Отец подруги и я [Рокси Нокс] (fb2) читать онлайн

Рокси Нокс Отец подруги и я

— 1-

— Если бы ты знала, как сильно я хочу тебя раздеть, — хрипит мне на ухо.

Мои пальцы становятся слабыми, и я роняю на пол ложку, которой перемешивала чай. Он стоит позади меня вплотную, и я чувствую его напряженное вибрирующее тело.

— Ростислав Андреевич? — обращаюсь к нему по имени, боясь повернуться.

Он сокращает дистанцию между нами до катастрофического уровня и убирает мои волосы на одну сторону. Кончик его носа касается моей шеи, и он с наслаждением вдыхает мой запах. Его черная густая борода щекочет кожу. Нужно поднять ложку с пола, но если нагнусь, то упрусь попой прямо в отца моей подруги.

— Какая же ты сладкая, Ксения.

— Что Вы… делаете? — спрашиваю испуганно.

Мой пульс участился и бешено стучит. Наверняка он слышит эту сумасшедшую барабанную дробь. И вместо того, чтобы сделать шаг в сторону, Ростислав Андреевич прижимается ко мне.

— А ты как думаешь?

Меня бросает в жар. Я не знаю, что ответить. «Пристаёте ко мне», «Хотите меня трахнуть», — крутится на языке, но сказать подобное взрослому 42-летнему мужчине не поворачивается язык. По-хорошему, нужно сбежать, но не могу сдвинуться с места. Он вжимает меня в стол — огромный мраморный островок, и я чувствую ягодицами твердь в его штанах.

Не выдерживаю напряжения и сбегаю из кухни. Поднимаюсь на второй этаж так быстро, будто за мной гонятся черти. Забегаю в Машкину спальню и закрываю за собой дверь, прижимаюсь спиной к холодной стене и перевожу дух. Что это сейчас было такое? Попила чайку, называется.

Маша спит, и я смотрю на ее симпатичное личико, на которое падает солнечный свет. Она немного похожа на отца, но в большей степени на мать. Глаза такие же голубые, как и у Ростислава Андреевича. И прямые темные волосы.

Он держит Машу в строгости, как-никак единственная дочь, но в то же время ни в чем ей не отказывает. Они живут вдвоем в большом доме, в который теперь вхожа я.

Маша Теплякова на год младше меня, и две недели тому назад ей исполнилось восемнадцать лет. После школы она поступила сразу на второй курс юридического факультета, где учусь я. Маша — очень умная. Она освоила программу первого курса параллельно со школой, не каждому это дано. Мы познакомились с ней 1 сентября и как-то очень быстро сдружились.

Она стала приглашать меня к себе домой, но в отсутствие отца. Он жутко занятой тип и дома почти не бывает. Но где-то через пару недель состоялось наше первое знакомство с Ростиславом Андреевичем.

***

После занятий мы с Машей вышли из института. На улице шел сильный дождь, лил почти рекой. Я предложила вызвать такси, но подруга сказала, что позвонит папе, и он развезёт нас по домам. Это было бы кстати, потому что денег на такси у меня, конечно же, нет. Я иногородняя, приехала учиться в краевой центр из маленького рабочего городка.

Мы успели замерзнуть, прежде чем к стоянке подъехал БМВ Х7 цвета стали, с тремя семерками на номере. Маша нырнула на переднее сидение внедорожника, я влезла на заднее.

— Привет, папочка, — она потянулась к бородатому мужчине, сидевшему за рулем, и поцеловала его в щеку.

— Здравствуйте, — смущенно улыбнулась я.

Я жутко его стеснялась, потому что думала, что он не одобряет дружбы своей дочери с иногородней девушкой. Их маленькая семья при деньгах, а мои родители обычные люди из рабочего класса. Папа на заводе работает, мама в больнице санитаркой. Так что я вела самый обычный образ жизни, если не сказать — бедствующий. Пыталась, конечно, подрабатывать, но из-за работы начала отставать по учебе и скатилась на тройки. Бюджетников за такое в два счета выгоняют из ВУЗа. Поэтому пришлось увольняться и подтягивать хвосты, спасибо Машка помогла.

Ростислав Андреевич посмотрел на меня в зеркало заднего вида и сказал Маше:

— Познакомь меня со своей подружкой.

— Папа, это Ксюша.

— Привет, Ксюша, — кивнул он и тронулся с места, выруливая с парковки. — Как учеба?

— Да нормально, — зевнула Маша. — Спать охота из-за такой погодки.

Меня почему-то притягивало зеркало, в котором отражались глаза Машиного папы. Мне хотелось рассмотреть его. Но когда я поймала в зеркале взгляд, обращенный на себя, то быстро отвернулась к боковому окну.

Дождь барабанил по крыше, по стеклу стекали капли. Какой серьезный у Маши отец! Да, видно, что очень строгий. Вон даже складки пролегли между бровей. Наверное, хмурится часто. Я снова посмотрела на зеркало и снова поймала его синий взгляд. Маша что-то болтала, но ее слова почему-то не доходили до меня. Я подумала, что не нужно пересекаться глазами с Ростиславом Андреевичем, некрасиво это как-то. Нужно сделать вид, что он ни капельки меня не интересует.

— Тебя куда, Ксения? — обратился ко мне мужчина.

Я вздрогнула от неожиданности и поспешно назвала адрес.

— Хорошо, значит, сначала отвезем Машу домой, а потом тебя. Мне по работе нужно в твой район. Офис открываем на Серова, ты, возможно, видела реставрацию старого торгового центра?

Я кивнула. Наконец-то заброшенное здание приведут в порядок. А то жутко ходить мимо, хотя я не из боязливых. Потом до меня дошло, что мы с Ростиславом Андреевичем останемся в машине вдвоем, и у меня душа ушла в пятки. О чем с ним говорить? Может, достать смартфон и уткнуться в него? Например, с Машкой попереписываться. Мы всегда найдем темы для разговора, даже если только расстались.

Хотя, наверное, это некрасиво будет выглядеть. Он же не незнакомец какой-то, а Машин папа. Значит, нужно благожелательно улыбаться и поддерживать какой-никакой разговор.

Мы подъехали к дому Тепляковых, и Маша, чмокнув меня в щеку, выбралась из машины. Закинув рюкзак на плечо, она помахала нам рукой и побежала во двор. Ростислав Андреевич почему-то не двигался с места. Я перестала наблюдать за подругой, ловко лавирующей между лужами, и посмотрела на него.

— Садись на переднее сидение, Ксения.

— Да мне и здесь нормально, — сообщаю полуконтуженным голосом.

— Садись, нормально ей, — рассмеялся мужчина. — Рассмотришь меня с другого ракурса.

Я закусила губу. Все-таки заметил, что я его рассматривала. Неудобно, блин. Подумает еще, что меня интересуют мужчины постарше. Вообще-то так оно и было, но это не касалось отцов моих подруг.

— Простите.

— За что? — насмешливо переспросил он. — Так будешь пересаживаться или нет?

— 2-

Я выбралась из машины и села рядом с Ростиславом Андреевичем. Решила всю дорогу смотреть строго перед собой и ни разу на него.

— Хотел тебя попросить, Ксюша, — сказал он. — Присматривай за Машей, ладно? Насколько я знаю, ты старше на год.

— Это Маше приходится присматривать за мной, — отвечаю.

— Да? А что так? Любишь похулиганить?

— Это не то, что Вы подумали. Просто у меня талант влипать во всякие неприятности.

Всем приезжим девочкам приходится пробивать дорогу локтями в этом городе. Найти хорошую квартиру, сэкономить денег на приличную одежду, найти какую-нибудь подработку, желательно с кормёжкой, чтобы, опять же, сэкономить на еде в пользу какой-нибудь классной вещицы. Многие девочки заводят себе спонсоров, которые берут их расходы на себя. Может, и я кого-нибудь бы себе завела, только желающих нет.

Я обычная девчонка, хожу на учебу с хвостиком, в очках, джинсах и толстовке. Вот и сейчас я одета точно так же. Поэтому очереди из богатых папиков ко мне нет.

— Если будут неприятности, звони сразу мне. Я разберусь, — сказал Ростислав Андреевич. — Запиши мой номер.

Я торопливо достала смартфон из заднего кармана джинс и записала цифры, которые он продиктовал.

— И по поводу Маши: звони мне в любой неприятной ситуации, касающейся моей дочери. У нас с ней возникли некоторые разногласия, и она стала скрытной. Я даже не знал, что у нее появилась новая подруга.

Маша обижалась на своего отца из-за его новой женщины. Жаловалась, что привел в дом какую-то жуткую стерву — Ингу. Правда через неделю эта самая Инга съехала, видимо, что-то не срослось у них с отцом. Однако осадочек остался. Ведь теперь Маша знала, что отец окончательно оправился после смерти жены и вполне может привести в дом мачеху, не спросив мнения дочери. Но Маша не хотела делить его ни с кем.

— Хорошо, Ростислав Андреевич. Я поняла.

— Не стесняйся звонить, дочь для меня важнее всякой работы.

Мы подъехали к панельному дому, где я снимала квартиру вместе с Кариной. Каришка как раз выносила в этот момент мусор и очень удивилась, что я вывалилась (хотела выйти грациозно, но получилось, как всегда) из роскошной тачки прямо в глубокую лужу.

— Ксюха, это кто? — в обалдении спросила соседка, провожая глазами отъезжающий БМВ стального цвета.

— Отец Маши Тепляковой.

— Фух, я уж подумала, ты себе папика нашла.

— Ага, в основном, — криво усмехнулась я. — Где бы я его нашла?

— Не знаю. На улице подъехал, мало ли? — Каришка открыла магнитным ключом подъездную дверь.

— Думаешь, я бы села в машину к незнакомцу? — закатываю глаза. Только она, Карина, на такое способна.

— Ну только если к очень красивому незнакомцу. К такому как этот твой Машин папа.

— Кариш, не говори фигни.

Мы заходим в квартиру, и я с наслаждением разуваюсь. Черт, носки промокли. Надо идти в ванную, отогреваться, чтоб не заболеть. У меня с этим быстро получается. Чуть намокла — уже лежу с температурой. Зато в детстве никогда не болела, по словам мамы.

***

На следующий день после пар мы с Машей отправились в кафе. Погодка наладилась, дождь кончился, и выглянуло солнце. Я иду по улице в легкой желтой блузке, перекинув кожаную куртку через руку. У Маши на лице стильные солнечные очки, которые прячут круги под глазами.

— Опять была бессонница? — спрашиваю.

— Да, в пять утра легла.

— Слушай, может, к врачу сходишь? Она выпишет тебе снотворное. Ну не нормально это!

Я беспокоюсь за подругу, которая спит два-три часа в сутки. Как вообще можно жить в таком режиме?

— Да все нормально, — отмахивается Маша. — Я с одним человеком переписывалась.

— Вау! С кем это?

Мы вошли в кафе, облюбованное студентами нашего института. Внутри как всегда царил гвалт: смех, громкие разговоры и жаркие споры. Пахнет кофе и корицей. Хорошо здесь, и главное — не дорого. Я могу без стеснения оплатить свой счет.

— Теплякова, не томи, — пихаю в бок подругу, застывшую у витрины. — Рассказывай. Кто такой?

— Помнишь, мы ходили на спортплощадку соседнего универа? — выбрав булочку с корицей, спросила Маша.

— Никогда не забуду.

В тот день мне прилетел в голову баскетбольный мяч, чуть не устроив мне сотрясение мозга. Парень, который бросил его, уверял, что это вышло случайно, но мне так не показалось.

— Когда тебя осматривал препод, я познакомилась с Тимуром.

Тимур — тот, который кинул в меня мяч. Отлично, просто отлично! Четверокурсник, весь в татуировках, — типичное хулиганье и мажор. Думаю, он просто хотел поиздеваться над нами — студентками не такого престижного ВУЗа, как соседний, поставить нас в унизительное неловкое положение.

— Ты общаешься с Тимом? Вот на фиг он тебе сдался? — я погладила пальцем скулу, куда попал мяч.

Слава богу, огромный синяк уже прошел. Но ходила я с ним две недели, красивая. Сначала он был фиолетовый, потом начал менять окраску, как хамелеон. Сколько издевательств и шуточек в свою сторону я стерпела из-за этого чертового Тимура Токарева! И вот, пожалуйста, лучшая подруга сообщает, что тесно общается с ним.

— Он мне нравится, Ксю, — признается Маша и мечтательно смотрит на свой кофе. Бармен всегда рисует на пенной шапке всякие картинки, и в этот раз Маше досталось сердечко, как бы намекая на скорую влюбленность.

Я вздохнула и посмотрела в свой стакан. В нем плавали волны и крошки шоколада.

— Ну раз нравится… Будь осторожнее с ним, — предупреждаю на всякий случай.

— Хочу пригласить его на свой день рождения.

— Ой блин, — дотрагиваюсь ладонью до лба, — он же компашку свою приведет.

— Да пусть, будет весело.

Не нравится мне все это. Токарев и его дружки в Машкином доме? Они могут себе позволить разные фривольности. Например, приставать к девчонкам, притащить с собой алкоголь или еще чего похуже. Машин папа сказал, что никакого спиртного на вечеринке в честь совершеннолетия не позволит. Сам все лично проконтролирует. Бутылка розового шампанского на всех, — и баста.

— Маш, дело, конечно, твое…

У меня мелькнула мысль позвонить ее отцу и… что? Сдать с потрохами подругу? Нет, так дела не делаются. Пока ничего критичного не произошло. Хотя ее проблемы со сном меня настораживают. Может быть, намекну о них Ростиславу Андреевичу при удобном случае. Все-таки недостаток сна — это серьезно. А Маша в это не верит. Она даже спотыкаться стала, идя по гладкому асфальту.

— Но что? Говори, Ксю.

— Да ладно, забей. Приглашай своего Тимура.

— Знала, что ты меня поймешь, — она протянула руку и крепко сжала мои пальцы. — Люблю тебя.

— И я тебя.

Неожиданно в зал заходит Ростислав Андреевич. Его взгляд сразу же устремляется на нас, наводя на паническую мысль, что он уже некоторое время наблюдал за нами с улицы.

— Пап, ты уже приехал за мной? — Маша встала со стула и надела рюкзак. — Идем, Ксюш.

— Слушай, не хочу напрягать твоего отца, — говорю тихо, чтобы он не услышал. — Я останусь, доберусь домой на автобусе.

Ростислав Андреевич подошел к нам ближе и кивнул мне. Я в ответ пролепетала: «Здрасти». В животе что-то обеспокоенно ухнуло, а под лопаткой кольнуло. Боже, что со мной? Булка была несвежей? К черту булку, это Машин отец вызвал во мне такую странную реакцию.

Он обеспокоенно посмотрел на Машу и понюхал ее стакан.

— Да без коньяка, пап, — рассмеялась подруга.

— Паршиво выглядишь, дочь моя.

— Всю ночь учила теорию государства и права, — врет Маша.

— Ладно, поехали у меня еще куча дел. Ксения, ты едешь? — обращается ко мне, видя, что я никуда не собираюсь.

— Нет, я еще посижу.

Ростислав Андреевич смотрит на меня долгим взглядом, пока Маша роется в рюкзаке, вовремя вспомнив, что захапала мою тетрадь с лекциями. Я съежилась под пристальным синим взглядом, который гипнотизировал меня, и уставилась на недоеденную булочку. Маша положила тетрадку на стол.

— Красивый почерк, — кивнув на обложку, сказал Ростислав Андреевич.

— Спасибо, — смутилась я, боясь поднять на него глаза.

— До свидания, — сказал он мне и повел Машу к выходу, положив свою широкую ладонь на ее лопатку.

— До свидания, — пробормотала я, глядя им вслед.

Он припарковал машину у самого входа, не боясь штрафов и эвакуатора. Нас действительно было хорошо видно с улицы оттуда. Вот как сейчас мне хорошо видно их. Маша села на переднее сидение и устало откинулась на подголовник. Ростислав Андреевич завел машину и положил обе руки на руль. На пальце его правой руки золотой массивный перстень. На шее цепочка, прячущаяся под рубашку. Неожиданно он поднял руку с перстнем в прощальном жесте и … улыбнулся.

Мне?!

Впервые вижу улыбку на его строгом лице и понимаю, почему Маша так сильно его любит. Улыбка у него светлая и добрая, должно быть он был таким до смерти жены. А после того, как потерял ее — ожесточился. Конечно, это всего лишь мои домыслы.

Почему он улыбнулся мне? Видимо его позабавило то, что я, свернув шею, разглядывала его. Думала, что получится понаблюдать украдкой. Но нет, опять застукал. Наверное, подумал, что я жалею, что отказалась от поездки. Я ведь, в самом деле, хотела бы прокатиться с ним еще раз. Посидеть в кожаном салоне, где приятно пахнет ухоженным мужиком. Помечтать о том, что у меня когда-нибудь будет обеспеченный парень. Но пустое… Кому нужна провинциальная девчонка? Что я могу предложить избалованному женским вниманием парню?

Нужно окончить институт, устроиться в солидную фирму, сначала на самую низшую ступень, затем, как пойдет. Сделать себя самой — это мой единственный путь.

Кладу тетрадку в рюкзак и выхожу из кафе. Вставляю наушники в уши и иду через парк. Пойду пешком, чтобы сэкономить деньги на автобусе. Погода такая хорошая. Бабье лето. Грех не прогуляться.

— 3-

Ростислав

Если бы я не заметил заинтересованных взглядов, которые бросала на меня Машина подруга в первую встречу, то, пожалуй бы, даже не обратил на нее внимания. Мне импонировал интерес совсем еще молоденькой девушки. А то, как она бледнела и смущалась в моем присутствии, разжигало нешуточное любопытство узнать ее поближе. У меня даже кровь становилась горячее в ее компании, что само по себе было странно.

Удивительно, что после Инги я вообще смог на кого-то запасть. Эта стерва высосала из меня всю душу, кучу денег и сотни миллионов нервных клеток.

Ксения зацепила меня своим непосредственным милым личиком, которое прятала за стеклами молодежных очков. Она уродует свою роскошную фигуру безразмерными толстовками, а длинные светлые волосы убирает в пучок. Мне нестерпимо захотелось увидеть ее в дорогом красивом платье, с макияжем и волосами, распущенными по плечам. Я даже разволновался от этой картинки.

Когда вез ее домой именно об этом и думал. Со мной такое случается редко, чтобы я ударялся в фантазии. Постоянно думаю о работе, даже когда сплю. Так что рад был отвлечься, пока не понял, что эта девушка для меня в принципе недоступна. Она дружит с моей дочерью и вряд ли подпустит меня к себе. Но могу я хотя бы попытаться?

У меня в голове возник идеальный план. Послезавтра, 6 октября, мой профессиональный праздник — День страховщика. Я устраиваю банкет в ресторане для своих подчиненных и приглашу на него дочь.

А еще ее подругу.

Скажу Маше, что хочу видеть ее на празднестве, и конечно, она станет меня просить, чтобы Ксюша тоже пошла, иначе ей будет скучно. И разумеется, я позволю ей себя уговорить.

Решено. Завтра поедем за платьями для обеих девочек. Я доставлю себе удовольствие раскошелиться на красавиц. Моя-то Машуня не нуждается в нарядах, у нее их полный шкаф. А вот Ксения… От нее совершенно не веяло достатком. Мне вдруг остро захотелось ей помочь: осыпать деньгами, купить ей все, что она пожелает, а взамен попросить ее отдать мне душу и тело.

Раньше я даже не смотрел в сторону молоденьких сикух, предпочитая женщин с опытом. Но какой опыт может быть у Ксении? Интересно, она уже спала с кем-нибудь? Маша еще девственница — это я знал наверняка. А вот ее подружка? Кто-нибудь уже имел ее сладкий ротик? Разводил широко ее бедра и вклинивался между ними — долго, страстно, горячо?

Я ощутил эрекцию и удивился. Возбуждаюсь от мыслей, как какой-то прыщавый пацан! Сижу в машине, на парковке возле офиса и в красках представляю похабные картины с участием подруги дочери. Дожился!

Сегодня Ксения выглядела классно: в яркой блузке и белых джинсах, обтягивающих сочную попку. Так все, хватит! А то придется просидеть тут очень долго — не идти же на работу со стояком.

Достал телефон и позвонил деловому партнеру. Эрекцию, как рукой сняло, сплошной нервотрёпка! Всё — можно заходить в офис без опаски.

Вечером сообщил Маше о ресторане. Как и следовало ожидать, она повисла у меня на шее и принялась канючить, чтобы и для Ксюши нашлось местечко.

— Так, на празднике строгий дресс-код, — объясняю. — Вечерние платья для дам, костюмы для мужиков. Завтра идем покупать вам обеим наряды.

— Папа, ты просто чудо! — Маша поднялась на цыпочках и поцеловала меня в небритую щеку.

— Кстати, что там с твоим сном? — задержал дочь за руку.

— Все хорошо.

— Не ври мне, я же вижу, что ты не высыпаешься. Ложись сегодня пораньше. Учти, я проверю!

Она сразу надулась и ушла к себе. Знаю же, что с кем-то переписывается ночи напролет. Я и сам плохо сплю по ночам, гуляю по двору и вижу подсветку экрана смартфона. Иногда срабатывает вспышка, значит, фотографирует себя и кому-то отправляет. А вот это уже плохо. Надо выяснить адресата. Не хочу, чтобы какой-нибудь пиздюк опозорил мою девочку, выложив ее откровенные фото в сеть.

Нужно поговорить с Ксенией и аккуратно выяснить, с кем общается дочь. Это моя прямая обязанность контролировать ее жизнь.

***

Я привел девочек в фирменный магазин и устроился на диване. Продавец, стреляя в меня глазами, подала кофе и поставила передо мной блюдце с печеньем. Вторая работница бутика занялась моими принцессами.

Я видел глаза Ксении, когда она смотрела на ценники — они выражали ужас, желание купить эту вещь немедленно и отвращение, что кусок ткани может столько стоить. Мне нравилось, что по ее лицу можно читать все эмоции, она еще не научилась их прятать.

Ксения выбрала нежно-голубое платье, которое оголяло ножку при ходьбе. Оно чудесно подходило к ее глазам. Девочка вышла из примерочной и, сделав пару шагов, остановилась. Она хотела увидеть на моем лице одобрение, и я послал ей самый чувственный взгляд, на какой только был способен. Кажется, переборщил, потому что она покраснела и отвернулась к зеркалу. Мне хотелось подойти к ней, обнять за тонкую талию и прижать к себе. Сегодня она была без очков, и я прекрасно видел выражение ее серо-голубых глаз, будоражащее мое сознание.

Маша остановила свой выбор на красном платье с перьями. У моей малышки отличный вкус, она любит выделяться из толпы. А вот ее подруга более консервативна и скромна, как я успел заметить.

— Перышки — тренд сезона, — уверяла Машу продавец. Та просияла в ответ и пригладила свои бока.

— Берём, — вставая с дивана, сказал я и застегнул пиджак.

— 4-

Я была поражена, когда узнала, что Машин отец пригласил нас в четверг в ресторан. Первое, о чем подумала: мне нечего надеть. Но подруга заверила в том, что Ростислав Андреевич купит нам платья.

— Ладно, ты его дочь, — сказала я, — а я тут с какого бока?

— Ксю, ты моя подруга. Без тебя не пойду.

— Спасибо, конечно, но… — пытаюсь найти достойную причину для отказа, но ничего в голову не приходит.

Мы сидим на подоконнике. Короткая перемена, даже нет смысла куда-то идти. Мимо носятся оголтелые студенты-первокурсники. Аж звон в ушах стоит.

— Никаких но, Ксюха. Мы идем и точка. Я этого, можно сказать, восемнадцать лет ждала.

— Ой, ладно, можно подумать ты никогда в рестике не была, — улыбаюсь.

Звенит звонок, пора идти в аудиторию на моё любимое уголовное право. Соскакиваю с подоконника и беру Машу под руку.

— С папиными коллегами — не была. Интересно же на них посмотреть.

— Что на них смотреть? Они же его подчиненные, а не рабы, — хихикаю.

Я только недавно узнала, что у Ростислава Андреевича своя страховая компания под названием «Теплострах». А еще он владеет 80 % акций «Теплобанка». Обе компании объединены в крупнейшую финансовую корпорацию, которая имеет кучу дочек в разных городах нашей необъятной страны. А ее основатель, как вы догадались, Ростислав Тепляков, состояние которого оценивается в десятки миллиардов.

— На банкете будет много народу: из банка, из страховой, — рассказывает Маша, пока идем в лекционный зал. — Человек сто пятьдесят.

Честно сказать, у меня захватило дух от такой перспективы. А вдруг какой-нибудь симпатичный банкир положит на меня глаз? Тут конечно дорогое платье будет к месту. Что ж, раз уж Ростиславу Андреевичу некуда девать свои миллиарды, пусть тратится на мой наряд. Разрешаю.

***

После пар Машин папа привез нас в ЦУМ. На лифте мы поднялись на 6 этаж, где находились дорогие магазины. Обычным людям вроде меня туда вход заказан. В коридоре ковровое покрытие, везде стоят светлые бархатные кресла, чтобы можно посидеть, отдохнуть. Пальмы, живые цветы — все это в изобилии.

Тепляковы, конечно же, чувствовали себя здесь комфортно, в отличие от меня. Я постоянно дергалась, вертела головой по сторонам, один раз чуть не упала, споткнувшись на ровном месте, но Ростислав Андреевич успел схватить меня за руку и спасти от унизительного полета.

— Спасибо, — сдержанно благодарю его и смотрю на мыски своих пыльных кроссовок. Надо было одеться поприличнее, чтобы не чувствовать себя оборванкой. Кто ж знал, что здесь будет так помпезно? Утром, когда я собиралась на учебу, даже не догадывалась, что попаду сегодня в ЦУМ.

Мы вошли в магазин, нет, скорее, салон. Ростислав Андреевич тотчас уселся в кресло и достал из кармана пиджака смартфон. Мы с Машей отправились перебирать вешалки, с висящими на них нарядами. Любопытства ради взглянула на ценник и обалдела — 100 кусков! Отпускаю бирку, как ошпаренная. Сколько месяцев надо работать моим родителям, чтобы купить такое платье? Много. Но Машу, похоже, здешние цены не смущали. Она даже не смотрела, сколько стоит то или иное платье. Ее больше интересовали фасоны и комментарии продавца по поводу трендов этого сезона.

Одно платье мне приглянулось — голубое, легкое, невесомое. С длинным вырезом спереди, который, к слову, не выглядел пошло. 60 кусков. Готов ли Ростислав Тепляков выложить такую сумму на платье для подруги дочери?

Я обула туфли, которые стояли в примерочной, и распахнула бархатную занавеску, напоминающую портьеру в театре. Сделала несколько шагов и поймала на себе восхищенный взгляд Машиного отца. Как бы поделикатнее спросить у него про стоимость? Мол, так и так, платье стоит шестьдесят тыщ, готовы уплатить? Но не смогла. Потерялась под его воспламеняющим взглядом, покраснела и отвернулась к зеркалу. Он продолжал за мной наблюдать. Не знаю, как платье смотрелось сзади, но мужчина не мог оторвать глаз от моего тыла.

Ситуацию спасла Машка, которая продефелировала мимо в красном платье с перьями. Оно очень ей шло. Уставший отец сказал одно слово: «Берём!», и мы пошли переодеваться.

— Маш, мое платье стоит шестьдесят тысяч, — шепчу подруге.

— Мое семьдесят, и что?

— Но это очень дорого.

— Не парься, папа оплатит, — Маша успокаивающе погладила меня по руке. — Для него эта сумма сущий пустяк.

Это меня несколько успокоило, но все равно я ждала на кассе негодующих вздохов Ростислава Андреевича. Он невозмутимо оплатил покупку картой, толком не взглянув на терминал.

— Довольны? — спросил он в лифте, и уголки его рта поползли вверх. Это была не полноценная улыбка, а так — полуулыбка.

Лифт приехал пассажирский, и в нем слишком мало места для троих. Поэтому я явственно ощутила, как к моему плечу прижалась сильная рука Машиного отца. В месте соприкосновения наших тел заискрило, как между двумя проводами. Неужели Маша ничего не замечает? Вот ее отец косится на меня, я дышу через раз. Плечо уже раскаленное и горит. Ну ничего себе реакция!

— Да, спасибо, фазер! — ответила Маша за нас обеих.

— Теперь в ювелирку. К вашим платьям нужно подобрать достойные украшения.

Я открыла рот и закрыла его обратно. Он только что оставил в магазине 130 тысяч и не собирается на этом останавливаться. Для меня, провинциальной девчонки, эта сумма — баснословные деньги, которые я и в руках-то никогда не держала.

— 5-

В ювелирном магазине все как обычно переливалось под ярким светом ламп. Маша кинулась к серьгам — своей слабости. А я не знала, к какой витрине мне подходить и что выбирать, поэтому просто встала, как вкопанная, посреди зала. Ростислав Андреевич легонько подтолкнул меня к прилавку, где были выставлены колье и цепочки. Видя мою нерешительность, мужчина пришел на помощь и попросил продавца подать на примерку золотое колье с бирюзовыми вставками.

— Подними волосы, — скомандовал Ростислав Андреевич.

Я собрала длинные пряди и приподняла их. По моей шее прошлись горячие мужские пальцы, заставив меня часто-часто задышать.

— Готово, застегнул. Можешь посмотреть в зеркало.

Колье необычное, очень красивое. Вроде простое и лаконичное на вид, но очень стильное. Светло-голубая бирюза в сочетании с лимонным золотом придавала выразительности моим глазам. Под новое платье отлично подойдет.

— Нравится? — спросил мужчина.

— Очень.

— Берём, — кивнул он продавцу. — Упакуйте в красивый футляр.

— Вашей девушке очень идет это украшение, — сказал продавец, и мне захотелось провалиться сквозь землю.

Слава богу, увлеченная примеркой Маша не слышала, что меня приняли за девушку ее отца. Но самое интересное, что Ростислав Андреевич не стал отрицать и просто сказал: спасибо!

Я снова приподняла волосы, Машин отец расстегнул застежку, и я отчетливо ощутила, как он провел пальцем по моей шее, там, где ожесточенно билась венка. Его прикосновение запустило орду мурашек по моему телу. Я громко вздохнула и обернулась. На меня был обращен его насмешливый взгляд. Вот же блин!

— Папа, мне идут эти серьги? Ксю, нравится? — Маша покрутила головой влево, потом вправо, красуясь симпатичными массивными серьгами с красным камушком.

— Очень идут, — ответил отец. — Ты у меня красавица, тебе идет решительно всё.

Мне даже завидно стало, как он это сказал. Мой отец никогда в жизни не говорил мне подобных слов, не покупал дорогих подарков. Ростислав Андреевич позволил мне ненадолго почувствовать себя принцессой. Я привыкла, что мой папа всегда уставший после тяжкого труда и никогда не требовала внимания. Наверное, это так приятно — получать комплименты от отца.

Ростислав Андреевич расплатился с покупками, отправил нас в машину, а сам пошел за кофе.

— Маша, какой у тебя хороший папа, — сказала я, провожая его очарованным взглядом.

— И не говори. Он у меня вместо мамы. Заботливый, даже чересчур. Каждый шаг контролирует. Представляешь, он даже с врачом моим разговаривал по душам — с гинекологом, блин!

— Повезло тебе, — вздыхаю.

— Ага, — хмыкает Маша. — Он тот еще монстр. Где уж там повезло?

Уже стемнело. Как же классно мы провели эти несколько часов! Реально давно не получала такого удовольствия от шопинга. Ростислав Андреевич принёс нам кофе в стаканчиках и по паре печенек.

— Извиняюсь, что не везу вас на ужин, — говорит он. — У меня встреча с партнером через двадцать минут.

Он доставил меня до дому в порядке первой очереди. Я забрала покупки и, быстро попрощавшись, вышла из машины. Чорт! Забыла сказать ему спасибо, неблагодарная. Ладно, на мероприятии потом обязательно поблагодарю его за щедрость. Если не забуду.

***

Дома я увидела ценник на колье. Тепляков заплатил за него 60 тысяч. Обалдеть, вот так просто взял и спустил 120 тысяч на чужого, по сути, человека! В голове не укладывается, зачем ему это надо? Неужели и правда деньги некуда девать? Или это своего рода благотворительность? Отсыпь немного бедным, и будет тебе счастье.

— Что за красота? — поинтересовалась моя соседка по комнате Карина. Она сидела на кровати, сложив по-турецки ноги, и покрывала ногти ярко-красным лаком.

— Колье с бирюзой.

— Папик что ль твой подарил?

— Да никакой он мне не папик, Карин! — вспыхиваю я. — Сколько раз тебе говорить?

— Но ты не прочь да, чтобы он им стал? — продолжает допекать.

— Ничего не получится. Ростислав Андреевич не для меня. Во-первых, я ему не интересна. Во-вторых, Маша никогда этого не поймет.

— Ну не знаю, — Карина полюбовалась результатом домашнего маникюра. — Если бы у меня встал выбор: классный мужик или подруга, я бы выбрала мужика.

— Так нельзя, — качаю головой. — Дружба превыше всего.

— Посмотрим, как ты заговоришь через месяцок, — хмыкнула соседка.

Карина подошла к окну и отворила его настежь. В комнату ворвался прохладный воздух и избавил нас от токсичного запаха лака. Я повесила платье на вешалку и еще раз полюбовалась им. Завтра буду блистать, как еще одна Золушка.

Меня бьет озноб. Как уснуть? Что вообще происходит с моим телом, когда поблизости находится Машин отец? Сама себя не узнаю, но нельзя вовлекаться в игры со взрослыми дядями, потому что дядям, как правило, плевать на все правила. Они устанавливает свои законы, которые придётся исполнять беспрекословно. А надо ли мне это? Вот и я думаю, что нет.

— 6-

Кручусь у зеркала, критически оценивая свое отражение. Рядом стоит довольная Каринка, которая сотворила с моими волосами и лицом нечто прекрасное. Макияж — яркий, но не вульгарный. Кончики светлых волос закручены спиралью. Вместо очков надела контактные линзы.

Под голубое платье я выпросила у Карины белые туфли. В общем, я — принцесса.

Ростислав Андреевич и Маша заехали за мной на машине. Я вышла из подъезда, ощущая, как за мной следует по пятам запах моих духов. Мужчина припарковался прямо у подъезда, и пройти нужно всего пять шагов. Почему у меня дрожат колени? Каблук на туфлях слишком высокий? Мельком смотрю на Ростислава Андреевича и вижу в его глазах восхищение. Неужели я ему нравлюсь? Быть этого не может.

Маша при полном параде сидит на переднем сидении, сжимая в руках красный клатч. У меня не нашлось достойной платья сумочки, поэтому не знаю, что делать с руками, чем их занять.

Неожиданно Машин папа выходит из машины и берется за ручку задней двери.

— Прекрасно выглядишь, Ксения, — говорит он и открывает передо мной дверь авто. Замечаю в его глазах смешинки и думаю: он что, надо мной подшучивает? Ему нравится меня смущать? Я ведь действительно не привыкла к комплиментам и сейчас зарделась.

— Спасибо, Ростислав Андреевич, — отвечаю сдержанно.

На нем роскошный черный костюм, белая рубашка и синий галстук, удачно подобранный к цвету его глаз. От него вкусно пахнет, и наши запахи смешиваются воедино, превращаясь в женско-мужской химический коктейль.

Приподнимаю подол платья, чтобы залезть в высокий внедорожник без потерь. Нога до самого колена оголилась, и я замечаю на них жадный взгляд Машиного отца. Усаживаюсь на сидение и одергиваю платье. Ростислав Андреевич усмехается и закрывает дверь.

Мы с Машей делаем друг другу комплименты и заводим любимый разговор об институте и наших общих знакомых. По лицу Машиного отца понимаю, что он отключился, не прислушивается к беседе, а думает о чем-то своем. Вот и хорошо, а то когда он вовлечен в разговор, на меня нападает косноязычие. Маша может заметить, что со мной что-то не так. Не хочу, чтобы она подозревала, что мне нравится ее фазер.

Подъезжаем к ресторанному комплексу «Онегин». Я слышала, что здесь обычно проводят свадьбы. Ростислав Андреевич открыл дверь и подал мне руку. Я ухватилась за крепкую мужскую ладонь и грациозно спустилась на землю. Наши сцепленные пальцы не хотели разъединяться, будто их намазали суперклеем. Несколько секунд мы стояли и смотрели друг на друга, пока не услышали:

— Эй, пап, а мне руку подашь? — возмутилась Маша.

Он, наконец, выпустил мои пальцы, обошел машину и помог дочери выйти из авто. На моих ладонях все еще сохранялось тепло. Поистине ему подходит фамилия Тепляков! Он не просто теплый, а горяч, очень горяч. Я украдкой поднесла ладонь к носу и вдохнула запах — пальцы пахли им. Даже жалко будет мыть руки.

Внутри ресторана шик, блеск, дороговизна и гламур. Нас встречает приветливый официант и ведет в зал, где уже собрались гости. Как и положено начальству, Ростислав Тепляков опоздал на добрые сорок минут. Его сотрудники начали бурно приветствовать нас. Он заулыбался, очень искренне, и возле его глаз образовались симпатичные тоненькие морщинки, ползущие к вискам. У него было мало седых волос. В черной густой бородке — так вообще ни одного. Может, красит, не знаю. Выглядит очень стильно и молодо.

Ловлю себя на том, что нагло рассматриваю Теплякова и перевожу взгляд на его сотрудников. Все разных возрастов — и молодые, и пожилые. Молодых, конечно, большая часть.

Нас усадили на пустующие стулья вблизи генерального директора. Получилось так, что Тепляков сел напротив меня. Боже, если он будет смотреть на меня, я не смогу проглотить ни кусочка. Лучше бы нас с Машей усадили в самый дальний конец зала, на безопасное расстояние. Наверняка там сидят работники, занимающие самые низшие должности.

На столах стоят легкие закуски. Как только генеральный занял свое место, началась движуха: официанты принялись носить блюда и заставлять ими стол. По бокалам разлили вино, даже нам с Машей плеснули, буквально на два пальчика. Ростислав Андреевич на всякий случай послал дочери суровый взгляд. Похоже, запрет на спиртное меня не касался, — живу! Мне необходимо сбросить напряжение, иначе взорвусь. Даже глотка хватит, чтобы прийти в нормальное состояние.

Выпиваю до дна после длинной речи Теплякова и расслабленно улыбаюсь. Натыкаюсь взглядом на суровый мужской взгляд, и он грозит мне пальцем. Так-с, вино отменяется, судя по всему. Ничего, тут еще есть компот. Маша грустит, видимо, тоже хочет почувствовать себя взрослой. Кажется, ее отец перегибает палку, — ну что будет с одного бокала вина? Легкая эйфория без вреда для здоровья.

Речь Ростислава Андреевича была стандартной: рад с вами сотрудничать и все такое, но я все равно его внимательно слушала. У него приятный спокойный голос с командными нотками. Все смотрели на него с обожанием, видимо, он реально хороший управленец.

Вскоре с официальной частью корпоративной вечеринки было покончено. Народ потихоньку ослаблял галстуки, разговоры зазвучали громче, носы стали краснее. У людей появилось сытое выражение лица и жажда танцев. Я поняла, что съела какой-то салат и всё. Маша тоже уныло ковырялась в тарелке и постоянно пялилась на экран телефона. Ждет смс? От Тимура, скорее всего. Черт, начинаю за нее беспокоиться. Этот мажорчик вполне может разбить ее наивное сердечко.

Я решила немного прогуляться по холлу. Сидеть за столом было уже необязательно.

— Привет, красавица, — сказал какой-то симпатичный молодой человек.

Он ковырялся в телефоне, но увидев меня, положил его в карман стильных брюк.

— Ага, привет, — отвечаю.

— Не знал, что у Ростислава Андреевича есть еще одна дочь, — сказал он и обвел меня глазами с головы до ног.

— Я не его дочь. Я подруга Маши.

— А, понятно, ошибся, значит. Я в страховой компании работаю, юристом.

— Правда? — обрадовалась я неизвестно чему. — Я тоже учусь на юриста.

— Ну приходи тогда к нам на практику. Тепляков часто берет молоденьких практиканок.

Мысль о том, чтобы работать бок о бок с Ростиславом Андреевичем, пусть и бесплатно, отозвалась где-то под ребрами тянущей болью.

— Меня Влад зовут, — сообщил собеседник.

— Ксения, — он протянул руку, и я пожала кончики его прохладных пальцев.

— Оставишь мне свой номерок, Ксения?

Я призадумалась. А что, если этот Влад — мой единственный шанс познакомиться с приличным человеком? Судя по всему, он неплохо зарабатывает: костюм хорошего кроя, лиловая рубашка из дорогой плотной ткани, ботинки блестят так, что слепит глаза.

— Оценила? — насмешливо спрашивает он.

— Ой, извини, не думала, что это выглядит так явно.

— Раз уж ты с Ростиславом Андреевичем на короткой ноге, значит, у тебя явно высокие требования к парням. У меня высокая зарплата и Ауди, — наклонившись ко мне, заговорщически произнес Влад.

— Да нет у меня никаких требований, — смущаюсь.

— Так что? Подхожу тебе по статусу?

Да уж! Если он узнает, что я обычная провинциальная девушка — его и след простынет. Мое знакомство с Тепляковым ввело парня в заблуждение. И я решила немножко поиграть с ним.

— Подходишь, — говорю кокетливо.

— Готов записать твой номер. Диктуй.

Я назвала цифры, и он пустил звонок.

— Телефон дома остался, — развожу руками. — Вернусь, запишу.

— Идет. Хорошего тебе вечера, Ксюша, — подмигивает и отправляется в банкетный зал.

Я вышла из ресторана во двор и прислонилась спиной к парапету. Отсюда открывался живописный вид на ночной город. Немного полюбовалась огнями и заметила Машу. Она быстро клацала по экрану, набирая текст, и улыбалась.

— Это тебя от Токарева так штормит? — поинтересовалась я. — То сидишь грустная, лица нет, то довольная, как слон.

— Ага, с Тимкой общаюсь.

— Понятно. А я только что с Владом познакомилась. Он юристом работает у твоего отца.

— А, Востриков. Нормальный парень. Ой, мне тут Тимка по видеосвязи звонит!

