Всего лишь волшебник (СИ) [Любимчик Мориарти] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Запах можжевелового джина кружил голову и будто старался опьянить каждого в богато обставленной комнате, хотя Себастиан был уверен, что быть в ещё более нетрезвом состоянии для обычных людей практически невозможно. Но разве он был обычным человеком?

Удобно устроившись на мягкой шёлковой подушке, Себастиан Эванс игриво перебирал вьющиеся чёрные волосы молоденькой нимфы, имени которой он так и не запомнил, и осматривал помещение. Расписной потолок гостиничной комнаты казался необычайно высоким, а потрескавшиеся фрески над панорамными окнами оказались на таком большом расстоянии от кровати, что их почти нельзя было различить. Утренние солнечные лучи освещали кожаный диван, на котором виднелась разорванная блузка нимфы; позолоченный поднос с диким разнообразием ягод; несколько бутылок, купленных и выпитых этой ночью, а ещё смуглую кожу юной волшебницы, лежащей на пушистом ковре, которой только вчера стукнуло восемнадцать.

Себастиан привык к дорогим гостиничным комнатам и голым девушкам рядом с ним, хотя почти все деньги, которые он зарабатывал, тратились на костюмы и выпивку в тот же день, когда звенящие монеты оказывались у него в кармане, так что даже о малейшей состоятельности мужчины не было и речи. Это несомненно удручало и не делало из Эванса многогранную личность даже в его глазах. Но нимфа заелозила у него на груди, из-за чего в низу живота сладко заныло, а это означало, что вот-вот разрастётся дикое возбуждение, и от сожалений о своей расточительности не останется и следа. С похотливым взглядом, отбрасывая ненужные мысли, он понадеялся порадовать девушку хорошим сексом с утра пораньше и полез в карман брюк за презервативом, но не нащупал ни его, ни последних монет с прошлого задания. Чертыхнувшись, Себастиан тут же вылез из объятий нимфы и быстро оделся, молясь, что пьяниц в Гилдии окажется больше, чем героев, и он сможет найти работу в кратчайшие сроки.

Мужчина растворился в воздухе как раз в тот момент, когда черноволосая девушка открыла глаза.

***

Волшебная деревушка на одном из ближайших к Шотландии островов всегда была шумным местом, где можно было встретить перевёртышей, вампиров, волшебников и даже фейри. Такой разношёрстный контингент удивлял и даже пугал, особенно когда мимо проходили остроухие эльфы с начищенным оружием наголо. Но Себастиан уже давно привык не замечать здешних обитателей, преследуя в этой деревне лишь одну цель.

Двухэтажный паб под названием «Слуа», которым заведовал толстенький и хмурый гном с рассечённой бровью и строгим взглядом, являлся местом сбора «героев» — отважных, но не всегда удачливых в своих приключениях, искателей славы и чудовищ. Бледные вампиры, сильные и быстрые оборотни, изгои-эльфы и волшебники ходили по скрипучим полам «Слуа» в блестящих кольчугах, с острыми стрелами, причудливыми солторами на длинных цепях и часто распевали старые песни, празднуя очередную победу и звонко смеясь. Но само заведение не было похоже на грязных и раненных «героев» или на ворчливого хозяина: светлое, чистое, хоть и старое здание всегда пахло корицей и душицей, а вырезанные деревянные стулья создавали впечатление, что ты пришел не за смертельным заданием, а в гости к бабушке.

Но Себастиан был здесь уже не в первый раз и знал, что скрывалось за улыбками барменов и светло-коричневыми дверьми. Быстро взглянув на две каменные таблички с выбитыми на них надписями «К победе и славе! Добро пожаловать в гильдию искателей приключений» и «По всем вопросам обращайтесь к распорядителю» у бара, мужчина сразу повернул к заставленной фикусами стойке в левом углу, за которой стояла молодая девушка в странной накидке. Немного побуравив взглядом её лицо с острым подбородком и удивительно зелёными глазами, Эванс наконец решился подойти к ней.

— А ты свободна вечером? — промурлыкал Себастиан, когда от стойки отошел юный вампир. Девушка даже не подняла глаз на мужчину и громко вздохнула.

— Уже потратил?

— Надеюсь, ты не будешь меня отчитывать, лисёнок?

— Я над твоим бездыханным телом даже плакать не буду, — улыбнулась его знакомая и протянула два листка волшебнику. — Выбирай, расписывайся, что мы не несём ответственности за твоё безрассудство, и да поможет тебе Дагра.

— Ты разбиваешь мне сердце, Триса, — театрально схватился за грудную клетку Себастиан, просматривая задания. — Что за чудовище здесь?

— В шахте? Ты же не собираешься брать это задание? С шахт ещё не возвращались, а юноша, что принес донос на это чудовище, выглядел так, словно с него всю кожу содрали и пришили чужую. Парень еле спасся с Горных троп, а потом несколько дней сражался за жизнь лишь из-за того, что то существо его всего лишь царапнуло.

— Ну ты же протянула листок, значит, я могу взять, — проигнорировал ужасы о монстре Себастиан.

— Ты не слышишь, что я говорю? Оттуда не возвращаются, а парень почти умер из-за царапины!

— Значит, я буду первым, кто выживет. Десять жертв и один «зомби», Триса! Я просто обязан победить чудище, а ты меня не отговоришь. Помимо того, чем страшнее чудище, тем больше награда, а я очень падкий на деньги.

— Зомби?

— Не человек, а кожа да кости, будто из него высосали всю силу. Ты хоть читала документы или только страшилки слушала? В Риэле, рядом с которым и промышляет это нечто, очень вкусные пряники, так что я не дам этому монстру запугать жителей, иначе я потом таких пряников нигде не найду.

— Себ, не надо. Ты всего лишь волшебник.

— Всего лишь? Когда я вернусь, ты пойдёшь со мной на свидание и узнаешь, что я такое, Триса.

— Если вернёшься, так уж и быть, — печально улыбнулась девушка, поправляя упавшую на глаза Эванса чёлку. — Не заглядывай в таверну по дороге, иди сразу в деревню рядом с кладбищем, а то пропустишь мастера.

— Мастера?

— Гном Беатор выкует тебе нужный меч, но он никогда не работает по выходным. Успеешь до девяти и получишь серебряный меч с нефритовым эфесом. Он спасёт от любой нечисти. Одного проводника, к сожалению, оказалось недостаточно.

— Толк от этой магии, когда я могу переместиться туда, куда хочу, только при условии, что уже был там? Мне однозначно нужен меч!

