Коридор затмений [Дари Джарт] (fb2) читать онлайн

Дари Джарт Коридор затмений

Осенью опадают отжившие своё огненные листья, чтобы дать возможность новым зелёным листочкам появиться в этом мире на их месте грядущей весной. А затем всё повторится вновь. Вот и поколения людей в маленькой деревушке сменяли друг друга своим чередом. А предания о таинственном лесе непрестанно передавались от дедов внукам.

Лес возле поселения всегда был покрыт одеялом тайны и угрожающей тишины. Никто из тех, кто осмелился перейти «линию леса» (так называлось место, где светло-зелёная невысокая травка сменялась густыми зарослями дремучих сорняков), не вернулся обратно.

Селяне жили очень бедно, а зимы в том краю были беспощадно холодными. Однако каждый из живущих в этом жутком месте покупал дрова в соседних деревнях, страшась хоть на пару метров приблизиться к дремучей пуще. Скот же весной и летом угоняли пастись подальше на юг в сторону гор, дабы ни одна овца или кобыла не заплутала там, откуда её уже было не спасти. Но откочевать в другое место людям этого поселения было нельзя, так как все они были потомками преступников и воров, убежавших от правосудия в эти тревожные земли.

Но ведь их потомки ни в чем не виноваты. «Почему они не могут спокойно покинуть это место?» — спросите вы. Все верно — они ни в чем не виноваты. Но память о проступках их предков въелась в них словно генетическая болезнь, также как и истории об ужасном Волке и его лесе. У них нет и не было шанса изменить свою судьбу, поэтому из поколения в поколение бедные люди вынуждены влачить тяжёлую ношу, взваленную на них собственными предками.

— Почему я не могу пойти играть в лес? — возмутился Шын.

— Что за неугомонный ребенок?! — нервно спросила мама, развешивая стиранное бельё на верёвки. — Шын, разве ты не слышал истории про ужасного рогатого Волка, что в два раза больше человека, всего объятого чёрным пламенем и огромной пастью, вооружённой смертоносными клыками-кинжалами? И вообще разве ты забыл, что твой собственный отец ушёл туда на поиски еды, да так и не вернулся?

— А разве у него не сияющий синим пламенем череп вместо головы? — Шын почесал затылок, пропустив напоминание о пропавшем отце.

— Кто тебе такое сказал?

— Дедушка Думан.

— Ой, вечно этот старый бездельник выдумывает! Нечего слушать кого попало, Шын. Лучше бы мне бельё повесить помог, чем выдумками голову забивать.

— А откуда ты знаешь, как выглядит Волк? Ты видела его? — Шын пристально поглядел на маму.

— Нет… — озадачено ответила она, но тут же собралась. — Так мне рассказывали родители, а им их родители. Нужно во всем слушать своих старших, Шын! Что с тобой сегодня? Откуда столько вопросов?

— Я ушёл, — уходя, Шын просто махнул рукой.

«И что же за зверь такой раз все его по-разному описывают?» — этот вопрос накрепко засел в голове Шына. Близких друзей, с которыми можно было бы об этом поговорить, у него не было. Мать каждый раз остро реагировала на эту тему, и, толком не выслушав, только и делала, что ругала.

Побродив по деревне, он наткнулся на группу знакомых соседских ребят его возраста. Они были заняты чем-то очень весёлым, судя по заливистому смеху. Не то чтобы Шыну стало интересно, но заняться всё равно было нечем, поэтому он двинулся в сторону ликующей толпы. Приблизившись на достаточно близкое расстояние, он разглядел маленького котёнка, в которого мальчишки бросались камешками, и радостно гоготали, когда малыш в ужасе припрыгивал от ударившегося рядом снаряда. Шын молча и без всяких эмоций наблюдал за хулиганами и их жертвой какое-то время. «Хоть его и загнали в угол, но всё же он способен что-то почувствовать…» — подумал Шын.

— А ты способен? — странный голос проник в его голову.

— Что это?! — Шын воскликнул от удивления и схватился за голову.

— О, Шын! Здорова! Поучаствуешь? — знакомый мальчишка протянул камень.

Шын убрал руки от головы. Должно быть показалось. Он огляделся вокруг и остановил взгляд на протянутом камне, по-прежнему ничего не ощущая.

