Про Топсь [Василиса Третьякова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Василиса Третьякова Про Топсь

Дашка зашла в лес и глубоко вздохнула.

– Как хорошо и красиво, – она повернулась.

– Ага, – пробурчал шагающий рядом парень, не отрываясь от смартфона.

– Отдай телефон и оглянись вокруг, ты же ничего не видишь. Отдай! – и девушка попыталась дотянуться до его рук, но тот ловко увернулся.

– Да сейчас, сейчас, подожди. Ты смотри, какая машина красивая – и комплектация полная, и стоит недорого.

– Леш, какая машина? Опять начинается, ты же со мной гулять пошел, а сам чем-то своим занят…– Даша смешно поджала губы и засопела.

– Ну ладно, ладно, выключаю, вот, смотри.

Девушка подозрительно прищурилась, пока парень тыкал по дисплею. Хмурое выражение не покидало ее милого личика до тех пор, пока телефон не оказался в кармане, а в воздух поднялись пустые руки как доказательство полной свободы:

– На, только не дуйся!

И тут она широко улыбнулась:

– Ты посмотри, как хорошо! Ты только посмотри!

Вокруг и правда было хорошо. Лето, такое яркое и безудержное, завладело всем вокруг. Пахло цветами и подсыхающей от росы травой, муравьи шустро бегали под ногами, паук на суку плел огромную паутину, а солнце толпой ярких зайчиков носилось в догонялки по поляне. Дашка зажмурилась. Леша посмотрел на нее и не смог удержаться – тоже заулыбался.

– Мой любимый лес. И мама его любила. Я, когда маленькая была, не понимала, что в нем такого. Сидела с подружками в овраге, а по вечерам собиралась в клуб, а она каждое утро поднимала меня в 7 часов, и мы топали в лес. Представляешь, каждое лето у нас заключалась сделка – я гуляю вечером, зато утром иду с ней. Для меня это было то еще издевательство, я лес терпеть не могла, а теперь вот – тебя таскаю. Привезти бы ее как-нибудь.

– Ну так давай привезем – и ты от меня отстанешь, – хитро подмигнул парень.

– Ну ты же сам знаешь, бабушка болеет. Нельзя уезжать. В Москве в метро сел и приехал, а тут пока до электрички доберешься, потом до Рязани, оттуда до Москвы. Вариант не вариант.

Девушка присела на корточки около листочков земляники.

_ А ягоды уже сошли.

– А вот и нет, – Лешка нагнулся, аккуратно раздвинул траву и сорвал две землянички.

– Специально для тебя.

Девушка бережно взяла их, но есть сразу не стала, а бережно перекатывала на ладони.

– Одну тебе, одну мне.

Вкус земляники был ярким и по-летнему терпким, спрятавшись за длинной травой, она как раз успела дозреть и не высохла на солнце. Казалось, что с ее вкусом все внутри заполняется ощущением лета, запаха пыли на солнце, вкуса скошенной травы и детства без конца и без края.

Пара зашагала дальше по дороге. Даша, взяв Лешку под руку, улыбалась и вертела головой по сторонам.

– Леш, а ты в сказки веришь?

– В какие еще сказки?

–Ну, в сказки всякие. Феи там, гномы.

– Только не говори мне, что ты еще в сказки веришь…Хотя…ты можешь.

– Да не верю я ни в какие сказки, – девушка на минутку задумалась. Но иногда хочется. Например, сейчас. Здорово было бы, если за кустом притаился эльф – гляди, вон там.

Девушка так живо показала пальцем на куст, что парень невольно обернулся. А Дашка продолжала:

– Может, они существуют, но где-то в другой параллели. Живут себе по-соседству, а мы не замечаем. Вот ты… просыпаешься каждый день и не видишь, как красиво вокруг, как каждый день приносит что-то новое, чему можно порадоваться…

– Фантазия у тебя богатая, – и парень в шутку столкнул Дашку с тропинки.

– И все-таки интересно было раньше.

– Когда это – раньше?

– Ну тогда, когда еще вокруг не было больших городов. Такие маленькие поселения, например, как наша деревня. Конечно, туговато им было без электричества, связи. Но представь, людям приходилось объяснять себе каждое явление, например, погоду – дождь, засуху, грозу. И придумывать всяких водяных, духов, леших. Прыгать через костер, искать папоротник. Представь, верить, что у тебя дома за печкой живет маленький домовой…

– У меня свой домовой, – рассмеялся парень и притянул Дашку к себе.

За разговорами они не заметили, как вышли на широкую светлую полянку. И тут девушка остановилась… Тишина обняла их. Абсолютная тишина. Не такая, что бывает при тихой погоде, тогда деревья замирают и стоят в приятной послеобеденной дремоте… Вокруг, на столько хватало глаз, из земли торчали пеньки. А в небо, такое бездонное, глубокое, большое, можно было провалиться, его больше не щекотали кроны деревьев. Кто-то спилил все березы, в траве валялись ветки, шурша пожухлыми желтыми листьями. И только в конце поляны робко дрожал тонкий куст орешника, не пригодный для сруба. Он одиноко и печально шелестел на ветру, и казалось, плакал, наблюдая. У Дашки неприятно охрип голос.

– Это была любимая мамина поляна, – девушка присела на корточки, собрала в охапку и прижала к груди желтые, будто осенние, листочки.

– Эй, ты чего! Ну лес иногда рубят, а вместо него высаживают новый, не переживай.

– Ох, Леша, ты наивный, ужасно! Ну прямо не знаешь, где живешь. Думаешь, это все законно рубят? Просто кто-то делает бизнес, а остальные закрывают глаза и не хотят связываться. Тем более в деревне, тут даже никто разбираться не будет. Тут недалеко сосновый лес был, его тоже спилили, думаешь, что-то взамен посадили? Или кто-то что-то сказал?!

– Ну надо тогда пожаловаться, пусть приедут, разберутся.

– Пожаловаться?! Кому? И сюда поедет проверять? Тут, пока все не вырубят, не успокоятся. Ладно, пошли.

Девушка замолкла. А они еще долго бродили по лесу. Забрались в самую глушь, куда не успели добраться люди с бензопилами и жаждой денег. Там было темно и прохладно, деревья росли гуще, их кроны с трудом пропускали свет. На траве еще сохранилась утренняя роса, она ярко блестела на солнце, оседала на ботинках. И пахло тут не так, как в маленьком и светлом подлеске – запахи стояли густые, терпкие. Дашка из-под листвы вытащила пустую раковинку улитки и вертела в руках.

– Сильно расстроилась?

– Ага.

– Давай дома почитаем в Интернете, что можно с твоими «черными» дровосеками придумать. Не расстраивайся. Хорошо?

– Хорошо. Домой пойдем?

– Пойдем. Давай лапку.

Парень крепко взял девушку за руку, и они зашагали в сторону дома. Даша, загребая носком туфли траву, внезапно ойкнула.

– Ты чего?

– В ботинок попало что-то, колется.

– Ну садись на дерево, сейчас посмотрим.

Девушка присела на сук, а Лешка опустился на траву рядом.

Тут Дашка опять вскрикнула и оглянулась.

– Что еще?

– Теперь по голове ударило, – и присмотрелась к траве. У ног валялся здоровенный желудь. Девушка подняла его и внимательно осмотрела.

– Смотри, желудь. Странно!

– Обычный желудь.

– Обычный-то обычный, только ты дубы тут видишь? Ай!!!,– девушка испуганно вскрикнула и стала озираться по сторонам.

– Еще один…Леша, здесь кто-то есть

Но, оглядевшись вокруг, они никого не нашли.

– Что делать?

– Не знаю. Спрячься за мной, – и Лешка вышел вперед.

С минуту они вертели головами, но вокруг было тихо. Тут что-то потянуло девушку за джинсы.

– Простите-с, но вы наступили-с на мой поясочек-с.

– Аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа!

– И не кричите-с, не кричите-с. И кавалера-с утихомирьте-с, он на меня как-то странно поглядывает-с.

Дашка посмотрела на Лешку и не смогла удержаться от смеха: парень поднял какую-то корягу и сжимал ее в руках, а у их ног, как это ни странно, стоял небольшой человечек в зеленом кафтанчике, сшитом будто из осиновых листочков. Даша аккуратно подвинула ногу, а непонятный пришелец вытащил из-под травы огрызок ткани и начал его нервно отряхивать, искоса поглядывая на молодых людей.

– Ты кто? Леша, это глюк? Ты его видишь?

– Вижу, это коллективный глюк.

– И я вас вижу-с!

– Ты кто? Леш, ты его точно видишь?

– Точно.

– Позвольте-с представиться, я фей, – и странное существо сняло колпачок с головы.

– Кто?

– Фей.

– Это кто?

– Да-с, – человечек сокрушенно вздохнул.

Я – фей!– чудик вновь поклонился в пояс.

– Феи, тут он выдержал паузу,– это такие-с маленькие-с жители леса, его охранники-с и помощники-с.

– Кто такие феи, я знаю. Только я думала, они все женщины.

Фей злобно фыркнул:

– Милая, открою вам тайну-с. Феи только-с мужчины, и эта правда ясна как день-с.

– Ммм…Ага, – Даша скептически осмотрела странное существо с ног до головы.

– Это ты в меня желудями кидался?

–Я-с.

–Зачем?

– У меня тут дела-с.

– Какие?

– Дела-с.

И фей, сердито оправив кафтанчик, полез под бревно, порылся там и снова вылез, весь чумазый. К груди человечек бережно прижимал клубочек шерсти, осколок зеленого стекла и самодельный крючок. Все это он аккуратно разложил на траве, снял со спины крохотный мешочек, а затем шустро убрал внутрь свое богатство.

– Ты тут живешь?

– Нет-с.

– А где?

Фей оставил мешок, залез на бревно и похлопал рядом с собой маленькой ладошкой.

– Он что, мне присесть предлагает?– и Дашка недоверчиво посмотрела на Лешку. Он только хмурился и кусал губу, приглядываясь к странному существу. Фей ждал, вполне миролюбиво посматривая в сторону ребят. Девушка решилась и осторожно присела рядом.

– Что это-с он такой серьезный-с?– фей покосился на Лешку, а затем протянул Даше свою крохотную лапку.

– Топсь.

Лешка прыснул. Девушка же серьезно посмотрела на человечка и аккуратно пожала протянутую руку.

– Даша. Так ты тут живешь?

Топсь, казалось, задумался и не спешил отвечать. Тишина затянулась. Лешка кашлянул.

– Я тут не живу-с. Я живу-с везде. В чашечке-с цветка…

Лешка подозрительно прищурился, а фей, заметив его насмешливый взгляд, добавил:

– В чашечках цветка-с, правда, живут-с феи поменьше, а такие, как я, живут-с просто в лесу, под корягами-с, под пнями, в дуплах-с. Я и мои братья из другого леса, а тут никого уже нет-с, все разбежались…

– А почему разбежались?

– Из-за Большого-с Дурня, – человечек помедлил.

– Из-за кого?– не удержался Лешка.

– Большоооого Дууурня-с, – растягивая слова, повторил Топсь.

Тут даже Дашка не выдержала и рассмеялась.

– Какие-то вы глуповатенькие-с,– разочаровано протянул фей. Тут не смеяться-с, а плакать-с надо. Пришел Большой Дурень в лес и перепугал всех его обитателей-с. Но заявился он не один-с, с ним еще много чего притащилось – страшные-с, огромные штуковины-с, шумные, тяжелые, а в них такие же как вы-с, много. И странные животные у них с собой, ревут-с и ревут-с. На деревья набрасываются, те падают и их увозят куда-то-с.

Топсь внезапно весь сжался и насупился. Девушке захотелось его обнять и пожалеть. Даже Лешка на этот раз обошелся без вопросов.