— Береги себя, хорошо? — пропустила очередную шутку мимо ушей девушка, поглаживая мужскую щеку.

— Я знал, что я тебе небезразличен, — вместо ответа улыбнулся Себастиан, поцеловав Трису в руку. — Увидимся, лисёнок.

***

Как бы Эванс не отпирался от компании какого-то эльфа-пьянчуги, всю дорогу до деревни, где обитал кузнец, мужчина шёл под россказни остроухого товарища, раздражённо поглядывая на часы каждые пятнадцать минут. Время близилось к шести вечера, а они только прошли таверну, в которую эльф отчаянно уговаривал зайти. И лишь из-за желания выказать превосходство над павшим в омут пьянства эльфом, Себастиан гордо продолжил свой путь в деревню, но с некой завистью поглядывая на смеющихся в свете таверны людей. Запах пирогов с яблоком и корицей, пунша и жареного мяса распространился на всю округу, из-за чего пустой желудок Эванса глухо заурчал. Мужчина уже хотел наколдовать что-нибудь поесть, но эльфа в этот момент вырвало, и аппетит безвозвратно пропал.

Однако скоро огни деревни приветливо замаячили впереди, тем самым возвращая Себастиану радостное настроение. Несколько косые домики, будто застрявшие в конце 19 века, выплёвывали из своих труб густой клубящийся дым вперемешку с ароматом только что приготовленного ужина. На улице почти никого не было, кроме парочки детишек, бегающих по каменной мостовой, и редких пьянчуг, к которым наконец прибился и эльф. Стены, дорога, цветущие кусты роз и открытые веранды при деревянных тавернах освещались мягким светом фонарей и первых звёзд. Ночь в Англии всегда наступала слишком рано, но она определенно была самой волшебной во всем мире. У цветов виднелись феечки, а на незакрывшемся рынке шумели брауни, которые прятались в тени, как только Эванс переводил в их сторону взгляд. Кроме детского смеха на уютных кухнях, редких посетителей таверны и сверчков, не было ни одного звука. Однако чуткое ухо Себастиана уловило звонкий стук по металлу где-то на краю деревни, и ноги сами понесли его в сторону кузницы.

Под ночным небом стояла каменная печь с бушующим в ней огнём. Точильный камень, верстаки, искры из-под тяжёлого молота и жар заполняли собой небольшую поляну, где то и дело мелькал силуэт коренастого гнома с заплетённой в косы бородой. Словно маленький викинг, он ходил от печи до стола, где выделывал меч, в грубой одежде на шнуровке и с пышной шевелюрой. Труженик выглядел таким суровым и сосредоточенным, что Себастиан даже несколько испугался подходить к нему, чтобы не отвлекать, но время неумолимо шло вперед, чудовище уже наверняка поедало очередного бедолагу, и Эванс заставил себя окликнуть кузнеца.

— Чего тебе? — строго поинтересовался гном, ударив по мечу молотом.

— Мне нужно оружие, — как можно басистее ответил Себастиан.

— Плати, а потом будет тебе оружие.

— Нечем.

— Нет денег — нет товара, — сказал Беатор, отдавая меч не пойми откуда взявшемуся светловолосому мальчику.

— У меня задание, сэр, а для него нужно оружие.

— Ну пусть твой работодатель даст тебе деньги, а я изготовлю, сэр, — безэмоционально ответил кузнец. — Я в долг не работаю.

— Вы слышали о чудище, что убило уже десять человек в Риэле?

— Слышал.

— Я на него охочусь. А для этого мне нужен серебряный меч с нефритовым эфесом.

— Ты что, из Гильдии? — спросил Беатор таким тоном, что стало ясно, что за положительный ответ могут убить.

— Нет, сэр. Я учитель в Гринчвилде, а моя родня живёт в Риэле. У вас недомолвки с Гильдией?

— Представьте себе, — ответил за гнома мальчишка, — они нам не платят. «Герои» постоянно просят оружие, а денег у них на это нет!

— Ну так пусть оставляют документы, а вернуть смогут только после оплаты.

— Так умирают все. Герои чёртовы, — поднял на Эванса голову гном с гневным взглядом. — Что надо?

— Говорю же, десять человек в родной деревне погибло. Оружие надо. Могу родителей попросить деньги потом принести, если умру, а сейчас карточку учителя оставлю как документ. Только прошу, не откладывай работу, мне ещё в болото за травами лезть, — продолжил уговаривать Себастиан, за спиной наколдовывая удостоверение о работе учителем.

— Десять человек, говоришь, — засопел гном, почесывая лохматую голову. — Ладно.

Волшебник радостно протянул карточку под пристальным взором кузнеца и его помощника, которые ему были едва ли по грудную клетку. Маленькие рабочие казались такими неопасными, но от прищура гнома волшебнику почему-то сразу стало не по себе.

— Себастиан Эванс, — протянул Беатор, — известный итальянский дуэлянт, который в попытках скрыться от закона вступил в Гильдию, а сейчас рассказывает о своей несуществующей семье и советует брать документы героев, чтобы они потом мне всё оплатили. Весьма наслышан. Ну здравствуй, голубчик. Может, ты и можешь вот так с бухты-барахты дать нам совет, но только не надо рассказывать сказки, малыш. Мы здесь не на посиделках.

========== Часть 2 ==========

Беатор смерил растерянного Себастиана строгим и презрительным взглядом. Мальчишка-помощник, который опять незаметно отошёл от стола какое-то время назад, что-то уронил, из-за чего небо содрогнулось от громкого неприятного звона.

— Проваливай, — грубо сказал гном, будто перенимая настроение природы, и тяжело ударил молотом по столу, — если не хочешь, чтобы люди прознали, кто ты такой. Мне плевать, преступник ты или нет, но я не потерплю того, чтобы мне пудрили мозги.

Себастиан неловко осмотрелся по сторонам после такой угрозы, наверняка уже собираясь отступать от своего намерения. Он наделся перенестись в Гильдию без скандалов, когда Беатор без единой эмоции заново принялся за свою работу.

«Ну и черт с этим заданием, — промелькнула лихорадочная мысль в голове волшебника, но сразу за ней грудь показалась будто бы заточенной в железных тисках. Забытое чувство совести совершенно не вовремя дало о себе знать, затрудняя дыхание полукровки. Десять человек мертво, и он почему-то именно сейчас решил, что должен погеройствовать, хотя следовало бы убраться от гнома подальше. — Если он поднимет шум, то итальянские власти опять возобновят преследование, Шотландию придётся навсегда оставить в прошлом, прямо как Германию, — старался убедить себя Эванс в правильности тихого, но позорного отступления в Гильдию за другим заданием. Но тугой обруч вокруг груди только сильнее обхватывал его тело и душу.»