— Зачем вы его мучаете? — вопрос вырвался сам собой.

— А тебе-то что? — с угрозой переспросил знакомый.

— Просто интересно.

— Потому что мы можем, — громко ответил мальчишка, и все вокруг радостно рассмеялись.

— Потому что можете… — задумчиво повторил Шын.

— Так что? Присоединишься?

Но Шын уже не слышал вопроса. Он быстрыми шагами пошёл прочь от них. Что это был за голос? Или это просто бред? Может быть он сходит с ума в этой глуши? В последнее время в голове у Шына начали возникать разные вопросы, хотя всю жизнь его ничего особенно не беспокоило. Каждый день был похож на предыдущий. Бьюсь об заклад, если бы он вел дневник, то увидел, что и в прошлый год того же дня он делал в точности то же самое, что и сегодня.

Наверняка нельзя сказать, когда в голове мальчика начала пробуждаться жажда нового. Наверное, это случилось после пропажи отца. И первое о чём он подумал, как только это произошло, так это о том таинственном лесе, что каждый день молчаливо наблюдает за унылой жизнью селян.

Отец Шына был выходцем не из этой деревни. До сих пор неизвестно откуда он пришёл и почему, но даже в деревне изгоев он сам сделался изгоем. Ведь если сами жители несли тяжкий крест преступлений своих предков, то отец Шына мог и сам оказаться преступником, раз выбрал жизнь в этом богом забытом месте. Работы ему никакой не поручали, и все доходы семьи взвалились на мать. Хотя она тоже опасалась, но вышла за него, так как отец обладал крепким телосложением, так необходимым для тяжелой работы, и, что уж таить, был весьма хорош собой.

Отцу надоело жить впроголодь, и он решил во что бы то ни стало найти пропитание в лесу. Мать его не остановила, ведь ей было всё равно. Рано утром он взял горбушку хлеба и немного воды, потрепал сына по голове и улыбнулся, а затем растворился в непроглядной глуши. Шын смотрел как удаляется отец без единой эмоции. «Что там внутри?» — был первый вопрос, заданный им самому себе.

Теперь же он брёл по хорошо знакомым дорожкам, протоптанным сотней ног живущих и уже ушедших селян, но всё казалось ему чужим. Он шёл и вспоминал лицо отца в тот день. Такое доброе и светлое лицо, которое обязательно озарится улыбкой, завидев Шына. Чего нельзя сказать о матери, да и вообще обо всех жителях деревни. «Почему он улыбался? Как можно улыбаться, живя здесь?» — Шын искренне не понимал отца. Он сам ни разу не улыбнулся ему в ответ.

Он представил себе живые зелёные глаза отца, и вдруг вспомнил, что у перепуганного котёнка глаза того же цвета. Они были широко распахнуты, но сам маленький зверек не издавал ни звука, будто считая, что тишина поможет ему выжить.

— А ведь они замучают его, — нахмурился Шын.

Он резко остановился, в груди что-то щемило. Каждый вдох давался тяжело, а всё о чём он мог думать, только об испуганных зелёных глазах котёнка. Он резко развернулся и побежал обратно. Шын бежал так быстро, что со стороны показалось бы, будто его ноги совсем не касаются земли. Холодный ветер бил в лицо, лёгкие налились свинцом. Почти добежав, он резко остановился. Он крепко задумался о том, что делает. Бежать пришлось впервые в жизни. Стоит ли это того? И что вообще он собрался делать? Мальчик пешком дошёл до всё ещё веселящейся компании и увидел его. Котёнок до сих пор стоял там, то и дело отпрыгивая от камней, летевших в него. Шын стоял и смотрел на это, а в груди начало что-то нещадно колотить его.

Внезапно котёнок поглядел прямо в глаза Шына, освободив его волю. Он побежал прямо на мальчишек и руками и ногами начал распихивать их.

— Ты чего делаешь, сумасшедший?! — кричали мальчишки.

Но Шын ничего не отвечал, а только продолжал безжалостно распихивать их. Ударами это назвать было сложно: он будто бы пытался подальше оттолкнуть их от зверька. Испуганные хулиганы разбежались кто куда, как рассыпанный горох. Но Шын продолжал распихивать воздух, пока полностью не осознал, что мальчишек рядом нет. Он вымотанный упал на колени. Грудную клетку больно сводило от недостаточного количества воздуха.

