Красное/Белое. 4 новеллы [Роман Владимирович Парамонов] (fb2) читать онлайн

Бутылка

Природа упрямо мурыжила несколько сезонов «европейской зимой» прекрасных Брянцев. Вместо обильного снега, мороза и лыж жители областного города получали грязь и лужи чуть ли не до пупа. Дети за весь зимний период ни разу не смогли слепить ни снеговика, ни снежную бабу, никого-либо ещё, а женщины переживали, что так и не смогли надеть и похвастаться наконец-то купленной мужем новой шубы (справедливости ради нужно отметить, что таких женщин в Брянске все же было подавляющее меньшинство, другим комфортно шагалось и в позапрошлой ветровке).

А вот нынешняя зима получилась что надо. Отличнейшего снега выпало столько, то коммунальные службы не справлялись со своими обязанностями (и в этом нет ничего удивительного). Двухметровые сугробы были практически в каждом дворе: наконец-то можно было поиграть в снежки, покататься на санках… Город был настолько пронизан зимней романтикой, что даже многочисленные характерные желтые пятна на белоснежной скатерти не могли нарушить гармонию. Конечно, нашлись и такие жители, которым данная погода за окном не делала хорошего настроения – у них радость в ином.

В старенькой серой девятиэтажной панельной ловушке (коих в городе полно) в квартире №53 собралась компания из шести человек, и они точно не отмечали день образования Следственного комитета России, который приходился как раз на пятнадцатое января, скорее всего, судя по их физическому состоянию, они не успели расстаться четырнадцатого, когда бурно праздновали Старый Новый год.

В большой комнате двухкомнатной квартиры, где проходило основное мероприятие, в самом углу доживала свой короткий век небольшая елка. Она за весьма короткий срок быстро пожелтела и практически осыпалась полностью (от стоявшего в жилом помещении убийственного перегара, редкое растение найдет силы жить), но всё же кое-какие элементы на лесной красавице ещё передавали атмосферу праздника: жиденький дождик серебристого цвета, переливающиеся под разноцветными огоньками старых гирлянд; несколько китайских пластиковых елочных игрушек и грязный ватный дед мороз. С упавшими шарами и иголками периодически играл рыжий, чумазый, худощавый кот по имени Гена. Гена вечно ходил голодным и часто терся об ноги, противно завывая своим низким голосом так, что регулярно получал пяткой по морде от гостей, но в этот раз ему повезло: коту удалось набить брюхо до отвала, поэтому он, развалившись на подоконнике, счастливо урчал.

Собравшиеся компания знает друг друга довольно-таки давно, но собирается, к их всеобщему огорчению, полным составом редко: кто-то лежит в очередной раз в больнице – прокапывается, кто-то – «закодирован» (правда совсем недолго), кому-то халтурку подкинули, кому-то что-то ещё (никто не бездельничает), поэтому любая встреча в таком составе – это настоящий праздник для них и очередной предательский удар по собственному организму.

Состав друзей был следующий: Ильюшина Светлана, весьма габаритная дама, с твердым характером и прокуренным низким голосом (курить, кстати она не стеснялась прямо в комнате, не всегда сбрасывая пепел в урну) – именно ей принадлежала квартира, доставшиеся от горячо любимых родителей; Василич – крепкий мужчина с усами и чересчур тяжелой рукой (все друзья смогли почувствовать на себе его кулак, а некоторые даже неоднократно) по совместительству являлся любовником Светланы и ещё ряда женщин, не из их компании; Николаич – седовласый, худощавый, высокого роста пенсионер, самый старший и авторитетный в компании, начитан (работа охранником в библиотеке оставила свой культурный след), раньше знал какой-то иностранный язык; Олег – лысый, с хитрющими глазами мужчина, часто в компаниях провоцирует кого-нибудь на что-нибудь, скандальный, но харизматичный тип (по секрету скажу, что именно он неоднократно был бит Василичем); Маринка – скромная, тихая, симпатичная девушка с длинными светлыми волосами (правда регулярно с грязными), отсутствие нескольких передних зубов отлично компенсировалось очаровательной улыбкой, которая сводила с ума многих собутыльников, но она отчаянно и тайно любила Олега, который этим пользовался сполна; Борисик –меланхоличный, интеллигентный, постоянно рефлексирующий мужчина тридцати лет, самый молодой в компании (пылко влюбленный в Маринку, ради которой, собственно и попал в эту компанию).

– Ну, что ты там, Маринка, нос повесила? – вернувшись из соседней комнаты, расслабленно произнесла Ильюшина, удовлетворившись сладострастием с Василичем. Хозяйка уселась на стул, органично скрестив свои толстые ляжки.

– Я… я… я… – склонив голову на свою небольшую грудь, невнятно пробубнила Маринка.

– Она готова! – абсолютно точно резюмировал ее состояние хмельной Николаич.

– Олег? Чего ты ухмыляешься? Наливай! – приказала Светлана.

– Не вопрос! – Олег привстал со стула, схватил очередную бутылку водки и стал разливать всем присутствующим – спиртное, в кой-то раз полилось ручьем.

– Ты, Маринке не наливай! – предупредил Борисик – ей хватит!

– Отвали! – Маринка тут же подняла светлую голову, её глаза молниеносно заблестели при виде льющегося сорокаградусного напитка.