Однако в этот момент блуждающий взгляд капитулирующего Себастиана упал на мощную шею кузнеца. На ней блеклым гранатовым цветом светилась аккуратно выведенная витиеватая руна, которую сложно было разобрать, так как некоторые части волшебного клейма почти что лишились возможности светиться. Но осознание значения этого знака резко всплыло в его разуме, когда Эванс уже почти что принял окончательное решение уйти. Интерес к судьбе хмурого гнома достаточно быстро перевесил неразвитое чувство осторожности, отчего полукровка опять вальяжно подошёл к столу.

— Я отдам вам кольцо, — сказал Себастиан с едва уловимой ухмылкой, — если вы изготовите мне боевой нож.

— Будто у меня своих колец нет. Проваливай давай!

— Это волшебное кольцо, — проигнорировав грубый тон кузнеца, покрутил в лунном свете серебряное украшение мужчина, внимательно наблюдая, как маленькие зелёные камни отражали в себе звёзды. — Эти изумруды чрезвычайно редки не только из-за насыщенного цвета, но и потому, что их добыли гномы в недрах Везувия. Наверняка вы, сэр, знаете о гномах королевского двора, — мурчал Себастиан, будто не заметив, что удары молотом прекратились. — Отважные добыватели драгоценностей, рождённые при короле эльфов, были единственными из своего рода созданиями, которые обладали магией, представляете? Только им дозволялось доставать из недр земли бесценные камни, заколдовывать их по эльфийским правилам и отдавать своим покровителям или могущественным вампирам. Но, к сожалению, никто из нас не всевластен — магия покидала целые отряды гномов, если они недостаточно сильно старались спасти своих товарищей. И адские муки терзают оставшихся в живых, пока они не исправят ошибку… Я прав, Беатор, королевский гном?

— Да, — тихо прошептал кузнец с затуманенным взглядом. — Наверное.

— И это произошло с тобой?

Беатор поднял на Себастиана глаза, еле дотрагиваясь до светящейся руны, и ещё раз внимательно осмотрел лицо волшебника с какой-то болью и еле заметным сомнением. Казалось, что он либо пытался достать из Эванса душу, чтобы потом открыться ему, либо просто хотел убить.

— Я слышал, — как ни в чём не бывало продолжил полукровка, протягивая кольцо, — что добытые сокровища приглушают боль, если их будет использовать гном.

— Мне не нужна приглушённая боль, — голос Беатора зазвучал, как далёкий раскат грома, — а искупление.

— Так что же случилось?

— То чудище, о котором ты говоришь, давно уже обитает в шахтах. Я помню, как мой отряд… Мы знали, что там находились целые серебряные пещеры. А ещё мы знали, что обвалы там очень редки. Почти десять лет назад мы ступили в шахту, добыли много драгоценного металла за несколько суток, но видит Луг, фортуна решила отвернуться от нас в самый неподходящий момент, и произошёл страшный обвал. Целая груда камней посыпалась на пол, а облака пыли и грязи разом обволокли меня, лишая возможности добраться до братьев. Так что я оказался отсечённым от своего отряда, но не стал унывать и принялся за работу. Руны на наших шеях спасают нас от смертей из-за камней, но кислорода они не увеличивают. Я, как бес, разгребал завал до стёртой в мясо кожи, потому что одной магией я бы расчищал его очень долго, а в таких делах счёт идёт на минуты. И это была ошибка. Внезапно я услышал, что они перестали убирать камни со своей стороны, насторожился, а потом шахту заполонили их громкие душераздирающие крики. О, маг, не дай Морриган, ты услышишь подобное. Я напряг все свои силы, чтобы устранить обвал и спасти братьев, как понял, что волшебство стало покидать меня.

— А что потом? — осторожно поинтересовался Себастиан, когда Беатор умолк и перенёсся в памяти к тем страшным минутам его жизни.

— Сквозь щель, что я успел пробить, я увидел когтистую тощую лапу как у бледноликих, но намного страшнее… Давай так, волшебник, — поднял на Эванса прояснившийся и злобный взгляд гном спустя какое-то время, — я изготовлю тебе меч, но ты пойдёшь со мной в шахты. Я отомщу за братьев, а ты защитишь меня магией.

— Можешь положиться на меня, — серьёзно ответил Себастиан, протягивая Беатору руку.

— Но не знаю, что там, — зловеще произнёс кузнец, — так что нам понадобится помощь чародейки… Эванс.

***

Болото оказалось полностью окутано дымкой тумана, словно это был кадр из старых ужастиков, а не реальное место. Зелёные кусты дрожали от едва уловимого ветра, их ветки тихо скрипели, но кроме этого звука не было слышно ничего другого. Небо оказалось затянутым плотными облаками, которые никогда не рассеивались. Запах талой травы и душного воздуха бил в нос, дурманя голову, из-за чего постоянно возникало параноидальное желание покинуть это место. Обступающий с одной стороны болота лес казался темным и непроходимым, оттуда иногда доносился скрип высоких сосен; выпархивали чем-то перепуганные птицы и скрывались в чистом небе, вдалеке от заболоченного озера.

Себастиан смело наступил на молодую нежную траву в гордом одиночестве — Беатор решил выковать оружие, а его помощник, на удивление, оказался суеверным мальчишкой, который думал, что на самом дне болота живёт чудище пострашнее того, что обитает в шахтах. Сам Эванс не верил в подобные россказни, которые придумали даже не волшебники, а хабиталы — обычные люди, свято верящие в Лохнесское чудовище. Но что Себастиан знал наверняка, так это то, что в лесу действительно живёт чародейка, которая и нагоняет облака над болотом.

Почти всю дорогу до этого места, волшебник думал, как выманить нужного ему человека, имя которого пугало немагов. И единственным действующим способом, по его мнению, было грубое вторжение на чужую территорию.

Мягкая болотная земля едва заметно прогибалась из-за струящегося из солтора заклинания. Пары болота забивали лёгкие и затрудняли дыхание, будто желали таким образом задушить непрошенного гостя. Но Себастиан игнорировал недомогание, стремительно приближаясь к центру бывшего озера. По пути он чарами раскидывал корявые кусты на берегу, заставлял затухшую воду фонтаном вырываться на поверхность и громко пел деревенские песни, нарушая сложившуюся тишину.

