Несостоявшиеся судьбы. Том 2 [Игорь Николаевич Крончуков] (fb2) читать онлайн

.

Несостоявшиеся судьбы.

Вступление

–Не молчи – сказал он ей, уходя.

–Не молчи – прошу тебя…

Столько слов, столько речей, что не передать,

Им известно, лишь двоим, что сердцем им одним уж не обладать…

Слегка ухмыльнулся и направился вон,

За дверью послышался женский плач и стон…

1

И вот он шёл по аллее Театра оперы и балета.

В глазах темнело от яркого солнечного света.

Взглянет направо – там Анюта, вот же она,

Да только с ней он видит себя:

Как на лавочке смеются, улыбаются,

Словечки между словом переплетаются,

Взглянет налево, в это время вперёд проходя,

У Стелы с Мариной и Светой, видит себя.

Видит себя: как с Оленькой дорогу он переходит,

Всё это вспоминает, мыслями где-то бродит.

Казалось бы «ловелас», «смутьян», наконец!

Пусть будет стар, а душою юнец.

Жизнь хороша, но тому слову замена,

От чего же грусть невыносима, что не выйти из плена.

Штиль или шквал дул ветер?

Наколочки на пальцах тому свидетель.

Вот всё что есть, один душевный путь,

На пальце одном, наколот «скрипичный ключ».

Веселая жизнь? Ну, это она как…

Да относительна ль жизнь, что разве этот мрак?

«Как напрягает всё то, что вижу…

То чего есть, почему-то не слышу» -

Молвит в себе, тяжело вздыхает,

Между этим все вперёд он шагает

Ушёл в мысли глубокие, ссутулившись как дед,

В мысли ушёл уличный поэт.

Опомнившись, выпрямится, где находится – вспомнит,

На витрины магазин украдкой взгляд уронит.

Не узнает себя он в отражении

Взгляд к небу подымет – лучшее решение.

Он хотел когда-то чего-то достичь,

При этом и в дом принести дичь,

За двумя зайцами, быть может,

Но нашёлся тот, кто за это его подытожит.

Известен он был по кличке Страдивари, кто бы узнал,

Но настоящую фамилию и имя, никто не знал.

Вспомнит неоднократно друга своего,

Как часто в баре пил с ним вино.

Вместе по девицам, до утра гулять.

Но успели его за дела лихие взять…

Сидит его друг Жанео, в тюрьме дружище сидит,

И вот Страдивари в одиночестве вольным на солнышко глядит.

***

2

Только-только купили новую машину.

Вдвоём с похмелья протирали резину,

Марк и Лавр ехали по объездной,

Глаза по сторонам, миг жизни такой…

Только начали путь предпринимателя -

Ехали себе, два приятеля

– Ой, не говори мне Жора, Лавруша,

Ты уж лучше меня послушай,

–Да чё мне говорить, я знаю каков свет,

С этим магнатом будет процент!

–На первого попавшего ты зенки озираешь?

Надо проверить его! Неужели не понимаешь…

–Ой езжай давай, чё, мне в лом!?

Сегодня же к вечеру всё пробьем!

– Вот и пробивай.

– Вот и пробью.

–Пробивай.

–Пробью.

–Тормози.

–Торможу.

Без светофора была дорожка впереди,

Старушка старая шла. «Ты ж не спеши».

Еле-еле передвигая ноги,

Клонясь к земле, клонясь к порогу,

Немного тишины, господа, в бокал.

Тут Марк не сдержался, начал:

– Надо ведь так однажды, родиться и жить.

А под старость брошенным таким вот ходить,

Ради кого были заботы, хлопоты,

Дети, семья, дом, работа…

Теперь никому ненужным, вот лицезрей!

–Ты ж ответь на вопрос, да поскорей.

В любом случае, все мы такими были

–Найти бы, совести – перебив,

– Что бы, так наши мамы ходили?…

– Так ведь не каждый может себе позволить

Свою старость прихотями разными, годы обезболить…

–А ты только прикинь, если каждый

Случись тут что, однажды.

Поймет человек, мол надо жизнь свою жить так

Под старость золотой плиткою, на столах коньяк.

– Утопия! Ведь каждый желает на бас!

Да наше с тобою время такое не даст.

Машина тронулась, продолжил Лавр тут:

– Хоть кем ты сейчас, слабак или крут,

Оно какое тяжкое бывает,

Жизнь и без «коврижек» другим догоняет.

– Что же старушка у тебя в жизни было?

Злом ли добром оно у тебя слыло…

–Когда-то все мы по-детски смеялись,

Да судьбы эти не состоялись…

Подъехали ребята ко двору,

Подъехали они к дому своему.

За столиком на лавочке пили синдикат

Один встал, словив их взгляд.

–Ох ты, ты ж посмотри,

Какую кобылу купили пацаны!-

Те вылазят, серьезных из себя строят.

Что сказать, ведут себя достойно.

– Ну что, ребят, за сколько взяли?

Маркуш, неужто ль угнали?

– Нет, дядя Лёнь, купили.

– Ой не говорите, что накопили…

Дядя Лёня по кличке Лихей,

Старый урка, поищи из современных людей.

Пол жизни провел в лагерях,

А свобода и ныне лишь в снах.

Четыре ходки – и срок то хороший,

Урке уж пятьдесят, а душа помоложе.

Ребята уважали дядю Лёню,

И за человечность, и за словесные разгоны.

Порой присядет, втроем поговорить,

Пошутить, за «жили-были» поговорить,

И на полчаса или час,

Тема на тему, непрерывных фраз.

В карты играть с ним никто не решается,

То ли боится, то ли стесняется?

В два счета оставит в дураках.

Лихей же он лих, своенравный нрав.

И вдогонку еще чего «смочит»:

–Знал бы прикуп, жил бы в Сочи!-

Прожил он жизнь, и доживает свое,

За столиком синдикат, на праздник вино.

Молодость ушла… Течет ли слеза?

Летом дома сидишь, а все смех из-за окна.

И молодых бойцов в краску вгоняет,

Те опустят глаза, себя стесняют.

Не каждый поймет, за что уважать,

Да и не каждый о том мог бы сказать.

Пока Марк с Лихеем галдел,

Лавр у Наташи сидел.

Кушал тортик, пил чаёк,

Когда говорила она, молчал тот.

– Лавр, я реально уже устала.

Ну, когда ты начнешь жить? Все достало, достало…

Ну, найди ты уже работу,

Живи как все. Что не охота?

Давно пора, ведь уже двадцать пять…

Ну что ты молчишь? Выгодно молчать?

Выгодно, выгодно! Во всем выгоды ищешь.

Лавр, ты меня слушаешь, но не слышишь.

То тебя неделями нет, вот тачку «поднял»,

И друг твой этот меня достал.

Давай жить как все, да я говорю!

И моя мама твоя все спросит про семью.

Сам понимаешь, говорю я о чем....

– Спасибо за чай – и уходит вон.

