Автостопица: путевые заметки [Екатерина Бург] (fb2) читать онлайн

Я и Оно

Последний поворот – и вот оно расстилается до самого горизонта, сливаясь с небом. На несколько мгновений останавливаюсь, поражённая. Иду к нему через весь город, протискиваясь сквозь толпу людей. Вокруг шум, пыль, кафе, магазины, вывески… Скорее бы выбраться отсюда…

После нескольких часов напряжения гул города сменился шумом волн. Я одна на диком пляже. Оно манит меня. Своей широтой, своей… глубиной. Меня ничто не держит: теперь я не обязана возвращаться обратно. Я намерена зайти далеко и изучить его полностью. Не знаю даже, вернусь ли я вообще…

Несколько шагов – и волны коснулись моих ног. Пока просто иду по берегу, привыкая к его водам, рассматривая его вблизи. Привыкая, представляясь, знакомясь.

Захожу дальше. Моё тело постепенно привыкает к температуре воды. Но не избежать того момента, когда следует резко нырнуть, чтобы уже поплыть по-настоящему. Пробиваю этот блок, и оно принимает меня. Теперь я ловлю волны. Началась борьба. Я скольжу по ним, взбираюсь на вершину, срываюсь, падаю, разбиваюсь, ощущаю солёный вкус, но ловлю опять и опять до тех пор, пока не укрощаю самую сильную из волн. И лечу на ней. Я вошла в резонанс со стихией.

Многие на этом и останавливаются, но я рискну зайти дальше. Настал новый переходный этап – хватит резвиться на мелководье. Бросаю последний взгляд на берег, запасаюсь воздухом и плыву к горизонту… Плыву минуты, плыву часы, сутки… Плыву на одном дыхании, держу ритм, не сбиваясь. Внутренним чутьём не нарываюсь на подводные камни, подводные скалы. Плыву день и ночь. Уже видела несколько маяков для заблудших душ, но мне они ни к чему. Этот заплыв – мой осознанный выбор; и я знаю, что делаю.

Есть только море и небо. Лишь только вода и воздух. Есть только Я и Оно. Останавливаюсь и лежу на воде, а волны легко качают меня. Днём наблюдаю невероятные облака разных типов и форм – читаю знаки неба. Ночью внимаю сиянию звёзд и небесных тел, читая знаки Вселенной. Мне не страшны бури, штормы, штили; меня не тронут акулы и морские дьяволы, когда я спущусь на глубину.

Потому что Я и есть – Море.

Водопады реки Жане

1 часть. На пороге таинственного

Приехала чуть позднее, чем планировала. Спросила у местных, как пройти к водопадам. Встретила местного хиппи, он рассказал мне про Дзен-поляну, где происходит самое интересное. Но на Дзенку пойду уже завтра, а сейчас хочется в одиночестве отдохнуть с дороги.

В будке на входе не было никого – случайно прошла бесплатно. Для туристов вход платный, но для тех, кто живёт на водопадах – нет. А я собираюсь там пожить.

Вот уже и начинает связь пропадать: я покидаю зону цивилизации. Прерываю контакт с привычным миром и остаюсь один на один с широкой тропой и манящим лесом.

Чуть позже начинаются домики, сувенирные лавки и кафешки, но не обычные, как в городах. Тут уже даже островки цивилизации пропитаны таинственной атмосферой.

Далее дольмены… Я до сих пор не особо понимаю, что это такое. Я не энергет – я не чувствую потоков энергии рядом с древними сооружениями. И ничего не почувствовала рядом с дольменами. Возможно, потому что я только с дороги, сознание не разгрузилось ещё. Наверно, это и к лучшему, что я ничего не ощущаю. Хватает мне в жизни и своей боли, куда уж мне ещё чувствовать и чужую! На данном этапе дольмены меня просто привлекают.

Дальше начинается лес, прорезанный множеством тропинок, которые в конечном итоге сходятся в одну. Начинает темнеть, я беспокоюсь, что не успею выйти на поляну до наступления полной темноты. Фонарик есть, просто не хочется ставить палатку глубокой ночью в незнакомом месте.

Впереди сумерки чуть расступаются: свет струится в лес, потому что с одной стороны тропы нет деревьев. Открывается изумительный вид на высокие зелёные холмы… Захватывает дух. Постояла немного, полюбовалась и снова скрылась в полутёмной чаще, надеясь не потерять тропу.

Да, моё сознание загружено. Дорогой, беспокойством о наступлении темноты и чуть прихрамывающей ногой. А тут в лесу никого, я наедине с природой. Чтобы войти в контакт, начинаю вспоминать свои песни о таинственном, неизведанном. Читаю речетативом. Медитативно.

С самого детства меня привлекали темы поисков чего-то сакрального, темы путешествий, особенно темы лесные… Племена, духовные наставники, дикая жизнь… Я годами мечтала о подобных вещах и в двенадцать лет излазила весь лес рядом с домом. Но это всё было не то, потому что дом был рядом, и меня тянуло обратно. Я бесконечно счастлива, что теперь я свободна, что путешествия открыли для меня способ заглянуть в своих поисках чуть глубже. Конечно, сейчас я лишь гость, я сюда лишь на пару дней, но на данный момент мне и этого хватает.

Пока размышляла и читала свои тексты, не заметила, как дошла до поляны. Успела до наступления ночи: призрачный свет всё ещё освещает путь, да и, выйдя из леса, стало светлее. На краю поляны стоит шатёр и палатка, иду чуть дальше, нашла место у деревьев рядом с обрывом. Готовлю ужин, пишу дневники. Заговариваю оберег, который мне подарил водитель в трассе. Ну как заговариваю… Я не умею этого делать! Не по правилам – просто по чутью. Подаренный хорошим человеком в дороге, в условиях позитивной и музыкальной поездки, оберег уже и так имеет силу. Я хочу в это верить, я верю, и оно работает.

Когда на землю опустилась ночь, выглянула из палатки… И увидела в небе звёзды. Тут их больше, чем обычно бывает в городе. Вышла на середину поляны, разминая мышцы, потягиваясь от души, с восхищением ребёнка глядя в небо… «Ночью в поле звёзд благодать, в поле никого не видать…» Отойти бы когда-нибудь далеко-далеко от городов, чтобы увидеть настоящее и чистое звёздное небо…

Вижу: по тропинке идёт кучка красных фонариков, будто человек ими обмотан. Похоже, на Дзенке вечеринка. Но покой моих молитв нарушен – бегу испуганным зверем до палатки, прячусь и смотрю через щёлочку. И смеюсь. Нет, всё-таки спать тут мне совсем не страшно.

2 часть. Вдали от Вавилона

При пробуждении в голове играла старая песня Аквариума: «Я слышу голоса, они поют для меня, хотя вокруг нас – Вавилон». К чему бы это?

Собралась, иду на первый водопад – «Изумрудный». Вода чистая-чистая, вкусная-вкусная. Кто-то уже купается, кто-то просто гуляет по камням и воде. Поднимаясь наверх, слышу: «А это гитара у тебя? Я точно видел недавно чехол с похожей нашивкой» (а на чехле у меня нашита мандала). Вот так и познакомилась с хранителем водопадов. Он живёт тут уже шесть лет, зимой и летом. Хотел проводить на Дзенку, но у меня в планах именно водопады. Было двенадцать часов дня, он на сегодня уже свободен – предложил устроить мне экскурсию. Оставила вещи у него в домике (печка, полутьма, уют, отсутствие электричества – как полагается в диких условиях). Пошла налегке.

Тяжёлые подъёмы в горы. Сложные маршруты по скалам. Переход небольших ручейков вброд. Обувь у меня неподходящая – замочила все кеды.

Примерно через час мы вышли к реке. Дальше путь к водопадам проходит только по воде. Пытаюсь ступать босиком, но скользко. Особенно неудобны перескоки с камня на камень. А вода такая приятная, такая прохладная. Хранитель уже знает тут каждый камушек – ушёл вперёд, его даже не видно. Я осталась один на один с рекой. Так даже интереснее. Шум воды и концентрация на том, куда дальше поставить ногу, чтобы не упасть.

Через некоторое время приноровилась и пошла быстрее. Вижу: хранитель сидит на камне, листья жуёт, ждёт меня. Говорит, в липе множество полезного для организма, попробуй. Приучил меня есть листья.

Идём дальше, срезаем повороты реки через лес, взбираясь по камням. И вот первый высокий водопад… Постояли, полюбовались, дальше хранитель ведёт меня наверх. Серьезно? Это реально – туда взобраться? Там далее будет водопад покрупнее. Оно того стоит.

И чувствовала я себя всю дорогу недавно посвящённым в ученики оруженосцем, путь по реке – моё первое испытание, а Хранитель – учитель, назначенный мне самим предводителем племени.

Дальше шла уже прямо в кедах, чтобы не терять время. С каждым шагом моя уверенность возрастала. Я поскальзывалась, но держала равновесие и ни разу не провалилась в воду.

Вышли к самому большому водопаду… Раньше подобное зрелище я видела лишь в интернете, а тут оно прямо перед моими глазами, динамичное, бурлящее… настоящее!!! Природа создаёт такие невероятные вещи, а ты, человек, смотри и наслаждайся!

Путь обратно показался гораздо легче и быстрее. Шли до дома уже не через лес, а прямо по реке. Так дольше, но зато я увидела, как со скал по бокам реки падают струи воды.

Туда и обратно – три с половиной часа. Море впечатлений, бесконечная благодарность Хранителю. Если бы не встретила его, как бы я пошла со всеми своими вещами, не зная толком дороги?.. В интернете о водопадах было поверхностно написано, на деле оказалось всё гораздо сложнее. И я эту трудность преодолела. Пройдено крещение водопадом.

Отправились на Дзенку. Подошли прямо к обеду. Тут живут, так сказать, местные аборигены, давно живут, долго живут коммуной, готовят на всех и трудятся вместе.

Зашла на фримаркет¹, выбрала более удобную обувь. Свои кеды оставила (они от воды не развалились, что удивительно). Вот и произошёл взаимообмен с местностью.

Хотела уже сегодня вечером ехать дальше в Геленджик, но уже поздно, и хочется остаться тут. Но связи нет, а за меня волнуются. Пошли с Хранителем до того места, где телефон ловит. Через тот лес, по которому я в полутьме пробиралась вчера. По пути заскакивали в разные лагери проведать народ. Люди тут совершенно разные: от глубоко духовных до любителей культурно выпить на природе. Мне рассказали, что некоторые из последних слышали в шуме водопадов славяно-арийские хоралы и выбегали потом на поляну с сумасшедшими глазами… и с кружкой чачи в руках.

Объединяет этих людей одно: доброта и открытость. Тут никто никого не обидит. Туристов они называют Вавилонянами, цивилизованный мир – Вавилоном. Так вот к чему у меня в голове с утра играла песня про Вавилон!

Идём до входа, почти до трассы. Хранитель называет места цивилизации «нижним миром». Он чувствует, как по пути меняются вибрации. Он шесть лет прожил в природе, конечно, ощущает такие вещи. Мне это пока неведомо. Я лишь гость, я лишь исследователь. Но Жане приняла меня просто на ура. Местные духи и познакомили меня с Хранителем, местные духи слышали мои вчерашние мысли и молитвы, с ними я и разговаривала. Опять же: я хочу в это верить, я верю, и оно работает. В крайнем случае, просто с точки зрения творчества и фантазии мне приятно именно так думать.

Хранитель весь день сегодня провёл со мной. Здорово, что я, «Вавилонянка», не раздражаю человека тонкой душевной организации. Здорово, что нам легко общаться. И, к слову, он музыкант: бывал с гастролями в разных странах, много чего видел, много чего знает.

Дошли. Посыпались уведомления. Отзваниваюсь, переписываюсь. И чувствую, что мои вибрации зазвенели, утяжелились.

На обратном пути разговаривали с Хранителем на тему энергетики. И тут я вспоминаю, что мне сегодня снилось… В полусне я будто бы читала какой-то текст. Хотя нет… Текста я не видела, было так, будто слова шли прямо мне в голову, а я внутренним голосом их проговаривала. Рассказ был об истории этих мест. Я уже не помню толком, что конкретно я слышала, помню лишь, что тут три дня находился Сергий Радонежский… Или какой-то другой святой. Или его мощи… Не помню, это было в полусне. А в таком состоянии загруженное автостопом сознание как раз разгружается. Вопрос: это фантазия подсознания или я всё-таки словила тонкие вибрации этих мест?

Звучит так инфантильно! Но меня привлекают эти темы. Я когда-нибудь буду изучать это всерьёз. Когда придёт время. Даже если и подсознание играло со мной, это было забавно и приятно.

На Дзенке часто проходят вечеринки, но сегодня всё было тихо… А жаль. Так хотелось познакомиться со всеми и отплатить за тёплый приём своей музыкой… Но я и так за сегодня очень устала. Сегодня всё спокойно, значит, следует просто отдохнуть.

Эпилог

Утро начинается с мантр: Хранитель играет на гитаре и поёт.

Умылась в реке (не перестаю восхищаться этими чистыми водами!), позавтракала, собралась и попрощалась.

– Помни о Жане!

Иду обратно и по пути прощаюсь с местностью тоже. Идущим навстречу туристам желаю доброго утра, как будто бы я уже принадлежу этому лесу. Тут здороваться принято: когда я только заходила в лес, меня тоже приветствовали проходящие мимо.

Повстречала кришнаита, разговорились.

– Попробуй, просто попробуй петь самую простую мантру, когда ты идёшь по лесу или по трассе. Ты почувствуешь.

Что ж… Иду дальше и напеваю полушёпотом. Хм… Чуть рассмеялась. Нет, для меня это пока тяжело. Странно, возможно, даже дико. Напеваю дальше свои песни. Так привычнее. Также мне удобнее разговаривать с природой человеческим языком. Словами. Я не понимаю, как входить в контакт на тонком уровне тонкими вибрациями. Я просто пока не готова к таким вещам. Сейчас я делаю так, как мне комфортно, и знаю (верю!), что – услышана. На данном этапе моего развития – именно так, а не иначе. Когда почувствую, что готова развиваться дальше, тогда и углублюсь. И это хорошо. Всё происходит гармонично. Мой разум сейчас преобладает над ощущениями, я скорее мыслю, чем чувствую. В этом есть плюс: так я не приму игры психики за что-то сакральное. Но может быть и минус: я отвергну таинственное, перепутав его с фантазией…

На самом деле сильно углубляться и не надо. Потому что вот она – природа. Вот они – деревья, я могу прикоснуться к ним. Вот – свежий воздух, и я могу вдыхать и выдыхать его. Главное – почувствовать, ощутить запах, вкус, цвет… Всё просто!

После таких размышлений мне уже и мантры петь проще.

Я бы хотела остаться в этих местах подольше, но не смогла бы тут жить. Потому что я путник, и дорога зовёт меня. Но в конце своей жизни я хочу быть с природой. Я знаю, как хочу умереть. Смерть – это естественно, и я встречу её, как давнего друга. Без страха. С готовностью перейти на новый этап.

Вот и закончился лес. Я выхожу в нижний мир, в Вавилон. Мысленно благодарю обитателей Жане: и людей, и существ, сотканных из более тонких материй. Телефон поймал связь, начал издавать звуки уведомлений. Выход. Трасса. Я готова продолжить своё путешествие.

Севастополь

Доехала по трассам солнечного Крыма быстро, привезли к вокзалу. Настроение лёгкое и позитивное, поэтому решила идти пешком до Херсонеса через город. Но карты вели окольными путями… Заплутала немного. Очень устала, пока пыталась выбраться на верную дорогу. Когда нашла вход, оказалось, что платно… Договорилась с охраной – пропустили просто так, а один охранник сам в моём городе был. Это только потом я узнала, что вход стоит всего сто рублей.

Так устала, что лишь глазком глянула на руины и пошла искать место для палатки. Уж завтра утром с новыми силами буду изучать Херсонес.

Нашла небольшой обрыв рядом с тропинкой, проход вниз – со стороны моря. Там и припарковалась. С трёх сторон: справа, слева и позади – камни. Прямо – вид на море. Уютное местечко или западня? Оказалось, что это аномальная зона: связь ловит, только если выйти к морю.

Приготовила ужин. Уже вечер, солнце плавно спускается к воде. Сижу на камнях, пью кофе и провожаю последние лучи. Встретимся завтра! Смотрю завороженно на то, как огненный диск тонет в море… Я и дома провожала закат: наблюдала, как последние лучи ползут по стенам, но это было не то… Сейчас же я видела, как солнце полностью заходило за ровный горизонт, и пыталась не пропустить момент, когда оно совсем исчезнет… Даже не заметила, как догорела сигарета.

Ночью выползли местные мелкие существа и зашуршали по стенам палатки. Ребята, я тут гость, море мне предоставило безопасный и комфортный ночлег, так что не тревожьте меня! Через некоторое время они уползли.

А ведь много веков назад людям тех времён, возможно, тоже понравилось это место, где я сейчас поставила палатку. Возможно, они тоже здесь ночевали… Это удивительно: море, чудесные закаты и древность – от этих мест веет историей…

Вышла в центр. И вот он – памятник затопленным кораблям. Крайняя точка моей первой части пути. Дальше уже иду на сокращение километров между собой и Питером. Сфоткала купюру в двести рублей рядом с памятником. Берегла денежку с сентября ради этого момента! Теперь уж можно и тратить. Переворачиваю купюру… Стоп, на обратной стороне Херсонес?!

Вечером еду до Голубой бухты отдыхать. Новая обувь оказалась неудобной, тяжёлый рюкзак давит на плечи… Вот она – обратная сторона медали автостопа. Но всё оно того стоит. После дневной усталости отдых на пляже втройне приятен. Искупалась в первый раз – и весь негатив смыло сразу. Вода такая чистая, даже видны камни на дне. Доплыла до небольшой скалы и сидела на ней, аки русалочка. Купальный сезон, летний сезон для меня открыт!

Сижу и думаю: а ведь и правда, далеко не каждый так автостопом сможет проехать более двух тысяч километров (а этим летом на данный момент я проехала столько). Не каждый сможет таскать тяжёлый рюкзак, гулять с ним по городу и ночевать в палатке… Я-то к этому уже привыкла. И счастлива, что я из таких людей, которые в силах идти путем автостопа!

 

Утриш

1 часть. Провожатый с придурью

Мечта нормального путешественника – прогуливаться налегке в лёгкой летней одежде и снимать номер в гостинице… Мечта обычного путешественника, но не автостопщика – я отважно тащу свой тяжёлый рюкзак и парюсь в практичной жилетке с множеством карманов. Зато у меня есть палатка – где захочу, там и будет дом. Погуляла по Анапе несколько минут и поняла, что мне тут некомфортно из-за толпы людей. Курортные города мне неинтересны. Бегу от народа в магазин закупаться едой, а дальше – на автобус.

Еду до Сукко. До Большого Утриша уже не ходят: поздно. Опустилась тьма, до Утриша идти два километра. Можно и автостопом, но темная незнакомая дорога чуть напрягает. Зачем искушать судьбу, если могу дойти и пешком?

Из света – лишь звёзды. И фары проезжающих мимо машин обозначают повороты. Навстречу идёт компания с детьми. Развевают мои страхи: говорят, что немного осталось идти, сами пешком направляются в Сукко. Вот теперь и не страшно, даже появляется чувство, что все здесь свои. Местность начинает меня принимать.

Уже на подходе к Утришу вспомнились мне типичные истории про путников. Шёл-шёл, устал, добрался до населённого пункта, зашёл в таверну пропустить кружку эля. Разговорился с местными, и началась мистика. Вот и я сейчас на ночной дороге под звёздами чувствую себя странником из подобных историй. Надо найти бар и выпить пива. Обязательно!

Фонарь! Наконец-то. Я дошла. И сразу же наткнулась на местного аскера² с лагун. Познакомились, дальше уже идём вместе: он отведёт меня на лагуны. Но из-за усталости решила переночевать на пляже Большого Утриша, а до заветных мест уж завтра.

Располагаюсь, варю гречку, а провожатый пошёл за пивом и рыбкой. Он чуть с придурью, но ничего плохого мне не сделает. У него придурь другого рода. Он, скорее, блаженный… И зовут его Игорь, как моего провожатого на водопадах реки Жане. Это хороший знак!

Пива не было – принёс немного красного вина. А я уже около года мечтаю о красном вине. Накормила Игоря… точнее, Гарика (так ему больше подходит) гречкой с хлебом. Расчехляю гитару, он идёт рыбу ловить. За несколько песен так ничего и не поймал.

Не знаю, как так получилось, но болтали мы почти до рассвета. О странных штуках. Говорит, что тут, на Утрише, мама всегда рядом, даже если она находится далеко. Потому что природа – Мама. Он к ней так и обращается. Когда забрался в горы и заблудился, Мам, говорит, спасай! А Мама в ответ: «Залезь на дерево, смотри: вон там море, тебе туда. А если будешь ещё химию принимать – тебе хана» Ну я так и поняла, что не по-трезвому его в горы понесло. А трезвым быть не хочет, потому что его «Весна» приходит лишь в изменённом состоянии сознания. Что ж, это его выбор.

