Головоломка [Юлия Олеговна Зубцова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]


НЕВЕРОЯТНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

КАКТУСА АРЧИБАЛЬДА


Как кактус Арчибальд

стал свидетелем ужасного преступления


Кактус Арчибальд очень не любил, когда его называли просто кактусом. Он очень гордился своим совсем не кактусянским происхождением и с некоторым снисхождением смотрел на своих колючих собратьев, уныло примостившихся на подоконнике захудалого НИИ кактусоведения и ёжикологии. В окно было видно немного: крыша соседнего супермаркета и небольшой парк, куда мамочки с колясками выходили на традиционную ежевечернюю прогулку. Кактус, простите, кактус Арчибальд с нескрываемой завистью смотрел на всё это безобразие и мечтал поскорее дослужиться хотя бы до лабораторной мыши, чтобы сбежать из этого дурдома, но превращать кактусы в мышей в его НИИ пока не научились.

Однажды ночью, когда кактусы спали (не спала только старушка Матильда, которая потеряла почти все иголки, но выбрасывать её сотрудники стеснялись – ведь по преданию её принёс сюда сам Матвей Апполинарьевич – заслуженный артист РСФСР, который сказал «ГОП») до того, как прыгнул и знал, куда будет падать, поэтому заранее подстелил себе соломки, в знак бесконечной признательности – сотрудники НИИ изобрели для него то ли ковёр-самолёт, то ли скатерть-самобранку. Короче, с тех пор старушку Матильду все кактусы и лабораторные мыши очень уважали. Так вот, в ту самую ночь в здание НИИ пробрались три таинственных незнакомца в чёрном: один повыше и поплотнее, а два других совсем худенькие и почти незаметные за тенью своего внушительного товарища. Они хотели украсть новейшие разработки – кактусы, чьи иголки не колятся, и зелёных ежактусов – смесь кактуса и ежа – зелёная игольчатая колбаска, которая перекатывалась по полу и смешно фырчала, чем очень раздражала Арчибальда, который считал, что настоящий кактус должен лишь стоять на подоконнике в банке из-под сметаны (максимум из-под майонеза) и бдеть, чтобы на горизонте ничего не произошло (например, чтобы солнце не взошло раньше времени или птица не отбилась от стаи). В общем, три таинственных незнакомца зашли в тот самый кабинет, где жил Арчибальд со своими товарищами, и начали что-то искать и таинственно перешептываться. Кактусы, естественно, проснулись и начали волноваться:

– Кто эти люди? Что они от нас хотят? Надо вызывать полицию!

– Посмотрите на себя, жалкие зелёные создания, – усмехнулся Арчибальд. – Вы всего лишь кактусы. Кто вам поверит? Вы и номер набрать не сумеете своими-то иголками.

– Надо позвать Фаддея Геннадьевича! Точно, Фаддея Геннадьевича! Фаддей Геннадьевич – мозг! Он что-то обязательно придумает!

Фаддей Геннадьевич – лаборант в толстых очках-окулярах полюбился кактусам с первого дня его пребывания в НИИ. Растения он не любил, а потому и к кактусам относился снисходительно, иногда выливая в них чай. Против чая никто не возражал, и поэтому на очередном собрании катусомольской организации было единогласно принято выбрать Фаддея Геннадьевича любимчиком.

Словно по мановению волшебной палочки в кабинет на цыпочках вошёл вышеупомянутый любимец, и кактусы восторженно захлопали в ладоши, если бы они у них были. Но бить злостных нарушителей порядка он не спешил (к великому разочарованию кактусов, которые, как известно, любят побольше хлеба и зрелищ), наоборот, натянул на голову чулок и присоединился к взломщикам.

– Что вы здесь столпились, идиоты? Пойдёмте в соседний зал, там есть, чем поживиться! – и с этими словами группа людей в чёрном под руководством скромного лаборанта из НИИ кактусоведения и ёжикологии покинула помещение, где жили кактусы.

Если бы у них были рты, они бы обязательно их открыли, но всё, что им оставалось делать, это грустно проводить бандитов взглядом и срочно собирать внеочередное собрание кактусомольской организации – необходимость выбора нового любимчика была очевидна.

Мораль: не сотвори себе кумира и не будь кактусом.






Как кактус Арчибальд друзей спас


Жил-был на подоконнике одного богом забытого НИИ кактус. Из всех игольчатых собратьев, которые волею судьбы оказались рядом, ютясь в баночках из-под сметаны, он отличался умом и сообрази-тельностью (насколько это у кактусов вообще возможно). Да и звали его не просто кактусом, а Арчибальдом – благородное имя, которое его бабушка подслушала в одном из человечьих сериалов, беспрестанно крутившихся по телеку. Таким образом, кактус перестал быть просто кактусом, а стал благородным представителем царства растений, отдела цветковых, класса двудольных. Но не двудольностью гордился Арчибальд, вовсе нет. Был в его биографии случай, после которого все в НИИ, даже подопытные кролики, зауважали зелёного собрата по несчастью. А дело было так.

В лаборатории по изучению свойств кактусов в условиях, приближенных к невесомости, объявили о кастинге. Выжить должен был сильнейший. Суровая уборщица баба Маруся так и заявила: «Понаставили тут своих баночек. Завтра приду и повыкидываю к чёртовой бабушке». Эта небрежно брошенная фраза вызвала настоящий ажиотаж.

– Первыми выносить женщин и детей! – кричал один кактус.

– Я ветеран кактусолистического труда! – вопил другой.

– Я депутат кактусовой думы! У меня кактусяцкая, фу, депутатская неприкосновенность! – визжал третий кактус.

И только Арчибальд молчал.

Наконец, когда безмолвные крики кактусов поутихли, Арчибальд взял слово:

– Коллеги, прошу минуточку тишины! Если мы не прислу-шаемся друг к другу, мы никогда не придём к консенсусу.

Кактусы не знали, что означает последнее слово, а потому коллективно решили, что никаких консесусов им не надо, и уж тем более никуда они не пойдут.

– Если у тебя есть имя, это ещё ничего не значит! – выкрикнул кто-то из толпы. – Как решит баба Маруся, так и будет.

И толпа зашепталась о могуществе бабы Маруси и её непре-рекаемом авторитете среди сотрудников НИИ. Ведь по полу, который только что помыла эта великая женщина, не смел ходить никто, даже сам директор НИИ. А старожилы поговаривали, что однажды президент приехал проверять, куда в НИИ потратили сто тыщ миллионов, но увидев бабу Марусю со шваброй, развернул свой лимузин и поехал обратно в Кремль и две недели никуда не выходил. Впрочем, насчёт лимузина – это они привирают.

В общем, кактусы решили спасаться поодиночке. Кто-то отодвинулся подальше к окну в надежде, что его не заметят. Кто-то до блеска надраил свою баночку, чтобы бабе Марусе стало жалко выбрасывать такую красоту, а кто-то (таких оказалось меньшинство) пустили дело на самотёк и ждали возмездия суровой женщины с тряпкой.

– Не может быть, чтобы нас выбросили, – всю ночь бормотал Арчибальд себе под нос, – мы надежда российской науки. Да без нас… не видать им жизни на других планетах! Я буду писать в Общество защиты кактусов!

И всю ночь Арчибальд не сомкнул глаз. Остальные кактусы тихонько перешёптывались, стараясь не мешать товарищу вершить благое дело. Все верили, что именно Арчибальду, кактусу с таким благородным именем, под силу спасти их маленький кактусянский мир, расположившийся на пыльном подоконнике НИИ кактусологии и ёжиковедения.

То ли действительно Арчибальд дошёл до Генерального кактуса, то ли баба Маруся передумала делать уборку в их лаборатории, но на следующий день она не пришла. Напрасно кактусовое сообщество с замиранием сердца ждало её весь день и вздрагивало, как только кто-нибудь открывал скрипучую дверь их лаборатории. Не пришла она и через неделю, и кактусы совсем забыли, что их собирались выселять, обросли иголками и принимали участие в научных экспериментах, таких как влияние пакетированного зеленого чая с жасмином на толщину стебля. Все без устали благодарили Арчибальда, который приложил все усилия и, ломая иголки, собственным телом прикрыл друзей.

Никто и не догадывался, что баба Маруся ушла в отпуск.



ВРЕДНЫЕ СОВЕТЫ


Как начать учебный год за здравие и не закончить за упокой


Начался учебный год, часики затикали,

А меня вопрос волнует: «Скоро ли каникулы?»

Народная частушка


Поздравляю! Кончились два месяца несносной жары и дуракаваляния! Да здравствует учёба в лучшем университете страны и мира! Признавайтесь, вы тоже ждали, когда наступит сентябрь, чтобы поскорее подняться на ставший давно родным четвёртый этаж, сесть за парту прямо перед носом преподавателя в любимой, залитой солнцем аудитории, и усердно вгрызаться в гранит науки, чтобы в будущем стать настоящим профессионалом своего дела. Нет? Вот и я тоже. Поэтому я подумала, что неплохо было бы разнообразить фиолетовые перфаковские будни и немного повеселиться. В связи с чем предлагаю следующее:

1) 

Приходите на пары на час раньше преподавателя и повторяйте домашнее задание. На паре усердно тяните руку, выкри-кивайте с места, перебивайте одногруппников. «Автомат»

на зачёте обеспечен, а вот авторитет в группе может быть подорван.

2) 

Вместо скучной пары предложите всей группе сходить

в «Макдональдс». Пар у вас будет ещё много (если вас, конечно, не отчислят), а редкие моменты, проведённые вместе, нужно ценить.

3) 

Возьмите на семинар самый важный вопрос темы и заболейте. Внимание одногруппников к вашей персоне гарантировано.

4) 

Приходите в столовую заранее. Отпрашивайтесь с пары минут на 10-15 раньше и бегом занимать очередь! Киевских котлеток на всех не хватит!

5) 

Если староста неожиданно заболела, возьмите этот тяжкий груз на себя: не отмечайте прогульщиков, а потом и вовсе залейте журнал борщом, потеряйте его в холле, затем найдите и залейте кофе. Такой рецепт вылечивания старост действует лучше уколов и таблеток.

6) 

Есть в университете вещи, не терпящие шуток: это пары

по физической культуре. Старайтесь не пропускать их

по неуважительной причине, а пропустив, как можно скорее отрабатывайте. Здесь всё серьезно.

7) 

Ну и наконец, просто получайте удовольствие от учёбы

и помните, что от сессии до сессии живут студенты весело.


Сессия на «отлично»? Легко!


Сразу отмечу: забудьте про лекции под подушкой и пятак под пяткой – это всё позапрошлый век. Также забудьте про списывание с айфона прямо под носом преподавателя – это слишком популярно, а мы ведь не хотим повторять за остальными. Поэтому вашему вниманию предлагается топ самых оригинальных и непроверенных способов лёгкой сдачи летней сессии (в зимнее время данные методы могут нанести вред Вашей зачётке, будьте внимательны).

1) 

Во-первых, проконсультируйтесь со звездами: если вы Весы, родившиеся, когда Луна была под знаком Козерога, помните – ни в коем случае нельзя учить конспекты лекций. Должно прокатить и так.

2) 

Во-вторых, нетрадиционную медицину тоже никто не отменял: отвар корня лопуха (обязательно выросшего не позднее

Дня летнего солнцестояния), собранного в промежутке между полдником и третьими лунными сутками, обязательно должен помочь при сдаче самого сложного и непонятного предмета. Правда, медицина умалчивает, что делать с самим лопухом:

то ли съесть, то ли приложить к непонятно какому месту. Видимо, секретное знание придёт к вам само.

3) 

В-третьих, обложитесь учебниками так, чтобы была видна лишь Ваша макушка, купите красивую тетрадь, ручку

со стразиками, откройте Ваш Интернет-браузер и ждите. Ждите сутки, трое – сколько потребуется. Если Вы действительно достойны отличной оценки на этом экзамене, Ваш внутренний голос подскажет Вам, что делать дальше.

4) 

Безусловно, всё вышеописанное – плод моей богатой фантазии, написанный для того, чтобы заставить вас улыбнуться

и отвлечься от зубрёжки лекций и написания курсовых (рефератов / дипломов / эсэмэсок – нужное подчеркнуть). Помните, что лучший способ подготовки – упорный труд.

Ведь без него даже рыба из пруда не вытаскивается, что уж говорить о сессии.






ЛИТЕРАТУРНОЕ ОЛИВЬЕ


Девять минут


Женя очень волновался. Скоро приедет Саша, и у него будет совсем мало времени, чтобы сказать ей три главных слова, которые мечтает услышать каждая девушка.

Александра уже набрала подруге смс: «Женя готовит мне сюрприз. Позже напишу».

Они так и не поженились.

Лера помыла посуду, пропылесосила и убрала в своей комнате. «Когда приедет мама, она будет мной довольна». Лера к тому же очень скучала по своей годовалой сестрёнке Алисе.

Больше у Леры нет сестры.

Семья Богдановых перед вылетом пересматривала фото, сделанные на отдыхе. Десятилетнему Антону очень понравилась одна, где они всей семьёй, а он и его сестра Настя показывают языки. «Повесим её в моей комнате?». Нет.

«Привет, Питер. Прощай, Египет» – написала на своей страничке в соцсетях Ольга Шеина. Но Египет с ней не прощался.

Елена Домашняя, участница шоу «Топ-модель по-русски», привыкла жить «на бегу»: постоянные фотосессии, сьёмки в популярных телешоу… модель и актриса не любила слово «последний», говорила «крайний». Однако последний репортаж состоялся.

Армен Вишнев всегда будет онлайн на своей страничке Вконтакте, пока мама не забудет пароль.

Сотрудник МЧС Алексей Семаков гордился своей профессией. Ведь он спасает жизни людей, находит выход из самых, казалось бы, безвыходных ситуаций. Но не из всех.

Елена Галанова отметила свой день рождения. В качестве подарка – путёвка в Египет.

И ещё двести одиннадцать человек были счастливы. Не считая последних девяти минут.


«Отелло»


(акт 5, сцена 2)


Отелло: Молилась ли ты на ночь, Дездемона?

Дездемона: Да, дорогой, молилась. Я выложила видео в инстаграм с хэштегами #молитва на ночь #господу помолимся.

Отелло: Ты совершила грех, покайся.

Дездемона: Какой же?

Отелло: Ты не отметила на видео меня. Придётся мне тебя убить.

Дездемона: Ты, наверное, шутишь. Давай я подключу вай-фай, отмечу тебя, и мы забудем это недоразумение.

Отелло: Поздно. Ты меня не любишь.

Дездемона: Не в лайках измеряется любовь.

Отелло: Молчи! Довольно! Откуда у тебя айфон?

Дездемона: Я выиграла его в конкурсе репостов в группе Микеля Кассио.

Отелло: Микель Кассио подарил тебе айфон! Он твой любовник! Все об этом говорят! Ну, ничего! Он больше не поставит лайков на твои селфи в инстаграм!

Дездемона: О боже, что ты с ним сделал? Неужели, убил?

Отелло: Не я, а Яго! Впрочем, всё равно.

Дездемона: О нет! Как же его канал на ютубе! Там было столько подписчиков! Он погиб!

Отелло: При мне ты слезы льёшь по нём! Изменщица! Тебя убью я! (душит её)

Дездемона: Дай селфи выложить!.. Поставь хэштег…

Отелло: И никогда не быть тебе онлайн!


Мама…


«Моя мама работает поваром», «Моя – воспитательница в детском саду», «А у меня мама – врач, она людей лечит». А у меня мама – писательница. Она редко забирает меня из школы и не готовит мне оладушки на завтрак. Она часто путает моё имя с именем героини её очередной повести, говорит непонятные мне, третьекласснице, вещи, но я всё равно очень горжусь профессией моей мамы. Она может сидеть за компьютером целый день, не вставая даже чтобы перекусить, а может не подходить к нему неделю. Она останавливается посреди магазина, чтобы записать мимолётную мысль, неожиданно пришедшую ей в голову.

Папа, конечно, ругает её иногда за рассеянность, но я знаю, что он очень её любит и гордится ею. Мы все любим её. Даже наш кот Бобик. Про него мама писала в одном из своих романов, и девочки из моей школы однажды даже приходили посмотреть на знаменитого кота.

А вот я бы хотела стать врачом или, на худой конец, учительницей. Когда я говорю об этом маме, она ничуть не обижается, что я не хочу идти по её стопам, она понимает, что писательский дар невозможно передать по наследству – с ним можно только родиться. И я считаю, что писатель – это человек слова, человек – живая метафора, человек – неиссякаемый источник вдохновения. Этому меня не научат в третьем классе. Это необходимо чувствовать самому. Ты приду-мываешь необычное прилагательное, подбираешь к нему существительное, отправляешь своего нового героя в ранее неизвестное место, описываешь всё, что его окружает. Откуда берутся все эти образы в голове писателя не смог объяснить ни один ученый мира, и до сих пор мы не перестаём удивляться хитросплетениям литературных сюжетов, которые никогда не повторятся даже у писателей из Гонолулу и Кисловодска.

Пожалуй, основной минус творческой работы заключается в невозможности установить рабочий день. Муза – барышня капризная, она не хочет приходить в строго определённое время по средам и пятницам. Сегодня ты строчишь без перерыва на обед до рассвета, а потом неделю ты не можешь выдавить из себя и странички. Это значит, что у Музы отпуск, и она уехала к твоему гонолулскому товарищу помогать «по хозяйству».

Но самое интересное начнётся позже, когда ты, тем более, если ты ещё совсем молодой и зелёный, опубликуешь своё творение, горяченькое, только что из-под пера, в свежем литературном сборнике или, что ещё более кошмарно, покажешь его своим близким друзьям. Для такого поступка нужно иметь холодный беспристрастный разум и умение посмеяться над самим собой. Ибо русская пословица: «Сколько людей – столько мнений» – как нельзя точно отражает ситуацию на «рынке» литературного творчества.

Твоему другу Коле очень понравились твои новые стихи. Он считает, что рифма «мороз – красный нос» очень смешная, и вообще, ты очень хорошо пишешь стихи. Так сказала и твоя бабушка, поэтому ты, окрылённый, бежишь с помятым листком бумаги к своей однокласснице Маше, которая морщит свой припудренный носик и, скривив губки, усмехается: «Мороз – красный нос? Хо-хо. Мрак!» Так и рушатся талантливые судьбы, даже не начав свой путь к успеху. Да, с мнением толпы порой сложно согласиться, но прислушаться всё же нужно. Не исключено, что прослушать придётся многих ораторов, прежде чем услышишь действительно полезные комментарии.


Письмо Святому Иерониму


Откуда: Отделение литературного творчества

От кого: студентки 4 курса Зубцовой Юлии

Кому: Евсевий Иероним Софроний

Куда: Стридон


Дорогой Иероним!

Прости, что так долго не отвечала! На работе совсем завал – Дарья Донцова пишет свой двухсотый роман, а я сижу рядом и иногда подсказываю, где ставить запятые. Ещё пару десятков такой белиберды – и уйду на пенсию, Зевс её побери. Писатели нынче совсем обмельчали, в день по сотне ложных вызовов – то стишок любимой написать, то брату в армию письмо. Это мне ещё повезло, а вот Эвтерпа, бедная, натерпелась. Стас Михайлов да Натали на части рвут. По ночам кошмары бедной снятся, вчера вон всю ночь пела «О боже, какой мужчина» да крестилась.