Я оставила подругу болтать со своим другом и вернулась в ресторан. Попала сразу же в объятия Влада. Играла медленная музыка, и он предложил с ним потанцевать. Ну как предложил? Просто схватил и закружил в танце. Я решила не отбиваться, потанцую — с меня не убудет. Когда Влад повернул меня лицом к столам, я заметила напряженный взгляд Ростислава Андреевича. Он смотрел прямо на нас.

Влад соблюдал приличия, руки не опускал ниже спины, не прижимался. Мы сделали еще один круг, и я снова увидела Теплякова. На этот раз он заливал в себя коньяк. Он был в рубашке с закатанными рукавами, а черный пиджак висел на стуле.

— Я тебе позвоню, — когда закончилась музыка, пообещал Влад.

— Окей, звони. Юристы всегда найдут, о чем поговорить.

Взяв меня за руку, Влад проводил меня к столу, отодвинул передо мной стул и галантно придвинул обратно, когда я села. Я подняла глаза на Ростислава Андреевича, который сидел напротив. Пространство вокруг нас освободилось, только метра через два сидели какие-то девушки.

— Как потанцевала? — спросил он как-то угрожающе.

— Хорошо, спасибо. А Вы, почему не танцуете?

— Я? — искусственно рассмеялся мужчина. — Я не танцую, Ксения.

— А зря. Танец — это тактильный контакт, которого хочется всем.

Выпитое вино придало мне смелости, и я стала разговаривать с Машиным отцом на равных.

— Значит, тебе понравилось обжиматься с Владом? — зло интересуется он.

Господи, да что с ним такое? Почему он бесится? Когда он нас сюда вёл, то ни слова не обмолвился, что нельзя ни с кем танцевать.

— Мы не обжимались, мы просто танцевали медляк.

Он криво усмехнулся и налил себе еще стопочку. Немного подумав, я попросила: «А можно мне еще вина?».

На удивление он не стал ругаться и выполнил просьбу. Ростислав Андреевич приблизил свою рюмку к моему бокалу и сказал:

— За любовь, Ксюша.

— 7-

Ростислав

Когда я увидел, как этот хлыщ Востриков подъехал в коридоре к Ксении, то хотел встать с места и размазать его по стене. Он явно ей понравился, и даже знаю почему — он молод, успешен, может быть, даже симпатичен. Я не разбираюсь в мужской привлекательности. Весь из себя такой гладенький, с бесцветным лаком на ногтях и причёсочке волосок к волоску.

Идеальная пара, можно сказать.

Я налил себе коньяка и выпил. Главный бухгалтер, который подсел ко мне на разговор, что-то бубнил под ухо. Но все мое внимание было приковано к парочке, флиртующей в холле. Отсюда я прекрасно их видел, но жаль, что не слышал. Ксения оставила ему свой номер телефона, и он, самодовольный, вернулся в зал и стал хвастаться айтишникам, что только что подцепил классную телочку.

Я с трудом поборол в себежелание съездить ему по роже от всей души. Мне с этим мерзавцем еще работать. Да, конечно, в любой момент могу его уволить, но не в моих правилах смешивать личную жизнь и бизнес. Как к специалисту у меня к нему не было претензий. Хлыщ знает свое дело.

Потом посвежевшая Ксения вернулась с улицы и наткнулась на поджидающего ее Вострикова. Я видел, что он специально высматривал ее, чтобы полапать в танце. Так и есть, мерзкие изнеженные руки Влада прилипли к ее тонкой талии. О, как бы я хотел оказаться на его месте! Но не могу себе позволить расслабляться в присутствии подчиненных. Может быть, когда-нибудь я приглашу ее в ресторан и исполню свое желание, стребую с нее один танец…

Но не сейчас.

Я едва мог дождаться, когда закончится эта чёртова песня, и Влад уберет от девочки свои загребущие руки. Дождался. Он подвел ее за руку к столу и усадил, корча из себя джентльмена. Если бы лично не слышал эпитета, которым он одарил Ксению, то поверил бы его актерской игре. Он назвал ее классной телочкой! Что за неуважение, блять? Может, сейчас это нормально среди молодежи, и я просто брюзжу без причины, как старик?

Когда она села за стол и посмотрела на меня ясным взглядом, в котором не было больше страха, я уже находился в изрядном подпитии. Не собирался ведь, но что-то пошло не так. Не подумал, что кто-то может приставать к девочкам, когда вел их сюда. Ладно, разберемся.

— Как потанцевала? — спрашиваю у Ксении, пользуясь тем, что в радиусе двух метров от нас никого не наблюдается.

Маша опять где-то спряталась с телефоном. Нужно выяснить у Ксении, что за кавалер завелся у дочери? Но пока лишь мог только спросить:

— Значит, тебе понравилось обжиматься с Владом?

Сам не понял, как мой внутренний барьер пропустил этот вопрос, и он прозвучал вслух. Ксения держалась уверенно, не смотря на мои нападки. Попросила вина, и я щедро наполнил ее бокал до краев. Пусть выпьет, ведь она сегодня под моим присмотром. Если Востриков еще раз сегодня приблизится к ней, то я за себя не ручаюсь. Уж я-то знаю, на что способны юные девочки под алкогольными парами. Конечно, сам никогда не позволял себе лишнего и не пользовался ситуацией. Как я уже говорил, мне нравятся опытные женщины, которым не нужно вино, чтобы раскрепоститься.

К своему стыду, предложил Ксении выпить за любовь. Совсем головой поехал, старый. Моя ладонь все еще пахла ее тонкими духами, которыми она обрызгала свое запястье. Этот запах вызывал у меня ассоциации с юной непорочной девочкой. Так ли это? Я не мог знать. Может быть, у Ксении было много парней. Время сейчас такое, что мораль позабыта. А может быть, у нее еще не было никого, и это почему-то будоражило мой ум.

— Ксения, что творится с Машей? — спрашиваю напрямую.

— Кажется, она влюбилась.

— В кого?

— Тимур Токарев. Учится на четвертом курсе экономического факультета, в соседнем универе.

— Что он из себя представляет? — задаю вопросы быстро, пока она разговорилась.

— Мажор, наглец. Что еще? Как-то специально заехал мне мячом в глаз. Неприятный тип, если честно. Маша хочет пригласить его на свой день рождения.

Я кивнул и сказал, что разберусь. Ксения скисла, было заметно, что она жалеет, что выдала все Машкины секреты. Но у нее не было выбора, я умею выуживать любую информацию.

***

Каким-то образом Ростислав Андреевич втерся ко мне в доверие и узнал все, что его интересует. Конечно, его интересовала собственная дочь и ее новый парень. Я выдала Машку и теперь чувствовала себя предательницей.

— Ростислав Андреевич, только Маше не говорите, что я сказала, — прошу жалостливо.

— Не беспокойся, я ничего не скажу. Более того, не стану вмешиваться в ее отношения с этим парнем. Хочет видеть его на своем дне рождении — пожалуйста. Препятствовать не буду.

— Это какая-то новая стратегия по воспитанию дочери?

— Типа того, — улыбается мужчина. — Я не хочу становиться Маше врагом.

Маша вернулась в зал, и я тотчас уткнулась в тарелку, как будто не беседовала только что с ее отцом. Я тоже не хочу становиться ей врагом. Она — классная веселая девчонка.

Как-то раз я задала ей вопрос, почему она поступила в наш обычный недорогой институт, ведь возможности ее семьи безграничны? На это она ответила: «Потому что наш ВУЗ окончил мой папа, и он хорошо знает преподавателей. А это значит — я в хороших руках и выйду из дверей заведения с реальными знаниями, а не просто с оценками в дипломе».

— Девочки, пора уходить, — сказал Ростислав Андреевич.

— Пап, но народ еще никуда не собирается.

— Народ останется до победного. В моем присутствии они не могут расслабиться, поэтому только этого и ждут, когда я покину ресторан. Доставим им удовольствие?

— Хорошо, только мы с Ксю в туалет зайдем.

— Встретимся в холле.

Ростислав Андреевич расправил рукава на рубашке, надел пиджак и, кивнув нам, вышел из зала. Мы с Машей двинули к туалетам. Здесь не было разделения на мужской и женский, поэтому я не удивилась, когда встретила в предбаннике Влада. Он мыл руки и смотрел на свое отражение в зеркале. Я не хотела пИсать, поэтому подперла стенку и осталась ждать Машу.

Влад улыбнулся и уперся рукой в стену, прямо рядом с моей головой. Он тоже был без пиджака, с расстегнутыми пуговицами на рубашке. Через щель была видна его гладкая кожа, без единого волоска. Интересно, а у Ростислава Андреевича волосистая грудь? Ни разу не видела его расхристанным. Всегда одет с иголочки. Поэтому и рассмотреть невозможно. Однако почему меня волнует такой интимный вопрос?

— Вы домой? — спросил Влад.

От него пахло коньяком и лимоном, а от подмышки, которая находилась рядом с моим носом, слегка несло пОтом.

— Да, Ростислав Андреевич сказал, что вы только этого и ждете, когда он уйдет.

Влад рассмеялся, обнажая ряд красивых зубов:

— Лично мне он не мешает.

— Правда? А мне немного досталось презрительных взглядов за наш с тобой танец.

— С чего бы ему презирать подругу дочери? — задал резонный вопрос парень. — Или ты не только подруга, но и…

Он оборвал себя на полуслове и обернулся, увидев Машу. Она послала Владу раздраженный взгляд и подошла к умывальнику:

— Востриков, отстань от моей подруги!

— А может мне понравилась Ксения?

— Рада за тебя. Но лучше отвали от нее.

— Это почему же? — Влад наконец отлепил руку от стены, и я облегченно вздохнула, перестав ощущать запах мужского пота.

— Мой папа тебя прибьет.

Влад шутливо поднял обе руки вверх и рассмеялся:

— О, ну тогда отчаливаю. Ростислав Андреевич в гневе страшен.

Парень подмигнул мне и скрылся в кабинке туалета.

— Не обращай на него внимания, Ксю, он придурок. Ко всем липнет, даже ко мне как-то приставал. Пугай его, если что моим фазером. Сразу отвянет, потому что до одури его боится. Ладно, пойдем.

— Слушай, а как мы поедем домой? Твой отец выпивший.

— Он уже вызвал трезвого водителя, есть сервис такой.

— А, понятно.

Мы вышли на улицу. Ночь была холодна, и я зябко передернула плечами. За рулем БМВ Х7 сидел какой-то незнакомый мужик, наверное, это и есть трезвый водитель. А где же Машин отец?

В салоне авто загорелся свет, и я увидела, что он сидит на заднем сидении. Я хотела сесть впереди, но Маша попросила уступить ей место, потому что сзади ее укачивало.

Мне пришлось лезть на заднее сидение к ее отцу. Он расслабленно полулежал, должно быть, устал. Свет в салоне погас, и машина тронулась с места. Вдруг я почувствовала, что бедро Ростислава Андреевича прижимается к моему бедру. Меня изрядно так тряхануло. Это не случайность, он специально пересел чуть ближе ко мне!

— Шеф, включи обогрев, девочки замерзли, — велит он водителю.

Но потряхивало меня вовсе не из-за холода, а из-за его близости. Не придумав ничего лучше, я сделала вид, что ничего не замечаю. Уставилась в окно на проносящиеся мимо дома и прокручивала в голове события этого вечера.

Моя правая рука свободно лежала на колене, и я почувствовала, как Ростислав Андреевич накрыл ее своей обжигающей ладонью. При этом он смотрел не на меня, а в окно! Мои пальцы задрожали от прикосновения, и он слегка их сжал.

Мы уже проехали половину пути, когда я ощутила прикосновение его руки к моей ноге. Машин отец что-то совсем берега попутал, лапать уже полез! Напился, так пусть ведет себя прилично.

Я отодвинулась от него, гневно сверкнув глазами, но Ростислав Андреевич не собирался сдаваться просто так. Пользуясь тем, что Маша смотрела в телефон, он прижал меня к двери — дальше уже некуда отодвигаться, и стал нагло гладить мою ногу.

Я зашипела на него рассерженной кошкой и даже сбросила руку. Не помогло, он снова залез ко мне под платье, чуть выше колена. Еще немного и доберется до трусов — вот извращенец! Сказать ничего не могла, боясь привлечь к себе внимание попутчиков, поэтому пришлось смириться и терпеть его приставания.

К слову, ничего ужасного Ростислав Андреевич себе не позволял. В трусы не лез, я имею в виду. Просто гладил ногу, и через пару минут мне даже стали приятны эти его поглаживания. Голени у меня гладкие, я регулярно хожу на лазерную эпиляцию, поэтому краснеть не пришлось.

Теперь Ростислав Андреевич смотрел на меня и тяжело дышал. Я испугалась нового выражения его лица и не сразу сообразила, что оно означает.

Только дома до меня дошло, что Машин отец был чрезвычайно возбужден.

— 8-

Ростислав

Весь вечер я сгорал от желания потрогать Ксюшину ногу, которая оголялась всякий раз, когда она делала шаг. Ее идеальная длинная нога приковывала взгляды всей мужской аудитории, и я не сдержался — полез к ней в машине. Знал же, что она не поднимет шум, а будет терпеть. Некрасиво, цинично — знаю, но уже не мог сдержаться.

Поэтому не случайно оказался на заднем сидении, ловко все просчитав. Маша обязательно сядет вперед, сзади ее укачивает. Так все и вышло: сев назад, Ксения попала аккурат в мои шаловливые руки.

Как это здорово, когда тебя везут, а ты можешь наслаждаться красивой девочкой. Краем глаза держу в поле зрения Машу, если она обернется, резко уберу руку, и дочь даже не поймет, что ее подруга подверглась жесткому харассменту.

К тому же я знал, что другого такого случая может не представиться. Поэтому был просто обязан погладить ее ногу, или сойду с ума от желания.

Сначала она сопротивлялась и даже шипела на меня, но о моей настойчивости ходят легенды. Поэтому спустя пять минут девочка уже покорно терпела мои грязные домогательства. Как бы мне ни хотелось исследовать все, что таилось у нее под роскошным платьем, я ограничил себя только ножкой. А это уже было немало.

Член в штанах воскрес и упирался в ширинку. Он неудобно лег, поэтому пришлось поправлять его прямо на ее глазах. Ксюша посмотрела на солидный бугор широко раскрытыми глазами. Должно быть, ее испугала моя реакция на нее.

Она ерзала, смотрела в окно и не могла дождаться, когда выберется из машины и из моих назойливых рук соответственно. Я уже знал, что мой «дружок» сегодня не угомонится, пока не дам ему желаемое. Приеду домой, залягу в теплую ванну и буду фантазировать о Ксении. Что мне еще остается делать? Звонить кому-то из бывших подружек — не хотелось. Зачем себя обманывать, ведь хочу я только ее — подругу моей дочери.

***

Как я и предполагал, едва машина затормозила у ее дома, как она поспешила вылезти наружу. Уже с улицы Ксения поблагодарила нас с дочерью за прекрасный вечер и, цокая каблучками, ринулась к подъезду. Неужели она думала, что я помчусь следом за ней и продолжу приставать? Меня немного позабавило ее поведение. Эта девочка не так проста, как кажется.

Дома, как и собирался, набрал теплую ванную и забрался в нее. В паху зудело от неудовлетворенности. Сейчас бы сюда, в эту ванну, Ксению. Ох, чтобы бы я тогда с ней сделал! Для начала провёл бы вспененной губкой по изгибам ее тела, потом впился бы губами в ее развитую грудь. Дальше… ох…

От фантазий, ярких, как картинка, член встал по стойке смирно, и я сделал несколько движений рукой. Разрядка не заставила себя долго ждать. Вот теперь хорошо, да…

Зазвонил телефон, вытаскивая меня из сладкой неги. Я удивился, увидев на экране надпись Ксения Короткова. Неужели звонит, чтобы меня отругать за домогательства? Что ж, послушаем…

— Ростислав Андреевич, — услышал дрожащий голос Ксюши и напрягся, — я не знаю, кому еще позвонить.

— Ксения, что случилось?

— В нашей квартире какой-то парень, он избивает Карину. Мою соседку.

— Ксюша, слушай внимательно, — выбираясь из воды и одной рукой надевая халат, сказал я. — Закройся в ванной и не выходи, пока я не приеду. Поняла?

— Да-да, поняла.

— Я уже еду.

Натягиваю на голое тело спортивный костюм и хватаю ключи от машины. Гоню по городу, нарушая все правила дорожного движения. Сейчас не до светофоров. Город пустой, бросаю взгляд на часы — два ночи. Добираюсь до Ксюшиного дома за рекордные десять минут и набираю ее.

— Але, — отзывается она после первого же гудка. Наверняка сидит на полу ванной и держит в руках телефон.

— Какой этаж?

— Третий.

Быстро поднимаюсь пешком.

— Квартира?

— Сто восьмая. Дверь открыта.

Открываю дверь ногой и вижу какого-то утырка, сидящего на полу. Рядом лежит избитая девчонка, слава богу, в сознании. Поднимаю утырка за грудки и бросаю его в стену. Ударяется башкой и сползает на пол, тут же щедро отсыпаю ему несколько ударов по корпусу ногой. Даже руки марать неохота об этого придурка.

— Полицию будешь вызывать? — спрашиваю у избитой девушки.

— Нет, не надо, — машет головой.

— Что с ним сделать?

— Спустите его с лестницы.

Поднимаю придурка за шкварник и тащу к выходу, как мешок с говном. Выношу на лестничную клетку и даю ему прощального пинка под зад. Стонет и матерится. Жив живёхонек.

— Еще раз сюда придешь, так легко не отделаешься, понял?

Мычит что-то невразумительное в ответ и встает с пыльных ступеней. Захожу обратно в квартиру и сажусь на корточки возле Ксюшиной соседки. Появляется сама Ксюша — бледная, как тень. Прошу ее принести аптечку и проверяю девчонку на сотрясение. Вроде ничего серьезного. Пока обрабатываю перекисью ссадины, Ксения с волнением рассказывает что случилось:

— Я была в своей комнате, не могла уснуть. Потом услышала хлопок и удивилась, куда это ушла Карина? Обычно она в одиннадцать дома бывает, а тут полвторого ночи. Мне это показалось странным, и я вышла в коридор. И тут увидела его — этого парня. Он схватил Карину за волосы и что-то требовал… Потом, — голос ее дрогнул, — ударил ее головой о стену. Я испугалась и сразу позвонила Вам.

— Правильно сделала. Все хорошо. Если этот бэд гай еще раз сюда вломится — дай знать, — подмигиваю ее подружке, чтобы хоть как-то приободрить. — А что хотел-то?

— Денег хотел, — ответила Карина. — Это мой бывший. Мы раньше квартиру вместе снимали, и он считает, что я должна ему.

— Вот говно, — выругался я. — Напугал вас ублюдок, — протягиваю руку и глажу плечо Ксении. Она отскакивает, как будто я плеснул на нее кипятка. Похоже, мои домогательства в машине не прошли даром.

— Ксюш, мы можем с тобой поговорить наедине? — спрашиваю.

— Пойдемте на кухню.

Она идет впереди, закутанная в желтый махровый халат, плечи опущены. Натерпелась страху, бедная. Даже захотелось догнать утырка и вломить ему еще.

Она отвернулась к окну. Не хочет на меня смотреть. Господи, еще какой-то час назад я фантазировал о ней, и вот теперь она рядом — протяни руку. Только вот вряд ли позволит притронуться к себе.

— Я хотел извиниться перед тобой, — сказал я. — За то, что было в машине.

— Ростислав Андреевич, Вы не должны… ну Вы же понимаете.

— Да, конечно, я все понимаю. Я выпил больше, чем положено, и поэтому позволил себе лишнее.

Вру, конечно. А что делать? Главное сейчас восстановить шаткое взаимопонимание между нами.

— Вы меня пугаете.

— Почему ты меня боишься?

— Вы — взрослый.

— Старый, ты хотела сказать, — усмехаюсь криво.

— Нет, Вы не старый! — горячо возражает.

— Просто Вы отец моей лучшей подруги. Понимаете?

— Конечно, понимаю.

Она хочет, чтобы я пообещал, что больше к ней не притронусь. Вижу это по глазам. Но я не могу дать ей такого обещания, потому что знаю, что нарушу его.

Ее волосы все еще держат прическу, протягиваю руку и дотрагиваюсь до ее светлых локонов. Чистый шёлк…

— Спокойной ночи, Ксения, — говорю я и, развернувшись, выхожу из кухни. — Не провожай.

— 9-

Нет, я точно с ним сойду с ума! Мало того, что не могла уснуть, думая о нем. Так потом еще добавил масла в огонь. Извинился за свое поведение, но не пообещал, что прекратит приставать. А потом вообще волосы потрогал.

Когда бывший Каринкин парень вломился в квартиру и принялся ее избивать, я подумала, что и мне достанется. Спряталась в ванной и хотела позвонить в полицию. Но я знаю, что они начнут выяснять, что да как, зададут сотню вопросов и только потом, если ответы покажутся убедительными, вышлют патрульную машину. Времени было мало, поэтому я позвонила Ростиславу Андреевичу.

Он отозвался сразу и прибыл на место уже через десять минут. Мне было страшно сидеть в ванной, я слышала крики Карины и мерзкие издевательства ее бывшего. Он знал, что я в квартире, поэтому с минуты на минуту мог начать ломиться в ванную, чтобы расправиться со мной. Просто за компанию. Он был в таком невменяемом состоянии, что, похоже, ему все равно, кого бить.

Я была благодарна Теплякову за то, что приехал и спас нас от этого негодяя, но не такой степени, чтобы позволять ему себя лапать. Лежу в постели и вторично пытаюсь уснуть. Мысли роятся в голове, как пчелы, и все касаются Машиного отца. Почему то, почему это… Как дальше быть? Надо его избегать — это единственное, что я могу предпринять.

***

На следующее утро я проспала, и, не позавтракав, отправилась на пары. На перемене честно призналась Маше, что ночью просила помощи ее отца. Она нормально отреагировала на эту информацию и спросила о здоровье Карины. Я ответила, что ей ничего не угрожает, и разговор на эту тему был исчерпан. Больше всего сейчас Машку интересовали приготовления к своему дню рождения.

После пар мы с подругой зашли в кафе. К трем часам дня я уже умирала от голода. В студкафе сидела компания Тимура Токарева, и Маша явно об этом знала. Она взяла стул и придвинула его к столику Тимура. Я купила булочку и кофе. Места за столом, куда села подруга, для меня не осталось.

— Садись ко мне на колени, — предложил один из дружков Тима.

— Как-нибудь в следующий раз, — ответила я и села за маленький стол на двоих у окна.

Моя подруга только что променяла меня на парня. Ну и ладно. Пусть веселится, все равно я пришла сюда только поесть. Интересно, Ростислав Андреевич снова придет за ней в кафе? Эта мысль почему-то взволновала меня и даже перебила голод.

За столом, где сидела Маша, было чересчур шумно. Дружок Тима продолжал на меня пялиться, и мне пришлось показать ему средний палец, чтобы отстал. Он заржал и встал с места. Прихватив стул, подсел ко мне и бесцеремонно ткнул пальцем в крем моей булочки.

— Вкусно, — сказал он. — А ты что такая дикая? Я ж тебя по-хорошему позвал. А ты мне средний палец показываешь… Нехорошо, — глаза парня, светлые, как у хаски, угрожающе блеснули.

— Да с чего бы мне садиться к тебе на колени? Я тебя впервые вижу.

— Мы уже виделись, на спортплощадке, когда Тим тебе в лицо мячом засадил.

— А, точно, — я отодвинула от себя блюдце с булочкой. Аппетит пропал, после того, как в ней поковырялись всякие неприятные личности.

— Он хотел тебя трахнуть, — ошарашил парень, имени которого я даже не знала.

— Кто?

— Тим. Но потом переключился на твою подругу. Похоже, она гораздо сговорчивее, — он посмотрел в Машкину сторону, и мне стало неприятно от его слов. Значит, Тимур одержим идеей переспать с Машей. А если у него все получится, что потом? Свалит в закат? Бедная моя подруга, нужно ее предупредить.

— Если твой Тим ее обидит — урою, честное слово.

Парень заржал, как припадочный.

— Ой не могу, повеселила. Ты знаешь, кто его родители? Мать в администрации работает, а пахан в ментуре.

— А ты знаешь, кто Машин отец?

— Ну бизнесмен какой-то.

— Очень серьезный мужик, с большими возможностями, которые вам и не снились. Так что советую твоему Тимуру держать руки при себе, если не хочет, чтобы Машин папа ему кое-что отрезал.

Если Ростислав Андреевич чуть не прибил Каринкиного бывшего, который лично ему ничего не сделал, то что будет, если кто-то обидит его дочь? Правильно — ничего хорошего с обидчиком не случится.

— А твой папа отрежет мне кое-что, если я тебя трону? — с ехидцей спросил собеседник.

— Тебе отрежет яйца мой парень, — с вызовом сказала я, чтобы он наконец отвалил.

— Ну-ну, — не впечатлился друган Тима. — Встретимся на днюхе. Кстати, — резко оборачивается рыжик, — я поспорил на тебя.

— На какую сумму? — любопытствую.

— Десятка.

— Можешь отдавать проигрыш своим друзьям прямо сейчас, — говорю и еще раз показываю ему средний палец.

Он забрал с собой стул и свалил. Значит, рыжик тоже приглашен. Что ж, представляю этот чудной вечерок! Наверняка проходу мне не даст. Вот если бы я пришла на вечеринку с парнем…

Идея хороша, но у меня никого нет на примете. А что, если позвать Влада? Попросить его побыть моим парнем на один вечер. Попытка — не пытка. Может быть, он свободен в воскресенье.

У меня остался его номер в непринятых вызовах. Забыла записать, но легко найду в журнале. В тот вечер мне звонил только он, ну еще мама, конечно. Вбила номер Влада в справочник и сразу же написала ему в ватсап: «Привет», а следом «Как здоровье?».

Через какое-то время парень ответил, что начальник завалил его работой по самое не могу, а у него болит голова. Я решила обратиться к нему со своей просьбой вечером, когда ему станет легче.

— Прости, что бросила тебя, — подойдя ко мне, сказала Маша.

— Да все нормально. Забей.

— Богдан к тебе клеился что ли?

— Типа того. Ты пригласила их всех на вечеринку?

— А что мне оставалось делать? Тимур никуда не ходит без своей свиты.

— Ну да, точно, даже в сортир его водят, — отпускаю саркастическое замечание.

— Ладно, я поеду. Меня Тимка подбросит домой.

— Хорошо, пока, — сказала я, стараясь скрыть разочарование. Я ведь думала, что за ней приедет папа и хотела взглянуть на него хотя бы одним глазком.

— Увидимся в воскресенье, — помахала мне рукой подруга.

Ее уже ждал Тимур, он сидел за рулем желтой спортивной тачки. На переднем сидении маялся какой-то лохматый чел, и я подумала: что за фигня сажать девушку, которая тебе интересна на заднее сидение? Ее же укачает! Вот гад, вообще никакого уважения. Но Маша спокойно села назад, и тачка стартанула с места.

— 10-

Я отправилась домой отсыпаться с мыслью о том, что теперь не скоро увижу Ростислава Андреевича. Он сказал Маше, что уедет на выходные и предоставит дом в полное распоряжение теперь уже совершеннолетней дочери. Мало кто знает, что Машке исполнилось 18 лет еще 1 октября, которое она отметила вместе с отцом — традиция у них такая. А 9 октября будет вечеринка только для друзей.

Маша наняла специально обученных людей, которые украсили дом. Пекари — приготовили торт, повара — разные блюда. Позвали шашлычника, который весь вечер будет жарить мясо на углях.

— Маш, а куда уехал твой отец? — спрашиваю я.

Подружка стоит у зеркала и придирчиво осматривает свой броский макияж.

— Он с Ингой поехал отдыхать.

— Ты же вроде говорила, что они расстались?

— Ну да. Не знаю, что это нашло на папу. Но он решил возобновить с этой стервой отношения.

Я представила, что Ростислав Андреевич сейчас в отеле со своей любовницей. Они пьют шампанское, лежа на кровати, и смотрят друг на друга томными взглядами. На них белые гостиничные халаты. Потом Ростислав ставит бокал на столик и тянется к Инге. Развязывает ее халат и приникает губами к груди…

Все, хватит, иначе меня сейчас стошнит. Только настроение себе испортила расспросами об отце. Вот зачем? Надеялась, глупая, что он появится на мероприятии. Три дня его не видела, а, кажется, что прошло три года. Даже стала забывать теплоту его рук и возбуждающий голос.

— Как я выгляжу? — допытывается Маша.

На ней серебристое платье с пайетками, и она похожа в нем на эстрадную певицу.

— Ты очень красива сегодня. Да и вообще всегда.

— Как думаешь, Тимуру понравится?

— Конечно, ты супер, — целую ее в щеку, и мы спускаемся вниз, принимать первых гостей.

Я в черном коротком платье и чулках. На ногах туфли на среднем каблуке, все-таки весь вечер придется провести на ногах, следить, чтобы никто ничего не испортил. В доме полно дорогих вещей, так что за гостями нужен глаза да глаз. Тем более за такими хулиганами, как Тимур и его команда.

Если они вообще приедут.

Приехали. Тимур подарил Маше огромную корзину роз и мишку Тедди ростом выше меня. Мишку усадили прямо в коридоре, и народ то и дело об него спотыкался. На празднество был приглашен весь наш курс, и я была рада видеть знакомые лица. Будет с кем поболтать.

Я ставлю очередной букет в вазу, и на меня налетает Богдан — рыжий тип, который лез ко мне с разговорами в кафешке.

— Приветик, — сказал он и облизнул меня взглядом.

— Ты комнатой ошибся. Здесь помещение для цветов.

— А я тебя искал. Мне сказали, ты здесь.

— Зачем это? — я поставила вазу с розами на пол и, повернувшись, скрестила руки на груди.

— Хочу с тобой потанцевать.

— Не получится. Я парню своего жду.

Я реально позвала Влада, и он обещал приехать. Сказал, что ни за что не упустит возможности посмотреть, где живет их гендиректор.

— Ну и где он, твой мачо? — усмехается рыжий.

— Будет с минуты на минуту. Так что советую отвалить. Он у меня жутко ревнивый.

— А, по-моему, ты заливаешь. Нет у тебя никого. Машка сказала.

— Найди меня через полчасика, познакомлю, — сказала я, и, нарочно задев его плечом, вышла из комнаты.

Зазвонил телефон, наконец-то приехал Влад. Я встретила парня и отвела его к Маше, чтобы он ее поздравил. Парень подарил ей симпатичную золотую подвеску.

— А это тебе, — сказал Влад и достал из кармана футлярчик с кольцом.

— Ого, зачем такие траты? Не стоило, честное слово.

— Хотел тебя задобрить подарком. Прелестно выглядишь, Ксения.

— Спасибо.

Я не решалась надеть колечко. Влад отобрал у меня футляр, выудил оттуда кольцо и надел мне на палец. Неужели у него на меня серьезные виды? Может признаться ему, что я не богачка, а нищая студентка? Или поиграть с ним еще? В конце концов, он все равно сбежит, днем раньше, днем позже.

— Пойдем, потанцуем? — спросил Влад и повел меня за руку к дергающейся под ритмы музыки толпе.

Танцуем и веселимся с Владом. Чувствую на себе чей-то пристальный взгляд. А, Богдан. Машу ему рукой и на публику обнимаю Влада за шею. Он в ответ хватает меня за талию и кружит в танце. Ура, теперь рыжий от меня отвяжется!

Прошло около получаса. Что-то давно не видела Машу, надо найти ее и узнать, как дела. Тимура тоже не видно, значит, они где-то вместе. Извинившись перед Владом, обхожу весь первый этаж, обследую двор — нигде нет. Тачка Тима стоит на улице, значит он здесь. Поднимаюсь на второй этаж, куда строго-настрого запрещено заходить гостям, и иду в Машину комнату.

Открываю дверь без задней мысли и вижу два обнаженных тела на Машиной постели. Ну как обнаженных, оба пока еще в трусах, но судя по накалу страстей, за этим дело не постоит.

Закрываю дверь и оставляю их в покое. Кто я такая, чтобы лезть в Машину личную жизнь? Если она хочет, пусть ему отдается. Мне не нравится Тим, но главное, что нравится ей.

— Тим, не надо, — слышу Машкин голос и напрягаюсь. — Я не хочу пока, пожалуйста.

— Да ладно, Маха, — отвечает Тимур. — Ну ты че, как мелкая. Сколько мне еще ждать?

— Нет, Тим.

Голоса замолкают, и я слышу какую-то возню. Войти или нет?

— Тим! — визжит Маша.

Я не выдерживаю и вламываюсь в комнату.

— Отпусти ее, придурок, — требую. — Она сказала, что не хочет.

— О, мамочка заступница! — скатываясь с Машки, говорит Тимур. — Присоединяйся, третьей будешь.

— Да пошел ты!

Маша стыдливо прячет голую грудь руками. Презрительно смотрю на парня, весь в татуировках, как зек. Что она только в нем нашла?

— Маша, скажи ей, чтобы вышла отсюда, — требует Тим, с ненавистью смотря на меня. Кажется, наша нелюбовь взаимна.

— Ксю, иди, — кивает она.

— Ты уверена?

— Да. Все хорошо.

— И караулить за дверью не надо, — говорит Тимур. — Без тебя справимся. Проваливай.

С сомнением смотрю на подругу и все-таки выхожу из комнаты. Чем-то он ее опоил. У Маши вялые заторможенные движения и невнятная речь. Мелькнула мысль позвонить ее отцу и все рассказать, но Маша мне этого никогда не простит.

Иду по коридору и натыкаюсь на Влада.

— Ты где была, красавица? Ищу тебя повсюду.

— Влад, на второй этаж нельзя. Спустись, пожалуйста, вниз.

— Можно я спальню Теплякова посмотрю? Одним глазком, пожалуйста, Ксюш.

Конечно, я знала, где находится спальня Ростислава Андреевича, но ни разу не заходила внутрь. Вряд ли он оставил ее открытой.

— Тебе зачем? — спрашиваю.

— Просто любопытно.

— Ну ладно пойдем.

Нам повезло, спальня Ростислава Андреевича была незапертая. Интерьер комнаты хозяина выполнен в стиле лофт — брутальная и показная грубость. Здесь стоит старый комод и современная кровать с кожаной отделкой. На окнах плотные темные шторы, на напольной железной вешалке висит костюм. Мне жутко захотелось подойти к костюму и понюхать его, чтобы ощутить знакомый запах. Жаль, что я здесь не одна, а то именно так бы и поступила.

Неожиданно Влад привлек меня к себе за руку и опрокинул на постель.

— Ты что? — зашипела я. — Это же кровать Ростислава Андреевича!

— Всегда мечтал трахнуться на кровати босса.

— Что ты такое говоришь? — возмущаюсь.

— Или ты против? — его губы приближаются к моим губам.

Отворачиваю лицо и пытаюсь выбраться из-под него. От Влада снова пахнет въевшимся пОтом, и на меня накатывает тошнота. Ни на секунду меня не отпускает мысль, что на этом самом месте, где я сейчас лежу, по вечерам лежит Ростислав Андреевич, читает книгу или работает, поставив на колени ноутбук. Могу поспорить, что его подушка приятно пахнет его мужским шампунем.

— Отпусти меня, — требую, суча кулаками по его спине.

— Что ты такая дикая?

— Я не дикая, просто мы с тобой плохо знакомы, чтобы вот так просто взять и перейти на новый уровень.

— Да ладно, Ксюш…

— Или что думаешь: колечко подарил, и теперь я должна расплачиваться с тобой в постели?

Кое-как выворачиваюсь и слезаю с кровати, поправляю платье и с яростью смотрю на него. Влад взъерошивает свои волосы и говорит:

— Ладно, извини.

— Давай уйдем из чужой спальни. Это некрасиво.

Когда мы уходили, я не заметила, что на кровати Теплякова остался лежать мой браслет. Застежка на нем оторвалась во время нашей с Владом борьбы.

— 11-

Чтобы выбросить из головы девочку, я не придумал ничего лучше, чем созвониться с Ингой и пригласить ее на свидание. Я снял номер в отеле и теперь уже битый час слушал женскую болтовню. Слушал вполуха, думая о своем, а именно о том, что сейчас происходит в моем доме. Не выдержал и получил доступ к камерам, понатыканным по всей территории в целях безопасности.

Так, во дворе беспредел. Кто-то блюёт в кусты, фу блин, так и знал! В гостиной народу тьма. У каждого в руках бутылка пива. Да, кто-то плевал на мои запреты, как я посмотрю! Но пока ничего криминального, молодежь веселится.

На всякий случай включаю свою спальню и просто охереваю от происходящего в ней!

Мой подчиненный Востриков и Ксения вошли в мою спальню и улеглись на мою кровать! Они что, собираются заняться сексом? Не нашлось других комнат для этого?

Я зверею, подрываюсь с места от желания поехать туда и разобраться с нахалами, но вижу, что Ксюша начинает отбиваться. Так, уже хорошо. Умная девочка. Ее бедра оголились, и я вижу черные чулки на резинке. Боже, как это нереально сексуально.

— Ростик, ты меня слышишь? — спрашивает Инга.

— Не называй так, не люблю, — поправляю по привычке.

Ростик — это маленький мальчик. А я мужчина в расцвете лет.

— Что ты смотришь там? — возмущается. — Ютуб что ли?

— Ин, смотрю камеры видеонаблюдения.

— Инга, — поправляет она.

Знаю, просто решил вернуть ей должок. Зачем упорно называть человека так, как ему не нравится? Если уж сокращать мое имя, тогда до Славы.

Ксюша и Влад покидают мою спальню. Я и рад этому, и не очень. Рад, потому что она его отшила. Не очень, потому что хотел еще посмотреть на эти восхитительные ножки в чулках.

Инга придвинулась ближе ко мне и положила ладонь на мое колено. У нее короткие черные волосы и раскосые карие глаза. Когда-то я считал эту женщину эталоном красоты и даже привел в свой дом. Инга даже не старалась найти подход к моей дочери. С первого дня вела себя как хозяйка в доме. Неудивительно, что Маша восстала и потребовала выгнать ее.

— Я соскучилась по тебе.

Не могу сказать того же самого. Все мысли о ней и о ней — Ксении. Просто наваждение какое-то! Даже здесь, в отеле, в компании другой женщины, сексуальной опытной женщины, заметьте, — мне нет покоя!

Переключаю камеры, чтобы увидеть, куда они пошли и чем собираются заняться. Видеонаблюдение есть везде, кроме комнаты дочери. Может, парочка пошла туда?

Нет, они в гостиной. Ксения хмурится, а Влад ей что-то втирает на ухо. Блять, завалю его в понедельник работой, будет у меня всю ночь напролет сидеть в кабинете! Как он смеет лапать своими руками девочку? Сука, просто зла на него не хватает.

— Ростислав, ты где сегодня витаешь? — недовольно спрашивает бывшая любовница.

— Прости, у дочери вечеринка в честь совершеннолетия, беспокоюсь за нее.

— Господи, Тепляков, ты что, никогда не был на студенческой вечеринке? — закатывает глаза.

— В том-то и дело, что был. И прекрасно знаю, что на них случается.

— Ты что, смотришь камеры?! А ну-ка дай сюда телефон, давай, кому говорят!

Инга вырывает из моих рук телефон и кладет его в свою сумочку.

— Дай деткам спокойно развлечься. Иди ко мне…

Инга тянется ко мне с поцелуем. Она сменила духи, и теперь от нее слишком сладко и приторно пахнет. Мне не нравится. Не отталкиваю ее, но и не поощряю.

— Ну что с тобой такое, милый? — шепчет. — Давай поцелуй меня.

Я поцеловал ее и ничего не почувствовал. Былая страсть улеглась, оставив вместо себя толстый намек на разочарование. Черт, я же не смогу ее трахнуть сегодня!

Во-первых, слишком волнуюсь из-за гребаной вечеринки. Зачем вообще разрешил? Во-вторых, меня преследует навязчивый образ белокурой бестии Ксении. В моих грезах она сладко улыбается мне и манит к себе пальчиком. Вот еще один фетиш добавился — черные чулки на красивых ножках. Хочу увидеть ее в них лично. Оттопырить большим пальцем резинку чулок и потрогать нежную кожу. Другой рукой сжать ее развитую грудь. Сунуть язык в ее влажный горячий рот…

Чувствую, как Инга гладит мой пах через штаны. Кажется, я погорячился, подумав, что сегодня не способен ни на что. Еще как способен, и все благодаря этим чертовым чулочкам на стройных ножках!

Инга расстегивает брюки и достает член. Наклонившись, раскрывает красные губы и сосет головку. На минутку представляю, что сейчас со мной Ксения и улетаю куда-то в неведомые дали.

Меня резко выбрасывает из параллельной реальности, потому что неестественно громко звонит телефон.

— Не отвечай, — не отрываясь от своего занятия, просит Инга.

— Не могу. Судя по рингтону, что-то важное.

Мне звонит Маша, либо Ксения. Установил на них одинаковую мелодию на всякий случай.

Придерживая расстегнутые брюки, тянусь к Ингиной сумочке и достаю смартфон. Ксения Короткова. Он что, мои мысли читает? Или что-то случилось?

— Да, Ксюш, говори.

— Ростислав Андреевич, — слышу встревоженный голос. — Срочно приезжайте. Маше плохо!

— Еду, — застегиваю одной рукой штаны и хватаю куртку. — Скорую вызвали?

— Да, уже едут.

— Сейчас буду.

Пресекаю попытку Инги меня задержать и покидаю номер. В считанные секунды оказываюсь в лифте, затем на первом этаже, потом на парковке. Лечу со скоростью света по городу. Сердце бешено колотится, ругаю себя: знал ведь, старый дурак, что что-то случится. Предчувствовал ведь! Но все списал на свою мнительность. Оказывается никакая не мнительность, а хорошо развитая интуиция. Только бы с моей доченькой все было хорошо! Никогда себе этого не прощу. Я не могу потерять и ее тоже, не могу! Бью по рулю в бессилии. Машины шарахаются во все стороны от меня. Не стойте у меня на пути! Я еду к дочери.

У ворот дома стоит скорая, и я обнаруживаю у себя все признаки сердечного приступа. Бегу во двор и вижу, как мою дочь несут на носилках.

— С дороги уйдите, пожалуйста, — вежливо говорит мне фельдшер.

— Я ее отец! Что с ней?

— Она без сознания. В больнице мы выясним причину. Предположительно Ваша дочь приняла психотропное вещество.