Жаловался мне на то, как получал от местных. Неудивительно, что получал! Он прекрасно понимает природу вещей, осознаёт, что к чему. Это хорошо, но говорить о сути напрямую с непоколебимым чувством правоты в рамках пьяных разборок! Конечно, он за это получает. Понимать-то он понимает, да вот с собой справиться не может. С потоками своих энергий и эмоций. Он не блаженный, он, скорее, мятежный дух.

И загрузил меня всякой эзотерикой. «Когда, – говорит, – я в Анапе, город преображается. Поеду раскачивать Москву!!!» А Москве ведь такие вещи в принципе не нужны. Ой, получит он там по полной…

Проще уже и вовсе не спать. Когда стало светлее, пошли на лагуны. Егерей ещё нет – прошли спокойно. Гарик живёт на горе на третьей лагуне, но сейчас дошли только до водопада возле первой. Над водопадом Гарик показал мне уютное местечко. Я поставила палатку и рухнула спать, а он уехал аскать³ в Анапу.

А местность тут такая интересная… Это вам не песочек и не галька – это каменный пляж. Горы какие-то квадратные, кубические. И странные рисунки на камнях. Чувствуется, что это дикое место. Далёкое от Вавилона.

***

Днём часа в три Гарик вернулся пьяный и без денег. Опять получил от местных, в Анапе не был. Я не сомневалась, что так и будет!

Идём на третью лагуну, по дороге желая всем «доброго». Стандартное приветствие в подобных местах: «Доброе утро!» вне зависимости от времени суток.

Хранитель второй лагуны напоил чаем. Местные аборигены предлагали пообедать, просили немного поиграть на гитаре. Началось! Вот бы только ещё хоть чуть-чуть поспать…

Поднимались на гору до дома Гарика в три подхода. Чёрт ты бесовский, зачем так высоко забрался?! А потом смотришь с горы на лес и море… и понимаешь, что оно того стоит. Дорога называется лифтом в рай, да вот только сам подъём довольно адский.

Вот и его лагерь: палатка, на деревьях сушатся вещи. Вот кухня: кострище, котелки, ложки; пакеты с едой висят на ветках, чтобы не достали еноты. Рядом с его местом построена небольшая хижина для приезжающих с детьми. В хижине – три джамбея, плакаты с индийскими богами и библиотека. Я сразу и нырнула в книги. Всё в моём вкусе: Достоевский, научно-популярная и философская литература, Пелевин в старой синей обложке Псалмов. Но книги – завтра. Сейчас – спать.

Гарик напрягает лишь тем, что очень много болтает. Просто изливает душу потоком, но, чёрт подери, он понимает, как всё устроено. Ему дано знание, но не по его уровню развития. Гарику плевать на себя, да и выбор он делает в пользу своих внутренних демонов. Нет, ни в коем случае не блаженный, он – мятежный дух. Но всё-таки хорошо, что мы встретились. Я благодарна ему за то, что провёл меня на лагуны и всё показал, со многими познакомил. Одной мне было бы сложно сориентироваться.

2 часть. Метаморфозы

!!!

Внимание! Всё ниженаписанное является лишь художественным преувеличением, а не галлюцинациями автора вследствие употребления веществ, изменяющих сознание. Ибо автор не употребляет.

!!!

Проснулась под ворчание Гарика: начал сыпать негативом с самого утра. Темы старые: Кирилл сволочь, Кирилл побил. «Но Кирилл хороший человек. Но – тварь» – вот так Гарика и кидает в крайности каждые десять минут. Это даже забавно.

Завтракали часа два. Сварили гречку с макаронами, потом Гарик нажарил пышек. А какой вкусный у него чай! Выпили под пышки по две кружки, сидя на склоне горы, любуясь видом. Вроде, успокоился: разговоры пошли нормальные.

Исследовала библиотеку, наткнулась на «Чайку Джонатан Ливингстон». На Каучсёрфинге⁴ у некоторых людей она была в любимых книгах обозначена. Если нашла «Чайку» тут, значит, надо почитать. Книжка маленькая, я тут ненадолго – идеальный вариант.

Идём аскать на Малый Утриш. Вот как раз Гарик и проведёт меня по всему оставшемуся утришскому пути, как я и хотела. Тут уже начинаются совсем дикие скалы, выступающие в море. По пути оторвалась половина подошвы на правом ботинке. Замотала скотчем, чувствую себя бомжом.

Я стою у одного магазина, Гарик – у другого. Народу нет. Хоть иди у коров аскай! А потом понеслось: сотка, мелочь, полтинник. «Вы на лагунах? Ну, держи ещё сотку!».

Взяли полторашку пива, чтобы просто посидеть и выпить у моря. Не особо люблю алкоголь, но бывают такие моменты, когда просто хочется холодненького пива на природе и лёгкого настроения. И Гарик расслабился: утренний негатив смыло, в нём расцветает его Весна, от него исходят тёплые волны, да и во мне начинают распускаться яркие цветы. И на них слетаются ментальные бабочки: разговоры текут приятные.

Когда аскали, познакомились с Ильёй. Он тут временно работает, а сам тоже автостопщик, проехавший всю Россию. Вечером освободился, пришёл к нам. Думали ещё немного посидеть, а потом уже идти на лагуну тусить у костра с гитарой. А пока ребята пошли ещё за пивом, я сижу и читаю «Чайку», и рассказ отдаётся во мне резонансом. Я мыслю на той же волне, что и автор, и моя Весна благоухает ещё сильнее, превращаясь в Лето. Чего я хотела на Утрише? Духовного наставничества, а рассказ как раз об этом. Чего я хотела от книги на берегу моря? Ощущения полёта, а «Чайка» как раз про воздушную стихию! Крылья бабочек щекочут моё лицо и руки, собирая нектар с моих цветов.

Приходят ребята:

– Угадай, что мы взяли?

– Вина?

– Почти.

О боже. Чача под названием «Ууух»! Ну… если только совсем немного.

Через некоторое время «Ууух» потихоньку сходит на нет. Вибрации становятся более короткими и напряжёнными. Некоторые особо нежные бабочки разлетаются. И мои, и Гарика. Начинает править бал слегка пьяный кураж, но разговоры всё такие же приятные: история, мифология, религии древних времён. Илья очень интересный собеседник, как он говорит, нагугленный.

И всё бы хорошо, да ребятам одного «Ууух'а»! мало. Идут за следующим. К нам присоединились ещё два утришских человека – Конон и БГ. Мне уже хватит алкоголя, иначе резко обрушится Зима. Я свою меру знаю и контролирую перемены. В отличие от Гарика: он отошёл от компании и замер в коленно-локтевой позе. В свете заходящего солнца я вижу, как на его сгорбленной спине начинают расти острые шипы. Илья стал подвижным ручейком, и ветер определял повороты в его течении. БГ полыхает Летом, а Конон всё ещё сохраняет спокойные сумерки.

Гарик подходит к нам и зовёт идти домой. На его руках вместо пальцев уже сверкают когти, лицо превратилось в оскаленную морду хищника. Пытаемся вдвоём тащить Илью до лагуны, борясь с тем пьяным ветром, что направляет его движения. Падал пару раз больно на камни. Ну, всё. Началось… Гарик рычит. Я цепляю на себя маску Весны, чтобы он не нарычал на меня. В таких ситуациях лучше играть. Но когда я от ребят отворачиваюсь, моё лицо тоже начинает перевоплощаться в гримасу раздражения. Хоть я и трезвая. Бабочки давно все улетели. От цветов не осталось и следа.

Ручей пересох: Илья остался лежать на камнях в забытьи. Темно. А идти далеко. Идти по камням. Спасает фонарь Гарика. Скачем по камням, как сайгаки, Гарик оставляет за собой кипящий зелёным ядом след чистого зла: он изливает всю свою пьяную агрессию на Илью, на того же Кирилла, на весь мир. Я лишь поддакиваю: порычи, порычи, зверь, успокойся. Ему своего оскала не показываю. Мои клыки маскируют трупы неестественно летающих бабочек, воскрешённых некромантией.

Летим по камням на одном дыхании. Половина подошвы отвалилась и пропала где-то там далеко – бегу практически босиком. Вдали виден костёр. Почти пришли. С каждым шагом, с каждым злым словом Гарика я дичаю всё сильнее и сильнее, хоть его негатив на меня не направлен. Во мне закипает кровь – я просто хочу убивать. Тут любой камень может легко пробить череп… Лишь заткнись и отдай мне фонарь: я хочу дойти одна в тишине. Но я человек неконфликтный, да и в данной ситуации указать зверю на его когти равносильно тому, чтобы получить этими когтями по своей же шкуре. Поэтому просто терплю весь этот ад.

Вот и восход на гору. К этому времени я уже и сама потеряла человеческий облик. Забираюсь на гору и плююсь ядом во все стороны. Ползу на всех четырёх, впиваясь когтями в землю. Пру даже мимо тропы через заросли, потому что Гарик с фонарём ускакал вперёд. Не останавливаюсь ни на миг, иначе зло разорвёт меня изнутри. Я должна его выпустить. Дышу громко и часто – это дыхание загнанного зверя, который готов биться до последней капли крови. Кидаюсь камнями в чащу и кричу. Гарик ржёт, да мне и самой уже становится весело. Агрессия перерабатывается.

Вот уже и всё. Доползла до конца без остановки, чем очень удивила даже Гарика. Он признал мою силу. Вся шерсть, вставшая дыбом, разглаживается и исчезает. Когти втягиваются. Оскал растворяется. Я снова человек. Но обесточенный и обескровленный. Эх, не такого Утриша я хотела. Выпили спокойно пива на берегу моря, расслабились… Нет, Гарик, мы с тобой, конечно, брат и сестра, но с этого дня – всё-таки уже очень дальние родственники…

3 часть. Музыка

Проснулась разбитая. Негатив не растворился за десять часов сна. Он лишь перебродил.

Гарик ночью пьяный пытался кашеварить: сварил гречку, рис и макароны в общей куче. Необычно получилось, но зачем ты спалил мою бедную кастрюльку на костре? Ах, да: газ в баллоне кончился, а душа творца требовала кулинарных извращений.

Аскать в Анапе? Сходить, наконец, к источнику и постираться? Ковылять на Малый? Нет, я сегодня никуда не могу идти. Похмелья нет, я не много вчера пила, просто… Похмелье моральное. Хочу побыть с природой. Отпаивалась чаем, завтракала шедевром из трёх ингредиентов.

Отхожу от лагеря к склону горы, дочитываю «Чайку». Книга и природа – бальзам на душу. Я просыпаюсь. Вот уже и мышцы требуют раскачки – растягиваюсь, почти уже сажусь на шпагат. Чувствую напряжение, держу позу, дышу, занимаюсь не по программе, а по требованию тела. Наслаждаюсь! Это даже уже почти йога получается.

А потом просто сижу и медитирую. Созерцаю с горы лес и море. Снова ощущаю высоту и пространство, как на мысе в Крыму. Со стороны может показаться, что я сильно усложняю и будто бы играю в медитацию. Но нет, я не могу сейчас зайти глубоко и на глубину не претендую. Я плаваю на мелководье и лишь наблюдаю всё таким, как есть.

Сходила до хижины, изучила её от и до. Да тут куча всяких мелочей. Обереги, талисманы, куча ложек-вилок, цветные мелки, шарики-мячики, божества христианские и индийские… Возле хижины два пыльных гамака, за ней – разбитая гитара без струн. Вернула прочитанную «Чайку» на место. Встал выбор: Достоевский, Пелевин или «Космическая одиссея»… Пелевина и так много читала, Достоевского чуть меньше, но всё же уже знаю его слог. Пыталась раньше смотреть фильм по «Одиссее», не смогла. Хоть почитать… Выбрала «Одиссею».

Продолжаю чтение на горе. С первых строк книга увлекает. На природе… про природу. Книга начинается с рассказа о начале человечества и разума, и тут, в заповеднике, такие темы особенно ярко чувствуются.

Кажется, Гарик уже куда-то ушёл. Здорово: воды нет, где источник, я не знаю. Газ кончился, с костром не умею обращаться. Попросить у кого-нибудь воду или вообще прибиться к лагерю и поесть всем вместе… Я всё ещё пока не в состоянии с кем-либо контактировать…

Нет, я на эту гору больше подниматься не хочу. Собираю все свои вещи и спускаюсь к морю. Как же неудобно это делать, когда половина подошвы отлетела… Зло снова овладевает мной. Поставила палатку возле ориентира – Синего каната – и оставила некоторые вещи. Иду на Малый Утриш за новым баллоном и водой, по дороге рыча на каждый второй камень. А каждый десятый разбиваю о скалы, и вместе с этим расщепляется мой негатив. Но не уходит. Когда дошла до выступающих в море скал, на камнях рядом с водой мой взгляд наткнулся на что-то белое и продолговатое с круглыми отверстиями и красными вкраплениями. Вокруг кружили мухи. Кажется, это череп дельфина… Я смотрела на него лишь миг, но этого хватило, чтобы меня пробрал ужас. Ну, думаю, всё: хватит плеваться ядом, и так уже страшно…

Дошла, и вчерашняя компания идёт мне навстречу. И снова здравствуйте! Нет, спасибо, пить не буду. Лицо Гарика преобразилось: видно, что в нём снова Весна. И сознание. Извинился за вчерашнее. Закупилась в магазине, лежу на гальке и слушаю разговоры и смех ребят, строя из камней башни. Чувствую, что уже почти пришла в себя. Посидела с ними ещё немного, поболтала по душам с Ручейком (с Ильёй: им снова стал руководить хмельной ветер). И в темноте при свете фонаря одна пошла обратно.

Слышу звуки джамбея, слышу флейту. Я уже рядом. Сегодня я обязана найти другую компанию. Дойдя до Синего каната, решила всё-таки искупаться в ночном море. Меня не страшит его темнота, скорее, даже манит. Я раздеваюсь и иду на зов…

Вылезла из воды, закуталась в спальник. Лежу в тишине и смотрю на звёзды. Минуту. Пять. Двадцать. Мне тепло и хорошо.

На тропе встретила людей:

– А что у вас за тусовка? Пока просто гуляете? У меня гитара есть, давайте тусить вместе?

Переоделась в сухое, возвращаюсь с гитарой. И расположились мы прямо на тропе. Кто мимо проходил – оставался с нами. Начался вечер, о котором я мечтала. Костра нет, света нет, лиц друг друга мы не видим, но чувствуем, что тут все свои. Кроме меня тут ещё один гитарист. О как я переживала за свою гитару, когда он бил по струнам, исполняя хриплым голосом песню Высоцкого! Очень экспрессивно, очень образно!

Подтягивается ещё народ. Я начинаю со своих козырей: с иностранных песен. А «попсу русского рока» пели все вместе. Как же это приятно, когда сам играешь, и тебе подпевают. И алкоголя никакого не надо, ведь и так хорошо!

Пришла пара – начался панк-рок на два голоса. И КиШ в лирическом исполнении! Ребята говорят, когда они так поют, ненужный народ отсеивается и остаются лишь те, кто смог оценить прикол.

Я замахнулась даже на Челентано. Вот как меня расслабило, вот как мне было комфортно! Сказали даже, что я пою осознанным голосом! Да, я чувствовала, что он летит свободно. Говорят, как круто послушать не надоевшую попсу, а что-то интересное на других языках. Ты, говорят, собрала эту компанию. Стоп. Я?! Ну ладно, красиво пою, но – я? Собрала компанию?! Вот это да!

Светало. Люди расходились по палаткам. Когда остались лишь трое – я, Конон и человек, проживший на Утрише двадцать лет, – нас пригласила пара кришнаитов на поздний ужин или ранний завтрак на берегу моря. Мы вкушали горячий лагман и пили кофе. Девушка играла на тибетской чаше и пела мантры. Голос такой чистый, а чаша такая звонкая, пробирающая. Если её чуть иначе взять, то она будет издавать другой звук, гораздо выше основного. Мы сидели у моря и медитировали на рассвете.

4 часть. Уединение

Как проснулась – сразу в море. Утро на Утрише действительно всегда доброе.

Возвращаюсь к палатке и вижу у входа зелёные тапочки и кусочек чёрного хлеба. Просто вчера, спускаясь с горы, спросила у женщины, которую зовут просто Мама, не завалялись ли у неё какие-нибудь ненужные тапочки. И вот сейчас она меня просто спасла. Без половины подошвы ходить невозможно, а сейчас я летаю.

Мне уже пора набирать высоту, чтобы приземлиться в следующем пункте моего маршрута. Завтра уже пора уходить.

Собираюсь на водопад, так как он ближе к выходу, чтобы утром идти было недалеко. Люди из вчерашней компании меня узнают и прощаются со мной, благодарят за вечер и желают хорошего пути. Это так приятно! Но почему их не узнаю я? Мы пели в темноте – невозможно было разглядеть лиц, так как же они видели меня?..

Расположилась на том месте над водопадом, где спала в первое утришское утро. И почему тут никто не живёт? Место ведь идеальное: уютный лес, вода рядом. Поставила палатку, постирала по мелочи вещи, развесила на ветвях. Обустроила местность, появилось чувство, что я тут как дома. Ведь уже не просто палатка: уже вещи сушатся, уже куртка тоже висит на дереве.

Обедаю – читаю, пью чай – читаю. Уже начала привыкать к чаю без сахара… потому что он у меня просто закончился. А так даже лучше.

Спустилась к морю, чувствую себя как рыба в воде, наслаждаюсь и играюсь с волнами. Потом загораю, чувствуя волнообразное движение по всему телу: волны моря оставили след ощущений. Загораю и читаю. В книге как раз началось самое интересное.

Поели – можно и поплавать, поплавали – можно и поесть. И читать дальше. Так я и провела весь день наедине с природой.

***

Утро. Кажется, слух о вчерашнем вечере дошёл и до егерей:

– Уже уходишь?

Даже они меня узнали! Удивлённая, скачу по квадратным камням в сторону цивилизации. Уже соскучилась по городам: я прогрессивное дитя природы.

Тропа Голицына

С пляжа, на котором я разбила палатку, была видна крепость на горе. А ещё в баллоне кончился газ – я осталась без завтрака. В палатке переоделась из автостопщицы в девушку: сегодня я гуляю в шортах (тоже маленькое счастье!). И это ещё один минус именно женского автостопа: не часто выпадает возможность погулять красивой. Руки у меня уже загорели, а ноги бледные-бледные. Сверху – южная автостопщица, снизу – аристократка.

Решила сегодня вечером в Феодосию ехать платно, чтобы наверняка. Чтобы не застрять на серпантине, как тогда, от Ялты до Судака. Ведь трасса до Феодосии тоже сложная, и мало кто по ней ездит! Забронировала БлаБлаКар на вечер, еду в Новый свет на тропу Голицына. В переполненной маршрутке по серпантину с большим рюкзаком и гитарой – это ад!

Думала перед мини-походом по тропе оставить вещи в каком-нибудь отеле или хостеле, но по пути не нашла ни одного, что странно. Да и если тут по прибытии на автовокзал на людей налетает рой торгашей, то за хранение вещей уж точно попытаются содрать денег. Так что иду со всеми вещами.

Идти не так долго, лишь ступеньки и камни составляют трудность. Открывается вид. Дошла до грота, дальше – чуть тяжелее. По тропе бегают спортсмены, ходят пожилые пары, местная школа на выгуле. Дети без вещей идут медленнее, чем я. Это наталкивает на мысль о том, что я со своей анемией всё-таки выносливая.

Вижу мыс Капчик. В Севастополе на Фиолент не успела взобраться, на Коктебельский Хамелеон тоже нет времени, поэтому моим первым мысом будет Капчик. Подъём показался тяжеловатым. Дошла до конечной точки и замерла в восторге. Просидела там минут двадцать. Настал тот момент, когда я, очистившись через путешествия от тяготившего прошлого, стала в состоянии впускать в себя всё самое доброе и светлое. Я ощущала пространство воздуха, высоту скал, необъятность моря… Думала раньше в таких местах писать новые песни, но понимаю сейчас, что ничего бы из этого не получилось. Потому что невозможно было бы сконцентрироваться на телефоне или блокноте: взгляд бы отвлекался на невероятный вид. Тут надо просто сидеть, размышлять. Созерцать и медитировать. До мыса добирается мало туристов. Тут очень тихо. Тут ощущается дыхание природы.

Выйдя из небольшого транса, отправилась обратно. Внизу располагается Царский пляж. Самое то – искупаться после похода по тропе. Петляла по Можжевеловой роще в поисках спуска к пляжу. Не нашла. Но я не заблудилась – я гуляла. Здесь очень приятный воздух, очень приятный аромат можжевельника.

Именно о таком лете я мечтала долгие годы… Интересные места, отличное настроение, которое превращает жару в тепло, а таскание тяжестей – в испытание на выносливость. С очищенным сердцем впустить в себя природу! А лето ещё даже и не началось, оно всё впереди, а я уже счастлива!

Ну что ж, искупаюсь на обычном городском пляже, море-то – одно, какая разница. Ставлю палатку в тенёчке, подходит ко мне пляжная охрана. Просит отойти от лежаков, потому что могут прийти дети. А лежаков много, и нет на них вообще никого. Вы серьёзно? А переодеться, говорят, можно не в палатке: «Вон там у нас переодевалка есть». А вы, мальчики, попробуйте сами там переодеться, будучи девочкой маленького роста! Всё же видно будет! Ну ладно, отошла с палаткой в уголочек.