Мельпомена в декретном отпуске, за неё отдувается Талия, поэтому все трагедии заканчиваются свадьбой главных героев. Зевс негодует.

Что я всё о себе да о себе? С ужасом прочитала твоё предыдущее письмо – это надо же, перевести фразу «We are the champions» – «мы шампиньоны»! Бедный, представляю, как подскочило твоё давление. Ты себя береги, в твоём возрасте нужно меньше нервничать и не ходить на пары к студентам перфака. Кстати, помнишь Энкеладу, которая до Калиоппы работала? Так и довели её Потап и Настя со своей чумачечей весной, в психушку упекли бедную. Иной раз я ей даже завидую – лежит в окружении Наполеонов – тортов и мужчин, да в ус не дует. А мы пашем как лошади, а благодарности никакой. Одни мужчины с бородой да седаны-баклажаны.

Пиши, не пропадай, мой дорогой друг-переводчик. Как переве-дёшь что-то новое – шли ко мне гонца, мы с девчонками любим перечитывать твои переводы на ночном дежурстве.


Скучаю, люблю,

Твоя муза выдумки Юлия.





КАВКАЗСКИЕ ЗАРИСОВКИ


***


Высоко в горах жили-не тужили Аслан и Мадина. Они друг друга очень любили и никогда ничего не жалели для своей второй половинки. Однажды вечером, когда Мадина сидела в «Одноклас-сниках» и репостила статусы из группы «Выше горы – ниже приоры», Аслан чем-то расстроенный вернулся домой.

– Почему ты грустишь, о хычин души моей? – спросила Мадина, оторвавшись от монитора.

– Мадина, савбуфер приоры моей, горе пришло в нашу семью. Я сегодня остановился около закусочной, чтобы купить тебе свежайшую шаурму, а какой-то осёл помял мне бампер! Что теперь делать – ума не приложу!

– Аслан, но ведь у нас есть деньги… Возьми их и почини машину, чтобы братья не осмеяли тебя.

– Мадиночка, алмазная моя, я собирал их, чтобы купить тебе на день рождения шестой айфон! Ведь братья засмеют меня, потому что ты до сих пор ходишь с пятым!

– Аслан, я переживу этот позор ради тебя! Почини приору, а айфон – дело наживное.

Но в ответ он лишь небрежно махнул рукой, мол, молчи, женщина.

На следующее утро Мадина встала пораньше и вышла из дома, когда Аслан ещё спал. Вернулась она поздно вечером. Злой Аслан ждал её дома.

– Где ты была так долго? Почему не позвонила мне? Позор семьи!

– Асланчик, твои слова режут меня без ножа, как песни Джанмирзоева. Я была у перекупщиков, продала им свой айфон и договорилась с Шамой, чтобы он поменял твой бампер.

– Мадина! Я весь день не знал, куда себя девать! Я объездил все морги и больницы! А потом я плюнул на всё и купил тебе новый айфон! Душа моя, ни одна приора не заслуживает того, что заслуживаешь ты, моё счастье.

И ездили они на отремонтированной приоре, делали селфи на новый айфон и жили долго и счастливо.


***


Он мчался на бешеной скорости, проезжая все светофоры на красный свет. Ведь там, на солнечной стороне улицы, его ждёт Принцесса – та самая, ради которой он бросил работу в Макдональдсе и начал писать стихи. «Милая моя, я скоро буду» – второпях набрал смс и отправил контакту «Любимая». Чёрт, а цветы?! Он никогда не приезжал к ней без цветов. Ему нравилось, как она принимает подарки: весело смеётся, обнажая ряд белых ровных зубов, прижимает к себе свёрток и с интересом разглядывает, развязывая упаковку. По пути как назло ни одного цветочного магазина. Может, заскочить в супермаркет и купить киндеров? Сразу целую коробку, чтобы хвасталась подружкам. Отличное решение.

Наконец, он подъехал к её дому и стал ждать, когда она выйдет к нему. Он был готов стоять вечность, но она вышла быстро, хмурая и чем-то недовольная.

– Что случилось, радость моя? Почему твоё лицо омрачено печалью? Кто обидел царицу моего сердца? Ангел мой, Мадиночка, не молчи! Скажи мне, что навеяло тоску на твоё очаровательное личико?

– Аслан, ты заколебал со своей романтикой! Опять киндеры принёс! Хоть бы раз гиро купил! Как будто не на Кавказе живём, честное слово.





НА ЗЛОБУ ДНЯ


31 – ем оливье один


Новый год… Есть два типа людей, реагирующих на эту фразу. Первый тип бледнеет, хватается за кошелёк и лихорадочно соображает, куда бы спрятаться, чтобы его не отмечать. Таких, к сожалению, меньшинство. А вот вторая половина русского народа несказанно радуется, закупает ёлочные игрушки и окорочка на холодец, и неважно, что на дворе сентябрь. Новый год на носу, медлить нельзя!

Загодя, то есть где-то ближе к октябрю, хранительница очага и зарплаты мужа собирает экстренный внеплановый семейный совет, где обсуждается меню великого праздника.

– Приготовим ведро холодца, ванну оливье, тазик котлет и кастрюлю селёдки под шубой.

– Протестую, – говорит муж, – кастрюлю селёдки я не съем.

– Позовём Петровых на подмогу, ну не выбрасывать же продукты, – парирует жена.

И Петровы, и Сидоровы, и Ивановы – жертвы традиции. Отмечание Нового года можно сравнить с сектантским обрядом. Словно население кто-то зомбирует, и люди, как послушные рабы, идут на рынок, покупают мандарины, ящики мандаринов, камазы мандаринов, даже аллергики не отдают отчёта своим действиям и выбирают плоды покрупнее. Как говорится, где винцо, там и праздничек. Где мандарины, там и Новый год.

Лес рубят – щепки летят – это тоже про отмечание праздника в нашей стране. Если бы еловый лес умел говорить, он бы стонал и кричал: «Пошёл вон, пьяный мужик с топором! Себе ногу отруби, умник!» А дяденька-то запрограммирован, ему ёлку домой надо принести, да успеть её украсить, игрушек понавешать, гирлянд, да так, чтоб всего да побольше. А ёлка ни в чем не виноватая стоит до Старого нового года, от кота отбивается, да иголками колючими плачет – Петра Первого недобрым словом поминает.

И вот, наступает 31 декабря, долгожданный день, точнее, ночь. Салаты нарезаны, стол накрыт, шампанское охлаждено, включён телевизор, закуплены салюты и фейерверки. Приглашены гости. И тут троюродная бабушка деверя сестры золовки, прикрыв глаза, презрительно выдаёт: «А Куропаткины из 13-ой квартиры не отмечают. Зойку встретила сегодня, а она из магазина капусту на борщ несёт. Какие-то они странные, наркоманы, наверное». Повисает неловкая пауза. Шампанское перестает пениться в бокалах. Даже Ургант из новогоднего шоу, кажется, недоумённо округляет глаза. Как так – не отмечают? Варят борщ? Ещё скажите, что ёлка у них искусственная.

– Ёлки нет! – встревает свекровь из кухни. – У Димы аллергия на хвою.

Но сей печальный факт не должен испортить нам праздник. Хозяйке становится жаль Куропаткиных, и она приглашает их к своему столу. Наваливает гору оливье в тарелку, предлагает закусить холодцом, куриными отбивными, турецкой тюфтой, шашлыком, шаурмой, марокканским супом, харнисой, баботти, пахлавой, чанахи, варениками, лобби, а внучатая племянница сестры тёщи кузена из Нижнего Новгорода уже подставила поближе тарелочку с харчо.

– Ой, Господи! – восклицает вдруг хозяйка в фартуке с ягодками поверх нарядного платья, – забыла огурчики солёные поставить! Домочадцы обречённо вздыхают – вряд ли хоть один маринованный шедевр влезет в желудок между сырной фритаттой и фокаччо с розмарином.

Справедливость восстановлена, огурцы заняли почётное место на праздничном столе, все методично жуют и ждут речь президента, чтобы можно было, наконец, открыть шампанское под бой курантов. Дети бегут к ёлочке распаковывать подарки, которые накануне принёс папа, переодетый в Деда Мороза. Почему мама не переодевается в Снегурочку? Для многих это до сих пор остаётся загадкой. Но факт остаётся фактом. Дети получат свои мешочки с конфетами, радио-управляемые игрушки и кукол Барби. Бабушке подарят прихватки, маме – пылесос, а папе – дрель. Все делают вид, что это именно то, о чём они мечтали весь год, папа уже грустно прикидывает, что будет сверлить весь год этой злополучной дрелью, мама с ужасом оглядывает ковры – и вот их весь год пылесосить?! А трёхлетний Костя рад – у него теперь новое игрушечное пианино для детей от трёх лет мейд ин чайна! Даёшь год потрясной музыки!

В это же самое время в своих квартирах распаковывают абсолютно одинаковые подарки остальные сто сорок шесть миллионов человек – айфоны и айпады, ювелирные безделушки, путёвки на Мальдивы, подарочные сертификаты, удочки, радиоуправляемые вертолёты, тёплые носочки, шоколадные конфеты, сувенирные овечки, самодельные открытки… Список можно продолжать бесконечно. Тебе пятнадцать лет, ты самая популярная девочка в школе? Держи, вот тебе айфон. Не очень любишь двоюродную сестру, свёкра, тестя, племянника? Купи им овцу. Ту, которая символ года, разумеется. Вроде и намёк, но праздничный.

Как вы сами видите, Новый год в России любят и отмечают его с размахом, на который способно лишь столь сильное и процветающее государство с развитой инфраструктурой и обеспеченными гражданами. Негласный девиз России – как Новый год встретишь, так его и проведёшь, вот уже 2017 лет помогает народу справляться с монголо-татарским игом, вторжением Наполеона, мировыми войнами, всемирным потопом и экономическим кризисом. И попробуйте доказать обратное – закидаем оливье.



ЕГЭ: кто не сдал, тот не виноват!


В 2007 году выпускники средних школ стали «испытателями» нововведения Министерства образования РФ – Единого госу-дарственного экзамена, предполагающего как тестовые задания, так и вопросы, требующие собственного развёрнутого ответа. Публику это несколько шокировало, но русский народ, и не такое видавший, решил – побалуются мужи государственные, пошутят над ребятами да вернут всё на свои места. Но не тут-то было.

«Чем дальше в лес, тем больше дров» – гласит известная русская пословица. С каждым годом задания Единого государствен-ного экзамена «усложнялись», как считали их составители, а на взгляд людей сведущих – становились всё более абсурдными. В 2012 году на экзамене по истории мне предлагалось выбрать продолжение названия известной скульптуры «Рабочий и…». В 2015 году у выпускников практически полностью отобрали шанс получить хоть какой-нибудь, пусть даже с троечками, аттестат. На входе в аудиторию стоят металлоискатели, за чистотой проведения экзамена следят в режиме онлайн. И тут возникает в принципе логичный вопрос: «Ну и что? Если ты хорошо учился в школе (а как показывает практика этого отнюдь недостаточно, большинству школьников приходится нанимать репетиторов, что стоит приличных денег), следовательно, подготовлен к экзамену, то какая разница, смотрит на тебя камера или нет. Тебе нужно лишь заполнить бланк ответов, используя знания, полученные за 11 лет. И ни камера, ни металлодетекторы, ни отряд ОМОНа тебе ничуть не помешают. А эти меры призваны отсеять нечестных шалопаев, которые привыкли списывать в школе, спишут на экзамене, а потом какими врачами, слесарями, юристами, дизайнерами – нужное подчеркнуть – они станут? Списывали, списываем и будем списывать – наш ответ. Невозможно запомнить всё. Невозможно предугадать, что попадётся на экзамене. Прибавьте сюда запугивание, которое начинают школьные учителя и заканчивают журналисты в СМИ – не сдашь, не спишешь, мать посадят, тебя посадят, пойдёшь в ПТУ, будешь жить в коммуналке с тремя детьми и свекровью. После такого хочется сдать треклятый ЕГЭ любыми способами.

В социальных сетях ежегодно в преддверии самого главного испытания выпускников начинается ажиотаж. Сотни сомнительных групп с манящими названиями «ЕГЭ-2017 на отлично» предлагают подписчикам готовые ответы на КИМы Единого госэкзамена прямо в личные сообщения за пару часов до экзамена. Мол, есть у нас осведомитель, но он осведомляется исключительно перед экзаменом. Несчастные запуганные дети дрожащей рукой подписываются на сообщество в надежде, что чудо всё-таки произойдёт, они получат свои 100 баллов и без экзаменов поступят в Сорбонну или Оксфорд, не иначе. Но чуда не происходит, и родители вынуждены искать вторую, а то и третью работу, чтобы оплатить высшее образование своего драгоценного чада.

Так зачем же нам ЕГЭ? Чтобы «выкачать» побольше денег из населения? Несправедливо, что рассчитанный на улучшение качества знаний, экзамен является лишь проверкой на хитрость – списывают и получают лучший балл, как правило, самые изворотливые, которые потом проходят на бюджет и отсеиваются после первой сессии. А реально достойный бюджетного места ребёнок либо учится на платном отделении, либо на заочном, совмещая работу и учёбу – а всё из-за пары баллов, которых не хватило до бюджета. Недосписал. Недоучил. Недобрал. Не поступил.

Популярная нынче шутка о том, что скоро, для того, чтобы сдать ЕГЭ надо будет убить дракона, уже не кажется мне такой смешной. Создаётся впечатление, что государство делает всё, чтобы талантливые и умные ребята остались «за бортом», уступив место хитрым и наглым товарищам, у которых «ума палата». Впрочем, не мне судить. Я успешно сдала ЕГЭ в своё время, чего и вам желаю.


О филологах и филолоХах


Иногда я даже жалею, что я филолог. Дело не в том, что я всюду ищу ошибки и подозреваю всех в орфографических преступлениях, а в том, что ошибки ищут во мне: в моих комментариях в соцсетях, моей речи и прочем-прочем-прочем, где я могу отметиться как антизнаток языка. А ведь диплом филолоХа вовсе не показатель грамотности – если бы у меня его не было (а были все шансы лишить меня мечты детства раз и навсегда), то обращать внимания на чужие промахи я бы не перестала.

Так вот, к чему это я. Ситуация двоякая: вроде как все следят за чистотой речи и презрительно кривятся: «Кофе ваще-та мужского рода», но как только дело доходит до исправления собственных ошибок, как в дело идёт весомый аргумент: «Мы не на уроке русского языка».

На мой взгляд, знание правил орфографии и пунктуации куда больше пригодится в жизни, чем умение решать интегралы. А что по этому поводу думаете вы?


О любви к Великому…


Вы не услышите запах мандаринов, читая этот текст. За вами также не придут дементоры, и Леонардо Ди Каприо не получит «Оскар» после того, как вы дочитаете этот текст. Однако, наверняка это самое концептуальное эссе, которое Вам когда-либо приходилось читать. Я посвящаю его своей любви к Русскому Языку – самому великому и могучему, из всех когда-либо мною встреченных.

Мой язык невероятно красив и благозвучен. Я люблю слушать, когда кто-то на нём говорит. Трудно описать, на что он похож: и на шум моря, и на крик чаек, и на мурлыканье кота, и на заливистый смех ребёнка – каждый раз в него добавляется новая нотка.

Мой язык неповторим – в нём порядка пятисот тысяч слов – ласковых и грубых, длинных и коротких, ироничных, разговорных, устаревших и жаргонных – каждый обязательно найдёт слово, которое придётся ему по вкусу. Говорить по-русски легко только на первый взгляд – во время общения можно с легкостью наткнуться на подводные камни или дойти до Киева, куда язык запросто вас доведёт.

Говорить можно долго, но лучше, чем сам русский язык, о себе никто не расскажет.


Концепт Бабы Яги в парадигме XXI века


Самая известная колдунья – Баба Яга, едва ли не самая обсуждаемая в русском фольклоре личность. Благодаря негативным отзывам Ивана-дурака, современное общество привыкло считать её способной только на подлости. Но так ли это на самом деле? Во многих случаях её злость вполне оправданна, но некоторые психологи объясняют такое поведение характером, стойким и хладнокровным. В повседневной жизни Баба Яга подвержена многим факторам. В первую очередь, это удалённое местожительство, вследствие чего – одиночество. Очень тяжело общаться с людьми, которых ты видишь раз в тридцать лет и три года. Да и то, приходят одни Иваны-дураки. Вспомним и местоположение избы, а точнее, её непостоянство – к лесу то передом, то задом. От таких круговертей кто хочешь волком завоет, да учтите преклонный возраст нашей Бабы.

В практически непригодных для жизни условиях обостряется любовь к Кощею Бессмертному. Тот бессмертен, ему не о чем беспокоиться, в то время как Яге на старости лет хочется обрести семью и домашний очаг. Кстати об очаге, а точнее, печи, куда, по сообщениям зевак, постоянно крутящихся вокруг Избушки на курьих ножках, Яга регулярно помещает путешественников с целью приготовления и съедания. Малоизвестный факт: в молодости Баба Яга участвовала в разработке инновационной скатерти-самобранки, являясь непосредственно шеф-поваром. Потому, смею заверить, удалые молодцы, которых Яга то и дело сажает в печь – не что иное, как мастерски приготовленные кондитерские изделия, напоминающие человека. Да и потом, мало ли что можно разглядеть через маленькое окошко! Несмотря на количество лет, она сумела сохранить здравый ум: об этом свидетельствуют её колдовские манипуляции, хотя порой неудачные. Но это легко объяснимо: времена меняются, способы совершенствуются. Однако её знаменитый клубок, который не раз приводил путников к цели, безусловно, остаётся вне времени.

Всё же славится Яга своей хитростью. Не зря сотни путешественников приходят к ней за помощью и советом – кто невесту ищет, а кто змея убить хочет. Никому не откажет – на стол накроет да спать уложит. И просит ведь немного за ночлег, а всё равно: не ценится нынче добродушие, ой, не ценится.

В молодости Яга была на пике популярности – молодая колдунья, хотя и с дефектами внешности. Но такие мелочи незаметны, если у тебя богатый внутренний мир и широкая душа. Это сейчас ценятся лишь Василисы Прекрасные, а во времена давние красота была не в почёте. Это вам любой Змей Горыныч подтвердит.

Вспоминается известная фраза, брошенная античным мудрецом, «О времена, о нравы!». Действительно, о благонравии Бабы Яги неэтично судить в контексте XXI века. Стоит вспомнить её былые заслуги, коих немало, тщательно взвесить все за и против, и уже на основе полученной информации выносить вердикт.


ПУТЕВОДИТЕЛЬ В КАРМАНЕ


Невероятные приключения литотеров в Крыму


Когда от профессора Шульженко поступило заманчивое предложение посетить международный научный конгресс «Мировая литература на перекрестье культур и цивилизаций» в Симферополе, я, ни секунды не раздумывая, согласилась. И привлёк меня отнюдь не конгресс, а Крым – полуостров, который казался мне практически заграницей.

