Происшествие в Литтл-Чизе накануне Рождества [Сода] (fb2) читать онлайн

Сода Происшествие в Литтл-Чизе накануне Рождества

Глава 1, в которой Питеру не дают доесть пончики

– Ну, теперь уж отдохнём, – мечтательно протянул лейтенант Питер, с удовольствием открывая большую коробку пончиков и вдыхая своим чутким мышиным носом сладкий запах. – На Рождество не бывает криминала.

– Глупый ты, Питер, – недовольно прохрипел майор полиции Гуд, почесывая большое серо-розовое ухо. – У нас вообще криминала мало. От чего ты отдыхать собрался?

Лейтенант не счёт нужным ответить и принялся за пончики. Возможно, он был слишком глуп, чтобы придумать достаточно колкий ответ.

Майор вздохнул. Его большие мышиные уши затрепетали, вслушиваясь. Но везде было тихо: в их полицейском участке кроме них двоих почти никого не бывало. Майор сильнее завернулся в серый плед. В такие моменты Гуд был похож больше на летучую мышь, чем на полевую, потому что был уж очень мрачен и неподвижен. В участке было очень холодно, а снаружи завывала настоящая декабрьская метель.

Майор Гуд вздохнул снова. Он давно смирился с тем, что его работа вовсе не была похожа на смелую мечту о погонях и перестрелках, но вот совладать с тем, что никто кроме Питера не хотел быть его помощником, он не мог. Питер был слишком вежливым для такой работы, потому что тут его знала каждая мышь, и ему было жутко стыдно допрашивать обвиняемых. Сам же Гуд родился не в Литтл-Чизе, поэтому таких угрызений совести не испытывал. Хотя, наверное, ему следовало бы порадоваться, что в городке почти совсем нет преступности.

«Дзынь – дзынь – дзынь!» – зазвонил вдруг колокольчик у двери.

Гуд моментально встрепенулся и вскочил как вихрь ветра, сбросив с себя плед. В его глазах затеплилась радость и надежда на новое интересное дело. Как гончая собака, напавшая на след зайца, он замер. Пухлый Питер недовольно вздохнул, но отказать себе в удовольствии ещё раз откусить пончик он не смог.

Дверь раскрылась и запустила поток холодного воздуха и снега, а заодно с ними миссис Харрис. Питер поёжился, а Гуд несказанно удивился – что могло случиться у такой добропорядочной хозяйки, как эта мышка? Она поспешно протиснулась в участок и захлопнула дверь. Метель продолжала сердито стучаться в неё, но никто не обращал внимания.

Миссис Харрис вытерла маленькие красные сапожки о дверной коврик, смахнула шапки снега с плеч, сняла миниатюрные перчатки с мышиных лапок и посмотрела на майора Гуда.

– Здравствуйте, майор! Здравствуй, Питер! – Глубоким, но очень нежным голосом сказала мышка. – Я пришла к вам с заявлением.

Она кинула взгляд на лейтенанта, который с наслаждением жевал пончики и весь испачкался в сахарной пудре. Миссис Харрис тактично прикрыла рот перчаткой, чтобы не расхохотаться.

– Здравствуйте! – Очнулся майор. – Конечно, проходите, садитесь.

Гуд кинул на Питера сердитый взгляд, заметив улыбку миссис Харрис. Питер вздохнул и спрятал коробку пончиков под стол.

– Рассказывайте. – Вежливо сказал майор, усаживаясь за стол перед миссис и готовясь записывать её слова.

– Дело было так… – Миссис Харрис взволновано начала крутить в руках перчатки. – До Рождества осталась только три дня, поэтому я вчера поставила и нарядила ёлку, а под неё уже положила подарки для моих мышат, чтобы всё смотрелось красиво и празднично.

Мышка не сдержала улыбки, вспоминая, как красиво всё выглядело.

– Но прошлой ночью к нам в дом кто-то забрался. – Она совсем измучила перчатки. – И забрал все подарки для мышат. Ничего больше не взяли – не деньги, не сервиз. Только подарки!

Она взволнованно посмотрела на майора. Гуд внимательно слушал её и, когда она закончила, в задумчивости откинулся на спинку стула.

– Это очень странно. – Прохрипел он.

– Поверьте, я бы не пришла, будь это просто подарки, – тут же затараторила миссис Харрис. – Но это ведь для моих мышат. Я не успею купить новых, а лишать детишек праздника не хочется…

– Вы правы. Мы берём это дело. – Твердо сказал майор Гуд. Его глаза запылали духом приключений и азарта. Миссис Харрис облегченно выдохнула.

В тишине конторы вдруг раздался шелест упаковки.

– А что? – Питер чуть не сгорел под сердитым взглядом майора. – Я пончиков хочу!

Пончики майор запер в сейф.

– Мы выходим на дело, лейтенант. Прямо сейчас.

Глава 2, в которой находятся улики

Майор Гуд, лейтенант Питер и миссис Харрис шли по улицам крохотного городка Литтл-Чиза. Метель уже успела успокоиться, и теперь можно было рассматривать улочки города.

Весь Литтл-Чиз был покрыт густым слоем снега, который под светом фонарей переливался и искрился как тысяча алмазов розовыми, голубыми и серебряными оттенками. Метель разогнала всех прохожих, а новые ещё не успели выйти, поэтому снег лежал ровными, чистыми горками, как будто на рождественской открытке. Ёлки стояли целиком белые, и только изредка с шуршанием с одной из веток падала шапка снега, не выдержав веса. Медленно и очень красиво падали снежинки.

