ХомоПоинт [Арси Берк sergey741441] (fb2) читать онлайн

Арси Берк ХомоПоинт

Глава 1

Книга первая

Пролог

Фредерик Эммус лежал у палатки на берегу озера. Среднего роста, щупленький, уже почти облысевший. Эммусу только стукнуло пятьдесят. Успешная карьера, привела его в Россию за очередным призом за вклад в мировую журналистику в вопросах экологии и сохранении природы. Он не искал славы, не гнался за длинной деньгой, не питал иллюзий, слава и деньги сами нашли его. Фредерик всем сердцем любил природу и всё живое на планете Земля. Истинной же любовью всей его жизни был космос. Звёзды, дальние галактики, яркие туманности, таинственные планеты. Фредерик мог часы на пролёт смотреть в звёздное небо. Он часто шутил: «Наша планета очень красивая, но самое прекрасное, что вы можете на ней увидеть — это звёзды».

Его дети уже выросли и строили свою карьеру без помощи знаменитого и немного чудаковатого отца. Виделись они крайне редко, если не считать общения в видео чатах.

Жена ушла из жизни два года назад от неизлечимой болезни. После её смерти он перестал бриться и теперь носил солидную седую бороду и пышные усы. Его серые большие глаза с детства страдали близорукостью, поэтому на оттопыренные уши Фредерика неизменно давили душки очков с прямоугольными узкими окулярами.

Новый надувной матрас радовал, по понятным причинам, приятное бархатное покрытие, ортопедическая форма, но главное достоинство ложа было в том, что матрас не спускал воздух и утром спящий просыпался на таком же мягком и комфортном матрасе, а не в нескольких миллиметрах от земли на сдувшейся тряпочке.

Фредерик смотрел в звездное небо и улыбался. Не от того, что был погружен в свои мечты, не от радости успеху, который, несомненно, заслужил на ниве журналистики. Сейчас его радовал сам момент, обстановка, спокойствие, созерцание. Костёр ещё не догорел, и из кучки красных углей о и дело вырвались редкие языки пламени. А под углями, в песке, запекались несколько клубней картошки, так когда-то научил его делать русский друг и коллега Евген.

Лёгкий шум камыша и внезапные всплески воды гармонировали с еле слышным вещанием небольшого, старенького радиоприёмника. Любимые песни и композиции древних семидесятых годов прошлого столетия пришлись по душе журналисту. Эммус прикрыл от удовольствия глаза.

Яркая белая вспышка ослепила даже через опущенные веки. Ночное небо взорвалось светом. Над кронами деревьев с оглушительным треском что-то неслось на бешеной скорости. Стало светло как днём. Фредерик вздрогнул от неожиданности. Небольшой ярко белый шар мчался в его сторону, оставляя за собой белый клубящийся след. На еле уловимое мгновение шар завис над Эммусом, словно кинул лёгкий взгляд, и продолжил стремительное падение. Уже у самой земли шар с хрустом срезал несколько тонких деревьев и громко треснул в берег озера. Взрыв грохнул не слабый. По земле пробежала крупная дрожь, во все стороны от места падения взмыли плотные массы песка. Взрывная волна обдала журналиста горячим воздухом. Послышались шлепки, и всплески падающего грунта на берег и в воду. Фредерик окаменел, сердце колотилось, отзываясь глухим эхом в ушах. По прикидкам Эммуса до места падения было не более четырехсот метров.

Стало тихо и темно. Угли в костре больше не потрескивали, их раскидало по берегу вместе с картошкой. Палатка слетела с дуг и сложилась. Несколько минут Фредерик пытался здраво оценить ситуацию. Потом пришёл в себя, достал из кармана на рукаве маленький цилиндрический фонарик и пошёл к месту падения.

Луч света выхватил из темноты достаточно большую воронку.

«Быть не может! Метеорит! Точно — это метеорит! Везение! Чистое везение!» — не веря своим глазам, радовался журналист.

Фредерик поспешил обратно, к своей машине за туристической лопаткой. Он торопился, спотыкался о песок и даже несколько раз падал, растягивался на земле, бормоча проклятья.

Лопатка нашлась сразу, несмотря на вещевой хаос в багажнике его авто.

Вернувшись к воронке, он принялся к раскопкам. Копал энергично, стоя на коленях. В месте раскопа хаотично вылетали новые и новые порции песка, под сопровождение тяжёлого пыхтение журналиста. Позабыв о всякой осторожности и безопасности, Фредерик искал небесное тело. Минут через двадцать кропотливой работы штык со звоном ударился во что-то твёрдое. Эммус принялся окапывать метеорит и через несколько минут в луче фонаря, в грязи мокрого грунта показался гость из космоса. Он был размером чуть больше теннисного мячика. Сам метеорит не был грязным, он выставил ярко белый бок, испещрённый круглыми маленькими рытвинами. Журналист поправил очки и наклонился как можно ближе.

«Прямо Луна в миниатюре», — прошептал он, — «Интересно он такой белый, потому что горячий?»

Фредерик подул на мини луну. Лёгкая сизая дымка вокруг метеорита подёрнулась, чуть рассеялась, но через мгновение снова сгустилась вокруг шара. Журналист поднялся на ноги, выбрался из воронки, быстро дошёл до края берега. Дрожащими руками он набрал в ладошки сложенные лодочкой воды из озера. Очень осторожно вернулся и полил на камень. Ожидания, что вода превратиться в шипящий пар не оправдались. Эммус скривил удивленную мину, аккуратно дотронуться до камня тыльной стороной ладони и тут же отдернул руку. Метеорит оказался не горячим, а холодным!

«Это очень странно и очень интересно. Лёд?», — решил он.

Фонарик замигал часто-часто и потух.

— Чёртовы батарейки. Давно надо было купить нормальный фонарик, который обходится без них, — проворчал он себе под нос.

Фредерик не спешил за новыми батарейками. После яркого света фонарика глаза практически ничего не видели. Стало совершенно тихо, вся жизнь только что бурлившая вокруг разом замерла. Почему так? Природа испугалась и насторожилась?

Мужчина помотал головой, дабы проверить, не оглох ли он. Это не принесло результатов, звуки не появились. Тогда он набрал в ладони песка и стал сыпать его на землю, пуская небольшой струйкой. На этот раз звук появился, но не такой как ожидалось. Вместо шороха песчинок Фредерик услышал еле различимый хрустальный перезвон.

— Какого дьявола? — испуганно, выдавил журналист.

Глаза стали привыкать к темноте. Эммус выпустил из ладошек последние крупинки песка, перезвон прекратился. Он поднял руки вверх. На фоне звёздного неба Фредерик отчётливо видел чёрные силуэты своих кистей. Он что-то ощущал, но никак не мог понять что. Чувство было совершенно новым, тёплым, приятным и, не смотря на это, немного пугающим.

Эммус заметил, что через его кисть проникает свет маленькой звёздочки. Он осмотрел руку, светящаяся точка была на тыльной стороне ладони, в том самом месте, которым он тронул небесного гостя. Фредерик нахмурился и присмотрелся пристальней. Точка, в самом деле, светилась. Она была не больше острия швейной иглы, Свет тусклый, очень похож на свет далёкой звёзды из глубины вселенной. Фредерик прищурился и разглядел рядом с этой точкой ещё одну точно такую же. А через минуту ещё одну, и ещё. Тусклых звёздочек на поверхности кожи становилось всё больше и больше. Ярче они не разгорались и по-прежнему были заметны только благодаря кромешной тьме. Мужчина с интересом и восторгом рассматривал, как огоньки распространились за пределы пятна касания и продолжили своё размножение по направлению к пальцам, на ладонь, запястье. Их становилось всё больше, сотни, тысячи, миллионы бело-голубых мерцающих точек. Вот уже вся пятерня мерцает и переливается в темноте холодным белым огнём.

— Это волшебно! — шептал изумлённый Эммус.

Чувство восторга росло неконтролируемо. Его накрывала волна неслыханной радости и бесконечного счастья. Фредерик вытянул свою мерцающую пятерню вверх, любуясь тусклым свечением. Слёзы счастья сами покатились из глаз. Ничего подобного он не ощущал в своей жизни даже приблизительно. Ему казалось, что вселенная вдруг раскрылась перед ним. Разверзлась. Открыла ему все свои тайны и приняла в объятия.

— Это потрясающе! — рыдал Эммус.

— Боже! Это потрясающе! — глотая слёзы восторга, крикнул он Вселенной.

Огоньки стали гаснуть. Просто гаснуть, один за другим, сотня за сотней, пока рука снова не стала чёрным силуэтом. Эйфория счастья, радости и восторга тут же улетучилась, оставив только яркий след в воспоминаниях. Камыш зашуршал стеблями, рядом с ухом пролетел писклявый комар, рыба возмутила гладь озера, лягушачий хор дружно запел. Вся природа ожила разом, как по взмаху дирижёрской палочки. Всё стало как прежде.

Эммус вытер слёзы со своих щёк. Он не мог объяснить, что с ним сейчас произошло. Журналист очень осторожно уложил странный метеорит на штык лопатки и бережно понёс его к машине.

Глава 1

Часть 1

г. Радужный

Сегодня семнадцатого июня Егор Мельников был счастлив. Да, да он был именно счастлив, без малейшего на то преувеличения. И если бы у него был дневник, в нём бы наверняка красовалась такая надпись:

"Я, Егор Мельников познал, что такое «Счастье» сегодня, семнадцатого июля года вот этого. А ведь мне всего двадцать семь лет! Я молод, я строен, симпатичен, ловок, умён и вполне доволен собой"

Егор первый раз в жизни пожалел, что у него нет дневника, стоило бы завести ради такой надписи. Но нет, так нет, счастья этим не испортишь.

На работу сегодня он отправился пешком, только пешком и никак иначе. Сегодня не надо спешить, не надо бояться, что опоздаешь, не надо глотать горячий кофе на ходу. Сегодня можно спокойно идти и наслаждаться прохладой утра, радовать слух переливом щебечущих птиц, смотреть на ходу сквозь листья деревьев и щуриться от солнца. Сегодня первый день отпуска! Первого отпуска за много лет, в котором Егор будет отдыхать как все нормальные люди. И не просто отдыхать, а отдыхать на море! И отдыхать он будет не один, а с любовью всей своей жизни Тонечкой Рощиной! Но это завтра. А сегодня надо ещё раз прийти на работу, так формальность, кое-что сдать, кое-где расписаться, поймать на сёрфе лёгкую волну зависти от любимых коллег, и конечно попрощаться на две недели с профессором, Максимом Геннадиевичем Травкиным.

Егор работал в лаборатории парфюмерных изделий, при заводе в небольшом городе с ярким названием "Радужный".

Его непосредственный начальник господин профессор Травкин был чуть ли не объектом всеобщего поклонения. Личность Максима Геннадиевича вызывала у всех много вопросов. Первый и самый главный, какого хрена он гнобит свой великий научный мозг в такой дыре как Радужный, да ещё и на таком заводе, пусть даже и в должности зав. лаборатории. Авторитет Травкина давил даже на директора завода. Но сам главный лаборант никогда не зазнавался и вёл себя чуть не на равных со всеми, будь то генеральный директор или вахтер на КП.

А на КП сегодня стоял Денис Харин, ровесник Егора, парень умный, но ленивый, так его охарактеризовал Мельников для себя. Отношения у Дениса с Егором сложились мягко сказать враждебные. Харин искренне ненавидел Мельникова, считал его заносчивым выскочкой и вообще неприятным типом. Только благодаря усилиям Антонины Рощиной они до сих пор не убили друг друга. Напротив, из-за неё им приходилось играть не просто роль терпимости, а роль пусть не дружбы, но хотя бы товарищеских отношений.

— Ден, привет!

Егор на ходу достал пропуск-карточку и ловко провёл им через щель картоприёмника. На небольшом экране монитора появилось фотография Егора, и индикатор на турникете загорелся зелёным цветом.

— Привет, привет, когда отчаливаешь?

Голос Дениса звучал с ноткой презрения, и неприязни, которую при людях приходилось вуалировать.

— Думаем завтра утром, спешить не куда.

— Повезло тебе. Эх, повезло. Законы на твоей стороне, не то вызвал бы тебя на дуэль, да завалил нафиг. Тоньку себе забрал, — искренне улыбаясь, заявил охранник и провёл ладошкой по коротко остриженной голове с причёской «аля-ёжик».

Егора такое внезапное откровение на мгновенье привело в замешательство, он даже замер на проходной.

— Шансы остаться в живых при такой дуэли у тебя минимальные, чувачёк, — придя в себя, ответил Егор. Потом направил на Дениса указательный палец, изображая пистолет, улыбнулся, сказал «бух» прошёл вперёд.

— Ненавижу его, — сквозь зубы выдавил Денис вслед Мельникову.

— Да чего ты взъелся на него, — встрял в разговор второй охранник, — Егорка нормальный парень. Что опять вчера в тире ему продул?

— Дело не в этом, — огрызнулся Денис, — бесит он меня, уродец.

— Я знаю, — улыбнулся напарник, — мечтаешь по Тоньке. А ну, покажи ладошки, пади до мозолей уже намечтал, — захохотал лысый напарник.

— Тебе зубы жить мешают? Могу проредить.

Кулаки у Дениса сжались, лицо покраснело,

— Ладно, ладно остынь. Это шутка. Шутка.

Напарник поднял перед собой руки, он хорошо знал Дениса, перспектива получить по зубам прямо здесь и сейчас была весьма реальной.

В лаборатории всё обыденно. Егор не стал здесь задерживаться, спросил только Маринку, у себя ли Айболит, так за глаза называли Травкина за некоторое сходство с персонажем из детской сказки, получил утвердительный ответ и пошёл к шефу.

Травкин сегодня был не так приветлив как обычно. Он сидел за своим рабочим столом с крайне озабоченным видом.

— Утро доброе, Максим Геннадиевич.

Профессор на мгновение оторвал взгляд от монитора компьютера, только для того чтобы посмотреть, кто зашёл.

Пальцы профессора опять забегали по клавиатуре. Его седые волосы не были зачесаны назад как всегда. Голубые глаза потускнели от долгой работы за компом. Кожа на худом вытянутом лице стала желтоватой, и казалось, прибавила ещё морщин. Без изменений остались только усы и небольшая клиновидная бородка профессора, из-за которых собственно и появилось доброе прозвище "Айболит".

— Неважно выглядите шеф. Вы, что, не уходили домой?

— Нет, сегодня нет, — ответил профессор не глядя на Егора.

Мельников зашёл в кабинет.

— Что-то случилось?

Профессор был занят ещё с полминуты, потом уделил внимание своему подчинённому.

— Извините, Егор, надо было ответить моим коллегам из Финляндии и Канады.

— Да, я собственно на минутку, зашёл попрощаться. Мы с Тоней в отпуск уходим, уезжаем. На море поедем.

— В Крым?

— Нет, к отцу, недалеко от Анапы.

Егор уже предвидел, как Травкин сейчас пожелает им хорошего отдыха, пожмет руку и отпустит с Богом.

— Егор, а вы могли бы отложить поездку?

Вопрос профессора обескуражил Мельникова. Он вопросительно посмотрел на шефа, вздернув брови вверх.

— Присядьте Егор.

Профессор указал на стул, а сам поднялся, убрал руки в карманы своего халата, заходил по кабинету взад вперёд, собираясь мыслями.

— Помните, несколько лет назад планету охватила «Трёхнедельная пандемия».

— Болезнь Эммуса? Конечно, помню. Сначала паника, истерика, "леталки" было много. Но мы же её быстро победили. Даже прививать не всех стали. То есть не успели, болезнь сама по себе исчезла.

— Да, да. Именно та самая. Болезнь Эммуса, — профессор остановился, задумался, глядя в пол, потом продолжил:

— Дело в том, что общественности не всё о ней говорили.

— В смысле?

— Так вышло, что обществу сказали, будто это новый вирус, происхождение которого неизвестно. Но это только обществу. Нулевым заражённым был некий Фредерик Эммус, который первым и скончался, труп его сразу исчез, учёный свет к нему не допустили. Тело забрали военные и всё.

— Почему? В смысле, почему всё?

— Кто знает. Я много работал с материалами этой болезни, и я первый предположил, что это не вирус. Это организм, который ведёт себя разумно и только маскируется под вирус. Меня тогда подняли на смех.

Профессор, достал пачку сигарет, потом долго искал зажигалку в карманах, не нашёл, достал спички в столе и закурил.

— Вечно её теряю, — проворчал он.

— Кого?

— Зажигалку. Подарок. Ну да пёс с ней, найдётся. Так вот, как только лихорадку Эммуса победили, — он сделал в воздухе жест кавычек, — в три недели, о ней практически забыли. Но организм, который попал к нам в кровь, не забыл о нас. Он не исчез, не погиб, всё это время он благополучно живёт в нас. Думаю, он изучал наш организм. И вот теперь, кажется готов к действиям.

Егор посмотрел на Травкина мягко сказать с недоверием.

— Вы тоже думаете, что я выжил из ума? Все так думают. Или почти все. Да меня официально отстранили, но есть группа ученых, которые продолжили наблюдение и изучение. И знаете что?

Профессор нервно затушил сигарету в пепельнице на столе.

— Нет, не знаю.

Егор поёрзал на стуле.

— Организм, подчёркиваю, не просто вирус, а разумный организм, за эти годы поселился у девяноста девяти процентов населения планеты Земля! Он овладел человечеством целиком. Понимаете?

— Да, но он же безвреден. И вакцина есть. У людей много разных вирусов, они поселяются в окончаниях нервных клеток и живут там всю жизнь, это не смертельно.

— Но в том-то и дело, что это не вирус, — поправил профессор, — и он начинает действовать! Сразу во всех людях, как по команде.

— Эм… Максим Геннадьевич, — как-то снисходительно начал Егор, — это интересно. Очень. Но, может, вы зря так реагируете? Болезнь побеждена, как и многие другие из разряда пандемий. Даже если и последует вторая волна, в чём лично я сильно сомневаюсь, вакцинацию проведут в жатые сроки.

Профессор плюхнулся на своё кресло.

— Возможно, вы правы Егор. Возможно. Знаете, я в последнее время совсем мало отдыхаю, скорее всего, это сказывается на моей психике. Вы поезжайте, конечно, хорошего вам отдыха.

Егор выдохнул, поднялся со стула.

— Счастливо оставаться, увидимся через две недели.

Егор улыбнулся, сделал лёгкий поклон и вышел из кабинета. Разговор с профессором немного его расстроил, но как только он оказался за пределами завода, негативный осадок улетучился как сон.

Часть 2

Антонина Рощина ждала Егора дома.

Сидя в зале на диване она окинула взглядом чемоданы, большую дорожную сумку, несколько пакетов. Посмотрела в шкафах, не забыла ли чего. Вроде взяла всё, что хотела.

Эта поездка для неё не просто поездка на море, это знакомство с отцом Егора, Николаем Васильевичем Мельниковым. Мать Егора уехала в Штаты после рождения сына на конференцию, да так там и осталась. Позже вышла замуж за богатого американца, родила ему ещё троих сыновей, о которых Егор не любил рассказывать и не признавал их братьями.

Воспитание отца было жёстким, Николай Васильевич мечтал вырастить из сына настоящего мужика, воина, защитника. Детство Гоша провел в тренировках и походах. Но тяга к науке победила. Ослушался сын отца и украдкой подал документы не в военное училище, а в другой ВУЗ, на кафедру технологии продуктов из растительного сырья и парфюмерно-косметических изделий. Там он впервые увидел Антонину, хрупкую девушку, с большими голубыми глазами, длинными ресницами, волшебной улыбкой и копной русых волос. С такой внешностью идут в актрисы, на что сама Тоня отшучивалась: «Театральных постановок ей хватает в жизни».

Егора Антонина приметила ещё на абитуре, запал в душу взгляд зелёных глаз, грамотная речь приятный голос, множество совместных тем для разговоров. Взаимная симпатия, после поступления в ВУЗ, переросла в дружбу. Дружба очень скоро стала крепкой, и превратилась потребность друг в друге, на все семь лет обучения, до самого выпуска в первый магистрат. До Высшего Магистрата оставалось ещё два курса, но Тоне учёба надоела, и они решили покинуть учебное заведение с почётным званием Магистр Первого Класса.

В пгт., Радужный Антонина попала по распределению. Практику распределений вернули совсем недавно, найдя в ней целесообразность. Егора не распределяли, как обладатель «Золотого Диплома» он имел возможность на собственный выбор, но Мельников без раздумий поехал за ней. Тоня поступок оценила, заметив при этом, что она бы на такой подвиг ради Егора вряд ли решилась.

Жизнь в Радужном сблизила их ещё больше. Так они сходились всё ближе и ближе, пока не сошлись до совместной жизни, но, ещё не вступая в брак.

Пришло время определяться, заводить семью, узаконить отношения. Многие в Радужном волочились за Рощиной, предлагали руку и сердце, были даже женатики, готовые бросить своих жён. Тоне сулили райскую жизнь, не смотря на то, что у неё был Егор. Но коли не муж, то ещё не всё потеряно, потому что большинство самцов совсем не смущало наличие Егора в качестве её партнёра.

Тяжелее всего было Егору, видеть все эти поползновения поклонников и делать вид, что не реагирует. Терпел Мельников достойно, ревность подавлял, как мог, чаще всего в местном стрелковом клубе.

Тоне надоел статус «сожительницы». Она хорошо всё обдумала и сделала свой окончательный выбор, в пользу Егора. Поездка к отцу жениха носила характер смотрин, за которыми последуют скорая свадьба, дети, семейная жизнь. С родителями Тони Егор знаком ещё с института, те часто приезжали навещать любимую доченьку. Так что визит вежливости в отчий дом Антонины был запланирован на обратный путь.

Егор вернулся к обеду, счастливый, исполненный оптимизма от грядущей поездки.

Пообедав, они решили не дожидаться завтрашнего утра, а ехать прямо сегодня, сидеть дома без дела не было ни сил, ни желания, ни терпения. Багажник старенького «КИА» быстро наполнился чемоданами, сумками и пакетами.

Последняя проверка в квартире, свет, вода, газ. Документы на месте. Небольшой запас еды в дорогу, вода. Аптечка на всякий случай. Всё вроде. Присели на дорожку. Улыбнулись друг другу. Поцелуй, на удачу. Вперёд! Море ждёт!

Подмосковье

Решение не ехать по ночам, пришло само собой. Зачем? Выехали раньше, спешить не надо. Можно наслаждаться отпуском на всю катушку, с остановками для осмотра достопримечательностей и отдыхом в красивых местах. Гнать машину, выпучив глаза на пределе сил, чтобы потом сутки валяться тряпкой, пытаясь прийти в себя после изнурительной дороги не было смысла.

В первую ночь остановились на постой у небольшой придорожной гостиницы с кафе и столиками на летней веранде.

Обилие припаркованных фур дальнобойщиков на большой площадке красноречиво говорило о том, что здесь накормят вкусно и не дорого. Вполне приличный номер с душем, большой кроватью и телевизором, последний не пригодился, молодые влюблённые нашли более интересное занятие, чем пялиться в телик.

Будильник разбудил в пять утра. Для раннего подъёма была причина, если не проскочить столицу рано утром, то наверняка попадёшь в большие пробки. Только поэтому с трудом продрав глаза после бурной ночи, они приняли совместный бодрящий душ, проглотили по чашке чёрного кофе и поспешили в путь.

Машина, не смотря на преклонный возраст, мягко мчалась по шоссе, глотая километр за километром. Настроение окрыленное, планы великие, разговоры наивные. Тоня увлечённо рассказывала, как она последний раз была на море. Это было так давно, после окончания школы. Она ездила с родителями и в Ялту, а не под Анапой. И конечно, отдых был больше похож на заключение с массой правил, состоящих из запретов и разрешений, точнее попущений от запретов.

Красные огни «стопаков» загорелись на полуприцепе впереди идущего грузовика резко и неожиданно, Егор едва среагировал и растормозил своё авто, остановившись всего в полуметре от фуры.

— Чего это он? Так резко.

Тоня интуитивно схватила Егора за руку.

— Не знаю.

Автомобили в соседней левой полосе так же сбрасывали скорость и останавливались.

— Похоже на пробку. Не проскочили всё-таки, — печально заключил Егор, — можно было отсыпаться.

Рядом с ними, издав громкий, свистящий «фырк», встала фура. Егор вздрогнул.

— Тьфу, напугал.

Он выглянул наружу и посмотрел вверх, в открытом окне кабины грузовика торчал локоть второго водителя.

— Эй! — крикнул Егор торчащему локтю.

В окне появилась лысая голова усатого мужика.

— У вас рация есть? Что там впереди? Надолго? — перекрикивая рокочущий дизель, спросил Егор.

Голова исчезла и скоро появилась снова.

— Не понятно, — крикнул второй водитель, — аварии вроде бы нет, может ремонт. Дорога перекрыта и всё, ничего не говорят.

Егор спрятался в салон своей машины. Ветровое стекло с его стороны плавно поползло вверх.

— Что там? — спросила Тоня.

— Не пойму, дальнобой сказал, перекрыли дорогу и всё. Теперь вот пробка. Не думаю, что она надолго, затор быстро растянется на десяток километров. Утро, на работу все едут. Хоть бы предупреждали, что перекрывать будут, поехали бы тогда по другой дороге.

Стояли, не трогаясь уже больше получаса, Егор начинал нервничать и ворчать. В навигаторе посыпались "разговорчики" недовольных водителей, но толком никто ничего объяснить не мог.

Тоня переключила проигрыватель на магнитоле с флешки на тюнер. Первый же новостной канал вещал одну и ту же информацию по кругу:

"Внимание. Сообщение гражданам РФ и всем пребывающим на территории России. В связи неожиданно возникшей угрозой возникновения сложной эпидемиологической обстановки большая просьба всем оставаться дома! Пожалуйста, запаситесь продуктами, водой и всем необходимым для жизни во временной изоляции. Не покидайте своего жилья в течение ближайших трёх ближайших дней. Президент сделает обращение к нации сегодня в семнадцать часов по московскому времени, и объявит локдаун."

— Что ещё за ерунда? Локдаун, опять?

Антонина нажала на кнопку сканирования станций. На следующей станции было такое же сообщение. Тот же мягкий и спокойный женский голос повторял информацию слово в слово.

Где-то позади громко заработала полицейская "крякалка", строгий голос в мегафон без умолку хрипел:

"Освободить и не занимать полосу! Освободить полосу! Не выезжать в левую полосу!"

— Нормально, — возмутился Егор, — и каким макаром? Друг на друга что ли лезть?

Он посмотрел в зеркало заднего вида. Машины с правой полосы съезжали на узкую обочину, а те, что стояли в левой полосе плотнее прижимались к ним.

Полицейских машин прибавлялось, «крякалки» спецсигналов заглушали друг друга, блики красно-синих маячков прорывались между стоящих машин.

Мельников выехал на обочину и заглушил мотор.

— Ерунда какая-то, что ещё за угроза эпидемии? Так резво ни одна эпидемия не сможет развиться. Темнят они что-то.

Фура протянулась чуть вперёд и заняла место, где совсем недавно стояли они. Полуприцеп полностью скрыл обзор левой полосы.

Полицейские машины, справившись с задачей, умчались вперёд. Уже не было слышно ни их спецсигналов, ни воплей в мегафон. Почти все сгрудившиеся у обочины авто, заглушили двигателя. Собственно больше ничего не происходило. Солнце поднялось достаточно высоко, в машине становилось жарко. Тоня, прогнала скан по всем каналам, выключила бесполезную магнитолу.

— Гош, что происходит, как думаешь?

— Не знаю, я в такой ситуации не был никогда. Надеюсь, скоро всё образуется, и поедем дальше.

По свободной полосе на большой скорости опять промчалась полицейская машина, непрерывно «крякая» и завывая сиреной. Через минуту промчалась ещё одна такая же. Егор положил руки на руль и ощутил странную вибрацию. Ничего не понимая, он уставился на Тоню. Вибрация усиливалась, теперь её можно было ощутить и по полу в машине. Мельников вышел на улицу.

— Гош, не ходи, — умоляюще, крикнула Тоня.

Но Егор не слушал, он обогнул фуру и вышел на левую полосу. От увиденного у него глаза полезли на лоб. По освободившейся полосе на предельной скорости прямо на него, грохоча гусеницами, шла колонна танков! Мельников рванул в свою машину.

— Тонька, там танки!

— Что? Какие танки?

— Настоящие, танки, много! Много танков!

В подтверждение его слов мимо прогрохотал первый танк, за ним ещё и ещё. Тоня видела только гусеницы, которые мелькали за прицепом фуры.

— Это что война? — перепуганным голосом спросила она.

— Не думаю, зачем бы они тогда в сторону Москвы шли. Учения возможно или ещё что.

— Егор, мне реально страшно.

Антонина вжалась в кресло и закрыла ладонями уши, чтобы не слышать грохота тяжёлой техники. Егор обнял её за плечи, и насколько это было возможно, притянул к себе.

За танками прошла колонна БТРов, несколько БТ-79А (БТ — Беспилотный Танк серии 79А), прозванный в армии «Ботинком» и замыкали колонну несколько армейский автобусов с личным составом.

— Гош, может правда, домой поедем? — умоляюще спросила Тоня.

Егор молчал, пытаясь понять, что происходит.

Грохот гусениц удалялся. Перепуганные птицы решив, что угроза миновала, начинали аккуратно щебетать. Раздались звуки хлопающих дверей машин. Попутчики видимо были ошарашены таким парадом и выходили поделиться мнением друг с другом.

По встречным полосам пронеслась пара легковушек.

— Почему из Москвы практически нет движения, — обратил внимание на странное затишье Егор, — в обе стороны, что ли перекрыли?

Антонина только пожала плечами. Некоторые машины начали потихоньку ехать, только не вперёд, а разворачивались прямо через газон и давали ходу в обратную от Москвы сторону. Грузовик, который перекрывал выезд с обочины, завёлся и тоже пошёл на разворот.

— Гош, поехали и мы домой. Это форс-мажор я уверена. Лучше вернуться.

— Да. Да, ты права. Поехали.

Егор достал мобильник, хотел позвонить отцу и сказать, чтобы не ждал, но покрытия сети не было

— Тонь, у тебя мобильник принимает, у меня сети нет.

Антонина достала свой смартфон и взглянула на экран.

— Нет, у меня тоже нет сети.

— Ладно, из дому позвоним.

Мельников завёл машину и поехал на разворот. Уже на газоне он услышал сигнал сирен. По шоссе мчалась скорая помощь. Егор остановился пропустить "скорую". Жёлтый микроавтобус с красными крестами и синими "мигалками" летел не меньше ста двадцати километров в час. Машина мелькнула перед капотом «КИА». Мельников только покачал головой, осуждая водителя скорой за лихачество и медленно начал съезд на асфальт. Карета скорой помощи промчалась метров двести вперёд, и не сбавляя скорости, на полном ходу влетела в столб на обочине.

— Ох, ё! — выпалил Егор.

Он резко вдавил педаль газа в пол, машина соскочила с газона и помчалась к месту аварии.

— Гош, чего это он? Он что пьяный? — тревога в голосе Тони нарастала с каждым словом.

Последствия столкновения со столбом были ужасны. От кабины "Фольцвагена" не осталось живого места. Задние дверцы автобуса распахнулись и из кузова вывалились несколько чёрных пластиковых мешков с телами мертвецов.

— Это «скорая» или труповозка?

Поравнявшись с «бусом» Егор сбавил скорость. Его машина медленно катилась к обочине, открывая взору весь кошмар аварии. Водителя «скорой» буквально размазало по разбитому лобовому стеклу. Капот задрало верх, струя горячего пара с тонким свистом вырывалась наружу. Обе дверцы микроавтобуса от сильного удара распахнулись. Прозрачная жидкость обильно лилась под машину, она смешивалась с текущей кровью из кабины и превращалась в красную лужицу на асфальте.

— Почему он врезался в столб? Гоша? Почему?

Антонина побледнела. У неё перехватывало дыхание. От вида трупов в мешках и раздавленного в кабине водителя её мутило. Голова закружилась.

— Гош, мне плохо, — голос Тони стал слабым и еле слышным.

— Он наверно прямо за рулём умер. На ходу. Тонь держись, сейчас поедем. Гайцам только позвоню, сообщу об аварии. Тьфу ты, связи же нету!

Сзади неожиданно крякнул спецсигнал полицейских.

— Не выходите из машины, продолжайте движение, — прогавкал голос полицейского, как из дырявого ведра.

— Гош, поехали. Пожалуйста, — взмолилась Тоня.

Егор плавно надавил на педаль газа. Шины зашуршали по асфальту, «КИА» стала набирать скорость, чтобы убраться прочь с этого места.

Часть 3

Ехали молча. Антонина ещё пару раз включала радио. Везде одно и то же: «Возвращайтесь домой, запаситесь и сидите не высовывайтесь».

Обращения президента к нации, как было обещано в пять часов, не последовало. Сослались на ухудшение обстановки.

По пути в Радужный аварий становилось всё больше. Люди "улетали" с трассы в кювет. Выезжали на встречную и бились лоб в лоб. Просто останавливались посередине дороги, не глуша мотор.

— Это уже какая-то полоса с препятствиями.

Егор был напряжен до предела, вести автомобиль в таких не адекватных условиях было невероятно сложно.

Заехали в пару сетевых супермаркетов «24», оба оказались закрыты.

— Тонь, у нас дома из съестного осталось что-нибудь? Запастись, судя по всему, уже не сможем, даже круглосуточные закрыты.

— Есть. Крупы, макароны, консервы. Несколько дней спокойно потянем.

— Тогда погнали домой. Устал я что-то, голова отказывается воспринимать происходящую реальность. Надо поспать, отдохнуть, потом будет видно, что делать дальше.

В Радужном было темно и пустынно, фонари на улицах не горели, прохожих не было. Только ветер шумел в листьях деревьев, да беспечные собаки с высунутым на бок языком иногда мелькали в свете фар.

— Егор что происходит? Что это всё значит? Почему люди умираю прямо на ходу? Почему бездействуют власти? Где МЧС? Где медики? Где хоть кто-нибудь?

Несмотря на сильную усталость, Антонина была близка к истерике. Привычный, обыденный мир исчезал на глазах, будущее становилось непонятным и призрачным. Страх наваливался на сознание давил на психику, толкал разум в бездну неизбежной и скорой смерти.

— Тонюшка, солнышко, я не знаю, не могу пока соображать, мне надо поспать. Башка как ватой набитая.

Егор припарковал машину напротив дома, в котором они снимали квартиру.

— Роднюшь, всё образуется, мы живы это главное. Я возьму пару чемоданов, остальное потом принесу.

В квартире было душно. Антонина щелкнула выключателем в коридоре, свет не зажегся.

— Гош, электричества, нет.

— Утром разберёмся, что к чему. Может УЗО сработало. Тонь у меня совсем нет сил, глаза просто сами закрываются.

Мельников с трудом добрался до дивана в зале и рухнул на него, как древо поваленное лесорубом. Диван жалобно скрипнул старыми пружинами.

Антонина прилегла рядом, нежно провела по голове уже спящего Егора.

Странно, но лёгкий храп её мужчины, не только не раздражал, но напротив успокаивал и даже убаюкивал. Она закрыла глаза и крепко уснула.

Тяжёлый грохот разбудил Антонину. Она открыла глаза, Егора рядом не было.

— Тонь, это я брякнулся, всё нормально.

— Ты как? Сильно ушибся? — Тоня сместилась на край дивана.

Улыбка любимой девушки, залитая ярким солнечным светом, для Егора была самым приятным зрелищем.

— Лучше чем вчера. Сейчас бы кофейку рубануть, — бодро отозвался он.

— Пойду, посмотрю, чем можно тебе помочь.

Тоня перешагнула через своего парня и исчезла в малогабаритном царстве тарелок, чашек и кастрюль.

— Гош! Газ не отключили! Живём! — радостный голос Тони вселял оптимизм, что мир ещё не канул в бездну апокалипсиса, а только завис на полпути туда, газ ведь не выключили.

Запах ароматного кофе быстро наполнил квартиру. Жизнь снова чмокнула Мельникова в небритую щёку.

— Жаль, нет электричества, хоть бы новости посмотрели, что вообще твориться, сколько сидеть и нос не высовывать.

Егор закинул остатки от дорожных бутербродов в рот и подошёл с чашкой кофе к окну.

— Мобильной связи нет, электричества нет. Воды кстати тоже нет. В баклажке, что ты перед отпуском принёс литра два с половиной осталось. Долго не потянем. А если и газ отключат, то будет совсем грустно, — доложила Тоня.

Допив кофе, она вылила гущу в блюдце и покрутила им.

— Никогда не понимала, как можно на кофе гадать.

Какое-то время она всматривалась в кофейную гущу, но никакие образы или силуэты увидеть не получалось.

— Травкин!

Егор резко повернулся от окна к девушке.

— Айболит?

— Да, Айболит! Я виделся с ним перед отпуском. Он что-то пытался мне рассказать. О болезни Эммуса, что все заражены. Я так и не понял, — Мельников потёр лоб, напрягая память, — ну да, он говорил, что это не вирус, а живой организм. Да, точно, что это разумный организм, а не вирус. Бред какой-то нес, в общем.

— Это болезнь "Эммуса" всех убивает? Но есть же вакцина. Ты прививался кстати?

— Нет, не успел, болезнь же отступила, общественный иммунитет выработался, и всё такое, смысла не было. А ты?

— Я тоже не привитая. Уколов с детства боюсь. Но я собиралась.

— Тем не менее, мы намного живее всех тех, что умерли на дороге.

— Давай не будем сейчас об этом, — грустно попросила Антонина.

Егор поставил пустую чашку и обнял её за плечи.

— Всё будет хорошо, — шепнул он ей на ухо.

Тоня только кивнула. Она посмотрела на свой смартфон, покрытия сети по-прежнему не было. Тогда она открыла приложение "музыка", нашла папку "любимые" и нажала кнопку "play".

Лёгкая попсовая песня напрягла слабые динамики смартфона, стало немного веселее.

— Бабарейка сядет, — предупредил Егор.

— А, и пусть, как-то отвлечься надо, — уныло ответила она.

— У меня идея!

Мельников выпустил из своих объятий Тоню и заходил по комнате.

— У нас же есть СИЗ (средства индивидуальной защиты)?

— Гош, если ты о презервативах, то не смешно, и не до этого.

— Ай! Да нет же! Маски, перчатки, бахилы?

— Этого добра сколько угодно. Даже "противочумка" есть, в прошлом году выдавали не понятно зачем.

— Вот! Отлично! Тогда у нас будет электричество!

— В смысле? — нахмурилась Тоня не понимая замысла.

— На работе есть бензогенератор. Помнишь, свет отключали без конца и края. Травкин выбил его на наш отдел, у нас же процессы непрерывные должны быть и мы…

— Ты что решил на завод идти. За генератором? Ты в своём уме? А если умрёшь, я здесь, что одна останусь? — прервала она.

— Не идти, а ехать. Экипируюсь, как следует, ни один микроб не пролезет. Я туда и обратно, запустим генератор, телик включим, может информация какая-то пройдёт. Телефоны зарядим, музыку будешь слушать.

— Мне не нравиться эта идея, я против! Давай подождём.

— Тонь, ну кого ждать. Вдруг это всё затянется. А я заодно водички где-нибудь надыбаю. Тащи "противочумку".

Рощина поднялась и нехотя пошла, искать противочумный костюм, выданный им не понятно, зачем в прошлом году.

Тоня с нескрываемой тревогой смотрела, как Егор собирается наружу.

— Ты помнишь, где вода стоит? — спросила она, когда экипировка была закончена.

— Помню, в аппаратной вода для кулера, сам туда "двадцатки" с водой складировал перед отпуском. Не переживай, я скоро буду.

Он взял ключи от машины и тяжёлой поступью вышел из квартиры. Антонина поспешила к окну. Она прикусила губу, глядя на выход из подъезда, казалось, прошла вечность, прежде чем Егор показался из-под козырька и зашагал к машине.

— Космонавт блин, — улыбнулась она, внутренняя тревога немного успокоилась.

Он обернулся и посмотрел на окно, Тоня махнула ему рукой. Егор помахал в ответ, словно пилот перед дальним полётом в космос. Он махал наигранно торжественно и пафосно, чтобы уничтожить тревогу в душе любимой девушки.

Машина завелась и уехала. Ветер закрутил мини смерч из пыли и песка, заметая следы на месте стоянки «КИА». Тоне стало страшно и одиноко, что если он не вернётся? Она включила музыку на смартфоне, чтобы отогнать тёмные мысли. Не прослушала и половину куплета, выключила. Песня, которая совсем недавно ей очень нравилась, казалась теперь пустой и не интересной. Тоска ядовитым плющом окутала её сердце, она почувствовала, как вязкое липкое уныние затягивает её в свою трясину. Слезы сами собой накатились на глаза, крупные солёные каплями скатывались по её щёкам и разбивались об пол. Антонина легла на диван, обняла подушку, поджала ноги

— Всё будет хорошо. Всё будет хорошо, — повторяла она слова своего жениха, глотая слезы.

Сегодня Радужный можно было переименовать в "Депрессивный", не смотря на солнечный, тёплый день. Путь Мельникова был усеян мёртвыми телами односельчан. Смерть застигала кого где. На лавочках у подъезда, на газонах и тротуарах, в разбитых машинах.

«Хорошо, что Тоня не видит всего этого», — подумал Егор.

Он сделал первую остановку у северного КПП завода. Этот въезд служил для грузовых машин, за воротами большая стоянка и терминалы для загрузки и выгрузки. Стеклянные двери проходной закрыты. Егор заглянул внутрь через тонированное стекло. Никакого движения внутри. Дверь закрыта. Пришлось ехать на центральный вход. И о чудо, центральный вход открыт! Егор прошёл через проходную, на КП никого. Недолго думая он прямиком отправился в свой корпус. На территории было пустынно, ни души, Мельников был даже рад этому. Вид мёртвых людей на улице напрягал и вселял страх и тревогу, лучше пусть будет никого.

Вход в корпус, где он работал, оказался открытым, ещё минус проблема, не надо разбивать окно и лезть через осколки. Мельников поднялся на свой этаж, зашёл в лабораторию. Бензогенератор стоял в небольшой подсобной комнате.

«Возьму только на время, как всё закончится, сразу верну. Это просто форс-мажор», — успокаивал Егор свою совесть.

У генератора была небольшая ручка и пара колёс для транспортировки. Мельников выкатил свою добычу в коридор и уже собрался в обратный путь, как случайно заметил, что дверь в кабинет Травкина приоткрыта.

"Айболит?" — еле слышно прошептал он.

Оставил генератор, и подошёл к дверям кабинета шефа. Заглянул внутрь. Травкин собирал какие-то вещи в дорожную сумку. На нём не было ни маски, ни защитных очков, ни перчаток, совершенно очевидно, что старик не боялся смерти. Мельников стукнул в дверь, костяшкой пальца, не дожидаясь разрешения, зашёл в кабинет.

— Максим Геннадьевич? Вы? — протянул он, — день добрый.

Профессор внимательно посмотрел на человека в противочумном костюме.

— Егор, так ведь, — улыбнулся он, рассматривая человека в спецкостюме.

— Да, — немного растерянно ответил Мельников.

— Так вы всё-таки не поехали в отпуск? Не ожидал, что прислушаетесь к моему совету.

— Мы и не прислушались, поехали. А под Москвой развернулись назад. Там такое творится!

— Я очень рад, что вы живы, а как ваша пассия, Антонина кажется? Что с ней?

— Она дома, меня ждёт.

— Жива?

— Когда уходил, была жива.

Профессор задумался, погладил свою бородку и сел в своё кресло.

— Вот что, снимайте весь этот ваш противочумный маскарад. Снимайте, снимайте.

Профессор быстро замахал рукой, чтобы ускорить процесс.

— А это не опасно?

— Снимайте же! — уже настойчиво приказал Травкин.

— Ну, хорошо.

Егор не спеша начал избавляться от защитной экипировки.

— Маску, маску тоже долой, — указалпрофессор на медицинскую маску, которую Егор не решался снять.

— Маску долой, — спокойно настаивал Травкин.

Егор нехотя снял последний рубеж защиты от странной смерти. Глубоко вздохнул и не умер.

— Не бойтесь, коль вы живы до сих пор, прямо сейчас уже не умрёте. Вы прививались от "Эммуса"?

— Нет, не успел, необходимость пропала тогда.

— А ваша девушка?

— Нет, тоже нет, — покачал головой Егор.

— И это, возможно тоже хорошо. Возможно.

— Что хорошо?

— Не знаю пока. Ничего пока не могу объяснить точно. Ясно одно, Мир умер, он кончился. Прежнего мира больше нет, и никогда не будет! Я, к сожалению, оказался прав. Человечеству закончило очередной виток своего развития, очередной и, похоже, последний. На этот раз нашему развитию поставили точку. Понимаете Егор, «Хомосапиенс» закончил своё триумфальное шествие по планете Земля. Теперь это, — профессор задумался, — «Хомопоит». Точка человека разумного или человека вообще. Понимаете Егор? Точка. Всё.

— Максим Геннадиевич, боюсь, что совсем не понимаю. Кто поставил точку? Каким образом? Мы все умрём, как те люди на улице?

— Разве вы собирались жить вечно? Конечно умрём.

— Нет, вечно конечно не собирался, но хотелось бы на пенсии на рыбалку походить и у камина посидеть. Внуков понянчить.

— На пенсии, — хихикнул Травкин, — можете идти рыбалить сейчас. Пенсии не будет. Мир, к которому мы привыкли, больше не существует. Точка.

— А какой существует?

— Трудно сказать. Другой мир, мир мёртвых и тех, кто выжил. Помните, наш разговор о болезни «Эммуса»?

— Конечно, помню.

— Не зря я пытался всех убедить, что это не болезнь, не вирус, это разумный организм.

— В смысле?

— Фредерик Эммус, помните, нулевой пациент, тот, что заразился первым, есть не подтверждённая информация, что он, якобы, нашёл метеорит во время отдыха на одном из озёр Подмосковья.

— Да хорошо помню. Он вскоре умер.

— Умер, — хмыкнул Травкин, — а кто видел его труп? Останки или место захоронения? Всё, что нам известно, тело забрали военные. В СМИ проглотят, пережуют и выдадут любую информацию, чтобы не волновать общественность. Нет, тело Эммуса не погребено, его останки стали объектом военных биологов. Вопрос для чего? Что искали военные?

— Откуда вам это известно?

— В мире учёных свои каналы информации.

Егор пожал плечами.

— Не знаю. Возможно, изучали тот вирус или не вирус, лекарство разрабатывали.

— Военные? Лекарство? Егор, вы слышите самого себя? — с явной нотой иронии спросил профессор.

— Ну, да, как-то не вяжется. Да и зачем изобретать новое лекарство, когда есть действенная и эффективная вакцина?

Во рту у Егора пересохло.

— Мы назвали их Эммы. Этот вирус, точнее эти микроорганизмы с разумом. И вакцина против них, судя по всему, не настолько эффективна, как все предполагали. Они, Эммы, почувствовали опасность от вакцинации и замерли, отступили, затаились. Решили изучать наш организм дальше, не нанося вреда, чтобы потом нанести один сокрушительный удар, от которого человечество уже не оправится. Я вас сейчас удивлю, Егор, но я уверен, что они как-то общаются. Иначе как объяснить одновременный удар сразу на всей планете. Молниеносное уничтожение сразу всех! Мы сильно недооценили опасность и поплатились.

— Ох, профессор, у меня голова от всего этого идёт кругом. Кто мы? Как микробы общаются? И потом, профессор, мы с вами до сих пор живы! Мир умер, а мы нет. Нас пока Эммы не убили! Почему?

— Мы — это небольшой круг учёных, которые поддержали мою теорию. Как они общаются, механизм общения, по крайней мерее мне, пока не понятен. Почему мы живы, тоже сложно ответить. Вся связь с моими коллегами сейчас прервана. Думаю, многие из них теперь мертвы. Мне нужна информация, много информации, чтобы найти ответы ещё хоть на что-то. Я отправляюсь на юг страны.

— Вы поедите в лабораторию, где изучали труп Эммуса?

Профессор только улыбнулся в ответ.

— Вы считаете, что я знаю расположение секретных военных лабораторий и имею доступ к ним. Нет, таких сведений и возможностей у меня нет. Хотя мне бы очень хотелось оказаться именно там. Увы. Я поеду к моему старому другу и коллеге профессору Митнику, надеюсь, что он жив. В любом случае доступ в его лабораторию у меня есть всегда. Кое-какие образцы я уже собрал для изучения. Но надо намного больше. Образцы крови, образцы тканей тех, кто прививался и тех, кто выжил, тех, кто скончался. Работы очень много. Надо понять есть ли хоть какой-то шанс на выживание. И если есть то, каким это выживание будет и чем для нас обернётся. Мы живы, вы правы. Знаете Егор, мне бы не помешали помощники. Вы бы не хотели отправиться со мной?

— Даже не знаю, смогу ли последовать за вами, я не один. Антонина со мной. Я уверен, просто убеждён, что она не захочет никуда ехать. Бросить её я не смогу. Зато свои образцы крови и тканей могу предоставить хоть сейчас.

— Жаль, что не поедите со мной. Образцы вашей крови и тканей конечно очень важны, но исследовать их я смогу только у Митника. Здесь и сейчас они ни к чему. Что же. Мне надо спешить. Надо спешить. Пока Эммы не нанесли новый удар, — профессор грустно улыбнулся, — новый удар может оказаться последним. Надо готовиться.

Профессор засуетился, стал собирать что-то со стола. Егор какое-то время смотрел на него, широко раскрыв глаза, потом схватил за рукав и спросил:

— Готовиться к чему?

— Не знаю. Пока. Пока не знаю, — словно не замечая Егора, пробубнил Травкин.

— Да вот на всякий случай.

Профессор написал что-то на листке бумажки и протянул его Егору.

— Если мне повезёт, и я не умру, то буду вот здесь. Передумаете сидеть на месте, приезжайте помогать мне вот сюда.

Егор прочитал.

— Это Краснодарский край?

— Да, — кивнул Максим Геннадьевич, — я выезжаю сегодня же. Надо спешить!

Профессор собрал последние вещи из своего письменного стола в дорожную сумку, застегнул молнию.

— Берегите Антонину, она прекрасная девушка, — он хлопнул Егора по плечу и вышел из кабинета.

Мельников ещё минут пять сидел неподвижно, пытаясь переварить всё, что наговорил ему Травкин.

— Да ну на фиг! — выкрикнул он и пошёл за оставленным в коридоре генератором, чтобы отнести его домой.

Глава 2

Часть 1

Город Радужный

Егор застал Антонину на кухне. Она сидела на полу, положив голову на колени, и обняв её руками.

— Тонька, ты чего? — испуганно спросил Егор.

Антонина тут же подняла голову, вскочила на ноги и бросилась на шею своему парню.

Глаза её были красными от слёз, ей казалось, что она уже всё выплакала, но увидев Егора, слёзы потекли снова.

— А я думала всё, — ревела она, — думала, больше не увижу тебя живым. Куда ты пропал так надолго?

Неожиданно она отпрянула от него и настороженно посмотрела.

— А почему ты без маски? Без защитного костюма? — изумилась она.

— Всё расскажу, только дай отдышаться, тяжёлый генератор, зараза, еле допёр.

Тоня перестала плакать и вытерла слёзы.

Квартира душила спертым воздухом, и Егор открыл нараспашку все окна. Горячий дневной поток прошёл сквозняком по квартире, надувая шторы, словно паруса.

— Так лучше, — вдохнул Егор воздух полной грудью.

Подошёл к Тоне, ласково погладил её по голове и чмокнул в щёку.

Антонина смотрела на него без понимания.

— Ты что творишь? — панически вырвалось у неё, — там же зараза! Ты забыл? По всем каналам говорили, запереть все окна и двери и не выходить до тех пор, пока обстановка не нормализуется.

— Нет там никакой заразы. Она уже давно живёт внутри нас.

— Чего? В смысле, давно живёт?

Антонина медленно опустилась на стул.

— Я Травкина встретил, он мне рассказал свою версию происходящего, и знаешь, я ему верю, пожалуй, он прав.

— Что ещё за версия?

Егор присел на другой стул и как можно подробнее пересказал Тоне всё, что ему поведал профессор. Антонина с серьёзным видом очень внимательно слушала, не перебивала.

— То есть, ты хочешь сказать, что в человечество вселился инопланетный организм, который прилетел на метеорите и теперь всех убивает? — спросила она, дослушав рассказ Егора.

Тоня внимательно оглядела себя.

— Похоже, что так, — хмыкнул Мельников.

— Зачем он это делает? И почему мы живы?

Она вытянула вперёд пятерню и уставилась на неё, словно пыталась разглядеть инопланетное присутствие в себе.

— Я тоже самое спросил у Айболита, но он, увы, и сам пока не знает, зачем и почему.

— Дикость какая-то. Инопланетяне. Звучит не реально. Гош, это бред, правда. Существа, которых в микроскоп только разглядеть можно, разумны? И они уничтожили человечество? Зачем? Ладно, допустим. Тогда сколько у нас времени, пока они добьют остальных?

Егор пожал плечами.

— Никто не знает. А может кто-то и знал, да где теперь его искать. Профессор поехал на юг, к своему другу, профессору Митнику. Там вроде лаборатория есть. Но ему бы нулевого пациента в идеале исследовать, а так одни догадки.

— Митнику? — перебила Тоня, — Аркадию Афанасиевичу Митнику? Из "Прибрежного"?

— Да, — протянул Егор, глядя в записку с адресом на бумажке, которую ему передал Травкин, — ты, что его знаешь?

— Да ты что? Я все его труды прочла! Это же гений! Светоч! Он на пенсии уже давно, но продолжает практиковать. У него своя лаборатория, оборудование по последнему слову техники.

— Не знал, что ты микробиологией увлекаешься, — Егор немного смутился.

— Мне всегда это нравилось! Это же совсем другой мир.

— Почему не пошла, учиться на микробиолога?

— А, — Тоня махнула рукой, — не дотянула. Мозгами не вышла.

Егор установил генератор на балконе и вывел от него удлинитель в комнату. Через пару минут, с балкона раздался рокот мотора. Включили телевизор, холодильник.

По телевизору не вещал ни один канал. Даже коммерческие каналы только шипели серым экраном, не давая никакой информации.

— Глушняк, — обречённо пробормотал Егор и выключил бесполезный телевизор. Покрытия мобильной сети по-прежнему не было, как и интернета.

Газ пока не отключили, Тоня к ужину отварила спагетти, открыли банку домашнего кетчупа. Достали из бара бутылку красного сухого вина. Зажгли свечи. Можно было конечно включить настольную лампу или торшер, но так романтичнее.

После ужина стресс, накопленный за последнее время, понемногу отступал. Лёгкое вино облегчило тяжёлые мысли. Кошмарные мысли притупились и уходили на второй план. Ветер на улице стих, вечерняя прохлада вытеснила душный воздух из нагретой квартиры.

Стемнело. Егор с бокалом вина подошёл к окну.

— Странно, — тихо сказал он.

— Что именно?

Антонина взяла свой бокал и подошла к нему.

— Ни одно окно не светится? Везде темно. Неужели даже свечей нет? Или все уже мертвы?

— Не хочу думать об этом. Устала видеть весь этот ужас.

— Давай поедем куда-нибудь? Хоть бы к этому Митнику. Поможем, чем сможем, глядишь, принесём пользу остаткам человечества. Адрес Айболит оставил.

— Я не знаю. Опять видеть весь этот кошмар, разбитые машины, лужи крови, изувеченные трупы, просто трупы то там, то здесь. Тяжело. Давай подождём дома. Побудем несколько дней. Может телевизор заработает, кто-то должен быть живым как мы, как Айболит. Власти, в конце-то концов, должны вспомнить о своих гражданах.

Она положила голову на плечо Егору.

— Хорошо, давай побудем дома. Там посмотрим.

Не выносимо нудно тянулись дни. Ничего нового не происходило. Запасы еды заканчивались. По воду приходилось ходить на колонку в частный сектор. Антонина категорически отказалась выходить на улицу. Каждое утро, гремя вёдрами, Егору приходилось ходить на колонку, чтобы пополнить запас воды.

Он не осуждал Тоню за нежелание покинуть квартиру. Одно дело, когда смотришь фильмы или читаешь книгу, где смерть косит людей тысячами и совсем другое дело видеть это воочию. К этому зрелищу невозможно привыкнуть. Егор старался обходить мёртвые тела, как можно дальше, даже если путь становился длиннее.

Как-то вечером прикончив остатки рисовой каши, Антонина неожиданно сказала:

— Гош, я тут подумала, возможно, ты прав. Надо ехать к Митнику. Айболит уже наверняка давно там. А что если они, в самом деле, найдут способ, как выжить, тогда правильнее будет находиться рядом с ними, чем бесцельно сидеть здесь.

— Отлично! Я сам уже давно хочу поговорить с тобой о том, чтобы уехать из Радужного. Даже придумал, на чём мы поедем, — обрадовался Мельников, — а поедем мы на другой машине.

— На какой другой?

— На машине побольше, чем наша «КИА». Не вникай, я сам всё устрою. Утром схожу к Женьке Агапову.

— Зачем?

— Посмотрю, жив ли он. Его "Спринтер" во дворе, значит он дома.

— Ты что надумал?

— Завтра, всё завтра. Сейчас давай отдыхать.

— Чтобы отдыхать, надо уставать, — улыбнулась Тоня.

— В твоих словах есть смысл, — Егор улыбнулся в ответ, — пойдём в спальню, и стресс снимем, и усталость накопим.

— Шалопай. У тебя все мысли в одну сторону.

— Да. В твою.

Утром Егор наспех выпил кофе и отправился к своему соседу этажом ниже Женьке Агапову.

Долго стучал в дверь, прислушивался. В квартире Агапова было мертвецки тихо. Егор отошёл в другой конец площадки и с разгону плечом врезался в дверь. Удар получился на удивление сильным. Дверь с жутким треском вырвало из коробки, и Егор с грохотом и облаком строительной пыли ввалился в квартиру.

«Ого», — удивился он сам себе.

— Жень! Женя! Женёк! Ты живой?

Евгений лежал в зале, на диване. На полу стояла наполовину выпитая бутылка водки, на табурете у изголовья закуска, обильно покрытая зеленой плесенью. Труп Женьки вытянулся, словно перед смертью потягивался, так после долго сна делают живые. Открытые глаза были затянуты матовой серо-голубой плёнкой, зрачков совсем не видно. Темно-серая кожа словно натянута на высохшую мумию. Рот открыт, как после последнего вопля, и ни одного зуба, выпали все до одного, как и волосы которые клочками лежали на плечах трупа и спинке дивана.

Егор плотнее затолкал два ватных шарика в ноздри, чтобы запах тлена не вызвал рвоту. Но рвотный эффект это не убрало, и утренний кофе в доли секунды оказался на полу.

— Фу, — Егор вытер глаза рукавом своей рубахи. Он заметил, что ватный тампон из одной ноздри всё-таки вылетел, но вони, от разлагающейся плоти в квартире не было. Пахло неприятно, чем-то до боли знакомым, немного кисловатым. Егор вытащил второй тампон и втянул воздух полной грудью.

"Странно, — сказал он сам себе, — мне всегда казалось, что труп должен вонять иначе".

Единственное, что действительно дурно пахло, это заплесневевшая закуска.

Егор осмотрел тело. Он конечно не патологоанатом, но то, что мёртвые люди выглядят иначе, знал наверняка.

— Жень, я твой бус возьму, ладно? Тебе он теперь точно ни к чему, а мы с Тонькой хоть с комфортом поедем. Он же у тебя дизельный вроде как? Я с твоего позволения в салоне кое-что переделаю? Хорошо?

Труп Женьки ожидаемо молчал, что вполне сошло за согласие.

— Да, я там ещё тебе двери сломал, достучаться не мог, ты уж не взыщи. Всё равно её сломали бы, когда всё закончиться, хоронить вас придём. Если сами не вымрем. Так что живым надо выжить. Ну, я пойду. Спи спокойно сосед. Друзьями мы, увы, стать не успели, зато соседями были хорошими, Хоть ты пялился на мою Антонину, как кобель. Ладно, это я тебе прощаю. Пойду я.

Егор нашёл ключи от Мерседеса в коридоре на трюмо с зеркалом. Рядом с ключами стояла барсетка, наверняка там были деньги и документы. Егор решил, что сейчас дорожные инспекторы не будут свирепствовать, да и Женька не подаст «в угон», так что он взял только ключи от машины и чеку.

(Чека — Чип-контролер). Чип-контролер стал обязательным аксессуаром совсем недавно и шёл в комплекте только с новыми машинами. На «ЧК» прописывались все данные о машине, владельце, страховке и прочее. Так же «ЧК» мог фиксировать некоторые нарушения правил, неправильная парковка, превышение скорости и всё что можно было отследить с помощью спутников. Все нарушения «ЧК» прописывала на себя и при оформлении страховки или купле продаже авто, выдавала всю информацию в полицию. Некоторые накопившиеся штрафы были подобны взрыву бомбы для бюджета. Потому в народе Чип-контролер прозвали «Чекой». Завести машину без чеки было невозможно. Кроме новых машин чекой были оснащены все машины государственных служб, коммерческий и муниципальный транспорт.

Выломанную дверь приставил на место, облокотив на стену, оставив довольно большую щель, и пошёл к себе.

— Есть авто! — с порога крикнул Егор.

Тоня вышла из комнаты, было видно по всему, что ей это не нравится.

— И чего ты такая смурная?

— Не знаю Гош, как-то это всё не правильно. Мародёрство это. Воровство. Мне не по себе.

— Нет, Тонечка, это не мародёрство, это новая реальность. Забудь обо всех нравственных и полу нравственных принципах и моралях. Мир рухнул и все порядки, устои рухнули вместе с ним!

— Забыть обо всех моралях? Егор, ты серьёзно! Тогда мы перестанем быть людьми, и будем жить, как варвары, а потом как звери.

— Нет, конечно, не всех, но о морали собственности можно точно забыть. Нас как зверей загнали в клетки, чтобы мы все, благополучно там подохли, иначе трупов на улицах сейчас было бы не пройти не проехать.

Где правительство? Где армия? Нацгвардия? Полиция? Оппозиция? Где те, кто прививались? Их нет. И потом, Тонь, ты, конечно, извини, но еда у нас закончилась. Предлагаешь сходить в магазин и закупить провизии? Не думаю, что на кассе нас встретит весёлая, а главное живая кассир. И что нам делать? Можно поохотиться на собак или голубей, я слышал, что их тоже едят. Можно лечь и умереть с голоду, а можно пойти и взять в магазине пищу и выжить, не убивая бедных животных. Какой вариант более человечный как считаешь?

— Ладно, не кипятись. Мне правда очень сложно принять всё, что происходит, — Тоня слегка покусывала нижнюю губу, — Гоша, у меня есть одна большая просьба.

— Сделаю всё возможное. Обещаю.

— Давай заедем к моим родителям в деревню. Может они выжили, если нет, то хотя бы похороним их по-людски. Тем более это почти по пути.

Лицо Рощиной скуксилось. Она тихо захныкала.

— Не плачь, ты же ничего ещё не знаешь. Обещаю, мы заедем. Обязательно.

Часть 2

г. Радужный

Модернизация микроавтобуса началась с самого утра. Мельников собрал весь инструмент, который был у него дома и отнёс к машине. Через некоторое время из микроавтобуса были демонтированы кресла для пассажиров.

На балконе нашлись листы фанеры, приобретённые когда-то Егором для обшивки оного. Он сделал подпорки на высоту колёсных арок, на них уложил фанеру. Потолок стал ниже, но зато пол ровный. Нишу под фанерой можно было использовать для хранения багажа и всяких нужных штук, пояснил Егор Тоне впоследствии.

Две тумбочки из спальни были прикручены к фанерному полу обычными мебельными уголками, в задней части салона. Получился небольшой столик, на котором можно будет даже что-то приготовить, распахнув задние двери. Удобный матрас заменит кровать. Окна в салоне тонированы, но Егор решил, что шторки добавят уюта.

Антонина тем временем собирала вещи, скорее всего, в Радужный они больше не вернуться, поэтому надо было забрать всё, что сердцу дорого и мило.

Мельников хотел забрать и бензогениратор, но тот никуда не вписывался, к тому же он обещал, сам себе, вернуть его на работу. К вечеру апгрейд салона был закончен. Егор проверил техническое состояние машины, масло в двигателе, антифриз, тормозная жидкость, жидкость в гидроусилителе, давление в шинах, запаска. Вечером он осмотрел бус и остался доволен проделанной за день работой.

На ужин Антонина нашла только пару пачек лапши быстрого приготовления и чай. Передвигаться в тёмное время суток на машине было опасно, на дороге могла оказаться не только легковушка с мёртвым водителем за рулём, но и перевернутая поперёк дороги фура.

Утро следующего дня выдалось пасмурным. Небольшой дождь срывался с серого неба, питая иссушенную за эти дни землю.

— Люблю, как пахнет во время дождя, — улыбнулся Егор, укладывая последний чемодан в нишу между фанерой и полом микроавтобуса.

— Выглядишь вполне себе довольным, — Антонина даже не попыталась скрыть своего плохого настроения в связи с предстоящим отъездом, хотя сама его и инициировала.

— Я-то? Очень доволен, если честно. Не могу больше сидеть в четырёх стенах и ждать, когда тебя прикончит, что-то непонятное живущее внутри. Помирать так с музыкой, Тонька!

— Ох, и шебутной ты у меня, может и полюбила за это, — она улыбнулась первый раз за всё утро.

Егор на мгновение замер, впервые Тоня назвала его «своим». Это значило, что теперь они одно целое? Теперь они ячейка, семья? Семья, даже в таких условиях. Вокруг смерть, весь миропорядок рухнул, а у него семья. Егор не пожалеет жизни ради неё, это он знал совершенно точно.

Мотор завёлся, и микроавтобус, шелестя шинами по мокрому асфальту, медленно прокатился со двора.

Первую остановку Егор сделал в райцентре у того самого супермаркета «24», в котором они хотели пополнить запасы, возвращаясь из неудавшегося отпуска.

— Нам нужна вода и еда, — уверенным тоном сказал он Тоне и вышел из машины.

Стеклянные двери не открылись автоматически, как это обычно бывало. Мельников оглянулся по сторонам. Взял урну и, не раздумывая швырнул её в стекло. Урно-снаряд рассыпал стекло вдребезги и пролетел внутрь маркета с десяток метров, разнося лёгкие прилавки и рекламные стенды.

— Во, блин! — Егор подивился силе своего броска.

Не скрывая изумления, он посмотрел на собственные руки, повернулся к машине и крикнул своей подруге:

— Тонь! Магазин открыт, пошли!

Антонина нехотя вышла из машины.

Трупов внутри почти не было. Один охранник лежал вытянувшись у входа лицом вниз. Егор осмотрел его, ничего не сказал.

Пара сразу направилась в бакалейный отдел. Холодильники не работали и всё, что в них хранилось, теперь протухло. Надежда осталась на консервы, крупы, лапшу быстрого приготовления, макаронные изделия, чипсы, сухарики, и прочую «долгосрочку».

Егор набил консервами тележку отвёз в бус и вернулся обратно. Во вторую тележку складывали, что может пригодиться в дороге. Жидкость для розжига, средство от комаров, бечёвку, зажигалки, газовые баллончики, туалетную бумагу, всякую мелочь. Оставшееся место в бусе забили бутылками с водой.

Тоня по привычке пошла на кассу, но Егор остановил её, ухватив за локоть.

— Нам туда, — кивнул он на разбитую дверь с серым трупом охранника на пороге.

Следующую остановку он сделал у магазина «Охота и рыбалка».

— Зачем здесь-то встал? — удивилась Антонина, — мы уже упакованы под завязку.

— Там есть оружие, — Мельников кивнул в сторону магазина.

— Гоша, с кем ты воевать собрался? Оглянись вокруг! Все мертвы!

— Все да не все. Мы, например живы, Айболит жив, значит, могут быть ещё живые люди. А люди бывают разные. С оружием мне будет спокойнее, — убеждал Егор.

Антонина спорить не стала, в чём-то он прав.

Дверь в магазин с оружием была запрета. Трюк с урной в витрину не прокатил. На этот раз урно-снаряд лишь оставил на стекле еле заметный белёсый след и отскочил, как шарик от ракетки при игре в пинг-понг. Мельников не сдался и швырнул урну ещё несколько раз. Ветрина выдержала.

— Нет, так не взять, — раздосадовался Егор и сел на ступеньки небольшого крылечка перед входом в магазин.

— Гош поедем уже. Дорога, скорее всего, машинами забита. Пока всех объедем. Так до Орла за неделю не доберёмся, — взмолилась Тоня.

— Да. Поехали, — согласился Мельников, — и так много времени потеряли. По дороге придумаем что-нибудь.

Он уселся за руль, захлопнул дверь. Затарахтел дизель, дом на колёсах вывернул с парковки охотничьего магазина на дорогу в сторону Москвы.

Егор и Тоня не заметили, как за ними всё это время скрытно наблюдал молодой человек в форме охранника.

— До Орла значит, — повторил мужчина слова Антонины и улыбнулся, — Егор, Егор. Стрелять ты умеешь, а думать нет. Вот теперь я тебя точно достану.

Денис Харин вышел из своего укрытия за углом дома. Спокойно дошёл до трактора городских коммунальщиков, брошенного всего ста метрах от заветного магазина.

Трактор затарахтел. Охранник разогнал МТЗ, на ходу поднимая ковш, и на полном ходу врезался в витрину магазина "Охота и рыбалка".

На такой удар бронированное стекло не было рассчитано. Раздался хлопок, звон падающих на асфальт осколков. Трактор по-хозяйски въехал в магазин.

— Вот и всех дел, — радостно вскрикнул парень и заглушил мотор — а теперь вооружаться.

Он спокойно вылез из спецтехники, хлопнул трактор по капоту и исчез в глубине магазина.

Ехать с ветерком никак не получалось. Егор едва успевал разогнать «бус» чуть больше шестидесяти километров в час, как перед ними возникала машина, или посреди, или поперёк дороги. Антонина взвизгивала каждый раз, когда он уходил от столкновения, вылетал на встречку или трясся по обочине.

Распогодилось только к вечеру. Едва Солнце освободилось от туч, как сразу решило укрыться за макушками деревьев.

— Мельников, стемнеет скоро. Давай где-то встанем что ли. Ехать в темноте страшно. Точно во что-нибудь влепимся. — измученным голосом попросила Тоня.

Егор припарковался на обочине.

— Так, — протянул он, в навигатор смартфона.

Карты Мельников загрузил ещё в «Живое» время для поездки в отпуск.

— Никитино мы приехали, Сергеевки ещё не было, стало быть, мы где-то вот здесь. Тонь, смотри, здесь недалеко озеро, большое такое, поехали туда. Ночевать на обочине как-то не комильфо. А там встанем, кастрик распалим. Горячего приготовим. Чай кофе заварим.

— Поехали куда угодно, только бы там не было трупов.

Микроавтобус свернул с трассы и нырнул вглубь леса, на хорошую грунтовую дорогу.

— Смотри, какой лес классный! Люблю сосны! Ну, то есть сосновый бор — радовался Егор.

Он рулил и крутил головой, наслаждаясь видом соснового леса, который постепенно окутывался вечерними сумерками.

Тоня не разделяла восторга своей половины. В её голове были мысли куда более мрачные, чем у Мельникова.

— Вон оно! Прелестно! — Егор заметил впереди прощальные блики вечернего солнца на воде.

— Сейчас отдохнём, поедим горячего, кофе сварим, выспимся, а утречком дальше двинем. До Москвы осталось пару часов, выскочим на МКАД, быстренько его проедем и на Симферопольское шоссе. Завтра к обеду будем на твоей родине.

Тоня ничего не отвечала, мысль увидеть своих родителей мёртвыми причиняла ей ужасную боль. До сих пор у неё получалось сдерживать эмоции и не давать волю эмоциям и слезам.

Озеро оказалось приличных размеров. Дорога привела прямо к берегу, на небольшую поляну. Туристы уже давно облюбовали это место для своих стоянок. Небольшой столик из досок, вместо стульев пеньки. Из больших камней и нескольких кирпичей выложено место для костра. По краям две рогатины и перекладина с крючком, для того чтобы можно было подвесить котелок над огнём. Небольшой фанерный лист прикручен к сосне, на нём надпись: "Отдохнул, забери мусор с собой! Не будь свиньёй!"

Подход к воде очищен от тростника, для удобного захода в воду.

— Классное место, — потягиваясь, заключил Егор, окинув стоянку взглядом.

Солнце скрылось за лес, подсвечивая последними лучами облака на западе. С восточной стороны небо становилось всё темнее, вытаскивая первые звёздочки из глубины космоса. Назойливые комары, видимо прикормленные туристами, словно сорвались со своих комариных цепей и яростно бросились на новые жертвы. Репелленты защищали от укусов как могли, но к противному писку насекомых пришлось привыкать.

Егор собрал хворост, и скоро небольшой костерок радостно заиграл пламенем. Котелка, увы, не было, пришлось приспособить кастрюлю на камнях. Тоня приготовила суп из концентратов и тушёнки. Получилось вкусно. Хлеба не было, зато были сухарики к пиву с различными вкусами и хлебцы.

— Не плохо, — похвалил довольный Егор свою девушку.

«Или уже не девушку, а жену. Как теперь можно брак узаконить? Что теперь вообще можно будет узаконить? Собственно, какие теперь законы?» — задумался Мельников.

Тоню терзали свои мысли и тревоги далёкие от замужества.

Заварили чай, открыли коробку шоколадных конфет. Костёр заканчивал игру высоким пламенем и теперь тихо догорал, выбрасывая редкие огненные языки из пышущих жаром углей.

Стемнело окончательно. Свет, рассыпанных по небу звезд, немного разбавлял черноту ночи, отражаясь в водном зеркале. Застрекотали наперебой сверчки, освежив своим стрёкотом москитную симфонию. Где-то в озере плескалась рыба. Возможно, это щука или окунь гоняют малька, а возможно другие обитатели здешних вод хватали упавших на озёрную гладь насекомых. Ночь на берегу укрывала гармоничным спокойствием и природным уютом. От воды потянуло прохладой, Егор предложил Тоне пойти в машину. Девушка сидела неподвижно у останков костра, обняв собственные колени. Она наблюдала за игрой всполохов на углях. Мельников принёс плед, накинул ей на плечи и присел рядом.

Он обнял её, прижал к себе.

— В уме не укладывается всё это, — тихо сказала Тоня, — что теперь будет? Как же теперь жить будет? И будем ли вообще жить? Страшно.

Мельников собрался с мыслями, но ответить не успел, хрупкий покой природы был внезапно нарушен. В темноте раздался хлопок, потом ещё и ещё. Одиночные выстрелы превратились в автоматную очередь.

— Очень похоже на калаш, — сказал Егор и нахмурился, — на той стороне озера работает.

Он поднялся на ноги. Снова автоматная очередь. Потом человеческий вопль. По спине пробежал холодок. Ужас и отчаянье безысходности переполняли человеческий крик. Через пару секунд на противоположной стороне озера вспыхнул столб пламени, долетел грохот взрыва. Егор всматривался, пытаясь рассмотреть, что там происходит.

— Кажется, машина горит, — сказал он, — легковая. Да точно.

Егор отчётливо видел силуэт пылающей легковушки. В свете пламени мелькнула тень человека, за ним мелькнула другая. Перед горящей машиной остановился громадный силуэт. Разглядеть что-либо конкретно не получалось, темно да и далековато, но одно было совершенно ясно, что-то большое и прямоходящее напало на людей.

— Мне это совсем не нравится. Там какая-то хрень, не пойму, медведь что ли. Тонь бегом в машину, валим отсюда.

— Что там, Гош? Кто, там вопит, словно призрака увидел? Мне жутковато.

— Кто вопил, не знаю. Не видно, то ли люди, то ли звери, выяснять не хочется. У нас из оружия только нож, а тем бедолагам, автомат не помог. Давай быстрее в машину.

Тоня схватила кастрюлю, покидала в неё миски и чашки, и быстро пошла к «бусу». Егор ещё раз кинул взгляд на противоположный берег. Он почувствовал, что на него тоже кто-то смотрит, от этого мурашки пробежали по спине.

Мельников буквально прыгнул за руль и повернул ключ в зажигании. Послушно затарахтел немецкий дизель. Мерседес тронулся с места. Егор не рискнул включать фары, боясь привлечь внимание странных существ. Как ни странно он прекрасно видел дорогу в темноте.

«Возможно звезды слишком яркие, возможно глаза привыкли к темноте», — решил Егор.

— Гоша, ты едешь без фар! Ты что? Ты хоть видишь дорогу? — возмущалась перепуганная Антонина.

— Ну да, совершенно отчётливо. Звезды и луна вон вышла. А ты не видишь что ли?

— Я деревья с трудом различаю!

Егор не стал ничего объяснять, страх гнал его вперёд на трассу подальше от смертельного озера.

Белый микроавтобус выскочил на федеральную трассу и помчался в сторону Москвы. Через пяток километров Егор сбросил скорость и съехал на обочину.

— Ты чего? — спросила Тоня.

— Там блок пост впереди.

— Где?

Она наклонилась к лобовому стеклу.

— Гош, я не вижу ничего. Тьма, да и тьма.

Мельников, даже не напрягая зрения, отчётливо видел бетонные блоки поперёк дороги. Диагональные полосы на блоках. Большой знак с надписью "Проезд — строго по пропускам!". Несколько легковых машин на стоянке. Два БТРа, ещё какую-то технику, очень похоже на силуэт танка.

— Тонь ты совсем ничего не видишь?

— Совсем ничего, — она откинулась обратно в кресло.

— Странно, я так отчётливо всё вижу. Почему у них свет не горит? Движения совсем нет, спят или мертвы как остальные?

— Откуда мне знать. Гош, давай здесь построим до рассвета. Мне страшно. А утром по видному поедем.

— Там знак с надписью "Проезд только по пропускам!".

— Ты и надпись видишь?! — изумилась Антонина

— Совершенно отчётливо.

— Это странно — Тоня недоверчиво хмыкнула.

— Почему, всё логично. Карантин объявили. Все дороги перекрыли.

— Нет, не это странно! Ты что ничего не замечаешь? Урны швыряешь, как снаряды, в темноте видишь как кошка, читаешь надписи на таком расстоянии. Всё нормально?

— Может это стресс? Как думаешь? Организм в стрессовой ситуации чудеса творит. Я читал где-то или слышал.

— Ничего, что у меня стресс не меньше твоего! — чуть не взвизгнула Тоня.

— Ну да, странно, — согласился Егор, поджав губы.

Мельников ловко перелез с водительского сидения в салон и улегся на матрас. Такой трюк удался ему совершенно легко, без лишних пыхтений и кряхтений. Тоня только хмыкнула.

— Акробат блин.

Она не стала повторять чудеса «гуттаперчивости», вышла из машины и зашла в салон через боковую дверь.

— Гош, реально, ты что не чувствуешь, что в тебе что-то изменилось?

— Что-то есть вроде, но я же занимался спортом.

— Ходил в тир! Считаешь, что это сделало тебя таким сильным, ловким и глазастым?

— Ну, «мелкашка» тоже вполне себе тяжёлая. Хотя…

— Мне не смешно.

— Да ладно тебе, нормально всё. Давай лучше обнимемся.

Егор распахнул свои объятия. Девушка прильнула к нему. Мельников нежно коснулся её губ своими губами, Тоня охотно отозвалась на поцелуй, тут же перехватила инициативу. Может из-за стресса, может из-за ощущения близкой опасности, возбуждение у обоих было неудержимым, чувствительность тела возросла в сотни раз, касания стали до невероятного приятными. Перевозбуждённый Егор стянул с Антонины футболку и джинсы, непрерывно и нежно касаясь губами её тела.

Яркая, почти полная луна вывалила на небо. Белый микроавтобус, облитый лунным светом, долго и равномерно раскачивался из стороны в сторону, кряхтел и поскрипывал, нарушая покой ночи.

Часть 3

Подмосковье. Противоракетное Убежище

Роберт Эдуардович Фельц нервничал. Он ходил из угла в угол по своему кабинету, который служил одновременно и координационным штабом и центром принятия решений для спасения группы. Александр Гавриленко, или Алекс, как любил звать своего телохранителя Фельц, ушёл с двумя добровольцами ещё на рассвете, а уже почти обед, а их всё нет. Что-то наверняка случилось? Если они не вернутся с хорошими новостями, миссию спасения можно будет считать не удачной. В бункере осталось меньше десятка человек. Одна из комнат убежища, самая большая почти до предела завалена трупами. Его соратники и просто случайные люди, которые по приказу властей спешно укрылись в этом подземелье, практически все почили всего за несколько суток.

Клара Тродэ зашла без стука. В «Живое» время она работала личным секретарём у Фельца. Красивая блондинка тридцати пяти лет, с длинными ровными ногами, точёной фигурой. Причёску «Каре» будто придумали специально для неё, очень она шла ей, гармонируя с чертами лица. Игривый взгляд карих глаза, большие бархатные ресницы, припухлые от природы губы, это притягивало внимание мужчин и волновало воображение. Клара обладала не только обалденной внешностью, но и хорошо развитым интеллектом, которым весьма успешно пользовалась для достижения своих целей. Она чётко знала, что ей нужно в этой жизни, как этого можно достичь, что дастся легко, а за что придётся побороться. Звёзд с небес ухватить не пыталась, но поставленных целей достигала всегда. Моральные принципы в её сознании померкли уже давно, но развратной она себя не считала и не была таковой.

Фельц осмотрел вошедшую женщину с ног до головы, будто видел впервые. Прежде Роберт не упустил бы возможности ухватить Клару ладошкой за задницу, крепко сжав одну из ягодиц, или запустить руку под блузку, чтобы потискать упругую грудь. Клара вполне допускала такие вольности в обыденном поведении босса, и только босса… Собственно Фельц продержался ровно неделю с начала её вступления в должность, чтобы не переспать с новой секретаршей. Роберт никогда не считал себя сексуально озабоченным, напротив он был вполне сносным семьянином. В пятьдесят два года он овдовел, но скоро вступил во второй брак с женщиной моложе его на пятнадцать лет. Казалось бы, чего ещё желать, живи и радуйся. Но победить соблазн рядом с Кларой было не возможно.

