Странное чувство [Сара Вэдфул] (fb2) читать онлайн

Сара Вэдфул Странное чувство

Начало истории произошло без меня, за долго до моего появления в нем. Подруга детства и одноклассница, которой я безмерно верила и которую ценила, нарвалась на слух о школьном сумасшедшем, что водит людей по заброшенным "базам пришельцев". Каждый кто побывал на тех базах вернулись будто с экскурсионного аттракциона.

Подруга любитель подобного, интересного и нового, потому принялась искать его. Сходила с ним, и ещё одним другом, на одну из таких заброшек, после чего только ещё больше сблизилась с "другом". Она была той ещё лисой и спланировала сближение с объектом своей симпатии ещё когда только услышала этот слух. Успешно выполнив свой план, начала хвастаться всем и вся об этом аттракционе, парни могут поиграть со своими нервами, ведь проводник "прекрасно вжился в роль", а девушки могут воспользоваться им как способ сближения.

Так в один из дней, спустя полгода, она потащил туда меня и парня, с которым хотела свести свою подругу детства. Естественно, не зная о её изначально плане, я пошла, так как её уговорки меня уже просто выбесили. Это человек, что добьётся всего чего захочет, просто используя слова. Таким образом ей и манипулировать людьми удаётся.

Встреча была назначена на вечер четверга. Была середина лета, хотя ночи, хоть и не жаркие, но и не холодные. У всех в руках были куртки и кофты. Точнее, как у всех… у меня и парня, а Лиса отдала вещи ему. Мне же было не удобно, при этом мы не знакомы. Ужасная неловкость повисла уже в начале сбора, до прихода главного героя "квеста".

На улице стемнело. Мы включили фонарики и всё ещё ждали Его. Со стороны кустов и зарослей послышались шорох и шаги. Весь в листве и репьяхах, вышел мальчик…или парень. Он был низким, но по внешности может чуть старше меня, хотя ростом выше на сантиметров десять. Уставший, зажатый и будто запуганный. Блеклые глаза, огромные темные круги под глазами, лохматый и в странной потрепанной одежде.

Мне хотелось его утешить, ведь видеть улыбки на таких людях самое лучшее, что может произойти в моей жизни.

Вот только его образ в мгновенье разрушился в моих глазах, когда тот увидел Лису.

Стеклянные глаза заблестели, наигранно пугающая, бешеная улыбка и смех. Он смотрел на неё как обычно смотрят на объект отвращения. Осмотрев всех быстрым взглядом, принялся "играть" свою роль.

– Приветствую вас. – он говорил с таким возбуждением и предвкушением будущих событий.

Произнося эти слова, Он стал подходить к нам. Размеренно, вальяжно и как муха, потирая лапки. В тот момент, когда он приближался ко мне, покоя не давали эти листики в его запутанных длинных волосах. Без сомненья и неловкости, я протянула руку, дабы убрать мусор с его головы, но он дернулся и его взгляд прояснили мои мысли. «С чего вообще потянулась к нему? Это выглядело очень странно?»

– Мне просто хотелось убрать листики с твоих волос, они мозоли глаза, просите если помешала. – попытавшись объясниться, я навлекла неловкую тишину себе в наказание за необдуманные действия.

– Все в норме! – не могу описать его выражения лица. Это было что-то неопределённое. Он широко улыбнулся, прямо как маньяк, но при этом все ещё был шокирован моими действиями.

– Чего медлим?! Скорее пойдёмте смотреть на базу пришельцев! – она крикнула такую чушь с таким воодушевлением, что мне и её другу стало неловко.

Проводнику это не понравилось. Его стеклянные глаза отражали мысли и отвращение, с которым он терпел её. Ухмылка была такой естественной и мирной по сравнению с тем, что он показывал до. Но исчезла в миг, когда заметил мой взгляд на нем.

– Ты тоже этого ждёшь? Хехе. – маньячность и психопатия, что веяли от него, не давали покоя.

– Ещё не знаю… – чувствовалось что-то грядущем и пугающие. Будто это не закончится простым квестом.

Увидев мою неуверенность, что-то поменялось в его отношении ко мне.

– Вперёд! В этот раз есть кое-что новенькое. – хитрость с которой он это сказал насторожили ещё больше, но никто не обращал внимание. Поддавшись эффекту толпы, я тоже пропустила этот звоночек.

Либо он такой хороший актёр, либо настоящий маньяк, что готовится к новому акту.

Мы зашли на заброшенный завод, что стоял таким уже больше двадцати лет, но правительству до него нет дела. Только планирование его перестройки или сноса начиналось, сразу его закрывали. Кто-то мешал этому и очень настойчиво. Разработку проекта по реконструкции начинали девять раз, снос поднимался на совете шестнадцать, из них только пять приняли, но после отклоняли даже без объяснения или оправданий.

Мы прошли весь первый этаж и второй, оставив подвал напоследок. Но только пройдя их, уже чувствуется гнетущая атмосфера. Это просто одни сплошные длинные коридоры, запутанные как лабиринт. Колонны, стоящие каждые 5 метров, и создающие иллюзию бесконечного пространства, выглядели явно лишними для заводского помещения, но идеальными для квеста.

Проводник же прекрасно ориентировался в этих лабиринтах и заводил нас иногда в помещения обманки, где будто исчезал, а после появлялся в другой части коридора. Так же хорошо он знал и подвал. Настолько, что убегал вперёд нас, во тьму, и в слепую находил нужный поворот.

К тому моменту я уже чуть ли не засыпала, бродила в полудреме. Все уже казалось сном. Не было реакции на подколки подруги или подставки проводника. Просто хвостиком плевать за новообразованной парочкой и проводником, что внимательно следил за мной, заметив моё состояние.

Но вот он оставил меня чуть позади других, заведя в отдельный тупик, поставив к окошку. Смотря на звезды, реальность не воспринималась таковой, я уже "спала". И сон, что я видела, оказался кошмаром.

В дальней комнате куда пошли те двое, прогремел сильный звонкий скрежет, а через секунду женский крик и жуткий хруст. С того коридора бежала Лиса на каблуках, по которым её было легко определить, а за ней приближался металлический липкий шум. Он был ужасно не понятным и не похожий ни на что.

– Мари!! Ма-ари-ии! Ик?! Маша! НЕТ! Не приближайся! – её визг доносился эхом по коридорам, и явно слышен был даже за толстыми стенами завода. Она истерично звала меня и явно кто-то преследовал её. То с каким страхом Лиса кричала, заставило сердце задрожать.

Стук каблуков и шум приближался ко мне, но все равно не заставил меня проснуться. Завидев свет моего фонарика, Лиса светила на меня, и часто оглядывалась, освещая коридоры позади.

В мельком освещенном коридоре, трясущийся свет от фонаря, запечатлел тёмную фигуру и множество трубок, похожих на щупальца, что заполонили весь проем коридора. Так как мы находились в подвале, под пятиметровым потолком, крохотные подвальные окна не пропускали достаточно света, что бы я хорошо рассмотрела следующую картину.

Скорость преследуемого Лису нечта была намного выше человеческой, а тем более девушки на каблуках. Но оно игралось с ней, то ускоряясь, то замедляясь, будто давая ей ложную надежду на спасение. Вот только когда до меня осталось пару метров и Лиса, запыхавшись, тянулась ко мне, оно ускорилось

Лиса дотянулась до меня и прокричав:

– Машенька!

С зарёванным и ошеломленным лицом схватила за руку и оттолкнула назад, к нему. Ради спасения собственной шкуры.

– Прости-и!

Она разрыдалась ещё больше за чувствуемую ей вину передо мной.