— Хей, красотка! — весело крикнул Эванс, когда чары обнаружения розовым туманом растворились рядом с поваленным деревом в тёмном лесу. — Встречай своего суженого! О да, ведьма Сарэйа, я знаю, что ты смотришь!

— Я предпочитаю зваться чародейкой, маг, — раздался строгий голос с противоположной лесу стороны.

— Я так погляжу, ты умеешь не только облака наколдовывать, — усмехнулся Себастиан и исподтишка отправил заклинание куда-то в лес. Что-то невидимое, что шло к болоту, поглотило вспышку с рассерженным рыком и начало приобретать форму.

Спустя несколько секунд Эванс увидел пред собой женщину средних лет с сеточкой морщин вокруг глаз и губ, едва заметной сединой в платиновых длинных волосах. Если бы у неё уши были хоть немного острее, то её бы многие спутали с несколько низкой эльфийкой. Вернее сказать, если бы у неё были острые уши и не было дешёвого медальона в виде инь-янь, который то и дело закрывали собой густые прямые волосы. Лёгкое платье по щиколотку небесно-голубого цвета колыхалось от каждого её движения, будто от штормового ветра, и казалось, что только красный пояс оставлял одежду колдуньи на ней.

— Кто ты и что тебе надо? — строго поинтересовалась Сарэйа, серые глаза которой метали молнии. Себастиан быстро окинул женщину взглядом и легко улыбнулся, однако когда он заговорил, его голос принял серьёзный тон.

— Мне нужно зелье Огмы. Не переживай, болотное чудовище я не буду убивать.

— Почему же я должна изготавливать зелье силы тому, кто потревожил мой покой?

— Потому что я знаю, кто ты такая.

Сарэйа снисходительно улыбнулась на такие наглые слова незнакомца, явно не поверив ему.

— Ты токийская колдунья, — продолжил говорить Себастиан, приближаясь к женщине всё ближе и ближе. — Но тебя изгнали старейшины из-за того, что ты открылась перед немагом.

— И как же это должно помочь в уговорах? — спросила Сарэйа и подняла в искреннем удивлении брови.

— За тобой охотятся маги из-за этого, а я мог бы помочь тебе… затеряться в толпе. Поверь мне, я знаю много редких заклинаний, которые способны тебе помочь.

— Как ты узнал? — осторожно поинтересовалась женщина, не отрывая взгляда от внимательно изучающего её лица Себастиана.

— По этому, — без единой эмоции указал волшебник ей на ноги. — Лишь дурак не знает, что только в Китае и Японии колдуны предпочитают называться чародеями или чернокнижниками и верят, что земля подпитывает их магию, а потому и ходят босыми. А про токийскую просто угадал.

— Но как ты узнал, что и из-за чего меня разыскивают?

— А кто без повода засядет на болоте? — Улыбнулся Эванс, уже игриво взглянув на голые ноги волшебницы. — Единственное, что способно заставить бежать из райской Азии — открытие своей сущности перед хабиталами. Я с радостью помогу тебе, если ты поможешь мне… И расскажешь, что же ты натворила.

— Забрала магию другого чародея, — на выдохе призналась Сарэйа, не замечая, как Себастиан провёл рукой по её спине, подойдя вплотную. — Заточила её в этом самом медальоне.

— Тогда тебе придётся выкинуть его прежде, чем покинуть болото. А ещё тебе всё же придётся прибегнуть к моей услуге, ведь мифы о болотном монстре обеспокоят местных магов, а они уж вряд ли окажутся такими же добрыми, как и я.

— Как ты узнал, что я варю редкие зелья?

— Сказал один гном, чью боль ты притупила несколько лет назад, — опалил Эванс шею женщины горячим дыханием. — Уверен, что ты помнишь его.

— Я не могу выкинуть медальон, — дрогнувшим голосом сообщила Сарэйа, когда почувствовала чужие губы на своей коже, — ведь в нём заключена теперь и моя магия… Я не умею колдовать без медальона.

— Я научу тебя, — прошептал ей на ухо Эванс, — когда вернусь. Но для этого мне нужно зелье.

— Я приготовлю, — согласилась женщина и облизала пересохшие от волнения губы, уже не соображая, что делает и говорит.

— Умница, — улыбнулся Себастиан, развязывая красный пояс её платья. — А теперь покажи мне, где ты больше всего меня хочешь.

========== Часть 3 ==========

Все дома оказались заросшими длинными вьюнками. Еловые ветки, как огромные лапы невиданных чудищ, нависли над сломанными крышами, старыми кузнями и даже над иссохшими колодцами, из-за чего страшные холодные тени, которые поселились в этой деревушке навечно, неотступно следовали за незванными гостями и не совались только в горы, где раньше были шахты.

— Мы потеряли день из-за тебя, — буркнул Беатор, глядя на свежий засос на шее мага.

— Все гномы такие ворчливые, или ты исключение? — поинтересовался Себастиан с лёгкой ухмылкой. Волшебник всеми силами старался отогнать от себя непонятное чувство преследующей его беды, а такие споры с кузнецом ощутимо поднимали настроение.

— Ты мне ещё будешь благодарен за моё ворчание, — ответил Беатор и шагнул на заросшую деревенскую тропу.

Вороны непрерывно кричали с ветвей окружающих деревьев, из-за чего охотники на чудовище никак не могли сосредоточиться на своих мыслях. Ободранные волками стволы елей тихо скрипели в унисон песням ветра и птиц, но почему-то именно этот скрип сбивал даже больше, чем крики лесных обитателей. Расшатанные от дождей и времени доски домов пропускали порывы свежего воздуха в опустевшие дома, но обратно не выпускали, из-за чего создавалось ощущение, что в каждой постройке с перекошенной крышей и побитыми окнами жили призраки.

Солнце уходило за горизонт, оставляя лишь алую полосу над неровными холмами и ветхими домами, и забирало с собой не только тепло, но и успокаивающий путников свет.

— Надо осмотреть дома, — сказал Себастиан, напряженно вглядываясь в тени деревьев. На мгновение ему показалось, что чьи-то болотно-жёлтые глаза выглядывали из-за одного куста, который сейчас еле покачивался с тихим скрипом. — Вдруг здесь есть ещё кто-то кроме нас и сможет помочь.

— Не думал, что твоя голова соображает не только в горизонтальном положении, — продолжил ворчать гном, пока одним ловким движением вытягивал меч из ножен. — Я возьму западную часть, а ты иди осматривай восточные.

— Я и в вертикальном могу! — крикнул ему Себастиан, но тут же осёкся. Тяжёлая ветвь ели тяжело прочертила по крыше с противным скрежетом, а где-то в тени глухо каркнула ворона.