Немного отдышавшись, он повернулся и заметил, что котёнок неподвижно сидит там же, где и сидел. Шын поднялся, отряхнул колени. Приблизившись к котенку, он присел на корточки и протянул к нему руку. Зверёк тут же затрясся от страха и зажмурил глаза.

— Не бойся. Я тебя не обижу, — Шын продолжал протягивать руку малышу.

Он придвинулся поближе и медленно погладил котёнка по голове. Маленькое тельце содрогалось от страха, а в груди Шына так и кипело странное неизвестное чувство. Он взял котёнка на руки и понёс домой, всё также гладя по мягкой серой шёрстке.

Придя домой, Шын уложил котёнка на кровать. Молока дома оставалось совсем немного, но он решил пожертвовать крохе свою порцию. Шын поставил блюдце с молоком возле него, которого до сих пор пробирала мелкая дрожь.

— Попей немного, станет легче. Ты в безопасности, — Шын снова погладил котёнка по голове.

В этот раз зверёк открыл зелёные глаза и посмотрел на Шына. Мальчик подумал, что надо как-то помочь котёнку освоиться. И, впервые в жизни, губы Шына растянулись в улыбке. Да такой светлой и доброй, что котёнок тут же перестал трястись и принялся нерешительно лакать предложенное молоко.

Наконец Шын почувствовал что-то вроде облегчения и прилёг рядом, наблюдая за пушистым гостем. Обычный маленький кот, который через пару месяцев станет большим. Однако для мальчика он стал чем-то большим. Его почему-то волновало, что с ним станет завтра и каким он вырастет. Будет ли ловить мышей или лениво лежать на лужайке и нежиться в лучах дневного солнца.

— Как думаешь, что там внутри леса? — Шын снова погладил котёнка, а тот довольно замурчал. — Я оставлю тебя здесь. Мама присмотрит за тобой, а мне нужно непременно сходить туда и разведать. Главное не уходи далеко от дома. Здесь никто тебя не обидит.

Шын ещё раз погладил зверька, вспомнив при этом день, когда в последний раз видел отца. Он попытался также тепло улыбнуться малышу, а затем вышел из дома. Он был так взволнован, что забыл собрать себе еды и воды в дорогу.

До леса было рукой подать. Шын почти сразу пересек «линию леса» и растворился в плотной стене вековых деревьев. Идти было очень тяжело, так как приходилось просачиваться в крохотные просветы между стволами. Иногда он упирался в тупик и приходилось долго искать проход вперёд. Воздух в лесу оказался таким густым, что и вдохнуть было тяжело.

В груди Шына что-то ширилось каждую секунду, проведённую в этом странном месте. «Пока что ничего странного не произошло. Много деревьев и только. Может из-за этого люди пропадают?» — задумался Шын.

Он шел так довольно долго, ноги начали предательски ныть от долгой ходьбы. Наконец стена деревьев начала редеть, а впереди показалась небольшая полянка. Шын остановился как вкопанный. В самом центре зелёного ковра, окружённый неизвестными цветами, спал мальчик. На вид он был младше Шына, одет в белые одежды с длинными белыми волосами, а из головы его торчали ненормально длинные серые уши. Он мирно посапывал лёжа на боку. Шына забеспокоился, что его может здесь кто-то обидеть и он решительно начал будить мальчика.

— Эй ты! Нашел, где спать. Просыпайся быстро! — скомандовал Шын.

Мальчик открыл глаза. Увидев, кто его будит, он нахмурился. Однако почти сразу звонко рассмеялся, приподнявшись на локтях.

— Ты что здесь делаешь? — звонко пропел мальчик.

— Это ТЫ что здесь делаешь? Слушай, этот лес опасен и не пригоден для прогулок. Ты из какой деревни? Потерялся?

— Я — Тенгри. А ты кто такой? — мальчик будто пропустил мимо ушей восклицания Шына.

— Меня зовут Шын, — его сбивал с толку спокойный тон мальчика.

— Шынтай, давай будем дружить? — Тенгри весело вскочил на ноги и с самой широкой улыбкой, которую Шын когда-либо видел, уставился на него в упор.