Если вдруг после прочтения этой статьи вы захотите посетить Крым – приобретайте «единый билет». Он предусматривает смену трёх видов транспорта: мы добирались поездом из Минеральных Вод до Краснодара, затем автобусом до порта «Кавказ», паромом и вновь автобусом до места своего назначения – города Симферополя. Это очень удобно на пароме – обладатели «единого билета» проходят вне очереди, в то время как остальным приходится ждать по шесть часов (а то и целые сутки!). На каждом вокзале (хоть авто-, хоть морском), нас встречали доброжелательные сотрудники Единой транспортной компании, указывали путь, размещали в автобусах (с РАБОТАЮЩИМ кондиционером и откидывающимися спинками).

Крым – республика контрастов. Больше всего времени я провела в столице – городе Симферополе и по-настоящему влюбилась в этот город. Он, конечно, не такой шумный, как Москва, но и не столь сонный, как Пятигорск. Мы жили в гостинице «Спортивная», в «левом углу» города, однако дорога пешком до центра (или до цивилизации, как выражались мы с моей спутницей Яной) занимала у нас 10-15 минут днём. Я подчёркиваю слово днём, потому что вечером нам приходи-лось возвращаться домой на свой страх и риск по колдобинам в абсолютной тьме (общественный транспорт создан для слабаков, а мы дышали свежим симферопольским воздухом и тренировали икроножные мышцы), потому как уличное освещение и асфальт практически полностью отсутствуют на окраинах.

Вооружившись картой и исходив Симферополь вдоль и поперёк мы остались довольны всем: начиная дешёвыми ценами на проезд в маршрутных такси, заканчивая превосходно приготовленными блюдами узбекской, китайской, русской, украинской, европейской и крымско-татарской кухни (янтык с сыром и зеленью наша Яна не может вспоминать без горьких слёз – больше она его не попробует). Мы, приехавшие, я напомню, на МЕЖДУНАРОДНУЮ конференцию, подошли к вопросу ответственно и собрались посещать музеи и прочие культурные места. Остановились на Неаполе Скифском – древнем городе скифов на Петровской скале. Ожидая увидеть настоящие улицы с древними супермаркетами и автомойками, мы слегка разочаровались, обнаружив лишь очертания зданий: мавзолея, зернохранилища, ритуального бассейна и так, по мелочи. Однако прихватили на память кусочек греческой амфоры, чтобы напоминал о путешествии. Экскурсовод Леонид любезно пояснил, что для реставрации Неаполя не хватает камней, из которых, собственно, он и был построен, а собирать их по бескрайним крымским полям дело достаточно хлопотное и энергозатратное. Вдоволь нафотографировав (а Яна, которая, как вы помните, любит янтык, ещё и фотографирует всё подряд – начиная от янтыков и заканчивая всякими Неаполями, скифскими и не очень) и нафотографировавшись, мы отправились в Ботанический сад Крымского федерального университета, где всё цвело и пахло. На тридцати двух гектарах помимо розария, сирингария, иридария, суккулентария и большой цветочной поляны нашли своё место загородный дом графа Воронцова, дом академика Паласа, туевые и ореховые аллеи и каскад прудов, понравившийся мне больше всего.

Каждый второй счёл своим долгом спросить у меня: «А вы уже были на море?», «А до моря далеко?». Официально отвечаю: ближайший пляж находится в часе езды от Симферополя – в Алуште. Там неплохо. Чем-то напоминает курорты Краснодарского края, но даже покататься на «бананчике-одуванчике» вас позовут не так, как в Анапе, а как-то по-особенному. Кроме того, на набережной Алушты потрясающе готовят блюда узбекской кухни, которые мы попробовали благодаря нашему глубокоуважаемому профессору Вячеславу Шульженко. Итак, если на пляж, то только в Алушту!

Поехать в Бахчисарай мы решили спонтанно: у нас была свободна вторая половина дня, а он расположен сравнительно недалеко от Симферополя, следовательно, добраться можно примерно за час. Кроме того, нас привлекал загадочный Бахчисарайский фонтан, воспетый Пушкиным. И мы, как литературные работники, не могли пройти мимо столь знаменитой достопримечательности. Итак, пункт назначения –Ханский дворец, воплощение мусульманского представления о райском саде на земле на пяти гектарах земли, бывшая резиденция крымских ханов. Место, где мы чуть не разругались вдрызг из-за входного билета за триста рублей. Действительно, дорого. Кроме того, хитрые бахчисарайцы решили нажиться на туристах и берут плату отдельно за вход во двор дворца и за осмотр каждого объекта во дворе отдельно: мы заплатили сто рублей за вход в бани Сары-Гюзель и Ханское кладбище (но нам дали зелёные накидки, в которой я устроила настоящую фотосессию, и трата оказалась частично оправданной). Фонтан слёз, он же Бахчисарайский, абсолютно не впечатлил, оказавшись лишь хорошо распиаренной легендой (спасибо Пушкину за это). Мраморная плита в стене и вяло стекающие капельки воды – не это мы хотели увидеть за триста рублей, ой, не это. Даже Пушкину не понравилось:


«В Бахчисарай приехал я больной. Я прежде слыхал о странном

памятнике влюблённого хана. К ** поэтически описывала мне его, называя la fontaine des larmes. Вошед во дворец, увидел я испорченный фонтан; из заржавой железной трубки по каплям падала вода. Я обошёл дворец с большой досадою на небрежение, в котором он истлевает, и на полуевропейские переделки некоторых комнат. NN почти насильно повёл меня по ветхой лестнице в развалины гарема и на ханское кладбище…»


Но не подумайте вдруг, что туда ехать вовсе не стоит. В целом дворец невероятно красив и ухожен, экскурсоводы милы и совсем не надоедливы. Но вод беда: больше в Бахчисарае и смотреть-то не на что. Полные впечатлений и фотографий, возвратились в гостиницу на последнем автобусе.

В Феодосию я влюбилась с первого взгляда. Наше знакомство продлилось недолго – всего лишь день, однако впечатления останутся на всю жизнь. Если бы меня попросили охарактеризовать Феодосию в четырёх словах, я бы сказала: много музеев и дач. Мы посетили музей Александра Грина (где меня пребольно поцарапал настоящий феодосийский кот, который, впрочем, не имеет никакого отношения к Грину) и галерею Ивана Айвазовского, а по пути в музей сестёр Цветаевых устали и решили, что это станет лишним поводом вернуться в Феодосию ещё раз.

В Ялту мы ехали с двумя целями: нанести визит вежливости в домик-музей Антоши Чехонте и увидеть своими глазами Ласточкино гнездо. И если с первым пунктом нам категорически не повезло (музей наотрез отказался принимать туристов из Пятигорска в понедельник), то поездка в Ласточкино гнездо превратилась в настоящее приключение. Впрочем, обо всём по порядку.

Выйдя на автовокзале Ялты, мы как бывалые путе-шественники отправились на автобусную остановку с целью социологического опроса местного населения на предмет номера автобуса, который мог бы за 13 рублей довезти нас до музея Чехова. В этот раз карту было решено не покупать, так как в гостиничном номере у нас уже образовалась собственная маленькая коллекция: Симферополь, Феодосия, Бахчисарай… Тратить ещё сто семьдесят рублей не хотелось, и мы решили, что раз язык доводит до Киева, то уж в Ялте мы точно не пропадём. Итак, на шестом автобусе со своеобразным маршрутом мы добрались до первой цели нашего ялтинского десанта. Как мы до неё добрались – отдельная история. Стоит упомянуть, что люди в Крыму очень добрые и отзывчивые. Нам с удовольствием показывали дорогу, подсказывали нужный номер автобуса, рассказывали, где лучше выйти и что посмотреть по пути. А водители маршруток заслуживают отдельного описания. Они разговаривают с пассажирами, шутят, подпевают песням из радио (и готовы его выключить, если вы попросите). Единственное правило – платить при входе и желательно без сдачи. Ибо не царское это дело – сдачу холопам отсчитывать и от расписания (вы когда-нибудь слышали, чтобы у маршруток было расписание?!) отставать.

Ялтинский автобус номер шесть проезжает прямо по горе. Да, это не опечатка. На крутом горном подъёме, где с трудом разворачивается пассажирская «Газель», построены многоэтажные дома, и маршрутное такси проезжает прямо мимо подъезда. В Кисловодск бы такой сервис!

А за двадцать пять рублей мы доехали до Ласточкиного гнезда в набитом битком автобусе (было уже неважно, с кондиционером он или нет). Можно было не держаться за поручни, потому что со всех сторон прижимались люди – такие же туристы, которые очень хотели быстро и дёшево доехать до местной достопримечательности. «Надо же, всего двадцать километров!» – радостно воскликнула я, прочитав информацию на указателе. Но кто же знал, что двадцать километров в гору, по серпантину, а потом пешком тысяча двести ступенек вниз («Почти как в Кисловодске!» – снова обрадовалась я, вспомнив знаменитые пятьсот ступенек). Собственно, замок меня разочаровал. Хоть и находится он на крутом обрыве, что, согласитесь, очень романтично, он не оставляет о себе впечатления старинного. И тут виноваты реставраторы, которые чересчур его зацементировали. Впрочем, его маленькую копию я всё равно приобрела на память.

Расставаться с республикой Крым не хотелось. До сих пор, входя в автобус, ищу глазами надпись: «Вогнегасник знаходиться у водія», плачу за проезд быстро и решительно и мечтаю вернуться в Крым вновь, ведь я привезла из недельного отпуска лишь три с половиной тысячи фотографий и так и не попробовала янтык с помидором.

P.S. А конференция прошла на высшем уровне!



Добро пожаловать в Кисловодск


Ещё в давние времена вся аристократическая знать приезжала на отдых в Кисловодск – жемчужину на дне мирового океана курортов, где солнца, белок и нарзана больше, чем местных жителей. Этот город примечателен своим богатым литературным прошлым, ведь именно про него Ахматова писала: «Здесь Пушкина изгнанье началось, здесь Лермонтова кончилось изгнание». Многие уголки курортного парка хранят о себе память тех лет – это и каменная ванна, в которой Пушкин купался в минеральной воде, и ресторация, описанная Лермонтовым в «Герое нашего времени», – кажется, даже деревья в самом большом рукотворном парке Европы помнят детали дуэли Грушницкого и Печорина.

После осмотра литературных памятников, отправляйтесь в Долину роз, насладитесь ароматами уникальных сортов, перейдите через Дамский мостик – почувствуйте себя настоящей леди, ведь дамы XIX века требовали от своих ухажёров переносить их на руках через бурный речной поток. Многих джентльменов уносило течением, а коварные леди лишь хохотали, прикрывшись веерами. Бросьте монетку на счастье в Зеркальном пруду – естественном семиградусном источнике – и на следующий год вы обязательно вернётесь сюда вновь, чтобы ещё раз побывать на Медовых водопадах, увидеть панораму города с Кольцо-горы, покататься на лошадях в живописных окрестностях, отдохнуть от суеты, прогуляться по лечебным терренкурам, попить целебную богатырскую водицу, насыщенную углекислым газом.

Этот город солнца, любви и вдохновения часто сравнивают со знаменитым курортом Баден-Баден. Только находится он в России и славится богатым историческим прошлым и не менее ярким будущим.




Сделай правильный выбор


Наступил очередной отпуск, а вы уже были в Барселоне, Доминикане и на Сейшельских островах? Вас не удивишь Пизанской башней, а Колизей вызывает у Вас чувство жалости? Вы ещё не были в Антарктиде, но там слишком холодно, а в Египте были, но там слишком жарко и много верблюдов. Мы знаем, чем вам помочь! Специально для вас в 1803 году казаками была заложена крепость у Кислого колодца, к 2017 году ставшая прекрасным местом для отпуска. Да-да, вы не ослышались! я приглашаю вас в Кисловодск – город, где, как написано в Википедии, солнце светит триста шестьдесят пять дней в году.

Я не буду предлагать Вам пить сульфатный нарзан и прогуливаться по терренкурам. Я предлагаю уникальную авторскую экскурсию «Неизвестный Кисловодск», рассчитанную на лиц разного возраста, пола и социального статуса.

Помимо традиционного осмотра достопримечательностей – Филармонии, на чьей сцене бывали Сафонов, Шаляпин и Дункан, горы Кольцо, описанной самим Лермонтовым в романе «Герой нашего времени», Стеклянного пруда, где, к сожалению, никто из известных людей не утопился, я предлагаю вам увлекательную прогулку в Долину роз, где вы можете сделать селфи для Инстаграма с десятком сортов роз.

В этом сезоне действует скидка на маршрут «Печорин». В услугу входит дуэль с переодетым Грушницким на Лермонтовской скале, а также рафтинг по горной реке и спуск по Лермонтовскому водопаду. Первым трём клиентам ужин в ресторации с княжной Мэри бесплатно!

Среди сотен экскурсионных бюро выбирайте «ZUB TRAVELLING» и получайте удовольствие от отпуска! Ведь только наши экскурсоводы вместе с вами побегут за белкой, разрешат сфотографироваться в центре клумбы, покажут самый большой парк Европы и подарят хорошее настроение!

Заинтересовались? Скорее звоните или приходите в наш офис! Скидка 15% на сульфатный тёплый действует только до конца месяца.


Милым барышням на заметку


Дорогие барышни! Отложите на секунду лорнет и занима-тельный иностранный роман, отвлекитесь от рукоделия и прочитайте сию любопытную заметку. Она не займет у вас слишком много времени, но принесёт массу удовольствия и веселья. Ваши щёчки когда-то горели румянцем, но теперь вы всё чаще бледны и нездоровы? Вам всё труднее беззаботно смеяться в присутствии высокого широкоплечего офицера? У вас ломит шею от долгого сидения за рукоделием? Папенька не пускает за границу? Нанимайте кучера и приезжайте к нам на воды! Достопочтенный Пятигорск, расположенный у подножья горы Машук, встретит Вас отличной погодой в любое время года! Здешний воздух бодрит и освежает, как вода из горного ручья, а волшебные пейзажи, словно сошедшие с картин Петрова-Водкина, заставляют голову кружиться от восторга! Мы будем рады предложить вам уникальную минеральную воду, обладающую чудодейственными целебными свойствами. Среди местных жителей ходит старинная легенда о том, что если упасть три раза в обморок возле лечебного колодца, можно встретить суженого своего ряженого. Самым храбрым барышням наш экскурсовод предлагает посетить озеро «Провал». Приготовьте свои надушенные платочки, ибо Провал – естественным путём возникшее озеро, расточающее отнюдь не благоприятный запах сероводорода, известного в народе как запах тухлых яиц.

Романтичные натуры, любящие Эмиля Золя и Жорж Санд, найдут себе занятие по душе. Словно специально для тайных свиданий ждёт вас Китайская беседка на Горячей горе, по задумке проектировщика увитая плющом, чтобы скрыть вас с возлюбленным от посторонних глаз.

Утончённых натур, наделённых музыкальным талантом, на склоне Машука приветливо ожидает беседка Эолова Арфа. Наденьте мантильи и обязательно отправляйтесь в ветреную погоду – и тогда вы насладитесь пением ветра, играющего на струнах арфы.

Не откладывайте поездку в долгий ящик, милые барышни! Скорее зовите гувернантку, собирайте самые нарядные платья и вперёд, в Пятигорск! Этот чудный город заставит любые, даже самые бледные, девичьи щёки заалеть с новой удвоенной силой!


МОРАЛЬ СЕЙ БАСНИ ТАКОВА…


Жорж и Нимфа


Его звали Жорж, он не курил, редко пил спиртное и нравился девушкам. Однажды после очередного рабочего дня в самом пафосном ресторане города он сел в свой подержанный «порше» и открыл рот от удивления. На пассажирском сидении сидела нимфа, сошедшая с обложки журнала. Идеальная фигура, длинные, шелковистые волосы, пухлые губки и вздёрнутый носик – он не мог оторвать от неё глаз. Посидев в тишине пару минут, он опомнился.

– Жорж, – он улыбнулся своей очаровательной улыбкой N4.

– После поговорим, – бросила она, – сначала дело. Ну же, давай, поехали! – она нервно стукнула его по коленке.

Управляя автомобилем, Жорж тихонько разглядывал свою новую знакомую. Порыв ветра трепал её волосы, делая её похожей на героиню рекламного ролика. А она то и дело поглядывала на часы, нетерпеливо щёлкая пальцами.

Они выехали за город.

– Поверни налево, – стальным голосом приказала она.

Ему пришлось повиноваться.

– А теперь останавливайся. Выходи из машины.

Он решил поддержать её странную игру.

– Раздевайся. Снимай штаны.

Он усмехнулся:

– Что, детка, прям здесь?

– Молча. – Она забрала у него вещи. – А теперь отвернись. Повернёшься, когда досчитаешь до тысячи.

Он послушно отвернулся и принялся считать, пропуская десятки. Ему всегда нравились леди с железным характером, и он уже предвкушал сладкие пытки, поджидающие их обоих.

– 999, 1000! – довольно улыбаясь, он обернулся, готовясь наброситься на неё, как зверь на дичь.

Но Нимфа исчезла вместе с его вещами, оставив его в гордом одиночестве в окружении роскоши made in China. Потому что не всё в этой жизни можно купить.


Перфекционистка


Я едва не порезала себе вены. Ещё бы чуть-чуть, и я опреде-лённо бы это сделала – настолько не в мою пользу складывались обстоятельства. Я стояла посреди своей комнаты, полной мягких игрушек, и соображала, как лучше – наглотаться таблеток, чтоб не откачали, повеситься, как Марина Цветаева, или выпрыгнуть из окна солдатиком. Но ни один вариант не отвечал моим эстетическим потребностям. После таблеток меня наверняка вырвет, и я буду лежать, мёртвая и холодная, в луже собственной блевотины. Если я повешусь, то моё лицо станет синего цвета, который моя бабушка просто ненавидит и ещё чего доброго подумает, что я посинела назло ей. Вариант с окном тоже не прокатывал – я прыгну на асфальт, а меня так расплющит, что мымра Валька обязательно скажет, что после смерти я стала похожа на мопса. Поэтому я решила порезать себе вены – по крайней мере, это выглядит эффектно. Лежу, значит, я, в луже собственной крови, алой-алой, как паруса Грина, губы чуть приоткрыты (я видела в сериале – это очень впечатляюще, если правильно открыть рот). Можно даже написать что-нибудь на прощание для пущего эффекта. На стене. Кровью. Хотя как я напишу, если буду мертва. И стены запачкаю, не отмоется ведь. Нет, этот вариант отметаем.

В конце концов, какая разница, как ты умрёшь. Главное, красивой лежать в гробу. Может, надеть новый джинсовый комбинезон? Зачем я его покупала, дурочка, всё равно собралась умирать.

Девушкам надо носить платья, поэтому надену-ка я вот это, лавандовое. Хотя оно сольётся с моей бледной кожей. И меня в нём уже видели. Это слишком узкое, а это слишком пышное. Надо что-нибудь прикупить по такому случаю. Всё-таки, не каждый день ты наряжаешься на собственные похороны.

