Дыхание жизни [Арусяк Артемовна Сарибекян] (fb2) читать онлайн

Глава 1.

Армения ты вечная истина моего сердца…

Гарегин Нжде

(Родина, "Размик", 1941).

Отреклась ли я от своих корней… Или же это сделали задолго до меня, мои родители… Я не знала.

Был 1917 год… Все меня звали Энн. Модное и весьма английское имя для моей семьи и для нашего общества. Мои манеры, речь и даже движения были отточены также, как и у любой леди, проживающей в Москве. Я любила театры, музеи, музыку и живопись. С замиранием и лёгким волнением относилась к игре на фортепиано, хоть она и не приносило мне удовольствия, но казалась вполне сносной. Моя мама, Назени, не любила, когда её звали по имени, но зато любила удивлять своих подруг моим умение подавать самую что ни на есть английскую игру. И казалось, не только на фортепиано… Вернусь к именам в моей семье. Отца звали Серёж, но мать всегда называла его Сергеем, и мы тоже не произносили его настоящее имя, казалось будто общество не примет даже чуждые им имена. Вот только бабушка Сирануш, если хотела кого– то подозвать к себе, на всю комнату выкрикивала самые что не на есть армянские имена и с таким акцентом, свойственным только людям, которые проживали в маленькой деревне на юге Армении, немного потянув последний слог. Всякий раз, когда бабушка звала маму при её подругах, казалось, что мама окрашивается во все оттенки красного цвета, а подруги тихо хихикали. Кажется, она даже объяснила им, что бабушка немного не в своём уме, ведь не могла сказать правды. А правда была таковой, что мы пытались всячески отгородится от нашей природы и национальности. Смотрясь в зеркало, я видела лишь отражение изысканности. Белая кожа, красивый маленький нос, губы слегка розового цвета и глаза. Мне всегда казалось, что цвет моих глаз – это ошибка. У моих подруг были голубые, зеленые или серые глаза, а у меня цвета темного шоколада. Они подчёркивали то, что, наверное, я пыталась спрятать. Я была не такая, как они. Моя кожа не была такой светлой, как у них, и глаза были порой даже темнее ночи.

Наверное, то чувство быть своей среди чужих побудило меня обучать детей «русской аристократии» их же языку. У меня было три ученика. И я гордилась тем, что обучаю их грамоте. Мне было тогда уже 22, и я была обручена с Андреем. Он был сыном близкой подруги моей матери, и с 15 лет мы каждый день проводили вместе время, то читая новые книги или делясь впечатлениями о прочитанном, то часами говоря об искусстве. Он любил лошадей и мог подолгу мне рассказывать о них и об охоте. Андрей с лёгкостью общался с новыми людьми и имел очень много друзей. В 19 лет он с той же лёгкостью сделал мне предложение, от которого не могла отказаться моя мать. Я никогда не верила в то чувство под названием «любовь», которая была изображена во многих книгах, поэтому, дабы осчастливить свою мать, дала согласие. Его компания не вызывала дискомфорта у меня, и он не был мне противен, я думала, этого достаточно для брака. Также он мало чего требовал от меня. Когда его друзья приглашали нас к себе в особняк, Андрей при всех просил меня сыграть и спеть, поэтому я не могла отказать.

В последний раз после завершения игры, Андрей представил мне свою знакомую и отвлёкся на разговор с генералом. Эта девушка выглядела иначе нежели все, её звали Розалин, но она поспешно попросила звать её Рози. Я без особого удовольствия улыбнулась и кивнула, будто наше знакомство могло продолжиться дольше…

Но после её стремительного взгляда она подошла ко мне ближе и сказала, казалось бы, простые слова, но они надолго остались в моей голове и вскоре каждый раз что– то меняли в моей душе. Она сказала:

– Твои глаза необычайно блестят, когда ты поёшь. Кажется, будто это слезы, но они не проливаются. Интересно, есть ли такая мелодия, которая может тронуть твою душу так, что именно эти слёзы прольются… она с интересом смотрела на меня и от этого мне становилось не по себе. – Это, может, из– за твоего происхождения?

Я посчитала её слишком вольной.

Даже в ваших голосах дудук находит своё отражение…

– Не понимаю, о чем вы говорите…

– Неужели никто не говорил тебе, что твои глаза наполняются слезами каждый раз, когда ты поёшь. Я замечала это и раньше… Какие у тебя корни?

– Моя семья из Армении.

– Так я и думала… Моя подруга Гаяне, когда пела национальные армянские песни, точно также немного прикрывала глаза и точно также они светились. Её мать с гордостью как– то объяснила мне, что у любой армянки «тахцот ачкер¹», глаза немного с грустью, тоской и Верой. И когда армянки поют, их глаза наполняются слезами и блестят, так бывает только у вас. Ваши глаза кричат о тоске по Родине… Споёшь одну из ваших песен?

– Я не знаю их. Прошу меня простить. Я быстрыми шагами удалилась из этой комнаты и попросила Андрея проводить меня домой.

Глава 2.

Мы шли по мостовой, Андрей вежливо здоровался со знакомыми людьми, а я, смотря под ноги, спешно пыталась уйти.

Что тебя так взволновало, дорогая? оглядывая меня своим проницательным взглядом, спросил он.

Ничего, сухо ответила Энн, спешно перебирая ногами по мостовой, которая была ужасно скользкой… Твоя знакомая Рози, откашлянула она, мне не понравилась, она была слишком откровенной и, кажется, смотрела на всех свысока…

– Рози не такая, как все, засмеялся он. А она возмущённо посмотрела на него. Будто мы все одинаковые, а она нечто особенное… Рози путешествовала на корабле по всем возможным странам, жила с матросами на одном корабле, поэтому её манеры не столь изысканы, как у тебя, дорогая моя. Не всем же иметь такой блестящий ум, грацию и сдержанность, как у моей невесты…

– Как возмутительно жить на одном корабле с матросами…

– Она живёт путешествиями… В этом она нашла смысл своей жизни, вздохнул он так, словно сам мечтал жить так же…

– Перестань, Андрей, так вздыхать, иначе я подумаю, что хочешь тоже все бросить и уплыть…

– Она наверняка была на твоей Родине, воскликнул он, вспомнив, давай встретимся с ней как– нибудь и расспросим обо всем! Ведь ты ничего не знаешь, а мне любопытно.

– Думаю, это плохая идея! – её голос почему– то сел. В то время они шли по тёмным переулкам, где утром продавцы будут продавать свои товары. Энн, не заметив в темноте коробки, ударилась одной ногой и сшибла с места какие– то из них. Сама упала, да ещё и там были яблоки и явно не первой свежести… Теперь они валялись на улице. Андрей поднял её также быстро, как она упала и подвёл к свету под фонарём.

– Ты как? Ничего не ушибла?

– Нет, вроде я цела, Энн пыталась почистить платье, да кисть заныла неприятной болью. Вдруг откуда не возьмись вышел мужчина, его лицо в темноте было еле различимо. Позабыв о манерах и приличиях, он причитал и повелел им немедленно собрать его груз. Но Андрей попытался уладить этот вопрос, подсовывая пару купюр.

Все равно это тухлые яблоки никому не нужны… Возьмите деньги и уйдите с дороги… произнёс Андрей высокомерно. Незнакомец впал в яркость и схватил мужчину, готов был уже ударить.

– Отпустите! Да отпустите же вы его!!! вмешалась девушка и встала между ними.

– Вам кажется, что все дозволено?! Как вы посмели?

– Это вышло случайно!!! перебила речь незнакомца Энн чуть ли не криком. Повисла тишина… Он произнёс фразу на армянском:

– Ты армянка? Она отшатнулась от него ещё дальше, понимая его вопрос. Повернулась к Андрею и сказала, что им лучше уйти.

Спустя несколько минут, когда они оказались далеко от этого места, Андрей спросил:

– Ты поняла его?

– Да, шепнула она, словно это было некое откровение.

– Мы легко отделались. Говорят, что сейчас все озлоблены. После того, что произошло.

Повисла глубокая тишина. Очень быстрыми шагами, уже в полной тишине, они добрались до её дома, и девушка вскоре уже была в своей комнате. Она нервно расчёсывала свои кудри. Мать вошла и удивлено смотрела на неё.

– Что это с тобой? – прозвучал корявый русский язык с явным акцентом. Я так обрадовалась, Андрей сказал, что хочет тебя забрать на несколько дней в поместье друга…, увидишься с его родней! Это же замечательно, пусть твои будущие родственники видят тебя чаще!

– Ах, мама… Твоё стремление отдать меня в их семью с каждым днём все навязчивее…

– Будто ты этого не хочешь?! Что за глупости, фыркнула она.

Глава 3.

Андрей вскоре известил нас, что поездка в поместье откладывается на пару дней. Я не особо и расстроилась. Что– то происходило со мной… Раньше, будто я не замечала слов бабушки, грустных взглядов отца. А сейчас все чаще я начала о них думать, может это предсвадебное волнение сказывалось. Семья Андрея была древнего русского рода, конечно, они не были знатными, невозможно богатыми, но в обществе их уважали и даже некоторые аристократы ценили дружбу с ними больше, чем с кем– либо. У мамы Андрея были знакомые поэты, которые дарили им свои произведения, но Андрея мало занимали романы, поэтому все отдавал мне с большой охотой. А я… Чем больше я читала, тем больше погружалась в это общество и теряла границы реальности. Моя бабушка, когда в первый раз увидела Андрея, красноречиво рассматривала его и в конце добавила на армянском, потом мне перевела мама, смысл был таков: «Он настолько белый и худой, будто чем– то заболел. Или упал в ванну с отбеливателем… Вы что, армянина найти не можете?!!»

Андрей, к счастью, не понимал, что говорит бабушка, и даже полагал, что бабушка Сирануш одобрила его в качестве жениха. Отец лишь безмолвно согласился с мамой и лишь однажды сказал, что он бы хотел, чтобы его дочь вышла за армянина. На что мама весь вечер возмущённо говорила, что никто не желает мне добра. Ведь весь род Андрея был знатными офицерами, и в обществе Назени с удовольствием бы восхваляла своего зятя, да и ещё её саму бы принимали словно Королеву. Ведь мать Андрея все боготворят и преклоняются. Назени хотела всего этого и не видела иного.

Только утром я заметила, что подол моего вчерашнего платья был испачкан теми яблоками. Почему– то я моментально почувствовала острый запах этих яблок, грубый голос того мужчины… До этого случая никто не смел в моем присутствии говорить подобным образом, да и еще на громких тонах.

Энн хотелось быстрее забыть этот инцидент, хотя немного обескуражил тот факт, что она так сильно переживала за Андрея, это значило, что ее брак может оказаться не настолько неприятным. Может в будущем у нее возникнут нежные чувства. Конечно, Энн не верила, что сможет так же безоглядно полюбить Андрея, как была влюблена ее двоюродная сестра по материнской линии Анита. Будто словив ее на мысли, в дверь постучали, и в комнату ворвалась Анита. Защебетала так быстро, что она не успела даже поприветствовать ее.

– Энн, дорогая! Давай сегодня сходим на базар… Около мостовой, все наши знакомые там будут, говорят, уже второй день там продают очень красивые изделия, ткани, ковры и даже восточные сладости. Вчера Анастасия, моя близкая подруга, рассказала, что купила много интересного. Все равно дома скучно, а сейчас самое время прогуляться! Наконец наступила весна!!!

– Но я не хочу, честно призналась я.

– Вот ты всегда такая. Холодная, отдаленная от всех… Твоя мама сказала, что сегодня вы будете выбирать для свадебного приёма скатерти, наверное, это интереснее прогулки.

– О нет простонала я и уже быстро начала собираться на прогулку. Все что угодно лишь бы не говорить с мамой о свадьбе! И вскоре мы вышли из дома, пообещав маме присмотреть для свадьбы что– то красивое…

Они дошли до мостовой спокойно. Энн была погружена в свои мысли и игнорировала сплетни, которые рассказывала её сестра. Они были ей не интересны. Но после мостовой стоял шум и гам. Яркие запахи базара ударили в нос девушке, она наморщилась.

– Куда мы пришли? Я думала, это нормальное место.

– Не будь скучной, Энн! Тут так весело! девушка уже бежала к лавке с украшениями. Минут 15 они ходили от одной лавки к другой. Девушка также заметила, что некоторые продавщицы смотрят на неё и улыбаются. Она не понимала причину.

Пока Анита пробовала разные вкусы джемов, чтобы выбрать один самый вкусный, к ноге Энн прикатилось яблоко. Девушка нагнулась, чтобы его поднять, как вдруг услышала тот вчерашний громкий голос, она даже вздрогнула и поспешно подняла глаза. Это был тот же мужчина, что и вчера. Он стоял где– то рядом, смотрел в другую сторону и что– то кричал покупателю, который бросил яблоки на пол и ушёл.

– Проклятые! Боятся правду услышать!!! – кричал он. Внезапно повернул голову и взглянул на неё. Ты хочешь купить?

– Нет… очень тихо произнесла она.

– Тогда отдай это обратно.

Он грубо схватил яблоко из ее рук и бросив продавцу фруктов на армянском крикнул: «Не разрешай трогать фрукты, если не собираются покупать!»

– Грубиян прошептала она, но он услышал и резко развернулся. Она застыла, боялась, что он её узнает.

– Вот как… прошипел он, смотря на неё сверху вниз. Протер лоб своей большой рукой, которая была испачкана углями… Армянам сделаем скидку… Да, Андо? – он снова обратился к продавцу.

– Конечно, Микаэль! ответил тот, улыбаясь… Энн отвернулась от него и сказала громко: Анита, уходим!!!

– Энн, подожди минуту… Я не закончила!

– Энн?! фыркнул грубиян. Что это за имя? Поменяла имя, думаешь уйдёшь от корней?! Не успела она развернуться, как он, посмеявшись, ушёл.

– Анита, идём!

– Подожди… не успела она закончить фразу, как Энн уже шла прочь из этого места.

Глава 4.

– Какой нахал! Думает, все позволено! причитала она себе под нос. Кто он такой?!

Анита еле догнала её и теперь с удивлением наблюдала за сестрой. Впервые за долгое время Энн показала хоть какую– то реакцию и эмоцию.

– Ничего себе! Кто– то смог вывести из себя нашу Энн?!

Вдруг Энн остановилась, развернулась и пошла снова обратно… Анита даже замерла, а потом сорвалась с ног и побежала за ней. Сегодня будет, что рассказать подругам!!!! Энн в бешенстве!

Девушка быстрыми шагами достигла мастерской, где работал тот самый грубиян. Он пытался скрутить две железки, решительность девушки немного угасла.

– Быстро нашла дорогу, усмехнулся он, что надо? Как говорится, любой каприз…

– Грубостью вы не сможете заработать денег на свой хлеб!

– Что ты знаешь о работе? его глаза сверкнули. Говори по– армянски. Терпеть не могу, когда армяне говорят на чужом языке!

– А сами отлично говорите на чужом языке! иронично взглянула она на него. Судите всех, но себя не можете?!

– Я сказал, разговаривай со мной на родном или уходи отсюда! Энн! Как тебя зовут?! грубо произнёс он.

– Хватит грубить всем и кричать! Вы не у себя дома, вы тут не хозяин!

– Я мечтаю оказаться дома! Но я не про крышу и постель, я про свою Родину. О которой ты, наверное, и не слышала. Я тут не хозяин, но и ты тут чужачка… Всегда будешь. А теперь иди отсюда, и когда вспомнишь своё имя, тогда приходи!

Энн сделала пару шагов назад, потому что он приближался, и не поняла, как Микаэль уже закрыл перед её носом стеклянную дверь.

К ней подошла женщина, предлагая что– то, но она молча ушла. Анита молча шла следом.

– Зачем ты вернулась туда…?

– Сама не поняла – произнесла Энн, в голове крутились слова… Слова… Мысли.

Бабушка переругалась опять со всеми и требовала, чтобы с ней кто– то вышел в ближайший парк. Мама быстро нашла очень важное занятие, поэтому я согласилась выйти с ней прогуляться. После того события на базаре прошло два дня, хотя шум от этого не угасал. Анита и её подруги обсудили все как можно подробнее, Андрей тоже наверняка уже слышал об инциденте. Мне так хотелось вернуться в тот момент и вовсе не ходить на тот базар. Что со мной произошло в тот момент, я не знаю, но я явно была вне себя. Хотя с чего это?! Я выбросила эти мысли из головы и спокойно вела свои каждодневные дела.

