Пересекая параллели [Виктор Борисович Влизко] (fb2) читать онлайн

Пересекая параллели

ЧАСТЬ 1. ПОСЛЕ ТРЕТЬЕГО СТРЕССА

Без памяти

Никита пришёл в себя, вынырнув из глубины сознания, и сразу резкая боль ударила в плечо. Над головой трепетала и извивалась под напором озорного ветра листва, окрашенная в цвета осени и постепенно теряющая свою яркость в сгущающихся сумерках. Пасмурное небо медленно опускалось на верхушки деревьев, которые возмущённо шумели, отталкивая непрошеное одеяло.

Никита поморщился. Шум усилился. Так это не природный шум! Трещит голова! Боль свободно, словно руки массажиста, бегала по телу. Но всё перебивало плечо. Неужели что-то сломано? Ключица? Или рука? Больно дотронуться до локтя. Значит, рука. Превозмогая боль, поднялся. И тут мимо пронеслась машина. За ней другая. Проехал автобус, осветив бледную ночь светом салона. Никита оторопел. Что он делает среди чахлых кустиков под шумливой берёзой у края дороги? И что это за дорога? Где он?! Осторожно сделав несколько шагов, встал на асфальт. Очередная машина осветила фарами. Какое, наверное, жалкое зрелище он представляет в глазах водителя. Стоит, покосившись на бок, грязный, холодный. И голодный! Сделав несколько шагов, остановился. Куда идти? По обе стороны дороги лес. Только по ту сторону ровными рядами темнеют молодые сосны, а эта сторона усыпана белоствольными берёзами…

Как шумит голова! Здоровой рукой дотронулся до лба. Что-то липкое. Грязь или кровь? Да что же это такое?! Что случилось?! Жил себе не тужил… И вдруг с ужасом понял, что не может вспомнить ничего из своей якобы безмятежной жизни. Нет, кое-что помнилось. Имя, например. А фамилия… Не может же имя существовать отдельно от фамилии! Никита изо всех сил напрягал память. Но она не напрягалась. Только голова шумела всё сильнее, да неосторожные движения вызывали болезненные уколы. Надо что-то делать. Скоро ночь поглотит последние проблески света и тогда, кроме огней пролетающих автомобилей, ничего не останется. Снова автобус. Боже, как холодно! Байковая рубашка совсем не согревает. Мокрые джинсы вызывают мелкую дрожь. Никита согнул больную руку и, поддерживая её здоровой, прихрамывая, пошёл по обочине. Раз здесь ходят автобусы, то должна быть и автобусная остановка. Только если его занесло за город, то остановка может оказаться где-то очень далеко. Проскочивший автобус поразил. Такого красивого и длинного ещё ни разу не видал.

Значит, точно за городом. Междугородние автобусы разные бывают. Правда, до этого видел только «Икарусы» и львовские. Но когда мимо промчались уж совсем диковинные легковые автомобили, остановился. Такие или похожие разве что в зарубежных фильмах мелькали на экранах. С опаской оглянулся. И сколько их много! За городом движение интенсивнее, чем на проспекте Мира в Красноярске! Вот ведь помнит о проспекте. И о Красноярске! А таких машин не помнит! Не мог же, в самом деле, попасть за границу! И на сон не похоже. Уж слишком всё болезненно. У кого бы спросить? И поднял левую руку, пытаясь остановить приближающийся автомобиль. Бесполезно. После нескольких неудачных попыток вновь медленно побрёл вдоль дороги. Кто же остановится в таком безлюдном месте? Да и видок у него не располагает к знакомству. И вдруг увидел на противоположной стороне автобусную остановку. Заспешил к ней, но ноги подвели. Споткнулся, упал и тут же оглушил визг тормозов. Ослеплённый ярким светом фар, внезапно вспомнил, что совсем недавно слышал уже что-то подобное. Будто молния сверкнула в голове, осветив на миг тёмные закоулки памяти. Тёплый солнечный день, такая же дорога и этот противный визг, внезапно разорвавший задумчивость. Взгляд упёрся в стремительно надвигающийся грузовик. И душа рванулась в сторону, оставив тело на дороге. А дальше пришла боль и пробуждение в кустах. Его сбила машина! Тот самый грузовик! И вот вновь визг тормозов. Неужели снова?! Но на этот раз обошлось. Автомобиль белого цвета вильнул в сторону, не удержался на мокром асфальте и вылетел на обочину, где и заглох.

Никита, оглушённый наступившей тишиной, поспешно, чуть ли не на коленях сполз с проезжей части и с тревогой посмотрел на затихшую машину. Она не подавала признаков жизни. К остановке подъехал автобус и, лишь слегка притормозив, тут же уехал в ночь, на мгновение осветив фарами место происшествия. Только после этого дверца машины приоткрылась, выпустив наружу белый силуэт. Водитель направился к виновнику аварийной остановки. Никита, ошеломлённый, продолжал стоять на коленях в кювете, придерживая больную руку. К нему подходила женщина в белом брючном костюме.

Милые бранятся

— Вечно ты торопишься домой! Зачем тогда было идти в гости? — Алла надула губки.

— Сама виновата, — спокойно отпарировал Сергей, не спуская глаз с дороги. — Сказала, что посидим маленько, чаю попьём. А попали на пьянку! На такие мероприятия на такси надо ездить.

— Николай тоже на машине приехал! И ничего! Выпивал, как все!

— Николай рядом живёт. А нам через весь город добираться.

— Мог бы стопку выпить за компанию! Так нет, сразу домой засобирался!

— И не сразу! Почти три часа клоуна из себя строил! Знаешь же, я на сухую гулять не привык. И пьяным никогда за руль не сяду. И хватит об этом!

— Мог бы ещё немного потерпеть. Верку целую вечность не видела! Когда-то лучшими подругами были. Встретились, разговорились. Пригласила в гости. Даже словом не обмолвилась, что гулянка намечается! Кстати, как она тебе?

— Не отвлекай.

— А всё-таки?

— Я смотрел только на тебя.

— Рассказывай сказки! Знаю, как ты на меня смотришь! Стоит только голым ножкам мелькнуть, тут же скорость сбрасываешь!

— Не заводись! Сколько раз уже говорил, что с твоими ножками никто и ничто не сравнится.

— А вчера около ЦУМа на что засмотрелся?

— Ты же сама первая внимание обратила! — Сергей начинал вскипать. — Посмотри, какие ножки! А чего смотреть? Два шланга резиновых! Гнутся во все стороны! Длинная, худая, и ещё каблуки сантиметров десять. Дохлая пародия на дистрофика!

— Но смотрел же?! — настаивала Алла.

— Смотрел, — не стал спорить Сергей. — Интересно было, когда переломятся.

— Ты на всех смотришь! — продолжала выговаривать Алла. — Тебе всегда интересно, что там под юбкой!

— Перестань! — повысил голос Сергей. — Нашла время и место. Я за рулём!

— С людьми себя вести не умеешь, на меня постоянно покрикиваешь! — начала перечислять Алла. — Я что, надоела тебе? Так давай разбежимся, пока не поздно! Я ещё в состоянии найти мужа, который будет любить и уважать.

— Я тебя, значит, не уважаю? — мрачно спросил Сергей.

— Ты меня не любишь! — категорично заявила Алла.

— Не любил бы, не жил бы! А так шестнадцать лет уже мучаюсь!

— Вот ты и признался! — трагически произнесла Алла. — Мучаешься! А кто заставляет? Кто тебя держит?

— Не придирайся к словам!

— Шестнадцать лет! Даже не помнишь, что уже семнадцать! Конечно, наши юбилеи для тебя не праздники! Тебе без разницы: год, два или семнадцать!

— Вот именно! — всё-таки вскипел Сергей, разгоняя машину до бешеной скорости. — Пора бы уже и детей завести!

— А кто против? Кто против?! Неужели меня в этом обвиняешь? — Алла трагически сложила руки на груди. — Ну не получилось первый раз. Сам же потом твердил, что надо для себя пожить? Вот и пожили! И вообще, как ты можешь об этом говорить? Совсем совесть потерял?! Боже мой, что дальше-то будет!

— Дальше ничего не будет! — окончательно разозлился Сергей. — Всё достала! Пора разбегаться!!!

— Так просто от меня не отделаешься!!! — перешла на крик Алла.

— Замолчи, дура!!! — Сергей на мгновение отвёл взгляд от дороги, а когда вновь взглянул на неё, увидел в свете фар человека, который явно не успевал перейти дорогу. Рванув руль в сторону, Сергей попытался объехать препятствие, но машину занесло на встречную полосу, а затем и вовсе выбросило на обочину. Затрещали редкие кусты, и двигатель заглох.

Сергей сидел, вцепившись в руль, раз за разом прокручивая в уме свой маневр. Алла, ударившись головой о лобовое стекло, широко раскрытыми глазами смотрела на мужа, потирая ладонями ушибленное место.

— Сколько раз говорил: никогда не выясняй отношения в машине! — выделяя каждое слово, зловеще сказал Сергей. — Наше счастье, что по встречной никого не было. А так бы продолжили спор на том свете!

— Прости меня! — голос Аллы задрожал. — Ты в порядке?

— В порядке, а вот ты головой стукнулась, — остывая, Сергей наклонился к супруге.

— Ерунда… Чуть-чуть.

— Покажи. Шишка будет. Надо что-то холодное приложить.

— Мы сможем дальше ехать? — спросила Алла, целуя руку мужа.

— Поедем. Только разберусь с этим мужиком!

— Не надо! Ты глупостей натворишь! — Алла быстро погладила Сергея по голове. — Сама с ним разберусь. Я быстро! Ты посиди, успокойся…

Решение конфликта

— Тебе что? Жить надоело?! — срывающимся от волнения голосом спросила Алла, грозно уперев руки в бока.

— Не знаю, — в замешательстве ответил Никита. Женщина кого-то напоминала. Но кого? Память не спешила подсказывать.

— Что не знаешь? — Алла стояла в двух шагах, презрительно разглядывая виновника аварии. Ну или почти аварии!

— Не знаю, как это получилось, — Никита неуклюже встал. — Похоже, меня сбила машина.

— Неправда! — вскрикнула Алла. — Мы тебя не задели! Ишь, чего придумал! Это мы из-за тебя чуть жизни не лишились! Ты где дорогу переходишь?! И вообще, что здесь делаешь? Боже, какой грязный! Да ты никак бомж?! Наверное, специально под машины бросаешься?! Думал на нас заработать, скотина?! Козёл вонючий!

— У меня сломана рука, — попробовал прояснить ситуацию Никита.

— Сейчас тебе и ноги переломают! — пообещала Алла.

— Я не хотел, — Никита отступил на шаг.

— Ладно, проваливай отсюда! — Алла брезгливо поморщилась.

— Я бы с радостью, но не могу понять, где нахожусь, — пробормотал Никита, морщась от всё возрастающей боли в руке.

— Пить меньше надо! — поняла его по-своему Алла. — Остановку видишь? Топай туда, садись в автобус! Или ты здесь, в Академгородке, живёшь?

— Так это Академгородок? — радостно выдохнул Никита. И сразу всё вокруг стало знакомым. Правда, это не пролило свет на то, как он здесь оказался.

— Проваливай отсюда! — повторила Алла и топнула ногой.

— Я уеду, — уверил Никита. И с трудом дотянулся здоровой рукой до заднего кармана джинсов. Дотянулся инстинктивно. Что-то подсказало, что именно там должен лежать бумажник с документами и деньгами. Но карман был пуст.

— Автобус идёт! — Алла увидела приближающиеся огни.

— У меня нет денег, — Никита виновато опустил голову.

— Какой наглец! — Алла негодующе ещё раз топнула ногой и вернулась к машине.

— Как успехи? — поинтересовался Сергей.

— Бомж какой-то. Вымогатель! Сейчас дам денег на автобус… — Алла взяла сумочку и вернулась обратно.

— Что это? — Никита в недоумении разглядывал незнакомую бумажку.

— Мало?! — Алла чуть не подпрыгнула, а когда автобус пронёсся мимо, заголосила. — Да откуда ты на нашу голову свалился?! Сотни ему мало! Тварь неблагодарная!

И гордо прошествовав к машине, скомандовала.

— Поехали!

— Так дела не делаются, — усмехнулся Сергей. — Знаю, я этих умников. Мы уедем, а он в милицию заявит. Доказывай потом, что не лысый! Тем более следов на машине предостаточно.

Никита стоял на остановке, раскачиваясь под порывами ветра, становившимися всё холоднее. И где же автобусы? Только что мелькали один за другим, а тут словно испарились! Уехать бы сейчас и никаких проблем! А проблема надвигалась в образе крепкого парня с бычьей шеей. Никита угрюмо смотрел на него. Он не боялся предстоящей, по всей видимости, разборки. Только сожалел, что в таком состоянии не способен оказать должного сопротивления насилию. А то, что насилие будет, можно было не сомневаться.

— Ну что, орёлик, допрыгался? — угрожающе заговорил Сергей и крепко хлопнул Никиту по плечу. Больше ничего сказать не успел.

Резкая боль ударила по мозгам, и Никита без сознания упал на землю.

— Что-то ты резко начал, — вынырнула из-за спины Алла.

— И вовсе не резко, — в недоумении посмотрел на упавшего Сергей. — Спектакль разыгрывает! Притворяется! Испугался!

— Да нет, не притворяется, — Алла, нагнувшись, тонкими пальчиками ощупала шею Никиты. — Но живой!

— Слегка по плечу хлопнул. Только и всего!

— Он что-то про сломанную руку говорил. Наверное, по больной руке и хлопнул, — Алла выпрямилась и брезгливо вытерла ладони платочком. — Что делать будем?

— Сматываться надо, — Сергей яростно сплюнул.

— Так поехали! — Алла схватила за руку. — Пусть этот здесь валяется! Надеюсь, не помрёт.

— Если помрёт, полбеды, — цинично заметил Сергей. — А вот если выживет да начнёт языком трепать!

— О чём трепать-то? — удивилась Алла. — Мы же ничего ему не сделали!

— Видимо, кто-то другой сделал. А на нас пальцем покажет, не отмоешься!

Никита пришёл в себя и попробовал подняться.

— Полегчало? — выражая сочувствие, Сергей протянул руку помощи. — Давай на лавочку присядем. Вот так. Тебе, мужик, в больницу надо.

— Может, отвезём? — предложила Алла и тут же пожалела о своей жалости, вспомнив про новые чехлы на сидениях.

— Непременно отвезём! — Сергей недовольно сверкнул сердитым взглядом, но голосом продолжал излучать участие. — Только не мы. Ты что забыла? Мы на поезд опаздываем!

— На поезд? — брови Аллы метнулись вверх, но крепкое рукопожатие мужа заставило воздержаться от дальнейших расспросов.

— Сейчас кого-нибудь попросим, — Сергей взглянул на дорогу. — А вот и транспорт соответствующий!

И тормознул проезжающий «запорожец».

— Братан, до города подбрось?

— Кого? — мужчина лет сорока пяти окинул взглядом компанию.

— Да парнишку одного. Мы бы и сами, но времени в обрез!

— А куда? — владелец «запорожца» спрашивал медленно, чуть-чуть картавя.

— Куда скажет, туда и отвезёшь! — Сергей протянул две сторублевки.

— Согласен, — водитель принял деньги и открыл дверцу.

Сергей помог Никите сесть в автомобиль.

— Так куда едем? — водитель дружелюбно улыбнулся и тронул машину с места.

— В травмпункт, — коротко сказал озябший Никита, сквозь пелену на глазах рассматривая знак на стекле, обозначающий, что владелец машины — инвалид.

Загадочный пассажир

— Ты, правда, ничего-ничего не помнишь? — вопрошал Роман, не спеша направляя «Запорожец» в центр города, где находился известный ему травмпункт.

— Кое-что помню, — Никита отвечал через силу. Голова кружилась. Появилась тошнота.

— И что помнишь? — не унимался Роман.

— Имя… — Никита облизал внезапно высохшие губы. — Нельзя ли побыстрее, а то мне плохо.

— Нельзя, — виновато ответил Роман. — Я и так на пределе еду.

— Машина старая?

— Машина — зверь! Я — дефектный. Торможение в мыслях наблюдается.

— Как это?

— Долгая история. Попал в аварию. Тяжёлая черепно-мозговая травма. Два года лежал парализованный. Потом оклемался. Не совсем. Нога до сих пор заплетается. И голова пошаливает. В смысле координации. Дали вторую группу инвалидности. Хорошо с помощью друзей переделал на третью, чтобы работать можно было. Потом на права сдал. Вот езжу потихоньку. Мысли-то у меня бегучие, а вот движения и речь — ползучие. Но ты не опасайся: я уже десять лет за рулём!

— А машина откуда?

— В органах раньше служил. Вот товарищи и посодействовали. Когда на инвалидность списали, «запорожца» выхлопотали. Последнего. После инвалидам некоторое время «москвичи» давали. А потом «ока» появилась. Вот такая история. Всю перестройку, как в замедленном кадре смотрел. А ты перестройку как пережил?

— Перестройку? — Никита задумался. — А чего её переживать? Живи себе по талонам.

— Ты это помнишь?

— Что помню?

— Талоны!

— Помню.

— Надо же! По возрасту не должен. Тебе сколько лет?

— Двадцать два.

— Хорошая у тебя память. Значит, амнезия временная и местами. Там помнишь, здесь не помнишь. Интересный случай. А из более позднего ничего в памяти не всплывает? Например, Ельцин, Путин?

— Кто такие?

— Ничего себе! Путин — наш президент!

— Что-то не пойму, — поморщился Никита. — Президенты только в Америке… И в других, некоторых странах.

— Здорово тебя долбануло! — посочувствовал Роман. — И выборочно как-то. А какой год сейчас на дворе скажешь?

— Замучил вопросами!

— И всё-таки.

— Восемьдесят восьмой! Какой же ещё.

Роман присвистнул и аккуратно притормозил у небольшого трёхэтажного здания.

— Приехали! Не спеши, я тебе помогу, — Роман выбрался наружу и, опираясь на трость, одной рукой помог выбраться Никите.

— Я думал, травмпункт на улице Горького находится, напротив ЗАГСа, — сказал Никита, направляясь к тёмным дверям.

— Верно! — с некоторым опозданием ответил Роман. — Когда-то он там находился. Сейчас на его месте храм божий. И ЗАГСа давно нет. Может, тебя подождать? О деньгах не беспокойся.

— Не надо. Кажется, я вспомнил, где живу, — Никита остановился у самых дверей.

— И где?

— На Ломоносова. Сразу за железнодорожным общежитием мой барак…

Когда за Никитой закрылась дверь, Роман ещё некоторое время стоял, бормоча себе под нос.

— Общежитие? Какое общежитие? Их там три. И бараков давно нет рядом никаких. Странный парень. Восемьдесят восьмой год. Интересно. Ему тогда пять лет было. Абсурд в высшей степени!

И Роман решил дождаться загадочного пассажира. Но через несколько минут у травмпункта остановилась «скорая», которая забрала Никиту и увезла в больницу. Роман поехал следом, но безнадёжно отстал. И только по направлению движения «скорой» смог догадаться, что Никиту увезли в «Больницу Скорой Медицинской Помощи».

Бесправный больной

— Лечить мы тебя не можем, потому что у тебя нет полиса, — доктор иронически скривил губы. — Хотя, вполне возможно, что полис у тебя есть! Но как это узнать? Дождаться, когда восстановится память? Но если мы тебя не начнём лечить, долго ждать придётся. А чтобы начать лечение — нужен полис! Заколдованный круг! И что делать прикажете? Ты уж извини, такая вот система здравоохранения. Незащищённый ты перед обществом человек!

— Я понимаю, — Никита сидел на больничной койке и поглаживал гипс, в котором покоилась правая рука. — Вы не можете рисковать. А вдруг память не вернётся, или вернётся, но полиса не окажется.

— Вот именно! — доктор сел рядом и неожиданно осторожно обнял больного. — Но ты не переживай. Всё что могли, мы уже сделали. Это по секрету тебе говорю. Осложнений от черепно-мозговой травмы удалось избежать. Рука через две недели срастётся. Перелом пустячный. В общем, жить будешь! Вопрос только: где? На улице не май месяц! Вот если бы ты свою фамилию вспомнил. А то милиция тоже на одном месте топчется.

— Обязательно вспомню, — пообещал Никита.

— И чем быстрее, тем лучше, — доктор встал. — Без паспорта будешь влачить жалкое существование. Человек без бумажки — бесправный человек! А на бомжа ты не похож. Знаешь, что: пожалуй, на первое время могу предоставить свою дачу в аренду! Недалеко от города, и печка есть. Стенки, правда, тонкие, от больших морозов не спасут, но жить можно.

— Спасибо, — Никита благодарно улыбнулся. — Если ничего не найду, обязательно воспользуюсь вашим предложением.

— Тогда счастливо, — доктор ободряюще пожал запястье здоровой руки больного и вышел из палаты.

После обеда Никита покинул больницу, где провёл семь дней. Поверх джинсов и байковой рубашки на нём была матерчатая куртка, которую подарил сосед по палате. Но и она не спасала от морозной свежести. Снег, обильно выпавший в начале недели, почти весь стаял под напором плюсовых температур и лишь в укромных местах, куда не проникало солнце, ещё лежал, сжавшись рыхлыми льдинками и покрытый копотью, следствие выхлопов автомобилей и выбросов из гигантских заводских труб. Солнце ярко слепило глаза, спеша напоить воздух теплом до того, как его закроют наползающие из-за гор грязно-серые облака.

Никита увидал знакомый «запорожец» рядом с автобусной остановкой. Роман стоял там же на тротуаре и приветливо махал рукой. Этот странный мужчина дважды навещал и проявлял непонятное участие к его судьбе. Вот и вчера заверил, что встретит и поможет устроиться с жильём.

— Садись в машину, а то простудишься! — прихрамывая, распахнул дверку перед больным. — Погода коварная: солнце ослепляет, а ветер до костей пробирает. Вообще-то синоптики уже второй день снегопад обещают, но всё мимо. А я переживал. Знаешь, не люблю снежных дорог. Особенно когда температура около нуля градусов балансирует. Дорога в такую погоду непредсказуема. Колёса у меня неважнецкие. Всё денег не накоплю, чтобы новую резину купить. Ну что, поехали ко мне?

— Давай сначала на Ломоносова съездим, — возразил Никита. — Я многое вспомнил, пока лежал.

— Только никому не говорил? — хитро улыбнулся Роман.

— Не говорил, — Никита опустил голову. — Решил сначала сам разобраться… Даже фамилию скрыл.

— И правильно сделал! Я на твоём месте тоже бы молчал, — размеренно чуть ли не пропел Роман, отправляя в путь «запорожец». — Кому же охота в сумасшедший дом попадать!

— Причём тут сумасшедший дом? — напрягся Никита.

— Не будем торопить события, — попытался успокоить пассажира Роман.

— Да нет уж, говори, — настаивал Никита, исподлобья поглядывая на старшего товарища.

— Тебя мучает вопрос, почему сейчас на дворе две тысячи пятый год? — Роман вновь хитро улыбнулся. — Арифметика простая: тебе двадцать два года и в восемьдесят восьмом ты помнишь себя тоже двадцатидвухлетним, верно? А куда же девались семнадцать лет? И почему ты так хорошо сохранился?

— Не знаю, что сказать, — Никита растерялся. Именно эти вопросы мучили с того самого момента, когда узнал дату своего поступления в больницу.

— Я знаю! — уверил Роман. — Но будем прослеживать твой путь по порядку. Спешка нам ни к чему. Хотя на Ломоносова можно было бы и не ездить. Я уже там побывал. Но тебе, конечно, лучше убедиться самому.

— В чём убедиться?

— Не будем торопить события! — повторил Роман, многозначительно покачав в воздухе указательным пальцем правой руки.

Первая версия

Никита вышел из машины и, не обращая внимания на холод, спотыкающимся шагом обошёл пятиэтажное здание. Здесь, на этом месте должен был стоять его дом! Коричневый двухэтажный барак. Но его не было! Ни на этом месте, ни за пятиэтажкой, ни, вообще, нигде поблизости! Район изменился до неузнаваемости. На месте бесконечных бараков стояли детская поликлиника, небольшая часовенка, большие жилые девятиэтажки и вот это новое здание общежития, выросшее рядом со старыми, легкоузнаваемыми.

— Катастрофа, — дрогнувшим голосом сказал Никита. — Значит, я, в самом деле, семнадцать лет отсутствовал в этом мире?

— Как понимать отсутствовал? — Роман заставил Никиту сесть в машину.

— Не знаю, — Никита вздохнул. — Судя по тому, что очнулся на дороге, меня никто никуда не запирал. Версия может быть одна.

— Интересно, какая? — Роман завёл мотор, но трогаться пока с места не торопился.

— Вы, наверное, знаете, какая? — Никита подозрительно посмотрел на водителя.

— Почему я должен знать? — удивился Роман.

— А кто намекал на сумасшедший дом?

— Причём тут это?

— Не скрывайте, скажите правду, — Никита обречённо потупился. — Я всё это время был сумасшедшим?

— Хм. Идея неплохая! — Роман восхищённо присвистнул.

— Да какая там идея! — Никита отвернулся. — Я сошёл с ума и семнадцать лет жил в беспамятстве! Кстати, помнится, где-то там, в районе совхоза Удачный есть больница для умалишённых… Потом меня сбила машина и мышление, или сознание, или что там ещё вернулось! Только почему оказался один на дороге? Неужели сбежал из психушки? И почему тогда меня никто не ищет? А моя семья? Где родные? Все отвернулись? Забыли?

— Мозги у тебя работают неплохо, — похвалил Роман. — Только вид не соответствует твоей версии. Молодо выглядишь для тридцатидевятилетнего!

— А что если сумасшедшие все молодо выглядят? — возразил Никита. — Как знать, не начну ли я сейчас быстро стариться, как после летаргического сна?

— Не разрушай мою версию! — Роман недовольно покачал головой.

— А какая ваша версия?

— Расскажу, когда приедем ко мне домой.

***

Роман открыл дверь и вошёл в квартиру, расположенную на первом этаже пятиэтажной «хрущёвки».

— Заходи, разувайся, — бросил через плечо Никите и скрылся за зелёной с фиолетовыми цветочками занавеской, отделяющей зал от прихожей и узкого коридора, ведущего на кухню. — У меня холостяцкий бардак. Конечно, по мере сил навожу порядок. Но изредка! Гости ко мне не ходят. Так что прихорашиваться особенно ни к чему. Главное, есть где поесть и поспать.

Никита шагнул в зал и остановился. Красный палас прикрывал вздыбившийся пол, отчего он походил на вершину холма. Мебель, раскиданная по периметру, казалось, постоянно тужилась, делая попытки, оторваться от стен и забраться на этот бугор. Длинный старенький диван для того, чтобы находиться в горизонтальном положении, опирался одним краем на пирамиду из досок.

— Подвал этим летом затопило. Парило, как на вулкане! Вот пол и приподнялся, — пояснил Роман, поймав недоумённый взгляд гостя. — Стёкла в окнах все потрескались! Ходил в домоуправление. Но там мне в ремонте отказали. А за свой счёт что-то не получается пока. Но это временное неудобство. Раскладушку мы в коридорчике поставим. Там пол ровный. Ты к столу присаживайся. Вот так. Это компьютер!

— Знаю, — кивнул Никита, располагаясь на стуле возле хозяина.

— Откуда знаешь? — удивился Роман.

— В больнице такой же видел.

— Разве что в больнице, — Роман широко улыбнулся. — А в прежней своей жизни, что-нибудь подобное встречал?

— Не помню.

— И не вспомнишь, — убеждённо сказал Роман и включил аппаратуру. — Компьютер, конечно, старенький, купленный в лучшие просветы моей жизни. Я ведь не всегда так бедствовал. Жена моя, когда со мной беда случилась, недолго думая, сгребла в охапку все наши сбережения, тряпки, ценности кой-какие и укатила в другой город к матери. Там и замуж вскоре выскочила. Дочка теперь на другую фамилию отзывается. По ней только и скучаю. О жене не жалею. Духовности в ней ни на грош. Одна материальность. Хотела на алименты подать. Но ей популярно объяснили, что самой придётся мне приплачивать как инвалиду. После этого оставила в покое. Приезжала позже, хотела квартиру поделить. Но опоздала. Я её к тому моменту уже поменял. Вот на эту. Место своё в жизни искал. Хобби у меня с детства — часы разбирать. Вот часовщиком и устроился работать. Своё дело открыл. На деньги, оставшиеся после размена квартиры, киоск купил. Небольшой, но на ходовом месте. Ты книги читаешь?

— Читаю, — Никита посмотрел на книжный шкаф, в котором было больше маленьких брошюр, чем книг.

— Можно было и не спрашивать, — Роман подошёл и открыл стеклянные створки шкафа. — Раньше у нас все читали. За редким исключением. Сейчас почти никто не читает. Опять же, за редким исключением. Здесь моё второе хобби! На этих полках — неизведанное, загадочное, непознанное! Всё, что лежит за гранью человеческого понятия, что не поддаётся человеческой логике.

— Я тоже в школе увлекался НЛО, — оживился Никита.

— Сколько денег на всё это потрачено! — сокрушённо вздохнул Роман. — И сегодняшние события убеждают, что не зря! Встречу с тобой мне послал кто-то свыше. И не смотри на меня так. Думаешь, наверное, кто из нас сумасшедший?

— Ничего подобного, — смутился Никита, так как именно такая мысль мелькнула в голове.

— Что поделаешь: такова жизнь! — Роман закрыл створки шкафа, так и не достав ничего. — Здоровые мужчины увлекаются женщинами, а таким как я достаются всевозможные хобби. Я женился на книгах, на компьютере. Зараза, должен сказать, непревзойдённая. Но и окно в мир! У меня столько друзей в сети! Для них я полон здоровья. Вот такой обманщик. А как иначе? Не хочу выглядеть в чужих глазах человеком, вызывающим чувство сострадания. Хочется общаться на равных. Особенно с женщинами. Жаль, вот только денег на общение не хватает. Приходится оправдывать своё длительное молчание и нежелание встретиться якобы большей загруженностью на работе, частыми командировками.

— По-нормальному не пробовал знакомиться? — осторожно спросил Никита.

— Инвалиду трудно жить по-нормальному, не то, что знакомиться, — вздохнул Роман. — Конечно, можно найти такую же, как я. И что мы будем делать? Вместе выживать? Да и какой из меня муж, если временами себя прокормить не могу? Когда часовщиком работал, без костылей передвигаться не мог. А когда здоровье поправилось, конкуренты киоск спалили. Пока страховку получал, деньги настолько обесценились, что не то что новый киоск купить, на цветной телевизор еле хватило. Хорошо друзья, бывшие сослуживцы, помогли. На рынок посадили. Сантехникой торговать. На первых порах на фоне всеобщего хаоса в стране неплохо зарабатывал. Вот компьютер купил, японский видеомагнитофон. Потом время дефицита ушло в прошлое. Товара становилось всё больше. Мы не могли уже всё скупать, чтобы монополизировать рынок. К нам ещё шли покупатели, по привычке. Но в магазинах наш товар стоил дешевле. Да и на морозе сидеть с моим здоровьем накладно стало. Сейчас таксистом подрабатываю. На жизнь с натяжкой хватает, а вот на женщин… Увы! А всё оттого, что голова временами сбои даёт. Иногда неделями с кровати встать не могу. Хорошо соседка богомольная навещает. Здоровьем интересуется. В веру всё обратить хочет.

— Тяжко так жить, — согласился Никита.

— А я живу, — улыбнулся Роман. — И ещё долго жить собираюсь! Жаль только, что цены на бензин в гору полезли. А тут ещё автогражданка! Тебе этого не понять. Да и не подходит «запорожец» для такси. Вот на «Волгу» бы пересесть!.. Не утомил ещё разговорами? Это бывает. Когда человек долго молчит, то потом его прорывает, словно плотину. Вот как сейчас. А мне с моими дефектами особенно разговаривать-то и не с кем.

— Ничего, — Никита механически гладил загипсованную руку.

— Болит? — посочувствовал Роман.

— Нет.

— Тогда перейдём к делу.

— Что будем делать? — подался к светящемуся экрану монитора Никита.

— С компьютером пока ничего, — Роман развернулся к гостю. — Давай поговорим.

— Давай, — Никита подавил вздох сожаления. Размеренная речь хозяина уже начала утомлять. Клонило в сон.

— Скажи, какое твоё последнее воспоминание? — Роман широко раздвинул ноги и упёрся ладонями в колени. — Что помнишь из своей прошлой жизни? Меня интересует момент твоего пробуждения на дороге. Ты что-то говорил о машине, которая тебя сбила? Когда это произошло: до или после?

— После чего? — не понял Никита.

— Хочется понять, где пролегает грань в твоём сознании? Вернее, потери сознания. Что ты помнишь о наехавшей на тебя машине?

— Ничего, — нахмурился Никита.

— Почему тогда думаешь, что тебя сбил грузовик?

— Нет, это-то помню! — Никита заёрзал на стуле. — Обернулся и увидел его так близко, что даже испугаться, как следует, не успел. И прыгнул скорее инстинктивно, чем обдуманно. Потом очнулся на обочине со сломанной рукой.

— Понимаешь, — Роман торжественно поднял палец правой руки. — Тебя не мог сбить грузовик!

— Это почему?

— Дело в том, что ты увидел свою смерть! Да-да, не перебивай, тебе покажется, что я сейчас скажу муть голубую, но не спеши делать выводы.

— Я и не спешу, — пожал плечами Никита.

— Так вот, — Роман поднялся, прихрамывая, подошёл к книжному шкафу и, указывая на его содержимое, сказал. — Здесь описаны просто невероятные с точки зрения человеческой логики случаи. Произошла железнодорожная катастрофа. Погибли десятки людей. Но одна девочка, пассажирка этого поезда, была обнаружена в километре от места трагедии без единой царапины! Следующий случай. Самолёт упал с большой высоты. Гора трупов. И вновь загадочное спасение. Уцелела девушка. Правда, на этот раз не обошлось без телесных повреждений. Есть ещё случай с мужчиной, единственно уцелевшим в автобусе после падения с высокого моста на скалистый берег. И каждый раз остаётся только разводить руками и говорить о чуде! И никто никогда не высказывал предположения, что этих людей просто не было на месте в момент катастрофы! Они видели свою смерть и неосознанно включали механизм самосохранения. В действие вступали неизвестные загадочные силы нашего организма! Девочка на поезде переместилась в пространстве. Этому способствовали сильный испуг или сильное нервное возбуждение. Может, она увидела встречный поезд или приближающуюся стену огня. И всей душой рванулась к жизни. Потому и оказалась в стороне от трагедии. Девушка в самолёте сумела за считанные минуты оценить положение и, главное, не поддалась панике. Какие тут были задействованы скрытые механизмы спасения? Что произошло между небом и землёй? Одно можно сказать определённо: в момент падения её на борту не было! Это уже потом неведомая сила вернула её в очаг катастрофы, и девушка получила травмы. Но что это за травмы? Они не помешали ей бродить по тайге в поисках людей. Что стало с другими пассажирами, не стоит и говорить. Гора мяса.

— Почему у других не включился механизм спасения? — недоверчиво спросил Никита.

— Трудно сказать, — Роман опёрся о шкаф. — Может, не думали о спасении, а кричали в душе от ужаса? Или не каждому дано перемещаться? Может, таких — один на миллион! Как экстрасенсов. Думаю, придёт время, и люди научатся выживать в самых экстремальных ситуациях. Но когда это будет!

— Значит, я переместился? — высказал догадку Никита.

— Совершенно верно! — Роман доковылял до стола и уселся к компьютеру. — Ты опережаешь мою речь. Я ещё хотел сказать, что многие люди, так же, как и ты, неосознанно переместились не только в пространстве, но и во времени! Эти факты постоянно остаются за кадром. В ряде катастроф люди исчезали. Их не находили, не могли опознать среди фрагментов человеческих тел. Всё списывалось на тяжёлые последствия. Пожары, взрывы и так далее. Родственники хоронили пустые гробы. А люди всплывали в будущем. И ты один из них. Увидев свою смерть, переместился на семнадцать лет вперёд. А так как происходит всё это мгновенно, то все перемещаемые, как правило, не помнят самого скачка во времени. Вот такая моя версия.

— Значит, я не один такой? — Никита никак не мог поверить в своё чудесное перемещение.

— Конечно! На первом канале есть передача «Жди меня». Там постоянно рассказывают о людях, которые потеряли память. И сами потерялись. Многих родственники находят. Это те, которые переместились, самое большее, на год-два вперёд. Есть и те, которые действительно потеряли память от каких-нибудь травм. Но есть и такие, которых никто не может опознать! Откуда они взялись? И почему их память потеряна выборочно? Они, как правило, помнят прошлое до определённого момента. Потом провал. И нормальное умственное восприятие настоящего. А ведь всё легко объяснимо: они не могут вспомнить того, чего не было в их жизни! Во время перемещения многие года сжались в один неуловимый для восприятия миг. Я думаю, что некоторые люди, особенно те, которые делали значительные прыжки во времени, сопоставляли факты, и возможно, догадывались о своих перемещениях. И тогда либо благоразумно молчали, либо попадали в психиатрические больницы. Потому что без доказательств их рассказы принимали за бред сумасшедшего.

— Я тоже многое помню из своей жизни, — помрачнел Никита. — Даты, события. Тоже, наверное, могу сопоставить.

— Несколько дней, проведённых в психушке, посеют в твоей душе серьёзные сомнения в том, что ты родился в шестьдесят шестом году. Поверь мне.

— В это трудно поверить, — помрачнел Никита. — Но может быть, всё-таки я заболел каким-нибудь психическим заболеванием? И мне пригрезилось всё, в том числе и дата моего рождения?

— Ты уже и без психушки начал сомневаться. А ведь тебе ничего не пригрезилось, и ты абсолютно здоров! — Роман сиял торжеством. — И, главное, у тебя есть доказательства!

— Какие?

— Всё надо познавать по порядку, — Роман потянулся к пакету, лежащему на краю стола, медленно развернул его и так же медленно положил перед гостем небольшой коричневый бумажник.

— Это же мой! — воскликнул Никита и здоровой рукой попытался раскрыть его. Из бумажника выпала красная десятка с профилем Ленина и зелёная тройка с кремлёвской башней. Такие знакомые деньги! Роман помог достать из отдельного кармашка удостоверение. Тёмно-красные корочки с гербом Советского Союза и надписью МПС. С разворота смотрел Никита в чёрно-белом изображении.

— Обрати внимание: действительно по 31 декабря, 1988 года! — Роман победно улыбался. — Вот такие дела, путешественник во времени, Васильев Никита Владимирович!

Никита сидел поражённый, не в силах оторвать взгляда от своей фотографии. А ведь уже в самом деле засомневался в здравом смысле своей памяти! Начал приучать себя к мысли, что восьмидесятые годы — плод больного воображения, навязчивая идея, каким-то образом пропитавшая всё сознание. И вдруг эти документы!

— Ты работал на железной дороге! — торжественно объявил Роман. — И должность у тебя была — дежурный по сортировочной горке. Что-нибудь вспоминается, в связи с этим?

— Вспоминается, — Никита потёр лоб здоровой рукой. И тут же воспоминания обрушились снежной лавиной. Отдельные эпизоды кадрами замелькали перед глазами, устроив ускоренный просмотр всей жизни.

— Откуда взялся бумажник? — тихо спросил, когда сумятица улеглась в голове.

— Пришлось изрядно потрудиться! — хвастливо заявил Роман. — Я понимал, что одни мои слова так и останутся словами. Нужны были доказательства. И я добыл их! Вернулся на место, где подобрал тебя в нашу первую встречу. Метр за метром обшарил всё вокруг. Каждый сантиметр земли подвергся моему исследованию! И не напрасно! Вот бумажник! А внутри доказательство моей теории. Теперь нам осталось только найти твоих родственников. Надеюсь, все они живы и здоровы. Всего семнадцать лет прошло. Правда, для них встреча с тобой будет шоком. Ты прославишься на весь мир! Телевидение, пресса, учёные! Твоя жизнь будет обеспечена до самой старости! Может, и моя тоже на этой волне. Итак, обратимся к документам! Я уже сделал выборку. К сожалению, твоя фамилия очень распространенная. Тебя, естественно, в списке не оказалось. Ведь ты исчез в восемьдесят восьмом. Других родственников мы сейчас вычислим с твоей помощью. Кого хочешь найти первым? Эта программа позаимствована у моих бывших сослуживцев. Говори имя, отчество, дату рождения. Здесь есть все жители нашего города, а не только те, у кого имеется телефон.

— Васильев Владимир Владимирович, — осипшим от волнения голосом сказал Никита. — Отец…

— Дата рождения?

— 12 апреля 1941 года.

— День космонавтики! — Роман нажал поиск. — Подождём немного… Странно: объект не обнаружен. Не хочется тебя огорчать, но это может означать только одно: твой отец переехал в другой город.

— Или умер? — в горле Никиты пересохло.

— Зачем думать о грустном? Всего 64 года! Кто будет следующим?

— Елена Борисовна, мама. 3 августа 1946 года.

— Ну вот! Мама на месте! Сейчас по адресу простучим всех, кто живёт на её жилплощади. У тебя братья, сёстры есть?

— Нет, я — единственный ребёнок в семье.

— А тут целое семейство! — присвистнул Роман. — Попова Дарья Владимировна, 1964 года рождения. Попова Анна Викторовна, 1988 года рождения. Какая-то семья Поповых! Знаешь таких?

— Не знаю, — задумчиво ответил Никита.

— А давай позвоним, — предложил Роман. — Мобильника у меня нет. Всё не соберусь купить. А стационарный телефон на кухне. Я им редко пользуюсь, но вещь необходимая! Хорошо, в своё время, друзья выхлопотали, как инвалиду.

— А о чём говорить будем? — заволновался Никита.

— О погоде, о природе, — Роман решительно похромал на кухню, где на старом холодильнике «Бирюса» лежал малиновый телефон. — Не бойся, о тебе сразу не скажу. К этому подготовить надо. Да и не поверит никто. Это так, убедиться, что моя теория верная. Скажи про какой-нибудь случай, который произошёл с твоей мамой.

— Какой случай?

— Мало ли какой! Где она работает, чем увлекается?

— Была чемпионкой города по лыжам среди студентов. Кажется, в шестьдесят четвёртом году.

— Ещё что-нибудь?

— Работала на телевизорном заводе.

— Кем?

— Штамповала игрушки пластмассовые. Плоские такие. На стены вешать. И крышки пластмассовые на банки, — торопливо перечислял Роман. — Потом пожар случился. Она сильно отравилась угарным газом. По состоянию здоровья перевели в другой цех контролёром ОТК. Следила за качеством выпускаемой продукции.

— Об отце скажи что-нибудь.

— Работал кочегаром на паровозе, потом помощником машиниста электровоза, затем машинистом. Ударник одиннадцатой пятилетки. Награждён памятным значком.

Мужчины заполнили собой маленькую кухню. Роман свободной рукой упёрся о подоконник, Никита стоял у стола, стиснутый с одной стороны холодильником, с другой — электроплитой. Единственный стул прижался к умывальнику. В воздухе повисло напряжённое ожидание.

— У них с номероопределителем, — тихо сообщил Роман.

— Как это?

— Теперь будут знать номер моего телефона, — пояснил Роман и тут же бодро заговорил. — Алло! Это вас беспокоит красноярское отделение телепрограммы «Жди меня». Смотрите такую?.. Очень хорошо. А кто у телефона?.. Дарья Владимировна? Очень приятно. Вообще-то мне нужна Елена Борисовна… Жаль, что нет дома. Дело в том, что её разыскивает школьная подруга… Да, вот вспомнила через столько лет… Нет, вы не правы! У людей, конечно, много более серьёзных проблем… Да, абсолютно верно! Теряются близкие родственники, дети, но когда люди ищут друг друга, они хотят встретить своё детство, юность! Хотят вернуться в прошлое! Восстанавливаются связи. Это очень важно в наше время. Мы утратили преемственность поколений, потеряли жажду общения, заперлись в своих квартирах, боимся поднять голову… Что с моим голосом?.. Не обращайте внимание. Наследственный дефект… Согласен, что похоже на речь пьяного. Но я абсолютно трезв… Как зовут подругу? Сначала мы должны убедиться, что Елена Борисовна именно тот человек, который нам нужен. Скажите, она нестановилась чемпионкой города по лыжам в 1964 году?.. А вы уверены в этом?.. Вот как… Что ещё? Ваша мама работала на телевизорном заводе?.. И кем?.. А почему?.. А её муж?.. Так-так… Какого он года рождения?.. Надо же, столько совпадений! Но, по всей видимости, тут какая-то накладочка. Извините, в случае чего мы ещё вас потревожим… Нет, маме пока ничего не говорите.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Никита, как только Роман положил трубку.

— Странно, — ответил тот и потёр лоб. — Елена Борисовна, в самом деле, участвовала в городских соревнованиях по лыжам, но в шестьдесят шестом и чемпионкой не стала.

— Значит, не она, — сделал вывод Никита. — В шестьдесят шестом она не могла соревноваться. Она меня рожала.

— И в шестьдесят четвёртом не могла. Она тоже рожала. Попова Дарья Владимировна — её дочь.

— Как же так? Фамилия, имя, отчество совпали! И год, и день рождения тоже! И не она? — Никита, огорчённый, вернулся в зал. — Что делать будем?

— Искать, — вздохнул Роман. — Хотя ситуация крайне запутанная. Елена Борисовна в своё время работала на телевизорном заводе. По состоянию здоровья, вызванного отравлением угарного газа, уволилась оттуда. И до пенсии трудилась железнодорожным кассиром. Её муж, Владимир Владимирович, дата рождения тоже совпадает день в день, работал и кочегаром, и машинистом. Восемь лет назад умер. Пищевое отравление. Наверное, от водки палённой.

— А другой Елены Борисовны в компьютере нет?

— Другой нет.

— Я так много подробностей вспомнил из той жизни, — опечалился Никита. — И сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда представил, что на другом конце провода моя мама.

— Может, ты не из этого города? — встрепенулся, было, Роман, но тут же сник, упёршись в лежащее на столе удостоверение. — Ладно. Завтра наведаемся на станцию Красноярск. Может, там тебя кто-нибудь вспомнит.

Вторая версия

Роман лежал на диване, угрюмо рассматривая потрескавшийся потолок. Болела голова, болели кости. Поход на станцию Красноярск ничего не дал. В их штате никогда не числился Никита Васильев. Что делать дальше? В коридорчике на раскладушке ворочался Никита. Он попросил поставить телевизор в кухне на холодильник так, чтобы было видно с раскладушки, и теперь смотрел телепередачи до глубокой ночи.

— Что там такое показывают? — спросил Роман, услышав, как Никита издал сдавленный возглас.

— Представляешь, они ругаются! Говорят сука, задница и мать твою! — восторженно ответил Никита.

— И что? — поморщился Роман. — В конце восьмидесятых ты всё это мог слышать и видеть в видеосалонах. И даже покруче.

— Не видел я ничего! Ой, смотри! — воскликнул Никита. — Она начала раздеваться! Всё снимает! Всё показывают!!!

— Тебе ещё ко многому надо будет привыкать, — зевнул Роман и, не удержавшись, сказал. — Вот только жизнь придётся рассматривать с неприглядной стороны. Если никого не найдём, то я смутно представляю твоё будущее без документов.

— Я всё понимаю, — Никита приоткрыл занавеску, отделяющую его от зала. — Через неделю гипс снимут, и пойду работать. Я частенько подрабатывал на пивзаводе, на товарном дворе, грузчиком в магазине, сторожем. В тягость не буду.

— Конечно, не будешь! — мрачно усмехнулся Роман. — Тунеядцев я не люблю. Только зарабатывать деньги в наше время трудно. Тем более без паспорта. Придётся снова обратиться к своим старым связям. Знаешь, как мои бывшие сослуживцы по служебной лестнице поднялись!

— А будут документы, в общежитие какое-нибудь уйду. Или квартиру сниму, — заверил Никита.

— Жить и здесь можешь, — Роман сел на диване. — С тобой даже веселее.

— Квартиру твою отремонтируем, — пообещал Никита.

— Кому она мешает, квартира эта? — пробурчал Роман. — Всё равно сюда никто не ходит. Меня вспоминают только тогда, когда сам о себе напоминаю. Почему о тебе никто не помнит? Будто из другого мира вывалился!

— А что если побродить в том районе, где Алла жила? — предложил Никита. — Всё равно мне делать нечего, а так вдруг встречу?

— Один шанс на миллион, — Роман почесал волосатую грудь, кряхтя приподнялся, проковылял к столу, налил из графина воды в стакан, выпил. — Надо же, гулять с девушкой и не знать фамилии!

— Да мы всего два раза встретились! — начал оправдываться Никита.

— И думаешь, она тебя вспомнит через семнадцать лет?

— А вдруг она забеременела? — предположил Никита и мечтательно произнёс. — Тогда у меня должен быть сын или дочь.

— Шустрый ты парень, — усмехнулся Роман. — Два раза и уже ребёнок! Хотя всё может быть. Но тогда ты старше его всего на пять, нет, на шесть лет!

— Дурацкое положение! — чертыхнулся Никита. — И Алле тридцать пять! Там, наверное, другой папа имеется.

— Жаль, что у тебя родных братьев и сестёр нет, — Роман не стал ложиться. Взяв трость, начал медленно кружить по тёмной комнате.

— Могли быть, — заметил Никита. — Мама встретилась с папой сразу после окончания школы. Их роман протекал очень бурно. А родители у мамы, мои покойные дедушка с бабушкой, очень строгие были. Как им было объяснить, что без регистрации? Да и маме ещё восемнадцати не исполнилось. И чтобы избавиться от ребёнка, она подняла что-то тяжёлое. Получился выкидыш. Потом сыграли свадьбу. Меня мама еле доносила до семи месяцев. А следующая беременность оказалась внематочной. Трагедия великая. Мама очень любила детей. А с другой стороны, если бы родила сразу, то меня могло бы и не быть.

— Верно! — Роман зажёг свет и подошёл к шкафу. Некоторое время рассеянно смотрел на книжные полки, затем взволнованно спросил. — И если бы твоя мама не поднимала тяжестей, то она бы родила в шестьдесят четвёртом году?

— Ну да, — Никита опустил занавеску, чтобы свет маленькой люстры не бил в глаза.

— Какие у тебя оценки были по истории в школе? — Роман отставил трость в сторону и достал с полки старенький учебник по истории СССР.

— Обыкновенные, — неохотно ответил Никита. — Учиться не очень любил. Поэтому и в институт не поступил. Срезался на экзаменах. Пошёл в армию.

— Про Вторую мировую войну что-нибудь слышал? — перебил Роман.

— Не такой уж тупой, — обиделся Никита.

— Отвечай по существу! — строго сказал Роман. — Идея у меня прорезалась, насчёт твоего чудесного появления здесь. Так вот, кто выиграл войну?

— Мы выиграли! — с сарказмом ответил Никита. — И Берлин взяли, и Японию разгромили.

— А не помнишь, Сталин в каком году умер?

— Кажется в пятьдесят третьем, — неуверенно произнёс Никита. — Зачем все эти вопросы?

— Трудно ответить? — Роман, не спеша, листал страницы учебника. — Что слышал о контрреволюционном восстании в Венгрии?

— Подавили его.

— Так, так. А про Карибский кризис знаешь?

— А то! На пороге третьей мировой войны стояли, — снисходительно улыбаясь, Никита поднялся с раскладушки и, пройдя в зал, сел на стул возле дивана. — Хорошо при ракетных ударах ни мы, ни американцы не применили ядерное оружие.

— При каких ракетных ударах? — удивлённо спросил Роман.

— Точно не помню, — пожал плечами Никита, пристраивая загипсованную руку на коленях. — Американцы первыми начали. Эйзенхауэр думал, что мы не посмеем вмешаться. Разбомбил несколько городов на Кубе, в том числе и Гавану. Мы в ответ прошлись ракетами по Флориде. Потом англичане с французами вмешались. Помирили нас.

— Так, так! — глаза у Романа широко раскрылись от возбуждения. — А Хрущёва когда переизбрали?

— Может хватит проверять? — недовольно нахмурился Никита, но всё-таки ответил. — Никто его не переизбирал! Он отдыхал на Чёрном море. А когда возвращался, то его самолёт потерпел крушение где-то под Киевом. Несчастный случай.

— Значит, Хрущёв попытался вернуть себе власть и полетел в Киев! — тут же сделал вывод Роман. — И его сбили!

— Вроде были такие слухи, что по ошибке ракетой накрыли. С американским самолётом-шпионом перепутали, — Никита с интересом смотрел на хозяина квартиры, который стоял в широких цветных трусах и помахивал учебником.

— А американского президента Кеннеди убили в Далласе?

— Нет, его отстранили от президентства за связи с преступным миром. Но я точно не помню. Да что с тобой, дядя Роман?

— Ничего. Всё в порядке! В восемьдесят восьмом году кто был руководителем Советского Союза?

— Горбачёв.

— А до него?

— Андропов.

— А Черненко?

— Кажется, был такой в Центральном аппарате. Каким-то секретарём. Но точно не помню.

— Странно, — Роман задумался. — И у вас Андропов ничего не успел сделать?

— Как это не успел! Если бы ему ещё годика два судьба отмерила, то жизнь бы совсем другая была! Мы бы сейчас при коммунизме жили. А Горбачёв по другому пути пошёл. Устроил нам талонный коммунизм! Только талоны разные. У рабочих одни, а у партийных деятелей — другие. Одни ели хек, а другие чёрную икру.

— Сколько лет Андропов был генеральным секретарём?

— Шесть.

— Сколько?!

— Считай сам: он сменил Брежнева в семьдесят восьмом.

— Можешь не продолжать! — Роман уже без трости сделал круг по комнате. — Грустную новость тебе должен сообщить: ты никогда не найдёшь свою маму!

— И кто из нас сумасшедший? — улыбнулся Никита.

— Ты слышал что-нибудь про параллельные миры?

— Слышал.

— Так вот, ты переместился не из прошлого в будущее! Ты свалился на мою голову из параллельного мира! — Роман торжествующе поднял руку.

— И что это значит? — сощурился Никита.

— А я ведь об этом подумывал! — проигнорировал его вопрос Роман. — Но смущали даты! Я сторонник теории, что параллельные миры скользят синхронно друг друга. Если у нас 2005 год, то и в параллельном тоже должен быть 2005.

— Что-то не совсем понимаю…

— А тут нечего понимать! — воскликнул Роман, останавливаясь посреди комнаты на самой высокой точке пола под плоской тарелкой люстры с единственной горящей лампочкой. — Получается, что в параллельных мирах изменяются не только события! Они разнятся и во времени! После того, как в районе шестидесятых годов наши миры разделились, и причиной тому — Карибский кризис, наш мир стал развиваться быстрее, чем твой. На данный момент разница во времени составляет семнадцать лет!

— И кому это надо? — Никита с опаской смотрел на хозяина.

— Если бы знать, кому! — вздохнул Роман. — Наверное, богу или кто его там замещает. Все мы — продукт какого-то великого эксперимента! А может, не великого. Так, рядовая лаборатория на задворках Вселенной. К сожалению, всё это мои догадки, предположения. А правда жизни такова: с тобой случилась катастрофа! Другими словами твоё положение не охарактеризуешь!

— Нельзя ли подробнее? — попросил Никита, не успевающий за полётом мысли старшего товарища.

— В этом мире тебя никто не знает, потому что здесь нет твоего двойника. Здесь ты не рождался на свет! — сокрушённо произнёс Роман. — Вместо тебя родилась дочь, в шестьдесят четвёртом году. Твои родители не стали избавляться от первого ребёнка.

— Значит, Елена Борисовна, всё-таки, моя мама? — Никита вопросительно посмотрел на Романа.

— Интересный вопрос, — Роман подошёл к столу и уселся на стул. — До шестидесятых годов она была одним человеком. Как бы будущая твоя мать и мать Дарьи. Какой механизм разделения миров? Может, как в компьютере, простое копирование? Наверное, генное родство должно иметь место. Так что, можно сказать, вы с ней одной крови.

— Я бы хотел посмотреть на неё.

— Это, пожалуйста. Только глупо будет объяснять, что ты её сын из параллельного мира. Она не поверит! Ты похож на своего отца?

— Нет.

— А на мать?

— Нет.

— Ни в мать ни в отца… Ей даже не с кем будет сравнить твоё сходство. У них в родове одни женщины. Анна — это дочь Дарьи, как я понимаю.

— Если ты прав… — мучительно соображая, начал говорить Никита.

— А ты ещё сомневаешься? — обиделся Роман.

— Если ты прав! — уже твёрже сказал Никита. — То я никогда не найду своего места в этом мире?

— По всей видимости, да, — согласился Роман.

— Что же тогда делать?

— Ложиться спать, — Роман решительно встал. — Утром начнём думать.

Но не прошло и десяти минут, как он вновь включил свет.

— Ещё не спишь? — спросил и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Знаешь, что я думаю: нельзя вот так скакать из мира в мир. Иначе среди нас столько бы потерянных было, что это бросалось бы в глаза. Понятно, если бы учёные изобрели какую-нибудь машину для проделывания тоннелей между мирами! А простому смертному самостоятельно перемещаться нельзя.

— Но я же переместился! Или у тебя уже другая теория?

— Другой пока нет. Но представь себе ситуацию, когда люди скачут из мира в мир. Хаос какой-то! Думаю, твоё перемещение стало возможным только потому, что в нашем мире образовалась какая-то свободная ниша. Вот млекопитающие не стали бы царствовать в природе, если бы динозавры не вымерли, освободив им место на нашей планете. А в твоём случае это касается баланса между добром и злом. Или в чём там измеряется человеческая энергия? В нашем мире этот баланс нарушился, и ты оказался здесь, чтобы уравновесить чашу весов.

— Что-то не могу понять, — признался Никита. — А в моём мире с моим исчезновением никакого баланса не нарушилось?

— В твоём мире, возможно, ты являлся избыточной энергией. Впрочем, я это ещё до конца не обмозговал, — Роман сам запутался в своих умозаключениях. — Но то, что случилось, то случилось! Тебе надо устраиваться в этом мире. И предполагаю, что здесь тебя должен кто-то узнать.

— Кто?

— Понимаешь, в моей голове много всякого мусора. Я, например, верю в реинкарнацию. Хотя там много противоречий. Душа едина и не может размножаться. Но в древности народу было намного меньше, чем сейчас. Откуда взялись дополнительные души?

— Ты о чём, дядя Роман?

— О тебе. Не перебивай, дай развить мысль! Душ не стало больше. Просто они стали родственными. Наш мир подобен компьютеру. Каждое новое поколение — это новая программа. Более усовершенствованная, более жизнеспособная. Хотя насчёт последнего можно и поспорить. Вот что бы ты сделал, чтобы сохранить дорогую твоей памяти фотографию?

— Скопировал бы, — несколько озадаченный вопросом, ответил Никита.

— Совершенно верно! А теперь представь себе небесного программиста, который внедряет новую программу. Он ведь тоже хочет обезопасить себя от неожиданных сбоев. И он копирует! И не только миры, но и людей! И это, возможно, не так уж и сложно. Людского материала становится с каждым годом всё больше и больше. И в большинстве своём мы были родственниками на различных ступенях эволюции. Так что в ДНК вмешательство требуется минимальное.

— Дядя Роман, ложись спать. А то до такого договориться можно, — осторожно посоветовал Никита.

— Можно, — согласился Роман. — Но если не пытаться объяснять происходящее, то мозг отупеет. Я к чему рассуждаю: в мире много двойников. И не обязательно родственников! Есть наверняка и похожие на тебя. И по возрасту подходящие. Если ты появился здесь, то, возможно, где-нибудь парень — твой двойник — провалился в другой параллельный мир. Обмен телами, душами, энергией…

— И что из того?

— А то! Надо сделать видеозапись и послать на наше телевидение. И в Москву на программу «Жди меня». Там помогают вот таким потерянным, как ты. Только над текстом придётся поработать.

— Над каким текстом?

— Который ты будешь произносить в камеру. Скажешь, что не помнишь абсолютно ничего! Не только фамилию, но имя расплывчато. Вроде бы Никита, но полной уверенности нет.

— Авантюра это. Я же почти всё вспомнил!

— Если хочешь жить в этом мире спокойно, придётся забыть!

— А вернуться в мой мир нельзя?

— Вероятно можно, но не знаю как. А что, наш тебе не нравится?

— Этот мир жутко интересный, но и страшный. Вон по телевизору каждый день о разных катаклизмах показывают. Словно Земля сорвалась с оси и понеслась неизвестно куда!

— Это всё и раньше было, только тогда этого не показывали и про это не рассказывали, — уверил Роман. — Да и тебя каким боком касается?

— Страшно, — признался Никита. — И жалко всех этих людей. Детей особенно.

— Значит, назад потянуло? Ностальгия? Но ведь если отбросить средства массовой информации, то этот мир такой же, как и твой. Те же улицы, те же люди каждый день спешат на работу.

— Я не говорю, что мне здесь не нравится! — воскликнул Никита. — Нравится! Здесь лучше. И улицы красивее. Фонтанов вон сколько! Но я не хочу жить без прошлого! Без родственников.

— Вот поэтому и стоит выступить по телевизору. Возвестить миру о себе. И тогда родственники найдутся. Конечно, стопроцентной уверенности в этом нет. Но вдруг повезёт, и тебя кто-нибудь опознает? Пусть ошибочно! С тебя какой спрос? Ты же ничего не помнишь! Только бы не проболтался потом.

— Каково мне будет жить среди чужих людей? А если ещё жену с кучей ребятишек на шею повесят?

— Всё возможно. Но тогда можно вспомнить, что ты — это не ты.

— То есть выбрать более приемлемый вариант?

— Если будет из чего выбирать. Да ты не волнуйся заранее: возможно, уже завтра вернёшься в свой мир!

— Как?

— А я знаю? Растаешь в воздухе на глазах изумлённой публики, или что-нибудь в этом роде. Ладно, давай спать.

Но ещё долго Роман ворочался, обдумывая всё новые фантазии, рождающиеся в голове.

Странная незнакомка

Утром сняли гипс. Некоторое время рука висела, как деревянная, но постепенно приобрела былую подвижность. После обеда Никита надел старенькую кожаную куртку Романа и, захватив двадцать рублей, которые тот оставил на хлеб, пошёл в магазин. Над городом ярко светило солнце, теплом провожая последние дни октября. Пыль вперемежку с опавшими листьями кучками лежала на тротуарах, время от времени подвергаясь нападению ленивого ветра и энергичной метлы дворника. Природа ждала снега. Но его не было.

Никита впервые гулял по городу один. Совершал экскурсию по родному, но ставшему таким незнакомым городу. Особенно его поражали магазины. Такого изобилия на прилавках в своей жизни не видел, разве что в восьмидесятом году в Москве, накануне Олимпиады. Но там всё было для иностранцев. А здесь для простых людей! Бери — не хочу! Никита с сожалением сжал две десятки в кармане. И в самом деле, не хочется…

Как-то незаметно дошёл до Красной площади. И здесь много изменений. Преобразился фонтан. Интересно бы посмотреть на него летом. Изменилась сама площадь! Сколько новых киосков, ярких витрин! Зашёл в супермаркет. На памяти Никиты он назывался гастрономом. Вместе с названием сменилось и содержание. Полки ломились от товаров. С интересом начал читать названия незнакомых продуктов. Рот наполнился слюной. Живя у Романа, питался в основном картошкой и макаронами. Эх, были бы деньги! Что бы он купил? Захотелось солёной рыбки. Но какой? Выбор богатый!

— А цены! — не удержавшись, присвистнул вслух.

— Цены кусаются, — согласилась с ним молодая женщина в красном отливающем перламутром осеннем пальто. Она как раз склонилась над рыбной витриной, представляющей собой открытую холодильную камеру, и выбирала кусочки рыбы в вакуумной упаковке.

— Семга в два раза дороже кеты! — продолжал поражаться Никита. — Наверное, и вкуснее в два раза.

— Наверное, — усмехнулась незнакомка, сосредоточившись на прочтении ценника.

— А я думал, что вкуснее кеты рыбы нет, — признался Никита. — В армии один раз попробовал, когда в офицерской столовой в наряде был. На всю жизнь запомнил.

Покупательница снисходительно бросила взгляд на восторгающегося мужчину. И глаза её расширились. Лицо побледнело. Упаковка выпала из рук. Волосы зашевелились на голове, от чего красная шапочка в форме таблетки начала сползать на бок.

— Извините, — Никита поспешно отошёл в сторону. Конечно, вид у него неважный, одежда потёртая. Видимо, девушка подумала, что он собирается приставать к ней, просить денег. Как неудобно! Напугал человека. Надо брать хлеб и идти домой. А девушка симпатичная. Жаль, что так получилось.

Никита украдкой бросил взгляд в сторону рыбной витрины. Девушка продолжала смотреть на него, приоткрыв маленький ротик. Неужели так страшно выглядит? Или сказал, что не так? Вроде ничего лишнего. В расстроенных чувствах подошёл к полкам, на которых рядами лежала хлебобулочная продукция и задумался. Что купить? Взяв две булки подешевле, повернулся в сторону кассы. И вдруг дорогу преградила девушка в красном. Глаза её лихорадочно блестели. Одна рука сжимала металлическую корзину для покупок, другая беспрестанно поправляла шапочку на голове.

— Извините, — замялась девушка и вдруг решительно выпалила. — Вас как зовут?

— Никита, — сердце ёкнуло. Неужели его узнали?! И без телевидения! Интересно, на кого он оказался похож?

— А меня Настя, — тихо представилась девушка и с какой-то внутренней надеждой посмотрела на парня.

— Я вам кого-то напоминаю? — Никита задал главный для себя вопрос.

— А я вам никого не напоминаю? — дрогнул голос девушки. Когда же Никита пожал плечами, она как-то сжалась и неуклюже отошла в сторону, освобождая проход.

— Извините, обозналась…

Никита медленно прошёл к кассе, у которой рассчитывалась пожилая женщина, неспешно отсчитывая деньги и рассказывая, насколько всё дешевле она покупает на оптовом рынке. Вдруг Никита почувствовал, что его взяли за руку. Сзади стояла всё та же незнакомка.

— Не могли бы вы помочь донести продукты? До дома? — сбивчиво попросила она.

— Конечно, — согласился Никита и с сомнением посмотрел на содержимое её корзины, которое состояло из полулитрового стакана сметаны и нескольких стаканчиков йогурта. — А что нести?

— Я сейчас! — девушка поспешно метнула взгляд на ближайшие полки. — Мне надо взять десять бутылок минеральной воды! Вот. Помогите, пожалуйста!

— С удовольствием, — Никита начинал понимать, что эта встреча неспроста, но торопить события не стал, решив всё выяснить постепенно. — Вам какую воду?

— Ту, что в литровых бутылках! — указала пальцем Настя.

— Зачем так много? — спросил Никита, когда с белыми пакетами, наполненными бутылками с минеральной водой, вышел из магазина. Девушка семенила чуть впереди, постоянно оглядываясь, словно боялась, что её помощник внезапно исчезнет с «минеральным» грузом.

— Через месяц годовщина смерти моего мужа, — Настя буквально впилась в лицо Никиты.

Он опустил голову и стал смотреть под ноги. Такая молодая и уже вдова. Не повезло.

— Мой муж поехал на рыбалку. Подлёдный лов, — Настя остановилась и, когда Никита поравнялся с ней, робко взяла его под руку. Тому пришлось переложить пакеты в одну руку. Ту самую, которая ещё утром была в гипсе. Плечо заныло, но оттолкнуть девушку не посмел.

— И папа мой с ним поехал, и свёкор, — продолжала рассказывать Настя, вздрагивающим голосом. — Выехали на машине на речку и провалились. Нелепейшая трагедия! Мы сразу остались без мужчин.

— Можете не рассказывать, — сочувственным голосом сказал Никита. Вот откуда эта нервозность. Вот откуда это поведение! В один день лишиться мужа и отца! Тут у кого хочешь крыша поедет. Никита взгрустнул. А разве он не в худшем положении? В одно мгновение потерял всех родственников. Потерял свой мир!

— А вы где работаете? — прервала затянувшуюся паузу Настя.

— Я временно безработный, — сказал Никита и тут же пояснил. — Руку сломал нечаянно. Сегодня утром сняли гипс.

— Какую? — Настя остановилась на краю тротуара.

— Правую.

— Что же вы молчите! — упрекнула девушка и решительно вцепилась в пакеты.

— Да мне не тяжело, — уверил Никита, не отдавая девушке «минералку».

— Тогда возьмите в другую руку! — настаивала Настя.

— Хорошо. А вы далеко живёте?

— За углом, через дорогу, — и снова испытывающий взгляд.

— Вы на меня как-то странно смотрите, — Никита решил перевести разговор в интересующее его русло. — Мы с вами раньше не встречались?

— Угадали, — Настя спрятала глаза. — У меня такое чувство, будто мы сто лет знакомы. А у вас не возникает подобных ассоциаций?

— Для меня в этом мире всё незнакомо, — осторожно сказал Никита.

— Да, конечно, — поспешно сказала Настя и остановилась у подъезда девятиэтажного дома. — Вот и пришли. Я живу на седьмом этаже.

— Здесь должен быть лифт, — Никита пробежался взглядом по стройному ряду застеклённых балконов, убегающих вверх.

— Да, проходите, — Настя распахнула дверь подъезда.

— Знаете, вы дальше сами? — замялся Никита.

— Нет, нет! — словно чего-то испугалась девушка. — Вы обязательно должны зайти! Вы так помогли мне. Я обязана вас отблагодарить! Мы чаю попьём! Или кофе! Вы что предпочитаете?

— Неудобно, — Никита нахмурился. — Да и не велика помощь.

— Да не бойтесь! Дома никого нет! Мама с дочкой гостят у свекрови, — Настя уже нажала на кнопку вызова лифта.

— Дочка ваша? — почему-то решил уточнить Никита.

— Моя. Юленька. Ей уже два годика.

И вновь какое-то непонятное ожидание в глазах. Никита чувствовал себя крайне неловко. Вот двери лифта открылись. Девушка шагнула вовнутрь. И тогда Никита, нагнувшись вперёд, быстро поставил пакеты на пол лифта и нажал кнопку седьмого этажа. Последнее, что он увидел, были полные немого крика глаза девушки.

Так будет лучше! Он скорым шагом уходил от гостеприимного дома. А как хотелось подняться в квартиру! Там наверняка поджидала какая-то тайна. И угораздило же надеть рваные носки! Как можно в таких носках ходить в гости?! А других и нет. Вот устроится на работу и на первую же зарплату купит новые!

Опознание

Елена Борисовна прибежала на крик дочери в зал.

— Что случилось?

— Смотри, мама! — Даша дрожащей рукой указывала на экран телевизора.

— Боже мой! — Елена Борисовна чуть было не опустилась мимо стула. Хорошо внучка Аня поддержала. С экрана телевизора смотрел Игорь. Он сидел, поглаживая забинтованную руку и чуть виноватым голосом рассказывал свою историю.

— Ура!!! Игорёшка жив! — запрыгала и захлопала в ладоши Аня.

— Он говорит, что его зовут Никита, — Даша не могла поверить глазам, которые стремительно наполнились слезами.

— Он же сам не уверен в этом! — Аня металась между мамой и онемевшей бабушкой. — У него амнезия! Да что вы ещё сомневаетесь?! Ведь тело не нашли? Не нашли! Надо немедленно ехать за ним!

