Соучастницы [Анна Владимировна Фиц] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]


– Тебе надо эту книгу почитать! – в своей бескомпромиссной манере убеждала меня по телефону мама (мама, я люблю тебя)

– Если там рыдачка, не буду – нудила я, которая после появления детей и имеющая в анамнезе папины гены была квинтэссенцией сентиментальности.

– А как можно написать поистине хорошую книгу о любви без страданий???

***

Мы учились в старших классах, когда бабушка моей подруги уехала на неопределённый срок и оставила нам в распоряжение две!! квартиры. Мы, жители частного сектора, чувствовали себя совершенно по-особенному: в неглиже во двор выйти нельзя, но зато бросать с балкона овощи всех мастей – пожалуйста. Удивительно азартное развлечение, особенно, если луковица «включила» сигнализацию какой-нибудь машины.

Квартиры располагались в соседних дворах. Одну из них периодически сдавали посуточно – рядом госпиталь, дело прибыльное.

– Бабка как старообрядец! Через мужика какого-то людей находит. Ща в интернете разместим – Лиза превратилась в одну сплошную «предпринимательскую жилку».

Бабушкина квартира, в которой обитали мы, была пропитана Союзом: старая мебель, советские книги, обои, в стыковых местах предательски обнажающие своих предшественников; проигрыватель, вероятно оставшийся от деда и оттого ещё более бережно хранившийся, о чём свидетельствовали белые кружева, покрывающие его поверхность и несомненно принадлежавшие «перу» хозяйки. Эту женщину я видела пару раз. Она носила янтарные бусы, аккуратную стрижку и, безусловно, причислила бы себя к интеллигенции. Такое читается во взгляде.

– Лиза, соседи за вами следят – уезжая, объявила она – без глупостей.

Скорее всего, под «глупостями» понимался тот самый «овощной дождь». Единственное «запретное», планируемое нами, состояло в чтении бабушкиных бульварных романов, надёжно спрятанных, как ей казалось, в наглухо запертых антресолях. Пожалуй, этим книгам никогда не удалось бы органично вписаться в вышеуказанную обстановку.

Мы приезжали со школы, бросали сумки, забирались на диван и начинали искать те самые сцены, ради которых, думаю, и покупала эти книги в мягком переплёте лизина Ба.

– «Крик и молчание» – с дрожью в голосе произнесла Лиза – На обложку посмотри! Точно будет огонь!

Признаться, все обложки были одинаковы: широкоплечий мужчина, в расстёгнутой до середины груди белой рубашке, уверенно наклонял свою партнёршу, чтобы через мгновение слиться в поцелуе. Женщина же, будто нехотя, отводила голову назад, плечи её были оголены, платье – пышным, а волосы – шикарными. Периодически, на обложках присутствовали конь или роза.

Мы зачитывали вслух отрывки, краснели, произнося «запретные» слова. Спустя годы, я узнала, что подобный досуг скрашивал школьные будни многих моих тогдашних сверстников. В этом возрасте ты чувствуешь себя как в песне Бритни Спирс: I^m not a girl, not yet a woman.

Наступили весенние каникулы. Март был холодным, гулять не хотелось. Как это часто бывает в наших широтах, весна пришла в один день. Люди высыпали в парки. И мы тоже «высыпали». В такой день Лизе и позвонил Он. Я, сидя на лавке рисовала на пыльной, уже успевшей высохнуть от ещё совсем недавних затяжных дождей, земле палкой и думала о том, что уже хочу в школу. Никогда не любила каникулы, они лишали меня привычной тусовки.

– Пойдём! Надо ключ от старой хаты отдать! Я ж говорила – ИНТЕРНЕТ! На 2 часа всего. Накупим потом чипсов, колы всякой – Лиза мечтательно делила ещё не сорванный куш – устроим день химии!

Это название «день химии» относительно поедания всякой дряни, мы придумали с другой моей подругой, и мне не хотелось, чтобы им пользовались все подряд. Виделось мне в этом какое-то предательство.

– 2 часа?! – переспросила я – зачем человеку квартира на 2 часа? Может он преступник какой. Я не пойду.

