Расплата [Надежда Ровицкая] (fb2) читать онлайн

Надежда Ровицкая Расплата

Глава 1

Алеся и её молодая мама Женя жили в Витебске на тихой, зеленой улочке. И никогда нигде не бывали, даже в Минске. – Нет у нас денег разъезжать, – хмуро говорила мама, если речь вдруг заходила о том, чтобы увидеть что-то, кроме знакомых улиц.

Мама работала в школьной столовой, а папу Алеся не знала вовсе. Даже отчество досталось ей от деда. – Мам, а мам, а где мой папа? Кто он?  Куда он подевался? – спросила Алеся после того как соседский мальчик громко хвастался на весь двор тем, какой замечательный у него папа.

– Корова его языком слизала, папу твоего. Кот он облезлый, нашкодил и сбежал. Только я его и видела, – ответила Женя на вопросы пятилетней дочери.

Алеся округлила глаза и приоткрыла в изумлении рот. – "Кот облезлый"?! "Корова слизала?!" – переспросила она на всякий случай.

– Да, доча, именно так, –  серьёзно подтвердила мама, без всякой, впрочем, иронии.

– Мой папа кот? Облезлый кот? Ты ничего не путаешь? – еще раз уточнила Алеся.

– Да, дочка, именно так, уж ты мне поверь! – не моргнув повторила Женя.

Алеся тогда живо представила себе большого, непременно серого кота с круглой головой и желтыми глазами, он без труда передвигался на двух лапах, все понимал, разве что не разговаривал. Или разговаривал? Иначе как они с мамой познакомились? «Конечно же мой папа разговаривал»! – раз и навсегда решила Алеся. Что касается коровы, то та была огромной, в белых пятнах, а «слизала» папу от скуки, от нечего делать, стало быть, папа ни в чем не виноват, напротив, он пострадал. Это было обидно, но зато объясняло отсутствие родителя.

Ответ матери произвёл на Алесю столь сильное впечатление, что больше она вопросов об отце не задавала. «В жизни бывает всякое», – философски подумала Алеся.

Лет этак с двенадцати, Алеся грезила Москвой. Несколько лет она буквально болела этим не так чтобы очень далёким, но невероятно притягательным городом. Представляла себе, какой другой могла бы стать её жизнь, родись она в нем. Алесе казалось, будто Москва сама по себе меняет все к лучшему, расцвечивает яркими красками, придаёт вес и значимость каждому своему жителю просто по праву проживания. Ей мучительно хотелось стать причастной, прикоснуться к волшебству, ибо волшебство, по мнению Алеси, несомненно имело место.

"Закончу школу и поеду в Москву, в лучший город Земли. Там меня ждёт особенная, необыкновенная жизнь", – твёрдо назначила Алеся.

С мамой девочка своими планами до поры не делилась, догадывалась, что поддержки не дождётся.

Однажды, когда к маме на посиделки пришли подруги Оля и Лена, Алеся услышала, как мама сказала: – И что вы все как помешались?! Москва! Москва! Да Москва никого не любит, и никто ей не нужен. Я это точно знаю. Наслушалась. Москва людей в муку перемалывает, блинчики печёт и без остатка сжирает.

 "Ну нет, – подумала Алеся, – я блинчиком не стану. Сама кого хочешь сожру. Я замуж выйду за москвича и жизнь моя будет совсем другой. Я вас всех ещё удивлю".

С этой мыслью Алеся с головой погрузилась в учёбу. Необходимо было поступить на бюджет и получить место в общежитии, для начала. Мишенью Алеся выбрала МГТУ им. Баумана, факультет лесного хозяйства и садово-паркового строительства.

" Женихов там, должно быть, море. И все с перспективой, не абы кто", – рассудила Алеся.

Время шло, методично и настойчиво, шаг за шагом двигалась Алеся к мечте.

–Когда у человека есть четкая цель, ему не до глупостей! – серьезно произнесла Алеся, после того, как одна из подружек поинтересовалась, куда та пропала?

После выпускного Женя в сотый раз спросила: – Что решила? Куда дальше? Или так и будешь тень на плетень наводить? Устала я от твоих тайн.

– Всё, мама, никаких теней, – ответила Алеся, – еду в Москву. Таков мой план.

– В Москву?! – ахнула Женя, – Да с ума ты спятила что ли?! На какие шиши?! К кому? Куда?!

– Деньги я на первое время у деда с бабкой заняла. Верну, как только смогу. Поступать буду в Бауманку, общежитие получу. Ты, мама, не переживай так. Я не блинчик, меня не сожрут.

– Чтоооо?! – выпучила глаза Женя, давно позабывшая свои собственные слова.

Женя понимала, что удержать дочь не удастся, но отпускать ее не хотела.

–Алеся, ты отдаешь себе отчет, что едешь в чужой, неприветливый город, где никому не нужна? Где до тебя никому нет дела? Ты уверена, что справишься?

–Мама, я чувствую, что все будет хорошо, – заверила Алеся, обнимая мать.

–Привязать тебя к батарее я не могу, – вздохнула Женя, – но еще раз хочу напомнить: если что-то пойдет не так, пожалуйста возвращайся, не упирайся лбом в стену. И подумай. Еще и еще раз подумай, надо ли? Не ошибка ли? Договорились?

– Да, мамуль, конечно! – промолвила Алеся.

За несколько дней до отъезда Алеся пристально и придирчиво рассматривала себя в зеркале.

Она видела перед собой юную, стройную, однозначно привлекательную особу с пшеничными волосами и васильково-синими глазами.

" Моя красота, молодость и ум – вот капитал, который я просто обязана удачно вложить", – подмигнув отражению, сказала себе Алеся.

– Куда собралась, дура ты дура? – сетовала Женя, до последнего надеявшаяся на то, что отъезд лишь блажь. – Кто ждёт тебя там? Кому ты нужна?

– Ты мама, не говори ничего. Бесполезно все это. Сама знаешь. Решила уехать, уеду и обратно меня не жди. Устроюсь, тебя заберу, – пообещала Алеся.

– «Тебя заберу!» – передразнила Женя.

– Мама, перестань! Сто раз уже говорили! Обсудили же все! Что ты опять начинаешь?!

Женя махнула рукой, смирилась, но расслабиться не могла, ждала беды.

Несмотря на то, что Алеся, как ей думалось, просчитала все, жизнь внесла-таки свои коррективы.

На первом же курсе Алеся влюбилась, неожиданно и страстно, потеряв себя и всякую осторожность.

Вадик был на два года старше, повеса и балагур. Предмет мечтаний многих девчонок, но внимание он обратил на Алесю. И если первые пару недель девушка избегала столкновений, поскольку понимала, что пропадет, то потом не выдержала, сломалась и уже сама старалась попасться на глаза.

– Спать со мной будешь, красотка? – без обиняков спросил Вадик, преградив Алесе выход из аудитории.

Алеся вспыхнула, но вместо того, чтобы прогнать нахала, робко улыбнулась.

– Я вижу, детка, ты говоришь мне "да", – усмехнулся Вадик, взял Алесю за подбородок и поцеловал её в губы. Поцелуй пах кофе с корицей, был нежен, сладок и многообещающ.

Ноги у девушки вмиг стали ватными, голова закружилась и тоненько зазвенела. Все мысли большие и маленькие, значительные и пустяшные в мгновение ока покинули её. Осталась лишь любовь.

Роман закрутил, завертел Алесю в бешеном вихре. Алеся была легка и счастлива, ни о чем не думала, ничего не боялась.

– Как там учёба твоя, дочка? – Спрашивала Женя с тревогой.

– Мама, не волнуйся. Все у меня очень, очень хорошо, – улыбаясь блаженно, отвечала Алеся.

– Прямо-таки «очень, очень»? – недоверчиво переспрашивала Женя.

– Очень, мама, очень! Не переживай за меня! – смеялась Алеся.

Счастье, как и следовало ожидать, длилось недолго, месяца четыре. Ровно в тот день, когда Алеся обнаружила, что беременна, все закончилось самым банальным, пошлым образом.

– Вадик, любимый, мы попались! – радостно сообщила Алеся, окончательно убедившись, что ошибки нет. В её представлении, Вадик должен был если не рухнуть тотчас же на одно колено, то уж во всяком случае предложить знакомство с родителями.

– "Мы"?! – насмешливо уточнил Вадик и покачал головой.

– Ну да, у нас будет малыш. – все еще пребывая во власти иллюзий, закивала Алеся.

– Нет, нет, нет, – покачал головой Вадик,  – никакого малыша у нас не будет! Ты с ума сошла что ли?! Это все ваши, женские дела. Ты должна была думать.

– Только я?! – обиделась Алеся, все ещё не веря, что он всерьёз, все еще надеясь на чудо.

– Последствия любой связи расхлебывает женщина. Всегда женщина. Поэтому да, ты, – невозмутимо подтвердил Вадик.

– Ты намекаешь на аборт? – воскликнула Алеся, давясь слезами.

– О, браво, дорогая! До тебя дошло! – изрек Вадик и сделал вид, что аплодирует.

Ни тот факт, что был у неё первым, ни слезы, ни напоминания о жарких словах и обещаниях, на Вадика не повлияли. Он оставил ей денег, достаточно для того, чтобы совершить необходимую процедуру трижды, и произнес: – Сделай все, детка так, как нужно и возвращайся ко мне.

Алеся поплакала немного, но решила, что это правильно. Ребёнок совсем не нужен ни ей, ни ему.

Однако… Однако врач после осмотра сухо сообщил, что если "барышня сделает аборт, то детей у неё больше не будет никогда".

Что именно с ней не так, Алеся не очень поняла, расслышала только незнакомое слово "резус".

Оставалось одно – убедить Вадика.

Выслушав новость, Вадик скис: – И что? Без вариантов? – спросил он.

– Врач говорит, без. Не могу же согласиться на аборт и обрести себя на бездетность! В конце концов, в процессе мы принимали участие оба! – напомнила Алеся.

– Да понял я, понял! – Вадик взъерошил волосы и застонал, – Ладно…Дай время! Мне нужно подумать!

– Думай! – согласилась Алеся.

Через неделю к ней в общежитие явилась мама Вадика, собственной персоной.

– Меня зовут Елена Сергеевна, – представилась женщина.

– Очень приятно, – настороженно улыбнулась Алеся, – сейчас вы будете убеждать меня сделать аборт несмотря ни на что? И говорить, что я должна оставить в покое вашего мальчика? Дескать, сама дура, сама и выпутывайся? Так? Вы ведь за этим пришли? Или нет?

