По следам Снежного Пса [Ирина Фурман] (fb2) читать онлайн

Ирина Фурман По следам Снежного Пса

В Остролесье шёл снег.

Я стояла у окна, вытянув руку вперёд, ладонью вверх, и ловила снежинки, редкой сверкающей пыльцой летящие с неба. Каждая из них была прекрасна: были снежинки с толстыми лапками, густо разросшимися по сторонам; были тонкие, со сложным геометрическим рисунком, очерченные чётко, будто гномьи руны; были и совсем простые, шестигранные, с тоненькими острыми иголочками, но и эта простота была великолепна. Я любовалась и запоминала их все, прежде чем они таяли на прохладных пальцах, оставляя крошечные капельки влаги.

Снег в эльфийском лесу бывал очень редко. Даже те, кто жил здесь уже две тысячи лет, могли по пальцам двух рук пересчитать, сколько раз Остролесье посещала зима. На моей памяти это было впервые.

В этот раз она пришла внезапно. Неделю назад утром все проснулись, и всё вокруг уже было белым: земля, деревья, кусты, дома, беседки, лавочки, статуи, клумбы — всё было под пушистым снежным покровом. Мы были в растерянности: оракул не предупреждал нас об этом. Некоторые углядели в этом дурной знак, и брату пришлось вновь беспокоить провидца, чтобы тот дал этому какое-то толкование. Ингвэ не было пару часов, и когда он вышел из клайи, маленького домика с круглой крышей, четырьмя огромными окнами, направленными на 4 стороны света, и подземным входом, служащего для связи с оракулом, снаружи уже скопились встревоженные эльфы постарше, хмуро переговаривающиеся между собой и с неприязнью косящиеся на нас, эльфов помоложе, уже устроивших за их спинами битву в снежки.

Ингвэ остановился на верхней ступеньке, поправил волосы, пепельной волной спадавшие до плеч, и поднял руку, прося о внимании. Старшие эльфы притихли, но мы не сразу заметили, как смолк гул по соседству с нами, поэтому какое-то время продолжали гоняться друг за другом, смеясь во весь голос. Бросив случайный взгляд в сторону клайи и перехватив укоризненный взгляд брата, я поперхнулась и, закашлявшись, замахала рукой своим, чтобы они перестали бросать снежки. Разумеется, мне при этом чуть не попало по голове, но я успела вовремя обернуться и шикнуть на разыгравшегося приятеля.

Настала тишина. Слышно было только дыхание разгорячённой от игры молодёжи и сопение одного из самых нервных старших.

Ингвэ выдержал паузу ещё немного и наконец провозгласил:

— Оракул сказал, что опасности нет.

— Ура! — закричали мы и вновь собрались бросаться снегом, но Ингвэ продолжил говорить, повысив при этом голос, и нам пришлось снова замереть.

— Если опасности нет, это значит, что мы можем провести Праздник Зимы.

Старшие зашушукались.

— Ура! — снова заорали молодые эльфы, а я подхватила за компанию.

— Но это было так давно, — громко, пытаясь перекричать нас, возразил сопевший до этого эльф. — И зима тогда была другая. О ней мы знали заранее. Тут точно нет никакого подвоха?

Ингвэ улыбнулся.

— Точно. Доставайте украшения. Сегодня же начнём украшать сад, дома и дворец.

Старшие снова начали что-то между собой обсуждать, а мы снова закричали:

— Ура!

Хотя на самом деле никто из нас никогда не украшал ничего к Празднику Зимы, и мы знать не знали, как это нужно делать.

Ингвэ радостно помахал мне рукой, спустился по лестнице, пройдя между старшими эльфами, и направился ко мне, но из-за того, что не смотрел по сторонам, пропустил снежок от Баэглора, прилетевший брату прямо за шиворот.

Брат подпрыгнул и взревел так, что старшие вздрогнули и с удивлением посмотрели на него. Совсем неожиданно было увидеть своего любимчика в такой ярости. Ингвэ тут же понял, что ему не стоит терять лицо перед подданными. В конце концов он был наследным принцем и должен был соответствовать своему статусу. Это я, недавно обретённая, прожившая всю жизнь среди людей, принцесса, пока казалась подозрительной и до сих пор не снискала всеобщего обожания, а Ингвэ был другой. Поэтому, стряхнув снег с капюшона, он повернулся к старшим и поклонился им, чтобы они продолжили свой разговор. После этого брат вернулся ко мне, наклонился поближе и, едва сдерживая радость и нетерпение, зашептал:

— Невероятно! Я даже и подумать не мог, что Праздник Зимы наступит так быстро! Представляешь? Предыдущий был, когда я был совсем маленький. Я даже ничего не помню! А теперь и двухсот лет не прошло, как он повторился!

Я схватила его за руки и прижала их к своей груди.

— Я вообще не знаю, о чём ты говоришь, — призналась я. — Но мне нравится видеть, как ты весь сияешь. Давай сделаем этот праздник незабываемым?

Ингвэ счастливо рассмеялся и обнял меня.

— Я согласен на всё, что ты предложишь!

— Ну, это ты погорячился, — промычала я, прижатая лицом к его плечу. — Но обещаю не придумывать ничего сомнительного.

— Да, я тоже очень рад! — Ингвэ, по-видимому, не понял ни слова, но это было и неважно. Я в любом случае была рада и не собиралась омрачать радость брата от предстоящей праздничной суеты.

Следующие три дня пролетели в весёлой предпраздничной подготовке. Из дворца были извлечены древние, покрытые вековой пылью, подобно артефактам великих событий, украшения. Мы с Ингвэ и нашими друзьями, а также другими эльфами, жившими во дворце, немало потрудились, чтобы развесить везде белые бумажные фонарики, увить многочисленные арки плетьми зимних цветов, разбросать по укутанным снегом ветвям деревьев светящуюся пыльцу, соорудить каток в самом большом фонтане, ныне замёрзшем, да несколько ледяных горок для самых маленьких эльфов, которые всё это время с восторгом носились под ногами.

Когда мы закончили, дворец и сад вокруг него преобразились до неузнаваемости. Всё сверкало нежным льдистым светом; деревья, словно сияли изнутри, из-за того, что всё ещё слабый, но не прекратившийся снегопад присыпал пыльцу, и теперь она светилась из-под тонкого слоя снежинок. А к большому фонтану было просто не подойти из-за детворы, облюбовавшей себе каток и потихоньку таскающей из оружейной однолезвийные клинки, приспосабливая их себе на ботиночки, несмотря на возмущение нашего оружейника.

Ингвэ сиял не меньше, чем все украшения, вместе взятые, пока не узнал, что празднование задержится. Отец передал послание, что он хочет присутствовать, но не может прибыть во дворец раньше, чем через три дня.

