Коктейль "ёрш" от фантастики. Первые две трети - космофантастика о девственнике 34-х лет отроду, что нашёл артефакт Древних и звездолёт, на котором и отправился в одиночное путешествие по галактикам. Последняя треть - фэнтези/литРПГ, где главный герой на магической планете вместе с кошкодевочкой снимает уровни защиты у драконов. Получается неудобоваримое блюдо: те, кому надо фэнтези, не проберутся через первые две трети, те же, кому надо
подробнее ...
космофантастику, останутся в недоумении от последней.
Выше оценки неплохо 3 том не тянет. Читать далее эту книгу стало скучно. Автор ударился в псевдо экономику и т.д. И выглядит она наивно. Бумага на основе магической костной муки? Где взять такое количество и кто позволит? Эта бумага от магии меняет цвет. То есть кто нибудь стал магичеть около такой ксерокопии и весь документ стал черным. Вспомните чеки кассовых аппаратов на термобумаге. Раз есть враги подобного бизнеса, то они довольно
подробнее ...
быстро найдут уязвимую точку этой бумаге. Игра на бирже - это вообще рассказ для лохов. Маклеры играют, что бы грабить своих клиентов, а не зарабатывать им деньги. Свободный рынок был, когда деньгами считалось золото или серебро. После второй мировой войны для спекуляций за фантики создали МВФ. Экономические законы свободного рынка больше не работают. Удачно на таком рынке могут работать только те, кто работает на хозяев МВФ и может сам создавать "инсайдерскую информацию". Фантики МВФ для них вообще не имеют никакого значения. Могут создать любую цифровую сумму, могут стереть. Для них товар - это ресурсы и производства, а не фантики. Ну вод сами подумайте для чего классному специалисту биржи нужны клиенты? Получить от них самые доходные спекуляции, а все менее удачное и особенно провальное оставить им. Основной массе клиентов дают чуть заработать на средних ставках, а несколько в минус. Все риски клиентам, себе только сливки. Вот и весь секрет их успеха. Ну и разумеется данный специалист - лох и основная добыча маклеров хозяев МВФ. Им тоже не дают особо жиреть. Поднакопил жира и вот против вас играет вся система биржи. Вроде всегда "Надежные" инсайдеры сливаю замануху и пипец жирному брокеру. Не надо путать свободный рынок со спекулятивным. И этому сейчас вас нигде не научат, особенно в нашей стране. А у писателя биржа вообще выдаёт кредиты для начала спекуляции на бирже. Смешно. Ну да ведь такому гениальному писателю надо придумать миллионы из нуля. Вот спрашивается зачем ГГ играть на бирже, если ему нужны деньги для расширения производства и он сам должен выкинуть на рынок свои акции для привлечения капитала.
Сквозь густой мрак бесконечной ночи, вдали пробивался тусклый огонёк, одиноко светящей перед собой, фары. Опытные странники шли вперёд — шаркая подошвами по мелким камешкам, с двух сторон от дороги — не оглядываясь, выжидая когда свет пробежит по гладкой поверхности рельс, освещая спины впереди идущих, и оборачивались, лишь тогда, когда, ровным стуком колёс, отсчитывая такты гремящего соло двигателя — звук, догоняя лучи света, достигал их слуха, и резонировал где-то глубоко в грудной клетке, раздаваясь по всему телу. Они внимательно всматривались в проезжавшую мимо мотодрезину, и если попадалось свободное место, то первый заметивший, тут же бросал на него свой багаж и ловко, в миг, запрыгивал на медленно двигавшийся механизм. Если же, все места на дрезине были заняты, то странники, как прежде, продолжали идти вперёд, в ожидании другой возможности; и так как дрезины часто следовали на определённом — всегда одинаковом по времени- расстоянии друг за другом, каждый из них так или иначе находил себе место.