Ах, как будет здорово! Все, наконец, соберутся в одном месте, поговорят обо мне, вспомнят всё хорошее, что я для них сделала. А я буду наблюдать за ними сверху, и пусть только кто-нибудь попробует сказать что-то плохое.

Вокруг меня будут цветы, много белых цветов: пионы, розы, хризантемы – какая мне разница, какие будут цветы – ведь я буду лежать, закрыв свои большие выразительные глаза навсегда. Даже если цветов не будет вообще – я не расстроюсь и не восстану из мертвых.

Я легла на диван, положив руки на грудь, и принялась мечтать о том, как будут плакать одноклассники, кидая горсти земли мне в могилу. «Она была такая классная девчонка», «А какие селфи делала…» – тут и там раздаются реплики. Играет оркестр, кто-то падает в обморок. Зачем столько горя? Пусть все радуются, смеются и выпускают в небо воздушные шары. Я больше не буду вам мешать своим присутствием, радуйтесь! Я не буду раздражать вас своими чересчур умными высказываниями, не буду стоять в проходе, не буду звонить вечером, не буду кидать музыку в сообщения «Вконтакте».

Вы смирились с тем, что меня вдруг не станет? Вам будет некого обижать. Или вы найдёте другую жертву? А вдруг она даст отпор? Не захочет умирать. Тогда что?

Я не умру. Моя душа останется здесь. Я буду смотреть, хорошо ли вы себя ведёте…






СКАЗКИ НА НОЧЬ

ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ ДЕТЕЙ


Хозяин большого хлама


В маленьком пыльном городе, на узенькой улочке примостился неказистый пятиэтажный дом. Те, кто в нём жили, были под стать своему дому – все как один угловатые, низенькие, на первый взгляд ничем не примечательные, но очень добрые и весёлые. Все они любили бывать на свежем воздухе, а потому оборудовали возле своего дома благоухающие цветочные клумбы, небольшую детскую площадку, установили пару деревянных лавочек, покрытых лаком. Доброй традицией стали и еженедельные тщательные уборки, где с удовольствием присутствуют все, даже самые маленькие жильцы. Все, кроме одного…

Этого человека, живущего на пятом этаже, никто никогда отродясь в глаза не видал. Лишь его сосед по лестничной клетке, одинокий старичок Фёдор Иванович, обладатель шикарной пышной седой бороды, в которой, по словам его покойной жены Авдотьи Никитичны (Царствие ей Небесное), в своё время запутались три расчёски производства советской фирмы «Расчесон», когда надевал слуховой аппарат, слышал приглушённый кашель таинственного соседа.

Если бы у Фёдора Ивановича, которого жильцы называли просто Иванычем, возникла мысль заглянуть к соседу «на огонёк» и посмотреть в его паспорт, он бы узнал, что этого странного человека зовут вполне обыкновенным именем Борис, и что он родился в городе-курорте Кисловодске. С математикой у меня плохо, поэтому будем считать, что Борису было около 30 лет. Его яркая жизнь моряка была полна захватывающих приключений как на море, так и на суше, а последнее так его захватило, что он решил: «Хватит, Боря! Пора завязывать с этим!» и, накрывшись пушистым пледом, лёг на старенький продавленный диван, впрочем, тогда он был совсем новеньким, от него даже пахло мебельным магазином и свежей деревянной стружкой. Наверняка мой читатель захочет узнать, что же случилось сверхъестественного, от чего качественный диван испортился, а Борис навсегда замкнулся в себе? Над этим возможно бились бы лучшие умы человечества, искали бы ответ великие учёные, прославленные деятели науки, но, увы, проблема Бориса до сих пор не сдвинулась с мёртвой точки. Сколько бы ни стучали к нему в двери, он не открывал, а лишь угрюмо лежал на скрипучем диване, смачно вкушая картофельные чипсы, бросая упаковки от них прямо на грязный немытый пол возле себя, привлекая полчища нахальных тараканов.

Он вставал только тогда, когда неприятный запах сгнившего мусора достигал соседей, и они начинали оглушительно трезвонить в дверь и громко кричать, Борис с недовольным мычанием нехотя стаскивал свое жирное обрюзгшее тело с лежбища, сгребал в охапку накопившийся мусор и выбрасывал его в вечно распахнутое немытое окно. Несказанно «обрадованные» жильцы тут же бросались под окна, оперативно собирали мусор и быстренько уносили его прочь, подальше от своего чистенького, ухоженного двора, как говорится «с глаз долой, из сердца вон». Но с каждым годом аппетит Бориса увеличивался, и несчастным людям было всё сложнее наводить порядок под окнами. В конце концов, на смену старикам пришли их дети, потом их внуки, которым было наплевать на порядок. И вскоре под окнами Бориса возникла настоящая мусорная свалка. Но лежебока не сразу заметил её появление. Лишь осенью, когда пришёл очередной антициклон и с Атлантики подул прохладный ветер, от которого на коже появляются пупырышки, в комнату к Борису внезапно залетел вихрь из обёрток и фантиков. Удивлённый хозяин сердито замахал левым мизинцем, но встать не смог. Пришлось ему перевернуться на другой бок, таким образом, избавив себя от удовольствия созерцать беспорядок.

Пока жильцы отрывали листочки с настенного календаря, а Борис помахивал мизинцем, рукотворная гора постепенно переселилась в квартиру к своему создателю. Тут-то забеспокоился беспокойный Иваныч, запрыгал, как кузнечик по инстанциям и добился, чтобы мусор с помощью специального пылесоса (до чего техника дошла, а!) выдули из соседской квартиры и вернули на законное место под окнами. Так как балкон Фёдора Ивановича выходил на противоположную сторону дома, то свалка под окнами ему ничуть не мешала. Тут возмутились те, кому повезло меньше, чем Ивановичу, и чьи балконы выходили на новоявленную гору. Они вдвое быстрее старичка забегали по инстанциям по принципу «одна нога здесь, другая там». В конечном итоге компромисс был найден: дом развернули, и дурно пахнущим отходам, ежедневно собирающим вокруг себя мух и прочих носителей инфекций, стало попросту не для кого пахнуть. Все жители повернулись к ним спиной, по примеру Бориса. Гора прописалась на постоянное место жительства в этом дворе.

А что же виновник творившегося безобразия? Он тихо умер на своём диване, который печально скрипнул, провожая хозяина в последний путь. О том, что с Борисом случилось несчастье, быстрее всех узнал лишь вездесущий Фёдор Иванович, который услышал тошнотворный запах, доносившийся из соседской квартиры.

Откуда мне всё это известно? – спросите вы. Что ж, я охотно вам отвечу. После смерти Бориса, его квартиру выставили на продажу за сущие копейки. Я повелась на дешевизну и по глупости купила её. Недавно, убираясь в дальней комнате, я наткнулась на выцветшую обёртку из-под чипсов. Выбрасывая свою находку в распахнутое окно, я уронила её на голову Фёдору Ивановичу. Он-то мне всё и поведал со всеми подробностями.


Исповедь пылесоса Гоши


Добрый день, меня зовут Гоша. Я старый, никому не нужный пылесос, который давно хотят выбросить на помойку, но всё руки не доходят. Меня произвели в Стране восходящего солнца пять лет назад. Немного я постоял в магазинном прилавке, а потом меня купила моя Хозяйка – аккуратная женщина, чистюля, борец за каждую пылинку. Всё это время я верой и правдой служил ей, втягивал каждую соринку – от хлебных крошек до забытых под диваном носков. Всё оказывалось внутри меня. Иногда Хозяйка доставала мешок и вытряхивала оттуда содержимое. А Хозяйкин муж один раз даже замотал скотчем мой шланг, который грозился поломаться. Одним словом, меня любили, холили и лелеяли. Но в один прекрасный день…

В тот день мне с утра нездоровилось. Я чихал втянутыми накануне пуговицами, затем выплюнул яблочный огрызок. Хозяйке это явно не понравилось – она сердито поставила меня обратно в шкаф, бесцеремонно сжав мой шланг, затем достала веник, стараясь вызвать мою ревность. Пыль в моём животе урчала, не давая мне покоя. Гробовая тишина, царившая в шкафу, давила на меня, перемотанного изолентой вдоль и поперёк. И тогда я решился на побег. Но, к сожалению, моих сил хватило только на то, чтобы доползти до входной двери. С дверным замком я справиться не смог и, провожаемый издевательским улюлюканьем стиральной машинки и микроволновки, с позором вернулся в шкаф.

С годами я утратил своё мастерство: втягивать самые малюсенькие сориночки, которые в молодости мне давались на раз-два, с каждым днём становилось всё тяжелее. Микроволновка стала распускать слухи, что Хозяйка подыскивает мне замену.

Запуганный до смерти, я снова стоял в своём тёмном шкафу, ожидая уборки. Но меня не позвали ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. Напрасно я обмотал шланг прозрачным скотчем. Меня заложили вещами, обставили коробками, а потом и вовсе выставили на балкон. Здесь очень холодно, от постоянного сквозняка я заработал ревматизм.

В завершении своего сбивчивого рассказа хочу обратиться к Вам, дорогие читатели. Может быть, у кого-нибудь дрогнет сердце, и вы приютите старика.



Подарок феи Альшу


Жили-были три ёжика: Ёжик-папа, Ёжик-мама и Ёжик-сыночек. Как-то раз, когда тёплое лучистое солнышко хотело убежать за линию горизонта, Ёжик-сыночек спросил у Ёжика-мамы:

– Где ты меня нашла?

Ежиха задумчиво почесала за ушком и не спеша начала рассуждать:

– Капуста в нашем лесу не растёт, так?

Маленький Ёжик согласно закивал головой.

– Значит, нашла я тебя не в капусте.

– …не в капусте, – эхом отозвался малыш.

– Аисты у нас тоже не летают, – продолжала Ежиха, – тогда остаётся одно – мне подарила тебя добрая фея! Она прилетела ко мне во сне. А утром, когда я проснулась и пошла приготовить завтрак, в маленькой кастрюльке обнаружила тебя! Рядом лежала записка: «Мама и папа! Я дарю вам сыночка! Добрая фея Альшу».

– Фея! – восторженно выдохнул Ёжик-сыночек. Он кое-что придумал и попросил у мамы: можно я немножко поиграю с друзьями на полянке?

– Беги, только не далеко от дома. Скоро будем ужинать!

На полянке Ёжик увидел своих приятелей Бельчонка и Крольчонка. Они встретили его доброжелательно и тут же пригласили поиграть с ними в прятки.

– Чуть попозже, друзья, – Ёжик помотал головой, – сейчас я отправляюсь на поиски феи Альшу! – И он слово в слово повторил историю, которую услышал от своей мамы.

– Ух ты! – в один голос воскликнули Бельчонок и Крольчонок. – Мы идём с тобой!

– Только до ужина нужно обязательно вернуться, – предупредил Ёжик, – а то мама будет сердиться!

И друзья отправились на поиски феи. Долго блуждали они по вытоптанным тропинкам, как вдруг зоркий Бельчонок увидел невиданной красоты водопад, скрытый от посторонних глаз кустами колючего шиповника. Друзья подошли ближе и стали любоваться кристально чистыми струями ледяной воды, ниспадающими с небольшой высоты.

– Кра-со-та, – нараспев произнёс Крольчонок.

Неожиданно поток воды стал приобретать очертания бабочки, только очень большой. Ещё пара секунд, и перед зверятами предстала очаровательная фея с прозрачными крылышками.

– Это она! – прошептал Ёжик.

Волшебница огляделась по сторонам и заметила друзей.

Смелый Крольчонок сделал шаг вперёд.

– Здравствуйте, фея Альшу!

– Ну, здравствуй, – она улыбнулась в ответ. – А откуда тебе известно моё имя? – удивлённо добавила она.

И Ёжик слово в слово повторил фее историю, которую услышал от своей мамы.

– Забавно! – Альшу улыбнулась краешком рта. – Что ж, ребятки, уже темнеет, вам пора домой. Но вы не отчаивайтесь, в память обо мне я подарю вам вот это, – с этими словами она подула на руку, и в воздухе появилась маленькая блестящая коробочка.

– Если вам понадобится моя помощь, произнесите волшебные слова «шик-шак-шок», откройте коробочку и если вы всё сделаете правильно, то появлюсь я! А сейчас прощайте! У меня куча добрых дел!

– Прощайте! Прощайте! – наперебой затараторили малыши.

Фея сделала элегантный реверанс и скрылась в бурлящем водопаде. Друзья ещё раз полюбовались на него и поспешили домой.

Рассерженная Ежиха уже поджидала сыночка на полянке.

– Где ты был? – строго спросила она. – Почему не послушался и убежал далеко от дома?

Ёжик поведал маме об их приключении и показал волшебную коробочку. Вертя её в руках, колючая Ежиха подумала: «Чудеса встречаются на каждом шагу. Жаль, что не каждому удаётся их рассмотреть».


Глава всея Пупляндии


Все персонажи вымышлены,

любое совпадение с реальными лицами –

чистая случайность.


Каждый человек, будь он дворником или большим начальником, первоклассником или человеком «в годах», любой, даже самый скромный из нас, в глубине души мечтал стать президентом. Что там скромничать, даже я, в классе, эдак, седьмом, подумывала получить пятое высшее юридическое образование, чтобы стать президентом России.

Но никому и в голову не приходит, насколько тяжело мужчине, занимающему такой высокий и серьёзный пост – Главы страны. Ведь выше него никого нет, и он не может, как Машка из 6 «Б» сказать: «Это всё Петров виноват!». Вся ответственность за огромную страну лежит на его плечах.

У меня есть один знакомый президент. Подчинённые зовут его «Фёдор Фёдорович», но для меня он просто «Федя». Президентом своей, пусть маленькой, но всё же страны, Федя стал, когда ему стукнуло 16 лет. Совсем крошечная, словно мизинчик, страна досталась ему в наследство от его прабабушки Глафиры Чефировны, которая правила в Пупляндии целых сто лет!

Конечно, первое время Феде пришлось нелегко. Он вставал в пять утра, объезжал свою страну на ослике, здоровался с каждым жителем, спрашивал, как у них дела, хорошо ли им спалось. Каждую тринадцатую пятницу пупляндцы (а их было без малого сотня) приходили в его кабинет и жаловались на соседей и мировую экономику. Федя озабоченно потирал щёку и с многозначительным видом качал головой. Иногда, в качестве разнообразия, хмурил брови, а если жалоба была ну уж совсем вопиющая – подскакивал со своего места и принимался ходить туда-сюда. Жителям Пупляндии такое неравнодушие их президента очень нравилось, и они старались приходить к нему почаще.

Что касается государственных праздников, отмечаемых в Пупляндии, то всё очень просто. Фёдор лично обвёл в календариках пупляндцев собственный день рождения, а также День Пупляндца, Новый Год, Рождество, 8 марта и день рождения бабушки, чтобы не забыть её поздравить.

Традиционно на праздники все жители приходили на большую площадь, именуемую в народе Пятачок. Здесь устраивали концерт с участием мировых звёзд эстрады – Евгения Онегина, Мастера и Маргариты, Ревизора, старухи Изергиль, Тургеневской Аси, а также популярных молодёжных групп «Идиот», «Отцы и дети» и ВИА «Матрёнин двор». Заканчивался праздник салютом, который продолжался до утра. Фёдор Фёдорович не любил праздники, ведь ему приходилось читать перед публикой, которую он боялся до дрожи в коленках, долгую и нудную речь, состоящую из сложноподчинённых предложений, ни слова из которой Фёдор не мог понять.

Пупляндия активно сотрудничала с соседними странами – Хохляндией, Дурляндией, а также полуостровными государствами Сочи-бич и Москоу-сити. Бесконечные совещания, семинары, референдумы, собрания, обсуждения, выборы, перевыборы, проводимые чуть ли не ежедневно, выматывали Фёдора Фёдоровича настолько, что иной раз он засыпал в кабине своего чартерного бегемота, спеша на очередное пленарное заседание. А после года напряжённой работы он попросил лучших пупляндских учёных клонировать самого себя. Клон получился не очень симпатичный. «Но так даже лучше, – решил Федя, – пусть все видят, что делает с человеком политика». Отыне клон посещал вместо Феди самые скучные заседания: референдум по обеспечению безопасности африканских страусов-тонконожек, заседание Чрезвычайной комиссии по делам пропаганды конфет и ещё множество таких же бесполезных мероприятий.

Но вот настало время выборов нового президента Пупляндии. Федя не выдвинул свою кандидатуру, объяснив это тем, что за один-надцать лет правления он очень устал, что ему пора подумать о семье, детях, да и вообще, пора дать дорогу молодым. Пупляндцы очень расстроились и решили голосовать за Джона, эмигранта из жаркой Африки, который обещал, что народ его страны сможет кушать бананы бесплатно в неограниченных количествах. А пупляндцы очень любят бананы. И свою страну, конечно, тоже.


Я лечу


Высоко в голубом небе на пушистых облаках, похожих на сахарную вату, живут крошечные волшебные феи. Раз в год, ровно в полночь, они бросают в любую точку земного шара специальный порошок, с помощью которого можно летать без крыльев. Но лишь у одного из семи миллионов человек есть шанс порезвиться в вышине наравне с птицами.

Маленькой Зое не спалось. Она беспокойно ворочалась в кровати, прижимая к груди своего верного плюшевого друга – мишку Кузю. Вдруг комната озарилась ярким светом (девочка подумала, что наступило утро и выглянуло солнышко). Любопытная Зоя подошла к окну и выглянула в садик, где росли любимые мамины цветы: георгины и астры – всех цветов радуги. Один из них невероятно сиял, словно манил Зою подойти ближе. Не раздумывая, девочка открыла окно и протянула руку, чтобы сорвать необычный цветок, как вдруг услышала тонкий мелодичный голосок, который звал её по имени.

– Кто здесь? – обеспокоенно спросила малышка.

– Тс-с-с, ты чего раскричалась? Никто не должен знать, что я здесь. На, возьми это, скорее.

– Мама учила меня не брать ничего у незнакомых людей.

– Что ж, если ты не хочешь немножко полетать над городом, то тебе и вправду стоит послушать маму.

– Полетать?! Ты сказала полетать?!

– Да, но раз ты послушная девочка и ни за что не ослушаешься родителей, то мне не о чем с тобой разговаривать, – с этими словами маленькая, размером не больше мизинчика, фея с полупрозрачными крылышками, отвернулась и обиженно надула губки.

Но Зоя не обратила на это внимания, потому что уже вертела в руках переливающуюся коробочку. Фея для приличия ещё немного помолчала, а затем продолжила:

– Раз в год, ровно в полночь и ни минутой позже, мы, волшебные феи, даём возможность одному существу, которое ходит на двух ногах и с одной головой…

– Человеку, – подсказала Зоя.

– Да-да, всё время забываю. Так вот, мы даём человеку порошок, который позволяет ему летать над землёй, словно птица.

