Воронья душа [Анна Морион] (fb2) читать онлайн

Анна Морион, Дарья Нестерук Воронья душа. Том 1

ПРОЛОГ

Приговоренный к смерти, закованный в тяжелые железные наручники и охраняемый четырьмя вооруженными рыцарями, шел сквозь шумную толпу, собравшуюся на площади для того, чтобы увидеть его казнь. Голова мужчины была гордо поднята, и он смотрел на горожан с презрением в его красных глазах. На его бледном красивом лице невозможно было прочитать ни единой эмоции. Он не боялся смерти.

— Смерть демону! Убейте его, да помедленнее! Сгори в Аду, отродье Дьявола! — слышалось со всех сторон, но тот, в кого, как камни, были брошены эти слова, лишь усмехнулся. Эти невежественные люди и их ублюдки скоро пожалеют о том, что радовались этому празднику. Радовались его казни.

Демон шел к своей смерти медленным прогулочным шагом: спешить ему теперь было некуда. Его ждет вечность. Его высокая мужественная фигура, облаченная в рваные тряпки, когда-то бывшие одеждой, возвышалась над горожанами, как непоколебимый ледяной айсберг возвышается над шумными волнами.

— Вот тебе, чудовище! — Послышался женский крик, и в лицо демона ударил небольшой, но острый камень, оцарапавший его щеку.

Но демон лишь громко рассмеялся. Он потешался: над людьми, собравшимися на площади, над палачом, ожидающим его на помосте, над королем Дереком, наблюдающим за казнью с красивой, специально изготовленной для этого события ложи, над челядью, окружающей своего короля, над магичкой, ставшей причиной его плена и скорой смерти. Над собой.

Люди оказались не так слабы, как он представлял себе ранее. Его темная магия не действовала на них. Дар Тьмы не мог спасти его от смерти. Но смерть была ему в удовольствие, потому что он знал, какое веселье ждет этих жалких людишек после того, как его голова будет срублена с широких плеч.

— У тебя есть последнее желание? — крикнул ему король.

Но демон не удостоил его ни ответом, ни взглядом.

— На колени, — громкими басом сказал здоровенный дюжий палач своей жертве.

Демон не шевельнулся.

— На колени! — взревел палач и с силой ударил огромным сапогом с железным носком по ноге демона.

Красноглазый красавец упал на колени и рассмеялся. Через миг его голова полетела прямо в толпу, оставляя после себя брызги красной крови.

Народ ликовал.

Демон был убит.

Этот безветренный солнечный день должен был принести конец несчастьям.

Но никто из собравшихся полюбоваться казнью не знал, что, убив демона, они навлекли на себя гнев великого врага, который ухватится за любую возможность принести людям разрушения и смерть.

Глава 1

— Ваше Величество, у ворот замка стоит демон, — войдя в покои короля и сделав легкий поклон, сообщил Бергил.

Дерек осторожно провел пальцем по острому лезвию своего тяжелого широкого меча, удостоился в том, что оно заточено как следует, и лишь тогда взглянул на друга.

— Демон? — усмехнулся он. — Еще один? И что же привело его к нам?

— Он требует твоей аудиенции, — так же с усмешкой ответил ему Бергил.

— Требует? — Это слово заставило короля приподнять бровь.

— Не просто требует, но и настаивает на том, что ты «хочешь» его принять.

— Вот как! — рассмеялся на это Дерек. — Что ж, такое представление я упускать не намерен! Проводи его в тронный зал.

— Как начальник стражи я должен предупредить тебя о возможных последствиях, — нахмурился Бергил. — Ты не хуже меня знаешь, на что способны проклятые демоны.

— Знаю, друг мой, но успокой свою душу: отныне данная Дьяволом магия не действует ни здесь в Стурьфьеле, ни во всем Калдвинде. — Король спрятал меч в ножны и добавил: — Никак не привыкнешь к силе Белого Талисмана?

— Про Талисман я помню. Андрада постаралась на славу, — проворчал начальник охраны. — Но о том, что весь Калдвинд теперь в безопасности от сил этих дьявольских отроди, известно не было.

— Друг мой, ты начальник охраны моего замка и должен знать обо всем, что происходит вокруг тебя, — улыбнулся Дерек.

— Моя вина, Ваше Величество. — Бергил низко поклонился, испытывая в душе досаду за свою неосведомленность.

— Прекрати, — коротко бросил ему король. — И я уже много раз говорил тебе, что наедине ты можешь называть меня по имени.

— А вот к этому я, наверно, буду теперь долго привыкать. К Талисману — куда ни шло, но после восьми лет на службе у короля Юриса обращаться к королю, то есть уже к тебе, по имени мне сложно.

— Может, я теперь и король, но для тебя я все тот же Дерек, с которым ты бок о бок воевал все эти восемь лет. Хватит болтать впустую. Приведи ко мне демона: меня одолевает любопытство, — сказал король, подойдя к другу.

Тот вновь отвесил поклон.

— Как скажешь, Дерек, но будь на чеку.

— Без темной магии демоны мало чего стоят. Маги из них отменные, но на воинов они не тянут, — насмешливо заметил король Дерек и направился в тронный зал.

Бергил покачал головой, не одобряя упрямство и легкомысленность своего повелителя, ведь своими глазами видел, что могут демоны-дети самого Сатаны. За время своего существования королевство красноглазых демонов Фламмехав крушило империи, убивало миллионы других существ, жадно проглатывало чужие земли и презирало людей за их слабость. Демоны не знали ни жалости, ни пощады и убивали всех, кто стоял у них на пути, разрушали все, что считали нужным разрушить. И почему только Калдвинду — королевству людей нужно было родиться именно здесь, именно на этой земле, по соседству с Фламмехавом, чьи жители владели тайнами самой, что ни есть темной магии, которой, по слухам, научились у Дьявола — их создателя? Именно Дьявол создал эти отродья, потому что сам Бог плачет, наблюдая за тем, сколько его детей было ими погублено.

«Ох, этот Дерек! Он, конечно, силен, как медведь, но я все равно не оставлю его наедине с этим демоном. Пусть даже не просит!» — недовольно думал Бергил, спускаясь по широкой каменной лестнице во двор.

— Отдай свое оружие часовым, — подойдя к мощным железным воротам, охраняющим путь ко дворцу, грубо бросил демону Бергил.

Тот криво усмехнулся.

На демоне не было ни доспехов, ни шлема. Он был одет в красивый красный сюртук, белоснежную рубашку, с большой черной брошью на шее, и черные бриджи. На ногах посетителя красовались высокие красные сапоги из тонкой кожи, украшенные золотыми узорами.

— Разве ты не видишь, что сегодня я совершенно не намерен убивать? — язвительным тоном сказал он, отчего на лице Бергила заиграли желваки.

Начальник охраны смерил гостя презрительным взглядом: этот красноглазый черноволосый демон явно насмехался над окружающими его людьми. На красивом лице визитера легко можно было прочитать отвращение, которое, впрочем, тот явно не скрывал.

«Знаю, чертово отродье, на что ты надеешься в случае конфликта: на свою магию. Но в этот раз она не навредит никому из нас и не спасет твою тонкую шейку от моего меча!» — мрачно усмехнулся Бергил.

— Иди за мной. И не открывай своего рта, пока Его Величество не обратится к тебе первым, — отрывисто сказал он демону и, не оборачиваясь, быстро зашагал во дворец.

Все с той же кривой усмешкой на губах, демон направился за своим проводником. Несмотря на видимое отвращение к городу людей и самим людям, незваный посетитель рассматривал окружающую его обстановку своими зорким орлиным взглядом и не мог не отметить, хоть и нехотя, что, возможно, презренные людишки все же не так бедны и невежественны, раз смогли возвести такой прекрасный, но мощный дворец на труднодоступной вершине высокой горы, находившейся в самом сердце столицы Калдвинда — Стурфьель.

«Здесь холодно. Скоро все это превратится в руины и пепел. Эти букашки и не подозревают о том, что ждет сего через каких-то пару дней» — довольно подумал он, бесшумно ступая кожаными сапогами по светлому камню, из которого был возведен дворец. Демон предвкушал разрушения, страх и смерть, которые совсем скоро будут царствовать в этом королевстве жалких смертных.

Бергил и демон вошли в огромный, освещенный голубоватым светом зал с невероятно высокими потолками и большими, красиво вырезанными из камня окнами тронный зал — гордость дворца. Король Дерек, вольготно раскинувшись на большом, изящно вырезанном из белого камня троне, ожидал прихода странного, нежданного визитера, который был настолько глуп и самонадеян, что требовал встречи с ним, словно Дерек был не королем большого, богатого государства, а всего лишь старостой какой-нибудь маленькой деревушки. Несмотря на свой титул, король не надел свою простую железную корону, ведь не считал наглого демона достойным чести увидеть его в полном великолепии его королевской особы. Король был одет в черный, наглухо закрытый сюртук, коричневые кожаные штаны и высокие черные сапоги. Дереку было двадцать девять лет, и он уже долгое время находился у власти, но этот мужчина не пал рабом золотой парчи, драгоценных камней и роскоши. В сердце Дерека не было ни капли страха перед представителем расы демонов, но, чтобы не заставлять лучшего друга волноваться за свою безопасность, он имел под рукой свой широкий меч, которым искусно владел еще с дней юности.

— Дерек Меркесверд! Король Калдвинда! — медленно подходя к трону, громко сказал демон, и его голос эхом отразился в монументальных высоких сводах.

— Я же сказал не открывать рта! — сердито бросил ему Бергил и достал из ножен свой меч: его терзало недоверие к этому надменному демону.

— Меня послал к тебе мой король, Владыка могущественного Фламмехава Ламар! — не обращая внимания на крик своего проводника, продолжал свою речь демон.

— Как ты смеешь обращаться к Его Величеству на ты? — взревел Бергил, но Дерек лишь усмехнулся такой дерзости и сделал другу знак рукой, чтобы тот не горячился.

— Король Ламар заинтересовался моей скромной особой? — тихо рассмеялся Дерек. — Чем же я заслужил такую честь?

— Скоро твои люди будут убиты, города превратятся в пепел, а от твоего презренного королевства не останется ни плодородной земли, ни даже руин, и память о нем будет стерта с лица Ваккерланда! — презрительным, но даже несколько торжественным тоном говорил посланник, все ближе приближаясь к трону короля.

— Занятно! Продолжай! — Дереку нравилось это представление.

— Мы, демоны, будем пить кровь ваших детей и насиловать ваших женщин!

— Какие грандиозные планы! — насмешливо бросил король. — Чем же мое королевство не угодило твоему королю?

— Месяц назад вы убили его брата, и он не простит вам этого. За смерть Дариала Росси он отомстит, и, поверь, жалкий человек, твой ничтожный разум не сможет и представить, какая судьба уготована твоим землям! — Демон хищно оскалился.

— Отчего же не сможет? Ты ведь сам только что запугивал меня и довольно подробно, — насмешливо ответил ему Дерек. — Значит, тот несчастный убийца, которого мы казнили месяц назад, оказался братом короля Фламмехава? Какое интересное совпадение!

«Всевышней! Что мы натворили!» — пронеслось в разуме Бергила: перед его глазами тут же предстали пламя, тьма и реки крови, а в ушах зазвенели истошные крики женщин и детей.

Демон прищурил глаза: этот жалкий человечишка имеет дерзость насмехаться над тем, что он убил Дариала Росси, и той картиной ужасов, которую с таким наслаждением нарисовал ему он, посланник Ламара?

— Ты и твой народ поплатитесь за это убийство! — злобно выкрикнул он.

— О, я с удовольствием посмотрю на это, — спокойно ответил на это Дерек и, поднявшись с трона, взял в руку меч и направился к посланнику, а тот с мерзкой кривой усмешкой наблюдал за его приближением.

— Твой народ и так ненавидит тебя, представь, что будет, когда люди узнают о том, что это ты обрек их на ужас и смерть? — издевательским тоном спросил демон. — А ужас и смерть придут так скоро и так внезапно, что вас, жалких созданий, уже ничего не спасет! Но ты не увидишь этого, потому что твоя смерть настигла тебя уже сейчас! — Он выставил вперед руку, чтобы телекинезом вырвать из рук короля его собственный меч и отрубить им голову хозяина.

Но Дерек лишь расхохотался и подходил все ближе.

Бергил не стал смеяться, но не спешил подскочить к демону и убить его. Он знал, что Дереку ничего не грозит.

— Надеешься на свою дьявольскую магию? — усмехнулся король. — Ну же, попробуй еще раз!

Удивленный своей неудачей, демон не растерялся и хотел было послать в противника огненный шар, но из его ладони не появился даже дым.

— Что за проклятье? — пробормотал он, растерявшись и не понимая, что происходит. Куда подевалась магия?

— Вижу, ты удивлен, — насмешливо сказал ему король, подходя все ближе, и в этот раз демон не стал пробовать вновь задействовать свою магию, а ловко вытащил из рукава своего сюртука длинный тонкий кинжал.

— Не подходи, жалкое отродье! — угрожающе прошипел посланник и медленно попятился к двери. Он был ошеломлен, но осознавал, что, не имея возможности использовать магию, он был в смертельной опасности.

— Что такое? Неужели всесильный демон боится жалкого человека? Значит, король Ламар послал одного из сородичей убить меня в отместку за смерть своего преступника-брата? — приподняв бровь, спросил Дерек.

— Если не я, то он сам разорвет тебя на куски и отдаст твои останки собакам, — злобно улыбнулся демон. — Моя магия здесь не властна… Я должен был заметить это, когда не смог прочитать твои мысли, король букашек… Но именно я отправлю тебя в Ад! — вдруг вскрикнул он и рванулся вперед, чтобы заколоть врага кинжалом.

Но король был прав: без своей магии, демоны мало чего стоили. Быстрота, сила и ловкость покинули демона, и меч Дерека вошел глубоко в его грудь. Кинжал выпал из его ослабевших рук.

— Это не… Это невозможно! — из последних сил прохрипел демон.

— Возвращайся к своему прародителю, ублюдок, — тихо сказал ему в лицо Дерек, вытащил из груди противника меч и отрубил ему голову.

— Нас ждет война, Дерек… Война! — пробормотал Бергил и тяжело вздохнул. На его плечи словно упал огромный камень. Камень знания того, что вскоре полчища демонов нападут на мирных беззащитных жителей Калвинда.

— Да, Бергил, война, — мрачно ответил на это Дерек, с презрением смотря на труп поверженного врага. — Отошли голову этого ублюдка королю Ламару: пусть знает, что мы не боимся ни его, ни его черной магии.

Через полчаса был собран военный совет, на котором решалась жизнь и смерть всего королевства.

Глава 2

— О Великий, о, Ужасный, наш любимый Господин! — В тронный зал с воплями ворвался канцлер.

Ламара, короля демонов, его слуга жутко раздражал своими почестями, но он не хотел с ним расставаться, ведь на плечах суетливого демона лежала вся бумажная работа, и выполнял он ее качественно.

— Да не верещи ты! — с легким отвращением отмахнулся от него король.

— Но…но… — Канцлеру выпала нелегкая участь: ему необходимо было рассказать королю о недавнем происшествии и при этом не потерять голову, поэтому он мямлил в попытке подобрать слова.

— «Но» что? — Ламар отпил из золотой чаши и лениво уставился на приближенного. — Ангелы наконец согрешили? Свет сошелся клином? Огненное озеро пересохло? — стал посмеиваться правитель демонов, загибая пальцы на свободной руке.

— Не совсем, о, Великий, тут такое дело… — почти шепотом начал говорить трусливый канцлер.

— Ты еще скажи, что людишки объявили нам войну! — Смех Ламара с грохотом пронесся по залу, и все присутствующие придворные подхватили его словно заразную болезнь.

— Да… Можно и так сказать… Вернее теперь Вы точно захотите обнажить ваш меч, мой Властелин, — сжимая в руках свиток, неуверенно произнес слуга.

Вдруг в тронном зале воцарилась тишина, но несколько секунд спустя демоны смеялись так, как никогда прежде. Казалось, даже люстры ходили ходуном, а стены содрогались. Но король Фламмехава еще не знал, что ему предстояло услышать.

— Простите… — неуверенно произнес канцлер.

— Оказывается, с юмором у тебя все в порядке! Можешь, когда, в страхе получить огненным шаром в грудь, и даже глаза зажмурил.

— Что?! — Взревел король демонов подавившись глотком красного вина.

— Ему отрубили голову, Повелитель, прямо на главной площади… Он стоял на коленях и усмехался… А потом чик, и его голова полетела… — Казалось, что будь у него возможность свернуться калачиком и не потерять при этом лицо, приближенный к королю так и поступил бы.

— Всем выйти! Немедленно! — Как проснувшийся вулкан, взорвался верховный демон. — А ты останься! — Указав на канцлера пальцем, он в одно мгновение осушил свою чашу, не оставив в нем ни капли его любимого терпкого напитка.

— Может, вы хотели бы еще вина? — заметил канцлер, пытаясь уйти от тяжелой темы.

— Каким образом эти жалкие людишки опустили Дариала на колени? Да как они посмели такое совершить? Куда делся их страх перед великим Фламмехавом?! — громогласно рвал и метал король. В его глазах танцевали языки пламени, вены на руках вздулись от напряжения, а на его красивом лице, казалось, грозились разорваться все сосуды, таким красным оно стало от гнева.

— Я не знаю, почему, но он не применил свою магию, по крайней мере так говорят… — Попытался объяснить подчиненный.

— За что он был казнен? — Ламар не смог усидеть на троне и вскочил с него, будто тот был покрыт горящими углями. — Говори сейчас же!

— За многочисленные преступления. Убийства, насилие и еще что-то незначительное… Король Дерек выставил его посмешищем, мы не можем этого так оставить… Никто не посмел бы преклонить и затем убить члена династии Росси… Мне кажется, мы должны отправить посланника к этим дикарям и объявить им войну! — Наконец в голосе канцлера появилась уверенность и решительность.

— Так и поступим! — Немного охладив пыл, король демонов вернулся на трон и, прикрыв глаза, продолжил. — Тело моего брата должно быть доставлено в Фламмехав. С головой. — Последние два слова верховный демон произнес так, будто ему только что вырвали кадык.

— Увы, это невозможно. Они сожгли его, мой Господин. — Пролил свет на новые подробности слуга короля.

— Тогда пусть дворец Дерека вспыхнет и погрузится в гееену огненную… Пусть полыхает так, как тело моего несчастного брата… Пусть его кишки лопаются от жара в его собственных покоях! — Ламар запустил чашей в канцлера, и тот, поджав хвост, выскочил из тронного зала.

Все указания короля демонов были выполнены в кратчайшие сроки и на рассвете посланник отправился по направлению в Калдвинд. Когда дипломат прибыл к вратам Стурьфьеля, он был полон решительности и злости, и точно знал, что в скором времени сможет от души повеселиться над людишками. Король демонов дал ему приказ убить короля Калдвинда, и он даже придумал, каким образом это произойдет: все должно быть красиво, эффектно, чтоб другим неповадно было. Да и был у него особый почерк, который он с удовольствием продемонстрировал бы всему миру.

Ворота города распахнулись, и демон был доставлен ко дворцу, как сам того и требовал. Несколько часов ожидания, и его наконец провели в тронный зал. Убийца ликовал в душе, насмехался над убогими людишками и был уверен в своих силах как никогда. Он не стеснялся в выражениях, «тыкал» королю Дереку Мёрксверду и совершенно не обращал внимания на его личную охрану. Что смогут сделать люди против демонов? Конечно, ничего. Разговор подходил к концу, и демона уже всерьез раздражала улыбка короля и его самоуверенность, поэтому он принял решение стереть усмешку с его лица и привести приговор в исполнение. Но не тут-то было: по непонятным причинам магия демона иссякла, и вскоре его голова была отделена от его тела мечом короля Дерека. Голову демона упаковали в красивый сундучок, украсили драгоценными камнями и цветами, обвязали лентами и отослали в Фламмехав, королеве Варме в качестве подарка. Именно ей, ведь женщины паникуют, когда получают такие сюрпризы, по крайней мере, гневаются. Так слухи быстрее разнесутся по Рёвану, а затем распространятся и по всему огненному королевству. Пусть демоны знают, что люди их больше не боятся и готовы дать им отпор.

Подарок был передан королеве через иностранных купцов: они часто заезжали во дворцы к высокопоставленным дамам, где им хорошо платили за товар и небольшие услуги другого характера. Кто-то передавал тайные письма родным и любовникам, кто-то просил раздобыть что-то особенное, а кто-то платил за удовлетворение своих фантазий. За деньги купцы были готовы терпеть все, что угодно, ведь иногда плата за одну небольшую услугу могла обеспечить их семьи всем необходимым на год вперед.

— Моя королева, прибыли купцы, они желают продемонстрировать свои товары и вручить вам подарок от короля Калдвинда, — оповестил королеву Варму ее личный дворецкий.

— Принимать подарки от поверженных правителей так утомительно! — элегантно прикрыв тонкой ладонью свой красивый рот, зевнула Варма.

— Вы правы, Госпожа. Но это новый король. Старый погиб, и его приемник, конечно же, пытается угодить вам, — льстиво заметил дворецкий.

— Конечно, ведь никто не хочет с нами войны. Ни у кого никогда не будет столько смелости и дурости, чтобы угрожать Фламмехаву! — Королева направилась к окну, чтобы взглянуть на повозки с товарами.

— Если пожелаете, я сообщу купцам о том, что вы не в настроении, Госпожа.

— Не надо, пусть покажут, что привезли. Да и мне интересно, чем решил порадовать меня король людишек. — Слегка отодвинув занавески, Варма обвела взглядом приезжих, насмешливо хмыкнула и вернулась на кожаный черный диванчик.

— Как прикажете. — Дворецкий поклонился и покинул покои.

Демонесса, как и полагается особам королевских кровей, была сдержанна и спокойна, лишь легкая усмешка выдавала ее истинное отношение к происходящему. От платьев и тканей уже прогибались полки ее многочисленных шкафов, украшения едва вмещались в бессчетное количество шкатулок. Этой демонессе было восемьдесят семь лет, она поддерживала свою внешность своей магией, отчего выглядела двадцатипятилетней. Королеву забавляло то, как иноземные купцы унижаются перед ней, пытаются подобрать слова и не совершать лишних движений.

Варма считала, что атмосфера в замке очень важна. Повсюду должны были царить чистота, веселье и страсть. Во дворце даже находились места, где каждый желающий, будь то король или горничная, могли осуществить все свои тайные желания. Для этого, всего-то нужно было послать приглашение тому, с кем хочешь провести время. Алые плетущиеся розы, словно языки пламени, ласкали колонны дворца своими лепестками и источали приятный, дурманящий запах, отчего приезжие часто замирали у входа во дворец и искали взглядом прекрасные цветы, но находили их лишь внутри дворца рядом с роскошными, откровенно одетыми служанками.

Демоны веселились по-своему: кто-то заманивал чужестранцев в свои роковые объятья, кто-то подпитывался эмоциями, а кто-то просто убивал. Тот, кто однажды ступил в их земли, хотел вернуться туда, в Фламмехав, где жизнь протекала беззаботно, но остро. В этом была большая заслуга Вармы. Никто не мог подумать, что однажды, в красивом сундуке, окованном драгоценными камнями, королева великого королевства найдет голову своего верного слуги. Но это произошло, что привело демонессу в бешенство.

— Ламар! — Тяжелая дверь, ведущая в тронный зал, с грохотом ударилась об стену: у входа стояла разъяренная королева. В правой руке она сжимала слипшиеся от засохшей крови волосы головы посла, на чьем лице застыла гримаса недоумения. — Как это понимать! Как он посмел? — Ее прекрасное белое лицо исказилось в порыве гнева, и она бросила мерзкую голову к ногам короля.

— Вижу, ты уже знаешь, что новый король людишек заводит друзей таким странным образом. — Король демонов поднялся с трона и, подняв голову слуги, принялся вертеть ее в руках, словно та была не отвратительной и жуткой, а обычным пушечным ядром.

— Странным? Да он из ума выжил! — воскликнула Варма: ее супруг, кажется, лишь подкинул в огонь, бушующий в ней, еще больше дров, и демонесса уже едва сдерживалась от желания убить кого-то из прислуги.

— Какая ирония: мне прислал весть об убийстве моего брата, а тебе — голову дипломата. — Ламар словно не услышал слов жены. — Этот Дерек Мёрксверд явно не из трусливых. — Пожав плечами, верховный демон намеренно выпустил голову из рук, пнул ее носком своего высокого красного сапога и громко рассмеялся.

Голова отскочила в стену и глухо упала на мягкий красный ковер.

— Не вижу ничего смешного! — прорычала Варма, но ее лицо тотчас исказилось: — Дариал мертв? Но как? — Она нахмурилась, но затем уверенно заявила: — Этого не может быть. Он верховный демон, и эти людишки не смогли бы, не посмели бы…

— Смогли и посмели. — Усмешка сошла с лица короля, и он рухнул на трон, как мешок, наполненный костями. Именно так Ламар себя и чувствовал.

— Но это невозможно… — Варма все еще не могла, не желала принять эту страшную новость.

— Возможно, — мрачным тоном прервал ее король.

— Но как же магия? — тихо спросила королева.

— Не было магии. Он не стал использовать ее — В голосе Ламара чувствовались мрак и холод.

— Нет… Нет! — лишь сейчас до королевы дошел смысл слов ее супруга.

— Да! — последовал жесткий ответ того.

— Мы должны… — начала было королева, но супруг тут же пресек ее попытку вмешаться.

— Война начнется уже скоро. Вернись в свои покои и не смей беспокоить меня, — мрачным тоном приказал верховный демон.

Притопнув от, оскорбленная Варма подхватила полы своего ярко-красного платья и удалилась.

Через час король демонов собрал совет и издал приказ об объявлении войны. Он был твердо уверенв том, что люди, эта слабая раса, не смогут противостоять мощи сумрачной армии, но он и понятия не имел, какие козыри скрывают люди и чем это обернется для Фламмехава. А главное, чем придется пожертвовать династии Росси, ради сохранения земель, и как в одно мгновение величайшая раса всемогущих демонов превратится в пыль под ногами короля людей Дерека Мёрксверда.

Глава 3

Война между Фламмехавом и Калдвиндом разразилась через три дня после того, как королевой демонов Вармой была получена окровавленная отрубленная голова посла. Эта война была беспощадной, жестокой: кровь лилась рекой, города стирались в пыль, тела убитых покрывали все новые охваченные разрушением земли. Но весь этот ужас не коснулся королевства людей — это горел и превращался в руины гордый и могущественный Фламмехав. Демоны, начавшие эту войну и ранее не сомневающиеся в своем успехе, терпели поражение за поражением, и это приводило их в ужас, но чрезмерные гордость и ненависть к людям заставляла короля демонов Ламара продолжать отчаянную войну, которая стоила сотни тысяч жизней его подданных.

В первую же ночь, когда демоны напали на беззащитный, как они считали, приграничный городок Калдвинда Валдал, их атака была легко отбита опытным тяжело вооруженным гарнизоном. Следующим же днем в город прибыло многочисленное сильное подкрепление всадников, лучников и пехоты людей, и с этого дня началось падение Фламмехава. За три с половиной месяца армия Дерека Мёрксверда вторглась в земли врага, уничтожила большинство защитных крепостей демонов, оставила после себя руины многих городов и трупы врагов, и теперь завоевывала все еще свободные остатки земель огненного королевства, не щадя ни женщин, ни детей, не беря пленных и не брезгуя разграблением домов, храмов и дворцов. Так как король Калдвинда люто ненавидел демонов и все, что с ними связано, его воины получили разрешение грабить, насиловать и убивать. Люди были физически слабее своих врагов, но, прекрасно обученные искусству битвы и обладающие жесткой дисциплиной на поле сражения, они имели большое преимущественно перед своими самоуверенными врагами и косили их, как косарь пшеницу. Король Дерек не прятался за спины своих воинов и участвовал в каждой битве, за что имел бесконечное уважение и преданность своей многочисленной благодарной армии.

Король Фламмехава Ламар не находил себе места: в отличие от короля Калдвинда, который собственноручно вел свою армию, этот демон скрывался в своем дворце, вместе с супругой и дочерью, и лишь беспомощно наблюдал за тем, как его земли пядь за пядью, город за городом падали под натиском врагов. И каких врагов! Людей, которых он всегда считал слабыми, жалкими, которых презирал и чью расу собирался стереть с лица земли, когда сам же объявил войну их королю Дереку Мёрксверду! Почти не выходя из огромного, освещенного красным огнем зала, сидя на своем высоком изящном троне, Ламар отчаянно пытался придумать, как вернуть свои земли обратно, но все его планы и приказы лишь ухудшали ситуацию. И король знал, что причиной падения Фламмехава был он сам: именно он не считал нужным обучению военной тактики и тренировки ни своей армии, ни себя, ведь демонам хватало их магии, которая приводила врагов в ужас. Прежде его армия была несокрушима, но не потому, что его воины были искусными, нет: причиной этого величия была их магия. Демоны могли внушить врагам что угодно: проникнув в их мысли, они приказывали им убить друзей, а затем самих себя, телекинезом отобрав у врага его оружие, будь то меч, секира, булава или нож, они направляли его на хозяина. Демонам никогда не приходилось воевать физически, ведь смертельным оружием были их магические умения. Но теперь, когда по какой-то необъяснимой причине демоны не могли убивать врагов магией, не могли проникать в их разум и посылать в них огненные шары, перед людьми и самим королем Ламаром предстало жалкое зрелище: армия Фламмехава была лишь обычным сборищем неловких, никогда не державших в руках настоящего оружия особей. Да, они были сильнее людей и более ловки, но это не спасало их от профессионализма одержимой яростью армии Дерека Мёрксверда. Демоны не могли не то, чтобы уничтожить врага, но и защитить от него себя и свою родину. Эти гордые создания, ранее не знающие поражения, пали от руки смертных людей, словно мухи от руки гиганта. Остатки армии и населения Фламмехава, потоком хлынувшее в столицу Рёванн в поисках убежища, охватили отчаяние и самый настоящий ужас быть истребленными, что и вправду было целью их врага. Они молили короля Ламара предложить людям мир, но тот упрямо стоял на своем, не желая унизить себя в своих собственных глазах. Ведь кем будет он, гордый могущественный Ламар Росси, если подпишет с врагом мирный договор? Этому не бывать! Еще есть надежда! Его армия ни за что не отдаст жалким смертным великую столицу Рёванн! И, полный потерявших все беженцев, кричащих от боли раненых и вопящих от ужаса детей, Рёванн готовился к битве.

— Отец! — в тронный зал вихрем ворвалась юная Сильвия, дочь Ламара. Ее красивые красные глаза горели возмущением. — Это зашло слишком далеко! Люди окружили Рёванн! Они стоят под нашими стенами, готовые стереть нас с лица земли!

— Я знаю это, — устало ответил тот, подняв голову и взглянув на дочь. — Но не теряй надежду: скоро мы выясним, что не позволяет нам использовать магию, и оттесним этих смертных от Рёванна, затем вернем себе наши земли, и уже тогда ворвемся в Калдвинд, подобно кровавому смерчу. Люди заплатят за каждую жизнь, которую отняли у моих подданных.

— Отец, ты слышишь самого себя? — тихо сказала Сильвия. Она подошла к отцу, опустилась перед ними на колени и взяла его ладонь в свою. В свои девятнадцать лет она знала, гордость — наихудший советчик. — Я прошу… Я умоляю тебя: иди к королю людей и проси мира…

— Никогда! — жестко перебил ее отец, но, увидев, какая боль отразилась на лице его единственной и любимой дочери, мягко добавил: — Сильвия, дочь моя… Ты же знаешь, что они недостойны этого.

— Недостойны или нет… Это совсем не важно! — Сильвия погладила его руку и горько улыбнулась: — Теперь не время держаться за нашу гордость и былое величие. Совсем скоро люди нападут, и мы не сможем отразить их атаку и защитить себя. Ты сам знаешь это.

Ламар отвернул от нее лицо и ничего не ответил.

— Отец? — вновь тихо позвала девушка.

— Уже ничего не изменить, — уверенным тоном ответил тот. — Пусть нападают. Скоро их защита от нашей магии падет, и мы уничтожим их. Уничтожим всех людей, до самого последнего младенца, а их земли превратим в пустыню.

Сильвия знала характер своего гордого отца и заранее предвидела, что он ответит на ее просьбу о мире с врагом именно так. Но она не теряла надежды, ведь знала: если тот не поступится своей гордостью, раса демонов будет истреблена и станет всего лишь историей, всего лишь страшной сказкой, которой люди будут пугать своих непослушных детей.

— Ты говоришь это с самого начала войны, но мы так и не узнали, что за тайну хранят люди и чем именно они украли у нас магию, — мягко сказала она.

— Ступай в свои покои, — вместо ответа, приказал ей Ламар: слова дочери, такие правдивые, жгли его сознание раскаленными углями.

— Отец, иди к королю людей. Иди, пока они не напали…. — начала было девушка, но ее отец высвободил свою ладонь из ее ладони, резко поднялся с трона и торопливо покинул зал.

Ламар не желал слушать дочь. Он был уверен в том, что его шпионы принесут ему радостную новость, и не собирался идти на мир. Его супруга, не уступающая ему ни в гордости, ни в надменности, поддерживала его и говорила, что ее тошнит даже от мысли того, чтобы клянчить жалких людишек о мире. И только их дочь понимала, что, как только окружающая стены Рёванна армия людей получит подкрепление, (ведь столицу Фламмехава было трудно взять, даже при том, что она не могла защитить себя магией) начнется битва, которая станет последней для некогда процветающего и величественного королевства демонов. Но Сильвия была всего лишь юной девушкой, и, хотя отец всегда прислушивался к ее мнению в вопросах политики и управления королевством, в этот раз он не принимал во внимание ничье мнение, даже мнение любимой дочери. И наследница Фламмехава знала: упрямство отца приведет их всех к неизбежной гибели, но не в силах была изменить его решение.

— Подкрепление подошло, Ваше Величество, — громко объявил Бергил, входя в большой черный шатер короля, в котором тот со своими военачальниками обсуждал план захвата Рёванна.

В лагере людей царило веселье: воины знали, что после того, как они уничтожат Рёванн, перережут глотки каждого, кто попадется им под руку, повесят на обозрение тела семейства династии Росси — владык Фламмехава и заберут с собой все огромные богатства королевского дворца, не оставив даже медной монетки, — они очистят Ваккерланд от демонов, этих мерзких сатанинских отродий. Они сделают всем расам великое одолжение и будут прославлены в песнях и балладах на все века. К тому же, дома, в родном Калдвинде, их терпеливо ждут жены и дети.

— Сколько? — бросил Бергилу Дерек, стоящий в окружении военных мужей.

Карты Фламмехава у него не было, впрочем, она отсутствовала и у других королей Ваккерланда, ведь до этого момента ни одному из них не удавалось переступить границы внушающего врагам ужас королевства демонов. Дерек Мёрксверд — король людей был первым и последним, кто добрался до стен его столицы.

— Тридцать тысяч, мой король! — сияя, как начищенная монета, ответил Бергил.

— Прекрасно. Только подумайте: возможно, завтра мы уже освободим мир от демонов! — рассмеявшись, воскликнул король, и его военачальники в один голос крикнули: «Слава Дереку, королю Калдвинда!».

— Значит, нападаем завтра? — уточнил Бергил: он командовал большим отрядом копейщиков и был ужасно горд такому доверию своего друга.

— Да, завтра, — подтвердил Дерек.

— Должно быть, на рассвете? — поинтересовался один из военачальников.

— Нет, в полдень. Воинам нужно отоспаться и отдохнуть. Все равно у демонов нет никаких шансов. У них даже нет ни одной пушки. Глупцы и не рассчитывали на то, что когда-нибудь им придется защищать свои города от врагов, — насмешливо улыбнулся Дерек.

— Веди нас, наш король! — воскликнул Бергил. — Мы за тобой и в Ад, и в Рай!

— Чтобы попасть туда нам всем сначала нужно умереть, а умирать я пока не собираюсь! — хохотнул Дерек. — Андрада, мое сокровище, заслужила самых высоких почестей, и, по возвращению в Стурьфьель, я награжу ее как следует!

— Только не тащи ее в свою постель: думаю, такая награда придется ей не по душе, весь все знают, что она горда как волк! — громко рассмеялся Бергил.

Всему королевству были известны любовные похождения короля, да тот и не скрывал их.

— Ее фамильяр — лиса, — усмехнулся на это король.

— Лиса, значит! Такая себе пушистая ласковая лисичка! — вновь захохотал Бергил, но смеялся только он: остальные военачальники устремили взгляд на землю, потому что не смели насмехаться над Его Величеством. Только Бергил, лучший друг Дерека, мог позволить себе такую вольность.

— Друг мой, кажется, тебе пора жениться! — прищурившись, улыбнулся Дерек. — Как тебе наша Хедда?

— Ни за что! Хоть убей! Мне нравится быть одиноким медведем! — недовольно буркнул Бергил и поспешил направить разговор в другое русло: — Я подумал, может, дать нашим воинам вина? Они этого заслужили!

— Мне нужные трезвые воины, — отрезал Дерек. — Вино будет после нашей победы, так им и передай.

— Как скажешь, Ваше Величество. — Бергил поклонился королю и покинул шатер.

— Вы тоже свободны, — приказал Дерек военачальникам, и те оставили его одного.

«Привезу дочкам по красивой короне, — решил он, садясь на грубо-сколоченный деревянный стул с кружкой воды в руке. Во время войны он всегда соблюдал обряд трезвости, чтобы вино и мед не затмевали его разум. — У Ламара есть жена и дочь, и у них, должно быть, имеется по достойной голов моих дочерей короне. Нужно не забыть отдать приказ не трогать Ламара и его семью: они будут казнены прилюдно, на главной площади Стурьфьеля, как и их мерзкий родственник убийца Дариэл»

Прошла ночь. Наступило утро. Воины, отдохнувшие и полные сил, только и ждали приказа короля штурмовать ненавистный Рёванн. Огромные медные пушки были расставлены перед стенами города, готовые крушить своими железными ядрами камень и похоронить под обломками домов и королевского дворца тысячи врагов. Оставалось только ждать громкого сигнала королевского рога, призывающего к свирепому веселью.

В полдень низкая песня медного рога пронеслась по лагерю людей, уже стоявших отрядами: лучники, с их большими луками и колчанами, полными стрел, стояли перед многочисленными арбалетчиками, стрелы которых могли лететь намного дальше стрел лучников. Каждый воин знал, что это будет последняя битва, и предвкушал, как отпразднует победу хорошим вином из подвалов дворца короля демонов.

Первыми запалили пушки: их тяжелые ядра сталкивались с высокими стенами города и ломали их, однако людям пришлось потратить несколько часов и использовать почти весь запас ядер прежде, чем в могучих толстых стенах Рёвана образовались бреши.

— В атаку! — громко вскрикнул король, и сверкающая, бряцающая тяжелыми доспехами рать двинулась на высокие стены обреченного на разрушение города.

Воины ворвались в Рёванн как смертельный ураган, сметая на своем пути защитников-демонов, заполонив улицы, сжигая дома и убивая всех, кто не успел спрятаться в огромных подвалах королевского дворца. Демоны отчаянно сражались, но не могли устоять перед закаленными в битвах воинами Калдвинда, к тому же их легкие красивые доспехи почти не защищали от мечей и секир врагов.

Город утопал в крови и стенаниях, и Ламар, спрятавшись в своих покоях, слышал, как умирали из-за него верные ему демоны.

— Скоро они будут здесь! — прошептал он и тяжело откинулся на спинку мягкого красного кресла. — Мой народ гибнет… А я сижу здесь, как трусливый пес, и жду, когда этот сукин сын Дерек Мёрксверд отрубит мне голову! И не только мне, но и Варме… И моей Сильвии, моему «Алому цветку»… Что же я делаю? Глупец! — Он вскочил на ноги, выбежал из покоев и, не отвечая на вопросы жены и дочери, бросился вниз по ступеням к воротам огромной придворцовой площади.

«Еще не поздно спасти хотя бы остатки… Хотя бы эти улицы, этих матерей и их детей… Мне нужно к Дереку!» — лихорадочно думал обреченный король.

Но искать врага ему не пришлось: Дерек и его армия уже стояли перед воротами и пытались выбить их огромным деревянным, обшитым железом тараном.

— Открыть ворота! — крикнул Ламар собравшимся на площади, готовым отдать за своего короля жизни воинам.

— Но, Великий! Они убьют вас! — воскликнул начальник охраны.

— Открыть ворота! Это приказ! — сквозь зубы процедил король, и в этот раз никто не посмел ослушаться его.

— Любовь моя! Нет! — истошно завопила покинувшая за супругом стены дворца Варма.

— Отец! — удивленно воскликнула также выбегающая из дворца Сильвия.

— Ты была права, дочь моя, а я был слеп! — крикнул ей Ламар. — Я попрошу у Дерека мира! Лишь бы он принял мою мольбу!

В этот миг большие резные ворота распахнулись, и на площадь ворвались люди.

— Мы просим мира! Мира! — крикнул им король Ламар.

— Иди к Дьяволу, чудовище! — насмешливо выкрикнул ему в ответ Бергил: он появился на площади одним из первых и с мечом на перевес убивал защитников-демонов направо и налево.

— Всем остановиться! Приказ короля! — вдруг послышался громкий грозный голос самого короля Калдвинда, заставивший его воинов и Бергила недовольно опустить оружие, и тут же перед демонами и династией Росси появился их главный враг — Дерек Мёрксверд, почти уничтоживший их великое королевство.

«Так вот, каков он, этот смертный!» — нахмурившись, подумал Ламар, но медленно направился к врагу.

— Ламар! Не смей унижаться перед ним! — злобно крикнула Варма.

— Мама! — Сильвия схватила мать за руку. — Отец знает, что делает!

— Варма, молчи! — грубо бросил Ламар супруге, заставив ее лицо скривиться от неудовольствия, а воинов Дерека громко рассмеяться.

— Значит, теперь ты желаешь мира? — холодно спросил Дерек главного демона.

Он был закован в тяжелые доспехи, которые, однако, никак не стесняли его движений и позволяли забирать жизни сотни врагов. Король Калдвинда был покрыт кровью демонов, впрочем, этой кровью были залиты доспехи каждого воина-человека, и это жуткое зрелище заставило глаза юной Сильвии наполнится слезами, ведь она была цела и невредима в то время, как тысячи ее подданных были убиты.

— Да, мира, — тихо ответил Ламар, одетый в красные шелковые одежды.

Теперь оба короля стояли лицом к лицу скользили по физиономии друг друга и пытливыми взглядами.

— Что заставляет тебя думать, будто я желаю мира? —насмешливо бросил Дерек Ламару. — Я стою здесь, перед твоим дворцом. Твое королевство пало, Ламар, и ты сам пожелал этого, когда объявил мне войну и приказал своему посланнику убить меня.

— Я знаю… — Ламар не мог найти подходящих слов, но, растаптывая свою гордость, продолжил: — Ты выиграл, король Дерек! Я, Ламар Росси, и моя семья просим… Умоляем тебя принять мир и…

— Мне не нужен мир с демонами! — презрительно усмехнулся Дерек.

— Я понимаю это, но взываю к твоему благородию, — вкрадчиво сказал Ламар. — И я готов на коленях просить оставить в живых остатки моего народа и мою семью…

— Взываешь к моему благородию, — тихо повторил Дерек и вдруг громко расхохотался. — Возможно, я и благороден, но к демонам у меня нет ни капли жалости! Но ты сказал, что готов просить на коленях. Так на колени же, гордый Ламар!

Воины врага засмеялись, но это не смутило короля демонов. Он смиренно опустился перед врагом на колени.

— Умоляю тебя, Дерек Мёрксверд. Бери все, что хочешь, только дай нам мир. Пощади нас, — тихо сказал король демонов.

— Не только ты, но и все вы, Росси, — холодно бросил ему Дерек.

— Пойдем, мама! — шепнула Сильвия матери, но Варма презрительно усмехнулась.

— Никто не заставит меня встать на колени! Особенно какой-то жалкий человечишка! — прищурив глаза, крикнула она Дереку.

— Мама! Он убьет нас всех! — с отчаянием воскликнула Сильвия.

— Не посмеет! — ответила на это королева.

— Варма! — злобно прикрикнул на жену Ламар: эта упрямая женщина могла все испортить! — Быстро подошла сюда! Приказываю тебе не как супруг, а как король!

Демонесса сжала кулаки, но не смела не подчиниться слову короля.

— Пойдем! — вновь шепнула ей дочь, и, взявшись за руки, демонессы, одетые в легкие роскошные платья и с вплетенными в волосы драгоценностями, подошли к королю людей и опустились перед ним на колени.

— Пусть я стою перед тобой на коленах, жалкий человек, но клянусь, ты заплатишь за это! — с ненавистью прошептала Варма, заставив Дерека насмешливо улыбнуться.

— Что ж, я доволен. Так и быть, я сохраню ваши жизни, ведь я так благороден, — с презрением в голосе сказал демонам Дерек, и его люди вновь расхохотались. Он коснулся кончиком лезвия меча подбородка Сильвии Росси, заставив ее поднять голову и взглянуть на него. — А это, должно быть, твоя драгоценная дочь, которую именуют «Алым цветком», — добавил он. — Правду говоря, не вижу, за что ей отдают такие почести: любая девушка моего королевства намного краше твоей красноглазой дочери, Ламар. Ты согласна со мной, юная дева? — спросил он Сильвию.

Она не смела перечить ему. Ее жизнь, жизнь ее родителей и всего народа висела на волоске. Поэтому она молча проглотила это оскорбление и тихо ответила:

— Вы правы, король. Я не достойна и мизинца любой девушки вашего великого королевства.

Эти слова заставили Дерека усмехнуться.

— Я рад, что ты согласна со мной, — холодно сказал он и убрал свой меч от ее горла. — Ты хочешь мира, Ламар? Что ж, я дам тебе его! Но ты заплатишь за него дорогую цену.

— Я отдам тебе все, что ты попросишь, — тихо сказал ему король демонов. — Только скажи, что. Любые драгоценности, любые земли… Все, что ты только пожелаешь.

— Прекрасно. — Дерек криво усмехнулся. — Тогда я заберу у тебя твою главную драгоценность. — Он вновь коснулся мечом шеи Сильвии. — Ее.

Глава 4

— Нет, проси все, что хочешь, но только не мою дочь! — в ужасе воскликнул Ламар.

— Кажется, ты не так хочешь мира, как утверждаешь, — холодно усмехнулся Дерек.

Холодное лезвие меча, покрытое кровью демонов, все еще касалось белой шеи принцессы Сильвии Росси, но она была спокойна и лишь слегка хмурила свой красивый лоб: зачем она этому человеку? Чего он желает от нее?

Девушка терялась в догадках, но внимательно скользила взглядом по лицу завоевателя: он был красив, ничего не скажешь, но в его чертах чувствовался холод, пробирающий ее до костей. Насколько Сильвия могла судить, видя этого мужчину, полностью облаченного в тяжелые светлые доспехи, забрызганные алой кровью жестоко убитых им врагов, Дерек Мёрксверд обладал высокой мужественной фигурой, аристократическим лицом, темными, слегка волнистыми волосами до плеч и небольшой ухоженной темной бородкой, что так отличала людей от демонов, у которых на лице не было ни намека на растительность. Но тем, что поразило юную принцессу, были глаза этого человека: серые, они сверкали сталью и ненавистью. Ненавистью к ней и ее народу. И она знала, что он имел право на эту ненависть, но все же презирала его и ненавидела его так же сильно, как он ее.

И что этот жестокий король людей желает сделать с ней? Сжечь на главной площади своей столицы, как ведьму? Отдать на растерзание голодным собакам, на радость толпе? Посадить в железный ящик и погружать его в воду до тех пор, пока она не сознается в том, что спит с Дьяволом, только затем, чтобы потом быть сожженной за сношение с властителем тьмы? Ведь, кажется, именно этим занимался король Юрис — предшественник Дерека Мёрксверда?

— И что же ты сделаешь с нашей дочерью, мерзкий человек? — прищурила глаза Варма. — Ты не достоин даже смотреть на нее!

— Что я сделаю с ней, моя дорогая, обладающая слишком длинным языком королева Фламмехава? — В глазах Дерека блеснула насмешка: сама того не понимая, Варма каждым своим словом лишала этого всесильного завоевателя желания идти на мир с ее мужем, слишком горда была эта демонесса. — Я сделаю с ней все, что пожелаю: буду пытать, повешу за ноги перед дворцом, раздену и заставлю пройти сквозь толпу зевак. Именно это я и сделаю, если ты сейчас же не закроешь свой рот.

«Как легко он этого сказал! Ах, мама, послушай его и храни молчание! Иначе этот тиран и узурпатор точно сделает со мной то, чем только что пригрозил!» — пронеслось в голове Сильвии, и она, медленно протянув ладонь к ладони матери, сжала ее.

К счастью, обещание врага отрезвили полную ненужной в этот момент падения Фламмехава гордыни разум королевы демонов, и она судорожно сжала руку дочери в ответ. Однако ее взгляд, устремленный на Дерека горел все такой же ненавистью: ее душа была объята желанием окатить этого жалкого человека, который возомнил себя выше ее, Сильвии и особенно Ламара, но боязнь за судьбу дочери заставила ее так крепко сжать зубы, что на лице заиграли желваки.

— Так-то лучше, — довольным тоном сказал на это Дерек, а затем обратился к коленопреклоненной принцессе Фламмехава. — Кажется, у твоей матери все же имеется проблеск ума. — И меч, касавшийся шеи девушки, был спрятан в ножны.

— Умоляю тебя, король Дерек… Сильвия — единственное мое дитя и наследная принцесса моего королевства. Если со мной и моей супругой случится беда, она сядет на трон и… — начал было Ламар.

— Прекрасно! — перебил его Дерек. — Это еще лучше! Она поедет со мной в Калдвинд на случай, если ты соберешь остатки своей жалкой армии и вновь нападешь, как крыса в ночи.

— Даю тебе слово короля, что я и не мечтаю о реванше, — тихо сказал Ламар. — Забери все завоеванные тобой земли и города, но умоляю, как отец, оставь мне мою дочь!

— От твоих земель и городов остался лишь прах, — так же тихо ответил ему король людей. — Ты проиграл эту войну, Ламар, и не смей сейчас давить на мою жалость, потому что у меня ее нет. Твоя принцесса поедет со мной… Но нет, постой: возможно ты думаешь, что я изнасилую ее и сделаю своей наложницей? — Дерек тихо рассмеялся и, взглянув в глаза Сильвии, сказал: — Не беспокойся, этого никогда не случится: отродью Сатаны никогда не бывать в постели доброго христианина.

«Доброго христианина! Вот сказал же! Как будто не он едва не засыпает на воскресной службе, имеет кучу девчонок и порой напивается как свинья!» — едва не прыснул от смеха Бергил, но вовремя прикрыл рот кулаком и громко кашлянул.

Но в этот напряженный момент никто не обратил внимания на этого длинноволосого дюжего мужчину: глаза и людей, и демонов были устремлены на Дерека Мёрксверда и троих демонов — представителей великой династии, которые сейчас униженно стояли, поверженные, на коленах перед человеком, который разрушил их королевство и грозился забрать с собой их дочь.

«Какая великолепная картина! Андрада, это ты принесла нам победу!» — улыбнулся про себя Дерек, но его лицо оставалось все таким же жестоким и строгим.

Ему нравилось видеть Росси униженными, бессильными. Он упивался своей властью над ними, зная, что их жизни теперь в его руках. Но забирать принцессу Сильвию, эту красноглазую демонессу, которую он все же нашел красивой, но которая была ему омерзительна, он не собирался: его слова были блефом. Дереку незачем было брать эту девушку в качестве заложницы, ведь, напади демоны еще раз, он вновь легко отобьет их атаку, а затем уж точно не оставит в Фламмехаве камня на камне и вырежет всех демонов от мала до велика. Должно быть, сам Господь дал ему эту миссию: Талисман Андрады теперь навеки защищает Калдвинд от черной магии и делает его непобедимым.

«Что ж, время выпить вина из богатых подвалов Ламара, — с удовлетворением подумал Дерек. — Эти Росси уже унижены до предела, унижать их дальше нет никакого смысла. Но пусть Ламар думает, будто я собираюсь утащить его девчонку: чем меньше он знает, тем лучше для Калдвинда»

— Хорошо, Ламар. Прекратим уже этот цирк, — спокойным тоном сказал он королю демонов. — Поднимайтесь, но ведите себя тихо. — При этих словах он насмешливо взглянул на пылающую молчаливым возмущением Варму. — Вы будете заточены в своих покоях до тех пор, пока я не решу, что с вами делать, и какая судьба постигнет остатки твоих земель, король Ламар. И я слыхал, в твоем дворце хранятся тысячи бутылок старого вина? Я и мои воины выпьем за твое здоровье! Связать им руки и проводить в их покои!

К Росси тут же подбежали воины Дерека и, крепко связав веревками их руки за спиной, грубо приказали пленникам показать, где находятся их покои.

«Какой же я безумец… Из-за моей гордыни Фламмехав превратился в руины, а эти грязные смертные будут пить вино… Мое вино! Опустошать мои подвалы! Но все это мелочи по сравнению с тем, что ждет Сильвию… Этот узурпатор уничтожит ее, сломает, будет унижать каждую минуту, каждую секунду… Прости меня, дочь моя, это я навлек на твою голову и на всех нас такое несчастье» — по пути во дворец, предавался горьким мыслям некогда всемогущий король.

— Ну, что, мои воины! — громко обратился король людей к своей армии, которая тут же ответила ему радостным гулом. — Я обещал привести вас ко дворцу этих отродий Тьмы, и вот, мы стоим здесь, на этой площади! Враг повержен! Росси на коленях умоляли нас о мире! Мы дадим им мир и сохраним жалкие остатки их былого величия! Но на наших и только наших условиях!

— Слава Дереку, королю Калдвинда!

— Веди нас, наш король!

— Пусть демоны кусают свои локти! И пусть откусят их!

Со всех стороны послышались радостные возгласы уставших от битвы, но счастливых воинов-людей: они выиграли, а это значит, скоро они повернут обратно к своим семьям и будут щедро вознаграждены, как обещал им их король, а они верили ему, как самим себе, как Богу.

— А теперь, мои воины, найдите себе место для ночлега! И для этого перед вами целый дворец! Ешьте! Пейте! Веселитесь! Но не напивайтесь настолько, чтобы дать врагам возможность убить вас! Я займу одну из спален для прислуги, Росси будут закрыты в их покоях, а вы выберете любое место, что вам по душе!

Вместо ответа воины громко забили своими мечами по железным щитам, создав такой шум, что сам король Дерек поморщился и поднял руку, давая им знать прекратить.

— Берите все, что сможете найти! Золото! Ткани! Камни! Но без драк и разборок! И еще: все демоны, находящиеся в городе и во дворце, теперь под моей защитой! А это значит: никаких изнасилований и убийств! Каждый, кто нарушит этот приказ, будет казнен мною лично!

— Несправедливо!

— Да хоть один разочек!

— Король, этот приказ слишком жесток! — печально застонали воины, которые уже предвкушали то, как найдут себе по демонессе и заставят их делать то, что они прикажут, не чураясь насилия.

— Это приказ! — громко, голосом, полным стали, повторил король. — А теперь вперед в винные погреба! Бергил! Оставь караул!

— Как скажете мой король! — с готовностью откликнулся на это начальник стражи. — Вот это я понимаю! Но лишать наших воинов женской ласки?

— Этот приказ распространяется и на тебя, и на меня, — мрачно сказал ему Дерек. — Мы не звери, чтобы насиловать и убивать тех, кто попросит мира.

— Знаешь, что я думаю, Ваше Величество? Ты слишком благороден, а проклятые демоны совершенно не заслуживают твоей доброты! — недовольно буркнул в ответ Бергил, но ослушаться не смел, хотя ему и очень хотелось поймать в свои объятия какую-нибудь пышную демонессу.

Бергил не чурался насилия, но Дерек брезговал этим: он предпочитал заниматься любовью, а не насиловать женщин, признавал только согласие, а не использовал свою силу. К тому же, в его королевстве было много женщин, желающих побывать в его постели: несмотря на то, что его мать считали колдуньей, сношающуюся с Дьяволом, Дерек как никак был королем и отличался щедростью на подарки своим любовницам.

Дерек криво улыбнулся Бергилу и приказал ему, чтобы тот организовал его воинам достойный отдых и место для ночлега. И воины, удивленно и заинтересованно озираясь вокруг, стройными рядами стали заходить в парадный вход огромного, окруженного рассеянным красным туманом дворца демонов — сердце Фламмехава. Жители дворца не встречали своих врагов: они спрятались кто где мог, страшась гнева и насилия, с которым ранее столкнулись другие жители королевства.

«Все у этих проклятых отродий словно покрыто кровью: вот уж любят цвет крови! Даже дворец свой назвали Блутоке! Кровавый туман!» — презренно подумал король, внимательно рассматривая высокий, словно пытающийся разорвать своими высокими острыми шпилями дворец демонов.

Это здание представляло собой величественное, вычурно выстроенное из красного камня и железа строение, силуэты которого освещались золотом, украшающим его. Золото было везде, и эта чрезмерная роскошь еще больше оттолкнула от расы демонов короля людей, привыкшего к спокойствию и ледяным огням его собственного дворца в столице Калдвинда. Дворец демонов Блутоке словно кричал и кичился своей вульгарной роскошью, напоминая Дереку один из больших борделей Стурьфьеля — его столицы, стены и полы которого тоже были обтянуты кричаще-алым бархатом — цветом порока и искушения. От купцов Калдвинда Дерек знал о том, какие оргии и разврат творится во дворце великого Ламара, но справедливо считал себя, лишившего невинности десятки девственниц своего королевства, не вправе насмехаться над этим фактом. Ведь, как признался себе король, в этом отношении он был ничем не лучше демонов.

Блутоке имел какую-то непонятную глазу человека асимметрию и был так огромен, что его башни и флигеля соединялись между собой узкими красными мостами. Центральная часть, в которой обитала семья Росси, отличалась от других флигелей украшающими весь ее фасад золотыми рунами, оберегающими Росси от врагов. Но для Дерека и его армии эти руны не представляли никакой опасности и были бесполезны своему владыке: их магия, как и магия демонов, была потеряна.

«Нужно было сказать рогатой королеве Варме, что сегодня ночью она будет согревать мою постель, — злорадно ухмыльнулся Дерек. — Но, говорят, ей уже много лет, и она лишь искусно скрывает свою старость магией… Хотя, теперь-то магия ей не подчиняется, и, думаю, сегодня же вечером я увижу вместо нее старуху, а вместо золотоволосого Ламара — седого деда. Интересно, сколько лет их дочери? Она выглядит юной по-настоящему. Красива, ничего не скажешь, но, дьявол, ее острые уши и красные глаза портят все впечатление: такую и в постель брать мерзко. Хорошо хоть, ей не достались в наследство закрученные рога, как у ее матери… Но мне требуется отдых: махать мечом направо и налево весело, но даже мне нужен хотя бы час тишины и покоя».

И, с намерением найти себе небольшую уютную комнату и выпить кубок вина, Дерек Мёрксверд тоже направился во дворец. Но тут рядом с ним оказался Герд — воин, хозяин нескольких соколов, отвечающий за корреспонденцию между королем и магичкой Андрадой.

— Ваше Величество, мой верный Кита принес вам письмо, — поклонившись королю, сказал Герд и протянул ему небольшой туго свернутый лист желтого пергамента, скрепленного синей печатью с изображением лисы — фамильяром Андрады.

— Благодарю, — коротко бросил король и, тут же сломав печать, пробежал быстрым взглядом по красивой рукописи своей магички.

Ни он, ни Андрада не имели страха перед тем, что их письма попадут в руки к врагам и будут использованы против них самих же, ведь оба писали секретной, знакомой лишь им двоим письменностью. При чтении короткого послания магички, глаза Дерека медленно сузились.

— Герд! Найди мне Бергила! — тихо приказал он хозяину соколов, и тот, молча принеся поклон, торопливо направился внутрь дворца.

«Божья благодать, что эти демоны теперь не могут прочесть мои мысли! Иначе, они бы восторжествовали… Нужно что-то предпринять, сегодня же. Я не буду мешкать и надеяться на чудо» — подумал про себя Дерек и, разорвав послание на мелкие кусочки, проглотил его, запив глотком воды из фляги, привязанной к его поясу.

Быстро войдя во дворец, Дерек встретил идущего обратно на площадь Бергила и закрылся с ним в одном из самых далеких флигелей.

— Говори потише, — предупредил король своего друга, едва тот закрыл за собой изящную, но тонкую золотую дверь.

— Понял. — Бергил подошел к Дереку и вперил в его лицо ожидающий взгляд.

— Худые вести, к которым я не был готов, — тихо сказал ему тот.

— Что за вести?

— Андрада написала, что мы должны уничтожить Фламмехав и не соглашаться на мир, если таков будет предложен. Но я уже дал Ламару свое слово и не могу от него отступиться. — Дерек устало приложил ладонь к глазам. — Дьявол! И зачем только я так поспешил?

— Эй, эй, Ваше Величество! Принести тебе вина для поднятия духа? — участливо спросил его Бергил.

— Вино здесь не поможет, друг мой! — тихо рассмеялся король и отнял ладонь от глаз. Он не торопился снимать свои забрызганные кровью доспехи. — Но то, что я пообещал дать демонам мир, еще не самое худшее.

— Не тяни, Ваше Величество! — недовольно буркнул Бергил.