Упав от такого неожиданного рывка, подняв взгляд, мне было любопытно узнать продолжение этого кошмара. Не сказать, что я ничего не ощущала. Было страшно, зрелище будто из хорошей хоррор игры или ужастика.

Так же присутствовало ощущение наблюдателя.

С металлическим грохотом, оно пронеслось мимо меня, оставив бреж в месте где упала я. Пустив щупальца в сторону Лисы, схватил её за конечности, сковав движение, и поднял над землёй.

Я встала и в момент, когда тот разрывал её рот, стала подходить к ним из любопытства, увидеть, что же происходит. Оно заметило это и повернулась в мою сторону. Фонарик Лисы упал и осветил голову нечта, чёрную и блестящую как масло, кожу, и светящиеся жёлто-рыжие огоньки, похожих на глаза…

Глаза проводника.

Как слизь, чёрная масса сползла до торса парня. Ухватив фонарик щупальцем, он поднял его и осветил картину получше, с хорошего ракурса. С которого прекрасно видно его лицо, с маньячной улыбкой и довольное, что избавился от надоевшего отребья, выполнив свой изначальный план. Щупальца, или трубки, торчали от спины до нижней части, за ноги так же были они, но внизу, где было большее скопление трубок, начала сползает слизь, с металлическим скрежетом, и открывать «пасть». Выгнувшись, будто оса, что выставила свое жало, он выставил ее из тени. Отверстие с закрученными лезвием открылось, а внутренняя часть больше была похожа на мясорубку, куда и потащили, уже обессиленную от криков Лису, щупальца.

Он же смотря вниз был в предвкушении зрелища и крови.

Но её не было.

Пол тела уже было там, но не пролилось и капли крови. Он рассмеялся, злорадствуя.

Я все ещё не осознала реальность, потому без капли страха или сомнения подошла к, опустившемуся на пол, перед туфлей Лисы, проводнику. В полудреме стала тыкать дважды на воздух, а после и на лицо самого проводника, дабы отмотать время назад и получше рассмотреть, как он поглотил её. Рассматривая свой костюм, он пытался не замечать меня, но когда уже в десятый раз я тыкнула по его голове, что возможно было не больно, но очень раздражительно, он пробормотал:

– Хватит. – зырнув на меня раздраженно исподлобья, тыкнул пару раз дважды, с осторожностью, по моей руке.

Этим действием он запустил процесс осознания в моей голове. Ведь я почувствовала его прикосновения.

Но, до того, как окончательно проснуться от "кошмара", я привлекла его внимание своим пристальным взглядом.

Освободившись от верхней и нижней частей костюма, что уменьшился до размера моего пальто, и, оставив щупальца только на спине, коими управлял будто собственными руками, он приблизился ко мне, дотронувшись рукой до щеки. Маньячно улыбнувшись, произнёс фразу:

– Как тебе теперь здесь? В предвкушении продолжения?

Коленки задрожали и ноги подкосило, что повалило меня на пол. Медленно и аккуратно, дабы не спровоцировать психа, я стала отползать. Неизвестно что у него на уме.

Он присел на корточки и уставился на меня, наклонив голову на бок.

– Ты забавная. Мария, да? Вик. Что ж…– он протянул руку к моей щеке и, как кота, почесал по подбородку.

Особенностью моего тела является кошачья реакция на подобные ласки. По всему телу проходит будоражащее приятное ощущение, от чего тело как будто вибрирует. Все кто знал об этом считали, что обязаны погладить меня при встрече или проходя мимо. Но таких было от силы пять человек. А теперь об этом узнал Он.

–…– в его стеклянных глазах загорелся интерес. Протянув руку к макушке, подушечками пальцев, будто массажными движениями, почесал голову, от чего я аж зажмурилась и дрожь усилилась, это было приятнее предыдущего. – Как кошка, хи-хи! Ха-ха-ха!!!– он залился громки, жутким смехом, найдя во мне что-то интересное.

Задыхаясь от смеху, Вик вытирал слезы и о чем-то думал. Вот только его улыбка все больше стала отдавать чем-то похабным и извращенным.

А ведь он может и насильником быть, психу может, что угодно в голову прийти.

Обескураженно сидя, перед ним, было чёткое понятие – ему не приятны люди. Каждое движение, слово или звук нужно продумать, иначе это может быть последним, что я сделаю. Потому даже дрожать себе позволять нельзя, увидев страх в моих глазах, он может слететь с катушек.

– Как еще ты можешь меня развлечь? – этот мутный взгляд и надменная похабная ухмылка были звоночком, – Какие еще особенности скрывает это тело, хе-хе? Что, предположим, будет, если ударить по бедру? – замахнувшись одним из щупалец, он продолжил хихикать в предвкушении моей реакции.

В этот момент все до этого сказанные слова и здравомыслие разбились на осколки под натиском жуткого взгляда и страха, накрывшего с головой.

– НЕТ! – сжавшись и дрожа в его тени, я пыталась спрятать все, что может спровоцировать Вика.

Кроме рук, шеи и щиколоток, не было оголенных участков кожи. На мне были спортивные штаны и футболка. Мой вид не должен его провоцировать, если только он не извращенец или фетишист.

Округлив глаза, Вик прикрыл рукой лицо и резко отвернулся, будто его начало тошнить. Он выключил фонарик, но перед этим я заметила смятение и неуверенность на лице.

Резкое погружение во тьму вызвало белую пелену перед глазами. Зажмуривая глаза и открывая их, избавило от этого эффекта и помогло немного привыкнуть к темноте, вот только к этому моменту силуэта Вика не оказалось на прежнем месте.

Расслабив спину, она уперлась во что-то твердое, но эта не могла быть стена… резко обернувшись, меня встретили те же рыжеватые огоньки из кромешной тьмы, смотревшие с высока. Он схватил меня за плечи.

– Что ж, у меня есть не законченный дело. Хотел отп…ха! Точно! – хлопнул перед моим лицом и продолжил, – Я вернусь, как только закончу с третьим. Фонарь заберу! ~ Удачи! – крикнул, когда уже был у поворота, с которого они пришли.

Его силуэт издалека был похож на персонажа старой хоррор игры – «слендера». Хотя схожесть только в этих щупальцах со спины.

Что он задумал? Что делать мне? Какое решение или вариант будет лучше? Чего он хочет? Что бы я послушно дожидалась его здесь или же попыталась сбежать? Любитель послушных жертв или погонь?!

– …каждое движение…

Но даже если мне дали шанс убежать, есть проблема. Это место – лабиринт, как человек впервые пребывающий здесь, я не смогу быстро найти выход. Если это его план погонять жертву, дабы интереснее было, мне выгоды тут нет.

И есть ещё проблема. Сейчас меня переполняет непонятные чувства, чем-то похожие на азарт, но не он. Что-то жаждало другого, чего понять мне пока что не дано.

За время раздумий глаза привыкли к темноте и свет из окон стал прекрасным освещением, а также путеводителем. Ожидая Вика, еще в самом начале, от скуки, я рассматривала звезды, и некоторые созвездия могут указать мне в какой стороне выход или хотя бы лестница на первый этаж.

Место, в которое, и из которого, Вик гнал Лису, по звуку было близко и шаги вполне можно было услышать. Но гарантии, что он именно там, а не где-то за стеной, абсолютно нет. Потому, прислушиваясь к дыханию и ветру, медленно и не спеша, я пошла по стеночке к предполагаемому месту лестницы. Каждый шорох, каждый писк мыши или звук сверчка настораживал. Блуждая по коридорам, мне удалось найти её! Вот только уже долгое время на затылке чувствуется чей-то взгляд. Хотя возможно это иллюзия и игра моего воображения.