– Кого-то из моих братьев-с загубил злой Дурень, кто-то решил-с в другие края отправиться, да так и пропал-с. Кто-то, может, и тут остался, только изменилось теперь все.

Топсь замолк.

– У нас с братьями кусочек леса был, далеко-с отсюда, за Великим оврагом, там, где-с малинник и сосенки высокие-высокие-с…

Большая слеза скатилась по маленькой щеке фея и упала в траву.

– Красиво было там-с, тихо и хорошо-с. Солнце ярко освещало покрытые иголками полянки, летом густо пахло-с спелой малиной, медянки грелись на пеньке-с. А потом пришел Дурень и уничтожил лес. Глухо падали ели-с, ухая хвоей, шелестели листьями-с редкие березы, а мы с братьями-с бегали между деревьев, но ничем не могли помочь-с. Не смогли защитить-с нашу поляну. Кто-то из братьев сразу сгинул-с, кто-то ушел-с куда глаза глядят, а я и еще 3 брата – Кроль, Листвянь и Кленя решили сюда перебраться, за Великий овраг-с. Решили бороться. Без леса же нам никуда-с. Вот он какой красивый-с стоит. Вы только приглядитесь к нему – он то светлый-с, то темный, то шумный, а то молчит-с пол дня. И дышится тут свободно-с.

Топсь спрыгнул с бревна и потянул Дашу за ногу. Она встала, а фей тем временем подбежал к дереву и обнял его.

– Они живые-с. Ты прижмись. Прижмись- прижмись и глаза закрой-с.

Девушка прислонилась к шершавой коре дерева.

– И глаза закрой-с.

Она послушно закрыла глаза и глубоко вдохнула – запахи вокруг, шелест кроны мягко убаюкивали, и так легко и спокойно становилось на душе.

– И ты сюда иди! – Топсь позвал Лешку. – Шустрее. С другой-с стороны березы обними. Обними-с!

И Топсь сердито подтолкнул парня, нерешительно стоявшего рядом.

– Чувствуете-с? Чувствуете-с, какая сила у леса?

Даша открыла глаза:

– Ну а что дальше было?

– Дальше-с мы собрались с братьями-с и отправились в путь. Пошли на звуки этих страшных-с чудищ.

– Бензопил…

– Пусть будет безднопил… на звуки-с безднопил и запах-с дыма. Спустились в овраг-с. Переправиться-с на другой-с берег у нас не вышло-с, после весеннего таянья-с ручей долго не высыхал, пришлось строить мост. А потом мы решили-с отдохнуть после долгой-с работы, сели-с у воды. И тут небо-с нахмурилось и полилось. Такой воды-с я давно не видел-с. Ручей в миг-с переполнился, наш мосток-с туда-сюда мотало-с, я братьям крикнул-с, что надо быстрее перебираться-с, но за ревом-с воды и шумом ничего-с слышно не было-с. Я через ручей-то перескочил-с, думал, они за мной пойдут. А как только на тот берег наступил-с, сверху, с бугра, на меня лавина-с грязи схлынула-с. Что дальше было-с, я не помню. А очнулся-с, смотрю – лежу на незнакомой-с лесной лужайке-с, у ног плещется вода, а вокруг никого. Долго я братьев-с искал или еще кого из своих, но так и не нашел-с, что стало-с с ними- не знаю…– Топсь помолчал, а потом добавил: – У меня тут склад-с, я отсюда каждый день на поиски ухожу, а к вечеру-а возвращаюсь. Вот так!

– Так а зачем вы с братьями сюда шли?

– Хотели собрать-с тех, кто остался из лесных-с существ, чтобы вместе-с против-с Большого Дурня бороться и за лес заступиться. Только-с вон как все вышло.

Топсь растерянно пожал плечами.

На поляне стало тихо. Лешка носком ботинка чертил что-то в траве, а девушка задумчиво смотрела куда-то.

– Хочешь, пойдем с нами. Отдохнешь у нас, посмотришь, как мы живем. А потом мы тебя отнесем, куда скажешь. Пока ты будешь месяц до дома идти, мы за два часа доберемся, – сама не ожидая от себя предложила Даша. И даже Лешка не возразил.

– Леш, возьмешь его?– парень пожал плечами и опустил ладонь к ногам странного человечка, – забирайся!


За всякими разговорами девушке так и не удалось хорошенько рассмотреть фея, а сейчас, когда они вышли из леса и он тихо сидел на плече у парня, можно было его поразглядывать.

Точно определить, сколько ему лет, было сложно. Казалось, возраста для него не существовало. Бороды у него не было, а русые кудрявые волосы бойко выбивались из-под колпачка. Глаза, светлые, какие-то каре-зеленые, с удивлением и добротой смотрели вокруг. Кафтанчик из незнакомого материала хорошо сидел на его маленькой фигурке, а ботиночки из коры и травинок плотно облегали ногу, которой он болтал в воздухе.

– Сколько тебе лет?

– Лет-с?

– Ну, сколько ты живешь?

Фей задумался.

– Весн 10-с.

– Это много или мало?

– Для всех по-разному. Кто-то становится феем весн на пять, кто-то на двадцать.

– А потом?

– А потом возвращается в лес – в бабочку-с, цветок, желудь.

Топсь затих. Через какое-то время девушка снова посмотрела на него. Голова фея свесилась на бок, ручками он ухватился за волосы Лешки и мирно спал, еле заметно шевеля губами.

– Леш, что это?

– Не знаю. Ты же хотела сказки.

– Но сказки же не бывает.

– Не бывает.

– А это тогда что?

– Тогда наше помешательство. Видимо, вчерашний борщ у кого-то получился на славу. Ты грибы туда никакие не добавляла?

– Да ну тебя.


***


Хорошо, что их дом стоял на окраине, не пришлось нести человечка через всю деревню. Как только показались первые дома, он проснулся и трещал без умолку. Все ему было ново и интересно, и к концу пути ребята порядком подустали от его вопросов.

– Что это за такие-с громадины из бревен-с?

– Это дома, мы в них живем.

– И у вас такой-с?

– И у нас такой.

– И я буду жить-с в таком?

– И ты будешь жить в таком.

– Ой.

– Что?

– В животе урчит-с. Время сделать привал-с.

– Ну вот, первая мудрая мысль, что я от тебя слышал – подмигнул Лешка.

Сам парень уже и не знал, куда деться. Поэтому, когда они подошли к дому, он с облегчением снял фея и поставил его на ступеньки.

– Заходи.

Топсь робко перелез через порог и замер.

– Какое тут все-с большое.

Даша остановилась в дверях.

– Мы будем двигаться или при входе постоим, – налетев на девушку, не выдержал парень, – в нормальных домах кошку пускают в дом, а у нас фея. Заметь, даже не фею.

Даша ткнула его локтем, подхватила человечка под руки и занесла в комнату.

– Смотри, тут мы живем. Сейчас я посажу тебя на кресло, а сама что-нибудь приготовлю. Чтобы тебе не было скучно, мы включим телевизор.

– Телефиз? Это что-с? – фей смешно нахмурил брови.

– Телевизор. Это такой аппарат, по которому показывают всякие интересные…мммм…картинки или истории.

Фей еще сильнее нахмурился.

– Сейчас покажу, – и Дашка взяла пульт.

Как только она нажала на кнопку и загорелся экран, Топсь взвизгнул и спрятался под кресло. Девушка сделала звук потише и, подойдя к нему, аккуратно потянула за кафтанчик. Топсь дрожал и никак не хотел выходить.

– Ничего страшного, посмотри, вот это пульт. Ты можешь переключать каналы и выбирать то, что тебе интересное. Сейчас я сяду рядом с тобой и мы вместе что-нибудь найдем.

Дашка присела около, а Топсь с осторожностью выглядывал из-под ее руки и косился в сторону непонятного предмета. Скоро он освоился, сел на край кресла, и, болтая ногами, с интересом следил за изображением на экране. Остановились они на передаче про маленьких сурикатов, те вряд ли могли напугать Топся и были очень забавными и милыми.

Дашка вышла на кухню и остановилась перед холодильником:

– Что же приготовить?

Лешка уже сидел там и ждал ее.

– Интересно, что он ест?

– Чего ты с ним возишься? Что приготовишь, то и съест.

– Лешка! Ну ты чего? Это же гость. Ты ревнуешь? – девушка подозрительно покосилась на парня, а затем засмеявшись, звонко чмокнула его в щеку.

– Ты у меня самый замечательный, но быть дружелюбнее тебе бы не помешало, – Дашка вернулась к холодильнику.

– Ты что хочешь есть? Испечь блинчиков? А ты пока присмотри за ним. По-жаа-луйста!

– Ничего с ним н будет. Пойду лучше баню топить.

Дашка приготовила тесто и пошла проведать фея. Уже издалека она увидела, что кресло пусто. Девушка ускорила шаг и почти влетела в комнату. Топсь обнимал телевизор. Курносый нос его сплюснулся, а руками он обхватил экран. В телевизоре Белоснежку обступили гномы и наперебой рассказывали, как провели день. Глаза фея были светились счастьем. Он обернулся:

– Даска, смотри. Это же мои братья, и их много-с. Где они? Я должен отправиться к ним-с.

Девушке растерялась.

– Они в сказке.

– Это далеко? Мне-с надо собираться.

–Топсь, это очень далеко. Ты туда не попадешь.

– Почему? Что такое сказка-с?

– Сказка- это то, чего нет. То есть мы это сами придумали. А на экране просто мультфильм. Люди рисуют картинки, много-много, вместе их складывают и получается изображение, потом они его специально обрабатывают и вот – показывают по телевизору.

Топсь отошел к креслу, подтянулся и сел на краешек.

– То есть и меня тоже нет-с?

– Почему? Ты есть. Ты же сидишь рядом.

Топсь положил голову на руки и посмотрел по сторонам.

– Не понимаю-с. Их нет?

– Нет.

– Я был так рад увидеть их снова-с. А теперь я чувствую, что больше их не встречу-с. Они тоже в сказке.

И фей спрятал лицо.

– Не переживай. Надежду нельзя терять. Пошли лучше со мной- будешь помогать мне готовить.

Топсь грустно вздохнул, но спрыгнул с кресла и засеменил рядом. Тут Даша поняла, почему у него такое смешное имя. Маленький человечек шумел как ежик, быстро-быстро перебирая крохотными ножками: Топ-топ! Топ-топ!


На кухне она достала сковороду, а Топся усадила на стул. Девушка никак не могла придумать, чем бы его занять, чтобы отвлечь от грустных мыслей.

– Ты чего ешь?

– Ягоды, грибы-с, дикие яблоки.

– А бананы пробовал?.. Хотя, конечно, нет.

Дашка полезла в холодильник:

– На.

Топсь аккуратно взял неизвестный желтый фрукт и осторожно понюхал. Фрукт почти не пах, но был такой красивый, что фей решился и вцепился зубами в самый кончик. Дашка как раз отвернулась – переворачивала блинчики и отвлеклась. Услышав странное отфыркивание, она резко повернулась – фей тер язык руками и плевался, а рядом лежал банан, не очищенный от кожуры, со следами маленьких зубов.

–Ты что? – девушка рассмеялась. Дай сюда. Смотри,– это шкурка, ее надо чистить. Но Топсь уже не решался. Дашка отломила кусочек и положила в рот.

– Это вкусно, – стала жевать, специально громко чавкая. – Ням-ням-ням, хочешь?

Фей решив, что бояться нечего, тоже отломил кусок и принялся жевать, копируя девушку:

– Ням-ням-ням, ням-ням-ням.

– Чего вы делаете? – Лешка зашел на кухню.

– Мы готовим.

Топсь протянул банан:

– На, ням-ням-ням.