– Вот дура)) Зачем) Не те книги мы с тобой читаем. Нет, процесс, конечно, описан красиво. Но в жизни никто за тобой не «прискачет и не украдёт у жестокого отчима»)

– … – я продолжала недоумевать.

– Ну девку какую-нибудь приведёт! 2 часа. Это он ещё льстит себе – не унималась Лиза, пытающаяся всеми аргументами показать, что она в этих вопросах осведомлена более меня.

– А. ну пойдём – мои мысли переключились на чипсы – только я за углом постою, мне стыдно.

Мы быстрым шагом миновали стадион, дважды повернули и оказались во дворе со «старой хатой». Я была там однажды, когда мама Лизы дала нам чистые полотенца и огромное жидкое мыло странного бренда, чтобы отнести туда. Эта квартира была чем угодно, но только не «романтическим гнёздышком» Не ту квартиру Булгаков назвал «нехорошей». Сам подъезд жутковат, признаться, для меня все подъезды носили такую характеристику. Сталинка, дом угловой, со двора походил на питерский «колодец», фасадом украшал шумную улицу.Казалось, ремонта эта квартира не видела со времён постройки, собственно, как и её сестрица. Количество слоёв белой краски на двери в ванную зашкаливало, кухонная же дверь демонически дребезжала неплотно вставленным в неё стеклом. Ну и комната. Три четверти последней занимала кровать, покрытая дешёвым постельным бельём, поверх которого нам и велено было оставить полотенца. Над кроватью красовался кусок фотообоёв, иллюстрирующий постройки типа Moscow-city, которые по версии «декоратора», вероятно, должны были осовременить интерьер, но откровенно плохо с этим справлялись.

– Вот он звонит!

Лиза пыталась вести себя по деловому. Я же вжалась в стенку в тени, чтобы слиться с ней и посмотреть на человека, который вскоре будет будет сжимать женщину в своих «крепких объятьях».

Темнело ещё рано, в выбоинах двора собралась вода после затяжных дождей. Лизины кислотные кроссовки зашагали к подъезду. С другой стороны шёл высокий худой мужчина в чём-то спортивном. Они вошли в подъезд и через несколько минут вышли. Лиза бежала на меня, выдавая, как мне казалось тогда, моё нахождение. Я была уверена, что он видит меня. Что я ему так же интересна, как он мне. Но, через несколько шагов, он свернул влево, и, не оглядываясь, пошагал уверенным ходом к скамейкам.

– Погнали! В магаз! – скандировала Лиза, сжимая в руке деньги. – Я маме не скажу, сами всё постираем.

– Подожди – дотронулась я до её локтя – ты не хочешь посмотреть на НЕЁ?

– На кого?!

– Ну на эту… с кем он

– Зачем она мне? Какая-нибудь проститутка

Мои глаза расширились:

– А может это любовь настоящая?

– Ага, на 2 часа))

– А может запретная? Тогда мы уже соучастницы, понимаешь?

– Пойдём уже!

На скамейке сидела женщина в пальто и волосами чуть ниже плеч. Больше я ничего не увидела. Но с этой минуты моя голова, в которой соседствовали теоремы из курса геометрии, хит-парад Европы Плюс и те самые «бабушкины романы», только и делала, что придумывала истории для этих двоих. Почему-то оправдывающие их двухчасовую встречу «на старой хате». Мы свернули на соседнюю улицу, зашли в магазин, купили всё, что полагалось и поднялись к себе.

Лиза фоном включила телевизор и рассыпала добычу по посуде. Это были не первые, но невероятно лёгкие деньги. В прошлом году мы мыли окна в школе и перебирали библиотеку, после чего я купила себе босоножки. Сама.

– Вот увижу их и сразу тебе скажу: любовь это или нет! – я с упоением читала Куприна в те годы и уж точно могла поставить диагноз.

– Ага..– попивая шипучку, произнесла Лиза – вот и иди у него ключ забирать, Шерлок)

– Ты в своём уме?? Конечно, они не хотят, чтобы их видело такое количество людей!

– Такое?))) – Лиза истерила

Меня бесил её смех.

Через 2 часа Он позвонил.

– Сама схожу – предупредила «повелительница ключа», считывая моё настроение.