— Мы не сможем уйти из Фламмехава так, чтобы эти ублюдки потом не отомстили нам и не вторглись в Калдвинд с новой войной, — объяснил ему Дерек. — Андрада написала, что ошиблась в своих расчетах, а это значит, что с ее смертью умрет и магия Белого Талисмана

— Вот как! — Бергил задумчиво почесал свою бороду. — Плохо!

— Представь, что останется от нашего королевства и ее жителей, если демоны нападут на нас и при этом смогут использовать свою дьявольскую магию?

— И думать об этом не хочу. Что же делать, Дерек? Если ты решишь перерезать глотки всех демонов, до последнего ребенка, я буду в первых рядах, — ухмыльнулся Бергил. — Но перед этим дай нам позволение поразвлечься: и мне, и всем остальным. К чему защищать этих красноглазых шлюх? Хоть какая-то польза от них будет.

— Друг мой, ты кровожаден, как голодный волк. Но этого не случится: совесть не дает мне идти против моего же слова. Думаешь, мне не плевать на этих демонов? Увы, я поспешил и сам втоптал себя в грязь! — Дерек выругался, как последний разбойник с большой дороги, и отошел к большому окну. Он стоял там, не двигаясь, несколько минут, судорожно рассуждая. Наконец, когда Бергил хотел уже сам одернуть его, Дерек обернулся к другу и сказал: — Приведи сюда Росси.

— Кто именно тебе нужен? Король? Эта шлюшка королева? Или их милая дочурка, над которой они трясутся как над хрустальной вазой? — уточнил Бергил.

— Все, — коротко ответил Дерек и вновь отвернулся к окну.

— Как скажешь. — Бергил едва заметно поклонился спине друга и оставил его наедине с собой и своими мыслями.

«Это единственный способ сохранить мой народ от мести демонов. Андрада разрушила все мои иллюзии. Но я сделаю все, чтобы Калдвинд остался нетронутым. И то, что я сделаю, будет за это небольшой платой» — решил Дерек.

Это решение далось ему тяжело, но он понимал, что лишь этим путем сможем гарантировать своему королевству мир и покой.

Вскоре в комнату вошли Росси: каждый из них был обыскан и обезоружен, а их руки все еще были туго связаны веревками. Они с недоумением, а Варма еще и с презрением, смотрели на молчаливого короля Дерека Мёрксверда, стоявшего к ним спиной, и ждали, что он скажет.

— Ламар и Варма: вы здесь, чтобы выслушать условия, на которых я дам вам мир, и на которых моя армия покинет Фламмехав, — твердо сказал Дерек и обернулся к демонам.

— Я слушаю тебя, король Дерек, — вкрадчивым тоном ответил Ламар.

Серые глаза короля людей впились взглядом в красные глаза принцессы Сильвии.

— Твоя дочь станет моей супругой, — не терпящим возражения тоном сказал он.

— Моя дочь — жена какого-то смертного? — прошипела Варма: как и предполагал Дерек, магия больше не питала ее тело, и теперь перед ним стояла седая старуха. Ее супруг выглядел не лучше. Лишь юная Сильвия оставалась собой.

— Дерек, ты просишь слишком многого, — тихо произнес Ламар. — Проси все, что угодно, убей меня, убей Варму, но Сильвию оставь в покое.

— Ты не в том положении, чтобы возражать мне, — мрачно напомнил ему Дерек.

— Я согласна. Я стану вашей супругой, — тихо, но твердо сказала Сильвия, смотря в серые глаза врага ее народа.

Глава 5

— Я согласна. Я стану вашей супругой. — Эти слова дались Сильвии с огромным трудом, словно клубок ниток застрял в горле, не давая дышать. Но глаз с короля людей девушка не сводила, старалась говорить четко, дабы дать ему понять, что гордость по-прежнему при ней, а не была обронена в тот миг, когда она опустилась на колени.

В воздухе витали напряжение и приятный, цветочный аромат, исходящий от флакончиков с маслами, стоящими прямо напротив входной двери, на туалетном столике из золота и белого мрамора. Дерек не мог не заметить, что еще в первую встречу, когда он приставил холодное лезвие к хрупкой шее юной Росси, ему на мгновение показалось, что он уловил исходящий от демонессы знакомый запах. Так пахло в доме его матери… Сочетание весьма необычное, от того и впилось в сознание. Преодолев комнату за считанные секунды, Дерек выхватил плохо заправленную в прическу прядь волос с головы Сильвии и вдохнул до боли знакомый аромат хвои и брусничного пирога. Прежде, завоёвывая земли Ламара, он не встречал ни того, ни другого.

Хвойные деревья и брусника не росли на дьявольских землях, здесь им было слишком жарко, а почва была твердой и негостеприимной, значит, принцесса закупала данные масла у иностранных купцов. «Возможно, я на верном пути, и моя горячо любимая матушка подает мне знак? Может, мое решение жениться на ненавистной демонессе — единственный верный выход из ситуации? И пусть мою душу растерзают собаки, но я должен заглянуть в будущее и уберечь свой народ от мести красноглазых! Пусть в моем доме не будет счастья, но оно будет в домах моих подданных! Да, я обязательно сделаю все, чтобы сохранить равновесие!» — Дерека оторвали от размышлений гневный взгляд Вармы, который он ощущал всем своим существом, и растерянный взгляд Сильвии, которая никак не ожидала того, что король людей осмелится на такую наглость.

— Хвоя и брусника. Хоть что-то общее у тебя есть с людьми, может, и не подохнешь, — решил таким образом объяснить свои действия Дерек, откидывая от себя прядь черных, как смоль, волос. — Раз никто не возражает, не вижу смысла продолжать разговор.

— Но я еще не дал согласия! — возмутился Ламар, позабыв о своем положении.

— Так, может, и мир тебе не нужен? — усмехнулся победитель и, переведя взгляд на декольте Сильвии, продолжил: — Я ведь могу пересмотреть свое предложение. Зачем мне жена, если можно взять новую любовницу? Должно быть, этот статус больше по нраву твоей дочери?

— Да ты… — прошипела королева демонов, но, поймав на себе недовольный взгляд супруга, не стала говорить дальше.

— Я что? — Вопрос прозвучал легко и непринужденно, словно Дерека уже не цепляли слова Вармы. — Возможно, сама королева желает скрасить мои вечера? — Он откровенно смеялся над Росси. — Хотя, Варма, теперь ты стала старухой, и, могу поспорить, тебя не захочет даже последний солдат моей армии.

— Нахал! — пылая от гнева, возмутилась Сильвия. — Как вы смеете так говорить о моей матери, еще и в присутствии ее семьи? Я согласилась на ваши условия, что еще вам нужно? Вы достаточно унизили нас сегодня! — Ранее покладистую демонессу словно подменили.

— Что ж, мне нравится! — рассмеялся король людей. — Я-то уже подумал, что с тобой будет скучно! Ладно, вижу тебе не терпится замуж, так тому и быть! Твой отец не станет препятствовать счастью дочери, верно? — Его взгляд упал на загнанного в угол, но возмущенного короля демонов, который не смог проронить ни слова и лишь выразил свое согласие с врагом кивком головы. — Отбываем завтра. Сегодня я хочу видеть свою невесту на пиру в честь нашей помолвки и надеюсь, что у принцессы найдется хоть что-то приличнее бордельных платьев. — Презрительно взглянув на Сильвию, он добавил: — А ты, принцесса, учись держать свой язык за зубами, потому что я не твой отец и поощрять твою распущенность не намерен. Знай свое место, женщина. Увести их!

Когда Росси вывели за дверь, Дерек присел на край кровати и поймал себя на мысли, что находится не в комнате прислуги, а в покоях принцессы, но усталость была настолько велика, что искать новые покои не было сил, впрочем, как и желания. Да и какая разница, где спать? Комната Сильвии мало чем отличалась от комнат прислуги, что удивило короля, ведь он ожидал увидеть меха, дорогие ковры, кучу украшений и золота. Золотыми были только некоторые элементы мебели, а украшения хранились в небольшом ящике стола, и, на удивление, их было мало. В огромном шкафу висели различные наряды, но в большинстве это были корсетные платья в пол ярких цветов цветов, туфли на небольшом каблуке и несколько пар шелковых разноцветных перчаток. Дерек ожидал увидеть короткие, открывающие все прелести платья, и это открытие заставило его добродушно усмехнуться. Мебель в комнате была выполнена из красного дуба, мраморными были лишь столешницы, узкие подоконники и туалетный столик, что и отличало эти покои от соседних, где жила прислуга. Легкие светлые занавески мягкими волнами спадали с карнизов. Даже из другого конца комнаты было видно, что происходит за окном. Покои Сильвии были настолько светлыми и чистыми, что показались Дереку отдельной вселенной. Они были словно частью другого дворца.

Немного осмотревшись вокруг, Дерек вновь раскрыл двухстворчатый шкаф и выудил из него алое платье, больше похожее на длинную тунику, подходящее под тон помады принцессы. Окинув платье изучающим взглядом и сделав заключение о том, что девушки Калдвинда никогда не носили платья подобного фасона, Дереку стало интересно взглянуть на будущую супругу в этом наряде. Он вполне понимал, что скорее всего его воины мысленно оближут красноглазую девку с ног до головы, но она и ее комфорт были ему безразличны. «Какая разница, что чувствует эта распутница? Уверен, ей нравится ловить на себе голодные мужские взгляды. Да и наверняка она уже не раз раздвигала свои белоснежные ножки перед другими демонами. Но, дьявол, я не хуже этих чудовищ… Тоже хочу посмотреть на обнаженные щиколотки принцессы! Приличные женщины скрывают их под подолом, а эта выставляет напоказ!» — подумал про себя король Калдвинда.

— Бергил! — позвал друга Дерек.

— Я здесь. Что-то случилось? Или ты, наконец, решил поразвлечься с огненными жрицами любви? — Похотливая улыбка соратника не заставила себя ждать. Он отпил из большого золотого кубка и чмокнул губами при виде платья.

— Нет, и это последний раз, когда я слышу этот вопрос. Возьми этот наряд и отнеси его моей невесте, пусть переоденется. Затем проводи ее в тронный зал, хочу похвастаться перед воинами моим новым приобретением. — Передав платье Бергилу и отобрав у него кубок, проговорил король.

— Ладно-ладно. Молчу. — Бергил направился к двери, но вдруг резко остановился и со смехом обернулся к своему королю.

— Твоей невесте? Нет, я слыхал, что ты там говорил этим Росси, но, Дерек, неужели ты всерьез намерен сделать эту девку своей женой и привезти ее в Калдвинд? — изумленно воскликнул он.

— Именно, — коротко бросил ему тот.

— Ты в своем уме? Что подумает твой народ? Король женится на демонессе, отродье Сатаны!

— Это мое решение, и я не собираюсь обсуждать его, даже с тобой, Бергил. Иди.

Бергил тихо выругался себе под нос, но все же удалился, решив, что Дерек знает, что делает, и, возможно, позже объяснит ему это свое чудовищное решение, которое он, Бергил, считал в корне неверным.

«Бергил прав: меня предадут анафеме, а мою семью и моих наследников будут считать демонами… Пусть так. Пусть мой народ считает меня умалишенным, все лучше, чем война с Фламмехавом. К тому же Церковь и так ненавидит меня, хоть и пытается скрыть эту ненависть за молебнами о моем здоровье и моей победе. Уверен: святые отцы были бы рады моей смерти, чтобы посадить на престол Хедду. К счастью, сама Хедда никогда не ослушается воли своего покойного отца и не пойдет мне наперекор» — вновь отойдя к окну, задумался король.

Дерек вновь опустился на край широкой кровати, застеленной красным покрывалом, пригубил из золотого кубка вина и, немного покрутив его в руках, отставил сосуд на прикроватную тумбочку. Рядом с ним он обнаружил небольшой конверт с печатью, который даже не успели распечатать. На нем красовалась подпись «Заключение придворного лекаря». Эта вещица заинтересовала Дерека, так ранее он считал, что демоны не болеют и в услугах подобного рода не нуждаются, поэтому он решил взять письмо с собой и прочитать его позже. Самостоятельно сняв доспехи и немного вздремнув после тяжелого боя, король людей вышел из покоев на поиски тронного зала, что удалось ему с трудом, ведь повсюду бродили его развеселившиеся от вина воины, а вот демонов во дворце словно не существовало. Внимательно осматривая окружающую его обстановку, король все же сумел найти тронный зал, который неприятно поразил его изобилием вульгарной роскоши, золота и алого цвета.

Это было огромное пространство с высокими сводами, которые поддерживали вырезанные из красного камня полуобнаженные и даже обнаженные скульптуры, выгнувшиеся в сладострастных позах, некоторые из них были настолько бесстыдны, что представляли собой двух демонов, словно застывших в разгаре страстного соития. Эта мерзость заставила Дерека поморщиться и в который раз почувствовать к демонам и особенно к королевской династии Росси безграничное презрение. И одна из этих сладострастниц станет его супругой перед Богом? Мало того, она станет королевой Калдвинда! Как бы ни дошло до бунта… При этих мыслях Дерек решительно настроился перевоспитать Сильвию Росси в послушную, тихую и покладистую жену. Ведь именно такой и обязана быть хранительница очага, и она должна беспрекословно подчиняться воле своего супруга, своего властителя. Он вышколит юную демонессу и заставит ее позабыть о своем королевском происхождении и тем играм, которым она научилась в разврате дворца своих родителей.

Пройдя зал, Дерек устроился на троне Ламара и приказал принести ему кубок лучшего вина, который он тут же получил. Но время шло, а его нежеланная невеста не появлялась. Он уже изрядно выпил и собирался уже послать за строптивицей, как тяжелые двери распахнулись, и, в сопровождении бравых воинов, появилась Сильвия Росси. Бергил быстро занял место за спиной своего короля.

Девушка остановилась в дверях. Кроваво-красный подол платья слегка раскачивался из стороны в сторону, алые глаза были холодны и смотрели прямо в глаза короля Калдвинда. Это безразличие и высокомерие раздражало Дерека: он хотел, чтобы Росси страдали также, как он, потеряв свою возлюбленную. Катарина была его единственной, непревзойденной, его главным сокровищем, его поддержкой и опорой, матерью его любимых дочерей. Он без сомнения женился бы на ней, но законы его королевства не позволяли королю взять в жены дочь купца. Как бы он смел требовать от своих подданных соблюдения законов, если сам наплевал бы на них? Оттого ему и приходилось считать секунды от встречи до встречи, ловить мгновенья в компании любимых девочек и передавать им деньги, чтобы они ни в чем не нуждались, но в один ужасный день все изменилось: Катарина оставила девочек с отцом, а сама отправилась в лес за травами для отвара, где среди лесных цветов, на лужайке, Дерек позже нашел ее растерзанное тело.

Катарина была красива. Умна. Грациозна. Она притягивала взгляды. Но король не мог предвидеть того, что в его землях появится демон Дариал, который будет убивать красавиц его королевства удовольствия ради. Любовь всей его жизни была первой, кого он выбрал в качестве жертвы. Перед глазами Дерека до сих пор стояла эта картина: изорванное белое платье, растрепанные каштановые волосы и ромашки цвета крови. На ее шее виднелись синяки, она была изнасилована и задушена. Когда король Калдвинда смог выследить и поймать убийцу, ему было совершенно наплевать на то, кем является этот злодей, и он казнил его, как самого страшного преступника, на главной площади столицы. И ведь он и подумать не мог, что убийцей оказался представитель королевской семьи соседнего королевства. Вот почему сейчас ему хотелось опустить ладони на бледную шею принцессы Сильвии и медленно погрузить ее в темноту: она виновна так же, как ее дядя, отец, мать и другие демоны. Все они были ненавистны ему. И слухи о матери Дерека, крепко пустившие свои черные корни в землях Калдвинда, заставляли его ненавидеть эту расу еще больше.

Сульвай Мёрксверд — мать короля Дерека сношалась с Дьяволом… И кому только пришло это в голову?

Король людей обладал невиданной силой, и жители Калдвинда искали этому объяснение. Для них этот дар был печатью Тьмы. Поступок погибшего короля Юриса был непонятен народу: как можно было передать трон человеку сомнительного происхождения? Почему он не посадил на престол свою единственную дочь?

Мать Дерека называли ведьмой, обвиняли в колдовстве, и от того она вынуждена была жить уединенно, вдали от других жителей столицы. Отец его погиб, сражаясь за корону, но его подвиги быстро забылись, как и он сам. Все забыли о том, что Видар Мёрскверд был так же силен, как его сын. По королевству поползли черные слухи о том, что Дерек был сыном ведьмы и дьявола, что сила его дана ему адской пучиной, и отвращение ангелов только подкрепляло эти слухи. Ангелы никогда не открывали врата в свой небесный город ни для кого, кроме представителей ссобственной расы, а после коронации Дерека торговые отношения между двумя королевствами и вовсе сошли на нет.

В зале воцарилась тишина.

«Чертова шлюха, как только она смеет смотреть в глаза короля!» — Сознание Бергила кричало от негодования и гнева, и он хотел было обнажить меч, чтобы снести голову демонессе, но Дерек успел схватить его за руку и смерил друга холодным взглядом.

— Видимо моя невеста наконец-то поняла, где ее место, и ждет моего разрешения, чтобы войти! — Дерек ловко исправил ситуацию и не упустил возможность уколоть демонессу. Помещение наполнил громкий смех воинов. — Так проходи же! А то ножки, должно быть, замерзли! Не беспокойся, в Калдвинде для тебя сошьют красивую качественную обувь. Видимо, в богатом Фламмехаве не было ни одной золотой монетки, чтобы купить тебе даже пару кожаных туфель.

Шум усилился. Казалось, из глаз подданных короля Мёрксверда вот-вот выступят слезы, и лишь Сильвия оставалась холодна как лед.

Девушке было обидно слышать подобное, по ее чести топтались ногами, но выбора у нее не было, и приходилось терпеть эти унижения, собирая свою внутреннюю силу в кулак ради ее народа и королевства.

— Жаль, что вы так не уважаете свой выбор, мой король. Унижая меня, вы унижаете самого себя. Разве подданные вашей страны смеют смеяться над вашими предпочтениями и будущей королевой? — совершенно спокойно ответила наследница Фламмехава.

Эта фраза заставила людей унять смех, и в зале вдруг стало тихо.

— Ну что ж, в чем-то ты права, будущая ко-ро-ле-ва. — Последнее слово Дерек произнес по слогам, сквозь крепко сжатые зубы. — Присаживайся. — Он указал на пустующий соседний трон королевы Вармы и жестом подал музыкантам сигнал продолжить играть.

Глава 6

«Грубый невежественный мужлан! — думала Сильвия, медленно ступая по холодному, каменному, красноватому полу, на пути к тому, кто не оставил ей выбора, кроме как отдать ему себя, свое тело и свою честь. Ведь он был победителем. Завоевателем. Ее магия на него не действовала, и она не имела возможности проникнуть в его мысли, в его душу, но его поведение и отношение к ней и ее родителям говорило само за себя: он был мерзавцем, тираном, невеждой. — И это жалкое существо, этот гордец скоро будет моим супругом? Супругом… Какое странное слово! Я — наследница Фламмехава, демонесса, и этот жестокий узурпатор! Он сделает меня королевой своего королевства, но я не желаю этого! Не желаю иметь с ним ничего общего! Но разве у меня есть выбор? Увы, даже мой отец, могущественный Ламар Росси не сможет защитить меня!»

Она шагала к трону, на котором сидел Дерек Мёрксверд, и легкое алое платье покачивалось в такт ее шагов. Черные, как воронье крыло, волнистые волосы девушки были заплетены в высокую сложную прическу и украшены скромных размеров кроваво-красными сапфирами, что так ярко подчеркивали ее большие красные глаза, обрамленные длинными, черными, густыми ресницами. Сильвия шла медленно, с идеально ровной спиной и приподнятым подбородком, всем своим видом показывая, что гордость не покинула ее несмотря на то, что со стороны ее будущего супруга она слышала лишь издевки и оскорбления.

«Не зря эту девчонку называют «главной драгоценностью Фламмехава» — невольно пронеслось в разуме уже весьма подвыпившего, но все же сохраняющего трезвый рассудок Дерека. Он пристально следил за каждым шагом принцессы и справедливо отметил в ней истинный аристократизм, который, однако, напрочь отсутствовал у ее родителей. Но знание того, что родной дядя Сильвии Росси убил его любимую женщину, мать его детей, заставило Дерека слегка поморщиться при мысли, что родственница этого проклятого убийцы станет законной королевой Калдвинда, и, что еще омерзительней, — его супругой перед Богом.

«Маленькая гордячка, я поставлю тебя на место!» — с кривой ухмылкой подумал король людей, но решил больше не унижать Сильвию так открыто перед своими воинами, ведь она была права: оскорбляя ее, он оскорблял свой собственный выбор. Да, он не желал жениться на ней, на демонессе, которая, должно быть, уже успела познать множество мужчин. Ведь именно этим славился дворец короля демонов, скульптуры которого воспевали разврат: своими оргиями. И эта девчонка Сильвия могла делать какой-угодно вид: оскорбленной невинности или гордой девы, знающей себе цену, но Дерек знал, что она была не более чем потасканной сладострастницей.

Дерек, одетый в скромный черный наряд, поверх которого надевал свои доспехи, был похож на крестьянина: его длинные до плеч темные волосы были немыты, рубаха местами порвана, сапоги не чищены и заляпаны грязью.

«Даже не соизволил умыть от крови лицо и руки! Король! — презрительно подумала Сильвия, приблизившись к нему. — И мать огненных демонов, от него разит, как от последнего конюха! С поля битвы на пир! И мне предстоит делить с ним брачное ложе?»

То, как сморщила свой красивый носик его невеста, не укрылось от взгляда Дерека, но он лишь усмехнулся и вольготно откинулся на высокую спинку резного трона и приказал принести ему еще вина. Ему было плевать на то, что подумала о нем эта демонесса, на ее чувства и желания. Она была всего лишь заложницей, его пленницей, которую, однако, он не смел лишить жизни, зная, насколько драгоценна была эта развратница: она принесет его народу гарантию мира и защиту от гнева Ламара, когда сила Белого Талисмана умрет вместе с Андрадой. Сильвия Росси, сама того не подозревая, была неприкосновенной и нужной тому, кто разрушил ее дом, убил ее народ и теперь принуждал ее к браку.

Так как воины, ставшие свидетелями разговора между их королем и семейством Росси о том, что между ним и принцессой демонов будет заключен брак, уже постарались поведать об этом другим, к этому моменту уже вся армия Калдвинда знала, что Дерек Мёрксверд возьмет в жены дочь врага и сделает ее своей королевой. Кто-то был рассержен, кто-то изумлен, но большинство видело в этом безграничное унижение могущественной династии Росси и были рад такому неожиданному решению короля. Никто, кроме Дерека и Бергила, не был осведомлен о Талисмане и о том, какая угроза может нависнуть над их родными землями, но ни один воин, даже самый обозленный, не смел обсуждать решение своего властителя.

Пытаясь сохранять спокойствие и выглядеть холодной и гордой, Сильвия заняла место рядом со своим женихом и, прищурив глаза, медленно обвела взглядом огромное пространство тронного зала, битком заполненное грязными, дурно пахнущими и довольно пьяными воинами. Девушка чувствовала себя грациозной ланью в окружении голодных бешеных псов, но мысль о том, что она сидела на троне своей матери, помогала ей не падать духом. Ее мать… Где она?

— Почему здесь нет моих родителей? — холодно спросила она Дерека и жестом отказалась от кубка с вином, предложенного ей слугою жениха.

— Твои родители были приглашены. Но твоя матушка, кажется, не желает показываться перед моими бравыми красавцами в своем новом облике, — с иронией в голосе ответил Дерек. — Но, моя дорогая невеста, не отказывайся от вина и выпей за наш скорый священный союз. — При этих словах он не смог удержаться от насмешки в голосе.

Но в голосе Дерека была не только насмешка, но и приказ, поэтому Сильвия молча подала знак поднести ей кубок, а когда сосуд с вином оказался в ее руках, она подняла его и, с презрением глядя в глаза жениха, громко сказала:

— Выпьем же за Дерека Мёрксверда, убийцу женщин и детей! Разрушителя и, как я слышала, узурпатора!

Но, если она желала задеть честь своего врага и выставить его чудовищем перед собственной армией, ее постигло крупное разочарование. Со всех сторон послышалось: «Узурпатора, а как же! Глупая гусыня!» «За Дерека! За нашего короля!»«Будь благодарна, женщина, за то, что наш король оставил в живых тебя и твоих папашу с мамашей! А не следовало бы!».

— Убийца женщин и детей! Забавно! — Дерек рассмеялся и сделал глоток вина. — Убийцей женщин и детей был твой родной дядюшка…

— Ложь! — в сердцах выдохнула Сильвия.

— Он убил двадцать девять девушек моего королевства. Шести из них не было и пятнадцати лет. Все они были найдены изнасилованными и растерзанными, в лужах крови, — беспощадно продолжил ее жених. Его лицо было словно высечено из камня.

— Я знаю своего дядю! Он не был монстром! Мой дядя любил и баловал меня, и он не… — принялась защищать девушка память брата своего отца, но Дерек резким движением выбил из ее руки кубок с вином, и алый напиток залил ее колени и впитался в ткань ее платья.

Золотой кубок с громким звоном соприкоснулся с полом и, прокатившись половину зала, был остановлен грязным сапогом одного из солдат.

Шум в зале сменился громким шепотом: происходящее между королем и его невестой-демонессой интриговало подвыпивших воинов. Кто-то тихо посмеивался над «глупой дурой» и говорил, что «король уж точно покажет ей, где ее бабье место!».

— Еще одно слово о благородстве твоего проклятого дяди убийцы и насильника, и, клянусь, я обезглавлю твоих родителей прямо здесь, перед твоими глазами, — мрачно сказал Дерек, впившись своими серыми глазами в белое лицо Сильвии, отчего та почувствовала самый настоящий животный страх.

Ведь этот человек был чудовищем. Он убил короля Юриса, забрал себе его власть и лишил законную наследницу Хедду Юрис короны. А бедная девушка была так запугана им, что беспрекословно приняла свою судьбу. Об этом знали все королевства Ваккерланда, но никто не посмел возмутиться такому предательству. К тому же всем было наплевать на то, что происходит в Калдвинде — землях слабых созданий. В землях людей. Ни маги, ни ангелы не пришли на помощь законной наследнице, а просто закрыли на это глаза, впрочем, как и демоны. А уж семейству Росси и вовсе было абсолютно все равно, кто был королем Калдвинда, все равно, с кем торговать… До этого момента. Теперь Сильвия Росси жалела лишь о том, что ее отец не предвидел того, что Фламмехав будет разрушен этим самым узурпатором. Жалела о том, что в свое время ее отец лишь рассмеялся новости, что король людей Юрис был убит своим же рыцарем, который тут же провозгласил себя властителем Калдвинда. И теперь этот самозванец, этот наглый убийца сидел на троне ее отца и смел покрывать имя ее любимого дяди Дариала грязной ложью, ведь Сильвия знала: брат ее отца был благороден и имел чуткое сердце. Да, в последнее время, перед тем как он был жестоко и беззаконно казнен Дереком Мёрксвердом, он был молчалив и хмур, а затем и вовсе пропал из дворца, и единственную весть о нем Росси получили от канцлера, который, в свою очередь узнал о смерти Дариала от калдвинского купца.

На языке Сильвии вертелись сотни ругательств, но она молча проглотила их, помня о том, что в данный момент Дерек был всесилен и мог легко сделать то, о чем только что пригрозил. Охваченная возмущением и гневом, она тяжело задышала, ее белое лицо покрылось румянцем, а руки судорожно сжали мокрый от вина подол платья.

— Так-то лучше, — тихо произнес узурпатор и смерил демонессу презрительным взглядом.

— Если вы позволите мне, мой король… — Эти слова были настолько омерзительными Сильвии, что она едва смогла вытолкнуть их из своего горла. — Мое платье промокло, и я желала бы сменить мой наряд.

Довольный ее добровольным унижением, Дерек молча сделал небрежный жест рукой, позволяющей его невесте покинуть тронный зал, и та без промедления встала с трона своей матери и, грациозно, с гордо поднятой головой, направилась в свои покои, но на полпути вдруг резко остановилась и обернулась назад.

— Ваше Величество, позвольте мне увидеться с моей матерью… Я попытаюсь уговорить ее принять участие в праздновании нашей с вами помолвки, — громко попросила она, взглянув на своего жениха.

Тот ухмыльнулся.

— Я не деспот, моя дорогая невеста, — совершенно спокойным тоном, который так не подходил его насмешливой ухмылке, ответил Дерек. — Можешь повидать свою матушку.

— Благодарю вас, мой король. — Сильвия сделала легкий реверанс и вышла из зала в сопровождении двух воинов.

Дойдя до широких резных дверей своих покоев, принцесса обернулась к своим сопровождающим, больше смахивающих на тюремщиков, и холодно сказала:

— Дальше я пойду одна.

— Нам приказано следовать за вами, — буркнул ей в ответ один из воинов.

— Даю вам слово, бравые воины, что скоро я выйду. И, если вы боитесь, что я сбегу из своих покоев через окно, то вы ошибаетесь: мы находимся на тринадцатом этаже, а крыльев за спиной у меня нет. — Сильвия зашла в свои покои и захлопнула двери прямо перед назойливыми воинами жениха.

Оставшись одна, девушка быстро подошла к кровати, села на край и с отчаянием уронила голову на руки. Никогда в своей жизни она, гордая принцесса Фламмехава, не знала унижения, но узурпатор Мёрксверд наносил ей оскорбления весь этот печальный и ненавистный день. Ее жених! Ее будущий муж! И, если он позволяет себе так открыто осыпать ее издевками здесь, в Блутоке, что ждет ее там, где он считается властителем, пусть и незаконным?

«Огненные предки, дайте мне сил… Я ненавижу этого человека и все, что с ним связано! И именно мне уготована судьба его супруги! Уверена: один мой неверный шаг, и он лишит меня жизни, сожжет на костре, как ведьму… Он желает от меня покорности, и он ее получит! Ведь только так я смогу остаться в живых… — подумала она, и по ее щеке медленно прокатилась слеза. Но девушка тут же стерла ее ладонью. — Но, клянусь любовью к своей матери: ему не сломать меня! Пусть унижает меня, избивает, насилует! Я стерплю все это ради мира… Но, как же я желаю, чтобы он поскорее умер или был убит! Я, верховная демонесса, дочь всемогущего Ламара Росси, боюсь… Боюсь этого человека!»

Чтобы еще больше не впасть в омут отчаяния, Сильвия поднялась на ноги и, подойдя к шкафу и открыв его, выбрала и надела длинное черное корсетное платье с высоким горлом, украшенным алыми драгоценными камнями, но с достаточно заметным вырезом декольте, а в уши вдела большие красивые серьги с кроваво-красными сапфирами. Она была прекрасна, но знала, что такой ее облик жених отвергает, презирает, однако у нее не было возможности надеть что-то поскромнее, как, впрочем, и желания: пусть Дерек Мёрксверд видит, что она еще не окончательно потеряла себя.

Смотря в большое серебряное зеркало на стене, принцесса грустно улыбнулась.

«Мне нужно не забывать о том, что в первую очередь я не дочь короля, не невеста, не жена, а дипломат. А дипломатия всегда была моей сильной стороной» — решила она и покинула свои покои. Но Сильвия не торопилась обратно к жениху, а постучала в закрытые двери покоев своей матери, которая тут же отозвалась грубым ругательством.

— Мама, это я, Сильвия, — пришлось сказать девушке, и дверь тотчас же открылась.

— Заходи, любовь моя. Прости, я подумала, что это был кто-то из людишек, — торопливо сказала ей Варма.

Сильвия зашла в материнские покои. Дверь за ее спиной захлопнулась.

— Смотри, что сделал со мной этот подонок! — застонала Варма, схватившись за голову.

— О, мама, мне так жаль… — только и смогла прошептать Сильвия, ведь дряхлая старуха, стоявшая перед ней ни капли не напоминала ее красивую, всегда молодую мать. В своих покоях, когда Дерек Мёрксверд приказал ей стать его женой, она видела Варму лишь мельком, и теперь перемена, произошедшая с королевой демонов, неприятно изумила ее.

«Так вот, что скрывает моя мать под магической оболочкой! Свою старость! Нет, я не буду уподобляться ей… Я встречу свою старость достойно и не буду скрываться от нее» — невольно пронеслось в голове девушки, но она не желала огорчить свою мать правдой, поэтому произнесла:

— Мама, никто и никогда не отнимет у тебя твою красоту…

Но Варма тут же перебила ее:

— Это уже случилось! Этот проклятый человечишка… Будь он проклят! Но как? Неужели он владеет какой-то магией, даже сильнее нашей? Невозможно! У людей никогда не было даже ни намека на магические способности! — Королева резко подошла к своему огромному на полстены зеркалу и впилась пальцами в свои длинные седые волосы. — О, моя красота! Моя молодость! Я ненавижу это отражение, это не я!

Пока Варма жалела себя и проклинала Дерека, Сильвия молча ожидала, когда ее мать придет в себя.

— И ты…. Такая юная, такая прекрасная… Какой была я много лет назад! — с завистью к своей собственной дочери, вдруг тихо сказала Варма, взглянув на отражение последней.

— Люди собрались в тронном зале, — поспешила сказать на это Сильвия: в этот момент мать отталкивала ее своим поведением и своими напрасными стенаниями. — Дерек Мёрксверд приказал мне явиться туда, чтобы отпраздновать мою с ним помолвку… Мама, прошу тебя, пойдем со мной! Ты нужна мне! — тихо взмолилась она.

— Нет, нет… В таком виде… Да и что праздновать? Наш позор? — отрезала Варма.

Девушка горько улыбнулась, но не стала просить дважды, ведь знала, что ее мать, словно помешавшаяся от потери красивой ложной оболочки, ни за что не покинет своих покоев.

— Скажи мне, мама, это правда, что дядя Дариал убивал и насиловал женщин Калдвинда, и именно за это был казнен королем Дереком? — задала она мучивший ее вопрос.

Королева демонов ухмыльнулась, подошла к туалетному столику, села на красивый тонкий стул и стала открывать шкатулки с косметикой и украшениями: она желала хоть как-то исцелиться от старости в своих собственных глазах.

— И кто сказала тебе это, дочь моя? — равнодушным тоном бросила она Сильвии.

Та подошла к королеве и встала за ее спиной.

— Дерек сказал мне.

— И ты поверила ему?

— Нет, нисколько. Но мне нужно знать. — Сильвия сглотнула. — Умоляю тебя, скажи мне правду.

— Правду? — Варма стала снимать свои сережки. — Да, он знатно развлекся перед своей смертью. Но этот презренный человек все равно не имел права…

— Как? Дядя Дариал был убийцей? Насиловал женщин? — Сильвия была поражена этой новостью. — Но он был так благороден!

— Дариал? Благороден? — Ее мать рассмеялась. Она уже сняла свои сережки и вдевала в мочки своих острых ушей новые — с большими черными камнями. — Ты много не знаешь, моя наивная девочка! Его никогда не устраивал статус принца, и он терпеливо ждал, пока твой отец отойдет в мир иной.

— Но он так любил меня, — прошептала девушка, вспоминая, как она и Дариал играли в прятки в огромных длинных коридорах дворца и как он учил ее ездить верхом. И каким терпеливым он был!

— Это правда. Ты была его любимицей. — Королева достала из шкатулки алую помаду и стала красить ею свои сухие старческие губы. — Но он думал, что после смерти Ламара ему удастся украсть у тебя твою власть, а меня запереть в темнице или просто-напросто перерезать мне горло. Дариал считал, что никто не сумеет прочесть эти его мысли, но я сделала это. Ты ведь знаешь, что мой дар чтения мыслей превосходит дар любого другого демона. Попасть в его голову заняло у меня восемнадцать лет, но, когда я наконец прочла его мысли, меня охватил ужас. Я рассказала все твоему отцу, и тот приказал арестовать Дариала, но младший братишка просто ускользнул из дворца, и больше его никто не видел. А потом пришла новость из Калдвинда… Но я не удивлена: Дариал всегда любил жестокие забавы.

— Значит, король Дерек был прав… — Сильвия прижала ладонь к губам и покачала головой.

— Нет, не был! — гневно воскликнула Варма. — Он должен был послать Дариала к нам, а не заниматься самосудом! Кто он такой, чтобы решать судьбу принца Фламмехава?

— Нет, матушка, он имел полное право казнить убийцу, — твердо сказала на это девушка.

— Кажется, ты забыла о том, кем являешься, раз становишься на сторону своего жалкого жениха? — прищурила глаза ее мать. — Забыла, какие страдания он принес твоему народу? Сколько демонов он убил и сколько городов разрушил?

— Не забыла и не забуду никогда! — громко прошептала Сильвия.

Повисла тишина: Варма стала расчесывать свои седые волосы, а ее дочь захватили в плен мысли.

Правда о том, что ее любимый дядя собирался свергнуть ее, законную наследницу, причинила ей почти физическую боль, но она решила не думать об этом, ведь он был мертв, а она станет королевой людей… И супругой жестокого мужлана Дерека Мёрксверда. Того, кого она ненавидела всем своим сердцем.

— Говоришь, они празднуют? — вдруг нарушила тишину королева, обернувшись к дочери. — Должно быть, уже опустошили наши винные погреба?

— Вино льется рекой, матушка, — ответила ей та.

— Нужно было положить отравы, — криво улыбнулась Варма. — В каждую бутылку, чтобы эти твари сдохли, все до одного!

— Ты пойдешь со мной в тронный зал? — еще раз спросила Сильвия, не желая больше слушать ядовитые речи своей матери.

— Нет.

— Как скажешь, матушка. — Принцесса сделала глубокий реверанс и молча покинула комнату.

Сильвия нехотя вернулась к своему жениху, и празднование продолжалось до глубокой ночи. Ни Варма, ни Ламар не появились, чтобы поддержать свою дочь. К счастью, Дерек больше не бросал ей издевки, но и не позволял невесте уйти в ее покои. Лишь, когда Сильвия, обессилевшая и уставшая, почти уснула на своем троне, Дерек милостиво подозвал к себе двух воинов и приказал им отвести его невесту на отдых.

— Поспи пару часов, моя принцесса, — бросил он ей. Он уже изрядно напился, но не позволял вину затуманить его разум. — Завтра нам предстоит долгий путь.

— Благодарю вас, мой король. Могу ли я взять в Калдвинд своих служанок? — попросила девушка.

— Нет, — бросил Дерек.

— Хотя бы двух.

— Ни одной. И все твои вульгарные платья останутся здесь. Мне не нужна жена, которая одевается как шлюха.

— Как скажете, мой король. — Сильвия присела в реверансе и поспешила покинуть эту грандиозную попойку.

Зайдя в свои покои и рухнув на кровать, девушка сильно сжала веки, чтобы не заплакать от бессилия, но вдруг ее пальцы нащупали под подушкой какой-то пергамент, и, поднеся его к красноватому свету светильника, она прочла:

«Найди элемент, подавляющий нашу силу, и уничтожь его. А когда это случится, убей всех, кто попадется тебе на пути, и возвращайся домой.

Мы любим тебя.

Сожги это послание.

Отец и мать»

Сильвия окунула пергамент в красное пламя, и тот сгорел, оставив после себя лишь неприятный дым.

Ночь прошла бессонно. Девушка сидела на краю своей кровати и смотрела в одну точку на стене, не веря в то, что все произошедшее не было сном… А как бы она желала проснуться и знать, что война с Калдвиндом, Дерек Мёрксверд, то, что случилось с ее родителями и ей самой, было всего лишь ночным кошмаром.

Утром, когда за окном все еще царила темнота, в покои принцессы зашел Бергил. Он молча поставил на стол золотой поднос с пищей и питьем.

Выполнив порученное ему задание, Бергил пошел к двери.

— Выезжаем с рассветом! — вдруг рявкнул он и громко хлопнул за собой дверью.

Глава 7

«Что ж, утро выдалось не самым приятным, — промелькнуло в голове у сонной Сильвии. Несмотря на не покидающие ее разум мысли, девушке все же удалось заснуть, но незваный визит бородатого верзилы вырвал ее из объятий сна. — Я поспала бы еще часок. А лучше два. Интересно, теперь каждый день в мои покои будут врываться посторонние мужчины? Он ведь даже не постучал! Варвар!»

Принцесса была полна возмущения и совсем не заметила, как оказалась возле деревянного шкафа. Она помнила слова своего ненавистного жениха о том, что ей не разрешено взять в Калдвинд ее любимые платья и туфли, но в этот раз не захотела мириться с таким глупым и оскорбительным приказом, поэтому хладнокровно собрала в большие сундуки свою одежду, обувь и драгоценности. Когда дело было сделано, Сильвия задумчиво взглянула на несколько платьев, не поместившиеся в сундуки и оставшиеся висеть в шкафу: какое из них подойдет для долгой поездки и выглядит не так уж вызывающе? Вчера Дерек Мёрксверд четко дал понять, что ее платья схожи в его глазах с нарядами куртизанок. Девушку сей факт раздражал, и в другой ситуации она бы непременно высказалась, но сейчас Сильвии приходилось наступать себе на горло и молчать, ведь близкие ей демоны по-прежнему были в опасности. Однако по поводу утреннего вторжения демонесса молчать не собиралась: слишком сильно этот похожий на волосатую скалу Бергил уязвил ее гордость.

Надев темно-синее платье с длинными рукавами и относительно закрытым декольте, наследница Фламмехава еще немного покрутилась перед зеркалом в попытке ступать так, чтобы разрез платья, поднимающийся до самого белого бедра, был незаметен, но ее усилия оказались напрасными. Судорожно вздохнув, Сильвия сжала маленькие кулачки и, приняв непринужденный вид, выглянула в коридор, чтобы позвать стражу для переноски ее сундуков вниз, но встретила лишь насмешки. Стараясь сохранять спокойствие, девушка принялась самостоятельно тащить свои тяжелые, доверху набитые сундуки в сторону лестницы. Грязные, плохо пахнущие люди-воины насмешливо улыбались, с интересом наблюдая за ее занятием, но принцесса сохраняла гордый вид и тащила свои сундуки дальше. Наконец-то добравшись до широкой черной каменной лестницы, уставшая черноволосая красавица рухнула прямо на сундуки и, разведя руки в стороны, громко воззвала к окружению:

— Неужели никто из вас не видит, что ваша будущая королева нуждается в помощи?

— Конечно, Ваше Ве-ли-чес-тво! Вы же так утомились, таща все это барахло! — с издевкой в голосе заметил вдруг появившийся рядом с ней Бергил. — Хотя, я посмею поинтересоваться… Разве мой король не дал вам понять, что эти тряпки он видеть не желает? Или вы судьбу испытываете, будущая ко-ро-ле-ва? — Усмешка на его лице больше походила на оскал.

— Кажется, я не спрашивала вашего мнения. Вы сильно ошибаетесь, если считаете, будто я не могу носить то, что мне нравится. Эти платья… — ледяным тоном отрезала Сильвия, но звук приближающихся шагов за ее спиной, заставил ее замолчать.

— Да, не можешь! — Обернувшись, девушка увидела Дерека, и по его лицу поняла, что тот был явно недоволен ее поведением.

— Наверное, вы забыли, Ваше Величество, что я не какая-то служанка, а принцесса, наследница престола и ваша невеста! И этот мерзавец не смеет насмехаться надо мной! — вспыхнула Сильвия и, словно ребенок, указала пальцем на Бергила.

Лицо короля покрылось пунцовыми пятнами. В один миг им завладела самая настоящая ярость: его лучший друг и невеста-демонесса поставили его в крайне неудобное положение, и от его ответа будет зависеть то, как к нему отнесутся его воины и народ.

«Неужели этот медведь Бергил не мог сдержаться? Посмеялся бы над ней, когда никто не видит! Нет, нужно было при всех! А это отродье ада вообще когда-нибудь замолчит? Ее напоминания о том, что мне придется жениться на ней, у меня уже в горле сидят!» — подумал он.

Король молчал и переводил презрительный взгляд с Сильвии на Бергила и обратно. Вокруг них собралось уже достаточно любопытных зевак, и все предвкушали, что их властелин жестко и достойно усмирит надменность и наглость этой красноглазой демонессы.

— Запомни навсегда, Сильвия: у тебя нет права вести себя, как капризная принцесса, потому что ты все еще носишь свой титул, лишь благодаря моему милосердию. Что касается тебя, Бергил, не ты ли должен следить за дисциплиной? Вы оба разочаровали меня. Ужасно разочаровали. — Лед голоса Дерека заставил и демонессу, и начальника охраны похолодеть.

— Я прошу вас, Ваше Величество, позвольте мне взять с собой хоть один сундук с моими вещами и хотя бы одну мою служанку, — тихо, но настойчиво, вновь попросила девушка, но Дерек словно не слышал ее:

— Пора выступать: путь домой неблизкий! — громко объявил он своим воинам. — Король Ламар предоставил нам королевскую карету и двадцать лучших лошадей Фламмехава. Кроме того, с нами едут многочисленные повозки с провизией, водой и вином! Ну, а все, что вы желаете увезти с собой: драгоценности, ткани и черт знает что еще, вам придется нести самим, так как у новоприобретенных лошадей уже есть одно важное задание!

«Прекрасно! Уверена: он заставит меня всю дорогу трястись на лошадиной спине! — язвительно подумала Сильвия, слушая речи своего жениха, и только сейчас заметила, что когда-то сверкающие стены дворца были изуродованы глубокими дырами, а все украшающие их нити золота исчезли. — Мародеры! Насколько алчны эти чудовища, что не побрезговали даже такой малостью!»

Но она не знала о том, что все украшения ее родителей также оказались разграблены и, спрятанные в черные грязные мешочки, прикрепленные к поясу десятков человеческих воров, готовы были отправиться в чуждый им край. Украшения Сильвии не пострадали лишь по воле Дерека, запретившего даже прикасаться к ним.

— Воины Калдвинда! Вы готовы двинуться в путь? В путь домой? — громко спросил Дерек.

— Готовы! Наконец-то домой! Ох, разживемся! — Было ему ответом.

— Тогда выступаем! — торжественно крикнул Дерек.

— Ура! Домой! — С радостными криками, скучающие по дому и семьям воины потоком хлынули к лестнице. Поднялся звон доспехов, бряцание мечей и громкий мужской смех.

Довольный всеобщей радостью, король людей ухмыльнулся и, подойдя к Сильвии и Бергилу еще ближе, тихо сказал:

— Бергил, проследи за дисциплиной. Не хочу, чтобы в войске вдруг возник хаос.

— Как скажешь, Ваше Величество. — Бергил принес королю поклон и удалился: он понял, что король был разгневан на его выходку, и решил молча ретироваться.

— А ты, Сильвия, поедешь в карете… — обратился Дерек к невесте.

— Я рада, что вы не забыли о чести… — начала было польщенная демонесса.

— В карете для моей прислуги, — закончил свою мысль король.

— Но… — Принцесса попыталась возразить, но была остановлена быстрым взмахом руки

— Еще одно слово, и ты пойдешь в Калдвинд пешком. — Дерек бесцеремонно схватил Сильвию за руку и повел за собой вниз по лестнице. — Неужели в твоем набитом тряпьем шкафу не нашлось платья поскромнее?

— Умоляю, позвольте мне проститься с моими родителями! — взмолилась принцесса.

— У тебя было достаточно времени, — безжалостно ответил на это ее жених.

Выйдя на площадь, Дерек тут же отпустил руку девушки, словно она жгла его кожу.

— Что это… Там на повозках? — нахмурилась Сильвия, увидев королевских лошадей, запряженных в повозки, заставленные довольно большими сундуками.

— Это твое приданое, — криво усмехнувшись, объявил ей жених. — И плата твоего отца за мир. А теперь живо садись в карету! — Он прошел к роскошной огромной карете, принадлежавшей отцу Сильвии, и забрался внутрь, не забыв громко хлопнуть дверцей.

Одна из служанок, прибывших с королем из Калдвинда, робко приобняла Сильвию за плечи и спешно повела в сторону крепко-сколоченной, но довольно неудобной кареты для прислуги, всегда следовавшей за своим властителем в его военных походах. Принцесса заняла место у окна и отвернулась к стеклу, чтобы люди не видели ее слез. Сильвии хотелось рыдать от горечи: этот жестокий узурпатор даже не позволил ей попрощаться с ее родителями! Ведь это не заняло бы много времени! Она готова была снести все испытания и унижения, даже поездку в одной карете со слугами своего жениха, но не это… И ненависть к жениху завладела ее сердцем еще больше.

Бергил вскочил на своего коня и со злостью рванул поводья. Конь послушно пустился галопом в конец строя.

Вся дорога до Калдвинда прошла для Сильвии в молчании. Зато войско, возвращающееся домой с войны и с победой в руках, звенело доспехами и вело громкие разговоры, делясь с друзьями тем, что сделает с наградой от короля и награбленным в Фламмехаве добром. Дерек одиноко сидел в удобной карете, изучал накопившиеся за время похода бумаги и старался не думать о произошедшем конфликте. Обычно король сам вел свое войско, верхом на лошади, но в этот раз срочность и важность бумаг не позволила ему вновь надеть доспехи и быть как все. Также Дерек не желал лишний раз скандалить с невестой и уж тем более обижать друга. В войске и дворце Калдвинда все давно привыкли, что Бергил находился на особом счету, и ему было позволено больше, чем остальным, а тут он был наказан из-за какой-то красноглазой девчонки! Дерек ненавидел демонов так же сильно, как Бергил, поэтому понимал его злость и желание унизить Сильвию, но сейчас демонесса ехала в его королевство в статусе его будущей жены, и он не хотел, чтобы его избранницу унижал каждый, кому не лень. Она все-таки его будущая королева. Мать его наследника. Бергил может высмеивать ее наедине сколько угодно, но при свидетелях должен держать рот на замке. Как бы там ни было, Сильвия была выбором короля, и оспаривать этот выбор не смел никто в Калдвинде, даже Бергил.

На ночь войско разбивало огромный лагерь там, где настигала их темнота. Для Дерека устанавливали большой королевский шатер, в котором, однако, места для его невесты не находилось. Сильвия, будущая королева Калдвинда, спала в одном шатре со слугами, но из ее уст не сорвалось ни слова жалобы. К тому же она понимала, что Дереку Мёрксверду ее жалобы вряд ли будут интересны. В дневное время принцесса забивалась в угол кареты и, провожая грустным взглядом пробегающие мимо руины городов и мертвые, убитые огнем деревья, думала о том, что ожидало ее в чужом королевстве. Девушка никогда не отличалась наивностью, поэтому знала, что каждый обитатель Калдвинда готов разорвать ее на куски, закидать камнями и гнилыми овощами, каждый из них жаждет ее казни, каждый хочет стать ее палачом. Она была ненавистным всем демоном. И как только Дерек заставит свой народ принять его выбор?

«Ах, да, — с насмешкой вспоминала Сильвия. — Ведь он узурпатор, и его боятся, как самого дьявола!»

Весь путь Сильвию унижали и высмеивали множество раз, а ведь до войны и падения ее королевства она встречала лишь восторги ее умом и деликатностью. Сколько жителей Фламмехава пало от рук людей, сколько раз она сокрушалась, сколько слез пролила, но, кажется, этим варварам и этого было мало. У нее отняли дом, родителей и заставили согласиться на брак с узурпатором, дикарем и распутником, разве этого недостаточно? Сколько мучений ждут ее впереди? Сможет она ли преодолеть все трудности и невзгоды? Если бы только ее родители были рядом и могли дать совет, поддержать, но увы, Варму заботила лишь ее внешность, а Ламар был убит горем, унижен и, при отъезде дочери в чужой край, даже не вышел из своих покоев, чтобы попрощаться. Сильвия осталась совсем одна, и решать проблемы ей придется самостоятельно. Такой вывод она сделала еще при отъезде из Рёванна.

Когда войско наконец покинуло опустошенные земли Фламмехава, Сильвия с интересом смотрела в окно, чтобы познакомиться с природой и архитектурой королевства, которым скоро будет править, и контраст спокойных красок, скромных каменных домов, туч разнообразного домашнего скота, пасущегося на крестьянских землях, приветливых лица людей, с криками радости встречающих домой победителей, поразил ее. Как отличался Калдвинд и его культура от той, в которой она выросла! С самого рождения Сильвию окружали раскрепощенность, похоть и вульгарность, и ей пришлось признаться себе в этом. Да, она никогда не находила интерес и забаву в бесконечных любовных связях, таких обычных во дворце ее отца. Она никогда не имела роман ни с одним демоном и не ложилась ни с одним мужчиной. И все же девушка невольно начинала понимать, почему люди так презирают демонов.

Когда за окном показался Стурьфльель — столица Калдвинда, о чем Сильвия узнала из хихиканья и перешептывания служанок, она непроизвольно откинулась на спинку и задернула тонкую шторку. Девушка не хотела смотреть на гневные лица тех, с кем ей предстоит провести остаток своей никчемной жизни. Она была уверена в том, что ей будут не рады в Калдвинде и что народ не захочет иметь такую королеву, как она. Дорога ее порядком утомила, и она уже перестала замечать косые взгляды служанок. Лишь одна из них смотрела на Сильвию с жалостью. Сейчас демонесса не представляла для них угрозы, поэтому кроме жалости, отвращения и презрения к невесте короля служанки ничего больше не испытывали. Им хотелось побыстрее покинуть карету и наконец-то избавиться от ненавистной спутницы.

Карета не остановливалась еще долго, и Сильвия подумала, что размером столица королевства людей, должно быть, не уступает Рёванну. Когда, наконец, карета остановилась, за ее окнами ту же послышались голоса слуг и торопливые шаги тысячи ног.

— Быстрее! Разгружайте! Не ленитесь! Не заставляйте короля ждать!

Сам Дерек уже прошел во дворец, предварительно отдав распоряжение разместить невесту в скромных покоях, подальше от его личных. Ему казалось, что ей нужно усмирить свой пыл и гордыню, научиться быть скромной и сдержанной. Королю не нужна была жена, выставляющая свое тело напоказ и демонстрирующая свой мерзкий характер, и хоть он даже не знал ее, Дерек был уверен в том, что Сильвия Росси была не лучше, чем ее родители. «Яблочко от яблоньки» — считал он.

Так как демонессе разрешили взять лишь ту одежду, что была на ней весь этот долгий путь, а именно — синее шелковое платье, за долгие дни поездки превратившееся в грязные лохмотья, она продрогла до костей. Сильвия не знала, что в стране людей бывают такие морозы и что жить ей предстоит на заснеженной горе. Никогда в своей жизни она не покидала жаркий Фламмехав и никогда не видела снега, льда и инея. Все это было для нее в новинку, даже густой белый пар, при дыхании выходящий из ее рта и носа И пусть окружающий ее пейзаж показался девушке красивым, но люди вокруг были к ней так же холодны, как приближающаяся буря, о которой она могла знать только из прочитанных ею книг. Трясясь от кусающего кожу холода, принцесса терпеливо дождалась, пока к ней подойдет человек короля и осведомит о том, что ей делать дальше, и она молча проследовала за ним, ежась и оглядываясь. Ледяной ветер выбивал из-под ног принцессы маленькие льдинки и бросал их прямо в ее стройные, посиневшие от холода ноги. Порывы ветра так и старались поднять подол ее платья вверх, и Сильвии приходилось придерживать его в нескольких местах, чтоб не продемонстрировать окружающим места на своем теле поинтереснее лодыжек. Лишь войдя в деревянные широкие ворота дворца, показавшегося ей настоящей боевой крепостью, демонесса смогла отпустить платье и потереть ладони друг о друга, в попытке согреться. Вдруг на ее хрупкие плечи лег шерстяной плед, и от такой неожиданности глаза девушки засветились как золотые монеты на солнце. Ей хотелось обернуться и поблагодарить того, кто проявил заботу по отношению к незнакомке, но спустя несколько секунд перед ней предстал ее будущий супруг, и его появление застало Сильвию врасплох. К ее горлу подкатил ком, и, к счастью, Дерек заговорил первым.

— Добро пожаловать в твой новый дом, Сильвия. Я хочу, чтобы ты поняла: от тебя мне не нужно ничего, кроме покорности, скромности, сдержанности, верности и сына. Дочери у меня уже есть, но королевству нужен наследник мужского пола. Мне плевать, как ты это сделаешь, но выполнить все условия брачного договора ты обязана. В противном случае тебя ждет не самая завидная участь. — Только принцессе показалось, что мороз остался позади, как холод в голосе Дерека вновь заставил ее поежиться.

Сильвия никогда не видела этот самый брачный договор, и даже понятия не имела, на какие жертвы пошел ради мира ее отец, но понимала, что сейчас поздно было заявлять о своих правах: она находилась в другом, незнакомом ей королевстве, без защиты, без помощи и поддержки. Хотела она того или нет, но все, что скажет ей будущий супруг, ей придется выполнить. Требований, впрочем, оказалось не так уж и много, и они не отличались сложностью… Все, кроме одного: демонессы — отличные любовницы, но, несмотря на развратный образ жизни, забеременеть и родить здоровое жизнеспособное потомство для них является большой трудностью. Собственно, именно по этой причине они и ведут себя подобным образом. Каждая демонесса мечтает родить ребенка, но это удается не всем. Матери Сильвии понадобился не один десяток лет, чтобы забеременеть, а против Дерека играло и время, ведь люди не вечны, их жизнь намного короче жизни демонов, и получать потомство в старости, в отличие от демонов, у них почти не получается. Эта мысль заставила девушку увериться в том, что выполнить данное условие ей будет не по силам, к тому же она была абсолютно неопытна в данном вопросе. Как ни странно, у нее еще не было того, кому она могла бы отдаться, и впервые она готова была пожалеть о своем твердом решении иметь интимную близость только со своим супругом… Ведь теперь им станет этот деспот, который совершенно недостоин быть тем самым единственным. Что ж, если ее честь и жизнь — это плата за сохранение мира и возможность для ее народа продолжить свое существование, Сильвия готова была пойти на эти жертвы. Готова была продать свою честь, свое тело и невинность, отказаться от своих желаний и своей мечты, готова была терпеть все, что кинет ей в лицо Судьба.

— Девица даже спасибо не скажет? — Грубо ткнув в плечо демонессы, прошептал ей сопровождающий, принявший свою будущую королеву за военный трофей своего властелина.

— Видимо демонов не учат благодарить за доброту, — насмешливо улыбнулся Дерек и отправился в свои покои.

Сильвии стало стыдно за то, что она не сказала королю ни слова благодарности за предоставленный им плед, но достоин ли он благодарности? На его руках была кровь ее народа. Сама девушка была унижена и осознавала, что было бы глупостью радоваться какому-то пледу.

Принцессу отвели в ее покои и, огласив планы на предстоящий день, оставили наедине с мыслями. Наследница Фламмехава обессиленно рухнула на довольно жесткую кровать, укрылась полученным от жениха пледом, и закрыла глаза, в нежелании смотреть на незнакомые ей покои. Она знала, что завтра будет новый, еще более сложный и унизительный день, который не принесет ей ничего, кроме боли и разочарования.

Глава 8

Сильвия так устала от долгого утомительного пути в Стурфьель, что, едва ее голова коснулась довольно твердой подушки, девушка уснула. Но сон не принес ей отдыха и лишь окунул в мрак кошмара, в котором она, Сильвия, привязанная к столбу, стояла на помосте, окруженном охапками сена и хвороста, а вокруг нее столпились орущие, молящие о ее смерти тысячи грязных смертных. «Сжечь ведьму! Тебе дорога в Ад! Умри, демон!» кричали люди, а ее жених смотрел на это действие с холодной улыбкой, сидя на троне, напротив будущего костра. И вот, Дерек Мёрксверд взмахнул рукой, и Сильвию тут же объяли жаркие языки пламени…

— Она красивая! — вдруг сквозь сон услышала девушка чей-то шепот, прямо над своим ухом.

— Но какие у нее черные волосы! Бергил говорит, что такие черные бывают только у ведьм! — ответил этому шепоту тихий высокий голос.

— Бергил похож на медведя! — со смехом громко прошептал первый голос.

— А мне кажется, что на лося! — с чувством парировал ему тихий голос.

— Альва, не говори так громко!

— Ничего не громко!

— Ты разбудишь ее!

— Вилья! Я старшая и лучше знаю…

Сильвия резко открыла глаза, и ее ушей тотчас донесся тонкий громкий визг.

Непрошенными гостями оказались две маленькие девочки, которые уже успели подбежать к закрытой двери, продолжая визжать, будто увидели перед собой самого дьявола.

— Красные глаза! Демон! Демон! — истошно закричала девочка постарше.

— Папа! Папа! Спаси нас! — почти зарыдала девочка помладше: она пряталась за спиной своей подруги или сестры.

— Успокойтесь, пожалуйста, я не причиню вам вреда… — Сильвия поспешила подняться с кровати, но девочки завизжали еще громче.

«У меня сейчас слух отнимется! Просто прекрасно! Видимо, в мои покои позволено вламываться всем, кому это заблагорассудится!» — с насмешкой подумала принцесса демонов, легла обратно в кровать и укрылась с головой одеялом.

— Ты видела, Альва, видела? — вновь послышался испуганный детский голос.

— Да, видела! Она демон! Демон в нашем замке! — громко ответила вторая девочка.

— Девочки, почему вы так кричите? И, дорогие мои, что вы здесь забыли? — Вдруг услышала Сильвия приятный женский голос, тоже появившийся в ее покоях.

— Бабушка, там лежит демон! У нее красные глаза!

— И черные волосы!

— Да, она демон, но, не волнуйтесь, эта девушка не желает вам зла. А вот вам, мои красавицы, папа запретил тревожить ее! — со смехом ответила девочкам женщина.

— Но, бабушка! Мы просто хотели посмотреть на нее! — возмутилась одна из девочек.

