Кальдур Живой Доспех V [Рост Толбери] (fb2) читать постранично, страница - 2

немного и снова провалиться в сон. Но когда этого не произошло спустя привычные пару минут, он ощутил сначала тревогу, а потом и радость. Розари наконец-то приходила в себя.

— Слушай, прости, — затараторил он, — Нужно было отпустить тебя, и не брать в этот "полёт", ты была уже ранена, но...

Розари вздрогнула, скривилась, с трудом достала здоровую руку из под одеяла, провела трясущимися пальцами сначала по лицу, а потом по затылку, внимательно ощупывая голову. В её руке осталась прядь спутанных волос. Их было столько, что она вздрогнула и снова ощутила испуг.

— Тише, — Кальдур заставил себя успокоить голос. — У меня тоже выпадают. Слишком много сил убили. Голова уже целая. Но болит, думаю. Пройдёт, девочка. Потерпи немного.

— Что случилось? — с трудом и хрипом едва слышно проговорила Розари.

Это были первые её слова за неделю, и для Кальдура они были чем-то вроде медовой и бархатной праздничной настойки Дукха. Он поспешил к ней, подтянул бурдюк с водой, и придерживая его, дал ей напиться. Она пила сама и долго, делая паузы, и это было куда более отрадным зрелищем, чем поить её по капле через тряпочку в полубессознательном состоянии.

— Мы сломали этого ублюдка, — не сдерживая хвастовства ответил Кальдур. — Забили его в скалу и похоронили там, может даже заживо. Мы одолели его, слышишь? И мы оба живы.

— Почему так плохо?

Лицо Розари выражало целую плеяду эмоций: грусть, непонимание, физическую боль, усталость, тревогу. Но уже не было безразличной маской смертельно-больного и умирающего человека. Кальдуру было её жаль, но от каждого взгляда на её страдания он чувствовал душевный подъём. Она жива, пускай её жизнь сейчас более чем полностью состоит из боли, но она жива. И она будет жить. А это значит, что он не один.

— Мы сражались в полную силу. И долго. Твой доспех чуть не сожрал тебя. А потом мы упали с неба на скалы.

Розари замолчала и отвернулась от него, но больше спать не пыталась, просто думала.

— Красная Фурия зажалась в угол глубоко внутри, — пробормотала она. — Я её почти не чувствую. Она не говорит со мной.

— Дай ей немного времени. Этим железкам тоже может быть страшно и больно. Они ведь почти весь удар взяли на себя.

Она снова задумалась и поспешила снова опустить голову на ложе. Пока держаться сидя было ещё тяжёло.

— Великая Госпожа... мы убили только одного... что же мы будем делать с остальными?

— Ну... — Кальдур прокашлялся. — Не будем пытаться забить их до смерти голыми кулаками. Грубая сила быка сгубила, но ишака с места не сдвинула... как говорится. Скорбь был чудовищно силён, непобедимым, но его сил не хватило, чтобы справится с притяжением и мощью гор. Значит, мы сможем придумать что-то такое ещё раз.

Розари тяжёло и протяжно вздохнула, сглотнула и закашлялась. Кальдур знал, что она чувствует, хотя ему и досталось не так сильно.

— У меня голова до сих пор раскалывается и поджилки трясутся, — признался Кальдур. — И я тоже поблевал нормально. Вкус металла на губах до сих пор и голова частенько кружиться. Вот же безумие мы устроили.

Она ещё несколько раз судорожно хватанула воздух, перешла на правильное дыхание, немного успокоила своё тело и разум, повернула голову и упёрлась в него укоризненным взглядом.

— Он мёртв, а мы нет. Вот ответ на твой вопрос. Оно того стоило.

Она кивнула. Говорить ей было тяжёло, да и не нужно — многое Кальдур понимал и без слов. Просто чувствовал. По её взгляду, выражению лица, наклону головы и тому настроению, что царило у неё внутри.

— Ксикс жив, — ответил он на второй её немой вопрос. — Не просрал я его. Дрыхнет чуть выше на скалах. Ему нравится быть на солнце, правда он становится таким горячим, что без доспеха к нему не прикоснуться. С равнины его не видно, не переживай.

Снова протяжный взгляд. Кальдур кивнул.

— Он сделает то, что от него потребуется, когда настанет время. Сможет доставить нас точно, но вот в бою я бы на его помощь не рассчитывал. Он и так был потрёпан, а Скорбь почти добил его. Считай, что мы ворвались вовремя. И точно не зря нас так потрепало.

Она снова вздохнула, но уже с некоторым облегчением. Отвернулась, упёрлась глазами в потолок и попыталась дышать медленно и с паузами. Она призывала объятия сна, чтобы быстрее поправиться и чтобы ей было не так муторно. Кальдур замолчал и постарался не шевелиться, пока сознание не покинуло её.

***

Вечером он приготовил пищу, собранную из последних запасов. Суп из горсти сушёных овощей и мяса. Пока бульон томился на догорающих углях, Кальдур обошёл все окрестности в поисках ароматных трав и мечтая выйти на ещё не убранное поле с пшеницей. Возможностей сделать муку и запечь хотя бы подобие дядиных пирогов у него, разумеется, не было, он просто хотел снова вдохнуть запах поля.

Вернулся уже к темноте.

Вытряхнул сумку, надеясь найти ещё какие-то крохи еды, но с кучей бинтов её покинул только красно-белый кусок тряпочки — повязка, которой Анижа прикрывала свою незаживающую рану накануне смерти.