— Не зови меня так! — нахмурился Шын. — Хорошо, — прибавил он, увидев, что радостная улыбка сползает с лица Тенгри.

Тенгри снова улыбнулся, а затем запорхал по поляне, касаясь каждого цветка. Шын молча наблюдал за этой чудной картиной. Этот мальчик сильно отличался от жителей деревни. Он будто светился изнутри. Такое бессмысленное занятие вызывало у Тенгри восторг, а также его легко можно было задеть резким словом. Шын нахмурился.

— Шынтай, у тебя что-то болит? — взволнованно спросил Тенгри.

— Нет. Я вроде просил не звать меня так. Просто Шын, — он мягко попытался напомнить мальчику своё имя.

— Знаю! — надул щеки Тенгри. — Это я просто дружеское прозвище тебе дал. А ты мне придумай, если хочешь.

— Прозвище? — Тенгри утвердительно закивал. — Хотя имя Тенгри слишком грозное для тебя. Может Тянь?

— Хорошее прозвище ты мне подобрал, Шынтай! — Тянь довольно кивнул. — А знаешь, меня кто-то когда-то так называл. Правда не помню, кто это был.

То ли от воздуха, то ли от эмоционального диалога голова у Шына шла кругом. Он лёг на спину и прикрыл глаза. Открыв их, он отметил, что не видит неба. Верхушки деревьев, переплетаясь, полностью закрыли его. Но полянка купалась в свете. Что за чудеса?

— Где мы?

— Я потерялся, и мне не попасть домой, — грустно всхлипнул Тянь.

Шын не запомнил откуда пришёл. Вдруг вспомнив о забытой еде, он тоже впал в отчаяние. Возможно, этот мальчик так же как и он пришёл сюда за ответами, но не был подготовлен и пропал. Однако теперь их двое, а это значит, что призрачный шанс выбраться всё же есть.

— Не хнычь. Самое главное двигаться без остановки и тогда куда-то да придёшь. Так мне папа говорил, — Шын поднялся и протянул руку мальчику.

Тянь тыльной стороной руки протёр глаза, взялся за руку Шына и вместе они начали пробираться через очередные дебри. Но теперь Шын ступал осторожнее, всякий раз оглядываясь на Тяня, который крепко держался за его руку.

— Я больше не могу! — некоторое время спустя заявил Тянь.

— Запрыгивай, — Шын немного присел, призывая Тяня залезть к нему на спину.

— Но ведь тебе будет тяжело…

— Ерунда. Ты маленький, а я большой, — поторопил ладошкой Шын.

Тянь нерешительно схватился маленькими ручками за шею Шына.

— Держись крепче, иначе не удержу, — ручки стиснули чуть крепче и Шын двинулся дальше.

Какое-то время они хранили молчание. Шын сосредоточено пробирался сквозь плотную стену деревьев, а Тянь изо всех сил старался держаться за его шею. Кроны деревьев настолько плотно сплетались где-то за пределами зрения человека, что скрывали малейший намек на свет солнца или сияние луны.

Внезапно идти стало гораздо легче, а зазоры между ветками стали менее кучными. Можно было спокойно идти, не помогая себе при этом руками. Шын боялся, как бы ветки не поцарапали его маленького спутника. Тянь видно уснул, но тем не менее крепко сжимал шею Шына. «Беречь кого-то — хлопотное дело», — подумал Шын, однако почувствовал тепло в груди и невольно улыбнулся, погладив маленькие ручки Тяня.

— Ты знаешь, что свет вокруг исходит от луны? — неожиданно произнёс Тянь, отчего Шын вздрогнул.

— Почему ты так решил?

— Чувствую.

— Как это чувствуешь? Здесь ведь светло, как днём, — недоумевал Шын.

— Лунный свет пахнет росой и домом, — ответил Тянь. В голосе его Шын уловил тяжёлую грусть.

Шын остановился, чтобы перехватить поудобнее Тяня, но тот спрыгнул на землю.

— Спасибо, я немножко отдохнул, — Тянь улыбнулся и протянул руку Шыну.

— А где твои родители, Тянь? Как ты тут оказался?

— А что такое родители? — Тянь удивлённо уставился на Шына.

— Это папа и мама. Те, благодаря кому ты появился на свет.