Лестница была в центре здания и до ближайших окон мне было ещё очень далеко. Осознавая это, краем взгляда, я заметила блеск. Он был у края лестницы со стороны подвала. Значит либо это какой-то осколок, либо это слежка и его щупальца могут отдаляться от костюма достаточно далеко, ибо ни шагов, ни металлического шума не было слышно.

Тогда он контролирует ситуацию и, так же как с Лисой, даёт мне ложную надежду…

Вот только то чувство, что переполнило меня, затмило страх, и поселило во мне сомненья. Без зазрения совести я готова ринуться на поиски окна, а после и забора, что за зелёнкой оградой, из ели и кустов, ограждает завод.

На первом этаже меня ещё не клонило в сон, так что пару мест и знаков на стенах помню. И хоть кажется, что коридоры одинаковые, на самом деле очень маленькие детали, что не особо заметны ночью, там были. Наощупь, пытаясь их найти ногами или нащупать руками, я продолжила путь.

Пробилась через закрученные коридоры, высматривая в кромешной тьме хоть что-то, увидела свет. Тусклый, но все же это был свет! Окна близко! Ускорив шаг, залетая в повороты будто в дрифте, наконец-таки добралась до окон! Вот только…

На одном из них лежала туфля. Ярко синяя, отливаясь желтоватым светом луны, туфля Лисы. Не зря он прослыл гениальным организатором, у него однозначно есть талант накалять атмосферу.

Хоть Лиса кинула меня, все же мы были слишком долго вместе, и многое знали друг о друге. Такого близкого человека больше нет, и, от осознания, в груди запылало желание сбежать с этого злополучного места. С уверенностью, я выпрыгнула из окна, и даже умудрилась удачно приземлиться с трехметровой высоты. Побежала, что есть силы, через кусты и заросли цепкой лозы. Царапины и ожоги, от крапивы и другой подобной травы, покрыли кожу ног и лица. Добравшись до ограды, с трясущимися руками и ногами стала забираться по пятиметровому литому забору, цеплять за штыки и выступы со всей силы, после прилива адреналина.

Сделав последний рывок, я увидела улицы города, огни ночных фонарей и мерцающие фары машин. У забора завода проходила трехполосная трасса, где даже ночью часто проезжали дальнобойщики. Чуть ли не каждую минуту, пока забиралась, слышался гул фур. И одна из них совсем близко, мне стоит лишь помахать руками и прелесть через забор, чтоб меня заметили, но как только водитель обернул свой взгляд в мою сторону…я спряталась…

Это не то чего мне хочется на самом деле. Я не хочу сбегать? До этого мне казалось, что это стокгольмский, надуманный, синдром, но он должен проявляться в опасной ситуации и месте под контролем определённого человека, когда нет уверенности в побеге или безопасности. Это не оно…очень странное чувство.

Ослабив защиту и признав свое желание, накопленный стресс и усталость дали о себе знать, руки ослабли, и я полетела вниз. В полусознании было видно, что меня подхватило одно из щупалец, наблюдавших издали. И затащило обратно в подвал.

***

Я очнулась уже на первом этаже у окон. Мы не были в этом месте раньше, в одном из полётов колонн был карман, созданный углублением в стене. Место прямо у поворота на углу здания. Моя голова лежала на чем-то мягком и теплом.

Внезапно голову почесала рука из тени. Из-за слепившего солнца, лучи которого попадали на глаза, а также Вика, что сидел в тени в углу углубления, дрожь и спазм усилились от странной ситуации.

– Все же, что ты такое? – тот хищный взгляд наполнился глубоким сожалением и корением за что-то, будто он сделал нечто ужасное.

Я приподнялась со спокойным выражением лица и осмотрелась.

Ни в коем случае нельзя дать почуять ему мой страх.

Со мной ничего не случилось, только ранки ссадят со вчерашнего дня, и то они обработаны. Не смертельные и не глубокие, а все равно обработал… Он не собирается меня ни убивать, ни опускать?

– О чем ты, Вик? – как можно чаще стоит обращаться по имени. Как с ребенком, нежным спокойным тоном, не провоцируя его.

– У меня жуткое желание оставить тебя рядом! Но ты можешь сбежать. Может связать тебя по рукам и ногам вот этим? Нет! Так ты можешь ещё больше покалечиться…не хочу видеть твою боль или кровь…но, если оставлю тебя рядом, могу собственными руками покалечить ещё страшнее. Тогда…Может стоит отрубить себе руки, дабы эти извращения в моей голове пропали?! ДА! Точно! – схватив щупальцу и нажав большим пальцем на сенсор на ней, появившимся лезвием замахнулся на левую свою руку.

– Стой! – ухватившись обеими руками за его руку, всеми силами и весом пыталась оттянуть её от левой, предотвратив безумие. – Да подожди ты! Не надо! – с одной стороны мне страшно увидеть такое зрелище вновь, а с другой будет больно смотреть на его страдания, – Это тоже заденет меня! – мой крик дошёл до его ушей, и он ослабил руку.

Со стороны по его виду и не скажешь, что в нем столько силы. Худой как палка, бледный и на вид уставший. Будто забитый ребёнок или изгой. Но может это тот самый случай: "В тихом омуте черти водятся"? И эти его маньячные повадки… Может он псих, психопат?

– Тогда ты не против этого? Хе-хе.

– Против! Категорически против. Но давай сделаем так – может тут можно договориться по-детски. Я взяла верёвку и связала себе крепко ноги, – Честно не знаю никаких крепких узлов, потому обойдёмся двойным…– завязав узлы, поверх по привычке завязала бантик.

– Пха-ха-ха! – он прикрыл лицо рукой, – Очень миленький, пха-ха! Но это только раздразнило меня. И вовсе не подходит, ты натрешь себе лодыжки. – с легкой улыбкой погладил меня по голове.

Работает!

– Все в порядке. Я завязала не настолько сильно. – это ужасно абсурдные действия, но раз уж решила идти по воле чувства, то дойду до конца. Тем более у него нет пока намерения убить меня. Но есть другие…

– …Допустим. – та же ухмылка, как когда он смотрел на Лису, но без отвращения. Это его биполярное расстройство… То смеётся, то себя винит, то надо мной издевается. Хрен поймёшь его настроение. – На доверие поиграем, так? – только что он витал в мыслях, после корил, а после вновь смеётся, – Но если ты и вправду против, то не давай мне поводов.

Вик двинулся от стены и похлопал по одеялу, на котором сидел, рядом с собой. Кроме как доползти до него мне ничего не осталось. Моя ложь уже начала проявлять себя, веревка легко натирала лодыжки.

Место куда он меня уложил было теплым и достаточно «безопасным». Он полностью загородил проход. Разве Вик не был меньше?

Будем послушной жертвой и сыграем в эту игру.

Интересно, если та сторона проснется, как обернется моя дальнейшая судьба?

***

Утро. Отдалённое щебетание птиц. Запах цветущей сирени и сырого бетона. Было бы не плохо заменить бетон на свежезаваренный кофе, и утро можно было бы назвать идеальным. Так как спросонья, на таком мягком одеяле, забываешь в каком месте засыпал. Надеешься открыть глаза и увидеть до боли знакомые стены и потолок, что все то, пережитое вчера, было просто кошмаром, а твои необдуманные, иногда стыдные, абсурдные действия, не произошли наяву. Но жизнь бросает с прогиба в жестокую реальность, разбивая все надежды.

Первым, что встречает меня в новом дне, была не птица, не насекомое, а тёмный силуэт из-за угла, пристально следящий за мной своими стеклянными глазами сверху вниз.

