остался все тем же – черные короткие локоны, глубокие синие глаза и интерес к человеческой девушке. За это короткое время поменялась только Кэтрин, а ей казалось, будто весь мир.


– Мне нужна твоя помощь, Дмитрий, – мягко сказала девушка, едва коснувшись руки друга детства.


– Что именно? – он напряженно и испуганно посмотрел на неё. Совсем чужой взгляд.


Лайза испугалась этой реакции, но потом успокоила себя: «Он просто ещё не пришёл в себя. Он поймет и всё будет как прежде»


– Звучать будет странно, но ты спасешь весь мир, если скажешь, что любишь меня, – неловко пожала плечами девушка, – Только нужно назвать настоящее имя Ignis – Лайза. Меня зовут Лайза.


Дмитрий ничего не ответил, только отвел глаза.


– И это её убьет? Ты станешь обычным человеком, каким была до сожжения? Станешь Кэтрин?


– Да, – тепло улыбнулась Лайза, радуясь, что становится все легче рассказывать ему обо всем, и умалчивая о своей смерти.


– А что ты умеешь? Я знаю, что Ignis владеет магией огня. А что конкретно? Ты можешь просто зажечь костер? Или всё делаешь, как она? Ну, там, можешь эльфа сжечь? Или дом?


В его глазах девушка увидела интерес, жажду обладания информацией, но развеяла свои сомнения, ведь это её друг.


– Да, я умею…


В последний момент она услышала чьи-то тихие шаги в коридоре. Затем кто-то открыл дверь, и Дмитрию с Лайзой предстала очаровательная девушка с изумрудными глазами и роскошными каштановыми локонами, спускающимися до самых колен. Шелковое сиреневое платье мягко облегало стройную фигуру. По пути она поправляла смявшееся платье, поэтому не сразу заметила гостью и обратилась к Дмитрию:


– Любимый, этим утром я получила свадебное платье, осталось поторопить твоих мастеров с костюмом, и тогда мы точно… Ой!


Лайза сверкнула глазами и выпрямилась во весь рост, смело глядя на свою давнюю соперницу, которая осеклась и застыла.


– Стелла, – гневно прошипела Лайза, изо всех сил сдерживая рвущуюся наружу Ignis.


Видимо, та узнала Кэтрин, потому что закатила глаза и упала без сознания.


– Ты с ней, – резко развернулась к Дмитрию Лайза, – Как ты мог?


– Прости, Кэтрин. Меня убедили, что ты – ведьма, – сказал Дмитрий без тени раскаяния, затем неуверенно добавил, – Впрочем, меня не обманули.


– Прощай, Дмитрий, – холодно ответила девушка и исчезла за дверью.


Гнев жег её изнутри. Предательство? Еще одно? Останься она собой – маленькой забитой девочкой, то точно не пережила бы такого. Теперь все иначе. Мир Кэтрин рухнул до самого основания, и Ignis победно ждала её срыва.


– Лайза? Что случилось? – спросил Леон, когда та влетела в комнату и громко хлопнула дверью.


– Я просила меня так не называть! – зарычала девушка, попутно зажигая своиглаза и руки, но едва она закончила фразу, как пламя исчезло, оставив только ярость.


Лайза ходила по комнате, как загнанный в угол зверь. Она яростно отшвырнула плащ, а затем и вовсе сожгла его.


– Они хотят увидеть Ignis? Они её увидят!


– Что ты задумала? Скажи, что случилось? – Дан не смог сидеть в стороне, подскочил к девушке и схватил её за плечи.


Лайза резко замерла и с едва скрываемой злобой сказала:


– Никогда. Не трогай. Меня! – последнее слово она выкрикнула уже с горящими глазами.


Дейк и Леон отошли в сторону, со страхом глядя на неизвестное им чудовище.


– Послушай меня, – нежно сказал Дан, ласково беря её за руку, – Мы – твои друзья. Кто бы тебя не обидел – я, Дейк и Леон отомстим им. И никогда – ты слышишь? – никогда не сделаем тебе больно. Просто доверься нам. Доверься МНЕ.