Король лесных эльфов жил далеко от дворца, в небольшом доме на берегу такого же голубого, как его глаза, озера, вместе с нашей мамой, водяной эльфийкой. Одна из мраморных лестниц вела из дома прямо под воду, чтобы маме было удобнее подниматься на поверхность.

Мы не знали, сможет ли мама приехать с ним, но в любом случае были готовы подождать с праздником, ради них. И тут, надо сказать, появилась ещё одна проблема: нам стало скучно.

Мы переделали все дела, украсили всё, что можно и нельзя, договорились о яствах, которые будут на празднике, договорились о музыке, подарках и ещё нескольких приятных сюрпризах для всех празднующих. Мы даже вволю насладились окружающей нас красотой и зимним уютом, наигрались в снежки и покатались на таких же украденных клинках, на радость детворе, но в какой-то момент, зайдя в комнату Ингвэ, я обнаружила его сидящим у окна с открытой книгой в руках и взглядом, нацеленным в пустоту.

— Ингвэ, что случилось? — забеспокоилась я и тут же оказалась рядом с братом, сев на подлокотник и обняв его за плечи.

Взгляд брата устремился на меня, стал более осмысленным, но всё ещё остался грустным.

— Ничего, сестричка, — он покачал головой. — Я, наверно, просто устал.

— Ты? Ты же ничего не делал. Книжка тяжёлая?

Ингвэ шутя пихнул меня локтём.

— Характер у кого-то тяжёлый. Так и норовит чем-то да припечатать.

Я пожала плечами и невинно улыбнулась.

— Не могу понять, о чём ты. Может, хочешь прогуляться?

Ингвэ вздохнул. Я тряхнула его за плечи.

— Эй, ну перестань. Давай-ка пободрее держись. Если ты из-за папы, то…

— Не совсем, — перебил меня брат. — Скорее, из-за ожидания. Мне сложно терпеть это подвешенное состояние. Да и немного стыдно перед остальными из-за задержки.

— Послушай, — я присела перед ним на корточки и положила ладони ему на колени. — Я чувствую то же самое, но ты только взгляни, что происходит во дворце. Все довольны! Даже наши старики, которые сначала испугались снега, как дурного знамения. А дети? А знаешь, на сколько парочек я сейчас натыкаюсь, проходя мимо беседок? И знаешь, почему они все довольны?

Ингвэ медленно качнул головой.

— Потому что они ждут. Они сейчас не столько радуются снегу и фонарикам, сколько тому предвкушению неизвестного, но чего-то очень радостного и приятного. Праздник пройдёт, и не будет уже того восхитительного чувства ожидания сюрприза. Будет лишь приятное послевкусие после замечательного и редкого события. Только память, которая сохранит тот день, как один из лучших.

Я встала и посмотрела на Ингвэ сверху вниз.

— В общем, я хочу сказать, что сейчас все гораздо более счастливы, чем будут после события. И пусть оно отложится ещё на какое-то время, ничего страшного не произойдёт. Всё равно точной даты никто не знает.

Брат пристально смотрел на меня, не говоря ни слова. Я тоже стояла и молча смотрела на него. Мне больше нечего было сказать.

Наконец он встал.

— Спасибо, — он благодарно обнял меня, и я обняла его в ответ. — Спасибо, что поддерживаешь меня. Даже не знаю, как раньше без тебя справлялся.

— Вообще не представляю, — немного ворчливо отозвалась я, и он, фыркнув, обнял меня ещё крепче, а потом, отпустив, отошёл к окну и выглянул в сад.

— Ладно, пусть всё идёт своим чередом. Главное, что у нас уже всё готово. Но только вот, — он замялся. — Чем нам теперь заняться?

— Чем ты раньше занимался? — удивилась я. — Брат, ну, что за вопросы?

— Флэр…

— Ну ладно, — я села в его кресло и, скрестив пальцы рук, закинула ногу на ногу. — Ты устал от всего того, что делал раньше. Зимние забавы тебе уже тоже чуть надоели, и теперь ты сам находишься в каком-то волшебном кураже, когда хочется чего-то, сам не знаешь чего.

Ингвэ прервал наблюдение за гуляющими мимо наших окон тремя старшими эльфами и удивлённо взглянул на меня.

— Откуда ты знаешь?

— Я достаточно пожила на этом свете, — насмешливо сообщила я.

— И что же тогда ты можешь предложить сделать?

Я задумалась.

— Могу предложить тебе встретиться с остальными и подумать, чем займёмся. Возможно, у кого-то уже припасена сногсшибательная идея.

Ингвэ с сомнением прищурился, но, прежде чем он сказал хотя бы слово, я быстро протараторила:

— Пять голов лучше, чем одна.

Он хмыкнул.

— Ладно, в этом действительно есть смысл.

Я усиленно закивала.

— Тогда давай соберём остальных в большой зале? — предложил он.

— Не теряя ни минуты, — согласилась я.

Стоило нам выйти в коридор, как нам встретился запыхавшийся Ландир. Я при виде него слегка порозовела, что не осталось незамеченным для Ингвэ. Бросив на меня подозрительный взгляд, он обратился к другу.

— Куда торопишься?

— Я бежал к вам, — признался Ландир, отбросив с лица длинную светлую прядь и сверкнув своими синими глазами в мою сторону. — Баэглор что-то нашёл и хочет показать, что именно — непонятно. Но выглядел он крайне загадочно.

— На ловца и зверь бежит, — я взглянула на Ингвэ, и тот понял, о чём я.

— Где он?

— В большой зале, — Ландир махнул рукой себе за спину. — Просил всех собрать.

— Замечательно, — довольно улыбнулся Ингвэ. — Что-то мне подсказывает, что так просто он нас бы собирать не стал.

И он с предвкушением потёр руки.

Через пятнадцать минут в большой просторной зале, в которой, кроме нас никого не было, можно было наблюдать следующую картину: мы впятером сидели на лавках вокруг одного из столов и молчали. А прямо перед нами лежал огромный свиток полуистлевшего пергамента и красная атласная лента, которой он был перевязан несколько минут назад. На лицах каждого из нас были написаны разные эмоции: Ландир сидел, скептически подняв бровь и скрестив на груди руки; русоволосый и сероглазый Миэрос хмыкал себе в ладонь, стараясь сделать вид, что он кашляет, хотя по лицу было видно, что он еле сдерживает смех; Баэглор, затянувший сегодня свои длинные тёмно-русые волосы в высокий хвост, сиял так, как будто он гордый отец этого свитка; Ингвэ задумчиво щурился, скрестив перед собой на столе руки, и по глазам было видно, что он уже продумывает какой-то план; я же сидела, уставившись на ленточку.

— То есть, — начал было Ландир, но потом остановился, подбирая слова. — То есть, ты позвал нас из-за этого?