– Как твоё самочувствие? – Вик не выходил из-за угла, будто что-то прятал, и был явно перевозбужден. – Я принёс решение нашей проблемы! – он выпрыгнул с костюмом, что был похож на кожу,– Это защитит тебя от ранений, а меня от переживания! Разве не прекрасно? Эта ткань та же, что и в моем костюме. Она настолько прочная, что даже от ядерного взрыва не повредится! Хоть и не пробовал еще, но уверен в этом. – он как безумный ученый, что хвалит свое творение. И…он всегда был таким высоким?!

Он ростом в половину коридора! Раньше ведь был чуть выше меня, а мой рост 1.63! Вик же не мог так вымахать всего за одну ночь? Или может он и вправду не человек.

Глупость. Хотя с тем, что мне довелось уже увидеть, будет не удивительно, если это окажется правдой.

– Его прочность можно продемонстрировать! Кинь мне, пожалуйста, тот осколок рядом с тобой. – аккуратно подкинув ему осколок, от стекла, к ногам, Вик начал тыкать и проводить острием по ткани, но, с какой бы силой не давил, та не повреждалась. – Видишь? Но перед тем как его надеть нужно проверить все тело на наличие любых ран. Всё к чему будет прилегать ткань. – по лицу было видно, что сказано это без сарказма или какого-либо подтекста. Полная серьезность, только не могу того же сказать про мысли.

В данном случае не сбежать, не как-либо возразить у меня не выйдет. Я загнана в угол. Своими же действиями, своим азартом. Пошла на риск, осознавая возможность такой ситуации, и все же не желала оказаться в ней.

Понимая безвыходность ситуации, не в силах сдерживать эмоции из-за настигающей паники, глаза наполнились слезами. В такой положении, гордость и здравомыслие просто уходят на второй план, не выдерживая давления страха.

– Н-нет…кхыг…Не хочу… – судорожно вытирая слезы, дрожащими руками, что кое-как поддаются контролю, шмыгая носом, и, всхлипывая все громче, я потеряла контроль над ситуацией, поддавшись панике, и, сделав самую грубую ошибку в данном случае.

В школе, ВУЗе или других учебных заведениях не учат главным и нужным вещам в подобных ситуациях. Оказаться может каждый, а выжить нет. Вероятность мала и все же, как учат теории всевозможных наук, можно было бы и такую теорию поднять. Ведь она универсальна. Может пригодиться где угодно, хоть в школе, хоть при нападении, хоть при сдаче экзамена.

«Не поддавайся панике» – самое главное правило жизни.

Когда нам говорили о пожарах и пожарной безопасности, из-за редкости случаев, они относились со скепсисом, а дети, чувствуя это, не воспринимали опасность в серьез. Контроли ставили превыше практики эвакуации, после чего все отразилось на графиках смертности от пожаров и других несчастных случаев.

Загорелся дом. Человек запаниковал. Забыл о всевозможных правилах и теории, открыл окно или дверь. Погиб.

Землетрясение. Паника. Человек застыл на месте. Булыга, люстра, шкаф или дерево упало на него. Погиб.

Судорога на глубине сковала ногу. Паника. Он начинает барахтаться, тяжело дышать, вода попадает в легкие. Потратив силы, и, наглотавшись воды, захлебнулся, не в силах удержаться на плаву.

Паника враг и противник здравомыслия. Что в моем случае, зависит от человеческого фактора и удачи, приводит, как и в других примерах, к смерти или усложнению ситуации. Мое поведение могло разозлить похитителя, и тот может просто убить меня или насильно заглушить.

Вот только в панике этого не понять.

– …?! – Вик замер на месте. Его обескураженный, острый взгляд, дрожь, что пошла по рукам, и злость с которой он смотрел, ни капли не успокаивал.

Вот только я ошиблась.

Откинув костюм, он бросился ко мне, упав на колени, и, прижав к себе.

– Что-что я сделал не так? – взгляд метался, испуганно ища свою ошибку, голос дрожал, а сердце бешено колотилось, что его пульсация видна не вооруженным глазом.

Это состояние Вика шокировало неожиданностью, что аж паника отступила на его плане.

У меня никогда не было младших. Ни родных, ни двоюродных, а дальних даже не знала. Но детство провела с Лисой. Она была капризным и настойчивым ребенком. Вечно рыдала или кричала, обижалась на родителей или друзей, если что-то идет не по ее желанию. И как доставлял неудобство другим, ее характер приносил боль ей. За колючей оболочкой, которую Лиса не контролировала, таилась нежная и ранимая натура. И каждый раз, коря себя за очередную выходку, она бежала ко мне, а я ее успокаивала.

У меня не подвешенный язык и поддерживать не особо умею, но могу выслушать. Молча обнять или погладить по спине, пока собеседник не успокоится.

Сейчас Вик был похож на Лису в детстве, это вызвало ностальгию хорошего времени, и подняло настроение воспоминания о тех днях. Беззаботных и наивно детских.

– Н-ни… – голос до сих пор дрожал и дыхание спирало.

Отвечу таким голосом – испугаю еще больше. Так что, так же молча, как умею лучше всего, погладила его по спине. Обнимать Вика, как обнимать большую плюшевую игрушку. Медведя? Нет. Что-то по тоньше, но такое же мягкое.

Тяжело вздохнув, он поднял меня на руках и сел на одеяло, забившись в угол. Усадив меня на колени, облокотившись на стену, Вик поднял голову, посмотрел на потолок.

– В моих планах не было тебя пугать. Сколько ни думаю, не могу понять, чем вызвал твои слезы. Тебе не понравился мой подарок? – если бы у него были звериные уши, они грустно опустились бы вниз.

Этот вид меня заставил почувствовать себя виноватой.

И ужасно глупой.

Подобное может повториться. Сейчас, поддаваясь этому чувству вновь, я наступаю на те же грабли. Идя на поводу эмоциям, все может закончиться совершенно иначе, и в следующий раз…

Даже понимая это, оно все равно заставляет меня сдаться. Больше мои решения не будут приниматься только рационально, теперь еще и с учетом чувства, ибо не в моих силах избавиться от него. И только время покажет к чему такое решение привело.

«Ответь честно~ Так прямо, как только можешь, иначе он не поймет, хи-хик.»

Таблетки! Уже прошло два дня.

Но не такое и плохое предложение. Сказав прямо, я избегу недопониманий и повышу его доверие к себе. Но если переборщу?

– Я честно старался сделать его как можно быстрее. Когда пришла эта идея, подорвался и пошел воплощать ее в жизнь. Не думал, что вид его может испугать. – передо мной будто другой человек, не тот, что убил Лису и играл с ее надеждой. Не маньяк, а ребенок.

– Не правда. Мне понравился подарок. – он удивил, а не испугал, – Меня-меня испугали слова о… – голос продолжал дрожать, а на глаза, от одного вспоминания, набегали слезы, – Слова о ранах! – Съежившись, по телу пошла дрожь. Я ожидала последствия.

«Дура? Да, точно. Даже он понял это, а ты метаешься.»

Он поднял меня над собой, словно подушку, и прижал к себе. Вик залился дьявольским смехом, сдавливая все крепче. Становилось сложнее дышать, а спина, в месте где смыкались его руки, болеть. Все что было в моих силах – это наивно обнять его за шею и продолжать гладить по спине.