— Да! Бергил сказал, что папа женится на ней! — вторил ей второй ребенок.

«Что? Эти девочки — бастарды моего будущего супруга?» — изумилась Сильвия и, откинув от себя одеяло, вновь поднялась с кровати.

Дочери Дерека были его копиями: темноволосые и сероглазые, одетые в дорогие яркие платья. Старшей по виду было не больше десяти лет, младшей — не больше шести. Они держали за руку свою бабушку и прижимались к длинной юбке ее платья. Сама женщина совершенно не походила на чью-то бабушку: она была красивой, стройной, рыжеволосой и голубоглазой. Ее волосы были заплетены в толстую косу, и та величественно лежала на плечах хозяйки. Платье женщины было скромным, спокойного зеленого цвета, что подсказало Сильвии о том, что она была явно не особой королевского происхождения, а значит, матерью той, что родила Дереку бастардов.

— Какое на ней некрасивое платье! И она грязная! — скривила лицо старшая девочка.

— Да, и платье, и я сейчас выглядим как пара нищих, но я проделала долгий путь, невежливая девочка, и именно поэтому ты видишь меня в таком неприглядном виде, — с достоинством ответила ей Сильвия.

— Прости моих внучек, дорогая, — мягко улыбнулась на это рыжеволосая женщина. — Они еще малы и невоспитанны. Но, как ты уже, наверно, догадалась, эти пташки — дочери короля Дерека. Альве девять лет, а Вилье весной будет шесть. А я — его мать. Меня зовут леди Сульвай.

«Что ж, приятно слышать, что она все же не мать его любовницы!» — с облегчением подумала принцесса и невольно улыбнулась при этой мысли.

— Почему папа должен жениться на ней? — недовольно спросила свою бабушку старшая Альва.

— Потому что твой отец так решил, — просто ответила ей та.

— Но как же мама? — На лице Альвы отражалась открытая неприязнь к будущей жене своего отца.

— Твой отец объяснит тебе все. Чуть позже, — ласково сказала леди Сульвай.

— А как тебя зовут? — младшая Вилья бесстрашно отпустила ладонь бабушки и подошла к демонессе. На ее личике можно было прочесть искреннее любопытство.

— Сильвия, — ответила девочке принцесса.

— Сильвия, тебе нужно надеть новое платье! — воскликнула Вилья, окидывая наряд девушки хмурым взглядом.

— Увы, других платьев у меня не имеется, — тихо сказала Сильвия, с горечью вспомнив о том, что ее привезли во дворец жениха как какую-то последнюю продажную женщину, не дав ей взять с собой ни одно из ее многочисленных нарядов.

— Я подарю тебе свое! — уверенным тоном заявила малышка.

— Это так мило с твоей стороны, но, боюсь, оно будет мне не по размеру, — с умилением в душе ответила на это Сильвия.

— Тогда Альва даст тебе свое!

— Ничего я ей не дам! Никогда! — с чувством воскликнула Альва.

— Но она не может ходить по нашему дворцу в таком виде! — всплеснула ручками малышка Вилья.

— Дорогая Сильвия, я приказала принести в твои покои лохань и горячую воду. Искупайся и отдохни душой, — обратилась леди Сульвай к будущей невестке. — Я дала служанкам бутылочку ароматного масла, которое делаю я сама. Когда ты будешь готова, прикажи послать к тебе портних: тебе нужны новые платья. Королевские, такие, какие носят в Калдвинде. Ведь ты наша будущая королева.

При этих словах Альва нахмурилась и надула губы, и Сильвии стало очевидно, что старшая дочь ее жениха не питала к ней дружественных чувств, возможно, даже ненавидела ее за то, что демонесса будет носить титул, который, по мнению девочки, должна носить ее мать.

— Я благодарна вам за заботу, леди Сульвай, — с благодарностью в сердце сказала будущая королева.

— Если тебе понадобится помощь или добрый совет, прошу, не бойся побеспокоить меня, — мягко промолвила та. — Но теперь, мои милые пташки, нам нужно идти: ваш отец велел разыскать вас. Он очень скучал по вам и желает крепко обнять. Вилья, подойди сюда, моя дорогая.

Вилья еще раз взглянула на Сильвию, хихикнула и подошла к бабушке. Затем все трое вышли за дверь, оставив демонессу одну. Она задумчиво присела на край кровати и с насмешливой улыбкой подумала: «Ах, папа! Если бы только знал, как пала твоя дочь! Мне, принцессе Фламмехвава придется делить дворец с незаконнорожденными детьми моего мужа и его любовницей! И ведь, должно быть, любовниц у него много, недаром его преследует слава распутника! И какой же он заботливый отец! Соскучился! Хочет обнять! Ха!»

Но девушка недолго оставалась наедине со своими горькими мыслями: вскоре в ее покои постучали, а затем в них появились две молодые служанки, затащившие огромную деревянную лохань. Затем лохань заполнили ведрами горячей воды, и Сильвия приказала оставить ее одну и прекрасно справилась с купанием сама, не забыв добавить в воду ароматное масло леди Сульвай, пахнущее яблоками, которые она пробовала когда-то в родном Фламмехаве. Теперь, когда ее тело и волосы были чистыми, настроение девушки значительно приподнялось: горячая вода так успокаивает раненную душу!

Когда появились портнихи, Сильвии все же пришлось предстать перед ними нагишом, однако те знали свое дело, и вскоре нужные замеры были сделаны и чернилами вписаны в небольшую книгу. Кажется, присутствие во дворце демонессы не волновало ни служанок, ни портних, а возможно, они просто боялись даже смотреть на нее.

— Все готово… Моя леди, — с запинкой сказала одна из портних, собираясь покинуть покои принцессы.

— Благодарю вас. Но в чем же я буду ходить, пока жду новые платья? — с улыбкой спросила Сильвия.

— Я принесу вам платье принцессы Хедды и помогу надеть его. — Портниха неловко поклонилась и исчезла за дверью.

«Какой заботливый у меня жених! Пошлет мне обноски с чужого плеча!» — саркастически усмехнулась будущая королева. Но другого выбора у нее не было, и она знала это. К счастью, вместе с новым нарядом принесли и чистое нижное платье.

Платье принцессы Хедды было сшито по последней моде Калдвинда, но его фасон был чужд Сильвии, привыкшей к легким, развевающимсяшелковым платьям ее родины, и все же она не могла не согласиться с тем, что наряд Хедды был роскошным. Платье было сшито из плотного градетура глубокого синего цвета. Довольно глубокий вырез открывал нежную белую шею демонессы, но скрывал упругую грудь. Узкий расшитый лиф резко переходил в спадавшую до самых пят широкую юбку, а длинные, объемные снизу рукава показались Сильвии очень непрактичными. Но это платье сидело на девушке так, словно было сшито для нее, и она даже улыбнулась, увидев в большом зеркале свое отражение. Новую себя. Новую Сильвию. Будущую королеву Калдвинда.

«Но что делать с волосами? Они все еще мокрые — задумалась принцесса и после недолгих раздумий заплела свободную косу, вместо заколки завязав в узел собственные волосы. — Будущая королева, а как же! Чужое платье, коса на плече, ни одного украшения и изношенная пара обуви! Да и все в этом проклятом дворце принимают меня за военный трофей или очередную потаскуху Дерека!»

Сильвия выглянула в широкий коридор, но не увидела ни души, словно ее покои были расположены где-то в самом пустынном крыле во всем дворце. Она желала попросить первого попавшегося ей на глаза принести ей новые туфли, однако поняла, что сегодня ей предстоит щеголять в своих грязных и оборванных — жертвах долгого пути в ненавистное ей королевство людей. Расправив плечи и мысленно поблагодарив принцессу Хедду за то, что длинная юбка платья скрывала ее грязные туфли, демонесса смело покинула покои, в которые поселил ее жених, и решительно направилась рассматривать дворец. Так как до ужина ее присутствие не требовалось, у нее было время ознакомиться с жилищем, в котором она проведет остатки своих дней… Если, конечно, она не найдет источник, не дающий демонам использовать их магию. Тогда Сильвия первой покинет это холодное неприветливое место и на крыльях счастья вернется в родной теплый Фламмехав, к любящим ее родителям и подданным. Ведь что ждало ее в Калдвинде? Когда его народ узнает о том, что их король женится на принцессе Фламмехава, демонессе, дочери того, кто напал на их королевство, смертные вряд ли обрадуются этой новости.

«Да где же все?» — недовольно подумала Сильвия, шагая по длинному широкому светлому коридору, освещенному факелами, в котором вместо огня сиял холодный голубой свет. Это была чистая магия, заставившая демонессу удивиться этому открытию, но затем она вспомнила о том, что маги и магички Эмерленда, королевства магов, часто поступают на службу к соседним королям и королевам, и ее губы растянулись в надменной улыбке: в Фламмехаве не было ни одного мага, ведь демонам их услуги были ни к чему. Значит, в Калдвинде и здесь, в столице, присутствовал маг, а может, и не один. Глупые люди: платят золотом за щепочку магии!

Маги уступают в способностях демонам, но Сильвия чувствовала, что ее магия была потеряна: она не могла ни читать мысли других, ни использовать телекинез, ни телепортироваться. И худшее то, что с тех пор, как Дерек вошел в Блутоке, ее зрение и слух потеряли свою остроту. Она словно превратилась в человека и чувствовала себя абсолютно беззащитной. Впрочем, именно беззащитной она и были: если ее жестокому жениху захочется сжечь ее, как она видела в своем недавнем кошмаре, она не сумеет ни сбежать, ни спрятаться, ведь в Калдвинде Дерек Мёрксверд был властителем, и все и вся принадлежало ему.

— Господи Боже мой! Прочь! Прочь, отродье дьявола! — вдруг услышала Сильвия рядом с собой и, подняв взгляд от пола, обнаружила перед собой старую служанку: та прижималась спиной к стене и лихорадочно осеняла себя крестом, одним за другим, не забывая при этом повторять: «Прочь, демон! Спаси, Господи! Прочь, отродье дьявола!».

— Я не причиню тебе вреда, добрая женщина, — устало сказала ей принцесса, останавливаясь рядом с ней, отчего та стала белой как лепесток ромашки. — Мне нужно попасть в…. — Но она не договорила, так как старая женщина вдруг завопила, как кошка, которой наступили на хвост, и побежала прочь. Сильвия лишь иронично приподняла брови и продолжила свой путь.

Девушка шла по коридорам и с каждым пройденным поворотом убеждалась в том, что Дерек поселил ее в крыле для прислуги: чем ближе она подходила к центру дворца, тем богаче становилось убранство: появлялись величественные белые статуи, красные толстые ковры на полу, доспехи рыцарей, держащие в руках копья, старые большие портреты людей, наверное, королей и королев прошлых дней. Поняв, что жених в очередной раз унизил ее, демонесса твердо решила потребовать переселить ее в достойные королевы покои. Ведь, когда она станет официальной королевой Калдвинда, она не станет мириться с тем, что муж отправил ее подальше от себя и поближе к прислуге. Сильвия готова была быть дипломатом, но не желала мириться с тем, что Дерек Мёрксверд вытирал об нее свои грязные сапоги.

Наконец, после довольно долгого блуждания по высоким широким коридорам, наполненным голубым светом и яркими богато вышитыми гобеленами, демонесса нашла красивую каменную лестницу, вырезанную из светлого камня, и спустилась по ней в главный холл дворца, распугивая своей особой встречающуюся ей на пути придворную знать, разодетую в великолепные наряды и увешанную драгоценностями.

«Боже мой, так это правда! Наш король привез с собой демонессу! Говорят, она его любовница! И как только он может спать с этой красноглазой тварью!» — перешептывались придворные, что заставляло девушку скрывать насмешливую улыбку при мысли о том, что эти люди узнают, что эта «красноглазая тварь» скоро станет их законной королевой.

Оказавшись в огромном светлом холле, полном людей, обходящих ее, как прокаженную, и шепчущихся по углам, Сильвия растерянно оглянулась по сторонам, не зная, куда ей теперь идти. Она хотела выйти из дворца, чтобы внимательно осмотреть его гордое величие, ведь, при прибытии, она так торопилась попасть в тепло, что не обратила на фасад дворца никакого внимания. Но воспоминание о морозе и снеге, ожидающих ее на улице, отбило у девушки всякое желание покидать стены дворца вообще.

— А вот и вы! Как я рада познакомиться с вами! — На плечо демонессы вдруг легла чья-то ладонь, и, обернувшись, Сильвия увидела рядом с собой красивую девушку с невероятно белыми волосами и голубыми, как пламя светильников дворца, глазами. Девушка наклонила голову к уху демонессы и тихо сказала: — Мое платье вам очень к лицу! И не волнуйтесь, я ни разу его не надевала!

Глава 9

— Доброго Вам дня. Хотя мне сложно назвать этот день добрым… — Последнее предложение Сильвия сказала практически шепотом. — Вы Хедда Юрис? Дочь ныне покойного короля Юриса, я верно понимаю?

Шепот злых языков вокруг принцесс усилился. Он чем-то напоминал шелест листвы теплого летнего вечера. Эта пора года была знакома Сильвии. Лето для демонов было тем же, что зима для людей. Фламмехав славился вечным летом и жарой, и был единственным местом во всем Ваккерланде, где можно было встретить такие явления, как испаряющийся дождь, раскаленные камни и дымящаяся земля. Демонам было комфортно жить в таких условиях: они любили тепло, а что будут делать с новой территорией люди, и как они собираются ее заселять — оставалось загадкой для представителей всех рас. Однако Сильвия предпочитала не думать об этом, ведь боль от потерь этих самых земель и ее народа все еще не утихла.

— Все верно! А Вы неплохо осведомлены! — Улыбка красавицы Хедды показалась будущей королеве довольно обворожительной. В этой девушке было что-то чарующее и внушающее доверие. Сильвии как никогда хотелось чьей-то поддержки и хоть какого-то понимания, а принцесса явно была не против подставить ей свое плечо.

Но зачем принцессе Хедде подходить к ней? Она могла бы убежать или обойти Сильвию стороной, однако этого не произошло.

— Не желаете ли прогуляться? Я давно хотела с Вами познакомиться, — все с такой же очаровательной улыбкой спросила беловолосая Хедда.

POV Сильвия

Мои брови приподнялись в удивлении: неужели кто-то в этом королевстве настроен по отношению ко мне дружелюбно? Родители всегда говорили мне, что люди — низшая раса, что они ненавидят нас потому, что природа обделила их магией. Но разве леди, стоящая передо мной, пылает ненавистью? Может, не все так плохо, как мне казалось ранее, и я наконец-то нашла того, кто ответит на все мои вопросы?

Поразмыслив еще несколько секунд, я поняла, что молчать будет попросту неприлично, и, бросив быстрый взгляд на выступающие носочки моих несчастных туфель, я все же решила принять предложение Хедды, однако, сперва мне следовало переобуться и найти одежду потеплее. Не идти же в лапы ледяному зверю неподготовленной.

— Хорошо. Я согласна. Вы первая, кто за весь сегодняшний день не побоялся сказать мне хотя бы слово, — приподняв голову, ответила я на предложение принцессы.

Обрадовавшись, блондинка несколько раз взмахнула рукой, и через минуту в другом конце зала послышались торопливые шаги. Обернувшись, я увидела девушку с вьющимися темными волосами и большим количеством веснушек. В руках у нее было несколько шерстяных накидок и пара изящных сапог.

Кажется, не только я умею читать мысли.

Умела.

— Для начала, нам стоит одеться. Я вспомнила, что вместе с платьем забыла передать вам туфли, но их мы выберем позже, а сейчас нам понадобится что-то потеплее… За дверью жуткий мороз! Я приказала служанке принести Вам сапоги… Надеюсь, они будут по размеру… Думаю, после столь долгого и утомительного путешествия, Ваша обувь могла прийти в негодность. — Хедда продолжала улыбаться так широко, будто только что подарок получила не я, а она сама.

— Да, Вы правы. Я хотела попросить кого-нибудь из слуг принести мне новую обувь, но у моих покоев не было ни души, а как только я смогла найти хоть кого-то живого… — Я взглянула на двух пожилых дам, бурно и громко обсуждающих меня у лестницы, но затем, отвела взгляд в сторону, не желая что-то объяснять. Все было понятно, без лишних слов. Не стану же я говорить Хедде о том, что слуги разбегаются при виде меня.

Несмотря на отношение моего будущего мужа и ненависть людей, я все же была будущей королевой Калдвинда, и подобное поведение прислуги по отношению ко мне было недопустимо. Я должна была что-то предпринять, но что и как, если королю Дереку куда важнее чувства любовницы, чем его законной невесты? Во дворце каждый второй уже успел обсудить мое появление и тихо высказать свое недовольство, но вместо того, чтобы принять меры, этот варвар пил вино и праздновал победу. Похоже, принцесса Хедда — единственный человек, которому я не противна, и, бьюсь об заклад, только что она проследила за моим взглядом и сделала для себя определенные выводы.

— Не стоит обращать на слуг внимания, Сильвия Росси. — Принцесса Калдвинда мягко прикоснулась своими тонкими, музыкальными пальцами к моему подбородку, приподняла мое лицо и тут же убрала свою руку. Наши взгляды встретились. — Эти змеи никогда не следят за своим языком. Мне кажется, что в их возрасте стоило бы заниматься вышиванием или чтением Библии, но что-то пошло не так, раз они суют свои любопытные носы в чужие дела.

Хедда стала на порядок серьезнее, чем еще мгновение назад. Мне даже показалось, что на миг принцесса ушла в себя, но, возможно, мне это просто почудилось. Не всегда же ей улыбаться!

Но я улыбалась гораздо реже. Если у меня не было повода для веселья, я сохраняла серьезное выражение лица. Если мне было смешно, я смеялась. Я никогда не понимала тех, кто скрывает свои истинные эмоции за маской. Я — это я. Уже не помню, как я пришла к этому выводу, но тогда мне было не больше пяти лет, и с тех пор я живу, не тая своих эмоций и намерений, но, кажется, пришло время повзрослеть и посмотреть на многие вещи под другим углом. Уж больно мне не хотелось показывать свои слабости врагам, а их тут, как выяснилось, было немало.

— Вы правы, давайте поскорее покинем это скучное место. Мне хотелось бы увидеть ваш сад. Это возможно? — На моем лице появилась печальная, но все же улыбка.

Вместе с Хеддой мы проследовали к выходу из замка. Когда-то, в какой-то книге я прочла, что людям важна эмоциональная отдача, так почему бы не применить полученные знания, чтобы обрести друзей? Умирать от скуки — тоже не выход, да и союзники мне просто необходимы. Я не повторю ошибок моего отца.

Когда-то Ламар Росси отказался от дружбы со многими расами: мой отец считал, что демоны выше других существ этого мира, и в таком пустяке, как союзники или друзья, попросту нет необходимости. Теперь же, когда магия демонов исчезла, отцу понадобилась помощь, но никто не захотел поддержать его в кровопролитной войне. Зачем помогать тем, кто столетиями принижал другие народы? Верно, незачем. Более того, многим было выгодно падение демонов. Тогда верховное место мог бы занять кто-то другой, возможно кто-то более мягкий и лояльный по отношению к остальным расам, и мог бы просто договориться о необходимом. Раз люди осмелели, почему бы не поддержать их и не получить желаемое многими? Свобода, полученная чужими руками, — тоже свобода. Какая разница кто ее принесет? К тому же людей не жалко. Они низшее звено в «пищевой цепочке». В случае неудачи никто не стал бы оплакивать их. От победы людей, казалось, должны были выигрывать многие, но кто мог подумать, что молодой король окажется столь властным, сильным и амбициозным? Все надеялись на его глупость и неопытность. Но не тут-то было. Закаленный в сражениях, Дерек Мёрксверд оказался куда умнее и сильнее, чем все думали.

Маги все же получили желаемое: теперь у них было в разы больше работы, а значит, вскоре Эммерланд озолотится. Также они получили доступ к редким растениям, растущим только на территории Фламмехава, темным артефактам, древним заклятьям и многому другому, что могло бы сделать династию Валлас одной из величайших.

Ангелы не получили для себя особой выгоды… Однако им удалось потешить свое самолюбие. Теперь их чаша весов перевешивала чашу демонов, ведь демоническая раса была ослаблена, и некогда великий Фламмехав лежал в руинах. Отныне демоны не опасны для них, так чем это не повод насмехаться над ними и распушить свои павлиньи хвосты?

О выгоде оборотней сложно судить, они всегда жили замкнуто, и никто не знает, какие цели они преследуют, но одно можно сказать точно: больше людей — больше еды. Земли оборотней были пустынны, и, заведи они скот, тот попросту не выжил бы, поэтому им не оставалось ничего другого, кроме как охотиться на представителей других рас. Демонов они не ели, по понятным причинам, а вот остальные, заходя на их территорию, должны были остерегаться острых клыков, разрывающих все живое на своем пути.

Всю дорогу Хедда рассказывала мне о роскошных балах, платьях и дворцовых слухах, но почти все прошло мимо моих ушей. Я была погружена в свои мысли и периодически делала вид, будто слушаю ее милую болтовню. Так было до тех пор, пока мы не подошли к огромным дубовым воротам, которые служили выходом из дворца.

— Вот и пришли! — радостным тоном воскликнула принцесса Калдвинда.

— Мне по-прежнему нужно переобуться… Наверное, сперва мне стоит подняться в мои покои… — рассеянно сказала я.

Мне было неловко. Ранее подобные платья я не носила, и за то время, что оно было на мне, я успела понять, как тяжело было производить в нем какие-либо действия. Сейчас, в попытках нагнуться, я выглядела бы крайне нелепо, поэтому даже не пыталась дать повод для новых насмешек со стороны людей.

— Милая Сильвия, не стоит так переживать! — Хедда вдруг сжала мою ладонь в своей. — Турид сочтет за честь помочь Вам! Не так ли, Турид? — Взгляд принцессы будто обжег юную служанку, и она, кивнув, быстро принялась за работу.

Я наблюдала за действиями служанки и не понимала, почему она постоянно молчит. Может, она немая? Это бы все объясняло. Но зачем обзаводиться такой прислугой? Она не сможет позвать на ужин, ей приходилось бы трясти госпожу, чтобы та не проспала завтрак. Странно. Возможно, она провинилась, и ей отрезали язык? Или же Хедда сделала ее своей прислугой, потому что немые не болтают лишнего? А может, Хедда просто чем-то обязана этой девушке? В моей голове крутилось столько вопросов, но ответов по-прежнему не было, и мне приходилось лишь строить догадки.

Все вокруг казалось мне опасным и подозрительным. Неудивительно, ведь мою судьбу фактически решили за меня. Да, я дала свое согласие на брак с Дереком, но разве у меня был выбор? Не пожертвуй я собой, демонов стерли бы с лица Ваккерланада.

В моей голове пронеслись воспоминания о том, как отец и мать стояли на коленях перед ужасным тираном. Хотела бы я забыть об этом, но не могу, мои мысли мне неподвластны. Еще и этот постоянный шепот за спиной: меня ненавидят, презирают, да что уж там, каждый во дворце воткнул бы свой клинок в мое тело, и меня спасало от смерти лишь тот факт, что я была невестой короля. Вчера, из-за усталости, я быстро уснула, но сегодня я не была уверена, что смогу сомкнуть глаза. Как бы люди ни боялись Дерека, всегда найдется тот, кто захочет поквитаться со мной и отомстить демонам за причиненные нами страдания. Сейчас, когда моя сила улетучилась, я стала обычным человеком, и любой желающий мог убить меня, не прилагая для этого усилий.

Приняв плащ из рук Турид, я накинула его на свои плечи. Хедда последовала моему примеру, и мы покинули дворец. Холодный ветер, как волк, бросился на свою добычу: холод мгновенно пробрал меня до самых костей, а маленькие ледяные колючки впились в мои руки и лицо, словно шипы роз. Видимо, не скоро я привыкну к местному климату. Не хотелось бы мне прожить в этом месте всю свою жизнь, однако выбирать место жительства у меня, увы, возможности не было.

Несмотря на врагов и возможность быть убитой, больше всего меня страшил брачный договор, которого я не видела и который не даже не был мной подписан. Главным условием было рождение наследника — так сказал Дерек. Моя мать потратила не один десяток лет, чтоб зачать меня, а столько времени у меня нет. Да и стоит ли говорить о том, что я непорочна? Неужели, моим первым мужчиной станет дикарь, опустивший мою семью на колени и уничтоживший все, что я так любила? Смогу ли я зайти в его покои и вот так просто отдать себя ему после всего, что он сотворил с моим народом?

В нос ударил резкий запах крови, смешанный с металлом. Никак не могу его забыть. И пусть сейчас крови под моими ногами не было, я ощущала этот запах смерти очень отчетливо: Дерек Мёрксверд беспощаден. Не пожалел даже детей. Так с чего бы ему жалеть меня?

Я знала: если не рожу ему сына, то не вернусь в Рёванн, а буду безжалостно растерзана снежным барсом, на которого так походил мой будущий супруг. Если это произойдет, демоны навсегда прекратят свое существование.

— Сильвия, посмотрите, это дерево много лет назад посадил мой отец! Разве оно не прекрасно? — вдруг услышала я голос Хедды, вторгшийся в мои мысли, и я машинально взглянула туда, куда указала своим тонким белым пальцем принцесса.

Дерево действительно было внушительным, и, казалось, было покрыто миллионами маленьких белых цветов. Огромная белоснежная крона, цветущая, несмотря на лютый мороз, закрывала собой половину неба, и было в ней что-то особенное. Что-то, что могла увидеть только я.

Всему виной был дар, которым обладают лишь высшие демоны: мы способны увидеть прошлое, воссоздать картинку при помощи энергии и прикоснуться к чувствам других. В этот миг я видела, как покойный король Юрис качает на руках младенца, затем пробегает под деревом в поисках дочери и, найдя ее, кружит в воздухе… Моих ушей коснулся звонкий смех маленькой принцессы, и в это же время та самая малышка стояла рядом со мной, но была уже значительно старше. Дар? Нет. Проклятье. Моя мать часто говорила мне, что я просто не вижу другую сторону монеты, раз считаю это даром. Когда Дерек Мёрксверд вторгся в Рёванн, мое мнение на этот счет изменилось. Теперь же после того, как я слышала истошные крики и плач женщин и детей, звук рвущейся плоти… Когда видела брызги крови на стенах домов, алые лужи под ногами, вывернутые наружу внутренности, чувствовала запах грязи, пота, гнили и похоти… С того дня я перестала считать свои способности даром. Похоже из всего, что я умела еще полгода назад, осталось только это. Только это проклятье.

Я с радостью отдала бы свою особенность кому-нибудь другому, однако это невозможно. Я обречена жить с этим ужасом всю свою жизнь, потому что, увидев однажды, я вынуждена буду видеть это всегда. Хотелось бы верить, что завтра я замещу эти ужасные воспоминания счастливыми, но мое нахождение здесь не позволит этому произойти. Каждый раз, когда я вижу глаза Дерека, мое сердце начинает биться чаще, но не от любви, а от нахлынувших жутких воспоминаний.

— Сильвия, вы в порядке? — Принцесса, похоже, устала ждать ответ на заданный ею вопрос.

— Да, все хорошо, — опомнившись, торопливо сказала я. — Действительно впечатляет, — добавила я почти шепотом.

— В нашем саду есть еще много интересного, но боюсь, что за один день мы его не обойдем… — Хедда коснулась кончиками пальчиков своего изящного подбородка и погрузилась в размышления. Спустя несколько секунд ее словно осенило. — Точно! Я знаю, что еще вам показать! Сильвия, уверяю, вам понравится! — Внезапно схватив меня за руку, девушка пустилась в глубь сада, а я послушно пошла за ней.

Вскоре мы добрались в назначенное место, и перед моими глазами предстал небольшой фонтан, увенчанный незнакомым мне диковинным существом, вытесанным из светлого камня.

Мои ноги гудели. Ранее я никогда не носила сапог, и быстро передвигаться в них оказалось непривычно и проблематично. К тому же дул сильный ветер, который буквально сбивал меня с ног. Мои волосы, несмотря на то что были спрятаны под капюшоном, растрепались, и, наверное, я не совсем походила на девушку из знатного рода. Я пыталась исправить ситуацию, постоянно поправляя непослушные локоны, но бороться с ветром было невероятно трудно.

— О, дорогая, оставьте! Это бесполезное занятие! Через несколько мгновений Ваша прическа вновь развалится! — Хедда попыталась предотвратить мои попытки привести себя в порядок, но волосы настолько мешали мне, что я не могла удержаться. — Вы ведь никогда не видели рыбу? — Должно быть, принцесса поняла, что пытаться переубедить меня было бесполезно, поэтому она решила переключить мое внимание с черных прядей на фонтан.

— Простите? Рыбу? — не поняла я.

— Ах да… Это вон то существо на верхушке фонтана, — с улыбкой пояснила белокурая девушка. — Я показала бы Вам ее живую, но зимой пруд замерзает, и сейчас такая возможность отсутствует… Поэтому я решила привести Вас сюда! — Хедда развела руки в стороны и покружилась вокруг себя, как полный радости ребенок.

— Вот оно что… Действительно, раньше я не видела, эм… Рыбу…В Рёванне есть озеро, но эти существа там не водятся. Это озеро наполнено жидким огнем, и в нем обитают огненные ящеры и змеи. — Пока я погружалась в глубины своей памяти, мое настроение заметно поднималось. Все же, это были хорошие воспоминания.

В детстве я любила наблюдать за тем, как ящеры трясут своей головой, лежа на берегу. Было в этом что-то умиротворяющее. Моя мать не позволяла мне подходить к ним близко, говоря, что они опасны и могут нанести вред, однако, я все равно бегала на озеро тайком, ночью, чтоб покормить огненных змеев. Эти существа хоть и опасны, но никогда не откусят руку тому, кто их кормит. Ночью вода в этом озере становится темно-синей: в течение дня его обитатели поглощают большое количество кислорода, и по этой причине оно изменяет свой цвет. А змеи остаются такими, какие они есть: красными, зелеными, пылающими. Они выпрыгивают из воды и какое-то время находятся в воздухе. Каждый в этом мире обязан увидеть эту красоту. Если мы с принцессой подружимся, и жених позволит мне посетить мою родину, я обязательно возьму с собой Хедду и покажу ей это невероятное зрелище.

— Змеи? — На лице Хедды отчетливо отразился испуг.

— Именно! Они прекрасны! Когда-нибудь я вернусь в родные края и обязательно покажу Вам их! — улыбнулась я, смотря в глаза девушки.

— А они не опасны? — Принцесса была обеспокоена.

Возможно, она питала страх к этим существам? Но как можно их бояться? Они такие милые!

— Опасны для тех, кто пытается их обидеть, а тех, кто заботится о них, они защищают. — В моей голове вновь всплыло воспоминание о том, как один из ящеров склонил передо мной голову, позволяя погладить себя, и я не отказалась от столь великодушного предложения. Помню, ощущения были весьма необычными: липко, гладко, но приятно. Наверное, это все слова, которые я смогла подобрать для описания чувств. Демоны среднего и низшего звена наверняка подумали бы, что я говорю о чем-то другом, более банальном и откровенном…

В Фламмехаве плотские удовольствия — тема, которую не устают обсуждать. Многие представители соседних королевств думают, что мы испорчены, что у нас нет ничего святого, и что похоть — наша лучшая подруга. На самом деле, если демоны перестанут спать со всеми подряд, рождаемость сильно снизится, а она и без того, увы, невысокая. Беременность и роды — мечта любой демонессы. Особи мужского пола, конечно же, мечтают о плодовитой жене и о том, чтобы стать отцом. Никто не печалится, если родится девочка, как это часто происходит у людей. Мы рады детям любого пола. Наши женщины благодарны высшим силам и за несостоявшуюся беременность: даже если ребенок не выжил, демонессу будут уважать, радовать, баловать и ставить ее в пример другим. Если мужчина причинит вред матери его ребенка или беременной женщине, его публично казнят, и смерть его будет долгой и мучительной. Его род будет опозорен, все его представители изгнаны из города и их стерилизуют, дабы они не порождали себе подобных. Я не могу припомнить таких случаев, но, говорят, что хуже этого нет ничего.

— А теперь, моя дорогая будущая королева, поговорим по душам, — вдруг тихим низким тоном сказала Хедда, подойдя ко мне вплотную. — Что вы думаете о нашем красавце Дереке?

Глава 10

POV Дерек

— Ты не можешь жениться на этой женщине! Не можешь! Я запрещаю тебе! — во весь голос крикнула моя старшая дочь. Альва выглядела расстроенной, но ее серые, как у меня, глаза блестели гневом.

— У меня нет выбора, кроме как жениться на ней, — терпеливым тоном сказал я Альве. — Если я этого не сделаю, нашему королевству будет грозит опасность…

— Но ты ведь победил этих демонов! Зачем тебе нужна эта страшная демонесса? — перебила меня дочь, и ее крики, признаться, делали мое терпение все тоньше и меньше.

— Она здесь для того, чтобы стать моей женой. Хочешь ты того или нет, Альва, это случится, и очень скоро. — Я постарался сделать тон моего голоса строгим, но, так как я никогда не поднимал голос на своих девочек, для этого мне пришлось приложить усилия.

Ведь как я могу быть строгим к моим дочерям? К моим маленьким цветам, которые подарила мне моя любимая Катарина? Конечно, мне следовало бы быть более строгим и не позволять Альве идти мне наперекор и обвинять меня в том, что, желая жениться на Сильвии Росси, я предаю ее мать… Желаю! Как по мне, пусть эта девица горит в Адском пламени, мне нет до нее никакого дела, но она — единственный шанс сохранить жизнь Калдвинда и моих подданных. Когда-то я расскажу Альве об этом, но не сейчас, когда она еще мала, и у нее легко выведать государственные тайны.

— Мама смотрит на тебя с небес и плачет! — Глаза Альвы наполнились слезами, а ее губы задрожали, и мое сердце тут же пронзила игла. — Она так любила тебя, папа, так любила! А ты предаешь ее любовь… Ты предаешь нас всех!

— Не говори так… — Я стремительно подошел к дочери, опустился перед ней на одно колено и взял ее маленькие ладони в свои. — Альва, сокровище мое, клянусь тебе, что не желаю этого брака, и моя душа противится мысли о том, что рядом со мной на троне будет сидеть эта красноглазая девица. Но она никогда не займет место твоей матери. Я любил и люблю только мою Катарину и вас, моих дорогих дочерей… Вытри слезы, моя красавица. — Дочь крепко сжала мои ладони в ответ и улыбнулась сквозь слезы, и это дало мне понять, что мне удалось унять ее гнев.

— Ты обещаешь, что никогда не полюбишь ее? — прошептала Альва. — Что ты будешь верен моей маме?

— Обещаю.

— Но если эта демонесса… Как ее там…

— Сильвия, — с легкой улыбкой подсказал я.

— Если эта Сильвия захочет разговаривать со мной, я буду молчать… И вообще, буду делать вид, что она не существует! — решительно заявила моя дочь. — И ты не сможешь заставить меня быть приветливой с ней!

— Тебе и не нужно быть приветливой с ней, моя дорогая. Достаточно того, что ты будешь с ней вежлива. И постарайся принять то, что эта женщина родит моего сына, твоего брата.

— И у него тоже будут красные глаза? — Альва скривилась, а я рассмеялся от этой смешной мины на ее белом лице.

— Будем молить Бога, чтобы глаза у него будут серыми, как у тебя и твоей сестры! — со смехом ответил я. — Но теперь ступай. Мне необходимо поговорить с твоей бабушкой.

— Она сейчас учит Вилью играть на флейте… Но я позову ее! — с готовностью сказала Альва и, быстро поцеловал меня в щеку, выбежала из моих королевских покоев.

«Эта проклятая демонесса! Неужели из-за нее у меня расстроятся отношения с моей родной дочерью? Нет уж, этому не бывать: пусть она и будет носить титул королевы, но должна быть тихой и покладистой, — думал я, расхаживая по комнате, в ожидании прихода моей матери. — Хорошо хоть, Вилья не имеет ничего против и даже радуется моей женитьбе на этой потаскушке Сильвии! Интересно, сколько мужчин побывало в ее постели? Уверен: половина дворца ее папаши, не меньше… Плевать: она забеременеет моим ребенком, и больше я к ней не прикоснусь»

При мысли о том, что моя невеста и будущая жена была сладострастницей и уж точно не девственницей, меня охватывало омерзение. Да, я тоже не раз утолял свою похоть и зов плоти с другими женщинами, но, черт побери, я мужчина, и мне это простительно!

— Ты опять хмуришься, сын мой, — вдруг прервал мои мысли мягкий голос моей матери.

— Этот вынужденный брак заставляет меня быть хмурым, как дождевая туча, — парировал я, подходя к ней. Я поцеловал ее руку, а она осенила меня крестом и, как обычно, прошептала: «Благословляю тебя, сын мой». — Ты ведь видела мою «дорогую» невесту? — насмешливо усмехнулся я. — Но я так и не услышал твоего мнения обо всем об этом.

— Да, я видела эту девушку и не нашла в ней ничего отталкивающего, — сказала моя мать, чем удивила меня и заставила криво уусмехнуться.

— Правда?

— Чистая правда, — мягко улыбнулась она. — У меня нет ненависти к Сильвии, но наоборот, я чувствую к ней жалость. Ты убил ее народ, разрушил ее дом, насильно увез в чужую ей страну и, догадываюсь, не упускаешь возможности унизить ее, не так ли?

— Твое мягкое сердце обманывает тебя, — тихо сказал я: ее слова вызвали во мне недовольство. Она всегда была мудра и дальновидна, но, кажется, Сильвия Росси все же сумела обмануть ее своими темными чарами.

— Я говорю, что вижу, Дерек. Ты ослеплен яростью и ненавистью, но я вижу в Сильвии одинокую напуганную девушку, которой нужны поддержка и теплые слова, — настаивала на своем мать. — И не забывай о том, что это ты привез ее и женишься на ней добровольно.

— Мне пришлось привезти ее! — несколько резко бросил на это я и, наклонившись к уху матери, прошептал: — Сила Белого талисмана тесно связана с жизнью Андрады, и, когда она умрет, сила Талисмана умрет тоже. Тогда демоны не замедлят отомстить нам и уничтожить Калдвинд. Я женюсь на этой проклятой красноглазой ведьме лишь затем, чтобы Ламар и его рогатая женушка не посмели разрушить королевство, в котором будет царствовать их дочь, а затем и внук.

— Ты принял на себя ответственность за судьбу твоего королевства. Но, Дерек, Сильвия, как и ты, исполняет свой долг, чтобы спасти свой народ. Найди в себе силы принять ее такой, какая она есть, и не позволь ярости и презрению к ее расе ослепить твои глаза. Она хорошая девушка, и я буду рада назвать ее своей невесткой.

Моя мать слегка склонила передо мной голову и молча покинула покои.

«Одинокая и испуганная! Да дай этой красноглазой волю, она опозорит меня перед моим народом! Одни ее вульгарные платья чего стоят! Ее ноги… Очень стройные и красивые… Черт, куда это меня вдруг занесло? — хмыкнул я себе под нос, наливая в высокий серебряный кубок вина. — Ее ноги видело все мое войско! Что ж, одна радость: эта девчонка красива… Но ее яркая красота отвращает меня. Эти черные, как вороново крыло, волосы, эти красные губы, большие глаза… И как только моей Альве пришла в голову мысль, будто я могу влюбиться в это отродье Ада?»

***

Опустошив кубок с вином, Дерек крикнул слугу и приказал принести ему лохань воды и чистое белье. Как закаленный воин, он не нуждался в том, чтоб вода для купания была горячей или даже просто теплой: обычно он мылся в холодной воде, которую доставляли во дворец медные трубы, созданные мудростью придворных ученых. Эти трубы были опущены в широкую могучую реку, которая несла свои кристально чистые воды недалеко от дворца. Зимой поверхность реки покрывалась толстой коркой льда, но трубы, над которыми поколдовала придворная магичка Андрада, опускались в самое сердце реки и, проведенные под толстым слоем земли, никогда не замерзали и не лопались. Получив возможность покупать услуги магов и магичек Эмерленда, короли Калдвинда использовали их себе во благо и окружили себя уютом. Конечно, такая роскошь, как постоянный доступ к воде, присутствовала лишь в королевском дворце, а все остальные жители королевства носили воду из рек и колодцев самостоятельно.

Дерек быстро обмыл свое тело, вымыл волосы куском приятно пахнущего мыла, затем, не требуя помощи прислуги, наскоро обтерся льняным полотенцем, надел чистое белье, облачился в свои любимые простые черные одежды, натянул чистые сапоги и направился в магическую мастерскую, в которой почти весь день проводила Андрада.

— Прежде всего, позвольте поздравить вас с будущем браком, Ваше Величество, — этими словами магичка встретила своего короля, а тот в ответ лишь нетерпеливо махнул рукой.

— Ты уже знаешь? — недовольно отозвался Дерек, подходя к Андраде.

Девушка сидела в высоком деревянном кресле и читала тяжелую, старинную на вид книгу, которую держала на коленях. Книга была написана непонятным смертным языком, а рисунки, сделанные ее авторами, и вовсе вводили тех, кто не владел магическими знаниями, в замешательство: на желтых ветхих страницах можно было встретить разнообразных странных животных, танцующих на деревьях и камнях, жутких чудовищ и страшных тварей, словно попавших на эти страницы из самых невыносимых кошмаров, очертания флаконов и амулетов, и вообще все, что добрый христианин назвал бы «искусством и творением Дьявола».

Когда Дерек вошел в мастерскую, магичка даже не подняла на него взгляд: она знала, что король придет к ней, что он, впрочем, делал каждый раз, когда возвращался из военного похода.

Андрада была одной из трех самых могущественных магов во всем Ваккерланде. Родом из самого сердца Эммерленда, она обладала секретами чистой и светлой магии. Ее силы были настолько впечатляющими, что два великих мага, король и королева Эммерленда побоялись ее и отправили потенциальную соперницу к королю Дереку, служить ему и быть его советчицей. Когда честолюбивая магичка узнала о том, что ее «изгнали» в Калдвинд, эта новость пришлась ей не по душе, ведь она знала себе цену и считала людей слабыми и недостойными ее услуг. Однако, нехотя выполнив приказ своего короля и приехав во дворец Его Величества короля Дерека Мёрксверда, она изменила свое мнение: при одном взгляде на этого мужественного и красивого мужчину, ее сердце громко застучало, а мозг пронзило понимание, что она готова не только служить ему магичкой и советчицей, но и стать его супругой, если он попросит ее об этом. С тех пор прошли годы, но Дерек оставался верным матери своих дочерей Катарине, которая сознательно закрывала глаза на его любовные похождения с другими женщинами и постоянные измены. Смерть Катарины, погибшей от руки маньяка-демона, дала Андраде надежду на то, что теперь-то она сумеет заполучить любовь своего короля, но вместо этого Дерек пронзил ее верное сердце тем, что привез с собой принцессу Фламмехава, на которой твердо решил жениться.

«И почему Сильвия не похожа на Андраду? Бергил отчасти прав: наша прекрасная магичка походит на снежную лисицу. Такая же красивая и загадочная» — невольно подумал король, смотря на длинные, словно седые волосы магички, заплетенные в толстую небрежную косу, ее красивую женственную фигуру и слегка оранжевые, как у ворона, глаза. Она носила длинные, в пол, платья, всегда синего цвета, и укрывала свои плечи ярко-алым плащом. Андрада была умна, прозорлива и, что Дерек ценил выше других ее качеств, была верной его подданной и защитницей Калдвинда.

— Конечно, знаю, Ваше Величество, — все так же не поднимая взгляд от книги, спокойно ответила магичка. — Об этом не сплетничают, разве что, только немые.

— И что ты на это скажешь? — поинтересовался Дерек: ему было важно ее мнение насчет его плана.

— Сказать вам правду, или то, что вы желаете услышать? — невозмутимо ответила вопросом на вопрос Андрада.

— Мне нужна правда. Не бойся высказать мне в лицо то, что думаешь, — серьезным тоном уверил ее Дерек.

Андрада резко захлопнула книгу и вскинула взгляд на своего короля. И в этом взгляде тот прочел насмешку.

— Я создала Талисман не для того, чтобы вы пощадили Росси и уж тем более не для того, чтобы вы женились на их дочери, — тихо сказала магичка, приподняв подбородок. Ее красивые брови были нахмурены. — Ваше Величество, ваш выбор я осуждаю и призываю закончить дело, покончить с демонами и, если уж вам так хочется жениться, женитесь на любой девушке вашего королевства. Пусть даже на принцессе Хедде, все лучше, чем на Сильвии Росси — демонессе и дочери врага вашего народа.

— Я знал, что именно это ты и скажешь, — криво усмехнулся Дерек, ничуть не смутившись от слов Андрады. — Ты совершенно права в том, что мне следует перестать играть в милосердие и очистить Ваккерланд от зловония расы демонов. Это было бы самым трезвым решением и спасло бы меня от брака с Сильвией. Но я дал слово и не могу отступиться от него. Пусть меня будут проклинать, а мое имя в который раз предадут Анафеме, но слово короля — священно. — Он иронично улыбнулся и покачал головой. — Вот видишь, моя мудрая дева, к чему привело меня мое тщеславие: я загнал самого себя в угол и должен жениться на той, которую ненавижу всем своим сердцем.

— Вы король и ваше решение неоспоримо, — сказала Андрада. Она подошла к высоким дубовым полкам, вмещающим в себе тысячи магических книг и свитков, поставила на место книгу, которую только что читала, и обернулась к Дереку. — Если вы приняли решение жениться на этой демонессе и не боитесь гнева народа, то вам незачем спрашивать моего мнения, ведь вы совершенно не собираетесь к нему прислушиваться. Но народ взбунтуется. Чернь пойдет на вас войной, а придворные, поклявшиеся вам в верности, отвернутся от вас.

— Это мы еще посмотрим. — Голос Дерека стал холодным и острым. — Но ты, как никто другой, должна понимать, почему именно я забрал Сильвию из Фламмехава и поведу ее под венец: только так я смогу обеспечить моему королевству спокойное мирное будущее, ведь Росси не станут нападать на собственную дочь и отбирать у нее трон.

— Как я уже сказала, Ваше Величество, чтобы избежать этого вашего самопожертвования, стоит всего лишь додавить демонов и обезглавить Росси. Тогда наш мир очистится от их скверны и порока, а вы сможете взять в жены ту, которую захотите, — вновь повторила Андрада, смотря на Дерека полным спокойствия взглядом. — Я прошу вас: обдумайте ваше решение еще раз, потому что, если вам нужно мое одобрение, вы его не получите.

— Я понимаю это и не держу на тебя зла. Свадьбе быть. Но я пришел не для того, чтобы ссориться с тобой, но для того, чтобы наградить тебя за твои бесценные услуги и создание Талисмана, который принес нам победу, — примиряющим тоном сказал Дерек. — Чего желает твоя душа?

«Стать вашей супругой и делить с вами постель!» — крикнула внутри себя Андрада, но вслух сказала совершенно другое:

— Я не нуждаюсь в дарах, Ваше Величество. Я служу вам и Калдвинду верой и правдой, а не затем, чтобы получать от вас подарки.

— И все же, подумай и скажи мне позже, — бросил на это Дерек и направился к двери. — Я сделаю все, что в моих силах.

«То, чего я желаю, украла у меня ваша проклятая невеста! Будь я темной магичкой, а не светлой, мне легко удалось бы зачаровать вас любовным зельем, но я слуга Света, и колдовские зельеварения чужды моему сердцу» — с горечью подумала магичка и, когда король покинул мастерскую, вновь достала все ту же книгу и раскрыла ее на той странице, на которой захлопнула.

— Ваше Величество! И когда ждать твоей свадьбы? — услышал Дерек за своей спиной, когда спускался по лестнице, желая пройти в крыло замка, в котором обитала прислуга, а также находилась комната его невесты.

— Думаю, в ближайшие дни. Чем скорее, тем лучше, — бросил король другу, однако сбавил шаг, давая Бергилу возможность поравняться с ним.

— Слышишь плач? — вдруг нахмурился Бергил.

— Плач? — переспросил Дерек, изогнув свою темную бровь.

— Не плач, а настоящий вой! — покачал головой его друг.

— Нет, ничего не слышу.

— Ну, как же не слышишь! — Бергил хлопнул короля по плечу. — Это воют и рыдают все влюбленые в тебя и мечтающие разделить с тобой трон девицы! — Он так громко рассмеялся, что проходящие мимо них пышно одетые придворные тотчас взглянули на него, как на умалишенного.

— А еще все те, кто пытается затащить под венец тебя, — хмыкнул в ответ Дерек.

— Кхе-кхе… Им только мечтать об этом! Я лучше повешусь, чем дам какой-то женщине обещание верности! — подмигнул Бергил другу. — Но, что Андрада? Уже был у нее?

— Был.

— И что она сказала?

— Что, женясь на Сильвии Росси, я совершаю огромную ошибку.

— Хм! Она озвучила мои мысли! Мудрая женщина, наша магичка! Ты бы к ней прислушался, — одобрительным тоном сказал Бергил. — Но, значит, от свадьбы с демонессой отказываться ты не намерен, даже несмотря на слова Андрады… Упертый ты, Ваше Величество! Как баран!

— Это все, что ты хотел мне сказать? — хохотнул Дерек, совершенно не обидевшись на грубые шутки друга.

— Да пока вроде все… — вдруг Бергил увидел, как его друг сворачивает с лестницы и удивленно спросил: — Куда это ты? Осчастливить очередную служанку?

— Мненужно поговорить с моей «дорогой» невестой, — бросил ему король.

— Только не задерживайся: без тебя не начнется трапеза, а я голодный, как стая волков!

Дерек не ответил, а лишь насмешливо усмехнулся: Бергил, Бергил! Думает только о том, как бы набить свой желудок!

«А может, таки, послушаться совета Андрады и истребить расу демонов? Тогда мне не придется делить ложе с этой красноглазой ведьмой… — направляясь к покоям Сильвии, думал Дерек, и эта мысль казалась ему очень заманчивой. — Но мои слова о помиловании слышали сотни моих воинов, и я не могу предстать перед ними обманщиком… Я женюсь на Сильвии, быстро зачну с ней ребенка, и забуду, кто она и как ее звать»

Подойдя к двери комнаты невесты, Дерек, без стука, решительно открыл ее, и его недовольному взору предстала пустота.

Сильвия ослушалась его приказа не покидать свои покои, и, объятый гневом, король поклялся себе, что преподаст ей урок, который она запомнит на всю свою жизнь.

— Найдите мне демонессу! Немедленно! — спустившись в огромный холл дворца, ледяным тоном приказал он.

— Я видела ее в саду, Ваше Величество! — вдруг вскрикнула одна из молодых придворных дам. — Она гуляет там вместе с Ее Высочеством принцессой Хеддой!

«С Хеддой? Значит, эти две уже успели познакомиться. Уверен, это Хедда потащила Сильвию в сад», — мрачно подумал Дерек.

— Где именно в саду вы видели их, моя леди? — уточнил он.

— У любимого дерева нашей принцессы! — ответил ему все тот же высокий красивый голос.

— Благодарю вас, моя леди. Приказ отменен! Можете занимать свои места за столом: я и моя невеста скоро появимся, — громко объявил Дерек и тихо добавил себе под нос: — Я найду ее сам, и лучше ей не открывать своего красивого рта!

Глава 11

POV Сильвия

Своим вопросом Хедда выбила землю из-под моих ног. Что я должна ответить ей? Чего она добивается, задав столь провокационный вопрос? Все же было хорошо! Мы мило беседовали, предавались воспоминаниям, а теперь она хочет, чтобы я рассказала ей о своей ненависти? Если я скажу ей правду, и нас кто-то услышит, Дерек точно не станет со мной церемониться. Но где гарантии того, что мне не причинят вреда, если я солгу? Промолчать? Нет: принцесса может посчитать, что я ей не доверяю… Столько вопросов… Мой разум горит огнем! Жаль, что нельзя отмотать время назад и перевести внимание Хедды на что-нибудь менее интересное, чем мое мнение о будущем супруге.

— Судя по Вашему взгляду, Вы, как и я, недолюбливаете Дерека Мёрксверда, — наконец, нашлась я. И пусть мое предположение выглядело рискованно, но я поступила правильно: не ответила на вопрос напрямую и не солгала прямо в лицо принцессе.

На какое-то время Хедда задумалась, ведь теперь она была загнана в угол. Мне, конечно, не хотелось ставить ее в столь затруднительное положение, но у меня не было выбора. Я нахожусь в этом замке на правах военного трофея, и любой проступок может стоить мне жизни. Да и вряд ли она хотела каким-то образом навредить мне, скорее, просто не подумала о последствиях, задавая мне такой вопрос.

— Вы не ошиблись. — Спустя несколько минут, принцесса огляделась по сторонам, убедилась в отсутствии лишних ушей и нарушила молчание. — Сильвия, Вы, должно быть, когда-то слышали о том, что Дерек Мёрксверд узурпировал трон?

Я молча согласилась с ней. Ранее я действительно слышала об этом, однако, в моей душе имелась тень сомнения: не каждому можно доверять, тем более, в делах государственной важности. Такую информацию можно было бы запросто использовать в собственных целях. Например, для того чтобы пошатнуть нынешнюю власть. Если бы эти слухи подтвердились, в столице королевства людей мог бы вспыхнуть бунт. Каким бы хорошим ни был новый Король, есть и те, кому предыдущий нравился гораздо больше. Собственно, это запросто послужило бы поводом для переворота.

Мне было очень интересно, как Дерек все это время скрывает подобное. Как ему удалось убедить народ в том, что это всего лишь слухи? Или еще просто не нашелся человек, который поведет людей за собой и свергнет коварного узурпатора?

Наверное, сейчас было самое время поинтересоваться.

— Да, однажды я слышала нечто подобное. Могу я задать вопрос? — тихо сказала я.

— Конечно. — Хедда на миг закрыла глаза и слегка кивнула. Ветер стал усиливаться, и девушка приподняла руку, в надежде укрыть от белых цветов, сброшенных с ветвей дерева, свое прекрасное лицо, однако некоторые из них все же прорывались к своей цели.

— Почему народ позволяет такому человеку сидеть на троне? Разве они не хотят отомстить? — Ледяные осколки кружили вокруг нас, словно в таинственном танце, и не упускали возможности впиваться в нашу кожу. Я хотела как можно скорее вернуться во дворец, но ощущала, что в данный момент могла получить много полезной информации, которую там, на глазах у десятков людей, мне вряд ли кто-то поведает. Придется потерпеть. Ведь предупрежден — значит вооружен.

— Боюсь ответ на этот вопрос мне неизвестен. — Белокурая леди отрицательно покачала головой и с грустью взглянула в мои глаза. — Многие из нас живут в страхе, и я не исключение. Еще задолго до того, как нынешний король захватил власть, он состоял на службе у моего отца. Этот мужчина закален в сражениях, он прославился своей жестокостью и хладнокровием по отношению к врагам. Более того, поговаривают, он обладает огромной силой и способен уложить десятерых на лопатки. Однажды, во время одной из битв, он при помощи одних лишь рук остановил на скаку двух жеребцов. — По выражению лица Хедды сложно было понять, какие эмоции она сейчас испытывала. Грусть сменилась волнением, а на смену ему пришло восхищение. Но в то же время казалось, что принцесса испытывала легкий испуг.

— Разве такое возможно? Ведь он всего лишь человек! — Любопытство захлестнуло меня с головой.

От холода мои ноги стало сводить, но я по-прежнему хотела узнать продолжение этой истории, поэтому поднесла ладони к своим губам и выдохнула в них теплый воздух, пытаясь хоть немного согреться.

— В том-то и дело. У кого еще есть такая сила? — Принцесса вопросительно посмотрела на меня и стремительными шагами сократила расстояние между нами. Мне даже захотелось отступить назад или, будь там стена, вжаться в нее, но я сдержала себя. — Сильвия, Вы… Могу ли я обращаться к тебе на “ты?” — сконфуженно спросила Хедда и, увидев, что я кивнула, продолжила: — Ты ведь уже знакома с его матерью леди Сульвай? — Я вновь кивнула, и она усмехнулась, но ее глаза по-прежнему оставались грустными. — Не уверена, что это правда, однако есть те, кто видел ее не то с демоном, не то с самим Дьяволом, после чего она понесла, но обманула своего мужа, сказав, что это его ребенка она носит под сердцем. Если бы отец Дерека дожил до этого времени, он бы обвинил свою жену в измене и отрекся от своего сына.

Этого я никак не ожидала услышать, но все показалось мне вполне логичным: если Дерек являлся наполовину демоном, он вполне мог обладать какими-то необычными способностями. В его случае — это огромная физическая сила. И то, что его мать не испугалась меня, тоже можно было бы объяснить тем, что у нее уже имелся контакт с представителем моей расы. Более того, мать Дерека очень тепло отнеслась ко мне в нашу первую встречу. Тогда я не предала этому никакого значения, но теперь…

— Признаться, Хедда, я ранее об этом не слышала, но мне кажется, что это не то место и не то время для подобных бесед. Вдруг нас кто-то услышит? — Насколько бы огромным ни было мое любопытство и как бы мне ни хотелось узнать о своем будущем супруге побольше, мой разум кричал о том, что этот разговор пора бы заканчивать, пока нас никто не услышал.

Если бы мы обсуждали закат или платья, никто и слова бы нам не сказал, но мы обсуждали нового короля и его мать, причем, выставляя их не в лучшем свете. За такое можно и головы лишиться. Конечно, вокруг не было ни души, но как долго мы могли оставаться наедине? Дерек запретил мне покидать мои покои, про что я совершенно забыла и, должно быть, меня разыскивали по всему дворцу, и это было вопросом времени, когда за мной придут в сад, а мы находились здесь уже достаточно долго.

— Тебе не стоит переживать, — довольно сухо ответила принцесса. Небо вдруг изменило свой цвет на светло-серый, словно неся с собой угрозу, но, казалось, белокурая девушка не собиралась никуда уходить. — В такую погоду люди сидят дома. Даже прислуге велено не покидать стены дворца. Нас никто не подслушает, уверяю тебя. — Неожиданно для меня, Хедда мягко улыбнулась. Ветер бросал пряди ее волос на ее лицо, а от моей прически, должно быть, уже не осталось и следа.

Как бы мне ни хотелось поскорее покинуть Хедду, я чувствовала, что она не желала отпускать меня.

— Что еще я должна знать? — В очередной раз поправив свои черные волосы, я постаралась выглядеть незаинтересованно, будто ранее не услышала ничего необычного.

— То, что я твой друг. — Ее ладонь опустилась на мое плечо, и оно тут же было сжато тонкими белыми пальцами с аккуратными длинными ногтями.

— Почему я должна тебе верить? Мы очень разные, Хедда… Одна прогулка и приятная беседа не делают нас подругами. — Мой взгляд был прикован к ее красивому лицу.

Надо признать: принцесса отличалась особенной красотой. Ее внешность была несколько холодной, как белый снег, окружающий нас: бледная кожа, белые волосы и большие, серые как серебряные монеты глаза. Сейчас ее пышные белые ресницы были усеяны узорчатыми снежинками, что не могло не привлечь внимание. Среди гор и бесконечного снега, она смотрелась волшебно. Должно быть, многие мужчины Ваккерланда добивались ее руки. Возможно, у нас есть что-то общее, раз она до сих пор не замужем.

— Сильвия, дорогая, я не привыкла кому-то что-то доказывать, но факты говорят сами за себя: мой любимый отец пал от рук этого мерзавца, а твоего отца, почтенного Ламара Росси, он посмел опустить на колени… Он едва не отнял и его жизнь. Я живу во дворце, как раненая птица в золотой клетке, тебя же он привез, как трофей с поля боя. Мы обречены жить в муках в этом ненавистном дворце лишь потому, что так решил Дерек Мёрксверд. Я понадоблюсь ему лишь тогда, когда он решит вознаградить мной кого-то из своих верных псов, ну, или для того, чтобы заключить выгодное для него соглашение. Ты же нужна для рождения наследника. — Принцесса могла бы продолжать еще долго, но мы обе прекрасно понимали, что это бессмысленно, ведь обе знали, что это была правда.

Как оказалось, не я одна была обречена жить в Калдвинде как прокаженная. Только сейчас я вспомнила, что никто не удивился, когда Хедда подошла ко мне впервые. Видимо, девушка говорит правду. Обиженные всегда держатся вместе, для многих это в порядке вещей. Но в отличие от меня, ей хотя бы разрешено прогуливаться по Стурфьелю и за его пределами, мне же нельзя даже покидать мои тесные покои. Не знаю, о чем думает этот тиран Дерек, но я не собираюсь сидеть взаперти. Я согласна смириться со многим, но проживать вдали от чужих глаз, как прислуга, не стану. Раз уж во имя моей семьи и моего народа я должна буду стать женой этого деспота, пусть обращается со мной, как подобает. Или из нашего ребенка он тоже сделает собаку и посадит его на поводок? Этому не бывать. Хочет наследника? Пусть добивается моего расположения и относится ко мне, как к равной!

— Судя по всему, мы с вами в одной упряжке. Тогда давайте попробуем не подвести друг друга. — Моя ладонь накрыла запястье принцессы, и, казалось, разговор должен был бы подойти к концу, но я решила продолжить. — Но у меня есть одно условие.

— И какое? — Леди высвободила свою руку и с опасением взглянула на меня. Улыбка с ее лица исчезла, должно быть, она ждала, что я выдам что-то из ряда вон выходящее, но я была не настолько глупа, чтобы выдвигать требования, невозможные к исполнению.

— Об этом разговоре никто не узнает. Расскажи мне все, что знаешь об этом месте и о моем будущем муже. Не хочу выглядеть глупо и встречать на своем пути неприятные неожиданности, — решительно заявила я.