***

3

Ночь. Не сказать, что тишина…

Ночь. Кругом одна мгла.

Вдали гул. Город, как ни как.

Фонари окутали весь этот мрак.

Чуть слышен звук, музыка где-то играет.

Голоса. Женский смех. Гуляют.

А здесь помещения, рядом завод

По всей видимости, закрыт на ремонт.

Еле закрыты окна, замки,

И есть о чем поразмышлять. От суеты.

Где определение, что нужно что-то делать дальше,

Не задумываясь, что было раньше…

Подъехала машина, тормознула вдруг

Вылазят двое, на дело идут.

Склад вещей и каких-то металлов,

Дорогих принадлежностей, ценою не малой.

Мелькнул силуэт, третий. Впотьмах делает что-то

Небрежно, уронил стекло с треском кто-то…

Силуэт повернулся с шумом, те в ответ:

–Кто здесь? У нас пистолет!

Включились фонарики, тишину прочь

Как подходит лицам эта ночь.

Марк стоит, держит пистолет,

Ждет от незнакомца ответ.

Лавр от страха чуть не посидел,

Увидел, как Страдивари держал револьвер:

– Я смотрю, вы тут не сторожа?

– Да и мы видим, что и ты тут, не тимуровец, на.-

Марк держал слово свое « приблатненно».

– Под кем работаете, орлы?– Страдивари неугомонно.

Тут Лавр не сдержал свои грани

– А мы тут по себе сами!-

Страдивари широко улыбнулся

Еле сдержал смех, надулся:

–Ну, раз пришли, берите свое. Я свое.

Не под пули же нам с вами на дно.-

Марк замешкался, Лавр тоже,

Марк сказал, он может.

– Тогда опустим наши пистолетики,

Раз у нас в эту ночь одни билетики.-

Договорил фразу Страдивари, стволы опустили.

Тьма настала, свет погасили.

Только ребята отвернули свой взор.

– Марк, смотри! Где же он?-

Те смотрят, а силуэта нет.

Лишь висит Льва Толстого портрет.

– Марк, чур нас. Ведь не мент?

По-любому вор!? По-любому или нет?

– Ладно, ты, берем свое и дёру даём.

Мало ли чего тут отхватим и чего найдем.

Кой- че, придется отложить, еще сходим пару раз.

– Ага, сейчас!!!

– Что сейчас? Все что ли брать? А если сдаст…

– Марк, ей богу, не умный. Как много было «маз».

Следующий раз поздно будет.

Или облава, кто же рассудит…

Пока тепленькое, надо брать!

Кто этот вор? Да класть!-

– Ладно! Как договорились и едем.

– Во-во! И только не надо бредни.

Сюда тоже соваться, другой морали бы,

Что ни говори, так «палево»…

Вот чего бы, если постреляли..

– Что ты несешь. Давай! Раз, два, взяли!-

Поднимают что-то, – Сглазишь, чего доброго тут.-

Взяв добро, к машине несут.

– Ага, Лавр. «Долаживаться» еще ему будем.

Да кто он такой? Если надо, стукнем.

– Сейчас вон-то, утащим, и в кураж,

Там нас девахи возьмут на абордаж.

– А как же твоя Натали

Забыли, господа, про нее вы?

***

4

Ресторан «Кураж» – такое название.

Вот оно – бандитское расстояние.

Глядя на него, один паренек дал слова:

– Там зависает местная «блатата»!

– С чего ты это взял, интересно?-

познакомились недавно они,

–Разве тебе не известно!?

Что там «тусуют» бандиты одни!

–Да? Вот так дела…-

Кто бы видел его выражение лица,

когда приятель сказал такие вещи,

– Мой батя все это держит.

Ресторан, бар. Да все вместе:

И бильярд, и танцпол, как не лестно,

И покер, рулетка есть даже,

А на втором вот этаже

Публичный дом, тут, кстати, имеется

Сердечко воровское, после отсидки тут греется.

А какие машины стоят во дворе

А люди, то люди! Шансон, варьете.

Мэры и губернаторы порой «тусуют»,

Политики между собою воркуют,

Магнаты да бизнесмены тут,

Даже человек, который ведет суд…

Квалификация здесь не произносится вслух,

В бинокли смотрит «ментовской» дух.

И вот подъезжает машина одна,

Марк и Лавр по блату сюда.

Дабы отдохнуть, выпить водки,

Картошку в мундире, в нарезку селедки,

Заходят, на охрану взглядом плюют,

Мол, кто приехал, мы здесь и нам тут.

Охрана привыкла, быть может,

Да и стало бы, надо быть осторожным.

И вот музыка господ окружила,

Десяток голос, барным светом их осветила.

Светское общество: интеллигентов и «уркаганов».

Кто кого лечил, кто себе раны,

Кто по фене, кому-то говорил,

Кто за жизнь, ту жизнь он любил.

Цацки, кошелечки. Вдруг включили минор,

Тут же голоса смолкли на тон.

И говорить они громче не смогли,

Как актуальна эта тема вот:

«Там по периметру горят фонари,

И одинокая гитара поет».

Ребят встретил завсегдатай Куража,

Он здесь свой, с улыбкою на пол лица:

–О, Мара, Лава! Приветствую вас!

Пришли! Да вы прям как раз.

Скоро дамочки, да еще и на бис,

Спляшут нам стриптиз!

– Привет, Гудвин. А тут живая музыка всегда,

А то в Перекрестке, нам дядька Кузьма

Включит пластинку, и весь смак,-

Довольствовался присутствием Марк.

А Гудвин, кивая головой, сегодня он друг,

«Лавэ» «отбашляют» ему тут.

Двум друзьям он уже девочек ведет,

Если нужно, и сахар добавит в ваш мёд.

Знает, где, когда быть. И зачем.

В курсе всех событий, потому известен всем.

Сидят ребята, словив прикол,

Сидят о том, о сем, вроде как мол,

Окружают люди всех мастей:

От закона до уголовных страстей.

Смотрящие с регионов города собрались,

Да если бы, только взгляды не сошлись…

Весь мир оповестили бы, что в России

Куражились арестанты во всю силу.

Чего не прочтешь с обложки журнала

Строго досье, «Петровка» писала.

– Вот этот вот Коми – Гудвин шепчет на ухо

– Вор в законе, это Спиц – мой «братуха»-

Перечислял только что вошедших господ,

Слушали приятели, приоткрыв рот.

Особо не косили свой взгляд,

Внимательно слушали, что люди говорят.

У Лавра вдруг взгляд на человеке остановился,

В мысли глубокие, он провалился.

А тот увидел встречный взгляд нового знакомца,

Наигранно бокал приподнял, отпил порцию.

– Марк, смотри! Какая встреча.

– Где? – закусывая лечо.

– Да вон, с улыбкой, не тот ли господин!?

– Оп! Слышь, Гудвин, вопрос один!

Этот вон, в очках и белый пиджак,

Вот сейчас, он повернулся назад.