Нет, нет, этого не может быть! Где бы она это взяла? Какой-то бред.

— Куда Вы ее везете?

— В первую городскую.

— Я еду следом. Машенька, малышка моя, держись, — дотрагиваюсь до хрупкой руки, прежде чем врач закроет передо мной дверь скорой.

Возвращаюсь в дом и кричу, чтобы все гости немедленно выходили во двор.

— Слушайте внимательно! Никто отсюда не выйдет, пока вас не досмотрят! С минуты на минуту приедет полиция и допросит каждого. А тот, кто виновен в случившемся… тому лучше сразу во всем признаться.

Я позвонил своему хорошему другу прокурору, и он сейчас подъедет со своими ребятами, чтобы побеседовать с молодежью и найти виновного.

Ищу глазами Ксюшу и, наконец, нахожу ее плачущей возле бассейна.

— Ксения, поехали в больницу, — стискиваю ее хрупкое плечо. — По дороге мне все расскажешь!

— 12-

Я села в машину Ростислава Андреевича и вытерла слезы. Я нереально струхнула, когда ко мне подошел испуганный Тимур и сказал, что Маша ни с того ни с сего отключилась.

— Что ты ей дал, скотина? — набросилась на него.

— Ничего, клянусь тебе.

— Не ври!

— Я не вру. Я не знаю, что с ней такое. Мы хотели заняться… сама понимаешь чем, и вдруг она отъехала.

— Ты хотел с ней заняться! Ты! Она этого не хотела!

Мне хочется взять этого кретина за грудки и как следует потрясти, выбить из него правду, как он опоил мою подругу какой-то дрянью, чтобы изнасиловать ее.

— Хотела. Мы договорились, что это произойдет сегодня. И для смелости она что-то приняла. Какой-то таблетос.

— Где она ее взяла?!

— Откуда я знаю? Спросишь у нее, когда очнется. Ну, если очнется.

Какой же он циничный! Конечно, она очнется, по-другому просто не может быть.

— Твою мать! — забегаю в Машкину спальню и вижу ее — бледную до синевы, в одних трусиках. — Я звоню в скорую.

Потом позвонила Ростиславу Андреевичу и просто стала ждать. Скорая приехала быстро, и я выдала им скудные сведения, о том, что здесь произошло.

— Все будет хорошо, — сказал Ростислав Андреевич и сжал мою руку, вяло лежащую вдоль тела.

Я киваю и снова вытираю слезы. Мне очень страшно. Я не знаю, что она выпила и как это повлияет на ее здоровье. Отец держится, хотя видно, что он удручен. Губы сжаты в нитку, глаза полыхают праведным огнем.

— Кто дал ей психотроп? — спрашивает с нажимом.

— Наверняка Токарев. Кто же еще? Она была с ним.

— Убью тварь! — он сжал кулак и саданул им по рулю. Я вздрогнула и снова заревела.

— Не плачь, ты разрываешь мне сердце, — с болью в голосе говорит Ростислав Андреевич.

— Хорошо, не буду, — смахиваю слезы и отворачиваюсь к окну.

Он снова берет меня за руку, и рулит одной рукой. Его машина на автомате, поэтому скорость переключать не нужно. Так и едем до самой больницы, сцепив пальцы. Беда, приключившаяся с Машей, сблизила нас духовно.

Сидим в коридоре и молчим. В помещении повисла тягостная тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Проходит минута, потом целый час. Сколько нам здесь еще сидеть в неведении?

Одиннадцать вечера. Трехчасовая вечеринка получила плачевный исход. А ведь собирались тусить до утра. Эх, подруга, зачем ты приняла запрещенное вещество? Это все Токарев, черт бы его побрал! Ну ничего, Ростислав Андреевич с ним разберется, никакие родители его не спасут.

Я понимаю, что выгляжу неуместно, сидя на стуле в коротком платье, из-под которого высовывается резинка чулок. Приходилось постоянно одергивать подол, что ужасно нервировало Ростислава Андреевича.

Наконец вышел врач, и мы с Тепляковым как по команде вскочили с неудобных стульев.

— Откачали, — сказал док с облегчением. — Здоровью вашей дочери ничто не угрожает.

Я выдохнула, а Ростислав Андреевич обнял доктора и сжал его в тисках. Док жалобно ойкнул — объятия получились медвежьими. После чего Машин отец обнял меня, очень нежно, не так, как дока. Думаю, он обижен за то, что не усмотрела за его дочерью. Обещала ведь следить, и не выполнила.

— Я должен сообщить в полицию, — сказал врач.

— Не надо никуда сообщать, док, — тяжелая мужская ладонь легла на щуплое плечико доктора. — Я сам во всем разберусь.

Доктор все понял и поспешно закивал головой.

— А можно нам увидеть Машу? — спрашиваю я.

— Да, только не переживайте, она спит.

Мы с Ростиславом Андреевичем тихонько вошли в палату и увидели Машу. Ее кожа была уже не такой бледной, а порозовела. В руке торчит иголка, через которую капает лекарство. Бедная девочка.

— Завтра сможете забрать ее домой, — сказал док. — Только нужен покой, минимум неделю.

— Хорошо.

Ростислав Андреевич достал из портмоне несколько купюр и протянул врачу. Тут засмущался и сказал: «Ну что вы…»

— Берите, берите. Вы спасли жизнь моей дочери.

И он взял, конечно.

— Поехали, Ксения.

***

— Куда мы едем? — спрашиваю уже в машине.

— К Токареву, этому ублюдку, который дал ей таблетки.

Едем в молчании. Не знаю, о чем говорить с мужчиной, у которого разве что слюна не капает от ярости. Страшное уже позади, но меня все равно бьет нервная дрожь. Состояние Ростислава Андреевича передалось и мне.

Что если я ошиблась и Тимур не при чем? Ведь это я дала на него наводку Машиному отцу. Знаю, на что способен Ростислав Андреевич в гневе, Каринкому бывшему тогда сильно не поздоровилось. Вдруг наломает дров?

— Сиди в машине, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Я скоро вернусь.

Ждала минут двадцать, наконец, он вышел из дома и быстрым шагомнаправился к машине. Когда он положил руки на руль, я заметила, что костяшки его пальцев кровоточат. Неужели он избил Тимура?

Он долго молчал, не смотря в мою сторону. Перебираю в голове варианты произошедшего — один ужаснее другого. Пусть он скорее расскажет, что произошло в доме Токаревых.

— Это не он, — наконец сказал Ростислав Андреевич.

Он завел машину и выехал на дорогу. Раздраженно посигналил пикапу, невесть откуда появившемуся слева. Пикап шарахнулся, но не посмел связываться с водителем внедорожника.

— Но кто тогда?

— Это нам придется выяснить. Но точно не Тимур. Я поговорил с его родителями. Парень не интересуется наркотиками, он спортсмен.

— А Ваши руки? — робко спрашиваю я.

Он посмотрел на сбитые костяшки пальцев и отмахнулся:

— Пустяки.

Едем некоторое время в молчании, а затем он спрашивает:

— Что за кольцо у тебя на пальце?

— Влад Востриков, ваш сотрудник подарил.

— Выкинь эту дешевку, — советует он.

— 13-

У моего дома стоит полицейская машина. Сергей Гвоздецкий уже звонил и сказал, что пока ничего не нашли. Я встретил старого знакомого, ныне прокурора, возле бассейна, где он давал распоряжения своим ребятам.

— Ну что, Сергей, признался кто-нибудь? — спрашиваю, пожав ему руку.

— Все чисты. Ребята каждого проверили — ничего. Сигареты, вайпы, пиво — все это в большом количестве. Но запрещенных веществ ни у кого не обнаружили.

— Но кто-то же ей дал? Ищите везде, переверните дом, посмотрите камеры, но найдите мне этого подонка!

— Мои ребята сейчас обыскивают твое жилище, — кивает Гвоздецкий.

— Я сам займусь камерами, придется просмотреть все три часа. Мне нужна помощь, пришли кого-нибудь из ребят на нулевой. Ксения, будь добра, сделай мне чай и принеси вниз.

— Ээ, куда вниз? — уточняет.

— В цоколь.

Спускаюсь вниз и сажусь в кресло оператора видеонаблюдения. Тешу себя мыслью, что узнаю имя виновника и расправлюсь с ним каким-то изощренным способом.

***

Блин, я даже не знала, что здесь имеется цоколь. И про камеры ничего не знала. Неужели они тут повсюду? И в спальне Ростислава Андреевича?! Я похолодела: если камеры есть, он увидит, как мы с Владом заходили в его спальню. Как он на это отреагирует? Какой стыд!

Завариваю чай, не зная, какой он любит. Здесь около десяти разных сортов! Выбрала обычный, черный, без добавок и заварила покрепче. Кажется, нас всех ожидает бессонная ночка.

Спускаюсь на цокольный этаж и ищу помещение, где стоят мониторы. Одна дверь открыта и горит свет, значит, Ростислав Андреевич там. Не знаю, куда поставить поднос, и мужчина жестом указывает на стол.

— Ксения, тебя единственную никто не проверял, — сказал он таким тоном, что у меня волосы зашевелились на затылке. — Где твоя сумка?

— Ростислав Андреевич, вы меня в чем-то подозреваете?! — не могу поверить своим ушам.

— Пока нет. Но я должен проверить. Ты с Машей сегодня весь день, и… В общем, принеси, пожалуйста, свою сумку.

— Хорошо, как скажете, — разворачиваюсь и ухожу.

— Стой, я пойду вместе с тобой.

— Да, пожалуйста, — фыркаю.

Меня оскорбили его подозрения. Я никогда не пробовала наркотики, потому что страшно. А теперь, после того, что случилось с Машей — страшно вдвойне. Никогда в жизни к ним не притронусь.

Заходим в Машину комнату, моя сумка лежит на тумбе. Протягиваю ее Ростиславу Андреевичу и скрещиваю руки на груди. Он расстегивает молнию и бесцеремонно вываливает содержимое на Машину кровать. Губная помада, тампон, брелок, зарядка, фантики от конфет, готическое кольцо и… пакетик с таблетками.

— Что это? Я тебя спрашиваю! Отвечай, что это?!

Его крик застревает в горле. Мне даже показалось на секунду, что он сейчас меня ударит. Меня начинает трясти:

— Я… я не знаю, честное слово… Это не мое!

— А чье?!

— Мне подкинули. Моя сумка весь вечер лежала здесь, без присмотра. Я клянусь Вам…. Ростислав Андреевич, пожалуйста, поверьте мне. Готова на любые тесты, прямо сейчас. Я не принимаю наркотики, и не давала их Маше!

— Вот теперь я очень сожалею, что поддался на уговоры дочери и не поставил камеру в Машиной спальне. Ладно, иди в гостевую и сиди там, пока со всем этим не разберусь.

— Хорошо, — обнимаю себя за плечи и чувствую себя, как во сне.

— Можешь немного поспать, — чуть добрее добавляет он.

Я кивнула, вытирая слезы. Откуда в моей сумке таблетки? Кто их подкинул? Ведь кто-то же подкинул, потому что испугался, что полиция обнаружит. Вся надежда на камеры. Хотя Ростислав Андреевич сказал, что в Машкиной комнате нет видеонаблюдения, если передача произошла там, то мы никогда не узнаем, кто виновен. Если только сама Маша не назовет имя этого человека. Но это — не я!

Ложусь на кровать прямо в одежде и сворачиваюсь калачиком. Слезы душат меня и капают на подушку. Мне страшно. Вдруг меня посадят? Запрещенные вещества — это ведь уголовное наказуемое преступление.

Пусть снимут отпечатки пальцев с пакетика, я никогда не держала его в руках, а значит, моих отпечатков на нем не найдут. С этой мыслью сама не заметила, как уснула.

***

Девочка спала в гостевой спальне в позе эмбриона. Платье задралось, обнажая белые упругие бедра. На полу аккуратной кучкой лежат чулки, которые были на ней весь этот безумный вечер. Уже 6 утра, но мне даже в голову не придет сейчас любоваться рассветом.

Я прилег на кровать рядом с ней, придвинулся ближе и обнял ее. Она не проснулась. Устало прикрываю красные от перенапряжения веки. Надо бы поспать. Теперь уже можно, ведь я знаю имя человека, который виновен в том, что я чуть не потерял дочь.

И это была не Ксения.

Где-то в глубине души я знал, что девчонка не виновата, но был слишком зол, поэтому накричал на нее. Просто необходимо было выпустить пар. Сожалею, что ей пришлось это пережить.

Вдыхаю запах ее волос и крепко прижимаю к себе хрупкое девичье тело. Ее попка упирается в мой пах, и я стараюсь не замечать своей реакции на соприкосновение наших тел.

«Спать!» — командую самому себе.

Представляю ее лицо, когда она проснется…

***

Я сплю и ощущаю, что мне трудно дышать. Мне тяжело, потому что на мне лежит чья-то тяжелая рука. Нет, это невозможно, мне снится сон, что я лежу не одна, а с мужчиной. Поворачиваю голову и вижу лицо спящего Ростислава Андреевича. Чтобы убедиться в том, что не сплю, протягиваю руку и слегка касаюсь подушечками пальцев его колючих щек. Чувствую!

Как я оказалась с ним в одной постели? Прокручиваю в памяти последние минуты вчерашнего вечера. Он жестоко обвинил меня в умышленном преступлении и отправил спать. Но потом пришел ко мне и лег рядом. Почему? Нашел доказательства моей невиновности? Иначе его бы здесь не было.

Пытаюсь снять с себя его руку. Тяжелая!

— Куда собралась? — сипло спрашивает он, не раскрывая глаз, и прижимает меня к себе.

— Ростислав Андреевич, я…

— Доброе утро, Ксения.

В мой зад отчетливо упирается что-то твердое. О, нет… Боже! Вот так ситуация. Впервые в жизни просыпаюсь с мужчиной. Как я могла не почувствовать ничего ночью, или когда он там пришел? Но не думаю, что он позволил себе что-то лишнее со спящей девушкой. Но сейчас-то я проснулась, а у него утренняя эрекция. Надо бежать!

— Доброе. Можно мне встать в туалет?

Он отпускает меня и переворачивается на спину. Подхватываю чулки с пола и выбегаю из гостевой спальни.

— Вернись потом, — кричит мне в след.

Ага, щас прям, думаю. Приму у Машки душ и свалю отсюда на все четыре стороны. Похоже, мы в доме одни. Запираю спальню, чтобы не вздумал проникнуть, когда буду мыться. Снимаю платье и вижу красные полоски на теле. Да, спать в вечернем наряде такое себе. Хорошо хоть додумалась стащить чулки. А то бы ноги сейчас ныли.

Встаю под теплые струи душа и блаженствую. По-хорошему нужно выйти к Ростиславу Андреевичу и спросить, реабилитирована ли я в его глазах? Но я боюсь. Мы наедине, а, значит, он может позволить себе всякие… вольности.

Уйти, не прощаясь? Но я хочу знать, кто виновен в Машкиной беде. Выключаю душ и иду одеваться. Думаю, Маша будет не против, если я позаимствую у нее старый спортивный костюм.

Облачаюсь в вещи подруги, подсушиваю волосы и иду по длинному коридору. Где искать Машиного отца? Вряд ли он все еще лежит в гостевой. Ведь прошло уже полчаса.

В спальне Ростислава Андреевича раздается какой-то шорох. Иду туда и вижу его в одном полотенце, намотанном вокруг бедер.

— Ой, простите, я не знала, что Вы не одеты, — накрываю глаза ладонью.

— Да все нормально, заходи.

— Я подожду внизу, пока Вы оденетесь, — говорю и пулей лечу вниз.

Я успела рассмотреть его широкую грудь, густо покрытую черными волосками. Черт, это так… мужественно! Вот бы провести ладонью по его груди и ощутить жесткость волосинок. На плече у него какая-то татуировка, кажется, змея. А его тело… На нем ни единой жиринки. Рельефный торс и упругий живот. Когда он только успевает заниматься спортом?

Сижу внизу на диване и дергаюсь, как на иголках. Надо бы попить кофе и съесть что-нибудь, но стесняюсь без Маши хозяйничать на кухне.

— Пойдем завтракать, — спускаясь по лестнице, сказал Ростислав Андреевич.

На нем футболка поло, шорты и кроссовки — все белоснежное, как будто только из магазина. Волосы еще влажные после душа. Встаю с дивана и иду за ним на кухню. Прерываю неловкое молчание вопросом: «Помочь?». Просит нарезать сыр и ветчину. Остальное берет на себя.

Спустя минут десять наш стол выглядит весьма аппетитно.

— Я каждый день готовлю для Маши завтрак, — признается Ростислав Андреевич.

— Это очень мило.

— Тебе кофе с молоком?

— Да, пожалуйста.

Он как будто специально тянет с разговором. И сама первая боюсь начинать. Вот сижу и маюсь.

— Ешь, давай. После того, что вчера случилось, нам необходимы силы.

— Вы узнали, кто дал Маше таблетки?

— Узнал, — кивает.

— Кто?

— Скажи мне, пожалуйста, Ксения, каким макаром здесь оказался Влад Востриков? — спрашивает сквозь зубы.

— Я пригласила, — стыдливо опускаю глаза.

Вот сейчас выскажет мне все, что думает по поводу нашего посещения его спальни и валяния на кровати. Припозорилась, конечно, перед Машкиным отцом.

— Но зачем? — недоумевает. — Он… тебе понравился? Вы встречаетесь?

— Нет. Просто один парень — Богдан, дружок Тима, сказал, что поспорил на меня. Что… ну…

— Переспит с тобой? — догадывается мужчина.

— Да, — краснею я.

Ну и темы приходится обсуждать с Машкиным фазером!

— Так, и что дальше?

— Я сказала ему, что ничего не выйдет, потому что у меня есть парень. Хотя на самом деле, никакого парня у меня нет. Поэтому я попросила Влада сыграть роль моего парня.

Боже, я три раза повторила слово «парень», как будто только об этом и мечтаю, чтобы он у меня завелся!

— Детский сад, — фыркает Ростислав Андреевич. — Кстати, твое? — он протягивает мне браслет. — На своей постели нашел.

Мне хочется провалиться сквозь землю. Конечно же, увидел, кто посещал его комнату. Мое лицо становится свекольного цвета, не могу смотреть ему в глаза.

— Простите, это всё Влад… Он хотел взглянуть на Вашу спальню, а потом…

— Я знаю, видел всё, — кивает он, и в его глазах танцуют смешинки. Похоже, ему нравится, как я перед ним краснею и оправдываюсь. — Забудь, все нормально. Дело молодое.

— Это больше не повторится.

— Согласен, — весело говорит он. — С другим мужчиной ты больше не войдешь в мою спальню. Только со мной.

У меня загорелись уши от этих слов, а желудок сделал сумасшедший кульбит. Нервно хватаю кусочек сыра и откусываю его. Он наблюдает за мной и наслаждается своим положением строгого папочки.

— 14-

После плотного завтрака едем с Ксенией в больницу. Надеюсь, все пойдет как надо, и док отпустит мою дочку домой. Я успокоился, но чувство тревожности все равно не исчезло.

— Ксения, таблетки Маше дал Влад, — говорю, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Она недоверчиво смотрит на меня.

— Я отчетливо видел процесс передачи на видеозаписи. Одна из камер во дворе засекла. Конечно, сегодня же он будет уволен из моей корпорации.

— Но как? Почему? — явно не укладывается в ее очаровательной головке.

— Востриков балуется запрещенными веществами, что тут непонятного? — раздражаюсь. — И Маша откуда-то это знала.

— Это я виновата, — начинает грустить она. — Если бы я не позвала Влада, с Машей ничего не случилось. Простите меня.

— Хватит уже извиняться. Ты ведь не знала, что он за говнюк.

— А с виду приличный парень, — разочарованно произносит она.

Девочка хотела поиграть с ним в любовь и обожглась. Что ж, бывает. Таких сволочей в ее жизни будет еще масса.

— Но как таблетки попали в мою сумку?

— Наверняка, когда начался переполох, Влад спокойно вошел в Машину комнату и положил в сумку пакет. Откуда ему было знать, чья это сумка?

— Теперь понятно.

— Чтобы я больше тебя с ним не видел, — говорю угрожающе, чтобы не думала, что я буду с ней шутки шутить.

— Хорошо, Ростислав Андреевич, я поняла. Вы сдадите его полиции?

— Нет. Выдам волчий билет. Он у меня даже уборщиком сортиров не сможет устроиться, — отвечаю зло.

Марать руки об это говно даже не хочу. Наркоманам одна дорога — в ад.

Паркуюсь на стоянке возле больницы. Когда идем по ступеням, не могу сдержать себя и приобнимаю Ксению за талию. Она не сопротивляется, потому что чувствует передо мной свою вину. Вот на этом я и сыграю ближайшие дни, которые обещают быть очень интересными!

Я попрошу Ксению пожить в моем доме неделю, чтобы Маше не было скучно. Она будет в пределах моей досягаемости целых семь дней! Она будет услаждать мой взор своим прекрасным телом и разгонять кровь в моих венах. С ней я как будто бы молодею — и душой, и телом. Не чувствую себя старым.

Заходим в дочкину одноместную палату, и я нехотя убираю руку от девушки. Маша уже пришла в себя и смотрела телевизор с унылым видом.

— Папочка! — она оживилась и приподнялась на локтях. — Привет, Ксю.

— Ну как ты, милая? Ты нас вчера очень напугала, — сажусь на край постели и обнимаю дочурку.

Я решил, что пока не стану заводить серьезных разговоров, воспитательных лекций и ставить запреты. Пусть придет в себя и осознает, что натворила.

— Прости, пожалуйста, я больше так не будууу, — из ее глаз покатились слезы.

— Ну-ну, все хватит. Хватит. Теперь все будет хорошо, ведь ты больше не притронешься ко всякой дряни?

— Конечно, не притронусь, — шмыгает носом. — Я тебе обещаю.

— Всё я тебе верю. Не плачь, выше нос.

— Папа, Тимур не виноват, — Маша сжимает мое запястье и заглядывает в глаза.

— Поговорим об этом после, — сжимаю губы в нитку.

— Пожалуйста, послушай! Я его люблю и хочу быть с ним.

— Я общался ночью с его родителями.

— Ты… Что ты им сказал?

— Что отрежу яйца этому сопляку, если он еще раз подойдет к моей дочери, ближе, чем на один метр.

— Пааап! Ну зачем? Зачем, блин! — Маша отвернулась к стенке и расплакалась.

— Потому что он тебя недостоин.

— Это ты так думаешь! А я другого мнения! Уходи. Ксюша, ты останься.

Я кивнул, дошел до двери и обернулся:

— Жду вас обеих в машине.

— Не поеду я домой, ясно? — бунтует Маша.

— Поедешь. Ксения, поговори со своей подругой.

Выхожу на улицу. Денек сегодня отличный, по-летнему теплый. Даже вон шорты пришлось надеть. Надеюсь, Ксения как старшая по возрасту сможет повлиять на мою непутевую дочь. Связались с этим типом… с Токаревым. Говорил с ним ночью — трусливый щенок. Два слова связать не мог от страха, только и может девкам в лицо мячи кидать исподтишка. Тьфу!

Любит она его, как же.

Его мать, оказывается, в комитете образования работает, то-то я думаю, фамилия знакомая. А отец в погонах. Вроде приличные люди, а вырастили разгильдяя. Нет, не пара он Машке. Она еще молодая, глупенькая. Все пройдет.

***

— Машунь, ну ты как? — спрашиваю, оставшись с подругой наедине.

— Сойдет, передознулась прикинь с первого же раза. Врач сказал, что мой организм так будет реагировать на любые психотропные вещества.

— Страшное дело. Зачем ты взяла у Влада таблетки?

— Хотела попробовать перед сексом. Чтобы боли не чувствовать.

— Дурёха ты Машка, вот что я тебе скажу, — говорю беззлобно. — Чтобы не было боли, надо сделать это по любви.

— Я люблю Тима, — упорно повторила Маша то, что сказала отцу.

— Когда ты только успела в него втюриться?

— Давно, еще со школы. Когда мы пошли к ним на площадку, он мне уже нравился тогда. Поэтому я хочу, чтобы он первым у меня был. Мы почти это сделали, но потом мне резко стало плохо.

— Я испугалась за тебя, — протягиваю руку и сжимаю ее прохладные пальцы.

— Ну, все обошлось. Ксюш, пожалуйста, поговори с моим папой насчет Тима. Он тебя послушает. Скажи, что он хороший парень. Я все равно буду с ним встречаться, даже если придется прятаться от отца.

— Маш, с чего ты взяла, что твой отец меня послушает?

— Не знаю, мне кажется, что вы нашли общий язык. Звонишь ему в экстремальной ситуации.

— Я… просто больше некому. А твой отец, он сам сказал, чтобы я звонила.

— И номер дал? — усмехается. — Надеюсь, ты не стучишь на меня фазеру?

— За кого ты меня принимаешь? — вспыхиваю. — Маш, ты моя лучшая подруга, а я — не предательница.

— Да ладно, я шучу. Что ты покраснела так?

— Шутит она. Вставай, давай, поехали домой, — откидываю одеяло, но Маша натягивает его обратно. На ней больничная сорочка с завязками по бокам.

— Сексапильная у тебя ночнушка, — говорю я.

— Ага, сфоткаешь? Тимке отправлю.

— Ладно, давай.

— Только на свой телефон, мой где-то дома валяется.

Я делаю пару снимков лежащей на постели Маши. Она эротично выгибается и улыбается, смотря в камеру.

— Давай сюда телефон свой, — просит. — Напишу Тимуру.

Отдаю ей телефон, достаю из пакета Машины вещи и выкладываю на больничную койку.

— Я твой костюм позаимствовала, ничего? — спрашиваю.

— А да, без проблем, — смотря на экран моего смартфона, отвечает подруга.

— Потом верну.

— Ксю, ты взяла самый старый костюм. Оставь его себе, дома будешь носить, — отмахивается.

Подхожу к окну и несколько секунд наблюдаю, как дворник старательно метет опавшие листья. Как же страшно, что человеческая жизнь по сути висит на волоске. Принял что-то не то, отравился, — и тебе конец.

Так вот почему от Влада все время пахло въевшимся пОтом, потому что его тело выделяло токсины.

— Ты одеваться будешь или в секси-сорочке поедешь домой? — подхожу к Маше и растрепываю ее темные волосы.

— Моего папу хватит удар, если я выйду на улицу в таком виде, — хихикает Маша.

Она одевалась и переписывалась с Тимуром одновременно. Вздыхаю и заправляю за ней койку, как заботливая мама. Выходим на улицу и идем к машине, где сидит напряженный Ростислав Андреевич. Представляю, какого ему сейчас! Что он пережил этой ночью, одному богу известно.

— Маш, откуда ты узнала, что Влада есть запрещенка? — спрашиваю.

— Он сам хвастался, давно уже.

— Почему ты не сказала об этом отцу?

— Я же не стукачка, — нервно передергивает плечами.

— Он его уволит теперь, — останавливаюсь и кошусь на БМВ, ожидающий нас. Жаль не видно лица Ростислава Андреевича. Но знаю точно, что он пристально наблюдает за нами.

— Да. Тебе его жалко, что ли?

— Он мне по-настоящему понравился, — пожимаю плечами. — Но твой отец сказал, чтобы больше не видел его рядом с нами.

— Ну понятно! — закатывает глаза Маша. — Всегда он так: лишает меня друзей. Решает, с кем мне общаться, а с кем нет.

— Он же волнуется, — глажу подругу по спине. — Потому что любит тебя.

— Если любит, пусть даст больше свободы.

Садимся в машину — я на заднее сидение, Маша, как обычно, наперед. Почти сразу ловлю в зеркале заднего вида пытливый взгляд Машиного отца и понимаю, что мне, похоже, предстоит метаться меж двух огней. Эти двое не прочь выяснять отношения друг с другом через меня. Закатываю глаза, но понимаю, что это некрасиво. Посылаю Ростиславу Андреевичу извиняющую улыбку и слышу:

— Маша, я попросил Ксюшу поухаживать за тобой неделю.

Когда он меня об этом просил?! Вот враль! Что еще за хитрые игры?

— Угу, хорошо. Спасибо, Ксю, — Машу оборачивается ко мне и грустно улыбается.

Наверняка, Тимур испортил ей настроение, написал что-нибудь гадкое. Кому понравится, что отец твоей девушки допрашивает тебя с пристрастием по ночам? Точно не Тиму. Маша удаляет переписку и возвращает мне телефон.

Так значит, мне придется жить в доме Тепляковых целую неделю? Под боком у Машиного отца? Мама дорогая!

— 15-

Я позвонила Карине и сообщила, что не появлюсь в квартире семь дней. Она обрадовалась, сучка, что не придется ни с кем делить ванную по утрам и можно будет слушать музыку до поздней ночи через колонку.

Ростислав Андреевич решил проблему с посещением института. Не знаю, что он наплёл декану, но нас официально отпустили на неделю.

Первое время Маша просто лежала в кровати — по настоянию отца. Я приносила гору еды с кухни, и мы смотрели «Дом дракона». Вот это жизнь — беззаботная! Ростислав Андреевич ходил на работу, но возвращался к шести часам вечера, как прилежный семьянин. Маша говорила, что раньше он мог задержаться и до десяти, и даже до двенадцати ночи.

Вчера утром он поймал на кухне, прижал к мраморному столу и прохрипел мне на ухо:

— Если бы ты знала, как сильно я хочу тебя раздеть.

Мои пальцы стали слабыми, и я роняю на пол ложку, которой перемешивала чай. Он стоит позади меня вплотную, и я чувствую его напряженное вибрирующее тело.

— Ростислав Андреевич? — обращаюсь к нему по имени, боясь повернуться. Казалось, что если я развернусь, он вопьется в мои губы, как вампир, жаждущий крови.

Он убирает мои волосы на одну сторону. Кончик его носа касается моей шеи, и он с наслаждением вдыхает мой запах. Его черная густая борода щекочет кожу. Нужно поднять ложку с пола, но если нагнусь, то упрусь задом прямо в отца моей подруги.

— Какая же ты сладкая, Ксения, — слегка касается кожи горячими губами, и меня бросает в дрожь.

Мой пульс участился и бешено стучит. Наверняка он слышит эту сумасшедшую барабанную дробь. И вместо того, чтобы сделать шаг в сторону, Ростислав Андреевич прижимается ко мне. Еле сбежала от него, думала, что помчится следом, как охотник за лисой.

А сегодня, на третьи сутки моего пребывания в доме подруги, Ростислав Андреевич снова зажал меня на кухне. Похоже, он вознамерился исполнить свое жгучее желание оставить меня без одежды. На мне короткое кимоно с драконом (Машкино), и он сладострастно смотрит на мои голые ноги.

— Почему от меня убегаешь? — спрашивает, припечатывая меня к стене.

— Ростислав Андреевич, что Вы делаете? Маша может спуститься вниз.

— Разве я тебя об этом спросил?

Лопатками упираюсь в твердую прохладную стену и судорожно дышу. Его руки на стене по обе стороны от меня, поймал меня в капкан. Бедрами прижимает мое тело, чтобы не сбежала.

— Отпустите… пожалуйста.

— Только один поцелуй. Хочу попробовать твои губы на вкус.

— Что?!

Ростислав Андреевич скользнул рукой к моему затылку, слегка на него нажал, и я подалась вперед. Он всасывает верхнюю губу и щекочет языком нёбо. Потом переключается на нижнюю губу и проделывает с ней тоже самое. У меня внутри все горит и клокочет. Сердце колотится так, что, кажется, ребра вот-вот треснут. Не дай бог, Маша выйдет и увидит нас.

— Это безумие, — шепчу ему в губы.

— Да, — соглашается он.

Ростислав Андреевич терзает мои губы, его рука сдавливает мою шею. Тяжело дышит и развязывает халатик. Под ним только трусики — уже собралась спать, поэтому лифчик сняла. Мороз по коже, сердце замирает от сладкого ужаса и любопытства, что же будет дальше.

Он разглядывает мою грудь несколько секунд, потом опускает голову и втягивает в рот сосок. Вторую грудь сжимает ладонью, и у меня подкашиваются ноги.

Он никак не может насытиться моей грудью: сдавливает, целует, сосет и ласкает. Я на грани безумия — что он со мной делает? Почему его ласки так мне приятны? Ооох.

— Какая у тебя красивая грудь, Ксения.

От необычного комплимента мой живот скрутило. Слышу какой-то шорох наверху и мгновенно вырываюсь из объятий Ростислава Андреевича. Запахиваю халат и опрометью несусь по лестнице. Я снова от него сбежала, однако предварительно позволив ему очень многое.

Еще ни разу не видела его таким возбужденным, думала, что приставит к стенке и трахнет прямо в коридоре. Это ни на шутку напугало меня. Ведь я не собиралась спать с Машкиным отцом.

***

Девочка снова дала от меня дёру. Однако в этот раз позволила мне поласкать свою развитую грудь. Мои ладони до сих пор ощущают эти великолепные упругие формы. Просто отвал башки, как говорит сегодняшняя молодежь. Чем больше я от нее получаю, тем больше хочу получить. Хочу ее всю! В своей постели — голую и покорную.

Хочу, чтобы она раздвинула передо мной свои великолепные длинные ножки и впустила меня внутрь себя. О, я не подведу мою девочку! Покажу, на что способен. А способен я на многое, без прикрас. Когда мне отдаются со всей страстью и желанием, не могу поступить иначе, как вернуть эту страсть и желание партнерше сладким бумерангом.

Ксения меня хочет. Я вижу это по ее глазам. Но боится. Чего? Это еще предстоит выяснить. Из-за Маши? Скорее да, чем нет. Но мы же можем хранить наш маленький секрет в тайне. Дочка не поймет этих отношений.

Черт. Угораздило же меня захотеть именно подругу дочери, как будто других девушек не существует в природе. Инга звонила раз пятьдесят, но я не отвечаю. НЕ хочу я ее. Хочу Ксюшу, хочу помять ее хорошенько в своей постельке. Между нами искрит, и только слепой этого не заметит.

— Чего ты боишься? — спрашиваю у нее на следующий день, поймав с утра на кухне.

— Вас, себя… Не хочу ссориться с Машей. Это не нормально.

— Что конкретно ты считаешь не нормальным?

— Что Вы ко мне пристаете! — отходит от меня на пару шагов и упирается своей бразильской попкой в духовой шкаф.

— Разве я к тебе пристаю? — наигранно удивляюсь. — Девочка моя, я еще не приставал по-настоящему. Так, пару пробных камешков бросил.

— Маша может нас застукать, — делает страшные глаза. — Представляете, что тогда будет?

— Мы услышим ее шаги заранее, — прижимаюсь к ней и обнимаю за тонкую талию. Прикасаюсь губами к ее губам и ощущаю свежесть. Только зубки почистила, радость моя. — Не сопротивляйся, — прошу, когда она отворачивает лицо, — берусь пальцами за подбородок и снова настырно целую ее.

Если бы не работа, я бы посадил ее на этот шкаф упругой задницей и вклинился бы между ее ног. Я постоянно возбуждаюсь, и не получаю разрядки. В паху уже зудит от неудовлетворенности.

— Я больше так не могу, — отталкивает меня, чуть не плача.

— Я тебя обидел? — удивляюсь.

— Маша уже в порядке, я хочу домой.

— Вечером я сам тебя отвезу. Дождись меня. Дождешься?

По глазам вижу, что нет. Да что я сделал такого?

***

Я действительно так больше не могу! Ростислав Андреевич не дает мне приходу, постоянно зажимает, лезет целоваться. НЕ скажу, что мне это неприятно. Приятно, еще как! Но я боюсь, что нас увидит Маша, вздрагиваю от каждого шороха и любого Машиного вопроса. Когда-нибудь она точно спросит меня в лоб: «Ты трахаешься с моим отцом?».

Конечно, я с ним не трахаюсь, но дело, судя по всему, к этому идет. Он нагло раздевает меня и трогает руками (и губами) голое тело. Следующим его шагом будет исследование моих трусов — это же очевидно!

Поэтому я так больше не могу! Надо бежать из этого сумасшедшего дома, в котором живет сексуальный маньяк, пока однажды ночью он не поймал меня и не оприходовал. Я даже за стаканом воды теперь выйти боюсь, потому что непременно наткнусь на Ростислава Андреевича, поджидающего меня за углом.

— Ты где была так долго? — зевнув, спрашивает Маша.

— В туалет заходила.

Приходится врать, не говорить же: «Подставляла грудь под поцелуи твоему отцу». Как это пошло звучит вообще!

— Как у тебя с Тимом дела? — резко перевожу тему.

— Не отвечает на мои сообщения. Спасибо папе! Запер меня дома в четырех стенах. Даже не имею возможности пойти на учебу. Ксю, ты сказала отцу, что Тимка — нормальный парень?

Ага, когда бы? На что меня хватает в компании Машиного папы, так это отбиваться от наглых домогательств. Тут уж не до разговоров о Токареве.

— Нет еще.

— Не забудь сказать при случае.

— Хорошо, — вздыхаю. — Только вряд ли он меня станет слушать.

Подождав, когда Ростислав Андреевич уедет на работу, покидаю дом и возвращаюсь в свою съемную квартиру, к своей жесткой неудобной кровати и к своим учебникам. Ни за что больше не подпущу этого извращенца к себе! Пусть ищет себе дуру в другом месте.

Я же понимаю, что он просто хочет поиметь меня. Никаких долгоиграющих отношений быть не может. Поэтому и пытается раскрутить меня на разок, а потом сделать вид, будто ничего не произошло. Я буду страдать. Мне будет больно — не хочу так!

— 16-

С началом новой недели мы с Машей вернулись к занятиям. Надо же, успели соскучиться по лекциям, и неплохо провели день.

После пар, как водится, зашли в кафе. Увидев Тимура и его компанию, Машка сразу повеселела и преобразилась.

— Привет, Тим, — сказала она. — Уделишь пару минут?

— Нет, — не оборачиваясь, отрубил парень.

— Не слушай моего отца.

— Да мне плевать на твоего отца. Я с тобой больше не хочу встречаться.

— Почему? — покраснела Маша.

— Потому что ты тупая овца.

Парни хором заржали, а я возмутилась:

— Эй, ты как с ней разговариваешь?

— Как хочу, так и разговариваю. Что давно мячом в глаз не получала? Так исправим.

На подруге лица нет, ее потряхивает, глаза наполняются слезами. Она выкручивает себе пальцы и непонимающе смотрит на забияку.

— Маш, пойдем отсюда, — хватаю расстроенную подругу за руку и тащу ее на улицу.

Пусть плачет, только не при этих… козлах.

— Это все из-за папы, — всхлипывая, говорит Маша. — Ненавижу его!

— Ростислав Андреевич тут ни при чем. Просто Тим — ссыкло.

— Он не ссыкло!

— Он хотел с тобой просто переспать. И бросить, — выдаю ей неприглядную правду.

— Это неправда! Ты лжешь. Откуда тебе знать?

— Потому что эти придурки спорят друг с другом, кто кого уложит в постель! И за какой срок! — от возмущения срываюсь на крик и усмиряю себя тут же. — Рыжий Богдан недавно проиграл. Ставил на то, что трахнет меня на твоей вечеринке. Скорее всего, Тим тоже делал ставки. Так что забудь его.

— Нет! Ты не понимаешь. Я люблю его!

Маша вырывается из моих рук и быстро уходит вдоль тротуара. Я боюсь, что сделает что-нибудь ужасное сейчас.

— Маша, стой! Куда ты пошла?

Я всплеснула руками. Вот что с ней делать? Вбила себе в голову ерунду про любовь. Так я и знала, что Тим разобьет ей сердце. Пусть лучше сейчас, когда дело до секса не дошло, чем потом, когда бы все случилось. Легко мне рассуждать, конечно, я-то ни в кого не влюблена.

Вдруг я услышала громкий гудок и обернулась. За мной медленно ехал БМВ Х7 стального цвета. Ростислав Андреевич опустил стекло и сказал:

— Ксения, сядь в машину.

— Зачем? — смотрю прямо перед собой.

— Я хочу с тобой поговорить. Почему ты сбежала? Я же попросил тебя дождаться меня.

— Ростислав Андреевич, мне сейчас не до этого. Ваша дочь от меня убежала только что в слезах. Мне нужно ее догнать.

— С Машей все в порядке, она зашла в торговый центр. Сядь, пожалуйста, в машину.

Он остановился прямо на проезжей части и открыл пассажирскую дверь. Я вздохнула и перемахнула через клумбу. Села в машину, поставила рюкзак на колени и повернулась к нему с лицом, вопрошающим «ну и чё тебе надо?». Я сегодня в короткой юбке и не хочу, чтобы он пялился на мои колени.

— Почему ты от меня бегаешь? И на смс не ответила.

А да, точно, он прислал сообщение. Увидела на паре, но препод начал на меня рычать, мол, Короткова, быстро телефон убрала. А потом уже забыла.

— Я была на парах, — говорю, круча кольцо на пальце. — Нам не разрешают пользоваться телефоном.

В его машине знакомо пахнет, и этот аромат кружит мне голову и напоминает о том вечере, когда Ростислав Андреевич тискал меня на заднем сидении. Какие бы воспоминания меня не одолевали, решаю держаться с ним холодно и отстраненно. Авось надоест и отвяжется.

— Ксения, я хочу пригласить тебя в ресторан. Во сколько за тобой заехать? — спрашивает учтиво.

— Ресторан? За-ачем? — моя челюсть отвисает до пола от изумления.

— Хочу с тобой поужинать. Просто ужин — и всё. Я не буду к тебе приставать, — говорит без тени улыбки.

— Ага, так я Вам и поверила, — фыркаю, как еж.

— Заметь, впервые я тебе это пообещал.

— Заметила, но что-то не верю.

На меня накатывает паника. Чего он добивается своим приглашением? Замечаю блеск в его синих глазах и лихорадочно ищу аргументы для отказа. Но он не дает мне вставить даже слово.

— Идем в «Сад на крыше». Обязательно порадуй себя новым платьем, — он достает из кармана черную карточку с золотой надписью ТЕПЛОБАНК и протягивает мне. — На ней есть немного денег. Возьми.

Я даже не пошевелилась. Тогда Ростислав Андреевич вжикнул молнией моего рюкзака, запихнул внутрь карту и закрыл молнию обратно. Я немо уставилась на него.