Мороз щипал за нос и щёки, как будто ты уткнулся лицом прямо в снег или очень долго улыбался. Пахло пряностями, апельсинами и морожеными елками. Вы замечали когда-нибудь, как пахнут мороженые ёлки? Обязательно обратите внимание, это очень вкусно и по-рождественски.

Постепенно темнело, ведь зимой очень рано темнеет, и фонари горели всё ярче. В окнах домов тоже зажигался свет.

Все дома Литтл-Чиза были простыми, миниатюрными, но богато украшенными лепниной, деревянными балками, ставнями. На одной улице никогда не было двух домов одного оттенка, поэтому глаз радовался, глядя на неё. Рождество было особенным временем, когда каждый житель старался выделить свой домик как можно сильнее – кто-то вешал гирлянды вокруг всего дома, и он пылал, как фонарик в ночной темноте. Кто-то вешал возле ставен ветки елей, развешивая на них игрушки, так что весь дом походил на рождественскую елка, кто-то даже повесил снаружи плюшевых медведей, от которых мышата не могли оторвать глаз. Каждый домик по-своему блистал, искрился, переливался, источал запахи и звуки приближающегося Рождества.

Конечно, многие ели рядом с домами тоже были украшены игрушками. Ох, чего только не выдумывали мышки! Какая-то ель была сплошь завешана красными яблочками, какая-то конфетами в голубых обертках, где-то висели золотые звездочки, где-то – серебристые полумесяцы, откуда-то свисали стеклянные балерины, а с соседней ёлки – космонавты и ракеты. И каждая ёлка была так по-своему хороша и притягательна, что к каждой хотелось подойти и пуститься в радостный хоровод в ожидании подарков.

Наконец, трое мышей подошли к дому миссис Харрис. Снаружи он весь был затянут гирляндами, а перед входом стояли две украшенные ели. На двери висел большой венок из еловых веток с кусочками апельсина и корицей.

Полицейские и хозяйка вошли в дом, предварительно стряхнув с себя снег и вытерев лапки о маленький коврик в надписью «Добро пожаловать домой!».

Внутри царил мягкий приятный полумрак – свет источал только камин, украшенный гирляндами. Посредине гостиной стояла большая, богато украшенная ель, но сразу было заметно, чего не хватает – игрушек под нею.

В гостиную из других комнат высыпали мышата навстречу к маме, но застеснялись, увидев полицейских. Да, в Литтл-Чизе все друг друга знают, но приход полиции обычно не предвещает ничего хорошего.

– Не пугайтесь. – Ласково сказала Миссис Харрис. – Это майор Гуд и лейтенант Питер. Они помогут найти пропавшие игрушки.

– Давайте, я сразу приступлю к осмотру места преступления, – снимая пальто, сказал Гуд, который обычно не сильно-то церемонился.

Миссис Харрис кивнула и забрала у него пальто. Из чемоданчика Питер достал лупу и величаво передал её майору, потому что эта часть расследований ему жутко нравилась.

Гуд излазал весь пол в гостиной, осмотрел каждый угол, но ничего не находил. На пути к кухне он вдруг наткнулся на розовое пятно варенья.

– У вас тут… Варенья пролито немного. – Сам неожиданно смущенный своим замечанием сказал он.

Миссис Харрис смутилась, но не пятно было тому причиной.

– Оливия, разве мы покупали варенье? – спросила она старшую дочь.

– Нет, мама, ты сказала, что нам и так хватит сладкого.

Гуд и Питер переглянулись. Лейтенант также с гордостью достал из полицейского чемоданчика специальную ложечку и пакет для сбора улик. Одна улика была собрана.

Гуд продолжал осмотр, но, сколько бы он не ползал по полу, сколько бы ни ходил из комнаты в комнату, не осматривал дом снаружи, ничего больше не мог заметить.

– Я еще составила список и описание подарков, – застенчиво сказала миссис Харрис, протягивая список Питеру. – Я думаю, вам это поможет.

Майор и лейтенант собирались уходить. В задумчивости они натягивали пальто в прихожей, когда вдруг взгляд миссис Харрис, их провожавшей, упал на комод, на котором лежали все шапки и шарфы семерых её детей.

– Ой, а это не наш шарф. – Сказала она, выуживая из стопки зелено-голубой шарфик. – Это ваш?

Гуд и Питер отрицательно покачали головами. Питер торжественно извлёк ещё один пакетик для улик и положил туда шарф.

Глава 3, в которой следы варенья ведут к воришке

– М-да, – задумчиво протянул лейтенант Питер, когда они с майором вернулись в полицейскую контору. – Что ж это за вор такой, который оставляет варенье и шарф и не берет ничего, кроме рождественских подарков?

– Вот это мы и выясним. – Довольно сказал Гуд. Его глаза не покидал радостный блеск интересного дела. Он был рад, что ему наконец-то попалось в руки что-то необычное, и даже, казалось, помолодел на пару лет. – Установить бы только, чей это шарф…

– Можно сначала узнать, где делалось это варенье. – Предложил Питер.

– Зачем? – Удивился Гуд. – Вечно ты лезешь со своей едой. Как нам это поможет?

– Мы установим, где его делали. Так поймём, кто его продаёт. Выйдем на продавца и возьмём список постоянных покупателей. – Питер говорил так, словно удивлялся, как это может быть неочевидным.

– Да у нас же в городе куча мест, где продают варенье, и у них много покупателей! – Воскликнул майор.

Питер покачал головой и снисходительно улыбнулся. Зачем распечатал пакет с вареньем, запустил туда лапку и облизнул её.