Мужчина проследил, как с дерева сорвались две птицы и полетели навстречу солнцу, оставляя Эванса и Беатора одних в мёртвой деревне. Волшебник со вздохом сжал челюсти и одним движением руки отправил шар света в обступающий деревню лес.

Яркая вспышка осветила корявые деревья, редких ворон, жмущихся на ветвях друг к другу, и старые, но всё ещё хорошо различимые, пятна крови на стволах. От внимательного взгляда волшебника не ускользнуло и то, что трава у одного куста была прижата к земле, будто на том месте долго кто-то стоял. Мурашки пробежалась по спине мага с удвоенной силой, когда он краем глаза заметил огромный кровавый отпечаток на стене одного из домов.

Себастиан медленно приблизился к дому, по которому скользили последние солнечные лучи, с вытянутой рукой наготове. В тот момент, когда он поднял к отпечатку руку, ворона с громким криком сорвалась с ветки, из-за чего Эванс судорожно обернулся и заметил удаляющуюся от него тень. Недолго думая, он запустил в убегающего заклинание, которое, однако, так и не достигло цели. Видя, как что-то непонятной формы и размеров скрылось за одним из домов, Себастиан наплевал на изначальный план и пинком открыл дверь отмеченного кровавым отпечатком жилища.

Мужчину встретила зловещая тишина, которую нарушало только биение его собственного сердца. Эванс, наколдовывая на ходу послание Беатору, чтобы тот шёл в этот самый дом, медленным шагом двинулся из прихожей в тесную спальную комнату.

Половицы под его ногами противно скрипели, а пыль с улицы лезла в нос и рот. Себастиан слышал, как на улице внезапно смолкли все звуки, а вечер за разбитыми окнами стал будто бы темнее. Лишь высовывающаяся из облаков луна, которую можно было легко разглядеть сквозь обломки крыши, освещала захламленные вещами бывших владельцев и грязью с улицы комнаты. Под ногами Эванса шуршали листья и размокшие из-за дождей книжные страницы, из-под которых выбегали тараканы и другая противная живность.

Свет солтора и луны позволяли прочесть уцелевшие обложки и исписанные тетрадные листы, которые валялись не под дырами в крыше. Детские сказки, детские рисунки, чей-то аккуратный почерк в рваном письме, который начинался со слова «прощай», усеивали пол у сломанного шкафа. Себастиан аккуратно отбрасывал листы мысом ботинка, не прекращая прислушиваться к звукам на улице, которых всё так же не было. В доме не было никаких ценных или интересных вещей, кроме глубоких кровавых следов когтей, которые исполосывали полы и стены. Эванс никогда не видел ничего похожего раньше, хотя много где побывал, много чего видел.

— Что за чёрт? — спросил сам у себя Себастиан, проводя пальцами по чётким следам когтей и человеческим окровавленным отпечаткам.

Сфокусировавшись на доказательствах страшной бойни в шахтёрской деревне, мужчина сначала не понял, из-за чего вдруг раздался хруст. Зловещие тени пугливо попрятались за стенами, когда маг повернулся к двери с напряжённым взглядом и глухо бьющимся сердцем. Открытая дверь выглядела словно портал в другой, менее страшный мир; заросшие тропинки деревни манили к себе, обещая вывести волшебника в безопасное место, но вот ворон, стоящий прямо на пороге и вглядывающийся в бледного Эванса, разрушал иллюзию того, что в округе есть хоть что-то, что сможет спасти его в нужный момент.

Себастиан неосознанно сделал шаг назад, и хруст опять наполнил комнату. Маг наконец посмотрел под ноги и увидел, как свет солтора очертил пожелтевший, пробитый в нескольких местах, череп бывшего обитателя дома. Внезапно мужчина понял, что воздух был насквозь пропитан гнилью и сеном, что по всему полу были разбросаны кости, прикрытые порванными листами. Осознание того, что слухи о Риэле и том юноше, что прибежал в Гильдию — совсем не страшилки для детей и впечатлительных девушек, а реальность, начало пугать. Из-за невероятного открытия, что Себастиан действительно вызвался сражаться с непонятным чудищем, из-за многочисленных смертей, которые произошли на этой самой земле, из-за ворона — предвестника смерти, который следовал по пятам — к горлу подступила тошнота, и лишь громкий волчий вой спас пол от рвоты.

Эванс споткнулся о детский череп и почувствовал, как под его ногами пропал пол. Перед тем, как потерять сознание, мужчина увидел лишь железные прутья, которые проткнули его руки и грудь.

— Блять, — выдавил из себя волшебник, глядя, как рубашка пропитывалась тёплой кровью.

***

— Эй, Себастиан! — послышался далёкий знакомый голос над самым ухом. — Давай, приходи в сознание, маг!

Лунный свет резко ударил в глаза, а воздух опять отдавал гнилью. Где-то в поле зрения возникло лицо Беатора, но Эванс закрыл глаза до того, как смог прочесть хоть какую-то эмоцию гнома.

— Приведи его в чувство любым способом, — раздался где-то слева чужой голос. — Он должен сделать выбор.

— Не дави на меня! Я сам знаю, что делать, — огрызнулся Беатор и ударил мага по щекам. — Давай же, сын собаки, открывай глаза!

Себастиан с трудом исполнил приказ гнома и попытался сфокусироваться на лице знакомого. Но вместо недовольного кузнеца он видел лишь нечеловеческий силуэт с огромными рогами и волчьей мордой. Когтистые лапы потянулись к телу мужчины, из-за чего тот забрыкался, а вороны на деревьях и бродящие по округе волки и дикие собаки начали каркать и выть, будто бы желая подвергнуть ослабшего Эванса пытке.

Себастиан закричал, стараясь заглушить какофонию звуков, и дёрнулся ещё раз.

— Если он сейчас не придёт в себя, то обратится!

— Почему ты просто не можешь помочь ему?!

— Потому что моя помощь не подействует без его согласия!

— Блять, Эванс, ну же! Ты должен вернуться в реальный мир! — взмолился Беатор и залил в рот компаньона виски из старой фляги.

Напиток обжёг горло, но всё же прогнал страшные тени от волшебника, благодаря чему мужчина наконец осознанно оглядел обступивших его гномов.

— Кто он? — прошептал Себастиан, не отводя взгляда от волосатого незнакомца.