– Черт! – уткнувшись в мое плече, он стиснул зубы с жутким скрежетом, – Эта ткань…она не совсем простая. Имея такие защитные способности, без каких-либо ограничений и изъянов, ткань просто не смогла бы существовать в этом мире. – хватка ослабла и руки опустились на пол, – Дабы защитить носителя, при любых повреждениях или опасности, она мгновенно восстанавливает внешние слои, что даже вооруженным глазом не заметить. Несмотря на свою тонкость, в ней свыше тысячи слоев живой материи. – схватив за плечи, Вик оторвал меня от себя и посмотрел в глаза, – А проблема ткани в том, что она любит кровь.

Я многое слышала: плотоядные цветы, поглощающие кровь, «вампиры» … Но ткань?

– Если бы я не осмотрел тело, то попади ткань на рану, даже будь то маленькая царапина, дай ей доступ к крови, и та высушит тебя до последней капли. В моем костюме тоже есть эта ткань.

Значит тогда вся кровь ушла в ткань! Лису поглотила она? Плотоядная ткань. Вполне логично почему у нее такие свойства. Идеальный баланс.

– У меня не было никаких скрытых смыслов! И, естественно, я не хотел доводить тебя до слез. – вновь притянув к себе, Вик таскал меня как ребенок игрушку, – Ничего не сделаю пока тебя это пугает, ничего, что довело бы тебя до слез. Мне больно на них смотреть.

«Посмотри ты на него. Слез твоих боится. Ну неужели все еще не ясно?»

Заткнись!

Что ясно?! Что творится в голове у психа с биполяркой?! С самого начала это ведь твои проделки!

Хорошо. Допустим она говорит правду и все настолько просто. Но если это послужит поводом?! Та паника повторится и последствия могут быть колоссальными. Итогом моего безрассудства станет клеймо «Жертва изнасилования».

«Разве? Как по мне, выйдет все по обоюдному согласию, ха-ха-ха!»

Тварь.

– Что заставило тебя разозлиться? – неосознанно, я сжала кулаки, предварительно схватив Вика за кофту.

– Это не важно! Все в порядке. – чем дольше я не принимаю их, тем сильнее ее влияние на меня.

Весь оставшийся день мы просидели в том кармане, не сдвинувшись с места. Вик разговорился, разговор по большей части поддерживала она, но и меня в него затягивала со временем. Все темы были связаны с этим местом, с тканью и его костюмом, что больше он не надевал. Но также речь зашла о имени.

Вик – странное имя созвучное с английским словом Weak, что с перевода – слабый, бессильный.

– Это прозвище. Сокращено с моего полного имени – Виктор. Оно появилось во времена средней школы… – его лицо помрачнело, – Тогда я впервые встретил Элизиан. – эти воспоминания отдались легкой улыбкой, с сожалением в глазах.

– Кто такая «Элизиан»?

– Оно что-то неземное, без определенного пола и характерных примет. Элизиан – то что изменило мою жизнь и понимание о ней. Тебе правда интересна Элизиан? – его глаза загорелись желанием. Желанием поделиться, с кем-то кого интересует эта тема.

– Да. – у меня же было желание знаний. Это неземное нечто заинтересовало меня.

Увидев блеск в моих глазах, Вик с облегчением выдохнул.

– Наша первая встреча произошла тут. На этом заводе, в том самом подвале. Заброшенные здания были неким отвлечением от реальности, от которой я бежал. Потому блуждал по разным местам. От полей до цехов. Так пришел и сюда. Эти коридоры…они завлекли меня. Блуждая в них, я чувствовал себя в игре. Заходил все глубже в поисках «клада». И в конечное итоге нашел. В самой дальней комнате горел синий свет.

– Ты не подумал, что там кто-то есть? – мне бы это первым в голову пришло.

– Даже если так, мне было все равно. Что бы не случилось, это не было бы хуже реальности.

– Что же это был за свет? Элизиан?

– Это был маленький синий вихрь – Элизиан. – теплота с которой он вспоминает эти моменты, от одного вида греет душу, – Крича на не понятном мне языке, и выстраивая символы из пыли вокруг себя, оно пыталось заговорить со мной. Я ничего не понимал и, разинув рот, смотрел на нее. Когда оно стало подбирать различные языки, до меня дошло. Пальцем по пыльному полу, я начертил пару наших букв, оно поняло меня и заговорило. Первые ее слова были угрозой:

– Смерти хочешь?!

Это было столь неожиданно, что меня аж дернуло.

– Нет! – но я не растерялся.

Это наш первый разговор. И даже не верится, что после наши отношение были похожи на семейные. Теплые и поддерживающие.

Элизиан была так называемым пришельцем. Не с соседней планеты, а даже галактики. Оно попало сюда абсолютно случайно. Будто по воле судьбы, ко мне на помощь. Хотя ее судьба была даже более строга к ней, чем ко мне. Ведь это время, отведенное ей до конца, оно проведет здесь, а не с близкими.

Оно опускало всякие подробности своего прошлого. Я знаю лишь то, что на нее напали. Забрав все ее ресурсы, нападавшие оставили ее исчезать в дали от родины, без способа вернуться назад.

Правда уже не вспомню как улучшил отношение, как получил от нее знания. Все что от нее осталось это воспоминание о встрече и ее кончине.

В самый солнечный летний день, как сегодня, я пришел к ней. Мое настроение было прекрасным, ведь спустя неделю, мы вновь встретимся!

Я спустился в нашу комнату, спешил, чуть ли не падая, бежал на встречу…

– На полу была кучка пыли и послание…прощание со мной…извинения за уход и молчание… Это было больно. Но даже несмотря на уход, Элизиан не оставило меня. Защищала до конца и защищает до сих пор. Та пыль. Она компонент, без которого та ткань и костюм не могли существовать. Элизиан дало мне шанс на новую жизнь, на эксперименты и на интерес.

Эта история сумбурна и с множеством дыр, но даже так она открыла новые факты о Викторе.

– Вик…хм…Виктор.

– Лучше не зови меня полным именем. Хоть появление этого прозвища произошло от ненавистных мне людей, оно навивает хорошее воспоминание. Так меня звала Элизиан, так меня звала в начале ты. Это прозвище стало дороже имени.

Я дослушивала его уже сквозь сон. Веки тяжелели, все чаще хотелось зевать и свернуться калачиком. Что в конечном счете и уволокло меня в сон.

Так и закончился второй день. Под конец она пропала и не делилась своим, не нужным мне, мнением.

***

Утро нового дня началось с дождя. Даже с ливня. Шум бьющихся о землю каплей, успокаивал и погружал обратно в сон, несмотря на бодрость. Вовсе не хотелось вставать. Мне было тепло и уютно.

Тепло?

Меня укрывало одеяло. Или плед. А может и шкура. Оно было мягким и пушистым, не открывая глаза, сложно понять, что это на самом деле.

Серый с мягким, пушистым длинным ворсом плед. Он хорошо держал тепло, и потому от малого движения в сторону от нагретой части, пробирала дрожь. Морозило от небольшого холода.

Раньше я не замечала, не было повода, во сне я часто ворочаюсь. Перекатываюсь с бока на бок, передвигаю ноги в более удобную или не надоевшую новую позицию. А поводом послужила веревка на моих ногах. Частые движения послужили причиной появления глубокой раны на ногах. Прошло слишком много времени с ее появления, боль росла, но все еще была терпима, а рана была маленькой и скрывалась под веревками.

Моя ложь была под угрозой разоблачения. Во сне я вполне могла неосознанно прошипеть или дернуться, что дало бы повод для подозрений.

«Не понимаю, зачем мучиться и терпеть? Почему не снимешь веревки? Говорить возможно рано…а…»

Ну сниму я веревки, не все же время мне проводить под пледом. Если это послужит поводом, будет плохо. Да и не думаю, что веревки легко будет снять…

Я настолько сосредоточилась на ногах, что даже не обратила внимание на окружение.