— Заеду за тобой в восемь вечера. Будь готова. И надень обязательно теплую курточку, ужин будет проходить на улице.

Вот диктатор! Решил за меня и даже не спросил: а хочу ли я с ним идти на ужин? Я вообще-то боюсь быть с ним наедине. Нет никаких гарантий, что он не набросится на меня как древний питекантроп. Такие денежные мужчины, как Ростислав Тепляков, берут от женщин все, что хочется, и им даже в голову не придет, что дама может быть против.

Вижу у кофейного автомата Машу, она ждет, когда напиток приготовится и потом выйдет на улицу. Не хочу, чтобы она видела, что я сидела в машине ее отца и выметаюсь наружу.

Ростислав Андреевич сигналит мне на прощание и задорно улыбается. Я посылаю ему грозный взгляд. Вот он любит привлечь к себе внимание! И ко мне соответственно.

Иду в торговый центр, чтобы купить платье. А что делать? Он приедет за мной все равно, не идти же в «Сад» в обносках. Я вообще там никогда не была, но слышала, что это очень солидное заведение, и ужин там обходится в копеечку.

Маша выходит из ТЦ с бумажным стаканчиком и хмуро смотрит на меня. Я уж было подумала, что она видела меня с Ростиславом Андреевичем, но нет, по-прежнему дуется из-за Тимура. Она знает, что я против их отношений, и поэтому считает меня теперь чуть ли не врагом.

— Маш? Все нормально? — спрашиваю обеспокоенно. — Ты обиделась на меня?

— Нет. Ты здесь не при чём. Ладно, увидимся позже. За мной папа приехал.

— Пока.

— Пока.

Церемонно целуемся в щеку, и я машу ей на прощание рукой. Подруга садится в БМВ и грустно смотрит на меня через стекло. Ростислав Андреевич даже не глядит в мою сторону — это даже к лучшему. Отводит от меня подозрения.

Как же жаль Машу. Этот придурок Тим только что прилюдно ее отшил. Назвал овцой — какой это удар для нее! Вернуться что ли, в кафе и побеседовать? Но фиг с ним, подождет. Сейчас я иду за платьем. И за курточкой. Надеюсь, на карточке хватит денег?

— 17-

О да, хватило даже на сапожки. И на новые контактные линзы. В институт всегда хожу в очках, а вот если куда-то на выход — надеваю линзы. Надеюсь, Ростислав Андреевич не отругает меня за многочисленные траты. Хотя, если бы он был жлоб, то не давал бы мне карту, а отсыпал бы наличных. Похоже, ему доставляет удовольствие покупать мне вещи, а потом пожирать меня глазами в обновках. Ладно бы только смотрел, а то руки распускает!

Я прошла мимо магазина нижнего белья и приостановилась. Может, купить новый комплект. Не для Теплякова, конечно, нет. Для себя. Обожаю качественные вещи. Трусики из этого магазина можно носить целую вечность, и они не потеряют своей окраски.

В прошлый раз мне было дико стыдно за свое бельишко, когда он все-таки меня раздел в коридоре. Ведь предупреждал же, что разденет! Не поверила, а зря. На мне были поношенные трусики. Хотя едва ли он их заметил, ведь все его внимание было приковано к голой груди. Но все-таки лучше на всякий пожарный иметь крутой комплект белья, чтобы не было стыдно, если снова полезет под одежду. (Что-то мне подсказывало, что обязательно полезет).

Принесла покупки домой и разложила на кровати.

— Ого, откуда шмотье? — присвистнула Карина. — Папик проспонсировал?

— Никакой он мне не папик, Карин, — завожусь моментально.

— Ты думаешь, я дура? Короткова, если он тебя еще не трахает, то сделает это в ближайшее время. С чего бы тогда тратился?

— Это просто ни к чему не обязывающий ужин, — упорствую я.

— Не смеши, ради бога, — ржет Карина. — После ужина явно намечается продолжение. Вон даже бельишко купила сексапильное. Кстати, Маша знает, что ты с ее папашей мутишь?

— Да не мучу я с ним, — краснею и добавляю: — Не знает.

— Правильно, встречайся с ним по-тихому и ей не говори.

Карина расчесывает щеткой свои черные густые волосы, и я по обыкновению любуюсь ими. Вот это я понимаю объем! Не то, что у меня — три волосинки.

— Карин, все это неправильно, — сажусь на кровать и выкручиваю себе пальцы из-за разыгравшихся нервов.

— Забей ты на правила. На тебя обратил внимания классный богатый мужик. Наслаждайся, дура, — Карина откладывает щетку и смотрит на меня своими черными восточными глазами.

— Ему нужен только секс, — до боли закусываю нижнюю губу.

— А тебе? Замуж что ли? — усмехается и проводит пальцем по горбинке на носу.

— Нет, конечно, нет. Я же только на втором курсе учусь.

Она права. Что я теряю, поддавшись Ростиславу Теплякову?

Подругу! Я потеряю подругу!

— Тогда в чем проблема? — недоумевает соседка. — Трахнись с ним, раз он этого хочет. Он ведь тебе тоже нравится, вон глаза горят, как у сумасшедшей.

— Я боюсь. Очень боюсь.

Карина качает головой, берет книгу и раскрывает ее на рандомной странице.

— Сделаешь мне макияж, как в прошлый раз? — спрашиваю робко.

— С удовольствием, — Карина тотчас откладывает учебник и достает чемоданчик с принадлежностями для макияжа.

Она обожает разрисовывать лица, визажист доморощенный. Кстати, у нее отлично получается. В прошлый раз я не узнала свое лицо.

Когда я уже была готова, позвонила Маша.

— Пойдем сегодня в кафешку вдвоем? — спрашивает она. — Мой папа куда-то уехал, в новом костюме. Наверное, опять к этой своей Инге.

— Маш, прости, я не могу… Я приболела.

— О, а что с тобой? — удивляется, потому что знает, что меня никакая зараза не берет.

— Месяки болезненные начались, — соврала я. — Первый день, сама понимаешь.

— Да, конечно, понимаю. Жаль, конечно, упускать такой момент. Ну ладно. Выздоравливай, пока.

Кладу трубку и вижу укоризненный Каринкин взгляд.

— Ну а что мне оставалось делать? — развожу руками.

***

Я подъехал к дому Ксении и набрал ее.

— Сейчас выйду, — отвечает она.

— Я жду возле твоего подъезда, — сообщаю на всякий случай. — Ты готова?

Вместо ответа несносная девчонка кладет трубку. С нее станется выйти сейчас в пижаме и грустным голосом сообщить, что у нее начались месячные. В этот момент я даже не подозревал, что именно это ей пришлось соврать моей дочери.

Она выходит на улицу вся в белом: белое платье, белая модная курточка и белые же сапожки. Я знал, что она потратила с моей карты тридцать пять тысяч, мне приходили смс из разных магазинов. Но больше всего меня порадовало оповещение из магазина нижнего белья. Не терпится увидеть, что она там себе приобрела. Карта безлимит, можно тратить, сколько душе угодно, но девочка потратила всего ничего. Помнится, Инга могла спустить за один присест 350 штук. Так что Ксения — истинная скромница.

Я выхожу навстречу и открываю перед ней дверь. Ксения садится в автомобиль — красивая до неприличия. Прямо даже жалею, что дал ей обещание сегодня не приставать. Волосы выпрямила: длинные и прямые раскинулись по плечам. Новый аромат. Она купила классные духи — чую нотки мускуса, ванили, амбры. Просто божественно!

Сажусь на свое место и везу девочку в ресторан, где кроме нас никого не будет. Я хотел от нее танец, и я его получу. И так как не привык танцевать на глазах у других людей, то снял целую крышу на вечер.

— Мне пришлось врать Вашей дочери, — говорит укоризненно. — Снова.

— Мне тоже, — пожимаю плечами.

— Мы заговорщики.

— Еще какие, — подтверждаю и неглядючи нащупываю ее руку. Сжимаю теплые пальцы и подношу к своим губам. — Это ведь не приставания, ты согласна со мной?

— Верно, не они. Ваши приставания, как я уже имела возможность убедиться, характеризуется срывом одежды.

Поглаживаю ее нежную ладонь и усмехаюсь. Мне нравится, что она перестала быть робкой и теперь за словом в карман не лезет. Потихоньку приручаю малышку.

Всю дорогу глажу ее руку, и она расслабляется, размякает.

— Красивый у Вас костюм, — вворачивает мне комплимент.

Я тоже сегодня прибарахлился, заехал к своему портному и забрал костюм, который он шил для меня на заказ. Вообще-то он предназначен для командировки в Мордовию, куда я полечу завтра на открытие офиса Теплобанка, но решил выгулять его сегодня. Может, я и старый для нее, но сейчас точно выгляжу на десять из десяти.

— Спасибо, милая. Мне приятно, что ты заметила.

— Я всегда замечаю, во что Вы одеты, — признается неожиданно.

— Правда? И вот что я был одет сегодня днем? — она молчит. — Вот ты и попалась, — говорю.

— Синий костюм в полоску, голубая рубашка и однотонный синий галстук, — перечисляет она. — А еще у Вас новый браслет на руке.

— Наблюдательная.

Подъезжаем к ресторану, помогаю девочке выбраться из салона и веду ее внутрь. В дверях, как и положено, пропускаю ее вперед, чтобы полюбоваться крепкой бразильской попкой. Сегодня полушария обтянуты белым платьем и выглядят настолько аппетитно, что мне хочется их ущипнуть. Но я усмирил свои первобытные порывы. Я — человек слова. Обещал, что не трону, значит, — не трону. Буду пускать слюни, глядя на нее со стороны.

— Почему здесь никого нет? Ресторан только открылся? — спрашивает Мисс наивность.

— Потому что я арендовал весь зал на сегодняшний вечер, — дотрагиваюсь указательным пальцем до кончика ее носа.

— О! — только и смогла вымолвить она.

Наблюдаю, как Ксения в восторге осматривается по сторонам, и усмехаюсь. Люблю приятно удивлять девушек.

— Курточку не снимай, — сказал я, заметив, что онарасстегнула молнию. — И хотя здесь затишье, все равно прохладно.

— Как же здесь красиво! Весь город, как на ладони.

Бесшумно подходит официант и предлагает меню.

— Место, в самом деле, отличное, — подтверждаю я. — Что будешь заказывать?

— О, я не знаю, — оробела она. — Глаза разбегаются.

— Ничего, мы подождем. Принесите нам пока бутылочку красного вина. Шато де Франс.

— К красному вину нужно заказывать мясо, — добавила Ксения.

— Заказывай все, что пожелаешь. Все для тебя.

Пока она читает меню, беззвучно шевеля пухлыми губами, смотрю в вырез ее платья, в форме сердца. Перед глазами тотчас появилась ее восхитительная обнаженная грудь, которую я ласкал, а она таяла в моих руках. А еще уверяет, что ей не нравятся мои приставания. Врушка бессердечная.

— Я буду Даллас-стейк, — определилась девочка.

— Отличный выбор. Мне, пожалуйста, голень ягненка в соусе из марокканских специй. Две порции салата «Пармиджано». Тарталетки из жульена с грибами. Сет «Брускетта». На десерт Тирамису в шоте.

Официант продублировал заказ.

— Все верно, — киваю. — Ксения, не желаешь ничего добавить к заказу?

— О, нет. Вы столько всего заказали.

— Предлагаю перейти на «ты», — говорю, когда официант отходит от нашего столика.

— Как это? — вытаращила глаза глупышка.

— Когда мы наедине можешь называть меня на ты. И просто по имени Ростислав. Либо сокращенно: Слава.

— Не знаю, получится ли у меня? — сексуально закусывает губу, вызвав в моих штанах типичное шевеление.

— А ты попробуй. Скажи: «Слава, спасибо тебе за прекрасный вечер».

— Слава… Ох… спасибо Вам… Ни черта не получается, — на ее лице появляется извиняющаяся улыбка.

— Ладно, как будешь готова, у тебя получится это спонтанно. Не буду на тебя давить.

Официант принес вино и бокалы. Придерживая бутылку белым полотенцем, разливает рубиновую жидкость. В присутствии третьего лица мой разбушевавшийся дружок успокоился, и я мог сосредоточиться на ничего не значащем разговоре с малышкой.

— Споить меня решили? Только не думайте, что я забуду об обещании, которое Вы сегодня дали.

— Даже и не надеялся на это, красавица, — смеюсь.

Она заставляет меня улыбаться — это факт. Ее красота согревает и притягивает к себе. Взглянешь на нее однажды — и больше не сможешь отвести глаз. Время замирает. Мне с ней хорошо и спокойно, потому что она скромная и неизбалованная. Маша бы сейчас гоняла официанта, как крепостного крестьянина, туда-сюда с разными капризами. И как эти две разные по характеру девочки могли сойтись? Загадка.

— Ну что, ты готова со мной потанцевать?

— 18-

Ростислав Андреевич подает еле заметный знак, и в зале начинает играть медленная музыка. Он встает со стула и протягивает руку, посылая мне многозначительный взгляд. Встаю с места и иду за ним, ощущая, как у меня трясутся колени. Медленный танец с ним — вот это да! Помнится, он говорил, что не танцует. Мне приятно, что для меня он сделал исключение.

Ростислав Андреевич, или просто Слава, как он велел его называть, обнимает меня за талию и прижимает к себе. Чувствую его запах и даже знаю, как называется его парфюм — Н24 Гермес. Видела флакончик в его спальне, когда мы с Владом туда забрались. Очень свежий и чувственный аромат с нотками шалфея, розового дерева и горького нарцисса. Легко потерять голову в объятиях такого классного мужика.

Он прижимается колючей бородой к моей щеке. Мне щекотно и приятно одновременно. Он намного выше меня ростом, и ему приходится наклоняться, чтобы…

Поцеловать меня.

Горячие мужские губы впиваются в мой рот. Кладет широкую ладонь на мой затылок и запускает в распущенные волосы пятерню. По моим рукам и ногам ползут мурашки. Тягучая музыка в сочетании с сильными мужскими объятиями выбивает у меня почву из-под ног. Певец что-то поет про любовь, не могу разобрать слов, но пробирает до почек.

— Это ведь тоже не приставания, верно? — спрашивает он, обдавая мою кожу горячим дыханием.

Его рука поглаживает меня через платье по спине. Боже, как хорошо. Ощущаю спокойствие и защищенность. В зале царит полумрак. Я растворяюсь, как туман над Темзой в предрассветный час.

Музыка нежданно-негаданно сменилась другой, свет замерцал и стал ярче. Даже жалко стало, что танец так быстро закончился.

Идем обратно к столику, ноги совершенно ватные. Губы горят и покалывают после поцелуев. Вспоминаю, что не ответила на его последний вопрос и говорю:

— Раз уж я все еще в платье, то, стало быть — Вы не приставали.

Он улыбается, и от его глаз к вискам ползут очаровательные морщинки. Лоб разгладился. Две вертикальные отметины между густыми бровями еле видны. Ему реально сорок два?!

— Да, кстати, возвращаю, — достаю из клатча карту Теплобанка и кладу на стол.

— Оставь пока себе. Пусть будет. Вдруг тебе понадобятся деньги.

— Вы уверены? — пожимаю плечами и кладу карту обратно в сумочку.

— Как никогда, — отвечает он и смотрит насмешливо.

Официант принес заказанные нами блюда. Выглядит очень аппетитно.

— Порезать твой стейк? — спрашивает мужчина.

— Да, пожалуйста.

Вот сейчас он меня чертовски выручил, совершенно не умею управляться ресторанным ножом. Разделывает сочный стейк на мелкие кусочки и принимается за свое блюдо.

— Хочешь попробовать моего ягненка? — спрашивает.

— Нет, боюсь, что твой ягненок понравится мне больше, и я буду сожалеть, что заказала стейк.

— Тогда мы можем поменяться блюдами. Без проблем.

— Давай оставим все, как есть.

Ловлю себя на мысли, что сказала «давай» вместо «давайте». Ростислав Андреевич тоже это заметил и усмехнулся. Да уж, выкать после страстных поцелуев в губы, как минимум странно.

— Твои губы сейчас так сексуально выглядят, — замечает он. — Они припухли от поцелуев.

— Не вгоняй меня в краску.

— Хорошо, молчу.

Доедаем ужин, не испытывая чувства неловкости друг перед другом, и пересаживаемся на удобный диванчик, лицом к ночному городу.

— Я ведь из маленького городка приехала, — зачем-то говорю.

— Знаю.

— Что еще ты обо мне знаешь? — смотрю на его мужественный профиль.

— Что ты очень умная и красивая девочка. Будешь моей любовницей?

— Ты шутишь? — наверняка у меня сейчас глаза, как два блюдца. — Скажи, что пошутил.

— Нет, Ксения, это не шутка. Я предлагаю тебе регулярные встречи, 1–2 раза в неделю, которые будут проходить в разных отелях. Пару раз в месяц будем ужинать в ресторане — в любом, какой пожелаешь. Естественно, я возьму на себя твои расходы. Все — без исключений. Дорогие подарки к каждому празднику. Я тут подумал записать вас с Машей на курсы вождения. Сдадите обе на права, куплю вам по машине.

— Как ты все продумал, — усмехаюсь горько. — Собрался меня купить?

— Не говори глупостей, — хмурится.

— Звучит именно так. Сделка, бартер: я тебе дарю свое тело в разных отелях города два раза в неделю, ты мне подарки. Заманчиво, но нет. Я так не могу.

— Как?

— Таскаться по отелям, как какая-то… шлюха, — меня начинает мутить.

— Хорошо, я сниму для тебя отдельную квартиру, буду приезжать к тебе.

— А твоя дочь? Что скажет Маша, когда узнает, что ты спишь с ее лучшей подругой?

— Маша не узнает, — сжимает губы в жесткую линию. — Это мое условие: дочь не должна ни о чем догадываться.

Молчу и смотрю на неоновые огни. Любая другая на моем месте уже бы дала согласие, но я молчу. Глазам щекотно, потому что мне хочется плакать и хохотать одновременно. Все это так нелепо.

— Что скажешь? Ты согласна? Девочка моя, скажи да, — кладет ладонь на мое колено и легонько сжимает.

— У тебя будет все, что пожелаешь, — продолжает увещевать он.

— И даже практика в твоей компании? — смотрю на него с вызовом.

— Если ты этого хочешь, — пожимает плечами.

— Я дам тебе ответ завтра.

Он старался поймать мой взгляд, но я смотрела куда угодно, только не на него.

— Хорошо, — соглашается покладисто. — Завтра, так завтра. А сейчас пересядь, пожалуйста, ко мне на колени, — прошептал он так нежно, что я не была уверена, было ли это реально.

— Что-о? — по коже прошелся мороз.

— Не бойся, я не позволю себе ничего лишнего, пока ты не дашь ответ.

— О да, это успокаивает.

Нисколечко ему не верю, но все-таки сажусь на него верхом и обвиваю руками крепкую шею. Он обхватывает мои ягодицы и мнет их пальцами.

— Какая у тебя классная попка, — выдыхает мне в ухо.

Прижимает меня к своему твердому паху. Нижние мышцы сводит судорогой, внутри все ноет, горит и пламенеет. Испытываю совершенно дикое желание потереться об него лобком. Господи… до чего докатилась.

Просовывает пальцы под платье и натыкается на резинку чулок. Поднимается выше и трогает меня через тонкие трусики. Другой рукой задирает платье и сжимает оголенную ягодицу.

Откидываю голову назад, и мои длинные волосы свисают на его колени. Целует шею, грудь, живот… Выписывает языком символ бесконечности у меня во рту. Его горячие влажные губы повсюду, а напряженный член упирается мне между ног. Кровь бурлит, как будто по венам кто-то пустил кипяток.

— Ты очень возбуждена сейчас. Доверься мне, — шепчет тихо.

— Сюда никто не войдет?

— Нет, я просил не беспокоить нас полтора часа.

Его взгляд прожигающий. Он кладет меня на диван и ложится сверху. Снова покрывает поцелуями все тело, и даже волосы. Его пальцы хозяйничают в моих трусиках, нащупывают средоточие нервов и оживляют его несколькими движениями.

***

Ксения течет мне прямо в руку. Девочка возбуждена до предела, даже не верится, что мои поцелуи и ласки вызывают в ней столь неподдельное желание. Вся моя кровь направилась прямиком в низ. Как бы я хотел сейчас войти в нее и вбивать, вбивать в нее свой каменный член. Но пока она не дала согласие стать моей, не имею на это морального права.

Покусываю ее губу и ласкаю клитор. Еще немного, и она кончит. Ксения стонет, хватает меня за запястье, глаза лихорадочно блестят.

— Кончай, девочка моя. Я знаю, как сильно ты этого хочешь.

— Слава… ооох.

Она с придыханием произносит мое имя, и мое желание обладать ею становится невыносимым. Мои пальцы скользят у нее внутри. Боже, как же здесь узко и горячо! Не могу дождаться момента, когда войду в нее и буду долго иметь. Только бы согласилась! Готов принять любые ее условия. Любые!

Схожу с ума… Сканирую все реакции ее отзывчивого на ласки тела. У нее внутри все сокращается. Ксения изогнулась. Вот он и оргазм, родненький.

— Давай, детка, вот прямо сейчас…

— Слава! Оооохх, оооофффф.

Ее рот приоткрылся, по щекам катятся слезы. Вот сейчас она на пике. Выжидаю время и спрашиваю:

— Девочка моя, ты чего? — нежно утираю пальцами соленые ручейки.

— Просто… Просто мне очень-очень хорошоооо. Я не чувствую ног. Так и должно быть?

— Бог мой, это что был твой первый в жизни оргазм? — поражаюсь я.

— Те, что были во сне, считаются? — закусывает губу.

— Нет, не считаются. А сама себя не ласкала?

— Нет.

— А парень-то у тебя уже был? Я имею в виду секс.

Отрицательно машет головой.

— Ты девственница? — все еще не могу поверить.

Смущенно кивает:

— Так получилось.

— Господи, боже мой! — прижимаю ее к груди, и она орошает рубашку слезами.

Сердце стучится в ребра, грозя вот-вот пробить в теле дыру. Она еще ни с кем не была, ни разу не кончала с мужчиной и даже не представляла, какой это кайф. Вот почему она боялась меня, убегала постоянно. Если Ксения согласится стать моей, я всему ее обучу. Покажу ей мир настоящего секса по-взрослому.

Только бы согласилась…

— 19-

Ростислав довозит меня до дома и жадно целует на прощание.

— Ладно, я пойду, — выскальзывая из его объятий, говорю я. — Спасибо за вечер… Слава.

— Рад, что ты смогла это сказать, — улыбается. — Не спеши, я тебя провожу до квартиры. А то мало ли кто может прятаться в подъезде. Тот психованный, друг твоей соседки, больше не появлялся?

— Нет. Не появлялся. Спасибо тебе за это тоже.

— Завтра я улетаю в Саранск. Как вернусь, сразу же к тебе. Хорошо? — протягивает руку и гладит меня по щеке.

Заходит вместе со мной в подъезд и зорко смотрит по сторонам. Входим в лифт и, когда закрываются двери, он страстно сжимает меня в объятиях и целует, пока едем.

Двери распахиваются на третьем этаже. Возле квартиры Ростислав прижимает меня к железной двери и снова целует. Не думала, что взрослые мужики обожают целоваться в губы. Он меня удивляет.

— Ладно, отпустишь меня или как? — спрашиваю. Кажется, мои кости смещены из-за его медвежьих объятий. Молчу уже про подбородок, щеки и губы, на которых появилось раздражение.

— Спокойной ночи, — облизал мне напоследок мочку уха и вошел в лифт.

Открываю дверь под шум едущего на первый этаж лифта, включаю в прихожей свет. Карина не спит, явно, ждет подробностей моей встречи с Тепляковым.

Разуваюсь, захожу в комнату и вижу… Машу.

О Боже! Она все знает!

— Маш, я… Почему ты здесь? Уже поздно.

— С кем ты была? — с обидой спрашивает она.

Я смотрю на Карину, и она едва заметно отрицательно мотает головой. Маша не знает или не говорить? Что? Что?

— Я ужинала с другом в ресторане, — облизнув зудящие губы, отвечаю я.

— С кем?

— Ты его не знаешь.

— Ксюша, ты мне врешь! — говорит изобличительно.

— Прости, пожалуйста, что соврала насчет месячных. Просто не хотела говорить, что иду гулять.

— Ксюша, с кем ты была? — повышает голос.

Все-таки догадывается, что с ее отцом? Как она узнала? Черт, это конец!

— С Тимуром, ведь так? — задает неожиданный вопрос.

— Не-ет, — хмурюсь я.

— С ним, я знаю.

— Пожалуйста, не говори глупостей….

— Глупостей?! Ты трахаешься с моим парнем за моей спиной, это глупости??

— Да с чего ты это взяла? — тоже повышаю голос.

— Он признался, что хочет тебя. Или хотел — суть не важна. Я сдуру написала ему с твоего телефона, и у него остался твой номер. Он тебе писал, ведь так?

— Да нет же.

— Ты не одобряла мой выбор, постоянно меня отговаривала от того, чтобы я с ним встречалась. Даже папе наговорила про него всяких гадостей! И все из-за того, что ты хотела быть с ним!

— Маш, послушай. Можешь проверить мои сообщения. От Тимура нет ни одного.

Сообщения, блин! Зато есть от Ростислава Андреевича. Если она проверит звонки, то увидит, что Тепляков звонил мне сегодня вечером. Тут уж не сложно сложить два и два, и догадаться, к кому я ходила на встречу.

— Думаешь, я дура и не понимаю, что ты уже все удалила? — усмехается Маша.

Что же делать? Думай, думай… Придумала!

— Напиши ему в ватсап от моего имени, — предлагаю. — И посмотри, что будет.

— Ага, вы, наверное, договорились.

— Маш, откуда бы я знала, что ты сидишь прямо сейчас у меня дома?

И Карина, сучка, не предупредила! Хоть бы смс послала. А если бы Тепляков решил проводить меня до кровати и наткнулся на свою дочь?! Как бы мы оправдывались?

— Ладно, давай телефон, — Маша протягивают руку, и я молюсь, чтобы Ростислав Андреевич мне ничего не написал в этот момент. Вроде не должен, но а вдруг?

Смс от Теплякова сохранена в обычных входящих сообщениях, надеюсь, Маша туда не полезет, иначе как мне объяснить текст «Почему ты сбежала?» от ее папы?

Я села рядом с Машей и принялась наблюдать, как она строчит смс своему (бывшему) парню. Не встревающая в наш разговор Карина послала мне ободряющий взгляд. Даже не верится, что я смогу сейчас выкрутиться. Все пропало! А может и смогу, ведь Маша подозревает меня совсем не в том, в чем я действительно виновна.

«Спасибо за вечер», — пишет Маша Тиму.

«Кто это?» — молниеносно приходит ответ.

«Это Ксюша. Классно повеселились».

«Чтозанах? Какая Ксюша?», — явно ничего не понимает парень.

«Ксюша Короткова. Хотела сказать тебе спасибо за вечер», — не унималась Маша.

«Ляля, ты номером ошиблась».

— Ну вот видишь, — говорю я, — твой Тимка мне на фиг не сдался.

Я все еще напряжена, потому что телефон в Машиных руках, и в любой он может разразиться звуком входящего сообщения от Теплякова. Или звонка!

— Ксю, прости. Не знаю, что на меня нашло. В последнее время твое поведение изменилось, ты как будто что-то скрываешь от меня. И конечно я подумала о самом худшем, что ты замутила с Тимом.

Маша кладет мой телефон на тумбочку, и я украдкой выдыхаю.

— Но это не так, — отвечаю я.

— Так где ты была? — смотрит на меня оценивающе. — Вещи себе купила новые, а на шопинг меня не позвала.

Ну да, как бы я при тебе оплачивала покупки картой Теплобанка?

— Так, встретила кое-кого. Пока не хочу обсуждать его.

— Боишься сглазить? — хихикнула Маша.

— Ага, вроде того. Слушай, Машунь, оставайся у меня ночевать. Уже поздно.

— Сейчас позвоню отцу.

Маша набирает со своего смартфона папу и говорит в трубку:

— Пап, я у Ксюши останусь сегодня. Да не вру я! Правда у нее. Хочешь, дам трубку?

Маша закатывает глаза и подносит телефон к моему уху.

— Ростислав Андреевич, — дрогнувшим голосом говорю, — здравствуйте. Да, Маша у меня.

— Не понял, как она там оказалась? — озадаченно спрашивает Тепляков. — Она ведь не знает?

— Нет. Никаких парней здесь нет, — отвечаю.

Боже, как это странно слышать в трубке его голос после всего того, что было между нами в ресторане на крыше. Мне так неловко за собственную неопытность и неумение скрывать эмоции. Расплакалась… надо же! Я даже не поняла, что со мной произошло. Мое тело как будто бы разлетелось на атомы, а потом собралось вновь, даруя мне новое рождение. Именно так я себя чувствовала после того, как Ростислав Андреевич довел меня до оргазма.

— Ладно. Хорошо. Целую тебя, красавица.

— И Вам спокойной ночи.

Маша убирает телефон от моего уха и ложится на кровать. У меня внутри все еще горит от «красавицы» и еле сдерживаю себя, чтобы глупо не заулыбаться.

— Папа думал, что мы тут с парнями? — покачала головой Маша. — Совсем что ли ку-ку?

— Ага, Каришка нам не позволит сюда привести парней. Да, Карин?

— Угу. Мы спать уже будем или вы еще хотите кого-нибудь разбудить? — недовольно проворчала Карина.

Я разделась, смыла макияж, надела пижаму и выдала Маше футболку для сна. Мы улеглись на мою тесную кровать и выключили свет.

— Обнимешь меня? — попросила Маша.

— Конечно.

— Знаешь, мне так мамы не хватает, — разоткровенничалась Маша, когда я устроила руку на ее боку. — Уже семь лет прошло, как она умерла. Она всегда лежала рядом и обнимала меня, пока я не усну. Папа, конечно, считает, что такое нельзя делать с дочерью, ну лежать вместе в кровати и обниматься. А мне этого так не хватает.

— Понимаю тебя.

— Помоги мне вернуть Тимура, Ксю.

— Ладно, спи. Завтра что-нибудь придумаем, обещаю.

Засыпаем с ней в обнимку, а наутро решаем прогулять пары по латыни и запустить план «А» по возврату Токарева.

— 20-

Вместо латыни идем на спортплощадку соседнего универа, где учится Тим. Как следовало и ожидать, парни играли в баскетбол, вместо сидения на скучных лекциях.

— Дура лекс, сед лекс, — противным голосом говорит Маша, имитируя интонации нашей преподавательницы по латыни. — Закон суров, но это закон.

Я смеюсь, здорово у нее получается кого-то пародировать. Садимся на пластмассовые стулья, прибитые к железному каркасу, и наблюдаем за игрой парней. Маша немного мандражирует перед встречей с бывшим другом, и я беру ее за руку. Пусть попробует ей хоть одно грубое сказать, и я за себя не ручаюсь.

Тимур замечает нас, но пока игнорирует. Я держу его в поле зрения, чтобы не пропустить мяч, который он кинет мне в лицо. После вчерашних ночных смс, это будет неудивительно.

— Маш, а тебе никогда не нравились мужчины постарше? — спрашиваю, наблюдая за тем, как Тимур и его дружки прыгают друг на друга, как дебилы.

— Тридцатилетние, что ль? — удивляется она.

— Еще старше.

— Ауч! Короткова, ты с дуба рухнула? Такие старые, как мой отец? — сморщила она маленький носик.

— Да ничего он не старый.

— А какой? Ему уже сорок два!

— Старый — это шестидесятилетний, — возражаю.

— Ксюха, я поняла, к чему твои расспросы, — ее слова заставляют меня напрячься. Вот кто меня за язык тянул?

— Ты завела себе папика! — припечатывает Машка. — Колись, кто такой? Сколько лет?

— Да мы просто общаемся, — отнекиваюсь я.

— Ага-ага. И поэтому он покупает тебе шмотки.

— Нет, серьезно, он пока только предложил стать его любовницей. Ничего не было.

— А ты что?

— Не знаю. Я боюсь его.

— Злой такой? Как мой отец? Ну скажи, как его фамилия, может, я знаю? — допытывается, ухватив меня за рукав.

— Он просил пока никому не говорить о наших отношениях. Прости, Маш, не могу сказать.

Тимур лениво подходит к нам вразвалочку, с мячом, который прижимает к себе татуированной рукой. Маша напряженно и в тоже время преданно смотрит на него. Она уже и думать забыла о нашем разговоре.

— Ты что ли, мне вчера писала? — обращается Тим ко мне. Ставит одну ногу на сидение и свысока глядит на нас.

— Да, сорян, номером ошиблась, — отвечаю.

— Пить меньше надо, — хмыкает парень.

— Привет, Тимур, — говорит Маша. — Как дела?

— Привет, малая. Да ничего, как твои?

Маша просияла.

— Нормально, вот латынь прогуливаем.

— Мм. Ясн, — кивнул Тим. — Поедете с нами на выходные в Домбай, нам двоих не хватает.

Маша смотрит на меня с надеждой, ждет согласия.

— Ксюш? — поторапливает с ответом.

— Ладно, поехали, — пожимаю плечами.

Это всего лишь поездка однодневка. Можно немного потерпеть общество Тима и его придурошных дружков.

— Ну супер, заметано, — говорит Токарев уже более дружелюбным тоном.

— Спасибо, что согласилась, — говорит Маша, когда Тим вернулся к игре.

— А что мне оставалось делать? Ты бы меня живьем съела. Ладно, пошли в институт, латынь скоро закончится. Следующая лекция по экономике.

— Скукотища.

— Ага, но надо идти. Иначе нас к зачету не допустят.

Перед парами по экономике захожу в туалет пописать, и прямо на унитазе меня застает звонок от Теплякова.

— Ксения, — строго говорит он в ответ на мое робкое алё. — Вы где?

— На учебе. А что?

— Мне звонила Антонина Андреевна.

— А кто у нас Антонина Андреевна? — туплю, застегивая джинсы. Плечом держу трубку и боюсь ее уронить.

— Ваша преподавательница по латыни. Ты даже имени ее не знаешь! — возмущается.

— Знаю. Просто забыла.

— Почему вы пропустили лекции?

Черт, ну и что мне ответить? Потому что Маша пошла кадрить Тима, приближаться к которому строго-настрого запрещено? Молчу.

— Это никуда не годится, чтоб вы знали. Она сказала, что это уже не в первый раз. Срочно подойдите к Антонине Андреевне и возьмите задание на дом. На следующее занятие спросит вас обеих. Все, ладно, я пошел на посадку. Ведите себя хорошо.

— Приятного полета, — успела сказать, прежде чем он отключился.

Ну вот, устроил мне разнос! Как будто я предводитель восстания против латыни. Это Маше не нравятся лекции, а я просто за компанию. Но Ростиславу Андреевичу по фиг: кто прав, кто виноват — досталось все равно мне, как старшей.

Выхожу из туалета, Маша ждет меня возле кадки с пальмой.

— Что ты так долго? Уже звонок был.

***

Вечером Маша присылает мне сообщение, не сильно ли я обижусь, если она отправится в Домбай без меня? Обижусь?! Да я обрадовалась только, что меня слили. У них вышла какая-то заковырка с местами в автобусе — слишком много желающих оказалось. И к тому же компания решила заночевать в поселке и вернуться только ночью следующего дня. За Машу я была спокойна, они с Тимом едут не одни, так что ничего плохого он ей не сделает.

Я осталась дома готовиться к семинару по гражданскому праву, и вскоре обнаружила, что моя книга по ГП осталась у Маши. Я позвонила подруге и спросила, что делать?

— Папа еще в Саранске и вернется только завтра, — сказала по телефону подруга. — Заходи спокойно в дом. Запасной ключ знаешь, где висит. Кстати, можешь оставаться в доме заночевать, если не боишься быть одной. Папы нет, так что все окей!

Я знаю, что он еще в Саранске. Он позвонил мне и извинился, что сегодня не приедет, как договаривались. Я только вздохнула с облегчением, что встречи не состоится, потому что еще не придумала ответ на его предложение. С одной стороны, мне стало ясно, что его не интересует разовый секс, как я думала вначале. Любовница — это что-то постоянное, ведь так?

Я приехала к дому Тепляковых, который встретил меня темными окнами, на такси. Отпустила водителя и открыла калитку. Маша вечно теряет от нее ключ, поэтому запасной хранился у меня. Во дворе стоит БМВ с козырными госномерами. Без хозяина она выглядит одиноко, по-сиротски.

Огибаю дом, здесь стоит постройка, что-то типа сараюшки с хозяйственными принадлежностями. На гвоздике висит ключ от дома, и если не знать, что он там есть — не увидишь. Но я знала, раз пять сюда вместе с Машей заходила.

Открываю дом и при входе нажимаю кнопку «Включить везде свет». Да, мне жутковато, поэтому немного пожгу чужого электричества. Брожу, как привидение. Поднимаюсь вверх по мраморной лестнице и захожу в Машину спальню. Ну и бардак! Видно, что собиралась в поездку впопыхах. На полке лежит мой учебник. Можно взять его и ехать домой. Но я прихватила тетрадку с собой, позанимаюсь за удобным Машиным столом. Дома Каришка снова красит ногти и малюет лицо, и едкий запах лака пробирается ко мне в мозг и мешает сосредоточиться. Карина типа у нас бьюти блогер. А тут тишина.

Сажусь за стол и включаю настольную лампу. Сижу до тех пор, пока спина не начинает болеть. Надо встать и размяться. Ноги сами несут меня в спальню Ростислава Андреевича.

У него уютно и чисто, никаких разбросанных вещей. Открываю первый ящик и вижу педантично сложенные носки. В следующем нижнее белье — этот резко закрываю. Я не извращенка, чтобы любоваться его трусами.

В шкафу висят костюмы, очень много костюмов! Зачем ему столько? На полочке флакончик Н24, отвинчиваю крышку и вдыхаю аромат. Божееее. Какой запах! Падаю вместе с парфюмом на кровать и закрываю глаза. Мигом представляется, что он рядом, смотрит на меня насмешливо, а потом целует в губы. Трогает меня везде, где захочет. И меня захлестывает в водовороте чувств и эмоций…

Стоп! У него же камера тут висит!

Подпрыгиваю, как в попу ужаленная, ставлю на место флакон, расправляю складки на постели и сваливаю из спальни. Да, поржет с меня, конечно, как увидит. Стыдоба, блин. Заглядывала в ящики с одеждой и нюхала туалетную воду, как какая-то маньячка.

Возвращаюсь в Машину спальню и решаю принять ванну. Дома у нас совмещенный санузел, и Каринка стучится в туалет уже через двадцать минут, после того, как я лягу. Спокойно ни хрена не полежишь.

— Блин, Карин, сходи к врачу и проверь мочевой пузырь, — советую ей. — Что тебя часто писать гоняет?

— Воды много пью, чтоб похудеть, — отвечает она.

Неприятно лежать в ванной, когда рядом кто-то сидит на унитазе, поэтому всегда оборачиваюсь полотенцем и выхожу. Вот сейчас пролежу в ванной 2 часа кряду, клянусь! У Машки где-то тут затырено винишко красное. Если найду, налью себе бокальчик, лягу в пенную воду, включу клипы и буду кайфовать! Надо использовать такую шикарную возможность. Тем более Маша совершенно не против, что я тут у нее по комнате шарахаюсь. Сама же и предложила.

Нахожу початое винишко, которое она стыбзила у отца, и с трудом выдергиваю пробку. За бокалом идти лень, поэтому пью прямо из горлышка. Тут напитка всего ничего, грамм сто пятьдесят — не больше.

Ванна готова, можно залезать. Надеваю наушники и включаю клипы. Хорошо-то как! Классно быть богатым, валяйся каждый день в пене в собственной ванной. Кстати, ванных комнат в доме четыре. Четыре, Карл! А унитазов пять. Маша говорит, что в комнате отца стоит сенсорный стульчак от Армани. Так что Ростислав Андреевич справляется естественные нужды с огромным комфортом.

Тянусь рукой к бутылке, которая стоит на полу, и… роняю телефон в воду.

Сука! Нет! Он еще почти новый — всего полтора года. Хочется плакать. Как я теперь буду без телефона? Родители сейчас новый не смогут купить. Просто жесть! Я реально рыдаю из-за утопленника.

Обматываюсь полотенцем и выхожу из ванной. Надо его просушить, может, заработает? Как бы я не пыталась его реанимировать, бегая по комнате в одном полотенце, он не воскрес.

— Маш, ты не спишь? — слышу мужской голос и с ужасом поворачиваюсь к двери. — Можно войти?

В спальню входит Ростислав Андреевич и удивленно смотрит на меня.

— 21-

Я разделался с делами и поменял билеты, чтобы как можно скорее вылететь к своей девочке. То есть еще не моей, конечно, ведь она не дала согласие. Но я сделаю все возможное, чтобы завоевать ее расположение.

Как только вспоминал ее прелестное личико и роскошную фигуру, у меня в штанах становилось тесно. Поэтому старался о ней не думать, когда вокруг было много народу.

По прилету позвонил из аэропорта Ксении, но ее телефон оказался выключен. Неужели уже уснула? Вот черт, а я так хотел ее сегодня увидеть. Теперь до завтрашнего вечера мучиться.

Когда подъехал к дому, то удивился, что везде горит свет. Что это Маша не спит в такой поздний час? Я не стал ей звонить и сообщать, что вернусь сегодня. Хотел сделать сюрприз. Может быть, она там с Ксенией? От этой мысли сладко заныло в паху, увижу ее хотя бы мельком и, если повезет, зажму где-нибудь в углу.

Поднимаюсь наверх и стучусь к дочери. Выждав время, открываю дверь и вижу Ксению, у которой на лице застыла маска ужаса.

— Привет! — говорю весело. — А Маша где?

— Вы? Но Маша сказала, что Вы…

— Я только что прилетел. Так где моя дочь?

Ксения стоит в одном полотенчике. Я просто уверен, что под ним она голая, и это не дает мне покоя. Где-то тут поблизости Маша и нельзя расслабляться. А как же хочется стиснуть ее в объятиях до хруста костей, отбросить ненужное полотенце в сторону и насладиться ее податливым телом…

— А Маши здесь нет, — отвечает.

— Не понял, куда она ушла? Ксения, отвечай.

— Она уехала в Домбай, с другими студентами.

— А ты почему не поехала?