– Да, я что?! – растерялся пьяный Борисик – я думал… ты…

– Много думаешь, Борян! – резко одернул собеседника, с виду ещё кажущимся трезвым, Олег – Ну…

У всех было налито до краев, произносить много тостов в компании было не принято (конечно, когда это уже седьмая бутылка – тут не до них, здесь важно другое!). Никто из присутствующих уже не жмурился от незабываемого вкуса алкоголя – во внутрь каждого из них было вылито столько водки за все эти годы, что организм не реагировал (куда более он удивился бы, если, по недоразумению, получил бы, скажем, компот).

На столе из съестного оставалось совсем немного: полтора маринованных огурца, чуть-чуть опят, заправленные луком и маслом, уже давно остывшее картофельное пюре с котлетой, остатки самой дешевой колбасы и крохи традиционных новогодних салатов.

– Боря, не вешай нос! На, доешь оливье, тут пару ложек! – скомандовала Светлана, подставив поближе тарелку.

– Не хочу! – Борисик отвернул голову.

– Как хочешь! Уговаривать не стану! – раздосадовано ответила хозяйка.

– Сгрустнулось че-то мужику, селяфи! – сделал вывод Николаич, – Светка, дайка мне сюда тарелку, я съем!

– Держи! И колбасу доешь.

– И чего мы здесь пьем без меня? – Басовым голосом игриво спросил Василич, буквально ворвавшись в комнату после приятного занятия.

– Никто не пьет. Тебя ждем – также шутливо ответил Олег.

– Олег! Не бреши! – Василич залихватски поднял руку и стукнул ей по больной спине Олега. – Негодяй!

Олегу было больно – от полученного хлопка успел даже крякнуть и нагнуться к столу, но с Василичем он предпочел дружить:

– Василич, держи полную стопку! Вот тебе штрафная.

– Молоток, Олежек! – Василич снова, но уже чуть с меньшой силой приложился к спине собутыльника – Светка, подогрей мне картошечку. Проголодался.

– Садись уже на место. Сейчас всё будет – покорно ответила Света и ушла на кухню.

– Помню однажды, работая на заводе, я с Петровичем… – Николаич в очередной раз за встречу ударился в мемуары.

– Николаич, погоди! – прервал его Олег.

Николаич замолчал, но хмуро сделал демонстративный плевок на пол (пенсионер – известный любитель поплеваться куда вздумается).

– Василич, я что спросить-то хотел? – Продолжил Олег. – Местечко в комнатушке освободилось надолго? Хочу с Маринкой туда заглянуть! – мужчина без какой-либо капли смущения схватился волосатой рукой за костлявое бедро Мариночки и шаловливо поглядел на неё.

– Да, сходи уже! Сходи! – Василич прикоснулся к своим усам и кокетливо их погладил.

Маринка на прикосновение Олега практически не отреагировала – она уже пребывала не в том состоянии, да и попривыкла как-то. Надо сказать, что из всех членов компании Маринка была самым слабым звеном, в том плане, что раньше всех начинала клевать носом (но те не менее всегда оживлялась, когда её стопка наполнялась, старалась не пропускать ни одной рюмки). Многие собутыльники мужского пола частенько пользовались её состоянием в своих корыстных целях, да и она была не против, отказывала красавица по какой-то причине только Борисику. Уж какая между ними кошка пробежала только им двоим, видать, известно.

       В этот момент, когда нетрезвая рука Олега уцепилась за тело Маринки, Борисик занервничал, заревновал – его вспухшее лицо покрылось краской столь ярко, что не могло остаться незамеченным.

– Боря! Чего это ты какой-то беспокойный? Запунцовевший… – по-отцовски поинтересовался Николаич.

– Я скоро приду… – неожиданно известила всех Маринка, неровно встала из-за стола и пошатывавшейся легкой походкой направилась в дамскую комнату, по пути столкнувшись в коридоре с хозяйкой квартиры.

– Да, потому что не надо лапать Маринку, Олег! Она тебе что игрушка?! – не удержался от эмоций Борисик, как только заметил, что Маринка скрылась из поля всеобщей видимости.

– Заткнись! – сквозь зубы процедил Олег.

– Она хочет чистой и искренней любви и ждет того, кто сможет её защитить! – Продолжил чересчур хмельной Борисик.

– Кто хочет любви? – Не удержался от едкого вопроса Василич – Маринка?! Ох и рассмешил ты меня, дружище! – Василич громко заржал во весь свой широкий рот.

– Да, любви! Не смешно! – разъяренно парировал Борисик и стукнул кулаком по столу.

– Ты на кого махнул кулаком? – глаза Василича начали заливаться яростью.

– Вася, успокойся! – чуть ли не слезно взмолила Света, хорошенько зная Василича и припоминая, как он в прошлый раз приложился к голове Борисика (в прошлый раз Борисику диагностировали сотрясение мозга).

– Жерше –ля –Вам. Прямо шекспировские страсти! – точно заметил по-прежнему хмельной Николаич.

Эмоциональный градус за столом понизился, а вот градусы в бутылке понижаться ни в коем случае не собирались. Света в очередной раз разлила каждому присутствующему стопку до краев, отсутствовала только Маринка (она продолжала находится в туалете).