Всю дорогу до парка моя бабушка громко на армянском рассказывала мне истории и даже, находясь в парке, запела песни…

– Бабушка, шепнула я.

– Что дочка? Это не я пою… а моя душа… Видишь, какие песни у нас, какие стихи… Это все хотели уничтожить…

– Бабушка, не надо. Нельзя.

О событиях, которые прошли 3 года назад, не принято было говорить, потому что все негласно запретили это. Но я помню тот день, когда мы впервые услышали о том, что произошло в апреле 1915 и продолжалось долгое время… Бабушка плакала кровавыми слезами, била себя руками по ногам и причитала: «Что же они делают с моими детьми!» Своими детьми она считала любого армянина и армянку. «Наша кровь…» говорила она.

– Я мечтаю попробовать ещё раз те фрукты, что растут у нас на полях. Они так пахнут…

– Я скажу Аните, она купит и принесёт. Здесь есть базар, там продукты из Армении, кажется, были…

После этих моих слов бабушка потребовала, чтобы я прямо сейчас отправилась с ней на этот базар. Она хотела немедленно все увидеть своими глазами!

К моему счастью, к нам на встречу вышли мама с тётей и я, сославшись на недомогание, вернулась домой, оставив бабушку с ними. Конечно, я была уверена, что они не смогут отказать бабушке и вскоре пойдут на базар. Хоть и сама ни за что бы не пошла туда. Но свекрови, да ещё такой настойчивой, не отказать.

Глава 5.

Спустя только два часа они вернулись домой. Не успела мама зайти в дом, как распорядилась:

– Энн, мигом принеси мне воду с лимоном. Если найдёшь ещё что– то от стыда!!! Твоя бабушка на весь базар с продавщицами запевала песни и кричала: наша великая Армения!

– Ты много болтаешь, Назик!

– Назени… Хотя бы называйте меня Назени, мама.

Веер, кажется, не спасал маму, и она вскипала сильнее. Я принесла на подносе воду и фрукты. Бабушка восторженно рассказывала обо всех и уже искала родство с некоторыми…

– Ко всему моему ужасу, но все же там я смогла разглядеть нечто очень полезное… Завтра к нам придут, и мы обсудим все, что необходимо для вашей свадьбы…

– Ох, мама… ответила я и поцеловала бабушку, я рада, что тебе там понравилось.

Впервые за долгое время глаза бабушки сияли.

Я очень рада – произнесла я по– армянски.

– Ты моя умница… погладила она меня.

– Уф! произнесла мама.

Андрей заехал рано утром, мы посидели в саду полчаса и он, заверив меня, что должен срочно уехать, быстро покинул дом. Спустя пару часов я услышала внизу голоса. Наверное, это те люди, о которых говорила мама. Конечно, я не собиралась выходить до последней минуты. Я не считала, что нужно так тщательно готовиться к свадьбе, уделяя этому каждую свободную минуту. Это было слишком для меня…

– Энн! Тебя зовёт мама, вошла после стука в дверь подруга матери. Немедленно!!!

Я нехотя поплелась вниз. Вышла к ним в сад и замерла. В беседке сидела мама, её подруга, незнакомый мужчина лет 50 и тот хам… Все внутри меня сжалось… Теперь я не знала, чего ждать… Но медленно поплелась туда.

– Здравствуйте… поприветствовала всех я.

– Բարև²– услышала я дерзкий голос того парня.

– Здравствуйте, произнёс мужчина с акцентом.

– Дочка, познакомься. Эти люди для твоей свадьбы сделают самые красивые украшения.

Я покраснела почему– то и занервничала. А что, если этот "нацист" услышит, что я выхожу за русского? Почему– то это заставило меня нервничать. И это чувство мне не понравилось. Я нахмурилась. А он взял яблоко, которое было не разрезано, и дерзко откусил.

– Это из Армении? перебивая мои мысли, спросил он.

– Я не знаю нахмурилась моя мать. Этот его жест точно рассердил её.

– Вкусные? с акцентом спросила бабушка по– русски, когда заходила в беседку. Увидела гостей и начала радостно говорить на армянском.

– Դուք հայ եք? Ինչ լավ է բալա յան!

– Այո, տատիկ յան, մենք հայ ենք. ³

Глава 6.

– Мам, попыталась мама спустя час прервать диалог этого зазнайки и бабушки. Но они говорили на армянском без остановки и на все темы. Мы все молча сидели, и я временами теряла мысль разговора. Когда бабушка запела, он вежливо хлопал в такт мелодии. А потом долго расхваливал её.

– Мама. Простите… Но мы должны поговорить о свадьбе, откашлялась моя мама и серьёзным тоном обратилась к гостям. Моя дочь выходит замуж за очень уважаемого молодого человека! Наши будущие родственники аристократического происхождения, есть родство с самими императорами, кажется, это была минута славы для мамы.

– Мам теперь перебила её я, мягко и вежливо.

– Ах да… Так вот, ей нужны самые красивые и изысканные украшения! Вы сможете соответствовать нашим ожиданиям?

– Сможем. ответил мужчина, тот, что был постарше. Кажется, он действительно вслушивался в каждое слово. Для него этот заказ был очень важен. Что не сказать о человеке, который сидел рядом с усмешкой, наблюдавший за мной. Я нахмурилась, но он продолжал смотреть.

– Тогда завтра же приступим. Завтра будут готовы первые наброски? осведомилась мама, раскрывая веер.

– Конечно! – мужчина встал, а за ним второй. Мы пойдём тогда.

– Жду вас завтра после обеда, провожала гостей я и бабушка. Бабушка все также продолжила оживлённый разговор с парнем.

Мы попрощались, и они ушли. Холодно и сдержанно кивнула я ему. А он лишь ухмыльнулся.

Все остальное время до вечера я провела в своей комнате, читала книгу, а затем начала просматривать свою одежду и украшения.

– Выбираешь, что с собой взять в дом мужа, а что оставить тут?

– Нет, мам! резко ответила я. Ты что, постоянно думаешь об этом? я вскипела.

– Понимаю тебя. Ты так взволнована… Поэтому и столько эмоций… – мать не предала значению раздражительности дочери. Энн сделала вдох и спокойно взглянула на нее.

– Я хочу видеть твои украшения…

Мама заулыбалась и радостно ответила:

– Идём в комнату! Я недавно приобрела новую брошь, похожа на брошь Татьяны, но моя роскошнее…

– Мама, я говорю о старых твоих украшениях… У тебя же наверняка есть армянские, не успела я закончить, как она меня прервала.

– С ума сошла! Зачем они тебе? Это все старые украшения, которые вышли из моды… Забудь о них, я покажу модные, она шла к двери.

– Мне они не интересны сейчас ответила я. Она грозно смотрела на меня.

– Ты в последнее время много проводишь времени со своей бабушкой. Кажется, она вбила в твою голову много лишнего…

В комнату со стуком вошел отец. Он устало смотрел на мать.

– Идём, ты мне нужна… Я получил письма.

Мама спешно пошла за ним. Я мысленно поблагодарила Бога, не хотелось слушать нотации матери.

Глава 7.

Анита ближе к вечеру вместе с тётей и сестрой пришли к нам, чтобы позвать на прогулку маму. Но она пожаловалась на плохое самочувствие и осталась, я же вышла подышать свежим воздухом, но мысленно желала тишину. А моя тётя и Анита обсуждали все, что видели и кого видели. Я давно научилась вежливо улыбаться, но при этом не слушать речь человека. Надеялась, что никто не поймает меня. Я была погружена в свои мысли, что и не заметила, как мы дошли до мостовой. Если утром это место было шумным базаром с яркими пряными ароматами приправ и фруктов, то вечером тут была уютная тишина, слышалось медленная и очень красивая мелодия, которая заставляла закрыть глаза и погружаться в каждую ноту, в воздухе витал приятный запах пончиков, молока и корицы. Тётя, посмотрев по сторонам и не заметив никого из знакомых, буквально побежала туда. Я попросила Аниту остаться со мной у одного конца моста. И та осталась, пока тётя и её старшая дочь Элиза что– то смотрели в лавках, тусклый жёлтый свет еле освещал несколько прилавок, где все ещё что– то продавали.

Мой взгляд упал на конец базара, где несколько мужчин, перекрикивая друг друга, загружали мешки в машину. В одном из мужчин я узнала того, из– за кого не пошла дальше моста.

Я с трудом слышала их, и не понимала тех слов, что они произносили. Армянский язык я знала на хилую тройку… Знания остались лишь потому, что бабушка говорила исключительно на родном языке. Он кричал, чтобы все ускорились, и явно был раздражён. Что– то навеяло мне мысль о том, что он занимается чем– то незаконным. Ведь его глаза пытались о чем– то сказать… Но вот о чем?!

Энн вздрогнула, его глаза будто разоблачили её… Он смотрел на неё пару секунд, отвернулся и продолжил работу.

Я была уверена, что этот мужчина больше не посмотрит в нашу сторону.

Не успела я опомниться, как осталась одна. Я уже было сделала шаг, но остановилась… Анита побежала к маме выпрашивать браслет, который видела утром на базаре и только сейчас о нем вспомнила.

– Что за нелепость, пробубнила Энн.

– Ваше высочество недовольно, ухмыльнулся мужчина и оказался перед ней.

Энн увидела его и от удивления сделала шаг назад. Растерялась, но быстро смогла собраться.

– Что вам надо?!

Этот незнакомец пугал её, но она все равно не собиралась терять самообладание. Тем более от него пахло спиртным.

– Вы меня покорили, он еле выговорил слова и хотел подойти ещё ближе.

– Не приближайтесь, прошипела она грозно.

– Ты же моя землячка. Тебе не стоит бояться, улыбнулся он мерзкой улыбкой, она готова была ударить его.

– Эй! Артак!

Энн увидела, что к ним приближается тот самый парень.

Оставь её… Тебе не нужны неприятности! – он говорил по– армянски, но Энн все понимала. Микаэль взглянул на неё украдкой, будто проверив, что с ней все хорошо, и снова обратился к мужчине. Затем вовсе помог уйти в другую сторону. Энн все также стояла. Спустя минут пять Микаэль вернулся к ней.

– Тебе лучше не стоять тут одной.

– С каких пор мы перешли на «ты»?! ответила она на русском, а он, будто не услышав её слова, продолжил на армянском.

– Тут много мужчин, которые расценят твою заносчивость и гордость только за то, что ты всего лишь играешь роль… Это кого– то может и заманить… От таких, как ты, одни неприятности последнее он произнёс тихо и смотрел вовсе не на ту.

– Послушай, ты, во второй раз в своей жизни она могла сорваться.

– Тише ты… Ты же не хочешь, чтобы нас увидели тут одних… Вдруг ещё подумают, что ты влюблена в меня и прибежала сюда ради встречи… По городу поползут слухи…

Энн открыла рот, для того чтобы, что– то сказать, как он начал удаляться. Сзади были слышны шаги. Оглядевшись, она увидела, как её знакомые девушки идут в её сторону.

– О Энн… Дорогая! Здравствуй!

– Здравствуйте, вежливо улыбнулась она.

– Мы тебе не помешали? Ты была с кем– то тут?

– Да, я здесь с сёстрами и тётей, но они ушли на базар, а от этих пряностей у меня разболелась голова… Вот и отошла от них сюда разговор завязался о жалобах на шум и запахи этого базара, которые они недолюбливали. Энн слушала их с холодной улыбкой и думала о совсем другом разговоре…

Глава 8.

Спустя два дня Энн спускалась по лестнице, когда увидела Микаэля в прихожей. Он о чем– то задумался и смотрел в окно.

– Здравствуй, сестра, Анита выскочила из кухни, но на нее Энн и не взглянула. Микаэль обернулся и увидев их, усмехнулся…

– Здравствуйте, дамы, произнёс он осипшим голосом. Энн остановилась на несколько ступенек выше и внимательно посмотрела на него. Наверно, голос охрип из– за того, что он постоянно кричит. Она хмыкнула. Его взгляд скользнул по ней, его привлекала в ней её высокомерность. Энн смотрела ему прямо в глаза. Она посчитала, что тут Анита лишняя. Им она мешала. Микаэль заметил огонёк её глаз и с холодностью принял его. Энн вспыхнула, но тут же пришла в себя. Лишь Анита с удивлением смотрела то на неё, то на него.

– Я принёс эскизы ваших колец… Ваш и вашего жениха, он сделал пару шагов и отдал два пожелтевших листа ей. Энн едва взглянула и ответила:

– Мне не нравится… Микаэль чуть было не сорвался с места, а она ухмыльнулась: "что– то не так?!"

Ладно… он развернулся и ушёл, громко хлопнув дверью.

– Грубиян! произнесла Энн и отложила эскизы на стол.

– Энн, удивлённо посмотрела Анита на неё… Но девушка прошла мимо в гостиную. Ей хотелось в сад. На свежий воздух.

– Они прекрасны, Энн! воскликнула вслед девушке Анита, любуясь эскизами. Боже мой… Какая красота, Энн! Тётя! Тётя!

Анита побежала на кухню. А Энн все быстрее шла в сад. Ей начал нравиться весенний ветерок, который ласкает гладь реки у мостовой, а сейчас касается её лица и шеи, и как шёлк касается рук и пальцев. Словно музыкант, который влюблённо играет на самом дорогом сердцу пианино.

Энн смотрела на красные розы, которые были так счастливы в этом цветнике, они тянулись к солнцу и наслаждались. Каждый лепесток был прекрасен. Они чудесно пахли. Им было так хорошо тут. Энн им завидовала. Цветам не нужно притворяться. Им достаточно молчать и цвести. Им не нужно изменять свою внешность и подстраиваться… Они и так прекрасны…

Садовник с улыбкой подошёл к девушке.

– Мисс Энн, вы уже долго любуетесь этими розами. Сорвать их и принести в вашу комнату? —с улыбкой спросил он.

– Нет, что вы. Прошу никогда не срывать их. Даже если попросит мама. Никогда их не трогайте. Хорошо?

Те мягкость и грусть, с которыми она любовалась на цветы, мигом испарились, и теперь глаза пронзительно метнулись на садовника.

Вам ясно? строже спросила.

– Конечно, улыбка исчезла с лица мужчины. – Никогда таким барышням не угодишь! пробубнил он, когда она уже скрылась в тени деревьев.

– Что это наша мисс Энн из сада не выходит целыми днями? Раньше она ни весной, ни летом не выходила без зонтика, чтобы кожа не дай Бог не подрумянилась, произнесла кухарка, уплетая яблоко. У них же кожа не сгорает, как у нас… Она становится все румянее.

– Я не знаю, что на неё нашло. Целыми днями бродит по саду. Наверное наслаждается, ведь скоро свадьба и новая семья.

– Она, конечно, красавица, но как лёд холодная. Как ее жених полюбил, не знаю. Он же сам весёлый, так и тянет со всеми пообщаться.

– Прямо противоположность друг друга!

Глава 9.

Микаэль прикрыл глаза. Сейчас около двух часов ночи, и он только закончил все. Но завтра будет продолжение. Усталость давала о себе знать, но он не хотел пока возвращаться в помещение. В городе уже почти не было света, и это ему нравилось. Парень решил дойти до первой скамейки после мостовой и сесть. Эта мостовая, казалось, делит жизнь. По ту сторону были те, кто каждый день пробовал и пытался хоть как– то выжить. У одних были надежды на будущее, совсем отличные от того, что сейчас. Другие работали ради своих детей. Были и те, кто хотел выжать из каждого дня по полной. Микаэль отличался от всех них. Ему нужны были деньги, чтобы помочь людям, которые оставались на родине после ужасных событий 1915 года. Каждый день старался хоть как– то отправлять женщинам и детям все, что за день заработал и все, что оставалась на базаре после дня. Все, кто тут работал, вскоре узнав о его целях и о том, чем он занимается, отдавали некоторую часть прибыли, либо отдавали продукты. Старались все. Вскоре этот базар превратился в один слаженный механизм, они все знали "зачем" и "для кого". Микаэль был не так прост, мужчины и старики, которые были там, об этом догадались с самого начала. Парень был слишком умён для простого работника. Но все равно никто наверняка не мог сказать, что они разгадали его. А у него, тем временем, было много тайн, о которых он молчал. Он знал, что делает, почему и ради чего.