Тродэ считала замужество пустым занятием. В любовь она не верила, зато верила в то, что все мужики кобели и ими можно крутить, если ко всему подходить с умом. Обольстить и переспать с Фельцем оказалось для неё лёгкой задачей, которая открывала большие перспективы на будущую карьеру. Она обеспечивала для себя место в его партии, выше должности секретарши и долгое беззаботное благосостояние.

Сейчас Фельц был совершенно удручён, его молодая жена умерла и лежала вместе с другими трупами в самом дальнем помещении бункера. Дело его жизни, его партия, его движение в мгновение ока потеряло смысл, даже детей у него не было, плохое время для озорства или любовных утех.

— Как дела? — спросила Клара без особого интереса.

— Начинаю нервничать и психовать. Почему они до сих пор не вернулись? Что там, наверху твориться? Я бешусь из-за отсутствия информации, от этой неопределённости, от безысходности! Неужели мир наверху весь умер! Тогда и нам конец?

Фельц уселся на табурет и поежился.

— Вряд ли умерли все. Мы живы до сих пор, не смотря ни на что — Клара отвечала спокойно и несколько холодно, — надо было прививаться. Учёные же разработали вакцину, ничего не мешало, но ты начал компанию против вакцинации. Забыл, мы ведь оппозиция. Мы всех уверяли, что это хитрая коррупционная схема фармокомпаний.

— Ой, ты прекрасно знаешь, чьи интересы мы лоббировали в этой компании. И заметь, мы неплохо на ней поднялись. Наша оппозиционная составляющая это ширма для простаков в массе своей. Раз мы для всех оппозиция нам положено быть против системы. Народ видит борьбу с властями, мы видим хорошие дивиденды. Такая политика.

— Причём здесь политика? Жить все хотят, можно было не вставать против вакцинации, против учёных.

Клара прошла вглубь комнаты и присела на край стола. Закинула ногу на ногу, немного поправила юбку, задравшуюся далеко выше колен.

Фельц кинул вороватый взгляд на красивые ноги секретарши.

— Мы не боролись против учёных, не боролись против вакцинации, мы протестовали против неправильного, несправедливого финансирования из госбюджета коррупционных организаций и их посредников. Против врачей мы никогда не были! Это политика! Дело врачей бороться за каждую жизнь, а дело политиков бороться за власть над каждой жизнью. С вакциной или без неё. В конце концов, всё же получилось, пандемия издохла, а мы получили большие деньги. Деньги — это власть, а власть это главное в мировой политике! Власть даёт всё! Власть — это смысл жизни! — Фельц разгорячился, глаза его загорелись, а на лице появилась жутковатая улыбка.

— Успокойся, ты не на трибуне, — оборвала его пылкую речь Клара, — мечтаешь о мировом господстве, Роби? — усмехнулась она.

— Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.

— У-у. Вот как. Так тебе и карты в руки. Раз мы выжили, есть и другие. Осваивай территорию. Собирай под своё крыло всех кто остался, становись лидером и властвуй. Организовывай новый уклад, даже новый миропорядок. Самое время заняться политическим мародёрством, — она засмеялась.

Фельц задумался.

— Ты права. Правительство облажалось по полной программе. Если оно вообще ещё существует. Мне под силу организовать тех, кто остался. Всех, русских и не русских. Я соберу новую нацию. Единое общество, в едином государстве! С единой верой!

— В тебя? — хмыкнула Тродэ.

— А хоть бы и в меня! Это будет новый виток для человечества! И я его возглавлю!

— Эк тебя понесло, — секретарша глубоко вздохнула, — это будет не так-то просто. Будут не согласные, не довольные, упёртые и тупые как обычно. Для управления придётся искать новый рычаг. Силой сейчас мало, что решишь. Деньги тоже потеряли свою актуальность. Может религия, но кто сейчас во что будет верить.

— Верить будут всегда, хотя бы в ту же вакцину. В идеале, конечно, обладать некой супер вакциной, которая спасёт всех. Только где её взять теперь. А ты помнишь, того сумасшедшего учёного — Фельц наморщил лоб и защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить фамилию, — ну, как его. У него ещё была странная теория насчёт этой долбаной болезни. Профессор… Профессор… Да как же его? Ну, этот, которого весь учёный свет поднял на смех. Тьфу ты! Как то на "О". Осокин, Сенцов, нет.

Фельц мучительно копался в памяти, пытаясь вспомнить фамилию опального микробиолога.

— Травкин что ли? — вспомнила Клара.

Она продолжала сидеть на столе, разглядывая остатки маникюра на ногах. Фельц не мог не заметить, что её юбка при этом задралась ещё выше.

— Точно! Травкин!

Фельц хлопнул себя ладошкой по лбу.

— Может, он нам нужен! Мне ещё тогда показалось, что он умнее прочих. Возможно, этот учёный был прав, и оказался ближе других к разгадке. Найти бы этого Травкина или вакцину, или его работы на этот счёт, — затараторил Роберт.

— Ну, для начала, у Травкина нет никакой вакцины, он не разрабатывал. Во вторых почему, ты решил, что он жив? Даже если жив, где ты его собрался искать? — спросила секретарша и задумалась.

Она медленно сползла с края стола и подошла к боссу почти вплотную.

— Вообще-то, такие типы, как Травкин просто так не умирают, уж поверь. Спинным мозгом чувствую, что он разгадал этот ребус с болезнью, — она сменила тон голоса с холодного на более мягкий и ласковый.

Фельц отпрянул от Клары, увлёкшись мыслями о профессоре.

— Где интересно его можно попробовать поискать? Да и как? А ведь это хорошая мысль, Клара, очень хорошая мысль. Сейчас надо решать текущие проблемы, как-то выйти наружу. Да где же Александр!

Клара снова шагнула к нему и обняла за шею.

— У тебя всё получится Роби, всё получится.

Правительственный бункер. Москва

Президент Российской Федерации, РФ, Леонид Леонидович Левиц собирал всех министров для оценки текущей ситуации в стране и вмире каждые восемь часов, не зависимо от времени суток.

Он остановился перед закрытыми дверями комнаты, в которой должно пройти очередное заседание, но не спешил зайти внутрь. Президент ждал министра обороны, таким был их уговор, встречаться перед самым совещанием тет-а-тет, для передачи всех военных новостей, и решения о том, что можно говорить во всеуслышание, а о чём лучше пока промолчать.

Министр обороны появился в коридоре. Он шёл быстро и тихо.

— Здравствуйте Михаил Сергеевич, — президент первым протянул руку, — Как наши дела? Что-то удалось раздобыть? Есть хоть какая-то информация.

Министр обороны кивнул то ли в знак приветствия, то ли в знак согласия, и сразу перешёл к делу.

— Дела плохи, Леонид Леонидович, все пять лабораторий не отвечают. Есть непроверенные данные, что на трёх удалось запустить процесс самоликвидации. Сам «Неофит» вышел из-под контроля. Возможно образцы уже на воле. И здесь и на юге.

Президент судорожно заглотнул.

— «Неофит»? — переспросил он дрожащим голосом, — ты уверен?

— Сейчас нельзя быть в чём-то уверенным полностью, но вероятность этого очень высока. Данные объективного контроля говорят о том, что входы в двух лабораториях открыты. что там произошло пока информации нет.

— Что в «Береговом 17»?

— Там тоже не всё понятно. Как таковой связи с ними нет. По данным оповещения за контролем лаборатории она запечатана. Работает в штатном режиме. Значит Эммус жив и находиться под контролем, в любом случаи не на свободе.

— Это, наверное, хорошо, но «Неофит»…

Президент покачал головой, не закончив речь.

— Мы открыли ящик Пандоры?

— Боюсь, что «Ящик Пандоры» по сравнению с «Неофитом» просто детская табакерка, из которой выскакивает чёртик. Михаил Сергеевич, пока об этом ни слова, иначе нас разорвут в клочья.

— Согласен, но Леонид Леонидович, всё равно когда-то придётся всем объяснять, что в условиях эволюции Эммуса у нас не было другого выбора. Надо было действовать быстро и решительно. Мы не могли предположить, что события будут развиваться в таком русле, да ещё так стремительно! — прошипел министр.

— Когда-то, но не сейчас, — президент поднял указательный палец, — Для начала надо что-то придумать с «Неофитом». Говорил же, что мне эта идея совсем не нравиться. Всё, пора начинать, заходите первым, я сейчас буду.

Президент проводил взглядом Михаила Сергеевича, скрывшегося за дверями комнаты для совещаний. Достал платок из внутреннего кармана пиджака и вытер вспотевший лоб.

— Чёрт побери, — прошептал он обречённо и снова протянул, — чёрт побери.

Зайдя в сравнительно просторный зал совещаний, президент поздоровался с каждым министром лично, не исключая министра обороны с которым только что беседовал. Сел во главе стола, провёл рукой по своим густым седым волосам и попросил отчёт о текущей ситуации.

Первым начал доклад министр обороны.

— Наверху всё согласно ожидаемым прогнозам. К этому моменту наша армия уже прекратила своё существование. На стратегических ядерных объектах продолжается нестабильная вахта. Коды сменены, пуск ракет не возможен. Там всё под контролем. Электроника, где это возможно работает автономно. Насколько утерян флот, нет информации, ввиду отсутствия связи. Только в портах капитаны, привитые от болезни, выходили на связь, пока была возможность. Авиация вся сохранена, но лётчиков осталось не больше десятка на каждой авиабазе. Опять же только из тех, которые были привиты.

— Личный состав. Население? — спросил президент

— По данным разведки и съемкам с дронов живых людей практически не осталось. Потери населения колоссальны. Благодаря нашим оперативным действиям, удалось своевременно убедить людей укрыться по домам. Это, возможно сохранило кому-то жизнь и позволило не взорвать морально-эстетическую картину на улицах, в противном случае, сейчас бы улицы были завалены трупами.

Министр посмотрел на президента совершенно бесстрастным взглядом.

— Регионы? — без интереса спросил президент, словно знал все ответы заблаговременно.

— Нет никаких данных, господин президент. Связь с губернаторами не поддерживается.

— По другим странам есть информация?

— Никак нет, господин президент. По версии учёных, ситуация со смертностью населения везде одинаковая. Человечество на грани исчезновения.

— Наши шансы? — президент указал на министра здравоохранения.

— Господин президент, — министр хотел встать, но президент сделал жест рукой, чтобы тот оставался сидеть.

— Прогнозировать сейчас, что-либо крайне сложно. Вакцина работает безукоризненно. Все кто привился, живы и здоровы. Вот только, — министр вдруг замолчал.

— Что вот только, Анатолий Иванович? — переспросил президент.

Министр продолжал молчать.

— Что вот только? — ещё раз спросил президент.

— Я не знаю, начисто забыл, что хотел сказать. Вылетело из головы, — на лице министра появилась растерянная улыбка.

— Это нервы, Анатолий Иванович, успокойтесь и продолжайте.

Министр не выглядел встревоженным, он спокойно и усердно пытался собраться мыслями, но все его потуги были безуспешны.

— Хорошо, — президент решил прервать министра, который беспомощно пытался собрать мысли в кучу — давайте вы успокоитесь и к следующему совещанию, подготовитесь лучше. Запишите всё на бумаге, это помогает.

Анатолий Иванович кивнул головой. Вид у него был очень встревоженный. Министр не мог понять, что с ним происходит. Прежде он обладал прекрасной памятью, никогда ничего не записывал, и память его ни разу не подвела. Сейчас появились внезапные провалы. Утром он не то что не вспомнил имя жены, но не сразу узнал женщину, с которой прожил более двадцати лет.

Он ещё не мог знать, что подобные провалы в памяти, практически у всех, кто находился в бункере, но у него были сильнее, чем у остальных.

Федеральная трасса. Подмосковье

Дневное солнце раскалило металлический фургон микроавтобуса так сильно, что находиться в нём стало невозможным. Жарко и душно.

Егор какое-то время смотрел на спящую Тоню. Очень аккуратно, чтобы не разбудить, он сдвинул прядь волос с её лица, и это мгновенно пробудило девушку.

— Привет, — шепнула Антонина и улыбнулась.

Вместо ответных слов Егор поцеловал её в губы с той нежностью, на какую только был способен.

Вместо ответной ласки Тоня отодвинула от себя Мельникова, оправдываясь:

— Душно Гош! Дышать не чем! Посмотри я вся мокрая.

В доказательство, Антонина оттянула от тела пропитанную потом футболку.

— Который час вообще? — рассматривая одежду, спросила она.

— Ближе к полудню, я думаю. Надо было под деревьями место искать, фургон так бы не раскалился. Пойду, осмотрюсь.

Немного разочарованный Егор вышел на улицу.

После душного микроавтобуса показалось, что на улице прохладно. Он осмотрелся, прошёл немного вперёд, чтобы лучше оценить ситуацию на их пути.

Антонина достала из тумбочки расческу, какую-то косметику перешла на пассажирское кресло в кабине.

Блокпост теперь был виден, они не доехали метров пятьсот. Детали, а тем более надписи она, не разглядела, позавидовав в душе остроте зрения Егора. Мельников немного помаячил впереди и вернулся в машину.

— Ты видишь, что-нибудь? Что там происходит? — спрашивая, Тоня наносила крем на лицо, не отрывая взгляда от маленького складного круглого зеркальца.

— Странно как-то, — задумчиво произнёс Егор, продолжая разглядывать блокпост через лобовое стекло.

— Что именно?

— Я так хорошо вижу. Раньше не замечал такого. Стоит мне сфокусировать на чём-то зрение вдалеке, объект тут же приближается, я вижу всё до мельчайших деталей, — спокойно пояснил Егор.

Тоня закончила с кремом, теперь она приводила в порядок свою причёску, укладывая слегка вьющиеся пряди в хвост.

— Как в бинокль что ли? — спросила она.

— Намного лучше. Намного. Знаешь, я вообще чувствую себя как-то иначе.

Антонина погладила его по голове, улыбнулась и ласково сказала:

— Это стресс, скоро всё пройдёт. Мне тоже кажется, что я — не я. Так, что там впереди? Глазастый ты мой.

— А ничего. Никакого движения. Никого. Пусто. Так что поехали, на месте будем разбираться.

Егор повернул ключ зажигания. Дизель послушно и ровно залопотал, микроавтобус выкатил с обочины на асфальт и лениво покатил к блокпосту.

Блоки с диагональными красными полосами стояли в шахматном порядке. Мельников без проблем объехал их и остановился у БТРов. Вышел из машины. Зашёл в небольшую будку, немного побыл там, вышел уже не с пустыми руками.

— Что там? — крикнула Тоня, наполовину высунувшись из окна машины.

Егор только помахал рукой, чтоб она оставалась на месте и не выходила. Сам отправился к БТРам. Рядом с одним из них лежал серый труп в военной форме. Устаревший и снятый давно с вооружения АК-74М валялся рядом. Автомат выглядел совершенно новым, как будто только с консервации. Мельников подобрал оружие и достал из разгрузки солдата два запасных магазина. Там же затрафеил ПМ (Пистолет Макарова) и пистолет Ярыгина. Нашёл ещё АК-103 с подствольникиком, правда, без гранат. Несколько запасных магазинов к пистолетам и автоматам. Всё это Егор собрал с трупов. Можно было набрать и больше, но Мельников не видел смысла чрезмерно вооружаться против мёртвого человечества.

— Живых нет, только трупы, — сказал он, укладывая трофеи в машину через боковую дверь фургона и добавил:

— Странно, всё оружие древнее. Ни одного нового образца. Это вообще армия?

— А техника?

— Техника разная, насколько я могу судить по сведениям сети. Вон там, — Егор указал рукой куда-то за блокпост, — стоит совершенно новый «БТ», ну, «Ботинок».

— Мне это ни о чём не говорит, — прервала поток не интересной ей информации Антонина.

— Держи, это тебе, — Егор протянул «ПМ» Тоне.

— Зачем? Я боюсь оружия, и не умею им пользоваться, — растерянно ответила она.

— Выходи я покажу.

Егор несколько раз махнул ей рукой призывая покинуть машину.

— Давай, давай, вылазий.

Антонина вышла.

— Ничего сложного, смотри, — начал обучение Егор.

Он быстро показал и объяснил, как подготовить пистолет к стрельбе, как целиться, как сменить магазин. После чего прицелился и сделал два выстрела в дорожный знак «Остановка и стоянка запрещена» в десяти метрах от них. Пули легли практически одна в одну в перекрестие полос на знаке.

— Ого, да ты стрелок! — похвалила Тоня.

— Попробуй, — Егор протянул ей пистолет рукояткой вперёд.

Антонина взяла оружие, как показывал Егор, прицелилась в тот же знак, прищурилась и нажала на спусковой крючок. «ПМ» хлопнул. Тоня вскрикнула Пуля легла кайму знака.

— Прекрасный результат! — похвалил её Егор, — я был уверен, что ты вообще в знак не попадёшь.

— Ой, ой, посмотрите на него. Уверен он был. Я ещё лучше тебя научусь, если захочу, — ответила Тоня, смеясь, — поехали лучше.

Они уселись в свой дом на колёсах. Егор по обочине объехал бронетранспортеры. До МКАДа оставалось не больше часа пути.

Ленинградское шоссе. Танковая колонна

Парфён больше не залазил в свой танк. Он не знал, что ему делать дальше. Несколько дней назад колона остановилась в крайней правой полосе. Полицейские экипажи, мигая проблесковыми маячками, умчались вперёд. Поступил приказ всем оставаться на местах и быть в полной боевой готовности. В радио эфире сохранять молчание. В подробности никого не посвящали, приказы не обсуждаются. Так они и сидели в танке, пока однажды утром Парфён не обнаружил, что все члены его экипажа мертвы. Он нарушил радиомолчание и сообщил, что его экипаж мёртв. Но сколько бы он не пытался с кем-то связаться, никто ему не ответил. Пришлось покинуть танк. На улице никаких признаков жизни. Ни полицейских, ни штатских никого. Парфён обследовал всю колонну танк за танком. Везде одна и та же картина, мёртвые тела с темно серой кожей, вытянувшиеся как по стойке смирно, не зависимо хватает для такой позы места или нет. Пайки, которые он достал из танка закончились. Шарить среди мертвецов не было желания. Обдумав своё положение, он решил идти в сторону города, чтобы найти хоть кого-то. Взял личное оружие, пару магазинов в запас и пошёл в сторону Москвы.

Глава 3

Часть 1

Подмосковье. ПРУ

Клара вошла в комнату Фельца.

— Привет, Роби. Разведка вернулась, — сходу сообщила она.

Фельц подскочил со стула.

— Ну! что там? Не томи!

— Там ничего. Везде смерть. Есть видео. Саша на мобильный снял.

Она протянула смартфон.

— Его уже продезинфицировали, — сказала она, улыбаясь, и кивнула на гаджет.

Видео было не долгим. Без комментариев, только тяжёлое дыхание через противогаз. Пустые улицы. Заслон ДПС. За ограждением несколько машин, в них трупы в полицейской форме. Рядом машина скорой помощи. Около машин трупы. Ещё два мёртвых тела в военной форме, похоже, это были молодые бойцы, в полной экипировке, тела у мешков с песком. Два автомата рядом. Изображение направилось в подъезд жилого дома. Разведчики вскрыли несколько квартир. Везде только мертвецы с серой кожей, вытянутые как струна без зубов и волос. Из одной квартиры выскочил обезумевший кот и помчался куда-то вверх по ступеням. Путь обратно, всё без изменений.

— Что это? Химоружие? Или бактериологическое? Ты заметила все мертвецы в такой странной позе? Тела лежат не скрюченные от боли, ни гримас ужаса или мучений на лице. Как мумии. Серые…

— Не знаю, — Клара поморщилась, — мне кажется выходить пока рано. Надо ещё ждать.

— Хотя. Люди умерли, а животные нет. Кот из квартиры рванул, видела? — бормотал Фельц, — Нет, оружие химическое или бактериологическое убило бы всё живое, и кота тоже. А здесь избирательно, только люди. Разведчики где? Эх, жалко камеру наружного наблюдения сообразить не из чего. В убежище бежали сломя голову. Еда, вода, горючее, медикаменты, самое необходимое брали. Ладно, — Фельц хлопнул себя по бедрам, — завтра же надо снова людей в разведку отправить. Ты иди Клара, мне надо поразмыслить кое о чём. Он снова уставился в телефон, просматривая видео.

Федеральная трасса не далеко от МКАД

Дорога становилась более свободной от "мёртвого" транспорта по мере приближения к Москве. Заградительные меры успели дать свой результат. Егор ехал всё быстрее.

— Гош, как думаешь, там, на озере это кто были? — неожиданно прервала молчание Антонина.

Егор пожал плечами, не оставляя без внимания дорогу.

— Даже не знаю. Кто-то выжил как мы. Может бандиты, может ещё кто. Нам с ними лучше бы не встречаться.

— Ты знаешь, я вспомнила фильм о зомби, а вдруг зомби — это реально тревожно сказала Тоня.

В ответ Егор захохотал, откинув голову немного назад.

— Тонька! Я тебя умоляю! Зомби выдумали голливудские киношники-страшильщики, чтобы приводить в ужас таких, богатых воображением, людей как ты. Заметь, за их же деньги.

Она улыбнулась, посмотрела на Егора. Смех немного разрядил внутреннее напряжение.

— Какого хрена! — выкрикнул Егор и резко ударил по тормозам.

Антонина сначала ничего не поняла, первое, что мелькнуло в мыслях, это то, что на пути опять появилась машина с мертвяком. Когда микроавтобус прекратил визжать шинами об асфальт и остановился, она посмотрела на то, что заставило её парня сделать маневр и замера в ужасе.

Метрах в десяти от них стояло существо никогда прежде не ведомое ни Егором, ни Тоней. Тварь выше двух метров стояла на тонких полусогнутых ногах. То ли руки, то ли лапы выставлены вперёд, чем-то напоминали конечности насекомого богомола. Кисть трёхпалая, два пальца толще третьего почти вдвое, третий анатомически очень похож на человеческий "Большой" палец. Все три пальца с довольно мощными когтями, не хуже, чем у медведя, только белыми цветом. Уродская абсолютно лысая башка, немного вытянута в области челюсти, затылочная часть больше и круглее чем у человека. Глаза круглые, рыбьи, акульи, без зрачков, просто чёрные немного на выкате. Носа нет, вместо него два треугольных носовых отверстия, как на мёртвом человеческом черепе. Создание безухое, где должны быть уши, только небольшие вытянутые от затылочной части к щеке бугорки с тонкой щелью на всю длину. Кожа, словно натянутая на мускулистое тело начинающего атлета, серого цвета. Тварь открыла пасть, обнажив большие ослепительно белые треугольные клыки. Звук, пролетевший в воздухе, был похож на тот, что извлекают музыканты, играя на двуручной пиле смычком, только мнение приятный, более резкий что ли. Похоже, монстр что-то пытался донести до людей. Фразы заканчивались или странным клекотом, или звуком пенопласта по стеклу.

У Антонины от такого зрелища мурашки побежали по коже. Она вжалась в кресло, подтянув к себе колени. У Егора отвисла челюсть. Но пришлось собраться, чтобы не ударить лицом в грязь перед дамой сердца. Не отводя взгляда от существа, он достал свой пистолет, снял его с предохранителя. Медленно и спокойно открыл дверь и аккуратно вылез наружу. Ухватив пистолет двумя руками он прицелился в голову уроду, стрелять не спешил. Тварь моргнула своими чёрными круглыми зенками, и немного наклонила башку влево, затем вправо. Снова оскалила зубастую пасть, верхние клыки выдвинулись вперёд. Повторно раздался неприятный резкий звук.

Егор стоял неподвижно, пистолет в его руках готов к стрельбе. Палец плавно начал надавливать на спусковой крючок. Неожиданно, тварь вытянула одну лапу вперёд, словно жестом хотело сказать "Стоп".

— Что ты такое? — крикнул Егор, готовый открыть огонь.

Создание немного присело и резко прыгнуло в сторону, не меньше чем на пять метров. Ещё несколько прыжков и оно скрылось в лесу.

Ничего не понимая, и не опуская пистолет, Мельников вернулся в машину.

— Гош. Что это было? Это ведь не животное и не человек. А кто тогда? — Тоня была потрясена увиденным.

Её колотило и голос дрожал, она с трудом сдерживала себя, чтобы не заплакать и не свалиться в истерику.

— Это инопланетяне? — залепетала она, — он пытался что-то нам сказать? Он опасен? Сколько их? Они разумные? Мне страшно! Слышишь? Страшно!

— Не знаю. Тоня не знаю. — волна адреналина уже отхлынула и Егора тоже слегка потряхивало. Он не психовал, но был напуган, неуправляемое чувство тревоги и неотвратимой опасности захлестнуло его.

— Будь я один, решил бы, что у меня глюки, лучше бы так и было, — тихо заговорил он, — надо ехать отсюда. Надо ехать, — повторял он, с тревогой осматриваясь по сторонам.

МКАД

Парфён добрался до Москвы ближе к вечеру. День выдался жаркий. Он взмок. Вода во фляге закончилась. Голод выкручивал желудок и выжимал последние соки. По дороге он зашёл в придорожное кафе "Шаурма". Конечно, заведение оказалось закрытым. Голод заставил пойти на преступление. Выстрелом в замок он открыл дверь и проник внутрь. Холодильники давно не работали, вся заморозка пропала, запах стоял ужасный. В тёмной кладовой удалось найти коробку лавашей в вакуумной упаковке, для приготовления шаурмы, они подсохли, но не заплесневели. Ещё там же были упаковки с кетчупом и майонезом. Нашлись соль, перец и растительное масло. Не густо, но голод удалить получилось. Из крана вода ожидаемо не потекла, вода нашлась под прилавком, две упаковки минералки в полулитровых бутылках. Напившись вдоволь, Парфён наполнил водой флягу. В небольшой пакет с рекламой "Пепси" сложил лаваш, кетчуп, пачку майонеза и растительное масло. Отправился дальше. За всё время ему никто не попался. Транспорт пока не удалось найти. Редкие легковушки, что попадались на обочине, были без ключей, без «чеки» и под сигнализацией. Но больше всего напрягало отсутствие живых людей.

"Это же Москва! Где народ?!" — недоумевал Парфён.

У поворота на МКАД он остановился, раздумывая, куда идти дальше в центр или подниматься по эстакаде на МКАД. Он уже решил было идти в город, как по мосту, по наружной кольцевой промчалась машина.

— Люди! — обрадовался Парфён, не раздумывая двинулся на МКАД.

МКАД

— Егор ты слишком быстро несёшься, — заметила Тоня, взглянув мельком на спидометр.

— Нормально, всего сто тридцать, не бойся, не оштрафуют. Надо поскорее проскочить грёбанный мегаполис. Неизвестно, что ещё выскочит на дорогу.

Егор всего на мгновение посмотрел на девушку, он хотел ей улыбнуться, чтобы успокоить, но она вдруг закричала, указывая вперёд:

— Гоша! Дорога перекрыта!

Мельников перевёл взгляд на дорогу.

— Вот чё-ё-ё-рт! — заорал он.

Правая ступня, что было сил, вдавила педаль тормоза. Визг шин резанул слух. Машину начало заносить. Егор навалился на рулевое колесо. Он упирался всеми силами, которые имел, скрипел зубами, но микроавтобус всё равно терял устойчивость, и стал валиться на бок.

— Держись! — закричал он.

Тоня быстро сгруппировалась в кресле. Она поджала ноги и закрыла голову руками. Проехав на двух колесах несколько метров, машина с грохотом завалилась на левый бок. Всё, что было не прикреплённое в фургоне, с грохотом и звоном посыпалось вниз. Лобовое стекло покрылось паутиной трещин. Скрежет, визг метала об асфальт, заглушали шум падающих предметов. Мерседес тащился по асфальту, сопровождаемый снопом искр. Микроавтобус развернуло поперёк дороги. Сильный удар в крышу остановил машину. Егора и Тоню сильно тряхнуло, ремни безопасности больно впились в тело. Крышу микроавтобуса разорвало, в зияющей дыре торчал бампер какой-то легковушки.

Окружающую тишину резал звон в ушах. В глазах всё плыло.

Тоня была без сознания, она безжизненно повисла на ремне. Её лицо посекло осколками. Руки повисли как плети.

— Тоня! Тонька! Ты жива?! — Егор потряс её одной рукой.

Его собственный голос отзывался гулким эхом в сознании, улетая куда-то далеко. В глазах расплывались кровавые круги.

Тоня приоткрыла глаза.

— Меня мутит, — простонала она.

— Жива, слава Богу! Ты как? Солнышко, давай выбираться. Машина может, загорается.

— Гоша, я вроде цела, цела. Ремень не могу отстегнуть, — её голос был слаб, но сознание постепенно, становилось ясным.

Егор достал нож, и перерезал ремень, на котором она повисла. Тоня свалилась на него. Свой ремень он смог отстегнуть.

Мельников приловчился и ударил ногой в лобовое стекло, оно вылетело и поехало, шурша по асфальту. Свежий поток воздуха ворвался в салон. Позади что-то треснуло, в салоне вспыхнуло небольшое пламя. Егор обернулся назад, огонь быстро расходился по салону. Спасать вещи было поздно. Он нащупал и выкинул оружие, потом с ловкостью акробата вынырнул из машины, за секунду вытащил из машины Тоню.

Огонь быстро дожирал салон и перебрасывался на передние сидения. Мельников подхватил девушку на руки и поспешил за бетонные разделители между полосами дороги. Другого укрытия не было. Первой в салоне взорвалась канистра с соляркой, едва они успели залечь за бетонную конструкцию. Сразу за канистрой детонировал бак Мерса. Красные огненные клубы взрыва перемешались с чёрным дымом и взметнулись к небу. Взрывная волна пролетела над головами, разнося за собой грохот взрыва.

Парфён поднялся на эстакаду МКАДа, когда услышал оглушительный хлопок. В небо поднялся огненный столб. Километрах в пяти от него, плюс минус, точнее он не мог определить.

— Дело плохо, — сказал он сам себе.

Танкист бросил пакет с провизией, закинул автомат за спину и побежал к месту взрыва.

Егор перевернулся на спину.

— Живы, — выдохнул он в чистое голубое небо, — Тонь, ты как? Руки ноги целы? Где-нибудь больно?

Антонина шевелила руками и ногами.

— Вроде всё цело. Сильной боли нигде нет.

Она села.

Мельников посмотрел на свои трясущиеся руки.

— А я уж было подумал всё, конец. Быстро как-то всё, опомниться не успел… Вот блин, меня колотит всего, — говорил он, то и дело, срываясь на смех.

Мельников поднялся на ноги, осмотрел Тоню, и пошёл подбирать оружие.

Антонина понемногу отходила от шока. Из Мерса валил чёрный дым, потрескивал, раскалённый метал. Легковушку, в которую они врезались крышей, взрывом откинуло в сторону. Шоссе впереди завалено легковушками и лёгкими грузовиками. Машины стояли хаотично, некоторые были перевернуты на крышу.

— Блоки закончились, перекрывали, чем было, — сделал вывод Егор, осматривая заслон, — зачем они это делали?

— Кто? — не поняла Антонина.

— Власти. Зачем перекрывали дороги? Въезды и выезды. Что они хотели остановить? Зачем армию вводили?

Он поднял автомат, оглядел его. Визуально целый. Покрутил в руках второй, после чего протянул оружие своей девушке.

— Жалко бус, удобный был. И вещи с припасами теперь тю-тю — искренне сожалел Егор.

— Идиот, — вырвалось у Антонины, — спасибо, что в живых остались.

— И то верно.

Егор хотел сказать ещё что-то, но его перебил неприятный и уже знакомый звук, напоминающий размазанную песнь двуручной пилы. Из-за завала машин выпрыгнуло несколько серых тварей, очень похожих на ту, что они встретили на дороге не так давно, но эти выглядели мощнее. Лапы с уже хорошо развитой мускулатурой, торс массивный, а серая кожа приобрела небольшой блеск. Эти не были настроены на диалог. Они присели на задние лапы, немного опираясь на передние конечности, приготовились к прыжку. Твари оскалили белые клыки.

Егор оцепенел. Он не просто растерялся или испугался, он впал в какой-то ступор. Весь мир, словно замер перед неизбежной смертью. Воздух застыл комком в горле, дыхание перехватило, руки стали ватными, в глазах стало мутнеть. Он тяжело попятился, забыв о том, что у него в руках оружие.

Монстры были настроены более решительно, готовые атаковать сразу.

Грохот выстрелов заставил Мельникова вздрогнуть. Одна из тварей, что была ближе всех к Егору, вдруг дёрнулась. Пули зашлёпали по серому телу, вырывая кровавые куски плоти.

Тоня била с колена, уверенно держа автомат, хладнокровно, прицельно, короткими очередями. Монстры оказались вполне себе смертными. Первая тварь упала, истекая кровью и дёргаясь в предсмертных конвульсиях. Девушка сразу перенесла огонь на стоящего рядом урода.

Егора словно кипятком обдали! Он увидел, как его Тонька бесстрашно ведёт бой! Девица! Сама! А он тут стоит, тупит, смерти неминуемой ждёт! Осталось только штаны обгадить до окончательной полноты картины! Позор!

Самообладание вернулось в доли секунды. Егор вскинул автомат, открыл огонь короткими очередями, стараясь бить прицельно в уродливые головы монстрам. При точном попадании пули в череп тварь дёргалась и падала замертво тут же. Мельников услышал за спиной, как Тоня отбросила автомат. Раздались хлопки из «Макарова».

«Охренеть!» — мелькнула оценка действий Антонины в мыслях. Затвор встал на задержку, магазин калаша пуст. Бесполезное оружие Егор уложил на асфальт. Отступая назад к своей подруге, в руках Мельникова уже ухал пистолет «Ярыгина».

— Патроны, — крикнула Тоня, — у меня больше нет!

Егор отодвинул девушку себе за спину. Высвободил пустой магазин из пистолета и ловко втолкнул вместо него заряженный, но последний. К десятку валявшихся перед ними трупов удалось добавить ещё пару. «Ярыгин» тоже умолк.

Оставшиеся твари почуяли скорую расправу, и на мгновенье сбавили темп атаки. Их осталось всего трое. Они замерли в каких-то нескольких метрах от парня с девушкой, обнажив клыки и тяжело дыша. Неожиданно раздался противный звук плачущей пилы и рычание. Из-за свалки легковушек выпрыгнул ещё один монстр, явно крупнее, чем те которых уже уложили. Серый здоровяк, не моргая посмотрел своими чёрными круглыми глазами на Тоню с Егором и «запилил» что-то на своём только им понятном языке. Троица послушно попятилась назад, уступая добычу главному.

Егор достал нож, больше оружия не было.

— Тонька дай твой нож тоже, — не оглядываясь, попросил Мельников.

Девушка послушно расстегнула ножны на поясе, медленно вытащила клинок, и вложила рукоять своего ножа в левую ладонь Егора.

Цокая мощными когтями об асфальт, вожак начал приближаться.

Два лезвия сверкнули на солнце в руках Егора. Он сделал шаг навстречу врагу. Исход битвы был предельно ясен, у человека с двумя ножами нет ни единого шанса победить в схватке с мощным чудовищем. Мельников и не собирался побеждать.

— Как только мы сцепимся, беги что есть сил! Поняла? — крикнул он своей девушке, не оборачиваясь пристально глядя на монстра.

Сейчас ему как никогда захотелось обнять Антонину. Прижать её к себе как можно крепче, настолько сильно, чтобы почувствовать биение её сердца. Но он не мог себе позволить даже в последний раз взглянуть на свою Тоньку.

Мельников сделал несколько глубоких и частых вздохов, заревел как медведь и кинулся навстречу своей смерти.

Резкий грохот автоматной очереди заставил Егора остановиться и присесть. Кто-то лупил по монстрам за его спиной. Стрелок чётко знал свою работу. Вожак противно завизжал, истекая от кровавых ран, завалился на бок и замер. Следующая очередь разорвала в клочья голову одному из отступившей прежде троицы и задела плечо стоявшему рядом монстру. Третий перепрыгнул через разбитые машины и исчез так быстро, что в его сторону не успела полететь ни одна пуля. Стрелок спокойно сменил магазин и добил раненое в плечо серое чудище.

Всё происходило так быстро, что Мельников и опомниться не успел. Не поднимаясь, он оглянулся, чтобы посмотреть на своего спасителя. В паре метрах за Тоней стоял невысокий, человек в чёрной робе танкиста. Белокурый военный ловко сменил очередной магазин на новеньком АК-39М2 и сделал несколько контрольных выстрелов в только что уложенных им тварей.

— Живы? — крикнул он Егору и Тоне, не опуская оружия.

— Живы! — отозвалась Антонина.

Танкист всё ещё целился в сторону завала из машин. Приблизился к спасенным. Только убедившись, что опасности больше нет, он опустил автомат. Щёлкнул предохранитель. Егор подошёл к военному.

— Парфён я, — представился танкист и протянул руку Мельникову.

— Егор, — протянул дрожащую руку Мельников.

— Это Тоня, мы вместе.

Танкист улыбнулся.

— А вы молодцы, сразу огонь на поражение открыли, я сказать по чести сперва опешил, увидев этих тварей. Так и встал как вкопанный. В штаны чуть не наложил! — засмеялся белокурый солдат.

— Вы вовремя, спасибо, — дрожащий голосом поблагодарила Тоня.

— Да не за что. Вы куда так мчали?

— Хотели быстрее Москву проскочить. Мы в Орловскую область. К её родителям, а потом в Краснодарский край. А вы? — поинтересовался Егор.

— Сам-то я из-под Курска. Там детский дом наш. Мамка с папкой погибли, кода ещё несмышлёным был. Потом училище военное, служба. А здесь такое… Танкист я. Мехвод. Наша колонна у Химок стоит. Только умерли все. Опять я один остался.

Парфён замолчал, осмотрелся вокруг внимательнее.

— Что за твари такие? Не видал ещё таких, — кивнул он в сторону серых трупов на асфальте.

Подошёл к одному из них ближе, несколько раз ткнул дулом автомата в плотную кожу.

— Ох, и мерзкая тварина, — поморщился танкист, — Глянь, клыки-то какие! Такими зубками враз лапку оттяпает. Да много их как. Хрень какая-то. Вы раньше видели что-то подобное?

Парфён повернулся к парочке.

— Видели одного на трасе. Похожего. Тот не нападал, наоборот предостерёг от нападения, — начал рассказывать Егор.

— Вторжение, какое что ли, — перебил его танкист, — Сначала как-то убили всех людей, почти всех, а теперь вот вылезли и заселяются. Как в кино, — заключил Парфён.

— Оставим как рабочею версию, — предложил Егор.

— Думаю не так всё просто как в кино. Здесь что-то другое, не похоже на вторжение. Давайте уходить отсюда. Где-нибудь в безопасном месте посидим, поразмыслим, — предложил Мельников.

Антонина не проронила ни слова. Волна адреналина, которая заставила её мгновенно собраться и начать оборону отхлынула. Сейчас её немного потряхивало.

Собрали оружие, преодолели затор из машин и потопали вдоль МКАДа дальше. Парфён шагал первый с автоматом наизготовку, боеприпасы остались только у него. Егор и Тоня устало плелись следом.

Часть 2

Денис Харин решил остаться в своей форме охранника. Привык он к ней. Форма чёрного цвета из прочной ткани с удачным покроем. Магазин «Охота и рыбалка» удалось обшарить полностью, чему он был несказанно рад. Нашлись и ключи от сейфов с оружием и боеприпасами. Долго думал, что взять, ружьё или карабин. Нашёл отличное оружие карабин «Тигр 5М» на базе старенькой СВД. Покрутил, прикинул, положил. То же самое с карабином «Сайга». Ещё несколько стволов положил в кучу. Но потом нашёл классику, «Mossberg 500» помповая мечта и выбор пал на неё. Для охоты лучше ружьё, чем карабин. Пропитание в новых условиях жизни Денис рассчитывал добывать именно охотой.

Харин похоронил своих домочадцев одного за другим в собственном огороде. Сначала он носил маску и перчатки, чтобы не заразиться прежде, чем закончит работы с погребением. Но копая очередную могилу, маска слетела с лица, он не обратил на это внимание, так был занят. Закончив работу, он вернулся домой в полной уверенности, что заразился. Лёг на диван, чтобы разделить участь с домашними. Но на утром проснулся живым, не умер и к вечеру, и потом стал чувствовать себя даже лучше. Тем самым отказался от ношения маски, перчаток.

Когда он увидел бус, жутко обрадовался, есть ещё живые люди! Хотел было бежать к ним, но узнал Егора и Тоню. Егора он ненавидел, Антонину тайно любил. Устранить прежде соперника не представлялось возможным, но в нынешних условиях и карты в руки. Денис последовал за ними на стареньком мотоцикле и случайно услышал направление, куда они едут. Выследить среди мёртвых городов, пару живых человек, не представлялось ему трудным. Надо ехать в ту же сторону, выследить и потом уличить момент, чтобы устранить соперника. Для этих целей Денис и забрал короткоствол СПС «Гюрза» в том же магазине. Модель устаревшая, но надёжная.

Харин быстро нагнал заветный микроавтобус. Он долго следовал за Егором на своём «Kawasaki», держа объект в поле зрения, не приближаясь слишком близко, дабы оставаться незамеченным. Недалеко от Москвы он их потерял. Денис не углядел, где они свернули, поэтому остановился уже в Москве за МКАДом.

Досадное чувство, что он упустил Егора с Тоней, мучало и не давало покоя. Теперь придётся ехать в сторону Орла и выискивать их там на дороге. Будь он чуточку внимательней, всё можно было бы провернуть этой ночью. Хотя бы попробовать. Но как бы досада не душила, факт оставался фактом. Он успокоил себя мыслью, что догнать на мотоцикле микроавтобус труда не составит.

«Где бы они ни свернули, скорее всего, выйдут на Симферопольское шоссе, — рассуждал он, — главное не упустить их ещё раз».

Тем себя и успокоил. На ночь он остановился в небольшом парке в беседке на берегу аккуратного пруда. Ужином послужила консервированная тушёнка. Разогретое на маленьком костре тушёное мясо после голодного дня казалось вершиной кулинарных достижений. Пара банок пива внесли лёгкий позитив в настроение, окончательно выдавив неудачное преследование накануне. Мысли наполнились грядущим оптимизмом и развились в сладостные мечтания.

«А что? — думал Денис, — отличный апокалипсис. Не то, что в фильмах показывали, в которых всё разрушено, воды нет, еды нет, и стаи монстров или зомби тебя самого хотят сожрать. Напротив всё есть. В магазинах полно товаров, вся техника целая. Бери что хочешь, делай что хочешь. Кстати, надо съездить в какой-нибудь салон что ли. Машину выбрать поприличнее».

Денис улыбался собственным планам. Он представил, как ликвидирует Егора и заберёт Антонину себе. Что ему может помешать? Полиции нет, Росгвардии нет, можно творить что угодно! Хочешь, собирай золото по ювелиркам, можно даже банк ограбить или два, или все!

Фантазии всё сильнее обуревали сознанием и разгоняли его воображение. Можно же теперь целые города себе в собственность брать, да чего там города, области. Денис прикинул, заберёт, пожалуй, в своё владение Черноморское побережье. Организует там какую-нибудь общину для тех, кто выживет, и будет главенствовать вместе с Антониной Рощиной. В таких пьяненьких, незатейливых, но сладких мечтаниях уснул.

Его разбудил душераздирающий вопль где-то совсем недалеко. Денис взглянул на часы, начало четвёртого. На восточном небе уже появились светло синие полосы грядущего рассвета.

«Помогите!» — услышал он вопль. СПС мгновенно оказался в руке. Денис приподнялся на локте. Никого видно не было, но на смену воплю раздался другой звук, не приятный, тягучий.

«Не понял, — пробубнил Денис, всматриваясь во тьму парка, — что это было? Кто-то кого-то догнал? Или что?»

Он постарался вспомнить, где он мог слышать такой звук, но на память ничего не пришло. Денис сел на лавочке, целясь из пистолета в темноту. Странное чувство, что из темноты за ним кто-то наблюдает, появилось внезапно, оно держало и не отпускало. Чем дольше он всматривался в темноту, тем острее ощущал, что тьма смотрит на него. Непонятный звук вперемешку с рычанием раздался где-то совсем близко. Два красных уголька загорелись в темноте. Денис почувствовал, как мурашки побежали по его спине. Угольки загорелись ярче, и стали медленно приближаться.

— Да ну на хрен! — заорал охранник и выпустил несколько пуль из «Гюрзы», целясь между горящими глазами неведанного ему существа. Зловещие огоньки исчезли.

«Попал? Нет?» — сердце бешено заколотилось.

Какое-то время ничего не происходило, но потом неприятный звук раздался снова, на этот раз с разных сторон. Денис выпрыгнул из беседки и уже через секунду сидел в седле мотоцикла. Кнопка стартера запустила мотор. Денис резко провернул ручку газа. Мотор взревел, мотоцикл поднялся на дыбы и полетел вперёд на заднем колесе вон из опасного парка.

В луче света от фары промелькнуло большое человекообразное существо, оно всего на мгновенье блеснуло серой кожей и растворилось во тьме.

— Какого рожна здесь твориться? Что ещё за зверинец? — кричал Денис, пытаясь понять, что за твари проснулись вокруг.

Он выскочил на шоссе и помчался, куда глаза глядят подальше от чёртового парка. Страх подгонял, ему едва удавалось объезжать возникающие на дороге препятствия. Постоянно маневрируя, Денис лишь на мгновенье отвлёкся, чтобы посмотреть в зеркало заднего вида, нет ли погони. В дрожащем зеркале отразилась только темнота. Мотоцикл на что-то налетел, от удара Харина швырнуло через руль, стремительный полёт завершился болезненным ударом об асфальт. Он прокатился ещё несколько метров и треснулся обо что-то головой. Сознание провалилось во мрак, в котором разом расплылись все страхи и тревоги.

МКАД Южное направление

Парфён почти не чувствовал усталости, он бодро шагал впереди, то поглядывая на часы, то оглядываясь на своих спутников. Стационарный пост ДПС, наспех укреплённый бетонными блоками, с окошками для огневых точек, приглянулся танкисту как место для ночлега. Подойдя ближе, он разглядел, на окнах недавно приваренные решётки.

Мехвод дождался попутчиков. Егор выглядел ещё бодро, а вот Тоня хоть и старалась держаться бодро была явно на пределе сил.

— Уморились? — спросил Парфён и, не дожидаясь ответа, кивнул на пост ДПС.

— Хорошее вроде место. Укрепляли как для долгой обороны. Там вон техника ещё стоит. Может, обследуем? Если нормально всё, то здесь заночуем.

Мельников охотно согласился. Нельзя сказать, чтобы он сильно устал, беспокойство вызывала Тоня. Она уже с трудом переставляла ноги, дыхание тяжёлое. На измученном лице прилипли пряди растрёпанных волос. Футболка покрылась тёмными пятнами пота.

Танкист быстро преодолел бетонное заграждение с автоматом наизготовку.

«Чисто!» — услышал Егор и тоже перелез через блоки.

Парфён обследовал импровизированный двор и скрылся в темноте здания.

«Чисто!» — раздался глухой крик из глубины поста. Через минуту в дверях показался сам танкист.

— Место хорошее, надёжное. Прибраться только надо. Там жмур внутри. Идём.

Напарник снова скрылся во мраке дверного проёма.

Егор оглянулся вокруг. Рядом с новенькой служебной BMW вытянулись два серых трупа в разорванной полицейской форме.

— Ну, ты где там? — донёсся приглушённый крик из помещения.

— Да иду. Иду, — буркнул себе под нос Мельников.

Труп офицера полиции оказался невероятно тяжёлым. Задеревенелое тело постоянно выскальзывало из рук и норовило грохнуться об пол. Экс полицая уложили штабелями вместе с трупами рядовых сослуживцев недалеко от служебной машины.

Парфён оказался не из брезгливых он спокойно обыскал всех троих. И широко улыбаясь, покрутил на пальце ключами от машины с тонким блестящим цилиндриком «ЧК».

— Дальше помчим с комфортом, пояснил он причину своей радости.

— Слава Богу, — со вздохом сказала Антонина, — идти, просто нет сил.

Тоня и Егор прошли в помещение, танкист закончил обыски, собрал оружие с боеприпасами и присоединился к своим новым знакомым.

Внутри было невероятно душно. Егор открыл окна и подёргал за решетки, чтобы убедиться в их прочности.

— Нормально, — резюмировал он довольно.

В комнату обвешанный трофеями как Рембо ввалился Парфён.

— Ну. Всё вроде, что хотел, собрал. Двери запер. Там ещё крупняк (крупнокалиберный пулемёт) в гнезде торчит, но он зараза тяжёлый, не потянем.

Танкист составил у дверей оружие, на пол положил коробки с патронами.

— Тэк, что здесь у нас? — оглядел он помещение, — опа, сейфик.

Егор с Тоней уселись на пластиковые кресла для посетителей и с интересом наблюдали, как их спаситель обследует содержимое ящиков рабочих столов, шкафов. Парфён выгребал всё содержимое на стол, в поисках нужного ключа. Ключей было не так много, и скоро дверца сейфа послушно скрипнула.

М-да, не густо, — протянул мехвод, разглядывая содержимое сейфа.

На пол полетели толстые папки с какими-то документами, затем он выудил оттуда ПМ, несколько пачек патронов к нему и непочатую бутылку коньяка.

— О как! — обрадовался неожиданной находке танкист.

— Почему у них форма разорвана? — неожиданно спросил Егор.

— Чего? — Парфён не сразу понял, о чём речь.

— Форма на трупах разорвана, как будто она им мала на несколько размеров.

— Да шут их знает, — танкист потёр щёку и поставил бутылку на стол. Протянул пачки с патронами Антонине.

— Заряжайся, это твои.

Тоня взяла патроны и положила рядом с собой.

— А там что? — кивнула она на принесённые трофеи.

— Там, — Парфён взглянул на оружие у дверей, — да особо ничего хорошего. Разве что вот эта машинка.

Он быстро подошёл к трофеям и выбрал из них снайперскую винтовку, покрутил её в руках и положил на стол.

— Что это? — спросила Тоня, кивнув на оружие.

— «Снайперка», — деловито улыбнулся танкист, — очень хорошая «снайперка».

Антонина взяла оружие, внимательно разглядывая винтовку.

— Это СВК (Снайперская Винтовка Калашникова), — пояснил Егор, — последняя разработка, под патрон семь шестьдесят два. И прицел хороший, «Сокол-2000», тоже из последних.

— Шаришь? — удивлённо спросил Парфён, — спец?

— Да нет, я «ботаник» по жизни. Лаборант, — смущённо улыбнулся Мельников, — оружие просто увлечение, отец привил.

— А. Ну, понятно.

— Лёгкая какая.

Антонина продолжала изучать винтовку не глядя на парней.

— Да, все металлические детали, какие только возможно было заменить, заменили композитным пластиком. Винтовка очень лёгкая, но вместе с тем невероятно прочная, — продолжил свой ликбез Егор.

— Дай ка гляну, — протянул он руку к СВК.

— Это мне! — нахмурясь отрезала Тоня, — ты и так хорошо вдаль стал видеть.

— Тебе, тебе. Не отниму, не бойся. Покажу, как пользоваться. Или сама разберёшься?

— Завтра покажешь, пусть пока у меня побудет. Винтовочке надо привыкнуть к новой хозяйке.

Тоня погладила своё новое приобретение и поставила винтовку рядом.

— О как! — засмеялся Парфён и добавил:

— Для твоего автомата ничего нет. Или возьми другой, — кивнул он в сторону двух тридцать девятых как у него — или по дороге поищем.

— Выбор очевиден, — прокомментировал Мельников, — однозначно тридцать девятый, мой тоже хороший, но эти на порядок точнее бьют.

— Ещё есть пачка печенья и бутылку коньяка!

Парфён поставил пластиковое кресло к столу, и махнул спутников присоединиться к нему.

Тоня с Егором расположились напротив.

— Ну, за знакомство!

Парфён скрутил пробку и протянул бутылку Тоне.

— Стаканчиков не нашёл, уж извините.

Тоня взяла бутылку. Танкист деловито распечатал печенье.

— За знакомство, — Антонина сделала большой глоток напитка, сморщилась, пару раз кашлянула. Парфён протянул печенье. Тоня сделала глубокий вдох.

— Крепкий, зараза, — прохрипела она и передала бутылку Егору.

— За чудесное спасение, — Мельников выдохнул и сделал большой глоток из бутылки. Занюхал тыльной стороной ладошки и передал бутылку Парфёну.

— За спасение, — улыбнулся танкист, сделал пару глотков. Поморщился и закинул в рот сразу пару печенек.

Какое-то время все молчали, первым заговорил Егор.

— Парфён, прости, но твоё лицо мне кажется очень знакомым, не могу только припомнить откуда.

Парфён вздохнул, судя по всему заговорили о наболевшем.

— На войне как на войне, — ответил он, — Малешкин.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Егор, — одно лицо! Это же мой любимый фильм в детстве! Как же я сразу не вспомнил?

— И фамилия у меня Малёшин, — подхватил смех Парфён.

Антонина тоже засмеялась. Они сделали ещё по глотку коньяка в том же порядке.

— Как думаете, что на самом деле вокруг происходит? — спросил Парфён, отставив бутылку.

— Точно вряд ли кто-то скажет. Информации-то нет никакой, только то, что сами видели. Техника брошена, кругом трупы в разорванной одежде. Оружия очень много расконсервировали. Зачем?

— Не только много старого и почти все новые вывели в поле, — добавил Парфён, — такие действия обычно происходят при вторжении, когда армия слишком мала, чтобы дать отпор внешнему врагу. Мобилизация и поголовное вооружение населения, тогда старые запасы и пригождаются.

— Разве объявляли мобилизацию? — удивился Мельников.

— В том-то и дело, что нет, — подтвердил Малёшин, — и вторжения нет. Трупы есть. И есть странные твари, не похожие на земных существ. Только что-то я ни одной летающей тарелки не заметил, ни одного инопланетного корабля или крейсера. А вы?

— И мы не видели, — согласился Егор.

— Да никто не видел, в этом и диво! Откуда тогда они взялись? Выходит местные.

— В смысле местные? — вмешалась Тоня.

— В смысле, наши, земные. Точно говорю вам, это разработка военных из под контроля вышла, не иначе.

— Откуда трупы более или менее понятно, — вмешался в разговор Егор, — Травкин утверждает, что всех выкосила болезнь Эммуса. Откуда появились серые монстры не совсем понятно. Если честно совсем не понятно. Если даже они плод научно-военных разработок, тогда как они оказались в Москве на МКАДе? Не могли же наши власти организовать экспериментальные лаборатории недалеко от мегаполиса.

Мельников замолчал, не закончив мысль.

— Что это за Травкин? И как болезнь Эммуса могла всех уничтожить, когда мы её благополучно победили? — недоверчиво спросил танкист.

— Есть такой учёный, опальный. Шеф в лаборатории, где мы работали. Он утверждал, что вирус Эммуса никакой не вирус, а живые и вполне даже разумные организмы. И медики их не уничтожили, а только заставили затаиться, чтобы потом нанести единый мощный удар по всему человечеству. Понимаешь?

— Нет, — откровенно признался Малёшин, — скажи тогда Егор, а мы, почему мы живы? Ты, я, Антонина. Мы как бы тоже человечество. А? Я даже прививку не делал от этого Эммуса и ничего. Как это объяснить?

— Не знаю. Ничего пока не могу понять. Трупы, монстры, секретные военные лаборатории, выжившие.

Мельников пожал плечами и скривил губы.

— Хватит уже. У меня от всего этого крыша едет, — зашептала Тоня, — давайте лучше спать. Ещё не известно, какие сюрпризы принесёт завтрашний день.

Егор приобнял её.

— Мы выберемся, обязательно. Увидишь. Заедем к тебе, а потом найдём Травкина. Он башковитый точно всё поймёт.

— И я с вами. Можно? — тревожно спросил Парфён.

— Ты нам жизнь спас, как мы можем быть против. Мы только за. Да, Тонька?

Антонина лишь кивнула в знак согласия.

— Втроём веселее и больше шансов выжить. Хотя эти твари не такие уж и разумные раз под пули лезут, — улыбнулся Парфён.

— Эти твари пока самое непонятное в происходящем. У меня твёрдое убеждение, что это только начало в их развитии разума, — заключил Мельников.

Подмосковье

Денис пришёл в себя от того, что его кто-то шлёпал по щекам. Он открыл глаза и дёрнулся от неожиданности, над ним склонился человек в противогазе и костюме химзащиты.

— Ты кто? — крикнул Денис.

Противогаз ничего не ответил, человек в «химке» выпрямился и махнул кому-то рукой. Через минуту подошли его товарищи экипированные так же.

— Живой, — указал на Дениса тот, что подзывал остальных.

— Вы привиты? — сквозь противогаз спросил один из подошедших.

— Только от оспы. Вы кто такие? — Денис хотел достать "Гюрзу", но пистолета на месте не оказалось.

— Это ищешь, — показал СПС, тот, который приводил Дениса в чувство.

— Верни. Это оружие не для таких как ты, — рявкнул охранник.

— Разберёмся, следуй за нами, если хочешь и дальше жить.

Денис увидел ствол пистолета, направленный ему в лицо.

— Эй, эй! Спокойно. Я же не против. Идём. Идём

Денис встал с поднятыми руками.

Правительственный бункер. Москва

Президент встретил министра обороны перед следующим советом как и обычно.

— Есть что-то? — спросил Леонид Леонидович.

— Почти ничего. Реальную опасность представляет только «Неофит». В лаборатории с Эммусом тоже не всё понятно. Есть сообщение, что сам Эммус под контролем и вся лаборатория под контролем, но кто его отправил не известно. И что понимается под словом «контроль» не до конца ясно.

— В смысле? — не понял президент.

— Сообщение отправил не штатный военный учёный, возможно, кто-то из приглашённых советников. Сумбурно всё как-то, — натянуто улыбнулся министр обороны.

— Этого ещё не хватало. Кто-то может прояснить ситуацию в лаборатории с Эммусом.

— Нет, — минобороны пожал плечами и уставился в пол, смущённо добавил, — связи с ними нет, гарнизон, скорее всего, мёртв. Доступ остался только у меня и вас. Всё.

— Так давайте создадим спецгруппу, дадим им доступ, пусть разберутся.

Михаил Сергеевич почесал затылок, несколько раз провёл по седым коротко стриженым волосам ладонью, затем крякнул и сказал:

— Спецгруппа сама не сможет воспользоваться допуском без нашей биометрии. Надо быть там или вам или мне. Таков протокол при ЧС

— Чёрт знает что! — возмутился президент, — кто это придумал? При ЧС президент должен там присутствовать!

Министр обороны немного помялся и ответил:

— Вы господин президент. Проект был настолько важен и сложен, что условием проникновения в лабораторию после не штатных ситуаций не возможен без первых лиц.

Президент поморщился.

— Ладно, это потом обсудим. Пойдёмте, там уже все заждались наверно. Вы вперёд, я за вами.

Михаил Сергеевич послушно кивнул и направился к дверям. Распахнув двери, он не зашёл в зал, как прежде, а застыл на пороге.

— Здесь никого нет?

Полным изумления голосом проговорил министр.

Президент поспешил к входу, чтобы убедиться собственнолично, что министр обороны не спятил и не ослеп.

Зал был пуст.

— Где остальные? — удивлённо протянул глава государства.

— Не могу знать. Разрешите выяснить?

— Выясните же скорее! — чуть не перешёл на крик Леонид Леонидович.

Министр тут же удалился вдоль коридора бункера. Президент зашёл в зал и уселся на своё место.

Министр вернулся довольно быстро, и в некоторой растерянности доложил:

— Господин президент, происходит что-то невообразимое.

— Что? Они все мертвы?

— Никак нет. Живы. Но ни один из всех кого я встретил, не узнал меня. Они все какие-то странные, просто шляются туда-сюда, не говорят ни слова, некоторые дамы, извините, до не приличного в неглиже. На вопросы никто не отвечает, они как обезумевшие, или полностью потеряли память, не помнят даже собственных имён. Просто бродят по бункеру в поисках пищи. Где едят, там и гадят. Хуже животных.

— Приехали. А охрана? А наш спецназ? — с тревогой спросил Леонид Леонидович.

— Все! — выпучив глаза и понизив голос, прошипел министр.

У главы государства по спине пробежал холодок.

— И что нам теперь делать?

— Я считаю целесообразным покинуть бункер. Здесь может оказаться слишком не безопасно. Надо лететь в лабораторию с Эммусом. Учёный, который выжил и возможно даст ответ, как выжить и дальше. Господин президент, вертолёт экстренной эвакуации всё ещё на площадке, в полной готовности к вылету. Пилотировать буду я. Других пилотов нет.

Президент поднялся со своего стула, и несколько минут ходил по залу, оценивая ситуацию и раздумывая над предложением Михаила Сергеевича.

— Хорошо, — согласился глава, — если надо лететь, давайте лететь. Возможно, в самом деле, многое проясниться в Береговом.

— Придётся одеть костюмы химзащиты господин президент, — прервал министр.

— Всё рухнуло, к чертям собачим. Идёмте Михаил Сергеевич. И перестаньте звать меня господин президент. Теперь это лишнее.

— Есть! — отозвался министр.

На что президент снисходительно посмотрел на него и добавил:

— Это тоже лишнее.

Часть 3

МКАД пост ДПС.

Ночь на посту прошла спокойно. Тоня пристроилась на плече Егора. Парфён спал на полу у окна. На часах решили не стоять, дверь крепкая, на окнах решётки.

Утренние сборы, после пробуждения не отняли много времени, собирать было нечего.

Лишнее стрелковое оружие уложили в багажник. Парфён без обсуждений занял место водителя. Воткнул ключ в зажигание, чип-контролер плавно утонул в круглом отверстии на торпеде. Панель приборов сразу ожила.

— Крутяк!

Восхищённый мехвод разглядывал панель управления.

— Разберёшься? — с подковыркой спросил Егор.

— С этим-то? — улыбнулся Парфён, — я два «Ботика» одновременно могу в бой вести, с этой-то уж как-нибудь.

Малёшин был в прекрасном настроении.

— Сейчас поедем. На заправку заскочим только, здесь четверть бака всего осталась. Парфён продолжал изучать данные с панели приборов.

— На электричестве тоже может. Жаль батарейка почти дохлая, ну, на ходу зарядиться. Заодно на заправке водой разживёмся и едой какой-нибудь. Садитесь, поехали.

Егор уселся на пассажирское место впереди, Антонина вольготно устроилась на заднем диване вместе со своей винтовкой.

Машина понеслась в южном направлении по МКАД. Парфён оказался просто мастерским водителем. Препятствия в виде брошенных автомобилей, которые во множестве попадались на дороге, он лихо объезжал практически, не сбавляя скорости У него даже получилось пустить машину в управляемый дрифт, чем вызвал бурю восторга у своих попутчиков.

Большая сетевая автозаправка встретилась всего в семи, может восьми километрах от места ночлега.

— Даже толком разогнаться не успели, — посетовал гонщик-танкист.

«BMW» лихо влетела на территорию заправочной станции. У заправочной колонки одиноко стоял самосвал с распахнутой водительской дверью. Больше машин не было. Егор без труда расколотил большие стеклянные двери с помощью урны, что стояла у самого входа.

— Зачем они всё позакрывали? — негодовал Парфён, перешагивая через осколки, следуя за Егором. Антонина с винтовкой осталась на улице, для возможного отражения атаки. Бутилированную минеральную воду нашли сразу, с продуктами питания оказалось сложнее. Консервов само собой не было. Всё что удалось добыть это несколько булок для хот-догов в вакуумных упаковках, чипсы, шоколадки и сухарики. Забрали чай в пакетиках и зерновой кофе для кофе машины. Бензином разжиться не получилось. Электроэнергии на станции не было, подземные ёмкости надёжно закрыты люками с внутренними замками.

— Не беда. Заправимся в другом месте. Есть заправки попроще, — спокойно отреагировал на неудачу Парфён.

— Или сольём с другой машины, — предложил Мельников.

— Или сольём с другой.

Танкист пожал плечами и уселся за руль.

До съезда на Симферопольское шоссе заторов и блокпостов больше не было. Большой блокпост встретил их только через пятнадцать километров по шоссе. Сложенный из бетонных блоков и брошенной бронетехники пост оказался совершенно безжизненным. Только трупы, вытянувшиеся по стойке смирно, с посеревшей кожей, без волос и зубов, в разодранной военной форме попадались то-тут то-там, но уже не внушали отвращение или ужаса. Глаз замылился, сознание привыкло.

Удалось разжиться боеприпасами и ещё несколькими единицами стрелкового оружия. Взяли только то, что посчитали нужным, остальное вооружение, коего было в избытке, решили оставить.

Парфён предложил пересесть на новенький БМП-25, но Егор с Антониной категорически отказались от перспективы ехать без комфорта.

Над ними не очень высоко грохоча лопастями, пролетел вертолёт.

— Авиация! — крикнула радостно Антонина, — может всё налаживается!

— Только один вертолёт, а не авиация. — грустно поправил Егор, — такие же, как мы, только на вертолёте. Поехали Парфён, до темноты надо добраться до Тонькиной деревни, заночуем там.

— Странный борт, — заметил танкист, провожая вертолёт взглядом, — не военный, не гражданский. Похож на правительственный. Или нет. Ладно, погнали.

Служебная «BMW» с трудом объехала блок пост, маневрируя между деревьями. Оказавшись на асфальте, исцарапанная ветками машина противно взвизгнула резиной и резво рванула вперёд.

ПРУ Фельца.

Клара просто влетела в кабинет Роберта.

— Саша вернулся с разведкой — затараторила она.

— И что? Что случилось?

— С ними выживший мужик!

— Ты уже пилила меня за вакцинацию, довольно, — поморщился Роберт.

— Он не прививался, — Клара хлопнула ладошкой по столу, за которым сидел Фельц. Она оперлась на две руки и наклонилась к его лицу почти вплотную. Фельц невольно уставился на грудь секретарши, через пару расстёгнутых пуговиц вверху блузки.

— Саша немного уже расспросил его. С этим типом вообще ничего не случилось. Родных он похоронил, сам откуда-то из провинциального городка Радужного что ли. Сюда добрался на мотоцикле. Методом мародёрства добывал еду и оружие, никакими средствами индивидуальной защиты не пользовался. Да хорош уже пялится! — Клара взяла Фельца за подбородок и подняла его голову, так чтобы он смотрел ей в глаза, а не на декольте, — ты понимаешь, что это значит?

Роберт высвободил подбородок из руки секретарши и снова, но уже украдкой, кинул взгляд на расстегнутую блузку, ему не давал покоя вид краешка груди в чашке белоснежного бюстгальтера.

Секретарша выпрямилась и застегнула блузку на все пуговицы.

— Роберт! Люди не привитые, не умирают! Понимаешь? Опасность миновала! Можно выходить! Мир снова наш! — чуть не по слогам говорила Клара.

Такой тон ещё больше возбудил Фельца. Он уже не мог скрыть своего сексуального волнения. Роберт поднялся из-за стола, приблизился к секретарше. Глаза горели, он подошёл к женщине вплотную и ухватил её за упругую ягодицу. Второй рукой дёрнул за блузку, маленькие белые пуговицы запрыгали по полу. Фельц впился губами в губы секретарши. Её короткая юбка пополза вверх, обнажая ноги в чёрных чулках. Тяжело дыша от перевозбуждения, Роберт стал жадно целовать её шею, плечи, грудь. Бретелька бюстгальтера скользнула с плеча женщины. Клара томно прикрыла глаза, откинула голову назад. Она не ожидала такого напора от своего шефа и даже не поняла, как оказалась лежащей на столе с закинутыми ногами ему на плечи.

Денис сидел в отдельной комнате. Его уже обработали холодным паром с каким-то дезинфицирующим веществом и теперь его немного тошнило. Дверь открылась, на пороге стоял крепкий, коротко остриженный мужик в военной форме и пистолетом "Гюрза" в руке.

— Меня зовут Александр, — начал военный, — это мы тебя взяли. Бояться не надо. Мы не враги, просто должны предостерегаться. Обстоятельства, понимаешь.

— Ага, — кивнул головой Денис и улыбнулся, — я тебя без противогаза не признал. СПС верни, и ружьё с мотоциклом. Потом поговорим.

— Верну, верну. Позже. А мотоцикл ты сам ушатал, мы его оставили там, где тебя нашли. Хочешь сам, потом заберёшь. Ну. Поговорим?

— Валяй, спрашивай, — согласился Харин.

— Как ты выжил? Вот что самое интересное. Где прятался, чем питался? Какие медикаменты принимал? Пойми, мы прятались, но у нас всё равно почти все умерли, целая комната трупов в пластике.

— Да откуда мне знать, как я выжил, — перебил его Денис, — просто жил и всё. Я думал, тоже скопычусь, лёг на диван, лежал смерти ждал, но не судьба. Ел консервы, сухари, чипсы. Всё что находил. Потом сел на мотоцикл и поехал. А вот бояться вам надо не меня, — бывший охранник нагло улыбнулся.

— А кого? — Александр подошёл к нему ближе.

— Не могу сказать, кто это были. Но не люди, и не животные.

— Зомби, инопланетяне, рррр, — Александр засмеялся.

— Может и зомби, может и инопланетяне, чего ржёшь, — холодным тоном отрезал Денис, — я их слышал и одного видел, мельком. Не знаю, что это за твари, но кого-то они задрали как тигр зайца.

— Они живых жрут что ли?

— Да уж точно не на мёртвых охотятся.

Комната Фельца

— Ну, ты самец, Роби, как с цепи сорвался. Что это с тобой вдруг? — поправляя волосы, спросила Клара.

— Не знаю, что-то накрыло прямо. Не смог удержаться, — улыбался довольный Фельц, восстанавливая дыхание.

Он раскинулся в кресле и разглядывал секретаршу. Клара одевалась, поправила чулки, застегнула блузку на оставшиеся пуговицы, заправилась и одёрнула юбку.

— Должна сказать, что не ожидала от тебя такой прыти. Пока это лучший секс в моей жизни. Я не шучу, раньше ты таким не был? Что это? Стресс? — она улыбнулась и наклонилась над Фельцем, оперившись на подлокотники кресла.

— А? Самец ты похотливый, — кокетливо сказала она глядя Фельцу в глаза.

— Сам не знаю, загорелось и всё, — буркнул он в ответ, — лучше подай мне брюки.

Он по-прежнему сидел в одной в расстёгнутой рубашке.

Клара подняла нижнее бельё Фельца и вместе с брюками кинула ему.

— Одевайся, кабель, я пойду, посмотрю как там наш живчик. С ним Саша сейчас работает, если всё нормально приведу его к тебе, пообщаешься.

Секретарша обняла за шею Фельца, чмокнула в щёчку, и вышла из комнаты.

Денис поведал Александру, всё, что с ним произошло с момента объявления карантина. Алекс в свою очередь рассказал свою историю. О том кто такой Фельц, как он попал к нему в команду. Как они укрывались во время тревоги. Денис убедился, что здесь угрозы для него нет, и расслабился. Для себя Харин решил, что Саня не плохой мужик. Бывший вояка из личной охраны оппозиционного политика, проникся дружеской симпатией к Денису, было в них что-то общее, что-то объединяющие.

Когда вошла Клара, Денис привстал со стула. Встретить здесь, в бункере, такую красивую женщину он никак не ожидал.

— Вас зовут Денис? — спросила она мягким голосом.

— Да, — заулыбался тот, косясь на блузку почти без пуговиц с трудом прикрывающую упругие груди.

— Идете за мной, — нисколько не смутившись, попросила Клара.

Фельц ждал за столом, сидя в своём кресле. Увидев Дениса, он привстал и кивнул в знак приветствия.

— Роберт Фельц, — улыбаясь, представился он, — основатель и не сменный лидер оппозиционной партии "Наша Русская Родина".

— Я вас узнал, — улыбнулся бывший охранник, — зовите меня просто Денис.

— Как вам будет угодно, присаживайтесь, — Фельц указал рукой на табурет у стола. Клара осталась у выхода.

— Я уже всё рассказал Саше, — спокойно начал Денис.

— Да, да, я в курсе. Денис, скажите, по-вашему, насколько безопасно там, наверху?

— Вот этого не могу сказать. Я считал, что вокруг совершенно безопасно, пока ночью не встретил тварей, которые до усрачки меня напугали, пардон за выражение

Фельц хмыкнул.

— Может это всё-таки люди? В темноте всякое может привидеться.

— Э нет. Ни один человек, не сможет издавать таких звуков, что я слышал. Да и глаза у людей в темноте не светятся.

— Ну, звуки можно синтезировать, мало в нашем мире гаджетов, светящиеся глаза тоже легко сделать. Может вас хотели напугать? — улыбнулся Фельц.

Денис задумался, в самом деле, чего проще синтезировать звук и зажечь пару фонариков. Возможно, кто-то решил, что тот парк его территория, и вдруг вваливается чужак на мотоцикле.

— Знаете, если вы правы, то я чувствую себя очень глупо, — с ноткой досады ответил бывший охранник, — купился на такой трюк.

Дверь в комнату Фельца распахнулась, ворвался запыхавшийся Александр. Вид у него был напуганный.

— Там, там, — пытаясь отдышаться, Саша указывал рукой себе за спину.

— Что там? — нахмурился Фельц.

— Трупы, — проглотил слюну Александр.

— Что трупы? — протянул Роберт.

— Они наружу ломятся. Мы заблокировали двери, но это ненадолго.

— Кто ломиться? Александр, возьми себя в руки и скажи спокойно.

— Они ожили, но они не люди, Юрок проходил мимо комнаты с трупами, услышал странные звуки изнутри. Он заглянул и сразу закрыл дверь. Говорит, комната набита монстрами! Серые, жуткие, они рвали на части одного из своих и жрали его. А теперь ломятся наружу.

— Не померещилось! Вот вам и гаджеты! — радостно крикнул Денис.

Кларе стало не по себе, она вдруг побледнела, руки задрожали.

— Фельц, надо бежать отсюда, если они вырвутся, порвут нас на части, — чуть не срываясь на крик, уверял Алекс.

Роберт не хотел верить в то, что услышал. Уходить из укрытия ему не хотелось. А вдруг наверху ещё опасно.

— Фельц! — крикнул в голос Александр.

— Да, хорошо, хорошо! Уходим, чёрт побери! Соберите всё только самое необходимое и наверх, — затараторил Роберт.

Он схватил дорожную сумку из угла комнаты начал скидывать свои вещи из маленького шкафа.

— Клара! Какого хрена ты морозишься? Марш к себе за вещами!

Фельц дёрнул женщину за локоть, чтобы та пришла в себя. Секретарша несколько раз судорожно кивнула и ушла к себе.

— СПС верни, — попросил Денис Алекса.

Тот вытащил из-за пояса пистолет и протянул бывшему охраннику.

— Ружьё твоё у Юрка. Мы организовали небольшую баррикаду у комнаты с трупами, он задержит если что.

— Пошли наверх? — Денис высвободил магазин из пистолета, проверил наличие патронов и защёлкнул обратно.

В коридоре уже толпились перепуганные люди. Через них протиснулся Фельц.

— Я готов, выводи нас Саня. Клара ты где?

— Здесь я, Роби здесь, — махнула рукой секретарша из толпы.

Алекс достал свой "Глок", так же проверил наличие патронов в магазине.

— Держитесь за мной, — махнул он рукой сразу всем, — Ден, ты замыкаешь.

Телохранитель пошёл в сторону выхода, за ним поспешил Роберт и все остальные вместе с Кларой, последним двинулся Денис.

Глава 4

Часть 1

ПРУ Фельца

Клару успела не только собраться, но и переодеться в джинсы и тонкий свитер. Она выскочила с чемоданом на колёсиках из своей комнаты. Александр по пути заходил в каждую комнату и приказывал всем, кто ещё не собрался срочно покинуть убежище. Когда перепуганные люди подошли к дверям дезинфекционной комнаты, они услышали хлопки в конце длинного коридора убежища.

— Быстрее, быстрее, — торопил Александр, — это Юрчик из ружья садит. Возможно, они уже вырвались.

— Да кто вырвался? — переспросила Клара.

Алекс не ответил, он продолжал прислушиваться к звукам выстрелов.

Хлопки стали чаще. Четыре выстрела, перезарядка, ещё четыре, опять перезарядка. Звук выстрелов изменился.

— Это ПМ, — в голосе Александра была тревога, — быстро наверх, я за Юрцом.

Наверху собрались остатки команды Фельца. Люди были в недоумении и растерянности, зачем покидать безопасное помещение и выходить на заражённый воздух. Практически все были без средств индивидуальной защиты, за исключением немногих у которых были одеты медицинские маски.

Александр бежал по коридору на помощь Юрию. Он нервничал, его товарищ прекратил стрельбу. Свет в конце коридора не горел. Было тихо.

— Юр! Юрчик, всё уходим! Все уже наверху.

Товарищ не отвечал. Алекс разглядел в темноте два красных огонька, не ярких, словно тлеющие угольки.

— Юрка ты? Давай быстрее, уходим!

Длинная лампа над его головой несколько раз мигнула и с электрическим треском вспыхнула ярким белым светом. Огоньки из темноты, сначала приближались, но потом замерли. Александр услышал неприятный хруст, с таким звуком ломаются кости и рвётся плоть. Лампа обречённо начала моргать и потухла.

— Юрка, какого чёрта, уходим!

Саша поднял "Глок", прицелился в темноту, туда, где зловещие тлели угольки. Огоньки, так похожие на глаза начали медленно приближаться, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Лампа над головой, словно собирая последние силы, часто заморгала и ярко вспыхнула. Перед телохранителем стоял серый монстр. Его зубастая пасть была перепачкана кровью, в трёхпалой лапе он держал оторванную выше локтя человеческую руку с остатками рукава куртки камуфляжной расцветки. Алекс замер. Он смотрел, не моргая, то на монстра, то на человеческую конечность, с которой на пол падали капли крови. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, это всё, что осталось от его соратника. Александр скривил гримасу жуткой ярости и открыл огонь в голову монстра. Пули зашлёпали по серой башке чудовища. После третьего попадания, череп урода хрустнул. Кровавые сгустки крови в пересмешку с мозгами разлетелись по стенам. Монстр издал неприятный звук пенопласта по стеклу, схожий со стоном и рухнул.

В темноте загорелась ещё одна пара угольков, а рядом с ней ещё одна, и за ней ещё одна. Их становилось всё больше и больше. Александр, что было сил, помчался вдоль коридора к выходу наверх.

Фельц был растерян не меньше остальных. Он пытался сосредоточиться и осмыслить информацию о том, что трупы ожили и ломятся наружу. Эта мысль никак не могла уложиться в его голове в любом её понимании. Кое-как удалось собрать всех в одном месте. Фельц махал руками, требовал, чтобы все успокоились, призывал никуда не разбредаться. Он лихорадочно обдумывал, что происходит и что делать дальше. Расходиться никто не собирался, всем наоборот хотелось поскорее вернуться обратно в бункер.

Александр выскочил из бункера так неожиданно, что собравшиеся наверху люди разом умолкли. Он плотно закрыл за собой дверь, навалившись на неё всем телом.

— Фельц! — заорал он, — ключи от бомбоубежища сюда! Быстрее!

Роберт залез в карман своей дорожной сумки, нашёл ключ от входа в ПРУ.

— Да быстрее же! — орал телохранитель.

Фельц поспешил к Александру с выпученными от испуга глазами, на лбу выступили крупные капли пота.

— Да запирай же скорее! — орал Саня.

Роберт трясущимися руками вставил ключ в замочную скважину и провернул его несколько раз. Замок лязгнул, заблокировав дверь.

— Саша, что там? Где Юра?

— Сожрали, — кратко кинул Александр и оглядел улицу, пытаясь отдышаться.

Красный "Матиз" припаркованный у тротуара, прямо напротив входа привлёк его внимание. Алекс побежал к нему. Машина была закрыта. Александр расколотил стекло водительской двери рукояткой пистолета, разблокировал дверь. Заглянул в салон, переключил КПП в положение нейтраль и начал толкать машину вперёд. Руль крутить нельзя, не то он заблокируется. Машина легко прокатилась вперёд, Алекс, раздувая щёки, разгонял её быстрее и быстрее. Остальные ничего не понимая просто наблюдали. Ошарашенный Фельц едва успел отскочить от входных дверей убежища, прежде, чем "Матиз" с грохотом врезался в них.

Роберт развёл руками, вопросительно глядя на своего телохранителя.

— Там монстры. Я своими глазами видел. Одного удалось завалить. Они Юрца просто на части разорвали, — пытаясь отдышаться, объяснял Александр.

— Монстры? Ты уверен? — недоверчиво переспросил Фельц.

— Более чем, — кивнул Саша.

В этот момент, в подтверждение его слов, в железную дверь с той стороны кто-то сильно ударил.

Фельц вместе с Александром попятились. Удар повторился. К ним подбежал Денис.

— Транспорт, нам нужен транспорт. Ногами не уйдём, — быстро заговорил он, глядя в перепуганное лицо несменного лидера.

— На стоянке, — дрожащим голосом проблеял Фельц.

— Стоянка где? — крикнул Денис.

— Там, — Роберт указал рукой в ту же сторону, откуда только что Александр прикатил красненький "Матиз", чтобы блокировать дверь. Удары изнутри участились и усилились.

— Бегом! Бегом! — приказал Денис и побежал в сторону стоянки. Все поспешили за ним, грохоча колёсиками чемоданов.

Машин на стоянке было много. Денис добежал первым он знал, какие машины принадлежат команде Фельца.

Подбежала Клара, она запыхалась от бега, опёрлась на плечо Дениса, пытаясь отдышаться. Безупречное каре немного растрепалось, лицо раскраснелось. Она устала, но чемодан не бросила. Понемногу подтянулись остальные. Фельц с Александром прибыли самыми последними. Телохранитель придерживал своего хозяина. Роберт то ли от страха, то ли от шока с трудом передвигал ногами.

Денис быстро окинул всех взглядом. Девять человек, плюс он сам десятый. Из боеспособных Александр, он сам и ещё, два парня на вид моложе его в камуфлированной форме ЧОП (Частное Охранное Предприятие) с надписью на спине «Цитадель», как и у Александра. Пара мужиков в штацком не выглядели бойцами. Один маленький, лет сорока, с лицом ботаника в круглых очках. Второй постарше крепкий, коротко остриженный, в сером костюме тройке. Была ещё женщина, склонная к полноте, в медицинской маске теперь оставалась только она. Не старше сорока пяти лет, не очень длинные накрученные волосы растрепались. Рядом с ней стоял старик с аккуратной белой бородой и длинными седыми волосами, завязанными в хвост. Его имя, выяснилось позже, Иван Петрович, держался он весьма не плохо, но на бойца не походил.