Огонь исчез вместе с гневом. Остались лишь боль и раздражение Ignis, догадывающейся, к чему всё идёт.


Лайза посмотрела на свою руку в руке Дана, на испуганных Дейка и Леона, взглянула в глаза уверенного и непоколебимого эльфа с самым очаровательным голосом в мире, и заплакала.


– Дан! О, Дан, все пошло прахом! Я даже представить не могла, что все так получится…Он меня предал. Дмитрий меня предал.


Рука светила дрогнула, но он лишь крепко обнял девушку, затем процедил сквозь зубы:


– Зато полстраны объехали ради этого смазливого красавчика. Ублюдок!


Уже на плече Дана девушка дала эмоциям всю волю и расплакалась, чувствуя себя в объятиях всех своих друзей, которых она не променяет даже на целый мир. И впервые в жизни она ощутила самые что ни на есть настоящие тепло и уют.

Глава 11. Освобождение

Шум в коридоре уже давно стал ассоциироваться у ребят с опасностью, поэтому они нехотя расцепились и встретили стражей Энрике с достоинством. Однако на этот раз увели не только Лайзу.


Дан, Дейк и Леон почему-то тоже ушли не без помощи стражей, и это навело Лайзу на очень подозрительные мысли…


Ребят закрыли в соседней от Лайзы камере и оставили. Долгое время никто не произносил ни звука, затем Леон не выдержал и сказал со вздохом:


– Ну, вот и мы попали! Так как ты отсюда выбираешься, Лай… Кэтрин?


Девушка усмехнулась.


– Лучше подождать. Сейчас они все на взводе – нас без боя не выпустят, а ночью огонь слишком заметен. Если мы дотянем до утра – я смогу освободить всех на рассвете, так что придется подождать.


– Почему нельзя вырваться «с боем»? – не понял Леон.


Дейк отвесил легкий подзатыльник Леону.


– Потому что вырвется Ignis, ну сколько раз говорили об этом? А если она все-таки вырвется – нам лучше было бы здесь остаться.


Леон хмурился и недовольно посматривал на Дейка, пока Лайза и Дан тихонько посмеивались над их братскими отношениями. Девушка сидела на краю своей камеры, ближе к ребятам, а когда Дейк и Леон уснули, к ней присоединился и Дан.


– Так… что сказал Дмитрий? – нервно теребя край рубашки, тихо спросил эльф.


Лайза улыбнулась с его попытки скрыть дикий интерес.


– Они женятся.


– Кто? Дмитрий и… да не может быть! – его глаза округлились, затем он все-таки уточнил, – Стелла?


Девушка кивнула и сама рассмеялась. Наверное, все-таки больше из-за выражения лица Дана, чем от шока всего происходящего. Кэтрин смирилась с тем, что её мир рухнул, и сейчас пыталась довольствоваться жизнью Лайзы. Давалось это с трудом.


– Я очень рад, что могу снова увидеть тебя. Боялся, что Дмитрий скажет эти слова, и я не смогу попросить у тебя прощения.


Он робко взял её руку, протянув свою через решетку камеры.


– Да брось, Дан. В конце концов, это не самое страшное. Я стараюсь не думать о том, что эта стерва вот-вот вырвется наружу, что она уничтожит все на свете… Впрочем, – она с улыбкой вздохнула, – Мне почти нечего терять.


– Неужели? А твой дом? И в этом городе не нашлось тех, кто любил бы тебя?


– Этот город я люблю, но он предал меня. Остатки чувств к нему, как и к Дмитрию, испаряются вместе с предательством. Среди всех городов и стран есть только трое, кого я не хотела бы терять, – девушка посмотрела на спящих Дейка и Леона, затем на Дана, – И они не живут в этом городе.


Дан свободной рукой откинул прядь волос на затылок и смущенно улыбнулся.