– Это вишнёвое варенье. – Заключил он. – Вишнёвое производят только Ганс Малколм и Стив Кросс. Судя по цвету и консистенции, это именно Стив. У него маленькая лавочка на окраине. А список постоянных покупателей, я думаю, мышей пять, не больше.

Брови майора Гуда от удивления поползли на лоб.

– Ты определяешь производителя варенья по вкусу? – Ошарашенно сказал он.

– Годы тренировок, – самодовольно отозвался Питер.

– Что ж, тогда эта часть дела на тебе. Я пойду искать владельца шарфа. – Взял себя в лапы майор.

Питер вышел на улицу и мысленно порадовался, что метель давно кончилась, но вот снег всё ещё валил. С наступлением темноты стало ещё холоднее, и он кутался в шарф и воротник всё сильнее.

В маленьком магазинчике Стива Кросса зазвонил колокольчик, когда хозяин уже собирался закрываться. В лавке царил полумрак, и только гирлянды мягким светом освещали закрутки и варенье, которое владелец делал собственными лапками, что так ценилось в округе. Когда он увидел лейтенанта, то испугался, но остался вежливым.

– Добрый вечер, лейтенант! Чем могу помочь?

– Добрый. Мне нужен список ваших постоянных клиентов, – стряхивая с себя снег, сказал Питер.

– Конечно, секунду. – Грузный Стив засуетился по конторе в поисках ручки и бумаги. – Кто-то из них совершил что-то противоправное, сэр?

– Есть такие подозрения. – Ограничился кратким ответом Питер, уклоняясь от темы. О презумпции невиновности забывать не стоит.

– А на вид все такие милые мыши, сэр! – Всплеснул лапками владелец лавки, протягивая ему список.

– Спасибо. Хорошего вечера, сэр! – Отсалютовал Питер и быстро шмыгнул из магазинчика на улицу.

– Просто удивительно! – Ещё раз всплеснул лапками Стив.

…

Всех покупателей из списка Питер прекрасно знал, как, впрочем, и почти всех в городе. Прежде всего, он отправился в дом молодой семьи Хопкинсов.

Оказалось, это именно их дом был украшен плюшевыми мишками. Они вообще недавно переехали в него и следующим летом планировали покрасить его в солнечно-желтый цвет, который так любили. Елочки возле дома были украшены красивыми красными бантиками, которые явно были идеей новоявленной миссис Хопкинс.

Внутри всё дышало свежестью, новизной и неземной любовью. Молодые супруги в обнимку сидели на диване и смотрели какой-то рождественский фильм, закусывая печеньем с кусочками шоколада и запивая чаем с корицей. Всё вокруг них было украшено красной мишурой, ленточками, шариками и гирляндами, потому что красный был цветом их любви.

«Не люблю так делать» – подумал Питер, когда увидел мягкий свет и семейное спокойствие в окне. – «Вот сейчас ворвусь к ним и испорчу весь вечер своими допросами»

Но делать было нечего – такова работа. Лейтенант осторожно постучал в дверь. Мистер Хопкинс открыл её и вежливо поздоровался.

– Добрый вечер, – сказал Питер, смущаясь и немного шаркая лапой. – Простите за вторжение, но я хотел бы узнать, слышали ли вы что-то о пропаже игрушек миссис Харрис.

– Игрушек? – Удивлённо переспросил Хопкинс.

Из комнаты вышла его жена и подошла к говорящим. В руках она держала тарелку с печеньем.

– Угощайтесь, лейтенант! – Вежливо сказала она, протягивая лапку с тарелкой, но увидев серьёзные мордочки, сразу же посерьёзнела сама.

– Кража рождественских игрушек у миссис Харрис. – Кратко пояснил Питер.

Наверное, подобное дело могло бы вызвать смех, но не в Литтл-Чизе, где такое дело происходило редко и все друг друга знали.

– А где вы были прошлой ночью, позвольте поинтересоваться? – уточнил лейтенант.

Молодожёны покраснели.

– Гастингсы устраивали вечеринку, и мы провели там всю ночь с 9 до 4 утра, – сказал Хопкинс.

Питер кивнул.

– Вы подозреваете нас, лейтенант? – Удивилась миссис Хопкинс. – У нас даже детей ещё нет, зачем нам игрушки? Если хотите, то можете досмотреть дом.

– Да, не откажусь, – облегченно выдохнул Питер. – Но только потому что того требует протокол.

Молодая семья послушно покивала, соглашаясь с безвыходностью ситуации.

Лейтенант внимательно осмотрел дом, но не нашёл ни следов, ни мест, где можно было бы спрятать награбленное. Хотя, вообще спрятать деревянного красного коня-качалку было сложно, наверное. Чулана у семьи не было.

Питер вежливо распрощался, но без печенья миссис Хопкинс отказывалась его отпускать. Да и мышь не то чтобы не хотел его…

По пути лейтенант, жуя вкуснейшее печенье, зашёл к Гастингсам. Те подтвердили алиби Хопкинсов. Молодожёны были сняты с подозрения.

Следующей в списке была старенькая бабушка-мышь Хельга, к которой лейтенант и отправился.

Её домик стоял на самой окраине. Он покосился, сильно обветшал, но старушка и её семья старались всячески предотвратить разрушение. Возле дома росла только одна старенькая, начинавшая лысеть ёлочка, которая была украшена старинными игрушками, видимо с незапамятных времён хранившимисяся на чердаке у мышки. Окошки дома еле светились – бабушка не любила попусту тратить электричество и берегла каждую копейку. Снаружи на доме висели старенькие гирлянды, которые то и дело гасли и мигали, а потом выключились совсем. Но всё это вызывало тёплые ассоциации с собственной бабушкой и её заботой, поэтому вызывало лишь легкую ностальгию, а не грусть.