Точно так же и я оказался на одной из таких дрезин. Прямо передо мной спрыгнула тень, освободив место, и я немедля бросил, вперёд всех, на него свой небольшой рюкзак, а сам, поскользнувшись в рывке, едва не полетел лицом в гравий. Сверху кто-то подхватил меня за руку — можно сказать, что таким образом пожав друг другу руки, произошло наше неформальное знакомство, при этом мы не обронили ни единого слова, тогда я ещё не знал, что разговоры здесь не приветствовались. Я поудобнее устроился облокотившись на поручень, подпихнул под бок рюкзак и укутался в пальто, спрятав голову за поднятым воротником как черепаха в панцирь. Прислушиваясь к рокоту двигателя, стуку колёс, я смотрел на освещённые спины идущих странников и медленно засыпал под ровное укачивание дрезины. Во сне начали проявляться несвязанные образы, а дальше мысль покатилась как ком с горы в бездну, в поисках неведомо чего, впадая в пространные рассуждения. Меня пробудил легкий толчок в локоть — то был мой сосед, который помог мне забраться на дрезину.
— Куришь? — тихо спросил он.
— Бросил, — так же тихо ответил я спросонья сиплым голосом.
— Теперь то… — удивленно подытожил он, и вложил мне в руку пачку папирос. У него не оказалось зажигалки, и я порывшись на дне рюкзака, достал свою. Когда он хотел возвратить её мне, я, махнув рукой в темноте, добавил: “Забирай”,— то был подарок, необычная и наверное дорогая вещица, одной давней зазнобы, теперь уже из другой совершенно далёкой жизни, как будто и совсем не моей. Мы курили и в разгорающемся огоньке можно было разглядеть его лицо, неподвижно уставившееся куда-то в глубину мрака. С виду ему было лет пятьдесят, когда он прикуривал, то в свете зажигалки я увидел суровое, в глубоких морщинах лицо, он метнул в меня грозный взгляд, и смотрел не моргая мне в глаза, как показалось, вечность.
Я снова откинулся на поручень и глядел в темноту, переодически затягиваясь, разве что звездочки в глазах не появлялись. И ведь кто-то же додумался и реализовал весь этот механизм? И все пытаются запрыгнуть на дрезину, не понимая, даже, куда ведёт дорога. Наверное- это какая-то неотъемлемая часть нашего существования, как желание есть или пить — неувядающая надежда, без неё, наверное, и жить невозможно станет, как без еды или воды. И хоть сотни раз проверяй всё логикой, всё равно на краю бездны, единственной поддержкой будет надежда: алогичная, фантастическая, но именно она в, казалось бы, безвыходных ситуациях, подталкивает двигаться дальше — шаг за шагом.
Хорошо ехать на дрезине — можно дать отдохнуть сбитым и уставшим ногам, в тоже время становится страшно оставаться наедине со своими мыслями: я начал понимать тех, кто не выдержав спрыгивает, и некоторое время продолжает путь пешком — это отвлекает в отличие от, практически, неподвижного сидения. К тому же я совершенно не помнил, как попал сюда, и возможно не я один, что так же давит грузом неизвестности, и вместе с тем гнетущая постоянная тяжесть на душе, как будто в ожидании не объявленного приговора — только кто бы озвучил.
Впереди показался яркий свет, склонившегося, сверху над дорогой в поклоне, фонаря. Рядом с ним стоял как на посту одинокий силуэт. Мой сосед сказал мне, что мы приближаемся к заставе.
— Ещё одна, восьмая на моём счету, — грустно подытожил он.
— Что там? — растерянно спросил я.
— Ссаживать будет, а то и проедем, — он злобно сплюнул.
— А кого ссаживает? — спросил я в нетерпении, выпрямившись и машинально подтягивая рюкзак. А сосед как сидел сгорбившись, так и оставался в прежнем положении, и казалось, что событие это, вовсе и не событие для него, а так: едва заметная мелочь, как пролетевшая муха.
— Если остановит, то точно знает ради кого. Он даже не посмотрит на тебя, а только на багаж, сумки там всякие, мешки, всё, что есть в общем, оформит быстро и ссаживает.
— И что потом?
— Чёрт его знает, что
Последние комментарии
13 часов 16 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 14 часов назад
3 дней 20 часов назад
4 дней 57 минут назад