— Да! — восторженно откликнулся Баэглор. Его огромные тёмные глаза горели восторгом. — Разумеется!

— Но… Как бы это сказать… — Ландир никак не мог понять, как правильно реагировать на ту историю, которую он услышал. — Ты же понимаешь, что это всего лишь легенда?

— Да!

Казалось, Баэглора ничто не может сбить с выбранного пути.

— Дружище, — наконец подал голос смеющийся Миэрос, — это же детская сказка. И то, что ты нашёл её в библиотеке, когда её украшал, совершенно случайно, — он выделил последнее слово, — лишь доказательство того, что это не может быть правдой. Наши библиотекари не стали бы хранить такой ценный свиток в вазе.

— Да как вы не понимаете, — Баэглор продолжал настаивать на своём. — Как раз это и говорит о том, что информация в этом свитке крайне секретна. Иначе она была бы на полках с остальными книгами.

— Как будто у нас нет секретных книг на полках, — возразил Ландир.

— Это — особенный случай, — Баэглор с особой теплотой взял старый свиток со стола и начал сворачивать его в трубочку.

Особенный случай заключался в том, что Баэглор, когда украшал библиотеку к празднику, очень щепетильно подошёл к этому делу. Он не пропустил ни одного стеллажа, ни одной полки, ни одного стола и даже ни одного стаканчика для перьев. Поэтому нет ничего удивительно в том, что он обратил внимание на вазы, стоявшие там же, правда, без цветов, и на дне одной из них обнаружил тот самый кусок пергамента, перевязанный ленточкой, в котором почти выцветшими чернилами была написана легенда о Снежном Псе. Якобы его можно было встретить раз в столетие и только зимой, а так как зима могла не приходить к нам и по тысяче лет, то, соответственно, его редко кто видел. Рассказывается, что выглядел он, как огромный волк, высотой до плеча, с голубоватой светящейся шерстью и белыми сверкающими глазами. Из пасти его вырывалось ледяное дыхание, а из глаз били молнии, но последнее уже по предположению Миэроса, вызвавшему осуждающий взгляд Баэглора. По легенде каждый встретивший Снежного Пса и впечатливший его силой своего духа, и не окончивший жизнь в ледяной пасти, как добавил Миэрос, снова вызвав неодобрение друга, мог попросить об исполнении любого своего желания.

— Но не факт, что оно бы исполнилось, — тихо пробормотал Миэрос, но его все услышали, и Баэглор уже специально решил не обращать на него внимание.

Я старалась держать свои эмоции при себе. Краем глаза наблюдая за Ингвэ и видя, как загораются энтузиазмом его глаза, я решила помолчать и какое-то время не участвовать в общем обсуждении, предпочтя разглядывать мало задействованную в разговоре ленту.

— Друзья, — наконец торжественно произнёс брат. — Может, это всего лишь сказка, но что мешает нам отправиться в лес и попробовать отыскать этого Пса? Если мы его найдём — это будет выдающимся событием в нашей жизни. Если нет, просто погуляем по дикому лесу и отлично проведём день вместе.

— Но ты понимаешь, как это странно, уйти сейчас в лес перед праздником, оставив всех на произвол судьбы? — Ландир непонимающе нахмурился.

— Не вижу здесь никакого произвола судьбы, — я решила защитить брата. — Дворцу и его обитателям ничто и никто не угрожает. Никто даже и не заметит, что нас нет целый день.

— Но…

— И мы ничего не теряем, — добавила я.

Ландир закрыл рот и удостоил меня долгим взглядом. Возможно, он понял, что я не просто так выступила в поддержку брата, поэтому решил сдаться.

— Будь, что будет, — он махнул рукой и отвернулся.

Баэглор сиял, как начищенное медное блюдо для фруктов. Миэрос только фыркнул.

— Раз все идут, то и я иду, — легко согласился он. — Но Баэглор, если мы не найдём эту твою собаку, то я буду подшучивать над тобой до конца твоих дней.

— Будешь много шутить, и твои дни закончатся раньше, — беззлобно ухмыльнулся Баэглор.

Предчувствуя, что сейчас настал момент для последних возражений, и Ландир со всё ещё сомневающимся выражением лица вновь смотрит на моего брата, я встала.

— Предлагаю начать приготовления прямо сейчас. Каждому нужно взять с собой травяной настой, сушёные фрукты и запасные носки. Одеваемся потеплее. Встречаемся через час у главного входа.

Сказав это, я направилась на кухню, сопровождаемая удивлёнными взглядами, однако, через мгновение услышала звук отодвигаемых лавок и следующих за мной шагов.

Кухня была сразу за поворотом коридора. Полукруглая арка вела в большое помещение с несколькими столами и очагом в углу комнаты. Неподалёку от очага на полу стояли большие глиняные кувшины с мукой. На стенах висели полки, где в кувшинчиках поменьше хранились необходимые специи и сушёные ягоды. С потолка свисали сохнущие на крюках бусы грибов и фруктов, издающие такие невероятные ароматы, что я даже остановилась на пороге и с наслаждением принюхалась. Но мне нужно было дальше. Из кухни вела дверь в гигантскую кладовку, плотно уставленную всё теми же горшками и мешками с едой, а потолок не было видно из-за висевших там уже готовых сухофруктов. Также из кладовки вела лестница вниз в погреб, где хранились вина, и куда мы тоже периодически наведывались.

Следом за мной подошли и остальные, и взяв, наверно, даже чуть больше, чем нужно, мы разошлись по комнатам.

Ждать никого не пришлось. Через час, как и было сказано, мы встретились внизу. Заметив у меня на бедре мелькнувшую в разрезе тёплого шерстяного плаща перевязь с кинжалом, Ландир вопросительно кивнул.

— Думаешь, понадобится?

— Почему бы и нет, — сдержанно ответила я. — Яблочко почищу, например.

— Мы тоже взяли, — Миэрос показал на себя и Баэглора. — На всякий случай.

Ингвэ просто молча показал небольшие ножны на поясе.

Ландир после небольшой паузы хмыкнул и, нагнувшись, приподнял спрятанный в специальном отделении голенища сапога кинжал. Ингвэ рассмеялся.

— Вот так собрались на прогулку за сказочным зверем. Хорошо хоть мечи никто не взял.

Я потупилась.

— Ты? — глаза Ингвэ широко раскрылись. — Взяла?

Остальные тоже уже недоверчиво принялись меня оглядывать, но я рассмеялась.

— Нет, конечно! Мы же просто идём гулять! Какие мечи? Пойдёмте уже, а то ждём непонятно чего. Дождёмся, что уже стемнеет.

И я снова первая отправилась через сад в сторону темнеющей стены леса, оставив за собой дворец и переглянувшихся друзей. Говорить им про второй короткий нож на другой ноге я не стала.