Олег мгновенно опрокинул стопку, кинул в рот половину огурца и подсел к Борисику:

– Слушай, чучело! Что ты там про любовь и защитника говорил? Ты что ли претендуешь на роль этого защитника? Ты себя в зеркало видел? Ни рожи, ни кожи – ни хрена! Ты ей не сдался абсолютно! Ничего не умеешь, всего боишься, ты даже никакого безумного поступка ради нее сделать не можешь!

– Могу…

– Не можешь! Света! – Олег обратился к хозяйке – Скажи, вы же бабы любите, когда ради вас совершают какие-то безумные поступки?

– Да, конечно! – подтвердила Ильюшина.

– Вот, видишь! Поэтому сиди и сопли на шарф наматывай, вздыхай на неё.

Борисик снова сглотнул обиду. Его затуманенный, пропитой мозг соображал слабо, Борисик облокотился на стол и принял задумчивый вид, повернув голову в сторону окна (ему непременно хотелось ответить и доказать Олегу, что он не прав).

Кот устал лежать – предварительно размяв замаранные лапы, Гена спрыгнул с подоконника, шустро просочился сквозь пьяный частокол ног и был таков. За данной картиной наблюдал Борисик, которому после увиденного пришла в голову одна идея:

– Значит так, Олег! Я не делаю безумных поступков? Спорим на бутылку (самое дорогое, на что может поспорить алкоголик), что я сейчас спрыгну с третьего этажа и мне ничего не будет!

– Ты дебил?! – твердо спросила Света – какое спрыгнуть? Этого ещё не хватало! Угомонись, Борисик!

– Не угомонюсь, я решил, я не разобьюсь – отвечаю! – Борисик подошел к окну и взглянул на улицу.

– Пусть прыгнет. Это же прикольно! – ступил в разговор Василич, щекотя свои усы.

– Ты чего? – сердито произнесла Света.

– Не дрейфь, всё в порядке будет! Подтверди, Николаич! – Василич по-братски толкнул старика в плечо.

– Ох, сипасюн! Как-то раз один умный мужик сказал замечательную фразу: «Глупый человек однажды уронил свой меч за борт и тщательно пометил борт, чтобы показать капитану, где следует искать, не понимая, что корабль движется» …

– Чего ты сказал? – переспросил Василич (эту метафору он явно не понял).

– Не важно. Хочет прыгать, пусть прыгает. Это его жизнь, в конце концов.

Всё это время молчал Олег – он внимательно наблюдал за Борисиком, который очевидно ждал его реакции:

– На бутылку спорим? Да?! Хорошо будет тебе она, если спрыгнешь!

Даже находясь в затуманенном состоянии Борисик вздрогнул (он явно ожидал совсем другого ответа), но отступать уже было некуда.

Всё произошло стремительно: Борисик открыл окно – прохладный морозный воздух обдал его забулдыжную физиономию, мужчина, жадно впитав свежий запах, в один миг вскочил на подоконник и неуклюже выпрыгнул.

Все присутствующие в комнате собутыльники испуганно устремились к окну (кроме Николаича, он продолжал что-то бурчать себе под нос – возможно цитировал классиков), чтобы посмотреть на результат падения.

Перед их глазами предстала следующая картина: Борисик, распластавшись звездой, был прямо-таки вдавлен в один из многочисленных сугробов, лицо передавало блаженство и удовлетворение результатом. Немногочисленные окружающие люди были изрядно удивлены увиденным, но никто не решался подойти и поинтересоваться состоянием упавшего: только одна бабушка, посмотрев из какого окна выпал мужчина и узнав квартиру с болью в голосе произнесла:

– Господи, когда же эти алкаши передохнут уже!? Надоели! То подъезд обоссут, то морду набьют друг другу, а теперь вот с окон падают.

Борисик через некоторое время покачиваясь встал, отряхнулся и гордым направился обратно к друзьям.

– Ну ты и придурок! –с порога заявила Ильюшина – ты же мог покалечиться! Потом разбирайся с тобой.

– Все в порядке ведь! – успокоил Свету Борисик – я хочу выпить!

Собутыльники окружили друга, налили полный стакан, дружески похлопали по плечу, заявили, что ради такого подарят аж две бутылки водки (хотя для проформы и пожурили – всё-таки рисковал). Радости «герою» не было предела.

В комнату вошла заспанная, нетрезвая Маринка, которая ничего не понимала в происходящем, но от предложенной стопки не отказалась (никто в обратном не сомневался):

– А что тут происходит? Я просто заснула в туалете… Проснулась от ваших возгласов.

– Как? Ты не видела, что я сделал? – сокрушился Борисик – А я ведь…

– Нет.

– Тут Боря поспорил на бутылку, что выпрыгнет с окна и ему ничего не будет. И он выиграл спор! – пояснил Василич.

– Подозреваю, что он был затеян, для того, чтобы на тебя произвести впечатление… – уточнил Олег.

– Ничего понимаю. Налейте мне ещё. – Попросила Маринка, по-прежнему находясь в алкогольной прострации.

Борисик находился в возбужденном состоянии (такое с ним случалось редко), но его победа в споре оставалось не полной – так как это не видела любимая:

– Маринка! Смотри! – Борисик довольно ловко вновь поднялся на подоконник, – этот прыжок посвящается тебе! – и в непомерном желании повторить трюк на бис, выпрыгнул из окна.

