Станция AXZ-3 [Леонид Викторович Зайцев] (fb2) читать онлайн

Леонид Зайцев Станция AXZ-3

Станция AXZ-3 почти ничем не отличалась от топливной заправки расположенной на второстепенном шоссе где-то посреди пустыни. Такая же одинокая она висела в межзвёздном пространстве вдали от оживлённых космических трасс. В её функции входило пополнять энергоресурсы кораблей, которые делали остановку после прыжка с орбиты Земли перед отправлением к границам доступной на сегодня человечеству Вселенной.

Однако не все направления оказались одинаково интересными для экспансии земной цивилизации. Направление, обслуживаемое AXZ-3, вело на окраину галактики. Крупные же корпорации, а следом и массы туристов более привлекали её центральные области с удобной логистикой и завораживающими видами звёздных скоплений.

Так и вышло, что станцией пользовались лишь редкие джамперы свободных разведчиков – последних романтиков космоса. И ещё более редкие яхты ценителей «дикого» отдыха, любителей устроить шумный пикник на каком-нибудь голом куске скалы лишь по прихоти астрономов именуемом планетой. Там, вдали от бдительного ока правоохранительной системы, они устраивали оргии, на которых предавались всем мыслимым и немыслимым порокам без риска получить осуждение со стороны консервативного общества.

Сама космическая заправка представляла собой нехитрую конструкцию. Платформа с четырьмя причалами для кораблей разного класса соединялась с четырьмя же огромными шарами топливных цистерн. Под платформой находился ангар для производства мелкого ремонта силами экипажей. За всё время существования AXZ-3 им воспользовались лишь раз. Одна весёлая компания расшалилась на борту своей яхты ещё до посадки на выбранный для гулянки планетоид и при выполнении этого манёвра умудрилась повредить шасси. Дабы не пришлось садиться «на пузо» при посадке в родном космопорте на Земле, им пришлось воспользоваться услугами ремонтных систем. Дежурившая в то время на станции смена против воли пополнила свой словарный запас широчайшим набором самых грязных идиоматических выражений на семи языках.

В довершение к причалам, цистернам и ангару на AXZ-3 имелся крошечный модуль для операторов, состоящий из рабочей и жилой частей. В нём коротали время два сотрудника. Каждая вахта длилась ровно год по земному времени. Управляющая компания пыталась было увеличить этот срок в два раза, чтобы сэкономить хотя бы на транспортных расходах при пересменке, но вынуждена была быстро от этого отказаться. Мучимые большую часть времени вынужденным бездельем люди впадали в жестокую депрессию и начинали безнадёжно спиваться. Медики настойчиво рекомендовали снизить срок пребывания и вовсе до четырёх месяцев, однако терпеть увеличение убытков от и без того убыточной станции компания отказалась. Зато теперь в тексте контракта заключаемого с операторами прописали пункт об отказе работодателя оплачивать лечение сотрудников от заболеваний и травм, полученных в результате чрезмерного употребления алкоголя и психостимулирующих веществ.

Не смотря на всё это в желающих отправиться на год фактически тюремного заключения в двухместной камере посреди космического безмолвия всегда хватало. Перенаселённая родная планета просто не могла предоставить работу всему трудоспособному населению. А с ростом автоматизации всё больших сфер жизнедеятельности безработица только увеличивалась. Так что хорошо оплачиваемый год вдали от цивилизации являлся не самым плохим вариантом для полного сил молодого мужчины.

Об этом как раз и размышлял Семён, сидя за опостылевшим пультом и невидящим взглядом уставившись в пустые мониторы. Шёл третий час его второй за сегодня шестичасовой смены, и девятый месяц их с напарником вахты. Если добавить к этому что последнюю заправку джампера они произвели двадцать суток назад, то можно легко понять в каком состоянии он сейчас находился. Это можно описать как нечто среднее между сном и бодрствованием. Его мозг, если сравнивать с электронными системами, находился в режиме «ожидания», когда все функции отключены за исключением лишь необходимых для поддержания существования.

Незатейливые мысли текли с неторопливостью воды в равнинной речушке, лениво сменяя друг друга, время от времени.