Шагане заметила его, когда мужчина шёл по мостовой. Сегодня он редко выходил из своей будки, вместе с дедом Юриком они провели там весь день, и только иногда дед Юрик выходил, чтобы выкурить сигарету и попить кофе. Девушка взяла яблоко и персик и решила подойти к Микаэлю.

Как ни странно, он дремал, сидя прямо на этой скамейке. Устал. Это было ясно.

– Микаэль тихо позвала она, Микаэль, иди, поспи дома.

Мужчина медленно открыл глаза, Шагане мигом убрала руки и, опустив глаза, произнесла:

– Ты уснул…

– Спасибо, что разбудила, ответил он и, всматриваясь в темноту, встал, я пойду… Ты тоже иди.

Микаэль час не мог уснуть, хотя на улице сон пришёл моментально. Его старая, потрёпанная комната будто душила его. Он открыл окно, и один силуэт заставил его остаться возле него.

Это что, та особа тут гуляет? произнёс он, хмуря брови.

Но силуэт девушки исчез в темноте. Он развернулся и пошёл на свой скрипучий диван.

Что она по ночам по этим улицам разгуливает. Совсем что ли из ума выжила?! все думал он. Раздражение его росло.

Ведёт себя как барыня, а сама ещё ребёнок. Глупый ребёнок, который ничего не видит и ни о чем не знает, кроме нарядов, прогулок и светских бесед. В день на этот базар приходят толпами такие же девушки, играют высокомерие и часами обсуждают со своими маменьками, что купить. Они даже не понимают, что эти деньги могли бы спасти несколько жизней, они не осознают, как могут помочь и изменить чью– то жизнь.

– Впервые, вижу, Микаэля таким хмурым с самого утра, произнесла одна бабушка, открывая лавку, что это с ним?

– Да, друг! похлопал его по спине Карен, что с тобой? улыбался он весело.

– Я не выспался… Столько мыслей было.

Карен кивнул, полагая, что тот думает о своём. Жизнь Микаэля сильно потрепала, ему было о чем вспоминать, грустить и думать.

К обеду, когда солнце немного село, на базар пришла мать Энн.

Она, узнав Микаэля, подошла к нему.

– Здравствуй, вы же нам должны были принести эскизы.

– Բարեւ ձեզ ⁴– произнёс он. Я вам принёс эскизы дядь Юрика.

Разговаривая, он одним движением перекинул жилетку через плечо и остался в лёгкой рубашке.

– Но моя дочь посчитала их неудачными. Я ждала новых эскизов. И сейчас жду.

– Хорошо – вежливо произнес появившийся дядь Юрик. Женщина кивнула и гордо удалилась с базара, не взглянув ни в одну лавку.

– Зачем вы согласились?! Этой девице ничего не понравится!

– Сынок… Работы у нас почти нет, а они хорошо заплатят.

Микаэлю пришлось согласиться.

Глава 10.

Энн ухмыльнулась, когда увидела, что недовольный Микаэль, чернее тучи, идёт к ним. Она резко отпустила шторку и села на софу, но моментально встала. Когда они войдут, ей придётся встать, поэтому лучше встретить их стоя. Она услышала речь дворецкого и его, в это время медленно размахивая веером. Они вошли в комнату за секунду до того, как её аристократичная сдержанность и холодность покрыли её вуалью спокойствия.

– Բարեւ ձեզ произнёс он, смотря на неё.

– Բարե⁵– ответила она, пробивая его надменность первым неожиданным ударом. Лишь брови дворецкого поползли наверх. Микаэль хмыкнул, сделал шаг к ней и теперь её стойкость пошатнулась.

– Садитесь, если хотите произнесла она и сама опустилась на софу. Микаэль, не дождавшись повтора приглашения, сел на кресло, которое находилось рядом.

– Это новые эскизы протянул их

– Давайте я взгляну, она потянулась за ними, а он уже знал, что она откажет и в этот раз.

– Как вас зовут? произнёс резко он, тот, кто рисует эти, эскизы хочет узнать больше, чтобы понять…

– Энн…

– Не нашлось ни одного армянского имени что ли? Энн… – пробубнил он.

– Послушайте! – возмутилась она.

– Что? она резко успокоилась, услышав шаги матери.

– Мне не нравится! – она отдала эскизы ему и вышла из комнаты.

Спустя пятнадцать минут мать вошла в комнату дочери.

Что это за повадки, Энн? Я увидела замечательные эскизы!!!

– Мама. Я хочу другие!

– Этот молодой человек… начала она.

– Пусть этот молодой человек лучше работает, чем языком треплет.

Мать всегда считала, что её дочь – это лучшее, что есть в их семье. Она была воплощением всех её грёз.

– Ты права высокомерно произнесла она и подошла к тумбочке дочери.

К вечеру пришёл Андрей и предложил своей возлюбленной прогуляться. Она вежливо согласилась и вскоре они пошли в парк.

– Тебя давно не было в городе, шепнула Энн, когда они отошли от очередного знакомого Андрея.

– Я был за городом, а там приемы, гости. Постоянно я был занят. Приятно занят, он улыбнулся ей, ты же знаешь, что я могу днями находиться в обществе интересных людей и не соскучусь.

– Знаю, – ответила она.

– Но, говорят, в городе тоже много интересного начало происходить!

– Правда? По мне, тут скучно и однообразно…

– Потому что ты не общаешься и ненавидишь сплетни. Но нынче поговаривают, что в город приехал один известный юрист, между прочим, твоей нации! И он собирается возобновить дело той семьи… Помнишь ту страшную историю?

Энн сразу поняла, о какой семье идёт речь

Ты забыла?

– Андрей, я не помню – она нахмурилась и многозначно посмотрела на него.

– Помнишь в 15 году, когда пошёл слух о том, что происходит с вашим народом. Ты разве не помнишь семью Мовсесян, они смогли сбежать и оказались в Москве. А затем отец их семейства отправился обратно, чтобы помочь своим родственникам сбежать. В одну ночь сожгли дом с детьми и его женой, и только их дочь смогла выжить, так как в этот день она была у подруги её матери. Неужели не помнишь?! Так вот! Этот юрист хочет помочь в расследовании и найти улики, что дом сожгли те же люди, что и убивали армян и доказать, что это заговор и геноцид против народа.

– Андрей! Перестань об этом говорить! С каких пор тебя заинтересовали подобные разговоры и новости?!

– Грядёт что– то большее! Если он докажет… Это станет сенсацией… Ты представляешь, сколько невинных душ уйдут в покой, когда виновные будут объявлены?!

– Хватит… Я устала! Вернёмся домой.

Когда она развернулась, она сразу ощутила на себе взгляд. Микаэль смотрел на неё с таким же холодом и ледяной ненавистью, как никто и никогда.

Энн отдёрнула свою руку от руки Андрея машинально, но пожалела почти сразу о содеянном. С чего это она изменяет своим повадкам?!

Глава 11.

Ночью Энн снился ужасный сон.

Будто её привязали к креслу и все вокруг горит. Она видит красные злые глаза, которые все ближе и ближе. Она видит в руке у этого человека оружие. Энн пытается что– то сказать, но замолкает. Она не станет умолять и не даст слабину. Огромные тучи дыма накрывали её, рыдания сотрясали её тело, но лишь слезинки выдавали слабость.

Я не хочу умирать! Я не хочу умирать! Я хочу жить! повторяла она про себя.

Но руки ненавистника коснулись её лица и ужас сковал её.

– Не прикасайся!!! заорала она и начала что есть силы отбиваться. Не было ничего хуже именно этого. Теперь она молила о смерти, лишь бы эти руки никогда больше к ней не прикасались. Она ощутила, как её душа разрывается от боли. Энн не подала голос и из– за того, что она так сильно тряслась, почти сумела освободиться и хотела расцарапать каждый миллиметр кожи, которого коснулся чужак.

– Энн, дорогая! Աղջիկս . её мать касалась лица дочери и теперь в испуге пыталась разбудить е. Женщина начала паниковать и кричала по– армянски о помощи. Энн тряслась, кусала губы чуть ли не до крови и царапала руки, раны и даже кровь пугали мать сильнее. А сама она была бледна и ели дышала. Отец прибежал и затряс её так, что она открыла глаза и, сделав один вдох, зарыдала.

– Назени позвала невестку бабушка что с дочкой твоей было? говорила на армянском

– Ой мама… Ночью я, когда её увидела, на лет сто пострела. Сама всю ночь не сомкнула глаз, да и она плакала. Ничего не сказала.

– Она что со своим женихом поссорилась?

– Не дай Бог!!! выкрикнула Назени и три раза сплюнула в обе стороны.

– Значит, сон увидела! сказала бабушка.

– Наверное, моя дочь увидела мою смерть, начала плакать Назени, как она меня любит, говорила она на армянском и вытирала свои слёзы.

– С чего это ты взяла? прикрикнула бабушка.

– Говорят, что такой сон, когда видят, то человек долго жить будет. Бедная моя девочка, как же она меня любит – плакала Назени.

– Мам… позвала её дочь. Мам…

Не успела Назени поднять свои заплаканные глаза на дочь, как девушка потеряла сознание. В этот момент в дом вошел Микаэль с отцом семейства. Мужчины бросились к ней. Микаэль взял её на руки и отнёс на ближайший диван. Начал трогать пульс и давать указания, что ей сделать, испуганной до полусмерти Назени. Бабушка заплакала от того, что её внучка не приходила в себя. Но Микаэль всё– таки привёл её в чувства. Из её глаз потекли слезы.

– Я не хочу…

– Тише, девочка, заботливо произнёс он и погладил её лицо рукой. От этой заботы по телу девушки прошла теплота. Она доверяла и верила ему.

Тише…

Энн стихла и не открывала глаза. Лишь когда Микаэль убрал руку и помог Назени прийти в себя и сесть у окна, Энн села на диване, не поднимая глаза, отвечала на бабушкины вопросы о самочувствии. Ей было неловко, ведь Микаэль был тут и видел её состояние.

– Я тоже поднимусь… вслед за матерью и отцом очень тихо произнесла Энн. Назени попросила мужа, чтобы тот проводил её в комнату. Женщина слишком сильно за этот день рас переживалась и теперь ей нужен был покой.

– Дочка, посиди, ответила бабушка, не нужно уходить в комнату.

– Идём на улицу, подал голос Микаэль, он с тревогой смотрел на неё, там тепло и свежий воздух. Бабушка вы позволите?

– Да, сынок, кивнула она и внимательно смотрела на него ты хороший человек, я по глазам вижу. И внучку свою я тебе с лёгкостью доверю.

Энн покраснела.

– Я не хочу…

– Иди! И не перечь мне! бабушка подала голос, Идите, идите!

Микаэль пошёл к выходу, а за ним Энн.

Глава 12.

– Я думала, мы будем в нашем саду, Энн внимательно посмотрела на мужчину, который шёл впереди. А ты ведёшь меня в парк.

– У пруда тебе будет лучше. – ответил тот.

– Тогда не нужно так бежать, будто за нами кто– то гонится. Я все же слаба немного.

Микаэль замедлил шаг и теперь они шли рядом. Ему захотелось взять её руку, и, будто услышав его мысли, она посмотрела на его руку.

– Что такое, Энн… Твои чувства подводят тебя?

– Что? не могла поверить она.

– Я начинаю думать, что твой жених вовсе не волнует тебя.

– Как ты смеешь!!! прошипела она и, развернувшись, пошла в обратном направлении.

– Ты думаешь, будешь счастлива с чужаком? Ты собираешься учить своих детей нашим традициям? Хотя постой… Ты сама о них ничего не слышала.

– Как ты смеешь! С меня хватит! Ты ещё пожалеешь о своих словах!

Микаэль не понимал, зачем ему надо было все это говорить. Он не понимал этих порывов.

– Идём в дом.

– Не указывайте мне!!!

– Перешла на "ВЫ"…

– Отныне! Знайте своё место! девушка вошла в дом, но её схватил Микаэль и прижал к двери.

– Не указывай мне!!! И не заставляй отвлекаться от своих дел и заниматься тобой!

– Что это означает?! она была так же настроена отважно, как и он.

– Дочка. открыла дверь бабушка и увидела такую сцену: Эти двое смотрели так яростно друг на друга, Микаэль сжимал её руки, заставляя стоять возле стены. А внучка не противилась и, казалось, готова была кинуться в атаку.

Что здесь происходит?

Микаэль отпустил её и спустился.

– Ваша внучка хорошо себя чувствует… Я проводил её и собираюсь уходить.

– Так уходи! произнесла Энн.

– Дочка!

Энн вошла в дом.

Микаэль, сынок…

– Простите, бабушка… Мне пора.

Его прикосновение к её руке до сих пор вызывало непонятные чувства в ней. За весь день она уже, наверное, в сотый раз смотрела на свою руку. Она будто горела.

Как он посмел…

Её гордыня была задета. Девушка так хотела его снова увидеть. Она не понимала,почему все это происходит с ней и не понимала, как один человек может притягивать и отталкивать одновременно. Её рассудок кричал: ″Хватит думать о нем! ″ Но Энн не могла.

И это её злило. Не выдержав оков раздумий, она, будто убегая от самой себя, рванула вниз.

– Доченька выкрикнула мать, Энн споткнулась и чуть не упала, да что это с тобой происходит?

– Ничего тихо ответила и пошла на кухню.

– Я знаю, что с ней Назени! сказала бабушка. Энн замерла в дверях. Неужели бабушка скажет о том, что увидела.

– Что, мам?

– Это все ты виновата!

– Опять??? женщина покраснела от возмущения.

– Да! Ты её называешь каким– то непонятным именем! Вот её и сглазили! Что за Энн?! Если её Нарына зовут! Я слышала, что когда не своим именем называют, тогда и могут сглазить!

– Правда?

– Я что, тебе вру???

– Видишь. Ты виновата.

Энн спокойно пошла дальше, пока они спорили. Но войдя обратно, Назени уже соглашалась со свекровью и чистила для неё фрукты.

– Мама правду говорит, дочка.

– Я не верю во все это, мам, тихо произнесла Энн.

– Придётся поверить! И на базар тот не ходи! Там, наверное, эти женщины сглазили, ведь моя дочь подобна цветку. Такая прелестная, а их дочери в подметки тебе даже не годятся. Ты мой цветочек.

Весь оставшийся вечер Назени и свекровь вспоминали случаи и имена и в конечном итоге согласились, что больше нельзя изменять имя внучки. А Энн пришла к выводу, что ей действительно не стоит видеться с Микаэлем.

Когда она раскрыла книгу, которую приобрела на базаре, из неё упало письмо, сначала она хотела его выбросить, но любопытство взяло вверх, и она начала чтение. С первой строчки все мысли улетучились из её головы… эти слова будто сжали в тиски её сердце, она, кажется, побледнела сильнее. Мороз прошёлся по коже, и дышать стало тяжело.

Письмо:

«Пытались уничтожить мой алфавит, чтобы я разучилась читать. Они пытались сжечь мои храмы, но им не под силу уничтожить храм, что в каждой армянской душе. Нас учили чужим молитвам, а мы через боль и кровь шептали: “Hayr mer”. Мы возродились, чтобы гореть, но не погибать. Словно самый прочный метал, который куют огнем. Я горела, горит и душа по сей день, а сердце болит… Все так же. Дожди льются, а всю нашу кровь так и не смыли с Земли. Солнце греет, а этот ужас и боль не согреет. Время летит, а память остается. Тогда что же, не говорить? Для чего молчать? Или для кого?

Почему ты каждый раз смотришь на свои руки? бабушка спросила меня однажды.

Я сжимала в своих руках абрикосовую косточку слишком долго, а теперь каждый раз, когда смотрю на свои ладони, я вижу рубцы и память. Даже мои руки помнят… я никогда не смогу забыть – шепнула я…

В одной ладони я сжимала крест, а в другой абрикосовую косточку, которую мне отдал папа за пару минут до того, как в дом ворвались палачи. Кровь так и текла, потому что серебро вонзилось в кожу. Но я не могла бросить. Не могла! Это было так же, как сдаться. Как предать свой народ.

Я умирала много раз. Но кажется мне приказано было Жить.

И первый раз тогда, когда в наш дом ворвались люди и на моих глазах убили всех членов моей семьи. Я тогда прижалась к стене, так, словно это единственная опора, будто я сейчас рухнула бы и… проснулась. Как же я мечтала проснуться!