– Нет. Ничего подобного, – опровергла Елена Сергеевна, – я знаю твою ситуацию и никогда не позволю себе настаивать на аборте. Кроме того, сам факт беременности, это удивительно. Когда Вадик сказал нам, первое, о чем мы подумали, это… Неужели?!

– "Неужели" ?! – искренне изумилась Алеся, не поверив своим ушам.

– Ты не представляешь, какое счастье, что ты не сделала аборт. Это настоящий подарок судьбы! Вадик не знает, но стать отцом ему очень и очень непросто, если вообще возможно. То, что это случилось, равносильно чуду, как я уже сказала.

– Вот это поворот! – рассмеялась Алеся, – Продолжайте, Елена Сергеевна, я вся внимание!

– Понимаю, ты ожидала, что разговор будет иным… – вздохнула гостья.

–Да уж, удивили! – не стала отрицать Алеся, чье настроение заметно улучшилось.

– Полагаю, сейчас я удивлю тебя еще больше, – произнесла Елена, нервно сжимая и разжимая пальцы.

Походив по комнате, словно бы собираясь с мыслями, Елена Сергеевна предложила Алесе ни много, ни мало миллион. – Мы будем содержать тебя всю беременность и ты получишь полную сумму, как только родишь и окажешься от ребёнка, а так же от каких бы то ни было претензий на него в будущем.

– Очень интересно! – признала Алеся, – Вы всерьёз предлагаете мне продать ребёнка?

– Да. Предлагаю, – не стала юлить Елена Сергеевна.

Алеся глупо приоткрыла рот и уставилась на женщину. До этой минуты Алеся была уверена, что подобное происходит исключительно на телеэкранах.

– Буду с тобой откровенна, Алеся, в качестве невестки ты нам не нужна. Да и рано Вадику жениться, но от ребёнка мы не откажемся, если экспертиза докажет, что отец Вадик, разумеется. Ведь это Вадик? Других вариантов нет?

– Вот, тебе и Москва! – снова засмеялась Алеся, –  Вот тебе и волшебство! Однако!

 Елена Сергеевна сдержанно улыбнулась и, дождавшись когда Алеся перестанет веселиться, сухо произнесла: – Бывают ситуации, когда нужно принять единственно верное решение.

– А вам это зачем? Как-то все странно… – с подозрением промолвила девушка.

– В нашем роду, Алеся, по линии отца Вадима, есть некоторые проблемы… Как бы это сказать? – Елена задумалась.

– Я вас не понимаю… – призналась Алеся, с любопытством наблюдая за тем, как быстро менялись выражения на подвижном лице Елены.

– Да. Конечно. Конечно не понимаешь. Есть отклонения, трудности… Словом, меня в свое время не предупредили, не посчитали нужным… «Ленивые сперматозоиды», слышала такое выражение?  Они почти нежизнеспособны. Впрочем, Алеся, зачем тебе эти подробности? Сделаем анализ, установим отцовство. Подумай. Хорошо обо всем подумай, прежде чем что-то решишь. В любом случае, ты должна знать, мы будем хорошо заботиться о ребенке.

Глава 2

Заметив, что Алеся колеблется, Елена Сергеевна сказала:

– Послушай меня, Алеся, я не буду на тебя давить. Впереди ещё много месяцев, всякое может произойти. Но скажу, что родить тебе все равно придётся и вот то, какой после этого будет твоя жизнь, зависит только от тебя.

– Я вас слушаю, Елена Сергеевна, – Алеся присела на подоконник и открыто посмотрела на женщину, давая понять, что не против обдумать любое предложение.

– Ну буду обещать тебе золотые горы, но если ребёнок от Вадика и здоров…

– То есть если не здоров, то сделки не будет? – перебила Алеся.

– Не будет, – спокойно ответила Елена, – мне больной ребёнок не нужен, ты должна это понимать. Только родное, здоровое дитя. Лучше, если девочка, но тут уж, ничего не поделаешь, возьму и мальчика. Не так охотно, но все же возьму. Род наш на ладан дышит, а не хотелось бы кануть… Такая вот история.

Алеся смотрела на Елену Сергеевну и в голове её роились мысли о том, что понятие "цинизм" приобретает для неё вполне осязаемую форму и цвет.

« Наверное, вот так и надо. Просто, без затей. Все чётко и ясно. Есть чему получиться", – думала Алеся.

 Нельзя сказать, что поведение Елены ужасало Алесю, нет. Но изумляло и в какой-то степени восхищало, это точно.

– Мы с вами как на рынке, Елена Сергеевна. Будто овощи выбираем, или свинину… Кусочек получше, чтобы не разочаровать дорогих гостей.

– Всё это лирика, к чему нам маски? Говорим начистоту, один на один. Не для кого изображать невинность.

– Ваша правда, изображать не для кого… Но сомневаюсь, что у нас в Витебске такой разговор возможен в принципе… Люди у нас другие.

– В больших городах большие возможности, – изрекла Елена, – а большие возможности предполагают иной ход мыслей. Другое видение, Алеся, ракурс, угол, как пожелаешь.

– Вы хотите сказать, что чем больше город, тем шире поступки и мысли? Шире? Или циничнее? – усмехнулась Алеся.

– Не разводи демагогию. Давай по существу, – оборвала Елена.

Алеся прислушалась к себе, пытаясь понять, коробит ли её от этого разговора? Щемит ли сердце от разбитых надежд? От предательства любимого?

Да… По Вадику она, несомненно, скучала и видеть его снова хотела, да и не осуждала она его. В чем-то считала правым, а себя ругала за беспечность. Что касается остального, то нет, не коробит, вопросы есть, но сомнений в том, что ребёнок не ко двору, нет совсем. Кроме того, в голову, благодаря Елене, закралась мысль о том, что вот эта нежданная, нежеланная беременность, тот самый шанс…

"Вот ты у меня где, Москва златоглавая, лучший город Земли", – подумала Алеся и сжала кулак.

– Так что же? – вернулась она к Елене, – Каков наш план?

– Я все хорошенько обдумаю и с тобой свяжусь, – одобрительно кивнула Елена Сергеевна.

– Да. Хорошо, – Алеся покинула подоконник и прошлась по комнате в точности так же, как незадолго до нее проходилась Елена.

– А  ты пока съезди, навести маму. И если решила, или еще думаешь, неважно, не говори ей ничего. Пока никто не должен знать, – посоветовала, меж тем, Елена и откланялась.

– И как Москва, доча? – спросила Женя, встречая дочь на вокзале.

– Москвааааа – загадочно и глубокомысленно протянула Алеся.

Женя рассмеялась:

– Правда?! Не разочаровала она тебя? Домой не тянет?

– Нет мам, я в самом начале долгого пути. Все идёт так, как я хотела и даже лучше. Вот увидишь, через десять лет у нас с тобой будет совсем другая жизнь, – уверенно заявила Алеся и улыбнулась туманным, но очень заманчивым перспективам, голова от которых шла кругом.

– У меня подруги сидят, – сообщила, Женя, – Тебя ждут. Хотят о Москве послушать, о том, как ты устроилась, что видела, с кем познакомилась?

– Оля с Леной? Вы как сиамские близнецы, – усмехнулась польщенная Алеся.

Внимание маминых подруг и то, что те пришли специально для того, чтобы послушать её, Алесю, было приятно.

Несколько часов подряд щебетала Алеся о столичной жизни, а взрослые женщины слушали её, словно завороженные.

– Вот увидите, –  хвастливо подытожила Алеся, – и квартира у меня своя будет, и работа хорошая, и все то, о чем даже мечтать боялась.

– Ну и ну! – воскликнула Женя, – слушаю тебя, Алеська, и диву даюсь. В кого ты такая самоуверенная? Без году неделя, как из-под моей опеки, а у неё уже и квартира, и машина в кармане!

– А ты, мамочка, зря иронизируешь! – погрозила Алеся пальцем, – Время покажет, кто из нас прав, а кто с носом.

Погостив немного в родном Витебске, Алеся предупредила что приедет не скоро.

– Очень у меня, мама, времени мало. Сейчас время камни разбрасывать, так что не обижайся. Как только смогу, снова приеду. А там, глядишь, тебя перевезу.

– Да с чего ты взяла, что я поеду?! – усмехнулась Женя, – Думаешь надо оно мне? Было бы надо, я бы ещё сто лет назад уехала, за котом своим облезлым, твоим отцом.

– А что, отец мой из Москвы, что ли?! – насторожилась Алеся.

– Ты губы-то закатай, и не раскатывай больше, – предложила Женя, – я ведь даже фамилию его не знаю.

– Ну ты даёшь, ма! – пораженная откровениями родительницы, фыркнула Алеся.

– Любовь мне голову снесла, разума лишила. Любовь. Все лето мы с ним хороводились. Он тогда к тётке на лето приезжал, – продолжила Женя.

– А тётка где? Неужели не была у неё ни разу? – зацепилась Алеся и глаза её загорелись.

– Уймись, неугомонная! – прикрикнула мать, – Умерла тётка. Квартира давно продана. Концы в воду. Потому и говорю, что "корова слизала".

– Ясноооо – разочарованно протянула Алеся.

– То-то и оно…– развела руками Женя.

Елена Сергеевна сообщила, что намерена имитировать беременность и будущего ребёнка будет растить как собственного. – С врачом я договорюсь. Это не твоя забота. Если все пойдёт как надо, твой "умрет", мой в тот же день родится. Все просто.

– Понятно, – кивнула Алеся.

– Когда живот расти начнёт, переводись на заочный. На работу тебя пристрою. Зарплата небольшая, но возможности безграничны. Потом объясню, – распорядилась Елена.

– А Вадик? – зачем-то спросила Алеся.

– Что Вадик? При чем тут Вадик?! Ты мне эти глупости брось! Если желаешь в любовь играть, не по пути мне с тобой. Имей в виду, ни сына моего не получишь, ни денег. Думай сама, что на чаше весов.

Алеся думала и нутром чувствовала, что не обманывает Елена и делать следует то, что она велит.

– Я поняла вас, Елена Сергеевна, – покорно согласилась Алеся, – никаких глупостей. Обещаю!

– Вот и славно! А если обормот мой в твою сторону реверансы начнёт делать, спровадь его, да не церемонься.

– Да. Так и сделаю! – снова кивнула Алеся, а про себя с тоской подумала, что вряд ли сумеет устоять.

– "Да. Так и сделаю !" – передразнила Елена, считав Алесю, как детский букварь, – Вот что, милочка, будет правильно, если ты переведешься в другой институт. Учёбу бросать не смей, но и под носом друг у друга вам с Вадиком крутиться не стоит.