Обедать сели на крыльце. Фея пришлось посадить на перила, на столе он сидеть категорически отказывался, а на стуле ничего не видел. Забавно было наблюдать за маленьким человечком в сером колпачке, крепко держащим желтую огромную оладьину. Фей прожевал и заговорил:

– Вкусно-с, никогда не пробовал. Мы вот собираем пыльцу с цветов, потом смешиваем с росой и оставляем на осоке, чтобы подсохла. Получаются пылешки.

– А еще у нас живут пони, которые едят цветы и какают бабочками, – обронил Лешка, за что тут же получил под столом ногой.

– Пони?

– Это такие лошадки маленькие.

–Ммм…А вы тут всегда-с живете?

– Нет, мы сюда приезжаем на лето. А зимой живем очень-очень далеко.

– Зимой у нас красиво. В лесу-с снега столько. Мы роем ходы и по ним путешествуем-с. Вот так пробираешься по снежному проходу, наверху солнышко светит-с, а внутри все сверкает и переливается…

– Что после обеда делать будем?– перебил Лешка. Может, на платину съездим? Его в корзинку посадим.

– Ну давай тогда собираться, потом жарко будет ехать.

– Дас, а что такое платина-с?

– Это большая лужа, в которой много-много воды.


Через полчаса все собрались. Фея накрыли огромной соломенной шляпой, чтобы и голову не напекло, и никто не заметил.

Топсь в корзинке был совсем не виден. Только иногда шляпа оживала – фей высовывал голову и вертел ею по сторонам, стараясь рассмотреть что-то интересное. Когда молодые люди проезжали по деревне, он чуть было не вывалился, за что тут-же получил нагоняй от Лешки.

Сначала ребята ехали по деревне, потом свернули на проселочную дорогу между полей. Пшеница или рожь колосилась аж до самого горизонта, дорожка, петляя, уходила вдаль. Велосипеды катили по ней, поднимая пыль столбом. Вскоре они выехали на пригорок, отсюда уже виднелась ярко голубая гладь воды. Топсь совсем откинул шляпу и привстал на цыпочки, жмурясь от солнца.

– Как красиво! – его глаза, до этого серо-зелено-карие, стали практически желтыми, как лучи, бившие в лицо.

На плотине никого не было, но на всякий случай они выбрали самое безлюдное место. Дашка с Лешкой, скинув одежду, с визгом бросились в воду. Брызги сверкнули в воздухе и разлетались в разные стороны. Топсь же присел на корточки и подставил ладошку под воду. Стайка рыбок тут же собралась около берега.


Ребята резвились в воде. Парень подбрасывал девушку вверх, а потом она с визгом летела вниз. Они так заигрались, что совсем забыли про фея.

– Леш, а Топсь где?

– Сидит на берегу. Не переживай. Он же, как его, дитя леса, должен лучше тебя соображать в таких условиях.

– Все равно, надо проверить.

– Ладно уж, пойдем, – вздохнул Лешка.

Они почти подошли к берегу, как парень взял ее за руку.

– Смотри. Что это он делает?

Человечек стоял по колено в воде, а вокруг у берега резвилась стая разноцветных рыбок. Топсь медленно водил рукой и, казалось, рисовал что-то.

Как на зло, Дашка оступилась и с громким шумом полетела в воду. Леша не успел ее подхватить, сам еле удержавшись на ногах. Рыбки встрепенулись, на секунду замерли и шмыгнули в разные стороны. Топсь улыбнулся.

– Что это ты тут делал? – спросил Лешка.

– С рыбками говорил-с.

– Тоже мне, – хмыкнул парень. И что обсудили?

Топсь присел в воде у самого берега. Дашка прилегла на песок.

– Они рассказывали-с мне, как им тут живется после того, как летом вода ушла и все пересохло.

– Точно, – воскликнула Даша, плотину же только недавно восстановили после того, как ее прорвало. Тут такой обрыв образовался – большой-большой. Его несколько раз пытались засыпать, только с третьей попытки удалось все исправить.

– Да, тогда почти вся рыба погибла-с, особенно крупная. Парочка икринок в осоке застряли-с и все. Теперь все налаживается. Только рыбки по-прежнему бояться, что это повторится. Еще людей сейчас много-с, шумно и грязно-с. Бутылки в воду бросают, мусорят. Но лето пройдет, и все будет хорошо.

– Топсь, а почему ты их слышишь, а мы – нет?

– Разве ты их не слышишь-с?

– Нет.

– Ты просто не слушаешь-с. Мы с детства учимся всех услышать, тех, кто вокруг-с нас. С каждым можно-с поговорить – с жуком-с, бабочкой, бобром, лисицей. Нужно только терпение-с и желание понять.

– А почему вы людям не показываетесь?

– Показываемся, но не всегда-с. Нас тоже нужно уметь видеть. Смотри, какой у меня незаметный кафтанчик-с. Я спрячусь в листве, ты пройдешь мимо-с, если не будешь верить, что я есть. Люди-с нас не замечают, да и мы не стремимся часто-с показываться, только если нужно помочь или указать на тропинку из леса-с. Есть среди вас человечки поменьше, почти как я – с большими светлыми, любопытными глазами. Они нас видят, верят в нас. Ты почему-то на них тоже похожа…

Лешка громко кашлянул и сердито посмотрел на Топся.

– Так, все, пора сворачиваться.


Всю дорогу ехали молча. Топсь мирно спал в углу корзины под шляпкой. Дашка думала над его словами, а Лешка дулся, потому что никак не мог понять, почему его любимая проявляет такое сильное внимание к непонятному пеньку из леса.

Вечером за ужином тоже больше молчали. Дашка обиделась на Лешку за его невоспитанность перед гостем. Лешка злился на весь свет, в особенности на маленького противного фея. А маленький противный фей чувствовал что-то неладное, поэтому боялся шелохнуться и забился в самый темный угол кресла. Как только все поели, девушка встала.

– Леш, надо поговорить. Они вышли на крыльцо.

– Что?

– Прекрати так себя вести.

– Как так?

– Вот так. Хватит злиться и приставать к фею.

– А ты прекрати так с ним возиться. Кто тебе важнее – я или он?

– Ты серьезно?

– Ты сюсюкаешься с ним. А на меня совсем не обращаешь внимания.

– Нет, ну как с тобой можно разговаривать? Я пошла мыться. Если с феем что-то случится, я тебе не прощу, слышишь?

Девушка сбежала по ступенькам и исчезла в темноте, а парень грустно вздохнул.


Лешка присел на ступеньки. День близился к вечеру. Солнце уже спряталось, только на горизонте алела яркая полоска. Становилось прохладно. Рядом зашелестело. Это фей тихонечко выглядывал из-за двери.

– Можно-с?

– Садись.

Топсь шумно протопал до края крыльца и свесил ножки со ступеньки.

– Тебе грустно, что вы меня взяли-с?

– Да.

– Почему-с?

– А с чего должно быть весело?

– Она у тебя хорошая-с.

– Я знаю.

– И сердце у нее большое-с…

– И глаза чистые, помню-помню. Зачем ты ей это все заливаешь?

– Заливаешь?

– Говоришь ей это все зачем?

– Я говорю так-с, как есть. И ты ей также говори-с. Береги ее. Не дай растерять, что есть, пусть ее сердце дольше остается большим и чистым. Если бы она росла в нашем мире, она была бы самой красивой ба…

– Ты все сказал?

– Нет. Помоги мне.

– Что?

– Я хочу защитить лес. Помоги-с мне.

– Мне помочь тебе?

– Ты же хочешь, чтобы я-с исчез. Как только я-с выполню то, что задумал-с, я уйду.

– И как я тебе помогу?

– Мне нужно узнать, где живет Большой-с Дурень…

Дашка вышла из бани. Мокрые волосы падали на плечи, а щеки раскраснелись как закат. Она подозрительно посмотрела на странную парочку.

– Что вы тут делает?

– Разговариваем.

– Ммм, – недоверчиво протянула она. – Чай пить будете? С малиновым вареньем?

Чаепитие решили устроить тут же. Дашка, прислонившись к перилам, смотрела вдаль. Пока еще не стемнело, было видно овраг, березки, поля и темнеющее небо. Позади девушки встал Лешка и обнял ее:

– Не холодно?

– Нет, хорошо.

Мир был восстановлен. Фей смотрел на ребят и улыбался. От чая он весь раскраснелся, в кафтанчике было жарко. Человечек снял верхнюю манжетку, поудобнее устроился и смотрел на пылающую полоску на горизонте. Дашка долго думала, во что ему налить чай. В итоге единственное, что она нашла, это маленькую чашечку для кофе. Для фея и она была как огромная кастрюля с супом. Но Топсю понравилось, и он с удовольствием пил горячий напиток со смородиновым листом и ягодами малины.

Вокруг было тихо и умиротворенно, и даже разговаривать не хотелось, чтобы не нарушать тишину.

Лешка тихонько толкнул Дашку рукой и кивнул в сторону фея. Тот все еще смотрел вдаль. Глаза его постоянно менялись. Они приобретали оттенки всего, на что он смотрел. Если он смотрел на воду, глаза были серо-зелено-голубые, если на траву- ярко зеленые, теперь они стали сине-розово-фиолетовые – под стать закату. Удивительно было не это. Из спины у Топся, в вырезе кафтанчика трепыхались два крылышка, прозрачные и слюдяные, как стрекозиные. Раньше их было сложно заметить, они были аккуратно спрятаны под жилеткой. Дашка не удержалась и дотронулась до них. Топсь зажмурился.

–Щекотно-с.

Крылышки еле заметно дрожали на воздухе, а Топсь отхлебнул из чашки и опять задумчиво посмотрел вдаль.

– Скучаешь по дому?

– Да. Скучаю-с по своей коряге, по цветам на родной лужайке… Фей помолчал, а через мгновение добавил:

– Но мой дом-с везде. Я же фей. Фей не живет на одном месте-с, он должен защищать лес, а лес большой. И вдруг добавил: Расскажите мне про Большого дурня. Вы его знаете?

– Ну не то, чтобы знаем. Не дружили, не знакомы. Просто в деревне каждый что-то про другого знает. Большой дурень, как ты его называешь, это Вася, просто обычный человек, такой же, как мы.

– Такой же как ты-с? Ты тоже губишь лес?

– Я нет. Просто для Васи лес не так дорог и важен, а за свою работу он получает неплохие деньги.

– Что такое деньги?

– Деньги…Леш, помоги, что такое деньги.

– Деньги – это такие листочки. Ты обмениваешь их на то, что хочешь. Есть у тебя много денег, ты можешь… ммм… купить большой дом. Все, что у нас есть – это все за деньги. А их ты получаешь, если выполняешь какую-нибудь работу.

– У вас много денег-с?

– Не очень.

– Почему же вы не рубите лес?

Тут разговор перехватила Дашка.

– Не всегда ты готов сделать что-то ради денег. Одно дело, когда ты работаешь честно, пусть и получаешь не так много, другое дело – когда ради денег ты готов пойти на все. Для меня лес – это красота, а красоту губить нельзя. Это же вечное, то, что всегда будет с тобой. Ну, вырубишь ты лес, ну, продашь его, ну купишь дом, машину…А что потом? Друзей нет, потому что из-за денег ты никому не доверяешь, боишься неискренности и расчета, ну и здоровье тоже – не вечно. И вот захочешь ты вдруг пойти погулять, дойдешь до леса, а там одни пеньки. В общем, деньги, конечно, нужны, но в меру, главное – всегда оставаться человеком, я так считаю.

Лешка хмыкнул:

– А я хочу много денег.

– Ну и что, ты готов добывать их нечестным путем?

– Почему нечестным? Честным. Работать.

Топсь смотрел на ребят и думал, как же все сложно в их людском мире. Ничего не понятно и запутанно. Вот у него все просто – просыпаешься, пьешь росу с травы, радуешься ветерку, собираешь ягоды и помогаешь зверям. И так легко и здорово шагать по утренней росе и улыбаться солнцу, пробивающему через березовый листочек над головой.