Наконец-то есть время просто поплавать и позагорать, как обычный отдыхающий. Лежу: солнце жарит, я чувствую, как кожа впитывает лучи. Вот бы провести весь день на пляже с любимыми людьми, с кучей еды и вкусными напитками. Есть, купаться, загорать. Повторить! Загорать, едя; есть, загорая. Когда у меня в последний раз было такое? В детстве с родителями.

БлаБлаКар поехал раньше назначенного времени. Сам водитель жил в гостинице в Новом свете, там меня и забрал. Так даже лучше. Всё складывается удачно. В Феодосии я была за час до закрытия туристического магазина – добыла газу. Пополнила запасы еды.

Кажется, я спалила ноги… Из аристократической белизны они стали цвета индейской красноты. И горят. Не растяжка мышц – так мозоли, не мозоли – так «перегар» на солнце. На улице слышала разговор двух пенсионеров: «Каждый день – новый аттракцион мазохизма: то одно заболит, то другое». Как же они правы!

Еду ночевать на то место, где я впервые увидела море. Где я впервые в нём искупалась. Как же тяжело было тогда на первом автостопе без связи, без интернета и информации… Жара убивала, настроения не было… Сейчас всё иначе. Тогда Крым совсем не удался, теперь я им очень довольна, хоть и провела тут всего девять дней. И, кажется, я достигла того состояния, к которому стремилась. Настроение на лето задано.

 

Петербург

1 часть. Алые паруса

До Питера – 738 километров. На чарах – 4:20. Я не спала ночью, чтобы успеть на первую электричку. Сначала из Подмосковья в Москву: о, эти андерграундные гетто-переходы с граффити; о, эти ступеньки и лесенки для зайцев, чтобы забраться на платформу… Переплетения путей в конце платформ на вокзалах… Пройти с электрички до самого конца, спрыгнуть, перебраться на пути дальнего следования и спокойно, миновав турникеты, выйти в город. Утреннее метро. Надо выехать за МКАД по Ленинградскому направлению, а там уже – трасса. Вокзал – купить дешёвый билет до ближайшей станции, чтобы зайти на платформу. Ехать два часа. Задремать и проснуться от слов: «Билеты, показываем ваши билеты», вскочить и бежать со стадом зайцев вагон или два – утренняя зарядка. Выйти в Клину, следовать за зайцами к обходу (следуй за белым кроликом!), выйти в трассу и предвкушать Петербург.

В Клину поймала прямую фуру до Питера. Катим по М11. Впервые еду по этой трассе. Но ничего интересного: только дорога и лес. И так триста километров. Будто бы из реальности выпадаешь. А с водителем общий язык нашли, и общаться легко. Заводим рандомно и легко разные темы. Устанем говорить – молчим. Слушаем Юмор FM. Водитель накормил меня вкуснейшей шавермой. Или шаурмой? Не знаю, мы были тогда ровно посередине между Москвой иПитером. Водитель и сам рад, что подвозит меня, говорит, что один точно бы уснул, а так – общаемся, весело. Вот таким и должен быть автостоп: позитивным и ненапряжённым.

Всё складывается очень удачно: на одной машине, да ещё по более быстрой трассе без пробок. К вечеру начинает плющить от недосыпа. Подъезжаем к Питеру, и моё сердце бешено колотится от волнения, ведь я так давно не была в любимом городе!

Шушары – на автобусе до метро. Купчино – на подземке до Садовой. В центре уже море народа. Чувствую пульсацию города и предвкушение Алых. Хорошо, что я не приехала раньше, хорошо, что именно в день праздника. Чувствуется, что город встречает.

И не только город. Я приехала к другу, с которым кутили в Самаре четыре года назад. С тех пор и не виделись. Прихожу на место встречи – вижу компанию маргинального вида. Хоть и бежала от маргинального Петербурга, но соскучилась по таким людям. Поначалу напрягает маргинальный образ, но Питер – такой город, где ты можешь выглядеть так, как хочешь. Можешь быть тем, кем захочешь. И все друг друга принимают.

С каждой минутой и с каждым шагом сбрасываю напряжение – и вот его уже нет вовсе. Десять вечера – светло как днём. Широкий Невский, ставший уже пешеходным, изумительная архитектура, музыка отовсюду, позитивные люди кругом. Можешь говорить, с кем захочешь: ответят, любую тему поддержат. Да хоть бы и парой слов перекинуться – уже настроение поднимает. Тут все сейчас свои. Опускается запоздалая тьма, зажигаются городские огни, разукрашивая город в более праздничные краски. Водоворот толпы набирает обороты, ритм ночного танца становится быстрее, и мы за ним успеваем. На трёх прошлых Парусах я была одна, и всё вышеописанное меня раздражало, но сейчас я будто бы в сказку попала. Спасибо, друг, что встретил меня. Кто-то говорит, что Алые паруса – сборище алкоголиков, и ничего нет интересного. Неправда. Всё зависит от изначального состояния и от компании.

Час до салюта. Летаем по Невскому. С недосыпа всё ещё плющит; но второе, третье, да хоть четвёртое дыхание всё открывается и открывается. Полчаса. Общаемся с новыми людьми у Казанского. Откуда только энергия берётся? Пятнадцать минут. Бежим по Грибаналу на Марсово, лавируя в толпе. Пять минут…

Первый залп. Крики. Счастливые вопли. И – понеслось. Завороженно наслаждаюсь зрелищем: разведённый Троицкий мост, широкое пространство Марсового, цветные взрывы над зданиями. Не так важно и не так обидно, что и в этот раз я не пробилась к Неве и увидела только мачты корабля. Но есть настроение, есть атмосфера: город свободен, город гуляет. Взрывы салютов резонируют в груди, задавая ритм сердцу, и сердце бьётся в ритме города… Впитывая вихри энергии бешеной толпы, я спокойно смотрю на салют, окутанная аурой счастья, и время будто замедлилось. Я здесь. Я люблю тебя, Питер.

2 часть. Питер ночной

С субботы на воскресенье пошли стритовать⁵ в ночь. Не столько стритовать, сколько гулять по ночному городу, не столько гулять, сколько прогуливаться. Мой Самарский друг, я с гитарой и Рома Утриш с джамбеем. Встречаемся на Василеостровской – веду ребят по своему стандартному маршруту. Выходим к Неве: всё горит, всё сияет. Если уже темно (а на дворе белые ночи!), значит, пора начинать. Успеваем перейти через Дворцовый мост на площадь, далее по Миллионной на Марсово. Скоро развод Троицкого. Сидим у Вечного огня, ждём. Отсюда – самое то наблюдать, как поднимается мост. Далее по набережной до Дворцового. Петропавловка, Биржа, Ростральные колонны. Вдалеке виднеются другие разведённые мосты: справа – Литейный, у Васьки – Биржевой… Широкая Нева, отражающая огни мостов… Мне никогда этот вид не надоест.

Весь народ на мостах – Невский почти пустой. Для кого играть? А надо ли? Пока и так замечательно гуляется. Жаль только, что чары ночного города пропали, будто по щелчку пальцев, когда белые ночи выключили подсветку зданий. Но это ещё не конец, ведь в силу вступает утренняя магия.

Настроились-таки поиграть. Впервые играла с кем-то: Рома отбивал ритм на джамбее. Народ идёт с баров пьяный и без денег, но пару сотен мы сделали.

Познакомились на Грибанале у магазина-24 с интересными людьми – продолжаем с ними. Играем для них прямо у магазина. На улицы уже выползают сонные работяги, на нас – на ночных музыкантов – ноль внимания. Как и мы на них. В это время суток Питер делится на две части. Будь то суббота, будь то понедельник. Под утро в центре всегда есть отголоски ночного кутежа.

Попробовала поиграть на варгане. Давно завораживал этот звук. Кручу, верчу, привыкаю, стараюсь… И тут Рома говорит: «Забирай. Твой» У меня появился варган!!!

Пофоткались с памятником Остапу Бендеру, и тут Остапа понесло. В том смысле, что мне срочно захотелось научиться играть на джамбее. У магазина люди к нам подходили и играли – пол-Петербурга умеет. Мне тоже пора. Переместились в сквер. Пожалуйста: сижу, привыкаю, стараюсь. Ребята показали пару ритмов. Тренирую, развиваю и импровизирую, потом ещё и ещё, чувствую звук, вибрации, держу волну. Первый раз играю и вливаюсь. Ребята говорят, у меня талант.

Встаёт солнце, заливая Невский. Сонные работяги перевешивают – отголоскам ночного города тут теперь не место. На нас уже обращают внимание: смотрят либо странно, либо с любопытством. Что такого? Мы видели ночь. Мы растворялись в огнях и ритмах. У нас было свидание с городом.

Вышли стритовать в ночь, ну, конечно. Раньше так джекпоты срубали, но сейчас стандартная сумма в кармане – несколько монет да соточка. А и ладно, и так хорошо, сегодня мы делали это не ради денег. Утро победило – теперь и мы тоже сонные. Едем на Приморскую отсыпаться у Ромы. Отсыпаться, как же. Настало время философских разговоров на кухне коммуналки. Кто-то продолжает ночь, кто-то идёт валяться, кто-то собирается на работу… Но, когда тьма снова опустилась, спали все. И на Невском стритовали уже другие люди… Так Петербург и живёт. И так ему хорошо.

 

Радуга

1 часть. Добро пожаловать домой!

Впервые о Радуге я услышала в 2016-ом году, с тех пор мечтала посетить. Это фестиваль без официальных организаторов, информация о месте и датах проведения передаётся через личные сообщения. От сердца к сердцу. На фестивале нет алкоголя, нет определённого расписания мероприятий. Есть Welcome-центр, Круг, кухня, баня, палатки и море добра. Люди приезжают на Радугу, чтобы освободиться от оков цивилизованного мира – от Вавилона. Побыть наедине с природой, очиститься. Кто-то говорит, что Радуга – это наркотики и беспорядочные половые связи везде и всюду, под каждым кустом, но это миф. Я сама в этом убедилась. Неадекватность с развязностью тут, наоборот, не приветствуются.

На одном месте фестиваль проводится месяц. А в целом Радуга идёт полгода в разных местах. По фазам луны. Есть российская Радуга, Белорусская, Европейская, Мировая. В том году познакомилась с одним хиппи в Питере, он рассказал о Радуге в Карелии, но тогда не получилось поехать. Сейчас о Радуге мне сообщила подруга-автостопщица (она сама уже была на многих Радугах), и так всё удачно вписалось в мой план по месту и датам. И вот, спустя три года, я иду по лесу восемь километров на радужную поляну. Я задержусь на фестивале ненадолго, ведь у меня ещё и другие планы. Кто-то скажет, что приехать на Радугу лишь на три-четыре дня – это сумасшествие. Я отвечу: сумасшествие – находиться рядом с местом проведения и не приехать вовсе!

***

Два часа шла по лесу. Последний час – под дождём. Шла по указателям: на деревьях были развешаны ленточки. А какие тут огромные грибы! А какая в лесу акустика уже на подходе к месту! Никакой ревербератор не переревербирирует! Итак, где я? Мох на деревьях растёт с северной стороны. Вижу берёзу, полностью поросшую мхом. Отлично, значит, вокруг берёзы – север.

Навстречу проходила сначала компания молодёжи, а потом – ещё пара человек. «Доброе утро!» – стандартное радужное приветствие, будь то день или ночь. Вот уже видны машины. Значит, тут рядом уже Welcome-центр. Вот компания сидит под тентом у костра:

– Добро пожаловать домой! Чаю, кофе?

Я пришла.

Оставила вещи на Велкоме, пошла гулять по окрестностям и искать место для лагеря. Тут течёт небольшая речка. Пока не стала её переходить. Прошлась слева, прошлась справа по берегу. Все со мной здоровались, и я желала всем доброго утра. Лагери тут так красиво обустроены! Тропинки выложены камешками, палатки разукрашены, висят радужные флаги. Это что? Вигвам? Типпи? Общий? Личный! Разрешили заглянуть внутрь: как же тепло и уютно.

Один берег обследовала, перехожу по небольшому мостику на другой. Вся Радуга как раз на другом берегу и сосредоточена. Вижу огромного ловца снов, большие качели и баню. Она топится весь день, и возле неё всегда есть народ. С берега поднимаюсь по тропинке в лес. Тент! Кажется, под ним что-то будет сооружаться. Останавливаюсь неподалёку. Пара шагов до главной поляны – до Круга. Лежу в палатке, отдыхаю и настраиваюсь на атмосферу Радуги. Слышу вдалеке крик: «Пааааау Вааааау!» Потом эти же слова звучат ближе. Слева, справа. И совсем рядом. Кричат изначально на кухне, а повторяют со всех сторон, для того чтобы сигнал дошёл до дальних лагерей. Первый «Пау» – вода закипела. Второй «Пау» – еда готова. А «Пау Вау Нау!» – все на Круг: время обедать. И так каждый день. Бывает, еда готовится раз в день, но в основном – два. Три – редко. Сейчас, кажется, был второй Пау.

«Пау Вау Нау!» Можно смело оставлять вещи без присмотра: тут все свои, никто ничего не украдёт. Здесь просто нет таких людей. А если утащат… Век Радуги не видать. Взяла спальник, ложки-кружки-тарелки и пошла на Круг.

Ах да, ещё один момент. Тут практически 24/7 звучит музыка. С разных сторон. Но когда люди собираются на Кругу, звуки джамбеев, варганов, гитар, флейт сливаются в единый поток.

Темнеет. Свет огромного костра освещает поляну, вычерчивая силуэты людей. Три, четыре джамбея. Иностранец с гитарой задаёт фон. Мягкие звуки флейты рисуют мелодию. Искры костра взлетают в звёздное небо. Радужные люди танцуют у огня. Кто в чём: рваные одежды (они тут давно), Вавилонские одеяния (новенькие, это про меня). А музыка вьётся, а ритмы летят. Мелодия подхватывается, развивается. Люди танцуют кто как может: кто просто движется в такт ритму, а кто уже разошёлся в трансе… Я пока наблюдаю. Танцует моё сердце.

Ещё на водопадах Жане и на Утрише я писала том, что давно мечтала о чём-то диком, о чём-то природном и первородном. Духовном. Кажется, я нашла… Ни за что не поверила бы, если бы мне десять лет назад сказали, что в двадцать три года я наконец-то буду частью племени. Пусть тут люди лишь играют в индейцев… Но для меня эта игра – очень ценная.

Огромные кастрюли со свежеприготовленной едой стоят у костра и дожидаются, пока народ наиграется и напляшется. Здесь нет команд – всё происходит само собой. Потихоньку люди отходят от костра, формируя огромный круг по концам поляны. Тут человек сто точно есть. Музыка стихает, круг становится чётче, я тоже становлюсь частью круга. Все берутся за руки. Круг замыкается. Наступает тишина, слышны лишь только детские голоса да треск костра. Вырисовывается мистическая картина. И в этой мистике нет ни капли негатива. С дальнего конца поляны мягко раздаётся длинный низкий «Оооооммм» и разносится по Кругу. Справа подхватили, слева подхватили. Кто-то запел высоко. Поют на разных нотах, но в целом «Ом» звучит гармонично. Лес жужжит, вибрирует. Так отмаливается еда. Душа летает от чудесного звучания священного слога… Пение продолжается несколько минут и заканчивается тоже само собой. Руки поднимаются, задерживаются наверху на пару мгновений, ведутся к груди и складываются ладонь к ладони. Затем все опускаются на колени в поклоне. Молитва окончена.

Настало время объявлений. Кому есть, что сказать, выходят в центр Круга, берут палку (talking stick) и вещают. Кто хочет поделиться своими знаниями или навыками, объявляют семинар. Например: «Доброе утро, семья! Завтра после первого крика Пау на пляже будет семинар по игре на барабанах, буду кричать «Барабаны на пляже», встречаемся на Кругу. Хау!». «Хау!» – кричит Круг: человек услышан. Семинары бывают самые разные: йога, цигун, массаж, рисование; информация на тему истории, психологии, эзотерики, науки. Или просто беседы. Также перед едой задаются темы для обсуждений, например, надо сделать Чайную. Обговаривается место и время проведения обсуждения, приглашаются волонтёры. Когда все высказались, выходят люди, которые будут разносить еду, встают в Малый круг, поют «Ом» и ходят по Кругу с котлами, объявляя, что в котле. Сегодня – рис и чай. Готовят как для строгих веганов и шиваитов, так и для всеядных, но пищи животного происхождения на Кругу не бывает никогда. «Рис со всем! Рис без всего. Чай чёрный. Зелёный чай! Конфеты. Приправы!» Я обычно ем с солью, пью с сахаром, но тут приправ практически нет изначально – они ходят по Кругу отдельно, и чай не сладкий. Что ж… Тут, на природе, соли и сахара даже не хочется. Аппетит разыгрался – и так без всего очень вкусно. Хочу вообще отвыкнуть от каких-либо лишних добавок и употреблять еду такой, какая она есть, научиться чувствовать настоящий вкус пищи и чая.

Когда котёл проходит полный круг (first time), а еда в нём ещё остаётся, его относят к костру, и можно самому подходить и накладывать себе добавку (second time).

После еды разносятся крики: «Слава поварам! Слава серверам! Слава…» Или даже так: «Слава КПСС! Воистину слава!» После трапезы музыка и танцы у костра продолжаются до утра.

Я подхожу ближе к костру, слушаю музыку, пытаюсь влиться в ритм, гуляю вокруг да около. И чувствую свободу. Потом засыпаю в своей палатке под звуки Радуги, и они мне ничуть не мешают.

2 часть

Доброе утро, Радуга! Как проснулась в душной палатке, так сразу в речку, а она – по колено! Пришлось лежать на воде. А на том берегу иностранец играет регги и поёт солнечную песню на чистом английском, прогуливаясь по пляжу с гитарой. И все вокруг такие позитивные и расслабленные!

Сварила на завтрак гречку. Подходит ко мне радужный парень: «А можно с тобой покушать?» Поделилась едой, потом мы пошли гулять по Радуге. Как бы я хотела иметь свой большой лагерь с флагами, палатками, фонариками и прочими штучками! Как бы я хотела целый месяц провести на Радуге! Мой спутник отправился на пляж на борьбу, а я – на Велком общаться под предлогом попросить кипятка для чая. Кипятка нет – предлагают заваренный чай или кофе. Есть банка тушенки и голодные люди. Ребята, как насчёт риса? Есть пара пакетиков, сейчас принесу! Да, кстати, на Велкоме можно и мясо есть, и курить прямо у костра. Это промежуточный портал между Вавилоном и Радугой. Весь день так на Велкоме и провела, лишь пару раз ходила до Круга на Пау Вау (кормили сегодня два раза). А чаи и кофеи на Велкоме гоняют 24/7.

***

Утро – речка – Велком. Чаи-кофеи. Уходят одни люди, приходят новые – всех провожаем, всех встречаем. Разговорилась с одним из новых: он психолог. На Пау Вау пошли вместе, пока ждали круга, общались.

– Сядь поудобнее, закрой глаза, сосредоточься на своих ощущениях… Где тяжело?

– Чёрная дыра в груди. Массивная.

– Возьми её в руки и попытайся вытащить на свет за пределы тела.

– Не могу…

– Что мешает?

– Люди вокруг.

Хоть темы были затронуты тёмные, сам разговор происходил в добром свете. Предложил мне игру: поменяться ролями. Я буду психологом, я буду его слушать и направлять. Мне это нравится! Чуть позже поиграем.

Пообедали. На Кругу начали объявлять семинары: пение народных песен на голоса, затем рисование, беседа на тему отношений в Чайной (её уже почти сделали, она как раз под тем тентом, рядом с которым я поставила палатку), вечер сибирского рока на Велкоме. Сначала пошли в Чайную слушать про отношения. Всё правильно говорят, но немного скучновато. С гитарой отправились на сибирский рок. А там женщина играет на детском синтезаторе и поставленным оперным голосом поёт песни Летова. Подбираю что-то на слух, подыгрываю. И бросаю это дело, отдавая гитару хиппи. Для меня это слишком сюрреалистичная музыка. Лучше просто послушаю пение и вникну в текст. Нет, сибирский рок – не моё. Слишком авангардно.

После второго Пау Вау начинается тусовка на Кругу, но я не могу петь в такой огромной незнакомой компании. Иду на Велком, там атмосфера домашняя. Пьём чай, поём, чай пьём, общаемся, варим кофе. А над лесом поднимается луна. Завтра будет праздник полной луны (full moon) и праздничный ужин. Самая главная ночь Радуги.

Она же и самая последняя моя радужная ночь. С утра после full moon’а на Велкоме пью последний чай и прощаюсь со всеми. Рюкзак за спину. Доброго утра, Радуга. Я ещё вернусь.

Госпожа Аппатия и мистер Катарсисс

Я прибита к земле железобетонной тяжестью. Не могу даже пошевелить рукой. С трудом открываю глаза, чтобы тут же их закрыть. Ничего не хочу видеть. Никем не хочу быть замечена. Тяжесть, опустившаяся на меня, оказалась тоннами воды – я на дне. Вода хлынула вьющимися волнами через защитные плотины и заполнила всё вокруг… Я задыхаюсь. Цунами в моём море. Вихри и воронки. Полный хаос.

