Один из них [Сергей Калабухин] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Сергей Калабухин Один из них

Нео: Все эти воспоминания моей жизни. Что это значит?

Троица: Матрица не может тебе сказать, кто ты.

Нео: А Оракул может?

(По фильму «Матрица»)
— А, Нео, проходи, как я рада, что ты нашёл время вновь посетить меня. И опять застал у плиты! Теперь, наверно, будешь думать, что я только и делаю целыми днями, как торчу на кухне и пеку печенье. Присаживайся. Тебе, ведь, некуда спешить?

— Да, Оракул, у меня есть время.

— Вот и прекрасно! Как раз первая партия готова. Пробуй, только осторожно, не обожгись. Ну как? Вкусно? Что-то ты опять не весел, мой мальчик. Или мне лучше обращаться к тебе «агент Смит»?

— Ты знаешь?

— Я — Оракул, не забыл ещё? Спрячь свой пистолет. Тебе, ведь, нужны ответы, а не моя смерть. Рассказывай, задавай свои вопросы, я отвечу на все. Потом. И столь же откровенно, насколько правдив будешь ты.

— Да, я не Нео. Нео умер там, в гостинице, на пороге номера 303. Да он и не существовал никогда. Матрица смоделировала его образ как приманку для повстанцев. Он занял моё тело, когда экипаж «Навуходоносора» выдернул Нео из ванны. Мне надоело гоняться за фанатиками-шестёрками. Я решил стать «троянским конём» в команде Морфеуса. Когда в гостинице мы с Нео слились в последней схватке, для окружающих агент Смит перестал существовать, а Нео стал всемогущим «Избранником». На самом деле я просто вернулся в собственное тело, а модель личности Нео стала моей маской. Повстанцы радовались спасению Избранника, не подозревая, что их чудесный Нео — лишь марионетка, которой управляю я, агент Смит.

Я надеялся, что «Навуходоносор» сразу отправится в Зион. Но последствия атаки «Спрутов» дали себя знать. Танк занялся бесконечным ремонтом. Я вынужден был проводить с Морфеусом и Троицей почти всё время. Они постоянно находились рядом, не давая мне ни малейшего шанса влезть в корабельный компьютер и отыскать коды связи с Зионом. Мои няньки круглосуточно ухаживали за мной, объясняя мои приступы раздражения, «провалы памяти», холодность и отчуждённость последствиями «виртуальной смерти». Морфеус с Троицей попеременно дежурили у моей постели, пока я окончательно не освоился и не заставил привыкшее к сознанию Нео тело повиноваться мне. Всё это время Троица почти не спала. Даже когда её сменял Морфеус, она не уходила к себе в каюту, а дремала тут же, на соседней койке, отделившись от нас наспех сделанной ширмой.

Ремонту корабля не было видно конца. Я предложил, чтобы Морфеус вызвал из Зиона подмогу или эвакуатор. Мне отвечали, что это невозможно. Каждый корабль абсолютно автономен, на нём есть всё необходимое для ремонта. Я говорил, что мне необходимо как можно скорее связаться с Зионом, чтобы получить необходимые планы и инструкции дальнейших действий — должны же они у них быть, раз Морфеус и другие корабли столь упорно искали Избранного. Мне отвечали, что подобные вещи вряд ли доверят электронным средствам связи. Короче, время шло, ремонт не кончался, а я вынужден был бездействовать, когда цель всей моей жизни была столь близка!

— Отдохни, расслабься, — советовали мне Троица и Морфеус.

Я решил последовать их совету и немного ослабил путы «души Нео». Я взглянул на окружающее его глазами и вдруг понял, что мои тюремщики сами у меня в плену! Троица с Морфеусом оказались влюблены в Нео. Я заставил их ревновать друг к другу, и Троица после дежурства у моей койки теперь уходила спать в свою каюту. Однако ревность окончательно лишила моих нянек сна. Они ещё пуще стали следить за мной и друг другом.

Однажды, «во время высшего мига любви», как писали в старых книгах, я неожиданно слился с Троицей не только физически, но и ментально. Наши сознания смешались, как это было ранее у меня с «ожившим» Нео. Расслабленная воля Троицы не смогла мне противостоять. Когда Троица поняла, что происходит, и кто я на самом деле, было уже поздно. Я убил её. Стёр. В моих объятиях осталась лишь безмозглая кукла.

Мне некогда было анализировать случившееся, я только убедился, что Троица не знала необходимых мне кодов связи с Зионом. Морфеус должен был прийти с минуты на минуту. Я вышел из каюты и пошёл к нему сам. Морфеус был приятно удивлён, но его радость сменилась тревогой, когда он увидел, в каком я состоянии. Я плакал, жаловался на любовные преследования Троицы, как меня угнетает то, что я вынужден бездействовать, а единственный человек, который мог бы меня утешить, не обращает на меня никакого внимания. В конце концов «утешения» Морфеуса закономерно привели нас в койку, а дальше, как говорится, дело техники. Я вошёл в сознание Морфеуса и стёр его личность. Сидя рядом с пускающим слюни идиотом, я задумался. Морфеус молчал у нас на допросе вовсе не из геройских побуждений. Он тоже не знал кодов! Никто из повстанцев, проникающих в Матрицу, не знает кодов связи с Зионом. Таковы требования безопасности.

Оставался Танк. Оператор, поддерживающий связь со всеми. Загадочная