Странный запах [Бэлла Крымская] (fb2) читать онлайн

Бэлла Крымская Странный запах

Василий Иннокентиевич Петров всю жизнь проработал на металлургическом заводе. Начинал со станка, будучи еще юнцом-студентом, и к пятидесяти годам добрался до кресла начальника. Зарплата у него была недурная, да только он никогда не улыбался: всего ему, знаете ли, было мало. Вот и подался он в чиновники: принял участие в выборах главы села, как «человек от народа», – и победил.

Так он стал мелким чиновником, но с о-очень большим аппетитом. Важным и влиятельным человеком начал ощущать себя Василий Иннокентиевич: весь такой солидный – в белоснежной рубашке и в выглаженных черных брючках, и с прилизанным, едва заметным серым пушком на плешивом затылке.

Сев на новое кресло, Василий Иннокентиевич времени даром терять не стал: первые средства, – выделенные на восстановление храма, – он без зазрения совести раскидал по карманам, и это у него вошло в привычку.

Но не прошло и месяца, как прибежал поп – жаловаться, что потолок храма спустя неделю после реставрации начал обсыпаться. В конце концов, сошлись чиновник с попом на том, что виноваты строители. Чиновник обещал найти виновников – поп кивнул и ушел. Больше он не появлялся. А Василий Иннокентиевич в скором времени начал обустраивать свой дом: достроил третий этаж. Жил-то он один с женой, и в том у них не было особой нужды, – но так захотелось Василию Иннокентиевичу.

В следующий раз он и глазом не моргнув попрятал по карманам деньги из госбюджета, выделенные на обеды сельским школьникам. Скудные обеды получали школьники: то макароны слипшиеся, то пирожки из залежалой муки. А сам чиновник каждый будний день ездил на обед в ресторан «Ноктюрн» с видом на набережную. И, созерцая речную гладь, он жадно лопал то креветок, то семгу, а то иногда даже специально привезенных для него омаров.

«Теперь заживу», – думал всякий раз Василий Иннокентиевич, отправляя вслед за съеденным бокальчик вина.

Но недолгим было спокойствие чиновника. Явились в один прекрасный день к зданию сельсовета местные жители. Василий Иннокентиевич выглянул из окна своего кабинета, и обратился к секретарше (этакой молоденькой фифочке):

– Чего надобно этим бездельникам?

– А это, Василий Иннокентиевич, жители микрорайона Горка. Пришли жаловаться на строительство дачных участков на месте их домов, которые сегодня же собираются начать сносить.

– Не те ли это самые участки… – Василий Иннокентиевич озадаченно почесал свою плешь, глядя в окно с презрительным прищуром, – …что выкупил застройщик Краснов?

– Именно те! – ответила, не отвлекаясь, секретарша, стуча кончиками бордовых ноготков по клавиатуре и набирая текст. – Многие чиновники давно приметили для себя это живописное место. И даже заплатили деньги наперед.

Василий Иннокентиевич как ужаленный отскочил от окна:

– Ах, подлюги! Я им покажу!.. Я ведь своей жене и ее родственникам два участка у Краснова купить собрался с огромной скидкой, а они собрались всю малину испортить?.. Сейчас я выйду и устрою им!

Василий Иннокентиевич вышел на крыльцо, но спуститься к народу слишком близко побоялся. Он оттолкнул в сторону своего подчиненного, – напрасно пытавшегося успокоить разъяренный народ, – и громко обратился к нарушителям его покоя:

– Чего вам надобно? Чего собрались?

Мужики и бабы увидали сурового главу села и словно языки проглотили.

– Нам надобно, чтобы вы нам помогли. На вас одна надежда! Не дайте бандитам отобрать наши участки! – послышался среди перешептываний мужиков тонкий визгливый голос хрупкой, но отважной бабенки – этакого гласа народа.

Завязался спор с этой самой бабенкой, пока остальные стояли и кивали. Бабенка оказалась не из робкого десятка, и на один аргумент приводила два, а то и три.

Недолго стоял Василий Иннокентиевич, напрягая жилки на шее и голосовые связки. Не выдержав, вернулся обратно в кабинет со словами:

– Только поглядите на них! Воняют черноземом, а сами меня – человека с двумя (подчеркнул он слово «двумя») высшими образованиями, жизни учат!..

Народ постоял-постоял, покричал, повозмущался; понял, что никто к ним не выйдет, и разошелся.

После рабочего дня Василий Иннокентиевич в дурном расположении духа направился к своей недавно купленной иномарке и увидел, что под колесами собака бродячая спит. Разозлился чиновник, и громко крикнул подчиненному:

– Кто впустил эту псину во двор?!