Войдя в лес, некоторое время мы просто шли, разговаривая о разной отвлечённой чепухе: обсуждали последние приготовления к празднику и что может быть после него, хватит ли нам до весны запасов сушёных яблок и вина, травили байки про некоторых старших и потихоньку подъедали взятые с собой припасы. Собственно, это всё было больше похоже на прогулку, чем на выслеживание редкого и, возможно, опасного зверя, про которого мы наконец тоже решили поговорить.

— Кто-нибудь представляет себе, как нужно выслеживать такого Пса? — спросил Миэрос.

Баэглор посмотрел на него, как на глупенького.

— Ты никогда на охотился? Впервые тут? — участливо спросил он, заглядывая другу в лицо, но тот лишь отмахнулся.

— Тут всё же не обычный пёс. Вдруг он следов не оставляет, или где-то на деревьях живёт. В твоей записке ничего об этом не сказано.

— Это не записка! — оскорбился Баэглор. — Это древний свиток с преданием, который специально попал в мои руки, чтобы мы пришли на его зов.

Миэрос фыркнул от смеха.

— Ну да, хорошо. Так и что же нам делать дальше? Проверь, может, там текст изменился. Может, там теперь волшебным образом проявились рекомендации по поимке легендарного пса, или, может, там появилось что-то вроде “Переверни меня” с обеих сторон?

Теперь и мы прыснули со смеху, жестами прося Баэглора не принимать наш смех на его счёт. Друг же был серьёзен и укоризненно смотрел на нас, пока мы не перестанем смеяться, чтобы затем сказать:

— Я думаю, мы сами поймём, что что-то не так, когда наткнёмся на его след.

Миэрос насмешливо прищурился.

— Ладно, ладно, посмотрим. Может, ты и прав. Тогда пока замолкаю.

Наступила тишина. Некоторое время мы шли молча, пока Миэроса снова не прорвало.

— Слушайте, а ведь если существо сказочное, то и искать его можно по-сказочному.

— Это как? — заинтересовалась я.

Миэрос ехидно улыбнулся.

— Помните нашу старую сказку, где маленький клубок вёл главного героя до его цели и помогал избегать опасности?

— Ну да, — кивнул Ингвэ. — Только сомневаюсь, что кто-то брал с собой клубок. Может, только Флэр?

Он вопросительно взглянул на меня.

— Я не думала, что сегодня мне будет с вами скучно, поэтому решила не брать своё вязание.

Миэрос закусил губу и задумался.

— А если так: Пёс у нас Снежный, верно?

— Ну да, — подтвердил Баэглор, чуя подвох, но пока не понимая, в чём он заключается.

— Давайте и клубок у нас будет снежный, — довольно явил нам свою идею Миэрос.

— Снежок? — уточнила я.

— Именно!

Я пожала плечами. На самом деле, почему бы и нет. В то, что он приведёт нас ко Псу, я не верила ни секунды, но развлечься и покатать снежки была не против.

В итоге все согласились, и Миэрос слепил большой ровный шарик из снега. Торжественно подняв его над собой и чуть не уронив себе на голову, он провозгласил.

— Силой, данной мне предками, впитанной с соками земли, взращенной с ежедневными тренировками, наделяю тебя магической силой и прошу привести нас к тому, кто является кровь от крови твоей, вода от воды твоей, Снежному Псу!

— Какими ещё “соками земли”? — прошептал мне на ухо Ингвэ.

— Не знаю, но ведь как звучит! — так же тихо ответила я.

Миэрос медленно опустил комок на снег и подтолкнул его от себя.

— Ты что делаешь? — возмутился Баэглор. — Ты разве знаешь, куда толкать?

— Я показываю ему, что он может катиться, — терпеливо объяснил Миэрос. — Он же только что родился на свет и ещё ничего не знает.

Я прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться, глядя на серьёзные лица друзей.

— Он сейчас сам покатится туда, куда надо, — уверил Миэрос.

Снежку надо было скатиться с горки. Мы переглянулись, рассмеялись и спустились за ним вниз, оказавшись на небольшой полянке.

Пока шарик катился, на него налип снег, и теперь комок стал больше.

— Не хочешь спросить, куда делся прежний, маленький? — Миэрос ехидно скосил глаза на Баэглора.

— Я не настолько глуп, дорогой друг, — с чувством отозвался тот. — И ещё я тоже хочу его покатать.

— А давайте сделаем ещё два шарика и слепим снеговика? — мне тоже захотелось поучаствовать в общем развлечении. К тому же я начала потихоньку замерзать.

Видимо, все уже почувствовали подбирающийся вечерний холод, поэтому так мы и поступили, скатав на полянке три больших снежных кома и оставив после себя довольно странные следы, как будто здесь ползали три огромных червяка. Пока мы грелись, то уже и думать перестали о поисках и прочей ерунде, потому что занятие оказалось неожиданно весёлым, особенно, благодаря нескончаемым подшучиваниям друг над другом. Составив шары друг на друга, мы сделали получившемуся снеговику рот из сушёных ягод, глаза из вяленого чернослива и нос из маленькой ветки, а волосы и руки из сухих веток побольше. Отойдя назад и оценив получившееся творение, я рассмеялась.

— Ингвэ, так это же ты.

— В смысле? — обиделся брат.

— У него такие же глаза, как у тебя, с уголками немного вниз.

— И правда, — подтвердил Ландир. — И нос тонкий. Сразу видно, кто больше всех старался.

— Да ну вас, — Ингвэ обиженно махнул рукой. — А даже если и так, то я страшно польщён, что у меня есть свой личный снеговик-близнец. Кто-то ещё может таким похвастаться?

Мы дружно замотали головой: больше такого снеговика не было ни у кого.

— Вот то-то же, — подытожил Ингвэ. — И вообще красавчик получился. Мне нравится.

Закончив со снеговиком, мы наконец поняли, что уже начинает темнеть, и нам пора возвращаться домой.

— Что ж, вот тебе и Снежный Пёс, — Ландир хлопнул Баэглора по плечу. — Не расстраивайся. Может, он сам выйдет к нашему дворцу.

Баэглор хмыкнул.

— Да уж, жаль, конечно, что не нашли.

— Ну, не сильно-то мы и искали, — добавила я. — Зато мы замечательно провели этот день.

Несогласных со мной не нашлось.

По дороге домой мы снова принялись обсуждать всякую ерунду. Ингвэ сотворил маленький светящийся шарик, освещавший нам дорогу в зимних сумерках, и мы шли, ни о чём не беспокоясь, пока не поняли, что проходим мимо одного и того же дерева уже в третий раз.

— Мне кажется, или… — Ингвэ остановился и с подозрением оглядел дерево, похожее на рогатку и росшее рядом с тропой, проложенной нами днём.