Притворяться больше не было смысла. Буду такой, какая я есть.

Увидев, что небо стало еще темнее, я твердо решила возвратиться в замок. Замерзать я была не намерена.

— Хорошо, дорогая Сильвия. Я и сама заинтересована в том, чтобы наш разговор остался между нами. Мне не хотелось бы переезжать в темницу: к сожалению, там нет зеркала! — Ее шутка пришлась кстати, и мы обе тихо рассмеялись.

Я всегда хотела иметь подругу, с которой можно было бы поговорить по душам или прокатиться верхом, так пускай ею будет эта красавица-принцесса.

Когда я жила в Рёванне, моя мать неустанно повторяла, что подруги мне ни к чему. Она часто говорила, что положиться можно лишь на свою семью, а если мне вдруг захочется поболтать, то вполне можно обсудить что-то с ней, в ее покоях. Моя мать часто ссылалась на то, что подруги болтливы, а нас со всех сторон окружают враги, что свои секреты лучше оставлять при себе, ведь, если один и тот же секрет знают двое, то, скорее всего, о нем узнает кто-то еще. Поэтому я всегда хранила мои тайны в моем личном дневнике. Чего я не хотела точно, так это подвергать свою семью опасности. Именно поэтому я и собиралась выходить замуж за Дерека Мёрксверда. Если бы моим родным и моему народу не угрожала бы опасность, то, скорее всего, спутником моей жизни был бы кто-то другой, кто-то, кто был бы мне ровней. Им был бы тот, кого выбрала бы я сама. Однако судьба распорядилась иначе, и я стала невестой тирана и узурпатора, врага моего народа, ненавистного мне короля людей. Если бы только я встретила нужного мне мужчину раньше, сейчас мне не пришлось бы доживать свою жизнь вот так. Однако неизвестно, что произошло бы, если бы Дерек не смог получить желаемое. Скорее всего, демоны были бы стерты с лица Ваккерланда или бежали бы в пустые земли, отчаянно цепляясь за жизнь. Пусть лучше я буду гореть в огне, чем обреку свой народ на такие страдания.

— Давай вернемся? Вот-вот начнется буря. Мне не хотелось бы, чтобы ты простыла. — Хедда протянула мне свою ладонь, и я, одобрительно кивнув, вложила в нее свою. Наконец-то мы могли укрыться от острых, как лезвие, кусочков льда. Не удивлюсь, если найду на моих чулках несколько дырок.

Взявшись за руки, мы с принцессой поспешили во дворец. На улице становилось все темнее, а ледяной зверь продолжал свирепствовать. Я читала про снежные бури, но никогда не встречалась с ними лицом к лицу. Если то, что происходило вокруг нас, не было пределом, то я и не хотела бы узнать каково это, очутиться в самом сердце ледяного шторма.

В этот миг я была готова отдать все за то, чтобы перенестись домой. В Фламмехаве всегда тепло и уютно, там никто не приказывает, что тебе носить, как себя вести и уж точно никто никого не запирает в его покоях. Демоны любят свободу: они делаю то, что хотят, как хотят и когда хотят. Представители нашей расы понимают, что, если чего-то очень сильно желать, никакие двери не смогут удержать на пути к желаемому. Люди настолько глупы, что не видят перед своим носом очевидного. Нет смысла в законах или приказах, которые не будут соблюдаться. Такие законы лишь вызовут ненависть и подорвут репутацию короля. Ведь, если кто-то возненавидит своего правителя, он сделает все, чтобы убрать помеху.

Мне было очень сложно понять, что движет людьми. Почему они ограничивают себя нелепыми правилами, почему столь эмоционально все воспринимают и почему они готовы терпеть все, что преподнесет им Судьба. Демонессы Фламмехава выходят замуж только по любви, они ищут в подобных отношениях то, что не могут получить, просто переспав с любовником. Людские женщины же, вопреки своим чувствам и желанию, заключают союз с мужчинами, которых для них выбирают другие, к которым они не испытывают ни капли чувств. Они обрекают себя на горькое существование рядом с ненавистным им человеком. Так почему они не объединятся и не добьются того, чтобы так не происходило? Неужели людские мужчины настолько превосходят в силе их женщин? Должна же быть причина подобной глупости.

Я отказывалась верить в то, что это непоправимо!

Мне хотелось бы верить в то, что когда-нибудь я смогу разорвать свой брак с Дереком и выйти замуж за того, кого буду любить, что темные тучи, нависшие над Фламмехавом, рассеются… Я желала изменений и для себя, и для женщин Калдвинда.

Когда мы подошли к воротам дворца, нас уже ждали. Я едва могла переставлять свои ноги и шевелить пальцами на руках, которые страшно замерзли. Чего я ожидала? Что мой побег останется незамеченным? Нет, я понимала, что нас будут искать, но не знала, кто именно и когда. Но стоило мне столкнуться с взглядом ненавистного мне тирана, мое сердце, наполненное страхом перед ним, разлетелось на миллионы осколков.

Глава 12

POV Дерек

— Кажется, моя дорогая невеста забыла о том, что ей было строго запрещено покидать ее покои? — мрачным тоном задал я вопрос Сильвии, которая стояла передо мной, закутанная в теплый плащ, с растрепанными волосами, и выглядела самой настоящей бродяжкой. Но что-то в ее облике, покрытом крупными снежинками, было мягким и даже забавным, ведь я прекрасно помнил о том, что снег был для нее диковинкой. Но, несмотря на это, я был полон праведного гнева и не собирался прощать ее проступок. Вышла из замка! Да еще в бурю! А если бы с ней что-то случилось? Если бы острый осколок ненароком вонзился бы в ее сердце?

«Жаль, что этого не случилось! Тогда сам Господь избавил бы меня от нее!» — насмешливо подумал я, испепеляя взглядом свою непослушную невесту.

— Я не ваша рабыня, Ваше Величество, но ваша невеста и будущая королева Калдвинда, — твердо вымолвила демонесса, нахмурив свои красивые черные брови. — Если вы надеетесь держать меня под замком в той убогой комнате, которую вы так смело называете «покои», то знайте же: у вас это не получится!

— Ты хорошо запомнила то, что будешь королевой! — вырвался у меня злой смех: в этот момент Сильвия настолько раздражала меня, что я готов был сорвать с нее плащ, схватить за горло и припечатать к стене. Но, в который раз со дня нашей первой встречи, я сдержал свой порыв ярости, напомнив себе о том, что я не занимаюсь рукоприкладством: ни по отношению к своим вассалам и воинам, ни, тем более, к женщинам.

— Да, Ваше Величество, запомнила и хотела бы, чтобы об этом помнили и вы! — Она гордо приподняла подбородок, заставив меня преподнести ей насмешливый поклон.

— К несчастью, моя дорогая невеста, я помню об этом, — холодно бросил я в ответ. — Но боюсь, если ты и дальше будешь нарушать мои приказы, никакой свадьбы не будет, но я вновь навещу твоих родителей и закончу то, что начал.

— Убьете мой народ, сир? — Девчонка покачала головой. — И лишь потому, что я осмелилась покинуть ваш дворец и совершить короткую прогулку по саду?

— Должно быть, ты слепа или глупа, как птенец голубя, раз не видишь, что на улице свирепствует буря?

— Простите меня, Ваше Величество! Это я настояла на этой прогулке! — вдруг сказала Хедда, о присутствии которой я, объятый злостью, позабыл.

Невольно бросив взгляд на принцессу Юрис, я с удивлением и неодобрением обнаружил, что она и Сильвия держались за руки, словно уже успели стать хорошими подругами.

— Ты, Хедда? — Мой голос стал мягче: несмотря на то, что в голове этой девушки играл ветер, а ее поведение иногда напоминало поведение моей девятилетней дочери Альвы, я чувствовал к ней некоторое уважением, ведь она, как никак, приходилась родной дочерью великому королю, которому мне выпала честь служить и который, передав мне корону, приказал позаботиться о его единственной дочери. — Ты, как никто другой, знаешь опасность снежной бури!

— Мне очень жаль, что мы расстроили вас, сир… Я просто хотела показать Сильвии дерево, которое посадил мой отец… — Хедда робко улыбнулась, и мой гнев на нее поутих.

Все королевство знало, какие нежные отношения связывало короля Юриса и его дочь, и я понимал, почему Хедде вдруг захотелось отвести мою чертову невесту к своему дереву.

— В следующий раз перед тем, как покидать замок в такую погоду и, тем более, тащить за собой ее… — Я небрежно кивнул в сторону Сильвии, — спроси моего разрешения и возьми с собой охрану: эту девицу и ее сородичей так ненавидят, что могут просто-напросто убить, а заодно и тебя, Хедда, как нежеланную свидетельницу. Надеюсь, я ясно выразился?

— Простите нас, сир. — Голова Хедды поникла.

— Теперь оставь меня и мою невесту наедине, — настойчивым тоном попросил я. — Иди в зал и огласи, что мы появимся через несколько минут.

— Как скажете, мой король.

Хедда присела в глубоком реверансе, а затем бросила взгляд на Сильвию, словно говоря ей: «Держись!», и покинула нас.

— Снимай уже свой плащ, — грубовато сказал я демонессе и, не дожидаясь, когда она развяжет широкие тесемки на своей шее, сделал это за нее. Вдруг столкнувшись с ее удивленным взглядом, я сдержанно добавил: — Плащ совсем промок. Отдай его прислуге, и она высушит его для тебя. Что с твоей обувью? Неужели ты пошла в сад в своих рваных туфлях?

— О, как вы знаете, другой обуви у меня нет, но Ее Высочество принцесса щедро подарила мне пару своих меховых сапог, — мило улыбнулась Сильвия, но в ее голосе слышалась насмешка.

— Любая обувь, которую ты носила во дворце своего отца, не подошла бы для прогулок по глубокому снегу и льду, — парировал я. — Если бы ты была мудра и дождалась, пока для тебя сошьют новую одежду и обувь, то не подвергла бы себя опасности замерзнуть до смерти или обморозить ноги. И предупреждаю тебя: Хедда — не самая лучшая компания.

— Благодарю вас, мой дорогой жених, за заботу обо мне и моем здоровье. — Сильвия сделала легкий реверанс. — По поводу принцессы Хедды: я сама решу, с кем мне заводить дружбу, а с кем нет.

— Хедда своенравна и легкомысленна. Она думает только о платьях и драгоценностях, и я не желаю, чтобы ты, будущая королева и мать моего наследника, стала такой же, — бросил я ледяным тоном. — А теперь причеши свои волосы, и пойдем обедать.

В ответ Сильвия лишь усмехнулась, но выполнила мой приказ: она распустила свою косматую косу, расчесала волосы своими длинными пальцами и вновь заплела их. Наблюдая за ее действиями, я невольно ответил про себя, как преобразило ее новое платье, которое послала демонессе Хедда: несмотря на свои красные глаза и полные яркие, почти алые от природы губы, эта девица была прекрасна. Теперь она не выглядела доступной шлюхой, но представляла собой женщину, которую любой мужчина был бы горд назвать «своей».

Любой. Но не я.

Пусть она и была красива, эта соблазнительница, но единственным, что я чувствовал к ней, было презрение и отторжение. Она была демоном, и ее родной дядя убил мою возлюбленную Катарину. Глядя на Сильвию, я видел в ней облик того, кто отнял самого дорого человека в моей жизни, и это не изменится никогда.

— Я вижу восхищение в ваших глазах, Ваше Величество, — вдруг ворвался в мои мысли голос Сильвии.

Моргнув, я разрушил ужасную картину, которую видел перед собой: Катарина, лежащая в цветах. Мертвая, с застывшим ужасом в ее прекрасных глазах.

— Тебя не напрасно называют «Алым цветком», миледи, — мрачно сказал я, недовольный тем, что эта девчонка оказалась такой наблюдательной и поймала меня на любовании ее внешностью. — Но, как бы красива ты не была, ты не сможешь очаровать меня и сделать своим паяцем.

— Уверяю вас, мой дорогой жених, очаровать вас и вызвать в вас чувства ко мне было для меня мукой. Не бойтесь за свое сердце: если вы так настаиваете на свадьбе со мной, мы поженимся, и я рожу вам наследника или наследницу, и после мы будем просто мирно сосуществовать и заниматься государственными делами. Прекрасный план, не так ли? — сказала демонесса, словно нарочно пытаясь вывести меня из себя.

— Кто сказал тебе, что я подпущу тебя к управлению моим королевством? Женщина должна заниматься домом и детьми! — грубо бросил я и, схватив ее за руку, повел за собой. — Так всегда было и так будет! А за любое поползновение с твоей стороны на мою власть, ты будешь наказана.

— О, должно быть, наказывать женщин, как непослушных собак, в Калдвинде обыденное дело! — с насмешкой в голосе воскликнула демонесса, но я лишь крепко сцепил зубы и промолчал.

«Посмотрите на нее! Привыкла к тому, что ее дорогой папочка во всем ей потакает! Принцесса Фламмехава! Оставь свои странные замашки себе и делай то, что тебе прикажет твой король и супруг!» — с раздражением подумал я, быстро шагая в зал для трапез, где нас уже заждались придворные, и нарочно не оборачиваясь к своей невесте, чтобы ее гордый, величественный вид не заставил меня вновь разгневаться.

Наконец, мы подошли к огромным дубовым дверям, за которыми слышался громкий гул голосов и нетерпеливые крики Бергила, сетующего на то, что мы с Сильвией где-то гуляем, в то время как он, бедная душа, от голода готов растерзать одну из придворных красавиц.

— Насчет ребенка: мне нужен сын, — все же взглянув на невесту, тихо, с нажимом сказал я.

— Но, что, если родится девочка? — так же тихо ответила она.

— Забеременеешь снова и родишь мальчика.

— Вы не Господь Бог, мой король, и не можете принудить Его подарить вам сына. Что, если вторым ребенком опять окажется дочь?

— Тогда будешь рожать по ребенку каждый год до тех пор, пока не родишь мальчика, — угрюмо заявил я и, не дав ей раскрыть рта, легко толкнул от себя двери, и они широко раскрылись.

Нас встретил громкий гром рукоплесканий и громкое: «Ну, Слава Богу! Явились! Эй, слуги, несите мясо!» медведя Бергила.

Когда рукоплескания утихли, до меня донеслись обрывки фраз, которые шептали друг другу придворные, и я невольно взглянул на Сильвию, принцессу демонов, которую я ненавидел, и понял… Я наконец-то понял, какой трофей, какое богатство я привез. И почему раньше мне была чужда даже мысль о том, что я должен жениться на ней? Почему думал о том, что скажут на это мои подданные? Глупец! Я должен быть горд!

В свете волшебного голубого пламени, освещающего огромный зал, яркая красота этой красноглазой девушки, одетой по моде моего королевства и со скромной толстой косой, украшающей ее голову, открыла мне глаза: известный всему Ваккерланду «Алый цветок», дочь самого Ламара Росси, наследница трона Фламмехава, была моей невестой и скоро будет моей женой. Из всех королей, великих мужей и могущественных властителей именно я сумел привести ее в свой дворец, именно мне она скажет: «Да» у брачного алтаря и именно я возлежу на ее ложе, но не просто, как любовник, а как законный супруг.

Сильвия Росси, величественная и прекрасная, стояла рядом со мной, молча обводила взглядом огромный зал, и на ее лице не было ни тени страха или неловкости — в этот момент она была истинной королевой. Моей королевой.

«Вы только гляньте, как преобразило ее обычное платье! Недаром о ее красоте ходят слухи!» — шептались между собой дамы. «Я бы с удовольствием стал ее любовником, хе-хе! Ей стоит только поманить меня пальчиком» — совершенно серьезно говорили друг другу молодые придворные повесы. «Трофей так трофей! Дочка Ламара Росси! Хм! Наш король всегда выбирает все самое лучшее!» — одобрительно кивали седыми головами старики.

Но среди этого восторженного шепота можно было услышать громкие насмешки и язвительные замечания в адрес красноглазой девушки: «Он ее поимеет и вышвырнет к черту, как делает это со всеми другими глупышками». «Демонесса в нашем дворце! Но ненадолго! Королю вряд ли захочется оберегать честь этой шлюшки!». «Какое платье на нее не надевай, хоть королевское, хоть девственницы, она здесь всего лишь пленница!».

Я знал, что эти грубые выражения слышал не только я, но и сама Сильвия, однако она не опустила подбородок, не устремила взгляд на пол, а смело и спокойно смотрела на тех, кто поносил ее честь. И не только ее, но и мою собственную.

Я выбрал ее, и никто, даже Бергил и Андрада, не может насмехаться над ней и ставить под сомнение мой выбор!

— Лорды и леди! — громко сказал я, отпустив запястье Сильвии и взяв ее ладонь в свою. — Представляю вам Сильвию Росси, принцессу Фламмехава и «Алый цветок» Ваккерланда! — Мой голос звучал торжественно и твердо одновременно: все эти разодетые шуты должны были понять, что их мнение меня не интересует, и что им придется принять эту девушку своей королевой. — Через два дня состоится наша с ней свадьба, и она станет моей супругой перед лицом Господа и вашей королевой. Поэтому я приказываю вам любить и уважать ее, а те, кому мое решение не по душе, может тотчас собрать свои сундуки и покинуть дворец! — Я обвел лица присутствующих пытливым мрачным взглядом и с удовольствием отметил, что все они стали серьезными и бледными.

Ответом мне была полная тишина.

— Вы слышали? Свадьба! Наш король женится! — вдруг раздался громкий возглас принцессы Хедды, и, взглянув на нее, я увидел широкую улыбку на ее красивом лице. — Поднимем кубки за нашу будущую королеву!

— За королеву! — вторил ей нестройный хор голосов, и придворные подняли кубки, которые уже держали в руках, и пригубили вина.

— Пожелаем нашему королю и его прекрасной невесте всех благ и много детей! — вновь воскликнула Хедда и высоко подняла свой кубок. — Пусть Господь благословит их царствование и защитит Калдвинд от врагов!

— Да благословит их Господь! — Придворные вновь пригубили свои кубки.

Лишь одна персона, находящаяся в зале, не открыла рта и не выпила за здоровье королевы, но молча смотрела на меня, и по ее лицу можно было прочесть не скрытое неодобрение. Столкнувшись с моим недовольным взглядом, она, не меняясь в лице, подняла свой кубок, но не пригубила его, всем своим видом показывая, что мое решение она приняла, но не изменила своего мнения о Сильвии и о моем будущем браке с ней.

Я понимал чувства Андрады: она долго искала способ защитить Калдвинд от темной магии, а я, вместо того чтобы уничтожить Зло, привез с собой демонессу, которая и владеет этой самой дьявольской магией. Должно быть, моя магичка считает меня идиотом и глупцом, но на данный момент ее мнение обо мне меня не интересовало.

Но, кажется, не я один обратил внимание на странное поведение Андрады: Сильвия устремила на нее взгляд, но та лишь слегка кивнула ей, а затем повернулась к нам спиной и скрылась в толпе. Это было прямое неуважением и ко мне, и к моей невесте, и я не собирался оставлять этот поступок магички без замечания или даже выговора. Но я не мог быть строг с ней ведь, думаю, если она, в знак протеста, покинет мое королевство, то каким-то образом сможет лишить Белый Талисман его сил… И тогда Калдвинду придет конец.

«Женщины… Как с ними сложно! Но Хедда просто умница, видимо, она без ума от своей новой подружки» — с иронией в душе подумал я.

— А теперь садитесь за стол, ешьте, пейте и наслаждайтесь игрой и пением наших знаменитых трубадуров! — наконец, сказал я, и придворные, издав радостные возгласы, принялись занимать места у длинного, покрытого изысканными яствами стола.

— Эта женщина с седыми волосами… Кто она? — тихо спросила Сильвия, приблизив ко мне свое лицо.

— Моя придворная магичка. Она не одобряет наш будущий брак, — тихо ответил я.

— Кажется, никто, даже сам Господь Бог не одобряет его, — вымолвила демонесса. — Но я хочу сказать… — Она прикусила губу, словно не желая продолжать свою фразу. — Вы защитили мое имя от насмешников, Ваше Величество, и я благодарна вам за это.

— Я, должно быть, ослышался, — усмехнулся я: она благодарна мне? — Ты хорошо держишься. Хвалю. — И я повел ее к центру стола, у которого стояли два высоких резных серебряных трона. Усадив на тот, что был пониже, мою невесту, я занял свой королевский трон и жестом приказал слугам начать разносить вина.

Андрады нигде не было, и я понял, что она покинула зал.

Я был голоден, поэтому с удовольствием пил и ел в то время, как Сильвия едва притронулась к еде, словно наша человеческая пища казалась ей свиными помоями. Это задело мое самолюбие, и я мрачно напомнил ей о том, что, если она не будет есть то, что лежало у нее на тарелке, то останется голодной до самого позднего ужина. Она промолчала и лишь пригубила немного вина.

— Танцы! Танцы! Танцы! — вдруг хором закричали придворные, и я, смеясь, приказал музыкантам играть веселую мелодию.

Хедда тотчас, с широкой лучистой улыбкой на губах, подошла к Бергилу и потянула его за руку, и ему, бедолаге, не оставалось ничего другого, кроме как отложить от себя огромный кусок мяса и присоединиться к ней в танце. Казалось, принцесса нарочно мучает и издевается над этим женоненавистником, но это вызывало у меня лишь смех.

Вскоре танцевали все, даже мои дочери и моя мать, и только мы с Сильвией продолжали сидеть на своих местах и наблюдать за танцующими. Она не улыбалась, не смеялась. Гордячка. Видимо, мысленно поливала нас грязью и насмехалась над нашей «дикостью», хотя во дворце ее папаши устраивались самые настоящие оргии.

— Пойдем. — Я поднялся с трона и протянул моей невесте руку.

Пусть покажет свою лояльность и станет частью «дикой» толпы.

— Король и королева будут танцевать! Освободите центр зала! — восторженно вскрикнула Хедда, и сотни пар глаз тотчас устремили на нас свои любопытные взоры.

— Пойдем, Сильвия! — с нажимом повторил я, как дурак, протягивая ей руку, которую она, кажется, совсем не торопилась принимать, и каждая секунда ожидания распаляла во мне все большее раздражение.

Глава 13

POV Сильвия

Почему именно сейчас? В данный момент танцевать мне хотелось меньше всего, тем более с Дереком… Не только потому, что он постоянно напоминал мне о том, что для него я всего лишь курица-несушка, которая должна родить ему сына во имя блага моего народа. Не потому, что мне, как собаке, было сказано, что, если не поем — останусь голодной, но потому, что я совершенно не умела танцевать человеческие танцы, а опозориться я не желала. Но я была уверена: если я просто продолжу сидеть и смотреть на протянутую мне руку, мне крупно достанется. Нужно что-то придумать и очень быстро.

Эта минута казалась целой вечностью. Мой жених смотрел на меня так, будто сейчас задушит меня собственными руками. Еще бы! Его репутация таяла на глазах, и он ничего с не мог с этим сделать! В душе я ликовала, но и последствия моего поступка могли быть непредсказуемыми. Что, если Дерек просто отправит меня домой, а позже ворвется в Рёванн с мечом, как уже делал ранее? Или отдаст на растерзание снежному барсу? Ну, уж нет, умирать я была не намерена и подставлять народ, который на меня надеется, тоже!

Думай Сильвия, думай!

К счастью, мой разум прожгла интересная мысль. Постучав золотой ложечкой о кубок, я попросила тишины, и люди вокруг стали затихать. Неужели? А я ведь думала, что мои просьбы будут игнорироваться, как и мои приказы. Возможно, они просто не хотят злить своего короля, и я рано радуюсь, но в данный момент имеет значение другое.

— Мой дорогой жених, вам ведь известно о том, что на моей родине не танцуют ваши танцы? — С притворной нежностью в глазах, я мягко опустила свою ладонь в его ладонь и, с его помощью, поднялась с трона. На лице Дерека отчетливо читалось удивление, но я смело продолжила: — Дабы не посрамить вашу честь, я предлагаю забыть о танце и предложить вам получить удовольствие другим способом.

Вокруг нас волной покатились шепот и насмешки. Из разных углов зала слышались обрывки фраз: «Падшая женщина!», «Еще не вышла замуж, а уже тащит короля в свое ложе!», «Что она может предложить, кроме своего тела?», «Какой срам!». Глупые людишки никогда не умели держать свои языки за зубами!

Властным жестом я вновь попросила тишины, потому что была намерена поскорее закончить этот спектакль. Король, кажется, услышал то же, что и я: выражение его лица сменилось, и теперь он выглядел рассерженным. Мне было понятно почему: какой бы я не была, но я — его невеста, будущая королева, и подобные выражения недопустимы в адрес моей персоны. Дерек уже приоткрыл рот в желании поставить придворных на место, но его словам преградил путь мой указательный палец, которым я осторожно коснулась его теплых губ.

— О, мой дорогой жених, не стоит! Я в силах постоять за себя. Думаю, наши гости неверно истолковали мои слова. — На моем лице появилась легкая улыбка. Палец я убрала, но в душе успела порадоваться, заметив, как отвисла челюсть Дерека.

Да, да, у некоторых демонов есть душа! Каким бы странным утверждением это ни казалось, но все же оно было правдивым. Большинство демонов не обладают душой, но не потому, что Господь обделил их ею, а потому, что они просто не хотят ее иметь. Поступки некоторых представителей нашей расы настолько отвратительны и ужасны, что им удобнее ничего не чувствовать. Но есть и те, кто взращивает в себе душу, но подавляет светлую ее сторону, ведь тогда им не приходится испытывать боль потери, сожаление, тревогу за близких и другие чувства, делающие их слабыми.

Я же была одной из немногих, кто жил с полноценной душой, ничего в себе не подавляя. Мне всегда казалось, что силен тот, кто может совладать с собой и пережить все трудности, уготованные ему Судьбой. Помимо этого, я желала испытывать то, что испытывают люди. Да, они теряют дорогих и любимых, плачут и мучаются от душераздирающей боли, но рано или поздно на их пути появляется нужный человек, который дарит им новые счастливые воспоминания, светлые чувства и… Любовь. И тогда, словно целебная мазь, они залечивают все те раны, которые так долго разъедали тех несчастных изнутри. Печаль, гнев, разочарование, обида, боль, все это стоит того, чтобы испытать радость, счастье, любовь, тепло, уют, которые нам дарит верный друг или любимый. Разве есть что-то лучше, чем чувствовать? Похоже, только сами чувства, которые мы испытываем.

Избрав для себя такой путь, я отдавала себе отчет в том, что ради лучшего мне придется испытать худшее. Безусловно, между моими чувствами и чувствами людей имелись различия: одно из них — это сила, с которой я ощущала ту или иную эмоцию. Говоря, что я злюсь, я имею в виду, что я охвачена самым настоящим бешенством. И пусть на моем лице царят холодность и непоколебимость, внутри меня испепеляет жар ненависти. Второе различие — это страх того, что душа умрет. Испытывая сильные негативные эмоции, мы, демоны, можем ненарочно или нарочно отключить обе ее половины, как светлую, так и темную. Если это случается, душа исчезает, а демон превращается в хладнокровного монстра, убивающего ради того, чтобы вернуть хотя бы щепотку утерянных эмоций. Ведь рано или поздно любой убийца ищет понимание и наказание. Так почему бы не наказать себя, вернув в свою жизнь боль?

Вернуть душу демону можно, но для этого нужно заключить сделку с Дьяволом, отдав самое дорогое. Увы, гарантии того, что ты не умрешь от всепоглощающей боли, нет. Можно также обратиться к нашим предкам, но они должны счесть тебя достойным: они никогда не вернут душу тому, кто бесцельно убивает всех подряд, в том числе и себе подобных.

Сейчас мне было настолько хорошо от того, что великий Дерек Мёрксверд обмяк в моих руках, что я даже не заметила того, как очутилась в центре зала, с кубком и клинком в руке. Десятки людей устремили свои взгляды на меня.

«Хочешь, чтобы я навеки стала твоей? Хочешь наследника? Так и быть! Только в победителях останешься не только ты! Тебе придется делиться! Я буду преследовать тебя даже после твоей смерти!» — злорадно подумала я, смотря на жениха.

— У нас, демонов, имеется древняя традиция: когда невеста отдает свои руку и сердце мужчине, она должна подарить ему «Танец Смерти», после чего Сатана свяжет их жизни столь прочно, что даже смерть не разлучит их. — Прежде, чем кто-то успел возразить, я с трудом, но все же оторвала довольно большой кусок подола моего платья и оголила колени. С пышной юбкой выполнить все элементы танца было невозможно.

Толпа ахнула. Дерек по-прежнему стоял в оцепенении, и, кажется, начинал осознавать, что я задумала: его брови поползли к переносице, делая его лицо хмурым.

Начертив клинком в воздухе пентаграмму, я принялась читать заклятие призыва. Даже не имея магических способностей, любой желающий мог пригласить Дьявола на свое торжество.

— Ин Номинэ Дие Ностри Сатанас, Люцефери Экзельси. Во имя Сатаны, Властелина Ваккерланда, Всемогущего и Невыразимого, который создал нас по своему образу и подобию, мы приглашаем силы Ада даровать нам свою мощь. Придите и приветствуйте нас, и пошлите темные благословения нашей паре, которая желает стать одним целым в глазах Люцифера. — Свечи, погасли, погружая зал и всех присутствующих во тьму. Спустя мгновение дубовые двери со скрипом распахнулись, и жрицы Ада в красных одеяниях и с факелами в руках выстроились за моей спиной.

— Ты не посмеешь! — Разъяренный король Калдвинда стремительно приблизился ко мне в тот момент, когда я, порезав ладонь, наполняла своей кровью кубок.

— Ты же хочешь жениться на мне? Тогда у тебя нет выбора! Проведем церемонию сейчас. — Решительно заявила я.

Алые фигуры оставались неподвижными. Послышался звон колокольчика. В это время сквозь проход, созданный мной, стали прибывать мужчины разной внешности и возрастов. Все они были красиво одеты, и явно пребывали в хорошем расположении духа. Дерек насторожился и опустил руку на рукоять меча, который мирно покоился в ножнах.

— Хочешь, чтобы я смогла забеременеть? Путь только один, стать равным мне. — Пользуясь моментом, я оставила неглубокую рану на свободной ладони жениха и, прежде чем он вырвал свою ладонь из моей, успела заполучить несколько, нужных для обряда, алых капель.

— Что мешает мне перерезать твою глотку здесь и сейчас? — Будущий муж был вне себя от ярости и моей наглости, однако меня это мало волновало.

— Наши гости. Тебе не дадут сдвинуться с места. — Вполне спокойно произнесла я и продолжила обряд. Выпив содержимое кубка, я представила всех вошедших мужчин. — Прошу поприветствовать четырех коронованных принцев Ада. — Далее я указывала на каждого из них. — Люцифер, он же Сатана, Беельзебут, Астарот, Азазель.

Все четверо склонили свои головы в поклоне и тут же выпрямились.

— Я всегда считал, что у Ада один король. — На лице Дерека отчетливо читалось удивление и отвращение. Вскоре король людей уже не чувствовал своего тела.

— Нет, мой любимый, ты ошибался. — Подойдя к жениху вплотную, я убрала его ладонь с меча и, обняв его со спины, прошептала ему на ухо: — Они пришли соединить нас воедино. Вечность со своей семьей, разве не об этом ты мечтал? — Проводя тыльной стороной ладони по его щеке, я ощущала легкое покалывание и наслаждалась своей маленькой победой.

Дерек, скорее, испытывал бессилие и отвращение. Ему неприятны были мои прикосновения.

Вот ипрекрасно! Мне тоже было, мягко говоря, неприятно, когда я стояла на коленях перед дворцом моего отца, с острым лезвием меча у моего горла. Потерпит.

— Прекрати! Я знаю, чего ты добиваешься! — Дерек уже не говорил, а кричал. Злость кипела в его венах, но это приносило мне лишь удовольствие. — После смерти я буду с Катариной и ни с кем другим! Я не люблю тебя, ведьма, и никогда не полюблю! Проведи ты хоть тысячу таких ритуалов!

— Будь осторожен и не загадывай наперед. — Мне было все равно, что он скажет. Я тоже не любила его, но сейчас могла отомстить только так. Он больше никогда не увидит свою возлюбленную Катарину, если я не приведу его к ней после смерти. Отныне его нареченная — я. — Обряд завершится, и ты будешь принадлежать мне, а я тебе. Высшие силы даруют нам благословение, и, возможно, я смогу подарить тебе наследника или наследницу. Свою Катарину ты не увидишь больше никогда.

— Ты же не настолько бесчеловечна… Последствия будут необратимы. — Испуг, боль. Как же сладкая месть за все, что он совершил. Разорвав объятья, я обошла Дерека и, заглянув в его наполненные грустью глаза, произнесла то, что в глубине души он и так знал.

— Да, демоны бесчеловечны, но мы ценим то, что имеем. Я хочу стать для тебя твоим личным котлом в Аду. Только так я могу отомстить за свой народ, за своих родителей и за себя! — Жуткая боль захлестнула меня с головой. На глаза навернулись слезы. — Я ненавижу тебя, всех людей и этот дворец! Моя боль и моя ненависть безграничны по отношению к тебе! — Мой разум пронзили больные воспоминания. — Это ты убил моего дядю! Это ты унизил мое достоинство! От твоей руки пал мой народ! И это мои родители были втоптаны в грязь! Ты отнял у меня все, включая мою жизнь, поэтому не тебе говорить мне о человечности и любви!

— Я… — Было начал было Дерек, но я не дала ему закончить предложение.

— В Аду будем гореть мы оба, вместе, хочешь ты того или нет. — Смахнув слезы с глаз, я приняла решение больше не отвлекаться на пустые разговоры.

Дерек промолчал и лишь смерил меня презрительным взглядом.

Подойдя к королям Ада, я опустилась на колени и, вложив все свои чувства в слова, попросила:

— Всемогущие правители Ада, взгляните на меня и убедитесь в том, что я пришла сюда по собственной воле. И пусть мой жених против моей веры, но я не могу не попросить Вас для нас обоих. Я прошу у Вас благословения, ибо с этим мужчиной мы станем мужем и женой. Я прошу Вас, загляните в мою душу и увидьте чистоту моих намерений.

— Дитя, ты уверена в том, что хочешь сломать свою жизнь ради мужчины, чье сердце отдано другой? Я вижу всю ту боль, что тебе пришлось вынести, но не понимаю, зачем ты обрекаешь себя на новые страдания. — Первым заговорил старший из мужчин, на вид ему было около пятидесяти лет. Темные волосы, тяжелый взгляд. Он был невысок и ухожен.

— Если Вы видели все, значит, видели и то, как искренне я желаю отомстить. Другого пути нет, по крайней мере сейчас… — произнесла я, не поднимая головы.

— Я видел, но твоя месть продлится считанные мгновения, а этот мужчина будет рядом с тобой вечность. Родив от него, ты и в ребенке будешь видеть черты его лица. — Астарот опустился на одно колено и приподнял мое лицо за подбородок.

— Я понимаю, но другого выхода не вижу. — Сама не знаю, как я решилась на подобное, но мне как никогда нужна была поддержка, и я была уверена в том, что поступала правильно.

— Бедная девочка. — Другой черноволосый мужчина, лет тридцати, подал мне свою руку, помогая подняться. — Мы благословим этот союз, но пути назад уже не будет.

— Я знаю и хочу попросить Вас об еще одной услуге… — Наши с Люцифером взгляды встретились, и мне даже показалось, что он ощущает все то же, что и я.

Надо же, сам Сатана готов пролить слезы, отдавая меня в руки тирану. Мое лицо тронула грустная улыбка.

— Можешь не говорить. — Мужчина отмахнулся от невидимой мухи и, прошептав что-то себе под нос, подошел ко мне ближе, прожег мое платье в области живота, и там, где теперь пульсировал алый бутон, символизирующий наш с Дереком союз, приложил свою ладонь.

Цвет бутона изменился на золотистый, и затем Люцифер убрал свою руку, вытерев ее о черный поток, словно касался чего-то очень грязного. Затем, обойдя меня, он подошел к моему жениху и проделал то же самое с ним.

— Сегодня мы соединили ваши сердца, соедините души в храме господнем, тела на брачном ложе, и она родит от тебя прекрасное дитя, когда расцветут цветы. Этот ребенок будет спасением для вас обоих. Растите его в любви и мире, иначе он станет причиной слез всех жителей Ваккерланда. — После этих слов вновь послышался звук одинокого колокольчика.

— Но разве мой Бог имеет к вам хоть какое-то отношение? — поинтересовался переполненный злостью Дерек, который все это время молча наблюдал и не понимал, что за чертовщина происходит с ним и со мной.

Люцифер одобрительно покачал головой, и прибывшие из Ада стали возвращаться туда, откуда пришли. Свечи зажглись, и стало светло. Вокруг нас стояли люди, которые отчаянно пытались привести нас в чувство. Я все слышала, но глаз не открывала, сил не было. Адский цветок пылал внутри меня, не давая мне дышать.

— Мы думали Вы мертвы, Вы так напугали нас! Эта красноглазая девчонка порвала платье, порезала свою руку и принялась танцевать какой-то странный танец, Вы подошли к ней, и она порезала и Вашу руку… Эта ведьма пила Вашу с ней кровь, а затем Вы рухнули вдвоем на пол! И этот узор, он появился сам, клянусь! — Неугомонный советник продолжал вводить Дерека в курс дела, однако тот смотрел на меня и ждал моего пробуждения.

Я чувствовала на себе его взгляд. Он понял, что все, что произошло останется между нами, что все, что мы видели, не видел больше никто. Какое-то время наши души были в другом мире. Мы отчасти даже были мертвы. Лишь прожженная одежда и пылающие цветы были доказательством того, что, танцуя со смертью, мы получили благословение Люцифера на рождение ребенка и стали супругами перед лицом дьявола. Это большой дар и вместе с этим проклятье для нас обоих.

Глава 14

POV Дерек

— Папа! Папочка! Не умирай! — было первом, что я услышал, когда красноглазая ведьма наконец-то выпустила меня из порочного измерения. Голос моей Альвы.

— Что она с ним сделала, бабушка? Он умер? — вторила сестре маленькая Вилья.

Голоса обеих моих дочерей были полны испуга, а Альва кричала так громко и тонко, будто кто-то резал ее ножом.

Резко открыв глаза, я увидел над собой охваченные тревогой лица Бергила и моей матери. В глазах матери стояли слезы, но, увидев, что я жив, она широко улыбнулась и осенила меня крестом.

— Матушка, если б вы только знали, что все эти кресты не отпугивают темные силы… Одни пустые надежды… — пробормотал я себе под нос и протянул руку Бергилу, чтобы он помог мне подняться с пола.

Тот рывком поставил меня на ноги и заулыбался, как последний дурак. Видимо, он уже решил, что я, его лучший друг, скончался.

— Ваше Величество! — ко мне подскочил один из советников и затараторил о том, что только что увидел, и его рассказ, который я слушал вполуха, заставил мою кровь кипеть от гнева и ненависти.

Эта женщина призвала служителей Ада и самого его властителя, чтобы, как она сама сказала, отобрать у меня возможность после смерти воссоединиться с Катариной и отомстить мне за убийство ее народа, позор ее родителей и… И казнь сукина сына ее дяди. Значит, она уверена в том, что этот убийца имел право забирать жизни моих подданных, а я, по ее мнению, казнить его за это права не имел. Не думал, что она настолько глупа и ограничена. Настолько жестока. И этот ребенок, о котором она просила у Люцифера… Если бы я знал, какую плату мне придется принести за рождение наследника с этой проклятой демонессой, я ни за что не оставил бы ее в живых и просто-напросто вырезал бы всю расу демонов, а обитель зла и порока Фламмехав разрушил бы до самого основания. Но эта стерва успела провести свой грязный мерзкий ритуал, и теперь я был связан с ней. Связан навеки… И за это я ненавидел ее еще больше, чем ранее. Вот как она отплатила мне за свою защиту. Демонесса. Грязная потаскуха. Любовница Дьявола и его приспешников.

Ненавижу.

И никогда не прощу.

Я смотрел на нее, все еще лежащую на каменном полу, и думал о том, что она все разрушила. Мою жизнь. Меня. Покой моих подданных. Для нее убийство демонами людей и их нападение на мой город в первый день войны, не было проявлением зла. Она считала, что ее папаша поступил верно, решив отомстить за казнь своего братца.

«И она станет моей супругой перед Господом… Нет… Я не желаю этого. Пусть сгорит в Аду, пусть умрет от чумы, пусть утонет в реке… Я должен освободиться от нее… Мои дочери… Какой ужас стоит в их глазах! Они подумали, что потеряли меня, что демонесса убила их отца… Альва бьется в истерике, моя мать плачет, Вилья кричит… Как я мечтаю повернуть время вспять и обезглавить всех троих Росси, стоящих передо мной на коленях… Но я идиот, решил поиграть в благородного короля и соблазнился красивым трофеем… А теперь я проклят на брак и бесконечность рядом с этой потаскухой и ведьмой!» — пронеслось в моем разуме, и гнев в моей душе сменился могильным холодом. Отныне я не желал иметь с этой женщиной ничего общего.

Мне придется жениться на ней и зачать с ней ребенка, которого нам «щедро подарят» служители Ада. Вот уж подарок… После, эта девица для меня существовать не будет. И посмотрим, кого она родит: моего ребенка-человека или отродье дьявола, такое же, как она сама!

— Папа! — Альва наконец-то вырвалась из утешающих объятий Хедды и бросилась ко мне на шею.

Следом за ней ко мне подбежала Вилья.

Подняв обоих девочек на руки, я целовал их заплаканные щеки и повторял, что я жив и невредим, что Сильвия всего лишь показала мне любопытный трюк, что мне жаль видеть моих дорогих и любимых такими напуганными… Я готов был на любую ложь, чтобы остановить поток слез, текущий из глаз моих дочерей и матери. Я разберусь с Сильвией позже, когда закончится ужин.

Придворные глазели на меня с бледными, но полными любопытства лицами, однако мне в голову не приходило ничего, чтобы объяснить им то, что произошло на их глазах всего минуту назад. Потом. Они не посмеют задавать мне ненужные вопросы, но с удовольствием примутся сплетничать. Я знал это, но рассказать им правду не решался, ведь они тотчас решат, что я поклоняюсь Сатане, раз он «благословил меня» своей ненужной мне милостью.

— Я голоден, как медведь! Музыканты, играйте же повеселее да погромче! — громко и радостно вскрикнул я, оглядываясь по сторонам и кружа Альву и Вилью в воздухе. — Только что моя невеста подарила мне прекрасный танец, и теперь я готов съесть целого быка!

— Но, папа, она так и лежит на полу! — прошептала мне на ухо Вилья. Она так крепко обнимала меня за шею, что почти душила. — А что это у нее на животе? Какой-то цветок…

— Это часть танца, моя дорогая. Кажется, моя невеста приложила столько усилий, чтобы усладить наши глаза, что ей требуется некоторое время, чтобы прийти в себя… Но ты права: Бергил, помоги своей будущей королеве…

— Я сделаю это! — вдруг вызвалась Хедда и подошла к распростертой на полу Сильвии. — Сильвия! Очнись! — Она легонько ударила девушку по щеке, но та не шевельнулась. — Прости меня! — сморщив носик, сказала принцесса и влепила Сильвии такую звонкую пощечину, что та тотчас открыла глаза и издала слабый стон боли.

— Очнулась. Прекрасно, — равнодушно бросил я.

«А жаль. Оставалась бы со своими прародителями» — пронеслась в моем разуме насмешливая мысль.

— Она жива! Наша будущая королева жива! — торжественно вскрикнула Хедда, и мне вдруг показалось, что она сама наняла себя на роль глашатая демонессы. Или же, эта наивная душа уже успела прикипеть душой к своей новой «подруге».

Если раньше я был против дружбы этих двоих, отныне мне было все равно, что между ними происходит. Пусть дружат, гуляют вместе, сплетничают. Пусть делают все, что хотят, кроме как строить планы моего свержения и поднятия бунта против моего правления. Это им с рук не сойдет, и я казню обеих, без какой-либо жалости.

— Пойдем, моя дорогая невеста, должно быть, ты тоже проголодалась, — обратился я к Сильвии.

Демонесса уже поднялась на ноги, и теперь все придворные мужского пола, а также музыканты и слуги нахально глазели на ее стройные белые ноги.

— Я знаю, что ноги вашей будущей королевы прекрасны, но все же: имейте совесть и стыд! — грозно нахмурив брови, громко сказал я, и похотливые взгляды, устремленные на мою невесту, тотчас исчезли. — Так-то лучше! И не забывайтесь больше!

— Папа, ты не ударился, когда падал? Ты так шмякнулся, как мешок с зерном! — тихо спросила меня Альва и тотчас взъерошила мои волосы, словно ища рану на моей голове.

— Мешок с зерном всегда удачно приземляется наземь! Как кошка! — со смехом ответил я дочери.

Затем я отнес девочек на их места за столом, поцеловал каждую в лоб и направился к моему трону, по пути схватив за руку Сильвию и заставив ее занять свой трон рядом со мной.

— Так, где же обещанный вами бык, мой король? — вдруг улыбнулась Сильвия. — Вы правы: я проголодалась.

— Быка мы сегодня не жарили, Ваше Величество! — учтиво сказал один из слуг, не забыв принести мне и демонессе глубокий поклон. — Но вот-вот будет готов целый дикий вепрь!

— Прекрасно! Мясо вепря ничем не хуже мяса быка, — бросил я.

— Еще вина, мой король? — обратилась ко мне моя проклятая невеста, и улыбка на ее лице удивляла и раздражала меня одновременно.

Она улыбается! Отняла у меня даже память о моей любимой Катарине, заставила меня стать частью ее черного ритуала и, возможно, навсегда дала мне репутацию дьяволопоклонника. Она была рада этому!

— Я изменил свое решение! Свадьба состоится завтра вечером! — заявил я и с удовольствием увидел, как Сильвия нахмурилась.

— Вам так не терпится обладать моим телом? — насмешливо шепнула она мне.

— Не терпится поскорее жениться на тебе, зачать с тобой ребенка и забыть о тебе, — шепотом парировал я. — Твои адские хозяева благословили нас, а значит, одной ночи мучений быть твоим любовником будет достаточно.

— Надеюсь на это: терпеть ваши ласки будет для меня пыткой.

— Ласки? Надеешься, что я буду ласкать тебя? — Я хрипло рассмеялся и тихо добавил: — Я готов ласкать последнюю свинопаску моего королевства, но не тебя…

— Папа, папа! Потанцуй со мной! — перебил меня звонкий голос Вильи.

Взглянув на свою дочь, стоящую напротив нашей с Сильвией части стола, я невольно улыбнулся: Вилья, маленькая шутница, надела на себя корону, которую я привез ей из Фламмехава. Корону, украшенную кроваво-красными камнями, которая раньше принадлежала Сильвии. И если демонесса скажет хоть одно дурное слово моей маленькой Вилье, я собственноручно закрою ей рот жареным гусиным бедром.

— Какая красивая у тебя корона, — сказал Сильвия моей дочери. На ее лице все так же сияла улыбка.

Да чему она улыбается?

— Спасибо! Это папа привез мне! — просияла Вилья.

Моя бедная девочка, если бы она только знала, что эта красноглазая ведьма ненавидит и меня, и ее с сестрой, и все, что ее окружает.

— А знаешь, чья эта корона? — опять задала вопрос Сильвия.

— Чья? — удивилась Вилья.

— Это корона наследницы великого королевства Фламмехав. То есть, моя.

— Была твоя, — насмешливо напомнил я демонессе.

— Она такая сверкающая! Можно я поношу ее? Ну, хотя бы недолго? — заискивающим голоском спросила моя дочь демонессу, умильно сложив свои темные брови.

— Конечно, милое дитя. Можешь оставить ее себе, ведь у меня будет новая корона. Не так ли, мой дорогой? — Сильвия взглянула на меня, и в ее взгляде проскользнула насмешка, словно она нарочно напомнила Вилье о том, что выходит за меня замуж.

— Спасибо! Обещаю, что буду чистить ее каждый день своими собственными руками! — радостно взвизгнула Вилья. — Папочка, ну пойдем же!

— Только посмей обидеть моих дочерей. Я стерпел твою дурацкий ритуал и глупые слова о мести, но, если с глаз моих девочек соскользнет хоть одна слеза, вызванная твоим словом или действием, клянусь, тебе это с рук не сойдет, — мрачным тоном сказал я невесте и поднялся с трона, чтобы исполнить просьбу моей дочери.

Вместо ответа Сильвия равнодушно пожала плечами, а затем ее губы в который раз растянулись в улыбке, но в этот раз я не стал гадать, чем именно она была вызвана.

Мы с Вильей прошли в центр зала, и придворные громко захлопали в ладоши. Несмотря на то, что мои дочери являлись незаконнорожденными и жили во дворце по моей воле, они, как я знал, пользовались всеобщей любовью. Но не моя мать. К сожалению. Леди Сульвай, мать короля, опасались, словно она была злой ведьмой. Эти слухи стали распускать про нее еще давно, когда в первом бою, будучи юным рыцарем его Величества короля Юриса, я показал на поле боя недюжие способности, а именно, силу. С тех пор злые языки стали шептать о том, что эта сила досталась мне от Дьявола, с которым якобы зачала меня моя мать. Ложь. Все ложь и бред. Моя мать — набожная женщина, ходит в церковь почти каждый день и всего лишь хранит старые знания и рецепты целебных зелий. Она лечит и помогает всем, кто обращается к ней за помощью… И все же: во дворце к ней относились с опаской, даже несмотря на наше близкое родство.

Остаток вечера я танцевал с Альвой, моей матерью и парочкой придворных красавиц, а затем, с удовольствием объявив присутствующим о том, что я устал и желаю отдохнуть, покинул зал. Сильвия, громко сказав, что ей нужно начать подготовку к свадьбе, вышла вместе со мной.

— Я не знаю свадебных традиций вашего королевства. Откуда мне знать, как вести себя завтра? — спросила она меня, когда мы поднимались по лестнице.

— Попроси рассказать тебе об этом твою новую подругу Хедду, — бросил я, совершенно не желая слышать ее голос и разговаривать с ней. Но мне необходимо было высказать ей свое презрение. — Ты заявила, что ненавидишь всех в этом дворце, даже моих дочерей… Ты заявила, что твой дядя Дариал был казнен незаконно, и ты мстишь мне за его смерть.

— Несмотря на его преступления, он приходился мне близким родственником, и, конечно, я ненавижу тех, кто лишил его жизни, — холодно ответила на это демонесса.

— Бедный несчастный демон. Его поймали и отняли у него удовольствие убивать и насиловать, — мрачно усмехнулся я. — Если ты и правда не понимаешь, что он заслужил смерть, то королева из тебя выйдет никчемная. Родственник или не — перед законом равны все.

— Отняв престол у законной наследницы, вы — самый последний человек, который смеет рассказывать мне о законах, — насмешливо фыркнула она. — И нет, это не Хедда поплакалась мне, но весь Ваккерланд давно гудит о вашем предательстве, милорд Дерек!

— Думай, как считаешь нужным. Если тебе угодно ненавидеть меня за казнь твоего преступника-дяди, пожалуйста, я не против. Только попробуй убедить в моей «несправедливости» по отношению к Дариалу Вилью и Альву.

— Для чего мне объяснять им что-то? Они всего лишь дети.

— Да, они всего лишь дети. И именно им Господь дал горе найти тело их изнасилованной мертвой матери на ромашковом поле.

Сильвия ничего не ответила, но вдруг остановилась, а я, даже не взглянув на нее, продолжил свой путь вверх по лестнице и вскоре стучал в личные покои Андрады. Что-то подсказывало мне о том, что магичка не была в своей мастерской, но сидела в своих покоях и таила на меня обиду.

— Демоны в моем дворце? И как это красноглазой девчонке удалось затащить меня к ним в гости? — было первым, что вырвалось из моей глотки, когда я, громко постучав в дверь, без приглашения зашел к Андраде.

— Это ваш собственный выбор, мой король, — ответила она спокойным тоном.

Как всегда красивая и холодная, она полулежала на широкой мягкой софе и чертила в воздухе горящие голубым огнем руны.

— Мой выбор? — недовольно переспросил я, направляясь к ней. — Но как же Талисман? Я думал, он не дает злым силам проникнуть к нам!

— Он и не дает, мой король. Если вы не заметили, демоны не вышли в нашу реальность, но затащили вас в свою. Точнее, это сделала ваша невеста.

— Но ведь она лишилась всех своих темных сил!

— Она не может использовать их в Калдвинде, нет. Но то, что она совершила, — не темное колдовство, а совершенно обычное: такой ритуал переноса в другое измерение доступен даже самой юной неопытной ведьме. Король Юрис, в свое время, очистил свое королевство от ведьм и колдунов. Костры горели каждый вечер. Но сейчас о том, что он защитил Калдвинд от слуг Зла, забыли, и помнят лишь то, что он сжигал людей.

— То есть, эта проклятая демонесса сможет совершать такие ритуалы в любое время, когда ей только вздумается? — не унимался я. Мне нужен был ответ.

— Хочу вас обрадовать, Ваше Величество: такой ритуал может быть проведен лишь однажды: Люцифер и его друзья дают паре или благословение, или отказ. В вашем случае вас одарили благословением на зачатие наследника. — Андрада продолжала чертить в воздухе руны.

— Но откуда тебе известно о том, что случилось в том измерении? — удивился я.

— Я магичка, не забывайте об этом. Тьма и Свет всегда находятся рядом, и, как только ваша невеста начала свой танец, я почувствовала приближение Зла и позаимствовала тело и глаза одной из придворных дам. Цветок, распустившийся из живота Сильвии Росси, указывает на то, что вскоре у вас с ней появится ребенок. Мне знакомы все магические ритуалы в Ваккерланде, и я не могу ошибаться. Мои руны также говорят, что это будет особенный ребенок… Но будет это мальчик или девочка, я увидеть не могу… Его персона окутана туманом, через который не дано проникнуть ни мне, ни кому-либо другому.

— На данный момент этот ребенок интересует меня в самую последнюю очередь, — равнодушно сказал на это я. — Ты можешь разорвать эти путы, которыми связала меня с собой Сильвия? Я не желаю быть ее рабом ни при жизни, ни в смерти!

— Увы, милорд. В нашем мире не существует никакого способа расторгнуть эти узы. Ни она, ни вы не сможете освободиться друг от друга. Даже после смерти вы будете принадлежать ей, а она — вам.

— Значит, Катарина потеряна для меня навсегда? — Мои глаза обожгли слезы горечи.

— Да, мой король. Навсегда.

Глава 15

POV Сильвия

Оставил меня одну, чего и следовало ожидать. Я тоже хороша, просто взяла и одним решением перевернула всю его жизнь. Должно быть, сейчас наши отношения станут еще хуже, но он сам толкнул меня на этот шаг. Стоит ли мне вообще переживать по этому поводу? Он безжалостно растоптал меня, мое королевство, мой народ и чувства всех, кто его окружает. Взять хотя бы Хедду: милая девушка, которую держат на привязи до востребования, по указке этого невыносимого тирана! И эта его магичка… Да видно же, что она испытывает к нему самые светлые чувства, помогает ему, но даже об нее он вытирает свои грязные сапоги! Ладно я, дочь врага, а они-то чем заслужили? Я уже не говорю о той лжи, которая льется из его гнилого рта каждый раз, когда он выходит к своему народу! Почему меня должны волновать его чувства, если он так ужасно обращается с другими?

Следовало вообще оставить его без наследника. Зачем награждать ребенка такой дурной кровью? Этот ритуал, как и ряд других, требует больших энергетических затрат, тем более сейчас, когда нет темной магии, и мне приходится использовать обычную. Мои предки по материнской линии относятся к очень древнему роду, и доказательством тому служат рога моей матери.

Мало кто об этом знает, но, до замужества, королева Варма была обычной демонессой, не относилась к знатному роду и не имела титулов. Как она добилась своего положения? Все просто.

Несколько десятков лет назад король Юрис принял решение об истреблении всех калдвиндских ведьм. В те времена темные ведьмы проживали лишь на территории его королевства. В отличие от светлых магичек, вроде Андрады, которых рады были принять во всем Ваккерланде, темных боялись из-за их способностей призывать опасных существ, адских тварей, и из-за их страшных ритуалов на крови, которые, следует признаться, выглядят жутковато даже для меня. Юрису удалось уничтожить практически всех ведьм, однако одной из них все же удалось сбежать с младенцем на руках. Этим младенцем была моя мать, рожденная от высшего демона Аббадона и ведьмы, заключившей с ним сделку. Ту ведьму звали Хунд. Больше всего на свете она хотела иметь дочь, которой сможет передать свою силу так же, как Аббадон, которого лишили возможности зачать ребенка с демонессами, из опасения рождения малыша, несущего за собой смерть и разрушения еще большие, чем приносил его отец. Аббадон мог благословить Хунд на рождение ребенка, ведь он был одним из королей Ада, а она могла дать ему то, чего он желал, на том и сошлись.

Ребенок был рожден тайно. Когда за Хунд пришли войны Юриса, Аббадон встал на ее защиту, и она смогла сбежать с Вармой на руках в Фламмехав. Передав малышке силу и оставив ее на пороге одного из домов, ведьма вернулась в Калдвинд, зная, что ее все равно найдут, и тогда ее дитя будет обнаружено. Она не могла подвергнуть дочь опасности, но не знала, что как только Варма оказалась в королевстве демонов, о ней стало известно другим королям Ада. Аббадон был убит своими братьями за неповиновение, а Хунд пронзила себя кинжалом у ворот Стурфьеля, дабы прекратить охоту на себя саму и свою дочь. Варму взяла под опеку династия Росси, желая заполучить ту силу, которая была утеряна, а позже Ламар Росси, рядом с которым она росла, женился на ней, и родилась я. Моя мать с годами очерствела и стала жестокой, как ее отец, но, в отличие от него, она могла держать себя в руках. Я же стала наследницей Фламмехава и получила огромную силу, благодаря которой сейчас могла мелко пакостить во дворце Дерека.

Магия темных ведьм всегда требует чего-то взамен. Как правило, отдать нужно что-то дорогое для тебя. Мне пришлось отдать предкам наши с Дереком счастливые загробные жизни в обмен на спасение моих родителей и моего народа. Если бы он не отнял у демонов темную магию, сегодня ему не пришлось бы жертвовать Катариной. Забеременеть от человека, не получив благословение Люцифера, я бы вряд ли смогла. Чтоб демонесса забеременела, сила обоих родителей должна быть очень велика и более того, они должны быть равными по силе, и, если кто-то будет уступать, ребенку в этой паре не суждено будет родиться. Также у будущей матери должен быть не менее сильный покровитель, им может стать кто угодно: родители, братья, сестры, просто случайный прохожий, главное, чтобы он мог подпитывать магией мать ребенка на протяжении всей беременности. Демонесса делится своей силой со своим малышом, пока он находится в ее утробе, чтобы поддерживать в нем жизнь, без этого плод погибнет или рожденный малыш будет слаб и никогда не поднимется выше низшего звена. В этот момент демонесса становится наиболее уязвимой и как никогда слабой: малыш выпивает всю силу матери, и, когда она заканчивается, ребенок вынужден либо искать ее в другом месте, либо погибнуть. При любом раскладе кто-то погибает. К счастью, Люцифер взял на себя ответственность за наши судьбы и согласился помочь мне справиться с этим сложным периодом в моей жизни. Боюсь, что мои родители были бы против рождения внука от человека, который стал причиной всех их бед, поэтому просить помощи у них я бы не стала. А больше и некого.

Конечно, я хотела бы, чтобы когда-нибудь внутри меня зародилась новая жизнь, но я представляла себе, что мой ребенок родится там, где царит любовь и понимание, где у него будет все, что он пожелает. Видимо, не суждено. Мне пришлось отдать куда больше, чем Дереку Мёрксверду. Я смогла пережить потерю всего, что мне дорого, и он сможет пережить потерю своей любимой, которая и без того уже мертва.

Покоя мне не дает только то, что Дерек слишком правдоподобно говорил мне о том, что сотворил мой дядя. И пусть даже так, пусть он виновен в смерти Катарины и других женщин, виновен в горе бедных девочек, которые остались без матери, однако есть и другие вещи, за которые король людей должен заплатить сполна. Хочет для себя новую шлюху? Что ж, я дам ему то, чего он добивается, и посмотрим, как ему это понравится!

Не знаю, сколько я простояла на лестнице, но у меня было достаточно времени, чтобы осознать, что я одна в этом чертовом дворце. Сейчас больше всего на свете мне хотелось спрятаться от насмешек и снять с себя порванное платье. Поднявшись по лестнице и пройдя по широкому коридору, подсвеченному светильниками с голубым пламенем, я вновь заметила, что вокруг не было ни души. Открыв старую деревянную дверь, которая вела в мои покои, я прошла внутрь и увидела перед собой женскую фигуру, которая меняла белье в моей постели. Кажется, она не заметила, как я вошла, и, обернувшись, была крайне удивлена и напугала. Через несколько мгновений, в тусклом свете единственного подсвечника, я смогла разглядеть Турид.

— Госпожа, добрый вечер! Простите, я не хотела напугать Вас! Меня передала в ваше распоряжение принцесса Хедда, она очень переживала за Вас! — Вдруг затараторила юная служанка, скрестив руки на маленьком фартуке и склонив свою голову.

— Значит, кто-то обо мне все-таки подумал, и ты не немая… Это не может не радовать. — В моих висках запульсировала боль, и я непроизвольно потянулась к одному из них ладонью.

— Конечно, моя леди так испугалась, когда вы упали во время танца, что не смогла оставить Вас в полном одиночестве! Вдруг Вы снова упадете и в этот раз разобьете свою прекрасную голову, Госпожа? — Стоило мне коснутся пальцами виска, как это не осталось незамеченным. — Вам плохо? Я позову лекаря!