Питер вытер лапки о ковёр с надписью «Дом, милый дом» и постучал. Изнутри раздалось шарканье и скрип, и дверь отворилась. Питера обдало запахом старины, уюта, пыли и варенья.

– Добрый вечер, мэм! – Отсалютовал лейтенант. – Мне нужно задать вам пару вопросов.

Наверное, Хельгу хватил бы удар от такого вопроса, если бы мышка не знала Питера с самого его детства.

– Проходи, милый, – беззубо улыбнулась она. – Я тебе чаю заварю.

Лейтенант не смог отказать.

Внутри дом весь был в равных пропорциях завешан игрушками, гирляндами и вязальными нитками. Но нельзя было назвать это беспорядком – хозяйка прекрасно маневрировала между всей этой паутиной.

– Уж прости меня, дорогой, но всем мои четырём деткам и четырнадцати внукам нужно связать рождественские свитера, – пожала плечами старушка-мышь. На столе возвышалась стопка из свитеров всех возможных размеров и цветов.

Десятью минутами позже они сидели за столом и потягивали чай. Питер решился завести разговор:

– У миссис Харрис были украдены новогодние игрушки. Я хотел спросить, не слышали ли вы чего об этом деле?

– Ах! – старушка схватилась за сердце. – Бедная моя Молли! Как такое могло произойти!

Лейтенант испугался и приготовился звать врачей, если у Хельги случится удар. Но бабушка-мышь сделала большой глоток чая, вздохнула, немного помолчала и вроде пришла в норму.

– Нет, милый, первый раз от тебя об этом слышу.

Питер продолжал внимательно смотреть на мышь, надеясь, что она догадается и ему не придётся говорить этого вслух. Но старушка пустилась в свои рассуждения, поэтому лейтенант вынужден был её прервать.

– А где вы были прошлой ночью?

– Где же, где же, – задумчиво протянула мышь. – Дома, вязала.

– Это может кто-нибудь подтвердить?

– Наверное, нет, милок.

– Я хотел бы осмотреть ваш дом, – ему всегда было так неудобно обыскивать мышей, которых он знал с самого детства!

– Да, конечно, – удивленно сказала Хельга.

Лейтенант внимательно обсмотрел все комнаты, просветил фонариком антресоли и залез в подвал, где хранились бабушкины закрутки, но всё было чисто – игрушек ни следа.

Питер вздохнул. Снять со старушки подозрения он не мог – нужно было алиби. Хельга поняла его мысли по выражению мордочки, но стоически выдержала такое испытание. Она даже дала лейтенанту вкусных пряников в дорогу, от которых тот, конечно, отказаться не мог.

Следующим в списке значился мышь с пятью лапочками-дочками.

Дом мистера Крейга не был так богато украшен, но объяснялось это очень легко – у отца-одиночки совсем не было на это времени. Пятеро его дочерей были просто неистощимыми источниками энергии, и с ними он мало что успевал. Но зато домик очаровывал другим – изнутри доносился радостный мышиный визг и смех и так тепло светились окошки, что ноги сами поворачивались к этому дому и требовали войти внутрь. Ели вокруг дома были украшены самодельными игрушками – они были немного кривыми, неровно покрашенными, но так густо обмазанные блёстками и обмотанные лентами, что сразу было видно – сделано с любовью. На дверь висел рождественский венок – конечно, тоже самодельный – который был сделан из носков и перчаток, вместо свечей торчали шпильки, а вместо пряников – игрушечные динозавры. Питер не сдержал улыбки.

Лейтенант вежливо постучал в дверь. Из-за неё доносился такой шум, гвалт, шуршание, взвизги, бряцанье кастрюль и звуки фортепьяно, что мышь задумался, услышат ли его вообще. На всякий случай он постучал громче и поуверенней.

Звуки резко стихли. Раздался крик мистера Крейга «Посидите спокойно хотя бы десять минут, к нам кто-то пришёл!», и он открыл дверь.

Мистер Крейг был в фартуке в цветочек и с большой розовой прихваткой в руках, а его волосы были перепачканы мукой. Дополните образ тем, что он увлекался когда-то боксом и был очень высоким и мускулистым, и вы поймете все, что вам нужно знать о мистере Крейге.

– Приветствую, лейтенант! – Отсалютовал он. – Что-то произошло?

– Добрый вечер, – вежливо ответил Питер, небрежно салютуя – он всё ещё очень неуверенно чувствовал себя, вторгаясь в чужие дома. – Я хотел узнать всё, что вы знаете о краже рождественских игрушек миссис Харрис.

– Давайте пройдём на кухню, а то у меня печенья сейчас подгорят.

Конечно, гвалт в доме опять успел подняться. Но в этот раз папа даже не попытался их угомонить – он знал, что это бесполезно. Они прошли через прихожую сразу в кухню.

Крейг подскочил к духовке и вытащил оттуда противень с печеньем, конечно же, забыв надеть прихватку. Так что он обжёгся, чуть не выронил поднос и стал дуть на свою лапку. Попутно он успел выглянуть в гостиную и крикнуть:

– Алиса, не откуси сестре ухо – оно ей ещё понадобится!

Питер сдержал улыбку.

– Ну, так что? – напомнил он о своём присутствии, потому что Крейг уже успел увлечься печеньем.

– Так, миссис Харрис… Да, знаю, розовый дом, семеро мышат… Добрая такая… А что, у неё игрушки украли?