В одну реку не входят дважды –также дважды в один сугроб с одного окна не падают. Борисик не долетел – перелом правой нижней конечности и множество ушибов не заставили себя долго ждать. Сразу же бывший «герой» не сообразил, что с ним произошло (очевидно, в силу вылитого в себя количества спиртного), но как только осознал – завыл подобно раненому бизону. В карете «Скорой помощи», которую незамедлительно вызвала сердобольная Ильюшина, Борю отпустило – он мечтал о том, как выпьет в скором будущем честно выигранную бутылку водки (а может и две!) и у него снова появиться шанс увидеть Маринку и продолжить сражаться за ее сердце.

Как только суета (вызванная падением Борисика) свернулась, Маринка все-таки заглянула в комнатушку с Олегом, после чего мужчина попрощался с друзьями и удалился. Вскоре и Николаич последовал аналогичному примеру. Света с Василичем отправились спать в недавно освободившееся квадратные метры. Маринка же громко задрыхла в прихожей неподалеку от елки, кот Гена не растерялся и своего шанса тоже не упустил – уснул, мелодично урча на ее женских тоненьких ножках.

Схвачено!

Как правило, автоматизация в России регулярно переживает две крайности. Первую можно кратко охарактеризовать пословицей «Сколько волка не корми, а он все равно в лес смотрит», что, переведя на бизнес-язык означает следующее: «Сколько не автоматизируй организацию, а она все равно на бумажках писать норовит». Вторая, прямо-таки противоположность первой: «Мы хотим всего одну кнопку, чтобы она делала абсолютно всё, чтобы не надо было бы думать». Мечтать, как говориться, не вредно.

Как раз для того, чтобы попробовать автоматизировать курскую компанию «Ромашка», занимающейся выпуском канцелярских товаров, из первопрестольной был вызван специалист – Мутасов Антон Сергеевич.

Какие существуют плацкартные вагоны у Российских железнодорожных дорог и какие в них зачастую создаются неудобства, пожалуй, известно многим, поэтому «Ромашка» для солидности оплатила Мутасову билет на поезд в оба конца в купейном вагоне. Уж там-то точно не должно быть никаких проблем!

Антон в дорогущем пальто и в новеньких кожаных ботинках темного цвета уверенно шаркал по заснеженному перрону Курского вокзала. Широченная улыбка у высокооплачиваемого аналитика не сползала с добродушного лица. Антон, как и полагается в таких случаях, пришел заранее на целых двадцать минут до отправления. Заходить в вагон не торопился – по «яблочному» телефону новенькой модели вел довольно фривольный разговор, надо полагать, что с девушкой.

Наконец-то диалог был закончен, и столичный специалист направился к усталому, но приветливому по должностной инструкции проводнику, чье лицо было истерзано морщинами.

– Добрый вечер! Мне сюда! – Мутасов радушно заговорил с проводником.

– Добрый вечер! Пожалуйста, ваш билет.

– У меня электронный.

– Ваша фамилия! – проводник в очередной раз потеребил в холодных руках портативный программно-аппаратный комплекс контроля проездных документов.

– Мутасов Антон Сергеевич.

– Да, есть такой, ваше 25 место.

– Хорошо, спасибо.

Аналитик не торопясь зашагал в вагон, к его удивлению, он оказался довольно-таки современным: присутствовал биотуалет, электронное табло, нигде ниоткуда не дуло, что, согласитесь, важно в зимний период за окном. Вагон был наполовину полон, пассажиры в своих купе уже чем-то активно шебуршали: кто-то на ночь решил курицу поесть, предварительно попытавшись развернуть ее из пищевой фольги, кто-то, по всей видимости, устроился охотником на вампиров, достав чеснок из сумки и положив на столик, кому-то явно стоило бы сменить носки… Наконец-то Антон добрался до своего купе, окинув взглядом, он не нашел свободных нижних мест.

– Простите, – обратился Мутасов к милой, небольшого роста рыжей девушке сидячей на нижней полке у окна – у вас верхняя полка?

– Нет, у меня мое нижнее место – 27.

– Хмм, странно. А этот вот тогда откуда? – аналитик указал своим длинным указательным пальцем на мордатого бородатого одутловатого человека, с синяком возле глаза, крепко спящим на 25 месте.

– Вы знаете, я, когда пришла, он тут уже спал.

Незнакомец в грязной дурно пахнущей куртке решил перевернуться на спину, оперативно захрапел, и тяжелый запах спирта стал заполнять небольшое пространство. Высококвалифицированного специалиста довольно тяжело застать врасплох, но данному мужчине удалось. Антон растерялся, его глаза забегали подобно пугливому оленю.

– Мужчина… Мужчина, мужчина! – Аналитик не решался прикоснуться к незнакомцу, не только из-за доносившегося неприятного запаха от него, но и за неизвестной реакции спавшего человека.

Незнакомец не отреагировал никак – продолжал звонко храпеть.

– Вы его потормошите! – предложила попутчица.

– Ага! – отгрызнулся Мутасов.

Его робость стала уходить на задний план, на первый выдвигалось нарастающее возмущение:

– Эй, мужик! Мужик! Подъем! – специалист, вспотевшей ладошкой все-таки потеребил за рукав спящего.