— У меня их не было, — немного подумав, ответил Тянь.

— Как не было? А как же ты появился?

— Меня позвали.

— Кто тебя позвал?

— Уже не помню. Какой-то голос, в котором было столько боли и страдания. Мне до сих пор страшно вспоминать его. Он будто держит меня здесь взаперти, и я не могу найти дорогу обратно, — Шын услышал слёзы в голосе Тяня.

Они остановились. У Шына снова щемило где-то в груди. Этот малыш напомнил ему котёнка, которого он спас от мальчишек этим утром. Он тихо сносит издевательства мира и чего-то ждёт. А может просто сдался?

Шын присел на корточки возле рыдающего Тяня, обнял его крепко-крепко и тоже разразился громкими рыданиями. Шын плакал впервые в жизни. Без особой на то причины, просто так. Он не плакал, когда мальчишки дразнили его из-за пришельца-отца, не плакал, когда сломал руку, упав с качелей. Не плакал он и тогда, когда отец покинул его навсегда. Но сейчас он высвободил все сдерживаемые слёзы. И с каждым всхлипом Шыну становился немножко легче на душе.

— Я непременно отведу тебя домой! — решительно сказал Шын Тяню, вытирая остатки слёз.

— Но ведь ты сам не знаешь, где мы, — Тянь тоже потихоньку успокаивался.

— Будем идти вперёд. Посмотрим, что выйдет. Главное не попасться бы ужасному рогатому волку, обитающему в этом лесу.

— Ужасному рогатому? — Тянь удивлённо поглядел на Шына.

— Ага. Говорят, здесь живёт такое существо. Никто толком мне не смог объяснить, как он выглядит.

— А почему ужасный? Он кого-то обидел? — они продолжили свой путь в глуши.

— Вроде бы нет. Но, наверное, может?

— Почему? — не унимался Тянь.

— Может потому что большой и страшный. Не похожий на обычного зверя. Но ты прав, — немного подумав, добавил Шын. — Я не знаю людей, кого бы он обидел. Может он и не такой ужасный.

— Или совсем не ужасный. А очень хороший, да, Шынтай? — Тянь с надеждой взглянул на Шына.

— Давай будем так думать. Хороший двурогий сияющий волк, который совсем никого не обижает, — твёрдо сказал Шын. Ребята посмотрели друг на друга и весело рассмеялись.

Тем временем лес стал ещё гуще. Клыкастые сосновые ветки больно царапали кожу мальчишек. Приходилось помогать руками, чтобы пробираться дальше, а животы у ребят начали предательски урчать от голода.

Шын шёл и думал, как бы раздобыть чего-нибудь съестного. По дороге он пристально оглядывал каждый сантиметр, пытаясь заприметить какой-нибудь гриб или ягоду, но кроме деревьев и травы здесь ничего не росло.

— Постой, Тянь, — Шын схватил мальчика за руку. — Мне нужно найти нам еду и воду, иначе мы можем пропасть раньше, чем я выведу нас отсюда. У меня с собой есть верёвка. Я завяжу её вокруг твоего запястья, а другой конец возьму себе. Я не уйду далеко, ведь она не такая уж длинная. А если что-то случится, ты просто потяни за неё и я тут же примчусь обратно. Ну как, справишься? — Шын погладил малыша по голове.

— Справляюсь. Ты точно вернёшься, Шынтай? — Тянь испуганно глядел в глаза Шыну.

— Обязательно вернусь! Я ведь пообещал, что отведу тебя домой, — Шын весело улыбнулся Тяню, той самой согревающей улыбкой, которой одарил его отец перед уходом.

Шын обвязал тоненькое запястье Тяня, несколько раз проверив прочность узла. Затем глубоко вдохнул густой лесной воздух, крепко сжал другой конец верёвки и отправился вперёд один. Он краем уха услышал тихий одинокий всхлип малыша за спиной, но, чтобы они оба выжили, Шын должен попытаться добыть пищу и воду.

Верёвка почти совсем натянулась, когда за деревьями показалась поляна. В ушах у Шына до сих пор звучал жалобный всхлип ребёнка. Он принялся с жадным остервенением осматривать поляну в поисках ягод и грибов, но, к сожалению, здесь росла одна только трава. Он упал на колени от изнеможения, живот больно сводило от голода, но Шын в это мгновение мог думать о маленьком мальчике, который с надеждой ждёт его где-то в глуши.

