Лучшая из лучших [Алексей В. Мошков] (fb2) читать постранично

Алексей Мошков Лучшая из лучших

© А. В. Мошков, 2022

* * *

Глава 1 Хорошая примета

Мягкая кошачья лапа отодвинула краешек плотной шторы, мохнатый рыжий колобок прошмыгнул на подоконник, впустив в приоткрывшуюся щель дневной свет. Солнечные лучи полоснули по стене, спрыгнули на кровать и нежно, будто боясь потревожить чуткий утренний сон, легли на высунувшуюся из-под одеяла изящную женскую ладонь.

Наблюдавший эту игру света Фомин зевнул и потянулся к лежавшему на прикроватной тумбочке смартфону. Дважды стукнув пальцем по глянцевому экрану, он вывел аппарат из режима ожидания, чтобы посмотреть время. Семь минут до срабатывания будильника.

Отложив телефон, Максим повернулся и хотел привычным жестом приобнять за плечо спящую рядом красотку, но внезапная мысль остановила уже поднятую руку.

А связывает ли их что-нибудь, помимо постели?

И конкретная девушка здесь ни при чем. Вопросом этим Фомин задавался три-четыре раза в год, упорно стараясь создать хоть что-то напоминающее нормальные отношения.

Меж тем к тридцатилетию число попыток удручающе перевалило за два десятка и грозило вот-вот сравняться с паспортным возрастом. Будь Максим женщиной, звание гражданки с пониженной социальной ответственностью прочно закрепилось бы за его потасканной персоной.

Но персона была самая что ни на есть мужская, и данное обстоятельство позволяло без оглядки на мнение окружающих пользоваться привилегиями царящего в нашем обществе пещерного патриархата, практически не тронутого налетом феминизма.

А потому для друзей, родственников и прочих знакомых была придумана подходящая ситуации легенда. Она оправдывала неунывающего романтика, открытого всем возможностям найти любовь, но вынужденного всякий раз запирать на дубовый засов свое сердце, как только очередная претендентка на роль спутницы жизни проваливала тест на прочность чувств и серьезность намерений. На самом же деле Максим считал, что девушки теряли моральное равновесие, когда сталкивались с его профессиональным успехом и финансовым благополучием. Поначалу это было даже удобно, радовала сама идея, что не надо пытаться быть для кого-то хорошим, достаточно быть успешным. А любые проблемы в отношениях, собственные недочеты и косяки можно компенсировать соткой-другой в месяц. Тупо купить, забить и забыть.

Но вскоре выяснилось, что этот простой в исполнении подход, мягко говоря, не приводит к ожидаемому результату. Привыкший умножать прибыль, Фомин раз за разом пытался перенести те же самые математические операции в плоскость личных отношений. Однако методы, которые действовали в бизнесе, фатально отказывались срабатывать в вопросах чувств, безжалостно множа на ноль все прилагаемые усилия.

Максима беспокоило внезапно пришедшее осознание, что, одаривая новую пассию дорогими смартфонами, поездками на курорты отнюдь не Краснодарского края и деньгами на бесконечные ноготочки-бровки, он платит не за благосклонность барышни, а за собственное нежелание переводить отношения на качественно новый уровень. Когда же скрывать это становилось труднее, наступала фаза раздражения, неминуемо приводящая к ссорам. Будучи человеком прагматичным, Фомин не собирался платить за негативные эмоции и предпочитал своевременно инициировать расставание, лишь бы не видеть недовольные гримасы обиженной девушки. Особенно его бесили приподнятые в праведном гневе те самые аккуратно выщипанные бровки.

С кем-то такая стратегия прокатывала, и дама, что называется, без шума и пыли исчезала из списка контактов, оставив приятное послевкусие, как бокал хорошего вина на террасе прибрежного кафе.

Но в основном попадались женщины с кислинкой, горчинкой, а иногда и перчинкой. Ни из телефонной книжки, ни из жизни они уходить не торопились, атакуя мессенджеры целой россыпью сообщений, ассортимент которых варьировался от обид с обещаниями кары небесной за сам факт, что Фомин родился мужчиной (а все мужики, как известно, сво…), до слезливо-примирительных воззваний к совести, чести и долгу (нужное подчеркнуть). Примерно половина тех, кто не желал покидать Фомина, лелеяла надежду остаться если не в его сердце, то хотя бы в кругу близких знакомых, чтобы звонить в любое время и предаваться романтической болтовне о проведенных вместе счастливых днях. Самых назойливых Фомин сравнивал уже не с вином, а с коньяком: как бы ни был напиток хорош, но, если вовремя не отставить бутылку, за полученное удовольствие неминуемо расплатишься похмельем. Хотя в защиту коньяка надо заявить: порой тот может быть спутником жизни, да и клятв в любви и верности требовать не станет, вполне допуская появление рядом кого-то третьего.

Вот только сам Фомин давно уже хотел пресечь вереницу возлюбленных в рамках операции по спасению собственной личной жизни. Просыпаясь по утрам, он желал не задумываясь притягивать к себе под одеялом единственную, не