«Вот часы, – думал он. – Который раз смотрю на них, а цифры всё не меняются. Чёртово время, похоже, застыло. Воздух превратился в кисель. В густой сливовый кисель, который так хорошо умела готовить моя бабушка. И я плаваю в этой склизкой гуще подобно случайно увязшей в ней мухе. И эта смена никогда не кончится».

Семён тяжело вздохнул. И такая безнадёга была в этом вздохе, что случись рядом сердобольный охотник, он бы непременно пристрелил бедолагу, чтобы прекратить его бесконечные мучения.

«А вот лягушка, – продолжал размышлять оператор. – Большая зелёная квакша. Ей видно тоже всё опостылело. Ей также надоело существование в этом кисельном болоте. Она хочет хотя бы простого человеческого общения».

– Привет, лягушка, – уныло произнёс Семён.

– Привет, Семён, – проквакала та в ответ.

« Какая вежливая попалась, – с уважением подумал он. – Как только французы могут их есть?»

– Они нам и слова не дают молвить! – лягушка развела передними лапками и её глаза сделались грустными. – Сразу бац по голове и на разделочную доску!

– Сочувствую, – произнёс Семён.

– Лучшее сочувствие нам это отказ от французской кухни! – безапелляционно заявила квакша.

– Но во всём мире её считают эталоном кулинарии.

– Маленькая перенаселённая планета – ещё не весь мир!

– А ведь точно! – вспомнил Семён. – В шахтёрских посёлках на Марсе предпочитают больше кухню китайскую.

– О! – воскликнула зелёная гостья, приподняв правую лапку в знак одобрения. – Кузнечики, жучки-паучки, тараканы там разные. Уважаю!

Вахтовик поморщился.

– Вообще-то я насекомых как-то не того. Не потребляю.

– А лягушек?

– И лягушек не потребляю. Даже пробовать не хочу.

– А говоришь, что не любишь китайскую кухню!

«А откуда, кстати, на станции взялась лягушка? – возникла у Семёна мысль. – Может, сбежала с последнего джампера? Эти разведчики часто таскают за собой разную мелкую живность, дабы скрасить одиночество в полёте».

– Сейки! – позвал он своего напарника. – Откуда у нас лягушка?

Японец не отозвался. Через открытую дверь из жилого отсека доносились только размеренные звуки шагов. Неутомимый потомок самураев накручивал километры на беговой дорожке. Во время моциона он обычно использовал таблетки наушников, наслаждаясь музыкой рождённой среди цветущих садов сакуры. И, разумеется, ничего иного не слышал.

Семён хотел было совершить над собой насилие, поднявшись с мягкого кресла, чтобы добиться-таки ответа на свой вопрос. Однако, уже собравшись с силами, вдруг заметил, что его зелёная собеседница исчезла. Он потянулся к пульту и пальцами провёл по месту, где она сидела ещё мгновение назад. Пластик панели оказался влажным. Поднёс руку к лицу и ощутил явственный запах ржавого болота.

«Значит, не показалось». От этой мысли сразу как-то полегчало. Раз квакушка не была галлюцинацией, то не стоит беспокоиться за состояние своего разума. На радостях он даже плеснул в стакан немного из дежурной бутылки, что обычно позволял себе только под конец смены. Залпом опрокинув в себя обжигающую горло жидкость, Семён откинулся на спинку кресла, отдавшись внутренним наблюдениям за распространением живительного тепла от желудка и далее по всему телу.

– Простите великодушно, – не громко прозвучало у него за спиной. – Не подскажите, как пройти в Рим?

– Все дороги ведут в Рим! – ответил он.

– Премного благодарен.

– Не за что, – махнул рукой Семён.

Махнул и обернулся, только теперь сообразив, что голос никак не мог принадлежать его товарищу Сейки. Да и зачем тому искать путь в Вечный город? Он ещё успел заметить невысокого коренастого мужчину в сандалиях, с голым торсом и кожаной юбочке, опоясанного коротким широким мечом. Спустя мгновение тот, по-видимому, не встречая никакого сопротивления, вошёл в стену и исчез.

«У всех есть какая-то цель, – с тоской подумал Семен, вернувшись к созерцанию пустых экранов. – Лягушка ищет справедливости, а гладиатор – путь к славе. И только я без всякого смысла болтаюсь в десятке парсеков от дома в этой консервной банке».