Меня схватили, не щадя потащили за волосы по дому. Моё домашнее кремовое платье рвалось, ведь с пола торчали головки от гвоздей. Но это меня не беспокоило. Я хотела остаться там, с моими родными. Рыдала, оставляя свой дом, когда меня вытащили. Они смеялись и подожгли дом. Я слышала, как огонь охватывает каждый уголок нашего дома, и чувствовала, как огонь ненависти охватывает меня. Моё сердце.

Убейте меня. Бросьте в этот огонь!

Что она там бормочет?! смеясь, произнёс один из них.

Убейте меня!!! громче кричала я, иначе вы будете жалеть веками! Бросьте меня в огонь!!! кричала я, сидя на сырой земле, вы будете жалеть веками!

Этот ужас и боль охватили меня. Я знала, что смогу умереть лишь тут, в этом огне. Но мои палачи не послушались меня.

У меня были рыжие кудрявые волосы, ниже плеч. Порой моя мама, говорила, что, когда она смотрит на меня, то ей кажется, что моя голова горит. Особенно летом, под солнечными лучами именно так и казалось. Сейчас же у меня горела душа.

Если бы они убили, каждого кто их просил, а не убивали тех, кто боялся, тогда нас сломали бы. Но убивали невинных, тех, кто не смог и не сможет им ответить. Меня оставили, чтобы клеймо Убийц я показала всему миру. Веками, такие как будут нести Память.

Память… воспоминания… кажется, нет страшнее орудия. Я помню их хохот, я помню, как меня привели куда– то и бросили на землю, так как не бросают помои. Я слишком ярко помню, как их лезвие вонзалось в ещё живую плоть моих близких и забирали их жизни. Не помню лишь свой крик… я была оглушена болью. Запомнился вкус моей крови, они ударили меня по лицу пару раз. Я хотела их придушить и напала на одного из них, сначала он достал нож чтобы поставить точку в этой истории, но кто– то швырнул меня на землю. В порыве найти самый острый камень я увидела свой крест и абрикосовую косточку.

Из Армении нам привезли абрикосы друзья отца, он сказал мне:

– Աղջիկս, ոչ մի ծիրան չի կարող մրցել մեր ծիրանի հետ: Այն ծառը, որը չի աճել մեր հողում՝ չի կարող այնպիսի բերք տալ, որը հայի հոգին կլիացնի: ⁶(Доченька, никакой абрикос не сможет сравниться с нашими абрикосами, даже если они будут расти на самой лучшей почве. То дерево, которое корнями не вонзилось в нашу священную землю, не сможет подарить те плоды, которые смогли бы утолить тоску души армян. Нет той тени, кроме тени наших храмов, где наша душа сможет обрести покой. Даже если ты будешь в самом лучшем месте этой планеты, ты все равно будешь тосковать по своей Родине.)

– Могу ли я посадить ее у нас в саду, папа? улыбнулась я, он вложил в мою ладонь косточку и сказал:

– Даже она обретёт покой только тогда, когда ты посадишь его на нашей земле…

– Почему ты так говоришь? К нам тут неплохо относятся, я услышала, как постучали в дверь и потом резко вошли… С этого момента в мою судьбу ворвался ужас…»

Энн быстро спрятала письмо и задрожала…

Что это? Чья– то судьба? Чья– то жизнь?!! Она заплакала, ведь тот ужас, который она почувствовала во сне ничто, по сравнению с тем, что люди испытали…

Глава 13.

Энн вместе со своим женихом пришли в театр, на новую постановку. Она пыталась забыть это письмо, но душа разрывалась от боли и отчаяния. Андрей без особого энтузиазма сидел там, парень любил антракты, потому что тогда мог пообщаться с разными людьми. А Энн, наоборот, любила постановки, она всегда полностью погружалась в них и будто не замечала происходящего рядом. До Андрея дошел слух, что тот известный адвоката тоже тут, и теперь он пытался найти его. Во время антракта Андрей сказал Энн, но той это было не интересно.

Я так хочу с ним познакомиться… не могу никак найти его, чтобы представиться.

Зачем тебе это? Не могу тебя понять!

Этот человек твой земляк, а тебе не любопытно! Это тебя не могу понять!

Энн хотела уже сесть на место, ей надоело любопытство Андрея.

Пойдем еще и там пройдемся, вдруг там встретим.

Я сяду на свое место, а ты делай все что хочешь!

Только она села и достала веер, как почувствовала на себе обжигающий взгляд. Ее дыхание сбилось, девушка уже больше месяца не ощущала таких эмоций.

Энн могла поклясться, что где– то тут Микаэль, она резко посмотрела в эту сторону, но перед ней оказался Андрей.

Мой друг сказал, что он, наверное, уже ушел. Как же мне жаль, что я не встретил его. Как ты себя чувствуешь, любимая?

Все хорошо, Андрей.

Девушка была уверена, что никогда ее жених не обладал таким взглядом, который мог заставить ее почувствовать что– то подобное.

Во время представления, девушка много раз смотрела в одну сторону, будто хотела найти кого– то. Андрей легонько взял ее руку.

Ты в порядке?

Да – кивнула Энн. Ей хотелось уйти отсюда, но она всё– таки досмотрела представление.

– Мама, мне нужно на базар.

Назени от слов дочери немного растерялась. Ведь она никогда по своей воле не хотела идти в такие места.

– Нет, дочка, незачем тебе туда идти. Видишь, ты месяц почти не выходила и опять здорова.

– Мама, это тут не причём! она начала злиться. Ей нужно было туда сходить! Я хочу купить черешни… Сейчас сезон.

– Я попрошу кого– то купить, тебе не зачем туда идти.

– Мама… я сказала!

– Назени! Пусть она сходит… вошла бабушка.

– Но мама, ей только стало лучше…

Бабушка так внимательно взглянула на внучку, будто прочла все. Энн отпустила глаза.

– Иди, дочка, произнесла бабушка, среди наших она беды не найдёт… к тому же у неё есть тот, кто о ней позаботится там.

– Андрей уехал, мам, ответила Назени, а бабушка не стала отвечать.

– Если будут наши яблоки, то купи их для меня у тёти Микаэля. У неё они самые вкусные.

От одного его имени её передернуло. Будто бабушка помогала ей идти именно туда, где она хотела быть.

– Да, и спроси про украшения… Что это такое! Целый месяц и никаких эскизов… сказала Назени.

– Ладно…

Её сердце бешено забилось. Больше месяца она не видела его. А вдруг уехал? Энн разозлилась от этих мыслей, хватит думать об этом самодовольном человеке!

Глава 14.

На улице было очень жарко, хоть и первые дни лета, но все же было очень душно.

Девушка плавно передвигалась в кремовом платье. Вот дошла до тех яблок, что хотела бабушка, и попросила на армянском килограмм.

– Хорошо, дочка…

– Кто это заговорил на армянском?! сзади она услышала самодовольный смех, хруст яблока и знакомый голос. Неужели наша мисс снизошла до нашего языка?

Все смотрели в их сторону. Она развернулась, а Микаэль с ухмылкой смотрел на неё.

– Тебе что, не жарко? Зачем так нарядилась? Ты пришла на базар, а не на свадьбу или, может, в театр.

– А ты все также не умеешь себя вести с дамами.

– Почему? Злишься, что сейчас все слышат правду? Тебе нужно научиться вести себя проще.

– Грубиян! Энн взяла яблоки, отдала деньги, не дождавшись сдачи, пошла к выходу.

– Стой! крикнул он, все, кто был рядом, замолкли. Теперь эти двое были центром внимания продавцов и покупателей.

– Ты так любишь устраивать представления? Энн развернулась в его сторону, а он уже подходил к ней.

– А ты так внимательно следишь за ними.

Она поняла, что в театре не ошибалась. Он действительно был там.

– Если до завтрашнего дня не будет эскизов, то вообще можешь забыть о нашей сделке! Энн догадывалась, что эта сделка очень важная как для него, так и для дяди. Микаэль молча смотрел на неё.

– Тебе не идёт быть такой, он снова улыбнулся и откусил от яблока, но глаза были очень серьезными. Микаэль развернулся и ушёл в сторону будки.

Ненавижу тебя! шипела она, не замечая, что уже оказалась около дома. Он опозорил меня там!!!

Оставив яблоки на кухне, Энн ушла в сад. Надеялась, что хоть там сможет отдохнуть и успокоиться.

Но нет же. Спустя час в саду появился Микаэль, он звонко смеялся и говорил с бабушкой. Энн увидела в его руках огромную кучу листов.

– А, вот и она, увидела её бабушка, дочка, иди сюда. Смотри, кто к нам пришёл!

Девушка закатила глаза. Грубиян тут. Кто же ещё…

– Осторожно. Твои глаза могут остаться в таком виде. Будешь косоглазой, улыбнулся он.

– Не переживай так! ответила и гордой походкой подошла к нему.

– Как мне не переживать за свою землячку. Бабушка вы представляете, повернулся к бабушке сегодня она на базаре разговаривала на нашем языке с моей тётей. У меня подкрались сомнения, не хочет ли мисс "я самая идеальная и прелестная" покорить и мою тётю и всех, кто был рядом бабушка смеялась.

– Какой ты шутник. Пойду принесу вам лимонад. Только я такой вкусный готовлю.

Они остались наедине в беседке.

Посмотри на эскизы. Тут на всевозможные темы и очень много разных мотивов. Хоть одно тебе должно понравиться! Мисс "Мне ничего не нравится".

– Да хватит уже! Мистер Грубиян! Энн медленно рассматривала каждый эскиз. Было невозможно что– то выбрать.

– Что бы вы хотели подарить свой невесте? Почему– то решила выяснить она.

– Я тебе не скажу… Вы же такая умная… Наверное даже это знаете.

Энн хотела забрать из его рук эскиз, который он рассматривал. Но, не сориентировавшись, она коснулась его руки. Микаэль с холодом посмотрел в её глаза.

– Не нужно!

– Что?

Руки она не убрала. Он молчал. А потом, большим пальцем коснувшись её пальцев, так медленно, будто это длиться вечность, грубо убрал её руку.

– Грубиян прошептала она и стала смотреть дальше.

– Мне ничего не нравится! спустя несколько минут громко заявила девушка и встала с места. Он так разозлился, что в порыве схватил её руку и усадил обратно, крепко сжимая.

– Хватит играться! Одно дело наше с тобой колкое общение, а другое дело работа! Мой дядя месяц не спал, с утра до ночи рисовал. Лишь с одной надеждой, что тебе понравится! Но ты в очередной раз доказала мне, что я прав, когда дело доходит до мнения о тебе. Тебе плевать на всех, кроме себя!

Она не смогла ничего ответить. Пришла бабушка, Энн взяла все эскизы с собой в комнату и ушла, оставив их в саду.

Глава 15.

– Что это с ним? тётушка смотрела на улицу. В свете фонаря был виден Микаэль, который наполовину сидел на мосту боком, ногу отпустив к реке.

– Он уже час там сидит. Ему не спится уже давно.

– Почему он смотрит под светом Луны на свою руку? Не сходит ли с ума?

– Идём, идём… Пусть сидит себе…

Анита вместе с подругой гуляли, Энн заметила их и, позвав, спустилась к ним.

Хочу прогуляться… Ещё не слишком поздно для прогулок.

– Ничего себе! Моя сестра Энн решила прогуляться?!

– Анита, днём было так жарко, что сейчас я мечтаю о прохладном ветре.

– Я тоже, Энн. Но вот Татевик ничто не сможет привести в чувства, девушки смущено захихикали.

– Что такое? Энн не было любопытно, наверное, она спросила из– за вежливости. Наверняка они начнут сплетничать об очередном красивом кавалере, довольно богатом и, может быть, немного умном.

– Ты не поверишь, Энн. Но Татевик влюбилась в парня с того базара. Помнишь, ты с ним ещё и ругалась?!

Энн замедлила шаг.

– Помню…

– Так вот, она просто сходит с ума по нему, девушки захихикали. Энн не понимала, что испытывает.

– Я думаю, что не безразлична ему заулыбалась смущённо Татев. Энн готова была выкрикнуть: «Ты ошибаешься!» Но она вежливо улыбнулась.

– Кстати, мы завтра пойдём туда. Говорят, будет ярмарка, но ты же ненавидишь ярмарки, говорила Анита.

– Я пойду с вами!

– Хорошо, заулыбались девушки.

– Надеюсь, он тоже там будет!!! произнесла Татевик и мечтательно прикрыла глаза.

– Жаль, что он беден, иначе твой выбор был бы чудесным. Он очень хорош собой, рассуждала Анита. А Энн в очередной раз удивлялась их глупости. Они не знали о нем ничего, не знали характера и даже манер, а

Энн металась в своей комнате. В очередной раз подошла к зеркалу.

Потрогала лицо своими нежными руками. Сегодня Микаэль так вежливо поздоровался с Татев, когда утром они гуляли по саду. Татевик спросила о самочувствии тёти, и тот поблагодарил за лекарства, которые она принесла. В её сторону он лишь кинул холодное: ԲԱՐև⁷.

Сколько дерзости в одном парне! Неужели Татевик так хороша собой, что он с таким вниманием смотрел в её сторону. Она взглянула на эскизы и, схватив их, выбежала из комнаты.

– Куда это ты? успела крикнуть мать вслед за ней.

– Я хочу уточнить детали этих украшений. Они мне понравились!

– Что это с ней, мама? – загрустив, Назени смотрела на то, как дочь так спешно уходит.

– А, что с ней, Назени? свекровь прекрасно все понимала и, кажется, Назени тоже знала, что бабушка все знает.

– Она никогда так не вела себя. Сейчас бежит туда. Хотя может сама вызвать того парня.

– Не думаю, что Микаэль на каждый её зов будет приходить.

– Я тоже заметила, что он такой же гордец.

– Он настоящий, Назени. Таких мало.

Микаэль звонко смеялся, закинув голову. Руки были на талии. Его белая рубашка была далеко от всех тех идеальных рубашек, которые повидала Энн за столько лет. Он закатил рукава, пуговицы были не все застёгнуты, Энн даже смутилась. Но она могла поклясться, что никого симпатичнее не видела и никто не сможет выглядеть более гармонично, чем он. Энн сделала тяжёлый вдох и медленно начала подходить к нему.

– Мика, к тебе мисс какая– то идёт… он стоял спиной и не видел, поэтому развернулся, и улыбка стала совсем иной.

– Наринэ, очень тихо произнёс он и сам подошёл к ней, сохраняя дистанцию.

– Мне нужно обсудить некоторые детали!

Почему– то ей казалось, что он откажет, но Микаэль, все также улыбаясь, кивнул и пошел в другую сторону. Она за ним.

Проходи он пропустил её в маленькую будку, где было очень тесно и даже немного темно. Дверь он не закрыл. Энн села на табуретку и положила эскизы на стол. А он почему– то стоял и смотрел на неё.

– Что вы смотрите? не выдержав, спросила она.

– Тебе тут некомфортно.

Она только сейчас посмотрела по сторонам и была уверена, что раньше и не зашла бы в такое место.

– Все нормально, давайте приступим.

Её взгляд остановился на его рубашке.

Сначала приведите себя в должный вид.

Микаэль улыбнулся, ловко застегнул несколько пуговиц и сел тоже. Стол разделял пространство между ними, но все равно она ощущала его дыхание и жар, который исходил от него.

– Какие тут будут камни и металлы…?

Он отвечал на все её вопросы также легко, будто сам до этого лично обдумывал все.

– Мне сказали, что вы тут… Я вам принесла черешни, его тётя положила тарелку с белой черешней, девушка ее отблагодарила. Попробуйте ещё этот гранат, женщина отдала средний гранат с ножом. Сынок, угости мисс.

Женщина удалилась.

Попробуй гранат, он действительно очень вкусный.

Энн на секунду подумала, что разрезать будет он, но тот внимательно смотрел на неё и она, взяв нож, сделала надрез.

Глава 16.

Энн вскрикнула от боли. Она порезала руку, да и ещё сок граната заставил щипать рану. Микаэль спохватился и краем рубашки очистил ладонь и смотрел на рану.

– Пустяковая ранка, а вскрикнула, будто руку отрезала.

Он достал свой чистый белый платок и завязал на её ладони. Энн, кажется, задержала дыхание в это время.

– Мне больно, она пыталась посмотреть на свою руку.

– Подожди…

– Если бы ты сам очистил, то…

– "Мисс», перебил он, отпустив её руку Вы девушка, и чистить фрукты должны вы.