— Оно за нами бегает? — закончил Миэрос. — Ладно, я тоже заметил. Мы ходим по кругу.

— Как это возможно? — не поверила я. — Впервые слышу, чтобы эльфы заблудились в лесу. Тем более мы идём по нашим же следам.

Баэглор цокнул языком и отвёл взгляд в сторону.

— Ты что-то знаешь? — я заметила его странное выражение лица. — Знаешь, и не говоришь нам?

Все воззрились на Баэглора с нескрываемым подозрением. Тот ещё какое-то время пытался сохранить невозмутимый вид, но потом сдался:

— Когда я украшал библиотеку, то посмотрел там пару книг про зиму в нашем лесу.

— И?

— И там было написано, что в это время в лес лучше не ходить.

— Почему это? — фыркнул Миэрос, но шутку, как он делал обычно, придумывать не стал, и это явно свидетельствовало о том, что жизнерадостному эльфу было не по себе.

— Так как мы дети леса, то можем брать его силу, что и делаем для разных целей. Но зимой лес засыпает, наша сила ослабевает и не может противостоять магии зимы. Сейчас она сильнее, чем все мы вместе взятые. И она может делать с нами что угодно, например, водить нас кругами мимо одного и того же дерева.

— Дела, — выдохнул Ингвэ. — И почему же ты нам раньше об этом не сказал?

— Я подумал, что это пустяки, сказки, — пожал плечами Баэглор.

— Что? — воскликнул Миэрос. — Я правильно услышал? Записку из горшка ты посчитал правдой, а книгу из библиотеки — сказкой?

— Свиток тоже лежал в библиотеке.

— Да какая разница? — завёлся друг. — Надо было говорить обо всём заранее!

— Миэрос, не кричи, — прервал его Ингвэ. — Этим дело не исправишь. Баэглор, ты читал что-нибудь ещё про зиму? Расскажи, даже если тебе это показалось ещё более невероятным.

— Больше ничего, — покачал головой Баэглор.

— Тогда, — Ингвэ нахмурился и принял серьёзный вид. — Тогда нам нужно придумать, что мы можем сделать. Я могу сотворить заклинание-компас, которое нас выведет отсюда.

В то же мгновение он совершил левой ладонью пас над правой, перед ним тут же засияла круглая светящаяся плоскость со стрелкой, только вот стрелка дёргалась, как бешеная.

— Ясно, — Ингвэ тут же свернул заклинание, оставив от него тонкую струйку сияющего дыма, развеявшегося через пару секунд. — Впервые такое вижу.

— Могу сделать поводыря, — вызвалась я

Сосредоточившись и сложив ладони перед собой, я произнесла нужные слова, и снег вокруг меня закружился, подняв в воздух рой снежинок. Сложившись в силуэт, напоминающий белку, заклинание повело нас вперёд, и мы побежали за ним, так как призрачная белка скакала довольно быстро. Однако надежда на выход из леса исчезла, когда впереди вновь замаячило дерево, от которого мы начали колдовать, а белка рассыпалась, вновь превратившись в снежинки.

— М-да, — только и сказала я.

— Я могу левитировать. Давайте я поднимусь над деревьями и посмотрю вокруг. Может, увижу, где дворец, — предложил Баэглор.

Мы согласно закивали. Он выдохнул, закрыл глаза, поднял руки перед собой, ладонями вниз и прошептал свои слова. У меня даже дух захватило от того, как легко он взлетает наверх, на головокружительную высоту, но через минуту я увидела, как друг с расстроенным лицом опускается вниз.

— Не нашёл? — севшим голосом спросила я.

Он печально покачал головой.

— Наверху всё застилает какая-то пелена. Ничего не видно.

— Так, — вновь заговорил Ингвэ, и мы увидели перед собой не просто брата и друга, но настоящего наследника земель эльфов, рассудительного и мудрого. — Нам нужен план действий. Искать дорогу ночью не самый хороший вариант, даже освещая себе путь. Предлагаю переночевать здесь, а утром отправиться домой.

— Здесь? — удивилась я. — Но мы…

— Всё будет хорошо, — брат ободряюще положил руку мне на плечо и слегка сжал пальцы. — Утро вечера мудренее.

Не могу сказать, что меня обрадовали его слова, но меня точно грела та мысль, что он не похож на того, утреннего грустного и растерянного Ингвэ. Это уже было само по себе замечательно.

Мы обосновались в большом сугробе, нанесённом у того самого дерева-рогатки, выкопав себе берлогу, наподобие медвежьей. Сугроб оказался на удивление большим, поэтому поместились все. Было тесновато, но зато тепло. Справа от меня сидел брат, а слева Ландир, чему я тоже была втайне рада.

— Кстати, — вспомнила я, когда мы уже наконец устроились в нашей “берлоге”. — Я же взяла с собой вино!

— О, Флэр, да ты знаешь толк в походах, как я погляжу, — воскликнул Миэрос. — И как я сам не догадался?

Вечер и начало ночи прошли веселее. Согревшись снаружи и внутри, мы много смеялись, громко распевали песни и вообще шумели на весь лес. А потом, когда мы уже устали и нас начало клонить в сон, я хихикнула и прошептала Ингвэ на ухо:

— Вот было бы смешно, если бы потом наши сородичи написали новую легенду про снежных эльфов, заблудившихся в лесу, а через несколько поколений все считали бы это сказкой.

— Можем это сделать, когда выйдем, — зашептал брат. — Ты же имела в виду легенду про заблудившихся, а не оставшихся навсегда?

Я уже не ответила, потому что крепко спала, положив голову ему на плечо.

Мы проснулись рано утром, когда ещё только начинало светать. Первым из “берлоги” вылез зевающий Ингвэ, потом Миэрос, а потом и все остальные. Я вышла последней и тут же остановилась, пытаясь спросонья понять, что не так, но все остальные вели себя, как обычно, и я успокоилась. Отлучившись на время по своим делам, я отошла от нашей компании и уже по дороге назад увидела то, что заставило меня остановиться, а потом и вовсе свернуть с прямого пути. В лагерь я вернулась озадаченная.

— Ребята, смотрите, что я нашла на одном из кустов недалеко от нас.

Друзья столпились вокруг меня, разглядывая пучок светло-серой, отдающей голубизной шерсти, у меня в руке.

— Это то, о чём я думаю? — многозначительно спросил Миэрос.

— Возможно.

— Хотите сказать, что Снежный Пёс прибегал послушать ночью наши песни?

— Скорее всего. Надеюсь, он не сбежал отсюда подальше от ужаса, — Ландир устало потёр переносицу.

— И я надеюсь, — я покрутила пучок в руках. — Следов почти нет. Есть небольшие царапины на насте, но они, скорее всего, принадлежат другому любопытному зверьку.