– Бу-бу-му-бу – устало выдавилось из пьяных уст незнакомца.

– Что? Что? – поинтересовался Антон.

Дальше снова послышался один только храп.

– Я не знаю, что делать… – Пожаловался аналитик собеседнице, но его возмущение возрастало, – попробую ещё раз.

Мутасов попробовал ещё раз обратиться к мужчине, но собеседник только недружелюбно отмахнулся. Терпение Антона продолжало держаться на последней ниточке.

– Может вам обратиться к проводнику? – посоветовала рыжая девушка, имя которой до сих пор не было известно высококвалифицированному специалисту.

– А это идея! Что за безобразие здесь твориться?! – подытожил Антон.

Поезд тронулся – вагон качнулся, полулитровая бутылка воды покатилась вниз с маленького вагонного столика и остановилась у ног аналитика.

– Урод, вставай! – Терпение все-таки лопнуло – я иду к проводнику и начальнику поезда, понял?! – Руки специалиста зачесались втащить незнакомцу по его грязному лбу, но, надо полагать, инстинкт самосохранения, его сдержал.

Столичный специалист не успел развернуть корпус в сторону выхода, как неприятный незнакомец наконец-то что-то внятное выпалил из своего рта:

– Сука, мужик, ты меня достал! У меня здесь всё схвачено! Я договорился с проводником поезда. Поэтому пошел отсюда!

– Простите, что?

– Пошел отсюда!

Челюсть Мутасова, а также рыжей девушки далеко не сразу закрылась после этих слов – их охватило недоуменное оцепенение. Теперь вскипел незнакомец, кряхтя он встал с кровати, приблизился к аналитику, кулачищем прошелся по его молодому лицу и удалился из купе. Антон от удара завалился на девушку – девушка от неожиданности кокетливо визгнула.

Шум в вагоне поезда поднялся знатный – незнакомец, тяжело сопя, яростно направился к проводнику; множество зевак вытащили свои носы из купе, предчувствуя что-то смачное.

Проводник, увидав разъяренного Николаева Дмитрия Николаевича, своего старинного приятеля, большого любителя выпить, повздорить да подраться, не знал куда себя спрятать. Ноги было делать поздно.

– Слышь, Саныч! Это че за хрень? – Николаев так резко схватил за грудки Павлова Александра Александровича, что корпоративная униформа затрещала словно старые, сухие поленья в печи.

– Аккуратней! – испугался проводник. – Ты почему не вышел?!

– Куда я должен был выйти? Ты сам мне за косарь предложил у тебя переночевать в вагоне, пока никого нет. Заявил, что всё схвачено и что? Не люблю людей, которые не держат своих слов!

– Тише ты говори. Я же сказал, что до Москвы только довезу. Я тебя разбудил, ты вроде как встал.

– Я не встал, а сказал только, что встаю! Надо было ещё раз меня разбудить, Саныч!

– Да откуда ж мне знать-то…

– Тормози поезд, Саныч!

– Не могу!

– Можешь!

– Не могу!

– Тогда я сам!

Николаеву неоднократно приходилось беспросветно спать в каком-либо вагоне, поэтому он прекрасно знал и где расположен стоп-кран и как его срывать, и где находится боковая тамбурная дверь и каким образом она открывается. Мужчина отпустил наконец-то проводника, который неловко упал после инцидента, и направился в холодный тамбур, где без зазрения какой-либо совести осуществил экстренное торможение. Затем ловко открыл боковую тамбурную дверь, выпрыгнул из вагона (благо поезд не набрал ещё полной скорости) и умчался в неизвестном направлении. Ключи, которые он успел предварительно вытащить из кармана Павлова, великодушно оставил в вагоне.

Вагон ощутимо колыхнуло, пассажиры поезда изрядно испугались. Суета началась отменная: прибежали начальник поезда, сотрудники полиции для тщательного разбора инцидента. Поезд был задержан на целых полчаса.

Проводнику был вынесен выговор с занесением в личное дело, начальник поезда лишился премии, на Николаева Дмитрия Николаевича было возложено заочное административное правонарушение.

Мутасов, имея под глазом небольшой, но яркий фонарь наконец-то узнал, как зовут рыжую девушку – Анечка, именно в её пышных формах он приходил в чувство после драки. Автоматизация курской компании «Ромашка» не пострадала – высокооплачиваемый специалист успел-таки на встречу…

Бутылка – вторая часть

Свежевыпавший снег игриво блестел и переливался на ярком зимнем солнце. В белокурых сугробах, образовавшиеся после выпадения полуторамесячной нормы осадков, можно было легко спрятаться даже стоя – а ежели сесть на корточки, да и в темное время, то вообще можно стать невидимым. По всей видимости, прознав о такой возможности два явно нетрезвых мужчины на полусогнутых ногах, специально засели за снежную кучу и практически незаметно для окружающих вели, так сказать, светскую беседу.

Один мужчина был куда старее первого, да и алкогольной одутловатости в нем поболе, второй же выглядел свежее (возможно это влияние спорта), но тем не менее опытный глаз сразу скажет, что он тоже большой любитель закинуть за воротник.

В бледных голубых глазах на израненном и помятом лице Коли (тот, который моложе), определенно читалась незалеченная душевная рана:

– Ты нас кинул… – Коля несильным ударом кулака приложился к правой щеке Вячеслава (тот, который старше).