— Запиши дочка телефон, — одними губами попросила Дарья.

— Надо собираться! — очнулась Елена Борисовна. — Надо ехать! Он обязательно вспомнит нас! Увидит и вспомнит!

— А если не вспомнит? — замерла посреди зала внучка.

— Память непременно вернётся, — бабушка суетливо заметалась по квартире. — Главное, чтобы Игорь был в кругу семьи!

А Дарья уже потянулась к телефону, но он зазвонил раньше, чем успела снять трубку.

— Алло! — голос Дарьи срывался от волнения. — Да мы уже видели, только что… Что?! Когда?! Где?!.. Настенька, ты не волнуйся! Он же сказал, что ничего не помнит! Такое бывает… Вот и мама говорит, что память вернётся… Как он?.. Рука уже не в гипсе? Хорошо… Мы сейчас едем… Куда? А, правда, куда? Сейчас позвоним и узнаем адрес. Клади трубку. Номер телефона мы записали… Конечно, сразу позвоню! Всё пока… Нет, Галина Ивановна с Юленькой уже уехали… Совсем недавно. Скоро будут дома. Встречай.

— Радость-то какая! — Елена Борисовна не находила места от счастья, но вдруг лицо её омрачилось. — Говорила же, не надо ставить памятник, пока тело не найдут! Получается, Игорька заживо похоронили!

— Настя уже видела его! — Дарья лихорадочно набирала номер, записанный Аней.

— Где?! Когда?! — хором спросили бабушка с внучкой.

— В магазине, сегодня. Она узнала его!

— А он?!

— Не узнал и сбежал, — подробности Дарья рассказать не успела, потому что на другом конце провода гудок оборвал милый женский голос.

Вскоре все трое выбежали на улицу. Как назло, в этот час автобусная остановка оказалась пустынной. А ведь в дневное время такси буквально оккупировали её! Сейчас же стоял один невзрачный «запорожец» с жёлтым маячком на крыше.

— Аня! Мы в нём не поместимся! — крикнула Дарья вслед дочке, которая уже вела переговоры с водителем.

— Это вы, гражданочка, зря! — зычным размеренным голосом отреагировал водитель. — Все рекорды вместимости, между прочим, ставятся именно на «запорожцах»! К тому же это самое дешёвое такси на сегодня. А на данный момент и единственное.

— Ладно, — не стала спорить Дарья, так как её попытка остановить проходящую иномарку, не увенчалась успехом. — Сколько до Красномосковской?

— Полтинник, — коротко ответил шофёр.

— Мама, садитесь! — Дарья нагнула переднее сиденье, чтобы Елена Борисовна протиснулась на заднее вслед за внучкой.

— Броня крепка и танки наши быстры! — бодро пропел водитель, прямо из кабины протянул руку и, достав с крыши жёлтый маячок, засунул его под сидение.

— А можно побыстрее? — подала голос Аня.

— Быстро только… — начал, было, таксист, но заканчивать пословицу не стал, уловив укоризненный взгляд Дарьи. — Быстрей нельзя. Мы же не в морг едем.

— А вы по какой болезни инвалид? — не унималась Аня, намекая на инвалидные знаки, расклеенные на лобовом стекле.

— Хромой я. Оттого всё управление на руле, — неохотно пояснил водитель и перевёл разговор на другую тему. — Вас прямо на остановке высадить или непосредственно к дому какому-нибудь подвезти?

— Непосредственно к дому! — Дарья мельком взглянула в маленькую бумажку, зажатую в руке. — Вы улицу Толстого знаете?

— Вам повезло. Я на этой улице живу.

— В самом деле, повезло. Думала, придётся по темноте случайных прохожих ловить. Тогда вам виднее, как к тридцатому дому проехать.

— Надо же, — крякнул водитель. — Если вы ещё и квартиру номер двадцать четыре назовёте, то узнаете, где я живу.

— Но нам, в самом деле, нужна квартира двадцать четыре! — изумилась Дарья.

— Понятно, — Роман снизил скорость. — Но нужен вам, конечно, не я?

— Не вы! — уверила сзади Аня.

— Нужен вам, скорее всего, Никита?

— А вы кто ему будете? — спросила Дарья.

— Никто. Подобрал его на дороге. Временно поселил у себя. А вы кто ему будете?

— Я его мама! — взволнованно сказала Дарья.

— Я — бабушка! — поспешила уведомить Елена Борисовна.

— А я — сестра! — звонко закончила перекличку Аня.

— Повезло Никите, — только и сказал Роман.

— Его зовут Игорь! — поправила Дарья.

— Да, конечно, — согласился Роман. — Он ничего не помнит. Никитой назвался случайно.

— Расскажите, как он? — попросила Дарья.

— Да что рассказывать, увидите сами, — уклонился от ответа Роман. — Тем более уже подъезжаем.

«Запорожец» втиснулся между двумя большими кучами мусора и остановился у подъезда, над которым ярко горела большая матовая лампа.

— Ремонт тут у нас, — объяснил Роман и хотел ещё сказать про грязь на лестничной площадке, но его никто не стал слушать. Женщины устремились в дом.

У дверей Дарья остановилась. Посмотрела на маму с дочкой.

— Побудьте пока здесь! — сказала взволнованно. — Не надо всем сразу.

Хотела дождаться хозяина, но Роман смалодушничал, решив остаться на улице и оттуда наблюдать за развитием событий. Дарья нажала на кнопку звонка.

— Входи, я уже открыл, — послышался приглушённый голос.

Дарья толкнула дверь и на ослабевших вдруг ногах зашла в полумрак прихожей. Справа, из коридорчика выглянул Никита. Выглянул и замер на месте. Дарья тоже потеряла дар речи.

— Мама? — Никита произнёс это слово тихо, полувопросительно.

— Игорёк! — выдохнула Дарья и протянула руки. Слёзы хлынули по её щекам.

— Мама!!! — Никита заключил женщину в объятия.

Когда схлынуло первая волна чувств, Дарья повернулась к открытой двери и, счастливая, позвала.

— Заходите! Он узнал меня! Он меня узнал!!!

Никита испытал шок во второй раз. В квартиру входила вторая мама! Две женщины, разительно похожие друг на друга, стояли перед ним. При скудном освещении Никита всё-таки разглядел, что первая мама, которая всё ещё держала его за руки, выглядит моложе той, которую он оставил в своём мире, а вторая уже перешагнула пятидесятилетний рубеж.

— Что же ты стоишь, сынок? Обними бабу Лену! — подтолкнула Никиту Дарья.

— Игорёк, внучек мой! — Елена Борисовна гладила Никиту по голове, по плечам, по белой майке.

— Игорёша! — Аня шумно ворвалась в квартиру и повисла на шее брата.

Никита почувствовал себя неловко от таких страстных поцелуев юной девушки.

— Что же ты гостей на пороге держишь? — наконец-то решил появиться Роман со своей тростью.

— Проходите, — только и смог сказать Никита.

— Вот ты и обрёл семью! — взял инициативу в свои руки Роман, когда гости уселись вокруг Никиты на диване.

— Ты нас узнал? — перебирала пальцы сына Дарья. — Скажи, Игорёк, ты нас всех узнал?

— Значит, его зовут Игорь? — ещё раз решил уточнить Роман, стоя посреди комнаты и с интересом наблюдая за семейной сценой. — А фамилия как?

— Попов его фамилия! — ответила Дарья, не спуская глаз с онемевшего сына. — Попов Игорь Викторович! А это бабушка твоя — Васильева Елена Борисовна! Это сестра Аня!

— Меня-то ты узнал? — уверенно спросила сестрёнка.

Но Никита не мог говорить. Его мозг работал напряжённо, быстро анализируя положение. Он уже понял, что ошибся, назвав мамой свою сестру, которая заняла его место в этом мире. Рядом тормошила его волосы племянница Аня. Она принимала его за брата. Откуда взялся брат? И куда он пропал?

— Скажи хоть что-нибудь! — взмолилась Дарья.

— Я ничего не помню, — тихо произнёс Никита.

— Но ты же назвал меня мамой! — сжала его руки Дарья. — Игорёк. Сыночек мой!

— Дайте ему время! — поспешил на помощь Роман. — Он вспомнит! Память приоткрыла свои тайники и вновь захлопнула. Такое бывает!

— А мы тебя похоронили! — радостно сообщила Аня. — Думали, утонул! Ты где был целый год, помнишь?

— Не помню, — Никита сидел как в тумане. Вокруг происходило какое-то действие. Фонтанировали чувства. Но он не мог влиться во всеобщее ликование. Отгораживался от всего этого. Сердце билось как в клетке. Лицо каменело.

В прихожей послышались шаги, и в зал вошла девушка в красном пальто и аккуратной красной шапочке.

— Настя?! — от неожиданности воскликнул Игорь.

— Он узнал! — подскочила от радости Аня.

— Я видел её сегодня в магазине! — поспешно сказал Никита.

— Это же твоя жена! — толкнула брата Аня.

— А дети есть? — поинтересовался Роман.

— Юленька — два года! — охотно ответила Аня.

— Полный комплект, — ободряюще улыбнулся Роман. — О таком только мечтать.

Никита поднялся и теперь стоял, подталкиваемый в спину Дарьей. Аня кружила по комнате, насколько позволял покатый пол, бабушка вытирала слёзы, сидя на диване. Настя первой шагнула к мужу и припала к его груди. Рыдания сотрясли её плечи.

— Думала там, в магазине, что встретила сильно похожего человека. Глазам не верила! Я же не знала, что ты память потерял! Я себя глупо вела? Да? — почти шептала она между всхлипами.

— Всё нормально, — в полной растерянности уверял Никита, нерешительно обнимая девушку. Когда же она поцеловала его, то чуть не потерял сознание. Лицо побледнело, и женщины, заметив это, поспешно усадили Никиту на диван.

— Слишком много эмоций сразу, — сказал Роман. — Дайте парню передохнуть. Может, чайку попьём?

— Нет, мы поедем домой! — категорично заявила Дарья. — Покажем семейный альбом. Поговорим о детстве, юности. Разбудим воспоминания!

— Он не всё забыл! — сказала Настя, смахивая слёзы. — В магазине говорил о службе в армии.

— Ты помнишь, как служил на границе? — встрепенулась Аня.

— Смутно! — торопливо ответил Никита и отрицательно мотнул головой. И, конечно же, не стал уточнять, что служил в танковой дивизии.

— Проблески сознания, вызванные знакомыми ассоциациями, — вмешался Роман. — Всплыли непроизвольно и тут же утонули.

— Едем домой! — поднялась Дарья.

— Поедем ко мне! — встала и Настя. — Он ещё не видел свою дочь!

— Конечно, Настенька, — Дарья в замешательстве посмотрела на невестку. — Только разумно ли? Меня он вспомнил, а тебя, пока нет. У нас он будет чувствовать себя менее скованно.

— А если меня совсем не вспомнит?! — чуть не плача спросила Настя.

В комнате установилась напряжённая тишина.

— Ладно, едем к вам, — согласилась Дарья. — А вы, мама, с Аней езжайте домой. Всё равно мы все в машине не поместимся.

— Мама! — возмутилась Аня. — «Запорожцы» бьют все рекорды по вместимости!

— Рекорды будем ставить в другой раз! — отрезала Дарья. — Всё! Поехали.

— Доченька, мы тоже к Насте поедем, — сказала Елена Борисовна. — На автобусе доберёмся. И в магазин заодно зайдём.

— У нас всё есть! — предупредила Настя.

— Лишнее не будет.

Дарья уступила невестке место рядом с сыном. Настя обняла мужа и всю дорогу что-то шептала ему на ухо. Когда приехали, Роман отказался подняться в квартиру, сославшись на неотложные дела. На самом деле у него от волнения начала трещать голова, и он спешил добраться до родного дивана, жертвуя любопытством. Было жутко интересно, как будут разворачиваться события дальше, но опасался приступа. Дарья неловко протянула Роману пятьсот рублей.

— Знаете, — пряча руки, рассудительно сказал он. — Как мало порой надо сделать, чтобы обидеть человека. В данном случае — предложить деньги.

— Сама понимаю, что сделала глупость! — Дарья неожиданно обняла и поцеловала Романа. — Надеюсь, мы с вами ещё встретимся?

— Тоже на это надеюсь, — растрогался Роман.

Дарья быстро достала из сумочки ручку, листок бумаги и написала адрес.

— Приходите обязательно! Или мы придём! — пригрозила шутливо.

Роман помахал рукой вслед и сел в машину. Он очень переживал за Никиту. Даже мелькнула мысль, а вдруг он на самом деле окажется тем самым Игорем, который исчез год назад? И все его воспоминания — больной бред? Наверное, всё можно было бы объяснить, если бы не бумажник, найденный в кустах. Надо его спрятать подальше. Пусть не смущает жизнь Никиты. Или теперь уже Игоря?

Постельный тест

Стрелки часов перевалили за полночь. Уже ушли Дарья с Еленой Борисовной и с Аней, уже уложили спать маленькую Юлю в комнате бабушки Галины Ивановны, уже удалилась и сама бабушка. На журнальном столике лежали разбросанные многочисленные фотографии, свадебный альбом в малиновом бархатном переплёте, диски и кассеты семейного видеоархива. Но тысячи взглядов и вопросов о том, вспомнил Никита хоть что-нибудь, разбились о его молчание. И вот в комнате остались только двое. Никита в несуразной байковой рубашке поверх джинсов и Настя в короткой джинсовой юбочке и трикотажном свитере с глухим воротником.

— Значит, ничего не вспомнил? — в который раз спросила Настя, собирая фотографии и рассовывая их по маленьким альбомчикам.

— Прости, — Никита сидел на краешке дивана и устало щурил глаза. — Стараюсь, но не могу.

— Ничего, вспомнишь обязательно! — Настя дотронулась до его руки. — А как воспринимаешь меня? Я тебе не противна?

— Что ты! — встрепенулся Никита. — Ты мне очень нравишься!

Настя счастливо улыбнулась и, мягко соскользнув с дивана, убрала альбомы в один из разделов мебельной стенки. Затем, схватив Никиту за руку, потянула за собой в коридорчик, мимо встроенных шкафов в маленькую комнатку, всё убранство которой состояло из большой кровати, трюмо и платяного шкафа. Никита вздрогнул. В глубине души понимал, что такое продолжение вполне естественно для этого вечера. Но что-то внутри протестовало. Разве можно вот так решать свою судьбу? И тут же другой голос всё настойчивей шептал: перешагни невидимый барьер и стань навсегда Игорем! Но чтобы решиться на последний шаг, надо было обмануть эту симпатичную девушку. Совесть запуталась в сомнениях. В этот вечер только тем и занимался, что обманывал, прикрываясь потерей памяти. Но обманывал ли? Ведь Роман говорил, что он с ними одной крови!.. А вот с Настей нет. Но разве она сама не хочет обмануться? И разве не нравится ему? Ещё как нравится! Не раз за вечер дрожал душой от её близкого трепетного дыхания. Глазами бессовестно бегал за её красивыми ножками. А когда прижималась к нему, чувствовал стук её сердца, который опьянял, заставлял сладостно пульсировать кровь. И всё же мысли о постели, возникая, тут же пугливо убегали прочь. И вот они стоят в спальне. Она ждёт близости. Но не с ним, а с Игорем!

— Здесь мы с тобой спали, — тихо сказала Настя и включила ночник. Фантастические пузыри заструились в длинной стеклянной трубке, окрашивая комнату в мягкие розовые тона.

Настя уткнулась головой в грудь Никиты и обняла, нежно проникнув сзади под рубашку.

— Только не стой так, — ласково попросила. — Не будь чужим.

— Настенька, — впервые так назвал свою «жену» Никита. — Дорогая, милая. Извини… Я ничего не могу поделать с собой. Моя память закрыта.

— Ты не хочешь меня? — Настя подняла голову, и Никита увидел, как её глаза наполняются слезами.

— Хочу! — растерялся Никита. — Но вдруг я не тот человек? Вдруг я — не Игорь?

— Когда память вернётся, мы будем со смехом вспоминать этот день, когда я, твоя жена, пыталась соблазнить тебя, — Настя трогательно улыбнулась и выключила ночник. Комната погрузилась в темноту. Лишь призрачный свет уличных фонарей, проникал сквозь неплотно закрытые шторы.

— Настя, может нам отложить это до полного восстановления памяти? — Никите стало нестерпимо жарко. Зрение обострилось до предела. Он видел, как девушка сняла свитер, как перешагнула через упавшую к ногам юбку. Её фигура была прекрасна. Сердце гулко стукнуло, пытаясь разорвать грудную клетку, и замерло, звеня в ушах последним аккордом. Руки перестали повиноваться. Он безвольно дал снять с себя рубашку, расстегнуть джинсы. Сердце взорвалось новым ритмом, когда её голое тело прикоснулось к нему, когда дыхание утонуло в аромате её духов. И Никита отбросил все сомнения. Вот прикоснулся губами к её волосам, потом пробежал по лбу, щекам, тронул сладкие губы. Настя потянулась к кровати, увлекая за собой. И Никита покатился следом, по горячим волнам страсти, забыв обо всём на свете и откинув все сомнения…

***

Тихий стук в дверь спугнул их чуткий сон.

— Настенька, Игорь, не беспокойтесь, я отвезу Юлю к Елене Борисовне! — предупредила Галина Ивановна. И вскоре хлопнула входная дверь. В квартире установилась утренняя тишина,нарушаемая шорохами просыпающегося дома, шумом лифта и какофонией водопроводных труб.

— Мне раньше никогда не было так хорошо с тобой, — тихо рассмеялась Настя, прижимаясь к Никите.

— Мне тоже, — искренне сказал он.

— Так и не вспомнил меня? — с надеждой спросила Настя.

— Мне не надо ничего вспоминать. Я заново полюбил тебя. И даже если память не вернётся, я всегда буду рядом с тобой. Если ты, конечно, не против.

— Я не против! — улыбнулась Настя. — Но ты всё вспомнишь обязательно! А сейчас мыться! Кто первый в ванную?

— Я! — бодро воскликнул Никита и тут же пожалел о своей прыти. Настя продолжала лежать в постели, а вот ему надо было вставать. И не было спасительной темноты! Девушка заливисто рассмеялась и сдёрнула с него одеяло. Никита бросился в коридор искать ванную, даже не заметив, что смех внезапно оборвался.

Настя медленно села, растерянно начала искать ногами тапочки. Не может быть! Но как не верить собственным глазам?! Или показалось? Руки сами нащупали халат, висящий в изголовье. Надев его, крадучись, последовала за Никитой. Бесшумно приоткрыла ванную комнату. Он стоял в ванной, смывая душем следы ночи. Вот повернулся слегка. Нет, не видно. Вот снова повернулся. Так и есть! Да что же это такое?! Глаза те же, улыбка та же, даже залысинка на лбу до боли знакомая! Настя закрыла дверь. Расстроенная вернулась в спальню. Без сил опустилась на кровать. Впору было зареветь. Так вот почему он не может ничего вспомнить! Да и как вспомнить, если он — это не он!.. Серебряная ниточка-шрам от вырезанного в детстве аппендицита… Не могла же рассосаться!!! Но ведь узнал Дарью Владимировну, свою маму!.. Или не узнал? Как всё было на самом деле? Не приняла ли Дарья Владимировна желаемое за действительность?.. И голос у него не тот. Сразу заметила, но поразительное сходство потеснило сомнения.

— Прошу, миледи, ваша очередь! — Никита сиял, обёрнутый в большое синее полотенце. Теперь ясно было видно, что нож хирурга никогда не разрезал эту гладкую кожу.

— Не надо, — растерянно сказала Настя, когда Никита обнял её.

Он заметил холодность, пробежавшую между ними, но виду не подал. Может, это от усталости? Почти всю ночь не спали!

Настя закрыла дверь ванной на шпингалет. Включила воду и легла в ванну, дожидаясь, когда вода скроет всё тело. В голове дятлом стучал один и тот же вопрос: что делать? И вдруг слёзы хлынули из глаз, спазмы сдавили горло. Настя рыдала. Она не могла остановиться. Счастье, вспыхнувшее в её жизни, снова собиралось убежать за горизонт. Она второй раз теряла Игоря! Или кого там? Как его зовут? По телевизору говорил, что Никитой. Значит, Никита и есть! Неожиданно рыдания прекратились. Настя вытерла слёзы. Он же ничего не помнит! И ему с ней хорошо! И ей с ним!!! Может, пусть всё так и продолжается? Украденное счастье. А что будет, когда всё вспомнит? И сколько ей придётся вздрагивать от стука в дверь, от телефонного звонка, в ожидании, что объявятся настоящие родственники, которые знают его как Никиту? А вдруг у него есть жена? Дети? Разве может она сделать их несчастными, лишив мужа и папы?.. И как быть с Юленькой? Вот кто сразу его узнал! Протянула ручки и даже заснула у него на коленях. При том, что к чужим всегда относится сердито. Впрочем, она-то как раз и не могла его узнать… Что делать?! Надо было принимать какое-то решение. Но какое?! Не сможет она сама оттолкнуть своё счастье! И, выходя из ванной, Настя твёрдо знала, что счастье будет черпать до последнего. Пусть день, неделю, месяц, но она будет любить этого человека! И он будет любить её. А дальше будь что будет…

— Тебе, правда, хорошо со мной? — спросила, жарко поцеловав.

— Иди ко мне, — вместо ответа, он поднял Настю на руки и закружил по квартире.

— Ты никогда меня не бросишь? — припала к его уху.

— Никогда!

— Даже если мир перевернётся?

— Какой мир? — Никита замер посреди зала.

— Люби меня всегда, — вместо ответа прошептала Настя и закрыла глаза. — И я тебя буду любить до самой смерти! Ты мой мужчина! Мой любимый…

Ясновидящий

Роман поставил «запорожец» в гараж. Работать не было настроения. Да и какая работа в последнее время! Заработка едва хватало на бензин. Таксистов развелось, как воронья на свалке! И машины у них «запорожцу» не чета.

Подходя к дому, с удивлением заметил, что в его окнах горит свет. На пороге встретил Никита.

— Наконец-то появился! — радостно пробурчал Роман. — Я уж подумал, забыл меня. Неделю ни слуху, ни духу!

— Вживался в новый образ, — смущённо ответил Никита.

— Ну и как? Вжился?

— Привыкаю, — Никита вздохнул. — Сестру зову мамой, маму бабушкой. Хорошо ещё, что они похожи друг на друга. Вот такие дела.

— Нет, рассказывай подробнее! — Роман уселся на диване рядом с гостем.

— Да что рассказывать? Всё замечательно, — просто сказал Никита. — Даже очень. Не поверишь, я на седьмом небе от счастья. Даже смутная тревога душу разрывать начала.

— Что такое?

— Как бы снова куда-нибудь не провалиться. Если один раз сумел, то и от второго не застрахован. А не хотелось бы.

— Тут ничего сказать не могу, — вздохнул Роман. — Не существует ещё науки и правил по перемещению между мирами.

— А что если я — частица какого-нибудь эксперимента? — предположил Никита. — Ведь моя жизнь могла сложиться по-другому, не повстречай тебя. Мне кажется, наша встреча не случайна. Кто-то должен был объяснить мне ситуацию. И именно для этого на моём пути возник ты.

— Не забивай голову подобными мыслями. Живи и радуйся! Всё будет хорошо, — посоветовал Роман. — На работе в мастерской как встретили?

— Великолепно, — улыбнулся Никита. — Первые дни дружно рассказывали про мою жизнь. Каждый старался своими воспоминаниями пробудить мою память. Игорь был замечательным человеком. Открытый, жизнерадостный. Деньги всем занимал. Специалист хороший. Чего не скажешь обо мне. Я ведь даже не знал, с какой стороны к холодильнику подойти. Пришлось учиться. Хорошо шеф с пониманием отнёсся. Сказал, что когда память вернётся, я буду умнее в два раза.

— Рад за тебя, — искренне сказал Роман.

— Правда, есть одна проблема, — замялся Никита.

— Без проблем жизнь была бы не интересной. Говори.

— У Игоря были права на вождения автомобиля. И на работе он подрабатывал на «Газели». Развозил заказы клиентам. Мы ведь не только ремонтируем, но и торгуем холодильниками, бывшими в употреблении. После профилактики и мелкого ремонта. Кстати, тебе не нужно заменить агрегат на более новый и надёжный?

— Хватит с меня и этого, — отмахнулся Роман. — Проблема, как я понимаю, в том, что ты никогда не садился за руль «Газели»?

— Я вообще никогда не садился за руль, — развёл руками Никита. — В моём мире ни у моих родственников, ни у моих друзей не было автомобилей. В наших дворах мальчишки в футбол играли, а не лавировали между машин.

— Значит, тебе срочно надо научиться вождению?

— Ещё как надо! И Настя о покупке автомобиля заговорила. Машина тестя, на которой ездил Игорь, ушла под лёд вместе с ним. Потом её продали на металлолом… У Насти, между прочим, права есть.

— А деньги на покупку откуда?

— Тесть оставил.

— Много?

— Достаточно. Деловой был мужик.

— Кем он работал?

— Скажем так: деньги нажиты нечестным путём. И деньги немалые. С его зарплатой явно не сопоставимые. Но из каких источников неизвестно. Осторожно себя вёл. Ничего лишнего не позволял. Разве что джип купил, и то в кредит. Только после его смерти тёща с Настей узнали, что у каждой счёт в банке на кругленькую сумму.

— Интересно. Первый раз слышу о стеснительном воре, — усмехнулся Роман и тут же поправился. — Вернее, о новом русском, который не живёт на всю катушку.

— Наверное, поэтому до сих пор никто и не пришёл. Ни милиция, ни рэкетиры.

— Ладно, это его дело, что мёртвых ворошить, — Роман хлопнул себя ладонью по колену. — А твою проблему решим. Завтра отдыхаешь?

— Да, праздник же.

— Вот и отлично. Поедем с тобой в укромное местечко за город и будем приобретать навыки вождения.

— Об этом и хотел попросить! — признался Никита.

— Только условие! — Роман отвёл взгляд в сторону. — Бензин твой!

— О чём разговор! — Никита протянул деньги. — Вот. И не отказывайся! За то, что для меня сделал, я должен до конца своих дней тебя обеспечивать.

— Подрываешь семейный бюджет? — строго спросил Роман, прикинув, что тот дал ему не меньше тысячи рублей.

— Это материальная помощь, — засмеялся Никита. — Товарищи по работе скинулись. Вчера зарплата была. А я, как сам понимаешь, ничего заработать не успел. Да и не мог, с моими-то знаниями. Вот ребята и решили, что раз на мои похороны деньги собирали, то живому грех не помочь. Я отказывался. Но они и слушать не стали. И тебя слушать не буду, если начнёшь в благородство играть.

— Раз такое дело, играть не буду. Завтра во сколько подъехать?

— Часов в десять, — смутившись, ответил Никита.

— Понимаю. Буду ровно в десять. И купи правила дорожного движения! Без их знания, верный путь на кладбище.

***

Роман с Никитой ехали по дороге в Академгородок. Голые стволы берёз изгибались во все стороны, тонкими ветвями здороваясь друг с другом. Молодые сосенки держали строй, шевелили лапами, освобождаясь от серебристого инея, образовавшегося за ночь. Несколько молоденьких ёлочек подбежали к самой дороге и словно балерины присели в реверансе, приветствую автомобилистов.

— Сейчас будем проезжать место, где ты появился в этом мире, — сказал Роман.

Показалась автобусная остановка. Навстречу шёл автобус.

— Вот дурак, что делает! — возмутился Роман, прижимая машину как можно ближе к обочине.

Сзади на огромной скорости шла на обгон белая «тойота». Ширины дороги в этом месте явно не хватало, чтобы совершить такой манёвр. Это понял и водитель приближающегося автобуса, начав притормаживать. Но «тойота» уже не могла разминуться с ним, и резко приняла вправо, подрезав «запорожец». Тот от удара вылетел на обочину. Лихач, пролетев ещё несколько метров по дороге, остановился.

— Кажется, наша учёба отодвигается на неопределённое время, — вытирая пот со лба, сказал Роман.

— На том же самом месте, — тихо прошептал Никита. Лицо его побледнело. — Неспроста…

— О чём говоришь? — не понял Роман.

— Кто-то решил вернуть меня в мой мир, — Никита выдавил из себя жалкую улыбку.

— Самое страшное уже позади, — успокоил Роман. — Если ты ещё в этом мире, то в нём и останешься. Перемещение происходит, как я понимаю, при экстремальных условиях. При мобилизации всех сил, духовных и физических. Сейчас я с этим водилой разберусь! Чёрт! Баба за рулём!

От «тойоты» приближалась женщина, одетая в белые брюки и длинный сиреневый кардиган, настроенная весьма решительно. Вышедшему из машины Роману не дала даже рта раскрыть.

— Водила хренов! Тебя где учили машину водить?! Инвалид грёбаный! Чего на дорогу лезешь?! Тебе на печке лежать надо! Из-за таких драндулетов нормальной машине проехать негде!

— Во даёт! — засмеялся Роман. — Сама виновата и ещё орёт!

— Я виновата?! — возмущению женщины не было предела. — Ты на хрена скорость увеличивал, когда тебя обгоняли?! Почему дорогу не уступил?!

— Водила, с Нижнего Тагила! — не удержался Роман, поражённый такой наглостью.

— А ты!!! — и тут женщина обратила внимание на выглянувшего из машины Никиту. — И этот придурок! Вы что специально здесь засады устраиваете?! Таким образом, подрабатываете? Но не на ту напали! Я уже позвонила! Сейчас ребята приедут с вами разберутся!

— Да что с тобой разговаривать? — махнул Роман. — ГИББД надо вызывать. Надеюсь, с автогражданкой всё в порядке? Ты в какой фирме застрахована?

— Твоё счастье, что сейчас автогражданка платит! — ответила презрительным взглядом женщина. — А то не рассчитался бы! Остался бы без машины, квартиры и трусов!

— Ремонт моего автомобиля оплатит ваша фирма, а свои трусы приберегите для ремонта своей машины! — начал закипать Роман.

— Как ты разговариваешь, нахал?! — сжала кулачки нарушительница.

— Как ты, так и мы! — и Роман угрожающе приподнял трость.

Этот жест остудил пыл женщины, и она, возмущённо передёрнув плечами, гордо отошла в сторону.

— Гражданочка, позвоните в ГИББД! — крикнул вслед Роман, но та даже не удостоила его взглядом.

— Цирк! — рассмеялся Роман, усаживаясь в машину. — Для таких лучший способ защиты — нападение. Они никогда не признают себя виновными! Эта ещё мягко выражается. Я тут с одной столкнулся, так столько интересного и о себе, и о всех моих родственниках узнал! Ей-богу, жалко, что магнитофона под рукой не оказалось.

— Я её знаю, — тихо сказал Никита.

— И я узнал! — махнул рукой Роман. — Это она с парнем тебя ко мне в машину подсаживала, когда мы в первый раз встретились.

— А ещё — это Алла, та самая девушка, с которой я в восемьдесят восьмом году встречался, — Никита поёжился от пробежавшей по телу дрожи. — И я всё вспомнил!

— Что вспомнил? — заинтересовался Роман.

— Наконец-то вспомнил, как попал на эту дорогу, — грустно улыбнулся Никита. — Ведь это единственное, что мучило меня своей неизвестностью. Я и тогда, когда впервые увидел её, почувствовал, что она на кого-то похожа. Только вспомнить не мог. Да если бы и вспомнил, то принял бы за маму Аллы или за её старшую сестру. Ещё ведь не знал, что прошло семнадцать лет!

— Рассказывай про Аллу! — Роман сгорал от нетерпения.

— В тот день мы с Серёгой пошли к ней домой, — Никита был сильно взволнован. — Серёга, друг мой, он живёт… Жил рядом со мной в Таракановке. Серёга Туманов! А ведь тот парень, который был с ней на дороге, похож на Сергея! Постаревшего Сергея.

— И что дальше?

— Так вот Сергей… Он после армии в институт поступил. И познакомился там с Томкой из Академгородка. А у Томки подружка была — Алла. Серёга меня и пригласил за компанию, для подружки. Один раз мы с ними в кино сходили, а в другой — в гости к Алле. Её родители на дачу уехали. Только дочке, видимо, не доверяли. Ночью вернулись. Хорошо квартира на втором этаже. Мы в окно выпрыгнули. А тут ещё местные ребята привязались. Пришлось драться. В темноте, да в лесу потерял я Серёгу. Потом на дорогу вышел. Два часа ночи, автобусы не ходят. Пошёл пешком. Тепло, начало июня. Слышал, что сзади машина идёт. Но не обратил внимания. Оглянулся в самый последний момент. А дальше ты всё знаешь.

— Надо с этой дамочкой поговорить, пока милиция не приехала, — загорелся очередной идеей Роман.

— О чём? — попытался его остановить Никита. — В этом мире меня не было. Она обо мне ничего не знает!

— А вот это сейчас и проверим! — и Роман поковылял к женщине, которая нервно расхаживала возле побитой «Тойоты», нетерпеливо посматривая на дорогу в сторону Академгородка.

— Вы, гражданочка, зря на ветру в таком наряде, — начал дипломатично. — Простудитесь, чего доброго. ГАИ неизвестно, когда приедет. Может, быстро, а может, через час, а то и больше. Дожидаться лучше в машине.

— Ты о своём здоровье побеспокойся, придурок! — агрессивно ответила гражданочка.

— А вас не Аллой случайно зовут? — пропустил мимо ушей оскорбление.

— Что, с прошлого раза запомнил? — усмехнулась женщина.

— В прошлый раз вы не представились.

— Дружок подсказал? — женское любопытство смягчило резкость в голосе, так как Алла отлично помнила, что и дружку имени своего не называла. Но, возможно, Сергей при них обращался к ней по имени, и тогда всё понятно!

— Да, он подсказал, — Роман соображал, как перейти к интересующей его теме. — Он — ясновидящий! На него очередное прозренье нашло. Аура этой местности…

— Маме своей сказки рассказывать будешь! — грубо перебила Алла и ехидно спросила. — А ты наверняка экстрасенс?

— Да. Порчу наведу, никто не снимет! — не удержался Роман.

— Ты тут передо мной спектакль не разыгрывай! — обозлилась Алла. — Ишь, глазки закатил! Я не из пугливых!

— С вами можно поговорить спокойно? — кротко поинтересовался Роман.

— О чём? — усмехнулась Алла.

— Хотя бы о восемьдесят восьмом годе. О Сергее Туманове. О ночи, после которой случилась беда.

Даже морозец не смог справиться с побледневшим лицом Аллы.

— Не-ет, — протянула упавшим голосом она и тут же ощетинилась. — Откуда знаете?!

— Успокойтесь, — Роман с опаской взглянул на женщину. — Не принимайте на свой счёт.

— Что вам известно?! — зашипела Алла, грозно надвигаясь на Романа.

— То, что жили вы тогда в Академгородке, на втором этаже.

— А где вы жили тогда?

— Я вас не знаю, — предупредил Роман и кивнул в сторону «запорожца». — Это всё он — ясновидящий!

— Да он же тогда под стол пешком ходил!

— Расскажите про ту ночь, когда вы потеряли друга, — Роман решил действовать наугад. И угадал.

— Я не виновата в его смерти, — голос Аллы дрогнул, на глазах заблестели слёзы. Видимо, воспоминания давались с трудом. — Родители вернулись внезапно. А тут постель! Мне всего восемнадцать… Это сейчас с четырнадцати живут! Родители насчёт этого строгие были… Господи, зачем всё это рассказываю!

— Сейчас душа покойного вселилась в моего друга, — Роман уверенно показал в сторону младшего товарища.

— Бред какой-то! — Алла неожиданно подбежала к «запорожцу» и потребовала. — Говори, что ты знаешь?!

— Я знаю, что вас зовут Алла, что вы учились в политехническом институте. Совершали пробежки по утрам в этой березовой роще, — Никита старался приводить факты, которые, по его мнению, могли повториться и в этом мире. — У вас в спальне кривое окно. Строители напортачили. А ещё в вашей спальне скрипучая кровать. Хорошо, что на дверях была цепочка, и родителям пришлось звонить.

— Хватит! — Алла закусила губу и после недолгого молчания тихо спросила. — Кто подколол Костю, сказать можешь?

— Костю подкололи? — с облегчением вздохнул Роман. — Тогда всё понятно! А я уж был в смятении.

— Какого Костю? — удивился Никита.

— Того, что из окна сиганул! — пришёл на помощь Роман. — Это там Никита! А здесь Костя! Наверное, когда они с Сергеем дрались, его и подкололи.

— Сергей подколол Костю? — глаза Аллы округлились от безграничного удивления.

— Сергей тут при чём? — не понял реакции женщины Роман. — Они же на одной стороне, так сказать, дрались.

— На какой стороне?! — совсем запуталась Алла.

— Когда из вашей квартиры выпрыгнули, — начал, было, объяснять свою версию Роман, но Алла перебила.

— Из окна выпрыгнул только Костя!

— А Сергей?

— Что Сергей? С ним я познакомилась, когда пришла в больницу к умирающему Косте!

— А ребёнка у вас от Кости не было? — покраснев, спросил Никита.

— Не было, — Алла отвела взгляд в сторону. — Я от него избавилась.

— Зачем?

— Чтобы Сергей не узнал, что я беременна.

— Сергей?

— Да, мой муж — Сергей! Он стал за мной ухаживать. Я испугалась, что беременность может разрушить наши отношения. К тому же Сергей не был таким наглым, как Костя. Он не спешил лечь со мной в постель. А живот начал расти. Из-за этого аборта стала бесплодной! — Алла прикусила губу, в смятении посмотрела на мужчин и грозно продолжила. — Если проболтаетесь, я вас похороню!

— Не беспокойтесь, гражданочка, зачем нам о чём-то болтать с Сергеем? — уверил Роман.

— Он сам с вами разговаривать будет, — скривила губы Алла. — Сейчас подъедет. Я его вызвала.

— А милицию вызвали? — насторожился Роман.

— Не успела, — Алла резко отвернулась и поспешила к обочине, у которой притормозил серебристый джип.

Роман сосчитал приехавших и сильнее сжал трость. Кроме Сергея, из джипа, не спеша, вылезли трое крепких парней.

— Ё-моё! — взглянув на покалеченный бок «тойоты», Сергей медленно, с выражением лица, не предвещающим ничего хорошего, двинулся к «запорожцу», на ходу коротко спросив у Аллы. — Кто виноват?

— Я, — поспешно ответила жена. — Ты, Серёжа, ничего с ними не делай. Пусть живут.

— А чего тогда в трубку истерику закатила? — останавливаясь, удивлённо спросил Сергей. — Говорила, что тебя подрезали, специально в бок въехали?

— Погорячилась слегка, — Алла зябко куталась в кардиган. — И испугалась! Нервы-то не железные.

— А кто за ремонт платить будет?

— Давайте вызовем ГАИ! — Роман напряжённо следил за перемещениями вновь прибывших.

— Мы и без ГАИ разберёмся! — пообещал Сергей и грозно повторил. — Кто платить будет?

— Нам страховая кампания, а вам самим придётся напрячься! — смело ответил Роман.

— Инвалид не понимает, — Сергей скривил рот и собирался что-то сказать, но Никита опередил его.

— А как поживает Татьяна Анатольевна? И дядя Миша? — торопливо спросил он.

— Ты о чём? — удивлённо приподнял брови Сергей.

— О твоих родителях, — Никита хотел ещё спросить про сестрёнку, но подумал, что сестрёнки может и не быть.

— Откуда меня знаешь? — подозрительно надвинулся на Никиту Сергей. Его дружки уже начали проявлять нетерпение.

— Я много чего знаю, — Никита лихорадочно соображал, что ещё можно такого сказать, что имело бы место в обоих мирах. — Когда ты учился в третьем классе, рядом с вашим бараком загорелись сараи, и ты бесстрашно бросился в огонь, чтобы спасти своего щенка. Чуть не погиб. Тебя спас мой… Тебя спас Владимир Владимирович из соседнего барака.

— Ты жил в Таракановке? — предположил Сергей.

— Серёжа, оставь его в покое! — Алла схватила мужа за руку. — Видишь, он тебя знает! К тому же это известный ясновидящий и колдун! Помнишь, я показывала его фотографию в газете?

— В какой газете?

— Неважно. Если порчу наведёт, никто не снимет! Нам это надо?

Сергей не успел ответить: сзади заскрипели тормоза, и у обочины остановилась милицейская машина. Молоденький лейтенант окинул взглядом живописную сцену. Алла повисла на руке мужа, трое парней напряжённо разминали кисти рук, Никита прикрывал собой Романа, который, в свою очередь, угрожающе сжимал в руке металлическую трость.

— Что за дела? — спросил, не отходя от машины.

— Всё в порядке лейтенант, — ответил Сергей. — Небольшая авария. Мы сами разберёмся.

— Я в этом не уверен! — подал голос Роман.

— Конфликт, значит, — лейтенант сурово нахмурил брови и крикнул в кабину. — Валера, вызови дорожно-постовую! Пусть разбираются.

— Мужик, — Сергей шагнул к Роману. — Сколько тебе на ремонт надо?

— Пять тысяч! — быстро сориентировался Роман.

— Что так много? — удивился Сергей. — Да я недавно такую на авторынке видел за три тысячи!

— Так ту, наверное, на запчасти продавали, а эта на ходу! — авторитетно заявил Роман.

— Хорошо, — Сергей достал портмоне и отсчитал деньги. — Уезжай и считай, что тебе повезло!

— Не так быстро! — усмехнулся лейтенант.

Сергей подошёл к нему. Переговоры с властью обошлись Сергею в энную сумму, которая исчезла в кармане лейтенанта. После этого милицейская машина отъехала. Роман тоже поспешил покинуть место происшествия.

— Шкура продажная! — неожиданно выругался, когда серебристый джип скрылся за поворотом.

— Это о ком? — поинтересовался Никита.

— Не о себе же! У меня обстоятельства. О лейтенанте! Молодой, да ранний! А чего ожидать? Вся страна покупается и продаётся, — Роман тяжко вздохнул. — Наше счастье, что мы так легко выпутались. Впрочем, неизвестно, легко ли? Теперь придётся с оглядкой жить.

— Думаешь, будут преследовать?

— А чёрт его знает! Что им на ум взбредёт? — Роман немного помолчал, а потом радостно сказал. — Знаешь, я, кажется, догадываюсь, как ты в этот мир сиганул!

— Как?

— Твой организм уже взял разбег, он был заведён! Поэтому ты так легко и преодолел межмировой барьер.

— Не понимаю.

— Тебя в тот вечер или в ту ночь преследовали стрессы. Сначала внезапное появление родителей Аллы, потом местные ребята. В результате чего ты встретил грузовик полностью мобилизованный. Как спортсмен на пике спортивной формы. Если бы не было прыжка со второго этажа и драки с ребятами, то ты, скорее всего, не избежал бы колёс грузовика и попал бы на кладбище.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — улыбнулся Роман. — Так что тебе следует опасаться трёх стрессов подряд! Вот. Как у тебя с настроением? Учиться не раздумал?

— Не раздумал.

— Тогда начнём по свежему снегу?

— Вообще-то, один стресс я уже сегодня испытал, — засомневался Никита.

— Испытаешь второй! Ничего страшного! Третьего мы не допустим! — ободряюще уверил Роман.

Долгожданные снежинки мелкой крупой посыпались сверху, прилипая к земле, а на асфальте подгоняемые ветром понеслись позёмкой, предвещая в ближайшем будущем снежный накат и гололедицу.

Непростое общение

Аня открыла дверь и с удивлением воззрилась на Романа.

— Здрасте! — протянула она.

— Здравствуй, сокровище! — Роман бесцеремонно вошёл в прихожую, тростью отодвинув в сторону маленькую хозяйку.

— А почему сокровище? — поинтересовалась Аня, недовольная таким поведением гостя.

— Женщины всегда были сокровищем, — Роман протянул девочке коробку конфет. — И чем красивее была дочь, тем больше отец выручал за неё, когда продавал в жёны. Отсюда и пошло выражение: продажные женщины. Правда, в наше время оно ассоциируется с более узким кругом девиц.

— С проститутками что ли? — прыснула Аня.

— Всё-то вы знаете! Молодёжь нынче развита не по годам.

— Да, мы всё знаем! Между прочим, на заре человечества женщина была главой племени! Отсюда и пошло выражение матриархат.

— У вас какие оценки по истории? — снисходительно улыбнулся Роман. — На заре человечества женщина служила племени пищей в голодные годы. И по утрам её выпускали первой из пещеры, чтобы проверить, нет ли у входа хищника в засаде.

Аня фыркнула. В прихожую выглянула Елена Борисовна.

— Здравствуйте! — поприветствовала гостя. — Простите, я даже не знаю вашего отчества?

— Роман Сергеевич! — представился гость. — Проезжал мимо, решил заглянуть на огонёк. Узнать, что почём.

— Да что же вы стоите? Анюта, прими у Романа Сергеевича куртку! Проходите в зал, а я чай поставлю! — Елена Борисовна скрылась на кухне.

— Вы всегда при галстуке на машине ездите? — язвительно заметила Аня.

— Когда маршрут лежит мимо вашего дома, всегда, — ответил Роман, протягивая девочке кожаную куртку.

— Даша ещё на работе, — вновь появилась Елена Борисовна. — Да и после работы к Игорю забежит. Каждый день его навещает. У них всё хорошо. Игорь с Настей такие счастливые!

— Это счастье скоро будет заметно! — вновь прыснула Аня.

— Не говори глупостей! — строго сказала Елена Борисовна.

— Настя мне сама сказала, — наивно заморгала ресницами внучка.

— Жизнь берёт своё, — Роман отвёл глаза в сторону, будто был виновником интересного положения Насти.

— Проходите в зал! — Елена Борисовна с сожалением вздохнула. — Время летит незаметно. А девушки в нашем роду ранние! Дашенька сделала меня бабушкой в тридцать шесть лет! И вот мне ещё нет и шестидесяти, а я уже скоро буду дважды прабабушкой. Этот титул очень смущает. Вы, Роман Сергеевич, с каким вареньем чай будете? С малиновым или с клубничным?

— С любым. А можно и с конфетами.

— Я думала, конфеты для меня! — наигранно огорчилась Аня.

— Конфеты — это знак внимания! Для всеобщего поглощения, — уточнил Роман, присаживаясь в зале на диван возле журнального столика.

Елена Борисовна принесла стаканы на подносе, чайник и пачку пакетированного чая. Поставила вазочку с вареньем и тарелочку с печеньем.

— Угощайтесь.

— Спасибо, — Роман отхлебнул из стакана.

— Вы давно таксистом работаете? — поинтересовалась Аня.

— Не работаю, а подрабатываю, — Роман деловито принялся за печенье.

— А работаете кем? — не унималась девочка.

— Дай человеку спокойно почаёвничать! — упрекнула внучку бабушка. — Ты же Игорю уже задавала подобные вопросы.

— Он не сказал ничего определённого! — надулась внучка.

— Что тебе надо знать? — с укором спросила бабушка. — Роман Сергеевич столько сделал для нашей семьи! Я как представлю, что Игорь мог оказаться на улице, так сердце кровью обливается. Без родных, без друзей! Связался бы с бомжами. Страшно подумать, что с ним стало бы! Какой букет болезней приобрёл бы! А мы жили бы рядом и ничего не знали. Ведь он мог умереть, если память так и не вернулась бы!

— Не умер же! — возразила внучка.

— Всё благодаря Роману Сергеевичу! — улыбнулась Елена Борисовна. — Таких людей сейчас трудно встретить. У вас прекрасная душа!

— Вы меня захвалите, — смутился Роман.

— К сожалению, в наше время у человека должна быть не только прекрасная душа, но и прекрасная зарплата, — встряла в разговор Аня.

— Анюта, нельзя быть такой материальной, — покачала головой бабушка. — Вот встретишь принца на белом коне и неужели будешь спрашивать, сколько он зарабатывает?

— Ко мне уже не один принц пытался подъехать, — засмеялась Аня. — И все на крутых иномарках!

— Да, девушки в нашем роду ранние, — повторила Елена Борисовна. — Как бы тебе Анюта тоже не стать мамой в восемнадцать.

— Это вряд ли! — уверенно заявила внучка. — Сейчас модно для себя пожить. И в гражданском браке!

— Значит, Дарья Владимировна не скоро придёт? — Роман поставил пустой стакан на поднос.

— Не скоро, — ответила Елена Борисовна.

— Жаль, — Роман поднялся. — Что ж, спасибо за чай. Мне пора.

— А мы сейчас Насте позвоним, узнаем, там уже Дашенька или нет, — засуетилась Елена Борисовна и стала набирать номер телефона. Но Роман не стал ждать и, опираясь на трость, прошёл в прихожую. Аня последовала за ним.

— Роман Сергеевич, — сказала, понизив голос. — Вы под мою маму подкатываетесь?

— Неужели заметно? — удивился Роман.

— Прямо в глаза бросается!

— Кто бы мог подумать!

— Тут и думать не надо: вам женская рука нужна.

— Да?

— Да. Видела я ваш курятник! Нормальный человек в таких условиях жить не может.

— Какой у тебя острый глаз.

— Только поймите, Роман Сергеевич, маме тоже нужна настоящая мужская рука, которая её поддержать сможет и материально, и физически.

— Я на такую роль не гожусь?

— Нет, — Аня смотрела в глаза гостю без тени смущения.

— Ты права, — первым отвёл взгляд Роман. — Рука у меня нетвёрдая. И прекрасной зарплаты мне, ох, как не хватает!

Больше ничего сказать не успел. Появилась Елена Борисовна.

— Дашенька ещё не пришла, — сообщила она. — Я с Настенькой поговорила. У них всё хорошо. Игорь звонил, сказал, что на работе задержится. День рождения у кого-то из товарищей. Настенька волнуется, как бы не попал под дурное влияние. Его отец, Виктор, любил выпить… Вы, Роман Сергеевич, в другой раз заходите.

— Как мимо проезжать будете! — уколола Аня.

— Если время позволит, — буркнул Роман и направился к лифту. Дверь за ним закрылась.

Нет. Больше он сюда не придёт. Хотя и в мыслях не было приударить за Дарьей! Впрочем, что себя-то обманывать? Где-то на самом донышке сознания теплилась такая мыслишка, без надежды на успех. Но шёл сюда не с корыстной целью, а ради простого человеческого общения. Соскучилась душа по женскому обществу. Ведь для чего живёт человек на этом свете? Мужчина, точно, ради женщины. Это у неё на первом месте дети, а у мужчины — только женщина. В ней весь смысл его существования. С ней связаны все его чувства, желания, да и достижения тоже. Тогда, спрашивается, зачем он, Роман, живёт в этом мире? Ведь даже на любовника не потянет. Разве что на одну ночь в месяц можно накопить материальную помощь, о которой откровенно пишут в газетах девицы, желающие кратковременной близости.

Так рассуждая, отъехал от дома, к которому тут же решил забыть дорогу. В жизни есть много других интересов. Например… Как назло, ничего в голову не приходило! Разве что выпивка? Но это как раз и не интерес, а средство забыть обо всех интересах…

Какая наглая девчонка! Впрочем, девочка хорошая. И кругом права. Дарья работает каким-то оператором, получает соответственно, бабушка подрабатывает к пенсии в детском садике. Зарплата меньше, чем пенсия. А девочке скоро школу кончать. Ей не хватает папы с хорошей зарплатой. Вот она и встревожилась. Подумала, что инвалид решил к их семейному бюджету пристроиться…

И всё-таки как грубо отозвалась о его квартире! Курятник! А что делать?.. Ремонт надо делать! Только на какие шиши? С такими мыслями Роман добрался до дома. Развалился на диване. Взгляд упёрся в потолок. Ещё в прошлом году собирался побелить. Весь в каких-то чёрных разводах. А ведь никто здесь не курит!.. Обои после потопа выцвели и держатся на честном слове. Стыдно перед людьми! Какими людьми? Ведь уже чуть ли не с гордостью говорил, что никто сюда не ходит. А вот надо же, пришли! И слово правильное нашлось для его квартиры. Можно ведь было помаленьку порядок навести. По мере сил… Каких сил? Никаких сил уже нет! А жить надо. А надо ли? В чём смысл жизни применительно к нему? Раньше над этим не задумывался. Раньше выживал. Одна цель была: удержаться на плаву. Вроде бы удержался. Что дальше? Может, весь смысл существования и заключался в том, что надо было встретить в этом мире Никиту и помочь ему устроиться по жизни? Но тогда задача выполнена! Можно тонуть? Нет, не всё так просто. Человечество не видит конкретной цели потому, что за него решает кто-то другой, который не спешит просветить род людской. А вдруг это самое человечество служит коконом какому-нибудь высшему разуму? И кто-то там наверху постоянно огорчается, когда очередной кокон гибнет преждевременно? Человек должен умирать естественной смертью. Пусть хромой, пусть слепой, но надо служить высшему разуму, с частичкой которого дано счастье соприкоснуться. А все войны, эпидемии, катаклизмы — это, наверное, воспринимается там свыше как напасть. Как кислотный дождь на огород. Ибо весь наш мир — грядка. А в чём тогда суть параллельных миров? Это стремление Всевышнего получить наиболее обильный урожай! Можно, скажем, ту же клубнику посеять в открытом грунте и ждать результатов. А можно оборудовать теплицу, поставить дело на поток. В несколько ярусов! На одном ярусе созревает, на другом только начинает цвести, а на третьем едва нарождается. Каждый ярус и есть параллельный мир. Со всех сторон, под разными углами…

Фантазии Романа продолжались во сне. Он с лёгкостью преодолевал земное притяжение, перемещаясь вверх и вниз. Скользил по неведомым мирам, то в лучах ослепительного света, то в кромешной тьме. Тянулся к далёким звёздам. Вот навстречу бегут очаровательные жительницы розовой планеты. Как грациозно! Какие прозрачные на них одежды! Но почему вместо голов клубника?! А вместо головных уборов синие колокольчики, которые пронзительно звенят? Всё громче и громче!

Роман открыл глаза. На кухне настойчиво трезвонил телефон. Неохотно поднялся, снял трубку.

— Весь во внимании.

— Роман Сергеевич? Это Настя!

— Слушаю.

— Игоря только что увезли в больницу!

— Очень хорошо, — спросонья сказал Роман и тут же поправился. — Вернее, ничего хорошего! А что случилось?

— Острый приступ аппендицита!

— Тогда бояться нечего: в наше время от аппендицита не умирают, — успокоил Роман.

— А вдруг он вспомнит всё?! — голос забился в истерике.

— Очень хорошо, — Роман не мог понять поведения девушки.

— Да чего хорошего? Роман Сергеевич! Я же в положении! Он вас уважает. Надо что-то сделать!

— Что именно?

— Мама уже позвонила Дарье Владимировне.

— Правильно…

— Дарья Владимировна поехала в больницу. Она же там скандал закатит!

— Настенька, что-то я не могу понять причины твоего волнения? У меня нет знакомого хирурга, который провёл бы операцию.

— Что же тут не понять! — голос сорвался на самой высокой ноте и всхлипнул последней фразой. — У Игоря уже вырезали аппендицит в первом классе. У настоящего Игоря…

Сон мгновенно испарился, горячая волна прокатилась по телу.

— Настенька, ты хочешь сказать… ты думаешь… — мысли заметались во все стороны. — Ты уверена, что Игорь — не Игорь?!

— Уверена! — всхлипы стали чаще. — Знала с самого начала!.. Но теперь это узнают все! И он узнает! А если ещё и память вернётся после наркоза… Что будет со мной и моим будущим ребёнком?! Мне больше не к кому обратиться. И Игорь говорил, что если что, то только к вам…

— Я поговорю с Дарьей Владимировной, — Роман потёр лоб. — Немедленно выезжаю. В какую больницу его отвезли? Я буду там раньше Дарьи Владимировны! Что-нибудь придумаю! А ты, Настенька, не переживай: Игорь ничего не вспомнит!

— Почему?

— Потому, что он уже всё вспомнил и решил остаться с тобой.

— Правда?! Вы не обманываете меня?

— Разве я похож на обманщика? Он так и сказал: я так люблю Настю, что готов ради неё снова забыть своё прошлое.

— И у него нет других родственников? У него нет жены?

— Он — круглый сирота.

На другом конце провода сквозь слёзы раздался счастливый смех. Роман положил трубку и, схватив трость, бросился к гаражу. Он очень спешил. Но до самой больницы не знал, что предпримет. Разоблачение не страшило: Настя всё знала и молчала. Значит, она любит Никиту! Он тоже любит её. Но как всё объяснить Дарье Владимировне? Как?! Впрочем, сейчас, главное, опередить её! И он приехал первым. Хирург готовился к операции. Роман решительно ворвался к нему.

— Доктор! Пусть моя фраза прозвучит банально или театрально, но вы любили когда-нибудь?

— Мне некогда сейчас обсуждать такие вопросы, — поморщился тридцатилетний доктор. — У меня срочная операция!

— Всего две минуты! Тем более это касается вашего больного. Или вам придётся делать операцию и мне. Инфаркт! — Роман приложил руку к сердцу.

— Тогда говорите! — бодро разрешил доктор.

Улыбка судьбы

— Как мать, я запрещаю делать операцию! — Дарья Владимировна пыталась прорваться сквозь заслон медсестёр. — Вы что сдурели здесь все? Какой аппендицит?! Его вырезали шестнадцать лет назад! Пропустите меня к главному!

— Нельзя, гражданочка! Идёт операция! Доктор опытный, разберётся.

Подоспевшие Настя с Галиной Ивановной усадили возмущённую Дарью на стул в коридоре перед приёмным покоем.

— Мамочка, — беспрестанно повторяла Настя. — Успокойтесь! Всё будет хорошо.

— Эти коновалы зарежут ребёнка! — не унималась Дарья.

— Всё будет хорошо, — Настя взглядом искала Романа Сергеевича. Но того нигде не было. Неужели не приехал? Тревога за своё будущее сжимала сердце девушки.

— Ты сама не волнуйся, Настенька, — спохватилась Дарья. — Тебе волноваться нельзя. Присядь.

— Вам обоим надо успокоиться, — Галина Ивановна усадила дочку рядом со свекровью, и сама села по другую сторону, обняв Дарью. Так и сидели, притихнув. Дарья обнимала Настю, Галина — Дарью. Время тянулось медленно.

Откуда-то сбоку незаметно подошёл Роман, тихо поздоровался. Женщины оживились, но поговорить не пришлось, так как вышел хирург, делавший операцию.

— Поздравляю, операция прошла успешно! — бодро сказал он, с интересом рассматривая родственников больного.

— И что вы с ним сделали? — подозрительно спросила Дарья, поднимаясь навстречу.

— У вашего сына уникальный случай! — улыбнулся тот. — Вы что-нибудь слышали о регенерации?

— Что это такое?

— В нашем случае — полное восстановление органов. Другими словами, у вашего сына вырос новый аппендикс!

— Этого не может быть! — неуверенно произнесла Дарья.

— Даже очень может! — уверил доктор. — В Книге рекордов Гиннесса описан случай, когда мужчине трижды удаляли этот орган. Так что ещё два раза и ваш сын побьёт рекорд!

— Типун вам на язык! — Дарья была в растерянности. С Гиннессом, она не могла спорить. И ничего не оставалось делать, как присоединиться к словам благодарности, которыми Настя и Галина осыпали доктора.

Роман не удержался и шепнул Насте на ухо: «Моя работа!» Она отблагодарила счастливой улыбкой, и чувство удовлетворения наполнило его. Вот и ещё раз приложил руку к счастью Никиты. Кто бы ещё так для него постарался? И уже развозя женщин по домам, невесело подумал, что вот совсем рядом, в его машине, две сорокалетние вдовушки. Но ни одна из них не обращает на него должного внимания. Впрочем, какие претензии? Инициатива должна исходить от него. Только по отношению к кому проявить инициативу? И, главное, как?

Первой высадили Дарью. Роман только кивнул головой на прощанье. Впрочем, что он мог сказать Дарье? Предложить руку и сердце? Разве что в нагрузку. Нет, ему нужна женщина, не обременённая заботой о детях. Женщина, которая согласилась бы на тихую семейную жизнь. Таких сколько угодно! Но всем им далеко за пятьдесят. Так что, может, лет через десять и на его улицу придёт праздник? Вопрос: нужны ему будут женщины через десять лет? То-то и оно! Вот если бы найти богатую вдовушку. Роман покосился на Галину, которая пересела на переднее сиденье. Для неё, наверное, и прекрасной души достаточно. Только она, при таких деньгах, наверняка мечтает о встрече не столько с прекрасной душой, сколько со здоровым телом.

По улицам проносились лихачи, обгоняя уставший «запорожец». Рёв их двигателей разрывал ночную тишину. Но двор встретил вполне мирной бело-матовой темнотой, принявшей такой цвет от проникающих сюда огней с проспекта Мира.

— Спасибо вам огромное! — Галина пожала водителю руку. — А может, зайдёте, поужинаете? Дома когда ещё приготовите! Час-то поздний.

— Да нет что вы, — Роман улыбнулся. А внутри ссутулилось собственное благородство. Стоит ли отказываться? Уйдёшь сейчас, и не скоро представится другая возможность. Возможность чего? Возможность проявить инициативу! Счастье вот оно — стоит рядом! А что если это приглашение — простая формальность, подразумевающая отказ? Призыв одинокой души? И Роман в раздумье произнёс:

— Хотя, если вам не в тягость…

— Что за глупости! — воскликнула Галина. — Конечно же, не в тягость!

— А Юлю не разбудим?

— Она ещё не спит. Мы её на попечение соседки оставили. Да и квартира у нас большая. Мы на кухне потихоньку расположимся.

— Разве что потихоньку, — широко улыбнулся Роман и последовал за Галиной.

Настя обрадовалась такому повороту событий: надеялась выведать всё, что сказал Игорь, когда воспоминания вернулись к нему. Но её надеждам не суждено было сбыться. Ужин затянулся. Роман с Галиной оживлённо беседовали, совсем не обращая внимания на Настю. Она обиделась и ушла спать. Каково же было её удивление, когда утром, заглянув в ванную, застала тамРомана Сергеевича, который брился папиной бритвой и при этом что-то тихо напевал себе под нос. Настя сначала покачала головой, а потом хитро улыбнулась. Значит, Роман Сергеевич расскажет ей всё про Игоря после завтрака! И тут же сомнение закралось в душу. Или после обеда? А там и ужин не за горами! В любом случае это здорово, что Роман Сергеевич здесь! Будет кому отвезти её в больницу к любимому!

ЧАСТЬ 2. ЦЕПЬ СЛУЧАЙНЫХ СОБЫТИЙ

Вещий сон

В голове тикало, будто кто-то безуспешно пытался включить свет, беспрестанно щёлкая переключателем. Безысходность прорывалась наружу при каждом шаге, при каждом вдохе и выдохе. Как мог он — сорокалетний мужчина, так нелепо угодить в капкан?! Роман в который раз направил опустошённый взгляд в сторону трёхэтажного не то коттеджа, не то дворца, огороженного с трёх сторон высокой кирпичной стеной. Четвёртая «беззаборная» сторона упиралась как раз в его дачный участок! Представил, как две недостроенные стены поползут, словно клешни гигантского чудовища, и сомкнутся, поглотив его землю и разрушив скромный домик, баньку и теплицу-кормилицу, благодаря которой выживал все эти годы.

Прислонился к толстому стволу берёзы. Тринадцать лет назад пожалел её гладкоствольную гибкую, протягивающую к нему ярко-зелёные дышащие невероятной свежестью листочки. За прошедшие годы ствол огрубел, крона убежала вверх откуда и шумит благодарно чёрной листвой на фоне угасающего тёмно-бледного неба… Пожалеет ли новый хозяин? Или срубит, как срубил многие деревья? Да что там деревья! Сковырнул с места стольких дачников, на участках которых и построил свои хоромы!.. Настала его очередь. А так надеялся, что устоит против этого беспредела!

— Сергеич! Да ты что! Зову тебя, зову, а ты никак не реагируешь! Зомбированный какой-то! Или снова прихватило?

— Ещё как прихватило, — тихо ответил соседу по даче и, облизав пересохшие губы, прояснил ситуацию. — Кончилась моя дачная жизнь, Михеич.

— И до твоего участка добрался? — понимающе вздохнул сосед, бросив недобрый взгляд в сторону кирпичного монстра. — Я-то думал, тебя не тронет. Особенно после того, как ты гостей шашлыками кормил. В глазах рябило от милицейских звёзд! Или его друзья выше твоих по чинам оказались?

— Может и не выше, — незаметно смахнул набежавшую слезу. Хорошо, что сумерки скрыли эту слабость.

— Так в чём же дело?

— Дело во мне.

— Понятно, — теряясь в догадках, протянул Михеич. — Значит, сам уступил? Компенсация, наверное, солидная?

— Компенсации никакой, — Роман отвернулся, ссутулился и пошёл к домику, пробормотав на прощание. — Пойду, прилягу, голова плывёт…

Но у самого крылечка остановился и, избегая глядеть в глаза соседу, немного вызывающе, но сдавленным голосом произнёс:

— Проиграл я дачу! Сам проиграл! В шахматы… — и поспешно скрылся внутри, отделившись от всего мира скрипучей дверью. Бросился на кровать и заснул на удивление быстро. Даже преследующие его в последние годы шумы в голове не помешали.

Сны тревожной чередой сменяли друг друга, накатываясь на сознание, словно морской прибой, то не оставляя следа, а то заставляя просыпаться от собственных стонов, чтобы тут же снова забыться в тягучей дрёме. И лишь мокрая подушка свидетельствовала о том, что не всё так благополучно с головой путешественника по мирам грёз. И вдруг будто бы проснулся. Очарование сна схлынуло соскользнувшим одеялом, открывая тело утренней прохладе. Но глаза, несмотря на все усилия, продолжали находиться в плену век. Неожиданно ощутил себя стоящим на четвереньках в длинной и тесной трубе. Спёртый воздух разрывал лёгкие. Пот градом катился по лицу, спине, стекал по рукам и ногам. Где-то далеко впереди сиял невероятно белым светом маленький спасительный круг, открывающий выход из трубы. Почему он был спасительным? Этого Роман не знал. Может свежий ручеёк воздуха, струящийся оттуда, наталкивал на такую мысль? И он пополз, обливаясь потом и задыхаясь от собственных усилий. И дополз до конца! Чтобы ужаснуться: конец трубы висел высоко над землёй. Но как только нашёл в себе силы во второй раз выглянуть наружу, земля стала приближаться. Будто кто-то манипулировал не то взглядом Романа, не то концом трубы. А потом начались миражи. Сначала взору открылся перекрёсток проспекта Мира и улицы Профсоюзов. Не сказать, что Роман наблюдал его с высоты птичьего полёта, но всё же как-бы парил над землёй метрах в десяти. А может, висел, как марионетка на верёвочке? Вот кукловод потянул его в сторону театра Музкомедии, зафиксировал взгляд на недавно установленных часах возле автобусной остановки. Три часа дня. И тут же эхо повторило время, словно акцентируя внимание. После этого парение продолжилось. Роман, а вернее его взгляд, плавно проплыл мимо большого цветочного петуха, украшающего длинную клумбу, и завис над скамеечками, расположенными слева от входа в театр чуть в глубине от дороги. Что за человек сидит на одной из них, упёршись локтями в колени и обхватив голову руками? Вот отрывает руки, показывая лицо. Борис!!! Крик вырвался откуда-то из глубины души. И тут же панорама исчезла. Всё заслонил силуэт женщины с белыми волосами, равномерно окаймляющими овальное лицо кирпичного цвета. «Сегодня», — произнесла странная незнакомка. Причём ни один мускул на её лице не дрогнул, и губы не разомкнулись. Неожиданно глаза краснолицей приблизились и выстрелили двумя маленькими молниями. Прошитый насквозь этим взглядом, Роман вздрогнул и проснулся. На этот раз окончательно. Но красное лицо продолжало преследовать. Стоило прикрыть глаза, как оно всплывало в тёмных углах, скользило по стенам. Сон не давал покоя, навязчиво всплывая в воображении во всех подробностях. Будто кто-то непрерывно извлекал из памяти один и тот же фрагмент кинофильма. Наконец Роман пришёл к выводу, что этот кто-то, наверняка могущественный и таинственный, воздействует на него извне. Хочет от него определённого действия. Сегодня в пятнадцать часов. Что именно? Пойти к театру и встретить какого-то Бориса, которого раньше и знать не знал, и видеть не видел? Почему же встрепенулась душа во сне при виде незнакомца? А что если это последствие шока, испытанного после вчерашнего проигрыша в шахматы? Так бездарно проиграть! Роман вновь приготовился терзать себя за вчерашнее поражение, но виски внезапно сдавило, глаза застлала красная пелена, из которой вновь выплыло суровое лицо со сверкающим взглядом. Через некоторое время Роман заметил, что стоит ему подумать о чём-нибудь постороннем, как тут же появляется головная боль — предвестница очередного приступа болезни, мучающей его долгие годы. Стоит же сосредоточиться на ночном сне, и боль отступает. Мистика какая-то!..

Посидев за столом и померив шагами комнату, Роман вышел на свежий воздух. Чем ближе было назначенное свыше время, тем лихорадочнее тряслась душа. Вскоре озноб охватил всё тело. И Роман не выдержал. Повесив амбарный замок на дверь, заспешил к автобусной остановке. Оставалось ровно полчаса, чтобы добраться до театра Музкомедии. Вышел из автобуса, имея пять минут в запасе. Дрожь прошла, нервы успокоились, сознание начало посмеиваться над совершённым поступком. Ироническим взглядом окинул площадку перед театром. Никого. Все скамейки пустые! Что ж, можно считать, что слегка прогулялся. Давно здесь не был. А когда последний раз ходил в театр?.. И вдруг! Только что на этой скамейке никого не было! И вот он сидит! Упёршись локтями в колени и обхватив голову руками! Инкогнито из сна! Начинает выпрямляться, поднимает глаза. Он!!! Никаких сомнений! Ноги неожиданно стали ватными. Роман неуверенно подошёл и присел рядом. Что дальше? Боже, какая тишина!

Перемещение

Падение было стремительным и быстрым. Резкое торможение произошло при погружении в воду. Мелькнула мысль: откуда в этих местах такой глубокий водоём?! И вовсе не глубокий! Ноги коснулись дна. Инстинктивно оттолкнувшись, рванулся вверх. Мозг, будто принадлежавший стороннему наблюдателю, кратко и как-то уж очень деловито анализировал происходящее: нырнули, теперь выныриваем. Повезло, что упал не на скалы. А куда, спрашивается, испарилась одежда? Это удивление мозг выразил вместе с размеренным возгласом типа «Опа-на! Приплыли!» На миг замер и лишь новое погружение в воду вернуло к действию. Борис находился в просторном плавательном бассейне, разделённом разноцветными нитками поплавков на узкие полоски, по которым плавали несколько человек.

Картина, знакомая с детства, когда некоторое время занимался плаванием. Мозг, внезапно успокоившись, застыл в режиме ожидания. Борис механически доплыл до мелкой части бассейна, встал, огляделся. На соседней дорожке молодая женщина в розовом купальнике стрельнула в его сторону глазками и, загадочно улыбнувшись, поплыла дальше. Бориса бросило в жар. Давно не видел такой условно прикрытой женской наготы! И, словно спохватившись, быстро оглядел себя. Узкие чёрно-синие плавки, сжимающая голову купальная шапочка и перетягивающая запястье резинка, на которой болтался маленький ключик. По всей видимости, от шкафчика в раздевалке. Интересно, где находится эта раздевалка? Из бокового помещения на край бассейна вышла девушка в белом халате и заученно произнесла:

— Время! Выходим из воды!