— Не стоит, со мной все в порядке, я, должно быть, просто устала. — Слегка пошатнувшись, я прошла к столу, на котором стояло опертое о стену маленькое зеркальце, и в нем тут же отразился пульсирующий золотой цветок.

— Вы уверены? — продолжила беспокоиться Турид. Подойдя ко мне, она взяла кончики лент на моем корсете и осторожно поинтересовалась: — Я могу Вам помочь?

— Да, сними с меня эти лохмотья, да поскорее. Чувствую себя грязной. — Опустив зеркало на стол, отражением вниз, я оперлась о край стола и слегка поддалась вперед, давая служанке возможность выполнить свою работу.

Турид не заставила себя ждать и довольно быстро освободила меня от тугого корсета.

— Ванна уже готова, если позволите, я помогу Вам ее принять… — Такая робкая, осторожная. Явно боится сказать лишнее. Наверное, будь у нее муж, он бы гордился скромностью своей жены.

— Когда ты успела нагреть воду? Насколько я знаю, она у вас круглый год холодная. — Я взглянула на Турид с удивлением и пожалела, что спросила. Кажется, бедная девушка посчитала, что я подозреваю ее в чем-то, и тут же покрылась пунцовыми пятнами.

— Я пришла сюда во время ужина. — Девушка закусила губу и затем продолжила: — У нас вода нагревается при помощи артефактов: мне лишь нужно было опустить один из них в воду. Разумеется, такая роскошь доступна только очень обеспеченным людям, такие, как я, не могут позволить себе подобные вещи. — Глаза служанки наполнились слезами и заблестели на свету.

— Так, Турид, кажется… Давай договоримся, ты поможешь мне с ванной, а позже я достану для тебя один артефакт нагрева. И да, больше никогда не лей слезы: ни я, ни кто-либо еще не достоин этого. — Бросив последнее слово через плечо, я направилась в сторону узкой дверцы, которая и являлась входом в ванную комнату.

Приведя себя в порядок и отказавшись от успокаивающего сбора, который предложила мне Турид, я тут же зарылась с головой под теплое одеяло, и сама не заметила, как уснула. Всю ночь меня мучали картины из моего прошлого: раненные солдаты, насмешки и проклятия, брошенные ими в мой адрес, лезвие, коснувшееся моей шеи, и истошные крики моих умирающих собратьев. Проснувшись в холодном поту, я с удивлением обнаружила, что Турид всю ночь просидела у моей кровати, с кувшином воды и влажным куском ткани. Должно быть, она пыталась облегчить мое самочувствие. Сейчас она спала, но стоило мне приподняться на локтях, как ее тяжелые веки распахнулись.

— Госпожа, простите, я должно быть разбудила Вас! — Снова переживает по пустякам. Сложно ей будет в жизни с таким мягким характером.

— Все в порядке, я проснулась сама. Я привыкла к ранним подъемам, — тяжело вздохнув, ответила я, отложила одеяло в сторону и свесила ноги с кровати.

— Вы спуститесь к завтраку? — продолжила Турид, словно до этого, разговора и вовсе не было.

— Нет, с меня достаточно вчерашнего ужина. Скажи, мы ведь можем приступить к подготовке? Свадьба состоится сегодня вечером, и мне не хотелось бы выглядеть на ней плохо. — Одарив девушку приятной улыбкой, я поднялась с постели и потянулась, приподнимаясь на носочках.

— Конечно, как пожелаете, Госпожа!

— Вот и чудно! — Мое настроение заметно поднялось, несмотря на плохой сон. Все же свадьба бывает один раз в жизни, и мне хотелось бы ощутить все эмоции сполна. Я хочу быть счастлива в этот день, даже, если будущий супруг мне ненавистен. — Мой жених сказал, что принцесса Хедда сможет помочь мне с советами. Может, мы сможем навестить ее и попросить о помощи?

— Вчера вечером наш король распорядился насчет приготовлений, думаю, принцессу он также оповестил, и она ждет вашего прихода с нетерпением! Все-таки у нее отменный вкус, и Вы будете самой красивой невестой во всем Ваккерланде! — Глаза девушки засияли от радости. Думаю, ранее ей не приходилось бывать на королевских свадьбах, и она была в том же предвкушении, что и я. — Я могу помочь Вам заплести волосы, если Вы того желаете.

— Да, не хотелось бы, чтобы кто-то застал меня в таком виде.

На то, чтобы причесать мои длинные густые волосы, потребовалось несколько часов, ведь свадебная прическа — дело непростое. Турид пришлось приложить немало усилий, чтобы привести мою шевелюру в порядок. Эта девушка, как оказалось, обладала прекрасными навыками и фантазией. Вскоре, при помощи железной спицы и артефакта нагрева, мы завили мои черные, как смола, волосы, и сложили их в высокую прическу. Затем Турид пропала на некоторое время и вернулась с охапкой маленьких, вьющихся кустовых роз, а я была удивлена тем, что она смогла достать их. Все вокруг было скованно льдом, и мне казалось это невозможным, однако служанка пояснила мне, что внутри дворца имеется зимний сад, в котором цветы цветут круглый год.

Пока я слушала рассказы Турид о том, как следует вести себя у алтаря и что следует говорить, она осторожно вплетала алые цветы в мои волосы. Когда прическа была готова, я переоделать в приготовленное девушкой платье, и мы направились к принцессе, в ожидании чего-то невероятного.

Как и ожидалось, моя новоиспеченная подруга металась из угла в угол и раздавала указания. Вокруг нее крутилась купцы с тканями, украшениями и диковинными вещицами, маги с артефактами, кухарки со сладостями. Стоило мне пересечь порог, как все находящиеся в покоях устремили свои взгляды на меня. Кто-то смотрел с пренебрежением, кто-то со страхом, а кто-то мило улыбался, располагая к себе. Думаю, это не осталось незамеченным и Хеддой.

— Все недовольные могут покинуть дворец! Перед вами будущая королева, и вы должны быть приветливы и учтивы! Кто захочет покупать ваши товары, если их продают с такими лицами, господа? — презрительно фыркнула Хедда. Большинство купцов молча покинули покои принцессы, но те, кто остались, натянули на лица широкие улыбки, видимо, не желали терять золото, которое могли заработать на моей свадьбе. Принцесса подбежала ко мне и, взяв меня за руки, закружила нас в центре комнаты. — Доброе утро, Сильвия, ты прекрасна! Сегодня лучший день в твоей жизни, я сделаю из тебя богиню, не меньше! — Наконец, остановившись, мы отпустили руки друг друга, и мои губы тронула радостная улыбка.

— Посмотрим! — решила я подыграть ей и подмигнула левым глазом.

— О, можешь не сомневаться, дорогая! — Хедда подмигнула в ответ и тут же протянула руку к моим волосам. — Господи, какая красота, это невероятно! Прости, не смогла удержаться! — Ее пальцы коснулись одного из цветков, но затем она быстро убрала руку.

— Это Турид постаралась. — На лице служанки проступил румянец, и моя улыбка стала еще шире. Все-таки приятно приносить людям хоть маленькую, но радость.

— Вот оно как! Что ж, я награжу ее за работу! Прическа, что надо! — Хедда подпрыгнула на месте, прокрутилась на каблучке и указала рукой в сторону расшитого белого платья, аккуратно лежавшего на ее кровати. — К платью идеально подойдет!

Поравнявшись с принцессой, я взглянула на наряд и тут же померкла. Это не скрылось от наблюдательной Хедды, и ее улыбка также растаяла. Я ожидала, что платье будет совершенно другим, таким, как принято в моем королевстве, но даже в такой день Дерек решил все за меня.

— Красивое, — сухо произнесла я.

— Ну, уж нет! Сильвия, это твой день! — Принцесса развернула меня лицом к себе и с силой сжала мои плечи. — Не нравится платье? Давай отошлем его назад, а взамен сошьем новое?

— Но это платье наверняка прислал мой жених… Не хочу, чтобы из-за этого были проблемы. — Я сама не заметила, как от досады слегка прикусила нижнюю губу.

— И что? Это же твое платье! Я уверена, он не расстроится, если ты выберешь другое! — На лице принцессы вновь появилась приятная улыбка, располагающая к ее обладательнице.

— Думаешь? Я не уверена… Да и пошить новое мы уже не успеем. — Во мне зародились сомнения.

— Не переживай, у нас лучшие портнихи во всем Ваккерланде! И да, я думаю, что платье будет интересовать Дерека в последнюю очередь! Какое ему дело до бабских прелестей? — отмахнулась Хедда и, отпустив меня, присела на кровать и небрежно откинула от себя платье. — Рассказывай. Какое хочешь?

— Убедила! — согласилась я и присела рядом с принцессой. — В моем королевстве демонессы выходят замуж в ярких, красных платьях из шелка и золотого кружева. Спереди подол платья должен не закрывать колени, а сзади наоборот должен быть длинным, со шлейфом. На груди должен быть вырез, но при этом плечи и горло должны быть закрыты. Рукава длинные, заходящие на запястья, но также с вырезами.

— Звучит очень откровенно, должна сказать, но это же традиционное платье, думаю, наш король поймет твой выбор. Он же не какой-то монстр, должна же в нем быть хотя бы капля понимания! — Сделав пометки, Хедда передала их портнихам, и те тут же вынудили меня подняться и принялись снимать мерки.

— Думаю, он не сильно обрадуется, но ты права: эта свадьба будет единственной в моей в жизни, и мне хотелось бы соблюсти традиции моего народа. Как я буду выглядеть в их глазах, если поступлю иначе? Как правитель, Дерек должен меня понять. — произнесла я, стараясь не шевелиться и даже не моргать.

— Ты все верно поняла, у тебя довольно острый ум. И ты всегда думаешь о своих подданных, жертвуешь всем ради них, надеюсь люди тоже станут частью твоего народа… Поверь мне: ты будешь великолепной королевой! — радостно воскликнула Хедда и громко хлопнула в ладоши.

Глава 16

POV Дерек

— Альва не хочет надевать праздничное платье и отказывается выходить из своей комнаты, — сказала моя мать, поспешно заходя в мои покои.

— Я прекрасно понимаю ее и сам желаю провалиться сквозь землю, но не ехать в церковь и жениться на Сильвии, — мрачно ответила я, с неудовольствием смотря на свое отражение, смотревшее на меня из большого серебряного зеркала.

Мужчина, которого я видел перед собой, был причесан, его короткая борода — аккуратно подстрижена, а сильное крепкое тело украшал изумрудного цвета бархатный костюм, расшитый золотыми нитями. Спину закрывал короткий зеленый шелковый плащ, закрепленный на плечах двумя большими золотыми наплечниками. Так как в святую церковь запрещено брать с собой оружие, на мужчине отсутствовали его любимые ножны с верным мечом.

«Ну, и вырядили меня! Смотреть противно! — нахмурился я, вглядываясь в свое отражение и ненавидя его все больше. — Да и к чему все это зеленое «великолепие»? Я женюсь на проклятой демонессе! Вот уж радость!»

При голубом пламени огней Андрады, освещающих мои огромные королевские покои, изумрудный свадебный костюм казался мне невероятно уродливым.

— Что с твоим лицом, Ваше Величество? — вдруг громко рассмеялся стоящий рядом со мной Бергил. Несмотря на то, что его король женился, он и не думал менять свою форму начальника охраны дворца на праздничный костюм. Ему и не нужно было. И я безумно завидовал ему в этом.

— Посмотри на меня, Бергил! Что за дурацкий костюм! — беспомощно бросил я. — Лучше бы я надел свои боевые доспехи, но не эти яркие тряпки, больше подходящие придворному шуту, чем королю!

— Таков этикет, сын мой, — спокойно сказала на это моя мать. Она подошла ко мне и, окинув мою фигуру гордым взглядом, широко улыбнулась: — Ты женишься, мой дорогой, и, даже несмотря на то, что невеста тебе не по душе, ты должен оставаться королем, а не рыцарем.

— Прежде всего, я рыцарь, матушка, — вымолвил я, все же мысленно согласившись с ее доводами.

— Нет, Дерек, прежде всего, ты король, — твердо заявила она. — И, как видишь, на мне тоже надето праздничное платье. На Вилье тоже… Только Альва упрямится.

— Если Альва не желает ехать, пусть не едет, — пожал плечами я. — Я не хочу заставлять ее смотреть на то, как я женюсь на этой красноглазой демонессе.

— Я поговорю с ней, Ваше Величество, — вдруг вызвался Бергил. — Если, конечно, вы позволите мне.

— Благословляю тебя, сын мой! Иди и твори добро! — шутливо бросил я другу.

Тот принес мне легкий поклон и вышел за дверь.

— Ты зря смеешься на Создателем, сын мой, — нахмурила свои красивые рыжие брови моя мать. — Он один имеет власть над всеми живущими…

— Вы правы, матушка. Аминь, — мягко перебил ее я.

Зная о том, как набожна была моя мать, я не желал ранить ее душу насмешками над Богом. Я верил в него, безусловно, верил и даже иногда молился ему… И все же, он всегда оставался для меня чем-то далеким, недостижимым. Во все эти глупые догматы Церкви я не верил и презирал их. Я знал: в Церкви нет Бога, как и Бога нет в Церкви. Наша Церковь — эта наша душа, а все остальное — попытка кучки людей управлять другими людьми с помощью собственноручно придуманных ими догматов и написанными ими книгами. Но спорить с моей матерью было бесполезно, к тому же, если она находила в своей вере утешение и смысл, я не имел права разрушать ее жизнь своими сомнениями и спорами.

— Свадебная карета уже стоит на площади… — Задумчиво протянул я, выглянув в окно.

В темноте зимнего вечера площадь, очищенная от снега, выглядела весьма печально: обычно яркие светильники в этот раз светили тускло икак-то безжизненно. Должно быть, пламя, дарящее свет дворцу и площади, было связано с эмоциями Андрады, а она, как я прекрасно знал, не была рада моей свадьбе и не желала понимать моей логики.

В глубине души я боялся потерять мою могущественную магичку: она была мне не только советчицей, но и, если можно так сказать, подругой. Она была так же прямолинейна, как верзила Бергил, но, безусловно, намного более деликатна в своих выражениях, и с ней приятно было вести долгие философские беседы. С Бергилом же весело было выпить пива или вина, а также громко посмеяться и обсудить прелести той или иной красавицы.

«Осталось только сесть в карету… А в церкви дойди до алтаря и потерять себя. Но поздно жалеть: Катарину я уже потерял… Она хотела бы видеть меня с другой женщиной… Но что она сказала бы на то, что моей супругой станет племянница того, кто отобрал у нее жизнь и оставил наших дочерей без матери?» — пронеслось в моем разуме, но я тотчас поспешил прогнать эти темные мысли: в конце концов, я наконец-то исполню долг короля перед своим народом и подарю ему наследника короны… Пусть в жилах этого наследника будет течь и демонская кровь… Мой наследник. Юный прекрасный принц, которого я буду любить и лелеять… А что, если он родится с закрученными рогами, как у его бабки? Хорош будет наследничек!

— Сильвия готова? — Я решительно направился к двери. К чему тянуть время? Чем быстрее я женюсь, тем быстрее смогу напиться до потери сознания.

— Хедда вызвалась сопровождать твою невесту до церкви. — Моя мать пошла следом за мной. — Она хорошая девочка, наша принцесса. Надеюсь, рано или поздно она найдет свою любовь и обретет семейное счастье.

— Увы, никто, по ее словам, не достоин ее руки. Будь моя воля, я выдал бы ее за Бергила и знатно бы посмеялся на их свадьбе, видя их полные злости и разочарования лица! — хохотнул я. — Но пусть Хедда выбирает себе мужа сама. Она заслуживает такой снисходительности.

К счастью, Бергилу и Вилье, которая невероятно обиделась на сестру за нежелание смотреть на «свадьбу папы», удалось убедить упрямицу Альву надеть красивое позолоченное платье, теплый, подбитый мехом плащ, мягкие зимние сапоги и серебряный венок на голову, и уже через полчаса мои дочери, моя мать и я ехали в карете к главной церкви столицы.

В этом огромном величественном костеле были крещены, сочетались браком и отпевались все прежние властители Калдвинда, в том числе, король Юрис, любимый народом и павший в битве, как великий герой легенд и старинных рассказов. В тот день перед костелом собрались тысячи горожан, чтобы проводить в последний пусть своего славного и любимого всеми короля. Я прекрасно помню громкий плач, раздававшийся, как под высокими каменными сводами, так и на площади перед костелом. Хеда была одета в черное платье, а ее волосы и лицо скрывала длинная полупрозрачная черная шелковая вуаль. Она стояла на коленях у красиво вырезного деревянного гроба, в котором покоился ее отец, и всю мессу молилась. Говорят, она не проронила не слезинки — так велико было ее горе. Таким же великим горем для меня была потеря моей Катарины… Как и Хедда, я не плакал, но мир словно умер, я был глух и нем, не выходил из своей комнаты и отказывался от пищи и питья. От истощения и смерти меня спасли лишь слезы моих дочерей, ворвавшихся в мои покои и повторяющие: «Мы не хотим потерять тебя, дорогой папочка! Не уходи от нас! Мы любим тебя!»

А через час после того, как гроб короля Юриса был перенесен в старинный королевский склеп, Калдвинд получил нового короля. Я был коронован на костях погибшего монарха, и народ, собравшийся на площади, приветствовал меня не так уж и приветливо. Но народ смирился. Он всегда смиряется с новым властителем. Тем более, я не был злодеем и получил корону от самого Юриса… Но люди до сих пор уверены в том, что я убил короля и обокрал Хедду. Даже Сильвия уверена в этом. Что ж, надеюсь, ей понравится стать королевой-супругой узурпатора.

Несмотря на то, что холод на улице стоял лютый, улицы были наполнены толпами народа, желающего хоть глазком взглянуть на демонессу Сильвию Росси. Не думаю, что все эти ротозеи собрались здесь, чтобы порадоваться моей свадьбе. Хм. Вот уж нет.

С трудом пробившись через толпу, преграждающую мне путь к высоким входным дверям костела, широко распахнутым в ожидании меня и моей невесты, я и мои дамы зашли внутрь, и с наслаждением окунулись в тепло, которое подарила костелу в этот вечер Андрада. Нехотя, но она исполнила мой приказ.

Зал был набит придворными, одетыми в свои лучшие наряды, и, увидев меня, они тотчас подняли гул и льстиво захлопали в ладоши. Но мне было плевать на них и их лесть. Я, моя мать и девочки заняли первую от алтаря скамью и терпеливо ожидали, когда старинный величественный орган заиграет одну из торжественных религиозных мелодий.

Вскоре орган заиграл, и я нехотя занял свое место у алтаря. Облаченный в смешной костюм паяц, проклятый король и просто несчастный мужчина, которому Судьба уготовала жениться на нелюбимой… Нет, не просто нелюбимой, но и ненавистной и презираемой им женщине.

Орган играл и играл, но широкие деревянные двери не открывались. Сильвия словно не желала идти к алтарю.

«Сбежала? Струсила? Да что себе позволяет эта выскочка?» — Я медленно закипал от гнева, но мое лицо оставалось мрачным и серьезным.

— Милорд, а где же ваша невеста? — тихо спросил меня Кардинал Калдвинда, проводящий свадебную церемонию. Он был разряжен и обвешан золотом еще хуже меня.

— Терпение, святой отец. Она, должно быть, сильно разволновалась, — учтиво бросил я.

— Хм! — услышал я в ответ.

По залу прокатилась волна громкого шепота: придворные явно не скучали и уже смаковали эту нелепость с моей невестой.

Но вдруг дверь все же раскрылась, и взгляды всех, в том числе и мой, обратились к невесте. Однако вместо демонессы там стояла Хедда. Войдя в зал, она поспешно закрыла за собой дверь и, улыбаясь направо и налево, подошла ко мне.

— Где Сильвия? — едва слышно, как змея прошипел я.

— Милорд, она… Она не может войти! — прошептала мне на ухо Хедда.

Ее лицо было белым как снег.

— Не может или не хочет? — тихо, но насмешливо бросил я.

— Ваше Величество, она не может! Как вам объяснить… Она стоит там, за дверями, но, когда она подходит к ним, они покрываются белыми светящимися узорами и не открываются…

— Что за чушь? — не поверил я.

Мне казалось, что эти две подружки сговорились, чтобы опозорить меня перед моими придворными и моим народом.

— Клянусь перед лицом Господа Бога! Это правда! Не верите мне — так убедитесь сами! — слегка обиженным тоном тихо сказала принцесса.

— Что происходит? — вдруг рядом с нами оказалась моя мать.

— Сильвия не может войти в зал. Двери не желают пропустить ее, — коротко объяснил я.

— Так это правда… В Библии написано: «Отродья Дьявола и его приспешники не найдут места в святой Церкви. Черным силам нет доступа в Храм Божий!» — прошептала она и приложила пальцы к губам. — Дерек, Господь не желает вашего брака… Он не пускает ее к алтарю!

— Ах, вы правы, моя леди! Ведь она демонесса! — ахнула Хедда.

«Но почему Бог впустил в свой храм меня? — удивился я, все еще не до конца поверив в слова матери. — Эта девчонка связала меня своими адскими узами, и я получил «благословение» от Люцифера и его приспешников! Если Библия говорит правду, я бы тоже не смог и шагу ступить в этот зал… Но я здесь, у алтаря… Но Сильвия не может войти… Какой фарс! Почему именно в этот день? Почему именно сейчас, ответь мне Господь!»

— Мои леди и лорды! К сожалению, моя дорогая невеста так разволновалась, что свадьба переносится на другой день! Однако пир, все же, будет как во дворце, так и в городе! — громко объявил я и, не дожидаясь реакции придворных, которые, однако тотчас громко зашептались и снисходительно заулыбались, направился к дверям.

Следом за мной, как две тени, последовали моя мать и Хедда.

— Наша будущая королева немного перенервничала! — громко хихикнула Хедда, словно желая убедить кого-то в этой лжи.

— Ах, конечно, такое случается с юными девушками! — ответил ей пожилой женский голос. — На своей свадьбе я так волновалась, что даже заплакала!

«Молодец Хедда! В нужный момент она умеет прикрыть мне спину» — мрачно улыбнулся я.

Так как никто не смел покинуть костел до того, как его покинет король, придворные оставались на своих местах и уже громко обсуждали случившееся. Я же, выйдя из зала, схватил стоящую в углу Сильвию за локоть и затолкнул ее в небольшую комнату, в которой обычно проводил свое время Кардинал.

— Это не моя вина! — было первым, что я услышал от невесты, когда дверь за моей спиной закрылась.

В глаза мне бросилось нечто ярко-красное, одетое на Сильвии.

— Что это на тебе? — потребовал я ответа, совершенно позабыв обо всем остальном. — Ты выглядишь как шлюха! Я отослал тебе традиционное свадебное платье Калдвинда! Где оно?

Глава 17

POV Сильвия

Кровь в моих жилах мгновенно вскипела, а щеки тронул легкий румянец. Не помню, когда в последний раз так злилась на кого-то!

Надо же, какой грубиян! Чего еще ожидать от варвара, вроде Дерека Мёрксверда? Традиции его народа я соблюсти обязана, а на традиции демонов должна наплевать с высокой колокольни! И как я вообще могла подумать, что в этом тиране есть хоть что-то человеческое, что он сможет понять меня? Видимо, мы слишком разные, и вся моя жизнь рядом с ним пройдет, как в адском котле!

Только держи себя в руках, Сильвия! Если сейчас ты влепишь ему звонкую пощечину, он точно тебе этого не простит!

— Я отослала его обратно. — Я произнесла эти слова твердо, с гордостью подняв подбородок и смотря будущему супругу прямо в глаза.

— Отослала… — Дерек насмешливо улыбнулся. — И чем тебе не понравилось платье? Хотя, должно быть, я знаю: оно было слишком закрытым? Ты так привыкла выставлять напоказ свои прелести, что скромный фасон пришелся тебе не по душе?

Каков нахал! Даже в день свадьбы не может держать свой язык за зубами! Он совершенно меня не знает, но так смело равняет с женщинами легкого поведения! Более того, я стану его женой и рожу нашего общего ребенка, а он смеет оскорблять меня! Да его даже не волнует то, сколько сил было потрачено на подготовку моего нового платья! Я уже молчу о том, что традиции моего народа были втоптаны в грязь! Но нам нужно поговорить спокойно: гнев — путь к еще большему конфликту. На данный момент имеется проблема поважнее наших дрязг: я не могу войти в церковь, словно какая-то невидимая сила преградила мне путь, и я ничего не могла с этим поделать.

Если мы не сможем заключить брак, что будет с Фламмехавом и его жителями? Их наверняка будет ждать новое истребление, ведь я не смогу дать этому ужасному человеку того, чего он хочет.

Мне нужно попытаться быть мягче и успокоить Дерека.

— Я понимаю, что это алое платье расходится со свадебными традициями Калдвинда, но, мой король, я демонесса, и это — традиционное свадебное платье демонов. Не думаю, что вам следует злиться на меня только потому, что я тоже пожелала соблюсти традиции моего народа… — Стоило мне потянуться вперед в попытке взять жениха за руку, как он опередил меня и поспешно сделал шаг назад.

— Не прикасайся ко мне, — мрачно сказал он. — Сейчас твои прикосновения мне отвратительны, как и твой внешний вид! Я хочу, чтобы ты помнила: ты здесь для того, чтобы стать моей супругой и родить мне наследника. И обещаю: наша с тобой связь продлится не больше необходимого. — Гнев Дерека, ледяной и царапающий, казалось, заполнил всю комнату. На его лице легко читалось отвращение.

Ну, что за упрямый осел? Нам уготовано жить бок о бок, вместе заниматься делами дворца и быть родителями одного и того же ребенка! Что он сделает со мной, когда я рожу ему наследника? Не закроет же он меня в темнице! Или закроет? А что, если в попытке наладить отношения, я привяжусь к нему, но он так и останется преисполненным ненависти ко мне? Или, что еще хуже, наш малыш будет расти среди ненависти и злобы, которая будет исходить от нас по отношению друг к другу. Беременности быть, в этом я уже не сомневалась. Люцифер не бросает своих слов на ветер и не дает благословение тем, кто не способен на любовь, так почему Дерек даже не пытается понять меня и мои чувства? Почему я одна задумываюсь о том, что нам стоит что-то изменить?

Бессилие — худшее из чувств, и как же сильно я ощущала его в данный момент.

— Я лишь хотела успокоить вас. — Мои ладони легли на платье, в области живота: метка Люцифера пульсировала и отдавала легкой болью, видимо, ей не нравилось то, что происходило. Я была уверена: Дерек тоже ощущал это.

Цветок в моем животе был живым, как и те, что растут в королевском саду. Он засыпает, складывая лепестки в тугой бутон, когда я сплю, и расцветает, когда я просыпаюсь. Он чувствует все мои эмоции и высказывает свое мнение доступным ему способом. Цветок усиливает мои положительные чувства, когда я нахожусь рядом с женихом, и притупляет боль от его колких слов. Я считала, что цветок смягчает и сердце Дерека, но, видимо, столь сильную неприязнь невозможно исправить даже колдовским ритуалом.

— У нас не принято оголять свое тело, Сильвия! Наши женщины понимают, что такое целомудрие и скромность… Но чего я ожидал, зная о том, что творится во дворце твоего отца? Какой же я глупец! — Дерек устало прикрыл глаза ладонью, но я заметила, что вторая его ладонь сжалась в кулак, словно он собирался ударить меня. — Ты пришла в храм Божий в таком отвратительном виде, и сам Господь не пожелал впустить тебя! Своим видом ты оскверняешь это место! В этом все демоны… Принцесса или нет, ты ничем не отличаешься от распутниц Фламмехава!

Мое сердце пронзила стрела. Удар, который нанесли мне слова Дерека, был настолько сильным, что я даже слегка пошатнулась на месте. Всю свою жизнь я старалась быть лучше других демонов. Мне хотелось быть достойной своей семьи, своего титула и будущего супруга. Несмотря на довольно откровенные одеяния, я никогда не приближалась к мужчинам ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Я никогда не была в чужой постели и даже не желала подобного. Легкий флирт всегда заканчивался одинаково — моим уходом. Я прилежно училась, чтобы стать достойной королевой, женой и матерью, чтобы из любой ситуации я могла найти выход. Я вырастила в себе душу, чтобы понимать чувства других, чтобы в полной мере любить, сочувствовать, чтобы по-настоящему плакать и смеяться, однако в этом ледяном Калдвинде меня заочно нарекли «шлюхой и распутницей».

— Вы правы, мой король, я ничем не отличаюсь от демонесс Рёванна. — Мои глаза наполнились слезами, и я желала закончить этот разговор. Следует отдать Дереку должное: он ударил в самое мое сердце. — Я лишь хотела быть достойной своего народа и соблюсти его традиции. Принцесса Хедда убедила меня в том, что вы мудрый чувственный человек, который сможет понять меня. Возможно, не как супруг, но как правитель. Вы верно забыли о том, что я навсегда останусь демонессой, принцессой Фламмехава, и также, как и вам, мне важно, что скажут мои подданные. Будь вы хоть немного мягче, мы нашли бы выход вместе, сочетая традиции обоих народов, но вы предпочли возложить все на мои плечи, на ту, которая не знает ничего о том, что у вас принято. — Дерек хотел было ответить, но я остановила его повелительным жестом. — Мне жаль, что сейчас вы не чувствуете мою боль, также, как и я вашу, но этот цветок в моем чреве для того и нужен, чтобы наши отношения стали лучше, чтобы мы обрели понимание. Более того, я вижу ваше возбуждение. Вам нравится рассматривать меня со всех сторон, вы ведь злостный собственник, верно? Вам нравится присваивать меня себе. Тогда, на пиру, вы хотели танцевать со мной для того, чтобы показать всем, что я ваша, и сейчас готовы разорвать мое платье, чтобы присвоить, заклеймить.

— Как ты смеешь даже думать о том, что мне по душе порочные девки, вроде тебя? Как ты смеешь заявлять об этом в святых стенах? Я? Хочу тебя? Нисколько, — насмешливо усмехнулся король.

— А как вы посмели оскорбить свою невесту в этих самых стенах? Чем вы лучше? Не я начала эту ссору. Большего всего на свете я не хочу выходить за вас, мой король, но я готова навсегда соединить наши жизни, если на то будет воля вашего Господа. Я неповинна в том, что не смогла войти, и причина кроется не в этом платье. Я никогда не читала вашу драгоценную книгу, которую вы гордо зовете «Словом Божьим», но даже я знаю о том, что тем, в чьих венах течет кровь Властителей Ада, в ваших церквях не рады. Я, кажется, сказала все, что хотела. Я сниму это платье, пока кто-нибудь из ваших дикарей не растерзал меня прямо у ваших ног, ведь вы вряд ли защитите ненавистную вам невесту, — спокойно сказала я и, развернувшись, вышла из комнаты.

За дверью стояла леди Сульвай, прикрывая губы ладонями. Наши взгляды встретились, мы обе замерли, и в ее глазах я заметила сожаление и испуг. Судя по всему, она искала нас и невольно подслушала наш с Дереком разговор. Мне стало как-то неловко и даже стыдно. С самого начала эта женщина отнеслась ко мне по-доброму, ни в чем не упрекала и не смотрела на меня косо. Я не хотела бы давать ей повод для лишних переживаний. Все-таки у нас с ней есть что-то общее, мы могли бы поладить. Да и дочерей Дерека она старалась расположить ко мне. Не каждая свекровь сделает это для своей невестки. Такая свекровь — настоящий подарок. Не выдержав напряжения и опустив голову, я сорвалась с места в поисках ближайшего укромного уголка и не нашла ничего лучше, кроме как спрятаться в небольшой исповедальне рядом с залом, которую, должно быть, установили здесь нарочно, чтобы любой смог исповедоваться, несмотря на расу и кровь.

Открыв деревянную боковую дверцу, я вошла внутрь и рухнула на колени, тихо плача от бессилия и тоски по родному дому. Плохие воспоминания одно за другим проносились в моей голове, не давая мне отыскать хоть что-то хорошее, за что я могла бы уцепиться.

— Почему ты плачешь? — Вдруг послышался детский голос из соседней кабинки. — Тебе не понравились цветы в зале? Мама всегда говорит, что, если что-то не нравится — это всегда можно переделать. — Этот тонкий голос словно вырвал меня из ужаса в моей голове, и меня даже объяло любопытство.

— Кто ты? — Быстро стерев слезы с лица, я села поудобнее, в ожидании ответа.

— Мальчик. — Послышался ответ.

А чего еще я ожидала от ребенка?

За толстыми надежными занавесками послышался шорох и скрип лавки. Видимо, мой юный собеседник решил присесть.

— Здорово. А я Сильвия Росси. — Мне до смерти хотелось излить кому-то душу, и я была рада обществу мальчика: он не осудит и выслушает.

— Я знаю. Ты сегодня невеста, я видел тебя у входа. Почему ты не вошла в церковь? Король ждал тебя.

Надо же быть таким наглым и любопытным! Оставить его без ответа я не смогу — обидится. Но и сказать ему правду было слишком больно.

— Я испугалась. Такое иногда бывает с людьми. — Мой взгляд остановился на маленьком квадратном окошке, занавешенном бордовыми шторками, но через тонкую прореху виднелось что-то золотистое, должно быть, волосы мальчишки.

— Взрослые вообще странные. Король же не собирался съесть тебя, да и ты не человек, глупая! — сказал ребенок.

И кто его родители? Воспитывали ли его вообще?

— А у тебя острый язык, — заметила я и, поднявшись с колен, подошла ближе к окошку, в попытке разглядеть хоть что-то.

— Я всегда говорю правду. И я знаю, о чем ты думаешь. Глупо равнять демонов и людей: они слишком разные. — Шторки раздвинулись, и перед моим взором возник кудрявый златовласый паренек лет шести-семи. Разобрать цвет его глаз при таком освещении было сложно, но они были крупными и светлыми.

— Ты прав, мы разные, но вскоре мне все-таки придется отнестись к ним, как к равным. — Я тяжело вздохнула и вновь стала погружаться в свои мысли, однако мальчик не дал мне вновь упасть в омут отчаяния.

— Скоро они станут частью тебя, это привычно. Короли и королевы должны заботиться о своих подданных. Ты ведь не думала, что будет легко?

Мне вдруг показалось, что этот светловолосый мальчик говорит как взрослый мужчина. Все же, должно быть, его растят в строгости и прививают правильные понятия с детства.

— Нет, я знала, что будет сложно. Видишь ли, если бы не война между людьми и демонами, моя жизнь сложилась бы совсем иначе, но я вынуждена была приехать сюда, чтобы выйти замуж за вашего короля, — грустно улыбнулась я и заметила, что мальчик задумался.

— Хочешь поговорить? Ты можешь рассказать мне все, как есть, я уже большой. — Мальчишка приподнялся на носочках, и только сейчас я поняла, что он стоял на лавке. Затем он гордо вскинул голову, и это заставило меня тихо рассмеяться.

— Хорошо, давай попробуем, — успокоившись, согласилась я. — Меня силой заставили приехать в Калдвинд чтобы выйти замуж за Дерека Мёрксверда, короля людей. Живу я в королевском дворце, но мне выделили покои для прислуги, в самом дальнем уголке дворца, и запретили их покидать. Там нет моих вещей, нет удобной мебели, там холодно, как… Как на улице. — Выждав паузу, я продолжила. — Мне страшно и жутко одиноко.

— Ты, должно быть, скучаешь по дому? По маме и папе? Поэтому тебе плохо? — Паренек вопросительно вскинул брови и, кажется, действительно понимал, что я чувствовала.

— Да, очень скучаю. Мне не место здесь. Я метаюсь между жизнью и смертью, любовью и ненавистью, долгом и желанием быть свободной. Я трофей, с которым можно обращаться так, как угодно его владельцу и за чувства которого не нужно переживать. Я вещь! Если я найду способ войти в эту церковь, в скором времени у нас с королем появится мальчик, который прочувствует всю мою боль, а если он родится похожим на меня или кого-то из моей семьи, его скроют от любопытных глаз, как сейчас меня, бросят и забудут. Ну, а если родится девочка, ее вероятнее всего, убьют, и Дерек будет приходить в мою постель каждую ночь, пока не родится мальчик, а я буду гореть в адском пламени. — Эмоции взяли надо мной верх, и я сказала то, что уже давно хотела сказать, что лежало у меня на душе.

Зачем только я говорю все это незнакомому мальчишке?

— Вот оно как. — Мальчик опустился на лавку, скрывшись из виду, и шторки послушно задвинулись, словно сами собой. — Ты не одна. Я всегда рядом. Ты можешь говорить со мной, когда захочешь, и не стоит держать всю боль в себе. Твой будущий муж достойный человек: за его грубостью скрывается много светлых эмоций и хороших поступков, он никогда не бросит вашего ребенка, я в этом уверен. Кто будет жить, а кто нет, я предсказать не могу, это решаете вы сами, зато я точно знаю, что, если вы выберете верный путь, ваш ребенок будет особенным, второго такого не найдется во всем Ваккерланде. Взрастите его в любви и заботе, и он подарит вам счастье и будет заботиться о вас в старости. Но, если он вырастет среди боли и разочаруется в людях, он повергнет этот мир в хаос и утопит всех нас в слезах. Он ваше спасение и ваше проклятье. Леди Сульвай — мудрая женщина, она поможет тебе найти выход. Но как жить дальше, выбирать только вам.

Это слова не могли быть словами ребенка, такое невозможно!

Мгновенно раздвинув шторы, я опустила взгляд вниз, но обнаружила лишь пустоту. Мальчик сбежал… Но когда он успел?

Но хватит! На сегодня чудес достаточно, нужно возвращаться, иначе меня станут искать или вообще уедут без меня. Вернувшись в прихожую, перед залом, я почувствовала жуткий холод, и мои оголенные ноги задрожали. Мальчик все никак не выходил из моей головы, и его слова вновь и вновь звенели в моих ушах. В попытке избавиться от этого тонкого голоса, я зажмурила глаза, а когда наконец-то смогла открыть их, увидела леди Сульвай, стоящую передо мной.

Такой серьезной мать короля я еще не видела, но когда-нибудь все случается впервые.

— Я думала, ты уже не вернешься. Пришла пора поговорить о вашей с моим сыном свадьбе. И это будет серьезный разговор.

Глава 18

На губах Сильвии появилась слабая улыбка.

— Вы тоже будете упрекать меня в распутстве и дурном вкусе в выборе свадебного платья? — усталым тоном спросила она мать своего жениха.

— Не буду лгать: я нахожу это платье весьма неуместным, но упрекать тебя за твой выбор не собираюсь. Во-первых, это всего лишь платье. Во-вторых, ты имеешь право надеть на свою свадьбу все, что пожелает твоя душа, — тепло улыбнулась леди Сульвай.

— Увы, ваш сын считает по-другому, — слегка насмешливо вымолвила демонесса.

— Мой сын так же упрям, как и ты, моя дорогая. Думаю, из вас выйдет прекрасная пара.

«Я не ослышалась? Она на самом деле думает, что я и этот грубиян подходим друг другу? Возможно, насчет платья она все же права, и мне не стоило так открыто насмехаться над традициями моего нового королевства… Но, нет, я не жалею! Пусть Дерек говорит, что угодно, пусть все вокруг будут шептаться… Я не предам традиции моего народа! Но о чем она хочет поговорить со мной, если не о платье?» — подумала Сильвия. Она стояла у двери в исповедальню и, обняв себя за плечи, тщетно старалась согреть свое продрогшее до костей тело.

— О чем вы желаете поговорить со мной? — вежливо спросила девушка, не желая быть грубой с той, кто с самого начала отнеслась к ней так благосклонно.

— Не здесь, моя дорогая. Зайдем в исповедальню, — тихо ответила на это леди Сульвай.

— Там был ребенок… Такой любопытный и болтливый мальчик, — сказала Сильвия. Ее тело дрожало, и она мечтала лишь об одном: сесть в карету и вернуться в замок, но, кажется, Дерек нарочно держал ее в этом проклятом костеле.

— Мальчик? — приподняла брови мать короля. — Уверяю тебя, детей на этом торжестве быть не может… Но ты замерзла! Вот, возьми мой плащ! — Она поспешно сняла с себя свой теплый, подбитый мехом лисицы плащ и накинула его на плечи будущей невестки.

— Но тогда замерзнете вы, — невольно улыбнулась Сильвия, все же с удовольствием укутавшись в теплый широкий плащ. — Но я благодарна вам за вашу доброту.

— Я родилась в Калдвинде и выросла здесь. Немного снега и холода еще никогда не вредили моему здоровью, — тоже улыбнулась ее собеседница. — Но пройдем же… И расскажи мне о мальчике.

Она отворила дверь исповедальной комнаты и мягко затолкала Сильвию во внутрь.

— Золотоволосый светлоглазый мальчик, где-то шести лет, — ответила демонесса, вновь озираясь по сторонам и с болью подумав о том, что это небольшое помещение было единственным местом, где она смогла найти утешение. Да и у кого? У незнакомого ей и невесть как попавшего сюда мальчишки! — Я искала покоя и зашла вот в эту исповедальню. И со мной заговорил мальчик, который, как оказалось, прятался в соседней ложе.

— Что он сказал тебе? — Глаза леди Сульвай вдруг заискрились мягким светом. — Порой он говорит загадками, но его слова всегда верны и полны любви.

— Он говорил много всего… Попросил рассказать о том, что я чувствую… И я рассказала ему. Признаться, мне даже стало немного легче на душе. — Демонесса усмехнулась: в ее ушах в который раз зазвенел тонкий голосок ее юного священника. И только сейчас до нее дошли слова, сказанные будущей свекровью. — Вы тоже встречали его здесь?

— Я встречаю его каждый раз, когда мне нужна духовная помощь и поддержка, — уклончиво ответила леди Сульвай. — И не только здесь, в этом костеле, но и везде, где я обращаюсь к нему.

— Простите меня, моя леди, но я не понимаю, к чему вы ведете… Вы знакомы с этим ребенком лично? — переспросила Сильвия, удивляясь все больше.

— С ним знаком каждый, но не каждый желает разговаривать с ним… Например, мой сын. — Леди Сульвай грустно улыбнулась. — Он никогда не видел его, но не потому, что этот ребенок не приходит к нему с советом и утешением. Дерек не видит его потому, что просто не желает видеть, не замечает его.

— Леди Сульвай, теперь загадками говорите вы, — мягко сказала Сильвия.

Мать короля прикоснулась к деревянной, украшенной красивой резьбой исповедальне и задумчиво промолвила:

— Это даже странно, что его увидела ты. Ведь ты демонесса, и, как я понимаю, поклоняешься властителям Ада.

— Это верно, моя леди. Мы чтим Люцифера, как нашего создателя и создателя Ваккерланда. А тот Бог, которого знаете вы… — Девушка вдруг замялась и решилась промолчать.

— Продолжай, моя дорогая, — спокойно сказала на это леди Сульвай, не оборачиваясь к Сильвии, но продолжая гладить дерево исповедальни.

— Бог, которого знаете вы, — ненастоящий бог. Люди придумали его.

— Придумали? С какой целью?

— Увы, моя леди, я не знаю ответа на этот вопрос.

Леди Сульвай промолчала. Когда она обернулась к будущей невестке, на ее лице сияла загадочная улыбка.

— Думаю, тебе стоит выйти через черную дверь на свежий воздух, — вдруг, совершенно не к месту, сказала она, отчего Сильвия удивленно приподняла брови.

— Прогуляться? — повторила девушка.

— Да. Прямо сейчас. За костелом находится огороженное ото всех королевское кладбище, и тебе будет интересно взглянуть на великих королей Калдвинда, — словно не слыша иронии в голосе Сильвии, продолжала мать короля.

— Если вы настаиваете, моя леди. Но как же наш разговор?

— Мы уже поговорили, моя дорогая.

Сильвия беспомощно улыбнулась: неужели эта красивая женщина, мать Дерека, не в своем уме? Она утверждает, что они уже все обсудили, но что, и когда?

«Пойду на кладбище. Оставаться наедине с этой женщиной мне неуютно. Пусть порадуется тому, что я приняла ее дурацкий совет, только бы оставила меня в покое!» — чувствуя в душе легкий гнев, подумала демонесса, и, сделав глубокий реверанс матери будущего супруга, вышла из исповедальни, нашла черную дверь и, выйдя на холод улицы, с облегчением вздохнула.

POV Сильвия

Мороз тотчас попытался проникнуть под мой плащ, но, к счастью, он был таким теплым, что я почувствовала холод лишь на своем лице и ступнях ног, одетых в легкие тканевые туфли. Закрыв голову меховым капюшоном, я оглянулась, чтобы осмотреться, но кладбище освещал такой тусклый голубой цвет, что мои глаза, лишенные своей обычной зоркости, увидели лишь темные мрачные силуэты внушительных склепов и очертания каких-то статуй, наполовину занесенных этим ледяным белым снегом, который я возненавидела с самого момента знакомства с ним.

«Это кладбище выглядит таким заброшенным, словно последний посетитель или смотритель бывал здесь не менее, чем сто лет назад… Только посмотрите на эти дорожки! Когда их в последний раз чистили? Но леди Сульвай упрямо отправила меня в это жуткое место, ничего не объяснив… Интересно, где здесь склеп королевской семьи? Думаю, склеп династии Юрис должен находиться в самом центре и быть больше остальных» — Еще раз глубоко вздохнув, я медленно пошла по едва заметной, покрытом белым полотном дорожке.

По щиколотку утопая в холодном снегу, я упрямо шла вперед, вглядывалась в силуэты склепов и искала последнее место упокоения членов королевской семьи Юрис. Почему мной вдруг завладело такое ярое любопытство, не знала и я сама. Наверное, потому что когда-то в подобном королевском склепе будут лежать я, Дерек и наш ребенок? И их дети, и дети их детей? Королевская династия Мёрксверд…

«Сильвия, да ты сошла с ума! Полчаса назад должна была состояться твоя свадьба, но тебя не впустили в костел, а теперь ты бродишь по кладбищу и думаешь о таком далеком будущем! А вдруг свадьба с Дереком не состоится вовсе? Но ребенок… Мой ребенок от него! Тот малыш, которого обещал мне Люцифер!» — с тоской подумала я.

— Да, да, вот так загадка, не так ли?

Я громко пискнула от страха.

Я! Демонесса! Но услышать чей-то хриплый голос здесь, на закрытом мрачном кладбище я точно не ожидала!

— Кто здесь? — недовольно спросила я, снимая капюшон и оглядываясь по сторонам.

— Кто, кто? Всего лишь я! — с легким смехом ответил мне загадочный голос.

— «Всего лишь я»! Будто эти слова мне о чем-то говорят! — буркнула я. — Вы следили за мной?

— Я слежу за тобой с самого твоего рождения!

— Этого еще не хватало! Что вам от меня нужно?

Нет, каков нахал! Следит за мной все годы моей жизни и так открыто мне в этом признается! Ха! Будь у меня мои силы, этому незнакомцу бы несдобровать!

— Ты так и будешь размахивать руками? — насмешливо спросил голос.

— Буду! А когда увижу вас, подлый негодяй, то так врежу по вашей физиономии, что… — Но я не договорила: что-то вдруг ударило меня в спину, и я рухнула в снег. Ошарашенная, я не могла найти слов и лишь кипела от праведного гнева. — Ну, все! Доигрался! — мрачно произнесла я и перекатилась с живота на спину. И тут же вновь пискнула, как маленькая мышка: на грудь мне опустился большой и довольно тяжелый черный ворон.

— Так-то лучше! А то ты мне и слова сказать не даешь, — довольным хриплым голосом сказал ворон, а когда я занесла руку, чтобы сбросить его с меня, он предостерегающе блеснул глазами и добавил: — Дитя мое, ты переменчива, как огненная река Фламмэльв! Полежи спокойно и дай мне представиться!

— С чего это мне спокойно лежать, если ты так подло толкнул меня прямо в этот дурацкий снег? — вспылила я и вновь попыталась сбросить с себя незваного гостя.

— Ну, раз по-хорошему не получается… — устало вздохнул ворон и вдруг вцепился своими длинными когтями в мой плащ.

Мир вокруг начал изменяться: он изменялся так быстро, словно года протекали за долю секунды. Вот он превратился во что-то совершенно безлюдное и непохожее на тот Ваккерланд, который знала юная Росси. Затем этот незнакомый чужой мир сгинул, и демонесса осталась парящей в абсолютной пустоте и тьме. И лишь яркое белое сияние освещало это новое измерение. Сильвия была так изумлена происходящим, что почти не дышала, но, внимательно присмотревшись к сиянию, она поняла, что оно представляло собой спокойный поток, похожий на огненные реки ее родного Фламмехава. Но эта река была какой-то особенной, она плавно извивалась и словно была живым существом.

— Ну, как тебе вид? — спросил ворон, все так же цепляясь за плащ Сильвии.

— Что происходит? Где я? — в волнении, смешанном с ужасом, воскликнула девушка. Ее тело было легким, как перышко. Она даже не чувствовала его и не могла шевельнуться.

— Это начало времен. Мне приказано было доставить тебя сюда, чтобы ты убедилась в том, что ваша демонская религия лжет вам в лицо, — спокойным тоном ответил ей ворон.

— О чем ты говоришь? А ну верни меня назад на мою свадьбу! — возмутилась Сильвия.

— Ты разве забыла о том, что не можешь войти в костел? — громко рассмеялся ворон. — Ты здесь именно по этой причине! Чтобы найти ответ!

— Я и так знаю ответ! Бог, которому поклоняются люди, ненавидит демонов! И Дерек, этот дурак, верно, решил посмеяться надо мной, назначив свадьбу в костеле!

— Сильвия, дочь моя…

— Я не твоя дочь!

— Как скажешь… — Ворон приложил крыло к глазам, как самый настоящий человек, стыдящийся поступка своего отпрыска.

— Привет, Сильвия! — вдруг услышала демонесса такой знакомый ей тонкий голос. И вдруг белая река, наполняющая собой темноту, обрела форму ребенка, а еще через секунду перед Сильвией предстал мальчик, который разговаривал с ней в исповедальне. И только сейчас девушка увидела его глаза: они были такими голубыми, что в них было больно смотреть, и она невольно опустила взгляд вниз, боясь ослепнуть. Голос мальчика словно наполнял собой ее разум и звучал мягко и властно одновременно.

— Ты… Так и знала, что ты провел меня! — тихо сказала девушка, и ее губы невольно сложились в улыбку.

— Я пытался помочь тебе, но ты так отчаянно желаешь оставаться слепой, что у меня не было другого выбора, кроме как показать тебе все это. — Мальчик, по воздуху, подошел к Сильвии, а его белые одеяния сверкали так ярко, что освещали все вокруг. Даже эту тьму. Заполняли собой эту пустоту. — Я создал Ваккерланд и ангелов очень много веков назад. Я хотел дарить любовь и счастье своим созданиям, но один из них, которого ты знаешь под именем Люцифер, предал меня и упал во Тьму. Он спрятался в моем прекрасном Ваккерланде, рождая в его обитателях все самое ужасное и жестокое. Он хотел управлять тем, что я создал, но он и в подметки мне не годится. Я могу уничтожить его одной лишь своей мыслью.

— Тогда почему ты не делаешь этого? — недоуменно поинтересовалась демонесса. — Почему даешь нам, демонам, чтить его, как нашего Создателя?

— Потому что я хочу, чтобы вы пришли ко мне сами. Я создал вас прекрасными и добрыми, но он очерствил ваши сердца и сделал вас теми, кем вы сейчас являетесь. — Мальчик задорно улыбнулся и весело рассмеялся. — А знаешь, несколько раз меня посещала мысль уничтожить Фламмехав, но я помню о том, что в вашей распутности и жестокости виновен Люцифер. Я слишком люблю вас, чтобы… — Он не договорил, но очень понятливо вздохнул.

— Но именно Люцифер дал нам с Дереком свое благословение! Именно он обещал нам сына! — тихо воскликнула Сильвия.

— Это благословение вы получили не от него, а от меня. Он мой слуга и, порой, посланник. Ребенок, которого ты взрастишь в своей утробе, будет поцелован и мной, и Люцифером. И оттого, какая сторона в нем победит, светлая или темная, будет зависеть судьба всего Ваккерланда.

— Неужели ты… Неужели это ты не впускал меня в костел? — со слезами на глазах прошептала девушка.

— Да, это был я. Но теперь, когда ты знаешь правду о том, кто является истинным Создателем этого мира и всего живого, тебе открыт путь к алтарю. Ведь ты приняла эту правду, Сильвия?

— Да… И я обещаю, что никогда не отрекусь от тебя, милый смешной мальчишка, — тихо рассмеялась Сильвия. — Только будь со мной… Только отвечай моим молитвам…

— Об этом не беспокойся. А теперь, дорогая Сильвия, будущая королева Калдвинда, возвращайся к своему жениху. — Мальчик поцеловал белый лоб девушки, и вдруг Сильвия обнаружила себя лежащей в снегу, на кладбище, на том же месте, с которого она покинула его.

— Теперь-то ты дашь мне возможность представиться? — каркнул ворон.

Вместо ответа ошеломленная Сильвия кивнула.

— Ну, наконец-то! — Ворон вдруг принес девушке поклон и добавил: — Твой фамильяр Норд к твоим услугам!

— Как мне надоело сидеть на этой жесткой скамье! — жаловалась одна придворная дама другой. — Я хочу вернуться в свои покои! Выпить горячего пряного вина, наконец!

— Это все мать короля! Она стоит у дверей и никого не выпускает! — прошептала ей другая придворная сплетница.

— Эта плебейка слишком много о себе возомнила! Думает, раз она родила Дерека, то и нами может командовать?

— Ах, душенька, эта женщина — ведьма! И как только Кардинал не вышвырнул ее из костела…

Но разговор двух дам вдруг оборвал громко заигравший орган.

Дверь зала широко, словно сама по себе, распахнулась, и в проходе появилась Сильвия Росси.

Зал громко ахнул: вы только гляньте на эту распутницу! Что это за платье?

— Папа, папа! Это Сильвия! — с восторгом крикнула Вилья, оглянувшись на дверь.

Уже успевший вернуться в зал Дерек недоверчиво последовал примеру дочери, и, убедившись в том, что она не ошиблась, невольно поднялся со своего места.

Дерек не верил своим глазам: его невеста все же смогла открыть эти тяжелые двери! Но сможет ли она пройти к алтарю? На всякий случай он занял свое место у распятия и застыл, пристально наблюдая за действиями Сильвии.

Легко преодолев длинный зал, демонесса, блистая своим алым платьем, подошла к своему будущему супругу, и на ее губах заиграла спокойная улыбка

— Я готова, святой отец. Можете начинать, — властно сказала она Кардиналу.

Тот окинул невесту осуждающим взглядом, но послушно кашлянул и раскрыл свою огромную позолоченную Библию, покоящуюся на резной деревянной подставке прямо перед его длинным горбатым носом.

Глава 19

POV Сильвия

Пока Кардинал читал молебен, было тихо, но стоило ему закончить, как из разных уголков зала послышались тихие насмешки, упреки, и, кажется, многие ждали, что их король передумает брать в жены развратную демонессу. Смешно, ведь именно он и привез меня сюда, несмотря на недовольство своего народа. И что только творится в голове у этого грубияна?

Конечно, я старалась держаться, как настоящая королева, хотя, в нынешней ситуации, это было сложно, но чувствовала я себя совсем иначе. Радовало лишь то, что сейчас на мое лицо был опущен алый, шелковый платок, и все видели лишь невесту с гордо поднятой головой, а не несчастную девушку, душа которой в этот самый момент рвется на части, словно кто-то рвет ее, как пергамент.

Стоило мне вспомнить леди Сульвай, быстро объясняющую, для чего нужно закрывать лицо во время брачной церемонии, и прячущую меня от лишних глаз, как на моем лице возникла грустная улыбка. По обычаям людей, во время бракосочетания невеста считалась «мертвой», и никто не должен был видеть ее. Все думали, что, если нарушить обряд, то семью ждет несчастье. Весьма забавно, ведь в этот самый миг, вступая в брак с ненавистным мне мужчиной, я действительно ощущаю себя умирающей, будто что-то очень важное покидает меня, словно все хорошее ускользает сквозь пальцы, а я отчаянно пытаюсь поймать это. Счастье тоже не появится лишь потому, что я нацепила на себя кусок ткани. Наша пара уже была обречена на горечь и несчастье. Глупо было бы надеяться на то, что все изменится после свадьбы и появится свет надежды.

Дерек был красив и невозмутим, его новый образ был ему к лицу, и мне было крайне непривычно видеть его без меча. В спешке я не успела сменить наряд, как того хотел мой, уже почти что, супруг, но он, кажется, и не надеялся, что я его послушаю. По моим щекам ручьями стекали соленые слезы, и только я знала об этом, возможно, так даже лучше, ведь тогда обо мне будет меньше разговоров.

Что могут сказать эти люди? Что я притворяюсь? Что я не могу чувствовать, и это все для того, чтобы меня пожалели? Или они просто порадуются, видя мое состояние? Скорее всего, все и сразу…

Церемония продолжалась. Кардинал перешел к заключительной части, и вскоре Дерек снимет с моего лица платок, а я по-прежнему не могу успокоиться и перестать плакать. Не хочу показывать ему свою слабость. Хотя, пусть смотрит, может, хоть кто-то из нас порадуется чему-то на нашей свадьбе.

Жених обернулся и окинул присутствующих тяжелым серьезным взглядом. Вокруг воцарилась мертвая тишина. Никто не хотел злить своего короля. Когда он вновь повернулся лицом к Кардиналу и кивком дал ему понять, что можно продолжить, тот поспешил выполнить указание. Кардинал осенил нас большим золотым крестом, украшающим его и без того роскошные одеяния, и велел нам обменяться клятвами.

— Я Дерек Мёрксверд, основатель династии Мёрксверд, король людей.

— Я Сильвия Росси, наследницапрестола Фламмехава из династии Росси.

— Готов взять в жены эту женщину.

— Согласна стать женой этого мужчины.

— В горе…

— И в радости…

— В болезни…

— И здравии…

— Сегодня…

— И на века…

Мое сердце стало бешено стучать. Так страшно мне еще никогда не было. Безысходность вперемешку с бессилием, так вот, какие вы на вкус!

Из-за громкого стука, эхом раздающегося в моей голове, я совсем не слышала, что продолжал говорить Кардинал. Судя по всему, от нас с Дереком ничего больше не требовалось, чему я уже успела порадоваться. Если бы этот человек, стоящий рядом со мной, мог плакать, он точно бы уже пролил скупую слезу. За всю церемонию на его лице впервые отразились боль и разочарование, наверное, в самом себе и поступке, который он совершает. Думаю, все присутствующие также заметили такую перемену в настроении короля.

Кем была та женщина, которая так сильно вросла корнями в его душу и сознание? Что в ней было особенного? Причина точно была в ней. Чем ближе Дерек приближался ко мне, тем дальше он отдалялся от своей возлюбленной. Я и представить не могла, что можно любить так сильно, как Дерек любит Катарину.

Спустя несколько, похожих на вечность в аду, минут, Кардинал скрестил наши руки и шепотом произнес: «Прости нас всех, Господи!». Мы вынуждены были встать лицом друг к другу, и после обмена кольцами Дерек взялся за края моего алого платка пальцами и стал медленного приподнимать его, словно надеялся оттянуть этот момент на потом. Подняв платок до середины лица, мой супруг остановился, увидев, как по моему телу прокатилась мелкая дрожь, и услышав, как я тихо всхлипнула. Только сейчас Дерек заметил на моих щеках мокрые дорожки и, устремив взгляд в непонятном мне направлении, судорожно выдохнул. Затем он едва ощутимо коснулся губами моей щеки, опустил платок, и обратился к народу, словно желая объяснить причину своего поведения.

— Мои подданые, а также члены моей семьи! Ваша королева растрогалась, и это хороший знак! Я уважаю чувства своей супруги, и, пожалуй, мы оставим на потом интимные моменты, все-таки мы находимся в храме Господнем… Прошу всех вернуться во дворец и отпраздновать нашу свадьбу, это радостное событие вместе с нами!

Пока король говорил, я молчала и убивала в себе все человечное, что во мне было. Как же сильно я его ненавижу! Не желаю больше этой боли и страданий! Есть муки, которые вынести невозможно! Моя душа таяла, словно лед на солнце, а затем чудесным образом восстанавливалась. Как бы я ни пыталась уничтожить свои эмоции, все было бесполезно.

Путь во дворец был недолгим. В этот раз я и Дерек ехали в одной карете, и никто из нас не проронил ни слова. Дерек то и дело кидал неодобрительные взгляды в мою сторону, впрочем, неудивительно, ведь сейчас мое платье казалось еще короче, а я отчаянно пыталась опустить его подол пониже, привлекая внимание мужа. Когда карета остановилась, Дерек покинул ее первым и подал мне руку. Я решила не заставлять его ждать, поэтому поспешила подняться с сидения и вложить свою ладонь в его ладонь.

Коснувшись земли и едва ощущая ее под своими ногами, я обвела взглядом окружающий пейзаж и сильно удивилась: вокруг дворца, словно из ничего, возникли палатки многочисленных купцов, которые привезли с собой диковинные товары и ценные артефакты, многие из которых было не так просто достать. Громко и радостно играли музыканты, вино лилось рекой, шатались пьяные люди. Неужели пир уже в самом разгаре?

— Что-то не так? — слегка нахмурившись, спросил Дерек.

— Нет, все в порядке. Когда мы уезжали, тут было довольно тихо, и я удивилась тому, что все так сильно изменилось, — произнесла я, разглядывая возникшую передо мной картину.