– И феи выбрали меня? – дрожащим голосом спросила девочка. – Но разве я достойна? Я вчера банку с вареньем разбила, а позавчера съела все конфеты, которые мама на праздник купила.

– Ошибки быть не может, – отчеканила фея, – до полуночи три минуты. Решай скорее.

– Я согласна, – не раздумывая ответила Зоя. – Но я ни разу не летала. Я справлюсь?

– Не беспокойся, – фея ласково погладила её по плечу, – я буду рядом.

И ровно в полночь и ни минутой позже с заднего двора дома №4 на Бульваре Роз в небо взмыли две загадочные фигуры, одна из которых была похожа на девочку семи лет, а вторая – на сказочное существо, маленькое и с крыльями. Да-да, фея, всё время забываю.

Первые минуты полёта Зоя, конечно же, очень боялась. На улице было темно, дул прохладный ветер, а она была в тонкой пижаме.

«Заболею, вот мама всыплет! Так взгреет, что мало не покажется!», но тут же отмела грустные мысли, потому что они пролетали над озером, гладь которого была похожа на зеркало – такая гладкая и ровная, что Зое тут же захотелось потрогать её рукой. Однако она не знала, как нужно снижаться, но признаться в этом фее ей было стыдно. Поэтому они продолжили полёт. Девочка закрыла глаза и попыталась понять, что она чувствует: лёгкое головокружение, чуть-чуть холодно в груди от страха, кончики пальцев слегка покалывают, а голос, кажется, и вовсе пропал. Зое тут же захотелось проверить свою догадку, и она запела глупую, наивную и даже слегка бессмысленную детскую песенку.

– Ты что, с ума сошла?! – цыкнула на неё фея. – Ты мне весь город, всю страну, всю планету разбудишь своим пением! Ты этого хочешь?

– Простите, я не знала, что нельзя петь. Просто тут, наверху, так здорово, что я не удержалась.

– Ладно, на первый раз прощаю. Но в следующий раз скину во-о-он в то озеро, – и маленьким пальчиком с острым ноготком указала на то самое огромное водное зеркало, которое оставил в их краях какой-то великан много-много веков назад.

Фея научила Зою купаться в воздушных волнах, пикировать, как коршун, широко раскинув руки бросаться вниз и перед самой землёй набирать высоту. Девочка и её волшебная знакомая прыгали через воздушные ямы, кувыркались и переворачивались в воздухе. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается, вот и Зое пришла пора возвращаться домой.

– Тебе всё равно никто не поверит, – предупредила фея, – поэтому даже не вздумай никому рассказывать, где ты провела эту ночь.

– Не скажу, – пообещала Зоя и, поблагодарив фею за приятную компанию, приземлилась во дворе дома №4 на Бульваре Роз. И уже в кроватке, прижимая к груди плюшевого мишку Кузю, Зоя подумала: «А не приснилось ли мне всё это? Неужели и правда где-то на облаках живут волшебные феи, которые раз в год разрешают добрым, отзывчивым и честным существам с двумя ногами и одной головой немножечко полетать?»

А фее, прилетавшей к Зое, сильно попало от главной Феи, потому что совсем юная (семь тысяч лет для феи – это совсем ещё младенец) и неопытная фея перепутала улицы и вместо достопочтенного мэра города, который снёс детскую площадку и построил торговый центр, прилетела к маленькой девочке, которая разбила вазу, съела все конфеты и разрисовала обои фломастером.

Но феи никогда не ошибаются в людях.





СЛОВАРНЫЕ ДИКТАНТЫ


Трудовые будни конкистадора


Третий день в моей голове творится что-то невообразимое. Бабушка сказала, что это от того, что я привыкла спать на мадаполаме. Мол, это сгубило многих корифеев, и ты, дорогуша, следующая. О’кей, ба.

Сегодня я конкистадор, я скачу на коне меж узких равелинов и мочу врагов из пушки. Да, я Брэд Пит, чёрт возьми. Накинься на меня когорта – я раскидаю их словно котят. Маменькины сыночки. Что ж, устроим дивертисмент? Где наш концертмейстер? Где кардебалет? Почему молчат критики? Где заслуженные панегирики? Непорядок, товарищи. «На каторгу его», – скажет Сталин. «Отрубить ему голову», – говорю я.

Пришла секретарша Леночка в неприлично короткой юбке. Пристала. «Где, – говорит, – паритет? Бизнесмены требуют паритет!» «Хлеба и зрелищ им, Леночка, – парирую я. – Я сегодня конкистадор. Принеси кофе и морковку моей лошади Зорьке». Леночка ушла.

«Посмотрю-ка я телевизор, – решила я, – вдруг наступит экзальтация».

На экране замелькали кадры: вот Барак Обама играет на балалайке, негры прыгают с трамплина в банановое пюре, утка родила котят… хочется шоу, такого, как у Киркорова. Но нет перьев, нет эскалации. Обама и балалайки, а этого очень мало для храброго конкистадора.



Грустная история человека Пафнутия


Никто не заметил, как умер Пафнутий. Впрочем, этим странным людям было всё равно. Даже пронесись вдруг ураган – не заметят, только наморщат свои веснушчатые носы.

Пафнутий не был бизнесменом, у него не было личного вертолёта, он не ходил в ботфортах на каблуке, не ел бифштексы и не носил усов.

– Он умер от бронхита, – скажет позже врач, который привык ковырять людей. – Я люблю людей, я виртуоз внутренностей.

Жалко Пафнутия. Он был славный малый, страдал от насморка, поэтому всегда носил берет и валидол в кармане на всякий случай.

Каждое утро Пафнутий выходил на улицу, садился на ста-ренький табурет и продавал прекрасные нежные гиацинты. Их никогда у него не покупали – давали деньги просто так. Настолько жалко выглядел Пафнутий в своей старой, но опрятной одежде.

Когда-то Пафнутий служил в батальоне маршала Жукова, помогал строить баррикады. А потом сменилась власть, пришли олигархи и меценаты, и баррикады стали не нужны. Многие товарищи Пафнутия подсели на витамины и рано ушли на тот свет. Пафнутий тоже принимал витамины, но мазался вазелином – возможно, это его спасло.

Пафнутий был сиротой, поэтому его никто не пришёл провожать в последний путь. Его воспитывала мачеха, любившая валюту, но и та отправилась на вернисаж.

Ватага ребят, резвившаяся на улице, не заметила отсутствия Пафнутия. Им было не до этого: они гоняли мяч, играли в волейбол, а те, кто постарше, ворковали с девчонками.

Мечта Пафнутия – стать бакалавром – так и не сбылась. Он не раз представлял, как входит в большой вестибюль университета, где его ждут друзья.

Но у Пафнутия никогда не было друзей. Даже умер он в одиночестве.


Дама с авторалли


– На этой трассе проходят авторалли! Здесь категорически запрещено ходить посторонним, а играть в хоккей – тем более, – говорил нараспев пузатый импозантный мужчина, тщательно смакуя каждое слово.

– Вы шулер! – кричала ему в ответ маленькая седоволосая женщина, директриса местной школы. Она любила импрессионизм и презирала коррупцию. – У детей должно быть хобби! Это я Вам как биссектриса, тьфу, как директриса говорю! Это моя профессия, понимаете, научить их кириллице и игре в хоккей. Не говоря уже о воспитании юннатов.

– Послушайте, мисс, – перебил её дядька, – Я настроен пессимистически и используйте Вы хоть мильон аллегорий, Вы не произведёте фурора.

– Нет, это вы послушайте, несчастный масон! – вспылила директриса. – Человеческая раса прогрессирует, её не остановят ни колонны, ни перила. Уберите мерзопакостную гримасу с лица – я ухожу.

И она ушла, взмахнув плиссированной юбкой, громко хлопнув дверью, истоптав палас и оставив после себя аромат прекрасных нарциссов.


Любитель манной каши


Когда Гена был маленький, он играл на аккордеоне, любил бывать у бабушки в коттедже и собирать можжевельник. Он приходил на перрон задолго до прибытия поезда, как будто кто-то подстёгивал его невидимыми вожжами.

С детства Геннадий был худой и щуплый, а потому активно налегал на манную кашу и к шестнадцати годам вырос, как говорят в народе, «как на дрожжах». Но мы-то с вами знаем, что всё дело в манной каше.

Повзрослев, Геннадий полюбил оперетту и даже написал пару незатейливых либретто, которые отправил в Ниццу своему дяде Фаддею, в прошлом – оккупанту.

Дядя Фаддей работал на нефтяной скважине дворником и грёб деньги лопатой, но любил барокко и тратил все деньги на своё увлечение.

Когда племяннику исполнилось двадцать шесть, он решил, что пора бы подружиться и пригласил его на выходные в Голландию. Гена охотно согласился. Он с детства любил цветочки.

В Голландии им не понравилось, и на следующие выходные они решили поехать куда-нибудь в горы, например, в Апеннины, но билетов не оказалось и, расстроенные, они отправились на Филиппины.

Гена был недоволен, что в отеле нет манной каши, иуехал домой раньше своего дяди, который решил остаться и покататься на каравелле под аккомпанемент жужжания жужелиц.


Немного о Гегемоне


Эмилия была совсем юной, похожей на греческую богиню Элладу. Многие маэстро поэзии посвящали ей свои элегии, водили её в кафе, приглашали друг друга на дуэли, в общем, составляли проекты на её молоденькую неопытную натуру.

Но Эмилия была далеко не промах. Сидевшая вечно на диете, она мечтала выскочить за менеджера, чтобы прожить до конца своих дней в роскоши. Ей, дочери Евклида и Мэри, хотелось поскорее закончить школу, может даже экстерном, чтобы не вспоминать больше о физике, которую ей приходилось зубрить день и ночь. Заветной мечтой её был штемпель в паспорте и связи в мэрии. О большем Эмилия не смела и подумать.

Но она была настолько глупа и неинтересна, что поговорить с ней можно было только о кабаре и статуэтках. Ни о какой идентификации не могло быть и речи.

В шестнадцать лет Эмилия благодаря своему недурному силуэту вышла замуж за пожилого сэра Гегемона, увлечённого фонемами и гигиеной. Это был нонсенс. На свадьбу в стиле модерн были приглашены многие, в том числе рэкетиры. Зазвучал реквием, невеста поклялась на Евангелии, что будет любить своего мужа, пока смерть не разлучит их. Она знала, что это ненадолго – старика Гегемона уже ждала в фужере смертельная квинтэссенция.





Когда наступит прериаль…


Наверное, это следовало бы назвать предысторией. Жизни-то у меня нет. Я живу в постоянном Present Perfect, в надежде, что результат всё же появится. Может быть, поэтому я безынициативна. А к чему суматоха, если твоё состояние предынфарктно? У меня нет престижной профессии, я не преследую никаких целей, не преступаю закон. Я непривилегированное сословие. Препротивно звучит, согласитесь?

Сколько раз меня предавали осмеянию, страшно вспомнить. Но зверя они так и не приручили. Я стала ещё больше их ненавидеть. Притворщики и привереды. Я вам покажу, как злить Её Высочество. Прифугую и присупоню. Пришабрю. Я отомщу за себя.

Когда наступит прериаль и я стану пресвитером, я упеку всех прерафаэлитов за решётку. Я нашлю на них страшные беды – преэклампсию и пресбиопию. Они приползут в пресвитерию, будут умолять о пощаде, а я наступлю каблуком на их жёлтые худые руки и растопчу их, как когда-то они растоптали меня. На премьере будут присутствовать все, кто когда-то знал меня. Я превыспренняя, я знаю, не надо мне об этом напоминать. А ещё я бесстрашна и расчётлива. Жалкие масоны, вы раздражаете меня, я вас презираю.

Я не преувеличиваю опасность, нет. Вам не удастся преградить мне дорогу. Не преклоняйте свои колени, не поможет.

Выучите правописание приставок, дети. Завтра контрольная!


Роковой день пенсионера


Какой ветеран не хочет находиться на иждивении у государства! Как это здорово, почувствовать себя словно кенгуру в Австралии – тебя все любят и умиляются, когда ты чавкаешь. Так решил ветеран Виссарион Сталиньевич в тот роковой день.

Всё началось с утреннего аромата яичницы. Виссарион Сталиньевич пошёл на кухню и понял, что его обоняние не подвело его: яичница сгорела, а это значит – нужно жарить новую, а денег на яйца нет. Яйца – это ведь такой деликатес для ветерана, пусть и с лампасами на штанах. Штаны возьмём в кавычки, потому что у Виссариона Сталиньевича они давно протёрлись, порвались, но он носит их, не снимая, в память о канонадах и дифирамбах былых времён.

Старичок решил сварить вермишель, раз уж запас яиц, будто есаул, ускакал на фестиваль прогорклой яичницы в мусорную корзину. Кстати, интересный факт: Виссарион Сталиньевич ходил выбрасывать мусор с коромыслом, утверждая, что это придаёт бодрость духа и прилив жизненных сил. Вообще, он был виртуозом в деле выдумывания всяких штук. Например, на Хэллоуин нарядился аборигеном и бросался в прохожих винегретом. Сам он называл такие выходки «фестивалем безумных идей» и был очень рад, когда у него находились единомышленники.

В эту пятницу случилась катастрофа (кое-что пострашнее испорченной яичницы). В гости к ветерану спонтанно пришёл лауреат многих конкурсов, аккомпаниатор, искусный декламатор, обладатель волшебной диадемы, преподаватель Хогвартса Никанор Евграфович, злейший враг Виссариона Сталиньевича. Они мило поболтали, почистили форель (потому что это здорово успокаивает нервы) и наконец выпили по рюмочке волшебного эликсира. Пришла бодрость духа, злейшие враги выбежали на улицу, кружась в танце, держась за ручки, побежали по бордюру, и плевать им хотелось на бетон и палисадники – всё это суета в мире меридианов и олеандров.


Зелёные Столбищи


В этой деревеньке всё говорило о том, что её жители неравнодушны ко всякого рода суффиксам. Взять хоть бы её название: «Зелёные Столбищи». С виду – ничего примечательного в ней нет: то и дело попадается ветхий заборишко да возишко с сеном около каждого домишки, однако люди из соседнего городишка всё равно тянулись сюда, словно мухи на мёд. Взять, к примеру, оливкового магната Бориса Пузищева, который после переезда стал не просто магнатом – магнатищем! Вот какой человечище стал! В родном городище носил худенькое пальтишко, слыл мелким воришкой, а его любимый сынишка, словно ураганище, носился по городишку, бил стёклышки и слыл трусишкой.

Воодушевился в деревушке Борис, соловушка в душе запел. Проснулась вся семеюшка, отрадно видеть отца радостного. А тут принесли письмишко занятное – Бориса колхозным председателем назначили. Уточки тут закрякали, парнишки гопака стали танцевать, волчище громадного зажарили, трое суток пировали. Вот такие делища в деревне Зелёные Столбища.


Интервью с…


Вечер – это такое время суток, когда спать ещё рано, а делать больше нечего. Именно в это время на охоту выходят ненасытные комарики, жаждущие вашей крови, готовятся ко сну кузнечики, чей стрёкот постепенно становится тише, и к закату он сходит на нет.

Среди этого ласкающего слух шума доносится совсем не типичное для города блеяние козла. На крыльце небольшого кирпичного дома по очереди появляются его жильцы – сначала плотная невысокая пожила женщина, а следом за ней, буквально наступая ей на пятки, рослая, русоволосая девочка, лет пятнадцати. Прислушиваясь к новому звуку, они пытались определить, кто же из соседей завёл себе такое необычное домашнее животное. Потерпев неудачу, девочка высказала предложение нанять детектива.

Тут из-за кулис появляюсь я – сыщик всех времён и народов и, на ходу поправляя свою широкополую шляпу, со всех ног спешу к новоиспечённой клиентке.

– Здравствуйте, – с широкой белозубой улыбкой произношу нараспев, стараясь понравиться миледи.

Она отвечает мне сдержанным кивком головы и приятным мелодичным голосом просит поскорее приступить к козлиному делу. Вооружившись биноклем, блокнотом, ручкой и бельевой верёвкой, я отправляюсь на поиски. Кровожадные комары дают о себе знать, и то и дело, хищно жужжа, врываются в ход моих мыслей. Обойдя по периметру все соседские участки, я не заметил ничего, что могло бы напоминать о парнокопытном. Собираясь возвратиться к клиентам ни с чем, я заметил своим зорким глазом фрагмент копыта, торчащий из травы, высотой с человеческий рост. Заподозрив неладное, я остановился, дабы перевести дух и найти в безразмерных карманах бейджик с надписью «пресса». Сменив свою потрёпанную шляпу на рыжий парик, я смело шагнул в заросли сорняка. По ту сторону неизвестности их мило пожирал козлик весьма приятной наружности. Он тщательно пережевывал травку, перекидывая её с одной стороны на другую. Видя, как прекрасное существо жаждет дать мне интервью, я позабыл о смущении и твёрдым шагом приблизился к скотине.

– Кхм.

Собеседник оторвался от своего занятия и, как мне показалось, слегка удивился, но виду не подал.

– Добрый день. Я собственный корреспондент овощного журнала «Баклажан». Не могли бы Вы ответить на несколько интересующих меня вопросов?

Козёл задумчиво почесал бороду, но вразумительного ответа я так и не дождался. Сенсации не получилось. Откинув в сторону рыжий парик, я напялил свою старую шляпу, с грустью подумав, о том, что даже козёл не стремится дать мне интервью, наверное, считая это ниже своего козлиного достоинства.


ПЕРЕВОДИМ ЧАСЫ


Джеки Кей


КРАСНАЯ ПЫЛЬНАЯ ДОРОГА

(отрывок из романа)


Отель «Хилтон», Мильтон Кейнс


Моя первая встреча с матерью тоже была в отеле. Я сидела в приёмной возле стойки администратора и всё ждала, ждала… Я предупредила на ресепшене, что меня будет спрашивать некая Элизабет Фрейзер, и что я буду ждать её здесь. Я не сказала, что эта женщина – моя мать, и что я никогда не виделась с ней раньше, хотя какая-то часть меня так и подзуживала рассказать об этом, наверное, чтобы всё стало более правдоподобным. Я всё ещё сомневалась, придёт ли она, так как мы пытались назначить встречу уже в течение трёх лет, но каждый раз она поджимала хвост. Мы собирались встретиться зимой 1988-го, через несколько месяцев после того, как у меня родился сын, затем перенесли встречу на весну 1989-го, затем на осень того же года, а потом на лето 1990-го, и вот сейчас была уже осень 1991-го. Моему сыну было три года. Первое письмо от своей матери я получила за три дня до того, как он родится.

Я стала интересоваться своей биологической матерью, когда забеременела, возможно, из-за тех вопросов, что обычно задают доктора: «Знаете ли Вы, чем болели в Вашей семье? Есть ли наследственные заболевания?». Я начала искать её, когда мне было двадцать шесть, и мне удалось связаться с её сестрами в Шотландии, в городке Нэрне. Они сказали, что перешлют ей моё письмо. Оставалось дождаться ответа, и он пришёл как раз перед тем, как родился Мэттью.