— Элрики, — кратко ответил Беатор, похлопывая по щекам мага. — Ну же, мальчик, посмотри на меня. Послушай меня внимательно, ладно? — продолжил говорить гном, когда Эванс перевёл взгляд на кузнеца. — Элрики жил здесь до того, как на деревню напал вендиго. Себастиан, мы охотимся на вендиго. Он разодрал в клочья семью из дома напротив, он разодрал семью и из этого дома. Себастиан, у нас нет времени: в полнолуние он наберёт полную силу, и мы его едва ли одолеем. Поэтому у тебя есть выбор. Ты можешь рискнуть и обратиться в чудище, но тебя сможет вернуть чародейка с болот, если твой разум силён. Либо мы потеряем несколько дней, если ты решишь, что хочешь точно вылечиться.

— Почему я обрачусь? — прервал Беатора маг.

— Потому что на тех прутьях была кровь вендиго. Я не осужу тебя за то, что ты захочешь остаться человеком, но если ты рискнёшь…

— Нет! — прохрипел Себастиан. — Вылечи меня! Вылечи! Ты многого не знаешь обо мне, Беатор, ты умрёшь, если я стану вендиго, умрёшь!

— Это будет больно, — раздался голос Элрики. — Тебе нужен кляп.

========== Часть 4 ==========

Тошнотворный запах гнили преследовал его уже много лун. Он преследовал по пятам, словно дикий голодный зверь, желающий сожрать свою добычу: оказывался под каждым кустом, в каждой пещере, на каждой травинке и не давал надежды на то, что он когда-нибудь отступит. От него можно было сбежать лишь в те редкие минуты, когда первые капли тёплой крови падали на язык, когда глаза становились такими чёрными, какой была та роковая ночь, пробудившая монстра. Сердце начинало биться сильнее, а из горла вылетали рыки и едва узнаваемые звуки хриплого смеха, ведь ему было так радостно, когда отвратительный запах гнили уступал аромату крови.

Но он не всегда был таким.

Когда-то он был человеком, отважным воином и преданным мужем. Когда-то давно у Лизара были не эти страшные до безобразия лапы, покрытые чёрной грязной шерстью, длинные когти, испачканные засохшей кровью и землёй, а сильные ловкие руки, которые одинаково хорошо держали меч и талию жены. В те времена Лизар жил мыслью о справедливости, он умел любить и созерцать, трудиться и искренне улыбаться. Сейчас же единственным желанием бывшего храброго воина была кровь. Бордовая, липкая и тёплая, которая отгоняла этот отвратительный гнилой запах.

Если бы Лизар захотел, он бы вспомнил, кем он был, он бы вспомнил тот день, когда всё началось. Но его человеческая часть была слабее животного голода вендиго.

Однако иногда этот монстр, которым он стал, видел чёрно-белые сны о каком-то смутно знакомом человеке, который однажды ночью пришёл в этот лес и упал на колени с просьбами защитить родную деревню.

Лунный свет освещал его сильные рельефные плечи, падал на руки с многочисленными порезами, на грудь, быстро поднимающуюся и опускающуюся из-за страстной молитвы, обращённой к духам леса. Этот человек долго сидел на молодом мхе, не поднимая головы, а потом к нему приходил ветер, который обещал недюжинную силу за небольшую плату. Ото сна ко сну шелест ветра выменивал душу бедолаги на силу пятерых мужчин. Лизар по горькому опыту знал, что проклятому ветру нельзя верить, он кричал об этом, срывая глотку, но храбрый воин, который доверился хитрому духу леса, никогда не слышал его предупреждений. Обречённый на погибель воин каждый раз решительно поднимался с колен, шёл путанной тропой обратно к небольшому домику, в котором его неизменно встречала маленькая худенькая жена. Она роняла голову ему на грудь, когда он появлялся на пороге, и еле заметно тряслась в беззвучном рыдании. Лизар чувствовал, что она тоже не верила ветру.

Потом сон внезапно становился бордово-красным, а воздух начинал пахнуть кровью. Он видел, как этот мужчина одним ударом сокрушал сразу нескольких врагов, нападающих на деревню. Он слышал, как в это время в шахте, что была поблизости, стучали молоты гномов, чтобы добыть серебра для мечей и обеспечить победу в битве. Капли крови падали мужчине, потерявшему душу, на лицо и в рот, из-за чего его глаза на короткие секунды становились чёрными, а сердце начинало быстро стучать в груди. Лизар был хорошо знаком с этим чувством — вендиго становился всё сильнее и сильнее и требовал больше смертей.

Поэтому когда война оканчивалась, а ничего не подозревающий человек возвращался к себе домой, монстр начинал сводить его с ума, чтобы мужчина сорвался и накормил его чьей-нибудь кровью. Запах гнили отравлял всю еду, обволакивал дом молодой семьи и заставлял воина видеть кошмары. А потом этот запах стал причиной, по которой бедный человек начал слышать голоса. Ветер смеялся над ним, монстр звучал в его голове всё громче и громче, уговаривал убить кого-нибудь, заверял, что это вылечит его. И бедолага страдал, тихо теряя рассудок, пытался бежать от голосов.

Но однажды тёмной ночью мужчина сдался и голыми руками порвал старосту деревни — своего учителя — в попытке заткнуть смеющийся ветер. Он пил человеческую кровь на виду у всех, пока его тело превращалось в тело монстра со страшными до безобразия когтистыми лапами. А запах гнили становился всё сильнее. Лизар видел, как это чудовище с дикими глазами разрывал в клочья добрую половину деревни, как убивал жену, как бежал в шахты, высовываясь из них только ради охоты. Он видел, как деревня вмиг опустела, как гномы пришли однажды в шахты, а этот монстр убил их всех. Он убивал любого, кто совался на его территорию, которую однажды спас от врагов. А ещё он чувствовал сквозь сон запах чужаков, которые пришли в мёртвую деревню.

Его новая добыча.

Вендиго открыл до ужаса чёрные глаза и щёлкнул клыкастой пастью, в то время как Лизар в очередной раз попытался взять главенство над чудовищем, но опять проиграл.

***

Себастиан и два гнома потеряли два дня, поэтому решили пойти на вендиго днём, когда он дремлет, чтобы не потерять ещё и головы. Конечно, у них не было уверенности в том, что монстр не бодрствует в тёмных туннелях шахт, но другого выхода просто не было.

Поэтому Беатор и Себастиан старались ступать как можно тише, хотя им очень часто казалось, что нечаянные стуки каблуков по каменной шахте звучат громче громовых раскатов. Гном вполголоса бурчал, что это всё обман слуха, на что волшебник лишь закатывал глаза. Он почему-то быстро смирился с тем, что может погибнуть в этих тёмных проходах шахт.