– Да, да… – Слава не сопротивлялся совсем, мужественно принимая удар.

– Ты нас кинул. – Коля продолжил наносить удар по намеченному месту.

– Угу… – Вячеслав, несмотря на неважное физическое состояние, был стойким.

– Ты нас кинул! – Коля снова отправил кулак туда же – сила удара увеличивалась.

– Ай! – Вячеслав начал все-таки ощущать боль.

– Ты кинул нас!!! – Коля не сдержался, его захватили эмоции, удары по лицу стали чаще и сильнее, казалось ещё чуть-чуть и молодой человек буквально взорвется от обжигающей обиды.

– Да, хорош, хорош… – взмолился всё-таки Вячеслав, после того, как завалился на чистый снег. Надо признаться, что держался на ногах мужчина довольно долго, так сказать до последнего, хотя и далось ему это с большущим трудом.

Коля перестал бить – схватил за дряблую руку собеседника и помог вернуться в исходное положение.

– Прости меня, сынок… – Из мутных глаз Вячеслава полились слезы, он вытащил из кармана перепачканного пуховика бутылку водки и сделал судорожный глоток.

Коля вместо водки покусывал ногти, по-прежнему прибывая в возбужденном состоянии:

– Сука, на коего лешего ты приперся вообще? 25 лет тебя не было. Кинул нас с матерью! Что тебе надо?

– Сынок, понимаешь… – Вячеслав пытался невразумительно оправдываться.

– Что мне понимать? Та баба, к которой ты ушел видать тебя тоже вышвырнула? Правильно сделала!

– Прости.

Коля нервно закурил, выхватил бутылку у отца и, последовав его дурному примеру, сделал жадный глоток, несколько капель высокоградусного напитка скатились по небритым щекам молодого человека:

– Всё это время ты где-то шлялся. В самый трудный момент мне нужен был отец, понимаешь? Ты нужен был мне! Денег нам катастрофически не хватало даже на самое необходимое. А что сделал ты? Послал нас. Только однажды расщедрился– прислал целую тысячу рублей, а так всё по сто рублей только и то раз в полгода. Всё сжирала вторая жена и новый ребенок? Как его хотя бы зовут? С ним до сих пор не знаком, хотя я всегда очень хотел иметь брата… Очень… Да, что тебе, сука, объяснять-то?

– Зовут его Мишей… – на остальные вопросы Вячеслав ответить не смог.

Снег громко и безропотно хрустел под тяжелыми ботинками Васильева Афанасия, авторитетно шагающего по району.

– Коленька! – Вячеслав неожиданно заговорил шепотом, увидев освещенную у редкого фонаря, крупную фигуру капитана полиции-участкового, – это «мусор»! Он какой-то неправильный! Гоняет нас по-страшному! Машку недавно «прикрыл»: выписал ей штраф и отобрал самогонный аппарат, Федьку тоже «закрыл» …

– Ты че, испугался какого-то «мусора»?

– Тише ты, он нас сейчас увидит и загребет за то, что пьем здесь.

– Да, измельчал… Да пошли его и всего делов! Мало ли что мы тут делаем? Кого ты боишься? «Мусора»?! – Коля пренебрежительно отозвался о блюстителе правопорядка.

Кстати, обычай называть полицейских «мусорами» родился еще до Великой Октябрьской революции. В былые времена существовало полицейское ведомство – Уголовный Сыск, которое занималось дознанием, розыском преступников и пропавших без вести, в столице ведомство носило название – Московский уголовный сыск. Аббревиатура данного названия выглядела как «МУС». Вот от этого сокращения и было образовано слово «мусор». Почтительным это слово, согласитесь, назвать никак нельзя. Впрочем, родилось оно в криминальной среде, а от этих людей уважения к слугам закона, сами понимаете, ожидать не приходиться. Надо признать, что и в наше время кто-то из достойных людей нет-нет, да и назовет иного полицейского – «мусором». В целом, если говорить общими фразами, невзлюбили наши граждане доблестных блюстителей закона и порядка. Но мне кажется, они от этого не сильно страдают, по крайней мере, Васильев Афанасий Викторович так точно – капитан старался быть честным, терпеливым и следовать букве закона (правда, не всегда получалось).

– Я ему сейчас все выскажу!

– Не надо, Коленька…

Блюститель закона увидел копошащихся мужчин за сугробом и ускорил шаг в их сторону.

– Добрый вечер, граждане! Капитан полиции – Васильев Афанасий Викторович, ваши документы! – участковый представился по форме, преподнеся правую руку к козырьку головного убора.

– А что не так, начальник?! – дерзко спросил Николай.

– Распитие алкогольных напитков на улице запрещено! – дал пояснение Афанасий. – Ваши документы!

– Хорошо, хорошо. Мы больше не будем… – засуетился Вячеслав, вставая в полный рост.

– Я тебя знаю – Вячеслав Пробиркин! Мы же договаривались, что больше ты не пьешь! Штрафануть? Или опять за решетку захотел?

– Опять за решетку? – Коле никогда в голову не пришла мысль, что его отец мог сидеть в тюрьме, новость прошла обухом по хмельной голове и подействовала отрезвляюще.