Продолжая находиться в заторможенном состоянии, Борис двинулся за двумя мужчинами, которые привели его к двери с надписью «мужская раздевалка». Узкий проход, душевая. Здесь пришлось задержаться. Мужчины лениво ворочались под струями воды. Последовал их примеру. Уже заметил у них на запястьях такие же ключики. Значит, все они следовали в нужном направлении. Вот прошли в следующее помещение. Ровные ряды кабинок окружили со всех сторон. Только тогда пригляделся к ключику более внимательно и обнаружил на нём цифры. Осталось найти кабинку с таким же номером.

Что ожидал увидеть, открывая дверцу? Свой комбинезон? Конечно же, понимал, что после таких перемещений, вряд ли что останется от прошлой жизни. Эту мысль слегка оживившийся мозг выделил и заставил биться самостоятельно. Прошлая жизнь. Настоящее. Или жизнь после смерти? Второе рождение? А разве можно родиться таким же, каким и умер? Вернее, погиб! С этим надо смириться. Не может человек остаться в живых после падения со стометровой высоты на скалы!.. Точно! На скалы! Не было там никакого водоёма! А на теле ни царапинки. Это он успел разглядеть в зеркало, что висело на выходе из душевой. Так что же произошло? Кто закинул его из тревожного в безмятежный мир? И где местонахождение этого мира? На базе был бассейн. Не такой большой, зато более уютный. Так ведь базы уже нет! Неужели оказался в Москве?

— Извините, не подскажите какое сегодня число?

Мужчина, к которому обратился, кончил растирать слегка оплывший торс, бросил полотенце на низкую длинную скамейку, достал из кабинки рубашку и только после этого ответил:

— С утра одиннадцатое было, — и, не удержавшись, хмыкнул. — Вчера погулял хорошо?

— Было дело, — Бориса такой ответ не удовлетворил. — А месяц?

— Июль, — мужчина нахмурился. — В таком виде в бассейн соваться нельзя. Запросто утонуть можно.

— А год, какой? — спросил безнадёжно.

— Седьмой, — пробурчал мужчина, натягивая брюки и демонстративно отворачиваясь.

Где же он?! Борис наконец-то открыл дверку. Джинсовый костюм, трусы, майка, резиновые тапочки. Всё из прошлого века. Но мужчина сказал: одиннадцатое июля 2037 года! Где ещё в России может сохраниться такая архаичность? Не в Москве, это точно! Может позвонить? Поднёс ладонь к уху. А кому? В справочную службу! Перебрал несколько номеров. Никаких соединений. Изредка сигнал занятости в ответ. И ни одного встроенного компьютера поблизости! Но ведь люди есть! Где ещё можно встретить не компьютеризированных граждан? В тюрьме! Однако не слишком ли комфортно для подобного заведения! А что если это лепрозорий, о котором говорил лётчик Василий? Всё равно нестыковка! Даже если допустить, что он упал на территорию больничного поселения, то как очутился в бассейне? Логичнее было бы очнуться на больничной койке. На лицо перемещение. И далеко не спонтанное!

— Молодой человек! — остановила у выхода из раздевалки женщина в спортивном костюме. — Ключ кто сдавать будет?

— Извините, — поспешно протянул ключик. — Голова что-то побаливает.

— Оно и видно. Вы как ёжик в тумане! — ободряющая улыбка расплылась на лице незнакомки. — А я вас не запомнила. Наверное, зашли, когда я на первый этаж бегала?

— Наверное, — Борис не стал вдаваться в подробности. — Я вчера так погулял, что не могу вспомнить какой сегодня день недели.

— Нельзя же так! И в бассейн в таком виде опасно. А сегодня среда.

— Спасибо.

Борис спустился по лестнице, на ходу обшаривая карманы. Ничего, кроме номерка. От очередной раздевалки? И словно помогая найти ответ, у стойки гардероба юная девушка уронила точно такой же номерок на пол. Со смехом подняла и протянула гардеробщице, получив взамен короткое пальто и свёрток с обувью. Борис облегчённо вздохнул. За номерок получил белые кроссовки и вельветовую ветровку, в карманах которой обнаружил портмоне и тёмные солнцезащитные очки. Неужели кто-то хочет, чтобы он не смущал окружающих мерцанием век, не выделялся из некомпьютеризованной толпы? А что если… Борис привычно коснулся пальцами кнопок на левой руке. Догадка подтвердилась! Работал не только персональный компьютер, встроенный в предзапястье, но и сетка, отключённая сразу же, как только его арестовали. Стало легче дышать. Мир раздвинулся. Но попытки выйти в Сеть вновь ни к чему не привели. Компьютер работал автономно. Связь с Организацией молчала. Сетка, правда, перехватила несколько телефонных звонков, но это были обычные разговоры простых людей. И то хлеб!

Несколько разочарованный, вышел на улицу. Не удержавшись, проверил содержимое портмоне. Ничего кроме денег. Бумажные купюры по пятьсот рублей. Всего пять тысяч. Когда такие были в ходу? И в какой стране? Впрочем, в какой ещё стране говорят по-русски? И на банкнотах написано: банк России. 1997 год… Интересно. Деньги из прошлого. Его и на свете тогда не было. А вот пять рублей. Металлический пятак. Блестит, словно только что сошёл с конвейера или, вернее сказать, из-под пресса. Не случайно он оказался здесь в одиночестве! Борис перевернул монету. 2007 год! Уже теплее, уже ближе. К чему? А стоит ли ломать голову? Всё должно разъясниться само собой. Кто-то думает за него в данный момент. Борис пошёл вдоль дороги к ближайшему перекрёстку. Мысли работали чётко. Вокруг была чужая реальность. Если это не сон… Конечно, же это не сон! И реальность не такая уж и чужая! Никогда не верил в машину времени, но, кажется, совершил на ней путешествие. Против воли. Кто всё это организовал? А, может, спас ему жизнь? В 2037 году он без сомнения погиб. Даже если не достало взрывом от вертолёта, то сигнал со спутника разрушил бы его кровеносную систему. Во-первых, потому что он преступник, а, во-вторых, и это, безусловно, главное, соприкоснулся с угольной лихорадкой. Значит, его спасли не только от смерти, но и, по всей видимости, от заражения. Если, конечно, могущественный покровитель не решил уничтожить с его помощью этот мир на тридцать лет раньше. Но в это не верилось. Не логично. Если они вот так запросто перекинули его в прошлое, то таким же образом могли перекинуть и всю заразу в куда больших масштабах.

Борис стряхнул мысли. Ведь не хотел ломать голову! Лучше внимательнее присмотреться к окружающему миру. А он бурлит, суетится вокруг! Что если, такая она и есть — жизнь после смерти? Возможно, не для всех, а для какой-то части человечества? Нет, абсурд какой-то! Жить в прошлом, зная будущее? Бессмысленно! А жить, по всей видимости, придётся. Вдруг навалилась слабость. Ноги неожиданно стали ватными. Но стоило присесть на скамейку, как слабость прошла. Руководитель эксперимента хочет, чтобы он оставался на месте!

Борис огляделся. Небольшая площадка перед оригинальным зданием. Судя по плакатам, какого-то театра. Точно: театр музыкальной комедии! Сбоку народный ресторан «Суриков». Чуть дальше на прямоугольном газоне металлический каркас гигантского петуха, засеянный разноцветными цветочками. Что-то смутное всплыло в памяти. Петух! Тот самый, на фоне которого сфотографирована юная бабушка в книге памяти! Но тогда он в Красноярске! На своей родине, с которой его увезли трёхлетним ребёнком, и которая в покинутом мире лежит в руинах. Бабушка часто рассказывала об этом городе. Где-то рядом они и жили. Борис увидел через дорогу высокую стелу, под небольшим углом уходящую в небо. И вновь вспомнилась другая фотография возле этой стелы. Бабушка держит на руках маленького внука. А за её спиной три кирпичных здания, вырастающих из галереи магазинов, растянувшихся почти на весь квартал. Наверное, это и есть Красная площадь Красноярска, о которой бабушка вспоминала каждый раз, когда они гуляли по Красной площади Москвы.

Борис потёр лоб пальцами рук. А ведь именно в 2007 году они переехали в Москву! Только в каком месяце? А что если в данный момент он с бабушкой ещё живёт здесь? Интересно: можно ли ему встретиться с самим собой? И кому всё это надо!!!

— Извините, молодой человек, можно с вами поговорить?

Борис вздрогнул от неожиданности. Так углубился в свои мысли, что не заметил, как на скамейку присел сорокалетний мужчина в выцветшей вельветовой куртке и чёрных потёртых джинсах, руками нервно перебирающий мятый глянцевый журнал.

— Понимаете, — не дождавшись ответа, размеренно заговорил незнакомец. — Я всегда думал о смысле жизни. Для чего мы рождаемся на свет, живём и покидаем этот самый свет? Сначала предполагал, что разум нам дан случайно. Аномалия, мутация, очередная причуда природы. И мы продолжаем жить по законам этой самой природы. Животной жизнью на ином уровне. Размножаемся, купая своё самолюбие, по возможности, в лучах славы и стремясь к власти посредством обмана ближних или посредством денег, заработанных нечестным путём. Мир извращения и извращенцев. Но постепенно начал приходить к мысли, что в нашем хаосе, когда один человек далеко не с качественной душой имеет право распоряжаться судьбами миллионов людей и, заметьте, часто не в их интересах, есть какая-то неуловимая логика. Происходит цепь многократно повторяющихся событий. Будто неведомый режиссёр время от времени ставит одну и ту же пьесу, перенося её действие в более современную эпоху. Своеобразный ремейк. Целая вереница империй, диктатур, массового психоза. Постоянное противостояние гениев и злодеев. История, если хорошенько её проанализировать, становится предсказуемой.

— Я не силён в истории, — Борис терпеливо слушал незнакомца, понимая, что тот заговорил с ним неспроста. — Думаю, что аналогия с программистом будет точнее.

— С программистом?

— Да. Всё в этом мире движется от простого — к сложному. От чёрно-белого — к цветному. Взять хотя бы вертолётный симулятор. Первая версия трёхцветная. В основном, взлёт и посадка. Последняя же даёт всю гамму миллионных оттенков природы, непревзойдённый пилотаж.

— А в компьютерах я не силён, — признался незнакомец.

— Тогда можно пояснить на примере Китая, — Борису вдруг стало весело. — Многомиллионный народ пребывал в серости. Ходили в выцветших одеждах, питались практически одним рисом. Не оттого, что природа их обидела. Просто там наверху не спешили написать для них программу. Слишком уж она требовала больших затрат. Неважно каких. Но вот программист в божественной резиденции взялся за Китай. И страна расцвела всеми цветами радуги.

— Ага, — мужчина крякнул и неожиданно спросил. — А какую должность занимаете вы в божественной канцелярии? Простого человека? Или программиста? А возможно ангела?

— Интересный вопрос, — улыбнулся Борис.

— Да ничего интересного, — уверил незнакомец. — Я увидел вас во сне. Пришёл сюда, и мой сон подтвердился. Мною руководят внешние силы. В принципе, от того, как вас назвать суть не изменится. Боги, пришельцы, программисты… Приятно сознавать, что и вы иногда нуждаетесь в услугах таких простых смертных, как я.

— И я, самый, что ни на есть простой смертный, — усмехнулся Борис. — Вот сижу и удивляюсь, что со мной происходит.

— А что с вами происходит?

— Много чего, — уклончиво ответил Борис. — Моё появление здесь настолько организованно, что я нисколько не удивлюсь, если вы окажетесь очередным звеном в схеме моего перемещения.

— И откуда вас переместили?

— Из будущего в прошлое.

— И насколько это будущее отстоит от нашего времени?

— На тридцать лет.

— А с какой целью?

— Пока не знаю. Может, получу инструкции во сне?

— Да, дела, — мужчина кашлянул в кулак. — Какие-то непредсказуемые повороты судеб отдельно взятых людей. Может, это игра с их стороны? А может, и они не всесильны и хотят с помощью отдельных индивидуумов изменить какое-нибудь событие в нашей жизни? Впрочем, что я говорю! Конечно же, они всесильны! Но, возможно, используя простых людей вроде нас с вами, не хотят показывать свою всесильность? Может быть, завтра вы спасёте мир или совершите героический поступок в масштабах города, района, пускай даже автобуса! И это будет поступок или подвиг простого человека. Такого, как все. Никто не усмотрит в этом вмешательство высших сил.

— Как же потом быть с идентификацией героя? — Борис иронически улыбнулся. — Скорее всего, я помогу кому-нибудь из этого мира совершить подвиг. Так будет логичнее. Например, вам.

— Да какой из меня герой!.. Я так понимаю, мы оба пока в неизвестности, — подвёл итог мужчина. — Но о своей роли, догадываюсь. Я должен предоставить жильё и средства к существованию на ближайшее время или до того момента, когда вам откроют цель вашего пребывания здесь. С жильём всё ясно. Есть два варианта: однокомнатная квартира и дача. Мне почему-то кажется, что надо поселиться на даче.

— Почему?

— Предчувствие, — мужчина отвёл взгляд в сторону.

— Тогда поехали на дачу, — Борис встал. — Кстати, мы так и не познакомились.

— Меня зовут Роман, — представился незнакомец. — Как зовут тебя, я знаю. Это ничего, что я на «ты»?

— Ничего.

— И я так думаю. К чему нам — простым смертным — друг другу выкать?

Дачные проблемы

Дача находилась в черте города на границе новостроек и госуниверситета и представляла собой домик с небольшой верандой, комнатой и мансардой. Почти весь участок занимала теплица из деревянного каркаса, обтянутого полиэтиленовой плёнкой.

— Вот мы и дома, — Роман открыл замок и, распахнув дверь на веранду, кивнул на крутую лесенку. — Вход на мансарду. Там я сплю. Обзор оттуда лучше. Сразу видно, если кто пакостит на огороде.

— А пакостят? — поинтересовался Борис, проходя за хозяином в квадратную комнату с тусклым от грязи окном, расположенным напротив двери, с маленькой печуркой, прижавшейся в углу, хлипким столиком у окна и двумя кроватями вдоль стен. В свободном углу на потемневшем от времени полу выделялся более светлый квадрат.

— Ещё как! — Роман указал рукой на квадрат. — Вот здесь стоял холодильник. Невесть какой, но в рабочем состоянии! А на нём — телевизор. Маленький, но цветной! Сначала меня лишили средства массовой информации, а затем и холодильника. Правда, из дома воровать начали недавно. Раньше в огороде промышляли. Я же огородник известный. У меня самые ранние огурчики и помидорчики. Да и картошка тоже. Это сейчас братья наши из азиатских республик своей продукцией завалили. Круглый год кормят нитратами. А в годы перестройки огород мне здорово помогал. Благодаря ему и выжил. Жаль покидать дачу.

— Это почему? — Борис, следуя жесту хозяина, уселся на одну из кроватей.

— Имел неосторожность проиграть родимую.

— Как так?

— Да вот так, — Роман вышел на веранду и разжёг газовую плитку, стоящую на высокой тумбочке, внутри которой расположился газовый баллон. — Сейчас поедим и расскажу. Борщ уважаешь? Или у вас в будущем другая гастрономия? Какие блюда предпочитаете?

— В основном, сухие концентраты.

— Я так и предполагал, — Роман помешал большой деревянной ложкой содержимое пятилитровой кастрюли. — Химия наступает на наши желудки. И не поспоришь: пользы нет, а вкус отменный! Мне кубики куриные очень нравятся. А ведь курицы в них ни грамма! В основном, супы заправляю. Без них уже всё пресным кажется. Как наркотик притягивает! А что у вас ещё хорошего?

— Не знаю, имею ли моральное право рассказывать о будущем, — в сомнении произнёс Борис.

— А почему не имеешь? — искренне удивился Роман. — Вдруг тебя специально послали, чтобы предупредить нас о грозящей опасности!

— О какой? — скрыл улыбку Борис.

— Ну-у… Например, о катаклизме планетарного масштаба?

— Если бы меня послали предвестником конца света, то не стали бы так мудрить, — уверенно сказал Борис. — Мой визит обставили бы официально в составе представительной делегации. И главную роль в этой делегации играл бы не я. Не такой у меня уровень, чтобы с главами правительств переговоры вести. Кто мне поверит?

— А есть чему верить? — с тревогой спросил Борис.

— Наши миры слишком разнятся, — покачал головой Борис. — Насколько, ещё не разобрался. Но в техническом прогрессе вы явно уступаете. Не думаю, что вы повторите наш путь. Хотя допускаю, что на повседневном, так называемом бытовом уровне, некоторые события вполне могут иметь повторы.

— Это как?

— Например, здесь может жить мой параллельный двойник. А также двойники всех моих родственников.

— У тебя нет желания проверить это предположение?

— Есть, — Борис слегка усмехнулся. — Только как? Мой двойник в этом мире ходит в детский сад. Если, конечно, не нарушена хронология его рождения.

— И такое может быть?

— Теоретически да. А на практике кто проверял? Разве что в засекреченных лабораториях нашли пути проникновения в параллельные миры.

— И всё же хотя бы намекни как наша Россия там, в будущем? Поднялась с колен? — попросил Роман.

— В моём мире она ни перед кем и не падала, — после короткой паузы ответил Борис.

— И США понапрасну вас не прессуют?

— А ваша Америка имеет возможность кого-то прессовать?

— Ещё бы! Мировой жандарм! Разрушитель государств! Немало усилий приложили, чтобы Советский Союз развалить.

— Даже так, — Борис покачал головой. — Получается различия между нашими мирами не только технические, но и политические. Разные у нас истории.

— У вас не было Советского Союза?

— Был.

— А Вторая мировая война?

— Была.

— Кто победил?

— Мы.

— А потом как складывались отношения с США?

— Когда в шестидесятых годах прошлого столетия американцы начали бряцать оружием, пришлось плотно окружить Штаты военными базами, оказать влияние на выборную реформу, направить американцев на демократический путь развития. В результате Штаты распались на несколько самостоятельных государств.

— Надо же какие повороты! — изумился Роман. — Выходит, перестройки у вас не было? Ни Горбачёва, ни развала Советсткого Союза?

— Перестройка тоже была. Только я подозреваю не такая, как у вас. Бездарные руководители завели страну в тупик. А реформаторы наломали дров. Отчего Советский Союз и развалился. Сейчас вместо него Лига Независимых Государств.

— А Европа как к вам относится?

— Уважает нас Европа, — Борис тяжко вздохнул и поправился. — Если жива ещё.

— А что произошло?

— На моей Земле идёт мировая война.

— И кто с кем воюет?

— Весь мир с очень грозным противником. С армией безжалостных и невидимых вирусов, которых сами же и откопали в недрах земли.

— Вон оно что! — протянул Роман. — Об этом предупредить бы, кого следует! А то любят у нас в земле ковыряться!

— Как ты себе это представляешь?

— Надо подумать.

— Там наверху наверняка всё продумали. Так что не будем торопить события.

— А как у вас с ресурсами? — не унимался Роман. — Питьевой воды на всех хватает или приходится экономить?

— Хватает, — нахмурился Борис. — Теперь даже в избытке.

— Понятно, — Роман разлил борщ по тарелкам, нарезал хлеб. — Бери ложку и поправляй здоровье. Из твоих недомолвок делаю вывод: загадило человечество нашу Землю окончательно.

— Можно и так сказать, — Борис принялся за еду. Борщ показался необычайно вкусным. — Божественно! Я ведь тоже у себя по необходимости огород развёл. Но такой вкуснятины не готовил. На мясном бульоне?

— На курином! Из кубика, — довольный рассмеялся Роман и вдруг тяжко вздохнул. — А я ведь при встрече с тобой обрёл, было, надежду. Думал, тебя бог послал мои проблемы решить. Хотя, если рассудить здраво, а почему бы и нет? Выбрали меня, возможно, не случайно? Конечно, понимаю: масштаб не тот, чтобы человека из будущего присылать для спасения какого-то инвалида! А вдруг линии пересекаются? Всякое бывает. И почему бы попутно, решая глобальные задачи, мимоходом не решить и моё уравнение?

— Всё может быть, — согласился Борис, отодвигая пустую тарелку. — И как ты видишь решение своей проблемы с моей помощью?

— Вариантов множество, — глаза у Романа загорелись. — Взять хотя бы тотализатор. Ты помнишь какие-нибудь спортивные результаты 2007 года и выше?

— Знаешь, спортом я занимался в основном для себя, — пожал плечами Борис. — Болельщик из меня никакой. Да и спорт в последнее время в моей жизни практически отсутствовал. Разве что зарядка по утрам, пробежки, да шахматы.

— Шахматы?! — застыл посреди комнаты Роман. — И каковы успехи?

— В каком смысле?

— Разряд есть по шахматам?

— Соревнования у нас не проводятся, — Борис откинулся на стенку. — Играю с машиной. А с ней известно какие результаты.

— Может, сыграем? — предложил Роман, убрав посуду и достав с небольшой полочки, прибитой над кроватью, шахматную доску.

— А почему бы нет? — Борис принялся расставлять фигуры.

Поединок длился почти час. За это время соперники едва обменялись парой предложений. Победил Роман, и счастливая улыбка расплылась у него по лицу.

— Хоть в чём мы превосходим своих потомков! — довольно потирая руки, сказал он. — А ты неплохо играешь!

— Вообще-то думал, что играю хорошо, — признался Борис. — Наверное, переоценил свои силы.

— Ничего страшного: ты проиграл достойному сопернику, — успокоил Роман. — Когда-то я участвовал в соревнованиях. У меня был твёрдый первый разряд. Потом шахматы забросил. Семья, работа. А как стал инвалидом, вновь вернулся к игре. Тут парнишка соседский выкинул детскую игру. «Денди» называется. Я подобрал, отремонтировал. Картридж купил шахматный. И меня машина обыграть не может! Сейчас, разумеется. Поначалу ей проигрывал. Иногда.

— Ты уже в который раз говоришь про инвалидность. Что случилось? — осторожно поинтересовался Борис. — Внешне ничего не заметно.

— Ты прав, снаружи я вроде целый, — горько усмехнулся Роман. — А вот внутри… Пятнадцать лет назад попал в автокатастрофу. Некоторое время лежал в коме. А когда пришёл в себя, жизнь вокруг перевернулась. Был я старшим лейтенантом милиции, а стал инвалидом второй группы. Хорошо ребята с работы не забыли, помогли. Квартиру однокомнатную организовали и «Запорожец». Рассудил, что с моими мозгами лучше за руль не садиться. Машину продал по спекулятивной цене. Это сейчас автомобильное изобилие, а тогда в 1994 машины были в дефиците. Взамен купил дачу и превратился в огородника. Что и помогло пережить бурную гиперинфляцию. Если бы не дача, низко бы опустился. Мир стремительно выворачивался наизнанку, отметая на обочину стариков и инвалидов. А так хотелось влиться в этот поток! Вот тебе сколько лет?

— Тридцать три.

— Возраст Христа.

— Почти.

— А мне тогда было всего двадцать семь, — не обратив внимания на реплику Бориса, продолжал Роман. — Прожил же фактически двадцать пять. Два года кома вычеркнула из жизни. Пытался устроиться на работу. Курьером, почтальоном. Терял документы, почту. Приступ забывчивости настигал внезапно. Мозги отключались. Мог лечь спать посреди улицы. И только на даче болезнь как бы отступала. Отступил и я. Смирился. Привык к одиночеству. Стал торговать урожаем. С бабками познакомился, которые, так же, как и я выживали на мизерную пенсию. Общение как-никак.

— Ближе познакомиться не пробовал? Вдвоём-то веселее, — заметил Борис.

— Не до веселья! — отмахнулся Роман. — У меня ведь до травмы, в той счастливой жизни, была жена. И дочка маленькая. Только когда в коме лежал, благоверная квартиру продала, вещи собрала и укатила с другим. Её понять можно. Трудное время. Одной ребёнка не поднять с её-то зарплатой. А так нашла себе поддержку. Дочка, наверное, о моём существовании и не знает. А я вот ни её, ни изменщицу свою забыть не могу. Письма писал поначалу. Но без ответа.

— Печальная история, — Борис встал и вышел на веранду. Солнце уже цеплялось за верхушки берёз, разбрасывая вокруг причудливые узоры из солнечных зайчиков. Воздух трепетал от озорного ветерка и щебета невидимых птиц. Чуть слева хмурился в тени высоких сосен трёхэтажный особняк с маленькими колоннами у входа и витиеватыми балкончиками.

— Чей дворец? — поинтересовался Борис.

— Эти хоромы — и есть моя проблема, — вздохнул Роман. — Пока я бился за булку хлеба, хозяин этого коттеджа грёб деньги лопатой. Непонятно где и как. А когда нагрёб предостаточно, решил расположиться на земле. И выбрал же место! Не мог где-нибудь в другом районе. Скупил несколько дач и развернул строительство. Кто не соглашался продавать, попадали в неприятные истории. Одного избили. Три дачи просто сгорели. Якобы бомжи подожгли. Только сгорели именно те дачи, которые собирался покупать этот коммерсант. Погорельцев-то легче уговорить с землёй расстаться. Потом подошла и моя очередь. Зелёной зоны ему показалось мало за забором. Решил расшириться. Меня такой вариант не устраивал.

— Цену маленькую предложил?

— Конечно, маленькую! Сто тысяч! — Роман с негодованием рубанул ладонью воздух. — Конечно, за такие деньги можно было новую дачу купить где-нибудь вдоль «железки».

— Какой железки?

— Вдоль железной дороги, — пояснил Роман. — Но зачем мотаться по пригородным поездам, когда здесь всё под боком? Две минуты до автобусной остановки! Этот полуолигарх, Сергей — сын Сергея, стал угрожать. Тогда я пригласил в гости своих бывших сослуживцев. Тех, кто меня ещё помнил. Знаешь, каких чинов они достигли! Сергей, когда увидел, как я шашлыки с офицерами милицейскими кушаю, сразу тон сбавил. Попросил меня самого цену назначить. Я и назначил. Шестьсот тысяч. По сто тысяч за сотку. Он не согласился. Но меня в покое оставил. Так я думал. Но два дня назад пристал ко мне. Давай, говорит, матч в шахматы сыграем на интерес. Выиграю я — и шестьсот тысяч мои, а если проиграю, то дачу бесплатно отдам.

— И ты согласился? — догадался Борис.

— Согласился, — Роман отвёл взгляд в сторону. — Жадность подвела. Кто ещё шестьсот тысяч даст за такую убогость?

— И он оказался сильнее?

— В том-то и весь фокус! — Роман бессильно рассмеялся. — Я ведь и раньше с ним в шахматы играл. Когда он только выбирал место для своей будущей фазенды. Ходил, приглядывался. А я как раз шахматную задачку решал. И тут молодой парень с дружелюбной улыбкой. Говорит: «Сыграем, отец, в шахматишки?» Почему не сыграть при моём-то дефиците общения? И поиграли! Партий пять сгоняли. Соперник из него хреновый. Он и на третий разряд тогда не тянул. Поэтому так смело и пошёл на игру. И даже белый цвет уступил.

— Почему же тогда проиграл?

— А чёрт его знает! — Роман вздохнул и, словно убеждая себя, с болью добавил. — Ну, не может человек, даже гениальный, за такой короткий срок настолько прибавить в мастерстве!

— Может, он в первый раз специально притворялся?

— А смысл? Он ведь тогда ещё не знал, что со мной надо будет по-другому, нежели с моими соседями договариваться. Нет, играл он в свою силу, — Роман тоскливо оглядел участок, отметив про себя, что полиэтилен на теплице в некоторых местах порвался и требует замены. — Сроку мне дал до понедельника. Завтра с утра соберу огурцы и на рынок. В последний раз. Если, конечно, моя помощь не потребуется в решении твоих задач… Ладно, пойду прилягу, а то что-то в сон со страшной силой потянуло. А ты располагайся внизу. На любой кровати. На одно одеяло ложись, другим укрывайся. Запасного постельного белья, к сожалению, нет. Да и моё стирки требует. Раньше Людмила — соседка, помогала. Тряпки стирала. Теперь некому. Сжёг её дачу Серёга…

Роман поднялся по лестнице на мансарду, а Борис ещё некоторое время наблюдал за закатом, пока солнце окончательно не скрылось за горизонтом, и лёгкое полупрозрачное безобидное облачко прямо над головой не превратилось в тёмного загадочного монстра, ползущего по небу, словно паук по невидимой паутине, подбираясь к очередной жертве.

Демонстрация силы

Рваные клочья тумана лениво обволакивали дачный посёлок, пока первые лучи солнца не добрались до него. И тогда туман заискрился, словно был соткан из миллионов золотых стразов, вспыхнул и упал обильной росой на землю, чтобы уже через некоторое время в виде призрачной дымки потянуться вверх и засеребриться на небе, прикрывая лёгкой шелковистой вуалью Землю, будто скрывая её лицо от нескромных взглядов из необъятного космоса.

Борис проснулся от прикосновения руки.

— Ну, что? Приснилось что-нибудь? — Роман выжидающе смотрел заспанными глазами.

— Нет, — Борис присел на кровати, слегка поёжился. — Спал без сновидений.

— Понятно, — Роман задумался на мгновение. — Тогда поеду в город на базар. Огурчиков ведёрко собрал, зелень разную. Побудешь один?

— Побуду.

— Вот и хорошо. Умывальник знаешь где. Если вода понадобится, кран возле теплицы. На завтрак салат приготовил, а к обеду вернусь, что-нибудь ещё сообразим.

Роман взвалил на плечи выцветший рюкзак и бодро зашагал к автобусной остановке. Борис вновь откинулся на подушку. Вставать не хотелось. Пробежав пальцами по запястью левой руки, закрыл глаза. И тут же слабые блики заскользили по векам, словно модница непрерывно накладывала разноцветные тени. Борис просматривал местные телепередачи через встроенные в веки плёночные мониторы. Его интересовали новости. И чем больше смотрел, тем озабоченнее становилось лицо. Из эфира лился сплошной негатив. Наконец, встал и вышел на крыльцо. Подышал некоторое время полной грудью, а потом пошёл к крану. За умыванием его и застал парень лет двадцати пяти в красно-синем спортивном костюме. Борис почувствовал его, когда тот только перешагнул через невидимую границу дачного участка, но виду не подал, ожидая, какие действия предпримет незнакомец.

— А где хозяин? — парень с интересом рассматривал Бориса.

— Хозяин занимается сбытом выращенной продукции, — Борис взял полотенце и стал растирать мокрое тело.

— А ты кто? — бесцеремонно спросил незнакомец.

— Его племянник, — решил так представиться Борис.

— Родственник, значит, — усмехнулся парень. — Как запахло жаренным, так сразу родня объявилась. А звать как?

— Борис.

— А меня — Сергей, — незваный гость засунул руки в карманы куртки и начал раскачиваться взад-вперёд. — Я, если Роман тебя просветил, а он наверняка это сделал, новый хозяин этой дачи. Вот хотел поставить его в известность, что сегодня мои ребята начнут демонтаж теплицы, а заодно можно и домик снести.

— Почему такая спешка? — Борис накинул на плечи вельветовую куртку. — Кажется, у него есть время.

— Перед смертью не надышишься, — зевнул Сергей и кивнул в сторону коттеджа. — Меня эта дыра нервирует. Да и моим охранникам лишняя работа. То любопытные заглядывают, то бездомные собаки норовят на территорию проникнуть. Пора соединить ограду.

— Через такую ограду несложно проникнуть, — заметил Борис.

— Что значит несложно? — пренебрежительно хмыкнул Сергей. — Мужик, ты глаза разуй! Видишь на углах видеокамеры?

— Вижу, — Борис усмехнулся. — Только они не постоянного действия, а обзорно-импульсные. Кажется, так называются? Если есть, что охранять, не надо экономить на защите. Какое-то время ограда находится вне поля зрения оператора.

— Ты сможешь преодолеть такую стену за десять секунд и убрать лестницу или какую-нибудь верёвку? — снисходительно спросил Сергей.

— Чтобы перепрыгнуть через такую стену, вспомогательные средства не нужны, — подчёркивая каждое слово, сказал Борис.

— Перепрыгнуть? — Сергей насмешливо оттопырил нижнюю губу. — Ты за свои слова отвечаешь?

— Всегда.

— Сколько?

— Что сколько? — не понял Борис.

— Наглость и самоуверенность, надо наказывать! — назидательно выговорил Сергей. — На сколько спорим, что ты не преодолеешь эту стену за десять секунд?

— Что верно, то верно: наглость и самоуверенность надо наказывать, — согласился Борис. — У меня есть пять тысяч. Какова твоя ставка.

— Бедный родственник! — презрительно сузил глаза Сергей. — Ставлю пятьдесят тысяч. И никаких отсрочек. Прямо сейчас!

— Сейчас, так сейчас, — Борис скинул курточку, потуже завязал шнурки на кроссовках, присел, оценивая возможности джинсов. — Засекай время!

И прежде, чем Сергей успел опомниться, стремительно подбежал к стене, легко перепрыгнул её, едва коснувшись руками вершины, пересёк открытое пространство и скрылся за открытой дверью в коттедже. Сергей и без часов понял, что на всё про всё у его нового знакомого ушло пять-шесть секунд. Расстроенный, поспешил за Борисом, но, подходя к двери, намеренно замедлил шаги. Дверь вела в охранное помещение, и, зная характер своих подчинённых, Сергей заранее предвкушал удовольствие от зрелища, которое должно было предстать перед ним. И предстало!!! Двое охранников лежали на полу, третий сидел привязанный к стулу с кляпом во рту.

— Не захотели слушать моих объяснений, — ответил на немой вопрос Борис. — Я их не сильно. Скоро придут в себя. Пятьдесят тысяч отдашь сейчас или вечером на игре?

— Какой игре? — Сергей никак не мог поверить в происходящее.

— Ты вызвал Романа на матч?

— Ну.

— Что ну? Вызвал или нет?

— Вызвал и выиграл! — повысил голос Сергей.

— Вызвал на матч? — требовал уточнения Борис.

— На матч, на матч!

— Так вот, одна партия не является матчем, тем более в шахматах, где играют белым и чёрным цветом. Минимум должно быть две партии.

— Вот к чему клонишь! Хитро придумал! И ты надеешься, что Роман сможет выиграть у меня?

— Он выиграет! — уверил Борис.

— Я ещё хотел дать ему тысяч сто. Не хотелось обижать инвалида.

— А давай поспорим на результат? — Борис, уже собравшийся покинуть негостеприимный коттедж, остановился в дверях.

— Сколько? — коротко поинтересовался Сергей.

— Пятьдесят тысяч.

— Почему не пятьдесят пять? — Сергей бросил угрожающий взгляд на связанного охранника, который пришёл в себя и громко мычал.

— А сколько поставишь ты?

— Столько же, — осторожно ответил Сергей.

— Не логично, — рассмеялся Борис.

— Сколько хочешь, чтобы я поставил? — разозлился Сергей.

— Для меня пятьдесят пять тысяч то же самое, что для тебя пятьдесят пять миллионов. Или больше?

— Раскатал губу! — глаза Сергея забегали. — А впрочем, ставлю пять миллионов! Но после победы ни одного дня не потерплю вас на участке!

— Договорились! Только не подумай, что сможешь не расплатиться со мной после поражения.

— А что ты со мной сделаешь? — вызывающе спросил Сергей.

Борис молча направил на него ладони. И Сергей почувствовал, как в тело начали впиваться острые клинки. Мгновение и он лежал на полу и, как ему казалось, истекал кровью. Сердце замерло, всё вокруг потемнело. Но вот рот судорожно схватил глоток воздуха, пульс начал биться, в глазах посветлело. Сквозь открытую дверь увидел удаляющегося Бориса. С трудом встав, оглядел себя. Подошёл к охраннику, вынул у него кляп.

— Он бил меня? — спросил хрипло.

— Нет, — прохрипел тот в ответ, судорожно смачивая рот слюной, и авторитетно добавил. — Бесконтактное каратэ! Высший класс! Опасный тип!

— Когда эти придут в себя, — Сергей махнул рукой в сторону лежащих охранников. — Пусть займутся оградой!

— Что делать?

— Колючую проволоку поверху! — зло выкрикнул Сергей и вышел на улицу. Мрачно сплюнул. Кого же призвал себе на помощь Роман? Дьявола? Но ничего, дьявол — он тоже человек! А вот играть в шахматы вам придётся с… Сергей оборвал мысли, словно опасаясь, что кто-то подслушает…

Шах и мат!

— Зачем, ты это затеял? — в который раз вопрошал Роман. — Думаешь, я недооценил соперника? Ничего подобного! Он переиграл меня по всем позициям!

— Ты играл с ним чёрными, а сегодня сыграешь белыми, — успокаивал Борис. — Инициатива будет в твоих руках. К тому же рядом буду я.

— Как будто это поможет, — Роман хотел повесить замок на дверь, но в отчаянии только махнул рукой и, не оглядываясь, пошёл к коттеджу, верхний этаж которого купался в лучах заходящего солнца, а нижний уже погружался в сумерки.

Гостей встретили у центрального входа и провели мимо колонн и двух женских полуобнажённых статуй, выполненных в древнегреческом стиле, в просторную комнату с огромным окном, занимающим всё пространство стены и открывающим великолепный вид на сосновый бор. Посреди комнаты стоял шахматный столик с расставленными фигурами и шахматными часами. Сергей не заставил себя ждать. Он вошёл в окружении трёх охранников. Ещё двое расположились у противоположной окну стены.

— Начнём, господа! — пафосно произнёс Сергей, отодвигая стул, но садиться в последний момент передумал. — Можно вас на два слова.

Отведя Бориса в сторонку, Сергей скинул маску вежливости.

— Не знаю, кто ты, что ты, но поверь, узнаю, — тихо сказал угрожающим тоном. — И чтобы не дёргался, предупреждаю, тебя будут держать на мушке. Шаг влево, вправо и ты — труп!

— Не слишком ли большое внимание к моей персоне? — скромно потупил взгляд Борис.

— Не слишком! — уверил Сергей. — Кстати, а где ты научился бесконтактному каратэ?

— Не понимаю, о чём речь.

— Хорошо. Повыпендривайся! Недолго осталось! — и Сергей прошёл к столику.

— Разрешите вопрос! — вдогонку обратился Борис. — А что за аппарат у вас на ухе?

— Я — коммерсант! — напористо пояснил Сергей. — Должен постоянно быть на связи. А это, как его, блетух, блетуз, в общем, если кто позвонит, смогу переговорить, не отрываясь от игры!

— Телефонная гарнитура, — подсказал один из охранников.

— И в прошлый раз вы с нею играли?

— Разумеется! — Сергей, не спрашивая готовности Романа, нажал на часы и с усмешкой возвестил. — Ваш ход, маэстро!

Борис дотронулся до запястья. Его догадка подтвердилась. Сергей повторял каждый ход Романа вслух. И по телефону кто-то тут же подсказывал, какой ход нужно делать в ответ. Так вот почему Роман проиграл заведомо слабейшему противнику! И сегодня его ожидала та же участь. Кто же этот таинственный суфлёр? И какова его сила? Борис отошёл в сторону и остановился так, чтобы ему была видна шахматная доска и в то же время, чтобы никто не услышал его голоса. Дважды он подключался к разговору неведомого подсказчика и Сергея. И дважды Сергей уверенно делал ошибочные ходы. Роман умело воспользовался этим.

— Мат! — это слово прозвучало, как выстрел.

Охранники недоумённо переглянулись. Сергей тупо смотрел на доску.

— Поздравляю, — наконец выдавил из себя и неуклюже встал из-за столика, чуть не опрокинув его. — Я вас оставлю на минуту, господа!

На этот раз в его голосе не было издевки, скорее всего он назвал гостей господами машинально в полной растерянности, после чего удалился в соседнюю комнату, где навстречу поднялся молодой парень.

— Почему прекратили играть? — недоумённо спросил он, указывая на монитор компьютера, на котором застыла шахматная доска.

— Потому что твоя машина проиграла! — рявкнул Сергей.

— Она не могла проиграть! — опешил суфлёр. — Эта самая передовая разработка на сегодняшний день! Против неё не всякий мастер сыграет!

— А я проиграл!

— Атака не обоснована, — пытался доказать подсказчик. — Есть отход королём на с7, и у белых просто не хватает сил продолжить наступление!

— На с7 у меня стоит пешка! Это матовая позиция!

— Подождите! — молодой человек тоже разгорячился. — Все ходы записаны! Вот, с7-с5! Тридцать седьмой ход!

— У меня со слухом всё в порядке! — вновь рявкнул Сергей, и вышел, с силой хлопнув дверью.

Войдя в комнату, где его дожидались соперники, довольно спокойно сказал:

— На этом всё, господа! До встречи завтра в это же время.

— Может, рассчитаемся? — намекнул Борис.

— Речь идёт не об отдельной партии, — усмехнулся Сергей. — Мы играем матч! И победитель ещё не определился. Пока счёт ничейный.

— Ловко, — оценил ход противника Борис. — И сколько мы ещё будем играть?

— Ещё две партии, — помедлив, ответил Сергей. — Думаю, этого будет достаточно. А пока до свидания, господа!

Роман, вернувшись на дачу, не скрывал радости, кружа по комнате.

— Спасибо тебе! У меня появился шанс! Справедливость восторжествовала! Сергей сделал две нелепые ошибки. Бог наказал его!

— Надо думать, как играть завтра, — со вздохом произнёс Борис, не разделявший восторга. — Когда они разберутся и поймут, что подвела связь, то придумают что-нибудь другое.

— Какая связь? — не понял Роман.

— Телефонная, — Борис взъерошил волосы на голове. — Ты играл не с Сергеем, а с другим, более сильным соперником. И скорее всего, с соперником компьютерным.

— Хочешь сказать…

— Хочу сказать, что Сергей играет нечестно!

— Эта гарнитура на ухе! — догадался Роман. — То-то он все мои ходы повторял вслух! Сволочь! Пойду и скажу всё, что о нём думаю!

— Зачем? Я заключил пари на результат матча. В случае победы, у нас будет пять миллионов рублей.

— Так-так, — Роман, услышав сумму, от неожиданности присел на кровать. — А как я смог выиграть? Если у них шахматная игра, то это невозможно! Не картридж же у них от «Денди»!

— Конечно, нет. У них серьёзная разработка. Видишь ли, не знаю, можно ли тебе это говорить, но я человек-сетка. И попал к вам не из вашего будущего, а из параллельного мира. У нас учёные пошли по-другому пути. Если здесь придумывают внешние приборы: телефоны, компьютеры и прочее, то у нас все средства связи пытались вживлять в организм. В нашем времени человек не может потеряться, так как с ним всегда встроенная связь с внешним миром. Стоит поднести ладонь к уху и соединяйся, с кем хочешь. Но во время землетрясений или других природных катаклизмов человек может не успеть воспользоваться связью. И тогда в ход вступают датчики здоровья. Ими наполнена вся кровеносная система. Они постоянно подают импульсы на компьютер, который встроен каждому человеку в запястье. В своём мире я некоторое время работал спасателем. И в меня вживили сотни датчиков и прочей автоматики. Я способен отыскивать людей в завалах, улавливать их слабые импульсы

— У тебя внутри есть компьютер?!

— Есть. Человек в нашем мире — своеобразный приёмник. Но только человек-сетка может подключаться к любому другому человеку, входить в связь с его компьютером. Я имею право взлома. Однажды во время ликвидации землетрясения в Турции я делал массаж сердца человеку, находящемуся под завалом в полутора метрах от меня.

— А батарейки у тебя где?

— Внутри. Циркуляция крови постоянно подзаряжает аккумуляторы.

— Что ещё ты можешь?

— Многое, но вернёмся в настоящее, — охладил любопытство товарища Борис. — К сожалению, здесь я могу подключаться только к работающей системе связи. Телефон Сергея работал непрерывно. Так что мне не стоило труда дважды замкнуть связь на себя и сделать две неверные подсказки, причём ни подсказчик, ни Сергей ничего не заметили. Пока. Но не надо обольщаться. Не такие уж они и тупые. Хотя, именно такое впечатление производят. По крайней мере, Сергей.

— А если они разберутся? Что тогда предпримут?

— Вот это и пытаюсь предугадать, — теперь уже Борис встал и сделал круг по комнате. — Скорее всего, откажутся от телефона. Ходы будут передаваться другим способом. Допустим, с помощью курьера.

— Слишком заметное шулерство, — помрачнел Роман. — Да и проиграю я тогда. Против машины не попрёшь.

— Ладно, не будем ломать голову, — Борис зевнул. — Разберёмся на месте. А сейчас спать. Завтра нам понадобятся светлые головы.

— К тому же рано вставать, — Роман виновато улыбнулся. — На рынок сбегаю с утра. Лишняя сотня не помешает.

— И это говорит человек, который завтра может стать миллионером! — смеясь, воскликнул Борис.

— Я не питаю иллюзий в этом плане, — с сомнением покачал головой Роман. — Сергей не такой человек, чтобы расстаться с миллионами. Да и день завтра неудачный.

— Почему? — удивился Борис.

— Пятница, тринадцатое, — кивнул на отрывной календарь Роман и отправился спать на мансарду.

Борис задумался. Пятница, тринадцатое. Это сочетание что-то напоминало, вызывая смутные ассоциации. Всю ночь спал тревожно. Утром, проводив Романа на рынок, вновь задумался. И вдруг, словно озарение пришло из прошлого. Его прошлого! Всплыла комната в небольшой квартире в Москве. Бабушка за столом. На столе фотография в рамке: папа, мама и сестрёнка. И слова бабушки: «Погибли тринадцатого числа, да к тому же в пятницу. Несчастливый день». Именно тринадцатого числа 2007 года погибла вся его семья! А что если это случилось в июле? Борис взволнованно взглянул на настенные часы. У него есть шанс предупредить родителей! Он ещё успеет! Хотя столько нестыковок в этом мире! Такие разные истории! Но больше не о чём думать Борис не мог. Он быстро оделся и побежал на остановку.

Пятница 13

Не без труда отыскал дом бабушки. Хорошо, что в памяти встроенного компьютера сохранились фотографии, сделанные во дворе этого дома. Сердце забилось гулко в груди, нервы напряглись. Что произойдёт сейчас? От неизвестности мысли пустились в хоровод, бессилие сковало мышцы. А вот и японский джип, прижавшийся к стене магазина, занимающего первый этаж. Наверное, тот самый, на котором произошла трагедия в далёком, а теперь таком близком 2007. Значит, успел. Осталось предупредить. Но как?! Постучаться и сказать, что вот он я — ваш параллельный сын и внук! И кто в это поверит? Борис решил не спешить. Расположился в небольшом дворике напротив подъезда. Но только присел на лавочку, как дверь подъезда с шумом распахнулась. Лёгкий смех, непринуждённая походка. Около джипа остановились две девушки. Ни на одной из сохранившихся фотографий его мама не выглядела так модно и эффектно. Белки глаз озорно сверкали на фоне покрытого южным загаром лица. Впрочем, такой контраст мог быть достигнут и при частом посещении солярия. Борис неуверенно направился к девушкам. Что-то здесь было не так. В его прошлом глаза мамы сияли добротой, притягивали нежностью, а эти излучали надменность. Пока сомневался, его опередили. Какой-то парень в мятых брюках и чёрном свитере подскочил к «маме» и, срывающимся от волнения голосом, не то прохрипел, не то прошептал:

— Настя!

Девушка удивлённо повела бровями. Её подружка, успевшая сесть в машину, высунулась и с любопытством воззрилась на молодого человека.

— Вообще-то с утра Викой была, — наконец ответила «мама» и, демонстративно усаживаясь за руль, довольно грубо продолжила. — Что ты смотришь на меня, как на миллион долларов? По пятницам не подаю!

Парня словно хлестнули кнутом. Он втянул голову в плечи и боком отступил в сторону не в силах оторвать взгляда от девушки. Джип тихо заурчал. Борис решительно подошёл к окошку.

— Вика! — окошко опустилось, и Борис удостоился сердитого взгляда.

— Что тебе?

— В жизни каждого человека бывают чёрные дни, — начал Борис.

— Я уже сказала: по пятницам не подаю! — перебила девушка и, уже обращаясь к подружке, возмущённо продолжила. — Сговорились они все что ли?! Работать не хотят, ходят с протянутой рукой, невозможно нигде остановиться! То цыгане, то бомжи! Проходу не дают!

Мотор взревел, словно подтверждая слова хозяйки, и джип попятился, выбираясь на дорогу. В это время зазвонил сотовый телефон. Вика притормозила и поднесла мобильник к уху.

— Алло! Света, мы уже в пути! Будем через минут десять-пятнадцать, если в пробках не застрянем! Алло! Алло!!! Что такое…

Но голос подружки в трубке сменился незнакомым мужским.

— Вы не дослушали меня, но это очень важно для вас. Итак, в жизни человека бывают чёрные дни.

Вика бросила взгляд в сторону Бориса. Он продолжал стоять у подъезда и шевелил губами. Она не могла слышать его, если бы голос отчётливо не повторялся в трубке. Но как?! У незнакомца не было ничего в руках! Он стоял, скрестив их на животе и обхватив правой рукой запястье левой руки.

— Сегодня именно такой день. И дело совсем не в том, что сегодня — пятница 13. Остерегайтесь поездок на Красноярское море.

— Но именно туда мы и едем! — воскликнула Вика.

— Лучше не ехать. Но если поедете, то будьте предельно осторожны на подъёме к морю сразу за мостом через Енисей у Красноярской ГЭС.

Связь оборвалась.

— Светка звонила? — поинтересовалась подруга.

— Почти, — сдавленно ответила Вика.

— Что значит, почти?

— Её каким-то образом перебил парень, который к нам только что подходил!

— Откуда у него твой телефон?

— Да нет у него моего телефона! У него и своего-то, кажется, не было…

Ещё один "пришелец"

— Тебя как зовут? — Борис подсел на скамеечку, на которой с сокрушённым видом сидел парень в чёрном свитере.

— Так важно? — дерзко ответил незнакомец и вдруг невесело рассмеялся. — Понимаю, ревнуешь! Но к тебе она тоже не благосклонна!

— Это оттого, что я её знаю не как Вику, а как Настю.

Лицо незнакомца передёрнулось, пальцы лихорадочно сплелись.

— Она и есть Настя! — голос осел и перешёл на шёпот, но парень тут же сумел взять себя в руки и уже окрепшим голосом продолжил. — Она была Настей! Но теперь… Что-то случилось.

— Верно, — усмехнулся Борис. — Всё вокруг так изменилось.

— Причём тут вокруг? — нахмурился незнакомец. — И ничего не изменилось. Вот только вместо «Универсама» магазин бытовой техники. А Красная площадь та же, фонтан тот же!

— Но мир другой?

— Она другая!

— Верно.

— А ты кто такой?

— Между прочим, я первый задал этот вопрос.

— Игорь, — представился парень.

— А фамилия?

— Попов.

— Я уж, было, подумал, ты мой отец, — вздохнул Борис.

— Дурдом! — Игорь тоскливо огляделся. — Наверное, я сплю и вижу сон. Сумасшедший сон!

— Два придурка в одном сне? Не слишком ли много? — улыбнулся Борис. — Ты хоть знаешь, какой сейчас год?

— Вот эта самая непонятная загадка! — оживился Игорь, и в его глазах засветилась надежда. — Куда девались три года? Я ведь нигде не жил, не лежал в больнице! На мне даже одежда та самая, в которой провалился под лёд!

— Давай по порядку, — остановил торопливую речь Борис. — Что с тобой произошло?

— Мы поехали на рыбалку, — глаза Игоря лихорадочно заблестели. — Осенью 2004 года. Я, мой отец и тесть — отец Насти. Машина провалилась под лёд. Кстати, та самая на которой только что уехала… Вика… Странно: джип тот, Настя не та… Или джип тоже не тот? Тот ведь утонул… Я единственный сумел выбраться из машины, но наверху упёрся в лёд. И когда уже лёгкие готовы были взорваться, лёд вдруг расступился. Я не терял сознания, до конца боролся за жизнь!

— Как же смог выбраться из ледяной воды?

— Не было ледяной воды! Льда не было! То есть сначала всё это, конечно, было… Но потом куда-то подевалось! Я выбрался на берег и упал под кустики! Зелёные кустики!!! Позже, когда внимательнее огляделся, понял, что попал в лето. А поначалу находился в шоке. Был на грани сумасшествия. И в тот момент, возможно, сработала какая-то защитная реакция организма, меня словно кто-то выключил. Я заснул. Проснулся на закате. Встал и пошёл домой. Сначала по лесной дороге, затем вышел на трассу. Пробовал голосовать. Водитель грузовика подвёз немного… А больше никто не остановился! Шёл всю ночь и вот пришёл. Произошедшему со мной объяснения дать не могу. Внутри всё дрожит. Надо бы поспать, но боюсь, что проснусь снова в ледяной воде. А может, я спал летаргическим сном длиною в три года? Но не на берегу же!!! А что если это жизнь после смерти? Я похож на призрака?

— Ты похож на человека, переместившегося в параллельный мир.

— А ты, стало быть, из организации, контролирующей подобные перемещения? — недоверчиво усмехнулся Игорь.

— Я такая же жертва времени, как и ты, — Борис подумал и добавил. — А скорее всего, не жертва. Жертвой я наверняка стал бы в моём мире. Сложно объяснить. Но я из 2037 года.

— Из будущего, значит? — недоверчивая улыбка вновь тронула губы Игоря. — А я, стало быть, из прошлого?

— Почему бы нет? Правда, есть гипотеза, которой придерживаюсь и я, что путешествовать во времени нельзя, по крайней мере, в пределах одного мира. Мы скользим по параллельным мирам. Поэтому-то здесь Вика, а не Настя. И, по всей видимости, она не замужем, у неё нет детей. Да и выглядит моложе своих лет. Наверное, родилась позже, чем в наших мирах.

— А если это косметика? — растерянно возразил Игорь и тихо прошептал. — Бред какой-то! У меня же дочка! Она здесь! С тёщей, наверное. Надо проверить!

— Не надо! Напугаем мою бабушку и только.

— Почему твою?

— Потому что в моём мире я появился на свет в 2004 году. Мою маму звали Настей, а отца — Николаем. Вот только фамилия у отца Баженов, а не Попов.

— Моя Настя?!

— Твоя Настя.

— А откуда взялся Николай?

— Это известно лишь тому, кто строит параллельные миры, словно карточные домики.

— Богу?

— Как сказать. Сколько лет было Христу, когда его распяли?

— Причём тут это? — Игорь от волнения начал грызть ногти. — Тридцать три.

— И в твоём мире — тридцать три! А в моём — тридцать четыре!

— Если это не мой мир, то тогда зачем я здесь?! — чуть ли не выкрикнул Игорь, тем самым, привлекая внимание редких прохожих.

— Над этим вопросом и я ломаю голову, — тяжело вздохнул Борис. — У каждого из нас должно быть какое-то предназначение. Думаю, что в данный момент моя миссия сводится к тому, чтобы встретить тебя. Не дать натворить глупостей.

— А дальше?

— Дальше время покажет, — Борис встал. — Поехали. Я тут пристроился на даче у одного местного жителя. Там всё обсудим, обговорим. Возможно, вместе до чего-нибудь и додумаемся.

— Может, всё-таки поднимемся, постучим в дверь? Вдруг все недоразумения разрешатся сами собой? — голос Игоря дрожал. Он находился на грани нервного срыва.

— Ничего не решится! — твёрдо ответил Борис. — А подняться не могу. Не имею морального права. Столько раз на бабушкиной могиле бывал. Смотрел книгу памяти.

— Читал, наверное, — отрешённым голосом поправил Игорь.

— Нет смотрел. В Москве моего времени людей после смерти кремируют. Урны помещаются в длинных стенах. Четыре урны в высоту и сорок-пятьдесят в длину. Пятый ряд сверху — дисплеи. Приходишь помянуть, вставляешь карту памяти, которую и называют книгой, и смотришь фотографии, медленно возникающие на дисплее. С момента рождения до самой смерти. Пять-десять секунд на снимок. Как это ни странно звучит, но я не могу увидеть бабушку живой. Что-то внутри противится этому…

— В самом деле, странно… А поехали к моей маме! — схватился за последнюю надежду Игорь. — Настя не та, а вдруг мама — та?

— Если мама та, то мы встретим такого же Игоря или какого-нибудь Олега твоего возраста и с твоим лицом. Представляешь, какой шок она испытает? Что ты скажешь ей?

— Что-нибудь скажу, — поник Игорь.

— И окажешься в сумасшедшем доме. Думаю, нас забросили сюда не для того, чтобы мы пополняли ряды психов.

— Хорошо, поехали на дачу, — сдался Игорь.

***

Роман спокойно отнёсся к появлению нового квартиранта. Он даже не успел познакомиться с ним, так как Игорь, едва переступив порог дачи, погрузился в глубокий и беспробудный сон и будить его никто не собирался. Борис пытался осмыслить происходящее с точки зрения неведомого вершителя судеб, сведшего его и Игоря в этом параллельном мире, а мысли Романа были заняты предстоящим шахматным поединком.

К вечеру погода испортилась. Небо затянулось грозовыми облаками, но вместо ожидаемого ливня пошёл мелкий осенний дождик. Похолодало. Роман с Борисом, чтобы не обременять себя зонтиком и в то же время не промокнуть бегом преодолели расстояние до коттеджа. Их провели в уже знакомый зал.

— Значит, так, — Сергей вёл себя вызывающе. — Играть будем в разных комнатах!

— Довольно странно звучит подобное заявление, — подчёркнуто вежливо заметил Борис.

— Ничего странного! Человек, владеющий бесконтактным каратэ, может мысленно воздействовать и на психику противника, — Сергей говорил, словно читал заранее приготовленный текст. — В том числе и на расстоянии! Поэтому я счёл нужным выдвинуть свои условия. Либо в этой комнате останется один Роман, либо я буду играть из соседней комнаты.

— Мы выбираем второй вариант, — поспешно сказал Роман.

— Это справедливо, — Сергей подозрительно посмотрел на Бориса. — Всё должно быть честно!

— Кто бы говорил! — не удержался Роман.

— У вас какие-то претензии? — живо отреагировал Сергей.

— Как будут передаваться ходы? — вмешался Борис.

— Через моих людей.

— Тогда приступим, — Борис подошёл к столику и сел на место, которое должен был занять Сергей.

— Против нас будет играть компьютер, — тихо сказал Роман, усаживаясь напротив.

— Кто бы сомневался! — Борис достал из кармана тёмные очки. Вот и пригодились. Неужели могущественный покровитель всё предусмотрел заранее? В том числе и этот поединок? Очки скроют свечение век. Борис усмехнулся про себя. Он был уверен в победе предстоящего противостояния машин. Не зря же в его компьютере закачана самая современная версия шахматной игры! Не должно будущее уступить прошлому! Поединок длился почти два часа. Сергей появился мрачнее тучи. Признал поражение и тут же простился до завтра.

— Что день грядущий нам готовит? — радостно пропел по дороге домой Роман.

— Трудно предположить, — Борис не разделял восторга товарища. — Мы загнали противника в угол. Как бы он не выкинул смертельный номер.

— А ведь может, — помрачнел Роман. — Ещё неизвестно, как он свой капитал приобрёл. Думаю, в покое нас не оставит. А с другой стороны, что-то же человеческое в нём должно присутствовать?

— Ты на что надеешься?

— Да шут с ними, с миллионами! — двумя руками сделал широкий жест заправского миллиардера Роман. — До добра они не доведут. Сначала он даст деньги, если, конечно, даст, а потом придут крепкие парни и вышибут всё до последней копейки. Вместе с мозгами! Пусть купит мою дачу за шестьсот тысяч и на том спасибо.

Борис промолчал. Он не стал спрашивать, как ему жить в этом мире без паспорта и денег. Не для Романа этот вопрос. Надо полагаться на всевышнего. А он молчит. Чего выжидает? С этими мыслями Борис заснул. Но долго спать не пришлось. Звон упавшего стакана вернул к яви. Посреди комнаты стоял Игорь, беспомощно расставив в стороны руки.

— Ты что не спишь?

— Кто здесь? Где я? — Игорь продолжал махать руками, не в силах пронзить взглядом ночной мрак.

— Успокойся, — Борис встал и помог ему сесть на кровать.

— Борис? — Игорь медленно откинулся назад. — Я уж подумал, что всё приснилось. И ты, и Настя, и рыбалка. Оказывается, продолжаю бредить наяву.

— Не терзай себя, — Борис зажёг свет и присел за стол. — Мозги ещё понадобятся для дела.

— Какого дела?

— Не знаю. Но то, что мы оказались здесь в одном месте не случайно. Не может быть это случайностью!

— Нас ждут героические дела? — с тоской произнёс Игорь.

— Возможно.

— А я — не герой! Не героическая личность, — растерянная улыбка скривила губы Игоря. — Родился, крестился, учился… Как все: просто и весело… Беззаботно… В армию призвали в погранвойска! Думал, вот где соприкоснусь с героическими буднями. А соприкоснулся с серыми. Стыдно сказать, в роте обслуживания прослужил. Границы не видел. До призыва на гражданке выучился холодильники ремонтировать. Вот меня в этом амплуа и использовали. Родным об этом не говорил. Врал безбожно. Расписывал себя эдаким героем, который каждый день сталкивается с коварными шпионами и побеждает их, побеждает… побеждает…

— Значит, всё-таки хотел стать героем?

— Тогда, возможно, хотел, но не стремился! И когда прапорщиком предложили остаться, наотрез отказался. Вольной жизни захотелось. Только воля моя недолго длилась. В первый же день по возвращению попал на свадьбу. Соседка — Ленка, замуж собралась. А ведь мы когда-то с ней дружили. Наши балконы на втором этаже рядом. Вот мы друг к другу и лазили втайне от родителей… Ничего серьёзного… Так, детские шалости. Хотя она легкомысленная девчонка. А в мужья солидного мужика выбрала. На десять лет старше. Майор. В Москве каким-то образом познакомились. Она там на экскурсии была. И, пожалуйста, через год поженились и в Москву укатили. Все подруги завидовали. Визжали на свадьбе. Откровенно к дружку тоже офицеру прислонялись. А одна просто веселилась. Я её с первого взгляда из толпы выделил. Добрая мягкая улыбка. Застенчивая. Глаза такие нежные… В общем, через месяц мы с ней расписались, а через десять появилась у нас дочурка. Юленькой назвали. И чёрт меня понёс на рыбалку! Тем более рыбачить-то не очень люблю. Как говорится, постольку-поскольку…

Игорь замолчал, потом, незаметно смахнув слезу, встал, выключил свет и лёг на кровать, отвернувшись к стенке.

— А я всегда стремился стать героем. С детства, — вздохнул Борис. — Но на Земле нет места подвигу. Так мне казалось. И мой взгляд был направлен в просторы космоса. В мечтах бороздил загадочные дали Вселенной, сражался с враждебными формами жизни, приходил на помощь прекрасной незнакомке из другого мира. Но моего здоровья не хватило, чтобы поступить в отряд космонавтов. И тогда решил осваивать воздушное пространство Земли. «Я бы в лётчики пошёл…» Но и тут здоровье подвело. Авиация распахнула передо мной лишь кабину вертолёта. И всё-таки я попал к героям. После окончания училища военно-воздушных сил меня распределили в особый вертолётный полк министерства по чрезвычайным ситуациям и гражданской обороне. К тому времени медицина сделала гигантский шаг вперёд. Мы на себе испытали её передовые методики. Шутили, что сможем выжить на Марсе без скафандров. Даже в своём времени я был суперменом. Поначалу нас звали «радарами». А потом по аналогии со всемирной Паутиной — «сетками». Постоянный контроль и мгновенная мобилизация всего организма. В этом мире я мог бы неплохо устроиться. Многие спортивные рекорды покорил бы… А ведь наши учёные тоже бились над решением задачи проникновения в параллельные миры. Каковы их успехи, не знаю. Скорее всего, безрезультатно. И это правильно. Горстка таких людей как я могли бы, например, полностью переписать историю этого мира. Двойники заменили бы политических руководителей и устроили бы для себя рай на отдельно взятой Земле.

— У тебя здесь есть двойник? — подал голос Игорь.

— Откуда? Настя-Вика ещё не замужем. Да если бы и был, то сейчас в песочнице играл бы, в три года-то. Не-ет, чтобы господствовать, надо выбирать миры, стоящие ближе по времени!

— Чем ближе мир, тем меньше шансов стать в нём суперменом, — философски изрёк Игорь.

— И то верно, — согласился Борис. — Хотя и в этом мире наверняка есть свои супергерои. Просто они работают в засекреченных государственных структурах.

— А семья у тебя там осталась, — после небольшой паузы, спросил Игорь.

— Нет.

— А любимая?

— Любимая, — Борис тихо вздохнул и, прикрыв глаза, начал рассказывать.

Воспоминание о будущем

— Я рос с бабушкой. Понимал, что рассчитывать могу только на свои силы. Зубами вгрызался в гранит науки. В свободное время занимался спортом. Потом училище. А после него полк МЧС. Работа по всему свету! Так получилось, что первую и пока последнюю любовь встретил в двадцать четыре года. В Москве, в министерстве. Шёл по коридору с сияющим на груди орденом, первым в моей короткой, но головокружительной карьере… Она стояла перед лифтом, сосредоточенно роясь в маленькой сумочке. Короткая причёска, модно вздыбившаяся на голове, красная юбочка чуть выше колен, приталенный пиджак, усыпанный осенними листьями, и несуразные ярко-жёлтые гольфы в красную полоску…

Борис закрыл глаза, и та встреча всплыла в памяти, будто произошла вчера…

Он, привыкший к строгой форме работников министерства, удивлённый, поневоле залюбовался девушкой. Она заметила такое откровенное любопытство.

— Вам что, больше нечем заняться? — окатила холодным душем. — Все здесь работают, спешат по делам, а вы уставились, как баран на новые ворота!

— Ворота, в самом деле, новые, — смущённый, но и одновременно возмущённый таким тоном девушки ответил Борис. — А делами я, в данный момент, не обременён. У меня масса свободного времени.

— И что вас так во мне заинтересовало? — продолжая исследовать сумочку, досадливо спросила незнакомка.

— Теперь уже ничего, — храбро ответил и, желая подразнить эту холодную красавицу, в раздумье добавил. — Разве что гольфы. Неестественно жёлтый цвет!

Распахнулись двери лифта. Девушка вошла вовнутрь и неожиданно прикрикнула.

— Мы едем или нет?

— Мы? — Борис на мгновение растерялся, а когда опомнился, дверки лифта захлопнулись за спиной.

— Меня зовут Светлана, — девушка небрежно поправила причёску.

— Борис, — и зачем последовал за ней? Здесь вблизи, температура тела начала повышаться. Девушка поражала своей красотой! Чистое овальное личико, ясные серые с голубизной глаза, идеальный носик и маленькие яркие губы. Её лицо находилось всего в каких-нибудь двадцати сантиметрах. И оно притягивало, несмотря на строгое выражение. Борис качнулся и, словно невзначай, коснулся губами холодной щёчки.

— Какой быстрый! — насмешливо сказала Светлана. — А если я скажу папе?

— При чём тут папа? — пробормотал, отодвигаясь и краснея.

— Мой папа — Евгений Николаевич! — многозначительно и угрожающе произнесла Светлана, выходя из лифта и направляясь к выходу. Офицеры, дежурившие на входе, стоя поприветствовали девушку.

— И чем он такой грозный? Чем занимается? Борьбой и боксом? — Борис, как привязанный, шёл следом.

— Вот те раз! — Светлана остановилась и удивлённо посмотрела на него. — Не знать замминистра!

— Генерал-полковника?! — поперхнулся Борис.

— Будто не знал, что я его дочь! — недоверчиво моргнула ясными глазками Светлана.

— Не знал, — угрюмо ответил Борис.

— Тогда вот, — Светлана протянула визитку и впервые улыбнулась. — Будешь в Москве, звони!

— Позвоню, — воспрянул духом.

— И ещё, — в её глазах зажглись озорные искорки. Она оглянулась и в следующее мгновение, нагнувшись, быстро сняла гольфы. Все находящиеся в фойе ахнули.

— На память! — девушка бросила гольфы и убежала.

Борис стоял посреди всеобщего внимания и нервно сжимал неожиданный подарок, не зная, что с ним делать. И лишь потом в аэропорту, ожидая своего рейса, подумал, что зря сделал комплимент гольфам. Надо было похвалить хотя бы юбку…

***

Игорь слушал внимательно. Выглянувшая из-за туч луна отражалась в его глазах.

— Спустя месяц, судьба вновь занесла меня в Москву, — продолжал Борис. — Я позвонил. Когда Светлана поняла, кто на другом конце, то строго ответила, что в её расписании времени для развлечений не предусмотрено. И отключилась! Я тут же аккуратно порвал подаренную визитку и выбросил в урну. Хотя её номер уже прочно отложился в памяти. Специальный номер. «Светлана» и цифры от десяти до единицы по порядку. Такие номера могли себе позволить только те, кто находился наверху у руля власти. В данном случае папочка постарался. Но на этом мой роман не закончился. Когда вечером выходил из здания министерства, передо мной затормозила серебристая иномарка с чёрными тонированными окнами. Дверка раскрылась, и девичья рука, как когда-то в лифт, затащила меня на заднее сидение…

***

— Я выкроила для нашей встречи сорок пять минут, — спокойно сообщила Светлана изумлённому Борису. — Теперь уже сорок две. Нужно спланировать времяпровождение. Какие будут предложения?

— Твоя жизнь расписана по минутам? — Борис гадал, куда его везут и есть ли ещё кто-нибудь в автомобиле кроме водителя. Смущала непроницаемая перегородка, отделяющая задние сиденья от передних.

— Дело — прежде всего, — сухо ответила девушка. — Если чувства будут преобладать, то ничего в этой жизни не добьёшься. Поверь мне.

— Сколько тебе лет? — удивился.

— Двадцать два, но выгляжу моложе, — просто ответила Светлана. — Так что мы будем делать?

— Целоваться, — и решительно притянул девушку к себе. И тут же схватился за губу. Светлана укусила!

— Для поцелуев наши отношения ещё не созрели, — пояснила с усмешкой.

— А для чего созрели? — Борис чувствовал себя нелепо.

— Можешь подержать за руку, положить ладонь на моё колено. Но не выше! — совершенно серьёзно сказала Светлана.

— Складывается впечатление, что ты меня разыгрываешь, — Борис машинально подхватил протянутую руку. — Или издеваешься? Что, наверное, одно и то же.

— Нельзя следовать эмоциям и быть таким впечатлительным, — Светлана в усмешке скривила губы.

— Ты, вообще, живая или на батарейках? — воскликнул Борис.

— Это звучит для меня, как комплимент, — сдержанно улыбнулась Светлана. — Я современная деловая девушка!

— А чувства у деловой девушки есть?

— Разумеется. Но я умею управлять ими.

Борис сильно ущипнул девушку чуть выше кисти.

— Ты что?! Спятил?! — отдёргивая руку и на миг отходя от «сценического образа», вскрикнула Светлана.

— Для тебя ещё не всё потеряно, — подмигнулБорис. — Что-то внутри осталось. Человеческое. Останови машину! Мне твоё общество неинтересно!

— Зачем же тогда звонил? — растирая руку, спросила Светлана, вновь становясь «каменной» красавицей.