– Каково моё предназначение? – спросил он сам себя вслух. – Неужели я пригоден, лишь выслушивать жалобы земноводных и указывать путь к арене бойцам смешанных единоборств? Это ли мой потолок?

– Ты проверил, что там с потолком?

Из жилого отсека выглянул японец очевидно завершивший упражняться в ходьбе. С его шеи на грудь свисало мокрое полотенце.

Чем дольше продолжалась их смена на станции, тем больше Семён завидовал своему напарнику. Философия его народа позволяет человеку гармонизировать внутренний и окружающий миры, научиться достойно переживать трудности и радоваться самым простым вещам. Преодолел Сейки свои ежедневные десять миль на тренажёре, принял душ и почти счастлив. А теперь проглотит кусок жареной рыбы и горстку варёного риса и будет счастлив совершенно!

– Так ты проверил? – повторил японец свой вопрос.

Семён, хоть убей, не помнил ничего связанного с необходимостью какой-либо проверки. Тем более – потолка.

– А что с ним не так?

Сейки хорошо изучил человека, с которым приходилось делить вахту. Поэтому, не тратя даром времени на выговор напарнику за его патологическую забывчивость, необязательность и лень он просто показал рукой в дальний угол. Посмотрев в указанном направлении, Семён увидел какое-то тёмное пятно на потолке, частью затронувшее и стену.

– Я заметил его уже в конце смены, – сообщил Сейки. – Записал в журнал и попросил тебя посмотреть.

Он вполне мог добавить: «тебе всё равно заняться нечем». Однако врождённая вежливость заставила его промолчать.

– Похоже на плесень, – предположил Семен, так и не поднявшись с кресла. – Можно соскоблить. Но лучше прожарить газовой горелкой. Жалко только пластик может слегка подплавиться.

– Станция стерильна. Откуда здесь взяться плесени?

«А откуда здесь взяться лягушке?» – подумал Семён.

– Ладно, посмотрю.

В узких глазах японца невозможно было прочесть мысли роившиеся в его голове. Вот уже почти девять месяцев ему приходилось терпеть не только богатырский храп, но и неимоверную лень напарника. Ничего больше не сказав, он удалился.

«Беспокоиться из-за какого-то пятнышка – ещё не хватало! Заступит на дежурство пусть сам с ним и разбирается», – решил Семён.

Немного поерзав, он поудобнее устроился в кресле, и хотел было вновь отдаться тягучему течению своих рассуждений о несправедливости миропорядка, как его опять отвлекли.

– Аве Цезарь!

Послышался глухой удар, и звук, будто кто-то сильно встряхнул связку металлических пластин.

Общаться, находясь к гостю спиной, Семёну показалось неприличным. Он вынужден был вновь повернуться вместе с креслом. Перед ним в полном снаряжении предстал римский центурион. О том, что это именно командир центурии, красноречиво свидетельствовал поперечный гребень на его шлеме.

– Я говорю: Аве Цезарь! – повторил римлянин, с подозрением глядя на странно одетого человека сидящего на троне, оббитом кожей неведомого животного. – Ты варвар?

– Ни сном, ни духом, – спохватился Семён.

– Так аве или не аве?

– Аве-аве!

– Цезарь!

– Цезарь, – послушно повторил вахтовик.

Напряжённый до этого центурион заметно расслабился.

– Велика власть Юлия Цезаря! Далеко простирается его воля! – сообщил он.

С этим утверждением невозможно было не согласиться, коль уж эта самая воля дотянулась даже до станции находящейся в паре десятков световых лет от Земли. И Семён молча согласно кивнул. Мол, да – очень далеко простирается.

Оглядевшись по сторонам и никого больше в помещении не обнаружив, центурион заметно стал проявлять признаки беспокойства.

– Гражданин, а не видел ли ты гладиатора?

– Это такой парень почти голый в одной юбке?

– Он самый! Видел?

– Видел, – не стал отпираться Семён. – Он в Рим пошёл.

– Давно?

– Да почти только что.

– Ещё успею догнать. А какой дорогой? – засуетился младший римский военноначальник, едва не подпрыгивая на месте от нетерпения.

– Все дороги ведут в Рим!