В лунном свете он видел её, как в ту первую встречу: ярко-рыжие, огненные объемные локоны обрамляли бледное личико, ярко-голубые глаза светились в темноте, очаровательная улыбка – все, словно впервые.


– Дан, – её улыбка испарилась, – Береги себя, Леона и Дейка. Особенно от меня.


– Постараюсь, – усмехнулся эльф, – Вот только меня уже не спасти. Я тебя не оставлю.


– Нет, Дан…


– Посмотри на меня.


Она попыталась убрать его руки, но взял её лицо, повернул к себе и посмотрел прямо в глаза.


– Я пообещал тебе, что буду рядом. И не нарушу своего слова.


«Если с ним что-нибудь случится, – подумала девушка, – Хотя бы что-нибудь… Тогда берегись, Ignis. Вся моя сила воли уйдет на борьбу с тобой, ты не получишь ни единой смерти, не отомстишь ни одной живой душе!»


И они уснули, крепко держась за руки.


Ближе к обеду, когда солнце уже достаточно прогрело землю, а стражи успели оповестить о казни большую часть города, Лайзу и её друзей вывели на площадь.


– Никакой фантазии! – фыркнула Лайза, глядя на четыре деревянных столба с ветками по кругу.


– Это тебе не инквизиторы, – усмехнулся Дан, подбадривающее глядя на Дейка и Леона.


Девушка рассмеялась в ответ, однако смех застыл в горле, когда она увидела раздающих указания на площади. Одна-единственная пара беседовала со стражами и следила за порядком, только эта пара приказывала стражам крепче держать Лайзу, только эта пара стремилась собрать как можно больше жителей города на площади, только эта пара так сильно боялась мести Кэтрин и ненавидела её, что взяла подготовку к казни в свои руки. Стелла и Дмитрий.


– Здравствуй еще раз, Кэтрин, – со слабой улыбкой подошел Дмитрий.


– Дмитрий, – она начала задыхаться, упав на колени, – но почему? За что?


Пока он общался с Лайзой, Стелла приказала привязать Дана, Леона и Дейка к столбам.


– Прости, Кэти, – он грустно пожал плечами, – Наверное, это все-таки не любовь. Когда мы общались раньше, я чувствовал себя героем – общаюсь с изгоем целого города, защищаю его, иду против системы… Ты мне правда нравилась! И ты действительно интересовалась моими делами, не такая эгоистичная, это как экзотика после всех этих эльфиек с их гордыней и эгоизмом. Я защищал тебя и наши с тобой дружеские отношения, но теперь все изменилось. На кону моя репутация и, пожалуй, жизнь.


– Но тогда, в тюрьме… Ты не хотел уходить, ты готов был пожертвовать всем…


– Кэти, – он печально покачал головой, – Ты была бы не ты, если бы позволила мне остаться и пойти на костер, но сейчас все слишком серьезно. Поэтому, – он коснулся её щеки большим пальцем, – сегодня тебе придется умереть. Мне правда очень жаль.


Дан напряженно смотрел все время, но когда Дмитрий коснулся её, он вырвался из рук стражей и с ненавистью сломал руки обоим. Подбежавшим троим он проломил череп, сломал ногу и позвоночник, еще двое потеряли сознание от резкого удара локтем в нос и висок, и когда он уже рванулся к ошалевшему Дмитрию, который тут же убрал свою руку, один из стражей бросил ему под ноги бочку и подбежавшие успели скрутить споткнувшегося разъяренного эльфа.


Ошарашенно оглядев пятерых стражей, ползающих по площади в крови и боли, Дмитрий взглянул в глаза Дана и вздрогнул.


– Не смей её трогать, – негромко и абсолютно спокойно сказал светило.


– Любовь? – Дмитрий повернулся к Лайзе, – Ты его тоже любишь? Отвечай!


– Тебя это не касается.