Встреча с биологической матерью похожа на свидание вслепую. Я даже не знала, как она сейчас выглядит, хотя мне прислали её старые фотографии. Я вставала с кожаного диванчика и прохаживалась вдоль стеклянной перегородки возле входа. Любая женщина, что входила через вращающуюся дверь, могла оказаться моей матерью. Я могла случайно встретиться с ней на улице, сесть рядом в поезде или придержать для неё дверь магазина. А может, мы разминулись – скажем, она села на поезд в Юстоне за час до моего приезда, и я только что упустила её. Так странно и тревожно думать, что ты уже встречала мать и даже не узнала её. Ведь на самом деле она тебе чужая. Она может оказаться кем угодно. Она могла умереть до того, как ты её нашла, а ты бы даже не узнала об этом. И никто бы не рассказал, что это случалось, потому что никто не знал, где тебя искать. Для неё ты такая же незнакомка. Чужие друг другу родственники.

Сердце колотится у меня в груди. Думаю, мы знакомы. Думаю, что узнаю её, как только она войдет. Что она выберет – турникеты или раздвижную дверь? Ожидание особенно волнительно. Какая у неё прическа? Что она носит? Как ходит? Подарит ли что-нибудь? Обнимет и расплачется? Или будет держаться холодно и настороженно? Меня наполняет не предвкушение, но страх. Я в ужасе. Я чувствую, что всё обязательно пойдет не так. Я боюсь встречи с матерью. Не уверена, что случится какая-нибудь катастрофа, но если бы я сама не заварила эту кашу, то сбежала бы немедленно. Я вдруг понимаю, почему все те встречи были отменены. Чтобы остаться, требуется храбрость. Часы тикают. Она опаздывает на пять минут, теперь на десять. Минуты тянутся одинаково медленно. Возможно, она не придет. Если она не придёт, я испытаю облегчение. Но если она всё-таки придёт, думаю, это значит, что она тоже собрала всю волю в кулак, чтобы увидеться со мной.

Наконец, через раздвижные двери проходит женщина, которая может оказаться моей матерью, а с ней девушка намного моложе неё. У женщины, которую я принимаю за мать, в руках пластиковый пакет, огромная панда и букетик орхидей, что очень странно, так как я тоже принесла букетик орхидей. Она небольшого роста, даже ниже меня, с рыжеватыми волосами. Хорошо сложена, не такая крупная, как я, но и не худая. На ней кремовый плащ и чёрно-белый шарф.

– Джеки? – спрашивает она и обнимает меня. Её глаза полны слёз. Я ждала, что тоже заплачу, но нет. Что со мной происходит? Я обнимаю её в ответ и чувствую, что цепенею.

– Это Дженни из моей церкви, – говорит она, представляя меня худенькой девушке с растрёпанными волосами.

– Привет, Дженни, – говорю я и пожимаю ей руку.

– Мне нужно идти, я вернусь за ней через час, – говорит мне Дженни так, будто моя мать – ребёнок, а я нянечка в детских яслях. Я чуть было не пошутила: «Она будет готова, подгузник я поменяю». Дженни широко улыбается Элизабет, чтобы её подбодрить, и уходит через турникет, не переставая махать нам.

Мы с Элизабет идём в приёмную и садимся на большие серые кожаные диваны, которые стоят там друг напротив друга. Это не совсем правильно, но в моём номере Мэттью и соседка Луиза, а у нас всего час, поэтому нет смысла искать более укромное место. Я столько лет ждала встречи с ней и не собираюсь тратить ни одной секунды. Мы садимся рядом на большой серый диван, и она снова обнимает меня. Она берёт мою руку и поглаживает её. В её глазах всё ещё стоят слёзы.

– Я принесла это для Мэттью, – говорит она, указывая на панду. Мы обмениваемся букетиками орхидей, посмеиваясь над таким совпадением. Я начинаю нервничать, не связан ли наш выбор с генетикой.

– Я схожу приведу сына, чтобы вы могли увидеться, – говорю я. Она расстёгивает плащ, снимает его и укладывает рядом на диван. На ней чёрно-белый кардиган и короткая чёрная юбка. Её колени кажутся такими круглыми и беззащитными.

Элизабет встревожено и беспокойно мнёт в руках пакет.

– Дженни пришла, чтобы поддержать меня, – говорит она. Я киваю.

Мне кажется, что сейчас не время засыпать её вопросами о себе, и всё, что так терзало меня, требуя ответов, неожиданно исчезает. Не знаю, что бы я хотела спросить. Передо мной женщина пятидесяти лет, хорошо одетая, на шее повязан симпатичный узорчатый шарф. Я не вижу сходства в наших лицах. У неё очень тонкие губы. Я понимаю, что разглядываю её слишком бесцеремонно. Она принесла фотографии своих детей и начинает их показывать:

– Это Ройс, – говорит она с грустью. – Он был красивым мальчиком. Это Аиша. А это Хлоя.

Я разглядываю фотографии. У её детей такой же цвет кожи, как и у меня, потому что мать вышла замуж за темнокожего мужчину из Сингапура. Я всегда представляла их белыми, с рыжими волосами. А на самом деле у них тёмные волосы и смуглая кожа. Мне кажется, что одна из её дочек немного похожа на меня. Я показываю ей фотографии, которые взяла с собой. Я старалась выбрать те, из которых станет ясно, как я живу. Вот я с папой и братом на острове Малл1. А здесь мне четыре, и мы играем в шотландскую армию. А вот я даю концерт на заднем дворе у Джесси Кларк, в то время как брат окапывает дерево. Я в белом платье, мне три, я смеюсь, запрокинув голову. Вот я с мамой. Я в коричневой курточке с капюшоном, брат в такой же, только синей. Мы едем на пароме в Малл. А вот я в Стерлинге, во дворце Аберкромби, студентка с прической афро2. А на этой фотографии маме с папой около тридцати. Мама очень долго разглядывает это фото и, наконец, говорит, что представляла их совсем не такими. В её голосе звучит лёгкое разочарование.


Перевод с английского

выполнен в соавторстве

с Яной Гончаровой


Томас Макгуэйн


БАБУШКА И Я

(рассказ из сборника(«Ярмарка Кроу»)


Моя бабушка потеряла зрение три года назад, незадолго до своего девяностолетия. Кроме слепоты у нее было полно болячек, так что она быстро привыкла к своему новому состоянию. Благодаря любви к свежему воздуху, здравому рассудку и неиссякаемому оптимизму бабуле удалось сохранить жизнерадостность и здраво-мыслие. Она все так же резво шлепала меня по заднице. Она жила обонянием, поэтому я следил, чтобы в ее доме всегда были живые цветы, а миссис Девлин вот уже сорок один год содержала в чистоте дом, не забывая собирать последние сплетни и менять газету в клетке Чаки, тридцатилетнего синелобого попугая, который неоднократно меня кусал. Как только бабуля умрет, Чаки тоже отправится на покой.

То, что бабуля дожила до таких лет – целиком её заслуга, и я надеялся научиться у нее этому, прежде чем пущу жизнь под откос или окончательно свихнусь. Десять лет я жил вдали от нее: сначала работал контролером в шахте по добыче палладиума, затем – крупье, и каждый раз спускался по карьерной лестнице все ниже. Три года работы в казино настолько меня вымотали, что я стал нести откровенный бред, но бабуля вернула меня к жизни такими жемчужинами мудрости, как «Соберись, тряпка!». И пока я ждал, когда она даст мне немного лишних денег, жемчужина или даже две прилетали в мой адрес: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж».

Бабушке принадлежало несколько домов в центре нашего небольшого городка, включая старый отель, где жил я. Я присматривал за ним, конечно, не так тщательно, как плотник или сантехник – у меня нет таких навыков – но больше, чем сторонний наблюдатель, и бабушка платила мне, правда, негусто, объясняя свою скупость тем, что я и так обобрал ее до нитки. В соседнем здании располагались магазин канцелярских товаров и детский сад, в котором я работал помощником воспитателя. Этакий великий и ужасный надсмотрщик за кучкой гномов. Кроме того, два раза в неделю я работал в баре – на выходных чаевых было мало, но, по крайней мере, можно было хоть чем-то заняться, тем более – выпивка всегда была под рукой. Бар бабуля купила еще в то время, когда в него ходили в основном пастухи. А потом овец прогнали, потому что они вытоптали все пастбища, очистив их лучше любого гербицида. Я не видел особого смысла в присутствии бармена в пустом баре, но бабушка была непреклонна. Это было частью моих обязанностей, как выражалась бабуля. Кроме того, она была абсолютно уверена в том, что, если его закрыть, там сразу же появится подпольная лаборатория по производству метамфетамина – бабушка была убеждена, что подобная есть в каждом пустующем здании.

Детский сад – совсем другое дело. Воспитательница миссис Хеслер, с абсолютно не идущей ей короткой стрижкой из платиновых волос, считала меня своим подчиненным, и я ей подыгрывал, чтобы ее расплывшееся лицо окончательно не перекосило. Я все время рассказывал ей выдуманные новости из несуществующих газет, и она всегда покупалась на это.

Например, «Авиаудар с беспилотника в стриптиз-клуб». В ответ миссис Хеслер заставляла меня носить одежду, в которой было удобно работать и которая нравилась детям, например, яркий спортивный костюм, различные морально устаревшие вещи, которыми я был сыт по горло.

По воскресеньям, когда позволяла погода и по телевизору не показывали бейсбол, я брал небольшую коробку с ланчем из «Мустанга», прихватывал бабушку, и мы шли гулять туда, где приятно пахло. По воскресеньям обычно я был не в форме, и потому свежий воздух помогал мне «просохнуть» и выйти на работу в понедельник. Мы устраивали пикники на лугах, где росли шалфей и люпины, в степи к северу от города, где росла зубровка, на толстом ковре из хвойных иголок и на лугах с весенними цветами. Мне быстро надоедала природа, но мы гуляли до тех пор, пока бабушка не надышится вдоволь. Она говорила, что это самое малое, что я могу для нее сделать, – и я полагаю, она была права.

Тогдашняя прогулка запомнится мне надолго: мы пошли к изгибу речки, протекавшей неподалеку от бабушкиного дома, и устроили пикник под старыми тополями, так что западный ветер дул прямо в лицо и приносил потрясающие ароматы. Я вышел из машины и повел бабушку, поддерживая ее под локоть. Я удивился: какая она была высокая, как прямо держалась, как царственно выглядела. Миссис Девлин собрала её густые белые волосы и закрепила широким черепаховым гребнем. Только я посадил бабушку на раскладной стул и открыл коробку с ланчем, как мимо нас проплыл труп. Хотя он и лежал лицом вниз, было видно, что на нем строгий костюм. Течение реки было достаточно сильным, и тело его покачивалось, а волосы колыхались. Казалось, будто его руки подняты в прощальном жесте. Блики солнечного света играли на воде, делая картину еще более отвратительной.

– О боже! – бабушка отреагировала так живо, как будто могла это видеть.

– Что?

– Разумеется, этот чудный запах! Я еще чувствую запах снега!

Труп был повернут так, что я мог видеть подошву его туфель и вздутый от воды пиджак. Я вдруг вспомнил, как дешёвым рейсом возвращался из Лас-Вегаса, – тогда я потерял столько денег, что напился прямо в самолете и вырубился, а кто-то написал на моем лице карандашом для бровей «Лох», и я увидел это только в туалете в аэропорту Хелена. Неужели со мной всё так плохо, что я сравниваю себя с утопленником?

– Ты был ужасным ребенком, – сказала бабуля, – начал пить в шестом классе. В кого бы ты превратился, если бы я не перевела тебя в католическую школу? Это было твоим спасением, и, слава Богу, порчу удалось снять. Было нелегко угодить глупым монахиням, которые не ударили палец о палец, пока ты там учился.

– Прости, бабуль, но мне надо сбегать в кустики.

Я отбежал вдоль берега на достаточное расстояние, чтобы бабуля не услышала меня и, закурив сигарету, позвонил в полицейский участок. Представившись, я спросил у диспетчера, на месте ли шериф или кто-нибудь из заместителей.

– Сейчас узнаю. У Вас проблемы? – тон диспетчера дал мне понять, что обо мне подумали в участке.

– Я возле реки, и мимо только что проплыл труп. Это напротив свалки. Минут через десять он будет под мостом Харлотон.

– Там сейчас никого нет. Марвин в городе сусликов. Остановил нарушителя за превышение скорости. Может быть, он успеет добраться до моста.

– Следующая точка в Грейклифе. Кто-то же должен сидеть на мосту весь день!

– Не повышайте голос, пожалуйста. Особые приметы есть?

– Вам мало того, что он мертвый?

Я вернулся и увидел бабушку. Она подставила лицо под солнечные лучи и выглядела довольной. Тополиные листья плавно падали с деревьев, закручиваясь в потоке воздуха и мягко ложась на воду. Время от времени проплывали люди на плотах, голубых плотах, желтых, их смех и разговоры подхватывало и несло по реке, словно они сопровождали труп, плывущий следом.

– Ну что, перекусим? – спросил я.

– Попозже, если, конечно, ты не голоден. В августе здесь пахло совсем по-другому. Я думаю, что-то происходит, когда листья начинают желтеть, в воздухе пахнет сидром, а старые стволы пахнут вчерашним дождем.

Дождь вчера шел всего две минуты. Бабушкины чувства обострились, чтобы запомнить как можно больше деталей до того, как она умрет.

Я снял обувь, носки, закатил штаны и перешел реку. Я был на глубине в несколько дюймов, когда зазвонил мой телефон. Я повернулся и увидел, как бабушка нащупывает телефон как раз там, где я оставил коробку с ланчем. Ну ладно. Я пошел дальше и заметил трех белых пеликанов, которые стояли среди брошенных машин на другой стороне реки. А я думал, что они уже улетели на юг. Я достал со дна несколько плоских камней и один за другим пустил их на середину реки. Кусок бутылочного стекла прыгнул пять раз, и тогда я вернулся к бабуле.

– Звонили из участка.

– И что?

– Они просили передать тебе, что это был обманутый жених. Он прыгнул в каньон Янки Джим в воскресенье. А сегодня…?

– Среда.

Течение несло его со скоростью примерно пару миль в час.

– С чего они взяли, что ты беспокоишься об обманутом женихе, который прыгнул в каньон Янки Джим?

– Из праздного любопытства, – резко ответил я.

– И шериф звонил, чтобы с тобой поделиться? Я ничегошеньки не понимаю.

Я не собирался позволять бабуле испортить наш пикник, заставив меня рассказать то, что я видел. Поэтому я открыл коробку с ланчем, расстелил салфетку у нее на коленях, сделал сэндвич, достал нарезанные огурцы и миндальное печенье.

– Что это? Пахнет как ветчина со специями, – бабушка приподняла половинку сэндвича.

– Это она и есть.

– Какая же я голодная.

Она не лукавила: слопала всё в один присест.

– Я догадываюсь, что тебя застукали за вождение в пьяном виде.

Ты этого не видишь, но слышишь, и я полагаю, что миссис Девлин в этом уверена.

– Да, бабушка. Сел пьяный за руль.

Конечно, тогда я не воспринял это серьезно, но втайне благодарил Бога, что это не опубликовали в газетах. Когда ты работаешь с маленькими детьми, нужно совсем немного, чтобы довести родителей до паранойи: их уже мучает совесть за то, что они оставили своих любимых детей с незнакомыми людьми в таком месте, где маленькие озорники легко могут получить пулю в лоб или оказаться похищенными.

В семьях вроде моей, бабушки маячат где-то на заднем плане, как снежный человек. Я всегда думал, что она мое благословение, и до сих пор часто задаю себе вопрос, не из-за ее ли влияния мой отец превратился в депрессивного болвана. Он был умственно отсталым и никогда бы не заработал и десяти центов, но бабуля давала ему неплохие суммы и держала его около себя на коротком поводке, не отпуская далеко от своей юбки. Он целиком посвятил себя акварелям (так он сам говорил). В подвале их была куча. Его небольшой дом был пуст, если не считать картин с цветами, кроликами, щенками и закатами, висящих на каждой стене. Бабуля не сомневается в том, что и там была подпольная лаборатория.

Может быть, и я чувствовал то же, что и он, глядя на бабушку, которая до сих пор сидела с прямой спиной, держа в руках половину сэндвича («Я надеюсь, ты мыл руки перед тем, как трогал мою еду»), и вдыхала сильный запах тополей, водяного кресса, растущего в ручейке, впадающем в широкую искрящуюся реку. Я думал о проплывающем мимо утопленнике, раскинувшем руки как летучая мышь. Именно бабушка когда-то объяснила мне, что у каждой реки есть свой запах, и пока одни благоухают, другие источают невыносимое зловоние и исчезают в пустынях, чтобы их больше никогда не видели.

Я думаю, что некоторые из этих размышлений были вызваны не самыми приятными воспоминаниями о моем штрафе за вождение в нетрезвом виде. Я знал, что это было невесело. Я уже был изрядно пьян, когда ушел из «Безумного Шляпника» перед самым его закрытием. В конце концов, за этим я сюда и приехал. Пока персонал прибирался, через заднее окно бара я наблюдал, как полицейская машина объезжает квартал, до тех пор, пока не убедился, что путь свободен. Я вышел на холодную улицу, сел в машину и поехал в долину. Я отъехал не очень далеко, как вдруг в зеркале заднего вида увидел красные мигалки. И вот тут я принял не самое удачное решение. Я дал по тормозам, выскочил из машины и побежал прямиком через пастбище, порвав рубашку и брюки о забор из колючей проволоки. Я бежал, пока не свалился в какую-то яму и не сломал руку. Этот отблеск, который я увидел в зеркале заднего вида, принадлежал машине скорой помощи, которая поехала дальше. Я вылез из ямы, вернулся к машине и поехал обратно в город, в медпункт. Вскоре я привлек внимание настоящего полицейского, а, следовательно, получил штраф, гипс на руке, а теперь еще и разочарование бабули. Может, с нее и начались мои проблемы. Я знал, что эта мысль была неожиданной, противоречащей здравому смыслу, но мне она казалась все больше похожей на правду.

Я смотрел на дома на другом берегу через вереницу машин. Сквозь шум реки я слышал шум газонокосилки. Через берег пролетел теннисный мяч, и черная собака смотрела, как он исчез в реке.

– Когда ты был маленьким, я думала, ты станешь президентом США, – сказала бабушка.

Я почувствовал то странное холодящее чувство, к которому я привык с того времени, когда наши родители не могли с нами справиться, и тогда она была вынуждена приезжать к нам в гости. Я решил промолчать, но она этого не заметила. Я смотрел, как она вбирала в себя все запахи и звуки, сидя с довольным видом все также прямо. Я неожиданно решил, что имею право порадовать себя рюмкой-другой и, крадучись, пошел к машине, однако это оказалось напрасным: я слышал, как бабушка сказала: «Только не долго. Возвращайся быстрее!» Я мог добавить только, что крался я зря. Я не понимал, почему, когда я включил зажигание и выжал сцепление, мне стало так радостно, что и пить не хотелось. Теперь даже пропустить пару стаканчиков казалось мне лишним. Не знаю почему, но это было так, и, едва войдя в участок, я почувствовал себя прекрасно. На выходе я столкнулся с заместителем шерифа Крейном, поймал его за рукав и спросил про труп. По выражению его лица было заметно, что он чувствует запах выпивки, исходящий от меня.