– О, благодарю тебя, патриций! Аве Цезарь!

Воин ударил себя в грудь кулаком, от чего повторился прежний глухой звук. Лязгнул металл доспехов. Центурион издал боевой клич и устремился к той же стене, что и гладиатор прежде. Семён уже даже не удивился, когда преграда без сопротивления впустила в себя пламенного почитателя Императора.

«Что-то римляне расходились, – подумал он. – Не иначе как случилось чего».

– Брут воду в Сенате мутит, – проквакала появившаяся на прежнем месте лягушка.

– А ты почём знаешь?

– А ты думаешь, где я была? Спрыгала туда да обратно! Полюбопытствовала.

– Так далеко же.

Квакша подняла правую лапку и постучала себя тоненьким пальчиком по голове.

– Я же космическая лягушка! Одна лапа здесь, другая там!

«А кое-кто сидит как медведь в клетке зоопарка», – позавидовал земноводной собеседнице Семён.

– Слушай! Пока ты снова не ускакала, последи здесь за обстановкой. Не в службу, а в дружбу! Мне отлучиться надо, – смущаясь, попросил он.

– Не вопрос, брат! Что я – не понимаю? Организм своего требует.

«Похоже, это лягух, а не лягушка, – решил Семён с облегчением. – Всё же у мужика легче в туалет отпрашиваться».

– Я мигом, – пообещал он.

– Да не торопись. И руки потом помыть не забудь!

Проводив взглядом удалившегося в жилой отсек оператора, лягушка подпрыгнула и с влажным шлепком ударилась о потолок. При этом тело её лопнуло, и по пластиковой обшивке расплылось бесформенное водянистое тёмное пятно. Амёба стремительно отрастила псевдоподии и потянулась ими на встречу затаившемуся в углу напарнику. Приблизившись, она прикоснулась своими ложноножками к выращенным ей на встречу таким же цитоплазматическим отросткам. Начался химический диалог.

– Меня заметили, – сообщил организм принятый японцем за пятно.

– Это уже не важно, – успокоил его тот, что минуту назад был лягушкой. – Операцию всё равно пора сворачивать как неудачную.

– А мне казалось, есть прогресс. Вы же, коллега, установили контакт с этим существом. Разве нет?

– Нет, коллега. Я пытался. Четырежды пытался! В последний раз напрямую назвался космическим существом. И никакой реакции! Этот примитивный разум абсолютно пассивен. Он как будто спит! Я специально выбрал для контакта знакомые ему образы, но при этом смоделировал ситуации, в которых просто невозможно не увидеть влияние извне. А это существо приняло всё как должное! Будто оно на своей планете каждый день разговаривает на равных с низшими представителями фауны или переносится на тысячи лет в прошлое!

– Тогда возможно стоило пойти на контакт в нашем собственном обличии, коллега? Пусть это и вызвало бы первоначальный шок, но явно показало наше инопланетное происхождение.

– Говорите «вызвало бы шок», коллега? А вы слышали, что собиралось с вами сделать это существо, когда его напарник указал ему на вас? Оно собиралось вас сжечь в газовом пламени! Вот как они реагируют на шок!

– Значит, миссия провалилась?

– Может это и к лучшему. Контакт с несовершенным разумом опасен, как инфекция! В общем, приготовьтесь, коллега, я перемещу нас в наш мир.

*****

Сейки Сато принимая дежурство, первым делом посмотрел в дальний угол и сразу заметил отсутствие пятна на обшивке. Ни единым мускулом лица он не выдал напарнику своих мыслей: «А он, оказывается, только прикидывается лентяем и бездельником».

Семён же допив прихваченную из операторской бутылку, завалился спать. Ему снилась лунная дорога. Он и лягушка шли по ней бок о бок навстречу огромному щербатому диску земного спутника.

– Теперь мы всегда будем вместе, – тихим голосом вещала квакша, – только увидят меня, как сразу вспомнят о тебе!

– Спасибо! – отвечал Семён. – Благодаря тебе я понял, что самое главное в жизни – никогда не встречаться с французскими поварами!

Если бы друг Сейко мог увидеть Семёна сейчас, то очень бы удивился. Напарник впервые за девять месяцев улыбался пусть и во сне!

Оглавление

*****