Спорить Алеся не стала, поскольку твёрдо верила в то, что "с глаз долой, из сердца вон!"

Таким образом Алеся оказалась в МГПУ на факультете экономики.

Елена Сергеевна сняла ей комнату неподалёку и пристроила работать в Управу.

– Освоишься, получишь доступ к базам данных, – учила Елена, – в каждом районе Москвы есть одинокие старики с квартирами. Можно заключить договор. Один, или два. Для начала один, два не потянешь. Не так-то это просто, как может показаться.

– Какой договор? – оживилась Алеся., – И что «непросто»

– Будешь пожизненно ухаживать за хозяином, квартира тебе достанется, – объяснила Елена.

– Прааавда?! – не поверила Алеся.

– Не думай, что это мед с вареньем есть, да чаем запивать! – остудила Елена Сергеевна, – Старики капризные, умирать не торопятся, а ты должна быть всегда на подхвате. И помыть, и постирать, и приготовить. Все за свой счёт. Поэтому если деньги получишь, пусти их на дело. А сумочки, туфельки подождут. Ясно излагаю? – спросила Елена, строго глядя на Алесю.

– Чего уж не ясного… – пожала плечами Алеся и вздохнула, – А ждать долго?

Елена расхохоталась:

– Ждать?! Иной раз лет десять, а то и больше. Это как повезёт. Зато квартира. В Москве. Ты же об этом мечтала? Причём заметь, не мужа квартира, не любовника, твоя, собственная.

"Как же мне повезло связаться именно с Вадиком! Какая же я молодец!" – восторженно подумала Алеся, ничуть не испугавшись возможных трудностей.

Что касается Вадика, то он её не искал, да и Алеся недолго о нем тосковала.

Елена Сергеевна звонила минимум дважды в неделю, узнавала как идут дела, как самочувствие, не надо ли чего?

Глава 3

Живот у Алеси был аккуратный, небольшой, на нос не лез, жить не мешал, что радовало будущую роженицу безмерно.

И, тем не менее, переваливалась Алеся из стороны в сторону подобно уточке, сама того не желая.

– Ну просто смех, ей-богу! – сказала она Елене во время прогулки по парку, – Посмотрите только на меня и на себя! Я как черт знает что, а вот вы сама элегантность.

 Елена, с накладным своим животом, ступала величаво и степенно, никто бы не усомнился в её "положении", никто бы не заподозрил.

– Великая актриса в вас пропадает зря! – с искренним удовольствием признала Алеся.

– Не забывай, что однажды я уже была беременна, – с достоинством ответила Елена Сергеевна.

– Да, да! Я помню! – усмехнулась Алеся, – Такое забыть сложно!.

– Ты, Алеся, как-то чересчур фамильярно себя ведёшь, – поморщилась Елена.

– Вы находите, Елена Сергеевна? – Алеся остановилась у скамейки и осторожно присела.

– Нахожу, Алеся, очень даже нахожу! – усаживаясь рядом, проскрипела Елена, – Мы с тобой не подруги. Нет. И рекомендую тебе держать дистанцию.

Алеся вдруг рассмеялась во все горло, запрокинув голову и одновременно приподняв ноги.

– Не подруги, сообщницы, а это куда как ближе! – произнесла она и в ту же секунду невольно вскрикнула, ибо жгучая боль, подобно удару ножа рассекла её внутренности.

– Что?! Что с тобой?! – засуетилась Елена, не на шутку испугавшись.

– Началось, кажется, началось…– скривившись, выдавила из себя Алеся.

– Дыши глубоко и спокойно, – вмиг собравшись, скомандовала Елена, – Ещё немного и все позади. Мы у финишной прямой, девочка.

Через девять часов, в одном из лучших перинатальных центров Москвы, на свет появилась абсолютно здоровая девочка, взглянуть на которую Алесе не предложили.

Прошло без малого три года.

О том, что родила ребёнка, Алеся не вспоминала, как будто приснилось. И не с ней приключилась эта книжная, не слишком ароматная, прямо скажем, с душком история. Обладала Алеся, как выяснилось, счастливой способностью вытеснять из памяти неугодные, лишние события. Ну, мол, было и было. Чего только в жизни не бывает, дело житейское. Если всему придавать значение, долго не протянешь. Легче нужно, проще. Поскольку ребёнок соответствовал всем необходимым параметрам, на Алесин счёт незамедлительно поступила ранее оговоренная сумма с припиской:

"Надеюсь, не увидимся. Будь здорова, дорогая!"

Время, проведённое в обществе Елены Сергеевны, в памяти Алеси осело, угнездилось, но как-то само по себе, безотносительно повода. Как если бы Елена стала временной компаньонкой в совместном путешествии, например.

"Неплохие, однако, были деньки", – вспоминала иной раз Алеся. И как-то даже попыталась Елене позвонить, узнать, как и что, не потому что интересовала её судьба безымянный дочери, нет.  Взгрустнулось вдруг ненароком и захотелось участия, не маминого живого и  теплого, но сухого и чёткого, кое могла предложить одна лишь Елена Сергеевна в неподражаемой своей манере.

Елена, как и следовало ожидать, бесследно исчезла, телефон сменила, не исключено, что и адрес, да Алеся и не интересовалась. Тем более, что места проживания Елены Сергеевны она никогда не знала.

Деньги, полученные от продажи ребёнка, Алеся, как и советовала Елена, незамедлительно пустила в дело. Будучи особой практичной, целеустремлённой и лишенной сентиментальности, Алеся долго выбирала объект, осматривала и обсасывала, прикидывала и обдумывала. И наконец, первая пташка была назначена и окутана вниманием и заботой. Всё шло хорошо, лучше и желать не стоило.

Алеся по-прежнему работала в Управе и честно ухаживала за очаровательной Анфисой Валерьевной девяносто трех лет от роду. Анфиса являлась владелицей прекрасной трехкомнатной квартиры в районе метро Новослободская. Сталинский дом с высокими потолками, антикварная мебель, библиотека, где содержались раритетные издания, множество фарфоровых статуэток и прочих милых мелочей, которые по мнению Алеси буквально просились в ломбард. Прожитые Анфисой Валерьевной годы, наводили на грешные, крамольные мысли, но состояние её здоровья невзирая на оные, не позволяло надеяться на скорый и благополучный исход. Так, или иначе, Алеся сделала ставку и оставалось лишь надеяться на то, что колесо жизни не заставит её ждать слишком долго.

То была крошечная, изящная старушка, сухонькие ручки которой походили на обезьяньи лапки, а тоненькие пальчики украшали массивные перстни. В кукольных ушках, почти лишенных мочек, болтались, тем не менее, увесистые серьги, а морщинистую слабую шейку украшал кулон с россыпью ослепительных камней, название коих знакомо каждой женщине, независимо от статуса.

"Господи, – размышляла Алеся, разглядывая Анфису, – как же она, бедная, все это носит на себе? Как только пальчики её хрупкие не сломаются? Как выдерживает цыплячья шея? "

Анфиса была дамой требовательной, с живым умом и блестящим чувством юмора.

Она любила розовое шампанское, мягкий сыр, балык, икру и крупные, мясистые оливки.

– Давай-ка мы с тобой покутим, предлагала Анфиса как минимум по воскресеньям и лицо её приобретало выражение мечтательное, немного отстраненное. После незамысловатой этой фразы Алесе надлежало немедленно проследовать в магазин. Но больше всего Анфиса любила, когда Алеся "предугадывала" её воскресные желания и готовила все заранее. В тонких бокалах на длинных ножках плескалось розовое блаженство, на тарелках из Кузнецовского фарфора, гордо покоился сыр и прозрачные ломтики аппетитного балыка. В розетках из того же сервиза, лежали матовые, соблазнительные маслины. – Ах! – игриво восклицала Анфиса Валерьевна, и маленькое её сморщенное личико, озарялось светом, – Как хорошо ты все это придумала! Как мило и как душевно! А главное, ты погляди, все, что я люблю!

Глава 4

С личной жизнью у Алеси не складывалось, все не то и не те. Один все время шмыгал носом, невыносимо! И все бы ничего, но он ещё и замечания делал – яичницу нужно жарить только на сливочном масле, хлеб резать так тонко, чтобы ломтик светился, сыр только твёрдый, полотенец в ванной слишком много, и прочее, прочее, прочее. Выскажет свое ценное мнение, носом шмыгнет и ждёт пока с ним согласятся и начнут исправляться.

Однажды утром, выслушав очередную отповедь, Алеся молча приготовила завтрак, дождалась, пока кавалер поест и весело сообщила:

-Даю тебе ровно пять минут. Собирай свои манатки и чтобы больше я тебя не видела ни под каким соусом.

– Не понял?! – вскинулся опальный.

– Время пошло, по истечении пятой минуты, твои вещи полетят в окно, – невозмутимо произнесла Алеся и налила себе вторую чашку чая.

Другой любовник был всем хорош, но часто и  яростно чесал яйца, если думал, что никто не видит. Она подарила ему щётку для вычесывания шерсти у котов и сменила номер телефона.

С третьим было комфортно, пока по выставкам ходили и на них же встречались. Немного занудно, без огонька, зато чётко и  познавательно, он рассказывал о художниках и их полотнах. "Неплохо, – думала Алеся, – знает много, искусством интересуется".

 Однако жаден он оказался до смешного и при этом помешан на чистоте и порядке, пока сидели за ужином в ресторане, несколько раз подзывал официанта, чтобы тот протёр стол, все ему пятна какие-то мерещились. А когда принесли счёт, принялся на калькуляторе подсчитывать, сколько с него. Алеся сначала рот открыла, а потом рассмеялась и бросила: – Ну ты и жлоб!

– Что, прости? – оторвавшись от подсчётов, спросил мужчина.

– Да ничего! – ответила Алеся и, сунув ему за ворот рубашки пятитысячную купюру, удалилась.

К отношениям Алеся была открыта, и если мужчина ей нравился внешне, то охотно соглашалась на свидания, несмотря на разочарования в прошлом. Она ходила с претендентами в кино, в музеи, на выставки и в театры, с радостью и аппетитом поедала вожделенный город, ибо зачем тогда? Если с работы домой, а из дома на работу, то и Витебск неплох. Но душа молчала, не порхали бабочки, да что там бабочки, даже мухи не жужжали. Тишина. Равнодушие и безмолвие, в лучшем случае интерес и любопытство. Можно было, конечно, попробовать принять чужих тараканов, смириться с недостатками и понадеяться на то, что чувства придут, но Алеся так не умела. Все его тараканы должны были стать её, понятными и ручными, легко и без рассуждений, как само собой разумеющееся. Только в этом случае можно было, с точки зрения Алеси, строить семью. Недотрогой она не была и мужчины в её постели случались более, или менее регулярно, но тот, кого захотелось бы в этой постели оставить на постоянное пребывание, все не появлялся.