Дашка встала.

– Уже поздно, да и прохладно становится. Пойдем в дом.

Девушка на какое-то время задержалась на кухне, а когда вернулась, то не могла не улыбнуться. Лешка и Топсь лежали на ковре и смотрели футбол. Парень увлеченно объяснял фею правила, а тот внимательно смотрел на экран.


Пока ребята смотрели телевизор, Дашка на полках перебирала свои старые детские книжки. Нашла только небольшую сказку про Муми-тролля, остальные, наверное, уже выкинули или отдали кому-то. Обложка у книжки порвалась и была заклеена скотчем, листы пожелтели и смялись, но все равно это была ее самая любимая сказка детства. Маленький и смешной Муми-тролль учил дружить, интересоваться всем на свете и радоваться тому, что рядом. Автор, Туве Янссон, писала эту книжку в годы Второй Мировой войны, чтобы детям было не так одиноко и страшно, и ей удалось привнести в мир частичку тепла и заботы, чтобы согреть голодных и уставших малышей. Дашка взяла книгу с полки, вытерла пыль с корешка.

– Смотри, что у меня есть.

Фей потянулся к книжке.

– Что это?

– Это книжка. Тут рассказывается про маленького тролля, он почти такой же, как ты.

Топсь наморщил нос и провел пальчиком по картинке.

– Думаю, он не умеет читать.

– Точно, как это я не сообразила. Смотри.

Дашка присела на ковер:

– Вот тут написано: Муми-тролль вышел из домика и пошел к лесу. Это м, это у, это м, это и…Получается «муми».

Топсь внимательно слушал и шевелил губами, про себя произнося непонятные буквы. Пора уже было спать, но оторвать фея было невозможно. Он во что бы то ни стало хотел научиться.

– Все, хватит. Сегодня был трудный день. Сейчас пойдем спать, а завтра ты с новыми силами начнешь.

Дашка из полотенец и платков сделала фею кроватку на кресле. Топсь никак не хотел отдавать книжку. Пришлось положить ее рядом, только тогда он успокоился, обнял ее и сладко зевнул.

В соседней комнате девушка присела на край кровати.

– Какие на завтра планы?

– Может, на рынок съездим? Погуляем, посмотрим.

– А фей как же?

– К тебе в сумку запихнем. Все равно я ее ношу за тебя…И вообще, может, проснемся завтра, а тебе это просто приснилось.

– А тебе?

– Ну это же твой сон, мне будет сниться что-то совсем другое.


***


Солнечный луч пробился сквозь занавески и упал на лицо девушке. Дашка сладко потянулась и открыла глаза.

– Странный сон.

– Солнечного-с утра.

Сон сидел на полу и улыбался. Девушка протерла глаза.

– Я думала, ты мне приснился.

– А мне снился лес. Такой зеленый-зеленый и шумный-с.

– А где Лешка?

– Пошел готовить завтрак-с.

Дашка окончательно проснулась.

– Ну так иди пока помоги ему, а я пойду умываться.

На кухне Лешка намазывал хлеб маслом, а на столе стоял красивый маленький букетик полевых цветов.

– Цветы. Серьезно? Когда ты последний раз дарил мне цветы?!– девушка чмокнула парня в щеку.

– Это не я. Это Топсь.

Топсь широко улыбнулся, пальцем собирая крошки, разбросанные по столу.

– Теперь понятно, почему ты ринулся завтрак делать. Ты хорошо на него влияешь, фей!


Даша взяла с собой большую бежевую сумку для фотоаппарата. В ней с лихвой хватило места для маленького человечка. Готовы уже были ехать, только Фей никак не хотел садиться в машину. Он вцепился в забор и никакие уговоры не помогали. Он всхлипывал и повторял:

– Большой дурень-с, большой дурень.

Только когда Лешка сел за руль, а Дашка забралась внутрь, Топсь немного осмелел.

– Ты меня не отдашь-с Большому дурню?

– Нет.

– Хорошо-с. Я тебе верю. Но учти – обманешь, нашлю на тебя муравьев-с.

Через 30 минут они приехали в Тучково. На рынке, как всегда, было много народа. Собрались все, кто жил в деревнях поблизости. До Рязани от них было часа 4 езды, и не во всех деревнях были магазины, поэтому каждый стремился попасть сюда в четверг, именно в этот день приезжали палатки с вещами, техникой.

– Мы хотим мороженого, правда, фей, – подмигнула Топсю Дашка.

– Давай пока купим все, что нужно, а потом пойдем в парк. Ага?

– Хорошо. А что тебе нужно?

Лешка огляделся:

– Да я хотел наушники посмотреть и выключатель – в бане совсем расшатался.

– Ты тогда выбирай пока, а я поброжу по рядам. И фея оставь, думаю, ему выключатели не интересны.

– Хорошо, я позвоню.

Дашка ходила между рядами, выбирая что-нибудь летнее и красивое. Топсь тихо сидел в сумке, иногда с осторожностью отодвигал край и удивленно смотрел вокруг. Такое количество людей пугало его – на рынке было шумно и тесно, а он устал без леса и свежего воздуха. Девушка заметила, что фей загрустил и решила его повеселить. Когда-то давно, чуть подальше от рынка стоял хозмаг, как его называли местные. Там были всякие безделушки, и специальный отдел для детей. Вот туда Дашка и собиралась. Она ушла с рынка и завернула за угол дома. Память не подвела, магазин оказался на том же месте. Девушка открыла тяжелую дверь. Внутри было прохладно и тихо. Пожалуй, это было единственное место, сохранившееся со времен ее детства. Его не перестроили в супермаркет, прилавок и полки остались старыми, штукатурка на стенах облупилась, а еще тут по окнам стояли живые цветы в горшках, заморенные и пыльные, также, как и сто лет назад встречавшие покупателей. Все здесь было разделено по отделам, товар выставлен на полках, либо на витрине, и только по детскому отделу можно было погулять и все потрогать. Дашка зашла за большой стеллаж, скрывавших ее от покупателей, которых и так почти не было, и аккуратно поставила сумку на пол:

_ Топсь, вылезай.

Маленький человечек, кряхтя, выбрался из сумки и сразу стал растирать затекшие ноги.

– Оглянись.

Фей повернул голову. Вокруг лежали игрушки- большие и маленькие, пушистые и не очень, а главное, все они были такие же крохотные, как Топсь. Человечек подошел к белому зайцу и внимательно посмотрел на него:

– Странные у вас зайцы-с.

– Это игрушка. Она неживая. Потрогай!

Топсь осторожно подошел к полке, но трогать не стал, а остановился около и внимательно присмотрелся.

– Потрогай!

Фей вытянул ладошку вперед и зажмурился. На ощупь было мягко и очень приятно. Он ходил от одной игрушки к другой-жирафы, тигры, медведи. Дашка внимательно наблюдала за ним – вдруг его что испугает. Громкий смех заставил ее повернуться – это группа школьников стояла у кассы, но они уже собирались уходить. Дашка посмотрела на то место, где стоял Топсь, но он исчез.

Девушка шепотом, чтобы не привлекать внимания, позвала:

–Топсь! Топсь! Ты где?

Никто не отозвался.

– Топсь!

Она пошла вдоль рядов. Краем глаза заметила небольшое движение. Из-поз груды игрушек выбирался фей, прижимая к груди велюрового песочного зайца с большими ушами и лапками, висящими, как плети.

Дашка, разозлившись было на человечка, рассмеялась.

–Дас, а для него тоже нужны деньги?

– Не нужны. Я тебе его подарю.

Топсь нежно и бережно прижал игрушку к себе.

–Ну все, нам пора. Давай сюда своего зайца, а сам забирайся в сумку.

Топсь с неохотой уселся на дне и протянул игрушку девушке.


Дашка присела на лавочке в парке. Хотя это вряд ли можно было назвать парком. Небольшой участок зелени с неизменным Лениным по середине. Лешка еще не пришел. Вокруг было тихо, все собрались на рынке, и в парке никого не было. Топсь мирно спал в сумке, свернувшись клубочком и обняв зайца.

– Да, странные дела творятся, – подумала девушка. Вот есть люди, которые делают что-то плохое, а им везет. Почему они к этому приходят? Почему занимаются непонятными вещами, вместо того, чтобы что-то налаживать? Почему их никто не останавливает? Тот же Вася. Обычный парень, ходил в клуб, встречался с девчонками, гонял на родительской шестерке по деревне. Даша хорошо помнила, как собирались отмечать его 18-летие. Обещали фейерверк. Много народа приехало, кто-то даже из Рязани. Тем вечером Дашку даже не отпустили в клуб. Мама испугалась, что все напьются и пьяные будут гонять по дороге. А все и правда напились. И поехали купаться. Разбегались и прыгали с обрыва в темноту. Вася, как и все, разбежался и прыгнул, но не рассчитал. Упал слишком близко к берегу, остался жив, но сломал позвоночник, пересел на коляску. Было тяжело – для него, для родителей. Прошло время, и какие-то влиятельные знакомые помогли ему организовать свое дело. Вася начал рубить лес. Построил пилораму и большой дом с высоким металлическим забором. Дело шло. Теперь, если кто-то собирался пойти за ягодами или за грибами, вместо шумного, красивого и прохладного лес, его встречали пеньки на сколько хватало глаз. В деревне Васю и его друзей прозвали «ботаниками». Никто не знал, есть ли у них вообще разрешение на рубку, но и связываться никто не хотел, боялись влиятельных покровителей. Сначала деревья рубили далеко, куда-то ездили на огромных камазах. А потом гул от пил стал раздаваться совсем близко. И вот уже не осталось ни привычного леса за дальним полем, ни таких родных с детства лесных полянок. Большой Дурень по-прежнему с размахом отмечает свой День Рождения. Теперь уже вся деревня побаивается этого дня, приезжают люди на черных машинах, гоняют по дорогам, поднимают пыль, что-то пьяно кричат, ругаются. Дашка вспомнила, как в последний раз его видела, и вздрогнула. Она тогда одна поехала кататься на велосипеде, на дороге никого не было. Девушка весело крутила педали, как вдруг незнакомая машина поравнялась с ней и притормозила. Окно опустилось, из окна на девушку смотрел располневший, постаревший Вася, сытый, довольный и неприятный… Бросил небрежно:

–Чья будешь?

Она поднажала на педали и постаралась убраться подальше.

А еще девушка вспомнила маму, ее последний приезд в деревню. Они встали рано, часов в 6, собрались и бодро зашагали по пыльной дороге. Солнце поднялось невысоко и было совсем не жарко, Дашка загребала большими резиновыми сапогами пыль, а мама смотрела вокруг и улыбалась. Они прошли по мелколесью и вышли на волшебную полянку. Так ее звала бабушка. Тут всегда было много грибов – белых, подберезовиков, лисичек. Под каждым кустом обязательно что-то найдешь.

Вот только от полянки ничего не осталось. Поваленные деревья мешали идти, ноги заплетались в сучья. Мама сделала пару шагов, села на пенек и заплакала. Больше в лес она не ходила.

– Даш, Даша! Ты чего?

Лешка тряс ее за плечо.

– Я тебе мороженое принес. Зову тебя, зову. А ты смотришь в одну точку и молчишь.

– Задумалась.

Парень заглянул в сумку и рассмеялся.

–Тише ты, разбудишь.

–Держи мороженое.

Топсь сладко потянулся и открыл глаза.

– Смотри-ка, как раз вовремя.

Дашка развернула упаковку и протянула фею.

– Кусай, только аккуратно.

Человечек ухватился двумя руками за шоколадный пломбир и, откусив здоровенный кусок, зажмурился.

– Ты чего? Его надо по чуть-чуть есть.

– Вкусное-с, – и фей опять откусил.


С делами разобрались, задерживаться на рынке больше не было смысла. Продукты быстро погрузили в багажник и отправились домой.