Приветствует какую-то даму.-

Лавр добавил: – У него на шее еще рана.

– Да, сейчас направляется к бару.

– Понял. Это вор по кличке Страдивари.

Этот мсье очень «знат».

В уважении. Квалификация – брат.

Ловили еще по-молодости, поймать не могли.

Из-за стукача руки в крови.

В общем, тот еще по жизни игрок,

А что интересует вас тот?

– Мара,– шепнув, – Вот мы встряли…-

– А что, где-то встречали?

– Да нет, – Марк в ответ прорычал.

А тот все шепчет: – Интересно, он нас узнал?

– Ну да бог с ним. Ну, Гудвин, ты хотел,

Нас с Лолитой свести, поговорить сумел?

– А, сегодня? Так она как раз здесь!

У вас, кстати, водка в рюмках еще есть?

– Марк. Может дело потом?

Нагрянет же на тебя облом.

– Не гони, двух зайцев наповал!

Посидим. Нальем бокал.

Скажи Гудвин, что мы сейчас подойдем.

Если она сейчас при своем…-

Гудвин удалился, продолжился кураж

Пьяный угар олицетворял пейзаж.

Танец карамболь, плясали «уркаганы»,

Сняв рубахи, «Якудзы» на спинах да ножевые раны.

Лолита воровка. Мурка. «Уркаганка».

В отдельной комнате отдыхала она.

Пресс сегодня нанес ей ранку -

Порез на шее от ножа.

Присоединился Страдивари, пили ром.

– Лол, ты же знаешь где он,

Ты ж, если б не я, жена «ментая»,

И если б не я – не Страдивари, не видать рая.

Ведь я тебя открыл, тебе известно?

Ищи туфельку, принцесса.

Да ту найди, да «шоп»!

Открыла ты тюремный тот замок!

– Страдивари! Я полна, я в курсах!

Что мой вахлак, и он в ментах.

Прикинь, спалюсь, прикинь, облава,

Тогда ворам, вся мне расправа.

– Прикидывать будешь ты на глаз.

За словом дело! И сейчас.

– Все, что в моих силах и власти.

Лола, речь не о твоей масти.

Выбейся из сил, но сделай дело

Да и… Гуляй смело.-

В дверь постучали, Гудвин вошел:

– Приветствую Страдивари. Лола, я нашел!-

Та, в свою очередь, лежала на кресле,

– Нашел, говоришь если,

Пусть войдут, пригласи.

Что они там принесли.-

Гудвин ушел, Страдивари занял диван:

– Бесцеремонный – улыбаясь, – Какой нахал, -

Вернулись уже втроем, увидев персону такую,

Те двое встали как вкопанные, в тупую.

– Вот, Лоли, дело есть, – Гудвин, только начал,

– Нежданно-негаданно, с ними лавку брал.

– Да? – Лола слегка в недоумение впала,

Но уверенно себя держала.

А те, начинающие бизнесмены,

Покупали у Лоли какие-то темы.

Кто крутит такой бизнес, может понять.

Что нужно у воров покупать.

5

Опохмелиться с утра. Как пришлось,

С дядей Лёней за столиком, так сошлось.

Лавр трепался, как было вчера:

Про Страдивари и как тряслась рука.

– Да, если когда-то пересеклись дважды -

Жди дороженьку одну, однажды. -

Сказал дядя Лёня, явно не наобум.

– А этот? Ну, который всезнающий, болтун!?

– Гудвин? Он завсегдатай, подкованный

– Человек с изумрудного города.

– Он осторожен, право начинал с барыги,

Действует как надо, не «липо».

Никто плохого не бдит,

Полагаю, знает что говорит…-

Ожидая слов от Лихея, как тот замолчал -

Взор на мимо идущую пьянчужку пал.

– Это еще что за «чудо-юдо»?!

– Да мало у нас тут ходит, покуда -

Ответил мимо проходящий из местных соседей,

– Нет, ты посмотри! Сколько шарма в этой леди…-

Он узнал ее, еще в молодые годы,

Она была… Да какие тут невзгоды,

Королевой бала, мадам номер один.

Для неё, что не второй, так кретин.

За ней бегала вся школа, затем студенты.

Мужа богатого и в закат с «хэппи ендом».

Лишь мечта, мечтою суета.

Не дождешься ты, у судьбы такие слова.

Красота. Где такую не сыскать,

Такую «Ля Мур» надо поискать.

Завидовали девочки со всех дворов,

За глаза ныли, да и не хватало слов,

Сглазили, быть может. А вот о том,

Как и сам Лихей пел под окном,

Добиться рыцарским сердцем поцелуй,

И до самого рассвета воркуй.

– Людмила. Ты что ль, а ль нет?

– Я что ли, а что узнал? Столько лет…

– Как ты дожила до жизни такой?

Ты ж, пьянжужка, боже ты мой…

Чего садишься? Думаешь, нальем? Ну, садись…

Взгляды то еще смотрят ввысь? -

Еще немного вздрогнут друзья,

Уже хмельные вон со двора.

Потом Лихей расскажет, что она:

« Примерно в двадцать два под мента легла,

Напоил вертухай, гад покуда,

Пустили девочку по «кругу».

Та пить начала, у фраеров нашла «грев».

Там панель, обрела жажду на вену, всем носы подтерев,

Выкинули на улицу уже «наркотой».

Вновь на панель, вновь на охоту.

И вот пьянжужка, вот и оно…

Вся жизнь в мусорное ведро».

« Врет, наверное, скажет же старый Лихей,

Что под ментов и других басен ей…

А может и не врет.

Одним словом – «синячка», пятидесятый год».

Лихей Лавру ныл, и о душе, и что было потом,

Ведь когда то в нее был он влюблен.

Ведь любил и души не чаял.

А сложилось все так… Отчаянно…

***

6

Едут. Через мост. Собрались тучи.

Не попадает наземь солнца лучик.

– Моя мать, – Лавр говорит,

– Как сейчас помню, все об одном сулит:

Инженером станешь, вон сидишь с пазлами.

– Да ты что? Не рассказывал.

– Так и не сулила судьба, и не стал,

Кому-то бог дал, с кого-то взял.

Другую кашу начал я варить

Сам знаешь, еще после школы, где – что замутить.

И Наташка доконала: «Работа, работа!».

– Да, Лавр. У тебя заботы.

А у меня, сам знаешь, не было родителей,

Бабка и тетка. Вот родня среди близких людей.

Говорили мне: «Учись! Учись!».

За самостоятельную жизнь!

А я слушал и вникал.

Да только по-своему жизнь-то начал.

– А кем хотели видеть?

– Ты чего, словом не промолвить, бабку обидеть,

Хотели видеть кандидатом наук!

– Да ты чё, эдакий господин у нас тут!

– Да только представить,

– Стоит, наверное, себя заставить, -

Свернув после моста вправо

Деревья кругом да травы.

– Марк, да не проедем, то ж помеха.