Лейтенант ограничился кивком.

– Ева, не бей сестру сковородой! Что за манера драться посудой!.. – на мгновение отец задумался и вспомнил о вопросе. – Первый раз о таком слышу… А почему вы спрашиваете меня?

Питер тянул с ответом. Крейг положил на стол одну из пяти больших и красивых кукол в коробке и принялся упаковывать её в подарочную бумагу. Из гостиной вылетела сковорода и чуть не угодила в лейтенанта.

Мышь-отец взвизгнул от ярости. В гостиной притихли, считая это плохим знаком, но ничего не случилось, потому что Крейг всё ещё ждал ответа на вопрос.

– Мне нужно всех опросить, – пожал плечами Питер. – Где вы были прошлой ночью?

– Я был в продуктовом магазинчике мисс Трейси, сэр. Днём не хватило времени сходить, и она пустила меня ночью.

Питер вздохнул немного легче. Эту информацию он, по крайней мере, сможет проверить.

– Вы меня подозреваете, – догадался Крейг. – Можете осмотреть весь дом, да хоть то, что под ним, но поверьте мне, у меня нет даже времени поспать и поесть, не то, чтобы что-то украсть. Да и у меня достаточно своих денег, чтобы купить моим мышаткам подарки.

– Но я всё же погляжу.

В их доме действительно было сложно что-то найти в принципе. На всём лежал отпечаток попытки смести всё на пути и одновременно навести уют. А сверху на этом лежал ещё и след Рождества.

Питер опять не нашёл ничего, что могло бы вызвать подозрения. Лейтенант распрощался и ушёл, по пути навестив мисс Трейси и подтвердив алиби мистера Крейга. Он теперь тоже вне подозрения.

Следующим по дороге был бедный домик одинокой матери миссис Мэрдок. Она работала портнихой, а по вечерам играла на скрипке на улице, потому что денег у неё едва-едва хватало, чтобы прокормить двух своих мышат. Жители Литтл-Чиза всячески старались бескорыстно ей помочь, но та отказывалась, говоря, что её лапки ещё достаточно крепки, чтобы заработать самой на всё, что ей нужно. На свою бедноту она никогда не жаловалась и не давала мышатам думать, что они хуже других. По крайней мере, старалась.

Их домик был маленьким и скромным, но не казался печальным и заброшенным. Снаружи стояла маленькая елочка с бумажными игрушками и мишурой, изнутри приятно сочился слабый свет. Издалека лейтенант почувствовал запах корицы и увидел, как в окнах старший Джеймс катал Милли на своих плечах. Они смеялись и дурачились вместе, ожидая маму с работы.

Неожиданно возле дома Питер столкнулся и с его хозяйкой. Миссис Мэрдок возвращалась в главной площади со скрипкой в руках.

– Здравствуйте, лейтенант, – устало протянула она, отпирая ключами двери. – Эти негодники опять что-то натворили?

– Нет, мэм, – вежливо сказал Питер. – Я хотел только поинтересоваться, не слышали ли вы чего-нибудь о краже игрушек у миссис Харрис.

– А когда это произошло? – Удивилась мышка.

– Вчера ночью, – уточнил Питер.

– Нет, я совершенно не знала об этом. – В дом они всё ещё не зашли.

Миссис Мэрдок постаралась стянуть с лица уставшее выражение и вошла внутрь с сияющей улыбкой, словно совсем и не устала. Джеймс и Милли кинулись к ней на руки и едва не повалили с ног. Мама ласково поцеловала каждого и попросила уйти в свою спальню, чтобы она смогла поговорить с лейтенантом.

Мышата очень подозрительно косились на лейтенанта всё это время. Милли часто кашляла, и мама-мышь дала ей градусник.

– А почему вы спрашиваете меня? – Поинтересовалась миссис Мэрдок, когда они присели за стол с Питером.

– Видите ли… – замялся Питер. Нет, всё-таки следователь не его профессия.

– Вы подозреваете меня, – горько усмехнулась Мэрдок. – Что ж, можете осмотреть дом, а если найдёте хоть какие-то подарки, я даже буду вам благодарна. И… Когда вы там говорите, вчера ночью? Я брала дополнительную подработку и осталась в конторе шить платье мисс Киннон. Можете спросить сторожа – он видел, что я уходила под утро. Теперь простите, но мне нужно поухаживать за детьми.

Кашель Милли всё ещё слышался из комнаты.

Питер тихими шагами обошёл все комнаты, но половицы так скрипели, а Милли так кашляла, что лейтенанту стало стыдно за свои подозрения. Да и сторож подтвердил, что мама-мышь оставалась на работе на всю ночь.

Наконец-то мучения Питера с допросом подозреваемых были окончены. Он вернулся в контору и доложил положение дел майору Гуду.

– Значит, в подозреваемых осталась только Хельга… – Протянул тот. – Придётся понадеяться на шарф. Завтра займемся им плотнее.

Глава 4, в которой майор берётся за дело

Все те полдня, когда Питер допрашивал подозреваемых мышей, майор Гуд пытался установить хозяина сине-зеленого шарфа, но сделать ему это так и не удалось. Он тщетно перекапывал все файлы и обзвонил несколько сведущих в этом деле мышей – следов не было. Тогда майор понял, что ему придётся прибегнуть к крайнему средству, которое он очень не любил.

На следующий день после окончания допроса подозреваемых они с Питером вышли на главную площадь города и начали опрашивать всех прохожих, не видели ли они похожего шарфа на ком-нибудь.