— Я покорён твоей красотой, не отказался бы обладать твоим телом, но, думаю, для меня будет лучше любоваться тобой издалека. Как на произведение искусства. Красивое и безжизненное, — Борис иронически улыбнулся и распахнул дверцу остановившегося автомобиля.

— Странный ты какой-то, — холодно заметила Светлана.

— Я странный?! — Борис изумлённо посмотрел на застывшую, словно манекен, девушку, и вдруг рассмеялся. — И в самом деле, странный! Ведь когда звонил, хотел сделать тебе предложение. А сейчас, вроде бы ты меня не гонишь, а я ухожу. Ухожу от самой красивой девушки, которую встретил в своей жизни.

— Не в красоте счастье, — Светлана смотрела внимательными, но какими-то усталыми глазами.

— Это точно, — Борис решительно захлопнул дверку автомобиля и оглянулся, пытаясь сориентироваться: в какой район Москвы его завезли.

Через полгода Светлана приехала в вертолётный полк вместе с отцом. Борис сиял новыми капитанскими погонами. Замминистра поздравил всех с удачным окончанием операции по спасению людей на Камчатке. Потом был небольшой банкет и белый танец, на который Светлана пригласила Бориса. Она прямо излучала радость, смеялась, что-то рассказывала, по её мнению, забавное.

А в конце крепко прижалась и срывающимся от волнения голосом сказала:

— Я согласна выйти за тебя замуж…

***

— Я не проронил ни слова, — после непродолжительной паузы продолжил Борис. — В сильном возбуждении проводил взглядом упорхнувшую девушку. С такой Светланой, готов был связать жизнь. От безразличия и холодности не осталось и следа. Единственная мысль закралась сомнением: признание прозвучало с последними аккордами танго. Будто девушка всё рассчитала по секундам: и смех, и забавную историю, и само признание. Но когда она вновь подошла ко мне, последние сомнения улетучились. Потом был разговор с её отцом. Согласовали время свадьбы. Казалось, ничто в мире не могло отодвинуть моё счастье. Но из недр земли поднялась первая волна угольной лихорадки. И свадьбу пришлось перенести. Я постоянно выходил с любимой на связь. И мой оптимизм постепенно таял. Светлана вновь стала сдержанной и холодной. А потом наш полк бросили в район чёрных земель. Почти все мои друзья погибли в сражении с ужасным вирусом. Сам я не выполнил приказ, и был осужден по законам чрезвычайного времени…

***

— Решением суда Баженов Борис Николаевич признаётся виновным по статьям…

«Виновным», — эхом пронеслось в голове. Борис опустил голову, чтобы собравшиеся в зале не увидели смятения на его лице.

— … и приговаривается к альтернативной смертной казни…

Всё же лучше, чем пожизненное заключение. Хоть остаток жизни пройдёт бурно. Не придётся заживо гнить в тюремной камере.

— … с передачей инфекционному центру…

Дальше Борис не слушал. Почти всех приговорённых к альтернативной смертной казни в последнее время передавали инфекционному центру. Работа в так называемых «чёрных землях» длилась для смертников не более года.

— Вот и всё.

Борис вздрогнул. Возле решётки, отгораживающей пространство для заключённых, появилась голограмма Евгения Николаевича при полном параде в генеральской форме. Он виртуально присутствовал на процессе. Наверное, выслушать приговор одному из своих теперь уже бывших офицеров мог бы кто-нибудь и поменьше рангом. Если бы не Светлана. Невеста Бориса и дочь Евгения Николаевича. Борис не видел Светлану ни на одном из заседаний суда. Впрочем, чего следовало ожидать? Чтобы дочь такого всесильного на сегодняшний день замминистра плакалась над практически мёртвым капитаном?

— Прискорбно, — Евгений Николаевич устремил усталые глаза на осуждённого. — Я добьюсь, чтобы в центре использовали твои опыт и знания. Постараюсь облегчить тебе жизнь… Жаль терять такого офицера. Подавал большие надежды!

— Спасибо вам за всё, генерал-полковник, — отодвигая таким обращением замминистра на официальную дистанцию, Борис всё же надеялся, что тот скажет что-нибудь о Светлане.

— Если бы не иностранцы! — генерал посмотрел на охранника, который терпеливо ожидал окончания разговора высокого начальника с осуждённым, не смея вмешиваться. — Прощай, Борис!

Надел фуражку, которую до этого держал в руках, но, сделав два шага, остановился.

— А насчёт Светланы, — видно было, что слова с трудом даются ему. — То в этой ситуации неизвестно кому повезло больше. Я всегда думал, что она не достойна тебя. Со временем своей холодностью погасила бы твои искренние чувства.

— Она что-нибудь просила передать? — не удержался от вопроса Борис.

— Ничего… Извини… — и образ генерала растворился в воздухе.

Бориса в тот же день перевезли в инфекционный центр. Продержали сутки в тесной камере полуподвального помещения, а затем на самолёте отправили в район чёрных земель. По прибытии на базу офицер в форме майора пожарных войск особого назначения махнул рукой в сторону жилых построек.

— Иди, располагайся. Третий корпус. Куда потом подскажем позже.

— Кто меня будет охранять? — поинтересовался Борис.

— Зачем? — снисходительно улыбнулся майор. — Отсюда не убежишь. С одной стороны бескрайний север, с другой — чёрные земли. Живём, как на вулкане! В дыму, в огне, но не в обиде. Третий корпус вон за тем ангаром. Я уже предупредил, тебя встретят…

***

— И меня встретили, — Борис лежал на кровати, подложив руки под голову и прикрыв глаза. — Ребята пожарники уже знали мою историю и всячески сочувствовали. На другой день я получил назначение на станцию дозаправки топливом. Она находилась в глубине «чёрных земель» в отрогах Саян в нескольких километрах от Красноярского моря и была предназначена для дозаправки топливом пожарных вертолётов, которым иногда приходилось круглосуточно тушить пожары. Таких станций в «чёрных землях» было несколько десятков. Сначала на них работали добровольцы-контрактники. Но вскоре добровольцев не стало. И их заменили смертниками. Мне повезло. Я прожил на станции семь лет. На других станциях заправщики умирали каждый год.

— Почему умирали? — спросил Игорь.

— От угольной лихорадки. И тогда станцию уничтожали, а на её месте или чуть в стороне устанавливали новый модуль. И присылали очередного смертника.

— Что такое угольная лихорадка? И почему земли назвали чёрными?

— Это страшная трагедия. Хотелось бы надеяться, что она коснулась только нашего мира, — искренне сказал Борис. — Ежедневно вертолёты пожарной службы облетали так называемые «чёрные земли», выявляя очаги возгорания. Эти рукотворные язвы Земли тянутся до горизонта во все стороны, напоминая о легкомыслии человека конца двадцатого начала двадцать первого века. Именно тогда в России, в моей России, совесть стала продажной, астремление к богатству отодвинуло на задний план все человеческие ценности. Ловкие дельцы ради наживы уничтожали природу, разрабатывая мелкие ямки по добыче бурого угля. Год два и такие ямки бросались. Но паразиты в образе человеческом брали новые льготные кредиты и начинали копать в другом месте. И это в то время, когда огромные угольные разрезы Канско-Ачинского топливно-энергетического комплекса, так называемого КАТЭКа, едва работали на треть своих мощностей. Простаивала дорогая техника, тысячи людей лишались работы. А купленные чиновники на всех уровнях закрывали глаза и продолжали выдавать лицензии на разработку природных недр. Защитники природы были бессильны. Одновременно бездумно вырубались леса, загрязнялась атмосфера. Никто не мог воспрепятствовать этому процессу. Сибирь превращалась в тундру. Но человечество не успело уничтожить богатейший край. Нашлась сила, воспрепятствовавшая этому. Она выступила в защиту не только Сибири, но и всей планеты. Невидимая армия вирусов поднялась из изуродованной земли. Болезнь, получившая название сибирская или угольная лихорадка, вспыхнула сразу в нескольких районах и моментально распространилась на весь сибирский регион. Обезлюдели огромные пространства. Опустели многолюдные когда-то города. Найти средство против новой болезни не смогли. Инкубационный период длился всего пять дней, а затем в течение двух-трёх дней человек умирал, сотрясаемый ознобом и лишённый сознания. Эпидемия, просвирепствовав почти месяц, внезапно прекратилась и в течение последующих четырёх лет лишь изредка напоминала о себе, лениво набрасываясь на небольшие посёлки, уцелевшие во время первой вспышки. И тогда новый очаг болезни оцеплялся специальными войсками министерства по чрезвычайным ситуациям, которые уничтожали всякого, кто пытался покинуть опасную зону. Не жалели ни женщин, ни детей. Позднее стали применять лазерную обработку с космических спутников. За годы затишья учёные совместными усилиями разработали приборы, умеющие распознавать заболевшего человека буквально с первых секунд заражения. Вот только противоядия создать не смогли. Одно было доказано с определённой точностью: вирус угольной лихорадки вырывался на волю и начинал поход против человечества вместе с клубами дыма от пожаров. А огня хватало. Горели заброшенные угольные разрезы, полыхал уцелевший лес, неожиданно вспыхивали вымершие и покинутые города и посёлки. Человечество с ужасом ожидало наступления лета. Зимою вирус замирал, словно медведь в спячке. Каждый год учёные в панике предсказывали взрыв инфекции. И вот спустя четыре года их прогноз сбылся. На этот раз армия вирусов двинулась на восток, сметая всякую жизнь на пути и с лёгкостью преодолевая все преграды, в том числе и водные, на которые так надеялись наши учёные. За месяц обезлюдели огромные территории от Сибири до Дальнего Востока. Вирус полностью уничтожил Монголию, часть Кореи и несколько северных районов Китая. Не затронув Камчатку, каким-то образом появился на Аляске. Число жертв перевалило за миллиард. И вдруг снова затишье. Редкие вспышки в течение трёх лет на уже поражённой территории. Словно вирус зачищал то, что успел захватить во время тотального наступления.

— Неужели ничего нельзя было придумать, предпринять? — Игоря взволновал рассказ Бориса.

— Трудно работать с тем, что несёт смерть при соприкосновении. Спасались от заразы лишь в подземных бункерах. А на поверхности поначалу были бессильны все известные средства индивидуальной защиты.

— И что дальше? — спросил Игорь замолчавшего Бориса.

— Дальше? — тот так сжал кулаки, что хрустнули пальцы. — Нас на станции было двое. Вместе со мной находился пожарник с вертолётом. Бывало и больше. Они частенько дежурили вблизи предполагаемых очагов возгорания. Модуль станции рассчитан на проживание четырёх человек. А из всей обслуги — один я. Да что там обслуживать: автоматика полная…

***

— Давай выпьем, — Василий достал плоскую фляжку со спиртом.

— Мне не положено, — Борис лежал с закрытыми глазами, просматривая канал новостей. Веки слабо мерцали.

— Да и мне вроде бы тоже не положено, — рассмеялся Василий. — Всё-таки на боевом дежурстве нахожусь! Только радость сердце переполняет. Заканчивается моя смертельная служба. Завтра в двенадцать часов дня истекает срок контракта, и я — вольная птица! Понимаешь?

— Думал, не доживёшь? — Борис выключил компьютер и присел за столик рядом с Василием, который деловито потрошил сухой паёк.

— Что скрывать: думал временами. Но смерти не боялся!

— А я смерти боюсь, — признался Борис. — Хотя мне и не следовало бы. Смертник всё-таки. Никаких перспектив впереди. И кучу денег не заработаешь. Да и для кого? Один в этом мире остался.

— Слышал, несправедливо тебя осудили, — бесцеремонно сказал Василий, разливая спирт в небольшие чашечки для кофе.

— Да нет, справедливо, — Борис помрачнел и, не чокаясь, опорожнил чашечку. Алкоголь теплом разлился по телу и волной ударил по мозгам. — Отвык уже от этого. Да, по правде, и раньше непривычный был.

— А мы частенько балуемся, — Василий захрустел галетой со вкусом малосольного огурца. — Не для того, чтобы от мрачных мыслей отвлечься, а для того, чтобы время убить. По пьяни, оно родимое, быстрее мчится. Ты сколько здесь находишься?

— Седьмой год.

— Уже амнистию пора давать!

— Смертникам амнистия не положена.

— За что, всё-таки, сюда угодил?

— Стоял в оцеплении, — нехотя ответил Борис. — Раньше лазерами очаги заражения не обрабатывали, спутников ещё не хватало. Вот мы и уничтожали всё живое, что стремилось вырваться оттуда. Я на вертолёте курсировал по периметру. Собаку подстрелил, птицу какую-то. А вот бабушку не смог. Очень она на мою была похожа. Шла так же вразвалочку, на палочку опираясь… Родители мои рано погибли. Воспитала бабушка. Очень я её любил… Не смог выстрелить. Не мог против совести пойти. А против человечества пошёл. Бабушка в соседний посёлок пришла. Через неделю там никого в живых не осталось.

— А как узнали?

— Делегация иностранных учёных в том посёлке работала. С орбиты спутник их контролировал. Видеозапись вёл. Когда записи расшифровали, меня арестовали. И по законам чрезвычайного времени…

— Даже не знаю, как бы я на твоём месте поступил, — Василий вновь взялся за фляжку. — Поднялась бы рука…

— Сейчас такая ситуация исключается. Те, кто нажимает на кнопку, включая лазер спутника, не видят того, что творят. Да и нажимать, наверное, не часто приходится. Лазер в большинстве случаев работает в автоматическом режиме. Так, по крайней мере, ребята на базе говорят.

— И правильно! — откинулся на спинку стула Василий, при этом стул слегка затрещал под его мощным телом. — Мебель какую-то хлипкую делают! Значит, ты тоже вертолётчик?

— Бывший.

— И как тебе наши машины?

— Я в особом полку МЧС служил.

— Понимаю. Хотя все сейчас особые. Даже нас в особую часть выделили, — Василий заметно захмелел. — Почёта прибавить захотели, что ли. А ведь мы такие же смертники, как и ты!

— Теоретически нас могут прослушивать, — предупредил Борис. — Особенно меня.

— Ну и пусть! Так все пожарники думают. А я вслух говорю! Для чего мы здесь летаем, копошимся? Ведь тушим пожары дедовскими методами! Всё же из космоса можно организовать: и дождь, и град, и прочие чудеса. А они нас на смерть посылают!

— Наверное, думают, что так вернее, — предположил Борис.

— Да не пожары для них главное! — фыркнул Василий. — Они хотят первыми узнать о появлении вируса. И мы играем роль датчиков. В кабину моего вертолёта заглядывал?

— Интересовался.

— Небольшую коробочку с двумя лампочками видел? Сбоку?

— Не обратил внимания.

— Это так называемый датчик заражения, — понизил голос Василий. — Сначала загорается зелёная лампочка, а через пять минут — красная.

— Пять минут на то, чтобы покинуть вертолёт? — догадался Борис.

— А для чего его покидать? — развёл руками Василий. — Зараза проникла внутрь. Осела на твоём костюме! Пусть даже высшей защиты! Куда ты пойдёшь? Кому понесёшь смерть? Да и никакой костюм не спасёт. Я ещё ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь из наших добирался до людей.

Василий с сожалением потряс пустой фляжкой.

— Скажу по секрету, — вновь понизил голос и оглянулся, будто ближайшие люди находились где-то рядом, а не на базе, расположенной в нескольких тысячах километрах от станции. — Зелёная лампочка уже давно не загорается! Вспыхивает сразу красная. А это пять секунд! И лазерный удар из космоса! Что ты успеешь за пять секунд? Только увидеть, как она загорелась. А потом вместе с вертолётом — бац!

Стул, наконец, не выдержал тяжести пожарника, и Василий рухнул на пол. Ругаясь, приподнялся и перевалил тело на откидную койку у стены.

— Завтра я — вольная птица! — помахал пальцем в воздухе. — А тебя мне, Боря, жаль. Хороший ты парень!

И завалился на бок, уткнувшись головой в подушку.

— Я ещё живой, — насупился Борис и, прикрыв Василия одеялом, вышел на свежий воздух…

***

— Я стоял и смотрел на чернильные горы. Когда-то здесь бушевала тайга, пели птицы и бродили дикие звери. Лесорубы уничтожили всё! За семь лет горы ощетинились молодой порослью. Природа залечивала раны, нанесённые человеком. Если бы не пожары! Кто разжигал их каждое лето? Молнии или люди, чудом уцелевшие в этих местах?

— Кто-то всё-таки уцелел? — приподнялся на локтях Игорь.

— Не знаю. Я никого не видел, — Борис встал, выпил стакан воды и снова прилёг. — На следующий день спутники засекли сразу несколько очагов возгорания…

***

— Я подготовил машину, счастливого пути! — Борис распахнул дверь модуля и упёрся в остекленевшие глаза Василия. — На выход, пожарник!

— Никакого выхода не будет! — застывшее лицо слегка ожило в едва обозначившейся улыбке. — Двенадцать часов! Слышишь, бьют куранты на Красной площади!

— Какие куранты? — не понял Борис. — Пожар надо тушить!

— Пусть теперь другие тушат, — равнодушно сказал Василий и отвёл взгляд в сторону.

— Твой вертолёт на площадке! Других здесь не наблюдается! — Борис подскочил к Василию и тряхнул за плечи. На мгновение их глаза встретились, и Борис отшатнулся.

— Струсил? — тихо спросил. — А кто вчера говорил, что смерти не боится?

— Говорил, — согласился Василий. — Но это было вчера! Я весь контракт отработал от и до! Моё время кончилось!

— Давай свяжемся с базой, продлим контракт! На день, на два. Как захочешь!

— Нет! У меня плохое предчувствие. Никогда такого не было, а сейчас будто лёд внутри образуется.

Прозвучал вызов. Борис поднёс ладонь к уху.

— Станция 22?

— Двадцать вторая слушает! — Борис удивился незнакомому голосу.

— С вами говорит генерал-майор Крикотин. С этой минуты вы подчиняетесь центру по чрезвычайным ситуациям в Москве. Немедленно организуйте вылет находящегося у вас вертолёта согласно заданию!

— Пилот не может вылететь.

— Что значит, не может?! Мы работаем по законам чрезвычайного времени!

— Он всё равно не может.

Генерал переключился на Василия. Тот слушал начальника стоя, а затем прошептал побелевшими губами:

— Нет.

— Баженов! — вновь подключился к Борису генерал. — Вы ещё не разучились управлять вертолётом?

— Думаю, нет.

— Тогда марш в машину! Задание передаётся вам!

— А не боитесь, что улечу куда-нибудь? — заволновался Борис.

— Я тебе верю, — неожиданно по-отечески сказал генерал-майор. — Да и куда ты улетишь? Лазерный луч найдёт повсюду.

Василий сидел, втянув голову в плечи, и смотрел невидящим взглядом в раскрытую дверь модуля.

— Мне передали твоё задание, — сухо проинформировал его Борис.

— Код две тысячи семнадцать, — безжизненно произнёс стартовую команду для вертолётного компьютера Василий и вдруг быстро заговорил. — Не делай этого! Они хотят узнать направление вирусной атаки! Почему молчит база? Да потому, что там наверняка уже нет никого в живых! Давай улетим вместе? Я знаю тут недалеко, что-то вроде лепрозория. Болезнь другая и не такая заразная. Все вокруг вымерли в прошлый раз, а они выжили! У них укрытия в пещерах. Я им как-то оборудование доставлял. Пойми, это наш единственный шанс!

— Ты паникуешь раньше времени, — Борис попытался успокоить товарища. Видел его малодушие, а осудить не мог. — Прими снотворное, поспи. Когда вернусь, поговорим.

— Я не паникую, я сердцем чувствую! — Василий схватился за грудь. — Мне нельзя умирать! У тебя хоть бабушка была. А я сирота с раннего детства! Родители на моих глазах погибли. Здесь, неподалёку. Я ведь в Красноярске родился. Отец — врач, мать — инженером в какой-то фирме работала. Поехали в деревню бабушку хоронить. А когда возвращались, гроза, ливень стеной. На повороте перевернулись. Машина загорелась. Семь лет мне тогда было. Отец меня вытащил, в сторонку отнёс. Матери помог выбраться. А она обратно в машину. Деньги там были, что от бабушки в наследство остались. Пятьдесят тысяч! Отец её прочь тащит, а она с криками назад. Машина взорвалась. Мать сразу затихла, а отец горящим факелом по земле катался и всё мне кричал, чтобы я не подходил. Страшная смерть. Потом детдом, потом… Всякого натерпелся. И сейчас в тридцать шесть лет я один на белом свете! Василий Сычёв! И некому кроме меня наш род продолжить! А у меня даже девушки нет! Всё деньги зарабатываю! Деньги… Вот оно проклятие! Но из-за них на смерть не пойду! Хватит рисковать! Летим в лепрозорий!

— Забыл, что я смертник. На меня даже лазерный луч наводить не надо. Простой электромагнитный импульс, и кровеносная система взорвётся. Мне нигде не спрятаться, — взглянув в последний раз на Василия, Борис направился к вертолёту и вскоре уже был в заданном квадрате.

Дымовая завеса закрыла землю. Внизу свирепствовал пожар. Что горело, трудно было разобрать. Может, один из угольных разрезов, а может, остатки леса? Борис на миг представил, что будет, если вертолёт потерпит аварию в этом пекле. Никакая система охлаждения не спасёт! Даже здесь на высоте ощущался жар огня. А надо снижаться, чтобы прицельно произвести сброс воды. Нырнув вниз, Борис скорее интуитивно, чем визуально опрокинул тонны воды на бушующее пламя. Потом были полёты к морю и возвращение. Пока не иссякло топливо. Одна из станций находилась где-то рядом. Борис взял курс на неё. Ощущение полёта пьянило. Правда, чувствовал себя несколько неуклюже в большом запасном костюме Василия. Но он был лёгким и не стеснял движений. Насторожил дым, окутавший горы, в которых находилась резервная вертолётная площадка. Посадка обещала быть трудной. Усиливался ветер. Борис послал запрос на станцию. Ответа не последовало. При этом маяк исправно работал. Тогда Борис запросил базу, и вновь никакого ответа. Глянул на датчик топлива. Хватит, чтобы долететь до родной заправки. А там всё знакомо до каждого миллиметра. И вслепую можно сесть. На всякий случай завис над модулем безмолвной станции. Никакого движения внизу. И тогда направил вертолёт домой, где и совершил мягкую посадку. Довольный приземлением, выпрыгнул наружу. Подогнать заправщик к вертолёту и заправиться было делом нескольких минут. Попутно заглянул в модуль. Василия не было. Неужели пешком отправился в лепрозорий или как его там называют? Дойдёт ли? Ветер всё более усиливающийся разрывал клубы дыма, и они клочьями оседали на каменистую почву площадки, на молодые деревья, уносились вдаль, постепенно тая над землёй. Борис снова попытался связаться с базой. Ответ получил по резервной линии из центра МЧС. Его похвалили за службу и приказали продолжать выполнять задание. Тотальный контроль! Центр внимательно следил за его действиями. Приборы, установленные в вертолёте, через каждые пять минут автоматически посылали данные о ходе полёта и самочувствии пилота. Да и весь этот район находился под неусыпным оком космических спутников. Тысячи человек в специальных центрах не сводили глаз с мониторов, пытаясь предугадать, когда и где может появиться вирус угольной лихорадки. И как Василий хотел скрыться на вертолёте? Явное изменение курса сразу стало бы известно невидимым операторам. А потом последовали бы меры: от принудительной посадки, до лазерного луча. Или он надеялся, что изменение курса будет не таким значительным и на него не обратят внимания? Что над этим ломать голову? Он в воздухе! Он снова летает! Возможно, и дальше будет летать. Жизнь наполнялась новым смыслом! Прощайте серые станционные будни! И вдруг увидел, как внизу возникшая на миг призрачная гигантская рука подхватила чёрную почву и подбросила её вверх. И тут же образовался круговой вихрь. Он быстро увеличивался в размерах, превращаясь в настоящий смерч. Борис резко отклонился в сторону, с трудом избежав столкновения с опасным явлением природы. И всё равно, несколько обломков не то угля, не то камней пулемётной дробью прошлись по фюзеляжу. Ветер переменил направление, и смерч стал догонять вертолёт. Уклоняясь, Борис врезался в плотную дымовую завесу. За стеклом поползли мрачные тени. Мозг выдал команду: подняться выше, чтобы не столкнуться с какой-нибудь горой! Борис улыбнулся. Возвращаются лётные навыки! Встроенный компьютер идеально взаимодействует с бортовым компьютером! Конечно, этот манёвр скорее инстинктивный, из чувства предосторожности. Ведь навигационные приборы работают исправно, показывая стометровую высоту. И на экране чёткая картинка земного рельефа. Взгляд Бориса остановился на маленькой коробочке с двумя лампочками. Если зараза проникнет внутрь, то загорится ли зелёная лампочка? Стоит ли предупреждать смертника? Вопрос: загорится ли красная? Впрочем, что говорить о красной? Разве можно покинуть машину за пять секунд? Конечно, попытаться можно. Не руками же на рычаги давить! Но надо ещё заметить, как она загорится. Борис вздохнул, и дыхание замерло. Лампочка, на которой он только что остановил взгляд, вспыхнула красным светом. И в следующий момент мозг, натренированный ещё в школе спасателей, среагировал мгновенно. Одна секунда — разблокирована дверь. Вторая секунда — дверь открыта. Третья секунда — и Борис уже в воздухе. И только потом догнала мысль: а зачем?! Всё равно не жилец! Следующая мысль всколыхнула сознание вместе с ударной волной от взорвавшегося за спиной вертолёта и дикой болью, пронзившей всё тело: как близко земля, тут и парашют не поможет! И уже теряя сознание, вспомнил: а парашюта-то и нет! Не предусмотрен он на пожарных вертолётах…

Преступное решение

Утро заискрилось потоками солнечного света. День обещал быть ярким и тёплым. Роман поспешил уехать на рынок, а Игорь и Борис, позавтракав, сидели молча на кроватях и слушали оглушительный щебет птиц, который умолкал лишь тогда, когда над дачным посёлком медленно, едва шевеля крыльями, пролетал коршун.

— Сколько шума! — улыбнулся Борис. — А на станции по утрам поначалу стояла мёртвая тишина. Изредка раздастся далёкий стук, да аукнет боязливо неведомая пичужка или зверёк. Но с каждым годом шум нарастал.

— Неужели мой мир тоже окажется перед лицом угольной лихорадки? — задумчиво произнёс Игорь. — А может эта участь постигнет и этот мир? Не для того ли ты здесь, чтобы предупредить человечество о надвигающейся катастрофе?

— А для чего тогда здесь ты? — спросил Борис.

— Для массовки, — пожал плечами Игорь.

— Неблагодарное это дело — человечество предупреждать! — Борис встал и вышел на веранду, откуда уже громко закончил. — Я так думаю, его уже предупреждали! И в прошлом, и в настоящем. Тревогу били неоднократно! Только результат нулевой… А мне этот мир нравится. И я не хочу наблюдать за ним из психиатрической палаты или через зарешёченное окно.

— А как за ним наблюдать без документов? — Игорь сидел в чёрной майке Романа, на которой были явственно видны пятна от отбеливателя. — Если только к бомжам присоединиться. Но такая жизнь не по мне.

— Тот, кто закинул нас сюда, думаю, позаботится о нашей легализации, — предположил Борис. — Только бы не пропустить его подсказку! Вот у тебя какое сейчас желание?

— Домой съездить, на маму посмотреть, — признался Игорь.

— Так езжай! — посоветовал Борис. — Вдруг с двойником своим встретишься, и он тебе поможет с документами? Кто знает, какая логика у них наверху!

— Думаешь, стоит съездить? — засомневался Игорь.

— Уверен.

— В майке неудобно, а в свитере жарко, — засуетился Игорь.

— Возьми мою куртку. Я всё равно сегодня вылазок делать не собираюсь.

— Спасибо! — Игорь накинул куртку Бориса и неуверенно шагнул на крыльцо.

— Деньги-то у тебя есть? — спросил вдогонку Борис.

— Только мелочь в кармане завалялась, — сконфуженно ответил Игорь.

— Держи пятьсот рублей. Разбогатеешь — отдашь. А не отдашь, ничего страшного. Деньги не мои.

— А чьи?

— Всевышнего.

И Игорь, окрылённый, чуть ли не бегом направился к автобусной остановке. Он так был занят своими мыслями о, возможно, предстоящей встрече с мамой, что не обратил внимания на неприметного мужчину, выскользнувшего из калитки массивных ворот коттеджа и последовавшего за ним. А через час преследователь таким же путём вернулся назад. Он вошёл в просторный кабинет на втором этаже и спокойно проинформировал хозяина.

— Работа сделана.

— Отлично! — Сергей суетливо встал и направился к сейфу, стоящему в углу у окна. — Сейчас рассчитаемся, как договаривались.

— Я воткнул нож прямо в сердце, — равнодушно сообщил подробности мужчина. — Даже почувствовал его пульс.

— Тише, — внутренне вздрогнув, Сергей недовольно глянул в сторону окна и тут же нахмурился. — Подойди сюда и посмотри!

Мужчина послушно подошёл и выглянул в окно. Между двумя недостроенными стенами на крыльце ненавистной дачи сидел Борис, задумчиво прикрыв глаза.

— Так кого ты проткнул? — подозрительно спросил Сергей.

Каменное лицо убийцы слегка дёрнулось, а он сам отступил вглубь, словно опасаясь, что Борис сможет разглядеть его на таком расстоянии.

— Я убил того, на кого ты указал! — взяв себя в руки, дерзко ответил. — Парня в джинсовой куртке!

— Значит у Романа ещё кто-то в гостях, — немного подумав, сделал вывод Сергей и вопросительно посмотрел на убийцу. — И работа не сделана. Проблема у нас осталась!

— Проблема у тебя! — убийца засунул руки в карманы чёрной курточки и начал раскачиваться с пятки на носок, сверкая исподлобья грозным взглядом.

— Ну, хорошо, у меня, — не стал спорить Сергей. — Надо убить вот этого мужика!

— Сначала рассчитайся за того, которого я уже убил!

Сергей молча протянул пачку тысячерублёвых банкнот.

— Вот теперь поговорим о новой работе! — мужчина заметно оживился. — Когда должен умереть клиент?

— Сегодня, до вечера.

— А если он никуда не пойдёт, можно будет убить его на даче или условие прежнее: за пределами дачного посёлка?

— За пределами, — сухо сказал Сергей и встрепенулся. — А вот он, кстати, и уходит!

— Ставка прежняя? — уже в дверях решил уточнить мужчина.

— Да, — коротко ответил Сергей и, оставшись один, перекрестился. — Да простит господь мои прегрешения. А как иначе прожить в этом погрязшем в грехах мире?

***

Борис сошёл с автобуса возле театра музыкальной комедии, перешёл через дорогу и остановился в том самом дворике, где впервые встретился с Игорем и Викой. Зачем приехал сюда? Наверное, повинуясь внутреннему голосу. Вот и сейчас кто-то свыше толкал его к двери подъезда. Нет, этот кто-то не требовал, чтобы Борис поднялся и позвонил в дверь, за которой в покинутом мире когда-то жила его семья. Но вот в подъезд зайти было просто необходимо! И Борис зашёл. Яркое солнце осталось снаружи. Вокруг резко сгустился мрак, на миг лишив зрения, и тут же нехотя убравшийся в тёмные углы под напором света, пробивающегося сквозь тусклое от грязи окошко лестничного проёма. Свет вновь вспыхнул, пропуская в подъезд то ли гостя, то ли жильца дома. Борис посторонился. И вдруг сердце сжалось, предчувствуя беду. Участок кожи на груди онемел, в преддверии удара. Инстинктивно Борис рванулся в сторону и увидел лезвие ножа в руках незнакомца. Предчувствие не обмануло!

— Что тебе от меня надо?! — убийца лежал на лестничной площадке между первым и вторым этажами и, хотя не был связан, не мог пошевелить ни руками, ни ногами.

— Пока не знаю, — Борис пристально смотрел на незнакомца, взглядом лишая его воли.

— Я всё равно ничего не скажу! — убийца дёрнулся, и сразу же гримаса боли исказило его лицо.

— Что ты можешь сказать? — усмехнулся Борис. — То, что тебя послал Сергей, чтобы спасти свои миллионы?

— Никто меня не посылал! — выкрикнул убийца. — Просто захотелось разжиться деньгами!

— И для этого нужно было убивать меня? — Борис присел на корточки. — Ты хоть знаешь, с кем связался?

— Плевать! — вызывающе выкрикнул убийца. — И не надо мне угрожать! Вызывай милицию и дело с концом!

— Мне нельзя вызывать милицию, — Борис выпрямился и отошёл в сторонку.

— Это почему?! — мужчина зашевелился, радуясь в душе, что тело вновь становится послушным.

— Я инопланетянин, — спокойно сообщил Борис. — И у меня нет ни документов, ни, соответственно, никаких прав. Поэтому мне проще убить тебя, чем сдать стражам правопорядка.

— Попробуй! — мужчина вскочил на ноги и выхватил из кармана ветровки запасной нож. Щелчок, и лезвие устремилось к Борису.

— Коварство наказуемо, — лезвие отскочило от стены, где только что стоял Борис.

И тут же убийца зашатался, дыхание перехватило. Он почувствовал, как останавливается сердце, сжимаемое неведомой рукой. Свет померк. Очнулся на полу, вновь полностью обездвиженный.

— Не убивай меня! — голос охрип, страх ледяной змейкой пополз по телу.

— А разве ты достоин жизни?

— Я всё расскажу…

— Как быстро сдался! И что же нового ты можешь сообщить?

— То чего ты не знаешь…

— Информация всегда стоила дорого. И если она окажется ценной… Говори и не забывай, что на кону твоя жизнь!

— Нет, ты сначала пообещай, что не убьёшь меня! — голос убийцы окреп.

— Неужели ты собирался убить и Романа? — осенила догадка Бориса. — Или уже убил?!

— Не знаю, как его звать, — мужчина с ужасом смотрел на грозного пришельца, в инопланетное происхождение которого поверил безоговорочно. — Молодой парень в джинсовой куртке…

— Игорь?! Он-то тут при чём?! — спокойствие на миг изменило Борису, но он тут же взял себя в руки. — Где он?

— Я оставил его между домами…

— Адрес!

— На Тотмина, там ещё магазинчик недавно открылся. А номер дома не скажу… Не обратил внимания…

Борис пулей выскочил из подъезда и бросился к проспекту Мира ловить такси. Он даже не заметил, как из остановившегося джипа ему махнула рукой Вика.

— Ты кому машешь? Этому оглашенному? — спросила подруга, приехавшая вместе с ней.

— Мне надо с ним поговорить обязательно! — Вика рванулась, было, следом, но, поняв, что догнать незнакомца не сможет, остановилась, в бессилии взмахнув руками.

— Да кто это такой? — заинтересовалась подруга.

— Света, не поверишь, но это мой ангел-хранитель!

— Неужели?

— Это он предупредил меня об опасности!

— Так это из-за него мы не поехали на Красноярское море? — догадалась Света.

— И избежали серьёзной аварии!

События вчерашнего дня вихрем пронеслись в голове. Вика в отчаянии заломила руки. Где искать этого загадочного спасителя? Как отблагодарить? Его слова преследовали всю дорогу до Дивногорска! И как тревожно забилось сердце, когда подъехали к последнему повороту перед подъёмом на Красноярское водохранилище! Нервы не выдержали, и она съехала с обочины. И стояла там, несмотря на все уговоры подружек, пока впереди не послышался нарастающий грохот. Как потом выяснилось, потерявший управление грузовик летел в ловушку аварийного спуска, сметая всё на своём пути. Жертвами стали три легковых автомобиля, поднимающихся в гору. После такого зрелища, Вика повернула машину домой. Подруги не стали возражать.

— Как мне найти его?! — Вика продолжала смотреть в сторону, где за углом здания скрылся незнакомец.

— Если он — ангел-хранитель, то появится сам, — резонно заметила Света и тут же брезгливо произнесла. — А это ещё что за чудо?

Из подъезда, шатаясь, вывалился немолодой мужчина в измазанной пылью и извёсткой одежде. Оглянувшись, неожиданно обратился к девушкам.

— Тут мужик в чёрной ветровке не проходил?

— Гуляй, Вася! — презрительно ответила Света.

— А вы его знаете? — поинтересовалась Вика.

— Знаю.

— И кто он? Как его найти?

— А куда он пошёл?

— Побежал к автобусной остановке.

— Спасибо, — мужчина повернулся и поплёлся в противоположную сторону.

— Как его найти?! — Вика преградила путь и протянула сто рублей.

— Не советую его искать, — мужчина достал из кармана пачку денег и продемонстрировал девушке. — Я не тот, за кого ты меня принимаешь.

— Извини, — Вика спрятала сторублёвку. — А почему его не следует искать?

— Да потому, что он — инопланетянин, мать вашу!

Мужчина, ругаясь, удалился.

— Бред какой-то, правда? — Света взяла подругу за руку.

— А я готова в это поверить, — прошептала Вика и, увлекаемая подругой, пошла к подъезду.

Ошеломляющая встреча

Прошло минут сорок, как Борис отпустил такси. Солнце нещадно припекало. Ветерок вместо прохлады обдавал пылью, сдуваемой с придорожных деревьев и стен старых потемневших домов. «Между домами магазинчик…» Борис внимательно осматривал землю. В этот час район лежал в ленивой полудрёме. Даже шум машин и голоса людей доносились сюда приглушённо, словно преодолевая завесу из плотной ткани. Время будто остановилось. А ведь где-то здесь произошло убийство! Должна быть какая-то активность хотя бы со стороны правоохранительных органов! Но вокруг никакого движения! Неужели труп до сих пор не обнаружили?! Люди спешили по делам, бабушки сидели на скамеечках, скрытых в тени старых тополей. Детские площадки пустовали, отдыхая от своих маленьких завсегдатаев, пережидающих летний зной в уютных квартирах. Борис отчаянно продолжал обследовать район, где мог жить двойник Игоря, если он, конечно, существует в этом мире.

— Скажите, пожалуйста, вы не знаете Поповых? — обратился на удачу к пожилой женщине, развешивающей бельё в одном из тесных двориков.

— Поповых здесь много! — женщина окинула Бориса оценивающим взглядом. — Вот в этом доме есть Поповы. Алкаши. И в следующем тоже живут. Про них ничего сказать не могу. Скрытные. На иномарке ездят. Ещё дальше через дом опять же Поповы проживают. Так бы про них и не знала, но сынок у них бандит известный. Ваших-то, как зовут?

— Игорь.

— Нет, Игоря, точно, нет. Без адреса кто же ищет?

— Адрес был, — сокрушённо вздохнул Борис. — Да вот номер дома забыл. Знаю только, что квартира у них на втором этаже.

— И на втором Поповых не знаю. Эти на четвёртом, те на первом, а последние, вообще, на седьмом.

— Спасибо, — Борис снял ветровку и мял её в руках. — А сегодня ничего странного не произошло в этом районе?

— А что могло произойти? — заинтересовалась женщина.

— Мало ли чего, — пожал плечами Борис.

— У нас кроме глупостей, в последнее время ничего не происходит! — неожиданно подключилась к беседе подошедшая сзади старушка, опирающаяся на толстую трость. — А вас, молодой человек, что интересует?

— Поповых он ищет, Николаевна! — повысила голос первая женщина. — А каких, сам не знает. Говорит, на втором этаже живут!

— На втором? — Николаевна задумалась. — Так это, наверное, Никитины! Дарья по первому браку Поповой была. А второй муж у неё — Никитин!

— И верно! — всплеснула руками женщина и тут же усомнилась. — Она, что, фамилию менять не стала?

— Где они живут? — спросил Борис.

— В соседнем доме, — Николаевна указала направление. — Крайний подъезд!

— А какие глупости у вас здесь происходят? — решил продолжить беседу Борис.

— Да хулиганит молодёжь! — Николаевна упёрлась двумя руками на трость. — Дениска с третьего подъезда поутру всех сбаламутил. Прибежал, раскричался, будто между домами парня подкололи! Труп будто там лежит! Я сдуру со всеми туда побежала. Чуть не задохнулась! Бегун-то из меня, сами видите, какой. А там никого! Разыграл хлопчик! Вот мы в своё время так не шутили. Да и разве можно со смертью шутить?

Борис поблагодарил женщин и направился к тому месту, где якобы произошло убийство. Внимательно осмотрел землю. И нашёл то, что искал! Несколько капель засохшей крови. Убийца не врал! И хлопец никого не разыгрывал! Можно предположить, что удар ножом оказался не смертельным. Трудно в это поверить, но, возможно, тот, кто забросил их в этот мир, заботится об их здоровье. Изменил направление удара или укоротил лезвие ножа, или… Впрочем, что гадать: Игорь выжил и ушёл с места преступления! Что если сейчас нуждается в помощи? Куда он мог направиться? Не к своим ли параллельным родственникам? И Борис продолжил поиски.

Прежде чем зайти в подъезд решил осмотреть дом снаружи. Два балкона рядом. Так говорил Игорь. Вот они. И Борис остановился, словно поражённый молнией. Когда прошла первая волна изумления, постарался взять себя в руки. Этого не может быть! Но глаза настойчиво показывали мираж — Светлану! Его Светлану!!!Вот она — на балконе!!! Полулежит с закрытыми глазами на кресле-качалке и слушает музыку через наушники. Или не музыку? Какая разница! Нет! Борис заставил себя отвести взгляд в сторону. Светлана осталась далеко отсюда! Настолько далеко, что трудно даже представить! Значит, эта девушка — её двойник! И, если проводить параллели, то родилась она намного раньше, чем его любимая. А что если это двойник мамы Светланы? Ведь та тоже родом из Красноярска! Что он знает о ней? Да, практически ничего! Кажется, была младше Евгения Николаевича лет на десять. И умерла, когда Светлане едва исполнилось пять лет. Так что все заботы о воспитании ребёнка пришлось взять на себя отцу. Стоп! Игорь говорил, что его соседка тоже вышла за офицера, который был намного старше её! Как тесно переплелись ниточки судеб! Интересно, а эта девушка уже замужем или только мечтает? Светлана родилась в 2008 году. Опять же, если проводить аналогию, то встреча её мамы с бравым офицером ещё могла не состояться! Пришла шальная мысль: опередить предполагаемого Евгения Николаевича из этого мира, родить Светлану и в качестве отца отыграться за все унижения! Что за бред! Ведь это будет его ребёнок! И он даст ему столько доброты и ласки, что она не сможет вырасти такой расчётливой и… О чём это он? Какие мысли лезут в голову! Борис с грустью разглядывал девушку. Балкон находился в тени высоких тополей. Листы картона, переплетаясь между прутьями ограждения, скрывали девушку по пояс. Солнечные зайчики при малейшем дуновении ветра лениво скользили по красной спортивной куртке, застёгнутой на молнию до самой шеи. Русые волосы рассыпались по коричневой подушечке, заботливо подложенной под голову. Бледное личико, казалось, застыло, очарованное музыкой. Но вот веки девушки дрогнули, головка приподнялась, и Борис не успел отвести взгляд, встретившись с глазами, излучающими серо-зелёный свет. Растерявшись, не знал, что сказать. Девушка тоже не спешила заводить разговор. Молчаливую дуэль первым нарушил Борис.

— Здравствуй! — сказал и прокашлялся, так как голос, то ли от волнения, то ли от сухого воздуха прозвучал с петушиными нотками.

— Здравствуй, — безучастно ответила девушка.

— Я Поповых ищу, сказали, в этом доме проживают, — произнёс с запинкой, удивляясь непонятной робости, сковавшей мысли.

— Тётю Дашу? — оживилась девушка, и мягкая улыбка на миг осветила лицо. — Заходи в подъезд! Шестая квартира на втором этаже. Только сейчас она Никитина! Попова — это её прежняя фамилия.

— А сын её дома? — на удачу спросил Борис.

— Так вам Сашку надо? — удивилась девушка. — Вот он Попов, по родному отцу! Но его дома нет.

— И когда его можно застать?

— Думаю, после ноябрьских праздников вернётся, — ответила девушка и, прочитав недоумение на лице незнакомца, рассмеялась. — В армии он! Осенью ждём домой.

Значит, здесь двойник Игоря или родился на несколько лет позже, или пошёл служить после окончания института. Борис продолжал смотреть на девушку.

— Ещё вопросы есть? — нахмурилась она.

— Тебя как зовут, красавица? — стараясь придать голосу легкомысленные нотки, спросил Борис.

— Надежда, — тихо представилась девушка и, откинувшись на подушку, закрыла глаза, давая понять, что дальше к общению не расположена.

— А меня Борис! — его такой оборот не устраивал. — Погода сегодня — просто прелесть! А что если нам, Наденька, прогуляться по пыльным улицам города? Посидеть у одного из фонтанов? Посмотреть, как воздух наполняется серебряной дымкой тополиного пуха?

— Мне и здесь хорошо, — сухо ответила Надежда.

— Здесь, так здесь, — не стал упрашивать Борис. — Только разговаривать на расстоянии, согласись, неудобно. Можно я поднимусь, и мы пообщаемся? Откроешь мне дверь?

— Через дверь любой войдёт! — глаза девушки заискрились иронией. — А через балкон слабо? Как Ромео к Джульетте!

— Через балкон? — Борис попятился, прикидывая свои возможности и перекладывая ветровку из руки в руку.

— Куда же ты, Ромео? — неправильно истолковав его отступление, с издевкой спросила Надежда.

Борис резко бросил тело вперёд, взбежал по стене на второй этаж, оттолкнулся и мягко приземлился у ног девушки.

Надежда от неожиданности вздрогнула и уронила плеер, который держала в руках. Наушники выскочили из ушей. В глазах возникло напряжение, граничащее с паникой.

— Ты что?! — выдохнула девушка, руками инстинктивно разглаживая складки на куртке и таких же красных спортивных штанах.

— Сама же пригласила, — кротко, чтобы не напугать девушку ещё больше, сказал Борис.

— Пригласила, — Надежда в замешательстве бросила взгляд через раскрытую дверь балкона в глубину квартиры и, приходя в себя, слегка улыбнулась. — Видел бы тебя мой папа! Когда ему посоветовали застеклить балкон, чтобы иметь дополнительную защиту от воров, он сказал, что наш балкон расположен достаточно высоко. И если какой-нибудь дурак полезет, то обязательно шею сломает. Он явно не рассчитывал на таких, как ты!

— Прописная истина: дуракам везёт, — рассмеялся Борис и, присев на карточки, поднял плеер и протянул девушке. — Какую музыку слушаешь?

— Знаешь, — в голосе Надежды зазвучала боль и сожаление. — Тебе лучше уйти.

— У меня есть соперник? — пылко спросил Борис.

— Сразу и соперник? — девушка быстро смахнула набежавшую слезу.

— Скажи, кто он? Я вызову его на дуэль! — Борис дурашливо встал на одно колено и приложил руки к сердцу.

— Мне нравится, как ты играешь чувствами, — на щеках девушки заиграл лихорадочный румянец. — Но твой соперник непобедим.

— Серьёзное заявление, — Борис уселся на пол балкона. — И что: никак, никак?

— Абсолютно.

— Он супермен?

— Нет, — Надежда протянула руку к занавеске, которая снаружи закрывала дверь балкона, предотвращая вторжение в квартиру мух и прочих насекомых. — Вот твой соперник!

Борис молча смотрел на деревянный костыль, притаившийся в небольшом уголке возле балконной двери.

— Что же ты молчишь? — с вызовом спросила Надежда.

— Обрадовался, — буркнул Борис и пояснил. — Теперь точно знаю, что соперников нет.

— Уходи! — сжала зубы Надежда. — Или я позову отца!

— А почему не соседей? В квартире никого нет, — и Борис положил ладони на ноги девушки чуть выше колен.

— Я буду кричать! — девушка попыталась сбросить руки нахала.

— Ты чувствуешь тепло моих рук? — Борис взглядом прижал девушку к спинке кресла.

— Чувствую, — Надежда не знала, что предпринять. Новый знакомый каким-то образом лишал её воли. И это тепло…

— Они горят, как утюги, — тихо сказала.

Борис медленно опустился ладонями к ступням девушки, а потом так же медленно заскользил вверх.

— Прекрати лапать меня! — отчаянно, скорее попросила, чем потребовала Надежда со слезами на глазах.

— Болезнь сосудов, нервных окончаний, изменение состава крови, — выдал диагноз Борис, продолжая сидеть на полу. — Всё начиналось постепенно. Сначала начали неметь пальцы на ногах. Потом ступни. Года два назад недуг добрался до колен. Сейчас ноги практически парализованы. Но это не всё. Пальцы на руках немеют по ночам?

— Немеют, — глаза девушки широко раскрылись. — Ты доктор? Наша встреча не случайна? Кто тебя прислал?!

— А лечение не помогает, — проигнорировав вопросы, констатировал Борис.

— Не помогает, — упавшим голосом подтвердила Надежда. — Говорят, надо ехать в Германию или Швейцарию. Только нам это не по карману.

— А не помогает потому, что лечат ноги, а надо лечить мозг, — продолжал рассуждать Борис.

— Да кто ты такой?! — вскрикнула Надежда.

— Не уверен, но попробовать можно, — Борис поднялся и вопросительно посмотрел на девушку.

— Что попробовать? — растерялась Надежда.

— Скорее всего, должно получиться, иначе какой смысл организовывать нашу встречу?

— Тебя всё-таки подослали? Кто?! — Надежда сжала кулачки.

— Всевышний, — Борис взял руку девушки и закатил рукав. — Придётся немного потерпеть. И будь умницей, Наденька, не дёргайся, пожалуйста. Поверь, я многих людей спас.

Глаза девушки от удивления округлились. Её новый знакомый слегка потёр указательный палец, и на конце его появилась малюсенькая игла. Затем он смело воткнул эту иглу в вену на руке. Надежда вздрогнула от неожиданности и мимолётной боли, но руку не отдёрнула. По своей или по чужой воле, но она полностью подчинилась этому уже не молодому парню.

— Вот и всё, — Борис стёр капельку крови со ставшего вновь гладким указательного пальца.

— А где игла? — Надежда не знала, что и подумать. На месте проникновения в её вену, светился кусочек пластыря, который, постепенно угасая, принимал цвет кожи.

— У меня специальная универсальная группа крови, которая пригодна для переливания любому человеку. Я передал тебе тысячи искусственных клеток, — Борис взял ладонь девушки и слегка сжал её. — Они уже принялись за работу. Думаю, за неделю, максимум месяц, управятся.

— И что? Что будет через неделю? — мысли Надежды скользили, как корабль в густом тумане.

— Я приду, позвоню в дверь, и ты сама откроешь её мне. Бросишься на шею и расцелуешь, — улыбнулся Борис.

— Размечтался! — покачала головой Надежда.

Борис рассмеялся, быстро чмокнул девушку в щёчку и, предупреждая её возмущение, легко перескочил через перила, приземлился, махнул рукой на прощание и пошёл прочь, с трудом сдерживая радость, распирающую грудь. До встречи, Наденька! С каким нетерпением он будет ожидать этой встречи! «Всё на свете незаметно длится, когда сердце от любви поёт!» А оно поёт!!! И ещё как! Арии исполняет! Спасибо небесному сценаристу: так лихо закручивает сюжет! И не будет он искать смысла в происходящем. Просто через неделю придёт к Надежде и скажет… Лёгкая тучка бросила тень на его радужные мысли. А что скажет? Вот он я, безработный, бездомный, без документов! Разве что в пещеру какую-нибудь в безлюдной местности можно с такими данными поселиться. Но не стоит отчаиваться! Во всём надо уповать на всевышнего. И Борис с надеждой посмотрел на небо, словно хотел встретиться взглядом со своим могущественным покровителем. И вдруг спохватился: а где же Игорь?! Внимательно прислушался к своим чувствам. И понял, что судьба Игоря его в данный момент не тревожит. Наверное, всевышний уже позаботился о нём. Возможно, вернул на родину. Впрочем, это не логично. Зачем тогда нужно было перемещать его в этот мир? Хотя, если бы Игорь не попал сюда и не потерялся, то он, Борис, не пошёл бы его искать. И не встретился бы с Надеждой! Значит, всё замыкается на Надежде? Всё-таки начал рассуждать. Искать логику поступков. А разве можно любовь подчинить логике?.. «Надежда — мой компас земной!» Удивительно, как слова этой песни, услышанной вчера во время прослушивания радио- и телепередач, подходят к его теперешнему состоянию.

Пожар

Борис так увлёкся мечтами о завтрашнем дне, что проехал остановку. Не то чтобы он вообще забыл выйти! Просто вдруг не захотелось подниматься с сиденья. И автобус повёз его в центр города. Пассажиры заходили и выходили, сосредоточенно молчали, бурно обсуждали с друзьями какие-то вопросы, смеялись, хмурились. Вот одна девушка поспешно достала звонящий мобильник. Борис не удержался и подключился к её разговору. Девушка что-то объясняла своему близкому другу, но тот не соглашался с её доводами. Наконец девушка не вытерпела и повысила голос.

— Что ты паникуешь? Что будет завтра, как будет завтра! Я не хочу об этом думать! Я живу сейчас! Сегодняшним днём! И я люблю тебя такого, каков ты есть!

В сердцах девушка выключила телефон и пошла к выходу. Её слова заставили Бориса посмотреть на своё положение как бы со стороны. Не напрасно ли он задумывается над своим предназначением? Может, всё уже позади? Он, практически, вернул дачу Роману, встретил Игоря, предупредил Вику, и, возможно, вылечил Надежду. Что если большего от него и не требовалось? Тогда что у него впереди? Перемещение? Но куда? Что-то подсказывало Борису, что надо стать полноправным членом общества здесь и жить сегодняшним днём. Но как?

Борис вышел возле кинотеатра «Луч», бесцельно обогнул парк Горького. Откуда-то потянуло дымом. Поднял голову, выискивая дымящуюся заводскую трубу, но вместо неё увидел столб чёрного дыма, рвущегося из двухэтажного деревянного жилого дома.

Убаюкивающая сонливость мгновенно испарилась. Воздух тревожно забился от криков толпы, сбежавшейся на пожар. Проревела сиреной первая пожарная машина. Пламя уже охватило весь дом. Огонь рвался из нижних этажей, лизал стены второго и сходился гигантским бутоном над крышей. Полыхали тополя, стоящие рядом с домом, раскидывая фейерверком кисти горящего пуха. Кто-то находился внутри факела, пытаясь хоть что-то спасти из своего имущества, выкидывая его из окон. Пожарные машины быстро заполнили улицу. Людей оттеснили в сторону. Одну женщину пришлось держать за руки. Она безумно рвалась в огонь, истерично выкрикивая:

— Там сынок мой, Вовочка! Совсем маленький! Пустите меня!!!

Пожилой пожарник пытался выяснить, в какой квартире может находиться ребёнок, но женщина обезумела, она уже не кричала, только глотала воздух ртом и издавала булькающие звуки. Струи воды врезались в пылающие стены. Но огонь лишь оскаливался на мгновение чёрно-красными пятнами и вновь вспыхивал алыми языками, словно дразнил тех, кто осмелился бросить ему вызов.

Борис ловко проник сквозь ограждение и замер, вытянув руки к огню в десятке метров от здания, не обращая внимания на нестерпимый жар.

— Уйди отсюда! — грубо попытался оттолкнуть его в сторону пожарник.

Но Борис лишь отвёл на мгновение ладонь от огня, и у того перехватило дыхание.

— Ты что делаешь? — захрипел пожарник, невольно опускаясь на колени.

— Сканирую, — не поворачивая головы, ответил Борис и, опуская руки, продолжил. — Живой организм на втором этаже в угловой комнате!

И указал на окно, из которого валил густой дым. Потом, не давая опомниться пожарным, стремительно кинулся на горящую лестницу, ведущую на второй этаж. Под его тяжестью она начала осыпаться, но Борис сумел подняться и скрылся в огне и дыму.

— Воду на лестницу! — крикнул пожарный, поднимаясь с колен и храбро бросаясь следом за безумцем. Но ему повезло меньше: на третьей ступеньке, провалился вместе с остатками лестничного марша, и товарищам пришлось спасать его из пламени.

— Вы видели этого сумасшедшего? — оправдывал свой поступок пожарник. — Нет, вы видели?! Он побежал на второй этаж!

— Сгорит он там к чёртовой матери! — крикнул кто-то.

И будто в подтверждение его слов, крыша медленно осела, смяв угол здания. Воздух завибрировал от истошного женского крика. И вдруг появились пожарные, которые тушили огонь с другой стороны. На руках одного из них был маленький чумазый мальчик, который вздрагивал и всхлипывал, постоянно хлопая ресницами. Женщина выхватила мальчугана, прижала к груди и, потеряв сознание, мягко сползла на землю. На помощь поспешили врачи, прибывшие к месту пожара на машине скорой помощи.

— Зря мужик в огонь бросился! — послышалась реплика из толпы.

— Не зря! — возразил пожарник, принёсший мальчика, и обратился к врачу. — Это он вытащил пацана! С той стороны из окна выпрыгнул! Ему помощь нужна! Голова вся в крови…

На пути к больному

— Всё что вы рассказали довольно интересно, — Тимур Аркадьевич выключил диктофон и задумчиво забарабанил пальцами по столу. — Думаю, вам не надо встречаться с больным.

— Понимаю, состояние у него тяжёлое? — вопросительно посмотрел Роман.

— Состояние нормальное. Пошёл на поправку. Вчера перевели из реанимации в палату общей терапии. Но вот с памятью проблемы. Полная амнезия.

— Может, я толчок к воспоминаниям дам своим появлением?

— Не уверен. Если понадобитесь, мы непременно вас найдём. А пока вам с ним лучше не встречаться.

— Я и сам не сильно стремлюсь к этому, — облегчённо вздохнул Роман. — Шёл, как на казнь. Предал ведь его. Понимаете?

— Не совсем, — Тимур Аркадьевич вновь включил диктофон.

— Он поспорил с Сергеем на очень крупную сумму. А я без игры признал своё поражение в четвёртой партии. Матч закончился вничью. Теперь Борис не сможет получить деньги.

— А что вас заставило принять такое решение?

— Время поджимало. Его нет и нет. Один я не смог бы выиграть. А тут Сергей сам пришёл и предложил, как он выразился, полюбовно раскрутить ситуацию. Согласился заплатить за мою дачу шестьсот тысяч рублей. Куда уж больше, верно? Взамен, я должен был проиграть оставшуюся партию. Мы ударили по рукам. А что мне оставалось делать? Борис так и не пришёл. И это успокоило мою совесть. Я же не знал, что с ним такое случилось! Думал, он основную миссию выполняет.

— А какова эта миссия, он не говорил?

— Нет. Но постоянно об этом думал. Не знаю, додумался ли. Вот и получается, что каждый свою миссию выполнил. Я-то уж точно…

***

— Девушка, — Вика запнулась под любопытным взглядом медсестры, принимающей передачи для больных. — В новостях показали сюжет о вашем больном, который на пожаре ребёнка спас. Мне нужно с ним встретиться.

— А вы кто? Родственница? Знакомая?

— Знакомая.

— Слава богу! — обрадовалась приёмщица. — А то посетителей-то к нему много, а вот родных и знакомых почти никого! Тут до вас всего один мужчина приходил, который нашего героя знает. Но только имя и успел сообщить. Эти его куда-то увели.

— Кто эти? — не поняла Вика.

— Госбезопасность, — одними губами прошептала медсестра и выразительно повела глазами.

— А они здесь при чём? — Вика невольно тоже понизила голос.

— Как при чём?! — выкатила глаза медсестра и, наклонившись к посетительнице, зашептала. — Все наши профессора в шоке! Кровь у вашего знакомого особенная. Не поддаётся определению! И рентген ничего выявить не может. Все снимки засвечиваются! Вы с ним давно знакомы?

— Понимаете, я такая знакомая, что даже имени его не знаю, — честно призналась Вика. — Случайно встретились…

— Жаль, — в голосе медсестры прозвучало разочарование. — Думала, вы сейчас всё проясните. А то одни загадки!

— Сам-то он что говорит?

— В том-то и дело, что ничего!

— Так и не пришёл в сознание?

— Что вы, успокойтесь! — расцвела в улыбке медсестра. — Скажу по секрету, здоровье у вашего… случайного знакомого богатырское. Всё заживает само собой. Тут пожарники приходили, такого про него рассказали!

— А что рассказали?

— Уникальный случай в их практике, — авторитетно пояснила медсестра. — Этот парень прошёл сквозь огонь и с проломленной головой сумел выпрыгнуть со второго этажа. И только потом потерял сознание. Представляете, какая живучесть! При этом ноги себе не поломал, и мальчик, которого он спас, не пострадал. А как в себя пришёл, так сразу с постели встал.

— Почему же тогда молчит?

— Полная амнезия, — медсестра сделала трагичное выражение лица, а потом многозначительно указала пальцем в потолок. — Инопланетяне!

— Хотите сказать, что он инопланетянин?! — дрогнул голос у Вики.

— Ну что вы! — снисходительно улыбнулась медсестра. — Он, разумеется, простой смертный. Но над ним поработали пришельцы! Похитили, сделали медицинские опыты, заменили органы и кровь, а потом вернули на Землю. Память, естественно, стёрли! Потому ничего и не помнит.

— А-а, — с сомнением протянула Вика. — Может, он что-нибудь вспомнит, когда увидит меня?

— Может, что и вспомнит.

Женщины вздрогнули. К ним незаметно подошёл мужчина среднего роста в чёрном костюме и синей рубашке при широком чёрном галстуке.

— Анна Васильевна, мы же договаривались, что если к больному придут посетители, то вы в первую очередь известите меня! — с укором обратился он к медсестре.

— А я собиралась! — Анна механически поправила белый колпак.

— Долго собирались! — строго сказал незнакомец и без лишних слов жестом пригласил Вику. — Прошу пройти со мной.

— Почему я должна пройти с вами? — приняла независимую позу Вика. Но после того, как незнакомец показал служебное удостоверение, кивнула головой и пошла в указанном направлении.

Лечащий врач

Тимур Аркадьевич стоял у окна в небольшом квадратном помещении, выделенном ему в больнице, и смотрел, как больные прохаживаются по аллеям уютного скверика. Кто-то гулял в окружении приехавших навестить родственников, кто-то в гордом одиночестве наслаждался теплом летнего дня. Мысли текли по кругу, повторяясь и убегая. Роман, Вика, пожарники. Загадка за загадкой. Одни вопросы, а ответить на них некому. Когда вернётся память к Борису? И вернётся ли? И что он из себя представляет: порождение внеземного разума или жертва экспериментов того же разума? Но главный вопрос: каков этот разум? Дружественный или враждебный? Тимур Аркадьевич вздохнул и прошёл в расположенную рядом с кабинетом маленькую темнушку, в которой на время установили записывающую аппаратуру.

— Есть что-нибудь новенькое? — сказал привычную фразу, которую произносил по нескольку раз на день.

— Всё по-старенькому, — в тон ему ответил Семён — молодой оператор, и кивнул на монитор, где отображалась палата Бориса. — Лечащий врач пытается разговорить объект.

— Три года назад у меня был похожий случай, — Тимур Аркадьевич взял второй стул и бесцеремонно отодвинул в сторону развалившегося в кресле оператора. — В Пермской области. Женщина пошла в лес по грибы и вернулась через восемь лет. Ничего кроме грибов не помнила. Долго мы с ней возились. Проверяли все возможные контакты, гипнотизировали. Никаких результатов. Нигде за восемь лет не появлялась, никто её не видел, не слышал.

— Нашего и видели, и слышали! — возразил Семён.

— С ним сложнее. Он возник ниоткуда. Никто его не знает до того момента, как он появился перед театром Музкомедии. Никто не знает и его загадочного друга Игоря, который как возник внезапно, так и растворился в неизвестности, — Тимур Аркадьевич прибавил звук и в комнатушке зазвучал голос врача.

— Такого больного в моей практике ещё не было. Случай сверхуникальный. На то, что у других уходят недели или даже месяцы, ваш организм осилил за пять дней, три из которых вы провели в бессознательном состоянии. Другими словами, вы мощно выздоравливаете, несмотря на наше почти невмешательство. Завтра снимем повязки. Внешних повреждений практически не осталось. Что же касается внутренних, то тут мы на распутье. Придётся просветить вас.

— Насчёт чего?

— Не чего, а чем. Рентгеном!

— А раньше вы меня просвечивали, Иван Васильевич? — глаза Бориса вспыхнули догадкой, но он тут же погасил блеск.

— Это наша работа, — словно извиняясь, развёл руками врач. — Но рентген ничего не дал. Ваше тело будто опутано мелкоячеистой рыболовной сетью. Узелки, ниточки, яркие объекты. Большая часть снимков засвечена.

— Сколько раз вы применяли рентген? — поинтересовался Борис. Он полулежал на кровати с перебинтованной головой, шеей и руками до локтей.

— Дважды. Но, думаю, нужна третья попытка.

— А нужна ли? — Борис с горечью скривил губы. — Что вы хотите увидеть внутри?

— Много чего, — врач понизил голос. — Мы подозреваем, что над вашим телом изрядно поработали пришельцы.

— Я простой смертный, — с иронией сказал Борис.

— Я тоже так думаю, — поспешил согласиться Иван Васильевич. — Но ваша память закрыта на замок.

— Почему бы не допустить, что пришельцы поработали над моими воспоминаниями? — слегка улыбнулся Борис.

— Вы тоже не исключаете такую возможность? — оживился врач.

Тимур Аркадьевич и Семён превратились в слух.

— Исключаю, — категорически ответил Борис. — Пришельцы должны обладать сверхвысокими технологиями, не позволяющими восстанавливать память. А у меня бывают минуты прозрения.

— Об этом вы раньше не говорили, — Иван Васильевич подался вперёд.

— Это началось совсем недавно. Несколько часов назад.

— Вы вспомнили, кто вы? Где живёте?

— Нет. Родных, к которым мог бы направиться после выписки, не вспомнил, — Борис по привычке закрыл глаза, но, натолкнувшись на непривычную темноту, вновь открыл их. — Так, отдельные эпизоды.

— Интересно.

— Мне тоже. Вот, например, лечу я на вертолёте. И не в качестве пассажира. За штурвалом. Вокруг дым. Впереди пожар. И я должен тушить этот очаг возгорания. Ныряю в самое пекло и вдруг оказываюсь в горящем доме в квартире, где в углу под кроватью задыхается от дыма малыш. И что я должен был делать: анализировать своё сверхъестественное перемещение или спасать ребёнка?

— И что вы сделали? — спросил Иван Васильевич и тут же хлопнул ладонью по колену. — Ах, да! Вы спасли мальчика! А откуда вы летели?

— Этого ещё не вспомнил, — Борис отвёл взгляд в сторону.

— И то прогресс! Но, судя по всему, так называемое перемещение произошло с вами намного раньше. Ещё до пожара. Надеюсь, память восстановится полностью, и тогда вы нам расскажите много интересного, — Иван Васильевич поднялся со стула.

— Скажите, а зачем вы носите бейджик? — остановил его Борис.

— Чтобы больные могли обратиться ко мне по имени отчеству, — пошутил врач, поправляя пристёгнутый к карману халата бейдж.

— Вы что-нибудь знаете о параллельных мирах? — неожиданно спросил Борис.

— Кое-что знаю, — Иван Васильевич снова присел на стул.

— Учёные полагают, что параллельные миры развиваются вовсе не параллельно, а синусоидально. То разлетаются на большие расстояния, то сближаются настолько, что накладываются друг на друга. И в моменты подобных соприкосновений, цепь случайных событий в обоих мирах имеет очень высокую степень повторяемости.

— К чему вы это?

— Да так, фантазии в голову разные приходят, — Борис внимательно посмотрел на врача. — Можно пофантазировать?

— Вы становитесь разговорчивым, и это радует, — Иван Васильевич удобнее расположился на стуле. — О чём будем фантазировать?

— Допустим, я попал бы в другой параллельный мир, где ваш двойник родился на десять лет позже. Тогда сейчас там со мной беседовал бы другой врач. Событие всё равно бы состоялось, но с другими персонажами.

— Допустим, — глубокомысленно согласился Иван Васильевич. — Значит, вы предполагаете, что попали в наш мир из параллельного?

— Я просто фантазирую. Или вот картинка, — Борис старался придать своему голосу побольше оптимизма. — В параллельном мире ваш двойник ничем не отличается от вас. Он тоже врач, у него жена — инженер какой-то фирмы, и сын, которого, возможно, назвали в честь деда Василием. А что, звучит: Василий Сычёв!

— Вы разыгрываете меня или откровенно издеваетесь? — Иван Васильевич не знал, как реагировать на слова больного и поэтому говорил спокойно. — Сведения обо мне, наверное, почерпнули у дежурной медсестры?

— Дайте мне договорить, — кротко попросил Борис.

— Валяйте! — Иван Васильевич закинул нога на ногу.

— Так вот у нашего двойника счастливая по соседским меркам семья, — Борис устремил взгляд на потолок, чтобы не встречаться с глазами врача. — Но тут начинается цепь случайных событий. Умирает бабушка в деревне. Всё семейство отправляется на её похороны на собственном автомобиле. После траурной церемонии, возвращаясь, Сычёвы попадают под проливной дождь с грозой. Что там произошло на дороге, остаётся только гадать. Машина перевернулась и загорелась. Иван Васильевич спас сына, а вот жену спасти не успел. И виной тому пятьдесят тысяч. Бабушкино наследство, которое она, возможно, копила для внука. Жена Ивана Васильевича вспомнила о деньгах, уже находясь на безопасном расстоянии от машины, и побежала назад. Муж догнал её, когда она протянула руку к сумке, лежащей на заднем сидении. И в это время автомобиль взорвался. Родители погибли на глазах сына.

Иван Васильевич поднялся. Сильная бледность выдавала его волнение, голос перехватило. Иван Васильевич молча покинул палату. Прошёл по длинному коридору, зашёл в кабинет. На столе надрывался телефон. Когда он медленно положил трубку после разговора, в кабинет без стука вошёл Тимур Аркадьевич.

— Чем это вы так взволнованы? — в упор спросил он.

— Заметно? — растерянно улыбнулся Иван Васильевич.

— Очень.

— Да, конечно, — Иван Васильевич сделал глубокий вдох и выдох. — Вы всё слышали?

— Слышал. Вас интересует вопрос, откуда больной узнал о пятидесяти тысячах? — предположил Тимур Аркадьевич.

— Ещё как интересует! — потерянно ответил Иван Васильевич и отошёл к окну. — Об этом знали только три… Теперь уже два человека. Я и моя жена.

— А почему теперь?

— Только что позвонила жена… Её мать умерла, — Иван Васильевич засунул руки в карманы халата. — Надо ехать на похороны.

— И что вы собираетесь делать?

— Вот это у вас собирался спросить! — занервничал Иван Васильевич. — Ведь вы же специалист по всем этим аномалиям! Мне что, не ехать?

— Вам надо изменить цепь случайных событий, — повторил слова Бориса Тимур Аркадьевич.

— Как это?

— Главное, вы предупреждены. Это означает, что судьба в ваших руках. С моральной точки зрения не ехать на похороны нельзя. Но ведь можно задержаться там на сутки. Или по возвращении переждать дождь на обочине дороги и дальше двигаться с черепашьей скоростью, особенно на опасных участках. И, наконец, можно положить деньги не в сумку, а в карман одежды, чтобы не пришлось возвращаться к горящей машине.

— Откуда он всё знает?!

— Если говорит, то знает, поверьте мне. Он уже сумел предотвратить одно несчастье, — Тимур Аркадьевич подошёл к врачу и положил руку ему на плечо. — А сейчас успокойтесь и идите домой. И ничего не говорите жене.