Собака от громкого крика испугалась и без оглядки убежала.

Василий Иннокентиевич с одышкой погрузил свою изрядно разжиревшую тушку в автомобиль и приказал водителю отвезти его домой.

Прошло три месяца, в течение которых жители микрорайона Горка каждый день ходили к Василию Иннокентиевичу добиться справедливости. Тот прежде выходил к народу, ругался; а потом и вовсе перестал выходить. И народ вскоре перестал приходить.

Вышел Василий Иннокентиевич на крыльцо после полудня – собирался на обед в ресторан; шел дождь. Хотел спуститься – да вот под ноги не посмотрел и, споткнувшись о лежащую поперек собаку (что под колесами его автомобиля спала), плюхнулся в лужу… Поднялся он с красным от ярости лицом; да как ударил собаку ногой изо всех сил, – что собака, похрамывая да поскуливая, убежала прочь.

Чиновник, приехав домой, помылся хорошенько мочалкой и постирал вещи дезинфицирующим средством – ибо собак бродячих он жутко брезговал.

Проснувшись следующим утром, он по привычке отправился принимать душ. После чего спустился есть стряпню жены (ну это ведь не изыски ресторана «Ноктюрн»!) А жена, стоя за плитой, невзначай принялась воздух обнюхивать и сказала:

– Ты, Василенька, решил привычкам изменить?

– То есть?

– Да вот ты раньше просыпался, мылся, и только так завтракать садился… а теперь ты несвежий сел стол. Душок тут такой стоит – что аж нос затыкай!

Василий Иннокентиевич сделал подозрительное лицо; отбросил вилку и принялся обнюхивать себя, поговаривая: – Быть такого не может! Я вот только душ принял – мылом хорошенько натерся.

Жена ничего не ответила и села за стол есть. Но не выдержала и трех минут и снова принялась:

– О, боже! Что за запах-то такой гнилостный!.. Может у тебя… ну этот… старческий запах начал появляться, а, Василенька?

От этих слов глаза Василия Иннокентиевича залились кровью. Ему стало обидно, что его причислили к старикам – ведь мужчины больше женщин боятся постареть.

– Какой еще старческий запах, дура ты редкая?! – воскликнул он. – Мне пятьдесят пять лет всего!

Жена ничего не ответила. И вышла из-за стола, так и не поев.

Через несколько минут приехал за Василием Иннокентиевичем водитель, чтобы отвезти в город на заседание. Василий Иннокентиевич сел в автомобиль, раскрыл газету; машина тронулась. А водитель всю дорогу то и дело поглядывал на чиновника краем глаза, и внезапно опустил ветровое стекло подле себя.

– Ты чего стекло опустил? Хочешь, чтобы меня продуло? – недовольно пробормотал Василий Иннокентиевич, не отвлекаясь от чтения.

А водитель замялся, не зная, какие слова подобрать.

– Понимаете ли, запах в салоне такой неприятный стоит, что дышать невозможно…

– А ну закрой окно! – разразился чиновник и грозно посмотрел на водителя.

Водитель вздрогнул, и в ту же минуту поднял стекло; чиновник вновь погрузился в газету и продолжил читать.

На собрании присутствовали мэр города и главы близлежащих сел. Василий Иннокентиевич сел возле одной приятной дамочки и сделал вид, что с интересом слушает проблемы сельского хозяйства (а сам в это время думал о ней). Все шло замечательно: Василию Иннокентиевичу даже казалось, что приятная дамочка ему улыбается. Но после перерыва вдруг обнаружил, что приятная дамочка поменялась местами с другой – менее приятной дамочкой.

Василий Иннокентиевич очень огорчился, что приятная дамочка от него отсела. Но вскоре переменил свое мнение о ней: «Да не такая уж она и приятная. Сущая жаба».

Несколько дней спустя в гости к родителям приехала единственная дочь и привезла внучку. А внучка двух годиков от роду – а уже резвая, задорная и шаловливая. Взял Василий Иннокентиевич ее да усадил на свои колени. А внучка нос пальцами прищемила и говорит:

– Фу, деда, ты что, обкакался? – И тут же вынырнув его из объятий, тотчас исчезла за дверью.

А в этот момент заходит в комнату дочь, у которой были розовая челка и татуировка на бритой голове, и с воплем открывает окно:

– Какая же вонь здесь стоит!.. Вы дом хоть иногда проветриваете, предки?