"Ничего, я ещё молода, все у меня будет", – утешала себя Алеся, не зацикливаясь на неудачах.

Как-то за "воскресником" у Анфисы, Алеся получила от неё неожиданное предложение. – Я тут подумала, – сцепив лапки под подбородком, произнесла дама, – мне бы хотелось, чтобы ты, Алеся, переехала ко мне. Так нам обеим будет удобнее.

– Вы уверены, Анфиса Валерьевна? – поставив бокал на стол, спросила Алеся, не принимая сказанное всерьез.

Дело в том, что старушка неоднократно подчеркивала, что жить предпочитает одна.

– Мне претит посторонний дух, – говорила она, – не могу выносить кого-то в своём отчем доме. Нет. Свои дни я закончу в одиночестве, а ты, Алеся, обнаружив мой труп, можешь заезжать. Но только после кремации. Только после.

– Почему вы передумали? –  Алеся с интересом уставилась на хозяйку.

– Видишь ли, детка, – Анфиса хихикнула и отпила из бокала, – проснулась я давеча ночью, а в голове бьётся мысль о том, что я умру, а труп мой ты найдёшь в лучшем случае через день. Нехорошо это, неправильно. К тому же знаю я тебя давно, больше трех лет ко мне ходишь. Цели твои и стремления мне понятны, ничего в них страшного нет. Травить или душить меня ты не станешь. Я уверена.

– Понимаю, – улыбнулась Алеся,  взяла в ладони обезьянью лапку и  нежно её поцеловала, – когда переезжать, Анфиса Валерьевна ?

– А чего тянуть? – жеманно улыбнулась Анфиса, – Сегодня же начинай собираться.

Жить на Новослободской Алесе ожидаемо понравилось.

Анфиса выделила ей дальнюю комнату с окном в тихий, зелёный двор.

– Я, Алесе, если пожелаешь, позволю тебе перестановку сделать. Но только с тем, что есть работать придётся. Ничего нового, современного, кроме стиральной машинки и посудомойка, я в своём доме не желаю.

– Не переживайте, Анфиса Валерьевна, я ничего не трону. Пусть все останется так, как вам привычно.

– Умница, девочка, молодец, – оценила Анфиса и похлопала Алесю по руке невесомой ладошкой.

Совместное проживание оказалось для обеих на удивление комфортным. Они друг другу не мешали, а вот общих радостей стало в жизни одинокой Анфисы куда как больше.

Алеся искренне заботилась о подопечной и та это чувствовала.

Можно было с уверенностью сказать, что обеим женщинам невероятно повезло найти друг друга в случайной лотерее жизни.

Алеся оказалось настолько деликатной, что даже не Спрашивала Анфису, можно ли, чтобы приехала погостить мама или заглянули подруги, не говоря уже о мужчинах.

А что касается мужчин, то со своим единственным она столкнулась у входа в Анфисин подъезд. Он выходил, она заходила. Налетели друг на друга в спешке, извинились, посмотрели и… пропали. Да. Бывает и так.

Глава 5

Алексей, с которым столкнулась Алеся, жил, как ни поразительно, этажом выше Анфисы.

За все время, что Алеся бывала на Новослободской, они не пересекались ни разу и даже не подозревали о существовании друг друга.

"Вот вам и Москва!" – в который раз удивилась Алеся.

Алексей предложил соседке встретиться в выходные и прогуляться в Екатерининский парк.

-« Екатерининский»?! -переспросила Алеся.

– Ну да. Если пройти дворами, немного срезать, то это не слишком далеко. Но можно и доехать, как пожелаете. Что скажете? Вы не против прогулок, Алеся?

Алеся была не то, чтобы не против, но очень даже за. Что-то подсказывало ей, что у неё под носом жил, и ни о чем не догадывался её мужчина, тот самый, с родными понятными тараканами. В любом случае, смелое это предположение надлежало проверить, поэтому она обворожительно улыбнулась, продемонстрировав крепкие, ровные зубы, и сказала: – С удовольствием прогуляюсь с вами, Алексей.

-Анфиса Валерьевна, послушайте! – начала Алеся, едва очутившись дома, – Я познакомилась сегодня с Алексеем, нашим соседом. Знаете его?

– Это семья Гущиных, Алеся, – поведала Анфиса Валерьевна, – когда-то я хорошо знала старшее поколение. Алексей, видимо внук Томочки и Георгия. Да… Много воды утекло…

– Анфиса Валерьевна, расскажите о них пожалуйста! – взмолилась Алеся, – Можете надо мной посмеяться, но мне показалось, будто я …Словом, мне кажется, это он. Понимаете?

– Ты знаешь, детка, Алексея я знаю мало. Это раньше мы как-то общались, дружили даже. А потом… – Анфиса махнула лапкой и тяжело вздохнула, – Новое поколение уже не интересуется соседями, ты и сама это поняла. Томочки и Георгия уже нет, дети их переехали. Алексей…

– Что Алексей, Анфиса Валерьевна, что вы о нем знаете? Ну хоть что-нибудь!

– Алеся даже заерзала от любопытства и нетерпения.

– Если я ничего не путаю, – задумчиво произнесла Анфиса, – то Алексей женился лет семь назад.

– Жениииилсяя? – разочарованно протянула Алеся и тотчас скисла, помрачнела лицом.

Анфиса посмотрела на неё и улыбнулась сухими губами.

– Ты подожди не куксись, думаю, развёлся он.

– Почему, почему вы так думаете?– оживилась Алеся.

– Да потому, что не было его здесь все это время, оттого ты и не видела его ни разу. У жены он жил, в другом районе. Квартиру они сдавали. А раз Алексей нарисовался, стало быть изменилось что-то…

– Анфиса Валерьевна, дорогая, если у нас с ним сложится, можно я скажу, что вы моя бабушка?

– "Бабушка" не получится, – сухонько хохотнула Анфиса, – я бездетна, но двоюродная, это пожалуйста. Была у меня сестра, умерла пятнадцать лет назад. У неё сын имелся, племянник мой, но он спился и где-то сгинул. Только ведь никто об этом не знает…Будь он приличным человеком, мог бы жениться, завести детей. Вот, ты, Алеся можешь быть моей правнучкой по этой линии. Почему нет? Линии-то все оборвалась, как не было…

– Спасибо! Спасибо вам, Анфиса Валерьевна! – Алеся осторожно обняла хрупкое тельце и поцеловала пергаментную щеку.

– Будет тебе, детка! Будет! Мне же это ничего не стоит! – засмущалась Анфиса.

– Так я скажу? Мы увидимся в конце недели, в выходные. Вы подтвердите? – Алеся была вне себя от счастья. Картины будущего, одна красочнее другой, проплыли перед ее глазами.

– Говори, Алеся, все как я сказала говори. Говори, не стесняйся! – Анфиса погладила Алесю по щеке м улыбнулась.

Субботним солнечным утром Алеся выпорхнула из подъезда, перед которым её уже поджидал Алексей.

– Доброе утро! – радостно поздоровалась Алеся, – Как здорово, что ты передумал насчёт кофе и пригласил меня на завтрак! Это очень для меня необычно!

– Кофе входит в понятие "завтрак", – улыбнулся Алексей и протянул ей увесистый букет ромашек.

– О! Какая прелесть! – Алеся опустила лицо в цветы, а вынырнув, произнесла: – Но мы ведь идём гулять, так? Мне будет неудобно носить их с собой…

– Конечно! – признал Алексей, – Я подожду.

Как только Алеся открыла дверь, из комнаты показалась удивленная мордочка Анфисы: – Уже?! Так быстро?! Это самое короткое свидание на моей памяти!

Алеся помахала букетом, держать который приходилось двумя руками.

– Аааа! Другое дело! – обрадовалась Анфиса.

Роман закрутил Алесю в ритме танго. Запахи, вкусы, ощущения, все говорило, кричало о том, что ее благосклонно навестила любовь.

Алексей рассказал, что и в правду недавно развёлся, простился с жильцами и вернулся в квартиру, где прошло его детство.

– Дети? – спросила Алеся.

– Детей мы не нажили, – помрачнел Алексей, – собственно, дети и были основным камнем преткновения. Вернее их отсутствие.

– Жена не хотела? Прости, если лезу не в свое дело, – мягко улыбнулась Алеся.

– Она говорила, что дети портят не только фигуру, но и всю жизнь, что с появлением "маленьких поганцев" можно ставить крест на себе и все в таком же духе.

– Я рожу тебе детей, Лёша, – изрекла Алеся, обнимая его, – если ты этого захочешь. Если ты меня об этом попросишь.

– Я попрошу, обязательно попрошу, – пообещал Алексей.

Через год Алексей сделал Алесе предложение и она, разумеется, приняла его.

Свадьба была очень скромной, немноголюдной, а почётное место на ней по праву занимала Анфиса Валерьевна – бабуля.

Глава 6

Женя приехала на свадьбу с расчётом погостить в Москве недели две. Хотя только получив приглашение, планировала иначе. – Алеся, доча, я так за вас рада! Давно пора! Давно! С удовольствием приеду на пару дней! – сказала она, выслушав дочь.

– Мама, если собираешься "на пару дней" , лучше совсем не приезжай! –  возмутилась Алеся.

– Что ты такое говоришь, дочка?! – обиделась Женя, – Конечно же я приеду и побуду, но недолго. Ты же знаешь, я никуда не выбираюсь, никогда не оставляю квартиру.

– Не меньше двух-трех недель, мама! – потребовала Алеся, – Мы с Алексеем уезжаем отдыхать, ты побудешь с Анфисой, познакомишься с ней поближе, "родственница", как никак.  Изучишь город, погуляешь, сходишь в театр. Я оставлю тебе денег, за это не переживай. А за квартирой твоей подруги присмотрят, передашь им ключи и никаких проблем. Что случится с твоей квартирой?! Кому она нужна?!

Некоторое время Женя молчала и только сосредоточенно сопела в трубку, ей нужно было переварить предложенную возможность, свыкнуться с ней. Алеся, хорошо понимая и зная свою маму, терпеливо ждала.