– Какой же ты, прошипела она… Схватив эскизы, вышла. Грубиян!

Микаэль не понимал, почему на него все смотрят, а потом увидел кровь, смешанную с гранатом на рубашке. Пошёл к себе переодеваться. Стирать будет она!

Не успела Энн войти, как мать в возбуждении металась по дому, такая счастливая, что даже не заметила её руку.

Аванесовы нас к себе позвали! О, Боже мой! Какое это событие! женщина бегала и давала распоряжения. Наринэ! Приготовь своё самое красивое платье! кричала мать на весь дом.

– Мы идём к ним? Снова без приглашения ты туда собралась?

– Они нас сами позвали! К тому же… Что значит, ты идёшь без приглашения?! Нашей семье везде рады!

– Прости, Энн удалилась в свою комнату и начала собираться, так не хотела, чтобы её мать когда– либо узнала, что сами Аванесовы недолюбливают её. Эта семья самая известная в Москве и знатная. Они армяне, но много лет живут тут; ходят слухи, что в их роду были цари. Семья имело несколько шикарных поместий.

Назени так суетилась, так готовилась, что даже уже войдя в их особняк, все равно суетливо оглядывалась.

Их семью поприветствовали на армянском. Женщина с большим восторгом начала отзываться о доме. Хозяйка дома вежливо отблагодарила её и пригласила всех за большой обеденный стол, за которым уже сидели некоторые гости.

Хозяин дома беседовал с мужчинами. Он был спокоен и вежлив.

– Энн, прошептала мать, смотри, какие ковры, наверное, стоят, как наш дом. Какая красота!!!

– Мама довольно! Услышат…

– Какая красота! Целое состояние!

Энн хорошо знала эту семью, так как в течение года обучала их маленькую племянницу грамоте, музыке и искусству. Тогда девочке было 7 лет, а сейчас 8 и глава семьи тогда попросил Энн, чтобы та позанималась. И она, конечно, согласилась. Аванесовы чтили традиции и были воплощением патриотизма. Вне уроков все с девочкой общались на армянском и даже обучали её языку и армянской литературе, Энн один раз попыталась попросить их говорить с ней по– русски, но они вежливо сказали нет. Грач Аванесов объяснил ей отказ:

– Если мы будем говорить с ней по– русски, то девочка конечно быстрее овладеет языком, но тогда она забудет свой родной язык. Поэтому дочка, пусть она немного дольше будет обучаться, чем забудет свои корни.

Во время обеда речь сначала зашла о базаре у мостовой, Грач Аванесов с особой теплотой отзывался о людях, которые там работают. Затем, один из гостей спросил:

– Как ваш племянник? Он сегодня будет на приеме?

На самом деле, все кто тут был, пришли, чтобы увидеть именно этого молодого человека.

– К сожалению, у него возникли дела, и буквально пару часов назад он уехал и придёт лишь через пару дней.

В зале можно было услышать выдохи разочарования. После обеда Грач Аванесов подошёл к отцу Энн и заговорил с ней:

– Наринэ, дочка… Я буду рад, если ты придёшь и позанимаешься с нашей племянницей. У неё вскоре будет экзамен по музыке, и девочка волнуется.

– Конечно, я с радостью.

– Наша дочь вскоре выйдет замуж и уже совсем скоро будет обучать своих детей, Назени вставила своё слово.

– Правда? И кто твой избранник, дочка?

– Андрей… очень тихо ответила Энн. Она увидела его реакцию, впрочем, и так знала. Ведь Андрей был не армянином, и это не могло понравиться этому человеку.

– Вашему племяннику нравится тут? спросил отец. Грач вежливо улыбнулся.

– Он очень занят, и мы все реже общаемся. Думаю, ему с Наринэ было бы интересно. Я имел удовольствие с ней общаться, думаю, ваши взгляды во многом схожи. Назени ошеломлённо смотрела на мужчину. Наринэ вежливо улыбнулась.

– Про этого племянника все спросили! Да кто же он такой?

Назени вошла в комнату дочери, Энн как раз рассказывала бабушке о вечере.

– Какой племянник, Назени? спросила бабушка

– Племянник Аванесова. Говорят, молодой, красивый, умный, да и наверняка богатый. Из такой семьи. Ах, Энн! Дочка, сердце мне подсказывает, что ты с Андреем поспешила. Представляешь, мама, сам Аванесов нам сказал, что наша дочка и этот его племянник нашли бы общие темы. Думаю, они бы и руки Энн попросили бы, если бы не Андрей!

– Ах мама! Какая же ты!!! возмутилась девушка довольно! Ты сама меня подталкивала к Андрею, а сейчас нашла более выгодную партию.

Энн была возмущена. Девушка не понимала, как её мать может так думать. Сейчас Назени действительно жалела, что поспешила с замужеством Энн. Ведь появилась такая кандидатура. Госпожа Назени охала и ахала, представляя свою дочь невесткой в доме Аванесовых. Энн была молчалива, но её возмущение было очевидным. На следующий же день, Назени решила выяснить, как сильно молодые люди любят друг друга и как Андрей обращается с дочерью. К сожалению, до сегодняшнего дня Назени занимали другие мысли. Андрей пришел и около двух часов рассказывал анекдоты и забавные истории.

– Как вы себя чувствуете? обратился он к матери Энн. Сегодня вы не улыбнулись ни разу… весело произнёс парень.

Энн почувствовала неловкость, ведь раньше мать заливалась смехом и хохотала после каждого рассказа. А сейчас сидит и что– то говорит себе под нос.

– Что с тобой, Назени? спросила бабушка на армянском. Это же твой любимчик, а ты сидишь кислая, будто лимон съела!

– Он не серьёзен, ведёт себя как мальчишка! ответила та на армянском.

Бабушка покачала головой.

Вскоре Энн и Андрей вышли и пошли к мостовой. Она держала его под руку, а он весело рассказывал истории. Так они дошли до базара, где Андрей купил ей мороженое, она сама хохотала и кокетничала, надеялась, что их увидит Микаэль. Но внезапно на неё вылили воду, да так, что вся она вместе с мороженым, которое упало, обмокли, немного задев Андрея. Энн в яркости посмотрела в сторону, а на неё смотрел Микаэль.

– Что ты натворил? завизжала она.

– Случайно вышло, сквозь зубы прошипел он, его глаза полыхали гневом.

– Ты нарочно это сделал! она налетела на него, Микаэль схватил её и потащил по базару к будке.

– Куда ты меня ведёшь?!! кричала она и брыкалась, Андрей замешкался сначала, а потом попытался пойти за ними. Микаэль завёл её в будку, немного покопавшись. нашёл свою рубашку, которая была все ещё испачкана гранатом и кровью.

– На! Накинь на себя, чтобы не заболеть! А то начнёшь потом истерить и скандалить, что из– за меня замёрзла, сказал он и грубо всунул рубашку ей в руки.

– Зачем ты это сделал?! – крикнула она, преграждая ему путь. Что, не смог стерпеть нас вместе?

Его глаза сузились.

Я ведь знаю, что ты это сделал специально!

– Разве ты не специально сюда пришла?! сделал шаг к ней и крикнул.

– Зачем ты это сделал?! ей нужен был ответ.

Что ты хочешь услышать?! А? – кричал он.

– Зачем ты это сделал? Ты ревнуешь?! она сама не ожидала от себя, щеки покраснели, но взгляд не изменился. Микаэль внимательно смотрел на неё.

– Ты что, влюбилась? – прозвучал очень тихий вопрос, но какую боль эти слова причинили ей! Кажется, то, что она так скрывала даже от самой себя, прямо сейчас раскрылось. Микаэль все понял по её глазам

Ты сошла с ума, очень тихо сказал он на её безмолвный ответ.

– Это ты сошёл с ума! пришла в себя Энн. Кажется, Андрей их нашёл и хотел войти, но Микаэль схватился за ручку и не давал ему открыть дверь.

– А, ну да! он улыбнулся. Как я мог это предположить!!!

Кажется, они оба боялись этой правды, поэтому ничего лучше не придумали, как поругаться.

– Вот именно!!! Ещё раз посмеешь так себя вести со мной! То я не знаю, что сделаю…

– Если не хочешь выходить за Андрея, не выходи. А искать тут ответы или играть в игры не место, говорил он на армянском. Поняла!

– Что?! Я как раз очень хочу! она начала одевать его рубашку, на мокрое платье. Завязала на талии, так как она была огромной. Да и пятно не видно.

– Я вижу!!!

– Уйди с моей дороги! она попыталась открыть дверь. Микаэль очень близко подошёл к ней и на ушко прошептал: «Осторожно». Дверь открылась, и она вылетела оттуда вся красная. Сердце бешено билось. Андрей побежал за ней, задавая вопросы. А Микаэль стоял все там же и ощущал её дивный запах. У самого сердца екнуло, и он в ужасе посмотрел туда, где находится сердце.

Глава 17.

Назени визжала от ужаса, когда увидела дочь. Андрей торопливо ушёл, а Наринэ пошла в комнату приводить себя в порядок. Бабушка нахмурилась, когда увидела мужскую рубашку на ней. А она уже вечером, сидя на подоконнике, обнимала эту рубашку. Его запах дурманил её. Ей хотелось каждую секунду быть рядом с ним, видеть его злость, то, как он кипит в ярости, просто смотреть как он работает, как молча кого– то слушает. Она сама не понимала, как это с ней произошло, но знала одно наверняка! Когда этот человек где– то рядом, то все остальное становиться безразличным. Он был ей интересен. Сердце девушки нашла покой, она поняла, что не станет делить себя на ту, кто она есть, и на ту, кем хочет быть. Наринэ признала, что любит свою Родину, пусть такую далекую и чуждую пока что для неё. Но чрезвычайно необходимую для покоя на душе. Она действительно хотела впитать каждый звук и каждое слово, что связывало Армению и Ее. Наринэ ощутила облегчение от того, что наконец сможет не притворяться и полюбить… себя! Ведь она и есть частичка родины. Зёрнышко граната…

Наринэ вспомнила то письмо и пообещала себе, что обязательно узнает, что же произошло с той девушкой…

Пальцы девушки ласкали ткань рубашки.

– Сто раз говорила, не сиди на подоконнике! от голоса бабушки, Наринэ вскочила и отбросила рубашку.

– Чья это рубашка, что ты из рук не выпускаешь?

– Это не так… она растерянно пыталась что– то придумать.

– При нем ты руку порезала и эта кровь твоя. Микаэлю нужно вернуть эту рубашку, Наринэ. И молись, чтобы мать не прочла твои мысли.

Бабушка вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Микаэль, что с тобой? подошёл друг к нему.

– Ничего.

– Ты расстроился из– за этих слухов на базаре о тебе и Энн?

– Её зовут Наринэ… Наринэ…

– Ты разве не знаешь, что этим женщинам только дай повод. Между торговлей и едой, они сплетничают.

– Я не хочу, чтобы её семья что– то услышала, у неё могут быть проблемы на пустом месте.

– Разве на пустом? Я имею в виду, вы оба так смотрите друг на друга.

– Ты что тоже веришь этим сплетням?!

– Нет, но…

– Ладно, я пошёл.

Микаэль был не в духе. Он пошёл дальше, чтобы никого не видеть. Наринэ удалось весь этот день напоминать о себе. Он мысленно возвращался к ней, губительная мысль о том, как ей идёт его рубашка, почти причиняла боль. Мысль о том, что она не любит жениха беспокоила его. Она не может быть несчастливой. Тогда Микаэль тоже не сможет испытывать хотя бы секунду радости. Мужчина резко остановился. Как все могло так быстро измениться?! Как её счастье ему стало дороже чем что– либо?

Да, он видел, как она идёт с Андреем. Руки сами вылили на неё ведро чистой холодной воды, которую он нёс, чтобы полить арбузы. Его раздражало то, что он это сделал и то, что она была права. Её глаза кричали: «Я все знаю!»

Наринэ уже два часа была в доме Аванесовых. Вскоре они закончили репетировать, теперь она с госпожой Аванесовой в гостиной пила чай. Они говорили о погоде и цветах.

– Жаль, что ты так рано уходишь, дорогая, могла бы поужинать с нами.

– Спасибо, в другой раз. Я пойду тогда…

Энн медленно шла домой, ближе к шести часам на улице стояла прекрасная погода, девушка буквально наслаждалась каждым шагом.

Татевик появилась на её пути, девушка решила вместе с ней пройтись к её дому, а оттуда на базар. Энн так была раздражена тем, что Татевик бежит туда. Она знала, зачем и для чего. Да и кокетливая улыбка Татевик все говорила за себя.

– Пойдём, у нас чай попьёшь. У нас сегодня должен быть клубничный пирог, предложила Энн.

Татевик согласилась и так до вечера была там, а когда посмотрела на время, с досадой произнесла:

Базар закрылся. Как жаль.

Энн не смогла сдержать свою улыбку. Она всё– таки не увиделась сегодня с ним.

Назени уже второй день в ужасе наблюдала за дочерью. Она то сидела в саду до вечера, читала книги, или вовсе просто смотрела в одну точку, часами. Или же она была в своей комнате. Почти не прикасалась к еде, а мыслями была очень далеко.

Энн спускалась по лестнице, когда услышала в саду голос Микаэля. Ей показалось, что ей послышалось, но она побежала туда и не ошиблась. Он действительно был там, вместе с мамой смотрел на несколько готовых украшений. Энн добежала до того места, откуда он был виден и остановилась. Улыбаясь, смотрела на него, не боясь ничего. Когда его тяжёлый взгляд поднялся от самых её ног до глаз девушки, ничего весёлого в нем она не нашла. Он грозно смотрел на неё, так, будто сейчас заорёт, чтобы та пошла в дом. Но хоть тысячу солдат войдут и утащат её, она с места не сдвинется, только если не к нему ещё ближе. Девушка так ему улыбалась, со всей нежностью и открытостью помыслов. Его не могло оставить это равнодушным, она не лгала. Её глаза не лгали. Назени торопливо посмотрела на дочь и ахнула. Даже волосы не привела в порядок, она даже не знала, что из– за бега несколько локонов выпали из прически и упали ей на плечи. Девушка медленно подошла к беседке и на армянском поздоровалась с ним. Её нежный голос и этот запах заставили не отрываясь, смотреть на неё, он еле вымолвил слово. Девушка взглянула на украшения лишь на секунду, мать глазами указывала на волосы. Энн, не придумав ничего лучше, распустила их, а Назени покраснела от злости. Как она смеет так вести себя. Отец Энн позвал жену, и та, бормоча что– то под нос, вышла из беседки. Эти двое внимательно смотрели друг на друга.

Глава 18.

– Хватит на меня смотреть, посмотри на украшения, не выдержал он её взгляда.

– Я уже видела. И сейчас много чего поняла, улыбнулась она, ликуя.

– И что же ты видела?

– Что ведёшь себя грозно, но долгого взгляда не выдерживаешь.

– Так, хватит! Что за глупости ты сегодня несёшь?! Не с той ноги что ли встала?!

– Как раз, именно сегодня с той.

– Наринэ! позвала бабушка, она вскочила и побежала к ней. Бабушка с порога отдала ей стаканы и лимонад с пирожными. Кажется, она была зла на маму, потому что сказала: «Твоя мать не додумается угостить гостя». Микаэль смотрел на цветник, где росли розы. Энн споткнулась о порог и чуть не вылила на себя компот. Он подскочил и забрал поднос из её рук. Она умудрилась удариться об угол стола, ногой.

– Не можешь быть внимательнее? – крикнул он и она, забыв о боли, смотрела на него.

– Что сам почувствовал?

Поднос был на столе, поэтому он резко схватил её за руки со словами:

– Послушай меня!

Но в сад вошла мать Энн, и он отпустил её, сел на место. Девушка посмотрела на свою руку, он мог сделать ей больно. Энн села за стол тоже, но теперь смотрела на козырёк беседки, думая о том, что же он хотел ей сказать, раз так схватил и грозно смотрел, да и тон его не предвещал ничего хорошего. Мать Энн, будто ничего не замечая, начала обсуждать украшения, больше хваля, чем делая замечания. Микаэль вскоре ушёл, лишь раз взглянув в её грустное и задумчивое лицо.

После ухода Микаэля в доме стоял шум. Назени была вне себя от гнева, впервые её безупречная дочь вела себя не так, как её обучали с детства.