Она вернулась, спустя полчаса, моё любопытство боролось с показной обидой от насмешек подруги.

– Расскажешь?

– Вышли, замкнула, пришла.

– Какие они?

– Длинные. Я не рассматривала. Ладно, пойдём спать.

Каникулы окончились и наша жизнь вернулась в привычное русло. Маме не нравилось, что я совершенно не провожу времени дома. Но в том возрасте я была амбассадором образа Базарова в нашей дружной семье и мне не хотелось видеть их часто и оправдываться за свои волосы «цвета бурака» и длинные ногти, покрытые чёрным лаком. Я была счастливой обладательницей собственной комнаты, но временами не спасала и она. «Может просто привычка сбегать из дома».

Днём в среду я пришла с танцевальных занятий и смотрела в учебник по истории. Именно смотрела. А буквы плыли под бабушкины рассказы о работе в ателье в начале 60х; я уже сама могла продолжать любую заводскую историю, но старательно делала вид, что слушаю. Раздался звук телефона:

– Привет, пошли на хату, тип тот опять звонил! – я слышала как Лиза параллельно надувает пузырь из жвачки и чавкает с упоением.

– Придёт?!

– Да, всё по старой схеме, надо туда чистое отнести, мы ж так и не убрали.

Я что-то невразумительное напела своей Ба, благо у меня имелась младшая сестра, которая непреднамеренно, но очень вовремя, смещала фокус на себя. Я плелась вдоль остановок и размышляла о том, что, возможно, сейчас я увижу “следы” прошлой встречи.

Мы поднялись наверх, перестелили кровать, заменили полотенца. Квартира молчала. На кухне никто не заваривал чай, в ванной стояла всё та же ранее нами принесённая банка мыла и никем не пахло. Я даже расстроилась.

Спустившись в “колодец”, Лиза села на брусья и завела:

– Хочу камеру. Фотографом буду. Всё, никаких больше обжираловок. С сегодняшнего дня начинаю копить.

Подобные заявления я слышала неоднократно: дизайнер, мастер по ресницам, диетолог… Меня не интересовал “пир горой” на вырученные деньги, но я хотела больше знать “о них”. Через час он позвонил. Сегодня было много светлее и теплее, и шансы разузнать детали возрастали в разы. Он подошёл к Лизе в тонкой оранжевой куртке (так себе цвет для того, кто хочет остаться незамеченным), в кроссовках, улыбающийся, но неспокойный. На другом конце двора стояла женщина, из-за расстояния был виден лишь стройный силуэт и что-то в руках, похожее на синюю тряпку. Он открыл ей дверь и они скрылись. А мы остались висеть.

Лиза подчёркивала свою незаинтересованность происходящим. “Деньги не пахнут!” – восклицал без пяти минут известнейший фотограф современности.

Через два часа уже стемнело. Мама обрывала мне телефон, я в четвёртый раз утверждала, что буду через 15 минут. Они вышли и растворились “по брегетам чужим”. Даже в разные стороны разошлись. Мне было так странно, что он её не проводил.

– Давай поднимемся сейчас! – взмолила я.

– Я ещё уроки не делала – Лиза хотела, чтоб её уговаривали.

– Всё дам списать! – я со своей успеваемостью могла договориться с любым одноклассником.

Мы бросились наверх, открыли квартиру, включили свет. Кровать была слегка измята, что неудивительно, даже сидеть больше негде.

Полотенца лежали умеренно влажными, будто просто о них вытирали руки и никаких улик в ведре. Только на подоконнике – вялая, мятая ветка сирени, схватив которую в качестве микрофона, Лиза заголосила:

– Разве тебе не жалко этот букет сирени??? Ради тебя все парки летом цветут, поверь мне!

– Это она принесла.

– Вот именно! А ты всё любовь ищешь. Где это видано, чтобы женщина сама себе цветы приносила?

– А ты что ищешь, Фрейд?)))

Мы засмеялись. Я взяла себе эту сирень и положила дома в свою коробку со всяческим добром в виде валентинок и записок из детского лагеря. Мама думала, что у меня свидания.

Спустя какое-то количество дней всё повторилось.