Вик…Он сидел рядом. Задумавшись, грустно смотрел на дождь. Завораживающая картина, абсолютно так же начинаешь зависать, смотря на падающие капли дождя. И все же взгляд приковали к себе другие изменения.

«После достижения двухметрового роста, он решил расти в ширь?»

Почувствовав движение с моей стороны, Вик обернулся. Слегка улыбнулся, прищурив глаза, и положил руку на мое плечо.

– Ничего не хочешь рассказать? – это было злое и в тоже время хитрое выражение лица. В чем я провинилась?

«Это слишком для меня! Что ты сделала?! Почему я чувствую такую опасность?!»

Не скажу, что это смертельная опасность, но я тоже чувствую ее. А если…

– Что же? Я тебя не совсем понимаю. – не знаю правильно ли я поступила, чувствую вину и есть небольшое беспокойство.

– … – Вик отвернулся к окнам, – Ночью, тебе снился кошмар?

– Я обычно не помню свои сны на утро. – к чему это он?

Похоже на волнение, но дошло ли его отношение ко мне до такого уровня? Иногда я начинаю забывать на что он способен. Хоть костюм и не на нем, но всегда под рукой. Сейчас он мог привязаться ко мне за мое «необычное отношение» к нему. И все же в любой момент это может измениться. Я могу допустить ошибку, что-то переклинит у него в мозгу или его планы на мой счет изменятся.

– Тогда может у тебя что-то болит? – он посмотрел нахмурено искоси.

– Я не понимаю к чему ты ведешь. Ссадины побаливают, плечо ноет, шея затекла. Все по мелочам. Просто не привычно мне спать на твердом полу и без подушки. – отвела разговор в другое русло, не меняя темы. Это может как отвести подозрение, так и на оборот.

Отодвинув плед, Вик подхватил меня под руки и потянул к себе на колени. Чувствую себя домашним питомцем, странное неприятное ощущение. Ну, в принципе, сейчас это ощущение пропадет, ведь ложь раскрыта.

– Ай! – боль оказалась такой резкой и сильной, что мне не удалось сдержать крик. Хотя даже сдержи я крик, вид раны превзошел мои ожидания.

Веревка пропиталась кровью, рана далеко вышла за границы, а запекшаяся кровь подтеками застыла на кроссовках.

– Кхы! – стиснув зубы, Вик закинул меня на плечо и осторожно придерживал ноги. – Я ведь почти поверил. – пробормотал он под нос.

Не могу объяснить какое волнение переполнило меня. Вик понес меня вглубь здания по коридорам. Не сказать, что меня охватила паника, но от волнения слезы все же выступили на глаза. Тихо и не привлекая внимания, я старалась сдержать их и успокоиться.

Мы пришли в подвал. Это первый раз, когда вижу его лабораторию. Комнату явно нельзя назвать подвальной, а тем более сказать, что она находится в заброшенном здании. Все стены утыканы оборудованием, множество встроенных в стену резервуаров с жидкостями и каким-то песком. Так же тут весит та кожа и какое-то антропоморфное тело, кристально прозрачное оттенка янтаря.

Но что больше удивляет, так это не вписывающаяся горка пыли, огражденная лентой.

–…Элизиан…? – ее имя вырвалось чуть ли не безмолвно, но даже так Вик услышал его.

– Да, это оно. То, что от нее осталось. – сняв меня с плеча, он заметил мои опухшие от слез глаза, – Здесь слезы не сработают. Моей вины тут явно нет. – тот кого недавно пугали мои слезы, смотрит с полным безразличием. То чего я боялось, его непостоянность.

«И где же?! Он так волнуется, что его сердцебиение отсюда слышно!»

Вик носился с стороны в сторону, разгребая и ища что-то. Но остановился, как только со стороны коридора стал доноситься тот противный слизкий, металлический шум.

В этот момент воспоминания, обрывками, стали выстраивать лживую картину. Отрывок погони, вырванные фразы из контекста, и вовсе измененные. Страх не исчезал, а лишь нарастал с приближением шума.

– Ну наконец-то. – сложив руки, Вик стал в проеме и замер в ожидании костюма.

Чем больше времени проходит с момента приема таблеток, тем сильнее проявляется другая моя сторона. Сейчас я себя чувствую наблюдателем со стороны, сидя, забившись в угол. Мое поведение резко сменилось с тревожного, до испуганного. Будто при просмотре хорошего ужастика.

Приползя сюда, костюм слился с спиной хозяина, будто это никогда и не была отделена. С тем же щупальцем, что собирался отрубить себе руку, направился к мне, вызвав лезвие.

– Не дергайся. – присев у ног, и, приподняв их к себе, Вик аккуратно и четко провел лезвием по веревке. Вот только та не желала так легко сниматься. – Черт! – Веревка зацепилась за запекшуюся кровь.

– Не тяни. Отрывай резко, придерживая кожу.

***

– Вы утверждаете, что эти следы были его рук дело, верно?

– Хватит перевирать мои слова! В том, что остался шрам на моих ногах от веревки было сугубо моей виной. – следователь резко выключил диктофон, не услышав желаемых слов. – Это бесполезно! Я говорю вам одно, вы переворачиваете мои слова как вам хочется слышать. Почему же эти мои слова не записываете, «правосудие» ?! Вроде жертва Я, но строите «правдивые» показание ВЫ. Вы там были?!

– Да. Я был на месте преступления. И множество улик не сходятся с вашими показаниями.

– Вопрос звучал некорректно, извиняюсь. ВЫ были в момент Преступления?

– Не понимаю зачем вам защищать преступника. Он убил ваших друзей, держал вас против воли в таком ужасном месте, не сдерживался от насилия и угроз. Думаю, вам стоит пройти лечение. Вас проведут, а также на этой неделе пришлю людей с уточнением время и места проведения курса лечения.

Это бесполезно.

– Вик…хаа…

«Скоро это закончиться. Всего месяц до второго суда.»

– Знаю. Но не продлиться это третьим, шестым судом. А если взятки… Еще и с тобой… если заметят, не быть нам на выигрышной стороне.

***

Вик, оторвав веревки, обработал раны, и перевязал их. Вот только сомневаюсь, что даже после этого я встану на ноги сразу. Потребуется время.

– Поможешь встать? – наверное это можно назвать упрямством. Оно скорее всего от отца досталось.

Пока отрывал, Вик несколько раз дергался и трясся сам, когда нечаянно отрывал с кожей или слишком медленно дергал. Можно ли верить этому образу? Не искусная маска ли это? Честно, хочется верить ему, даже пусть это будет маской. Но верить не значит, что можно сразу открывать спину или показывать свои слабости. Даже в этом образе он может воспользоваться этим. Пусть наивная, но не глупая.

«Хм-хм. Ну-у, может быть. Хи-хик.»

– Я понесу тебя на спине. Даже если раны не болят, не думаю, что ты сможешь встать. Погоди. Сначала уберу мусор. – собрав куски веревки, он бросил их в Элизиан.

Даже не долетев до горки пыли, ошметки воспламенились, и в мгновение испепелились в ярком синем пламени, приняв облик медной стружки. Хотя бликами переливался разнообразными цветами.

– Забирайся. – даже присев, его спина по высоте была с ростаобычного человека.

Что бы забраться все равно предстоит встать на ноги. Уже после проявления упрямства, я решила пошевелить ногой, но моментально отбросила эту идею, после пронзающей боли от одной только дрожи. И все же придется потерпеть ее.