– Чтобы больше не являлась в подобном виде! Даже не смей выходить из комнаты! Чтобы я не слышала ни одного слова на армянском! Ты забыла о манерах!!!

Девушка была ещё в большой ярости. И не только из– за слов матери, она сорвалась и впервые в жизни так эмоционально кричала:

– Ты хочешь моей покорности?! Хочешь вычеркнуть мою личность! Ты желаешь видеть не меня, не свою дочь, а ты жаждешь получить отточенную куклу! Я тебя поздравляю, мамочка! Ты почти этого добилась!!! Кукла, в которую ты меня превратила, всю мою жизнь душила меня!!! По ночам я задыхалась в этой оболочке и не понимала, как живут другие! А когда увидела все те краски жизни…

– И где ты увидела?! Отвечай!!!

– На базаре мама! На базаре!!! Там кипит жизнь! Там никто не притворяется. Они могут быть теми, кем являются, и им это нравится. Там женщины поют народные песни, когда их душе захочется!! Наши народные песни, которые я украдкой слышала из уст бабушки!!! Ты запрещала их даже слушать!!! Ты пытаешься меня изменить и сделать другой. Но другие мамы даже не пытаются, а их дочери сами не хотят быть теми, кто мы есть!!! Я не знаю теперь, что хуже, когда враги убивают и пытаются уничтожить все, даже нашу культуру! Или же когда мы сами пытаемся стать другими, забывая свои корни!!! Что хуже, мама?!

Глаза Энн горели. Отец и бабушка тоже все услышали. Назени села в беседке и смотрела в одну точку. Глава семьи опустил голову, кажется, он сам упустил тот момент, когда все пошло не так. Ведь жизнь иногда может ослепить так, что реальность кажется совсем иной.

– В доме Аванесовых ты играешь роль чуть ли не патриотки, а в нашем доме… Ты даже зовёшь меня Энн. Мама, посмотри, в кого мы превращаемся… Кем мы станем потом?! Людьми, которые не знают о себе ничего!!! Которые живут в чужой стране, и внедряют в себя все чужое. Разве не лучше ли быть теми, кем мы являемся??? Я сделала свой выбор! С сегодняшнего дня нет Энн! Есть только Наринэ! Кровью, плотью и душой я армянка. И никогда, слышишь! Никогда я не изменюсь и не стану другой. И свадьбу эту сыграем по нашим обычаям! Или же никак!!!

Та уверенность, что была в ней, завораживала, Назени сейчас видела не свою дочь, а видела и слышала крик души, которая томилась годами и страдала. Сейчас перед ней была гордая армянка, которая ни за что на свете не предаст себя. Она воевала. Она шла и ей было тяжело. Назени сдалась. Опустила голову, и слезы сами полились из глаз.

– Что я натворила?!

В комнату девушки постучали.

Вошла мать.

– Дочка, пошли, поужинаешь хотя бы… женщина с грустью смотрела на дочь, которая так же, как и она, плакала уже несколько часов.

– Я не хочу… очень тихо Наринэ произнесла на армянском.

– Хочешь, принесу тебе в комнату? спросила на армянском Назени. Девушка посмотрела на мать и кивнула. Неужели мама так быстро примет это? Раньше не то, что она бы на армянском не заговорила, так она ещё и никогда в комнате не разрешила бы есть. Наринэ решила идти до конца. Она не свернёт с этого пути. Кажется, её борьба началась ещё в тот день, когда она впервые ответила Микаэлю на армянском, его высокомерие и дерзость заставили её. Но сейчас она осознала, что этот момент был переломным в её жизни.

Сейчас девушка хотела увидеть Микаэля. Чтобы тот прочёл в её глазах, что теперь она такая, как он. Такая же преданная, такая же простая и что она хочет быть рядом с ним. В любом месте, пусть даже это будет та самая будка. Она хочет научиться жить. Также свободно, как он. Сама не заметила, как съела все на подносе, сама отнесла вниз и заметила, как отец сидит на улице, такой грустный, что сердце девушки сжалось от боли. Она подошла к нему и обняла.

– Прости меня дочка. Я должен был быть мудрее и внимательнее…

– Папа ничего. Все хорошо, слышишь… Наринэ обняла его ещё крепче.

– Наринэ, моя девочка Наринэ. Когда ты успела так вырасти и стать такой мудрой. Доченька моя…

Сердце отца болело, будто он не смог защитить своего ребёнка, будто не додал самого важного. Он чувствовал вину.

Глава 19.

В гостиной с утра пораньше собрались несколько подруг Назени, на чай к ним зашли Анита с Татевом. Наринэ спустилась к гостям и услышала, как мать, скрипя зубами, произнесла:

– Для Наринэ уже готовы несколько чудесных украшений. Вот ждём со дня на день ещё несколько.

Подруги Назени начали перешёптываться, но Анита разбавила их шёпот:

– Наверное, не скоро изготовят украшения, ведь завтра будет праздник «Вардавар». Они все там праздновать будут, и, наверное, пару дней не будут работать. По крайней мере, вчера вечером во время прогулки об этом сообщил Микаэль, что базар работать не будет.

Наринэ почему– то не была рада услышать эту новость. Её даже задело это. Почему он не упоминал о празднике и что не менее важно… Почему это он прогуливается вместе с Анитой и наверняка с Татев. Ей так хотелось высказать пару ласковых Микаэлю, что черты на её лице заметно напряглись.

– Энн, дорогая, позвала Анита.

– Наринэ, Анита поправила девушка двоюродную сестру.

– Наринэ, поправив себя и мило улыбнувшись, произнесла Анита, ты пойдёшь сегодня с нами в парк гулять? Говорят, сегодня там будут несколько артистов…

– Сегодня я должна пойти к Аванесовым, а затем я свободна, неохотно ответила девушка и все продолжала думать о Микаэле.

Когда она шла к их особняку, Наринэ вспомнила как, хихикая, Анита сказала:

– Надеюсь, ты в этот раз увидишь этого красавца адвоката, а то он как будто какой– то фантом. Есть люди, которые с ним лично беседовали и видели, и есть мы, те, которые лишь слышали о нем.

На самом деле её мало интересовал этот молодой человек. Её интересовал Микаэль. Наринэ замерла. Из особняка вышел Микаэль, в чистой опрятной одежде, в руках была коробка, наверное, он принёс фрукты или овощи для Аванесовых. Она попыталась представить его в качества хозяина такого поместья, но не смогла. С его образом в её голове никак не связывались эти два разных мира. Микаэль тоже заметно напрягся, когда заметил её.

– Здравствуй. Что ты тут делаешь?

– Я пришла преподавать, а ты, как я вижу, принёс им продукты с базара.

Микаэль ухмыльнулся и кивнул:

– У вас, мисс Энн, логика блистательная.

– Наринэ… Меня зовут Наринэ.

– О! Что так?

Она внимательно смотрела в его глаза и пыталась найти хотя бы каплю нежности для себя. Ведь дерзости, наглости и ухмылок было для неё приготовлено предостаточно.

– Микаэль очень тихо произнесла неужели ты не можешь дать мне один шанс, чтобы я доказала, что я не такая, какой ты меня видел изначально…

Он поразился. Мужчина явно не ожидал такого поворота.

– Зачем тебе что– то мне доказывать?

– Для меня это важно!

– Иди экспериментируй с другими… У меня много других дел.

– Важно именно тебе. Как ты не понимаешь!

Это было опасно. Микаэль знал, что нельзя переступать эту черту. Знал.

– Наринэ… Ты себя слышишь… Ты скоро выйдешь замуж и забудешь обо всем том, что хочешь сейчас. У тебя будет другая жизнь. Тебе не нужно меняться, оставайся такой, какой была… он ведь тоже все видел, невозможно было не заметить.

– Я не хочу той жизни… Я разорву эту помолвку. Свадьбы не будет, Микаэль… Тогда мы сможем…? слова застряли на её губах, его жестокий взгляд мог искалечить любого… Он ушёл. В ярости сжимая кулаки.

Стыд. Вот что она испытывала. Даже общение с девочкой и долгий урок не смогли разнообразить её мысли. Хозяйка дома принесла яблоки, вероятно, их и принёс Микаэль. Она не прикоснулась к ним, кажется, Наринэ не прикоснется ни к какой еде больше. Он просто ушёл, в то время, когда она говорила об их будущем. Микаэль меня не любит. Не любит. Наринэ спокойно, но с огромной болью в сердце приняла этот факт. Сейчас, ничего не имела для неё значения, выйдет ли за Андрея, или любого другого юношу. Никто не сравниться с этим грубым, прямолинейным Микаэлем, который погашен поглощен? какой– то идеей…

Наринэ замерла. Может для начала ей нужно узнать, так кто же он такой?!

Наринэ на следующий день, забыв обо всем на свете, рано утром вышла из дома и прямо пошла на базар. У неё была одна цель: узнать его!

Девушка дошла до мостовой, а там полная тишина и ни одного человека, нет этих запахов, торговцев, продуктов. Только пустые столы. Она рванула вперёд. Неужели он уехал?! Бросил меня и уехал! Сердце так быстро постучало, слезы сами ручейком полились из глаз. Она бежала по этим местам и кричала его имя. Внезапно, на неё свалилось, казалось, было несколько литров воды. С разных сторон её обливали дети и звонко смеялись. Некоторые кричали: «попалась!!!» И радостно смотрели на неё.

– Что вы делаете??? крикнула она, оглядывая себя. Она вся была мокрая. Вдруг из другого угла выбежал парень, а за ним вылетел Микаэль с ведром воды, тот остановился и смеялся, когда увидел Наринэ. А Микаэль, воспользовавшись моментом, облил его водой и только потом заметил её, начал хохотать. А она с непониманием смотрела на них. Внезапно раздался оглушительный голос женщины. Та, смеясь подбежала к ним и начала обливать из шланга. Микаэль кинулся к Наринэ и, схватив за талию, немного увёл в сторону и закрыл собой, все также звонко смеясь. Наринэ закрыла глаза и уткнулась лицом в его грудь. Этот момент она никогда не забудет. Дети убежали, как и друг Микаэля, а женщина, улыбнувшись, оставила шланг, и сама ушла куда– то. Микаэль все также обнимал её, будто бы время остановилось. Наринэ боялась даже шелохнуться. Она не хотела, чтобы этот момент прекращался. Но он сделала шаг назад, посмотрел в еёглаза.

– Не испугалась?

– Нет… очень тихо ответила она.

– Сегодня праздник Вардавар, улыбнулся он и убрал прядь её волос.

– Совсем забыла, она была так счастлива, её глаза светились теплотой и блеском.

– Ты вся мокрая, лучше тебе уйти домой…

Наринэ взяла его за руку.

Но я хочу остаться, я даже не помню, когда мы в последний раз праздновали этот праздник. Микаэль так внимательно смотрел на неё. А она молилась, чтобы он не отказал. Внезапно он улыбнулся и кивнул.

Тогда пошли, я покажу тебе как мы отмечаем этот праздник.

Он взял крепче её руку и увёл сквозь базар.

Глава 20.

Приятный запах шашлыка ударил ей в нос. На небольшой площадке накрыли длинный стол в виде буквы П. Девушки и женщины накрывали этот стол, мужчины следили за готовкой мяса. Но все обернулись и смотрели на них.

– Наринэ сегодня будет нашим гостем, произнёс Микаэль. От смущения она попыталась спрятаться за его спиной. Но внезапно все начали ей улыбаться, его тётя подошла к ней:

– Эти детишки и тебя облили. Если хочешь, я могу дать тебе сменное платье моей дочки, пока твоё не высохнет. Наринэ кивнула и пошла за ней. Они поднимались по деревянной, скрипучей лестнице в маленькую комнатку, где вероятно и жила женщина.

– Сейчас я тебе его дам… она начала копаться и достала почти из самого низа очень простенькое, но красивое платье фиалкового цвета, украшенное бисером.

– Красивое. улыбнулась Наринэ.

– Это платье может и простое, и не такое дорогое, доченька, но я долго копила, чтобы его купить. Моя дочь сейчас в Армении. Пока что это единственный подарок для неё.

– Я не могу его надеть, шепнула Наринэ. Она так привыкла к роскошным платьям, что сейчас заметила лишь то, что оно простое. Она не подумала о том, какое значение это платье имеет для этой женщины, как она заработала на это платье и с какой любовью она хранит. Девушка поняла, что с этого момента, её восприятие о мире кардинально изменилось. Все то, что раньше казалось само собой разумеющимся, для других это было недосягаемым. Женщина уговорила её всё– таки надеть его. Но Наринэ уже знала, что завтра же отдаст этой женщине лучшие свои наряды.

То, как Микаэль посмотрел на неё сейчас, так он никогда не смотрел. Мужчина, отдав мяч детям, подошёл, взял её руку и признался:

– Ты очень красивая. Это платье тебе так идёт, Наринэ.

Микаэль попытался поймать её взгляд, но она так смутилась, что опустила глаза.

– Ты такая гордая всегда была, что мне иногда казалось, что твой взгляд не касался пола. А твоя голова никогда не опускалась.

– Микаэль… Я ведь совсем другая, нежно улыбнулась оба.

К ним подбежал мальчишка и оттащил его туда, где играли дети. Ведь Микаэль судил их игру всегда честно. Наринэ пошла к женщинам и во время работы познакомилась почти со всеми.

Уже было темно, Наринэ не особо волновалась, ведь сегодняшний день был восхитительным. Микаэль шел рядом с ней, очень мило улыбался и рассказывал о чем– то интересном. Наверное, дома думают, что она столько часов выбирает украшения. Хотя на это не нужно было полагаться и надеется. Микаэль внимательно смотрел на неё.

– Что такое, Микаэль?

– Сегодня ты была той… он замолк, а она, кажется, поняла его мысль.

– Расскажи мне о своих родителях… попросила девушка и увидела тень печали в его глазах. Микаэль остановился и посмотрел через её плечо.

– Пойдём, он указал на маленькую часовню. Наринэ пошла за ним. Стояла потрясающая тишина в часовне. Никого не было, и приятный запах все ещё зажженных свеч успокаивал.

– Мой отец был священником. Мы жили в Армении, и он считал, что обязан поехать в османскую империю и увидеть всех наших земляков. Он уехал от нас ещё в декабре месяце. И в апреле, когда я сам собрался идти туда, за ним пришло письмо, что его убили.

Кулаки мужчины сжались от яркости воспоминаний. А её сердце сжалось от боли.

Я поехал туда, но по дороге я встретил людей, которые смогли убежать. Некоторые из них сейчас работают здесь, на базаре. Я решил, что отца я не смогу вернуть, а помочь этим людям у меня хватит сил. Я и один мой друг вывозили детей прямо к нам в дом. Они жили в церквях, некоторые уходили в другие страны. Моя мама и сестра до сих пор заботятся об этих людях. По выходным отсюда мы вывозим все, что нужно, в Армению. Мы пытаемся выжить… Я видел детей и их глаза… Я никогда не забуду этот страх и одновременно непокорность. Тогда я понял, что наш дух невозможно сломить. Мы будем лучше их. Так было всегда.

Они медленно шли по тёмной улице, когда Наринэ прервала тишину.

– А ты часто ходишь в храм?

– Единственное, что осталось от отца у меня, это его вера. Его домом всегда была церковь. Тогда как я могу не верить и не посещать храм. Я чувствую его присутствие везде, но именно там я будто снова рядом с ним.

– Значит сегодня я тоже хотя бы немножко, но узнала его.

Глава 21.

– Я хочу жить так шепнула у ворот

– Наринэ… Все не так просто и радужно…

– А я и не хочу. Я хочу, чтобы ты рядом был.

– А я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Значит, ты любишь меня, иначе тебе было бы безразлично. Ты же любишь меня, правда? Микаэль улыбнулся и ушёл в темноту московских улиц.

К её огромному счастью, у них дома была семья Аванесовых, поэтому мать и не заметила такое долгое отсутствие дочери.

– Где ты была Наринэ? бабушка внимательно смотрела на неё. И что за платье на тебе?!

– Бабушка, шёпотом начала она, сегодня у нас праздник Вардавар, мы отмечали, и я не заметила, как время пролетело.

Бабушка улыбнулась.

– Почему меня не взяла, я тоже этот праздник всегда любила. Я так обливала всех, что никто не догадывался, что их ждёт. Ладно, иди переоденься, иначе у твоей матери приступ будет.

Гости вскоре ушли, мать Наринэ все рассматривала подарки, а она уже легла и думала.