— Какие машины? — спросил Денис Фельца.

— У меня Ренж Ровер, вон тот, — указал Роберт на дорогой внедорожник.

— Саня за руль, Фельц, Клара и вы, указал он на старика, в Ренж.

— Ваши машины где? — спросил Денис остальных.

— Мою, вон тот молодой человек о двери бомбоубежища разбил, — указала полная женщина на Александра.

— Я на своей поеду, — однозначно возразил старик, — могу даму с собой забрать и двоих ребят.

Старик махнул своим будущим пассажирам и пошёл вглубь стоянки, чёрный чемодан в его руке затарахтел колёсиками, сопровождая хозяина.

— Я без транспорта, — поднял руку седоватый крепкий мужчина.

— Андрей Аркадиевич, поедемте на моей, — глупо улыбнулся ботаник.

— Отлично, выезжаем со стоянки, держимся вместе. Надо выскочить на открытое место с хорошим обзором, там успокоимся и решим, куда ехать дальше, и что делать, — неожиданно перехватил инициативу Денис Харин.

— Я тогда с вами, — кивнул Денис Фельцу и направился к Ренж Роверу.

Роберт и Клара поспешно закинули вещи в багажник и уселись на задний диван внедорожника. Александр и Денис были налегке.

— Куда? — спросил Саша, усевшись за руль.

— Давай куда-нибудь на мост, чтобы к нам незаметно сложнее было подобраться, — предложил Денис.

— Здесь МКАД недалеко, там эстакада, она высокая, незамеченным никто не приблизится.

— Ок, погнали туда, — согласился Харин.

Ренж Ровер вырулил со стоянки, за ним пристроилась старенький Рено "Лагуна", за рулём сидел белая борода. Третьей машины долго не было, только через пару минут к кортежу с рёвом присоединился громадный белый пикап Тойота "Тундра".

— Ничего себе ботаник, — пробормотал удивлённый Денис.

Саша только улыбнулся его словам. Фельц положил голову на колени Кларе и уставился в потолок машины. Клара гладила его по голове как кошку или собаку, но не сводила глаз с Дениса. Что-то внутри её щёлкнуло, когда она впервые его увидела. Чем-то зацепил её этот парень, ох, зацепил. Чем она ещё не поняла, внешность простецкая, одежда охранника, умом ему блеснуть, пока не удалось. Но в нём чувствовалась какая-то уверенность, надёжность, спокойствие, твёрдость.

Симферопольское шоссе

Парфён ещё раз посмотрел в след удаляющемуся вертолёту через лобовое стекло полицейской BMW.

— А вертолёт больше похож на военный, всё таки армия, возможно, уцелела небольшими частями. Были же привитые.

— А ты? — спросил Егор с заднего сидения, обнимая Тоню, — тебе прививку успели поставить.

— Не, я же говорил. Нашу часть вообще не стали прививать, — отозвался Парфён, — болезнь ушла, необходимость отпала.

Машина завелась, Парфён посмотрел на датчик уровня топлива.

— Ну, до Орла дотянем, а потом придётся искать горючку, — сказал он глядя в зеркало заднего вида на лобовом стекле.

— Что-то придумаем. Сейчас главное, что мы снова вооружены, есть возможность отбиваться.

— Эх, надо было "бэтер" брать — с досадой посетовал Парфён и нажал на педаль акселератора. После заслона всё больше стало попадаться "мёртвых" машин, сначала большей частью они стояли вдоль обочины, но очень скоро стали попадаться и брошенными посреди дороги. Парфён продолжал невероятно ловко объезжать препятствия, Егор в глубине души признал, что как водитель Малёшин на голову выше, чем он. Антонина высвободилась из объятий своего парня и села удобнее, опустив подлокотник.

— И что же дальше? Как думаете? — спросил Парфён после непродолжительного молчания.

— Трудно сказать, — ответил Егор, — будем решать проблемы по мере их поступления и стараться выжить. Где-то, в конце концов, соберутся те, кто выжил. Вокруг полно военных частей там оружие, танки, ракеты. У них только клыки и когти. Дохнут они за милую душу, будем выбивать потихоньку.

— Патронов не хватит, — вмешалась в разговор Антонина, — мы ничего не знаем не о этих созданиях, не о их способностях. А что если они будут эволюционировать? Вспомните на МКАДе, тот последний урод, он отличался от общей массы. Он знал или чувствовал, что мы стали беспомощны.

— Не преувеличивай, откуда ему было знать о нашем запасе патронов, — предположил Егор, — может просто понял, что раз мы не стреляем, то просто не можем стрелять.

— Вот именно, что он понял, — отрезала Тоня.

— Собаки тоже много чего понимают. Что с того? Тот отличался, возможно. Так и собаки различаются. Одни поддаются дрессуре, другие нет.

— Да что ты заладил, собаки, собаки. Эти твари совсем не собаки. Они человекоподобные если ты успел заметить, — ворчала Рощина.

— И обезьяны человекоподобные. Что с того?

— Да ну тебя.

Тоня отвернулась в окно.

— А я согласен с Антониной, — вмешался Парфён, — эти твари не похожи на животных. Мне почему-то кажется, что они вполне себе разумные. Всё что имеет разум способно развиваться и прогрессировать. Что если они однажды возьмут автомат в лапы и поймут, как им пользоваться.

— Не нагнетай. Сначала им придётся научиться стричь свои когти, — улыбнулся Егор, — нет, так быстро они не поумнеют. Эволюция процесс длительный.

— Поживём — увидим, выживем — поймём. — закончил танкист.

Часть 2

МКАД

Ренж-Ровер Фельца остановился на переезде между внутренним и внешним кольцом МКАДа. Алекс вышел из машины первым, и пока подтянулись остальные, огляделся по сторонам. Движения нигде не было, ни внизу на МКАДе и на самой эстакаде. Всё тихо. Мало-помалу все кто выбрался из бункера собрались вокруг Фельца.

— Роберт Эдуардович потрудитесь, наконец, объяснить, что всё таки происходит? Кто смог пробраться в наше убежище? И почему мы с такой скоростью ретировались? — начал сыпать вопросами старик из старенького Рено.

Фельц только кивнул в сторону Александра.

— Давай, Саша. Тебе слово.

Алекс обвёл всех собравшихся пристальным взглядом, собираясь с мыслями как лучше подать.

— В убежище проникли монстры, — спокойно начал он, — они сожрали все трупы наших товарищей и хотели напасть на нас. Юрец, — Александр на мгновенье запнулся, — Юрий Георгиевич Гаврилов погиб, прикрывая наш отход. Его просто разорвали на части.

— Монстры? Саша ты часом не бредишь? — с лёгкой иронией спросил ботаник.

— Сходи, проверь, — огрызнулся Алекс.

Отношения Александра и криативщиком и пиар менеджером Ромой давно были натянутыми и далеки от дружелюбных.

— Откуда же они взялись? Как они смогли пробраться в закрытый, герметичный бункер, да ещё в комнату с трупами? — спросил Иван Петрович.

— Изнутри, прошу заметить, открыли, изнутри. Снаружи мы сами запирали дверь, — вмешалась Клара.

Она нервно покопалась в чемодане и скоро выудила из него длинную тонкую сигарету, чиркнула зажигалкой и глубоко затянулась.

— В смысле изнутри? — не понял ботаник.

— Вот так, изнутри. Дверь с трупами была заперта, шум начался именно там, — пояснил Саша.

— Бред, да и только, — недовольно хмыкнул Роман, не очень доверяя словам телохранителя.

— Бред? — чуть не сорвался на крик Александр, — Бред? Я видел, как этот бред доедал Юркину руку, я собственноручно завалил этот бред из этого вот пистолета, — всё же сорвался на крик Александр, тряся «Глоком» перед самым носом очкарика.

— Успокойтесь все! — рявкнул Денис, — да, монстры есть. Я тоже их видел, — уверенно продолжал он, — сейчас важно то не откуда они взялись, а то, сколько их вокруг и как от них спастись. Сейчас надо всем успокоиться и решить, куда двигаться дальше.

— Нам нужен Травкин, — неожиданно вмешался Фельц, — Надо найти Травкина, это учёный, он должен знать больше ответов, чем кто либо. Тот самый опальный учёный. Это он изучал напасть, которая почти всех теперь истребила.

— Травкин? — переспросил Денис, — наш Айболит?

— Что ещё за Айболит, — не понял Роберт.

— Травкин Максим Геннадьевич, наш заведующий лаборатории, — поправился Денис.

— Вы знакомы с ним? — Фельц улыбнулся.

— Конечно, он на нашей парфюмерке работает, точнее, работал. А до того, да, был какой-то научной шишкой. Наш генеральный директор бежал к нему чтобы поздороваться и руку пожать.

— И где он? Где теперь этот ваш заведующий лабораторией? Вы понимаете насколько это сейчас важно. Этот ваш, как вы изволили сказать, Айболит может создать лекарство, а может уже создал, которое спасёт всех нас! — глаза у Фельца загорелись.

— Где он сейчас я не имею не малейшего понятия.

Денис задумчиво покачал головой, пытаясь припомнить как можно больше.

— Одно могу сказать точно, из Радужного он уехал. Машины его, я нигде не нашёл.

— Куда? Куда он уехал? Это важно! — Роберт легонько потряс Дениса за плечо.

— Да откуда мне знать, — охранник аккуратно убрал руку Фельца, — он передо мной не отчитывался. Но я знаю тех, кто знает, где найти Травкина. Возможно, знает.

— И кто это? — спросил Александр

— Один додик, лаборант, он и его девушка сейчас направляются в сторону Орла. Догоним их, и всё узнаем, — улыбнулся Денис, — они едут на белом микроавтобусе. Если поспешим, есть все шансы.

— Я остаюсь в Москве, — уверенно заявил Андрей Аркадьевич, приподняв руки вверх.

— И я. Я тоже не хочу никуда ехать — вышла вперёд полная дама.

— Дело ваше, — с ухмылкой отреагировал Денис, — монстры могут быть где угодно. Подумайте, если они смогли проникнуть в закрытый бункер, где вы будите скрываться от них. Кроме всего, город завален трупами, электричества нет, воды нет, магазины не работают. Выживание здесь может оказаться не простым делом.

Андрей Аркадьевич на мгновение задумался.

— Пожалуй, что вы правы. Решено, я с вами, — резко ответил он.

— И я. И я тогда с вами, — затараторила полная женщина.

— Как ваше имя? — спросил её Фельц.

— Тамара я. Попова, — улыбнулась полная женщина.

— Как же вы в убежище с нами попали? — не унимался Фельц.

— А я свою машинку только припарковала, а тут вы все бежите. С воплями "спасайтесь", "быстрее". Я в ситуацию вникать не стала, да шмыгнула со всеми в бункер.

— Ясно, — кивнул Фельц, прерывая болтовню Тамары.

— Если хотим догнать моих друзей, то лучше поторопиться. Не догоним их до Орла, можем упустить последнюю ниточку, которая приведёт нас к Травкину, — поторопил Денис

— Да, ваша правда, — согласился Фельц, — погнали через центр, сейчас пробок точно не будет.

— Нет, в центр лучше не соваться, — не согласился Алекс, — я бы сейчас вообще держался подальше от бывшей цивилизации. Как-то всё слишком не понятно. Следуйте за мной.

Люди разошлись по машинам, в которых приехали сюда. Загудели моторы, и маленький кортеж двинулся вниз на МКАД, следуя за Ренж-Ровером.

Симферопольское шоссе

До поворота на Тулу ещё как-то можно было ехать быстро, но как только свернули на двухполюсную дорогу, движение стало почти невозможным. Парфён всё чаще растормаживал машину до полной остановки, чтобы объехать легковые автомобили и грузовики, стоящие поперёк дороги. Многие машиныбыли разбиты, как говорится в "хлам". Некоторые стояли целыми, успели остановиться. Поток легковых машин был смешанным и разношёрстным, от старых автомобилей прошлого века, до новеньких электрокаров премеум класса. Некоторые фуры валялись на боку прямо поперёк трассы, иные стояли, зарывшись в зелёных зарослях обочины.

— Не возможно так ехать! — Парфён остановил машину.

— До Орла ещё очень далеко, пешком мы не дотянем, — возразил Егор.

— До Краснодара ещё дальше, — добавила Антонина.

— Да в курсе я. Пешком и не пойдём. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, — переиначил поговорку Парфён.

— Жалко, что коптеры только в больших городах могут летать, — вздохнула Тоня, — сейчас бы уселись и без всяких пробок до самого дома.

— Да не, — возразил танкист, — сейчас они и в городах кусок железа. Маршрутные маячки не работают, к спутнику их не привязывают. Без подключения к транспортной сети по маякам на коптере даже двери не откроешь, не точно мотор запустить или машину в воздух поднять. Сейчас актуальна старая добрая техника. Машина, вертолёт, катер, самолёт.

Парфён взглянул на панель управления.

— Надо заправку искать, с таким движением у нас расход сильно увеличился.

— А электропривод, это же гибрид? — справедливо заметила Тоня.

— Не-а, — только тридцать процентов набрали, часто растормаживаемся потом разгон, энергии на пополнение не хватает, — пояснил мехвод.

— Сольём с какой-нибудь тачки, чего искать. Шланг нужен, канистра, или ёмкость какая-то, — спокойно рассудил Мельников.

— Конечно, найдём что-то, не в пустыне, — хмыкнул танкист и съехал на обочину.

— Как-то странно, вроде бы всё есть, а на деле ничего нет, — шёпотом заметила Тоня.

— Ты о чём? — не понял Егор.

— Скоро же всё закончится, — пояснила Антонина, — консервы, крупы, любой провиант. На складах, заправках, в магазинах. Новые товары никто не производит и не привезёт. Сухари и чипсы тоже закончатся. Это если серые монстры раньше не перекроют подходы к магазинам. Электричества нет, горючее может ещё какое-то время будет, но и его запасы не бесконечны. Что потом? Голодная смерть, где-нибудь в лесу, или в степях, или в пастях жутких чудовищ.

— Думаешь совсем безнадёга?

Парфён мельком взглянул на девушку.

— Если честно сейчас мне больше всего страшно ехать домой. Что я там увижу? Вдруг они…

Подбородок Антонины судорожно задрожал, она чуть слышно всхлипнула. Мельников её обнял, чтобы успокоить.

— А если нет? Если они такие же, как мы, сидят, ничего не понимая, и ждут помощи, — не оборачиваясь, возразил Парфён.

— Хорошо бы, — Тоня глубоко вздохнула, — вот приедем и всё увидим. По крайней мере, не будет никаких сомнений.

Они съехали на обочину. Парфён надавил на кнопку, замок в багажном отделении щёлкнул, и крышка багажника плавно поднялась вверх.

— Ох и хороша! — в очередной раз восхитился машиной танкист и покинул салон.

Через минуту на улице закрякала сигнализация какой-то из машин. Потом ещё одна.

Егор посмотрел по сторонам. Парфён бесцеремонно бил стёкла прикладом автомата в брошенных машинах, открывал багажники, изучал их содержимое.

— Пойду, помогу ему что ли.

Егор хотел выйти из машины, но Тоня схватила его за руку.

— Нет Гош, побудь со мной. Парфён и сам справиться.

В самом деле, минут через десять их новый товарищ вернулся к машине с торжественной улыбкой победителя.

— Есть горючка! — потряс он канистрой, — кто-то по старинке запасался в дорогу. Нужная привычка. Егор, помоги бензин залить.

Мельников вышел из машины.

Парфён вылил остатки колы из пластиковой бутылки, достал нож из ножен на поясе и одним движением рассёк бутылку пополам. Половинка с горлышком послужила лейкой, вторая половина полетела в кусты. Новую лейку танкист тщательно протёр тряпкой и вставил в горловину бензобака, затем длинной отвёрткой, через горлышко бутылки опустил металлический клапан бака вниз.

— Заливай, — кивнул танкист Егору, указывая на канистру.

Егор аккуратно начал переливать топливо.

— Трупы есть в машинах? — спросил Мельников, глядя как струя бензина наполняет воронку, стараясь не перелить через край.

— Не везде. Есть пустые машины с вывернутыми дверями, есть с погибшими при аварии, тела почти разложились. Вонь стоит жуткая. Я такие машины обходил. Монстров за рулём нигде не видел — улыбнулся Парфён.

— Ты молодец, не падаешь духом, даже шутить умудряешься.

— Я военный, — ответил танкист, — мне не положено духом падать. Почему не видно тех, кто выжил?

— Ничего удивительного, — Мельников поставил пустую канистру и выпрямился, — живые ушли или уехали. Ты бы стал здесь сидеть и ждать не понятно чего?

— Логично. Багажник щёлкни.

Егор оставил канистру и пошёл открывать багажник. Антонина тоже вышла из машины.

— Всё нормально? — тихо спросила она.

— Да, заправились. Сейчас поедем. Ты голодна?

— Нет, кофе бы горячего выпила.

Парфён уложил в багажник всё, что ему удалось добыть.

— Можно я поведу, хоть отвлекусь от дурных мыслей, — Тоня протянула руку к Парфёну.

— Валяй, я отдохну, — танкист положил ключи от машины в раскрытую ладошку девушки и полез на задний диван. Егор уселся на передние пассажирское сиденье.

— Тормозни у какой-нибудь сетевой заправки, кофемашину разберём, кофе добудем.

— С удовольствием, — Тоня улыбнулась и нажала на кнопку «СТАРТ/СТОП». Мотор BMWотозвался бодрым урчанием.

— В путь, — Антонина впервые за долгое время улыбнулась.

Она аккуратно нажала на педаль газа, плавно выводя машину с обочины.

Воронежская область база ВВС

Министр обороны управлял вертолётом достаточно умело. Он сделал большой круг над базой, осмотрел окрестности. Затем сделал ещё один круг уже поменьше.

— Никого. Диспетчер, ожидаемо не отвечает. Будем садиться вон там, ближе к ангарам, — указал министр рукой в сторону больших полукруглых ангаров.

Президент кивнул в знак согласия. Практически весь полёт проходил в полном молчании. Леонид Леонидович размышлял, правильно ли он поступил в прошлом. С Эммусом было всё понятно, изучение было необходимо. Но проект «Неофит» был слишком рискованным и всё же он дал согласие, теперь это терзало его не меньше, чем вся происходящая ситуация с массовым мором по всему миру.

Президент почувствовал, как шасси вертолёта толкнулись о бетонное покрытие. Их тряхнуло. Пилот-министр кинул виноватый взгляд на главнокомандующего и сразу принялся щёлкать тумблерами и переключателями. Обороты винтов начали падать. Грохот становился тише, и тише, сменился еле слышным свистом и через минуту затих вовсе. Костюмы химзащиты валялись в хвостовой части вертолёта. Свой комплект президент случайно разорвал ещё по пути на вертолётную площадку. Ожидаемая смерть не наступила. Заражения воздуха вероятно нет.

— Как тихо, — поразился президент, отодвинув форточку в стеклянном колпаке.

На самом деле тишина стояла поразительная. Ни шума ветра, ни щебета птиц, ничего. Единственное что изредка нарушало знойный покой воздуха, было жужжание снующих по своим делам мух и слепней.

— Леонид Леонидович, надо пригнать бензовоз. Он вон там, у ангаров, — министр куда-то указал рукой, но президент не повернул головы в указанную сторону. Он с тревогой смотрел по сторонам.

— Думаете о неофите? — Михаил Сергеевич заметил тревогу в глазах начальника, и поспешил успокоить:

— Отсюда слишком далеко. Сейчас заправимся и полетим почти до самого Ростова, а там и до Берегового рукой подать. Оставайтесь здесь. Будем надеяться в бензовозе то, что нам нужно, — с надеждой крикнул министр уже на бегу.

Министр обороны, не смотря на свой возраст и чин, не был разжиревшим чиновником, как большинство генералов из генштаба. Бывший лётчик истребитель оказался талантливым управленцем. Крепкое своё здоровье он поддерживал занятиями спортом и правильным питанием. Алкогольные напитки были начисто исключены из его рациона. Президент рисковал, утверждая его на этот пост, большинство из генералитета были против такого кандидата, но в итоге оказалось, что он не ошибся. После назначения на должность Михаила Сергеевича армия претерпела глобальные изменения, не только в плане организации и дисциплины, но и в оснащении. Президент и министр очень быстро нашли общий язык и даже немного сдружились.

Министр обороны удалялся в сторону ангаров достаточно быстро, ни разу не оглянувшись.

«Надо заправиться и лететь отсюда. Тишина здесь какая-то гнетущая», — размышлял вслух министр.

В кобуре на поясе покоился старенький ПЛ-15К, пистолет Лебедева, калибра девять на девятнадцать, на четырнадцать патронов. Этот пистолет он высоко ценил, не столько за технические характеристики, сколько за то, что это был подарок одного из очень влиятельных генералов.

Михаил Сергеевич редко упражнялся в стрельбе, но на огневом рубеже всегда держался очень уверенно.

По пути министр решил обследовать ангары на предмет полезных находок. Например, оружие, питание, средства связи.

К его сожалению он очень скоро обнаружил, что его приказ о блокировании всех военных объектов выполнили беспрекословно. На некоторых ангарах кроме электронных блокираторов висели ещё и могучие навесные замки. Электронных блокираторов хватит ещё на пару месяцев, пока живы аккумуляторы, потом доступ будет перекрыт только механическими замками.

За громадными полукруглыми ангарами стоял бензовоз. Первым делом министр забрался наверх бензовоза, откинул тяжёлую крышку и сразу отринул. Из белой цистерны вырвались ядовитые пары горючего. Михаил Сергеевич аккуратно посмотрел в горловину. Цистерна оказалась почти на половину заполнена топливом.

Министр повеселел от такого расклада и быстро спустился вниз в кабину. Радость от наличия горючего была омрачена отсутствием ключа зажигания и цилиндра чип-контролера. Он обследовал всю кабину, каждый сантиметр панели, козырьки, бардачок, все кармашки, подлокотник, но тщетно. Его светло-зелёная футболка покрылась тёмными пятнами пота, в кабине было настоящее пекло.

«Чёртов ключ!» — выругался министр и посмотрел через лобовое стекло в сторону зданий казарм и административных корпусов.

Ничего не оставалось кроме как попробовать отыскать ключ где-нибудь там. Например, в дежурке. На крайний случай найти любой транспорт, чтобы хотя бы отбуксировать долбаный бензовоз к вертолёту и заправиться в ручном режиме помпой. После раскалённой на солнце кабины температура на улице показалось прохладной. Министр достал из кобуры своё оружие, снял с предохранителя, загнал патрон в патронник и, держа его двумя руками на уровне глаз, двинулся к зданиям.

После того как министр скрылся из поля видимости президента за ангарами Леонид Леонидович покинул вертолёт. Он немного попрыгал на месте, чтобы разогнать кровь. Сделал несколько круговых движений руками. Подпрыгнул ещё несколько раз. Отсутствие министра было уже неприлично долгим, и вызывало тревогу. Президент закончил свою разминку и снова уставился на край последнего ангара, за которым скрылся Михаил Сергеевич.

«Где же ты Миша?» — простонал главнокомандующий.

Он непрерывно смотрел на то место, откуда вот-вот должен был выехать бензовоз, но машина не появлялась.

Несколько еле слышных хлопков нарушили тишину. Президент насторожился. Ещё хлопки. Без всяких сомнений это были выстрелы.

"Неужели на министра обороны напали на своей же базе? — недоумевал президент, — На перестрелку не похоже, стрелял кто-то один».

База снова наполнилась тишиной. Министр не появлялся ни пешком, ни на бензовозе.

— И что это было? — спросил сам у себя Леонид Леонидович в полный голос. Управлять вертолётом он не умел, разве что в пропагандистских роликах для своей избирательной кампании. Оружия у него не было. Президент забрался обратно в вертолёт, порылся в поисках оружия, ничего не нашёл. Министра до сих пор не было. Неизвестность нагнетала тревогу.

Президент никак не мог решиться, ждать здесь или пойти за министром? А если Михаил Сергеевич ранен и ему нужна помощь. Главком провёл ладонью по седым волосам. Оглядел ещё раз кабину, ничего кроме огнетушителя ему не приглянулось.

Вооружившись красным баллоном, президент вылез из вертолёта и направился на поиски своего подчинённого.

Чем ближе он приближался к ангару, за которым скрылся его коллега, тем сильнее билось сердце президента. Если там враг с огнестрельным оружием, у него практически нет шансов, но раз пошёл, надо идти. Леонид Леонидович добрался до края ангара, осторожно выглянул за него. Вот он бензовоз, вокруг никого. Президент убрался обратно за ангар.

— Михаил Сергеевич! — крикнул он, не выглядывая.

Министр не отзывался. Президент снова осторожно выглянул из-за угла. Никого. Он выдернул предохранительное кольцо и, держа огнетушитель наготове, пошёл к бензовозу.

Леонид Леонидович заглянул в распахнутую дверцу кабины, оценил беспорядок. Обошёл бензовоз вокруг. Министра нигде не было видно. Главком посмотрел в сторону кирпичных зданий и разглядел около одного из подъездов серые тела непонятных животных.

— Это ещё что за зверинец? — прошептал Леонид Леонидович.

Он медленно пошёл к подъезду, ступая аккуратно и оглядываясь по сторонам.

Вид мёртвых животных вызвал у него отвращение и заставил поморщиться. Только одно его успокаивало, это точно не «Неофор» из проекта «Неофит».

— Какое уродство, — не сдержался он в комментарии.

Перед ним лежали четыре зубастых монстра с серой кожей, трёхпалые с большими когтями и прострелянными черепами. Лужи распавшейся крови уже облепили мухи.

— Что это за твари? — Леонид Леонидович брезгливо переступил через труп и пошёл к подъезду.

Наверняка в бой с монстрами вступил Михаил Сергеевич, есть шанс найти его внутри здания. По-прежнему держа огнетушитель наготове, президент подошёл к распахнутым нараспашку дверям.

Внутри было прохладно и тихо, главком зачем-то пошёл дальше на цыпочках, словно боясь кого-то разбудить. За небольшим тёмным вестибюлем тянулся коридор с кабинетами по обеим сторонам.

Леонид Леонидович крался от кабинета к кабинету, заглядывал в каждый по очереди и, убедившись, что там пусто шёл дальше. Где-то наверху что-то с грохотом рухнуло, очень похоже на упавший металлический шкаф или сейф. Снова захлопали выстрелы. Президент поспешил к лестничному проёму в конце коридора. Быстро поднялся наверх и замер. Наверху никого не было. Через окно, в другом конце коридора, яркий солнечный свет оставлял на полу белое прямоугольное пятно. Опять гнетущая тишина. Чуть слышно скрипнула дверь в одном из кабинетов. Президент вздрогнул от неожиданности. Дверь совсем немного приоткрылась и замерла. Несколько секунд ничего не происходило. Леонид Леонидович направил сопло огнетушителя в ту сторону. В коридор из кабинета тяжело шагнул министр обороны. Правая рука его истекала кровью и болталась, как надломленная ветка. Президент поставил огнетушитель и поспешил к коллеге. Министр сполз по стене, уселся на пол, раскинув ноги. Положил пистолет рядом, левой рукой взялся за плечо. С правой стороны тела, по полу расползалась и красная лужа крови.

— За шкафом зараза прятался, — выдавил сквозь зубы министр, побледневшему президенту, — но я его всё равно достал.

— Михаил Сергеевич! Миша! Какого чёрта здесь происходит? Кто это? Что за твари? — задыхаясь от волнения, похрипел Леонид Леонидович.

Он присел на корточки, напротив министра, с ужасом осматривая рану.

Рана была ужасной. Руку распороло на три лоскута от плеча до кисти. На предплечье плоть отделилось, оголяя белую кость. Кисть болталась на кусочке кожи, казалось, что если тряхнуть ею, она тут же оторвётся.

— Твою же душу! — выругался президент.

Министр уже ничего не говорил, он запрокинул голову назад и закатил глаза.

— Миша! Миша, очнись! Слышишь меня! Не оставляй меня! Миша! — президент кричал и шлепал по щекам товарища, пытаясь перевести в себя. Но министр беспомощно уронил левую руку, прошептал что-то не внятное и замолк на веки. Голова его дернулась и повисла на груди.

Президент двумя пальцами опустил веки покойному. Поднял пистолет из лужи крови, вытер его о свои брюки. Из кабинета послышался еле уловимый шорох. Главком вскинул пистолет и попятился обратно к лестничному пролёту, не имея ни малейшего желания проверять, кто там ещё шевелиться.

После полутемных коридоров здания солнечный свет ослепил. Леонид Леонидович поспешил к вертолёту. Закрыться в кабине сейчас казалось самым безопасным. На месте, где валялись мёртвые твари теперь остались только кровавые пятна.

Президент на мгновенье замер, рассматривая место недавнего побоища. Может он сходит с ума или просто переутомился, или перегрелся. Страх перед смертью незаметно перерастал в панику, главком понимал, что он уже не в состоянии взять себя в руки и найти самообладание. Он побежал, что было сил, не оглядываясь и задыхаясь. Расстояние до вертолёта показалось ему невероятно большим. Он с трудом забрался в кабину, закрыл за собой дверь. Вокруг, как и прежде было нестерпимо тихо. Сердце билось так часто и так громко, что закладывало уши. Он восстанавливал в памяти, все, что с ним произошло. Пытался понять на кого или на что были похожи мёртвые монстры, куда могли деться их трупы. А главное он не мог даже представить себе, откуда они взялись. Только сейчас он извлёк магазин из пистолета, и обнаружил, что остался всего один патрон в патроннике.

Часть 3

Симферопольское шоссе.

На шоссе стало свободней, брошенные посреди дороги машины почти не попадались. Александр давил на гашетку, разогнав Ровер до сотни. Время от времени он поглядывал в зеркало заднего вида. Рено и Тойота не отставали.

— Саня впереди дорога перекрыта, — спокойно сказал Денис, указывая рукой вперёд.

— Вижу.

Алекс плавно сбросил скорость, машины подкатились к заслону. Перекрытие из бетонных фундаментных блоков было глухим, полностью блокировало проезжую часть. Перед блоками стояли три машины бронетехники, по ходу движения, направив свои тридцатимиллиметровые автоматические пушки на дорогу. Несколько машин с надписями полиция стояли за бронетранспортерами поперёк дороги.

— Это что БТРы? — подал голос с заднего сидения Фельц.

— Это БМП-25, - с лёгким призрением в голосе поправил Денис, — кого-то ждали с южного направления. Сань, пойдем-ка, глянем.

Они вылезли из внедорожника. Рено и Тойота стояли позади, двигатели не глушили. Алекс сделал знак рукой, оставаться на месте, достал пистолет и двинулся к заслону.

Денис со своим оружием наготове поспешил вперёд с правого фланга. Бесшумно и аккуратно добрались до полицейских машин. Заглянули внутрь.

— Чисто, — доложил Саша и двинулся к бронетехнике.

Через пару минут они обследовали весь блокпост с разных сторон, потом сошлись у БМП, стоящей по центру. Денис уже раздобыл автомат и залихватски держал его в руке.

— Живых нет, — Алекс убрал пистолет за пояс.

— У меня тоже, — подтвердил Денис, — зато я оружие нашёл, — показал он автомат.

— Дай-ка гляну, — Александр протянул руку за оружием.

— Ммм, — промычал он, разглядывая автомат.

— Это калаш двухсотой серии. АК-207, под патрон пять сорок пять, — пояснил Денис.

— Шаришь в оружие? — улыбнулся Саша.

— Как видишь. Автоматы ещё есть, я несколько штук видел, валяются. И ещё вот, что странно. Форма разорванная везде валяется, штаны, майки армейские, разгрузки, обувь. Не снимали, разрезали или рвали, а крови нет ни пятнышка. Такое ощущение, что бойцы сами с себя одежду срезали и ушли нагишом.

Александр вскинул брови и хмыкнул:

— Нагишом значит? Бойцы ушли. И копы с ними? Ну, и на каком пляже их искать?

— Ладно, Алекс, хорош, ёрничать, надо дальше ехать, времени и так мало.

— Надо. Надо, — немного язвительно подтвердил Саша, — только как мы проедем? Дорога перекрыта.

— Тоже мне проблема, — таким же тоном ответил Денис, — сейчас расчищу. Давай собирай оружие и боеприпасы. Из разгрузок тоже возьми, — командные нотки отчётливо слышались в твёрдом голосе Дениса.

— Твои ребята в "Ренохе" толковые?

— Бестолковых не держим.

— Отлично, командуй, пусть помогают. Откатите машины копов, остальное я сам.

Раздав распоряжение Денис, забрал свой автомат и полез в крайний БМП.

Фельц молча наблюдал за действиями своей охраны и Дениса. Клара сидела рядом, но уже не обнимала его, как прежде.

— А парень хваткий, — мягко сказала она.

— Кто? Саня? — не понял Роберт.

— Да нет. Этот Денис. Есть в нём что-то сильное, лидерское, — задумчиво ответила секретарша.

Фельц нахмурился и сложил руки на груди. Слова Клары укололи его самолюбие. Это ведь он лидер, он умный и властный, он должен вести за собой массы и упиваться властью, а не этот выскочка в чёрной форме охранника.

— Возможно он хороший солдат, но лидер из него никудышный, он же простой охранник, — пренебрежительно возразил Роберт.

— Я думаю, ты не справедлив к этому охраннику, — улыбнулась Клара.

Фельц фыркнул что-то вроде "ещё поглядим" и отвернулся. Клара поняла, что задела босса за живое и сразу исправила ситуацию.

— Роби, — мягко начала она, обняв его за шею, — я же думаю только о тебе, без помощника будет тяжело, а Денис вроде смышлёный и люди его слушают. Ты присмотрись, подумай. Избавиться всегда можно.

Она чмокнула Фельца в щёку. Роберт успокоился, задумался.

— Ты пожалуй права, — протянул он, — кто-то должен и работать.

Заревел двигатель БМП, в небо вырвалось сизое облако выхлопных газов, лязгнули гусеницы по асфальту. Александр с помощниками уже откатили патрульные машины к обочине. Никому ничего объяснять не надо было, молодые парни из команды Алекса, под его руководством уже сняли трос с брони и закрепили его за металлическое ухо бетонного блока. Денис подогнал БМП ближе. Как только второй конец троса был закреплен на бронемашине, Александр махнул рукой, давая знак, что всё готово. БМП слегка дёрнулся, и, лязгая гусеницами, поехал задом и назад. Большой бетонный блок, оставляя белый след на асфальте, послушно потащился за боевой машиной.

Когда блок был почти у обочины, Денис заглушил БМП, бросив его на тротуаре. Он вылез из машины и пошёл к Александру с бойцами.

— Путь чист, — улыбнулся он, подойдя к Саше, — куревом не богат?

— Не курю, — холодно отрезал телохранитель.

— Ребят, — крикнул Денис молодым охранникам, — есть закурить.

Один из парней, что был повыше и на вид покрепче достал из кармана пачку сигарет и подкинул в сторону Дениса. Тот ловко поймал пачку, извлёк из неё сигарету, зажигалка была там же.

Денис с удовольствием затянулся и выпустил в небо облако табачного дыма.

— Оружие, боеприпасы всё собрали, — спросил он.

— Что нашли, то и собрали. Можем организовать маленькую победоносную войну, — усмехнулся Алекс.

— Тогда по машинам и вперёд, — игнорируя усмешку Александра, приказал Денис.

— Эй, долговязый, как тебя? Держи, — Ден кинул пачку с сигаретами обратно её хозяину.

— Толян, — представился парень, не менее ловко поймав сигареты, — а это Лёха, — указал он на своего коллегу.

Лёха крепкий, лысый, угрюмый, кивнул Харину.

— Ох, Лёха, Лёха, мне без тебя так плохо, — чуть слышно напел Денис песенку, которая запомнилась ему ещё с детства. Развернулся и пошагал к Роверу.

— Хорошая машина, её бы взять, — кивнул Денис на БМП, садясь на пассажирское сидение внедорожника.

— Его больше шестидесяти не разгонишь, — возразил Александр, усаживаясь за руль Ровера, — обуза.

— Господин Фельц, — не оборачиваясь обратился Денис — от кого, по-вашему, так старательно хотели обороняться власти Москвы?

Фельц пожал плечами, он не знал, что ответить.

Воронежская область, база ВВС

Президент защёлкнул пустой магазин обратно в пистолет. Теперь он немного успокоился, и надо было решать, как быть дальше? Вертолёт он поднять не сможет, патронов в случае нападения хватит только чтобы застрелиться. Леонид Леонидович смотрел в небо пустым бессмысленным взглядом. Он никак не мог сосредоточиться, мысли путались, обволакивались ватой и проваливались куда-то в чёрную бездну.

Еле слышный, робкий стук в дверцу вертолёта заставил президента вздрогнуть. Он оторвал взгляд от плывущих облаков и посмотрел через стекло в дверце.

Снаружи стояли три бойца в военной форме и нашивками ВКС. Один аккуратно стучал пистолетом в дверцу, двое других стояли рядом и целились в сторону ангаров на случай возможной атаки.

Леонид Леонидович открыл дверцу.

— Это правда вы или просто так похожи? — сходу и немного растерянно спросил солдат с пистолетом.

— Правда я? — не догадался президент о сути вопроса и убрал свой "ПЛ".

— Вы наш президент?

Леонид Леонидович понял причину удивления и сразу развеял всякие сомнения бойца.

— Да, это на самом деле я. Ваш избранный президент.

— Господин главнокомандующий, разрешите обратиться, вытянулся по стойке смирно солдат.

— Обращайтесь, — одобрил президент.

— Докладывает сержант Андрей Колодин. После объявления тревоги на базе началась эпидемия. Было введено чрезвычайное положение. Большинство личного состава погибло. Весь офицерский состав, — солдат вдруг замолчал.

— Что с офицерским составом боец? — нетерпеливо спросил главнокомандующий.

— Офицерский состав, сбрендил и разбрелся, кто куда, — пожал плечами солдат.

— То есть, как сбрендил? — не понял президент.

— Не могу знать, а только сбрендил. Свихнулся. Лишился рассудка, — солдат снова вытянулся.

— И куда, по-вашему, разбрелись все офицеры?

— Не могу знать, — чеканил срочник.

— Вас только трое осталось? — спросил президент, оглянувшись по сторонам.

— Никак нет. Личный состав уцелел в количестве двенадцати человек, в данный момент все укрываются в Командно-Диспетчерском-Пункте, в башне аэродрома. Разрешите вопрос?

Президент кивнул.

— Куда делался ваш пилот?

— Погиб. Там в административном корпусе, — главком указал в сторону, где за ангаром стояли казармы и АБК (Административный Бытовой Корпус).

— На нас напали странные животные или не животные, я так и не понял — Леонид Леонидович понизил голос, и вдруг нахмурился.

— Постойте. Если вы видели, что мы приземлялись, почему не пришли к нам сразу, и почему не отвечали на запрос о посадке?

— Башня обесточена, мы вас не могли слышать, на помощь не пришли, потому что банально не успели. Вы же сразу в самую гущу монстров нырнули, — виновато ответил солдат.

— Не успели, — недовольно проворчал президент, — министр обороны погиб из-за вашей нерасторопности.

— Виноват, — солдат вытянулся по стойке смирно.

— Да ни в чём ты не виноват.

— Движение! Ангар номер два, — прервал диалог другой солдат глядя в прицел своего АК.

— Надо уходить, быстрее, их там слишком много не отобьёмся, — затараторил сержант.

— Кого их? — не понял сразу президент.

— Монстров. Идёмте в башню, там безопасно, мы её зачистили. На месте всё расскажу.

Президент вылез из вертолёта и под прикрытием вооружённых солдат побежал к башне.

Глава 5

Часть 1

Воронежская область. База ВВС

Башня с командно-диспетчерским пунктом только визуально казалась недалеко от места посадки вертолёта. На деле, не осилив и половины пути, президент почувствовал усталость, дыхание сбилось, и он начал задыхаться. Бойцы, для которых такой марш бросок казался лёгкой прогулкой, заметили это, и перешли с бега на быстрый шаг.

— На самом деле достаточно далеко, — согласился главнокомандующий с оправданием сержанта на претензию, почему войны не явились сразу. Сам сержант словно и не бежал, ни одышки, ни усталости, как робот.

— Откровенно сказать, с такого расстояния мы не могли точно опередить, кто прилетел. А вы сразу в самую гущу монстров. Мы и выдвинулись в помощь, когда заметили, что кто-то вернулся. Если честно, то уже списали вас в тираж, — поведал крепкого сложения голубоглазый сержант.

— Эти монстры, вы знаете, откуда они взялись? — спросил президент.

— Со стороны казарм, — ответил солдат, — все кто от эпидемии не умер, собрались сначала во втором ангаре, вон там, — не глядя махнул он в сторону ангаров, — среди трупов сидеть психика не выдерживала. Нас больше было, но лётчики и офицеры потом ушли.

— Куда ушли? Зачем?

— Не знаю, они отупели, потеряли память. Сначала имена забывали, потом слова, перестали разговаривать, только мычали что-то.

— Да они консерву с кашей не могли открыть, — встрял в разговор рядовой прикрытия, — ему что-то объясняешь, он смотрит на тебя как на инопланетянина, рот откроет, Му-му. Оружие побросали, потом и совсем ушли кто куда.

— Ну да, — добавил сержант, — серые их первыми ловили и жрали. Мы пытались поначалу отбивать, но монстров становилось всё больше и больше. Пришлось с боем оставить ангар и перейти в башню, там проще организовать оборону.

— И что вы дальше намерены предпринимать? — поинтересовался Леонид Леонидович.

— Пока не решили. По домам расходиться, — сержант пожал плечами, — вдруг потом за дезертирство привлекут. Здесь сидеть, тоже не вариант. Серые постоянно лезут, боекомплект не резиновый, запас провизии тоже на исходе.

— Эти "Серые", они разумные, по-вашему? — спросил президент.

— Сложный вопрос, говорить не говорят, звуки только разные издают, как будто лист металла "играет" и клёкот или рычание. Ещё, раньше они больше разрозненно перемещались в одиночку, а вот в последней атаке было видно подобие организации, примитивная, стайная, тем не менее, — закончил солдат.

Президент ускорил шаг. На подступах к укрытию им пришлось обходить воронки от взрывов, кирпичные стены снаружи обильно посечены осколками, некоторые окна здания стояли либо совсем без стёкол, либо покрыты паутиной трещин.

— РГД, — пояснил сержант кивнув на битые окна, — Серые прорвались к самому входу, пришлось забрасывать сверху гранатами.

Вход в башню лежал через длинную одноэтажную пристройку, с большими почти с человеческий рост окнами.

Внутри их встретил пулемётный расчёт с ещё тремя бойцами. Один из них, длинный, худой и лысый солдат махнул рукой Колодину в знак приветствия. Андрей ответил таким же жестом.

— Поспешите, — сказал худой боец, — Серые активизировались, свежее мясо учуяли, шныряют как тараканы по ангарам.

— Есть какое-то время, когда они наиболее активны? — поинтересовался главком.

— Всегда. В любое время суток можно в гости ждать. Ищут пропитание, тех, что разбрелись по базе, подъели, не брезгуют и себе подобных кушать, каннибалы чёртовы. Трупы и те утаскивают.

— Понятно, — кивнул президент.

В КДП наверху гулял сквозняк, большие обзорные окна стояли без единого стекла. Прозрачные осколки застилали пол и неприятно скрипели и лопались при каждом шаге. По центру навалена баррикада из стульев, столов, металлических шкафов, разбитых приборных досок и панелей.

Перед главнокомандующим построились семь солдат срочников, остальные на постах, наблюдали за подходами к башне.

— Равняйсь! Смирно! — скомандовал сержант.

Шеренга бойцов чётко исполнила команду. Президент улыбнулся.

— Здравия желаю, товарищи бойцы! — громко выкрикнул Леонид Леонидович, не переставая улыбаться.

— Здравия желаю, товарищ Главнокомандующий союзных сил, — грохнуло солдатское приветствие.

Главком поднял руку, чтобы прервать уставное приветствие.

— Вольно ребята. Кто у вас за старшего?

— Сержант Колодин, — разом ответили солдаты.

Президент вытащил из баррикады офисное кресло на колёсиках и присел.

— Вот что парни, мы сейчас в очень сложной ситуации, — он сделал паузу, — можно сказать, что в критической ситуации. Что происходит на самом деле, я объяснить не могу, потому что и сам не всё знаю. Доподлинно известно, что на данный момент правительства больше не существует, армии как таковой тоже нет. Вероятно, где-то остались ещё разрозненные группы солдат, как в вашей части. Главная наша задача — выжить любой ценой, чтобы разобраться и понять, что происходит в нашей стране и в целом мире. Разобравшись, будем искать пути решения из сложившейся ситуации, в котором сейчас находится человечество.

— Господин главнокомандующий, разрешите вопрос, — поднял руку один из бойцов.

— Да, пожалуйста.

— Вы сказали человечество. Значит во всём мире сейчас так?

— Связи с другими государствами нет, интернета нет, но можно сделать вывод, что везде происходит приблизительно то же самое.

— Откуда эти серые твари взялись? — спросил другой боец.

Президент немного помолчал, раздумывая, стоит ли выкладывать всё, что ему известно. Рассказывать про проект «Неофит» не было смысла, он видел отчёты, совершенно точно, что появление серых уродов с проектом никак не связано. Единственное объяснение можно получить в «Береговом», там, где держали Эммуса. Сходство монстров с тем, во что превратился Фредерик было слишком явным, хотя и различий было много.

— В Краснодарском крае есть военная часть, — начал главком, — «Береговое-17», официально — это учебная мотострелковая военная часть номер семнадцать. Но на деле это секретный объект, и работают там учёные, военные биологи. Под землёй военная исследовательская лаборатория. Проект "Эмма", над которым они работали последние годы, тщательно засекречен. Эпидемия Эммуса, которая так недолго бушевала на планете и быстро нейтрализовалась, оказалась не простой болезнью. Академик Травкин с небольшой группой единомышленников, предположил невероятную теорию о разумном вирусе, его никто не слушал. Никто, кроме военных.

Президент поднялся с кресла, зашагал по комнате взад, вперёд.

— Фредерик Эммус, — продолжил он, — человек который являлся нулевым пациентом, официально скончался от этой болезни первым. Вынужден признать, что нам пришлось распространить дезинформацию о кремации его тела. Даже выдали прах его родне, — Леонид Леонидович едва заметно улыбнулся, — но на самом деле его тело перевезли в "Береговое-17" для изучения. А через некоторое время с телом Фредерика начали происходить чудесные метаморфозы. Неожиданно для всех тело Эммуса стало подавать признаки жизни, мало того учёные заметили существенные изменения в его теле и органах. Это ввело учёных в ступор, как мёртвое тело вдруг стало, оживать, мало того ещё и меняться. Наблюдениям был присвоен гриф «Совершенно Секретно». Продолжали наблюдения и исследования.

К сожалению, на данный момент вынужден признать факт, что эксперимент вышел из-под контроля. Учёные, служащие все кто был на «Семнадцатой» стали повально умирать, как и везде чуть позже. Лабораторию заблокировали так, что из неё не сможет проникнуть ни один микроб в наш мир. Последнее сообщение пришло из лаборатории перед массовым мором. Его содержание примерно следующее:

«В Семнадцатой все мертвы. Мир ждёт печальная участь. Блокирую лабораторию. Проект "Эмма", сохранён. Развитие продолжается».

И всё. На следующее утро начали поступать сообщения о массовых смертях в разных странах и континентах. Приняли оперативное решение уйти в изоляцию. К Москве стянули войска, в надежде, что привитые смогут взять ситуацию под контроль. Президент замолчал и отошёл к разбитому окну, тёплый ветер встревожил его седые волосы. Он не стал упоминать о «Неофите». Возможно, потому что и сам не всё знал, а возможно не хотел верить в худшее.

— И что теперь? — нарушил молчание сержант.

— Теперь, — президент неспешно повернулся к солдатам.

— Теперь, — долгая пауза заставила всех затаить дыхание, — теперь вот что. Надо понять, с чем мы имеем дело. Почему мы остались прежними? Откуда появилось столько монстров и чего ждать от них дальше. Сведения из лаборатории в «Семнадцатом» на многое прольют свет. Чтобы получить ответы необходимо добраться до «Берегового». Так мы сможем понять, от чего погибло человечество, почему живы мы, и чего ждать дальше.

— Мистер президент, мы не учёные, что мы сможем понять из отчётов? Кто нам всё растолкует? — без оптимизма спросил Андрей Колодин

— Тот, кто отправил последнее сообщение, — кратко ответил президент.

Где-то за дверями раздался свисток, к нему присоединился ещё один с другой стороны.

Леонид Леонидович вытянул лицо и приподнял брови.

— В ружьё! — заорал Колодин, — нас атакуют!

Президент поспешил к окну. Со стороны ангаров наблюдалось движение. Серые пятна перемещались короткими перебежками и прыжками. Твари использовали любое укрытие, чтобы избежать возможной пули.

— Господин президент, — услышал главком голос за спиной.

Обернулся. Один из солдат срочников протянул ему новенький АК с оптикой и подсумок с четырьмя магазинами. Президент кивнул, понимая, что каждый ствол сейчас может оказаться полезным. Он взял автомат и БК. С моделью оружия главком был хорошо знаком, даже стрелял из такого же на презентации концерна «Калашников». Тогда он остался не совсем довольный новой разработкой, сейчас это не имело значения.

— Пойдёмте, я покажу вам вашу позицию, — солдат, дёрнул за руку президента и поспешил к противоположному от ангаров окну. Главком смиренно указанное ему место. Перевернутый стол служил укрытием, край столешницы опорой для автомата. Деловой костюм никак не подходил для ведения боевых действий. Леонид Леонидович скинул пиджак. Устроился удобнее, раскрыл подсумок с магазинами, два извлёк и положил рядом.

— Устроились? — тихо спросил Андрей Колодин и присел рядом с главнокомандующим.

— Да, нормально, — кивнул президент, — одежда только не подходящая.

Сержант окинул президента взглядом.

— Форму потом подберём, — тихо продолжал он, — только солдатскую. Ваш сектор оттуда, — показал Колодин рукой на трансформаторную будку, — до площадки, указал он на небольшую пустующую стоянку.

— Цельтись как можно точнее, патронов осталось не так много.

— Постараюсь, — кивнул президент и сосредоточился на своём секторе.

Раздалась первые выстрелы.

— Началось, — Колодин хлопнул Леонида Леонидовича по плечу дружески, а не как главкома, и поспешил на противоположную сторону, там выстрелы гремели всё чаще.

"А сержант не промах, — подумал президент, — котелок у него варит. Знает, что у меня мало боевого опыта, поставил на самое спокойное место. И внимание лишнее не надо на меня тратить, и патроны сохранятся. Выходит главнокомандующий при деле в одном строю со всеми".

Леонид Леонидович хмыкнул и продолжил осматривать сектор через прицел. Интенсивность огня за спиной быстро нарастала.

— Их много! Много! — услышал президент, чей-то голос.

У главкома возникло непреодолимое желание присоединиться к остальным, отражать атаку, а не бесцельно прикрывать тыл, на котором никто не появлялся. Раздались глухие хлопки подствольных гранатомётов и раскаты взрывов внизу.

— Прекратить огонь! Прекратить огонь! Беречь патроны! — кричал Колодин. Выстрелы стихли. Президент оставил свой боевой пост и подошёл к остальным.

— Уходят, — кивнул сержант в сторону отступающих монстров, — что-то быстро сегодня выдохлись.

Президент увидел, как Серые существа, взвалив мёртвых сородичей на спины, покидают поле боя.

— Прикрываются трупами, чтобы их случайно не задело. И кто сказал, что они безмозглые? — Колодин положил автомат перед собой.

Президент прищурился, чтобы лучше рассмотреть тварей, потом вспомнил, что у него на автомате оптика, поспешил за своим оружием. Он взял автомат и мельком глянул в окно. На мгновение он даже растерялся. Около сотни Серых тварей были уже практически у самой башни.

— Сюда! — крикнул Леонид Леонидович, — они рядом!

Он вскинул автомат и открыл огонь. Подбежал Колодин.

— Твою жешь! — выругался он, — Гранаты! Быстро!

Подбежала пара бойцов. Оценили ситуацию, расположение врага. В окно полетело несколько гранат. Внизу грохнули взрывы. По полу пробежала лёгкая вибрация. Окровавленные серые тела распластались вокруг воронок. Белый дым от взрывов потянулся к стоянке. Вопреки ожиданиям атака не захлебнулась, напротив напор Серых чудовищ усилился.

— Да какого хрена они здесь-то лезут? — крикнул сержант, ловко набивая магазин патронами, — здесь же нет входа! Здесь стена!

Внизу башни почти одновременно грохнули два взрыва. Колодин опустил автомат, посмотрел на президента выпученными глазами.

— Это растяжки внизу! — его лицо вытянулось от удивления и нарастающей тревоги, — Они внутри?

Леонид Леонидович не сразу понял, в чём дело.

— Что? — переспросил главком.

За спиной послышались звуки «поющей пилы» в сопровождении с противным, харкающим клёкотом. Президент впервые слышал этот звук, и источник звука был совсем близко. Главнокомандующий обернулся. Несколько серых монстров, обнажив белые клыки, показались в дверном проёме. Один из них прыгнул на бойца, который был ближе всего. Солдат не растерялся, дал очередь из автомата, это не помогло. Тварь полоснула по груди бойца острыми когтями, оставив три глубокие рваные раны. Солдат застонал, опустился на колени и рухнул в растущую на полу лужу крови.

Президент дал длинную очередь, в сторону монстров не особо целясь. Через мгновенье все кто только что защищал тыловую сторону башни, перенесли огонь в помещение. Кто-то из бойцов запаниковал и швырнул гранату.

— Граната! — заорал Колодин и свалил президента на пол.

Грохнул взрыв, одна из тварей отлетела назад и забилась в конвульсиях, истекая кровью. Посечённый осколками собственной гранаты замертво рухнул и сам боец.

— Какого дьявола! — Колодин открыл огонь по прыгнувшей вдоль окон твари. Монстр перестал скакать и поражённый пулями вывалился в окно.

Президент расстрелял уже третий магазин.

— Надо отходить! Не удержим! — сержант подтолкнул президента к двери расположенной с другой стороны КДП.

— Вперёд! Вперёд! Наверх! Все наверх! Будем уходить через крышу! — кричал Колодин остальным бойцам.

Отстреливаясь, солдаты теснились к сержанту. Весь огонь сейчас был сосредоточен на противоположном входе, где из темноты лестничного проёма один за другим появлялись чудовища.

Как только последний солдат заскочил в запасной выход, Колодин запер дверь на засов.

Бетонный лестничный марш, ведущий вниз, был подорван ранее. По стене вверх уходила узкая служебная лесенка, ведущая через люк на крышу.

— Почему они не ломятся за нами? — шёпотом спросил президент.

— Пируют, — так же шёпотом ответил Колодин, — давай все наверх. Там лестница, попробуем уйти по ней.

Через пару минут остатки солдат с президентом пробирались по крыше между антеннами и натянутыми проводами. Аварийная лестница находилась с той же тыловой стороны башни, откуда "Серые" так успешно организовали отвлекающий манёвр. Трупы монстров валялись на поле боя, живых тварей не было. Вместе с президентом на крышу выбрались не более пяти солдат.

— Двое вниз, мы прикрываем сверху. Потом мы слезам, вы прикрываете внизу, — распорядился сержант.

Два бойца без колебаний и раздумий закинули автоматы за спину и стали спускаться по наружной лестнице. На земле они скинули автоматы, огляделись через прицелы своего оружия. Один из бойцов махнул рукой, остальным на крыше.

— Ваш черёд, господин президент, — сержант кивнул в сторону лестницы.

Леонид Леонидович закинул автомат за спину, так же как первые два бойца и поспешил к лестнице. Стоило признать, что к таким нагрузкам главнокомандующий не был готов. Да и переодеться он не успел. Уже в метре от земли, дорогие туфли соскользнули с круглой ступеньки, руки не удержали и президент упал. Издав стон, он ухватился за левую ступню.

— Чёрт, больно как, — простонал он сквозь зубы.

Один из бойцов оттащил его в сторону и усадил у стены. С лестницы ловко спрыгивали солдаты. Последним спустился здоровяк с РПК (Ручной Пулемёт Калашникова).

— Господин президент, вы как? — Андрей Колодин склонился над главнокомандующим.

— Кажется, ногу вывихнул или сломал, не знаю, — морщась от боли, прохрипел главком.

— Вы двое берите его, — указал Колодин на Леонида Леонидовича двум солдатам, — и к «пожарке», бегом. Мы первые, Крокодил, ты замыкаешь.

Здоровяк с пулемётом кивнул.

Они побежали вдоль небольшого забора к боксам пожарной части аэродрома. Президент, опираясь на плечи бойцов, прыгал на здоровой ноге, стараясь передвигаться как можно быстрее.

Остановились у пожарных боксов, чтобы осмотреться.

— Вроде тихо, — сказал один из бойцов, оглядывая бело-красные здания в оптику своего автомата.

— Антоха, — подозвал Колодин одного из них, — дуй с Олегом в первый бокс, там дежурная машина должна стоять. Она всегда заправленная. Берите её и к западным воротам, нас там заберёте.

Антон кивнул и махнул сослуживцу. Они пригнулись и на полусогнутых ногах поспешили к боксам. Остальные двинулись к воротам в бетонном заборе.

Вместо пожарной машины к месту встречи подкатил УАЗ "Буханка".

— От дежурки «чеки» не было, а эта так заводится и ключи в зажигании торчали, — кивнул Антон на руль УАЗа.

— Да пофиг, — сержант поднял президента. Ступня главкома заметно распухла.

— Крокодил открывай быстрее! — крикнул Андрей бойцу, копошившемуся у ворот.

Боец сделал несколько одиночных выстрелов из пистолета в замок и распахнул одну створку. Олег перебрался в салон УАЗа, освободив место впереди сержанту. Машина рванула вперёд. Громила с позывным Крокодил запрыгнул в заднюю распашную дверь «Буханки» на ходу.

— Я воротину не закрыл, — кинул он сержанту.

— Нет смысла. Погнали, пока Серые на хвост не упали! — ответил сержант с тревогой поглядывая в зеркало заднего вида.

— Куда нам? — спросил Антон, ловко перекидывая рычаг переключения скоростей.

— На юг. Сначала на Ростов давай, — кривясь от боли выдавил президент.

— Есть на юг.

Машина, поднимая столб пыли, исчезла за поворотом.

Часть 2

Орловская область

К удивлению Егора Антонина управляла машиной не хуже Парфёна. Даже пару раз пустила авто в управляемый дрифт, ловко минуя брошенные машины. Мельников не только не умел дрифтовать, но даже ни разу не пробовал.

— Лихо водишь, не ожидал, — с лёгкой завистью заметил Егор.

— Я и сама не знала, что могу так лихо, — с улыбкой ответила свежеиспечённая гонщица.

— Стреляешь стала как спецназовец, с машиной обращаешься как профи. Каких ещё сюрпризов от тебя ждать?

— Гош, да откуда мне знать, просто делаю и всё. Само получается, понимаешь?

— А знаете, — вмешался в разговор Парфён, просунув голову между передних кресел, — это странно, но я чувствую в себе перемены. Когда ваш бус взорвался, я побежал к месту аварии. Так у меня даже дыхалка не сбилась, а пробежал я с пяток километров. Раньше для меня стометровка была критической дистанцией для бега, не то чтобы пять километров.

— Гоша, а помнишь, как ты урну швырял в витрину магазина. Для такого броска тоже нужна сила, а ты прости, не атлет, «качком» никогда не был. И ночью ехал без фар. И видел далеко. — добавила Тоня.

Егор задумался.

— В самом деле, что-то происходит. Но это ведь не плохо? Да? Выходит, мы не только не умерли как все остальные, напротив стали ещё лучше. Обгрейдились, — вслух размышлял он.

— В смысле? — не понял Парфён.

— В смысле улучшились. Зрение стало другим. Выносливость, Силы. Реакция.

— У меня вроде зрение не особо изменилось, — возразил мехвод.

— И у меня тоже, — тут же поддержала Антонина.

— Ну, не знаю, зато реакция стала быстрее и выносливость.

— Есть ещё кое-что, — хитро улыбнулась Тоня.

— Да? И что же? — Мельников приготовился выслушать, какие ещё преимущества теперь имеет его девушка.

— А ты сам ничего не замечаешь?

Егор внимательно оглядел Тоню.

— Нет.

— Совсем ничего? — лукаво переспросила Рощина.

Егор ещё внимательней осмотрел свою подругу, даже немного наклонился над коленками, чтобы разглядеть её стопы.

— Ну? — нетерпеливо вопрошала Тоня.

— Ну, не знаю. Всё вроде бы на месте, нормально, — смутился Мельников.

— Вот балбес, — разозлилась Тоня, — ты, что не видишь, что на мне нет бюстгальтера? Как думаешь почему?

— Так, это… Жарко, — выдвинул первую подходящую версию Егор.

— Жарко, — передразнила Антонина своего невнимательного парня, — у меня его нет, потому что все лифчики малы стали.

— Это как? То есть, почему малы?

— О! — Тоня на секунду закатила глаза, — да потому что грудь у меня увеличилась, даже форма груди изменилась. И бёдра тоже изменилась! И задница округлела! Недотёпа.

Егор смутился, слегка покраснел, и с усилием задвинул голову Парфёна обратно межу кресел, чтобы тот перестал пялиться на грудь Антонины.

— Грудь что надо, — довольно подтвердил Парфён с заднего сидения.

На что в ответ прилетел полосатый жезл из кармана водительской двери. Тоня швырнула его не глядя, без злости и даже улыбаясь.

— Да ладно, что такого. Я же не слепой. Глаза сами тянуться… К прекрасному, — оправдался танкист.

— Парфён! — резко прервал его Мельников.

— Парфён, Парфён. Подумаешь сказать ничего нельзя. Красоту не спрячешь, глаза не замажешь.

— Хватит уже! — не выдержал Егор.

Антонина продолжала победно улыбаться.

— Ещё не известно, почему это с нами происходит, и к каким последствиям приведёт. Травкин верит, что Эммы разумные существа и живут отдельной жизнью у нас в организме. Может они меняют наши тела и органы чувств! Может…

Мельников замер, не договорив о своём предположении.

— Чего может? Не томи, говори! — торопил мехвод.

— Ё-П-Р-С-Т, — , протянул Егор, — Охренеть!

Рот Мельникова немного приоткрылся, глаза округлились.

— Гош, ты в порядке? — тревожно спросила Тоня.

— Да с чего охреневать-то? — взмолился Парфён.

— Кажется, я понял, откуда взялись серые уроды.

Егор говорил медленно, поражённый собственному открытию.

— Ну! Откуда!

— Охренеть! Ты думаешь? — протянула Рощина. Похоже, она тоже поняла, к какому выводу пришёл её парень.

— Да задрали уже охреневать там про себя по очереди! — не выдержал танкист.

— Монстры — это мёртвые люди. Только они теперь не люди и не мёртвые.

— Чего? — не понял пояснения Егора мехвод.

— Эммы превращают людей в монстров. Переделывают плоть, изменяют органы чувств, всё тело! Понимаешь? Тело человека Эммы переделывают, перестраивают под себя, для удобного существования на этой планете. Понимаешь?

— А, — кивнул Парфён, решив про себя, что над ним просто издеваются.

— Вот почему вони от разложения не было у трупов.

— У серых трупов, — поправила Антонина, — те, что погибли, вполне себе воняли.

— Вот почему Травкин торопился в дорогу. Он хотел преодолеть весь путь, пока не началось «воскрешение», — продолжал Мельников.

— А мы как же? Что с нами будет? — тревожно спросила Рощина.

— Круглый зад, — съязвил Егор.

— Кончай ёрничать, — упрекнул Парфён, — нам-то как теперь быть? Чего ждать?

— Заедем к Тоне в деревню и поедем к профессору, — спокойно спрогнозировал Мельников, потом добавил:

— Заночуем у Тоньки. Выспимся, отдохнём. Где мы уже кстати?

— Скоро Орловская область, — быстро ответила Антонина.

Дневной свет безропотно тонул в сумерках. Стало прохладно. Служебная «BMW» промчалась мимо бетонной стелы, гласившей о пересечении границы Орловской области.

Полицейский жезл неожиданно замерцал в полумраке. Антонина едва успела растормозить машину.

— Полиция? — одновременно радостно и удивлённо крикнул Мельников.

— Может мы вырвались из мёртвого кольца, а здесь нормальная жизнь, — осторожно предположил Парфён.

— Хорошо бы. Сейчас узнаем, — Егор кивнул на толстенного полицейского в форме ДПС, который вперевалочку шёл к ним.

Коп подошёл с водительской стороны и постучал жезлом по окну. Антонина опустила стекло. В салон вплыла жирная ухмылка полицейского.

— Инспектор Неркин, Дорожно-Постовая Служба, — откозырял он.

С первых же слов салон заполнил жуткий запах перегара.

— Привет Москва! Выпить есть? — обескуражил Неркин вопросом.

— Нет, здесь то же самое, что и везде, — огорчённо вздохнул Егор.

— Не понял, — с трудом выдохнул инспектор, — вы собственно кто? И почему на служебной машине?

Перегар был настолько ужасен, что Антонина поморщилась и отвернулась в сторону.

— Генерала танковых войск везём, в Краснодарский край, в посёлок Прибрежный — громко сказал Мельников и кивнул на Парфёна.

— Товарищ генерал. Прошу прощения.

Полицейский навалился двумя руками на водительскую дверь.

— Нам ехать надо, будьте добры, отойдите, — властно крикнул Егор пьяному стражу порядка.

Полицейский не сдвинулся с места, его пьяная туша продолжала висеть на дверях, заполняя салон алкогольными парами.

— Вы из меня дурака, дурака не делайте, — грозно промямлил коп, — я что, по-вашему, генерала от солдата не отличу?

— Достал уже, — прошипел сквозь зубы лжегенерал, — отвали пока, не пришиб, — он передернул затвор своего АК, — отошёл я сказал! Тоня поехали.

Даже в состоянии опьянения полицейский сразу понял, что танкист не шутит. Неркин приподнял руки и сделал шаг назад.

— Тоня поехали, — ехидно передразнил полицейский, — Серые черти один хрен всех достанут. Всех! Всех! Идиоты вы несчастные.

Коп сплюнул в сторону служебной машины, — выпить зажали, да валите в свой край или куда там, в Прибрежный, Загорный, Степной, какой угодно, везде хана. Мне вообще плевать — яростно негодовал он, активно размахивая руками.

Но потом вернулся и снова навалился на открытое окно водительской двери.

— Дайте хоть патронов. На ПМ есть? Я совсем пустой, — с трудом выговаривая слова, промычал Неркин и похлопал по кобуре на поясе.

— Гоша дай ему пачку, у меня всё равно теперь много, и винтовка есть, — сжалилась над стражем порядка Антонина.

Егор извлёк из бардачка пачку патронов калибра девять на восемнадцать миллиметров и протянул Неркину.

Полицейский недовольно улыбнулся своей жирной улыбкой, и сунул пачку с патронами в карман брюк.

— Счастливого пути, придурки — снова откозырял он и переваливаясь с ноги на ногу тяжело пошагал к своей машине.

— Пропадёт, — жалобно шепнула Тоня, глядя вслед полицейскому.

— Предлагаешь взять его с собой? — хмыкнул Егор.

Рощина ничего не ответила.

BMW медленно прокатилась мимо толстяка и, набирая скорость, помчалась дальше.

Меньше через час Антонина свернула с федеральной трассы на второстепенную дорогу. Асфальт покрылся трещинами, усеялся ямками, кочками, выбоинами, и безобразными латками. Мёртвых машин практически не стало.

Тоня зажгла фары. Егор хотел было поинтересоваться, зачем она это сделала ведь и так всё прекрасно видно, но вспомнил, что у Рощиной зрение осталось прежним. Зато он одинаково хорошо видел как со светом фар, так и в полной темноте. С той лишь разницей. Что в темноте изображение было в холодных тонах, светло-синего, чёрного, серого, тёмно-фиолетового цвета.

Свет фар выхватил из темноты белый знак у названием населённого пункта.

— Ну, вот и «Кузнечное». Здравствуй Родина, — тревожно сказала Антонина и сбросила скорость.

«Кузнечное» оказалось довольно большим посёлком. Машина прошуршала шинами по неровному асфальту несколько кварталов прямо. Это была центральная улица. Потом свернула на улочку поменьше и метров через двести остановилась у небольшого дома с мансардой, сложенного из белого силикатного кирпича, с шахматным узором из вставок красного кирпича по углам. Антонина заглушила мотор. Выключила фары.

Под машиной несколько раз щёлкнул остывающий металл глушителя. Где-то в ветвях большого тополя свистнула птица. Безразличные ко всему сверчки продолжали сверчать друг с другом наперебой. Птица свистнула ещё раз и, шелестя крыльями о листья, выпорхнула из кроны тополя.

— Хочешь, я схожу первый, — предложил Егор.

Тоня часто закивала головой.

— Собака есть во дворе?

— Да, есть. Маленькая, она на привязи не бойся, — ответила Антонина и протянула Егору пару ключей.

— Тот, что побольше от калитки, другой от дома, — пояснила она.

Мельников взял ключи, чмокнул Тоню и вышел из машины. Автомат брать не стал, оставил при себе только пистолет.

Ночь была тёплой, безветренной. Яркий диск Луны, уныло висел в небе намереваясь спрятаться за тяжело наползающим облаком, его кайма уже окрасилась печальным золотом лунного света. Мельников вздохнул и шагнул вперёд

Ключ от калитки не понадобился, она была не запрета. Егор зашёл во двор. Собачка не встретила, было тихо, слишком тихо. Мельников прошёл вдоль двора. Нашёл собачью будку, и цепь с растрёпанными остатками ошейника.

— Сожрали охранника. Это плохо, — прошептал Егор, и тихонько опустил на землю цепь.

Достал пистолет. Луна, наполовину укрылась за облаком.

Входная дверь запрета. На всякий случай Егор аккуратно постучал стволом пистолета о деревянный наличник. Ничего. За дверями, ни шума, ни звука. Мельников открыл дверь вторым ключом и осторожно проник внутрь. Очень похоже, что здесь уже давно нет жизни. Окна плотно зашторены. Маятник на больших напольных часах намертво замер в вертикальном положении. Егор прикрыл за собой входную дверь и погрузился в абсолютную тишину.

— Есть кто живой? — не очень громко спросил он, — я Егор, друг Антонины. Ваша дочь здесь. Мы приехали вместе.

Никто не ответил. Ничто не нарушило мёртвую тишину. Мельников был впервые в родительском доме своей возлюбленной. Он прошёл в просторную гостиную с камином. Большой круглый стол стоял посередине комнаты. Шесть мягких стульев вокруг стола стояли на передних ножках, опирались спинками на столешницу.

Егор провел пальцем по полированной поверхности стола, за пальцем потянулся тёмный след в тонком слое пыли.

На кухне, так же как и везде, всё было аккуратно сложено. Газовые вентили перекрыты.

"Так обычно делают, когда покидают жилище надолго и сознательно", — заключил Егор.

Большая кровать в спальне заправлена, а вот шкаф раскрыт, вешалки пустые.

Егор поднялся наверх по деревянной лестнице. Наверху была всего одна комната. Это комната Тони. Тоже всё аккуратно прибрано. Кровать, с белыми ажурными спинками из металла, аккуратно заправлена. Одно тумбовый стол с настольной лампой у окна. Какой-то цветок в горшке давно засох, его пожухлые листья валялись на подоконнике и на полу под алюминиевым радиатором. Белый двустворчатый шкаф, торшер, светлый овальный ковёр на полу. Всё просто, но со вкусом. На столе лист бумаги. Егор поднял его. Это было письмо. Он быстро пробежал глазами по строкам, сложил лист в четверо, и убрал в задний карман джинсов. Поставил пистолет обратно на предохранитель и заткнул за пояс. Теперь ему всё ясно.

Мельников спустился на первый этаж. Заглянул, на всякий пожарный, в бойлерную и большую кладовую. И там не оказалось никаких сюрпризов.

Уже без опаски вышел на улицу и направился к машине.

— Ну что там? — не скрывая волнения, спросила Антонина.

Егор ничего, не отвечая достал из кармана лист бумаги и протянул его девушке. Тоня дрожащими руками схватила листок, щёлкнула кнопкой освещения салона над лобовым стеклом. Тусклого света лампочки едва хватало, чтобы разобрать строки письма, в котором она прочла:

"Доченька, если вдруг ты вернулась домой и читаешь это письмо, значит, Слава Богу, ты жива! Мы с папой тоже живы и здоровы. Наше Кузнечное, теперь не пригодно для проживания. Сначала объявили, чтобы все сидели дома, и мы с папой сидели. Отец ходил к соседям, но они умерли. Это так ужасно.

Хотели тебе позвонить, узнать как у вас дела, но телефоны перестали работать. Телевизор тоже не работал, а после и радио совсем замолчало.

Потом на наше «Кузнечное» напали какие-то звери, мы с отцом таких раньше не видели. Чука, собачку нашу, они съели. Я так плакала. Этих вот зверей становилось всё больше и больше. Папа смог убить из ружья несколько из них. Это очень страшные звери, это настоящие чудовища. Он хотел их закопать в конце огорода, но они куда-то исчезли.

Этих животных становилось всё больше. Мы решили уехать. Будем ехать на папину родину, в Вологодскую область. А там как Бог даст. Жалко, что телефоны не работают, да и света уже давно нет. Мы очень за тебя волнуемся. Надеюсь, у тебя всё хорошо доченька моя родная. Мы с папой соскучились по тебе. Очень тебя любим.

Не оставайся в «Кузнечном», если можешь, то поезжай за нами. Пусть бы твой Егор с тобой был. Он вроде парень надёжный.

Ну, всё, целуем тебя и обнимаем. Главное береги себя. Твои родители, мама и папа».

По щеке Антонины скользнула слезинка. Она быстро смахнула её пальцами и поджала нижнюю губу, как делают маленькие дети. Хмыкнула, сдерживая себя, чтобы не расплакаться, но эмоции взяли верх, и она заплакала навзрыд. Егор притянул её к себе, обнял.

— Ну, Тонька, чего ты разревелась как маленькая. Видишь всё хорошо. Живы, живы твои родители. Как ты и я. Батя у тебя боевой, судя по письму стрелок знатный. Он сможет защитить себя и маму твою, я уверен.

Тоня вытерла слёзы тыльной стороной ладони.

— Да, да. Я всё, — глубоко вздохнула она, — идёмте в дом.

Антонина вышла из машины, достала свою винтовку, закинула её за плечо и направилась домой. Егор с Парфёном переглянулись и пошли за ней.

Часть 3

Трасса М-2 Крым

Денис нервничал, быстро ехать не получалось, брошенные машины не давали возможности разогнаться. Вероятность упустить Мельникова с Тоней была всё реальнее.

На Симферопольском шоссе они наткнулись ещё на один блокпост. Бетонные блоки перегораживали дорогу, так же как и в прежнем случае. БТРы стояли для прикрытия огнём в случаи нападения. Денис обошёл территорию в поисках оружия и боеприпасов, но ничего более или менее стоящего не нашёл.

— Здесь кто-то уже всё подчистил, — подосадовал он.

— Бэтер можно взять, — предложил Алекс.

— Нет времени возиться.

Денис посмотрел на «Тундру» и «Рено» о чём-то задумался, потом свистнул и махнул рукой, подзывая всех к себе.

— Значит так. Времени у нас мало, — громко начал он, как только все собрались, — чтобы догнать тех, кто нам нужен, придётся поднажать. Остановок больше не будет, пока не нападём след. У кого как с горючим?

— Пол бака, — поднял руку старый Иван Петрович.

— Три четверти, — хозяйски ответил ботаник, Неонов Степан Степанович.

Денис посмотрел на ботаника с лёгким презрением, тот почему-то не нравился Харину. Этакий мажорик, папенькин сынок, прожигатель жизни и родительского состояния. Денис отвёл взгляд и продолжил.

— Хорошо. Сейчас пять минут на туалеты, марафет и едем дальше. Двигаемся будем без остановки. Если возникают проблемы, подаём сигнал дальним светом фар, по три. Всем ясно, три раза моргаем, — Денис изобразил рукой, как щёлкает лепестком переключателя дальнего света, — и гасим дальний совсем. Три раза мигаем и включаем ближний. Это будет значить — «У меня проблемы, прошу остановиться». Всем ясно?

Седой и ботаник кивнули.

— Чего это он раскомандывался? Это мои люди, — пожаловался Фельц Кларе на ухо.

— Не обращай внимания, пусть командует, пока.

Клара как-то небрежно погладила босса по голове, как гладят надоевшую кошку.

— Ты как хочешь, а мне надо воспользоваться отведенными пятью минутами, — она улыбнулась и выскочила из машины.

Фельц недовольно хмыкнул ей вслед и отвернулся к окну.

— Мы едем первые, за нами Рено, замыкает Тойота. Не обгоняем, не толкаемся, не отрываемся друг от друга, — продолжал наставлять Харин

— Вопросы есть?

— А если на нас нападут "Серые", — поднял руку старикан из «Рено»

— Если нарываемся, то действуем по обстановке.

— Это как? — не понял седой.

— Это так, оцениваем обстановку на месте и решаем, убегать или отбиваться. Если бежим, правил нет, просто бежим.

Денис ещё раз посмотрел в сторону БТРов.

— Ладно, Саня, я за руль. Ты отдыхать, потом поменяемся.

Алекс согласился, одобрив решение еле заметным кивком. Похоже, он, как и все остальные, свыкся с командирством этого парня. Смириться с лидерством Харина не мог только Фельц.

Бывший охранник из «Радужного» уселся за руль.

Фельц решил не упускать возможности, наедине поговорить с Денисом.

— Послушайте, — вполголоса начал Роберт, — вы храбрый и находчивый человек. Мне нужны сейчас такие люди в моей команде.

— И что вы предлагаете? — хмыкнул Денис, — партбилет? Или должность спикера в вашей палате?

— Власть, — чуть слышно прошипел Фельц, немного наклоняясь вперёд,

— Хотите, я прикажу, и все эти люди будут послушны вам, — указал он пальцем на улицу.

— Ваши люди и так слушают меня. Вы нужны мне, чтобы я выжил и достиг своей цели, власть можете оставить себе.

Фельц хотел что-то ответить, но открылась задняя дверь и в машину уселась Клара.

— Я готова, — улыбаясь, сообщила она.

Денис поправил зеркало заднего вида на лобовом стекле, чтобы рассмотреть лицо женщины. Движение не осталось незамеченным, Клара улыбнулась Денису самой обворожительной улыбкой, какая только была в её арсенале для обольщения.

Денис внимательно посмотрел на Клару и решил для себя, что секретарша у Фельца достаточно красива и сексуальна, но до Антонины Рощиной ей далеко. Харин скривил в ответ лживую улыбку.

Душераздирающий женский визг заставил Клару дёрнуться. Все с тревогой посмотрели в сторону источника воплей.

Из леса к обочине с истерическим визгом бежала Тамара. Она размахивала руками в разные стороны, пыталась объяснить, что в лесу за её спиной происходит что-то ужасное.

— Какого чёрта, — ругнулся Денис взял автомат и вышел из машины.

За визжащей женщиной из леса выпрыгнул серый монстр. Денис вскинул автомат, прицелился и выстрелил одиночным. Монстр издал предсмертный звук, схожий с дверным скрипом и рухнул на землю, вытянув уродливые конечности вперёд. Тамара влетела в «Рено», громко хлопнув за собой дверьми.

"Пауу-вау-ауу-вау", — вибрирующий звук стал разноситься по всему лесу. Алекс и его коллеги попятились от обочины ближе к машинам. В глазах Толика читался страх. Лёха выглядел слегка растерянным, но вида, что напуган, не подавал. Даже у Алекса за внешним спокойствием можно было разглядеть тревогу.

Из леса в их сторону вынырнули сразу с десяток монстров.

— К бою! — заорал Денис.

Страх улетучился мгновенно и без остатка. Внутри что-то щёлкнуло, всё вокруг стало чётким и ясным. Сказывалась многочасовая, изнурительная военная подготовка. Четыре автомата затрещали почти одновременно. Краем глаза Денис уловил, как спокойно и без суеты работают его товарищи. Короткими очередями, переводя прицел с поражённой цели на новую цель. Об асфальт зазвенели гильзы, шлёпнули первые пустые пластиковые магазины. Секунда, и заряженный магазин в автомате. Щелчок, затвор лихо передёрнут левой рукой. Прицел и автомат снова выплёвывает свинцовую смерть.

Монстры, истекая кровью, валились на землю, катились по инерции кубарем и замерли навсегда. Но на место убитых тварей из леса тут же выпрыгивали другие. Их становилось всё больше.

— Слишком много! — закричал Алекс, — не справимся!

За спинами стреляющих парней заревел мотор «Ровера». Перепуганный до смерти Фельц уже перелез на место водителя. Его трясло как в лихорадке, руки дрожали, взгляд обезумевший, губы шлёпали, пытаясь что-то сказать. «Ровер» рванул с места и, объехав по обочине препятствия, чудом не врезавшись, помчался вперёд.

— Роберт! Ты куда? Остановись! — закричала Клара, но Фельц её не слушал. Он гнал машину вперёд подальше от стычки, объезжая брошенные машины.

— Фельц! Стой! Стой сука! — заорал вслед удаляющейся машине Алекс Гавриленко.

— Твою жешь! Крыса партийная, — выругался Денис, закинул автомат за плечо и спокойно, как ни в чём не бывало, пошёл в сторону бронетранспортёров.

— Куда! Ден! Нам не удержать их! — крикнул Александр и сменил магазин в автомате. Серые напирали. «Рено» и «Тойота» стояли на месте, урча двигателями. Старик и ботаник держали себя в руках, стараясь не уподобиться трусливому Фельцу. Уехать, значит бросить этих четверых на жуткую смерть. Серые твари напирали, перепрыгивая через мёртвых сородичей. Грохот автоматической пушки «Шипунова и Грязева» на одном из БТРов изменила баланс сил в сторону обороняющихся. Патроны с осколочно-фугасными снарядами, автоматическим малым темпом, разносили в клочья черепа и тела Серых гадов. Монстры резко, как по команде, прекратили атаку, и запрыгали в сторону леса. Выстрелы стихли. Из БТРа вылез Денис.

