Умная Дуня [Лев Николаевич Толстой] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Умная Дуня (Русские народные сказки)
Рисунки А. Комракова
В книге весёлые сказки об уме и глупости людской, о лени, о бессовестном попе. Сказки пересказаны великим русским писателем Л. Н. Толстым, педагогом К. Д. Ушинским, известным собирателем сказок А. А. Афанасьевым, замечательными писателями, уроженцами Севера: Б. В. Шергиным и С. Г. Писаховым.
Три калача и одна баранка (Л. Толстой)
Одному мужику хотелось есть. Он купил калач и съел — ему всё ещё хотелось есть. Купил другой калач и съел — ему всё ещё хотелось есть. Он купил третий калач и съел — ему всё ещё хотелось есть. Потом он купил баранок и, когда съел одну, стал сыт. Тогда мужик ударил себя по голове и сказал: — Экой я дурак! Что ж я напрасно съел столько калачей? Мне бы надо сначала съесть одну баранку.
Мена (К. Ушинский)
Купался богатый купец в реке, попал на глубокое место и стал тонуть. Шёл мимо старик, мужичок-серячок, услыхал крик, кинулся и купца из воды вытащил. Купец не знает, как старика благодарить: позвал к себе в город, угостил хорошенько и подарил ему кусок золота величиной с конскую голову. Взял золото мужичок и идёт домой, а навстречу ему барышник целый табун лошадей гонит. — Здравствуй, старик! Откуда бредёшь? — Из города, от богатого купца. — Что же тебе купец дал? — Кусок золота с конскую голову. — Отдай мне золото, возьми лучшего коня. Взял старик лучшего коня, поблагодарил и пошёл дальше. Идёт старик, а навстречу ему пастух волов гонит. — Здравствуй, старик! Откуда бредёшь? — Из города, от купца. — Что ж тебе купец дал? — Золота с конскую голову. — А где ж оно? — Променял на коня. — Променяй мне коня на любого вола. Старик выбрал вола, поблагодарил и пошёл. Идёт старичок, а навстречу овчар гонит овечье стадо. — Здравствуй, старичок! Откуда бредёшь? — От богатого купца, из города. — Что же тебе купец дал? — Золота с конскую голову. — Где же оно? — Променял на коня. — А конь где? — Променял на вола. — Променяй мне вола на любого барана. Взял старик лучшего барана, поблагодарил и пошёл дальше. Идёт старик, а навстречу свинопас поросят гонит. — Здравствуй, старик! Где был? — В городе, у богатого купца. — Что же тебе купец дал? — Кусок золота с конскую голову. — Где же оно? — Променял на коня. — А конь где? — Променял на вола. — А вол где? — Променял на барана. — Давай мне барана, бери себе лучшего поросёнка. Выбрал старик поросёнка, поблагодарил пастуха и пошёл. Идёт старик, а навстречу ему коробейник с коробом за спиной. — Здравствуй, старик! Откуда идёшь? — От купца, из города. — А что тебе купец дал? — Золота с конскую голову. — Где же оно? — Променял на коня. — А конь где? — Променял на вола. — А вол где? — Променял на барана. — А баран где? — Променял на порося. — Променяй мне поросёнка на любую иглу. Выбрал старик славную иголку, поблагодарил и пошёл домой. Пришёл старик домой, стал через плетень перелезать и иглу потерял. Выбежала старику навстречу старушка. — Ах, голубчик мой, я без тебя здесь совсем пропала! Ну, рассказывай: был ты у купца? — Был. — Что тебе купец дал? — Кусок золота с конскую голову. — Где же оно? — Променял на коня. — А конь где? — Променял на вола. — А вол где? — Променял на барана. — А баран где? — Променял на поросёнка. — А поросёнок где? — Променял на иглу: хотел тебе, старая, подарочек принести, стал через плетень перелезать и потерял. — Ну хорошо, голубчик, что ты хоть сам вернулся! Пойдём в избу ужинать. И теперь живёт старичок со старушкой, счастливы и без золота.