– Дмитрий, – нежно пропела Стелла, подплывая к своему жениху, – А тебе какое дело до её чувств? Мы теряем драгоценное время.


– Ты права, – процедил сквозь зубы Дмитрий, – Абсолютно никакого. Начинай!


Дмитрий и Стелла не спеша отошли от девушки, а один из стражей подошел с факелом к Леону.


Очнувшись от слов Дмитрия, она увидела, как огонь рядом с Леоном разгорается – костер зажгли, и потеряла остатки самообладания. Спалив веревки, связывающие её руки, Лайза движением пальца потушила костер у ног Леона, поднялась и подошла к ребятам. Их веревки осыпались золой, стражи в недоумении отстранились назад, только Дмитрий сделал шаг вперед и посмотрел в глаза новоиспеченной ведьме.


– Я люблю тебя, Лайза!


Что?! Он что ли любит? Это простая попытка уничтожить её! На его лицо уже играла победная улыбка, когда Лайза загорелась. Она оскалила зубы, зарычала и встала в позу нападающего, опалив лицо, волосы и руку Дмитрия. Сейчас больше всего на свете она хотела уничтожить этого надменного и самоуверенного эльфа, который так жаждал её смерти, заставил смотреть на смерть её друзей и гордо признался, что их дружба была вымыслом.


Она представляла его смерть – слышала, как он вопит от боли и страха, видела пламя, покрывающее его тело, как исчезают волосы и одежда, как в один момент, когда она уже насладилась этим зрелищем, его тело вспыхнуло и осыпалось золой. Она представляла, как Стелла хватается за горло и округляет глаза, как она в страхе смотрит на ту самую Кэтрин, над которой так издевалась всю жизнь… И открыла глаза, потушив пламя на своем теле.


Зола развеивалась легким ветром перед сидящей на коленях Стеллой. Она не смела шевелиться, но слезы текли по её лицу – не от потери жениха, от страха. Больше нет границы между её желаниями и реальностью, теперь стоит ей захотеть чего-то, и это будет – она это чувствовала, это говорила ей Ignis.


Девушка обернулась – перепуганные стражи убегали теперь как можно дальше, толпа поддалась панике и разбегалась, но её вопли звучали легким фоном, ребята стояли рядом и неуверенно смотрели на прах предателя. И тут девушка поняла еще одну вещь – её друзья последуют за ней хоть на край света, они будут рядом, и привыкнут к её жажде убийства. Их реакция с каждым убийством все спокойнее, сердце становится темнее каждый раз, когда Лайза убеждает их в этом. Теперь вопрос только в том, захочет ли она тянуть их за собой.


Лайза бежала по городу, стараясь затоптать в себе ненависть и ярость, сейчас она больше всего хотела сжечь всех и каждого в этом городе – каждого, кто унижал и оскорблял её, каждого, кто предал, кто смотрел на неё в тот день на костре, кто ничего не сделал для её спасения. Однако позволь она эмоциям вырваться хотя бы на самую малость –  и этот город исчезнет с лица земли вслед за Ларьонэ.


Впереди виднелся мост, а за ним – небольшой белый домик с огромной крышей. Домашние растения на окнах засохли и облепили своими трупами подоконники и стены, огород оказался заросшим сорняками, а дверь была открыта нараспашку – да, именно такой она её и оставляла, до того, как забрали инквизиторы.


Дан, Леон и Дейк едва поспевали за девушкой.


Наконец, она робко перешагнула порог своего дома. Каждый дюйм этой комнаты, каждый сантиметр кухни когда-то делал её счастливой. Все оказалось покрытым пылью, здесь никого не было в её отсутствие. На кухне осталась высохшая морковь, которую она забыла убрать после приготовления морковного супа, в остальном здесь царил порядок. Лохань на столе, чистые, но пыльные кухонные шкафчики, а в окне можно было увидеть диких животных, ищущих в огороде что-нибудь съедобное, развешенное белье и сорняки в полный рост Кэтрин.