Не бывает в жизни ничего идеального. На каждом пути есть неверные повороты. В каждом путешествии скиталец однажды свернёт с маршрута…

Так произошло и со мной. Всё начало рушиться тогда, когда мой парусник плыл по ручейкам подмосковных трасс, ещё держась на волнах. Тогда, когда моя река разделилась на два потока: на трассу М7 и М5. Нижний Новгород или Самара. Мой маршрут или импровизация. Попутчики советовали мне подкорректировать планы, не расставаться и поехать с ними по их пути. Проигнорировав изначально желанный поток М7, я зацепилась за подводные камни пятёрки. Пробоины были небольшие, я думала залатать их по ходу движения… Мы плыли по М5, и, оказавшись в Самаре, мой парусник потонул. С тех пор меня несло подводным течением. И в моё море сливались сточные воды.

Знакомьтесь: госпожа Аппатия. Страшный персонаж, который подавляет всё остальное. И никак не свергнуть Аппатию, когда она у руля. Она на самом деле действует как защитный механизм: просыпается тогда, когда я иду не по тому пути. Блокирует все действия, чтобы я и в дальнейшем не совершала ошибок. Первые проявления Аппатии не так страшны. Но неудачи и разочарования копятся, растут по принципу снежного кома. И образуют чёрную дыру в моей груди. Дальше пробивать выросшие блоки? Нет, тут метод сопротивления может принести ещё больше вреда. Это как панически дёргаться, когда тонешь. Лишь неразумный расход кислорода. Когда всё настолько далеко зашло, выход лишь один – сбрасывать. В пути это невозможно, так как входящие потоки и колебания окружающего мира волнуют и без того бурлящее море, поэтому…

…я касаюсь дна, глаза резко открываются, выпускается удивленный выдох – пузырёк воздуха плывёт наверх. Отталкиваюсь от дна и стремительно всплываю, жадно глотаю воздух. Где я? Озираюсь по сторонам: меня принесло к берегам Волги.

Бывшие попутчики поехали дальше, и наступившее одиночество действует на меня целебно. Эмоции вновь включаются. Я чувствую, что освобождаюсь. Отпускаю рухнувшие планы, отпускаю неудачные города. Несколько дней дома – и я буду готова ехать хоть на край света. Отправившись домой, я сошла с дистанции, но то был не мой путь! Потихоньку выйду на свою дорогу, пусть придется ещё немного проплыть обратно.

Нет, не сдамся. Нет, не надоело!

Завтрак в Нижнем, обед в Чебоксарах, ужин в Казани

1 часть. Нижний Новгород

Два раза уже была в НиНо, и всё никак не могла попасть к легенде Каучсёрфинга – к Алексею Оношкину. Сейчас я еду именно к нему. С трассы меня везут прямо на нужную улицу. У него уже остановилась девушка из Ярославля, потом пришёл парень с Новосибирска. Не Оношкин объездил весь мир – весь мир объездил Оношкина (я у него 613-ый гость!). А мир, как известно, тесен: с Новосибирским парнем мы знакомы.

Пошлые шуточки Оношкина, конечно, напрягают, но в целом первое впечатление хорошее. Некоторые люди плохо о нём отзывались, разглядев лишь поверхностное. Мне кажется, они отчасти неправы. Говорят, что у него завышенная самооценка, что он слишком любит внимание к своей персоне. Да, может быть, но это качество проявляется в нём как в экскурсоводе, формируя его собственный стиль, в котором он действительно оригинален и неотразим. Историк он опытный, причём экскурсии проводит нестандартные. Завтра смогу сама в этом убедиться.

Вставать в пять, выходить в шесть: легенде на работу идти. Лёша мог бы оставить ключи, но я решила проснуться рано, чтобы наладить режим. Дошла пешком до центра, сидела в круглосуточном KFC у розетки, писала блог. Такая холодища на улице… Но это не страшно. Пошла гулять. Сначала на канатной дороге кататься. Шла к ней по набережной и поймала ощущение, что я в Ярославле, что сейчас вот-вот выйду на Ярославскую Стрелку. Очень интересно в каком-либо городе найти черты другого и потеряться в пространстве.

Двадцать минут полёта над Волгой, тысяча двести секунд полнейшего восторга, и всё это удовольствие – сто рублей. Я одна в кабине. Тучки ненадолго разошлись – часть Волги окрасилась солнечными лучами.

По сути же это междугородний транспорт. Несколько минут – и я на Бору (не «в», а «на»: так говорят местные). Ничего интересного не нашла: лишь угрюмый ЗАГС да улицы, еду обратно в Нижний до метро Московская.

И… я заблудилась в метро. В Питере не блудилась, в самой Москве не блудилась!!! А тут взяла и заблудилась. Вместо Стрелки укатила в другую сторону, на Чкаловскую, но это ещё ничего. Не перешла на другую ветку и вместо Стрелки укатила на Горьковскую… В Москве не блудилась!

Гуляю по центру, продолжаю сравнивать Нижний с другими городами. Нахожу частички Москвы. Местный Арбат мне даже больше нравится, чем московский: не так шумно, тут нет музыкантов через каждые два шага, тут они не давят на мозг, а действительно создают фон и атмосферу. Свернёшь в подворотню на Рождественской улице – окажешься в Питере. Он тут в каждом дворе и в переплетении проводов, он буквально вставлен кусками. Но Нижний был основан раньше Петербурга, может, наоборот, в Питере проглядываются черты НиНо?..

Ещё очень интересно вот что: вроде как находишься в центре города, но стоит сделать два шага вправо-влево, и всё – попадаешь в деревню, а вид открывается на овраги. И географический центр города находится очень далеко от центра исторического.

Пыталась от Кремля спуститься к набережной. Зашла на какую-то тёмную улицу, вместо спуска к набережной – какие-то полуразвалившиеся заброшенные здания. Опять кардинальная смена обстановки, стоит только свернуть не туда.

Наслышана о Чкаловской лестнице… Я всё-таки поднимусь по этим 560 ступеням. Если она есть, значит, это вызов.

Монотонный подъём рождает философские ассоциации. Вот идёшь ты по лестнице жизни: сначала пытаешься не поднимать взгляд, ведь впереди долгий путь; оборачиваешься и смотришь, сколько прошёл; оцениваешь расстояние. Вижу: парень присел отдохнуть. Нет, это одинокий мудрец решил остановиться, поразмыслить о пройденном пути и настроиться на путь предстоящий. Радостные люди спускаются к набережной, и ты понимаешь, что им всё равно придётся подниматься, но они пока не хотят об этом даже думать. Останавливаешься, переводишь дыхание, видишь на вершине отдыхающих людей: мучения их уже окончены – как же они счастливы! Открывается второе дыхание. Назад дороги нет: столько пройдено! Я обязательно дойду до конца. И вот ты, как смиренный суфий, терпящий любое страдание, поднимаешься из последних сил на последние ступеньки, оборачиваешься, видишь всю лестницу полностью… И на душе становится так легко!

***

Уже почти вечер. Жаль, сегодня не пятница… Хотелось бы посетить Храм Макаронного монстра: Оношкин всех туда зовёт, если на календаре пятница.

Хотела встретиться с другом, который в 2015-ом вдохновил меня на автостоп. Из всей старой компании я общаюсь только лишь с ним, если увидимся раз в год – уже хорошо. Но звонит Оношкин и сообщает, что через полчаса народ собирается на экскурсию: «Пригоняй, я расскажу о Нижнем именно так, как это делаю я! И друга своего бери! Не пройдёшь мимо нас точно, тут уже прохожие деньги нам давать хотят!».

Через некоторое время иду им навстречу по Покровке. Вижу компанию из трёх человек: один из них размахивает руками, указывая на здания, и орёт исторические факты. Да, его ни с кем не спутаешь. Присоединяюсь.

Оношкин – комок энергии! Сам говорит, что в детстве его, наверно, уронили в чан со стимуляторами, и его до сих пор таращит. Поставленный голос опытного экскурсовода. Исторические факты, факты из современности и истории из собственной жизни. В том здании то-то, то было построено тогда-то, изначально было тем-то, а там я недавно выпивал, а там клуб для людей с нетрадиционной ориентацией.

«Девушка, вы автостопом? Есть, где ночевать в Нижнем? Гоу с нами!» – прерывая рассказ на полуслове, орёт Оношкин, заметив девушку с огромным рюкзаком. Она из Костромы, как и я (я мало встречала стопщиков со своего города, точнее, никогда). Но землячка пошла своей дорогой.

По пути присоединилась ещё одна девушка, а потом подошёл и Лёша (который мой давний друг). И вот нас уже шестеро. Лёша сам местный, две девушки тоже с Нижнего, кто-то второй раз пришёл на эту уникальную экскурсию. Даже Нижегородцы не знают многого из того, что рассказывал Оношкин. НиНошкин!

К вечеру погода разгулялась: облака разошлись, обнажая алый закат над Волгой. Мы подошли к Чкаловской лестнице как раз вовремя (надеюсь, нас не заставят спускаться к набережной, чтобы снова подняться). Далее через Кремль. А закат пылает ещё краше. Вместо нескольких истории о кремлёвских достопримечательностях побежали снова к набережной любоваться закатом.

Прошлись по Рождественской, по пути заходили в те самые Питерские дворы. Факты, истории. Сфоткались все вместе на фоне букв «Нижний Новгород», от души поблагодарили Оношкина и разошлись кто куда.

Мы с Лёшей идём гулять дальше. Ну, говорю, рассказывай. На экскурсии нам было не до разговоров, а не виделись около года. В тот раз оба были в депрессии, толком не поговорили.

– Давит город, говоришь, всё надоело? А поехали со мной завтра в Казань?

Сейчас у меня депрессии нет, и я хотела бы вытянуть человека из этого состояния хоть как-нибудь, пока у меня есть такая возможность и хорошее настроение.

– Да, вот так вот, спонтанно, поехали, должно помочь! Подумаешь? Храм всех религий, мечеть, культовая коммуна «14 мастеров»! Думай до пяти утра!

***

На следующий день Оношкин объяснил, как и на чём уезжать, обнял по-братски и от души пожелал тёплой трассы:

– Рад был позаботиться о тебе, сестра!

Жаль, что толком с ним не пообщались, ведь у него всегда кто-то в гостях, он человек компании и звезда культурных и не очень тусовок. Мне, чтобы узнать человека, надо побеседовать с ним наедине, но сейчас… не судьба. Рада была наконец-то с ним познакомиться.

2 часть. Завтрак в Нижнем, обед в Чебоксарах, ужин в Казани

Решила устроить себе такой марафон: три города и две республики за один день. Хотела так поступить со Ставрополем, Краснодаром и Ростовом, но дождь в трассе заставил меня проехать мимо одного из городов. А сейчас и погода хорошая, и расстояния небольшие. Должно получиться.

Позавтракала в Нижнем гречкой с фасолью – первый пункт выполнен. Так сложно из Нижнего выбираться… Опять пришлось ехать на автобусе до Кстово. И либо я что-то напутала, либо попала в параллельную вселенную, но я не узнала ту развязку, с которой обычно уезжаю на Казань! Не так важно. Везёт двадцать километров очень милый таджик. Когда выходила, дал мне немного мелочи. Прямо мелочи-мелочи по два рубля, по рублю. Это было настолько от души!

Кстати, Лёша со мной не поехал. Что же, значит, так ему лучше… Пусть у него всё будет хорошо, осенью, возможно, ещё увидимся.

Далее еду до объездной Чебоксар. С дальнобойщиком разговариваем на запретную тему автостопа – о политике. Леса Сибири горят, вот я думаю, как дальше поеду… Да уже, вроде, тушат. Вовремя! Тушите леса – заклинатель дорог едет!

Второй город. Я в Чувашии. В сами Чебоксары подвёз человек, у которого сегодня День рождения. Сразу нашли общий язык. Я ему рассказала про свой квест и спросила, где тут самая дешёвая столовая. Отвёз меня туда и даже угостил. Первое, второе, заставил взять ещё и салат. Давно я так не объедалась. Желудок страуса переваривает железо – желудок автостопщика переваривает желудок страуса. Второй пункт выполнен: обед свершился . Водитель подвёз меня к центру, у него дела, а я пока погуляю по Чебоксарам.

– Ещё раз с Днём рождения, пусть у вас будет всё хорошо как на дорогах, так и на жизненном пути!

Год назад была в Чебоксарах, но приехала тогда вечером и не успела посетить все интересные места. Сейчас около двенадцати дня – есть время на прогулку. Но начинается дождь. Промокаю потихоньку.

На подходе к центральной площади слышу вопрос в свою сторону:

– А ты с Радуги?

В защищённом от дождя месте стоит мрачноватого вида человек в капюшоне и пережидает дождь: не хочет замочить ботинки. А тут я такая в мокрых кедах с важным видом щеголяю по лужам! Он меня на Радуге, оказывается, видел. А сам жил там весь месяц.

– Я сейчас еду не с самой Радуги, но я там была.

Он ждёт вечера, так как в шесть часов его знакомый поедет в Казань и сможет его подбросить. Так мне туда же! Предлагает ехать вместе. Позвонил водителю – для меня место тоже есть. Как всё удачно складывается! Пошли с ним гулять. Он в Чебоксарах первый раз. Планирует доехать до Казани, а там взять билет на поезд до Екатеринбурга, до дома.

Мрачный, мне даже показалось, что циничный и морально тяжёлый. Мне всё равно – у меня хорошее настроение, я не загружаюсь! Если нам весь день гулять, то хотелось бы как-то пробить показавшийся мне негатив. Сама начинаю задавать вопросы, что бывает не так часто:

– Как зовут?

– Сергей. Сева.

Вот так слово за слово в нём пробудился внутренний клоун, обалденная харизма и позитив. И мне стало с ним очень легко общаться. Мало с кем я могу так чувствовать себя в разговоре, особенно при первой встрече. Сам он музыкант, независимый режиссёр, иллюстратор, мультипликатор. В соц. сети у него группа уличных музыкантов Екатеринбурга. Снимает их, выкладывает видео. Буду в Екатеринбурге, запишусь тоже. А сейчас, в такую погоду, тут играть невозможно.

Прошлись по мосту, по набережной, погуляли по парку.

– Что??? Памятник у трансформаторной будки?

– Здесь захоронен электрик… допустим, Вася.

Поржали. Юмор наш схож.

Вышли к пешеходному мосту. А рядом с ним – лебеди. Первый раз вижу их так близко. Белые, как снег Адлерских гор. Грациозные, так… Я даже не знаю. Как лебеди, ведь именно лебединую грацию принято ставить в пример.

Погуляв по всем интересным местам, зашли в пиццерию. Сева говорит, что угостит. Спасибо! Второй обед в Чебоксарах, и снова угощают.

Мало было таких ситуаций, когда я просто так с кем-то почти весь день ненапряжённо гуляла по городу. И при этом чувствовала себя замечательно.

Как только мы устроились в пиццерии, приехал водитель. Познакомились. Удивлённо так на меня поглядывал. Да, автостопщица, да, двадцать три года. Оставила вещи в машине. Выезжаем в 16:00. Ещё часа два гулять.

Пройдя пару шагов по местному Арбату (а больше и не получается, ведь Арбат тут короткий), пошли в сторону дома водителя. Петляли через дворы, обходя ямы, канавы и рвы. Дошли прямо вовремя. Такой день сегодня интересный: всё складывается настолько ровненько, насколько возможно. Минута в минуту. Секунда в секунду. Если не мгновение в мгновение.

С нами едет ещё женщина и ребёнок. Тесновато. В машине начинаю дремать. А ребёнок звонко орёт и считает фуры всю дорогу. Автостопщиком вырастет, не иначе. Высчитывает километры, метры. Складывает, вычитает. А довольно умный парень! Привезли их в деревню, едем дальше на Казань. Изначально водитель (забыла, как зовут, плохая память на имена!) хотел поселить на ночь Севу у себя: от дома до станции недалеко, и на следующий день Сева уехал бы домой. Но я уже рассказала ему про Казань, про коммуну и музыкантов, а в Казани он не был. Сейчас у него между Радугой и домом есть желание хорошо погулять. Решил ехать со мной, чему я была рада. До коммуны от объездной минут десять идти.

Третий город. Мы в Татарстане. Подходим к частному дому: во дворе толпится народ. На нас орёт мужчина:

– А вы ещё кто?

– Автостопщики, я была тут пару недель назад.

– КТО??? – это хозяин приехал. – Вы тут стёкла бьёте, шумите, менты постоянно приезжают!

А на лицах ребят даже не думает проступать ужас. Проходите, говорят. Оказывается, хозяин просто бухтел в шутку.

И с порога сразу накормили нас пловом. Чисто по-казански! Миссия выполнена: ужин в Казани состоялся.

Оставили вещи, сходили до магазина, взяли то, что ребята просили. Правило приличия в гостях в рамках автостопа – принести еды.

На кухне сейшн: барабаны, гитара, песни собственного сочинения местных музыкантов. Все очень дружные, очень тепло относятся как друг к другу, так и к новичкам. Посидели немного с ребятами и завалились спать в chillout-комнате.

Невероятно насыщенный был день. Такое ощущение, что в эти несколько часов поместился целый месяц. Замечательные люди, впечатления и эмоции, неслучайные случайности и удача – волна за волной… Кажется, сегодня был мой самый счастливый день…

3 часть. Казань

Утро в коммуне начинается с музыки на кухне. На завтрак – чай и кусочек тортика, который ребята вчера сами пекли. Всё происходящее заряжает эмоциями на весь день. Это утро действительно доброе.

У нас с Севой сегодня культурная программа: Храм всех религий, мечеть и Казан. Потом хотим поиграть в переходе, поэтому инструменты взяли с собой. Кстати, дальше, в Ижевск, решили ехать вместе: он с Ижевского вокзала домой поедет. А сейчас – гулять.

– Давай хоть макароны сварим, с собой возьмём, – предлагаю я.

– Гулять, так гулять – есть кафе и столовые.

– У меня денег мало.

– Я угощу.

Казань большая, ехать долго и с пересадками. Но кое-как до Храма всех религий добрались. Прямо с остановки видны здания и символы разных верований: синагога и пагода, кресты и полумесяцы. Всего в проекте предусматривались купола и другие знаковые элементы зданий шестнадцати религий, в том числе религиозных культов исчезнувших цивилизаций. На входе нас встретили вавилонские сфинксы. Севу начало пробирать на смех: что за цирк?

Вход – сто рублей: деньги идут на восстановление некоторых залов после пожара. Сперва направились в буддийский зал. Статуэтки, картины, книги и… цветы в горшочке, которые есть в любом русском культурном заведении. Во второй комнате у окон разруха: ремонт. Вышли к сцене, там парень играл на глюкофоне, создавая соответствующую атмосферу. Сева тихонько начал задавать ритм на джамбее, я подыгрывала на варгане.

В Храме не проводятся службы, он задумывался как культурное и творческое пространство. Не все залы ещё созданы. Мы побывали лишь в буддийском, иудейском, египетском, православном… Вроде, всё. Маловато! Просто так ходить и смотреть не особо увлекательно, но поучаствовать в каких-либо мероприятиях было бы интересно. Побеседовать под чашку чая, например.

Поехали к мечети. Я уже четвертый раз в Казани, и всё никак не удаётся в неё зайти, а хотелось бы. Мне это интересно с точки зрения архитектуры и культуры. Но Сева не пойдёт из-за убеждений.

Выходим у вокзала. О, столовая. Цены удивили: дёшево. Далее на местный Арбат – на улицу Баумана.

Начинается дождь. Кончаются люди. Видим кафе «Чак-чак». А десерта-то у нас не было! Тем более мы в Татарстане – чак-чак обязателен.

Когда я вот так по-человечески сидела в уютном кафе, ела вкусняшки и пережидала дождь? Да никогда! Сева, спасибо тебе огромное, вот теперь понимаю, что такое культурный отдых. Да ладно, говорит, когда ещё такое будет, гуляем ведь. Тем более, говорит, в хорошей компании.

Объелись, сидим, беседуем. Делим последнюю крупицу чак-чака пополам: кто сумеет поделить последним. Наблюдаем за прохожими за окном и пытаемся прочитать человека по его зонту. Нашли пару интересных персонажей. И всё это время, что мы наблюдали, на скамейке сидел, согнувшись, человек в дождевике, а возле его ног лежала промокшая от дождя кепка для мелочи. И хоть бы один человек посмотрел в его сторону.

– Сидит возле ресторана, получится мощное фото.

– Снимать надо в ч/б, – вот так Севу послушаю, и сама начну выкладывать в блог чёрно-белые фото в стиле уличных мастеров.

А дождь всё не кончается и не кончается. Пойдём к мечети, тут недалеко! Через минуту кеды – мокрые. Сева:

– А что это мы без музыки идём?

И как зарядит ритм на джамбее. А я как начну играть на варгане. Картина маслом: два стопщика-музыканта идут по дождливому Арбату и творят странную музыку.

А из мечети меня выгнали с порога. Дело в том, что она уже закрыта… Есть повод ещё раз приехать в Казань!

Спустились в метро, едем к Казану. На выходе с Козьей слободы нашли примечательное арт-пространство с качелями. Сидим, качаемся, разговариваем. В Екатеринбурге, говорит, такого нет. Казань шикарна.