— Для меня места не нашлось, — разводит руками и застенчиво улыбается.

— Господи. Как это так? Тогда и Маше не следовало ехать, — хмурюсь. Прямо стыдно, что воспитал такую эгоистичную дочь. Значит, подругу на парня променяла.

— Да все нормально. Я и не хотела ехать.

— Почему? — интересуюсь, подходя к ней ближе. Дочки нет, и ее подружка вся в моей власти.

— Потому что там будут всякие придурки. То есть не переживайте, Вашей дочери ничего не угрожает. С ними поехала преподавательница, из соседнего универа.

— Так-так-так, опять со мной на Вы? — кладу руки на хрупкие плечики и притягиваю ее к себе. — Я успел соскучиться, — вдыхаю запах чуть влажных волос и блаженно прикрываю веки. — Я звонил тебе полчаса назад. Почему у тебя выключен телефон?

— Я утопила его нечаянно, — отвечает чуть не плача. — Вон лежит, не включается.

— Не переживай, завтра у тебя будет новый телефон.

— Ростислав Андреевич…

— Слава… забыла? Ну, вспоминай меня.

Приподнимаю подбородок пальцами и целую ее сладкие губы. Через десять минут после жарких поцелуев с бородатым мужиком, они станут красные и припухшие. М-м… Все как я люблю.

Целую исступленно, и она отвечает на мой поцелуй. Робко, но все же отвечает. Неумелица моя… Всему обучу, пусть даже не сомневается. Будет у меня всякие разные штуки вытворять… О-о! Лучше об этом сейчас не думать, потому что кровь уже прилила к паху, и снова смущаю девочку своим стояком. Хотя ей не привыкать. При ней я почти всегда возбужден.

Одной рукой сдираю с нее полотенце и с восхищением рассматриваю голое тело. Какая же она красавица! Я уже видел ее в одних трусиках, а тут вообще без всего. С жаром набрасываюсь на нее и целую везде — куда только могу дотянуться.

— Ты готова дать мне ответ? — спрашиваю хрипло.

— Какой? — невинно отвечает.

— Не притворяйся, будто не понимаешь, о чем я, — нежно кусаю ее за ушко, и ладонью ощущаю, как у нее бегут мурашки по спине.

— Что ты ответишь на мое предложение: да или нет? Если нет, то, клянусь, прямо сейчас я уберу от тебя руки и позволю одеться. Итак?

Она опускает глаза и теребит пальцы.

— Чего ты боишься? — спрашиваю. — Расстаться с девственностью? Я сделаю все аккуратно, тебе не будет больно. Ты же знаешь меня. Я очень нежный.

Ее щеки покраснели словно металл, брошенный в огонь. Почему я все еще не в ней? Хочу этого больше всего на свете.

— Пойдем со мной! — подхватываю ее на руки и несу в свою спальню — такую голенькую, беззащитную, желанную.

Открываю дверь ногой, заношу ее в комнату, бережно ставлю на пол и расправляю постель.

— Ложись, — велю ей.

Она начинает мелко дрожать, когда видит, что я начинаю снимать с себя одежду. Джинсы, рубашка — все долой. Ложусь рядом с ней в трусах, чтобы не пугать раньше времени. Покрываю ее нежную кожу мелкими поцелуями: грудь, живот, опускаюсь ниже и провожу языком по лобку.

Ксения вздрагивает и смотрит на меня большими глазами. Нежно раздвигаю ее ноги в стороны и прочерчиваю дорожку от гладкого холмика до розового отверстия. Она трепещет и бессознательно гладит меня по волосам. Одобряет.

Прикасаюсь языком к клитору и всасываю его. Ксения выгибается мне навстречу и услаждает мой слух громким: аааах! Знаю, что в таком возбужденном состоянии она согласится на что угодно, и бесстыдно пользуюсь этим:

— Ты согласна стать моей?

Специально опускаю слово любовница, хотя подразумеваю его. Кладу руку ей на горло и жадно целую в губы.

— Согласна? — требую немедленного ответа.

— Дааа, — отвечает мне в рот.

Получив разрешение, снова опускаю голову и впиваюсь в ее сладкие нижние губы.

— Оооох, даааа. Слава…

— Тебе хорошо? — смотрю на ее лицо, чтобы видеть реакцию.

— Очень. Пожалуйста…

— Пожалуйста, что? Отпустить или трахнуть?

— Сделай это… Я… я готова.

— Нет, ты еще не готова, — возражаю и продолжаю терзать языком ее складочки, выписывая знак бесконечности.

Два моих пальца скользят по ее влажной дырочке, просовываю их внутрь на несколько сантиметров и замираю, прислушиваясь к ее дыханию. Прерывистое. Девочка возбуждена, но если я войду в нее прямо сейчас, то ей будет больно. Нужно еще немного потерпеть. Мой член уже давно готов вонзиться в нее до упора, держусь из последних сил.

— Даа… ооох, пожалуйста…

Она извивается подо мной, стонет и кусает губу. Глаза то закатываются, то смотрят на меня затуманено. Еще немного… Массирую согнутым пальцем ее узкую дырочку изнутри и работаю с алым комочком чувствительных нервов. Она уже на грани — я это чувствую. Я дам ей кончить, а когда ее тело охватит эйфория — войду внутрь. Она даже не почувствует боли, только приятную наполненность.

Ксюша выдыхает мое имя напоследок, и ее тело сначала напрягается, а затем обмякает. Вагина, сокращаясь, сжимает мои пальцы. Спускаю трусы и прикасаюсь головкой к скользкому входу. Надавливаю, и протискиваюсь внутрь на пару сантиметров. Почувствовав меня в себе, она приподнимает голову и смотрит в лицо влажными глазами.

— Тебе больно? — хриплю. — Остановиться?

Но вряд ли я уже смогу остановиться…

Ксения отрицательно качает головой и обнимает меня ногами, привлекая к себе.

— Тише, тише, родная. Потерпи, я не хочу сделать тебе больно.

Упираюсь в преграду и, отвлекая ее поцелуем в губы, надавливаю. Она кричит мне в рот, и я останавливаюсь на несколько секунд. Затем потихоньку двигаюсь в ней, сходя с ума от того, как узко у нее внутри! Мышцы плотно обхватывают мой член. Я настолько перевозбужден, что надолго меня не хватит.

— Если хочешь — кричи, — сипло говорю.

Она не кричит, только стонет, и стон этот меньше всего похож на болезненный.

— Мне хорошо, — признается она, прижимаясь щекой к моей бороде. — Оооох. Божеее.

Я ускоряюсь, потому что больше не могу. Жажда оргазма столь сильна, что я вытаскиваю член и, помогая себе рукой, кончаю ей на живот.

— Вот второй раз будем использовать презерватив, — говорю. — Насчет беременности не беспокойся, сейчас я сделал все аккуратно. В тебя ничего не попало.

Встаю с кровати и подхожу к шкафчику, чтобы взять полотенце. Она наблюдает за мной. Член еще стоит колом. Видимо ей интересно посмотреть на штуку, которая только что лишила ее девственности. Пусть смотрит, мне не жалко.

Возвращаюсь к ней и бережно утираю следы страсти. Только потом вытираю себя. На белом полотенце остаются яркие следы крови. На простынь должно быть тоже что-то попало. Ничего, заменю.

— А теперь нам нужна теплая ванна, — говорю. — Ты согласна?

— 22-

Чувствую себя невероятно. Я только что переспала с мужчиной! «Который тебе в отцы годится», — ехидно подсказывает внутренний голос. Стала женщиной, наконец. И это… это было чудесно. Ростислав Андреевич очень чуткий и нежный. Я думала, что первый секс будет неприятным, но выходит, ошибалась.

Он набирает ванну, точнее джакузи, и несет меня на руках. Опускает в воду и забирается сам. Смущенно опускаю глаза, когда вижу его внушительное хозяйство. Неужели вот эта огромная штуковина поместилась во мне? Как такое может быть?

— Не слишком горячая вода? — заботливо спрашивает мужчина.

— Не, нормально. Я люблю почти кипяток.

Берет губку и вспенивает ее, потом прикасается ею к моей груди и нежно трет. Шею, плечи, живот… опускается ниже и проводит в низу живота. А он шалун…

Тело мгновенно отзывается на ласку. Неужели я хочу еще? Повторить вот это вот все, что было? Наверняка больно уже не будет. Или должно пройти какое-то время?

— Повернись ко мне спиной, — командует.

Трет спинку и смывает с меня пену. Потом ложится и притягивает меня к себе. Я лежу на нем, между его раздвинутых ног, ощущая лопатками мокрые жесткие волосы на его груди. В поясницу упирается что-то очень твердое, догадываюсь что…

Прямо здесь?!

— В воде не будет боли, — отвечает на мой немой вопрос. — Я просто умираю от желания повторить. А ты?

— Я не против, — отзываюсь смущенно.

— Вот и славно. Тогда оседлай меня, как в ресторане на крыше.

Это мы умеем, это мы могём. Блин, одно дело просто тереться об него, другое — чувствовать его в себе. На что я подписалась, ох?

Он сдвигает свои крепкие ноги, и я усаживаюсь на него сверху. Расставляю ноги по обе стороны его бедер.

— Ты же говорил что-то про презерватив, — напоминаю робко.

— Не бойся, я все сделаю аккуратно. Доверься мне.

Приподнимает меня за попу и аккуратно насаживает на свой вздыбленный орган. Мама дорогая! Ощущаю чувство наполненности, нет, скорее переполненности. Судя по тому, как он туго идет, у меня внутри там очень узко. Да и с чего бы быть широко? Я ведь еще ни с кем ни-ни.

— Ты великолепна, — говорит он, входя в меня до упора. Голос снова хриплый, и так приятно звучит.

Он помогает мне двигаться, обхватив за бедра. Его губы ловят сосок, скачущий у него перед лицом, и всасывают его.

Ууух, внутри отдается сладкой болью. Вода делает меня легкой, и он без труда ловит темп.

— Еще немного потерпи, еще чуть-чуть, — выдыхает он. — Какая же ты податливая. Трахал бы и трахал.

Слово «трахал» звучит из его уст чересчур сексуально.

— Ты моя, поняла? — чуть сдавливает шею и пристально смотрит в глаза.

Боже, с таким выражением лица, как у него сейчас, мужчины жестоко расправляются со своими соперниками. Только у меня нет никого, кроме него.

— Буду трахать тебя сам, никому не отдам.

Обнимает за талию и насаживает, насаживает на свой одеревеневший орган. У меня внутри все горит диким огнем. Такое сладкое и странное ощущение — отдаваться мужчине, который безумно тебя хочет.

— Повернись задом, буквально на три минуты. Я уже почти все.

Разворачивает к себе тылом и несильно шлепает по попке. Упираюсь коленями в дно ванной, воды в ней до середины бедра.

— Боже, какой сочный задик, — говорит он и сжимает и разжимает мои ягодицы.

Мне немного стыдно стоять перед ним в такой позе — во всей, что называется, красе. Но отказать не могу, он же сказал, что продлится это три минуты. Уж как-нибудь стерплю.

Разводит мои губки в стороны и протискивается внутрь. Опять это чувство переполненности… чуточку боли. Мышцы не привыкли к вторжению и беспощадно ноют.

— Аааах, — его член двигается во мне туда-сюда. — Оооох.

Его пальцы оказывается у меня спереди и играют с клитором. Я словно оголенный комок нервов, трепещу и сокращаюсь.

Уже прошли три минуты, а может быть и все десять. По мне так, целая вечность. А Ростислав Андреевич все двигается и двигается во мне, лаская руками спину и плечи. Ну и обманщик.

— Оффф, Ксения, — с его губ срывается мое имя, и после этого чувствую горячий дождь на своих ягодицах.

Разворачивает меня к себе лицом и жадно целует губы, щеки, нос.

— Ты даже себе не представляешь, как ты хороша девочка, — признается. — Такого удовольствия от секса я давно не получал.

Стоим на коленях друг перед другом, обнаженные. К моему животу прижимается его полутвердый орган. У меня все внутри ноет и болит. Надеюсь, продолжения не будет, иначе завтра я не встану с кровати.

— Мне тоже было хорошо, — говорю, жутко стесняясь.

— Правда? — пытливо заглядывает мне в глаза.

— Да, ты очень горяч.

Он смеется и прижимает меня к своей мускулистой груди. Ложимся и отдыхаем. Вода, конечно, уже почти остыла. Кольцами накручиваю его волосы себе на пальцы и трогаю кобру, вытатуированную на предплечье.

— Что означает твоя татуировка? — спрашиваю.

— Власть. Опасность. Мудрость. Возрождение. Сделал ее еще в молодости.

— Тебе подходит, — киваю.

— Ни о чем не жалеешь? — спрашивает он, явно имея в виду секс, и кладет ладонь на мою грудь.

— Пока нет, — отвечаю честно. — Но будущее меня явно пугает.

— Не надо думать о завтрашнем дне. Наслаждайся тем, что есть сейчас.

— Хорошо, я попробую.

Ему нужен секс без обязательств. А мне нужны обещания. Какие? И я сама не знала.

Закутывает меня в свой банный халат, сам оборачивается полотенцем.

— Спи со мной, — говорит он. — Сегодня я имею в виду. Останься здесь.

— Хорошо, если ты этого хочешь, — пожимаю плечами.

У нас уже есть опыт совместного сна, так что это не ново для меня.

— Голой, — просит он.

— Ну это уже слишком! — возмущаюсь.

— А чего тебе стесняться? — смотрит насмешливо.

— Я не привыкла спать голой, еще и с мужиком по соседству.

— Привыкнешь, — хмыкает он.

— Зачем ты это сказал? — хмурюсь. — Я ведь прекрасно понимаю, что проводить вместеночи мы не будем. Переспим, и ты поедешь домой.

— Как знать. Может быть раз в месяц, мы сможем ночевать в одной постели.

Теперь уже хмыкаю я и залезаю одетой под одеяло. Не пускает. Стаскивает с меня халат, швыряет его на пол и прижимается ко мне сзади. Сильная рука ложится на мой живот. Он закрывает глаза, видимо, устал из-за перелета.

А я не могу уснуть, во мне резвится гамма чувств и эмоций. Испытываю все, кроме сожаления. Я реально не жалею, что подарила девственность этому мужчине. Его властные повадки заставляют мое сердце сладко сжиматься. А голос с хрипотцой заставляет забыть обо всем — в том числе о стыде.

— 23-

Утром просыпаюсь от запаха еды. Нет, кофе. И еды, да. Открываю глаза и вижу свежего Ростислава Андреевича. Он в белой футболке и стильных черных джинсах. На столике стоит поднос с завтраком.

— Это мне? — потерев глаза, спрашиваю я.

— Тебе. Мое маленькое спасибо за вчерашнюю ночь.

— Ничего себе маленькое, — бормочу, рассматривая благоухающее ассорти.

Кофе, сыр, гренки, масло, булочка и яичница с сосиской!

— Ешь, давай. Подкрепляйся, и поедем за новым телефоном.

— Я как-то не привыкла крошить в постели. Меня мама за это ругала в детстве, — смущаюсь.

— Я не буду ругать, честное слово. Можешь крошить на здоровье, — садится на край постели и гладит меня по ноге через одеяло.

— Добряк ты.

— Только с тобой, — подмигивает.

— А с другими?

— Спроси у Маши. Она считает меня чудовищем и надзирателем.

— Ты не такой, — морщу нос и откусываю гренку.

— Такой, такой. Сама в этом потом убедишься, — смотрит, как я ем.

— Будешь меня кошмарить? — делаю страшные глаза.

— Еще как! — щиплет меня за коленку, и я громко ойкаю.

— Я привыкла к свободе, — говорю серьезно.

— Да ладно, о какой свободе речь? — смеется. — Если ты до 19 лет девственницей проходила. Пока не встретила меня, старого развратника.

— Не такой уж ты и старый, — вставляю ценное замечание.

— За это спасибо. Ну что поела? По коням?

— Угу, сейчас только оденусь.

— Одевайся. Или стесняешься меня? — прищуривается.

— Стесняюсь.

Глупо, конечно, после вчерашней ночки-то, когда он имел возможность рассмотреть меня во всех деталях и с разных ракурсов. Но ночь уже закончилась, а днем я очень стеснительная.

— Ладно, жду тебя внизу, — милостиво оставляет меня одну.

Когда он выходит, встаю с постели, накидываю Славин халат и иду в Машкину спальню. Одежда моя там. Он же меня голой вчера к себе принес. Позанималась гражданским правом, называется, что наутро проснулась женщиной. И принесла же меня вчера нелегкая в дом Тепляковых! Кто ж знал, что Ростислав Андреевич приедет ночью?

Надеваю нижнее белье, джинсы, футболку и куртку. На голове черт его знает что, поэтому накручиваю дульку из волос. Напеваю песенку, меняю линзы-однодневки на новые и моргаю ресницами. Может подкраситься? У Маши тут целая коллекция косметоса. Высунув язык, крашу ресницы тушью и смотрю на свои серо-голубые глаза — изменился у меня взгляд или нет? Вроде ничего не поменялось.

— Долго еще ждать? — спрашивает Ростислав Андреевич.

И давно он тут стоит, интересно? А то мои вокальные данные оставляют желать лучшего. Не хотелось бы перед ним позориться. Тем более пела дурацкую песню «Забери меня пьяную домой». Как прилипнет что-нибудь, потом хожу весь день, напеваю.

— Я готова, — поворачиваюсь к нему и широко улыбаюсь.

— Что с губами? — спрашивает презрительно. — Сотри.

А что с губами? На губах красная помада вообще-то! Огонь, страсть — ничего он не понимает. Цокаю языком, но не спорю, беру влажную салфетку и остервенело тру рот.

— Так лучше? — интересуюсь язвительно.

— Да поехали уже.

Едем в ТЦ, где находится магазин электроники. В маркете иду прямиком к китайским смартфонам, но Ростислав Андреевич хватает меня за шкирку и уверенно ведет к стеллажу, где стоят самые дорогие модели. Просит продавца показать Самсунг Галакси S22.

— В каком цвете больше нравится? — спрашивает у меня. — Графитовый, красный или голубой.

— Красный.

— Так я и думал. Оформляйте покупку, — кивает продавцу.

Идем на кассу. Все еще не могу прийти в себя и поверить, что стала счастливой обладательницей Галакси, о котором даже не смела мечтать.

— Поздравляю с удачной покупкой! — сладко улыбаясь, говорит кассир.

— Спасибо, — осторожно беру коробку с телефоном.

Черт, как им пользоваться-то? В смысле, как не уронить, не разбить и не утопить гаджет за 130 тысяч деревянных? Удивительно, но у меня не было чувства, что телефончик я заработала телом. Я представила, что Ростислав Андреевич сделал мне подарок по большой любви.

— А мне спасибо полагается? — спрашивает чересчур довольный Тепляков.

— Вам тоже на словах?

— Нет, мне на деле. Когда Маша вернется? — деловито уточняет.

— Она говорила, что поздно вечером, примерно в одиннадцать.

— Отлично, у нас еще куча времени, — потирает руки.

***

Мне доставляет огромное удовольствие баловать Ксению. Видели бы вы ее глаза, когда она несла коробку с новым телефоном, как будто в ней лежала бомба с часовым механизмом! Это было забавно. Телефон — это всего лишь телефон, даже самый дорогой из линейки. Средство связи — не более.

После такой бесподобной ночи я бы ей и целый мир купил.

Везу ее к себе домой, попутно закупаюсь в надежном супермаркете готовой едой. Выходной день обещает быть увлекательным. Если все пройдет отлично, я найду потом местечко, куда сбагрить Машку на выходные, чтобы оттянуться по полной программе с ее подружкой. Отели мне уже поперек горла стоят, то ли дело дома, в родной обстановке.

— О чем думаешь? — спрашиваю притихшую Ксению.

— Да так, об учебе.

— Если еще раз прогуляете хоть одну пару — Машу отшлепаю, а тебя еще и жёстко трахну.

Эта фраза посреди белого дня звучит слишком вызывающе, и Ксения заливается краской.

Вставляю симкарту в ее новенький телефон, и ей тут же приходит сообщение от Маши. Без спроса открываю смс и вижу присланную фотку — селфи дочери с говнюком Тимуром.

— Только не ругайтесь, — закусывая губу, говорит Ксения. — Тимур — нормальный парень. Немного заносчивый и избалованный, но безобидный. Маша от него без ума. Позвольте ей самой решать, с кем встречаться.

— Снова ко мне на вы, — замечаю мрачно.

Мое мнение вообще никто ни во что не ставит, как я посмотрю! Что хотят, то и делают и меня в известность не ставят. Пожалуй, всыплю дочери по первое число за несогласованную поездку.

— Пожалуйста, Ростислав Андреевич, дайте Маше чуть больше свободы. Она просто задыхается от Вашей гиперопеки.

— Гиперопеки, значит? — почти рычу. — Хорошо. И слова ей не скажу. Но когда этот отморозок ее обидит, пусть потом не идет ко мне жаловаться, я и пальцем не пошевелю.

— Я думаю, что Маша ему тоже нравится. Иначе, зачем бы он приглашал ее в поездку? Не сделает он ничего не плохого ей.

— Посмотрим.

— Можно я ей отвечу? — спрашивает робко и кивает на телефон, который я сжал в руке.

— Да, конечно, — протягиваю Ксении гаджет и думаю над ее словами.

Может быть, я и правда душу Машку своей заботой? Слежу за ней, проверяю каждое ее слово на предмет вранья и собираю целое досье на всех ее знакомых. Может, пора остановиться? Девочка выросла и сама вправе решать, как ей жить.

Но как ей можно доверять после того, что случилось на вечеринке?! Нет, точно этот Тимур до добра ее не доведет.

— 24-

В доме Тепляковых есть комната-кинотеатр с огромным во всю стену экраном. Мы с Ростиславом Андреевичем прихватили еды и уютно устроились на огромном диване. Он включил фильм, и сначала все было вполне благопристойно, но потом сюжет скатился к сексу. И какому сексу! Героиня доставляла оральное удовольствие своему возлюбленному.

— Хочешь попробовать так же? — спрашивает Ростислав.

— Я … не знаю. Я ведь не умею.

— Я ведь не спрашивал, умеешь ли ты, а спросил: хочешь попробовать? Или стесняешься?

— Стесняюсь, — не стала спорить.

— А вот это зря. Такие вещи вполне нормальны и естественны.

Он кладет мою руку на свой бугор в штанах (балин! уже возбудился).

— Просто попробуй. Если тебе не понравится, я не буду тебя заставлять.

Не знаю, но я чувствовала себя будто обязанной ему. Он купил мне новый телефон (и какой телефон!), что мне стоит сделать ему приятное? Понимаю, это, наверное, жутко неприятно — брать член в рот. Но может быть все не так уж плохо, раз женщины это делают?

Собираюсь с духом и расстегиваю ширинку. От стыда меня спасает полумрак в комнате, а светящийся экран не позволяет делать все вслепую. Ростислав не увидит мое красное, как планета Марс, лицо — уже хорошо. Он приподнимается, чтобы можно было спустить джинсы с трусами.

Наклоняю лицо к его паху и чувствую такой приятный запах, как будто мужчина только что вышел из душа. Определенно, Ростислав — чистюля.

— Возьми его у основания, вот так, — берет мою руку и кладет на член. — Придерживай и начинай лизать головку. Как леденец. Она очень чувствительная.

Делаю первые неумелые движения и потихоньку втягиваюсь в процесс. Оказывается, мужской половой орган горячий, а головка бархатная. Даже приятно водить по ней языком. Из расщелины появилась какая-то капелька, чуть солоноватая на вкус. Пока не противно.

Продолжаю исследовать языком весь его длиннющий ствол. Ростислав громко дышит и постанывает, пристально наблюдая за мной. Наверняка ему интересно увидеть эмоции девушки, впервые в жизни делающей минет. Не знаю, что там написано у меня на лице, но его это возбуждает. Собирает волосы в руку и давит на затылок. Это чуточку унизительно, самую малость. Просто вижу, как он балдеет и прощаю ему все.

— Хочешь остановиться? — спрашивает с перекошенным от страсти лицом.

Мотаю головой и продолжаю.

— Я сейчас кончу, — предупреждает. — Если не хочешь, чтобы я сделал это тебе в рот, отстранись через минуту.

Я ловлю темп движения его бедер, вот теперь двигаемся синхронно, как в плавании. Что он там говорил, отстраниться? Оооой! Кажется, уже поздно…

— Кончаю, — хрипит он и выплескивает мне в рот порцию сладко-соленой, как карамель, жидкости.

Кое-что проглатываю, а остатки выталкиваю языком. Сперма течет по подбородку, и он смотрит на это с таким искренним восхищением, что мне становится интересно. Что ж в этом красивого-то? Но зеркал здесь нет, я не вижу себя со стороны.

— Детка, ты просто супер.

Протягивает руку с салфеткой, я хочу взять ее, но он не позволяет, вытирает сам. Очень бережно и нежно. Потом наклоняется и благодарит горячим поцелуем за доставленное наслаждение.

— Тебе понравилось? — спрашиваю робко.

— Для первого раза отлично. Иди сюда, ко мне. Я тоже тебя приласкаю. Мм, какая ты влажная…

Неожиданно свет в комнате загорается и ненадолго ослепляет нас. Моргаю ресницами и фокусируюсь на фигурке, стоящей возле двери.

— Папа? Ксюша?

***

Маша нас застукала. К счастью, к этому моменту я успел надеть штаны. У Ксюши были расстегнуты джинсы, но она быстро сориентировалась и накинула на себя подушку.

— А что вы тут делаете? — хмурится дочь.

— Это ты мне скажи, что ты делаешь? — встаю с места и иду к ней. — Где ты была? Говори немедленно.

Лучшая защита — нападение. Сейчас устрою дочери выволочку и отвлеку ее, пока Ксения приводит себя в порядок.

— В поездке… — дочь нервно облизывает губы. Знает, что бывает за недомолвки. Заберу телефон, и из дома сможет выйти только в институт.

— С кем? С тем татуированным пингвином? Разве я не говорил ему, чтобы он не приближался к тебе? Не говорил? Так скажу еще раз. Ты мне постоянно врешь, что-то скрываешь. Пойми, Маша, после того, что недавно случилось — я не могу доверять тебе в полной мере.

— Я понимаю, папа. Но тебе придется смириться, что мы с Тимом пара, — твердо сказала дочь.

Похоже, она собирается бороться со мной за собственное счастье.

— Ладно, — говорю. — Дадим придурку шанс. Тем более Ксения мне сказала, что он неплохой парень.

— Да, — подтверждает девушка.

Она уже стоит в полном порядке возле дивана, как будто ничего криминального не происходило. Не знаю, удалось ли нам одурачить Машу. Она не ожидала застать нас вдвоем и, конечно, не могла подумать, что ее подружка только что оторвала губы от моего члена.

Но черт, почему дочка вернулась раньше времени?

— Ксюш, пойдем в мою комнату, — говорит Маша. — Хочу тебе что-то рассказать.

— А можно мне тоже послушать? — спрашиваю.

— Нет, папа, — язвительно отвечает дочь. — Это наши девичьи секретики.

Я выдохнул и сел на диван. Нам нужно быть очень осторожными. Все, дома больше никаких соитий! Не хочу травмировать свою дочь. НЕ хочу, чтобы он считала меня извращенцем.

Ей не понять, что мужчинам очень нравятся молодые девочки. Тем более в ее подружке есть какая-то глубина. Она не какая-то там дурочка, а очень умная девушка. Ксения — в первую очередь не тело для меня, а личность. Даже не знаю, как мне удалось затащить ее в постель. Она так долго сопротивлялась, что я уже потерял всякую надежду.

Боже, какая она сексуальная! Этот неумелый минет в ее исполнении просто чудо. Она делала его с такой душой, с такой страстью, что разрядка наступила быстро. Помнится, Инга часами работала ртом, чтобы доставить мне удовольствие. А тут какие-то десять минут.

Это ведь только начало. Вскоре моя девочка раскрепостится, и сама будет лезть ко мне в штаны. Станет инициативной и умелой под моим руководством. Со мной она быстро повзрослеет.

Главное, чтобы Маша ничего не узнала.

***

— Что вы делали с папой в кинотеатре? — спросила Маша, когда мы пришли в ее спальню.

— Он позвал меня посмотреть фильм, — вру и не краснею. — Думаю, просто из вежливости. Я тебя ждала. Сидела занималась, вон посмотри всю тетрадь исписала по ГП, — киваю на стол, где лежат конспекты. — Каринка дома устроила настоящий бардак, записывает очередное видео, как краситься. Это капец как мешает.

— Да, понимаю. Хорошо, что папа к тебе нормально относится. Обычно он моих подруг не жалует.

Вымученно улыбаюсь. Никогда Штирлиц еще не был так близко к провалу. Играем с огнем, ох играем. Когда-нибудь Маша точно нас застукает в недвусмысленных позах.

— Спасибо, что сказала папе про Тима. Кажется, он изменил свое мнение.

— Да не за что. Рассказывай, как поездка в Домбай? — забираемся с Машей на постель с ногами и садимся лицом друг к другу. Это означает, что сейчас начнутся откровения.

— Великолепно, Ксю! — ее глаза блестят. — Мы гуляли весь день в горах. А потом поселились с Тимом в одном номере. В общем, ночью все было.

Машин рот растягивается в блуждающей улыбке.

— Что было? — не сразу поняла я.

— Секс. У нас с Тимуром.

У меня тоже был секс, с твоим отцом. Поздравляю, подруга, мы лишились девственности в один день. Это я думаю, а говорю:

— Вот это да! Как ты решилась на такое?

— Все произошло спонтанно. Объятия, поцелуи, ну и снесло крышу. За окном были видны снежные горы. Романтика…

Как я тебя понимаю. У меня вчера было тоже самое… Только не с глупым юнцом, а с суровым бородатым мужиком, который знает свое дело.

— Тебе было больно? — спрашиваю.

— Да, немного. Он старался аккуратно, но потом не смог сдерживаться. Тим любит по-жёстки, как я поняла.

— Ох, бедная…

— Да все нормально. Ради него я готова потерпеть.

— Но ты тоже должна получать удовольствие, — сказала я, вспомнив, сколько оргазмов уже испытала с Ростиславом. Он не только получал их от меня, но и щедро дарил мне.

— Я и буду получать, как все заживет, — пожимает плечами.

Я улыбнулась и обняла ее. Вот мы сидим теперь — две женщины, две разные истории. Жаль, что не могу поделиться с нее своими ощущениями. Приходится молчать.

— Ну а у тебя как дела с твоим старичком? — спрашивает Маша.

— Нормально. Не называй его так!

— Ладно, не буду. Как его зовут? Скажи хотя бы просто имя.

— Слава. Вячеслав, — бессознательно называю имя, похожее на Ростислава.

— Я вчера в твоей ванне утопила телефон. Поэтому не общаемся пока.

Решила пока молчать про новенький Галакси. Когда Маша была в туалете, я его выключила и спрятала в сумку.

— Ох, серьезно? С кем же мне теперь переписываться? — как всегда Машку интересовали только собственные неудобства.

— Не знаю.

— Пусть этот твой Слава новый тебе покупает.

— Ну, посмотрим. Не могу же клянчить подарки, — поджимаю губы.

— А что тут такого? — пожимает плечами.

Ну конечно, для Маши это нормально, потому что папа готов потратиться на любые покупки. Я так не привыкла. Меня всю жизнь во всем ограничивают.

— Останешься у меня с ночевкой? — спрашивает Маша. — Утром папа отвезет нас в институт.

— 25-

По дороге на учебу, я старалась не смотреть на Ростислава Андреевича, но все равно видела в зеркале его внимательные глаза, обращенные на меня. Ехали молча, потому что Маша как всегда рылась в телефоне, а я не знала, о чем вести беседу с ее отцом после всего того, что было на выходных. Мне казалось, если я заговорю с Ростиславом Андреевичем, но непременно выдам себя.

Он пошел вместе с нами в институт. Это еще зачем? Будет допрашивать декана о том, какие успехи делает его дочь? На развилке Ростислав Андреевич завернул в деканат, а мы с Машей пошли дальше — в аудиторию. Даже не помню, по какой дисциплине сейчас начнутся пары. Во всем виноват Тепляков — позабыла обо всем на свете и думаю только о нем.

Сели, как всегда на второй ряд. На первом сидят отличники, к коим мы с Машей себя не причисляли. Не хотели прослыть ботаничками, хотя учились хорошо. На улице осенняя хмарь, и собравшиеся студенты позёвывали, ожидая препода.

Но неожиданно вместо преподавателя в лекционный зал вошел Машин отец.

— Здравствуйте, студенты второго курса, — поздоровался Тепляков. — Меня зовут Ростислав Андреевич, и я буду вести у вас «Страховое право». Можете садиться.

Конечно, никто и не вставал. Это был сарказм.

Пихаю Машу локтем в бок и шепчу:

— Ты знала?

— О чем? — вяло откликается она. Похоже, не только я в облаках витаю после первой ночи любви.

— Что твой отец наш препод по страховому?

— А да, знала.

— А мне почему не сказала? — возмущаюсь. А у самой сердце колотится где-то в горле.

— Думала, ты знаешь.

— Теплякова и Короткова, мне можно начинать лекцию или вы еще хотите поболтать? — строго обращается к нам Тепляков.

— Простите, — лепечу, заливаясь краской.

Просто офигеть! Человек, с которым я занималась сексом на выходных, теперь читает лекцию. Я чувствую стыд и неловкость. Как бы настроиться на учебу? Даже не стоит надеяться, что строгий Ростислав Андреевич поставит нам зачёт просто так. Скорее всего, спросит с нас больше всех.

— Дисциплина у нас маленькая, всего 8 пар, потом зачет, — сказал Ростислав Андреевич. — Постараюсь, как можно доходчивее вам рассказать, как в современном мире работает система страхования. Можете доставать свои тетради и записывать основные тезисы. На зачёте спрошу со всех строго.

Студенты оживились и зашуршали бумагой.

— Итак, думаю многим известно, что я возглавляю страховую компанию «Теплострах». Кстати, я окончил ваш институт с кандидатской степенью с правом преподавания. Это чтобы ни у кого не возникало сомнений в правомочности моих действий, — неожиданно Ростислав Андреевич многозначительно посмотрел на меня.

Я что ли, сомневаюсь? Просто не ожидала. И Маша, молодец, ни словом не обмолвилась, что фазер — препод. Еще один плюсик к его остальным достоинствам.

Смотрю на него исподлобья. Не хочу, чтобы он выделял меня среди других, не привыкла к вниманию.

Девочки с нашего курса ловят каждое его слово. Все приободрились, никто уже не зевает. Тепляков с воодушевлением рассказывает историю своего успеха, кто ж не любит такое послушать?

— Когда мне было восемнадцать, я работал страховым агентом. Мальчиком на побегушках. Каждое утро я задавал себе цель: найти десять клиентов, и не прекращал поисков, пока не находил их. Иногда за пару часов мог оформить 10 страховок, а иногда за весь день не получалось и пяти. Тогда я перебрасывал эти пять запланированных страховок на следующий день, и ставил цель: найти уже 15 клиентов. Как сейчас помню, однажды я уговорил весь наш курс застраховаться от несчастного случая, — улыбается Тепляков располагающей улыбкой.

Вот честно, если бы я только что с ним познакомилась, то влюбилась бы в него без памяти! Девочки любят влюбляться в своих преподов. Но на нашем курсе в основном преподавали женщины, были пара мужчин — но они уже старики. Поэтому Ростислав Андреевич как нельзя лучше подходил на классного учителя, в которого можно влюбиться. Похоже, Марина и Настя со мной согласятся. Эти девочки сейчас с вожделением смотрят на Теплякова и задают ему наводящие вопросы!

Маша особо не слушает отца, наверняка, слышала эти истории тысячу раз. Чертит в тетради фигуры и думает о чем-то своем. Вижу, что моя рука дрожит, я прямо как на иголках сижу. Как еще выдержать час?

Но как-то выдержала. Минут через десять свыклась с фактом, что слишком близко знакома с лектором, и успокоилась. Что тут поделаешь? Неожиданности они такие. Благо мы может к ним адаптироваться.

На короткой перемене Маша спросила меня:

— Почему ты так испугалась, когда увидела фазера?

— Просто не ожидала. Неужели у него есть время на студентов?

— Он оставил только страховое право, потому что ему нравится преподавать, — пожимает плечами. — Но ты реально испугалась. Что он тебе сделал? — смотрит на меня внимательно.

— Ничего, Маш, просто…

— Что между вами происходит? — спрашивает в лоб.

— Ничего не происходит.

— Скажи мне ладно, если он тебя чем-то обидит? Я ведь знаю, какой он монстр.

О да, нежный монстр.

— Не волнуйся, твой папа очень любезен со мной.

На второй паре по страховому праву мы безостановочно записывали материал. Интересные истории кончились, и Тепляков нещадно мучил нас терминами. Хотя надо отдать ему должное, объяснял он вполне доходчиво. К одиннадцати дня моя рука уже отваливалась. Впереди большая перемена, потом еще две пары английского.

Когда прозвенел звонок, Ростислав Андреевич сказал:

— Все свободны. Теплякова и Короткова останьтесь.

Студенты дружно потянулись к выходу, разминая на ходу затекшие руки.

— До свиданья, Ростислав Андреевич, — кокетливо сказала Марина, проходя мимо него. — Спасибо за интересную лекцию.

— И вам спасибо. Всего доброго, — кивнул он.

Вот жаба, эта Марина! Была б ее воля, запрыгнула бы на него прямо в аудитории.

— Пойдем сейчас обедать, — сказал Тепляков, когда зал опустел.

— Па, еще рано, — капризно сказала Маша. — У нас с Ксюшей были другие планы.

— Какие? Пойти на площадку соседнего универа? — спрашивает с усмешкой.

Попал в яблочко. Именно туда собиралась потащить меня подруга. К Токареву.

— Да, — вздернула носик Маша.

— Хорошо, идите.

Вот так вместо обеда с классным мужиком я сижу на холодной лавке, смотрю на игру каких-то придурков и пытаюсь согреться еле теплым кофе. А ведь могла бы наслаждаться обществом Теплякова в более приличном месте. Хлюпаю носом и кутаюсь в шарф.

Наконец, Токарев соизволил подойти к своей девушке.

— Привет, — целует Машу в губы.

— Хэллоу, Короткова, — небрежно кивает мне.

— Ага, и тебе привет.

Тимур прижимает Машку к стенке и что-то говорит ей на ухо. Пора идти на английский иначе опоздаем. Теперь целуются. Даже завидно немного. Вряд ли мне выпадет такая честь — поцеловать Ростислава прямо на улице. А хотелось бы, не знаю почему… Заявить на него права. Сказать противной Маринке, что он мой, чтобы отвалила.

Да, очень хотелось.

— 26-

На следующий день Ростислав Андреевич позвонил мне и сказал, что заедет за мной после четырех.

— Куда мы поедем? — спрашиваю.

— В клинику.

— За-ачем? — роняю на пол карандаш, которым усердно рисовала стрелку.

— Делать тебе коррекцию зрения. Мне надоело, что ты прячешь свои красивые глазки под очками. Хочу их видеть.

— У меня всего минус два.

— А будет стопроцентное зрение. Это абсолютно безопасная процедура. Завтра будешь видеть все сама.

— Ну хорошо, — сдаюсь.

Конечно, я бы хотела сделать эту операцию, но видела конские цены на нее. Моим родителям такое не по карману.

Надеваю джинсы, белую водолазку и усердно чищу кроссовки. Догадываюсь, что он приведет меня в какую-нибудь претенциозную клинику. Не хочу, чтобы он стеснялся меня, поэтому усердно работаю над внешним видом.

Спускаюсь к нему после телефонного звонка и сажусь в тачку. С некоторых пор оглядываюсь по сторонам, боясь увидеть поблизости Машу. Уже дважды она нас почти застукала. Ой-ей-ей.

— Почему ты стоишь? — спрашиваю.

— Потому что жду поцелуй.

Несмело тянусь к нему губами и чмокаю в щеку.

— Это что? — спрашивает недовольно. — Это разве поцелуй? — хватает меня за шею и впивается ртом в мои губы. — Вот поцелуй.

А потом трогается с места, довольный собой.

— Вот спасибо, съел весь блеск для губ, — ворчу.

— Твои губы по-прежнему блестят. Я их как следует обслюнявил, — смеется.

— Почему ты не сказал, что ведешь у нас страховое право? — спрашиваю с укором.

— Хотел сделать сюрприз. Посмотреть на твое лицо.

— И как, доволен?

— Было трудно одновременно рассказывать материал и думать о твоей бразильской попке.

— Ничего она у меня не бразильская, — смущаюсь.

— Большая и упругая. Все как я люблю. Эй, чего нахохлилась? — тянется ко мне рукой и треплет по щеке.

— Боюсь делать коррекцию. Вдруг они сожгут мне роговицу, и я останусь слепой?

— Не говори ерунды. Там работают профессионалы, которые сделали тысячи таких операций. После клиники я побуду с тобой, — берет мою руку и сжимает пальцы. — Все пройдет, как надо. И да, перед процедурой зайдешь к гинекологу, она поможет подобрать тебе контрацепцию.

О, ехали, ехали и приехали! Обещал презервативы, но, похоже, я их так и не дождусь.

— От них толстеют, — недовольно буркаю.

— Тебе не нужно пить гормональные таблетки. Есть масса других продвинутых контрацептивов. Врач тебе все расскажет.

Немного помолчав, спрашивает озадаченно:

— Кстати, почему ты не пользуешься моей картой?

— Не знаю, неудобно как-то.

— Неудобно ей, — хмыкает. — А ходить в старых кроссовках удобно?

— Поняла, — убираю из его поля зрения вышеупомянутые кроссовки и вздыхаю.

Ростислав с кем-то говорит по телефону, а я смотрю в окно. О моем здоровье давно уже никто не печётся. В обычных поликлиниках можно разве что открыть больничный, но явно не получить квалифицированную помощь. Поэтому даже не хожу туда.

Мне приятно, что он проявляет заботу обо мне, пусть и для себя старается тоже (хочу видеть твои красивые глазки… защита от залёта), все равно это подкупает.

Заходим в клинику «Семейное здоровье» и идем сперва к гинекологу. Ростислав остается ждать в коридоре. Гиня расспрашивает меня о женском здоровье, цикле и о том, когда начала половую жизнь. Отвечать: «2 дня назад» не стала и сказала, что с 19 лет. Она удивленно приподняла брови и всучила мне какие-то супер-пупер свечи, которые надо вставлять перед сексом. Потом отпустила на все четыре стороны.