Глупая барыня (В обработке М. М. Сергеенко)
Жила-была барыня, глупая-преглупая. Что ни забьёт себе в голову — умри, а исполни. Вот задумала барыня вывести сорок цыплятки чтобы все были чёрненькие. Горничная говорит: — Да разве это, барыня, возможно? — Хоть и невозможно, а хочется, — отвечает барыня. Зовёт она своего кучера и приказывает: — Садись в лукошко, выводи сорок цыплят, да чтобы были они все чёрненькие. — Помилуй, барыня! — говорит кучер. — Где же это видано — человека наседкой сажать? Барыня и слушать не хочет. — Тебе, — говорит, — привычно на козлах сидеть, посидишь и в лукошке. «Вот проклятые господа! — думает кучер. — Всю шею нам объели, хоть бы все околели!» — Что ж, — говорит, — воля ваша. Только дай мне, барыня, то, что я попрошу. А нужно мне чаю, сахару, харчей побольше, тулуп, валенки и шапку. Барыня на всё согласна. Отвели кучера в баню. Дали ему всё, что просил. Посадил он наседкой курицу. Стали к нему друзья ходить, он их — чаем поить. Сидит с ними, чаёк попивает, барыню дурой обзывает. Ни мало ни много времени прошло, вывела наседка цыплят, из них три чёрненьких. Берёт кучер чёрненьких пискунов в лукошко, идёт к барскому окошку: — Вот, барыня, трёх уже высидел. Получай да харчей прибавляй. Сама видишь: тяжело мне их высиживать. Барыня обрадовалась, харчей прибавила, кучера досиживать заставила. Каждый день слуг шлёт узнать, сколько ещё чёрненьких наклюнулось. Видит кучер: дело плохо. Говорит своим друзьям: — Вы, ребята, зажигайте баню да меня держите. Буду я рваться, в огонь кидаться, а вы не пускайте. Ладно, так и сделали. Баню подожгли. И барыне доложили. Загорелась, мол, баня по неизвестной причине. Вышла барыня на крыльцо и видит: горит баня, пылает, а кучер убивается, в огонь кидается. Слуги его держат, не пускают, а он одно: — Клу-клу!.. Клу-клу!.. Клу-клу!.. Слуги говорят: — Ой, барыня, смотри, как он сокрушается, как его материнское сердце разрывается! А барыня кричит: — Держите его, покрепче держите! Цыплят теперь не спасёшь, так его бы удержать— очень хороша наседка! Не успели пожар потушить, приказывает барыня кучеру опять цыплят выводить. А он, не будь глуп, взял валенки да тулуп — только его и видели.
Дурак и берёза (А. Афанасьев)
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был старик, у него было три сына: двое умных, третий дурак. Помер старик. Сыновья разделили имение по жеребью[1]. Умным досталось много всякого добра, а дураку один бык — и тот худой! Пришла ярмарка. Умные братья собираются на торг ехать. Дурак увидал и говорит: — И я, братцы, поведу своего быка продавать. Зацепил быка верёвкою за рога и повёл в город. Случилось ему идти лесом, а в лесу стояла старая, сухая берёза; ветер подует — и берёза заскрипит. «Почто берёза скрипит? — думает дурак. — Уж не торгует ли моего быка?» — Ну, — говорит, — коли хочешь покупать так покупай; я не прочь продать! Бык двадцать рублёв стоит; меньше взять нельзя… Вынимай-ка деньги! Берёза ничего ему не отвечает, только скрипит, а дураку чудится, что она быка в долг просит. — Изволь, я подожду до завтра! Привязал быка к берёзе, распрощался с нею и пошёл домой. Вот приехали умные братья и стали спрашивать: — Ну что, дурак, продал быка? — Продал. — За дорого? — За двадцать рублёв. — А деньги где? — Денег ещё не получал; сказано — завтра приходить. — Эх ты, простота! На другой день поутру встал дурак, снарядился и пошёл к берёзе за деньгами. Приходит в лес — стоит берёза, от ветра качается, а быка нету: ночью волки съели. — Ну, земляк, подавай деньги, ты сам обещал, что сегодня заплатишь.
Ветер подул — берёза заскрипела, а дурак говорит: — Ишь ты какой неверный! Вчера сказывал: «Завтра отдам» — и нынче то же сулишь. Так и быть, подожду ещё один день, а уж больше не стану — мне самому деньги надобны. Воротился домой. Братья опять к нему пристают: — Что, получил деньги? — Нет, братцы! Пришлось ещё денёк подождать. — Да кому ты продал? — Сухой берёзе в лесу. — Экой дурак! На третий день взял дурак топор и отправился в лес. Приходит и требует денег. Берёза скрипит да скрипит. — Нет, земляк! Коли всё будешь завтраками потчевать, так с тебя никогда не получишь. Я шутить-то не люблю, живо с тобой разделаюсь. Как хватит её топором — так щепки и посыпались во все стороны. В той берёзе было дупло… а в том дупле разбойники спрятали полный котёл золота. Распалось дерево надвое, и увидел дурак чистое золото; нагрёб целую полу и потащил домой. Принёс и показывает братьям. — Где ты, дурак, добыл столько? — Земляк за быка отдал; да тут ещё не сполна всё, чай, и половины домой не притащил. Пойдёмте-ка, братцы, забирать остальное. Пошли в лес, забрали деньги и понесли домой. Сказке — конец, а мне — мёду корец[2].