— А ты можешь отправить проводника по его следу? — спросил Ингвэ.

— Могу попробовать.

— Дом мы уже не ищем? — с улыбкой поинтересовался Ландир.

— Но мы же, возможно, в шаге от того, зачем пришли! — воскликнул Баэглор. — Только представь, мы можем увидеть легендарного Снежного Пса!

— Может, это не его шерсть, — продолжал сомневаться Ландир.

— В любом случае мы должны это проверить, — возразила я.

В этот раз перед нами снова оказалась маленькая белка, но она, вместо того, чтобы поскакать по следу, села на задние лапки, принюхалась, чихнула и рассыпалась на снежинки.

— Что ж, — скептически протянул Ингвэ. — Будем полагаться на свои силы.

И мы побежали к тому месту, где до этого Снежный Пёс оставил нам подсказку в виде нескольких шерстинок.

На том же месте мы обнаружили ещё несколько волосков, хоть и это далось нам непросто: даже с нашим зрением было очень сложно найти на снегу светлую шерсть. Следов лап не было, но из-за довольно крепкого наста это не казалось чем-то необычным.

Наконец Баэглор обнаружил на коре одного из деревьев пару маленьких шерстинок, и, осмотрев область поблизости, мы нашли новую порцию. Направление определилось. Охота началась.

Когда эльфы охотятся, то нет ничего, что может сбить их со следа или заставить отказаться от погони. Они преследуют цель до конца и при этом максимально сконцентрированы: все чувства обострены, включая обоняние. Охота — серьёзное дело, отвлечения и шутки здесь не приветствуются. Наша веселая прогулка, которая изначально задумывалась, как небольшое приключение, внезапно превратилась в гонку по заснеженному лесу, пристальное вглядывание до боли в глазах в искрящийся на солнце снег, перебрасывание редкими короткими фразами для корректировки направления и обостренным восприятием окружающего ландшафта. У нас была цель, и она была реальна.

Цель оставляла шерсть довольно редко, следы были едва различимы. Иногда мы находили-таки следы небольших лап, которые словно преследовали нашего Снежного Пса, либо были его целью. На этот вопрос мы пока не могли дать ответ, но любопытство только подгоняло нас вперёд.

Лес временами переходил в густые ельники, где было мало света даже днем, и молодые деревья, тянувшиеся вверх в бесплодных попытках получить чуть больше солнца, вяли и осыпали иголки, задушенные более высокими елями. Ельники сменялись сосновыми борами, светлыми и просторными, просматриваемыми на много метров вокруг. Земля же под ногами была то ровная, то начинала идти волнами, с которых приходилось скатываться, иногда даже кубарем, но вместо того, чтобы остановиться посмеяться над неловким собратом, мы продолжали бежать.

Солнце, щедро освещавшее сегодня наш путь, временами больше мешая, чем помогая, стало клониться к закату, а мы так и не приблизились к цели. Возможно, Пёс слышал, что мы бежим за ним, либо чувствовал это на каком-то другом уровне, а может, и сознательно заводил нас в лес, дальше от дома, и пока ему удавалось не попадаться нам на глаза.

На привале, первом за весь день, мы сидели кружком на снегу рядом со скованной льдом рекой, прикрывшись кустами от начавшего крепчать ветра, и перекусывали льняными лепёшками, запивая их травяным настоем. Баэглору показалось, что в кустах, неподалёку от нас, раздался странный звук, но, обернувшись, в сумерках он успел рассмотреть только чью-то мелькнувшую тень, похожую на крупного енота.

— Только их тут и не хватало, — буркнул он.

— Кого? — мигом заинтересовался Ингвэ.

— Чёртовых енотов!

— Что они тебе сделают? — рассмеялся брат. — Унесут и постирают в реке твой плащ, вместе с тобой?

— Влезут в сумку, как минимум, — проворчал Баэглор. — А я не хочу, чтобы там кто-то копался и все перемешал.

— Или что-то утащил и съел, — добавила я.

— Ну, понятно. Баэглор, как всегда, переживает за беспорядок, а Флэр волнуется, что ей не хватит еды, — съязвил Ингвэ.

Я чуть покраснела и мельком взглянула на Ландира, но тот, видимо, был сильно увлечен лепёшкой. Возможно, даже слишком сильно.

После привала мы бежали до тех пор, пока не опустилась ранняя зимняя тьма и не скрыла все в радиусе трех метров в плотных холодных тенях. Ингвэ вновь создал фонарик, который осветил чуть ли не пол-леса, но вскоре мы поняли, что стало на сильно лучше и отказались от идеи бежать ночью. Сделав на скорую руку небольшой шалаш из сухих веток, коих имелось поблизости предостаточно, мы поставили лагерь, немного перекусили и уснули, на этот раз без вина, так как его выпили ещё в прошлую ночь.

Наутро возле шалаша мы обнаружили много голубоватых шерстинок, которые издевательски торчали отовсюду, даже из веток шалаша.

— Да он издевается, — проворчал Ландир, а я мысленно с ним согласилась.

Судя по всему, Пёс, которого мы искали, приходил ночью, чтобы посмотреть на нас, своих охотников, и никто из нас этого не услышал. Сказать, что было обидно, значило ничего не сказать.

Успокоив всех, что подобное может означать только то, что мы движемся в правильном направлении, и что, раз следы свежие, Пёс не мог далеко убежать, Ингвэ повел нас дальше.

Поначалу было несложно. Мы отлично представляли, куда бежать, и даже если временами теряли след, то нас точно вела интуиция. Однако в один прекрасный момент, неподалёку от довольно крутого обрыва посреди леса, след прерывался. Под обрывом расстилался укрытый снегом лес, замерший в своем ледяном сне, однако, даже кубарем никто не торопился скатываться вниз: слишком долго пришлось бы катиться.

— Неужели конец? — едва смог выдохнуть уставший от долгого бега Баэглор. — Он же был здесь. Может, он прямо внизу.

— Ну, — скептически протянул Ландир. — Полагаю, что прыгать очертя голову с утёса — не лучшая идея.

Он заглянул через край обрыва.

— Тем более, что он и сам вряд ли стал бы делать это с такой высоты, — добавил он.

— Здесь есть три варианта, — Ингвэ мигом оценил ситуацию. — Либо он умеет летать, либо он нас обманул и ушёл обратно…

— Либо здесь есть тропа, ведущая вниз, — закончил за него Миэрос, показывая прямо перед собой.

Мы подошли к нему поближе и увидели довольно крутой, но всё же вполне сносный спуск, воспользовавшись которым мы не так сильно рисковали переломать себе кости. Миэрос, обвязавшись веревкой, другой конец которой держали мы все, первым сделал пару шагов под наши настороженные взгляды. Баэглор при этом подстраховывал друга, но оказалось, что все даже проще, чем нам казалось сверху. Ловкий парень легко преодолел несколько “ступеней” и обнаружил на одной из них след когтей.