— Саня, давай ко мне! — махнул он рукой, — остальные по своим машинам и вперёд! Попробуем догнать вашего предводителя.

Фельца догнали уже через пару километров, его «Ренж-Ровер» стоял на обочине, обняв капотом столб. В кабине сработали подушки безопасности. Из моторного отсека валил пар. Двери от удара распахнулись в стороны. Роберт с разбитой в кровь мордой лежал у машины. Клары видно не было.

За остановившимся БТРом замерли «Рено» и «Тойота».

Александр первый подошёл к Фельцу и пощупал пульс на шее.

— Жив, только без сознания, — крикнул он, не оборачиваясь к машинам.

Клару нашли без сознания, на заднем диване машины. Подушки безопасности спасли ей жизнь и теперь болтались бесполезными тряпочками из своих гнёзд. Из рассеченной брови по красивому лицу женщины тоненьким ручейком стекала кровь. Ручеёк обрывался на подбородке, падая алыми каплями на свитер. Денис достал Клару из салона и усадил на землю. Женщина тихо застонала и открыла глаза.

— Нормально, жива вроде, — сообщил Харин всем собравшимся у места аварии.

— Больно где-нибудь? — спросил он секретаршу.

Женщина пошевелила сначала руками, потом ногами и отрицательно покачала головой.

— Обошлось, — обрадовался Денис. Сейчас Клара показалась ему какой-то особенной, необыкновенно привлекательной. Он аккуратно вытер ладонью её лицо от крови.

— Тащи аптечку, — крикнул он, не отводя глаз от Тродэ.

Аптечку принёс Толян. Денис нашёл септик, обработал женщине разбитую бровь, после чего с обычно чуждой ему нежностью наклеил на рану пластырь.

Клара терпела боль, только изредка морщась.

— Ну, вот и всё, — улыбнулся Харин и подмигнул пострадавшей.

Фельц пришёл в себя только после резкого запаха нашатыря на ватке, который заботливо поднёс к его носу Иван Петрович. Горе гонщик пробубнил что-то невнятное, отмахиваясь от ватки не открывая глаз. Алекс легонько пошлёпал его по щекам. Роберт пробурчал ещё что-то и открыл глаза.

— Он выскочил прямо под колёса, — пробормотал он.

— Кто выскочил? — Александр выхватил свой пистолет и огляделся по сторонам.

— Олень, — простонал Фельц.

— Кто олень? — не понял телохранитель.

Роберт приподнялся, чтобы опереться спиной на машину.

— Олень, на дорогу выскочил, я в сторону руль дёрнул, и вот, — пояснил Фельц слабым голосом.

— Роберт. Какого хрена ты вообще погнал? — снисходительно улыбаясь, спросил Гавриленко.

— Я… Я испугался. Чёрт. Их было так много, — оправдывался босс.

— После разберёмся, — негромко прервал их беседу Харин, — надо ехать.

— Возьми их к себе, — обратился Денис к мажору-ботанику и кивнул в сторону Фельца с секретаршей, — в "Бэтере" им будет не уютно.

— Ок, без проблем, — кивнул Неонов.

— Как тебя хоть зовут, запамятовал что-то, — спросил Денис у очкарика.

— Меня? Степан Степанович, — он протянул руку, — можно просто, Степан.

— Хорошо, Степан, а меня можно просто Дэн, — он пожал жидкую пятерню ботаника.

— Можно мне с вами поехать, — обратилась пришедшая в себя Клара, — мне с вами безопаснее.

Харин улыбнулся.

— С нами, так с нами. Сань, забери вещи нашей пассажирки, — быстро распоряжался Денис, — Толян, тащи чемодан этого горе водителя в "Тундру".

— Идти сможете, предводитель, — с лёгкой иронией спросил Ден у Фельца.

Роберту сейчас было не до амбиций, он кивнул, и сделал жест рукой, давая понять, что дойдёт до машины сам. Степан всё же поспешил помочь Фельцу, услужливо подставил своё плечо.

Денис, не спрашивая помог подняться Кларе и повёл её к бронетранспортёру.

— Всё погнали! Едем тем же порядком, — крикнул Харин, усаживая секретаршу в БТР.

Маленькая колонна тронулась с места. Теперь ехали намного быстрее. БТР с лёгкостью распихивал своим рылом легковушки, брошенные на дороге, объезжать приходилось только большегрузные фуры.

Александр осмотрел рану на лице у Клары. Кровь больше не текла, за то на щеке появилась довольно большая гематома, на которую не обратили внимания сразу.

— Слышь Ден, как думаешь, откуда так много этих уродов в лесу оказалось? — крикнул Алекс.

— Да хрен их знает, — не поворачивая головы, крикнул Денис, — вообще пока не пойму, что это за твари, как они к вам в бункер пробрались, почему их вдруг много.

— Хороший вопрос! Только в бункер никак не пробраться! Там стены бетонные, полы бетонные, двери стальные, запирали снаружи, — отрезал Алекс.

— Мистика? — Денис на мгновенье обернулся, чтобы показать свою ухмылку, — я думаю, трупы и есть монстры. Другого объяснения не вижу.

— Зомби? — с тревогой и недоверием спросил Гавриленко.

— Хреномби! — рявкнул Харин, и добавил, — слишком живые, для зомбаков.

— Ладно, разберёмся потом. Может Фельц что подскажет, у него котелок варит. Он может и трусоват, но точно не дурак.

— Ага, — снова ухмыляясь, обернулся Денис.

Полицейский жезл вспыхнул в темноте, давая сигнал остановиться.

— А вот это уже интересно, — изумился Харин.

БТР плавно сбросил скорость и остановился посреди шоссе.

— Инспектор Неркин, орловская ДПС — отчеканил толстый полицейский, вылезшему из бронетранспортёра Денису.

— Привет инспектор! Денис Харин, охрана завода по производству парфюмерии, посёлок «Радужный».

Полицейский осмотрел Дениса, потом посмотрел на машины, что остановились позади.

— Так вы не армия? — разочарованно буркнул коп.

— Как это не армия? Ещё какая армия, — засмеялся Денис, — регулярные войска Роберта Фельца! Скажи, Сань!

— Москвичи, — с ноткой призрения сказал Неркин.

— С чего это ты взял?

— Номера-то московские, — махнул Неркин в сторону «Рено» и «Тойоты».

— Ты что же в темноте видишь? — хмыкнул Харин.

— Как днём, — ответил коп, как будто в этом нет ничего особенного, — чуть раньше тоже москвичи проезжали. Такие же умные.

— На белом бусе? — насторожился Денис.

— Нет, — протянул Неркин, — на служебной "Бэхе". Мы, говорит, генерала везём. Думали, что раз я полный телом, то полный дурак и умом, — негодовал полицейский.

— Это не они, — с досадой пробормотал Харин.

— Что? — Не расслышал коп.

— Нет, ничего. А белый микроавтобус не проезжал? С девушкой и пареньком?

— Нет, микроавтобуса не было. Девка была. В служебке за рулём сидела. Но она точно не из органов, слишком красивая, — хмыкнул Неркин, — и выпить не дали. Жлобы. Ну да ладно, спасибо парень этот, кажется, она его Гошей звала, хоть пачку патронов для табельного дал. А то без боя нам сдаваться негоже.

— Гоша! Ты сказал Гоша? — перебил его Денис, — А куда они поехали?

— Ну да, Гоша, — захлопал глазами инспектор, — они поехали, поехали они, — он наморщил лоб и приподнял голову, устремив взор в тёмное небо.

— У вас случайно выпить нет? — сменил тему толстяк.

— Нет, выпить нет! Куда они поехали? Вспоминай

— Не припомню, башка болит — замотал головой Неркин.

— Вот чёрт. Твою жешь! — выругался Денис.

Он быстро вылез и БТРа и поспешил в сторону «Рено» и «Тойоты».

Инспектор облизнулся в предвкушении выпивки.

Выпивка нашлась у Степана. У Неонова оказалось три бутылки коньяка в запасе на всякий случай. К одной из них уже прикладывался Фельц, стресс снимал. Харин схватил одну из предложенных Степаном бутылок и поспешил обратно к инспектору.

— Держи, — протянул Денис непочатую бутылку коньяка полицейскому, — вспоминай уже скорее, куда они поехали!

— О-о-о! — радостно протянул Неркин.

Он без промедления откупорил бутылку и сделал пару больших глотков.

— Хорошо пошла, — глухо выдохнул коп.

— Куда поехала девушка с Егором? — не унимался Денис.

— Так, в Краснодарский край, — ответил Неркин и сделал ещё глоток, — в какой-то посёлок. «Прибрежный» что ли. Точно. Мы, говорит, генерала туда везём, — передразнил противным голосом инспектор, — а девку Тоня звали. Ну да, точно Тоня, — обрадовался Неркин неожиданно вернувшейся памяти.

— Это они! Точно! — не скрывал радости Денис.

— Ну да, они, — не разделял его восторга коп.

Снова раздался плеск коньяка в бутылке.

— Ух, — хрипло выдохнул толстяк, — только чего они через Орёл поехали? Через Воронеж надо было, на Ростов, — язык полицейского стал немного заплетаться.

— А, москвичи… — махнул он рукой, и ни с кем не попрощавшись, поковылял к своей машине.

"Краснодарский край значит. Хорошо. Прибрежный", — бормотал себе под нос Денис.

— Ну что? Узнал? — спросил, подошедший Алекс.

— Да всё норм! К морю едем. Там Айболит, — хлопнул он по плечу товарища.

— Они точно к нему едут.

Глава 6

Часть 1

«Кузнечный». Орловская область

Антонина по-хозяйски обошла все комнаты в родительском доме. Вернулась не с пустыми руками.

— Воды нет, электричества нет. Зато есть мамины закрутки, — грустно сказала Тоня и поставила на стол две банки.

— Это помидорки, ещё мама делает изумительное лечо, очень вкусное.

— В машине остались сухарики со вкусом бекона и чипсы. Консервы вроде какие-то. Я принесу, — пробормотал устало Парфён.

Танкист тяжело поднялся и пошёл к выходу.

Антонина принесла из кухни несколько свечей в подсвечниках. Тёплые огоньки рассеяли мрак гостиной.

— Зачем? — спросил Егор, — и так же всё видно.

— Тебе видно, Парфёну может видно, а я не хочу, как кошка в темноте смотреть. Хочу нормального освещения, как раньше, — грустно ответила Тоня.

Парфён притащил пару банок консервов, чипсы, сухарики. Выложил всё добро на стол.

— Эх, сейчас бы пельмешек, или отбивнушек, — Мельников потёр руками.

— Хм, пельмешек, — буркнул танкист, — я бы от жареной картошки не отказался или борща домашнего со сметаной.

При одном воспоминании о борще лицо Парфёна расплылось в блаженной улыбке.

— Не дразни уже, хоть это есть и то хорошо, — ответил Егор.

— А что? Картошки нажарить вполне реально, — обрадовалась Тоня, — в погребе наверняка осталась. Масло подсолнечное я на кухне видела. Сковороду найдём, вот только на чём готовить, газа нет, электроэнергии нет. А костёр на улице жечь опасно, Серые могут нагрянуть.

— Да, не вариант, — поддержал Парфён, разрывая пакеты со снеками.

Они молча хрустели чипсами и сухариками, вылавливая по очереди вкусные помидорки из банки.

— Закрутки зачёт, — похвалил Парфён ловко отправив в рот очередную помидору, — воды только теперь обопьемся, солёное всё.

— Это да, — согласился Егор, с хрустом пережёвывая сухарики, — а картошки мы всё равно возьмём. В дорогу. Ехать ещё далеко, где-нибудь костёр разведём, запечём в углях.

— Горячего хочется, — улыбнулся Парфён.

Настроение Антонины немного улучшилось. Она даже несколько раз улыбалась. Новость о том, что её родители не превратились в жутких монстров, радовала, но мысль о том, что возможно они больше не увидятся, печалила.

— Я пойду к себе спать, — тихо сказала она.

Егор хотел подняться из-за стола, чтобы пойти с ней, но Тоня сделала жест рукой, чтобы он сел обратно.

— Не надо Гоша. Я хочу побыть одна. Вы тоже ложитесь. Завтра дальняя дорога.

Тоня поднялась в свою комнату, тоска по прежней жизни не отпускала. Может, следует поехать за родителями, она так соскучилась по ним. Сидя на своей кровати, Тоня ещё раз перечитала письмо, потом бережно сложила его и спрятала под подушкой.

Когда она проснулась, солнечный свет пробивался через неплотную штору. Сон был крепким и сладким. Снилось, что она снова маленькая девочка, рядом с ней любящие родители. Они играли, ходили на речку. Мама всё время улыбалась, а отец шутил и напевал какую-то смешную песенку о незадачливом пастухе и упрямом ослике.

Тоня сладко потянулась и огляделась. Ничего не изменилось в комнате, с той поры как она покинула отчий дом.

На какое-то мгновенье ей показалось, что всё происходящее вокруг просто дурной сон и не более, что папа внизу с раннего утра занимается по хозяйству. И что сейчас дверь в комнату откроется и зайдёт мама, упрекая без злобы, что дочь страшная соня, что завтрак уже давно готов и почти остыл.

Дверь и в самом деле открылась, но вместо любимых родителей на пороге стоял Егор. В одной руке он держал автомат. Увидев, что Тоня не спит, он поднёс палец к сомкнутым губам, давая понять, шуметь не стоит. Ужасная реальность вернулась к Тоне, развеяв без остатка светлые воспоминания и мечты.

Антонина внимательно смотрела на своего друга. Тот на цыпочках подошёл к краю окна, слегка отодвинул штору, и украдкой посмотрел на улицу.

— Что происходит? — еле слышно прошептала Тоня.

— Серые… Много, — так же еле слышно прошептал Мельников, — они всюду. Надо уходить.

Рощина медленно поднялась с кровати и осторожно подошла к другому краю окна. Слегка отодвинув штору, увидела, как серые спины шныряют по двору туда-сюда. Поднялся и Парфён.

— Не уходят? — шепнул он.

Егор отрицательно покачал головой.

— Надо как-то до машины добраться и рвать когти, — шептал мехвод, приближаясь к окну на цыпочках.

— Подождём, может, поищут, да уберутся восвояси, — предложил Егор.

— Подождём, — кивнул Парфён в знак согласия.

В самом деле, серых спин, снующих во дворе, становилось меньше и вскоре они исчезли вовсе.

— Вроде ушли, — чуть громче сказала Тоня.

— Похоже на то. Попробуем смыться.

Егор отошёл от окна и, шагая крадучись на цыпочках, вышел из комнаты. Парфён последовал за ним. Тоня ещё раз на прощанье окинула взглядом свою комнату, глубоко и горько вздохнула и вышла, плотно притворив за собой дверь.

Прежде чем покинуть дом друзья ещё раз оценили ситуацию, осмотревшись через окна. Убедились, что на улице нет серой опасности, вышли наружу. Солнце начинало припекать. Егор хотел запереть входную дверь на замок и уже вставил ключ в замочную скважину, но Тоня остановила его.

— Не надо, — она покачала головой, — вдруг придётся бежать обратно. Пусть будет открыто.

Они быстро прошли через двор, вышли на улицу. Оглянулись по сторонам.

Служебная BMW хоть и стояла на месте, уже не была красивой полицейской машиной. Стекла выбиты. Крыша машины, капот и крышка багажника измяты, словно на них танцевали рок-н-ролл. Глубокие царапины окончательно уничтожили глянцевый лоск покраски.

— Вот суки! — вырвалось у танкиста.

— Не грусти, найдём другую машину, не хуже, — хлопнул Егор по плечу товарища.

— Я за руль, — строго и спокойно кинула Антонина, давая понять, что это не обсуждается.

Мельников и не собирался перечить, всё равно он водит хуже. Тоня уложила винтовку между сидений. Парфён вернулся на какое-то время в дом и вернулся с банкой лечо. Довольный собой он ловко прошмыгнул на заднее сидение.

— Забрал таки, — хмыкнул Егор, кивнув на банку.

— Да, — протянул Парфён, — очень мне пришлись по душе заготовки мамы Тони.

— Тониной мамы, — поправил Мельников.

— Да, — снова протянул танкист, разглядывая банку на свет.

Не успела Рощина завести мотор, как прямо перед ними появилась пара серых монстров.

— Жми! — крикнул Мельников.

Антонина утопила педаль «газа» в пол, машина взвизгнула шинами и, виляя задом, помчалась прямо на монстров.

Егор выбил прикладом остатки лобового стекла и открыл огонь почти в упор. Автоматная очередь скосила обоих уродов. Машина наскочила колесом на голову одного из трупов. Раздался противный хруст. Егор брезгливо скривился.

— За нами ещё двое, — спокойно сказала Тоня, глянув в осколок зеркала заднего вида.

Парфён поспешно развернулся на заднем диване, встал на колени и открыл огонь из автомата. Погоня прекратилась.

— У нас, кажется колесо пробито, меня вправо тянет, — морщась, сказала Антонина.

Егор почти на пол торса высунулся из окна, чтобы рассмотреть колесо.

— Да, спускает, уже почти на ободе. Запаску надо ставить, — Мельников плюхнулся в своё кресло.

Машина выскочила на центральную улицу, и тут же Антонина дала по тормозам. На них неслись не меньше десятка серых чудовищ с раскрытыми пастями.

Задняя передача, газ в пол, ручник резко на себя, руль до отказа вправо, разворот. Первая передача, ручник вниз, газ в пол. Шины взвизгнули, и машина помчалась в сторону центра посёлка.

Парфён с Егором выпученными глазами наблюдали за чёткими действиями Рощиной, вцепившись обеими руками за верхние ручки в салоне.

— Тонька! Ты как так смогла? — изумлённо спросил Мельников.

— Не знаю, в кино видела. Дальше само как-то.

— Отстают, — крикнулПарфён, он перестал держаться за ручку и теперь целился из автомата в серую, уродливую массу монстров.

На очередном перекрёстке в правое крыло машины врезалась огромная серая туша. Удар был так силён, что BMW даже накренило влево и несколько метров они ехали на двух колёсах, как каскадёры в цирке. Машина грохнулась на четыре колеса, переднее правое часто захлопало, словно большая птица крыльями, а потом, когда последние ошмётки. шины слетели, и остался голый диск, раздался противный скрежет металла об асфальт. За машиной посыпался сноп ярких искр.

— Долго не протянем так! — стиснув зубы, выдавила Антонина.

Она, что есть сил, старалась держать машину ровнее.

— Скорость теряем в центр нельзя, там их, скорее всего, ещё больше! — небезосновательно предположил мехвод.

— Рули куда-нибудь! Куда можно! — крикнул Мельников.

Впереди выскочила ещё стая Серых.

Антонина, не раздумывая нырнула в ближайший проулок налево.

— Там что? Куда едем? — спросил Егор.

— Там тупик! Река! Нас зажали, — Тоне было не просто управлять полуразбитым авто и одновременно отвечать на вопросы. Руль так и норовил выпрыгнуть из рук, чтобы направить машину в столб или какую-нибудь лавочку.

Парфён опустил одну спинку заднего дивана и доставал из багажника весь боекомплект, что удалось собрать ранее.

Машину кидало в разные стороны, она неслась по узкой улочке вниз к реке, то и дело, сбивая урны, бочки, залетая в постриженный кустарник живой изгороди, снося хрупкие ограды палисадников.

Машина выкатились на пологий берег местной речки достаточно широкой, чтобы пытаться одолеть её вплавь одетым и оружием.

BMW замерла на месте, утопая в облаке пыли, которую поднял наполовину оторванный бампер.

— Из машины, бегом, — приказал Мельников.

Парфён быстро выбросил на землю сумки с боекомплектом и оружием. Выскочил сам, с тревогой и непониманием посмотрел на берег и спросил:

— Тоня, а где мост?

— В центре, он ближайший и единственный.

— Ребзя, я плаваю как топор, — обречённо сообщил мехвод.

— Тогда занимаем оборону и мочим всех, сколько сил хватит. Авось и выскочим.

Егор с автоматом прясел у сумки с «БК», готовя боеприпасы к бою.

Рощина откинула сошки на винтовке и установила их на крыше авто. Рядом положила пару набитых патронами магазинов.

Лёгкий ветер отогнал пыльное облако. Они были готовы к обороне, не особо веря в успех, но ни у кого и в мыслях не было, чтобы сдаться без боя или бросить товарища, для спасения своей шкуры.

Из переулка, по которому только что разрушительно пронеслась полицейская машина, выпрыгнула серая тварь. Грохнул выстрел винтовки. Серый череп монстра дёрнулся назад, окутался красным облачком. Существо рухнуло замертво. Несколько секунд было тихо, потом выпрыгнул ещё серый собрат. Снова грохнула винтовка. Второй труп свалился аккурат рядом с первым. Третьего ждала та же участь. Рощина стреляла спокойно и хладнокровно сосредоточенно глядя в прицел.

— Контакт справа! — крикнул мехвод и сразу открыл огонь.

Тоня хотела посмотреть в ту сторону, но из переулка как горох посыпались монстры. Их было слишком много, чтобы выцеливать по одному. Начался беспорядочный огнь. Остановить стаю из пары автоматов и винтовки не представлялось возможным. Серая волна напирала, потихоньку оттесняя обороняющихся бедолаг к воде.

Со стороны реки раздался громкий свист, сначала на это никто не среагировал. Свист повторился. Егор обернулся, и увидел, что к ним плывёт моторная лодка. Она была уже почти у берега. В лодке стоял человек, одной рукой он махал стрелкам, а в другой руке держал РПК (Ручной Пулемёт Калашникова).

— Сюда, давайте сюда! Ко мне бегом! — орал лодочник.

Егор потянул за плечо Тоню.

— Отходим! В лодку! Быстрее! Парфён, лодка! Отходим!

Антонина, отходя назад, продолжала отстреливаться. Парфён вдруг рванул к машине, достал что-то из салона, кинул предмет в сумку с остатками «БК» и, подхватив её одной рукой, побежал к лодке.

Когда лодка уткнулась носом в берег, лодочник прикрыл огнём из пулемёта. Все трое быстро покидали вещи и перелезли через борт. Егор схватил весло, уложенное вдоль борта, и оттолкнулся от берега. Лодка плавно заскользила по воде к середине реки. Серые остались на берегу, издавая наперебой свои противные звуки, задирая друг друга в пылу ярости.

Звуки выстрелов стихли почти одновременно, все осознавали ценность каждого патрона. Лодочник уложил свой РПК, и завёл мотор. Лодка, разрезая носом воду и поднимая волну, понеслась вниз по течению. Серые побежали вдоль берега, но вскоре стали останавливаться, отсеиваться по одному, пока не сдались до последнего и прекратили преследование.

— В воду не полезут. Бояться, — неожиданно и очень громко сказал лодочник.

Все повернулись к нему. На корме сидел и управлял лодкой, мужик без возраста. Не молодой, не старый, хрен разберёшь. Узкое смуглое лицо, немного раскосые карие глаза, ярко выраженные скулы, слегка крючковатый нос, тонкие губы. Волосы рыжие длинные и грязные, но не лохматые, прямые и жидкие, как и бородёнка, что колыхалась на ветру. Одет был, не смотря на жару, в какой-то серый длинный плащ прямо на майку «алкоголичку», старые джинсы и видавшие виды берцы.

— Ты кто? — первым спросил Егор.

— Шама, — полу басом ответил тот, не отвлекаясь от управления лодкой.

— Шама? Что за имя такое?

— Шама — это сокращённое шаман, — пояснил лодочник, глядя мимо них куда-то вдаль.

— Ты шаман что ли? — иронично улыбнулся Мельников.

— Ага. Настоящий, — не замечая иронии, отвечал лодочник.

— Окей, я Егор, это Тоня и Парфён, — Егор кивнул по очереди на своих друзей, лодочник никак не отреагировал.

— Откуда в средней полосе шаман, почему не колдун? Ты не местный? — не унимался Мельников.

Егор вопросительно посмотрел на Тоню, всё-таки её земляк. Та лишь пожала плечами и отрицательно покачала головой.

— Местный, — вздохнул Шама, — отец сказал, он был шаман, и я буду шаманом. Он учил меня, как стать шаманом.

— А где твой папа сейчас? — вмешалась Тоня.

— Не знаю, он умер.

— Сочувствую, — жалостно протянула Тоня, — а давно?

— Перед самым моим рождением, — невозмутимо ответил лодочник.

Парфён повернулся к Егору и свёл глаза к переносице, скривив морду — "чокнутый".

— Ну да, мой отец сказал, что на берегу надо спасти трёх доходяг, — продолжал Шама и захохотал, подняв голову в небо. Парфён перестал кривляться и повернулся к лодочнику.

— А это твой амулет, — ткнул он ногой в РПК.

Шама перестал, хохотать и снова стал невозмутимо серьёзным.

— Это не моё, отец сказал подобрать, пригодиться. Я взял.

— А как пользоваться тоже отец научил? — не унимался Парфён.

— Кто же ещё? — не чувствуя подвоха в вопросе ответил шаман.

— И куда мы сейчас плывём? — поинтересовалась Тоня.

— Ко мне, там безопасно. Потом отец скажет, что с вами делать.

— Целая, — довольно улыбнулся танкист, доставая из сумки банку с лечо.

— Ну, Парфён, — только и хмыкнул Мельников.

Часть 2

Трасса М4-Дон

«УАЗик» остановили на ночь на открытой местности на вершине не большого холма. По приказу Колодина обозначили небольшой периметр и установили растяжки из остатков гранат.

Вечерняя прохлада вытащила всех на свежий воздух, кроме президента. Он размышлял, как быть дальше. Быть откровенным до конца со своими солдатами по проекту "Неофит" или того, что уже рассказал пока достаточно. Он думал и поглаживал распухшую после падения лодыжку. Нога к вечеру совсем перестала болеть. Президент стянул носок. Опухоль заметно спала за последний час. Пошевелил ногой, боли нет.

Это показалось ему странным. Ступил на ногу, боли нет. Президент скривил удивлённую мину. Нога приходила в здоровое состояние буквально на глазах. Единственное, что его смущало, кожа на месте вывиха была несколько темнее. Но, что было бесспорно, он выздоравливал. Президент обулся и вышел из машины. Метрах в десяти о чём-то перешёптывалась Колодин с Крокодилом, стало интересно, о чём речь. Леонид Леонидович инстинктивно повернул ухо в их сторону. И о чудо, он стал ясно различать слова.

— Не знаю Колода, мне самому ничего не понятно и не ясно. Я реально думаю, что этот наш главнокомандующий трындит в полный рост. Придумал сказочку для малышей, а на деле всё окажется проектом разработке биологического оружия. И тащит он нас на верную смерть ради целей, которых нам не понять. Давай избавимся от него, и по домам.

— Нельзя, — шептал Колодин, — если это вышедший из под контроля эксперимент, то мы как раз нужны, кто-то должен всё исправлять. Крокодил, мы сука армия, мы присягу давали, контракт подписывали. Это мы должны защищать, когда будет тяжко, а не только сгущёнку тырить. Вот сейчас тяжко, предлагаешь поджать хвост и спасать свою шкуру. Оставить главкома в ситуации чрезвычайного положения — это военное преступление. Когда всё закончится, нас отдадут под трибунал, и мы окажемся в дисбате.

— Какой на хрен главнокомандующий! — зашипел Крокодил, — его армия это «УАЗ» и несколько бойцов. Да что мы сможем сделать?

— Что сможем, то и сделаем, — оставался твёрд в своём решении Колодин.

— Бойцы, у вас всё нормально? — громко спросил президент.

Крокодил резко обернулся, на лице читалось недовольство и презрение.

— Да, господин президент, всё в норме, решаем, кому и когда на часы заступать, — немного растерянно отозвался Колодин.

— А. Я так и подумал, — улыбнулся главнокомандующий.

Крокодил ничего не сказал, он отвернулся и нервно зашагал куда-то в темноту.

— Как ваша нога? — поинтересовался сержант.

— Много лучше. Не болит совсем. Видите, уже хожу.

Президент подошёл к Колодину.

— Что будет, когда мы доберёмся до места? — напрямую спросил сержант.

Президент мгновение помолчал, посмотрел в чернильно-синее с первыми мерцающими звёздочками небо.

— Что будет — задумчиво повторил он, — что будет. Сложно дать однозначный ответ, Колодин, потому что я и сам не знаю его. Я знаю, чего не будет.

— Чего же? — нетерпеливо спросил сержант.

— Не будет прежнего мира, того к чему мы привыкли за столетия. Не будет наших городов и поселений, стран и армий. Не будет экономики, промышленности и сельского хозяйства. Не будет музеев и театров. Не будет ничего.

— И что тогда, — выпучив глаза, спросил Колодин.

— Война, — твёрдо ответил президент, глядя в глаза своему собеседнику.

— Война? Какая война? С кем?

— Земная цивилизация делает новый виток в своём развитии, возможно последний. Человечество измениться навсегда или вымрет как динозавры.

— В смысле? Людей больше не будет вообще? — спросил, задыхаясь, сержант.

— Возможно, — президент опустил голову.

— Но… Но. Должен же быть какой-то выход. Хоть что-то, — запинался сержант.

— Только биться за своё существование. У нас есть военная техника, стрелковое и ядерное оружие. Есть люди, которых надо искать и собирать воедино. Но! — президент поднял указательный палец, — сначала надо понять, с чем мы столкнулись. Надо понять врага, что ему нужно, где его уязвимые места.

— Простите господин президент, но мой разум не в состоянии принять это.

— Это реальность. Понимаешь Колодин, реальность. Мы должны принять эту реальность и действовать, иначе мы просто сгинем. Планета уже почти не принадлежит нам. Если мы разбредёмся кто куда, нас просто уничтожат по частям. Так что, либо мы соберёмся в единый кулак и жёстким ударом уничтожим нечисть, либо станем динозаврами.

— Вот чёрт! Вот срань! Было же всё нормально! Какого хрена! — ругался Колодин, размахивая руками и крутясь на месте.

— Успокойся сержант. Мы ещё живы, боеспособны и мотивированны. Пойми, будем знать врага, победим врага. Поэтому надо добраться и вскрыть эту чёртову лабораторию. Поэтому-то нам нужен тот, кто сейчас тет-а-тет с первоисточником всей этой заразы. Нам надо знать, во что превратился Эммус. А города? Города отстроим заново.

Колодин внимательно выслушал, но больше ничего не говорил. Из темноты появилась могучая фигура Крокодила, он подошёл ближе и поставил пулемёт у ног президента.

— Если так, то я готов, — коротко сказал он, глядя в глаза своему главкому.

— Вот и хорошо. Утром выдвигаемся. За Ростовом есть воинская часть, наведаемся туда. Наверняка там остались живые солдаты, как и вы. Нам теперь нужны все люди. Абсолютно все.

Президент хлопнул по плечу Колодина и пошёл в «УАЗ».

— Ладно, посмотрим насколько толковый мужик, наш президент, — сказал Крокодил, провожая взглядом главнокомандующего.

— А ты что, подслушивал? — спросил Колодин.

— Тю, больно надо подслушивать, — съехидничал Крокодил, — вы горлопанили так, что в Ростове было слышно.

Колодин по-дружески без слов обнял боевого товарища.

— Будем бодаться Крокодил. Будем бодаться.

Утреннее солнце не давало, как следует выспаться. Металлический корпус «Буханки» быстро нагрелся, в машине стало невыносимо душно.

Президент выбрался наружу. Огляделся вокруг. Тихо, только птицы щебечут где-то высоко в небе. Колодина не было, наверное, он стоял на часах последним. Крокодил спал под машиной, рядом пулемёт на сошках.

Президент присел на землю и стянул обувь вместе с носком с больной ноги. То, что он увидел, и понравилось, и насторожило его. Опухоль полностью спала. При движении ступнёй не было и намёка на боль. Но кожа от пятки до лодыжки была не естественно серой, в точности повторяя цвет кожи у монстров.

— Какого дьявола, — прошептал Леонид Леонидович и погладил ладонью серую кожу. Она была намного мягче и кажется эластичнее, чем прежняя кожа, вместе с тем менее чувствительная. Президент поспешил натянуть носок, пока ещё кто-нибудь не увидел эту метаморфозу и не принял его за оборотня.

Следом за главкомом из машины появился боец. Он пощурился на ясное небо и широко зевнул.

— Здравия желаю! — козырнул президенту солдат.

— Утро доброе, — ответил с улыбкой Леонид Леонидович, — как спалось?

— Крепко, — отчеканил солдат, вытянувшись по стойке смирно.

— Молодец солдат, службу знаешь. Вольно. Буди остальных, будем выдвигаться потихоньку.

— Есть! — солдат развернулся на месте, больше театрально, чем по уставу, как показалось главнокомандующему, и исчез обратно в УАЗе.

Через пару минут появился Колодин, он, в самом деле, стоял на часах последним. Вид у сержанта был встревоженный.

— Слева группа машин, в количестве пяти штук, на большой скорости движутся к нам, — быстро отрапортовал сержант о причине своей тревоги.

— Командуйте Колодин, — приказал президент.

— К бою! — закричал сержант, — рассосредоточиться цель с лева, пулемёт на фланг в перекрытие. Огонь открывать только по моей команде!

Крокодил тут же убежал с пулемётом на фланг, и занял позицию чуть выше места стоянки. Остальные бойцы выскочили из машины, и залегли за естественными укрытиями, направив автоматы в сторону возможного противника.

Президент и Колодин ушли за УАЗ.

Вероятный противник не заставил себя долго ждать. Пять машин, поднимая столбы пыли, остановились, одна за другой, метрах в пятидесяти от быстро организованной засады.

Сразу несколько человек вышли из своих машин. Захлопали дверцы. Все были вооружены, в основном охотничьи ружья и карабины. Оружие у прибывших людей было закинуто за плечо, что сигнализировало — агрессии нет. Люди не военные, одеты в штатское. Из последней машины вылез мальчишка лет шести и тут же начал справлять нужду по маленькому на сухую траву.

— Отбой! — скомандовал Колодин, поняв, что опасности нет.

Он же первым вышел из-за «УАЗа» навстречу к людям. Остальные бойцы поспешили подняться, оставляя свои позиции. Защёлкали предохранители, автоматы отправились за спину.

Колодина встретил крепкий мужик лет пятидесяти, с короткой стрижкой и пышными усами. Его загорелое лицо расплылось в улыбке.

— Здоров братцы! — радостно поприветствовал он и протянул руку Колодину, — вы откуда такие будите?

— ВКС, сержант Колодин, — козырнул солдат.

— О. ВКС! А чего с самолётом вашим? — засмеялся мужик и кивнул на «Буханку».

— Крылья в ангаре оставили, спешили очень, — поддержал шутку Колодин.

Подошёл президент. Мужик, сразу узнал главкома, удивился и перестал смеяться.

— Господин президент, — протянул он, не веря своим глазам.

— Так точно, улыбнулся Леонид Леонидович.

Мужик обернулся к своим машинам, громко свистнул и часто замахал рукой, подзывая всех к себе.

Человек пятнадцать взрослых и несколько детей разного возраста окружили президента. Народ галдел, здоровался, женщины улыбались и что- то спрашивали, мужики и молодые парни тянули руки для рукопожатия.

— Здравствуйте. Здравствуйте, — отвечал на рукопожатия главком, радушно улыбаясь.

— Вы все, откуда? — спросил Колодин у седого мужика.

— Мы-то? — прищурился мужик, — мы-то из-под самого Ростова, с разных станиц собрались. А вот вы как сюда забрели? Здесь чай не Москва. Самолёты не летают, поезда не ходят. Не уж-то на УАЗе из столицы прибыли?

Народ, немного до того притихший, снова загудел. Снова все разом. Снова громко выпытывая у своего президента ответы о происходящем вокруг.

Президент пытался разобрать хоть один вопрос, но голоса сливались и перебивали друг друга.

— Стоп народ! Стоп! — Леонид Леонидович поднял обе руки перед собой, чтобы остановить неразборчивый поток слов.

— Хренам собачим… — кто-то эмоционально закончил фразу, и стало тихо.

Президент выдержал солидную паузу.

— Это не биологическое оружие и вообще не разработка наших, либо чьих-то лабораторий, — начал он сразу с главного, снимая с себя ответственность за происходящее вокруг.

— Повторяю! Монстры, с которыми вы уже наверняка столкнулись, не являются творением рук человека!

— А тогда кто же? — выкрикнула худенькая женщина в длинном платье и пёстром платке.

— Сейчас нам и самим пока не всё ясно до конца. И нам самим очень многое не понятно. Вы сами видели, сколько людей умерло. В Москве и в других городах такой же точно мор. Болезнь Эммуса ударила по всему человечеству разом, истребив практически всех!

— Если все умерли, то откуда взялись монстры? — крикнул кто-то из толпы.

— Это мы и пытаемся выяснить. Но это никакое-то биологическое оружие. Скорее это пришельцы, чем разработки самих людей! — рьяно убеждал президент.

Худенькая женщина, при таких словах, быстрым движением осенила себя крестным знамением, бормоча себе под нос:

"Свят. Свят. Свят".

— В смысле пришельцы? — выдвинулся из общей массы белобрысый парень лет тридцати.

— Настоящие? Тогда на чём они прибыли? Где их транспорт? Ну, тарелки или ракеты там?

— Так, пришельцы это просто версия. Одна из многих, — сдвинув брови, ответил президент, — Сейчас я не могу всё объяснить, потому что и сам не знаю всего. Но! — он на мгновенье замолк, оглядывая людей.

Электорат замер.

— Я совершенно точно знаю место, где мы сможем узнать ответы. С уверенностью могу заявить, для того чтобы выжить, нам надо держаться вместе.

— Я не вправе приказать вам идти с нами, — продолжил главком трибунным манером, — но я ответственно заявляю, что порознь мы более уязвимы. Только сплотившись вместе, мы сумеем преодолеть ту напасть, которая нас теперь одолевает! Я призываю вас, как следует всё обдумать, прежде чем принять решение, с нами вы или продолжите свой путь самостоятельно.

Люди собрались в небольшой круг, обсуждая предложение последовать за бывшим политиком, спорили в полголоса, убеждали друг друга. Наконец к президенту вышел тот самый седой мужик с загорелым лицом и спросил:

— Куда мы идём, господин президент? И это, правда сможет нас спасти?

— Наш путь лежит в Краснодарский край на одну из военных баз, там, в одной из военных частей наверняка есть ответ, что это и почему пытается нас уничтожить. Вместе у нас больше шансов добраться и отбиться от нападений злобных созданий, которых судя по всему становиться только больше. По дороге мы будем собирать воедино всех, кто остался! Мы в силах сохранить, а впоследствии, возродить наш народ, нашу страну!

Опять воцарилась тишина.

— Ладно, нарушил молчание крепкий мужик, — с вами так с вами. Мы всё равно толком не знали куда шли.

Остальной народ загудел, кивая головами в знак согласия.

— Все мужчины от шестнадцати до сорока лет поступают в распоряжение майора Колодина, президент указал на сержанта.

— Эк, ты скаканул Колода, — хмыкнул Крокодил и ткнул товарища дулом пулемёта в спину, — опа и майор!

— Как ваше имя, — спросил президент у мужика с загорелым лицом.

— Михаил я. Тимофеевич, — немного робко ответил тот.

— Михаил Тимофеевич, вы будите старшим над остальными штатскими. Женщины и дети будут под вашей личной ответственностью. Хорошо? Всеми. Этими и другими, которые присоединяться к нам впоследствии. Все организационные вопросы будем решать через вас. Вы как, справитесь?

— От чего же справиться, справлюсь. Только мож и мне под руководство майора, я крепкий ещё.

— Исключительно при крайней необходимости, — возразил президент, — вы на этом посту больше пригодитесь.

Михаил Тимофеевич согласно кивнул.

— Товарищ майор, — обратился президент к ошарашенному внеочередным званием Колодину, — распределите людей по машинам, и будем выдвигаться на Ростов.

— На Ростов нельзя, — перебил президента Михаил Тимофеевич, — там кишит Серыми, мы ели ноги оттуда унесли. Две машины потеряли, семь человек.

Главнокомандующий на мгновение закусил нижнюю губу.

— Михаил, вы же из этих краёв, — дружеским тоном спросил он.

— Ну да, из этих.

— Скажите, а можно как-то обойти Ростов?

Михаил Тимофеевич задумался.

— Да собственно можно, от чего ж нельзя.

— Вот и замечательно, тогда обсудите маршрут с майором Колодиным, — улыбнулся президент.

— Хорошо, — пожал плечами Михаил и пошёл к офицеру.

Леонид Леонидович осмотрел всех и улыбнулся. Теперь у него есть «армия» и «народ». Не хватает только оппозиции, он усмехнулся своим мыслям, не зная, что оппозиция тоже есть, и она мчится вслед за ними.

Часть 3

Трасса М-4

Фельцу надоело болтаться на заднем сидении и глотать коньяк. Распухшая переносица вернулась в нормальное состояние и стала серой. Мелкие царапины затянулись без следа.

— Быстро как всё на вас заживает, — улыбаясь, заметил Неонов.

— Следите за дорогой, Степан Степанович, — грустно вздохнул Роберт, — я кажется сильно обложался. Даже Клара отказалась ехать в одной машине со мной.

— Вы испугались, это нормально, — утешал ботаник, — я тоже сильно струхнул. Как знать стояла бы моя машина первой, удержался бы я, чтобы не вдавить газ в пол.

— Не знаю, что со мной, — покачал головой Фельц, — в последнее время страх не хочет отпускать меня. Вцепился своими холодными лапами мёртвой хваткой и мучает. Это ужасно. Вы даже не представляете себе как это ужасно! Я не трус, я пытаюсь бороться, но продолжаю бояться всего и не понятно чего.

Неонов только сочувственно улыбнулся на исповедь Фельца.

Впереди раздался грохот металла о металл. Это БТР, на полном ходу скинул в кювет очередную «мёртвую» легковушку, расчищая путь.

— Чёрт! — вздрогнул Фельц от неожиданного грохота и поёжился.

— Это нервы, Роберт Эдуардович. Вам надо отдохнуть, поспать. Это нервы.

— Возможно, — Фельц достал из бардачка бутылку с оставшимся коньяком и одним большим глотком прикончил её. Пустая бутылка вылетела в окно и с глухим звуком рассыпалась на осколки.

— Который час? — спросил Роберт.

— Без четверти три, скоро светать будет, — ответил ботаник.

Фельц посмотрел, на Андрея Аркадиевича, тот закинул голову на подголовник своего сидения и похрапывал.

— Он что без отдыха будет ехать? — Фельц вытянул указательный палец на идущий впереди бронетранспортёр.

— Да кто его знает. Прёт и прёт без устали, словно догнать кого-то хочет или наоборот удрать, скрыться. Может место подходящее ищет для отдыха, — предположил с надеждой ботаник и вздохнул, — Я так-то уже подустал, и ноги затекли.

БТР словно услышав жалобы из «Тойоты», свернул на АЗС крупной нефтяной компании.

— Ну, наконец-то — предчувствуя скорый отдых, выдохнул Степан.

Машины остановились. Усталые путники медленно и вальяжно покидали свои авто, кряхтя и потягиваясь. Через пару минут на улице были все. Толян несколько раз энергично присел на корточки, выпрыгивая вверх, чтобы разогнать кровь по затекшему телу.

Из-за бронемашины показалась Клара. Рана на её брови затянулась, осталась только еле заметная серая полоска. Гематома на щеке исчезла. Секретарша поправила волосы.

Фельц с тоской посмотрел на неё. Так смотрят на дорогую вещь, которую неожиданно отняли безвозвратно. Женщина, которая совсем недавно принадлежала ему, вдруг стала совсем чужой и холодной. Несмотря на далеко «несвежий» и слегка растрёпанный вид Клара казалась Фельцу невероятно красивой и привлекательной и теперь нравилась ещё больше. В груди Роберта защемило. Всё же он решил поговорить с ней.

— Ну как ты? — подойдя ближе, спросил он.

Клара улыбнулась, но не как прежде с любовью и нежностью, а как постороннему человеку, проявляя элементарную вежливость.

— Представляешь, я спала.

Она вытянула руки вверх, и потянулась. Фельц приблизился к ней почти вплотную.

— Что же не захотела со мной ехать в одной машине? — Роберт постарался сделать непринуждённую морду и говорить как можно равнодушнее.

— Ой, Роберт оставь, — оборвала его секретарша, чего толкаться на заднем сидении.

Она поморщилась, оглянулась по сторонам, высматривая Дениса.

— В «Ренж-Ровере» тебе на заднем сидении хватало места, — не отступал Фельц, — или что? Прошла любовь, и овощи завяли?

— Роби не будь ребёнком, — Клара отреагировала раздражённо.

Она небрежно отпихнула шефа и, завидев Тамару, поспешила к ней.

Фельц смотрел ей в след, восхищаясь формами, которые теперь казались ему более соблазнительными, нежели тогда когда она была доступна. Мысль о том, что его Клара больше не его томила душу. На него нашла волна непримиримой тоски и одиночества. Чувствовалось собственная никчёмность и ненужность.

Тамара крутилась у своего чемодана, перебирая гардероб. Клара стояла у неё за спиной без малейшего внимания к своей персоне.

— Не желаешь, носик припудрить? — мило спросила Тродэ, — а то мне одной до смерти страшно.

— Да. Сейчас пойдём. Только ребята вернутся. Мне тоже надо, — Тамара отвечала, не глядя на Клару, продолжая капаться в чемодане.

— Что ищешь?

Клара присела рядом с ней на корточки.

— Джинсы хочу достать, платье совсем обвисло. Стало большое. Вот они! — радостно крикнула женщина, поднялась на ноги, держа перед собой на вытянутых руках искомую вещь.

Клара рассмотрела внимательно попутчицу и вскочила на ноги.

— Чёрт! Томка! Да тебя не узнать! Офигеть, как ты похудела! — воскликнула секретарша, осматривая женщину со всех сторон.

— Ага, — довольно улыбнулась Тамара, — Прикинь, прямо чудо какое-то. Я сперва сама себе не поверила. Чего я только не пробовала; диеты, таблетки, голодовки, фитнес, йога. Чуть сброшу, потом в два раза больше набираю. А тут платье всё больше, пузо всё меньше. Жир словно испарился. А сейчас стыдно сказать, — перешла она на заговорщический шёпот, — похудела так, что трусы слетают. Прикинь! А я в платье, прикинь! Вот, хоть джинсы есть.

Клара громко и звонко засмеялась на такое откровение.

— Держи крепче свои трусы, — игриво прошептала секретарша, косясь в сторону, — ребята возвращаются.

Щёки Тамары залились алым румянцем, как будто парни могли слышать их разговор.

— Идём.

Тамара суетливо сунула джинсы под мышку, выдернула из чемодана светлую блузку и потащила Клару за локоть в сторону кустов.

— Всё чисто, — доложил долговязый Толян Алексу, после осмотра периметра.

Солнце ещё не вышло, но темнота понемногу отступала, небо становилось светлее. Ранние птахи всё смелее заливали своим щебетом небольшой лесок у заправки.

— Отдыхаем здесь. Пару часов спим и в путь, — распорядился Денис, — Алекс пойдём на заправку, посмотрим, что там осталось.

Харин уже целиком захватил роль лидера группы. Голос его звучал спокойно и уверенно.

Степан Степанович престал разминать затёкшие ноги, залез на заднее сидение "Тундры" и сразу уснул. Близкий соратник Фельца, Андрей Аркадиевич неплохо выспался в пути и бесцельно бродил по территории заправки.

Стекла в магазина были выбиты. Денис аккуратно перешагнул через разбитую некогда автоматическую дверь. Внутри темно хоть глаз выколи и нестерпимо душно. Харин достал небольшой фонарик. За еле слышным щелчком во тьму ворвался луч яркого света.

— Ну, что здесь? Есть что вкусненькое? — спросил Александр, шагая следом.

— Что-то наверняка есть.

Ботинок Дениса наступил на кусок стекла, тот довольно громко хлопнул и разбился.

В углу за стойкой операторской послышался шорох.

Два пистолета мгновенно нацелились в сторону источника шороха.

— Эй! Есть кто? Выходи не бойся — громко крикнул Денис.

В углу кто-то продолжал шебуршится.

— Может крыса? Или собака. Серый там не поместиться, — предположил Алекс.

— Возможно, — Денис сделал небольшой шаг в сторону операторской

Что-то мелькнуло в белом луче. Ловко прыгнуло на стойку, потом резко в сторону, задев Дениса. Фонарик выпал из рук, сделал в полёте несколько сальто, упал и прокатился по полу.

— Чёрт! — крикнул от неожиданности Харин.

— Не вижу ни хрена фонарь ослепил, — выругался Денис.

— Где он? Вот срань! Я только белые круги вижу! — продолжал ругаться Харин.

— Не вздумай стрелять, можешь меня задеть, — тихо предупредил Гавриленко.

— Что это за хрень?

— Не знаю, кошка что ли.

— Ты охренел? Кошка! Пантера что ли? Чёрт не вижу не рожна.

Александр медленно шагнул к упавшему фонарику. Присел, аккуратно поднял его и направил луч в сторону, где предположительно должен быть ловкий прыгун. Два круглых глаза на серой башке уставились на него. Этот был совсем маленький, не больше метра монстр, он казался напуганным. Монстрик закрыл уродливую морду лапами, так, что из-за них виднелись только два круглых глаза.

— Ден, это Серый.

— Так вали его, чего не стреляешь.

— Сука, Ден, это малёк. Я в детей не стреляю, даже в таких!

— Вали его Алекс, харе ныть!

Алекс навёл пистолет на монстрика, тот спрятал глаза за лапами и опустил голову.

— Чёрт, Ден, он понимает.

Зрение постепенно возвращалось к Харину, он увидел серое пятно в свете луча и не раздумывая выпустил туда три пули. Монстрик взвизгнул и повалился на пол, вытянув когтистые лапки перед собой. Струйки алой крови, соревнуясь друг с другом, катились по жёлтой стене, у которой сидел уродец.

— Попал? — спросил Денис.

— Попал, — зло фыркнул Алекс, — держи своё светило, не роняй больше, — сунул он фонарь в ладонь Денису и пошёл к выходу.

Лёха и Толян услышав выстрелы, быстро переместились к входу в заправки готовые к бою. Лучи фонарей ворвались внутрь.

— Отставить, — скомандовал Александр, направляясь к выходу.

Он обернулся, луч фонаря Дениса продолжал шарить в темноте.

— Кто из вас спал, а кто нет, — обратился он к своим подопечным и спрятал пистолет в кобуру.

— Да оба спали, — ответил Лёха за двоих, — а там что? — кивнул он в сторону пятен крови на стене.

— Ничего, — Алекс сплюнул на асфальт, — у Серых оказывается и мелкие есть. Пришили одного.

— Ясно, — в один голос отозвались охранники.

У выхода показался Харин с кучей разноцветных пачек снеков в одной руке и упаковкой минералки в другой.

— Я что один должен всё таскать! — крикнул он и свалил добычу у входа.

Из леса вышла Клара, вслед за ней в джинсах и блузке выскочила Тамара. Джинсы были ей велики, как и платье до этого, она ворчала, и на ходу затягивала ремень на последнюю дырочку.

Увидев женщин, Фельц устремился к ним. Ему хотелось вернуть расположение Клары, он уже приготовил, несколько, на его взгляд, забавных и смешных шуток.

Секретарша разгадала манёвр босса и не желая с ним пересекаться прямиком пошла к входу в заправочный комплекс, как раз тогда, когда Денис складировал первую партию добычи через разбитую дверь.

— А мне можно посмотреть, что там? — спросила Клара, не то чтобы ей хотелось лезть в тёмное нутро заправки, но оставаться опять с Фельцем наедине не хотелось ещё больше.

— Харин равнодушно кивнул и исчез внутри, за ним следом пошла Клара.

Увидев в свете фонарика труп серого, она испугалась и прижалась к Денису, слишком плотно. Он почувствовал её тело, тепло её бёдер, упругие груди, взволнованное дыхание из полуоткрытых мягких губ. Рука мужчины автоматически обхватила её за талию.

— Не бойся. Этот уже не укусит, — шепнул он ей в ухо, похотливо улыбаясь.

Тродэ почувствовала сильное возбуждение Харина.

Рука Дэна скользнула с талии на её зад, широкая ладонь крепко сжала ягодицу.

Клара опустила глаза в сторону и отшагнула назад.

— Не надо сейчас, — тихо сказала она с ложной скромностью.

Денис хмыкнул, но настаивать не стал.

"Сама потом придёт" — решил он и снова улыбнулся нахальной улыбкой.

В проёме появился Андрей Аркадиевич.

— Ребята, я тоже пришёл помогать. Что где брать? — спросил он.

— Идти сюда, — позвал Денис, — здесь несколько упаковок с минеральной водой. Надо забрать все. Там дохлый Серый валяется не наступи.

Утренний свет уже начал проникать и в помещение. Харин щёлкнул выключателем на фонарике.

— Солнце моё, а ты собирай снеки, все что найдёшь и тащи в кучу на улице, — подмигнул он Кларе.

Женщина ничего не ответила, но улыбнулась, не скрывая своего расположения, словно забыв про инцидент.

"Ну, подожди скромница, займусь я и тобой", — Харин скривил ухмылку и неоднозначно подмигнул Кларе.

Так как помощников по добыче провизии теперь было достаточно, Харин пошёл к вертикальной стойке, с выставленными на ней солнцезащитными очками. Ему по душе пришлись очки "Пилоты". Он вытащил их, оторвал этикетку и сразу надел.

— Давно такие хотел, — сказал он сам себе, разглядывая отражение в небольшом зеркале на стойке.

Добыча составила с пару десятков пачек различных чипсов, пару упаковок шоколада с цельным орехом, небольшой кучки упакованного арахиса, несколько упаковок минеральной воды, лимонады и энергетики, сухарики с различными вкусами, притащили несколько блоков жевательной резинки и сигарет.

— Какой дурак запретил продавать на заправках пиво! — пошутил Денис, оглядывая добычу.

— Пива нет, — развёл руками Андрей Аркадиевич, не поняв шутки.

— Ладно, надо распределить провизию между людьми поровну. Через пару часов выступаем. Разбирайтесь, в общем. Я пойду, вздремну, — отдал последние распоряжения Денис и пошагал в БТР.

Уснул он почти моментально. Усталость уволокла его в чёрную пропасть без ярких сновидений.

Разбудили Дениса удары чего-то тяжёлого по броне. Послышался свист.

— Давай вылезай, да не дури смотри, — услышал Харин хриплый голос снаружи.

Он протёр заспанные глаза и вылез наружу.

По броне лупил прикладом человека в синей робе с номером над нагрудным кармашком и в круглой синей кепочке. Другой в точно таком же прикиде, стволом «Калаша» упёрся в подбородок Фельца. Денис огляделся. Все его спутники сидели на асфальте спиной друг к другу. Клара и Тамара сидели отдельно, так же спина к спине. Тамара хныкала, Клара смотрела на захвативших их людей, с презрением и отвращением. Не было только Алекса. Сидящих окружали ещё с десяток людей в такой же синей робе с номерами и в тряпочных круглых кепках.

— Этот у вас, что ли за самого главного? — спросил тот, что держал автомат у подбородка Фельца.

Роберт нервно закивал головой.

— Эй, приятель, автомат опусти, мы не враги, давай поговорим, — спокойно сказал Денис. Он смотрел то на одного зека, то на другого пытаясь понять, кто у них старший.

— Слышь, Чека, хлопец базарить о чём-то хочет, — хмыкнул зек с автоматом и спрятался за спину Фельца.

Харин быстро оценил наличие оружия у захвативших их людей. Автоматы не у всех. Да и то, у тех, у кого они были, судя по всему не было большого боевого опыта. Оружие держали показушно, полубоком, кто-то одной рукой.

«Не бойцы, клоуны», — решил для себя Харин.

— Если хотите выжить, то придётся побазарить, — крикнул Денис, приподняв руки вверх.

— Не о чем базарить, — холодно ответил лысый мужичок, лет шестидесяти, небольшого роста, коренастый, единственный в спортивном костюме.

— Машины, провиант и баб ваших мы забираем. Вы если хотите жить, не дёргайтесь. Отдаёте нам оружие, мобилы, ну, и рассказываете где что видели. А мы так и быть свяжем вас и оставим живыми, — улыбаясь, говорил мужичок.

— Ты Чека? — спросил Денис низкорослого.

— Ну, допустим.

Больше «старший» не успел ничего сказать. Пуля шлёпнула ему в переносицу, голову откинуло назад, из затылка вылетело кровавое месиво крови и мозгов. Вторая пуля разнесла череп тому, что держал на прицеле Фельца, обильно обдав лицо Роберта горячей кровью.

В руках Дениса как по волшебству появился пистолет "Гюрза" ствол уже целил в голову следующего обладателя автомата. Зеки сразу всё поняли, как по команде побросали оружие, встали на колени, и добровольно подняли руки за голову. Кроме одного, что стоял у женщин. Тощий молодой зек растерялся, раскрыл рот и, не поднимая автомат, пытался понять, что происходит. Он в панике смотрел то на мёртвых, то на сдавшихся сидельцев.

Денис в два шага прыгнул к нему, выхватил калашников и прикладом двинул промеж ног. Тот закатил глаза, завыл от боли, скрючился, ухватил двумя руками за матню, завалился на землю, корчась от боли.

— Какого хрена! — заорал Харин на Лёху и Толика.

Те ничего не отвечали, сидели спиной друг к другу, потупив взгляд.

Из кустов, держа пистолет в вытянутой руке, появился Алекс. Телохранитель был спокоен, он контролировал обстановку, держа зеков на прицеле по очереди.

— Ден! Вы чего "нах" здесь творите? — нервно спросил он.

— У них вон спроси, — кивнул Харин на подопечных Александра.

Глава 7

Часть 1

Орловская область

Шама уверенно вёл лодку, держась середины извилистой речки. Мимо проплывали пологие, заросшие кустарником и небольшими деревьями брега. Иногда то справа, то слева растягивались поляны, обильно поросшие луговой травой. На пологих поворотах реки намывались песчаные отмели, идеально подходившие для организации пикников с выходом на мини пляжи.

— Долго ещё? — спросил Мельников у хозяина лодки, отмахиваясь рукой от назойливых слепней.

— За тем изгибом реки и будет наш дом, — Шама указал рукой вперёд.

— Наш? — переспросил Егор, вскинув брови вверх.

— Ага, — довольно улыбаясь, подтвердил Шама.

За излучиной река стала заметно шире. Метрах в десяти от правого берега стоял плот, привязанный к длинному колу. Такие колья с металлическими наконечниками на основании часто использовали рыбаки, с их помощью можно легко зафиксировать лодку на мелководье просто воткнув в грунт дна и привязаться. Колья легко укладывались вдоль лодки и исключали необходимость таскать на рыбалку тяжёлый якорь.

— Ого! — воскликнул Егор, когда Шама аккуратно пристал к плоту, — да это не плот, а целое усадебное хозяйство на воде!

— Добро пожаловать на борт! — радушно пригласил хозяин.

Плот держался на поверхности за счёт больших пластиковых бочек в каркасе из алюминиевого уголка и имел размер около трех метров в ширину и не менее пяти в длину. Сверху настил из ОСП (Ориентированно-Стружечная Плита). В центре шатёр из плотного брезента. Два аккумулятора в будке из досок, которые питала солнечная панель в носовой части. Сама панель покоилась на подставке из реек, чтобы её можно было ориентировать по направлению к солнцу. Место для костра находилось ближе к корме, и представляло собой квадратную металлическую чашу, метра два по диагонали, с бортами сантиметров по десять. На кирпичах, посреди чаши, небольшая чугунная плита с круглым отверстием, как раз чтобы поставить кастрюлю или сковороду на огонь.

Столов не было. Фальшбортом служили лавочки по всему периметру, исполненные в виде диванов с подушками из поролона обшитых крупными стежками вручную чёрным дерматином. На корме универсальное крепление, для установки руля (кормило), во время сплава по течению или для лодочного мотора. Треугольный нос плота сделан из того же алюминиевого уголка и накрыт выпиленной в размер плитой ОСП, борта носовой части обшиты листами алюминия, для меньшего сопротивления при движении.

— Впечатляет, — изумленно сказала Тоня, осматривая сооружение, — ты сам его сделал?

— Ага, — довольно улыбнулся Шама, — три года строил. Делал чертежи и расчёты, собирал материалы. Потом клепал. Хотел жить на нём уединённо от всех, не думал, что плот окажется ковчегом для выживания. Серые совсем не умеют плавать, вообще они воду не любят. Безопаснее всего выходить в дождь, меньше шансов наткутся на этих тварей.

— А зимой? — перебил его Парфён.

— Что зимой? — не понял Шама.

— Зимой, когда встанет лёд на реке, от Серых гадов будет уже не уплыть.

Шама вдруг раздул щёки и его глаза округлились.

— Я не подумал, — с выдохом произнёс он.

— Ага, и папа тебе ничего не сказал на этот счёт, — подкалывал Парфён.

— Нет, — хозяин плота на секунду задумался, — может, они к зиме вымрут или в спячку лягут.

— Ну да, как медведи, по берлогам разойдутся, — хмыкнул танкист.

Шама хлопнул себя ладонью по лбу. Но ничего не ответил.

— В самом деле, мы о них ничего не знаем, и как они себя поведут зимой, тоже не знаем, — добавил Егор.

— И что мне теперь делать? — растерянно спросил Шама и плюхнулся на одну из лавочек вдоль борта.

— Идём с нами, — предложил Мельников.

— Куда? Здесь всё, что у меня есть. Я столько сил вложил в создание моего ковчега.

Шама повесил голову. Рядом присела Антонина и положила ему руку на плечо.

— Послушай, — сказала она голосом словно перед ней ребёнок, а не взрослый мужчина, — мы все потеряли всё. Понимаешь, в одночасье. Раз и ничего нет, — она хлопнула в ладоши и продолжила,

— Ладно, мы, но ты только представь людей, которые считали себя хозяевами жизни на этой планете. Элиту, политиков, знаменитостей, все остались ни с чем. Ещё вчера кто-то очень важный и мульти-богатый человек, сегодня обедСерых монстров или сам рыщет по земле в поисках сырой плоти. А мы до сих пор живы. У нас тоже ничего нет, жизнь изменилась и поставила нас в новые рамки. Это надо принять и искать решение, как оставаться живыми дальше. Больше нет рас, границ, государств, наций, традиций. Есть планета Земля, серые чудовища и выжившие люди. Мы идём к человеку, который работает над вопросом, как жить дальше. Это профессор Травкин. Он сейчас на юге у своего коллеги в частной лаборатории. Я уверена, он найдёт способ защититься от ужаса, который твориться вокруг.

Шама внимательно выслушал, часто заморгал глазами, потом поднялся и сказал:

— Мне надо посоветоваться с отцом.

— Он не исправим, — обречённо махнул рукой Парфён.

— Конечно, советуйся. Мы можем пожить пару дней здесь. Заодно переведём дух и отдохнём. Так ведь Гош, — Антонина взглянула на своего парня.

— Пару дней, — протянул он, раздумывая, — даже пару-тройку дней, пожалуй, — улыбнулся он.

— Ладно, — Шама хлопнул себя по коленям и поднялся, — и кто у вас главный. Кто всем командует?

— Никто, мы все вместе принимаем решения, — пожал плечами Мельников.

Правая бровь Шамы взлетела вверх.

— Поговорим об этом позже. Вы пока располагайтесь. Я проверю сети, рыбы на ужин пожарим. Тракторист пошли, поможешь мне, — кинул он Парфёну.

— Я танкист, но на тракторе тоже могу, — поправил его военный.

— Я и говорю тракторист.

— Шама, — окликнула его Тоня, — где у тебя уборная?

— Что?

— Ну. Туалет где? — полушёпотом спросила Рощина.

— А, на нос иди и за борт, течением унесёт, — как ни в чём не бывало, — ответил шаман.

— Шама! Я девочка, ты хочешь, чтобы я там раскорячилась при всех, и спокойно справляла нужду.

— Чёрт я не подумал. Ты, — указал он пальцем на Егора, — поедешь с нами. Тракторист один не справиться.

Потом подошёл к Тоне и шепнул ей на ухо:

— Можешь не стесняться. Бумага в палатке.

— Спасибо и на этом, — саркастично улыбнулась Антонина.

— Ну, чего застыли, — прикрикнул он на своих помощников, — давайте в лодку. Рыба вас заждалась.

Лодка плавно рассекала речную гладь. Сети стояли не очень далеко, метрах в четырёхстах от плота, вверх по течению в небольшой заводи. Мотор послушно урчал, пока они не доплыли до места.

— Поплавки видишь, — спросил шаман у Парфёна и указал на пластиковые бутылки, тоскующие на воде.

— Ну, вижу.

— Сеть выбирать умеешь?

— Не учи учёного, — хмыкнул Парфён.

— Тогда я на вёсла, а ты в нос иди.

— А мне что делать? — бодро спросил Егор.

— А ты лезь на корму и не мешайся.

Шама заглушил мотор, и лодка по инерции скользила к поплавкам.

Каждый занял своё место. Шаман вставил вёсла в уключины. Парфён склонился над водой в носу лодки.

— Табань по малой, — крикнул танкист.

Шаман опустил вёсла в воду, расставил их в стороны. Лодка замедлила ход. Парфён вытянул руку к первому поплавку.

— Достал, — он потянул сеть вверх.

Улов оказался богатый. Мехвод умело выбирал сети, вытаскивал пойманную рыбу и кидал в приготовленное ведро. Шама потихоньку проводил лодку к следующему поплавку. И только Егору было безмерно скучно сидеть и просто наблюдать, отгоняя обнаглевших комаров.

— Слышь, Шама, тебе твой отец ещё ничего не сказал о походе с нами — спросил он.

Шаман хмыкнул,

— Ты что думаешь, я с ним как по телефону общаюсь.

— А как?

— Надо входить в транс.

— Это сложно?

— Для тебя это не возможно. Ты сильный и храбрый, но дара у тебя нет.

— А у меня? — спросил Парфён, не оборачиваясь.

— Нет, у тебя тоже нет, ты слишком простоватый для этого и жрёшь много, да не коня корм, — Шама хихикнул.

Парфён улыбнулся и качнул недовольно головой.

— Ты всегда такой вредный, — спросил он, доставая последний поплавок.

— Я не вредный, говорю как есть.

— За такое "как есть" иногда морду бьют, правду никто не любит.

— А мне и били, — Шама довольно хмыкнул, — однажды местные гопники выбили мне два зуба. Пришлось ставить имплантаты. Два дня назад, я их выплюнул.

— Плохой мастер? — спросил Егор.

— Нет, мастер отличный. Тело их отвергло, как чужеродное. У вас тоже выпадут, если такие есть.

Шама поднял верхнюю губу и показал дырку в ряде зубов на верхней челюсти.

— Не, у меня все родные, — довольно протянул Парфён.

— А как же пломбы? — тревожно спросил Егор.

— Не знаю, может тоже вываляться, может, нет.

— Это странно, — заметил Мельников.

— Возможно, — согласился шаман.

Лодка с уловом причалила к плоту, когда солнце сползло к горизонту. Вечерняя прохлада быстро освоила речную гладь, не давая ни шанса дневной духоте.

Егор заметил, что Антонина чем-то встревожена.

— Что с тобой радость моя, на тебе лица нет? — спросил он, взяв её за плечи.

— Вот, — Тоня показала внутреннюю часть предплечья. На коже был небольшой прыщик и три длинных полоски серого цвета.

— Что это? — не понял Мельников.

— Когда вы уехали, я справилась со своими делами и стояла просто у края плота. Меня укусил слепень. Я его хлопнула, место укуса начало зудеть и чесаться. Я просто, не задумываясь, расчесала руку, — она показала в воздухе, как тремя пальцами расчёсывала место укуса.

— И? — протянул Егор.

— Ну, знаешь, когда сильно чешешь на руке, ну, на коже остаются следы от ногтей. И у меня появились три малиновые полоски, ничего вроде странного, но мои малиновые полоски прямо у меня на глазах стали серыми, — она замолчала и отвела взгляд в сторону.

Мельников взял её руку и ещё раз внимательно осмотрел расчёсанное место.

— Думаешь, с нами что-то происходит?

Да, — заплакала девушка, — я думаю, что мы станем такими же уродами. Природа просто дала нам отсрочку.

Егор отпустил руку Тони.

— Такое возможно, — медленно проговорил он, — у нас всех произошли внутренние изменения, апгрейд какой-то. Меня это сначала радовало, а теперь пугает. Он снова взял руку своей подруги и посмотрел на полоски.

— Они вроде как меньше становятся.

— Не очень, — всхлипнула Антонина, — они проходят, но медленно. Почему они такого же цвета как эти сволочи?

— Тогда у нас нет два — три дня на отдых. Завтра же выдвигаемся искать Травкина. Он уже давно должен быть на месте. Айболит уехал из «Радужного» сразу, монстров тогда ещё не было. Наверняка за это время ему удалось узнать что-то полезное для нас всех.

Егор оставил Тоню и подошёл к Парфёну с Шамой. Те увлечённо потрошили рыбу на корме, о чём-то не громко переговариваясь.

— Утром уходим. Шама ты с нами? — строго спросил Егор.

— Чего вдруг завтра? Хотели же отдохнуть пару дней? Смотри как здесь балдёжно.

Парфён на мгновенье оторвался от процесса разделки рыбы и указал ножом вокруг.

— Надо найти Травкина как можно скорее. Похоже, внутри нас происходят необратимые процессы. Неравен час, мы сами станем Серыми.

Мехвод перестал чистить рыбу и с тревогой посмотрел на своего товарища. По выражению лица он понял, что тот не шутит и не выпендриваться.

— Утром, значит утром, — одобрил Парфён и продолжил свою работу.

— Шама? — спросил Мельников.

— Я думаю. Не знаю. Всё так быстро. Гадство! — с досадой выдавил шаман. Он поднял голову и окинул взглядом любимую реку, родной до боли плот, — гадство, — повторил он, и умолк.

— Думай, до утра время есть. Мы в любом случае уходим.

— Спрошу у отца сегодня и дам ответ.

Парфён хихикнул.

— Слушай Шама, твой батя же всё знает, спроси как там мои родичи, может, остались такие, — съязвил танкист.

Шаман пристально посмотрел на него.

— Спрошу, — на полном серьёзе ответил он.

Когда рыбу уже пожарили, на прекрасном оливковом масле из запасов Шамы, небо вовсю натягивало чёрное, бездонное покрывало, усыпанное, мириадами звёзд.

— Ужин готов! — радовался Парфён, потирая руки.

Стола не было, клеёнчатую скатерть расстелили прямо на палубе. По центру эмалированный тазик с жареной рыбой. Банка лечо, несколько пакетиков «пивных» сухариков, пара пачек с плоскими ржаными хлебцами. Хозяин ковчега выделил всем по тарелке из нержавеющей стали и ложку для лечо.

— Царственно! — восторгался Парфён, усевшись на подушку с бортового дивана. Егор и Тоня последовали его примеру. Шама с чем-то возился в шатре.

— Шама, ну где ты там? — нетерпеливо крикнул мехвод, — без хозяина не начинают.

Хозяин появился в длинном белом балахоне. В одной руке он держал небольшой котелок с пробитыми у самого дна маленькими отверстиями. В другой длинный пучок какой-то травы.

— Сначала, я поговорю с отцом, если вы не против? — спросил он.

— Валяй, — с досадой вздохнул Парфён.

Мехвод поднялся от трапезного места и сел на лавочку у борта.

Егор с Тоней переглянулись, улыбаясь, друг другу, и удобно расположились на лавочке-диване с другой стороны.

Небольшим металлическим совком Шама нагрёб в котелок немного догорающих углей. Закатил глаза, и что-то бормоча себе под нос начал раскачивать котелок, махая им словно кадилом. Взад вперёд, выше и быстрее. С каждым взмахом красные угольки разгорались сильнее, оставляя в тёмном воздухе яркие следы. Взад вперёд, всё быстрее и выше. Шама продолжать бормотать то ли молитву, то ли заклинание на неизвестном языке. Иногда бормотание переходило в еле слышный шёпот, а иногда он громко вскрикивал какую-то непонятную фразу, после чего снова переходил на еле уловимый шёпот.

Как только угли основательно разошлись, он сел по-турецки на палубе и поставил котелок прямо перед собой. Сломал в нескольких местах пучок сухой травы и кинул на угли. Из котелка повалил густой белый дым.

— Цирк, — хмыкнул танкист, хотел добавить ещё что-то колкое, но поймав гневный взгляд Антонины осёкся.

Парфён сделал жест, проведя двумя пальцами вдоль своих губ, но ухмылка с его лица не сошла. Когда Шама опустил голову в клубы дыма, танкист прикрыл рот ладонью, чтобы не заржать в голос.

Шаман долго сидел неподвижно.

— Он не задохнётся? — с тревогой шепнула на ухо Егору Тоня.

Мельников прижал указательный палец к своим губам.

Шама вдруг резко вскинул голову назад и вскочил на ноги, Замер на секунду, глядя в чёрное небо, сделал глубокий выдох, облачко белого дыма поплыло к звёздам, потом уронил голову на грудь. Из шамана поплыл глубокий, очень низкий утробный звук. Его начало потряхивать, словно при ударах током. Звук становился громче и стал походить на музыку или даже пение. Так напевая, Шама начал двигаться вокруг котелка, немного подпрыгивая и притопывая, то одной ногой, то другой, подергиваясь от невидимых электрических зарядов.

Зрители замерли, потому что в движениях и действиях шамана, в самом деле, было нечто завораживающее и таинственное. Тот продолжал двигаться по кругу, притоптывая и поддёргивая поочередно ноги вверх, откидывая голову назад, и поднимая в стороны, согнутые в локтях руки. Неожиданно он подскочил к Парфёну, застыл, склонившись над ним. Пристально посмотрел ему в глаза. Танкист замер. Перед ним был не Шама, его лицо изменилось до неузнаваемости. Взгляд был настолько тяжёл, что Парфён хотел тут же отвести глаза в сторону, но он не мог даже шелохнуться. Всё тело танкиста стало каменным. Он хотел крикнуть: "Хватит!", но язык распух и не слушался хозяина. Изображение вокруг поплыло, Парфён видел только два чёрных как маслины глаза в выпученных белках. Этот взгляд постепенно затягивал сознание куда-то в тёмную бездну. На лбу мехвода выступил холодный пот. Крупная прозрачная капля скользнула по виску, скатилась по щеке и повисла на подбородке. Утробное пение заглушило все остальные звуки, оно разлилось по всему телу, проникая в каждую клеточку организма. Время остановилось. Сознание погрузилась в чёрную вату, из которой не было выхода. Парфён закатил глаза и перестал дышать.

Егор и Тоня следили за действом, приоткрыв рты. Шама склонился над танкистом и замер как каменное изваяние, продолжая песнь всё громче. Вдруг всё стихло. Шаман широко раскрыл рот и обдал лицо Парфёна белым дымом. Танкист дёрнулся и пришёл в себя.

Шама тоже ожил, подскочил к Тоне и Егору, так же пристально глядя им в глаза по очереди. Пение снова заполнило пространство и сознание. Шаман обдал клубами дыма, сначала Антонину, потом Мельникова.

После чего Шама выпрямился, спокойно и очень устало подошёл к котелку. Уселся перед ним по-турецки, поднял голову вверх и выпустил в ночное небо остатки белого дыма. Замер на секунду и грохнулся на спину, раскинув в стороны руки.

Мир снова наполнился ночными звуками. Лёгкие волны шлёпали о борт, ночные птицы перекликались друг с другом, даже писк комаров сейчас казался родным и милым. Зрители были ошарашены разыгранным перед ними действом. Можно было всё списать на представление, но все трое почувствовали на себе нечто, чего не могли объяснить. Все трое были теперь уверены — это не шарлатанство. Шама действительно шаман!

Шама поднялся, и устало потёр ладошкой вспотевший лоб.

— Ты как? — тихо спросила Тоня.

— Устал, — ответил Шама. И зашёлся кашлем. Потом он метнулся к борту, его стало рвать так сильно, что казалось, внутренности вот-вот вывернутся наизнанку.

Закончив с этим, Шама беспомощно развалился на лавочке.

— Извините, но без этого никак, — слабо проговорил он, — очень тяжело держать весь дым, — он хлопнул себя по животу ладошкой, — и болтать с духами.

— Да я чуть полные штаны не наложил! — засмеялся Парфён, — какого чёрта! Как ты это делаешь?

Мехвод не скрывал восторга.

— Смотри, — Тоня толкнула в плечо Егора, показывая то место, где были серые полоски от ногтей, ранки обрели привычный малиновый цвет.

— Даже не знаю, — улыбнулся Егор, — аплодировать или прыгать в воду и спасаться вплавь.

— Аплодировать не нужно, — ответил Шама.

Силы понемногу возвращались к нему. Он сел ровно и стянул с себя балахон.

— Завтра я иду с вами. А сейчас давайте ужинать и отдыхать. За ужином всё расскажу.

Шама принёс из шатра два кемпинговых фонаря, заряженных энергией солнца.

Небольшой свежий ветер поднялся очень кстати, сдувая назойливых насекомых. Все с удовольствием уплетали вкуснейшую жареную плотву, хрустя сухариками и заедая великолепным лечо, с любовью приготовленным Тониной мамой.

— Так что тебе сказал твой отец, — уже без иронии и сарказма спросил Парфён.

— Сказал, что вы правы, надо идти, — ответил Шама. Он поднялся и подкинул на угли пару тоненьких поленцев. Зачерпнул чайником воду прямо из реки и установил его на чугунную плиту.

— А мои родные? — осторожно спросил танкист.

— Мне жаль, — грустно ответил Шама, — на земле их больше нет, они в мире духов. Если тебя утешит, то им там хорошо.

Тоня положила руку на плечо Парфёна и слегка потрясла его.

— Соболезную, — тихо сказала она не глядя на друга.

— Да ладно я давно смирился с их потерей

— Твои живы, они пока в безопасности, — продолжал Шама глядя на Антонину.

— А мои? — спросил Егор.

— Только отец, он где-то на юге. Он молодец, — отвечал шаман, — а вот матери нет. Ни среди живых, ни среди духов её не нашли. Она Серая.

Сидели молча, пока бурлящий кипяток в чайнике не начал побрякивать крышкой.

Чай Шама готовил сам. Помимо обычной заварки он добавлял туда какую-то траву и сушёные ягоды.

Напиток оказался восхитительным и Шаму единогласно назначили пожизненным "чаезаварщиком" в их команде новой команде.

За чаепитием шаман рассказал, что знает, где стоит машина. Надо только спуститься вниз по реке. Серых там мало, так сказал ему его папа.

Спать улеглись прямо на лавочках-диванах, под звёздным небом. Только Парфён ушёл спать в шатёр.

Часть 2

Трасса М-4 Дон

Колонна с президентом двигалась неспешно, чтобы никто не отстал. Первой шла старенькая тёмно-синяя "Восьмёрка" из семейства «ВАЗ», с удалым хлопцем за рулём по имени Славик. Молодой человек родился и вырос в этих краях, потому знал все трассы, пути и направления, включая грунтовые дороги. Лучшего проводника нельзя было и пожелать. За ним ехал «УАЗ» с военными, потом все остальные. Замыкал движение Михайло Тимофеевич на стареньком пикапе фирмы "Форд".

Штатная армейская рация в «УАЗе» служила базой для двух переносных передатчиков. К сожалению, для переносных станций в машине не нашлось зарядных устройств. Кто-то пообещал, что попробует разобрать одну мобильную рацию, и наладить зарядку напрямую через прикуриватель, но для этого сейчас не было времени. Решили пока обойтись тем зарядом, который оставался накопленным в банках аккумулятора.

Индикаторы на одной из них показывали уровень заряда сорок процентов, на второй только двадцать пять. Не так уж и плохо.

Рацию, которая сохранила больший заряд, отдали замыкающему, с меньшим зарядом взял Славик, или Молодой так парня звали в его окружении. Станция в «Буханке» питалась от аккумуляторов машины. Она единственная была включена постоянно, переносные рации договорились включать, только в экстренных и чрезвычайных случаях.

Молодой быстро и с удовольствием втянулся в должность проводника, с которой легко справлялся. Колонна то выскакивала на широкое шоссе, увеличивая скорость движения, то ползла по разбитым вдрызг дорогам, а иногда Славик сам отрывался далеко вперёд, скрываясь в пыли грунтовок. Но ни разу не наткнулись на кого бы то ни было. Договорились, что будут останавливаться каждые три часа без всяких предупреждений для отдыха.

— Заправка впереди. Будем вставать? — прохрипела рация голосом Славика в душной «Буханке».

— Да, давай. Если повезёт, разживёмся горючкой, — не размышляя ответил майор Колодин, и подумав добавил — а может и провизией какой никакой.

Заправка была не сетевой, без магазинов и кафе. Старые, ещё с начала двадцать первого века, колонки покрылись толстым слоем степной пыли. Высокий навес не защищал от солнца. Навесной замок на дверях вагончика, служившего операторской, надёжно блокировал дверь, а маленькое окошко за решёткой из толстых прутьев арматуры заперто изнутри. Скорее всего, АЗС служила для заправки сельхозтехники. Электроэнергии не было, что не удивляло.

Пока к заправке подтягивались остальные машины, Славик с Колодиным нашли резервный генератор. Громила с позывным Крокодил легко расправился с замком. Деревянная дверь вагончика скрипнула и АЗС ожила. Резервуары оказались почти полными, и бензина и соляры в достатке. Топливом наполнили всё, что только можно было наполнить. Как знать, когда подвернётся такая удача ещё раз. Кто-то из солдат нашёл на заднем дворе пустую двухсотлитровую бочку. Её сполоснули бензином и тоже наполнили до краёв, надёжно закрепив в пикапе Михаила Тимофеевича.

В такой жаре на раскалённом солнце двигались все очень медленно. Лица путников были измучены дорогой. Женщины и дети устали от степной жары, но никто не ныл. Серые не появлялись. Собственно, что им делать в степи?

Ближе к вечеру Славик остановил «восьмёрку» на низеньком мосту через небольшую речку. Пологие берега без камыша и зарослей кустарника замечательно подходили для отдыха у воды или рыбалки. Река шириной не более десяти метров несла свои спокойные воды далеко в поля и служила, скорее всего, оросительной артерией.

Молодой проводник подошёл к президентской «Буханке» и предложил сделать внеплановую остановку, чтобы освежиться в прохладной воде, смыть с себя жар и пыль степей. По его словам, Ростов они уже обогнули, всё равно скоро ночь и придётся искать место для отдыха.

На том и порешили.