Теперь многое стало ясным. Почему он та ненавидел, когда Наринэ говорила при нем не на родном языке. Ведь он долгие годы борется, а она будто воплощение всего того, что он не хотел видеть в своих земляках. Ведь действительно, он считал, что ей все это безразлично. Наверное, так и было бы, если бы не этот огонь, который, кажется, горит в душах у армян. Тот огонь, который заставляет помнить. Заставляет сгорать, бороться. Этот огонь можно погасить, но все равно угольки будут всю жизнь обжигать.

Утром Наринэ кинулась за свежими фруктами. Микаэль стоял у моста и ждал ее. Кажется, это утро осветили две искренние улыбки. Счастье освещало её глаза.

– Привет, улыбнулся он ей и протянул очень красивую красную розу.

– Спасибо засмущалась Наринэ и взяла цветок, вдохнула этот безумный аромат, который вскружил ей голову. Любовь изменила её и теперь меняет её жизнь.

Она отдала удивленно смотрящему на нее Микаэлю связанную в шёлковый платочек немаленькую сумму.

– Я хочу, чтобы ты эти деньги отдал детям, о которых вчера рассказывал. Эти деньги я заработала, когда рисовала, у меня купили несколько картин… Теперь я хочу, чтобы ты эти деньги вложил в хорошее дело. Ещё и платья… У меня их очень много, я уже несколько принесла тёте, есть ещё те, которые я отдам детям тоже.

– Наринэ… Ты можешь этого и не делать, я их всех стараюсь обеспечить.

– Я знаю. Просто так желает моё сердце. Прошу тебя… Не отказывай…

– Хорошо, – кивнул он.

– Я пойду к тёте, отдам эти платья девушка улыбнулась и прошла мимо.

– Куда эта девчонка дела все свои наряды? Наринэ вошла в комнату, когда мать копалась в её одежде.

– Мама!

– Где все твои платья? Татевик попросила то желтое платье…

– Я их отдала на благотворительность.

Назени обомлела и села на кровати:

Что ты сделала?

– Отдала их.

– Но они же тебе понадобились бы после свадьбы!!! возмущено ахнула та.

– И свадьбы не будет… Вчера мы с Андреем поговорили и решили, что не сможем сделать друг друга счастливыми.

Наринэ была решительна и серьёзна. Она не успела ещё рассказать Микаэлю, но сердце подсказывало, что все будет хорошо.

– Что вы решили? засмеялась Назени. Не смей даже шутить так!

– Я не шучу, мама…

Женщина начала кричать на дочь со слезами на глазах:

– Как ты посмела? С тобой что– то случилось!!! Ты изменилась!!! Во всем твоя бабушка виновата, она на тебя так повлияла!!!

Наринэ и не пыталась что– то объяснить. Молча наблюдала за происходящим. Отец, услышав весь рассказ Назени и всю тираду о позоре, вышел в сад. Наверное, он сейчас все обдумывает. Бабушка и бровью не повела, поэтому несчастная Назени была уверена, что бабушка и внучка точно сговорились.

Глава 22.

Весь следующий день Наринэ не решилась выходить, мать с ней не разговаривала. Она молча смотрела из окна.

– Надеюсь, ты поступила верно, доченька. Сказала бабушка.

– Сердце подсказывает, что да…

– Не подумала бы, что ты сможешь так поступить… Пойти против воли матери и своих убеждений.

– Впервые я решила не убегать от себя и своей сущности. Я хочу быть той, кем есть на самом деле. Я готова оставить все…

– Ради него?

– Ради себя… честно ответила Наринэ.

– Но Микаэль сыграл огромную роль.

– Я его люблю бабушка, кажется я впервые живу.

– Но он не так прост, как кажется…, будь осторожна, я не хочу, чтобы ты обожглась.

Наринэ витала в облаках, но Микаэль с каждым днём становился мрачнее и мрачнее, это ее настораживало. Он сказал, что его не будет пару дней, что означало, что она не пойдёт с утра на базар, он не встретит её там и до обеда они не будут в парке говорить обо всем на свете.

– Я слышала, что появились мошенники, которые собирают будто на благотворительность, а сами исчезают.

Между бессмысленными разговорами матери и Аниты, Наринэ заинтересовал именно этот кусочек.

– Ты это скажи моей дочери, Назени указала на неё, она отдала свои платья и деньги таким людям. Я её предупреждала, но она меня не слышит! Племянник Аванесова нашёл группу людей и сам же выступил против этих мошенников, выиграл дело. Говорят, у этого мужчины большое будущее… Самые сложные дела щёлкает как орехи… а ты все отдаёшь непонятно кому!!!

– Мама, возмутилась Наринэ.

– Что «мама»? Бедный Андрей… Как ты могла его бросить, хорошо, что Аванесовы нас пригласили, может среди гостей, будет какой– нибудь интересный парень…

– Я не хочу туда. Я останусь дома, сказала Наринэ.

– Почему это??? мать смотрела на неё, требуя разъяснений.

– Не хочу и все, она вышла из гостиной и вспомнила, как вчера Микаэль спросил:

– А, ты пойдёшь к Аванесовым на ужин?

– Откуда ты знаешь? Ведь приглашение мы получили пару часов назад… Тем более, я не думала, что тебя интересуют такие мероприятия…

– Они у нас заказали продукты, оттуда и знаю. Если попрошу не ходить к ним, послушаешь меня?

– Почему?

– Я не хочу, это просто просьба…

– Хорошо улыбнулась тогда Наринэ.

А сейчас кошки скребли на душе, а если Микаэль и вправду… а вдруг он боится, что этот племянник раскроет его и… Девушка побледнела и села на кровати. Нет, неужели она могла ошибиться. Микаэль полон загадок и тайн. Это манило, конечно, но сейчас сомнения и страх чуть ли не убили её. Наринэ не хотела верить. Она не могла. Микаэль был хмурым все эти дни, и в эти же дни шло дело по мошенничеству. Нет, нет!!! Она кинулась к окну, ей стало трудно дышать, её сердце разрывалась, она не хотела думать. Наринэ хотела сейчас увидеть его и спросить. Он все объяснит и все разъяснит, а ей будет стыдно за мысль, которую она ненавидела.

Девушка не могла ждать, внутренний голос говорил, что Микаэль на базаре и она пошла туда сразу после завтрака, а к ужину нужно быть у Аванесовых. Наринэ пошла к будке и там услышала голоса:

– Что же делать?

– Не паникуй, не все потеряно, сказал другой мужчина, через щели можно было разглядеть и Микаэля, который молча сидел, и был внешне спокоен.

– А если все узнают? Что с нами будет?!

– Успокойтесь! Ничего не будет… Все будет по плану, как мы и решили, спокойно сказал он.

– Но Микаэль, не все гладко.

– Когда было гладко, нам постоянно приходилось туго! Главное, чтобы не узнали тут на базаре, кто мы…

Наринэ ахнула и хотела уйти, как её схватил один худой парень и затащил туда.

– Смотрите! Тут за вами подслушивали!!! Эта девчонка!

Наринэ брыкалась и боялась смотреть на Микаэля. Но явно ощущала его яростный взгляд.

– Отпусти её, и вы все свободны.

Они остались одни. Сердце девушки стучало так сильно, что, кажется, она не сможет ничего услышать, кроме него.

– Я же тебе сказал, что не увидимся несколько дней!

– Ты также сказал, что не будешь в городе, но ты тут! – ее голос дрожал. Кажется, страх сковал её.

– Ты следишь за мной? крикнул и ударил по столу.

– А ты меня обманываешь?

Они долго смотрели друг другу в глаза.

– Тебе пора, Наринэ, не испытывай моё терпение!

– Кто я для тебя, Микаэль?

– Уходи… она развернулась и убежала, слезы все не прекращались. Он ведь не говорил об их будущем, не говорил о любви.

Он вообще ничего не говорил о том, какое место она занимает в его жизни.

Глава 23.

Вся она сотрясалась, внутри будто все разбилось вдребезги, а на лице была маска «Ледяной Королевы», как её называли за спиной некоторые. Бабушка смотрела на неё и качала головой.

– Что ты с собой творишь… Тебе же больно, но ты не плачешь… она молча, поправляла причёску.

– Все понятно, пошли, дочка, торопила мать.

Она всё– таки пойдёт к Аванесовым и взглянет правде в глаза. Глухая боль в груди напоминала о том, что тот, кого выбрало сердце, её не любит. Пусть он и гулял с ней по парку и смотрел так, что внутри все переворачивалось, но это не была любовь. Наверное, потому что он был слишком занят…

Гости все были в приподнятом настроении, шёпот доносил, что в кабинете вместе с племянником сам Аванесов и в скором времени они должны были выйти с новостями. Сердца юных особ особенно трепетали, они полагали, что племянник Аванесова может приглядеть кого– то из них себе в невесты, только сердце одной обливалось кровью, а мысли были очень далеко.

Двери кабинета открылись, вышел хозяин дома.

– Мам, я пойду в сад. Голова что– то кружится, сказав это она вышла, за ней мать, разозлившись, пошла следом.

– Хочу представить вам своего племянника! Талантливого адвоката…

В саду:

– Наринэ! А ну стой на месте! грубо схватила дочь за локоть Назени.

– Куда ты собралась??? Бежишь к своему продавцу??? Назени была вне себя.

– Мама…

– Что мама? Я не позволю губить свою жизнь! Мне сказали, что видели тебя и того парня в парке и на базаре! И не один раз!!! Как тебе не стыдно?! Я для тебя все сделала! Я искореняла из себя и из нашего дома все то, что могло тебе помешать для блистательного будущего, а ты сейчас бежишь к нему! Одумайся!!!

– Я люблю мама. Люблю…

– А он тебя любит?! Любит?!

Из глаз дочери начали капать слезы, ведь это и было её самой большой болью.

Любой мужчина готов сделать тебе предложение хоть сегодня. Посмотри на себя, ведь ты идеальна… Ты лучше той дочери, которую я хотела… А этот парень даже не пришёл и не рассказал о своих чувствах отцу и не просил твоей руки! Ты кем решила стать? Он, наверное, смеётся, раз такая девушка, как ты, влюбилась в него. Что ты творишь?!

Слова отдавались эхом в ушах, ей стало очень плохо. Воздуха становилось все меньше и меньше и весь мир почернел.

Глава 24.

Девушку отнесли в комнату. Она не помнила все что видела, но Микаэль уходил от неё, и это причиняло огромную боль, поэтому даже когда она раскрыла глаза, в порыве она произносила его имя и из глаз текли слезы.

– Дочка, он тут, рядом, приветливо улыбалась мать. Наринэ посмотрела направо, и действительно, Микаэль сидел возле неё и держал её руку. Он хмуро смотрел ей в глаза.

– Микаэль… – шепнула Наринэ.

– Я тут. ответил очень тихо.

– Какая чудесная пара – улыбаясь, произнесла её мать. Госпожа Аванесова приобняла её.

– Идёмте, вы тоже отдохнёте, а то вы тоже бледны, дорогая сказала она Назени.

Наринэ уже пришла в себя. Она ничего не понимала и снова посмотрела на мужчину, на нем была изысканная рубашка белого цвета, костюм. Микаэль ей показался чужим. Поэтому она отдёрнула свою ладонь из его руки.

– Я все объясню, шепнул он, но Наринэ хотела просто уйти отсюда… Она хотела домой.

– Папочка, я хочу домой, сквозь слезы начала шептать она.

– Нет дочка! Ты должна быть тут! Отдохнуть как следует.

Госпожа Аванесова также кивнула на слова матери.

– Отдыхай, дорогая…

– Папочка… шепнула девушка умоляюще, и отец решил поступить так, как хочет дочь. Микаэль попытался поговорить с ней, но Наринэ опять не стала его слушать.

Только вечером Наринэ спустилась в гостиную, там была госпожа Аванесова с её матерью.

– Как ты, дорогая?

– Все хорошо, спасибо, вежливо ответила она.

– Наринэ, дочка сказала взволновано мама, Микаэль просил с ним встретиться, когда тебе станет лучше.

– Я не хочу сейчас.

– Дочка, перебила она, он очень занятой человек, нельзя вот так…

– Мама!!! она вся дрожала…

Как можно это все выносить? Она только недавно кричала, что он ей не пара, а сейчас… Что изменилось?! Наринэ знала ответ, но до сих пор не хотела верить, что тот самый адвокат – это и есть её Микаэль. Он её обманывал все это время. Но зачем и для чего? Ей было очень плохо.

Глава 25.

Конечно, она не могла спать. Поэтому тайком вышла из дома и пошла по улицам, наплевав на то, что её кто– то может увидеть.

Её ноги сами привели её к мостовой. Там все также пахло пряностями, тусклый фонарь еле освещал эту часть улицы, но она сразу разглядела Микаэля, который на спине тащил в машину мешок. Затем он похлопал по машине и махнул рукой с криком: «Это был последний! Езжай…»

Девушке было сейчас хорошо, потому что казалось, что все так, как должно быть. Нет той реальности, что раздавила её. Был он… Микаэль, которого она узнала и полюбила. Простой трудяга, который по ночам отправляет груз нуждающимся. Наринэ хотела жить именно в этом мире, потому что здесь она чувствовала себя намного сильнее и счастливее. Здесь был честный, мужественный Микаэль, слово которого на вес золота и сомнению не подлежит. Тот Микаэль, что был одет с иголочки, держал её руку в роскошном особняке пугал её. Точнее она не знала его.

Микаэль почувствовал её присутствие до того, как увидел. Мужчина медленно пошёл к ней.

От лица Наринэ:

«Все внутри сжималось от боли. Как я могла так слепо поверить и влюбиться? Тот лед, что практически все видели во мне, растаял, с той секунды, когда в моей жизни появился он. Микаэль изменил все во мне, заставил сквозь этот холод и лёд пробиться надежде, чувству и мечте. Все внутри меня начало цвести, как те прекрасные розы, на которые я любовалась часами. Я цвела и была счастлива. А потом все это накрыло облако сомнений, а затем, как цунами, ложь уничтожила эти цветы. Кажется, в душе и сердце остались лишь раны от Шипов, ведь если бы эти розы были не настоящие, то и Шипов не было бы. Тогда бы не было так больно. Было ощущение, что в раз в душе появились острые льдинки, которые всю оставшуюся жизнь не растают и при каждой попытке быть счастливой они будут больно напоминать о том, что не получилось. Меня предало и обмануло собственное сердце. Единственный раз я решилась, оставив все то, что всегда сдерживало и быть может пугало, я переступила, и что теперь…?

Та пропасть, которая появилась и никогда не сможет пройти бесследно. Я не смогу даже дышать, не вспомнив об этой ошибке».

Ей стало жутко страшно, казалось, будто ей некуда идти и весь мир ничто. Наринэ не хотела знать, за что… Ей просто было обидно, что она дала слабину и ошиблась.

– Нам нужно поговорить! властно произнёс он, так холодно ей ещё никогда не было.

– Кто ты? Я тебя не знаю…

Микаэль увидел её глаза и забеспокоился. Её глаза были потерянными и тусклыми.

– Я племянник господина Аванесова. Тот самый адвокат… Нас должны были представить друг другу раньше, но…

– Ты с самого начала знал кто я… И в театре… Ты тогда не подошёл…

– Тогда было ещё рано, чтобы ты знала кто я.

– Ты играл? Но зачем весь этот спектакль?

– Всякий раз, когда мы должны были столкнуться, я опережал нашу встречу и уходил. И в этот раз, если бы ты послушалась, то мы бы не встретились…

– Зачем тебе была нужна эта ложь?

– Сначала я видел тебя избалованной девочкой, которая не имеет никаких ценностей, кроме внешности и образования. Я думал, что тебя интересуют вещи, украшения и свежие сплетни. Но потом я увидел твою гордыню. Ты так себя вела со своими же земляками, ты считала себя выше их всех и стеснялась этого… Дальше я увидел твой ум, ты пыталась доказать себе, что права… Но в один момент все мои мысли и догадки рухнули.

– Хватит! перебила Наринэ ты не имел права так со мной поступать!

– Я не договорил!

– Я не хочу тебя слышать и видеть!!! она развернулась и пошла прочь, не смей ходить за мной, иначе я закричу и все выйдут на улицу!!!

– Я не сказал самого важного!!!

Но девушка уже была далеко.