— Хорошо.

— Да, чуть не забыл! — обернулся в дверях Тимур Аркадьевич. — Без моего разрешения рентген больному не делать!

Признание

Наконец-то сняли бинты! Борис стоял возле зеркала и критически разглядывал своё изображение. В больничной пижаме, на два размера большей, чем следовало, он выглядел мешковато. Широкая полоска пластыря на обритой голове делала его похожим на комичный персонаж. Борис грозно свёл брови. Пират! Расплылся в нелепой улыбке. Идиот! Пациент психиатрической больницы, напичканный транквилизаторами! Где бы достать какую-нибудь кепочку или панамочку?

Дверь палаты раскрылась, и порог смело перешагнул молодой коренастый парень среднего роста в сине-жёлтом спортивном костюме.

— Здравствуй! — бесцеремонно поздоровался и бросил целлофановый пакет на свободную койку. — Меня зовут Влад. Я твой новый сосед.

— Борис.

— Я в курсе! Ну и видок у тебя! Экзотический! — сосед уселся на кровать, широко расставив ноги. — Очень рад, что представилась возможность лично познакомиться с героем нашего времени. Не каждому дано попасть на страницы печати и отметиться на телевидении. Вот взять, к примеру, меня. Три года пожары с воздуха тушу, а ни одной даже самой крохотной заметочки в самой маленькой газетёночке не заслужил!

— Я славы не жаждал, — Борис с интересом рассматривал нового знакомого. — Ты, как я понимаю, пожарник?

— Командир вертолёта особого полка МЧС старший лейтенант Крикотин! — бодро отрапортовал Владислав.

— А почему не в госпитале? — задал каверзный вопрос Борис.

— Здесь специалисты лучше! — нисколько не смутившись, ответил Влад.

— И какой недуг на тебя свалился? — улыбнулся Борис.

— Да я здоров, как бык! — похвастался Влад. — Но направили на очередное прохождение медосмотра.

— Как тесен мир, — Борис вспомнил, где он раньше слышал фамилию парня. — Ты тоже красноярец?

— Нет, я — москвич! — не без гордости ответил сосед. — Нахожусь в командировке. Новые вертолёты привёз местным ребятам.

— И сразу слёг в больницу? — с иронией заметил Борис.

— Так получилось, — Владислав отвёл взгляд в сторону. — Анализы сдам и назад в Москву.

— Сколько тебе лет? — поинтересовался Борис.

— Двадцать четыре, а что?

— Да так ничего.

Борис подошёл к своей койке и только тогда заметил записку на тумбочке. Разворачивая листок, всё-таки не удержался и сказал:

— Лет через пятнадцать-двадцать до генерал-майора дослужишься.

— Запросто! — не стал скромничать Влад и вытряхнул на кровать содержимое пакета.

— Вот чего мне не хватало! — Борис увидел блокнот и карандаши. — Я — большой любитель рисовать.

— Бери! — широким жестом предложил Влад. — Мне всё равно любовные письма писать некому.

— А мне вот пишут, — Борис прочитал записку и задумался.

— Да ну! — оживился Влад. — И кто пишет?

— Инна! — Борис усмехнулся. — Телеведущая.

— Повезло! — искренне выдохнул Влад. — А подружки у неё нет? Я телевизионщиков жутко уважаю! Напиши ей, что рядом с тобой скучает геройский парень.

— Ты от скромности не умрёшь, — грустно заметил Борис.

— С девчатами скромничать нельзя! — уверенно заявил Влад. — Если им лапшу на уши не вешать, оставят тебя на обочине. Пригласи эту Инну с подружкой. В скверике погуляем. Увидишь, как действует московский Дон-Жуан!

— Здесь другой случай, — Борис достал из тумбочки маленький бумажный пакетик. — Она ко мне чисто по работе.

— Так сначала всегда так: по работе, по учёбе, по барабану. Это уже потом отношения перерастают в свидания, поцелуи, кровать.

— Хорошо, я подумаю над твоим предложением, — пообещал Борис и вышел из палаты.

Пройдя по длинному коридору и поднявшись на следующий этаж, постучал в дверь кабинета, находящегося над его палатой.

— Входите.

— Я к вам, — Борис подошёл к столу, за которым сидел Тимур Аркадьевич.

— Поздравляю, поздравляю, поздравляю! — тот встал из-за стола и протянул руку для рукопожатия. — Теперь вы не одиноки в этом мире!

— Уже знаете? — усмехнулся Борис. — Впрочем, кому, как не вам знать!

— Узнал совершенно случайно, — доброжелательно улыбнулся Тимур Аркадьевич. — Инна с телевидения позвонила и попросила помочь в организации съёмок. Как она выразилась, эксклюзивный телерепортаж! И она имеет на него право. Благодаря ей, мир увидел вас не только в бинтах на больничной койке, а и вбегающим в горящий дом. Вовремя оказалась с телевизионной группой на месте пожара. Да и письмо от вашей сестры пришло именно к ним в редакцию.

— И когда произойдёт трогательное событие?

— Ваша сестра приезжает завтра.

— А почему не сегодня?

— Путь далёкий, — продолжал излучать радость Тимур Аркадьевич.

— Понимаю, — Борис тоже изобразил лучезарную улыбку. — Мои корни обнаружились в какой-нибудь глухой деревеньке на Алтае?

— Деревенька, в самом деле, глухая. Но не на Алтае, а чуть ближе, в Новосибирской области, — Тимур Аркадьевич указал на стул. — Да вы садитесь, что это мы, стоя, как в армии беседуем.

— Спасибо, — Борис не стал отказываться от предложения. — А нельзя обойтись без телевидения?

— Что в этом плохого? — удивился Тимур Аркадьевич. — Как сказала Инна, нельзя сливать на зрительскую аудиторию один негатив. Хоть изредка надо разбавлять праздничными репортажами. И я с ней согласен. Иногда голова начинает болеть от депрессивных новостей.

— Моя сестра, конечно, заберёт меня к себе?

— Разумеется! А разве вам есть к кому идти? Или вы что-нибудь вспомнили?

— Я ничего не забывал, — решительно сказал Борис и положил на стол бумажный пакетик.

— Вот как, — Тимур Аркадьевич с любопытством посмотрел на пакетик, но форсировать события не стал. — Тогда я весь во внимании.

— Догадывался, что ваше появление не случайно, — начал Борис. — И никакой вы не администратор. Сегодня мои догадки переросли в уверенность.

— Вы связали меня с появлением вашего соседа по палате? — предположил Тимур Аркадьевич.

— Да. И появлением сестры, которой у меня никогда не было.

— Не было в вашем мире? — решил раскрыть карты Тимур Аркадьевич.

— А в этом мире я ещё не родился, — Борис обрадовался, что не ошибся в своих умозаключениях и пододвинул пакетик. — Вот то, что вас интересует.

— Что это? — Тимур Аркадьевич развернул бумагу.

— Всё, что мой организм отторгнул за последние два дня. Здесь персональный компьютер, средства связи и локационная система, так называемая сетка. К сожалению, организм отторгает только неисправные детали. Но в этом нет моей вины. Я был без сознания и не мог предупредить, что рентген опасен для встроенной аппаратуры. Не мог включить и защитное экранирующее поле. В результате вы имеете то, что имеете. Кучу неисправных деталей и человека, который теперь уже ничем не отличается от простых смертных.

— Остались ещё ваши воспоминания, — Тимур Аркадьевич осторожно завернул пакетик и обернул его целлофаном.

— Готов поделиться, — Борис горько усмехнулся. — Тем более, что у меня нет другого выхода.

— Подозревал вас в симуляции, — Тимур Аркадьевич расстегнул белый халат, спрятал пакетик и достал из внутреннего кармана пиджака фотографию. — Как вы думаете, кто изображён на этом снимке?

— Хорошо работаете! — покачал головой Борис, но вглядевшись внимательнее, засомневался. — Знаете, он похож на Игоря, но я бы не стал утверждать это с полной уверенностью.

— И правильно делаете! — Тимур Аркадьевич убрал фотографию. — Это двойник Игоря в этом мире. Александр Попов. Именно к нему направлялся Игорь в день своего исчезновения. И именно его вы разыскивали, опрашивая старушек в районе, где он живёт.

— Игоря не нашли?

— Думаю, и не найдём, — Тимур Аркадьевич вопросительно посмотрел на собеседника. — Ваш мир отстоит от нашего на тридцать лет?

— Если применять вашу терминологию, то да.

— А есть какая-то особенная терминология?

— Тридцать лет можно измерять по-разному. По хронологии, мы опережаем вас на тридцать лет, а по техническому прогрессу, скажем, лет на двадцать, в области медицины — на десять и так далее.

— Вполне допускаю, — согласился Тимур Аркадьевич. — Электричество в вашем мире могли изобрести позже или раньше.

— Вот именно.

— А что вы говорили Ивану Васильевичу о синусоидальном движении параллельных миров? Я не совсем понял ваши рассуждения.

— Поверьте, это только рассуждения, которые возникли после того, как я познакомился с историей вашего мира, причём весьма поверхностно. Нестыковки в восемнадцатом веке, потом в середине девятнадцатого. Однако в начале двадцатого события в обоих мирах отразились зеркально. И до шестидесятых годов если и расходились, то незначительно, не оказывая никакого влияния на геополитическую обстановку. Затем вновь разбежка. Видимо в небесной канцелярии тоже приходится экономить. Легче подкорректировать неудачный мир, чем создавать что-то новое с нуля.

— Забавно. В вашем мире нет противостояния сверхдержав?

— Есть. Но не такое пагубное, как здесь. Мы условно поделили Землю на зоны влияния и пока не переступаем отведённых границ. Так называемых красных линий.

— Мы — это кто?

— Россия во главе Лиги Независимых Государств, и Китайская Народная Республика.

— Очень интересно, но давайте всё по порядку, — Тимур Аркадьевич включил диктофон. — Расскажите и как можно подробнее о вашем мире, о вашей жизни, а также о каждом вашем шаге в нашем мире.

Борис рассказал всё. Он свободно плавал по волнам своей памяти, пока не наткнулся на риф сегодняшнего дня.

— Да, дела, — Тимур Аркадьевич выключил диктофон и задумчиво забарабанил пальцами по столу. — Так вот почему вы так часто прикрываете глаза.

— Приобретённая привычка.

— А эти мониторы, или, как вы их называете плёночные дисплеи…

— Они в пакетике. Их тоже погубил рентген.

— Знаете, у меня есть дочь, — в голосе Тимура Аркадьевича слышалось разочарование. — Прелестное создание. К сожалению, часто приходится уезжать от неё в командировки. Так вот, когда ей исполнилось полтора годика, мы прогуливались в парке по первому снегу. И я показывал фокус, который можно показывать только ребёнку, впервые осознанно увидевшему снег, но ещё не соприкасавшемуся с ним. Скатывал маленькие снежные шарики и, зажимая один из них в ладони, предлагал угадать в каком он кулаке. Дочка уверенно угадывала. Но когда я разжимал кулак, там ничего не было. Снег успевал растаять. Удивлению не было предела. Чувствую, что и с вами у нас будет одно удивление. Простой смертный, кучка металлолома, который будто бы был действующей аппаратурой будущего и что ещё? Ах да, ваша кровь! Единственное, из чего мы можем извлечь пользу.

— Моя кровь наполнена искусственными телами биологического происхождения. Они очищают кровяные сосуды и придают работе мозга стабильность. Несмотря на облучение, должны сохраниться. Но сможете ли вы изучить их, а тем более воспроизвести?

— Будем пытаться. Что ещё остаётся?

— Я взял у соседа блокнот и карандаши. Нарисую вертолёты моего мира. Известные мне электронные и компьютерные схемы. Не знаю, сможете ли вы использовать их.

— А почему нет?

— Как я понял, у вас управление механизмами осуществляется вручную. У нас же есть посредник — встроенный компьютер, через который мы выдаём команды.

— Управляете силой мысли?

— Можно и так сказать.

— При катастрофах такое понятие как человеческий фактор у вас присутствует?

— Не берусь утверждать, но в случае неправильного решения, исправить ошибку можно мгновенно. Именно тесное взаимодействие с системой управления помогло мне выбраться из терпящего крушение вертолёта.

— При мёртвом посреднике и здесь мы многого не почерпнём, — Тимур Аркадьевич встал и подошёл к окну. — Вы не первый и, наверное, не последний, кто попадает к нам из параллельных миров. Другое дело, что я впервые сталкиваюсь с таким организованным переходом. Тут должна быть какая-то цель.

— Я тоже над этим думал.

— И что?

— Всё очень расплывчато. Нелогично. А у вас есть какие-нибудь соображения?

— Я ведь не специалист по аномальным явлениям, — признался Тимур Аркадьевич, возвращаясь к столу. — Моё дело найти объект, определить степень его аномальности и доставить к специалистам, если он заслуживает дальнейшей разработки и изучения.

— Неплохо работаете, — похвалил Борис. — Быстро вышли на меня!

— Работаем плохо, — Тимур Аркадьевич самокритично усмехнулся. — С большим опозданием. В России каждый год пропадают тысячи людей. И в каждом исчезновении есть первоначальная загадка. Мы подключаемся уже тогда, когда объект, как правило, обнаружен, а загадка продолжает иметь место. В большинстве случаев, это связано с потерей памяти. Ваш случай в этом отношении уникален.

— Чем же я так сразу привлёк ваше внимание? Какой загадкой?

— Наверное, ничем бы не привлекли, — признался Тимур Аркадьевич и поднял вверх указательный палец. — Если бы не цепь случайных событий. Две недели назад в пригороде Красноярска исчез мужчина. Полез на крышу частного дома поправить антенну, и больше его никто не видел. Об этом случае в новостях рассказал один из местных телеканалов, при этом жена исчезнувшего, которая находилась всё время во дворе, откуда была видна и крыша, и лестница, ведущая наверх, сказала, что над домом что-то вспыхнуло. После чего муж якобы и исчез. Когда поиски местных сыщиков не дали результата, решено было подключить наш отдел. Я измерил радиационный фон на крыше, в доме и вокруг. Никаких аномалий! Так бы и уехал ни с чем, если бы потерявшийся не поступил в эту больницу с множественными травмами, полученными в результате столкновения с автомобилем. Проще говоря, его сбила машина при переходе дороги в неположенном месте. И тайна его исчезновения разрешилась очень просто. Получилось, как в анекдоте. Дом примыкал к небольшому переулку, в котором сосед поставил самосвал. Он вывозил мусор с какой-то стройки и по пути заехал домой пообедать. А чтобы машина не мешала движению, довольно плотно прижал её к забору, так что крыша с антенной оказалась всего в метре от кузова. Наш потерявшийся был человеком любопытным. Вместо того, чтобы налаживать антенну, решил проверить содержимое грузовика. А вдруг что-нибудь в хозяйстве пригодится? Но не рассчитал манёвра, покатился по крыше, ударился о верх забора и свалился в мусор, потеряв сознание. Вспышки естественно никакой не было. Может это придумала жена пострадавшего, или эту идею подсказали телевизионщики. Сосед очень торопился и проверять кузов не стал. Да и зачем? Повёз нашего неудачника не на городскую свалку, а в небольшой овражек, который давно присмотрел и сваливал туда мусор. А так как делал это незаконно, то больше смотрел по сторонам, опасаясь постороннего взгляда, чем на то, что сыпалось в овраг. Когда пострадавший очнулся, то ничего не помнил. Временная амнезия. Долго плутал по окрестностям, пока не примкнул к местным бомжам. Когда же его сбила машина, память вернулась. Вот такая история. Мне оставалось только посмеяться, посочувствовать нашему герою и собирать вещи. И тут меня нашёл врач Сычёв. Он узнал, что я интересуюсь необычными случаями, и рассказал, что к ним поступил больной, которому никак не могут сделать рентген. И если в первый раз попеняли на аппаратуру, то во второй уже и не знали на кого грешить. Я решил проявить интерес к вашему делу. И не напрасно. В тот же день вас пришёл проведать Роман Сергеевич и такое рассказал, что я понял: мне ужасно повезло.

— Почему не пустили его ко мне? — Борису было приятно, что хоть кто-то в этом мире не забыл о нём.

— Он сам не очень-то стремился, — виновато улыбнулся Тимур Аркадьевич. — Сказал, что предал вас, проиграл в шахматы и продал дачу. Вам этого достаточно, или повторить более подробно?

— Нет, даже очень предостаточно, — уверил Борис. — А больше меня никто не приходил проведать?

— Приходили пожарники, мама с ребёнком, которого вы спасли, Вика, которую предупредили и тем самым тоже спасли и ещё несколько человек. Но последние пришли из чистого любопытства: поглазеть на героя.

— Значит, вы меня увезёте? — переменил тему разговора Борис.

— Можете предложить другой вариант?

— Разве может быть выбор у бесправного в этом мире человека?

— Вы правильно рассуждаете. Но вам нечего бояться. Через некоторое время вы станете полноправным гражданином нашего государства. Если, конечно, к тому времени ничего не произойдёт.

— А что может произойти? — насторожился Борис.

— Вы забываете про цепь случайных событий, — Тимур Аркадьевич протянул листок бумаги и ручку. — Укажите место в бассейне, где вы появились в нашем мире.

— Попробую, — не совсем уверенно ответил Борис и, немного помедлив, нарисовал чашу бассейна, обозначив кружком ту её часть, в которой вынырнул из воды.

— Вот и замечательно! А с какой стороны смотреть?

— Вход здесь, — уточнил Борис.

— Теперь расстанемся до вечера, — Тимур Аркадьевич встал. — Отдыхайте. Вечером мы покинем это гостеприимное, но не желанное, учреждение.

— Я могу прогуляться по городу?

— Увы, нет.

— Почему? Я ведь здоров! Почти…

— Не хочу, чтобы цепь случайных событий прервала наше сотрудничество.

— Как скажете, — помрачнел Борис. — А что будет с праздничным репортажем?

— Инне придётся искать другой сюжет, — Тимур Аркадьевич открыл ящик стола и достал оттуда летнюю кепочку из тонкой материи серого цвета. — Возьмите, а то со своим бритым черепом смахиваете на уголовника.

— Откуда она у вас? — Борис с удовольствием водрузил головной убор.

— Купил у больного пенсионера. Пришлось выложить сто рублей. Кстати, до вечера можете заняться рисованием. Вертолёты, схемы и прочее. Я вам верю, но среди моих коллег много скептиков, — Тимур Аркадьевич улыбнулся и неожиданно спросил. — Интересно, кто вас переодевал при переходе в наш мир?

— Меня самого смущает этот вопрос, — рассмеялся Борис и покинул кабинет.

— И куда могла подеваться защитная одежда? — уже про себя добавил Тимур Аркадьевич, направляясь в темнушку.

— Всё слышал? — спросил у Семёна.

— Слышал, — кивнул тот.

— Ну и?

— Аппаратуру уже подготовил. Машину вызвал.

— Молодец! — похвалил Тимур Аркадьевич.

— В бассейне можно будет поплавать?

— Мы туда не плавать, а работать едем! — строго уточнил Тимур Аркадьевич. — Как будешь полностью готов, вызывай, а я свяжусь с центром. Пусть готовят самолёт. Чем быстрее отсюда уедем, тем лучше.

— Почему?

— Чем дальше он будет находиться от места перемещения, тем больше шансов, что мы не потеряем его. У меня был случай, когда чужак неожиданно растворился в воздухе именно в пункте перехода, куда его по неосторожности привезли. Вот такие дела.

— И всё-таки я возьму с собой плавки, — пробурчал Семён вслед начальнику.

— Разумеется! Не в одежде же в воду лезть! — не оборачиваясь, сказал Тимур Аркадьевич.

Долгожданная встреча

Тихая спокойная погода не к лицу Красноярску. Тем более в начале октября, когда земля покрыта не снегом, а грязной пожухлой листвой, пылью и множеством полиэтиленовых пакетов, которые не то бросили жильцы окружающих домов, не то принёс редкий ветер с ближайшей помойки, не то разбросали бомжи, регулярно проводящие ревизию мусорных баков.

Солнце серебрит воздух, пробиваясь сквозь городской смог, смешанный с туманом так частым в это время года, когда температура балансирует возле нулевой отметки, не решаясь слишком далеко отходить от неё в ту или иную сторону. Трава, ещё сохранившая в некоторых местах бледное подобие зелени, по утрам покрывается сочным инеем, рисующим разнообразные узоры на земле, будто неведомый и пьяный маляр щедро и в то же время сумбурно, махал кистью, стараясь охватить как можно большую площадь белой краской. Грязные автомобили бегут по высохшей за ночь дороге, подмигивая тусклыми габаритами и лениво пугая сигналами пешеходов, спешащих на работу, но ещё не проснувшихся окончательно и потому не очень внимательных при переходе улиц. Окна домов зажигаются и гаснут, обозначая пробуждение и уход жильцов. Стаи ворон уныло тянутся на городские свалки, разрывая гудящую тишину противным карканьем. И лишь в некоторых местах рабочий пульс бьётся ритмично круглые сутки.

Железнодорожный вокзал. Поезда прибывают и отправляются, то наполняя перроны пассажирами, то забирая их в уютные вагоны. Голос диктора, предвещаемый музыкальными аккордами, звучит постоянно, наполняя трепетом сердца встречающих или нагоняя на них уныние, связанное с опозданием поезда, в котором едут родные, любимые, друзья, товарищи…

Бориса никто не встречал. Он вышел из поезда, прошёл по подземному переходу, миновал очаровывающий сказочным мрамором зал ожидания и вышел на привокзальную площадь, с вздыбившимся на высокой колонне золотым львом посреди молчаливого фонтана. Как долго мечтал об этом дне! Как ждал и надеялся, что сможет приехать сюда. И вот приехал! Новенькая шинель майора ВВС надёжно защищала от утренней сырости. Чёрный дипломат несколько сковывал движения. Подумав, Борис вернулся в здание вокзала и сдал дипломат в камеру хранения. Медлительная слабость навалилась на тело мелким покалыванием. Что это? Так жаждал встречи, а теперь с каждым шагом становится боязно? И сердце бьётся в непонятном напряжении. А ведь надо радоваться, кричать от счастья! Или радоваться преждевременно? Обещал прийти через неделю, а прошло уже два с половиной месяца! Как встретит Надежда, с которой ни разу не удалось пообщаться? Обрадуется встрече? И помогла ли его кровь? Если нет, на руках увезёт с собой! А захочет ли она? Да что терзаться сомнениями! Стоя на одном месте, ситуацию не прояснишь! Борис пересёк площадь и сел в такси, разбудив дремавшего молодого водителя. Торговаться не стал, хотя таксист запросил двойной тариф.

Город быстро просыпался. Улицы наполнялись автомобилями,нетерпеливо пульсирующими от светофора до светофора. Всё больше людей спешили по тротуарам, скапливались на остановках, наполняли городской транспорт. Борис заволновался. Застанет ли Надежду дома? Если её здоровье поправилось, то она вполне может сейчас тоже спешить на работу. Впрочем, ничего страшного. Будет ждать сколько угодно. Целую вечность! Хотя вечность в ожидании тянется неимоверно долго.

— Бабье лето в этом году непутёвое, — попробовал завязать разговор таксист и расплылся в улыбке. — Какие бабы, такое и лето!

— Шеф! — спохватился Борис. — Цветы надо купить!

— Понял, — бодро ответил «шеф» и через некоторое время подрулил к цветочному киоску.

Продавщица выпорхнула из-за стойки. Хотела было начать рекламировать свой товар, но покупатель уже выбрал пять красных роз. Осталось только завернуть в целлофан. Водитель хорошо знал город. Подвёз пассажира к самому подъезду. Борис взбежал на второй этаж и позвонил. Время остановилось. Но вот дверь открылась. На пороге стоял пожилой мужчина с фигурой бывшего борца. Бычья шея разрывала ворот светлой рубашки, и лишь чёрный галстук сдерживал её на месте.

— Кто такой? — бесцеремонно спросил хозяин.

— Я к Надежде, — смутился Борис.

— Видный, но староватый, — хозяин, не предложив гостю войти, снял с вешалки чёрную куртку с меховым воротником и начал одеваться. — Где вы все раньше были? А сейчас как мухи на мёд!

— Мне надо поговорить с Надеждой! — попробовал настаивать Борис.

— А мне надо идти на работу! — грубо сказал хозяин. — Оставить тебя с дочерью не могу. Да и не хочу! Не нравишься ты мне парень! Я понятно выражаюсь?

— Надежда дома? — Борис в замешательстве переминался с ноги на ногу.

— Какой настырный! — хозяин надел ботинки, выпрямился и двинулся на гостя, оттесняя его с порога на лестничную площадку. — У неё сейчас учёба, работа! Столько всего навёрстывать надо! А ты же с серьёзными намерениями! Возраст у тебя не легкомысленный. Замуж, чего доброго, позовёшь?

— И что в этом плохого? — невольно отступая, спросил Борис.

— А что хорошего? Вся учёба насмарку! Дай ей погулять! Два года к стулу прикована была!

— Значит, выздоровела? — обрадовался Борис. — Кровь помогла?

— Погоди, — отец Надежды засунул руки в карманы и подпёр спиной уже закрытую дверь квартиры. — Что-то не совсем въезжаю. Ты кто такой?

— Знакомый.

— Не тот ли ты, который, — хозяин вынул руки из карманов и сделал ими круг в воздухе. — Тот самый?

— Я летом встречался с Надеждой, — Борис не знал, что ещё сказать.

— Укол ей сделал?

— Да.

— Так что же ты! — отец в избытке чувств сжал руки гостя чуть ниже плеч. — Ходят тут разные, а мы ведь только тебя ждали! Ждём!!! Куда пропал, парень? Майор! Какой молодец! И вполне нормальный человек! А дочь тебя инопланетянином разрисовала! Любят бабы действительность приукрасить! Как же так! Мне же на работу надо! Вот что, заходи! И до моего возвращения никуда! Договорились?

— Договорились, — Борис улыбнулся, наблюдая, как этот громоздкий человек суетливо отмыкает замок.

— Ты уж прости за грубость, — с опозданием начал извиняться хозяин. — Я ведь как бы для тебя старался. Верил, что ты на горизонте нарисуешься. И Надежда верила. Она ещё спит. Вчера за учебниками допоздна просидела. А днём ей к массажисту, в бассейн. Врачи вылечить не смогли, так теперь стараются, реабилитацию проводят. Ну, бывай… А я пораньше сегодня постараюсь вернуться. Тренировки отменю на… Такое раз в жизни бывает!

И пропустив гостя в квартиру, захлопнул дверь. Спустившись по лестнице, натолкнулся на соседа с первого этажа, мирно курящего на корточках.

— Чего с утра пораньше разоряешься? — поинтересовался тот. — Атмосферу нецензурной лексикой отравляешь?

— Это вы, пенсионеры, не успели глаза продрать, а уже соску в рот и травите окружающих! А я дружески беседую! — огрызнулся в ответ.

— Слышал я, как ты голос дружески повышаешь! — ухмыльнулся пенсионер. — Кого опять прорабатывал?

— Я, можно сказать, с будущим зятем разговаривал! — и, махнув рукой, заспешил на остановку, продолжая про себя. — А может и не получится у них ничего? Дочка ещё такая маленькая. А с другой стороны, рядом с таким героем! Наш человек! То-то он мне сразу понравился!..

Борис потоптался в прихожей, осторожно положил букет на тумбочку для обуви, снял шинель, разулся и в нерешительности остановился посреди узкого коридора, упирающегося в санузел. Две двери угадывались по краям и ещё две находились посреди коридора напротив друг друга. Открыл одну из них. Серые сумерки осветили зал. Другую дверь открывал уже смелее. Но увидел за ней аккуратно заправленную постель, полки, лесенкой убегающие под потолок и раздвижной шкаф с зеркальными створками. Прошёл в конец коридора. Дверь, ведущая на кухню, оказалась открытой. Осталась последняя… Сердце сладко заныло. Постучал. Тишина. Постучал громче.

— Папа, ты что ли? Заходи!

Её голос!!!

— Это я, — в горле мгновенно пересохло. — Борис…

— Какой Борис? Борис?! Не смей заходить!!! Подожди, пожалуйста! — за дверью что-то упало, хрустнуло, задвигалась мебель. Потом затихло.

— Постучи ещё раз! — раздался голос совсем рядом, даже дыхание, казалось, проникло сквозь дверь.

Борис послушно постучал. Дверь распахнулась, и Надежда порывисто сделала шаг навстречу, но замерла, оробев, при виде военной формы. И всё же бросилась ему на шею. Борис растерялся от такого натиска, но в следующее мгновение крепко прижал девушку к груди и осыпал поцелуями.

— А вот целовать должна я! — рассмеялась Надежда.

— Так ты выполняешь условия договора? — Борис поспешно разжал объятия.

— Пойдём в зал, — Надежда сияла. Все чувства, казалось, зажглись внутри и освещали глаза и лицо. Сиреневое платье делало её похожей на счастливую выпускницу школы, отлично сдавшую экзамены и пришедшую на прощальный бал, где радость ожидания взрослой жизни слегка разбавляла грусть расставания с любимыми учителями.

Борис покорно следовал за девушкой, которая вела его как ребёнка за руку, словно боялась, что стоит отпустить, и он потеряется в этом неестественно запутанном и удивительном мире.

— Я на две недели. Такой вот отпуск дали для решения личных вопросов, — смущаясь, Борис присел на краешек дивана. Но девушка тут же пододвинулась к нему, и её тепло заставило трепетать душу, отчего и голос слегка завибрировал. — А потом к месту службы. Буду испытывать новые вертолёты.

И куда подевались слова, которые столько раз повторял про себя эти долгие месяцы?

— Возьмёшь меня с собой? — девушка умоляюще сжала руки.

— А ты поедешь в маленький военный городок?

— С тобой хоть на Камчатку! — Надежда на мгновение смутилась своей пылкости и тихо рассмеялась. — Думала, ты связан с медициной. Врачи буквально выпали в осадок, когда увидели, что я своими ногами пришла на приём. Всё допытывались… Но я им ничего не сказала! Да и что я могла сказать? Что пришёл инопланетянин и что-то вколол мне в вену?

— Ты недалека от истины, — сдержанно улыбнулся Борис.

— Да, ладно! — Надежда вновь рассмеялась. — А скажи, что за укол ты мне сделал?

— Какой укол? — разыграл удивление Борис, но, встретившись с пытливыми глазами девушки, смутился и, решив, что инопланетная версия не будет воспринята на веру, мучительно солгал. — Я просто мобилизовал все силы твоего организма. А укол — это плод внушения под гипнозом. Чтобы тебя не мучили сомнения.

— Гипнозом? — Надежда слегка отодвинулась. — Ты хочешь сказать, что можешь вот так, реально, загипнотизировать человека? Без его согласия?!

— В данном случае, кому от этого плохо? — Борис попытался взять девушку за руку, но та неожиданно вздрогнула.

— А любовь ты мне тоже внушил? — спросила тихо, глядя в сторону.

— Нет, этого не делал! — сердце Бориса забилось учащённо, но постарался придать голосу равнодушное звучание. — А кого ты полюбила?

— Тебя, — еле слышно ответила Надежда.

— И ты согласна выйти за меня замуж? — выдохнул Борис, решив сразу расставить все точки над «и».

— Согласна, — Надежда вдруг всхлипнула и прижалась к его груди.

— Если это из чувства благодарности, то не стоит жертвовать, — Борис не мог поверить своему счастью. В сознании на миг возник образ Светланы, оставшейся в его мире, и её холодная расчётливая улыбка. — И твой отец сказал, что ты… Что тебе учиться надо!

— Мой папа многое может наговорить! — голос Надежды вновь наполнился радостью. — Он у меня тренер по борьбе. Привык к грубости. Но в душе он добрый! Когда я рассказала про нас, как он только тебя не обзывал. И балкон на следующий же день начал стеклить. А когда у меня ноги задёргались, и температура поднялась, испугался, грозил тебе карой небесной. А я встала и пошла. Не сразу, конечно. И вот тогда я подслушала, как папа молится и просит прощения у бога за то, что обидел тебя словами. А ведь он в бога раньше не верил.

— Наденька, — Борис нежно погладил девушку по волосам и всё же, повинуясь слабым импульсам совести, попытался достучаться до её благоразумия. — Посмотри на меня внимательнее. Я старше. Ты не должна выходить замуж только потому, что я смог помочь тебе.

— Так говоришь, будто я тебе не нравлюсь! — глаза Надежды опечалились.

— Малышка моя! — вырвалось у Бориса, и он на миг замолчал, ожидая реакции девушки, но та продолжала упоительно слушать, как бьётся сердце любимого. — Если бы знала, сколько лет я тебя люблю! Я встретил тебя давным-давно!

— Где же это? — с недоверчивым озорством спросила Надежда, чувствуя, как волна счастья приливает к щекам, окрашивая их в алый цвет.

— В моём мире, — Борис понимал, что сейчас рассказывать о своих приключениях неуместно и поэтому расплывчато пояснил. — В мире грёз и фантазий.

— А я полюбила тебя с первого взгляда! Как только ты взлетел на балкон, — стеснительно запинаясь, призналась Надежда. — И за дни разлуки моя любовь настолько окрепла, что не появись ты в ближайшее время, я заболела бы снова.

Борис не стал больше ничего говорить, просто утонул в её волосах. Время шло, а они не могли оторваться друг от друга. Слова любви сменялись ласками, ласки словами…

А через неделю сыграли свадьбу, и улетели из Красноярска. Борису предстояло начать службу в этом мире и, возможно, лет через пятнадцать-двадцать дослужиться до замминистра по чрезвычайным ситуациям и гражданской обороне.

ЧАСТЬ 3. ВОЙНА ВИРУСОВ

За порогом смерти

Боль стрелой пронзила сердце, разбежалась по телу, сжала мозги, погасила дневной свет. Что-то дёрнулось внутри и стало медленно выбираться наружу, лишая последних сил. Вялые ноги согнулись, опуская тело на землю. Руки вытянулись вперёд, но не смогли смягчить падения, безвольно изогнувшись, встретив препятствие. Жизнь начала угасать, сдавливая мысли в одну точку. Понимание смерти пришло как бы со стороны. Игорь готов был заплакать от бессилия. Да что же это такое?! Сначала взрыв лёгких, теперь кипение мозгов! Сколько раз он будет умирать?! И вдруг боль исчезла. Кровь вновь заструилась по сосудам, оживляя уже начинающий коченеть организм. Игорь прислушивался к стуку сердца, не решаясь открыть глаза. Пошевелил руками, упёрся в землю, приподнялся и лишь тогда разомкнул веки. Взгляду открылся склон горы, покрытой мхом и редкой зеленью трав и кустарников. Рядом возвышалась ещё одна гора, а вернее, каменная скала, покрытая мшистыми плешинами. Внизу у подножия, словно обозначая границу, узкой лентой тянулась молодая поросль сосен, изредка разбавляемая стройными осинками. Красный диск солнца повис в зените, укутанный странной чёрной вуалью облаков.

Игорь осторожно встал. Смерть не принесла никаких увечий. А то, что это была смерть, сомнений не вызывало. Иначе как он оказался здесь? И что за мир вокруг? Первый раз переместился в недалёкое будущее. Куда забросило сейчас? Мрачное место. И не облака скользят по небу, а дым! Вон как гарью пахнет! А что если рядом бушует пожар? Куда бежать, как спасаться от него?! Хотя здесь и гореть-то нечему: одни голые сопки. И вдруг увидел человека. Высокий мужчина шёл по логу, раздвигая мощным телом молодые деревца. Он явно спешил, затравлено оглядываясь в сторону надвигающегося дыма. Игорь встрепенулся. Наверное, местный житель спасается от пожара! А может пожарник? В таком странном сером комбинезоне!

— Эй!

Голос, ударяясь о скалы, побежал вдогонку. Мужчина услышал. Удивлённо оглянулся и замер, разглядывая незнакомца. Игорь поспешно начал спускаться вниз. Вдруг сверкнула молния. Игорь опешил: откуда взяться молнии среди ясного, если, конечно, не брать в расчёт дыма, неба?! Но вспышку увидел чётко! Возникшая где-то вверху, она ударила прямо в мужчину. Что это было, если не молния? Подбежав к месту трагедии, увидел лишь чёрную тень на зелёной тропе. Стало не по себе. Воображение нарисовало картину плавящегося тела. Тошнота на миг подступила к горлу. Но сжал зубы и страх, накрывший ледяным одеялом, отогнал. Ему не грозит подобная участь! Не для того им манипулируют и спасают от смерти, чтобы вот так просто испариться! И мужчина, по-видимому, нужен был только для того, чтобы обозначить направление движения. И, всё же с опаской осмотрев окружающее пространство, пошёл туда, куда спешил покойник.

Дышать становилось всё труднее. Дым наваливался на землю, скользил рваными клочьями по горам, превращая день в сумерки. Обогнув несколько сопок и уже почти отчаявшись выйти куда-то и найти кого-то, Игорь увидел крыши домов, выглядывающих из-за большого камня, будто скатившегося с высокой лысой горы, возвышающейся над местностью. Воспрянув духом, прибавил шаг. И вдруг непонятная боязнь сделала его нерешительным. Что за люди живут в этих кирпичных двухэтажных домах, буквально утопающих в зелени? Вдалеке угадывалось озеро, тоже окружённое высокими лиственными деревьями. На фоне общего ландшафта, эта деревенька представлялась оазисом в пустыне, кусочком рая.

Игорь прогнал робость. Надо идти. Вдруг его миссия и заключается в том, чтобы встретиться с живущими здесь? Как говорил Борис, если всевышний избрал тебя своей марионеткой, то он ничего не сделает просто так. Во всём должен угадываться какой-то смысл, какая-то логика пусть и не земная.

Оставалось пройти метров двести, когда сверху обрушился огненный столб, накрывший весь посёлок. Казалось, он прорвался из глубин космоса и оборвался так же внезапно, оставив на месте рая лишь оплавленные стены и чёрное зеркало бывших асфальтовых дорожек. На границе сожжённого круга горели деревья. Озеро, не тронутое страшным явлением, перестало радовать глаз, насторожилось и покрылось свинцовой бледностью. Игорь не посмел ступить на выжженную землю и начал обходить уничтоженный посёлок, прижимаясь к горам, окружающим ещё минуту назад такую уютную долину. Здесь жили люди! Сколько их было? И что от них осталось?! Кучки пепла! Осознание этого лихорадило мысли. Куда он попал?! Настоящие звёздные войны! Неужели далёкое будущее? Инопланетяне захватывают Землю, жестоко уничтожая землян? Какая роль отведена ему в этом страшном сражении? Что он сможет предпринять против таких могущественных пришельцев? Как остановит агрессию? А что если это не пришельцы? Смутная догадка мелькнула в голове. Вспомнился рассказ Бориса. Не зря он так подробно описал свой мир! Дым от пожаров, лазерная обработка заражённых участков. Всё сходится! И тот несчастный, которого поразила молния или, скорее всего, лазерное оружие, не является ли тем самым вертолётчиком, отказавшимся выполнить последнее задание? А убили его потому, что заразился угольной лихорадкой! И посёлок сожгли по этой же причине. И не посёлок это, а, как его там… Лепрозорий! Именно сюда спешил лётчик Василий!

Игорь вышел к озеру и остановился. Что делать среди ставшего безжизненным пространства? А что если его могущественные покровители просчитались во времени? Опоздали, скажем, на час или два? Или удар из космоса последовал раньше? Нет, не могли они ошибиться! Не тот уровень! Не человеческий! Надо искать. Но что?! Взгляд бесцельно скользил по зелёным берегам, пока не упёрся в большое отверстие у подножия горы, стоящей между выжженным посёлком и озером. Движимый внутренним порывом, Игорь направился к пещере. Внутри оказались большие ворота с двумя маленькими дверьми по бокам. Одна из дверей открылась. Игорь шагнул внутрь. Сверкнула молния. Теряя сознание, успел подумать: «И меня уничтожили?! Как так!!! Ничего же не успел сделать!..».

Кусочек рая

Лёгкий озноб пробежал по телу, возвращая к жизни. Глаза беспомощно упёрлись в обступивший мрак. До слуха доносилась непривычная музыка падающих капель. Такие тёмные ночи бывают только в горах. Но откуда здесь капли? Ах да, он же зашёл в пещеру! Значит, молния или что там было, не убила его, а только лишила сознания! Интересно, целы ли руки и ноги? И как хочется пить! Где эти капли? Откуда капают? Игорь попытался подняться. Тихая боль кольнула грудь и отступила перед удивлением. По мере того, как тело принимало вертикальное положение, вокруг становилось светлей. Кто-то невидимый устроил медленный рассвет. И вот уже расплывчатое солнце прячется в густой листве незнакомого дерева, мелодично поёт невидимая птичка. А во все стороны убегают многоярусные посадки незнакомых растений. Впрочем, почему незнакомых? Игорь пригляделся. На ближайшем нижнем ярусе тянутся к свету крупные жёлтые цветки. Чуть выше торчат маленькие зелёные плоды, похожие на миниатюрные кактусы. И прямо сверху свисают длинные огурцы! А слева переливаются красно-глянцевой поверхностью спелые помидоры!

Дальше клубника! Как странно она растёт! Кусты, усыпанные красными ягодами, тянутся до самого свода! Причём здесь кусты? Может это не клубника? Игорь, привыкший видеть любимую ягоду на грядках, подошёл поближе. Нет! Клубника! И какая крупная! А как на вкус? Но сорвать ягодку не решился. Вдруг за ним наблюдают? Хотя, зачем здесь видеонаблюдение? Это же, по всей видимости, подземные теплицы. Он вошёл в пещеру, где выращивают овощи? Кто же в него стрелял? Охранник? Игорь с надеждой оглянулся. Где ты?! Или сработала автоматическая защита? Но, кто-то же перенёс его на лежанку!

— Ау!!!

Эхо приглушённо отразилось от сводов пещеры. Игорю стало жутко от сознания одиночества в этом глухом месте. Одно радовало: повреждений на теле никаких. Вокруг стало светло, как днём. В каком направлении двигаться? По какой «аллее»? Где выход?! Где ворота, в которые вошёл?

— Доброе утро!

Прозвучавшее приветствие заставило вздрогнуть. Откуда появилась эта миловидная девушка с такими большими и любопытными глазами? Словно вынырнула из кустов клубники. И что за одежда на ней! Шерстяная бордовая юбка до пола и тёмно-синий свитер с глухим воротником.

— Здравствуй, — Игорь удивился своему скрипучему голосу и замолчал, стараясь слюной смочить пересохшее горло.

— Как себя чувствуешь?

Сколько участия в голосе!

— Наверное, хорошо, — пожал плечами. — Разве что голова немного шумит.

— После снотворного это бывает, — уверила девушка, а потом, словно засомневавшись, добавила. — Иногда.

— Но я не принимал снотворного!

— Я тебя немного усыпила, — девушка выжидающе посмотрела, будто ожидая ответной реакции, но Игорь промолчал, и она продолжила. — Вломился незнакомый парень, неизвестно с какими намерениями. Вот и подстраховалась.

— А сейчас не страхуешься? — спросил Игорь.

— Страхуюсь, — призналась девушка и разжала правую ладошку, показывая небольшой чёрный предмет, похожий на зажигалку.

— Что это?

— Плазменный секатор для обрезания веток. Если направить на человека действует, как электрошок. Гарантийное поражение на расстоянии десяти метров.

— Выходит, ты меня сначала электрошоком, а потом снотворным! — Игорь обиженно скрестил руки на груди. — Хорошо же у вас гостей встречают!

— Гостей у нас уже давно не встречают. Кто же рискнёт отправиться в район чёрных земель? Разве что пожарники время от времени навещают по долгу службы… Ты случайно не пожарник?

— Нет, я — мастер по ремонту холодильников, — Игорь помрачнел. Сбывались самые худшие предположения, но всё-таки решил уточнить. — Сейчас 2037 год?

— Да, — девушка недоумённо приподняла брови.

— И на Землю обрушилась очередная волна угольной лихорадки?

— Тебе лучше знать, — девушка отошла в сторону и, присев на скамеечку под кустом клубники, неожиданно разрыдалась. Но стоило Игорю в растерянности присесть рядом, как слёзы мгновенно прекратились. Девушка выпрямилась и слегка отодвинулась.

Озадаченный такой быстрой сменой настроения, Игорь не придумал ничего лучшего, как представиться.

— Виталина, — напряжённо прозвучало в ответ.

— Что за имя такое?

— Имя как имя, — девушка быстро смахнула пальчиками последние слёзы на щеках. — Мама с папой ждали мальчика, хотели назвать Виталием. Родилась я. Вот и стала Виталиной.

— А почему родители до рождения не узнали пол ребёнка? — Игорь хотел сказать, что это обычная процедура даже в их времени, а уж в будущем! Но решил пока не раскрывать свою тайну.

— У нас здесь в основном нетрадиционная медицина.

— Тебя в детстве как родители звали? А то Виталина звучит сухо и официально.

— Я не помню, как меня звали родители, — в глазах девушки промелькнула подозрительность. — Воспитывалась здесь, в детском доме.

— Бывает и такое, — смутился Игорь.

— Ты говори, не стесняйся, — девушка отвернулась. — Мы тут ко всему привыкли.

— Я хотел сказать, что ты не единственная, кого родители бросают, — пробормотал Игорь. — Некоторых прямо в роддоме…

— Ты что с Луны свалился?! — девушка резко встала, окатив парня презрительным взглядом. — Вяжисты своих детей не бросают до последнего! Они ради них идут на смерть!

— Извини, не знал, — растерялся Игорь. — А кто такие вяжисты?

— Мне не следовало бы разговаривать с тобой, — с горечью произнесла Виталина. — Ты издеваешься! Весь мир знает вяжистов!

Игорь молчал, соображая, как раскрыть тайну своего появления здесь, чтобы девушка ему поверила?

— Но я буду разговаривать с тобой, — Виталина отрешённо опустилась на скамейку. — Не хочу умирать в одиночестве.

И вновь её плечи затряслись в рыданиях.

— Боюсь умирать, — всхлипывая, прошептала она.

— Я тоже боюсь смерти, — признался Игорь. — Но нам рано думать о ней. Мы такие молодые.

— Мне осталось жить пять дней, — девушка изумлённо посмотрела на парня полными слёз глазами.

— Извини, — Игорь опустил голову, будто был виноват в чём-то ужасном. — Не знал, что твоя болезнь… Извини.

— Какая болезнь?! — возмутилась Виталина. — Ты заразил меня угольной лихорадкой!

— Я?! — возмутился в свою очередь Игорь. — С чего ты взяла?!

— В прошлый раз, когда угольная лихорадка подступила к посёлку, нас предупредила центральная база. Мы спрятались в пещерах. И отсиделись! Никто не пострадал! А на этот раз база промолчала. Последовал удар из космоса. Лазерная зачистка. Я одна уцелела, потому что была на дежурстве в теплицах! И если бы ты не ворвался сюда, то переждала бы очередную вспышку и осталась в живых!

— Как я мог заразить? — попробовал отбиться от чудовищных обвинений Игорь. — Я только сегодня очутился в этом мире! А до этого был так далеко отсюда, что ты и представить не можешь!

— Получается у тебя тоже первый день, — почему-то успокоилась Виталина. — Это хорошо. Тогда умрём вместе. Надеюсь, до конца будем поддерживать друг друга?

— Мне кажется, ты драматизируешь обстановку, — Игорь занервничал. — С чего ты взяла, что мы оба заразились?

— Ты должен был узнать об этом раньше меня, — усмехнулась Виталина.

— Представь себе, не знаю!

— Ты что не видишь диагностику на компьютере? — с подозрением спросила девушка.

— На каком компьютере?

— Покажи руки! — Виталина недоверчиво схватила парня за запястья, пытаясь нащупать под кожей уплотнения кнопок управления. Их не было! Не веря себе, Виталина потребовала.

— Закрой глаза! Не может быть! Где твои дисплеи?! Так вот почему ты уцелел! Спутники тебя не видят!.. Но кто ты такой?! Сейчас все имеют встроенный компьютер, кроме…

— Кроме преступников? — предположил Игорь.

— Кроме женщин-вяжисток, — Виталина выглядела ошеломлённой.

— Я не женщина! — поспешил уверить Игорь.

— Знаю, — Виталина неожиданно покраснела.

— И компьютера у меня нет потому, что я прибыл сюда из параллельного мира! — Игорь не обратил внимания на её смущение. — Заметь, не по своей воле!

— А зачем прибыл?

— Да уж не за тем, чтобы объясняться с тобой! — Игорь в сердцах сплюнул. Виталина сидела, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот от удивления. Игорю стало не по себе от её взгляда и он, решительно хлопнув себя по коленям и показывая на ягоды и овощи, спросил:

— Это можно есть? Что-то я проголодался.

— Это самые экологически чистые продукты в мире, — заученно ответила Виталина.

— Вот и прекрасно! — Игорь встал и подошёл к кустам клубники. Девушка приподнялась и тихо удалилась. Заметив её исчезновение, Игорь перестал рвать ягоды. Есть расхотелось. Он присел на скамеечку и задумался. Пещера насупилась, помрачнела, стала навевать негативные мысли. «Ушла? Ну и пусть! Не сильно и хотелось с ней общаться. Ещё неизвестно, кто кого заразил! Тьфу, тьфу, тьфу! И одета! Тоже мне: девушка из будущего! Деревенщина! Фигура расплывчатая! А могла бы на диету сесть! Вон сколько вокруг полезных продуктов!» И вдруг грусть навалилась, выдавив непрошенную слезу. Эх, Настю бы сюда с Юленькой! Полакомились бы…

"Минутка"

Игорь вышел из пещеры. Это было не трудно сделать, так как практически все дорожки тянулись либо к стеклянной сфере, возвышающейся над посадками, либо к выходу. Ветер разогнал дым, и солнце приняло свой привычный цвет. Поверхность озера слегка волновалась, стараясь скинуть налёт пепла, деревья перешептывались, словно передавали друг другу последние новости. Недалеко от пещеры на берегу заметил небольшую беседку, внутри которой сидела Виталина. Её задумчивый взгляд скользил к противоположному берегу, распущенные волосы падали на голубенькую вязаную кофточку, надетую на простенькое платьице чуть ниже колен. «Переоделась», — отметил про себя Игорь и, не заходя в беседку, опёрся на перила чуть сзади девушки. Та мельком оглянулась и вновь принялась разглядывать что-то далёкое, слегка раскачиваясь и сжимая ладонями края скамейки.

— Искупаться что ли? — вопросительно произнёс Игорь.

— Вода от гари грязная, — печально ответила Виталина. — Но после купания можно ополоснуться. В пещере есть душевые кабины.

— Ладно, как-нибудь в другой раз, — вздохнул Игорь.

— Если стесняешься, я могу уйти, — сказала Виталина и вдруг предложила. — Давай вместе искупаемся?

— Я для такого мероприятия недостаточно экипирован, — Игорь отрицательно покачал головой.

— Я тоже, — просто сказала Виталина.

— Лучше пойду прогуляюсь, — Игорь отступил из беседки.

— Куда? — устремила на него задумчивый взгляд Виталина.

— Поброжу по окрестностям, — Игорь посмотрел по сторонам, решая в какую сторону направиться.

— А со мной можешь посидеть? — подняла полные печали глаза Виталина.

— Могу, — Игорь слегка замялся, но потом решительно подошёл к девушке и присел рядом.

— Обними меня, — тихо попросила Виталина.

— Понимаешь, — Игорь смутился. — Я — женат. И очень люблю жену и дочку.

— Где же ты их оставил? — плечи девушки дрогнули, то ли от холодного ветерка, пробежавшегося по беседке, то ли от слов парня.

— В Красноярске.

— Красноярск подвергся самой первой атаке угольной лихорадки, — Виталина опустила взгляд в пол. — Никто не уцелел.

— В моём мире нет угольной лихорадки, — возразил Игорь и неуверенно добавил. — Пока.

— В моём мире её тоже не было до вчерашнего дня, — Виталина отвернулась, чтобы скрыть боль, судорогой пробежавшей по лицу. — А теперь мир перевернулся. Мы с тобой единственные люди на много тысяч километров вокруг. Сидим в беседке и с трудом находим тему для разговора. А ведь может так случиться, что где-нибудь останутся вдвоём парень с девушкой. Одни на всей планете. О чём они будут говорить? Или будут паниковать?

— Мы ведь не паникуем.

— Возможно потому, что до конца не осознаём своего положения, — голос Виталины дрогнул. — И я паникую. Но как-то несмело. Будто всё это происходит не со мной. Будто сплю. Надо проснуться. И не могу…

Ветер затих. Озеро замерло зеркальной поверхностью, нарушаемой лишь изредка пузырьками газа, идущими со дна и издающими при освобождении из водяного плена едва слышные хлопки.

— Раньше я с интересом смотрела видеошоу «Суд потомков», — молчание угнетало Виталину, и она первая нарушила его. — Помнишь эту скандальную передачу?

— Нет.

— А я помню. Она была посвящена, в основном, экологическим катастрофам. Судили тех, кто своей деятельностью наносил непоправимый вред окружающей среде. Мы несколько раз писали в редакцию, чтобы подняли вопрос о Саяногорском алюминиевом заводе. Но телевизионщикам было интересней копаться в прошлом, чем затрагивать настоящее. Последний суд состоялся над теми, кто в шестидесятые годы двадцатого века разрешил строительство целлюлозно-бумажного комбината на озере Байкал. Виртуальные виновники получили виртуальные сроки. А что творится теперь? Кто ответит за происходящее? Когда состоится суд над виновниками случившейся катастрофы? И будет ли кому судить? Эти жестокие лазерные удары со спутников! Зачем они? Кому могла угрожать горстка людей, заражённых угольной лихорадкой, когда ближайший здоровый человек находится за тысячи километров отсюда? Даже при желании никто из погибших не смог бы преодолеть такие расстояния.

— Наверное, спутник работает в автоматическом режиме, — предположил Игорь. — Его запрограммировали ещё тогда, когда эпидемия не достигла таких катастрофических масштабов.

— Какая нелепая смерть, — словно не слыша, продолжала Виталина, даже не пытаясь вытереть слёзы, которые одна за другой текли по щекам. — Мы с подругой купались… Потом Наташа пошла в посёлок переодеться. Она погибла на самом краешке лазерного луча. Задержись немного и осталась бы жива… Спутник бы не увидел её… А другие ребята! Почему им не дали пожить эти пять дней?! Многие из них смогли бы осуществить заветные желания…

— Что же они раньше их не осуществляли? — Игорю стало жалко девушку. Но чем больше она говорила, тем больше съёживалась его душа от страха. Предстоящая смерть, которую совсем недавно не мог воспринимать сознанием, под действием слов Виталины начинала принимать реальные очертания.

— Раньше? — девушка наконец-то вытерла слёзы и глубоко вздохнула, прогоняя дрожь в голосе. — Потому что раньше вся жизнь была впереди…

— Мне тебя не понять, — признался Игорь. — Я всегда стремился как можно быстрее достигать выполнения своих желаний. Не для этого ли мы живём на белом свете?

— Жили, — тихо поправила Виталина.

— Мне кажется, что ещё и поживём, — как можно увереннее сказал Игорь.

— Не надо успокаивать меня, — Виталина попробовала улыбнуться, но улыбка получилась жалкой и растерянной. — Я всё понимаю, всё осознаю.

— Не надо плакаться и жалеть себя! — Игорь взял девушку за руку. — Пошли искупаемся, пока небо опять не заволокло дымом? Искупаемся прямо в одежде! Порадуемся этому дню! А поминки по себе ещё успеем справить.

— Не надо, — Виталина отрицательно покачала головой. — Лучше поговорим.

— Хорошо, — согласился Игорь. — Только давай говорить о чём-нибудь другом.

— О чём?

— Да о чём угодно! Неужели в твоей жизни не было радостных моментов?

— Были, — Виталина печально усмехнулась. — Именно сейчас я вспоминаю всю свою жизнь. Мы — вирусоносители… — её вопросительный взгляд коснулся лица Игоря. — Слышал про вирус «М»? Его ещё называют «минуткой». Минута удовольствия и медленная смерть.

— Извини, ничего про это не знаю, — Игорь виновато опустил глаза.

— Ах да, ты же не от мира сего, — в голосе Виталины не прозвучали ни ирония, ни осуждение, казалось, она просто констатировала факт. — Он появился также стремительно, как и угольная лихорадка, обогнул земной шар и затаился. Учёные протрубили о победе. И это при том, что так и не сумели найти противоядия. Им удалось изолировать всех больных и вирусоносителей. Заболеть «минуткой» сегодня практически невозможно. Если, конечно, соблюдать все предписания врачей. Жить, как в инкубаторе. Но у нас в посёлке больные появились. Недавно. Трое человек. Сознательно активировали вирус.

— Зачем?

— Эта болезнь передаётся через кровь и половым путём, — Виталина покраснела.

— Что-то вроде СПИДа?

— Что это такое?

— Тоже венерическая болезнь.

— Не слышала. Наверное, она не была так опустошительна, как «минутка»? — Виталина встала и, обняв один из столбов, поддерживающих беседку, прижалась щекой к потемневшему от времени дереву. — Раньше здесь была воинская часть. Ракетная. Но потом её расформировали. В шахты для ракет стали свозить мусор с городских свалок близлежащих городов, а на девственную природу накинулись лесозаготовители. Лиственница, сосна, кедр, пихта и, наконец, берёза пали под пилами лесорубов. Глухой таёжный район превратился в пеньковые горы. Одни пни. Началась эрозия почвы. И вдруг накануне выборов в Госдуму кто-то из депутатов в погоне за рейтингом поднял вопрос о российских больных, заражённых вирусом «М». Как же так, дорогие россияне! Во всех странах, поражённых этим смертельным недугом, существуют специальные пансионаты для постоянного проживания, а наши российские «минутчики» мучаются в различных клиниках в полной изоляции. Несправедливо. И под шум предвыборной кампании протолкнули решение о создании колонии-резервации для заражённых россиян. И место сразу определили. Посёлок бывших военных — Вяжи. Стены от казарм ещё были целы. Много хозяйственных построек находилось внутри гор в пещерах. Так что на восстановление потратили минимум средств. И свезли сюда около тысячи человек. Всех, кто медленно умирал на просторах России от вируса «М». Рассчитали программу на пятнадцать лет. Обычно с такой болезнью дольше не живут. Но ошибочка вышла. Если иностранцы тихо умирали, то русские больные, как цинично выразился один депутат, стали размножаться. Детей вздумали рожать! А дети, хоть и являлись вирусоносителями, появлялись на свет абсолютно здоровыми. Наша резервация существует уже тридцать лет. Мы оживили пеньковые горы. Сейчас на их склонах вновь растут и кедры, и лиственницы. Это умершее, было, озеро окружают яблоневые и вишнёвые сады, берёзовая роща и сосновый бор… Из-за этого озера и разгорелись страсти в последнее время. Мы на его берегу открыли минеральный источник. И власти края сразу решили, что это достояние всего российского народа, а не кучки больных и, в общем-то, бесправных людей. А где были эти власти, когда озеро практически пересохло, лишённое лесного окружения? Когда по всем этим якобы заповедным местам шли лесорубы, уничтожая всё живое на своём пути? Где были власти, когда наши родители, превозмогая болезнь, метр за метром восстанавливали загубленную природу? А тут, видите ли, захотелось кому-то отдохнуть в живописных местах, разрезать гладь озера водным мотоциклом. Нашли уцелевшее от их цивилизации место! Мы все встали на защиту нашей маленькой родины. Приводили кучу аргументов. Члены комиссии слушали нас, кивали важными головами, а сами тут же говорили друг другу: здесь песочек посыплем, чтобы мягче загорать, здесь лодочная станция неплохо смотреться будет, в бору ресторанчик гостеприимно раскроет свои двери. А в пещерах танцзалы, сауны, видеокомплексы! И нас же успокаивают. Не беспокойтесь, для вас место найдётся! Переселим в Минусинскую котловину. Может, вы в неё жизнь вдохнёте. А то дворцов в своё время там понастроили, а почву до такой степени заразили, что ничего и не растёт. Хотели мы всё в сердцах уничтожить. Чтобы уж никому не досталось. Да рука не поднялась. Жалко. Поплакали, покричали в гневе на собраниях и стали собирать вещички. А тут угольная лихорадка впервые грянула. О нас сразу и забыли. Кому же охота в центре эпидемии развлекаться? Восьмой год никто не навещает. Ни одной комиссии! Боятся сюда ездить. А нам и лучше. У нас козы, коровы. Рыб разводим. Теплицы вот. С хлебом только проблемы. Полей вокруг мало пригодных для земледелия. Почвы, в основном, заражённые. Саянский алюминиевый завод всё что мог загадил. Гнилые туманы и дожди только в прошлом году прекратились… А какие у нас умельцы мужчины! Своими руками столько мельниц понастроили! И водяных, и ветряных. А то электрооборудование устарело, сыпаться начало. А нового не дождёшься. Следующих выборов долго ждать. Да и будут ли они? Мельницы нас электричеством и водой снабжают, наш небогатый урожай пшеницы перерабатывают.

— Получается, живёте, как в раю? — задумчиво произнёс Игорь. — Все политические бури обходят вас стороной.

— В раю? — голос девушки погрустнел. — Мы прокляты богом. Любая болезнь может активировать «минутку». И мы из вирусоносителей превращаемся в больных. Поэтому нас всячески оберегают. Живём как тепличные растения! Идём по жизни, как по минному полю. Шаг в сторону — и взрыв. Мужчинам проще, а нам приходится постоянно глотать таблетки, чтобы… в общем, по женской части… Мне стыдно говорить об этом, но я не чувствую себя женщиной. Я знаю только одно: моё здоровье в моей девственности. Это мне с детства внушают доктора. Я не должна любить. Согласись, жестоко, когда любовь ассоциируется со смертью. А если всё-таки любовь побеждает… Тогда мы играем свадьбу. И часы начинают отсчёт последних мгновений жизни на Земле. Лекарств, продлевающих нашу жизнь, много. Но больше пятнадцати лет никто не живёт. Если же начинаем рожать детей, то смерть наступает ещё быстрее. За последние три года мы сыграли три свадьбы. Шесть больных. И трое здоровых детей.

— Как же вы живёте?!

— Живём в фантазиях, — девушка печально улыбнулась. — Жизнь в мечтах просто замечательна. У каждой девушки на этом островке Земли есть тайный принц. Он приходит по ночам и дарит любовь. Такой виртуальный мир заменяет почти все чувства. Я тоже мечтала полюбить принца, но не виртуального, а настоящего. Родить ребёнка. Наверное, мысленно уже созрела для такого самопожертвования. Мне двадцать пять лет. Я мечтаю о малыше. Готова отдать ему всю любовь! Постаралась бы навсегда остаться в его памяти. Это трудно. Слишком рано пришлось бы расстаться… Свою маму знаю лишь по фотографиям. По книге памяти. Папу помню. Но смутно. Он всего на два года пережил маму.

— Кто же тебя воспитывал?

— Воспитатели из внешнего мира. В нашей колонии много добровольцев… Было… Да и как им не быть? Когда в колонии умер последний больной, здесь осталось полторы сотни ребятишек, старшему из которых исполнилось всего двенадцать лет. И к нам приехали няньки, воспитатели, учителя. Многие из них поселились постоянно, остальные уезжали, когда заканчивался срок контракта. Правда с тех пор, как началась угольная лихорадка, никто не приезжал. И от нас никто не уехал…

Виталина перевела затуманенные глаза на Игоря, потом сделала один нерешительный шаг и уже быстро, будто ныряя в холодную воду, подошла и прижалась к его груди. Игорь растерянно обнял девушку, погладил по голове, хотел сказать что-нибудь успокаивающее, но неожиданно забыл все слова и начал тихо раскачиваться, как в медленном танце когда-то раскачивался с Юленькой на руках, охраняя её детские сны.

— Как гулко бьётся твоё сердце, — первой нарушила тишину Виталина.

— Наверное, от неожиданности, — противоречивые чувства раздирали сознание. С одной стороны, было приятно держать в объятиях симпатичную девушку, гладить её по волосам, каждым ударом сердца ощущая её голову на своей груди. Но, с другой стороны, представлял всю неестественность этой сцены, этого поступка, за который его сурово могла осудить Настя, если бы появилась здесь внезапно. Но она не появится. Или вместо неё может появиться какая-нибудь Вика. Горечь потекла по мыслям. Игорь непроизвольно всхлипнул и, резко отстранившись, отошёл к краю беседки.

— Тебя тоже терзают воспоминания? — Виталина подошла и дотронулась рукой до плеча.

— Да, — сухо ответил Игорь. — Думаю, что это неправильно, что мы вот так стоим, пусть даже посреди безжизненного мира…

— Через четыре дня мы будем лежать! Безжизненно, — не дала ему договорить Виталина и, поникнув, отошла к другому краю беседки. Они стояли спиной друг к другу, на расстоянии двух метров, и каждый думал о своём.

— Теперь я понимаю, какие у вас заветные желания и почему вы не спешите выполнять их, — на Игоря навалилась непонятная злость. Неужели из-за этой девчонки он перенёс столько душевных страданий? Да кто она такая?! За что её так любят боги? И за что они ненавидят его?! Почему, не считаясь с его чувствами, отвели ему роль последнего сексуального партнёра для Виталины?! Пускай она страдала всю жизнь, но и он не купался в благополучии! Он выстрадал своё счастье! И горечь потекла словами.

— Значит, у меня есть четыре дня, чтобы выполнить твоё заветное желание?

— Не говори так, — вздрогнула девушка.

— А как говорить?! — взорвался Игорь, но тут же взял себя в руки и уже спокойным голосом продолжил. — Может быть, я и похож на твоего принца, но ты не моя принцесса! Я люблю другую! И смерть не спишет измену. Представляю, что здесь могло произойти, если бы посёлок не уничтожили из космоса. Пять дней непрерывной оргии! А ведь тебя могли пожелать в последний раз все мужчины посёлка. Ты бы удовлетворила их? Впрочем, они и не стали бы спрашивать согласия. Зачем на пороге смерти сдерживать животные инстинкты! Ведь они, наверное, столько раз в мечтах овладевали тобой!

Воздух огласили рыдания. Виталина плакала, закрыв лицо ладонями.

— Что ты плачешь? — Игорь смотрел на вздрагивающие плечи девушки, и жалость постепенно вытесняла злость из его сознания. — Любите вы плакать… А я бы и рад заплакать, да не могу почему-то.

— Ты всё правильно говоришь, — всхлипывая, сказала Виталина. — Это я перепутала мечты с реальностью. Приняла за принца злодея.

— Я злодей?! Ну-ну, — усмехнулся Игорь.

— Прости, что смутила тебя слезами, — Виталина мучительно сдерживала плач, но слёзы продолжали бежать по щекам. — Девушки из внешнего мира не уступают мужчинам в твёрдости духа.Мы же здесь воспитаны по-другому. И я плачу, потому что я — девушка! Создание хрупкое от природы!

— Извини и ты меня. Не хотел так грубо, — злость прошла окончательно, и теперь Игорь чувствовал себя перед девушкой виноватым.

— За что тебя извинять? За то, что сказал правду? — Виталина глубоко вздохнула, прогоняя последние всхлипы. — Мы живём как в прошлом веке. У нас всё старое. Одежда не по моде. Мечтаем о каких-то нереальных принцах. Мне показалось, что пришёл один. А он… Твёрдую духом ему подавай! А я даже не гордая. Не могу уйти. Не хочу прятаться от тебя. Боюсь умереть в одиночестве. Пусть я тебе неприятна. Но не бросай меня! Потерпи четыре дня! Я не претендую на любовь. Но подари хотя бы общение! Пожалуйста…

— Я не брошу тебя, — пообещал Игорь, глотая комок жалости, подступивший к горлу.

— Ты кушать хочешь?

— Не знаю, — Игорь не ожидал такого вопроса.

— Мои мысли тоже не заняты едой, но есть всё равно надо, иначе мы умрём ещё раньше, — Виталина нашла в себе силы улыбнуться. — Что бы ты хотел покушать?

— А я умею готовить! — Игорю вдруг захотелось заняться хоть каким-нибудь делом, чтобы отвлечься от чёрных мыслей. — Где у вас кухня?

— Вон за тем камнем запасной вход в бункер, — Виталина указала на обломок скалы, лежащий у основания горы и основательно покрытый мхом. — Он ведёт в жилые помещения, минуя тепличное хозяйство. Там у нас и кухня, и спальные комнаты, и душевые, и спортзал, и видеозал. Только никто из нас готовить не умеет. Хотя теоретически я знаю, как приготовить несколько блюд на костре. Это на случай, если бы мы пошли куда-нибудь в поход. Но куда пойдёшь, если уже за этими горами одни пни? А в колонии еду готовит повар-автомат. Задаёшь программу, загружаешь продукты и получаешь результат.

— Всё правильно, — усмехнулся Игорь. — Именно так я представлял будущее.

Виталина странно посмотрела на парня и повторила вопрос.

— Так что ты будешь кушать?

— Хотелось бы клубники со сливками, — мечтательно произнёс Игорь, и его желудок заурчал, с опозданием напоминая о своей пустоте.

— Знаешь, я тоже подумала о клубнике! — Виталина на мгновение отвлеклась от мрачной действительности, и солнечная улыбка озарила её лицо.

— Так может, пойду, нарву? — выразил готовность Игорь. — Дай мне какую-нибудь посудину.

— Я уже запустила автоматических сборщиков урожая, — печаль вновь вуалью покрыла лицо девушки. — Осталось получить сливки. Наша молочная ферма тоже расположена в пещере. Полностью автоматизирована и изолирована от внешнего мира. От нас только требуется загружать корм. Что и делаем раз в месяц. Мы очень любим молочные продукты и не хотим потерять своих бурёнок. Пойдём в столовую.

— Я ещё немного побуду здесь, — сказал Игорь и неожиданно спросил. — Ты не возражаешь?

— Нет, — пожала плечиком Виталина и, больше не сказав ни слова, ушла.

Игорь не мог объяснить, зачем ему понадобилось остаться одному. И самое главное, почему он оставил Виталину! Каково ей сейчас? Взглядом пробежался по тихой глади озера, по зелени окружающих лесов. Ничто не омрачало райской картинки. А ведь стоит пройти немного, заглянуть за тот изгиб горы, и идиллию разорвёт гарь сожжённого посёлка. Душа затрепетала, словно сжатая когтистой лапой смерти. Нахлынула какая-то беспросветная безысходность. Неужели придётся умереть в таком тихом великолепии? И Игорь во всю мощь лёгких запел, разрывая райскую тишину.

— «И дорогая не узнает, какой у милого!..»

Допеть помешало эхо, отразившееся от гор и вернувшееся неожиданным рёвом, ударив по барабанным перепонкам возмутителя спокойствия. Игорь словно очнулся от сна. Что же такое он вытворяет?! И кому бросает вызов своим пением? А как же Виталина? Она ведь тоже одна и тоже бьётся мыслями в смертельной ловушке! Скорее найти её! Своим присутствием помочь справиться с тихой паникой, от которой можно сойти с ума. Помочь! И не только ей, но и себе…

Два одиночества

— Я часто думала… Пыталась понять… Как можно жить в ожидании смерти? Что испытывают мои товарищи по резервации, когда болезнь начинает прогрессировать? — Виталина сидела на деревянной скамейке, которой рука неизвестного мастера придала вид спящего крокодила с добродушной улыбкой, и смотрела невидящим взглядом в зелёную даль тепличного хозяйства. — Теперь понимаю, как это страшно. Страшно, когда впереди неизвестность. Когда не знаешь, доживёшь ли до завтрашнего рассвета. Или заката… Сколько раз ещё упадут снежинки на твои ладони… А моё положение ещё более ужасно! Я точно знаю, что умру через четыре дня.