— Тогда сомнений нет, — подытожил Ингвэ. — Спускаемся.

Мы гуськом стали спускаться вниз. Это было действительно проще, чем казалось изначально, и уже спустя двадцать минут мы стояли под утёсом и искали следы, оставленные псом.

Пришлось постараться как следует. После спуска рядом с обрывом не было совершенно никаких зацепок. Но, когда мы уже начали думать, что пёс нас перехитрил, остался наверху и наверняка посмеивается над нами по-собачьи, Ландир нашёл продолжение цепочки когтей и повёл нас дальше, в бор из таких великолепных сосен, что с каждой можно было писать картину, а сугробы между деревьями были гораздо выше, чем там, откуда мы пришли.

В этой части леса я раньше никогда не была, хотя и в знакомой местности было не так просто ориентироваться из-за снежных покровов: всё выглядело совершенно иначе. Наверно, поэтому голова начинала давать о себе знать ноющей болью в висках: новой информации вокруг было слишком много. Я даже подумала о том, что ещё пара дней преследования, и я буду совершенно вымотана и беззащитна, а добрый ли Пёс или злой, мы до сих пор не знали.

Как ни странно, но наши поиски вновь не привели ни к чему, кроме огромного снежного сугроба, в котором мы выкопали себе отличное укрытие на ночь и устроились спать по очереди. Я вызвалась дежурить первой, поэтому, когда все уснули, долго сидела у входа в пещеру на улице и прислушивалась к пересвисту проснувшихся ночных птиц и шорохам, издаваемым любопытным зверьём. Однажды мне показалось, что кто-то потянул носом воздух прямо у меня над ухом, но, резко повернувшись, я никого не увидела. Пару часов длилась моя смена, во время которой ничего интересного не произошло, а после меня сменил Баэглор. Я же забралась в “берлогу”, легла под бок к Ингвэ и попыталась уснуть.

Не знаю почему, но сон совершенно не хотел приходить. Я вся искрутилась, пытаясь улечься поудобнее, думая, что дело в этом, но, очевидно, я заблуждалась. Тогда я просто легла на спину, сложила руки на груди и стала смотреть вверх, на тёмный снежный свод, и слушая сопение лежащих рядом друзей.

Я лежала и думала о нашем внезапном приключении, и о том, как далеко оно зашло. Меня не сильно беспокоило то, что мы заблудились и теперь находились в совершенно незнакомом нам лесу, однако, меня начинали волновать сроки нашего пребывания здесь. Родители должны были вот-вот приехать, а праздник вот-вот начаться, а мы тем временем были очень далеко от дома и уходили всё дальше. Это меня тревожило, и неопределённость от того, что будет завтра, держала мои глаза открытыми, не давая сну подойти ближе. Я смогла задремать лишь под утро, поэтому, когда Ингвэ встряхнул меня за плечо, я еле смогла разлепить веки.

— Что случилось? — сипло спросила я.

— Утро, — ухмыльнулся брат. — И новые следы около нашего сугроба.

Я застонала и закрыла глаза. Этот пёс точно издевался над нами. Не понимала только, как он так аккуратно мог вернуться обратно, если мы видели следы, ведущие от нас, но никогда в нашу сторону. Неужели он специально оставлял следы когтей и шерсти, чтобы завести нас как можно дальше, при том, что сам по себе он мог ходить, подобно призраку. Но в чём смысл?

Эта мысль продолжала терзать меня даже тогда, когда я плелась в конце и чуть в стороне от нашей группы и высматривала то, что могли пропустить остальные. Легенда о Снежном Псе, которую я слышала и раньше, а также сам поход теперь не казались мне такими весёлыми, как было сначала. Но таким упадническим настроениям была подвержена только я. Остальные только разгорелись духом охоты и были серьёзно настроены найти этого пса, даже не ради того, чтобы загадать своё сокровенное желание, сколько просто, чтобы увидеть его воочию.

Тут Ингвэ, шедший передо мной, на расстоянии нескольких десятков шагов, обернулся, и я увидела его сияющие глаза и здоровый румянец во всю щёку. Этого хватило, чтобы вся тяжесть, лежавшая у меня на душе, отступила; тучи над моей головой, развеялись, а морщинка на лбу разгладилась. Ингвэ улыбнулся мне и кивнул, а я улыбнулась ему в ответ и… провалилась под снег.

Упав на четвереньки и перекатившись, спасаясь от осыпающегося снега, я сначала ничего не видела, кроме слабо сочившегося сверху света. Потолок здесь был очень высокий, в три моих роста, добраться до него самостоятельно я не могла; стены терялись в голубых тенях, не давая оценить размеры снежной пещеры, в которую я упала. Осторожно поднявшись на ноги, я ощупала ушибленный левый бок, на котором в скором времени обещал расползтись синяк, и принялась осматриваться, правой рукой ища кинжал в ножнах на бедре. В любой момент я была готова дать отпор нежданному противнику, еслиэта пещера окажется ловушкой, но пока всё было тихо. Казалось, что больше здесь никого нет, и потихоньку я стала успокаиваться.

Сверху раздались обеспокоенные крики друзей: они наконец добежали до дыры в снегу и теперь пытались высмотреть, что внизу. Ингвэ, судя по тому, что я слышала, собирался прыгать за мной, но его отговаривал Ландир, предлагая это сделать, вместо него. Я тут же некстати зарделась, представив себе романтичное спасение своей персоны, но потом решила не строить из себя непонятно кого и не беспокоить брата и ребят понапрасну. Уже набрав воздуха и открыв рот, чтобы крикнуть, что всё в порядке, я осеклась и, кажется, забыла, как дышать. Прямо на меня из темноты, покачиваясь, плыли два голубых светящихся глаза.

— Флэр, Флэр! — надрывался Ингвэ. — Почему она молчит?

Миэрос и Баэглор молча пожали плечами. Баэглор готовил заклинание левитации, но что-то шло не так: ноги никак не хотели оторваться от земли. Миэрос пытался распутать верёвку, которой мы его обвязали при спуске с утёса, но та, будто специально завязалась узлами. Без того и без другого вариантов спуститься больше не было. Тишина из снежной ямы угнетала, а живое воображение рисовало всё самое ужасное, что только могло произойти. Оставалось только прыгать в зияющую в снегу дыру, как есть, но сделав это с такой высоты, можно было покалечиться, и в этом случае, как бы спасателям самим не потребовалась помощь. Действовать надо было быстро, но разумно, только вот в голову Ингвэ ничего не лезло, да и друзья помочь не могли. Тогда Ингвэ, рассмотрев ситуацию со всех сторон буквально за пару мгновений, принял решение, но стоило ему приступить к его исполнению, а именно присесть на краю дыры, чтобы подпрыгнуть и, обломив кусок снега, которым каким-то неведомым чудом продолжал держаться под весом высокого худощавого эльфа, упасть вниз, я крикнула:

— Стойте!