Время близилось к полудню. На улице стояла невообразимая жара, не хотелось ничего делать. Дашка валялась на диване, Лешка возился с ноутбуком, а Топсь читал, водя маленьким пальчиком по строчкам и еле слышно шевеля губами.

– Леш, чем бы заняться?

– Почитай или музыку послушай.

– Пройтись хочется.

– Ты чего? Там жарко, жуть.

– А мне скууучно, – монотонно протянула девушка.Поедем вокруг деревни прокатимся.

– Даш, давай попозже.

– Ну и ладно, ты сиди, а я поеду. Топсь, поедешь со мной?

Фей с трудом оторвался от книжки:

– По деревне-с?

– Да.


Дашка неспешно крутила педалями. От асфальта поднимался пар. Девушка любила такое время – все попрятались по домам. И воздух такой горячий, что кажется, сейчас вдохнешь и обожжешься, и пахнет в нем сеном, цветами, запах самой жары висит в воздухе. Фей сидел на дне корзинки, накрытый шляпой, и внимательно смотрел сквозь решетку на пролетавшие мимо дома.

– Дас, Даса!

– Что?

Человечек приподнялся и серьезно спросил:

– Дом сама знаешь кого где-с?

– А зачем тебе? – Дашка насторожилась.

– Просто так.

– Сейчас покажу.

Васин дом стоял на соседней улице. Как она называлась раньше, в деревне уже никто и не помнил, или вообще не знал. Теперь же ее прозвали Та-ра-рам. Почему к ней прицепилось такое странное название, было непонятно, но все пользовались только им. «Пойдет на Та-ар-рам?» – «Пойдем!».

Дашка повернула и наклонилась к корзинке.

– Смотри, увидишь с левой стороны большой темный забор. Это его. Только не высовывайся, а то тебя заметят.

Топсь весь напрягся и съежился. Ему было страшно, но он решил идти до конца, надо бороться за то, что тебе дорого и что ты любишь.

Дашка чуть-чуть сбавила скорость, чтобы фей рассмотрел дом получше, а когда его проехала, то спросила:

– Ну чего?

В корзинке было тихо. Дашка позвала:

– Топсь.

Тишина. Девушка приподняла шляпу, внутри никого не было. Велосипед вильнул, наехав на камень, а она, чуть не упав, соскочила в траву.

Дашка оглядела шляпу со всех сторон, как будто ожидала, что Топсь вот-вот вылезет, но фея нигде не было. Сердце тревожно забилось:

– Что же делать? Что делать? Может, он выпал по дороге?

Дашка пригляделась к пустой улице.

«Он точно выпал. Наверное, сидит на обочине и ждет ее».

Девушка развернула велосипед и пошла вдоль дороги, внимательно оглядывая каждый куст. Она уже прошла половину пути, фея нигде не было.

– Куда же он подевался, – не на шутку разволновалась девушка. И тут она поравнялась с забором Васи. Странная мысль пришла ей в голову, она резко остановилась.

– Он там. По-другому и не может быть. Он точно там, не зря же он интересовался, где дом Большого дурня. А она, глупая, не придала этому значения. Что теперь делать? Неизвестно, что он задумал, а он такой маленький и беззащитный.

Пол часа она ходила туда-сюда около дома. Уже какой-то рабочий подозрительно оглядел ее, высунувшись из калитки.

И Дашке пришлось убраться. Домой она приехала вся в слезах. Конечно, самым замечательным было бы прийти и узнать, что Топсь дома, что он просто вывалился из корзинки на очередной кочке и пришел сам, но девушка понимала, что это не так. Что маленький фей сейчас у Васи и может быть, уже попался. От одной этой мысли она разревелась. Лешка подскочил с дивана, когда увидел ее заплаканное лицо.

– Что случилось?

– Топсь пропал. Он пошел к Васе.

– Зачем?

– Я не знаю-ю-ю-ю, и девушка громко всхлипнула.

Лешка усадил ее на диван.

– Успокойся и расскажи все по порядку.


Ребята долго колесили по деревне. Специально останавливались передохнуть около дома Пупкина, громко разговаривали, но за забором не было слышно ни звука. Дашка уже потеряла всякую надежду. Что случилось с феем, она и думать боялась. И только Лешка старался не унывать, он верил, что все образуется. И хотя он не любил маленького гнома, его отвага пришлась ему по душе.


День близился к вечеру. Ребята устали, но поиски не прекратили. Народ, повылезавший после жары из своих домов, начал странно на них поглядывать. И вот в очередной раз, когда они проезжали мимо, кто-то позвал их тоненьким голоском. Еле слышным, больше похожим на мышиный писк. Лешка резко затормозил и стал оглядываться. Около забора, в траве, лежал Топсь. Личико его осунулось и посерело. Курточка порвалась и висела лохмотьями. Из глубокой царапины на ноге сочилась кровь. Лешка бережно поднял маленькое тельце. Фей дрожал, девушка сняла с себя кофту и закутав его, положила в корзинку.

Дома Топся усадили в кресло. Дашка налила воды в тазик, чтобы умыть его и перевязать ранку, а Лешку отправила ставить чайник и делать бутерброды. От горячего чая с малиной и того, что рядом снова друзья, фей оживился, щечки его разрумянились, а в глазах загорелся привычный добрый огонек.

– Как ты нас напугал, – набросилась на него Дашка. – И не надо меня останавливать, я все скажу, -продолжила девушка. – Я знаю, что ты устал, но я пол жизни потеряла, пока мы тебя искали. Я не знала уже, что и подумать.

Топсь виновато улыбался и молчал.

– Вот что ты молчишь?! А?! Давай рассказывай, зачем тебе понадобилось туда соваться.

Человечек сделал глоток из специально для него раздобытой кофейной чашки, поставил ее на ручку кресла и внимательно посмотрел на ребят.


***


Когда девушка предложила прокатиться по деревне, фей сразу понял, что это шанс. Его шанс. Он боялся, что Дашка разгадает его план, но та не обратила внимание на вопросы, и Топсь вздохнул с облегчением. Теперь оставалось придумать, как выбраться из корзинки, но это оказалось просто. Недаром фей всю свою жизнь прожил в лесу – он научился отменно карабкаться и прятаться. Как только велосипед поравнялся с забором, фей незаметно откинул шляпку и взмахнул крылышками. Дашка в это время засмотрелась на стрекозу, пролетавшую прямо перед носом – это тоже была проделка фея. Аккуратно приземлившись, Топсь спрятался под забором, подождал, пока девушка проедет и стал искать лазейку. Задача оказалась нелегкой, забор выглядел почти неприступным, металлические листы плотно прилегали друг к другу, и только в одном месте, на стыке, оказалась небольшая щель. Фей нырнул в нее и очутился рядом с домом. По территории сновали какие-то люди, таскали непонятные железные предметы и складывали в черную махину. Топсь уже знал, что это машина. Он решил подобраться поближе, как вдруг она поехала прямо на него, а сзади со скрежетом стала отъезжать часть забора. От испуга фей остолбенел. Черный металлический зверь надвигался. Неподалеку человечек увидел небольшой домик с круглым отверстием. Раздумывать времени не было, и он нырнул туда. А через пару секунд колеса с шумом проехали как раз там, где стоял фей.

Топсь привалился к стенке, вздохнул с облегчением, но тут же насторожился. Из темноты на него смотрели две блестящие точки. Человечек сделал робкий шаг в сторону выхода.

– Р-р-р-р-р.

– Простите-с, – Топсь замер. Точки смотрели, не мигая. Фей приготовился бежать, сделал короткий выдох и пулей понесся к большому белому дому. Сзади бесновалась огромная лохматая псина.

На крыльцо вышел мужчина с большущим животом, и, оглядев двор, гаркнул:

– Тудыт-растудыт тебя, не бреши!.

Фей бесшумно взобрался на крыльцо и незаметно шмыгнул под ногами толстого в открытую дверь.

В доме стоял полумрак, глаза не сразу привыкли. Топсь прищурился и вдалеке, прямо по коридору, увидел человека. Тот сидел, сгорбившись в каком-то странном кресле на колесах. Фей подобрался поближе.

Толстый прошел по коридору.

– Кто там? – глухо спросил сидевший.

– Да никого, Вась. Кто там может быть? К тебе никто не ходит. А наши уехали. Кошка соседская, поди, а эта сволочь лает.

– Саш, помоги подняться. Врач говорит, что надо тренироваться. Буду тренироваться и пойду. Представляешь, Саш, опять с тобой пойду.

Толстый хмыкнул.

– А еще врач говорит, надо гулять больше. Мы в те выходные хорошо погуляли, да ведь, Саш?– сидевший захохотал. – Ты хоть сам помнишь? Помнишь, на четвереньках у будки стоял, с собакой разговаривал. Прощения еще просил. И целоваться лез…

– Перебрал, было дело, – сквозь зубы бросил толстый. Глаза его злобно блеснули.

– Что? Ты что-то сказал? Говори громче, шепчешь всегда под нос, как назло. Помоги вот подняться!

Второй подошел к креслу, аккуратно поддержал сидевшего. Тот с трудом встал. Топсь смог рассмотреть его получше.

Толстое тело опиралось на две тонкие, высохшие ножки. Они дрожали и подгибались, с трудом удерживая на себе всю эту махину. Вены на руках у Васи вздулись и напряглись, он вцепился в кресло, стараясь не упасть, и все-таки через пару секунд рухнул обратно.

От досады он треснул кулаком в стену.

– Может, отдохнуть тебе? Съездить куда?

– Что? Устал от меня? Покомандовать хочешь тут? Нет уж, тут без меня все развалится. Ты мне лучше расскажи, заказы есть?

– Есть.

– Много?

– Хватит.

– А где лес валить будем?

– Думаю, с Рощи начнем. Там мешать не будут?

– Кто будет? Мы им в прошлый раз много денег отвалили, не тронут.

– Да, вот что хотел сказать, зря ты на трассе повесил рекламу, что у нас брус можно взять. Будут проезжать мимо, увидят и прикроют лавочку.

– Глупый ты, Саша. Кто прикроет? У нас крыша в районе. Что там с пилорамой, кстати? Рабочие сказали, что позавчера полетело что-то.

– Да, встал станок. Мы запчасть заказали, в пятницу привезут.

– А без нее никак?

– Без нее никак.

Вася косо посмотрел на толстого:

– Работать просто не хотите. Ладно. В пятницу сам приеду, проверю. А ты пока езжай туда, посмотри, чтобы ничего не растащили.

Топсь под диваном насторожился. Новость про сломанный станок показалась ему важной, фей чувствовал, что ему может это пригодиться. Как только толстый вышел, человечек огляделся вокруг и решил, что пора выбираться. Большой Дурень не двигался, уронив голову на руки. Топсь выбрался из-под дивана и почти добрался до коридора, как почувствовал, что на него кто-то смотрит. Фей медленно повернул голову. Пупкин тянулся за костылем, не выпуская фея из вида.

– Крысссы…– прошипел он. Топсь бросился бежать. Он что было силы перебирая маленькими ножками, а за ним на коляске гнался Вася и молотил костылем по полу. Фей не успевал перевести дух. Но тут ему повезло и он заметил приоткрытое окно на террасе. Человечек подпрыгнул, ухватился руками за штору и перемахнул в сад. Сзади в след продолжал кричать владелец дома:

– Крыса, крыса!

На его вопли прибежала какая-то женщина. Он вцепился в ее халат и умолял спустить собак. Не сразу, но ей удалось его успокоить. Она отвезла Васю в комнату и уложила в кровать. А потом гладила его по голове и смотрела печальными глазами:

– Ты себя совсем не жалеешь. Не отдыхаешь. Помнишь, как в детстве ты хотел водить трактор и ездить по полям? Помнишь, как отца вечером ждали: выходили на дорогу и высматривали вдали огни машин.