— Если будем постоянно говорить об этом, то сойдём с ума, — Игорь сидел на другом краю скамейки, наблюдая за юрким трёхколёсным автоматом, который ловко собирал спелые помидоры механическими щупальцами.

— Расскажи мне о себе? — попросила Виталина.

— Да что рассказывать? Родился, крестился, учился…

— Расскажи, как познакомился с женой, — перебила девушка.

— На свадьбе у соседки, — печально сказал Игорь. — Пригласил потанцевать. Потом уговорил сбежать. Гуляли до утра по улицам, по лесу. Недалеко от моего дома берёзовая роща. Я с девчонками не очень дружил до армии. А здесь совсем оробел. Когда расставались, хотел поцеловать, но никак не решался. Долго у подъезда стояли.

— Так и не поцеловались?

— Почему же, — Игорь смутился. — Она меня поцеловала! А через месяц подали заявление в ЗАГС. Дочурку Юленькой назвали…

— А дальше? — Виталина с завистью смотрела на парня.

— Дальше ничего, — с горечью произнёс Игорь. — Я умер.

— Значит, тебе будет легче, — глаза девушки наполнились слезами. — Уже есть опыт.

— Может быть, — не стал возражать Игорь. — Но почему я оказался здесь? Для какой цели?

— Уже поздно, — Виталина опустила взгляд. — Не хочешь лечь спать?

— Наверное, я засну, если лягу, — неуверенно сказал Игорь. — Только стоит ли тратить оставшееся время на сон?

— Мы всё равно не сможем бодрствовать четверо суток, — Виталина встала и протянула руку. — Пойдём. И можно я буду спать с тобой в одной комнате? Я боюсь оставаться одна, — и поспешно уточнила. — Там две кровати.

— Можно, — разрешил Игорь.

Виталина повела его к той же двери, из которой они вышли в теплицы после еды, провела через столовую, через узкие коридоры и открыла одну из многочисленных дверей, тянувшихся вдоль стен, как в общежитиях гостиничного типа. Игорь очутился в небольшой уютной комнатке с двумя кроватями по бокам и столиком, на котором стоял ночной светильник в виде вертикального эллипса с плавающими разноцветными «амёбами». Комнату наполняли сказочные тени.

— В этой спальне мы с подругой жили во время первой вспышки угольной лихорадки, — почему-то тихо пояснила Виталина. — Здесь испытывала чувство счастья каждое утро, просыпаясь и открывая глаза. Ведь ещё один день жизни нам был подарен свыше. И браслет горел зелёным цветом. Значит, впереди ещё была надежда на такой же день.

— А при чём браслет? — недоумённо спросил Игорь.

— Видишь, один из камней горит красным? — Виталина подняла руку, запястье которой охватывал тонкий браслет с многочисленными камушками зелёного цвета и одним красным. — У нас нет встроенного компьютера, который следил бы за нашим здоровьем, поэтому мы носим вот такие диагностические браслеты. Этот камень настроен на вирус угольной лихорадки. Со вчерашнего дня он сменил цвет с зелёного на красный.

— А мне нельзя примерить? — протянул руку Игорь.

— Он настроен на мои биоритмы, — покачала головой Виталина. — А на что ты надеешься? Думаешь, угольная лихорадка не проникла в твой организм? Ведь это ты принёс опасный вирус в бункер, — и застенчиво попросила. — Отвернись, мне надо переодеться.

— Лучше подожду в коридоре, — Игорю стало жарко, и он поспешно вышел, плотно закрыв дверь. Что будет происходить в этой спальне? Сознание уже рисовало эротические сцены одну соблазнительнее другой. Четыре дня рядом с этой привлекательной девушкой! Тяжёлое испытание. А может, не стоит противиться? Подарить мгновения счастья Виталине? Будет что вспомнить на том свете. Если тот свет существует. А вдруг и в самом деле существует? Тогда придётся держать ответ за измену. Кто будет судить его? И что он скажет судьям? Убежать отсюда! Спрятаться! Но он обещал. Да и куда бежать? От смерти не убежишь…

Услышав голос девушки, покорно вошёл в комнату. Стараясь не глядеть на Виталину, разделся и лёг на соседнюю кровать. Ничего страшного пока не происходит. Они на разных кроватях. И вдруг новая мысль взбудоражила мозг: а правильно ли это? Не лучше ли было попытаться нырнуть к ней под одеяло? Но время упущено. Игорь непроизвольно тряхнул головой. Это не его мысли! Кто-то соблазняет. Змей-искуситель! Срабатывает животный инстинкт. Надо быть выше этого. Он любит только Настеньку! И будет верен ей до конца. Жаль, что никто не оценит его верность. Голова гудела от подобных мыслей, сознание из последних сил боролось со сном. Но сопротивление длилось недолго. Приснилась Настя. Почему-то предстал перед ней с чувством вины. Оправдывался, даже во сне понимая, что ещё не совершил ничего предосудительного. Совесть чиста! И при всём при этом, молил Настю о прощении. Плакал, как девчонка, валяясь у неё в ногах и целуя милые коленки. Так от своих всхлипов и проснулся. В полной темноте и одиночестве. Кровать Виталины была пуста.

***

Игорь осторожно водил ладонью по животу, делая круговые движения по часовой стрелке. Свежая клубника давала себя знать. И главное, нет под рукой укрепляющих средств! И Виталины нет. Убежала, и где её искать? Так хоть бы она дала какое-нибудь лекарство от обжорства. Конечно, если бы клубнику помидорами не разбавил… Но они такие красные, спелые. Вот будет смешно, если последние мгновения жизни придётся провести на унитазе!..

В коридоре сквозь узкую щель приоткрытой двери забрезжил слабый голубой свет. Он приближался, словно кто-то издалека нёс в руках кусочек Луны. Вот совсем близко! Дверь приоткрылась, и на пороге появился девичий силуэт. Виталина, бледная не то от волнения, не то от освещения, падающего на неё чуть сзади и сверху, отчего длинная белая рубашка таяла, открывая взгляду обнажённое тело, робко приблизилась и опустилась на колени перед кроватью. Тихо позвала по имени.

— Знаю, ты не спишь, — сказала, не дождавшись ответа. — Наверное, я повторяюсь. Подумала… Хотела оставить этот разговор на последнюю ночь. Но испугалась. Вдруг эта ночь наступит раньше? И вдруг одной ночи будет мало. Возможно, говорю глупости… Но я люблю тебя. Полюбила с первого взгляда. И благодаря моей любви, ты очнулся внутри пещеры, а не где-нибудь на берегу озера. И мы умираем вместе… Это будет несправедливо: умереть, так и не узнав любви! Я столько мечтала! Столько раз в мыслях становилась женщиной! И всегда при этом испытывала чувство счастья… Очень прошу тебя… Стань моим принцем…

Голос дрожал, то становясь громким, то почти совсем теряя силу, переходя на шёпот. Вот Виталина порывисто встала и, решительно скинув рубашку, нырнула к Игорю под одеяло. Тот непроизвольно прижал девушку. Живот отреагировал громовым раскатом. И вдруг Игорь почувствовал, как нежные пальчики суют ему в рот таблетку.

— Знала, что тебе это понадобится, — Виталина попыталась рассмеяться, но дрожь, охватившая её тело, превратила смех в барабанную дробь. — Когда к нам приезжают добровольцы-новички у них в первые дни всегда расстройство желудка от нашей пищи.

— Понимаешь, Виталина, — Игорь хотел попросить воды, чтобы помочь таблетке преодолеть внезапно пересохшее горло, но та сама неожиданно легко проскользнула в желудок, словно её притянули магнитом, оставив во рту приятную прохладу. — Ты хорошая девушка. Но должен тебя предупредить: любовь и секс — не одно и тоже.

— Знаю! — девушка прикрыла его рот ладошкой. — Пусть для тебя это будет секс. А для меня — любовь! Я сразу влюбилась в тебя. Как только увидела. Ещё подумала, вот нормальный человек, у которого нет лихорадочного блеска в глазах, как у наших парней, которые свихнулись на компьютерных играх. Им не нужны девушки. Они готовы пожениться на автоматах. А ты посмотрел на меня, как на женщину. Глубоко и страстно.

Неужели его взгляд обладает такими качествами? И когда он так посмотрел? Но от вопросов Игорь воздержался.

— Как заныло бедное сердечко, когда представила тебя в моей постели, — продолжала Виталина, всё сильнее прижимаясь к Игорю. — Несбыточные мечты. И вдруг мы стали равными. Перед смертью. Будто бог услышал мои молитвы. Но как жестоко он помог! Как страшно!.. Я не нравлюсь тебе? Не говори ничего! Обмани меня, пожалуйста. Закрой глаза и представь на моём месте свою любимую. Называй меня Настей, только не отталкивай! Прошу тебя. Я так ждала все эти годы… Мой принц…

Моя принцесса, — Игорь больше не мог противиться теплу девичьего тела. Жар пробил брешь в мыслях, зажёг мозг, пробудил животный инстинкт. Губы сами потянулись к сияющим в темноте звёздочками глазам, скользнули по разгорячённым щекам, дотронулись до вздрагивающих губ. И мир вокруг растаял. Наверное, она говорила ещё что-то, наверное, он отвечал невпопад. Всё заглушали удары двух сердец, слившихся воедино.

***

Тёплые струи воды приятно щекотали тело, прогоняя усталость. Не хотелось открывать глаза. Игорь стоял в уютной душевой кабинке с раздвижными дверками из непрозрачного стекла и старался ни о чём не думать. Но мысли упрямо стучались в сознание. Сколько времени он живёт, как в угаре? И надо признаться, в счастливом угаре! И пусть это состояние продлится до самой смерти. А если существует загробная жизнь? Если всё-таки придётся оправдываться за своё поведение? Поддался слабости, не устоял перед обнажённым телом! А устоял бы кто-нибудь другой на его месте? Игорь представил Виталину, в такой же душевой кабинке, увидел нескромные ручейки, опутывающие её тело, и кровь быстрее заструилась по сосудам, вновь вызывая возбуждение. Дверки кабинки раздвинулись, и он увидел Виталину. Девушка стояла, робко прикрывая низ живота и груди руками, и вопросительно смотрела на парня. Сколько она здесь стоит? А он размечтался! Поддался гипнозу тёплой воды! Где-то в глубине души кольнула совесть. Кто из них потерял несколько драгоценных мгновений? Прочь! Любовь или секс — пусть эти мысли останутся только при нём. Девушка должна умереть счастливой. И прижал девушку, осыпая её поцелуями.

— Не выпущу из своих объятий! — горячим шепотом коснулся её слуха. — Поверь, я умру самым счастливым человеком на земле. И если есть загробная жизнь, то и там буду искать тебя, моя принцесса.

— Ты меня совсем растаял, — блаженно улыбаясь, прошептала Виталина. — Не могу поверить в своё счастье. Если ты и обманываешь меня, то очень красиво…

Клубника? Помидоры? Вирус!!!

Виталина не могла сдержать слёз. Почему счастье оказалось так скоротечно?! Почему всего два дня?! Два дня и две ночи… Заснув на рассвете, Игорь больше не проснулся, не смотря на все её старания. Он то лежал без сознания, то вдруг содрогался и начинал бессвязно что-то говорить. Бредовое состояние вновь сменялось полной потерей сознания. Виталина рыдала у него на груди, массировала активные точки, делала искусственное дыхание. Но жизнь продолжала угасать в этом красивом теле. Почему она проснулась? Ведь они заразились в один день! Почему ей суждено видеть страдания и смерть любимого?! Какая несправедливость!!! Но стоило этим мыслям прийти в голову, как лёгкое недомогание пробежало по мышцам, вызвав минутное головокружение и тошноту. Вот настал и её черёд. Виталина в последний раз поцеловала «принца» и покинула комнату. Прошла в медицинский кабинет. Что если бессознательное состояние сопровождается мучениями? Зачем испытывать боль? Есть тут какой-нибудь яд? Глаза в растерянности пробежали по полкам со всевозможными упаковками лекарств. Столько разных названий! Какое из них поможет уйти в иной мир безболезненно? Кажется, доктор говорил, что передозировка вот этого препарата опасна для здоровья. А если не поможет? Или вызовет ещё большие страдания? Виталина протянула руку к дверце стеклянного шкафа. Нет, не надо ничего придумывать! Рука потерянно опустилась вниз. Лечь рядом с любимым и умереть! Снова тошнота. Успеет ли дойти до кровати? И страх, что болезнь лишит её сознания раньше времени, придал сил. Девушка бросилась бегом по подземным коридорам. Запыхавшись, ворвалась в комнату. С надеждой посмотрела на Игоря. Увы, он не подавал признаков жизни. Тогда Виталина сняла ночнушку и легла рядом, обхватив руками разгорячённое лихорадкой тело. Закрыла глаза. Надо уснуть. Уснуть навечно. И не стыдно совсем, что их найдут в таком виде. Да и кто найдёт?! Но чувство стыдливости пересилило, и Виталина потянулась за простынёй, чтобы прикрыть обнажённые тела. Потянулась и замерла. Что-то было не так! Что-то изменилось! Тело начал бить озноб. Эта дрожь сбивала мысли с правильного пути. И всё же Виталина поняла, что насторожило её. Браслет! Камни по-прежнему мерцали разноцветными огоньками. Но камень, сигнализирующий заражение угольной лихорадкой, сменил цвет с красного на зелёный!!! И в то же время рядом расцвёл багровыми тонами огонёк, говорящий о том, что вирус «Минутка» начал активно разрушать организм…

***

Ледяная вода сдавила со всех сторон. Игорь метнулся вверх. Паникующее сознание шепнуло, что в тонущем джипе остались отец и тесть. Но тело уже не слушалось хозяина. Ведомое чувством самосохранения, оно рвалось к воздуху, ставя перед собой одну сиюминутную задачу: выбраться как можно скорее из ужасного водяного плена. И как заголосила душа, как забились лёгкие, когда руки упёрлись в крепкий лёд, сковавший устье реки. Игорь рванулся из последних сил, судороги, казалось, разорвали тело на части. И это усилие прогнало сон. Глаза открылись. Лунный полумрак освещал небольшую комнату. Где он? Память тут же услужливо пролистала перед мысленным взором события последних дней. Значит, ожидание смерти продолжается? А где же Виталина? Может, вышла, и болезнь застала её внезапно в другом помещении? Надо встать и поискать девушку. Вдруг она нуждается в помощи! А сможет ли он встать? Нестерпимый жар волнами накатывался на голову, затуманивая сознание, и отступал, оставляя обильную испарину на лбу. Так вот как протекает угольная лихорадка! Но ведь он ещё не готов!!! Боже, что он говорит! Разве можно к этому приготовиться?! Но вот срок… Срок ещё не должен наступить! Прошло всего два дня! А если больше? Ведь он почти не спал. Занимался любовью. Все мысли перемешались. Какой любовью! Сексом! Но во имя любви! Нет, не его любви, а любви Виталины к нему. Сколько ненужных мыслей. Надо встать. Но попытка не удалась. Конечности дрожали то ли от лихорадки, то ли от слабости. Надо было мяса поесть. Что толку с одной клубники и помидоров! А вдруг он проспал два дня?! Всё может быть. Но тогда к чему дёргаться? Надо смиренно ожидать своей участи. Но где же Виталина?! Эта милая говорливая девушка? Он сделал всё, чтобы подарить ей кусочек предсмертного счастья! А всё ли? Стыдно об этом думать. Но сколько раз видел в ней Настю. Поняла ли она это? А что если её отсутствие и есть ответ на этот вопрос? Наверное, нашла в себе силы и ушла умирать в какое-нибудь своё любимое место. Не захотела разделить с ним смертное ложе… Жалко девушку. Всех жалко! А кого всех? Игорь сделал последнее усилие и сумел сесть на кровати. И тут же в голове застучали молоточки. Всё громче и громче. Да это же чьи-то приближающиеся шаги! Дверь раскрылась и в комнату вошла Виталина, катя перед собой тележку, на которой стояли тарелки с едой.

— Здравствуй, милый! — девушка застенчиво поправила длинное белое платье, перехваченное простеньким тёмным пояском. — Я немного опоздала. Ты пришёл в себя раньше, чем предсказывал «лекарь».

— Какой лекарь?

— Я подключила тебя к оздоровительной системе. У нас есть более современная система — «панацея», но она установлена… была установлена только в посёлке. А здесь всё по старинке. По остаточному методу. Давай покушаем.

— Ты думаешь, аппараты продлят нам жизнь? Что мы умрём позже?

— Мы не умрём! Любовь ещё раз спасла мир. Пусть и в отдельно взятой пещере, — рассмеялась девушка.

— Ты в этом уверена? — Игорь не мог поверить.

— Абсолютно. Об этом диагностируют все приборы.

— Но тогда должна быть причина! — Игорь всколыхнулся. Мысли прояснились. Так вот зачем его перемещали из мира в мир! От него сейчас зависит жизнь миллиардов людей! Что помогло преодолеть смертельный вирус? Взгляд остановился на клубнике, которая лежала в одной из тарелок. Что если в ней содержится компонент, способный справиться с угольной лихорадкой? Но были ещё помидоры! Нужно немедленно сообщить о своих предположениях кому-нибудь из внешнего мира! Необходимо добраться до какой-нибудь связи! И пусть учёные головы создадут лекарство против вируса.

— Мы можем позвонить отсюда, например, в Москву? — обратился к девушке и только тогда заметил, что она нежно гладит его ладонь. Мысли на мгновение покраснели. Он думал, что умрёт, и вместе с ним умрёт любовь. И что теперь делать с этой любовью? Сердце дрогнуло. Милая, нежная… Как разобраться в противоречивых чувствах? И когда разбираться? Надо спасать мир! В данном случае цель оправдывает средства. И во имя этой цели надо принести в жертву все чувства!.. Но как жить с этим?

— Надо позвонить кому-нибудь, — повторил, пряча глаза.

— Здесь нет связи, — Виталина почувствовала холодок в голосе любимого и, покраснев, отпустила его ладонь, скрестив руки на груди. — Наши мужчины общались с внешним миром с помощью встроенных компьютеров. А для девушек сначала оборудовали компьютерный центр в посёлке, а потом придумали помещать телефонную связь в браслеты, — и, поймав взгляд Игоря, устремлённый на её браслет, тихо добавила. — Я не воспользовалась этой услугой.

— Значит, мы не сможем сообщить миру, что существует средство против угольной лихорадки? — поник Игорь. — Значит, останемся вдвоём, как Адам и Ева?!

— Ты не оставишь меня? — глаза девушки смотрели умоляюще.

— Разве я могу оставить тебя одну? Я — твой принц. Моя задача — охранять тебя и любить, — Игорь не был уверен, что говорит то, что думает, но чувствовал, что именно это хочет слышать Виталина. И пусть слышит. Вдруг он увидел, что из глаз девушки скатились две слезинки. Сердце дрогнуло.

— Что ты, милая. Не плакать надо, а радоваться. Мы живы, и мы вместе. Что может быть чудеснее?

— Ты чуть не обманул меня, — Виталина прижалась к его груди, голос задрожал от всхлипываний. — Я ведь подумала, что ты умрёшь первым. Заснул и не хотел просыпаться. Каково мне было рядом? Ты без сознания, а у меня всего лишь лёгкий озноб. Но бог восстановил справедливость. Наша любовь подарила нам жизнь. И не спорь со мной! Обманывай себя. Но бога не обманешь.

— Девочка моя, — Игорь ласково гладил девушку по волосам. — Ты ела помидоры перед тем, как мы… Мы стали мужем и женой?

— Ты стал моим мужем?! — сердце девушки замерло. — Я так ждала этих слов! Я так счастлива! Ты любишь меня? Или говоришь так потому, что у меня нет соперниц?

— Я люблю тебя, — Игорь и поцеловал девушку в заплаканные глаза. — Мы не расстанемся никогда. И весь мир будет у нас на ладонях.

— Я так счастлива! — лицо девушки сияло от радости, но вдруг она встрепенулась. — А почему спросил про помидоры?

— Потому что клубнику мы ели вместе, а вот помидоры…

— Разве сейчас это важно? — удивилась девушка.

— Ты права, сейчас это не важно, — Игорь усадил девушку себе на колени.

— Я не ела помидоры, — улыбнулась Виталина.

— Вот это я и хотел выяснить! — вздохнул Игорь. — Значит, лекарство против угольной лихорадки, по всей видимости, содержится в клубнике!

— Причём тут клубника? — отстранилась Виталина. — Разве ты не понял в чём дело?! Я заразила тебя вирусом «М»! А ты в свою очередь активизировал мои вирусы. Произошла война вирусов. Победила «минутка». И это она спасла нас.

— Меня спасла твоя любовь? — Игорь поцеловал девушку. — А кто спасёт других людей?

— Мир обречён, — Виталина нахмурила брови. — Подумать только: мои товарищи погибли напрасно. Они бы не умерли от угольной лихорадки. А теперь мы…

— Мы живы, разве это не главное?

— Мы живы, — согласилась Виталина и по-детски захлопала ресницами. — Но мы не сможем иметь ребёнка.

— Почему? — Игорь не ожидал такого поворота разговора.

— Родить ребёнка в нашем положении более чем безответственно, — строго сказала Виталина, будто перед ней стоял ученик младших классов. — Все лекарства находились в посёлке. Здесь я нашла лишь несколько упаковок. Это значит, что жить нам осталось не так уж и много. Года три, от силы пять. Я после родов умру ещё раньше. Разве можно оставить трёхлетнего малыша одного в этом мире? Так что человечество обречено.

— Я так не думаю, — Игорь не хотел сдаваться. Вновь пришла мысль, что его миссия не должна закончиться так плачевно. — Нужно во что бы то ни стало связаться с внешним миром! Лекарство от вируса «М» обязательно найдётся. Ведь речь будет идти не о горстке людей, а о всём населении Земли! В том числе и о сильных мира сего. Тут уж не пожалеют никаких средств и на борьбу с болезнью бросят все силы! Конечно, может сразу её и не победят, но жизнь больных продлят значительно.

— Думаешь?

— Уверен.

— Но ведь нас всего двое! Как мы можем спасти мир? Или вернее, заразить его?

— Придётся изрядно потрудиться, — нарочито тяжело вздохнул Игорь. — Интересно сколько девушек я смогу удовлетворить в день?

— Что?! — отпрянула Виталина, но, поняв, что Игорь шутит, осуждающе ткнула его кулачком. — Я даже мысли не допускаю, что придётся спать с кем попало! Для заражения достаточно взять у нас кровь. Вот только, сколько её потребуется? Не будет ли спасение мира стоить нам жизни?

— Глупенькая, — Игорь улыбнулся. — Во всех странах наверняка есть вирусы вашей… теперь уже нашей болезни. Хранятся в каких-нибудь секретных лабораториях. Даже если и нет, то нам стоит только один раз сдать кровь. Совсем немного. Разве мы пожалеем такую малость для спасения человечества?

— Конечно, не пожалеем! — обрадовалась Виталина, но тут же резонно добавила. — Только стоит ли его спасать? Столько всего натворили.

— Стоит, поверь мне! И спасённое человечество спасёт нас, — Игорь нахмурился. — Что же мы можем сделать?

Неожиданно Игорь почувствовал слабость во всём теле. Неужели болезнь отступила лишь на время? Виталина вовремя заметила неестественную бледность на лице «принца» и успела подхватить его, не дав упасть на пол. Крик боли взорвал напряжённую тишину. Но отчаяние длилось недолго. Внутренним чутьём девушка поняла, что Игорь потерял сознание от перенапряжения последних дней. Быстро проведя диагностику, убедилась, что он находится в стадии глубокого сна. И тогда, поцеловав любимого, направилась в кладовую, куда годами складывали неисправную аппаратуру. Теперь спасение мира зависело только от неё! Всё правильно. Принц спас её. Она должна вернуть долг. Не на взаимной ли поддержке основана любовь? Какие мысли право. Любовь — она и есть любовь, не подвластная никаким законам и не требующая никаких компенсаций…

Спасение человечества

Когда Игорь проснулся, Виталина молча протянула сотовый телефон.

— Что это? Откуда?! — встрепенулся Игорь.

— Нашла в кладовой, — улыбнулась девушка. — Его выбросила Наташа, моя подруга. Наверное, когда ей принесли браслет с телефоном, она находилась в бункере. Так что нам повезло. Будем спасать мир. Только учти, за связь с внешним миром надо платить. Денег на счету очень мало. Хватит на один экономичный звонок.

— Не знаю как у вас, а у нас звонки в экстренные службы бесплатные, — Игорь стал быстро набирать все известные ему номера, но раз за разом на экране высвечивалась одна и та же надпись, которую, наконец, и озвучила Виталина:

— Неправильно набранный номер… Что бы это значило?

— Это значит, что у вас номера другие, — сделал вывод Игорь, разглядывая незамысловатый дизайн телефона. — Скажи номер службы спасения, МЧС или что ещё?

И по растерянным глазам девушки понял, что она ничего не знает.

— Куда же и кому мы будем звонить? — спросил задумчиво.

— Я думала, ты знаешь, — растерялась Виталина. — У меня нет знакомых во внешнем мире.

— А что такое «Колесо»? — Игорь лихорадочно листал телефонную книгу в мобильнике. — Столько номеров и все с пометкой «Колесо»!

— Это очень популярная игра. В неё играли многие ребята. Пятнадцать вопросов — пятнадцать призов. Первый приз — детское колёсико, потом — самокат, роликовые коньки, велосипед. Главный приз — автомобиль на воздушной подушке. Предел мечтаний наших мальчишек. Только никто дальше пятого вопроса не продвигался. Времени на ответ давалось очень мало. Я однажды дошла до горного велосипеда. Но не стала его брать, продолжила игру. В результате ничего не выиграла. А Наташа каталась на роликовых коньках.

— Хоть бы один нормальный номер! — Игорь положил телефон на столик. — Есть здесь какой-нибудь телефонный справочник?

— Наверное, где-нибудь есть, — неуверенно ответила девушка. — А скорее всего, все номера остались на персональных компьютерах наших руководителей.

— Придётся действовать наугад, — Игорь решительно взял телефон. — Как я понимаю, надо набрать кодовое слово и десятизначный номер.

— Так можно долго экспериментировать, — усомнилась Виталина.

— Верно, — Игорь задумался. В памяти всплыл разговор с Борисом. Не зря он тогда откровенничал! Не случайно!!! И Игорь уверенно стал нажимать на кнопки мобильника.

— Светлана?! — только и успела удивиться Виталина. — А говорил, что никого в нашем мире не знаешь!

— Этот номер из моего прошлого, а сообщил мне его парень из будущего, — сбивчиво объяснил Игорь и с замиранием поднёс телефон к уху. Посланный сигнал достиг спутника, отразился от него веером и заскользил по поверхности Земли в поисках абонента.

— Слушаю, — бесстрастный голос прервал продолжительный гудок.

— Здравствуй, Светлана, — Игорь неожиданно почувствовал сильное волнение, но всё же постарался говорить как можно непринуждённее. — Ты меня не знаешь…

— Почему в таком случае на «ты»? — агрессивно перебила Светлана.

— Я думал…

— Мало думал! — и короткие гудки.

— Вот и поговорили, — Игорь растерянно улыбнулся. — Ни тебе «здрасте», ни «до свидания».

— Давай пошлём письменное сообщение? — предложила Виталина. — Тем более, что денег на счету практически не осталось.

— А что написать? — задумался Игорь.

— Что-нибудь заслуживающее внимания.

***

— Светик, — Евгений Николаевич постарался придать голосу как можно больше нежности. — Прости дорогая, что вынужден отрывать тебя от, возможно, важных дел…

— Папа, ты у меня самое важное в жизни, — спокойно перебила Светлана. — Что случилось?

— Разве просто так я не могу позвонить? — устало произнёс Евгений Николаевич.

— Сегодня все звонят просто так, — улыбнулась уголками губ дочь.

— Кто все? — скорее механически поинтересовался отец.

— Неважно, — уклонилась от ответа дочь.

— Ты права, — глубоко вздохнул Евгений Николаевич. — Пренеприятнейшее известие должен тебе сообщить. Россия практически перестала существовать как держава. Ещё несколько дней и в Москве почти не останется здоровых людей.

— Ты в безопасности? — так же спокойно поинтересовалась дочь.

— Мне осталось жить три дня, потом бессознательное состояние, потом… Но это уже, как говорится, детали, — голос Евгения Николаевича ничем не выдал трагедии, обрушившейся на него.

— Я вылетаю в Москву, — просто сказала Светлана, тоже сохраняя каменное спокойствие.

— Зачем? — удивился отец.

— Чтобы провести последние часы с тобой.

— Всегда казнил себя за то, что моя дочь выросла холодной красавицей, — после короткой паузы сказал Евгений Николаевич. — Я очень любил тебя. Старался чаще ласкать, баловать. А в ответ частенько получал ледяной душ. Ты всех отдаляла от себя. Держала на дистанции.

— Папа! — перебила Светлана. — Это был модный стиль поведения! Все мои друзья вели себя также. Просто за другими ты этого не замечал. Я всем сердцем любила тебя! Ты мой самый единственный и дорогой человек на свете!

— Прилетев ко мне, ты умрёшь, — тяжело вздохнул отец. — Неужели надоело жить? Или что-то в этой жизни не устраивает тебя?

— У меня жизнь, которой позавидует большинство россиян. Уж ты для этого постарался, — без тени иронии сказала Светлана. — Даже в Австралию спрятал от болезни. Здесь сейчас русских больше, чем аборигенов. Все известные фамилии. Страшно подумать, что это всё, что останется от России. Русских много, а русского духа — нет! Они всегда сидели на упакованных чемоданах, готовые в любую минуту покинуть родину, в которой видели только средство для выкачивания денег. А когда потребовалось умереть за неё, смылись подальше. Истинные россияне сейчас вместе с тобой. И я тоже буду рядом.

— Ты не должна прилетать ко мне, — твёрдо заявил Евгений Николаевич. — Впрочем, тебя и не пропустят. В Москву сейчас летают только транспорты высшей защиты и только по моему распоряжению. После смерти министра я выполняю его обязанности. Добро на твой вылет не дам. И так постоянно потакаю твоим капризам.

— Это не каприз! — спокойствие изменило дочери. В её голосе послышалось упрямство, граничащее с яростью. — Сделай так, как я хочу!

— А как же Ринат? — заволновался отец. — Не дашь же ты отставку жениху!

— Я его не люблю! — жёстко ответила Светлана.

— Понимаю, — Евгений Николаевич замолчал на минуту, и уже мягко, осторожно продолжил. — Ты ещё молода. Встретишь настоящую любовь, у вас будет счастливая семья. Только не затягивай. Чем взрослей человек, тем больше у него требований ко второй половине. Вокруг столько достойных парней. У вас будут дети. Ты воспитаешь их патриотами нашей Родины. Им придётся восстанавливать Россию. Лихорадка отступит. Учёные сделали вывод, что она не сможет перевалить через экватор. Если только человек сам не перенесёт её.

— Я хочу быть рядом с тобой! — упрямо повторила Светлана.

— У тебя всегда было столько поклонников, — продолжал уговаривать дочь Евгений Николаевич. — И достойных поклонников…

— Неужели сейчас это главная тема для разговора? — с горечью произнесла Светлана. — Мне никто не нужен в этом мире, кроме тебя!

— Не ожидал от тебя таких мыслей, — признался отец. — Где же твоя материальность? Ты всегда так трезво смотрела на жизнь.

— Какая жизнь уготована нам? Жить в постоянном страхе перед угрозой угольной лихорадки? Это не жизнь, а жалкое существование. Я не понимаю людей, которые… — Светлана прочла сообщение, бегущей строкой промелькнувшее по экрану, и в голосе зазвучала злость. — Которые способны сейчас думать об удовлетворении своих плотских фантазий! И при этом они ещё и разыгрывают меня! Нашли время!

— Ты о чём, доченька? — не понял изменения в её настроении Евгений Николаевич.

— Кто-то прислал мне сообщение от имени Бориса, — с досадой сказала Светлана.

— Какого Бориса?

— В моей жизни был только один Борис, за которого я собиралась замуж. Странно, что кто-то вспомнил о нём.

— В самом деле, странно, — Евгений Николаевич тяжело вздохнул.

— А вдруг это, в самом деле, Борис? После стольких лет молчания! Просит о помощи. Пишет, что я одна могу помочь. Какая из меня помощница? Тем более, в Австралии!

— Откуда пришло сообщение? — Евгений Николаевич слегка подался вперёд.

— Из центра «чёрных земель», — Светлана мельком взглянула на определитель вызова. — А мне говорили, что смертники больше года не живут.

— Борису в этом плане повезло, — Евгений Николаевич задумчиво свёл брови. — Он умер недавно. Несколько дней назад. Смертельный сигнал со спутника.

— Значит, это розыгрыш, — спокойно констатировала Светлана.

— Там, по нашим данным, некому шутить. Вот что, доченька, перешли мне это сообщение. Я хочу поговорить с этим самозванцем.

— В обмен на твой вызов, — дерзко заявила Светлана.

— Вообще-то, это шантаж! — недовольно заметил Евгений Николаевич.

— Причём грубый и наглый! — с едва заметной улыбкой согласилась Светлана.

— Делать нечего, — Евгений Николаевич сокрушённо вздохнул, а когда Светлана переслала сообщение, заторопился. — Я не прощаюсь, Светик. Мы ещё не раз поговорим… по видеофону!

— Неужели не сдержишь своего слова?! — насторожилась Светлана. — Ты никогда не обманывал меня!

— И сейчас перед тобой честен, — Евгений Николаевич поднялся с кресла. — Вызов обязательно пришлю. Но ты прилететь не сможешь. Пока мы с тобой говорили, многие государства южного полушария, опасаясь угольной лихорадки, закрыли границы. В их числе и Австралия.

— Я должна была это понять по тому, с какой лёгкостью ты согласился дать мне вызов! — на этот раз Светлана не стала сдерживать возмущения.

— Прости, — Евгений Николаевич выключил связь.

Затем торопливо набрал номер «Бориса». А ещё через несколько минут вызвал к себе начальника центра МЧС, управление которого находилось в этом же здании. Генерал-майор Крикотин вошёл без стука, сел без приглашения. Они давно знали друг друга, но всё равно в рабочей обстановке подобной фамильярности не допускали.

— Что случилось? — строго поинтересовался Евгений Николаевич, но, встретившись с растерянными глазами генерал-майора, смягчил тон. — Никак совсем умирать собрался, Лукич?

— Да вроде и не совсем, — Крикотин через силу улыбнулся. — Ещё семь часов по закону я — полноправный гражданин страны. Только в бункере не стали считать минуты. Отстранили от должности досрочно. Вот готовлюсь отправиться в эвакопункт. В центре кроме меня никого не осталось. Разбежались, как крысы с корабля. Я бы и сам, наверное, разбежался. Только некуда бежать. Жену вовремя эвакуировал. Дети ещё раньше из страны выехали.

— А мне чуть больше суток осталось командовать, — сказал Евгений Николаевич. — Или в бункере думают по-другому? Сейчас проверим!

На экране видеофона появилось настороженное лицо командующего резервным пунктом управления МЧС генерал-лейтенанта Вяземского.

— Что у вас творится Николай Дмитриевич? — сурово спросил Евгений Николаевич. — Людей досрочно лишают власти! Самоуправство какое-то! Для чего закон принимали? Напоминаю: в случае заражения, для предотвращения катастрофических последствий, граждане на четвёртый день болезни отстраняются от всех дел, лишаются полномочий и направляются в специально оборудованные эвакопункты. Повторяю: на четвёртый день!

— Если вы насчёт генерал-майора Крикотина Владислава Лукича, то его никто не отстранял. Просто ему нечем и некем командовать, — устало ответил Николай Дмитриевич. — А один он повлиять на обстановку не в состоянии.

— А вы что-нибудь предпринимаете? — поинтересовался Евгений Николаевич.

— Жду ваших распоряжений, — ответил Николай Дмитриевич и пояснил. — Ваш разговор с Игорем Поповым мы прослушали…

— Подслушали! — весело перебил Евгений Николаевич.

— Вы же знаете, что ваша связь контролируется. А тем более звонок в зону «чёрных земель»…

— И каковы ваши действия?

— Пытаемся подготовить транспортное средство, — Николай Дмитриевич тяжело вздохнул. — Но вы же знаете, ближайшая база, которая ещё продолжает функционировать, находится в Мурманске. Да и то, мы не можем связаться с ней уже десять минут. Может обратиться к зарубежным коллегам?

— Из незаражённых областей навряд ли кто придёт на помощь, — задумчиво произнёс Евгений Николаевич. — А заражённые сами взывают о помощи. Вот только что пришло сообщение из Китая. Вирус активно атаковал южные районы. Просят хотя бы совета. А что говорят медики? В наших лабораториях остались вирусы «минутки»?

— Выясняем. Пока всех, кого обзвонили, дают отрицательные ответы. Либо вирусов нет, либо лаборатории уже покинуты людьми и законсервированы. Причём, расконсервировать объекты некому. И так по всему Северному полушарию. Чтобы сделать лекарство, нужна кровь Попова. Мы начали подготовку нескольких пунктов для быстрейшего получения вакцины.

— Дело за малым: привезти Попова! — усмехнулся Евгений Николаевич.

— На крыше остались два легковых двухместных самолёта! — встрепенулся Владислав Лукич. — Они приспособлены не только для передвижения в городе. Максимальная скорость — 1000 километров в час, дальность полёта — почти шесть тысяч. Мне приходилось летать на них!

Евгений Николаевич вопросительно посмотрел на экран.

— Топлива хватит только в один конец, — глаза Николая Дмитриевича не выдержали прямого взгляда.

— Там недалеко находится станция дозаправки для вертолётов! — нетерпение овладело Владиславом Лукичом. — Я знаком с её работой!

— Вам осталось по закону чуть больше шести часов, — в замешательстве напомнил Николай Дмитриевич.

— Вот и отлично! — Евгений Николаевич решительно встал. — Вылетаем немедленно! Каждая минута стоит кому-нибудь жизни. Второй самолёт поведу я! Их там двое. Обоих и привезём. Для надёжности. Второй попытки может и не быть, — и уже на ходу обратился к Николаю Дмитриевичу. — Не забудьте выключить спутники над «чёрными землями». Не хотелось бы получить лазерный удар в спину…

ЧАСТЬ 4. ПОЛНОПРАВНЫЙ ГРАЖДАНИН

На дирижабле

Игорь вышел в безлюдный коридор, именуемый палубой, чтобы не участвовать в споре, суть которого не совсем понимал. Окинул взглядом белое безмолвие, растирающееся за окном до самого горизонта. Наверное, зря отказался от отдельной каюты. Хотел сблизиться с товарищами по новой работе, а приходится слушать громкий голос дяди Саши. Впрочем, времени на сближение ещё более чем достаточно. Сколько они будут налаживать оборудование для хладокомбината? Может, дойдёт очередь и до его голоса? А пока Александр Александрович заглушает всех и вся. Сколько ему лет? Что-то около шестидесяти. А вот третий член бригады — Стас, он же бригадир, едва ли перешагнул тридцатилетний рубеж. Серьёзный и уравновешенный парень. И отвечает всегда спокойно и веско. Но сейчас его голос едва слышен на фоне громогласного дяди Сашиного.

— Человечество перегружено знаниями! — пытался отстаивать свою точку зрения Стас. — И отказ от встроенного персонального компьютера — это гигантский шаг назад!В нынешних условиях важно не обладать знаниями, а уметь извлекать и применять их на практике! Человек с помощью встроенного компьютера превратил Паутину в справочник, который не в силах вместить ни один, даже самый гениальный мозг! Я уже не говорю о коммуникациях и связи. А будущее? Рушится школьная реформа. Процесс обучения без встроенного компьютера займёт значительно больше времени. История может повториться. Вы же должны помнить, как в девяностых годах прошлого столетия наша школа оказалась на грани катастрофы. Хорошо ещё, что правительство не приняло закон группы Мелентьева, предлагающей продлить обучение в школе до двенадцати лет! Это при том, что уже большинство учеников покидали школу после девяти классов.

— Девяти?! — воскликнул, перебивая, Александр Александрович. — После семи успеваемость падала катастрофически! До девятого досиживали! Штаны протирали, чтобы получить хоть какой-нибудь документ об образовании! Понимаю, к чему ты клонишь. И тут, наверное, с тобой соглашусь. Встроенные компьютеры сократили время пребывания в школе. Но и только! Что и кого мы получили в итоге? Быстрые знания и четырнадцатилетних выпускников! Пользователей! В большинстве своём игроманов. Спору нет, они мгновенно извлекали из Паутины нужные им в данный момент знания, но, закончив работу, тут же забывали о них!

— Но с работой-то справлялись!

— Справлялись! — вызывающе согласился дядя Саша. — Но страдала творческая составляющая! Замедлялся прогресс!

— Неправда! — спокойно и уверенно возразил Стас. — Прогресс и творчество всегда были уделом одиночек. Даже в наше время идея исходит от одного человека. Это уже потом её подхватывают и разрабатывают остальные. И кто хотел добиться чего-нибудь в какой-нибудь области знаний, то продолжал учёбу и становился либо учёным, либо специалистом высочайшего класса.

— Один на миллион!

— А надо ли больше?

— Ага! Естественный отбор! Вот до чего договорились! Компьютер разделил общество, но он же и подавил волю несостоявшихся гениев! Игромания стала болезнью века! И чтобы творчески развиваться, какой-нибудь слабовольный вундеркинд деградировал, сражаясь в виртуальном мире с виртуальными противниками. Мы получили аморфное поколение! Где она золотая молодёжь? Почему не торопится возвращаться на многострадальную родину? Поколение пофигистов!!! И как итог — на запуск хладокомбината в Красноярске должны ехать практически пенсионер и, возможно, тот самый гений, который один на миллион. Игоря не беру в расчёт. Его мозги не подверглись всеобщей компьютеризации.

— С вами трудно спорить, — в голосе Стаса засквозило безразличие. — Вы ко всему относитесь критически. Но в чём-то правы. Встроенные компьютеры на основе нейронных взаимодействий тормозили прогресс. Они стояли на пути квантовых компьютеров. Допускаю, что не будь встроенных компьютеров, мы стояли бы сейчас на более высокой ступени эволюции. Но существует вероятность, что нас вообще не было бы. Хозяевами Земли стали бы машины. Не будем спорить. Всё образуется в этом мире. И может быть, благодаря гениям и пенсионерам.

— Тошнит от такой идеологии! — уже не так активно воскликнул Александр Александрович. — Поневоле начинаешь думать, что человечество не в силах разрешить свои проблемы. За нас думает матушка Земля! На наши действия, направленные на уничтожение природы, она отвечает катаклизмами, пытается истребить вирусами! Борется с человечеством так же, как человечество борется с перхотью. Сколько раз в истории народов происходили катастрофы, болезни, войны? Вот и сейчас на грани разрушения планета послала на нас вирус смерти. Не важно, откуда он исходил. Но насколько вовремя! Как ни цинично звучит. Человечество просеяно через сито, чтобы, как тайга после лесных пожаров, дать молодую здоровую поросль. Вырастет ли она неизвестно, а вот жилищный вопрос в крупных городах уже решён. Проблемы перенаселения отодвинуты на неопределённое время.

— Вы — циник, — в голосе Стаса прозвучало осуждение.

— Возможно, — неожиданно тихо и устало ответил Александр Александрович и прекратил спор.

В каюте установилась тишина, и Игорь переключил внимание на вид, открывающийся из окна. Сказочный мир белого безмолвия убегал во все стороны, закрывая лежащую под ним Землю. Как хотелось бы увидеть её сверху! Но белые холмы тесно смыкались между собой, не давая наблюдателю ни малейшего шанса. Наверное, так выглядят бескрайние просторы Арктики. Игорь решил пофантазировать. Что если принять эти облака за пену шампуня в ванной? Вот сейчас она раздастся в стороны, открывая обнажённую красавицу. Каких же размеров должна быть эта прелестная блондинка? И почему обязательно блондинка? На фоне белых облаков брюнетка будет смотреться контрастнее…

Или это гигантская кружка с пивом? Какой великан сможет сдуть пену, чтобы добраться до янтарного напитка? Запустить бы руки в это воздушное пюре и раздвинуть в стороны! Когда садился на дирижабль, думал всю дорогу провести у окна. С высоты птичьего полёта обозревать необъятные просторы России. А дирижабль взмыл высоко в небо и, поймав первые лучи восходящего солнца, поплыл над облаками. Любуйтесь, люди дорогие!

— Чем-то напоминает перину после бурно проведённой ночи!

Игорь вздрогнул. Так расфантазировался, что не услышал, как подошёл Александр Александрович.

— Убрать бы её к чёртовой матери, чтобы не мозолила глаза! Хотя, под ней смотреть по большому счёту не на что. Мы уже над чёрными землями. И они, в самом деле, чёрные. От пожаров, от копоти. Удручающее зрелище.

— Вы уже летали здесь? — полюбопытствовал Игорь.

— И неоднократно! — Александр Александрович угрюмо усмехнулся. — Я в этом деле, можно сказать, пионер! Когда поутихла первая вспышка угольной лихорадки, встал вопрос о восстановлении транзита грузов через Россию. По земле это осуществить было практически невозможно. От Урала до Дальнего Востока — безлюдная пустыня, селиться в которой тогда желающих не было. Все опасались новых вспышек. Вот и поплыли по небу дирижабли. Несмотря на то, что перевозки осуществлялись на большой высоте, экипажи кораблей сразу прозвали смертниками.

— А вы не боялись летать? — слегка улыбнулся Игорь.

— Кто меня про испуг спрашивал? — грозно воскликнул Александр Александрович и уже с усмешкой продолжил. — Кто меня вообще спрашивал? Просто направили на дирижабль, как раньше направляли на галеры.

— Без вашего согласия?

— У заключённых согласия не спрашивают.

— Вы бывший уголовник?

— Был осуждён по статье терроризм. Попытка захвата летательного аппарата, — Александр Александрович вызывающе посмотрел на Игоря, ожидая новых вопросов.

Но тот решил не развивать эту тему.

— О чём вы так спорили со Стасом? — спросил после непродолжительной паузы. — Что за быстрые знания?

— Школьная реформа середины девяностых годов прошлого столетия. Тогда вместо увеличения срока обучения в школе приняли решение встраивать компьютеры ученикам, — Александр Александрович хвастливо постучал кулаком себя в грудь. — В этом деле я тоже пионер! Мне одному из первых в Красноярске вживили в тело компьютер. Красота! — Александр Александрович начал загибать пальцы на руке. — Уроки учить не надо, — раз! Бесперебойная связь круглые сутки, — два! Фильмы со стереопросмотром и реалити-эффектом, — три! И, наконец, игры! Бесконечный виртуальный мир! И как первопроходцам — всё бесплатно!

— Как же без уроков-то? — удивился Игорь. — Разве знания приходят сами собой?

— А ночь на что? В вашем мире такой петрушки не было, — Александр Александрович доверительно понизил голос. — Я прочитал все твои отчёты и интервью, которые попали в Паутину. Очень интересно. Но вот со школьной реформой вы промазали. Впрочем, судя по твоим рассказам, технический прогресс не позволил бы вам провести всеобщую компьютеризацию. Вот что значит военное противостояние! Гонка вооружений лишила вас возможности интеллектуального развития! Да что говорить о встроенных! У вас-то и обычные компьютеры в девяностых годах были диковинкой. Потому вы и не смогли ощутить всю прелесть халявного обучения! Программируешь компьютер, и он всю ночь записывает учебный материал на корку головного мозга. Потом сбрасывает его в подсознание, откуда, опять же с помощью компьютера, извлечь нужный материал проще простого. Отсюда и название — «быстрые знания». Как быстро мы их получали, так быстро могли и потерять. Кстати, не все знания давались легко. Я о тех предметах, которые не укладываются в справочники. Например, иностранные языки. Тут нужна была определённая практика и желательно музыкальный слух.

— Сколько языков вы знаете? — поинтересовался Игорь.

— Дело в том, что встроенные компьютеры, благодаря особым языковым программам, делали нас, если так можно сказать, очень понятливыми. Я мог слушать и понимать всю Европу и ряд азиатских стран. Компьютер играл роль универсального переводчика. В перспективе не испытывал бы языковых барьеров в любой точке мира. Но это в случае, если у моих собеседников тоже были бы встроенные компьютеры. К сожалению, в годы моей молодости об этом можно было только мечтать. Компьютерный прогресс в других странах заметно отставал от нашего. Впрочем, как и в наши дни. Так что, понимая, я должен был отвечать не на родном языке, а на языке собеседника. Кстати, учёные подозревают, что в далёкой древности роль встроенного компьютера играл наш мозг. И были у него переводческие функции. Миф о Вавилонской башне неспроста существует. Там все поначалу легко общались друг с другом. А потом кто-то, возможно, извне, щёлкнул переключателем. Наступил языковый хаос, существующий по сей день. И мне, обладая такими неограниченными возможностями, приходилось учить иностранные языки, чтобы не выглядеть немтырём во время общения с иностранцами. Понимать и говорить — это не одно и то же. Были проблемы с произношением. Смог освоить только шесть языков, но зато самых ходовых!

— Здорово! — восхитился Игорь. — Почему же в таком случае вы отказались от встроенного компьютера?

— Потому! — недовольно хмыкнул дядя Саша. — В какой-то момент понял, что компьютер, словно монстр опутал щупальцами моё сознание. Решил разорвать зависимость, обрести свободу!

— Я кроме русского, разве что несколько фраз по-немецки сказать мог. А если что перевести, так только с помощью словаря. Никак не могу поверить, что всего за несколько сеансов меня научили китайскому и английскому.

— Это потому, что в Красноярске сейчас большинство китайцев и африканцев.

— А вы бывали в Красноярске после катастрофы?

— И неоднократно! Одним из первых ступил на эту землю! Вернее, сначала сюда пожаловали казначеи.

— Кто?

— Казначеи! Спецгруппа. Она изъяла из магазинов, ломбардов и банков все ценности. А объекты, в которые не смогли проникнуть, были поставлены под охрану до лучших времён. Видимо, заниматься раскопками у них не было времени. Ждали другие города. Так что если увидишь огороженное красными бликами место, обходи его стороной во избежание неприятностей. Это и есть, так называемые схроны.

— А когда вас пустили в Красноярск?

— После казначеев здесь высадилась бригада, подготовившая стадион на острове Отдыха к посадке дирижаблей. А вот уже на дирижабле прибыли первые поселенцы. Как раз под Новый год. Надули огромный шатёр, поставили ёлку. Устроили праздник. Хотя, какая радость среди развалин? Но иммигранты веселились. Негры специально выучили кадриль. Представляешь кадриль в исполнении африканского племени! Китайцы вели себя более сдержанно. Они не понаслышке знали, что такое угольная лихорадка.

— Почему вы не остались в Красноярске?

— А почему я должен был остаться?

— Не знаю. Зачем-то же вы прилетели с первым дирижаблем!

— У меня были новогодние каникулы. Вот и прокатился.

— Но почему в Красноярск?

— На Канарских островах в то время не было свободных мест. Все отели заполонили беженцы, — Александр Александрович неожиданно резко отвернулся и пошёл прочь по коридору в сторону небольшого бара, находящегося на противоположной стороне дирижабля.

— Старайся не задавать ему много вопросов, — из каюты вышел Стас. — Придёт время, сам всё расскажет: что надо и не надо.

— Я чем-то его обидел? — расстроился Игорь.

— Он жизнью обиженный, — Стас посмотрел в окно. — Монотонный пейзаж. И по прогнозам синоптиков такая картина будет сопровождать нас до самого Красноярска. Ещё несколько часов. Может, тоже сходим в бар? На белую пустыню веселее смотреть со стаканом молочного коктейля.

— Я бы хотел побродить по дирижаблю, — как можно деликатней отказался Игорь. — Это мой первый полёт на таком виде транспорта. В моём мире если и есть что-то подобное, то где-то вдалеке от Красноярска.

— Многого здесь не увидишь, но я могу обрисовать принцип действия этого корабля. Когда-то почти два года отработал вторым пилотом на грузовом флоте, — Стас погладил полированные перила, тянущиеся по периметру дирижабля. — Летал между Находкой и Германией. Всего с двумя остановками: в Москве и Варшаве. Иногда вообще без остановок. Как груз подберётся.

— Здорово! — восхитился Игорь. — А почему оставил такую интересную профессию?

— Всё дело в том, что это не было моей профессией, — Стас иронически улыбнулся. — Меня мобилизовали. Между нами, я не столько был вторым пилотом, сколько надзирателем за такими, как дядя Саша.

— Служба безопасности?

— Да. Своих работников у них в те горячие годы катастрофически не хватало, вот и прошлись призывом по другим отделам и ведомствам, — Стас развёл руки. — Так и сделали из меня воздухоплавателя. И скажу без хвастовства, что, возможно, благодаря таким, как я, в нашей стране удивительно быстро восстановился транзит грузов через Россию. А как шагнуло вперёд дирижаблестроение! Впрочем, что ещё нам оставалось делать? Автомобильное и железнодорожное сообщение между центром и Дальним Востоком прервалось на неопределённо длительное время. Воздушный мост с использованием самых современных лайнеров обходился очень дорого, да и не мог переместить весь груз, несмотря на катастрофически упавшие объёмы. И поплыли над чёрными землями сказочные гиганты. А ведь раньше дирижаблестроение развивалось довольно вяло. В основном, на экскурсионном уровне. Нет, конечно, кроме обслуживания туристов, дирижабли парили над городами со стражами порядка, тушили пожары. Были у нас госпитали быстрого реагирования. В больших городах успешно использовались воздушные автобусы. Но настоящий рассвет начался после первой вспышки угольной лихорадки. Тогда-то изобрели и применили лёгкие магнитные сплавы, которые, вступая во взаимодействие с магнитным полем планеты, придавали конструкции большую отталкивающую от поверхности земли силу. Мы летим на дирижабле среднего класса. Пока в Красноярске более мощные не могут приземлиться. В разрушенных городах трудно найти и оборудовать хорошую площадку.

— Красноярск сильно разрушен?

— Как и все города, которых коснулась первая вспышка угольной лихорадки. Тогда ещё не знали, как с ней бороться. Вернее, какие последствия оказывает вирус на человеческий организм, — Стас опёрся на перила и устремил взгляд на облачную пустыню. — Что ещё рассказать о дирижаблях? Пожалуй, опишу конструкцию, на которой мы в данный момент парим над землёй. Нет возражений?

Игорь не возражал.

— Тогда пройдём в каюту? Закажем кофе?

Игорь уселся на большой мягкий диван. Стас подошёл к небольшой барной стойке и извлёк из аппарата приготовления пищи две чашечки кофе.

— Если посмотреть на наш дирижабль с земли, то перед нами предстанет сказочная картина, — продолжил разговор, усаживаясь рядом с Игорем. — Представь средневековый корабль, качающийся на волнах. Представил? А теперь вынь его из воды таким образом, чтобы в воздух поднялось только то, что выше ватерлинии. В плоском дне расположены восемь двигателей вертикального взлёта и посадки. Они помогают набирать высоту и позволяют садиться на любую ровную площадку. В Красноярске для этого используется стадион, расположенный на острове Отдыха. Большие дирижабли он принять не может, а вот для таких малышек просто идеален. Над двигателями расположен грузовой отсек, способный вместить, как в нашем случае до пяти тысяч тонн груза.

— Пять тысяч тонн?! — восхитился Игорь.

— Говорю же, что это малышка, — не понял восторга собеседника Стас. — Дирижабль, на котором я работал, был способен поднять до десяти тысяч и развивать скорость свыше трёхсот километров в час. И это не предел. Есть конструкции и помощнее. Над грузовым отсеком находится пассажирский салон. Далеко не такой комфортный как в пассажирских дирижаблях, но практически со всеми удобствами. В помощь магнитным антигравитационным двигателям, используются стандартные гелиевые подушки. Первая из них составляет единое целое с грузовым отсеком и пассажирским салоном и является его крышей. Там же находится и капитанский мостик. А вот вторая и третья подушки, точечно закреплённые по периметру, имеют между собой воздушный зазор, что здорово облегчает борьбу с боковым ветром. По краям подушки плоские, а в середине достигают несколько метров в высоту. Издалека, в самом деле, похожи на подушки. Наверное, поэтому их так и назвали. Над ними есть ещё несколько водородных подушек. Используются они, как правило, на небольших высотах. Водород берётся из окружающего воздуха. Процесс расщепления довольно простой. И в случае надобности подушки надуваются если уж не мгновенно, то, во всяком случае, стремительно. Кстати, водородные подушки, в отличие от гелиевых, имеют изменяемый угол наклона до тридцати градусов, что повышает подъёмную силу и, соответственно, помогает более быстрому приземлению. Вот, пожалуй, и всё. Ах да! Самое основное. Боковые двигатели! В нашем случае электрические. Они-то и помогают развить приличную скорость на больших высотах. Чем ниже мы парим, тем скорость, увы, меньше. Вот теперь всё. Так что, возвращаясь к началу разговора, с земли мы можем наблюдать ложе в стиле обрезанного средневекового корабля с взбитой периной и несколькими подушками.

— А какой расход топлива? — поинтересовался Игорь.

— И эту деталь забыл пояснить! — улыбнулся Стас. — Топливо, конечно, расходуется, в отличие от пассажирских дирижаблей. Те полностью электрифицированы. А вот грузовым требуется первоначальный толчок для набора высоты. Далее наступает очередь магнитного поля Земли, которое позволяет окончательно взмыть вверх. Оболочка гелиевых и водородных подушек сделана из металлизированного материала, который играет роль солнечных батарей. Получаемой энергии с избытком хватает, чтобы боковые электродвигатели работали с полной нагрузкой.

— А в ночное время?

— Ночью никто практически не летает, — Стас выпил кофе, поставил чашечку на журнальный столик и пересел в кресло напротив. — Хватает дневного времени на наших маршрутах. Особенно, когда летим на запад. На восток сложнее. Например, чтобы доставить груз в Японию, приходится вылетать из Москвы рано утром и сразу подниматься на большую высоту, ближе к солнечным лучам. А опускаться в Японии в лучах заходящего солнца. Учёные подсчитали, что на большие расстояния лучше передвигаться только в западном направлении. Максимальная экономия. Так что, думаю, скоро будем летать по кругу. Из Москвы в Японию через Европу и Америку.

— О чём разговор? — в каюту вошёл Александр Александрович и бесцеремонно плюхнулся на диван между беседующими.

— Стас знакомит меня с особенностями воздушного транспорта, на котором мы летим, — ответил Игорь.

— Я бы тоже много чего мог рассказать, но беседа на данную тему навевает грустные воспоминания, — Александр Александрович неожиданно зевнул. — Поспать что ли? Перед встречей с родным городом? Кстати, Игорь, если нас приедет встречать африканский вождь, то советую не вступать с ним в контакт. Поздоровался и отошёл в сторону. Ты его сразу узнаешь. Колоритная фигура. Высокий, чёрный, седой. Спереди лысина.

— А в чём дело? — удивился Игорь.

— Все негры в Красноярске — члены его семьи. Живут одной общиной. Одним племенем. Он — вождь! Имеет четыре жены. Кроме того, братья, сёстры и, конечно же, дети. У него лично двенадцать дочерей и восемь сыновей. И на этом останавливается не собирается. Все четыре жены на данный момент беременны. Видимо, сильно мёрз этой зимой! — Александр Александрович подошёл к стойке и налил кофе. Спать уже передумал.

— Всё-таки не пойму, в чём проблема? — недоумевал Игорь.

— Четыре его дочери, если так можно сказать, на выданье, — подмигнул дядя Саша. — А с женихами, сам понимаешь, большой напряг. Вот вождь и ищет потенциальных мужей для дочек. На меня, скорее всего, по причине возраста, не обратил внимания ещё в первый раз. А вот ты со Стасом вполне можешь попасть под его колдовские чары.

— Магия?

— И очень сильная! Не зря китайцы так далеко поселились от них.

— Невесты страшные?

— Напротив. И фигурки ничего и лицами на европейцев смахивают. Чёрные чересчур. Но, думаю, от нашего климата кожа скоро начнёт светлеть.

— А если мне понравится какая-нибудь дочь?

— Кто тебя будет спрашивать? Выбор делают сами невесты. Пальчиком показывают на своего избранника. После чего на сцену выступает папочка. Приглашает в гости. Кстати, если приглашения не удастся избежать, ни в коем случае ничего у них не ешь! Может, таким образом, избегнешь пагубного воздействия.

— А были уже жертвы?

— Двое: китаец и один наш, из энергетиков, которые работают по восстановлению ГЭС.

— Что-то слабовато очаровывают, — усомнился Игорь.

— Чтят семейный кодекс! — весомо поднял в воздух указательный палец Александр Александрович. — Все остальные россияне приехали с жёнами. А китайцы, как я уже сказал, быстро поняли, откуда исходит опасность, и убрались подальше от грозного колдуна.

— Александр Александрович сгущает краски, — вмешался в разговор Стас. — У африканского вождя есть дар предвидения, не более того.

— Думаю, вы скоро убедитесь в правоте моих слов, — дядя Саша недовольно посмотрел в сторону заступника. — И, возможно, дважды!

Источник сырья

Дирижабль медленно занял позицию над стадионом и начал снижение. Перед самой землёй заработали двигатели торможения, обеспечивая мягкую посадку. Пол под ногами слегка качнулся и замер. С высоты двадцатиэтажного дома Игорь глядел поверх чаши стадиона на стремительный полноводный поток Енисея. Создавалось впечатление, что дирижабль сел на воду и продолжает движение в качестве речного судна. Чуть сзади изогнутая лента моста с разрушенными каменными перилами протянулась к противоположному берегу, основанием упираясь в потемневший то ли от времени, то ли от пыли краеведческий музей. Игорь отметил, что уменьшенная копия фараонского дворца нисколько не пострадала, в отличие от жилых домов, стоящих вдоль берега. Кирпичные строения, сплошь покрытые копотью, выглядели маленькими пирамидами, а панельные — лесенками, с которых нерадивый дворник давно не сметал мусор.

— Нам пора! — оторвал от раздумий Стас. — Пассажиров просят пройти на выход!

Игорь молча подхватил сумку и последовал за начальником. Александр Александрович уже ожидал их в лифте, блокируя двери внушительным баулом. После быстрого спуска все трое, руководствуясь стрелками, указывающими направления, покинули дирижабль, а затем и стадион. Возле большой кучи с песком, засыпавшей наполовину чашу бывшего фонтана, стояли двое мужчин в белых костюмах и о чём-то беседовали. Низкорослый широкоплечий с шеей борца приветливо помахал рукой и направился навстречу.

— Здравствуйте! Меня зовут — Олег Ефремович! Но больше люблю, когда называют комендантом! Есть такая черта самолюбования. Да и официальности больше, уважения, которого здесь так не хватает местным властям! — мужчина осторожно пожал руки приезжим, одаривая их дружелюбной улыбкой. — Вас я знаю! Успел разглядеть во всех подробностях в Паутине. А это, познакомьтесь, председатель африканской общины. Зовут просто Ной. Имеет привычку встречать все дирижабли, которые привозят в наш город новых поселенцев.

Комендант указал на высокого седовласого чернокожего собеседника. Строгий белый костюм, застёгнутый на все пуговицы, белая водолазка, подпирающая воротником голову, и проницательный взгляд чёрных, как смоль глаз, вызвали у Игоря чувство если не робости, то некоего почтения, которое испытываешь при знакомстве с очень известным человеком или высоким начальником. Стас первым пожал руку африканцу. И тот вздрогнул. Правая бровь удивлённо взметнулась вверх.

— Зомби? — произнёс одними губами.

— Почти, — также тихо ответил Стас и отошёл в сторону.

— Привет, старый сводник! — бесцеремонно поздоровался Александр Александрович и, не обращая внимания на знаки протеста против такого обращения, присоединился к Стасу.

— А вы больны «минуткой», — то ли спрашивая, то ли утверждая, покачал головой африканец, пожимая руку Игорю. — И вас терзает внутренняя боль. Душа разрывается между двумя мирами.

— Есть такое дело! — стараясь придать голосу как можно больше бодрости, сказал Игорь и попытался освободить ладонь. Но мужчина лишь сильнее сжал её.

— В ближайшее время ваша жизнь переменится к лучшему, — продолжал вещать он. — Вижу женщину, которая разожжёт почти потухшую жажду жизни в вашем сердце.

— И это будет одна из ваших дочерей? — набравшись храбрости, дерзко спросил Игорь, вспомнив наставления дяди Саши.

— К сожалению, нет…

Сразу утратив интерес к вновь прибывшим, председатель, не попрощавшись, повернулся и не спеша проследовал к мосту. Там на большой бетонной площадке его поджидал просторный катер на воздушной подушке, который, приняв пассажира, тут же приподнялся, пронёсся по широкой дороге к Енисею, выскочил на его простор и заскользил куда-то вверх по течению.

— Остался недоволен, — констатировал комендант, проводив катер взглядом. В отличие от Ноя его белый костюм был расстёгнут, открывая стального цвета майку с открытым воротником.

— Не всё коту масленица! — усмехнулся Александр Александрович. — Ну что, Олег Ефремович, где нас поселишь?

— На острове Татышева, — комендант знаком пригласил гостей следовать за ним ко второму катеру, который также расположился на бетонной площадке. — Приготовили для вас трёхместный модуль, оставшийся после казначеев. С питанием что-нибудь придумаем. Пока придётся обходиться автоматическим поваром.

— Лучше буду ходить к тебе в гости каждое утро и каждый вечер. Ольга ещё не разучилась готовить? — хмыкнул Александр Александрович.

— Ольга — моя жена, — пояснил комендант, слегка поморщившись от такого бесцеремонного отношения со стороны дяди Саши. — Она не разучилась готовить. Только сейчас её постоянно тошнит, когда подходит к плите.

— Что не климат? — не унимался Александр Александрович.

— Она беременна! — Олег Ефремович грозно сверкнул глазами и распахнул дверцу катера.

— Поздравляю! Значит, одним россиянином скоро станет больше! — Александр Александрович занял место рядом с комендантом. — Начнётся новая эра коренных красноярцев!

— Она уже началась! — Олег Ефремович не удержался от улыбки.

Катер начал выруливать на дорожку, ведущую к Енисею. Гул двигателя приглушил голоса, но Александр Александрович не унимался.

— И кто же тебя опередил?! — прокричал он очередной вопрос.

— Анастасия! Месяц назад девочку родила, — терпеливо ответил комендант. — Юленькой назвали!

Игорь невольно вздрогнул. Какое совпадение! Настя и Юля! И, казалось, притупившиеся за год чувства, вспыхнули огнём.

— А где рожала? В Москве? — продолжал допытываться Александр Александрович.

— Зачем ехать в Москву, когда можно заказать роддом на дом?

— Как заказать? — удивлённо воскликнул Игорь.

— Летающая клиника! — пояснил Олег Ефремович. — Раньше обслуживала труднодоступные северные и горные районы Красноярского края и Алтая. А теперь работает на все поселения от Москвы до Дальнего Востока, — и, не удержавшись, хвастливо добавил. — Это я её обнаружил в целости и сохранности недалеко от Дудинки!

— А что делал в Дудинке? — полюбопытствовал Александр Александрович.

— Рыбачил, — коротко ответил комендант и вывел катер на воду. Слегка покачиваясь, тот понёсся вниз по течению.

— А кто такая Анастасия? — наклонившись к Стасу спросил Игорь.

— Святая! Тибетские монахи утверждают, что она сошла с небес, чтобы принести людям спасение, — Стас пытливо посмотрел на Игоря, видимо ожидая новых вопросов, но тот промолчал.

Отвернувшись, одолеваемый грустными мыслями, стал рассматривать проносящийся мимо берег. Странно, что китайцы провозгласили святой какую-то Анастасию. Ведь спасение им принесла Виталина. Она тоже, если так можно сказать, сошла с небес. Почему её подвиг остался незамеченным? Она пожертвовала жизнью, а чтят живую Анастасию. Игорь попытался отрешиться от угнетающих мыслей, сосредоточив внимание на набережной, по которой так часто гулял когда-то в своём мире, и которая сейчас была завалена мусором.

— А где пароходы? — склонился к уху коменданта. — Раньше здесь всегда стояли пароходы вдоль причала!

— С них мы начали сбор металлолома! Город — это большой источник вторсырья! Нам ещё предстоит отправить на металлургические заводы миллионы тонн металла. Пароходы, автомобили, оборудование различных предприятий. Работы — непочатый край! Работников вот только не хватает. Впрочем, торопиться некуда: металлургический завод восстановили пока один на всю Россию, и переработать всю разруху он не в состоянии.

Катер мягко выкатился на пологий берег острова Татышева и осел на зелёной лужайке перед каштанами, кипарисами и другими экзотическими деревьями, смешавшимися с привычными берёзами и тополями и убегающими вглубь острова стройными рядами аллей.

— Дальше пойдём пешком, — комендант спрыгнул на землю. — А то весь песок с дорожек сдуем. Перед вашим приездом свежего насыпали.

— Какие мы — почётные гости! — весело сказал Александр Александрович.

— Инициатива исходила от Ноя, — честно признался комендант. — Он же возил песок. А рассыпали его женщины.

— Надеюсь, при этом никаких заклинаний не произносили? — подозрительно сощурился Александр Александрович.

— А чего ты боишься? — рассмеялся Олег Ефремович.

— Мало ли чего, — неопределённо пожал плечами дядя Саша. — За молодёжь беспокоюсь! Мы сюда работать приехали, а не амурными делами заниматься.

— А по мне, так амурные дела сейчас на первом месте должны быть, — серьёзно сказал комендант. — Работа никуда не убежит, а жизнь семейную в нашей стране налаживать надо.

— Хорошо, что так думаешь, — усмехнулся Александр Александрович. — Значит, тебя тоже беспокоит, с кем твои дети в детский сад ходить будут?

— При чём тут это? — не понял комендант.

— Слышал, осенью пополнение ожидается в африканской общине. Сколько негритят станут россиянами?

— Приближается время, когда все мы будем называться землянами, — нахмурился Олег Ефремович.

— Всё может быть, — не стал спорить Александр Александрович.

— Вот и пришли, — комендант указал на жилой модуль в окружении молоденьких берёз. — Три комнаты. Каждая с отдельным входом. Все удобства. Есть электронный замок, программируемый на отпечаток ладони.

— Закрываться от кого? — с иронией спросил Александр Александрович.

— От сусликов. Думал, за время лихорадки вымерли, но оказывается, некоторые выжили. Теперь размножаются со страшной силой. И такие беспардонные! Человека совсем не боятся. И вороватые, — комендант спохватился. — Мне пора! Дел много, а помощник у меня всего один, да и тот больше по технической части. Сейчас воздушный автобус ремонтирует. В ближайшие дни откроем первый маршрут общественного транспорта. С остановками уже определились. Дивногорск — Остров Отдыха — Солонцы — Емельяново — Вяжи.

— Вяжи?! — удивился Игорь.

— Ну да, — утвердительно кивнул Олег Ефремович. — Ради этого посёлка собственно автобус и запускаем. Там монахи храм буддийский строят. Скоро открытие.

— А ещё там есть дойное стадо и большое парниковое хозяйство, — пробурчал Александр Александрович.

— Что не маловажно! — сердито продолжил комендант.