— Народ празднует с самого утра: короли женятся не так часто, чтобы упускать возможность отпраздновать такое событие. Мы уехали довольно рано, и не все успели прибыть к этому времени. Королевская свадьба должна быть пышной. Я, как и положено, заплатил много денег для того, чтобы всем всего хватило, и никто не ушел расстроенным. Если хочешь, могу прислать служанок, и ты сможешь заглянуть в торговые палатки. Покупай все, что нравится, только умоляю, не покупай платья, как у легкодоступных женщин. Ты королева и обязана выглядеть соответственно. — Отпустив мою руку, он дождался моего одобрительного кивка и направился во дворец.

Я осмотрелась по сторонам и решила для начала приобрести свадебный подарок. Не хотелось бы выглядеть неловко, если Дерек уже позаботился об этом в отношении меня, к тому же покупки действительно отвлекают от грустных мыслей.

Пока я ждала служанок для сопровождения, в моей голове образовался целый список того, что требовалось купить. Я не желала раскидываться золотом, поэтому выделила основное: свадебный подарок, теплое мягкое одеяло, несколько платьев поскромнее и туфли к ним, а также большое зеркало. Еще мне хотелось бы обзавестись оружием для самообороны, все-таки жадные взгляды мужчин и мысли о том, что я нахожусь на вражеской территории, не давали мне спокойно спать. Что, если кто-то попытается убить неугодную королеву? Небольшой кинжал вполне подойдет, осталось только его раздобыть.

Наконец-то мои сопровождающие прибыли, и я с радостью увидела среди них Хедду и Турид. Пусть со свадебным платьем вышла неприятность, но не думаю, что принцесса дала мне плохой совет нарочно, к тому же она изначально предлагала совсем другой фасон и точно не хотела вызвать гнев Дерека. Думаю, она, как и я, понадеялась на его понимание и человечность. К тому же принцесса отлично разбиралась в моде и могла помочь мне с выбором одежды. Турид же сама по себе очень милая и приятная девушка, способная поднять настроение одним лишь своим видом. Остальных девушек я не знала. Их было двое и выглядели они как-то мрачновато, надеюсь, причиной тому являлось что-то другое, а не мое общество.

— Сильвия, дорогая, я слышала, что наш король разозлился из-за твоего наряда! Прости меня, пожалуйста, мне нужно было настоять на том платье, что он прислал! — буквально влетев в мои объятья, протараторила Хедда. — Все обошлось? Он ведь не наказал тебя?

— Нет, Хедда, не наказал, но мы изрядно повздорили. Кажется, он хочет, чтобы соблюдались только традиции Калдвинда, а на традиции Фламмехава ему наплевать. — произнесла я, отстраняясь.

— Ну вот, кто бы мог подумать! И все-таки он неисправим, как был упертым, так и остался. Мог бы хоть раз войти в чужое положение и отнестись снисходительно, тем более, сам он находится в той же шкуре. — Хедда нахмурилась и шумно вздохнула, а затем взяла меня за руку потащила к ближайшей палатке.

— Куда мы? — внезапно опомнилась я, мыслями оставаясь в нашем разговоре.

— Праздновать! Пусть Дерек сгрызет все ногти, когда ему выставят счет за платья! — Было мне ответом.

Как же переменчива эта девушка! Еще секунду назад она была хмурой, как дождевая туча, а сейчас освещает нам путь своей красивой широкой улыбкой.

— Ты уверена? Может, не стоит заниматься расточительством? — с недоверием взглянула я на Хедду.

Мы остановились у палатки, где нас уже ожидал пузатый купец с забавными вьющимися усиками.

— Конечно, стоит, тогда и жизнь станет слаще! Хотите приобрести одно из моих платьев, дорогуша? — облокотившись о прилавок, произнес мужчина.

— Перед вами королева! Как вы смеете обращаться к ней подобным образом? — выпалила рыжеволосая служанка, имени которой я не знаю. Выглядела она очень неприветливой.

— Милая, нельзя быть такой злой, а то морщины появятся! Следуйте за мной, мои красавицы! — Поманив нас за собой, купец исчез среди сундуков, сгруженных друг на друга.

— Веселый мужчина, что уж скажешь, — пожав плечами, произнесла я и последовала за ним.

— Это купец Кнут, у него лучшие платья во всем Калдвинде! Он немного невежлив, однако умеет поднять настроение! — пояснила Хедда, догнав меня в узком проходе, который вел вглубь довольно большой палатки.

Зайдя в тупик, мы наткнулись на небольшой резной шкаф и стоящего рядом с ним купца Кнута. Тот явно пребывал в нетерпении и хотел как можно скорее открыть дверцы шкафа, но ему пришлось ждать, пока мы догоним его.

— У меня есть кое-что для вас! Платья, достойные нашей дорогой королевы! — Последнее слово купец странно пропел, и дверцы распахнулись.

Я ожидала чего-то невероятного, волшебного, но с виду это был обычный шкаф, наполненный обычными платьями. Проследив за моим взглядом и заметив мое разочарование, усатый Кнут подпрыгнул на месте и поспешно сказал:

— Вижу, у вас особые вкусы, и ничего в этом шкафу не привлекло ваше внимание, однако я бы не спешил расстраиваться. — Нагнувшись и немного повозившись в шкафу, мужчина вытащил странный, длинный старый на вид сундук. Его глаза блестели, словно он увидел перед собой миллион алмазов. — Прошу, откройте!

— Пожалуй. — Совершенно не ожидая чего-то особенного, я откинула тяжелую крышку и не поверила своим глазам: передо мной лежало несколько аккуратно сложенных платьев невероятной красоты. Все очень разные и роскошные.

— Невероятно! — тихо воскликнула я.

— Именно! Перед вами мои лучшие работы! — с гордостью заявил купец, доставая одно из платьев. — Было довольно сложно достать материалы, из которых они изготовлены, каждое из них стоит по меньшей мере тысячу золотых монет. Хотите примерить?

— Это ведь платье из паутины арахнид? — Я осторожно прикоснулась к рукаву платья. Оно точно было особенным.

— Верно! Мне удалось выкупить несколько клубочков паутины у одного из рыцарей, который бывал на темной территории.

— Оно бесподобно… Из чего сделаны остальные платья? — Пальцам было так тепло и мягко, что я уснула бы с этим платьем в обнимку.

— О, они такие же ценные. Золотистое выполнено из волоса единорога, что обитает в магическом лесу. А коричневое — из перьев гиппогрифов, которых можно увидят только в королевстве ангелов. — Купец уложил недостающее платье в сундук и захлопнул крышку.

Умеет же заинтересовать!

— Я возьму все, — без тени сомнения, произнесла я.

У каждого материала были свои удивительные свойства, мало ли, когда они смогут пригодиться, да и фасоны, что надо. Платья отослали во дворец вместе с мрачным служанками, а я, Хедда и Турид продолжили покупки, и, когда все уже было куплено, я довольно потянулась, и мы отправились в замок.

В одной из лавок мы купили еще несколько платьев попроще. Не всегда же разгуливать в роскошных нарядах: так можно стать целью разбойников.

Одно из купленных платьев было довольно интересным, его я и решила надеть на пир: длинное до пола, изумрудное с золотыми лентами и кружевным воротником, с небольшим аккуратным вырезом на груди. Несмотря на то, что оно было довольно строгим, что-то в нем мне понравилось. К тому же оно было удобным и хорошо сидело на моей фигуре.

Позже Турид помогла мне поправить прическу и обуть туфли. Образ завершила золотая брошь в виде шмеля, что привлекла мое внимание в одной из лавок. Выпив чаю из лесных трав и хорошенько подкрепившись, я покинула свои покои.

И кто только придумал, что невеста не должна есть, пока не покинет пиршество? Виделите ли на ней лежит ответственность за первую брачную ночь. Я не собираюсь гадить в сапоги Дерека или каким-то другим образом портить о себе впечатление, даже, если поем. Что, если невеста упадет в обморок от голода? Вряд ли кто-то захочет провести первую брачную ночь в окружении лекарей.

Пока я сокрушалась в своем сознании, мы с Турид дошли до дверей, ведущих в зал. Служанка еще раз проверила все ли в порядке с моим нарядом и удалилась, а я, в свою очередь, решительно распахнула дубовые двери.

Глава 20

POV Дерек

— Королева! Королева идет!

Зал наполнили гул и громкий шепот, что заставило меня отвлечься от моего золотого кубка с вином и взглянуть на огромные, расписанные серебром двери. Увиденное настолько поразило мои глаза, что глоток вина заставил меня закашляться.

И это моя жена?

Черт, как странно даже думать об этом… Сильвия стала моей законной супругой, а я — ее мужем… Эта девушка — моя жена… Никак не укладывается в моей голове.

Она стояла в дверях такая гордая, спокойная и прекрасная. Да, Сильвия Росси… Нет, отныне и до конца своих дней Сильвия Мёрксверд, моя жена и королева Калдвинда. Конечно, пока она не была официально коронована, но все же… Одетая в скромное, но богато украшенное зеленого цвета платье, покрытое золотыми то ли нитями, то ли узкими лентами, демонесса была настолько красива, что у меня даже захватило дух. И не у меня одного: быстро обведя взглядом зал, я заметил в глазах придворных мужчин восхищение моей женой. И мне это не понравилось. Совершенно не понравилось.

— Добро пожаловать на празднество, моя королева, — громко сказал я. Мне вдруг захотелось вскочить со своего трона и подойти к Сильвии, но я заставил себя сделать это медленно, с расстановкой, чтобы она не заметила того, как ее красота одурманила мой слабый, падкий на женскую прелесть, разум. Подойдя к моей жене, я молча предложил ей руку, провел ее к нашей части стола, стоящей немного выше остальной, за которой сидели наряженные придворные, и помог Сильвии сесть на ее трон.

Когда Сильвия садилась на свое теперь законное место, в глаза мне бросилось широкое золотое кольцо, украшенное четырехугольным сапфиром, сверкнувшее на тонком безымянном пальце ее левой руки. Я тотчас вспомнил о том, что такое же кольцо с сегодняшнего дня носил и я — символ нашего вечного плена друг другом.

Какая ирония! Ни она, ни я не желаем даже знать друг друга, но вот, мы официально стали супругами, повенчаны и нас ждет первая брачная ночь… Ночь, когда я раздену эту демонессу и должен буду комсумировать наш брак… Нет, не желаю и думать об этом! Как бы красива она ни была, ценности в ней было не более, чем в фальшивом рубине: она уже давно познала мужчину, а я с отвращением и тоской думал о том, что предам память о моей любимой Катарине.

— Музыканты! Играйте, не жалея сил! — весело крикнул я, уже в который раз за эти несколько дней. Когда зал наполнялся музыкой, я освобождал себя от тягостных бесед с Сильвией, и, кажется, она тоже ценила это.

— Надеюсь, мой король, это платье вам по душе, — с некоторой насмешкой в голосе сказала моя жена.

— Это платье тебе к лицу, — не смог не согласиться я, однако нарочно не удостоив ее взглядом. Мне хотелось дать ей понять, что ни новое скромное платье, ни официальный титул не изменили моего отношения и презрения к ней.

Я все еще помнил ее выходку с треклятым алым вульгарным платьем и был недоволен ее поведением. Возможно, она была права, упрекая меня в том, что я не желал в Калдвинде традиций демонов… Но это платье… Ее грудь и ноги, обнаженные почти полностью, видели и Кардинал, и все сидящие в костеле похотливые молодчики, и, наверно, сам Бог, если, конечно, он вообще там присутствовал.

Я всегда хотел, чтобы та, которая станет моей супругой, была скромной и послушной, как моя Катарина. Если бы только я мог жениться на ней в свое время… Тогда мои девочки не носили бы клейма незаконнорожденных, и Альва, как старшая, унаследовала бы мою корону. Вместо этого мне пришлось жениться на чуждой мне женщине, демонессе, и постараться зачать с ней ребенка. Мальчика. Это должен был мальчик, потому что дочь у меня уже есть. Даже две. Третьей мне не нужно.

Пир начался. Сколько было выпито вина, мне было неизвестно, но уже вскоре придворные начали громко хохотать, что-то кричать и танцевать, как неуклюжие цапли.

Несмотря на мою любовь к алкоголю, я старался держать себя в руках, ведь знал, что скоро в зал войдут многочисленные пажи, с подарками от придворных, титулованных лордов королевства и вообще всех желающих поздравить меня и Сильвию со свадьбой. Конечно, я так торопливо женился на этой девице, что большинство лордов вряд ли могли доставить свои подарки во дворец так быстро, но подарки никогда не интересовали меня. Самым важным я считал уважение и послушание подданных.

После многочисленных тостов в честь меня и новой королевы в зал вереницей зашли пажи моих придворных: они несли на бархатных подушках золотые кубки, украшения, парчу и шелк, а некоторые даже умудрились достать редкие самоцветы и волшебные вещицы. Например, лорд Бьорли с гордостью поведал нам о том, что сумел выкупить у одного из купцов, лишь вчера вернувшегося из небесного королевства ангелов, серебряную розу. Эта роза, утверждал Бьорли, могла услаждать слух хозяина божественными мелодиями, но только тогда, когда ей того захочется. Герцогиня Скогард, с презрением посмотрев на лорда Бьорли, заискивающим тоном представила нам два изумруда, купленные ею у одного из магов Эммерленда: эти изумруды отличались от обычных изумрудов тем, что загорались светом, предупреждая владельца о том, что он находился в опасности. Эти камни пришлись мне по душе: вот это настоящий полезный подарок, а не все эти кубки, перстни, украшения и поющие розы.

Король Эммерленда, великий маг Якум из династии Валас, тот, кто направил ко мне в услужение Андраду, прислал весьма необычный подарок: птенца птицы Феникс, совсем крошечного, должно быть, он только сегодня родился из своего же пепла. Увидев заинтересованный взгляд супруги, я приказал отнести клетку с птенцом в ее покои. Пусть наслаждается обществом этого редкостного пернатого.

Хедда лично поднесла на бархатной подушке росток какого-то растения в небольшом серебряном горшке: это была тонкая, совершенно нагая палка, закопанная в землю, но я, помня о своем громком титуле, улыбнулся и кивнул в знак благодарности.

— Росток, который вы видите, Ваши Величества, это росток того самого дерева, что посадил для меня мой отец… — тихо сказала Хедда, смотря в лицо Сильвии.

— Дорогая принцесса, это великолепный подарок. Вы удостоили нас великой чести. Мы посадим его в саду, недалеко от дерева вашего отца, чтобы ему не было так одиноко, — широко улыбнувшись, с теплотой в голосе сказала моя жена.

Ну, да, они ведь подруги. Одна дарит другой палку, а та — нахваливает ее.

В ответ Хедда сделала глубокий реверанс, но я заметил, как ее глаза счастливо блеснули.

Хедде так по душе моя жена-демонесса? У этих двоих не было ничего общего, так что стало причиной их дружбы?

Самой последней в зал вошла Андрада. Моя гордая прекрасная магичка. Она шла к нашему столу медленно, величаво, словно и дворец, и весь Калдвинд принадлежали ей. В ее движениях было столько грации, что я невольно подумал о том, что сглупил: нужно было жениться на Андраде, а не на красноглазой Сильвии… Но жалеть было поздно. И бесполезно.

— Рада служить вам, Ваше Королевское Величество, — торжественным тоном обратилась ко мне магичка и слегка склонила голову, а затем она взглянула на Сильвию и, едва заметно кивнув, добавила: — И, конечно, вам, наша королева.

— Я рада, что наши с королем подданные находятся под надежной защитой вашей светлой магии, — вежливым тоном ответила ей моя супруга.

За диалогом Андрады и Сильвии, громко шепчась, наблюдали все собравшиеся на пиру, и я знал, почему: магичка была известна своей гордостью и отвращением к расе демонов, но сейчас вынуждена была видеть на троне демонессу и служить ей. Каков фарс! Какое унижение!

— Я польщена вашей похвалой, Ваше Величество. — Андрада все же склонила голову и вдруг достала из широко рукава своего синего платья две маленькие шкатулки. — Это прислали из вашего родного королевства. Должно быть, подарки для вас и Его Величества Дерека от ваших родителей Ламара и Вармы Росси.

— Подарок из Фламмехава… Мне? — Меня съедало любопытство: что могли подарить мне родители Сильвии?

Я приказал магичке поднести шкатулки нам с женой.

— Кажется, эта для меня, — насмешливо сказал я, беря в руки черную, сделанную из грубого дерева шкатулку, в то время как другая, вероятно предназначена Сильвии, была золотой и усыпана кроваво-красными рубинами.

— Не стоит открывать ее, Дерек… Ты знаешь, что мои родители не в восторге от нашего брака, — шепнула мне демонесса. — Я чувствую, что в шкатулке скрывается что-то темное, что-то недоброе.

— Твоя забота о моем здоровье умиляет меня. Но не волнуйся, моя королева, Ламар и Варма не смогут сжить меня со свету, как бы они старались, — твердо ответил ей я.

Едва я открыл крышку, как что-то красное прыгнуло прямо мне в лицо, но я успел схватить это нечто и крепко сжать его в кулаке. Взглянув на подарок от Росси, я невольно расхохотался: в шкатулке была маленькая алая, как глаза моей жены, змея.

Придворные громко ахнули.

— Самая ядовитая змея во всем Ваккерланде, — спокойным тоном сказала Сильвия, и на ее лице появилась слабая улыбка. — Моя мать держит их своих покоях как питомцев.

— Твоя мать знает толк в извращениях, — бросил на это я, легко оторвал змее голову, закинул ее вместе с замершим скользким телом обратно в шкатулку, захлопнул крышку и велел Андраде отослать ее обратно в Рёванн, лично в руки Варме Росси.

— Музыку! — вдруг крикнула Сильвия, и тотчас послышался красивый голос лютни.

Несмотря на эту неприятную картину, пир вышел веселым, но ни я, ни моя жена больше не поднимали эту тему.

Стол ломился от разнообразных блюд, и я с удовольствием вкушал многие из них, однако краем глаза заметил, что моя супруга даже не притронулась к своей золотой тарелке и пила лишь воду.

— Людская еда так противна Вашему Величеству, что ты даже не притронешься к ней? — хмыкнул я и впился зубами в кусок вкуснейшего жареного поросенка.

— Нет, ваша еда мне не противна, но ваши дурацкие традиции не разрешают невесте проглотить даже крошку на свадебном пиру. — Она обернулась ко мне. — Вытрите свой подбородок, дорогой супруг, он блестит от жира.

— Ммм, как вкусно. Мясо просто нежнейшее. — Я невозмутимо взял белую хлопковую салфетку, лежащую на моих коленях, и вытер ей свой подбородок. А хотя, не нужно было. Пусть бы побесилась от моего «варварского» вида. — Эта традиция никогда мне не нравилась. Однажды я был на свадьбе у друга, и его невеста упала в голодный обморок. — Хрипло рассмеявшись, я выпил вина, поднялся на ноги и громко крикнул: — С сегодняшнего дня я отменяю традицию, по которой невеста должна глотать слюни на пиру в честь собственной свадьбы! Отныне невеста может есть что захочет, сколько захочет, и как захочет!

— Слава королю! Слава Дереку Милосердному! — В ответ мне прозвучали восторженные крики и громкие хлопки, а затем придворные вернулись к своим тарелкам и кубкам.

— Можешь есть, — бросил я Сильвии и потянулся за жареным бедром фазана, как вдруг почувствовал на себе ее пристальный взгляд. — Что? — удивленно спросил я.

— Я не могла не заметить, что вы и остальные присутствующие едят руками, — тихо сказала моя жена.

— И?

— Неужели вы сами не понимаете, что это выглядит ужасающе и отталкивающе? Неужели в вашем дворце не имеется столовых приборов?

— Каких приборов? Женщина, о чем ты, черт возьми, говоришь? — недовольно откликнулся я.

— Это такие сделанные из металла предметы, которые мы используем во Фламмехаве при трапезе, чтобы не есть руками, как вы.

— Ах, да, я забыл: мы люди — варвары и свиньи! Куда нам до вас, чистеньких и благородных демонов! — рассмеялся я. — Если хочешь есть, не стесняйся использовать свои пальцы: здесь, среди нерях и грязных людишек, тебя никто за это не упрекнет. А после еды можешь вымыть пальцы в чаше, которая стоит прямо перед твоим носом и поставленная там нарочно для этого.

Лицо Сильвии покрылось легким румянцем, и я с удовольствием понял, что сумел ранить ее высокомерие и чрезмерную гордость.

— Вот, что, моя дорогая: если хочешь быть королевой Калдвинда, не стоит обращаться к нам, людям, как к свиньям, — мрачно сказал я. — Хочешь ходить голодной — никто не будет умолять тебя съесть хотя бы кусок хлеба.

— Почему вы принимаете каждую мою фразу так близко к сердцу? — нахмурилась Сильвия. — Возможно, мне вообще не стоит открывать рот в вашем присутствии, мой дорогой супруг?

— Было бы прекрасно, но, думаю, твой темперамент не позволит мне наслаждаться покоем от твоей бездумной болтовни…

— У меня разболелась голова! — вдруг громко заявила моя супруга-демонесса, поднимаясь с трона. — Но вы, мои дорогие лорды и леди, пируйте и празднуйте! — Затем она наклонилась ко мне и прошипела, как змея: — А тебя, Дерек, мой дорогой муж, я буду с нетерпением ждать в своих покоях! Ты ведь не забыл, что нас ждет брачная ночь? И пройдет она в комнате для прислуги, о, великий король!

— Для начала, моя дорогая женушка, тебя ждет ритуал проверки на девственность, — спокойно парировал я и с наслаждением увидел, что ее лицо стало красным, как рубин. — Матушка! — громко позвал я. — Проведи Сильвию в ее покои! Настало время для «Ритуала чистоты»!

— Пойдем, моя дорогая. — Моя мать поднялась из-за стола и подошла к нашему с женой столу. — Не бойся, это обычный, совсем нестрашный ритуал.

— Ненавижу тебя! — сузив глаза, прошептала мне Сильвия и, не приняв руки моей матери, стремительно вышла из зала, под громкий гул развеселившихся пьяных лиц.

Терпеливо вздохнув, моя мать направилась за своей невесткой, а я, посмеиваясь, подозвал к себе слугу и приказал в который раз наполнить мой кубок вином.

Глава 21

POV Сильвия

Нахал, грубиян и подлец!

Сокрушаясь в своих мыслях, я быстро шагала по длинному коридору в сторону своих покоев.

Пьет вино, словно заядлый пьяница, глазеет на девиц, ест варварским способом, да еще и смеет упрекать меня в моих поступках! И как вообще понимать то, что он попросил свою мать проверить меня на целомудрие так, чтоб об этом услышали все присутствующие? Сам факт того, что он сомневается в моей чистоте — это уже унижение, но мне еще придется доказывать обратное, и процедура, как я слышала, далеко не простая!

В Рёванне такую процедуру проводит специальный лекарь, женщина. Она определяет все при помощи зеркала, вдалеке от посторонних глаз, но демоны прибегают к ее услугам очень редко. Леди Сульвай, конечно, внушает доверие и говорит, что все не так страшно, однако я наслышана о другом.

Дома, в нашем роскошном дворце Росси, жила старая повитуха, человек. Каким образом она попала туда, мне известно не было. Иногда она рассказывала мне различные факты о людях. Это она поделилась со мной тем, что у них имеется специальный прибор, увесистый такой, металлический, и что вводят его прямо туда, куда не просят.

От одних мыслей об этой нелепой ужасной проверке мне становится дурно. Неужели в процессе брачной ночи сам Дерек не определит, со своим-то опытом, был у меня другой мужчина или нет? Разве тех мучений, на которые он меня обрек, недостаточно? Мне уже начинает казаться, что он получает удовольствие, когда видит нас, Росси, растоптанных и вывалянных в грязи.

Он и раньше ровнял меня с легкодоступной девицей, но не так открыто. Сегодня ему словно камень под колесо кареты попал. Даже репутацию свою положил на плаху, дабы посрамить меня и увидеть гнев в моих глазах. Каков наглец, будь у меня магия, я стерла бы его в порошок.

Пока в душе я гневалась на своего мужа, мы с леди Сульвай добрались до моих «королевских» покоев. Похоже в прошлый раз она была слишком занята объяснениями для дочерей короля, потому не заметила, насколько здесь мало мебели и света, и сейчас на ее лице четко читались удивление и сочувствие.

— Вот мы и пришли, — напомнила я, следя за взглядом свекрови, который перебегал из одного конца комнаты в другой. — Как вы могли заметить, живу я скромно.

— Все это временные трудности, моя дорогая. — Мать короля обернулась и мягко опустила ладонь на мое плечо. — Я понимаю, ты расстроена, но мне тоже не хочется быть причиной твоей грусти.

— Давайте приступим? Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим. — Убрав от себя руку леди, я подошла к постели и заняла удобную позу для осмотра. Опустив взгляд, я повернула голову в сторону двери, не желая смотреть на происходящее.

Оказалось, люди уже давно не используют то жуткое приспособление, однако приятного все равно было мало. Я чувствовала себя безвольной рабыней и сгорала от стыда.

Леди Сульвай, закончив осмотр, дождалась, пока я приведу себя в порядок, и присела рядом со мной на край кровати. Она смотрела на меня с грустью и жалостью, словно понимала мои чувства. Нет, жалость от этой семьи мне не нужна, ни сегодня, ни завтра, и никогда вообще! Этот день навсегда останется в моей памяти, как худший из дней.

Самое ужасное ожидало меня впереди, и сейчас мне нужно было взять себя в руки, однако я из последних сил сдерживалась, чтобы не закричать. Дерек мог бы обойтись без этой чертовой проверки, мог бы! И нет ему в этом никакого оправдания! Хочет покорности? Будет ему покорность! Сегодня он проведет первую брачную ночь с бесчувственной послушной скромницей! Я не доставлю ему ни грамма удовольствия! Пусть бесится, кричит, бьет, но на моем лице он не увидит ничего, кроме разочарования и безразличия!

— Сильвия, я понимаю, что сейчас не лучший момент для разговора, поэтому не стану докучать тебе, однако я также проходила через этот ритуал, выходя замуж за отца Дерека. — Мать короля прикрыла глаза и тихо вздохнула. — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, и, если ты захочешь высказаться, я выслушаю тебя. — Моя свекровь вновь распахнула глаза и устремила свой взгляд на меня.

Но я не обернулась к ней, не желала показывать свою слабость.

— Ваш сын мог обойтись без этого, тем более, он сам называл меня распутницей. Зачем весь этот фарс? У меня такое чувство, что ему нравится истязать меня изо дня в день. Неужели мало было опустить меня и мою семью на колени? Приставить лезвие к моему горлу? — Я внезапно обернулась, и из моих глаз хлынули слезы. Эмоционально обведя правой рукой комнату, а левой обхватив колени, я продолжила, не сдерживая более свои чувства. — И эти ужасные покои, похожие на камеру в темнице! Отсутствие помощи, презрение всех вокруг разве возможно вытерпеть?! «Откажись от своих традиций, не носи это, носи то, красноглазая девчонка!» — Сил терпеть уже не было. — Мне, что, глаза свои вырвать? Я родилась такой и не имела права выбора! «Твой обряд лишил меня моей любимой Катарины!» А я? Мое сердце не разбито? Он думает, мечта всей моей жизни — родить ребенка от того, кого я ненавижу всей душой? Это не его народ пал от рук тирана! И эти холодные ночи под колючим одеялом… Мне холодно, я замерзаю вдали от моих близких, и никто не поможет мне, никто… — Последние слова я произнесла шепотом, уткнулась лицом в колени и зарыдала от душераздирающей боли.

— Боже, дорогая! — воскликнула мать короля, приложив ладонь к губам. — Мне следовало найти время и поддержать тебя! — Леди Сульвай подсела ближе и, обняв меня, провела рукой по моим волосам.

— Я… Простите… Он ваш сын, а я говорю о нем такое, это неправильно, я не должна… — Подняв заплаканное лицо, я принялась вытирать соленые дорожки на своих щеках.

— Тебе не за что извиняться. Мне стоило лучше воспитывать моего сына, возможно, тогда он не был бы так груб с тобой. Ему не хватает сострадания и мягкости к поверженным. Его отец был волком, доблестно сражавшимся за своего короля, неудивительно, что волчонок вырос и стал похож на него. — Ладонь леди Сульвай переместилась с моих волос на спину, а ее губы тронула грустная улыбка.

— И все же вы его мать, вам больно слышать такое о своем ребенке. Возможно, вы невиновны в том, что он груб по отношению к другим. Я тоже не подарок: закатила истерику и повела себя непристойно. Нужно было сдержать себя и не взваливать свои проблемы на вас. Теперь вы тоже расстроились, — заметила я, свешивая ноги с кровати.

— Все в порядке, я была на твоем месте. Мой сын был довольно жесток по отношению к тебе, мне стоит поговорить с ним, и, возможно, он станет мягче. — Слегка похлопав меня по спине, леди встала с кровати и направилась в сторону выхода, бросив через плечо: — Я пришлю служанок, и они помогут тебе подготовиться. Могу дать лишь один совет: тебе следует успокоиться и привести себя в порядок. Ему нравится запах лаванды. Я пришлю несколько бутылочек с маслами. И начни раздевать его первой, потом позволь ему раздеть тебя, таковы традиции. Ты невинна, и это хорошо, я сообщу об этом сыну и гостям, и больше никто не посмеет обвинить тебя в распутстве.

Дверь за спиной леди Сульвай закрылась, и вместе с тем высохли мои слезы. Действительно, стоит воспринять это унижение, как способ стереть нелепые слухи и взять эмоции под контроль. Хотелось бы увидеть лицо Дерека, когда леди Сульвай сообщит ему новость. Наверняка он будет ошарашен и вынужден будет извиниться за свои слова.

Служанки прибыли довольно быстро. Времени на размышления у меня больше не было. Меня обмывали, мазали маслами, что передала мать моего мужа, пышную прическу пришлось поправлять, и нужно было надеть новое платье. Как только все приготовления завершились, и прислуга покинула мои покои, я подошла к окну и стала наблюдать за тем, как солнце скрывается за горизонтом. Близился тот час, когда мы с Дереком станем единым целым, и мне было не по себе.

Ранее я сделала вид, словно мой ритуал был завершен, но на самом деле все было не так: мы в любой момент могли прекратить его в церкви, на пиру, где угодно, только муж об этом не знал, ведь я не рассказала ему подробности. Может быть, это было не совсем правильно по отношению к нему, но иначе я не смогу родить ему наследника, а значит, не выполню условия нашей сделки, и тогда мой народ ждет неминуемая гибель. Нести этот груз в одиночку мне было сложно. У Дерека было время смириться, ведь он считает, что выбора уже нет, но в моем случае все иначе: я фактически переступала через себя каждый раз, когда нужно перейти к следующему этапу. Странно, что королевская магичка не рассказала ему об этом ритуале. Ведь ей на руку, если он выставит меня из дворца или убьет. В ее глазах горит ненависть к демонам, и это видно невооруженным глазом. Также, как и Дерек, она предпочла бы видеть на троне Катарину.

Мои размышления прервала внезапно громко закрывшаяся дверь. Странно, что я не услышала, как она открылась, ведь зачастую она сильно скрипит. Обернувшись, я столкнулась взглядом со своим супругом, который хоть и твердо стоял на ногах, но был изрядно выпившим. В его правой руке по-прежнему находился кубок с вином, который он все же быстро осушил и откинул в сторону.

— Почему ты сразу не сказала? — хриплым голосом спросил Дерек.

— Я не понимаю, о чем ты. — Теперь я стояла лицом к нему и не скрывала своего удивления.

— Ладно, не важно, продолжай делать вид, будто не понимаешь. — Он отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, и пошатнулся.

Это сколько нужно было выпить?

— Давай побыстрее закончим, — твердо сказала я, не желая растягивать этот нелепый разговор.

— Ты куда-то торопишься? — усмехнулся он.

Расстояние между нами стало стремительно сокращаться, и в скором времени я уперлась в подоконник.

— Нет. Просто не хочу затягивать с тем, что не приносит мне удовольствия, — парировала я.

Его взгляд стал тяжелым, и он буквально прожигал меня насквозь. Уперевшись одной рукой в стекло, а второй прижав меня к себе, Дерек вогнал меня в краску.

— Правда? А мне так не кажется… — Последнее было сказано мне на ушко, и затем его дыхание обожгло кожу на моей шее.

— Все это неправильно… — Я выставила ладони вперед, плотно упираясь в его грудь. — Я не так себе это представляла!

— А чего ты хотела? Цветы? Сладости? Другого мужчину? — Дерек буквально вжал меня в свой твердый торс, и мне даже показалось, что я чувствую каждый его мускул, и определенно я чувствовала боль в пояснице. Сложно находиться в таком положении длительное время. К тому же мой муж снова провоцировал меня.

— Да, именно. Другого мужчину. — Нахмурившись, я попыталась выбраться, что у меня, конечно же, не получилось.

— А чем тебе не нравлюсь я? Неровня тебе и твоей семейке? Без чертова ритуала даже ребенка заделать тебе не могу? Варвар, свинья, тиран! Кто еще я в твоих глазах, а, Сильвия? — громко расхохотался он.

Кажется, кто-то перепил. Но он был прав: в моих глазах он был именно таким.

— Верно! Отпусти меня и ложись спать! Ты не в себе! — процедила я сквозь зубы, и наконец-то мне удалось выбраться из его объятий. Пока Дерек стоял, как каменный истукан, я успела отойти в другой конец комнаты и открыть дверь, выпроваживая его.

Но, кажется, мои слова взбесили его. Он подошел к двери и с шумом захлопнул ее одной рукой, после чего в сантиметре от моей головы пролетел кулак и ударился прямо о каменную стену. В глазах Дерека горел адский огонь. Так страшно мне еще никогда не было, и я находилась в глубоком изумлении и ужасе.

Дерек едва не ударил меня. Тот самый хладнокровный Дерек Мёрксверд дал слабину, и таким я не видела его никогда.

Помню, как поднимались юбки моего платья, как безжалостно был разорван корсет, и как горячие грубые ладони скользили по моим бедрам.

— Запомни, мне плевать, что ты там о себе возомнила! Ты забрала у меня Катарину и вместе с ней вырвала мое сердце из груди! Ты обычная потасканная девчонка, не нужно строить из себя недотрогу! Роди мальчика, и мы забудем дорогу друг к другу! — Он кусал мою грудь, целовал шею, и все это было так противно, словно меня окунули в бочку с коровьим навозом.

…Дерек ритмично двигался, вжимая меня в холодную стену, а когда все кончилось, он опустил меня на ноги. На моем лице не было эмоций, но во всем теле пульсировала боль, а на моих внутренних бедрах алели пятна крови. Дерек заметил это и был сильно удивлен.

— Ты раньше не была с мужчиной, верно? — тихо спросил он.

Опять этот тяжелый проклятый взгляд!

Я отрицательно покачала головой и, обхватив себя руками, попыталась отступить назад, но стена не позволила.

— Черт, — кратко и сухо выругался он. Кажется, леди Сульвай не успела рассказать ему. Дерек попытался убрать волосы с моего лица, но меня тряхнуло так, что я едва удержалась на ногах. Он резко убрал свою руку. — Извини. Я не знал.

— Если бы знал, что-то изменилось бы? — Я посмотрела на него испуганными пустыми глазами и, указав пальцем на дверь, продолжила ровным тоном. — Убирайся. Я ненавижу тебя.

— Твое право. Это был не я, но алкоголь и эмоции… Ты красива, но твой характер и то, как ты одеваешься… Запомни: ты — моя жена и не должна провоцировать других мужчин своим телом. — Говоря все это, он приводил себя в порядок и словно не желал смотреть в мою сторону.

— То есть сейчас ты, таким образом, присвоил меня себе? — На моих губах появилась кривая улыбка. — Побоялся, что кто-то опередит тебя? Не переживай, я лучше, чем ты думаешь, и под первых встречных не ложусь, как ты мог заметить. Мой первый раз должен был быть особенным, а не таким… Вовсе не таким!

— Я извинился.

— А теперь уходи. Я хочу спать.

Хлопнув дверью, мой муж ушел, и пусть ему было не по себе, но обращаться со мной так непозволительно, даже на эмоциях.

Метка на моем животе пылала и пульсировала.

Надеюсь, наш ребенок не был зачат в эту ужасную нелепую первую брачную ночь.

Глава 22

Покинув покои жены, Дерек, шатаясь, медленно направился в свои. Увы, шагать пришлось долго: огромные королевские покои находились на другом этаже, в самом дальнем конце коридора, подальше от чужих глаз.

Все произошедшее в комнате Сильвии казалось королю бредом его воспаленного мозга, фантазией его пьяной души. А он был настолько пьян, что ему ничего не стоило увидеть в Сильвии его дорогую Катарину, иначе, он ни за что не смог бы взять ее. Лишить ее девственности… Дьявол, она оказалась девственницей! Ну, не смешно ли?

Вспомнив об этом факте, Дерек рассмеялся, и его смех наполнил высокие каменные своды дворца и продолжился длинным эхом.

Сильвия была невинна! Как ей удалось остаться нетронутой, если во дворце ее родителей все, даже низкого положения служанки, предавались утехам со всеми, кто их пожелает? Не они ли заманивали в свои сети многих калдвинских купцов, но не ради драгоценных камней и дорогой парчи, а ради животного удовольствия? Он, Дерек, был настолько уверен в своей правоте насчет невесты, уже жены, что не удосужился спросить у матери о результатах ритуала.

— Какое крепкое в этот раз попалось вино… Я чертовски пьян! — пробормотал король, закрыв лицо ладонями.

Его голова была настолько тяжелой, что он мог бы лечь здесь, прямо на холодном полу и спать, как спит зимой медведь в своей уютной теплой берлоге.

Отняв ладони от лица, Дерек машинально взглянул вниз и обнаружил, что штаны его свадебного зеленого наряда едва держались на его бедрах: он совершенно забыл завязать тесемки. Хохотнув, король принялся приводить штаны в порядок, но пьяные пальцы не слушались его.

Это все удивление. Это все Сильвия и ее тайна. Она могла рассказать ему… Должна была рассказать! Он ведь не чудовище, не лесной зверь, чтобы вот так насиловать ее, прижав к стене, как последнюю шлюшку дешевого борделя! Если бы он знал, что его жена была нетронутой, он постарался бы сделать все медленно, с расстановкой. Как он делал это с Катариной. Ведь даже несмотря на то, что Сильвия не была его возлюбленной и что он не желал иметь с ней ничего общего, насилие и насильников он презирал. Но красноглазая демонесса, по случаю его супруга, заставила его стать одним из тех, кто пользуется женской слабостью… Стать этим проклятым демоном Дариэлом, который изнасиловал более десятка девушек Калдвинда… И Катарину.

— Дитя мое, ты в порядке? Выглядишь просто ужасно! — вдруг, как сквозь густой туман, услышал Дерек.

Это был женский голос, принадлежащий какой-то старушке.

Открыв глаза, уже успевший заснуть на ходу, Дерек увидел перед собой невысокую старую женщину, одетую в опрятное, скромное платье. На голове старушки красовался черный с красными и желтыми узорами платок, в руках она держала довольно толстую палку и опиралась на нее всем своим весом. Глаза незнакомки странно блестели, словно в них были спрятаны миниатюрные факелы.

— Сынок, да ты пьян! Дай-ка я провожу тебя в твои покои, — ласково сказала старушка королю, словно не узнав его, или даже не подозревая о том, кто стоит перед ней.

— Я выпил, да… Помощь мне не помешала бы… — промямлил Дерек, но затем его губы расплылись в добродушной улыбке. — Но, бабуля, вряд ли ты можешь помочь мне. Ты такая маленькая, а я высокий и тяжелый.

— Милок, ты не смотри на мою внешность и старость! Знаешь ли, мои руки натружены тяжелым трудом, и я даю слово, что доведу тебя куда нужно и уложу в кровать, как родного внука! Только подумай, как расстроится твоя бедная матушка, если увидит тебя таким! — Старушка решительно схватила руку Дерека, перекинула ее через своюшею и на удивление быстрым и твердым шагом потянула пьяного короля за собой.

— Слыхала, у тебя сегодня свадьба? — спросила по дороге старушка.

В ответ ей послышалось нетрезвое мычание: Дерек почти уснул, но машинально переставлял ноги.

— И первая брачная ночь уже была? — допытывалась добрая незнакомка.

— Да какая ночь! Вон еще только закат… — еле шевеля языком, все же нашел в себе силы ответить Дерек. — Сильвия ненавидит меня… Зуб даю, я обидел ее… Незаслуженно! Как последний кретин! Насильник! — Он сжал кулак свободной руки и приложил его ко лбу.

— Милок, сейчас я уложу тебя, и спи, а то разбушевался совсем, — с широкой улыбкой, открывающей ряд зубов, на редкость здоровых, сказала старушка. — Ты ведь не знал, что она никогда не была с мужчиной, не так ли?

— Откуда мне было знать? Она Росси! А эти Росси известны своей похотью! Как и все эти проклятые демоны! — пробурчал Дерек. Он уже давно перестал заботиться о том, чтобы старушке не было тяжело тащить его: его разум был помутнен вином.

К счастью, милая старушка оказалась настолько выносливой и сильной, что с легкостью почти несла на своей шее здорового, дюжего, взрослого мужчину.

Вскоре они подошли к королевским покоям, которые охраняла четверка тяжеловооруженных стражей. Стражники не раз видели короля в таком жалком состоянии, но в этот раз удивились тому, что привела его эта маленькая старушка-мышка.

— Кто такая? — грубо спросил старший из стражников, окинув незнакомку хмурым взглядом. Ни он, ни другие не могли припомнить, что видели ее раньше.

— Я всего лишь старая няня принцессы Хедды. Шла ко коридору и увидела нашего дорого короля… Таким. — Она улыбнулась, нарочно прикрыв губами свои зубы.

— Няня Ее Высочества принцессы? — недоверчиво бросил стражник.

— Королю нужен покой. Пропусти, сынок, дай мне уложить этого гуляку, — ласковым тоном попросила старушка.

— Делай, что велят! — вдруг резко открыл глаза Дерек.

— Как скажете, милорд! Открывай! — тотчас вздрогнул стражник, и остальные, взявшись за массивные кольца, широко открыли перед старушкой и королем двери.

Няня принцессы завела свою почти бесчувственную ношу в королевские покои, сняла с короля свадебный изумрудный костюм, оставив его в нижней льняной рубахе и штанах, и уложила его в постель.

Пока Дерек ворочался, постанывая от головной боли, добрая незнакомка нашла в одном из массивных шкафов открытую бутылку вина, вновь закупоренную острой пробкой, незаметным движением руки вынула из складок своего серого платья маленький пузырек с жидкостью ярко-оранжевого цвета, добавила эту жидкость в вино и поднесла бутылку королю.

— Выпей, милок, тебе полегчает… Вот так, молодец, какой послушный мальчик! — довольно сказала старушка, наблюдая за тем, как жадно выпивает вино, смешанное с зельем, Дерек.

— Голова раскалывается! — выпив бутылку до дна, простонал Дерек, и пустое стекло выпало из его ослабевшей руки на каменный пол.

— Спи, спи… И пусть тебе приснятся небесные луга, сынок! Такие же зеленые, как твой свадебный костюм! — все с такой же довольной улыбкой пропела старушка, гладя спутанные волосы короля.

«Сильвия сказала, что после брачной ночи с Дереком, она разделит ложе с тем, кто уже успел ей приглянуться здесь, во дворце…» — пронесся голос Хедды в голове спящего короля, и его сон показал саму принцессу: она стояла у самой двери зала и довольно громко вела беседу с придворной дамой. услышав за спиной тяжелые шаги, Хедда обернулась, тихо вскрикнула и приложила ладонь к губам, а ее брови взлетели вверх, словно девушка спрашивала себя: «Что он успел услышать?».

«Прыткая демонесса! Еще не успела побывать в объятиях законного мужа, а уже планирует изменять мне направо и налево!» — подумал Дерек, выходя из зала под громкую песню, которую пели пьяницы на праздничном пиру.

Красавица-жена, постель мою стели!

Тебя я обниму, ты только не реви!

Господь связал нас браком

Отныне ты моя!

Свежа, как булка с маком

Красавица моя!

Но вдруг среди знакомых ему голосов Дерек услышал еще один: самый ненавистный… Обернувшись, он увидел сидящего на королевском троне убийцу и насильника Дариала Росси. Демон держал в руке кубок с вином и улыбался, а когда его взгляд встретился с взглядом короля людей, он насмешливо ухмыльнулся и сказал: «Моя племянница стала твоей королевой! Одна из династии Росси села на трон Калдвинда! Сильвия покорила твое королевство, она же его и уничтожит!»

С громким криком боли и ненависти, пронесшимся под высокими сводами королевской опочивальни, Дерек проснулся в холодном поту. Тело короля бил озноб: какой жуткий кошмар преследовал его и не давал ни секунды покоя! Хедда, ненароком выдавшая секрет своей подруги, пошлая свадебная песня, Дариал…

«Сильвия покорила твое королевство, она же его и уничтожит!» — Эти слова вновь и вновь отдавались эхом в голове Дерека, и, чтобы прогнать их, он сильно сжал голову руками, словно желая раздавить ее.

— Прочь из моей головы! Прочь! — громко прошептал он.

— Думаю, ледяная вода, вон в том кувшине у зеркала, поможет намного лучше, чем вырывание собственных волос, — послышался задумчивый бархатный голос откуда-то со стороны.

— Да, точно… Вода! — Дерек решительно откинул от себя одеяло, подошел к зеркалу, взял в руки кувшин, наполненный свежей водой, которую успели принести слуги, пока он спал, и вдруг в отражении он увидел не только свое заспанное лицо.

На широкой, обтянутой красным бархатом, кушетке, лежал большой снежный барс.

— Вот это я перепил! Уже и коты мерещатся! — хмыкнув себе под нос, подумал Дерек и, вылив ледяную воду в серебряный таз, с удовольствием погрузил в нее голову. Холод приятно разлился по телу, помогая королю протрезветь и смыть остатки кошмара.

Но когда он вынул свою голову из воды и взглянул в зеркало, чтобы убедиться в том, что снежный барс исчез, его ждало изумление: незваный говорящий кот все так же лежал на кушетке и лениво вылизывал свою мощную лапу.

— Что за чертовщина… — Дерек был удивлен, но не почувствовал ни капли страха. Он взял мягкое полотенце, наскоро вытер свои лицо и волосы, бросил его рядом с тазом и обернулся к барсу. — Кто научил тебя говорить?

— Хм, но разве тебе не интересно, кто я и откуда взялся? — Барс поднялся на лапы, выгнулся, зевнул, показав свой длинный розовый язык, и вновь улегся.

— Согласись, не каждый день обычный смертный видит говорящих котов. — Дерек скрестил руки на груди.

— Ты прав… Никогда не задумывался о своем умении говорить… Занятно! — протянул барс. — Вот только кто был моим учителем, мне неизвестно. Я просто существую и просто говорю. Смирись с этим.

POV Дерек

— Ну, хорошо, кто ты и откуда взялся? — задал я вопрос, пристально наблюдая за ленивыми движениями моего пушистого гостя.

Сказать, что я был ошарашен, значит, ничего ни сказать.

— Этой ночью ты выпустил меня из клетки, в которой держал все эти годы, негодяй ты эдакий, — тряхнул головой барс.

— Не припомню, чтобы у меня когда-нибудь была клетка с котом, — насмешливо заметил я, подходя к пушистику поближе.

— Я не кот, а барс! — обиженно буркнул зверь.

— А мне ты больше напоминаешь жирного ленивого кота, — подтрунил я. — Значит, говоришь, я тебя выпустил? Из моей клетки? Что же ты тогда такое?

— Твоя совесть. Такой же ленивый и малоподвижный, как она, — ответил на это барс и вдруг перевернулся на спину, как кошка, желающая поиграть с хозяином. — Не почешешь мне пузо? Чешется ужасно, но сам не достану.

— Даешь слово, что не откусишь мне полруки? — приподнял я брови: какой хитрый! Пузо ему почеши!

— Нужна мне твоя рука. Вот нога — другое дело! Там есть, чем поживиться…. Да не бойся ты, я же шучу! Ну, скорей же, помоги, трусишка! — расхохотался барс.

«Барсы, оказывается, умеют смеяться? Нет, я все еще сплю, и мне снится дурацкий смешной сон!» — пронеслось в моей голове, когда я все же подошел к гостю и стал чесать его мягкое пушистое пузо обеими руками.

— Ах, мать Мария! Не ленись там! У тебя что, ногтей нет? — вдруг услышал я недовольный возглас.

— Я стригу их очень коротко, — терпеливо ответил я. — Если не нравится моя услуга, чеши свое пузо сам.

— Нет, лучше уж ты… Ниже… Вот так! — Барс громко заурчал, и этот приятный теплый звук заставил меня улыбнуться.

«Кому расскажу, никто не поверит!» — подумал я.

— Значит, ты моя совесть, — промолвил я.

— Можно и так сказать.

— И отчего же мне было так совестно, что ты нашел в себе силы вылезти наружу и надоедать мне?

— Твоя брачная ночь с женой. Ты, Дерек, поступил просто ужасно! Напился, как свинья, порвал красивое платье Сильвии, изнасиловал ее…

— Я не насиловал ее. Я взял ее… Взял по пьяни, — нерешительно сказал я.

Напоминание барса о моем позоре и насилии над невинной Сильвией прожгло мое сознание, и мне опять понадобилась помощь ледяной воды. Я оставил свое занятие и поспешил к тазу.

— Куда это ты? Чеши! — послышался обиженный голос за моей спиной.

— Мне нужно пойти к Сильвии… Извиниться… Сказать, что я круглый идиот, — объяснил я, а затем вновь окунул голову в воду.

Закончив с умыванием, я крикнул стражникам, чтобы они нашли слуг.

— Лучше исчезни, иначе тебя сочтут угрозой жизни короля и зарубят мечами, — предупредил я барса. — У тебя есть имя?

— Есть. Зови меня Вит, — отозвался кот. — За меня не беспокойся: я полежу здесь, вздремну.

— Как пожелаешь. Но на твоем месте я не стал бы рисковать своим пузом. — Раскрыв шкаф, в котором у меня хранилась бутылка вина, я с нетерпением искал ее, но так и не нашел. Выругавшись себе под нос, я обернулся к Виту: тот уже уснул, свернувшись калачиком.

Вскоре в покои торопливо вошли двое слуг. Они надели на меня черный костюм, обули в свежие сапоги, причесали мои волосы и скрылись. Честно признаться, этот ритуал одевания короля весьма раздражал меня: мне ведь не три года, чтобы я нуждался в помощи! Но что поделать… Я король, и это часть моего проклятия…

К моему удивлению, ни один из слуг ни слова не сказал о присутствии в моей спальне снежного барса, хищника. Словно его для них не существовало. И, когда они ушли, я растолкал своего пушистого гостя и потребовал объяснений.

— Да что ты не понял? — недовольно спросил Вит, щурясь от утреннего света. — Меня, кроме тех, в чьей крови есть магия, не видит! И нужно же было будить меня ради такого пустячного вопроса!

— Что значит, в «чьей крови есть магия»? В моей крови ее нет ни капли! — рассердился я: на что он намекает? Я чист!

— Ты так думаешь? — невинным тоном сказал барс и спрыгнул на пол. — Дерек, Дерек… Неужели до сих пор не понял, что я твой фамильяр?

— Фамильяры есть только у ведьм, колдунов, магов и демонов, — процедил я сквозь зубы.

— Значит, ты один из них. Но пойдем же к Сильвии, мне не терпится увидеть, как ты будешь рассыпаться перед ней в извинениях! — хохотнул Вит.

Глава 23

Подойдя к двери, ведущей в покои Сильвии, Дерек замер и не решался войти. Вчерашний вечер не укладывался в его разболевшейся голове, он до сих пор не мог понять какой демон в него вчера вселился и почему он повел себя столь непристойно. Куда там, просто отвратительно! Ранее он никогда не позволял себе подобного, для него насильники были нелюдями и отбросами общества. Он никогда и подумать не мог, что возможно пасть так низко из-за ненависти, алкоголя и короткой юбки.

Сильвия, конечно, роскошная женщина. Ее упругая грудь, выпавшая из разорванного корсета, нежная бледная кожа и округлые ягодицы до сих пор стояли перед глазами короля, и он никак не мог их развидеть. Удивительно было то, что она могла сопротивляться, однако не стала. Эта мысль крутилась в разуме Дерека, и он никак не мог найти этому объяснение. Может быть, страх? Оцепенение? Или смирение? Что же это было? Ответ был прямо за дверью, но разве сейчас подходящее время для подобных бесед?

Сейчас важно было извинится не потому, что так станет легче королю людей, а потому, что так будет правильно, и, возможно, его совесть успокоится. Снежный барс, плетущийся позади и всю дорогу раздающий нравоучения, уже порядком поднадоел Дереку, ведь он привык следовать за своими убеждениями и думать своей головой, а не жить мозгами пушистой зверюшки.

Дверь была перед королем, а он до сих пор стоял, не решаясь толкнуть ее вперед и встретиться взглядом с той, которую вчера так больно ранил. Чем он теперь лучше ее покойного дядюшки, который виновен в мучительной смерти его возлюбленной Катарины? Верно, ничем. Какое теперь право он имеет на злость по отношению к демонессе? Теперь у нее тоже появился повод ненавидеть его всем сердцем.

Собрав всю волю в кулак, Дерек все же осмелился постучать в дверь, разделяющую его и новоиспеченную жену. Только сейчас он заметил, насколько старой и ветхой она была.

POV Сильвия

Всю ночь я просидела на полу в том самом месте, где вчера Дерек Мёрксверд оставил меня. На мне было все то же платье, и все таже прическа украшала мою голову. Мне было совершенно безразлично, как я выгляжу, и что сегодня я должна была спуститься к завтраку… «Очередной день, надо же…» — пронеслось в моем сознании, и я, сильнее поджав колени, уложила на них тяжелую голову и устремила свой взгляд куда-то сквозь стену напротив. Сейчас я все бы отдала за беззаботные дни в Фламмехаве, но отныне они остались лишь в моих мечтах и воспоминаниях.

Кто-то убивает боль, мчась верхом на быстроногом коне, кто-то топит ее в вине, ну, а я просто добавлю новую, черную страницу в книгу с моей историей и вынуждена буду жить дальше, не подавая вида, что меня что-то не устраивает. Отныне я жена Дерека Мёрксверда, короля людей, а значит я новая королева Калдвинда. Вот только надолго ли? Впрочем, не имеет значения: я и так прыгнула выше своей головы.

Рано утром Турид вытерла кровь с моих ног, а также пола, и даже принесла мне успокоительный отвар, от которого я молча отказалась. С момента ухода мужа я не проронила ни слова, не желая разговаривать. Служанка подала мне одеяло и, поняв, что мне нужно прийти в себя, удалилась. Я осталась одна. Впрочем, ничего нового, и до этого во дворце не было людей, которым я могла бы довериться.

Не думаю, что Дерек сильно расстроится, если его жена станет немой и послушной. Что захотел, то и сделал, никто не возражает и не препятствует. Как он там говорил? Женщина должна быть скромной, терпеливой и покорной? Что ж, от моего бывшего запала не осталось и следа, и теперь я полностью подхожу на роль такой жены.

Всю ночь меня согревал своими крыльями огромный черный ворон, который уже успел стать для меня ближе, чем многие люди и демоны в моей жизни. Такой любви и заботы я не чувствовала даже от матери. С ним так тепло, уютно, спокойно, словно время замирает, и весь мир ждет, пока я нахожусь в его объятиях.

Внезапный стук в дверь нарушил мои размышления, и, приподняв голову, я столкнулась взглядом с тем самым вороном, который сейчас сложил почти все маховые перья в кулак, оставив лишь одно, и приложил его к клюву, как человек, просящий вести себя тише.

— Сильвия, я хотел бы поговорить. Могу войти? — осторожным тоном поинтересовался Дерек.

Его голос я узнаю из тысячи других, ведь именно этот человек вчера сломал мою жизнь, и сделал это так легко, словно переломил старую трухлявую веточку.

— Нет. — Мне не пришлось отвечать. Это сделал за меня мой новый друг. Ворон был хмур, как серая дождевая туча и, кажется, был намерен прогнать незваного гостя.

Человек с той стороны попытался открыть дверь, но Норд резко взмахнул крыльями и, направив сильный поток воздуха прямо в деревянную «преграду», не позволила Дереку это сделать.

— Сильвия, открой. — Голос моего мужа стал грубее, но мне уже было все равно, что он скажет.

Я не желала видеть его. Мой ворон знал об этом и разделял мое мнение насчет этого тирана и пьяницы.

— Уходи, король. Здесь тебе не рады, — мрачно ответил Дереку мой крылатый защитник. Меня радовала его верность, а желание защитить меня и вовсе восхищало до глубины моей разбитой души.

— Ну, вот, теперь и говорящие пернатые мерещатся… — едва слышно промямлил себе под нос Дерек, а затем резко распахнул дверь и ввалился в мои покои.

— Я ворон, невежда! Тебе стоило бы уважать старших, мальчишка! — строго сказал мой фамильяр.

Глаза короля стали круглыми, как пара золотых монет. Кажется, он не ожидал увидеть столь огромную птицу и уж тем более не ждал подобного замечания.

— Что? — слетело с его губ, и ворон, гордо задрав голову, отвел от него взгляд, как от прокаженного.

— Так он еще и глупец! — шумно вздохнул Норд и с досадой взглянула на меня. — Н-да, не повезло!

— Ты вообще кто? — прищурился Дерек. — Язык у тебя длинный и острый, но это можно легко исправить.

— Все хуже, чем я думал. Ладно, начнем сначала… — Взгляд ворона вновь переместился в сторону короля, и, приложив крыло к груди, птица учтиво поклонилась. — Мое имя Норд. Я ворон-фамильяр моей госпожи Сильвии Росси.

— Вот оно что. И по какому праву ты смеешь оскорблять меня? — Голос Дерека стал немного мягче, но я видела: что-то внутри беспокоило его.

— По тому же праву, по которому вчера ты надругался над моей госпожой. — Норд презрительно фыркнул.

Дерек холодно усмехнулся. Наверное, нелегко ему было слышать такую горькую жестокую правду.

— Я здесь для того, чтобы извиниться за мое непристойное поведение, — холодно процедил он сквозь зубы.

— Правда? — Не выдержав накала, я поднялась с пола и пошатнулась: ноги не держали меня. — Непристойное поведение? И все? — Его слова настолько изумили меня своей несуразностью, что я невольно рассмеялась. Но это был нервный смех, смешанный с презрением и опустошенностью.

Дерек нахмурился, опустил голову и задумался.

Я видела: он боролся с собой, словно не желал признаваться мне в том, что понимает свою вину, и что то, что он сделал со мной вчера, не было всего лишь «непристойным поведением». Он мог бы сказать правду, но упрямо хранил молчание.

— Вот видишь, Дерек, ты не силах признаться даже самому себе… А теперь уходи, ты сказал достаточно. — Отвернувшись от него, я подошла к своей постели и медленно забралась в нее.

— Я не знаю, что на меня нашло, на самом деле я другой. — Муж попытался возобновить разговор, но я не была намерена продолжать его.

— Это твоя сущность, Дерек Мёрксверд. Вчера я убедилась в этом, как никто другой.

— Проклятье, да я не знал…

— Мог бы спросить.

— А ты могла бы сказать. Я пришел, чтобы принести тебе извинения за мой низкий поступок. И я это сделаю: прости меня, Сильвия. Прости мне мои жестокость и глупость. То, что я сделал с тобой, не должно было произойти. Все должно было быть по-другому… Мне жаль, что я все испортил. Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня, если, конечно, это вообще возможно.

После последних его слов я услышала, как со скрипом захлопнулась дверь. С моей души словно упал камень, и, закрыв глаза, я погрузилась в сон.

Проснувшись, я увидела леди Сульвай, стоящую у окна в моих покоях. Несмотря на наличие взрослого сына, почти тридцати лет (о возрасте Дерека мне поведала Хедда) эта женщина была очень красивой. Мне всегда казалось, что женщины ее возраста становятся морщинистыми, толстыми и седовласыми, но это было не про нее. У матери моего мужа были прекрасные рыжие волосы, заплетенные в длинную толстую косу, стройная фигура, довольно белые зубы и аккуратные чистые ногти на руках. В ее глазах было столько любви и доброты, что рядом с ней тут же становилось уютно. Мягкие лучи солнца падали на ее лицо, и от этого мне стало казаться, словно сама леди Сульвай источает тепло. Словно почувствовав на себе мой пристальный взгляд, она мягко улыбнулась и приблизилась к кровати.

— Доброго дня, мое дорогое дитя.

— Доброго дня. Давно вы здесь? — Я поспешила встать и совсем позабыла о том, что на мне по-прежнему было разорванное платье. Стоило мне вспомнить, и я тут же прикрыла себя одеялом, однако было уже поздно.

— Около часа, милая. Что с тобой произошло? Тебя словно волки подрали! — Леди была обеспокоена, и тут же принялась осматривать меня, словно ища на мне увечья и ссадины.

— Прошу, не беспокойтесь. Я просто зацепилась платьем за ветку, и оно порвалось.

Кто может поверить в подобную нелепость? Вот и леди Сульвай с посмотрела на меня с недоверием.

— Ты скрываешь от меня правду, желая защитить от боли, но, если в этом повинен мой сын, я призыву его к ответу. Не так я его воспитывала. — Ее глаза сузились, и теперь она требовала объяснений.

— Вины Дерека здесь нет… — попыталась я переубедить свекровь.