Девушка прошла маленькую кухню и оказалась в спальне. Лайза бережно взяла свой деревянный гребень, лежавший на туалетном столике, и с интересом покрутила его в руках. Как же она изменилось за это время, сколько всего произошло… Даже этот гребень теперь, спустя несколько недель, выглядит совсем иначе. Заправленная кровать с пышными подушками и одеялами не лишилась своего уюта, шкафы теперь не казались такими обыденно-бытовыми, теперь это была уйма воспоминаний, которые наводили на грустные мысли.


Гуляя по домику, она не замечала, как друзья следуют за ней шаг за шагом.


– Здесь жила Кэтрин? Очень уютно, – заметил Леон с улыбкой.


– Нам нужно поторопиться. Наверняка они возьмут оружие и пойдут за нами.


– Он назвал тебя Лайзой. Сказал эти слова, которые должны были убить, – осторожно начал Дейк.


– Все верно, – улыбнулась девушка, – Поэтому шансов на спасение больше нет.


Зловещая тишина воцарилась в доме жестоко убитой девушки, и никто не посмел её нарушить. Кроме…


– Нам нужно поговорить с тобой. Наедине.


Леон и Дейк послушно вышли из спальни и стали рыскать на кухне в поисках съедобного, совсем как дикие звери в огороде.


– Зачем ты лжешь им?


– Что? Я тебя не понимаю, – её взгляд испуганно бегал по его лицу, голос дрожал.


– Ты все понимаешь, – в его уверенности была доля строгости, что совсем покоробило девушку, – А зачем ты лжешь МНЕ? Что я тебе такого сделал?


– Дан, я ведь хотела…


– Ты сказала, что любишь Дмитрия, – он продолжал, не обращая внимания на её слова, – Однако, судя по тому, что мы сегодня видели, это ложь. А что ты сказала мне в камере? На свете есть лишь трое, кого ты по-настоящему любишь, и в это число НЕ ВХОДИТ этот напыщенный фредериков сын!


– Дан, пожалуйста, успокойся…


– Нет, я не успокоюсь! – он повысил голос, – Чего ты так боишься?


– Чего я боюсь? – Лайза не выдержала и тоже закричала, – Да того, что я не знаю, кто я такая! Я больше не Кэтрин, но я и не Ignis! И если ты меня любишь – то кого из них? И если я люблю тебя, то кто это «я»?


– Если ты… что?


– Да, я люблю тебя, Дан!


– А я люблю тебя, Лайза!


Повисла тишина. С кухни донесся счастливый крик: «О! Здесь есть погреб!»


Дан и Лайза старались сдержаться, но тихий смешок все-таки проскочил через оболочку гнева, а за ним и громкий смех.


Внезапно девушка замерла. Сердце пронзила резкая боль: та ниточка, что соединяла Кэтрин и Ignis, оборвалась. Она больше не чувствовала той силы – Ignis исчезла.


Кэтрин мгновенно обессилела и мягко опустилась на деревянный, покрытый слоем пыли пол. Дан в последний момент бросился к девушке, не дав коснуться головой деревянных досок, поднял её на руки и осторожно уложил на кровать.


– Ты в порядке? Что случилось? Лайза, не пугай меня!


– Ignis, – слабо произнесла девушка, – Её больше нет.


– Но как же так полу… Какой же я дурак! Прости, Лайза…


– Нет, Дан. Ты все правильно сделал. К тому же, теперь я – Кэтрин, – прошептала она и улыбнулась.


Внезапно жажда мести, ненависть, смелость духа, гнев, уверенность, злоба, азарт – все испарилось, она осталась прежней Кэти, какой была до сожжения.


– Дейк! Леон!


И, хоть она была рада новому характеру, но уже успела соскучиться по себе – такой, какой она всегда и была. И у неё никогда не было дикого нрава и сумасшедшего характера.


– Что случилось? – в дверях тут же появились ребята, хрумкая яблоки.