– Его вытащили из воды в районе моста Рид Поинт. Я сейчас еду туда.

– Можно мне поехать с вами?

– С вами все в порядке?

Крейну надо было вставать пораньше, если он хотел от меня отделаться. К тому моменту, как он выехал из города, я висел у него на хвосте. Федеральная трасса шла вдоль реки, стрелка на спидометре показывала за сотню, а река время от времени появлялась слева от меня. Но жених все равно опережал нас.

Съехав с трассы на парковку у берега, я убедился, что эйфория была редким и ценным чувством, и таким же хорошим, как всякое, лелеющее меня, поэтому я начал опасаться, что, увидев труп вблизи, я упущу это чувство. На берегу реки собралась небольшая толпа. Полицейская машина стояла неподалеку. Я припарковался там же, и заместитель шерифа, выходя из машины, увидел меня и пробор-мотал: «Господи, опять ты». При виде человека в форме толпа расступилась, и я проскочил за ним. Мне грубили и просили не толкаться. Чуть поодаль в кругу зевак лежал мертвый жених: либо его свадебный костюм был ему мал, либо он распух. Зачем-то его положили на стол для пикника. Аккуратные усы казались лишними на круглом, как луна, лице с широко распахнутыми глазами, от одного этого вида мне стало не по себе. Любопытные смотрели то на его лицо, то друг на друга в поисках объяснения. Мужчины с такими длинными бакенбардами неизбежно оказывались на противоположной стороне дороги, там же, где жила моя семья. А моя бабуля была не такой. Я не могу сказать, почему мне казалось, что у трупа не должно было быть усов и бакенбард. Похоже, пора наигранно повеселиться. Но для начала надо сообщить этим людям, что это я первым обнаружил нашего приятеля, проплывающего мимо. Однако мои слова остались без внимания. Я огляделся, улыбаясь унылой, иронической улыбкой, которая не поблекла даже от их негодования.

Кто-то в «Безумном Шляпнике» говорил, что в баре «Ватерхол» будут бои лилипутов. У входа стоял фургон с плакатом «Поддержи ярость карликов», но ни одного карлика не было видно: может быть, они спали внутри. Две лошади были привязаны возле корыта, а рядом с ними – четыре пикапа с такими грязными лобовыми стеклами, что водитель мог видеть дорогу только через пространство, очищенное дворниками. Между двумя грузовиками примостился ярко красный Порше Каррера с номерами Нью-Мехико, а на месте водителя расположился спаниель породы Кинг Чарльз. Я получил, что хотел, не показывая, что принял до этого. Бармен остервенело надраивал стойку. Как только я встал, мои чаевые вмиг испарились. Он сделал вид, что ищет деньги под тряпкой, и вся толпа засмеялась, когда я вышел. Я хотел было вернуться и поднять шум, но заметил, что Порше не заперт, и отпустил спаниеля. Было темно, и в голове у меня вертелось только одно слово: «Бабушка!». Собака убежала за дома с освещенными окнами, а меня охватило беспокойство.

Что-то заставляло меня гнать на бешеной скорости. Я изо всех сил старался понять, как я мог упустить так много времени. Куда бы я ни вляпывался, я никогда не ощущал за собой особой вины. Если кто-то подсунул мне труп на пути, значит, виноват в этом не только я. Если бы он жил на бабушкиной половине города, его жизнь сложилась бы совсем по-другому, даже без бакенбард.

В темноте было не так-то просто найти наше место для пикника. Я бы не был так уверен, что это оно, если бы не заметил остатки нашего завтрака. Я съел второй бутерброд с беконом и специями, яйцо вкрутую, маринованный огурчик и закусил печеньем, затем, глядя на широкий простор реки и вдыхая полной грудью, я пытался собрать мысли в кучу и унять истерику.

Стульчика не было. Значит, она не прыгнула в реку. Я не выдержу два трупа за один день. Наверное, кто-то нашел бабушку и отвез ее домой. Эта мысль особенно сильно задела меня, потому что означала, что еще один человек будет меня презирать – вот мерзавец, бросил свою слепую бабушку на берегу реки.

Я пересек город, проехал через мост Харлотон, направляясь в Сноб Холоу, где жила бабушка. У меня были часы со светящимся циферблатом, но я боялся смотреть на них, чтобы вконец не испортить себе настроение. Когда я остановился перед домом бабули, у меня бешено колотилось сердце. Я пошарил на заднем сидении в поисках минералки, которая иногда там валялась, но нашел как назло только груду пустых бутылок. Я посмотрел через лобовое стекло на аллею из можжевельника, ведущую к входной двери. Мой мозг был настолько возбужден, что когда я выходил из машины, мне показалось, что я вижу чье-то лицо. Я кинулся к входной двери и стал колотить, еще и еще. Наконец, я услышал внутри какой-то шум и почувствовал, как кровь прилила к голове.

Миссис Девлин запахивала на груди халат. Она была немолода, а ее большие зубы и полные укора глаза только выделялись из общего впечатления невинной женщины. Она была настолько безгрешна, что даже если бы у нее был полный рот дерьма, она бы не осмелилась бы произнести это слово вслух, но, прикрываясь бабулиным авторитетом, она могла вытворить что угодно.

– А вот и ты, – сказала она.

– Я просто хотел проверить, как бабуля.

Я услышал, как в темноте за спиной миссис Девлин бабуля спросила: «Это он?»

– Да, Аделина, это он.

– Миссис Девлин, будьте любезны, дайте ему по морде вместо меня.

Это, конечно, меня задело.

Я представил, как говорю: «А как вам это?» – и бью миссис Девлин наотмашь, но вместо этого я продолжал стоять, пока дверь не захлопнулась прямо у меня под носом. Я поехал обратно в центр, который в темноте казался заброшенным: там было мало огней, силуэты одиноких зданий выделялись на фоне ночного неба: безликий фасад брошенного торгового центра, каланча пожарной станции, а над ней – серебристые звезды. Я вернулся в отель, в фойе которого висели картины с нарисованными горными пейзажами, на затертом ковре стоял старый биллиардный стол, на котором сто лет назад хирург оперировал жертву перестрелки, пахло красным деревом, и приглушенный свет ламп отражался в стеклянных дверцах шкафа. Сейчас я нахожусь в таком состоянии, что мне хочется жалеть самого себя: я лишь еще одно ничтожество, которое весь мир считает своим долгом пнуть. Я думал, что остался совсем один, разумеется, за исключением бабушки, которая предавалась размышлениям о том, чего она достигла за это время. Эти мысли убаюкали меня. Утром меня разбудил стук тарелок в ресторане. Накрывали к завтраку. Новый день значил для меня новый шанс на успех. Как обычно, удастся ли мне сделать большую часть задуманного или нет, будет приятно просто посмотреть, что из этого выйдет, потому что, что не говорите, для меня стакан наполовину полон.

Я не успел перекусить перед уходом на работу. Миссис Хесслер становилась настоящим тираном, когда дело касалось пунктуальности. Я старался не смотреть на себя в зеркало, и то и дело поглядывал на часы, пока чистил зубы. Я натянул одну из своих рабочих футболок. Миссис Хесслер приобрела их на какой-то крупной распродаже и ожидала увидеть на мне. На ней спереди было крупно напечатано «Название вашей компании здесь», «Ваш логотип» – чуть пониже, и в самом низу – «Уделяем время каждому».

Я устроился на работу к миссис Хеслер после того, как год отработал в казино и, так как она видела мое резюме, она попросила, научить ее играть. У нее получалось неплохо, но все-таки она переоценила свои возможности: уехав на выходные в Лас-Вегас, спустила все свои деньги. В чем, естественно, обвинила в этом меня. Это задало тон нашему общению. Я сказал ей, что в мире, где доноры спермы должны платить алименты, может произойти что угодно.

Ура! Я действительно не опоздал! Я прошел в игровую комнату и понял, что так и не убрал в пятницу. Я так спешил в «Безумный шляпник», что теперь у меня совсем не было сил, а мне надо навести порядок до того, как миссис Хесслер своим молчанием даст мне понять, как она несчастна со мной, тунеядцем.

Назад в загон, черномазый!

Я рассказал ей, что читал, как один архиепископ в пятизвездочном отеле на Сейшелах обварил задницу в биде. Она не выдавила из себя даже подобие улыбки. Детали конструктора были разбросаны по всему полу, и у меня закружилась голова, пока я собрал все части. Дурацкие инструменты для малышей: барабан, бубен, дудочка – все они должны лежать на своей полке. Плакат с надписью «Бог сделал меня особенным» – оторвался от стены, а кнопки остались торчать. Я не помнил, чтобы в пятницу здесь царил такой бардак: наградные ленты и сертификаты, короны на день рождения, значки в виде звездочек, наклейки с буквами алфавита по всей комнате, а мой разум блуждал в другом месте.

Миссис Хесслер осмотрела холодильник, громким голосом пересчитала снэки для перекуса, убрала в шкаф съемные швабры, натянула свою футболку с той же надписью, что и у меня, и встретила у дверей первую мамашу. Ну, началось. Они шумно входили, мы с миссис Хесслер посмотрели друг на друга: достаточно ли мы радостные. Я чувствовал себя хорошо, но создавалось ощущение, что мои челюсти склеились. Две мамочки попросили, чтобы контейнеры для грудного молока были подписаны, и очень грубо заметили, что бумага для заметок в холодильнике обязательно отклеится. В комнате было полно детей, почти младенцев, мальчиков и девочек, одетых согласно ожиданиям их родителей: маленькие принцессы и ковбои, некоторые до сих пор были в пижамах. Казалось, что миссис Хесслер всегда точно знает, что надо делать, и начинает создавать порядок. Я рылся в куче кукол-перчаток, пробираясь через кукол, изображающих персонажей из Библии, кукол-монстров, кукол в виде животных, пытаясь найти ту, которая была бы сейчас кстати. Я искал ту, которая подойдет, так как на прошлой неделе я, не подумав, взял Иоанна Крестителя, и миссис Хесслер ругала меня за то, что я не приводил соответствующие цитаты из Библии.

Поняв, что по меркам миссис Хесслер я уже опаздываю, я наугад схватил первую попавшуюся куклу и натянул на руку афроамериканского пожарного. Второй рукой управлял шлангом в руке пожарного. И все ради угрюмого четырехлетнего Роджера. Роджер даже не улыбнулся и после долгого молчания назвал меня тупицей. Я засмеялся тупым смехом, и Роджер сказал то же самое.

– Через десять лет, Роджер, – прошептал я, – ты будешь нюхать клей для моделек из пакета для завтраков

Бросив пожарного на скамейку, я пошел к более милым детям. Я играл с ними до перерыва, а потом вышел перекурить. Холодный ветер колыхал последние листья на старых шершавых дубах на углу. А на холме, где стоял дом бабули, светило солнце, миссис Девлин наверняка накрывала к чаю, и бабуля была уверена, что все вокруг в идеальном порядке.


ПОГОВОРИМ ПО ДУШАМ


Итак, она звалась Татьяной


2 ноября в нашем университете прошло уникальное мероприятие – Кубок университета по чтению вслух, организованный отделением литературного творчества (ИПиМ). Накануне мне удалось пообщаться с куратором проекта, педагогом с большой буквы, доцентом кафедры языкознания, русской филологии, литературного и журналистского мастерства, кандидатом филологических наук Татьяной Дмитриевной Савченко, которую студенты отделения литературного творчества совершенно искренне называют своей «второй мамой».


Здравствуйте, Татьяна Дмитриевна! Расскажите, пожа-луйста, как долго вы преподаёте в ПГУ?


В течение двадцати лет я работала с иностранными студентами в Пятигорской государственной фармацевтической академии (сегодня – это Пятигорский медико-фармацевтический институт, филиал Волгоградского медуниверситета). И всё это время у нас, преподавателей кафедры русского языка, были научные и творческие контакты с нашим добрым соседом – лингвистическим университетом: это, прежде всего, конгресс «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру», важные научные конференции, обсуждение диссертационных работ, встречи с ведущими учёными, известными писателями, поэтами… Университет, открывающий мир, всегда был открыт и для студентов фармацевтической академии: мы читали здесь стихи, посвящённые М.Ю. Лермонтову, приходили со своими творческими работами: именно в ПГЛУ состоялись премьеры спектаклей «За закрытыми дверями»; а немного позже – «Послушайте! или Маяковский возвращается…», посвящённый столетнему юбилею «горлопана и главаря», в которых играли студенты двух вузов – ПГЛУ и ПятГФА.

И вот в 2009 году, когда в университете открыли отделение литературного творчества, я получила приглашение от его руково-дителя профессора Вячеслава Ивановича Шульженко. С этого времени началась моя новая жизнь…


Чем, по-Вашему, студенты отделения литературного творчества отличаются от студентов других факультетов?3


Студенты – это замечательный народ, которому принадлежит дерзость в познании мира и самопознании, в утверждении только тех авторитетов, которые проверены ими лично. И думаю, неважно, физики они или лирики, в каком институте, на каком отделении учатся, какие науки постигают. Студенты нашего отделения, да, наверное, они другие… Они причастны к великому таинству: к Творчеству. Вы только представьте: мыслить образами, каждый день, час, минуту – сопереживать своим героям, жить их жизнью… не забывая про свою.


loading='lazy' border=0 style='spacing 9px;' src="/i/46/597246/_9.jpg">

Как происходит разработка приоритетных направлений работы отделения?


– Всегда в со-творчестве и со-трудничестве. Генератор идей – это, конечно, Вячеслав Иванович Шульженко. Я не перестаю восхищаться необыкновенным талантом этого учёного, педагога, самого творческого, яркого и неординарного человека.

Студенты многое берут от своего Учителя: талантливые ребята сами явились авторами оригинальных проектов, которые стали событиями в университетской жизни в Год литературы, а в новом 2016-ом открыли Год кино.


Поддерживаете ли Вы студентов с их собственными инициативами?


Наше отделение – это большая дружная семья. Любая идея, любое предложение обсуждается всеми. Часто утро начинается словами: «А давайте?!» А дальше – обсуждение, споры, идеи – и всё сначала… Здесь вообще царит совершенно особая творческая атмосфера…

Пользуясь случаем, я хочу передать слова благодарности нашему дружному педагогическому коллективу: преподавателям кафедры языкознания, русской филологии, литературного и журналистского мастерства во главе с Людмилой Васильевной Витковской, а также директору Института переводоведения и многоязычия Евгению Александровичу Коломийцу – за поддержку любых наших начинаний.


Какой из реализованных Вашими студентами проектов Вам нравится больше всех и почему?


Все проекты как любимые дети. У каждого из них – своя история, но ни один мы не сделали со скучными лицами. За время существования такого небольшого отделения, как наше, мы воплотили порядка двадцати проектов, привлекали интереснейших людей – у нас давали мастер-классы писатели Юрий Поляков и Канта Ибрагимов, читали лекции и учили писательскому мастерству Сергей Есин и Сергей Толмачев, представлял свою книгу критик Владимир Бондаренко и др.



А сколько ребят из разных школ СКФО побывали в нашем университете, благодаря творческим проектам, организатором которых стала Юлия Зубцова! Я уверена, что для многих из них интеллектуальный праздник в университете стал ярчайшей страничкой школьных впечатлений: даже если никто из них не выберет универ-ситет местом своей дальнейшей учёбы, дети прикоснулись к миру Науки и Творчества, а студенты отделения подарили им этот праздник! Стали традиционными литературные конкурсы «По следам Алисы», «Грамматика фантазии», «Новые приключения барона Мюнхгаузена», ежегодно проводимые Дни детской книги, а также наш масштабный проект, которым мы очень гордимся, – «Турнир знатоков русской литературы», который вот уже второй год собирает в стенах университета сильнейших школьников края.

4


Я очень люблю проект Киры Силиной «Визуальное слово», результатом которого стали спектакли: «Лермонтов», «Маяковский возвращается», «О женщинах и о любви», «Белая ночь», «Кислород», «А зори здесь тихие» (для концерта к 70-летию Победы) – всё в духе лучших экспериментальных постановок студенческого театра. Причём Кира в этом году стала победителем в номинации «Молодой режиссёр» на соискание премии Союза молодёжи Ставропольского края в области культуры, литературы и искусства имени Героя Советского Союза А.И. Скокова.



В начале этого года прошёл уже шестой Фестиваль уличной поэзии, который собирает молодых поэтов со всего региона СКФО.

С каждым годом участников становится всё больше, что несказанно радует нас как организаторов, – мы смогли стать объединяющим центром, предложить нетрадиционный формат встреч любителей поэзии: создать единую творческую площадку для начинающих авторов, ищущих способ сделать своё творчество достоянием публики. Значительно расширились и жанры фестиваля – люди не только декламируют стихи, но и играют на музыкальных инструментах, поют, представляют сценические миниатюры. В этом году на фестивале зазвучал язык «Божественной комедии» Данте – студенты, изучающие итальянский язык, под руководством своего наставника доц. В.Х. Нары-мова не только прочли терцины и стихотворение-признание в любви Италии

«Bella Italia, amate sponde…»,

но и исполнили знаменитую песню итальянских партизан…

5

Кроме того, этот проект вышел в финал федерального конкурса социальных проектов «Ты нужен людям».

Ещё одна уникальная открытая площадка, которая работает со дня организации отделения, – это альманах творческой мастерской «Доска Ковчега», в котором могут представить своё творчество читающей публике Северокавказского региона начинающие поэты, прозаики и публицисты.

В результате такой активной проектной деятельности наши студенты стали лауреатами и обладателями стипендии Президента и Правительства РФ; премии А. Вознесенского; премии Союза молодёжи Ставропольского края в области культуры, литературы и искусства имени Героя Советского Союза А.И. Скокова; победителями всероссийского студенческого конкурса по литера-турному творчеству, проводимого Министерством культуры РФ в рамках Года литературы…

Самый значимый для нас, преподавателей отделения, факт: наши студенты – авторы художественных произведений! Необыкно-венная труженица, уже аспирантка, Яна Гончарова, помимо новых переводов с английского сказок Льюиса Кэрролла («Алиса в Стране Чудес» и «Алиса в Зазеркалье»), перевода с польского книги Х. Бехлеровой «Дом под каштанами», которая вышла отдельным иллюстрированным изданием, выпустила сборник своих стихотворений и прозаических миниатюр «Подземными ходами». В ближайшее время увидят свет книги Ю. Зубцовой, Ю. Никитиной, А. Толмачёвой…


Над какими проектами вы работаете сейчас?