–К чему все это?,– зло одернул ее сын. – Тебе не хватает чего? Все есть, живешь в достатке, чего тебе еще надо? Опять плачешь.

– Скучаю я по тебе, Вася, озлобился ты совсем, а я по нормальному тебе скучаю, – прошептала женщина и незаметно смахнула слезинку.


Сердце фея колотилось, что есть мочи. Он спрятался за кустом смородины и ждал, что сейчас на него набросится голодный, глупый пес. Но время шло, а погони не было. Нужно было выбираться. В голове гудело, Топсь старался собраться – слишком много больших переживаний для такого крохотного человечка. Больше всего ему хотелось добраться до ребят, за то время, что фей провел с ними, он успел полюбить их. А вдруг он их больше не увидит? Деревня такая большая, и фей будет бродить и бродить, стараясь найти тот единственный дом, – человечек пополз к забору…


Дашка молчала. Лешка сосредоточенно искал что-то в телефоне. Топсь свернулся клубочком и почти задремал, когда откуда-то издалека донесся голос девушки:

– Что ты хочешь сделать?

– Сломать станок, – мысль сама пришла в голову. А потом он провалился в сон.


Дашка той ночью долго не могла заснуть. Лешка обнял ее покрепче, но потом включил ночник и сел:

–Я тебя слушаю.

– Я за него боюсь. Он такой маленький, он не справится.

– Может, только он и справится. Вот если ты пойдешь туда, тебя дальше собачей будки не пропустят, а он ухитрился в дом залезть.

– Я знаю, но все равно. Может, отговорить его?

– Нельзя. Это его выбор. Если бы ты была на его месте, разве ты не сделала бы также?

Девушка молчала.

– Вот, сделала бы. Ты уже сама думаешь, как ему помочь. А теперь попробуй заснуть. Мы будем нужны ему завтра.

Ночью Дашке приснился странный и красивый сон. На месте деревни рос густой и шумнй лес, и даже пилорама вся заросла травой. Вьюнок огромных размеров оплел железные балки, превратив ее в большой и зеленый холм, и только подойдя поближе, можно было разглядеть металлические столбы, когда-то поддерживавшие крышу. Девушка с удивлением разглядывала все это, как вдруг сверху ее кто-то окликнул. Она подняла голову и увидела Топся.

Он сидел на ржавом железном пруте, вертел в руках одуванчик и улыбался.

– У тебя все-таки получилось?

– А как же иначе. Запомни, добро всегда побеждает, и не только в сказке, – и он протянул девушке цветок. Ей так хотелось присесть рядом с Топсем и поговорить, но кто-то тянул ее за руку и звал:

– Даша, проснись! Даша! Топсь заболел.

Сон сняло как рукой. Девушка вскочила с кровати и, шлепая босыми ногами, побежала в соседнюю комнату, там на кресле полулежал фей. Бледненький, с синяками под глазами, он кашлял и не мог остановиться – его маленькая фигурка сгибалась пополам, ручками он хватался за шарф, которым укрывался.

– Что случилось? У тебя что-то болит? Покажи.

Фей слабеющей ручкой показал на сердце.

– Леша, быстро на кухню делать горячий чай и грелку возьми, и градусник.

Дашка четко отдавала указания. Все в ней в момент собралось. Ей нужно было помочь фею – не хватало только, чтобы он умер от обычной простуды.

– Вот нечего было мороженное лопать, как кашу. Теперь ты заболел. Чем тебя лечить?

Ты когда-нибудь болел?

– Редко. Один раз заболел, когда гроза была, и мне пришлось под листом просидеть всю ночь, – прошептал Топсь.

– Ясно. И чем лечился?

– Настоем из одуванчиков с малиной и липой.

Лешка пришел с горячим чаем и помог человечку подняться.

– Сегодня никаких гулянок, домашний режим.

– Я хотел на пилораму посмотреть. У меня совсем мало времени.

– Вот вылечишься, и будет тебе пилорама, а пока отдыхай. Как ты туда пойдешь, если на ногах еле стоишь.

Топсь решительно откинул одеяло:

– Мне надо.

– Хорошо-хорошо, – сдалась Дашка, заметив, как решительно загорелись глазки у фея. – Днем поедем туда кататься, а тебя посадим в корзинку. Только в этот раз без глупостей. Топсь успокоился, выпил чай и поудобнее устроился в кресле, накрывшись шарфом.


Дашка вышла во двор. Светило по-утреннему нежное солнце, девушка потянулась и подставила лицо лучам. В полисаднике на кустах уже краснела малина, – как раз ею сейчас и можно заняться, пока не так жарко. Идти в дом переодеваться, чтобы не окрапивиться, не хотелось, и девушка в одном легком сарафанчике стала аккуратно пробираться в сад, раздвигая колючие ветки. Кто-то обнял ее сзади:

– Давай помогу, – это был Лешка.

– А фей где?

– Да по телефону в гонки рубится. Это надолго.

– Слушай, я тут подумала, может, и мы сможем ему как-то помочь. Только вот как?

– Считаю, что единственное, что мы можем сделать, это отвлечь внимание. Самое удобное время- когда необходимую запчасть привезут на пилораму, чтобы Топся никто не заметил, нужно будет выманить народ оттуда. Попробую заняться этим.

– А я?

– А ты будешь сидеть дома.

– Ну уж нет. Я дома не останусь, и ты это знаешь.

– Хорошо. Но ты обещаешь слушаться меня. Хотя о чем это я? Ты и так не слушаешься.

– Ну вот, – девушка повернулась к нему и поцеловала. – Я тебя люблю.

– Любит она, как же, – пробурчал Лешка, но не удержался и тоже улыбнулся.


После обеда фею стало заметно лучше. С кресла он уже перебрался на крыльцо, где, завернутый в старый шарф, грелся на солнце.

Когда девушка проверяла его в очередной раз, фей грустно посмотрел на Дашку и взял ее за палец:

– Посиди со мной.

Дашка встревожилась:

– Что с тобой? Тебе хуже?

– Нет, мне лучше. Просто посиди рядом.

Какое-то время Топсь молчал, а потом спросил:

– Ты по мне скучать будешь?

– Ты о чем?

– Ты будешь по мне скучать? – переспросил фей и опустил глаза.

– Ты не вернешься?

– Нет-с, – пальчиком Топсь выводил какие-то узоры на доске и, казалось, был очень сосредоточен на этом занятии. На самом деле он так привык к девушке, что ему просто было тяжело с ней прощаться.

– Мое место-с не здесь, мое место-с в лесу. Скоро я вернусь обратно-с.

Девушка промолчала, и глаза сразу намокли. Она же знала, что сказка есть сказка и в обычной жизни ей нет места. Она приходит ярким лучом, а потом растворяется, оставляя надежду и веру в чудо.

– Знаешь, я всегда думал, что люди – это такие глупые-с великаны, бегающие по лесу с корзинками, ругающиеся, бросающие окурки-с и мусор… Они вечно-с приходят и что-то ищут и не могут-с остановиться и посмотреть, как красиво вокруг: как красивы цветы, деревья и небо… Я очень удивлен и рад-с, что ошибался. Что среди вас есть люди-с светлые и настоящие.

Большая капля упала на маленькую ручку Топся. Из карманчика на груди он достал высушенный березовый листок, аккуратно стер им слезинку и бережно сложив, убрал обратно.

– Ты же будешь приходить ко мне?

– Ага.

– Я буду тебе всегда рад, и лес будет тебе рад.

Дашка опустила лицо на руки. Было так тяжело отпускать Топся. Как будто часть ее сердца уходила вместе с ним. На крыльцо вышел Лешка.

– Что случилось? – и он зло посмотрел на Топся. Что ты ей сказал?

– Ничего-с.

– Он уходит, – всхлипнула девушка.

Лешка протянул фею палец:

– Ладно, парень. Удачи тебе.

Фей протянул свою маленькую ладошку:

– Береги ее-с.

– Ну, чтобы прощание не затянулось, тем более, как я понимаю, ты не сейчас уходишь, предлагаю обсудить план на завтра, а потом поехать посмотреть пилораму.

Ребята уселись на ступеньках, и Лешка начал:

– Смотри, я думаю так. Мы завтра подкараулим момент, когда привезут новую деталь. Топсь прокрадется внутрь, а мы устроим несчастный случай – тебе… – и парень посмотрел на девушку, – станет плохо. Будешь валяться га дороге, а я побегу за помощью. Буду просить воды, позвонить, носилки, придумаю, в общем, а фей быстренько испортит деталь и смоется.

Дашка уже приготовилась выступить и разгромить план, но Лешка вовремя заметил специфическое выражение ее лица.

– Молчи. Я все знаю. План корявый. Может не сработать. Но…это не фильм, и Топсь не супер-герой. Никаких подкопов, тоннелей и шпионов мы тоже выдумывать не будем – это долго. Нам нужен простой план, и все, на чем мы можем сыграть- это небольшая величина фея, даже если его увидят, решат, что надо завязывать пить, а то мерещатся белочки.

– Я согласен-с, – решительно заявил Топсь и резво поднялся.– А теперь поехали-с.


Пилорама стояла прямо на выезде из деревни. Раньше на этом месте была мельница, под навесом хранили и сушили зерно. Но уже давно поля не засеивались, постройки разваливались, от некоторых уже совсем ничего не осталось. Под одним из сохранившихся навесов Пупкин и построил пилораму. Сначала это был небольшой навес с бревнами, сваленными в кучу и грудой опилок, потом все обнесли железом, поставили забор с большими распашными воротами.

Ребята подъехали ближе и остановились. Была середина дня, и видимо, работа шла полным ходом, вокруг все гудело и шумело. Работники подготавливали бревна, удаляя с них сучки. Около пилорамы, на краю дороги рос большой тополь, опоясанный зарослями терна. Он сразу привлек внимание Лешки, и тот подъехал поближе, чтобы рассмотреть.

– Вот тут завтра мы и засядем. Отсюда все видно и фею не придется долго идти, нужно будет только перебежать дорогу.

Ребята какое-то время повертелись вокруг, объехали постройку с другой стороны, но там рабочие как раз заносили новые бревна, и ребятам не хотелось привлекать внимание. Топсь высунулся из корзинки и позвал:

– Даш. А лес у вас есть-с тут, поближе?

– В лес хочешь? Ты же болеешь.

– Мне уже лучше-с.

Дашка посмотрела на горизонт. Тонкой полоской среди полей убегала дорога.

– Поехали доедем?

Лешка скривился:

– Долго.

– Да ладно, с края просто походим.

– Ну поехали.

Было приятно катить по проселочной дороге, заросшей травой. Вокруг цвели сорняками поля, обрывавшиеся на горизонте лесом. Топсь сбросил с себя шарфик, встал в корзинке и смотрел вдаль, туда, где темнели деревья. Ветер трепал его волосы, выбившиеся из-под колпачка. Совсем чуть-чуть нужно было проехать, и вот они оказались у кромки. Под ногами как-то противно хрустело, а лес стоял тихий и понурившийся. Девушка остановилась. Фей спрыгнул к колесам и сгреб рукой ворох песка у ног.

– Пепел.

У корней деревья чернели. Крона тихо кивала редкими листочками.

– Прости, я же забыла, тут был пожал. Два года назад. Не стоило тебя привозить сюда. Помню это лето, сухое и жаркое. Везде все полыхало. Я только уехала в Москву, а на следующий день лес загорелся у самой деревни, все, кто мог ночами копали рвы, чтобы остановить огонь. И даже Москва тогда стояла в дыму, горели торфянники, и дымом затягивало весь город.

– Так а здесь почему загорелось? – спросил Лешка.

– А кто знает? Могли окурок бросить или подожгли заброшенный военный полигон. Если бы раньше начали тушить, до нас не дошло бы. Но машин не хватало…

Топсь подошел к первой березке, обнял ее у корней.