Шабарша[3] (А. Афанасьев)
Ай потешить вас сказочкой? А сказочка чудесная: есть в ней дива дивные, чуда чудные, а батрак Шабарша уж как взялся за гуж, так неча сказать — на всё дюж! Пошёл Шабарша по батракам жить, да година настала лихая: ни хлеба никакого, ни овощей не родилось. Вот и думает думу хозяин, думу глубокую: как разогнать злую кручину, чем жить-поживать, откуда деньги брать? — Эх, не тужи, хозяин! — говорит ему Шабарша. — Был бы день — хлеб да деньги будут! И пошёл Шабарша на мельничную плотину. «Авось, — думает, — рыбки поймаю; продам — ан вот и деньги! Эге, да верёвочки-то нет на удочку… Постой, сейчас совью». Выпросил у мельника горсть пеньки, сел на бережку и ну вить уду. Вил, вил, а из воды прыг на берег мальчик в чёрной курточке да в красной шапочке. — Дядюшка! Что ты здесь поделываешь? — спросил он. — А вот верёвку вью. — Зачем? — Да хочу пруд вычищать да вас, чертей, из воды таскать. — Э, нет! Погоди маленько, я пойду скажу дедушке. Чертёнок нырнул вглубь, а Шабарша принялся снова за работу. «Погоди, — думает, — сыграю я с вами, окаянными, шутку, принесёте вы мне и злата и серебра». И начал Шабарша копать яму; выкопал и наставил на неё свою шапку с вырезанной верхушкою. — Шабарша, а Шабарша! Дедушка говорит, чтобы я с тобой сторговался. Что возьмёшь, чтобы нас из воды не таскать? — Да вот эту шапочку насыпьте полну злата и серебра. Нырнул чертёнок в воду; воротился назад: — Дедушка говорит, чтобы я с тобой сперва поборолся. — О, да где ж тебе со мною бороться? Да ты не сладишь со моим средним братом Мишкою. — А где твой Мишка? — А вон, смотри, отдыхает в яру под кустиком. — Как же мне его вызвать? — А ты подойди да ударь его по боку, так он и сам встанет. Пошёл чертёнок в яр, нашёл медведя и хватил его дубинкой по боку. Поднялся Мишка на дыбки, скрутил чертёнка так, что у него все кости затрещали. Насилу вырвался из медвежьих лап, прибежал к водяному старику. — Ну, дедушка, — сказывает он в испуге, — у Шабарши есть средний брат Мишка, схватился было со мною бороться — ажно косточки у меня затрещали! Что ж было бы, если б сам-то Шабарша стал бороться? — Гм! Ступай, попробуй побегать с Шабаршой взапуски: кто кого обгонит! И вот мальчик в красной шапочке воротился к Шабарше, передал ему дедушкины речи, а тот ему в ответ: — Да куда тебе со мной взапуски бегать! Мой маленький брат Заинька — и тот тебя далеко за собой оставит! — А где твой брат Заинька? — Да вон — в травке лёг, отдохнуть захотел. Подойди к нему поближе да тронь за ушко — вот он и побежит с тобою!