А на площади было очень многомышно. Посередине возвышалась красавица-ель, густо украшенная всеми игрушками, которые только смогли добыть горожане. Она пылала огнями, которые к тому же расходились от неё во все стороны. Также ель была окружена множеством маленьких рождественских лавок, где торговали превеликим разнообразием товаров – от пряничных домиков и леденцов до утюгов, расписанных зимним узором. Отовсюду слышалась веселая музыка, мыши улыбались и неспешно прогуливались. Пахло глинтвейном, корицей и счастьем. Начинал идти снег, который ещё сильнее превратил всю картинку в настоящую открытку.

Полицейские опрашивали каждого из проходящих, но никак не могли напасть на след. Все либо не видели подобных шарфов, либо не могли вспомнить, где их видели, либо говорили, что у их собственных детей такой же и указывали на них лапками. В расследовании это не помогало нисколько, и лейтенант и майор начинали отчаиваться.

Постепенно начинало темнеть, мышей становилось всё больше, снег падал всё быстрее, заметно холодало. Опрашивать прохожих стало ещё сложнее.

Вдруг откуда-то из-за домов на площади появился необычный мышь – он был очень деловито одет, имел точно такую же походку, а в лапках нёс маленький саквояж. Ещё он носил очки и черную шляпку. В общем, внимание он к себе привлекал моментально.

Когда этот гражданин проходил мимо полицейских, то заметил в их руках шарфик и подошёл сам.

– Простите, уважаемые, – начал он. – А чей это шарф?

– Мы сами пытаемся уже который час это выяснить, – недовольный и насквозь продрогший ответил майор.

– У меня есть чувство, что точно такой же шарф я отправлял как подарок своей племяннице в прошлом году… – протянул гражданин. – С ней всё хорошо?

– Вот это мы и проверим, – мрачно отозвался Гуд, который уже о чём-то начинал догадываться. – Вы можете отвести нас к ней?

В ответ кивок.

– Не успел приехать, а тут уже что-то происходит… – Промямлил себе под нос мышь.

И тут Питер узнал его. Это был мистер Крауд, брат миссис Мэрдок, который лет пять назад уехал из Литтл-Чиза на заработки в город покрупнее. И всё у него сложилось отлично – по слухам он успел довольно-таки разбогатеть и жил припеваючи. Как только его сестра и племянники жили в такой бедности – оставалось загадкой…

И правда – мистер Крауд привёл майора и лейтенанта в дом миссис Мэрдок. На их удачу, и сама она и её мышата были дома. Мэрдок и открыла дверь, когда Крауд постучался.

– Брат! – Кинулась миссис Мэрдок к нему на шею.

– Прости, милая, что в таком виде, – сказал мистер Крауд, нежно обнимая сестру. – Я только с дороги. Случились… Непредвиденные обстоятельства.

Миссис Мэрдок заметила полицейских.

– Добрый день, – холодно-вежливо поздоровалась она, очевидно, оскорблённая тем, что подозрения на ней ещё остались. Изнутри дома раздался кашель, и мышка поторопилась туда.

– Что мы делаем, майор? У миссис Мэрдок есть алиби! – Удержал Питер Гуда за лапу, когда тот собирался войти. Тот в ответ лишь мрачно взглянул на него, и лейтенант понял, что ещё не догадался до чего-то.

– Мэри, отчего ж у вас так холодно? – Спросил Крауд, входя в дом. – Ах, вот ты где!

Он столкнулся с Джеймсом – старшим сыном и сердечно его обнял, но что, впрочем, получил такой же ответ.

– Святые сырки, во что же ты одет! – Воскликнул мистер Крауд, отстраняясь и оглядывая племянника. – А ты, Мэри!

Миссис Мэрдок как раз вошла в комнату, и они правда были одеты довольно бедно и просто.

– Прошу тебя, Майкл, не сейчас, – тихо сказала она и покосилась на полицейских.

Майор Гуд достал шарф и протянул его миссис Мэрдок.

– Это же шарф Милли! Поэтому-то она и заболела… – Мышь резко замолчала, поняв что-то. Потом она обернулась к Джеймсу.

Тот уже давно подавал все признаки беспокойства, но теперь снести подобного он не смог.

– Я покажу вам, – тихо сказал он.

Джеймс проводил майора и лейтенанта в коридор, где достал одну из половиц, и начал по одной выуживать все игрушки миссис Харрис. Полицейские аккуратно переставляли коробки и сверяли со списком.

– Мы только съели коробку конфет, – стыдливо сказал Джеймс. – Милли очень их хотела.

Миссис Мэрдок готова была провалиться под землю. Её собственные дети, которых она учила уважать свою честь и не поддаваться на искушения, украли рождественские игрушки! В обморок она не упала только потому, что мистер Крауд держал её под лапки.

– Зачем вам это? – Изумлённо спросил Питер.

– Мы хотели подарков на Рождество, – Джеймс тоже горел от стыда. – Больших. Красивых. И много. А они так заманчиво лежали…

Питер горестно вздохнул.

– А теперь вы серьёзно вляпались, ребятки, – протянул Гуд.

Приболевшая Милли босиком вышла в коридор и увидела взрослых с печальными лицами, почти плачущего брата и кучу подарков. Она заплакала, раскаиваясь, а Джеймс подхватил её на руки и унёс в комнату утешать.

– Мы отнесём игрушки миссис Харрис, – в повисшей тишине заключил майор. – И вернёмся к вам.

Мистер Крауд осторожно под руки довёл свою сестру до стула и усадил. Стремясь отвлечь её от печальных мыслей, потому что она всё ещё была бледна, как мел, он спросил:

– А почему вы так бедно живёте, Мэри? Мне казалось, я передавал вам достаточно денег, чтобы жить и ни в чём не отказывать.