К Казану близко подойти уже не успевали. Да и стемнело. Едем обратно в коммуну. Замёрзшие, промокшие. Но довольные. Дождь прогнал всех по домам – играть не для кого было. Мы просто так выгуливали свои инструменты, моя гитара даже не видела ничего, будучи в чехле.

– Ладно, я идиот, но ты-то?

– Обижаешь, я на умную, что ли, похожа?

И снова музыка на кухне, но сегодня обстановка поспокойнее. Принесла пазл, который мне подарили в Питере. Чёрно-белый пазл… Час мучаемся, два мучаемся. И толком ничего не собрали. Адская штуковина. Как-нибудь в другой раз. А сейчас – спать. Завтра в трассу.

Культурная программа на этот город выполнена, время провели с достоинством. Что ещё сказать? Казань – брал!!!

***

Утром из коммуны выходили толпами: кто играть в переход, кто на трассу в разные стороны. Уезжающих обнимали и желали хорошего пути. Вот это я понимаю – автостопное общество! На другой стороне трассы, сразу напротив нас, стопили два парня на Москву, а мы – на Ижевск. Общались жестами через всю дорогу, не забывая при этом голосовать. Кто быстрее уедет? Нам тормозит легковушка, и мы покидаем Татарстан первыми.

Нон-стопом до Байкала

1 часть. «Мама!» или придорожные войны

«Там Дедушка-Урал ждёт, после – юго-западная Сибирь, восточный Саян, Его Величество Байкал – великая усыпальница богов прошлого – Забайкалье, Приамурье и вот он – Приморский край!!! Когда и где ты ещё сможешь искупать ноги в Тихом Океане, не покидая страны? В путь! В путь, заклинатель дорог!!! В путь, отважный пилигрим!!! В путь, Кицунэ!!!»

«Нашло ли сердце Урала отклик в твоем сердце? Или ты открыла дверь в Сибирь с пинка ногой?»

«Круто!!! Дедушке ты понравилась! Думаю, и Матушка-Сибирь не обидит, а вот у Байкала особый нрав: порой его шутки юмора сразу и не поймешь»

Вот так меня мотивирует и вдохновляет всю дорогу «Ручеёк», с которым познакомилась на Малом Утрише. Он катался автостопом до Владивостока, а я до этого момента не ездила дальше Екатеринбурга. Сейчас, наконец, проламываю границу. С ноги.

Пока погода хорошая, решила ехать до Иркутска нон-стопом, а в города буду заезжать уже на обратном пути. Ехать 3500 км. За один раз проезжала максимум тысячу. Этим летом я хочу на своём пути попробовать всё, что в автостопе должно быть: в том числе и нон-стоп. Поэтому бросаю вызов Сибири. Я пронесусь по ней, оставляя за собой следом по трассе весь негатив, который когда-либо был ранее этим летом. Он развеется в целебном воздухе тайги. Трасса лечит, хоть я даже и не больна в этот раз. И пусть конец лета уже близок, я чувствую, что моё путешествие ещё только начинается.

13 августа

Вышла в трассу часа в три-четыре дня (вечера?). Первая машина – легковушка на небольшое расстояние, водитель – пожилой опытный путешественник – проконсультировал по пещерам и горам. Хорошее начало! Далее – ещё легковушка, тоже недалеко. Вот уже и Тюмень. Стоплю. Шоколадку хочу. Экстренно вытаскиваю из бэка, пока машин нет. Фура! Стоплю с шоколадкой в зубах. Есть! До Омска. Шоколадку будете?

Молодой водитель, не особо разговорчивый. Слушает музыку. Я мысленно отстукиваю ритм на джамбее. Я всерьёз загорелась идеей научиться играть: Екатеринбургские музыканты пока не отпускают.

Мелкий дождь, опускается темнота, до Омска не доехали. Не хочу палатку ставить, водитель предложил ночевать на втором спальнике. Парень адекватный, ноль намёков, доверяю ему. Был у нас разговор про горение лесов, я вспомнила фильм, который мне показали в Пятигорске про страдание природы – аллегория на аллегории. Перед сном посмотрели. Кажется, это ещё один из немногих фильмов, который я могу вечно пересматривать. «Мама!» Аронофски.

14 августа

Не выспалась. Дремала. Проснулась окончательно почти под вечер, смотрю на проезжающие мимо машины: пора учить регионы Сибири. Помогает приложение.

Омск. Следующая фура.

– Чай будешь?

– Не откажусь!

– Клади сахар, не стесняйся, размешивай.

– Хорошо, спасибо… А я поняла! Пенка, кружка – это ясно, думала, что всей экипировкой закупилась. Ложечки! Ложечки чайной у меня нет!!!

Я заметила, что чем больше расстояние, тем меньше разговорчивых водителей. Учить регионы надоело. Просто еду и мечтаю о светлом и вдохновляющем, наблюдая меняющуюся картинку за окном. Тоже особое наслаждение.

Вышла возле заправки, когда тьма начала опускаться. Слетаются комары. Залезла в палатку, и началась война. Их штук десять полегло. Я есть хочу! Как я буду гречку варить? Непонятно. Кое-как засыпала в котелок – ещё налетело. Плюс десять трупов. Еле-еле отвоевала готовую гречку: они не хотели её отдавать! Но не в палатке же готовить! Ещё целая рота. В конце сражения я заслуженно наслаждалась едой в окровавленной палатке, сидя на горе мёртвых тел. Апофеоз войны.

2 часть. Избушка на курьих ножках

15 августа

Проснулась будто в бане. Жара в палатке. В последний раз такое было в Крыму. Я снова чувствую дух солнца! Да, лето продолжается!

Весь день ехала на одной фуре. Весь день пили кофе. Ночью на стоянке (не доезжая до Новосибирска) случайно согласилась на сто грамм настойки (мне послышалось, водитель опять про кофе говорит!) Пришлось пить. И закусывать местной вкуснотой неописуемой. Снова предлагали ночевать на втором спальнике, но сейчас у меня миссия: я хочу романтики придорожных кафешек. Ведь на этом автостопе должно быть всё, что с ним связано! Хочу до рассвета сидеть в телефоне: дописать блог и возобновить дневники.

Но сначала в душ (тоже неотъемлемая частьобщей атмосферы). Пока ждала очереди, поболтала с дальнобойщиками. Угостили меня кофе со сладкой булочкой. Играть на гитаре отказалась: слишком устала для этого.

Оказалось, что в кафешке всю ночь сидеть нельзя. Да как так-то? Местный охранник настаивает, чтобы я переждала ночь в его логове, чтобы всякие идиоты до меня не докапывались. «Вот там, – говорит, – избушка на курьих ножках. Поднимайся: открыто»

И, действительно, избушка! И на ножках! От местных Кощеев подальше. Всякое бывало: заброшки, расселёнки, но – такое! Здорово!

16 августа

В избушке вещает телевизор. СТС. Пишу блог, но охранник (Антон) разговорчивый.

– Девчонки сказали, ты какая-то мутная.

– Почему?

– Не общаешься.

Так я не общаться сюда приехала, у меня свои дела. Захожу я такая с улыбкой на позитиве, а они… Да сами они мутные!

Хотя бы Антон не мутный – нормально общаемся. Ну как… Сначала рассказывал мне всякие ужасы. Работая тут, он многого навидался. И заезжали всякие.

– А стопщики?

– Стопщицы заезжали, я их к себе пускал ночевать. Ну не выгонять же на улицу? И сами лезут, а нафига мне такие крокодилихи? Мы их потом от фур отгоняли: идите, торгуйте в другое место.

Оу…

– Ты единственная адекватная из всех, кто у нас останавливался.

М-да, жутковатое местечко.

– Ну а как ты нашим девчонкам докажешь, что ты таким не занимаешься? В фуре долго сидела…

– Мы ужинали!

– …потом сразу в душ пошла.

Ну да, картина так себе.

– А зачем мне что-то доказывать? Я свою правду знаю.

Работают местные, деревенские. Если тут появилась девушка, да ещё и одна, вывод у них единственный. Ограниченные! Не хочу сказать ничего плохого, ведь если происходит одно и то же изо дня в день, просто невозможно думать о том, что выходит за границы знания мира. Никто в этом не виноват… Да сами они мутные!

Антон продолжил тему жути. Рассказал о местных легендах и аномалиях, поведал обо всех способах подсыпки наркотиков. И даже гипнозом запугал.

– Как отбиваться будешь?

– Шокер!

– Ха, шокер. Меня вот вообще не берёт. Может, потому что я электрик со стажем?

Не только электрик, но и дипломированный психолог. Вот такие уникальные люди бывают в придорожных кафе. Всё хорошо, мы с ним по большей части смеялись, но под утро он так меня начал загружать ужасами, что у меня напрочь пропало желание общаться. Да, бывают всякие ситуации, но зачем так уверенно говорить о том, что со мной скоро тоже что-то случится? Мне ехать ещё не одну тысячу километров, зачем меня негативно настраивать? У меня своя философия и свои отношения с трассой – как ты к ней, так и она к тебе, поэтому катаюсь я только в хорошем состоянии духа, и пятый год уже жива-здорова.

– Кофе будешь?

– Ой, ну уж нет, спасибо!

– Да ладно, не бойся, не подсыплю ничего!

В шесть утра договорился с одним из водителей, чтобы подбросил меня дальше. Водила весёлый. Вот мой спаситель, который разбавит нагнанный страх. Но, конечно, спасибо Антону огромное за гостеприимство и заботу. Весёлая выдалась ночка. А я хотела лишь уединения и спокойствия.

Утром уже выжата морально. Получила романтику ночных кафе?

3 часть. Рюкзак на ножках

Восходящее солнце развевает потихоньку тяжёлую ночь – весь психологический груз сбрасывается с каждым новым километром. Дальше от места с застывшей атмосферой! Мой путь продолжается.

Общаться с водителем – очень свежо и светло по ощущениям. Он прикольный. Меня начинает немножко плющить с недосыпа, мне тоже становится малость прикольно. Ржёт надо мной: бэк, говорит, вообще для меня огромный. А я и не обижаюсь.

Вышла на волну второго дыхания. Ну а как же на большом стопе без бессонницы? Самара-Москва в том году и Москва-Самара в этом – самые расплющенные трассы в плане «таращит с недосыпа». Что будет сейчас, интересно…

Вышла чуть дальше Кемерово. Фура до Красноярска. Мой любимый тип дальнобойщика: добродушием веет за километр. Вроде, и серьёзно говорит, но, по сути, с юмором. В тайге жил месяц – рассказывал мне про тонкости дикой жизни и про то, как вести себя с дикими животными. В каком лесу можно ставить палатку, в каком – лучше не стоит. Ещё пару часов назад меня пугали медведями, а сейчас, наоборот, успокаивают тем, что им на людей плевать.

Когда я уже гречку свою доем? Всё меня кормят и кормят. Чаи и кофеи гоняем и гоняем. Таким чаем напоил, что сон как рукой сняло.

А потом началось. Гнали под Арию и Чёрный кофе. Дорога и рок. Рок и дорога. Сердце пылает, душа поёт. Лишь от такой музыки мурашки по коже и мгновенный удар вдохновения. Автостоп и рок.

Вышла после моста на развязке. Но лестницы на мост нет с моей стороны. Только через дорогу. Всё для автостопщика! Пришлось перебегать. Ой мама… Что там между правой и левой полосой…

Такие высокие отбойники я ещё не перепрыгивала. Какой-то двойной отбойник. И их два.

Машин не так много – перебежала быстро. Гитару – за отбойник, перелезла оперативно. И как сил хватило с таким тяжёлым бэком? Я застряла в середине между отбойниками. Взобралась на второй, сижу, аки птичка на ветке, жду, когда машины проедут. Сейчас! Хватаю гитару, прыгаю, бегу. Водители, наверно, с ума посходили: бежит через дорогу огромный синий рюкзак на ножках, да ещё и с гитарой!

Весело. Но это ещё цветочки. После моста стопить негде. Все разгоняются, ещё и поворот, места для остановки удобного нет. Пока шла до более-менее удобного поворота, остановилась легковушка.

Дальнобойщика ничем не ошарашить, но водители легковых удивляются, когда узнают, откуда я и куда вообще еду. В этом году в Сибири стопщиков мало было. Послушал меня, рассказал об окрестностях.

– Тут от Новосибирска до Благовещенска – все местные. В выходные проехать несколько сотен километров до речки и обратно – это норма.

– Сибирь меняет и моё понятие о расстояниях. Сколько до Иркутска осталось, тысяча? Да уже как за хлебом сходить.

Это вам не триста-четыреста от города до города. Ощутив иначе расстояния, начинаю тоньше чувствовать и просторы. Тут красота: раскинулся Енисей, а через него возвысился шикарный мост, величественнее Крымского. Весь путь легко меняю часовые пояса, и время тоже будто меняется, ощущается по-другому. Какая же необъятная у нас страна… Я это заметила только на сибирском нон-стопе. Да, путешествия меняют мышление и расширяют кругозор основательно. С этого момента, здесь, на просторах Енисея, у меня всё с этим серьёзно.

4 часть, заключительная

Водитель провёз до другой развязки, дал мне еды и подарил пятьсот рублей с просьбой поклониться Ольхону. Спасибо, будет сделано!

Вечереет. Где спать? Да и спать ли вообще? Состояние такое, что хочется ехать и ехать, даже в ночь стопить и разговаривать с водителем до тех пор, пока вообще не вырубит. Неумолимый энтузиазм после бессонной ночи – как же я обожаю эти моменты!

Ещё легковушка.

– Ты вообще ела?

– Сегодня уже ела, да.

– Когда?

– Эмм… Не помню.

– Ясно.

Привёз меня в место, где кафешка на кафешке. Да тут вообще аншлаг! Ну да, пятница: дачники. Угостил шашлыком. Я столько не съем! Но попыталась. Не осилила. Эх, настанет тот момент, когда я буду с голодной тоской вспоминать эти оставленные кусочки!

Солнце уже давно зашло, а энтузиазм не проходит. Просто не хочется выходить: так замечательно едем, всю жизнь бы так ехала, загипнотизированная огнями машин на тёмной трассе.

Водитель едет в Богучаны к родителям, оттуда до Иркутска тоже можно доехать через Братск, трасса длиннее основной на пятьдесят километров. Есть возможность переночевать в доме на берегу Ангары. Предыдущий водитель спрашивал, не ночевала ли я в деревнях рядом с трассой, говорил, что местные тут все очень добрые. Не просто же так сначала такая фраза, а потом местный приглашает меня в гости? Посмотрела по карте… Ооо… Богучаны ещё далеко. Где-то триста километров. В Братске объездной, вроде, нет. И крюк сделаю, и сложно будет ехать дальше. Жаль. Придётся всё-таки успокоиться и остановиться. Палатку поставила возле заправки на объездной Канска. Действительно, уже следует поспать и отдохнуть, как следует. Не хватало ещё перегореть.

17 августа

Ещё немного. Объездная вообще убитая, но я застопила первую же фуру. В Иркутск. Всё. Осталось только доехать.

Я недавно встала, как уже скоро пять вечера? Я ж в одиннадцать проснулась!

На стоянке случайно сходила в баню… Думала, просто в душе освежиться, а там у них только баня, час – двести рублей. Сто лет не была в бане. С дороги, одна, жаришка, холодный душ! Кажется, я полюбила баню. Навсегда.

Пока ждала очереди, водитель уже уснул. Я опять ночевала на втором спальнике. Как же хорошо спалось в чистоте и теплоте.

18 августа

В Иркутске была в три-четыре дня (вечера?). Ровно пять дней провела в пути. Долго. Но я не особо и торопилась. Три легковушки и семь фур, всего – десять машин. И ни одного непристойного предложения. Вообще ни одного за 3500 км. Я приятно удивлена!

Я добралась, я в Иркутске (Иркутск? Серьёзно? Не верится!), до Байкала осталось два шага, уже вот-вот я достигну изначальной цели своего пятого автостопа. Иду к знакомому в гости из центра пешком по мосту через Ангару. Ангара… вытекает из Байкала! Скажи мне, река, как на озере погода? Уже завтра я увижу те воды, которые ещё не успели стать Ангарой.

Байкал. Ольхон

1 часть. Прибытие

Мне не верится. На Байкале, считается, должен побывать каждый русский автостопщик. И никого Байкалом уже не удивишь. Кроме меня.

Четыре года автостопа были практически коту под хвост. В том году договорилась с очень близким человеком поехать из Питера на Байкал, но дальше «Петрозапойска» дело не дошло (да и это вообще в другую сторону), а дальнейший путь был уже мучением. Лето было испорчено. Всю зиму и весну я лето отпускала. Ещё какие-то полгода назад сидела дома в лютой депрессии и думала, что больше вообще не смогу кататься автостопом, ведь столько надежд было загублено, а прошлое лето было последней каплей… А что сейчас? Сейчас я не просто на Байкале, а на Ольхоне. На мысе Бурхан рядом со знаменитыми тринадцатью столбами Сэргэ. Дышу ветром и слушаю шум байкальских волн. Полностью очищенная и свободная. Теперь, независимая, отделилась от деструктивного и смогла в одиночку. И это точка невозврата. У меня получилось! В который раз убеждаюсь в том, что психика человека гибка, а сила воли творит невероятное. Мысль творит невозможное. Всё с неё и начинается, надо лишь грамотно себя настроить. И запастись терпением: глобальные перемены не происходят по щелчку пальцев.

А теперь – как всё было.

С самого утра в голове звучит приятная музыка. Ехать от Иркутска километров триста. Да не проблема. После Сибири-то! Но трасса другая: посёлок на посёлке, прямых фур от пункта до пункта нет. Тоже не проблема! Доехала на четырёх машинах. Говорят, китайцев тут очень, ну очень много. Да я и сама уже вижу машины с китайскими номерами. И в Иркутске много вывесок было с иероглифами. Весь туристический бизнес, говорят, уже отняли, русских даже отказываются обслуживать в некоторых кафе. Автостопщиков в этом году до Ольхона мало было, но в целом едут из разных стран. И каждый водитель говорил, что стопщиков подвозит всегда.

Начался дождь, а я в машине – мне повезло. Закончился, небо очистилось. Потом снова зарядил. Погода тут очень быстро меняется. Когда из машины выходила, дождь прекратился сразу же. Случайность?

А я еду и переживаю, еду и переживаю. Как встретит Ольхон, как примет?

В последней машине играют шаманские напевы. Всё начинается! Вот уже за окном проскакивает большая вода. Когда ехала в первый раз на море (и второй, и третий!) переживала так же. И вот он… Прямо передо мной.

Довезли до переправы «Ворота Ольхона». Ну, здравствуй. Несколько минут плавания по чистым ласковым волнам в сопровождении жирных чаек. Ассоциации с Крымской переправой на первом автостопе в 2015 году. Выход на берег.

В середине Ольхона посёлок Хужир – главная туристическая точка острова. Ловлю машину. Везёт девушка с парнем. Разговорились: они на днях собираются на мыс Хобой – крайнюю точку Ольхона и главную его достопримечательность. Обменялись номерами: я могу поехать с ними.

Прогулялись вместе по мысу Бурхан, спустились на пляж. Тут такая тишина… Я в восторге. Мне до сих пор не верится. Скорее – отправить всем фото и уйти от цивилизации в палатку! Какие тревоги… Это несерьёзно, я добралась!!!

В каждом новом знаменитом месте при прибытии я чувствую, что всё на самом деле просто и даже обыденно… Что никуда не уезжала даже. Да, везде есть свои местные жители, для которых невероятная достопримечательность – лишь часть вида из окна. Но путешественник из дальнего края несёт в себе свою правду, и знает её только лишь он один. Эта правда – расстояние и приложенные усилия. Личная истина резонирует с ощущением обыденности, рождая в сердце чувство достижения цели, и начинается единение с желанным местом. В путешествиях это самое приятное для меня чувство.

По пляжу прошла чуть дальше и свернула в лес. Сильно далеко идти лень: я уже устала. Как поставила палатку, как легла отдыхать, так тишину прорезали звуки начинающейся вечеринки. Тут ресторан недалеко, и сегодня у них вечер караоке. И, кажется, им всем медведь на ухо наступил… Как же ужасно они орут. Нет, только не «Рюмка водки», пожалуйста! «Районы, кварталы»? Да. Ольхоны, Байкалы!!! Что называется – с приездом!

2 часть. Хужир

Это проходной двор какой-то: народ бродит мимо моей палатки от номеров до пляжа и обратно. Спугнули пилигрима. Ушла дальше по пляжу в хвойный лес. Выбор места для палатки – ответственное мероприятие. Это – не то, то – не то. А нужное место узнаёшь сразу. Устроилась под деревом, ветки которого опускались до земли, тем самым скрывая меня от глаз посторонних. А тут никого почти и нет. Слышала, здесь круглогодичный фестиваль, но на берегу видела лишь две одинокие палатки…

Оставила вещи и налегке обследовала мыс и скалы. Хочется лезть по камням настолько далеко и высоко, насколько возможно. Нашла очень уютное местечко на краю обрыва. Сижу, будто на кресле со спинкой – только кресло каменное, – и созерцаю вид.

Потом – прогулки по посёлку. Сувенирная на сувенирной. Омуль! Мне нужен омуль. На эту культовую вещь можно и потратиться. Захожу в кафе «Омулевая бочка». Он, говорят, запрещён по всему Байкалу… Добраться через полстраны до Байкала, наплевав на все трудности, нервное напряжение и прихоти погоды… И не попробовать омуля!