– Русские называют дорогой ту, по которой хотят проехать.

– Ну, можно бы,-

И средь сего бездорожья

Машина двинулась через кусты,

Где ожидали их менты.

– О! Марк, вот они твои русские,

палят серые, лбы узкие.

– Куда едем? – спросил ДПС.

– Да тут рядом. В ГЭС.

– Предъявите документы свои-

Так и застряли они.

И сколько Марк не объяснял,

Сколько лапши в килограммах он клал,

Что едут на рыбалку. « Во бы поудили!

Да на «обосля» удочки забыли».

А ехали ребята смотреть объект.

Облава. «Шалява». Мент.

И поехали ребята за удочками домой.

Дорогой долгой, дорогой большой.

***

7

Пророчески был прав, старый дядя Лихей

Про однажды, из сотен путей…

В ресторанчике «На парусах»

Сидел Страдивари. Ему при долгах

Ансамбль должен был сыграть

Душевную песню. Всем молчать.

Марк и Лавр зашли в момент,

Где свободных столиков то нет.

Страдивари махнул рукой,

Кивнув при этом головой.

Те подошли, сели, да при своем.

– Вы, ребят, всегда ходите вдвоем?-

Марк, нахмурившись, и немного от досады:

– Мы с одной бригады.

– Бригадиры мои, я сам работаю ни на кого

Но есть одно, есть одно но…

И ведь мы работаем под статью уголовную,

Но даже здесь, у нас, работаете вы незаконно.

– То есть как… – Лавр дрожащими словами.

– Экий вы, хороший барин

Вы ж кружите здесь, пташечки,

А одного здесь «незнашечки».

Неужели не знали вы, что есть авторитет,

Смотрящего не изжил еще этот свет.

А вы из чужого воровского крадете,

И чего вы тут в «Кураже» трёте? -

Лавр покраснел, но выглядел строго:

– Не знали мы, ей богу.

– Я сам когда-то в персоне был.

В лице вора, но масть не сменил.

Поломал я свою судьбу, мое время задатки.

Сколько отсидел, еще ждет десятка.

Почему откровенно? Знаю за вас

Не поломайте свою за тот час.

Как же вы не знали, чье добро вы берете?

В слепую на дело идете.

Собственникам «инфу», я не сообщил.

И, отрубив кусочек, я вас угостил.

Известны мне ваши грешки,

Что уж теперь, мои корешки.

В свой личный «общак» «бабос» положили.

Да вы еще и персонажа одного завалили…

Блатные пробивают через ментов,

Менты ищут должников.

Вы не бывалые, я-то итак покамест зависаю,

В картишки вольным поиграю.

В омут вас затаскивать не хочу,

Так по этому поводу и молчу.

Ваш выбор: гуляйте или на одно дело, не больше,

Если согласны, обговорим чуть позже. -

Те кивают головой, слов не найдя.

– Продолжим, немного погодя,

За жизнь, посидим, помолчим.

Нам ансамбль споет про режим. -

Марку смотрел в глаза Лавруша,

Что-то хотел шепнуть он в уши

А тот ногой отталкивал от себя,

Смотрел говорящему в глаза.

Песнь закончилась, Страдивари продолжил:

– Пожалуй, и настало это, чуть позже.

***

8

И снова то место, где была первая встреча этих господ.

Нынче не ночь, день. Солнце окутало небосвод.

Подъехали трое. Бандитской походкой

Заходят вовнутрь, как поёте…

– Значит так, такие гости, как вы тут бывают,

Не часто, бывает, стреляют.

У вас и игрушки есть, если что.

Смотрите в оба. Вот и все.

– А наша здесь какая работа?

Скажи Страдивари, узнать бы охота.

– Марк Тулий Цицерон, поди, в честь оратора?

Дело это не измеримо каратами.

Вы ж не подумали на гастроль,

Вас я возьму, ты постой!

Вам тут надо отсидеться, сторожами побыть,

От таких же, как вы, местечко защитить.

Дня на три, и дело в шляпе.

Приедет, значит, коммерсант усатый,

Отдаст вам сундучок,

Вы его вон в тот сейф – и на замок.

Место не покидать. Кроссворды, пасьянс.

А об оплате – вы уже взяли в прошлый раз аванс.

– Нам тут жить за долги?

–В отказ не разумно б было идти.

Вы ж сами «не знамо» на дело шли,

Сами сели на разговор со мной, головы – кивки.

Как приеду, вместе в «Кураж».

Остаток «лавэ» и весь пейзаж.

Подставы тут нет, мне самому не резон.

На столе лежит телефон.-

Протягивает бумажку с номером, удаляется он.

Ребята на «груди» держат облом.

***

9

– Марка, прикинь если он не вернется?

– Куда денется? За него, у блатного слово найдется.

– Ты только «зацени», сколько здесь добра!

Раскрутимся такие, два фраера!

– А потом, к увеличенному долгу

Поедем яму рыть, где-нибудь в лесу.

Только уехал, а ты в паранойю:

«Не вернется», найдешь ведь такое… -

В большом зале сидят,

О всяких глупостях галдят.

Свет кругом проникает,

Ногу на ногу, Лавр вспоминает:

– Мы ж, вон там,– показывает – Добро тогда брали,

– Брали то брали, а так и не узнали,

Куда он тогда растворился бес

Деться там некуда, а он исчез.

– И вправду мистика,

И в правду дьявол – истина… -

И лишь вдвоем в этих помещениях, склад…

Что за квадратные метры, каков расклад?

Не имело великого значения оно.

Никем не «охраняемо», известно одно.

Уж паутиной покрылись углы,

Ждут уборок и чистоты…

Сидят «барины», прогуливая здесь лето,

Сидят, на столе пистолеты.

– Слухай, Лавр, будь другом, посиди,

Я сгоняю до дому, сам знаешь ты.

Примерно через часик буду.

Узнаю как там всё, привезу на ужин посуды.

– Ну, съезди, давай поскорей

Привези мяса там, овощей. -

Тот удалился, через несколько мгновений

Машина тронулась. Сбавилась громкость, мотора «ревение».

Лавр все вспоминает о том,

Как мать грезит, влазит уж в сон:

«Инженером что бы был», ай нет,

Не поступить ему в университет.

Вспоминает часто тот разговор:

– Мам! Я такой, какой я есть! Нет, не позор!

– Жора, ну пойми же ты!

Жизнь не поле перейти!

– Да что вы все заладили: «Будь да будь!»,

Буду работать! А об учебе забудь.-

Вернувшись из воспоминаний:

«Может, на самом деле бальзам на сознание…

Стать инженером? Нет! У нас с Марком дело.

Соскочить? Лучше отбросить тело.

А какое у нас к чёрту дело? Криминал!

Бог дал. Бог взял»

И тут, нарушив душевный сон,

Зазвонил на всю «питерскую» телефон.

– Алё. – Еле выдавил, сонно.

– Мне Цицерона к телефону.