— Теперь я вижу: в этом, без сомнения, повинен мой сын. Что нужно было сделать, чтобы платье на его жене стало похожим на лохмотья бедняков или тряпье, которым моют пол в замке? Расскажи мне, дорогая, он бил тебя? — Мать Дерека осторожно взяла меня пальцами за подбородок, заставляя смотреть в ее глаза, и мне не оставалось ничего, кроме как рассказать правду.

— Вчера мы не поняли друг друга, и наша первая совместная ночь прошла не так, как было задумано, но, нет, он не бил меня… Умоляю, не вынуждайте меня рассказывать вам в подробностях. — Я осторожно сделала шаг назад.

— Боже, дочь моя, неужели это то, о чем я думаю? — Леди Сульвай прикрыла рот ладонью, и ее глаза заблестели.

— Это уже не важно. Все равно ничего не исправить. — Сильнее сжав одеяло, я ощутила, как мое сердце пропустило удар. — Мне жутко стыдно перед вами.

— Это мне должно быть стыдно за поступки моего сына. Тебе не за что извиняться, дорогая. — Мать моего мужа поднялась с постели и направилась в сторону выхода. — Я также виновна: не успела предупредить его. Однако с рук я ему это не спущу. Отдыхай, дорогая, и не о чем не переживай. Помни, Господь всегда с тобой!

Следом за леди Сульвай, приведя себя в порядок, покои покинула и я. Мне действительно стоило прогуляться и найти место, где можно было бы помолиться. Молиться одному лишь Господу было бы немного эгоистично, учитывая, что Люцифер отнесся ко мне с понимаем и приложил свою руку к тому, чтобы я смогла иметь детей, поэтому сейчас, идя по длинному коридору, я думала лишь о том, что мне теперь делать и как вести себя с мужем после всего, что он сотворил.

Глава 24

— Бери свой меч и следуй за мной! — громко приказал Дерек, одним ударом ноги открыв тяжелую дубовую дверь покоев начальника охраны дворца.

Бергил Синий Щит, здоровенный верзила с густыми длинными волосами и такой же бородой, был занят тем, что с любовью кормил с ладони двух больших скворцов, живущих в огромной железной клетке. Он нашел их птенцами, выпавшими из гнезда и умирающими от холода и голода, и принес во дворец. Этот мужчина был рад грубо пошутить и проводить смазливых леди похотливыми фразами, но сердце его было полно добра и любви к братьям меньшим. Своих птиц он любил так же сильно, как любит свое дитя заботливый отец.

— Что случилось? Хмур, как серая туча! — весело откликнулся на слова друга Бергил.

— Потом, — коротко бросил Дерек, не желая терять времени на пустые разговоры и объяснения: его грудь раздирал огонь, и ему не терпелось выпустить его на волю, избавиться от него.

После короткого и полного боли разговора с Сильвией и ее фамильяром короля преследовало странное чувство, которое он никогда не чувствовал ранее: мерзость. Мерзость к самому себе… И ведь надо же, у Сильвии, оказывается, тоже имеется фамильяр! И какой? Нахальный прямолинейный ворон! Наверное, в отличие от снежного барса, вечно ухмыляющегося и полу-спящего, этот крылатый знал, когда ему следовало давать советы, а когда промолчать. Ведь как он защищал свою госпожу! Интересно, станет ли Вит защищать честь его, Дерека?

Дерек перевел взгляд на барса: тот уже успел войти в покои Бергила, усесться рядом с клеткой, в которой жадно хватали из рук хозяина зерно скворцы, и облизывался. Увидев, каким жадным взглядом смотрел Вит на птиц, король невольно задумался: чем питается этот болтун? И питается ли он вообще?

— Нет, я не нуждаюсь в пище, — словно прочитав мысли Дерека, заявил огромный кот. — Просто эти птицы выглядят так…

— Аппетитно? — едва слышно, бросил король, лукаво прищурив глаза.

— Нет. Счастливо. И ты ведь тоже счастлив, когда набиваешь свое брюхо, а, Дерек? — Вит лениво зевнул. — Забыл сказать: ну, кто так извиняется?

— А что мне оставалось делать? Сильвия не желает разговаривать со мной, — вздохнул Дерек, но затем мрачно добавил: — Ты, видать, знатно повеселился?

— Еще как! Ты видел? Я даже танцевал! Эта хитрая Хедда не давала мне покоя весь вечер, все клянчила потанцевать с ней, — громко сказал Бергил, не прекращая своего занятия. Птицы радостно пищали, и это грело его давно огрубевшую душу.

Дерек усмехнулся: черт, а ведь он совсем забыл о том, что Вита может видеть только он… Нет, что там рассказывал этот пушистик? Его видят лишь те, в чьей крови есть магия, а значит, демонесса тоже видела его. Видела, но ничего не сказала. И даже не удивилась. Ничего не спросила.

— А чего ты ожидал? После такой травмы она и корову в своей комнатушке не заметит, — услышал Дерек безразличный голос барса.

— Значит, ты танцевал с нашей капризной принцессой? — Король решил не обращать внимания на своего фамильяра. Пусть поскучает. — И что из этого вышло? Когда планируете играть свадьбу?

— Когда твоя демонесса сгинет и ты женишься на Андраде, — серьезным тоном ответил Бергил, и этот тон так не шел его всегда веселой натуре, что брови Дерека невольно поползли вверх.

Но Дерек не стал углубляться в эту странную фразу друга: он знал, что тот ненавидит демонов не меньше его самого, и открыто не одобряет Сильвию, как королеву Калдвинда. Это было ясно, как Божий день.

— Каков мечтатель. Скорее всего это Сильвия переживет всех вас, и магичку в том числе! — то ли чихнул, то ли прыснул от смеха снежный барс.

— Нет, Бергил, у тебя не птицы, а настоящие драконы: сколько можно их кормить? — проигнорировав своего фамильяра, усмехнулся Дерек.

— Как думаешь, если я попрошу Сильвию почесать мне пузо, она согласится? У нее такие крепкие длинные ногти… — начал было Вит.

— Ты можешь заткнуться хоть на минуту? — Дерек устало приложил ладонь к глазам.

— Нет, друг мой, ты явно не в духе… Неужели брачная ночь прошла так ужасно? — Бергил вновь принял фразу короля на свой счет и, поняв намек, стряхнул остатки зерна над клеткой и обернулся к Дереку. — Да и вообще, рассказывай, не томи! Это правда, что у демонесс там совсем нет волос? — Глаза воина зажглись.

— Бери свой меч и иди за мной, — прохладным тоном ответил Дерек.

— Да иду, иду… Неужели и пошутить уже нельзя? — заворчал Бергил.

Он подошел к кровати, поднял с нее свои внушительные тяжелые ножны и направился к другу. Строгость, написанная на лице Дерека, и его холодность подсказали Бергилу, что первая брачная ночь короля и новоиспеченной королевы прошла неудачно, поэтому он оставил шутки при себе, хоть и очень хотел поострить.

Мужчины вышли из дворца на огромную, покрытую снегом площадь, не надев даже плащей, и Дерек приказал Бергилу сражаться не как с другом, а как с врагом, и первым замахнулся своим тяжелым мечом. Начальник охраны был опытным и ловким воином, и уступал королю лишь в физической силе, поэтому он лишь рассмеялся и легко отбил удар «вражеского» клинка.

— Давненько мы так не забавлялись! — довольно воскликнул Бергил.

— Именно, — мрачно промолвил Дерек.

— Как дети, ей-Богу! Вы еще снежками покидайтесь! — простонал барс, сидящий неподалеку от сражающихся мужчин, и закрыл морду своей большой мягкой лапой.

После долгого и выматывающего боя на мечах с Бергилом, король вернулся в свои покои и приказал принести ему лохань и воду. Как приятно было лечь в огромную деревянную лохань, полную чуть теплой воды! Дерек хотел смыть с себя вчерашнюю ночь и воспоминания о своей жестокости к жене, о которой напомнила ему засохшая кровь на его мужском достоинстве. Смыв с себя кровь и пот, Дерек выбрался из лохани, быстро обтерся сухим полотенцем и, не желая никого видеть в своих покоях, сам нашел в шкафу и надел черную рубашку, черные бархатные штаны, влез в свежие, начищенные до блеска сапоги, прикрепил ножны к ремню, и направился в покои своей матери.

По дороге он поинтересовался у служанки Сильвии Турид, как поживает ее госпожа, на что та, краснея, сообщила, что королева спит.

— А я думал, мое присутствие при твоем купании смутит тебя, — задумчиво сказал Вит, бредя за своим хозяином.

— Ради Бога, почему твое присутствие должно смущать меня? — усмехнулся Дерек, говоря так тихо, как получалось, ведь он не желал, чтобы придворные приняли его за умалишенного или говорящего с самим собой идиота. — Ты всего лишь большой кот и, к тому же, постоянно спишь.

— А что мне на тебя смотреть и на твои голые… — начал было Вит.

— Именно. Поэтому хорошо, что ты так много спишь, — перебил Дерек.

— Куда мы идем? — поинтересовался барс.

— Увидишь.

— Какой ты зануда. Думаешь, я не знаю, что мы идем к твоей матери?

— Если знаешь, зачем спрашиваешь?

— Поддержать беседу. Что тебе от нее нужно?

— Она должна разъяснить мне, почему я вижу тебя. Почему ты вообще прицепился ко мне, — терпеливо объяснил Дерек, улыбаясь направо и налево, и ловя на себе восхищенные и похотливые взгляды придворных красавиц, стоящих группками тут и там в длинном широком коридоре.

Вит промолчал, словно ему нечего было сказать.

К счастью для Дерека, его мать находилась в своих покоях. Как должно матери короля, она занимала прекрасные светлые покои, достойные этого высокого звания. Недовольных этим во дворце было много, ведь она считалась ведьмой, но на стороне леди Сульвай была армия ее сына, которая уважала ее, как ту, что родила и вырастила их властителя, и ценила за доброту и талант к врачеванию. У леди Сульвай всегда находилась улыбка, всегда было доброе слово для каждого воина, даже для простого солдата. Вдова рыцаря, она знала, как тяжела участь мужчин, запертых в крепкую броню. Ее сын был одним из этих мужчин, и мать короля знала, как скучают по своим матерям эти бравые воины, поэтому стремилась хоть немного заменить им их.

— Мне очень жаль, что у вас имеются от меня секреты, дорогая матушка, — было первым, что услышала леди Сульвай, когда ее сын, постучав и получив разрешение войти, появился в ее покоях.

Лицо Дерека было серьезным, а глаза прищурены, и это заставило леди удивленно улыбнуться. Она отвлеклась от своих горшков с лечебными травами, которые поливала из стальной изящной лейки, и обернулась к сыну.

— Сын мой, как хорошо, что ты зашел ко мне. Я хотела поговорить с тобой вчера, но не успела… — Леди Сульвай поставила лейку рядом с одним из горшков и пристально вгляделась в лицо Дерека. — Как прошла брачная ночь? Надеюсь, вы провели ее с пользой?

— Ночь, как ночь, — отмахнулся Дерек, не желая обсуждать с матерью такие интимные подробности. — Надеюсь, мы зачали наследника.

— Сильвия была невинна, — тихо сказала леди Сульвай.

— Удивительно, не так ли? — криво улыбнулся Дерек, и его грудь в который раз наполнилась горечью воспоминаний о том, каким грубым диким зверем он был с женой.

— Ах, мне так жаль, что я не успела сказать тебе об этом! Я как раз шла из ее покоев к тебе… Но меня отвлекли. — Леди Сульвай виновато улыбнулась.

— И что же отвлекло вас, матушка? — хрипло спросил Дерек.

Вот черт! Если бы она только успела передать ему новость о невинности Сильвии, эта ночь прошла бы по-другому. Все было по-другому! Он был бы осторожен и, возможно, даже нежен, но вместо этого взял Сильвию, как грязную потаскуху, разорвав ее платье и прижав к стене…

— Андрада. Она обнаружила что-то ужасное и искала моего совета. — Улыбка на губах леди померкла.

Дерек нахмурился.

— Что именно? — тихо спросил он.

— Кажется, назревает что-то интересное, — подал голос барс, сидящий рядом с Дереком и умывающий свою морду лапой.

— Родители Сильвии прислали в подарок не только шкатулки… Но тебе лучше взглянуть на все своими глазами, — почти шепотом сказала мать короля, и ее лицо вдруг так побледнело, что Дерек поспешил подойти к ней и взять ее ладонь в свою.

— Матушка, не беспокойтесь. Что бы ни прислали Росси — мы в безопасности. Белый Талисман охраняет нас от всякого зла, — мягко произнес король и, немного поколебавшись, добавил: — Почему вы не сказали мне о том, что в нашем роду присутствует магия?

— Магия? — приподняла брови леди Сульвай.

— Можете не притворяться. Я тоже вижу его, — снисходительно улыбнулся Дерек, с интересом наблюдая за эмоциями на красивом лице матери.

— Кого? Кого ты видишь, сын мой? — искренне удивилась леди.

— Вон того ленивца. — Дерек кивнул в сторону Вита, все еще сидевшего у двери.

— Я никого там не вижу, — пожала плечами леди Сульвай.

— Большой белый барс. Мой фамильяр. Весьма болтливый и невежливый кот, — терпеливо пояснил Дерек, не веря в то, что мать говорит правду.

— Не валяй дурака. Она не видит меня. В ее крови нет ни капельки магии, — наконец, не сдержался от упрека барс.

— Твой фамильяр? Что это значит, Дерек? — прошептала изумленная мать короля. — Ты владеешь магией? Но как? Клянусь, это не от меня к тебе перешел этот дар! Я не ведьма, не магичка, а простая травница!

— Возможно, я унаследовал это от отца? — тихо сказал Дерек.

— Невозможно… Твой отец был силен, как и ты… Но сам он унаследовал это от своего отца, твоего деда, но оба они не имели никаких магических сил…

— Тогда я не знаю, матушка. Должно быть, это Росси прокляли меня, — устало вздохнул король. — Но мне необходимо узнать, как в мою кровь попала магия. Господь Всемогущий, только подумать! Народ считает меня сыном Дьявола, и вот, у меня появляется фамильяр! — Он тихо рассмеялся. — Что теперь обо мне скажут? Что все, кто поливал мое имя и ваше, матушка, были правы?

— Мы попросим Андраду помочь тебе с этим. Она великая магичка, и найдет ответ на этот вопрос, — утвердительно сказала леди Сульвай и поцеловала руку своего сына. — Кто бы ты ни был, мой дорогой, я твоя мать и горжусь этим. Моя любовь к тебе не умрет никогда.

— А моя — к вам, матушка. — Дерек поцеловал мать в лоб.

— Какая приятная леди твоя мать, — с умилением в голосе заметил Вит и даже смахнул с глаз пару слезинок. — Жаль, что она не видит меня, иначе, ручаюсь своим хвостом, я бы с радостью подставил под ее ногти мое пузо!

Мёрксверды покинули покои и зашагали в мастерскую Андрады. Снежный барс медленно поплелся за ними.

Магичка встретила гостей со спокойной улыбкой, ведь знала: то, что она обнаружила в свадебном подарке от короля и королевы Фламмехава, пренепременно заинтересует Дерека. Она не стала тревожить его в день свадьбы и принесла в зал, где проводился праздничный пир, лишь шкатулки. Но то, что сопровождало эти шкатулки, она оставила у себя и осторожно исследовала.

— Что еще прислали демоны? — громко спросил король, едва войдя в огромную мастерскую Андрады. — Очередную змею? Проклятие? Что? И почему ты не сообщила мне об этом ранее?

— Не желала портить ваш праздник, милорд, — и глазом не моргнув, ответила Андрада. Спокойная, хладнокровная. — Да и вы уже были порядком пьяны, когда пришел этот «прекрасный» подарок от Росси.

— Здесь ты права. Я пил с самого того момента, как вернулся с венчания, — усмехнулся Дерек, совершенно не оскорбленный словами магички: она была прямолинейна и лаконична, и ему это нравилось. Не то, что Сильвия с ее острым языком. — Но признайся, ты знала о змее в моей шкатулке?

— Конечно, милорд, — кивнула головой Андрада, и ее прекрасные седые волосы колыхнулись, вспыхнув при свете голубых огней разноцветными цветами. — Но я оставила ее там, потому что знала: ей с вами не справиться. Возьмите же то, что не увидели вчера, Ваше Величество. — Она подошла к прозрачному шкафу, сделанному из хрусталя, открыла его, достала резную серебряную шкатулку и протянула ее королю.

Дерек взял шкатулку в руки, поставил ее на круглый мраморный стол, стоящий посреди мастерской, открыл ее, слегка нахмурился, но затем широко усмехнулся.

— Это какая-то шутка? — поинтересовался он, доставая из шкатулки две длинные шелковые желтые ленты.

— Нет, милорд. Эти ленты не просто украшали подарки от родителей королевы Сильвии. Желтый цвет в Фламмехаве — это цвет траура, — спокойно объяснила магичка, тоже подойдя к столу и остановившись рядом с королем. — И это не просто ленты. Это секретное послание. Оно написано на шрифте королевства демонов, но я изучала его в Эммерленде и смогла прочесть. С трудом, но смогла. Должно быть, Росси надеялись на то, что я приму эти надписи за поздравления. Желаете узнать, что за послание отправили Росси, и кому?

— Я знаю, кому они написали: Сильвии, — процедил Дерек сквозь зубы. — Читай.

Андрада поднесла к лентам один из своих голубых светильников, и на желтом шелке вдруг проступили кроваво-красные слова, написанные неизвестным ни королю, ни его матери шрифтом.

— «Помогай ей всем, чем сможешь. Если у тебя есть возможность убить Дерека, сделай это, но так, чтобы на Сильвию не легла и тень подозрения. Она слишком мягка характером, чтобы убить его самой. Мы рассчитываем на тебя», — ровным тоном прочла послание магичка.

— Господи, ну, когда уже эти проклятые отродья оставят нас в покое? — тихо произнесла леди Сульвай и перекрестилась.

— Значит, Сильвия ни при чем. Она не знает об этом послании, верно? — нахмурился Дерек, но, узнав о том, что его супруга не была частью этого злодейского плана, почувствовал облегчение.

— Нет, Ее Величество Сильвия ничего не знает, — подтвердила слова короля Андрада. Ей хотелось бы солгать, выставить королеву в дурном свете, но она не могла лгать королю. Она знала, что он ценил ее честность, и не желала пасть в его глазах.

— Что было в шкатулке Сильвии? — тихо спросил король.

— Об этом, милорд, вам стоит поинтересоваться у нее самой. — Андрада взяла желтые ленты в ладонь и вопросительно взглянула на Дерека.

— Да, уничтожь, — еле слышно приказал тот.

Улыбнувшись, магичка кинула ленты в голубой огонь, играющий в камине, и ленты, зашипев, как змеи, превратились в пепел.

— Что это значит, сын мой? Кому они приказали убить тебя? — шепотом, со слезами на глазах, спросила леди Сульвай.

— Я не знаю, матушка, но выясню это прежде, чем этот тайный враг прикоснется ко мне или к вам, — мрачно ответил Дерек и, не говоря больше ни слова, направился к дверям.

— Сильвия еще спит! Не тревожь ее! — услышал он за своей спиной голос матери.

— Она мне не нужна. Кто мне сейчас нужен, так это Бергил! — ответил король.

— Какой роскошный у вас фамильяр, милорд, — вдруг сказала Андрада, с улыбкой смотря на ждущего у двери белого барса.

— Ты тоже его видишь? Прекрасно. Значит, я не сумасшедший! — усмехнулся Дерек. — Пойдем, пушистик. Нас ждут важные дела.

Проснувшись и побеседовав с леди Сульвай, Сильвия почувствовала такой голод, что готова была сама переодеться и спуститься на кухню. Королеве на кухне не место, но и голод сам себя не утолит.

Когда девушка уже распахнула двери шкафа с одеждой, в дверь вдруг громко постучали.

— Кто это? — недовольно спросила королева. — Турид, ты?

— Не Турид, Ваше Величество, а всего лишь старая няня принцессы Хедды! Я принесла вам немного еды и горячего вина, — раздался за дверью приветливой старушечьий голос. — Могу я войти, дитя мое?

— Обед? Прекрасно! Заходите! — Сильвия почувствовала даже радость оттого, что наконец-то сможет перекусить и выпить вина.

Через мгновение глазам королевы предстала маленькая старушка в сером опрятном платье. Гостья поставила серебряный поднос с едой на кровать, взяла с него кубок, полный вина, и поднесла его Сильвии.

— Выпей вина, дитя мое. Оно подбодрит тебя.

— Спасибо… Я и правда ужасно хочу пить. — Сильвия приняла кубок и сделала большой глоток вкусного, немного терпкого вина. — А что, неплохое вино… Не то, что делают в моем королевстве, но тоже сойдет. Если бы только это вино помогло мне понять, что мне теперь делать и как вести себя с мужем, — пробормотала она себе под нос и вновь пригубила терпкий напиток.

— Ищи ответ в вороньей душе, деточка, — вдруг сказала старушка, пристально глядя на королеву.

— Что? — изумленно прошептала девушка. — Кто вы вообще такая?

— Не бойся, дитя мое. Я здесь для того, чтобы защитить тебя от этих проклятых смертных, — приветливо улыбнулась старушка. — Ты можешь довериться мне, ведь мы с тобой одной крови.

— Я не понимаю…

— Все просто, деточка: твоя мать Варма — моя дочь, которую я родила от одного из самых прекрасных демонов всех измерений. Я твоя родная бабушка, дитя мое, и я сделаю все, чтобы избавить тебя от ненавистного мужа.

Глава 25

POV Сильвия

— Этого не может быть. Моя бабушка мертва, — мрачно сказала я.

Мне и без того было сложно, не хватало только невесть как воскресшей бабули для полного счастья.

— Я понимаю, что в это сложно поверить, но я готова заслужить твое доверие, дитя. — Старушка вытащила из рукава небольшую брошь в виде огненного коня, усыпанного алмазами, и протянула ее мне.

— Это брошь моей матери! Откуда она у вас?! — Воскликнув от удивления, я попыталась забрать предмет из рук старухи, однако это оказалось не так просто.

— Она сама вручила мне эту вещичку. Варма знала, что ты не поверишь словам первого попавшегося человека, но дочь рассказала мне, как убедить тебя в том, что я не лгу.

— И как же? — С недоверием посмотрев на старуху, я стала дожидаться ответа.

Старушка порылась в карманах своего платья и извлекла оттуда кусочек пергамента, который тут же вручила мне в руки. В ту же секунду перед моими глазами предстала картина: моя мать сидит за большим письменным столом с резными ножками, в руке у нее перо, на столе лежит тот самый кусочек пергамента, который сейчас я держала в руках, а неподалеку сидит та самая старушка и внимательно наблюдает за действиями моей матери.

Когда воспоминания растворились в воздухе, я поспешила прочесть то, о чем писала моя мать. Наверняка это было что-то важное, ведь с чего бы ей так рисковать нашими головами и посылать ко мне бабушку с тайным посланием и задачей убить моего новоиспеченного муженька. Я совсем не против освобождения от этого брака и его смерти, ведь слишком много зла он принес мне, моей семье и моему народу, однако, если беременность наступит, что я скажу ребенку, когда он родится? Что была не против убить его отца? С другой стороны, нужен ли ему отец-тиран,который только и может, что грабить, убивать и насиловать?

Нет, прежде чем ввязываться в эту историю, следует все хорошо обдумать.

«Скоро все изменится, любовь моя. Мы вернем славу Фламмехава, твою честь и тебя домой. Обязательно воспользуйся нашим свадебным подарком, в случае неудачи, и знай, что мы любим тебя. С любовью твоя мать» гласило послание.

Надо же, я совсем забыла про подарок и даже не открывала посланную мне родителями шкатулку. В шкатулке Дерека была змея, поэтому я решила, что стоит взглянуть на свой подарок, когда я буду одна, дабы не обострять ситуацию. Думаю, сейчас подходящее время. Возможно, содержимое поможет мне принять верное решение.

Приподнявшись на носочках, я достала аккуратную красивую шкатулку с верхней полки шкафа и осторожно открыла ее. Внутри лежал перстень с огромным красивым топазом, и я искренне удивилась своей находке. Как я должна им воспользоваться в случае провала задания? Обычный перстень, ничего особенного, на магический он тоже не похож.

— Вижу твое удивление. — В мои мысли ворвался голос бабушки, и я переключила свое внимание на нее. — Это необычный перстень. В нем нет магии, однако есть кое-что другое. Если отщелкнуть камень в центре, откроется небольшой тайник, и его содержимое поможет тебе быстро покончить со всеми твоими проблемами.

— Как ты выжила? Где была все эти годы? Почему не приходила? — В моей голове крутились миллионы вопросов, и на все я хотела получить ответы.

— Иногда мертвым лучше оставаться мертвыми, милая. Твой дедушка очень сильно любил меня и за мое спасение заплатил дорогую цену. Я приходила к тебе по ночам, когда ты беззаботно спала и не хотела показываться тебя на глаза, ради твоего же блага. Так было бы и дальше, если бы тебе не пришлось выйти замуж за этого варвара. Просто знай, что ты небезразлична мне, ты моя родная внучка, Сильвия. — Ее ладонь коснулась моего плеча и сползла вниз по руке.

Отчего-то мне стало тепло и радостно. Может, всему виной отсутствие поддержки и черные дни, преследующие меня с самого начала этой войны? Одно я знаю наверняка: оставаться здесь я не хочу, слишком много дегтя в этой бочке, вскоре я в нем захлебнусь, а в родном Фламмехаве наступит долгожданное спокойствие. Я могла бы остаться в Стурфьеле, если бы была счастлива здесь рядом с верными подданными и любимым мужем, но все это лишь глупые мечты и несбыточные надежды.

Отщелкнув топаз, я увидела внутри перстня зеленоватый порошок и искренне удивилась:

— Это яд?

— Да, внучка, в случае моего провала, гнев Дерека Мёрксверда будет безграничен. Ты же понимаешь, что он не простит демонов за подобную выходку? Неповиновение захватчикам всегда заканчивается одинаково, он не пожалеет ни меня, ни тебя, и подвергнет Фламмехав и остатки его народа страшному наказанию. Он уничтожит нас. Мы желаем предоставить тебе право выбора, дорогая. Не думай, что мы хотим убить тебя. Лучше быстрая смерть, чем издевательства, унижение и мучительная гибель на чужбине. — Бабушка смотрела на меня с такой грустью, словно сама однажды прошла через семь кругов ада, и сейчас лишь проявляла заботу по отношению ко мне, не желая для меня того же.

— Спасибо, возможно, ты права и у меня не будет другого выхода, кроме как выпить этот яд. — Согласиться с ней было нетрудно, учитывая мое угнетенное состояние. Что-то внутри даже хотело сделать это прямо сейчас, но я сопротивлялась дурным мыслям.

Боже, даруй мне душевный покой, пока я не сотворила непоправимое. Моя жизнь это одно, но жизнь моего ребенка — совсем другое, пусть даже он и будет зачат столь ужасным способом, но как я смогу забрать его жизнь, не спросив его мнения?

Закрыв перстень и шкатулку, я вернула подарок на прежнее место, твердо решив, что это была лишь крайняя мера, на случай невыносимой жизни.

— Ты все верно поняла, а теперь извини, но мне нужно расправиться с причиной наших бед, — с улыбкой сказала моя гостья.

Выйдя за дверь, старушка быстро зашагала по направлению к лестнице, словно вовсе не находилась в почтенном возрасте. С каждым шагом ее облик менялся, и вскоре она изменилась до неузнаваемости: седые волосы удлинились и окрасились в каштановый цвет, разгладились морщины, заблестели глаза, кожа на ее теле стала нежной, и вскоре она выглядела так, словно ей было не больше восемнадцати лет. Магия демонов не работала во дворце, но бабушка Сильвии была древней темной ведьмой и родом из Калдвинда, к тому же магию темных ведьм не смогла бы почувствовать придворная магичка: они обладали особенным видом магии, и именно поэтому Хунд и отправили на это задание.

Темноволосая красавица огляделась по сторонам и, убедившись в том, что внизу никого нет, спустилась по лестнице и заметила, что в соседнем зале стояла группа молодых девушек, которым выпала честь стать служанками в королевском дворце. Ей нужно было каким-то образом закрепиться в замке и пробраться в покои короля, так почему бы не воспользоваться этой лазейкой? Однажды ей удалось проникнуть в спальню Дерека в виде старой няни принцессы Хедды и дать ему смертельный яд, который очень медленно, но верно будет превращать его здоровое крепкое тело в чахлое и больное, но больше она не рассчитывала на такую удачу.

Незаметно проскользнув в зал, Хунд быстро заняла место в конце линии и ожидала, пока к ней подойдет старшая служанка. Как ни странно, все были настолько поглощены процессом, что никто и не заметил лишнюю девушку. Спустя несколько долгих часов очередь подошла и к ней.

— Так, я думала девушек должно быть десять, а их одиннадцать. Кто отбирал их? Почему их больше положенного и куда смотрел этот дуралей? Последней девицы даже нет в списке, и теперь мне придется тратить время на решение этого вопроса! Не положено более десяти новеньких! — Старшая служанка, грузная женщина с красным лицом, была не в духе и сейчас сокрушалась, яростно размахивая руками. — Боже, за что мне все эти беды?

— Мне жаль, что я не успела попасть в список… Но меня выбрали! Клянусь пресвятой Девой Марией! — поспешила уверить разъяренную женщину Хунд.

— Кто дал тебе право говорить со мной, девчонка? Перед тобой старшая служанка, а не какой-то там поваренок! Если говорю лишняя — значит лишняя! — Старшая забавно помахала рукой прямо перед носом нахалки и буквально подпрыгнула на месте от злости.

— И что мне теперь делать? Возвращаться домой с позором? Отец выпорет меня плеткой! — дрогнувшим голосом сказала Хунд, и, без особого труда, выдавила из глаз слезы. — Он у меня такой жестокий! Скажет, что я опозорилась, и что никто теперь не возьмет меня замуж!

— Ладно, ладно, не хнычь! Только слез мне и не хватало! Так и быть, в этот раз закрою на это глаза… Будь благодарна и помни, что ты — никто, как и все эти дурехи! — Поморщившись главная служанка отмахнулась от девчонки, словно испытывала к ней отвращение или словно та была грязной и уродливой.

— Да благословит вас Господь! — словно не обращая внимания на колкости, пролепетала девушка.

«Я покажу тебе, что случается с теми, кто оскорбляет ведьму!» — с насмешкой в душе подумала она.

— И кто же ты, а? Откуда? — Старшая поддалась вперед и, прищурив один глаз, как пират, пристально разглядывала лицо красавицы. — Только давай, пошевеливайся! Я хочу съесть кусок пирога, и у меня нет времени с вами возиться! — выпрямившись, добавила она.

— Мое имя Хунд. Я дочь ремесленника и свинопаски, — опустив голову, ответила ведьма. Она решила притвориться скромницей, ведь от таких никто не ожидает пакостей и злости. — Я буду верной служанкой, тихой, как мышка и незаметной, как пыль.

— Слышали, девки? — обратилась старшая к другим девушкам. — Учитесь у этой нахалки! Вам повезло попасть во дворец короля, так работайте, не покладая рук… И не распутничать! Узнаю — вышвырну вон! Принесете в подоле — еще и лично отхлестаю!

POV Сильвия

Когда Хунд покинула мои покои, я подошла к окну, широко распахнула его и, не замечая холода, утонула в мыслях.

Как мне поступить? Заслужить доверие мужа и предать свою семью, обрекая себя на незавидную участь? Позволить Дереку умереть и вернуться на родину? Но в этом случае, если Господь пошлет нам ребенка, я не смогу от него избавиться, и ему не дадут жить спокойно в Фламмехаве из-за того, что его отец принес туда смерть и разрушение. Просто остаться в стороне? Возможно, на данный момент это будет правильным решением. Но не скажут ли позже, что я все знала, ничего не сказала и не сделала? Как бы я ни поступила, все равно найдется тот, кто осудит. Жаль, что мир так жесток, мы все могли бы жить в гармонии… Но, к сожалению, каждый видит в своем соседе лишь угрозу.

Глава 26

— Возможно, Сильвия не та, на которой бы ты женился добровольно, но, сын мой, относиться к ней, как распутной девке… — Леди Сульвай не могла более найти слов и покачала головой. Ее лицо было белым, как снег.

— Я был пьян. И на этом мои оправдания закончены, — холодно бросил Дерек.

Вот еще! Не собирается он оправдываться перед матерью! Он взрослый мужчина. Король. Тем более то, что происходит между ним и его супругой, не касается никого, кроме них двоих.

— Мой сын… Мой собственный сын! — Приложила ладони к сердцу леди Сульвай. Она была совершенно разбита знанием того, что тот, кого она родила и воспитала, ее гордость, ее сын надругался над бедной беззащитной Сильвией. Но что она могла сделать, кроме как поддержать невестку морально и попытаться поговорить с Дереком и открыть ему глаза на его преступление?

Но эта мудрая женщина не знала, что демоны раскаяния уже грызут душу ее сына, и что выслушивать новые лекции ему было ни к чему. К тому же этот наглый лентяй Вит вовсю старался, чтобы Дерек ни на минуту не забывал о той ночи. А мог бы и поддержать, черт пушистый, фамильяр все-таки.

— Мне жаль, что я огорчил вас, матушка. Я уже попросил прощения у жены и, поверьте, сам знаю, в какого подонка я превратился, — угрюмо промолвил Дерек. Он отвернулся от матери, наполнил уже успевший опустеть кубок свежим вином и пригубил его.

— И она простила тебя? — прищурила глаза мать короля.

— Я извинился, но ответа не получил. На этом все. Меня ждут мои дочери. Я обещал им посадить в саду ветку, которую подарила нам с Сильвией Хедда. Это дерево любит холод, вот и посадим его в самую стужу.

— Что сказала Андрада насчет твоего фамильяра? Она была удивлена? — тяжело вздохнув, спросила леди Сульвай: она прекрасно поняла, что Дерек больше не желает обсуждать его первую брачную ночь с женой.

— Ее удивление не было таким уж огромным. Она даже посмеялась. — Дерек равнодушно пожал плечами, вновь сделал глоток вина и затем продолжил: — Она сказала, что всегда чувствовала во мне что-то не то. Но так как этот кот никогда раньше не появлялся, Андрада даже не подозревала о том, что в моей крови есть магия. Увы, она не знает, откуда у меня эта кровь и что именно я умею… Хм… — Дерек вдруг почувствовал легкую боль в груди и поморщился, но эта боль прошла так же внезапно, как и появилась.

Дерек никогда раньше не испытывал физических недомоганий, лишь голова болела от похмелья после бурных ночей веселья. Но он не придал значения этому маленькому уколу в грудь. Какой пустяк.

— Что такое? — насторожилась леди Сульвай.

Несмотря на то, что сын стоял к ней спиной, она словно прочла боль, вдруг отразившуюся на его лице.

— Ничего. Задумался, — солгал король и, одним глотком допив вино, поставил кубок на стол и направился к двери. — Я буду в саду.

— Будь осторожен… Ты ведь помнишь о послании демонов? Мы все еще не знаем, кому оно было отправлено! — с беспокойством сказала леди Сульвай.

— Не бойтесь, матушка. Теперь рядом со мной всегда находится страж! — рассмеялся Дерек.

— Кто сказал, что я буду защищать тебя от врагов? — недовольно проворчал снежный барс, неторопливо переставляя лапы вслед за хозяином. — Не такая уж ты и важная птица!

Они вышли в коридор и направились в комнату Альвы и Вильи.

— Что ты там бубнишь? — насмешливо спросил Дерек.

— Что что? Ты просто хам! — сузил глаза барс. — Я бы на твоем месте занялся поиском врага, которому дали задание убить тебя, а не шлялся по саду и подвергал себя опасности… Может, пойдем к Сильвии? Ты не был у нее со вчерашнего дня.

— Потом. Кроме нее у меня имеются дочери, и они мне намного дороже этой демонессы, — отмахнулся Дерек.

— Намного дороже… Значит, Сильвия тебе небезразлична, — утвердительным тоном промурлыкал Вит.

— Она моя жена, — отрезал король. — И хватит о ней.

— Какой же ты дурак! — презрительно бросил барс.

— Бедный пушистик: должно быть ты очень сильно разгневал высшие силы, раз они привязали тебя, такого мудреца, к такому дураку, как я! — весело отозвался Дерек.

Вместо ответа Вит понурил голову и издал печальный вздох, словно признавая истину слов хозяина.

POV Дерек

Девочки и я осторожно постучали в дверь покоев Сильвии: палка, которую подарила Хедда, находилась в комнате моей жены. Впрочем, как и птица, которую принесли нам в подарок на нашу с ней свадьбу.

Мне ужасно не хотелось тревожить Сильвию, но выбора у меня не было. Мои дочери с таким предвкушением ожидали, когда мы посадим деревце в саду, что я переступил через себя и свои чувства, и выполнил их желание. Пусть Сильвия ненавидит меня, пусть не желает видеть: отдаст проклятую палку, и может дальше жалеть себя в своих покоях… В покоях, которые совершенно не подходят ее королевскому статусу… Необходимо переселить ее в огромные и светлые покои королевы. Но, вот незадача, их занимает принцесса Хедда, ведь я так щедро оставил ее в них даже после того, как меня короновали властителем Калдвинда.

Хедде придется сменить комнату. В огромном дворце роскошных покоев, достойных ее титула, не счесть. Возможно, мой приказ освободить место для Сильвии обидит и уязвит ее гордость. Она принцесса крови, как никак. Но она подчинится. Я женился, и в покоях королевы, которые находятся на одном этаже с моими, будет жить королева. Королева Сильвия Мёрксверд.

— Кто там? — Послышался мелодичный голос моей супруги.

— Это мы! — счастливо воскликнула моя маленькая Вилья. Одетая в теплый подбитый мехом плащ и высокие меховые сапоги, она вся сияла от восторга, чем заставляла меня улыбаться, а Альву недовольно закатывать глаза. — Сильвия, открой, пожалуйста! У нас есть к тебе дело!

— У кого «у нас?» — Дверь широко распахнулась, и перед нами появилась демонесса. На ней было красивое бархатное платье цвета моря, что находилось на юге Калдвинда и отделяло его от Эммерленда.

Моя жена выглядела немного усталой, но была так прекрасна, что я невольно окинул ее с головы до ног, а она, заметив это, слегка поморщилась, словно я оскорбил ее. Эта ее реакция в который чертов раз напомнила мне о том, как я надругался над ней, и я почувствовал, как заиграли желваки на моем лице. Но я не буду извиняться повторно, что бы там ни говорил мой фамильяр.

— Мы пришли забрать росток дерева, который подарила Хедда, — холодно сказал я, надеясь, что Сильвия вручит нам то, что мы просим, и мы тут же удалимся.

— Мы хотим посадить его! Прямо сейчас в саду! И ты идешь с нами! — радостно воскликнула Вилья, вцепившись в подол платья демонессы.

— Не думаю, что могу присоединиться к вам… Мне очень жаль, дорогое дитя, но я не… — начала было Сильвия.

— Но мы теперь одна семья! Ты теперь жена моего папы! — обиженно буркнула Вилья, и вдруг я с удивлением заметил, что взгляд моей супруги потеплел.

— Не нужно докучать королеве. Мы посадим дерево сами. На улице так холодно, а Сильвия не привыкла к морозу, — поспешно сказал я, присев рядом с младшей дочерью.

— Да, очень холодно! Она не пойдет с нами! — довольным тоном поддакнула мне Альва. Кажется, идея сестры совершенно не пришлась ей по вкусу.

— Ну, пожалуйста, Сильвия! Пожалуйста! — тихо сказала Вилья, заглядывая в красные глаза демонессы.

Я знал: Сильвия откажет. Пусть уже скажет твердое: «нет», и я уведу девочек в сад.

— Ты права, Вилья: мы одна семья, и посадим это красивое дерево вместе. Это ознаменует начало нашей династии Мёрксвердов, — вдруг решительным тоном сказала моя супруга, и на ее лице появилась спокойная улыбка.

Слова Сильвии настолько удивили меня, что я даже слегка закашлялся. Мою грудь вновь пронзила боль, такая острая, что я перестал дышать. Но, чтобы не пугать дочерей, я не проронил ни звука, хотя боль была такой непривычной, такой яростной, будто какое-то существо раздирало меня изнутри.

Но, кажется, моя жена заметила. Она смотрела на меня как-то странно, даже с сочувствием в глазах. А если послание Росси все же было адресовано ей? Что, если Варма и Ламар просто использовали особый оборот речи, чтобы отвести подозрения от своей дочери?

«Если это ей приказали убить меня, и Сильвия об этом узнает, она с удовольствием сделает это. Выполнит задание, не задумываясь» — пронеслось в моей голове, и я пристально смотрел в ее красные глаза, а она смотрела в мои, словно испытывала мою выдержку.

— Подождите меня. Сейчас я тепло оденусь, возьму дерево, и мы вместе пойдем в сад, — отведя от меня взгляд, улыбнулась Сильвия Вилье.

Альва недовольно вздохнула, но, видимо, помнила наш с ней разговор и больше не пыталась оскорбить мою жену.

Вскоре мы, семья Мёрксвердов, спускались по лестнице. Вилья крепко сжимала белую ладонь Сильвии, а Альва мою. Придворные расступались: мужчины глубоко кланялись, а женщины приседали в реверансе. «Ваши Величества!» — негромко говорили они, и это, как чугунный колокол в моей голове, повторяло в моем разуме: «Ты предал Катарину! Ты не сделал ее своей королевой!», но я решил не идти на поводу у этих темных мыслей. Вдруг Сильвия взглянула на меня, и ее мягкая улыбка заставила меня подмигнуть ей, словно мы были не властителями целого королевства, а девочкой с кухни и помощником конюха.

«Пора отпустить прошлое. Моя любовь к Катарине не умрет никогда, но ее не вернуть. У нас остались дочери, которые нуждаются в материнском тепле… Их бабушка заботится о них, лелеет их, но она никогда не сможет стать им матерью… Как было бы прекрасно, если бы Сильвия смогла полюбить моих девочек, а они ее. Хотя, Вилья уже без ума от нее. Возможно, этот брак, вынужденный для нас обоих, принес нам новые чувства и направил наши жизни в новое русло. Пусть Сильвия никогда не сможет полюбить меня как мужчину, как супруга, между нами не должно быть секретов и тайн. Мы оба несем тяжелое бремя, а скоро еще и станем родителями нашего общего сына… Я был слишком жесток с ней. Она не заслуживает моей жестокости» — думал я, машинально передвигая ноги и спускаясь ступенька за ступенькой.

Но как нам найти общий язык? После всего, что я наделал?

Мои мысли прервал радостный голосок Вильи, и, вернувшись в реальность, я обнаружил, что мы уже вышли в сад и остановились неподалеку от дерева Хедды. Именно здесь, рядом с замерзшим фонтаном, девочки пожелали посадить новое дерево. Дерево династии Мёрксверд.

— Папа, выкопай ямку! Земля такая твердая! У меня ничего не получается! — обиженным тоном попросила меня Вилья и протянула мне небольшую лопату, которую мудро захватила с собой из замка.

— Земля твердая, моя дорогая, потому что ее заморозил холод, — объяснил я и принялся за дело.

Мои дамы стояли кружком вокруг меня. Падал снег, и было так холодно, что я пожалел о том, что накинул на себя лишь легкий кожаный плащ. К счастью, я немного согрелся, орудуя лопатой, и вскоре вырыл довольно глубокую яму, в которую Вилья нетерпеливо опустила несчастный росток. Более моей помощи не просили: девочки принялись энергично засыпать яму той землей, которую я сложил аккуратной горкой, пока рыл яму.

Девочки были заняты и не обращали на нас внимания. Я стоял, держа в руке лопату, слегка поеживался от холода и старался не смотреть на Сильвию.

— Что было в твоей шкатулке? — осторожно спросил я, так тихо, чтобы не услышали мои дочери.

— Перстень с топазом. Свадебный подарок, — спокойным тоном ответила моя жена. — Не такой большой сюрприз, как твоя змея, но все же.

— Ты права, — усмехнулся я, чувствуя в душе облечение. Сложив ладони, я потер их друг о друга, чтобы хоть немного согреть. Дурак, я не надел перчатки и теперь раскаивался в этом. Я бы с радостью вернулся в теплоту дворца, но нужно было терпеливо ждать, пока мои дочери вдоволь налюбуются своей работой и сиротливо торчащей в мертвой земле палкой. — Как думаешь, дерево примется? Или погибнет? — вновь обратился я к Сильвии.

— Все зависит от того, будут ли за ним ухаживать, или же забудут о нем сразу, как только мы вернемся во дворец. Я скажу тебе, Дерек: если это деревце будут топтать, если его будут оплевывать, оно, безусловно, зачахнет. — Сильвия взглянула на меня, и этот пристальный взгляд словно прожег мою душу.

Я понял, что она имела в виду. Она говорила о себе и том, как ее встретили в Стурьфьеле. Она сама была подобна нежному ростку привезенного из дальней страны дерева, а я делал все возможное, чтобы заставить его умереть.

— На днях ты займешь покои королевы, — тихо сообщил я, желая расположить ее к себе. — Их занимает Хедда, но я прикажу ей переселиться.

— Мне не нужны покои Хедды, — пожала плечами моя жена. — Не хочу, чтобы ради меня ее выгнали из собственных покоев.

— Это не ее покои. Это покои королевы, — резковато сказал я, так как упрямство Сильвии мне совершенно не понравилось. — Хедда займет покои принцессы на другом этаже дворца. Не волнуйся, я сам поговорю с ней. — Лицо Сильвии тронула легкая улыбка, и, пользуясь моментом, я мягко добавил: — Как ты себя чувствуешь?

— Как я себя чувствую? — переспросила она, приподняв брови. Ее голос прозвучал довольно прохладно.

— Я имел в виду… После нашей брачной ночи… Я знаю, что у девственниц… Болит… Там… — Я отрывисто прошептал это прямо ей на ухо, не желая, чтобы девочки ненароком услышали, о чем мы беседуем. Им еще рано знать о таких вещах.

— Как забавно, что ты интересуешься этим, мой дорогой супруг, — с иронией в голосе ответила моя жена, а вдруг появившейся на ее плече большой черный ворон каркнул, и это карканье очень напомнило хриплый смех. — К счастью, я уже пришла в себя, но не так я представляла себе то, как расстанусь с невинностью.

Не зная, что сказать на такое справедливое заявление, я хмыкнул себе под нос.

— Будем надеяться, ты понесла, — все же нашелся я, желая направить нашу беседу в другое русло. — Если это так, клянусь, что это была наша первая и последняя ночь. Но, если у тебя вновь пойдет кровь, после нам необходимо будет опять разделить постель. Постараться еще раз.

— Если я не беременна, Дерек, обещаю, что сообщу об этом без промедления. — Сильвия поежилась, то ли от холода, то ли от неприятных мыслей.

— Ваши Величества! — вдруг раздался за нашими спинами жизнерадостный голос Хедды.

Я и Сильвия обернулись, а мои дочери кинулись обнимать принцессу.

— Мы посадили твое дерево! Вот, смотри! — с восторгом в своем тонком голосе сообщила Хедде Вилья, и, схватив принцессу за ладонь, спрятанную в теплую перчатку, потянула ее туда, где торчал одинокий росток.

— Ах, какие вы умницы! Теперь моему дереву не будет так одиноко! — широко улыбнулась Хедда, а девочки, довольные ее похвалой, запищали от восторга.

Они любили ее. А она любила их. И это обстоятельство забавляло и удивляло меня, ведь ко мне Хедда относилась с пренебрежением. Я знал: бывшая наследница престола, последняя из династии Юрис, явно не была довольна решением своего отца, который собственной волей толкнул ее на вторую ступень, а первую и титул короля отдал какому-то рыцарю. Мне. Но Хедда всегда была вежлива и интересовалась лишь платьями и драгоценностями, которые я без лишних разговоров оплачивал: пусть наслаждается. Все-таки она родилась и выросла принцессой, и ее избалованность была привита ей с колыбели.

— Хедда, хорошо, что ты здесь, — решительно сказал я, и девушка взглянула на меня. — Теперь, когда я женился, покои королевы должна занять моя супруга. Тебе следует освободить королевские покои для Сильвии, но ты можешь выбрать любые другие во дворце.

— Не буду притворяться и говорить, что я удивлена вашим решением, милорд, — совершенно спокойным тоном ответила Хедда и вдруг улыбнулась моей жене. — Тебе понравятся эти покои, Сильвия! Я сегодня же прикажу начать переносить мои вещи… Но не сейчас: я собираюсь в город, навестить мою старую няню.

— Твою няню? — удивился я. — Но разве она не живет во дворце? Я видел ее и разговаривал с ней. Совсем недавно.

Брови Хедды поползли вверх, и, тоже заметив это, Сильвия пристально взглянула на лицо подруги.

— Нос крючком, большая родинка на правой щеке, седые волосы, — подсказал я, подумав, что принцесса не поняла моего вопроса.

— Да, это она, — нахмурив лоб, промолвила Хедда.

— Я видел ее. Она даже провела меня до моих покоев.

— Этого не может быть, милорд. Моя няня умерла два месяца назад, и каждое воскресенье я навещаю ее могилу.

Глава 27

POV Сильвия

— Скажите, что вы сейчас неудачно пошутили, принцесса, — вкрадчивым тоном сказал Дерек.

Таким серьезным я своего супруга раньше не видела.

— Нет, я не шутила. Если не доверяете моим словам, спросите об этом леди Сульвай: она присутствовала на похоронах. При всем уважении, но мертвые не восстают из могил, Ваше Величество. — Улыбка исчезла с лица Хедды, было очевидно, что король затронул больную струну ее души.

— Я видел ее так, как сейчас вижу вас, более того, эта старушка помогла мне добраться в мои покои и уложила меня спать, словно пятилетнего сына. Признаю, я был пьян, но не на столько, чтобы видеть покойника. Она представилась вашей няней, это я ясно помню. Если это была не она, то кто?

— Я не могу знать! Но точно не моя няня! — раздраженным тоном бросила Хедда.

— В любом случае, здесь небезопасно… Девочки, возвращаемся во дворец! — Обернувшись, Дерек поманил дочерей к себе, и мне показалось, что теперь он был полностью погружен в свои мысли.

— Папа, можно мы еще погуляем? — подбежав к отцу, поинтересовалась Вилья, и сестры тут же скорчили грустные рожицы, смотря на отца щенячьими милыми глазами.

— Поиграете во дворце. Надвигается буря. Вы ведь не хотите, чтобы все мы околели и превратились в сосульки? — Дерек, кажется, твердо решил увести дочерей из сада и не поддавался никаким уговорам.

— Нет! Конечно, нет! — Сестры отрицательно закачали головами, а затем схватили отца за руки и потащили его во дворец.

— Теперь мы остались одни. Думаю, идти в город во время бури — не лучшая идея, поэтому нам тоже следует вернуться, — тихо заметила Хедда, которая уже успела стать мне подругой.

— Ты права. — Мне оставалось только согласится.

Всю дорогу я размышлял о своем, изредка кивая, поэтому совершенно не слышала, что мне рассказывала Хедда. Было даже как-то обидно от того, что Дерек не предложил мне вернуться вместе с ними. Пришли в сад вместе, а ушли порознь. Как-то неправильно. Зато у всех во дворце появится повод для того, чтобы лишний раз посмеяться надо мной. Скорее всего все решат, что мы повздорили, и я лишилась благосклонности короля. Господи, за что ты посылаешь мне все эти испытания? Иногда мне кажется, что златокудрый всесильный мальчишка забыл о моем существовании…

Распрощавшись с принцессой и договорившись с ней о встрече за ужином, я поднялась в свои покои и решила все хорошенько обдумать. Нужно было решить, на чьей я стороне, и начать активно действовать. Каждая секунда была на вес золота, и в любой момент могло произойти непоправимое. Я знала, кто притворился няней принцессы: раз бабушка уже побывала в покоях Дерека, пока он был пьян, она вряд ли бы упустила возможность нанести ответный удар.

Сегодня муж показал себя совершенно с другой стороны, не считая того, что он оставил меня в саду, и теперь в моей голове поселились еще большие сомнения. В сложившейся ситуации я невольно цеплялась за каждое его слово, ища что-то, что позволило бы мне просто отвернуться от него и близких ему людей, но при этом, где-то в глубине души, мне хотелось надеяться на то, что он совсем не такой, каким был в нашу первую встречу.

Время шло, а я по-прежнему металась из угла в угол, в поиске ответов. Несколько раз я предпринимала попытки успокоиться и отвлечься на какое-нибудь занятие, вроде вышивания или музицирования, но все было бесполезно. Стоило мне присесть, как в моей голове, одна за другой, возникали жуткие картины: я, будучи беременной, омываю тело усопшего мужа, мы с малышом бежим на темную территорию ради его спасения, изгнание с позором, презрение и многое другое.

Нет, не этого я хочу для своего ребенка. Сейчас мне остается лишь молить о том, чтобы у нас с Дереком не получилось зачать малыша. Слишком много бед свалится на его маленькую головку, и не нам, а ему придется рассчитываться за наши ошибки. Если бы я только могла рассказать мужу о нависшей опасности и при этом не предать свою семью, я тут же использовала бы этот шанс. Но как же это сделать?

Какая ловкая у меня бабуля! Смогла обкрутить Дерека вокруг пальца! Хотя, немудрено, если он был пьян, как последняя свинья… Но, что она сделала с ним? Прокляла? Отравила? Отняла часть его души? Что?

Весь день я гуляла по дворцу, наблюдала за поведением мужа и окружающих его людей, но так и не смогла понять, что произошло. Время близилось к ужину, и мне следовало бы привести себя в порядок, поэтому я приняла решение вернуться в свои покои. По дороге я встретила свою бабушку, которая усердно намывала полы в дворцовом коридоре. Выглядела она совсем не так, как тогда, когда нанесла мне визит. Седовласая старушка превратилась в настоящую красавицу: точеная фигура, пышная грудь, длинные каштановые волосы, ниспадающие вниз по ее спине и плечам, а также весьма привлекательное лицо и пронзительный, призывающий взгляд серых как пепел глаз.

Не многие знают, но Калдвиндские ведьмы были такими же сероглазыми, как и другие жители королевства, чего не скажешь об их Эммерландских сестрах-магичках, которые обладали желтым цветом глаз. Когда король Юрис принял решение об их истреблении, большой проблемой стало то, что их практически невозможно было отличить от других жителей, тех, что не имели к магии никакого отношения. Понадобилось много времени на разоблачение темных ведьм. Но все же найти различия Юрису помогла старая городская легенда, в которой говорилось, что каждое полнолуние на теле всех Калдвиндских магичек проступал знак Дьявола. Легенда оказалась правдивой, и с тех пор каждое полнолуние пойманных ведьм сжигали на кострах в центре главных площадей королевства. Те, кто застал эти времена, говорят, что до сих пор каждое полнолуние, люди, проходя неподалеку от мест, в которых пылали костры, отчетливо слышат истошные вопли сгорающих заживо женщин, уличенных в колдовстве.

— Мы можем поговорить? — не сдержавшись, обратилась я к своей прародительнице.

— Можем, — спокойно ответила Хунд и, кинув тряпку в деревянное ведро с водой, вытерла со лба пот, а затем поднялась с колен и направилась в пустые покои для прислуги.

Проследовав за моей бабушкой, я переступила порог комнаты и огляделась: к счастью, комната была пуста. Закрыв за собой дверь, я отошла немного в сторону и еще раз окинула это маленькое помещение пристальным взглядом.

— Вижу, ты удивлена, дитя мое. Обычное заклинание омоложения, не более того. Когда-то давно не только демоны могли проживать множество жизней. Юрис… — Отведя от меня взгляд, Хунд устремила его в сторону окна, которое выходило как раз в сторону дворцовой площади, на которой, как я знала, моя бабушка убила себя, чтобы король Юрис перестал охотиться за ее дитем.

— Я слышала эту жуткую историю от своей матери. Тебе не обязательно рассказывать ее снова. — Перебив Хунд, я проследила за ее взглядом и поежилась, обхватив себя руками. Не дай Бог, чтобы кого-то постигла та же участь.

— Тебе стоит поучиться терпению и манерам, Сильвия, — отметила длинноволосая красавица, хмуро взглянув на меня. — Ты хотела поговорить со мной… О чем?

— Что ты сделала с Дереком в нашу с ним первую брачную ночь? Раз уж это касается меня, я хочу быть готовой ко всему. — Опустив руки вдоль туловища, я приняла невозмутимый вид. Бабушка не должна догадаться о том, что я желала раскрыть эту тайну, чтобы суметь повлиять на ход событий.

— Хм, а ты не так проста, как кажешься. У тебя острый ум. Мне нравится, что ты не плывешь по течению, а предпочитаешь творить свое будущее своими руками здесь и сейчас.

— К делу. Что ты сделала с ним?

— Я отравила его.

Хунд так легко произнесла эту фразу, что мне стало не по себе. Разве можно вот так просто говорить о таком? Что же она совершала на протяжении всей своей жизни, раз считала убийство короля какой-то мелочью? Чем больше я узнаю ее, тем сильнее мне хочется признаться во всем мужу, уж очень жутко становится от слов этой женщины, моей собственной ближней родственницы… И почему только вся моя семья пропитана такой жгучей ненавистью и жестокостью?

— Отравила? — только и смогла вымолвить я. — Зачем?

— Как зачем? Помогаю тебе обрести свободу и стать единственной властительницей Калдвинда! — недовольно отозвалась Хунд и вдруг подозрительно прищурила взгляд. — Или свобода тебе не нужна?

— Нужна, но не такой ценой! — воскликнула я. — Да, Дерек был жесток со мной и разрушил Фламмехвав… Но, бабушка, отец напал на Калдвинд первым! Люди защищались! Не их вина в том, что…

— Люди защищались? — злобно прошипела Хунд. — Это люди вопили от радости, когда я заколола себя на их глазах! Это они довели меня до этого! Знаю, тебе интересно, как я выжила? — Она гордо вскинула голову. — Я не какая-то деревенская девчонка, случайно наткнувшаяся на колдовскую книгу! Моя мать, и ее мать, и ее… Все были выдающимися ведьмами, и, когда я проткнула свое сердце лезвием кинжала, их души вернули меня к жизни! Вытолкнули из Чистилища! Юрис думал, что я погибла, да и все думали! Но я выжила, выкарабкалась, и, когда мое тело везли на телеге к костру, чтобы сжечь, я сумела незаметно выбраться и сбежать в Фламмехав. Теперь-то тебе ясно, глупая девчонка? — Глаза Хунд налились кровью, и я поняла: в гневе она не подбирает слова и даже позабыла о том, что я прихожусь ей внучкой.

— Мне жаль, что с тобой так обошлись. Но это был не Дерек. При Дереке никого не сжигают! — заявила я, ничуть не боясь своей разгневанной бабки. Я желала защитить своего супруга, его дочерей, леди Сульвай и Хедду, которая стала для меня тихой гаванью в бушующем шторме огненного моря.

— Не влюбилась ли ты в него? — Ведьма оскалилась, как дикий зверь.

— Нет, не влюбилась. Я всего лишь размышляю здраво и логично, хотя раньше ненависть к нему застилала глаза и мне… — Не зная, что делать с эмоциями, разрывающими мою грудь, я покачала головой и сжала кулаки. — Что за яд ты ему дала?

— Отвар нисты. Я лично насобирала этих ягод, ободрала всю кожу на руках. Все для тебя, а ты… — Хунд скривила губы и не закончила фразу.

— Ниста… Что ты натворила? — ошеломленно прошептала я.

Алые, как кровь, ягоды этого кустарника были сочными и вкусными, но смертельно ядовитыми. Тот, кто выпивал хоть каплю отвара нисты, умирал в страшных муках всего через две недели. Дерек — необычный человек, в нем живет доля магии и невообразимая физическая сила, поэтому, скорее всего, он продержится на неделю или две больше… Но каждый день будет невыносимее предыдущего, и, в конце концов, его тело сдастся адской боли.

— Твоя мать была права: тебя так легко сбить с верного пути, — ледяным тоном сказала ведьма. В ее красивых глазах я видела презрение ко мне. — Дерек Мёрксверд умрет, а вместе с ним я изведу и его отродья.

— Я не позволю тебе! — сквозь зубы прошипела я. Меня охватил такой гнев, что я, не помня себя, впилась в шею Хунд пальцами. — Не смей трогать их! Иначе… Иначе…

— Иначе что? — рассмеялась она. — Ты не Росси! Ты не моя внучка! В кого ты пошла, такая трусиха, мне неизвестно!

— Только тронь их хоть пальцем, и, клянусь, я отошлю моей матери такой же подарок, который она получила когда-то от моего супруга! Твоя голова не поместится в золотую шкатулку, которую прислала мне Варма, но языку и глазам места в ней хватит!

В ответ ведьма расхохоталась, и этот злобный смех пробрал меня до костей: нет, эта женщина была явно не в себе! Сумасшедшая! Хунд легко отняла от своего горла мои пальцы и оттолкнула меня от себя с такой силой, что я глухо ударилась о твердую каменную стену, и мое тело пронзила боль.

— Не стой у меня на пути, Сильвия! Хоть ты мне и внучка, но я не позволю тебе лишить меня мести, которую я вынашивала в себе все эти долгие годы! Будешь мешать мне — я не посмотрю на то, что мы с тобой одной крови. Поняла меня? — холодным, как лед, голосом сказала ведьма, и через миг я увидела перед собой меня саму. Она поменяла свой облик, и теперь стала моей копией. — Посиди пока здесь, может, поумнеешь!

Хунд молниеносно юркнула за дверь, и я услышала, как защелкнулся тяжелый замок.

Я бросилась к двери и, что есть сил, забарабанила по ней кулаками.