Побежал чертёнок к Заиньке, тронул его за ушко; заяц так и прыснул! Чертёнок было вслед за ним: — Постой, постой, Заинька, дай с тобой поравняться… Эх, ушёл!.. — Ну, дедушка, — говорит водяному, — я было бросился резво бежать. Куда! И поравняться не дал; а то ещё не сам Шабарша, а меньшой его брат бегал! — Гм! — проворчал старик, нахмурив брови. — Ступай к Шабарше и попробуйте: кто сильнее свистнет? Пришёл чертёнок к Шабарше: — Шабарша, а Шабарша! Дедушка велел попробовать: кто из нас крепче свистнет? — Ну, свисти ты прежде. Свистнул чертёнок, да так громко, что Шабарша насилу на ногах устоял, а с дерев так листья и посыпались. — Хорошо свистишь, — говорит Шабарша, — а всё не по-моему! Как я свистну — тебе на ногах не устоять и уши твои не вынесут… Ложись ничком наземь да затыкай уши пальцами. Лёг чертёнок ничком на землю и заткнул уши пальцами. Шабарша взял дубину да со всего размаха как хватит его по шее, а сам — фю-фю-фю!.. — посвистывает. — Ох, дедушка, дедушка! Да как же здорово свистнул Шабарша — ажно у меня искры из глаз посыпались; еле-еле с земли поднялся, а на шее да на пояснице, кажись, все косточки поломались! — Ого! Не силён, знать, ты, бесёнок! Пойди-тка, возьми там, в тростнике, мою железную дубинку, да попробуйте: кто из вас выше вскинет её на воздух? Взял чертёнок дубинку, взвалил на плечо и пошёл к Шабарше. — Ну, Шабарша, дедушка велел в последний раз попробовать: кто из нас выше вскинет на воздух эту дубинку? — Ну, кидай ты прежде, а я посмотрю. Вскинул чертёнок дубинку — высоко-высоко полетела она, словно точка в вышине чернеет! Насилу дождались, пока на землю упала… Взял Шабарша дубинку — тяжела! Поставил её на конец ноги, опёрся ладонью и начал пристально глядеть на небо. — Что же ты не бросаешь? Чего ждёшь? — спрашивает чертёнок. — Жду, когда вон энта тучка подойдёт — я на неё дубинку вскину; там сидит мой брат кузнец, ему железо на дело пригодится. — Э, нет, Шабарша! Не бросай дубинки на тучку, а то дедушка рассердится! Выхватил бесёнок дубинку и нырнул к дедушке. Дедушка как услыхал от внучка, что Шабарша чуть-чуть не закинул его дубинку, испугался не на шутку и велел таскать из омута деньги да откупаться. Чертёнок таскал, таскал деньги, много уж перетаскал — а шапка всё не полна! — Ну, дедушка, на диво у Шабарши шапочка! Все деньги в неё перетаскал, а она всё ещё пуста. Теперь остался твой последний сундучок. — Неси и его скорее! Верёвку-то он вьёт? — Вьёт, дедушка! — То-то! Нечего делать, почал чертёнок заветный дедушкин сундучок, стал насыпать Шабаршову шапочку, сыпал, сыпал… насилу дополнил! С той поры, с того времени зажил батрак на славу; звали меня к нему мёд-пиво пить, да я не пошёл: мёд, говорят, был горек, а пиво мутно. Отчего бы такая притча?
Умная Дуня (Б. Шергин)
Были Саня и Дуня, брат и сестра. Саня в городе работал, Дуня дома хозяйничала, в деревне. Вот она от брата записку получила: «Завтра приеду домой на побывку». Дунюшка обрадовалась: «Чем буду братца угощать?.. Ах, братец котлеты любит!» Котлету большую замесила, с тарелку, поставила жарить. «Ох, забыла: братец уксус любит!» В подпол спустилась, стала из бочки уксус цедить. «Ох, котлета сгорит!» В избу полетела, котлету на окно поставила студить. «Ох, забыла кран завернуть, уксус выбежит!» А уж уксус выбежал: во весь пол лужа. «Ах, меня братец забранит: сырость развела!» В углу мешок муки стоял. Дунюшка мешок в охапку взяла, давай эту лужу мукой посыпать. По полу ходит, грязь месит. «Вот теперь сухо, хорошо… Ох, кошка котлету съест!» Бежит в избу, а уж кот давно котлету съел. Нет ни муки, ни уксуса, ни котлеты. А брат приехал весёлый, не стал браниться. — Дуня, я поеду на завод насчёт железа, крышу крыть. А деньги вот, в сундук кладу. Дуня говорит: — Деньги бывают золотые и серебряные, а тут бумажки пёстрые. — Ладно, не толкуй. Брат ушёл, Дуня села у окна покрасоваться. Мимо горшечник едет: — Эй, красавица, горшков не надо ли? — Надо, только денег настоящих нет, а всё бумажки пёстрые. — Покажи! Она деньги из сундука вынула, показывает. Деньги как деньги: рублёвки, трёшницы, пятишницы. Горшечник видит — девка глупая. — Ладно, деньги мои, посуда твоя. Дунюшка посуду в избу носит, всю избу заставила. На окнах кринки, на лавках кринки, на столах, на полках…
Брат приходит, глаза вытаращил: — Дуня, это что? — Посуда. — Где взяла? — Купила. — Где деньги взяла? — Я не деньги, я твои бумажки пёстрые отдала. — Авдотья, ты меня разорила! Опять надо в город на заработки идти. И ты со мной пойдёшь. Собирайся. Саня и видит: Дуня дверь с петель снимает, тяжёлую, дубовую. — Куда ты с дверью-то? — А может, в чистом поле будем ночевать. Я без двери боюсь. Брат идёт, и Дунюшка за ним пыхтит, дверь прёт. Вечер. Темень. На перекрёстке сосна матёрая. Саня говорит: — Залезем на эту сосну, ночь пересидим на сучьях. Безопасно будет. Брат на сосну лезет, и Дунюшка за ним с дверью мостится. Расположила дверь на сучьях и легла. А давнишний горшечник домой едет мимо этой сосны. «Эх, я неладно сделал, глупую девку обманул. Надо её деньги сосчитать». С телеги слез, под сосну сел, стал считать Дунины деньги: рубль… три рубля… девять… двенадцать… Дунюшка сквозь сон слышит этот счёт. На край двери привалилась, чтобы поглядеть. Дверь перекувырнулась, Дунюшка и полетела, загремела с дверью вниз. Горшечник рявкнул со страху, пал в телегу, лошадь настегал — да домой без оглядки. Брат с сосны слез, видит — деньги лежат. — Дуня! Мои деньги! Сосчитал — все до копеечки целы. — Ну, Дуня, пойдём домой хозяйствовать. Нет нужды в город идти.