Терпение Вика недолговечно, и мое мешканье лишь истратили его. Подхватив мои ноги, Вик вывел меня из равновесия неожиданностью. Боясь упасть, я рефлекторно схватила его за кофту, а после ухватилась за плечи.

От неожиданности ситуации, я проигнорировала боль и вовсе забыла о ранах. Но она вернулась на мгновение, в момент, когда Вик сжал кроссовки в своих рука, дабы минимизировать движение ступней.

– Так бы сразу. – Вик ворчливо задрал нос.

От этой непринужденной атмосферы было ощущение близости. Будто мы знакомы лет так пять, а не три дня. И будто этот человек не убивал мою подругу.

Все еще поражаюсь ориентированию Виктора в этих коридорах. Даже в кромешной темноте он обходит препятствия в виде обломков аппаратуры и сломанной мебели. А также удивителен его костюм, что следует за хозяином будто живой.

– А…куда мы идем?

Как уже говорила, хоть коридоры и кажутся одинаковыми, все же ориентировочные отличия есть. Но сейчас…мы идем по абсолютно пустому длинному коридору, в конце которого лестница, ведущая вниз. Намного длиннее подвальной…

Что ты там говорила? Не понимаю ничего? Не замечаю очевидного? И это точно не маска?!

«Последнего я не говорила. И думаю еще рано делать выводы…»

Он несет меня в самую дальнюю комнату здания! Какой рано?!

– Этого места не было еще месяц назад. – Вик говорил спокойным голосом и смотрел вперед, ни на что не отвлекаясь, -Благодаря Элизиан мне открылись новые возможности, одной из которых этот костюм. Его лапы прекрасно справляются с любой нагрузкой, при том не всегда обязательно мое присутствие при выполнении. Строительство этой комнаты…было спонтанным решением, но сейчас не жалею, что решился на это. – он будто говорил о чем-то грустном, но ухмылка не сходила с губ.

Учитывая его прошлое поведение и выходки, мое воображение начинало закидывать разные варианты комнат, от самого обычного до максимально странного.

«Может…все не так плохо?»

– Комната? – в голосе проскальзывал страх и не доверие, но все же я пыталась скрыть это как могла.

– Да. – он неожиданно сбавил ход, – Это место особенное. Стало таким после…после конфликта.

В конце длинной лестницы была дверь. Металлическая входная дверь.

Чем больше он рассказывает, тем хуже на душе мне становилось. Он открывает мне свое прошлое, показывает старые раны, а я же просто продолжаю ему не доверять.

– Тебе хочется рассказать об этом? – его раны глубоки, и возможно…

«Хочешь взять ответственность за лечение их? Мило, хи-хик.»

Я всегда его подозреваю, в то время как он пытается заботиться об мне. Его осторожность в словах, действиях, вся эта забота о моем здоровье. А мои подозрения, что вечно не оправдывались. Даже сейчас…

– Расскажу в более удобном положении. – он просто ребенок. ребенок с множеством огромных шрамов на сердце, улыбающийся мне сквозь боль воспоминаний.

Вик достал ключ и открыл загадочную дверь, а за ней скрывалась обычная комната. Самая что ни на есть спальня подростка. Без выделяющегося цвета и акцентов. Может даже слишком обычная. Это место полностью повторяет чердачную комнату с двускатной крышей, маленькая, серая комнатка с видом, из окон-обманок, на промышленный район.

Меня аккуратно усадили на кровать и накрыли пледом. Сам же Вик сел в кресло у дальней стены от кровати. Но какой откровенный, душевный разговор выйдет на таком расстоянии?

«Чем дольше ты находишься с ним, тем больше перенимаешь его привычек, да? Только что ты срывалась на мне и утверждала о «маске», а сейчас, значит, возмущаешься большим расстоянием?!»

Возможно это правда. Резкие перемены в настроении и мнения похожи на него.

***

– Так говорите, что заметили перемены в себе? – вновь этот презрительный, подкупленный взгляд.

– Нет, я всегда такой была. Даже перед нашей встречей происходило подобное. Просто раньше не обращала на это внимание, а тут случай удачный под руку попался.

– Вы говорили о чувстве, оно как-то замешаны с этими изменениями? – у нее под халатом диктофон, уже было, слишком банально.

– Нет. Изменений не было. – чувствую себя попугаем.

Прошла неделя этого «лечения», и чувствую скоро это сломит меня окончательно. Но осталось всего ничего до нашей встречи. Хоть и будет она через стекло, все же шанс увидеть его лицо помогает взбодриться.

– Ах. – этот томный вздох, подчеркивает ее «усталость» от вечного повторения, без какого-либо результата. – В отчете было сказано, что при его задержании вы крикнули о своей любви к нему, это так? – решили собрать фраз побольше и сфальсифицировать запись, да?

– Есть проблемы? У меня нет.

– Увидите ее! – хлопнув по столу она импульсивно смахнула рукой бумаги со стола. – Увидимся завтра.

– Простите, но перед уходом с вами желают встреться родители похитителя.

– Родители? – это было такой приятной неожиданностью, что подняло настроение и дух, а также окончило череду плохих мероприятий.

– Приведите их сюда, я должна присутствовать на их встрече.

Опять цепляешься? Даже на первой встрече не расслабиться.

«Следи за словами.»

Конечно. Я не хочу им давать шанс.

Как только матушка с отцом зашли то тут же упали на колени, крича и плача, молили о прощении.

– Прости-прости нас, нам нет прощения! Не смогли уследить за сыном! Не заметили проблемы! Проигнорировали! Прости!

– Если Виктор как-то навредил вам вы в праве просить компенсацию. Моральный ущерб уже оценивается и скоро мы соберем деньги, но дай нам время! Пожалуйста! Мы не вправе о таком просить, но я прошу…!

– Хватит! – смотря как дорогие родители убиваются, вымаливая прощение за то, что их ребенок не делал, просто невозможно сдержать эмоции. – Ничего мне не надо! И Виктор ни в чем не виноват! – я упала к ним и крепко обняла обоих, – И все было наоборот. Он был аккуратным, нежным и заботливым. И во все он не держал меня взаперти! Это было мое решение остаться. У меня были шансы сбежать, но я не делала этого! Ведь ваш сын не тот, кем они пытаются его выдать!

– Но ведь он убил вашу подругу.

– И откуда такая уверенность. Есть доказательства? Кровь? Тело? Конечности? ДНК?

– … – Верно их нет. В тот день он ее сожрал целиком, а на четвертый день я проверила наличия других доказательств. Туфли, волосы и кровь убрала хорошая ткань.

– Тогда же откуда уверенность?

– Мать погибшей сообщила, что Лиса пошла с вами на какой-то «квест». Это же свидетельствовали вы и переписки погибшей подтверждают ваши слова. Но домой девочка не вернулась, как вы и еще один парень, верно?

– Да вот только они сбежали с этого квеста, вдвоем, надеюсь не нужно объяснять зачем. Меня же оставили там, а Виктор продолжил квест для меня.

Ну, в принципе, меня правда бросили. Прямо на съедение. Но я жива, единственный свидетель, обратного доказать никто не может.

– Ваш сын не убийца, не похититель и не насильник. Напротив, мы договаривались на шестой день поехать в загородный дом, где он любил проводить лето, с собакой и няней. Где были прекрасные виды…

***

– Этот дом купили на мое рожденье и пять лет родители отстраивали свой дом мечты, где будем жить мы все вместе и где они будут жить в старости. Матушка заведовала реставрацией сада, а отец дома. Дом отстроился гораздо раньше сада, и детскую выбирали няня с отцом. Детская, а в будущем эта комната, находилась на чердаке. В него вложили много сил и денег, дабы не было проблем.