— Ты уже выпил зелье чародейки? — шёпотом поинтересовался Беатор.

— Те остатки, которые в меня не успел влить Элрики? — саркастично спросил Эванс, сжимая эфест клинка.

— Не поясничай, маг. Ты молиться на него должен за то, что он знал, как спасти тебя.

— Я благодарен ему за это, — серьёзно ответил Себастиан. — Но по большей части я рассчитываю на свою силу.

Беатор ничего не ответил, лишь покрепче перехватил серебряные ловушки.

— Я рад, что Элрики отговорил тебя от безумства. Без магии ты бы не справился с вендиго, даже если бы выпил зелье, — через какое-то время сказал волшебник, вглядываясь в темноту. Он слышал рык впереди.

— Ты поклялся, что дашь мне вытащить его сердце. Так что если ты не сдержишь слово, я заколю тебя твоим же новым мечом.

— У тебя, должно быть, много друзей, — усмехнулся Себастиан. — Это честь быть твоим товарищем.

— Заткнись, маг, — с полуулыбкой ответил Беатор. — Почему ты остановился?

— Ставь ловушку здесь. Видишь, сколько крови на камнях? Если у него есть место, где трапезничать, то это тут.

Гном и волшебник стояли в достаточно простроном ответвлении шахты, на потолке которого что-то блестело в тусклом свете солтора. Эванс видел мимолётный взгляд Беатора, наполненный болью и грустью по умершим друзьям и давно минувшим дням. Но стоило Себастиану моргнуть, как лицо гнома уже ничего кроме сосредоточенности не выражало. Серебряная цепь с небольшими, но острыми шипами, упала на пол шахты, а через несколько минут оказалась расправленной от стенки к стенке прохода. Словно едва уловимая спрятавшаяся в камнях змейка с блестящей кожей, лежала цепь, припорошённая пылью шахты. Серебряные ниточки блекло поблёскивали в тёмном проходе, магией приклеенные от пола до потолка. А Беатор и Себастиан, разделённые этой почти что незаметной стеной, пожали друг другу руки.

— Если выживем, выпьешь со мной? — лукаво поинтересовался Эванс, за улыбкой скрывая грусть и страх. — После того, как вырвем сердце вендиго и отнесём его чародейке. Странная она женщина, всё же, раз хочет освободить дух из тела монстра. Такое чувство, что в средневековье застряла, не находишь?

— Мне слихва хватило твоей компании за это время, маг, — усмехнулся гном, пропуская мимо ушей причитания волшебника. — Но если выживешь, то так уж и быть, выпью. Потерплю твой трёп ещё один вечер.

Себастиан закатил глаза, а через несколько секунд скрылся в темноте.

Не успел он пройти и пяти сотен метров по путаным проходам, как в нос ударил запах смерти. Огромных кровавых следов, по которым он шёл всё это время, стало так много в этом месте, что не было видно даже цвета пола шахты. Эванс решил, что это знак и запустил огненный шар дальше по туннелю, пытаясь привлечь к себе внимание вендиго. Он не знал, как выследить в незнакомом месте такое существо, поэтому решил напугать его эффектыми магическими заклинаниями. Однако шар уже как несколько минут исчез из виду, ударившись, наверное, о стену шахты, а страшный монстр так и не зарычал в бешенстве.

— Будем надеяться, Беатор от моего манёвра остался жив, — сам себе сказал Себастиан и ступил дальше по кровавому туннелю, спрятанный скрывающими чарами.

Что-то капало на пол, жутко раздражая напряжённого Эванса. Мужчина то и дело оглядывался, думая, что это капала слюна страшного чудовища, но либо к счастью, либо к сожалению, он никого ни разу не заметил. Однако когда он обернулся в очередной раз, что-то отбросило его в сторону, из-за чего мужчина отлетел в стену, словно брошенная тряпичная кукла. Не успел Себастиан подняться, как увидел занесённую над ним страшную лапу вендиго. У монстра было тело оборотня — нечеловеческие длинные лапы, обросшиечёрной шерстью, чудовищные длинные пальцы с длинными когтями, волчий круп с потрёпанным хвостом. А вот морда… Где-то ни шерсти, ни мышц не было, зато в темноте шахты отчётливно виднелись кости черепа и скулы, а где-то тонкая кожа с грязной шерстью оттягивала лицевые кости. Помимо всего этого, из шеи, перетекая в затылок вендиго, росли рога, что пугало до чёртиков.

За секунду Себастиан успел разглядеть монстра и ужаснуться его чудовищности. Быть может, этот животный страх и спас мужчину, ведь его рука описывала правильный круг в воздухе, а на конце солтора и ладони зарождалась магия, когда волшебник ещё толком не успел понять, как защитить себя. Лапа монстра рассекала воздух в сантиметре от лица волшебника, когда липкая паутина облепила тело чудища и пригвоздила его к стене. Пары мгновений хватило Себастиану, чтобы вскочить на ноги и броситься в сторону выхода из шахты, попутно запуская в тело вендиго заклинания. Эванс как никогда отчетливо слышал, как ледовые иглы впивались в мясо.

Не переставая колдовать препятствия для вендиго, маг добрался до серебряной сетки. Глаза пытались выискать небольшой проход между нитями серебра, который Беатор предусмотрительно оставил для Себастиана. Но когда он наконец нашёл лазейку, сильная рука вендиго схватила волшебника за бедро, из-за чего тот упал. От неожиданности Эванс плюхнулся на проводник, но не успел достать меч из ножен, ведь чудище прижало мужское тело к полу с диким рыком. Трупный запах изо рта монстра вызывал тошноту и спирал дыхание. Себастиан затылком чувствовал чёрный взгляд вендиго и уже успел попрощаться с жизнью, когда чудище опять взвыло, выпуская тело мужчины из крепкой хватки. Волшебник приложил последние силы к тому, чтобы отползти от монстра, не задумываясь, почему тот так себя повёл. Едва его пальцы коснулись волшебного предмета на груди, Себастиан перевернулся на спину и магией сорвал и отправил в вендиго серебряную сеть.

Чудовище оглушительно завопило из-за обжигающего кожу серебра и рухнуло на пол. Только тогда мужчина заметил Беатора, неподвижно лежащего на камнях, и клинок в спине вендиго. Поняв, что стало причиной его спасения, Эванс сжал челюсти и одним движением вытащил меч из ножен.

В шахтах раздался утробный крик вендиго.