— Открой! Кто-нибудь, освободите меня! — истошно вскрикнула я.

— Тише, тише, дитя мое! — послышался из скважины мой тихий голос. — Тебя все равно никто не услышит! Я прикажу обходить этот коридор стороной, скажу, что служанки обнаружили здесь блох.

— Хунд, открой! Мы не договорили! — довольно спокойным тоном, чтобы не провоцировать ведьму еще больше, сказала я.

— Сиди здесь, моя дорогая, а я пока пообщаюсь с бастардами твоего муженька! — Услышала я. Коридор наполнился моим красивым мелодичным смехом.

Спустя мгновение смех умолк. Хунд исчезла.

«Девочки! Только не девочки!» — с отчаянием подумала я, чувствуя, как от ужаса зашевелились волосы на моей голове.

Глава 28

POV Сильвия

— Проклятая ведьма! И зачем только она объявилась? Лучше бы и правда заколола себя много лет назад! — вырвался из моего горла возглас отчаяния. Я снова и снова колотила в дверь кулаками, да так сильно, что костяшки пальцев болели, а в некоторых местах выступила кровь.

Никто не пришел мне на помощь. Никто не слышал моих криков. Но я не могла сдаться, не могла просто сесть на пол и зарыдать: я одна знала, какая смертельная угроза нависла над моим супругом и его дочерями… Бедные дети! При чем здесь они? Почему Хунд хочет лишить их жизни? Я понимаю ее желание отомстить Дереку за Фламмехав, но ведь Альва и Вилья невиновны в поступках отца! Дети не должны расплачиваться за грехи своих родителей!

— Думай, Сильвия, думай… Что же делать? — Я устало облокотилась о дверь и прижала пальцы к вискам. Мне нужно было срочно выбраться из этой комнатушки!

Страх за девочек лишил меня способности мыслить, моя кожа была покрыта мурашками, а грудь сжимали реки слез. Но я решила не поддаваться панике и, глубоко вздохнув, закрыла глаза.

В моем сознании возник образ большой черной птицы.

Норд.

— Норд! — открыв глаза, вскрикнула я и обернулась в поисках моего фамильяра.

— Наконец-то вспомнила обо мне! — услышала я прямо над своим ухом и вздрогнула от неожиданности.

Я протянула вперед руку, чтобы Норд мог сесть, и тот тут же приземлился на мое запястье, крепко обхватив его своими длинными когтями.

— Какой ты тяжелый… — невольно сказала я: когда Норд сидел на моем плече, его вес не казался мне таким уж большим, но теперь я с трудом держала руку вытянутой. — Ты был здесь? Ты видел, что произошло между мной и этой ведьмой?

— Мне стыдно признаться, но я… Струсил и исчез на время, — переступая с ноги на ноги, ответил мой фамильяр.

— Испугался? Чего? — удивилась я, но затем поспешно добавила: — Но не будем об этом, у нас нет времени на болтовню! Эта ведьма отравила Дерека, а теперь хочет убить его дочерей! Она приобрела мой облик, заперла меня здесь и пошла к девочкам! Они в большой опасности! — Сказав все это на одном дыхании, я увидела, как блеснули глаза ворона, словно и им завладел такой же ужас, который владел мной.

— Ведьма! — хрипло каркнул Норд. — Настоящая ведьма!

— Мне нужно выбраться отсюда… Будь у меня мои силы, я бы просто сожгла эту дверь, выбила бы ее огненным шаром, но я бессильна! Ты мой фамильяр, Норд, ты должен вытащить меня отсюда! — потребовала я.

— Как я это сделаю? Открыть дверь я точно не смогу, прости, — извиняющимся тоном сказал ворон.

— Можешь прошмыгнуть через скважину? — с надеждой спросила я.

— Скважина для меня слишком мала, я не смогу протиснуться в нее, даже если уменьшусь. Здесь нужно отверстие побольше.

Тяжело вздохнув, я еще раз быстро обвела комнату взглядом, но в мощных стенах дворца не было не единой трещины, не говоря уже о какой-нибудь большой прорехе. Но, когда я подняла взгляд на высокий потолок, во мне вспыхнула надежда.

— Смотри! — сказала я ворону.

Он поднял клюв вверх.

В потолке над нами зияла небольшая дыра, наверное, крыша немного прохудилась от недавней бури. И как только я не заметила ее раньше? И ведь из нее несет ледяным ветром! Знаю: я была слишком взволнована, чтобы заметить такую мелочь.

— Не пролезу. Прости, — угрюмо промолвил мой фамильяр.

Королева Сильвия величественно шла по широкому коридору. Ее подбородок был поднят, глаза излучали уверенность, но в них горел какой-то странный огонек, который заставлял придворных, встречающихся на пути девушки, опускать взгляд на каменный пол.

— Не забудь о реверансе! Или не видишь, что идет твоя королева? — ледяным тоном обратилась Ее Величество к юной фрейлине, которая, приоткрыв рот от любопытства, стояла у стены и смотрела на нее.

— Прощу прощения, моя леди! — Бедная девушка присела в глубоком реверансе. Голос королевы и ее злобный взгляд напугали юную фрейлину.

— Прощаю. На этот раз, — насмешливо ухмыльнулась Сильвия, а затем остановилась и обвела пристальным взглядом шепчущихся у другой стены придворных дам и их ухажеров. Лицо королевы словно превратилось в камень. — Вам следует научиться выражать свою покорность и уважение к вашей властительнице. Иначе я прикажу вырвать ваши языки и приготовить из них суп.

— Мы не желали обидеть вас, Ваше Величество! Простите нас! Мы просто восхищены вами и вашей красотой, вот и шептались! — испуганно пролепетали сплетники, делая реверансы и глубокие поклоны. В королеве чувствовалась необъяснимая угроза. Да и ведь она демонесса! Адское отродье! А вдруг точно лишит их языков? Нет уж, лучше лебезить перед ней, восхвалять и льстить!

Королева ничего не сказала, но улыбка на ее красных губах заставила людей сглотнуть. Они еще никогда не видели эту демонессу такой страшной и угрожающе-гордой.Поэтому, когда Сильвия скрылась на лестнице, придворные не стали сплетничать, а лишь молча смотрели друг на друга, словно языки проглотили.

Сильвия поднялась на этаж с королевскими покоями и направилась в комнаты принцессы Хедды. Два вооруженных стражника, охраняющие покой принцессы, без труда узнали королеву и молча пропустили ее к двери. Едва заметно усмехнувшись, королева без стука зашла к подруге.

Хедда лежала на широкой кушетке у камина и дремала. Юбка ее роскошного белого шелкового платья, вышитая серебряными нитями, лежала красивыми складками вокруг ее ног.

— Разве ты не должна была освободить эти покои для меня? — громко и насмешливо спросила Сильвия, подходя к принцессе.

Принцесса широко раскрыла глаза, вырванная из полудремы, и взглянула на гостью.

— Сильвия! — приветливо улыбнулась она, но лицо королевы было таким злобным, что она невольно поежилась. — Прости, я не успела дать приказ перенести мои вещи и платья в другие покои… Меня что-то разморило.

— Скажи мне, дорогое дитя, что ты чувствовала, когда по приказу твоего отца сжигали на кострах женщин? — вдруг ласковым тоном поинтересовалась Сильвия. Она села в ногах Хедды и крепко сжала ее нежную ладонь.

— Ведьм? — уточнила Хедда, растерявшись от такого странного вопроса.

— Ведьм, — тихо подтвердила королева, и ее глаза странно блеснули.

— Даже не знаю… В те времена я была маленькой девочкой… Я не помню, что я чувствовала… Мне было жаль их, они так ужасно кричали…

— Жаль… Хм! — Сильвия широко улыбнулась, и ее ногти впились в ладонь подруги. — Но они заслужили быть сожженными, не правда ли?

— Не знаю… Но на всех них находили метку Дьявола… — Хедда сглотнула. Сильвия пугала ее. — Ты такая странная сегодня… Я сейчас же прикажу перенести мои вещи…

— Я? Странная? — Сильвия громко рассмеялась и потрепала девушку по щеке. — Хедда, ты такая дурочка! Так и быть, будешь последней! Где сейчас бастарды Дерека?

— Я, может быть, не самая ученая дама королевства, но называть меня «дурочкой» не позволю! — вспыхнула Хедда, даже покраснев от злости. Она с отвращением откинула от своего лица ладонь королевы. — Вот ты какая на самом деле! А я думала, мы подруги!

— Ты всего лишь жалкая девчонка. Отродье убийцы. Для чего мне, Сильвии Росси, наследнице великого королевства Фламмехав, дружба с тобой? — Сильвия злобно ухмыльнулась. — Спрашиваю еще раз: где бастарды Дерека?

— Бастарды? Как жаль, что ты так и не смогла полюбить этих милых крошек! — холодно бросила Хедда и вдруг громко крикнула: — Стража!

— Неужели боишься меня? — рассмеялась королева.

— Вышвырните эту демонессу из моих покоев! — приказала Хедда поспешно появившимся стражникам.

— Только посмейте тронуть меня, жалкие людишки! — выплюнула Сильвия, поднимаясь на ноги. Затем она обернулась к принцессе: — Чтобы до вечера тебя и твоих вещей здесь не было! Приказ королевы! — Она направилась к двери.

— Вот ты и показала свою истинную натуру, Сильвия, — презрительно пробормотала Хедда, а затем бросила стражникам: — Можете идти.

Стражи принесли принцессе поклон и вернулись на свои посты.

POV Дерек

— Папа, а когда у вас с Сильвией родится ребеночек?

Это вопрос заставил меня поперхнуться глотком вина.

Вилья смотрела на меня с такой надеждой в глазах, что я хотел бы обрадовать ее, сказав «скоро», но лишь Бог знает, когда моя жена сможет подарить мне сына.

— Не знаю, моя дорогая. Как даст Господь, — уклончиво ответил я.

— Тогда я буду молить его еще больше, — заявила моя дочь. — Я буду играть с ним и ухаживать за ним! Можно, он будет спать здесь, в моей комнате?

— Не торопи события, — улыбнулся я.

— Если продолжишь быть с женой такой свиньей, ребенка вообще может и не быть, — вдруг услышал я голос своего фамильяра.

Вит лежал на широкой кровати Альвы и в который раз вылизывал свои лапы.

«Как жаль, что мои девочки не могут видеть этого подлеца. Какая была бы забава для них чесать его толстое брюхо! И им весело, и ему в радость» — слегка усмехнулся я, бросив на Вита насмешливый взгляд. Обращаться к нему при дочерях я не мог, а то еще вдруг подумают, что их отец тронулся умом. Хотя, с характерами Альвы и Вильи, они будут только рады тому, что во мне, оказывается, есть какая-то магия…

Точно! В девочках течет моя кровь, так почему они не видят этого барса? Неужели магия не передалась им по наследству?

— Маленькие еще. Подрастут и увидят, — ответил на мои вопросы Вит. — Ты ведь меня тоже только на днях увидел.

«Читаешь мои мысли? Прекрасно. Лежи там да помалкивай, пушистик. Глядишь, вечером тебе пузо почешу, если будешь хорошо себя вести», — невольно хмыкнул я, приподняв брови.

— От тебя все равно никакого толку. Вот отрасти сперва ногти, а потом уж чеши.

— Нет уж. Длинные ногти мне ни к чему, — тихо рассмеялся я.

— Что ты сказал, папа? — тут же спросила Вилья.

Моя младшая дочь сидела рядом со мной у горящего камина их с Альвой комнаты. Вилья играла с тряпичной куклой, Альва сидела за столом и старательно выводила чернилами на желтом пергаменте алфавит, а я, устроившись поудобнее, пил вино. Нам нечасто удавалось провести время вместе: дела и проблемы королевства, требующие незамедлительных решений, занимали почти все мое время. Быть королем — это не только развлечения, но и большая ответственность. Быть королем — значит быть оторванным от своей семьи. Иногда я жалел о том, что именно меня король Юрис назвал наследником своей короны. Будь королевой Калдвинда Хедда, я бы служил ей так же верно, как и ее отцу, но не был бы вынужден часами пропадать в тронном зале, где вместе с советниками мне требовалось выслушать сотни прошений за день и принять сотни решений за час. После появления в моей жизни Сильвии я немного отвлекся от дел, но теперь, когда война была выиграна, свадьбы была сыграна, коронация жены назначена на День Благовещения Девы Марии в конце марта, и, возможно, зачат мой наследник, пора была возвращаться к нудной рутине и насущным делам королевства.

Вдруг дверь широко распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся Сильвия. Вилья пискнула от восторга, вскочила со своего места, подбежала к моей жене и обняла ее колени, но та только холодно взглянула на мою дочь и прижала руки к груди, словно не желала даже притрагиваться к ней.

Это было очень странно, потому что обычно Сильвия всегда обнимала Вилью в ответ, гладила ее по голове или просто брала ее ладони в свои.

«Ведет себя так, как будто моя дочь — блохастая собака, а не милый жизнерадостный ребенок» — угрюмо подумал я, но промолчал. Однако один лишь взгляд на Сильвию дал мне какое-то неприятное чувство. От нее веяло чем-то чужим, а я никогда не чувствовал этого ранее.

Краем глаза я увидел, что Вит тоже насторожился: он вдруг прекратил свое занятие, сел и хищно наклонил голову, словно видел перед собой опасность.

— Что такое? — тихо задал я вопрос барсу: его поведение заставило меня взяться за рукоятку моего меча.

— Что-то здесь не так. Будь начеку! — прорычал Вит.

Сильвия тоже услышала голос барса, обернулась к нему и прищурила глаза.

— Что тебе нужно? — спросил я жену, отставив кубок и поднимаясь на ноги. — Вилья, подойти ко мне.

— Такая красивая девочка, — улыбнулась демонесса, взглянув на мою дочь. — У меня есть для тебя подарок!

— Подарок? Мне? — восторженно ахнула Вилья.

Я подошел к ним и грубо отвел мою дочь к ее сестре, отчего Вилья надулась и принялась ныть.

— У меня есть подарки для всех вас, — ангельским голоском сообщила моя супруга, и вдруг в ее руке что-то блеснуло, моя рука успела вытащить меч, и отбив то, что метнула в нас Сильвия, я увидел три небольших кинжала, упавших на пол рядом с нами.

Альва и Вилья округлили глаза, а через секунду затряслись, как листы на ветру.

— Ты все же решила выполнить приказ своих родителей, — ледяным тоном сказал я, толкнув девочек за мою спину.

— Гори в Аду, сукин сын! Ты и твои отродья не заслуживаете жить! Я стану единственной властительницей Калдвинда, и тогда, клянусь, каждый, кто радовался смерти ведьм, сгоревших на костре, будет сожжен сам! — выплюнула демонесса. Ее лицо исказилось от злости.

— Теперь мне все понятно. Жена ты мне или нет, я убью тебя прямо сейчас, — прорычал я, направив кончик меча в сторону Сильвии.

Я не мог поверить в происходящее: моя супруга вдруг превратилась в олицетворение Зла. Неужели все это время она просто играла? Скрывала свою истинную натуру и мечтала лишь о том, чтобы убить меня и моих дочерей? Как я мог быть таким слепым? Как, черт побери?

— О, великий Дерек Мёрксверд грозиться убить меня! Ха-ха! Скоро ты станешь немощным, как младенец, и твоя дорогая потаскушка Катарина сможет заполучить тебя в свои мертвые объятия! Ведь ты тоже подохнешь, тварь! — закричала Сильвия. Этот крик прозвучал так громко и страшно, словно в теле этой стройной красавицы сидели тысячи демонов. Стекла окон задрожали.

Вилья громко заплакала.

— Вы все подохните! Все до последнего! Вы заплатите за все, что сотворили со мной… — снова закричала Сильвия, и в этот миг она была настолько страшной, что даже мое сердце екнуло от ее вида.

Вдруг ближайшее к нам окно широко распахнулось, и в него, с громким карканьем, сопровождаемый вихрем снежинок, залетел большой черный ворон. Он бросился на Сильвию, а я инстинктивно раскинул руки, защищая дочерей.

— Дерек, это не твоя жена! Это старая ведьма! Сильвия заперта в одной из пустых кладовых этажом ниже! — громко каркнул ворон, пытаясь расцарапать лицо демонессы.

— Норд! Это ты? — не веря своим ушам, спросил я.

— А кто еще? — недовольно гаркнул Норд. — Убей ее! Убей или она убьет всех вас! — Но тут Сильвия сумела отшвырнуть ворона в стену, послышался громкий мягкий стук, и Норд упал на пол.

— А теперь продолжим, — злобно усмехнулась демонесса и, направив на нас указательный палец, рявкнула, как дикий зверь: — Фенрир! Убей этих тварей и попируй их мясом!

Из-за широкой юбки платья Сильвии показалась серая волчья морда, а через миг перед нами стоял большой мощный волк с огромной пастью, из которой текли на пол слюни. Красные глаза блестели бешенством, серая шерсть вздыблена. Он зарычал, и его рык пронесся по всей комнате, жуткий и вызывающий дрожь.

— Что бы не случилось, девочки, оставайтесь за моей спиной! — скомандовал я дочерям и, отойдя от них, чтобы иметь возможность использовать свой длинный широкий меч, встал в защитную стойку, ожидая нападения серого чудовища.

Но вдруг Вит одним прыжком очутился передо мной. Пригнулся, оскалился. Его мягкие лапы обнажили длинные острые когти. Когда он издал громкое дикое шипение, волк Сильвии слегка прижал ужи к голове, но не сдвинулся с места.

— Убей ведьму, а я беру на себя волка! — не глядя на меня, промолвил Вит.

— Твоя кошка не спасет тебя! — презрительно прищурившись, сказала демонесса. — Мой Фенрир побеждал и не таких мелких фамильяров!

— В атаку! — вскрикнул я и бросился на демонессу.

Глава 29

POV Дерек

Волк прыгнул прямо мне навстречу, но был сбит Витом. Между ними завязалась жестокая битва. Комнату наполнили рев и выдранная, покрытая кровью шерсть, но я не имел возможности прийти барсу на помощь: мне необходимо было убить демонессу. Подбежав к ней, я быстро замахнулся мечом, намереваясь лишить ее головы, но она выставила вперед правую руку, словно желая защититься, и эта рука, отрезанная до самого локтя, упала у моих ног, образуя вокруг себя лужу крови. Кровь хлестала и из обрубка Сильвии, и моя жена с громким криком ужаса отшатнулась назад и уперлась спиной в дверь.

— Фенрир! Убей короля! Сейчас же! — истошно вскрикнула она, но волк был прижат к полу моим фамильяром, и острые зубы Вита с силой сжимали глотку его врага. Волк хрипел в предсмертной агонии.

Я подскочил к Сильвии, чтобы закончить начатое, но вдруг комнату наполнил густой красный дым, от которого я ужасно закашлялся, и, когда через мгновение эта завеса рассеялась, ни демонессы, ни ее волка в комнате не было. Они исчезли, но оставили после себя кровь и обрубленную руку, которая успела превратиться в руку дряхлой старухи.

— Альва! Вилья! Вы живы? Целы? — подбегая к дочерям, спросил я.

— Папочка! Ты ранен? На тебе кровь! — заревели мои дети, цепляясь за мою одежду.

Я поднял их на руки и прижал к себе.

— Все позади… Я не ранен, нет! Жив и здоров! — поспешил успокоить я девочек, а затем обернулся в Виту.

Барс был покрыт глубокими царапинами, из которых текла темно-розовая кровь. Его левое ухо было порвано, а второе отсутствовало напрочь. Несмотря на то, что он победил в этой кровавой битве, победа досталась ему дорогой ценой.

— Спасибо… Ты спас меня, — улыбнувшись, сказал я Виту. Благодарность за его самопожертвование разрывала мои легкие. — А ты ведь говорил, что не будешь защищать меня, помнишь?

Вместо ответа барс потряс своей большой белой головой.

— Посмотри, как там ворон, — кивнул он в сторону стены, у которой лежало тело птицы.

Поставив девочек на пол, я бросился к Норду, осторожно взял его в руки и погладил.

— Очнись, друг мой! — тихо сказал я.

Ворон медленно шевельнул крыльями и открыл глаза.

— Жив! — сообщил я Виту и услышал в ответ довольное рычание.

— Освободи Сильвию! Эта ведьма заперла ее… Поспеши! Пока она не добралась и до нее… — Норд устало закрыл глаза.

— Не вздумай умирать! Ты нужен своей хозяйке! — ласково сказал я.

— Да не умираю я! Уже и просто отдохнуть нельзя? — проворчал ворон, и это вызвало у меня широкую улыбку.

— Тебя и Вита нужно доставить Андраде. Она знает, как врачевать фамильяров, — решил я. — Пойдем, пушистик! Альва, Вилья, вы тоже не отставайте ни на шаг!

— А как же Сильвия? — недовольно спросил Норд.

— Вызволим ее по пути.

Когда мы добрались до комнаты, в которой была заперта моя жена, и я выбил дверь, мы обнаружили Сильвию, заплаканной и сидящей у стены. Это была моя Сильвия: добрые красные глаза, мягкая улыбка. Это была она, настоящая. Я чувствовал это всем своим существом. Меня объяла радость, и я хотел прижать жену к себе и расцеловать ее заплаканное лицо.

— Вы живы! Какое счастье! Вы живы! — воскликнула Сильвия, поднимаясь на ноги. Она подошла ко мне и, к моему великому удивлению, бросилась мне на шею.

POV Cильвия.

Я сама не ожидала от себя подобных действий, однако сейчас наша с Дереком взаимная ненависть волновала меня в последнюю очередь. Метка Люцифера на моем животе буквально сходила с ума, словно обжигая меня адским пламенем, а затем нежно, с осторожностью, залечивала ожоги.

Что бы мы ни пережили и какие беды ни упали на наши плечи в прошлом, сейчас все это было не важно. В этот момент мне хотелось, чтобы все остались целы, чтобы здесь и сейчас рядом нашелся человек, способный утешить меня. Раньше я всегда могла прийти к своему отцу, и он с полуслова понимал, что от него требуется, но сейчас он был очень далеко, и выбирать мне не приходилось.

Муж, кажется, не ожидал, что я повисну на его шее. На его лице отчетливо читалось удивление, но мне было плевать. Потерпит. В последние дни в моей жизни произошли слишком много потрясений. Пусть весь мир подождет, пока я утешаю саму себя.

— Прости меня за все, что тебе пришлось пережить из-за меня. — Крепкие мужские руки обвили мою талию, и мы оказались гораздо ближе друг к другу.

Дерек и раньше извинялся за то, что случилось в нашу первую брачную ночь, но я не верила в искренность его слов и мне казалось, что он сказал их вынужденно. Сейчас же все было совсем иначе. Как бы я ни хотела убедить себя в том, что это все лишь мои фантазии, что на самом деле мой муж промолчал или сказал что-то совсем другое, у меня это не получалось. Я четко слышала, какие слова сорвались с его губ, и мне нужно было что-то ответить. Сил на лишние разговоры не было, и я молча медленно погладила спину Дерека, пробежав кончиками пальцем вдоль его позвоночника.

Король склонился, вдруг зарылся лицом в мои волосы и шумно вдохнул их запах. От этого по моей спине прокатилась волна мурашек. Сейчас я была абсолютно уверена в том, что ощущаю жар его метки своей. Мне безумно захотелось жадно впиться в губы, Дерека, провести между пальцами локоны его темных длинных волос и ощутить на себе тяжесть его сильного крепкого тела.

«Возьми себя в руки, Сильвия! Этому не бывать! Ты не хочешь этого и точка! Сейчас не время для любовных игр! Все-таки он враг твоего народа, и на нас смотрят девочки!» — В моей голове внезапно возникли трезвые мысли, и меня словно окунуло в ледяную воду.

Неожиданно для нас обоих в комнатушку вбежал стражник и, увидев перед собой любовную сцену, быстро отвел от нас взгляд.

— Мой король, мы обыскали дворец и окрестности. Старух с отрубленной рукой нигде нет, близнеца нашей королевы тоже, однако одна из служанок видела, как длинноволосая стройная девушка тащила на своей спине большого волка, а затем… — Он сглотнул. — Она зашла в одно из дворцовых зеркал и более не появлялась.

— Ушла сквозь портал. Боюсь, она уже в другом конце Калдвинда, а может быть, даже в самом Рёванне. Вряд ли она вернется сюда в ближайшее время. — Задумавшись, произнесла я.

— В таком случае, доставь моих дочерей к Андраде. Пусть она осмотрит их. — Дерек отдал приказ, даже не взглянув на вошедшего стража. Он продолжал наслаждаться запахом моих волос и, кажется, не собирался прекращать это постыдное занятие.

— Как скажете, милорд! — отозвался стражник.

«Норд и Вит… Кажется, так тебя зовут? Отправляйтесь вслед за девочками и сообщите магичке о том, что произошло. Пусть она залечит ваши раны. Мы присоединимся к вам немного позже: нам с королем есть что обсудить» — Поделившись своими мыслями с фамильярами, я заметила, что мой муж тоже услышал меня, должно быть, из-за его связи с барсом: на лице Дерека вдруг заиграла загадочная улыбка.

К нам подбежала Вилья и, подергав меня за юбку, а отца за штанину, вынудила нас отвлечься друг от друга и присесть пониже, чтобы она могла сказать нам что-то.

— Папа, не забудь о том, о чем я молилась Боженьке! Ты обещал, что вместе с ним поселишь в животик Сильвии малыша! Сделай это сейчас, пожалуйста, а то сил нет терпеть! — Малышка, наверное, хотела сказать это шепотом, но получилось довольно громко. Слишком взволнована она была.

Вилья забавно надула щеки и сложила пухлые губки бантиком, отчего выглядела немного обиженной. После услышанного и увиденного, все рассмеялись. Лишь Альва оставалась серьезной и хмурой.

— Милая, я не могу тебе этого обещать. Папа сделал одну большую глупость, и теперь Сильвия расстроена. Я обещаю, что позже мы обязательно выполним твою просьбу, — мягким тоном сказал Дерек своей дочери.

— Мама, перестань обижаться! Папа уже понял, что он плохой мальчик! — обратилась ко мне Вилья, а я никак не ожидала, что меня удостоят столь высокого звания.

Малышки росли без матери в то время, как шла кровопролитная война между людьми и демонами. Это она и ее сестра обнаружили Катарину мертвой. Она должна ненавидеть меня. Неужели этот ребенок настолько добр и чист, что готов простить что угодно и кому угодно? Я хотела изменить свою жизнь, и раз наши с Дереком Мёрксвердом судьбы переплелись на века, я хотела бы наладить отношения между нами. О такой большой семье демоны могут лишь мечтать, и, если у меня появится две дочери, я буду безгранично счастлива.

Я не могу выбраться из этого кошмара, так почему бы не попытаться изменить его? Моя судьба в моих руках.

Возможно, этот мужчина найдет в своем сердце место и для меня?

— Мы попробуем, дорогая, но я демонесса, мой животик не такой просторный, как у женщин Калдвинда. Сперва в нем нужно освободить место, а это будет непросто. У тебя обязательно появится чудесный братик или красавица сестричка, только наберись терпения, — погладив девочку по волосам, нежно произнесла я.

Муж молча наблюдал за мной, как завороженный, наверное, не хотел нарушать идиллию, а может, просто не ожидал такого крутого поворота событий.

— Обещаешь? — Обрадовалась малышка и прыгнула ко мне в объятья.

— Конечно. Молись за нас всех и за будущего малыша. Вот увидишь, Господь рано или поздно услышит твои молитвы.

Вилья застенчиво поцеловала меня в щеку и отпрянула, утвердительно покивав.

Через миг девочки, фамильяры и страж покинули эту маленькую тесную комнату, и мы с Дереком остались наедине. Теперь нам никто не мешал.

Внутри меня бушевало всепоглощающее пламя. Я хотела присвоить этого дикого, властного мужчину себе, хотела прямо здесь и сейчас завладеть его чувствами и сердцем. Мне хотелось слиться с ним в одно целое, понести от него, и чтобы общий ребенок, рожденный от нашего союза, называл меня мамой, а его отцом.

Сделав несколько шагов назад, я потянула за шнурки на корсете, ослабляя его шнуровку, но вдруг в памяти всплыли жуткие воспоминания о первой брачной ночи, и это заставило меня замереть. Дерек, должно быть, понял, почему я остановилась, и на его лице отразилась легкая грусть. Он быстро сократил расстояние между нами и опустил левую ладонь на мою талию, а правой накрыл мою щеку и нежно поглаживал ее.

— Только скажи «нет», и я остановлюсь, — хрипло прошептал Дерек.

— Не скажу, — шепнула я в ответ, смотря в его серые глаза.

— Ты правда хочешь этого, Сильвия Росси? Что, если ты уже беременна? Это не навредит ребенку? — Он тоже всматривался в мои глаза, словно ища в них ответ.

Я знала: он раскаивается и вместе с тем хочет того же, что и я.

— Прошло всего несколько дней, и вряд ли той ночью нам удалось зачать дитя. — Мне стало даже как-то грустно от понимания того, что скорее всего мамой я стану гораздо позже, чем мне того хотелось.

— Ты расстроилась? Так хотела, чтобы все получилось? Несмотря на то, что я надругался над тобой? Ты закрываешь глаза на все, что я совершил, позволяешь мне быть рядом с тобой… Я даже уверен в том, что ты готова простить меня. Ты непохожа на тех демонов, что встречались на моем пути. Наверное, мне никогда не понять того, что происходит в твоей голове. Ты предполагаешь, что, возможно, я никогда не смогу полюбить тебя так же сильно, как Катарину, и все равно делаешь шаг навстречу. Ты необыкновенная, Сильвия. — Он продолжал изучать меня взглядом, словно не решался сделать что-то большее.

— Не знаю, как объяснить все то, что происходит внутри меня. Я ненавижу тебя всем сердцем, призираю за то, что ты совершил со мной и моим народом, но с каждым днем, проведенным здесь, я все больше хочу, чтобы лед между нами растаял. Я скучаю по тебе, когда ты не со мной, стараюсь сблизиться с твоими дочерями и стать для них мамой, стараюсь измениться, чтобы не разочаровывать тебя. Что-то влечет меня к тебе, что-то толкает меня на этот шаг. Ты вправе ненавидеть меня, можешь избегать, завести любовницу, но не лишай меня возможности видеть тебя и проводить время с Вильей и Альвой. Если я не рожу тебе сына, значит, не выполню наш договор. — Я хотела опустить лицо, спрятаться от его пристального взгляда, но он не позволил.

— Ты хочешь от меня сына? — улыбнувшись, поинтересовался Дерек. — Если нет, я отпущу тебя, ты сможешь вернуться в Фламмехав и найти себе достойную партию. Наш брак будет аннулирован, но я обещаю, что не нарушу мир с Фламмехавом первым. С метками мы тоже что-нибудь придумаем. Девочки у меня уже есть, но этому трону нужен наследник. Сегодня ты спасла всех нас, и я безгранично благодарен тебе за это. Пока ты не задала мне тот же вопрос, я хочу высказать свое мнение на этот счет: Вилья сильно привязалась к тебе. Альва упрямая, но думаю, что и она скоро растает. Ты нравишься моей матери, а мне важно ее мнение. И уже которую ночь я засыпаю с мыслями о том, каким подонком я был, когда обидел тебя. Что-то внутри меня не хочет отпускать тебя, меня также влечет к тебе, я ревную, когда другие мужчины провожают тебя жадными взглядами. Я не уверен, что это любовь, слишком рано для подобных заявлений, однако я хотел бы, чтобы ты осталась, и я хочу, чтобы ты была моей полностью, без остатка. Только моей.

— Я хочу от тебя ребенка, Дерек Мёрксверд. Возможно, виной этому метка на моем животе, но я точно знаю, что сегодня я готова была отдать свою жизнь в обмен на ваши. Даже, если позже ты вновь возненавидишь меня, я не откажусь от нашего ребенка и буду любить его больше всего на свете. — Я сделала вид, будто не заметила его намека по поводу того, что он признает только мальчика.

Если вдруг родится девочка, я подменю детей, вывезу дочь из дворца и постараюсь уговорить родителей вырастить ее как свою, думаю, они согласятся ради того, чтобы кто-то после меня продолжил правление нашей династии, ведь этот ребенок может быть первым и последним в моей жизни. В любом случае, после проведения ритуала я не смогу понести не от кого другого, кроме Дерека, а лишать себя радости материнства, возможно, единственного, что будет делать меня счастливой, я не намерена.

— Позволь мне исполнить твое желание. — Он осторожно убрал свисающие пряди черных волос за мою спину, и его губы нежно коснулись моей шеи.

Каждый его поцелуй становился все настойчивее, и мне казалось, что скоро он просто укусит меня. В отличие от прошлого раза эта грубость была другой, она была вызвана не ненавистью, а жадностью и страстью. Мне даже нравилось то, что он делает и как он это делает. Спустя какое-то время верхняя часть моего платья была отброшена в сторону, и мой муж продолжил высвобождать меня от других его элементов, а я, не задумываясь, незаметно расстегнула пуговицы на нижней рубашке и оголила грудь. Я дождалась, пока Дерек спустит с меня юбки, а затем поднимется. Стоило ему подняться на ноги, как его взгляд привлекла моя небольшая молочно-белая грудь с аккуратными розовыми сосками.

— Оголилась раньше своего мужчины, моя невинная развратница? Разве родители не учили тебя, что первым ты должна раздеть своего мужа? — страстно прошептал Дерек.

Мои щеки налились краской, и я не успела даже ответить ему прежде, чем он притянул меня к себе и, наклонившись к одной из моих грудей, чуть прикусил сосок.

— Дерек… — Я хотела попросить его остановиться и не сводить меня с ума, но кроме его имени выдавить из горла ничего не смогла.

Дерек отстранился и хищно оскалился.

Раз уж пути назад нет, стоило бы и мне что-то сделать. Опыта в таких делах у меня не было, поэтому я решила сделать то, что первое пришло в голову: снять с него рубашку и развязать портки, что я и сделала дрожащими руками под пристальным наблюдением супруга. Для последнего мне понадобилось встать на колени, поэтому после того, как я расправилась с портками, Дерек обхватил мой подбородок пальцами, приподнял меня и жадно впился в мои губы, словно он умирал от жажды, а они были источником воды.

Мое дыхание стало прерывистым, и я отстранилась, боясь задохнуться. Мне это даже нравилось, но происходящее должно было доставить удовольствие не только мне, поэтому я смело запрыгнула на пояс к мужу и подарила ему требовательный поцелуй. Дерек крепко сжал мои ягодицы и осторожно вошел в меня.

— Не больно? — внезапно прервав поцелуй, тихо спросил муж.

— Нет, все хорошо. — В этот раз все было намного приятнее, и от такой заботы мои душа и тело наполнились удовольствием.

Раз за разом входя в меня, Дерек срывал с моих губ стоны и короткие поцелуи. Сил у него действительно было хоть отбавляй, мы находились посреди комнаты, и у нас не было никакой опоры, но мы не упали лишь потому, что он невероятно силен. Дерек даже и не думал останавливаться, он даже не устал. Неудивительно, что о его силе ходят легенды.

Когда мы оба взорвались от наслаждения, муж нежно поцеловал меня и одарил теплой улыбкой.

— Спасибо, Сильвия, ты была прекрасна. Надеюсь, наши старания не пройдут бесследно, и вскоре ты осчастливишь меня радостной новостью, — мягко сказал он.

— Я тоже на это надеюсь, мой король. — Улыбнувшись ему в ответ, я принялась одеваться. Нам стоило поспешить к Андраде.

Когда мы зашли в покои магички, там уже во всю шел процесс восстановления фамильяров. Дочери Дерека уже были осмотрены и отправлены в их покои, а вот над Витом и Нордом Андраде пришлось как следует поработать. Ее левая рука лежала на голове барса, а правая на спине моего ворона, глаза закрыты. Андрада была очень сосредоточена, но, услышав, как открылась дверь, открыла глаза.

— Доброго вам дня, если его можно таким назвать, — бесцветным голосом сказала она.

— Доброго, — одновременно произнесли мы, подходя к ней.

— Они в порядке? — поинтересовался Дерек, кивнув в сторону фамильяров.

— Да, жить будут, — сухо ответила магичка и отняла от них ладони, из которых, как я заметила, исходило голубое свечение.

— Полагаю, тебе уже все рассказали? — криво улыбнулся Дерек.

Дверь широко раскрылась и в мастерскую ворвался взмыленный Бергил. На мгновение мне даже показалось, что он поседел.

— Мне тоже уже все рассказали! — тяжело дыша, сообщил начальник охраны.

— Чем ты был занят до того, как тебе сообщили о случившемся? — холодно спросил Бергила король.

— Я был на тренировочном поле, упражнялся, — виновато ответил Бергил, рукавом рубахи вытирая со лба пот.

— То есть, пока по дворцу разгуливала разъяренная ведьма, которая минула всю охрану и пыталась вырезать всю королевскую семью, ты махал мечом на чертовом тренировочном поле? Бергил, ты мой друг, но не ты ли должен следить за тем, чтоб по дворцу не бродили посторонние? — Голос моего мужа стал просто ледяным, и от этого мне стало жутко.

Я думала, Дерек выплеснул свои эмоции во время нашего с ним соития, но, оказалось, он просто припрятал их на потом.

— Все верно, мой король, прошу простить мне это упущение. Больше этого не повторится. Клянусь честью своего рода. — Бергил опустился перед Дереком на одно колено и склонил голову.

Мне показалось, что этот сильный косматый мужчина был обижен поведением старого друга, однако не стал говорить об этом, ведь скорее всего понимал, что был неправ.

— Вставай. Не хватало еще, чтобы ты мне в ноги кланялся, — более сдержанно ответил Дерек, подавая Бергилу руку.

Бергил медлил, но все же позволил другу поднять себя. Несмотря на спокойствие на его лице, я все же читала на нем недовольство, хоть и хорошо скрытое. Дереку не стоило отчитывать его перед свидетелями, но я понимала, что и он был прав, упрекая начальника охраны в бездействии.

— Я хотела бы рассказать вам что-то. Это гораздо важнее того, что уже произошло. Думаю, я выбрала самое подходящее время, к тому же это связано с Хунд и всеми нами. Особенно с тобой, Дерек. — Метнув в супруга встревоженный взгляд, произнесла я.

— О чем ты говоришь, Сильвия? — Брови короля сдвинулись к переносице, придавая ему грозный вид.

— Действительно, что может быть еще хуже? — недовольно вздохнул друг короля, потирая виски.

— То, что мой муж отравлен! — выпалила я, машинально обхватив себя руками, пытаясь защититься.

— Что ты сказала? — В голосе Дерека появились нотки разочарования. Кажется, эта новость разрушила его представления обо мне.

Только бы он не подумал, что это я отравила его!

— Она сказала, что вас отравили, милорд, — громко хлопнув ладонями, произнесла Андрада, только что закончившая заклинание восстановления.

— Сильвия, объяснись. Ты настолько ненавидишь меня, что скрыла это ото всех, в том числе и от своего законного мужа? — Дерек смотрел на меня грустными, полными разочарования глазами, и я хотела провалиться сквозь землю.

— Я узнала об этом лишь сегодня, совсем недавно. Хунд, моя бабка по матери, сильная темная ведьма сама рассказала мне о том, что сделала с тобой. Клянусь, я хотела рассказать тебе, но она заперла меня и направилась к девочкам, чтобы убить их! — воскликнула я, в попытке оправдать себя и вернуть утраченное доверие.

Не может же все закончится, так и не успев начаться.

— Тогда это все меняет, — с облегчением выдохнул король.

— Что это был за яд? Она сказала? Я достану противоядие, чего бы мне это ни стоило! — вскрикнул Бергил. Его лицо было бледным и полным боли.

— Ниста, вернее ее отвар, — тихо ответила я.

— Отвар нисты — самая сильная отрава во всем Ваккерланде, — задумчиво промолвила магичка, но ее взгляд, устремленный на короля, был полон беспокойства. — Увы, мне незнаком рецепт противоядия.

— Он знаком мне. Я смогу сварить его, если у меня будут нужные ингредиенты, — заявила я. — А именно, мне нужна трава Серебряного Жука, косточка алой сливы и немного черного мха.

— Все это растет в Калдвинде, правда, в разных сторонах. Чтобы раздобыть эти растения, нужна необычная храбрость, ведь все они охраняются, — нахмурилась Андрада.

— Кем? — спокойно спросила я.

— Я никогда не сталкивалась с этими существами. Эти растения никогда не были нужны мне, потому что мы, светлые маги, не используем их. Но говорят, тот, кто пытался украсть у них их сокровища, никогда не возвращались живыми… Признаться, я даже не знаю, как выглядят эти растения.

— Прекрасно. Я отправлюсь в путь завтра, с рассветом, — тихо сказал Дерек, но вдруг поморщился и приложил руку к груди.

— Нет, мой супруг, ты отравлен, и каждый день твои силы будут убавляться. Ты останешься во дворце. Поеду я, — решительно заявила я.

Взоры Дерека, Андрады и Бергила устремились на меня. В них читалось удивление.

— Тогда я поеду с вами, Ваше Величество, — учтиво поклонилась мне магичка. — У вас нет ваших сил, но я смогу защитить вас.

— Благодарю, Андрада, но ты останешься во дворце. Ты одна можешь защитить моего супруга и его дочерей от угрозы смерти. Защитить их от Хунд, — возразила я. — Если ты вернешь мне мои силы, это намного упростит мое задание.

— Увы, моя леди, это невозможно. Простите меня за это, — покачала головой Андрада. — Но возьмите с собой Бергила. Он опытный воин. Он будет охранять вас.

— Бергил нужен здесь, — отрезала я и тут же увидела, как друг Дерека с облегчением вздохнул. Надо же, он ненавидит меня настолько, что не желает побыть в моем обществе даже ради спасения своего короля.

— Но ты не можешь ехать одна. Я не позволю тебе рисковать собой ради меня. — В голосе Дерека прозвучала нежность, а его глаза излучали тепло.

Это удивило меня. Удивило, обрадовало и лишь еще больше распалило во мне желание и решительность спасти его.

— Не волнуйся, мой дорогой супруг, — улыбнулась я мужу. — Я смогу постоять за себя даже без магии. Поверь мне.

— Я не хочу потерять тебя. — Он протянул мне свою ладонь, и я, не колеблясь, вложила в нее свою.

— Со мной будет Норд, он вернет меня к тебе даже ценой собственной жизни, будь уверен. Также я хотела бы взять с собой придворного лекаря на случай, если нужно будет подлатать меня или Норда. Но, Андрада, возможно, вернуть мне силы мы не можем, но наделить светлой магией кинжал получится?

Глава 30

Эту ночь Сильвия провела в покоях своего супруга, а Альва, Вилья и мать короля — в покоях Андрады. Сон Дерека и его жены охраняли снежный барс и черный ворон, гостей магички — большая рыжая лисица.

Демонесса, еще недавно отвергаемая своим законным супругом, лежала обнаженная в широкой мягкой постели, на шелковых простынях, заботливо укутанная Дереком в шерстяной мягкий плед. Ее голова с разметавшимися длинными черными волосами покоилась на широкой сильной груди короля, а его рука по-хозяйски лежала на ее боку. Сон властителей Калдвинда был различен: Сильвия, морально вымотанная переживаниями, спала крепко, просто утонула в объятиях Морфея, но ее муж, привыкший к опасностям воин, спал чутко и просыпался даже при легком движении крыла Норда или мягкого урчания Вита.

После битвы с волком и ведьмой, фамильяры были хорошо потрепаны, но чистая светлая магия Андрады залечила их раны, только откушенное ухо Вита отрастить не удалось, и он на всю оставшуюся жизнь был обречен ходить одноухим. Впрочем, потеря не особо расстраивала барса, ведь он был ужасно горд собой. Это был его первый бой, самый первый, и ему сразу же удалось почти придушить здоровенного волка. А ухо… Обойдется и без него. Барс был спокоен, но всю ночь не смыкал глаз, охраняя покой хозяина, сидя у кровати.

Норд тоже не заснул: он вычищал свои крылья и раздумывал о том, как пройдет их с Сильвией путешествие. Он считал затею хозяйки довольно опрометчивой и глупой, но понимал, что вдруг вспыхнувшие в ней чувства к Дереку застелили ей глаза, и она готова была пойти на все, чтобы спасти его. Что ж, придется ему, Норду, думать за них двоих, потому что мысли Сильвии явно будут не с ним, а во дворце.

Кинжал, который в день свадьбы купила у уличного торговца Сильвия, лежал рядом с изголовьем кровати на невысокой деревянной тумбе, которую когда-то давно приказал поставить Дерек (она служила ему подставкой для кубков и бутылок вина). Лезвие этого обоюдоострого короткого узкого кинжала, расписанного затейливым узором, светилось дымчатым голубым светом. Светом Андрады. Магичка вложила в него часть своей магии, но он не мог убивать: магия Андрады дарила жизнь, но не могла забирать ее. Несмотря на это, кинжал мог нанести противникам тяжелый урон, что было достаточно для самозащиты.

Посреди ночи Дерек в который раз проснулся: в полудреме он вспомнил об изумрудах, которые на свадебном пиру преподнесла в дар молодоженам герцогиня Скогард. Эта заносчивая пожилая дама утверждала, что купила эти камни в Эммерленде, и что они загорались светом, когда владелец находился в опасности. Осторожно, чтобы не разбудить жену, король покинул постель, подошел к столу и нашел в одном из его ящиков маленькую шкатулку, закрытую на ключ. Найдя ключ, Дерек открыл шкатулку, достал два изумруда и поднес их к глазам. Яркий свет полной луны, прокравшийся в королевские покои, заставлял драгоценные камни, зеленые, как трава летом, сиять. Изумруды были небольшие, но идеально круглые и красиво ограненные. Король услышал шорох за своей спиной и обернулся. Его лицо осветила мягкая улыбка: Сильвия скинула с себя одеяло и теперь лежала перед ним, нагая и прекрасная. Дерек застыл от этой красоты, и его разум, как стрела, вытянутая из туго натянутого лука, пронзила мысль: он любит. Любит эту женщину.

Как он сможет отпустить ее одну, без него? Отпустить в такое опасное и дальнее вынужденное путешествие?

Но Дерек знал: эта красавица настолько упряма, что запри он ее на замок в своих покоях, она все равно оттуда сбежит.

POV Сильвия

— Ты точно не сможешь пойти с Сильвией? — спросил Дерек своего снежного барса. Уже в третий раз.

— Я же сказал: мне запрещено покидать тебя! Меня к тебе привязали намертво! — раздраженном тоном ответил Вит. Его длинный хвост дернулся, словно этот вопрос уже порядком его достал.

— Дерек, не волнуйся ты так! Я обещаю, что вернусь к тебе целой и невредимой! Пусть у меня нет моих демонических сил, но этот кинжал и платья, которые лежат в моей сумке, будет мне надежной защитой. — Я достала из-за пояса свое волшебное оружие и поднесла его острием к шее мужа, отчего тот невольно приподнял подбородок.

— Платья? — удивленно промолвил Дерек.

Мы стояли у высоких ворот, ведущих вон с придворцовой площади, окруженной высокой каменной стеной, по дороге в город. Уже рассвело, но солнце не смогло пробиться сквозь тяжелые снежные облака, сыпящие на нас редкие снежинки. Так как дворец стоял на высокой горе, меня и белоснежного коня Снёхеста ждала широкая, но довольно крутая дорога вниз. Я была полностью готова к отъезду: на мне были теплое шерстяное платье, шерстяные чулки, высокие кожаные с мехом енота внутри сапоги на толстом низком каблуке, поверх платья была накинута длинная пуховая шаль, а завершал мой образ зимней путешественницы толстый подбитый мехом песца плащ с капюшоном. Не забыла я и шерстяную шапку и кожаные с мехом перчатки. К седлу моего могучего коня были пристегнуты две холщовые сумки, в которых хранились мои вещи, смена белья, личные принадлежности и небольшой мешочек, набитый золотыми монетами. Другой мешочек с серебром был привязан к моему поясу. В первый раз в жизни на мне было так много одежды, но мне было тепло и уютно. Особенно меня радовал мой бледно-зеленый плащ: надевать в дорогу что-то яркое было бы сумасшествием. Мне незачем привлекать к себе внимание.

С дочерями Дерека я уже попрощалась. Отец не разрешил им покидать дворец, хоть они и уговаривали его позволить им провести меня. Даже Альва робко обняла меня на прощание, что заставило мою душу зацвести от радости. Вилья так и вовсе не желала выпускать меня из своих цепких объятий, мне даже пришлось мягко, но решительно отстранить ее от себя. Леди Сульвай поцеловала меня в лоб, дала свое благословение и отпустила. Мне нельзя было мешкать: жизнь моего возлюбленного мужа была в опасности, и только я могла спасти его.

— Ты, наверное, помнишь, какой счет тебе прислали за мою небольшую прогулку по палаткам торговцев в день нашего венчания? — улыбнувшись, спросила я и убрала кинжал обратно в расписанные серебром ножны.

— Точно не помню, но это было целое состояние, — тоже улыбнулся Дерек.

Наши ладони, хоть и спрятанные в теплые перчатки, соприкасались, и мне даже казалось, что я чувствовала тепло рук мужа.

— Это и есть мои платья. Небольшой подарок мне от моего супруга-короля. Эти платья обладают удивительными качествами, и, думаю, послужат мне добрую службу. — Я смотрела в красивое мужественное лицо Дерека и желала стоять на этом морозе вечно. Но меня ждал долгий путь. И не меня одну. — Но где же лекарь? Ему было приказано не опаздывать.

— Не торопись, любовь моя. Пусть он еще немного задержится. Мне нелегко отпускать тебя, так дай же мне насладиться нашим прощанием, — громко прошептал Дерек, и от его слов внутри меня вспыхнул пожар нежности.

Мой муж признался мне в любви! Могла ли я знать, что мы полюбим друг друга? Тогда, стоя перед ним на коленях и пообещав ему свою руку, я ненавидела его лютой ненавистью, а он питал это же чувство ко мне… И вот, мы, влюбленные, не можем наглядеться друг на друга, а он сжимает мои ладони так сильно, будто намерен был не дать мне даже с места сдвинуться.

— Дерек… Неужели ты полюбил меня? А как же Катарина? — горячо прошептала я, чувствуя, как мои глаза прожгли слезы.

— Моя любовь к ней не угаснет во мне никогда. Но она покинула меня, и я не могу больше цепляться лишь за воспоминания… Она была бы рада тому, что у девочек появилась новая мать. Но я люблю тебя не за это. Ты — не Катарина. Ты — Сильвия. Моя жена и самая прекрасная женщина во всем мире. У тебя непростой характер, но я люблю тебя, моя красноглазая демонесса. Как жаль, что эти ценные дни мы потратили на взаимные обвинения и распри. Как жаль, что я понялсвои чувства к тебе только вчера… И вот, ты исчезаешь. — Дерек крепко поцеловал мои губы, и мои щеки вспыхнули от удовольствия. — Только признайся: ты чувствуешь ко мне хоть что-то? Если нет, я приму это с пониманием. После всего, что я причинил тебе, я не особо заслуживаю твоей любви… — вдруг нахмурившись, сказал мой муж.

— Я еду в опасное путешествие, чтобы спасти твою жизнь, а вчера занималась с тобой любовью! Два раза! Вот тебе и ответ, Дерек Мёрксверд! — рассмеялась я.

Он вновь потянулся к моим губам, но вдруг совсем рядом с нами раздались чьи-то мягкие шаги. Свежевыпавший снег скрипел. Машинально обернувшись на этот звук, мы увидели Хедду и Андраду, почти поравнявшихся с нами. Обе были одеты в теплые меховые плащи: принцесса в белый, магичка в синий. Рядом с Андрадой, изящно пробираясь по снегу, бежала рыжая красавица-лиса Рев (ее имя я узнала только вчера).

— Я принесла вам зелье, Ваше Величество, как вы и просили, — после легкого кивка головы, обратилась ко мне магичка и протянула мне маленький прямоугольный пузырек, наполненный вязкой голубой жидкостью.

— Зелье? Для чего? — удивился Дерек.

— Я покажу тебе, — мягко улыбнулась я и, взяв пузырек и с трудом открыв затычку, выпила зелье залпом. К сожалению, жидкость оказалась довольно невкусной и очень горькой. Я невольно скривила лицо и зажмурила глаза, а когда открыла их, увидела, как поползли вверх темные брови моего мужа.

Зелье Андрады, которое я попросила сварить для меня, поменяло цвет моих глаз на голубой. Магичка предложила мне выбрать цвет самой, и я решила, что именно голубой больше всего подойдет моим черным, как вороново крыло, волосам. Жаль, что я не могу увидеть себя в зеркале… Но реакция Дерека была очень милой.

— Это, чтоб не привлекать ко мне внимание. Девушка с красными глазами имеет на неприятности гораздо более высокий шанс, чем голубоглазая горожанка, не правда ли? — с усмешкой пояснила я Дереку. — Как тебе мой новый цвет глаз?

— Тебе очень идет, но… Так непривычно видеть тебя такой. Это навсегда? — нахмурился Дерек.

— Только на время, милорд. Когда королева Сильвия вернется, ее глаза станут прежними, — вступила в разговор Андрада. — Ваше Величество, — обратилась она к моему супругу, — я провела за чтением моих книг всю ночь, но так и не нашла причину, почему я не чувствую эту ведьму. Думаю, ее магия отличается от способностей демонов, и поэтому…

— Она не просто ведьма. Ты права, Андрада, ее силы не подобны моим, — перебила я магичку. — Силы Хунд намного темнее и древнее, чем моя магия… Да, Дерек, увы, это так. — Я взглянула в глаза мужа. — Она не обычная ведьма, не та, которых когда-то сжигали на кострах при прежнем короле. Эта ведьма… Моя бабушка… — Я горько усмехнулась. — Она связалась с одним из демонов Ада, и тот передал ей свои силы. Я даже представить не могу, на что еще она способна… Она так легко приняла мой облик! Надеюсь, она не успела сотворить еще большего зла, притворяясь мной…

— Она была в моих покоях! — сердито бросила Хедда. Настолько жестким ее голос я не слышала никогда. — Наговорила мне кучу гадостей… Про ведьм, костры… Теперь-то я понимаю! А потом она сказала: «Ты, Хедда, будешь последней!». Угроза… Прямая угроза моей жизни! — Принцесса раскинула руки в стороны, будто не зная, как унять свою злость. — И что теперь? Эта ведьма расхаживает по дворцу и ждет возможности убить всех нас! А мы даже не знаем, как она выглядит!

— Не беспокойся, Хедда, все останутся живы. Клянусь тебе моей честью, что мы защитим твою жизнь. Отныне рядом с тобой будет Бергил. Он станет твоей тенью, твоей личной охраной. Я доверяю ему, как себе самому, — серьезным тоном обратился к ней мой муж.

— Боюсь, теперь я не смогу заснуть и буду дрожать от каждого шороха… — с тоской прошептала Хедда и вдруг кинулась обнимать меня. — Но, Сильвия, я буду скучать по тебе! Мне будет не хватать тебя, моя единственная дорогая подруга! А что, если я поеду с тобой?

— Нет уж. Две молоденькие красавицы будут привлекать к себе ненужное внимание. Ты сама знаешь, какой народ можно встретить в нашем королевстве, — решительно сказал Дерек.

— Так будет лучше, Хедда. Во дворце ты будешь в безопасности, — горячо прошептала я, обнимая принцессу в ответ. В этот момент я вдруг осознала, что буду совсем одна. Лекарь не в счет: он всего лишь будет сопровождать меня. Да я и ни разу в жизни не видела этого человека прежде. — Я хотела попросить тебя… Можешь забрать мою птицу в свои покои? Ей нужна забота, а ты, я знаю, заботлива, как никто на свете!

Краем глаза я увидела, как при последней моей фразе Дерек насмешливо улыбнулся. Он считал Хедду избалованной и глупой, но я знала: эта одинокая девушка была искренней и верной подругой.

— Не хочу прерывать такую красивую сцену, но я нашла способ, который позволил бы вам, королева Сильвия, иметь возможность видеть и слышать, что происходит во дворце. — Услышала я спокойный, немного монотонный голос Андрады. Я отстранилась от Хедды и взглянула на магичку: это была ценная информация. — Когда пожелаете поговорить с Его Величеством, окуните кинжал в емкость с водой, и, если Его Величество в этот момент будет находиться у любого водоема, вы можете беседовать. Только не забудьте окунуть кинжал в воду повторно, когда закончите, иначе портал останется открытым, а это всегда грозит неприятностями… — Словно поняв наше с Дереком желание остаться наедине, она мягко взяла Хедду под локоток. — Пойдемте в тепло, Ваше Высочество. Вы, должно быть, замерзли.

— Ты права, я холодная, как ледышка! — жалостливо протянула Хедда. — Хорошего пути, Сильвия! Береги себя! Я буду ждать тебя!

— Я обязательно вернусь, — улыбнулась я ей.

— Берегите себя, моя королева. — Андрада кивнула мне, и они с принцессой медленно направились во дворец.

— Мне нужно ехать, — прошептала я, погладив щеку Дерека. Я не желала оставлять его, но на счету была каждая секунда.

— Лекарь еще не появился. — Он притянул меня к себе и накрыл мои губы поцелуем. — У меня тоже есть кое-что, что пригодится тебе в пути. — Мой муж достал из глубин своего плаща красивое кольцо с небольшим ярким изумрудом и попросил меня дать ему ладонь. Когда я сняла перчатку, Дерек надел кольцо на мой указательный палец. — Если увидишь, что оно светится, значит, ты в опасности. Будь внимательна, умоляю тебя.

— Я буду. Обещаю. — Я вновь спрятала ладонь в перчатку. — Но и ты обещай мне, что дождешься меня… Что не умрешь, — с болью в груди добавила я.

— Наши судьбы связаны навечно, — покачал он головой. — Но обещать тебе этого я не могу: только Господь знает, что ждет нас в будущем…

— Прошу прощение, милорд, миледи! — Рядом с нами, из ниоткуда, оказался высокий мужчина, закутанный в черный плащ. Он принес нам глубокий поклон. — Я Эванс Валлас, придворный лекарь.

— Вы? Лекарь? — прищурил глаза Дерек. — А где Идар? Я был у него несколько раз, когда мои дочери нуждались в лечении.

— Мне очень жаль сообщать вам об этом, милорд, но Идар скончался, когда вы были в военном походе, — извиняющимся тоном сказал Эванс. — Услыхав от о смерти, я предложил свои услуги госпоже Андраде, и она приняла меня на службу.

— А не молоды ли вы для такой высокой должности? Сколько вам лет? — допрашивал Дерек лекаря, и мне показалось, что в его глазах зажегся огонек ревности.

Только подумать! Он ревнует меня к этому смазливому лекарю?

Да, этот высокий мужчина имел красивое мужественное лицо, но мое сердце всецело принадлежало моему мужу. И все же мне было немного приятно оттого, что Дерек ревновал меня.

— Вы сказали Эван Валлас? — вступила в разговор я, пытаясь сгладить ситуацию, но уголки моих губ невольно поднялись вверх. — Возможно, вы приходитесь родственником Его Величеству Якобу Валласу, королю Эммерленда?

— Увы, миледи, меня с ним ничего не связывает, — учтиво ответил мне лекарь, а затем вновь принес поклон Дереку. — Мне двадцать два года, милорд, но я с самого детства пропадал в доме моего деда, который в свое время был великим лекарем. Ваша магичка устроила мне целый допрос насчет моих знаний и способностей… Я буду служить вашей супруге, моей королеве, верой и правдой, и всеми силами охранять ее от зла и дурных взглядов.

Взгляд Дерека потеплел.

— Приятно это слышать. Зная Андраду, я доверяю ее выбору. Только прошу, скажи, что кроме как варить зелья и исцелять раны, ты еще сносно владеешь хоть каким-нибудь оружием.

— К счастью, мой король, вместе с лекарским искусством меня научили и искусству битвы на когтях (холодное оружие, прим. Автора).

— Они у тебя с собой?

— Всегда со мной, Ваше Величество. — Эванс немного откинул полу своего плаща, и нашему взгляду предстали длинные острые когти, прикрепленные к его кожаному поясу, а рядом с ними, как я поняла, висела небольшая свернутая трубочкой карта Калдвинда.

— Что ж, я доволен и готов доверить тебе самую дорогую мою драгоценность. Мой «Алый цветок», — смотря в мои глаза, тихо сказал Дерек. — Но сперва мне нужно сказать моей жене пару слов наедине.

— Конечно, милорд. Я буду ждать вас у лошадей, моя леди. — Лекарь поклонился нам и направился к лошадям, стоящим у ворот и ждущих, пока мы оседлаем их.

— Дерек, любовь моя… — Я прижалась к его широкой груди, и он крепко обнял меня. — Прошу, будь осторожен! Не позволь этой ведьме причинить вред тебе и твоей семье! Ты же видел, насколько она сильна!

— Я справлюсь, моя родная… Я и Вит справимся, — услышала я его тихий смех, а затем послышалось мягкое громкое урчание снежного барса: должно быть, он был весьма доволен высокой оценкой своего хозяина.

— И мы с Нордом справимся… Но я должна идти…

Вместо ответа Дерек мягко поцеловал мои губы. Он целовал бы меня еще долго, но я решительно оттолкнула его от себя и, не оборачиваясь, быстро пошла прочь.

Все также не смотря на мужа, зная, что расплачусь, если взгляну на него, я с помощью Эванса села в удобное кожаное седло, лекарь оседлал своего рыжего коня, ворота широко раскрылись, и мы покинули придворцовую площадь. Норд, сидящий на моем плече, громко каркнул, словно прощаясь с Дереком и Витом. И я мысленно попрощалась с ними тоже.

Конец первого тома

Оглавление

ПРОЛОГ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30