– Я сегодня посмотрю на неё ближе, буду спускаться в подъезде в момент, когда они будут идти наверх! – в восторге от собственной придумки щебетала я.

– Вот делать тебе нечего. Не смею останавливать.

Около 19 часов я стояла на пятом этаже и ждала звонка, чтобы начать свой спуск. В наушниках гремели песни, которые любил мой папа. “Машина времени” прервалась рингтоном Cosmic Girl, а на экране значилось – ЛИЗА. Я медленно пошла вниз.

Они поднимались громко: говорили, смеялись, не касались друг друга. Были больше похожи на брата с сестрой или на друзей, чьи родители им строго запретили общаться, а они, так и несумевшие смириться с табу, нашли утешение на старой хате. Он снова был в оранжевой куртке, а она сжимала в руке ландыши не первой свежести. Я была уверена, что цветы опять принесла она сама. Я миновала их. Пролётом ниже подняла голову вверх и увидела её удаляющуюся тонкую лодыжку. Я тоже была обладательницей подобной, и мама говорила, что это “признак аристократии”.

– Я домой пойду. Не любовь у них.– с разочарованием выдохнула я. – Она с ним разговаривает, как я с Костиком, понимаешь? Костик – мой сосед по парте. Наши “отношения” были обречены, когда после катания с горки зимой, он ушёл из моего дома в носках моей бабушки, которые последняя нарядила на тринадцатилетнего парня с заботливым: “Свои-то совсем промочил.”

Следующая неделя выдалась жаркой. Зацвели все возможные кусты, начал лететь пух. Учёба близилась к концу и последние дни были обременены разнообразными контрольными. В один из таких дней Лиза принесла мне сухие ландыши.

– Мой день рождения завтра – констатировала я.

– Это твоя “подруга” оставила. Ты ж сирень забрала, вот я и подумала..

– Спасибо)

– Они придут сегодня. – Лиза чувствовала, что у нас больше нет общих тем.

Я готовила для выпускников последний звонок, но, услышав подругу, аккуратно сложила сценарий в папку.

– Пойдём. Мне кажется, сегодня последний раз.

– Почему? Ба приедет через месяц только.

– Не могу объяснить.

В кабинет вошла Ольга Александровна:

– Аня, в 18 репетиция, не опаздывай.

Я поникла. Я не могла не прийти. По разным причинам.

– Успеешь – сказала Лиза

– Ага

После надцатого прослушивания песни “Ах, какая женщина, какая женщина…наш директор” на сами понимаете какую мелодию, я наконец сформулировала реальную причину для побега.

– Ольга Александровна, можно я пойду? У меня завтра день рождения, надо маме помочь – последнее можно было не добавлять, чтобы остаться кристально чистенькой перед собой, но, поздно, остановиться уже не представлялось возможным.

– Конечно, Анечка

Я схватила разлетающиеся листы, кое-как запихала их в пакет и побежала так, что если бы сейчас мне встретился учитель физкультуры, рисовавший мне пятёрку, “чтобы не испортить девочке медаль”, он бы был приятно удивлён.

Мокрая и запыхавшаяся и встала как вкопанная у маленькой тёмно-зелёной машины, дверь в которую открыла Она. Мы встретились глазами, Она улыбнулась, улыбнулась мне как старой знакомой, а может как себе в прошлом. Мы ни разу не видели на чём приезжал Он, но “её машину” я ещё долго буду подмечать на дорогах. Я подошла к подъезду, где стояла Лиза, отвечавшая на неудобные вопросы соседок.

– О, мне пора – выпалила она, увидев меня, – боже, что с тобой? Ты бежала?

– Видела как она уезжала.

– Ага. Пойдём наверх?

Мы поднялись, отмыкая дверь, я учуяла запах кофе.Чашка была одна. По сколотой поверхности чашки разлеглись кофейные узоры. Рядом лежала ветка жасмина. Жасмин в наших краях всегда цвёл в мой день рождения, у нас возле дома рос большущий куст. Такое странное сочетания запаха кофе и жасмина. Через много лет, в мае, я буду намеренно его повторять, чтобы уносится в те времена моей юности. Я, разумеется, забрала жасмин. Лиза вела себя загадочно. Она вымыла чашку и мы расстались. На следующий день мне стукнуло 16, мама на ночь наплела мне кос, и я с причёской Кузьмина весь день принимала поздравления от друзей и благодарности от учителей за “активное участие в жизни школы”. А оно и впрямь было “активным”. За последний год я участвовала, помимо регулярных олимпиад, в “юных журналистах”, “юных биологах”, конкурсе военной песни (при полном отсутствии вокальных данных), “юных исследователях донского края”… Но всё это не придавало мне должной уверенности.