– Нет его. А, Марк ты? Ты откуда? А, понял…

– Отдыхай. Скоро буду. Вольно.

– Ну, ты давай вези там что-то на ужин.

– Ага, за место хлеба кирпич, а вода из лужи.

– Ладно, юморист, давай короче.-

И вновь прикрыл Лавр свои очи.

Стемнело. Только заснул беззаботно,

Входит незнакомый в дверь кто-то…

И пистолет рядом лежит, не прикрыл.

Первый вопрос гостю: – Ты зачем усы сбрил?

Едет Марк уже обратно,

Подъезжает к месту и в «непонятках».

Еще одна машина рядом стоит

Ключ в зажигании, труба дымит.

Лавр говорит: – Нотариус, да это пистолет водный.

– Да мне-то какая разница, сейчас человек модный,

Понавешают «штучек – дрючек» и другой напасти.-

Увидев Марка, нервно: – «Здрасти». -

Засуетился, бежит уж к автомобилю -

И под сотню, считая милю.

– Лавр, это что за тип?

– Да чёрт его знает. Мужик!

Я его сначала взял на испуг,

Про усы ему запел тут.

Ну, Страдивари же сказал, что усатый будет.

А тот сложил руки, держит у груди.

«Не я, не я! – Ну ладно, коль не ты, хочешь чего?

– Мол, Нотариус. Что? И всё…

Хозяина надо. – А я говорю: – Нет его!

А он: – Ну ладно. Нет и нет. Ну, всё».

А тут я глянул пистолет лежит.

Тут у него и начался нервный тик.

– Ну, это-то оно понятно и ясно,

Человек с огнестрельным – опасно. -

Вместе с вечером пришла тишина,

За тишиною, шла мгла.

– Лавр! Так-то мы с тобой дураки.

Пошли сюда. Чё, мы ему должны?

Ну, фигура. Ну и туз.

Нам-то от этого какой блюз.

– Да замялись мы… И деньги нужны.

Вон сколько отдавать должны.-

Причитая: – Не убивать же их всех.

Вон Страдивари, слыхал про наш грех.

–Нет, только Лавр, послушай,

Я чё сейчас подумал: за душу.

Мы же человека убили.

Поклялись забыть, но не забыли.

Нет, Лавр. Только представь:

Убили. И поверить себя заставь.

Даже сами не поняли ничего,

Спросить, всегда найдется кто. -

Марк вспоминал ночной клуб

Под названием странным «Кез Кумб»,

Где Лавр нарвался на мажора,

Тот все красным светофором.

Вывел Лавр его поговорить,

Надоело Марку, начало злить.

Тот подлетел, и ударом в лицо

Сбил с ног. Сбил хорошо.

И в ноги упал. К ногам прилег бык.

Поставив противника в тупик.

Арку, конечно, интересно было,

Кто же именно ударил, да с такой силой…

Как ни крути, срок ляжет поровну.

– Да не бери Марк это в голову!

Это было полтора года назад.

– А где эти дела? Висят!

– На кого-нибудь повесили и все.-

Тут Марк вспомнил его

Тот кого Лихеем зовут,

Он ему пел за жизнь и за суд:

«Ой, Маркушечка, я за чужие грехи сидел»,

Порвав рубаху: «За беспредел!».

Показывал на теле то один рисунок, то другой.

Мол, за какие дела и срок какой.

«Сотен Маркуша, долгов сотен

Поймали «браточек». Всё. Не свободен»-

Марку больно стало, за годы сейчас там не идущие,

Другим воздухом мог сейчас дышать, вездесущие.

Какие бы сейчас были ситуации…

Больно на душе, от такой мотивации.

– Мы натворили, мы «лихи».

А кто-то сидит за нас, за чужие грехи.

***

10

– Да вы чё, рехнулись что ли? А?

С добрым утром, страна!-

Ребят разбудил дядя усатый.

Наверно, врасплох, наверно, не «в поряде».

– Вы рехнулись? Спят. Ладно, спят.

Стволы на столах лежат.

Вы бы еще трусы сняли и так бы легли.

В руках держа достоинства свои.

Тут порой днем как двор проходной.

– Ты дяденька кто такой?-

Лавр спросонья не догнал.

– А? Не слышу. Что ты там мне сказал?

Вас откуда понаберут таких. Ну? Ребята!?

Не за вас таких поют сейчас барды.

Вот! Это в «сейфик». Ключ заберу.

Очнулись? Я кому сейчас это тру? -

Усатый дядя долго не заставил себя ждать.

Попричитал немного, и только его и видать.

Марк и Лавр не знают, то ли ругаться, то ли улыбаться.

Пришлось им просто растеряться.

Впереди ждала вторая ночь в «сторожах».

– Кстати! Про «Русский размах».

– Марк, ты о чем?

– Чего мы сидим за чаем?-

Достает водки за «душевный укор»,

Лавр ладошки потер.

К водочке икра, к икре хлеб.

– Помню, братка мой, Глеб!

Да ты Лавр, не помнишь. Я в садик бродил.

Но, а ты еще под стол ходил.

– Ой, младше-то всего тебя

На какие-то года два.

– Так мой братик Глеб в школу пошел.

Учился на одни пятерки, но нашел…

Курить втихаря. Смолил. Ох, смолил.

И сколько бралось у него сил.

– А кстати, где твой брат,

Он жил далеко потом, ведь так?-

Марк замолчал. Веселые тона

Превратились в тусклые цвета.

Стало сыро и темно. Лавр понял,

Что Марк сам себе сделал больно.

Загубленные судьбы у брата его.

Порой иначе бывает то.

Школу не закончил. Тюрьма.

В малолетке. Бега.

Там в бегах мент пулей достал.

В один момент Глеб не написал.

Лавр рассказывал далее

О Лизочке и Наталии.

Под алкоголем всегда поет душа,

И сказ о том, как в постели она хороша.

– И чего тогда расстались?

Раз хорошо так кувыркались.

– Этой «лярве» мало было. Представь,

Все сделает, не заставь.

Но мало. И как меня это достало,

Покоя душа узнала.

А порой вспоминаю, но не жалею,

Борясь за новую идею, -

Стемнело вокруг. Два силуэта,

Один из них захрапел и это

Дало намек второму очи сомкнуть.

Но вдруг шорох. Жуть.

За окном тень промелькнула.

Лавр глаза протер, чуть не пал со стула.

Присматривается, слушая шагов такты

Послышался шепот Марка:

– У нас, Лава, походу сегодня гости

– Да у тебя прям чутье, да ну бросьте.-

Справа тень появилась.

Уронив тяжелое, что-то разбилось.

Лавр схватил пистолет

– Стоять! Руки вверх, человек!

Еще одна тень ринулась назад,

Подскочил следом Марк.

Вдруг выстрел кто-то произвел

– Кто стрелял? Что за прикол?-

суетливо кричит Марк.

– Марк, точно не я. Я никак.

–Вы чего тут, совсем? Стоять!-

Ринувшись в пустоту бежать.