Мальчик решил привести своего маленького спутника на поляну и продолжить путь таким способом: он будет идти с одним концом верёвки вперёд и разведывать обстановку, если всё будет хорошо, то, подёргав за верёвку, даст знать малышу, чтобы тот шёл за ним.

Обрадовавшись, что наконец нашёл хоть какое-то решение, Шын повернулся, чтобы вернуться к Тяню. Внезапно поляна покрылась мраком. Мальчик от страха закрыл глаза, но со всей силы сжал конец своей верёвки. Разбушевавшийся ветер безжалостно бил Шына по лицу и пытался вырвать верёвку из рук.

Ветер прекратился также внезапно, как и начался. Через закрытые глаза Шын понял, что вокруг опять посветлело и открыл их. Он с трудом подавил крик ужаса, ведь дорогу ему преграждал огромный белый волк. Глаза волка горели серебряным пламенем, два огромных рога венчали массивную голову. Если бы волк встал на задние лапы, то с лёгкостью достал бы до верхушек деревьев. Мальчик боялся даже вздохнуть и потревожить мистического зверя.

— Что тебе здесь нужно, человек? — грозно спросил Волк, не открывая пасти.

Шын всё ещё сотрясался мелкой дрожью и не смог набраться храбрости даже услышать вопрос.

— Отвечай же! Зачем пришёл в лес?! — Волк грозно щёлкнул пастью, вооружённую гигантскими острыми клыками.

— Я не знаю, — наконец ответил Шын.

— Типичный человек… Вы делаете всё из праздного любопытства: убиваете, крадёте, уничтожаете. Почему бы мне тебя прямо здесь не убить? — Волк угрожающе оскалился.

— Хорошо. Убей меня. Всё равно я не знаю для чего мне жить. Мне страшно, но я не нахожу ради чего хотел бы остаться здесь. Только если одно: я пообещал Тяню отвести его домой. Это всё, чего мне хочется сделать. Поэтому, если ты убьёшь меня, то позаботься о нём. Тянь не будет бояться, ведь он верит, что ты хороший. Ты сильней и лучше меня, а значит легко справишься с этой задачей. Он маленький и никому не желает зла или смерти, — Шын, сотрясаясь всем телом, изо всех сил сжал верёвку.

— Зачем тебе помогать ему? — удивлённо спросил Волк.

— Я не думал об этом. Наверное, просто не хочу, чтобы он плакал.

— У меня появилась замечательная идея! Давай ты приведёшь того мальчика ко мне, я его съем, а ты останешься в живых, — Волк неподвижно глядел на мальчика.

Услышав это, глаза Шына в ужасе распахнулись. Он вдруг вспомнил ушастого малыша, его улыбку и глаза полные надежды. Этот Волк хотел отобрать и съесть того, кого он так оберегал. Даже не отобрать, а предложил привести Тяня самому, того самого Тяня, который ждёт его в надежде на спасение.

В груди Шына что-то запылало, он крепко стиснул зубы и побежал с кулаками на Волка. Он знал, что не сможет остановить его, но по крайней мере попытается выиграть время Тяню. Пока бежал, Шын бросил верёвку в траву, как можно незаметнее, а затем бросился прямо на морду ужасного зверя.

— Шын? — кто-то знакомый звал мальчика по имени.

Он открыл глаза. Говорившим оказался его отец. Он напряжённо осматривал лицо сына.

— Папа? — тихо позвал Шын.

— Наконец-то ты очнулся. Сильно испугался? — отец положил руку на лоб Шына.

— Я умер? — Шын ясно помнил огромного Волка и свой поступок.

— Нет. Ты живой.

Шын медленно приподнялся на локтях и огляделся. Они сидели на поляне сильно напоминавшей ту, на которой он повстречал Волка. Однако здесь на другой стороне бежал звонкий ручей и вокруг росло много ягод и цветов, а над этим всем носился, быстро перебирая маленькими ножками, радостный Тянь.

Шын тут же вскочил и подбежал к мальчику.

— Шынтай! — радостно крикнул Тянь, когда Шын крепко обнял его.