— Ну что? — подрывается с дивана Ростислав Андреевич, когда видит меня. — Все хорошо?

— Да, — демонстративно кладу упаковку свечей в рюкзак.

Он кивает и указывает направление, куда дальше идти. На процедуру идет вместе со мной и держит за руку, пока врач не осмеливается ему сообщить, что он чертовски мешает персоналу работать.

Меня уложили на кожаное кресло, под яркий свет лампы и принялись издеваться над моими глазами: что-то в них капать, приподнимать веки, осматривать. Присутствие Ростислава меня успокаивает. Я знаю, что он в кабинете, потому что ощущаю запах Н24, который вызывает у меня эйфорию. Даже обезболивать меня не надо, все стерплю, потому что мозг выделяет колоссальное количество эндорфинов в его присутствии.

Запахло горелым — это прижгли лазером мою роговицу. Мне жутко, хочется вскочить и убежать отсюда с криком, но терплю. Жжётся. Неприятно, но опять же терпимо.

Через несколько минут мне наложили на глаза повязку и передали в руки Теплякову. Иду медленно, точно слепая. Он ведет меня за руку, заранее предупреждая об опасностях:

— Аккуратно, сейчас будет поворот. Сейчас ступенька.

На улице подхватывает меня на руки и несет в машину. Бережно усаживает на сидение и просит не пугаться.

— Как ты? — спрашивает с заботой в голосе.

— Чувствую себя слепой. Звуки обострились, слышу, как где-то кошка мяукает.

— Я отвезу тебя домой, отдохнешь. Через пару часиков можно будет снять повязку. Сначала будешь видеть расплывчато, потом зрение придет в норму.

Всю дорогу держит меня за руку. Возле дома вытаскивает из машины и несет в подъезд.

— Ключи в рюкзаке, — говорю.

Он ставит меня на землю, и я опираюсь рукой на его массивное плечо. Слышу как шебуршит всякая всячина в моем рюкзаке. Наконец нашел ключи, открыл дверь и снова поднял на руки. Лифт не вызывает, тащит на руках прямо на третий этаж, и даже одышка не появляется. Спортсмен!

Заносит в квартиру и кладет меня на постель.

— Я тебя раздену, — не спрашивает, а утверждает.

— Это еще зачем?

— Потому что ты не сможешь сделать это сама. А валяться в кровати в уличной одежде такое себе.

Чувствую, как стаскивает с меня джинсы, потом водолазку, требуя поднять руки. Носки тоже снимает. Потом слышу возню, и чувствую рядом с собой обнаженное мужское тело.

— Полежу вместе с тобой за компанию, — говорит он с хитрецой.

— 27-

Зря, конечно, начал раздевать Ксению, потому что моя реакция на ее обнаженное тело оказалась предсказуемой. Мне тотчас захотелось ее приласкать. Чувства человека, на время лишенного зрения, обостряются. Поэтому не могу упустить случай немного поиграть с ней. Во время сенсорной депривации чувствительность обостряется в несколько раз, и моя девочка испытает поистине что-то оргазмистическое. (Оргазм+мистика)

— Ростислав Андреевич, я сейчас не пригодна для… ну Вы поняли.

— Лежи спокойно, — отвечаю.

Медленно снимаю с нее кружевной лифчик и обвожу пальцем соблазнительные полушария с розовыми сосками. Ксения вздрагивает от неожиданных прикосновений: то живота коснусь, то шеи, то груди. Делаю так, чтобы она не могла предугадать, в какое место переместятся мои ладони в следующую секунду.

Тяжело всхлипывает и дотрагивается до своей повязки.

— Нет, рано снимать, — убираю ее руки от лица и кладу их по бокам.

Лежит, вытянувшись солдатиком, и не знает, что будет дальше. Видеть меня не может, только чувствовать.

— Ростислав, скоро Карина вернется, а мы тут… — закусывает губу, обрывая себя на полуслове, потому что в этот момент я стаскиваю ее трусики вниз.

— Так даже интереснее, — отвечаю сипло. — Ощущения острее.

— Да, но…

Замолкает, потому что прикасаюсь пальцем к ее гладкой прелести.

— Ооох, что Вы делаете?

Когда она уже привыкнет называть меня на ты? Все время путается.

— А на что это похоже? — чуточку издеваюсь.

Провожу ладонью от плеча до голени, и не могу поверить, что такая кукла досталась мне. Ради нее забил на свои принципы не встречаться с приближенными к нашей семье. Ничего не могу поделать, хочу ее до безумия. В памяти свежи воспоминания, как у нее узко внутри. Хочу войти в нее сейчас. Двигаться в ней, смакуя нежную кожу.

Девочка мне полностью доверяет и не сопротивляется. Отдает власть в мои руки и, черт возьми, это же психологический возбудитель!

***

Чувствую, как к оголенному бедру прикоснулась что-то большое и твердое. Уже возбужден и явно намерен кое-чем заняться, не зря же к гинекологу сегодня меня посылал.

Боже, как ужасно обходиться без зрения! Хочу его видеть, но могу только осязать. Тело захлестывает бархатной волной, когда Ростислав прикасается горячим языком к моей груди. Оооо!

Слышу, как он тяжело дышит. Дует на увлаженную кожу, и у меня бегут мурашки по спине. Поднимаю руку, чтобы его потрогать, но он кладет ее на место, вдоль моего тела. Не хочет, чтобы я его трогала, умник.

Всхлипываю, чувствуя на лобке его влажные теплые губы. Замираю, когда он ласкает нежные складки языком. Это так… так приятно! Просто божественно. Мои ноги разведены в стороны. Нервная система возбуждена до предела и каждое его прикосновенное становится для меня приятной неожиданностью.

— Вкусная моя девочка, — шепчет. Но для меня шепот звучит громче, чем когда бы то ни было.

Слышу какой-то шорох, а потом он прикасается к моему лону чем-то прохладным и скользким. Свечка от залёта, ну да. Ох, значит, сейчас он войдет в меня! Нервы скручиваются в стальные жгуты. Жду этого со страхом и какой-то ненормальной радостью в груди.

Устраивается между ног и водит головкой члена по складкам. Хватаюсь обеими руками за подголовник кровати и трепещу в предвкушении. Но он выжидает. Хотя мне кажется, просто специально меня изводит.

Глубокий неожиданный толчок, и он внутри! Его огромный член раздвигает стенки моего углубления, и меня распирает ощущение переполненности. Уф! Целует колени обжигающими поцелуями и двигается во мне все быстрее и быстрее. Затем останавливается, замирает и, наклонившись, вбирает сосок в рот. Играет некоторое время с ним, а затем снова вбивает себя в меня.

Я задыхаюсь от переизбытка эмоций, дышу, как попало. Ощущаю только его член, безжалостно буравящий меня, и его руки, придерживающие мои задранные к потолку ноги. Он входит так глубоко, что двигает мои внутренности.

— Моя нежная малышка… Как же я люблю тебя трахать!

Голос взрывается во мне и распадается на миллиарды осколков, донося до каждой моей клеточки тела важную мысль: «ОН ЛЮБИТ МЕНЯ ТРАХАТЬ».

— Ты моя и больше ничья. Я буду обладать тобою, каждый день, каждый час, каждую секунду твоих мыслей заберу себе…

— Слава…. Ах… Дааааа…

Он двигает бедрами с немыслимой скоростью, будто вознамерился отправить нас двоих в космос. Хотя мы уже там… Плаваем между звезд, руку протяни — и дотронешься до луны. До луны и обратно, с ним, с Ростиславом Андреевичем… С самым властным и сексуальным мужчиной на свете.

Позвоночник прошил электрический разряд, яростная пульсация между ног. Божеее!

Мое тело горит от касаний его колючей бороды — горит везде, куда он дотянулся. Да я уже жить не могу без его густой щетины!

— Сейчас тоже кончу в тебя, моя хорошая…

Его половой орган раздувается до неимоверных размеров и взрывается во мне ракетой.

— Ну что, показал тебе небо в алмазах? — спрашивает насмешливо и скатывается с меня.

Внутри все горит огнем, то ли от свечки, то ли от того, что кончил в меня. Все-таки впервые в моем теле появилась мужская сперма, неизвестно, как оно отреагирует.

— Да, показал, — глупо улыбаюсь. Я ведь реально летала между звезд три минуты назад. — Это было даже круче, чем небо в алмазах, — говорю я, и он тут же накрывает мои губы долгим поцелуем.

— Похоже, мне нужно в ванную, — признаюсь, чувствуя, как из меня течет сперма.

— Сейчас подам тебе полотенце. Лежи еще.

Слышу звук отпирающегося замка на двери и замираю от ужаса.

***

— Каринка вернулась! — в панике шепчет Ксения.

— Лежи, я сейчас тебя накрою, — отвечаю спокойно.

Ну и что с того, что ее подруга поймет, что мы занимались сексом? Девочка-то взрослая, на последнем курсе учится. Откуда я знаю? Разве я не говорил, что собираю досье на людей, окружающих меня и Машу? Вот и Карина попала в тонкую папочку. Я должен быть уверен, что моя девочка живет с приличной соседкой, и не подцепит никакую гадость через унитаз.

— Здрасти, — удивляется соседка, увидев меня в одних штанах.

На мне даже носков нет, не говоря уже про трусы. Сброшенные вещи поднял с пола и положил на стул.

— И тебе привет.

— А чё это с Ксюхой?

— Коррекцию зрения сделали, — отвечает Ксения. — Не пугайся, все со мной нормально.

— Блин, я думала это часть игры. Судя по тому, что вы оба не одеты, я помешала.

— Да не, не помешала, — отвечаю небрежно.

Карина скользит глазами по моему обнаженному торсу, и вижу в ее глазах алчный блеск.

— А то третьей могу присоедниться, — типа шутит соседка.

Терпеть не могу навязчивых девок! А Карина, судя по поведению, именно такая. Ее даже не смущает то, что я только слез с ее подружки. Соблазнять пытается. Она симпатичная девушка с восточной внешностью, но прожженная — угадываю таких, едва взглянув.

Хмыкаю и беру рубашку. Начинаю одеваться при ней, медленно застегиваю пуговицы, заправляю края рубашки в штаны. А ей хоть бы хны, стоит и пялится, пользуясь тем, что Ксения ничего не видит.

— Почему вы замолчали? — обеспокоенно спрашивает моя девочка. Почувствовала, похоже, флюиды, которые испускает на меня ее соседка.

— Я одеваюсь. Карина поможет тебе сходить в туалет. Правда, Карина? — девушка не выдерживает мой упорный взгляд и отворачивается.

Надеваю носки, застегиваю ремень. Трусы придется оставить тут.

— Конечно, помогу, — отвечает Карина.

— Вот и славно. Ладно пока, моя хорошая, — оставляю на щеке Ксении нежный поцелуй.

— До свиданья, Ростислав Андреевич.

— Завтра в институт не ходи, я решу этот вопрос. Побудь дома.

— Хорошо, — отвечает покорно. Похоже, это небо в алмазах так на нее подействовало.

— Карин, выйдем в коридор на два слова, — говорю я.

Пропускаю девушку вперед и иду следом. Она останавливается, прижимается спиной к стене и смотрит выжидающе.

— Ты ничего не видела, — говорю ей.

— Естественно, — фыркает, — я же не стукачка. Хотела бы, давно сдала вас Маше.

— Вот, это тебе, — достаю из бумажника пару красных купюр и протягиваю ей, — возьми за беспокойство.

— Ого, подкупаете! — берет деньги.

— Чтобы даже мысли такой глупой не было. И да, — оборачиваюсь в дверях, — завязывай с травкой.

— Откуда вы знаете? — смотрит на меня ошеломленно.

— Я знаю все. Эту дрянь домой не приноси, поняла? Не хватало еще Ксении проблем с законом.

— Да, поняла, — опускает низко голову.

— Все, пока. Если Ксении что-то будет нужно — звони мне.

— 28-

Смотрю на себя в зеркало и вижу красные, как у вампира, глаза. Зрение пока еще плохое, но это так и должно быть. Ростислав запретил напрягать глаза телефоном, но я все равно переписываюсь с Машей. Ей скучно без меня на парах. Я сказала ей, что заболела.

«Тебе что-нибудь нужно? — пишет Маша.

«Нет, у меня все есть».

Утром заезжал Ростислав, привез мне кофе в стаканчике и офигенно вкусный маффин с мясом и зеленью.

— Хотел бы я остаться с тобой, — целует меня в макушку. — Но сегодня меня ожидает очень сложный день. Завтра поедем в клинику, покажем твои глазки.

— Хорошо, — грустно киваю.

Когда он уезжает, надеваю его трусы, которые вчера оставил, и хожу в них по квартире, как в шортах. Карина пришла с учебы и поржала с меня. А потом поставила диагноз: шизоХрения.

Мне стало скучно, и я полезла в интернет, чтобы найти фотки Ростислава Теплякова. Нашла быстро, их в сети валом. Из последнего: открытие «Теплобанка» в Саранске. Ему пожимает руку губернатор Мордовии. Сохранила себе несколько удачных снимков, где он смотрит в кадр прожигающим синим взглядом, и время от времени просматриваю их.

Все-таки не привыкла я сидеть дома, хочется куда-нибудь пойти. Но с расплывчатым зрением опасно. Капаю капли весь день от сухости, и к вечеру краснота проходит. Стыдно конечно, что Ростислав видел меня с утра с такими глазами, как у зомбачки. Хочется перед ним всегда быть красавицей.

На следующий день, то есть в четверг по расписанию стоит одна пара страхового права. Но Тепляков почему-то не приехал в институт. Нам сообщили, что препода не будет, а по какой причине — умолчали. Маша, конечно, потащила меня на спортплощадку соседнего универа. А что еще делать?

В этот раз на удивление в баскетбол никто не играл. Площадка пустовала. А то создалось впечатление, что Тимур, как компьютерный персонаж, все время находится в одном и том же месте и бросает мяч в кольцо.

— Что с твоими глазами, Ксюх? — вглядываясь в мое лицо, спрашивает Маша.

— Коррекцию зрения вчера сделала, родители насобирали денег, и по акции попала — два глаза по цене одного.

Вру, конечно, складно. Но в самом деле, видела такую рекламу.

— Круто. Теперь будешь без очков ходить. А телефон? Показывай давай, какой купила.

Неохотно достаю Галакси и демонстрирую его Маше.

— Ну ничего себе! — вскликивает она. — Самая новейшая модель.

— Слава подарил.

— Молодец твой старичок. Теперь тебе придется расплачиваться с ним.

— Уже расплатилась, — потупив глазки, сказала я.

— Как?! И молчишь! Короткова, рассказывай, каким был твой первый секс.

— Ну, очень нежным. Больно не было вообще.

Я воскресила в памяти воспоминания о той ночи, проведенной с Ростиславом, и в романтичных словах поведала о том, как все было. Маша слушала меня, открыв рот.

— Да все-таки мужчины постарше больше шарят в сексе, — вынесла она вердикт. — А у нас с Тимуром сегодня свидание. Он пригласил меня к себе домой.

— Вау! А родители?

— Их не будет.

— Что ж приятного тебе вечера. И купи презервативы на всякий случай, — абсолютно не шучу. Не хватало нам только беременностей.

— Ой! Можно подумать твой Слава ими пользуется, — фыркает Маша.

— Со Славой я пользуюсь свечами.

— Поделись.

— Без проблем, — полезла в рюкзак и достала упаковку.

Решила теперь всегда носить их с собой, а то Ростислав Андреевич такой непредсказуемый. Где поймает, там и трахает — говорят про таких, как он.

Отделяю четыре свечки и протягиваю Маше:

— Вставлять внутрь перед сексом. Ну и где твой супермен? — спрашиваю.

Тимур пришел минут через пять вместе с Богданом-рыжиком. Пока моя подруга зажималась со своим парнем, рыжик домогался меня. Ну как домогался, пытался пощупать, а я рьяно сопротивлялась.

— Богдан, отвали от нее, — со смехом сказала Маша. — А то ее старичок тебе покажет.

— Маша! — делаю страшные глаза.

Зачем говорить этим парням, что я встречаюсь с мужчиной вдвое себя старше? Чтобы они потом заклевали меня своими скабрезными шуточками?

— Фу, Короткова трахается со стариком, — сморщив нос, сказал Богдан.

— Пошел ты! — отвечаю и отворачиваюсь.

Все, я обиделась на Машу. Совсем язык за зубами не умеет держать. Чтобы я с ней еще чем-то поделилась…

Возвращаемся с ней винститут в молчании.

— Ксюх, прости, вырвалось случайно, — говорит подруга.

— Скажи им, что ты пошутила.

— Хорошо, скажу обязательно. Не обижайся только, пожалуйста.

***

В четыре часа, как и обещал, Ростислав заехал за мной и повез в клинику.

— Почему ты сегодня не пришел на пары? — спрашиваю.

— Не смог. Три встречи на разных концах города, которые никак нельзя было отметить.

— Понятно, — вздыхаю.

— Как дела? Что грустная такая? — берет мою ладонь и подносит к своим губам.

— Маша сказала своим приятелям, что я встречаюсь со стариком, — делюсь наболевшим.

— С чего она взяла, что ты встречаешься со стариком? — удивляется.

— Это просто типа подколки. Ляпнула случайно, что у меня завелся друг, который старше меня. Она же видит подарки, как мне еще их объяснить? Сказала, что встречаюсь с Вячеславом, что он богатый и хочет, чтобы я была его любовницей.

— Не так уж далеко от истины, — ухмыляется. — Хочешь, я с ней поговорю?

— Ага, ну и что ты ей скажешь?

— Найду, что сказать.

— Не надо, — качаю головой. — Она итак нас подозревает. Точнее думает, что ты меня напугал чем-то. Я, конечно, отрицаю все.

— А я напугал? — уточняет.

— Не то, чтобы очень, — отвечаю туманно.

— Позавчера все было бомбово, — улыбаясь краешком губ, говорит Ростислав. — Повторим трюк с завязыванием глаз?

— О, только не сейчас, когда я только начала видеть хорошо.

Он смеется, и я любуюсь морщинками, которые проявляются у него только во время смеха. Подъезжаем к клинике и идем внутрь. С глазами все отлично, операция прошла успешно, очки можно выкинуть, а о контактных линзах забыть. Красота!

— Спасибо тебе за то, что вернул мне зрение, — говорю уже в машине.

— Это не я, это доктор. Я только заплатил.

— Спасибо, что заплатил, — посылаю ему самую милую улыбку, на какую только способна.

— Я привык платить за то, что доставляет мне удовольствие.

Наклоняется и нежно целует меня в губы.

— Куда хочешь поехать? — спрашивает.

— А поедем на самую высокую точку города и посмотрим вниз? — предлагаю.

— Романтично, — оценивает идею мужчина.

По дороге останавливается возле цветочного магазина и покупает для меня огромный букет роз. Вдыхаю аромат цветов и кайфую. Кайфую от жизни, от своей молодости, от классного мужика, который рассмотрел во мне что-то особенное и подарил мне настоящую сказку.

Стоим возле ограждения и любуемся городом, который простирается внизу: дома, леса, дороги. Он стоит позади меня и обнимает за талию. Крепко прижимает к себе и шепчет на ушко, что я самая-самая.

Я еще не догадывалась в этот счастливый момент, что завтра начнется мой персональный ад…

— 29-

Ночью мне приходит сообщение от Маши: «Ненавижу тебя, сука! Я все знаю, что ты трахаешься с моим отцом. Я видела вас вместе. Хочу, чтобы ты сдохла».

Сон как рукой сняло, пишу ей в ответ: «Маша, прости. Давай встретимся и поговорим. Я все тебе объясню».

«Пошла на…».

Слезы застилают глаза. Слышу на улице шум дождя, и плачу еще сильнее. Минут через десять звонит Ростислав:

— Алло? — всхлипываю в трубку.

— Ксения, Маша у тебя?

— Нет, — отвечаю убитым голосом, — она все знает… знает про нас с тобой…

— Что? — рычит в трубку. — Как ты могла это допустить? Мы же договорились!

— Я не…

— Нужно найти Машу, — перебивает он. — Где она может быть?

— Она собиралась идти к Тиму с ночевкой. Ростислав…

— Я тебе перезвоню! — говорит гневно и бросает трубку.

Теперь он даже не желает со мной разговаривать. Счастье оказалось недолгим. Уже не усну, меня сотрясает дрожь, как от холода. Встаю с постели и иду на кухню. Завариваю чай и смотрю на холодную ночную улицу. Даже огни не горят нигде. Слезы все еще катятся по моим щекам, я не привыкла, чтобы меня ненавидели и желали, чтобы я сдохла.

Знаю, что Маша эксцентричная и избалованная, но в то же время добрая и отходчивая. Может быть, у меня есть шанс, что она меня простит? Простить то может и простит, но никогда не позволит нам с Ростиславом быть вместе. Это же очевидно.

Получается, что я как бы предала ее. Не знаю, что мне делать? Куда звонить? Куда бежать? Маша сейчас в таком состоянии, что может наделать всяких глупостей.

Как она узнала о нас? Говорит, что видела нас с отцом? Случайность или специально следила за мной? Скорее всего, второе. Наверняка хотела посмотреть на моего мужика, который дарит дорогие подарки и… увидела своего папу. Я понимаю ее, и поэтому не обижаюсь. Снесу любые оскорбления — заслужила. Пусть только она поскорее отойдет от эмоций.

Смотрю на часы — четыре утра. Надеюсь, Маша нашлась. Мне никто не звонил и не писал, что толку сидеть на кухне и плакать под ритм дождя? Выпиваю две таблетки снотворного и проваливаюсь в сон.

***

Учебу, конечно, проспала. Каринка будила меня, но так и не смогла добудиться. В телефоне 8 пропущенных от Ростислава и одно смс от Маши: «Не смей ко мне даже приближаться, уродина». Такое себе начало дня.

Умываю опухшее лицо и маскирую бледность кожи тональным кремом. Может быть, удастся поговорить с ней в институте, попробовать оправдаться.

Да что я ей скажу? Извини, твой папа оказался натуральным развратником и затащил меня в постель. Я сопротивлялась, как могла, но он оказался настойчив? Звучит так, будто он взял меня силой. Ведь не было этого — не было! Я самолично дала ему разрешение ко мне прикоснуться. Все произошло с моего согласия.

Я брала деньги и подарки, зная, что в конечном итоге придется рассчитаться телом. И меня устраивал этот факт. Неужели я такая меркантильная сука?! Это все врожденная бедность и желание жить немного лучше. Но деньги и подарки здесь ни при чем.

Ростислав Андреевич мне очень нравится. Я думаю о нем постоянно, прокручиваю в голове моменты наших встреч, я благодарна ему и готова дарить ему свою нежность.

Только вот теперь нужно ли ему все это?

У него встал выбор: я или дочь. И, конечно, он выберет Машу. Я проиграла эту битву.

«Ксения, ты в институте? Выйди срочно на улицу», — приходит смс от Теплякова.

Отпрашиваюсь у недовольного препода и выхожу на улицу, забыв взять куртку. На стоянке вижу БМВ с тремя семерками и иду к машине. Сажусь рядом с Ростиславом и смотрю на него опухшими от слез глазами.

— Ты что всю ночь проплакала? — недовольно морщится он.

— Можно и так сказать.

— Перестань, слезами горю не поможешь.

Его лицо выглядит усталым. Кажется, он не спал совсем этой ночью.

— Маша пропала. Вытряс у этого мальчишки все, что он знает. Сказал, что как только она увидела нас на высшей точке города в обнимку, выбежала из его машины и скрылась в неизвестном направлении. Я попробовал отследить ее телефон. Но она его выключает. Включит на несколько минут, и потом сразу отключает. Я не знаю, что мне делать, — обхватывает руками голову и в бессилии стучит по рулю. — Где она может быть? Подумай, Ксения.

— Я не знаю. Она шлет мне гневные смс, ненавидит меня.

— Тоже самое, — горько усмехается мужчина.

— Что теперь будет с нами? — спрашиваю.

— Ксения, ты должна понять меня… Мне трудно об этом говорить, но…

— Вы меня бросаете, — киваю и отворачиваюсь от него. Очень больно видеть его лицо.

— Мы временно прекратим отношения. Временно, слышишь? — больно стискивает пальцами мое предплечье. — Подождем, пока буря утихнет.

— Ясно, — говорю безучастным голосом.

— А теперь иди на учебу. И будь на связи. Если что-то узнаешь о Маше — дай знать. Я поехал ее искать.

Киваю и выхожу из машины. Обнимаю себя руками и уныло бреду к корпусу. Вот и всё — он меня только что бросил. Не будет никаких временных расставаний — я же не дура! Он просто дал мне липовую надежду, призрачную иллюзию, чтобы не расстраивалась. Ростислав даже не обнял меня, не поцеловал — вообще никак не обозначил наши, так называемые, отношения.

На лекции не могу сдержать слез и всхлипываю. Преподаватель рассерженно смотрит на меня и говорит:

— Короткова, покиньте лекционный зал. Вместе с вещами. Как решите свои проблемы — приходите.

Я даже благодарна ему за то, что выгнал. Иду в туалет и умываюсь. На лицо страшно смотреть — распухло, как у алкоголички. Пойду домой, чтобы меня никто не видел в таком состоянии.

Едва Каришка взглянула на меня, как сразу все поняла. Без слов отправилась к холодильнику, достала мартини и принялась меня отпаивать. Я была в таком ужасном состоянии, что вермут на меня не действовал, вообще нисколечко.

— Когда-нибудь, это должно было случиться, — говорит Карина. — На что вы надеялась, блин, когда закрутили амуры у нее под носом?! Маша любопытная, и ясное дело, ей стало интересно, что за хрен богатый у тебя завелся.

— Ты ей ничего не говорила?

— Нет, конечно, — возмущается соседка. — Твой папик меня даже подкупил, чтоб молчала. Десять тыщ дал.

— Какая же я дура, зачем с ним связалась? Как его забыть-то теперь?

— Да ладно, может, еще все наладится, — успокаивающе гладит меня по руке.

— Карин, ничего не наладится. Маша сбежала, чтобы его позлить. Сейчас он найдет ее и вернет домой. Как думаешь, что он ей пообещает? Конечно, близко ко мне не подходить. И я одним махом теряю и мужика, и подругу.

— Раньше надо было думать, — говорит Каринка избитую истину.

Можно подумать, я не думала! Но есть некоторые желания, которые сильнее нас. Которые руководят нами и диктуют нам, как поступить. Знала же, чем все закончится, но все равно окунулась в красивый роман с Тепляковым, как в омут с головой.

Вот теперь получай по заслугам!

— 30-

Ближе к вечеру, когда я уже успела вся издергаться, Ростислав Андреевич прислал мне смс: «Нашел Машу. Она была у своей тети». И на этом всё. Мои вопросы к нему остались без ответа.

Ладно, хотя бы одной проблемой меньше, уже хорошо. Он не звонил, видимо всеми силами мирился с дочерью и время для минутного звонка мне попросту не нашел.

В понедельник в расписании стояла пара по страховому праву. Интересно, мистер Тепляков соизволить почтить нас своим вниманием? Жду с нетерпением! Маши на учебе все еще не было. Да ладно, пропускает из-за меня?

Тепляков соизволил приехать. Вошел в аудиторию, опоздав на пять минут, и с хмурым видом устроился за преподавательским столом. На всякий случай я, как вошла, села подальше. Не хочу встречаться с ним взглядом.

Он дает материал, а я рисую в тетради бессмысленные рисунки, делая вид, что записываю. Опустила голову вниз и даже не смотрю в его сторону. Студентки, которые флиртовали с ним в прошлый раз, тихо обсуждали, что это Ростислав Андреевич такой суровый сегодня? Он даже не пытался пресечь болтовню, продолжал как ни в чем не бывало вещать об основах страхования.

Слава богу, пара всего одна, на час двадцать. Я ни разу не подняла голову, хотя очень хотелось. После звонка Ростислав отпустил всех студентов и сказал:

— А Вас, Короткова, попрошу остаться.

Жду, когда все выйдут из аудитории, и подхожу к нему. Сверлит меня тревожным взглядом, но меня это мало трогает.

— Ксения, мне жаль, что так вышло.

— Бывает, — отвечаю отстраненно.

— Мне сейчас очень тяжело с Машей. Вчера нашел ее в другом городе, у тетки. Что она еще может выкинуть, одному богу известно. Пожалуйста, не злись на меня.

— Я не злюсь.

— Тогда почему ты даже ни разу не посмотрела на меня?

Молчу, собираясь с духом. Я должна это сделать.

— Ростислав Андреевич, благодарочка вам за щедрость, и вообще за то, что научили меня любви по-взрослому, — голос мой сбивается, прочищаю горло и продолжаю:

— Но Вы больше не ищите со мной со встреч. Все кончено.

Достаю из кармана карту «Теплобанка», которую он мне дал, и швыряю на стол. Я не потратила больше с нее ни рубля после одного единственного похода в ТЦ.

— Вот, возвращаю Ваше имущество. Всего доброго.

Разворачиваюсь и ухожу из аудитории, не обращая внимания на его грозные окрики немедленно остановиться. В коридоре он не сможет выяснять со мной отношения, значит надо скрыться там. На глазах появляются злые слезы, смахиваю их одним движением и бегу — не знаю куда. Просто несусь как угорелая по институту.

Добежала до умывальника и села на корточки. Слезы капают на пол, — да сколько их у меня?! Плачу уже который день, а они все не кончаются.

Я правильно поступила. У него не хватит мужества обрубить концы, а у меня хватило. Пошел он! Видеть его больше не желаю, и на страховое право не приду. Ничего он мне не сделает. Ну, поставит не зачет, подумаешь.

***

Вечером Каринка уговорила меня пойти с ней в «Гавану» — это клуб такой танцевальный. Надеваю короткое платье и густо крашу губы алой помадой. А что? Я теперь не обремененная отношениями девушка, и могу делать что хочу!

В клубе наседаем на коктейли. Во второй раз жизни пью «Пина Коладу». Экзотика со сливками. Мне нужно освободить голову от думок о Теплякове и Маше, поэтому я намерена напиться и забыться. Ни разу этого не делала, в смысле не напивалась.

Каришка цепляет каких-то парней, которые спонсируют нашу выпивку. Одного зовут Марат, второго Баграт — они братья, до жути похожие между собой. Оба черноволосые с орлиными носами и дорогими часами на волосатых запястьях. Хотя мне абсолютно безразлично, как выглядят эти ребята.

Один коктейль за другим, и иду танцевать. Соединяюсь с толпой и отдаюсь танцу. Музыка вливается в меня, потоком течет через вены. Тело легкое и невесомое. Голова немного кружится — но это пустяки. Главное больше нет горестных мыслей об одной семейке.

Марат смотрит на меня некоторое время, а затем оказывается поблизости. Хватает за талию и трется об меня телом. И снова мне безразлично. Даже не пытаюсь его оттолкнуть и осадить.

Музыка сменяется другой, и я перестаю чувствовать ритм, который поймала. Разочарованно иду к столику и махом опрокидываю какой-то зеленый коктейль.

— Он же с абсентом, Ксюх! — кричит мне Карина. — Тебя унесет щас на фиг.

— Да все нормально, — отвечаю и бухаюсь на диван.

Отдаленно слышу вибрацию. Звонит чей-то телефон. На всякий случай лезу в сумку, — ага, мой. Тепляков звонит. И чо ему надо? Сбрасываю вызов. Он звонит опять.

— Аллоу, — отвечаю, поняв, что бесполезно его отклонять.

— Ксения, я стою возле твоего дома. Выйди, нам нужно поговорить.

— Что? — переспрашиваю, так как музыка слишком громкая.

— Ты где находишься?

— А Вам какая разница? Где нахожусь, там весело, — хихикаю.

— Ты что, пьяна? — орет в трубку. Пришлось убрать телефон подальше от уха.

— До свиданья, Ростислав Андреевич, — говорю и отключаюсь.

— Ты где… — доносится из трубки, а затем становится тихо.

Перезванивает, но я отклоняю вызов и выключаю телефон. Не хватало еще, чтобы он испортил мне клевый вечер. Включают классную музычку, и я опять иду танцевать, плавно покачивая бедрами. Господи, как хорошо-то! Почему раньше не ходила по клубам и не пила коктейли? Это так… так замечательно!

Натанцевавшись вдоволь, иду на диван к столику и сажусь между Маратом и Багратом. Каринка сегодня не танцует, пускает дым из вайпа и смотрит по сторонам.

— Ксюх, все хорошо? — спрашивает у меня соседка.

— А-бал-ден-но! — протягиваю я.

Марат приобнимает меня за плечи и делает какой-то комплимент. Я дико смеюсь, хотя ничего смешного он не сказал. Просто мне чертовски хорошо сейчас.

Неожиданно перед нашим столиком материализуется какая-то огромная тень.

Фокусирую взгляд и вижу злого до безумия Теплякова. Мамочки, прямо как Бармалей. Хихикаю от сравнения, пришедшего на ум, и приобнимаю Марата.

— Ксюх, прости, — говорит Карина.

— 31-

Весь день я на нервах из-за этой невыносимой девчонки. Сначала она сказала, что больше не хочет меня видеть, а потом сбрасывала звонки. Что-то я не припомню, чтобы за последние десять лет кто-то имел наглость отклонить мой вызов. Мало того, пошла в какой-то клуб и напилась! Потом и вовсе выключила телефон — неслыханное дело! Чтобы ей не мешал отрываться, надо полагать. У меня руки зачесались хорошенько ее проучить.

Найти ее не составит труда. Ясное дело, что в клубе она с соседкой по комнате. Набираю Карину (ее телефон, как и вся прочая информация, есть в папочке-досье) и выясняю местонахождение Ксении. Сначала она не хотела говорить, но я умею проводить допросы. Пришлось немного припугнуть. Главное сейчас забрать девчонку оттуда, где бы она ни была.

Приезжаю в «Гавану» — отвратительное злачное местечко. Здесь умницам и красавицам не место. Иду по залу и вижу Ксению в компании двух орлов. С трудом подавив себе желание вытащить ее из-за стола и отшлепать прямо тут, подхожу и говорю:

— Вставай, мы уходим.

— Ой, а кто это к нам пожаловал? — театрально восклицает пьяная девушка. — А, Ростислав Андреевич! Познакомьтесь, это Марат, а это Багдад.

— Баграт, — поправляет парень, хищно сверкая глазами. — И наоборот: Я — Марат, а он — Баграт.

— Никак не могу запомнить, — хихикает Ксения.

— Быстро встала из-за стола, — руки, которые держу в карманах брюк, сжимаются в кулаки. Если спектакль продолжится, есть риск, что я вымещу злобу на Марате, или на Баграте — все едино. Эти парни уже трахнули ее в мыслях, и если бы не я — они осуществили бы свой замысел.

— Ксюх, лучше иди с ним, — вмешивается трезвомыслящая Карина.

— Никуда я с ним не пойду, — отчеканивает Ксения.

— Дядя, слышал? — сказал Марат. Или Баграт.

— А ты рот закрой, щенок, пока зубы целые, — отвечаю и вытаскиваю Ксению за шкирку.

Она пищит и вырывается:

— Платье порвешь!

— Не позорься, — почти рычу.

Страшное зрелище. Сколько же она выпила? Перекидываю несносную девицу через плечо и отвешиваю смачный шлепок по бразильской заднице. Ее друзья провожают нас изумленными взглядами. Благо у обоих парней хватило ума не вмешиваться.

Вытаскиваю ее из клуба, кладу на переднее сидение и пристегиваю ремнем безопасности. Блокирую дверь, чтобы не выбралась, пока обхожу авто.

— Эй, верни меня на место! — возмущается. — Хочу танцевать!

— Потанцуешь в другом месте.

Завожу мотор и мчусь по улице. И куда ее вести в таком состоянии? Не придумал ничего лучше, чем поехать в отель и снять номер.

Пока ехали, Ксения перешла на следующую после эйфории стадию алкогольного опьянения — слезы.

— Это ты… ты виноват, что Маша теперь меня ненавидит. Я же хотела как лучше… А ты… Просто гад. Попользовался мною и в кусты…

Я не вступаю с ней в перепалку, завтра и не вспомнит, что мне наговорила.

Такого значит она обо мне мнения: использовал и сбежал? Я не сбегал, а просто попросил паузу в отношениях, пока не разберусь с дочерью. Напридумала себе черте знает что!

Вопреки моим опасениям, на рецепции Ксения ведет себя тихо — не кричит, не истерит. Стоит спокойно, облокотившись на стойку, и смотрит в одну точку — на мой ботинок. Алкоголь начал потихоньку отпускать. Беру ключ и веду дрянную девчонку в номер. Поддерживаю за талию, чтобы не грохнулась.

По моей просьбе приносят сорбент, растворенный в стакане воды, и я насильно вливаю его в Ксению. Это поможет организму справиться с токсинами. Вовремя я забрал ее, до алкогольного отравления было рукой подать.

— Ложись в кровать.

В пику мне ложится поперек кровати и смотрит в потолок.

— И зачем ты меня сюда привез? — зло усмехается. — Трахаться?

— Я пьяных дур не трахаю.

— А пьяных умниц?

— Это точно не про тебя. Снимай одежду и ложись нормально.

Не реагирует. Качаю головой и стаскиваю с нее колготки, потом платье. Силой кладу ее голову на подушку, на всякий случай на бок, чтобы не задохнулась, если начнется рвота, и накрываю одеялом.

— А я ведь так тебя любила… Рос…

Фраза обрывается и девчонка засыпает. Как же хочется ее проучить после такой выходки! Вот сто процентов на моей голове добавилось пару седых волос. Утром ее ожидает жестокая казнь!

***

Просыпаюсь и не могу понять, где я. Какая-то странная комната, напоминающая номер в отеле. Что было вчера? Почему так болит голова?

— Проснулась? — слышу рядом знакомый мужской голос и вздрагиваю.

— Нет, — отвечаю я и закрываю глаза.

Почти сразу вспоминаю, что было вчера и испытываю жгучий стыд, потому что помню все в деталях.

— Выпей.

Снова открываю глаза и вижу перед собой крепкую руку, которая протягивает мне стакан с чем-то зеленым.

— Станет легче, — говорит он сочувственным тоном.

Вздохнув, приподнимаюсь на постели, и, избегая смотреть на Ростислава Андреевича, выпиваю противную жидкость. На вкус как сопли. Ужас.

— Меня сейчас вырвет, — жалуюсь.

— Тошнота сейчас пройдет.

Осмеливаюсь посмотреть на него и вижу, что он в одних штанах. Черт, так вот, значит, как он выглядел, когда Каришка застала нас дома! У меня тогда повязка на глазах была, пропустила самое интересное. Какой он же сексуальный, как… как демон!

Тошнота, в самом деле, прошла. Он сел рядом, и я приготовилась слушать нудную лекцию.

— Это никуда не годится, чтоб ты знала. Зачем ты пошла с Кариной в клуб? Зачем пила?

— Что расслабиться, — буркнула я.

— А что тебя так напрягло?

— Ты.

— Твои фантазии, — парирует он. — Что ты там напридумала? Хотя я уже знаю, ты вчера выдвинула обвинения против меня.

Какие еще обвинения? Я вчера возомнила себя прокурором? Чёта не помню. А, трахнул и в кусты, — точно.

— Так вот спешу тебя разуверить, ты ошиблась. Я тебя не бросал. Это ты швырнула в меня карточку и сказала, что все кончено. Знаешь, я много чего в жизни испытал, но золотую карту с безлимитными средствами на счете мне впервые кинули в лицо.

Чорт, я несколько дней владела безлимитной картой? Я могла бы пойти и купить себе машину? Шубу? Драгоценности? О-ку-еть! Потратила какие-то жалкие 35 тысяч и все.

— Прошу прощения, — говорю сдержанно. — Не хотела так резко.

— Возьмешь карту обратно. Но если я узнаю, что ты тратишь деньги на развлечения и алкоголь — пеняй на себя. Сейчас принесут завтрак. Поешь — отвезу тебя домой переодеться, потом в институт.

— Почему Маша не ходит на учебу? — вырывается у меня.

— Сегодня придёт.

Вяло жую завтрак, аппетита нет. Ростислав разговаривает по телефону, дает кому-то инструкции. Морально готовлюсь к стычке с Машей. Интересно, какую линию поведения выберет она? Будет игнорировать или устроит «обмен любезностями»? Я для себя решила, что не буду к ней лезть первой, а на гадости отвечать сдержанно. Но ни в коем случае не оправдываться. Доля моей вины лишь 50 %, остальное принадлежит Теплякову. Я не соблазняла ее отца, это Ростислав Андреевич первым стал меня домогаться.

— Поела? — закончив разговор, спрашивает мужчина.

— Угу.

— За вчерашнее поведение тебя ждет наказание. Я бы исполнил его сейчас, но мне срочно надо ехать в офис. Возникли проблемы. Поедешь домой с моим сотрудником. Я не могу отправить тебя на такси в таком коротком платье. Дома переоденешься, водитель подождет. Потом сразу на учебу. Поняла?

С трудом сдержала себя от того, чтобы козырнуть и сказать: есть, шеф!

— Но простите, о каком наказании идет речь? — интересуюсь, уже понимая, что ничего хорошего он не имел в виду.

— О, это мы узнаем в следующей серии, — таинственно улыбается.

— Чегооо? — таращу глаза, силясь понять, что он сказал.

— Ничего. Пошли, тебя ждет машина.

— 32-

Пока едем в лифте, Ростислав снабжает меня инструкциями:

— С водителем не разговаривай, тем более меня не обсуждай.

— Поняла, не глупая, — еле сдерживаюсь от того, чтобы закатить глаза. Какой же он тиран — ничего не разрешает.

— Вечером будь готова к семи.

— А ничего, если у меня планы на вечер? — фыркаю. Опять все решил за меня. А нуда, нуда — наказание. Боюсь-боюсь.

— Какие? — иронично приподнимает бровь. — Напиться в клубе с Кариной?

— Откуда ты вообще знаешь ее номер?

— От туда, откуда знаю всё.

— Такой всемогущий, прямо как Господь, — саркастически замечаю.

— У меня даже контакты твоих родителей есть, — его губы растягиваются в улыбке.

— Обманываете, — торможу посреди холла.