– Я не вижу документы, гражданин! – повторил участковый.

– Да пошел ты! Документы ему! – процедил сквозь зубы молодой человек.

– Коленька, не надо так говорить… – жалостливо произнес Пробиркин.

– Что не надо говорить? Из-за таких вот «мусоров» вся жизнь ломается! Честные выискались! Сколько взяток взял? Сколько уже хат купил? Отвечай!

– Гражданин! Прошу не оскорблять, пока не принял меры! Повторять не стану больше-документы!

– Да пошел ты! Общественный порядок он наводит! Мы разговариваем! Я отца не видел двадцать пять лет! Он в отличие от вас, «мусоров», мужик нормальный!

– Это он нормальный? – Васильев презрительно указал пальцем на Пробиркина.

– Не надо, начальник… – Слава словно предчувствовал что-то недоброе.

– Он конченный забулдыга! – Афанасия начало накрывать пылкостью по самую макушку – для него нет чести! А ещё он отпетый преступник, который за бутылку обчистил гараж – вынес оттуда весь цветной металл, да вдобавок подрезал свидетеля. Да, Пробиркин?

– Да не подрезал я его, миллион раз говорил… – Вячеслав стыдливо опустил голову, а из тусклых глаз выступили слезы.

Коля внимательно слушал участкового – внутри него все клокотало синим пламенем, в определенный момент Коля понял, что капитан полиции говорит о не о каком-то далеком знакомом, а его родном человеке, отце, которого он тем не менее всё равно любил, пусть у него к нему и скопилось множество претензий, обид и боли:

– Ах ты, сука! Это всё неправда!

Кулачища Николая до адресата не долетели – к счастью полицейского, его руки оказались длиннее соперника, да и готов к такому повороту событий он практически всегда, поэтому ответный удар в солнечное сплетение последовал незамедлительно и раньше. Коля крякнул и согнулся в три погибели. Полицейский правым ботинком добил молодого человека, ударив им прямо по лицу, отчего тот упал на снег, оставив на нем кровавые разводы.

Все произошло стремительно, отец успел только ахнуть и попытаться сообразить, что произошло. Когда к нему пришло окончательное осознание произошедшего, то Вячеслав попытался предпринять решительные действия по благополучному разрешению сложившиеся ситуации, но был грозно предупрежден капитаном, чтобы он «не рыпался».

– Прости меня, сын… – еле слышно горько выдавил из себя Пробиркин и остался на своем месте.

Участковый для проформы ещё пару раз крепко ударил ногой в живот уже лежащему Николаю, потом резко и без какой-либо нежности со своей стороны поднял его, нацепил казенные наручники и отвел к своим коллегам в машину, которые успели оперативно подъехать по его вызову к месту происшествия – благо ехать долго не пришлось, соседний квартал.

В исправительном учреждении с Николаем также обошлись без нежности. Грубейшим образом отправили за решетку до выяснения всех обстоятельств и составления необходимых документов и были таковы.

В камере Коля оказался не одинок, хотя единственным, кто плевался кровью. Он по-прежнему был пьян и зол. Через какое-то время его всё-таки отпустило. Молодой человек стал разглядывать своих товарищей, по несчастью. Его внимание привлек один молчаливый паренек своей формой лица, тонкостью и остротой носа, а также живыми яркими зелеными глазами – этот профиль ему был до боли знаком по фотографиям, детским и юношеским воспоминаниям, но Коля не верил в такие совпадения.

«Да нет. Не может быть. Глупость какая-то. Возможно я просто не протрезвел ещё… А вдруг всё-таки он? Да нет. В конце концов, мне никто не мешает его об этом спросить. Имя теперь знаю, а там поглядим. Спрошу!»

– Парень, слышь? – Коля, добродушно взглянув, обратился к собеседнику. Паренек его внимательно слушал. – Тебя случайно не Мишей звать?

– Мишей… – настороженно произнес парень.

– А фамилия твоя – Пробиркин?

– Да.

– И отчество – Вячеславович?

– Всё верно. Вы кто? – подозрительным вздором Пробиркин посмотрел на молодого человека.

– Не бойся! Я твой старший брат! – Коля по-братски хлопнул младшего родственника по плечу.

– Старший брат…

– Наконец-то я тебя нашел! Теперь заживем. Мне так необходимо была нужна родственная душа и совсем не важно, что нас объединяет никчемный отец. Заживем!!! – душа Николая зацвела подобно подснежнику весной, он был уверен, что теперь всё будет хорошо, а сломанный нос когда-нибудь в конце концов заживет.

Чудо

Меня зовут Тимофей. Фамилия – Жучкин. Работаю менеджером. Не подумайте, ни топ-менеджером, ни старшим, ни главным, ни даже проектным – просто обыкновенным менеджером. Такие существуют. У меня довольно широкий спектр задач: я каждый день что-нибудь пишу в текстовом редакторе, составляю несложные статистические таблички в программе для работы с электронными таблицами, меняю коллегам бутыль с водой в кулере, восстанавливаю данные после нажатия коллегой какой-то кнопочки, которая почему-то стерла все несохранившиеся данные на компьютере, на злополучную почту также хожу – письма получаю и отправляю, отвожу заказчикам договора, чтобы они подписали со своей стороны ну и ещё чего-то – всего не упомнишь.