========== Часть 5 ==========

Серебряный клинок вошел в вендиго, из-за чего чудище упало на лапы в одном метре от головы Беатора. С противным хрустом меч перевернулся в теле монстра, разрывая мышцы и сухожилия. Кровь горячими каплями падала на пыльный пол, а испарина на лбу Себастиана едва заметно поблёскивала в светившемся зелёном свете зачарованной сети.

Вендиго вопил, но никак не мог остановить эту пытку: серебряные верёвки придавливали его к земле, лишали сил. Однако его тело дрогнуло то ли в последней отчаянной попытке спастись, то ли жизнь покидала отвратительного монстра, но через пару секунд бывшее человеческое сердце лежало на ладони волшебника. Протяжный истошный вой заполнил шахту, когда сердце впервые ударилось вне тела своего носителя.

Себастиан взглянул на Беатора, пытаясь понять, мёртв ли вечно ворчащий гном. Непривычный гнев наполнял тело мага всё больше и больше в то время, пока цепкий глаз пытался разглядеть, вздымаласть ли грудь храброго товарища. И почему-то ярость начинала захватывать разум волшебника, из-за чего ему пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не пронзить сердце чудища, зажатое в его руке, пока вендиго продолжал выть.

***

Языки костра почти что затрагивали небо, очерняя серебряный бок луны. Окружающие группу людей деревья бездвижно стояли в тени, будто были вытесаны из камня, и даже птицы не перелетали с ветки на ветку.

Одна Сарэйа казалась живой. И то лишь потому, что её губы не переставали шевелиться, а правая рука иногда кидала щепотки какой-то травы в огонь. Тихий голос женщины был единственным звуком, который можно было услышать помимо треска костра. Но и она почему-то казалась зачарованной статуей, оставленной своим творцом в этом странном месте. Даже сеточка морщин не придавала её лицу живости и, быть может, во всём были виноваты стеклянные серые глаза.

Себастиан скучающе наблюдал за чародейкой. Даже миска, наполненная травами для ритуала, не разжигала в нём никакого интереса или же внимания, хоть на самом дне посуды лежало кровавое бьющееся сердце вендиго. Даже уродливая голова этого чудища, оставленная у пня, больше не интересовала мага.

— Уверен, что не хочешь остаться выпить?

Эванс улыбнулся вопросу и перевёл взгляд на Беатора с обмотанной грудью. Гном оказался ещё более упёртым, чем представлял Себастиан, и не дал лечить себя эликсирами, хоть Элрики долго уговаривал сородича на быстрое выздоровление. Но кузнец напрочь отказался от такой чести, и Эванс думал, что знал причину. Боль, годами терзающая Беатора, наконец прошла, а сломанные рёбра казались незаметным синяком после пытки проклятием королевских гномов на протяжении десяти лет. Себастиан помнил, как долго приводил товарища в чувство, чтобы именно он снёс голову вендиго и обрёл искупление. Кузец даже не сетовал, что не он вытащил сердце монстра из его груди.

— Уверен, — улыбнулся волшебник. — В Гильдии даётся неделя на то, чтобы вернуться с задания, а мои семь дней закончатся через несколько часов.

Беатор хмыкнул и откинулся на поваленное дерево. Себастиан перевёл взгляд на задумчивого гнома и спящего Элрики в нескольких метрах от головы вендиго.

— Я так понимаю, ты покинешь остров?

— Да, — усмехнулся кузнец. — Теперь, когда месть свершилась, я смогу вернуться домой. Меня тошнит от этого острова. Я не выбирал оставаться тут пленником на десять грёбанных лет, маг.

— Может просто скучаешь по шахтам? Не думаю, что ты спокойно сидел в шахте, дожидаясь чудище, — со смешком сказал Себастиан и перевёл взгляд на несколько белых камней, которые Беатор вытащил из-за пазухи после охоты на вендиго.

— И это тоже, — ответил гном и приложился к горлышку бутылки.

Эванс последний раз посмотрел на грубое и острое лицо гнома и встал с земли. В этот самый момент языки костра ярче прежнего затанцевали в ночи, сопровождаемые заклинаниями чародейки.

— А ты куда пойдёшь?

— Прожигать жизнь в Ирландии. Раз моё имя так узнаваемо, у меня нет возможности свободно перемещаться по миру, но зато в этой маленькой стране я знаю достаточно пабов, чтобы хорошенько надраться или подцепить нимфу.

Беатор с сопением поднялся на ноги и протянул грязную руку волшебнику.

— Буду рад снова вытащить твою задницу из беды, приятель, — просто сказал он.

— Я не люблю этот остров, как и ты, Беатор, но отныне ты станешь моим любимым воспоминанием об этом дерьмовом месте, — ответил Эванс и пожал руку гному. — Я буду беречь его, — чуть позже сказал волшебник, хлопнув ладонью по мечу.

— Надеюсь на это, — усмехнулся кузнец и уставился на огонь.

Себастиан уже далеко отошёл от костра, когда услышал голос Сарэйи. Он остановился, но оборачиваться не стал, ведь уже знал, что она скажет.

— Уйдёшь и даже не попрощаешься?

— Не думаю, что оскорбил твои чувства этим.

— Ты обещал научить меня магии без медальона.

— Всему своё время, малышка, — ответил Эванс, повернув голову на рассерженную чародейку. Он чувствовал аромат трав, которые она всю ночь кидала в костёр. Запах тёмного леса и морозного ветра шёл от её тонких пальцев, дурманя голову.

— Что это значит?

Себастиан не ответил. Лишь крепче ухватил голову вендиго за один из его рогов и двинулся дальше в чащу.

— Ответь мне!

— Ты даже имени моего не знаешь. Думаешь, можешь командовать мною? — наконец обернулся Эванс и рыкнул на колдунью.

Сарэйа почему-то отшатнулась от него, словно от прокажённого, и её пальцы дрогнули.

— Как ты победил вендиго? Его невозможно одолеть.

— Серебряным мечом.

— И только?

Себастиан впервые за вечер взглянул женщине в глаза. Он видел, как сомнения, смешанные с какой-то непонятной эмоцией, плескались в них, из-за чего серый цвет радужки, казалось, становился всё темнее. Эванс усмехнулся этому и склонил голову на бок.

— Серебряной сетью.

— Но как? Их невозможно наколдовать, ведь…

— Я же говорил, что знаю много редких заклинаний, — просто ответил волшебник и отвернулся от Сарэйи.

— Как твоё имя?

— Тебе незачем знать это. Я же всего лишь волшебник.

Сарэйа смотрела, как тьма леса медленно пожирала Себастиана Эванса.