Вечером иду домой. Где моё дерево? Тут бегаю, там бегаю… И как я дальше буду путешествовать с географическим кретинизмом? Боже, помоги мне найти мой до.... Случайно кидаю взгляд направо. Спасибо, Боже. Здравствуй, дерево.

Ужин на берегу в компании заходящего солнца. Мне тут нравится больше, чем на Утрише. Тут питьевая вода рядом. Но тусовок у костра нет… А я и хотела на Ольхоне уединения. Хорошо… Как же хорошо!

3 часть. Мыс Хобой

Сегодня я еду на Хобой с Катей и Никитой, которые довезли меня до Хужира. До него доехать автостопом практически невозможно: туда ездят «буханки» с туристами за немалые для меня деньги, а в частных машинах обычно места все заняты. Тем более путь до Хобоя лежит через заповедную зону – необходимо оформить документ, а это делается в посёлке. Удачно же я застопила ребят от парома.

По пути от своего лагеря до деревни нашла сто рублей. Сам Ольхон способствует тому, чтобы я попала на Хобой, ведь вход в заповедник платный – триста рублей с человека.

Дорога невероятно кривая и неудобная. Где-то едем по песку. Кто-то идёт пешком (экстремалы!), кто-то едет на велосипеде. По пути собираем все мысы, гуляем везде. Ещё в Крыму хотела устроить тур по мысам, но тогда – в одиночку и со всеми вещами – это было практически невозможно. Ольхон, кстати, напоминает Крым. Особенно тот день, когда я проходила по тропе Голицына: погода такая же; то же ощущение лета, лёгкости и счастья.

По пути встретился пляж с чёрным песком. Затопленный пирс. Деревня, в которой уже гораздо меньше народу, чем в Хужире, но домики сдаются. Вот тут действительно можно отдохнуть. Тоже небольшие магазины и кафешки. Ездить за продуктами, тратиться на бензин – неужели тут это выгодно?

К вечеру доехали до Хобоя. Думала изначально ограничиться Хужиром, даже не рассматривала варианты, как добраться до конца Ольхона, а тут такая, повторюсь, удача. Такая тишина, лишь слышится вдали кристальное звучание глюкофона. Байкал был виден полностью. Да что тут говорить… Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать.

***

Обратно в Хужир приехали уже в темноте. Иду по пляжу, ищу ориентиры. Вот нагромождение камней, вот дерево с корнями… И? Я опять заблудилась? Кто утащил черный камень, мой последний ориентир? Он чуть выше. Заворачиваю в лес. Не та полянка… Не то дерево!

Я дома! За водой не пойду, чтобы не заблудиться снова, готовить ничего не буду. Проще поужинать хлебом.

4 часть. Затишье перед бурей. Буря

Байкал с утра бесится: пытаюсь набрать воды – меня смывает волной. Делаю зарядку в лесу, а вокруг никого – слышен лишь только шум волн, в воздухе чувствуется целебность. От ритма автостопа и от скачек по городам мои мышцы давно отвыкли от спортивной нагрузки. Сейчас же я чувствую растяжку каждой из мышц от и до. Налаживаю контакт со своим телом заново.

Не хочу выходить из палатки: и так всё хорошо. Но телефон разряжается. Дошла до Хужира, поставила телефон на зарядку в кафе, а сама пока сидела на той самой скале-кресле и читала. Тишина… Красота. Солнечная дорога на воде блестит и завораживает.

Вечером пешком по пляжу домой – чувствую себя полноправным туристом. Теперь легко нахожу палатку: привыкла. Сварила идеальный рис, ела бы его вечно…

А потом до ночи не могла оторваться от написания блога. Текст шёл из меня потоком. Я счастлива выдавать слова, фразы и строки; счастлива переводить впечатления в рассказ; возгонять, как алхимик, превращая одно в другое; работать с энергией; ощущать, как процесс происходит внутри… Не это ли чувствуют писатели?..

***

За ужином на пляже провожала солнце. Как в Севастополе – до последних лучей. Устройство зрения дарит иллюзию того, что солнце по бокам сверкает и что облака рядом с ним тоже сверкают. Солнечные молнии, огненная гроза!

Оборачиваюсь и понимаю, что скоро будет гроза обычная… Наползают тяжёлые тучи. Через некоторое время вдалеке тихо-тихо слышатся раскаты грома. Быстро – в палатку. Сейчас будет шоу.

Как же долго собиралась гроза; как же долго готовилось зрелище… Я столько молний за один раз никогда не видела. Спряталась в палатке, выглядываю в «окно»: справа сверкает, тут же слева небо прорезает раскалённый кривой коготь, через мгновение небо сзади обдаёт светом… Звуки грома идут после молний очень долго. И они страшны. Дождя нет, ветра нет… Те, кто сейчас в палатке… Ребята, я с вами. Всё будет хорошо, мы это переживём. Весь Байкал замер в страхе, не иначе. А я? А я в предвкушении.

Нарастает. Наблюдаю и думаю: а вдруг будет буря? Это всё-таки Байкал… Какой тайфун? Лежи и кайфуй! Нет сильных порывов ветра, палатку не сносит, дождь совсем небольшой. Кажется, сильнее уже не будет. Залезаю в палатку, надоело.

А молнии не прекращаются. Через некоторое время я снова выглядываю, и опять молнии меня завораживают. Всё-таки гроза – моя любимая стихия. Хочется выбежать из-под защиты дерева на открытое пространство, чувствовать дождь, видеть всё небо полностью, кричать, петь, смеяться, потом нырнуть в тёмные бушующие воды Байкала, ощутить воду и земную, и небесную… Сойти с ума, отдавшись сумасшедшей стихии…

Завтра я уже покидаю эти места. Духи устроили мне грандиозные проводы.

5 часть. Белоснежка и три автостопщицы

Из Хужира до переправы ехала на местной маршрутке, водитель – очень позитивный бурят – смеялся всю дорогу с пассажирами впереди. Включил Пикник… Нет, пожалуйста, только не это, я слишком сильно его люблю. После переправы зашли ещё три человека – перегруз. Пришлось выйти, а так бы доехала до Иркутска за пачку сигарет.

Полчаса стопила на остановке. До Еланцов (пара шагов!) просили денег. Нет, это сюда я ехала от посёлка до посёлка, а сейчас я поймаю прямую на Иркутск!

А мысль – она материальна. Останавливается машина, оттуда на меня глядят улыбающиеся лица.

– Иркутск? И тебе в Иркутск? Поехали!

Эта машина уже застоплена до меня: на переднем сидении едет моя коллега Лера. Она работает гидом: водит туристов на Ольхон и зарабатывает больше, чем родители. Младше меня на год! И такие идеи у неё интересные и смелые. Преподаёт детям английский, думает на французском, может изъясняться на испанском.

Кстати, в Иркутске на каждом углу видела вывески «Позная», «Позы». И сейчас только узнала, что это такое. Национальное блюдо, похожее на манты. Заехали по пути в позную, меня угостили. Очень вкусная штука.

Едем дальше, видим: девушка с рюкзаком голосует. Ещё одна? Останавливаемся, смеёмся. Аделина поехала с нами в Иркутск! Она уезжала с фестиваля, который проходил возле Ольхона, которому я предпочла сам Ольхон. По пути так всю машину заполним: она семиместная. Лера называет водителя Белоснежкой.

Узнаю плохие новости: человек, у которого я могла переночевать в Иркутске, принять меня сегодня не сможет. Говорит, что можно переночевать у его отца, но отец без телефона живёт. Как связаться? Непонятно. Друзья Леры принять не могут, Аделина спросила у своих родителей. Можно! Я снова на множественной волне удачи!

Узнала от Аделины забавные факты про Иркутск. Тут же Кротов тоже делал Дом для всех. Она, кстати, с ним лично знакома, и даже случайно увезла с собой его старую карту Москвы с множеством обозначений. Она каталась не так много, ей восемнадцать, она художник, учится.

Сейчас происходит один из самых замечательных стопов, ведь нас понесло песни поорать. Аделина говорит про Пикник… Что-то слишком много сегодня Пикника! А давайте гитару достанем?! А давайте! Едем в темноте – Белоснежка и три автостопщицы – и поём песни на разных языках. Это мои самые любимые моменты на стопе. В таких ситуациях все сожаления растворяются, а на первый план выходит любовь к жизни.

Иркутск. В гости к Аделине. Живёт она с родителями и младшей сестрой. С тремя собаками и котиком. Пойдём, говорит, что покажу… Что? Книгу с рисунками вокалиста Пикника и с текстами песен. Да, слишком много Пикника за сегодня… Как же давно я не видела этих персонажей, этих изгибов и только его руке присущих линий… Этот стиль. Ностальгия. Как давно я не слушала эту музыку… Засыпаю на мистической земле, а в голове завывают электрогитары. Я помню каждый рифф, каждую ноту. Возвращение к мистическим песням – завершающий штрих от духов шаманов Байкала.

Пик Черского

1 часть. Восхождение

Итак, Пик Черского. Это высочайшая вершина Комаринского хребта Хамар-Дабана. Высота – 2090 метров. Вершина названа российскими географами в честь Ивана Дементьевича Черского – известного исследователя Сибири. Тропа на пик считается одной из самых популярных. Я в основном путешествую по городам, но походы мне тоже интересны. Тропа Голицына в Крыму – этого мне было мало, теперь хочу чего-нибудь посерьёзнее. Пик Черского – далеко не самая сложная вершина. Но дня три следует на него потратить. Как раз то, что мне нужно. Тем более я ни разу не была в горах.

Ночевала в палатке у реки Слюдянка в одноимённом городе. Приготовила завтрак на водах ледяной горной реки – отличное начало дня! На базе МЧС оставила гитару и некоторые вещи. Поболтали с МЧСниками, они мне даже карту нарисовали.

Лес, как всегда, прекрасен. Не тороплюсь. Это же поход, как можно торопиться? Гуляю и наслаждаюсь красотой природы. Что это такое тут – каменное и белое? Я никогда не видела белых камней! Их становится больше! Пройдя чуть дальше, вижу мраморную гору. Абсолютно белую. Раздаются взрывы: ведутся работы.

Прохожу по бесчисленному множеству мостов через Слюдянку: ровные и покосившееся, с перилами и без, широкие и пугающе узкие. Рюкзак не ощущается совсем. В середине пути сделала привал. Так расслабленно не торопилась весь день, что ела рис и пила кофе около часа. Потом захотелось поваляться и вздремнуть, кинув котелок в лес с криком: «Я поела!» Кажется, я окошачиваюсь.

Восемнадцать километров от МЧС до метеостанции – это первый день. Сначала всё просто: обычная лесная тропа, мосты через речку, на каждом километре отметки с бурундуком бурятской внешности. Особенно позабавила табличка с надписью: «Ты убрал свои тарелки? Молодец! Спасибо. Белки». И лишь в конце – подъём километра два. К закату дошла до метеостанции. Горы стали ближе – воздух изменился. Тут есть турбаза и просто поляна, где уже стоят палатки. Присоединилась к коллегам. Завтра меня ждёт тяжёлое восхождение и захватывающие дух виды.

2 часть. Пик Черского и водопады

Оставила палатку с тяжёлыми вещами, пошла почти налегке. Проходя мимо одного из лагерей, спросила, в какую сторону пик, ребята предложили идти с ними: они тоже собираются. Две девушки и три парня, местные, опытные походники. Сначала на пик, потом на водопады – замечательно! МЧСники предостерегали меня от похода на водопады в одиночку, так как там легко заблудиться.

Подъём. Началось. Серпантин. Тяжко. Выше и выше. Вот и метеостанция осталась далеко внизу. Дерево с ленточками, налево – пик, прямо – водопады. Сперва – налево. Снова тяжёлый подъём. По пути делаем несколько коротких остановок и собираем чернику: её тут просто море.

– Видишь, там, на горе, возвышается крест? Это и есть пик Черского.

До этой горы ещё идти и идти! Я уже устала. Мне с моим малокровием только по горам и скакать! Но кислород, бешено бегущий по венам, дарит ощущение жизни и разжигает азарт с каждым шагом.

Взобрались на первую вершину – открылся вид на озеро в форме сердца. Так и называется – озеро Сердце. Я вижу это своими глазами?! Нет, это слишком похоже на модную картинку из Инстаграма! Не верится, что я забралась в такое прекрасное место! Багамы, Испании и Франции? Захватывающая дух красота природы есть и в России!

К озеру тоже спускаются, ставят палатки и ныряют с аквалангами. Глубина небольшая, вода, говорят, тёплая. Мы спускаться не стали: подниматься потом лень будет, а у нас ещё планы на водопады – успеть бы. А со спуском следует ещё на день задержаться.

Последний рывок по камням и тросам – и далёкий крест на горе прямо передо мной. Вокруг – горы. Бескрайнее пространство, тишина и величие природы. Тропы на другие пики, но мне они сейчас ни к чему, меня устраивает вариант для новичков. Более чем устраивает, я в восторге! Если бы не облака, там, далеко, то был бы виден даже Байкал.

Устроили привал, перекусили. Дыхание выровнялось – теперь можно и поговорить под кружку чая. Чаепитие… в горах! Безумно!

Спускаться значительно легче, хоть и говорят, что спуски тяжелее подъемов.

Далее – водопады. Вспоминается Возрождение и река Жане. Но тут водопады помасштабнее. Ребята уже были здесь. В тот раз заблудились и зареклись снова сюда ходить, но душа-то зовёт. Заблудились и сейчас. Здесь тропу очень легко потерять. «Увидишь первый водопад – и сразу назад тем же путём, которым пришла» – говорили мне МЧСники, но с ребятами мне заблудиться совсем не страшно. Не спеша объедаемся черникой и брусникой на солнышке, пока «вожак стаи» ищет тропу. Есть контакт! Скачем по камням, продираемся сквозь нетронутый девственный лес, буквально утопаем во мху.

Солнце начинает садиться, и меня захватывает невероятная усталость. Даже говорить трудно. Мечтаю вернуться в лагерь и поесть. Ребята уже пригласили меня на ужин. Тропа! Вот она. Но самое сложное впереди: подъём на карачках по обсыпающимся камням. Кто-то полез в обход не менее сложным путём. Мне чуть камнем не прилетело, пока ждала внизу своей очереди взбираться. Нет, спускаемся: там дальше должен быть подъём полегче. По камням, цепляясь за деревья, тяжело дыша в ровном ритме, ноги гудят, финиш совсем рядом. И вот я вижу свет костра. Чей-то лагерь. Мы выбрались.

Водопады – это не дорога с указателями. Это незабываемое приключение и настоящий поход. В котором я поучаствовала, покорив свою первую (и, наверно, не последнюю!) вершину. Нам повезло: медведя не встретили.

Перетащила свою палатку в лагерь к ребятам. Мои продукты на ужин не нужны: у них и так много еды, даже ещё и останется. А на меня дикий аппетит напал. В горах, говорят, так всегда. Предлагали сто грамм за восхождение – отказалась. Мне и так хорошо. Уснула быстро и спала без задних ног, даже не слышала, как парни ночью пели песни. Так я за всю жизнь ещё никогда не уставала. День удался. Последний день лета. Удался!

3 часть. Поменяли мы ранцы на бэки походные…

Осень начинается с вкусного завтрака, приготовленного на костре. И теперь я с нетерпением жду обеда: на природе мне есть хочется всегда и побольше. Чувствуется каждый кусочек, и счастья другого не надо. А сладкое раскрывается новыми вкусовыми букетами. Запастись бы разной едой и пожить в лесу у речки недельку… Стоп, мечтать надо о великом.

Спускались тоже все вместе. Первые шестнадцать километров пролетели незаметно, оставшиеся два дались чуть сложнее. Три дня на ногах с утра до ночи! По пути обогнали пару туристов: они еле шли. Но почти у финиша они стремительно пробежали мимо нас – второе дыхание! – пока мы отдыхали на привале.

Вот и снова цивилизация. Ребята едут в сторону Улан-Удэ на Тёплые Озёра, я с ними. И к Улан-Удэ буду ближе, и на Озёрах побываю: мне про них много хорошего рассказывали.

Кстати, что касается первого сентября… Не чувствую я, что лето кончилось! И пока даже не собираюсь с ним прощаться и отчитываться о лучших его моментах. Также как и о том, что это лето удалось, и мой план-минимум завершился успехом (я была на Байкале, сейчас я почти в Бурятии!) Ничего не завершилось, я готова выложиться на максимум! Вот когда я буду лететь по трассе сквозь золото и пламя лесов в обратную сторону, вот тогда – да. Тогда я поприветствую осень. А сейчас – пали, солнце!

Перед встречей с Владивостоком

Я знала о тебе уже давно: персонаж ты довольно знаменитый. Начала задумываться о тебе года четыре назад, но тогда ты был лишь фантомом, далёкой недостижимой грёзой. С каждым годом, с каждым городом мысли мои набирали силу – и вот я уже мечтаю о тебе, ты не уходишь из моей головы, образ твой со мной сутки напролёт. Я не успокоюсь, пока не разделю с тобой хотя бы несколько дней и ночей. И вот теперь шальная идея, проскакивающая искрой в моей фантазии всё лето, почти осуществилась.

Многие говорили, что покорить тебя практически невозможно, что на пути к твоему сердцу дороги пусты. Мне понадобилось всего лишь пять-десять минут, чтобы поймать первую же фуру, которая привезла меня прямо к тебе. В первый раз еду в таком ритме: несколько дней с одним водителем (Саша, спасибо!). Могоча – проскочено (Бог создал Сочи, а Сатана – Могочу, говорят, там все застревают). Три дня в трассе. Очень неудобно спать на сидении, укутываясь от холода в спальник.

На пути к тебе дороги очень красивы. И пусть первые восемьсот километров асфальт изгибается волной (теперь понятно, почему трасса названа в честь реки!). За окном начало осени. И лишь сегодня зелень в идеальной пропорции с золотом. Местами всполохи красного и даже бардового. Да и солнце щедро льётся на широкие просторы – вечером будто через оранжевые линзы смотришь на мир. Завтра соотношение красок изменится, и будет уже не то.

Подъезжая, волнуюсь так же, как перед Питером и Ольхоном, даже больше. Это невероятно. Раньше не смела претендовать на тебя, но сегодня я вправе сказать, что проехала всю Россию. Сколько часовых поясов я поменяла за это лето, на сколько меня занесло в будущее? Семь! На семь часов меня закинуло от дома! Вместе с заходящим солнцем мысленно шлю привет далёкому Иркутску, Сибири, Уралу… Светило разошлёт мои приветы по России всем моим друзьям. А утром, на восходе, я поймаю ответные приветы спящих городов.

Время пролетело незаметно, как и километры. Ты – конечная точка моего пути. Еду, и улыбка невольно появляется на моём лице. Произношу внутренним голосом твоё имя, растягивая, пробуя на вкус каждый слог. Вла-ди-вос-ток… Для автостопщика со стажем в дальних расстояниях нет ничего необычного, но я никогда не перестану удивляться, достигая новых высот, забираясь всё дальше. Ведь в этом и смысл путешествия – добиваться, удивляться, наслаждаться. Как можно ездить без этих ощущений? За таким коктейлем из эмоций стоило рвануть на другой конец страны. Удивляться и наслаждаться, смотреть на мир глазами ребёнка… В этом и вкус жизни.

А мне ещё и обратно возвращаться, но об этом думать пока не хочется. Ведь ты ждал меня. Твои улицы встречают меня жарким солнцем. Владивосток… Как гордо звучит твоё имя… Обнажи моё сердце и переверни мой мир с ног на голову, как сделал это когда-то твой брат Петербург! Что ж, здравствуй.

О современном искусстве

Посетила центр современного искусства «Заря» во Владивостоке. Что бы о таких вещах плохого (иногда и хорошего) ни говорили, было интересно увидеть всё своими глазами.

Эмм… Да. Белые просторные залы. Народу нет (и хорошо). Простыни какие-то висят. За стёклами – маленькие картинки и заковыристые цитаты, написанные корявым почерком. Линия. Минимализм. Поразмыслить. Каждый подумает о своём. Но это уже давно было, а в контексте современного центра гениальная простота окутана пафосом и псевдофилософией.

Телевизоры, странный видеоряд и наушники. Мне нравится, что есть контакт. Это интригует. Подхожу к одному из экранов. Снято в стиле live без монтажных склеек, в текст не вникла. Далее висят три телевизора в ряд, на каждом из них бежит в разных локациях человек с тетрадью в руках и чёркает в ней на бегу. В финале показываются получившаяся линия. Интересная идея, но так может каждый! Поверхностный плод подсознания: рандомно нарисовалось, само получилось (а подсознание способно на более серьёзные вещи!) Искусство ли это? Нет. Это лишь творчество. Так творить может каждый, и это прекрасно. Самовыражение – естественная вещь. Но делать из получившегося экспонат? Мне кажется, это абсурд.

Но не всё так плохо. Из светлых залов зайдя за шторку, оказалась в темноте. Моему взору предстали огромные светящиеся грибы, на ножки которых проецировалось движение машин. И всё это под лёгкую психоделическую музыку. Когда экспонат успешен? Когда стоишь и погружаешься в него. За грибами я наблюдала долго.