– Передавал? – Удивленно переспросила она. – Через кого?

– Хилли Хантинг. Она сказала, что поддерживает с тобой связь.

Миссис Мэрдок грустно покачала головой.

– Почему ты сама не просила меня? – Крауд просто терялся от такого поведения сестры.

– Мне стыдно, Майкл. Стыдно ещё что-то просить. Все и так добры к нам, помогают нам. И вот чем мы отплатили…

В это время в коридоре послышался скрип половиц. Вошли Джеймс и Милли, усердно старающиеся не разрыдаться.

– Мама, дядя, – начал Джеймс явно заготовленную и отрепетированную речь. – Мы знаем, что совершили ужасный поступок и больше не достойны вас и вашего воспитания, но если есть хоть какой-нибудь шанс исправиться, то мы им воспользуемся с огромным рвением.

– Простите нас, – шепнула Милли, едва сглотнув слёзы.

Мэри Мэрдок протянула руки в жесте, приглашающем к объятиям. Мышата радостно кинулись к ней.

– Конечно, я вас прощаю, я ведь ваша мама – я не могу поступать по-другому. Но вы должны знать, что всякое действие имеет последствие. И последствия вашей кражи зависят теперь не от меня, – голос её немного дрогнул.

Мистер Крауд наблюдал за этой сценой и сам себе поклялся, что больше так жить его племянники и сестра не будут. Если всё уладится, то он заберёт их к себе в город и у мышат будет всё, что они захотят иметь.

Миссис Харрис, конечно, не могла не поинтересоваться, кто украл её игрушки. Когда она узнала, что это сделали бедные Джеймс и Милли, потому что хотели порадоваться Рождеству, мышь глубоко о чем-то задумалась. Она попросила полицейских сходить к семье Мэрдоков вместе с ними, и Гуд и Питер не смогли отказать.

Чем ближе они подходили к их дому, тем решительнее становилась поступь миссис Харрис. Она что-то решила для себя, и собиралась это исполнить.

Едва они вошли, в комнате повисло молчание. Джеймс и Милли испуганно смотрели на миссис Харрис, которую с глубоко детства знали как милую и добрую мышку. Она же и прервала молчание:

– Майор, лейтенант. Я собираюсь воспользоваться своим незыблемым правом, – такого холодного тона от миссис Харрис ещё никто не слышал. – Дело может быть прекращено за соглашением сторон. Вот мои условия соглашения.

Повисла напряжённая тишина. Миссис Мэрдок готовилась брать четыре, нет, пять смен! – только чтобы заработать денег и выплатить весь ущерб. Вместо этого голос миссис Харрис вдруг смягчился до её обычного, а на лице расцвела улыбка:

– Я хочу, чтобы Джеймс и Милли помогли мне доделать приготовления к Рождеству, а потом отпраздновали его вместе с моими детьми, в тепле и с подарками. И, конечно, их замечательные мама и дядя тоже приглашены.

Вздох облегчения прокатился по комнате. Джеймс и Милли расцвели и кинулись на руки к миссис Харрис. Миссис Мэрдок чуть опять не расплакалась. Полицейские переглянулись и пожали плечами. Майор Гуд уже собирался что-то возразить, но Питер впервые за всё время службы прервал его словами: «Она имеет полное право».

Глава 5, где все празднуют Рождество

Следующий день был крайним перед Рождеством, поэтому на то время, пока миссис Мэрдок была на работе, а мистер Крауд управлялся с рабочими делами, Джеймс и Милли отправились помогать миссис Харрис.

Весь их дом был наполнен праздничной суетой. Все мышата Харрисы сновали туда-сюда, таская за собой коробки с украшениями и подарками, суетясь и споря, стоит ли повесить над камином еще и мишуру, или гирлянды будет достаточно. Самая младшая мышка Молли всюду таскала за собой своего любимого игрушечного оленя – неизменный атрибут праздника. Да и все в доме постепенно начинали преображаться: кто-то надел носки с надписью «Счастливого рождества!», у кого-то на кофте были нарисованы праздничные огни, а кто-то постоянно таскал за собой кружку, полную какао с зефиром и выпил всё молоко в доме, из-за чего пришлось срочно идти в магазин. Откуда-то играла веселая рождественская музыка, что тоже добавляло шума и веселой суеты.

Джеймс и Милли, нужно отдать им должное, усердно помогали миссис Харрис и всем, кто просил их о помощи. Так они и пекли пряники, и заворачивали подарки в новую упаковку, потому что старая пострадала от сырости и снега, и помогали оценивать, правильно ли стоит елка, и даже двигали её потом. Они брались за труд не покладая лапок и старались использовать возможность искупить свою вину. Миссис Харрис, наблюдая за их упорством, улыбалась и убеждалась в правильности своего решения. Милли она отпаивала горячим чаем, и к вечеру ей стало гораздо-гораздо лучше.

Наконец, настал вечер. За окном медленно, спокойно кружась, падали большие хлопья снежинок. Внутри было тепло – всех обогревал камин. Изредка колебалось пламя свечей, создавая на стенах причудливые тени. Суета постепенно улеглась, все мирно сели вокруг камина. Мышата играли в настольные игры или читали, болтали и смеялись. Миссис Харрис сделала последнее, почти самое важное приготовление – повесила над камином именные носочки для подарков. Их было аж целых семь – по количеству её мышат, только никто не обратил внимания, что в этот год появились ещё два, на которых миссис Харрис ещё не успела вышить имена.