Лень да Отеть[4] (С. Писахов)
Жили-были Лень да Отеть. Про Лень все знают: кто от других слыхал, кто встречался, кто знается и дружбу ведёт. Лень — она прилипчива: в ногах путается, руки связывает, а если голову обхватит — спать повалит. Отеть Лени ленивее была. День был лёгкий, солнышко пригревало, ветерком обдувало. Лежали под яблоней Лень да Отеть. Яблоки спелые, румянятся и над самыми головами висят. Лень и говорит: — Кабы яблоко упало да мне в рот, я бы съела. Отеть говорит: — Лень, как тебе говорить-то не лень? Упали яблоки Лени и Отети в рот. Лень стала зубами двигать тихо, с передышкой, а съела всё-таки яблоко. Отеть говорит: — Лень, как тебе зубами-то двигать не лень? Надвинулась тёмная туча, молния ударила в яблоню. Загорела яблоня большим огнём. Жарко стало. Лень и говорит: — Отеть, сшевелимся от огня; как жар не будет доставать, будет только тепло доходить, мы и остановимся. Стала Лень чуть шевелить себя, далеконько сшевелилась. Отеть говорит: — Лень, как тебе себя шевелить-то не лень? Так Отеть голодом да огнём себя извела. Стали люди учиться, хоть и с леностью, а учиться. Стали работать уметь, хоть и с ленью, а работать. Меньше стали драку заводить из-за каждого куска, лоскутка. А как лень изживём — счастливо заживём.
Как поп работницу нанимал (С. Писахов)
Тебе, девка, житьё у меня будет лёхкое[5] — не столько работать, сколько отдыхать будешь! Утром станешь, как подобат, — до свету. Избу вымоешь, двор уберёшь, коров подоишь, на поскотину выпустишь, в хлеву приберёшься и — спи-отдыхай! Завтрак состряпать, самовар согреть, нас с матушкой завтраком накормишь — спи-отдыхай! В поле поработать али в огороде пополешь, коли зимой — за дровами али за сеном съездишь и — спи-отдыхай! Обед сваришь, пирогов напечёшь — мы с матушкой обедать сядем, а ты — спи-отдыхай! После обеда посуду вымоешь, избу приберёшь и — спи-отдыхай! Коли время подходяче — в лес по ягоду, по грибы сходишь али матушка в город спосылат, дак сбегашь. До городу рукой подать, и восьми вёрст не будет, а потом — спи-отдыхай! Из городу прибежишь, самовар поставишь. Мы с матушкой чай станем пить, а ты — спи-отдыхай! Вечером коров встретишь, подоишь, попоишь, корм задашь и — спи-отдыхай! Ужну сваришь, мы с матушкой съедим, а ты — спи-отдыхай! Воды наносишь, дров наколешь — ето к завтрему, и — спи-отдыхай! Постели наладишь, нас с матушкой спать повалишь. А ты, девка, день-деньской проспишь-проотдыхашь — во што ночь-то будешь спать? Ночью попрядёшь, поткёшь, повышивашь, пошьёшь и опять — спи-отдыхай! Ну, под утро бельё постирашь, которо надо — поштопашь да зашьёшь и — спи-отдыхай! Да ведь, девка, не даром. Деньги платить буду. Кажной год по рублю! Сама подумай. Сто годов — сто рублей. Богатейкой станешь!
Последние комментарии
1 час 20 минут назад
1 час 24 минут назад
1 час 36 минут назад
1 час 38 минут назад
1 час 52 минут назад
2 часов 8 минут назад