Шесть машин разъехались по обеим сторонам моста. Те, кто был моложе с радостными воплями и визгом попрыгали в воду. Мужчины постарше не спешили лезть в воду, попыхивая сигаретами, они смотрели на резвящуюся в воде молодёжь, что-то обсуждали. Женщины не купались вовсе, одни внимательно следил за детьми, другие довольствовались тем, что просто умыли лицо и ополоснули ноги. Только одна совсем молодая девушка сиганула с моста прямо в шортах и футболке.

Купание после изнурительной дороги в жару было сейчас настоящим подарком и люди им охотно наслаждались. Мужички, докурив, теперь плавали от берега к берегу. Мальчишки ныряли с моста, вопя и поднимая столбы брызг, крупные капли громко шлёпались на горячий асфальт моста, после каждого прыжка в воду. Было шумно, радостно, весело.

Леонид Леонидович присел в тени «УАЗа», и с интересом наблюдал за людьми, которые умели радоваться малому. Просто купанию. Он уже совсем позабыл, что значит радоваться простым вещам. Его жизнь давно проходила в постоянных проблемах, вопросах, решениях по их устранению. Принятие и одобрение законов или напротив их отклонения, отправки на доработку. Экономика, оборонка, внешняя политика, внутренняя политика, оппозиция, политиканы, журналисты, министры, губернаторы, встречи, совещания, заседания, съезды, форумы, залы, кабинеты, бесконечные поездки — всё это лишь малая часть его обыденной жизни. Жизни, в которой есть строгое расписание, и нет времени для радости простым вещам. Теперь ничего этого не осталось он, словно опустошённый и жизнь его оказалась пустой. Он просмотрел смертельную опасность, которую нёс в себе Эммус.

Доверился министрам из здравоохранения, поверив, что болезнь исчезла сама по себе и прививка потеряла актуальность, даже не стал прививаться сам.

Доверился военным, дав согласие на проект «Неофит» и исследование с Эммусом. И что теперь? Миллионы трупов его граждан, монстры на улицах. «А ведь монстры и есть умершие люди! — внезапно осенило главкома, — Ну конечно! Чёрт, как же я сразу не понял, так же как с Эммусом!»

Президент широко раскрыл глаза не зная верить свой же догадке или всё это бред.

Но вот, что не было бредом так это проект «Неофит», который вышел из-под контроля в обеих лабораториях. Полнейший провал его деятельности! Горе! Апокалипсис!

А вот у этих людей осталось радость. Они продолжают жить, и, не смотря на весь кошмар ситуации, верят в лучшее и даже могут чему-то радоваться. Пусть простому купанию после утомительной поездки в знойной степи, но радоваться.

Леонид Леонидович снял обувь, носки и закатал брюки до колена. Нога окончательно зажила, а серый цвет кожи, который пугал президента больше чем сам вывих исчез, кожа обрела свой естественный цвет. Он зашёл в воду чуть выше щиколотки. Даже просто постоять в прохладной воде оказалось блаженством.

— Эй, президент! Ныряйте к нам, — игриво крикнула девушка в шортах и футболке. Она медленно проплывала на спине, ближе к центру реки.

Леонид Леонидович улыбнулся и отрицательно покачал головой.

Бабаньки, так звал женщин Михайло Тимофеевич, уже что-то готовили на берегу. Вместо плиты, походная газовая горелка на ней в небольшой алюминиевой кастрюльке закипала вода.

Аромат горохового супа, долетевший с полевой кухни, заставил живот президента громко урчать и булькать в предвкушении горячего. Главком поднялся на мост и присел в теньке от "восьмёрки" юного проводника. Славик развалился на водительском кресле своей машины. Его ноги, в резиновых шлёпках, торчали из открытого окна.

«Вы хотя бы раз, всего лишь раз,

На миг забудьте об оркестре!

Я в восьмом ряду, в восьмом ряду,

Меня узнайте Вы, Маэстро!»

Звук песни вырвался из динамиков машины так неожиданно и громко, что заставил президента вздрогнуть. Славик сам испугался внезапного музыкального взрыва не меньше президента и поспешно убавил громкость до минимума.

Леонид Леонидович поднялся к торчащим из окна в шлёпкам.

— Странно, что тебе нравятся песни старых исполнителей. Флешка? — улыбаясь, спросил президент.

— Да нет, не флешка. Радио, — растерянно поведал Славик.

Он принял нормальное положение в кресле и потянулся к кнопке настройки каналов. Леонид Леонидович быстро просунулся в открытое окно и схватил его за руку.

— В смысле, радио? — спросил он.

— Так радио. Нажал на поиск и магнитола поймала волну.

«Пусть мы далеки, как «да» и «нет»,

И рампы свет нас разлучает,

Но у нас одна святая к музыке любовь», — звуки песни становились тише.

«О-о-о! Приветствую вас мальчики и девочки, бабушки и дедушки, дяденьки и тётеньки! — раздался бодрый мужской голос из динамиков, — это радио "Апокалипсис-ФМ! С вами ди-джей Семён Смерч! Продолжаем наше позитив вещание, для тех, кто знает, где включается радио. Живём назло серым тварям!»

— Сделай громче! — попросил президент Славика.

Молодой послушно покрутил колёсико в сторону увеличения громкости.

«Нам нельзя позвонить и заказать песню. Наши телефоны не работают, как и ваши! — Семён Смерч засмеялся, — Но! Но! Но зато вы можете приехать к нам и найти у нас приют! Мы вас накормим и дадим место для отдыха и поставим все песни, какие у нас только есть! А главное вы получите стопроцентную защиту от Серых тварей. Ждём вас в станице Красный Кут! А сейчас не унываем и продолжаем слушать музыку!»

Из приёмников вырвались звуки тяжёлого рока. Леонид Леонидович скривил мину и дал знак Славику убавить громкость. Проводник ловко крутанул колёсико на магнитоле, и свирепый рок стал еле слышным.

Президент обернулся, за спиной стояли Колодин, Крокодил и Михайло Тимофеевич.

— Что это? — спросил Колодин главкома и указал рукой на магнитолу в машине.

— Судя по всему ещё люди, — пожал плечами президент. Повернулся к Славику и спросил:

— Знаешь где это? Где станица Красный Кут?

— А то, там военная часть какая-то, — пробормотал проводник.

— Далеко?

— Не очень. Километров двадцать отсюда, может чуть больше.

— А что за часть? — поинтересовался президент.

— Откуда мне знать, вы же главнокомандующий, не я. Это ваши части, — оправдался Славик.

Президент погладил заросший щетиной подбородок.

— Да, пожалуй. Вот что. Трапезничаем, отдыхаем и едем в Красный Кут, — объявил президент всем собравшимся.

По дороге до пункта назначения президент мучительно пытался вспомнить, что за часть стоит в Красном Куте, но выковырять из тайников памяти ничего не удавалось.

— Да не мучайтесь, на месте разберёмся, — видя смятение президента, сказал Колодин и добавил, — вы один, страна громадная, всего не упомнить.

— Да пожалуй, — согласился главнокомандующий. Но по-прежнему продолжал перебирать в голове возможные рода войск и номер части.

Молодой проводник оторвался далеко вперёд, колонна продолжала двигаться, ориентируясь только по пыльному следу.

— Это Славик, — неожиданно раздался голос из рации, — приехали наверно. Здесь дорога перекрыта блоками и колючей проволокой.

— Хорошо, не выходи, жди нас — ответил Колодин и пристроил тангенту рации с витым проводом обратно на панели в специальный держатель.

Минут через пять они увидели покрытый толстым слоем пыли автомобиль, в котором с трудом можно было разглядеть темно-синий цвет.

Молодой сидел на капоте своей машины и всматривался вперёд.

— Что там? — спросил майор, подойдя в сопровождении Крокодила и президента.

— Как что? О сё Красный Кут и ваша часть, — кивнул Молодой.

Колодин всмотрелся, куда указал Славик. Метрах в пятистах, от силы в шестистах был длинный бетонный забор не меньше трёх метров в высоту, обильно увитый колючей проволокой по верху. Пара наблюдательных вышек, закрытых толстым металлом с прорезями под стрелковое оружие.

— Да что это за часть такая? — еле слышно протянул Крокодил.

— Эта часть не принадлежит министерству обороны. Это какая-то частная военная компания, — заключил главком.

— Думаете ЧВК? — переспросил Колодин.

— Сам пока не понял. Ладно, пошли, там разберёмся.

Колодин и президент протиснулись мимо блоков очень аккуратно, чтобы не запутаться в "колючке". Крокодил остался на месте. На все всякие случаи, которые могли возникнуть приготовил пулемёт.

Стучать в массивные ворота не пришлось. Как только главнокомандующий с майором подошли ближе, во вратах распахнулась калитка. Их встречал казак.

Да, самый настоящий казак, в галифе с ломпасами, рубахе цвета хаки с длинным рукавом, Чёрная "кубанка" из овчины сдвинута на затылок, открывая кудри светлой чёлки. Портупея с кобурой, из которой торчала рукоять пистолета. И самая настоящая шашка с левой стороны. Молодой крепкий парень. С добродушной улыбкой.

— Добро пожаловать в наше казачье ополчение! — бодро выкрикнул встречающий казак.

Голос показался президенту очень знакомым. Ах да, ну конечно! Это же тот самый ди-джей Семён Смерч!

— Вы Семён! Ди-джей! — обрадовался Леонид Леонидович своей догадке.

— Ну да, — немного удивлённо проговорил казак, — вы мою трансляцию слышали?

— Ну конечно! Как бы вас ещё нашли! — президент подошёл к Семёну и протянул руку:

— А я, — начал было президент, но казак его перебил.

— Леонид Леонидович, что же вы думаете, я вас не признал? Милости просим! И люди пусть тоже заходят.

— Крокодил, давай всех сюда. Машины пусть там пока оставят, — передал майор Колодин по рации.

— Зачем там? — улыбнулся казак ди-джей, блоки сейчас оттащим, и все проедут. Агафья! — крикнул Семён во двор, — заводи трактор, блоки надо убрать, гости пусть заедут.

— Крокодил, отставить пешком, сейчас препятствие уберут, — отдал новый приказ Колодин.

— Принял, — прошипела в ответ рация.

Семён закрыл за собой калитку и отошёл в сторону. Где-то за воротами затарахтел трактор. Одна воротина открылась и со двора выскочил синий «МТЗ» с девушкой за рулём. Трактористка в белом платке кинула грозный взгляд на Колодина с президентом и, не останавливаясь, помчалась растаскивать блоки.

— Заходите, — крикнул казак, и махнул рукой гостям.

Президент с майором поспешили за ним.

На территории была военная часть, по крайней мере, очень похоже на учебку или что-то в этом роде.

Слева большой плац. Справа полоса препятствия, слишком длинная, как показалось президенту.

— Мы по ней не бегаем, — заметив интерес президента к полосе, пояснил Семён, — это для тренировок верховой езде.

— На лошадках? — спросил Колодин.

— На коныках, — улыбнулся казак, — владение шашкой, джигитовка, стрельба верхом.

— Какой личный состав? — спросил президент.

— Двенадцать человек, включая Агафью и Софью.

— Бойкая дама, — заметил Леонид Леонидович, памятуя девушку в тракторе.

— Не то слово, — подмигнул Семён, — шестеро сейчас отсыпаются после ночной, — указал он на длинный дом в тени деревьев.

— По одному на вышках. Ещё двое с другой стороны на стене. Я и Агафья. Вот и весь личный состав, — немного грустно проговорил Семён и добавил:

— Остальные умерли. Пришлось захоронить. Кладбище вон там за плацом.

Президент посмотрел, куда указал Семён. Миниатюрная берёзовая роща в углу периметра, судя по всему, служила кладбищем

— Оружие? — спросил главнокомандующий.

— Этого добра сколько угодно. Собирали по блокпостам, пока Серые не стали свирепствовать. Патронов только не очень.

Во двор вкатила «Буханка» президента, за ней подтянулись остальные машины.

— Транспорт давай на плац, там ставьте, — громко распорядился Семён.

Машины по очереди уехали на место парковки.

— А где Крокодил? — спросил майор Антона.

— Помогает трактористке блоки назад ставить. Сейчас будут.

Как только синий МТЗ залетел во двор, Семён пошёл закрывать воротину. Колодин поспешил помочь.

Новоприбывшие собрались у ворот.

— Так, — хлопнул в ладоши Семён, обращаясь сразу ко всем.

— Вы находитесь на тренировочной базе местного казачества! Поскольку атаман наш помер, я пока что старший. Сейчас Агафья отведет вас в казармы. Там вы можете отдохнуть. Располагайтесь и обустраивайтесь. Вечером предлагаю устроить сход, и обсудить, как будем выживать дальше.

Люди потянулись за Агафьей в казарму, утопающую в тени деревьев.

— Что с продовольствием спросил президент у Семёна.

— Продовольствия не очень много. Если экономить хватит недели на две. Дизтоплива тоже всего бочка осталась. Потом останемся без электроэнергии. Мы врубаем генератор на ночь. Освещаем периметр, чтобы Серые не напали внезапно. И днём на пару часов, слушаем и вещаем. Аккумуляторы заряжаем.

— Атаки часто бывают? — спросил Колодин.

— Первые нападения совершали монстры одиночки. Одиночка не прятался, шёл прямо под пули, не укрываясь. Стайная атака застала нас врасплох. Напали внезапно из засады. Прятались за кустами и буграми. Отбились, но не без потерь. Тогда мы сделали буферную зону до стены. Обнесли всё «колючкой», кусты вырубили, на дороге блоки поставили, сигнальные растяжки по всему периметру. Последняя атака была три дня назад. Бесшумно им подобраться не удалось, так что мы их встретили. Почти всех уложили ещё до стены. Остальные собрали трупы в ночной темноте и убрались восвояси. Может, сообразили, что мы им не по зубам и ушли, — Семён пожал плечами.

— Вот именно, сообразили — задумчиво повторил президент.

— Что? — переспросил его Колодин.

— Ничего, — отмахнулся Леонид Леонидович, — вечером нам предстоит много обсудить.

Прохладный вечер наплывал неспешно. Стрекот сверчков и писк комаров, заменил жужжание мух и слепней. Где-то за казармами загудел дизель-генератор. По периметру базы вспыхнули прожекторы, освещая прилегающую территорию. Возле казармы стоял длинный деревянный стол с лавочками по бокам. Днём этот стол укрывали тенью деревья, сейчас над ним горели две подвешенные лампы. Дежурство на вышках заняли Крокодил и Антон. Они всё равно ничего не решали, дальнейшие их действия зависли от главнокомандующего.

Казаки расселись с одной стороны стола, прибывшие с другой. Агафья с Софьей принесли и расставили на столе алюминиевые кружки. На столе появились три чайника с кипятком и чай в большой жестяной банке. Отдельно на небольших блюдах принесли куски белого свежеиспечённого хлеба, их расставили посреди стола и несколько пиал с мёдом. Казаки брали щепотку чая из банки, кидали каждый в свою кружку и заливали по очереди кипятком. Тоже повторяли гости во главе с президентом. Кроме мёда на столе появился сахар рафинад, в раскрытой бумажной пачке.

— Господин президент, — начал Семён Смерч, — вы говорили, что нам многое надо будет обсудить.

— Да, верно, — президент поднялся из-за стола, и окинул взглядом всех собравшихся.

— Мы находимся на пороге новой реальности, — начал он не громко, — нашествие Серых монстров не носит временный характер. Думаю таких существ, не только у нас, а на всей планете сейчас не тысячи и даже не миллионы, а несколько миллиардов. Но самое страшное не в их количестве. Нет. Самое страшное, что они эволюционируют. Становятся умнее. По сути, наш вид на грани исчезновения. Сидя здесь, взаперти, мы конечно будем в относительной безопасности, но скоро нас ждёт голодная смерть.

Я хочу, чтобы вы знали, почему всё именно так, а не иначе. Все беды на нашу голову, в буквальном смысле, свалились из космоса. Некий Фредерик Эммус стал свидетелем падения космического тела, небольшой метеор, который он решил оставить себе как сувенир, принёс на себе, как мы думали, вирус не известный ранее на земле. Отсюда и название болезни.

Прежде чем Эммус заболел, он успел вступить в контакт с очень большим количеством людей. Фредерик был журналистом и прилетел к нам в Москву на международный форум, который мы провели с большим успехом. Как знать, возможно, если бы не любовь Эммуса к природе, отдыху дикарём, то возможно ничего бы не случилось. Но заразившись Фредерик, благодаря форуму, помог распространиться вирусу по всему миру за считанные месяцы. Началась эпидемия.

Единственный выход, который я вижу это незамедлительные действия. Всё что нам надо сейчас понять, как можно противостоять той угрозе, которая нависла над нашей цивилизацией. Выяснить причины смерти людей и появления монстров.

Здесь на юге, совсем недалеко от вашей базы, есть военный объект, на котором лучшие военные учёные проводили исследования, касающиеся этой напасти. К сожалению почти всех в лаборатории постигла та же участь, что и за её пределами. Погибли не все. Кто-то остался живым, как и мы с вами. И этот человек успел передать нам сообщение, в котором говорится, что он ищет путь спасения от Серой чумы.

— Как началась, так и закончилась, — хмыкнул кто-то из казаков и погладил свои пышные усы.

Президент улыбнулся:

— Вот и мы так решили. Разработанная в короткие сроки вакцина оказалась эффективной. Но как только начали прививать население планеты, болезнь тут же исчезла. Отступила. Но как оказалось, не исчезла, а просто затаилась.

Леонид Леонидович перестал улыбаться.

— Наша ошибка была в том, что мы не разглядели сразу, это не вирус, не бактерии, не микроорганизмы. Мы не могли поверить тем немногим учёным, которые пытались убедить нас, что это новая форма разумной жизни. И поплатились за это, поставив наш вид на грань вымирания. Что дальше, спросите вы?

Президент облокотился на стол обеими руками.

— Дальше мы можем только попробовать выжить. Сохранить нашу популяцию. Нам не уничтожить сразу несколько миллиардов монстров. Для этого придётся уничтожить всю планету. Но возможно, мы найдём решение, как выжить в меньшинстве. Проект "Эмма", который проводился на том самом военном объекте, в действии. Фредерик Эммус всё ещё там и над ним работают учёные. По крайней мере, один точно. Я уверен, есть положительные результаты. Вот почему, нам нельзя просто отсиживаться за этими стенами. Рано или поздно продовольствие закончится и придётся покинуть базу. Необходимо действовать на опережение, как бы опасно это не было.

Президент замолчал. Тишину никто долго не нарушал, обдумывая и переваривая всё сказанное президентом.

— Ну, а что? Надо так надо, — нарушил тишину всё тот усатый же казак.

Он поднялся из-за стола и подошёл к президенту.

— Пойдём на этот ваш военный объект. Только вот женщин и детей туда не зачем тащить. Пусть здесь останутся. Всё выясним и вернёмся за ними или к ним.

— Я не согласна! — вскочила Агафья, — Я тоже пойду!

— А кто здесь будет защищать гражданских? Нет, Агафья, ты здесь за главного казака останешься, — отрезал усач.

Смех прокатился по всей скамье.

— Может, правда есть смысл оставить пару воинов для защиты базы и гражданских, — предложил президент.

— Да не! — вмешался Семён, — Агафья, что из пулемёта, что из винтовки лихо садит, и с шашкой управляется лучше, чем с ножом на кухне.

— Хорошо, — согласился Леонид Леонидович, — но всё таки за старшего пусть останется Михайло Тимофеевич. У него богатый жизненный опыт. Агафья и Софья помогут разобраться.

— Что с лошадьми делать будем? — выкрикнул казак с дальнего края лавочки, — сено на зиму никак не заготовить!

— Президент поправил седые волосы:

— Давайте действовать по обстоятельствам. О сене подумаем, когда вернёмся. Предлагаю с рассветом выдвигаться, по холодку.

— На рассвете, так на рассвете, — согласился усатый казак.

Колодин подошёл к Семёну,

— Слушай, ди-джей, включи, что ли музыку, всё веселее будет.

— Да у меня на флешке всего с десяток песен, — улыбнулся Семён.

— Почему Смерч? — спросил майор.

— Что?

— Почему ди-джей Семён Смерч?

— А, это. Так меня в детстве смерч чуть не унёс, покружил да и бросил. Вот и прозвали в шутку. Прижилось, — пожал плечами Семён.

Часть 3

Трасса М-4 Дон

Денис построил бывших заключённых в одну шеренгу. Те стояли молча, потупив взоры. Руки Харин велел держать на затылке, в противном случае пообещал быструю смерть от пули в лоб.

Подскочил Фельц.

— Чего ты их разглядываешь как картины в музее, в расход это отрепье! — сквозь зубы выдавил он.

— Да погоди ты, в расход, — спокойно отвечал Денис, — что тебе от их смертей прибавится что ли. Так-то мы все в одной лодке. Точнее в заднице.

Харин отодвинул Фельца за спину.

— Слушайте меня, — крикнул он зекам, — убивать вас не будем, но и оружие не вернём. Можете валить на все четыре стороны. Лично мне плевать, как вы будете выживать. Но если хоть кто-то ещё раз попытается хотя бы косо взглянуть в сторону моей команды, будет убит сразу и без колебаний.

— А с вами можно? — выкрикнул кто-то из строя.

— С нами? — выскочил вперёд Фельц, брызгая слюной, — с нами? Вы что охренели в конец? За дураков нас держите?

— Погоди, — Денис снова отодвинул Роберта за спину.

— А что мне с вас проку? — громко крикнул он, — зачем мне тащить вас за собой? Кормить? Спасать? Защищать?

— Ты не горячись, — выступил из строя мужичок, и опустил руки.

— Не горячись. Чего нас просто так списывать? У нас и руки есть и ноги есть. И башка есть. Скопом-то проще и отбиться и жратвы добыть. Что было, то было. Мы напали не от хорошей жизни, ты пойми. Мы тоже жить хотим.

— Имя? — строго спросил Денис у мужичка.

— Зубило я, — улыбнулся тот, — ты не думай, мы не отбросы общества, как этот считает, — кивнул он на Фельца, — среди нас есть и образованные и почтенные люди.

— Нет больше никакого общества, — перебил его Харин, — Ничего больше нет. Ни бедных, ни богатых, ни знаменитых, ни простых. Никого больше нет! Есть только выживание.

— Так вместе выживать проще, — подмигнул Зубило, — человек тварь социальная. Так ведь начальник?

— Хорошо, — согласился Денис, — кто хочет пусть идёт с нами. Единственное условие — ничего без моего ведома не творить. Слушать меня как солдат командира. Не согласны, валите сейчас. Подыхайте по своим понятиям, где вам больше понравится.

— Вот что ты такой злой начальник? — снова заулыбался Зубило, — Мы же по-хорошему, добровольно. Наши понятия нам оставь. Ты говори, что делать надо, а мы уж сами разберёмся, чё как исполнить.

— Ладно. Посмотрим, что из вас выйдет. Саня, — окрикнул Харин товарища, — разбей их по машинам. Зубило с нами в «Бэтер».

— Это лишнее, транспорт у нас свой, — Зубило и хлопнул Дениса по плечу и отошёл в сторону.

— Ты что спятил? — прошипел Фельц на ухо Харину, когда Зубило отошёл в сторону.

— Что не так? — не понял Денис.

— Они же зеки! Они вне закона! Им нельзя верить! — возмущался Роберт.

— Ты нас первый бросил. Забыл, как рванул, когда серые черти из посадки полезли? — спокойно ответил Харин, — так что у меня им веры больше чем тебе.

Фельц замолчал, крыть было не чем.

— Клару себе заберите в машину. Надо ехать дальше.

Клара внимательно наблюдала за Хариным. Фельц совсем померк в её глазах, стал не интересен. Денис волновал её воображение всё сильнее.

Харин тем временем отошёл в сторону и достал, что-то из кармана брюк. Клара осторожно подкралась сзади. В руках он держан смартфон. Кнопка «Пуск» оживила телефон через мгновение засветился экран.

«Зачемсмартфон? Связи нет. Интернета нет», — не поняла Клара. Любопытство заставило подкрасться ближе. Она заглянула через плечо мужчины.

Денис листал фотографии, пока не отыскал, ту что нужно. Он внимательно посмотрел на снимок, увеличил изображение. На фото была девушка, которая не позировала для камеры Дениса, снимок был сделан без неё ведома, украдкой. Харин долго смотрел на счастливое лицо. Только улыбалась она не ему, а своей подруге или коллеге, разговаривая на ходу.

— И кто это? — неожиданно спросила Клара.

Денис вздрогнул и обернулся.

— Тебе то, что с того?

Клара выхватила смартфон у него из рук и внимательно посмотрела на экран.

— Красивая, — с ноткой ревности в голосе сказала женщина, — как её имя?

— Тоня. Антонина. Не твоё дело!

Денис выхватил смартфон из рук Тродэ и нервно засунул его обратно в карман брюк.

— Иди вон к своему Фельцу в машину. Скоро поедем.

— Он не мой, — фыркнула секретарша, резко развернулась и пошла к «Тойоте».

Харин достал и включил смартфон. Посмотрел ещё раз на экран. Потом нежно провел двумя пальцами по изображению.

— Я найду тебя, — шепнул он. Выключил устройство и поспешил к БТРу.

В Ростов-на-Дону заехали за полночь. Первый же блокпост на въезде позволил довооружить людей пополнить боекомплект. Можно было взять ещё один БТР, но управляться с такой техникой больше никто не умел. В свете фар частенько мелькали серые монстры. Одно даже сбили, но никто не нападал. Денису не верилось, что они вот так запросто минуют громадный город.

«Возможно, — рассуждал он, — серые твари ближе к центру, а мы по объездной дороге шпарим. Да и скорость у нас приличная».

Дорогу он знал хорошо, каждое лето ездил на море именно здесь. Всё равно на душе было не спокойно. Перед мостом через Дон, путь оказался перекрытым блоками и военной техникой. Алгоритм действий по расчистке от преград теперь хорошо отработан. Двое выскакивают, цепляют трос к блоку и БТРу.

Денис оттаскивает блок в сторону, так, чтобы могла проскочить легковушка. Ещё двое тем временем осматривают блокпост на предмет полезных вещей и боеприпасов. На всё про всё не больше десяти минут. Быстро и эффективно. Харин услышал два удара по броне. Это значит, «блок прицеплен, сзади чисто».

БТР дёрнулся назад и потянул блок за собой, освобождая путь.

Денис остановил машину и сдал вперёд, чтобы ослабить натяжение троса.

Сейчас закрепят трос на броне и можно двигать дальше.

— Дэн! Дэн! Вылезь! Смотри!

— Какого хрена, — забухтел Харин.

Он вылез из бронетранспортера. У проезда на мост стоял Саша и ещё несколько человек из группы бывших заключённых.

— Что у вас? — недовольно спросил Харин.

— Смотри на мост! — один из зеков, худой и лопоухий, указывал в темноту.

— Я те, что кошка, в темноте видеть? — ворчал Денис.

Зек удивлённо вскинул брови.

— В темноте не видишь? — не скрывая удивления, спросил он.

— Не вижу! — огрызнулся Денис.

Он обернулся и махнул рукой старику в Рено, чтобы тот подъехал ближе.

Легковушка медленно тронулась вперёд.

— Вруби дальний, — попросил Денис старика за рулём.

Иван Петрович послушно включил дальний свет фар.

Мост был завален трупами Серых чудовищ.

— Палец в заднице, — протянул Харин и присвистнул.

Алекс вышел на мост и осмотрел несколько трупов. Некоторых потыкал стволом своего автомата.

— Пулевых ранений нет, — крикнул он, — они просто сдохли! Все сразу!

— Как это сдохли? — спросил Фельц, он только что подошёл вместе с Кларой.

— Мне это не нравится, — пробормотал молодой зек.

— Может они умерли от микробов, — вступила в разговор Клара, — ну, помните как в том кино с Томом Крузом. Как же его? — Клара задумалась, приподняв голову вверх и прижав указательный палец к подбородку.

— «Столкновение миров»! — радостно вскрикнула она.

— «Война миров», по Герберту Уэльсу, — поправил Степен Степанович.

— Хорошо бы, если так, — задумчиво ответил Харин.

У края громадного моста собрались почти все. Жуткая картина мёртвых тел давила на уставшую от событий психику людей.

— Вот что их прикончило.

Откуда-то из темноты вышел Зубило с баллоном в руках.

— Это, что за хрень? — спросил Денис, указывая на небольшой тёмно-зеленый баллон.

— Это, — улыбнулся Зубило, — это DR4, аналог дифосгена.

— Не понял? — у Дениса округлились глаза, — хочешь сказать, что здесь химоружие применили.

— Ну, не совсем химоружие, аналог. Пытались Серых травонуть, да сами потравились. Не опытные. Пацаны совсем. Запаниковали.

— Откуда здесь химоружие? Это же запрещено! Какого хрена! — затараторил Фельц. Панический страх снова стал овладевать им.

— Не бухти, — перебил его Зубило, — откуда нам знать, почему оно здесь. Там ещё несколько баллонов непочатых. Возьмём?

Зубило кивнул в темноту, откуда только что вышел.

— Нет, на фиг. Сами потравимся, — категорически заявил Денис.

— Зубило, ты за что отбывал? — несколько изумленно спросил Алекс.

Мужичок размахнулся и бросил пустой баллон в темноту.

— За всякое, — ответил тот, под звук грохочущей в темноте пустой ёмкости.

— Закройте плотно окна в машинах, не включайте кондиционер и вентилятор салона, — крикнул Зубило сразу всем, — кто знает, что у них в лёгких и кишках осталось.

Разошлись по машинам.

Денис погнал БТР через мост первым.

Ростов остался позади. Единственным неприятным последствием движения по трупам монстров были заблеванные салоны легковых автомобилей. Химоружие было не при чём. Когда машины помчались по мёртвым телам, хруст костей и кровавое месиво вызвало у Фельца в «Тойоте» и у Тамары в «Рено» рвотный рефлекс, запустив цепную реакцию у попутчиков.

Остановку сделали на границе Ростовской области и Краснодарского края на двух сетевых заправках по обеим сторонам шоссе.

Утреннее солнце ещё щадило ночную прохладу, набирая силы, чтобы как следует прожарить воздух днём. Заправки, к великому удивлению до сих пор не успели разграбить. Мародёрский улов радовал. Собрали много снеков, минеральной воды в упаковках, шоколад в коробках, печенье и рулеты. Лимонады, сигареты, зажигалки и всякой всячины. Правда пару упаковок артезианской водички пришлось пожертвовать, для того чтобы отмыть салоны машин.

Четырёхполосное шоссе было разделено бетонными ограждениями по две полосы на каждое направление.

Зубило и иже с ним перепрыгнули через бетонные ограждения, которые делили шоссе надвое. Их целью была смежная заправочная станция на встречном направлении. Там их ждал приятный сюрприз в виде бензовоза.

Молодой лопоухий зек, тот самый, что первый увидел кошмар на мосту сразу пошёл к фирменному бензовозу без каких-либо указаний от старшего.

Он лихо забрался на цистерну и открыл крышку.

— Полна коробочка, — довольно крикнул он стоящим внизу собратьям по камере.

— Монтан, глянь, завести можно? — Зубило кивнул на кабину, призывая одного из зеков.

Заросший седой бородой Монтан, с большим круглым пузом медленно, в раскачку пошёл к кабине. Залез внутрь, через минуту загрохотал дизель тягача.

— Вот это нормально, — довольно улыбнулся Зубило.

— Слышь, Монтан, сможешь такую вести? — хлопнул он по двери кабины бензовоза.

— Это же новая "Скамейка"("SKANIA" — жарг.) — крикнул в открытое окно Монтан, — да как два пальца об асфальт.

Зубило громко свистнул и махнул лопоухому на цистерне.

— Пабло, закрывай канистру и давай к Монтану. С ним поедешь.

Лопоухий послушно закрыл крышку и поспешил в кабину.

Глава 8

Часть 1

Орловская область

Шама закинул в лодку мешок с вяленой рыбой и последний раз с тоской взглянул на свой плот.

— Жалеешь? — спросил Парфён, пристраивая мешок в носу лодки.

— Очень, — вздохнул шаман.

— Ты так его и оставишь, — кивнула на плот Антонина.

— Да. Думал пустить в дрейф по течению, но что-то ёкнуло. Всё одно где-то уткнется в берег или на мель сядет, — Шама снова глубоко вздохнул, — а так может кому-то жизнь спасёт. Да и я буду знать его точное местоположение. Мало ли что.

— Понятно, — буркнул Парфён поудобнее располагаясь в носу лодки.

Егор с Тоней устроились на средней банке (лавочке). Шама несколько раз дёрнул верёвку стартера, загудел мотор. За кормой появились буруны, они росли и вспенивались сильнее и сильнее при увеличении оборотов винта под водой. Шама уселся и дал полный газ мотору, лодка плавно ускорилась, задрала нос и, рассекая воду, понеслась вниз по течению.

Друзья смотрели на одинокий плот, который быстро уменьшался в размерах. Один только Шама ни разу не обернулся. Он задумчиво смотрел вперёд, словно разглядывал там надежду в какое-то непонятное, но, несомненно, спасительное будущее.

Река сделала поворот и плот исчез.

— Далеко до твоей машины? — перекрикивая шум мотора, спросил Мельников.

— Нет, — коротко и очень громко ответил шаман.

Егор пожал плечами и обнял Тоню.

В самом деле, совсем скоро Шама направил нос лодки в песчаный берег. Мотор перестал шуметь. Лодка, плыла по инерции, пока не упёрлась в дно берега.

— Всё, прибыли, — сообщил Шама.

Парфён выскочил из лодки первым, ловко перемахнув через борт. Воды оказалось чуть ниже колена. Лодка стала легче, нос поднялся. Егор последовал примеру мехвода, получилось не так ловко, поток холодных брызг обдал Рощину. Тоня фыркнула, отёрла лицо от капель, но промолчала.

Вдвоём они потянули лодку дальше на берег. Громкий шорох днищем о грунт продолжался, пока лодка не оказалась на половину корпуса на суше. Начали разгрузку.

Небольшой полукруглый участок песчаного берега, через пару метров поднимался небольшим пригорком. Поднявшись от берега наверх, взору открывался цветущий луг, поросший разнотравьем. Сегодня было не жарко. Прохладный ветер шелестел прибрежным камышом, поднимая мелкую рябь на воде. Высоко в темно-синем небе лениво тащились облака. Словно из засады, как по команде, высадившихся на берег людей тут же окружили стаи слепней, мух и прочих жужжащих насекомых.

— А машина где? — спросил Парфён.

Он достал из лодки мешок с вяленой рыбой, кинул его на берег и не дожидаясь ответа полез за оружием.

— Там в посадке за полем стоит, — невозмутимо ответил Шама и указал рукой в поле.

— Далеко топать? — не глядя на руку шамана продолжал мехвод.

— Нет. Не очень. За час дойдем, думаю.

Танкист посмотрел в поле и присвистнул.

— Ого. Не далеко! Это когда ромашки собираешь, и веночки на ходу плетёшь, не далеко. А нам вон, сколько тащить! — кивнул он на гору вещей из лодки.

— Да ладно тебе, Парфён, — вмешался Мельников, — дойдём. Я отдохнул хорошо, теперь столько силы во мне. Ух! Да я ещё Тоньку на себе донесу.

— Не надо, сама дойду, — улыбнулась девушка, немного сбивая задор Егора, памятуя неожиданный душ из брызг.

Лодку вытащили подальше на берег и перевернули килем вверх. Мотор и вёсла спрятали под ней.

— Замаскировать бы, — шмыгнул носом Парфён, — да не чем.

— Да и не зачем, — с выдохом добавил шаман, он закинул за плечи тяжёлый рюкзак. Ремень «РПК» закинул на шею, пулемёт удобно расположился на груди.

— Кому она здесь нужна? — Шама слегка ткнул лодку ногой.

— Как знать? — Парфён пожал плечами.

Танкист приладил к углам мешка с рыбой толстую бечёвку, ею же перехватил верх мешка. Получились лямки. Мешок тут же оказался на спине мехвода. Он сделал с ним пару шагов, зачем-то попрыгал и вероятно, остался доволен, потому что мешок уже снимать не стал. Свой автомат Парфён повесил на грудь по примеру Шамы.

Большая чёрная спортивная сумка с остатком БК досталась Мельникову. Егор закинул её за спину, используя ручки как лямки, автомат решил нести в руке.

Тоне достался второй рюкзак, чуть меньше и легче, чем у шамана.

Когда собирались, старались брать, только самые необходимые вещи, всё равно получилось под завязку.

— Давай винтовку, — Егор протянул руку за оружием Антонины.

— Не надо Гош, я сама, — тихо ответила Тоня, отодвинула его руку и на всякий случай улыбнулась, чтобы тот не вздумал, обидится.

Егор сделал вид, что вовсе не обижается, но сам надулся как мышь на крупу, что невозможно было не заметить.

Они отошли от реки, водная прохлада осталась на берегу, стало заметно теплее. В воздухе смешались сладкие запахи полевых цветов и луговых трав. Пчёлы, шмели, слепни, мухи и всё что могло летать и жужжать летало вокруг них и жужжало. Со стебля на стебель прыгали саранча и кузнечики, гневно стрекоча на нарушителей их покоя. Любопытные стрекозы зависали на пути внимательно разглядывая путников и не найдя в них ничего интересного мгновенно меняли план полёта улетая куда-то в сторону.

Шама возглавлял колонну. Лёгким и быстрым шагом он вёл остальных к известному только одному ему месту стоянки автомобиля. Он не оборачивался и за всю дорогу не произнёс ни слова. За ним шагала Тоня, за ней Егор, Парфён замыкал. Мехвод в отличие от шамана постоянно оборачивался, дабы убедиться, что сзади никто не преследует и не собирается нападать.

Шама не обманул, весь путь до лесной посадки занял чуть меньше часа.

— Ну, и где твой чудо автомобиль?

Взмокший от пота Парфён скинул свою покажу на землю.

— В том кустарнике, — Шама указал рукой на густые заросли кустов среди берёз, не далее чем в ста метрах.

— Так пошли, — сморщил лоб танкист.

— Ждите здесь, я подъеду, — улыбнулся шаман и ушёл к стоянке.

— Как он сюда заехал? — Егор огляделся по сторонам.

Деревья здесь были посажены рукотворно, ровные ряды берёз росли параллельно друг другу. Теоретически на небольшой машине между ними проехать можно было, но только с достаточно высоким клиренсом. Легковушка не пройдёт, «Джип» не пролезет. Мельников с интересом смотрел на кустарник, гадая, что за транспорт там припрятан.

В кустах забухтел двигатель и через мгновенье, ломая хрупкие ветки, выехал Шама на «ЛуАЗе».

Не глуша двигатель, он вышел из машины, встал рядом и широко улыбаясь, указал двумя руками на машину:

— Вот!

— Издеваешься, — захохотал Парфён, — это же "Луноход"! Где ты его вообще откапал! Из какого музея этот раритет!

— Зачем в музее? В гараже, — невозмутимо ответил Шама. Он с нескрываемой лаской погладил крыло машины, — это отца машина.

— Это он велел тебе её здесь припрятать?

— Ага.

Егор обошёл «ЛуАЗ», поднял в верхнюю часть задней двери и скинул сумку в багажный отсек.

— Давайте грузиться да поедем уже, — буркнул он.

Загрузились. За руль сел Парфён. Шама отказался вести отцовский автомобиль, сославшись на то, что вождение машины — это не его конёк. Егор с Тоней теснились на заднем сидении.

— Давай вперёд, в поле дорога есть, она посадку пересекает, по ней до шоссе доберёмся, — указал шаман Парфёну.

— Банка консервная, а не машина, — пробубнил Мельников.

— Э, нет, дружище, — возразил танкист, — Ты просто не в теме. Это самый настоящий вездеход!

Он перекинул рычаг переключения скоростей, и машина послушно поехала по кочкам и мелким кустам. На полевой дороге машина уже шла мягче, а как выскочили на шоссе "Луноход" и вовсе перестало трясти, машина пошла ровно и уверенно.

— Комфорта конечно минимум, но лучше, чем пешком, — подбадривал Шама, хотя никто и не возмущался.

— Сколько нам ехать на этом чудесном авто? — спросил Егор, он не очень уютно себя чувствовал на заднем сидении маленького вездехода.

— При хорошем раскладе, думаю пару дней, — предположил Парфён.

— Нет, быстрее можно, — возразил Шама, немного подумав, — можно ехать напрямую, минуя города. Прямо по полям. Машина везде пройдёт.

Краснодарский край. Прибрежное. Усадьба профессора Митника

Травкину повезло. Он преодолел путь, от «Радужного» до «Прибрежного», без атак и нападений серых чудовищ. Всё благодаря тому, что он выехал, когда Эммы только начинали переделывать организмы людей под себя, превращаясь в злобных тварей.

Митника в усадьбе не было, но старый учёный надеялся, что Травкин приедет. Калитка в массивных металлических воротах была не заперта, как собственно и парадная хозяйского дома. На маленьком столике в светлой прихожей Максим Геннадьевич обнаружил конверт с письмом адресованный ему со следующим текстом:

«Макс, друг мой!

То, что ты читаешь эти стоки, означает, что голос разума тебе ещё не отказал, и ты послушал моего совета прибыть в «Прибрежный» незамедлительно.

Моя усадьба в полном твоём распоряжении. Разберёшься что где сам, это не сложно.

Теперь о важном. Умоляю тебя, всеми святыми, никого не впускай в лабораторию. Там в клетке тебя будет ждать сюрприз. Изучай и береги этот экземпляр, он мне дорог. Но будь аккуратен, пока не поймёшь до конца, с чем мы столкнулись. Боюсь, сбылись именно твои самые невероятные и ужасные прогнозы.

Меня, к сожалению, на месте не будет. Печально, что мы не увидимся как прежде, но время диктует свои условия. Выходит так, что условий сейчас всё больше, а времени всё меньше. Думаю, что и сами условия будут только жёстче.

То с чем столкнулись человечество прекрасно с научной точки зрения и ужасно с точки зрения выживания нашей цивилизации. В решении этой задачки очень много неизвестных, так что окончательный ответ мы узнаем не скоро. Если вообще успеем узнаем, а не исчезнем, как когда-то исчезли другие виды населявшие нашу планету. Работай. Лаборатория в полном твоём распоряжении.

Мне же мой друг придётся исчезнуть. Такова судьба. Судьба учёного.

Твой вечный верный друг, и коллега Митник.».

К тому времени у Максима Геннадьевича уже рассеялись последние сомнения о природе появления монстров.

Внушительная территория усадьбы была полностью огорожена высоким каменным забором. Митник вкладывал в свои владения все свободные деньги. Усадьба получилась превосходной. Небольшой, но очень уютный хозяйский дом на берегу искусственного пруда с идеально круглым зеркалом. Роскошный сад, богатый цветник, баня, несколько гостевых домиков. Отдельный домик для прислуги, с собственной кухней и спальнями. Небольшой парк пересекали ухоженные дорожки, огороженные ровно остриженным кустарником. Можно было долго прогуливаться по тенистому парку, а потом отдохнуть на одной из лавочек. Но главным достоянием усадьбы Митника была большая современная лаборатория прямо под хозяйским домом.

Однажды днём Травкин услышал крики о помощи и детский визг со стороны улицы. Это случилось когда монстры стали монстрами и начали выходить на охоту. Максим Геннадиевич схватил охотничий карабин и поспешил на помощь. Открыл калитку в воротах усадьбы и увидел троих людей. Двое взрослых и ребёнок бежали вдоль высокого каменного забора, спасаясь от чудовищ.

Им удалось укрыться за стенами усадьбы до того как монстры их нагнали. Спасёнными оказались молодой парень Аркадий и отставной полковник с внучкой Асей. Девочка и молодой человек были жутко напуганы, только полковник держался молодцом. Бывший военный видя, как неуклюже профессор держит оружие забрал карабин, и взял на себя бремя ответственности за оборону.

Травкин стрелять не любил, да и не умел. В прежние времена, когда ему доводилось бывать у Митника, тот всегда пытался привить любовь Максима Геннадиевича к охоте. Митник на пенсии превратился в страстного любителя охоты. Он собрал небольшой арсенал для своего, как он говорил, полезнейшего хобби.

На первое время Травкин расселил всех по разным домикам с целью соблюдения карантина, учитывая происходящие. Полковника с девочкой поселил в просторный флигель с комнатой и небольшой кухней, а молодого человека в один из гостевых домиков. Неделю он всех держал под замком, снабжая едой и водой, и непрерывно наблюдая. У взрослых брал кровь на анализ. Только окончательно убедившись в том, что эти люди остались людьми профессор отменил карантин и позволил передвигаться по усадьбе.

Молодой парень, Аркадий, который промышлял в "живое время" рыбалкой, и бывший военный в отставке с девочкой после карантина остались жить на прежних местах, потому как привыкли.

Старик очень прямолинейный и умный человек, ушёл со службы в чине полковника. Вдовец. Внучку привезла его дочь, погостить на лето. Звали полковника Иван Васильевич, а его милую внучку Ася. Им было вполне комфортно в небольшом флигеле в глубине сада.

Аркадий молодой, крепкий парень, смуглый и не высокий. Его чёрные кудри торчали во все стороны и лезли в большие голубые глаза. Молчаливый с добрым и наивным взглядом, он не претендовал на роль человека ума высокого, в общении был прост, в быту неприхотлив.

В лабораторию Травкин никого не пускал, как и велел Митник, тому, в самом деле, была веская причина. В углу лаборатории в клетке с толстыми прутьями, Максим Геннадьевич обнаружил серого монстра. Этот экземпляр стал главным объектом для исследований.

После того как секрет появления монстров был раскрыт и подтверждён. Необходимо было выяснить механизм перевоплощения, сроки, а главное выяснить причину, почему это произошло не со всеми. Живых людей осталось достаточно много. Находясь целыми сутками в лаборатории, он провел не одну сотню тестов, экспериментов и опытов. Исследовал процессы мутации человека и преображения в монстра. Изменялось практически всё, от костей до кожи. От человеческого в Эммах оставалось только количество рук и ног и вероятно принцип работы внутренних органов. Травкин тщетно искал хоть какую-то возможность обратить или остановить ужасные превращения. Но чем дольше он работал, тем больше результат огорчал его, приводил в недоумение и порождал ещё больше вопросов.

Гости не докучали профессору своим присутствием. Аркадий горевал, его любимая девушка "умерла". Полковник же был полностью занят ребёнком. Провизии в усадьбе было достаточно. Митник успел сделать запасы консервами, крупами, мукой макаронами, он словно знал, что предстоит долгое сидение в изоляции. Воду качали из скважины на участке, электричеством снабжал генератор на дизельном топливе. Топливом Митник тоже запасся впрок.

Мысль о возможности обратного перевоплощения монстра в человека пришлось оставить. Клетки менялись быстро и необратимо. Монстр, которого оставил Митник, поначалу был слаб, но очень скоро окреп на собачьих консервах и был крайне агрессивен. Звук, издаваемый им, мог свести с ума, профессору пришлось неоднократно использовать беруши. Подопытный не брезговал любой пищей, но предпочтение отдавал мясным продуктам. Была бы возможность, монстр сожрал бы и Травкина. Это и понятно новому телу нужен был белок для формирования.

Чудовище вскоре стало немного спокойнее. Представитель Эммов почти не спал и взять на анализ у него кровь было не только трудно, но и опасно. Длинные острые когти могли с лёгкостью разорвать Травкина. Профессор пробовал прибегнуть к помощи транквилизаторов снотворного, но эти препараты делали его только ещё более агрессивным. Так же от Максима Геннадьевича не укрылось, что монстр очень быстро эволюционировал. Самое удивительное наблюдение Травкина было, как исчезали половые органы на новом существе. Они становились всё меньше и меньше, съёживались или скорее втягивались в тело, пока не превратились в небольшой плотный на вид и еле заметный бугорок между ног. Мышцы развивались быстро, несмотря на отсутствие физических нагрузок. Менялся череп, вчелюсти выросли страшные клыки. Вопреки ожиданиям Травкина хвост у монстра не появился. Кожа меняла окраску от темно-серой она становилась всё светлее и светлее с каждым днём приобретала цвет белого дыма.

Однажды Травкин изловчился и отхватил скальпелем небольшой кусочек плоти со спины монстра. Чудовище взвизгнуло и пришло в бешенство. Оно билось в клетке с такой яростью, что толстые прутья решётки немного выгнулись наружу. К удивлению Травкина кровь на ране сразу свернулась, а через пару дней от раны не осталось и следа. Такая регенерация тканей изумила профессора. Отрезанный экземпляр тоже рассказал много интересного после изучения. Кожный покров стал намного плотнее и крепче, но сохранил прекрасную эластичность, и был глянцевым и гладким.

С каждым днём Травкин всё больше узнавал о существе и эти знания укрепляли в нём уверенность в том, что перед ним новый вид обитателей планета Земля. Пока он не мог изучить насколько развит интеллект монстра, но то, что эта тварь что-то там себе соображает, не вызывало сомнений.

Последние два дня Травкин не покидал лабораторию, спал прямо на рабочем месте, используя вместо кровати больничную кушетку. Надо было ещё много сделать, чтобы узнать, о новых обитателях планеты. Как, например, на них влияет радиация, и подвержены ли они тем же заболеваниям что и люди, как на них воздействуют вирусы, какие возможны заболевания. Много, очень много работы, мощностей лаборатории Митника было слишком мало. Оставалось только наблюдать, анализировать и делать выводы с тем, что есть.

Митя, так Травкин прозвал Серого Эмма, в последнее время успокоился. Он ел и ходил по своей "камере" взад вперёд, наблюдал за профессором. Травкин заметил за собой, что стал работать и мыслить больше и быстрее, чем прежде. Начиная с банального набора текста на клавиатуре компьютера и заканчивая возможными результатами экспериментов. Всё чаще он предугадывал результат быстрее, чем это сделает техника. Мозг профессора работал так быстро, как не работал в молодости. Это способность как восхищала, так и пугала Травкина. Его тело тоже менялось. Нет, не внешне. Он по-прежнему оставался пожилым человеком, но его перестали беспокоить хронические заболевания. Пропали боли в пояснице и ломота в суставах, начисто исчезла одышка, а про регулярные прежде головные боли он и вовсе забыл. Его тело пережило обновление и даже окрепло и улучшилось. Теперь он хорошо видел без очков. Когда у профессора вывалилась искусственные зубы, это обескуражило и опечалило. Травкин сильно потратился на дорогие имплантаты, а они просто выпали, произошло отторжение. И вот, что его уже сильно напугало, когда он почувствовал, как на месте утраченных пару дней назад имплантатов стали расти новые совершенно здоровые зубы.

Максим Геннадиевич регулярно делал все возможные анализы, но радикальных изменений в его теле не происходило. Внешне всё оставалось прежним, но надолго ли?

Травкин достал из большого шкафа несколько банок собачьего корма, и вскрыв их вывалил содержимое прямо на пол за решотку.

— Ешь Митя, — устало сказал он и потянулся.

Сам он подошёл к компьютеру, щёлкнул по клавишам. Монитор засветился, отражая бледный свет на бледном лице Травкина.

— Уууэмуууссссс, — услышал профессор за спиной протяжный звук. По спине не просто побежали мурашки, а протопал громадный табун из гигантских мурашей. Он почувствовал, как оставшиеся волосы на затылке поднимаются дыбом, а глаза невольно расширяются. Травкин медленно повернулся к монстру.

— Уууэмуууссссс, — снова протянул монстр.

— Какого чёрта? Ты говоришь? Или я схожу с ума? — бормотал напуганный профессор.

Митя стоял перед решёткой пристально глядя чёрными глазищами на профессора. К еде он не притронулся. Максим Геннадиевич повернулся полностью, разглядывая монстра наклонив голову сильно на правый бок.

— Еда не нравиться? — спросил профессор, указав на собачий корм.

Монстр упёрся зубастой мордой в решётку.

— Уууэмуууусссс, — звуки монстру давались с большим трудом, но он старался.

— Уэмус? Ты говоришь уэмус? Что это? А? Что это такое? Как ты вообще говоришь? Ты же зверь, животное. Или всё-таки нет?

Монстр выдал какофонию из обычных своих "пильных" звуков. Травкин поморщился.

— Уэмус, уэмус. Что это значит? Что ты хочешь сказать? — тараторил профессор.

Но монстр не отвечал, он уже отвернулся и теперь ловко поддевал когтями куски консервированной говядины для собак, и метко подкидывал их в пасть. Профессор потёр лоб.

"Глюки?" — спросил он сам себя.

Потряс головой, посмотрел пристально на монстра, тот никак не реагировал на присутствие человека.

— Эммус! Чёрт возьми! Ну, конечно же, Эммус! — крикнул профессор и звонко хлопнул себя ладонью в лоб.

— Но. Откуда ты о нём знаешь? И почему ты говоришь? Ты не сможешь говорить как мы! Это не возможно! Хотя почему невозможно? — Травкин немного успокоился и начал размышлять:

— Собственно, ты наполовину человек. Ведь так? Что-то человеческое в тебе вполне могло сохраниться. Иммунная система, например. Человечество тысячелетиями нарабатывало иммунитет, а вы его просто украли. Да, да, просто украли! Что ещё вы оставили себе от несчастного человечества? А? Память? Генетическую память? Накопленный опыт? Что? Причём здесь Эммус?

Травкин даже вспотел от волнения.

— Надо отдохнуть, — решил он, выключил компьютер и пошёл прочь из лаборатории.

Южное солнце на мгновенье ослепило, профессор сморщился, щурясь от яркого света. Навстречу ему шёл Аркадий. Он только что заправил генератор топливом и завидев профессора, поспешил к нему.

— День добрый? — крикнул молодой человек издали.

Профессор улыбнулся и приветствовал юношу взмахом руки.

— Как успехи док? Что-то удалось ещё узнать? — без особого интереса спросил Аркадий.

— И да, и нет. Не знаю, — пресно ответил Максим Геннадьевич.

— Вы очень бледны. Отдых вам не повредил бы.

— Да, пожалуй, да, — согласился профессор, — скажите Аркадий, вы не заметили в себе каких-то изменений? Улучшение зрения или слуха. Чего угодно?

Аркадий на мгновенье задумался, потом подошёл к профессору ближе и смущённо шепнул на ухо.

— Ну, в общем, кое-что не совсем обычное есть.

Аркадий сильно покраснел.

— Знаете профессор, у меня в последние дни невероятный стояк.

— В смысле стояк? — не понял Травкин.

— Ну, дрын стоит, хоть орехи коли.

— Дрын?

Вздёрнул брови профессор.

— Господи! Ну, член! — не выдержал Аркадий.

Профессор понимающе улыбнулся.

— Никогда так не хотел женщину как сейчас. Понимаете? Если бы сейчас была жива моя Ленка, затарабунил бы до смерти, — продолжал юноша заговорщическим шёпотом.

Профессор задумался, потом также заговорщически спросил:

— Это вас тревожит? Ваше возбуждение?

— С ума сводит! — выпалил молодой человек и оглянулся по сторонам.

— Может это покажется не совсем вежливым, то, что я вам сейчас скажу, вы только не сердитесь, хорошо.

— Валяйте док, — хмыкнул парень.

— Попробуйте мастурбировать. Возможно, для вас это звучит пошловато, но в нашем нынешнем положении я не вижу другого выхода.

Аркадий расхохотался в небо, потом приблизился к старику ещё ближе.

— Док! Да у меня уже мозоли на руках! По семь восемь раз на дню и раза три четыре ночью просыпаюсь, — отрапортовал молодой человек.

Брови профессора взяли новую высоту на лбу.

— И что, совсем не помогает?

— Помогает, но ненадолго.

— Простите, за ещё один нескромный вопрос, а как с семяизвержением.

— Очень много, док. Понять не могу, откуда так много берётся. Словно…

— Мне нужен образец, — прервал его Травкин, не желая выслушивать метафоры на этот счёт.

Аркадий вытянул лицо.

— Ну, ладно. Вам срочно?

— Скажем так. Принесите мне анализ, как только вас приспичит.

— Долго ждать не придётся, док, — хмыкнул парень, хлопнул профессора по плечу и отправился к своему домику.

— М-да, — многозначно протянул профессор, провожая его взглядом. И направился к флигелю полковника.

Дома была только Ася. Она поздоровалась с профессором, мило улыбнулась, и сообщила, что деда ушёл удить рыбу на пруд.

Старого офицера он застал на берегу с самодельной удочкой и не дымящейся трубкой в зубах.

— Табак закончился? — указал Травкин на трубку, вместо приветствия.

— Табака полно, — не выпуская трубки изо рта, проговорил полковник, — курить не хочу.

— Вот как? От чего же?

— А шут его знает. Не хочется. Даже какое-то отвращение к табаку. Только привычка не расставаться с трубкой осталась.

Травкин на мгновенье задумался. В самом деле, он и сам уже очень давно не курил, хотя считал себя заядлым курильщиком. Профессор списывал всё на занятость, курить в лаборатории он не имел привычки. Но сейчас ему ничего не мешало, а его не тянуло зажечь сигарету и втянуть полной грудью порцию ароматного табачного дыма. И этот факт показался ему странным.

— Скажите, голубчик, а ещё какие-нибудь изменения у вас произошли?

— Да полно, — хмыкнул полковник и продолжил:

— Одышка пропала, спина, суставы больше не болят, ноги по ночам не дёргает. Сон стал крепким, я раньше страдал жуткой бессонницей. И ещё, — полковник вытащил трубку изо рта и улыбнулся, оскалив белые ровные зубы.

— Что? — не понял Травкин.

— Зубы, Максим Геннадиевич, они выросли. В третий раз. Быстро выросли. Ни одной дырочки не осталось.

— Это потрясающе. А, я извиняюсь, как с половым влечением?

— Чего? — полковник пристально посмотрел на профессора.

— Ну, дрын не стоит? — несколько смущённо пояснил Травкин.

Полковник отвернулся, вытащил леску из воды, проверил наживку и снова забросил.

— Я не в том возрасте, дорогой мой, — ответил полковник, не глядя на профессора, и снова засунул трубку в зубы.

— Не обижайтесь на мои вопросы, я спрашиваю не из праздного любопытства. Ваш организм, как собственно и мой, претерпел внутреннее обновление, хотя внешне мы так же стары.

— Так у вас, как вы изволите выражаться, дрын стоит? — полковник оторвал взгляд от поплавка и подозрительно посмотрел на профессора.

— Нет. Знаете, нет. — поспешно успокоил Травкин, — я пойду пожалуй, мне надо поразмыслить.

Максим Геннадиевич поспешно отвернулся и отправился прочь.

— Док!

Услышал профессор, проходя мимо домика Аркадия. Он обернулся. В небольшом окне торчал молодой человек. Он улыбался и держал в вытянутой руке небольшую баночку, наполовину наполненной серой мутноватой жидкостью.

Профессор поспешил к нему.

— Это что, за один раз? — удивился профессор глядя на количество содержимого в баночке.

— Ага, — с нескрываемой гордостью в голосе ответил парень.

— Давно?

— Минуту назад, — смутился Аркадий.

— Замечательно.

Профессор забрал анализ спермы и быстро зашагал в сторону лаборатории.

Не обращая внимания на монстра Митю, который завидев профессора, заметался в своей клетке, Травкин поспешил к микроскопу. Он разделил сперму Аркадия на несколько разных пробирок. Одну каплю капнул на стекло под микроскопом. Профессор долго рассматривал пробу в микроскоп, потом отошёл в сторону и плюхнулся в кресло у компьютера.

"Твою жешь генетическую бабушку" — пробубнил он.

"Это просто не возможно!" — сказал он громко, — если это то, что я думаю. Но как? Не понимаю. Эммус. Нужно найти Эммуса. Где они его прячут? А, Митя?

Профессор подошёл к клетке.

— Ты ведь понимаешь меня? Или ты просто животное? Животные не умеют разговаривать, хотя попугаи могут повторять слова и даже фразы. А ты не попугай, совсем не попугай. Эммус, Эммус.

Профессор смотрел на чудовище, неожиданно Митя поднял свою когтистую лапу и указал когтем на стену.

— Хочешь сказать, Эммус замурован в стене? — хмыкнул Травкин.

На что монстр ловко подпрыгнул к самой решётке и снова указал на стену, просунув лапу через толстые прутья.

— Это направление? Ты знаешь, где Эммус и можешь привести меня туда. Правда.

Митя словно удовлетворённый ответом опустил лапу и сел на пол.

— Это бред какой-то. Эх, Митя, Митя кто ты Митя?

Профессор забыл про всякую осторожность. Он подошёл вплотную к решётке, взялся обеими руками за прутья и просунул лицо внутрь.

— Кто ты? — прошептал он.

Монстр в ответ снова поднял лапу в том же направлении, что и прежде не издавая ни звука.

Часть 2

Краснодарский край.

Фельц ехал молча. Его хмурый вид давал явно понять, что он совсем не доволен всем происходящим вокруг. Клара от него отдалилась совершенно, даже отказалась ехать с ним в комфорте, осталась в БТРе с этим типочком Хариным. За невероятно короткий промежуток времени он потерял последнее, что у него оставалось в мире апокалипсиса. Та маленькая власть над группой людей испарилась без следа, не осталось даже нотки влияния.

Клара вильнула хвостом и совершенно очевидно волочиться за этим молодым выскочкой Денисом. Даже "Ренж", который он так любил, теперь превратился в металлолом.

Фельц нахмурился ещё больше. Надо как-то вернуть расположение людей к себе. Но как? На боевые подвиги Роберт не пригоден от природы. Да, он лидер, он всегда мог добиваться своего, но всегда только с помощью интриг, махинаций и изворотливого ума, денег, взяток, откатов. В данной ситуации ни деньги, ни интриги никак не способны изменить что-либо. Фельц обернулся назад, сразу за ними маячил фарами бензовоз.

"Теперь ещё эти…" — чуть слышно проговорил Роберт.

— Что? — тут же переспросил очкарик за рулём.

— Мы теперь банда какая-то, — хмыкнул Фельц.

Он развалился на заднем сидении и несколько раз указал большим пальцем назад.

— Согласен. Этот контингент тоже мне не по душе. Им нельзя доверять, — поддержал водитель, не отводя взгляда от дороги.

— Как бы там ни было, — продолжил он, — мы разные люди, у нас разные жизненные ценности. Даже в этой ситуации.

— Вот-вот! — обрадовался Фельц, — рано или поздно всё как-то образуется. Миропорядок войдёт в иное русло, но всё равно войдёт. Я тоже сначала был в полной растерянности от происходящего, но сейчас немного успокоился и стал принимать действительность как должное, как неизбежное. Мы либо уничтожим этих тварей всех до единой, либо научимся жить рядом с ними.

— Не думаю, что удастся жить в мирном соседстве с этими уродами, — вмешался в разговор пассажир с переднего сидения. Они просто нападают и жрут нас. Никакой политики. Они животные.

— Тогда, — задумчиво протянул Фельц, — тогда надо где-то надёжно укрыться на несколько лет. Они сожрут оставшихся пройдох и вымрут от голода. Земля снова будет принадлежать людям, как мы. И такие как мы смогут возродить человечество на планете. Мы построим новое общество. Тем более, все технологии останутся целыми. Города, коммуникации, инфраструктуры, предприятия, транспорт. Всё останется. Чёрт побери! Представляете, какая может наступить жизнь!

— Возможно, — улыбнулся водитель, — если так и случится, то прекрасно. Но как остаться не сожранным. И насколько хватит питания для них. Кроме того, меня волнует вопрос, не будут ли они эволюционировать. Появись у них здравый ум и нам несдобровать.

Роберт задумался.

— Мы ничего не знаем, — бормотал он уже сам себе, — совершенно ничего. Нам нужны учёные и исследователи, оружие и преданные военные. Для начала надо найти этого, Травкина, возможно, он прольёт свет на происходящие события. Скорее бы уже добраться и разобраться.

— К вечеру будем на месте, — подбодрил водитель и продолжил:

— А там уже найдём. У местных поспрашиваем, где этот профессор живёт. Скорее всего, на какой-нибудь улице «Профессорской».

Фельц не оценил юмор, он сморщился, сложил руки на груди и откинулся на спинку сидения. Он почему-то был уверен, что Травкин подскажет, как быть дальше.

Краснодарский край. Недалеко от «Берегового 17»

— Это я. Скидывайте скорость и гасите фары, здесь что-то странное. Дальше сам не поеду, — прохрипела рация в «УАЗе».

— Молодой, что у тебя? — отозвался Колодин.

Ответа не последовало.

— Крокодил, туши фары, — приказал майор и приготовил свой автомат.

Крокодил снизил скорость.

Машины, идущие за «Буханкой» так же выключили свет и сбросили скорость.

Крокодил и без фар отлично видел в темноте, как и многие теперь, свет зажигали скорее по привычке. Восьмёрка Славика стояла на обочине грунтовой дороги, у подножья холма.

— Выходим. Рассосредоточиться. Крокодил отправь казачество на левый флаг, твой правый. Разведка, не стреляем, — приказал Колодин и нырнул из машины в темноту.

Через несколько секунд в машине остался один президент.

Колодин тихо добрался до восьмёрки, водителя в ней не оказалось.

— Молодой! — тихо позвал Колодин, — Молодой, где ты?

Он обошёл машину вокруг. Никого. Вдруг услышал, что с холма кто-то бежит навстречу. Колодин вскинул автомат, готовый открыть огонь.

— Не надо! Не стреляйте! Это я, Славик! — в полголоса затараторил бегущий силуэт.

Солдат опустил автомат.

— Что у тебя? — спросил Колодин у подбежавшего юноши.

— Идёмте, сами увидите, — парень схватил Колодина за рукав и потащил к вершине холма.

— Хорошо, что я без света ехал, не то спались бы, — продолжал тараторить Славик.

Чем выше они поднимались тем сильнее пригибался юноша, всё время показывая жестами, что шуметь не надо. У самой вершины он присел на корточки сделал несколько шагов гуськом, а потом и вовсе пополз.

У Колодина пробираться бесшумно и не заметно получалось лучше чем у проводника. Славик добрался до вершины и замер, укрываясь в невысокой степной траве.

Колодин придвинулся ближе и чуть не присвистнул от того, что увидел.

Внизу на открытой местности, их взору открылся хорошо освещённый, довольно большой посёлок.

— Это, наверное, и есть тот самый «Береговой», с военной частью — шепнул Славик.

— С чего ты взял?

— Смотри внимательно. Видишь вокруг посёлка несколько рядов забора из сетки "рабицы", а сверху колючка. Между рядами забора И вон, КПП ещё. И вышки наблюдательные по углам стоят. Как пить дать военный объект.

Колодин напряг зрение и отчётливо увидел два ряда добротного забора из металлической сетки, стоящих параллельно друг другу на расстоянии примерно метрах двух-трёх друг от друга по всему периметру. Верхняя часть забора опутана колючкой проволокой, так называемая спираль Бруно. Участок между заборами завален сплошным массивом из запутанной колючки. Колодин насчитал восемь смотровых вышек с яркими прожекторами, льющими белый свет на четыре стороны от себя. Основные улицы застроены длинными двухэтажными зданиями, наверняка казармы и административные корпуса. Всего майор насчитал шесть небольших улиц. Были одноэтажные здания, и коттеджи, для офицерского состава. Бытовые здания, почти без окон, очень похожи на производственные цеха из металлоконструкций. Склады, гаражи. Без сомнений это военная часть. Два плаца, один не большой, второй подойдёт для маленького парада.

— Вон там, на улице, видите, — неожиданно шепнул Славик.

— Где?

— Слева, — парень указал рукой на левый край посёлка.

Колодин снова напряг зрение и увидел группу Серых монстров. Именно группу, а не стаю илибеспорядочное скопище.

— Вон там ещё, — указал Молодой в другую сторону.

Колодин перевёл взгляд направо и увидел ещё с десяток, организованно шагающих по улице монстров.

— Какого хрена! — прошипел солдат и сморщил нос, — они что патрулируют? Да ну на фиг!

Подполз Крокодил.

— Ого, — шепнул он, увидев посёлок.

— Ты чего с фланга ушёл? — прошипел майор.

— Там чисто. Казаки наблюдают, справятся без меня.

— Серых видишь?

— Ага. Они что там, «строевую» муштруют? — хмыкнул Крокодил.

— Зря смеёшься Крок! Это конечно не «строевая», но однозначно попытка организоваться. Что в свою очередь сулит нам задницей, не понимаешь что ли? Звери эволюционируют! Умнеют! И это будет для нас большой проблемой.

— А мне всё одного в кого стрелять, умный монстр и тупой. В расход!

— Ладно. Кроки, оставайся здесь. Наблюдай. Славик, ты тоже останься пока, связным будешь, позже вас сменим Я пойду, пошушукаюсь с остальным народом, как быть дальше. Есть у меня пара вопросов к нашему главнокомандующему.

— Наблюдать. Вас понял, — недовольно буркнул Крокодил.

Колодин отполз назад и поспешил с новостями к остальным.

Президент сидел в «УАЗе», с ним происходило что-то странное. Волна необъяснимой тревоги захлестнула не только его сознание, но и самую душу. Это чувство росло и крепло, совершенно не оставляя места спокойной и разумной оценке происходящего вокруг. Но хуже всего было то, что Леонид Леонидович совершенно точно знал, что такая тревога очень скоро может смениться на чувство страха, и этот страх сможет довести его до панического состояния. Такое с ним уже было, всего один раз, ещё в детстве. Он потерялся в горах, во время совместного отдыха с родителями, Просто на мгновение отстал от группы, разглядывал ящерицу, и остался один среди неведомой ему дикой природы. Тогда всё обошлось, но воспоминания сохранились.

Дверь в машину резко открылась, и в полумраке президент узнал лицо Колодина.

— Там военная часть за холмом. И очень похоже, что она действующая, — резко выпалил майор.

— Фух, Слава Богу! — с облегчением выдохнул президент, — ты видел военнослужащих? Их много?

— Не спешите благодарить Всевышнего. Их много, но это не военнослужащие.

— Штатские? — президент вздёрнул брови от удивления, — Но как они туда попали? Насколько я знаю, на территорию проникнуть достаточно сложно. По крайней мере, меня в этом уверял министр обороны.

— Не знаю, штатские они или нет, но то, что это не люди однозначно.

— В смысле?

— В смысле — это Серые. Монстры.

Глаза у президента заметно округлились.

— Но это ещё не всё. Они патрулируют территорию. Охраняют.

Президент даже привстал.

— Что значит патрулируют? Они же звери, просто твари, монстры, тупые животные!

— Судя по всему не такие уж и тупые, — парировал Колодин, — оружия в их лапах я не заметил, но то, что они организовались, сразу бросается в глаза.

Главком задумался, потом сказал:

— Необходимо понять, почему они не уходят с базы, зачем охраняют её. Неужели из-за Эммуса? Надо как-то пробраться на территорию. Там учёный, который знает, как выжить всем кто остался людьми. Может они хотят уничтожить его. Так. Секретная часть зоны заблокирована им туда не пробраться. — рассуждал президент, не обращая внимания на майора.

— А вы сможете открыть секретную дверцу, — перебил рассуждения Колодин.

— По идее только я и смогу. Из всех здесь присутствующих, только я один и смогу. Моя биометрия откроет. В лаборатории, Колодин, есть нужный нам человек и есть то, во что превратился Фредерик Эммус. Это может оказаться ключом к ребусу, почему Серые не уходят отсюда.

— Ясно, — быстро ответил Колодин, возьму казака он вроде толковый малый и Крокодила в перекрытие. Обойдём периметр, посмотрим, что к чему. Где вход в секретную зону знаете?

— Магазин военторга, на одной из улиц — сразу ответил президент, — вход расположен внутри, через склад магазина, коридор, за ним дверь первого шлюза в лабораторию.

— Хорошо. Сначала разведка. Вот ещё что. Зачем им свет на базе, как считаете?

— Не знаю, — президент задумался, — вполне возможно свет нужен не им, а тому, кто внутри. А может им просто всё равно горит он или нет.

— От чего же он питается? Столько электроэнергии. Дизелей не слышно. Солнечных батарей я тоже не заметил.

Президент лукаво улыбнулся

— Это наши секретные разработки. Там мини АЭС. Работает автономно, можно небольшой город электроэнергией снабдить.

Колодин присвистнул.

— Этого ещё не хватало. АЭС. Второго Чернобыля не случилось бы.

— Станция полностью автоматизирована и автономна. Я сам её запускал, то есть присутствовал на запуске. Она вполне безопасна, по крайней мере, меня в этом тоже уверяли. Может я с вами? — резко спросил Леонид Леонидович и подался немного вперёд.

— Нет. Вы нам слишком дороги, с вашей биометрией. Да и не к чему.

Колодин вышел из машины, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Серые бродили по освещённой территории большими группами, с непонятными целями.

— Странное поведение для животных, — буркнул Крокодил.

— Там. Смотрите, — толкнул его Славик в плечо и указал на правую сторону периметра.

Крокодил уставился в указанном направлении. Ограждение из колючки в том направлении сильно запутало какую-то сгоревшую бронетехнику.

— Это коробочка. Интересно кто её сжёг? Парни явно пытались вырваться, но не получилось, — шёпотом рассуждал Крокодил, — чертовщина какая-то. Кто сжёг? Надеюсь, что брешь в ограде они всё-таки сделали.

Подполз Колодинс казаком.-

Как тут у вас? — шепнул майор.

— Как в зазеркалье, всё чудесатие и чудесатие. Вон, коробочку видишь? Сгорела в ограде, — Крокодил указал пальцем на сгоревшую технику.-

— Вижу.

— И кто её поджёг? Монстры? Чем? Спичками?

Колодин нахмурился.

— Согласен, странно. Надо разведывать весь периметр. Начнём с коробочки… Дальше видно будет.

Часть 3

Прибрежное. Краснодарский край

«Прибрежное» раскинулось вдоль большого водохранилища, воды из которого были предназначены для каналов и мелиорации. Станица и водохранилище, были основаны не так давно. Местные жители в живое время занимались сельским хозяйством, виноделием, выращивали в садах персики, черешню и прочие плодово-ягодные культуры. "Сиротский квартал", с богатыми домами и усадьбами, как у Митника, располагался на окраине населённого пункта, чуть поодаль от работяг с их хозяйствами, вечной суетой, шумом техники, визгом детей, гомоном домашней птицы и запахами их жизнедеятельности, а так же пьяными воплями колхозников в тёмное время суток.

«БТР» Дениса спокойно катил по главной широкой улице станицы первым, за ним послушно плелись несколько легковушек, могучий бензовоз замыкал колонну.

Александр сидел на броне у башни, держась одной рукой за пушку и уперев ноги в поручни, второй рукой придерживал автомат, готовый к отражению нападения Серых.

— Что ищем то? — крикнул он Денису.

— Сам толком не знаю. Точного адреса у нас нет. Думаю большой дом, усадьбу, что-то за высоким забором. Территория будет частная, забор должен быть серьёзный. Возможно, будет какая-то табличка или что-то в роде того.

— Давай оставим колонну, и сами пошерстим? — ещё громче крикнул Саша

— Нет. Разделяться не стоит, кто его знает, что здесь да как.

Колонна последовала вдоль высокого забора и остановилась у массивных ворот с калиткой. Мотор БТРа замок.

Денис выскочил из бронемашины.

— Чего встали? — крикнул Алекс и спрыгнул с брони.

Денис ничего не ответил, он выгнулся несколько раз взад вперёд, чтобы размяться и от души потянулся.

Неожиданно для всех калитка в воротах тихо скрипнула и приоткрылась. В образовавшийся проём проснулся сначала ствол ружья, потом выглянула голова молодого человека. Вид у того был немного испуганный, но увидев военную технику он обрадовался.

— Люди! Солдаты! Армия! — радостно завопил парень.

Из душного брюха БТРа вылезла сильно потрепанная Клара Тродэ. Одежда её пропиталась пятнами пота, всегда аккуратное каре торчало клоками во все стороны.

Молодой человек внимательно осмотрел девушку и спросил у Харина:

— Вы не армия?

— Нет. Армии больше нет, — отрезал Денис. Не вдаваясь в подробности спросил:

— Я ищу Митника, профессора Митника. Он живёт в «Прибрежном». Знаешь где?

— Знаю, — кивнул парень, — а вы кто такие?

— Мы люди, в наше время этого более чем достаточно.

Молодой человек внимательно посмотрел на боевую машину, против которой его ружьё было бесполезным, потом снова перевёл взгляд на Клару, которая беспечно приводила свои волосы в порядок и ответил:

— Профессор Митник здесь. Только его здесь нет.

Алекс приподнял правую бровь.

— В смысле он здесь, но его нет? — грубовато спросил он.

— Ну. Усадьба это его, но самого его мы даже не видели, — немного запинаясь, ответил парень, — я Аркадий.

Он открыл калитку целиком и закинул ружьё за плечо.

— Родственник чоли? — хмыкнул Денис.

— Чей? — не понял парень.

— Мой ёлки! — громко ответил Алекс, выпучив глаза, и шагнул к парню.

— Осади, Саня, — Денис положил руку на плечо товарища.

— Митник где? — дружелюбно спроси Харин у Аркадия.

— Митника мы не видели, его здесь и не было когда. Нас Максим Геннадиевич впустил. Мы от монстров спаслись.

— Максим Геннадиевич? Травкин? — обрадовался Денис.

— Ну, да. Он товарищ Митника. А самого Митника здесь и не было. Да я его не знаю совсем. Мы тут вчетвером спасаемся.

— Веди нас к старшему, там разберёмся, — велел Алекс.

— Так профессор и есть за старшего у нас. Он вроде как за хозяина здесь будет, — отвечал Аркадий не глядя на мужчин, его внимание снова приковала точёная фигура Клары.

Денис заметил масляный взгляд собеседника обращённый на женщину.

— Слюни подбери, — хмыкнул он, — веди к Травкину.

— Он в лаборатории, в подвале. Туда никого не пускает. Да вы заходите.

Парень развернулся и быстро пошагал в сторону дома, не закрывая калитку за собой.

— Сань, оставь двоих наблюдать за колонной, остальных внутрь.

— Ок.

После последних исследований Травкину всё яснее вырисовывалась картина всего происходящего в мире, и краски эти были тёмные, унылые и печальные. Максим Геннадиевич взглянул на монстра, тот снова подскочил к решётке и указал когтистой лапой на стену.

— Ну. Ну что ты мне туда тычешь? Я и без твоих тычков скоро сам на стену полезу.

Загорелся экран домофона лаборатории. В экране профессор узнал Аркадия.

— Да Аркаша, что там у вас? — устало, промямлил профессор.

— Максим Геннадиевич, здесь люди приехали. Много, с оружием. Женщины с ними есть.

Кто-то отодвинул парня, и на экране домофона появилось знакомое лицо, но сразу профессор не вспомнил кто это.

— Максим Геннадиевич, здравствуйте, это Денис охранник, из «Радужного». Помните меня?

— Денис! — обрадовался Травкин, — ну, конечно, конечно я вас помню. Сейчас, сейчас я выйду.

Через пару минут радостный Травкин горячо пожимал руки только что прибывшим людям. Клару даже обнял, на что Фельц презрительно сморщился.

— Как? Как вы меня нашли? — обратился он к Денису, — я даже и предположить не мог, что встречу именно вас.

— Егор с Тоней навёл нас в этом направлении. Он же тоже поехал к вам. Где они кстати?

Травкин перестал улыбаться.

— Егор с Антониной? К моему сожалению, они пока не добрались сюда. Они бы здорово мне помогли в исследованиях. Не хватает "умных" рук, знаете ли.

— Думаете, погибли? — с горечью спросил Денис.

— С очень большой вероятностью, — профессор покачал головой, — очень жаль, хорошая была пара. Говорил же ему не затягивать с отъездом.

— Может, они живы, мы не знаем. Нападения Серых уродов сократилось.

Денис очень надеялся увидеть Тоню, и теперь горечь разочарования заполняла его. Он становился равнодушным ко всему происходящему вокруг.

"Если бы Тонька была со мной, он ни за что не дал бы ей погибнуть, но этот валенок Егор…" — думал он в отчаянии.

Фельц отодвинул Харина в сторону и стал засыпать профессора вопросами о происходящем. Он тараторил так много, что Травкин не успевал даже толком понять все вопросы, не то чтобы на них ответить. Профессор поднял ладошки перед собой, чтобы остановить словесную лавину Фельца. Тот чуть не задыхаясь, выпалил ещё несколько вопросов, и остановился на главном, что делать дальше?

— Не знаю, — прямо и чётко ответил профессор, — Что делать не знаю, но знаю что, приблизительно, будет делать новый вид жителей планеты.

— Давайте по порядку, — спокойно начал Травкин.

— То, что мы приняли за глобальный вирус в самом начале, не совсем вирус. Точнее совсем не вирус. В это практически невозможно поверить, но это микроорганизм с зачатками разума.

Фельц даже рот открыл.

— В организме человека ему очень понравилось, и он решил поселиться в нём. Мало того, не просто поселиться, а перестроить человеческий организм так, как ему кажется, будет удобно жить на планете.

— Откуда эта хрень взялась? — выкрикнул лопоухий парень в робе зека.

— Из космоса, — улыбнулся Травкин, — некий Фредерик Эммус нашёл упавший метеорит, не большой, холодный словно лёд, не растаял весь, когда горел в атмосфере. Вот он и подцепил первый "друзей" из космоса. И понеслась. Зараза Эммуса очень быстро распространилась по миру. Помните, начался массовый мор людей.

— Так это была комета, — уточнил Фельц.

— Отнюдь. Это был твёрдый шарообразный объект, из твёрдых пород, не из льда. Так вот, вернёмся к нашим баранам. Помните эпидемию с большой летальностью.

— Такое не забыть, пандемия, ЧС, — встрял Алекс. Фельц тут же дёрнул его за рукав.

— Благодарю, — кивнул Травкин Роберту и продолжил.

— Так вот, первые жертвы умирали, организм из космоса искал симбиоз с человеком, не находя убивал, не специально, организм человека не справлялся с новыми задачами. Вакцина, которую экстренно разработали учёные, тут же остановила пандемию. Чудо! Но не успели привить и четверти населения, всё вдруг исчезло, как и не было. Мир вошёл в привычное русло и забыл болезнь как страшный сон. Но! Организм, назовём его Эммом, в честь первого носителя, не исчез, он замер. Заморозился, ушёл в консервацию, затих, затаился и продолжал работать.