— С тобой всё хорошо?

— Да. Спасибо тебе, Шынтай.

Шын обмяк от облегчения и заплакал. Огромная гора спала с его плеч. Его спутник жив и здоров, он не стал закуской для грозного зверя.

— Я видел Волка, Тянь! Не думаю, что он хороший… — Шын поднял глаза на улыбающегося малыша.

— Прости меня, — отрезал Тянь.

— За что? — удивился Шын.

— Мне нужно было проверить тебя. Но ты мне и в самом деле помог.

— О чём это ты? Постой, здесь же мой отец! Он нам поможет выбраться, — Шын обернулся проверить, не привиделся ли ему отец, но он стоял прямо позади мальчика.

— Нам не нужно выбираться. Этот лес — мой, — мягко сказал Тянь и сел рядом. — Люди призвали меня с неба многие века назад на помощь, так как на земле происходило много воин и бед. И я помогал. А затем настали мирные времена, и те люди, которые молили меня о помощи, вознамерились использовать меня в своих корыстных целях. Я вырастил этот лес, который должен был служить защитой мне и всем, кому действительно нужна помощь. Здесь живут люди не похожие на тех, что снаружи. Они чувствуют чужую боль так же, как я. Время и пересуды сотворили на моём лесу щит из страшилок. Даже если я уйду, мой народ останется здесь в безопасности.

— Но ты ведь маленький мальчик. А как же Волк? — Шын всё ещё не верил своим ушам.

— Я и есть тот Волк, который не может найти дорогу домой. Вернее, не мог, пока ты не появился. Ты провёл меня по коридору затмений, который образуется раз в тысячелетие и длится всего семь дней. По нему можно пройти только если тебя проведёт истинный друг с чистой душой. Теперь я смогу вернуться домой, а ты наконец найдёшь ответы на все свои вопросы, — Тянь махнул рукой в сторону. Деревья пропали, а за ними показалось целое поселение. Люди занимались работой, весело болтали и смеялись. Дети играли все вместе в мяч.

Внезапно на грудь к Шыну запрыгнул котёнок и довольно замурчал. Тот сразу вспомнил спасённого им зеленоглазого пушистого друга.

— Что ты здесь делаешь? — Шын погладил малыша.

— Это твой проводник, Шынтай. Он попросил меня помочь тебе.

— А его попросил я, — отец Шына опустился на колени рядом с сыном и тоже погладил котёнка по голове.

Мальчик почувствовал себя странно. Всё происходящее вокруг походило на сон, но он чувствовал мягкую шёрстку под своей ладонью, дуновение свежего ветерка, слышал радостный дружеский смех. Этот мир отличался от того, в котором он родился и жил. Он был наполнен жизнью и свободой.

— Мне нужно идти. Лунное затмение седьмого дня заканчивается, а значит коридор закрывается, — грустно сказал Тянь.

— Куда ты уходишь? — Шын встал на ноги рядом с Тянем.

— В другой мир. Он рядом с Луной.

— Мы когда-нибудь увидимся еще? — Шын почувствовал тяжесть там, где мгновение назад ощущал лёгкость и свободу.

— Конечно! Я буду очень ждать нашей встречи. Но не торопись туда. Мы встретимся вновь как старые друзья, и ты расскажешь о своей удивительной жизни здесь.

— Береги себя, Тянь, — сказал Шын и крепко обнял своего друга в последний раз.

— До свидания, Шынтай! — радостно сказал Тянь. — Я иду домой.

Яркий лунный свет озарил поляну. Шын только теперь почувствовал, что он действительно пахнет свежестью. Тянь начал удаляться вверх по этой тропе из света. Из глаз мальчика текли горячие слёзы, котёнок на руках усердно мурчал, а папа крепко обнимал его за плечи. В самом конце Тянь обернулся, его щёки тоже блестели от слёз. Он улыбнулся и помахал Шыну, а затем обернулся в огромного рогатого белоснежного Волка и исчез.

— Пойдём домой, Шын? — папа мягко похлопал сына по голове.

— Я больше не Шын, папа.

— А кем же ты теперь стал?

— Шынтай, — сказал мальчик. — Это имя — дар дорогого мне человека, я буду бережно хранить его всю жизнь.