– Но почему чердак?

– На чердаке было много свободного места, всего две комнаты детская и игровая, по совместительству комната няни. Целый этаж был отдан мне. – Вик любил своих родителей, это видно по взгляду и теплоте с которой он их упоминает. – У меня было хорошее детство. Веселое и беззаботное. Вместе с собакой и няней. У родителей был бизнес, что съедал уйму времени, и часто видеть их мне не удавалось. Впрочем, это не особо отразилось на мне. Я не чувствовал себя обделенным вниманием или одиноким.

– Но что-то все же произошло?

– В десять лет на матушку было совершено покушение. Ее машину подорвали. Не знаю чудо или везение, она осталась жива и цела. Но все же без ранений не обошлось. Сотрясения, черепно-мозговые и так далее. С этого и началась полоса неудач и путь становления таким какой я есть.

– Это были конкуренты? – мне знакома эта ситуация, ведь тетю постигла та же участь.

– Они провалились в покушении на главу, потому решили позариться на более уязвимую слабость – ребенка. После домашнего обучения, меня перевели на обычное из-за проблем с деньгами, все уходило на лечение и восстановление репутации. И как думаешь, что сделали конкуренты? – по одному тону и дрожащему голосу ясно, что не очень-то хорошее.

– Это травля? Покушения?

– Ты угадала с первого раза. Сталкивалась с таким?

– Нет, никогда. Но как они это провернули?

– С деньгами можно все. Они подкупили несколько семей, дети которых учились со мной. Классические, банальные издевки: порча имущества, обзывательства, иногда с применением физического насилия. Репутация семьи падала, матушка не выздоравливала, а на издевательства продолжали закрывать глаза.

– Это долго длилось?

– До самого выпуска. Смена школы, финансирование и восстановление семьи не помогло. На мне уже было клеймо. И в прямом смысле оно тоже есть. – Вик злопамятный, это уже было понятно по его отношению к Лисе, после встречи спустя полгода. Возможно экскурсиями он пытался выловить обидчиков. – Они оставили его туша об мою спину сигареты в форме их отличительного знака – «Белого ворона». – последние фразы он говорил, сквозь сильно стиснувшие зубы, со злостью, что копил годами.

– Белый ворон не звучит как простенькая картинка из парочки линий.

– Да, он великий и грациозный. Они старались выжигать его, учитывая свет и тени, контролируя температуру окурка. Будь он не на моей спине, я бы восхищался их творением.

– Звучит жутко больно. Если это неприятно попробуй забыть или наполнить его хорошим смыслом, как кличку…хотя я бред несу.

– Звучит не плохо. – Вик взбодрился, желание мести и грусть пропали с лица.

– А что с этим окном? – смена темы, блеск в его глазах уж слишком знаком, – Это ведь промышленный район.

– Да, в том месте было здание и семейной компании. В детстве он не был таким мрачным, и находился дальше от дома, но со временем разрастался и мрачнел, как моя ненависть и настроение. Последние три года эта атмосфера давила, а противоположное окно, прямо как сейчас, закрыто.

– Окно? – с противоположной стены было занавешенное окно, заставленное хламом.

– В той стороне был матушкин сад. После выписки она вновь принялась его облагораживать, спустя долгое время отсутствия.

– А почему ты его закрыл?

– Наши отношения с родителями портилось. После увольнения няни, у меня осталась маленькая детская обида, что после пополнялась обидой за травлю, с которой они не могли бороться. Я все понимал, и сейчас понимаю. Не винил их в произошедшем, ведь понимал их беспомощность в этом деле. Больше винил себя.

– Но ты тоже не мог сам решить эту проблему.

– Мог. И сейчас могу. Просто стоило дать отпор. Стереть клеймо.

– Но разве ты добился этого один? Как же Элизиан?

– …И все же варианты были. Даже до Элизиан. А раз уж мы о ней вспомнили, Элизиан причина создания этой комнаты. Месяц назад мне показалась хорошей идеей показать свои разработки родителям. Вот только они не оценили. Назвали все бредом и выдумкой, а после доказательства – отвернулись от меня.

– Они были шокированы. Ни каждый день встретишь плотоядную ткань или костюм как у злодея какого-то фильма.

– Тебя тоже шокировало?

– Да. В особенности, когда ты продемонстрировал его навыки.

– Есть ли шанс на исправление моей ошибки…

– Он всегда есть. Если это не что-то сверхбезумное, конечно.

– Тогда я должен вернуться. Сбежал как ребенок от проблемы…

– Так вернись и реши ее. Шанс есть всегда, вот только упустить его легче, чем найти.

***

Вот я и в комнате. Тюремной комнате для встреч. Сердце бешено колотится от ожидания, и нервы подводят.

– Заходи! У вас час.

С нашей последней встречи он уменьшился раза в два. Его рост теперь не меньше 195. Весь в синяках и пластырях, кулаки разбиты и губа тоже, щеке не хило досталось. А все потому, что его обвинили в изнасиловании несовершеннолетней.

– Вик…

– … – он стал намного тише. Вечное давление со стороны заключенных и надзирателей сильно подкосило его моральное состояние, уже и без того угробленное.

– Я говорила с твоими родными…

Вик резко поднял голову с круглыми, шокированными глазами.

–…Они молили о прощении за твои поступки. Упали на колени за то, что их сын не совершал. Эти сволочи многое им наговорили.

– Черт! – он ударил по столу, и крикнул, стиснув зубы.

– Но они знают о твоей невиновности. Я им рассказала. И о том, как ты сожалеешь, и о том, как любишь. Все, что ты не успел.

– Прости, Мари. – опустив глаза с полными отчаяньем, он склонился над столом.

– За что? Лучше пообещай, что скажешь им это лично, после победы в суде, хорошо? – я улыбнулась, в ожидании ответа.

– Мари… – Вик сомневался, он не верил в нашу победу, познав уже, что такое коррупция.

– Мы выиграем. Я знаю, что они предпримут, и уже готова сделать последний ход.

Вик так и не ответил на вопрос, и все же наша беседа была очень веселой, хоть и от этого скоротечной.

Настал день суда.

Еще при первой встрече с адвокатом Вика, стало ясно, что он тоже подкуплен. И все время суда просто наталкивал разговор на нужные темы для обвинения.

– …Но ведь Пострадавшая Мария так и не подтвердила действий, в которых вы обвиняете моего клиента!

– Протестую! После прохождения курса лечения, психологу удалось вытянуть правду.

– У вас есть доказательства?

– Да, Ваша Честь. Это запись разговора, что велась при лечении.

Они записали мой разговор с родителями Вика, где выудили нужные фразы и сфальсифицировали запись, подогнав тон голоса для правдоподобия.

Но…в эту игру могут играть двое.

– Ваша Честь, могу я перейти на сторону подсудимого? – как же забавно выглядят их скорченные от недоумения лица.

– Что вы имеете ввиду, Пострадавшая Мария?

– У меня есть доказательство лживости этой записи.

«Хе-хе! Эти лица! Уверенные, самодовольные лица! Даже Виктор удивился такому повороту!»

Я встала из-за стола, и подошла к Вику.

– Вот настоящий разговор! Все это время они пытались сломить меня и выведать нужные им фразы для фальсификации. А после неудачи подло воспользовались ситуацией и записали личный разговор. Как помню, это запрещено, верно? – положив руку на голову Вика, я настроена показать истину этих отношений.

Это вовсе не маньяк и жертва, как было в начале. Отношения странной девушки и непризнанного гения. Это результат того странного чувства.