Перед тем, как исчезнуть, Лайза успела поблагодарить её – от всего сердца. Кэтрин почувствовала это, и впервые в жизни поняла, что сделала что-то полезное для целого мира. Не Лайза, а именно Кэтрин.


– Она умирает.


 Кэтрин улыбнулась.


– Ты снял с меня проклятие, Дан. Лайзы здесь больше нет.


– Нет, ты не можешь умереть! – Леон бросился к девушке.


Дан крепко взял её за руку, решив не отпускать до последнего вздоха. Сейчас, освободившись от Ignis, она выглядела совсем как ангелочек – рыжие локоны рассыпались по подушке, солнечный луч освещает её счастливое личико, а на губах играет улыбка покоя и умиротворения. Никогда еще Дан не видел её такой. Это была незнакомая ему девушка.


– Я люблю всех вас так сильно, – прошептала Кэтрин.


Леон вытер слезы и что-то пробормотал.


– Пообещайте мне кое-что. Нет, не мне, Лайзе.


– Что угодно! – воскликнули хором три голоса.


– Пообещайте выжить! – в эти слова она вложила все свои силы, сказала четко и требовательно.


– Обещаем, – пробубнили Дейк и Леон. Дан молчал, но девушка этого уже не заметила.


Её веки наполовину опустились.


– Уходите.


Снаружи послышался лязг мечей и копий, крики толпы.


– Я люблю тебя, Дан. Береги их и себя, – сил оставалось все меньше, но ей хотелось сказать им все сразу.


– Я тоже очень люблю тебя, – Дан коснулся губами её руки, оставив на ней капли слез.


– Прощайте, друзья, – Кэтрин улыбнулась в последний раз.


Глаза её закрылись, дыхания больше не было слышно, тело не двигалось.


Дейк и Леон услышали приближающийся шум и прыгнули в окно, смотрящее в лес.


– Прощай, Кэтрин.


Дан отпустил руку девушки, взглянул на неё в последний раз, выскочил в окно и исчез в чаще леса.

Эпилог

Леди с серебряным жезлом не спеша прошла по мостику, оставив за собой карету со своими стражами. Сапфир ярко блестел на солнце, платье глубокого синего цвета подчеркивало статус гостьи и важность возложенной на неё миссии. Она двигалась так бесшумно, что сопровождал её лишь легкий стук серебра по камню.


Медленно войдя в маленький домик, леди остановилась у кровати. Словно уснувший ангел, на мягких подушках лежала юная девушка с рыжими волнистыми волосами. Словно спящая красавица из сказки, она выглядела совсем живой, только вот поцелуем её не разбудить.


Aqua грустно посмотрела на Кэтрин, её рука коснулась рыжих волос и погладила светлую кожу девушки.


– Ты сделала это, – голос мягко и ободряюще обратился к Кэтрин, – Ты спасла всех нас. Я горжусь тобой, доченька.


Она села рядом, и в этот момент на её лице отразилась дикая боль. Все отчаяние произошедшей ситуации Aqua ощутила в одно мгновение, когда увидела мертвой свою родную и единственную дочь.


– Прости меня, – глаза аристократки наполнились слезами, – Я не хотела, чтобы все так вышло. Я не могла оставить тебя во дворце, милая!


Она продолжала говорить с ней, будто та действительно слушала. Слезы текли не переставая, Aqua не могла оторваться от Кэтрин. Она излила всю душу, но не в силах была остановить эту боль.


Под вечер она поднялась с кровати, вытерла слезы и тяжело вздохнула. Леди пообещала отомстить Фредерику за Дана и его друзей и, бросив прощальный взгляд на свою дочь, вышла из домика. Там, во дворе, её ждала карета и четыре пары королевских стражей для охраны.


Уезжая, Aqua взглянула на домик, где мирно покоилась Кэтрин, которую все предавали, начиная с самого рождения, и ненавидели вплоть до смерти, и которая спасла всех этих предателей и завистников, спасла весь мир ценой собственной жизни.