Василий Иннокентиевич нервно похлопал глазами и не нашелся, что ответить бестактности дочери, невоспитанность которой сам же и допустил.

Несмотря на то, что Василий Иннокентиевич утром уже принимал душ, то после ухода гостей решил принять снова. Он намылился и напенился так, будто мылся в последний раз; и тер жесткой мочалкой свою грубую, толстую – почти козлиную кожу так, будто хотел ее разодрать.

«Ну теперь-то не должно быть запаха», – сказал он сам себе, протираясь полотенцем. И отправился в спальню – весь красный как редиска. Лег и прильнул к жене. Захотелось Василию Иннокентиевичу нежностей на склоне лет и начал он жену обнимать, за мягкие места щупать. А жена так и отскочила от него со словами:

– Василенька! Миленький ты мой! Как же несет-то от тебя невыносимо!.. – Схватив подушку, она ушла спать в другую комнату.

Василий Иннокентиевич пришел в ярость. И сорвались с его губ вслед такие слова:

– Дура ты редкая, я только что помылся!.. Не хочешь меня – ну и не хоти. Другую себе заведу – молодую.

Он отвернулся и уснул, заливаясь таким храпом, что слышно его было во всех комнатах.

На следующее утро зашел чиновник к себе в кабинет – видит, как секретарша точит ноготки.

– Ой! – вскочила она. – Кофе или чаю?

– Мне? – игриво подошел к ней вплотную Василий Иннокентиевич. – Тебя!

– Ой, мамочки! Что же вы делаете? – захлопала глазами девушка.

– Жене изменяю! – ответил Василий Иннокентиевич, и грубо прижал ее к себе.

– Я бы и не прочь, но… – Девушка тут же приняла горделивый вид. – Но я не вожусь с мужчинами, которые женаты и которые к тому же… не моются. Извините!..

Василий Иннокентиевич как ошпаренный отошел от секретарши и сел на свое кресло: к ней он не приставал – и более того даже не разговаривал. Весь день не мог он думать ни о чем другом, кроме как об этом запахе. Он ломал голову над тем, что это за запах такой, что все его чуют, а он – нет.

На выходных решил Василий Иннокентиевич по совету жены посетить врачей. И начал со стоматолога.

– У вас на зависть хорошие зубы. Я не вижу гноя или воспалений, которые могли бы спровоцировать дурной запах, – заключил стоматолог.

– Стало быть, никакого запаха нет?

– Нет, запах есть, но исходит точно не изо рта. Зубы в порядке… Вы проверьте желудок… Вот вам адрес одного гастроэнтеролога, – протянул он бумажку. – Только вы непременно скажите, что от такого-то. А я вам в следующий раз за это скидочку сделаю. – И стоматолог натянул глупую заискивающую улыбку.

Василий Иннокентиевич отправился по тому адресу к гастроэнтерологу, – но и тот развел руками. Он направил чиновника к другому врачу и так же попросил назвать его фамилию.

Василий Иннокентиевич обошел врачей в нескольких частных клиниках, которые обобрали его, как говорится, до ниток – но так и не смогли установить причину странного запаха.

Чиновник в конце концов отправился в больницу для простых смертных: но и там все безрезультатно. Врачи затыкали носы и разводили руками. Дошло до абсурда, что чиновник даже хотел дать взятку, чтобы ему сказали, что никакого запаха нет. Но несмотря на то, что по справке Василий Иннокентиевич был абсолютно здоров, – носы лгать не могли, и что-то с ним творилось неладное.

Он вышел, и у входа в больницу подбежал к нему бородатый мужичок и упал на колени:

– Матерь Божия! Это вы!

– Чего надобно? – нахмурил брови Василий Иннокентиевич.

– На месте дома моего дачу построил негодяй-чиновник! Жить негде, – слезно взмолился мужичок. – По свету скитаюсь. Помогите! Прогоните!

Но Василий Иннокентиевич, пуще разозлившись, прошел мимо; сел в автомобиль, и приказал водителю отвезти его домой.

Приехав домой, он узнал неприятную новость. Жена оставила ему такую записку:

«Мы с мамой и с сёстрами переехали жить на новые дачи. Прошу пойми правильно. Я больше не могу жить с этим… запахом. С каждым днем этот запах все сильнее и сильнее. Это безобразие! Прости! Твоя М.»

– Ах ты шалава! – зарычал брошенный муж, как зверь, притаптывая записку ногой. – Я родственников ее обогатил, саму обогатил, а она – бросила меня при первой моей беде!.. У-у, шалава! Увижу – убью!