– Хорошоооо! – протянула, наконец, Женя – возьму отпуск и приеду на три недели. Без ножа ты меня режешь, дочь!

– Отлично! Спасибо мама! – Алеся сочно чмокнула воздух, так, чтобы Женя непременно услышала, и отключилась.

Анфиса настояла на том, чтобы Женя заняла бывшую комнату Алеси.

– Ты, само собой, переедешь к мужу, благо, рядом совсем. А мама твоя у меня поселится. Так будет удобно всем нам, – распорядилась она, – ты ведь меня разбаловала, я привыкла, что рядом живая душа. Мне без этого теперь никак. И кроме того, мы же с твоей мамой "родственники", так? Так что все логично.

– Замечательно! –  искренне обрадовалась Алеся, – А помните, было время, как вы говорили, что не выносите "чужой дух"? А теперь вот и во "внучки" меня принять согласились.

– С памятью у меня, детка, полный порядок! – усмехнулась Анфиса и довольно потерла лапки, – Но все изменилось. Теперь, благодаря тебе, я думаю иначе.

– А знаете, Анфиса Валерьевна, – Алеся доверительно склонилась к ушку Анфисы, – нам ведь очень повезло друг с другом. Ну просто очень.

– Ты права, детка, абсолютно права, – едва не прослезилась старушка.

На том и порешили.

– Боже! – прошептала Женя, впервые увидев Анфису, – крошка какая! Какая худенькая! В чем только душа держится?!

– Тише, мама, тише! Ты что это такое говоришь?! – шикнула Алеся.

– Не шипи на мать, детка, – посоветовала Анфиса, – я, кстати, знаю, какой меня видят и ничего в этом ужасного нет. Все мы разные и это прекрасно. Мир был бы ужасен, будь вокруг одинаковые люди, пусть даже без единого изъяна.

– И все же простите меня, Анфиса Валерьевна, – потупилась Женя, – не удержалась я. Никогда не видела таких малюсеньких женщин! Вы же не…

– Мама! Это уже переходит все границы! – возмутилась Алеся.

– Ничего, Алеся, я не в обиде, – отмахнулась Анфиса. – Нет, Женечка, я не лилипут. Ты же об этом хотела узнать?

Женя мгновенно приобрела красный, как помидор, окрас, а Алеся закатила глаза и привалилась к стене, изображая обморок.

Оказалось, однако, что Анфиса ничуть не обиделась и даже не смутилась. И чтобы разрядить обстановку, предложила выпить чаю.

Алеся с мамой благодарно засуетились, забегали по кухне, загремели посудой. Анфиса Валерьевна, меж тем, расположилась в любимом кресле у окна, наблюдая за двумя женщинами.

-Вы, девочки, очень друг на друга похожи! – заметила она, – И знаешь, Женя, мне нравится твоя простота. Я это одобряю.

– Да уж, – проворчала Алеся, – что на уме, то и на языке. Смотри, мама, не сболтни Лёше чего-нибудь лишнего, очень тебя прошу.

– Давно ли ты сама была такая? – парировала Анфиса Валерьевна, – У твоей мамы будет достаточно времени, чтобы вжиться в роль, не стоит об этом переживать . Верно, Женечка?

Все дружно рассмеялись и в этот момент раздался звонок в дверь.

– Это Леша! – воскликнула Алеся, – Я открою! Смотри у меня! – шутливо пригрозила она маме.

Лёша принёс коробку пирожных ассорти, которые обожала Анфиса Валерьевна.

– Как хорошо, что у меня есть семья! – открывая коробку и едва ли не облизываясь, – промурлыкала Анфиса, –  Представить не могу, как некоторые старики живут в одиночестве? -она хитро посмотрела на Женю, потом перевела взгляд на Алесю и  незаметно подмигнула ей.

Получив согласие именоваться двоюродной правнучкой,  на вопрос Алексея о том, кем приходится ей соседка и почему он никогда не видел её раньше, Алеся поведала "семейную историю".

– Моя прабабушка родная сестра Анфисы. Но они не общались. Бабушка не любила об этом говорить, но насколько я поняла, Анфиса увела у неё жениха незадолго до свадьбы. Поэтому я и узнала-то о существовании Анфисы относительно недавно, из писем, которые мы с мамой нашли после бабушкиной смерти. Вдруг выяснилось, что у бабушки была младшая сестра. Мама написала ей, Анфиса ответила. Начали потихоньку общаться, потом Анфиса Валерьевна пригласила меня с мамой к себе, мы приезжали, но ты тогда не жил здесь, поэтому и невиделись.

Этой версии с тех пор неукоснительно и придерживались.

– Анфиса Валерьевна, – обратился к будущей "родственнице" Алексей, – мне бы хотелось, чтобы на нашей свадьбе, вы, как самая старшая в семье, заняли место почётной гостьи. Не возражаете?

Анфиса с достоинством кивнула:

– Конечно же, с большим удовольствием!

Пока чаевничали, обсуждали различные варианты свадеб, их достоинства и недостатки.

– В наше время, – сказала Женя, – было принято устраивать большое, широкое торжество, приглашать родню с обоих сторон, друзей и знакомых. Я знаю, что и сейчас так многие делают.

– Ты намекаешь на то, что у нас с Лешей иначе? Да, мама? – спросила Алеся.

– И да, и нет. Я ничего не имею против скромных посиделок, но все-таки свадьба это, в моем представлении, нечто иное. Шумно, многолюдно и весело.

– У нас с мужем, – вклинилась Анфиса, – свадьбы, как таковой, вообще не было. Мы отмечали помолвку с друзьями, а после росписи просто посидели в ресторане с мужем.

– В ресторане "Яр"! – подхватил Алексей, – Алеся мне говорила. Именно поэтому мы тоже решили праздновать та же! Это же очень символично! Как раз хотел сказать вам об этом!

Лицо Анфисы разрумянилось, на глаза навернулись слезы, она понесла ладошку ко рту и ахнула:

– Боже мой! Правда?! Я и не знала, куда мы все идём, как-то и не задавалась этим вопросом! Ну надо же! Вот так сюрприз!

– Нам хотелось сделать вам приятное, – Алексей посмотрел на Алесю и сжал её руку, – но идея принадлежит Алесе.

– Хорошо, что ты сказал мне об этом сейчас, у меня есть есть немного времени чтобы прийти в себя от изумления. Это надо же! Как же здорово вы все это придумали!

Алеся надеялась, что правда, в  которой не было ничего, что стоило бы скрывать, тем не менее, никогда  не всплывёт. Ей отчего-то очень не хотелось, чтобы Алексей узнал о том, что за Анфисой она ухаживает из-за квартиры. Алесе казалось, что узнай об этом Алексей, ему будет неприятно. Почему? Да потому что она предстанет в его глазах алчной, корыстной провинциалкой, мечтающей закрепиться в Москве, как тысячи других, таких же девчонок. А ей хотелось, чтобы он думал о ней иначе, "родство" с Анфисой, придавало ей статус и вес, меняло весь образ в целом.

"Возможно, – думала Алеся, – все совсем не так и Алексей не усмотрел бы ничего плохого в том, как есть на самом деле. Но я в этом не уверена. Тем более, что Анфиса стать" бабулей " не отказалась, значит и она видит в этом смысл".

Глава 7

Отправляясь в путешествие с новоиспеченным мужем, Алеся невольно волновалась о том, как они с Алексеем проживут две недели, не расставаясь ни на минуту. Ей бы и в голову не пришло об этом задумываться, если бы не некоторые. Зерна сомнений посеяли в ней на работе, когда она написала заявление на отпуск. Алеся никогда не отличалась излишней впечатлительностью, но все же задумалась и насторожилась. Возможно, коллеги просто обиделись, что не получили приглашения на свадьбу. Ведь несмотря на то, что Алеся не особенно распространялась о личной жизни, предстоящее замужество секретом не являлось. Женский коллектив – это совершенно особенная форма взаимодействия, даже в том редком случае, когда царит понимание и всеобщая обоюдная симпатия. Так, или иначе – скопление женщин в замкнутом пространстве, ни что иное, как спящий вулкан, грозящий проснуться и извергнуться кипящей лавой. В любую секунду атмосфера способна изменится кардинально и вот уже вместо улыбок громы и молнии, а на смену словам пришло шипение и ядовитые плевки.

– Ты имей в виду, Алеська, – сказала одна особенно доброжелательная коллега, – совместный отдых, испытание ещё то. Не все пары его выдерживают. Это своеобразный экзамен на прочность, на то, не ошиблись ли?

– Верно! – подхватила другая, – моя сестра развелась с мужем после первого  отпуска вдвоём! Вот на полном серьёзе! Вернулись домой и на другой же день подали заявление! Представляете?!

– Это что ещё за чепуха? – фыркнула Алеся, – Мы же не вчера познакомились! Я отлично знаю Лёшу и бояться мне нечего.

– А вот и есть чего! –  азартно возразила первая, – одно дело встречаться вечерами после работы и вместе проводить  выходные, и совсем другое, жить бок о бок целыми днями! Тут такое всплывает, только держись! Ты просто многого не видишь и не знаешь. Так всегда бывает.

– Всё, все, девочки, хватит меня пугать! – взмолилась Алеся, – у нас все будет прекрасно. Я уверена.

– Ну мы же только рады будем! Просто предупредить тебя хотели! – абсолютно искренне сказала одна из девочек.

– Я так, и подумала. Спасибо вам всем огромное! Но, право, не стоило! – съязвила Алеся.

Поездка, тем не менее, удалась на славу. Не только не произошло ничего ужасного, напротив, Алеся лишний раз убедилась в том, что мужа она выбрала того самого, с которым можно прожить всю жизнь.

Алексей был невероятно лёгкий, даже можно сказать эластичный. Он никогда не упирался просто так, ради того, чтобы продемонстрировать свою значимость, свое весомое "я". Ему это вовсе не требовалось, поскольку он был уверен в себе, твёрдо стоял на ногах и не искал тому подтверждений и доказательств, норовя кого-то прогнуть под себя, вопреки его воле. "Будет так, как сказал Я" – Алексею оказалось не свойственно. Он всегда шёл навстречу, если Алеся что-то предлагала. Почему же нет? Что может быть проще? Женщине всегда нужно чуть больше, чем мужчине, это вполне естественно. Природа у неё такая. Кроме того, они совпадали в ритмах и желаниях, не мешали друг другу, не раздражали и не пытались тянуть одеяло на себя. Никто никого не переделывал и не перевоспитывал, поскольку – пара, другими словами полное попадание и, как следствие, взаимопонимание и ничем не омраченная  радость быть вдвоем.