Наконец, когда стало совсем поздно, Джеймса и Милли отправили домой. Мышата шли по улице, радовались новому снегу, пытались поймать своими язычками снежинки и кидали друг в друга снежки. Когда они вернулись домой, мама собиралась ругать их за мокрую от снега одежду – так ведь легко заболеть, а Милли вообще ещё не до конца выздоровела! – но когда увидела счастливые улыбки мышат и задорный румянец, то передумала. Миссис Мэрдок отпоила их горячим чаем, а Крауд одел в новые теплые вещи и завернул в большие мягкие пледы.

Мышата заснули. Заснул и весь Литтл-Чиз. А с неба так и сыпались мягкие белые алмазы, переливавшиеся множеством граней и образовывавшие на земле огромные белые шапки с плавными линиями. И звёзды всё также мерцали, освещая путь кому-то, кого знали только они, а остальные не могли даже догадываться. Бесшумно мелькали гирлянды, с елей сваливался тяжелый снег, и во сне сопели маленькие мышата всего города. И никто не мог заметить на небе колесницу, запряженную оленями, которая издавала веселый звон бубенчиков.

На следующее утро Джеймс и Милли проснулись невероятно бодрыми и счастливыми. Всей семьёй они были приглашены к Харрисам и не могли дождаться окунуться в рождественскую сказку. С пустыми лапами было идти некрасиво, поэтому миссис Мэрдок купила скромную коробочку конфет – всё, что она смогла позволить. Снег за ночь перестал идти, и теперь его было столько, что можно было местами провалиться по пояс. Конечно, мышата не могли не воспользоваться случаем и не сделать «рождественских ангелов» на снегу, но им быстро запретили это делать, потому что «вы ведь засыплете весь ковёр миссис Харрис снегом!».

На улицах не было мышей, но в светящихся окнах было видно, что все остались дома, со своими семьями. Везде были только улыбки и радость, смех и любовь. Внутри Джеймса и Милли тоже бушевала какая-то светлая радость от всего вокруг, и они старались всеми силами подавить в себе мечты о подарках, ведь в этом году они вели себя плохо.

В доме Харрисов опять обитала суета. Все мышата радостно распаковывали подарки, так что от упаковочной бумаги было некуда деваться. А после этого начался громкий визг и крики радости, моментальное испытание красного деревянного коня-качалки и примерка нового платья. Джеймс и Милли радовались вместе со всеми, смеялись и помогали ничего не сломать ненароком. И взрослые радовались, глядя на искренние чувства детей.

– Джеймс, Милли, а загляните-ка вон в те носочки, – лукаво сказала миссис Харрис и указала на два носка сбоку от камина.

– Мы не заслужили, мэм, – смущенно и не веря своему счастью, сказал Джеймс. Милли ещё ничего не поняла.

– Нет, теперь заслужили. Я знаю, что больше вы этого не сделаете никогда в жизни.

Джеймс грациозно и с неизъяснимой благодарностью кивнул, взял сестру на руки, чтобы она смогла дотянуться до подарка.

Для Милли в носочке была большая, красивая книжка с картинками, каких она ещё никогда в своей жизни не держала в руках. Милли рассматривала её, аккуратно перелистывая страницы, и ей казалось, что она попала в волшебную сказку, и стоит только моргнуть, как всё исчезнет. Но сколько бы раз она не моргала, книга не исчезала, было всё также тепло, а семеро Харрисов и взрослые смотрели на неё с таким же умилением.

Джеймс достал из носка красивые, тонко выделанные шахматы. Он сразу же поклялся научиться играть лучше всех в мире, а сами шахматы передать своим детям как семейную реликвию. Ещё в течение всего дня он просто так доставал их из коробки, рассматривал, пока не запомнил каждую деталь, но ему всё ещё казалось, что он слишком плохо всё помнил, и он снова принимался их разглядывать. Наконец, старшей из Харрисов, Оливии, это надоело, и она стала учить его играть.

Миссис Мэрдок расплакалась, когда благодарила миссис Харрис, но та утешила её, заверяя, что детская радость бесценна. Мистер Крауд во всеуслышание объявил, что как можно скорее он заберёт с собой в город сестру и племянников, чтобы устроить их быт гораздо лучшим образом. Джеймс и Милли не могли поверить, что увидят большой город.

Под вечер в дом заглянули майор Гуд и лейтенант Питер. Конечно, и они не остались без кружки какао и пряников, от которых Питер счел кощунством отказываться. Гуд сначала был сердит и колюч, но когда мышата позвали его играть с ними в прятки, он не смог отказаться и быстро повеселел.

В полицейской конторе Гуд отпер пончики Питера из сейфа, потому что дело было окончено, да ещё и так счастливо. Где-то внутри себя Гуд даже признал, что Питер – хороший работник, что было большой победой.

Так и закончилась эта история в маленьком мышином городке Литтл-Чиз. На улице снова повалил снег, и начинали зажигаться звёзды. Пахло корицей, апельсинами, елками и настоящим праздником. Все были счастливы рядом со своей семьей и друзьями, и никто не заметил, как сквозь морозные узоры на окне за ними наблюдал дедушка в красном кафтане, с белой бородой и большим мешком на спине. А он наблюдал и был очень доволен своей работой.

Хо-хо-хо!

Оглавление

Глава 1, в которой Питеру не дают доесть пончики

Глава 2, в которой находятся улики

Глава 3, в которой следы варенья ведут к воришке

Глава 4, в которой майор берётся за дело

Глава 5, где все празднуют Рождество