С первых дней сентября нами были объявлены сразу несколько конкурсов (инициатором и вдохновителем которых стала Ю. Зубцова): творческий конкурс для первокурсников «Я помню чудное мгновение, я поступил(а) в ПГУ!»; всероссийский литературный конкурс «Это же элементарно, Ватсон!», посвященный 125-летию с момента выхода в свет первой книги о знаменитом сыщике (на него уже, кстати, прислано около 40 работ со всей России!); региональный конкурс чтецов детской поэзии, посвящённый юбилею А. Барто. В ноябре дан старт новым проектам: с успехом проведён Кубок университета по чтению вслух, хотим вывести его на региональный уровень. Объявлен региональный конкурс чтецов детской поэзии. Вместе с кафедрой теории и практики перевода ИПиМ разработаны задания олимпиады для юных переводчиков…

Кира Силина продолжает работу над новыми спектаклями. В планах: театрализованный поэтический вечер «И. Бродский. Часть речи», – который все студенты отделения с нетерпением ждут. Не отменяются традиционные литературные вечера памяти поэтов-юбиляров, встречи, поездки…

Ищут свой творческий метод, пробуют себя в литературном творчестве Вячеслав Бритвин, Екатерина Номанова, Фариза Чипчикова, Виктория Власова, Евгения Дергалёва, Андрей Цыркунов.

Самое главное, что у нас, преподавателей и студентов отделения, есть один постоянный проект, в котором участвуют все: я назвала бы его «Творчество», в котором в режиме нон-стоп мы работаем над новыми проектами, сочиняем, изучаем новые языки, переводим, выступаем, путешествуем, участвуем, публикуемся…


Что, по-вашему, самое сложное в работе преподавателя?


Чтобы у студентов глаза горели. Разбудить интерес. Заставить душу трудиться. Это значит, что Слово твоё услышано.


Чем увлекаетесь в свободное время?


Свободное время – всегда самое занятое время. Постоянно надо что-то перечитывать. В этом году заново вместе со студентами открываем классическую литературу: Островский, Гончаров, Тургенев, Толстой, Достоевский… Преподавателю необходимо внимательно прочитывать огромное количество художественных текстов, а также критической литературы…

Увлеклась кинематографией: пересмотрела большую часть – всё невозможно – экранизаций русской классики. Причём чувствую себя первой зрительницей братьев Люмьер – ощущаю восторг открытия сложнейшего и прекраснейшего мира кино!

Конечно же, мое свободное время всегда посвящено семье. Иногда мы проводим его вместе в стенах института: мой муж, настоятель Благовещенского храма пос. Ясная Поляна, иерей Роман Савченко. встречается со студентами нашего отделения и Института переводоведения и многоязычия. Конечно, всегда хочется больше времени проводить со своей дочерью Софией. Мы вместе читаем, рисуем, шьём платья куклам… Так здорово быть просто мамой! Софа уже принимает участие в наших мероприятиях, а это значит, что мы в наше «свободное» время вместе!


Летом Вы побывали в Испании на конгрессе МАПРЯЛ. Поделитесь впечатлениями о стране.


Давайте так: что поразило? Потому что о путешествии в Испанию и о самой стране можно говорить очень долго.

Во-первых, это люди – темпераментные, очень искренние: даже когда ты честно признаешься, что не понимаешь по-испански, тебя всё равно ждет получасовое объяснение, эмоциональное, с жестикуляцией! Ни одной улыбки я не видела «для формы». Поразило также очень трепетное отношение испанцев к своей родине, культуре, городу: любовь, которую вы чувствуете во взглядах, в отношении людей друг к другу, к снующим туда-сюда бестолковым туристам. Вы видите: вас просто любят!6



Во-вторых, город Гранада. Можно много рассказывать

о всемирно известных Альгамбре, квартале Альбайсин, монастыре святого Иеронима – покровителя переводчиков, – множестве других исторических памятниках, встречающихся на каждом шагу –

это впечатляет. Но, повторюсь, среди всех соборов, памятников

и прочего – живет… Любовь. Все ею согрето в Гранаде: каждый уголок мрачного собора, деревце в сквере, цветы на фасадах домов, чистейшие улицы…

Ну и конечно, конгресс МАПРЯЛ – Международной ассоциа-ции преподавателей русского языка и литературы. В Гранаду на большой форум русистов собрались 1200 специалистов из шестидесяти стран мира. Известные учёные, авторы книг, методик, преподаватели-практики – их всех объединяет русский язык. Задумайтесь, в шестидесяти странах мира учат русский язык, значит, знакомятся с нашей страной и культурой! За несколько дней работы конгресса обсудили много интереснейших тем, познакомились с новыми формами обучения, современными технологиями в образовательном процессе и т.д.

Ответственно и приятно было на таком форуме представлять наш университет.


У Вас есть возможность обратиться к читателям журнала – студентам и преподавателям…




Желаю всем – и студентам, и преподавателям – всегда оставаться студентами! Каждый день открывать, узнавать, читать, любить… дальше по Толстому: «рваться, метаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать, и опять бросать, и вечно бороться…» –

жить честно!


От всей души благодарю за то, что Вы нашли время для нашего интервью, и желаю дальнейших твор-ческих успехов!


На фото: Татьяна

и София Савченко


Несерьёзно о серьёзном


Те, у которых мы учимся, правильно называются

нашими учителями, но не всякий, кто учит нас,

заслуживает это имя.

Иоганн Вольфганг Гёте


Здравствуйте, Владислав Владимирович. Ваши студенты с отделения литературного творчества в шутку называют Вас президентом пятигорского отделения клуба любителей Чосера. Это и правда Ваш любимый автор?


Здравствуй, Юля. Ценю художественную фантазию и тонкий английский юмор студентов литературного творчества. Обожаю «отца английской поэзии». Но выделять его как-то особенно в ряду современников не хочется. Средневековая поэзия всегда ассоциировалась у меня с многоцветным витражом старинного христианского храма, где каждая деталь есть органичная часть общего волшебного узора. Вийон, Ленгленд, Мануэль, Руис, Лоррис, Фогельвейде, упомянутый тобой Чосер, – есть совокупная, многоязычная красота Средневековья, и выделить в ней какую-то отдельную фигуру я не решился бы. Хотя Чосер импонирует мне своим особенным человеколюбием. Но чосеровского «фэн-клуба» в университете точно нет и вряд ли будет, так как литература, Юля, не футбол, а Чосер – не «Челси». Хотя живи он в наше время, наверняка болел бы за «аристократов», поскольку из их среды.


Какое произведение Вы никогда не порекомендуете нашим читателям?


Известно, что «запретный плод сладок». Поэтому, считаю, что лучше промолчать о тех «опусах» которые, на мой взгляд, могут быть превратно поняты и навредить человеку. Вспоминаются знаменитые слова Тиресия из софокловского «Эдипа»: «Как страшно знать, когда от знания один лишь вред». Поверьте мне, в мировой литературе немало мусора, и создавать вокруг него нездоровый ажиотаж искусственными запретами не хочу.


Говорят, что педагогом нельзя стать, им можно только родиться. Думали ли Вы когда-нибудь, что станете профессором университета? Или в молодости мечталось совсем о другом? Скажите, пожалуйста, почему Вы решили специализироваться именно на зарубежной лите-ратуре?7


Американскому драматургу и писателю Вуди Аллену при-надлежит замечательный афо-ризм: «Ели хотите насмешить Господа Бога, расскажите ему о своих планах». В молодости мечтается о многом – это её при-родное свойство. Затем жиз-ненные обстоятельства и опыт вносят свои коррективы. Когда состоялся мной окончательный выбор в пользу педагогической деятельности, сказать сложно. По всей видимости, это был, как говорят философы, результат сложения многих закономерных и случайных факторов. Главное то, что за тридцать лет работы в высшей школе, ни разу не пожалел о сделанном выборе и не представляю себя в каком-либо ином амплуа. Что касается именно зарубежной литературы, то здесь, наверно, главную роль сыграли мои прекрасные учителя: профессора А.Е. Томахина, В.Н. Богословский, А.Ф. Головенченко. Это были люди высочайшего интеллекта и духовности. Огромное значение имеет также любовь к иностранным языкам, интерес и восприимчивость к мировой культуре. Вспомните Ф.М. Достоевского: «…Ко всемирному, ко всечеловечески-братскому единению сердце русское, может быть, изо всех народов наиболее предназначено». Так что ничего парадоксального и удивительного в моём выборе специальности нет. Нет и «западничества» во взглядах и вкусах, присущего, к сожалению, многим моих собратьям по цеху зарубежников. Абсолютно убеждён, что русская литература – вершина мировой словесности, и нет произведений по своей художественной и нравственной силе равных «Войне и миру», «Анне Карениной», «Братьям Карамазовым», «Тихому Дону». Это факт. Но при всём этом не могу не восхищаться произведениями Шекспира, Сервантеса, Бальзака, Джойса, Фолкнера, Элиота, а именно, всем лучшим, что создано на земле гениями других народов. Стараюсь передать это восхищение и своим студентам.


Бытует мнение, что такой серьёзный профессор, доктор наук, всё свободное время обязан проводить за чтением книг и научных монографий. Разрушьте этот глупый стереотип – расскажите, чему посвящено Ваше свободное время.


Дорогая Юля, без всяких «стереотипов» отвечу тебе: ПИШУ РАБОЧИЕ ПРОГРАММЫ! Увы, эта грустная шутка – почти реальность. А что касается так называемой «гигиены труда», на которую ты намекаешь, то её законы не распространяются на деятельность литераторов, для которых даже бытовой сон не отдых, а творческий материал и предмет образного осмысления. Ведь специфика нашей работы ещё и в том, что приходится следить не только за специальной, научной литературой, писать статьи и книги, но и внимательно прочитывать огромное количество художественных текстов. А это значит, что «литературоведческие сутки» не 24, как у всех, а, в лучшем случае, 48 часов. Так что, Юля, поздравляю тебя. Поступив на ЛИТО, ты сделала героический выбор. Но будь уверена: не пропадает «наш скорбный труд»! Уникальный творческий дух, созданный на кафедре и в мастерской «Доски Ковчега», тому есть каждодневное подтверждение. Не сомневаюсь, у нашего альманаха – большое будущее, а вы рано или поздно превзойдёте своих учителей, что для нас – Вячеслава Ивановича Шульженко, Татьяны Дмитриевны Савченко и твоего покорного слуги – поверьте, будет бесценной наградой.


Те, кто у Вас учился, всегда вспоминают Ваше непревзойденное чувство юмора. Наверняка, в годы Вашей учебы в университете происходило немало курьёзных случаев. Вспомните, пожалуйста, самый яркий и запоминающийся из них.

Каких-то особенно курьёзных случаев из своей студенческой жизни припомнить не могу, хотя сюжетов для юмористических миниатюр в стиле «Comedy Club» было немало. Но в формат интервью они, увы, не вписываются.


Уровень образования, полученный Вами, отличается от нынешнего? В лучшую или худшую сторону? Какое качество Вам больше всего нравится и не нравится в современных студентах?


Как я понял, ты хочешь, чтобы я сравнил советскую и российскую системы образования. Скажу сразу, эта тема для серьёзных парламентских дебатов и академических исследований. Постараюсь вкратце сформулировать то, что бросается в глаза. Возможности у современных студентов изучать язык и литературу просто ФАНТАСТИЧЕСКИЕ! У нас не было и сотой доли того. Но по архаичным учебникам, запиленным пластинкам и затёртым плёнкам мы доводили знание языка до совершенства, потому что была огромная мотивация и чувство ответственности. К сожалению, немногие сейчас могут похвастаться этими качествами, хотя пятигорская лингвистическая школа не утратила своих лучших качеств. Что касается литературы, то Интернет сегодня делает доступной любую книгу, чего не было в наше время. Зато мы читали много и самозабвенно. О любви же современной молодёжи к книге промолчу. Изменились и вкусы. У советских студентов особым уважением пользовалась западная философская проза и экзотика магического реализма. Сейчас больше читают упрощённые жанры. А вот количество одарённых детей, на мой взгляд, не меняется: богата талантами Земля Русская во все времена! Это радует и позволяет смотреть в будущее с оптимизмом.


Вы превосходно знаете английский язык, что лично у меня вызывает глубокое уважение. Вас когда-нибудь приглашали зарубежные университеты в качестве преподавателя? В каких странах Вы побывали и где понравилось больше всего?


Один семестр работал в США по гранту в статусе «visiting scholar» в Университете Северной Каролины (Чэпл Хилл) и Дьюкском университете. Формально это была чисто научная командировка, но приходилось работать и со студентами, и выступать перед преподавателями по вопросам теории литературы и о развитии американистики в России. Был в Германии и Испании. Впечатления следующие. Германия – это философия, пиво и Ordnung. Испания – это бесконечный карнавал: ангелы, музы, дуэнде и фламенко. Тоскую по Испании.


Если бы у Вас была возможность вернуться в прошлое и что-то поменять в своей жизни, Вы бы ею воспользовались?


Нет.


И напоследок, в этот светлый и долгожданный праздник – День поэзии – пожелайте что-нибудь нашим читателям. Можно в стихах


Читателям пожелал бы с достоинством носить это высокое звание, беречь и преумножать достигнутое. Ну и, конечно, особый почёт всем читателям-поэтам. Хочу провести параллель с живописью, так как именно на этом фронте недавно произошло событие, поразившее страну. Имею в виду выставку работ Валентина Серова в Москве, собравшую cотни тысяч людей. Казалось, что раскрученному в 90-е годы авангарду не будет конца. И вот случилось ЧУДО – в центре которого фигура самого одарённого русского мастера, сумевшего объединить многовековую национальную традицию с лучшими веяниями европейской школы письма. Для многих это стало первой ласточкой наступающего ренессанса в нашей культуре, то есть возрождения интереса к красоте и гармонии художественных форм. связи с этим вспомнилось стихотворение Н. Заболоцкого «Портрет», посвящённое классической картине Ф. Рокотова. Первую его строфу в этот знаменательный день хотелось бы адресовать современным мастерам поэтического слова:


Любите живопись, поэты!

Лишь ей, единственной, дано

Души изменчивой приметы

Переносить на полотно.


      Надеюсь, что «зима тревоги нашей» по поводу судьбы отечественного искусства завершается, и впереди нас ждёт цветущая весна и яркое лето. Мы не должны быть «чужими на этом празднике жизни». Дорогие студенты, хорошо учитесь, не скрывайте своих талантов, любите Слово, творите, рисуйте, пойте, играйте, танцуйте, радуйтесь жизни! Двери мастерской «Доска Ковчега» ВСЕГДА открыты для вас. Не забывайте слова Л.Н. Толстого: «Пока есть жизнь, есть и счастье» («Война и мир»). Благодарю за прекрасные вопросы. До свидания.


Миллионер из ПГУ


Если компьютер в учебной аудитории не открывает презентацию или не воспроизводит видео, если Интернет не желает заходить в edu.pgu, то на помощь приходит он – начальник отдела технической поддержки и системного сопровождения ЦИиОТ Тимур Михайлович Будаев, который нашёл минутку между спасением компьютеров нашего вуза и ответил на мои вопросы.


Здравствуйте, Тимур Михайлович! Ваша должность, как, впрочем, всё в нашем университете, звучит достаточно креативно. Приоткройте завесу тайны – что входит в Ваши служебные обязанности?


Здравствуйте, Юлия! Моя работа достаточно многоплановая. Я слежу за тем, чтобы все компьютеры университета работали «как часы». Я проверяю работу всех установленных на них программ, выход в Интернет, работу сети.



Вы ругаете человека, который нечаянно ломает своего «железного друга»?


Это не входит в мои обязанности. Всё, что я могу сделать: пристально на него посмотреть и укоризненно улыбнуться, чтобы он осознал глубину своего проступка.


Какова Ваша первая мысль, когда Вы открываете дверь своего кабинета?


Хоть бы сегодня нигде ничего не сломалось!


Давайте отвлечёмся от работы и перенесёмся в далёкий 2010 год. Вспомним Ваше участие в программе «Кто хочет стать миллионером». Вы стали четвёртым участником за всю историю игры, получившим главный приз. Как Вам пришла в голову такая безумная на первый взгляд идея: поехать на телепередачу?


На самом деле это была идея моего отца, а я отнёсся ко всему скептически, так как уже года три-четыре не смотрел эту передачу. Но папа мечту не бросил, упорно звонил в студию и оставлял мои координаты. Он был настойчив, делал это три раза, и, в конце концов, мне позвонили и пригласили пройти опрос…


И Вы стали миллионером!


Миллионером я стал чуть позже. В то время программа «Кто хочет стать миллионером» была построена не так, как сегодня. В первую очередь, кандидат проходил телефонный опрос, по итогам которого его приглашали в студию, где среди десяти человек проводили ещё одно тестирование. Я его успешно прошёл, сел в кресло напротив ведущего и стал миллионером.


Волновались?


Я больше боялся из-за того, что не смогу пройти отбор. Тогда все усилия пошли бы насмарку. Волновался, когда проходил отбор в студии. У меня такой тип характера: в стрессовой ситуации теряюсь, начинаю волноваться. Но волнение прошло, как только начал борьбу за главный приз. Наверное, понял, что самое страшное позади.


На что потратили свой первый миллион?


Три миллиона! Отправил родителей в путешествие по Италии, о котором они давно мечтали. Я участвовал в передаче не ради денег, а ради впечатлений. Это стало своеобразной борьбой с самим собой: справлюсь ли я?


Вы не раз были замечены мной на мероприятиях отделения литературного творчества в качестве участника. Нравится ли Вам находиться на сцене, пробовать себя в актерском амплуа?


Отметьте, что в мероприятиях ЛИТО я принимаю участие с большим удовольствием! Что касается сцены, то ещё в детстве мы с братом принимали участие в спектаклях любительского театра в Доме культуры №1. С тех пор я полюбил сцену. Но там мы были актёрами. А в постановках мастерской сценических репрезентаций отделения литературного творчества «Визуальное слово» выбрана другая форма. Там нет нависшего над исполнителем режиссёра. Каждый может выбрать себе образ, музыку, костюм, конечно, предварительно согласовав, чтобы общая концепция спектакля не нарушилась. Кроме того, большинство спектаклей, в которых мне довелось принять участие («О женщинах и о любви», «Белая ночь» – прим. кор.), поэтические, а поэзию я очень люблю.


Кто Ваши любимые авторы?


– Их несколько, но самые любимые: Петрарка, Камоэнс, Киплинг.


А сами пробовали себя в роли поэта?


Писал в том возрасте, когда пишет каждый. Сейчас с этим завязал.


Мы благодарим Тимура Михайловича Будаева за инте-реснейшую беседу и желаем ему, чтобы компьютеры нашего университета никогда не ломались!



Примечания

1

Малл – остров у западного побережья Шотландии

(обратно)

2

Афро – высокая причёска из мелких завитков (прим. пер.)

(обратно)

3

На фото: студенты и преподаватели отделения литературного творчества

(обратно)

4

На фото: Школьники СКФО, приглашенные на День Детской Книги, апрель 2014

(обратно)

5

На фото: Участники Фестиваля уличной поэзии, ноябрь 2016

(обратно)

6

На фото: Фойе Гранадского университета, сентябрь 2015

(обратно)

7

На фото: Владислав Переяшкин в образе Льюиса Кэрролла на презентации нового перевода «Алисы в Стране чудес», апрель 2015

(обратно)

Оглавление

  • *** Примечания ***