– Леська, – сказал как-то утром Алексей, когда они завтракала на террасе с видом на море, – я очень хочу от тебя детей. Если получится, то троих. Что ты думаешь по этому поводу?

– Я думаю, что есть над чем подумать! – расхохоталась Алеся.

– Я  серьёзно! Пожалуйста, давай родим детей. Я чувствую, ты моя, а я твой, нам можно и нужно.

Алеся отложила вилку,  закивала головой и вдруг заплакала.

– Разве такое бывает? – спросила она, сквозь слезы.

То же касалось и секса. Впрочем, в этой области проблем не возникало с самого начала, иначе до свадьбы дело бы не дошло. Чувственная сторона отношений имела для Алеси большое значение, и если мужчина ей чем-то не нравился, что-то в нем не устраивало или отталкивало, подстраиваться под него она не желала. Зачем? Ведь кому-то он придётся по вкусу таким, какой есть, а где-то живет тот, что только для неё. С Алексеем стало понятно сразу – это оно, другого не надо.

Алеся чувствовала себя такой счастливой, что иногда ей становилось страшно. "Пожалуйста , пожалуйста, пусть наша жизнь будет светлой, пусть мы будем вместе и беды обойдут нас стороной" – тихонько шептала Алеся перед сном, когда глаза сами собой смыкались от впечатлений и усталости,

Женя, тем временем, познавала Москву и пыталась понять, чем этот город так хорош.

– Анфиса Валерьевна, дорогая вы моя, скажите, вы понимаете, почему Алеся так стремилась сюда? Потому что я, например, очень устала. У меня такое ощущение, будто я не в отпуске была, а работала на другой работе. Вы уж не обижайтесь пожалуйста, но город ваш очень жадный. Он буквально лишает сил, пьёт жизненные соки, отбирает энергию. И хотя вы мне очень, очень симпатичны, как только Алеся вернётся, я отправлюсь домой. Хотите, заберу вас к себе? А что? Я серьёзно! У меня две большие комнаты, балкон, второй этаж, а прямо через дорогу парк. Вам понравится!

Анфиса рассмеялась переливчатым, молодым смехом.

– Спасибо, Женечка, я очень тронута, но осталось мне не так, чтобы долго, и умереть я предпочитаю дома.

– Понимаю, – согласилась Женя.

И я тебя, Женечка, хорошо понимаю, – заверила Анфиса, – есть люди, которым некоторые города не подходят. Как не всем идут шляпы или очки. Это естественно, не о чем переживать.

– Но ведь Алеся моя родная дочь. Мы всегда хорошо ладили, чувствовали друг друга, а тут… Она ведь ещё девочкой была, когда загорелась идеей покорить Москву, – продолжила Женя.

– Я думаю, Женечка, Москва твою Алесю позвала и не отпускает, потому что здесь её судьба. Именно здесь она должна что-то понять и чему-то научиться. Ты же знаешь, у каждого свой путь, нам всем надлежит прожить свою, индивидуальную жизнь и если человека непреодолимо куда-то тянет, значит там пролегает его дорога, ждёт его, личный, урок.

Женя надолго задумалась, а очнувшись, произнесла:

– Тогда все верно, моя дорога лежит у родного дома. Никогда меня никуда не тянуло, всегда было хорошо и спокойно в родном Витебске.

Женя так привязалась к Анфисе, что говорила с ней обо всем, как с подругами Олей и Леной.

– Я чувствую, Анфиса Валерьевна, что могу вам доверять абсолютно. А ещё, что вы меня слышите, а не просто слушаете. Это редкое качество.

– Что у тебя, Женя, с родителями? – неожиданно спросила Анфиса, – Алеся говорила, что заняла у них деньги на поездку в Москву, но больше ничего. Мне это показалось странным, однако лезть у ней в душу я не стала. Но ведь и на свадьбе их не было…

– У нас очень прохладные, чтобы не сказать холодные отношения. Так было всегда. Деньги, кстати, Алеся им давно вернула и, между прочим, с процентами, – призналась Женя.

– С процентами?! – ужаснулась Анфиса, – они взяли деньги с процентами у родной внучки?! Ну и ну! А Алеся мне об этом ни словом не обмолвилась, да ещё говорит все время, что люди в Витебске теплее и человечнее…

– Люди, везде люди. Они разные и от города это не зависит. Я ведь в интернате выросла, родители хоть и не сдали меня в детдом, но и семьи, как таковой, у меня не было… Есть у меня подруги две, такие же нелюбимые дочери, с самого детства мы вместе, вот они и есть моя семья, а я их.

– И что же, ни у одной из вас не сложилось? -горестно вздохнула Анфиса.

– Девочки обе бездетны, с мужьями, как и я, разошлись. Выходит нет, не сложилось, если вы о семье. – Женя развела руками, – А я, кстати, и замужем – то не была, не позвали меня ни разу.

– Ничего, бывает и так. Зато у Алеси твоей все будет. Обязательно будет. Вот увидишь.

Из свадебного путешествия Алеся вернулась беременной. Но узнала об этом не сразу, а несколько недель спустя.

Глава 8

Едва убедившись, что беременность действительно наступила, Алеся сразу же позвонила мужу и сообщила прекрасную новость:

– Лёша, сбылось твоё заветное желание, скоро мы станем родителями. Ошибки нет, я все несколько раз перепроверила, знаю, как это важно для тебя.

Лёша так обрадовался, что у него перехватило дыхание, а перед глазами все поплыло. Стать отцом, значило для него гораздо больше, чем для многих мужчин его возраста.

Его собственные родители были замечательными и очень добрыми, но будучи страстно увлеченными археологами, так часто отсутствовали, что Алексей их почти не видел. Все его детство было пропитано бесконечным тоскливым ожиданием встречи. Родители являлись веселые, радостные, с ног до головы увешанные сумками с подарками, но ни один самый волшебный подарок, не мог заменить ребёнку совместную прогулку, поход в кафе или кино. По мере взросления, Алексей все больше отдалялся от родителей, обида на них навсегда поселилась в сердце, а потом, когда он уже женился и переехал к первой жене, родители пропали, бесследно исчезли, просто не вернулись с очередных раскопок. Алексей долго не мог поверить, что это правда и продолжал ждать их и после того, как завершились поиски. По прошествии времени он, разумеется, смирился и твёрдо пообещал себе, что станет таким отцом, о каком мечтал когда-то.

– Может быть тебе уволиться и побыть дома? – немедленно предложил он Алесе, – Как ты думаешь? Или нет? Делай так, как лучше для тебя. Я просто хочу, чтобы ты знала, что такая возможность у тебя есть в любую минуту. Понимаешь?

– Спасибо, Лёша, я знаю, но нет. Ну, зачем? У меня спокойная работа в теплом кабинете, недалеко от дома и заканчиваю я очень рано, ты же сам все это знаешь. Я с ума сойду, сидя в квартире целыми днями. Нет, нет, нет. Буду работать до последнего, – отказалась Алеся, – И не о чем волноваться, честное слово. Все хорошо.

Спорить и настаивать Алексей не стал, поскольку работа у жены была действительно спокойной и самой, что ни на есть женской.

– Ты уже думала над именами? Мужскими, женскими? – спросила Анфиса.

– Нет, Анфиса Валерьевна, не думала и не буду, – весело отозвалась Алеся.

– Это ещё почему?! – изумилась Анфиса, – У вашего ребёнка не будет имени?! Это что, новая мода? Я, знаешь ли, уже ничему не удивлюсь. Может быть теперь ребёнок сам выбирает себе имя, когда начинает соображать, что к чему? Так это теперь происходит?

Алеся громко рассмеялась и отрицательно покачала головой:

– Нет! Конечно же нет! Это Мама сказала, что имя должно прийти само, притягивать его специально не нужно. Если, мол, прислушиваться, то обязательно услышишь.

– Да, да, точно! Женя и мне что-то такое декламировала не далее, как три дня назад, – вспомнила Анфиса, – И что же, ты думаешь, так-таки и придёт? Само?

– Думаю да. И вот оно-то и будет тем, что нужно. Мама уверяла, что моё имя к ней явилось примерно за неделю до родов. Просто появилось в голове ни с того, ни с сего. Вот и я подожду, – заявила Алеся.

– Что ж, – согласилась Анфиса, – я готова признать, что в этом что-то есть. Жди, Алеся. Жди и прислушивайся.

Беременность протекала ровно, без каких бы то ни было осложнений. Единственное, что омрачало Алесе жизнь, это нахлынувшие вдруг, непрошенные воспоминания и самое мучительное – запоздалые сожаления. До того, как появление второго ребёнка перестало быть абстракцией, Алеся не вспомнила о давнем событии ни единого раза. Услужливая память, без малейших усилий, словно бы вычеркнула случившееся, перевернув страницу. За прошедшие годы в голове у Алеси не мелькнуло и тени: "А как там? А где? Все ли хорошо?"

Но стоило ей впервые ощутить шевеление желанного малыша, как платину прорвало.

И ночью и днем Алесю терзали теперь мысли о проданной девочке. Она отмахивалась от них, но это не помогало. Алеся негодовала и вела сама с собой нескончаемые диалоги а, в конце концов, решила открыться Анфисе, потому что если кто-то способен понять то, что она совершила, то это только "бабуля".

Анфиса внимательно выслушала Алесю и сказала:

– Осуждать тебя я не буду. Кто я такая, чтобы судить? Но должна признать, ты меня, детка, шокировала, так шокировала, что я слов не нахожу. Никогда бы не подумала, что ты способна с лёгкостью продать свое дитя и забыть об этом на долгие годы… Да ещё и использовать деньги, чтобы ублажать меня, старуху, в обмен на квартиру. То есть мы с тобой, по сути, пропивали и проедали твою дочь… Однако… Алеся, мне нужно время, чтобы переварить эту, мягко говоря, небанальную информацию. Подобное деяние просто не вяжется у меня с тобой. Ну вот не вяжется и все…

– Я понимаю, Анфиса Валерьевна, – прошептала Алеся, – то, что я сделала ужасно, чудовищно, но знаете, я поняла это только сейчас. Представляете?! Вот только сейчас, когда Витя зашевелился, – Алеся осеклась и умолкла.

– Витя? – Анфиса поднялась с кресла и принялась расхаживать по комнате, – Значит Витя? Это вот только что, на моих глазах, пришло имя, а заодно и пол?

– Похоже на то, – поглаживая живот, не могла не признать  удивленная, раздавленная Алеся.