— А кто бы спорил? — простодушно улыбнулся Александр Александрович.

— Значит, Вяжи не погибли? — Игоря захлестнули воспоминания. — А кто узнал про животных и парники? И как люди пробрались туда? Там же всё изолировано! Везде кодовые замки!

— Про Вяжи поведала Анастасия. Она же и привела туда тибетских монахов. И с кодовыми замками разобралась. А вот откуда у неё такие знания оказались, неизвестно. Её история покрыта тайной. Что весьма удивительно в наш век тотального контроля, — пояснил комендант.

— О ней совсем ничего неизвестно?

— Почему же. Она — святая, — без тени улыбки повторил слова Стаса комендант. — Так, по крайней мере, монахи утверждают. Они с ней специально приехали, чтобы храм возвести на том месте, откуда спасение пошло для всего человечества.

— А встретиться с ней можно? — догадка осенила Игоря: а что если Анастасия встречалась с Виталиной до её гибели? Тогда понятно, откуда у святой такие знания!

— Почему нельзя? На открытии храма и встретитесь! — комендант пожал руки мужчинам. — Если есть время и желание, то можно и раньше. Просто добираться туда пока трудновато.

— Закончим с хладокомбинатом и обязательно съездим в Вяжи! — пообещал Стас и направился к модулю. — А сейчас давайте располагаться. Моя комната слева!

— Моя — справа! — поспешно выкрикнул Александр Александрович.

— Мне остаётся средняя, — рассеянно закончил «перекличку» Игорь.

Красная Шапочка и будущие звёзды

Организм, привыкший жить по московскому времени, отчаянно сопротивлялся пробуждению. Сигнал будильника красными вспышками взрывал мозг и искрами фейерверка рассыпался по телу, будоража нервные окончания. Игорь понимал, что рано или поздно придётся проснуться. И никуда от этого не денешься. Надо будет встать. Хотя бы для того, чтобы выключить будильник. А для этого необходима самая малость: дотянуться рукой до полочки, на которой лежит браслет, и нажать на один из его камней. И зачем с вечера снял его? Вот сейчас, ещё немного! С закрытыми глазами Игорь присел на кровати, пытаясь таким образом задержать сон или его сюжет, чтобы через секунду вновь окунуться в сладкие грёзы. Но что это за запах? Как вкусно пахнет кофе! Во сне не было никакого кофе! Во сне… Ну вот. Проснулся! И что обидно, уже успел забыть, что снилось. А снилось, кажется, что-то интересное.

Игорь открыл глаза и с удивлением воззрился на чашечку дымящегося кофе, стоящую на аккуратном кругленьком подносе. Кофе в постель?! Или всё-таки продолжение сна? Энергично потряс головой. Но кофе не исчезло. Наконец-то заставив будильник замолчать, встал, принял душ, оделся и вышел из модуля. Над землёй дрожали остатки тумана, ограничивая окружающее пространство зелёной поляной, по которой струились жёлтые песочные дорожки, обсаженные молодыми саженцами рябин и берёз. На краю поляны сквозь высокую стену пирамидальных тополей угадывалось серое полотно не то асфальта, не то какого другого покрытия, сохранившегося, несмотря на годы запустения, и предназначенного для катания на роликовых коньках и велосипедах.

Игорь невольно поёжился. Разве можно постоянно жить на острове Татышева? Здесь же по утрам туманы! А весной и осенью? А зимой?! Эта промозглая сырость с незамерзающего Енисея! Для проведения праздников может остров и годится, но для жизни! Пусть даже гостиничной…

Вдруг из тумана вынырнул бегущий призрак, который по мере приближения начал принимать очертания дяди Саши. Вот он подбежал, остановился, перевёл дыхание.

— Как спалось?

— Неплохо, — Игорь вновь поёжился. — А вы что: занимаетесь бегом по утрам?

— Решил вместо физзарядки пробежаться, — бодро ответил Александр Александрович и начал энергично махать руками.

— Так сыро же!

— Тут по утрам всегда сыро, — согласился Александр Александрович. — Сколько себя помню. Но воздух замечательный! И природа! Как быстро она уничтожает произведение рук человеческих! Парковые аллеи превратились в буйный лес. Но велосипедные дорожки уцелели! А вот спортивные городки и парк развлечений словно после землетрясения.

— Доброе утро! — Стас подошёл незаметно и бесшумно.

— Доброе, — согласился Александр Александрович. — А скажите, кто это мне поутру кофе в постель принес?

— И мне тоже! — встрепенулся Игорь.

— К нам приставили служанку, — пояснил Стас и указал в сторону второго модуля, находящегося слева и похожего на гигантскую тыкву. — Она будет нас кормить, стирать вещи, убирать комнаты. Кстати, Олег Ефремович сказал, что она сама вызвалась.

— На добровольных началах? — недоверчиво спросил Александр Александрович.

— По трудовому договору.

— Из негров или китайцев? — не унимался дядя Саша.

— А вот, кстати, и она! — не успел уточнить Стас.

Из «тыквы» вышла девушка небольшого роста, одетая в белоснежную блузку и длинную ярко-красную широкую юбку-баллон, из-под которой выглядывали большие башмаки. На голове аккуратной короной поблескивали золотистые волосы.

— Кукла! — невольно вырвалось у Игоря.

— Красная Шапочка! — не удержался от комментария и Александр Александрович. — Тебе, Игорь, что больше в ней нравится?

— Какие смешные башмаки, — смутился Игорь. — Такие носили в средневековье.

— Отличные башмаки! С кондиционером! — пояснил Александр Александрович. — Были в моде накануне вспышки угольной лихорадки.

— Как и весь наряд, — дополнил Стас. — А это говорит о том, что одежда либо взята из гардероба дома, в котором поселилась эта девушка, либо позаимствована в одном из уцелевших супермаркетов или бутиков.

— Одним словом, мародёрство! — весело усмехнулся Александр Александрович и просительно воскликнул. — Ну же, девочка моя, покажи личико! Хотя и так догадываюсь, какого оно цвета. Одежда-то вся с подогревом!

Девушка не могла услышать на таком расстоянии его призыва, но, словно повинуясь, повернулась и даже приветливо махнула рукой. После чего скрылась в модуле.

— Фантомас! — фыркнул Александр Александрович и с независимым видом посмотрел вверх, делая вид, что его очень заинтересовала борьба тумана с первыми солнечными лучами.

— Вблизи она даже очень симпатичная, — скрывая улыбку, сказал Стас. — Это племянница Ноя. Ей двадцать четыре года. Зовут… Если адаптировать к нашим именам: Нана. Или лучше, Нона.

— А ещё лучше — Нина! — усмехнулся Александр Александрович. — И что она так упаковалась? Думаю, набедренная повязка и обнажённая грудь были бы куда привлекательнее. Хотя, конечно, в нашем климате с набедренной повязкой — не фонтан.

— Нина — очень современный человек. Работала в рекламном агентстве в небольшом африканском городке, пока не нахлынула волна иммигрантов, спасающихся от угольной лихорадки. Иностранный капитал очень быстро привёл к банкротству местных предпринимателей, среди которых оказался и Ной. Правда, он не собирался отдавать свой бизнес без боя. Но война закончилась быстро и полным его поражением. Во время этого конфликта был убит муж Нины. Их брак продолжался всего два месяца. После поражения Ной со своими сторонниками сначала был вытеснен в труднодоступные районы экваториальной Африки, а когда появилась возможность, эмигрировал сюда. Нина последовала за ним.

— И что она рекламировала в агентстве? — поинтересовался Александр Александрович. — Не нижнее бельё?

— Нина работала не моделью, а дизайнером рекламных проспектов.

— Откуда ты всё знаешь? — удивился Игорь.

— В отличие от некоторых, я продолжаю пользоваться встроенным компьютером, — Стас выразительно посмотрел на Александра Александровича.

— Ну-ну, — вновь усмехнулся тот. — Судя по всему, неспроста она появилась здесь. Берегитесь молодёжь!

— Африканцы — здоровые люди. Они не болели угольной лихорадкой, следовательно, им не прививали «минутку».

— Так зачем же они приехали сюда? — спросил Игорь.

— Зачем люди возвращаются жить на склоны вулкана, недавно погубившего всё живое вокруг?

— Погоди! — насторожился Александр Александрович. — Закончи первую мысль. При чём тут их здоровье?

— В первую очередь Ной ищет женихов для своих дочерей и других свободных женщин племени среди мужчин, не инфицированных вирусом «минутки». Среди нас это ты. Так кому надо беречься?

— Да она мне во внучки годится! — запальчиво выкрикнул Александр Александрович и вдруг резко повернулся и скрылся в своём отсеке модуля.

— Что это с ним? — удивился Игорь.

— Воспоминания нахлынули, — коротко ответил Стас. — И нам пора. Позавтракаем и в путь. Комендант выделил вездеход на воздушной подушке. Идеальное средство для передвижения по улицам Красноярска. Он же дал маршруты движения. Обследуем сначала хладокомбинаты, которые меньше всего пострадали от разрушений. Надо поторапливаться. Вездеход хоть и хорош для движения, но очень уж тихоходный.

— А почему, собственно, мы должны бороздить красноярские джунгли на вездеходе? — выразил неудовольствие Александр Александрович, появившийся на пороге модуля с чашкой кофе в руках. — Неужели не заслужили того, чтобы передвигаться на вертолёте? Столько ли уж дел у коменданта, что он не может прожить один день без служебного транспорта? Как думаешь, Игорёк?

— Да мне без разницы, — вопрос застал того врасплох. — На вездеходе даже интереснее: сверху многого не увидишь.

— А что там смотреть? — не мог угомониться Александр Александрович. — Это же не древние руины!

— Я не успел сказать, что вездеход выделен по моей просьбе, — миролюбиво улыбаясь, сказал Стас.

— Захотелось порулить в экстремальных условиях? — язвительно спросил дядя Саша.

— Нет, — пожал плечами Стас и деланно равнодушно закончил. — Просто подумал, что не стоит упускать возможность заработать в три раза больше, чем нам положено по контракту. А точнее: в три с половиной.

— Это само собой! — оживился Александр Александрович. — И откуда такие пироги?

— Предложили стать жертвами кинематографа, — трагически произнёс Стас.

— Наконец-то! — Александр Александровичсмял пустую чашку и метко забросил в бачок для мусора. — Я ждал этого всю жизнь! Даже кастинг пытался пройти дважды. Но всё-таки, не совсем понятно: при чём тут вездеход?

— Студия не смогла прислать оператора, — пояснил Стас. — Так что его гонорар тоже причитается нам. Будем снимать современные развалины.

— А какая студия? — деловито поинтересовался Александр Александрович.

— Французская. Название точно не помню, но, если очень интересно, могу посмотреть. Данные записаны на моём компьютере. Её офис в данное время находится в Новой Зеландии.

— Ты не представляешь, как нам повезло! — в избытке чувств Александр Александрович хлопнул Игоря по плечу.

— По правде сказать, в самом деле, не представляю, — признался Игорь.

— Мы станем главными героями фильма! — Александр Александрович радовался как мальчишка.

— Какого фильма?

— Скорее всего, фильма-катастрофы, — предположил Александр Александрович. — Сбывается мечта всей моей жизни!

— А как же наша работа? — спросил Игорь.

— Причём здесь, наша работа? — удивлённо приподнял бровь Александр Александрович.

— Не можем же мы отправиться на съёмки, пока не запустим хладокомбинат!

— Какие съёмки?! — Александр Александрович снисходительно улыбнулся. — Это в вашем мире съёмки, а в нашем — сплошь компьютерная графика! Кстати, одна из престижных наград на кинофестивалях вручается именно за компьютерную графику и спецэффекты.

— А всего их четыре, — включился в разговор Стас. — Еще за лучшую режиссуру, за лучший сценарий, и за лучшее лицо фильма.

— А за женскую и мужскую роли?

— Это и есть лучшее лицо фильма, — пояснил Александр Александрович. — Артисты в наше время в фильмах не снимаются. На роль главных героев берутся либо реальные герои, как мы, либо те, кто прошёл кастинг и понравился зрителям. На этом можно заработать большие деньги! Конечно, не такие огромные, как раньше зарабатывали актёры, но всё-таки немалые. И это только за то, что твой портрет использовали на экране. Фантастика!

Восторг Александра Александровича продолжался всё время, пока они грузили оборудование на вездеход. Он уже купался в лучах будущей славы. Стас сдерживал улыбку, глядя на его восторженное лицо. Наконец все заняли места внутри кабины.

— Интересно, как могут снять меня, если я не принимаю участия в процессе съёмки? — спросил Игорь, дождавшись паузы в монологе дяди Саши.

— Тебе придётся пройти несколько проб, — сказал Стас, двигая мощную машину с места.

— Это не сложно! — уверил Александр Александрович. — Походишь перед камерой туда-сюда, поприседаешь, попрыгаешь, поговоришь немного.

— И всё? — недоверчиво спросил Игорь.

— И всё! — кивнул Александр Александрович. — Дальше будет работать компьютер. Он создаст твоего двойника на экране, заговорит твоим голосом, заставит страдать и радоваться. И поверь мне, всё будет так же, как и в реальной жизни.

— В самом деле, фантастика! — согласился Игорь и тут же усомнился. — А как компьютер определит, что я буду чувствовать в тот или иной момент?

— Это зависит от того, насколько откровенным ты будешь перед камерой, — рассмеялся Александр Александрович. — Есть такие фантазёры!

— От многих фантазия и не требуется. Если его лицо понравилось зрителям, то в следующих фильмах он уже становится нереальным героем.

— Особенно это касается фантастических фильмов! — Александр Александрович недовольно взглянул на Стаса, перебившего его. — Но если история имела место в жизни, то и на экране она выглядит чертовски правдиво. Кстати, студия не прислала предварительный сценарий?

— Прислала, — Стас отвернулся, чтобы скрыть улыбку. — Это будет фильм о спасении человечества. Главную роль сыграет Игорь.

— Так-так, — разочарованно протянул Александр Александрович и вкрадчиво спросил. — А для меня там что-нибудь будет?

— Разумеется, — успокоил Стас старшего товарища. — Режиссёр включил в фильм историю о начале восстановления Красноярска.

— Значит, совсем немного, — огорчился Александр Александрович, но тут же сам себя и утешил. — И то хлеб! А как будем делить гонорар за оператора?

— Сначала надо выполнить его работу, а для этого необходимо заснять улицы Красноярска, а также посёлок Вяжи, — сказал Стас. — Они хотят показать, как он исчезнет в результате необдуманной атаки из космоса.

— Чтобы показать, надо сначала восстановить. От старого посёлка не осталось ничего, кроме пепла, — помрачнел Игорь.

— Это не важно! Лишь бы там не произошло землетрясения или другого природного катаклизма, который бы изменил ландшафт, — с видом знатока сказал Александр Александрович. — Компьютер уберёт всё ненужное, нарисует давно исчезнувшее. Компьютерная графика — великая сила!

— И страшная, — вздохнул Стас.

По родному городу

Вездеход медленно продвигался по главному проспекту Красноярска, перекатываясь, как по волнам через груды мусора и искорёженных автомобилей.

— Почему столько разрушений? — Игорь с болью смотрел на окружающий беспорядок из-под прозрачного колпака, закрывающего кабину вездехода.

— Красноярск одним из первых столкнулся с угольной лихорадкой, — ответил Стас, наблюдая за приборами управления и лишь изредка вмешиваясь в процесс движения. — Мы ещё не знали ни последствий, ни способов борьбы с нею. Люди не замечали того, что происходило с их памятью, особенно на пятый день болезни. Забывали самое элементарное. Водители с многолетним стажем вождения вдруг не могли вспомнить, какая педаль является тормозом, почему светофор меняется с зелёного на красный. Аварии парализовали всё движение. Взрывы и пожары разрушили здания, в которых находились газовые колонки. Включив газ, человек тут же забывал, для чего он это сделал. Хорошо ещё, что кое-кто понял, чем это грозит. И сюда были направлены так называемые бригады консервирования. Удалось спасти Красноярскую и Саяно-Шушенскую ГЭС, вовремя остановить вредные производства, предотвратив тем самым страшные последствия. К сожалению, спасатели погибли. Это уже потом были разработаны костюмы высшей защиты от вируса угольной лихорадки. А поначалу, вирус проникал через все преграды.

— Автомобилей не так уж и много! — Игорь вспомнил пробки на улицах Красноярска в своём мире. — У нас намного теснее. А в час пик так вообще, не протолкнуться.

— Мэр у нас головастый был! — вместо Стаса ответил Александр Александрович. — Много полезного сделал. Расширил дороги, добился строительства метро, сделал многоуровневые развязки. На особо насыщенных магистралях установили второй дорожный ярус.

— Что это такое? — спросил Игорь.

— Когда начался век автомобилей на воздушной подушке, мэр быстро сообразил, что для этих автомобилей не требуется капитальной трассы, — с удовольствием выступал в роли гида Александр Александрович. — Достаточно подвесить над дорогой прочное полотно из лёгких сплавов. И автомобили заскользили над землёй. Без пешеходов, с минимумом светофоров. Правда, поначалу они исключали встречное движение. Приходилось немало покрутиться по городу, чтобы попасть в нужное место. На улицах на нижнем ярусе практически остались одни автобусы. Да и тех заметно поубавилось. Пассажирский поток ушёл на метро и на воздушные автобусы. Ты про них, наверное, ничего не знаешь. У нас они появились буквально года за три до катастрофы. Небольшие летающие бутерброды. Так их прозвали в народе. Принцип дирижабля. Гелиевая подушка, вертикальный двигатель и два боковых. Грузоподъёмность — пятьдесят человек. Остановки над станциями метро и на крышах торговых комплексов. Стоимость билетов даже меньше, чем в троллейбусах, трамваях и метро. Мэр заставил торгашей спонсировать этот новый вид транспорта. А те и не возражали. Пока люди спускались с крыш, столько соблазнов вставало на пути! Всевозможные лавочки, магазинчики, открытые лотки! Торгашам прибыль и своеобразная реклама. Правда на этот вид транспорта очень влияла погода. Но всё лучше, чем на этом вездеходе. Меня уже укачивать начинает!

— Выполним работу оператора, тогда и будем летать на вертолёте, — пообещал Стас.

— Да я не жалуюсь, — поспешил уверить Александр Александрович. — К тому же для вертолёта нужна площадка или надёжная крыша. У хладокомбинатов крыши плоские?

— Плоские, — Стас взялся за рычаг, чтобы совершить поворот.

— А что это за зонтики? — поинтересовался Игорь, указывая на небольшие полусферы, сохранившиеся на некоторых столбах.

— Система безопасности, — коротко пояснил Стас, но Александр Александрович взялся более подробно ответить на этот вопрос.

— В век всеобщей компьютеризации, всё больше появлялось несознательных элементов, которые пытались ускользнуть в виртуальный мир, — голосом лектора начал он. — Этакие зомби с полузакрытыми мерцающими глазами, которые бродили по улицам, игнорируя всех и вся, в том числе и правила дорожного движения. Они не могли оторваться от очередной игры или ещё чего-то и тем самым создавали трудности сознательным гражданам страны, пока не придумали, как с этим бороться. Вот эти глушители, или как ты их назвал, зонтики возвращали игроманов из виртуального в наш бренный мир. Не думай, что я иронизирую. Эта система спасла многих от колёс автомобилей и сохранила немало нервных клеток честным водителям. Представь, какой-нибудь любитель поиграть идёт по улице с включенным компьютером. Тыкается из стороны в сторону, как слепой котёнок, с трудом выдерживая нужное направление. И вдруг нежный женский голос прерывает его путешествие по заоблачным мирам, ласково предупреждая: «Вы приближаетесь к зоне, где ваш персональный компьютер будет блокирован». Что остаётся делать? Либо останавливаться, либо выключать игру, пока её не выключила система безопасности. Постепенно таких зон становилось всё больше и больше. И люди привыкли не включать компьютер на улице.

— А как же связь с родными и близкими? — спросил Игорь.

— Этот канал не блокировался. Но на улице он становился только говорящим, без изображения. Телефон из прошлого.

Некоторое время ехали молча. Игорь смотрел по сторонам, надеясь увидеть хоть какие-то признаки жизни на этих мёртвых улицах. И увидел! Вдалеке, ловко лавируя между разбитыми машинами, промелькнула серая кошка. Игорь чуть не вскрикнул, чтобы привлечь внимание своих друзей, но сдержался.

— В фантастических романах о будущем, которое подверглось катаклизмам, часто писалось про полчища крыс, уничтожающих всё живое, — сказал он. — А здесь ничего, вот только кошка дорогу перебежала.

— Были здесь крысы, — уверил Стас.

— А также кошки и стаи собак, — продолжил Александр Александрович. — Вирус угольной лихорадки смертелен только для человека. Остальная живность, хоть и болеет, но не умирает. Жаль, что мы это поняли слишком поздно. Столько скотины уничтожили! Целые стада сжигали при первых признаках болезни.

— А куда подевались собачьи стаи? — спросил Игорь.

— Город подвергся звуковой очистке, — пояснил Стас. — В вашем мире есть сказка, в которой мальчик с помощью дудочки избавил город от армии крыс?

— Что-то читал об этом в детстве.

— Так вот, у нас есть такое оружие. Мы направили его на Красноярск, и все крысы, кошки и собаки покинули его.

— И куда же они ушли? — удивился Игорь.

— В заранее определённый для них сектор.

— И там их со спутника сожгли лазером! — вмешался Александр Александрович. — Мгновенно решили проблему! А так хотелось бы погладить какого-нибудь котёнка, поиграть с собакой.

— Как видите, уничтожили не всех, — сухо сказал Стас. — Ловите и приручайте, если сможете.

Вездеход свернул к большому зданию амбарного типа, проехал мимо распахнутых настежь железных ворот и остановился перед тёмным проёмом, ведущим внутрь помещения.

— Приехали, — Стас выключил двигатель. — Всем рекомендую надеть светодиодные шлемы. Электроэнергии здесь нет. Вот схема комбината. Думаю, нам лучше действовать поодиночке. Так мы осмотрим большую площадь за меньшее время.

— Надо было сухой паёк прихватить. Чувствую, останемся без обеда, — буркнул дядя Саша, надевая рабочий комбинезон и склоняясь над схемой. — Не возражаешь, если я осмотрю правое крыло? Проверю механику и проводку.

— Не возражаю, — Стас надел пояс с инструментами. — А ты, Игорь, загляни сюда. Здесь стоят холодильные установки, многим из которых больше тридцати лет. Надеюсь, холодильное производство развивалось в наших мирах по схожей технологии.

— Я же прошёл курсы повышения квалификации! — напомнил Игорь.

— Тогда вперёд! — Стас указал рукой на тёмный проём. — Я займусь верхними этажами. Заодно и крышу проверю на предмет посадки вертолёта. Будьте постоянно на связи.

Рыба под шубой

Хладокомбинат оказался в хорошем состоянии, и Стас решил больше не тратить время на поиски, переслав заявку энергетикам на подвод электроэнергии. А пока бригада занялась устранением мелких неисправностей.

— Завтра привезём сюда мусорщиков, автономное питание для проверки, и уже дней через пять запустим эту махину, — рассуждал вслух Стас.

— Думаю, дня в три уложимся, — по связи прозвучал оптимистический голос Александра Александровича.

— Мы — да, — не стал спорить Стас. — А вот энергетики — нет. Пока электроэнергию подведут, пока остальные сети подключат. Так что у нас будут два незапланированных выходных.

— Предлагаю провести пикник на природе! — воскликнул Александр Александрович. — Заберёмся куда-нибудь в таёжную глушь и забудем на мгновение про нашу цивилизацию!

— Это мы позже обсудим, а сейчас пора возвращаться. Не хотелось бы в темноте лавировать по таким улицам.

На остров вернулись уже в сумерках. Умылись, переоделись и пошли в модуль-столовую, где их встретила Нина в таком же наряде Красной Шапочки, что и утром, только юбка на этот раз была коричневой.

— У нас тут выходные намечаются, — заговорщицки подмигнул товарищам Александр Александрович, обращаясь к Нине. — Не желаешь дочка присоединиться к нам? Погреемся на солнышке, покупаемся, окунёмся в мир дикой природы?

— Лучше приезжайте к нам в гости, — чуть полноватые губы чернокожей красавицы приоткрылись в улыбке, открывая белоснежные зубы. — У дяди и экзотика, и купание, и шашлыки.

— У вас шумно, а мы привыкли к умиротворённому созерцанию, — поспешно отказался от приглашения Александр Александрович.

— К чему вы привыкли? — Нина в недоумении чуть склонила голову на бок. — Я ещё не совсем хорошо понимаю по-русски.

— Он у нас романтик, привык к одиночеству, — с иронией сказал Стас. — А что у нас сегодня в меню?

— Украинский борщ, рулетики из индейки и компот, — с гордостью стала перечислять повариха. — А специально для Игоря блюдо-сюрприз. С него и начнём.

И Нина поставила на середину квадратного столика большую хрустальную салатницу, наполненную тёмно-малиновой смесью и покрытую сверху тонким слоем майонеза.

— Я прочитала, что тридцать лет назад русские очень любили салаты «оливье» и «сельдь под шубой», и подумала, что в параллельных мирах могут быть одинаковые вкусы. Вот и приготовила «сельдь под шубой».

— Умничка ты моя! — потянулся к салатнице Александр Александрович с тарелкой и ложкой. — И где ты так готовить научилась?

— В одном из домов нашла исправный кухонный комплекс «Русская печь» с книгой рецептов к нему.

— Насколько мне известно, сельдь в Енисее не водится, — сдержанно улыбнулся Стас.

— В самом деле! — ложка повисла в воздухе, Александр Александрович подозрительно посмотрел на девушку. — Надеюсь, ты не воспользовалась старыми консервами?

— Да какие же рыбные консервы могут пролежать в сохранности почти девять лет? — засмеялась Нина. — Рыба самого свежего посола! Дядя с мужчинами ловит её в реке каждый день.

— Значит, назовём просто: «рыба под шубой», — повеселел Александр Александрович и положил себе на тарелку солидный кусок салата.

— Я сам, — попробовал возразить Игорь, смущённо наблюдая, как Нина принялась ухаживать за ним.

— А ты что ищешь в виртуальном мире? — обратился к Стасу Александр Александрович, заметив слабые блики на его веках. — За едой нельзя отвлекаться. Разве что на разговор с такой приятной поварихой!

— В отличие от некоторых, я интересуюсь политической жизнью страны, — ответил Стас.

— И что там наверху? Страсти кипят?

— Кипят, — Стас помрачнел. — Наше правительство в Австралии на очередном заседании приняло решение, которое уже прозвали в прессе — «чёрная метка». Теперь всем больным «минуткой» должны вводить под кожу опознавательный чип, чтобы здоровые эмигранты сразу могли понять, с кем имеют дело.

— Им там что, больше делать нечего?! — возмутился Александр Александрович. — Сначала чипы, а потом и лепрозории!

— Тебе это не грозит, дядя Саша.

— Я за вас болею! — ещё больше вскипел Александр Александрович. — Евреям, между прочим, во время Второй Мировой войны тоже знаки на спине рисовали и заставляли носить повязки, чтобы их можно было отличить от людей высшей расы. Представляю, как это было унизительно!

— Надеюсь, нам не придётся носить чипы, — сказал Стас. — Временный комитет в Москве пригласил правительство вернуться в столицу. Заседание должно было состояться вчера. Никто из Австралии не приехал. Сегодня утром временный комитет провозгласил себя новым правительством России, прекратив тем самым полномочия правительства в Австралии. И первым решением нового кабинета была отмена постановления о «чёрной метке».

— Государственный переворот?! — оживился Александр Александрович. — И как отреагировали наши австралийские соотечественники?

— Они, в свою очередь, на экстренном заседании распустили московский временный комитет.

— Знаешь, впервые с тех пор, как отказался от встроенного компьютера, я жалею о своём решении! — Александр Александрович резко встал, окинул взглядом стол, бесцеремонно подхватил блюдо с остатками салата и направился к выходу. — Пойду терзать мобильный планшет! Послушаю, о чём говорят в мире!

— Мир разделился на две половины, — вздохнул Стас. — Страны, по которым прошлась угольная лихорадка, поддержали Москву, южное полушарие либо держит нейтралитет, либо встало на сторону старого правительства.

— И кто победит? — спросил Игорь. — Войны не будет?

— Победит Москва. Во-первых, спутники в её руках, так что защита от нападения гарантирована. А, во-вторых, воевать некому: вирус практически истребил все самые боеспособные армии.

— Пожалуй, тоже пойду, посмотрю новости, — Игорь поднялся.

— А кушать, кто будет? — всплеснула руками Нина. — Для кого я готовила?

— Да я уже наелся, — Игорь, виновато пожимая плечами, боком стал продвигаться к выходу.

— Стой! — грозно скомандовала Нина, развернулась и скрылась на кухне, откуда вернулась с тарелкой, на которой ровным треугольником лежали рулетики. — Вот, смотри новости и кушай!

— Спасибо.

— А тебе тоже принести на вынос? — поинтересовалась Нина.

— Мой компьютер всегда со мной, — улыбнулся Стас. — Я цивилизованно закончу ужин, больше похожий, правда, на обед.

— Ой-ой-ой! — забавно пропела Нина. — А вот про обед можно было и не говорить!

Невеста без жениха

— Стас, ты — коренной москвич?

Вопрос прозвучал из темноты так неожиданно, что Стас вздрогнул. Надо же так задуматься! Впервые к нему подкрались незаметно. Или, вернее, подошли. Зачем Нине красться?

— Не совсем, — спокойно ответил, пододвигаясь, чтобы освободить место на маленькой скамеечке, установленной перед входом в его часть жилого модуля. — Мои родители — коренные москвичи. Они поженились, когда отец ещё учился в военном училище. После учёбы отца послали служить на границу. Там в погранотряде, я и родился. Когда мне исполнилось семь лет, отца перевели в Москву. Получается, что моя малая родина находится на Дальнем Востоке.

— Но в душе ты всё равно москвич? — Нина загадочно посмотрела на Стаса, показывая в улыбке белоснежные зубки.

— Наверное, — уклончиво ответил Стас и слегка усмехнулся. — Но по окончанию работ я останусь здесь. Мне уже и должность предложили: заместитель коменданта.

— И ты согласился? — Нина закрыла ротик, взгляд стал задумчивым.

— Почему бы не согласиться? — уже улыбался Стас. — В Москве сейчас тоскливо. Нет той энергии, которая бурлила до катастрофы. По утрам жутко становится от пустынных улиц. Там, где я живу, никогда раньше не было слышно боя курантов. Городской шум заглушал все звуки. А сейчас слышны мелодии Кремля.

— Всё это скоро пройдёт, — Нина неожиданно взяла Стаса под руку и прижалась к его плечу. Её горячее дыхание коснулось шеи и побежало по щеке к губам. Стас вздрогнул. Почувствовав это, девушка виновато сказала:

— Зябко очень. Тебе эта погода привычна. Но мне, после зноя Африки… Даже прошедшая зима не приучила к холоду… Это ничего, что я прижалась? Так мне теплее. И ночь сразу становится романтичной.

— Самому интересно, — Стас слегка отвернулся от пышных волос чернокожей красавицы и тут же увидел удивление в её больших глазах. — Волосы у тебя щекотные, — сказал зачем-то, словно оправдываясь.

— Какие? — Нина тщетно перебирала в уме весь свой словарный запас русского языка.

— Если испытываешь проблемы, говори на родном языке. Я тебя пойму.

— Нет! Хочу хорошо научиться говорить по-русски! — горячо возразила Нина. — Чтобы не попадать в смешные ситуации! Вот сегодня утром, ты скомандовал: «По машинам!». А мне показалось — «помаши нам!». И я, как дурочка, начала махать руками.

— Я не заметил.

— Только ты и не заметил! — тихо рассмеялась Нина. — Игорь посмотрел на меня и робко махнул в ответ. Один Александр не растерялся: послал воздушный поцелуй!

Прозрачное облачко набежало на Луну, словно вуалью прикрыв застенчивое лицо. Мрак подступил ближе, и под его прикрытием сырость с Енисея поползла бесшумной змейкой к одиноко сидящей парочке. Нина сильнее прижалась к Стасу.

— Мечтаю пожить в Москве, — тихо, будто боясь спугнуть волшебную тишину ночи, сказала она. — Никогда не жила в больших городах. Хотя посёлок, в котором родилась, считался городом. Что-то около ста тысяч жителей. Что такое настоящий город поняла только теперь, увидев развалины Красноярска. Почему дядя выбрал именно это место для нас?

— Наверное, потому что в Москву на жительство пускают только граждан России со стажем гражданства не менее десяти лет, — сдержанно пояснил Стас. — Он просто не мог привезти вас в столицу.

— А вот если бы я стала женой гражданина с десятилетним стажем, то смогла бы проживать в Москве вместе с ним, — Нина тихо рассмеялась.

— К сожалению, я остаюсь в Красноярске, — улыбнулся в ответ Стас. — Кстати, Александр Александрович тоже написал заявление с просьбой оставить его здесь на постоянное место жительство.

— Да что с вами происходит?! — с деланным возмущением воскликнула Нина. — Все стремятся в Москву, а вы бежите от неё!

— У Александра Александровича здесь погибла семья, — Стас стал серьёзным.

— А Игорь не писал никакого заявления? — также серьёзно спросила девушка.

— Ты готова полюбить, кого угодно? — удивился Стас.

— Не знаю, — Нина отодвинулась от него, но продолжала держать за руку. — Но я очень хочу, чтобы кто-нибудь полюбил меня. И тогда отдам ему всю себя. Рожу детей, буду заботиться о нём. Так хочу быть счастливой! Возможно ли это, когда кругом одни несчастья? Мужчин катастрофически не хватает. Зайди на сайт «Знакомства». Одни женщины! Ведь эвакуировали в первую очередь их и детей. А кто-нибудь задумался, что будут делать женщины без мужчин? Или мужчины решили, что героической смертью выполнили свой мужской долг? А на женщин взвалили обязанность продолжения рода человеческого? Это неправильно! Как может несчастливая женщина воспитать полноценных продолжателей этого самого рода? Когда вирус появился на Аляске, оттуда тоже в первую очередь стали вывозить женщин и детей. В их числе оказались и пациентки пансионата, страдающие бесплодием. Многие из них никогда не смогут стать матерями. Может, я говорю жестоко, но чем они отличаются от мужчин? А ведь они тоже разместили свои данные на сайте. И кто-то их выберет. Образуется тупиковая ветвь человечества.

— Нина, ты думаешь, я смогу сделать тебя счастливой? — Стас виновато сжал девичьи ладони. — Я уже умирал однажды. Выжил чудом. Я даже не человек, а механический робот. Человек — сетка.

— Дядя предупреждал, но я не поверила, — вздохнула Нина. — Ты, правда, не можешь чувствовать?

— Пытаюсь, но к тебе любви не чувствую. Ты уж извини.

— Ничего страшного. Я тоже пока на распутье, — Нина зябко повела плечами и потухшим голосом повторила вопрос. — И всё-таки, Игорь не писал заявления с просьбой остаться здесь?

— Не писал, но думаю, он останется. Меня предчувствие ещё никогда не подводило. Именно благодаря ему я сумел в какой-то мере вернуть своё собственное «я».

— Спасибо, что погасил мою последнюю надежду, — Нина невесело улыбнулась.

— Можно быть счастливым не только в Москве, — заметил Стас.

— Я об этом подумаю, — Нина засмеялась и упорхнула в ночь. И лишь золотистые волосы и белая блузка некоторое время обозначали её движение в темноте.

Шериф одичавшей Сибири

Вертолёт бесшумно опустился на крышу хладокомбината и затих.

— Мы, понимаешь ли, на вездеходе каждый день трясёмся, а оказывается, крыша вполне способна выдержать тяжесть вертолёта! — выказал недовольство Александр Александрович и вопросительно посмотрел на Стаса. — Неужели отснятого материала не хватит для фильма?

— Вертолёт пока один. И для него хватает работы, — Стас снял пояс с инструментами и забросил на заднее сидение вездехода. — Придётся вам сегодня добираться до базы без меня.

— А что случилось? — встрепенулся Игорь, который мыл руки под жидкой струйкой воды, текущий из походного бака, прикреплённого к вездеходу.

— По мою душу прилетели, — уже направляясь к лестнице, ведущей на верхние этажи, пояснил Стас.

— Ты уверен? — не преминул спросить дядя Саша.

— Уверен, — Стас исчез из виду.

— Надо же! — воскликнул Александр Александрович. — Судьба! А я ломал голову, как уговорить его завернуть на обратном пути к моему дому.

— А где твой дом? — поинтересовался Игорь.

— Здесь недалеко, в Северо-Западном районе, — помрачнел Александр Александрович и глухо уточнил. — В бывшем Северо-Западном районе.

— Я тоже жил в Северо-Западном. На Тотмина.

— Давай и твой дом заодно проведаем? — предложил Александр Александрович.

— Дядя Саша, мне некого здесь проведывать. Все мои родные, настоящие родные, остались в другом мире.

— Кто знает: вдруг и в этом мире найдёшь что-нибудь интересное? — дядя Саша закончил грузить оборудование. — Ну вот. Теперь два дня — гуляй, не хочу! Да и потом, собственно говоря, делать нечего. Рубильник и без нас включить смогут.

— А если что не пойдёт? — возразил Игорь.

— Что может не пойти? — дядя Саша хлопнул Игоря по плечу. — Сам же видел: от резервного питания всё работало, как часики! Кстати, не помнишь, откуда ты стартовал в наш мир?

— Что сделал?

— С какого места переместился сюда?

— Конечно, помню.

— Покажешь?

— Когда?

— Да прямо сейчас!

— Покажу. А зачем?

— Дюже интересно.

— Поехали!

***

Стас сидел в кабине вертолёта позади пилота рядом с комендантом.

— Не думал, что придётся тебя раньше времени привлекать к работе, но положение сложное, а нас, сам видишь, раз-два и обчёлся.

— Ничего страшного, — Стас кивнул Олегу Ефремовичу. — Свою работу мы уже закончили. Осталось подключить электроэнергию и можно складировать продукты. Вот с подъездными путями придётся повозиться.

— Это уже моя забота.

— А что случилось-то?

— Мародёрство, — коротко ответил Олег Ефремович и мрачно посмотрел вниз на приближающиеся ряды красивых коттеджей-таунхаусов.

— Разве это в диковинку? — осторожно, чтобы не обидеть будущего начальника спросил Стас.

— Конечно же, нет! Но тут случай особый. Ты главное будь начеку. Из вертолёта не выходи. Пусть их это насторожит.

— Неужели так серьёзно?

— Нас трое, — Олег Ефремович посмотрел на пилота и уточнил. — Практически двое, а их почти три сотни. Как думаешь, серьёзно это или нет?

Вертолёт приземлился на бетонную площадку в центре посёлка. Ни один человек не выглянул в окно, не вышел навстречу. Но кто-то всё-таки наблюдал за их прибытием и сообщил товарищам, которые трудились в это время на полях. Издалека донёсся тихий гул мчащегося на всех парах грузовика на воздушной подушке.

— Служба информации работает чётко, — констатировал комендант, прохаживаясь перед вертолётом и разминая пальцы. — Сейчас прибудет руководство этой китайской диаспоры. Молодцы ребята! Смотри, какой порядок навели вокруг! И дорога на поля в отличном состоянии! Обещают в ближайшее время и к острову Отдыха дорогу расчистить.

Грузовик на большой скорости развернулся на главной и единственной жилой улице поселения и плавно осел. К вертолёту направилась делегация во главе с крепким мужчиной лет сорока и двух десятков молодых китайцев, тихо переговаривающихся между собой.

— Чем обязаны визиту высокого начальства? — протягивая руки, дружелюбно, но с достоинством спросил глава делегации.

— Думаю, Сен Ли, сам знаешь, что за нужда привела меня сюда, — обмениваясь рукопожатием, сухо ответил комендант.

— Представь себе, даже не догадываюсь, — широко улыбнулся Сен Ли.

— Не думал, что твои люди пойдут на нарушение закона, — осуждающе покачал головой комендант.

— Покажи нарушителя, и я сам покараю его! — грозно воскликнул Сен Ли, но тут же со смехом добавил. — Хотя какой здесь может быть закон, начальник? Ты больше похож на миссионера, чем на представителя власти. Сколько вас, россиян в Красноярске? И сколько нас, китайцев! Пора давать городу китайское название!

— Этот город, если его, конечно, полностью восстановят, был и останется российским! Название никто менять не будет! И законы на его территории действуют российские! — строго отчеканил комендант.

В вертолёте очень хорошо был слышен диалог двух сторон. Стас пересел рядом с пилотом и с интересом разглядывал приборную панель, играющую всеми цветами радуги.

— Что же всё-таки произошло? — спросил пилота.

— Ночью пытались вскрыть схрон, — пояснил тот.

— А где были наши спутники?

— Вот только об этом никому не говори, — усмехнулся пилот. — Если китайцы узнают, что спутниковая защита снята, тут такая чехарда начнётся! Почище золотой лихорадки! Они и так каждую ночь по квартирам шарят, драгоценности собирают. Мародёры, мать их!

— А на что надеются? — спросил Стас. — Вывезти награбленное всё равно не смогут.

— Верно, — согласился пилот. — Всё что не прописано в декларации, при выезде отсюда подлежит изъятию. Но есть и другие пути. Например, своим ходом на юг в открытые зоны. Олег Ефремович думает, что китайцы уже наладили такой контрабандный канал. Он попросил руководство, чтобы спутник, контролирующий наш регион, время от времени сканировал прилегающую местность на наличие драгметаллов. Но пока никакого результата. Оно и понятно. Грабят по ночам, а днём добычу прячут в места недоступные сканеру.

— Разве есть такие?

— Да сколько угодно! Все наши временные жилые модули оснащены защитой от излучения.

— А как же браслеты?

— А что браслеты? Вот если бы чипы под кожу вводили, как нам! Но у государства на это средств не хватает. Так что, снял браслет и растворился в ночном мраке. А они ещё что делают: чтобы было движение на экранах видеонаблюдения, дают свои браслеты соотечественникам. Мы видим, что все двигаются, а определить, сколько браслетов носит каждый из них очень трудно, особенно когда работают на полях или в теплицах. Вот сейчас на экране у меня восемнадцать человек. А в действительности…

— Двадцать! — быстро сосчитал Стас.

— Совсем обнаглели! — возмутился пилот. — Без браслетов на глазах у представителей власти разгуливают! Надо сообщить шефу.

— Допустим, сработала сигнализация, — тем временем защищал своих соплеменников от обвинений Сен Ли. — Я не могу нести ответственность за всех жителей Красноярска! Есть же ещё подобные общины в Емельяновском районе, в посёлке Удачном. А африканцы? Почему ты пришёл именно к нам? То, что ювелирный магазин от нас всех ближе, ещё ни о чём не говорит! А вернее, говорит в нашу пользу! Кто же будет заниматься разбоем у себя под носом?

— Сен Ли, — комендант смягчил тон. — Когда ты впервые вступил на эту землю, то уверял, что я всегда смогу рассчитывать на твою помощь. И я поверил тебе!

— Я и сейчас не отказываюсь от своих слов. Но я — председатель общины! Моё дело организовать труд на полях, решать бытовые проблемы. Я не могу контролировать личную жизнь каждого члена общины! Вот когда отменят чрезвычайное положение, к тому времени, я надеюсь, мы все получим российское гражданство, тогда меня выберут мэром, и я смогу влиять на действия горожан на законных основаниях. А сейчас у меня нет даже оружия!

— Прямо как в дешёвом вестерне, — скептически заметил комендант и сурово продолжил. — Ты, наверное, не знаешь, что помимо печатей, схроны помечены радиоактивной пылью?

Комендант стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. В данный момент он, в самом деле, напоминал шерифа с Далёкого Запада времён освоения европейцами Америки. И отлично понимал, что хотя на его стороне закон, но на поддержание этого закона сил явно недостаточно. Приходилось блефовать. Никакой радиоактивной пылью схроны не помечались.

— И следы этой пыли привели к твоему поселению! — продолжал нагнетать обстановку комендант. — Если мы проверим каждый дом, то сможем точно сказать, кто был ночью возле ювелирного магазина. Кроме того, даже сейчас вы нарушаете правила! Двое из вас стоят передо мной без браслетов, ношение которых строго обязательно! И вы все расписались в этом при пересечении границы! Что скажешь на это?

— Кто посмел снять браслет?! — Сен Ли грозно повернулся к своим сопровождающим.

— Я заберу их с собой для того, чтобы, согласно договорённости, в наказание, ввести в кровь временные датчики движения! — решительно заявил комендант.

— Да нет у нас датчиков движения! — с сожалением прокомментировал слова коменданта пилот. — Всё что мы можем — это арестовать нарушителей и продержать их в изоляторе не более суток.

— Думаю, что мы сами разберёмся, — вкрадчиво, но настойчиво возразил Сен Ли.

— Сам же говоришь, что не можешь в одиночку уследить за каждым поселенцем, — напомнил комендант.

— Да я один! — Сен Ли повысил голос, в котором зазвучали угрожающие нотки. — Но у меня, поверь, больше власти над этими людьми, чем у тебя. Ты более одинок в этом городе. Твой помощник больше подходит на роль персонального водителя. Кто там ещё в вертолёте?

— Мой новый заместитель.

— На что он способен?

— На многое.

— Хотелось бы верить.

— Я настаиваю на задержании нарушителей, снявших браслет! Не заставляй меня применять силу.

— Что ж, не буду мешать вершить закон, но и помогать не стану! — снисходительно улыбнулся Сен Ли и с издевкой добавил. — Действуй, комендант!

После этих слов, двое китайцев бросились убегать в сторону развалин многоэтажного здания, осыпающегося на холме.

— Настало моё время! — Стас выскочил из вертолёта и бросился вдогонку.

— Верни своего человека! — насмешливо сказал Сен Ли. — Это самые быстрые парни в моём поселении. К тому же они неплохо владеют кун-фу!

— Жаль, что ты занял такую позицию, — комендант отступил к вертолёту. — Но помни: беззакония я не допущу! Если эти ребята не окажутся ночными грабителями, то я ещё вернусь!

Вертолёт бесшумно приподнялся и полетел к холму. По дороге он на время завис над землёй, и поражённые китайцы имели возможность наблюдать, как Стас легко забросил двух нарушителей в задний зарешёченный отсек машины, при этом они не только не сопротивлялись, но и выглядели парализованными. После чего вертолёт демонстративно развернулся над поселением и взял курс на остров Отдыха.

Человек-сетка

— Нам надо поговорить, — Стас остановил Игоря, вышедшего из модуля-столовой.

— Поговорим, — согласился Игорь. — Я как раз собирался прогуляться перед сном. А то раньше сил не хватало.

Они пошли по песчаной дорожке и через некоторое время вышли на берег Енисея. Потоки воды стремительно проносились мимо, становясь с наступлением темноты всё более мрачными и зловещими. Ветер налетал на прибрежный кустарник, заставляя его оживать и наполнять воздух шумом трепещущих листьев. Но вот порыв ослабевал, и сонные ветви вновь склонялись к земле в ожидании нового порыва. Откуда-то издалека доносились непонятные и потому таинственные вскрики и всхлипы.

— Почему здесь не видно сусликов? — решил первым прервать молчание Игорь. — И около модулей не видать. А в глубине острова от них отбою нет!

— Нина не жалует грызунов. Не то чтобы боится, просто не хочет, чтобы они добрались до продуктов. Вот и установила электронный отпугиватель. Очень эффективный. Радиус действия около двухсот метров, — пояснил Стас и, присев на высохшее бревно, вынесенное на берег весенним половодьем, продолжил. — Как мало надо времени природе на восстановление! В лесах появились звери, в реках заплескалась рыба. И как быстро человек уничтожает всё, не давая ей этого времени. Мы неотвратимо приближались к экологической катастрофе. Причём не к началу, а к концу её. Все это понимали, а ничего сделать не могли. Прикрывались прогрессом. Нельзя вернуться в пещеру! Да, очередная ГЭС нанесёт непоправимый ущерб природе, но она же даст работу тысячам человеческих рук!.. Кощунственно думать об этом, но, возможно, угольная лихорадка всего лишь предупреждение. Если мы не одумаемся, то разгневанная природа рано или поздно сметёт нас с лица Земли. И тогда лишь чудом выжившие одиночки смогут вот так сидеть на берегу и любоваться могучим течением.

— В моём мире происходит то же самое, — словно извиняясь, сказал Игорь. — Никакие последствия не страшат. Будто не с нами всё это происходит, будто не мы являемся главными героями!

— Я раньше работал в секретной организации по изучению контактов с внеземными цивилизациями, — вздохнул Стас. — И первую вспышку угольной лихорадки мы поначалу восприняли, как удар из космоса. Уж слишком целенаправленно действовал безжалостный вирус. Избирательно. Но не могли же мы озвучить такую версию, не имея веских доказательств! Во всём обвинили бедных домашних животных. Якобы они являются переносчиками смертельной болезни. Не ожидали, наверное, какие масштабы примет истребление кошек, собак, бурёнок и прочей живности. Если бы мог всё вспомнить, ужаснулся бы.

— А почему не можешь вспомнить?

— Потому что во мне искусственная память. Так уж сложились обстоятельства. Когда ты прилетел в Москву с благородной миссией, я уже лежал в бреду. Шёл седьмой день заболевания. Мне повезло, что вакцину поначалу начали прививать всем больным. Это потом выяснили, что «минутка» эффективно действует только на тех, кто болен угольной лихорадкой не более пяти дней. Те, кто получал вакцину в беспамятном состоянии на шестой день, выживали, но у них в мозгу происходили необратимые процессы. Они становились умственно отсталыми. А уж на седьмой день если и выживали, то становились зомби. Без чувств, без памяти. Я — исключение из правил. Три дня до того, как меня изолировали в лечебном центре, я старательно записывал на встроенный компьютер свои воспоминания. О детстве, о юношестве, о взрослой жизни. Диктовал всё, что приходило на память. Диктовал отчаянно. Мир вокруг погружался в небытие, а я цеплялся за соломинку. Этой соломинкой, был мой дар предвидения. Он говорил мне, что я не умру. Из ста человек, получивших вакцину на седьмой день болезни, глаза открыл только я. Меня сначала поместили в изолятор. Проводили усиленную терапию, но вскоре махнули рукой. Память была стёрта. Я был эдаким младенцем тридцати лет от роду. Стыдно сказать, но я ходил под себя и не мог самостоятельно даже покушать. Постепенно хаос рассасывался. И вот однажды кто-то озаботился, что некоторые сотрудники секретных отделов хранят ценную информацию на своих встроенных компьютерах. А вдруг кто-нибудь воспользуется их беспомощностью? Стали срочно проверять всех умственно отсталых и зомби. Так вышли на меня. Сотрудник, вскрывший мой компьютер, оказался творческим человеком. Он понял, что неспроста так много информации посвящено моей биографии. Если бы не он, кем бы я сейчас был? Возможно, с детским лепетом расчищал бы завалы в разрушенных городах и посёлках наряду с роботами-чистильщиками. Фёдор, так звали парня, спасшего меня, догадался включить компьютер во время сна и переписал все мои «диктанты» на уровень подсознания. Потом повторил всё в режиме обучающей программы. На следующее утро я проснулся нормальным человеком. Или почти нормальным. У меня даже не стали выключать сетку.

— Ты — человек-сетка?! — воскликнул Игорь.

— Да. Такой же, как и твой знакомый Борис.

— Твоя память содержит только то, что ты сам записал когда-то?

— Увы. Практически я — робот. Чувства не смогли записаться. Но с недавнего времени ко мне стала возвращаться настоящая память. По крупицам, исподволь. И это радует. Надеюсь, со временем, и чувства вернутся.

— Неужели человеку-сетке не нашлось лучшего применения? Ведь мастером по холодильным установкам может работать каждый. Вон, даже дядя Саша в свои пятьдесят шесть сумел освоить эту специальность!

— Запустим хладокомбинат, и я стану работать помощником коменданта.

— А почему сразу не поставили на эту должность?

— Потому что нужен наблюдатель за тобой.

— За мной?!

— Да, представь себе. Я и сейчас начал разговор только затем, чтобы предупредить тебя о пагубном воздействии дяди Саши.

— Как же он пагубно воздействует?

— Когда меня пригласили в органы и предложили стать твоим сопровождающим, я много интересного узнал про дядю Сашу. Не спорю, жизнь его поломала. Личная трагедия, приговор. Похоже, Александр Александрович застыл на время в немой сцене, разглядывая себя со всех сторон и ахая и охаяот жалости к себе. И вдруг его словно подменили. Узнав, что ты учишься на курсах мастеров холодильного оборудования, он поступил на аналогичные курсы. И какое упорство при этом проявил! Ему было намного труднее, чем тебе. В своём мире ты имел дело с холодильниками. Какой-никакой, а всё-таки опыт. Ему же приходилось всё осваивать с нуля. После окончания курсов добился, чтобы его вместе с тобой послали в Красноярск. Это показалось кой-кому подозрительным. И поэтому вашим начальником стал я. Всё-таки не каждый день к нам попадают люди из параллельных миров.

— Мне тоже говорили, что не каждый день, но попадают.

— Верно. И никто потом про них ничего не знает, не ведает. Тебе повезло.

— В таком хаосе кому нужен странник во времени? — Игорь грустно усмехнулся. — Или как назвать человека из параллельного мира?

— Тебе повезло в другом, — покачал головой Стас. — Ты стал спасителем мира. А как спасителя спрятать от глаз общественности? Разве что устроить мнимую смерть.

— Ты это серьёзно?

— Вполне. Но вот этим сейчас, в самом деле, заниматься некому. По крайней мере, в ближайшем будущем.

— После таких разговоров поневоле возникает желание вернуться в родной мир.

— Твоё желание совпадает с тайным желанием Александра Александровича.

— Как так?!

— Думаешь, зачем он сегодня заманил тебя к месту, с которого ты исчез в своём мире?

— А он заманил?

— Самым наглым образом.

— А ты откуда знаешь?

— Чипы позволяют контролировать каждый наш шаг.

— На что же дядя Саша надеялся? На то, что мы через это самое место переместимся?

— По всей видимости, сильно надеялся. На эту тему он прочёл много литературы, в том числе и фантастической. Одного не учёл: место перемещения в одном мире не всегда совпадает с местом возврата в другом.

— Да тот мир вовсе не мой!

— Дядя Саша этого не знает. Как не знают и все остальные в нашем мире. Кроме тех, разумеется, кому это знать полагается. И это правильно: пусть скольжение по мирам останется темой для фантастических рассказов. Для всех: с тобой произошёл несчастный случай, в результате которого ты выпал из родного мира. Тоже на первый взгляд нереально.

— А на второй? — с иронией спросил Игорь.

— И на второй, наверное, тоже. Впрочем, думаю, для Александра Александровича нет большой разницы, куда перемещаться. Он хочет сбежать отсюда. И для претворения своего плана скоро пригласит тебя на прогулку в Саяны.

— Чтобы попробовать переместиться с точки, в которой я появился здесь? — догадался Игорь.

— Вот именно.

— Жаль, он не знает о том, что первоначальной точкой моих путешествий по мирам была речка Бирюса. Там бы я с удовольствием побывал. Красивые места. Порыбачили бы, поныряли.

— А если бы переместились?

— Разве это возможно?

— Ещё как возможно, — уверил Стас. — В Пермской аномальной зоне мы потеряли двоих сотрудников, которые сопровождали такого же гостя, как ты. Решили только взглянуть на место, где он материализовался в нашем мире. Взглянули. В это время портал открылся, гостя потянуло туда. Сотрудники попытались его вернуть. Так вместе с ним и пропали. На Земле много порталов в параллельные миры. И они, как двери: то открываются, то закрываются. А ключей к ним мы ещё не подобрали. Думаю, во многих случаях ключ — сам объект перемещения. Особенно когда речь идёт о возвращении в родной мир. Александр Александрович тоже это предполагает. Хочет на твоих плечах сбежать от нашей действительности.

— Дядя Саша — злодей? — немного помолчав, спросил Игорь.

— Слава богу, до злодея ему далеко, — Стас встал, отряхнул брюки. — Но будь с ним осторожен. Пойдём, а то сыро становится.

— А что если я сам захочу вернуться?

— Это решать тебе, — Стас внимательно, насколько позволяла темнота, посмотрел в глаза Игорю. — Дядя Саша в данном случае будет дезертиром, а ты… Ты уже много сделал здесь. Мы все в неоплатном долгу перед тобой. Так что действуй, как подскажет сердце.

— А что говорит твой дар предвидения?

— Он говорит, что ты останешься.

— Значит, останусь. Но не здесь. Вернусь в Москву, — Игорь пошёл по тропинке по направлению к жилому модулю.

— Ты останешься в Красноярске, — тихо вслед ему сказал Стас, но ветер отнёс его слова в сторону.

Исповедь дезертира

— Какое прекрасное утро! — Александр Александрович заглянул в комнату Игоря. — Пойдём, побегаем. Пообщаемся с природой!

— Сейчас, — Игорь встал, потянулся, помахал руками, имитируя зарядку, и, надев спортивный костюм, выскочил на свежий воздух.

Утро в самом деле было прекрасным. Туман уже опустился росой на зелень лужаек и листву деревьев. Низкое солнце заставляло сверкать водяные капельки всеми цветами радуги. А совсем рядом искрился в движении, словно змея, только что сменившая кожу, могучий Енисей. Щебет птиц заглушал шум воды. Суслики выскакивали навстречу бегунам, ожидая подачки, и даже некоторое время бежали следом, время от времени замирая столбиками, чтобы осмотреть окрестности. Дятлы наполняли воздух пулемётной дробью. Высоко в небе парили коршуны, высматривая добычу.

Бегуны остановились на берегу реки. Александр Александрович начал энергично выполнять физические упражнения, а Игорь, словно маленький, стал бросать в реку плоские камешки, считая сколько раз они подпрыгнут над водой прежде, чем окончательно не нырнут на дно.

— Стас бросил нас на произвол судьбы! — весело крикнул Александр Александрович. — Ушёл с головой в государственные дела! Так что отдыхать придётся вдвоём. Я думаю, такой день не должен пропадать зря. Давай махнём куда-нибудь? Здесь вокруг такие места!

— Что, прямо сейчас? — иронически улыбнулся Игорь, вспомнив вечерний разговор со Стасом.

— Можно сейчас, а можно и после обеда. С ночёвкой! У костра!

— И куда же махнём?

— В Саяны! — выдохнул дядя Саша, между двумя приседаниями. — Горный воздух, дикая природа, сказочные водопады! Экзотика!

— Не лучше ли на «Столбы»? — предложил Игорь. — К своему стыду, я — коренной красноярец, был в заповеднике всего два раза. Один раз в младших классах, второй — в старших.

— «Столбы» — это хорошо! — Александр Александрович подошёл к воде и тоже пустил плоский камешек по её поверхности. — Но там всё заросло. Придётся пробираться сквозь заросли. От туристических и экологических троп не осталось и следа. Да к тому же мне не хотелось бы совсем отрываться от цивилизации.

— И где же в Саянах можно культурно отдохнуть?

— Вяжи — посёлок, восставший из пепла! — Александр Александрович восторженно посмотрел на товарища. — Тебя, не тянет туда? Кстати, и повод отличный: завтра открытие буддийского храма. Монахи построили его ударными темпами. Предполагается празднование. Что-то вроде гуляний с традиционной китайской кухней. Но мы добавим к этому празднику ещё больший колорит! Предлагаю сегодня вечером высадиться на бывшей дозаправочной станции, что в нескольких километрах от посёлка. Там переночуем. Я наводил справки: жилой модуль в отличном состоянии! А утром отправимся в Вяжи пешком. По дикой природе, дыша горным воздухом! Неплохо придумано? Частично повторим твой маршрут! С того места, где ты наблюдал гибель пилота.

— В Вяжи я поеду. По правде сказать, об этом думал с самого первого дня пребывания здесь, — Игорь медленно присел на гальку. — Но обойдёмся без похода.

— Прогулка не ради праздного любопытства! — поспешил заверить Александр Александрович. — Не хотел раньше говорить, но пилот, гибель которого ты наблюдал, — мой дальний родственник. Столько людей погибло от угольной лихорадки! Где их останки? В какой яме кого закопали? А тут и место известно и личность. Грех не поставить памятник!

— Про родственника, дядя Саша, сейчас придумал? — с неохотой спросил Игорь. — Тебя ведь не место гибели пилота интересует, а точка, в которой я появился в этом мире.

— Стас уже провёл разъяснительную работу? — невесело усмехнулся Александр Александрович. — Я сразу понял, зачем его в нашу группу включили. Как можно было вот так отпустить в свободное плавание пришельца из параллельного мира! И даже в нашей неразберихе при остром дефиците кадров нашли надсмотрщика! И что он тебе наговорил?

— Нельзя находиться в оппозиции к жизни, дядя Саша, — осуждающе произнёс Игорь.

— А если жизнь встала в оппозицию? — в сердцах сплюнул Александр Александрович. — И заметь: я критикую, но не ухожу в сторону! Не умываю руки, а тружусь на благо Отечества! Мне, в данный момент, не важно, что мои мысли расходятся с мнением политиканов. Решение принято — надо его выполнять! А эти, так называемые оппозиционеры, вставляют палки в колёса, живут в Австралии в комфортных условиях и ждут минуты, когда смогут злорадно заявить: а ведь мы предупреждали! А что они говорили такого, чего мы не услышали? Жизнь сейчас обходится без них! Она диктует свои законы! И эта игра в оппозицию — всего лишь повод для ничегонеделания! Именно такая позиция ведёт страну к ещё большему краху. Мировое сообщество не будет оказывать помощь до бесконечности. Ему не хватит на это средств! Ведь с протянутой рукой стоит полмира! Пришло время, когда надо засучить рукава, взять лопату и копать глубже, и кидать дальше! Но те, кто наверху уже давно не знают, что такое лопата. Нашли выход: пригласили эмигрантов на поселение! А не соображают, что негры и китайцы, когда отменят чрезвычайное положение, примут российское гражданство и на выборах выберут не их, а таких же негров и китайцев! И что тогда останется от России? Буддийский храм построили, а почему бы православный не восстановить? Хотя бы один! Праздновать собираются! А почему бы не отметить юбилей города? Ведь четыреста десять лет Красноярску исполняется! И как ни горько говорить, практически все выжившие красноярцы здесь!

Александр Александрович в возбуждении подошёл к небольшому камню, который весеннее половодье вынесло к кустам, вырвал его из хлипкого песчаного плена и с силой бросил в воду. Упав всего в метре от берега, камень обдал своего «освободителя» фонтаном брызг. Но тот только сплюнул в ответ.

— Дядя Саша, — Игорь сел на опрокинутый ствол дерева и стал покачивать одной ногой. — Послушаешь тебя, так создаётся мнение, что передо мной патриот России. А ведь только что этот патриот предлагал дезертировать отсюда! И чем ты лучше тех, кто сбежал в Австралию?

— Не надо передёргивать! Они там шкуру свою спасают, а я для блага всего человечества! — Александр Александрович резко повернулся и принялся расхаживать перед своим молодым товарищем. — Слово-то какое нашёл: дезертир! А кого я предаю в данном случае?! Дело я сделал! Да и без меня его сделал бы кто-нибудь другой. Я хочу покинуть этот мир, потому что в другом мире буду намного полезней! Вот ты тоже дезертир, хоть и не по своей воле. А какой вклад внёс в дело спасения человечества! Стал героем! А в другом мире, может быть, героем стану я? Если почитать фантастику, то всегда героями становятся пришельцы из будущего. Ты — редкое исключение: герой — из прошлого!

— В другом мире, возможно, не будет таких проблем, как в этом, — возразил Игорь.

— Там, где человек, всегда проблемы! — Александр Александрович остановился напротив и решительно рассёк воздух рукой. — Потому что люди не хотят жить в согласии с природой! Им говорят: нельзя этого делать! Они соглашаются: нельзя! И продолжают, как ни в чём не бывало! Медленно, неотвратимо, как асфальтный каток! Думаешь, ситуация, которая создалась здесь, случайна? Да ничего подобного! Сколько фантастов описывали подобный сценарий! А учёные? Предсказатели, чёрт бы их побрал! Так что человечество, хотя бы мысленно, было готово к подобной катастрофе. Но оно катилось, не принимая никаких мер к предотвращению! И докатилось… И кого же я предам, если покину этот мир? Кучку политиков, которые своими реформами чуть не уничтожили Россию? Помню, как наши многоуважаемые депутаты принимали жизненно важные законы. Месяцами, годами возвращали на доработку! Боялись опрометчивых на их взгляд решений. Обращались к народу за помощью. Играли в демократию. Я сам поначалу участвовал во всевозможных референдумах, следил за голосованием в народных сайтах Паутины, пока не понял, что любое обращение к нации, не что иное, как попытка затянуть процесс. Хоть один референдум помог простому работяге?! Даже экологический закон сумели отложить в долгий ящик! А ведь за экологию проголосовало рекордное количество человек! Но депутаты проигнорировали волеизлияние народа. Усмотрели какие-то нарушения при подсчёте голосов. Какие нарушения?! Референдум проводился с обязательной регистрацией персонального встроенного компьютера! Я вот решил смухлевать: дважды проголосовал. Так мне пришло сообщение, что второе моё голосование недействительно! Пять лет Дума не могла принять этот закон! Даже нажим со стороны телевизионщиков не помог. У депутатов на все вопросы был один ответ: работа ведётся, но мнения разделились. Голосов, видите ли, не хватает! Зато каждый год, накануне отпусков, единогласно голосовали за дополнительное вознаграждение себе любимым, чтобы можно было отдохнуть с комфортом на престижных курортах. Как же, перетрудились! Кирпичи ворочали, землю копали! Вот и теперь, когда надо объединяться, действовать, они власть делят! И ради них я должен строить из себя патриота?!

— Есть другие люди, которые нуждаются, если уж не в нашей помощи, то хотя бы в нашей поддержке, — Игорю было не по себе: впервые он видел дядю Сашу таким разъярённым. — Взять тех же негров и китайцев.

— А для них катастрофа, как ни странно звучит, манна небесная! — Александр Александрович немного успокоился и теперь с какой-то безнадёжной тоской смотрел на воду. — Для них здесь коммунизм в отдельно взятом районе! Китайцы у себя на родине крестьянствовали в труднодоступных горных районах, вынужденные ограничивать себя во всём, чтобы сводить концы с концами. А члены африканской общины, хоть и жили в небольшом городке, но в большинстве своём и мечтать не могли о тех чудесах техники, которыми сейчас пользуются.

— Дядя Саша, неужели, когда ты писал заявление, желая остаться в Красноярске, уже тогда хотел сбежать в параллельный мир?

— Не сбежать, а переместиться! — недовольно поправил молодого товарища Александр Александрович.

— Я думал, ты хочешь быть поближе к родным.

— Я даже не знаю, в какой яме их похоронили! — с болью выкрикнул Александр Александрович. — А память о родных храню в сердце. И какая разница, где я буду жить? Старого Красноярска уже не будет. Никогда! Думаешь, мы восстанавливать его сюда приехали? Это не город! Это сырьевой источник! Когда отсюда выгребут все металлы и прочие полезные материалы, город забросят. Если, конечно, не запустят алюминиевый завод, чтобы снова начать калечить природу.

— Дядя Саша…

— Дядя Саша! Дядя Саша! — зло передразнил Александр Александрович. — Ты родился в восемьдесят втором году, и я в восьмидесятом втором! Мы, если так можно сказать, параллельные ровесники! И я не чувствую разницы в возрасте! Что у меня энергии меньше? Я физически слабее? Выгляжу старше. Так это в твоих глазах! А мой взгляд направлен вовнутрь. И там я ещё на многое способен! Да я опытнее тебя, но этот опыт приносит горечь понимания того, что все мы марионетки в театре абсурда. Запускаем хладокомбинат! Зачем?! Чтобы снабжать продуктами Москву! Ловко устроились слуги народные! Что же они не хотят питаться синтетической пищей, которая накануне катастрофы была в меню большинства россиян? Никак нельзя! От неё же застой в мозгах, шлаки в кишечнике! Им же о государстве думать надо! А думают в первую очередь о себе! Сейчас молочко, мясо получат. Африканцы страусиную ферму организовали. Накормим представителей власти, а потом получим в награду запущенное вновь вредное производство. Не под Москвой же его строить!

— Дядя Саша, ты озлоблен на весь мир, — Игорь огорчённо дотронулся до его плеча.

— Вот и хочу смыться отсюда, чтобы попытаться жизнь по-новому прожить, — голос Александра Александровича неожиданно дрогнул. — Попытаться спасти… Хоть кого-нибудь спасти в другом мире! — и совсем тихо продолжил. — Думаешь, не понимаю всего того, что происходило и происходит? Прекрасно понимаю. Кто мне мешал в своё время получать образование, заниматься общественной работой, лезть во власть? Согласен, может быть наверх меня и не пустили бы, других блатных кандидатов много, но устроиться ближе к депутатской кормушке, наверное, смог бы. Но я предпочёл спокойную семейную жизнь. Семья — вот что самое главное на свете, Игорёк! Всё остальное — это прикрытие для существования семьи! И будь я у власти не позволил бы своему сыну испытывать какую-либо нужду, сделал бы жизнь близких мне людей комфортнее и богаче, превратил бы государственный бизнес в семейный. Такова природа человеческая. И счастливчиков, достигших всего этого, критикую, в основном, из зависти. Они смогли пробиться! А я даже не пытался! Одно обидно: нет наверху понимания, что они там, на пике благодаря таким, как я. Так позаботься не только о своей семье! Дай вздохнуть свободнее тем, с чьей помощью взлетел на Олимп! Не греби всё под себя, будто живёшь в страхе перед завтрашним днём! Я не про всех. Угольная лихорадка наглядно показала, кто есть кто. Патриоты погибли вместе с народом. Болтуны и приспособленцы, как только пришло сообщение, что вирус перевалил через Уральские горы, смылись в Австралию. Молниеносно! С семьями! В полном составе! И, опять же, я их понимаю: они спасли свои семьи. А я не смог!

Александр Александрович, пряча взгляд, быстро направился в сторону жилого модуля. Но Игорь догнал его.

— Что ты будешь делать в другом мире, дядя Саша?

— Буду спасать свою семью, — хмуро ответил Александр Александрович.

— Разве это возможно?

— Я просмотрел все интервью с тобой, знаю мнения учёных, которые высказывались по поводу твоего перемещения. Есть теория, что параллельные миры не существуют в великом множестве с самого сотворения мира. Есть и такие, которые появились недавно в результате неизвестно чьего клонирования. И твои рассказы — подтверждение этому. Кто этим занимается неясно: то ли могучие пришельцы, то ли сама Земля. Ты пришёл к нам из мира-клона. Жизнь в нём очень похожа на нашу. Все различия зависят от того, в каком году произошло клонирование и в каком темпе развивается вновь созданный мир. Возможно, наши миры разделились давно. Даты рознятся чуть ли не с начала нашей эры. Но далеко истории не расходились. Миры существовали параллельно, то расходясь, то вновь приближаясь. Практически кардинальное разделение исторических событий произошло где-то в пятидесятых-шестидесятых годах прошлого столетия. А это значит, что в твоём мире вероятно живёт моя семья! Конечно, у них другой Александр. Но тот Александр не знает о приближающейся опасности и не сможет спасти любимых!

— А ты спасёшь? Но как?! Тебе же никто не поверит!