Учёные, которые не прекратили исследование, в том числе ваш покорный слуга, — Травкин слегка поклонился, — это видели, но Эммы вреда человеку не причиняли, с людьми больше ничего не происходило, кроме одного человека. Да, да, этот человек не умер, как сообщалось, с ним происходило нечто странное. Он стал меняться. Военные учёные сразу прикрыли его в своих секретных лабораториях, где мне не известно. Что они там с ним творили, одному Богу известно. Научный мир освободили от любой информации. Но в один прекрасный день люди снова начали умирать и не как раньше, а тысячами, тысячами. Вот только смерть оказалась не совсем смерть, а новая жизнь. Другая.

— Зомбаки что ли? — снова вмешался лопоухий зек.

— Если бы зомбаки, как вы изволили их обозвать, всё было бы куда проще. Человек впадал в что-то вроде литургического сна, анабиоза, а Эммы начинали перестраивать тело под себя, поэтому запаха тлена практически не ощущалось. Эммы меняли всё, кости, внутренние органы кожу, зрение, всё! После переделки люди реанимировались и оживали. Первое, что им было необходимо это пища, белок. Отсюда и нападения на оставшихся людей, животных и даже на себе подобных. После того как тело Эммов будет полностью закончено и потребность в белке пропадёт, они станут питаться иначе. Есть вероятность, что мыслить они начинают тоже по другому. Боюсь опыт человечества, накопленный веками они сохранят, как базовый интеллект, для выживания на планете Земля, а вот что будет дальше остаётся только гадать.

— А мы? Мы-то почему в них не превратились, — в негодовании выпалил Фельц, тряся перед собой руками.

— Вот это и было главной загадкой. Что я только не предполагал: и иммунитет, и группу крови, и болезни, но никакой конкретики или связующих факторов не мог найти, пока не дошёл до вопроса размножения. Дело в том, что Эммы бесполые. То есть у них начисто отсутствуют половые признаки. Они все одного пола. Радовался профессор.

Мы те, кто остался прежними людьми, нужны им для продолжения рода. К слову сказать, прежними, мы остались весьма условно. Думаю, все заметили в себе хоть небольшие изменения.

— Хотите сказать, мы будем рожать им этих монстров? — задыхаясь от возмущения, прохрипела Тамара, потеряв голос в моменте.

— Судя по всему так. Сам процесс мне не понятен, и как это будет происходить, я могу только предполагать. Популяцию людей им надо тоже сохранить, в противном случае их вид просто вымрет от демографической проблемы. Вот к чему я пришёл, — закончил Травкин и грустно улыбнулся.

— Профессор, это всё конечно поразительно, но откуда вы столько информации? У вас брошюрка есть по происхождению монстров? — изумился Фельц.

Травкин ничего не ответил, он молча развернулся и пошёл в сторону лаборатории, махая при этом рукой всем остальным, приглашая следовать за ним.

Монстр в клетке оказал предсказуемую реакцию на вошедших людей. Раздался лязг затворов оружия и направленные стволы в клетку.

— Стоп! Стоп! Стоп! — завопил Травкин и встал между стволами и Митей, задрав руки вверх.

— Остановитесь! Он нам нужен! В клетке он не опасен.

Стволы автоматов медленно, один за другим, опускались вниз.

— Эммуууссс — проскрежетал монстр и высунул когти лапы через прутья решётки, указывая на стену.

— Какого хрена? Это он сказал? — попятился назад Фельц, — Они, что говорить умеют?

— Учатся, — поправил профессор.

— И откуда у вас этот учащийся? — указал стволом «АК» Денис в Митину сторону.

— Был здесь, когда я приехал. Я зову его Митя, в честь бывшего хозяина этого дома, профессора Митника.

— Думаете, что это Митник? Он превратился тоже в этих, — пробубнил Роберт.

Профессор пожал плечами, глубоко вздохнул и ответил:

— Так есть.

Глава 9

Часть 1

Береговое-17. Краснодарский край

Колодин с Семёном из казачества проползли на брюхе почти весь периметр вдоль ограды военного городка. Когда они вернулись на место, где оставили в прикрытии Крокодила, уже светало.

— Чем порадуете? — негромко спросил громила с пулемётом.

— Радости мало, — устало буркнул майор и улегся на спину.

Казак последовал его примеру, глубоко вздохнув и раскинув руки в стороны.

— Их там слишком много. Просто тьма, — начал Колодин, — помимо тех, что бродят отрядами по улицам, сотни сидят в зданиях. Словно чего-то ждут.

— Это не всё, — хмыкнул Крокодил, — пока вы лазили через центральный вход зашли ещё монстры.

— В смысле? — перебил казак, приподнявшись на локте.

— Лезут туда как пчелы в улей. Я сначала считал, сбился, на второй сотне, плюнул Крокодил умолк.

— Какого хрена им там надо? Ладно, пойдём к остальным, посовещаемся. Обстановку доложим.

Майор Андрей Колодин медленно поднялся, и протянул руку казаку, чтобы помочь встать. Крокодил, судя по всему не устал, потому что он подскочил почти сразу, да ещё и подпрыгнул на месте.

Лагерь с виду был пуст, что вызвало не малое удивление пришедших из разведки. Ни дозорных, ни спящих в машине, никого. Все теснились под «УАЗом». Оставшиеся казаки и солдаты заняли круговую оборону, ощетинившись стволами.

— Вот те здрасте! — выпалил Крокодил, высматривая вокруг хоть какую-то опасность и ничего не находя.

— Вы чего это туда забрались? Вояки!

— Вы никого не видели пока сюда шли? — раздался голос президента откуда-то из глубины «подУАЗья».

— Господин президент! Вы тоже там? — майор явно недоумевал.

— Нет здесь никого, всё чисто, выходите.

— Уверен? — настаивал кто-то из обороняющихся солдат.

Колодин открыл дверцу машины и лихо забрался на крышу. Встал в полный рост и оглядел утреннюю степь вокруг.

— Уверен, — крикнул он сверху, — всё чисто вылезайте!

Из-под машин стали выкарабкиваться люди, выбрасывая перед собой автоматы, магазины с патронами и сумками с боеприпасами.

— Какого черта? Вы от Серых что ли там схоронились? — усмехнулся Крокодил, — так их там сотни, если не тысячи.

Громила указал стволом пулемёта в сторону, где находилась военная база.

— Никого мы не видели, в том то и дело, — наконец отозвался президент.

Он выполз последним, одежда на нём изрядно запылилась и сильно измялась. Срочники и казаки выколачивали ладонями из своей одежды клубы степной пыли, что-то недовольно бормоча.

— Так объясните, наконец, в чём дело. Замёрзли что ли? Решили гуртом теплее? — хмыкнул Крокодил, деловито забросив пулемёт на плечо.

— Хрень какая-то вокруг лагеря лазила. Сначала думали, что серая братия пожаловали, но их не было, — не отвлекаясь от чистки одежды, отвечал Леонид Леонидович.

— Да кто был-то? — не выдержал Колодин.

— Нечто невидимое, и жутко рычащие. Первым вон он почувствовал, — президент кивнул на одного из срочников.

— Почувствовал не то слово, — подхватил солдат, на которого указал главком, — у меня просто мороз по коже пошел, и волосы дыбом встали от страха.

— Да от чего? — терял терпение Колодин глядя в упор на своего солдата.

— Да не знаю я! Не знаю сам! Я на часах стоял, вон там, — солдат махнул на крайнюю машину, — слышу дыхание, глухое и такое, урчащее. Шорох по траве словно крадётся кто. Сколько не всматривался ничего. Потом вроде промелькнуло что-то, громадное, да так быстро, я даже прицелиться не успел. И снова тишина мертвая. Потом рычание, я такого не слышал никогда. — Собака что ли? — перехватил Семён.

— Сам ты собака, — оборвал солдат, — у меня от этого рычания кишки в кулак свернулись. Никогда так жутко не было. Я давай поднимать всех, говорю, слышал что-то. Все в ружьё! Тревога! А что, в кого стрелять не понятно. Рычание вдруг с другой стороны раздалось. Теперь все услышали, через пару секунд уже с другой.

— Мы, правда, все в штаны наложили, — прервал солдата президент, — какой-то животный ужас сразу у всех. И это не Серые и не животное, уж поверьте. Забились под «УАЗом», похватали, кто что успел. Всю ночь никто глаз не сомкнул. В степь целились, но никто и не появился.

— Этого ещё не хватало. Серых нам мало, ещё какая-то тварина появилась. Колодин снял свой «АК» с предохранителя и передернул затвор, пусть патрон в патроннике будет.

— Крокодил, идем, оглядимся, следы должны быть, если эта скотина не летала, конечно.

Крокодил недовольно скривил губы, но спорить не стал.

Ушли, вернулись быстро.

— Был кто-то без сомнений, ковыль помят вокруг лагеря. Чётких следов не нашли, земля как камень. Не знаю, что на вас нагнало страху.

— Кто, — поправил президент майора.

— Да, кто, — согласился Колодин, — какие наши дальнейшие действия?

— Надо мотать отсюда и чем скорее, тем лучше, — быстро предложил решение один из казаков.

— И что? Допустим, укроемся в вашей станице. А на сколько? — спокойно рассудил главком, — запасы закончатся, зима наступит, потом что? Голодная смерть.

— Охотиться будем, рыбалить, — возразил казак.

— А если на нас охотится, будут? Долго протянем? — оборвал его майор, глядя исподлобья.

Казак недовольно хмыкнул:

— А что нам на штурм идти? Ты же сам сказал их сотни там, и сползаются как тараканы в гнездо.

— В лаборатории остался человек, — вмешался президент, — И этот человек, знает, как возможно выжить всем нам среди этого хаоса. Возможно, то, что здесь сборище монстров только подтверждает мою догадку.

— Тю, а если там уборщица с вёдрами спряталась? Чего она поведать сможет? Сколько у неё швабр, — не унимался казак.

— Не уборщица это точно. Это кто-то из учёных специалистов. Кроме того там информация в памяти на серверах скорее всего сохранилась. Любая мелочь может оказаться невероятно ценной.

Леонид Леонидович говорил спокойно, уверенно, не громко. Все притихли.

— Нужен план прорыва, — вмешался Колодин,

— Что можете предложить майор? Предлагайте.

— Рассматривать будем все варианты от самых безумных до самых невозможных.

— В лоб не возьмём, — задумчиво протянул Крокодил, — у центрального КПП постоянная серая толпа. Одни уходят, другие приходят, да ещё новые прибывают. Через колючку тоже не прорвёмся, даже если «УАЗом» таранить. Запутаемся, изрежемся и всё. Единственный шанс в том месте, где коробочка сгорела. Путанка там практически прорвана и Серых меньше чем везде. Надо сходить обследовать её подробнее.

— Проберёмся на территорию и будем продвигаться к лаборатории, без боя по возможности, а дальше как повезёт, — закончил за товарища Колодин.

— Можно попробовать и так.

— Ещё предложения, — президент по очереди оглядел всех.

— Нормальный план, только я бы добавил отвлекающий маневр, — добавил Семён Смерч, — если начнётся заваруха, хорошо бы оттянуть часть сил в другую сторону от группы у «коробочки». Точку пулеметную поставить, мы пока ползали, я хорошую позицию видел. На холмике, подходы как на ладони. Коси да коси.

— Коси да коси, — хмыкнул Крокодил, — позицию он видел. Ты пулеметчик что ли, это тебе не шашкой махать.

— Надо будет и пулеметчик, — грозно ответил казак, и шашкой могу, коли придётся.

— Горячий какой, — иронично хмыкнул Крокодил, махнув большим пальцем в сторону казака.

— Да уж погорячее некоторых, — едко съязвил Семён и сплюнул в сторону Крокодила…

— Чё! Ты чего клоп температурный? — здоровяк вскочил на ноги, и сжал кулаки. Семён приготовился дать ответ при любом раскладе, хоть по комплекции сильно уступал Крокодилу.

— Э! Всё! Харе петушится. Не до этого сейчас, — Колодин потянул товарища за плечо.

Крокодил нервно выдернул плечо из руки майора и плюнул в ответ на землю в сторону казака.

— Петушиться, — насмешливо повторил казак, присев на корточки, — Вон оно кака птица!

— Да я те щас!

Крокодил не договорил и бросился на казака, замахиваясь кулачищем. Но Семён лихо увернулся в сторону, да ещё умудрился своему оппоненту каблуком сапога в челюсть въехать. Таким ударом Крокодила, конечно, не свалишь, но звериной ярости он ему прибавил. Немного обескураженный от такой ловкости Крокодил выпучил от гнева глаза.

— Убью на хрен! — заревел громила и бросился в атаку.

На этот раз для Семёна всё могло закончиться печально. Спасибо, сослуживцы не позволили произойти трагедии. Они гурьбой навалились на Крокодила, удерживая его за руки.

— Крок! Хорош я сказал! — заорал почти в ухо Крокодилу майор.

Пулеметчик немного остыл. Выдернул руку у державшего его солдатика.

— Потом побазарим, — зло посмотрел он на казака.

— Всегда готов выслушать. Наше вам пожалуйста, — Семён пренебрежительно улыбнулся.

— Да харе уже! — злился Колодин.

— В общем так. Мысли здравые и с проходом через «коробочку», и с отвлекающим маневром. Только пулемёта два поставим, устроим перекрёстный огонь. Крокодил ты пойдёшь, ну и ты, кивнул он на участника драки, — раз пулемёт знаешь.

— Не фига, я с вами за ленточку, — тут же возразил Крокодил.

— Нет, братан. Если ввяжемся в ближний бой, нам не сдюжить без прикрытия. Сам понимаешь. С пулемётом от тебя больше пользы на высотке будет.

— Можно я тоже на отвлекающем манёвре останусь, — поднял руку Славик, — буду на восьмёре взад вперёд гонять, всяко внимание обратят. Внутрь мне сыкатно, если честно.

Леонид Леонидович по-доброму улыбнулся:

— Конечно можно, и пользы больше и шансов выжить.

— Значит, ночью ещё раз всё осмотрим: «коробочку» в заборе, позиции и варианты отхода и в бой. Кто за? — спросил главком.

В полной тишине поднялись руки.

— Вот и чудесно. Часовые на посты, остальные отдыхать, — отдал последнее распоряжение президент.

Часть 2

Усадьба Митника. Краснодарский край.

Клара подошла к Денису сзади совершенно бесшумно. Харин возился с каким-то боеприпасом ей не ведомым.

— Грустишь? — шепнула она мягко прямо ему на ухо.

Денис еле заметно вздрогнул от неожиданности.

— Тьфу. Напугала. Холера, — ругнулся Денис.

— Холера? — скривила недовольную улыбку секретарша.

Денис игнорировал её недовольство, продолжая с чем-то возиться.

— И что это у тебя? На ружьё не похоже, — мило улыбаясь, спросила женщина в новой попытке подкатить к объекту своего вожделения.

— Это «РПГ». Оружие старое, но вполне эффективное и надёжное.

— «РПГ»? — протянула Тродэ давая понять своим тоном, будто тема ей безумно интересна.

— Ручной Противотанковый Гранатомёт, — начал пояснять Денис, — Первые гранатомёты были разработаны ещё в далёком прошлом. В тысяча девятьсот сорок седьмом году. Калибр у них был сорок миллиметров, если не ошибаюсь и дальность стрельбы около ста метров. Этот же экземпляр, — Харин похлопал ладошкой по тубусу, — помощнее будет. Это «РПГ-28» или «Клюква».

— Почему «Клюква»? — удивилась Клара.

— Чтобы врагу кисло стало, — отшутился Денис, но Тродэ такой ответ вполне удовлетворил и она, чуть вскинув брови, со знанием дела покачала головой.

— Данный образец уже имеет калибр сто двадцать пять миллиметров и дальность прицельной стрельбы у него уже триста метров.

— Как интересно. И название такое оригинальное. А какие ещё есть?

Тродэ приблизилась к Денису ближе, но ЧОПовец уже погрузился в свою любимую тему.

— Да разные. Есть, например «Крюк» или «Вампир»

Услышав слово «вампир», Клара хихикнула и кокетливо прикрыла рот пальчиками.

— Прямо как граф Дракула. Зловеще. Научишь пользоваться?

Клара приблизилась в плотную к Харину. Глаза её горели.

— Да легко.

Денис повернул секретаршу к себе спиной, положил ей на плечо гранатомёт. Начал объяснять принцип действия оружия, как прицеливаться и как произвести выстрел.

Женщина слушала, прижимаясь к своему учителю как можно теснее. Неожиданно она так резко повернулась, что Денис с трудом удержал тубус, чтобы тот не грохнулся на землю.

— Ты чего? — Харин не сразу понял намерения своей ученицы.

— Я поняла, — мягко сказала Клара и поцеловала его в губы.

Поцелуй был долгим и сладким. Тубус «РПГ» опустился на землю, руки Дениса тут же крепко сжали зад секретарши. Клара издала, тихий еле слышный томный стон. В это же время где-то совсем рядом в кустах раздался другой женский стон, более громкий, частый сопровождаемый громким пыхтением.

— Слышал? — спросила Тродэ, отпрянув от Дениса и нахмурив брови.

Денис прислушался.

— Кто-то занимается сексом, — улыбнулся он, — Ставлю колхоз против кобылы это Алекс. Но с кем?

Парочка, не сговариваясь, осторожно подкралась к источнику сладострастных звуков. Клара первая заглянула за кусты и хихикнула.

— Проспорил ты свой колхоз, — шепнула она заговорщически, — это Томка с Лёхой, — вот он её точно, как конь кобылу…

Клара снова хихикнула. Денис тоже хотел убедиться, но женщина утянула его за рукав обратно.

— Пошли не мешай, — пояснила она.

Вернулись к брошенному тубусу «РПГ» «Клюква».

— Ну, Томка, не теряет зря времени. Да и Лёшка не промах, понимает, что женщины сейчас в особой ценности.

Клара снова прижалась к Денису, но Харин её отодвинул в сторону.

— Я тебя не завожу? — искренне удивилась секретарша.

— Не в тебе дело.

— А в ком? В той дамочке из телефона? Неужели ты её так сильно любил, что не можешь забыть даже рядом со мной?

Денис молча поднял с земли «РПГ». В кустах прозвенел блаженный стон Алексея.

— Забудь её Денёчек, — ласково прошептала Клара, — я в сотни раз лучше и ближе. Слышишь? В сотни раз.

Денис отодвинул её дальше от себя и сказал с лёгким налётом презрения в голосе:

— Ты пятки её не стоишь.

Клара тихо хмыкнула, взор обиженно опустился в землю, хрустальная слезинка скользнула по щеке.

О, сколько раз она отрабатывала этот приём у зеркала, пока не довела до совершенства! Бедолага Фельц чуть не падал на колени и просил прощения, когда она так делала. Сто процентное достижение цели.

Но Денис не Фельц, на колени не упал, прощения не вымаливал. Он посмотрел в её красивое лицо, провёл ладонью по щеке, потом по волосам и резко схватил волосы на затылке, собрав их в пучок. Одним движением отвёл голову Тродэ назад. Клара вскрикнула от резкой, неожиданной боли. По обеим щекам покатились слезы, вот эти были настоящие, а не наигранные.

— Ты просто похотливая сучка, — прошипел Ден.

Он прищурился глядя на неё, немного ослабил хватку и жадно впился губами в её губы. Клара ответила на поцелуй.

— Ну и пусть! Пусть я похотливая сучка! Пусть! — горячо шептала она, глотая слёзы, — только не гони меня, Слышишь? Не гони!

Фельц, который только что наблюдал за Тамарой и Лёхой с большим интересом и возбуждением, брезгливо скривился от вида голой задницы своей секретарши. Харин обходился с Кларой довольно грубо и резко, что впрочем, ей, похоже, нравилось. Волна ревности и ненависти пробежала по душе Роберта. Он плюнул в их сторону и скрылся в кустарнике сада, понося бывшую любовницу, соратницу и подругу самыми грязными и низкими словами, бормоча их себе под нос, вперемешку с проклятьями в адрес бывшему ЧОПовцу.

Утром Травкин попросил всех собраться на газоне у хозяйского дома. Как утверждалось, для обсуждения жизненно важного вопроса.

Профессор просил всех располагаться в плетеных креслах расставленных полукругом. Сам он встал в центре. Только Клара осталась чуть в стороне, на больших качелях с подушками, она слегка покачивалась и, прибывая в каком-то никому не понятном блаженстве. Профессор долго не начинал, видимо подбирал слова, внимательно разглядывая присутствующих. Взгляд у профессора был измученным и усталым от постоянной работы по ночам.

— Друзья, — начал он не громко и пожал плечами, — коллеги по несчастью, товарищи. Не знаю, как правильно обращаться в нынешней ситуации.

— Народ, — бодро крикнул лопоухий зек, за что сразу получил затрещину от сидящего рядом Зубила.

— Хорошо. Пусть будет народ, — согласился профессор и так же не громко продолжил, — ситуация в которой оказалось человечество крайне сложная, критическая и безвыходная. Большая часть людей на планете Земля превратилась, мутировала, в новых существ, Серых монстров.

— Понял? Я же говорил зомби! — довольный Алекс подмигнул Харину.

— Нет, не зомби, — опроверг версию Алекса Травкин, — Новейший организм. Причиной мутации стали микроорганизмы по величине не больше клетки вируса. Они попали на землю случайно, с астероидом. Человек, который их нашёл, Фредерик, журналист, фотограф, фрилансер, не мог даже предположить, какая опасность проникла в его тело при первом же контакте. И пришельцам понравился наш организм. Правда, они решили улучшить его. Немного «абгрейдить».

— Профессор, простите, что перебиваю, — поднял руку старый полковник дед Аси, — микробы решили? — в его голосе слышалась нота тревоги и непонимания, — Каким мозгом?

Травкин улыбнулся.

— Решили они с помощью нашего мозга, полковник, человеческого. Мы назвали микроорганизмы Эммы, в честь первого заражённого, Фредерика Эммуса, справедливо пологая, что это просто новый и очень сложный вирус. Сначала Эммы долго никак себя не проявляли. Они изучали нас. Распространялись по всему миру. От человека к человеку. От народа к народу, от нации к нации, при этом оставались невинными и незаметными. Первая попытка адаптации привела к массовой гибели людей. Помните страшную пандемию с высокой степенью летальности. Это был первый пробный шар. Пристрелочный выстрел. Попытка изменить тело и суть человека. Мы не поняли этого! — Травкин сделал длинную паузу и продолжил.

Весь научный мир объединился для создания вакцины, вместо того, чтобы изучить, того кто нас убивает. Вакцину создали. Быстро создали, оперативно. Эффективную. Весьма эффективную.

Профессор присел на приготовленное для оратора кресло и хлопнул себя по коленям.

— Начали прививать. Не всех. В первую очередь военных, мировые правительства, элиту, потом население. И тут же пандемия сошла на нет. Исчезла. Как и не было никакой болезни. Победа! Триумф медицины! Даже привить всех не успели. Не успели и не стали. Зачем? Эммы замерли, но не погибли и не пропали. Они сообщили друг другу об опасности вакцины. Вы спросите как? Да мы же сами всё рассказали. Информация, через разговоры по телефону, тексты в сети или даже обыденная болтовня на кухне поступает нам в мозг. Эммы смогли этим воспользоваться. Они как-то сумели обрабатывать информацию в наших мозгах параллельно с нами. Сразу по всему миру, сразу всем миром! Они просто ушли в "подполье". Не думаю, что Эммы смогли различить значения слов, фраз, на различных языках, понять язык цифр или прочесть сложные формулы. Нет, они основывались на психике и эмоциях. А мы поверили лёгкую победу вакцины. Поверили не все и я в том числе. Кроме того, остался открытым вопрос, где сам Фредерик. Единственный человек, известный науке, который умер и, — профессор сделал ещё одну длинную паузу, — умер и воскрес.

Травкин широко улыбнулся и продолжил:

— Вся информация о Фредерике исчезла сразу. Мир науки наполнился непроверенными сплетнями. А Эммуса забрали военные учёные, спрятали в своих тайных лабораториях. Для чего? — Максим Геннадьевич пожал плечами, не зная точного ответа.

— Воцарился мир и покой, жизнь вернулась в прежнее русло. Но Эммы не погибли и анализ крови любого человека легко это доказывал. Разве что у привитых и не привитых Эммы вели себя по-разному. Прививка сильно покалечила пришельцев. Научный свет говорил, ну и ладно живут себе в крови, и пусть будут. Они де не размножаются, организму не вредят. А случись что, есть проверенная вакцина, которую легко поставить на поток. В самом-то деле. Живут же люди всю жизнь, например, с вирусом Герпеса и ничего. Ну, подумаешь, при ослабленном иммунитете прыщик соскочит, поболит, и делов-то. Так и слили проблему. Сколько я не пытался доказать опасность пребывания Эммов в организме человека, меня просто не слушали, а позже и вовсе подняли на смех. И вот случилось, то что случилось. Мы все свидетели. Массовое вымирание населения по всему миру, воскрешение и мутация, хотя я бы назвал этот процесс абсолютным перевоплощением.

— Профессор, — подал голос Фельц, — если заражены все. Почему мы не изменились?

— Отличный вопрос! — Травкин щёлкнул пальцами, — я себе весь мозг изломал, пытаясь понять, почему мы не изменились. Может группа крови или иная иммунная система, редкие болезни? Миллионы вариантов перебрал в голове, но ничего не подходило. Нужна была лаборатория и более глубокое изучение вопроса. К тому времени я уже принял решение ехать к моему коллеге и хорошему другу профессору Митнику. То есть сюда. Но и лаборатория не давала мне ответов. Даже наличие Мити глаза не сразу открылись.

— Митя это кто? — поинтересовался Харин.

Митя — это монстр, об этом потом. Продолжу. Сотни тестов не давали ответа, а ответ был на поверхности! Митя был бесполый. Никаких половых признаков! Понимаете! Поначалу я не обратил на это внимание, ещё бы такое чудище в клетке, подойти страшно, не то, что разглядывать, извините, есть у него яйца или нет. К тому же, как знать, может они через зад на свет появляются, а сами по себе гермафродиты. Но ничего подобного. Эммы не могут создавать тела, пока они могут их только менять.

— А создавать будем мы? — подала голос Тамара.

— Бин-го, — грустно ответил Травкин, указав пальцем на женщину.

— Нафига они нас тогда жрали? — на этот раз Алекс задался вопросом.

— Не только нас. Всех и всё. Людей, кошек, собак, домашний скот, любую белковую пищу, даже тухлую рыбу в супермаркетах. Им нужен был белок для формирования нового тела, мышечной массы, развития. Я заметил, что как только Митя подрос и окреп, он стал отказываться от чисто мясного меню. Не брезговал фруктами и овощами, совсем от мяса конечно, не отказался, но думаю, посади его на сено он только похудеет, но с голоду не умрёт. У Серых адаптация к жизни на Земле почти стопроцентная.

— Почти? — переспросил с надеждой Фельц.

— Почти, — подтвердил профессор, — они не очень любят воду. Даже в виде дождя она им ненавистна. Так что мореплавателей из них пока не выйдет.

— Мы что, будем рожать им таких уродов! — с отвращением простонала Тамара.

— И таких и просто людей, которые будут оставаться людьми и поддерживать популяцию монстров. Такова моя теория.

— А если мы их будем топить их как котят. Родился монстр, в бочку с водой его, человечек родился и в люлю. Опять останутся только люди, — радостно предложил лопоухий зек.

— Это будет не так просто, — профессор поднялся из кресла и встал перед слушателями по центру.

— Эммы поработят нас, мы для них просто суррогатные родители.

— Половые органы, хотите сказать. Мы для них просто половые органы! — хрипел Фельц, — но это не возможно! Я что член с развитым интеллектом! С многовековым опытом предков! Хрен с традициями!

Зеки дружно заржали.

— Наши традиции им не нужны, а интеллект и накопленный опыт они со временем освоят, я думаю.

— То есть, что им нужно для жизни они освоят, остальное на помойку, — прервало профессора гневное негодование Фельца.

— Именно. Митя уже пытается говорить как мы. Очень быстрое развитие. И поверьте, они найдут способ поработить нас. — подтвердил Травкин.

Зеки продолжали гоготать подтрунивая друг над другом.

— А ты будешь ушастый хрен! — показал один из заключённых на лопоухого. Гогот усилился. На что лопоухий показал «фак» обидчику.

— Ну, это вы уже хватили профессор, — не согласился Денис, — в рабство мы не сдадимся. У нас оружия навалом, техника, ракеты. Хрен им в зубы. Это, в конце концов, наша земля.

— Имеете в виду планета? — улыбнулся Максим Геннадиевич, — Уже нет. Оружием ничего не решить. Может на первых парах ещё как-то, а потом, патронов не хватит. Поймают, посадят в яму и заставят случаться за пищу, как животных в зоопарке. Наука. У нас остаётся только наука. Надежда на неё.

— Так действуйте профессор! Лаборатория в вашем распоряжении. Ищите выход, пока у нас патроны есть! — подскочил с кресла Фельц.

— Здесь не возможно. В первых здесь не те возможности. Во вторых нужен нулевой заражённый это — Фредерик Эммус, — обосновал Травкин.

— Так, где же его взять? Лабораторию, в которую его увезли потому и называется секретной, чтобы никто не знал где она. Да и в ней ли он до сих пор? Сомневаюсь я что-то, — в голосе Харина слышаласьбезнадёжность.

— Митя знает, — профессор опять широко улыбнулся.

— Кто? — переспросил Алекс.

— Митя. Монстр в клетке. Я уже упоминал о нём.

— Хорош поводырь. Прикажите его на цепь посадить и бежать следом, — хмыкнул Фельц.

— Как-то так и придётся поступить или придумать что-то ещё.

— Каменный век, — вмешался Денис, — цепь. Хм. А ошейник кто ему оденет?

— Усыпим на время, — немного смутился Травкин.

— Док, спутники всё ещё работают. Достаточно прикрепить трекер на монстра, вывести данные на смартфон. Смартфон практически у всех остался. А трекер наверняка есть в какой-нибудь машине, в той, что подороже наверняка есть, — немного подумав, предложил Толян.

— Отлично! — обрадовался профессор, — тогда что, собираемся, вешаем маяк и выпускаем Митю?

— Если уж так необходимо найти лабораторию с этим типом, то давайте найдём, — согласился Ден.

— Э-э-э, нет! — неожиданно вмешался Роберт Фельц, не соглашаясь прежде всего с Денисом. — у меня нет желания ехать куда-то не известно куда. Мы не знаем, что нас там ждёт. Лично я категорически против!

Денис посмотрел на него, прищурив глаз.

— И что ты предлагаешь? — сухо спросил он Фельца.

— Не знаю, — протянул тот растерянно фыркая, — построить какую-то крепость, сделать запасы там припасы и ждать. Добра вокруг полно! Протянем пока, что-то образуется.

Денис криво улыбнулся.

— Добра полно, — повторил он, противно исказив голос, — добра полно. И где вы найдёте такую крепость или хотя бы укрепленный населённый пункт? Во вторых, где наберёте людей для обороны этой вашей крепости? И в третьих, даже если вы выполните первые два пункта, то запасов на всю жизнь не хватит. Сейчас вроде всего вдоволь, а завтра вы можете столкнуться с такими же выживальщиками, как и вы, что тогда? Не знаете?

Денис сделал шаг к Фельцу. Тот слегка дёрнулся и отклонился назад.

— А тогда выживет тот, у кого больше патронов будет! У кого останется горючее для техники! Кто сможет найти пропитание для себя и, своих людей. Денис указал рукой в сторону рядом стоящих, он едва не перешёл на крик.

— Погодь старшой, не шуми так, — вышел вперёд Зубило.

— Старый дело говорит, — кивнул зек в сторону Фельца.

— Ну, допустим, поедем мы за этим Серым уродом. Ну, даже найдём эту лабораторию, и что? Сколько там таких Мить уже собралось по тихому зову? А? Что там за Эммус? И что у них в башке твориться? Если они сейчас уже пытаются освоить речь и наш язык, то что они освоят завтра?

— Они не осваивают! — вмешался Травкин, — они скорее вспоминают. Думаю, у них осталась генетическая память, на её основы они и опираются. Это уже не люди, но базовая основа у них человеческая. В теории.

— Полная хрень это всё, — прервал его Зубило, — мне-то какое дело до спасения человечества? И нет дела до развития этих чертей. Я не Брюс Уиллис чтобы мир спасать. Вы сказали, что они не любят воду, вот и отлично. До морского побережья меньше сотни километров. Мне туда. Найдём какую-нибудь посудину и выйдем в море, туда, где будет безопасно. Горючка у нас есть, часть припасов мы заберём.

— Вот! Вот это верное решение! — затряс пальцем Фельц, указывая на заключённого, — это верное решение! Мы с вами. Готов помочь в любой организации.

— Тогда без нас. Мы с Деном, — выступил Александр, мои ребята со мной, мы уже обговорили.

Денис молча кивнул в знак благодарности за оказанное ему доверие.

— Да какого хрена Алекс? — возмутился Фельц, — ты на меня работаешь. Забыл?

— Ага, — улыбнулся телохранитель, — зарплата когда?

— Да хоть сейчас, — залепетал Роберт, — хоть сейчас.

Он достал из внутреннего кармана пиджака тонкую пачку ассигнаций. Александр посмотрел на своего шефа как на жалкое убожество.

— Сейчас туалетная бумага имеет большую ценность, чем ваши бумажки. Оставьте.

Он отвернулся от Фельца и махнул рукой Толяну и Лехе, чтобы те собирались.

Клара Тродэ грациозно спрыгнула с качелей и виляя бёдрами перешла на сторону Дениса.

— Я с вами, — Тамара быстро и решительно перешла на сторону Харина, косясь на Лёху.

— И я, — Иван Петрович шагнул вслед за женщиной, — не терплю качки, жизнь на воде это не ко мне. Морская болезнь знаете ли.

— Я тоже с вами, — быстро перебежал на сторону Дениса лопоухий зек.

Аркадий ничего не говорил, он уже давно стоял на стороне Дениса, позади Клары, похотливо глядя на её зад и пуская слюни.

— А что же вы? — спросил Травкин у полковника. — Вы с нами или в море?

— Мы с внучкой с вашего позволения останемся здесь. Для войны я старый, как и для морских приключений. Здесь мы в безопасности, так что не обессудьте.

Травкин понимающие кивнул головой.

Неонов и водитель Тойоты даже не сомневались, что Фельц прав и остались с ним.

— Заправляй всё, что сможешь под горловину, канистру мы забираем. Нам нужнее, — улыбнулся Зубило, и с нескрываемой злобой глядя на Дениса.

— Я могу отдать вам GPS-трекер, он автономный от угона, — предложил Неонов, под пассажирским сиденьем лежит. Кажется, он колебался и не совсем был согласен с выбором стороны Фельца, но против него пойти не мог.

— Спасибо, — Денис потряс Неонова за плечо.

— Профессор, есть чем усыпить вашего Митю?

— Конечно, сколько угодно. Хоть сейчас.

— Тогда давайте не будем волынку волынить. Сань, пойдём, поможешь ошейник сделать этому уроду. А вы займитесь заправкой, — отдал Денис распоряжения Толяну и Лёхе.

Все разошлись, каждый по своим делам. Надо было собраться и разъехаться. Фельц подошёл к Кларе.

— Ты хорошо подумала? — тихо спросил он, понимая, что эта женщина больше ему не принадлежит, но питая последние остатки надежды.

— Да, Роби. Прости. Нам не по пути.

Она отвернулась и пошагала своей отточенной походкой к дому.

Когда закончилось действие снотворного, монстр увидел настежь распахнутую клетку. Пару секунд он раздумывал о чём-то, потом видимо сообразил, что больше нет препятствий, чтобы покинуть место заключения. Серая тень быстро прошмыгнула через широкий газон к забору, немного пометалась вдоль стены вправо и влево. Когтистая лапа наткнулась на не запертую калитку, ещё мгновение и серая тень Мити растаяла в ночной тьме. — Видишь его? — спросил Денис Алекса.

— Да, сигнал чёткий. Стабильный.

— Тогда погнали.

Заревел мотор «БТРа». Вторя ему, завелись легковые автомобили. Машины медленно выползли в вдоль улицы, разбиваясь на две колонны.

Как только звуки их моторов утонули вдалеке, от усадьбы отъехал бензовоз в сопровождении большой Тойоты марки "Тундра" и ещё нескольких машин.

Полковник проводил их взглядом в приоткрытый проём калитки. Стало тихо. Старый вояка забросил ружьё за плечо, и закрыл калитку на тяжёлый засов.

Часть 3

По дороге в «Прибрежный»

Шама вёл «Луноход» с таким довольным видом, словно управлял авто премеум класса, а не пережитком советского автопрома о котором не все даже знали, не то, что помнили. Парфён устал, Тоня уснула на коленях у Егора, пришлось Шаме взять штурвал в руки.

— Тебе как будто нравится эта колымага, — не выдержал довольного вида водителя Парфён.

Тот ничего не ответил, просто повернулся к товарищу и широко улыбнулся.

— Чёрт, у меня уже задница окаменела от этих седушек. Вы там как?

Танкист повернул голову к Егору с Тоней.

— Терпимо — Егор ответил за двоих, и немного поелозил задом на неудобном сиденье.

— Вот, нормально всем, никто не ноет — деловито подхватил Шама, в попытке упрекнуть Парфёна.

В ответ танкист скривил гримасу, часто беззвучно открывая и закрывая рот, передразнил Шаму. На этот выпад никто не обратил внимания и Парфён уставился на дорогу. Далеко впереди появилась одинокая фигура человека. Кто-то медленно шёл вдоль дороги по обочине. У путника не было ни рюкзака, ни сумки, ни какой-либо поклажи.

— Это что ещё за турист? — Парфён указал рукой на пешехода.

Судя по походке, путник был сильно измотан, сказывалась жара и голод. Ноги бедолаги заплетались, и он с трудом удерживал равновесие, чтобы не упасть. Несколько раз его тело неожиданно оказывалось на середине дороги, но словно очнувшись человек, снова сходил на обочину упорно глядя только вперёд.

Подъехав ближе, Шама сбросил скорость, чтобы не сбить бродягу и посигналил. Человек был в военной форме офицера. На звуки клаксона никак не отреагировал, даже бровью не повёл.

— Да этот же полковник! — заявил Парфён, разглядев знаки отличия на пешеходе, — спецназ!

«Луноход» обогнал полковника спецназа по встречной полосе, чтобы избежать случайного столкновения.

— А ну ка останови, — приказал танкист и похлопал по плечу Шаму.

«ЛуАЗ» пропылил по обочине, замедляя ход и остановился. Мотор машины нервно квакнул и затих. Летний зной, который на ходу хоть немного разбавлялся ветром, заполнил кабину.

Парфён вышел первым и прямиком направился в сторону полковника. Но метрах в десяти остановился, внимательно разглядывая офицера. Военный был достаточно молод, по прикидкам танкиста не старше сорока лет, что вызвало некоторые сомнения в подлинности его звания. Белобрысые волосы, взъерошенные от пыли и пота стояли торчком. Жиденькая, светлая борода сбилась в комья от застрявших в ней колючек репейника и грязи. Спецназовец брёл, выпучив безумные глаза куда-то вдаль, не замечая на своём пути Парфёна. Лицо, шея и открытые участки рук, сильно обгорели на солнце и покрылись волдырями, губы пересохли и потрескались. Из кобуры на поясе торчала рукоять пистолета. Одежда, форменные брюки и рубашка с коротким рукавом были сильно истрепаны и грязны. Пыль и грязь так обильно покрыли его одежду, что различить её темно-оливковый цвет было практически невозможно. На правой штанине в районе колена зияла громадная дыра, скорее всего от падения на асфальт, о чём свидетельствовало и само разбитое колено с запекшейся на нём кровью.

— Странный он какой-то, — заметил Шама, подойдя к Парфёну со спины, — зомбак что ли?

В ответ танкист только фыркнул:

— Вот жешь блин, понасмотрелись всяких киношек, какой он тебе зомбак. Да он живее живых, хотя ты прав, немного странноват.

Малёшин снял с предохранителя автомат и передернул затвор. Спецназовец никак не отреагировал, он продолжал приближаться молча и безучастно ко всему происходящему вокруг.

— Товарищ полковник, куда путь держите? Где остальные? — крикнул Парфён, повернув ствол автомата в сторону пешехода.

Тот продолжал волочить свои ноги, прямо на них не отвечая и не делая никаких движений. Неожиданно спецназовский полковник улыбнулся. Почти поравнявшись с танкистом и Шамой, он вытянул к ним руку ладонью вниз, с растопыренными в стороны пальцами.

— Эй, эй! Дружище, ты чего это удумал? — танкист отскочил в сторону, шлёпнув по руке спецназовца стволом автомата. Шама прыгнул в другую сторону, зато на метр дальше, чем Парфён.

Танкист немного опешил, когда полковник с улыбающейся рожей повернулся в его сторону и ускорил шаг.

Это не нравилось Парфёну, перепугало его. Малёшин разглядел кисть, потянувшуюся к его горлу. Грязные тонкие пальцы как высохшие ветки деревьев тряслись и неумолимо приближались. Только у деревьев не бывает толстых когтей, похожих на кошачьи, а у этих «веток» такие были. Полковник раскрыл рот и зашипел как змея. Парфён успел разглядеть на распухших дёснах острые клыки белые как снег, тонкие и острые. Малёшин хотел бежать, но не мог! Он не мог даже пошевелиться! По скованным мышцам текла не кровь, а горячий свинец, причиняя венам и жилам невыносимую боль. Дыхание перехватило, грудь спёрло, словно её стянули стальным канатом. Всё исчезло, померкло. Парфён ничего не видел кроме когтей и клыков, приближающихся к его горлу. Шипение полковника превратилось в адский шорох сыпучего песка в голове. Танкиста заполнило ощущение, что мозг высох за доли секунды, превратив сознание и все воспоминания в бездушный песок, который теперь с противным оглушающим шорохом ссыпался в черную воронку неминуемой смерти.

Хлопок выстрела прозвучал где-то очень далеко, уже совсем из другой жизни. Звук молнией пронёсся в голове, отзывался многократным гулким эхом. Перед глазами Парфёна вспыхнуло красное облако на фоне голубого неба. Кровавая дымка вылетела из башки офицера спецподразделений. Тело урода крутануло вокруг собственной оси, и он рухнул на землю, взмахнув на прощание когтистой культей. Танкист повалился на спину в противоположную сторону.

Прежняя жизнь возвращалась в сознание Малёшина не спеша. По бездонному синему небу плыли безмятежные облака, которым было совершенно всё равно, что происходит там внизу. Жирная муха прожужжала над лицом и улетела. Антонина всё ещё смотрела в снайперский прицел. А Егор со всех ног бежал на помощь своему товарищу. Парфён сделал голубоокий вздох, как будто только что вынырнул со страшной глубины. Хоть сознание возвращалось, оно не давало никаких ответов о том, что, чёрт возьми, произошло. Егор поднял танкиста за подмышки и оттянул от мёртвого тела спецназовца подальше. Усадил на землю, сам присел на корточки рядом.

— Что это за хрень была? — прохрипел Парфён, постепенно возвращаясь к жизни.

— Да мы толком ничего не поняли, — затараторил Егор, — всё так быстро произошло. Он плёлся, плёлся, потом бах! Одно мгновенье и он уже у твоего горла, готовый разорвать его зубами. Ты как?

Егор слегка пошлепал товарища по щекам. Парфён отмахнулся.

— Да всё, всё. Я в порядке. Они поднялись на ноги.

— Киношки говоришь? — возбуждено спросил Шама.

На его лице читался страх и изумление одновременно. Они подошли к телу полковника. Тот лежал на животе, вытянув руку вперёд, как-то неестественно вывернув, то, что осталось от белобрысой головы.

— Тонька ему полбашки снесла, — заметил Егор, осторожно переворачивая ногой труп на спину.

— Не трогай ты его, — шепнул Парфён.

— Не думаю, что он ещё опасен, — Егор пнул тело сильнее.

Трупак перевернулся, как тряпичная кукла. Левой стороны лица практически не было, пуля превратила его в кровавое месиво, в затылочной части было только небольшое входное отверстие. Всё трое с интересом разглядывали мёртвое тело. Егор даже присел.

— С виду человек как человек, только когти и клыки, как у хищного зверя, — анализировал Мельников.

Шама поражённый событием, молча разглядывал субстанцию из мозгов, остатков кожи косточек черепа и крови вместо лица полковника.

— Да он же улыбался когда шёл к нам, — медленно выговорил шаман, — типа «не бойся меня, я мирный».

Парфён разглядел кисть мертвеца с кривыми острыми когтями, только сейчас он понял, то, что он принял за грязь, была на самом деле запекшаяся кровь и кусочки плоти.

— Вот уродина, — еле выговорил танкист.

— Ты чего не стрелял то, Рембо? — усмехнулся Егор глядя на Парфёна, — субординацию побоялся нарушить?

— Сам не знаю, — пробубнил танкист, — он меня заколдовал как-то.

— Заколдовал! — захохотал Егор в голос, задрав голову к небу.

— Да иди ты.

Парфён поднял свой «АК» с земли.

— Я тебе верю, — прошептал Шаман в поддержку танкиста, но тот уже не слышал его.

Малёшин медленно тащился к «ЛуАЗу», усердно потирая ладонью лоб.

Глава 10

Часть 1

Береговое 17.Секретная лаборатория

Митник уселся в кресло и набил трубку табаком. Неспешно с удовольствием раскурил её.

— Неее дыыымии — словно пенопластом по стеклу пронёсся звук по лаборатории.

Старый профессор повернул почти облысевшую голову в сторону клетки с массивными прутьями.

— Тебя это раздражает? Что именно дым или табак?

Громадный почти под три метра монстр, cкожей словно до зеркального блеска отполированный металл, пристально смотрел на него чёрными как смоль глазами.

— Запах. Неее дыыымии — снова поскрипел монстр.

— Потерпишь, — хмыкнул старик, — табак — это последнее удовольствие, что у меня осталось. Хотя должен признаться, удовольствия я практически не получаю, скорее черпаю его инстинктивно из воспоминаний.

Профессор глубоко затянулся и выпустил в воздух несколько колечек из дыма.

— Хочешь попробовать? Вдруг понравиться. Табаку много, — хихикнул он, предлагая трубку монстру в протянутой руке.

Монстр демонстративно отвернулся.

— Оооони ууужеее здееесь, нааадоо нааавееерх, — заскрипел монстр в стенку своей камеры..

— Вижу, вижу что здесь. Слишком много набежало. Ты их созываешь?

— Яяя

Монстр снова повернулся в сторону профессора.

— Ты говоришь всё лучше и лучше, чёртов засранец, — еле слышно заметил профессор, общаясь скорее с самим собой, чем с заключённым чудовищем.

— Выыпуусти, — проскрипел монстр и приблизился к самой решётке.

— Зачем? Сиди здесь со мной. А то мне скучно.

— Яяя им нужен.

— Ты интересный экземпляр Эммус. Ты сильно отличаешься от тех, кто снаружи. Что ты сможешь им дать?

— Пуууть. Жииить.

Митник выпустил новую порцию сизого дыма и глубоко задумавшись, сказал:

— Вот я и хочу найти способ, чтобы никто из вас не выжил. На Земле будет господствовать только один вид — человек.

— Таакоее не воозможнооо, — издал монстр, частица «не» при этом из него выскочила как икота, что заставило профессора улыбнуться.

— Ошибаешься Фредерик. Человек — венец творения, а вы просто свора уродливых перевоплощений. Вы даже не можете самостоятельно размножаться. Человеческое тело необходимо вам как суррогатный инкубатор.

Профессор сделал ещё затяжку, выпустил струю дыма в потолок и почесал висок мундштуком трубки.

— Это покаааа, — долго соображая, ответил Эммус

— Хочешь сказать, что эволюция Эммов ещё не закончена. И вы сможете таки самостоятельно создавать себе подобных? Без помощи человека? Так?

— Смооожем, — протянул монстр и опять отвернулся к стенке.

— И как скоро? А? Поколение? Два? Десять? Ну, сколько у нас времени, чтобы извести вас.

Фредерик долго молчал, возможно, не знал, как ответить, возможно, ещё не мог анализировать, сколько пройдёт времени в нескольких поколениях.

— Не, — икнул Эммус, — не, дооолго.

— Хорошо. Допустим. Вы научитесь создавать себе подобных без нашей помощи и что дальше? Что станется с людьми, которые останутся людьми? В человеческом облике?

— Бооольше не бууудет. Выымераающий вид, — икнул на последнем слове Фредерик.

На что профессор совершенно бесцеремонно скрутил кукиш в сторону клетки.

— А вот это видел?

Монстр с интересом посмотрел на фигуру из трёх пальцев, которая ни о чём ему не говорила.

— Человек существо социальное, организованное и разумное. У нас есть армия, оружие, техника, знания и пытливый ум. Неужели ты думаешь, что мы не найдём способа сохранить свой вид на этой планете. Мы продолжим жизнь и развитие. Мы полностью вас вытесним. Вы можете только жрать! Даже рожать не умеете.

Профессор встал с рабочего кресла и плюнул в сторону монстра.

— Кого вы собрались заместить? Человека? Существо, которое создало литературу, музыку, написало прекрасные холсты, освоило энергию атома, освоило космос! Что вы против Человечества?

Митник разошёлся, голос его звучал всё громче, руки размахивали в стороны сами по себе.

— Мы создали математику, физику, химию, философию! Человек — это творение способное творить! Создавать! А в кого превратился человек теперь? В чучело как ты?

— В совершенство!

Монстр рявкнул так чётко и ясно, что Митник от неожиданности прервал свою пылкую речь и посмотрел на Эммуса широко раскрыв рот.

— В совершенство? — выдохнул, хрипя профессор, — ты называешь себя совершенством?

— Не яяя, — икнул монстр, — те, что после…

Профессор уселся в своё кожаное кресло и задумался.

— Вот ведь чёрт. Мы тоже когда-то начинали с обезьян, — задумчиво рассудил профессор виновато глядя в белую столешницу лабораторного стола.

— Возможно, ты прав, — продолжил он после длинной паузы.

— Человек не совершенен. Мы можем любить, но можем и ненавидеть. Можем быть добрыми и непомерно жестокими. Щедрыми и жадными. Целомудренными и развратными. Трудолюбивыми и ленивыми. Пускай в человечестве, ныне грязного больше чем светлого. Но разве это означает, что весь человеческий род надо уничтожить. Переделать. Перекроить! Разве человечество так уж сильно облажалось?

Профессор пристально посмотрел на Эммуса.

— Ооо-блооо-жа-лооось, — протяжно повторил Фредерик звуки последнего слова произнесённого Митником, не вкладывая в них ни малейшего смысла или понимания.

— Ииииссс-черпа-лооо.

Шипящие звуки давались моннстру особенно тяжело.

— В смысле исчерпало? — переспросил профессор и замолк глубоко задумавшись.

Митник молчал. Он размышлял и пытался проанализировать собственные слова. На самом-то деле человек венец творения или нет. Да, люди много чего добились, но сам вид превратился из создателя в потребителя. Едим, спим, развлекаемся. Работаем, чтобы есть спать и развлекаться. И всё. Не все, но большинство. Книг никто не читает, потому что никто их не пишет. Эмоции заменили ощущения. Симфонии заменили клипами, фильмы роликами и так далее. Развитие закончилось, и на смену отработанному виду пришёл новый вид. И этот новый вид будет использовать весь накопленный человечеством опыт для нового витка развития, пока не исчерпает себя и на смену ему не придёт другой.

Профессор потёр указательным пальцем переносицу.

— Эволюция видов на Земле через вмешательство извне, — чуть слышно пробормотал Митник.

— Но вы тоже убиваете! — резко обратился профессор к монстру, — Выходит вы ничуть не лучше! Вы убиваете даже себе подобных, не то, что людей и животных!

— Насле-дииие о, — скрипнул голос Эммуса.

— Ну, конечно. Всегда проще свалить вину на кого-то. Хотя люди только этим и занимались в последнее время. Нашкодят, и давай искать себе оправдания, вместо того, чтобы раскаяться и исправить положение. И ведь находили. Находили, да ещё других поносили, что не грешат так же, — Митник хихикнул и, подняв вверх указательный палец, поучительно произнёс:

— Прав был тот, кто сказал: «Гордыня — мать всех грехов!»

— Этооо пустооое, — оборвал его размышления Эммус.

— Пустое, — с печалью в голосе повторил профессор, — пустое. Для вас всё пустое. Ваш вид будет чем-то вроде умных животных? А как же национальности? Традиции? Обилие блюд разных кухонь мира? Народные стихи, песни, танцы? Не жаль всего этого?

— Этооо пустооое, — так же бесстрастно повторил монстр.

— Да вот уж нет, — возразил профессор, — это совсем не пустое. Это наше наследие. Наши достижения и мы будем бороться за сохранение и выживание. И ещё большой вопрос кто в этой борьбе одержит верх.

В голосе Митника скользнула нотка злорадства и уверенности.

Профессор поднялся с кресла. Поправил свой измятый и давно не белый халат и подошёл к холодильной камере с прозрачными дверцами. Взгляд его был устремлён на четыре больших пузырька с прозрачной жидкостью. Каждый пузырёк был подписан римскими цифрами от одного до четырёх по порядку.

— В одной из этих склянок препарат, который не позволит вам превращать новорожденных в монстров. Надо только время и добровольцев для тестов. Разработки слишком «сырые». Нужны тесты! Много тестов! Чёрт! Где мне взять столько тестируемых женщин! Да ещё и беременных!

Профессор не заметил, как с шёпота докатился до крика.

— Неее помооошеет.

— Что?

Митник отвернулся от холодильника и направился к клетке.

— Тебе-то почём знать, чучело?

— Ты зааперт кааак и яяя.

— Ошибаешься, это ты заперт. А я могу выйти в любой момент.

— Нееее выйтии. Мы Эммы.

Фредерик указал когтистой лапой в сторону небольшой комнаты, где был стационарный пункт охраны, с мониторами для просмотра трансляций с наружных камер наблюдения.

Митник понял, к чему клонит бывший Хомосапиенс Фредерик Эммус. Он каким-то непостижимым образом собрал сотни монстров на территории снаружи. Сюда им, конечно, не проникнуть, но и выйти незамеченным, точно не получиться.

— Хм. Эммы. Это доктор Розенталь научил тебя так называть серых выродков?

Митник указал на коморку с мониторами у себя за спиной большим пальцем. Монстр промолчал в знак согласия.

Профессор вспомнил неприятную ему личность доктора Розенталя. Громадное гориллоподобное тело учёного сейчас лежало в холодильнике глубокой заморозки, с пулевым отверстием во лбу, закатанными вверх голубыми глазами и забрызганной кровью огненно-рыжей шевелюрой. Когда началась паника в лаборатории, Розенталь был ликвидирован одним из первых.

В памяти профессора всплыли события ликвидации лаборатории и всех причастных к проекту. Почему не убили его и Эммуса? Наверное, везение. События тогда развивались стремительно, молниеносно. Офицеры стреляли в учёных и тут же падали замертво сами. Майор, который должен был ликвидировать Митника, застрелился сам. А Митник не умер. Он видел сотни трупов военных наверху через камеры наблюдения. Видел группу ликвидации, возможно из «привитых» ранее, которая добивала мёртвых, которых атаковали после свои же и подожгли бронемашину ликвидаторов, она долго догорала в ограждении, запутавшись в проволоке. Жуткий дурдом здесь творился. Но профессор остался жив и Эммус остался жив. И Митник даже попробовал отослать сообщение в Кремль, что проект «Эммус» работает и работа над препаратами практически закончена. Дошло сообщение или нет, он не знал. Работал. И ждал. Чего? На это у него не было ответов. Травкину в письме он не сообщил, куда его забирают. Офицер, приехавший за ним, мало того, что стоял над душой, так ещё и два раза заставил переписывать послание, чтобы ничего не выдавало военной тайны.

— Эх, Травкин. Где же ты? — еле слышно спросил Митник, — ты же умница Максим, ты должен всё понять. Была бы хоть какая-то связь.

Профессор вышел в комнату охраны, где горели мониторы транслируя онлайн события сверху.

Митник прикрыл за собой дверь, уселся в кресло охраны. Он поочерёдно всматривался в мониторы, оценивая обстановку… Вся территория уже давно освещалась.

— В ваших рядах прибывает и прибывает, — профессор смотрел на серые толпы монстров слоняющихся по территории базы.

— Как ты их созываешь? И главное зачем?

Вопросы возникали в голове Митника с невероятной быстротой, они рождались и вставали в бесконечную очередь за ответами, которых пока не было. Идея покинуть лабораторию живым становилась всё призрачней.

Никто не приходит, ни армия, ни ополчение, ни росгвардия. Никого. А вот Серых всё больше. Да ещё Эммус меняет не только внешний вид, но и сознание. Для чего? Совершенствуется? Приспосабливается? Адаптируется? Насколько далеко может зайти развитие? На каком уровне остановится? Остановится ли? Эммы захватят города? Или останутся жить вне населённых пунктов? Научаться пользоваться нашими достижениями или разработают свои? Чем будут питаться?

— Чёрт, чёрт, чёрт! Люди во что вы превратились! — выкрикнул в отчаянье профессор.

Стоянка президента у Берегового 17

Семён проспал весь день. Сон был таким глубоким, что проснувшись, казак не сразу сообразил, где он. Во сне ему виделась прежняя жизнь в станице, где всё было мирно, упорядочено и сытно. Сознание не хотело возвращаться в действительную реальность. Что-то подсказывало Семёну, что это не конец человечества, он почему-то наверняка знал, что будет жить, и ясно понимал, что жизнь эта будет похожа на кошмар. Что-то внутри сжалось в комок, защемило, стало бесконечно тоскливо. Он всё бы отдал, чтобы этот кошмар прекратился, и всё стало бы как прежде. Пусть с продажными политиками, чиновничьим воровством и полицейским беспределом. Вся несправедливость которую он так ненавидел в прошлом, сейчас казалась ему детской шалостью.

— Проснулся, — в дверном поёме машины, в которой спал казак, сияло злобной улыбкой лицо Колодина.

— Проснулся, — угрюмо буркнул Семён, — есть что новое?

— Вроде как нет, — продолжал майор улыбаясь, — мир по прежнему в заднем проходе. Там Верховный всех собирает. Последние детали, наверное, хочет уточнить.

Леонид Леонидович собрал всех около у командного теперь «УАЗа». Он долго молчал, разглядывал солдат, казаков и тех мужчин, которые пошли с ним добровольно.

— Я долго думал и вот к чему пришёл, — спокойно сказал он, — сомневаюсь, способны ли мы пробиться в лабораторию через массу этих монстров. Есть ли смысл так рисковать? Что если в лаборатории никто не уцелел. Возможно, и сама лаборатория не уцелела. Имею ли я право рисковать вашими жизнями. Сами понимаете, силы у нас не великие, можем и не сдюжить.

— Сдюжим, если надо, — выкрикнул из толпы Семён, — поздно сдавать назад.

Казак вышел из толпы вперёд, немного нахмурился и продолжил, повернувшись ко всем:

— Поздно и некуда. Не найдём правду сейчас, будем жить в норах и бояться. Это вопрос нашего выживания. Или мы или они.

Президент улыбнулся такой поддержке.

— Мне нравится ваш настрой, — указал он на казака, — вы, наверное, правы. Что ж если все готовы, сегодня сделаем последнюю детальную разведку на местности. Ошибаться нам никак нельзя. Завтра отдохнём и следующую ночь будем прорваться

— Малой куда-то пропал, — неожиданно выкрикнул рослый худой мужик из группы казаков.

— Какой малой? — не понял президент.

— Да тот, шо с вами прибыл. На восьмёрке.

— Славик что ли? — уточнил Леонид Леонидович.-

Ну, да. Вроде Славик, — казак чуть замялся, — он рацию взял и поехал. Сказал, там дорога вроде есть, если вокруг ехать. Хотел узнать куда она, — худой махнул рукой в сторону военного городка.

— Сказал, туда и обратно и до си его нет. Автомат взял и рацию, — ещё раз уточнил казак.

— Может, уехал обратно, в станицу? — предположил Семён.

— Тут это, — немного смущённо продолжил загорелый казак, — Архип хлопок слышал. Говорит вроде как одиночный из калаша. Далеко.

Долговязый снова указал рукой в сторону, куда предположительно уехал Славик.

— Я сперва думал, что может Малой, что ли пальнул. Или послышалось. Будить никого не стал. Ночь сами знаете у всех какая была. Думал, сейчас он там покружится да и приедет. А его так и нету. Может с ним случилось чего?

Казак замолчал и ещё раз погладил пышные светлые усы.

— Ну, Петро! — с укором произнёс Семён.

— Шо Петро! — развёл руками казак, — мне шо, за каждым нянькаться? Велели же, не будить, покуда опасности нет. Теперь Петро!

— Кто в темноте хорошо видит? — вмешался президент.

— Да почти все, — майор шагнул вперёд.

— Колодин, организуй машину и тройку бойцов. Далеко сильно не отъезжайте. Уехал, так уехал. Туда и обратно. Майор вместо привычного «Есть!» просто кивнул президенту и махнул Крокодилу, тот позвал ещё пару солдат из своей части. Расселись в «УАЗе», Колодин занял место водителя..

Машина через минуту, поднимая столб пыли, утонула в темнеющей степи.

Стемнело быстро. Колодин вёл молча, всматриваясь в ночную степь. Он уже привык видеть в темноте. Сначала было тяжело различать всё в серых, синих, чёрных тонах, и многочисленных оттенков, но за пару ночей мозг адаптировался к такому видению ночи.

— Стой, смотри вон там! — крикнул сослуживец, которой разглядывал ночь в боковое стекло «Буханки».

— Что там?

Колодин плавно нажал на педаль тормоза. Машина скрипнула тормозными колодками и встала. Облако пыли накрыло их на несколько секунд, обгоняя, повинуясь лёгкому ветру.

— Вон смотри, — солдат срочник ткнул стволом автомата в стекло, как только пыль развеялась.

Колодин посмотрел в ту сторону и прищурился. Метрах в ста было нечто похожее на перевернутую машину.

Майор повернул ключ зажигания и «УАЗ» заглох.

— Пошли. Крокодил прикроешь, — почему-то шёпотом раздал распоряжения Колодин.

Крокодил уже через мгновение занял позицию на крыше машины с РПК. Сошки скользнули по металлу, издав неприятный визг.

Колодин кинул грозный взгляд в сторону пулемётчика. Тот поднял большой палец вверх, показывая, что он на позиции, и больше не издаст ни звука.

Солдаты во главе с Колодиным быстро приблизилась к перевёрнутой машине. Никто сразу не смог понять, что за автомобиль перед ними. То, что это машина понятно по двум передним колёсам, вывернутым в право. Задних колёс не было.

— Чисто, — доложил голос из одного из срочников, который отправился на осмотр первым.

Майор что-то услышал и резко поднял руку вверх согнутую в локте и сжатой пятернёй в кулак. На мгновение все замерли, осматриваясь по сторонам. Кроме треска сверчков и тихого треска тактической перчатки Колодина больше ничего не нарушило тишину.

Колодин опустил руку, медленно обернулся к останкам авто. Когда-то это был, легковой автомобиль, но какой марки понять было трудно. Кто-то или что-то изуродовало и измяло кузов легковушки до неузнаваемости. Сержант шагнул ближе к обломкам и присел на колено, угодил во что-то мокрое, похожее на тряпку, шёпотом выругался. Колодин не стал вникать, во что именно он вляпался: антифриз, тормозуха, горючка, да мало ли что могло вылиться из разбитой машины, это потом. Распознать цвет машины в темноте тоже было не возможным. Тонкий серп месяца то появлялся, то снова прятался в облаках, практически не давая никакого света. Колодин согнулся в три погибели, чтобы заглянуть в то, что осталось от салона авто.

— Здесь ничего. Пусто, — шепнул майор, осмотрев машину.

Поднялся на ноги.

— Это восьмёрка. Или девятка, — уверенно сообщил один из солдат.

— С чего ты взял? Это же груда железа и битого стекла.

Колодин ещё раз осмотрел обломки. Ни фар, ни задних фонарей, ни одной целой детали.

— Бампер, — продолжил всё тот же солдат, пнув что-то на земле.

— Чего? — не понял сержант.

— Бампер, — солдат ещё раз пнул что-то длинное на земле, — такие бампера только на наших восьмёрках и девятках ставили в прошлом веке. Чёрный пластик и ребра жёсткости внутри. Таким бампером на таран можно идти. У меня была "девятина", от деда досталась, на гражданке ещё. Я точно знаю.

Солдат улыбнулся, нырнув на мгновение в воспоминания.

— Товарищ сержант, простите майор, — с другой стороны подошёл другой срочник, — Автомат. Там. Лежит. С той стороны, — солдат с трудом выдавливал из себя каждое слово.

Колодин взглянул на него, тот был напуган или ошарашен не понятно, но даже в темно было видно, что лицо у солдата было белее мела.

— Где там? Тащи сюда, — тихо приказал офицер.

— Его рука держит, — выдавил солдат.

— Какого хрена? Чья?

Колодин обошёл обломки с другой стороны, внимательно глядя на землю. Скоро увидел «АК», который держала часть руки, точнее кисть и небольшой кусок предплечья. Конечность с оружием, была отсечена словно острым мечом, срез на предплечье ровный и чёткий, ни ошмётков тканей, ни торчащей кости. Один палец на спусковом крючке, верно, пытался отстреливаться, но не смог или не успел. Колодин аккуратно поднял автомат, остаток руки глухо шлёпнулся на землю. Осмотрел оружие. Флажок предохранителя переведён на огонь «одиночными».

— Где остальное тело? — спросил майор, оглядывая сразу у всех.

Солдаты как по приказу засуетились около машины, шаря взглядами по земле.

— Здесь нет, — тихо доложил один из срочников из темноты.

— Здесь тоже чисто, отозвался второй.

Майор не стоял без дела, но и его поиски не дали никаких результатов. Неожиданно для себя Андрей почувствовал, что на него из темноты кто-то смотрит.

— К бою! — скомандовал он и резко вскинул автомат к плечу. Солдаты мгновенно исполнили приказ, и замерли, целясь в ночь. Но в темноте никого не было. Только тот же шум сверчков и еле слышный шелест трав.

— Что там, товарищ сержант, простите, майор? — спросил обнаруживший руку с оружием солдат.

— Не знаю.

Колодин водил стволом автомата из стороны в сторону, выискивая цель. Никого не было видно, но он точно знал, он мог поклясться в том, что мгновение назад на него смотрело что-то очень не доброе, хищное.

Тишину разорвал вопль ужаса, который тут же утонул в треске пулемётной очереди.

Андрей Колодин резко повернулся в сторону «УАЗа». Пулемёт Крокодила, изрыгая пламя, долбил длинной очередью. Бил в одну сторону, куда-то перед собой пока не выплюнул последнюю пулю. Перезарядки не последовало, вместо этого часто захлопали пистолетные выстрелы, сопровождаемые воплем ужаса.

— К машине! Бегом! Огонь по готовности! — скомандовал майор и рванул к «УАЗу». Он открыл огонь с ходу, куда-до в темноту, совершенно не различная цели, просто наугад. Сослуживцы на бегу выстроились в маленькую цепь. Заработали их автоматы, стреляли так же в никуда, так же не видя цели, так же во тьму перед «УАЗом».

Отстреляв по два магазина, бойцы добежали до машины.

Крокодил стоял рядом с «Буханкой», тяжело и часто дышал. Глаза навыкате, то ли от страха, то ли от избытка адреналина.

— Я достал его? Колодин, я достал его? — как в бреду спрашивал пулемётчик уставившись в степь.

— Кого?

Майор огляделся вокруг «УАЗа», ни одного трупа не было.

— Я не мог промазать! В упор же бил! Всё до патрона! Я же достал его! Колодин? Где эта тварь? А? Колодин!

— Да в кого ты стрелял?

Андрей взял товарища за грудки и слегка встряхнул, чтобы тот пришёл в себя.

— В Серого? В кого? Сколько их было?

В ответ Крокодил только отрицательно покачал головой.

— Хрена с-два это Серый. Это что-то… Это гадство какое-то, — Крокодил часто захлопал глазами.

— Грузите его. Уходим.

Быстро скомандовал Колодин и прыгнул за руль.

Солдаты запихали Крокодила в «Буханку», закинули пулемёт и очень шустро загрузились сами.

Затарахтел мотор. Машина шлифанула колёсами по степному ковылю и рванула вперёд. Резкий разворот чуть не опрокинул «УАЗик», накренив его на два колеса, машина устояла, и быстро помчалась в сторону лагеря, оставляя за собой стену из пыли.

Крокодил сидел молча, тупо глядя в пол, смиренно подпрыгивая на сидении,

когда машина налетала на очечную кочку.

— Крокодил, ты в кого стрелял? Ты не убил никого! — не оборачиваясь, крикнул Колодин.

— Оно. Оно возникло вдруг, — Крокодил поднял голову и расставил в стороны руки,

— Пасть… Глаза… Глаза, как угольки светятся. Бесшумно совсем подкрался. Просто из тьмы. Хоп! Дыхание мне в лицо прямо. Колодин, Андрюха, да я чуть в штаны не обгадил, — рассказывал пулемётчик, раскрывая глаза всё шире и шире.

— Оно, оно громадное. Чёрт, Колодин, слышишь, оно громадное! Понимаешь? Я ни звука не услышал. Как он подкрался? А Колодин. Как? И я не попал? В упор же! Всё до патрона! Что совсем не попал?

Волна адреналина отпустила пулемётчика, его начало колотить.

— Да чёрт его знает, может и не попал. Мы тоже стреляли. Темень же кругом. Возможно, ранили. Может эта тварь уползла, а сейчас подыхает в какой-нибудь канаве, истекая кровью. Не знаю, — подытожил результаты пальбы майор.

Андрей Колодин вспомнил, как он почувствовал, чей-то взгляд у обломков машины перед самой стрельбой. Мурашки пробежали по спине и его передернуло.

— Что это было, как думаешь? — Колодин кинул быстрый взгляд на своего товарища.

— Бог Смерти, — Крокодил ответил так тихо, что майор с трудом разобрал его слова за шумом мотора.

Даже быстрого взгляда Колодину хватило, чтобы понять, его товарищ не шутит, и не придуривается, настолько тот сейчас был серьёзен

В лагере никто не спал. Все были переполошённые. Первым к «УАЗу» подбежал президент.

— Что там за пальба была? Вы стреляли?

— Мы, — майор ловко выпрыгнул из-за руля.

— Нарвались на монстров? Много уложили?

Это Семён подскочил, засыпая разведчиков вопросами.

— Не знаю, — покачал головой Колодин,

— В кого стреляли, тоже не знаю. Не видел. Малого, кажется, нашли. Точнее, то, что от него осталось.

— Ты ранен? — Семён направил луч тактического фонарика на колено майору.

Колодин осмотрел своё окровавленное колено, точнее кровавое пятно на штанах, сразу вспомнил, как у останков машины угодил во что-то мокрое.

— Вот тебе и антифриз, — буркнул он.

— Чего? Какой ещё антифриз? Ты это о чём Колодин? — продолжал тараторить Семён.

— Сеня, подожди, — отдернул его президент, — Колодин, давай по порядку.

Сержант спокойно рассказал всё, что с ними произошло на вылазке в степь.

— Думаешь Малого, ну Славика, этот бог смерти покромсал, — спросил долговязый казак с пышными усами.

— Я никого не видел. Ни души, — мрачно ответил майор.

Он не стал рассказывать о том, как почувствовал взгляд смерти на себе из темноты, ведь он тоже почти запаниковал.

— Здесь опасно, — Колодин обвёл рукой степь вокруг.

— Что бы это ни было, оно тихое, быстрое, сильное и смертельное. Почему-то мне кажется, Серые сами его бояться, вот и жмутся в стаи.

— Там движение!

Доложил дозорный наблюдатель с восточной стороны, он прибежал, покинув пост.

— Движение? — переспросил президент.

— Столбы пыли. Скорее всего, колонна машин. Идут без осветительных приборов, — выпалил солдат, и тут же убежал обратно.

— Да кому они теперь нужны, приборы эти, — негромко заметил Колодин.

— Как думаете, кто это? — спросил майор, повернувшись к президенту.

— Что? — опомнившись от каких-то своих раздумий, переспросил главком.

— Как думаете, кто едет?

— Колонна машин. На секретный объект, переполненный монстрами, — Леонид Леонидович пожал плечами, — у меня нет версий.

— Они, похоже, встали, — доложил вновь прибежавший дозорный.

— Далеко? — поинтересовался Колодин.

— Да, далеко.

— Что за машины? Сколько? Можно понять?

— Никак нет! — отчеканил солдат, — всё, что смог разглядеть это столб пыли от вероятного движения и остановки колонны.

— Что предпримем, товарищ главнокомандующий?

— Что? — президент снова ушёл в свои размышления так глубоко, что не услышал вопроса майора.

— Какие наши действия в связи с появившейся колонной?

— А-а. Надо подождать, понаблюдать. Может просто люди заблудились. Может бандиты или мародеры. В любом случаи сейчас идти не надо. Опасно.

Президент говорил не уверенно, растеряно.

— Согласен. Крокодила просто так не напугаешь и из себя не выведешь, а та тварь вывела. До светла, ждать надо.

— Неофор, — еле слышно пробубнил президент.

— Кто? — не расслышал майор.

— Проект «Неофит» — продолжал еле слышно беседовать сам с собой главком.

— Что? — снова переспросил Колодин, не понимая о чём речь.

— А? Да нет, это я так, — отмахнулся президент и добавил:

— Твоя правда, Андрей. До светла.

Леонид Леонидович посмотрел в черноту степи. Как жаль, но его зрение так и не приспособилось видеть во тьмекак у многих.

Часть 2

К востоку от Берегового 17

— Ну, что там Сань? Появился этот чёрт? — спросил Денис.

— Да хрен его знает. Пропал сволочь серая, — не отрывая взгляда от экрана смартфона, ответил Алекс, — вообще удивительно как мы смогли так долго держаться за ним. Таки оторвался, вот сигнал и пропал.

— Да нет Сань, это же GPS. От спутника не оторваться.

«БТР» пришлось остановить. За ним покорно встали остальные машины.

Денис взял автомат и вылез на броню. Алекс последовал его примеру. Клара лежала в брюхе бронемашины, не в силах выйти или даже говорить. Её существо не привыкло к такому способу передвижения, в какое мгновение бешеной езды ей показалось, что все её внутренности смешались как бельё в стиральной машинке. Теперь она была просто счастлива, от того что можно полежать неподвижно. Из темноты вышел Травкин.

— Где Митя? — спросил он с ходу.

— А шут его знает док. Убежал ваш Митя. Одному Богу теперь известно где эта тварь.

— Нелепая была идея гнать за монстром, — выговорил Денис и всмотрелся в степь.

— Хотя, — протянул он, — Алекс видишь вон там свечение, вроде как от населённого пункта, — он указал рукой вперёд, по ходу следования колонны.

— Ну, да, что-то светит. Станица какая-то в низине или ещё что. Сейчас гляну.

Алекс уткнулся в экран смартфона.

— Хм. Судя по данным спутника там ничего нет. Просто большое облако.

— В навигаторских картах глянь, — Денис повернулся к Алексу и тоже уставился на экранчик.

Саша быстро сменил приложение. Открыл карты навигатора. На схематических ничего. Ни дорог, ни страниц. На изображении со спутника на этом месте затёртое белое пятно.

— Какой-нибудь объект. Засекреченный, возможно военный — предположил Александр.

— Засекреченный? — обрадовался Травкин, — всеми фибрами чувствую, что нам туда!

— Не суетитесь док. Не зная броду, не лазий в воду. Митя ваш исчез. Что там неизвестно. Давайте отдохнём до утра. А по светлому, аккуратненько, не спеша, без шума как говориться и пыли, — Денис не стал договаривать, что именно без шума и пыли.

— Давайте-ка спать, пока солнце не встало. Днём броня и железо нагреется, спать в технике будет невозможно. Всё. Всем спать! — уверенно скомандовал Денис и нырнул обратно в «БТР».

— Спать так, спать, — покорно согласился Алекс и тоже исчез под бронёй.

Травкин посмотрел в сторону свечения уличных фонарей. Ему натерпелось узнать что там, но сам он не поедет. Профессор обречённо вздохнул, развернулся и пошёл к своей машине.

Колодин так и не смог уснуть. Не потому что ночь выдалась сложная, а потому что появились новые вопросы без ответов. Сидя на крыше «УАЗа» размышлял Колодин:

«Славика что-то разрубило, если конечно это его машину они нашли. Крокодил не пойми с кем, войну устроил. В довесок ещё гости пожаловали. Атаку на городок придётся отложить, пока не станет ясно, кто есть кто и те зачем. Первым делом ехать к гостям, выяснить кто это, не будет ли удара в спину. Осмотреть место ночного сражения с Богом Смерти».

Колодин еле заметно улыбнулся, вспомнив лицо Крокодила. Майор лихо спрыгнул с крыши «Буханки».

Крокодил тоже не спал. Сейчас он выглядел вполне спокойным, набивая магазин калибром «7.62» для своего «РПК».

— Что думаешь, майор? — спросил Крокодил, глядя, куда вдаль.

— Думаю о чём? — Колодин присел рядом.

— Да вообще, обо всём. Что это за хрень была ночью? Что будет после того, как мы эту чёртову лабораторию возьмём? Какие у нас, собственно перспективы? И что это за пассажиры с той стороны?

Крокодил задавил последний патрон в магазин и отложил его в сторону.

— Какие мысли майор?

— Ну, пассажиров сегодня навестим, заодно и машину разбитую лучше осмотрим, всё одно по дороге. На остальные твои вопросы, могу только ответить, что надо жить дальше. Как не знаю, но как-то надо. Что-то наверняка придумаем. Мы же люди. Люди люди человеки, — вздохнул Колодин.

— Кофейку бы сейчас, — зевнул Крокодил, — я на гражданке глаз не продирал, пока кофе не выпью. Сам всегда варил.

Колодин хмыкнул и хлопнул его по плечу:

— А я чай люблю. С лимоном, сахаром и парой бутеров. Ладно, мечтать не вредно, вредно не мечтать. У Семёна вроде растворимый кофе оставался, пойдём, поделимся, — улыбнулся майор.

— Не, к Сёме не пойду. Не люблю растворимый.

Крокодил поднялся, взял пулемёт, набитые патронами магазины и сказал:

— Главком с нами собрался, просил позвать, как поедем. Хочет сам всё посмотреть. Он у казаков, кофе пьёт. Позовёшь?

— Буди бойцов, давай вчерашних. Я за Леонидом Леонидовичем.

Колодин развернулся, хотел было идти к машинам казаков, но вдруг обернулся.

— Слышь, Крокодил, — окликнул он сослуживца, — почему ты назвал ночного гостя Богом Смерти?

— Похож чем-то, — пожал плечами пулемётчик.

— Похож? — брови сержанта подпрыгнули вверх.

— Ну, да, — немного замялся Крокодил, — ну, он похож на этого, как его, бога смерти в Египте, я как то фильм смотрел, вот и запомнилось.

— На Анубиса? — не скрывая удивления спросил Колодин.

— Я с ним не знакомился, имён не помню. Но похож сильно. Мне так показалось, — пулемётчик виновато улыбнулся и поспешил отвернуться.

Андрей потёр подбородок и зашагал в казачий стан.

Травкин уснул только перед рассветом. Сон никак не шёл, не смотря на усталость после изнуряющей дороги. Зато уснув, спал крепко и долго. Снов профессор никогда не видел, просто проваливался в темноту, и открывал глаза, когда сознание возвращалось из глубины мрака.

Он спал около «БТРа», на синтепоновом одеяле, укрываясь второй его половиной.

— Проснулся, док?

Травкин спросонья не сразу узнал голос. Приподнял голову, оглянулся и увидел Дениса, тот сидел не далеко от него на корточках, сильно взмокший и взъерошенный.

— Доброе утро.

Максим Геннадиевич улыбнулся и одел свои очки, сильно при этом жмурясь. Он не мог привыкнуть к тому, что зрение его сейчас легко обходилось без очков, но ношение окуляров стало неисправимой привычкой. Глаза профессора, не понимали, зачем им очки и в первые секунды передавали в мозг хозяина сильно размытое изображение окружающего мира, но стоило профессору сильно зажмуриться и открыть глаза, как окружающий мир тут же становился чётким и понятным.

— Не доброе, — выдохнул Денис, — нашли мы вашего дружка.

— Дружка? — не сразу сообразил профессор.

— Ага, дружка, серого цвета кожи. Точнее, то, что от него осталось.

Денис бросил на землю в сторону профессора небольшой раскуроченный пластиковый предмет.

— Что это?

— Это наш маяк, трекер, который мы на Митю повесили. Всё что от него осталось. От Мити осталось ещё меньше.

— В смысле?

Профессор поднялся на ноги, внимательно изучая остатки маяка.

— В смысле. От него лужа багровой крови осталась, и маленькие, — протянул Денис, — останки плоти.

— Вы. Вы хотите сказать, его сожрали?

— Ага, — улыбнулся ЧОПовец, — почти целиком. Разорвали и сожрали.

— Это, это. Это серые сделали, ну, его сородичи?

Профессор был слегка напуган таким поворотом событий, он был уверен, что на первоначальном этапе развития монстры могли, есть себе подобных. У монстров была большая потребность в белке, но сейчас они могли обходиться и другой пищей. Один раз Митя дотянулся до стола и сожрал герань в горшке.

— Нет док, то, что его скушало вдвое, а может и втрое больше Мити. Вот взгляните.

Денис протянул Травкину свой смартфон. На экране профессор увидел снимок кровавого следа на грунте.

— Это единственный след, которой удалось найти, — пояснил Денис, — если бы он не наступил в лужу крови, не было бы и этого. Увеличьте.

Травкин провел двумя пальцами по экрану смартфона, увеличивая изображение. Посмотрел внимательно и нахмурился.

— Чертовщина какая-то. И кто это по вашему? — протянул он смартфон обратно Денису.

Тот принял телефон, ещё раз взглянув на снимок.

— Это медведь переросток. Лапа очень похожа на медвежью. Но вот размер, — улыбнулся Денис, — размер чутка больше чем у обычного мишки.

— Насколько больше?

— Насколько? Пожалуй, раза в три самой большой особи. Но это не медведь.

— Не медведь? — Травкин вспомнил размеры гризли, которого видел в зоопарке, — а кто?

— Кошка, — хмыкнул Денис.

— Кошка! — Травкин даже вскрикнул.

— Ага. По крайней мере, когти прячет так же, как кошка. Ну, или почти так же.