– Ничего! Лес восстановится!– и фей любовно погладил ствол дерева. – Видишь, уже молодой подлесок растет.

Ребята устроились на лужайке, пока Топсь перебегал от дерева к дереву. Он что-то шептал, подходя к каждому кустику, каждой травинке. Две бабочки, совсем не пугаясь, присели ему на кафтанчик. Прошло около часа, и только тогда фей, довольный и счастливый, вернулся к ребятам:

– Поехали-с домой.

По дороге он уснул, завернувшись в шарф. От болезни не осталось и следа. Дашка смотрела на то, как фей безмятежно улыбается во сне и ей самой захотелось улыбнуться и поверить, что все получится.


Вечером девушка решила порадовать всех и испечь пирог с клубничным вареньем. Пока Лешка учил Топся играть в какую-то забавную игру с фишками, она вынесла на крыльцо чашки, а на середину стола поставила душистый, аппетитный пирог (он сегодня удался на славу). Завтра их ждал очень трудный день, но сейчас об этом не хотелось думать. Топсь отставил тарелку и даже ослабил ремешочек на животе:

– Я такой вкуснятины в жизни не ел.

Темнело, но звезды еще не высыпали. В небе одиноко мигал то ли спутник, то ли самолет. У крыльца что-то зашуршало, ребята насторожились и прислушались, и только Топсь спустился вниз и присел на корточки. Из-за дома выбежал маленький ежик, остановился, понюхал воздух и приблизился к фею.

– Привет-с, дружок. Ты прибежал, потому что вкусно-с пахнет?

Фей обернулся и поманил ребят.

– Подходите, только тихо. И захватите молочка-с.

Ежик шустро чавкал, лакая из тарелки. Его черненький носик пуговкой так и мелькал, то наклоняясь, то поднимаясь от блюдца.

– А ты его понимаешь?

– Понимаю. Вы ему понравились, особенно за то, что покормили-с.

– Ага, мне тоже Дашка нравится за то, что кормит.

Лешка тут же получил затрещину, а девушка и фей рассмеялись.

– Ну что, нужно собираться, завтра трудный день.

Ребята зашли в дом, но не стали включать свет, улеглись в темноте на ковре. По телевизору шла современная сказка. Дашка смотрела ее, когда еще училась в школе. В этой сказке девушка с отцом попали в параллельный мир, где наравне с настоящим миром жили внуки Белоснежки, гномы, тролли. Топсь заинтересованно смотрел на экран, а Дашка думала, что вот завтра все изменится, точнее, станет как раньше: фей уйдет в лес, лето кончится, они поедут в шумную суетливую Москву и там, за работой и всякими заботами уйдет в прошлое это приключение, останется воспоминанием и когда-нибудь совсем растворится, а сказка опять станет всего лишь сказкой. Приятная усталость навалилась, глаза сами собой закрылись, и Дашка не заметила, как заснула. Приснился ей белый конь, грива его переливалась на солнце, и он внимательно посматривал на девушку, как будто приглашая сесть. Она легко взобралась на спину, а конь помчался по лугу вдаль. Было так приятно лететь и ловить ветер. Ей так недоставало этой свободы в простой, обычной жизни. Но конь замедлил бег и подошел к небольшому голубому озеру. По краям, над водой, росли белые лилии, у дальнего края шумел камыш. Дашка слезла на землю, подошла к воде. Она помнила это место, сюда, еще совсем маленькая, она приходила с родителями. Как же давно это было! Тогда она так хотела поскорее вырасти, стать самостоятельной. Все решать самой. А теперь хотелось обратно, туда- в детство, где было просто и понятно, где мама водила в лес, где бабушка разрешала любые шалости – и даже отпускала в клуб или съездить искупаться на плотину. Дашка присела на мягкую траву, сорвала цветок, положила на колени – его она отнесет маме…


Когда с утра девушка вышла на кухню, все уже собрались. Лешка скручивал кусок веревки, подлаживая под маленькую ручку фея. Человечек сидел на полу и из гвоздя мастерил то ли нож, то ли штык- в общем, что-то замысловатое. Дашка присела около.

– Выдвигаемся минут через двадцать, – обронил Лешка.

Топсь засопел.

– Ты хоть знаешь, что делать?

– Я справлюсь.

– А если все получится, что потом? Поживешь у нас?

Топсь мотнул головой. Дашка вздохнула. План обсудили еще вчера, поэтому просто молча вышли, сели на велосипеды и двинулись в сторону пилорамы. Проехали раза два мимо, но за ржавыми железными стенами ничего не было слышно. Ребята остановились около кустов терна, в которых еще вчера решили спрятаться. Топся аккуратно поставили на обочину. Девушка склонилась над ним и, собирая все силы, чтобы не разреветься, прошептала:

– Ты только аккуратнее. Мы тебя будем ждать, сколько бы ты там не пробыл.

– Спасибо-с тебе. Ты настоящий друг.

Он сделал пол шага в сторону навеса и оглянулся. Лешка позвал его:

– Стой, у меня кое-что для тебя есть, – порылся в кармане. – Это питарда. Я ее чуть усовершенствовал. Подожжешь вот эту нитку и можно что-нибудь взорвать. Не сильно, но, возможно, пригодится.

Фей бережно засунул штуковину в рюкзачок, сверху положил коробок спичек и побежал в сторону пилорамы.


Время остановилось. Ребята забрались в кусты, замаскировав велосипеды в траве. Сидеть было жутко неудобно и тесно. Колючки впивались в руки, воздух нагрелся, а любая машина, проезжающая мимо, поднимала огромные столбы пыли.

Только ближе к полудню пилорама ожила. Черный джип подъехала к строению с противоположного края. Из него вылезла группа людей, открыла багажник.

Ребята смотрели во все глаза, стараясь ничего не пропустить. Мужчины что-то оживленно обсуждали. Наконец двое из них бережно вытащили ящик и занесли на пилораму.

– Это, наверное, сама деталь.

– Осталось ждать.

– У меня терпения не хватает, лучше уж быть там, чем вот так сидеть.

– Через полчаса выйдем.

– А вдруг у меня не получится?

– Получится, я в тебя верю. Не даром ты ж в театралку ходила в 11 классе.


Время шло слишком медленно. Девушка извелась, пристально вглядываясь в дорогу, но было тихо. Дашка посмотрела на Лешку. Тот удобно устроился под тополем, подложив под голову куртку, и сонно посматривал на верхушки деревьев. Девушка даже разозлилась.

– Вот ты что такой спокойный?

– А чего?

– Тут не понятно, что творится, а ты валяешься себе и дрыхнешь.

– Ну а что мне еще делать? Все равно я пока ничем не помогу, верно?

Дашке захотелось его треснуть, но она сдержалась.

Лешка медленно потянулся.

– Ну что, готова?

Она так торопила время, но когда оно пришло, сердце ушло в пятки.

Ребята выбрались на дорогу. Дашка все никак не могла залезть на велосипед, нога предательски соскальзывала с педали и дрожала. Проехав совсем чуть-чуть, она отпустила руль и зажмурилась. Велосипед резко завернул, колесо выкрутило и девушка полетела на дорогу. При этом ударилась очень сильно, даже дыхание перехватило.

Она испугалась, что переборщила и хотя бы не пришлось лечиться по-настоящему. Дашка лежала на дороге с закрытыми глазами и только по шуму могла догадаться, что творится вокруг. Вот к ней подбежал Лешка, вот он поднял ее голову, вот прижал к груди. Она услышала:

– Не сильно ударилась? Летела будь здоров.

Дашка сжала его руку.

Вот послышались удаляющиеся шаги, потом резкий стук в железную дверь и крик: «Помогите, пожалуйста, помогите!» Лешка барабанил с такой силой, как будто от этого и правда зависела ее жизнь.

Послышались чьи-то голоса и звук открываемой железной двери.


У Лешки уже начинали болеть кулаки, так сильно он стучал. И только тогда, когда он почти потерял надежду, внутри раздался шум. Незнакомый человек чуть приоткрыл дверь. Лешка с трудом мог рассмотреть его лицо.

– Чего надо? – произнес тот с акцентом.

– Моей девушке плохо. Она упала с велосипеда и потеряла сознание, помогите.

Дверь медленно закрылась. Лешка подождал несколько минут, потом опять забарабанил.

Все повторилось, только на этот раз дверной проем стал шире, из него вышел толстый лысеющий мужчина.

– Чего надо?

– Упала в обморок, лежит на дороге, помогите, – Лешка махнул рукой. У вас же есть вода?

Сказав все это, парень уставился на мужика, но тот не спешил реагировать. И только выглянув на дорогу и заметив лежавшую девушку, он оживился и бросил:

– Стой здесь, сейчас принесу.

Вернулся через минуту с бутылкой. Протянул Лешке.

– Вы мне не поможете?

– Нет.

План трещал по швам, Лешка рассчитывал, что кто-то выйдет ему помочь. Он развернулся и понуро побрел по дороге. Оглянулся через плечо – в дверях стояло несколько человек и смотрело ему вслед. Ну, не все так плохо.


Дашка лежала на дороге и думала, что будет, если поедет машина? Встать и отойти или молиться, что ее заметят и остановятся вовремя?! Но машин не было, и скоро Дашка стала подумывать о том, что сойдет и машина, так как Лешка давно не показывался. Очень хотелось открыть глаза и посмотреть, куда он делся. Но тут послышались шаги, кто-то опустился рядом. Дашка затаила дыхание.

– Это я. Сверху полилась вода. Девушка открыла глаза. Поморщилась от боли.

– Я один.

Тогда она села и потерла ушибленные колени. На одной ноге кожа была сильно содрана, а кровь успела застыть.

– Больно ударилась. Где все?

– Никто не пошел. Стоят вон небольшой кучкой около пилорамы и смотрят.

– Тогда тянем время пока.

– Ну да, больше ничего не остается.

Дашка осматривала ушибы. Ноги были не в лучшем состоянии, болела спина. Она промыла колени.

Лешка погладил ее руку:

– Сильно ударилась?

– Ага.

– Дуреха моя, – и поцеловал к волосы.


Лежать на дороге становилось все неудобнее. Солнце палило что было силы. Рабочие, постояв и поглазев минут пять, удалились. Дашка, опираясь на Лешку, отошла к тополю. Пока тот оттаскивал велосипеды, она нашла подорожник и промывала его от пыли, чтобы приложить к ранам. Они так делали в детстве, и это помогало.

Парень присел рядом.

– Тихо.

– Да.

– Долго будем сидеть?

– Если долго, то это привлечет внимание.

Раздался еле слышный хлопок.

Дашка вздрогнула.

– Ты слышал?

– Да. Надо убираться.

– Нет, давай подождем.

Прошло несколько минут. Кто-то выбежал из пилорамы на дорогу, размахивая руками, что-то кричал. Слов было не разобрать. А затем из-за угла показалась черная машина. Она неслась, поднимая за собой столб пыли. Кто-то подбежал к багажнику и вытащил инвалидное кресло, еще двое помогли водителю выбраться и пересесть. Потом все скрылись и опять все затихло.

– Пока не начался кипиш, надо уходить.

– А как же Топсь?

– Топсь может не вернуться. Давай, вставай потихоньку и пойдем.


Девушка шла очень медленно, иногда прихрамывая. Слезы предательски не давали видеть.

Фей ушел и больше не придет. Один раз они уже теряли его, когда он полез к Большому Дурню. А теперь наверняка он не вернется. Такой маленький, а такой смелый, защищавший то, что ему дорого.

– Даш, Даша, – Лешка тряс за плечо девушку. – Смотри.

На дороге лежал небольшой сверток, в пыли и каких-то разорванных клочках ткани. Дашка не сразу поняла, что это Топсь. Ребята замерли. Испугались сразу подойти.