Лавр схватил того и пал вместе с ним:

–Держу его, держу! Где бы сил!-

Послышался треск, шум, крик,

Борьбы шороха воздался лик.

– Ты че, рыпаешься? Не кичись, лежать, сказал!

Я тебе че, сказал? – произвел удар.

Дерутся, на полу кувыркаются,

Марк к приятелям присоединяется.

Пытается ударить в гостя неведомого

Впотьмах не видно, в кого следовало бы.

– Лежать! – в истерическом смехе: – Может, ментов?

Или чего? – Марк не понял таких слов:

– Лавр, ты чего? Каких еще ментов?– недоумевая,

Чего только не взбредет в состоянии эффекта. Не ожидая,

Лавр нажал на курок. Раз, два.

Послышался стон. Тишина.

Мертвая тишина. На мгновение город затих.

Казалось, на мгновение весь мир утих.

– Лавр, ты чего натворил.

– Я, кажется, его убил…

– Ты дурак! Ты зачем его «щёлкнул»? -

Лавр не двигается, будто сам мертвый.

Марк к лежачему телу нагнулся,

Прижмурился, пульса нет. Сдулся.

Да-а… натворил ты «делов».

– Че делать будем? Точно таков?

– Вот пол стаканчика осталось, пей!-

С жаждой пил, да скорей.

– Ну как так? Аж два раза.

– Сам не понял, вот же зараза.

Я это… с напряжения палец нажимал,

Я ему ору, а все мне отрицал.

Ох, ты ж, человека убил.

Вот же дурак. Вот дебил.

***

11

Страдивари в «Кураже», ресторане бандита,

Несмотря на то, что рядом Лолита.

Одиноко сидел, молчал.

О временах прошлых вспоминал.

Как с мадам на лазурном берегу

«Милая, к тебе я бегу!»-

Кричал ей, падали вместе в море,

Осыпало волною безмолвной.

Страстных поцелуев и объятий страстных,

Но не видел Страдивари, все ясно…

Через мутное стекло и глухо слышно,

Да и сходки воров не были б лишними.

Вспоминать, в груди это держать.

Как давно это было, край не видать.

«Ты ж, девочка, ангел» – шептал,

«Тебя же не господь мне дал.

Ты дьявольски красива!»– уж в крик

«Твой взор на моем сердце возник!»-

А та только хлопала глазами,

Специально играла волосами,

Откидывая голову вверх, улыбаясь,

Своей наготы не стесняясь.

Но это все ушло, ушло когда-то,

Ожидаемы только утраты.

Страдивари с улыбкою глядел,

Но пришла пора. Сел.

Отсидел. Узнал, смыла – нет,

Возвращаться и ждать ответ.

Страдивари вспомнил зону.

Как в бараках кумовья кому-то давали разгону.

Опомнился. Музыка вновь

Окутала его. Рядом Лолита, с нею Любовь.

Центровая девочка Люба.

Путана, да душа – душегуба.

И если вопрос тут возник,

Отчего Страдивари изнывал здесь лик?

Вернулся в город, с дела приехал.

Пропустить стаканчик не помеха.

Посидит тут, да в номера

Поедет навестить ребят с утра.

***

12

– Мы… только на дело пошли,

Брали только кассу на Проспекте, дом три

Да «шмончик» по тому же проспекту небольшой.

Я ведь не знал, что уж «ништяк» такой.

Кто бы знал такую нишу,

Что вы держите тут крышу. -

В слезах сидел лет сорока мужичок.

Занял место: занял уголок.

Лавр спиною сидел, голову склонив.

Марк стоял к мужичку напротив.

– Ты так говоришь, будто я тебе вертухай.

Мы сами на деле, ты знай.

– Я ничего и не говорю, про вертухая,

Шли сюда мы знать не зная.

Вшивый бизнесмен нам деньги не платил.

А тут Генка. Генчик, кем он был!?

Две ходки за «гоп-стоп» имел

Многое повидал, многое терпел.

А я, глупец, в свои годы

Не добился ничего, ведь не вор я по природе,

Жизнь заставила, светлое сломалось.

Ну не сошлось, ну не состоялось.

– Марк, а со «жмуром» что делать будем?

– А ты нас не бойся, мы не судьи, не осудим.

Ты уж прости за друга своего,

А какого нам это все?

Твой же браток первым стрелял!?

Вот и от пули пал…-

Вдруг издали подъезжала машина,

Лишь Марк не слышал, высказывал вины.

– Слышь, Марк. Ой, не к добру, ой, не к добру.

– Не мешай, видишь, с человеком говорю,

Тут ведь, знаешь, какая политика. -

А двери уж скрепят перед открытием.

Новым гостям в дверь через переднюю,

Пистолеты после завтрака, уж обеденный.

Глаза Марка озверели:

– Да вы че? Сговорились! Обалдели?

Три гостя. Нет, это не подкрепление.

Еще одни ребятки из криминального подразделения.

Увидев Марка с оружием в руках,

Рекламным агентом сегодня в ролях,

Тем самым прорекламировал тоже достать.

Но кто решил первым стрелять?

Лавр «суетнулся», в позу встал.

Выстрел. Первый, второй упал.

Падали гости. Третий бежать намылился.

Лавр вроде как за ним, но, вдруг, почему-то остановился

И вновь ринулся за ним.

Но господь был сегодня с ним.

Машина гостя тронулась и исчезла во тьме,

Как не привычно быть тишине…

Марк замер, не верил этой ночи,

Мысли несуразны были короче…

Легли господа, что делать теперь.

От ветра скрипела открытая дверь.

– Марк, дверь надо закрывать!-

прибавляя тон, уж оба начали кричать.

Что кричали? Одна белиберда.

Но когда внедрились чужие голоса,

Мол, «Браток, угомонись»

– Заткнись!-

Оба крикнули сидящему в углу.

Лавр зашел в темноту.

– Что за день? Кто объяснит…

Гора трупов, Марк. И как с этим жить?

– Я-то откуда знаю, Лава?

– Доигрались. Говорила ведь мама…

– Надо успокоиться. Ором ничего не решим.

– Как мы грешим. Ох, как мы грешим-.

Не каждый день такие приключения

У хозяюшки судьбы вожделения,

Не иначе свои у нееоткровения,

Не иначе свои стремления.

– Проверь, живые может – нет!?

– Вот сам и проверь, – Марк резко дал ответ.

Вдвоем пошли проверять.

Мертвы. Не могут дышать.

Скоро уж и рассвет, не спится.

Пришлось им сегодня на грешке жениться.

Не включали долго мысли поэтические,

Троих спрятали в шкаф металлический.

Потеснились, да и легли по-братски.

В тесноту не широкую, тесноту адскую.

Кровь, пролитую на этой территории,

Вытирал новый дружок их, Григорий.

Лавр одну за другой, беспощадно курил,

Марк вздыхал, порою ныл.

– Лавр, прикинь! Страдивари,

Запашок учует, потом взглянет: «Вот твари!