— Вы меня в ступор сейчас введёте, уважаемый! — выдохнул Травкин.

— Заходите, док, я уже давно там. Даже страшно представить, что это за тварь. Мы окрестности оглядели, ничего вокруг нет. Если это животное, ушло в том же направлении, куда направлен его след, то искать его надо вон там, — Денис махнул куда-то прямо, — на побережье у моря. Но только искать это чудо природы, мне не хочется.

— Не могу не согласиться с вами, встреча с таким монстром может оказаться последней. Хорошо, что нам не надо к побережью?

— К счастью не надо, — улыбнулся Денис, — похоже, что мы практически у цели. Там дальше городок, скорее всего военный объект, как вы и предполагали, Митя туда шагал, пока им не поужинали.

— Движение! — крикнул Александр, который вёл наблюдение прямо с брони.

Травкин с Денисом одновременно повернули головы в его сторону.

— Чего там Сань? — с тревогой спросил Харин.

— «Буханка» похоже. Машина зелёная, номера чёрные. Это военные, — спокойно ответил Александр.

Узнав, что это возможно военные Травкин приободрился, это означает, что армия уцелела, возможно, это военные из военного городка, возможно, этот военный городок и есть та самая лаборатория, где исследовали Эммуса.

На шум, из «БТРа», появилась Клара, она поднялась уже давно и приводила себя в порядок, используя остатки косметики. Она выглядела вполне восхитительно, для тех условий, в каких они сейчас находились.

Часть 3

Краснодарский край

«ЛУАЗ» запыхтел и тронулся с места. Не смотря на то, что первый шок от нападения странного полковника уже прошёл, все продолжали молчать.

— Башка жутко болит, — нарушил молчание Парфён.

— Чего? — переспросил Егор.

— Башка говорю, разболелась после этого дятла. Странно как он меня быстро обезвредил. Покрепче твоего шаманства будет.

Парфён хлопнул по колену Шаму. Тот не отреагировал, продолжая внимательно вести машину.

— Это гипноз, а не шаманство, — возразил Шама, — шаман общается с миром духов, и духи ведают ему всё или почти все, о чём их спрашивают. А этот просто сковал твой мозг и волю, чтобы убить.

— Зачем? — возмутился танкист.

— Голодный был, — хмыкнул Егор с заднего сидения.

— Но он же не серый монстр, как остальные, внешне выглядел как вполне нормальный человек, разве что когти странные. Люди ведь не жрут людей, а Шама? Что скажешь.

Но тот молчал.

— М-да, — протянул Егор, отвечая вместо шамана, — и на зомбака он не похож. Человек как человек.

Тоня никак не поддерживала беседу, она отстегнула магазин от винтовки, добавила в него патрон и застегнула обратно.

— Тонька, ты чего молчишь, что это за перец был а? Твои мысли, — не унимался танкист.

— Не знаю и знать не хочу, — отрезала она.

— Вот дерьмо! — выругался Парфён, — мало нам Серых уродов, так ещё и человеческие уроды появились.

— У него не было разума, только инстинкты, — заговорил Шама, мельком взглянул на Парфёна.

— Звериные инстинкты. Это существо уже не человек, но и не зверь, и серым точно не станет, — добавил Шаман.

— Нету разума, — танкист замер с кривой улыбкой, — типа, у него своих мозгов нет, он решил и мои запудрить. Нормально. И где таких уродов делают?

— Ты его интересовал, как добыча. Захват сознания — это способ охоты.

— Да ну тебя, Шама, что ты опять жути нагоняешь. Я растерялся и поплыл. Не ожидал. Ещё когти такие страшные.

Парфёна передёрнуло от воспоминаний.

Усадьба Митника. Краснодарский край

«Луноход» остановился у ворот усадьбы профессора Митника.

— Какого хрена здесь происходит? — негодовал Парфён, вылезая из мини-вездехода.

— Что именно тебя не устраивает? — спросил Шама и улыбнулся. Танкист огляделся по сторонам.

— Где монстры? За всю дорогу ни одного нападения! Только несколько бегунов и то от нас! Никакой агрессии! Это как-то не нормально.

— С каких это пор нападение монстров стало для тебя нормой? — прокряхтел Егор.

Дорога его сильно измотала, он с удовольствием покинул тесное авто и потянулся, держа автомат на вытянутых руках над головой.

— Какой кайф, — выдохнул он.

— Это здесь? — потягиваясь в пример Егору, спросила Антонина.

— Вот чёрт у меня всё затекло. Знать бы, что никого не встретим, можно было того "Мерса" угнать.

— А вон ему скажите спасибо, — Парфён кивнул в сторону Шамы, который продолжал сидеть за рулём и не глушил мотор.

— Вдруг придётся удирать по пересечённой местности. На «Мерсе» не уйдём, — продолжал Парфён, передразнивая слова шамана.

— А и в самом деле, немного странно, куда вся эта нечисть подевалась? — оглядываясь по сторонам, поддержала Тоня.

Она подошла к металлической калитке в громоздких воротах и нажала на кнопку звонка домофона.

— Зря стараешься, — довольно хмыкнул Парфён, — электричества нету. Стучать надо.

Каким же было его удивление, когда из динамика домофона раздался голос:

«Кто там? И какого хрена вам надо?»

Голос был таким резким и громким, что танкист слегка присел. Егор тут же подскочил к динамику и быстро заговорил.

— Меня зовут Егор Мельников. Этот адрес нам оставил профессор Травкин Максим Геннадиевич. Я работаю, то есть работал под его началом в «Радужном». Господин Митник, это вы?

— Нет, — буркнул динамик домофона, — Митника нет. Он исчез. Травкин уехал с какими-то людьми.

— Вы не могли бы впустить нас, мы несколько дней в дороге. Устали сил нет, — вмешалась Тоня.

Наступило молчание. Егор уже развернулся и решил идти обратно к машине, как в калитке щёлкнул замок, и дверь немного отошла назад.

— Убедитесь, что плотно закрыли калитку за собой, — буркнул недовольный домофон.

За высоким забором друзья оказались на просторном газоне с давненько не стриженой травой. По дорожке к ним шёл старый мужчина, рядом с ним семенила девочка.

После отъезда Травкина со всеми остальными гостями полковник перебрался с внучкой в хозяйский дом. Последнее время ему было очень не спокойно на душе. Постоянно терзало сомнение, что он совершил роковую ошибку, приняв решение остаться здесь. Теперь, когда у порога оказались люди, знавшие Травкиным, он внутренне взбодрился, хотя внешне был хмур и даже немного грозен.

— Идите за мной в дом, — всё ещё без особого доверия пригласил полковник.

Парфён оглядел шикарную гостиную дома Митника.

— Не плохо, — констатировал он.

Полковник внимательно разглядывал прибывших людей. Один танкист, но без танка. Парень с девушкой. У дамы вполне себе не шуточная снайперская винтовка. И странный тип в одежде больше похожей на балахон.

— Теперь давайте всё по порядку. Кто вы и откуда?

— Меня зовут Егор. Это моя девушка Антонина, мы из «Радужного». Парфён примкнул к нам в Москве, он выживший из танковой бригады которую вводили в столицу при «ЧС». А Шама, спас нам жизнь в Орловской области и все вместе мы решили ехать сюда. Адрес мне дал сам Травкин ещё в «Радужном».

Полковник внимательно слушал повествование Егора о пути из «Радужного» в «Прибрежное», сидя в кресле с внучкой на коленях. Старого вояку мало интересовали эмоциональные части рассказа, его больше занимала информация о том, что твориться снаружи и хронология происходящего.

— Вот так собственно мы сюда и добрались, — закончил Егор.

— Ясно, — снова нахмурился полковник, — и что дальше?

— Не знаю, — пожал плечами Егор, — мы думали, профессор Травкин раскроет нам на многое глаза.

— Травкин не раскроет, я раскрою.

Теперь пришёл черёд вещать полковнику. Он подробно описал, как они попали в усадьбу, как познакомились с Травкиным, про группу людей прибывших недавно. Про митинг и откровения Максима Геннадиевича. Про то, как все ушли. Одна группа, используя монстра-поводыря, поехала неизвестно куда, вторая решила отправиться на побережье искать спасения для продолжения жизни.

— Так вы говорите, что в последнее время вам практически не попадались Серые? — спросил полковник, закончив повествование последних времён.

— Совсем мало, и те нами не интересовались, просто пробегали мимо, — подтвердил Егор.

— Это странно. Странно, — полковник снял внучку с колен и поднялся с кресла.

— Что же вы намерены теперь предпринять? — спросил отставник.

— Не знаю мы ещё не думали, как быть если не найдём Травкина, — отвечал за всех Мельников.

— А что здесь думать, — начал полковник, слегка крякнув, — на данный момент мне видеться только три варианта дальнейшего развития событий.

Первый это оставаться здесь. Усадьба хорошо укреплена, провизии и горючего ещё хватит на какое-то время. Если растянуть, то можно продержаться до зимы. Оружия мало, но от локальных нападок хватит. Однако меня крайне встревожило, то, что вы рассказали о последнем столкновении с представителем вооружённых сил. Если есть один такой странный человек, где гарантии, что не появиться другой. Потеря сознания при столкновении с таким противником приведёт к неминуемой гибели. Это означает, что выход за периметр за поиском пропитания будет крайне опасным.

Второй это последовать на побережье, за теми гражданами, которые организовали вторую группу. Если честно, я хотел примкнуть к ним сразу, но большое количество бывших заключённых среди их отряда удержало меня от такого решения, у меня внучка.

Полковник замолчал и задумался.

— А третий вариант? — нарушил, затянувшееся молчание Егор.

— Что? — очнулся полковник.

— Какой третий вариант? Вы сказали у вас три варианта. Найти группу Травкина?

— Нет. Искать Травкина считаю затеей бессмысленной. Одному Богу известно, куда повёл их этот серый чёрт. Я мог отправиться с ними сразу, но они отправились искать правду, а не пытаться выжить, я не мог себе такого позволить, повторюсь, у меня на руках ребёнок.

Антонина взглянула на девочку и улыбнулась. Внучка полковника была одета в простое детское платьице, на ногах белые носки и сандалии. Всё чистенькое, к чести дедушки. Волосы заплетены в небрежные косички.

— Третий вариант идти в горы Кавказа. Я там служил когда-то. Искать там группы выживших людей, и примкнуть к ним.

— В горы? — переспросил Парфён.

— Да в горы. Если эти твари не умеют плавать, вряд ли они будут скакать по горам. К тому же оставаться на суши, с моей точки зрения, более безопасно, чем на воде. Видите ли, я плохо умею плавать, а шторма никто не отменял, перспектива утонуть никак не вяжется с желанием выжить.

— Но Кавказ слишком далеко. Сможем ли мы в текущих условиях преодолеть такой путь, — снова вмешался Парфён.

— Вы танкист?

— Так точно!

— В группе, с которой уехал Травкин, был «БТР», Серым такая техника не по клыкам. Брошенной военной техники сейчас множество, найдём что-то подходящее и будем перемещаться на ней.

— Всё бы ничего, — хмыкнул Парфён, техники и правда, полно. Я мог и на танке приехать. Только чем его заправлять? Постоянно сливать с баков идея плохая, не мы одни выжили, как вы убедились, и горючка нужна всем. Сейчас её никто не производит и на заправки не завозит. Встанем где-то на таком «БТРе», окружённые этими тварями и что? Каюк.

— Есть НПЗ (нефти перерабатывающие заводы), — не согласился полковник, — там миллионы литров горючего.

— Ага, — хмыкнул Парфён, — а есть ещё те, кто эти заводы охранял, и среди них много военных, которые сейчас могут бродить по территории и с помощью чёртова гипноза убивать мародёров, раздирая непрошенных гостей когтями, как у кошки переростка.

— Вы военный и я военный, хоть и в отставке, но мы не стали убийцами гипнотизёрами. Возможно, многие солдаты и офицеры остались прежними.

— Ага, — снова хмыкнул Парфён, — в таком случае эти НПЗ уже под жёстким контролем, схлопотать пулю или заряд «ПТУРа» (Противо-Танковая Управляемая Ракета) малоприятная перспектива. Ещё не понятно кто сейчас на этих НПЗ главенствует. Сейчас конечно все мародёры, но есть плохие мародёры, а есть очень плохие.

— Согласен, — кивнул Егор, — нам пока везло, много всего брошенного. Но это не бесконечный запас. Первый шок прошёл, и люди начнут организовываться в группы, отряды, банды. Оружие есть у всех. Кстати и сюда могут нагрянуть вооружённые маргиналы, тогда будет не отбиться. Первый вариант не гордиться. Оставаться здесь опасно. Кавказ. Вариант хороший, мне нравиться, но слишком далеко. Я за побережье и жизнь на море.

— Или на островах, — улыбнулась Тоня.

Она протянула руки к девочке.

— Иди ко мне, милаха, я тебя заплету.

Девочка улыбнулась в ответ и шагнула к Антонине.

— Ты же моя радость.

Тоня обняла девчонку.

— У тебя есть расчёска?

— Да, сейчас принесу.

Ася кивнула головой и убежала к себе в комнату. Через минуту она принесла небольшую розовую щётку «массажку», для расчёсывания кукол.

— Вот.

Девочка протянула игрушечную расчёску Тоне.

Рощина чмокнула девочку в щёку и с удовольствием принялась за причёску.

— Надо уходить на море, — неожиданно заговорил Шама, — и чем скорее, тем лучше.

— О, — Парфён поднял указательный палец вверх, — а вот этому мнению я доверяю, — улыбнулся он.

— Согласен, — кивнул Егор.

— И мы за море, — улыбаясь, поддержала Тоня, не отрываясь от работы, — правда солнце? — обратилась она к девочке.

Та только кивнула головой, не сбив процесс плетения косичек.

— Тогда решено, — согласился полковник с большинством, — собираемся и выдвигаемся к побережью.

— Надо транспорт ещё подыскать, в наш шикарный «ЛУАЗ» все не влезут, — Парфён не мог сдержать радости от перспективы найти хорошую машину, и не трястись больше в таратайке Шамы.

— Это не проблема, найдём, — согласился Егор, — брошенных машин полно.

— Я машину не брошу! — резко заявил Шама.

— Да и не надо, — успокоил его Парфён, — выкинем из неё все седушки и загрузим под завязку. Как-никак полный привод, может и пригодиться.

— Вот и порешали, — закончил полковник, тогда сегодня отдыхайте, а завтра начнём сборы, подготовку и разработку маршрутов.

Располагайтесь, где сочтёте удобным. Генераторы сейчас запущу, будет свет, можно будет принять горячий душ.

— Фантастика! — обрадовалась Тоня, услышав, о возможности принять горячую ванну.

— А я займусь пока обедом, Нам всем ещё будет над чем поразмыслить, — закончил старый полковник.

Глава 11

Часть 1

Краснодарский край. Не далеко от ВЧ Береговое 17

Все с интересом ждали гостей в приближающейся «Буханке».

Машина плавно сбросила ход и остановилась аккурат перед «БТРом». Первым вышел человек в военной форме с «РПК» наперевес. В ту же секунду башня на «бэтера» повернулась в сторону «УАЗа», и ствол пушки уставился на пулемётчика.

Крокодил примирительно опустил пулемёт и поднял вторую руку.

— Спокойно парни, нервы ещё пригодятся, — пулемётчик, натянуто улыбнулся.

Открылась водительская дверь, и появился Колодин. Он обошёл свою машину и открыл пассажирскую дверь. Когда из «Буханки» вышел президент лица у всех вытянулись в неподдельном изумлении.

— Господин президент! Леонид Леонидович! — выпалил Травкин, — глазам не верю! Вы ли это?

— Да. Это я, — спокойно ответил президент, — профессор Травкин, если не ошибаюсь?

— Вы меня запомнили, — Максим Геннадиевич скромно улыбнулся.

— Сложно не запомнить научного бунтаря, который нёс антинаучную околесицу «с пеной у рта».

— Пена оказалась не такой уж околесицей, — шутливо заметил профессор.

— Увы, это так.

— Но что вы здесь делаете, господин президент? Как вы здесь? Что с остальным правительством? С министрами? Какая вообще обстановка в стране? — Травкин засыпал президента вопросами.

— Давайте по порядку, — Леонид Леонидович поднял перед собой обе ладошки, чтобы прекратить лавину вопросов.

— Ситуация в стране, в данный момент, мне не известна, уверен, что она критическая. Скорее всего, государства, как собственно и других государств больше нет. Как нет и человечества в прежнем виде. Министерства, как и министров, тоже нет. Нет экономик, оборонных ведомств, производств. Нет ничего, кроме того что есть, а есть мы. Последний министр, с которым я общался, был министр обороны, к сожалению, он погиб в неравной схватке с монстрами на базе ВВС. Что с выжившими людьми? Собираем по крупицам. И здесь мы по вполне стратегическим делам. Надо захватить наш военный объект и спасти мир. Остаток мира, — поправил сам себя главком.

— Захватить? — лицо Травкина немного вытянулись, — от кого захватить, он же наш?

— Был наш, но сейчас он под контролем монстров. Они до сих пор туда сходятся.

— Так вот куда так спешил ваш дружок, док, — вмешался Денис.

— Возможно.

— Какой дружок? — не понял президент.

— Не дружок, а опытный экземпляр, подразумеваю, это то во что превратился профессор Митник. Полагаю, что он закрыл сам себя, для дальнейших исследований над новым видом существ на планете. Мы спасались в его усадьбе, там была оборудована его личная лаборатория.

— Лаборатория? — переспросил Леонид Леонидович.

— Да, профессор Митник один из немногих, который поддержал мою теорию о «Эммах», разумных существ, которые переделали в итоге человеческий организм под себя. Но всё не так просто, переделать получилось не всё и не всех. Серые переделки лишились половых органов, гендерного различия. Самостоятельно они размножаться не смогут. Такова моя версия на данный момент.

— Вот как, — главком вздёрнул брови, — Как же они собираются размножаться? Им же конец, проживут, сколько смогут и вымрут, — он не скрывал оптимизма

— Увы, не вымрут, ведь мы можем размножаться, а Эммы есть в каждом организме. В каждом! — подчеркнул профессор, широко раскрыв глаза.

— Кажется, я догадываюсь, к чему вы клоните, — протянул президент, — тогда мы не ошиблись и надо вскрывать лабораторию как можно скорее.

— И что нас там ждёт? — поинтересовался профессор.

— Там Фредерик Эммус и ещё один наш учёный, нам не известно, кто именно. Учёному удалось заблокировать лабораторию, и сделать сообщение, когда хаос только начался.

— Это очень интересно, Фредерик Эммус таки жив, — Максим Геннадиевич задумался и погладил свою бородку.

— Уверен, мы найдём много ответов, когда встретимся с этим учёным, и он сможет на многое пролить свет, может даже на то, как выжить сохранившим человеческий облик людям, а возможно и то, как очистить всю планету от серой чумы, — заключил президент.

Верховный осмотрел внимательно всех присутствующих. Дениса, Александра который вылез из «БТРа», красивую женщину и женщину рядом с ней, тоже с очень приятной внешностью и ладной фигурой. Ещё два парня с автоматами за плечами, седого, но крепкого старика. И ещё несколько мужчин в штатском, но с оружием. Потом продолжил:

— Мы планируем прорваться в лабораторию. Задача крайне сложная и опасная, будем рады любой помощи.

— Мы собственно за этим сюда и ехали! — обрадовался Травкин, — Это просто поразительная удача, что мы встретили вас. Наш проводник Митя, монстр, погиб. Мы следовали за ним, наблюдая передвижение по GPS маячку, но его кто-то съел.

Колодин и Крокодил переглянулись.

— Кто съел? — спросил майор, — вы видели, кто это сделал.

— Нет, — вмешался Денис, — нашли только следы и лужу крови. И следы не такие, совсем не такие какие оставлял наш Митя.

— Это прямо хреново, — заметил Колодин, — мы имели счастье столкнуться с этой тварью ночью. И пули, похоже, его не берут. Можете показать место, где сожрали вашего Митю.

— Да без проблем, — Денис кивнул головой, — Идём.

— Крокодил, ты с нами?

Колодин взглянул на товарища, тот вдруг стал белее мела.

— Понятно, будь с президентом. Поехали, — кинул Андрей Денису и уселся за руль «Буханки».

Денис махнул рукой ещё двоим бойцам с автоматами, и последовал в машину.

До места, где был разорван Митя, добрались быстро. Колодин внимательно осмотрел бурое пятно высохшей крови на месте происшествия. След, который оставил убийца Мити, потряс майора своими размерами. Он скинул автомат с плеча и приложил приклад в след. Присвистнул.

— Полтора приклада помещается! Это что же за скотина такая?

— Даже знать не хочу. Вот смотри, что нашёл.

Денис протянул Колодину фалангу отрубленного пальца монстра с острым когтем.

— Митин? — Андрей поморщился, пытаясь скрыть всю полноту отвращения.

— Ага. Здесь нашёл. Посмотри, как ровно оттяпан, словно гильотиной отсекли.

Колодин покрутил остаток пальца, разглядывая место отсечения.

— Хрень какая-то, — прошептал он и протянул кусочек Мити Денису.

Тот спокойно взял палец, подкинул на ладони и швырнул далеко в степь.

— Теперь представь, какие когти у той твари? И аппетит, — улыбаясь, заметил Харин.

— Почти ничего от нашего монстрика не оставил.

— Может, утащил? — предположил Колодин.

— Не-а, здесь жрал, — довольно возразил Денис, и пояснил, — если бы утащил было бы видно. А так трава нигде не примята. Да и кровавый след тянулся бы. Не, здесь он его кушал. А потом спокойно дальше двинул.

— Куда, как думаешь? — спросил Колодин.

— Да шут его знает куда. Если предложить, что он никуда не свернёт, то судя по отпечатку следа в ту сторону, — указал рукой Денис куда-то в даль.

— И что там?

Колодин прикрыл глаза ладонью от солнца, пытаясь что-то разглядеть в дали.

— Горы и море.

Улыбнулся не понятно чему Денис, хлопнул по плечу майора и направился к машине.

— Бог Смерти, — вспомнил Колодин слова своего товарища.

Он ещё с минуту смотрел вдаль, но так толком ничего не разглядев, развернулся и отправился вслед за Хариным.

Президент о чем-то разговаривал с Травкиным в стороне. Клара любезничала с Крокодилом сидя в тени «БТРа». Она улыбалась, но всё время с тревогой посматривала в ту сторону, куда уехал Денис. Крокодил не обращал никакого внимания на её тревогу, его внимание полностью поглотил бюст Клары, от которого он не отрывал глаз. Секретарше было плевать, смотрит и пусть смотрит, не он первый не он последний.

Только когда в дали на солнце блеснули стёкла «Буханки» и показался след поднятой пыли, Клара с облегчением вздохнула.

— Едут, — прервала она бестолковую болтовню Крокодила.

Пулемётчик оторвал взгляд от груди Клары и посмотрел вдаль. Секретарша поднялась и пошла к ним на встречу.

— Слава Богу, — улыбнулась она, как только Денис показался из машины.

— Ну, что там? — подскочил Крокодил к майору.

— Мокрое место, — кинул Андрей на ходу и прямиком направился к президенту.

Леонид Леонидович прервал беседу с Травкиным, как только увидел Колодина

— Осмотрели? — кратко спросил главком.

— Так точно, осмотрели, — доложил тот.

— Это точно не Серые его порвали. Стопа не такая, как у всех монстров. Размеры следа впечатляют, полтора приклада.

Колодин скинул автомат, взял его за цевьё и показал приклад президенту с профессором, прибавив второй рукой ещё приблизительно половину его размера.

— Вот такой приблизительно.

Травкин охнул.

— Ну. Как думаете, кто это мог быть? — спросил Колодин профессора.

— Х. Хищник, я полагаю, — поперхнулся Травкин, и поправил очки, испугано оценивая размер следа, демонстрируемый Колодиным.

— И-и-и. Из какого же леса сбежал волчок? — продолжал майор.

Травкин молчал.

— Тварь опасная, — продолжил Колодин, — свою жертву не рвёт когтями, как Серые, а рубит на куски словно саблей.

Президент всё это время молчал. Он побледнел, вид у него был растерянный.

— Леонид Леонидович, — обратился к нему Колодин, — вчера вы что-то говорили об этой твари. Знаете что-то?

— Поведайте, если знаете, — поддержал Максим Геннадьевич, — любая информация сейчас на вес золота. На кону не только наши жизни, но всего человечества.

Главком собрался духом, провёл рукой по седым волосам, молчать больше не имело смысла и глубоко вздохнув начал говорить.

— Феномен Фредерика Эммуса был засекречен с самого начала. Только Фредерик не умирал, как вы поняли, подобно тысячам людей вовремя первой волны пандемии. Не впадал в литургический сон, или что-то похожее. Нет. Он всё время был в сознании и при памяти. Эммы, как вы их называете, ломали его в живую. Мы наблюдали за процессом с интересом и страхом. Перед нами рождался совершенно новый вид, по сути, инопланетный вид.

Однажды ко мне в кабинет прибыл министр обороны, это была не официальная и незапланированная встреча. Михаил Сергеевич рассказал о планах генштаба разработать совершенно новое оружие. Не химическое, не бактериологическое, биологическое. На базе взятых образцов тканей Эммуса с помощью генной-инженерии. Решено было сконструировать из нано-Эммов другие организмы, не человеческие, нет. За основу были взяты различные виды животных. Из них создавали боевых, разумных, подконтрольных человеку убийц.

Так появился проект «Неофит». Проект проходил под грифом «Абсолютно секретно». Ни отчётов, ни видеосвидетельств, фотографий. Ничего не могло выйти за пределы генно-инженерных лабораторий по созданию нового вида, — президент тяжело вздохнул, — оружия. Рабочее название созданных существ «Неофоры». Неофор — это абсолютный диверсант-убийца. Бесшумный, неуязвимый, беспощадный и главное послушный. За основу управляемости взяли что-то вроде дрессуры. Но когда случилась вторая волна, вымирание, точнее перевоплощение. В общем над проектом не удалось сохранить контроль.

Главком замолчал.

— Этого ещё не хватало, чёрт бы вас всех побрал, мистер президент, — обречённо выдохнул Травкин, — и насколько успешным оказался проект?

— Крокодил может рассказать, насколько успешным оказался проект. Он видел его живым и пытался расстрелять в упор из пулемёта, — ответил за президента Колодин.

— Сколько лабораторий этим занималось? — спросил профессор.

— Сто двадцать, — подавленным голосом ответил главком.

Колодин присвистнул.

— Чего нам теперь ждать? Сколько образцов на свободе? Как они себя поведут? Насколько послушны, управляемы? — начал сыпать вопросами Травкин в привычной своей манере.

На что Леонид Леонидович просто молчал и пожимал плечами, потом грустно поведал:

— Как я понял, интеллект у них остался на уровне животных. Выдрессировать их, к сожалению не успели. Количество освободившихся образцов тоже не известно, но многих удалось ликвидировать.

— Этот ваш Неофор ушёл в сторону побережья. Возможно навсегда, а возможно у него просто лёжка в той стороне. Теперь в степи оставаться опасно, — сделал свои заключения Андрей Колодин.

— Так вы с нами? — спросил президент у Травкина

— Я конечно! Без сомнений! А вот как остальные спросите у него.

Максим Геннадиевич кивнул на Дениса, который остался в тени своей бронемашины и принимал из рук улыбчивой Клары бутылку с водой.

Президент подошёл ближе к Харину.

— Поддержите огнём и боевой техникой? Ваш «БТР» сильно упростит задачу, при взятии объекта — поинтересовался президент.

Харин отхлебнул воды из бутылки, задумался на мгновение.

— Огнём сильно не поддержим, БК (боевой комплект) на исходе. Но передавим многих, был бы толк.

— Толк будет, — заверил главком.

— Тогда можете рассчитывать на нас. Мы собственно за этим сюда и ехали.

Вот и замечательно, — Леонид Леонидович потёр руки, не скрывая удовольствия от такого ответа.

— Давайте-ка к нам на позиции. У нас уже есть кое-какие намётки для атаки, может, вы ещё что-то предложите. Вместе точно сдюжим.

Харин, передал полупустую полторашку с водой обратно Кларе. Окинул взглядом своих попутчиков крикнул:

— По машинам! Выдвигаемся! Порядок движения прежний.

Завидев «БТР», который пылил за «Буханкой», казаки засвистели и замахали шашками, приветствуя подкрепление.

Всю технику оперативно выстроили в каре.

Внутри периметра организовали лагерь. Развернули полевую кухню.

Президент, Колодин, Семён, Денис, Крокодил и Травкин в тени «БТРа» обсуждая план вторжения на базу и проникновения в лабораторию.

— Теперь силы позволяют нам разбиться на три группы, — говорил президент, — первая из двух пулемётных точек на возвышенности, вторая это «БТР» которой пойдёт на прорыв через «КПП». Эти две группы оттянут на себя основные силы монстров. Третья группа, проникнет на базу у бреши сделанной сгоревшим «БТРом» и напрямую пойдёт к лаборатории.

Если будет слишком горячо, пулемётчики уйдут на машине в степь, догнать их не будет возможности. Люди в «БТРе» останутся в безопасности, зубы и когти Серых броне не страшны. Ну, а у нас цель проникнуть в лабораторию и закрыть за собой дверь.

— Что потом? — спросил Денис, — Какой путь отхода?

— Потом, — президент не был готов ответить сразу, — потом придётся действовать по обстановке. В лаборатории нам нужна информация и тот учёный, который там заблокировался. Повторюсь, по нашим сведениям информация из лаборатории способна вернуть человечество в прежнее русло развития, — уверенно заявил главком, хотя на деле он понятия не имел, так это или нет, опираясь в утверждениях лишь на свою интуицию.

— Сейчас у нас вопросов больше, чем ответов. И те ответы, которые у нас есть, рождают ещё больше вопросов. Женщины и старик останутся в машине, в случае провала нашей операции уедут куда глаза глядят и будут пытаться выжить самостоятельно.

— Я так не согласна! — подала голос Клара, она стояла в стороне ровно настолько, чтобы слышать все детали разговора.

— Я поеду с Денисом в «БТРе», не останусь я в степи на произвол судьбы, и это не обсуждается, — жёстко закончила она.

— Если это ваше решение, пожал президент плечами.

— Да, моё. Остальные пусть, как хотят, а я еду с Денисом.

Сам Харин молчал, ему собственно было без разницы, кто с ним поедет.

— Хорошо, — согласился Леонид Леонидович, — с этим разобрались. Пулемётные расчёты, как отработают отвлекающий маневр, переместятся на точку отхода. Точку пусть выберут сами бойцы им на месте виднее. «БТР» переместятся к входу у лаборатории и будет ждать нас, для отхода с данными и уцелевшим учёным.

— Что с лабораторией будем делать, — спросил Колодин.

— Консервация, — резко вмешался Травкин, только консервация, чувствую, что она нам ещё очень понадобиться.

— Посмотрим, что там происходит, если будет возможность, то сохраним, если не будет, уничтожим. Функция самоликвидации заложена в алгоритме охраны объекта, при запуске протоколов сработает автоматически. Все протоколы в комнате охраны, но здесь есть одно но.

— Какое ещё «но»? — переспросил Колодин.

— При ликвидации детонируют и реакторы, взрыв будет ядерный, достаточно мощный, чтобы превратить степь в выжженную пустую.

— Вот и отлично! — хмыкнул Крокодил, — представьте, сколько тварей сожжём, главное самим удрать подальше.

— Ликвидация — это самый крайний случай! — отрезал Травкин.

— Собственно задача ясна. Заходим, убиваем всех на пути. Проникаем в лабораторию, забираем учёного и уходим. Делов то, — хмыкнул Колодин.

— Именно так, — строго подтвердил президент, — если всё всем понятно, то с наступлением темноты выходим на позиции и в двадцать три ноль-ноль начинаем. А сейчас, обедать, отдыхать, проверить оружие, готовиться. У меня всё. Вопросы есть у кого-нибудь или предложения, может быть?

Никто не ответил, все молчком отрицательно помотали головами.

— Тогда пойдёмте обедать. Пахнет вкусно.

— Ага, а то уже кишка кишке бьёт по башке, — сострил Крокодил.

На остроту улыбнулся только его товарищ Андрей Колодин, да и то только для того, чтобы поддержать.

У небольшого костра суетилась привлекательная Тамара и пара казаков. Каша с тушёнкой, из казачьих запасов, была уже готова, над костром повис второй котелок с чистой водой, для приготовления чая.

Часть 2

Прибрежное. Усадьба Митника

Егор Мельников услышал, как за забором остановилась машина, и перестал тарахтеть дизель.

Через пару минут в калитку зашёл довольный Парфён.

— Нашёл что ли? — спросил Егор.

— А то, — довольно улыбнулся танкист, — «Паджерик». Старенький, но машина что надо и бак полный. Даже взламывать не пришлось, ключи в замке были. «Чека» не нужна. Дизелёк, полный привод. То, что надо! А новые машины без «Чеки» (Чип Контролер) всё равно не завести.

— Хорошо.

Егор хлопнул товарища по плечу.

— Шама где?

— Окуривает новую машину, сейчас будет. А вы как?

— Нормально, собрались почти. Полковнику жалко такую усадьбу бросать, говорит, хоть немного как царь пожил, — улыбнулся Егор.

— Серых много встретили?

— Ни одного, как сквозь землю провалились. Прикинь, — Парфён снова расплылся в улыбке.

— Чего ты лыбишься? Это не очень хорошо. Раз здесь нет, значит где-то много. Не нарваться бы.

— Не дрейфь, прорвёмся, — успокоил товарища Парфён.

В калитке появился Шама.

— Всех злых духов разогнал? — смеясь, приветствовал Парфён.

— Нет, ты остался, — строго ответил шаман.

Танкист на секунду перестал улыбаться, сделался серьёзным, но потом задорно расхохотался.

Маленькая девочка теперь ни на шаг не отходила от Тони, даже позабыв, что рядом есть дед. Антонина такой дружбе только радовалась. После всех кошмаров, которые пришлось пережить, вдруг появился ребёнок, да ещё такая милаха, просто бальзам на душу.

Девочка звала её тётя Тоня, рассказывала о своих родителях, о деле, о прошлой жизни. Чаще стала улыбаться.

Василий Иванович целиком был погружен в сборы, и был весьма доволен тем, что внучка не мешалась и не болталась под ногами.

Сумки с провиантом распределили по машинам. Парфён уселся за руль старого «Паджеро», к нему присоединились полковник. Егор, Антонина и Ася решили ехать с Шамой в «Луноходе». Всё свободное внутреннее пространство обеих машин было забито под завязку консервами, крупами и парой канистр с горючим.

— Сколько нам ехать? — осведомился полковник.

— До Новороссийска к вечеру доберёмся, если без происшествий. В город не полезем, там может быть опасно. Отсидимся ночь в пригороде, дальше по обстоятельствам, — ответил Егор.

— Ну, что? Погнали, — задорно спросил Парфён и, высунувшись в открытое окно, крикнулШаме:

— Не отставай!

— Не гони! — крикнул тот в ответ, высунув голову из «ЛУАЗа».

Машины тронулись.

«Прибрежное» быстро промчалось за окнами. Полковник тяжело вздохнул. Солнце раскаляло асфальт свободной дороги. Горячий ветер вырвался в открытые окна, создавая иллюзию некой свежести.

Егор занял пассажирское сидение впереди и был отчасти штурманом, от части наблюдающим обстановки вокруг.

Антонина на заднем сидении играла с девочкой в игру, «Кто успеет поймать пальчик в раскрытой ладошке».

— Мама, папа, жаба… Цап! — на слове «цап» Тоня резко повышала голос. В очередной раз, специально не поймав детский пальчик. Ася после каждой удачи заливисто смеялась и сразу требовала:

— Давай ещё! Давай ещё!

Антонина послушно раскрывала ладошку, и как только указательный пальчик ребёнка прикасался к ладошке, медленно начинала:

— Мама. Папа…

Впереди показалась гористая местность. Степь оставалась позади. Деревьев вдоль дороги становилось всё больше, воздух стал немного прохладнее. Сухой треск степных кузнечиков и стрекоз сменялся шумом цикад. Егор прикрыл глаза и представил, что всё происходящие сейчас всего лишь дурной сон. Воспоминания отправили его прямиком в детство. Тогда он маленький мальчик ни о чём не задумывался. Ему хотелось быть путешественником во времени и изучать повадки динозавров. Мама и папа всегда рядом, они любят и берегут его, а бабушка с дедушкой беспощадно балуют, не смотря на упрёки родителей. Воспоминания текли, как спокойная река, цепляясь одним событием за другое, вытаскивая из памяти солнечные картины беззаботного детства, под заразительный смех Аси

Шама затормозил так резко, что не пристегнись Егор ремнем безопасности, его лоб не избежал бы возможности проверить, насколько прочное лобовое стекло машины.

Пассажиры сзади не были так предусмотрительны, потому слетели с задних сидений, практически влипнув в спинки передних. Хорошо, что Тоня успела среагировать и ухватила девочку рукой, чтобы та сильно не ударилась.

— Шама! — рыкнула Антонина, вложив свой гнев в имя.

— А что Шама? — виновато отозвался водитель, — это вон.

Шаман кивнул на резко затормозивший впереди «Паджеро».

Егор схватил автомат и выскочил из машины. Он подошёл к внедорожнику с водительской стороны.

Парфён тоже выскочил из машины с автоматом, не дожидаясь, когда подойдёт Мельников.

Дорогу их маленькой колоне перекрывал бензовоз, цистерна которого стояла поперёк дороги, блокируя обе полосы движения.

— Вот зараза! — выругался танкист.

— Идём, посмотрим, — предложил Егор, указав Парфёну на левую обочину.

Лязгнули затворы на автоматах. Танкист обходил бензовоз слева, Егор пошёл по правой стороне. Передвигались медленно на полусогнутых ногах, высоко задирая носки стоп, чтобы не спотыкнуться. Приклад в плечо, взгляд в прицел. Но оказалось, что стрелять уже не в кого. Ни людей, ни монстров, ни кого.

Какая-то птица выпорхнула, из кроны дерева и, часто хлопая крыльями, пролетела над головой Егора. От неожиданности он дёрнулся, присел, рефлекторно направил ствол автомата в крону дерева. Ничего. Обошли бензовоз. За ним была ещё машина. Большой белый пикап лежал на правом боку в кювете. При аварии пикап что-то завалило набок и швырнуло на скорости в сторону, он, оставляя след на асфальте проскользил правым бортом до толстой акации там и замер. Удар пришёлся на лобовое стекло, минуя моторный отсек, вскользь по капоту. Салон машины сложился в гармошку и теперь представлял собой жуткую инсталляцию смерти из покореженного металла и битого стекла, обильно окрашенного кровью. Всех кто был в машине, раздавило за секунду, круша черепа, ломая кости и разрывая ткани. Егор поморщился, представив картину аварии.

Парфён заглянул в кабину бензовоза, дверь машины распахнута настежь, в салоне пусто. Скорее всего, покидали в панике, схватив только автомат, не заботясь даже забрать запасной «БК», который спокойно почивал на полу.

Водитель, выскакивая из-за руля бензовоза, успел даже открыть огонь, на асфальте валялись с десяток стреляных гильз. Парфён легонечко пнул одну из них и последовал дальше. Впереди ещё несколько легковых машин. Две столкнулись друг с другом, ещё пара в кювете. Асфальт залит запёкшейся кровью, тучи мух вздымали в воздух, стоило сделать новый шаг. В траве на обочине танкист увидел «Калашников» с разбитым в щепки деревянным прикладом, вероятно водитель бензовоза стрелял именно из этого оружия, а вот самого стрелка не видно.

Егор обошёл пикап, стараясь краем глаза заглянуть в салон машины. И потихоньку стал перемещаться к следующей легковушке в кювете. Эти, судя по всему, успели среагировать и при резком торможении свернули в кювет. Всё четыре двери седана распахнуты, ретировались быстро. Егор подошёл ближе и увидел в траве что-то круглое и лохматое. Он приблизился ещё на пару шагов, чтобы лучше рассмотреть предмет. Из травы на Егора смотрела отрубленная человеческая голова с приоткрытым ртом, в который по распухшим синим губам заползали и выползали мухи. Правый глаз у головы был прикрыт, зато левый напротив выпучено уставился на Егора белёсым слегка голубоватым зрачком. Егора вырвало прямо на отрезанную голову, залепив содержимым желудка открытый глаз. Увидев это, Егора вырвало ещё раз, более обильно, но на этот раз он успел отвернуться в сторону и заляпал только ствол своего автомата.

Парфён прислушался к спазматическим звукам своего товарища, криво улыбнулся и продолжил движение. Хруст битого стекла на асфальте не позволял передвигаться бесшумно. Танкист резко перевёл автомат за две обнявшиеся легковушки. Ухмылка тут же слетела у него с лица, за машиной валялось часть человеческого тела, рассечённого от правого плеча до левой ягодицы одним ударом. Теперь пришёл черёд Парфёна пожалеть о том, что он плотно позавтракал. Его рвало так же долго, как и товарища, до глубокого спазма в желудке.

Танкист вытер слезы с глаз, которые выступили от внезапного внутреннего напряжения, потом тыльной стороной ладони отёр рот.

— Твою-жешь, — выдохнул Парфён и продолжил осмотр места столкновения.

Обойдя все машины по левой стороне дороги, он встретился взглядом с Егором, который шёл справа.

— Никого. Нет не живых, ни Серых, — быстро отрапортовал танкист.

— Такая же фигня. Только останки, — также быстро ответил Егор.

— Слышь, не нравиться мне это, — танкист обвёл территорию аварии стволом автомата.

— Как это, Серые такое устроить смогли?

— Не Серые, — уверенно прервал Егор.

— В смысле, не Серые? А кто? Ниндзи ассасины?

— Не знаю. Но Серые разрывают когтями плоть, а здесь в кустах отрезанная башка, ровнёхонько отрезана, как гильотиной.

— Ага, точно. Там тоже половина чувака валяется, так рубануть ещё постараться. А Серых ни одного трупа! Они же отстреливались, вон гильз сколько.

Парфён в доказательство снова пнул стреляную гильзу. Гильза покатилась, звеня по асфальту.

— Столько палили и ни в кого не попали? — танкист не скрывал удивления.

— Не попали. Чёрте что.

— Я думаю, их в лоб атаковали. Первые две машины, «Мерс» и «КИА», сложились друг в друга на большой скорости, не успели среагировать, — начал следствие Парфён, указывая рукой на машины, — «Фольцик» среагировал, начал тормозить, но его крутануло, и он со всего маху влетел правым бортом в эти две. Бух-х-х! Вон той уже проще было реагировать, водитель затормозил и увёл машину от столкновения в кювет. Все выпрыгнули. А вот пикап, «Тойота Тундра» как я понимаю, на бок легла на скорости, от удара со стороны, пролетела на боку до дерева и там упокоилась. Бензовоз замыкал. Водила, был опытный, тормозить пытался экстренно, но аккуратно, однако всё равно сложился. Выскочил и вступил в бой. В недолгий и беспощадный бой.

— Мегре, блин, — Егор сплюнул, — скажи лучше, с кем они вступили в этот недолгий и беспощадный… И кто их так быстро уничтожил? Да ещё так кроваво.

Парфён пожал плечами.

— Это, какого хрена, здесь было? — вмешался седой полковник.

Старик не усидел во внедорожнике, взял ружьё и пришёл на подмогу.

— Не могу ответить, господин полковник, потому что сам не могу понять, — Егор снова сплюнул на землю, пытаясь таким образом избавиться от запаха рвотных масс.

— Там вмятина на цистерне, как будто по ней громадной кувалдой жахнули, — поделился обеспокоенный старик, не глядя указал себе за спину стволом ружья.

— Во как, а я внимания не обратил. Пригнувшись, шёл, не заметил, — оправдался танкист.

— Надо дорогу расчищать и уматывать отсюда как можно скорее, — поторапливал Егор.

Пришёл Шама. Он ничего не говорил, только смотрел на весь этот хаос, широко раскрыв глаза. Не надо было быть профессиональным физиономистом, чтобы прочесть ужас, который застыл у него на лице.

— Парфён, помоги!

Егор уже пытался откатить в сторону зелёный Фольксваген к обочине. Ноги скользили на битом стекле, и машина почти не двигалась с места. Парфён подскочил, закинув автомат за спину, и двумя руками упёрся в багажник машины. Когда подошёл на помощь полковник фольксваген сдвинулся с места и покатился к обочине. Столкнув машину все трое вернулись.

— Давай её сначала назад! — крикнул Парфён и упёрся в смятое крыло авто. Это была «КИА». От удара мотор ввалился внутрь салона, передавив тела водителя и пассажира, они так и сидели в машине, только отдалённо напоминали тела людей, лица изуродованы, залиты кровью, тела разорваны. Передние колеса сложились во внутреннюю сторону и не крутились. Кровь людей и жидкости из авто слились в одну большую лужу.

— Навались! — закричал Парфён, — Давай! Раз, два — взяли!

Машина двигалась нехотя, по несколько сантиметров, таща за собой остатки разбитой фары на проводах.

— Ещё взяли! Шама! Какого хрена, ты там замёрз? Помогай, давай! — хрипло крикнул танкист.

Шаман вышел из оцепенения и поспешил на помощь.

Машину с большим трудом удалось спихнуть к обочине.

— Теперь эту, — часто дыша, Парфён кивнул на головную машину.

— «Мерен». Подушки сработали, — указал Парфён на белые мешки подушек безопасности, одна вылетела из руля, другая из передней панели «Мерседеса».

— Передних это спасло, а тех, кто сзади сидел «КИА» в хлам раздавила, — продолжал комментировать Парфён, — водила в «Мерене» потерял сознание и вывалился в оторванную дверь, не пристёгнут был. Кровь только от удара в нос на подушке, ни в машине на водительском сидении, ни у машины нет следов крови. А вот пассажир, был пристёгнут и, судя по всему, остался в сознании. Сумел покинуть машину, где, судя по луже крови, смерть его и настигла.

— Мегре, — снова съязвил Егор, — скажи лучше, во что они врезались?

— Мегре старый был, я молод ещё, — поправил танкист и продолжил:

— А вот во что врезались? Это прямо загадка, — Парфён не видел хоть что-то, во что мог врезаться «Мерседес», сплющив в гармошку свой перед.

— То, во что они врезались, потом их порубало на части, и возможно сожрало, — спокойно предположил танкист.

Капот мерседеса был задран вертикально вверх, двигатель после удара сорвало с креплений, и он ушёл вниз, под салон. Что спасло жизнь, пусть и ненадолго, тем, кто сидел впереди.

К общему счастью колеса на немце не заблокировались, и скатить его к обочине, оказалось довольно легко.

— Это зеки, — полковник кивнул на трупы в «Мерседесе», — те тоже зеки, — кивнул он на разбитую «КИА», — робы у них тюремные, и наколки, — пояснил он свои наблюдения.

— Какая разница, — часто дыша, ответил Малёшин, — это точно не копы их преследовали.

— Что делать с бензовозом? — вытирая пот со лба, спросил Парфён

— Он вроде целый, только на канистре вмятина. Да и не пустой наверняка. Какой смысл им было пустой гнать, — рассудил полковник.

— С собой возьмём, — быстро принял решение Егор.

— Тогда я поведу грузовик, — неожиданно предложил Василий Иванович.

— Может всё же я? — танкист удивлённо вздёрнул брови.

— Не надо, я справлюсь. Буду замыкать. Пусть внучка с Тоней в грузовик пересядут.

Полковник ничего ни с кем больше обсуждать не собирался, а сразу полез в кабину «Скании».

Заревел могучий дизель грузовика. Полковник подождал, пока внучка и Антонина перейдут в грузовик. Машина пару раз громко фыркнула и плавно тронулась вперёд, утаскивая за собой цистерну.

Как только бензовоз разблокировал путь, вперёд вырвался старый «Паджеро» с Парфёном за рулём, за ним прошмыгнул «ЛУАЗ».

Полковник кинул последний взгляд в зеркало заднего вида на место катастрофы.

— Господи, помоги нам, — прошептал старик и втопил педаль газа в пол, разгоняя многотонную машину.

Часть 3

Краснодарский край.

Окрестности Берегового 17

Стемнело.

— Нервничаешь?

Колодин подошёл к Крокодилу, подкурив сигарету.

— Никогда так не нервничал. Скорее бы уже начать.

— Ожидание смерти, хуже самой смерти, — майор крепко хлопнул товарища по плечу.

— Да иди ты… Где этот представитель казачества? — нервно процедил Крокодил.

Семён появился через пару минут, с пулемётом на плече и лихой улыбкой.

— Ну что готов, Аллигатор? — подмигнул казак.

— Крокодил я, — резко поправил солдат.

Семён оглядел своего напарника по будущей засаде снизу вверх и хмыкнул.

— Крокодил, но не Гена.

— Да и ты не Чебурашка, — парировал Крокодил.

— Ладно, поехали. Пора позицию занимать.

Семён решил, что не к чему накалять и без того сложную обстановку

Подошёл главком.

— Ребята вам пора. Пока доберётесь, пока позицию займёте. Когда начинать помните?

— Помним господин президент, — отрапортовал Крокодил, — без четверти одиннадцать.

— Всё верно. В одиннадцать Денис на «БТРе» пойдёт в прорыв через центральное «КПП». Надеюсь, пятнадцати минут хватит. Он окажется в тылу своры, которая двинет на вас, поддержит огнём. А мы пойдём через брешь в заборе под сгоревшей коробочкой. Как отстреляетесь, прыгайте в машину и отходите, Серые вас не догонят. Для связи у вас рация есть. Если радиосвязи не будет, ждите нас в сорока километрах к югу. Точка сбора станица «Тихая». Ждем, друг друга три дня, если ничего не происходит, действуйте по обстоятельствам.

— Есть, — деловито козырнул Крокодил.

— Тогда с Богом, — по-отечески ответил Леонид Леонидович, и добавил:

— Ну, На рожон не лезьте! Приказываю остаться в живых, как говориться.

Семён с Крокодилом развернулись и пошли к «УАЗу».

— Будет исполнено, — улыбаясь, ответил Семён.

— Долго они продержится, как думаете? — спросил президент Колодина, как только «УАЗ», поднимая пыль начал удаляться.

— Сколько смогут, — майор пожал плечами.

— Ладно, идёмте Андрей, нам тоже пора выдвигаться.

Президент пошёл предупредить остальных.

— Это будет похлеще, чем на авиабазе, — заметил сам себе Колодин и поспешил за главнокомандующим.

«УАЗ» оставили примерно в километре от точки, предполагаемой засады. Передвигались, как могли быстро, пригнувшись, чтобы не быть замеченными раньше времени.

Остановились у самого спуска.

— Вон там место не плохое, — кивнул Крокодил на небольшой выступ на склоне, — давай туда, а я вон там залягу, — указал он в сторону метрах в трёхстах от предполагаемой лёжки Семёна.

— Мандражируешь? — спросил казак, в голосе которого не утаилась нотка тревоги.

— Есть немного. Позицию менять не надо, ответки не будет. Работаем до последней железки и уходим, — нервно наставлял Крокодил, — «БК» береги. Ствол не перегревай, запасного нет. Целься лучше. Если что друг друга прикрываем при отходе.

— Чем прикрываем, — Семён криво улыбнулся, — если всё до железки отстреляем.

— Жопой, — огрызнулся солдат, — короткоствол есть?

— А как же, «ПМ» (Пистолет Макарова) и две обоймы.

— У меня одна, — Крокодил тяжело вздохнул.

— Да не дрейфь, Аллигатор, отобьёмся, — казак снисходительно улыбнулся.

Солдат зло посмотрел на напарника.

— Вот отобьёмся и я точно тебе харю начищу. Герой.

— Потренируешься, начистишь, возможно, — подмигнул казак.

— Так справлюсь, не велика птица Ладно, часы давай сверим.

— О, чёрт! «Котлы» в машине оставил, — проскулил казак.

— Вояка блин, — Крокодил сплюнул на землю, — ориентируйся по мне, я первый начну, услышишь.

— А что если та тварь появиться, ну, с которой вы ночью воевали? — нервно поинтересовался Семён.

— Ну, у тебя же есть «ПМ» и две обоймы, успеешь застрелиться, — хмыкнул солдат.

— Знаешь у кого шутки дурацкие?

— Знаю. У боцмана, — вспомнил Крокодил детский анекдот.

— У какого боцмана? — не понял Семён.

— Потом расскажу, давай на позицию.

Крокодил подхватил свой пулемет и быстрым шагом зашагал по склону.

Дошёл быстро. Оглядел место. Лёжка не то чтобы удобная, места маловато, но пулемёт встанет. Поставил «РПК» на сошки, улёгся, прицелился. Ноги выше головы получались, неудобно до чёртиков, но другую позицию искать времени нет. Посмотрел в сторону Сени, тот расположился лучше, лёг горизонтально в полный рост, раскинув ноги в стороны. Хорошая ложбинка, и природный бугорок, словно бруствер для пулемёта. Везучий чертяка.

Крокодил выложил рядом с собой набитые патронами магазины. Вот вроде и готов. Приложился к оружию ещё раз. Неудобно ёлки. Взглянул на часы, ещё пятнадцать минут ждать.

Денис, медленно не включая ходовых огней, подкатил на исходную позицию и заглушил мотор. Оглянулся, посмотрел на Клару, потом на Тамару. Женщины нервничали, хоть и пытались не подавать вида, Клара прикусила нижнюю губу так, что та побелела. Тома нервно ёрзала на месте и поправляла волосы. Эта нервозность невольно передавалась Харину. — Алекс, ты как? — спросил Денис, чтобы отвлечься и привести нервы в порядок.

— Как в танке, — бодро отозвался Саша, — вот только думаю, кто ту коробочку в заборе сжёг.

— Не нагнетай, всякое могло случиться. Серые бы точно не сожгли. Они же не драконы. Может у вояк междусобойчик был, откуда нам знать. Сразу сильно не пали, подавим их немного.

— Постреляем тоже не много, «БК» почти пустой.

— Справимся, не межуйся, — пытался подбодрить Денис, — прорвёмся к лаборатории, там видно будет.

— Да я и не межуюсь, — спокойно ответил Александр, поджав губы.

— Босс твой на море уже наверное, не жалеешь, что оставил его?

— Да он в принципе не плохой мужик, платил хорошо, общался с нами культурно, ребят не обижал.

— Сладкое время было? — улыбнулся Денис.

— Грех жаловаться, но сейчас я здесь нужнее. Профессор прав, не найдём способа, как выживать всё одно подохнем, так лучше здесь в бою, чем по кораблям прыгать и от голода сдыхать.

— Воин, — улыбнулся Денис.

— Сейчас все войны, время такое, — задумчиво рассудил Алекс.

Травкин наотрез отказался прятаться в броне и остался с президентом.

Главнокомандующий, профессор, казаки, солдаты, а также Толян и его напарник Лёха из охраны Фельца залегли недалеко от заставшего в колючке сгоревшего «БТРа». Телохранители теперь охраняли жизнь президента и профессора.

Кто-то из казаков сползал на разведку.

— Всё нормально, мистер президент, — доложил разведчик, — под брюхом Бэтера спокойно проползём, я попробовал.

— Серых много?

— Як вшей. С десяток оно, сидят в сотне метрах от забора. Свет везде горит. И тихо. Только эти уроды время от времени скрипят что-то на своём. Глядишь ты, звери, а общаются.

— Ладно, с десяток это не много, — президент потёр руки, — ребята наша задача как можно быстрее и как можно бесшумно добраться до здания с вывеской «Военторг». Это здание и есть наша цель. Заходим внутрь, заходим в лабораторию.

— И всех дел, — добавил речь главкома разведчик, поджал губы и комично выпучил глаза.

Леонид Леонидович нервничал, как и все, но, как и все старался скрыть нервозность.

— Прикрывайте профессора, он один без оружия.

Где-то далеко захлопал пулемёт. Короткая очередь ещё одна. Заработал второй пулемёт. Президент посмотрел на часы, атака началась точно в назначенное время.

— Ну, всё братцы, поползли. Началось.

Травкин снял очки и убрал их в маленький футлярчик, с которым никогда не расставался. Футлярчик с очками нырнул во внутренний карман лёгкой курточки.

— Пора! — крикнул Денис.

«БТР» заревел мощным движком и машина, набирая скорость, прокатила вниз по склону к воротам «КПП».

Расчёт оказался верным. Как только заработали пулемёты, Серые тут же ринулись в ту сторону. Свинцовый град пуль косил монстров перекрёстным огнём, но они даже и не думали прятаться. Первые упали, не добравшись до забора, напор только усиливался. Вот уже несколько трупов повисло на путанице из колючки. Монстры прыгали на мёртвые тела и прорывались дальше. Очереди пулемётов становились длиннее, а Серых становилось всё больше. Твари перебрались по трупам и падали скошенные пулемётными очередями уже за забором.

Сетчатые ворота «КПП» разлетелись в разные стороны, разбросав как кегли с десяток монстров. «БТР» врезался в поток серых тел, движущихся в сторону обстрела, давя всех на своём пути.

— Расчищай! — крикнул Денис Алексу.

Заухала крупнокалиберная пушка, потом пулемёт. Мощные боеприпасы рвали на части сразу по несколько монстров. Окровавленной куски серой плоти разлетались в разные стороны.

Серая живая волна набросились на «БТР».

— Черт! Да сколько же их! — заорал в отчаянии Денис.

Он был готов к напору, но не к такому.

— Пустой! — крикнул Алекс.

«БТР» резко осел, скорость стала падать.

Денис давил на педаль газа, что было сил, мотор ревел, но скорость всё равно падала. Скрежет когтей и зубов по броне оглушал.

— Черти, колёса рвут! Сука! Падлы! — орал Денис, с трудом удерживая руль, продолжая давить на газ.

«БТР» вяз в серых телах, словно в болоте, продолжая сбрасывать ход. И скоро остановился совсем.

— Всё, кажись, приехали, — Денис отпустил руль и педаль газа.

Мотор перестал реветь, как бешенный. Выхлопные трубы забились кровавой плотью, движок начал задыхаться и скоро заглох.

Клара взвизгнула и прижала ладони к щекам. У Тамары катились по щекам крупные слёзы.

Благодаря отвлекающим манёврам на территорию базы группе президента удалось пробраться незаметно. Всё монстры как по команде ринулись к месту атаки и прорыва, это была фора. Группа начала быстрое перемещение от здания к зданию.

Перебегая очередную улицу, бойцы увидели, как встал «БТР» Дениса, в груде серых тел, монстры облепили машину, пытаясь её разорвать, яростно царапая броню своими когтями и зубами, не нанося броне большого урона.

Президент увидел на следующей улице одноэтажное здание с вывеской «Военторг».

— Быстрее туда, пока они заняты! — скомандовал президент, но тут же услышал голос одного из своих солдат:

— Контакт справа!

Заработал калашников.

— Контакт сзади! — крикнул другой солдат, заработал второй автомат.

— Бегом! Бегом! — закричал президент, — туда!

Он указал на заветное здание, где за толстыми вратами лаборатории они смогли бы укрыться. Пулемёты на склоне ещё работали, замолкая только на перезарядку.

Когда до Военторга оставалось несколько десятков метров наперерез группе президента выскочили пять Серых. Леонид Леонидович вскинул свой автомат и открыл огонь. К его радости стрелял он всё лучше и лучше. Уже не было паники при стрельбе. Цель, огонь, поражение, снова цель, огонь, поражение. Немного замешкался при смене магазина. Но успел открыть огонь прежде, чем острые когти дотянулись до его шеи.

Группа уже отстреливалась полным составом. Не было смысла кричать, откуда двигается враг, монстры метались повсюду, атакуя молниеносно.

На одного из солдат сверху прыгнула серая тень, раздался вопль и боец упал разорванным лицом. Ещё один предсмертный вопль, кто-то из казаков подпустил врага к себе слишком близко.

— Группируемся в круг! Перемещаемся не стоим! — орал Колодин, пытаясь перекричать автоматные очереди.

Ещё один вопль и снова потери. Движение группы сильно замедлилось, но пока им удавалось отбиваться, пусть и с большим трудом.

Колодин одним ударом ноги выбил дверь в здание Военторга, заскочил внутрь, бегло осмотрелся

— Чисто! Сюда быстрее! — закричал он остальным.

Лёха одним рывков затащил внутрь Травкина. После чего высадил витринное окно магазина, отправив очередь свинца в серую уродливую тень снаружи.

Леонид Леонидович отстрелял очередной рожок, откинул его из автомата и полез в карман за последним. На улице с ним отстреливалась, пятясь к входу в магазин Толян и ещё несколько бойцов с казаками. Предсмертные вопли раздавались всё чаще, потери росли. То с одной, то с другой стороны навсегда замолкал чей-то автомат. Те, кто уже зашёл в здание прикрывали через окона

Президент защёлкнул последний рожок в автомат, лязгнул затвор. Он поднял оружие, чтобы прострелить серую пасть, летящую прямо на него. Открыл огонь, едва заметил, как пули выхватывают из башки монстра кровавые ошметки, в это мгновение что-то полоснуло по плечу и спине президента. Тварь спрыгнула с крыши здания и в прыжке запустила когти в тело главнокомандующего. Толян уложил монстра, точным попаданием в шею. Монстр завалился вместе с президентом, накрыв его своей тушей.

— Твою серую душу! — выругался телохранитель, пытаясь сдвинуть тварь с президента.

На подмогу из здания выскочил Колодин.

На его место тут же встал другой боец, прикрывая огнём. Колодин в два прыжка оказался у президента. Главком лежал без сознания в луже крови.

— Помоги! — крикнул он казаку, который поливал очередями то в одну, то в другую сторону прямо перед ними.

Казак обернулся, кивнул и поспешил на помощь.

Втроём они столкнули серую тушу с главкома и затащили президента внутрь. Осматривать раны, не было времени. Сейчас одна цель — проникнуть в лабораторию.

— Нашёл! Сюда! — крикнул Травкин, показавшись из дверей за прилавком.

— Сюда быстрее, здесь коридор!

Профессор махал рукой, увлекая всех за собой. Кто-то из казаков исчез в окне, как только отстрелял магазин, не успев сменить на новый, серая лапа выдернула его на улицу, бедняга погиб.

— Отходим! Отходим! Быстро! — ревел Колодин. Он взвалил на спину Толику президента, придерживая его одной рукой, второй отстреливался из автомата. Военторг, несмотря на разбитые витрины, наполнился едким дымом пороховых газов. Бойцы уже не могли сдержать огнём монстров. Уродливые клыкастые пасти клацали в оконных проёмах.

— Пустой! — крикнул кто-то из солдат и швырнул автоматом в окно.

— Все в коридор! Быстрее! — орал майор, пятясь. Затвор его автомата лязгнул на задержку.

— Чёрт! — выругался Колодин, магазин с патронами у него ещё был, но заменить его одной рукой он не мог. Толян с президентом на спине рванул к дверям, в которых совсем недавно маячил Травкин.

За дверьми длинный и довольно широкий коридор, хорошо освещённый лампами под потолок с двух сторон. В конце коридора у больших чёрных глянцевых ворот стоял Травкин.

Колодин подтолкнул Толяна с президентом вперёд, сменив, наконец, магазин. В коридоре один за другим появлялись остальные бойцы. Не успели они дойти и до середины коридора на пороге появились Серые. Опять заработали автоматы. Монстры падали, но следом по трупам лезли другие.

— Пустой, — крикнул ещё кто-то из держащих оборону казаков.

Солдат, стрелявший с ним рядом, не глядя протянул ему рожок.

Смена магазина и снова огонь.

Коридор уходил под небольшим наклоном вниз, Андрей довольно быстро добрался до Травкина.

— Что здесь Док? Времени в обрез. Сейчас зажмут на хрен! — крикнул Колодин.

— Пустой, — донёсся крик от тех, кто ещё отбивался в коридоре.

— Здесь вот что, — растерянно пробормотал Травкин, — нужна карта с чипом, я так думаю или нужен набор кода вот на этих кнопках и биометрия.

Майор посмотрел на стену, устройство с картоприёмником, кнопки с цифрами, кнопка ввод, кнопки с буквами русского алфавита отдельно, небольшой экран светится и требует пароль и биометрику для подтверждения личности. Толик аккуратно уложил президента у ворот.

— Я всё! — прилетел вопль из группы заслона.

— Тоже пустой! — крикнул другой голос.

В сторону ворот бежали несколько человек, у которых больше не осталось патронов. Майор кинул свой автомат одному из бойцов. Потом наклонился к президенту.

— Господин президент! — заговорил он, — Леонид Леонидович! Мы внутри! Нужен код! Как открыть дверь? Леонид Леонидович!

Но президент молчал. Травкин уже достал очки из своего футлярчика, нацепил их на нос и осматривал рану президента.

— Да не трясите вы! — приказал профессор майору, чтобы тот перестал дёргать тело президента.

К чёрным воротам уже отступила практически вся группа перекрытия. Монстры, словно понимая, что люди в ловушке и никуда теперь не денутся, остановились на полпути.

— Шашки на-га-ло! — крикнул кто-то из казаков.

Шелест остистых как бритва стальных клинков изымаемых из ножен, пронёсся по коридору.

— Примкнуть штыки! — крикнул солдат с автоматом майора.

Сам выхватил штык-нож из ножен за поясом, и ловко закрепил его на оружие. Ещё несколько солдат последовали его примеру.

Белые «зайчики» отражённые в зеркалах холодной стали, заиграли на измождённых лицах

— Профессор, — Колодин умоляющее посмотрел на Травкина, — делайте что-нибудь. Давай раскроем глаз президента или положим руку на экран, может биометрия считается.

Максим Генадьевич молча кивнул. Они вдвоём приподняли президента, майор приподнял пальцем веко главнокомандующего. Ничего. Приложили ладонь к экрану, снова ничего. Беспорядочный нажим на кнопки клавиатуры ожидаемо не принёс никаких результатов. Раздался пистолетный выстрел и один из монстров, который дальше остальных выдвинулся вперёд, завалился с простреленным черепом. Серые надвигались медленно как грозовая туча, неся неминуемую смерть.

— Вот и всё, — Колодин опустил президента на землю.

— Прощайте что ли, профессор, — он улыбнулся, достал из кобуры свой пистолет и встал в строй к остальным.

Монстры из переднего края присели для того, чтобы совершить прыжок. Хлопнул выстрел из пистолета майора, за ним открыли огонь из автоматов те, у кого оставались последние патроны. Первые ряды монстров тут же рухнули на бетонный пол.

— Пустой! — снова услышал Колодин это ужасное слово.

— Я тоже пустой!

— Пустой! — вторили эхом голоса бойцов.

Один за другим умолкали и автоматы. Уши заложило от жуткого грохота. Пороховой дым дожирал остатки воздуха, мешал дышать и разъедал глаза.

Колодин сменил последний магазин в пистолете и открыл огонь. Но его пули не долетели до серых целей, они стали вязнуть в воздухе на полпути. Майор опешил, он не верил своим глазам. Андрей сделал ещё выстрел и услышал глухой шлепок, пуля врезалась во что-то, оставила еле заметный белый след и застыла в воздухе.

Через белую пелену дыма от выстрелов, через крики и скрежет зубов, Колодин не заметил, как из потолка стремительно выскочила прозрачная стена, отрезав подход монстрам к людям.

Твари через мгновение уперлись в пуленепробиваемое стекло. Задние напирали на передних давя их, превращая морды и тела сородичей в кровавое месиво. Сверху в двух метрах от первого неожиданно скользнуло ещё одно стекло, быстро и бесшумно, затем ещё одно. Стало тихо. Бойцы замерли, стараясь даже не дышать, всё плотнее теснясь к чёрным воротам. Загудела вытяжка, дым стал быстро исчезать.

Экран на стене противно пискнул и ожил, по нему забегали зелёные строчки. Что-то в стене звучно лязгнуло, и чёрные врата медленно расползлись в стороны.

— Вы?! — Травкин всплеснул руками от удивления.

На пороге в лабораторию с планшетом в руках стоял Митник.

Склон, который обстреливали из двух пулемётных точек, был усеян серыми трупами. Монстры не прекращали натиска. Они как безумные пёрли и пёрли под пули. Падали с разорванными окровавленными телами, но их тут же сменяли другие. И снова кровавые куски плоти разлетались в стороны, и снова появлялись новые монстры. Они словно вырастали из-под земли, свирепые порождения ада.

Крокодил отстрелял всё, что у него было. Подхватил пулемёт и побежал в сторону Семёна.

— Всё уходим! — крикнул он казаку на ходу.

Семён быстро поднялся и бегом направился наверх. Наверху он обернулся и дал несколько очередей из положения стоя.

— Да уходим же! — продолжать орать Крокодил, — я пустой!

— Давай к машине, я прикрою! Лезут твари! Вдвоём не убежим. Дуй за машиной! — кричал казак между очередями.

— Я без тебя не уйду! Слышишь?

— Бегом давай! У меня тоже «БК» на исходе! Потом в героев поиграем!

Крокодил отшвырнул свой «РПК» и побежал за «УАЗом».

Он бежал, что было сил, проклиная, себя за то, что оставили машину так далеко. Когда добежал до машины пулемёт Семёна уже молчал. Еле слышным эхом донеслись два хлопка из «ПМ». Степь замолчала.

— Всё! — зарычал Крокодил глядя в сторону, где оставил казака.

Завёлся мотор и «УАЗ» рванул с места.

Семён лежал на земле лицом вверх, глаза распахнуты, в них лениво плыли облака. Грудь, ноги и руки казака разорваны в кровавые клочья, а на лице ни царапинки. В метре валяется пара серых трупов.

Крокодил поднял кровавые останки и отнёс в машину. Потом вернулся и поднял пистолет и шашку в ножнах. Вытащить её казак не успел.

Монстры отступили обратно на базу. Разбитый пулемёт с перегретым стволом и разбитым прикладом валялся у самого склона. Его солдат подбирать не стал.

— Прости, что не успел, — шепнул он

Крокодил двумя пальцами закрыл небо в глазах напарника. Сел тут же у машины, смотрел в сторону базы и скрипел зубами. Нет не от злости, чтобы не заплакать.

Клара и Тамара, не стесняясь, выли в голос.

— Когтями им нас не выковырять, — обречённо успокаивал Денис.

— Как же мы теперь выбираться будем? — выла Тамара.

— К верху каком, — огрызнулся Харин.

— Надеюсь, что президент с профессором прорвались, хоть всё не зря будет, — вмешался Алекс.

— Надейся, надейся. Всё, всем отдыхать! Будем жить, пока живы, а как надоест так жить, будем выходить. И хватит выть, и так тошно, — фыркнул на женщин Денис.

Глава 12

Часть 1

Черноморское побережье. Новороссийск

Редкий щебет птиц и треск цикад нарушал тишину вечернего пригорода. Три машины, катились по улице не спеша, чтобы лучше осмотреть вымерший город. Непуганые птицы при виде нежданных гостей, вспархивали с нагретого асфальта и прятались в кронах деревьев. Редкие животные, то ли коты то ли кошки прошмыгивали через дорогу, прижав уши. Лохматая собака не обращая внимания на проезжающих усердно трепала какой-то грязный полиэтиленовый пакет. Вот и вся картина забвения, как и в других городах, брошенные легковушки и грузовики, бесполезный мусор, бумажные пакеты, опавшие листья. Людей нигде нет, либо ушли, либо прячутся. Но, что удивляло и радовало, не было видно ни одного монстра.

Громкий сигнал клаксона бензовоза с полковником за рулём заставил Егора вздрогнуть.

— Тьфу ты! Напугал зараза!

Егор обернулся. «Скания» часто моргала фарами.

— Случилось чего? — Парфён кинул быстрый взгляд в зеркало заднего вида.

Полковник продолжал сигнализировать.

— Тормози, посмотрим что там, — нехотя приказал Мельников.

Паджеро плавно остановился, в метре от них притормозил Шама, бензовоз, заскулил тормозами и, встал за «ЛУАЗом».

— Не глуши, я сбегаю, гляну, что там у них.

Егор с автоматом выскочил из машины. Добежал до бензовоза. Через лобовое стекло он разглядел улыбающуюся Тоню. Она импульсивно махала ему ручкой, чтобы он поторопился. Отставной полковник невозмутимо смотрел сверху вниз через ветровое стекло открытое до отказа.

— Что случилось? — тревожно спросил Егор.

— Радио вещает, — улыбнулся отставник.

— Какое радио?

— Обыкновенное радио, — в окне появилось довольное лицо Тони, — ты только послушай!

Лицо Антонины исчезло в недрах кабины, и тут же усилился звук приёмника. Ровный спокойный мужской голос сообщал:

«Внимание всем! Меня зовут Николай Мельников. Я возглавляю группу выживших людей в станице «Октябрьской». Призываю всех, кто выжил присоединяться к нам. Наша станица надёжно защищена от проникновения монстров, военным ополчением и блокпостами.

Учитывая новые реалии, мы ведем организацию по созданию плавучей базы для поддержания жизни на воде до выяснения всех обстоятельств и принятия решений для дальнейшего выживания. Если у вас будет возможность, собирайте любое продовольствие долгого хранения, горючее, огнестрельное оружие и боеприпасы, всё что посчитаете нужным и необходимым. Будем рады видеть вас в наших рядах.

Внимание всем…».

Сообщение шло по кругу. Челюсть Егора немного отвисла, глаза округлились. Сомнений не было, вещал голос его отца.

— Слышал? — звук магнитолы притих, и в окошке снова показалось довольное лицо Тони, — там собирается целый водный анклав! А? Николаевич, — Тоня подмигнула, — знакомый голос?

— Я знаю, где Октябрьский, там даже пристани нет, не то, что порта. Ничего не понимаю. Какой ещё водный анклав?

Мельников пожал плечами, не зная, что ещё ответить.

— Ну, так поехали, посмотрим, здесь же не далеко, — улыбнулась Тоня.

— Скоро стемнеет, — с сомнением буркнул подошедший Парфён, — может лучше ночь переждать где-нибудь в укрытии, отдохнуть, а с утра в дорогу.

— Он прав, — за спиной у Егора появился Шама, — ночью лучше отсидеться, — он неоднозначно указал на большую вмятину на цистерне бензовоза.

— Да ну вас, перестраховщики, — фыркнула Тоня и снова исчезла в глубине кабины.

Шама с Егором переглянулись.

— Давайте найдём, где переночевать, — уверенно предложил из кабины полковник, — ночью передвигаться страшно, неизвестно чего ждать на подходе к этому чудо анклаву. Там могут стоять дозоры и блокпосты, а могут быть ловушки, растяжки, например, или мины.

— Вопрос решён? — убедительно спросил Шама, при этом его правая бровь медленно поползла наверх.

— Решён, решён, — согласился Егор, обречённо кинув взгляд на вмятину в цистерне.

Для ночлега выбрали придорожное кафе. Двух этажное здание кирпичной постройки выглядело надёжным. Окна в доме выходили на все четыре стороны, что давало обзор для обороны в случаи нападения Серых. Наличие большой парковки поставило точку в выборе места.

Двери кафешки были распахнуты настежь. Первым шмыгнул внутрь Егор. Следом, лязгнув затвором автомата, последовал Парфён. Минут через пять танкист появился в дверном проёме с поднятым вверх стволом «АК».

— Чисто, — крикнул он, и лениво махнул рукой, приглашая войти в дом всех остальных.

В зале кафешки было всё разнесено в хлам. Перевёрнутые столы и стулья валялись на полу. Осколки битой посуды хрустели под ногами. Разбросанные ножи, вилки и ложки холодно поблёскивали в редких лучах закатного солнца.

— На втором этаже тоже бардак, хозяева, скорее всего «осерились», ну, стали Серыми, — пояснил Парфён.

— Хм. «Осерились». Новое слово, — хмыкнул Мельников без эмоций.

— А я подумала это мародёры? — выдвинула свою версию Тоня.

— Мародёры тоже были. Хозяева, как и было приказано, заперлись в доме. Потом осерились. Выйти сами не могли, звери ведь, вот мародёры им и помогли двери открыть.

— Что потом? — прервала Тоня следовательскую мысль Парфёна.

— Не знаю что, — улыбнулся танкист, — может, сбежали, может бой на улице приняли, здесь трупов нет. Бардак Серые навели, жрать хотели, а как двери открыли, вырвались и адью.

Тоня поморщилась.

Со второго этажа спустился Егор.

— Есть хорошая новость, — радостно сообщил он.

— Хорошая новость? — с недоверием в голосе протянула Антонина, — и какая?

— На втором этаже три спальни и санузел с душем. И…

— И? Да не тяни Гоша, чего и?

— На крыше бак с водой, полный к слову. За день нагрелся, вода почти горячая, — не скрывал довольной улыбки, сообщил Егор.

— Дамы вперёд, и даже не спорить, — строго заявила Тоня, подхватила девочку на руки и решительно шагнула к лестнице на второй этаж.

— Даже не думал спорить, — пожал плечами Егор, пропуская свою девушку с Асей на руках.

— Всё не выплескайте, нам оставьте, — крикнул он в след.

— С баклажки ополоснешься, если не хватит, — прилетел ответ со второго этажа.

Шама с полковником подняли пару столов и стулья.

Солнце привычно катилось за горизонт. Парфён закрыл на всякий случай жалюзи на первом этаже, и заблокировал входную дверь на засов.

Шама капался на кухне, что-то выискивая под свет налобного фонарика.

Полковник захватил с собой кемпинговый фонарь на солнечных батареях, который весь день заряжался на панели «Скании», приладил его над столом на уцелевшем плафоне. Стало светло.

Егор нашёл швабру и сгребал вокруг столов битую посуду, звеня ложками и осколками по полу.

— Шама нашёл чего? — крикнул Парфён.

— Отлично всё. Прекрасно просто. Живём. — послышался голос с кухни. После чего в окошке раздачи появилась голова шамана.

— Здесь газовый баллон с газом к плите подключённый. Ещё нашёл запас воды, правда газированной и главное несколько пачек спагетти. Воду уже грею, скоро закипит. Так что Парфён, тащи тушёнку.

Голова Шамы исчезла в окошке для раздачи.

— Газированные спагетти! Всю жизнь мечтал попробовать! — острил танкист, извлекая из мешка запас тушёной говядины.

— И кетчуп есть, — послышался голос с кухни.

— И кетчуп есть! — ликующе подхватил Парфён.

Со второго этажа спустились Тоня с Асей с повязанными на головах полотенцами и в байковых пёстрых халатах.

— Тонька, вы где халаты раздобыли? — поинтересоваться Егор.

— В спальне напротив душа. Там шкафы с полотенцами и халатами, комнаты когда-то сдавали на ночь, скорее всего.

— Кто следующий в душ? — спросил Мельников.

— Я сначала похаваю, потом мыться, — сразу отрезал танкист.

— Я пойду, — поднял руку старый полковник, — где там полотенца лежат?

— В спальне сразу напротив ванной комнаты, — улыбнулась Тоня, — в шкафу, напротив входа, увидите.

Полковник на мгновение остановился у Тони и шепнул ей на ухо:

— Спасибо.

Кивнул старик на внучку.

Тоня улыбнулась в ответ и тоже кивнула.

Старый вояка, скрипнув ступенями лестницы, ушёл наверх принимать душ.

— Ну, скоро там, — нетерпеливо крикнул Парфён в сторону кухни.

— Не ори, две минуты ещё и будет альденте, — послышался голос с кухни, — иди лучше помоги.

— Я помогу, — Тоня остановила рукойПарфёна.

— И я! — игриво подхватила Ася, подпрыгнула со стула и посеменила за Антониной.

На столе под кемпинговой лампой скоро появились чистые тарелки, уцелевшие после разгромов и вилки. Центр стола заняла белая эмалированная кастрюля и бутылка кетчупа с бравым казаком на этикетке и надписью «Кетчуп Кубанский. Острый». Шама с торжественным видом снял крышку с кастрюли. От спагетти валил пар, по залу кафе расплылся пряный запах тушёной говядины.

— Прошу, — с улыбкой пригласил трапезовать шаман.

— Наконец-то! — потёр руки Парфён, — а запах какой, с ума сойти.

— Желудок — с горечью сожаления обозвал Шама танкиста.

— Хамло, — протянул Парфён в ответ.

— Хорош, есть давайте, — Егор грозно и однозначно прервал взаимные притязания товарищей.

— Понял! — танкист направил вилку в сторону Шамы, — есть давай.

Полковник ополоснулся быстро, старый вояка. Халат брать не стал, однако нашёл чистые хозяйские джинсы и рубашку, которые пришлись ему впору.

Все расселись и приступили к ужину. В тишине казалось, что вилки слишком громко стучат о тарелки. Парфён быстро прикончил первую порцию и наложил вторую. Тоня терпеливо с материнской любовью объясняла девочке, как наматывать длинные спагетти на вилку. У Аси получилось не сразу, пучок макарон постоянно норовил размотаться, соскочить с прибора обратно в тарелку. Тоня улыбалась и показывала снова.

— Вот, так смотри. Теперь а-а-ам. Молодец. Умничка.

Девочка довольно улыбалась с набитым ртом и начинала наматывать очередную порцию.

На кухне что-то засвистело.

— Чайник, — не отрываясь от трапезы, пояснил шаман.

— Что и чай будет! — ликовал Парфён.

— Ага, с пирогами, и тортом, — Шама затянул ртом длинную макаронину.

— Чая нет, — засмеялась Тоня, — есть растворимый кофе, сахар правда найти не удалось.

— В машине есть, сахар и шоколад несколько плиток, — вспомнил полковник.

— Вот, шоколад же есть, с кофе самый раз. Только сходить надо. Кто пойдёт? Я пойду, — тараторил танкист.

Полковник протянул ключи от «Скании» Парфёну.

— Холодильник в кабине найдёшь, шоколадки там.

— Оки доки, — кивнул Парфён, сейчас только «альденте» добью и сгоняю.

Парфён забрал ключи у полковника и ловко закинул в рот последний пучок макарон. После чего поднялся и направился к входной двери, прихватив автомат.

— Стой, — Шама резко схватил его за рукав.

— Шамка, ты чего, — криво улыбнулся танкист, — я же ребёнку, не себе.

Шама не отвечал, продолжая крепко удерживать Парфёна за руку. На застывшем от напряжения лице шамана с широко открытыми глазами читался страх.

— Стой, — прошипел он снова, — там кто-то есть.

Он перестал жевать макароны и застыл как статуя. На лбу Шамы появились капли пота. На скулах нервно задёргались желваки.

Парфён высвободил руку, передернул затвор автомата. Шаман уже ни раз доказал свои незаурядные способности и не верить ему сейчас причин не было. Замерли все. Тишину нарушал, только усиливающийся свист чайника на кухне.