Голос раздался не снизу, а сзади, с той стороны, куда мы направлялись до моего падения, поэтому лица друзей, когда они обернулись ко мне, и брата, всё ещё находившегося в совершенно дурацком полуприседе, были такими смешными, что я не сдержалась и хихикнула. Пёс, стоявший рядом со мной и тыкавший носом мне в ладонь, тявкнул.

Повисла пауза. Снег под Ингвэ начал-таки сдаваться и тихонько потрескивать, поэтому брат отскочил назад и, надо сказать, успел сделать это в самый последний момент: пласт снега отломился и полетел вниз, разбившись о пол пещеры на крошечные кусочки.

— Флэр, что? Как ты там оказалась? Кто это с тобой? — он мигом засыпал меня вопросами, обходя дыру и подходя ко мне ближе. Следом потянулись остальные со всё ещё вытянутыми лицами.

— Меня вывел из пещеры мой проводник, — я кивнула на собаку.

— Это Снежный Пёс? — спросил Баэглор, не сводя взгляда с моего спутника.

— Не знаю насчёт Снежного, но точно могу сказать, что это Нежный Пёс, — рассмеялась я и, опустившись на четвереньки, потрепала своего четвероногого спутника по холке, а тот в ответ лизнул мою щёку.

Друзья рассматривали стоявшего рядом со мной пса с удивлением. Очевидно, каждый представлял его больше и, возможно, свирепее, но точно не таким, каким он предстал перед ними сейчас. Лохматый, с густой белой, отдающей светло-голубым, шерстью, ростом до середины бедра, на длинных лапах, с маленькой головой и огромными ушами, одно из которых стояло торчком, а второе висело, кажущийся худым и несуразным, он производил не самое грозное впечатление.

— Ещё щенок, — пояснила я и получила новую порцию облизывания щёк, лба и носа.

— Так, может, где-то тут его мама бродит? — поинтересовался Миэрос, на всякий случай оглядываясь по сторонам.

— Вряд ли, — я выпрямилась, но продолжила чесать дружелюбного пса за ухом. Баэглор, осторожно подошедший к нам ближе всех, уже протягивал к его носу раскрытую ладонь и давал себя обнюхать. — В пещере больше никого не было. Скорее всего, он сам по себе.

— Бедняга, — протянул Баэглор.

Пёс тявкнул, подпрыгнул на месте, сбил друга с ног, поставил передние лапы ему на грудь и принялся вылизывать ему лицо. Баэглор отбивался, но не особо активно, да и судя по смеху, ему всё нравилось. Ингвэ, Ландир и Миэрос тоже потянулись к щенку, так что в итоге обслюнявлены и довольны были все.

— Интересно, желания он исполняет всё-таки? — задумчиво произнёс брат, когда все, подустав от возни, сели перекусить. Пёс лежал рядом с нами и увлечённо грыз найденную им сухую ветку, отказавшись от сушёного яблока, предложенного сердобольным Баэглором.

— Можно попробовать, — я почесала нос. — Например, чтобы он помог нам найти дорогу домой.

Ингвэ хмыкнул и хитро взглянул на меня.

— А давай так и сделаем.

Так мы и сделали! Щенок быстро взял след и повёл нас за собой, но перед утёсом он резко повернул в сторону и побежал налево. Мы в нерешительности остановились, потому что подъём был правее, но пёс встал, выжидательно посмотрел на нас и тявкнул, призывая следовать за ним. Ингвэ только пожал плечами, и мы последовали за щенком.

К вечеру того же дня мы оказались перед дворцом. Как мы так ходили, что четыре дня провели в лесу, даже не знаю. Видимо, зима действительно околдовала всех, даже деревья. И я была уверена, что летом мы не найдём утёс на том же месте, где мы запомнили его сейчас.

Что же было дальше… Родители, уже ждавшие нас во дворце, с облегчением выдохнули, потому что приехали два дня назад и им уже успели сообщить о нашем внезапном исчезновении, а все остальные, увидев нас, обрадовались, потому что наконец теперь можно было закатить праздник. Пёс остался с нами, мы назвали его Иней, и он с удовольствием носился по саду, катая на санках довольную детвору. Позже мы услышали новость о том, в одно из ближайших к нам людских поселений, приезжал бродячий цирк и привозил удивительного щенка, с голубыми глазами и невероятно белой шерстью. Перед самым выступлением тот сбежал из клетки, и цирку пришлось уехать без него. Мы сразу поняли, что это был за пёс, но искать цирк, чтобы вернуть им собаку, никто предлагать не стал.

Праздник вышел на славу. Сначала родители, а потом и остальные в ходе торжества подходили и благодарили нас за вкусную еду, замечательные подарки и приятную музыку. Мы с Ингвэ только довольно переглядывались.

Позже, во время фейерверка, когда небо над нами расцветилось красным, жёлтым и зелёным цветом; искры мерцали и гасли в высоте, а воздух трещал и грохотал, заставляя детвору визжать, а старших вздрагивать, но с таким же детским восторгом задирать головы и следить за раскрывающимися фонтанами огней и светящимися в небе подобиями фигур зверей и птиц, я стояла посреди сада и вместе со всеми наблюдала эту невероятную красоту, но тут кто-то одёрнул меня за рукав. Опустив лицо, я увидела перед собой библиотекаря, невысокого темноволосого эльфа, одного из самых старших. Он стоял рядом со мной, но продолжал, не отрываясь, наблюдать за фейерверком, поэтому я тоже, взглянув на него, вернулась к созерцанию разворачивавшегося в небе искрящегося полотна из гигантских цветов.

— Флэр, тебе пригодился тот старый пергамент, который я тебе давал? — раздался его негромкий голос у моего уха.

Я коротко кивнула.

— Да, спасибо. Сюрприз получился, что надо.

— Рад был помочь, — он собрался отойти от меня, но я его удержала за рукав плаща.

— Надеюсь, это только между нами?

— Разумеется, — он степенно кивнул и отошёл в сторону, к одному из стоявших поблизости старших.

Я улыбнулась и снова задрала лицо вверх. Небо цвело, снег продолжал сыпать редкими мелкими блёстками, а я стояла и думала про волшебство зимы. Если она смогла заколдовать даже лес, то могла ли она заколдовать и меня, заставив вспомнить легенду о Снежном Псе? Ответа на это у меня не было, а снежинки лишь загадочно мерцали, словно храня какой-то секрет.