Анфиса присела на краешек дивана рядом с Алесей и, не спрашивая разрешения, положила лапку ей на живот. Обе замерли и через несколько секунд ощутили явственные, довольно сильные толчки.

– Что-то хочет поведать Витька наш, – тихо промолвила Анфиса, – но мы, к сожалению, не понимаем, что именно.

Глава 9

Ранним утром, едва открыв глаза, Алеся подумала, что сегодня тот самый день, день рождения Гущина Виктора Алексеевича.

"Сегодня, уже сегодня мы с тобой увидим друг друга, малыш. Я очень тебя жду! " – мысленно обратилась она к сыну и почувствовала, как он заворочался, зашевелился, словно бы подтверждая и давая согласие.

– Лёша, готовься, милый, сегодня, самое позднее завтра, Витя будет с нами, – заявила Алеся мужу, заваривая чай и подавая завтрак.

– Откуда такая уверенность? – усомнился Алексей, – тебе вроде ещё недели полторы ходить… Нет?

– Нет! – отрезала Алеся, – мы с Витей назначили сегодня.

– Аааа ну, раз вы назначили, тогда конечно! – усмехнулся Алексей и с аппетитом приступил к еде.

Не обращая внимания на насмешки, Алеся спокойно пила чай и вспоминала все ли сложила в сумку, которую собрала ещё три дня назад.

Предчувствия ее не обманули или обманули самую малость.

Витя родился поздно ночью после десятичасовых схваток. получив обязательный шлепок по попе, он немедленно оповестил мир о своём появлении громким, возмущенным воплем.

– Отличный парень, мамочка, богатырь и красавец! Поздравляю, вы молодец! Всем бы таких сыновей, как с рекламного плаката, – похвалил доктор.

– Я молодец… – согласилась Алеся слабым голосом, – Я так его ждала!

– Ну тише, тише. Не надо сейчас говорить! Не тратьте энергию, – прошептала сестричка.

– Не буду… – Алеся прикрыла глаза и тяжело вздохнула.

Ей казалось, что по ней проехались катком, очень хотелось спать, спать, спать.

– Сейчас отвезем вас в палату, и сможете отдохнуть, набраться сил, – будто бы прочитав её мысли, пообещала сестра.

Молоко не пришло совсем, ни единой капли, и младенца стали кормить из бутылочки. Сей факт очень расстроил обоих родителей, но с другой стороны, сделал их взаимозаменяемыми и в этом, безусловно, было удобство и прелесть. Купал малыша отец, он же, по собственному желанию, вставал к сыну ночью, несмотря на то, что утром нужно было спешить на работу. Он кормил Витю, нашептывал ему что-то тихонько, напевал под нос детские песенки и укачивал его сытного и уже сонного. Алеся видела, что муж счастлив и радовалась тому, что смогла подарить ему возможность быть отцом.

– Смотрю на Алешку твоего и глаз радуется, – поделилась Анфиса, – как Витька родился, он светится весь, помолодел даже, и бессонные ночи ему на пользу, как ни смешно.

Алеся гордо улыбалась и кивала, ибо видела все это собственными глазами.

Те чувства, что вызывал в ней Витя, этот беспомощный, но жадный и требовательный мальчишка, Алеся не смогла бы описать, они захватили её целиком и полностью. Женщина и не догадывалась, что в ней живёт такое; незнакомое, пугающее, огромное. Прислушиваясь к себе, она понимала, что стала другой, но как, каким образом и в какой момент, произошли с ней необратимые перемены, она не понимала.

– Мама, скажи, ты сразу поняла, что любишь меня? Когда узнала о беременности, или, когда я уже родилась? Как это было? Ты помнишь? – Алеся забросала Женю вопросами, но ответы ясности не прибавляли.

– Алеся, – сказала однажды Женя, когда дочь в очередной раз позвонила и принялась анализировать себя и свои чувства, – Ты зачем все это делаешь? Неужели тебе недостаточно просто принять тот факт, что ты стала мамой, а значит другой? Нет больше свободной молодой женщины Алеси, а есть мама, пожизненный титул или звание, как больше нравится.

Алеся не могла сказать, что недостаточно, потому что мамой она уже… когда-то не стала. И теперь ей хотелось понять, как же так могло получиться, что в ту, первую беременность, она ничего похожего не ощущала и близко.

Материнство, как обнаружила Алеся, может быть источником самых разных, но равных по силе переживаний: – Посмотри, Лёша, Витька первый раз улыбнулся! Разве не прелесть! – восторгалась Алеся, как сотни тысяч женщин до неё и по тому же поводу.

– Боже мой, Лёша, я схожу с ума! Витя кричит не переставая уже целый час! – плакала Алеся вместе с сыном, страдающим от колик.

– Лёша, Лёша, иди скорее! Витя перевернулся на животик! Сам! Представляешь, абсолютно самостоятельно! И как здорово, что именно в твой выходной!

Идиллия. В доме царила идиллия.

Дни бежали один за другим, полные впечатлений, любви и бескрайней нежности.

Алеся наслаждалась новой ролью, исполняла её старательно и со всей ответственностью, как ни одну другую ранее. Но мысли её по-прежнему нет, нет, да и возвращались к дочери, крутились, порхали, натыкались друг на друга.

– Может быть отыскать Елену Сергеевну? Как вы считаете, Анфиса Валерьевна? – ни с того, ни с сего спросила Алеся у Анфисы, когда они выгуливали в парке мирно спящего Витю.

– Даже не вздумай соваться! – замахала лапками старая дама, моментально сообразив, о ком идёт речь, – Только представь, что будет с девочкой?! Ей сколько? Уже пять? Шесть? У неё сложился свой мир и тебя в этом мире нет. Она понятия не имеет, что родная мамулька … Короче, нет!

– Да я бы и не стала ничего говорить, Анфиса Валерьевна! Но что, если просто посмотреть на девочку со стороны? Узнать, какое имя ей дали? На кого она похожа? И любит ли её Елена?

Анфиса о, становилась и уперла лапки в боки.

Алеся вынуждена была остановиться тоже. Не меньше минуты женщины пристально смотрели одна на другую, не говоря ни слова.

– Анфиса Валерьевна, – нарушила молчание Алеся, – я же могу и не подходить, взглянуть со стороны и все…

Ничего не ответив, Анфиса взялась за ручку коляски и медленно двинулась дальше вдоль пруда, вся её хрупкая тоненькая фигурка явственно выражала неудовольствие.

Алеся постояла еще немного и посмотрела ей вслед, хорошо понимая, что Анфиса затеянный разговор не одобряет и продолжать эту тему не хочет.

– Анфиса Валерьевна! Это нечестно! – в другой раз разозлилась Алеся, – Вы единственная, кто знает правду. С кем ещё я могу обсудить свои переживания?

– Переживания – пожалуйста! Но не жди от меня поддержки в действиях. Алеся, пойми, сделанного не изменишь, отпусти и живи дальше. Раньше же получалось! – справедливо заметила Анфиса.

Раньше действительно получалось, но вдруг появилась непреодолимая тяга найти, узнать где, как, в каких условиях живёт безымянная старшая дочь. Столкнувшись с необходимостью скрывать свою тайну, Алеся не могла обратиться за помощью к мужу, а потому начала сама наводить справки. Она давно забыла фамилию Вадика, но сумела найти его в сетях по месту учёбы. Судя по фото, он здорово возмужал, много путешествовал, менял подружек, как и прежде, а жил где-то в Испании, не исключено, что в Барселоне. Ни одного слова о его родителях ей найти не удалось, но пару раз встретилось упоминание о младшей сестре Вике.

"Значит, она Виктория? Надо же, Виктория! А сын у меня Виктор! Удивительно как! Просто мистика!"– подумала Алеся.

Фотографий   девочки найти не удалось, Вадик не считал нужным выкладывать их.

-Тааааак, ладно, – вслух пробормотала Алеся, – где же ты, Елена Сергеевна? Как тебя найти?

Глава 10

Жизнь семьи Гущиных шла своим чередом, Вите исполнилось три и Алеся отдала его в садик. Алексей сменил работу, стал больше зарабатывать и, как водится, позже приходить домой, но все отпуска и выходные он неизменно посвящал семье. О втором малыше заговорили вскоре после того, как Вите исполнился год, но беременность не наступала. Что ж, зацикливаться супруги не стали, жили себе дальше, любили друг друга и своих близких.

– Не вздумай делать ЭКО или носиться, сломя голову, по врачам, – изрекла Женя, услышав от дочери, что хотелось бы второго ребёнка, но что-то не клеится.

– Я не собираюсь, мама. Пусть все будет так, как будет. Вот и Анфиса говорит, что дети должны рождаться сами собой, без усилий.

– Анфиса абсолютно права. Тем более у вас есть Витюша, а если случится или не случится ещё кто-то, то так тому и быть.

В этом вопросе никаких разногласий не имелось, никто никого ни убедить, ни переубедить, не пытался.

Поздней весной приехала погостить Женя, потому как имелся значительный повод -Анфисе исполнилось сто лет. Ради, такой даты, оставив Витю с соседкой, поехали на спектакль в Ромэн, а после отправились в Яр, бывать в котором Анфисе очень нравилось. В ней, как будто, ничего не изменилось, все тот же живой ум, реакции, юмор. Разве что воскресники стали реже и в дом пожаловал званым гостем дневной сон, слышать о котором ещё недавно, дама не желала.

"Я лучше лягу раньше, чем буду дрыхнуть днем!"

Бабка Анфисы прожила до ста трех, пребывая в себе до последнего дня. Ни тяжёлых болезней, ни слабоумия, легла вечером спать, а утром её обнаружили мёртвой.

– Со мной будет так же! – объявила Анфиса, – Я всегда знала, что умру во сне. Но до бабки, пожалуй, не дотяну, уйду в сто два.

– А, лучше в сто двадцать два. Вот Витьку женим и тогда можно, – улыбнулась Алеся, не пытаясь даже представить отсутствие Анфисы в своей жизни.

 Алеся по-прежнему работала в Управе, но должность её стала куда весомее, нежели еще недавно. Все складывалось как нельзя лучше, но покоя Алеся не знала. Все это время она продолжала поиски, пробуя все возможные варианты, хватаясь за самые призрачные хвостики и тоненькие ниточки.

Елена Сергеевна будто канула в воду, как ни старалась Алеся найти её след, ничего не получалось.

Это был тот редкий случай, когда человек нигде не светился, ничем с миром не делился и ничего о своей жизни не рассказывал.