– Эх, про них даже фильм не снимут.

– Снимут, если ты сценарий напишешь – улыбалась Лиза

– Да уж. Нашла “писателя”. Пишут те, кто много читает. А я вряд ли право имею. Я даже книгу, в которой людей делили на “правоимеющих” и сама помнишь кого, в кратком читала) Да не узнает об этом Наталья Ивановна!)

– А мне кажется, у тебя получится. Ты же половине класса сочинения строчишь. Вовсе необязательно пишет хорошо только тот, кто много читает, обратное тоже верно) Мало ли книголюбов без потребности писать?

– Классно, завернула. Может писать нужно тебе? Только ты эти размышления про пишущих и читающих непременно включи в свой роман. Может эти мысли в соцсетях, потом припишут Омару Хаяму, а это значит – УСПЕХ)))

Мы хохотали.

– Знаешь, если бы я снимала про них фильм, это было бы что-то интерактивное. Я видела такое по телеку, зрители голосуют, что будет дальше, отвечая на вопрос. Вот, например, хотите чтобы:

А) Лиза с Аней увидели как (назовём их Вася и Маша) целуются в подъезде

Б) Вася оказался спецагентом

В) Маша выбросилась из окна “старой хаты”…

– Ну ты и дура!))

– А может быть вариант Г) Лиза нашла кое-что и не показала Ане? – в её глазах запрыгали дьявольские искорки

– Ну неееет! Быстро говори!

Лиза протянула мне смятый листок: “Многие сравнивают женщин с наркотиком. Ты другая. Ты – антидот”.

Я подняла вопросительно глаза.

– Под чашкой с кофе лежала вчера. Знаешь, что такое “антидот”?

Я отрицательно покачала головой.

– Противоядие. Погуглила вчера.

Я засияла. День рождения удался. Это письмо красноречиво убеждало меня, что всё же ЛЮБОВЬ! Я прижала его, словно эти слова адресовались мне. Мои родители недоумевали, они совсем забыли, что я могу быть милой и связывали это наверняка с праздником, а не с чужими свиданиями.

Он больше не звонил. Мы ушли на долгие каникулы. Я ездила в летний лагерь, где по обыкновению участвовала во всех вечерах: читала стихи, играла в “индийском фильме” и даже, из-за своего роста, была силком вовлечена в баскетбольную команду.

В сентябре мы ворвались в последний учебный год. Кругом только и разговоров, что о подкурсах и поступлении. Шли недели.

– Смотри, что покажу – тыкая мне в нос телефоном и одновременно раскачиваясь на обшарпанном школьном стуле, сказала Лиза.

На экране красовались нарядные платья.

– Вот такое на выпускной будем шить.

Платье казалось слишком девичьим для его будущей обладательницы.

– Лиза, октябрь на дворе. Платье. Ещё сто раз передумаешь – я знала о чём говорю.

Телефон подруги зазвонил.

– Да, ба

– …

– Тебе может показалось. Успокойся.

– …

– Да кому нужно фотографировать там балкон? Может строитель?

– …

– Ну раз в оранжевой куртке, то скорей всего рабо.. – Лиза замолчала, посмотрела на меня. – Ба, ты его видишь ещё? Ты в том дворе??? Спроси его! Спроси! Зачем он это делает? Не бойся!

Повисла пауза.

Лиза положила трубку и улыбнулась.

– Говорит, “сногсшибательная квартира”) Ба подумала, что он псих. Вернутся? – с надеждой посмотрела она на меня.

– Ну если это мой сценарий, то точно нет. “Расставшись мы с тобой, спасём свою любовь от сложных разговоров и обид”. Антидот должен оставаться антидотом, понимаешь? Передозировка губительна.


-–


Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.