Работаю в одной небольшой компании, которая базируется в «русском аналоге Кремниевой Долины» – это не мой эпитет, адресованный инновационному комплексу «Сколково», я его позаимствовал у одаренных российских «пиарщиков».

Кто-то быть может скажет, что мне повезло, что, мол, нахожусь в центре российского технологического «чуда», но я так не считаю. Во-первых, «Сколково» ещё строится и кроме стеклянного уродливого конуса «Гиперкуба» и такого же прекрасного квадрата «Матрешки» (действительно, самые оригинальные инженерные идеи), здесь ничего нет. Хотя, соврал, извините, есть ещё два прямоугольных здания с маленькой крышей, тоже стеклянные, чем-то напоминающие ангары. Но я работаю ни в них, а в офисном центре «Технополис» или как написано на последнем этаже – «Квартал Менделеева». Это четыре четырёхэтажных здания, выдержанные в одной стилистике, отличающиеся исключительно цветовым решением: красный, синий, бирюзовый, зеленый. Внутри ничего оригинального: дешевый материал и куча понтов… Сами здания тоже не совсем отличаются hi-tech технологиями. Возле каждого здания расположены довольно неожиданные инсталляции: карандаши, состоящие из бревна, на которых сверху водружены жестяные кубы, стальные олени, велосипеды, в общем все указывает на то, что здесь творят креатив и создают инновационное «чудо». В обеденный перерыв я вырываюсь погулять в единственное светлое пятно здесь – в парк.

Добираться до Сколково долго и неудобно, поэтому у меня автомобиль. Скромный, отечественный, недорогой.

И да, я не москвич – приезжий, из маленького, скромного города Ковров. Я снимаю жилье, иногда езжу навестить родителей.

Решил написать это все не просто так – вы знаете, накипело! Осточертело всё! Место работы, моя деятельность, хозяева съемной квартиры, погода за окном, да и вообще этот образ жизни… Хочется творить, понимаете, сочинять. Хочется какого-то чуда! Нам всем его так не хватает! Нет, не этого, сколковского, а человеческого – доброго, бескорыстного, хочется такого чуда, чтобы твоя жизнь перевернулась в лучшую сторону на 180 градусов, чтобы порхать от счастья, хотя бы на денек, ночь! Как у других…

Вот ехал я однажды домой к родителям, дело было под Новый год, по дороге подобрал попутчика – заросшего, здорового мужчину, еле втиснувшегося в салон моего скромного железного коня. Вот едем мы в тишине – мужчина угрюмо молчит, а я не люблю музыку, она только отвлекает. Вокруг такая красота: запорошенные снежным покровом обнаженные кроны вековых деревьев, низенькие, старенькие, уютные деревянные домики, полная луна тебе улыбается и любезно освещает путь. В такой момент ждешь чуда, настоящего чуда, тем более, что под новый год как правило, должны же случаться чудеса! Хочется в это искренне верить, а то, все суета, бесполезные телодвижения…

Моей душе захотелось разговора – я не выдержал и решил с пассажиром переброситься пару фразами:

– Вы, знаете, скоро новый год, скажите, а с вами в этот праздник случались чудеса? – Мужчина на меня поглядел довольно косо, но дружелюбно, а через несколько мгновений и вовсе утвердительно кивнул головой.

– Расскажите! – я начинал сгорать от любопытства.

– Ох… – попутчик тяжело выдохнул, очевидно собираясь с духом. Позже мужчина, глядя на большую луну и на заснеженную дорогу, начал тихо, неспешно что-то басовито молвить:

– В тот год падал мягкий пушистый снежок… Все сверкало и переливалось в свете мигающих гирлянд, бенгальских огней. В нашей деревне все деревья были укутаны огромным количеством снегом, словно в какой-то доброй сказке. Люди веселились по-детски, игриво кружась в хороводе и запуская различные салюты в ночное небо. Улыбки с их лиц ни на секунду не пропадали, они искренне поздравляли друг друга с наступившим новым годом. Ты знаешь, я такого никогда не видел…

До деревни Пекша оставалось немного, моему попутчику скоро надо было выходить, поэтому я не сдержался и перебил рассказчика:

– Ну а чудо, чудо где?

Мужчина неожиданно замолчал, обдал меня своим строгим взглядом, прищурив карие глаза, а потом, к моему большому счастью, все же заговорил:

– Ты знаешь, дружище, это был единственный год, когда я не нажрался как свинья и не устроил в деревне погром и дебош. Прикинь, я даже в клубе никого не отметелил до полусмерти и ни одну деревенскую бабу не совратил.

Мой взгляд от услышанного выражал сплошное удивление, мужчина его оценил, поэтому поспешил добавить:

– Обычно такого не бывает…

– И это разве чудо? – раздосадовано и разочаровано пробубнил я.

– Как тебе сказать, я не знаю, мне, если честно, вообще по фигу, но знаешь, друг, столько лет прошло, а сельчане и родственники до сих пор вспоминают этот момент как чудо! Значит оно есть!

– Есть…

Мы подъехали к деревне, попутчик меня поблагодарил, поздравил к наступающим Новым годом и удалился.

Мне до сих пор эта рассказанная история не дает покоя.

Оглавление

Бутылка

Схвачено!

Бутылка – вторая часть

Чудо