Как же забавны люди, которые обсуждают современное искусство с применением умных слов! Термины, теория, поиск глубокого смысла. Мне кажется, для произведений современного искусства есть лишь два слова: «вкусно» и «невкусно». Если что-то зацепило, то сразу чувствуешь: о, да! Это восхитительно, прямо в точку, тонко, красноречиво, цепляет! Будто бы свет сходится клином, и ощущаешь: да, художник, это оно! Какой-либо симбиоз несопоставимых вещей – на этом, кажется, всё и держится в галереях нашего века. Но и это не искусство. Хоть уже и не просто случайное творчество. Это креатив. Вкус. Он либо есть, либо его нет. В «Заре» я видела мало «вкусных» вещей.

Есть такое упражнение для начинающих художников: смотришь на свою руку и рисуешь её, не глядя на бумагу. В этом – приличная часть современного искусства. Но это лишь упражнение! Да, интересно получается, смотрится действительно необычно. Но это промежуточный этап собственного развития художника. Только ради того, чтобы пробудить правое полушарие перед серьёзной работой. Как искусство может существовать без мастерства самого художника? Ох уж это вечное сравнение творцов Ренессанса и современности! Рука опытного гения и свою же руку напишет максимально приближенной к оригиналу, даже не глядя на холст!

Но современность – не о мастерстве. Хорошо. Далее. Как искусство может существовать без идеи и посыла? Есть ситуация и есть художник. Есть ЭМОЦИЯ. Её надо прожить. Прогнать через себя, как алхимики прогоняли вещества, возводя металл в золото. Происходит процесс. Не громко крикнуть огромными буквами, чтобы услышало как можно большее количество людей, а грамотно изъяснить, преподнести. Ориентир не на экспрессию: она должна быть оправдана, если используется. Взрослый крик души, а не вопль подростка. Также есть ИДЕЯ. Обдумываются и анализируются чувства и эмоции. То есть, искусство интеллектуально.

Я не говорю о том, что искусством можно считать лишь больные глубокие темы, нет, искусство – и в юморе тоже. Но, побродив по «Заре», я не сказала бы, что вышеописанный процесс стоял за каждым экспонатом.

Не прониклась. Местами даже посмеялась. Но не злобно. Нет, это ни в коем случае не критика – какой из меня критик? – я слаба в теории. Всё вышенаписанное – лишь личное мнение, родившееся из собственного вкуса и опыта. Да, я не разбираюсь. Но я мыслю. Забавно слушать «разбирающихся», также как и «критиков», которые критикуют личное мнение. Всё ли у таких людей в порядке с самооценкой?

Современное искусство существует для того, чтобы об искусстве размышлять: в двадцать первом веке «Мыслитель» Огюста Родена покинул своё место, превратившись в деятеля.

Астрофизическая одиссея

Это то чувство, когда победителем возвращаешься домой с войны, ожидаешь увидеть зелёные деревья, цветущий сад. И небо – голубое, и дети – смеются, бегут навстречу. Вот ты едешь, ты в предвкушении, вот уже сейчас, за поворотом… Но вместо дома и светлой сказки – пепелище.

Из Новосибирска приезжаю сразу в Екатеринбург, отметая по пути Омск и Тюмень. Пропускаю два интересных мне города, лишь бы скорее встретиться с человеком, с которым мне было легко и свободно, надеясь на то, что всё будет так же хорошо, как в старые добрые времена, что я мигом восстановлю своё душевное равновесие рядом с ним. Голос в метро гордо объявляет Уралмаш. Площадь первой пятилетки – я скучала по этим местам, мне тут уже всё кажется привычным. Но даже со своим близким другом я оказалась не в состоянии общаться…

Твори, художник, не мешай: у тебя за стеной плачет музыкант… Здесь и сейчас на Урале совокупность всех факторов Тунгусским метеоритом разорвала моё небо. Да, я летела сюда на крыльях, но этот просвет длился недолго и был лишь защитной реакцией. Я так долго находилась в состоянии усталости, я так опустела, что для заполнения нужно много времени. Я пуста, мне сейчас нечего отдавать.

Погружаюсь, разбираю себя на атомы, и при расщеплении происходит мощный выплеск энергии, на физическом уровне проявляясь ручьями слёз… И отпускается. Легче. Теперь я могу мыслить конструктивно. И я мыслю.

Это такое чувство, когда ты хочешь бежать быстрее ветра. Дистанция прямо перед тобой, и скоро сигнал к старту. Есть дикое желание. Но ноги будто онемели. Нет никакой возможности сдвинуться с места.

Формула нестабильна – я распадаюсь снова. И опять расщепляю слипшиеся фотоны, бозоны, лептоны… Привожу в порядок квантовое месиво свой личности… И вновь докапываюсь до сути: знание выкидывает меня обратно в реальность. В такие моменты тянет на духовно-эзотерическую литературу. Твори, художник: у тебя за стеной запойно читает-учитывается сумасшедшая.

Выбрались в центр. Мне грустно возвращаться в этот город. Улицы, которые так давно принадлежали только нам, теперь серы и унылы. В переходе Цоя – завывание одинокой флейты вместо звонких голосов пьяных гитаристов. Но к вечеру всё меняется: вот народ играет в четыре гитары, а вокалист поёт под пятую; вот у подруги новый инструмент, и об этом знает уже весь город. На местном Арбате снова праздник жизни. А я что? А мне просто холодно. Осень.

Это не я. Это то, что со мной происходит… Ты же меня прекрасно знаешь… Не эмоции характеризуют человека. Я их наблюдаю и проживаю. Не усугубляю ситуацию фантомами. Я сейчас – чистое объективное сознание. Но мои эмоции болят, фон крайне нестабилен. Вот и закрыт выход какой-либо информации. Мне всё ещё нечего отдавать… Как чёрная дыра. Попробуй пробиться хоть одно слово за горизонт событий…

Суббота. Вечереет. В центе, кажется, сейчас будет что-то грандиозное. Нет, я не поеду. Мне там сейчас делать нечего. Осталась одна. В полупустой тёмной комнате взорвалась сверхновая и произошла полная трансформация. Но долго ещё осколки взрыва будут формировать новую Вселенную. Ну… Неделю точно.

На Арбате полным ходом идёт закрытие сезона уличной музыки, а я сижу одна. Одна негромко играю и пою. И мне так хорошо, так спокойно. Тяжёлые элементы синтезированы – сформированы ядра новых звёзд. Это был мой седьмой день в Екатеринбурге, чёрт подери, как символично.

Столько радиоактивности за неделю! Утром последнего дня счётчик Гейгера опять зашкаливал: я уезжала со слезами. Он обнимал меня на прощание. Мне кажется, мы больше никогда не встретимся…

Бонус. Тысяча километров (2018)

Пролог

Два вольных путешественника – Автостопица и Дэнни – сидели возле подъезда на окраинах Самары и ждали друга, у которого гостили последний день. Горели фонари, люди спешили по домам после рабочего дня. Мимо автостопщиков к подъезду шла молодая пара, а за ними волочилась собака.

– Так, делаем вид, что эта собака не наша, – смеялась девушка.

Пара вошла в дом, бездомный пёс, потеряв надежду на крышу над головой, уверенно уселся рядом со стопщиками, взглянул на них грустными глазами, дал себя погладить…

– Он болезненно выглядит – заметил Дэнни. – Дружок, у нас из еды – только хлеб. Ты, наверно, это не будешь.

Теперь они ждали втроём: два уставших путешественника и собака.

То ли от тоски, то ли от ожидания пёс начал выть. Выть тоскливо и протяжно.

– Говорят, собаки воют к смерти…

– Да ладно, – отмахнулась Автостопица. – Это всего лишь суеверие. Или у тебя это проверено?

– Ну… Было дело.

Собака всё не успокаивалась.

– Нет… Не надо, не хватало нам ещё таких знаков… Только не перед дорогой…

1 часть. О настроении в трассе

– А я говорила, что так и будет! Зачем ты ко мне приехал? Сидел бы в своём Питере! – ныла Автостопица.

– Так, Мазайка, что за нотки в голосе? Ты всё-таки решила повернуть обратно?

– Разве у меня есть выбор? Ты снова сожрал все мои силы, ты опять отобрал у меня всё путешествие! Вот как ты так делаешь?

– Я же не против других городов, и погода позволяет. Хочешь – поехали, – ответил Дэнни.

– Нет, нет… Мне срочно нужно домой… Во мне стольконегатива, что для радости места не осталось. Я переполнена, поэтому лучше не мучиться. Я знаю, что будет дальше… Оно не пройдёт. Ещё два города в таком состоянии я не вынесу. Саратов и Пенза отменяются.

– А тысячу километров пути нон-стопом до Москвы ты вынесешь? И до твоей Костромы ещё где-то триста.

– Триста сорок четыре.

– Тем более.

– Да ерунда. Только бы доехать. Не в первый раз.

– Ну, тогда следуем за указателем? – вздохнул Дэнни, кивнув на указатель «М5» на внутренней парковке торгового центра возле трассы.

Первый знак – до Москвы 1054 километра. Отбойник, молчаливая прогулка вдоль трассы в поисках подходящего места для стопа. Конец отбойника. Дэнни снимает бэк и ловит машину. Десять минут, двадцать минут. Автостопица садится на бэк, смотрит в небо, изучает облака. Они такие воздушные, объёмные, образные, а небо – такое голубое… Только счастья от этого больше нет. Прошёл час, а Дэнни всё также стопил, а Автостопица сидела на рюкзаке. Обычно пара за полчаса уезжает… В среднем…

Звук тормозящей машины – и их везут до Тольятти. Пошёл процесс.

– Тольятти, мать его… Сколько мы тогда тут проторчали? Часа два, три?

– Гиблое место для стопа, – проворчала Автостопица, поднимая руку. – Дай я теперь голосовать буду, у меня настрой просыпается.

Полчаса, час… Автостопица смотрит на регионы пролетающих мимо машин, прикидывая: что, куда и откуда едет.

– 73 – Ульяновск, выше по карте. 64 – Саратов, неплохо было бы его тормознуть и проехать хотя бы до поворота. 74 – Челябинск, ещё около тысячи километров отсюда. 16 – может, через Казань и Нижний ехать? 82 – а они тут что забыли?

Полтора часа. Что в Самару, что в обратную сторону – под Тольятти всегда застрянешь. Настрой как проснулся, так и уснул обратно вечным сном. Дальнобойщики все подряд жестом показывают, что только одного человека могут взять.

– И втроём катались на фурах, и с велосипедами катались на фурах! Такое ощущение, что вы никогда стопщиков не подбирали. Одно место?

– Дэнни, ну нельзя на водителей ругаться. Откуда ты знаешь, какие у них могут быть реальные причины нас не брать?.. И не ори им вслед матом: они нас хотя бы ветром обдувают – приятно…

– Вот ты! Тормози. Нет. Тогда ты. Ты!

Пошёл второй час. Останавливается развалюха с растением в горшке на переднем сидении. Ребята заваливаются назад. Их везут до Сызрани.

Это такое счастье – ехать позорную сотню километров после двух часов кукования на трассе… Водила молчит, Дэнни разговаривать не хочет, у Автостопицы начался процесс обдумывания и переваривания впечатлений от путешествия, которое уже завтра завершится. Просто ехать и думать, ехать и думать, обнаружить в себе желание вспоминать и хорошее… Разблокировать способность смотреть в будущее, планировать будущее, надеяться на лучшее… Пусть водитель едет как можно дольше, стопить больше не хочется… В чём секрет дороги? Как она лечит?

– Я не знаю: либо это растение так атмосферу прочищает, либо водитель имеет позитивные вибрации – но в этой машине мне действительно стало легче!

– Тогда, может, всё-таки в Саратов? – хитро улыбнулся Дэнни.

– Нет, мне не настолько хорошо. Просто мысли потеряли тяжесть.

Отбойники, мост, отбойники… Табличка: до Москвы 879 км.

– Что там дальше? Рязань? У нас в Рязани грибы с глазами, – пауза. – Их едят, – пауза, – а они глядят… – смех. – Это ж надо до такого додуматься?!

– Всё, Мазайка, фляга свистит?

– Свистит!

После пяти часов и двух сотен километров молчание начало разбавляться разговорами ни о чём, психика – разгружаться.

– И чего только не найдёшь в трассе! Я разве что только мёртвых шлюх не находил.

– А я как-то иду под Питером, вижу: чирик, ещё чирик. Так по разбросанной мелочи вышла на валяющегося человека. Вроде, дышал. Ну, думаю, пусть лежит, отдыхает. Явно же просто алкостопщик.

Сызрань. Надоело смотреть на номера. От шестьдесят третьего региона уже тошнит. Полчаса, час…

– Почему не берут? Да потому что рожи кислые, как ни разгружайся. Вы привыкли, что автостопщик всегда улыбается, всегда на позитиве? Мы вам не клоуны. Автостопщики тоже люди…

Позитив шёл короткими вспышками и тут же пропадал… Нудное ожидание заволакивало мысли туманом, возвращая острое ощущение того, что ничего не получится… Уже тошно смотреть на машины и прикидывать, какая может остановиться, манить мысленно… Всё. Автостоп в паре себя изжил. Как ты к трассе, так и она к тебе – но что поделать, если морально пуст? Наигрывать позитив? Это будет чистой фальшью…

На той стороне дороги летает что-то странное, то ли клубы дыма, то ли куски сена… Откуда взялось… Это что-то создаёт мистическое настроение. «Нет, хватит, не надо этого. Я знаю, что страшные вещи со мной в трассе не произойдут, но настрой такой пускать в покорёженную психику нельзя… Так, стоп! Срочно переключайся, смотри водителям в глаза…» – думала Автостопица.

Вечереет. Холодает.

– Я по дороге сюда столовую видел… Пойдём, поедим?

– Надо бы… Хорошо, что мы с деньгами в этот раз.

Полчаса. Темнеет. А фонари пока не загораются.

– Вот сейчас быстро поймаем. После еды всегда так. Проверено.

И действительно, тормозит красная тачка.

– В сторону Москвы подбросите?

– Да мы местные, мы вон там сворачиваем.

Ложная тревога. На уставшего стопщика приметы работают слабо. Но хоть кто-то тормозить начал, за два часа по зрелищу подъезжающих машин успеешь соскучиться…

– Нет, я так больше не могу. Пойдём на заправку.

– Извините, а вы не в сторону Москвы? А вы не в сторону Москвы? Вы на Москву? Возьмёте двух стопщиков? А, места нет… – стояли они на входе и спрашивали, спрашивали, спрашивали…

– Могу только одного взять, – отвечал каждый дальнобойщик, заходя в магазин.

– Вот сейчас он подумает и на выходе нас возьмёт. Так часто происходит.

Но не в этот раз. Кажется, в этих краях никто никогда никого не подвозил.

– Не, парни, я в Саратов, – сказал водитель фуры со спущенным колесом.

– Парни?.. – удивилась ему вслед Автостопица. – Как он вообще до сюда добрался? Колу везёт… Праздник к нам приходит! – Автостопицу снова качнуло в маниакальный позитив. – Может, реально в Саратов рвануть? Нафиг Москву: туда никто сейчас не едет. Ну а что, Дэнни, это импровизация, как ты любишь.

– И приедем мы ночью, а вписки ты все отменила уже. Не нужны такие импровизации.

– Неужели в тебе включился голос разума?! Сейчас хотя бы до Пензы, а там я даже готова за БлаБлаКар заплатить до Рязани, потом на электричке… Дожили! Стопщики готовы ехать платно!

Два часа. Уже появляется мысль выйти на трассу и опять стопить. А потом устать и обратно на заправку. Так и метаться туда-сюда, чтобы хоть какое-то движение было.

Выходит водитель из очередной машины. И, даже не слушая Дэнни, протягивает мелочь.

– Не, мы не попрошайки, вы не в сторону Москвы?

– Ой, ребята, извините, – убирает мелочь в карман. – Не, я не на Москву.

– Надо было брать деньги.

Три часа. То крышу рвёт, то скучно. Заправка опустела. Возлагаются огромные надежды на редкие машины и обламываются. Достигается точка наивысшего напряжения.

– Мазайка, и не такое было. Я, например, под Пензой несколько лет назад восемь часов под дождем ночью стоял. Ты думаешь, автостоп – это когда ты всегда быстро уезжаешь? Настоящий автостоп – это когда ты конкретно встрял. И выкручивайся, как хочешь.

– Не согласна! Автостоп – это когда хороший настрой и общение. Сейчас это уже мучение. Хоть мы не голодные, даже с деньгами, но дело не в этом… Сознание сжимается в одну точку, гоняется одна мысль, мозги тошнит. Будто не со мной это происходит, – плачет Автостопица дрожащим голосом, Дэнни обнимает её и вытирает горячие слёзы. – Планы накрылись, сил нет… До утра тут торчать – как подумаешь, так руки опускаются. Как дошло до такого, что автостоп стал для нас просто способом бесплатно добраться?

Четыре часа. Подъезжает буханка, из неё выходит пожилой дядька.

– Вы не в сторону Москвы? – ловит его Дэнни на входе, и получает отрицательный ответ. Дядька заходит в магазин.

На выходе сообщает, что только до Пензы. Поехали?

Ни с чем несравнимое счастье – развалиться в буханке, медитативно ехать, смиренно мотаясь из стороны в сторону, отдыхать. После бесконечного ожидания и в такой машине комфортно. Потому что тепло и спокойно.

«Да на что я жалуюсь? – пронзает мысль Автостопицу. – На скуку и депрессию? Это дорога, тут такие ужасы могут произойти… Господи, ведь самое главное, что мы живы и здоровы…» – со слезами на глазах возносила она благодарности всем богам.

«Шмоток негатива за сегодня еще переваривать… Нет, сейчас я его просто выкину: я негативом слишком переполнена… Мне уже на самом деле становится лучше»

За час трасса её вылечила. Душу согрело ясное ощущение, что самое сложное уже позади. Темно. Глаза закрываются на несколько минут, потом распахиваются, чтобы зорко наблюдать за ночной трассой. И впервые за весь день на лице Автостопицы появилась лёгкая, но настоящая улыбка.

2 часть

Два часа ночи, пустая трасса, объездная Пензы.

– Нет, какой там БлаБлаКар! Мы не заплатим ни за километр этой трассы! Теперь мне все равно: я знаю, что мы уедем! – Автостопица была настроена решительно.

– Мне бы сейчас твою уверенность, – Дэнни плёлся вслед за ней. – И почему твой настрой просыпается поздно ночью? Весь день такая разбитая была, а сейчас – будто другой человек. Мне это нравится!

– А просто напряжённый день прожёг мою психику до основания, и я теперь чиста, мне легко! Сейчас проверим: пензюки тут или всё-таки пензовцы. Как быстро нас возьмут? – на этих словах Австостопица вытянула руку навстречу единственной машине, приближающейся издалека, та со свистом пронеслась мимо. – Во, видел? Это пензюк!

– Не смущает, что номера Саратовские?

– Нет! – в её голосе сверкали игривые нотки.

До Москвы 634 километра.

– О, смотри, там что-то светится… Кажется, это Пенза, – Автостопица достала телефон, чтобы запечатлеть светящиеся вдалеке огни. – Ну а что? – ответила она на удивлённый взгляд Дэнни. – В городе не побывали, хоть какая-то фотка будет, – щелчок. – Красота! Пенза глазами автостопщика, вид с объездной!

– Тихо…

– Что?

– Хруст из леса слышала? Пойдём быстрее.

– Ничего, что на бэке брелки звенят?

– Лучше бы не звенели.

Одной рукой Автостопица придерживала брелки, другой – голосовала. Машин было мало.

– Помнишь, что именно кто-то из твоих друзей говорил о росомахах? Как-то интересно так… «Если услышите из леса детский плач – не крик, а именно детский плач – бегите» Очень образно сказал.

– Вот нет в тебе чувства самосохранения, тебе лишь бы образы… Никогда не забуду, когда мы в Карелии чуть не наткнулись на лося, а твоей первой реакцией было его сфоткать. Я поражаюсь!

– А твоей первой реакцией было рвануть с тропинки на трассу! Нет в тебе чувства прекрасного, я тогда лося впервые видела – мне было интересно!

– Сумасшедшая женщина, за это и люблю, – улыбнулся Дэнни. – А если медведь? Ты знаешь, что он бегает со скоростью шестьдесят километров в час? И на дереве ты от него не спрячешься: залезет и достанет. Выход только один, но я не горю сейчас желанием с медведями бороться.

– И люди ещё удивляются, почему я после таких историй перестала брать с собой палатку в стоп. Давай не будем о страшном. Лучше глянем, где тут ближайшая кафешка. Есть хочу.

Карты показывали впереди что-то похожее на кафе. Спустя несколько километров и несколько проезжающих мимо машин вдалеке появились огни кафе.

– И не дай бог, кто-нибудь прямо тут сейчас тормознёт, хоть даже и до Москвы. Я пока не поем, не поеду! – проворчал Дэнни.

Как улучшилось настроение, так и стали работать автостопные приметы, а с ними и законы подлости. Одинокая фура стала тормозить, автостопщики рванули вслед за ней.

– Хотя бы до грибов с глазами! – крикнула на бегу Автостопица.

– Здравствуйте, в сторону Москвы подбросите? – спросил Дэнни, открыв дверь фуры.