Посидеть три ночи не могут!»

Вот восстанет. Вот будет вогнут.

– С утра, значит, закопаем,

Да и катись оно все, не отчаем…

– Ребята, вы это… все хорошо, я не сдам.

Честно говорю. Не предам.

– Чего говоришь?– Марк оживился:

– И так литр крови пролился.

Тебя еще тут мочить будем. Не тем наш ветер.

Лавр шепнул: – Свидетель!-

Марк только начал, но тут напасть,

– У тебя чего на это страсть?

– Я, разве, предложил его убить!?

Просто взять, предупредить.

Заплатим долю, расквитаемся.

Привет – пока. И разлетаемся.

Но Страдивари не должен его видеть.

– Гришь, не хотим тебя обидеть.

Но ты с нами тут посиди, отдохни.

Сил в себе, что ли, набери.

Мы ж напрямую говорим, не скромно.

Мало мы с тобой знакомы.

Посиди, а там время набьем,

Вот только деньги заберем!

Ты свою долю получишь, знай.

Так что ты сиди. Не скучай. -

Вновь небольшая тишина.

Григорий произнес слова:

– Да я был тем, кем господь сулил.

А от скуки… И запил.

Жена ушла, а с ней и дети.

Проклинал я все на свете.

Спился. А когда остановиться решил,

На улице почти уже жил.

Через собутыльников работу нашел.

И вот я здесь ловлю прикол.

– Ой Мара, с трупами жутко чего-то,

И сидеть мне тут не охота

– Ну так сходи погуляй Лавруша,

Не видишь, человек изливает душу.

– Да я все уж тут, излил,

Что жизнь свою давно похоронил…-

Тачку Марк на всякий случай домой отвез.

Во всеоружии был, действовал всерьез.

Добирался обратно на попутках.

Добрался быстро, не понадобились сутки.

Приехал, встал на пороге.

– Ну, приехал! Ну, слава богу!-

Лавр аж обниматься полез,

Теплым оказался у Марка приезд.

А тот все смотрел на Григория,

В душе была аллегория,

Сказанные им слова:

«Жизнь моя давно умерла».

***

13

Новый день так привычно осветил кругом стены.

Солнце пело, отбросив все тени.

Небо, ясным летним днем восклицая

Прошедшую бурю, все забывая.

И вновь тишина в пространстве том,

Где царил бес предела уклон.

Марк сидел рядом с Гришей.

–Опять! Неужели! Ну-ка тише. -

Вновь машины звук, что за неудача.

– Мара, вижу. Не велика задача.

Вон, Страдивари, в окошке торчит.

Рано едет. Рано зрит.

– Гришь, спрячься. Вон, где-нибудь, там!

«Палево!» Нам понимаешь – аркан!

– Хорошо, хлопцы. Не обессудьте,

Только меня вы тут не забудьте.-

Ребята по углам глянули, где что не так.

Ведь от уважения и страха – один шаг.

Страдивари зашел, посмотрел на ребят.

Те теряются, о происшествии не говорят.

И непонятно какая помеха.

– Ну? Поехали.-

Те залезли в машину, вслед за Страдивари

Уж на скорости, уж едут вдали.

Молчат. Всё едут вперед.

И словом никто не прольет.

На встречу, обратно едет машина.

Те переглянулись, засуетились за душевный поединок.

Озлобленные смотрели лица оттуда.

Ясно становилось, за какие-такие, раз покуда…

Страдивари подумал о такой морали:

«Майские пташки заблуждали»-

Нерв превысил, «перебор в очко»,

И тут Марка понесло:

– А чего это вы так рано?

Мы ж, договорились, но и оспаривать не стану…

– Рано, не рано. Мне быть тут.

Дата сегодняшняя, дела возьмут.

По поводу сумм, надлежащих вам,

Не обижу. Говорю это сам.-

Машину вел не Страдивари, нет.

С виду таксист, головной убор надет.

Страдивари сидел рядом, откинув голову вверх.

Ребята позади, словив нерв.

– Вижу, ребятки, натворили чего?-

С тем же смешливым вожделением его,

Молчат ребята, молчат.

Подавлены. И слов не говорят.

А Страдивари довольный сидит.

В зеркало заднего вида, в темных очках на них бдит.

Жизнь боевик. Ты только посмотри:

Трех положили, и живые едут они.

Перед глазами ночь та стоит…

У Марка рана кровоточит…

Лавр только сейчас увидел «палево» Марка,

Как тот прикрывал след своей курткой.

– Марк – шепчет: – В тебя попали?

– Тише! «Шоп» не узнали.-

Машина тормознула у «Арго» -

Кабачок, жаргонное название носило оно.

А неподалеку аптека была областная.

Марк и Лавр увидели ее, насвистывая, шагая.

– Страдивари, а чего они молчаливые такие?

С виду борзые, с виду не простые.

– Человек каждый себе на уме.

Чужая душа потемки. Известно же это тебе.

Тяжбу какую несут, нам-то какие грозы.

Станет известно, рано или поздно.-

В метрах полста, за кабаком, Марк обрабатывал рану:

– Лавр, ты как хочешь, а я говорить не стану.

– Слухай, Марк, а эти ребятки!?

Проехали мимо нас, какие у них задатки?

Может щелкнуть нас? Какая ниша?

А там кто остался?

– Гриша.

– Вот именно, а в шкафу…

Вот будет сюрприз подонку тому.

Трех положили, мы трех.

Найдется у них столько слов.

– Откуда ты знаешь, кого положили?

Может Страдивари за жмура приговорит нас

В каком-нибудь местном «сортире».

Вот будет ребята – Атас!

– А если не сказать. Сразу из города – вон!?-

Превысив еще больше тон:

– Слухай, Марк! Они же нас уже ищут.

Готов на спор, ставлю «тыщу».

– Нашел, на что спорить. Глупо.

Вот найдут и сварят супы.

А пока со Страдивари за «лавэ»

Заедем и отсидимся на дне.-

Возвратившись, сели в автомобиль.

– Браток, чего в аптеке забыл?

– Да лекарство надо было купить.-

Страдивари хотел над ребятами подшутить,

Но не стал, больно уж без настроения,

В «Кураж» направлялось следующее стремление.

Вот подъехали, а та машина уж там стоит.

Лавр тыкает в бок Марка, мол, «Глянь чего «жизня» творит».

Страдивари вылазит, шофер потом.

– Может, мы здесь подождем?-

В ответ Лавру, Марк шепнул: – Не спеши.

Страдивари крикнул: – Давай, пошли.

Как же вы от таких харчей в отказ?

Зайдем в люкс. Высший класс!-

Страдивари уходя вперед:

– Пока молоды, собирайте мёд.

С такими жизнями не зарекаюсь. -

Сказал он уже в проходе теряясь.

Те медленно тащились за ним.

Лавр заметил, как шофер наблюдал, что есть сил.