Наринэ бежала от этой реальности. Споткнулась и упала, порвав своё платье и разбив в кровь колено. Она зарыдала в голос от всей боли, что была внутри. Физическая боль рядом с тем, что творилось внутри, была пустяком.

Назени не могла угомониться уже третий день. Она летала от счастья в облаках. Вот и её подруги пришли к ней. Часть их разговора:

– Да! Моя дочь сделала правильный выбор! Как можно было даже думать о парне другой нации! Ни за что! Микаэль… Конечно же, правильный выбор. Не стану вам рассказывать, конечно, обо всем, но он её обожает! Совсем скоро грядёт помолвка и свадьба!

Женщины зашептали.

Да! А что? Ведь они оба влюблены… Знали бы вы, какой он талантливый! Ой…

Женщины ещё больше с завистью шептались и зеленели, одна не выдержала и сказала:

– Насколько я понимаю, Микаэль не делал предложения твоей дочери. Но вот гулять вместе, они гуляли… И не факт ещё, кто разорвал помолвку, Энн или Андрей… И причин нам не известно.

У двери стояла и все слышала Наринэ.

– Не называй её Энн. Наринэ!!! И вообще, что за сплетни!

– К тому же, Микаэль наверняка и не думает о свадьбе. Говорят, он скоро опять уедет… ухмыльнулась другая подруга и заметила, что гостиная в доме вся в армянских коврах, сувениры украшали шкафы. А кто изменил стиль гостиной?

– Я, Назени улыбнулась, вспоминая, как внимательно рассматривала дом Аванесовых, и теперь их гостиная была в том же стиле. Нужно соответствовать будущим родственникам!

Наринэ побледнела от услышанного. Сердце болело, а сейчас и дурные мысли появились. И все эти сплетни и разговоры… Душили её! Душили и мучали её израненную душу.

– Дочка… вошла мать, когда Микаэль хочет прийти просить твоей руки?

– О чем ты, мама… устало ответила она.

– Весь город громыхает и ждёт вашей помолвки. Андрей приходил, сказал, что если ты передумала, то он женится на тебе… Представляешь, какой сумасшедший, думает я отдам свою дочь не пойми кому!!!

– Мама, ты никогда не изменишься…

– Так, когда же он придёт?

– Никогда. Я сказала, что не хочу его видеть Назени заметила только сейчас всю печаль дочери.

– Ты с ума сошла? удивилась мать. Ты же любишь его!

– А он меня нет, ответила Наринэ, представляешь, мама… Твою идеальную дочь он не любит. И все что было – это был лишь спектакль, чтобы проучить таких зазнаек, как я.

– Что за глупости…

– Мама… До встречи с ним и ты, и я жили другой жизнью. А сейчас, ты превратила наш дом чуть ли не в музей Армении. Откуда эта любовь и тоска по Родине появилась? И меня он изменил… Но сердце мама болит. Сильно болит.

Глава 26.

Наринэ сидела в саду. Девушку было не узнать, под глазами синяки, она ничего не ела уже который день и едва притрагивалась к воде. Бабушка очень переживала.

– Назени, как– то сказала она, хватит дёргать свою дочь! Ты не видишь её состояние? Её раны на сердце и в душе, ты мать! И должна была это увидеть первая!

– Любая рана лечится, мама. Пусть она отбросит свои глупости и вернёт расположение Микаэля к себе!

– Всякую физическую можно вылечить, а исцелить душевную боль гораздо сложнее, Назени. Но ты этого не поймёшь, пока в твоей голове столько чепухи… махнула рукой бабушка.

К обеду следующего дня в дверь позвонили. Назени с улыбкой распахнула двери, но вскоре её улыбка стала натянутой.

– Здравствуйте, а вы к кому?

– Я к Наринэ, сказала женщина, в ее руках была корзина с фруктами.

Назени ни за что бы не перепутала дорогие ткани с дешёвыми, что были на женщине. Непонятно, что ей нужно от моей дочери?

– И зачем она вам?

«Наверняка узнали, что она преподаёт, и пришли просить за гроши, чтобы обучала их детей», думала Назени.

– Я тётя Микаэля и хотела бы увидеть её.

Глаза Назени округлились, и улыбка превратилась в счастливейшую. Она затолкнула гостью в дом, усадила и приказала подать самые вкусные угощения. Женщине было неловко, она лишь хотела повидать девушку, но Назени завела беседу на целых 40 минут. Наринэ вошла в гостиную, бабушка увидела женщин и поняла, что эта женщина пришла увидеть ее внучку, а не слушать бессмысленную болтовню Назени.

– Здравствуйте, поздоровалась Наринэ.

– Здравствуй, дочка произнесла тётя Микаэля, мать заулыбалась, я хотела увидеть… Но ты почему– то мне кажешься больной… С тобой все в порядке?

– Она целыми дня либо в саду, либо в комнате… И так сутками напролёт, не ест, не пьёт… сказала Назени.

– Вы не хотите в сад? предложила Наринэ, понимая, что мать не даст им спокойно говорить.

– Хорошо было бы…

Пока Назени давала распоряжения на кухне, Наринэ и тётя Микаэля были в саду.

– Ты обижена на него… начала она. Но все не так.

– Разве эта ложь может быть не тем, что я вижу? Вы поймите меня… Я влюбилась в него потому, что он был тем Микаэлем, которого я видела. Человек, который работал до вечера на базаре, при этом помогал своим друзьям, до ночи грузил машины и отправлял груз на помощь нуждающимся. Я видела в нем справедливость, самоотдачу, патриотизм и мужественность… А затем… В один миг! Я понимаю, что он вовсе не тот, за кого выдаёт себя…

– Но он правда работает вместе с нами, если у него появляются дела в суде, тогда он не приходит. По ночам, он все также грузит продукты и вещи. Он много чего ещё делает… И, дочка… Он тебя любит. Я вижу это по его глазам…

Сердце девушки замерло.

Когда ему сообщили, что ты в таком состоянии, он сам перестал есть. Ходит задумчивый и грустный. Его глаза повсюду ищут тебя…

«С каких пор я стал поэтом?» Микаэль хмуро посмотрел на лист бумаги. В последнее время его душили слова. Поэтому сегодня он взял лист бумаги, чтобы написать, все, что чувствует. Но в итоге получилось стихотворение.

Ты мой самый беспокойный сон,

Но ты и есть мой покой.

Ты тот яд, что убивает.

Ты же исцеление от недугов.

Ты гроза. Ты солнце.

Ты препятствие на каждом шагу.

Но ты та, без которой не было бы и этих шагов.

Ты шторм во время затишья.

Ты лед. Ты та, что заставляет жить.

Ты моё исцеление.

От тебя я ухожу постоянно.

Но снова и снова возвращаюсь,

Как жаждущий глотка твоей теплоты.

Будешь ты сном или явью.

Все равно без тебя я умру.

Ты разбудила во мне любовь,

Так почему решила оставить меня одного?

В твоих руках и всей жизни мне мало.

Наринэ! Так называются все его мысли и каждое биение сердца связано с ней. Он испытал многое в своей жизни… Но эти чувства впервые смогли взять его в плен. Наверное, изначально он, понимая последствия, пытался убежать, пытался смотреть, но не видеть её, слушать, но не слышать. Но это было невозможно. Сердце выбрало её. И Микаэль готов был признать, что она была лучшей из всех, кого встречал раньше.

Глава 27.

– Немедленно иди за покупками на базар! в пятый раз сказала Назени и ходила за дочерью. Наринэ не выдержала и вышла из дома. Она не была уверена, что пойдёт туда, но слова тёти не давали ей покоя. Тем более, женщина сказала, что её дочь в Москве и хочет увидеть её и отблагодарить лично за платья. У неё нет подруг, и она бы хотела с ней пообщаться. Наринэ не знала, как поступать, мимо неё пронеслись парни и один из них был Андрей. Он остановился возле неё

– Ты как всегда прекрасна.

– Спасибо, Андрей … неловкая тишина повисла между ними, а парень с грустью смотрел на неё.

– Я сегодня вспоминал тебя…

– Правда? удивилась она.

– Сегодня должно было состояться наше венчание… Помнишь, когда мы планировали.

– Прости меня, Андрей, девушка сейчас поняла, что тогда она была влюблена в Микаэля настолько, что не видела и не понимала какую боль она причиняет другому человеку.

– Все хорошо… Знаешь, моя мама, кажется, нашла мне прекрасную девушку, она, как и я, обожает танцы и с лёгкостью заводит друзей…

Они немного поговорили, как вдруг к ним подошёл Микаэль в испачканной одежде. Кажется, на его рубашке был сок винограда, граната и ещё абрикосов.

Андрей улыбнулся и, похлопав по его плечу, произнёс: Береги её!

Парень ушёл.

– А ведь он прав… Я должен тебя беречь! с нежностью он посмотрел на неё.

– Сначала нужно быть честным…

– Я ведь тебе не лгал, я действительно живу так, как раньше ты знала. Просто ещё я юрист и немного богат. Но большая часть уходит на помощь и благотворительность. Да! Я должен был сказать тебе… Но не сказал. Я все понимаю, но сейчас ты наказываешь нас обоих!

– Больше нет нас… Хотя, я думаю и никогда не было прошептала она, развернулась, чтобы уйти, как вдруг Микаэль схватил её за руку.

– Есть! Я завтра приду к тебе домой просить твоей руки! Чтобы больше никто не смел смотреть на тебя! Ни Андрей и никто другой… Ты моя, Наринэ… Моя… от его слов она хотела закрыть глаза и снова и снова повторять, как тёплая нега накрыло её чувство счастья. Но стоило поднять немного глаза, как реальность кричала о своих правах. Ей было страшно!

– Нам не по пути, она пыталась вырвать свою руку.

– Не говори больше этих слов! Ты очень скоро станешь моей женой, и мы навсегда будем вместе! Обвенчаемся, поедем домой, ты познакомишься с моими родственниками. Будешь называть мою маму мамой. А сестра полюбит тебя, как свою сестру. У нас все будет хорошо! Больше никакой лжи и боли. Не будет сомнений, он обнял её, прошу тебя, поверь мне. Я тебя никогда не подведу! – он поцеловал её в лоб. Я больше никогда не буду проверять тебя и не усомнюсь в тебе и в твоей любви. А ты никогда не пожалеешь, что влюбилась в того самого Микаэля с базара.

Её сердце билось в унисон с его словами, Наринэ хотела верить, верить и любить. Слепо следуя за ним. Хотелось дышать этой любовью и жить именно этим дыханием.

Микаэль смотрел ей вслед. Она молча дослушала его, скромно отпустив глаза ушла домой. Конечно, он завтра же пойдёт просить ее руки, кольцо он сделал недавно. Два кольца, таких, что похожих больше и не найти. Наверное, эти кольца были отражениями их самих. Микаэль винил себя в её состоянии. Она была похожа все также на розу, но поникшую, будто она не получала ни света, ни воды и, кажется, потихоньку не могла дышать. Он поклялся, что она с завтрашнего дня будет лишь цвести. Наринэ обязана быть счастливой и всегда быть рядом с ним. От мысли что она скоро станет его невестой, затем женой, а потом и матерью его детей, опьяняло его. Он не мог вспомнить, когда её полюбил, но понял это, когда впервые увидел её истинную душу. Она изменила многое в нем, дала понять, что все не так однозначно в этом мире и в одном человеке может царить целая вселенная, не разгаданная и таинственная. Микаэль хотел видеть, как в будущем она будет применять все, что раскрылось только сейчас. Но самое важное, что он увидел в её глазах, это то, что она не скрывает своих мыслей и с лёгкостью принимает все новое. Он видел её любовь… Мужчина хотел побежать к ней и снова все повторить, лишь бы она снова и снова слушала что она его. Лишь бы больше никто не подходил.

Глава 28.

"Но есть в моем сердце Энн.

Моя Наринэ… Девушка с дерзким и ледяным взглядом, с простым характером… и моей рубашкой с запахом граната…"

Тамара Саркисян

На следующий день ровно в два часа дня Микаэль вместе с тётей и дядей пришли в дом Наринэ просить её руки. Девушка в то время спускалась из спальни в сад, когда они постучались и вошли. Она замерла, Микаэль смотрел прямо в её глаза. Назени засуетилась, накрыла на стол и мило с ними беседовала. Те приступили к теме разговора с отцом и бабушкой Наринэ, девушка была на кухне, и вся дрожала. Микаэль зашёл туда.

– Девочка моя, ты что так дрожишь?

– Я не дрожу, еле ответила она.

– Ты будешь замечательной женой, хорошей невесткой в моем доме, Микаэль взял яблоко и откусил, Наринэ подняла на него глаза, помнишь?

– Что именно?

– Когда у вас был, я откусил яблоко, а твоя мама смотрела на меня и наверняка думала, что ни один человек из высшего общества не стал бы так себя вести, а ты смотрела просто. Будто ничего такого не произошло. Сейчас, если я в гостиной поступлю также, думаю, твоя мама с завтрашнего дня сама будет так есть яблоки и предлагать остальным. А ты все также не изменишься. Я полюбил тебя не потому, что ты такая умная, красивая и приняла мир Микаэля, который трудится на базаре. Это не было проверкой. Я полюбил тебя потому, что ты не знала ничего о том мире, но когда узнала… Когда узнала о нашей культуре, нации и традициях, ты изменилась. Ты изменилась внутри. Борьба между нами закончилась в тот момент, когда ты представилась своим именем: Наринэ! Это имя запечатлелось в моем сердце и его невозможно стереть. Руку твою я прошу не из– за того, что весь город жаждет новых историй, а потому, что я действительно тебя люблю. И знаю, что для тебя этого достаточно.

Глава 29.

С тех пор, как я ему сказала да, в моей жизни очень многое изменилось. Я сама изменилась. Мы делаем друг друга лучше, чем мы есть. Я начала изучать историю нашей родины, он все также защищал права людей. А я обучала детей.

Я мечтала стать хорошей матерью, для наших с Микаэлем дочек, ведь именно девушки обладают таким волшебством, как «создать будущее и хранить прошлое». Я хочу, чтобы мои дочки знали, кто они, кем являлись их предки, чтили наши традиции и обычаи. Я буквально дышала этой мечтой. Чтобы сыновья выросли патриотами и знали цену каждому слову и действию. Мы были счастливы, и это благодаря тому, что каждый из нас сделал выбор для себя. Большую часть времени мы жили в Армении. И знаете, там я наконец нашла покой и умиротворенность. Микаэль был счастлив, что я нашла то место, где я ощущаю себя свободной. Одно мгновение, одно слово, одно предложение и одна встреча могут изменить тебя полностью и изменить всю твою жизнь. Нужно не бояться и пытаться понять каждую сторону. Ведь реальность не однозначна.

И мы сами кузнецы своего счастья, и сказку свою тоже создаём мы сами. Своими мыслями, поступками и словами.

Конец.

Каково это видеть свои храмы?

А когда они разрушены и сожжены?

Кажется, будто сотни кинжалов вонзаются в душу, правда?

Но эти раны не исцелить и в век.

Каково это думать, что в них горели люди?

Так хочется свои молитвы с новой силой там запеть!!!

Каково это, когда ты видишь стены,

Но купола их разрушены на век.

И к ним не притронется ни один человек…

Ведь своих туда не пустят,

А им лишь бы все разрушить вовек.

Каково это видеть вдали тот свет,

Что флаг свой развивается на небе.

Стоять на месте и мечтать…

Мечтать! Скрепить бы все навек!!!

И никогда! Никогда не отпускать!

И ты вдруг слышишь соловья пение и нежный дудука напев.

Ты твердишь у себя в голове: Hayr mer!

И веришь… придёт и этот день!

Когда голоса наши

Исцелят истерзанные души этих стен.

Примечания

1

Томные глаза

(обратно)

2

Привет

(обратно)

3

Вы армяне? Как же хорошо, сынок.

Да мы армяне, бабушка.

(обратно)

4

Здравствуйте

(обратно)

5

Здравствуй

(обратно)

6

Доченька, никакой абрикос не сможет сравниться с нашими абрикосами, даже если они будут расти на самой лучшей почве.

(обратно)

7

Привет

(обратно)

Оглавление

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11.

Глава 12.

Глава 13.

Глава 14.

Глава 15.

Глава 16.

Глава 17.

Глава 18.

Глава 19.

Глава 20.

Глава 21.

Глава 22.

Глава 23.

Глава 24.

Глава 25.

Глава 26.

Глава 27.

Глава 28.

Глава 29.

*** Примечания ***