Алеся предприняла было попытку связаться с Вадиком, но тот её сразу же заблокировал не дав ни единого шанса.

Что-то гнало, подстегивало Алесю, не позволяя остановиться, хотя разум подсказывал, что пора. Это было твёрдое, уверенное и абсолютно иррациональное чувство, имя которому – НАДО.

Больше всего Алесю убивало то, что действовать приходилось очень осторожно, поскольку открывать мужу свои тайны, она не планировала в любом случае. Желательно никогда, ибо некоторые вещи должны оставаться за закрытой дверью. И пусть это желание противоречило её действиям, Алеся в тайне продолжала начатое. Молчать становилось все труднее, иногда возникала непреодолимая потребность говорить. Для этого была Анфиса, которую Алеся не отпускал. Она регулярно делилась с "бабулей" предпринятыми попытками и обсуждала с ней свои смутные, неясные предположения. Анфиса давно перестала отговаривать и пытаться понять, так как Алеся не внимала.

– Я знаю, что вы думаете, Анфиса Валерьевна, – начала Алеся, претерпев окончательное фиаско в поисках проданной дочери, – но что-то подсказывает мне, что Вику нужно найти. Только я использовала все, ну просто все варианты и уже не знаю, что ещё можно сделать.

Анфиса вздохнула и ничего не ответила.

– Анфиса Валерьевна! – взмолилась Алеся, – выслушайте меня пожалуйста ещё разок!

– Я слушаю тебя, детка, слушаю очень давно, и у меня сложилось такое впечатление, что ты немного того… Помешалась ты, Алеся, у тебя навязчивая идея. Знаешь, что это такое?

– Да знаю я, знаю! – Алеся ходила по комнате из угла в угол и в очередной раз пыталась сформулировать то, что чувствовала, то, чего сама не понимала.

А через полгода в семье Гущиных рухнули небеса. У Вити обнаружили лейкоз, о существовании которого никто не догадывался. Ребёнок вдруг стал вялым, апатичным, потерял аппетит. Его лечили обычными, традиционными методами, но болезнь не отступала. Алеся отвела сына к одну врачу, затем к другому, тот дал направление к третьему и вот диагноз озвучен, в дом пришла беда.

Глава 11

Как только врач сообщил о том, что потребуется донор для пересадки костного мозга, Алексей и Алеся сдали анализы на совместимость. Но результаты оказались неутешительными, ни один из родителей не подходил по необходимым параметрам.

– А я знала, знала, что так и будет! – расплакалась Алеся, – Это моё наказание, расплата.

– Что ты говоришь? Алеся, перестань пожалуйста! Ну какая расплата? Какое наказание? Что ты такого совершила, чтобы вот так расплачиваться?! – Алексей обнял жену, погладил по голове.

– Ты, просто не знаешь. Ты не знаешь, какая я дрянь! – не успокаивалась Алеся.

– Всё, милая, прошу тебя! Ты просто расстроена, ты убита горем, как любая мать в такой ситуации. Как мы все сейчас. Давай не распускаться. Хорошо? Витьке мы нужны весёлыми и уверенными. Ладно?

– Да. Хорошо. Я все. Я успокоилась- Алеся вытерла глаза и улыбнулась.

– Я очень тебя люблю, Леська, мы справимся. Вот увидишь. Ты мне веришь? – Алексей заглянул жене в глаза.

– Да. Верю! – Алеся кивнула.

После этого, Алеся отправилась в палату к сыну, а Алексей пустился на поиски лечащего врача, поймать которого оказалось непросто.  Алексей бродил некоторое время по лабиринтам больницы и уже отчаялся напасть на след, когда одна из медсестёр махнула рукой в нужном направлении. Увидев знакомую сутулую фигуру, мужчина бросился ей навстречу:

– Леонид Николаевич, здравствуйте! Насилу нашёл вас! Простите, что я так, наскоком, но мы с женой не находим себе места, извелись все. Все это вы слышали уже тысячи раз, я понимаю, но скажите, скажите, как есть, что происходит с Витей? Какой прогноз? – спросил Алексей, лица на котором не было с того дня, как прозвучал диагноз.

– Прежде всего постарайтесь успокоиться. Я не буду ходить вокруг, да около, ни мне, ни вам это не нужно. При подобных заболеваниях, – объяснил Леонид Николаевич, – пересадка единственный способ вернуть пациенту здоровье и полноценную жизнь. Причём чем моложе донор, тем лучше, так как концентрация необходимых клеток у юных созданий, значительно выше. Вы должны понимать, что это ни к коем случае не приговор.

Далее он рассказал, что костный мозг – главный орган кроветворной системы, отвечающий за образование новых клеток крови и клеток иммунной системы.

– А кроме того, именно в костном мозге находятся универсальные стволовые клетки. Понимаете? Проще говоря, эти клетки могут превращаться в любые, необходимые организму, – добавил он, – вот именно они и нужны больше всего. Если бы у Вити был кровный брат, или сестра, это значительно упростило бы дело…

– Но Витя единственный ребёнок, – прошелестел Алексей сухими губами. Что же нам делать? Неужели… Неужели мы его потеряем?!

– Отчаиваться нельзя ни в коем случае, – врач коснулся руки Алексея повыше локтя, – ведь есть банк доноров, в том числе обширный мировой. Просто все это время… Его не так уж и много, но оно есть. Надо надеяться и пожалуйста не показывайте ребёнку свой испуг, это не пойдёт ему на пользу.

– Да, конечно же. Скажите, доктор, что бы вы посоветовали? Может быть искать донора самостоятельно? Спрашивать друзей и знакомых? – Алексей с надеждой смотрел на врача, олицетворяющего в эту минуту всю мощь и силу мира.

– Послушайте, Алексей, я вам так скажу: Вите бы очень повезло, если бы родился братик, или сестра. Подумайте в этом направлении, остальное не ваша задача.

– Анфиса Валерьевна, миленькая, посоветуйте мне, как быть? Сказать Алексею про Вику? Это же шанс для Вити…– Алеся стояла у окна, ломая пальцы и глядя куда-то вдаль.

– Послушай, этот шанс не выше всех остальных. Ты так зациклилась, что забыла – отцы у детей разные! Включи голову, наконец! – сердито ответила Анфиса, – Ты цепляешься за соломинку, вместо того, чтобы переключиться и подумать о другом. Теряешь время, Алеся, в погоне за призраками. Остановись!

– Это ваш совет? – Алеся повернулась и посмотрела на "бабулю".

– Да! Это мой совет! Я тут почитала немного, поискала информацию. Вика не идеальный донор в любом случае. В любом! Не, идеальный! И вообще… Даже если предположить, что тебе удалось найти дочь и Елена согласилась на процедуру, она может не подойти! Ясно тебе?! Просто не подойти! Услышь! Пойми, твоё желание найти Вику, это не интуиция, не мистика и не подсказка небес, это чувство вины и проснувшаяся совесть. Если бы ты потрудились обратиться к психологу, или прислушивалась ко мне, старой перечнице, то поняла бы это давным-давно.

Алеся села перед компьютером и ввела в поисковик: "детский лейкоз". Несколько часов она провела перед экраном, чтобы, наконец, убедиться, что Анфиса права. Серьезные гарантии, есть только в том случае, если появится родное существо от тех же родителей.

Алеся сходила в душ, впервые за последнюю неделю вымыла голову и сделала маску для лица. Высушив и уложив волосы крупными волнами, она взяла в руки тушь и тщательно накрасила ресницы, затем нанесла за уши по капельку духов, одела красивое платье и взглянула на часы. До прихода Алексея оставался примерно час.

"Успею", – подумала она и приступила к приготовлению лёгкого ужина, стараясь отбросить все мрачные, тёмные мысли, отложить сомнения и переживания в сторону, Алеся настраивала себя на нужный лад.

Услышав, как в замке повернулся ключ, она сказала себе:

-У нас все получится. Все будет хорошо! "– и вышла в коридор навстречу мужу.

– Я так соскучилась, милый, – нежно проворковала она и, не позволив Алексею ответить, поцеловала его долгим, чувственные поцелуем.

Тем вечером им удалось ненадолго отвлечься и сосредоточиться друг на друге.

– А знаешь, я слышал, что многие пары расстаются, когда в семье случается что-то такое… Страшное, – сказал Алексей, поглаживая голую спину Алеси.

– Нет. Это не про нас! – возразила Алеся, – Какое нам дело до других? У нас все будет хорошо. Правда же?

– Конечно, милая, Витька поправится. Мы забудем все, как страшный сон. обещаю! – Алексей приподнялся на локтях, – А теперь неплохо бы поесть и пораньше лечь спать.

Уже засыпая, Алексей вдруг спросил:

-А что ты там говорила про наказание, про расплату? О чем это?

– Ничего, ничего, спи, – Алеся поцеловала мужа в плечо и выключила ночник.

"Чувство вины и проснувшаяся совесть" – вспомнила она слова Анфисы и задумалась о том, что должно быть Анфиса права.

"Я носила желанного ребёнка и, разумеется, вспомнила о дочери, которую продала. Надо постараться забыть об этом безумии, а если забыть не получится, то хотя бы раз и навсегда принять тот факт, что сделанного не исправить. Надеюсь, у тебя, доченька, все хорошо и ты счастлива. Прости меня, пожалуйста. Очень тебя прошу, прости, "– мысленно взмолилась Алеся.

Ночью ей приснился сон. Они с Алексеем, взявшись за руки, брели по цветущему лугу, а впереди бежали дети. Двое детей. Мальчик постарше и младшая девочка.

– Ксюша, не беги так быстро! Не беги! – крикнула Алеся и проснулась. Сон был таким ярким, таким реалистичный, что Алеся не сразу поняла где находится и куда делся луг?

"Ксюша, – вспомнила она, – у меня будет дочь Ксюша. Я чувствую. Я знаю".

Через пять месяцев Ксения впервые зашевелилась и в тот же день умерла Анфиса, как и предсказывала – во сне.

P. S. У Алеси и Алексея родилась прекрасная здоровая девочка, благодаря которой удалось вылечить Витю.

Квартиру Анфисы сдавать не стали, уговорили Женю переехать в Москву помогать с внуками и поселили её там.

Алеся так никогда и не увидела Вику, а Алексей никогда не узнал о поступке жены.

Расплатой для Алеси стала отнюдь не болезнь сына, как можно было подумать, но неизбывное чувство вины и тревога о том, как сложилась судьба Виктории? Любили ли ее? Была ли она счастлива? Эти вопросы терзали Алесю всю жизнь, но ответов на них она так никогда и не получила.

Конец.