– А вдруг он умер?

Лешка положил велосипед на землю. Осторожно приблизился. Поднял хрупкое тельце. Оно стало совсем легким, как будто в фее ничего не осталось, только воздух. Голова его безжизненно свисала. Лешка прикрыл его курткой и пошел дальше. Только отойдя на значительное расстояние от пилорамы, он положил фея на траву, вырвал из рук Дашки бутылку и брызнул водой. Топсь еле заметно дернулся и застонал. У девушки стали ватными ноги, в глазах плыло. Она не заметила, как Топсь открыл глаза, как посмотрел на Лешку и улыбнулся. Только после того, как парень хорошенько потряс ее, она пришла в себя. Топсь был жив. Осунувшийся, уставший, он смотрел на нее и улыбался.

– Все получилось-с!


***

Попрощавшись с ребятами, Топсь перебежал через дорогу. Путь, который обычному человеку удалось преодолеть за 3 шага, для него показался очень долгим. Ножки в тонких башмачках из коры больно бились о тяжелые булыжники, а, когда он справился с дорогой, впереди оказалась трава. Она доходила фею до пояса и постоянно цеплялась за пояс. Наконец он добрался до пилорамы. Пот градом катил с него, и фей присел на землю. Теперь нужно было найти какую-то щель между железными листами. Топсь несмело поднялся на ноги, поправил за спиной мешочек и осмотрелся. Перед ним возвышалась ржавая железная стена, и заканчивалась она где-то далеко у горизонта. Человечек поднял голову вверх- голова закружилась. Оставалось только искать лаз внизу и надеяться на чудо. Топсь осторожно пошел вдоль стены. Скоро он заметил узенькую щель между двумя листами, неровно подогнанными друг к другу. Фей прислушался- вокруг было тихо. Он постоял несколько секунд, выжидая, но кроме кузнечиков в траве, ничего не было слышно. Еще шаг, и обратного пути не будет. Но он не боялся. Страшно было только от того, что у него ничего не получится. Фей посмотрел на солнце и зажмурился. Во что бы то ни стало он должен справиться, должен помочь лесу, чтобы как и прежде, под лучами солнца радостно шумели ветви и чтобы даже в самую жаркую пору можно было спрятаться в их тени. Топсь глубоко вздохнул и нырнул внутрь. Качнулась трава, потревоженная то ли птицей, то ли мышью, про фея же ничто и не напоминало вокруг.

Пробравшись внутрь, Топсь очутился под большой металлической штуковиной. Было совсем темно, только небольшая капелька света проникала через щели в крыше. Горы опилок валялись на полу, в воздухе терпко пахло смолой. Топсь замер и не шевелился, пока глаза не привыкли. Потом огляделся: вдоль стен стояли огромные машины с большими колесами, видимо, на них и пилили деревья. В центре лежали большие стволы. А в дальнем углу были свалены в кучу сучья, ветки – все, что осталось от красивых и могучих деревьев. В дальнем углу сидели четверо людей и что-то ели. Топсь прислушался, но был очень далеко, чтобы что-то услышать. Нужно было понять, где стоит самая главная машина. Он выбрался из своего укрытия, перебежал под другую машину- везде были разбросаны опилки, шум от шагов тонул в них, и никто даже не повернулся. Фей хотел поближе подобраться к разговаривающим. Но тут, прямо напротив того места, где стоял, он увидел машину, намного больше всех остальных. Она вся состояла из шестеренок и огромных валиков, большие трубки переплетались и уходили ку-то внутрь, а около, на замасленном куске материи лежали запчасти, гайки, ключи… Сердце лихорадочно забилось, кажется, он нашел то, что ему нужно. Топсь огляделся по сторонам. Люди по-прежнему были заняты своими делами, так что можно было подобраться поближе.

– Слушай, ты не видел? Кажется, что-то там пробежало?

– Где?

– Да вон там.

– Крыса.

– Больно большая крыса.

– Ну значит, крокодил.

Дружный хохот эхом разнеся над пустой пилорамой как раз тогда, когда Топсь переводил дух под большой машиной. Казалось, на стук его сердца сейчас сбегутся все, но вокруг опять стихло. Отсмеявшись, рабочие разошлись по своим делам.

Осталось только забраться внутрь машины. Такое простое на первый взгляд дело оказалось довольно сложным. Человечку было трудно удержаться на гладкой поверхности, а еще нужно было дотянуться до первых труб и перекладин. Промучившись несколько минут, он понял, что просто так не справится. На удачу рядом оказался кусок доски. По размеру он как раз мог заменить лестницу. От него так пахло смолой и лесом во время жары, что Топсь на мгновение прикрыл глаза и представил себя дома. Он так крепко прижал к себе доску, что занозил палец, но останавливаться и смотреть времени уже не было. Скоро он добрался до первой балки, и тут вдалеке послышался шум. Топсь прислушался. Где-то на улице раздались голоса. Фей заторопился. Обхватив маленькими ручками какой-то шланг, фей изо всех сил старался удержаться и не соскользнуть. Наконец, ему удалось добрался до небольшой площадки. Ногами сжав металлическую подставку, на которой сидел, Топсь стал спешно развязывал рюкзачок. Из глубины он бережно вытащил странную штуковину, подаренную Лешкой, и повертел в руках. Теперь оставалось закрепить ее. Но тут луч света упал на пол пилорамы и вокруг все осветилось – кто-то настежь открыл дверь. Топсь замер. Послышались шаги. Они приближались, а потом затихли как раз рядом с ним, и он уже подумал, что все пропало. На землю что-то опустилось, а затем шаги удалились. Еще пару минут Топсь не решался пошевелиться, но время шло, а вокруг было тихо. Послышались голоса, фей узнал Лешку. Нужно было поторапливаться. Он засунул питарду подальше вглубь машины, теперь оставалось размотать фитиль и спуститься. Фей сбросил вниз рюкзачок и моток веревки. Слезать было намного проще – всего-то пара новых заноз и порванный рукав. Наконец, он был на земле. Собрав последние силы, он оттащил доску. Затем размотал до конца веревку. Ее как раз хватило до ближайшей станы. Люди копошились при входе. Фей еще раз огляделся- жалко, что вокруг были только ржавые железные стены, он не мог попрощаться с небом…Ну ничего, главное, чтобы все получилось. Топсь сел на мягкие опилки и поднес зажигалку к фитилю. Огонек долго лизал волоски веревки, но, наконец, взялся и побежал. Фей откинул веревку подальше от себя к стенке, чтобы ее было незаметно, подхватил рюкзачок и бросился к щели. Он не знал, сколько прошло времени. Пару раз он оступился и упал в опилки, но все-таки достиг цели. Топсь просунул рюкзачок в щель, потом голову…И тут раздался резкий хлопок.

Закончив рассказ, фей замолчал. Ребята смотрели в сторону пилорамы. Через щели в крыше поднимался черный дым.

– Тебе нужно отдохнуть. Сейчас мы отвезем тебя домой, сварим какао. Я отрежу большущий кусок хлеба и жирно намажу его вареньем, как ты любишь, – Дашка старалась говорить четче, но голос предательски срывался.

Топсь слабо тронул ее за руку.

– Я очень люблю-с твое варенье, но мне нужно в лес.

Девушка попыталась что-то возразить, но Лешка остановил ее и, приобняв, помог подняться.

– Ты ехать можешь?

Дашка кивнула.

– Сейчас поправлю колесо и поедем. Или нет, ты лучше бери мой, не хватало тебе еще раз упасть.

Даша аккуратно положила Топся на дно корзинки. На повороте дороги они в последний раз обернулись- дым стал был гуще и валил из крыши сильнее, а из железной двери выбегали рабочие.

Топсь приподнялся, глазки его блестели:

– У тебя все получилось!

– У нас все-с получилось!

Дашка изо всех сил нажимала на педали. Она присматривалась к корзинке, стараясь понять, дышит ли фей. Иногда ей казалось, что нет, и сердце сжималось. Она старалась во что бы то ни стало успеть его до леса. Там, девушка точно знала, фею станет лучше и он обязательно поправится. Лешка озабоченно посматривал на девушку. Он понимал, что Топсю вряд ли что-то поможешь, слишком много было потрясений для такого маленького и сказочного человечка.

Ребята резко свернули на проселочную дорогу, обогнули деревенское кладбище. Еще пара минут и они будут у леса. Когда въехали под первые небольшие березки, Топсь зашевелился. Девушка не сразу различила в легком шелесте листвы его голос. Только когда фей повторил громче, она наконец расслышала.

– Дальше-с не надо…

И тут она поняла, что все кончено. Лес не поможет фею. Сам он подняться уже не мог, Лешка вынул его из корзинки, положил в траву. Вокруг шелестели листьями тоненькие березки, ветерок качал траву и розовые часики колыхались в такт. Дашка присела рядом, слезы ручьем бежали по щекам и капали на кофту, на траву, на фея. Одна слезинка упала на подставленную маленькую ладошку и заблестела на солнце.

– Смотри-с, она блестит, как росинка. Не плачь-с! Все хорошо!

– Ты уходишь! – всхлипнула Дашка.

– Я никуда не ухожу-с. Я всегда буду-с-с здесь, с тобой. В каждой бабочке и травинке буду я, и когда ты придешь в лес, я буду шелестеть листвой, дуть цветочным ветерком и покажу тебе самые ягодные полянки. И если вдруг тебе станет плохо и будет нужна помощь, ты приходи-с. Я буду здесь! Я никуда не денусь. А ты верь и не плачь.

Слова Топся журчали как тоненький ручеек. Дашка бережно прижимала его к себе, а он стал легким, как облако, в глазах, таких странно серо-карих отражалось небо. Лешка отвернулся.

Топсь накрыл рукой большую прозрачную каплю, упавшую на его колено.

– Обязательно приходи-с, я буду очень рад.

Лешка потер глаза. Никакого фея больше не было. Только стайка голубеньких маленьких бабочек вспорхнула с колен. Дашка плакала навзрыд. Лешка подошел и бережно прижал ее к себе. Лес тихо шелестел над ними, и на минуту показалось, что это Топсь смеется где-то там в кронах.

Пилорама сгорела. Какая-то случайная искра попала на опилки, а они, пропитанные смолой, вспыхнули. Никто не пострадал, но и восстанавливать ничего не стали. Большой Дурень занялся сельским хозяйством и все заброшенные поля засажал подсолнухами. А на месте вырубленного леса появилась тоненькая березовая поросль…


***

Синяя машина резко свернула с трассы на разбитую деревенскую дорогу. Колесо попало в яму, женщина, сидевшая за рулем, вздрогнула, а потом задорно рассмеялась. Столько лет прошло, а дорога совсем не изменилась. Те же ямы, та же старенькая заправка. Она вспомнила, как лет двадцать назад стояла прямо тут с мамой и ждала дядю Сережу, который заберет и отвезет их прямиком в лето.

Она еще чуть-чуть проехала, а потом остановилась на пригорке. Вышла. Как долго она не была здесь. Кажется, уже десять лет прошло. И вот потянуло из шумного города, с его бесконечной рутиной, работой, пробками и толпами людей. Потянуло снова в детство. Каждый километр, приближавший ее к деревне, кажется, снимал все то напряжение, накопленное годами этой скучной взрослой жизни.

Деревня внизу утопала в большущих кронах ветел. А вокруг, насколько хватало глаз, шелестел на ветру звонкий березовый подлесок. Женщина улыбнулась, подставив лицо солнцу. До ближайших деревьев было рукой подать, и ей так захотелось побежать им навстречу, потеряться среди этих маленьких хрупких веточек. Она сделала шаг. С травывспорхнула стайка голубых бабочек. Они кружились вокруг, присаживались на травинки, резвились в воздухе, и кажется, приглашали ее идти дальше. Дашка встряхнула головой и звонко рассмеялась впервые за долгое время.