— Мы наверх. Тоня заткни долбаный чайник, — быстро распорядился Егор, схватил своё оружие и рванул по лестнице на второй этаж. За ним следом побежал Парфён. Шаман спокойно встал из-за стола, поднял свой «РПК» и направил ствол на входную дверь. Свист чайника «сдулся», Антонина сняла его с огня, из окошка раздачи высунулся ствол её снайперки. Ася с дедом поспешили на кухню к Тоне, окон там не было, стало быть, и атаки с тыла не будет. Безопасней.

— Осмотри стоянку, я на ту сторону, — шепнул Егор Парфёну, указав стволом автомата на одну из комнат.

Танкист поспешил туда, куда было указано, аккуратно подошёл к окну сбоку и немного отодвинул занавеску. Осмотрел стоянку. Двойной хлопок с улицы тут же высадил стекло в окне, в которое пытался выглянуть танкист. Осколки со звоном посыпались на пол. Ещё одна очередь из автоматического оружия добила останки стекла, подбрасывая лёгкую занавеску, дырявя её пулями.

Парфён присел на пол, держа автомат перед собой. Застрекотали ещё несколько автоматов. Пули зашлепали по стене всего второго этажа, высаживая окна по периметру дома. В комнату к Парфёну вполз Мельников.

— Они везде, дом окружили суки, лупят почём зря, крикнул он Парфёну.

Стрельба стихла.

— Тонька вы живы? — не поднимаясь с пола, крикнул Егор.

— Да. Нормально — услышал он короткий, но уверенный ответ своей девушки.

По первому этажу тоже стреляли. Жалюзи из тонкого металла, превратились в решето, кемпинговый фонарь потушила пуля. Тусклый свет луны пробивался через отверстия от пуль. Тоня, полковник и девочка лежали, прижавшись к полу, и только Шама по-прежнему стоял напротив входной двери с пулемётом наперевес. Стальную входную дверь либо не пробило, либо по ней не стреляли. Из разбитого витринного окна со звоном упал большой осколок стекла, который безнадёжно цеплялся за угол рамы.

— Это что ещё за черти? — шёпотом спросил Парфён Егора, когда тот подполз и занял позицию с другой стороны окна.

— В душе не ведаю, — помотал головой Мельников.

— Эй, ушлёпки! — крикнул писклявый голос улицы, — вам достаточно или ещё навалить?

Голос молодого парня, возможно, лет шестнадцати немного дрожал.

— Какого хрена вам надо, придурки! Чего стреляете, здесь же люди! — крикнул Егор в окно, не высовываясь.

— Забираем ваши машины и всё, что у вас есть, только и всего, — издевательски крикнул голос.

— Вам что машин мало? Иди в город и выбирай любую, — крикнул в ответ Мельников.

— Вот сам пойдёшь и выберешь себе. Ключи и «Чеку» от бензовоза в окно выкинул. Да поживее, а то у нас и базука есть, — засмеялся молодой голос.

Парфён достал из кармана ключи, которые передал ему полковник и вопросительно посмотрел на товарища. Егор отрицательно покачал головой.

— Да на кой нам цистерна. Бог дал, Бог взял. А если у них гранатомёт? — быстро шептал танкист.

— Погоди, не стреляй. Давай по человечески. Мы вас заправим под завязку и разойдёмся миром, это будет честно.

— По-честному в казино будешь играть придурок! — огрызнулся на предложение юнец.

— Вот сопляк, — выругался Мельников.

Парфён ещё раз потряс ключами перед собой, вопросительно подняв брови. Егор помахал ему указательным пальцем давая понять, что «не вздумай кидать».

— Полено, тащи «РПГ», — завопил юный голос с улицы.

«РПГ» аргумент убедительный.

— Ладно, ладно! — закричал Егор, — сейчас выкинем ключи.

— В пакетик сложи, чтоб брелок не кокнуть или в тряпочку, — посоветовал юнец.

— Вот уроды, откуда только взялись.

Мельников аккуратно, чтобы не порезать руки, на четвереньках отправился к стоящему в углу комнаты шкафу, за какой-нибудь тряпкой, чтобы замотать ключи.

— Не пали только, сейчас выкинем, только найду, во что замотать, — крикнул Егор, не оборачиваясь.

Ответа не последовало.

— Шама! Шама! Ты чего там встал, — шёпотом звала Антонина, — Шама иди к нам, здесь безопасно, перегородка бетонная.

Но шаман стоял как вкопанный, по-прежнему наведя ствол на железные двери.

— Шама, они через двери не пойдут, окна же выбиты, иди к нам, — продолжала шептать Тоня, — ты же на линии огня! Да иди уже!

— Там кто-то есть, — вполголоса повторил шаман.

— Сто баллов за наблюдательность, капитан очевидность. Блин! — выругалась Тоня и укрылась обратно за бетонную перегородку.

Мельников нашёл большое полотенце и кинул его через всю комнату Парфёну. Тот завернул в него ключи от бензовоза. Ещё по полотенцу Егор намотал на кисти рук, чтоб не порезаться по пути обратно.

В саду, за зданием что-то хрустнуло, слишком громко для ветки, скорее сломали небольшое плодовое дерево. Мельников замер на полпути, продолжая стоять на карачках.

— Какого хрена они делают? — прошипел он.

Танкист только пожал плечами в ответ и направил ствол в смежную комнату.

Егор добрался до окна и швырнул полотенце с ключами наружу, прикрикнув:

— Лови!

Посылка с глухим звуком шлепнулось на асфальт. Тишина.

— Чего они ещё удумали? — прошептал Парфён.

С улицы раздался вопль ужаса, затем ещё один и ещё. Заработали автоматы и захлопали ружья. Егор с Парфёном инстинктивно пригнулись, прикрыв голову руками. Но на этот раз пули не шлёпали стене комнаты, в которой они сидели, не врывались, круша всё на своём пути через разбитое окно.

— Сдохни тварь! — услышали они с улицы отчаянный вопль юнца.

Выстрелы прекратились, но теперь с улицы доносился более жуткий звук. Звук, который вызывал отвращение и вселял ужас. Это был звук хруста костей и рвущейся плоти. Кто-то жрал налётчиков. И этот кто-то вряд ли был из стаи Серых монстров.

Егор приставил указательный палец к своим губам, чтобы Парфён не издавал ни звука.

Танкист и не собирался шуметь, он сам был перепуган до смерти и сидел, широко вытащив глаза. С улицы прилетел хриплый стон, кого-то жрали ещё живым, не обращая на это внимания. Мороз пробежал по коже у обоих. Стало окончательно жутко.

На какое-то мгновение Егору показалось, что кто-то смотрит прямо в окно комнаты. И нет, не показалась, изорванная пулями занавеска приподнималась и опускалась от тяжёлого дыхания громадного существа. В комнату завалился тошнотворный запах трупной вони, гнили и свежей крови. Егор перестал дышать, удары сердца оглушительно отбивали дробь, отзываясь эхом в ушах. Было совсем тихо, ни шороха. Мельников очень медленно повернул голову в сторону оконного проёма, через штору в дом смотрели две красные точки. Исчезли они так быстро, что Егор даже не понял, видел он их, или ему померещилось от страха. Парфён сидел не шелохнувшись. Он сложился, как перед взрывом, засунув голову между колен и накрыв её руками, почему-то Мельников решил, что его друг сильно зажмурил глаза.

Тишина продолжала давить. Стоны и звуки, которые заставляли судорожно сжиматься всё тело, затихли.

— Оно. Ушло, — тихо сказал Шама и опустил пулемёт.

Часть 2

Секретная лаборатория. Береговое 17

Двери в лабораторию закрылись. Глубоко в стене глухо лязгнули стальные запоры. Митник сразу направился к раненому, отложив приветствия и объяснения на потом.

— Давайте, быстрее! Туда! — указал он в сторону, коридора, — Там стол, положите аккуратно. Поторапливайтесь!

Казаки аккуратно положили президента на длинный лабораторный стол.

— Как же вы здесь? — продолжал недоумевать Травкин, следуя по пятам за Митником.

— Потом, всё потом, давай сначала осмотрим рану у…

Митник замер, вглядевшись в лицо раненого.

— Господин президент? Да как же вы? Ох, батюшка, что же вы так?

С главнокомандующего аккуратно срезали одежду.

Митник стал быстро отдавать распоряжения, какие препараты принести и где их можно найти. Травкин, не раздумывая поспешил в смежную комнату.

Аркадий Афанасьевич долго возился над телом президента, делал инъекции, ставил капельницу, чистил и зашивал рану.

— Он выживет? — тихо спросил Колодин, стоя за спиной профессора.

Митник так был занят делом, что не соизволил ответить. Говорил он только с коллегой.

«Дружище вот здесь поддержите. Вот так. Аккуратно. Максим Геннадьевич не давите так сильно. Дайте ещё тампон. Лампу, лампу сюда поверните. Да вот так, хорошо», — наставлял Аркадий Афанасьевич.

Травкин молча помогал, как мог, не смотря на всю неуклюжесть своих движений ввиду некоторой растерянности и пережитого стресса.

Колодин отошёл от стола, толку от него не было, его присутствие только мешало учёным. Усталые люди расселись кто где, кто-то на кушетке, кто-то в кресле, некоторые растянулись прямо на полу. С интересом смотрели по сторонам, разглядывали и вникали в уклад тайной лаборатории. Тишину нарушала только возня у стола.

Время тянулось. Бойцы хотели закурить, но не знали можно здесь дымить или нет. Операция была закончена. Митник наложил бинты и ещё раз проверил пульс президента, по старинке прижав пальцами запястье.

— Ну, всё что мог, то сделал, — устало проговорил он, — теперь дело за Эммами, им решать продолжать этому организму жизнь или закончить своё существование.

— Всё-таки Эммы? — устало спросил Травкин.

— Да друг мой. Они самые. В каждом из нас. Они теперь регулируют, что надо организму для выживания. Зрение, мышечная активность, лёгкие, всё, даже эмоции, такие как страх и даже повышенное половое влечение.

— И Любовь? — неожиданно спросил Максим Генадьевич.

— Что? — не понял Митник.

— Чувства. Страх, влечение. Чувство любви они тоже могут усиливать?

Аркадий Афанасьевич задумался, потёр подбородок и ответил:

— Не думаю. Зачем им это? Любовь даже люди не в состоянии понять и оценить до конца. Это не химия. Понимаете? Страсть, влечение, удовольствие, боль — всё это можно вызывать химическими веществами, но Любовь… Нет, зачем. Цель Эммов спаривание человеческих особей и размножение. Как выражается молодёжь, чистый секс. Любовь точно им не ведома.

— Вот, — глубоко и многозначительно подвёл Травкин и добавил:

— Выходит переустройство тел бездушное, бесчувственное, пустое. На такое я уже насмотрелся, — намекнул Максим Геннадиевич на Серых.

— Если вы имеете в виду Серых монстров, в которых превратилось большинство человечества, то это уже и есть сами Эммы. Это новый вид, новый обитатель планеты Земля, новая раса если угодно. Пока мы не знаем насколько оно пустое. Даст Бог, увидим.

— А как же мы? Почему мы не Эммы, — послышался голос Колодина из глубины лаборатории.

— Размножение, друг мой, размножение. Мы нужны для того, чтобы они могли размножаться и эволюционировать, до тех пор, пока не смогут развить способность размножаться самостоятельно.

— Всё-таки, как вы здесь оказались? Я грешным делом решил, что Митя, — Травкин осёкся, — что тот экземпляр, что вы оставили мне в лаборатории.

— Что это я, — хмыкнул Митник, — нет, дружище, это Валера, мой верный лаборант. Я знал, что вы сразу начнёте работу, и экземпляр вам точно не помешает. Простите, что не написал вам, где я и что со мной. Меня забрали очень быстро. На вертушку и фить, сюда. С подпиской о неразглашении. Вот так-то, друг мой.

— Я пришёл к тем же выводам о неспособности Эммов размножаться самостоятельно.

— Да, у Эммов нет половой принадлежности, думаю оттуда, откуда они прилетели, её и не было. Человек поломал их систему, от этого не получилось перевоплотить сразу всех. Им нужен наш разум, наш опыт, то, что прописано в глубинах памяти, а тела они переделают.

— Разум? — переспросил Травкин, — они же животные.

Митник только хитро посмеялся.

— И мы когда-то были обезьянами, друг мой. По своему они тоже начали с обезьян, только сохранили информацию нашей цивилизации, блок памяти в нашем мозге. Теперь соберут всё в кучу и потихоньку освоят. То на что человечество тратило века для своего развития, они получат за десяток лет. И будут хозяевами на Земле.

— Хотите сказать, будут пахать, и сеять, банки откроют, школы, институты, построят заводы, театры, музеи?

— Не знаю, не думаю. Зачем им банки. Это стая с единым правителем, нет наций, нет предрассудков, нет внутренних врагов. Живи, пользуйся земным богатством. А наше присутствие просто сведут на нет. Когда человек в этой форме как вы и я будет не нужен, просто исчезнет с лика матушки земли. Человеку поставили точку.

— Хомо-Поинт, — тихо произнёс Травкин.

— Да, ХомоПоинт это мы с вами. Хомосапиенс уже исчез с земли.

— А как же Эммус? — вдруг вспомнил Травкин.

— Эммус здесь. Уже пытается говорить, и не без успеха могу заметить. Речевой аппарат сильно изменился, но понять можно.

К светочам науки подошёл Колодин.

— Как он? — кивнул майор в сторону президента.

— Сделали всё что смогли. Возможно, будет жить. Мы не хирурги, поймите.

Колодин понимающе кивнул головой.

— Что нам теперь делать? Патронов почти нет, вырваться не сможем, — решил сменить тему Андрей.

— Будем как-то договариваться? — задумчиво ответил Митник.

— С кем? В смысле договариваться? С Серыми что ли? Они же звери? Как с животными можно договориться? — Колодин посмотрел на учёного в полном недоумении.

— Идёмте со мной. Оставьте кого-то дежурить возле раннего.

Митник поднялся с кресла, махнул остальным, призывая следовать за ним.

— Идёмте. Идёмте.

Колодин оставил одного из казаков наблюдать за состоянием президента и поспешил за остальными вдоль по коридору мимо пустых кабинетов со стеклянными стенками. В конце коридора их ждал грузовой лифт. Вниз. Снова по коридору. Ещё лифт, опять вниз. Ещё коридор и снова лифт и снова вниз. Митник не спешил, ждал, пока все соберутся, постоянно переспрашивал, все ли собрались, чтобы никто не отстал и не потерялся. Последний лифт открыл выход на большую площадку. Перед большой двухстворчатой дверью из чёрного металла и надписями «Доступ ограничен. Вход только для сотрудников уровня ЭМ-1» Митник остановился, повернулся идущим следом.

— Разрешите представить вам, многоуважаемые господа, венец новой цивилизации, Фредерик Эммус, — торжественно произнёс он.

Пластиковая карта скользнула в щель картоприёмника на стене у дверей, створки щёлкнули и поползли в стороны. Митник пошарил в карманах, достал трубку и кисет с табаком. Пока двери разъезжались в стороны, он успел набить трубку табаком и даже раскурить.

— Табачный дым его немного раздражает, но зато он точно знает, что это я, — пояснил профессор.

Помещение, где содержался Эммус, было намного просторней, чем все те, которые довелось увидеть здесь ранее. Потолки не менее шести метров от пола. Круглая комната вдоль стен белоснежные столы, и через каждые два метра от стола у стены отходили такие же столешницы, которые как лучи тянулись к центру. На столах компьютеры, микроскопом, колбы, стойки с пробирками, тысячи пузырьков и флакончиков с химикатами и биологическими и соединениями. В центре круглая клетка, с массивными прутьями из почти белого металла толщиной с человеческую руку. Через решётку на вошедших пристально смотрел почти трёх метровый монстр. Кожа его блестела, будто была создана из пластичной отполированной стали, или скорее ртути. Чёрные когти на руках, то сжимались в кулак, то разжимались, растопырив трёхпалую лапу. Акульи глаза совсем без белков. Вытянутый назад череп. Прекрасно развитая мускулатура могла вызвать зависть любого атлета не то, что бодибилдера. Визуально, верхние конечности, язык не поворачивается назвать их руками, стали длиннее, чем у обычного человека, а вот мощные ноги казались короче, возможно от того, что были полусогнуты. Но в целом монстр смотрелся невероятно пропорционально и гармонично.

Люди в изумлении замерли, глядя на Эммуса. Это не то, что монстрики с которыми они дрались на улице. Если сравнивать, то можно привести пример сравнения домашних котят и взрослой пантеры, Серых с улицы и Эммуса в клетке. Там котятки, здесь пантера.

Травкин застыл, приоткрыв рот. Казаки и солдаты просто впали в какое-то оцепенение. И только Колодин смог выдавить из себя:

"Твою жешь маму, тётю, дядю, всю любимую родню…"

— Вот именно! — одобрительно поддержал Митник, выпустив клуб сизого дыма в потолок.

— Не дыыыымиии и, — проскрежетало с неприятной вибрацией из клетки.

От неожиданности все кроме Митника дружно сделали шаг назад.

— Это оно сказало?

Колодин указал штыком на своём «АК» в сторону Эммуса.

— Совершенно верно! Именно оно! — с нескрываемой радостью подтвердил Митник.

— Именно ОНО! Бесполое существо, которое мы называем Эммус.

— Чему вы так радуетесь, док, — немного пришёл в себя майор.

— Да тому, что перед нами вожак или вождь, всех Серых Эммов на планете Земля. Всех!

— Вот почему президент сюда так рвался, — предположил Колодин.

— Возможно.

Митник пожал плечами и сделал ещё затяжку.

— Так давай завалим его и дело с концом! — предложил молодой казак.

— Как ваше имя? — Митник указал на парнишку трубкой.

— Михаил, — отозвался тот.

— Хорошо Миша, вот завалим, как вы выражаетесь, мы его и что нам это даст?

Миша пожал плечами.

— Вот именно ничего. Эммы от этого не исчезнут. Вырастит другой вожак и что? А возможно он уже зарождается, допустим, на другом континенте за океаном.

— Да они плавать не умеют, — оправдывался Михаил.

— И вы когда родились, не умели, а после научились. Надо будет и они научатся, если будет потребность. Давая для них различную потребность, мы тем самым даём им путь к совершенствованию, а значит, сокращаем свои зоны безопасности. Посмотрите на него, примерно такими станут и все остальные, хотите с ними потягаться в силе?

Митник сделал ещё затяжку и сел в кресло.

— Мы им нужны, только поэтому они сразу не превратили всех человек в серое равенство. Мы, люди, это их продолжение рода. Мы будем жить как люди, размножаться, как люди, а Эммы внутри будут их переделывать в таких вот созданий.

— А если мы перестанем размножаться? — возразил Михаил.

— Тогда вымрем вместе с ними. Да и не возможно это. Вы же не объявите на весь белый свет: «Люди! Перестаньте заниматься любовью! Наша цель вымирание!» Даже если объявите, кто вас послушает?

— Тогда как быть? — спросил Колодин.

— Надо блокировать Эммов в новорождённых. Я уже кое-что разработал.

Митник открыл дверцу в тумбе стола, которая на поверку оказалась дверцей небольшого холодильника, и достал подставку с рядом высоких стеклянных пузырьков.

— Возможно, это может спасти человечество, — заявил он.

— Ну вот, в чём проблема? Надо наделать таких пробирок тысячи и всех колоть, — обрадовался Михаил.

— Ну, ну, ну, — приостановил пылкое высказывание молодого казака профессор, — для начала — это опытные образцы. Надо пробовать. Испытывать. Проводить тесты. Когда колоть, вы можете сказать? Во время беременности? Или может в конце? Или новорождённого? Или годовалого? Или семилетнего? А как определить останется он человеком или станет в будущем Эммом? А если он рождён быть человеком, как подействует на него блокировка маленьких Эмм-организмов? Я могу вам задать ещё с сотню вопросов, на которых ни у кого не будет ответа. Надо работать. Исследовать.

А во вторых, где вы увидели производственные мощности, для приготовления тысяч доз препарата? Это не химико-биологическое производство, здесь лаборатория для проведения исследований и создания разработок. Здесь много всего, но всего понемногу. Понимаете?

Михаил кивнул головой. Профессор докурил трубку и выбил пепел в разбитую колбу.

— Они что нас контролировать будут? — заговорил Колодин.

— Зачем? — не понял Митник.

— Ну, как же. Например, родится ребёнок, мы будем ждать останется он человеком или превратиться в Эмма. Превратился, уничтожили, как бы это печально не звучало. Пройдёт столетие и всё.

— Не знаю, — пожал плечами профессор, — но думаю, такой вольности нам не дадут. Сгонят в какие-нибудь резервации, заставят работать, выращивать самим себе пищу, и размножаться. Детей будут держать отдельно, например. Эдакое рабство рода производителей или продолжателей, если вам угодно. Не могу представить, как они это всё устроят, но то, что устроят это точно.

— И что нам теперь? — уныло протянул Михаил.

— Ну, — поджал губы Митник, — надо умудриться сделать несколько простых вещей. Первое выйти отсюда. Продуктов здесь хватит, на одно, двух человек примерно на год, с водой такая же ситуация. На всех нас, вместе с Эммусом на пару месяцев впроголодь и потом всё, голодная смерть.

Во вторых, необходимо сохранить лабораторию, она ещё ой как пригодится. Для этого надо, чтобы кто-то остался внутри. Чтобы контролировать реактор и исключить несанкционированные проникновения случайных людей или Эммов.

В третьих собрать в безопасном месте всех людей, которых сможем найти. Ну и в заключение попробовать дать человечеству ещё один шанс, если получится.

— Сооглаисеен — проскрипело за спиной у Митника.

Все посмотрели на Эммуса.

— Ты хочешь сказать, что дашь нам выйти? — спросил профессор, обернувшись к Фредерику?

— Вмеестие, — снова проскрипел с вибраций Эммус.

— То есть, ты хочешь сказать, что выходишь с нами?

— Вмеестиииие, — повторил монстр.

Митник повернулся у остальным:

— Вот слышали? Он предлагает выйти всем вместе. Кто ещё думает, что перед нами животное.

— Допустим, а вдруг он врёт? Выйдем, а нас на части порвут, — возразил Колодин.

На что профессор поспешил его успокоить:

— Врать тоже надо уметь. До этого умения им ещё расти и расти.

— Всё равно я ему не верю, — отрезал майор, — где гарантия, что он не порешит нас прямо здесь, как только окажется вне решёток?

— Придётся рискнуть, выбора у нас нет. Или выпускать его, или сидеть здесь и ждать голодной смерти.

— У нас люди остались в станице, женщины дети. Как быть с ними? — спросил старый казак.

— Сначала надо выбраться отсюда, потом и их заберём. Техника есть, вывезем.

— Вмеестиииие, — проскрежетало в воздухе.

— Я здесь останусь. С господином президентом, — спокойно заявил Травкин. Здесь мне спокойно, лаборатории — это мой дом. Не забудьте вытащить нас через год.

— Думаю, что мы явимся намного раньше, — подбодрил Митник.

— И куда мы двинем потом, если нас не разорвут здесь? — поинтересовался Колодин.

На что Митник сразу и уверенно ответил:

— В станицу «Октябрьскую» поедем. Это на берегу моря. Там собрался довольно большой человеческий анклав, у них есть планы по выживанию на воде.

— Откуда такая информация?

— Ну, господин военный, если вы можете настроить свой приёмник радио не только на ФМ диапазон, то наверняка поймаете их волну. Они вещают на всех возможных диапазонах и на разных частотах. За главного у них там некий Николай Мельников, кажется.

— Тем более, я здесь останусь, — снова вмешался Максим Генадьевич, — у меня морская болезнь, я на воде не смогу жить.

— Помню, друг мой, помню, — Митник хлопнул старого товарища по плечу, — идём, я покажу тебе и расскажу, что где и как следить за реактором. Если не освещать внешний периметр на год тебе энергии хватит с запасом.

Митник увлёк Травкина за собой.

— Точно секретничать пошли, мыши учёные, — не замедлил съязвить казак Миша, как только, учёные скрылись за дверью в небольшой комнате охраны.

— Уймись, — прервал его Колодин и шагнул ближе к решётке, чтобы лучше разглядеть Эммуса.

— Во что же ты превратился, человек? — еле слышно спросил он у монстра.

Тот ничего не ответил, только развернулся в другую сторону, оставив для обозрения мускулистую спину.

— Хоть хвоста нет и то хорошо, — заметил Андрей.

Митника и Травкина не было больше часа. О чём они беседовали, осталось тайной.

Когда же они вновь вошли в круглую узницу, лицо Травкина было хмурым.

— Действовать будем так, — начал с ходу Митник своё обращение ко всем присутствующим, — вы поднимаетесь первыми на самый верхний уровень и выходите за ворота перед стеклом. Я открываю Эммуса и поднимаюсь с ним. Ворота пока закроем. Когда мы с Эммусом будем наверху, он даст своим сигнал не нападать или отойти. Вы выйдите, если всё чисто, Травкин будет наблюдать по мониторам, то он выпустит меня с Эммусом.

В этот момент в помещении проплыл громкий вибрирующий звук двуручной пилы, извлекаемый смычком криворукого музыканта.

— Радуется, наверное, — предположил, улыбаясь Митник.

— Смотрим, что осталось в магазинах, и ссыпаем в одну кучу? — приказал Колодин всем, у кого в руках было оружие.

На всю мини армию осталось с десяток патронов. Колодин раздал оставшийся боекомплект самым опытным на его взгляд бойцам и наказал:

— Если что пойдёт не по-нашему, терять нам будет нечего, стреляйте прицельно и хладнокровно в башку Эммуса.

Кто-то ответил «ясно» или «Окей», кто-то «есть», кто-то молча кивнул головой.

Последние патроны разошлись по магазинам и те защёлкнулись в автоматах.

— Ну, будь, что будет, — выдохнул Колодин, — пошли ребята.

Бойцы под командованием майора отправились к первому лифту.

— Что же друг мой, — Митник повернулся к Травкину, — помни, что я тебе сказал и жди нас.

Максим Генадьевич одобрительно кивнул. Митник попытался улыбнуться, но получилось не очень.

— Да, вот ещё, держи. Здесь не очень много, но побаловаться хватит.

Митник выудил из своих карманов трубку, кисет с табаком и протянул Травкину.

— Всё, друг мой, иди в коморку, закройся пока там, на всякий пожарный. Чёрт, страшно-то как, аж колени трясутся. Ну, всё, ступай.

Старые друзья ещё раз обнялись и Травкин не оборачиваясь, скрылся за дверями охранки.

Из коридора послышался звук приехавшего лифта. Значит все уже наверху

— Поехали! — громко крикнул Митник и махнул рукой.

Несколько раз гулко лязгнуло в полу где-то под решёткой и толстые прутья стали сползать вниз, давая свободу Эммусу.

Бойцы во главе с Колодиным поднялись наверх. Первым делом майор подошёл к столу, на котором без чувств лежал президент.

— Как он? — спросил майор у дежурившего бойца.

Тот пожал плечами и ответил:

— Спит вроде.

Колодин долго смотрел на бедное лицо главкома, пытаясь понять, жив ли тот ещё. Потом вытянулся по стойке смирно и отдал честь. Собратья по оружию сделали то же самое.

— Пора.

Майор разблокировал входные ворота. И приготовил на всякий случай автомат к стрельбе, на случай если стеклянная стена, лопнула под натиском монстров. Нет, не лопнула. В коридоре за стеной было пусто. Даже трупы Серых утащили их же сородичи.

— Никого, — промычал Михаил.

— Отправляй лифт вниз, — скомандовал Колодин, солдату, который для пущей уверенности блокировал закрытие дверей лифта автоматом. Створки лифта закрылись, сразу, как по команде вверх скользнула стеклянная стена, освобождая проход.

— Я первый. — скомандовал Колодин, — если что на Серых патроны не тратить. Отходим назад и ликвидируем Эммуса.

Не дожидаясь ответа, он отдал свой автомат одному из бойцов, предварительно сняв штык нож. Сдохнуть совсем без боя майор не собирался. В бой вступать не пришлось. Серых не было ни в коридоре, ни в здании «Военторга», ни на улице. Все исчезли, словно их и не было совсем. О недавней схватке говорили только следы крови на асфальте и стенах.

— Чисто! — крикнул Колодин, обернувшись в коридор.

Бойцы высыпали на улицу с явным удовольствием. После мертвецкой прохлады лаборатории, знойное, послеобеденное солнце поднимало настроение и вселяло надежду, что жизнь наладится.

Колодин поспешил к «БТРу» Дениса. Бронемашина практически стояла на дисках без резины, броня осталась совсем без следов зелёной краски, словно её тёрли громадной наждачной бумагой.

Он хлопнул несколько раз по броне.

— Есть кто живой? Вылезайте!

Андрей несколько раз не сильно постучал рукояткой ножа по броне.

Распахнулась задняя дверь «БТРа», и показалось изумлённое лицо Алекса.

— Колодин, ты что ли?

— Я, я, вылазь-те. Не то сваритесь там.

Первым вышел Алекс, за ним Денис, поле на улице оказались раскрасневшиеся, мокрые от пота Клара и Тома.

— Мы что всех победили? — улыбнулся Алекс, оглядывая пустые улицы.

— Возможно. На данном этапе, улыбнулся Колодин.

В этот момент раздался невероятно громкий и ставший ненавистным звук Эмма.

От «Военторга» с невероятно большой скоростью мелькнуло что-то громадное и блестящее.

— Какого хрена? — Алекс вскинул автомат на изготовку, чтобы прицелится, и открыть огонь. Но Колодин резко опустил автомат за ствол.

— Не надо. У нас уговор. Потом объясню.

— Да уж объясните, — ответил ничего не понимающий Александр, глядя в след громадному блестящему монстру, который проскочил через «КПП» и теперь быстро поднимался на холм.

В дверях «Военторга» появился Митник, он сразу направился к остальным.

— И что это за хрень? — спросил Денис, как только блестящая туша скрылась из виду.

— Это. Это Фредерик Эммус. Потом объясню, — ещё раз повторил Колодин.

К «БТРу» подошёл профессор.

— Я же говорил, что получится. Травкин закрылся, будет нас ждать. Сейчас он в самом безопасном месте на Земле. Будет работать над вариациями препарата и президента выхаживать.

— Надо мотать отсюда, по добру по здорову, — заметил Колодин, — уговор был только на выход, кто знает, что у них там на уме. Если это можно назвать умом.

— Можно, друг мой, можно. Где ваши машины, пора уходить. Скоро темнеть начнёт.

— Согласен, пошли. Надо ещё Крокодила с Сёмой найти. А казакам в свою станицу смотаться за гражданскими.

Колодин пошёл первым в сторону, где они оставили транспорт.

Часть 3

Дорога в станицу «Октябрьскую»

Парфён не гнал. Щадил не очень быстрый «Луноход» Шамы. Всю дорогу молчали. Было гнетущее напряжение от неизвестности после стычки с ночными мародёрами. Кто-то их убил, разорвал и съел, а затем спокойно исчез. В памяти Егора всё ещё стояли горящие огни глаз неведомого громадного существа.

— Шама в последнее время, какой-то совсем замкнутый стал, — нарушил безмолвие Парфён.

Егор пристально посмотрел на танкиста.

— В последнее время? — переспросил он, — никак не могу припомнить Шаму весёлым балагуром. Он всегда какой-то замкнутый, такова его сущность?

Парфён только пожал плечами.

— Далеко ещё до «Октябрьской»? — сменил тему Малёшин.

— Нет, час, полтора не больше.

— Бывал там?

— Проездом в детстве. С отцом ездили в Анапу. Как раз по дороге.

— И что там?

Парфёну, собственно было безразлично, что там, но пусть лучше пустая болтовня, чем гнетущее безмолвие.

— Станица, несколько магазинов, пекарня есть, рыночек маленький.

Егор на секунду отвлёкся от описания населённого пункта, который давно уже не посещал, чтобы посмотреть в зеркало заднего вида, все ли в порядке. Тревоги ничего не вызвало, в повороте он рассмотрел, что Шама немного отстал, зато бензовоз чуть не подталкивал его в бампер.

— На кой чёрт ему этот «ЛУАЗ»?

— Что? — переспросил Парфён.

— Не пойму, чем ему «Луноход» так дорог? Машин же много, с чекой и без. Бери любую. Нет, упёрся, шаман доморощенный.

— Да ладно тебе. Хочет пусть мучается. Отец оставил. Память.

Парфён немного повеселел, заулыбался.

— Он конечно странный типок, но в нём что-то есть. Помнишь «палкан» на меня напал, ну тот из спецов. Так вот, у меня тогда в башке помутилось так же, как во время колдовства Шамы.

— У тебя в башке может помутиться и от борща домашнего.

— Это да, — широко улыбнулся Парфён, — люблю я покушать.

— От того и в армию пошёл? Еда бесплатно, жильё бесплатно, обмундирование бесплатно.

— А главное думать не надо ни о чём, есть командование, оно подумает, — подытожил Егор и тоже заулыбался.

Парфён улыбаться перестал.

— Вот злой ты человек, Егор. Подковырку везде ищешь. Что с тобой не так? Образование у тебя есть. И сам вроде не урод, вон какую красавицу себе охватил. А вот все тебе не такие. Я если хочешь знать мечтал стать танкистом, с детства мечтал. Помнишь, игра такая была, давно, «Ворлд-оф-Тэнкс», древняя, так вот, я поиграл и заболел танками на всю жизнь. Да, я если хочешь знать, любой мотор могу до винтика разобрать, а потом с закрытыми глазами собрать.

— Не серчай Парфён, — Егор ткнул танкиста кулаком в плечо, — я же без злости. Шутки — не мой конёк, согласен.

— Вот и сиди тогда молча, — буркнул Малёшин.

Егор вгляделся вдаль. Прищурился.

— Сбрасывай скорость приятель, блокпост впереди.

— Ох, и глазастый ты, я не вижу.

— Сбрасывай, сбрасывай. Ну! К обочине давай.

Парфён прижал машину к обочине. Остановился. Через минуту подошла Антонина с винтовкой.

— Чего встали? — не громко спросила она.

— Блокпост впереди. Крепкий с виду, — пояснил Егор.

Тоня вскинула винтовку, посмотрела в прицел. Зрение быстро адоптировалось к оптике с каждой секундой увеличивая кратность.

— Да, крепкий, — подтвердила она, — не проскочишь. Пулемётных точек пять штук насчитала. Техники много.

— Движение есть? — полюбопытствовал Парфён.

— Ещё какое. Они нас заметили. Заграждения открывают. К нам едут.

Антонина оторвала взгляд от прицела и теперь просто смотрела вперёд. К ним на полном ходу мчался новенький «БТР», песчаной окраски.

— Что делать будем? — спросил Парфён перекидывая свой «АК» из руки в руку.

— Убери, не провоцируй, — Егор кивнул на автомат танкиста, — они из нас решето за минуту сделают. К тому же они вроде с миром.

— С чего ты взял? На дружелюбных они не очень похожи.

— Убери автомат Парфён, спровоцируешь бой, нам живыми не уйти. Видишь, на броне бойцы сидят, как на прогулке катят. Не атака это.

Танкист щёлкнул предохранитель автомата и убрал его в сторону.

«БТР» остановился напротив «Паджерика», не проявляя никаких агрессивных действий. С брони ловко спрыгнул офицер и прямиком направился к машинам.

— Олег Плотина, старший лейтенант, сорок четвёртая мотострелковая бригада города Ростов, — представился он, внимательно разглядывая незнакомцев.

— Мехвод Малёшин, Седьмой танковый батальон.

— Где твой танк, мехвод? — прервал его старлей.

— Под Москвой стоит. Там весь батальон и стоит, я вроде как один остался.

— Понятно, вы кто? — кивнул офицер на Егора с Тоней.

— Мы из «Радужного», работали лаборантами на парфюмерке. Я Мельников Егор, а это девушка моя Антонина, пока, Рощина.

— Это в какой же лаборатории вы такой микроскоп подобрали? — кивнул Плотина на винтовку в Тониных руках.

— Под Москвой блокпостов тьма, и оружия тьма, живых мало было, а оружия тьма, — пояснила Антонина.

— Владеете?

— Владею, — уверенно подтвердила она.

— Хорошо, — Плотина продолжил опрос, — кто ещё с вами?

Полковник в отставке с внучкой и шаман, — отрапортовал Парфён.

— Шаман? — старлей приподнял брови.

— Шаман, а что здесь такого?

— Ну, да, сейчас кого только не встретишь, — согласился Плотина, — Куда путь держите?

— В «Октябрьскую». Ты что фамилию его не слышал, — кивнул Парфён в сторону Егора, — МЕ-ЛЬ-НИ-КОВ, — повторил по слогам Малёшин.

— Слышал, и что?

— А то, что здесь всем батя его заправляет. Прозрел?

Офицер снисходительно улыбнулся.

— Заправляет… Ладно, следуйте за нами, — махнул рукой Плотина, — на месте разберёмся, кто батя, а кто прозрел. Оружие в багажник сложите от греха подальше. Вы теперь под нашей охраной. А то были тут горячие головы, светлая им память.

Старший лейтенант ловко запрыгнул на броню. «БТР» зарычал, развернулся в три приёма и помчался к блокпосту.

Егор сложил всё оружие, что у них было в багажник. Антонина винтовку не отдала, сказала, что в бензовозе приберёт.

— Что там? — спросил Шама проходящую мимо Тоню.

— Нормально, поехали, — ответила она на ходу и поспешила к своей машине.

Блокпост оказался не просто мощным, а больше напоминал крепость. Дорога перекрыта бетонными блоками в несколько рядов по три, четыре блока в высоту и по два, три в ширину, проезд между ними не больше пяти метров. Пулемётные расчёты с тяжёлыми «Утёсами», бронетехника, несколько бронемашин типа «Тигр-27», миномётные точки, и даже два артиллерийских расчёта.

— Да здесь целая армия! — восхищался Парфён.

Они двигались за «БТРом» старшего лейтенанта Плотины, быстро минули первый блокпост и через пару километров выскочили ко второму не менее укрепленному и вооружённому, как стрелковым оружием, так и артиллерией.

— Вот это силища! Ну, всё мы дома, — радовался Парфён.

Егор молчал. Чем ближе они приближались к станице «Октябрьской», тем чаще билось его сердце. Скорая встреча с отцом, с которым он уже не надеялся увидеться, волновала его.

На скорости промчались и через третий блокпост. Мелькнул белый дорожный знак с названием «ст. Октябрьская». Домики из небольших, типовых на окраине, превращались в двухэтажные коттеджи ближе к центру. Широкие улицы, разбитые гусеничной техникой лежачие полицейские. Егор снова посмотрел в зеркало заднего вида. Все на месте, даже Шама, выжимал всё возможное из своей машинки, но не отставал. На перекрёстках стояли регулировщики, давая преимущество колоннам из грузовиков и бронированной технике. Частных машин практически не было, всего одна или две проскочили на встречу. Большинство людей перемещались на более экономичных мотороллерах на бензиновом, и реже на электрическом ходу, а кто-то просто на велосипедах. Нельзя было назвать улицы пустынными, напротив людей было очень много. Так много, что Егор уже отвык от такого количества живых.

«БТР" остановился. Плотина спрыгнул с брони и подошёл к Парфёну.

— Сейчас мост проскочите, — указал он рукой вперёд по улице, — потом за перекрёстком будет рынок, сразу за ним площадь и дом управы. Белый трёх этажный, найдёте. Дуйте туда. На входе скажите, что от Плотины, они уже в курсе, ждут. Нам на берег срочно надо.

Плотина не дождавшись никакого ответа, побежал к своей боевой машине. «БТР» выпустил в воздух столб чёрного дыма и рванул с места, повернув перед самым мостом в сторону моря.

— А нам прямо, — проложил маршрут Парфён, направив "Поджеро" на мост.

Около управы было много машин, мопедов и бронетехники. Бензовоз пришлось припарковать прямо на площади. Собрались все у входа. Без оружия. Шама поначалу отказывался идти, но его убедили тем, что там возможно будет регистрация и постановка на довольствие.

На проходной встретил молодой парень в кубанке, белой сорочке, чёрных штанах с красными лампасами, при шашке и с пистолетом в кобуре на поясе.

Представились, сказали, что от Плотины.

Казак сразу расплылся в улыбке и велел следовать всем за ним.

Поднялись на второй этаж, прошли по широкому коридору. Казак распахнул дверь одного из кабинетов.

— Вам сюда, господа любезные, — улыбнулся он и пропустил гостей вперёд.

Кабинет просторный, с двумя распахнутыми настежь большими окнами. Четыре стола у каждой стены, с офисными стульями. За тремя сидели женщины, в возрасте около сорока лет, что-то переписывали шариковыми ручками с компьютерных мониторов на чистые листы формата А-4. Рядом лежали наполовину заполненные с исписанными листами папки со скоросшивателями. На каждом столе присутствовал дырокол, стакан с ручками и карандашами и штрих-корректор.

За четвёртым столом по центру кабинета сидел громадный седоволосый мужик в сером измятом костюме на синюю рубашку, на носу очёчки. Седые волосы аккуратно пострижены под полубокс. Мужик, тоже что-то активно писал в толстом журнале.

Открытая дверь создала сквозняк, лёгкие листы писчей бумаги чуть приподнялись над столешницами, воздушные белые шторы на окнахнадулись парусами.

Мужик в отличие от женщин прервал свою писательскую деятельность и взглянул на вошедших гостей поверх своих очков. Потом молча указал шариковой ручкой, чтобы все подходили к его столу и рассаживались, продолжил что-то писать.

Через минуту он закончил, положил ручку, и снял очки. Потёр покрасневшую переносицу, внимательно посмотрел на сидящих перед ним людей.

— Притыко. Антон Семёнович, — представился он, не протягивая никому руки, — Кто из вас Мельников?

Егор поднял руку.

Антон Семёнович извлёк из внутреннего кармана пиджака смартфон. Включил. Разблокировал. Что-то полистал на экране. Остановился на одном изображении, посмотрел на Егора, снова на экран, снова на изображение.

— Похож, — широко улыбнулся Притыко.

— Знаете моего отца? — спросил Егор.

— А как же. Его чай все знают. Он здесь у нас глава. Первый собрал и организовал выживших людей, первый зашёл в «Октябрьскую», зачистку провёл. Здесь такие битвы были, ой-ё! И оборону он наладил, и связь, и платформа на море его идея.

— Зачем платформа, если, здесь оборона хорошая? — вмешался Парфён, — у вас здесь армия целая. Можно от кого угодно отбиться.

— Армия ни армия, а запас боекомплекта на глазах тает. Серые всё больше лезут. Так мало того, с мародёрами недавно столкновение было. Они у нас «Т-80» сожгли из «ПТУРа». Да и ребят три человека из заград-оборотны убили. У них конечно потери значительнее, но потрепали они нас изрядно. Кто ответит, сколько ещё вооружённых идиотов теперь?

— Антон Семёнович, — прервал его Егор, — отец мой где?

— Отец твой на платформе, третий день как там организацию ведёт. Он на землю не скоро прибудет. Скорее вы к нему попадёте.

Притыко снова посмотрел на экран своего смартфона, потом на Тоню.

— А вы, наверное, Антонина, — расплылся в улыбке Антон Семёнович.

— Угадали, — улыбнулась в ответ Тоня, — а это Асенька.

Усадила она девочку себе на колени.

— Здрасте, — кивнула головой Ася.

— Привет кнопка.

— Я не кнопка, я Ася, — строго поправил ребёнок.

— О как!

Притыко выпрямился в кресле и театрально сделал удивлённую гримасу.

— Ну, куда нам дальше прикажете! — спросил Парфён.

— Понятно куда. Сейчас у девочек зарегистрируйтесь, если есть какой, то документ хорошо. Нет, проверим на слово. Дадут вам регистрационную карточку, её вот берегите, это ваш местный документ будет.

Потом можете куда угодно, хотите по городу погуляйте, кофе попейте, можете покушать, у нас выпечка здесь великолепная. Хотите на берег в гостиницу. Встанет в очередь для отплытия на платформу. Будете сразу на месте быт налаживать. Но для вас, я думаю можно очередь подвинуть. В общем как хотите.

— А как же кофе купить? У вас деньги остались? — поинтересовался Парфён.

— Кому они теперь нужны, деньги эти. Кофе и еду получите в любом пищеблоке по своей карте. Ну, если что-то надо особенное на рынке, например, выменять можно, там уж как договоритесь.

— У нас целый бензовоз с топливом, на что можно поменять? — воодушевился Парфён.

— Так ни на что нельзя. Такое имущество поступает в распоряжение анклава. Вам взамен проживание, питание, даже одежду если необходимо.

— Так на что меняться? — недоумевал танкист.

— Личное оружие, патроны, на любую мелочь можно. Хоть на чайник. Разберётесь.

— Понятно, — буркнул полковник отставник, — экспроприация.

— Назовите, как хотите, — невозмутимо отреагировал Антон Семёнович, — вы тоже за него вряд ли деньги платили. Или я не прав?

— Денег не платили, но натерпелись. Воля ваша, кому ключи сдать.

Полковник достал из нагрудного кармана рубашки брелок с ключами и чекой.

— А не кому его сдавать. На побережье есть склад «ГСМ», туда отгоните. Там примут.

— Было наше, стало ваше? — хмыкнул отставник.

— Вот именно, наше. Вы же сами и будете пользоваться вашим подарком в будущем. Ну, ладно, раз вы такие собственники.

Притыко открыл ящик в столе и достал бланк, что-то быстро заполнил, поставил подпись. Протянул лист полковнику.

— Вот возьмите, сдадите горючее нач. склада «ГСМ» подпишет о принятии, и с этой бумагой в оружейку пойдёте. Получите цинк патронов семь-шестьдесят два. Это самый ходовой товар на любой обмен.

— Другое дело, — довольно улыбнулся полковник и принял документ.

— Да, и ещё вот что, — Антон Семёнович на мгновение задумался, — к нам прибыла группа, прямо перед вами. Люди серьёзные, не могу пока о сказать кто именно. В общем, суть вот в чём, они утверждают, что у них было боестолкновение с нечто более опасным, чем с монстрами, которые везде, ну, с этими, серокожими. Вы ничего подобного не встречали?

— Вроде нет, покачал головой Егор, прямых боестолкновений ни с чем подобным не было, а вот последствия не понятного видели. Что-то уничтожило группу мародёров. Уничтожило быстро, мгновенно можно сказать, но кто это сделал, мы не видели. Точно не Серые и не люди.

— Ещё одна загадка в копилку. Серые, Бродяги, а теперь ещё какая-то страшная страсть, — озабоченно протянул Притыко.

— Бродяги? — насторожился Парфён.

— Ну, да. Мы их так прозвали. Люди одиночки. Знаете, просто бродят и убивают всё, что могут убить и съесть. Оружием не пользуются, когти и клыки. Пользуются телепатией или гипнозом, или что-то вроде того. Подавляют волю жертвы силой мысли. Знаю, звучит как бред.

— Ни какой это не бред, — Парфён заметно оживился, — никакой не бред. Уверяю вас. Я на собственной шкуре испытал, как они действуют. Спасибо Тоньке, мозги ему вышибла. Егор, помнишь того урода на дороге в форме спецназа. Да он меня чуть не прикончил.

— Да, — подтвердил Мельников, — с таким бродягой встречались. Так и не поняли, что это за экземпляр.

— Мы пока тоже не очень хорошо разобрались. Ладно, не смею вас больше задерживать. Давайте на регистрацию.

Антон Семёнович сменил озабоченность на улыбку и кивнул в сторону соседних столов.

Регистрация быстрая. Сначала девушка сделала фото каждого, на цифровой «Никон». Затем раздала всем листки с простой анкетой.

ФИО, пол, откуда прибыл, профессия, состояния здоровья, способности и прочая ерунда.

Заполнили, отдали тёткам за столами.

Подпись в журнале. И вот получите карточку резидента анклава. Размером с две кредитки, на ней фотография, имя, фамилия, отчество, профессия, возможная профессия. Внизу серия номер документа. Документ качественно заламинированный. Не ломается, закрывается и раскрывается как паспорт.

Получил, расписался. Всё, свободен.

Вышли из управы.

— Куда, двинем? — спросил Парфён, разглядывая свою карточку.

— Поехали на берег в гостиницу заселимся. Горючку сдадим, — предложил Егор.

— Поедим, — вставил танкист.

— Поедим, осмотримся, что почём. В очередь встанем на платформу. Сколько она здесь длится.

— У тебя какая возможная профессия? — перебила Егора Тоня, улыбаясь глядя в свою карточку.

Мельников пробежал глазами по своему документу.

— Фермерство, животноводство, — прочитал он.

— Привет колхозник, — заливисто засмеялась Антонина и хлопнула его по плечу.

— А у тебя?

— А я буду, воспитатель, учитель. Парфен, а ты?

— Моторист, я моторист. Я и не сомневался.

— Шама? А ты кем теперь будешь? — продолжала Тоня расспрос.

— Охота, рыбалка, — прочитал шаман.

— Сторож, вахта, — не стал дожидаться вопроса от девушки старый вояка, ответив наперёд.

— Почему я-то фермер? — возмутился Егор, — я тоже могу и охота, и моторы.

— Потому что фермер. Свинопасы нужнее, чем лаборанты парфюмеры.

— Я химик, — огрызнулся Егор.

— Будешь химическим свинопасом, — не сдержал смеха Парфён.

— Да пошли вы, — буркнул себе под нос Мельников, — пошли уже куда-нибудь.

— Гони своё стадо пастух, — продолжал хохотать танкист. Потом вдруг резко перестал смеяться и стал насвистывать мелодию из «Одинокого пастуха» Джеймса Ласта.

Мельников сделал жест, что плюнул в обидчика и отправился прямиком к машинам.

— Егор, ты чего обиделся? — крикнул вслед Парфён, — Егор, я ж без злости! Не серчай! Ну, хочешь, я с тобой пойду, вместе будем свиней пасти, хвосты коровам крутить. Егор, ну подожди, ключи от машины всё равно у меня. Егор!

— Ох и шалопай ты, Парфён, — укоризненно заметил старый полковник и направился в сторону бензовоза.

Тоня с Асей поспешили за ним.

— Я тебя на рыбалку не возьму, — кинул Шама, проходя мимо Малёшина.

— Да ну вы чего? Вы серьёзно? Да, ну пошутил я. Егор, ну извини, не обижайся.

Уже на бегу продолжал кричать товарищу Парфён.

Часть 4

Денис отказался сидеть в гостинице. Хотелось побыть одному, всё обдумать сидя на берегу моря.

В станицу «Октябрьскую» они приехали рано утром. По пути забрали Крокодила. Он сидел у могилы казака Семёна. С этих пор Крокодил не обижался, если его называли аллигатором, и никогда не расставался с казачьей шашкой. Часть казаков отправились за своими женщинами и детьми в станицу. Крок отправился в сопровождение с ними. Если честно, Денис так и не понял, поедут они на побережье или всё-таки останутся в своей маленькой крепости.

Митник с Колодиным первым же катером ушли на плавбазу. Её Денис хорошо видел на рейде. Громадное сооружение на воде, с башнями портовых кранов уверенно стояло на воде в двух может трёх километрах от берега. Перспектива жить на воде, ему не очень нравилась, но если на земле проживание вдруг станет невозможным, как вариант подойдёт. Серые ушли, куда и на насколько не ясно. Ещё какое-то страшное чудище появилось, которое никто толком не видел, но все боялись, потому что убить его тяжело. А если таких много по всей земле? А если есть ещё и не такие твари, а страшнее? Наверняка скоро и мародёров будет, пруд пруди. Маргиналы, бандиты. Воевать со всеми патронов не хватит. Нет, лучше с Митником поближе. Да и Клара неровно к нему дышит это без сомнений.

«А что? — рассудил Денис, — баба она видная, не глупая. Жить с ней можно. Жаль Тоньку потерял, но жизнь-то продолжается и без Тоньки».

Клара кстати сразу ушла в гостиницу, привести себя в порядок и отдохнуть. Словами не передать, как она радовалась, что больше не надо болтаться в «БТРе».

Лёха, Толян и Алекс сразу изъявили желание служить дальше в бригаде "ОРИО", что означало «Отдел Разведки и Обеспечивая». Это возможность выбираться на землю, для выполнения задач по назначению, добычи всего, что может быть необходимым на плавбазе. Майор Андрей Колодин определил себя рядом с Митником, в подсобники. Остальные кто куда, Денису было не интересно.

Он сидел на плоском нагретом солнцем камне и смотрел на бежевые пластиковые понтоны, из которых была сооружена пристань. Волны спокойно плюхались о пластик. Над головой кружилась чайки, ругаясь друг с другом на своём птичьем языке. Ветер с моря приятно освежал, прогоняя зной вглубь суши.

У пристани были пришвартованы несколько катеров и небольшое рыболовецкое судно, на них что-то грузили. Худые, уже загоревшие до шоколадного цвета грузчики перетаскивали тяжёлые мешки, взвалив их на спину.

Харин решил обойти весь импровизированный порт. Дорога из станицы «Октябрьской» на побережье проходила мимо двух громадных ёмкостей, предназначенные для «ГСМ». Рядом с ними поместили технический причал из таких же пластиковых понтонов. Дизель-генератор между причалами оживлял помпу для перекачки горючего и пыхтел практически без остановки. Качали в ёмкости из машин, потом из ёмкостей на подошедшие суда и отправляли на «Ковчег», так местные прозвали плавучую базу.

За складами «ГСМ» вдоль берега тянулся ремонтный блок. Пара массивных эстакад, сваренных совсем недавно, расположились рядом с длинным боксом из лёгкого кровельного железа со смотровой ямой внутри. Скорее всего, бокс предназначался для ремонта бронетехники и тягачей. Сейчас там было пусто, и пара работяг в промасленных робах безмятежно курили в тени у железной стенки. Несколько железных сараев с гаражными воротами, неокрашенные и потому порыжевшие от лёгкого налёта ржавчины, замыкали ремонтную территорию.

Чуть поодаль гостиница, здание которой когда-то было гостевым домом для отдыхающих, с выходом на пляж. Теперь там проживали все прибывшие, перед тем как уйти морем на новое место жительства, а пляж стал портом. Гостиница в четыре этажа, с большим вестибюлем и столовой на первом этаже, дальше всё довольно типично. Лестница, коридоры, номера. Номера просторные светлые, с балконами и большими окнами. Постояльцев было мало, здание на половину пустовало. В станице после зачистки осталось много пустых домов, заселяйся, если хочешь. Есть желание, можешь и навсегда остаться, только что толку. Все как можно скорее перебирались в безопасную зону на море, на «Ковчег». Там работы было много, рук не хватало.

За гостиницей оборудовали длинный навес на круглых трубах, этакий открытый склад. Мешки с зерном, ящики с консервами, стеллажи с макаронами и крупами, тюки тканей, холодильники с медикаментами, табачные изделия, алкоголь, в общем, всё, что удалось добыть за периметром «Октябрьской» и притащить на склады. За продовольственными складами стоял склад военный с оружием и военной снарягой. Патроны разных калибров, стрелковое оружие от крупных пулемётов, до пистолетов самых различных времён и модификаций. Военная утварь: туфли, сапоги, берцы, ремни, планшеты, фуражки, кепки, шлемы, каски, разгрузки, броники, — всё аккуратно разложено по кучкам прямо на брезенте. Часовой, мужик в летах, лениво кинул взгляд на Дениса и кивнул в знак приветствия.

За военным складом портовый домик с диспетчерской, небольшое деревянное здание с окнами на каждую сторону. Домик наспех окрашен темно-коричневой краской и накрыт мягкой кровлей болотного цвета. Рамы окон белые, за чистыми стёклами ажурные тюли, издалека смотрится уютно. За домиком небольшая, казарма, сколоченная из посеревших досок, для тех, кто нёс вахту по охране. Охрана в станице была путёвая. Огневые точки, бронетехника, миномёты и артиллерия, связь. Несколько танков по периметру. Четыре «БЭТа-78М» (Без Экипажный Танк) или «Ботинка» стояли в засадах прикрывая окрестности. Были и беспилотники и вроде даже небольшой вертолёт на самом «Ковчеге».

Военная организация не вызывала никаких претензий, всё по уму, всё по делу. Собственно как и всё в анклаве. Возможно, таких поселений будет ещё много. Казаки те же, смогли организоваться, смогли.

Денис пошёл в центр, послушать новостей, чем вообще дышит анклав. Надо было выгуляться, чтобы ночью хорошо отоспаться, а перед сном заняться, как следует Кларой, не зря же она так долго приводит себя в порядок. Денис улыбнулся вечерним планам и отправился к центру станицы по другой дороге, которая уходила вверх между военным складом и портовым домиком через большой холм.

Тродэ тем временем наслаждалась остатками цивилизованной жизни. Она приняла душ с горячей водой! Вода нагревалась до кипятка от солнечной энергии в чёрных баках на крыше и самотёком поступала в номера. Конечно, не хватало косметического салона и хорошей парикмахерской, но в современных условиях, даже горячая вода казалась блаженством. Жизнь налаживается, хоть и принимает совершенно иной облик.

«Пусть, — решила для себя секретарша, — всегда как-то приспосабливалась, и сейчас приспособиться. Денис можно сказать у неё в кармане, никуда он не денется от такой умницы и красавицы как Клара»

Тродэ вышла из душевой, обернув тело полотенцем, и распахнула окна. В комнате было душно. В распахнутое окно ворвался свежий морской воздух, крик чаек и жирная чёрная муха, которая тут же стала кружить вокруг небольшой люстры. Электричества днём в номерах не было, так как солнечные батареи только накапливали энергию в аккумуляторах, для освещения в тёмное время суток. Электроэнергию в дневное время подавали только в холл и в столовую.

Клара вдруг почувствовала себя абсолютно спокойно, вроде и не было ничего с человечеством, а если и было, то теперь всё позади и жизнь теперь превратиться в прежнюю, спокойную, интересную и безопасную.

Она замечталась:

«Интересно, как там всё устроено на «Ковчеге»? Как быть во время штормов? А зимой? Куда «Ковчег» поплывёт зимой? Хотя море вроде не замерзает».

Тродэ всегда так делала, сначала задавала сама себе массу вопросов, потом сама же искала на них ответы. Иногда ответы её не устраивали, тогда она начинала думать по новой, до тех пор в голове не складывался вариант возможных событий, который удовлетворял бы её полностью.

От пристани с емкостями отвалил небольшой корабль, заполнив свои баки горючим до отказа для транспортировки на «Ковчег». Бухтение помп на какое-то время стихло, и его сменил шум прибоя.

Солнце выкатилось к горизонту и стало слепить. Клара хотела уже задернуть штору, но краем глаза заметила бензовоз, который медленно выкатился на территорию порта. За ним ехали ещё две машины, какой-то старый "Джип" и ещё какое-то чудо советского раритета, который она видела ещё в детстве в музее авто. Секретарша присмотрелась внимательнее, ошибки быть не могло, это тот самый бензовоз, с которым уехал её бывший босс Роби вместе с уголовниками.

— Вот же проныра! — улыбнулась она, вспомнив Фельца.

Тродэ быстро собралась, переоделась в лёгкое платье с ярким цветочным принтом и выскочила из комнаты. Быстро преодолев три лестничных пролёта, она оказалась в вестибюле гостиницы и нос с носом столкнулась с девушкой, которая держала за руку маленькую девочку. Их сопровождали два парня. Лицо девушки показалось Кларе знакомым. Она точно где-то видела эту особу, но где вспомнить сразу не смогла.

— Егор, — окрикнул один из парней в чёрной робе своего товарища, который уже подошёл на ресепшен вместе с девушкой и девочкой.

— Егор, ну, всё мир? Ну, хочешь, я тоже с тобой буду работать, трактора чинить. Тонька, ну скажи ему.

«Тонька!» — имя вспыхнуло у Клары в памяти алым пламенем тревоги, осветив все тёмные его закоулки.

«Ну, конечно! Это же та самая Тонька, Антонина! Это её фото Тродэ видела в телефоне у Дениса!»

Егор и парень в чёрной робе пожали друг другу руки.

— Да, я уже забыл давно, Парфён, остынь. Давай лучше заселяться, и пойдем, осмотримся.

Высокая худая женщина, со впалыми щеками, длинным носом и тонкими губами, стояла за стойкой, спросила у них регистрационные карты.

— А Шама где? — спросила Антонина.

— Поехал куда-то ставить своё антикварное сокровище, скоро прибудет.

Егор обнял девушку за плечи и чмокнул в щёку.

«Точно, это та самая Антонина, по которой так сохнет её Денис. Вот чёрт! какого хрена? Они тоже на «Ковчег»? Да ещё и жить будут по соседству, до отплытия» — размышляла Клара, пристально разглядывая сопернику, слегка прищурив глаза.

«Ничего особенного, простая тёлка, — оценила Тродэ, — до меня ей грести и грести. Что-то в ней есть, конечно. Егор этот от неё не отлипает, и Денис наверняка будет волочиться. Ой, не нужны бы они были на «Ковчеге»! Ой не нужны!»

Тощая портье за стойкой, заулыбалась своими тонкими губами, узнав фамилию Егора, и рассыпалась в любезностях.

Секретарша внимательно наблюдала за этим фонтаном вежливости, который в своё время не обрушился на неё с Денисом.

«Стоп! — прервала она свои наблюдения, — а где Фельц? Фельц с ними? Интересно».

Она оставила гостиницу, и прямиком направилась к емкостям «ГСМ», у которых уже припарковался бензовоз. Рядом с машиной стоял старик и молодой парень в мазутной робе, скорее всего механик из соседнего ремонтного блока. Тот объяснил старику, что сегодня выкачивать уже не будут, ответственный за погрузку и разгрузку ушёл с транспортом на «Ковчег», будет только завтра к обеду, тогда и заберут топливо из бензовоза, взамен на разрешение затарится на военном складе.

Старик махнул рукой и последовал в сторону гостиницы. Молодой «мазут» приметил Клару и подмигнул ей, расплывшись в похотливой улыбке.

— Забудь, — отшила его Тродэ и поспешила за стариком.

— Простите, пожалуйста, — крикнула она ему в спину.

Отставной полковник обернулся.

— Да.

— Эта машина, — Клара, не оборачиваясь, указала рукой в сторону «Скании», — где люди, которые её сопровождали.

— Это были ваши знакомые? — спросил старик.

— Да, очень близкие знакомые, не все, но там был человек…

Полковник прервал её:

— Мне очень жаль, но все кто был рядом с бензовозом и в других машинах, они все погибли.

— Все? — переспросила Клара, широко распахнув глаза.

— Все, думаю, что убежать вряд ли кто-то смог. Мне очень жаль. Соболезную.

Полковник пожал плечами и продолжил свой путь. Клара стояла неподвижно, провожая старика пустым взглядом. Всё-таки между ней и Фельцем было много чего хорошего, весть о его смерти опечалила её.

К пристани причаливали и причаливали корабли. Катера, лодки, малые рыболовные суда, яхты возвращались с «Ковчега» за новыми партиями грузов и людьми. Уставшие моряки швартовали свои суда, накидывали на кнехты швартовые концы и вперевалочку шлёпали в сторону гостиницы. С наступлением темноты на пристани снова закипела работа. Вспыхнули прожектора, вышла ночная смена, по пластиковым понтонам загрохотали тяжёлые ботинки грузчиков.

Тродэ сидела в своём номере на диване в самом мрачном расположении духа. Новости последних часов настораживали и печалили. Смерть Фельца, прибытие Антонины, всё складывалось не её пользу. Чего теперь ждать, нет сомнений, что её Денис, узнав о приезде этой пигалицы, сразу отбросит Клару на второй план, если вообще не выкинет из головы. Они ещё и заселились чуть ли не напротив их номера. И скорее всего эта Тоня со своим Егором тоже собираются на «Ковчег». Хорошее соседство ничего не скажешь.

Денис пришёл ближе к полуночи. Клара настолько погрузилась в свои размышления, что звук скрипнувшей двери заставил её вздрогнуть. Денис заметил это, и растерянный взгляд своей подруги позабавил его.

— Ты чего? — заулыбался он, — я такой страшный?

В ответ Клара только часто-часто захлопала ресницами. Собралась мыслями и ответила:

— Да ничего. Просто как-то неожиданно. Ну, то есть, не то чтобы я тебя не ждала, просто тишина… И вдруг дверь… Что там в городе?

— В городе, — скривил улыбку Денис, — город это слишком сильно сказано. Да в принципе ничего. Почти все на «Ковчеге». Остались, конечно, люди в основном бойцы, работники, там сям.

— Узнал что-то интересное?

— Нет, всё как везде. Местных не встретил, все прибывшие. История как под копирку, тревога, смерти, Серые, потом кто как выжил, кто как сюда добрался. А ты видела наш бензовоз? Фельц не заходил?

— Видела, — с волнением ответила Тродэ, — Фельц погиб и все кто был с ним тоже. Бензовоз пригнал какой-то дед.

Денис махнул рукой.

— Это был их выбор. Мы завтра уйдём на «Ковчег», наш катер отходит в девять утра.

— Катер? — без малейшего интереса спросила секретарша.

— Ага, «Илья Муромец» называется. Кстати! — поднял указательный палец Харин, — там, на «Ковчеге» главный организатор Мельников, прикинь! Я уже чуть было не подумал, что это мой Егор, оказалось, нет. Просто однофамилец.

Разговор прервал грохот где-то вдалеке.

— Ого! — Денис подошёл к окну и распахнул его.

— Что это?

Клара насторожилась.

— Это орудие. Танк, похоже.

Ухнуло ещё раз. Послышалась очередь из стрелкового оружия.

— Это крупняк бьёт не иначе. Далеко. На дальнем посту что ли.

— Мародёры?

— Не знаю, не похоже. Ответки нет. Бьют в одну сторону.

— Серые что ли? Они же ушли. Этот урод, как его там? — Клара наморщила лоб.

— Эммус, — напомнил Денис.

— Точно, Эммус. Он же всю свою серую рать на север увёл.

— Не увёл, а отвёл в северном направлении. Мы не знаем зачем. Перегруппировка или подготовка. О, затихли.

Денис отошёл от окна.

Новая серия выстрелов из стрелкового и крупнокалиберного оружия разразилась намного ближе.

— Не отбились что ли? Прорыв? — Харин был сильно удивлён.

Клара заволновалась и решила на всякий случай одеться по-походному. Не успела она сделать шаг к своему гардеробу, как оглушительный ревун тревоги разорвал мирный портовый гул. В порту загорелись яркие прожектора. Рёв сирены сменялся голосовым сообщением из громкоговорителей:

«Внимание! Экстренная эвакуация! Всем срочно прибыть на пристань и покинуть станицу!»

— Какого хрена происходит?

Клара так напугалась, что присела на корточки и не могла сдвинуться с места.

— Не время разбираться, бегом собирайся.

Денис схватил автомат, покидал вещи в спортивную сумку. Клара соображала туго, она то хваталась за свой потрёпанный чемодан, то зачем-то пошла в душевую. Денис схватил её под локоть и встряхнул, чтобы привести её в себя. Это помогло. Секретарша организовалась и быстро собрала вещи. Они вышли из номера.

В коридоре Денис лицом к лицу столкнулся с Егором. Он на мгновение замер от неожиданной встречи.

— Ты? — хрипло выдавил из себя Харин.

Кровь у ЧОПовца закипела, дыхание перехватило. В коридоре никого, только они и побледневшая секретарша с чемоданом на колёсиках.

— Тоня с тобой? Она здесь?

— Ден? Ты как здесь? — ответил вопросом на вопрос Мельников.

— Тоня где? Она жива? — гневно повышая голос, прорычал Денис.

— Кому Тоня, а для кого Антонина Рощина.

— Егор чего застрял?

Услышал Денис не знакомый голос. Он взглянул за спину Мельникова, увидел парня в робе танкиста.

— Егор потом знакомиться будешь, надо спешить, — продолжал торопить Парфён.

Клара смотрела то на Егора, то на Парфёна, с ужасом ожидая появления соперницы.

— Денис идём же! — сквозь рёв сирен крикнула она.

— Твоя подружка? — подмигнул Егор и улыбнулся.

Ненависть к Мельникову у Харина зашкаливала. Он готов был прямо здесь, и сейчас выпустить весь рожок из своего автомата в грудь сопернику.

— Егор, ты чего застыл! Двигай, давай! Затор уже, — крикнул танкист, — Двигай, давай! Тонька с дедом и Аськой уже на улице. Потеряемся.

Услышав имя любимой девушки, кулаки у Дениса сжались ещё сильнее.

— Денис идём, — умоляюще просила Клара и потянула его за руку.

Нехотя, не отводя взгляда от Егора, Харин поплёлся ведомый Кларой. Мельников смотрел на них из-под бровей и продолжал издевательски улыбаться.

Тоня со старым полковником и его внучкой уже шли к пристаням с катерами, лодками и кораблями. В порту зароилась суета. Шум выстрелов автоматов и грохот взрывов становился всё ближе. Из темноты «Октябрьской» долетали предсмертные вопли бойцов. Люди гибли в противостоянии с неведомым ещё, но серьёзным врагом. Все кто жил в станице спешили за спасением к морю. На пристанях стояли люди с оружием, их задача была распределять людской поток по кораблям. Небольшие лодки с пассажирами спешно отваливали от пристани, набирая скорость, исчезали в ночи.

— Вот чёрт. Сумка наша в кабине осталась, завтра хотел забрать, старый болван, — полковник резко остановился и шлёпнул себя ладошкой в лоб.

— Вот же ваша сумка, у меня! — крикнула Тоня и демонстративно подняла серую сумку полковника.

— Там только самое необходимое, рыльно-мыльное и по мелочам, — отмахнулся старик, — я мигом, не ждите меня, идите на ближайший катер, если что на «Ковчеге» найдёмся.

Полковник побежал к бензовозу.

Мимо Тони с Асей пронёсся «БМП» с бойцами на броне, потом ещё одна, за ними пробежали с десяток солдат с автоматами в руках и «РПГ» за спиной.

— Поторапливайтесь, — крикнул на бегу офицер Тоне с Асей, который замыкал колонну.

Снова завязалась перестрелка, только теперь совсем рядом.

— Идём скорее, — Тоня потянула за руку девочку, — идём, дедушка сейчас придёт.

Но Ася расплакалась, стала упираться. Её маленькая ладошка вырвалась из ладони Рощиной, и девочка побежала за дедом.

— Ася!

Тоня посмотрела в след убегающей девочке. Из гостиницы вышел Мельников.

— Егор, вещи забери, я сейчас, — крикнула на бегу Антонина.

Старый полковник забрался в кабину «Скании». Быстро нашёл большую сумку с вещами, уселся на водительское кресло, сумку пока переложил на пассажирское место. Оглянулся назад в спальник кабины, чтобы проверить, не забыл ли чего. Нет, вроде всё на месте. Через лобовое стекло увидел свою внучку, которая уже бежала мимо ремонтного бокса.

— Деда! — кричал ребёнок.

— Вот не послушное дитя, — пробубнил полковник.

Тоня почти догнала ребёнка.

Девочка вдруг остановилась. Ася с ужасом смотрела куда-то за бензовоз.

Антонина схватила ребёнка на руки и медленно попятилась в сторону бокса.

Отставник посмотрел в зеркало заднего вида и обомлел.

Внимание всех, кто был в порту, было приковано к монстру, который только что вырос за бензовозом у цистерн «ГСМ». Чёрный с громадными лапами, мощным торсом, на мощных ногах он вселял ужас и восхищение. Круглая голова с немного вытянутой, тупой, почти прямоугольной клыкастой челюстью. Красные огоньки глаз светились во впавших глазницах как фонарики в нишах. Бело-жёлтые треугольные клыки в несколько рядов украшали свирепую челюсть. Верхняя губа круглая, тонкая, словно чёрный шланг, задралась вверх к ноздрям на прямоугольном рыле. Под нижней челюстью отвисал серповидный отросток, как металлическая бородка. Было что-то в этой страшной морде и от медведя, и от волка, и не понятно от кого ещё.

Монстр, судя по всему, устал от стычек и ранений двигался не быстро, но уверенно. Пули стрелкового оружия бойцов не наносили вреда, шлёпая по его плотной шкуре. Он оскалил свою ужасную пасть, задрав губу ещё выше, и сделал несколько молниеносных движений своими когтистыми лапами. Рассечённые останки тел бойцов, атаковавших рядом, разлетелись прямо в людей у пристани и гостиницы. Тварь одним ударом ноги уложила на бок бронемашину, которая из автоматической пушки наносила урон и причиняла боль.

Когда к ногам Клары шлёпнулся кусок кровавого мяса, она не сразу поняла, что это часть человеческого тела. Её лицо обдало брызгами крови, а по ноге ударило, что-то тяжёлое.

Это был тубус «РПГ» (Реактивная Противотанковая Граната).

Толпа вышла из оцепенения, началась паника. Останки тел продолжали разлетаться в разные стороны от разъярённого чудовища.

Клара, прибывая в шоке, подняла тубус и положила его себе на плечо. Она не могла вспомнить, чему её когда-то учил Денис, пальцы вспомнили сами.

— Нет! Не стреляй! Там женщина и ребёнок!

Заорал кто-то рядом, но было поздно. Заряд вылетел из тубуса и помчался в сторону бензовоза.

— Нет! — разорвал воздух отчаянный вопль.

Клара как в замедленном фильме повернула голову в сторону Егора. В это мгновенье раздался оглушительный взрыв, заряд «РПГ» попал в бензовоз. Цистерна с топливом рванула. Взрыв цистерны тут же продублировал ещё один более мощный, это детонировали ёмкости с «ГСМ». Взрывная волна уложила на землю всех, кто был на улице. Уши заложило. Громадный огненный шар, клубясь, взмыл в небо. Ремонтный ангар буквально смело, скрывая со стальных опор листы тонкого кровельного железа, комкая их как бумагу. В гостинице начался пожар. Огонь стал быстро перекидываться на открытые склады, сжигая всё на своём пути.

Две ближние к эпицентру взрыва яхты вспыхнули как спички. Пластиковая пристань подпрыгнула на волне, подбросив всех, кто на ней стоял не менее чем на пару метров. Вопли ужаса, всплески падающих людей в воду, скрежет металла, звон выбитых взрывной волной стёкол, всё перемешалось в горячем воздухе. Несколько лёгких лодок плавали килем вверх. Кто мог подняться на ноги, поднялись, стали помогать раненым, оглушённым и обгоревшим людям. Надо уйти на пристань, надо подняться на оставшиеся суда, те, что уцелели. Надо быстрее покинуть это проклятое место.

В клубах едкого дыма догорали разорванные трупы тел несчастных, которые оказались ближе всего к взрыву.

Парфён затащил на борт рыболовецкого судна Шаму. Разрезанное куском металла плечо шамана сильно кровоточило. Танкист передал товарища двум девушкам, которые взяли на себя ответственность санитарок. Все, кто как мог, пытался помочь всеми доступными средствами и оказать первую помощь раненым.

Парфён вернулся. Нашёл Егора, тот лежал без сознания, лицо залито кровью. Танкист взвалил товарища на плечо и оглянулся, есть ли ещё кто живой по близости.

— Чего уставился? Помоги лучше! — услышал он женский голос совсем рядом.

Клара пыталась сдвинуть большой обломок металлоконструкции с ноги Харина.

Денис пытался помочь, но у него не получалось. Ногу буквально разорвало, в кровавое месиво. Танкист уложил товарища на землю и поспешил на помощь женщине. Прикладывая невероятные усилия, кусок металлоконструкции удалось сдвинуть и вытащить то, что осталось от ноги.

Клара помогла ему подняться, перекинула руку через плечо.

Денис скрипел зубами, слезы сами лились из глаз.

— Помогай мне, прыгай! — крикнула женщина ЧОПовцу.

Денис сделал усилие и скакнул на здоровой ноге, острая боль пронзила всё тело и он взвыл.

— Не скули! — закричала на него Клара, — помоги, я сама тебя не дотащу.

Денис собрал всю волю в кулак и прыгнул ещё раз, снова острая боль и снова протяжный стон.

Парфён взвалил Егора на спину и потащил на тот же корабль, куда отнёс Шаму. Быстро отчаливали суда, лодки, яхты, всё, что осталось на плаву. Палуба корабля, на который танкист приволок шамана, уже была завалена ранеными.

— Всё! Перегруз! Отходим! — крикнул капитан своему матросу, как только Парфён занёс Егора.

— Убрать сходни! Отдать швартовый! — командовал капитан.

— Погоди! — крикнул ему Парфён, — погоди минуту!

Парфён быстро пробежал по сходням и утонул в дыму.

Клару он нашёл недалеко от пристани. Денис потерял сознание от болевого шока. Харин оказался слишком тяжёлым, чтобы хрупкая женщина смогла его тащить на себе. Но Тродэ не далась, он метр за метром подтаскивала тело любимого мужчины. Падала, вставала, рычала, скрипела зубами, но тянула! Парфён подскочил к ней, взвалил на спину Дениса и помог подняться женщине.

— Ну, ты даёшь мать, — с восхищением сказал танкист, придерживая обессилившую Клару свободной рукой.

Матрос, который отвязывал швартовый конец от кнехты, заметил в дыму три фигуры, поспешил на помощь. Он подхватил Клару, облегчив задачу Парфёну, и быстро поднялся с женщиной по сходням. Следом почти на карачках вполз и танкист с Денисом на спине.

Чьи-то сильные руки сняли раненого с Малёшина. Парфён уселся на палубу залитую кровью, он очень устал. Устал на столько, что и на четвереньках не смог больше стоять. Дышать было тяжело.

Чем дальше отходил корабль, чем меньше дыма оставалось в воздухе. Грохот пожара сменился шумом моря. Паника на палубе утихла.

Резкий запах нашатырного спирта ударил в мозг и Егор открыл один глаз. Над ним, на фоне звёздного неба склонился здоровый детина в вязаной шапочке.

— Этот в норме, — крикнул кому-то крепыш и поспешил к другому раненому. Егор ощупал бинт на своей голове. Правая бровь горела огнём, глаз заплыл и не открывался, левый остался не вередимым.

Рядом на палубе присел человек в чёрной робе танкиста.

— Парфён? — прохрипел Егор.

— Я.

— Где мы?

Голос Мельникова был осипшим, слова получались с трудом. Звуки прорываясь из горла, как через заросли колючего терновника.

— На «Ковчеге». Шаму уже прооперировали. Жить будет.

— Где Тоня? — с надеждой проскрипел Егор.

— Прости, — только и ответил танкист, слегка хлопнув Егора по плечу.

Мельников закрыл здоровый глаз, ему очень хотелось завыть. Выть во весь голос, но он смог издать только хриплый стон.

— Прости, — ещё раз повторил танкист, будто это он виноват в гибели Тони и Аси.

Парфён поднялся, вытер слезу и пошёл посмотреть как дела у Шамы, оставив товарища лежать на палубе наедине со звёздным небом и бесконечным горем.

Эпилог

Всё тело девушки ныло и ломило. Словно её всю ночь били металлическими прутами. Через звон в ушах, что-то хныкало.

— Тётя Тоня. Ну, тётя Тоня, — взывал к сознанию сквозь гул и вату детский голосок. Антонина открыла глаза. Она лежала меж двух бетонных стенок, обнимая девочку. Память возвращалась обрывками. Девочка. Монстр. Грохот, вспышка. Удар по всему телу и темнота.

Тоня посмотрела вверх. Им повезло. Длинную смотровую яму рем-бокса завалило тонким кровельным железом. Сквозь щель в завале она видела голубое небо и редкие облака белого дыма.

— Тётя Тоня! — обрадовалась девочка, как только Рощина открыла глаза.

Спина жутко болела, и дышать было тяжело, следствие сломанных рёбер. Тоня аккуратно пошевелила руками и ногами, переломов нет. Разгребая над собой листы рваного железа, Антонина рассекла руку, но смогла сделать небольшой лаз, чтобы вылезти. Первая полезла сама, отпихнув девочку под себя. Убедилась, что опасности наверху нет, протянула руку ребёнку.

Они стояли молча и осматривали масштаб разрушений.

Взрыв был мощный. Гостиница сгорела и теперь смотрела на море выгоревшими глазницами чёрных оконных проёмов. Склады дымились, всё выгорело дотла. От бензовоза ничего не осталось, только груда оплавленного железа. На пустой, полуразбитой пристани ни одного пришвартованного судна. Труп монстра сильно обуглился, теперь напоминал просто гору уродливой оборовшей плоти.

Антонина шагнула ближе, к туше, чтобы осмотреть, что всех убило, и тут же отпрянула назад.

— Стой там! — строго приказала она девочке и шагнула ближе.

Ей не хотелось верить в то, что она видит. Брюхо чудовища было разорвано изнутри, требуха растянулась в сторону от трупа.

— Да ты девочка, — прошептала Антонина мёртвому монстру и осмотрела след уползающий в сторону холмов.

— Куда мы теперь? — спросила девочка.

— Не знаю пока. Будем искать убежище и людей.

— А чудовище умерло?

— Это? Да, умерло.

— А таких больше не будет? — с надеждой спросила Ася.

Тоню передернуло вопроса.

— Не знаю солнышко, будем верить, что нам не попадаться.

Они пошли от пристани в опустевшую станицу.

Монстр в ярости уничтожил этот когда-то уютный уголок. Дома с разбитыми окнами, без крыш, какие-то ещё дымились. Ни одной живой души вокруг. Только трупы, рассечение или обгоревшие. Тоня нашла винтовку, не такую крутую, как была у неё, простую старую «СВД». Но зато с целым прицелом и большим запасом патронов в сумке. Рощина подбирала всё, что могло пригодиться. Её одежда была изорвана в лоскуты и почти до нитки сгоревшая на спине.

— Это дядя Шама! — радостно взвизгнула Ася, указав маленьким пальчиком куда-то вперёд.

Тоня посмотрела в том направлении и замерла. В ста метрах от них стоял «ЛУАЗ» Шамы. Машина была совершенно невредимой, ни царапины, в то время как даже бронетехника вокруг была разбита.

— Вот и не верь после этого в чудеса.

Антонина накинула на плечо сумку с боекомплектом и на секунду сморщилась от боли, издав чуть слышный стон. Взяла в одну руку винтовку, в другую маленькую тёплую ладошку девочки.

— Поехали отсюда, — уверенно предложила Рощина.

— Угу, — радостно кивнула Ася.

Они шли к машине шамана, перешагивая через ветки деревьев и строительный мусор, который ещё совсем недавно был чьим-то жильём.

Конец первой книги.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12