Ухмыляется и лезет в карман за телефоном. Открывает справочник и показывает контакт Нина Васильевна Короткова. Всматриваюсь в цифры — точно, номер моей матушки!

— Отцовский показывать? — интересуется, довольный произведенным эффектом, то есть моей отпавшей челюсти.

— Не надо, верю, — отвечаю в полном афиге. Точно Господь всемогущий и вездесущий!

Выходим из отеля. На улице меня ждет серебристый мерседес класса люкс. Ростислав Андреевич открывает передо мной заднюю дверцу, прямо за водителем и говорит:

— Не забудь. В семь.

Очень хочется показать ему язык или закатить глаза, но снова сдерживаюсь. Тепляков закрывает дверь и делает знак водителю, чтобы трогался.

Как и обещала Ростиславу, всю дорогу молчу. Водитель включил тихую музыку и доставил меня по пробкам с комфортом.

Захожу домой и вижу в прихожке мужские ботинки. Каришка спит в обнимку с Маратом. Или Багратом? В общем, с одним из вчерашних парней. Поминаю добрым словом Теплякова, который забрал меня вчера, иначе бы проснулась сегодня со вторым красавцем, себя не помня. Нет, реально, большое ему спасибо, что спас! Вела себя вчера, как идиотка.

Переодеваюсь в джинсы и свитер. Ростислав спал со мной ночью рядом? Скорее всего, да. А я и не почувствовала, была в полном отрубе. Это была наша третья совместно проведенная ночь, и вторая — без интима.

Выхожу из подъезда и сажусь в мерседес. На сей раз на переднее сидение.

— Можем ехать в институт? — уточняет пожилой водитель.

— Да, можете. Спасибо, что подождали.

— Нет проблем.

Опоздала на десять минут, но преподша латинского не стала меня отчитывать. Я даже удивилась, обычно она не упускает случая кому-нибудь устроить взбучку — характер такой мерзопакостный. Вон даже Машкиному отцу названивает, если что не так.

Маша сидела в аудитории, но не нашем обычном месте, а на самом последнем ряду. Меня как будто бы не заметила. Обернулась и посмотрела на бывшую подругу — ноль эмоций. Даже взгляд, полный презрения, не бросила в меня.

После пары, Маша прошла мимо, сделав вид, что меня не знает. Я не стала ее окрикивать. Что я ей скажу? Нечего мне ей сказать и добавить к тому, что она уже знает.

Остаюсь в аудитории одна и смотрю на осеннюю улицу. Поднялся ветер и сорвал с верхушки березы листья. Небо сизое. Только бы дождь не пошел, не люблю сырость. Да и зонт не взяла.

Думаю о наказании, которое готовит для меня Тепляков. Страшночёт! Он — властный тип и способен на многое. Ну не будет же он меня бить, в самом-то деле?! Или будет? Интересно, он когда-нибудь воспитывал Машу ремнем? Сомневаюсь.

— Привет, геронтофилка, — слышу мерзкий голос за спиной и оборачиваюсь. Рыжий Богдан, Тимуркин дружбан. Откуда он тут взялся?

— Ты ВУЗы попутал. Твой через дорогу, — снова смотрю в окно. Не реагировать на выпады этого козла — приказываю себе.

— В курсАх. Что старичка ждешь своего? Телефончик-то новый покажешь, который насосала?

— Пошел ты! — вспыхиваю.

Беру рюкзак и собираюсь выйти из лекционного зала, но Богдан преграждает мне путь. Толкает в грудь так, что я больно ударяюсь копчиком об стол, и говорит:

— У меня тоже есть бабки. Если захочешь соснуть не вялый член, знаешь, где меня искать.

Смотрю на него с ненавистью. Хочу накинуться на этого рыжего придурка и расцарапать ему физиономию. Но вместо этого спокойно отвечаю:

— У моего мужчины крепкий и толстый член, как дубинка. Ты уж извини, парень, но твой малыш не дотягивает до его уровня.

Рыжик краснеет и с силой хватает меня за плечо.

— Ты что сказала, овца?

— Что слышал!

Такое чувство, что он меня сейчас ударит. Отступаю на пару шагов назад и слышу:

— Богдан, отвянь от нее.

Маша. Я не слышала, что она вошла. С благодарностью оборачиваюсь к ней, но натыкаюсь на холодный, полный брезгливости взгляд, как будто она увидела таракана в своем утреннем кофе. И давно она там стоит? Подозреваю, что с самого начала. Пришла насладиться моим унижением, а то и вовсе подослала придурка. Должно быть, она слышала, что я говорила о размерах мужского достоинства ее отца, и теперь ей неприятно.

— Выйди из нашей аудитории, — говорит Маша. — А то декану пожалуюсь.

— Мы с тобой еще встретимся, — угрожающе говорит Богдан и уходит, задев меня плечом.

— Ой, как страшно, — кричу ему вслед.

Маша уходит за ним, и я не успеваю ее поблагодарить за то, что вмешалась. Наша стычка с рыжиком ничего хорошим бы не закончилась — это точно. Как же он меня задолбал!

***

Вечером готовлюсь к встрече с Тепляковым. Включила музыку и перебираю одежду. Боже, какой хлам! Клянусь, если сегодня он причинит мне боль, завтра в отместку опустошу его карту. Накуплю себе шмоток, и пусть только скажет хоть слово против.

Останавливаю выбор на белых брюках и красной кофте под горло. Мне нравится комбинация белого и красного в одежде.

Длинные волосы распускаю по плечам. С неудовольствием отмечаю, что пора их красить. От нервов или отчего-то еще они стали совсем тусклыми.

Делаю пару мазков помадой по губам и понимаю, что тоскую по Ростиславу, по его объятиям и поцелуям. Он ко мне не прикасался уже сколько дней! Это просто невыносимо… Вчера, когда он тащил меня пьяную из клуба — не считается. До сих пор стыдно! Но больше всего меня беспокоит так называемое наказание. Что у него там на уме?

Звонит и сообщает, что приехал. Бросаю на себя взгляд в зеркало — красотка! — и выхожу. Ждет меня, опершись на открытую дверь с пассажирской стороны. Подпускает ближе и вместо приветствия зажимает. Одну руку кладет на талию, вторую — на бразильский, как он выражается, зад, и прижимает к себе.

— Готова? — спрашивает, сжав пальцами мою ягодицу.

— К чему? — пищу я.

— Принять наказание за вчерашние проделки.

— Не очень, — отвечаю честно.

— Боишься? Правильно делаешь, — кладет руку на затылок и впивается страстным поцелуем в мой рот. Эка его разобрало, прямо на улице! Пользуется тем, гад, что уже стемнело.

— Ладно, садись в машину, — шлепает меня на заднице.

Метаю в него молнии, но ему только смешно. Что он так со мной обращается? Как… как… с какой-то шалавой. Вот!

Едем куда-то. Даже спрашивать не хочу куда.

— Как у вас с Машей? — спрашиваю.

— Обижается еще. Пытаемся говорить друг с другом, но… Взаимопонимания нет.

— Она сегодня спасла меня тот одного козла.

Ростислав Андреевич принял облик охотничьей собаки:

— Что еще за козел? Что он делал?

— Обзывал, ну и предлагал всякое… сделать за деньги.

— Имя козла, — говорит сквозь зубы.

— Не надо, Ростислав…

— Имя! — рычит он. Мне становится жутко, и я говорю, как зовут рыжика.

— Он того не стоит, — качаю головой.

— Я сам разберусь, кто стоит, а кто нет.

Какой грозный — просто жесть!

— Да он просто придурок.

— Значит, поставлю ему мозги на место. Но сначала их вышибу.

Кошусь на него со смесью страха и подозрений, как смотрят на серийных убийц.

— Не люблю, когда трогают моё, — объясняет.

Ну, теперь понятно — собственник. Кому понравится, когда твою игрушку обижают?

Выезжаем из города, оставив позади себя перечеркнутую табличку с названием населенного пункта.

— Куда мы едем? — спрашиваю.

— На дачу.

— У вас есть дача?

— У меня есть все, — отвечает раздраженно, и я замолкаю.

— С ночевкой? — через три минуты снова начинаю бомбардировать его вопросами.

— А что? — передразнивает. — Мама будет волноваться?

— Просто интересно, к чему готовиться.

— Готовься к худшему, — советует он.

— 33-

Дача Тепляковых представляла собой двухэтажный деревянный дом. Ха, а в моем провинциальном представлении, дача — это огромный огород с посадками и сараюшка-дом. Именно такой дачей владела наша семья. Каждое лето приходилось вкалывать на картошке. Как вспомню, так вздрогну: под палящим солнцем собирать противных колорадских жуков, полоть, поливать, потом выкапывать! Я не понимала, зачем делать все эти телодвижения, когда можно просто пойти на рынок и купить мешок этой же самой картошки.

Ростислав заводит меня в дом, который внутри выглядит, как охотничий. На стене висит голова настоящего оленя.

— И зачем убивать животных? — комментирую.

— Я никого не убивал, — отвечает сердито. — Купил дом вместе с ним.

Достает из пакета вино, сыр, фрукты.

— О, винишко! — радуюсь.

— Это для меня, — отбривает. — Ты будешь пить сок. С этого дня — никакого алкоголя.

— Так же неинтересно.

— Кто сказал? Ксения, ты очень плохо себя вела в последнее время.

Говорит так, что у меня кровь стынет в жилах.

— Поэтому раздевайся.

— Что-о?

***

— Раздевайся, сказал.

Она недоверчиво смотрит на меня своими дымчато-голубыми глазами.

— Я не шучу, Ксения.

Откупориваю бутылку с вином и наливаю в бокал рубиновую жидкость. Отпиваю глоток, смакуя, и выжидающе смотрю на нее. Она мнется.

— Здесь холодно, — отнекивается девчонка.

— Я включил камин. Он электрический, быстро станет тепло. Десять раз повторять не буду.

Вздыхает так, будто я только что приговорил ее к эшафоту. Снимает свою красную кофточку и стоит передо мной в одном лифчике.

— Довольны?

— Нет пока, — сажусь в кресло, закидываю ногу на ногу и отпиваю глоток вина. — Дальше.

— Это стриптиз шоу? — носик вздернут, глаза негодующе горят. — Хоть бы музыку включили.

— Обойдешься. Снимай штанишки и иди сюда, — шлепаю раскрытой ладонью по коленке.

— Капец! Реально чувствую себя стрипухой. Щас еще придется на коленки сесть к Вам, как к клиенту.

— Откуда у тебя такие познания? — хмыкаю.

— Фильмы смотрела.

Ксения наклоняется и стаскивает с себя белые брючки.

— Повернись задом, хочу посмотреть.

Краснеет и поворачивается. Сзади ягодицы разделены тонкой полоской, считай, что голые. Отлично подходит для того, что я задумал.

— Хорошо, а теперь иди сюда, — демонстративно снимаю перстень с руки и кладу на стол.

Идет медленно, с опаской, и когда приближается на расстояние вытянутой руки, хватаю ее и закидываю поперек своих коленей. Кладу ладонь на голую ягодицу и постукиваю по ней пальцами.

— Сейчас тебя буду учить уму разуму, — объявляю.

— Отшлепаете?

Вместо ответа делаю замах, и моя ладонь со звуком впечатывается в ее бразильскую попку.

— Ай-яй! Ой. Больно же! — возникает Ксения и пытается соскочить с колен.

Держу крепко, ей ни за что не вырваться.

— В следующий раз, когда у тебя появится желание пойти в какой-нибудь гадюшник и напиться до беспамятства, для начала вспомни этот вечерок. И сделай правильные выводы.

Замахиваюсь и бью по второй ягодице. Не сильно, контролирую себя, конечно. Для того и снял перстень, чтобы не повредить нежную девичью кожу. Но попка все равно краснеет.

— Ой-ёй!

Еще немного мучаю ее аппетитные полушария под ее писк и пыхтение и велю:

— Теперь можешь встать передо мной на колени.

— Ростислав Андреевич, я все осознала…

— Еще нет.

Применяю немного грубой силы, и она стоит передо мной, упираюсь коленками в мягкий ворс ковра.

— Догадываешься, что сейчас произойдет? — спрашиваю, следя за ее реакцией.

Молчит. Значит, есть предположения. И они ей явно не по вкусу. А никто не обещал, что будет легко. Ксения нервно сглатывает слюну и буравит меня напуганным взглядом.

— Расстегивай штаны и доставай член, — велю ей.

Лезет пальчиками в мою ширинку, забыв для начала расстегнуть ремень. Помогаю ей, и брюки летят вниз, к щиколоткам.

— Дальше, — командую. — Спускай трусы.

Тянет за резинку трусов и смотрит огромными глазами на покачивающийся у ее лица орган.

— Что делать дальше знаешь?

— Да, — отвечает полупридушенно.

— Приступай.

Закидываю руки за голову и прикрываю веки. Ксения берет член у основания и тянет его себе в ротик. Пухлые губы плотно сжимают орган кольцом. Сосет головку, лижет ее, проводит языком по уздечке. Работает по наитию, и мне нравится. Двигаю бедрами ей навстречу.

Поперхнулась. Слезы брызнули из глаз. Но не останавливаюсь, потому что эта жестокая игра — элемент воспитания. Наматываю ее длинные волосы себе на руку и управляю ими как поводьями. Слюна течет рекой, капает на подбородок. Я чересчур возбужден. Отшлепывание ни на шутку завело.

— Я больше не мог… гммгггг.

— Никто не обещал, что будет легко. Ксения. Глубже, еще глубже! Вот так.

Ее серо-голубые глаза с ненавистью смотрят на меня. Супер эффект. Именно этого я и добивался. Грубо трахаю ее рот, забыв обо всем на свете.

— Сейчас кончу, а ты все съешь. Поняла, меня?

Кивает.

— Оооох, — из меня вырывается горячий фонтан и брызгает ей на щеки, в рот, на язык. Она в ужасе отшатывается от меня и прячет лицо в ладонях.

— Что стыдно? — ухмыляюсь. — А зажиматься в клубе с неизвестными парнями не стыдно было?

Беру полотенце и вытираю на ней следы бурной страсти. Прижимаю ее, дрожащую, к себе и целую нежно. Она в шоке от метаморфоз моего поведения.

— Девочка моя, ласковая и нежная. Иди ко мне… Иди сюда. Все закончилось. Пойдем в постель.

Подхватываю ее на руки и несу на второй этаж. Кладу в огромную кровать. Ксении холодно, и ее тело покрывается мурашками.

— Сейчас, сейчас я тебя согрею, любовь моя.

Последние два слова вырываются случайно, неосознанно. До меня не сразу дошло, как я ее назвал. Она перестает дрожать и смотрит на меня затуманенным взором. Наверняка боится, что ослышалась.

Покрываю поцелуями ее тело и снимаю с нее остатки одежды. Наконец раздеваюсь сам.

— Я буду иметь долго и нежно, — обещаю ей.

Раскатываю по стволу презерватив, устраиваюсь на ней поудобнее и накрываю нас одеялом с головой.

Наслаждаемся друг другом в темноте. Спустя пять минут под одеялом становится не то, что жарко, а горячо. Моя малышка стонет, подаваясь мне навстречу. Сбрасываю одеяло и кладу ее на бок, приподнимаю ее ногу и вонзаюсь глубоко.

— ААаах, Слава… да…

Только в постели она называет меня Слава. Девочка течет. Обожаю, когда так мокро. Несмотря на латекс, кайфую. Смотрю на ее лицо: веки прикрыты в блаженстве, ротик раскрыт, шумно дышит.

— Сладость моя. Девочка ненаглядная, — целую ее плечо, потом приподнимаю ее руку, забрасываю к себе на шею и выписываю языком на ее ребрах знаки бесконечности.

Бешено работаю бедрами. Нет, не хочу кончать так скоро. Хочу насладиться ею подольше. Усмиряю свой пыл и трахаю плавно, нежно.

— Хочу тебя сзади, — шепчу ей на ухо.

Ксения становится на четвереньки. Ее промежность приглашающе раскрыта для меня. Наклоняюсь и целую нежные скользкие складки. Как же она хороша! Раздвигаю тремя пальцами нежную плоть и со стоном вторгаюсь внутрь. Ксения выгибает спину и смотрит назад, на меня. Смотрит прямо в глаза, и я читаю в них немые возгласы:

— Да, Слава, трахни меня. Я вся твоя. Возьми, что тебе причитается. Выпей меня до дна. О, да!

Беру ее сзади и вожу руками по спине, попе, груди и бедрам. Ей нравятся мои поглаживания, мурчит, как кошка. Гибкая, грациозная. Наслаждаюсь звуками соприкосновения наших тел. Они звучат для меня, как самая восхитительная музыка на свете.

Все, больше не могу. Издаю финальный рык и изливаюсь внутрь. Пока все еще нахожусь в ней и массирую ей плечи.

— Это было великолепно, — говорю чистую правду.

Ксения лежит на животе и, улыбаясь, смотрит на меня. Ложусь рядом с ней и обнимаю ее.

— Следующий оргазм будет твой, — обещаю ей.

— 34-

Возвращаемся в город глубоко за полночь. Ростислав сказал, что если бы мы остались ночевать на даче, то пришлось бы выезжать в 5 утра, чтобы успеть на учебу. Фары БМВ рассекают ночную мглу, он держит меня за руку и смотрит на меня чаще, чем на дорогу.

Как и обещал, подарил мне напоследок оргазм — да еще какой! Чуть не расцарапала ногтями его спину. Хотя, кажется, все-таки располосовала. Но он не ругался, к счастью. Понимает, что сделала это от страсти, которая бурлит в моей крови. Он слишком опытный и отлично знает, как доставить женщине удовольствие, и я искренне рада, что Ростислав стал моим первым.

Посылаю ему улыбку, полную обожания, и кладу голову на его сильное плечо.

— Устала? — спрашивает ласково.

От разъяренного мужика, каким он был в начале вечера, не осталось и следа. Он снова превратился в мягкого и заботливого любовника.

Даже не верится, что он сделал то, что сделал! Это я про шлепки и хамский минет, разумеется. Реально было страшно и унизительно. Знаю, что заслужила такое обращение, поэтому уже простила. Я вела себя с ним неприемлемо, и он показал, кто в доме хозяин. Чтобы не вздумала больше отклонять его звонки и таскаться по злачным заведениям.

Ростислав прав. Если бы он по-хорошему со мной поговорил на эту тему, я бы покивала для приличия и снова отправилась бы исследовать ночную жизнь. А так, знаю теперь, что расправа не заставит себя долго ждать. Не очень-то хочется больше подвергаться жестокой порке. Попа болит до сих пор, если что.

Засыпаю у него на плече, и просыпаюсь в тишине. По моей щеке скользят его пальцы.

— Мы у твоего дома, — говорит он. — Пойдем, я тебя провожу до двери.

Поднимаю голову и смотрю на светящиеся окна нашей квартиры.

— О, Каринка еще не спит, — удивляюсь.

— Полуночница, — комментирует мужчина.

Выбираюсь из машины, беру Ростислава под руку, и мы идем в подъезд. Проходим один лестничный пролет, и он прижимает меня к разрисованной маркером стене. Целуемся исступленно, будто только что встретились. Моя кожа уже привыкла к его бороде и больше не краснеет.

Проходим еще один пролет, и снова все повторяется: стена, поцелуй, и его колено между моих ног…

Мое тело отзывается мгновенно на его действия. Дышу возбужденно и покрываюсь мурашками. Уж очень он темпераментный мужчина. Просто удивительно, что после трехчасового сексуального сеанса, он пристает ко мне снова.

— Как-нибудь, — шепчет он, — я возьму тебя прямо здесь — на лестнице. Разверну лицом к стене, подниму руки вверх и трахну.

В моем воспаленном воображении появилась эта пикантная картинка, и мне стало жарко.

— Боже, ну ты и бесстыдник, — ахаю.

— Еще какой.

Целует меня возле двери на прощание и спрашивает:

— Может зайти в квартиру?

— Не надо, — отвечаю я. — У нас с Каринкой договор не водить парней в дом. Так что все нормально. Скорее всего, видео снимает для своего блога.

— Хорошо, я тебе позвоню, как доберусь до дома. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — улыбаюсь, смотря, как он резво спускается вниз по ступеням.

Открываю дверь ключом и захожу в темную прихожую.Чувствую чье-то присутствие, и ледяная мужская рука запечатывает мне рот.

***

Я проводил Ксению до квартиры. На часах три ночи. Через три с половиной часа уже вставать. Но ни о чем не жалею, я отлично провел время с моей малышкой. Смакую самые горячие воспоминания и улыбаюсь, как дурак. Хорошо, что никто не видит сейчас выражения моего лица.

Улицы пусты, до дома добираюсь быстро. Решаю позвонить ей прямо из машины, чтобы не разбудить Машу. Набираю Ксению и слышу отчетливый звук, доносящийся откуда-то с заднего сидения.

Включаю свет и вижу ее рюкзак. Кинула назад и забыла забрать. А в нем остался телефон. Вот же блин, придется возвращаться, как она будет без телефона? Я ей не говорил, но может статься так, что завтра вечером я уеду в Москву по делам. Нет, никак нельзя оставлять ее без связи.

Кладу рюкзак на переднее сидение и разворачиваюсь. Обратный путь не занимает много времени. Надеюсь, она еще не крепко уснула.

Выхожу из машины с рюкзаком и смотрю на окна — все еще горит свет. Какого хрена? Девочке нужно выспаться! Поднимаюсь по лестнице и звоню в дверь. Звоню второй раз, и третий. Не открывают. Может, Ксения в ванной?

— Карина! Ксения, откройте дверь, — стучу.

Вот сейчас разъяренные соседи выйдут и устроят мне. Но как ни странно, никто не выходил, и из Ксюшиной квартиры тоже. Это меня насторожило.

— Открывайте, или я начну ломать дверь! — требую, слыша какую-то возню в прихожей.

Да что там происходит?

— На счет три выбью дверь, — угрожаю. — Раз, два…

Дверь открывается, чуть не заехав мне по носу, и я вижу Ксению. На ее лице застыл ужас.

***

Когда чья-то липкая ладонь запечатала мой рот, я здорово испугалась. Я не видела лица этого человека, пока он не притащил меня в комнату. Это был Марат из клуба, ну или его брат.

— Привет, кисуля. А я тебя как раз жду, — осклабился парень.

На кровати Карины замечаю какое-то движение и с ужасом осознаю, что там занимаются сексом. Присмотревшись получше, вижу, что Карина совершенно невменяемая, а Баграт возится у нее между ног и пыхтит.

Закрываю лицо ладонями и хочу выбежать из комнаты, но Марат мне не позволяет.

— Куда собралась? Посмотри, посмотри, как трахают твою подружку. Ты — следующая.

— Отпусти меня, придурок! — пытаюсь вырваться из его железного захвата, но ничего не выходит.

Надо как-то добраться до рюкзака, взять телефон и позвонить Теплякову. Но как? Шансов на это ноль.

Рюкзак!!!

Я зашла с пустыми руками, значит, он остался в машине. Ростислав даже не заметит его, наверное. А если и заметит, то уже не повезет его среди ночи. Утром отдаст или вечером, после работы. Что же мне делать? Как выгнать двух ублюдков? На Карину надежды нет, она в отключке и даже не понимают, что с ней сейчас творят. Как это мерзко!

— Раздевайся! Раздевайся, блять! — орет на меня Марат.

Баграт в это время переворачивает Карину на живот и входит в нее с другой стороны. Моя соседка что-то невразумительно мычит.

— Скажи своему брата, чтобы слез с нее! — требую. — Она же пьяна, ничего не соображает. Это отвратительно, пользоваться этим!

— Тебя не спросили. Раздевайся, сказал.

Хватает меня за кофту и тянет на себя. Бью его ногой в голень и бегу на кухню. Если повезет, схвачу что-нибудь потяжелее… Но нет, настиг меня в коридоре и повалил на пол. Лежу под насильником и рьяно сопротивляюсь. Сколько я смогу продержаться, прежде чем выбьюсь из сил?

Вдруг в дверь позвонили. Неужели мое спасение…?

Пытаюсь ползти к двери, но Марат крепко держит меня.

— Не открывай, — угрожает сквозь зубы.

— Карина! Ксения, откройте дверь, — слышу родной голос.

Хочу закричать, но ладонь снова закрывает мне рот. Только не уходи, Ростислав!

— Открывайте, или я начну ломать дверь!

Да выбей ее, пожалуйста, спаси меня от насильника! Мычу и пытаюсь вырваться. Наконец Ростислав начинает бить ногой по двери. Она хлипкая, долго под его напором не продержится. Концентрируюсь и бью Марата по яйцам. Пока его скручивает от боли, поднимаюсь и отпираю замок.

Бросаюсь в объятия Ростислава и начинаю реветь. Он мягко отстраняет меня и делает шаг в квартиру. Марат уже на ногах, но через секунду снова оказывается на полу, получив мощный удар в челюсть.

— Сукаа, ты мне зуб выбил, дядя! — ощеривается Марат, и я вижу свободное пространство между его передними зубами.

Если бы мне не было так страшно, я бы непременно засмеялась.

— Там еще один! — пищу. — Насилует Карину.

Ростислав поднимает Марата и тащит его в комнату. Бросает на пол и пинает в бок, и тот орет благим матом. Конечно, Баграт уже слез с Карины, и где-то затаился. Моя соседка лежит обнаженная на кровати с закрытыми глазами.

— Где он?!

Слышим отчетливый хлопок двери. Эта сволочь пряталась в ванной, а когда мы вошли в комнату — благоразумно сбежал. Ростислав выплеснул на Марата всю свою ярость. Мне даже страшно стало, что он убьет этого подонка. Хватаю его за руку и прошу остановиться. Но мужчина ничего не видит вокруг себя — его глаза застилает безумие. Он без слов колошматит парня, работая руками и ногами.

— Хватит! Хватит, Ростислав! Ты же убьешь его. Пожалуйста, милый, родной…

Кладу обе ладони ему на лицо и заглядываю в его глаза. Срабатывает. Фокусирует на мне взгляд и обнимает окровавленными руками.

— Хватит, пожалуйста, — шепчу.

Он кивает и прижимает меня к себе. Его тело вибрирует, мускулы все еще напряжены.

— Все закончилось. Все закончилось, — говорит он, будто успокаивая себя. Боюсь, что снова набросится на парня и живого места на нем не оставит.

Я накрываю Карину одеялом, а Ростислав уносит Марата.

— Куда ты его? — спрашиваю.

— Отвезу подальше куда-нибудь и выкину из машины.

— Он… жив?

— Да. Недосчитается с утра зубов и пару ребер. Может, переломы в нескольких местах. Но жить, сука, будет.

Меня трясет. То, что раньше было насильником, превратилось в вялое окровавленное тело. Меня спас рюкзак — старый потрепанный рюкзачок, который я забыла в машине.

— Послушай сюда, Ксения. Быстро собирай вещи. Здесь ты не останешься. Я сейчас отъеду, запри дверь и не открывай, пока не услышишь мой голос.

— Но куда мы поедем среди ночи?

— На новую квартиру. Я сейчас позвоню знакомому риэлтору. Что-нибудь подыщет.

— Посреди ночи?

— Да, прямо сейчас.

Ростислав уходит вместе со стонущим Маратом, а я растерянно собираю вещи.

— 35-

Едем в машине, Ростислав стирает влажной салфеткой чужую кровь с пальцев. Мои вещи лежат в багажнике, и я не знаю, куда он меня везет. Где я теперь буду жить?

Думаю, что Карина не виновата в случившемся. Эти двое напоили ее, одурманили, и воспользовались ее слабостью. Конечно, Марат полностью заслужил обрушившееся на него возмездие, но все равно было страшно. На нем не осталось ни единого живого места.

Я подумала, что если бы не Тепляков, этот самый Марат не оставил бы живого места на мне. Он ясно дал понять, что намерен со мной сделать. Скорее всего, они сотворили бы это вдвоем с братом. Одному богу известно, что они до этого проделывали с Каришкой!

Забираем по дороге сонного риэлтора, который показывает дорогу к дому, где сдается квартира. Я сижу и думаю, что такое подвластно только Ростиславу — вытащить кого-то из постели под утро и заставить сдать квартиру. Риэлтор — мужчина чуть старше тридцати, не возмущался, только сидел и зевал.

Подъезжаем к элитной новостройке, неподалеку от моей учебы. Заходим в чистый подъезд, затем в огромный лифт, и едем на пятый этаж. Риэлтор отпирает дверь и включает свет. Мои глаза ослеплены от великолепия внутри. Дорогой евро-ремонт, две комнаты, одна совмещенная с кухней. Мягкая мебель и здоровенная кровать в спальне. Это все мне?!

— Поживешь пока здесь, — говорит Ростислав. — Не понравится, переселю.

Не понравится?! Да что тут может не нравиться? Здесь просто сказочно!

— Здесь здорово, — спешу заверить.

— Отлично. Зайди к обеду в мой офис, — обращается к риэлтору, — заключим договор на длительный срок.

— Хорошо, Ростислав Андреевич, — кивает он.

Пока мой мужчина расплачивается с парнем за причиненное беспокойство, подхожу к окну и смотрю во двор. Уже светает. Ну и ночка выдалась! Сейчас бы принять теплую ванну и лечь спать.

— Все хорошо? — проводив риэлтора, спрашивает Ростислав.

— Да, спасибо тебе, что спас. Если бы не ты, если бы… — мой голос обрывается, потому что даже вслух произнести это не могу.

— Тссс, все хорошо, девочка моя, — целует в лоб. — Все позади. Забудь об этом эпизоде. С Кариной больше не общайся, она плохо кончит.

— Хорошо, я поняла.

— Ну, располагайся, а мне нужно ехать. Переоденусь и поеду на работу. Меня не будет несколько дней, буду звонить.

— Хорошо.

Целует меня на прощание и уходит. Думала, усну, но не получилось. Остатки адреналина в крови мешают. Лежу и осматриваю комнату, привыкаю к новой обстановке.

В семь утра собираюсь на пары. Надо будет купить кофе и продуктов — здесь совсем нет ничего. Даже суперсовременный огромный холодильник отключен.

***

Захожу в дом и встречаюсь глазами с дочерью. Она уже встала и собирается в институт.

— С кем ты был? — спрашивает Маша ревниво. — С ней, да? С Ксюшей?

— Я не намерен обсуждать с тобой всю личную жизнь.

— Всю ночь не спал, — бросает в меня уничтожающий взгляд. — Противно смотреть на тебя.

— Тогда не смотри, тем более что сейчас я переоденусь и поеду на работу.

Снимаю пиджак и вешаю в шкаф.

— Это отвратительно, папа! Ты спишь с моей подругой! — кричит Маша.

— Не тебе меня судить, — говорю строго. — Я не лезу в твою личную жизнь, а ты не вмешивайся в мою. Все, Маш, мне нужно принять душ.

— Почему у тебя кровь на руках? Ты что, дрался? Из-за нее, да?

Не отвечаю. Беру полотенце и иду в ванную.

— Ненавижу вас обоих! — кричит мне в спину.

Включаю воду попрохладнее, чтобы взбодриться, и встаю под тугие струи. Завтракать уже некогда, по дороге куплю что-нибудь съестного. Впереди тяжелый день, впрочем, все как обычно и нужно настроиться на рабочий лад. В голове до сих пор крутится происшествие с Ксенией. Это просто пиздец какой-то! Мне приходится ее защищать и ограждать от всяких уродов, которые так и липнут к ней.

В новой квартире ей будет спокойно. Давно уже надо было ее забрать оттуда, дождался блин, пока ее чуть не трахнули в собственной хате. Чертова Каринка приволокла своих друзей, которые не только ее отделали, но и на подругу нацелились.

Надеваю свежую рубашку и костюм. На костяшки пальцев наклеиваю пластырь — негоже генеральному директору ходить с ссадинами напоказ.

Всё, поехал в офис.

***

— Поговорим? — спрашивает Маша, преграждая мне путь в коридоре института.

От нее так и веет холодом и неприязнью.

— Давай, — пожимаю плечами.

— С кем папа вчера дрался?

— Вчера придурки одни Каришку изнасиловали в нашей квартире.

— А тебя? — усмехается Маша.

— Не успели, твой папа во время подоспел.

— Понятно, жаль, что так вышло, — равнодушно говорит бывшая подруга.

— Что именно? Что твой папа успел, и меня не тронули? — спрашиваю раздосадовано. Неужели она желает мне вселенского зла?

Маша не отвечает, заходит в аудиторию и садится рядом с Настей. О, новая подруга. Все ясно. Иду на самый последний ряд, может, удастся чуточку поспать? Голова вообще не соображает после вчерашнего. Бешеные сутки.

Поспать удалось минут двадцать. Препод даже не заметил. Потом пришла хорошая новость, что пары по гражданскому праву отменили из-за болезни профессора. Можно идти домой и проспать до завтрашнего утра.

Маша ушла из института под ручку с Настей, как будто специально выбрав себе в подруги ту, с которой я не ладила. Нуиладно.

Захожу в квартиру и осматриваюсь. Никак не привыкну к своему новому жилью. Вещи еще не разобраны, но не хочется сейчас этим заниматься. Падаю на подушку и засыпаю.

Однако проспать сутки не получилось. Голод разбудил меня раньше времени и отправил в ближайший магазин. Купила еды, приготовила по-быстрому макароны. Надо закачать в новый телефон женский календарь, думаю. Так, когда у меня были последние месячные? Действительно, когда? Судя по ощущениям — давно. Так, меня это пугает! Где месяки?! У меня и раньше такое бывало, но раньше я не спала с брутальными бородатыми мужиками! Поэтому есть с чего напрячься.

Сижу и выстукиваю длинными ногтями по гладкой столешнице. Судя по виду, она дорогая, так что надо аккуратнее с ней обращаться. Сходить за тестом? Мамочки, это же страшно! Он же говорил, что все сделает осторожно, и мне не о чем волноваться. В крайний раз вообще использовал презерватив!

Сейчас сойду с ума от мыслей. Что, если я залетела? Что я буду делать с ребенком, студентка второкурсница? Сомневаюсь, что Ростиславу Андреевичу нужен малыш, у него есть взрослая дочь. Плохи мои дела.

Написать ему смс? Или не пугать раньше времени?

Надеваю спортивный костюм и бегу в аптеку. Покупаю самый дорогой струйный тест Клеа Блю, чтобы не сидеть и не разглядывать полоски. Внутри все колотится от страха. Просто жесть, как я встряну, если тест окажется положительным. Дрожащими пальцами открываю коробку и пИсаю на тест. Жду, сидя на крышке унитаза, и думаю о Ростиславе.

Он сейчас в Москве, сказал, что задержится на несколько дней и чтобы я никуда кроме учебы не ходила. Ограничивает мою свободу, гад. Конечно, я никуда и не собиралась, мне хватило того клуба и придурков, которых Каришка там подцепила. Надеюсь, Марат благополучно добрался до больнички. Я не злобивая, смерти не желаю никому — даже насильникам.

Смотрю на тест и вижу расстроенную рожицу смайлика. О боже, какое облегчение! Какое счастье! Я не беременна. Просто сбой цикла. На ум приходит информация, вычитанная где-то, что мужская сперма, попавшая впервые внутрь, напрочь сбивает менструальный цикл у женщины. Происходит что-то типа притирки организмов.

Кажется, я заслуживаю небольшую компенсацию за моральный ущерб, причиненный мне Тепляковым. Наказание + страх беременности = покупка новых вещей. Переодеваюсь и иду в торговый центр.

Я опустошу твою карточку, милый!

— 36-

Во время совещания совета директоров мне стали приходить смс о списании средств. Магазин посуды, супермаркет, магазин женской одежды, бутик нижнего белья и какой-то Фикс прайс. Смотрю на экран и глупо улыбаюсь. Черт, почему мне приятно, что кто-то тратит мои деньги?!

Мы с партнерами решаем крупную проблему вот уже сутки и все никак не достигнем соглашения. Хочу отвлечься от дел бизнеса хоть на час. В следующий раз возьму в поездку Ксению.

Вечером партнеры устраивают отдых в сауне. Думаю над тем, как бы отмазаться. Не люблю продажных девочек, которые там, несомненно, будут. Как правило, приезжают молоденькие студентки, и у меня сердце кровью обливается за то, чем им приходится заниматься. Женщин 30+ не жаль — они знают, на что идут. Но девочки 18–19 лет, когда ни ума, ни опыта, а только жажда заработать — приводят меня в уныние.

Зачем мне снимать проститутку, когда дома меня ждет еще вчерашняя девственница? Да, она неумелая, но схватывает все на лету. Я подстраиваю ее под себя, и никакой другой мне не надо.

Наконец, кому-то из партнеров пришла в голову светлая мысль закончить совещание. Облегченно выдыхаю и сваливаю из конференц-зала. Набираю Ксению и говорю в трубку:

— Мне не терпится увидеть, что ты там себе купила в бутике нижнего белья.

— И Вам здравствуйте, Ростислав Андреевич, — отвечает сдержанно.

— Ты что не одна? — напрягаюсь.

— Да одна я, — прыскает.

— Что тогда так официально?

— Просто потому что нравится называть тебя на «вы».

— Маленькая извращеночка. Может, тогда сразу папиком?

— Нееет. Только не это.

— Я рад, что ты тратишь деньги с карты, — говорю серьезно.

— Правда? — удивляется. — Месть не удалась тогда.

— Месть за что? — пришла моя очередь удивляться.

— Как это за что? Вспомните последний наш вечер, — фыркает.

— Последние сутки только о нем и думаю, — смотрю в окно на одетые в яркий наряд деревья и пытаюсь представить Ксению. Наверное, стоит в каком-нибудь магазине и разглядывает витрину. Но в этот раз она знает, что может купить себе, что угодно.

— Когда ты приедешь? — спрашивает с надеждой.

— Пока не знаю, будем надеяться, что завтра. Рассчитываю на романтический ужин в твоей новой квартире.

— Ох, это мне готовить придется? Макароны с сыром подойдут? А то я больше ничего не умею.

— Так учись, у тебя есть еще сутки в запасе, — смеюсь. — Ладно, малышка, мне пора. Целую. Веди себя хорошо.

***

Я стою в обувном магазине и разговариваю по телефону с Ростиславом. Мне приятно, что несмотря на занятость, он нашел две минутки, чтобы со мной пообщаться. Я ему соврала, насчет того, что не умею готовить. Мама меня с десяти лет на кухню с собой берет, поэтому очень даже умею.

Заканчиваю разговор, и меряю крутые ботинки на шнуровке. Цена, конечно, на них стоит приличная. Но золотая карта Теплобанка покроет любые расходы.

— Беру, — киваю продавцу.

Как круто иметь деньги! Сразу самооценка поднимается до небес.

В руках куча пакетов. Пора заканчивать грабить Теплякова. Отвела душу, называется, теперь бы до дома все это донести. Вызову такси. Но сначала выпью кофе вон в той симпатичной кафешке с желтыми диванами.

Подхожу к кофейне и вижу через стеклянные стены Машу. Она не одна, а с… Владом Востриковым, которого Тепляков с позором изгнал из своей компании. Я подвисаю, силясь понять, что у них может быть общего? Внезапно Влад наклоняется к Маше и целует ее в губы. Его рука на ее руке. Маша не сопротивляется и с жаром отвечает на поцелуй.

Ничего не понимаю. Как же так? Все еще стою перед дверью, не зная, идти или не идти? Встречаться с ними и разговаривать не особо хочется. Маша замечает меня, что-то говорит Владу и идет в мою сторону. Смотрит на множество пакетов, которые я держу в руках, и говорит испуганно:

— Не говори папе, что видела нас. Пожалуйста, Ксю.

— Маш, да как ты можешь с ним общаться после того, что произошло?

— Предлагаю тебе сделку: ты молчишь о моих отношениях с Владом, я не мешаю тянуть из папы деньги.

— Я не тяну, — возмущаюсь.

— Ага, оно и видно, — кивает на пакеты.

Молчу. В кои-то веки она права.

— Я с Ростиславом Андреевичем не из-за денег.

— Ой, Ксюх, не заливай, ладно? Так что? Сдашь меня папе?

— Ладно, ничего ему не скажу, — вздыхаю.

— Поклянись.

— Клянусь, что не скажу, — закатываю глаза. — Довольна?

— Если папа узнает от тебя, — угрожает, — я испорчу твою жизнь.

— А как же Тимур?

— Надоел, — безразлично пожимает плечами. — Я его бросила.

— Ты же говорила, что любишь его?

— А теперь я с Владом. Понятно?

У меня возникла в голове безумная мысль: а что, если Маша закрутила с Владом, потому что он мне нравился?

— Пожалуйста, не пей больше никаких таблеток, — с мольбой прошу ее.

— Не надо включать обо мне заботу. На меня это больше не действует. Пока!

Маша возвращается к своему другу, а я ухожу из ТЦ. Ну почему я их встретила? Что мне теперь делать? Не скажу Ростиславу — вызову на себя его гнев, когда она рано или поздно узнает и предъявит мне, что знала и молчала. Скажу отцу — Маша мне жизни не даст. Я ее не боюсь, но у нее есть рычаги давления на отца. Тепляков любит дочь и на многое пойдет ради ее счастья. Вот что мне делать?

***

В субботу он вернулся из поездки и предупредил, что вечером приедет ко мне. Я купила продукты и приготовила ужин. В магазине «Все для дома» нашла крутые ароматизированные свечи и зажгла их. Квартира сразу преобразилась и стала уютной, а не такой как днем — холодно-безразличной.

Надела новое белье и чулки. Ростислав сойдет с ума, когда увидит меня в них. Сверху домашнее платье с вырезом на груди.

Он приехал с цветами — с царским букетом из белых роз. Целует нежно и длинно, соскучился, как и я. Разлука далась мне нелегко, я нереально скучала в одиночестве. Раньше тусила с Машей постоянно, 24\7 на связи, а теперь даже словом перекинуться не с кем. Вот она — цена отношений с отцом подруги.

А еще в институте на меня теперь косятся одногруппники, уже до каждого дошел слух, что я спуталась с Тепляковым. Конечно, все думают, что из-за денег. Глупые! Им не понять, что он просто классный мужик, от которого сносит крышу.

Ростислав протягивает мне коробочку:

— Это тебе подарок из Москвы.

Улыбаюсь и открываю крышку. Внутри лежат очень симпатичные часики с кристаллами.

— Спасибо! — бросаюсь ему на шею и крепко обнимаю.

— Не задуши только, — смеется.