С этого дня Василий Иннокентиевич еще больше ожесточился: начал огрызаться на водителя, грубить подчиненным и говорить неприятности секретарше. Последняя разозлилась; собрала толстую косметичку и тонкую папку с бумагами и ушла со словами:

– Старый вонючий козел! Всем расскажу, что приставали!

Следом уволился водитель.

Жизнь чиновника пошла на спад. Родственники к нему не приезжали, на работу к нему наниматься не хотели.

Как и прежде он соскребал лопатой деньги, выделенные на школы, детские дома, храмы. Но удовольствия ему больше ничего не приносило: он был одинок и никому не нужен. А все из-за запаха, который чуяли все, кроме него самого.

Однажды он выходил из здания сельсовета и увидел у калитки старую худощавую женщину с палочкой.

– Эй вы! Чего забыли здесь? – крикнул он.

– Подай, сыночек, на хлебушек. Два дня не ела, – промолвила старуха сухими сморщенными губами.

– А ну убирайтесь! – сказал он, подойдя ближе. – Вы не видите, что здесь не дом милосердия, а здание сельсовета? Идите в храм.

– А нет храма. Закрыли его. Ибо рушиться он стал сразу же после ремонта.

– А меня не волнует!

– Да как же не волнует? Вы же на восстановление деньги получали. С кого спрашивать-то?

– А ну не дерзите мне! Я глава села.

– Я знаю, мертвый человек.

– Что ты, карга старая, сказала?

– Не узнал ли ты меня?

– Не знаю и знать не хочу!

– А вот посмотри на мой правый бок? – Старуха повернулась боком. – Ты меня так сильно пнул, что до сих пор болит.

– Я старух не бью.

– А я собака та самая, которую ты ударил и прогнал.

– Чушь. Уйди.

Но старуха и с места не сдвинулась, а все продолжала:

– Ты лучше скажи, как тебе живется-то? Я гляжу, все от тебя убежали, как запах твоей гнилой душонки учуяли.

– Говори яснее, что ты имеешь в виду, – разозлился чиновник.

– Душа твоя смердит, покуда тебе некогда ей заняться, ибо занят ты благами земными.

– Говори еще яснее.

– Ты уже умерший человек, хоть ты и ходишь по земле. Душа твоя разложилась раньше плоти. Вот и смердит она.

Василию Иннокентиевичу стало не по себе.

– У некоторых людей души умирают раньше плоти и начинают издавать запах разложения – да только люди эти сами его не чуют.

– Почем тебе знать? – испуганно спросил чиновник.

– А я давно за тобой слежу… Ты зачем меня прогонял со двора?.. А за что с людьми так обошелся? А я видела, как ты людей гнал. И слышала, как ты говорил, что люди те черноземом воняют. Не твои ли это слова? Пусть они черноземом смердят, а у тебя душонка гнилая смердит.

Василий Иннокентиевич стоял с распахнутыми глазами. Не хотел он словам старухи верить, а все же поверил.

– Но как… – смягчился запуганный до смерти Василий Иннокентиевич. – Как мне ее спасти – душу-то свою?

– Никак. О чистоте души нужно заботиться как о чистоте тела. Когда душа в грязи, она начинает болеть, гноиться, испускать зловонный запах, и в конце концов умирает. Тебя уже не спасти, ибо ты мертв. Осталась только оболочка… Ну прощай.

И старуха ушла, оставив чиновника в состоянии ступора. Он стоял, глядя ей вслед, и совершенно ясно видел, как старуха превратилась в собаку. Через мгновения похрамывая и поскуливая, собака растворилась в воздухе.

***

Через несколько дней Василия Иннокентиевича похоронили. После того, как тело рассталось с душой, неприятного запаха не обнаружилось. И как подобает родственникам и знакомым, избегавшим покойника при жизни, – на прощание с Василием Иннокентиевичем собрались почти все.

– Ой, бедный Василенька! Да как же? – плакала навзрыд внезапно одумавшаяся и вернувшаяся жена, теперь уже вдова, когда гроб опустили в яму. – Он же не старый был. У него же справка… – Она вытащила бумажку. – Василенька всех врачей обошел – ему сказали, что он абсолютно здоров, все органы в порядке…

И слезы хлынули ручьем, помочив ту самую справочку.

– Видимо, – ответил ей кто-то из присутствующих, – есть болезни, которые медицине пока неизвестны и в которых медицина пока бессильна…

12 Марта, 2020

Для связи с автором: krymskaya_tem_letterbox@rambler.ru

В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0