— Знаю. Поэтому и не собираюсь кричать о своей миссии. Просто приду к ним и поговорю. Если поверят, буду жить рядом на правах родственника.

— Даже если мы переместимся, то не забывай, что мой мир моложе этого на тридцать с лишним лет. И до катастрофы, если она произойдёт и там, ещё дожить надо.

— Понимаю, к чему ты клонишь, — невесело усмехнулся Александр Александрович. — Это от встроенного компьютера я отказался, а сколько ещё всяких искусственных микробов во мне находится, знаешь? Чистильщики сосудов, фильтраторы печени и почек, сжигатели лишнего жира — всех не перечислишь. Да с таким набором я лет сто с лишним проживу! Тебе ведь тоже должны были весь этот ассортимент вколоть?

— Какие-то прививки делали, — кивнул Игорь.

— Ну вот! Нашему здоровью в твоём мире любой позавидует!

— Твоему здоровью, дядя Саша, — уточнил Игорь. — Не забывай, что я болен «минуткой». У меня не будет никаких шансов завести семью. Я буду изгоем. Правда, недолго…

— Если угольная лихорадка обрушится на Землю и в твоём мире, то ты будешь единственным, кто сможет остановить её!

— Да не проживу я тридцать лет! — отчаянно вскрикнул Игорь. — Это здесь всё человечество борется с моей болезнью, а там, наверное, даже простых лекарств от «минутки» нет!

— Я доживу, — стиснул зубы Александр Александрович. — У меня есть пробирка с вирусом «минутки». А что касается тебя, то если не хочешь провести последние дни своей жизни рядом с любимой женой и дочерью, то можешь оставаться здесь. Только приоткрой мне портал в другой мир!

— С женой и дочерью… — Игорь помрачнел. — Появиться, чтобы рассказать о том, что я неизлечимо болен? А потом уйти? Куда?!

— Зачем уходить? Жить вместе с ними! Главное предохраняться. Для этого есть много способов.

— Заткнись! — так грубо с дядей Сашей Игорь ещё никогда не говорил.

И сразу обступила свистящая тишина. Александр Александрович молчал, играя желваками. Игорь медленно водил пальцами по лбу, проклиная себя за несдержанность.

— Если из точки прибытия можно вернуться назад, то это будет не мой мир, — тяжело вздохнув, виновато сказал он. — Меня просили не говорить никому. Но я перемещался дважды. И если перемещение будет последовательным, то сначала мы попадём в мир, который отличается от того, про который ты знаешь с моих слов.

— И чем он отличается? — озабоченно спросил Александр Александрович.

— Временем. Он ближе к этому миру, чем мой.

— Это же здорово! А чем ещё?

— Я был там всего около двух суток, — Игорь сглотнул горький комок нахлынувших воспоминаний. — Скажу одно: там может не оказаться твоей семьи. Твоя жена, возможно, будет старше или младше. И не обязательно замужем. А если замужем, то не обязательно за твоим двойником. Это значит, что у её детей не будет твоей крови. Это будет не твоя семья. И кого ты будешь спасать?

Затуманенный взгляд скользнул по лицу Игоря и убежал вдаль. Дядя Саша стоял, мучительно морща лоб. Такого поворота событий, он не ожидал. А что если там и, в самом деле, не окажется его семьи? И кого тогда, в самом деле, спасать?

— Давай присядем, — глухо предложил, первым опускаясь на траву. — Душа у меня в разбежку пошла. Столько всего нахлынуло. Такое и раньше случалось. Выплеснуть некому было. Я уже девять лет, как один. И дезертиром стану, если ты поможешь, не завтра. Дезертиром я стал девять лет назад. Тогда работал в метро. Начинал машинистом, а потом, когда поезда полностью на автоматику перевели, перешёл в диспетчера. Но и там скоро тесно стало. Встал вопрос о сокращении. Я почти самый великовозрастный. Замаячил перевод на другую работу. Много чего предложили. Вплоть до чернорабочего. Но я решил доказать себе и остальным, что на большее способен. Прошёл отбор на водителя воздушного автобуса. Дело было новое. Обучение в Москве. Последнее роковую роль и сыграло. Не сказать, что жена мне надоела, но поездку на двухмесячные курсы рассматривал как отдых от семьи… Маша, Машенька… Она всё понимала, но виду не подавала. Любил я её сильно. К сожалению, понял это, когда потерял. У нас не было бурного романа, пламенной страсти. Да и встретились случайно. С дружком, тоже из железнодорожного института, девок пасли возле театра оперы и балета. Не знаю, как в вашем мире, а в нашем в годы моей молодости на Театральной площади много молодёжи тусовалось. Музыка, фонтаны, иногда фейерверки. А тогда ещё пора цветения была. Яблони, сирень. Красота! И запах пьянящий. Любовный запах. Мы и резвились по полной программе. Времени вагон и маленькая тележка. Со встроенными компьютерами за учебниками сидеть не надо было. Снимем девчонок, приведём на квартиру, которую с другом на пару снимали, гульнём до утра. А вечером вновь на охоту. Обязательствами себя не связывали. Да и финансами для семейной жизни к тому времени ещё не располагали. В тот вечер, как сначала показалось, повезло: сняли двух симпатичных девчонок. Подарили им веточки сирени, предварительно на набережной сорванные тайком. Без труда уговорили провести вечер в цивилизованной обстановке, на квартире с шампанским. И повели голубок к автобусной остановке. Мне досталась яркая стерва. Красивая, фигуристая. В соблазнительном коротком платье с оголёнными плечами. На контакт быстро пошла. До остановки полностью в мои объятия погрузилась. А потом удивлённые глазки и капризный вопрос: почему остановились? Я указываю на автобус, она требует такси! Говорю, хата всего через три остановки! И тут она втыкает веточку сирени в карман моей рубашки и презрительно говорит, мол, когда денег на такси накопишь, тогда и разговаривать будем. И ушла, задницей виляя, оставив меня обескураженного. Дружок где-то по пути потерялся. Ему больше повезло. Девчонка хоть и тоже к нам в гости ехать отказалась, но затянула его куда-то на свою территорию. А мой чудный вечер грозил закончиться гордым одиночеством. И тут я замечаю, что на меня смотрит девушка и насмешливо губки кривит. Сразу понял, что она — свидетель моей неудачи. И неожиданно стал перед ней оправдываться. Говорю: вот обломилась штучка, а ведь я её проверял! Что у меня денег на такси нет? Да сколько угодно! Просто хотел узнать, почему она со мной пошла, что во мне увидела: модный прикид или человека! А девчонка рассмеялась и говорит: «Не старайся Сашенька, я всё понимаю». Оказывается, тоже в нашем институте училась и меня там не раз видела. Обозлился я, что так опростоволосился в её глазах и начал к ней приставать. Хотя не в моём вкусе была. И фигура не точёная, и на лицо далеко не красавица. Но напало что-то, остановиться не смог. А утром она быстро оделась и перед уходом сказала: мол, понимает, что я в её лице отомстил вчерашней незнакомке, и претензий ко мне не имеет. Насчёт претензий потом понял, когда под одеяло заглянул. Меня словно молнией пронзило, при виде кровавого пятна. Со злости девочку испортил и даже не спросил, как зовут. Нет, именем поинтересовался — Мария, а фамилией… Потом совесть заговорила. Столько мыслей в голову полезло. Впервые с нетронутой соприкоснулся. Все красавицы распечатанными оказывались… На другой день встретил её в институте, вздрогнул. Мороз по телу пробежал. А она прошла, как ни в чём не бывало, только голову опустила. Меня словно кнутом стегнули. После занятий к общаге направился, в которой она жила. Долго караулил. Дождался. Решительно преградил путь. А как заглянул в её глаза, то забыл все слова приготовленные. Так и стояли напротив, статуями парковыми. И вдруг, словно вспышка в сознании, искра, пробежавшая по пороховой дорожке к мощному заряду. И взрыв, бросивший нас в объятия друг друга. Такого со мной никогда не бывало.

Александр Александрович не мог сидеть спокойно. Встал, подошёл к ближайшей рябине, сорвал листок и начал крутить его пальцами.

— Что наша жизнь? По большому счёту, ничего! Думаешь, мы рождаемся из мрака на свет? Нет! Мы переходим границу между мраком и ещё большим мраком! Только в утробе матери всё тихо, спокойно и глаза закрыты. А здесь глаза открываешь, потому мир и ослепляет яркостью, и крик восхищения с губ срывается. А когда присмотришься, научишься различать чувства, то поймёшь, что глаза пора снова закрывать, чтобы не видеть мрака за крышкой гроба. Что хорошего было в моей жизни? Родился, крестился, учился. Легко и красиво! И вот женился. Машенька сразу о квартире говорить стала. Взяли ипотеку. Родители напряглись. Въехали в четырёхкомнатную. Надели хомут на двадцать лет! Я ведь предлагал сначала двухкомнатную выкупить. А Маша упёрлась. И довод привела неоспоримый: детей рожать лучше в четырёхкомнатной. Сама же дочку родила и на этом поставила точку. А время понеслось вскачь. И смысл всей жизни свёлся к добыванию денег. Все мысли вокруг них закрутились. На двух работах пахал. Семьи не видел. Дочку вечером на руках подкинешь, утром спящую поцелуешь. Ни выходных, ни проходных!.. Мужчина должен быть кормильцем. Я им и был. Машиной для печатания денег! Такая жизнь не могла не вызывать раздражительности. Сначала начал срываться по пустякам, а потом и Маруся… По первости только отвечала на мою грубость, но, в конце концов, её терпение лопнуло, и она стала раздражаться по любому поводу, обвиняя меня во всех мирских грехах. И постепенно работа стала для меня отдыхом. Отдыхом от семьи! В какой-то момент спохватился. Что же мы делаем? Попытался пойти на компромисс. Долго терпел. Недостаточно долго… Когда очередная ссора произошла публично, не выдержал. Нет, я не бил жену. И не стал вновь грубить. Разве, что попытался остановить её оскорбления одним словом: «Заткнись!». Но это вызвало лишь ещё более ожесточённую вспышку нелестных словосочетаний. Тогда просто повернулся и ушёл, бросив Машу на улице… Как тяжело я шёл! Будто тысячи невидимых струн держали меня. Струны натягивались и лопались. Одна за другой. Я не мог вернуться, а Маша не пыталась меня остановить ни действием, ни окриком… Второй раз уходить было легче. Ссора произошла в магазине. Потом в метро. Струн, удерживающих меня, становилось всё меньше. Иногда казалось, что их не осталось вовсе! Что мешало нам расстаться? Деньги. Развод привёл бы к потере квартиры. Да и любовь к дочери часто останавливала на самом краю. Хотя из-за неё или точнее сказать из-за методов её воспитания мы тоже нередко спорили до хрипоты. Жена хотела сделать из дочери модель. Водила на занятия в школу маленьких принцесс. Потом в школу юных красавиц. Глядя на дочь, заранее жалел будущего зятя. Кто ему достанется? Капризная «принцесса» с большими запросами! Но всё обошлось. Любовь пришла к дочери в виде простого парня, который заставил и дочь вести себя проще. Родился внук — Ваня. К тому времени мы полностью рассчитались за квартиру. Времени свободного стало больше. Отношения с женой наладились. Не то чтобы они стали розовыми. Агрессия ушла, но чувства не пылали костром. Семейная жизнь перешла в разряд вялотекущей. И вдруг эта карусель… По всем государственным сайтам взахлёб: Красноярск — город катастроф! Красноярцы сошли с ума! Я в Москве учусь и не знаю, чему верить. На связь с женой, с дочерью. А они: всё нормально, успокойся, Саша! Саша и успокоился, пока на пятый день ни жена, ни дочь меня не узнали. Кто такой?.. Я бросился в службу спасения. Там меня тоже давай успокаивать. Психолог почти час со мной беседовал. Нет, он не вселил веру в благополучный исход. Но поселил в моей душе какую-то растерянность. А растерянность ведёт к бездействию. Я продолжал настойчиво вызывать родных. Но на шестой день никто уже не откликался. И вдруг обычный вызов. Звонок из Красноярска. По детскому телефону. Внук на проводе: детям компьютер с пяти лет встраивали, а ему тогда четыре только исполнилось, — Александр Александрович отвернулся, чтобы скрыть набежавшие на глаза слёзы, но продолжал говорить с болью в голосе. — Знаешь, как я его любил! Больше дочери! Наверное, потому что дочь на бегу воспитывал, а с внуком уже спокойно по жизни шагал. Сначала вроде никаких чувств особенных не было. Лежит маленький человечек, ручками машет, гримасы строит и криком внимания требует. Сам от ладошки до локтя, а голос басовитый такой… Гуляешь с ним, говоришь чего-то, песни напеваешь. А в ответ только чернота внимательных глаз. Смородинкой его поначалу звал. Потом гулить начал, меня узнавать. Ручки тянет, улыбается. Жене меньше радовался. Хотя она его тоже очень любила и по-женски ко мне ревновала. А сколько сказок ему рассказывал! Он и сам молодец: в три года читать выучился. Говорили с ним, наговориться не могли… Я этот самый телефон и купил, чтобы всегда на связи быть. Самый современный… Вот и пригодился… Стоит, напуганный, смотрит печально… Забери, говорит, деда меня: мама с кровати не встаёт и глаз не открывает, а папа с работы не возвращается… И растерянность моя сразу прошла. Сказал Ване, что приеду за ним. Твёрдо так сказал. И ещё спросил: веришь мне? Он кивнул головкой: верю… Разве мог обмануть его доверие? Я должен был прийти на помощь! Или умереть вместе с ним. Но к тому времени уже не только в Красноярск, за Урал попасть было невозможно. Карантинная зона разрасталась с невероятной быстротой. Население охватила паника. Замерла железная дорога. Самолёты из сибирских городов разворачивали назад. Им не хватало топлива, и они падали и разбивались. А тех, кто пытался совершить посадку вопреки запретам, сбивали военные.

Но кто мог остановить меня!.. А ведь остановили… Думал проскочить в этом хаосе. Угнал воздушный шар, на котором москвичи и гости столицы поднимались над городом для обзорной экскурсии. Вместе с инструктором. Надеялся, что не обратят внимания на безумца, который летит на восток. Не от заразы же бежал, а к заразе приближался! Надо было инструктора связать. Пожалел. Подумал, что не найдёт никто и умрёт он от жажды или голода. Инструктор меня и сдал. Несмотря на данное слово, подал сигнал тревоги. На этом мой полёт и закончился. То ли во встроенном компьютере какая хитрушка была, то ли микродоктора в моём организме не только о моём здоровье беспокоились, а, возможно, и чип идентификационный другими функциями, помимо моего местоопределения, наделён был. В общем, сознание вдруг помутилось, и очнулся я уже в тюремном изоляторе… А внука больше не видел, не слышал… Глаза его до сих пор преследуют, словно спрашивают: почему деда не пришёл, почему обманул?

— Не надо, дядя Саша, — попробовал успокоить Игорь. — Миллионы людей прошли через это. Не одна любовь оборвалась.

— Любовь?! Что это такое? — Александр Александрович резко вскинул голову и скрипнул зубами. — Это сложно объяснить. Это то, что проходит через сердце, через нервы. А потом раз и за горло хватает. И понимаешь… Не словами. Слов недостаточно для этого чувства. Наверное, душой. Выделяешь из главного. Понимаешь, что Ваня — свет в окошке, дочь — нежность, а Машенька — самый дорогой человек на свете! И всё, что было на стороне, кажется таким второстепенным.

— Измены что ли? — осторожно спросил Игорь.

— Тебе-то что объяснять? — сердито хмыкнул Александр Александрович, окончательно стряхивая налёт воспоминаний и становясь привычным дядей Сашей. — Ты эту школу прошёл!

— Какую школу? — опешил Игорь.

— Да ладно, чего уж там! — отмахнулся Александр Александрович. — Как мужик, я тебя понимаю. Сам не раз на чужую юбку заглядывал. Правда, под саму юбку не залазил. Барьер внутри. Не хотел чувства марать.

— А я, получается, замарал?! — возмутился Игорь.

— А кто вяжистку того? — охладил его пыл Александр Александрович. — Тоску по семье нам здорово описал! А сколько времени ей верность хранил? День, два? Я ведь много чего про «минутку» знаю. Она передаётся половым путём! Вот так-то. И, по большому счёту, эта девушка тебе жизнь спасла. И ещё миллионам людей. Да что об этом говорить! Ты не из этого мира. Страдай по утраченному. Только кто больше страдать должен? Твои далеко. Они потерялись во времени. Но они живы! Ты изменил живой жене!

— Наверное, в твоих глазах я выгляжу подлецом, — побледнел Игорь. — Я и сам себя осудил тогда. Думал ведь, смерть на пороге стоит. И чувств к Виталине не было никаких. Или почти никаких. Но потом… Как землетрясение, извержение вулкана. Все чувства запульсировали.

— Бывает, — Александр Александрович смягчил тон. — Да не надрывайся так. Думай о светлом будущем. Ищи успокоения. Но я тебе в этом не помощник!

И, оставив Игоря одного, сидящего на траве в растерянности от противоречивых мыслей, Александр Александрович, раздосадованный, зашагал прочь к жилому модулю. Сколько материалов изучил! Неужели напрасно? Конечно, выйти на точку перехода можно и без Игоря, но откроется ли портал без него? Вдруг только Игорь является ключом для двери, ведущей в другое измерение?

Уже собрался нырнуть в свой отсек, но вдруг внимание привлёк велосипедист, показавшийся на одной из дальних аллей. Или велосипедистка? Да это же Нина! А кому ещё здесь быть? Александр Александрович встал, уперев руки в боки, откровенно любуясь девичьей фигурой, которая впервые предстала перед ним в таком откровенном наряде. На Нине были белые шорты и короткий топ того же цвета. Она подъехала и лучезарно улыбнулась.

— Ну вот, — улыбнулся в ответ. — Наконец-то сбросила старушечьи одежды! А мы уже начали заключать пари: что ты прячешь под длинными юбками.

— Что я могла там прятать? — Нина ловко спрыгнула с велосипеда и остановилась, держа его за руль.

— Что прячут девушки? Кривые ноги! — рассмеялся Александр Александрович. — Это шутка. Ножки у тебя, дай бог каждой! И вообще, классно выглядишь! Я бы с удовольствием пригласил тебя на пикник на лоно дикой природы.

— А что мешает?

— Игорь не разделяет моей любви к туризму, а вдвоём нам будет скучно, — и лукаво посмотрел на девушку. — Хотя с такой красавицей не заскучаешь.

— Попробую уговорить Игоря, — Нина сделала вид, что не поняла намёка дяди Саши. — Сейчас мне пора. Надо готовить завтрак. Может, есть какие-нибудь пожелания?

— Когда такая красавица рядом, у мужчины может быть только одно желание: видеть её обнажённой! — воскликнул Александр Александрович.

— Это комплимент или пошлость? — перестала улыбаться Нина.

— Конечно же, комплимент! — поспешил заверить Александр Александрович. — Разве что слегка неуклюжий.

— С места в карьер? — в голосе девушки зазвучала игривая ирония.

— Только так: жизнь коротка, — ответил тоскливым взглядом Александр Александрович, но тут же заставил себя расцвести в улыбке. — Неизвестно, что нас ожидает завтра!

— Да-да, — поддержала заигрывания Нина. — По-моему, завтра нас ожидает пикник.

— Это само собой! — уверил Александр Александрович. — Только не завтра, а сегодня! Если, конечно, твои переговоры с Игорем закончатся результативно. Мы с вечера упадём в объятия дикой природы! С ночёвкой у костра! А утречком отправимся на открытие буддийского храма.

— И в каком месте нас будет обнимать природа?

— В живописном уголке Саян.

— Это просто великолепно! — девушка слегка задумалась. — Вот только не замерзну ли я ночью у костра?

— Согреем!

— Предприятие становится двусмысленным, — Нина рассмеялась. — Но стоит рискнуть! Обсудим всё за завтраком.

— Только не надевай наряд Красной шапочки! — дурашливо взмолился Александр Александрович. — Эти шорты тебе больше идут!

— Но ведь это прогулочный костюм! — улыбнулась Нина. — В нём неприлично появляться за столом.

— Много ты понимаешь! — подмигнул Александр Александрович. — От чего зависит аппетит у мужчины? Думаешь от желудка? Ничего подобного! Я, например, буду просить добавки только затем, чтобы подольше находиться в обществе такой обворожительной поварихи.

— Не понимаю: шутите вы или говорите всерьёз? — Нина вопросительно наклонила головку.

— Какие могут быть шутки в моём возрасте? — Александр Александрович подошёл к девушке, и дотронулся ладонью до чёрного бархатистого плеча. — Умничка ты моя!

— Так русские мужчины делают предложение девушкам? — глаза Нины заискрились озорством.

— Ну вот, всё испортила! — возмутился Александр Александрович, но при этом сделал шаг назад. — Нельзя же так прямолинейно! Без прелюдии!

— А кто только что пытался взять быка за рога?

— Неправда! — отступил ещё на шаг Александр Александрович с наигранно оскорблённым видом. — Мои слова неверно истолкованы!

— А как их можно истолковать?

— Когда я говорю серьёзно, то преподношу девушке букет цветов. В остальных случаях просто шучу.

— И когда мне ожидать цветов? — Нина наивно захлопала ресницами.

— На пикнике! — Александр Александрович сделал решительный жест рукой, будто сорвал невидимый цветок. — Дикий букет ценится больше, чем с огорода. За лесной красотой надо походить, приложить усилия, чтобы найти.

— Цветы мне ещё никто не дарил, — по лицу девушки пробежало грустное облачко, но она тут же прогнала его белоснежной улыбкой.

— Я буду первым! — заверил Александр Александрович и, увидев возвращающегося с берега Игоря, заторопился. — Ты уж извини, мне ещё надо помыться, побриться, зубки почистить.

Нина кивнула в ответ. Она не стала садиться на велосипед, а повела его медленным шагом, поглядывая в сторону Игоря. Тот заметил Нину, но только приветливо помахал рукой и скрылся в своей части модуля, чем удивил девушку: она ожидала большего внимания.

Но Игорь в этот момент не был способен на комплименты. Мысли угнетали. Вот и ещё нашёлся человек, который упрекнул его в измене! А была ли измена? Да, Настя жива, но как далеко она отсюда! А может, рядом, за тонкой границей параллельного мира? Вот только перейти эту границу невозможно! Но что он сделал, чтобы попробовать вернуться? Да ничего! Дядя Саша готов спасать свою семью в другом мире. Семью, которая, возможно, и не является его семьёй! А он не желает вернуться к родной жене и дочери. Нет, он желает! Но что-то сдерживает порыв. Если бы не было Виталины! Какая карусель в мыслях! Если бы не было Виталины, то не было бы сейчас и этого мира! Вспомнилось, как упали с неба два самолёта. Как неловко чувствовал себя, оказавшись перед лицом двух генералов. Словно они застали его за непотребным занятием. А ведь генералы и не знали ничего о Насте и не могли осудить за флирт на стороне. Игорь чуть не всхлипнул, подавившись глотком воздуха, и обхватил голову руками. Как он мог пусть даже мысленно назвать флиртом любовь?! Или всё-таки не любовь? Приближение смерти и жалость к девушке заставили перешагнуть черту, разделить сердце на две части. Одна ещё тосковала о Насте, а вторая сладостно замирала от близости Виталины. И смерть как бы оправдывала измену. Но она не наступила. И благое, как казалось, дело превратилось в банальное прелюбодеяние. Боже, слово-то какое всплыло! Да сколько среди его друзей было женатиков, которые имели на стороне любовниц! И не заморачивались этим! А тут трагедия! И не Виталине, а ему было несказанно хорошо! Но генералы смутили. Как холодно он с ней расстался! Пожал руку, будто она важное официальное лицо. А ведь видел слёзы в глазах, видел ожидание. Ожидание чего? Теплоты!!! Прощального поцелуя… Как поникла она. И даже не стала спорить, когда сказали, что придётся разделиться: её решили повезти в Китай, где уже в спешном порядке приготовили лабораторию для получения вакцины. И лишь в Ростове в военном госпитале, когда сообщили, что самолёт с Виталиной, возвращаясь в Россию, разбился, понял, что потерял очень дорогого и, чего уж обманывать себя, любимого человека! Одни потери. Настя и Виталина. Виталина и Настя. Пусть простят за то, что заставляет их жить в одном сердце…

Накануне бегства

Языки пламени метались под порывами ветра, создавая иллюзию невидимого воина, разящего огненным мечом мрак ночи. Звёздыотчаянно мигали, посылая сигналы сквозь полупрозрачную стаю облаков, летящих по небу с непривычной для глаза скоростью. Тепло костра, согревая двух мужчин, едва справлялось со стекающим с гор холодом.

— Не зря взяли с собой свитера, — Александр Александрович прожевал последний кусок шашлыка и аккуратно положил шампур в специальный контейнер для мусора. — Завтра будет холодно с утра. Зато тумана не должно быть: ветер разгонит.

— А что говорят синоптики? — задумчиво спросил Игорь.

— Синоптики обещают солнечную погоду! Но в чёрных землях их прогнозы иногда не сбываются, — Александр Александрович потянулся, зевнул и, содрогнувшись от холода, пододвинулся ближе к костру. — Обожаю шашлыки! А готовить ни разу не приходилось.

— Как так? — поддерживая беседу и думая о своём, рассеяно спросил Игорь.

— В детстве взрослые жарили, в институте друзья блистали кулинарными способностями, а когда семьёй обзавёлся, то наука обо всём позаботилась. Готовые шашлыки в магазинах начали продавать. На шампурчике в герметичной упаковке сантиметров на двадцать с двумя шариками по краям. Давишь шарики и ждёшь, пока упаковка надуется. Затем сдёргиваешь её, и перед тобой шашлык: сочный, аппетитный, с запахом костра и вкусом мяса!

— Он что, не из мяса?

— Мясо присутствовало. Какие-то доли процента. Остальное — химия. Так что сегодня я окунулся в детство и юность. Да ещё своими руками!

— Руками ты только поджарил, а подготовительную работу Нина провела, — напомнил Игорь.

— Разве я умаляю её участие? — оживился дядя Саша. — У девушки золотые руки! Слушай, а может, возьмём её с собой?

— Мы там будем на птичьих правах, — покачал головой Игорь. — Возможно, придётся первое время как бомжам жить. У вас были бомжи негры?

— Ты прав: она привлечёт внимание. Пусть остаётся, — Александр Александрович закашлялся, поперхнувшись дымом, который бросил на него изменивший направление ветер.

— Мне кажется, зря её вообще с собой взяли, — вздохнул Игорь. — Что утром скажем? Подожди нас здесь, мы по делам сбегаем?

— Ничего говорить не придётся! — уверил Александр Александрович и, понизив голос, добавил. — Я уже поработал в этом направлении. Вот увидишь, она сама останется.

Игорь удивлённо посмотрел на старшего товарища, но вопросы задавать не стал. Задумчиво ломал сухую веточку на мелкие кусочки и бросал в огонь. Завтрашнее утро пугало неизвестностью. В сотый раз спрашивал себя: а стоит ли прыгать во временной омут с закрытыми глазами? Или с открытыми? Какая разница! Здесь всё-таки есть определённость: работа, товарищи, уважение. Здесь он спаситель мира! А кем будет в этой самой неизвестности?

— О чём задумался? — бодро спросил Александр Александрович. — Если о будущем, то не переживай раньше времени. Перемещение — штука непредсказуемая. Этот мир может нас и не отпустить.

— Дай бог, — непроизвольно вырвалось у Игоря.

— Вижу, сомнения терзают твою душу, — Александр Александрович пододвинулся поближе. — На будущее надо смотреть оптимистичнее.

— Что меня ждёт в будущем? — с болью спросил Игорь. — Если не вернусь к семье? Здесь меня уже приняли в равноправные члены общества. А кому буду нужен в чужом мире без документов, без денег? Даже если мне и поверят, то, скорее всего, упрячут куда подальше. В лучшем случае в закрытую лабораторию, в худшем — в сумасшедший дом.

— Здесь же не упрятали! — резонно заметил Александр Александрович.

— Некуда было прятать, — Игорь бросил остатки ветки в костёр и обхватил руками колени. — Вернее, некому было изучать. Единственное, что смогли сделать — просканировать мозг.

— Думаешь, в будущем тебя ожидает спокойная жизнь? — Александр Александрович презрительно скривил губы. — Ты не знаешь систему. Вот подожди, вернутся учёные из эвакуации, и тебя пригласят на беседу, которая может затянуться до самой смерти. Да ещё и зарубежных академиков подключат.

— Жутчайшая перспектива, — усмехнулся Игорь.

— Посмотрю, как смеяться будешь, когда тебя поместят под лазерный сканер. И кто знает: не дойдёт ли дело до скальпеля!

— Это ещё зачем?

— Видел в одном фантастическом фильме, как учёные точно такого же путешественника по мирам исследовали, чтобы выявить ген, ответственный за перемещение.

— Наверное, это был фильм ужасов?

— Да что тебя так угнетает?! — взорвался Александр Александрович. — Если мы переместимся один раз, то и второй сможем. Уловил мысль? Найдём то место, где ты под воду нырнул, и ещё раз попробуем сменить мир.

— Хорошо бы, — с сомнением сказал Игорь. — Обидно будет, если до своего мира не доберусь. Зависнуть между мирами и быть бомжом — удручающая перспектива.

— Да что ты заладил?! Думаешь, я в свои годы брошусь, очертя голову, как аферист какой? — Александр Александрович начал размахивать руками, что говорило о его сильном волнении. — К тому же я не романтик, а реалист! Мы будем богатейшими людьми! Самим, конечно, высовываться незачем. Найдём подставных лиц, поделимся с ними и заживём в своё удовольствие.

— Чем делиться-то будем?

— Я такую подготовочку провёл! Сам же говорил, что глобальные события в разных мирах, как правило, повторяются.

— Это не я, это мне говорили. Кажется, понимаю, к чему клонишь! Насмотрелся фильмов о перемещениях во времени. Хочешь заняться предсказанием спортивных поединков?

— Это не даёт гарантии. Спорт непредсказуем! Тут сплошные эмоции. Есть способ понадёжней. Ты, наверное, не знаешь, что несколько лет назад ещё до угольной лихорадки было произведено спутниковое сканирование Земли. Искали новые залежи полезных ископаемых. Так вот попутно выявили много древних кладов. Даже карту разместили в Паутине. Я её распечатал, и она отправится с нами! Это миллионы, да нет, миллиарды рублей! Здесь их успели выкопать, а в вашем мире о них пока никто не знает. Лежат себе никем не охраняемые и ждут своего часа. То есть нас с тобой.

— И далеко эти сокровища?

— По всей поверхности Земли! Но меня, естественно, в первую очередь интересовали расположенные в окрестностях Красноярска и в пределах Красноярского края. Представляешь, попадаем в параллельный мир, листаем учебник истории, сопоставляем события и находим средства к существованию!

— И много таким образом сможем найти?

— Я знаю, где спрятано золото Колчака. Слышал о таком?

— Слышал.

— Во-от! И в твоём мире была Гражданская война. И был генерал Колчак! А значит было и золото, которое он припрятал от большевиков.

— Было и золото.

— А прииски золотые большевики громили?

— Наверное.

— Тогда и хозяева, чтобы не отдавать своё состояние, золотишко закапывали в надежде потом вернуться за ним. Но не вернулись. И все эти тайники помечены на карте!

— Осталось только взять лопату и начать копать? — иронично улыбнулся Игорь.

— Мы что ли копать будем? Заинтересуем нужных людей!

— А если нужные люди потом нас обманут, или, что ещё хуже, убьют, чтобы не делиться?

— Мы же не к первым встречным пойдём! Да что об этом думать! Главное, вырваться из этого мира!

— Думаешь, кто-то поверит нашим рассказам? Представляешь: два авантюриста, без документов, без жилья, обещают золотые горы.

— Для начала, и документы приобретём, и жильё, — хитро улыбнулся Александр Александрович. — Не с пустыми же руками в путь отправимся!

— Ты и об этом позаботился? — недоверчиво покачал головой Игорь.

— Не я, — честно признался Александр Александрович. — Когда кровать в модуле готовил, то случайно обнаружил под ней в углу рюкзак с золотишком.

— Откуда он здесь взялся?! — удивился Игорь.

— Наверное, Борис в свободное от работы время совершал экскурсии в Красноярск, — предположил Александр Александрович. — Хотя, ума не приложу, как ему это удавалось под постоянным наблюдением? Скорее всего, орудовала целая банда мародёров, в которую входили и пилоты вертолётов. Вот только воспользоваться плодами своего труда не успели. Но ничего, золото попало в надёжные руки! И, главное, как вовремя! Не знак ли это свыше? Ты веришь в предзнаменование?

— Верю, — Игорь встал. — Извини, но меня в сон клонит.

— Меня тоже, — поднялся и Александр Александрович. Быстро залил костёр водой из заранее приготовленной ёмкости и поспешил за товарищем.

— А если Нина утром проснётся раньше нас? — сделав несколько шагов, Игорь остановился. — Как мы уйдём?

— Не волнуйся! Я же сказал: в этом направлении уже проведена работа, — тихо ответил Александр Александрович, довольно потирая руки. — Утром будет холодно, и она останется.

В темноте осторожно, чтобы не разбудить девушку, пробрались к своим кроватям и легли спать, чтобы уже в шесть часов утра встретить рассвет. Несмотря на холодный ветер, день обещал быть солнечным и тёплым. Нина быстро приготовила на завтрак мясную запеканку.

— Пора в путь! — возвестил Александр Александрович, вставая из-за стола. — Нас ждут великие дела!

— Дядя Саша, ты зачем испортил мою одежду? — убирая посуду, мимоходом спросила Нина.

— В смысле? — поперхнулся Александр Александрович.

— В прямом! — весело сощурила глазки девушка. — Натура у меня теплолюбивая! Без подогрева организм не рассчитан на такую погоду.

— Знаешь, зарекался пакостить. И неоднократно! — Александр Александрович изобразил раскаяние на лице. — А руки чешутся. И как итог — пойман, можно сказать, на месте преступления. Готов понести любое наказание!

— Тогда останетесь со мной, пока не потеплеет настолько, что я смогу отправиться в Вяжи без риска для здоровья, — Нина выжидающе посмотрела на дядю Сашу.

— Без меня Игорь заблудится! — Александр Александрович сделал широкий жест в сторону молодого товарища.

— Тогда придётся вам обоим составить мне компанию! — сурово сказала Нина и, увидев растерянность на лицах мужчин, громко рассмеялась. — Ладно, не переживайте. Я догадалась, зачем вам вся эта экскурсия, и с самого начала знала, что останусь здесь одна.

— И всё же полетела с нами? — виновато спросил Игорь.

— Надеялась на чудо, — грустно вздохнув, ответила девушка.

— На какое? — поинтересовался Александр Александрович. — Неужели тоже хотела сбежать из этого мира?

— Нет! — Нина опустила глаза. — Я надеюсь на чудо в этом мире.

— Тогда мы пошли, — Александр Александрович закинул за спину тяжёлый рюкзак.

— Счастливого пути, — грустно напутствовала Нина.

На страже закона

Стас с Олегом Ефремовичем встретили последний рейс воздушного автобуса. Он доставил в Вяжи представителей африканской общины. После чего вместе с пилотом представители власти уединились в кабине вертолёта.

— С Емельяновского района привёз всех, — начал тихо отчитываться начальнику пилот. — С Удачного тоже. В Манском остались только несколько женщин и детей. Количество пассажиров соответствовало количеству браслетов. Нарушений нет.

— И что мы имеем? — Олег Ефремович потёр подбородок, бегло осматривая пёструю толпу гостей, среди которой сновали монахи в жёлтых одеждах. — Дивногорцы прилетели на своём автобусе. Там тоже на каждого человека по браслету.

— Солонцовские в полном составе! — отрапортовал Стас. — Успел пересчитать, хотя и устроили они хоровод со своими мотодельтапланами! Наверное, со всего города аппараты собрали.

— Где же искать расхитителей народного имущества? — вопросительно посмотрел на помощников Олег Ефремович.

— Сегодня праздник. Если что и начнёт происходить, то, скорее всего, вечером, — рассудил Стас.

— А вот и нет, — понизил голос пилот, глядя на экран портативного сканера. — Смотрите, какие замысловатые траектории у этих двух браслетов! Готов поспорить, что оба носит один человек на разных руках!

— Выходит, некоторые товарищи уже решили освободиться от наблюдения! — Олег Ефремович сокрушённо вздохнул. — И спрашивается, зачем?

— Чтобы незаметно уйти с праздника, — высказал предположение пилот.

— Это-то понятно! — Олег Ефремович по-отечески похлопал пилота по плечу. — А цель какова?

— Думаю, где-то поблизости они прячут золото и драгоценности, собранные в домах и похищенные в схронах, — сказал Стас. — В окрестностях несколько заброшенных станций дозаправки, действовавших во время эпидемии для тушения пожаров. На каждой станции есть жилой модуль с повышенной защитой. Идеальное место для складирования награбленного.

— Логично, — Олег Ефремович тяжко вздохнул и сердито спросил пилота. — Что рот раскрыл? Выявляй нарушителей!

— Так уже весь посёлок просканировал и даже озеро! Там устроили катание на плотах и катамаранах. Пока могу твёрдо сказать, что двойников трое!

— Троица в поход собралась, — подытожил Олег Ефремович. — Запроси-ка спутниковое наблюдение. Пусть сообщат нам координаты всех законсервированных жилых модулей в радиусе, скажем, тридцати километров.

— Не многовато ли? — усомнился Стас. — Тридцать километров по тайге не всякий осилит.

— Китайцы — люди выносливые, — поднял указательный палец вверх Олег Ефремович. — Им и не такие расстояния по плечу. Если подтвердится наша догадка, то представляешь, сколько километров контрабандисты преодолевают пешком, пробираясь в открытую зону?

— А почему пешком? — пожал плечами Стас. — Вон у них сколько мотодельтапланов!

— Ночью на мотодельтаплане? — усомнился, было, Олег Ефремович и тут же снова насел на пилота. — Что возишься?! Ты должен следить за нитью разговора! Проверь, все дельтапланы на месте?

— Я жду ответа из Центра, — возразил пилот.

— Я проверю! — вызвался Стас. — Тем более я их встречал. Знаю сколько и где.

— В радиусе тридцати километров, восемь модулей! — доложил пилот. — Все законсервированы, кроме одного, который используется как туристическая база.

— Какая к чёрту база?! — оживился Олег Ефремович и напрямую подключился к каналу связи с Центром спутникового наблюдения. — Господа операторы! В данное время у нас нет туристов!

— Олег Ефремович! — замахал рукой пилот. — Это я дал такую информацию в Центр!

— Какую информацию?

— Насчёт базы! — пилот виновато потупился. — Нина попросила отвезти её с друзьями на природу. На уикенд. А когда я поднялся в воздух, из Центра запросили направление и цель поездки. Вот и придумал туристов.

— А мне почему не доложил об использовании служебного транспорта в личных целях? — сурово спросил Олег Ефремович.

— Какие же это личные? — запротестовал пилот. — Если бы я с ними сейчас отдыхал, а так работаю, как пчёлка! В выходной, между прочим!

— Ладно, с тобой потом разберёмся, трутень-уикендщик! — Олег Ефремович многообещающе усмехнулся и вновь переключился на разговор с Центром. — Оператор, скажите мне, какие модули использовались за последние, скажем, десять дней? Отлично. Кстати, я просил вас время от времени сканировать окрестности на предмет выявления складов с драгметаллами. Вы делаете это? А почему нет? Понятное дело другой работы много! А у меня, значит, свободного времени в избытке?! Я не кричу, это голос у меня такой командный! Здесь отрабатывать голосовые связки не на ком, так я, чтобы не потерять квалификацию, на вас тренируюсь. Исправитесь? Будем надеяться. Что, что?! Повторите!

Вернувшийся Стас терпеливо ждал, когда комендант закончит разговор с Центром. Наконец, Олег Ефремович кивнул ему.

— Не досчитался двух двухместных мотодельтапланов, — доложил Стас.

— Почему двух? — рассеянно спросил Олег Ефремович, видимо переваривая данные, полученные из Центра. — Награбленного должно быть много. Если нести пешком, то для троих, возможно, в самый раз. А если на мотодельтапланах, то и одного хватило бы.

— Наверное, кто-то должен вернуться назад, — рассудил Стас. — Или второй полетит, как прикрытие.

— А груз уже в пути! — Олег Ефремович вновь потёр подбородок.

— Какой груз? — подал голос пилот.

— Мне только что сообщили, что некоторое количество ювелирных изделий передвигается по направления нашего посёлка.

— Не понятно, — признался Стас.

— Не логично, — согласился Олег Ефремович. — Тем более, что сопровождают его, вернее, несут личности нам известные, потому как со встроенными чипами.

— Но таких, кроме нас, только двое, — начал было Стас.

— Вот именно! — перебил комендант. — Александр Александрович и Игорь. Но не могли они шарить по квартирам! Мы бы их сразу засекли!

— Они и не шарили! — уверенно сказал Стас. — Разрешите мне встретить их и во всём разобраться?

— Разберись, — Олег Ефремович наморщил лоб, видимо продолжая слушать сообщения по спутниковой связи. — А они разделились! Игорь идёт к нам. А Абраменко остановился километрах в трёх отсюда.

— Догадываюсь, где он устроил привал, — Стас сокрушённо покачал головой. — Какой тяжёлый человек!

— Да уж не простой, — согласился комендант. — Игоря я сам встречу. А ты давай к Абраменко. Возьми вертолёт.

— Вертолёт в той местности не приземлится. Я на мотодельтаплане, — уже на ходу сказал Стас. — Попрошу у наших китайских товарищей.

— А если не дадут?

— Так попрошу, что не смогут отказать.

***

Александр Александрович сидел на камне, выступающем из подножия горы, и любовался окружающей природой. Чуда не произошло. Если здесь и была аномальная зона, то портал в другие измерения был закрыт. Когда он откроется? Игорь не захотел ждать и отправился в Вяжи. А Александр Александрович остался. Все надежды умерли. Осталась только усталость от тяжёлого рюкзака. В сердцах толкнул его. Но тот лишь слегка качнулся. Сколько в нём килограмм? Двадцать пять, не меньше! А то и все тридцать! Неужели напрасно нёс такую даль? Дальше не понесёт. Это точно. Хотя как знать! Вот сейчас передохнёт, соберётся с силами. И куда пойдёт?.. Ишь, как птицы щебечут! Радуются солнечному дню. А ему радоваться нечему. Рухнул план всей оставшейся жизни!.. Что это за рокот нарастает за горой? Зверья развелось в отсутствие человека видимо-невидимо! Ещё не хватало, чтобы медведь на куски порвал. А пусть хоть и медведь! Схлестнуться не на жизнь, а на смерть! Поставить последнюю точку в жизненной эпопее! Александр Александрович привстал и зорко огляделся. Никого, но шум нарастает. Какой-то механический! Искусственный! Значит, люди на подходе. Спрятаться? А вдруг этот рокот поднимается из недр горы? Что если сейчас откроется портал в другой мир?! На всякий случай Александр Александрович подтянул рюкзак и приготовился. К чему? Да ко всему!!!

Но портал не раскрылся, гора не разверзлась. С неба, словно хищная птица, расправив широкие крылья и плавно обогнув вершину горы, мягко сел на траву мотодельтаплан.

— Какими судьбами?! — разочарованно протянул Александр Александрович, разглядев в приближающемся человеке Стаса. — Думал, медведь ревёт, моей крови требует! И как ты меня нашёл, товарищ помощник коменданта? Впрочем, можешь не отвечать: все мы меченные и всегда на контроле!

— Это вы верно заметили, Александр Александрович, — официальным тоном сказал Стас, останавливаясь в двух шагах напротив. — Мы — меченные. И здесь единственные граждане огромной страны. Её представители. При исполнении и без.

— Что с человеком власть делает! — скривил губы в улыбке Александр Александрович. — Какие высокие слова! А почему на «вы»? Я ведь, вроде преступлений никаких не совершал. И как ты правильно заметил, являюсь полноправным гражданином России!

— Вот насчёт преступлений, будем разбираться, — пообещал Стас.

— Ты об этом? — перехватив мимолётный взгляд на рюкзак, радостно улыбнулся Александр Александрович. — Так это же я ценой неимоверных физических усилий собирался вернуть государству неведомо кем украденное добро! И очень рад, что ты или вы в лице представителя власти избавите меня от титанического труда. Тащить эти сокровища до посёлка — уже нет сил. А ведь ещё километра три! Пока сюда дошёл, весь взмок.

— Не будем паясничать, дядя Саша! — Стас опустился на траву. — Я же отлично знаю, куда ты тащил это золото.

— Поймал вора? Интересно, а что мне за это будет? Куда сейчас можно упрятать преступника? На какие каторжные работы?

— Ты не воровал, — Стас сорвал травинку и стал крутить её между пальцами. — Вернее, своровал это у настоящих воров.

— Вроде как помог следствию, — поддакнул Александр Александрович.

— Так что ничего тебе не будет, — Стас решительно встал и закинул рюкзак на плечо. — Будешь жить, как и раньше. А остальное пусть останется на твоей совести. Извини, подбросить тебя не смогу. Мотодельтаплан двухместный. Рюкзак весит двадцать девять килограмм. С тобой будет перегруз.

— Я так и думал, — Александр Александрович с сожалением посмотрел на уплывающее из рук сокровище. — Но ничего, прогуляюсь пешочком. Подышу свежим воздухом!

— Тем более, что до посёлка всего три километра и погода отличная, — иронично улыбнулся Стас.

— Зачем мне в посёлок? — Александр Александрович встал и потянулся. — Повеселиться ещё успею. Было бы с чего.

— Повод найдётся, — Стасу стало жалко этого взгрустнувшего человека. — Я предложил твою кандидатуру на пост директора хладокомбината. Думаю, возражений не будет.

— Даже в свете произошедших событий?

— А что произошло? Ты нашёл золото и честно вернул его государству.

— Какой я молодец! И благодарность соответствующая: директор хладокомбината! Что я там замораживать буду?

— На первых порах мясо и молоко. Возможно, рыбу. Африканская община занялась разведением осетров и страусов. А когда восстановим молочный комбинат, который находится всего в двух кварталах от хладокомбината, то будем производить молочные продукты и в перспективе мясные консервы. В ближайшее время расчистим дорогу от Емельяново до хладокомбината и далее до острова Отдыха. Работы много. Скучать не придётся.

— Я и не собираюсь скучать. У меня личные далеко идущие планы. Вот жениться собираюсь!

— На ком?

— На Нине! Девочка тоскует по мужской ласке. Сначала ей повода не подавал. Но теперь ситуация изменилась. Так что прямо сейчас и расставлю все точки… Вот только нарву цветочки. Надо же в рифму заговорил!

— Нина, наверное, осталась в городе. На празднике её нет, — нахмурился Стас.

— Она осталась на станции дозаправки.

— Где?! — встревожился Стас и, не дожидаясь ответа, бросился к мотодельтаплану. Закинул рюкзак на заднее сиденье, завёл мотор и взмыл в небо.

Он очень спешил, с нарастающим удивлением прислушиваясь к своим чувствам. Даже предположить не мог, что сердце будет так бешено биться от мысли, что Нина в опасности! Как поведут себя контрабандисты, не обнаружив золота? Лишь бы не убили бедную девушку! Нет, не должны: им нужна информация! Значит, сначала будут пытать. Знает ли Нина, что золото забрал Абраменко? Вот и станция. Два дельтаплана на площадке! Все в сборе! Держись, Нина!

В спешке Стас неправильно рассчитал маневр на приземление, и мотодельтаплан воткнулся в землю. Не пристёгнутый, Стас вылетел с сидения, сломав крыло машины своим телом. Не обращая внимания на боль, молнией прошившую спину, бросился к жилому модулю. Дверь распахнулась навстречу, и Стас будто врезался в каменную стену. Угасающее сознание уловило запоздалый звук выстрела. Откуда у них огнестрельное оружие?! Стас ногтями вцепился в землю. Как глупо! Неужели смерть всё-таки настигла его? А кто спасёт девушку?! Кто кроме него сможет её защитить?! Он уже не сможет…

Два супермена

— Открывай глаза, не бойся! — голос долетал откуда-то со стороны, настойчиво проникая в мозг. — Знаю, что ты уже в сознании!

— Он точно в сознании?

Сомневающийся голос, несомненно, принадлежал Олегу Ефремовичу. Что он здесь делает? Как попал сюда? А куда? Последние мгновения жизни вспыхнули в памяти. В него выстрелили! Как мог кто-то решиться на убийство человека, когда планета уже потеряла большую часть населения?! Впрочем, что за дело до всех остальных контрабандистам если у них в руках золото, которого хватит на то, чтобы в роскоши скоротать остаток жизни в любом живописном уголке Земли? Но вот золота как раз и не было! Пока сам не привёз! И как после этого открывать глаза? Его сделали представителем власти, а он это доверие не оправдал! И что стало с Ниной? Он обязан вынырнуть из забытья только затем, чтобы узнать, что с девушкой! И Стас приподнял веки.

— Что я говорил! — торжественно воскликнул чернокожий колдун. — Ваш помощник жив и почти невредим! Этого и следовало ожидать. У него в организме столько микророботов, поддерживающих здоровье, что моё вмешательство потребовалось только для того, чтобы извлечь пулю.

— Заставил ты нас поволноваться! — рядом с колдуном возник Олег Ефремович. — Что же без оружия, сломя голову под пули ринулся? Сам же говорил, что мы сейчас, как на Диком Западе! Или это не ты говорил? Неважно! Хорошо, что мы сразу обратили внимание на твой сигнал. Вернее, в центре слежения увидели, что твои параметры скатились к нулю.

— Это вы спасли меня? — Стас не узнал своего голоса: настолько тихо он прозвучал под сводами… Стас перевёл взгляд на потолок. Что за необычная архитектура? Похоже на буддийскую келью в посёлке Вяжи!

— К сожалению, мне не пришлось принимать участия в твоём спасении, — Олег Ефремович сконфуженно опустил голову. — Нашлись более героические люди. Мы всего-то и успели подняться в воздух.

— Тебя привезла Нина, — наклонился к раненому колдун. — Она же и помогала мне провести операцию по извлечению пули. Давно не практиковался. Но ты не волнуйся. Хоть обо мне и ходят противоречивые слухи, но, прежде чем стать таинственным вождём африканского племени я получил медицинское образование. И даже работал немного в одной из хирургических клиник Франции. Но потом, после смерти отца, вынужден был вернуться на Родину, чтобы принять в наследство титул вождя. Так что твоя рана обработана специалистом.

— А где Нина? — прошептал Стас.

— Она стесняется показаться тебе на глаза, — подмигнул Олег Ефремович.

— Эти негодяи ударили племянницу по лицу! — колдун возмущённо сжал кулаки.

— Глаз у неё слегка заплыл, — пояснил Олег Ефремович.

— Как же ей удалось? — попытался приподнять голову Стас.

— Лежи спокойно! — сразу стал строгим колдун. — И говори через раз, а то изолирую тебя от всех!

— Нина, кто бы мог подумать, оказалась суперженщиной! — многозначительно сказал Олег Ефремович. — Она не стала сопротивляться, когда трое китайцев ворвались к ней на станцию. Хотела понять, что от неё требуют. Но когда один из них выстрелил в тебя, скрутила всю троицу, погрузила тебя на дельтаплан и доставила сюда.

— Как же она справилась с ними? — удивился Стас. — Ведь они же приёмы знают …

— Дилетанты! Крестьяне! — презрительно воскликнул колдун. — Нина восточные единоборства изучала профессионально. С моей подачи, между прочим. В очень уж неспокойном районе жили её родители.

В келью вошёл пилот. Увидев, что Стас лежит с открытыми глазами, приветливо помахал рукой, после чего что-то прошептал на ухо шефу.

— Ты выздоравливай! — поднялся Олег Ефремович. — Хотели тебя на вертолёте эвакуировать в город, да вот товарищи монахи отговорили. Сказали, что здесь за тобой будет надлежащий уход. И Нина согласилась остаться в роли сиделки. Думаю, Александр Александрович несколько дней обойдётся без повара!

— А Игорь? — Стас ответил на рукопожатие начальнику.

— Игорю теперь есть, кому обеды готовить. А мне сейчас мороки с этими контрабандистами! — пожаловался комендант. — Нет, чтобы сразу их из страны выдворить! Так приходится следователя московского ждать. Будто у меня тут тюрьма для преступников! Накорми их, напои, спать уложи! И ещё смотри, чтобы не сбежали!

— Почему их контрабандистами называют? — поинтересовался колдун.

— А как иначе? — удивлённо ответил комендант. — Ведь они драгоценности тайком из страны собирались вывезти.

— Но прежде они их украли! — заметил колдун.

— У кого? — комендант остановился в дверях. — Всё дело в том, что ювелирные изделия в красноярских квартирах в настоящий момент бесхозные. Нет, они, разумеется, принадлежат государству, как, к примеру, золото древних кочевников в курганах. А сколько таких курганов дошло до наших времён не разграбленными? История повторяется. Только теперь вокруг нас современные курганы! Раздолье для чёрных копателей.

Комендант махнул рукой, а затем, поднял вверх сжатый кулак, обозначающий жест «Держись!», подмигнул Стасу и торопливо удалился.

— Я, конечно, не настаиваю, но ты ведь жизнью Нине обязан, — наклонился к раненому колдун. — Следовательно, должен принять на себя кое-какие обязательства в отношении девушки.

— Жениться на ней? — Стас вопросительно посмотрел на собеседника.

— Заметь, я этого не говорил! — рассмеялся колдун.

— Дядя! Я же просила! — в келью ворвалась Нина. Лицо её прикрывала марлевая повязка.

— Она всё подслушала! — уличил племянницу колдун. — А я, между прочим, своего обещания не нарушал. Это он первый о женитьбе заговорил! Кстати, он тоже ничего конкретного не успел сказать. Вот если бы ты ещё пару минут побыла за дверью, то твоя судьба была бы решена положительно. Я в этом уверен.

— Как же вы без меня собрались решать мою судьбу? — с укором спросила Нина. — Не стыдно? Я же не рабыня! Стас, не обращай внимания на слова дяди. Он любит шутить, хоть и грозный с виду!

— Ладно, пойду я. Мне своих разборок хватает. Вот будет у тебя четыре жены, тогда поговорим на равных. До свидания! — колдун сердито зыркнул на племянницу и покинул келью.

— Четыре жены это много или мало? — лукаво спросил Стас.

— Не знаю, — Нина поправила марлевую повязку. — Но я в гареме жить не собираюсь!

— А я собирался сделать тебе предложение, но всё не решался, — Стас побледнел от волнения. — Считал себя не достойным такой девушки.

— Какой? — замерла на месте Нина.

— Замечательной.

— И только?

— Мне трудно говорить. Я же представлял тебя в образе Красной шапочки, хрупкой, нежной. Мечтал всегда быть рядом, защищать от всевозможных волков. А когда понадобилась помощь, то оказался не в состоянии. Простить себе этого не могу!

— Всё прекрасно! — Нина наклонилась к больному и поправила подушку. — Главное, ты стремился помочь! Не все же в состоянии справиться с бандитами. Мой папа тоже не смог защитить маму. Он мог уйти, убежать. Наверное, понимал, что его вмешательство не спасёт её. Но он предпочёл умереть вместе с ней. Не помыслил себя в этом мире без любимой женщины. Я всегда мечтала встретить парня, который отдал бы жизнь ради любви ко мне. А защищаться мы будем вместе. Знаю, ты — классный боец. Но люблю тебя не за это.

— Ты любишь меня? — перебил Стас.

— А разве не заметно? — Нина застенчиво опустила глаза. — Дядя ездил встречать дирижабль, на котором вы приехали. И когда вернулся, сказал мне, что среди вас есть мой жених. Но имени называть не стал. Зная его пророческие способности, я нанялась к вам поварихой. Ты мне понравился с первого взгляда. Но дядя лишь покачал головой. Он считал, что ты бездушный человек. Он ошибался, не правда ли?

— Наверное, не ошибался, — Стас потянулся к золотистым волосам девушки, нежно снял марлевую повязку и отнял ладони от лица. — Не надо закрываться. Я, в самом деле, был равнодушен ко всему. Но когда узнал, что ты в опасности, то что-то пробудилось внутри. Возможно, очнулись заснувшие после болезни чувства. А когда пуля ударила в грудь, впервые пожалел, что придётся умереть. Расстаться с жизнью, так и не успев поговорить с тобой о любви, не коснувшись губами твоих губ!

— Я сейчас заплачу от счастья, — Нина, в самом деле, начала вытирать выступившие слёзы.

— Ты согласна стать моей женой?

— Согласна, но при одном условии!

— Только одном? — улыбнулся Стас.

— Пока одном, — Нина сурово посмотрела на любимого. — Поклянись, что ты никогда не возьмёшь вторую жену!

— У нас это не принято.

— Всё равно поклянись, вдруг мы переберёмся жить в другую страну, или вернёмся на мою родину. А там другие законы.

— Клянусь, что я до конца жизни буду любить только тебя.

— И наших детей, — улыбнулась Нина.

— И наших детей, — торжественно заверил Стас. — А также внуков и правнуков.

— Мы будем жить долго и счастливо, — продолжала улыбаться Нина. — Так дядя сказал. И у нас будет много детей.

— Предсказания твоего дяди всегда сбываются, — Стас понизил голос. — Чтобы убедиться в этом, давай не будем терять времени?

— Терять времени? — Нина на мгновение задумалась, а потом прыснула от смеха, но тут же стала серьёзной. — Какие разговорчики, больной! Вам ещё рано об этом думать!

— Я в том смысле, что мне надо поспать, — вывернулся Стас. — Чем больше человек спит, тем быстрее летит время. И тем быстрее я поправлю своё здоровье.

— Спи, милый, — Нина поцеловала любимого в губы. — У нас ещё всё впереди.

Анастасия

Игорь всё дальше уходил от дяди Саши. Оглядывался, пока кустарники и молодые деревья не заслонили одинокий силуэт, сгорбившийся на поросшем мхом камне. Несколько раз возникало желание вернуться. Но зачем? Если здесь и есть переход в другой параллельный мир, то в данный момент он не работает. И сколько придётся ждать, пока портал откроется? А вдруг бесконечность? Жалко, конечно, Александра Александровича. А себя не жалко? Игорь вздохнул. Тоже ведь теплилась в душе надежда, что можно вот так перепрыгнуть через миры. Сначала туда, где встретился с Борисом, а потом и в родной мир к Насте с Юленькой. А приходится продираться сквозь буйство природы. Идти в посёлок Вяжи. Сколько связано с ним воспоминаний! И сейчас там тоже есть загадочные Настя и Юля. Какое совпадение! Не оно ли подстёгивает, заставляет убыстрять шаг? Ведь ум понимает, что это не могут быть его жена и дочь. Но Анастасия могла знать Виталину! Встречаться с ней в далёком Китае. А иначе откуда ей знать про вяжинские пещеры? Игорь остановился, как вкопанный. Надо же столько разговоров про загадочную Анастасию, а кто она по национальности не спросил ни разу! Подразумевалось, что русская. А что если китаянка? Тогда всё встаёт на свои места. Имена и в родном-то мире давно перемешались, а уж здесь и подавно! Стоит ли тогда идти в Вяжи? Не лучше ли вернуться к дяде Саше и скрасить его одиночество?

Игорь постоял, посмотрел на солнечное небо, послушал щебет птиц, словно в их пении хотел услышать подсказку для себя, и всё-таки пошёл в сторону посёлка. Он встретится с Анастасией! Пусть она расскажет ему о последних днях жизни Виталины. Он должен отдать дань памяти этой девушке. Этому наивному и по своему прелестному созданию. Как же ему повезло в жизни! По крайней мере, в начале её. Ведь большая часть ещё впереди и как она сложится одному богу известно.

Он встретил двух девушек. Каждая из которых — одна на миллион! Да что там на миллион! На миллиард!!! Ему посчастливилось любить и быть любимым. И не надо притворяться, что оказал милость Виталине, исполняя её заветное желание. Это она одарила его любовью. Но как же они обе уживаются в одном сердце? Или сердце такое большое, или чувства к кому-то из них неискренни? Сколько вопросов! А вот колдун африканский живёт сразу с четырьмя жёнами. И совесть его не мучает, и сердце не разрывается на части. А возможно ли было жить с Настей и Виталиной под одной крышей? Что за мысли лезут в голову! Ведь нет ни Насти, ни Виталины! Есть опустевший мир, разрушенный город и будущее, затянутое туманом неизвестности…

Вяжи, как и в прошлый раз открылись из-за холма. Игорь остановился поражённый. Ожидал увидеть восстановленный посёлок, но что он будет так восстановлен, явилось для него полной неожиданностью! От старого посёлка не осталось и следа. Широкая, аккуратно посыпанная песком улица, словно солнечная дорожка, убегала к озеру, по пути огибая небольшой храм с витиеватой крышей. По краям улицы присели, будто уставшие путники, маленькие домики, покрашенные в красные и жёлтые цвета. Посреди посёлка толпился народ. В воздухе трепыхались и извивались сказочные драконы, удерживаемые на тонких шестах и верёвках буддийскими монахами, тоже одетыми в красные и жёлтые одежды. Между посёлком и озером зеленела большая поляна, занятая дельтапланами, похожими издалека на стрекоз, а чуть в стороне у подножия гор, важно отдыхала таблетка воздушного автобуса. Воздух доносил запах вкусной пищи. Котлы стояли недалеко от храма, и все желающие подходили и получали чашку с едой. Игорь вспомнил, как они с Настей частенько заходили в супермаркет «Китай-город» и тоже покупали китайскую еду. Полную пластмассовую миску с рисом, приправленную четырьмя оригинальными добавками.

Игорь направился к храму. На открытие, конечно же, опоздал! Люди веселились, хлопали в ладоши, танцевали. Женщины при этом размахивали веерами. Поймал себя на мысли, что впервые видит столько женщин в одном месте. Но всё равно их было значительно меньше мужчин. А какие у них красочные халаты! И усмехнулся. Наверняка, их называют не халатами. Вот ведь прожил здесь целую неделю, а даже не удосужился познакомиться с местным большинством. А вот и представители африканской общины. Выделяются белизной одежды. Яркий контраст белого и чёрного. Нина тоже предпочитает белый цвет. И зачем они её оставили на станции? Подождали бы немного, пока солнце разгонит облака. Вон погода как разгулялась! Девушка сейчас одна среди гор и тайги. Каково ей?

Ноги незаметно дошагали до праздничной толпы. Остановился возле котла с едой. Хочет ли он есть? Наверное, хочет. Ведь позавтракали на скорую руку парой бутербродов и стаканом чая. А солнце уже перевалило за полдень. Буддийский монах с поварёшкой в руках вопросительно смотрел на гостя, ожидая команды. Но Игорь так не решился взять в руки миску с рисом. Не было никакого желания жевать пищу. Пошёл в сторону озера, рассеянно отвечая улыбкой на улыбки окружающих. Несколько раз его пытались приобщить к общему веселью, но он только мотал головой, виновато улыбаясь.

Выбравшись из толпы, оказался на той самой тропинке, которая год назад привела к пещерам. И здесь всё аккуратно прибрано, посыпано песком, кустарники подрезаны, края дорожки обозначены природными камнями. Ворота, ведущие в пещеру, распахнуты. Это и понятно: сейчас там не от кого прятаться. Сердце защемило. Заглядывать в тепличное хозяйство не стал. Побрёл вдоль склона по берегу озера туда, где год назад стояла беседка. И вдруг заметил, что следом идёт монах, сухонький старичок в жёлтой рубашке и жёлтых штанах. Игорь остановился. Монах тоже почтительно застыл на расстоянии.

— Извините, — обратился к нему. — Может быть, я нарушаю какие-нибудь правила? Здесь можно гулять?

— Тебе можно гулять везде. Ты здесь дома, — коверкая слова, старик с достоинством наклонил голову.

— Нет, я не хозяин, — Игорь сокрушённо вздохнул. — Не я первый вспомнил, о бедных животных. Не я пришёл к ним на помощь.

— Чувство вины очищает душу, — монах почтительно приблизился. — Главное, что ты всё-таки пришёл.

— Спасибо, — Игорь не понимал значения слов монаха. Возможно, его пониманию мешал язык старика, который очень плохо справлялся с русской речью. Тогда Игорь решил говорить по-китайски.

— Я хотел бы встретиться с Анастасией, если это возможно.

— А разве не для этого ты пришёл сюда? — на родном языке выразил удивление монах.

— Да, конечно, именно для этого.

— Анастасии уже сообщили о твоём приходе. Думаю, скоро она появится. Подожди в беседке, а мы постараемся, чтобы никто не помешал вашей встрече, — старик ещё раз поклонился и удалился.

Странный монах. Что он хотел сказать? Может быть, что встреча с Анастасией предопределена свыше? Да кто же она на самом деле, эта загадочная женщина?!

Игорь поспешил к беседке, уже не отвлекаясь на разные мысли. Беседка ничуть не изменилась. Остановился на единственной ступеньке. Волнение, поднявшееся в груди, мешало сделать последний шаг.

— Здравствуй, Игорь…

И сердце, застыв, упало вниз к самым пяткам, остановив дыхание. Это её голос!!! Но как такое возможно?! Где взять силы, чтобы оглянуться, чтобы убедиться, что это не звуковой обман?! Осторожно повернул голову и взглянул через плечо.

— Мне сказали, что ты пришёл, и я заметалась, не знала, что одеть…

Она стояла на тропинке и теребила концы большого сиреневого платка, закрывающего плечи и грудь. Такого же цвета платье до колен свободно струилось под порывами лёгкого ветерка. И тапочки. Домашние меховые тапочки! Игорь, теряя равновесие, прислонился к столбу на входе в беседку, но в следующее мгновение взвился вверх, в одном прыжке преодолев разделяющее их пространство.

— Виталина!!! — и слёзы ручьём брызнули из глаз, спазмы перехватили горло. — Милая моя, это ты?! Но как же так! Мне сказали, ты погибла! Я столько времени жил без тебя! — заикаясь и глотая слёзы, целовал девушку. — Что с тобой случилось, любимая?

Чувства перестали раздваиваться. Чувства говорили сами за себя. Где-то в глубине сознания, медленно угасали счастливые глаза Насти. Она словно благословляла его на эти слова и последующие поступки.

— Меня подобрали монахи, — плакала и смеялась в ответ Виталина. — Спасли от верной смерти. А потом согласились сопровождать сюда, чтобы спасти наших животных.

— Но почему Анастасия?!

— Когда я очнулась от двухмесячной комы, то поняла, что любовь к тебе — смысл всей моей жизни. И я назвалась Анастасией. Думала, что так ты быстрее вернёшься ко мне. Ведь тогда, в те незабываемые ночи, ты несколько раз звал меня Настей. А когда родилась доченька, назвала её Юленькой. Прости меня за такую вольность. Я не хотела оскорблять твоих чувств к жене и дочери, но мне так хотелось оказаться на их месте! Ты простишь меня?

— Мне не за что прощать тебя. Это я бесконечно виноват перед тобой, что так долго не мог найти дорогу сюда!

Игорь поднял девушку на руки. Они смотрели друг на друга красными от слёз глазами.

— Пойдём к нашей дочурке, — наконец, ласково поглаживая волосы любимого, сказала Виталина.

— Пойдём, — согласно кивнул Игорь и, осторожно поставив девушку на ноги, горячо уверил. — Я буду любить её, как родную!

— Как это? — опешила Виталина. — Что значит, как родную? Она и есть родная!

И вдруг глаза её сузились, и в следующее мгновение она возмущённо взмахнула руками, сжав маленькие кулачки.

— Ты на что намекаешь?! Неужели думаешь, что я переспала с кем-то другим?!

— Но ты же говорила, что не можешь родить из-за лекарств, — Игорь виноватозаморгал. — И сроки…

— Какие сроки?!

— В нашем мире беременность длится девять месяцев…

Виталина некоторое время молча смотрела на Игоря, а потом тихо вымолвила.

— Если ты допустил такую мысль, то, как я могу любить тебя после этого? Да я не должна была забеременеть… Но произошло чудо! А потом на мою долю выпало столько волнений… Клиническая смерть… Врачи приняли решение продлить срок беременности до десяти с половиной месяцев, чтобы Юленька родилась нормальным ребёнком. Она ведь чуть не погибла во мне! Спасибо монахам! Это они вернули нас с того света, а потом окружили заботой и вниманием. Они относились, да и сейчас относятся ко мне, как к святой! Называют не иначе, как спасительницей мира! А приходит тот, кто лишил девственности эту святую, в полной уверенности, что она могла забеременеть от кого-то другого! Как я могла любить этого человека?!

Гнев овладел Виталиной. Она топала ножкой, кусала губы, махала кулачками.

— Всё успокойся, — Игорь поднял руки, словно защищаясь. — Где тут у вас можно найти верёвку?

— Что?!

— Верёвка нужна, — обречённо повторил Игорь. — Я, конечно, мог бы и утопиться, чтобы искупить вину. Но, боюсь, не получится: слишком хорошо плаваю. Так что верёвка будет надёжней. Вот в беседке и повешусь. Нет, лучше уйду в тайгу и найду там подходящее дерево, а то ты потом не захочешь отдыхать здесь с дочуркой.

Виталина застыла в замешательстве, переваривая услышанное. Её глаза продолжали метать молнии, но постепенно гроза стихла и сначала сомнение, а потом и страх отразились в зеркальных глазах. Она подошла к Игорю и несильно ударила кулачками по его груди. Их взгляды скрестились. Поединок не мог продолжаться долго.

— Госпожа! — покашливающий голос разомкнул их объятия.

В стороне почтительно стоял уже знакомый монах и виновато покашливал в ладошку.

— Юля проснулась и плачет, — сказал он, как только ощутил на себе внимание молодых. — Никто не может её успокоить.

— Как же её успокоишь, если мамка так разнервничалась! — прокомментировал Игорь, но, увидев в глазах любимой упрёк, тут же миролюбиво добавил. — И папка тоже!

Январь 2015 г.

Оглавление

ЧАСТЬ 1. ПОСЛЕ ТРЕТЬЕГО СТРЕССА

  Без памяти

  Милые бранятся

  Решение конфликта

  Загадочный пассажир

  Бесправный больной

  Первая версия

  Вторая версия

  Странная незнакомка

  Опознание

  Постельный тест

  Ясновидящий

  Непростое общение

  Улыбка судьбы

ЧАСТЬ 2. ЦЕПЬ СЛУЧАЙНЫХ СОБЫТИЙ

  Вещий сон

  Перемещение

  Дачные проблемы

  Демонстрация силы

  Шах и мат!

  Пятница 13

  Ещё один "пришелец"

  Воспоминание о будущем

  Преступное решение

  Ошеломляющая встреча

  Пожар

  На пути к больному

  Лечащий врач

  Признание

  Долгожданная встреча

ЧАСТЬ 3. ВОЙНА ВИРУСОВ

  За порогом смерти

  Кусочек рая

  "Минутка"

  Два одиночества

  Клубника? Помидоры? Вирус!!!

  Спасение человечества

ЧАСТЬ 4. ПОЛНОПРАВНЫЙ ГРАЖДАНИН

  На дирижабле

  Источник сырья

  Красная Шапочка и будущие звёзды

  По родному городу

  Рыба под шубой

  Невеста без жениха

  Шериф одичавшей Сибири

  Человек-сетка

  Исповедь дезертира

  Накануне бегства

  На страже закона

  Два супермена

  Анастасия