Прожигал взглядом, слегка нагло,

Нашептывал себе что-то, мол, так надо.

И вот сидят ребята за столиком, вдвоем.

Официант принес на аперитив водки со льдом.

– Лавр, я пойду до толчка.-

Двинулся, еле передвигая себя.

Тяжелая ночь дала о себе знать,

Немного харчей с водкой и долго спать.

В туалете Марк, естественным образом, наткнулся

На одного из тех, кто в той машине гонял.

При виде марка надулся,

Пока свои дела исполнял.

Марк сам себя убеждал, что его не узнали

Да и другими вещами мысли занимали.

Лавру не сиделось на одном месте,

Суетилось ему, искал интересы.

Официантка харчей принесла, еще водки со льдом

– Девушка, мы сейчас подойдем.-

Та кивнула головой.

Лавр двинулся, на душе не покой.

Идет к туалету, Марк на встречу с улыбчивой рожей:

– Лар, ты чего? Без меня жить не можешь?-

В тамбуре встретились. Вдруг влетает коротышка.

А в руках у него: не цветы, не книжка.

Начинает кричать свирепый мат.

Работает во всю силу автомат.

Сколько мыслей, сколько идей.

– Это вам за моих корешей! -

Вот вам и инженер, и кандидат наук.

Не держат ноги, не хватит и рук.

Падают Марк и Лавр на пол.

Не выпьют они водки со льдом.

***

14

Дядя Лёня Лихей на лавочке сидит.

За столиком шум гам, а он молчит,

Грусть на душе, так пусто.

Пьет не веселье, тоску пьет без тоста.

Скучает. По Марку скучает.

Лавра тоже не забывает.

Нет больше молодых парней.

Нет теперь их, сколько слез ты не лей.

Ведь на глазах росли, так скажем,

Если бы, не отсутствие из-за срока со стажем.

Смотрит на их тачку. Выпьет еще одну.

Грустит, и не ему одному…

Окошечко открыто и сколько задач,

Слышен Наташкин плач.

Лихею успокоить бы, да не ему

Вытереть с её лица слезу.

Грустит Лихей, грустит:

– Когда-нибудь и мы, – говорит.

Лолита и Гудвин за городом ждут.

– Вот молокососы, «сахатят» стрелу.

Ну, с кем ты, работаешь? Полчаса ждем.

Поехали, поговорим с ними потом,

– Лолочка, ну, пацаны. Во!

Что случилось!? Сам не пойму ничего. -

Несостоявшаяся встреча Марка и Лавра с Лолой,

А как узнают, сколько стонов:

– Блин, дура, последними словами -

Другими сыграет она ролями.

Гудвин прикинет по делу такому:

– Майские пташки, по-любому.

Шумихи не было в Кураже, и ни разу,

Ни один мент не слепит и сказу.

Да и подкупные напишут так:

«Не на кого повесить. «Висяк».

Мол, повздорили, постреляли друг друга,

И спросить не с кого, покуда…»

Ну а что Григорий – бедолага кричал?

Тем, которых Марк с Лавром видал?

Оставили Гришу на пустыре лежать,

Много ли, мало ли, пришлось болтать…

Неизвестно. Известно лишь стенам

Да последним его знакомым, бренным,

Не дождался Гриша, речь об одном,

Покоится уж вечным сном.

Страдивари про все это узнал.

Душа в пятки, не ожидал…

Ведь по его инициативе они оказались,

Стрелки часов сломались.

Нехорошо вышло, а что поделать,

Ведь если бы не позвал их на дело.

Мешает «бы», мешает «если»,

Виновник торжества пишет числа.

Он знал: если что-то осознаешь – как камень разрубишь,

То вряд ли когда-то это уже забудешь.

Поймешь. Факты исчезнут. Важность останется.

Очередной шрам в душу, горечь явится.

Вот идет вроде дорогою, но тяжек стал тогда свет.

Когда чувствуешь себя создателем загубленных судеб.

***

15

Вновь по аллеи идет он.

Старичок присел, запел в унисон.

Гармошка заиграла в миноре «ля»,

Вот оно – несостоявшаяся судьба.

Страдивари его узнал, что за пенсионер.

В прошлом старичок спортсмен.

Боксер. Все турниры города брал.

Но что-то случилось, чемпионом мира не стал.

Теперь пиликает знакомые ноты.

Петь под эти ноты охота.

Страдивари «скрипку» вспомнил свою.

Это холодное, а скрипка почему?

В футляре для скрипки держал,

Страдивари масть не менял.

Убийцей не был, защищался.

Вот срока своего он и дождался.

Все, что натворил, отсидел в тюрьме.

И грехи искупил он все.

Лишь перед господом, свечку за усопших поставит.

«Грев» для друзей на зону отправит.

Жизнь. Каким оборотом она впереди.

Ждет друга он, ждет и любви.

Вновь видит себя в воспоминании:

Где с Жанной шел. Он на свидании.

Она держала в руке букет,

Набив рот шоколадных конфет.

И целовал он её в сладкие губы,

Ждали их вечером клубы.

Не любил он пошлый «бордель»,

Ночью была постель…

Все тише играла мелодия баяна…

А он видит себя уж с Татьяной.

Идет вроде и один, хорошо «идется»,

Возьмет вдруг и улыбнется.

Вспомнит: «Получилось нехорошо,

Ах, Танечка, прости за то.

Меня ждала, когда я приду

А я «банковал» и не имел в виду.

Я ведь среди недели, хоть когда

Два шага от кабака. М, да!»

Взглянет на набережную, там вдали.

Уже там идут вместе они.

Сколько лет прошло, такие юные, молодые,

Не обожженные, наивные, слепые.

Мимо прошла, резко обронил свой взгляд,

Обернувшись только назад…

– Страдивари, привет! Узнал? -

Он сразу вспомнил её, как сердце однажды украл.

«Анастасия – имя великой красоты,

Анастасия, почему так не называют цветы.

Анастасия, красотой волнует сердце мне.

Анастасия как ангел, свет в зашторенном окне»-

Шептал он ей когда-то.

Разве не велики утраты?

– Как же не узнал, Настя.-

«Тебя преподнеси в зной или ненастье,

Светлее станет все вокруг»-

Подумал об этом вдруг.

Вместе заняли дорогу, идут.

Нет, не воркуют. Но темы жгут.

Идут, смеются. Вспоминают.

И уж за горизонтом они исчезают.

Страдивари так искал среди всех,

Да любил кого-то, но не нашел он «грев».

Тот «грев», который навсегда,

Покой и уют – ценность слова.

Кто же он? Страдивари, что за страсть?

Никогда не сменит он масть.

Да, бандит, да, «криминалитет».

Как угодно, цитируй ответ.

Ну а жизнь, приобретение от нее,

Надо ведь для чего-то это всё.

Как много судеб несостоявшихся на этой планете

Ищут в агонии, копаются где-то.

Руки тянутся, судьбу побереги.

И пусть со словами «Спаси и сохрани».