Он в джинсах и голубой рубашке. Чуточку непривычно видеть его без делового костюма. Сразу такой одомашненный мэн.

— Судя по запаху, готовить ты научилась? — держит меня за талию обеими руками и улыбается.

— Надеюсь, понравится, — смущаюсь. Очень сложно удивить человека, питающегося в лучших ресторанах города.

— Мне нравится все, что ты делаешь. Продолжай в том же духе.

— Ваше воспитание пошло на пользу, — смущенно хихикаю.

— Можем повторить. У меня в запасе еще много разных методов воспитания.

— Уже страшно, — выворачиваюсь из объятий и бегу накрывать на стол. — Извини винишка нет, ты запретил покупать алкоголь.

— С тобой я пьянею без вина.

— Ты сегодня добрый какой-то, — смотрю на него подозрительно.

— Просто соскучился.

Жуем приготовленное мною мясо по-французски и гипнотизируем друг друга взглядом.

— А можно тебя спросить? — говорю робко.

— Попробуй, — отвечает он.

— Ты ведь уволил Влада?

— Почему тебя это интересует? — прекращает жевать и пристально смотрит на меня.

— Ну, после того, что он натворил… дал Маше.

— Я прекрасно помню, что он сделал, — перебивает. — Почему ты интересуешься Владом? Ты до сих пор с ним общаешься? — спрашивает раздраженно.

— Нет, конечно, нет. Просто… Ничего. Просто спросила.

— Что-то ты темнишь, Ксения!

— Забудь. Извини.

Он некоторое время сверлит меня опасным взглядом и потом говорит:

— Хорошо, отвечу на твой вопрос. Я его не уволил. Его дядя — владелец пакета акций моей компании поставил мне условие, что его племянник должен продолжать работу. У меня не было выбора, потому что этот тип имеет влияние на решения корпорации.

— Понятно, — отвечаю, жалея, что завела этот разговор. Все равно не смогу сейчас сказать про Машу, потому что разозлится, и вечер будет испорчен.

— Этот сукин сын продолжает ходить на работу и мозолить мне глаза, — говорит с досадой.

— Ты сказал дяде, что сделал его племянник?

— Он ответил, что мальчик оступился один раз.

— Думаешь, он наркоман?

— Нет, не думаю.

Мне почему-то полегчало от его слов. Может быть, не такая уж он плохая партия для Маши? Девочка поиграет с ним и бросит, как Тимура Токарева. Можно еще помолчать некоторое время, глядишь, проблема сама собой устранится.

— Пойдем в постель, — говорит он властно, и у меня пробежали мурашки от кончиков пальцев рук до ступней.

— 37-

Мне не понравилось то, что Ксения продолжает интересоваться Востриковым. Не к добру это! Что-то она знает, но не хочет со мной делиться. Что ж, подожду, я терпеливый. Но обязательно выясню, в чем там дело.

Она сидит напротив меня и покачивает ножкой, обутой в домашнюю туфельку. Рассматриваю ее ножку и замечаю, что на ней чулки.

— Пойдем в постель, — командую тотчас.

Не терпится ее раздеть, накрыть своим телом и задать жару. Сердце пропускает удар, когда вижу хрупкое податливое тело в нижнем белье и в чулках на подвязках.

— Как же ты хороша, малышка, — шепчу.

Ласкаю горошины соски и схожу с ума от желания вклиниться в ее влажную щель. Быстро раздеваюсь и спрашиваю, где свечи-контрацептивы. Указывает пальцем на тумбу, иду туда голышом и достаю упаковку.

Ксения смотрит на меня жадным взглядом и спрашивает:

— Когда ты успеваешь заниматься спортом?

— На работе. Специально оборудовал спортзал.

Возвращаюсь к ней и провожу пальцем по влажным лепесткам.

— У тебя шикарное тело, — делает мне комплимент.

— Стараюсь, — разрываю блистер и ввожу в нее контрацептив.

Ксения возмущенно ахает и подается навстречу.

Едва я устроился на ней, как мой телефон оживает.

— Прости, — шепчу. — Нужно ответить.

Ксения обиженно сопит. Ей хочется немедленно почувствовать меня в себе.

— Да, Маша, — говорю в трубку и пожираю глазами голое тело, растянувшееся на постели. — Что-что? Ты где находишься? Откуда тебя забрать? Я не понял, ты пьяна, что ли? Так, никуда не уходи, ни с кем не говори! Поняла? Сейчас буду.

Отключаюсь и говорю Ксении:

— Зайка, прости, нужно бежать. Маша опять что-то начудила. Просит забрать ее. Не обижайся, ладно? Вернусь, как только смогу.

Целую в щеку обиженную малышку и одеваюсь. Разве я могу бросить дочь в каком-то гадюшнике?

***

Маша начала войну против меня. Я просто уверена, что с ней все в порядке, и она специально дернула отца, зная, что он сейчас со мной.

— Можно поеду с тобой? — спрашиваю.

— Оставайся дома. Не хочу злить Машу.

Теперь так будет всегда — он будет разрываться между мной и ней.

Одевается, берет с полки ключи от машины и, подмигнув мне, уходит. А я остаюсь лежать на кровати с противозачаточной свечкой внутри, которая теперь на фиг не нужна… Секса уже не будет — это точно. Не вернется он сегодня, Маша найдет способ удержать его дома подле себя.

Угораздило же меня влюбиться в отца подруги! Что теперь делать, как быть? Но одно я знаю наверняка: она не даст нам быть вместе.

Прождала его до часу ночи, потом легла спать. Ночью снились мертвые рыбы в аквариуме. Похоже, ничего хорошего вскорости меня не ждет…

Утром начались месячные — очень обильные, с сильной болью. Решила остаться дома. Куда мне на пары в таком состоянии? Выпила но-шпу и легла в постель.

В обед раздается звонок от Ростислава.

— Ты прогуляла мои пары! — рычит в трубку.

— У меня есть уважительная причина, — пищу в ответ.

— Да что ты! — передразнивает. — И какая же?

— Жуткие критические дни.

Замолкает и думает о чем-то своем.

— Как там Маша? — интересуюсь, не уверенная в том, что он меня все еще слушает.

— Да все нормально. Учи страховое право, потому что практику ты будешь проходить в Теплострахе, — говорит он жестко и отключается.

Слушаю гудки в трубке и офигеваю с него. Практика в его компании? Что за подарок судьбы? Так, где там учебник по страховому праву? Выучу все от и до. Тепляков — отличный мотиватор.

«И да, готовься к зачету. Приеду через три дня и лично приму», — добивает меня сообщением.

Что-что? Приедет через три дня? А ну понятно, если у меня пошли месячные, значит на фиг ему не сдалась в ближайшие дни — бесполезная для любовных утех! Всё, я обиделась!

«И попробуй не ответить хоть на один вопрос», — строчит дальше. Даже ответ придумать не успеваю.

«Я тебя накажу».

«Как накажешь?», — спрашиваю.

И… конечно, это интрига. Замолкает на сутки.

***

Все эти три дня учу страховое право, как одержимая, что утереть Теплякову нос. Его хитрый план спросить с меня по полной программе и наткнуться на мое незнание — с треском провалится. Я даже учебник под подушку клала на ночь, чтобы информация усвоилась. (Примета есть такая, если что).

Так что никакого наказания НЕ СОСТОИТСЯ!

Хочу посмотреть на его изумленное лицо, когда будет слушать мои ответы, отскакивающие от зубов.

Приезжает под вечер с едой из ресторана и вином. Кладет провизию на стол и набрасывается на меня. Сдирает с себя пиджак, с меня — футболку.

— В этот раз сначала секс, потом все остальное, — говорит, оторвавшись от моих губ.

Понятно, значит, Маша снова может сорвать наши планы.

Разворачивает меня задом, стаскивает джинсы и дает несильный тычок в спину. Ойкаю и упираюсь ладонями в кровать. Исступленно шарит по моему телу своими, как обычно, горячими руками — тут и там, не успею засечь и сосредоточиться на ощущениях.

— Как же я хочу тебя! — шепчет, сдирая с бедер трусы.

В мгновение ока оказываюсь голой. Ну и напор! Раздел меня за три секунды, как цыган.

Расстегивает брюки и раздвигает мои ноги своими ступнями. Это очень грубо и эротично одновременно. Сильный толчок заставляет меня прогнуться.

— Ой! — чувствую его внутри и замираю. Снова это знакомое теперь уже чувство ПЕРЕполненности.

Ставит мою ногу на кровать и, придерживая, начинает свои ритмичные движения.

— Лять, — выругивается, — презерватив забыл надеть. — Прости, киска. Я сейчас.

Покидает меня, заставив возмущенно засопеть. К счастью, ненадолго. Раскатывает латекс по длине члена и снова входит в меня резким толчком.

— Ай! — вскрикиваю.

Гладит мои бедра, попу, грудь. Гладит спину и шею. Нежные прикосновения заводят меня, и я теку, увлажняя ему путь. Надавливает на меня, и вот я уже лежу на животе. А он вколачивается сверху. Чувствую жар его тела и дышу прерывисто.

Бросаю взгляд в зеркало на шкафу и вижу его красивое тело, которое энергично двигается. Он тоже смотрит в зеркало. Глаза его выражают неподдельную страсть и желание. Они даже цвет изменили, стали ярко-голубыми.

— Оффф, — вздыхаю громко.

А в следующую секунду мир для меня будто бы взорвался. Такое блаженство… Я как будто растворилась в нем. Невероятно, нереально…

— Моя сладость, — выдыхает он и кончает.

Лежит на мне несколько секунд и покрывает мелкими поцелуями лицо, щекоча ухоженной бородкой. Задыхаюсь от остроты чувств. Как же мне нравится, когда он внутри меня. Как же здорово вот так лежать с ним, слившись телами. Чувствовать его губы на своем теле. Каждой клеточкой ощущать, как напрягаются его мышцы.

— Тебе хорошо со мной? — спрашивает.

— Да. Очень, — сплетаю руки вокруг его шеи.

— Чуть позже еще повторим, — говорит многообещающе. — Это было пока удовлетворение первого голода.

— Мм.

Целует еще и еще, и только потом слезает с меня. Идет в ванную и возвращается в одних брюках. Обожаю, когда он выглядит так сексуально.

— Я записал тебя на уроки вождения. С понедельника будешь ходить, неподалеку от вашего института.

Подскакиваю с кровати от удивления:

— Серьезно?

На мне уже надета футболка и трусики, потому что он не говорил, чтобы ждала его голой.

— У меня скоро будут права?!

— Угу.

Бросаюсь на него и обхватываю его мускулистое тело ногами. Он подхватывает меня под попу и смеется.

— Спасибо тебе!

— Машу тоже записал. Хочу, чтобы вы помирились.

— Это невозможно, она меня ненавидит, — расстраиваюсь и слезаю с него.

Она испортит мне всю учебу, если будет ходить в автошколу вместе со мной.

— Это не так, — возражает. — Маша просто ревнует. Ей нужно время, чтобы принять мысль, что у папы тоже есть личная жизнь.

— Да, но она никогда не примет тот факт, что папа завел себе в любовницы ее сверстницу. Хоть в лепешку расшибись.

— Все нормально будет, — притягивает меня к себе и щиплет за ягодицу.

— Аааай! Ростислав…

— Трусы зачем надела? Я еще с тобой не закончил.

— 38-

Сегодня первый день в автошколе. Я немного опоздала и вошла в класс последней. За первой партой сидела Маша и недовольно нахмурилась, увидев меня. Похоже, папа ее не предупредил, что записал не только ее, но и меня. Здороваюсь с преподавателями и окидываю взглядом класс — есть только одно свободное место. И оно рядом с Машей.

Села рядом с бывшей подругой, и она тотчас отодвинулась от меня, как от чумной. Учитель в возрасте сказал, что его зовут Владимир Адамович, и он будет преподавать нам теорию. Рядом с ним стоял молодой отлично сложенный парень, который представился Даниилом.

— Я ваш инструктор по вождению, — улыбается он широкой улыбкой. У него красивые глаза цвета арктического льда.

Мы с Машей переглянулись, поймав знакомую волну. Всякий раз, когда мы знакомимся с новым преподом, даем ему прозвище. Даниилу я бы однозначно дала кличку Красавчик. Интересно, а что подумала о нем Маша?

— Как ты его назвала? — тихо шепчу ей.

— Милашка. А ты?

— Красавчик.

Прыскаем в кулаки но, поймав пристальный взгляд Даниила, настраиваемся на серьезный лад. Я понимаю, что временное перемирие ничего не значит, и Маша по-прежнему меня ненавидит.

Даниил просит подходить к нему по одному и записываться на индивидуальное занятие. После ухода молодого инструктора Адамыч начинает рассказывать нам про правила дорожного движения, — все это очень интересно.

Неужели я скоро буду ездить по городу на учебной машине? Меня бросает в сладкую дрожь от этой мысли. Я за рулем. Даже не верится!

Через два часа выходим из автошколы. Маша идет рядом со мной, но не разговаривает. Ее уже ожидает Влад на своей оранжевой Ауди. У парня безукоризненная, как у манекена, прическа и белоснежная рубашка. Интересно, почему у всех Машкиных ухажеров такие броские машинки? У Токарева — желтая, как канарейка.

— Пока, — бросает мне Маша.

— До завтра, — отвечаю доброжелательно и наблюдаю, как она садится в авто и целует своего нового парня.

Со стороны все это выглядит очень мило — неужели у них и правда есть чувства? Может, стоит-таки рассказать Ростиславу? Нет, не буду пока. Машка же меня со свету сживет тогда.

Провожаю машину глазами и иду на остановку. Уже стемнело, и холодно. Закутываюсь мягким шарфом по самый нос и жду автобус. Минут через десять плюю на него и вызываю через приложение машину. Могу теперь себе позволить безболезненно разъезжать по городу на такси.

***

На следующий день Маша снова меня игнорирует в институте. Но после пар, так получается, что мы выходим вместе. Вижу во дворе Тимура и его команду и напрягаюсь. Неизвестно чего у них там с Машкой произошло. Не просто так он тусуется здесь.

— Что, снова вместе, снова рядом? — спрашивает Тим, нахально нас разглядывая. — Мамочка и дочка, да пацаны?

Пацаны начинают ухохатываться, как по команде. Мда, смешно, ага.

— Тебе че надо Тимур? — сквозь зубы спрашивает Маша.

— С тобой хотел поболтать, — хватает ее за локоть.

Я останавливаюсь на всякий случай, не ухожу.

— Отпусти, Токарев, — требует Маша. — Нечего нам с тобой обсуждать.

— А я так не думаю. Пойдем в машину.

— Никуда с тобой не пойду! — отвечает она, вырываясь из захвата.

— Токарев, ты ее слышал, — вмешиваюсь. — Мы идем по своим делам.

— По каким делам, Короткова? — издевательски спрашивает Тим, — тратить папочкины денежки? Не забудь гондоны купить. А то залетишь и получишь пинка под зад.

— Пошел ты, придурок! — отвечаю зло.

Беру Машу под руку и быстро увожу ее со двора ВУЗа. Но Токарев не отвязывается, идем следом со своей компашкой и громко обсуждает наши задницы.

— Пойдем ко мне домой, — шепчу. — Здесь рядом. Эти твари от тебя не отстанут.

Маша кивнула и повернула за мной во дворы.

— Уже близко, вон тот белый дом.

— Папа тебя здесь поселил?

— Маш, у нас не было выбора. Каришка привела парней, в общем, все печально кончилось. Я не могла там больше оставаться.

— Ладно, не оправдывайся, — пожимает плечами и оборачивается.

Тим и его дружбаны поотстали, но все равно находились в поле нашего зрения.

Открываю подъезд магнитным ключом и пропускаю вперед Машу.

— Теперь Тимур знает, где ты живешь, — говорит она.

— Да что он мне сделает? — вызываю лифт.

— Может он ничего, а вот Богдан только о тебе и говорит.

— Тот рыжий? — закатываю глаза. — Вот задрал!

Лифт останавливается на 5 этаже, и с Машей заходим в квартиру.

— Здорово тут у тебя. Молодец, папа.

Не пойму, это сарказм или нет?

— Будешь чай? — предлагаю. — У меня пироженки есть. Наши любимые — Пончо.

— А давай, — отвечает Маша и сбрасывает с плеч рюкзак. Садится за барную стойку на высокий стул и крутится вокруг себя.

— Маш, можно тебя спросить?

— Валяй.

— Почему вы с Токаревым расстались? Что он натворил?

— Не знаю, могу ли я тебе доверять, — Маша поднесла ноготь ко рту. Раньше за ней такой дурной привычки не водилось. — Ты же папе все доложишь.

— До сих пор же не рассказала ему про Влада, — пожимаю плечами.

— И то верно. Просто Токарев — псих. У него в голове всякие мерзости. Ты была права, когда говорила, что нужно встречаться с мужчинами постарше. Вот Влад — другой, — ее глаза мечтательно закатились. — Знаешь, я его не замечала, пока ты его не привела.

— Маш, тот случай на твоем дне рождения — ужасен. Ростислав Андреевич чуть с ума не сошел. Да и я тоже!

— Знаю-знаю, никто не думал, что мой организм такой слабенький. Я в детстве часто болела. Особенно после смерти мамы. Папа брал больничный и сидел со мной. Мне так нравилось, когда он дома, потому я делала так, чтобы почаще болеть…

— Знаешь, когда болела я — меня лечили народными средствами и отправляли в школу. Никто со мной никогда не сидел, — грустно усмехаюсь.

— Влад больше этим не балуется.

— Это хорошая новость. Ну, чего загрустила? Кушай пирожное, — подвигаю ближе к ней тарелку.

— Значит, сюда папа приезжает к тебе?

Я молча киваю. Зачем отрицать очевидное? Маша бросает взгляд на спальню. Думаю, ей неприятно представлять, что там происходит по ночам. Да и не нужно ей это знать.

— Ладно, спасибо за чай. Я пойду. Наверняка, эти придурки уже ушли.

— Тебя проводить?

— Не надо. Сейчас Владу позвоню.

— Разве он не на работе? — удивляюсь.

— Да, но может уехать ненадолго.

— Удачи тебе с Владом, — говорю на прощание.

— Спасибо. А тебе с папой, — отвечает грустно и спускается по лестнице пешком.

— 39-

Первое занятие по вождению прошло, как на иголках. Пришла в автошколу, где меня уже ждал Даниил. Он даром времени не терял и протирал тряпочкой стекла учебной «Калины». Когда я подошла к нему, инструктор бросил на меня оценивающий взгляд и поспешно отвернулся.

Сажусь за руль, настраиваю зеркала под себя и ловлю взгляд Даниила на своих коленях. Да что ему надо, блин? Будет так пялиться на меня, точно не впишусь в поворот.

Для начала осваиваю площадку и учусь трогаться с места. Слишком резко отпускаю сцепление, и машина глохнет через раз. Даниил цокает языком и закатывает глаза.

— Нежнее, нежнее! — подсказывает Даниил. — Почувствуй ее. Не спеши. Давай еще раз, у тебя получится.

Выжимаю сцепление, включаю первую скорость и дрожащей ногой жму на педаль газа. Плавно отпускаю сцепление и… машина едет. Аааа!

— Отлично, — хвалит инструктор. — Отдохни немного. Потом снова. От твоей беспорядочной езды меня даже тошнить начало, — морщится и выходит из машины. — Пойду проблююсь.

Что он делает тогда в инструкторах по вождению, раз его тошнит от такой ерунды? Слабенький какой-то. Провожаю Даниила презрительным взглядом. Идет к раскидистой иве, достает телефон и кому-то звонит. Ага ну да, тошнит. Просто нашел повод прервать урок.

Интересно, что он сделает, если я сейчас поеду без него? Ладно, не буду проверять крепость его нервов. Сижу, жду, пока наболтается. Потом снова нужно будет трогаться с места, тормозить. Трогаться с места, тормозить — и так безобразное количество раз.

Наконец время занятия вышло. Мне, хотя и понравилось кататься, немного не по себе. Меняемся местами, и Даниил везет нас к автошколе.

— Машину себе выбрала, на какой будешь ездить? — спрашивает.

— Пока нет. Главное сейчас права получить.

Даже не думаю сейчас об этом. Ростислав обещал машину, а какую — откуда я знаю? Я хотела бы себе с автоматической коробкой передач, на них проще ездить.

— Да получишь ты права. С первой попытки, — залихватски подмигивает.

— Откуда такая уверенность? — удивляюсь.

— Потому что я — офигенный инструктор! — самодовольно заявляет Даниил.

Ему около двадцати шести. Симпатичный парень, даже слишком, для обычного инструктора. Я бы на него обязательно обратила внимание, будь мое сердце свободно.

— Следующее занятие будет за городом, — останавливаясь возле школы, говорит Даниил. Он нежно обнимает руль двумя крепкими руками.

Вижу Машу, которая тоже приехала на занятия. Киваю Даниилу, говорю: да свидания, и выхожу из машины. Маша занимает освобожденное место.

— Удачи тебе, — желаю ей.

— Как покатались? — вежливо интересуется Маша, как будто ей, в самом деле, это интересно.

— Довела инструктора до тошноты, — отвечаю я.

— Я пошутил вообще-то, — усмехается Даниил. — Все, закрывай дверь, поехали! — обращается к Маше.

Машу им вслед рукой и решаю пройтись до дома пешком. Реально голова разболелась. Не хочу никакого транспорта сейчас.

По дороге домой звонит Ростислав.

— Как прошло первое занятие? — спрашивает с неподдельным интересом.

— Да, нормально! Кажется, научилась трогаться с места и не глохнуть.

— Это хорошо, — смеется. — Еще немного и смогу тебе доверить тебе свой БМВ.

— Ты это серьезно?

— Нет, шучу, конечно, — отвечает с сарказмом.

Я за рулем его стальной БМВ? Если бы мне приснился такой сон, я бы проснулась в холодном поту. А тут речь идет о реальности.

— Я видела Машу, — сообщаю ему. — Общаемся привет-пока.

— Это отличная новость.

— Ага, она хотя бы не смотрит на меня больше с ненавистью.

— Ростислав куда положить эту папку? — слышу в трубке капризный женский голос.

— Зайка, отключаюсь, — говорит мне мужчина. — Целую.

Это что сейчас было? Почему кто-то называет его по имени, без отчества? Так, я ревную. Нет, серьезно. И голос абсолютно мерзкий, стервозный. Эта характеристика — стервозный, натолкнула меня на мысль, что Инга, его бывшая пассия, работает с ним. Кто еще может называть тебя только по имени, если не бывшая любовница? Обязательно выведаю у него эту информацию.

***

— Ну, и когда ты собиралась мне сказать?! — внушительная фигура Ростислава Теплякова заполнила тесное пространство прихожей.

— О чем? — спрашиваю, судорожно, пытаясь вспомнить, в чем провинилась.

— Не прикидывайся! О Маше и Владе.

Напирает на меня грудью и прижимает к стене.

— Как ты узнал? — интересуюсь слабым голосом. Сейчас достанется мне по первое число! Знала же, что нельзя скрывать от него ничего — все равно рано или поздно узнает.

— Видел только что, как от твоего отъехала машина Вострикова с моей дочерью внутри. Скажешь, не знала?

— Знала, — признаюсь обреченно.

— А мне сказать собиралась? — интересуется вкрадчивым голосом, от которого волоски на руках встают дыбом.

Я молчу.

— Ага, не собиралась, значит, — кивает. — Подружку покрываешь, а за себя не переживаешь. Точнее за свою задницу, которой достанется.

Просовывает руку в карман моихджинс и сжимает ягодицу.

— О нет, пожалуйста, только не бей.

— Я тебя не бил. Только отшлепал раз.

— Это одно и тоже.

— Нет, разное. Снимай джинсы.

— Ростислав, не надо, — кладу ладонь ему на грудь. — Маша меня попросила молчать. Так как в нашей ссоре наметилось временное перемирие, я молчала.

— Маша попросила, — передразнивает он. — Эта несносная девчонка будто бы специально заводит никудышных парней мне назло!

Ростислав разувается и проходит на кухню-гостиную. Иду за ним следом, все еще плохо понимая, чем закончится наш разговор.

— Чем плох Влад? — спрашиваю. — Кроме того случая на дне рождения, разумеется, — поправляюсь, поймав его гневный взгляд.

— Он неженка и сибарит, — отвечает презрительным тоном и опирается двумя руками на стол.

— Тимур — спортсмен и из хорошей семьи, тоже тебя не устроил, — напоминаю ему. — Ростислав, пусть Маша сама выберет себе парня. По сердцу, так сказать. Не надо говорить, что она еще молодая и глупая. Маша очень умна. Даже умнее меня, хотя я старше. Прекрати ее выслеживать, дай ей глоток свободы. И ты увидишь, что все неподходящие парни отсеются без твоего вмешательства.

— Не хочу, чтобы она наделала ошибок, — говорит тоном упрямца.

— Да нет никаких ошибок. Есть только неправильный выбор. Нам препод по философии это сказал, — добавляю, чтобы не надеялся, что я своим умом до этого дошла.

— Хорошо, я не хочу, чтобы она сделала неправильный выбор.

— От набития шишек ты ее все равно не оградишь, — протягиваю руку и глажу его по плечу. — Как бы ты не старался.

— Дело говоришь, малышка, — помолчав пару секунд, сказал Ростислав, — моя жена так же рассуждала. Мне так не хватает ее советов. Спасибо за то, что не побоялась сказать мне в лицо.

Обнимаю и прижимаю его голову к своей груди.

— Трудно воспитывать ребенка в одиночку, — говорю я.

— Это большая ответственность. Уже ни никого не обвинишь в ошибках воспитания.

— Ты воспитал Машу достойно. Ее поступки — это просто ребячливость. Вспомни, не так давно ты вытаскивал меня из клуба никакущую.

— Не напоминай, — отвечает ворчливо, — а то опять заведусь. Только ведь успокоился.

— Хорошо, извини.

— Пойдем, поваляемся немного на кровати, и я поеду на работу.

***

— Так что ты делал возле моего дома? — провожая Ростислава, спрашиваю я.

Это странно, потому что он не звонил и не предупреждал о своем визите заранее.

— Выслеживал тебя на самом деле, — нехотя отвечает.

— То есть?!

— На твой телефон поступил звонок от Влада.

— Ты отслеживаешь мои звонки?? Да как ты смеешь?

Моему возмущению нет предела. Что за недоверие, блин?

— Смею, еще как. Я должен быть в курсе всего происходящего в твоей жизни.

— И ты думал, я побежала на свидание к Вострикову? — спрашиваю ядовито.

— Да, думал. Хотел увидеть все собственными глазами.

— Ужас! — закатываю глаза и качаю головой. — Это Маша звонила с его телефона. Приезжала за тетрадкой с лекциями.

— Да я уже понял. Забавно, — улыбается, — но я вздохнул с облегчением, когда понял, что ошибся. Пусть лучше Маша с ним мутит, чем ты.

— Вот как? — удивил так удивил!

— Выбираю меньшее из зол, — притягивает меня к себе и целует нежно.

— Ростислав, — говорю серьезно, — мне, кроме тебя, никто не нужен.

— Клянешься? — спрашивает вроде как в шутку.

— Клянусь, — отвечаю торжественно. — Перестань за мной шпионить и просто поверь мне.

— Я верю, малышка, — снова целует в губы долгим поцелуем. — До встречи, завтра вечером увидимся.

Закрываю за ним дверь и облегченно выдыхаю: пронесло!

— 40-

Следующим вечером Ростислав заехал за мной пораньше.

— Собирайся, поедем в одно хорошее место, — сказал он.

Пока одеваюсь, он, засучив рукава, варит себе кофе. Выглядит усталым, потому что много работает.

Надеваю короткую замшевую юбку и цветную рубашку. Надеюсь сразить своего мужчину наповал.

Ростислав привез нас в блинный ресторан. Я даже не знала, что такие бывают. В меню более двухсот позиций: блины с мясом, блины с рыбой, шоколадом, сливками, клубникой и всем тем, что можно только вообразить!

Видя мою растерянность, Ростислав заказывает несколько разных вариантов, и спустя пять минут наш стол заставляют красивыми тарелками, расписанными гжелью, на которых лежат аппетитные блинцы. Разрезала ножом первый рулетик и отправила кусочек в рот. Мм, вкусно! Кто бы мог подумать, что обычные блинчики могут быть такими лакомыми.

Ни с того ни с сего Ростислав напрягся. Оборачиваюсь, чтобы проследить за его взглядом и вижу двух женщин. Одна с короткой стрижкой, вторая полненькая. Сидят, блинчики едят и стреляют глазами в наш столик. Ясное дело, что их интересовали не яства, стоящие на нем, а Тепляков.

Дама с короткой стрижкой поднялась с места и двинулась в нашу сторону. Ростислав как-то подозрительно громко вздохнул.

— Добрый вечер, я просто поздороваться, — мило улыбается она Ростиславу.

— Добрый вечер, Инга. Не ожидал тебя встретить здесь.

Меня даже перекосило от того, как он произнес ее имя. Дерзкая, всегда добивающаяся своего — вот какая у меня возникла ассоциация с ее имечком.

— Решила показать подруге наше любимое место, — отвечает Инга.

Наше место! Значит, он ее сюда водил. Ну конечно же.

— Познакомишь со своей спутницей? — просит она и с любопытством рассматривает меня.

— Это Ксения, — вынуждено говорит Ростислав.

— Молоденькая какая. А я Инга, — обращается ко мне. — Наверное, ты обо мне уже слышала.

— Нет, не слышала, — отвечаю ей, сдобрив ответ искусственной улыбочкой.

Она напоминает мне змеюку, притаившуюся в кустах и готовую наброситься на тебя в любой момент. Инге лет тридцать пять на вид, короткая стрижка и стройная фигура молодят ее. Ухожена, но запах от нее исходит сладючий — явный перебор с парфюмерией. На ней шерстяная юбка Миу-миу, видела такую в торговом центре за сто тысяч. Наверняка, на деньги Теплякова купила.

— Ну, еще услышишь, — обещает мне Инга. — Хорошего вечера, Ростислав.

Она отходит от нашего столика, плавно покачивая бедрами, будто бы зная наверняка, что мы смотрим ей вслед.

— Это что сейчас было? — набрасываюсь с вопросом на Теплякова.

— Не обращай внимания. Инга всегда ведет себя…эээ… эксцентрично.

— И эта дама работает с тобой?

— Ну не уволю же я ее, только потому, что она моя бывшая. Инга возглавляет отдел корпоративных продаж.

Ну конечно, при солидной должности дамочка! Каким собственническим взглядом она смотрела на своего начальника! Как будто вопрос, с кем будет Ростислав, уже решен, и он останется, конечно, с ней. Не сегодня, так завтра. Бесиииииит!

Испортила весь вечер. Меня как будто бы кто-то пережевал и выплюнул. Даже кусок невероятно вкусного блина с бананом и бельгийским шоколадом в горло не лезет. А Ростиславу хоть бы хны! Ест спокойно. Может, ему по фиг на бывшую? Вроде как ничего в нем не всколыхнулось, когда она подошла. Последую ему примеру и тоже поем, не оставаться же голодной из-за этой стервы.

***

Как Инга и обещала, я о ней все же услышала. Ростислав сказал, что всю ближайшую неделю будет страшно занят — на фирме намечается налоговая проверка. И им нужно привести все документы в порядок. Признался, что даже ночевать на работе собирается.

Я позвонила ему, чтоб просто послушать его голос, хотя бы тридцать секунд. Долгий звонок, и мне отвечает женское мурлыканье:

— Да?

— Мне бы Ростислава услышать, — говорю тоскливо.

— Девочка, перезвони позднее. Он сейчас очень занят, — отвечает надменно и кладет трубку.

Я в бешенстве! Голос принадлежит Инге — эти сучьи интонации ни с кем невозможно спутать. Какого хрена она хватает его телефон?! Какое имеет право? Что если в конторе они вдвоем? Сейчас поздний вечер. Ненавижу ее! Трется возле моего мужика и пытается его вернуть обратно в стойло.

***

Во всей этой суматохе с проверкой, я понял, что забыл о кое-чем важном. Набрал начальника службы безопасности Ивана Борисовича по внутренней связи и попросил срочно найти номер Богдана Руденко — того говнюка, который досаждает моей Ксении.

Через десять минут Иван Борисович лично принес мне клочок бумаги с нацарапанными на нем цифрами. Отпускаю сотрудника и набираю номер. В ухо ударил громкий гудок.

— Алё, — проблеял юношеский голос.

— Богдан? Ростислав Андреевич Тепляков беспокоит, — делаю паузу. В трубке воцаряется напряженная тишина.

— Звоню по поводу девочек из института права. Ты ведь понял, о ком речь? — спрашиваю с нажимом.

— Не понял, — прикинулся идиотом паренек.

— Где сейчас находишься? Приеду, объясню подробнее.

— А да, понял, — дает заднюю трусишка.

— Вот и замечательно, что такой понятливый. Еще раз увижу, что ты ошиваешься возле девочек и порешь какую-нибудь несусветную чушь, одним звонком не отделаешься. Ты меня услышал.

— Услышал, — повторил парень.

— Ну ладно, бывай тогда.

Кладу трубку на стол и поднимаю голову, услышав звук открывающейся двери. Инга — это она привыкла входить ко мне без стука. Что за манеры, блин?

— Ростислав, принесла документы за сентябрь от бухгалтера.

— Отлично, давай сюда, — слегка нажимаю подушечками пальцев на глазницы. Черт, как болят! Несколько суток уже рассматриваю цифры, цифры и ничего кроме цифр. Одна закравшаяся ошибка в отчете может стоить мне деловой репутации, поэтому я должен быть очень внимательным.

— Сделать тебе кофе? — спрашивает Инга.

— Да, спасибо. Я сейчас вернусь.

Инга остается в приемной, а я спускаюсь на второй этаж. Нужно кое-что достать из архива. Жаль, что сотрудники уже разбрелись по домам, приходится делать все самому.

Возвращаюсь с папкой в кабинет. Инга все еще здесь, и меня это раздражает. Привык работать в одиночестве.

— Спасибо за кофе, — бросаю ей и сажусь за стол. Вижу, что телефон лежит не в том месте, где я его оставлял. — Ты брала мой телефон? — сверлю ее подозрительным взглядом.

— А да, тебе звонили.

— Кто звонил?

— Девочка твоя из блинного ресторана.

— Ты ответила на звонок? — спрашиваю тоном, не предвещающим ничего хорошего.

— Да. Она была очень настойчива и целеустремленна.

— Инга, не смей брать в руки мой телефон и тем более принимать вызовы, — говорю жестко.

— Прости, Ростислав. Я не знала, что она для тебя так важна.

Да все ты знала! Не знала, так точно чувствовала.

— Это тебя не касается, — отрезаю.

— А как же мы?

— Нет никаких мы. Есть генеральный директор и начальник отдела. Догадываешься, кто кому должен подчиняться?

— Хорошо, извини. Больше этого не повторится, — обиженно поджимает губы.

— Иди, пожалуйста, к себе. Мне надо работать.

Выходит из кабинета царственной походкой и закрывает дверь. Даже не думал, что она посмеет тронуть мой смартфон, а то бы взял его с собой, когда выходил. Надо перезвонить Ксении, надулась ведь теперь.

— Алло, — отвечает отстраненно.

— Ты звонила?

— Стерва велела перезвонить завтра или лучше никогда, — отвечает безжизненным голосом.

— Я уже ее отругал.

— Честно-честно? — чуточку веселеет.

— Да, честно-честно. Я скучаю по тебе, родная. Как ты там? Чем занимаешься?

— Готовлюсь к завтрашнему вождению.

— Хотел бы я на это посмотреть, но дела, будь они неладны!

— Конечно, понимаю.

По голосу слышу, что чертовски обижена. Но что я могу сделать по телефону? Только личная встреча сможет загладить вину. Но увы сейчас мне никак не вырваться из офиса.

— Ладно, девочка моя. Побежал работать. Успехов тебе завтра на вождении.

— Спасибо. И тебе с проверкой.

Убираю телефон от уха и слышу:

— И с Ингой.

Затем Ксения отключается, и я не успею ничего возразить.

— 41-

Ноябрьский вечер был холодным и сырым. День выдался тоскливым, с затяжным, проливающимся из низкого неба дождем. Я медленно еду по дороге, а свинцовые тучи будто двигаются мне навстречу. Рядом сидит Даниил и изредка выравнивает руль, когда меня тянет к обочине.

Просит выжать сцепление и включить четвертую скорость. Кладу руку на рычаг, и он накрывает ее сверху своей ладонью и переключает скорость. Готическое кольцо на моем пальце царапает инструктору руку, и он громко выругивается.

— Прости, — извиняюсь я, хотя в случившемся нет моей вины.

— Газу, газу! — требует Даниил. — Что ты плетешься, как улитка? Какая предельно допустимая скорость за городом?

— Девяносто, — отвечаю без запинки и вжимаю педаль кроссовком.

— А у тебя шестьдесят.

Смотрю в зеркало заднего вида и вижу, что за нами собралась целая колонна машин. Надо и правда чуть быстрее ехать, пока не начали гудеть.

— Вон на том подъеме, — показывает он пальцем, — будешь делать упражнение эстакада.

О, слышала, что это одно из самых сложных маневров. Нужно будет заехать на гору при помощи ручника и не скатиться вниз.

Выполняю эстакаду раз, выполняю во второй и третий — не получается. Даниил уже начинает орать на меня:

— Да, блин! Что ты делаешь?! Отпускай ручник, сейчас! Та блин, Ксения!!

— Перестань на меня кричать, — мои глаза наполняются слезами.

Мало того, что Ростислав вчера потрепал мне нервы вместе с этой Ингой, так еще и не получается упражнение.

— Да как не кричать? — продолжает наезжать Даниил. — Когда ты творишь такое. Как обезьяна с гранатой, ей-богу!

— Ну не получается у меня! — срываюсь на крик. — Что я сделаю?!

Он явно злится на меня из-за кольца. А нечего было трогать руку, я и сама умею включать четвертую скорость. Прикладывает ранку к губам и говорит:

— Доезжай вон до той развилки. Там развернешься и остановишься. Поняла?

Из глаз уже капают непрошенные слезы. Останавливаю машину и выбегаю наружу. Даниил идет следом за мной.

— Ксения! Извини, что накричал, — говорит он, хватает меня за плечи и разворачивает к себе.

Я прячу от него мокрое от слез лицо.

— Эй, ты чего? Посмотри на меня. Ксюша! — пытается установить зрительный контакт. — Я не хотел тебя обидеть. Прости. Все хорошо. Все у тебя получится. Садись в машину.

Неожиданно Даниил наклоняет голову и целует меня прямо в соленые губы. У меня помутился рассудок из-за переизбытка эмоций, и я с жаром отвечаю на поцелуй, хотя еще две минуты назад люто ненавидела его.

В голове произошел эмоциональный взрыв. Едва ли я соображала, что целую инструктора. Мне хотелось утешения. Чтобы кто-то сильный обнял и сказал, что все непременно будет хорошо. События накладывались друг на друга, словно испорченные стройматериалы для дома, который в итоге рухнет.

Меня душила ревность. Полночи не могла уснуть из-за долбанных мыслей об Инге и Ростиславе. Меня бесило, что эта холеная сучка там рядом с ним, а я одна лежу в холодной постели.

Даниил сажает меня на капот учебной машины, и я обнимаю его ногами. Не соображаю, что творю. Все как во сне. И вдруг краем глаза замечаю черную машину, которая останавливается напротив.

Внутри сидит Ростислав и смотрит на нас помертвевшими глазами. С силой отталкиваю Даниила и бегу к его машине. Но Ростислав разворачивается прямо посреди дороги и уезжает.

***

По сердцу словно ударили кулаком. Я просто хотел посмотреть, как моя малышка научила ездить. Одолжил у Ивана Борисовича шевроле и поехал за ними инкогнито. У меня и в мыслях не было, что увижу страстную сцену, от которой заложит уши и станет пусто в груди.

Я думал, что Ксения — аномалия. А оказалось, что шлюха обыкновенная.

Смотрю на них в упор и ощущаю себя спущенным шариком, из которого выкачали воздух. Не могу сделать вдох. Хочу усмехнуться, но мышцы лица будто одеревенели. Зачем она так со мной? Суровая реальность разбила мои чувства вдребезги. Враждебно раскромсала мое сердце в клочья.

Ксения, наконец, меня замечает, и на ее лице отражается маска ужаса. Ее секрет раскрыт. Теперь она не сможет меня дурачить.

Разворачиваю машину и даю по газам. Вижу в зеркале, что она бежит за мной, размахивает руками и что-то кричит. Резко нажимаю на тормоз, выхожу из тачки, не закрыв дверь, и иду к ней навстречу. Мне хочется ее ударить, но, конечно, не стану этого делать.

Достаю из пиджака пачку сигарет, вытаскиваю одну и сую в рот. Впервые делаю это при ней.

— Что же ты наделала? — спрашиваю с горечью, которую ощущаю на языке. К горлу подступает тошнота, не могу смотреть в лицо этой обманщицы.

— Это был просто поцелуй! — задыхаясь от слез, кричит она.

Стал накрапывать дождь, и под его шум я сказал:

— Это было предательство, — швыряю тлеющую сигарету под ноги и топчу ботинком. — Знаешь, дело даже не в том, что ты выставила полным идиотом. Дело в разнице в возрасте. Ты всегда будешь засматриваться на молодых парней и украдкой к ним бегать. А мне… Мне очень больно, понимаешь? Проще тебя отпустить. В квартире можешь жить, она оплачена до конца учебного года. Прощай, Ксения!

— Ростислав! Пожалуйста, не уходи. Я люблю тебя!

Не оборачиваясь, сажусь в машину и срываюсь с места. Из-под колес летят ошметки грязи…

Конец первой книги.

Дорогие читатели, обязательно подпишитесь на автора, чтобы не пропустить выхода 2 книги. Скоро стартуем!

Оглавление

— 1-

— 2-

— 3-

— 4-

— 5-

— 6-

— 8-

— 9-

— 10-

— 11-

— 12-

— 13-

— 14-

— 15-

— 16-

— 17-

— 18-

— 19-

— 20-

— 21-

— 22-

— 23-

— 24-

— 25-

— 26-

— 27-

— 28-

— 29-

— 30-

— 31-

— 32-

— 33-

— 34-

— 35-

— 36-

— 37-

— 38-

— 39-

— 40-

— 41-