– Залазьте! – донёсся звонкий голос.

В фуре тепло и бардак. Водитель казах, взгляд слегка сумасшедший, но весёлый: водила явно рад автостопщикам. Скучно с ним не будет.

– А вы докуда едете?

– До Шацка.

«Где-то триста километров, – вспомнила знак Автостопица. – Четыре-пять часов пути. А очень даже неплохо!»

– Откуда и куда такие едете? – начались типичные вопросы.

– Я с Камчатки, живу в Питере, а девушка из Костромы, – ответил Дэнни.– Из Самары по домам возвращаемся. Лето откатали, каникулы, так сказать, кончились.

«Ну да, какой уж теперь Крым, – мысленно сокрушалась Автостопица. – Но есть же ещё и осенние каникулы!»

– А родители как относятся к такому увлечению? Особенно ваши, а, девушка?

– Мои привыкли: четвёртый год катаюсь, – прозвучала заученная фраза Автостопицы. За четыре года на стандартные вопросы все ответы станут заученными.

– А моим как-то всё равно, – прозвучала заученная фраза Дэнни.

– Детдомовский, что ли?

– Да нет.

– А я вот детдомовский. Там такая жесть творилась! – по тону водителя было понятно, что настало время интересных историй. – Как-то раз осмелился сбежать. Присел какому-то левому деду на уши: «Дед, а я твой внук!» Он: «Паспорт-то есть, внук?!» Так потом мне как отец стал, водить учил. Посадит меня в машину, и говорит, типа, смотри, учись. Я так полтора года с ним пассажиром и катался. Пока, говорит, он не поймёт, что я чувствую машину, за руль не сяду! Да что там чувствовать-то, думал я тогда. Металл металлом! А потом понял.

«Точно, водители же не просто водят, они чувствуют, – об этом Автостопица никогда не думала. – Вот в чём ещё философия автостопа: в доверии. Как у человека машина едет»

– Я как-то раз машину угнал. А она такая с наворотами оказалась – я не понял, как что работает. Увёз её в поле – так она развалилась вся. Ну и бросил её там. Дед потом спрашивал всю деревню про машину. Я сказал, что видел, как старшаки её в поле поломали и там оставили. «А что ты там, – спрашивает, – сам-то делал? За семь километров от дома?» Что-что… За яблоками ходил!

Стоило только оставить напряжение прошлого дня, как автостоп стал приобретать свои характерные черты. Например, когда чередуются истории и рассказчики. Ну, почти. В этот раз попался такой водитель, которого не заткнёшь: говорит и говорит – и всем хорошо.

– Жену я свою долго добивался. Сестра старшая всё не отпускала её: «Вот как пять лет проживёшь с ней, так и женись» Начали жить… Жена сбежала от меня на четвёртый день. Пошёл забирать её, сестра сама уже угорает: «Ладно, ты только её не бей» Да кто бьёт-то? Я ж только поорал на неё… часа три. Неприлично в мини-юбке перед моими друзьями ляжками щеголять! Говорил же ей: «Когда на улице, носи всё, что хочешь, чтобы мне завидовали, но дома перед друзьями в таком виде появляться не смей!» «Ты что же, – отвечает сестра, – обращаешься с ней, как с вещью?» Ну и на неё сорвался: «А ты рот вообще закрой!» После этого на меня налетел с кулаками её муж. «Ах ты ***ор!» – и бью первый.

«Да, сложный человек. Кажется, ему вообще на всё наплевать. Как можно так непринуждённо говорить о таких вещах? Но на стопе именно таких водителей и люблю: и с душой, и с юмором. Вот так бы до рассвета ехать и слушать, ехать и слушать… Особенно когда у нас самих сил на разговоры не так уж и много осталось…»

– У первого сына первое слово было не «мать», а «бл*ть». «Бл*ть-бл*ть» да «бл*ть-бл*ть».

Так и лепетал, бедолага. Подрос – тоже матерился. Перестал, когда ему бабушка сказала, что если он будет ругаться, то боженька его отх**рит. Так и сказала ребёнку, представляете? А второй вообще молчал долгое время. Вроде всё понимает, реагирует, а не говорит. Мы его к врачу повели. Врач жестами ему что-то показывает, руками туда-сюда водит. А сын начинает крутить у виска, типа: доктор-то – идиот!

– Мы каждый Новый год с друзьями детства привозим в наш детдом подарки. Конфеты, одежду… Жена как-то раз об этом узнала, спросила: «Зачем ты туда ходишь, ты детдомовский что ли?» «Да нееее!» «А вот друзья твои сказали, что они детдомовские» «Вот сволочи! Тебе сказали, а мне нет, а я и не знал, сам думал: зачем это они туда ходят!» Ну а как ещё ей ответить?

Время за историями мчалось совсем незаметно. Вот уже начало светать, вот уже из-за горизонта показалось солнце и поползло вверх по небу. Вот уже и Шацк.

– Ну ладно, ребята, удачно вам добраться!

– Спасибо! Мы таких историй давно не слышали, вы нам запомнитесь надолго! Всего доброго!

До Москвы 350. Автостопщики в пути восемнадцать часов. После суточного недосыпа расплющивает: состояние выходит на своеобразное плато, где уже не важно, сколько времени. Не важно, сколько ждать в трассе. Есть только дорога: вперёд и назад, других направлений и измерений нет. На позитиве стопишь и ждёшь, разговариваешь ни о чём с напарником, занимаешься ерундой: кто дальше камень в поле закинет. Оставшееся расстояние в триста пятьдесят километров говорит лишь об одном – почти добрались.

Машина с питерскими номерами.

– В сторону Москвы подбросите?

– Вам повезло! Мы в Москву! Садитесь!

Два азербайджанца. Братья. Старший за рулём. Начинает разговор:

– Мы по работе выехали. Я младшего брата специально взял с собой, чтобы он говорил, чтобы не скучно было ехать. А он, зараза, молчит всю дорогу и спит! Я ему уже суперклеем сигарету к губам приклеивал, монеты к лицу приклеивал, лишь бы не спал, а он спит и молчит! Да?

Младший пожимает плечами. Молчание. Смех стопщиков.

За разговорами младший опять уснул.

– Тихо, – сказал старший и достал суперклей. – Есть монетка?

– Вот рубль.

Приправленная клеем железка оказалась у брата на лбу – тот проснулся. В тишине машины раздался дружный смех.

– Мы сейчас поворачиваем на сто седьмую, вам совсем чуть-чуть останется.

Вот так всегда: когда водитель говорит, что едет в Москву, в большинстве случаев оказывается, что – в Подмосковье. И говорит об этом в самом конце.

Настроение всё также находилось на плато, на душе было легко. Дорога в тысячу километров сделала своё дело. До Москвы оставались копейки.

– Вам куда?

– До какого-нибудь метро.

– Я до Домодедовской.

– Замечательно!

– А нас точно ждут твои друзья? – спросила Автостопица.

– С чего вдруг такая неуверенность?

– Да знаю я твой подход к поиску вписок! Сваливаешься как снег на голову, а дома никого, оказывается, нет. Из-за меня мы в Петрозаводске на улице остались?

– Ой, вспомнила. Да ждут, точно ждут, я ещё в Самаре договорился, – ответил Дэнни. – В этот раз всё по-умному.

Сутки в пути. И вот они: огромные торговые центры, бесконечные развязки. И сама Москва. У стопщиков начало появляться чувство, что они дома. «Дэнни-то понятно: он жил тут долго. Но у меня с каких пор такие чувства к Москве?! Я ведь не так уж и хорошо её знаю. Видимо, сказывается то, что все мои маршруты проходили через неё»

– Так, мы сейчас на зелёной, – рассуждал Дэнни, разглядывая карту метро. – Нам на Селигерскую, это… это верх салатовой. Так можно сразу на неё пересесть с Красногвардейской: тут одна станция до неё. Раньше ведь Селигерской не было… Как ни приедешь в Москву, открываются новые станции; их, кажется, каждую неделю по одной штампуют.

– Прикольно, что нам как раз на новую. Какая-никакая экскурсия, что-то свежее.

– Опять панк-вписка?! – смеялась Автостопица. – Хотела же от этого совсем отойти! Вечный шум, музыка и пьяные оры…

– Залипнешь в отдельной комнате. У ребят два кота есть, кстати. А завтра с утра поедем домой.

– Жаль, что времени и сил нет ни с кем толком встретиться… Получается, мы приехали в Москву, чтобы просто поспать.

На следующий день – несколько часов стопа на остановках Ярославки и очередной упадок сил у обоих. Доехав к темноте до Ярославля, стопщики решили всё-таки ехать дальше на БлаБлаКаре. Меньше сотни километров осталось, никто не берёт, а сто пятьдесят рублей с человека – не так уж и много. Автостоп в паре себя изжил…

Эпилог

Дом. Ремонт подъезда: перекрашивают в гадское сочетание зелёного и коричневого, запах краски. Моя комната, мой мир. Тепло, тихо и уютно. Думала вернуться сюда только зимой с чувством выполненного стопа. Это крах. Мучения окончены, я дома, но чувствую себя разбитой… Негатив срочно надо переварить, смириться с неудачей и найти силы ехать снова. Путешествие не окончено. Иначе я не Автостопица!

Бонус. Собирательные образы городов

МОСКВА. Как же долго я пыталась с ней подружиться… При первом знакомстве она пластилином лепила из себя самые разные тяжёлые образы: бесконечные широкие проспекты, давящие шумом машин; просторный центр, а люди – голограммы, потому что они не обращали на меня никакого внимания… В силу расстояния изначально я видела в ней гламурную модель не от мира сего, но она оказалась обычной молодой девчонкой с неиссякаемым запасом энергии: «Давай гулять всю ночь, пойдём туда, пошли сюда, сегодня в этом месте тусовка, а давай в Томилино рванём?!».

Образ сформировался и стал устойчив.

Она заиграла светлыми красками. Переплетение железнодорожных линий и азарт безбилетного проезда. Игра на контрасте: там спит бомж, а тут Гармаш (или очень похожий на него человек!) подсказывает мне время.

У неё есть всё, и она счастлива купаться в достатке. Но не боится и на улице остаться, потому что ей интересна жизнь во всех её проявлениях. Когда я в плохом настроении, она может просто сожрать меня, потому что в себя негатив не пускает и не знает, что такое депрессия. «Соберись, это всё в твоей голове!» – конечно, она права, и этим меня всегда мотивирует.

Москва – моя лучшая подруга. Когда я приезжаю на несколько дней, недель – весь мир у наших ног. Но она гонит меня, если я тут проездом.

СОЧИ. На первый взгляд, он обычный парень. Гуляет по пальмовой аллее и ничем себя не выдаёт. Но стоит ему надеть шлем и завести мотор, как он тут же преображается. Лавирует среди пробок, поднимается и спускается по серпантину бесконечных гор, на которых стоит город, и это для него не помеха. Он лёгок и свободен. Проносится по трассе: с одной стороны – горы, с другой – море. Он мчится на дикий пляж, чтобы окунуться в волны: день был сложный и насыщенный.

Я видела твоё отражение в Благовещенске. Я хочу провести эту зиму в твоей компании. Нам так круто было летом, давай снова встретимся?

РОСТОВ-НА-ДОНУ. Полноватый важный дядька. Сложно изменить его каменное выражение лица. Ему не нужна моя музыка, ему не нужен мой позитивный заряд. Но что-то интересное есть за этой маской, я знаю… Для своих он открыт и весел.

НИЖНИЙ НОВГОРОД. Причёсанные волосы, аккуратно подстриженная бородка, но – взгляд! Он смотрит на меня глазами сумасшедшего. Доктор исторических наук, он помешан на своей специальности. Знает все закоулки Кремля и каждый поворот своих улиц. От него не ускользало ни одно событие. Что тогда, в тринадцатом веке, что сейчас, в современности. Он всё знает. Он всё видел. Единственной отрадой для него служат живописные закаты над Волгой. Каждый вечер он приходит к Георгиевской башне и провожает солнце. Зарева здесь всегда разные.

ЕКАТЕРИНБУРГ. У него четыре гитары и три барабана. Он рисует, пишет всё и всем. При любых обстоятельствах: будь то запертая комната, будь то центр города в субботу вечером. Он профессионал и знает это, но не зазнаётся. Его лицо уже отмечено некоторыми морщинами, но этому мужчине идёт возраст.

От уличных самородков до всемирно признанных творцов. От эстетичных пятен случайно пролитого кофе до экспонатов международных галерей. Но такая гибкость свойственна женской природе, поэтому…

…Екатерина Бург. ОНА зататуирована полностью разными граффити современных уличных художников. Она сама как искусство. Искусство без столичного пафоса – её творчество стоит особняком. Знает это, но тоже не зазнаётся. Одиночка, эта женщина противопоставлена миру.

ИРКУТСК. Смешная юная девушка в кедах с развязанными шнурками. В руках всегда кисти и краски. Жизнерадостная, она таит в себе вековую мудрость. Ведь Байкал рядом. Под образом весёлой девушки скрыл себя древний дух, в реальности проявляясь добротой и проницательностью.

ЧИТА. Жил-был парень. В его городе остановилось время где-то в начале девяностых. Отправился парень путешествовать, вернулся в родные края и основал своё собственное королевство. И отправил глашатаев-менестрелей вещать простому народу о панк-роке.

Со всей страны принес он всего и понемногу: на главной улице концерт московских масштабов, во дворе – типичная питерская пьянка с заморскими песнями и плясками. Все эти изыски очень контрастно смотрелись на фоне самой обычной российской действительности.

А я в этом королевстве – серый кардинал: знаю много песен, но не разоблачаю своего таланта…

***

Мне часто снятся города. Увидев во сне фонтан на воде, нашла почти такой же в Чебоксарах, впервые там оказавшись; прогулявшись по мосту через Исеть, я повторила эту прогулку в Екатеринбурге, и пространство города было почти такое же, как и во сне, хоть я раньше в этих местах не была.

Но не всегда реальность совпадает со сном. Например, часто снится Самара, но в реальности она другая. Попадая в сон, узнавая якобы знакомые места, которых в реальности не существует, я уже понимаю: это – Самара. Но только та, которая мне снится. И не только она так себя ведёт. Я составила мысленную карту городов, которые существуют лишь в моём подсознании, называясь городами реальными. Сны разные, но места одни и те же. Интересно так невзначай попасть в вымышленный Воронеж, в котором я давно во сне не была, и погулять, уже зная, где и куда сворачивать.

Но самое интересное начинается тогда, когда из пространства одного города я попадаю в другой через какой-нибудь двор. Оказаться в месте, с которым у меня в реальности было что-то связано, обернуться и увидеть другой город, другое место, с которым у меня связаны уже другие воспоминания из другого временного промежутка… Жутко интересно бродить по этим измерениям.

***

ВЛАДИВОСТОК. Он вышел из морских волн, сотворённый солнцем и водой. Он высокий, чуть смуглый, его мышцы натренированы йогой. На руки повязано множество фенечек, в чёрные дреды вплетены ленточки: зелёные, жёлтые, красные.

Но я не видела его таким… Мне были открыты только некоторые его черты. Прекрасные, удивительные, но всё же лишь черты. Потому что я была в городских условиях. В полном своём образе он обитает на островах, и огонь костра танцует, отражаясь в его прищуренных искрящихся глазах… Я так хотела подружиться, так хотела петь с тобой регги на берегу океана…

Что ж, я передам привет твоему морскому брату…

…ПЕТЕРБУРГУ. Питер… Я влюблена в тебя с двенадцати лет; в мои девятнадцать ты ответил взаимностью. И сейчас наши отношения развиваются дальше.

В лабиринтах улиц, дворов и переулков он неспешно прогуливается во всём чёрном, носит цилиндр, а под цилиндром – зелёно-малиновый ирокез (ничего не могу с собой поделать: собирательный образ!). В арке играет одинокий саксофон, и мы танцуем танго. Потом находим открытую парадную, взлетаем по винтовой лестнице, выходим на крышу – и я вижу тебя во всей твоей красе. Я могу и дальше писать о тебе так же долго и вдохновенно, как воспевал Париж Гюго в «Соборе Парижской Богоматери».

Питер есть в каждом жителе: в бездомном просыпается художник, стоит его лишь только усадить за холст; в любом пьянице с Садовой проглядывается писатель, не сумевший справиться с силой свей собственной литературной мощи; на причердачке возле Невского наркоман читает панкам душераздирающие стихи собственного сочинения, а в ответ – молчание поражённых слушателей; я сама при этом присутствовала и молчала со всеми, я знаю, о чём говорю… Под маской офисного работника – фристайлер, готовый сравнять оппонента с землёй. А бармен под стакан пива расскажет вам о теории суперструн, ведь, как говорится, без бутылки тут не разобраться!

Здесь происходят случайные встречи, да такие, что потом понимаешь, что вовсе это не случайно было. Тут будто материализуются люди, которых уже и не надеешься увидеть. Это вопрос доли секунды, это миллиметраж… Но всё же встреча происходит.

Петербург – гениальный мастер перевоплощения. Ты хочешь тут жить и работать? На – дешёвые общаги с уникальными людьми и кучу разных вакансий! Тебе скучно работать? Получи – заброшки, расселёнки и сквоты, познай другую сторону жизни! Ты автостопщик? Держи человека с рюкзаком, смотри: это единомышленник идёт тебе навстречу, знакомься! Мысли тут материальны: о чём подумаешь, то и получишь. Всё, что захочешь.

Я желаю увидеть и другие твои образы. Я люблю тебя и мечтаю познать тебя глубже. Всё у нас ещё только начинается.

КОСТРОМА… Город, в котором я родилась и прожила до девятнадцати лет, почти никуда не выезжая.

Стройная девушка на высоких каблуках, руки постоянно в карманах пальто, она застряла во временной петле от двенадцати до двадцати двух лет. Весь город ей исхожен вдоль и поперёк: что ни улица, то – воспоминание, что ни дом, то – ассоциация. Ностальгия в каждом штрихе… Школа ли, которая начала давить в самые лучшие годы; лес ли, в котором она искала свои фантазии; колледж ли – место одно, но перед её взором летит время, терзая душу призраками прошлого. Здесь – первый поцелуй, тут – разбитое сердце, там – ускользнувшая возможность, упущенное счастье.

Когда я в этом городе, я прихожу к ней глубоким вечером, мы сидим на кухне, курим и беседуем. То пустим слезу, то по лицу поползёт маниакальная улыбка. И так до рассвета. Её образ растает в первых лучах солнца, я останусь одна, докурю в утренней тишине последнюю сигарету и, свободная, откроюсь новому дню…

Ссылки

По материалам блога: https://vk.com/n_summer

Творческий блог автора: https://vk.com/when_i_am_on_top

Фото из путешествия: https://vk.com/albums-181837455

В оформлении обложки использована фотография из личного архива автора.

Контакты автора:

https://vk.com/ekaterinaburg44

https://www.instagram.com/ekaterinaburg44/

Примечания

1

Фримаркет – бесплатная ярмарка свободного обмена ресурсами (одежда, обувь и т д).

(обратно)

2

Аскер – человек, входящий в группу уличных музыкантов, чьей задачей является собирать деньги в кепку. Также аскер может собирать деньги и без музыкантов, просто подходя к прохожему. От попрошайки отличается тем, что не давит на жалость, а, наоборот, дарит людям хорошее настроение, применяя к каждому особый подход.

(обратно)

3

Аскать – просить деньги на улице.

(обратно)

4

Каучсёрфинг – международное сообщество путешественников. Участники предоставляют друг другу помощь и ночлег во время путешествий, организуют совместные путешествия.

(обратно)

5

Стритовать – выступать на улице (играть, петь и т д).

(обратно)

Оглавление

Я и Оно

Водопады реки Жане

  1 часть. На пороге таинственного

  2 часть. Вдали от Вавилона

  Эпилог

Севастополь

Утриш

  1 часть. Провожатый с придурью

  2 часть. Метаморфозы

  3 часть. Музыка

  4 часть. Уединение

Тропа Голицына

Петербург

  1 часть. Алые паруса

  2 часть. Питер ночной

Радуга

  1 часть. Добро пожаловать домой!

  2 часть

Госпожа Аппатия и мистер Катарсисс

Завтрак в Нижнем, обед в Чебоксарах, ужин в Казани

  1 часть. Нижний Новгород

  2 часть. Завтрак в Нижнем, обед в Чебоксарах, ужин в Казани

  3 часть. Казань

Нон-стопом до Байкала

  1 часть. «Мама!» или придорожные войны

  2 часть. Избушка на курьих ножках

  3 часть. Рюкзак на ножках

  4 часть, заключительная

Байкал. Ольхон

  1 часть. Прибытие

  2 часть. Хужир

  3 часть. Мыс Хобой

  4 часть. Затишье перед бурей. Буря

  5 часть. Белоснежка и три автостопщицы

Пик Черского

  1 часть. Восхождение

  2 часть. Пик Черского и водопады

  3 часть. Поменяли мы ранцы на бэки походные…

Перед встречей с Владивостоком

О современном искусстве

Астрофизическая одиссея

Бонус. Тысяча километров (2018)

  Пролог

  1 часть. О настроении в трассе

  2 часть

  Эпилог

Бонус. Собирательные образы городов

Ссылки

*** Примечания ***