Руки вверх, Ваше Величество! [Николай Мизийски] (fb2) читать постранично

Николай Мизийски Руки вверх, Ваше Величество!

Трио «Тринидад»

Веселые тайны болгарских ребят

Автор этой книги Николай Мизийски живет и работает в болгарском городе Плевене — побратиме города Ростова-на-Дону. В 1977 году издательство выпустило одну из его «веселых повестей для пионеров», которая называется «Желтая маска». Теперь юные читатели Дона могут познакомиться еще с двумя произведениями нашего плевенского друга — повестью «Трио «Тринидад» и занимательными шахматными новеллами, объединенными общим названием «Руки вверх, Ваше Величество!».

Ребята, читавшие «Желтую маску» или видевшие спектакль по этой книжке в Ростовском тюзе, наверное, помнят предприимчивого пионера Сашу Александрова, его не очень расторопного друга Крума Петрова, их одноклассников Жору Бемоля, Калинку Стоянову, отрядного председателя Валентина и других участников забавных таинственных приключений, вызванных проделками «гангстера мирового масштаба» Джерри Блейка.

В повести «Трио «Тринидад» наши читатели снова встретятся с неунывающим Сашей, от лица которого ведется повествование, и с другими болгарскими пионерами, знакомыми по «Желтой маске». Правда, здесь уже нет «разоблаченного» в конце предыдущей книги Джерри Блейка, но юным героям и без него выпадает на долю много хлопот, много таинственного, неожиданного и, конечно же, веселого.

Николай Мизийски любит своих героев, не расстается с ними и не скупится на рассказы об их приключениях. Может быть, и нас ожидают новые встречи с этими ребятами в других историях, описанных добрым и остроумным пером плевенского писателя.

И. Пачева,

Н. Скребов.

Глава I. Цирк «Континенталь»

Мускулистая рука тринадцатилетнего человека, украшенная часами, приподняла край брезента:

— Давай!

Рука была моя, а в образовавшуюся щель должен был протиснуться Крум.

— Почему не за тобой? — спросил он, мерцая каплями пота на лбу. — Признаю тебя командиром и уступаю тебе…

Я ответил ему, что считаю себя командиром и без его признания, но сейчас ему придется идти первым. Неизвестно, поднимается ли брезент изнутри так же незаметно, как и снаружи. Хотя уже полчаса, как вовсю гремит музыка и публика смотрит только на манеж, все-таки мы должны быть очень осмотрительны. Мы не из тех, кто ходит в цирк по контрамаркам и со всеми раскланивается.

— А я пролезу? — часто замигал Крум.

— Конечно! — приободрил я его. — Это ничего, что ты толстый!

Он пригнулся, кряхтя. Полз, как черепаха, медленно и неуклюже. Все же успел. Место для акции было выбрано удачно. В этой части старой окраинной площади стоит высокий забор из прогнивших досок. Сверху выглядывают деревья. Тут сумрачно даже днем. Особенно ранней осенью, когда солнце уже не печет, а листва еще не опала. Вообще вся обстановка располагает к бесплатному посещению цирка.

— Лезь! — прошептал мой друг.

Я просунулся и сел на корточки рядом с ним. Скамейки были расположены амфитеатром. В прошлом году мы проходили по истории, что так было еще в Древней Греции, где тоже очень любили развлечения. Задние скамейки возвышались над передними. Всем зрителям было хорошо видно. Ничего не видели только мы снизу, потому что все места были заняты.

— Пройдем вперед, — сказал я.

Дождавшись предельно бурных аплодисментов, мы смело двинулись в проход между первым рядом и ложами. Нас залило море электрического света: белый, голубой, красный. Прямо над нами возвышался купол цирка. Под ним выступали гимнасты. Двое висели головами вниз, зацепившись ногами за подвижные металлические перекладины, а двое других одновременно перелетали с трапеции на трапецию и хватали своих партнеров за руки, не сталкиваясь при этом в воздухе.

— Эй, пацаны! — крикнул кто-то сзади. — Сядьте, вы же не прозрачные!

В ближайшей ложе как раз пустовали два места. Мы уселись. Места были хорошие — возле самого манежа.

— Душно, — заметил Крум и расстегнул воротник.

— Это потому, что много людей, — пояснил я.

— Сниму-ка пиджак…

— Не смей! Здесь место официальное, веди себя прилично.

Скоро и у меня лицо повлажнело, но я, не будь дураком, незаметно придвинулся к одной тетке с веером, пока она рассматривала гимнастов, спускавшихся по веревочной лестнице. Папа считает, что нельзя паразитически пользоваться чужим трудом, как это делают капиталисты. Я согласен с его мнением, но что оставалось делать, если у меня не было собственного веера?

— Завидую, — сказал Крум.

— В антракте поменяемся местами, — пообещал я, чтобы он не так уж переживал.

Из-за кулис показался молодой человек в розовом свитере с микрофоном в руке. Я подумал, что он будет петь, но ошибся. Молодой человек заговорил: