Из Пешек В Королевы (СИ) [Катя Мантикора] (fb2) читать онлайн

====== Предисловие ======

Все права на вселенную Гарри Поттера и её персонажей принадлежат Джоан Роулинг. Данная публикация имеет исключительно развлекательный характер, любая коммерция отсутствует.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Меня зовут Катя Мантикора. Фанфик Pawn To Queen – это большая художественная работа трёх авторов, но, к сожалению, администрация этого сайта позволила мне выложить только свою личную часть (окончание романа). Я умоляю вас начинать чтение этого невероятного произведения с начала :)))

Ссылка на начало романа:

http://www.snapetales.com/mythomania/stories/1.php

Роман Pawn to Queen («Из Пешек В Королевы») был написан на английском языке автором Riley (главы с 00 по 28) в 2001 году. Русский текст этих глав является кавер-версией оригинала в переводе Fleur, вольный перевод был согласован ею с Riley. Авторство глав с 29 по 33 принадлежит лично Fleur.

Спустя почти 20 лет с момента первой публикации романа «Из Пешек В Королевы» и того дня, как я сама впервые с упоением начала его читать, я приняла решение закончить роман. Главы с 34 и до 57 (эпилог) – это моё личное творчество, которое я представляю вашему вниманию на этом сайте :)

Оригинальный роман был написан после выхода в свет книги «Гарри Поттер и Кубок Огня». До 33 главы он описывает пятый год обучения в Хогвартсе Гермионы Грейнджер и является плодом фантазии блестящих писательниц Riley и Fleur.

Главы Кати Мантикоры, начиная с 34 и до конца, написаны в соответствии с официальным каноном, но учитывают факты первых 33-х глав романа. Например, Блез Забини в романе является девочкой, как и было изначально ошибочно обозначено в официальном переводе «Философского камня» издательством РОСМЭН в 2002 году.

События «Ордена Феникса» и «Принца-Полукровки» я объединила в один год обучения в Хогвартсе – шестой. Все приключения, выдуманные мной, происходят на фоне официального канона и имеют дальнейшее фантазийное продолжение после происшествий, описанных в «Дарах Смерти». Эпилог Дж. Роулинг в расчёт не берётся. Я предлагаю альтернативное развитие сюжета, в центре которого были и остаются столь крепко любимые нами персонажи Гермиона и профессор Снейп.

Я искренне благодарю Джоан Роулинг, а также Riley и Fleur, за замечательных персонажей, фантазийные идеи и прекрасный волшебный мир, который я бережно храню в своей душе уже двадцать лет!

Катя Мантикора, 2021.

====== Глава 34: Цейтнот ======

Комментарий к Глава 34: Цейтнот НАЧАЛО РОМАНА НАХОДИТСЯ ЗДЕСЬ:

http://www.snapetales.com/mythomania/stories/1.php

Примечания:

Цейтнот – недостаток времени на обдумывание ходов. Хороший ход существует, но его надо найти, а у игрока почти не осталось времени (по истечении времени игрок проигрывает).

Снейп тяжело дышал. Сейчас, когда она на несколько мгновений лишилась чувств, он смотрел на неё, наполненный таким количеством эмоций, что сам не в силах был описать и понять собственное состояние. Её лоб покрылся лёгкой испариной, на щеках розовел чувственный румянец, тонкая кожа изящной шеи слегка сотрясалась от сердцебиения, которое, он мог поклясться, было не только видно, но и слышно.

Не отдавая себе особого отчёта в действиях, он провёл пальцем вдоль тонкой ключицы от плеча к центру, спустился по линии до пупка, минуя более чувствительные сейчас области её тела, затем ещё ниже, и, нащупав преграду в виде смятого шёлка, скорее машинально сдвинул его на место, тут же переместив горящую ладонь на живот, туда, где ещё совсем недавно «жил» её страх.

Чуть касаясь, он накрыл это место, но. едва почувствовав её нежную кожу под своей рукой и равномерное, ускоренное дыхание, поднимавшее живот ему навстречу, тут же отдёрнул руку.

Тихо, чтобы не потревожить хрупкую безмятежность девушки в его постели, он встал и вдруг ясно осознал необходимость сменить одежду. Голос, который обычно звучал в его в голове, подбирая мысленные комментарии, сейчас молчал.

Снейп аккуратным движением накрыл её невесомым одеялом и, не издавая ни шороха, вышел из комнаты в смежную ванную.

*

Медленно, словно нехотя пробуждаясь от восхитительного сна, Гермиона приходила в сознание. Сейчас девушка с трудом различала, где начиналась реальность. Она находилась там, на подоконнике, в тумане и в объятиях чёрной тени, с которой слилась границами своего тела. Почти незаметное движение её тела – и она ощутила, как что-то действительно обволакивает, обнимает её. Поворот головы, и чувства стали отчётливее, с сонного подоконника она плавно перетекла в горизонтальное положение. Длинный вдох – и нос защекотал воздух, запах которого она слышала впервые в жизни.

Ей было тепло и спокойно, она чувствовала себя необычайно умиротворенно, но ровно до тех пор, пока не приоткрыла глаза. Пара секунд для возвращения в мир и восстановления памяти, как вся она сжалась внутри, резко вдохнула, сердце застучало так, словно сильно увеличилось в размерах, дыхание сбилось.

В памяти всплыли чёрные глаза-туннели, бархатный шёпот и губы, горячие, вызывающие стыд и… желание обладать безраздельно ими снова и снова. Где-то в самом интимном уголке её тела что-то ответило её мыслям, и изо рта вырвался очень сладострастный, удививший её саму, стон. Она осознала, что в эту самую секунду, почти полностью обнажённая и ласково укрытая одеялом, находится в постели Северуса Снейпа.

Похоже, всё произошло буквально мгновения, минуты назад, простыни под ней были тёплыми и очень… влажными. Руками она поправила непослушные, мокрые у корней волосы, подтянула к себе ноги и переместилась чуть вбок, к другой стороне кровати, к спасительной прохладе, краем сознания отметив что шёлк на её бёдрах, который был откровенно мокрым внутри, находился на месте, словно к нему не прикасались.

Наверное, он услышал её движения или тот случайно вырвавшийся стон… дверь, которая вела в ванную приоткрылась, и в проёме появился силуэт человека, который полностью занимал всё её сознание.

*

Оказавшись в ванной, Снейп с жадным вздохом облокотился спиной на закрытую дверь и, улавливая остатки девичьего аромата на губах, бессильно сполз по ней на каменный пол. Жар бил его изнутри, стучал в висках, создавая впечатление, что он ослеп.

Ослеп от голода – а вот и голос, ну, привет. Он тронул пальцами губы и яро облизнулся, понимая, что услужливый голос подсовывает ему правдоподобное объяснение, спасая от более глубокой пугающей истины. Снейп безучастно, всё так же сидя на полу, расстёгивал многочисленные застёжки одежды, которая выдавала его нетерпение, и даже больше, но мыслями он оставался в комнате.

С ней.

Там, где в его постели находится женщина. Своевольная, но такая послушная, упрямая, но так преданная, невинная, но способная лишить его контроля… женщина, которая пришла к нему, сделав осознанный выбор.

Или она поддалась твоим умелым манипуляциям, и ты всё решил за неё уже давно, несмотря ни на что?

Снейп отбросил мокрую одежду, полностью разоблачавшую его, свидетельствующую об отсутствии самообладания, опять, и тяжело встал. Перед глазами пролетело лёгкое дежавю ночи его излечения. Что ты делаешь со мной…

Душ. Срочно.

И что я сделал с тобой… сделал потому, что хотел.

Он хотел её так, как никогда в жизни не желал ни одну женщину. Хотел её больше, чем она сама могла бы представить. Хотел владеть ею безраздельно, её телом, её умом, её душой, её сознанием. Не просто утолить голод, а подчинить себе её разум, заполнить собой весь её мир, и при этом… Мерлин, как такое вообще может происходить… он хотел служить ей… но служить как могущественный покровитель, её единственный хозяин…

Снейп впервые позволил себе сформулировать это в своей голове. И проговорить это мысленно оказалось не так страшно, как прятать истинные чувства за здравым смыслом.

Перестань пытаться казаться меньшим мерзавцем хотя бы сам себе…

В этот момент, сквозь ледяную воду, которая остудила если не моральный, то хотя бы его физический пыл, он услышал тихий стон и движения простыней.

И, опередив любые мысли и реакции, в воспалённом сознании голос сказал:

Мерлин, чем она там занимается…

Постаравшись выгнать все образы, Снейп осушил себя заклинанием, взял из шкафа брюки и рубашку, оделся. Что я натворил? Что теперь? Колючие вещи словно грубо оцарапали ледяную после душа кожу несмотря на то, что были очень лёгкими. Он приоткрыл дверь.

Вдох потерялся где-то в горячем запахе спальни. Теперь – ему не помогли ни десятилетия опыта, ни формальные ограничения, ни её маленький талисман… что говорить о каких-то шатких человеческих понятиях вроде рассудка… Держать себя в узде дальше не представлялось возможным.

В его спальне, в его постели, в полутьме лежала настоящая, живая, бесконечно сексуальная женщина. Одеяло, которым он заботливо её укрыл, было зажато между бёдер по всей длине её ног, и небрежно накинуто на тело, прикрывая его до плеч. Волосы растрёпано укрывали подушку, она поднялась на локтях ему навстречу и зарделась, облизнула губы и опустила глаза, но тут же подняла их, когда он двинулся к ней.

Я хочу тебя. Сейчас.

Это была только мысль, или слова вырвались наружу с его открывшихся губ, когда уже очень, очень нужно было вдохнуть?

Моя.

*

Что-то происходило, такое, к чему она не была готова. Снейп встал в проёме двери, замерев, словно изваяние. Она приподнялась, чтобы разглядеть… он сжимал пальцами дверной косяк, костяшки побелели. Рубашка на нём, неизменно чёрная, была застёгнута не до конца и не на ту пуговицу, глаза впились в неё так, что она могла ощущать это на физическом уровне. Во рту у неё внезапно стало очень сухо, она стыдливо спрятала взгляд, но обуреваемая желанием изучить его – такого – вновь посмотрела на него.

Тонкие сжатые губы приоткрылись, Снейп сказал что-то губами, но звук не вышел из его горла. Он шёл прямо к ней с полными безрассудства глазами.

Ей показалось, что грудную клетку стянули обручем: вдохнуть было почти невозможно, лишь короткими рывками она ловила воздух. Желание снова очутиться в его полной власти и, в то же время, животный страх сдавили её в области шеи, ухо кольнуло, и вот она уже подобрала ноги под себя, стиснув в ладонях прижатое к телу одеяло.

Я могу остановить его… но она не была уверена, что это правило всё ещё действует. И не была уверена, что хотела этого. Даже мысли не успевали формироваться в её мозгу, не то, что слова на языке.

Уже преодолев разделяющие их пару метров по постели, он, не глядя ей в лицо, сжал в руке оба её запястья так, что она выронила одеяло, и поднял их над её головой, прижав к стене. Она чуть приподнялась на коленях за руками, снова облизывая засохшие губы, испытывая одновременно ужас и возбуждение от… подчинения.

Пожалуйста, пусть он возьмёт меня вот сейчас…

Снейп дико смотрел на её тело и отрывисто дышал. Ледяной душ был глупой идеей, так как теперь её жар ощущался ярче, забирал его разум, это сводило с ума, он не мог остановиться. Его вторая рука легла на её бедро, он с нажимом вёл её вверх по телу к шее через грудь, и когда его странно холодные пальцы достигли горла, Гермиона обмякла, как если бы начала терять сознание.

Я сейчас упаду в обморок…

В этот момент где-то внизу её мышцы расслабились, она стала очень горячей и вдруг сильно намокла.

Он безумным взглядом смотрел на струйки, которые с предательским звуком текли внутри по её бедрам, заставляя шёлковое бельё стать полностью прозрачным и обозначить точные контуры тела. Снейп издал хриплое подобие рыка, напрягся, невольно направил свои пальцы к источнику влаги, безошибочно дотронувшись до шёлка, и оцепенел в этом ощущении, как заколдованный, не смея больше ими пошевелись. Влага в то же мгновение обожгла его кисть, утекая сквозь пальцы, а Гермиона, всё ещё заключённая в его бесхитростный плен, пылко извилась в его руках, которые крепко держали её сверху и… снизу.

Она замотала головой, застонала, тщетно стараясь сдержать слабую струю там, где Снейп прижал к ней ладонь, глаза её увлажнились; но легкие, едва уловимые движения её тела там внизу, скользящие навстречу и обратно вдоль его мокрых пальцев, выдавали её, и словно бы позволяли ему не отпускать…

Снейпа сотрясла судорога, он резко дёрнулся, закусил губу, и издал сдавленный стон, но не сдвинулся с места, держа запястья Гермионы над её головой, а вторую руку там, где было неприлично горячо и очень мокро, ощущая её пульс через шёлк, еле касаясь, замерев, подрагивая. Она полностью расслабилась и опустила голову. Видеть собственными глазами его такую несдержанную сильную мужскую реакцию было потрясающе. Как только её дыхание более или менее восстановилось, Гермиона тихо, но отчётливо произнесла, не поднимая взгляда:

- Отпусти меня, Северус.

Её голос подействовал на него лучше ледяной воды. Не в силах ответить, он отпустил её, но не отпрянул, а просто безвольно разжал руки и понуро сел. Новое напряжение в его теле росло, оно было ничуть не меньше предыдущего, но было таким… безысходным. Он пристально, как сумасшедший, смотрел на её мокрые порозовевшие колени, находившиеся почти вплотную к его собственным, исступлённо желая их обладательницу, но не смея поднять глаза или дотронуться до неё. Она чуть привстала и сделала то, чего он никак не ожидал, а может, и она сама.

Девушка устойчиво поднялась на коленях, в том самом месте на кровати, где только что ей было так позорно и так… восхитительно. Сейчас она ничего не боялась. Она почувствовала себя взрослой женщиной, которая сама захотела… обладать. Неизвестно, какие инстинкты говорили в ней в этот момент… Может, она интуитивно ступила на нужный путь и убедилась в достоверности своих утренних домыслов…

Гермиона выпрямилась перед ним, мысленно направив энергию. Простыни сию секунду стали сухими. Она просто знала, что это получится. А затем, медленно, растягивая каждую секунду, пальцами самостоятельно спустила с себя безвозвратно промокшее бельё. Прекрасно понимая, что лишает его остатков контроля, которые он, наверное, всё ещё хотел сохранить.

Испугавшись его безрассудных глаз, того как он целенаправленно шёл к ней, и был такой… другой… совсем не как в начале их интимной встречи… она на секунду подумала, что он просто жёстко возьмёт её… и даже захотела этого. Все его действия за эти месяцы, взгляды, слова, поступки, и даже то, как он резко удалился сегодня, дав ей пять минут… Или себе? Всё вдруг стало для неё так очевидно: он меня хочет. И делает всё, чтобы не потерять контроль. Девушка понимала, что меньше всего Снейп желает навредить ей, но она хотела именно этого, не подозревая, что может в нём пробудить. Монстра…

Когда он появился в проходе, она увидела человека, потерявшего рассудок и действительно испугалась. Камень колол её ухо. Снейп, который удушающе сжал её шею, сошёл с ума… Но смотреть в его безумное лицо, на его тело, его пальцы и губы, которые доставили ей столько удовольствия, и не желать его… нет, это было невозможно. Он – её мойра. Со вспышкой этой мысли талисман словно отключился. Он не может навредить мне. Он для меня не опасен. Я выбираю его… Я этого хочу.

Гермиона даже не думала о том, что происходило дальше, что это было, какие механизмы сработали в её организме… но то, как он зарычал, как весь напрягся, словно один огромный нерв, и подставил руку, потому что не смог сдержаться… Как потом резко дёрнулся, шумно закусив губу, и как замер, подрагивая, но не смея тревожить её конвульсию… Восстановив дыхание, она точно поняла: он напуган своими собственными эмоциями, даже если сам себе никогда в этом не признается.

- Отпусти меня, Северус.

И то, как он отстранился, подтвердило её догадку. Он просто сел рядом, слишком возбуждённый, слишком жаждущий её, чтобы совсем отпрянуть. И слишком… осторожный, аккуратный, заботливый по отношению к ней… нет, всё не то… слишком, да, напуганный, что может причинить ей вред, чтобы ослушаться.

Тогда она сделала то, что сделала. Она этого не планировала, всё получилось само. Гермиона видела, как расширились его глаза, смотревшие точно под шёлк, он не мог оторвать от неё взгляд, и выглядел так… заворожённо… словно его пустили на запретную территорию, его одного. Ещё в начале вечера он достаточно близко интимно изучил её глазами… и не только… но сейчас… когда она сама по-другому почувствовала себя… удивительно, как жадно он её воспринимал…

Снейп ощупывал глазами каждый изгиб, каждую капельку, каждый миллиметр нежной блестящей кожи. Он хотел её с такой силой, как будто этому не предшествовало его дважды потерянное самообладание. Как будто в первый раз видел её раздетой… Его мир сузился до этого удивительного зрительного контакта, он не моргал, чтобы не упустить ни одного крошечного мгновения…

Медленным движением спуская вниз свою шёлковую нить, Гермиона словно подчеркнула, что ему было это позволено. На минуту она стала хозяйкой ситуации, и от понимания этого почувствовала такую степень возбуждения, которая точно была новым уровнем. Гермионе показалось, что там, внизу, она не просто пульсирует, а словно надувается и увеличивается, открывая новые грани своего пылкого желания.

В застывших глазах Снейпа снова заплясал безумный огонёк. Он видел, как физически проявляется её возбуждение там, куда смотрел безотрывно, будто загипнотизированный. Капелька словно в замедленной съёмке падала прямо вниз в спущенный шёлк. Контроль был полностью утерян. Что-то вполголоса прошептав, он легко подхватил её и усадил на себя сверху, а сам откинулся спиной на подушку у стены, и посмотрел ей точно в глаза.

- Я хочу тебя, девочка… Пожалуйста…

«Я хочу Вас, профессор Снейп»...

Новый отголосок той ночи и осознание, что он только что по-своему прожил её собственные чувства и желания, затерялись где-то во вспышке нового ощущения. Снейп влажно дотрагивался до неё там, едва-едва, но не где он уже познакомил её со своими пальцами и… губами,.. а… дальше… Голова закружилась, но Гермиона не успела раствориться в этом непривычном ощущении, потому что вдруг поняла: оба они были абсолютно раздеты, и Снейп сжимал её талию… двумя руками.

Он касался её совсем чуть-чуть, очень осторожно, но ей показалось, что она сейчас задохнётся от удовольствия. Однако Снейп держал её, застыв, словно, спрашивая разрешения… «Пожалуйста…» Гермиона ласково обвила его шею руками и вымолвила долгожданное «да»... С этой секунды её маленькая власть испарялась, но она была больше не нужна: Гермиона снова, как той ночью, с абсолютным доверием почувствовала себя хрустальной вазой в его опытных и аккуратных руках.

Тяжело дыша, Снейп медленно опускал её вниз, с огромным трудом не поддаваясь своим собственным разыгравшимся инстинктам.

Постепенно чувствовать его внутри было… естественно… он был неожиданно горячим, и уже… очень скользким… Гермиона теперь отчётливо слышала свой собственный внутренний пульс, и была так… готова… что почти не чувствовала тянущей боли. Он остановился, давая ей привыкнуть, и с заботой провёл по её телу одной рукой, крепко придерживая другой. Снейп ощущал, как сжимаются вокруг него её мышцы, делая их контакт невыносимым… Терпи…Сейчас самообладание терять нельзя…

Она почувствовала, что он тихо поднимает её обратно, дойдя почти до исходной точки. Его дыхание было глубоким и быстрым, но но так же крепко держал её талию и снова уверенно направил её навстречу себе. Голова кружилась. Она никогда не представляла себе, что внутри неё может быть настолько жарко…

Его движения становились немного более настойчивыми, Гермионе показалось, что он словно увеличился внутри неё, она знала, что сейчас произойдёт, но была не готова. Вновь ведомая неизвестными инстинктами, девушка вдруг взяла его запястья в свои руки и откинула их наверх, к его голове, глотая слова вымолвив:

- Ещё нет…

И восстановила прежний, медленный ритм. Снейп заскулил.

Самообладание… Губы его были плотно сжаты, глаза закрыты, и Гермиона почувствовала, как она словно наливается там, как её нутро сжимается, делается тесным, и очень влажным. Теперь она двигалась сама и чувствовала, что вот-то её заберёт в свои объятия волна неведомого удовольствия, она стремилась ей навстречу, а внутри становилось всё более и более жарко… и мокро… она снова вся сжалась, ускоряясь, как вдруг Снейп силой вырвал руки из её кистей и крепко схватил её талию:

- О нет, девочка.., – он смотрел на её раскрасневшееся лицо, – Я не позволю Вам капитулировать при первой возможности… – и мысленно добавил: как это уже дважды сделал сегодня я…

И теперь он сам намеренно замедлил её. Это было невыносимо. Глаза её были закрыты, всё внимание там, в точке контакта… Ещё немного…

- Умоляю… – она задыхалась.

Его дыхание было намного быстрее ритма движения, оно горячо отдавалось на её груди.

- Мммм.., – внутренний толчок её тела вызвал у Гермионы лёгкий вскрик… Ох, как влажно… но Снейп двигал её всё так же медленно. Она сдавленно застонала. Ещё толчок. Очень горячо, но снова нет. Ей казалось, что она сейчас буквально взорвётся, но волна всё не приходила. Крепко держа талию, не давая ей возможности самостоятельно приблизить финал, Снейп нарочно медленно опускал её навстречу себе, дыша в голос. Внутри неё он достиг уже каких-то безумных размеров, но также степенно поднимал её наверх. Теперь она стала очень, очень тесной. Ещё толчок. В глазах поплыли круги…

- Я больше не могу… – Гермиона дрожала, но Снейп снова методично опускал её вниз, и ей казалось, что она сейчас сойдёт с ума. Не могу больше… пожалуйста… Её мышцы мучительно напряглись в спазме… он продолжал двигаться и дышал, рыча, пока её спазм сдавливал его кольцом всё сильнее… Протяжный стон Гермионы, казалось, исходил из самых глубин. Наконец напряжение отпустило, сопротивляться больше было просто нельзя, волна настигла её, и запульсировала там так, как Гермиона не представляла вообще возможным.

Её «капитуляция» длилась несколько секунд, во время которых Снейп, задыхаясь, продолжал неторопливо поднимать её, и опускать, но уже совсем немного, а затем вцепился в её талию и, сжавшись от судороги, резко подался к ней вперёд.

Она ощущала головокружительные ритмичные толчки своих мышц, когда почувствовала, как внутри у неё яростно раздаётся ещё один пульс, бьющийся бешено сильно, заставляя её закипеть изнутри, заполняя всё, и унося куда-то в горячую неизвестность. Словно сквозь пелену она слышала как низко и хрипло кричал Снейп, но она уже ничего не осознавала, кроме этого потрясающего чувства, наполнившего её снизу доверху.

====== Глава 35: Развязка Ферзевого фланга ======

Гермиона не отключилась. Она бессильно упала Снейпу на горячую грудь, упираясь лбом куда-то под ухо, и просто дышала, захваченная каруселью эмоций. Он крепко обнимал её хрупкое тело, всё ещё слившееся с ним, делая их единым, продлевая этот космический контакт, и так они сидели полулёжа, растворившись друг в друге.

Сколько прошло времени – было неясно. Много и мало. Первым молчание нарушил Снейп:

- Моя девочка… Вы понимаете, что я сделал?

- Не Вы.

Снейп вздрогнул – Гермиона говорила ему прямо в шею.

- .., – он аккуратно взял её за плечи и поднял, – ммммм.., – контакт прервался, и Снейп тихо опустил её рядом с собой, деликатно усаживая боком вплотную к себе, чтобы обе её ноги оказались с одной стороны. Она опиралась на свою руку, перекинутую через него. Снейп выпрямился, согнув ногу, предусмотрительно давая ей ещё одну точку опоры для спины, и шёпотом сказал:

- Объясните.

- Это была полностью моя инициатива.

Не согласен… Можно было поспорить, но… прогнав в памяти некоторые моменты их встречи, Снейп изогнул брови и Гермиона по выражению лица поняла, что картинка в его голове сложилась.

- И… Вы думаете, это сработало?

- Я уверена, Северус, – голос её звучал устало, но отчётливо, продолжать разговор было ни к чему. Снейп провёл тыльной стороной ладони ей по лбу и наклонил голову девушки к своему плечу, укрывая рукой. Вторая рука легка ей на спину, нос уткнулся в волосы, а губы ласково целовали макушку и дышали в неё растерянным шёпотом. Сквозь поцелуи едва различалось:

- Дорогая… моя сладкая… девочка…

Гермиона чувствовала себя очень защищённой. Здесь, внутри этого объятия, она находилась в полной безопасности. Силы возвращались к ней. Прильнувши щекой к плечу, укрытая его крылом, она стала внутренним взглядом осматривать своё тело и отслеживать новые ощущения.

- Северус… что-то происходит со мной.., – она попыталась встать, но стоило ей немного напрячь живот, как пространство под ней стало очень липким. Снейп тут же подхватил её на руки:

- Простите… – Мерлин, ему сейчас что… стыдно?! – ...мою несдержанность.., – и уже держал её над собой на другой стороне кровати.

- ...Не бойтесь… я обо всём позаботился.., – он поднялся с постели, с лёгкостью держа девушку на весу, – думаю, Вам лучше сейчас быть в горизонтальном положении.., – Снейп направился в ванную через брошенную приоткрытой дверь.

Никогда в жизни Гермиона не могла предположить, что голос профессора Снейпа может звучать так… виновато. Если честно, это даже развеселило её. Она улыбнулась. Ванна мгновенно набралась, и теперь он потихоньку бережно опускал её в тёплую воду:

- Я Вас пока оставлю, побудьте наедине, всё в Вашем распоряжении.., – он быстро завернулся в полотенце и, сутулясь, вышел.

Тронутая до глубины души удивлённая Гермиона не нашлась, что ответить, и молча смотрела вслед. Несмотря на всё произошедшее, мысли её теперь были направлены только на него. Жестокий, саркастичный и несправедливый профессор Снейп. Властный манипулятор, способный подчинить себе любую женщину, управляя её удовольствием… Отгородившийся от всех, скрытный, недоступный человек… Заботливый и осторожный… виноватый и потерянный… Это точно был он? Похоже, что сегодняшний опыт был в некотором роде первым и для него.

Он же меня не… «пытал»... Она опять весело улыбнулась своим мыслям.

*

Выйдя из ванной, Снейп, мельком разглядев большое прозрачное пятно на кровати, уронил лицо в руку. Щелчок – и бельё на постели снова свежее, а её одежда сложена рядом. Но ты же этого и хотел! Помедлив мгновение, он направился к креслу. Прекрасно. Теперь успокойся. Всё в порядке.

- Не считая того, что в твоих личных покоях принимает сейчас ванну Гермиона Грейнджер, с которой ты только что… – он язвительно ответил сам себе, – а в остальном, конечно, всё просто замечательно. Я спал с ученицей.

Вереница оправданий и доводов поплыла у него в голове… хотя какие, вообще, в пользу этого могут быть доводы?!..

Совершеннолетняя… Это мог быть только я… Она захотела… Я выполнил её просьбу…

- Да я прямо герой, – снова презрительный и полный желчи ответ себе.

Так, держа голову руками, Снейп сидел у потухшего камина неподвижно ещё какое-то время, пока звук открывающейся двери не вырвал его из оцепенения.

Гермиона вышла из ванной, обернувшись полотенцем. Когда он поднял на неё глаза в некотором замешательстве, она лёгким движением сняла с себя полотенце одной рукой и уверенно протянула другую руку в сторону тумбы. Снейп ошеломлённо наблюдал, как её мантия послушно полетела к ней через комнату, и укрыла её прямо поверх обнажённого тела.

- Не рекомендовал бы ходить так на уроки…

Гермиона отметила, что к нему вернулся прежний бархат в голосе, слегка насмешливое выражение лица и фирменный снисходительный яд, который сейчас казался ей таким сладким. Она в третий раз заулыбалась, только уже не себе, а ему, и специально игриво и виновато ответила:

- Добрый вечер, профессор Снейп.

На его лице отразилось секундное помешательство, однако он нашёл в себе силы ухмыльнуться:

- Похоже, что у кого-то кроме способностей к интригам появилось и… желание.., – он выделил последнее слово, идеально подобрав интонацию так, чтобы смутить её. Щёки Гермионы удовлетворительно покраснели, и Снейп нейтрально добавил:

- Гермиона… – Какое же вкусное имя… – Идите ко мне.

Он приглашающим жестом вытянул руку в её направлении, и Гермиона шагнула навстречу, придерживая мантию руками, не в силах ему противиться. Там в кресле сидел мужчина, его торс вальяжно откинут на спинку и обнажён, на бёдрах полотенце; он приглашал её присоединиться и ждал, когда она вложит свою ладонь в его руку. Девушка приблизилась, пальцы утонули в его кисти, он притянул её и усадил к себе на колени так, чтобы это не носило слишком интимного характера. Гермиона инстинктивно хотела боком облокотиться на него, но он опередил её движение, выпрямив спину и забирая в свои руки обе её ладони. Она сидела прямо, опустив глаза и наблюдая, как Снейп перебирает её пальцы. Его волосы чуть-чуть задевали её плечо.

- Гермиона, как Вы себя чувствуете?

Эти удивительные проявления заботы сводили с ума. Новый Снейп восхищал её и вызывал невероятные тёплые чувства, от которых слёзы подступали к глазам. Гермиона хотела бы ответить, так много всего сказать, чтобы он понял… но все буквы пропадали на языке, и никак не формировались даже в односложный ответ. Она оставила попытки выдавить из себя хоть слог, и вместо этого просто прислонилась губами сбоку к его лбу и так и осталась там. Снейп затаил дыхание, как будто боялся её спугнуть одним лишним движением… Пальцами Гермиона неотчетливо ощутила, что руки его застыли.

*

Он закрыл дверь, упёрся в неё обеими руками, волосы на лбу прилипли к лицу. Мерлин, спасибо, что сейчас уже нет уроков. Минуту назад Гермиона выскользнула от него, надёжно укрытая Плащом Сокровенности. Сокровище… моё сокровенное дитя… А я идиот, я просто идиот. Снейп кинул полотенце в сторону ванной и рухнул на кровать по диагонали, набросив на себя одеяло. Я превращу Ваше упрямство в настойчивость… Мерлин, какой идиот. Ну вот, она настояла, ещё и продемонстрировала это неоднократно. И этот трюк с мантией… Что ж, очевидно, сила продолжает работать. Она ещё на первом курсе легко решила логическую задачу в стрессовых условиях. На что он надеялся? Что она не заметит истинный смысл в этом проклятом катрене?

Северус, ты вёл себя, как придурок. Партия, вроде бы, за тобой, но она хитро обыграла тебя, заманила, ты послушно глотал наживку, ещё и делал это с удовольствием. Нельзя позволять вот так за мгновения лишать себя контроля. Не в твоём положении.

Горечь заполнила его сознание. На улице занималась заря, но Снейп пролежал до самого обеда. Он не спал. Стоило ему нырнуть в забытие, как голова тут же воспалялась от реалистичных сцен с участием двоих… насильно он вытаскивал себя из грёз, перемещая лицо по постели в поисках прохлады. Потом всё повторялось. Наконец, тяжёлые волны стали забирать его, он проваливался сквозь простыни и откуда-то издалека слышал над ухом свистящий шум:

- Сссеверусссс, просссниссссь…

Тяжёлые волны начали обретать вполне реальные очертания. Пернатые. Снейп застонал, вдавленный в кровать. Гадина. Он заговорил сипло и глухо, не поднимая лица:

- Эсме, ради Мерлина, сгинь. Я не хочу знать, где ты была и что видела.

- Тебе надо поесссть… иди, поешшшь…

Под ложечкой засосало. Вообще-то, эта тварь права. Сползая с кровати в направлении гардероба, Снейп подумал, что физическим состоянием и уровнем интеллекта он сейчас к рептилиям ближе, чем к человеку разумному. Как сквозь воду он двинулся в Большой Зал, ожидая, что обнаружит там пищу не только для желудка, но и для глаз.

Эсме тем временем раскладывала свои кольца по его постели.

*

Гермиона забралась на свою кровать с ногами, вылезая из Плаща Сокровенности и своей мантии. Она не была из тех простых девчонок, которые бы на её месте окрылённо мечтали и романтично обнимали подушку. Нет, в ней словно щёлкнул какой-то рычаг, отправивший все нежные моменты этой ночи на второй план, и теперь она ясно чувствовала кое-что совсем другое. Вкус победы. А ещё… власть удовольствия… с которой она сегодня осознанно и успешно атаковала. Карбункул грел её ухо, и ей непременно понадобилось зашторить полог одним лишь движением… своих глаз.

Темнота обняла её, и Гермиона сладко вытянулась в своей постели. Стрега. Она не знала, сработает ли теперь её талисман сам по себе при приближении опасности, как тогда в кабинете… Но камень с самого начала был лишь отражением её собственных сил, не больше. Она правильно разгадала манускрипт. И это не камень притянул к ней мантию в подземелье, не он только что управлял пологом. Это была она. Она знала, что всё получится: с камнем… или без… Камень пробудил её силу, но сила слушалась её абсолютного знания. Главное было научится этим знанием управлять, чтобы не потерять его в неподходящий момент.

Проснулась она тогда, когда Солнце стояло уже высоко. Наверное, нужно идти на завтрак, или обед, или что там сейчас… вчера она не появилась на ужине, и её тревожные гриффиндорские друзья скоро забьют панику. Какой цинизм… но теперь было так.

Девушка спустилась в общую гостиную. Оживлённые гриффиндорцы обсуждали прошедшие экзамены, делились планами на лето, договаривались о встречах и прогулках. Гермиона поразилась, как она всего за одну ночь стала настолько выше всей этой детской ерунды…

- Гермиона, привет! – воскликнул Рон с дивана, – Как дела? Не видел тебя вчера вечером.

В этот момент из портретного коридора появились Гарри и Джинни. Оба сияли. Хорошая погода и конец учебного года делали своё дело. У Гермионы вдруг всё внутри зачесалось от издевательского любопытства. «Как дела?» Что это они себе думают?!

- То есть, моих телохранителей не побеспокоило моё отсутствие.., – проговорила она шёпотом, но с выразительным нажимом, и в эту же секунду на лицах обоих мальчишек отразился серьёзный испуг, оба они молча и виновато подскочили к ней, не смея поднять глаз.

Эффект убеждения сильно впечатлил Гермиону и она быстро отшутилась:

- Ребята, да вы что? – смеясь произнесла она, – Всё отлично! Погода сегодня классная, да?

- Ага! – к ним присоединилась Джинни. Мальчишки оттаяли и, кажется, рыжая бестия ничего не заметила, – Кто-то нетипично рад концу учебного года?

- Я просто очень хочу уже уехать домой, – улыбкой Гермиона превратила эту потенциально опасную фразу в нечто позитивное и жизнеутверждающее.

На самом деле, девушка почувствовала лёгкое головокружение и недомогание. Злоупотреблять новой силой не стоит. А тем более – тестировать её на друзьях! Вот дома она ещё потренируется с предметами.

- Слушайте, я ужасно есть хочу! – вслух осознала она, – я всё утро просидела у себя в комнате, составляя расписание занятий на лето, так увлеклась, что завтрак пропустила! – Наконец, типичная Грейнджер… – Когда там обед?

- А мы как раз пришли забрать Рона и тебя, – как ни в чём не бывало отозвался Гарри, – идёмте!

По пути в Большой Зал Гермиона с интересом размышляла о новых способностях и ощущениях, о расширяющихся сферах её влияния, о дальнейшей внутренней и внешней политике общения и о дозволенной степени искренности с друзьями.

Стоп.

Что?

Сферы влияния? Внутренняя политика? Ну ты даёшь, Грейнджер.

Волшебное превращение…

Войдя в Большой Зал, Гермиона с удивлением отметила, что Снейп занимал своё место, однако ещё не заметил её. Наверное, думал, я не приду… При мыслях о нём в его присутствии все намёки на «власть» улетучились, а на губах проступило нежное благодарное прикосновение к его лбу. Живот потянуло, дыхание сбилось. Чтобы не «потерять контроль», когда нужно держать лицо и играть свою партию, – необходимо быть мастером высшего пилотажа. Гермиона впервые задумалась, что за всё время их общения Снейп ни единой чёрточкой на лице не выдавал своих истинных желаний, за исключением… некоторых сильно провокационных моментов… Он сдался лишь от атаки, которая застала его врасплох, и то… потому что мог себе это позволить в данной ситуации.

С такими рассуждениями она села с ребятами за обеденный стол, приняв твёрдое решение прямо здесь сыграть с ними блиц, предоставив Снейпу наблюдать. А ещё, она решила не обращать на него своего внимания. Вообще. Ждёшь, что его это взволнует… Или тебе самой так легче не потерять контроль?

Как бы там ни было, она отвлеклась на обдумывание своих ходов и упустила нить разговора.

- Что скажешь, Гермиона? Ау, ты вообще с нами? – к ней обращался Гарри, и вся компания взглянула на неё.

Белые ходят первыми…

- Скажу, что готова съесть две порции этого ароматного бифштекса! – она ответила чистую правду, а значит, была искренней, – прости, я просто задумалась, что действительно могла бы более развёрнуто ответить на шестой вопрос у Бинса.

Рон закатил глаза. Гарри нетерпеливо переспросил:

- Так, что скажешь?

- Что это отличная идея! – наугад улыбнулась сквозь бифштекс Гермиона.

- Значит, отметим твой День Рождения у нас все вместе! – подытожил Рон, кивнув Гарри.

Гермиона предполагала, что речь в их простой праздной беседе как раз шла о чём-то таком, поэтому угадала с ответом. Рон продолжал:

- Не знаю только, что делать с Кэтлин и нашими друзьями… Мне кажется, мама взорвётся, – Рон поморщился.

- Маленький Ронни никак не начнёт решать за себя.., – Джинни точь-в-точь передала интонацию их вечно дразнящихся близнецов и засмеялась. Гарри и Гермиона прыснули в тарелки, но Гермиона сделала это нарочно. Рон гневно покраснел:

- Заткнись, Джин! Вспомни, что было с Биллом.

За общей беседой никто не уделял Гермионе особого внимания. Вернее, повышенного внимания. Она органично вписывалась во всё происходящее, и самые близкие друзья не могли даже догадываться о том, что с ней происходило всего несколько часов назад. Никто ничего не заподозрил. Беседа всё ещё вертелась вокруг Рона и его нерешительности.

Но решать ничего не пришлось.

====== Глава 36: Пат ======

Примечания:

Пат – ситуация в шахматах, когда игрок не может сделать ни одного хода, но мат так и не объявлен.

Дом на площади Гриммо приносил сплошные разочарования.

Гермиона и Рон молча драили помещения. Общаться с Гарри было нельзя. Общаться с Роном было неохота. Общаться с Джинни было скучно. Остальные обитатели временной штаб-квартиры для типичной Грейнджер были за чертой внешней политики. За этот месяц она отточила свои навыки общения, и, в общем-то, пришла к выводу, что нужно быть просто самой собой. Разница заключалась лишь в том, что теперь она осознавала типичную Грейнджер, как одну, а не единственную из многих своих вполне настоящих граней. Смысл игры был в том, чтобы никто из друзей не заметил в ней никаких изменений. Чтобы никто ничего не заподозрил.

За привычными ежедневными масками Гермиона тщательно прятала не только новые способности, но и обуревавшие её чувства. Скрывать это – стало делом приоритетной важности. Эмоции, которые переполняли её, были направлены на одну ключевую фигуру королевского фланга, и вскрыть такую близость было бы смертельно опасно. Чёрный Король – частый гость в сознании Гарри… и Мерлин знает, что случится, если…

Жизнь Епископа была для Гермионы дороже всего.

Её аналитический ум получал истинное удовольствие, когда она дома составляла письменную таблицу общения. Очень в её стиле. Она выписала своё постоянное окружение на летнее время, разделила его на «близких друзей» и «остальных»; «остальные» тут же отправлялись в столбик внешней политики. Каждое же имя из списка близких друзей подверглось тщательному анализу по пунктам: «как я вела себя с этим человеком в первые 4 года учёбы» и «насколько открытой я могу быть сейчас по отношению к нему».

Легче один раз всё прописать и заранее обдумать у себя в голове план игры, чем хаотично играть с листа, выбирая бессистемные ходы по ситуации.

У большинства слизеринцев точно есть такой план, продиктованный их внутренней политикой…

По правде сказать, вопрос открытости близким друзьям немного её смущал, потому как полностью довериться она могла только… никому. За исключением, может быть, Блез. Но Гермиона не рассказала ей того, что больше всего хотелось бы обсуждать. Кузен Северус… ха! Блез бы позабавило его исступлённое «пожалуйста», но эта информация была слишком сокровенной и дорогой, чтобы её распространять, а тем более в его собственную семью. К тому же, в связи с ситуацией в Литтл-Уингинге и вопиющим нападением на Гарри кое-что поменялось.

Тёмный Лорд окреп, вновь собирал верных последователей и разворачивал стратегию атаки. Семьи вроде Забини и Тисдейл были в огромной опасности, так как находились в рядах сторонников тьмы, но не являлись ими. Накануне покушения на Гарри Рон и Гермиона получили от Блез и Кэтлин печальные вести. Если кратко – те бежали. Забини и Тисдейлы в этом году не вернутся в Хогвартс. Конечно, в целях безопасности их послания не содержали ни причин, ни подробностей, лишь сухую констатацию факта.

Гермиона расстроилась насчёт Блез, онидействительно подружились, насколько это было возможно по слизеринским понятиям. Но совсем потерянным был Рон: с одной стороны миссис Уизли так и осталась в неведении, с другой – его увлечение… и то, что теперь он постоянно находился рядом с Гермионой, не внушало ей никаких иллюзий. Маленький Ронни снова вцепится в мою юбку…

Но у новой взрослой Гермионы был план игры. Она заранее обдумала своё поведение и просчитала первые ходы белых пешек. Поддержать и обнадёжить Рона входило в её планы, нужно было снова расположить его к себе, чтобы сохранить их трио. Кроме типичной Грейнджер, она порой бывала с ним смущённой и нуждающейся в помощи, а также заранее подготовила его к тому, что появление Гарри на площади Гриммо непременно ознаменуется истерикой.

«Нам вместе нужно постараться быть терпеливыми… Не обижайся, если он разозлится, ты один сможешь поддержать его, ты его лучший друг, с этим больше никто не справится…» и всё в таком духе.

Для Джинни у Гермионы тоже была припасена специальная политика. Джинни всецело занята Гарри Поттером, кумиром её детства, первой любовью. Гермиона была подругой Джинни и знала, что у парочки не всё в порядке. Гарри подкашивали постоянные резкие повороты его судьбы, и мальчика, который выжил, сильно штормило. Он стремглав кидался в любую точку мира спасать из неминуемой беды своих друзей, и тут же отгораживался от них, если они просто были рядом с ним. Для него это сродни святой миссии – не подвергать любимых опасности из-за себя. А для Джинни это болезненный игнор и отказ от её собственной миссии – быть рядом с Гарри Поттером…

В общем, политика в отношении Джинни была простой: слушать, поддерживать, иногда давать советы в стиле «надо жить дальше». Уклончиво отвечать на встречные вопросы насчёт Рона, ссылаясь на прошлогоднюю травму и трудные времена. Позволять ей проявить сочувствие и, якобы, понимание.

Но сегодня вся её точно выверенная стратегия подверглась серьёзному удару. На площади Гриммо впервые появился Снейп.

Уже привычная пятёрка – она, и четверо Уизли – свесились с перил второго этажа в попытке уловить обрывки разговора, доносившиеся с очередного собрания Ордена. Фред и Джордж чуть ли не всем телом повисли в пролёте, когда прямо под ними бесшумно аппарировала чёрная фигура. Не поднимая головы, Снейп, как летучая мышь, в своей развевающейся мантии пронёсся по коридору и исчез за дверью.

- Эффектно!

- И совсем без звука!

- Нам тоже так надо!

- А пока…

- Удлиннители Ушееей!!!

Близнецы тараторили наперебой и последнюю фразу сказали, как обычно, в один голос.

Теперь внимание всех рыжих было приковано к двери и Ушам, одна лишь Гермиона вжалась в стену за спинами ребят.

Близнецы внимательно слушали, и одновременно сетовали бойким шёпотом:

- Да что они там…

- Можно погромче…

- Шумят всё время…

- Отчётливее, пожалуйста…

В это время сердце Гермионы падало всё ниже.

С их ночной встречи прошло около месяца. Писем Гермиона не ждала, и могла только рассчитывать вновь увидеть его в Хогвартсе. Она уже тысячу раз проклинала себя за упрямство и выбор демонстративно не замечать его в последние пару школьных дней. А потом поезд увёз её домой, и всё исчезло, как будто это был сон. Практика новых умений, составление таблицы общения и, кстати, почти моментальное её сжигание из соображений безопасности, затем приезд на площадь Гриммо, испытание «политики» в действии… – всё это отвлекало её от гостеприимно приглашающей в объятия тени, навязчиво всплывающей в мыслях. Но вот только что эта тень прошуршала крыльями в нескольких метрах от неё.

Тошнота подступала к горлу. Все Уизли перед ней были так заняты подслушиванием, что она могла бы тут же упасть в обморок и кубарём скатиться с лестницы – никто бы не заметил. Гермиона ощупывала стену под своей спиной как вдруг её рука провалилась сквозь доски, а потом падение захватило и всё её тело. Через секунду девушка уже находилась у окна в комнате на третьем этаже, стена под её спиной материализовалась во что-то живое, а руки были скованы у локтевых суставов.

- Развлекаетесь, мисс Грейнджер? Думали, это весело, сыграть со мной в прятки? – его шёпот звучал очень непристойно, он угрожал, возбуждал и пугал, заполняя её ухо горячей волной дыхания.

Ноги подкосились, голова закружилась, но Снейп крепко держал свою пленницу.

- Позволю себе напомнить Вам, что мы тут играем в другую игру, – шёпот заполнил другое ухо, вызвав спазм где-то внизу живота. Она готова была сползти спиной по его вздымающейся груди, а затем по ногам прямо на пол, и Снейп, чувствуя её отчаянную слабость, заключил Гермиону рукой в плотное кольцо под грудью, а кисть другой руки положил на бешено трепыхающиеся вены на горле. Пульс сильно бил его в пальцы.

- Но, должен отметить.., – теперь его губы двигались где-то совсем рядом с её полуоткрытым ртом, – что Ваша маленькая серия блиц-турниров, – пока Снейп говорил, он вёл свои губы от уголка её рта по щеке через ухо, затылок, дыша прямо в волосы, к другому уху, а кисть руки на шее властно перемещала её голову, – была разыграна блестяще, – он закончил у другого уголка её рта.

- Однако.., – Снейп резко выпустил её, и, когда она начала падать, вжал её в стену своим телом, – давайте вернёмся к Вашему поведению.., – он надавил сильнее, и кистями стиснул её безвольные плечи.

Гермиона не могла вдохнуть. Сердце колотилось, воздуха не хватало, от задней стороны бёдер и до самого затылка она чувствовала жар, а коленями, животом и одной щекой встречала холодную стену.

- Вам стыдно за своё поведение? – Всем телом Снейп ритмично вжимал её в стену. Из её рта вырвалось только неуверенное «аа..»

- Я не расслышал? – он отстранился, но лишь для того, чтобы руками повернуть её к себе лицом, и снова прижался к ней, нарочно подставляя под губы своё ухо.

- Даа.., – сорвалось еле слышно, но точно в предложенную цель.

Теперь Снейп повернулся к ней лицо, торжествуя над её полным сокрушением, и, не отводя глаз, плотно прислонил своё колено к стене, точно попав между бёдер. Глаза Гермионы расширились, а руки машинально легли на его опасную ногу, на самый верх, и тут же замерли в таком постыдном касании. Снейп довольно наблюдал за её пунцовым смущением. Он поднял ногу выше. В ответ она сильно сдавила его бёдрами.

- Возможно, Вы захотите извиниться за своё поведение? Он вкрадчиво вложил эту фразу практически губами в губы, и отступил на полшага, оставив лишь руки на плечах, – Вы этого хотите?

- Да.., – снова еле-еле прошептала она.

- Поцелуйте меня.

- ...что? – Гермиона с трудом подняла глаза. Выражение его лица сбивало с толку…

- Поцелуй меня, Гермиона.

Снейп приблизился. Она подалась вперёд, закрывая глаза… сейчас она встретит его жалящие губы и ответит ему со всей страстью… Спина вдруг на секунду снова провалилась сквозь стену, но тут же снова нашла опору, руки, сжимающие плечи, отпустили. В замешательстве Гермиона открыла глаза, увидела перед собой четыре рыжих затылка и готова была закричать от негодования.

...

- Ты разобрал последнее?

- Заткнитесь, вы мешаете!

- Стой, он, вроде, ещё что-то говорит…

Похоже, прошло не более двух минут. В животе пульсировало, дыхание было сбито, мысли спутаны, но она обязана продолжать играть свою партию. Так вот, как это бывает…

Ей повезло, что все Уизли перед ней были заняты Ушами. Конечно, Снейп, как всегда, всё предусмотрел, но возмущение буквально выпрыгивало у неё из груди. А что, если бы один из них повернулся? А вдруг бы кто-то зашёл? А если бы их увидели? А… Она прямо чувствовала, что становится бордовой от безысходной ярости. Ей так хотелось ударить кулаком в стену, изо всех сил шарахнуть ногой по полу… Наверное, вспышка гнева била из неё волнами, потому что Фред оглянулся на неё так, будто что-то услышал с её стороны:

- Ты что-то говоришь… эй, ты чего?

Она еле успела вернуться в «здесь и сейчас», и благодаря его секундному замешательству, без промедления выпалила достойный ответ:

- Бесит, что нас ни во что не посвящают! – и быстро ушла наверх, не заметив, как чёрная тень прошелестела по коридору.

*

В день, когда Хогвартс Экспресс уехал в Лондон, Снейп был готов снова разнести свой кабинет в щепки. Маленькая самоуверенная девчонка… Но, поскрежетав зубами и посжимав кулаки до отпечатков ногтей в ладонях, он всё-таки обошёлся без причинения вреда своему профессиональному пространству. Честно говоря, холодный здравый смысл аплодировал её поведению. Снейп и сам, разглядывая Гермиону за трапезами в Большом Зале, не мог поверить, что она и есть та сладкая девочка, которая билась в конвульсиях от его прикосновений. Обычная студентка, простая гриффиндорка, не вызывающая никаких подозрений…

Но кроме холодного здравого смысла в нём ещё говорил голос горячего, совсем нездорового монстра… а сейчас он просто кричал, бил в грудную клетку изнутри, и Снейпа от этого разрывало на части… Она должна быть в его безраздельной власти, она только для меня…Снейп был достаточно сдержан, чтобы никак не поддаваться на внутренние провокации, но монстр, рвавшийся наружу, которому недозволенно было выйти за рамки его контроля, отравлял его душу.

Наконец, он принял решение проучить Гермиону. Голос разума снова услужливо подсунул ему прекрасное оправдание: выйти из игры для неё уже невозможно. Он обязан научить её защищаться, он несёт ответственность за неё, и любые уроки ей лучше получать от него… Да, ей это необходимо. Она прекрасно справлялась там, в Большом Зале. Не пора ли поставить её в более стрессовую ситуацию, научить укреплять позиции…

Или ты просто хочешь снова иметь её в своей власти?

Снейп регулярно навещал Орден. Для него теперь настало самое трудное время. Искушённый маг-окклюммент, он пока справлялся. Целесообразно отложив свою пешку в карман, он фактически тянул весь Орден на себе, предоставляя самые ценные сведения. А этот кретин Сириус, домашний пёсик… Сидит в своём коридоре и не знает, куда себя деть… Каждое новое посещение площади Гриммо вызывало у него рвотный рефлекс.

Но не сегодня. Лёгким колебанием воздуха материализуясь в коридоре он безошибочно отметил желанный силуэт в пролёте второго этажа, который пошатнулся и облокотился о стену. Как его только ноги коснулись пола, Снейп пролетел по коридору, не поднимая головы, чтобы олухи рядом с ней верили: он их не видел. Голос в это время проговорил: видел, как она отреагировала? Давай сегодня?

За дверью Снейп на автомате бесстрастно и презрительно отрапортовал все новости, краем глаза отметив каждого из присутствующих. Отсутствовали Римус, Тонкс и Грюм. Информация вызвала бурное обсуждение… что ж, прекрасно. Это то, что нужно. Исчезая незамеченным за другой дверью, Снейп аппарировал, полуматериализовался на лестнице, взяв в руку запястье Гермионы, и в кратчайшее мгновение забрал её с собой наверх. Со стороны это выглядело так, как если бы она вдруг провалилась сквозь стену, захваченная вихрем из чёрной ткани.

Вот он уже стоял вплотную к её спине, стальным хватом держал локти и жадно вдыхал запах волос… Секунды хватило, чтобы понять, Гермиона вот-вот потеряет сознание, а сам он готов просто сорваться. Тогда он сладко и яростно зашептал в её ухо. Он видел, как на шее выступили мурашки, почувствовал, как она мелко задрожала… следующую фразу он на всякий случай говорил в другое ухо, но, похоже, от этого стало ещё хуже. Гермиона сглотнула и напряглись в районе живота, смыкая колени. Мерлин, вот бы взять её сейчас…

Снейп щекой касался её щеки, вертел в руке голову, словно она была его куклой, и теперь говорил что-то одобряющее, чтобы придать ей сил.

Он хотел отпустить девушку, понимая, что, наверное, перегнул палку, но стоило ему разжать руки, как она обмякла, теряя равновесие, и он машинально крепко прижал её телом к стене, не позволяя ей упасть. И тут же пожалел об этом. Он нёс какую-то эгоистичную чушь, набор отработанных фраз, а сам, поддаваясь инстинкту, вжался в неё сильнее, плохо сдерживая очень желанные ритмичные движения. Северус, приди же в себя! И он с трудом отступил, перевернув её к себе навстречу, отворачивая лицо.

Гермиона продолжала сползать вниз по стене, и Снейп невольно подставил ей колено. Ещё одно потрясающе неудачное решение. Она упёрлась руками и сжала бёдрами его ногу. Мерлин, ты издеваешься…

Но, кажется, это постепенно возвращало её в чувства. Гермиона тихо отвечала на его вопросы. Снейп посмотрел ей в лицо и захотел впиться в эти приоткрытые губы, ощутить вкус… Он позволил себе предложить ей поцелуй, но как только она с готовностью потянулась ему навстречу, ясно осознал: нет. Не сейчас, не в это время. Нельзя. Я не справляюсь… Тогда он сходу вернул её обратно, а сам аппарировал за дверь кухни, откуда и исчез пару минут назад.

Похоже, что защищаться предстояло научиться не только этой маленькой пешке, но и ему самому. От себя. Монстр, желающий власти над девочкой, при малейшем воздействии извне, будь то запах волос, жилка, бьющаяся на её шее, чувственные губы или её очень женственные порывы, рисковал вырваться наружу. Ни в коем случае нельзя позволить эмоциям поглотить себя. Малейший прокол, крохотное подозрение – и жизнь девочки, которой он искренне восхищался, была под серьёзной угрозой.

Снейп, как никто другой, прекрасно знал, что у убежденного Пожирателя Смерти не может быть никаких привязанностей. Истинный слуга Тёмного Лорда без промедления пожертвует любым человеком, будь то хоть родная мать, ради преданности идее. Служить Тёмному Лорду означает всецело разделять его философию, а не как этот жалкий клоун Люциус – снимать сливки своего положения и пользоваться привилегиями в мелких корыстных целях. Тёмный Лорд ценит и щедро вознаграждает лишь истинных своих последователей. Благодаря искусному владению окклюменцией Снейп стал одним из самых приближённых… Но даже небольшое нарушение эмоционального баланса ставило под угрозу… всё. Абсолютно всё.

Осенью в Хогвартсе будет чуть более безопасно, но сейчас Снейп был вынужден почти постоянно находиться в логове мрака. Следует всегда быть холодным и беспристрастным, и, видимо, над этим надо ещё поработать.

Снейп слышал за дверью оживлённое общение членов Ордена. Отлично. Скользнув обратно в комнату так же незаметно, как он исчез из неё двумя минутами ранее, Снейп уверенным медленным шагом приблизился к столу, наклонился над волшебниками и пальцами упёрся в столешницу.

- Полагаю, в моём присутствии больше нет необходимости, – произнёс он с презрением.

Снейп обладал мощным даром убеждения, и ему не приходилось даже слегка повышать голос, чтобы с первых же звуков все умолкали и внимательно его слушали.

- Северус, останьтесь на ужин!

- Благодарю, Молли, но вынужден откланяться.

Привычная быстрая партия сразу вернула Северусу рациональное самообладание. Для них желчный профессор всё время оставался в комнате, и теперь он направлялся к двери в коридор, чтобы такое же впечатление создалось у шайки наверху. Скользя через проём он услышал гневно выпаленное «Бесит, что нас ни во что не посвящают!» и громкие быстрые шаги наверх. Умница. В конце коридора Снейп аппарировал с площади Гриммо.

*

Гермиона злопыхала. Только что её позорно разгромили, не успела она сделать и хода. Негодование, пульсирующее в мозгу перемешивалось с совсем другими импульсами, исходящими из живота, и от этого становилось совсем обидно. Полностью разбитая, она стояла в центре комнаты, как будто посреди шахматной доски, и её окружало воображаемое кладбище всех её бесславно падших фигур. Она убрала растрёпанные волосы с лица и случайно задело ладонью маленький красный камень в форме капельки. От обиды Гермиона резко опустила руки вниз, будто ударяла по невидимой столешнице, и села на кровать.

Как тебе не стыдно, Грейнджер? Где были твои «силы»? Где был твой план игры? О каком волшебном превращении ты вообще смела думать? Бестолковая пешка…

Это был достаточно жестокий урок. Ей наглядно продемонстрировали, как ничтожны её успехи, для достижения которых она без устали трудилась весь месяц. Что ж… замечательная возможность отточить мастерство, скрывая от всех новую волну отчаянных переживаний. Профессор Снейп любезно оставил Гермионе домашнее задание для более усердной работы.

- Мама зовёт всех на ужин! – послышался с лестницы голос Джинни.

Приступать к выполнению можно прямо сейчас.

*

Всё происходило в точности, как она подгадывала: Гарри постоянно злился на всех, члены Ордена не могли сойтись во мнении насчёт степени информирования молодёжи, а предстоящее слушание сводило с ума каждого обитателя дома на площади Гриммо без исключения. Конечно, Гарри не выгонят из Школы, для Гермионы это было ясно, как белый день, его фигуру Дамблдор защитит лично любыми силами. Но типичная Грейнджер, конечно, обратилась к книгам и законам, о чём подчёркнуто упомянула для поддержания образа.

*

Лето неминуемо заканчивалось, после посещения Министерства победа осталась за Орденом, и было очевидно, что им этого так не оставят. Обилие фигур и стратегий вокруг Гермионы влияло на её состояние и, не имея возможности открыться друзьям, она каждую ночь перед сном вела сама с собой болезненные молчаливые диалоги. Обида на Снейпа и отчаянное желание снова очутиться в его нежных руках пожирали её изнутри. Сейчас ей не нужен был ни жестокий учитель, ни сладострастный манипулятор, она хотела того, заботливого и осторожного Северуса Снейпа, который держит её на коленях и тихо перебирает её пальцы… который может укрыть её от любых невзгод. Она злилась за это на себя и иногда просто готова была нарваться с кем то на драку, чтобы наконец выпустить весь свой гнев.

Но в последний день перед отъездом кое-что случилось, такое, отчего всё сильно изменилось. Миссис Уизли встретилась с боггартом. Женщина не могла сдержать рыданий при виде смерти всех её любимых людей… Гермиона и Джинни не слышали происходящего в своей спальне, но уже утром эта история достигла их ушей. Под предлогом необходимости принятия душа перед путешествием в Школу Гермиона скрылась за дверью ванной, стянула с себя всю одежду, включила воду и быстро встала под тёплую струю.

Слёзы, которые она так долго сдерживала, и которые были едва ли не горячее воды, ручьём хлынули у неё из глаз. Она видела перед собой мёртвое тело мужчины… потускневшие глаза, стеклянные, не выражающие ничего, бледная искривлённая линия губ, тело в неестественной позе и грязную чёрную ткань его крыльев, размётанную по земле, а пыльные волосы прилипли к шее и засохли в тёмном пятне крови… Всхлипывая, Гермиона опустилась на колени и закрыла лицо руками. Вода стекала по её спине, слёзы капали сквозь руки, дрожь пробивала тело. Злость и обида казались такими детскими, глупое сердце мучительно болело, тошнотворный страх сдавливал горло, и она съёживалась всё сильнее, понимая, что поставлено на карту…

Хорошо, что её там не было… Она бы никогда не справилась с этим, как и миссис Уизли… Что бы подумали о ней окружающие, если бы узнали, как выглядит сейчас её боггарт?..

====== Глава 37: Новые противники ======

Наконец очутившись в своей спальне, Гермиона достала из потайного кармана саквояжа Плащ Сокровенности. Идти к нему вечером первого же дня в Хогвартсе выглядело слишком нетерпеливо, но это совсем неважно. Песня шляпы, возобновившаяся травля Гарри, дурацкая Амбридж… утром она с трудом пережила осознание возможного исхода и, к её удивлению, этот животный ужас придал ей мощные силы и уверенность. Так что она решительно направлялась в подземелья.

Дверь класса была приоткрыта, как и вход в кабинет. Гермиона бесцеремонно двигалась по коридору, ни на секунду не остановившись для обозначающего её ex-audio. Она знала, что он там, и что он один.

Снейп сидел за столом, уткнувшись носом в какой-то пергамент. Гермиона обошла стол и крепко обняла Северуса, не удосужившись даже снять Плащ. Функция частичной неосязаемости подарила ей ощущение, что руки немного провалились сквозь тело и слились с его плотью, отчего объятие стало горячим, крепким, но совсем не провоцирующим.

Снейпу показалось, что она обняла его душу…

От неожиданности он вздрогнул и застыл, отдаваясь необычному ощущению, точно угадывая чувство, с которым звучало сзади её сердцебиение. С минуту он молчал, размеренно вдыхая и выдыхая, тихо откинув голову ей на плечо и мягко утопая в нём, как на подушке. Наконец, не шевелясь, он с закрытыми глазами произнёс:

- Мисс Грейнджер, Вам не следовал бы объявляться здесь так внезапно.

Гермиона отметила, что его голос не угрожал, не предостерегал и не насмехался… а просто… был. Уверенный и тёплый.

- Пожалуйста, ничего сейчас не говорите… – она выпрямилась и, обходя кресло, сняла Плащ, – прошу Вас…

Снейп вопросительно приподнял брови, глядя, как она складывает Плащ на свободный от свитков угол, и немного отодвинулся от стола. Гермиона подошла и села к нему на колени, положила руку на грудь, а вторую запустила за его спину; её голова легла над его плечом спинку кресла, нос слабо касался волос за ухом. Она сделала это так, что не вызвала никаких непристойных мыслей, а только желание во что бы то ни стало защищать этот изумительный подарок судьбы, восхитительную молодую женщину, дарившую ему такие незаслуженные прекрасные минуты. Снейп тихо обнял её тело одной рукой и бережно укрыл голову другой.

Гермиона молчала. Что ж, если он и правда умеет читать мысли, как уверяет Гарри, то пусть прочтёт её.

Они сидели некоторое время, пока Снейп не стал замечать, как дыхание, щекотавшее его шею, начинает пробуждать совсем неуместные в этот момент импульсы. Он аккуратно пошевелился, Гермиона встала, и, отойдя на пару шагов, облокотилась на угол стола.

- Северус, я хотела бы принести свои извинения.

Девушка совсем не выглядела сейчас виноватой нашкодившей школьницей. Глаза, опустившиеся вниз, и черты лица выдавали только болезненную грусть. О чём ты говоришь, девочка? Какие переживания заставили тебя… раскаиваться? Я разорву в клочья любого, кто посмеет обидеть…

- Я больше не позволю себе терять контроль над ситуацией. Я понимаю, как это сейчас важно.

- Гермиона.., – девочка… моя девочка, дорогая… я не могу объяснить тебе, как мне жаль… получается, тот, кто обидел тебя, это… я… прости, прости меня ради Мерлина.., – Вы ни в чём не..

- Ну конечно же, это моя вина. Если я не могу сопротивляться… Вам… как я могу защититься от Того-Кого-Нельзя-Называть? – она говорило это в пол, уверенно, без надрыва. Если бы Гермиона подняла глаза, она увидела бы на лице Снейпа горькую боль и чувство вины.

Если бы ты только знала, что на самом деле чувствовал тогда я…

Он поднялся с кресла и сел по другую сторону стола спиной к ней.

- Послушай меня внимательно, Гермиона. Я не имел никакого права так поступать с тобой. И я печально часто произношу эту фразу… Всё, что ты делаешь, достойно уважения. Твоё поведение после нашей… встречи… заслуживает высшей похвалы. Это было самое правильное решение. И то, что оно… укололо мои собственнические инстинкты… никак не влияет на его разумность. Должен признаться, я хотел, чтобы ты… нанесла мне визит… Однако. Твоё сегодняшнее появление полностью излечило меня от необоснованных претензий. Это я должен просить прощения. Пожалуйста, прости меня.

Помедлив, он добавил:

- И эту фразу я тоже произношу слишком часто, к сожалению.

Гермиона застыла в недоумении. Ей хотелось прервать его, перебить речь поцелуем, обнять и плакать… но она не в состоянии была даже пошевелить пальцами. Когда он закончил, она ещё пару минут приходила в себя. Ей показалось, что она находится в кабинете одна, может, он аппарировал, как только замолчал… На территории Хогвартса нельзя аппарировать. Это заглянула в сознание типичная Грейнджер, и тут же исчезла, плотно закрыв за собой дверь.

Девушка оттолкнулась руками от столешницы и повернулась. Снейп стоял спиной по ту сторону в позе, идентичной её собственной, облокотившись ладонями на стол. Она подошла, встала прямо напротив, тихо провела рукой по его щеке и прильнула к нему, слабо зацепив руки за его спиной. Снейп отправил свои ладони ей на лопатки и положил подбородок на её макушку.

- Я не заслуживаю ничего из того, что ты мне даришь. Я подлый и недостойный человек.

Гермиона не очень поняла причину этих слов. Вдруг что-то живое обвилось вокруг её и его ног…

- Ой! – испуганно воскликнула она, теряя равновесие. Руки Снейпа удержали её, но если бы не стол, то они бы несомненно оба упали.

- Чертова тварь, ты в своём уме? – злобно зашипел Снейп, – а ну немедленно убирайся отсюда!

На мгновение Гермиона испугалась, но тут же весело улыбнулась:

- Привет, Эсме! Как поживаешь? Давно не виделись!

- Ссспассссибо… прекрасссно…

- Я сказал, катись к чёрту.

Гермиона засмеялась. Фраза прозвучала очень двусмысленно, учитывая, что Эсме использовала роликовые коньки. Судя по тому, как Снейп закрыл рукой лицо, он тоже это понял. Обстановка случайно разрядилась.

- Пожалуй, я пойду, – это произнесла с улыбкой Гермиона, – спокойной ночи!

Одарив профессора и его питомицу тёплым взглядом, она взяла Плащ, накинула его и выскользнула, не дожидаясь ответа. Из коридора она добавила, потянув за маленькую деталь на внутренней отделке Плаща:

- Я… нанесу Вам визит… в ближайшее время.., – прозвучал шёпот в ушах профессора.

- Какого дьявола ты тут устроила? – Снейп бесцеремонно оттолкнул от себя ногой кетцалькоатля, а заодно и некоторые лишние мысли, – Знай своё место!

Эсме недовольно зашипела.

- Нельзя вот так пугать Гермиону, ты разве не видишь? Она и без тебя в расстроенных чувствах.

- Рассстроенных?... Сссеверусссс… ты что, ссслепой…

*

Пролетела первая школьная неделя. За ней следующая. Гермиона продолжала ежедневно трудиться над своей «домашней работой». Вторая таблица, которая тоже была вскоре подвержена ритуальному сожжению, включала в себя новых персонажей и получилась очень расширенной, чему способствовал более сложный и продуманный план игры. Министерство в лице Амбридж доставляло кучу хлопот, впрочем, как и Пророк, и постоянно озлобленный Гарри. Благодаря слаженно отработанной стратегии противника, Мальчик-Который-Выжил снова подвергался подозрениям и нападкам окружающих. Все были уверены, что прошлогоднее представление с Омутом Памяти – просто обман, и Гарри то и дело срывался на лучших друзьях. С другой стороны, посещение Зельеварения и встречи в Большом Зале давали Гермионе мощный прилив сил. Это всё, что было нужно, – просто видеть его живым и здоровым.

В один из вечеров она ощутила сумасшедшее желание побыть к нему ближе. Внутренняя гриффиндорская политика общения подразумевала осуждать любые действия Снейпа, неизменно занимать сторону мальчишек, и это давалось Гермионе хуже всего. Типичная Грейнджер говорила о его несправедливости по отношению к Гарри, а новая взрослая Гермиона тут же огрызалась и выгораживала саркастичного профессора.

Дело близилось к полуночи, в гостиной оставались только они трое. От очередной весьма характерной беседы, проверки свитков её лентяев-друзей и продолжающихся нападок Гарри, который то и дело вымещал злость на ней с Роном, начинала болеть голова. Она дождалась, чтобы Рон сонно протянул своё обычное «пора спать», и устало ответила:

- Мне нужно ещё поработать над заклинаниями. Я у себя потренируюсь… может, на завтрак опоздаю, увидимся в Большом Зале, – и, распрощавшись с ребятами, пошла к себе.

Через пятнадцать минут она уже бежала в холодные подземелья, которые, возможно, для неё одной стали такими гостеприимно тёплыми. Сквозняк щекотил её ноги под мантией, приходилось крепко прижимать полы к себе. После быстрого душа, за возможность которого она в сотый раз благодарила Основателей, любезно поместивших ванную над её комнатой, Гермиона поддалась игривому настроению накинуть поверх себя мантию – и ничего.

Класс был опять приоткрыт, может, он каждый вечер меня ждёт? Она прошла между парт прямо в логово профессора Снейпа, но эта дверь оказалась закрыта.

- Я могу войти?., – ex-audio у него в ушах.

Замки щёлкнули. Кабинет был пуст, и она прошла дальше. Снейп, растянувшийся на кровати в полутёмной комнате, частично укрытый одеялом, приподнялся:

- Вообще-то, мисс Грейнджер, я собирался спать, – он приправил фразу порцией фирменного яда, но в голосе слышался отчётливый интерес.

- Это мне подходит, – она специально сказала это через ex-audio интригующим шёпотом.

Появляясь из-под Плаща Сокровенности, она провела ладонью по периметру двери, напевая разные заклинания, а потом направилась к креслу у холодного камина. Перекинув Плащ через спинку, она повернулась к нему, улыбаясь в пол, и промурлыкала:

- Вы рекомендовали мне не ходить так на уроки… Но мне показалось, что так я могу посетить лично Вас…

Тут она медленно открыла мантию и спустила её с себя, обнажая тело. Гермиона смущённо улыбнулась:

- Добрый вечер, профессор Снейп.

Эффект был потрясающий. Он смотрел на неё, жадно облизывая губы, как будто ему предложили любимое лакомство. Картинно подняв одну бровь наверх, и растягивая губы в полу-улыбке, Снейп он произнёс:

- В таком случае, я жду Вас, – если бы бархат издавал звук, то это был бы звук его голоса. Снейп подвинулся, приглашая её присоединиться, и вытянул руку навстречу. Ох, что же ты делаешь, девочка… Ты усердно будишь спящего дракона… и мне это нравится…

Гермиона, словно кошка, опустила свои руки и колени на кровать и приблизилась боком. Снейп ловко подхватил её, как маленькую девочку, и уложил на спину. Его ладонь оказалась под её головой у шеи, а вторая рука где-то в районе талии, откуда тут же устремилась вниз по бедру, цепляя и сгибая ногу в колене. Гермиона учащённо задышала. Снейп носом провёл линию от шеи до виска, вдыхая её свежий запах.

- Мисс Грейнджер, у меня есть к Вам одно неоконченное дело…

Рука с бедра переместилась на живот, с нажимом накрывая его ладонью, и Снейп наклонился к её губам. Гермиона подалась навстречу, но он удерживал её голову за волосы, нежно, но властно. Девушка оказалась полностью прижата к постели. Инстинктивно она обвила руками его торс, чтобы притянуть к себе, но противостоять планам Снейпа было невозможно, он крепко держал позицию.

- О, не стоит быть столь импульсивной.., – он снова вкладывал слова губами в губы едва ощутимым касанием, – позвольте себе получить удовольствие от каждого шага…

С этими словами он поцеловал её губы почти не дотрагиваясь до них, а затем ещё раз, и ещё. Он проводил губами вдоль её рта, смыкая их каждый раз в разном месте, но не сливаясь и не отбирая у неё вдох.

Через минуту Гермиона уже стонала, тело выгибалось навстречу, но встречало сопротивление в виде его железной хватки.

- Боюсь, что если я отпущу Вас, мисс Грейнджер, то вы съедите меня, – он откровенно забавлялся её рвением, – разве что только… Возможно, Вы хотите попробовать сами..?

Гермиона вопросительно взглянула в его хитрые глаза. Снейп постепенно ослабил захват и откинулся на подушки. Теперь он лежал рядом, наматывая на палец прядь её волос.

- Ну?

Кажется, ей передали ход. Гермиона села рядом с ним, разглядывая его со смешанными чувствами. На секунду она вспомнила страшный образ, напугавший её почти до смерти… но вот он лежит перед ней на расстоянии нескольких сантиметров, она может дотронуться до него и подарить всё своё тепло… Покорная этой мысли, она бережными пальцами изучила его лицо: провела по бровям, линии скул, спинке носа, как будто рисовала его черты. Вот его веки, ресницы, вот овал лица, линия лба. А вот её рука запуталась в волосах – одна прядь, вторая, третья… Она поднесла ладонь к щеке и готова была поклясться, что он слегка повернул лицо в её сторону и потянулся, следуя за прикосновением… Гермиона нежно отпустила руку и взяла его пальцами за подбородок, собирая другой рукой волосы в хвост.

Девушка склонилась над ним, перебарывая желание страстно впиться в него, и еле-еле дотронулась губами, сомкнув их на уголке его рта, который тут же открылся навстречу, но замер на полпути. Тогда она, следуя линиям, отметила невесомыми поцелуями сначала верхнюю его губу, потом нижнюю, и ещё раз повторила то же самое, но в хаотичной последовательности.

Касания были медленными и казалось, что этот поцелуй длился вечность. Снейп сдержанно отвечал ей губами, стараясь продлить каждый быстротечный контакт.

Наконец, она поднялась, и голова её тут же полетела по кругу… Гермиона была очень возбуждена.

- Мисс Грейнджер… Вы отдаёте себе отчёт в том, что ещё несколько таких занятий, и это я готов буду перерезать горло любому по Вашему приказу? – он улыбался и прерывисто дышал, – Вам понравилось?

- Да… это… это невероятно…

Она сидела рядом, а Снейп водил пальцами по её телу, отмечая ими колени, бёдра, живот и грудь, нарочно задевая очень чувствительные участки тела. Каждый раз она вдыхала чуть более резко в ответ.

- Мне кажется, что со мной Вы достаточно изучили своё тело… возможно, Вам интересно было бы… изучить моё..?

Гермиона стала пунцовой. Она давно этого хотела, но сама мысль об этом казалась ей ужасно стыдной… и очень притягательной… Снейп выжидал, наблюдая за её реакцией.

- Да, я бы хотела… но… если Вы научите… пожалуйста.., – в словах звучали страх и предвкушение.

Снейп притянул её к себе руками, укладывая рядом и гладя по волосам.

- Вам нечего бояться, моя девочка… в отличие от вас, мужчина устроен очень просто. Я бы даже сказал, примитивно.

Покрывая поцелуями её зардевшееся лицо, он уверенно взял её руку и положил себе на грудь.

- Начнём отсюда, – этими словами он с жаром заполнил её ухо.

Гермиона задохнулась. Её кисть, направляемая опытной рукой, неторопливо следовала вниз, ощущая под собой рельеф мужского тела. Там, в темноте одеяла, его температура была гораздо выше. Снейп остановил её в районе пупка, позволяя привыкнуть, поглаживая большим пальцем пульсирующее запястье.

- Идём дальше? – как тогда в поместье, только совсем по-другому. Гермиона дрожала, в низу живота у неё раздавались очень страстные импульсы.

- Да, дальше..

Медленно он переместил её ещё немного ниже. Рукой она чувствовала жар, который передавался во всё её тело. Снейп продолжал дышать ей прямо в ухо, и дыхание его становилось быстрее.

- Дальше?

- Да…

Рука её приподнялась на секунду под чутким управлением, и опустилась на что-то… живое… Мощный выдох последовал в её ухо и Снейп напрягся в районе живота, но, совладав с собой, прошептал ей:

- Добрый вечер, мисс Грейнджер.

Держать его было потрясающе… она чувствовала такое возбуждение, что внутренняя сторона её бёдер стала полностью мокрой. Казалось, что он живёт отдельно от хозяина, незамедлительно отвечая на любые её движения, указанные его собственной рукой. Снейп горячо дышал, по её шее бежали мурашки. Она изучала его уже самостоятельно, неизвестные инстинкты подсказывали ей, что делать, она скользила вдоль, сжимала, щупала пальцами самое окончание… Снейп молчал и выгибался в ответ.

Гермиона застонала. Не отдавая себе отчёта, она всё это время ритмично сжимала ноги и постепенно стала терять реальность. Снейп скользнул рукой между её бёдер и задохнулся от неожиданности…

- Ох… похоже Вам это нравится даже больше, чем мне.., – он на секунду нажал пальцем на очень чувствительную точку и тут же отпустил, рисуя там влажные круги, почти не дотрагиваясь.

- Ооо… – низко протянула в ответ Гермиона, – я хочу… хочу Вас…

От тела Снейпа ей становилось ещё жарче. Тихо прошептав какие-то слова, он навис над ней и ногами раздвинул её бёдра. Это вызвало у Гермионы сладострастный спазм.

- Вы можете… направить меня.., – полупросьба, полупредложение.

Снейп опустился к ней почти вплотную. Она осторожно потянула его к себе. Касание вызвало волну удовольствия, Гермиона закрыла глаза и не видела, как Снейп плотно сжал губы. Он медлил. Постепенно, очень аккуратно он двигался ей навстречу, увеличиваясь, заполняя собой её тело с ощущением космического жара. Она обхватила его тело, прижимая к себе. Снейп отправил свои руки ей под спину так, что пальцы зацепились за плечи. Медленно он отстранился, чтобы снова повторить этот невыносимо приятный контакт.

Гермиона под ним каждый раз подавалась бёдрами навстречу, боли почти не было, ей хотелось принять его, сжимать внутренними мышцами и глубоко вдыхать от восторга. Она тянула к себе его тело, прижимала ногами, ритмично сокращала живот. Снейп сопротивлялся, и она испустила умоляющий стон… В ответ его губы заговорили ей в шею:

- Разве, Вы не поняли… мисс… настоящее удовольствие, это… не когда Вы отпускаете себя при первой возможности… а когда Вы больше не можете ему сопротивляться…

С этими словами он стал ещё больше и твёрже, но не делал никаких резких движений, продолжая невыносимо медленно скользить внутри. Это вызывало хриплые стоны, простынь сжималась в кулаке, на плече оставались белые следы от напряжённых пальцев. Гермиона чувствовала, как их общее предельное возбуждение… вытекает из неё… делая процесс совсем нестерпимым… спазмы поглощали её один за другим, пока наконец она не сжалась так сильно, что Снейп был вынужден закусить губы… он отстранялся, но в порыве, когда внутренние толчки, наконец, накрыли её, она с силой прижала его всего к себе, не выпуская, заставляя его хрипло закричать от невозможности сопротивляться и заполнить её своим кипящим яростным пульсом.

Ощущать, как он вибрирует внутри в момент её самой пиковой точки… это было самым прекрасным на свете…

Снейп расслабленно и немного бесцеремонно лёг прямо на неё сверху. Он был всё ещё внутри, позволяя постепенно отступающим волнам ещё немного покачать их. Гермиона, утопая в постели, пришла от этого в полный восторг и зарылась руками в его волосах. Руки Снейпа всё ещё находились у неё под спиной и, немного отдохнув, он схватил её покрепче и перевернулся так, что теперь она оказалась на нём сверху, вытянувшаяся по всей длине, одной согнутой ногой упирающаяся в кровать.

- Гермиона, Вы невероятная.

Ого, это что, комплимент?

В теплоте и заботе, чувствуя себя наполненной и умиротворённой, она уже проваливалась в дрёму. Длинный день давал о себе знать, сон забирал её тело и разум. Заметив, как её дыхание становится медленным и размеренным, Снейп натянул на них сбившееся одеяло.

*

Гермиона проснулась от того, что… выспалась. Сон был крепким и глубоким, с лихвой восстанавливающим энергетический запас. Она перевернулась, и рядом с ней зашевелился Северус Снейп. Ей захотелось ласково поприветствовать его, но вместо этого от прилива сил и хорошего настроения, с языка весело сорвалось:

- Утро в постели профессора, – она засмеялась, – В своде школьных правил есть что-то на этот счёт? Может, Вы накажете мой Факультет, или я, наоборот, заработала пятьдесят очков? – она состроила ехидное выражение лица.

- Я проснулся со своей ученицей, к тому же, весьма болтливой, – произнёс Снейп, не открывая глаз, – однако Вы не в первый раз даёте мне повод усомниться в корректности Вашей факультетской принадлежности.

- В любом случае, в этой комнате я всецело принадлежу не чему-то, а кому-то… ой! – Гермиона хотела лечь вплотную к профессору, но наткнулась на что-то мокрое. Он приподнял одеяло. Между ними красовалось прозрачное липкое пятно. Снейп вздохнул и по щелчку его пальцев простынь под ними стала свежей и чистой.

- Гермиона, я не хотел. Но у меня создалось впечатление… что Вы настаивали…

Теперь она приблизилась к нему вплотную положила голову ему на грудь.

- Это самое потрясающее чувство в мире. Пожалуйста, делайте так всегда.

Снейп набрал в лёгкие воздух, чтобы ответить, но Гермиона его опередила, добавив:

- Да-да, Вы обо всём позаботились, и всё такое, я знаю. Я доверяю Вам, Северус.

Снейп вздохнул. В грудной клетке что-то оборвалось, и он тихо отстранил от себя Гермиону. Она села на кровати. Снейп поднялся на подушках и рукой дотронулся до её поясницы, поглаживая спину вверх вдоль позвоночника.

- Гермиона, послушайте. В Хогвартсе уже не так безопасно. Я думаю, Вам лучше не посещать меня часто и быть очень бдительной. Нельзя, чтобы кто-то замечал Ваше регулярное отсутствие или что-то ещё… хотя, пожалуй, Вы прекрасно справляетесь с этими задачами.

- Я всё понимаю. И всё продумала…

- Есть ещё кое-что, что немного выходит за рамки взаимодействия с привычными Вам фигурами… Видите ли… Я не всегда могу быть на месте. И не всегда могу быть… один.

От воспоминания,когда последний раз Снейп был в кабинете не один, ей стало холодно. Она поёжилась.

- Давайте мы примем одно небольшое правило. Всегда обозначайте себя с ex-audio. И если я Вам не отвечаю – уходите. Договорились?

Энергия, так наполнявшая её несколько минут назад, улетучивалась. Внутри становилось пусто и страшно.

- Договорились? Гермиона, это очень важно.

- Хорошо. Я Вам обещаю.

- Отлично. И ещё кое-что. Гермиона… – Снейп сел за её спиной, скрестил руки у неё на груди, заключая в объятие, и поймал её кисти, которые ответно скользнули ему между пальцев, – Вы должны мне ещё кое-что пообещать.

Она напряглась, понимая, что сейчас последует какое-то тревожное и пугающее условие.

- Если Вы вдруг узнаете… что меня нет в Школе… пожалуйста, не приходите сюда, не ждите и ничего не предпринимайте.

Слова прозвучали, как приговор палача. Перед глазами снова вырос его лежащий силуэт…

- Гермиона, мы договорились?

Это было неизбежно, и она прекрасно всё понимала.

- Договорились, – тихо сказала она и слёзы подступили к глазам, ей захотелось заупрямиться, протестовать, настаивать, – Но… а как же… а если как в прошлый раз?...

- Думаю, Эсме не оставит меня тут умирать, – усмешка искривила его губы, – кто-то же должен её кормить, – ухмыльнулся он. Ну, а я пообещаю Вам, что впредь буду более осмотрительным, ладно?

Гермиона не ответила, но это и было её молчаливым согласием. Новые правила были не так страшны, как мысли о возможных печальных исходах. Это полностью выбивало из колеи.

Она ещё немного посидела, наслаждаясь возможностью держать его руки в своих, а потом встала и холодно произнесла:

- Могу я воспользоваться Вашей ванной? Не хочу идти в башню.

- Всё в Вашем распоряжении. Однако на завтрак Вам всё же следует явиться из гостиной Вашего Факультета… а не из моего класса…

- Разумеется.

====== Глава 38: Правила игры ======

Осень летела. Амбридж зверствовала, Гарри поругался с Джинни, Рон был на нервах из-за квиддича и Гермиона ощущала острую необходимость постоянно налаживать ситуацию.

Смятение насчёт правил секретных встреч быстро прошло, так как на деле оказалось не таким уж обоснованным. Конечно, порой образ из её кошмаров преследовал её уставший ум, но тут же сменялся совсем другой картинкой: вот она разглядывает его лицо, перебирает пряди и тихо-тихо целует губы, словно отпивая ароматный крепкий и сладкий горячий чай малюсенькими глоточками… Гермиона ежедневно видела его минимум трижды и с некоторым весельем отмечала для себя, что полюбила общие трапезы в Большом Зале даже больше, чем уроки.

Иногда профессор не приходил на ужин и тогда в животе у неё будто шевелились огромные змеи… но, как правило, утром он снова хмуро восседал на своём месте, презрительный и ехидный, как всегда. В такие моменты Гермионе хотелось решительных действий не только по отношению к Снейпу, но и касающихся укрепления защиты фигур.

В один из таких дней в голове у неё созрел план, достаточно отчаянный, чтобы выглядеть по-гриффиндорски, но имеющий глубокие скрытые смыслы. Гермиона хорошо запомнила, какую реакцию вызвало у профессора Снейпа их маленькое представление с Омутом Памяти, которое, кстати, все как-будто забыли под влиянием Пророка. Поэтому вечером она взяла себя в руки и, укрытая Плащом, уверенно двигалась в подземелья, чтобы обсудить задуманную ей стратегию.

Дверь класса была приоткрыта, как всегда. Под входом в кабинет Гермиона остановилась:

- Северус, здравствуйте. Я могу войти?

Несколько томительных секунд , и дверь отворилась ей навстречу.

Снейп вышел в класс, чтобы якобы взять из шкафа какую-то склянку, и вернулся в кабинет, плотно закрыв за собой дверь. Повернувшись, он вопросительно вгляделся в темноту:

- И?..

Гермиона появилась из воздуха. Вешалка услужливо подскочила, крючком забирая Плащ.

- Добрый вечер!

- Добрый вечер.

Снейп шелестел мантией по периметру кабинета, выставив ладони и устанавливая всевозможные барьеры. Гермиона села на пустой стол и заворожённо наблюдала за ним. Как только он вернулся в исходную точку, она сразу заговорила:

- Я бы хотела с Вами кое-чем поделиться…

Он повернул голову, искоса глядя ей в глаза.

- С нетерпением жажду услышать всё, что Вы скажете, – тон был немного более едким, чем обычно.

Гермиона немного удивилась, но продолжала действовать, как запланировала.

- Это касается защиты наших позиций…

- Итак?

Гермиона рассказала ему о том, как проходят уроки у Амбридж.

- Мисс Грейнджер. Вы же не думаете, что я этого не знаю? – сказал он нетерпеливо, специально не называя её по имени, – во-первых, у меня хватает личных прихвостней на моём Факультете, которые с избытком снабжают меня информацией, – в голосе звучала сталь. Он выдержал паузу и продолжил:

- А во-вторых… Вы понимаете, что происходящее – это не случайное совпадение и с точностью соответствует стратегии… противной стороны? Они умело пользуются безмозглым руководством Министерства, чтобы через их ставленника не давать студентам возможности научиться нападать или держать защиту…

Гермиона видела, как при произнесении последней фразы брови его модельно поползли вверх, образуя выразительный и удивлённый изгиб. Несколько секунд Снейп молчал, а потом добавил уже со спокойной шёлковой интонацией:

- Должен признать, что Вы удивляете меня… в который раз. Видите ли, общение с представителем Гриффиндора обычно не предполагает никакого скрытого подтекста. Думаю, Вы это и сами поняли, постоянно находясь среди отважных и слабоумных… Но с Вами.., – в этот момент он размеренно пошёл к ней через кабинет. Приблизившись на расстояние вытянутой руки, он взял её подбородок с такой силой нажима, которая едва не переходила границу допустимой жёсткости. Большим пальцем он агрессивно скользнул вниз, оттягивая кожу, за которой последовала нижняя губа. Губы её влажно приоткрылись, повинуясь его маленькой манипуляции, и тогда он отпустил.

- С Вами, очевидно, не может быть связано ничего обычного. Приношу свои извинения. Опять. Теперь я готов непредвзято выслушать Вас.

Гермиона не показывала, как теряет контроль над ситуацией при его таком господствующем прикосновении, и вернулась в реальность только благодаря последнему предложению. Она взяла себя в руки и поведала ему идею о секретных собраниях для практических уроков защиты.

Обещание быть беспристрастным далось Снейпу с трудом. По ходу её рассказа он побледнел, но не сорвался. Что бы ты ответил, если бы она училась на твоём Факультете?

- Похоже. Что Вас. Привлекают. Тайные встречи.

Выдерживая паузы, Снейп отчётливо проговорил эту фразу почти беззвучно, но она словно жирным шрифтом отпечаталась в воздухе перед ней.

Он продолжил.

- Тем не менее… мне понятна необходимость принятия подобных мер. Как я могу быть Вам в этом полезен?

Гермиона не могла поверить своим ушам. Он… одобряет???

Покровительствовать, редко хвалить за её действия – да, но дать добро её идее, и предложить помощь… это уже что-то новенькое.

Гермиону захватил вихрь эмоций.

- Мисс Грейнджер. Я начинаю сомневаться в Вашей интеллектуальной способности издавать членораздельные звуки.

Снейп продолжал нарочно не называть её имя.

- Эээ… – Гермиона покраснела. Двусмысленность фразы перенесла её в соседнюю комнату, где она испускала вовсе не интеллектуальные и совсем не членораздельные звуки.

- Что ж, это уже что-то. Попробуем ещё раз. «Эээ…» что? – Снейп безжалостно повторил её растерянную интонацию голоса. Было видно, что ситуация его забавляет.

- Нам нужен преподаватель… и помещение…

- Вы хотите, чтобы я любезно одолжил Вам свою кандидатуру? Или отдал в распоряжение мой кабинет? – бровь его изогнулась в издевательской насмешке, – Что ж, мисс Грейнджер, похоже, что Ваши интеллектуальные способности нуждаются в серьёзном медицинском вмешательстве. Олухи, окружающие Вас, готовы наложить в штаны или взорваться от ненависти при одном только взгляде на меня, жалкие простаки. Несмотря на то, что я всецело принадлежу миссии Ордена, ни один студент не способен будет преодолеть свои… личные убеждения… чтобы научиться у меня мастерству защиты от Тёмных Искусств. И как вообще по-Вашему это будет выглядеть в моём… неоднозначном положении?

Снейп был безапелляционно прав. Идея Гермионы заходила в тупик то ли от отсутствия вариантов дальнейшего её развития, то ли от ядовитого голоса профессора, который сладко отравлял мысли…

- Мисс Грейнджер, – он отошёл на безопасное расстояние в центр кабинете и скрестил руки на груди, – пожалуйста, сконцентрируйтесь. Прямо у Вас перед носом есть самая подходящая фигура на эту роль. Фигура, которая нуждается в реабилитации своего положения.

Гермиона поёрзала на столе и вдруг глаза её широко распахнулись.

- Нас должен учить Гарри Поттер!

- Рад снова видеть Вас, Гермиона, – язвительно улыбнулся Снейп. Я печально замечаю самую серьёзную зависимость между Вашим талантом хорошо соображать… и расстоянием… между нами.

Профессор отошёл ещё дальше в глубь кабинета и опустился там на массивную тумбу.

- Вы должны предложить Вашему другу… учить, – на этом слове Снейп презрительно скривился с омерзением, – по крайней мере, он хорошо владеет приёмом, который я щедро продемонстрировал ему в дуэльном клубе на втором году вашего обучения… и имел удовольствие позже испытать этот приём на себе.

Профессор с явным неудовольствием говорил об обезоруживающем заклинании и событиях, которые были с ним связаны.

- К тому же, он освоил ещё одно мощное заклинание. Удивительно, что от мистера Люпина может быть какой-то толк. Начните с этого.

Внимательно слушая, она боролась с негодованием, вызванным осуждением её друзей, но сумела укротить свои… личные убеждения.

Подумав с минуту, она спросила:

- Но… где? На территории замка это опасно. Запретный лес тоже отпадает. А Визжащая Хижина не вместит нас всех…

По действиям Снейпа было заметно, что он уже продумал план игры на много шагов вперёд. Он быстро встал, скрестил пальцы, и принялся ходить взад-вперёд по кабинету. Его речь звучала, как диктовка под запись:

- Хогвартс хранит много тайн. Вы уже открывали разные секреты замка, включая блестящую догадку о Василиске. Есть ещё одна комната. Она является по просьбе взывающего к ней и принимает облик такой, какой необходим. В Хогвартсе тот, кто нуждается в помощи, всегда её получит. Попросите замок помочь. Начните с коридора восьмого этажа. Только… сделайте это не самостоятельно. Предоставьте шанс найти помещение кому-то… кому тоже нужна возможность участвовать в общем деле…

Также, Вам понадобится список участников… который скреплял бы вас обязательствами… я подумаю, как это устроить. Вы знаете место в Хогсмиде, где можно безопасно провести вводную встречу?

Гермиона подумала о Трёх Мётлах, но тут же отмахнулась от этой мысли.

- Есть… другой трактир… – она продолжала рассуждать уже вслух.

- Верно. Он называется Кабанья Голова, – Снейп немного поморщился, – Владелец нелюдим, но… лоялен. Остаётся ещё один чрезвычайно важный момент… Вам также понадобится способ связи… это очень критично, нужно устроить всё так, чтобы никто не мог отследить…

Снейп колебался, губы сжимались в замешательстве. Наконец, он остановился, как вкопанный, и медленно развернулся к ней. Учительский тон пропал и профессор еле слышно, не поднимая на неё глаз дотронулся до запястья своей левой руки.

- Гермиона… ты знаешь, как это работает?..

Он указывал на Чёрную Метку. Снейп с омерзением убрал ладонь от собственной руки. Гермиона почувствовала, как горло сдавливает испуг, но внезапно выпрямилась, с уверенностью сказав:

- Предоставьте это мне. У меня есть идея.

Удивлённый молниеносностью её реакции, Снейп поднял взгляд.

- Что ж… мисс Грейнджер. Вы имеете обыкновение выдавать весьма ценные идеи.

Гермиона, вдохновлённая его секундным отступлением от формальностей и дальнейшим возвратом к ним в весьма возбуждающей манере, вдруг очень захотела, чтобы он подошёл ближе. Она приподнялась на руках, и села поглубже на стол, перекидывая ногу на ногу:

- Профессор… когда я шла сюда, у меня вообще-то была ещё одна идея… Может, Вы найдёте её достаточно блестящей, чтобы она могла Вас удовлетворить…

Эти маленькие игры в профессора и ученицу, которые формально вовсе не являлись играми, а вполне соответствовали реальности, безумно возбуждали девушку в последнее время. И не только её. Цепкий ум Гермионы, даже несмотря на регулярное воздействие расстоянием, не мог не вычислить некоторую сферу влияния, под которую попадал Северус Снейп. Гермиона явно замечала, что стоило ей вместо модели поведения послушной пешки примерить ненадолго ощущение владения ситуацией, как контроль неумолимо переходил в её руки.

Как следствие, глаза Снейпа стали безрассудными, и он двинулся к ней, на ходу раскрывая руки так, что мантия крыльями взвилась у него за спиной. От предчувствия, что он сейчас повалит её прямо на стол, Гермиона немного смутилась, и контроль тут же снова вернулся в руки хозяина.

- Мисс Грейнджер… Вы играете со мной в опасные игры.., – он расставил руки по обе стороны от неё на столе и придвинулся почти вплотную, заставляя чуть отклониться назад.

- Такой сильный противник, – начал он губами в губы, постепенно отстраняясь, – как я.., – теперь она тянулась к нему, желая поддержать колючее и нежное касание, – Вам пока не по зубам.

Снейп звонко сомкнул зубы вплотную к ней и, довольный, наблюдал за оказанным эффектом, однако Гермиона, следуя мимолётному порыву, внезапно для него положила руку на его кисть. Уверенными движениями она посылала в неё горячие импульсы, как однажды уже делала это. Взгляд Снейпа помутился.

- Я бы так не сказала…

Ошеломлённый профессор отдёрнул руку и сразу пришёл в себя.

- Ах, вот как… непослушная… мисс…

Он почти рычал, угрожающе и страстно. Легко подцепив её за колени, он довольно жёстко притянул Гермиону к себе по столу, раздвигая её ноги и встречая девушку вплотную своим телу. Он стоя возвышался над ней, как господин, душно прижимая к своей груди, и одной рукой крепко ухватил сзади за волосы, чтобы это было не больно, но и не давало никакой свободы. Гермиона беззвучно открыла рот и шумно вдохнула. Она вся дрожала. Снейп опрокинул её голову назад, забирая из горла звук, и кончиком языка провёл горячую линию от ямочки у основания шеи вверх до подбородка и самых губ, проникая прямо вовнутрь, распространяя по нёбу свой яд.

Ей показалось, что влажный след обжёг кожу и отравил её, в животе разливался жар, бельё увлажнилось. Не имея возможности шевелиться, Гермиона немного изогнулась в поясничном отделе сначала от него, а потом к нему… и ещё раз…

Снейп, водивший кончиком языка по её шее и контуру уха, издал низкий звук и вцепился в плечо… зубами…

- О… о.., – воскликнула Гермиона отнюдь не как если бы ей было больно. Судорога сводила где-то под лопаткой. Ей показалось, что он расстёгивает брюки…

- Вы очень… непослушная… девочка.., – Снейп скользнул рукой под её юбку. Гермиона яростно дышала со вскриками, желая увернуться. Его пальцы достигли самого горячего месте, вызывая желание одновременно спрятаться от них и слиться с ними в одно.

Всё произошло очень быстро: пальцы сдвинули бельё, губы прошептали непонятные слова, рука намотала волосы на кулак… и вот она уже ощутила его в себе, он пронзил её безо всяких церемоний до самого конца, и задержался так, обозначая своё полное превосходство. Она закричала.

Снейп не двигался. Он также оттягивал её голову, кусал её ухо, прижимал к себе рукой и не шевелился, оставаясь внутри. Где-то внизу, сливаясь с телом, звучал их жгучий абсолютный контакт. Плотно скованная его руками, как цепями, Гермиона отчаянно дёргала бёдрами, чтобы выбраться из плена, и от этого внутри становилась всё более и более мокрой.

Неспешно Снейп сократил их контакт до одной маленькой точки.

- Вы. Будете. Послушной. Девочкой? – с каждым словом он мощно возвращался обратно, порабощая, вынуждая осознать его полную власть.

- Да… всегда… – она отрывисто выдыхала эти слова. Пожалуйста, ещё…

Он медленно отодвинулся, контакт прервался и возбуждение Гермионы пятном проявилось на внутренней стороне её юбки.

- В таком случае.., – он шёлково окутал её пылким шёпотом, – Вам не следует распространять на меня своё королевское влияние.

Я и так безраздельно Ваш…

Снейп легко подхватил её со стола и поставил спиной к себе. Резкая смена позиции вызвала у Гермионы спазм в районе пупка, и она вновь ощущала, как по бёдрам стекали последствия возбуждения. Снейп надавил на её живот, чем вызвал ещё одно огненное сокращение мышц, и чуть придушил её горло. Девушка задохнулась и вся покрылась мурашками от скользящего движения, настигающего её сзади. Он крепко держал её, будто куклу, и она отчаянно пыталась сжать в ладонях поверхность стола, как если бы это была простынь…

- Здесь я хозяин, мисс Грейнджер, – он подчинял её, двигаясь неистово, знойно дыша ей в затылок. Гермионе хотелось вырваться потому, что удовольствие становилось невыносимым, сейчас она закричит, упадёт, лишится чувств…

Он прижал её ещё крепче, она чувствовала его жар, слышала его запредельное напряжение там… Снейп вдруг замедлился, издал протяжный низкий звук, разжал её горло и уронил руку на стол, подпирая тело. Внутри у неё стало жарко и божественно, он пульсировал, наполняя её, продолжая медленно скользить внутри этого восхитительного океана ощущений. Сопротивляться было выше её сил, она расслабила живот, где Снейп стальным кольцом держал свою руку, от этого его объятие сдавило её сильнее, и Гермиона ритмично продолжила его отступающий пульс своими нахлынувшими спазмами.

Она уже почти отдалась в плен головокружительной мглы, краем сознания улавливая, как крепкие руки подняли её над землёй. Чёрная мантия взметнулась, распространяя вокруг пряный травяной запах. Словно по воздуху они со Снейпом пролетели спиной несколько метров, приземляясь в кресло. Спиной Гермиона сквозь одежду слышала, как широко раскрывается его грудная клетка.

Снейп дышал глубоко, размеренно и… удовлетворённо. Его внутренний монстр сегодня получил сахарок и теперь довольно мурчал, постепенно уступая место чувству вины. В глубине души Снейп думал о том, что никогда не простит себе жестокого обращения с этой хрупкой хрустальной статуэткой… но все реакции её женского тела, точно подмеченные им, подсказывали, что она была бы не против такое повторить. Если честно, он и не был слишком жесток…

Какой же ты лицемер, Северус! Гнусный, мерзкий…!!! Подмечаешь реакции?! Ты в своём вообще уме? Ты ТРАХАЕШЬСЯ со своей студенткой! С маленькой девочкой! Ты сделал её своей ИГРУШКОЙ! Ты мог бы уйти сразу после той ночи в Рождество! Она бы возненавидела тебя, чёртового ублюдка, и всё! И правильно бы сделала!!! А ты геройствуешь здесь со своей «ответственностью»... Она умрёт, Северус! Умрёт из-за тебя! Неужели тебе до сих пор было мало… Неужели ты с прошлого раза не понял…

И пока терзания в кровь исцарапывали профессора изнутри, Гермиона, сидя на нём… уснула со вполне умиротворённым красивым лицом взрослой женщины. Снейп готов был орать от безысходности, и рвать на себе волосы, но, конечно, не сделал этого. Он деликатно взял девушку на руки и отнёс в спальню тихим шагом, чтобы не потревожить её сон. Там он уложил её в кровать и почувствовал себя совсем плохо.

Вот она спит перед ним, такая безмятежная… рубашка сбита и наполовину выправлена из юбки, галстук запал на спину через плечо, из-под воротника видна ссадина, где он укусил её, как животное… гольфы упали к щиколоткам, а на бёдрах ближе к коленям красуются… спущенные трусики… Проклятый насильник, ничем не лучше Сириуса… Ты только что отымел её в самом прямом смысле… Снейп опустился на колени рядом с кроватью. Бережно он расстегнул один за другим её манжеты и пуговицы по очереди. Аккуратно развязал галстук и очень медленно, чтобы не разбудить, стянул с неё рубашку и галстук. За ними последовала юбка, потом обувь и гольфы, а бельё, наоборот, вернулось на место. Он пощупал её пульс: «тук-тук… тук-тук…»

Снейп накрыл её одеялом. Гермиона во сне повернулась на бок, в ухе сверкнул красный камень. Усталость и пустота забирали разум. Северус бессильно опустился в массивное чёрное кресло рядом с кроватью, как цербер, свято охраняющий драгоценное сокровище. Ты больше похож на гнусного тюремного надзирателя… – это была его последняя мысль перед тяжёлым сном.

*

Утром Гермиона проснулась, лёжа практически верхом на огромной мягкой подушке. Она по-хозяйски занимала чуть ли всю кровать, сладко растянувшись под одеялом. Перевернувшись, она увидела, что Снейп сидит рядом с ней в кожаном кресле, а в воздухе перед ним плавает лист пергамента, над которым он колдует изящными отточенными жестами.

Что же это за человек, какой он на самом деле..? Гермиона стала с интересом наблюдать за его колдовством, разглядывать его руки, и вдруг её взгляд скользнул на тумбу рядом с кроватью. Там лежала её одежда, сложенная аккуратной стопочкой, но не под линейку, а… без помощи магии. Она улыбнулась и снова перевела взгляд на профессора Снейпа. Он тоже украдкой взглянул на неё и встрепенулся, поняв, что она уже не спит.

- Северус, доброе утро, – она добавила глазам столько тепла, сколько могла. Игры в профессора и ученицу были сейчас совсем неуместны.

- Доброе утро, Гермиона.

Он набрал в лёгкие воздуха, чтобы что-то ещё добавить, но медлил, а по лицу пробежала тень. Наконец, он выдохнул, снова вдохнул и сказал:

- Гермиона, если Вы захотите встать и уйти… и больше не возвращаться… то так и сделайте. Вчера я настаивал на том, чтобы Вы не играли со мной в свои игры, а сам поступил с точностью до наоборот. Я сожалею об этом.

Гермиона ответила так легко, словно они говорили о погоде:

- Я бы хотела встать и пойти… в душ.

Снейп сдвинул брови и посмотрел на неё с некоторым выражением печали. Это смутило Гермиону и она пояснила:

- Северус. Я не имела ввиду ничего ироничного. В виду некоторых биологических и физических особенностей, после наших встреч мне просто правда нужен душ, – в этот момент щёки её покрыл чудесный румянец.

- Если бы я могла носить с собой Ваши прикосновения и Ваш запах весь день, то, поверьте мне, я бы так и сделала. Мне вчера было очень хорошо!

Слова звучали так просто, что очевидно не имели под собой никаких намёков или скрытых смыслов. Она спрыгнула с кровати и с лёгким смущением спряталась за дверью ванной комнаты. Снейп провожал её глазами, поражённый.

Ангел… светлый ангел, прекрасная юная девочка… Некоторое время он просто смотрел на дверь, из-за которой доносилось журчание воды, а затем вернулся к пергаменту. Надо было сделать эту штуку такой мощной, чтобы возможные предатели горько раскаялись и долго носили с собой следы своих ошибок… Но и перестараться тоже нельзя, в случае чего всем должно быть понятно, что студентка, одна очень талантливая студентка, на такое способна.

Колдуя над листом на разные лады, он краем глаза заметил, как одежда Гермионы поднялась с тумбы и полетела в сторона ванной.

Через пять минут девушка вышла к нему и села рядом на подлокотник. Снейп взмахом руки направил пергамент к ней.

- Это для списка участников Вашего будущего мини-клуба. Я заколдовал его так, что если хоть один трус посмеет раскрыть кому-то тайну, то он очень сильно пожалеет от этом. Ну, и… я сделал это в Вашем стиле…

Гермиона с восторгом переводила взгляд с профессора Снейпа на висящий в воздухе лист и обратно. В моём стиле… Ничего себе…

====== Глава 39: Пешка, которая не защитила Рыцаря ======

Ситуация с мистером Уизли выбила из колеи абсолютно всех.

Всё обошлось, слава Мерлину, но страх летал в воздухе и был так осязаем, что его буквально можно было пощупать. Гарри продолжал срывать на всех злость, а занятия окклюменцией ещё больше выводили его из себя. Гермиона много времени проводила с Роном, она настолько слилась с заранее продуманными образами и моделями поведения, соответствующими внутренней политике, что уже чувствовала себя в этом самой собой. За три месяца в Хогвартсе сложная комбинация фигур вокруг неё, подразумевающая продумывание разных стратегий на много ходов вперёд, стала для Гермионы обычным делом.

Примерно раз в неделю-две она «наносила визиты» профессору Зельеварения и находила в этих встречах больше жизненных сил, чем в чём бы то ни было. Но к началу декабря ситуация изменилась.

Снейп всё чаще оказывался не на месте, и ей приходилось в тошнотворном беспокойстве возвращаться в свою башню и сидеть без сна до утра, кусать губы, надеясь, что к ней с минуты на минуту не явится напуганная Эсме, и что за завтраком она снова встретит… фигуру Епископа.

В такие ночи она много думала о Северусе Снейпе. Больше, чем в остальное время. Двадцать пять лет назад Шляпа распределила его в Слизерин. «Там хитрецы к своей цели идут, никаких не стесняясь путей». Жаждущий власти мастер интриг… самый сильный маг после Дамблдора… и Волдеморта… двуличный игрок, ключевая фигура обеих сторон. Серый кардинал, занимающий очень высокие позиции, но вынужденный скрываться. Какие дивиденды приносит ему власть над игрой? Кубок Факультета?

Гермиона вспомнила, как она несколько раз посягнула на его власть над ней. Хозяин здесь я… за свои покушения Гермиона была показательно наказана, хотя, надо признаться, способ её более, чем устраивал. В голове всплыла их самая первая близкая встреча… вот он жёстко сковал пальцами-наручниками её кисти над головой, а вот – сидит перед ней, опустив взгляд, тяжело дыша, как окаменевший. Не отступая. И не приближаясь. Застывший между своими желаниями и её словами. Гермиона вспомнила, что тогда классифицировала его поведение, как «испуг». Теперь она понимала, что это было нечто, гораздо более глубокое и сложное.

Нет, она не хочет забирать себе лидирующие позиции. Впервые в жизни она хочет быть покорной. Для типичной Грейнджер человек – это не учебник и не свод школьных правил, чтобы безропотно подчиняться. Всю жизнь она стремилась стать лучше и умнее всех, быть выше других, отступая только перед формальными авторитетами.

Но Северус… быть его маленькой пешкой означало принимать его мощное покровительство… быть его женщиной. Это приводило её в восторг и раскрывало такие грани её личности, о которых она ранее не подозревала. Столько лет амбициозная Гермиона подчёркивала перед всеми своё превосходство, алчно забирая себе энергию окружающих… Но теперь ей хотелось… дарить…

Я не заслуживаю ничего из того, что ты мне даришь. Я подлый и недостойный человек.

Вдруг, она поняла. Тихая слёза поползла по её щеке.

За окном небо наливалось розовыми красками, а Гермиона всё не спала и продолжала безмолвно разглядывать воображаемую многогранную фигуру Епископа. «Никаких не стесняясь путей»... но… чтобы играть в его игру, нужно прилагать титаническое усердие. Иметь острый ум, оценив ментальное богатство выше материального. И, наконец… обладать граничащей с безумием храбростью. Что-то было не так, где-то ошибка… в основе всего лежит какая-то страшная тайна…

Внезапно, Гермиона провела аналогию с самой собой.

- Я делаю всё то же самое, что и он! – воскликнула она вслух сама себе. Я скрываю истину от лучших друзей, хитро преследуя собственные цели, я оттачиваю свои знания, делаю это с трудолюбием…

Интересно, куда бы Шляпа определила меня сейчас, когда к моей преобладающей отваге добавилась… тайна… которая усилила все остальные качества…

Гермиона чувствовала себя из рук вон плохо. Так и не сомкнув глаз, она плелась на субботний завтрак, не слыша и не видя ничего вокруг себя. Буркнув Гарри и Рону усталое: «Нумерология», в ответ на их вопрос, она молча уселась за стол и стала накладывать себе запеканку. Лишь хорошенько протерев сонные глаза кулаками она увидела, что угрюмый профессор Снейп находится на своём месте. Её накрыло чувство, как будто она глотнула свежей воды после долгой дороги. Все ночные мысли смыло живительной волной приливающих сил. Она выпрямилась и постепенно вписалась в беседу с ребятами, больше не глядя в сторону преподавательского стола.

Беседа вертелась вокруг их обычных тем. Гермиона решила навестить профессора Снейпа сегодня же. На обед он не пришёл, и она, позанимавшись в библиотеке для поддержания образа типичной Грейнджер, отправилась к нему перед ужином.

- Северус..?

Замки щёлкнули.

В кабинете было пусто, Гермиона прошла дальше, снимая Плащ. Снейп полулежал в кресле у потухшего камина, вытянув ноги одну поверх другой, и рукой придерживал голову. Видеть профессора таким усталым было странно. Девушка прошла по периметру комнаты, заклинаниями защищая их встречу от свидетелей.

Снейп молчал. Гермиона обратила внимание на круги у него под глазами. После прошлой ночи он был совсем без сил. Она подошла и села рядом с ним на пол, спиной откидываясь на основание подлокотника, укладывая голову ему на колено. Профессор немного вздрогнул и запустил кисть в её волосы.

- Гермиона.

Это всё, что он сказал. Девушка тихо сидела рядом, прижав щёку к ноге, и пальцем рисовала узоры на его колене. Она не собиралась ни возбуждать его мужские инстинкты, ни принуждать к беседе, ни утруждать выслушиванием того, что запланировала ему рассказать. Она просто хотела дать ему сил и быть рядом.

Через некоторое время наверху зазвучало равномерное спокойное дыхание.

*

Снейп с трудом приоткрыл веки, отходя от сна. Мир перед глазами ещё не сфокусировался, но к своему удивлению, он нащупывал рукой не кудрявые волосы, а пернатую тяжёлую голову, блаженно шипевшую у него на колене. Ощущения в теле становились более острыми, сон отступал, и теперь профессор различил, что его голова ухом лежит не на холодной кожаной спинке кресла, а на тёплой упругой ткани, которая лёгким качанием словно убаюкивает его обратно.

Расплывчатая реальность принимала чёткие очертания. Ласковая рука почти неощутимо поглаживала его волосы, а тёплая ткань оказалась ничем иным, как складками рубашки на ключице у Гермионы. Её дыхание бережно поднимало и опускало его голову. Девушка сидела на подлокотнике, направив ноги внутрь кресла, деликатно перекинув их через профессора так, чтобы не касаться его и не мешать его мимолётному сну.

Она угадала его пробуждение и незаметно отвела руку от волос. Снейп услышал у себя над ухом тихий смущённый голос:

- Простите меня. Я просто хотела, чтобы Вы отдохнули…

Он выпрямился в кресле, отгоняя остатки дрёмы. Эсме сползла с него и, не просыпаясь, направилась к своей корзине. Размеренное шипение стало доноситься из угла комнаты, а Гермиона попыталась спрыгнуть с подлокотника. Снейп поймал её на полпути, потянув к себе за талию. Она плюхнулась на кресло рядом с ним, и её ноги свесились вниз с другой стороны, перекинутые через его колени. Теперь он уложил её голову к себе на плечо и произнёс:

- Ещё никогда в своей никчёмной жизни я не просыпался… так. Должен признаться… это было неплохо.

Он подобрал слова в типично снейповском стиле, но забыл разбавить их фирменным ядом. Гермиона вспомнила о цели своего визита.

- Северус. Ваша жизнь.., – она помедлила, находя приемлемые слова, – Ваша жизнь очень важна… для меня.

Ничего особенного, и очень многое – в одной простой фразе.

- Вы ничего обо мне не знаете, Гермиона. Иначе Вы бы так не говорили.

В его голосе звучала плохо скрываемая горечь. Страшная тайна… она вспомнила свои утренние мысли.

- Мне нужно Вам кое-что рассказать. Могу я сделать это сейчас? – вежливо поинтересовалась Гермиона, имея в виду вопросы «Как Вы себя чувствуете?» и «Я Вас не утомляю?»

Снейп ответил именно на них:

- Я бы просидел так всю ночь, уверяю Вас, – он провёл рукой по её волосам, – Но Вам бы следовало явиться на ужин. Как и мне.

Гермиона вздрогнула и подскочила в виноватом смущении:

- О! Простите, простите меня..! Надо было сразу сказать! Профессор, я пришла сюда часа четыре назад, ужин давно прошёл… нет, нет, всё в порядке! – поспешно добавила она, увидев, как он побледнел, – Я поднималась на ужин, пока Вы спали! Ненадолго… но так, чтобы меня видели! А потом заходила на кухню… вот…

Палочкой она извлекла из воздуха тёмного цвета ленты, которые сплелись в подобие витиеватого столика и застыли, с чугунным звуком опускаясь на пол перед креслом. Рукой она подозвала серебристый поднос, накрытый прозрачным колпаком, который стоял всё это время в углу на книжной тумбе. Колпак растворился, открывая несколько тарелок с ароматной едой.

- Я забыла… простите, Северус. Эммм… Я могу пока посмотреть кое-какую литературу из Вашего кабинета..?

Снейп был ошеломлён и ответил как можно спокойнее:

- Гермиона. Здесь всё в Вашем полном распоряжении.

Она выскользнула, избегая неловкости ситуации, а профессор снова откинулся в кресло.

Прекрасно, чёртов ты кретин, просто прекрасно. Женщина убаюкала тебя на своём плече, а потом организовала тебе еду. Аплодисменты. Занавес. Где твоё слизеринское достоинство?

- Причём тут достоинство, – проворчал он сам себе, – любой слизеринец был бы рад иметь в своей власти…

Власти?! Но ведь она делает это не потому, что боится тебя, идиот, и даже не по твоему приказу…

Аромат стейка безжалостно щекотал ноздри. Снейп принялся за еду.

Через двадцать минут он бесшумно вошёл в свой кабинет. Гермиона сидела там за столом и пристально изучала огромный фолиант о петрогенных элементах, влияющих на магические свойства горных пород и минералов. Она водила пальцем по строчкам и немного высунула язычок от напряжения, нахмурив брови. Было совсем не похоже, что она делает это, только чтобы не обременять профессора своим присутствием.

- ...И как Вы находите свойства минералов титана?

Она встрепенулась, отрываясь от книги, и тут же выпалила:

- Минералы титана устойчивы к выветриванию! В алхимии их можно использовать для предотвращения испарения некоторых зелий с ядовитыми парами…

- Гермиона. Вы чудесная, – Снейп ухмыльнулся, – кажется, Вы хотели мне что-то рассказать.

Девушка улыбнулась: её только что подловили на вечно скачущем вперёд неё всезнайстве.

Она начала говорить. Гермиона рассказала о том, как составила две таблицы, о том, что все её действия соответствуют схемам, и что для неё теперь существует внутренняя гриффиндорская политика общения. Этот рассказ сильно позабавил профессора Снейпа.

- Кто-то осознанно впутался в интриги, не так ли? Но к чему Вы клоните?

- Северус. Так сложилось, что сейчас я сохраняю наше «гриффиндорское трио» от полного краха. После случая с мистером Уизли Гарри стал ещё хуже. Он раздавлен ответственностью и всё время… такой злой… Рон не лучше, он вот-вот взорвётся от его нападок, моя дружеская поддержка ему уже не помогает. Я боюсь… думаю, что мне, наверное… думаю, что мне придётся проявить к нему некоторое… другое внимание… Если он психанёт, как тогда, во время Турнира… то Гарри не справится… Неизвестно, что ещё случится… я… я знаю, Вы презираете их. Я хочу спросить Вашего разрешения.

Гермиона выглядела подавленной. Снейп испытывал смешанные чувства. Монстр внутри него рвал и метал. Позволить ей глубже вжиться в свою роль… нет, невозможно… эти безмозглые существа мужского пола, коими кишел Хогвартс… не достойны даже кончика мизинца её руки. Но всё, о чём она говорила, было чистой правдой и имело веские основания. Со вздохом Снейп ответил:

- Гермиона. Самое главное, это оградить Поттера от его видений. Благодаря им он спас одну жизнь, но это означает самое страшное. Я не могу рассказать Вам больше. Просто нужно, чтобы Гарри Поттер перестал видеть его глазами. Это ЖИЗНЕННО ВАЖНО, Вы улавливаете? Сделайте так, чтобы он это понял, я прошу Вас. Используйте любые средства. Если нужно поддержать его, значит заставьте окружающих в него поверить. Если нужно поддержать… другого… значит… делайте то, что считаете нужным.

*

- Вдруг он просто пытается заманить в Отдел Тайн тебя?

- Не важно, так это, или нет!... Если мы не отправимся… Сириус умрёт!

- Но, Гарри… что, если твой сон был… всего лишь сном?

- Как ты не понимаешь! Это не кошмары, и не обычные сны… Они РЕАЛЬНЫ, Гермиона, – Сириуса схватили!

- Дамблдор хотел, чтобы ты научился изгонять эти вещи из своего сознания! ...Сириус говорил тебе… что нет ничего важнее этого!

- Сириуса УЖЕ пытают!

- ...Мы обязаны проверить! Воспользуемся камином Амбридж!

*

- Я ПОРВУ ЕГО НА КУСКИ!!! ПРОКЛЯТЫЙ ТУПОЙ МАЛЬЧИШКА!!! САМОУВЕРЕННЫЙ ИДИОТ!!! – Снейп орал во всю глотку, разнося кабинет в щепки. Он метал руками, склянки на полках вырывались с оглушительным звоном.

Он только что сообщил Люциусу, что план сработал: грязнокровка заставила Поттера клюнуть на уловку и кинуться в Министерство.

- Я УБЬЮ ЕГО!!! ГРЯЗНЫЙ КУСОК ДЕРЬМА!!!

С оглушительным грохотом тяжёлый стол влетел прямо в стеллажи с образцами шипучих микстур. Комната заполнилась едким запахом и клубящимися парами разного цвета. В ход пошло кресло, Снейп схватил его за спинку, раскрутил и выкинул в сторону книжных полок.

- БЕСТОЛОЧЬ!!!

Увесистые тома хаотично повалились на пол. Он сжал кулаки и забарабанил ими по камню, сбивая руки в кровь, а потом упал на колени и страшно закричал, упёршись лбом в холодную стену, которую только что отчаянно крушил. Он ничего не мог сделать.

Ворваться в Министерство, чтобы… чтобы что?

Убить всех, кроме неё?

Вытащить её и других, открывая себя Тёмному Лорду?

Или сражаться на его стороне, но попросить, чтобы её не убивали?

От последней мысли Снейп повернулся к стене спиной и вцепился руками в своё лицо, щёки стали горячими и мокрыми. Боль расколола его, словно стекло, жизнь рассыпалась на тысячи пыльных осколков.

В эту секунду в комнате Гермионы выскользнул из-под подушки Плащ Сокровенности и полетел по воздуху вниз вдоль замка сквозь щель в окне.

Обессиливший профессор так и сидел у стены в кабинете, который стал похож на руины. Примерно через полчаса из камина прозвучал лёгкий хлопок, и листок в виде птички, взмахивая крыльями заговорил голосом Альбуса Дамблдора:

«Они все живы и уже под присмотром Поппи».

Снейп вскочил, неловко оступившись на полах мантии. Его руки запутались в какой-то ткани. Это был Плащ Сокровенности. Как… Но думать было некогда.

Через минуту Северус уже ворвался в больничное крыло, резким размахом рук распространив вокруг себя сферу с самыми мощными заклинанием Секретности, заставляющем всех, кто приближался к месту его нахождения, вдруг передумать и уйти в другом направлении. Плащ делал Снейпа, невидимым, неслышимым и частично неосязаемым. Он быстро, словно левитируя, скользил к койке, на которой лежала Гермиона. Мадам Помфри и члены Ордена, крутившиеся по соседству над Роном, ничего не подозревая, как бы самостоятельно перешли к Невиллу через две койки от него.

Снейп сел на край кровати, не оставляя следов, и склонился над Гермионой, запустив руки ей под спину. Он положил голову лицом вниз ей на грудь и прижал к себе окровавленными пальцами. Девушка была без сознания. Функция частичной неосязаемости внешне никак не выдавала его присутствия. Для посторонних глаз Гермиона продолжала лежать безо всяких изменений. Но Снейп крепко держал её и чувствовал, что словно проваливается сквозь плоть, обнимая её горячим кольцом.

На соседней койке зашевелился Рон, привлекая к себе внимание целительницы и посетителей палаты. Снейп выпрямился. Он внимательно осмотрел Гермиону и сразу угадал заклятие Долохова.

Ты за это ответишь, ублюдок…

Тут медсестра тронулась в его сторону, задержавшись у кровати Невилла, лицо которого сильно распухло, а из носа текла кровь.

Снейп повернулся к Гермионе, провёл ладонью от её шеи до пупка, шепча какие-то заклинания на неизвестном языке, а потом снова обнял. В ответ девушка чуть слышно зашевелилась, и издала слабое «мммм». Мадам Помфри тут же подскочила к ней.

Открывая глаза, она увидела, что медсестра расправляет у её ног одеяло, но была готова поклясться, что кто-то только что крепко и тепло держал её в своих руках. Как будто, обнимал её душу…

====== Глава 40: Защита Пешки ======

Вечером передрождественскими каникулами Гермиона обнаружила у себя в комнате свиток с чёрной сургучной печатью и знакомый свёрток.

«Возвращаю Вам Плащ.

Он оказался у меня в ночь Вашего путешествия в Лондон.

С.»

Девушка села на кровать и стала вертеть в руках тут же свернувшийся обратно пергамент. Сначала она подумала, что Плащ отправил Снейпу директор. Но это было невозможно. Во-первых, потому что Дамблдор не знал о его существовании. А во-вторых, даже если бы знал, то не смог бы, так как его не было в Школе. Сам Снейп, очевидно, за Плащом не заходил. И никто не мог его передать в подземелья. Разве что, Плащ сам решил взять и прилететь к Снейпу. Озадаченная, но усталая и ослабленная, чтобы думать, она накинула его и пошла в подземелья.

Тёмные школьные коридоры казались ей такими чужими.

Что она вообще здесь делает, девчонка из семьи стоматологов? Высокомерная зануда, у которой нет друзей… Как она гордилась, что это было в итоге оправдано самым чудесным образом в самом прямом смысле слова! Волшебница! Не такая, как другие! Лучше всех! Она зазнавалась причастностью к волшебному миру.

Но сердцем она не принадлежала ни тому, ни другому.

Гермиона никогда не задумывалась об этом раньше. Она просто жила и делала то, что умеет и любит – училась. Каменные своды замка нависали над ней. Иногда ей казалось, что она всё ещё та до смерти напуганная маленькая девочка, которая не может найти ничего деревянного, чтобы поджечь… Летающие плащи, фестралы, тёмные маги, похищения, может, она просто спит, или попала в чужое кино? Разве может всё это происходить в жизни обычной молодой девушки?

С Вами, очевидно, не может быть связано ничего обычного.

Гермиона закуталась в Плащ, и ей стало теплее. Но пустота внутри заполнилась печалью. Она не справилась. Не смогла убедить Гарри, что от снов нужно изолироваться. Он будет винить себя, конечно… но он не виноват. Он клюнул на уловку Волдеморта, по-другому быть не могло. Гарри не мог противостоять видению с Сириусом… Но она могла сделать так, чтобы он вовсе этого не увидел. Могла повлиять…

Силы стреги помогли ей и ребятам избавиться от дружины и Амбридж. Пусть она сгниёт там, в Лесу… Но применить убеждение против друзей… так нельзя… Гермиона не смогла. Она не справилась. А в Министерстве её накрыл страх… Люциус в окружении Упивающихся Смертью привёл её в дикий испуг. Гарри тащил её за мантию, чтобы она бежала… А она стояла, дрожа с ног до головы, и с ужасом думала, что один из них может быть Снейп. Её пугал не впервые так близко представший перед ней образ Упивающегося, нападающего со смертоносными заклятиями на неё и её друзей… а мысль, что он может быть ранен или убит…

И она не справилась. Сириус погиб. Тёмный Лорд показал лицо. Всё разбилось. Что будет дальше – неизвестно. Она спускалась в подземелья.

Что будет с ней?

Что будет с ним?

Гермиона вошла в класс.

- Северус?

Ответа не было.

Подождав под дверью кабинета минут десять, она уселась за парту и расплакалась. Мир, которому она принадлежала сердцем, был там, за закрытой дверью.

Снейп услышал в ушах её шёпот и заламывал руки, чтобы не отвечать. Нет. Ей хватит переживаний. Она дарит ему своё тепло, подвергая себя смертельной опасности, а он не может защитить её, когда это нужно. Лучше бы ей сейчас уйти к себе, потому что когда он рядом, он непременно делает ей плохо.

Снейп стал ходить по комнате, держась за голову и, в конце концов, облокотился руками на ледяной камин, глядя в него, как в зияющую пустоту. В этот момент из класса послышался звук передвигаемого стула. Снейп не отреагировал. В углу что-то зашевелилось и прошипело:

- Сссеверусссс… иди… так – ещё хужжжеее…

Профессор постоял ещё минуту-другую, а потом накинул мантию и направился в класс.

Он окинул глазами помещение. Пусто. Тихо. Один табурет отодвинут от стола дальше, чем остальные. Бесшумно он двинулся к нему и наощупь вытянул перед собой руку, а палочкой в это время запечатывал холодный класс заклятием, не произнося ни слова.

У самого стола он тихо, чтобы не напугать её, произнёс:

- Я просил Вас уходить, если я не ответил.., – он нащупал её голову у самого стола, нежно опуская ладонь и цепляя пальцами капюшон, из-под которого стали доноситься слабые всхлипы, – о, о… Гермиона…

Плащ соскользнул. Снейп подхватил её, вихрем развернулся спиной к столу, садясь одним бедром на столешницу, и поставил её на ноги перед собой. Он сразу обнял её, зацепив руками свою мантию, и как будто обернул её стан огромными чёрными крыльями. Гермиона дрожала внутри его объятия. Снейпу хотелось её согреть и никогда не отпускать. Здесь она в безопасности. Он различил слова, сказанные ему куда-то в грудь:

- Я не справилась, профессор… у меня не получилось… я… мне так страшно…

Снейп прижал её крепче, укрыв одной рукой голову, и стал целовать её макушку.

Минуты тянулись, как часы, но скоро Гермиона начала успокаиваться, дышать более стройно, и, наконец, утёрла рукой последние слёзы и немного отстранилась от Снейпа.

- Я… простите меня, Северус. Я раньше никогда не оставалась, если Вы не отвечали. Просто… я очень нуждалась в Вас. Я пойду… Спасибо Вам… Я не должна была Вас беспокоить…

- О, пожалуйста, беспокойте меня! Беспокойте. Я думал, Вам будет лучше, если мы с Вами сегодня не увидимся… но… если… я нужен… – закончив эту странную речь, Снейп жестом пригласил её обратно в объятие. Она послушно подошла и соединила кисти на его пояснице. Он наклонился к её лицу и поцеловал губы, заправляя рукой за ухо с красным камнем её волосы.

Это был обычный поцелуй – медленный, неглубокий и ласковый, без попытки её дразнить, не отбирающий волю, не жалящий, не порабощающий. И от того такой прекрасный… Гермиона запустила руку в его волосы и задержалась на затылке, перебирая пряди. Она стояла посреди класса Зельеварения и целовалась с Северусом Снейпом, полная нежности и благодарности. Дух захватывало от осознания, как это выглядит со стороны.

Сквозь поцелуй она робко вложила ему в губы фразу:

- Можно, я останусь…

- Конечно, моя девочка.

Он приподнял её в объятии. Полы мантии взметнулись вокруг ног, и Снейп заскользил в личные покои.

В его руках Гермиона чувствовала себя очень спокойно. Они стояли около кресла, не разнимая объятий. Он – с желанием защитить, спрятать от всех. Она – в поисках безопасности и утешения. И оба – с тяжёлым чувством вины.

Снейп отпустил её, отошёл к креслу, и стал расстёгивать многочисленные застёжки на тёплой мантии, накинутой поверх пижамных чёрных брюк и выправленной сорочки, тоже чёрной. Мантия отправилась на кресло, а затем и рубашка. Оставаясь в лёгких штанах, Снейп направился в постель, сел и с удивлением оглянулся на Гермиону. Она стояла, как вкопанная, и смотрела на него во все глаза.

- Я что, случайно наложил на Вас «остолбеней»? Хм. Ну, в таком случае, «финита», – он покрутил кистью в воздухе, изображая, как будто снимает заклинание.

- Ох, – она смутилась, – простите… я… просто никогда не видела…

- ...как раздевается зловредный и саркастичный профессор Снейп? – закончил он, – Что ж, надеюсь, я Вас не огорчил этим весьма прозаичным зрелищем. Во всяком случае, теперь у Вас есть возможность показать что-то более стоящее, – голос его стал шёлковым и полным яда.

От такого поворота событий девушка оцепенела ещё больше, а перед глазами всё поплыло.

- Ради Мерлина, Гермиона, я просто пошутил, – Снейп усмехнулся её замешательству, – идите сюда, в одежде, или без, мне всё равно. Я щелчком пальцев могу раздеть Вас в любой момент, – его рот снова искривился в подобии улыбки, а потом он откинулся на подушки, растягиваясь, и просто добавил, – но не уверен, что сейчас это уместно.

Гермиона, всё ещё приходившая в себя, медленно подошла к постели, сняла свою одежду, оставаясь в белье, и залезла к нему под одеяло. Там она придвинулась к нему и сжалась в комок. Он незамедлительно накрыл её рукой, создавая чувство безопасности.

- Гермиона, что Вы хотите, чтобы я сделал?

Никакого подтекста, никаких намёков. Он спрашивал: «Как я могу помочь?»

- Сделайте так, чтобы было не страшно.

Она сильнее уткнулась носом в его плечо. Бедная девочка… ты не заслужила всё это… Это всё моя вина…

- Хотите, я принесу Вам Глоток Смерти? Название так себе, но мне он часто помогает в таких ситуациях.

- Нет. Я бы хотела, чтобы это сделали Вы. Пожалуйста.

Его рука пригладила её, успокаивая все тревоги.

- Конечно.

Он дотронулся до её волос, провёл по уху.

- Со мной вы в безопасности.

Какая ложь, Северус. Он погладил висок, провёл пальцами по бровям, по векам.

- Я не дам Вас в обиду, – зачем, зачем ты это говоришь… но с языка уже сорвалось, – обещаю.

Подпирая голову рукой, он гладил её, пока она не размякла в дрёме. Тогда он остановился, чтобы не спугнуть её сон, и стал просто смотреть на неё.

Так быть не должно. Это длится уже целый год. Ты просто используешь её, Северус, ты сам знаешь. Прикрываешься ответственностью и её нуждами, которые сам ей навязал. Но что на самом деле ты можешь ей… дать? Это милое дитя тебе доверилось, а ты ведёшь себя с ней, как с вещью. Она возненавидит тебя Северус. Ты разобьёшь её жизнь. Ещё одну… Как ты сам можешь жить со всем этим?

*

Гермиона проснулась от того, что её гладят по волосам.

- Как Ваше самочувствие, Гермиона?

- Мммм…

- Пожалуй, я засчитаю это, как удовлетворительно. Вы проспали всё на свете, и я очень этому рад. Сон необходим для восстановления. Я принёс Вам еду. Надеюсь, Вы тоже найдёте, что просыпаться так – неплохо.

Он кольнул её губами в лоб.

Гермиона приоткрыла глаза. Снейп сидел рядом с ней, одетый в свою вечную чёрную мантию, встревоженный и ехидный одновременно. Она перевернулась на спину и сказала:

- Обнимите меня, пожалуйста.

Снейп немного удивился, но без промедления склонился к ней, запуская руки под её талию. Волосы ковром укрыли грудную клетку.

- Вы приходили, да? Это Вы вылечили меня…

Снейп понял, что только что повторил невидимую сцену в больничном крыле. Он хотел выпрямиться, и ответить, но Гермиона обвила его руками и прошептала:

- Пожалуйста, не уходите, останьтесь со мной.

Он повиновался. Горячая грудная клетка Гермионы поднималась с дыханием ему на встречу, руки поглаживали голову. Снейп придвинулся к ней повыше и провёл носом по контуру её уха, дразня. Тело её отреагировало с необычным жаром, свойственным только утреннему времени суток, когда она чувствовала себя такой слабой, беззащитной, желающей покоряться… Она немного напряглась, прогибаясь с нажимом вплотную к Снейпу, а потом развернула к нему лицо и поцеловала с нарастающей страстью. Он явно не ожидал такого порыва, но ответил истово, отбирая у неё воздух.

Наконец, она отпустила и утонула в подушке, давая ему возможность выпрямиться для того, чтобы тут же последовать за ним. Гермиона села, подобрав ноги под себя. Снейп смотрел изучающим и заинтересованным взглядом.

Интересно, он читает сейчас мои мысли?... Но на его лице не отражалось никаких изменений. Тогда она протянула руки к его воротнику:

- Вы позволите.., – она расстегнула одну самую верхнюю пуговку.

Он изогнул бровь и… согласно промолчал. Пальцы Гермионы принялись за вторую, третью… Она делала это медленно, наслаждаясь каждым мгновением, пытаясь запомнить каждый миллиметр. Затем по очереди она взяла его руки, семь пуговок на одном манжете, ещё семь на другом. Если бы она подняла взгляд, то впервые увидела бы, как выглядит на лице Северуса Снейпа… восхищение. Только глаза выдавали глубокую боль… но Гермиона не видела. Она сосредоточенно перебирала застёжки, а затем аккуратным движением спустила мантию с его плеч. За мантией последовала рубашка. А потом она притянула его к себе, снова откидываясь на подушки. Мир, которому она принадлежала сердцем, забрал её в свои объятия.

Снейп не манипулировал её ощущениями. Он гладил её жарко, но бережно, сжимал плечи, целовал грудь, вдыхал и выдыхал в ухо, наполняя его горячим воздухом. Гермиона отвечала изгибами тела, проводила пальцами по спине, волосам, обнимала бёдрами. Снейп зацепил её тонкое бельё и медленно потянул вниз. Это вызвало у неё волну головокружительных ощущений и несдержанное:

- Ммммм!

Он прошептал что-то невнятное и влажно коснулся её там, бархатно произнося:

- Моя… сладкая… девочка…

Гермиона приподнялась, встречая этот желанный контакт, и стала ритмично помогать ему бёдрами, делая сильнее взаимные ощущения. Они оба двигались медленно, не ускоряясь, оттягивая неумолимо приближающийся взрыв удовольствия, насколько это возможно.

Гермиона сдалась первой. Как молния, её пронзила сильная судорога, и по телу раскатились спазмы, вызывающие прогиб и крик. Снейп откликнулся низким протяжным выдохом и присоединился, заставляя её нутро пульсировать с его собственным ритмом, заполняя её и крепко обнимая.

- Доброе утро, профессор Снейп, – сказала Гермиона, улыбаясь, когда дыхание восстановилось.

- Рад, что к Вам возвращается Ваше… жизнелюбие, – Снейп сел, накидывая на себя рубашку. Он повернулся к ней и провёл рукой по её лбу, спускаясь к аппетитно порозовевшей щеке, затем к шее, – Не забудьте поесть. Я буду в кабинете.

*

Гермиона шла по коридору и чувствовала себя так, как будто ничего плохого и не случилось. Утро, полное заботы, бодрящий душ и вкусный завтрак сделали своё дело. Но безмятежность быстро улетучилась, когда она вошла в кабинет. Вчера она не заметила, утонув в его объятиях, точно летя по воздуху…

Снейп стоял посреди комнаты в пыли и полном разгроме. Изящными жестами, помогая себе палочкой, он возвращал в первозданный вид полки со склянками и заспиртованными образцами. Разбитые вдребезги баночки поднимались с пола, склеиваясь в воздухе, и занимали свои места на заново сооружённом стеллаже в строгой последовательности.

Гермиона в ужасе огляделась.

- Что… простите, Северус, что здесь случилось?..

Он не повернулся. Работа требовала сконцентрированности, однако Снейп ответил через силу:

- Гермиона. Пока Вы… с Вашими.., – он опустил слово «друзья», ненависть распирала его изнутри.

Банка, которая только что склеилась в воздухе, снова звонко взорвалась. Гермиона вздрогнула. Он поймал осколки в полёте мановением палочки, заново собрал их в одно целое и отправил на полку.

- Пока Вы были… в Лондоне… я… я вынужден был быть здесь.

Объяснения не требовались. Она всё поняла. Тихо, она развернулась в сторону кресла, которое на боку валялось под книжным шкафом, и палочкой послала его через весь кабинет на своё место, а потом стала отправлять тяжёлые растрёпанные фолианты обратно в шкаф. Снейп вернул в конец комнаты стол, который встал перед креслом, и стал заново собирать стеллаж для образцов. Микстуры восстановлению не подлежали.

Он опустил руки, стоя перед пустым шкафом, и сказал с плохо сдерживаемой яростью.

- Этот… кретин… подверг опасности Вас!!! – маг сжимал кулаки в безысходной злости.

- Северус… это я виновата, – послышался слабый шёпот из угла кабинета. Гермиона в растерянности опустилась на тумбу.

- Я не смогла убедить.., – она не стала произносить имени Гарри, – это… моя ответственность…

- ОН НЕ ИМЕЛ НИКАКОГО ПРАВА ВТЯГИВАТЬ ВАС, – Снейп не повышал голос, но интонация создавала впечатление, что он почти кричал.

Гермиона никогда его таким не видела.

- Мы сами решили.., – она старалась оправдать друзей, но сама не находила никакого оправдания ни им, ни себе.

- Поттер, – Снейп страшно скрежетал зубами, – подверг Вас СМЕРТЕЛЬНОЙ ОПАСНОСТИ!!! ...И получил за это призовые очки от МакГонагалл.

Снейп развернулся, не глядя на неё, но она сжалась, будто её окатило холодной водой. Глаза Снейпа были полны гнева. Резкими жестами он сметал с пола засохшие остатки микстур. Запинаясь, Гермиона проговорила:

- Северус, мне было так страшно… Я была… невменяема… как будто окаменела… Одна я бы ни за что оттуда не выбралась.., – она задрожала, но сдержала подступающие слёзы. Снейп быстро подошёл к ней.

- Эти твари мнё ещё заплатят! Долохов ответит за всё.., – он взял её ладонь в свои руки, – Мне так жаль, что они напугали Вас…

- Нет, не они. Северус, я боялась, что один из них… – она не успела закончить. Снейп сел перед ней на колени и договорил:

- Я.

Повисла страшная пауза. Снейп посмотрел ей в глаза:

- Гермиона, если я Вас пугаю… мне очень жаль… Я не достоин даже находиться рядом с Вами.

- Нет, нет!!! – воскликнула она, с протестом замотав головой. Он всё понял неправильно. Девушка положила свободную руку поверх его кистей и сжала их.

- Я боялась… что Вы… что Вас… могут убить.., – на этих словах её начала бить сильная дрожь.

Снейп смотрел на неё и не знал, что ответить. Он опустил лицо в её колени.

- Гермиона, – сказал он через некоторое время, – я рад, что Вы остаётесь в Хогвартсе на Рождество. Но я должен Вас кое о чём попросить.

- Конечно… – она всё так же сжимала его руки.

- Пожалуйста, не навещайте меня на каникулах. Я бы с удовольствием проводил в Вашем обществе каждый свой вечер… но. Теперь события будут развиваться по-другому.., – он замолчал ненадолго, а потом продолжил:

- Следуйте своему плану. А я… буду с удовольствием наблюдать, как Вы озаряете наши общие трапезы своим присутствием.

====== Глава 41: Тайм-аут ======

Рон и Джинни уехали на Рождество домой. Их семья переживала свои личные тяжёлые времена: фееричный побег близнецов из Школы, происшествие с мистером Уизли, Министерство… Плюс, Перси так и не вернулся в семью… Они приглашали Гарри в гости, но тот отказался. Он целыми днями избегал общения с кем бы то ни было, замкнулся, и лишь изредка подпускал к себе Гермиону, которая домой тоже не уехала. Для всех было очевидно: она осталась, чтобы поддерживать лучшего друга.

Согласно плану.

На самом деле, девушка сейчас чувствовала себя очень далеко от всего, что случилось в Лондоне, от своих друзей и нынешних переживаний. То, что было, не волновало её. Гораздо большую тревогу вызывало то, что будет… пугающая неизвестность, невозможность разгадать стратегию противника, угроза разрушительного поражения в игре, где на кону – жизнь. Ей оставалось только продолжать играть, с замиранием сердца ожидая исхода.

За пару дней до окончания каникул Гарри рассказал ей о путешествии к Горацию Слизнорту и о том, как подслушал разговор Малфоя, который тоже остался в Школе. Гарри подозревал, что Драко стал Упивающимся Смертью вместо отца из-за провала их миссии в Министерстве. Гермионе слабо в это верилось, а вести разговор о Малфое и его отце тем более не хотелось. Она постепенно перевела беседу в другое русло. Вместе с Гарри они немного позабавились, рассуждая о дальнейшей участи Амбридж, и сошлись на том, что были бы не против, если бы кентавры в Запретном Лесу разорвали её на части. Вечером следующего дня вернулся Рон с сестрой и другими студентами, и Хогвартс снова наполнился обычной школьной жизнью.

Объявление директора о назначении Слизнорта на должность профессора Зельеварения вызвало бурную реакцию среди всех учеников. Это означало, что Снейп теперь будет вести Защиту от Тёмных Искусств. Гермиона искренне радовалась, что Гарри и Рон смогут обучаться по специализации мракоборства, так как Слизнорт с удовольствием взял их на свои уроки, не требуя обязательное «превосходно» по предмету. Но бесконечные разговоры о Снейпе выбивали её из колеи.

После первого же его урока она чуть не сорвалась на мальчишек: они откровенно поливали его грязью за «благоговейную тираду о Чёрной магии», и лишь одна Гермиона видела в нём искушённого чародея, который уважал величие любой силы. И который следовал правилам своей игры. Она не знала, может ли начать вновь навещать его, и это не давало покоя. Гермиона раздражалась по любому поводу. Незаслуженные успехи Гарри на зельях, вечные перепалки из-за ЗОТИ, тут ещё эта глупая Лаванда со своим вниманием всё время отвлекает Рона… Девушка плохо спала ночами, то и дело как бы случайно натыкаясь руками на Плащ Сокровенности, спрятанный под подушкой. С каждым днём становилось всё хуже.

Пока однажды на Защите Снейп не сказал:

- Даже таким лентяям, как вы, уже должно быть известно, что любые чары, в том числе и защитные, станут мощнее, если маг спокоен и уверен в себе, а не дрожит от страха, поджав трусливый хвост. Помахивания палочкой и лепетания заклинаний не имеют никакого смыла, если ваша внутренняя сила, как у большинства здесь присутствующих бестолочей, равна нулю.

Снейп с презрением обвёл взглядом класс.

- Некоторым из вас, – он выразительно посмотрел на Гарри, – уже известно, какие последствия влечёт за собой эмоциональная нестабильность.

Гарри побагровел, но молчал.

- Возьмите себя в свои жалкие руки! Уизли-Лонгботтом. Финниган-Поттер. Патил-Браун, – Снейп шёл вдоль учеников, специально разбивая их на пары внутри собственного Факультета, чтобы они всё равно не решались применить заклинания в полную мощность.

- Магия подчиняется тому, кто уверен, и кто искренне этого хочет.

Остановившись за спиной у Дина и пихая его в сторону Гермионы, он сказал, глядя ей прямо в глаза:

- Сделайте это, если, конечно, вы этого хотите.

Она смотрела на него с равнодушием, как это делала бы типичная Грейнджер. Но внутри она ликовала и безумно хотела улыбнуться в ответ. Ей только что было позволено нанести визит в подземелья.

*

Тем же вечером Гермиона бегом неслась по тёмной Школе в класс Зельеварения. Профессор открыл ей замки, и она быстро вошла, снимая Плащ. Снейп сидел в кресле в своих личных покоях и смотрел в холодный камин. Девушка сложила Плащ на тумбу и вздрогнула. За дверью, откуда она вошла, послышались странные звуки, как будто кто-то ворочал по полу тяжёлые камни. Снейп не обратил на это никакого внимания.

- Добрый вечер, Северус! Что это было?

- Это был коридор. Он больше не ведёт в кабинет. Профессор Слизнорт любезно занял мою обычную должность, поэтому теперь там временно его учебная территория. Мой коридор выведет Вас наверх в малое крыло первого этажа, где рыцарские доспехи. Оттуда же можно будет входить.

Снейп был странно холоден, голос звучал немного отстранённо. Его мантия висела на спинке кресла, и Гермиона заметила, что он похудел и немного осунулся. Очевидно, что зимние каникулы он провёл на той стороне шахматной доски.

- Гермиона. Я рад, что Вы пришли. Но я должен быть с Вами честен, насколько могу. Возможно, нам лучше прекратить наши встречи.

Ком подступил к её горлу и больно надавил на шею изнутри. Но Снейп говорил дальше:

- Однако. Я уже имел опыт подобного обращения с Вами, и… Вы сами знаете к чему это привело. Надеяться на Ваше благоразумие мне так же не приходится.

Ком в горле немного отпустил. Дышать стало легче.

- Гермиона, в Хогвартсе сейчас опасно. Рядом со мной сейчас опасно. Пожалуйста, сделайте из этого правильные выводы.

Он поднял на неё глаза. Девушка стояла в углу, заламывая кисти. Снейп не стал противиться себе и добавил:

- И, ради Мерлина, не стойте в углу, Вы не наказаны. Идите сюда.

Она послушно подошла.

*

Гермиона проснулась рано со смешанными чувствами. Ночи, проведённые в подземельях, обычно придавали ей сил и энергии, но его вчерашний монолог оставил осадок. Северус ещё спал.

Она вдруг поймала себя на мысли, что ещё ни разу не вставала раньше, чем он. Комната освещалась одной свечой, создающей на стенах причудливые блики. Гермиона поднялась на руке и посмотрела на фигуру человека, лежащего рядом с ней. Снейп по-хозяйски раскинулся под одеялом, полубоком развёрнутый к ней, одну руку закинув за голову. Вторая рука вытянулась в её направлении, возможно, ночью он держал её за талию или за локоть. Лицо немного развёрнуто по диагонали от неё, волосы размётаны по подушке. Где-то в корзине шипела Эсме, и змеиный шелест доносился до них через темноту.

Гермиона видела, как он был в ярости. Видела, как был испуган. Видела, как он выглядит, когда сосредоточен над работой. Когда устал. Когда доволен, или забавляется ситуацией. Видела, каким он бывает, когда… удовлетворён. Она видела, как он одевается, как раздевается. Сейчас она смотрела, как он спит. И понимала, что ничего о нём не знает.

Мысли не принесли ей боль или разочарование. Всё это было сейчас неважно. Ничего не важно, кроме того, что он рядом. Она не станет тревожить его сон, а будет просто смотреть, изучая и запоминая каждую чёрточку… Случайная малюсенькая слеза сползла по щеке. И это приключилось совсем не от грусти.

*

Гермиона разглядывала учебник и негодование росло в ней с каждой секундой.

- Профессор МакГонагалл пошла вам обоим навстречу, разрешила присоединиться к курсу на полгода позже! – в гневе кричала она, – А ты, Гарри, бессовестно обманываешь её доверие с этой книгой!!!

- В любом случае успехи Гарри и без этого дурацкого учебника будут не хуже остальных… – поддерживал друга Рон.

- Вот и пусть будут! – не унималась Гермиона.

Почерк Принца-полукровки показался ей отдалённо знакомым.

В целом, Гермиона продолжала следовать своим схемам общения и была вполне типичной Грейнджер, как все привыкли. Она настаивала на учёбе, была категорически против нарушения правил, помогала друзьям… и ей было на всё это глубоко наплевать. Конечно, то, что касалось правил, действительно вызывало её искреннее неудовольствие. Она также всё время нервничала, когда Гарри говорил о своих подозрениях насчёт Малфоя. Эта фамилия сильно выводила её из себя. А ещё – Лаванда! Полгода Гермиона нежничала с маленьким Ронни, чтобы теперь этот кретин вился вокруг Лаванды! Она чувствовала себя беспомощной и злой, но сумасшедший объём домашней работы и внеклассных занятий отвлекали её, и девушка утопала в книгах.

Гермиона также продолжала искать информацию о крестражах, однако её поиски не увенчивались успехом. Она думала спросить об этом у Снейпа… но не имела права разглашать тайну встреч Гарри с директором. А ещё она знала, что Гарри каждую ночь отслеживает точку по имени «Драко Малфой» на Карте Мародёров. Это означало, что посещать подземелья больше нельзя. Как она будет выкручиваться, когда Мальчик-Который-Делает-Поспешные-Эмоциональные-Выводы увидит, как «Гермиона Грейнджер» движется прямо к «Северус Снейп» в его спальню? Даже Гарри Поттер способен будет в такой ситуации сложить два плюс два и получить четыре, а не пятьдесят очков Гриффиндору за очередную чудовищную ошибку и геройское спасение всех из беды.

Впрочем, время шло, и скоро секрет крестражей был раскрыт благодаря злополучному флакончика Феликса, который Гарри так незаслуженно получил. Выходило, что подозрительный Принц сыграл очень важную роль для того, чтобы Белые фигуры, наконец, узнали единственно верный план дальнейшей игры. Но Гермиона так и не могла простить Гарри его вопиющее поведение с использованием Сектумсемпры… её возмущение не знало границ.

Лишь в глубине души она сама хотела бы сделать то же самое не только с Драко, но и с его отцом, хотя типичная Грейнджер в ней негодовала, утихомириваясь лишь вниманием Рона, которое она снова вернула благодаря некоторым крайне серьёзным мерам. Игра в ревность тайно немного забавляла её, но когда пришло время проявлять благосклонность и радость – стало сложнее.

Невозможно было радоваться, когда вокруг глаз Северуса залегали с каждым днём всё более и более тёмные круги. Она прекрасно понимала, что с чем бы он не помогал мелкому пакостнику Малфою, он делал это с огромным усилием.

Когда наступил вечер после блистательной победы Гриффиндорцев в квиддич, а на всю общую гостиную как будто в рупор прозвучал страстный поцелуй Джинни и Гарри, Гермиона решила: сегодня она спустится в подземелья. Сегодня Гарри Поттер точно не будет смотреть в свою карту.

Под шумок она исчезла в своей комнате и, наконец, достала из-под подушки свой драгоценный Плащ – подарок Северуса Снейпа на Рождество. Признаться, она так и не привыкла к этой мысли. Легко прошелестев сквозь толпу и скользнув в портретный проём прямо за Гарри и Джинни, она стремглав помчалась в подземелья, лишь по дороге вспомнив, что вход теперь находится на первом этаже. Подойдя к нужному рыцарю она постояла там мгновение, дождавшись, когда вокруг никого не будет, и неуверенно обратилась, потянув за ex-audio, прямо к доспехам:

- Северус?

- Я прямо у Вас за спиной, – ответил он, не размыкая губ, – открывай.

Она вскрикнула от неожиданности, но Плащ бесшумно спрятал её возглас. Последнее было сказано рыцарю. Тот в ответ отодвинулся и пропустил его в тайный ход. Профессор вошёл и немного задержался в проёме, выглядывая, якобы проверяя, никто ли не пробегает мимо. Гермиона метнулась мимо него внутрь к винтовой лестнице.

Винтовая лестница вниз и была тем самым коридором, который услужливо перестроился и нашёл другой доступ в личные покои для профессора Снейпа.

Они вошли. Гермиона вручила Плащ вешалке, которая перекочевала сюда вместе с шахматным столиком на время, пока Слизнорт занимал кабинет Снейпа.

Профессор выглядел изнеможённым, худым и больным. Он закрыл лицо рукой, глубоко вздохнул и, предвосхищая вопрос Гермионы, убедительным тоном проговорил:

- Я ничего не могу вам рассказать.

Девушка молчала, не планируя вступать ни в какие споры. Через пару секунд Снейп добавил чуть более тихо:

- Но я рад Вас видеть. Гермиона… Вы должны меня извинить, – он направился в сторону ванной комнаты, – подождите меня, я скоро вернусь.

Снейп увидел проблеск страха в её глазах, но она продолжала молчать, и он ответил её переживанию:

- Не волнуйтесь, я не намерен делать с собой ничего такого, что могло бы вызвать у Вас беспокойство.

Он скрылся за дверью, а Гермиона опустилась в кресло и уставилась в холодный пустой камин. Несколько долгих месяцев она срывалась, злилась и нервничала, но её проблемы не шли ни в какое сравнение с тем, чем занимался Северус. И всё это время он, как ни в чём не бывало, оставался обычным профессором Зельеварения, таким, каким всегда был – едким и токсичным, ни на секунду не позволяющим себе дать слабину.

Что-то происходило у него на душе, какие-то терзания пожирали его изнутри, но никто ничего не знал об этом. Он люто ненавидел тех, кто связывал его с Тёмной стороной, и отчаянно презирал тех, кто окружал его в Ордене и в Хогвартсе. Не принятый окончательно ни одной из сторон и испытывающий ответное отвращение. Только двое оценивали фигуру Епископа по достоинству: профессор Дамблдор… и лорд Волдеморт. Два Короля. Какая ирония!

Так рассуждала Гермиона, когда он вышел. На нём были одни пижамные брюки, и по его виду было похоже, что душ не то, что не взбодрил его, а, наоборот, забрал последние силы. Казалось, что он сейчас не сможет даже говорить. Подтверждая её догадку, Снейп, сутулясь, молча развернулся в сторону постели и рухнул там на одеяло.

Гермиона встала, тихо подошла и опустилась на кровать рядом с ним. Она сидела и поглаживала рукой его лицо, проводя по всем контурам, обозначая подбородок, скулы, лоб… На секунду у неё в сознании возникла прошлогодняя сцена из поместья Малфоя старшего… Как Снейп тогда дал ей чувство безопасности… Нет, манипулировать его удовольствием она не собиралась. Но она знала, какой силой могут обладать прикосновения, хотя и не могла для себя чётко обозначить, какое чувство она хотела ему подарить…

Он лежал и бессмысленно смотрел в потолок. Гермиона начала с того, что нежнейшим касанием пальцев предложила ему закрыть напряженные глаза. Она провела по его векам, ресницам, ласково тронула брови, расслабляя морщинку между ними, а потом тихо положила руку на лоб, словно пробовала температуру, и, едва касаясь, поцеловала его веки. Снейп размеренно вдохнул и уже приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но Гермиона деликатно задержала палец на его губах, останавливая слова, и он просто выпустил воздух из грудной клетки, окатив её руку дыханием. Палец стал горячим, и она тихонько провела им по линии уха, спустилась на шею, где бился пульс. Потом она разгладила его спутанные мокрые волосы.

Бережно она проводила пальцами и тыльной стороной ладони линии по его ключице, плечам, коснулась сгиба локтей, обоих запястьев, не минуя даже Метку, ведь она тоже была его частью. Это вызывало у Снейпа мурашки, но он также лежал неподвижно и молча, следуя её безмолвной просьбе. Она провела рукой почти неосязаемую линию от шеи вниз по центру тела, останавливаясь там, где прикосновение не переходило за рамки невинного. Затем она наклонилась к его лицу, и стала целовать его.

Поцелуи даже отдалённо вовсе не были похожи ни на сладострастные, ни на дразнящие. Они были полны нежности и заботы. Гермиона отметила виски, щёки, уши, нос, лоб, несколько касаний рядом с его губами – никакие его черты не ускользнули от неё. То же самое она проделала с шеей и плечами. Казалось, что этот маленький ритуал длился целую вечность. Она взяла его ладонь в руки, тыльной стороной поднесла к своему лицу, лаская её щекой, и тоже поцеловала её. Северус держал кисть полностью расслабленной. Аккуратно Гермиона уложила её на место и приблизила к себе его вторую руку.

Внимания и поцелуя был удостоен каждый палец, она проводила ими по своим губам, а потом не удержалась, и разомкнула губы навстречу одному, окутывая его влажным жаром. Снейп резко выдохнул и напрягся, сдерживая порыв в области бёдер. Тогда она сомкнула губы вокруг его пальца, смачивая его горячим языком, и медленно извлекла его изо-рта. Это вызвало невнятное «мммм», и морщинка между бровей снова появилась, но уже другая.

Направив взгляд туда, куда не планировала, она с удивлением отметила, что он очень… готов. И, повинуясь безумному порыву, она наклонилась, чтобы поцеловать живот, остановившись за несколько миллиметров, переводя дыхание. Снейп в этот момент почувствовал жар выдыхаемого воздуха в районе пупка и несдержанно приподнялся ей навстречу. Гермиона коснулась его кожи, отстранилась, а потом сделала это снова, и ещё раз.

Ведомая неизвестно какими инстинктами, она поднялась, скользнула руками по линии его брюк и медленно потянула за верёвочку в центре. Потом развела руки вдоль пояса, задевая его кожу, и стала их опускать вниз, зацепив брюки. Она снова услышала сдавленное «мммм». Гермиона впервые разглядывала его так близко. Это было потрясающе, он двигался и поражал силой, напряжением, а также своей… целеустремлённостью. Она слегка тронула его пальцем, проводя линию снизу вверх, и он незамедлительно стал ещё твёрже. Тогда она повторила этот маленький трюк, но делала каждый раз с разной стороны, чтобы он не знал, где она дотронется.

Было очевидно, что он жаждал её прикосновений, и Гермиона удовлетворяла его желание, цепляя пальцами и ладонями не только сам предмет её внимания, но и другие его составляющие, отмечая, что это вызывает едва ли не больший эффект. Снейп сжимал в руках одеяло. Гермиона изучала его, трогая легко, едва скользя, так, чтобы это не превращалось в весьма прозаичную по её мнению процедуру.

А потом она остановилась.

Пожалуйста, девочка, продолжай… – думал Снейп. И в этот момент его накрыло такое сумасшедшее возбуждение, что он чуть не закричал. Он почувствовал там её… дыхание… Костяшки побелели.

О, Мерлин…

Гермиона склонилась над ним, следуя за безудержным желанием сделать это, но в некоторой нерешительности. И только стоило ей сделать рядом с ним жаркий выдох, как он весь напрягся, вытянулся ей навстречу и увеличился. Это было головокружительно… она почти касалась, задерживаясь, продолжая просто дышать рядом и наблюдая этот невероятный эффект. Мягким движением она дотронулась губами до самой верхушки, снова приняв решение действовать так, чтобы не превращать их близость в нечто пошлое. Снейп застонал и сильно напряг бёдра. Гермиона продолжила. Она касалась губами самого его верха, снова приближаясь каждый раз с разной стороны, наблюдая, как Снейп сжимает и разжимает бёдра, тяжело дыша.

Кончиком языка она провела по нему снизу доверху, почти так же, как уже делала это пальцем, но начав гораздо ниже, из самой глубины, а затем влажно задержавшись на верхушке. Снейп хрипло зарычал. Гермиона сделала это ещё несколько раз, каждый – с разным нажимом, и немного импровизируя. Она вдруг осознала, что сама испытывала такое сильное возбуждение, какое раньше ей было недоступно. Когда она встала, Снейп исступлённо выдохнул, поднимая бёдра, ища её ласковые сладкие губы.

- Сейчас.., – она прошептала это, вставая с кровати, и не узнала свой голос. Снейп не выдержал и открыл глаза, привставая на локтях.

Гермиона заклинанием лишила себя всей одежды, оставляя лишь маленькие трусики, её тело горело, грудь налилась и сильно заострилась, а внизу было так мокро, что бёдра скользили. Она потянулась руками к белью, и медленно спустила с себя трусики, совсем как тогда, но не больше желая властвовать, дразнить или порабощать. Липкая жидкость растянулась от её влажной плоти до самого белья, создавая тонкую тягучую ниточку, от которой Снейп ни на секунду не мог отвести глаз.

Выходя из белья, упавшего на пол, она переступила через его ноги коленом, и подкралась к нему, словно кошка. Она интуитивно точно угадала нужное место, и немного опустилась, увлажняя его и чувствуя, что сейчас сойдёт с ума. Но это была не страсть… Не желание овладеть или сдаться… Она хотела обнять его собой, погрузить в своё мягкое, женское начало, отдавая без остатка всё тепло, что у неё есть, принять его полностью… и это желание простиралось далеко за рамки их такого необычайно возбуждённого контакта.

Им хватило лишь нескольких движений, медленных покачиваний вниз и вверх. Снейп всё так же сжимал одеяло в кулаках, когда откровенно закричал низким голосом, заставляя Гермиону исступлённо присоединиться к его неистовым спазмам внутри, а возбуждение всё росло, бурля и заполняя нутро до самого верха и горячими волнами стекая вниз, вытесняемое толчками их судорожно пульсирующих мышц.

В этот момент они оба не помнили себя, до потери сознания продолжая качаться на волнах их разливающегося пламенного океана.

====== Глава 42: Жертва ======

Утром они проснулись вместе в тесном объятии, он – лёжа на спине поверх одеяла, она – уютно уткнувшись лицом в его грудь. Наверное, они так и отключились вчера вечером… Гермиона хотела перевернуться, чтобы устроиться у плеча сбоку, но Снейп вдруг обвил её руками ещё крепче и никуда не отпустил. Она лежала на животе прямо вдоль всей длины его тела, и немного качалась от того, как поднимается и опускается его грудная клетка. Её собственное дыхание звучало в унисон.

Уже давно пора было собираться, чтобы не опоздать на завтрак, однако Снейп так и не отпустил её. Он был неподвижен и молчалив, только дышал, сильно прижимая к себе девушку, словно если она хоть на миллиметр отстранится – он погибнет. Гермиона не могла разгадать такого странного поведения. Он держал её крепко почти до самого обеда, качая на волнах своего дыхания, и лишь когда солнце над замком стояло уже высоко, немного ослабил хватку.

*

С тех пор прошло две недели. Пожиратели напали на Хогвартс, её друзья были ранены, Билл чуть не погиб из-за Сивого, и вот все они с членами Ордена стояли вокруг его койки в больничном крыле. Весть о смерти Дамблдора звенящей тишиной повисла в палате.

А потом Гарри сказал просто и холодно:

- Его убил Снейп.

Нет, не может быть, этого не может быть…

Гермионе показалось, что она проглотила глыбу льда. Её сердце вырезали ножом. Как будто огромные когти глубоко разодрали в клочья её грудную клетку, зацепили все внутренности и, намотанные, вытащили наружу. Кто-то что-то говорил, задавал вопросы, кто-то отвечал…

- Снейп убил Дамблдора.

Гермиона ничего не видела вокруг себя. Хотелось заорать, но крик, поднимаясь из живота, болью застревал где-то в пищеводе. Примерно от солнечного сплетения начиналась одна сплошная кровоточащая открытая рана. Там не было ни лёгких, чтобы дышать, ни горла, чтобы издавать звуки. Как будто её глупое сердце сначала сжалось до размеров горошины, а потом со страшной мощью взорвалось, разрывая её на куски. Она чувствовала только стопы на полу, покалывание в пальцах рук и неравномерный комок застрявшего в желудке крика. Больше ничего не осталось от Гермионы.

Это просто шутка… Гарри просто ошибся… Он сделал поспешный вывод…

Кто-то о чём-то спросил её, она что-то ответила про кабинет, про Флитвика, про обморок… Тоненьким голоском она рассказала, как всё было… Как поверила ему… и они с Полумной пропустили его… И больше несмогла проронить ни слова. Её как будто раздавили, растоптали, размазали. Что-то только что навсегда оборвалось в ней.

Пожалуйста, нет, пусть, это всё окажется неправдой…

Она вдруг поняла, что всё это время слышит в голове прекрасную и печальную песню, эхом разносившуюся над просторами замка. Это плакал феникс, кружа высоко в небе, звуча у неё в ушах… Фоукс музыкально говорил голосом её дикого горя и Гермиона, наконец, почувствовала, как молчаливое рыдание выходит у неё из горла, из глаз. Она больше не произнесла ни слова за этот вечер. Только горячие слёзы текли по щекам, оставляя воспалённые следы на её лице, душе и сердце.

Что же, это и есть его страшная тайна? Что он… Чёрный Епископ?

К ней подошёл Рон и обнял её за плечи.

В больничном крыле появились ещё люди, что-то обсуждали, потом Гарри сказал ей какие-то слова, и Рон повёл её в гостиную. Там она ушла к себе в комнату, упала на пол и пролежала так до утра.

Утром к ней зашла Джинни. Дверь была приоткрыта и рыжая бестия чуть не споткнулась о Гермиону.

- Гермиогосподи…!!! – воскликнула она и опустилась на колени перед девушкой. Та подняла почти безжизненное лицо от пола.

- Вставай, вставай, я прошу тебя, скорее поднимайся, ты что, всю ночь здесь лежала.., – тараторила Джинни. Обеспокоенный голос подруги немного заполнил зияющую огромную дыру. Гермиона с трудом села и вдруг разрыдалась, что есть сил.

- Этого не может быть… не может… быть.., – сквозь слёзы мямлила она.

Джинни гладила её по голове, пытаясь поддержать и удержать, но Гермиона была беспомощна и безутешна. Плача навзрыд, она сползла по груди Джинни прямо к ней на колени, свернулась комком, продолжая отрывисто всхлипывать к ней в юбку:

- Почему… почему… как же так…

А Джинни продолжала успокаивающе гладить её по голове.

*

Дни до отъезда из Школы они проводили все вместе, вчетвером: Гарри, Рон, Гермиона и Джинни. Страшная потеря сплотила их, друг в друге они нашли поддержку и утешение. Гермиона будто очнулась от глубокого сна. Её друзья были отзывчивыми, сочувствующими, участливыми и такими… светлыми… Ей стало ужасно стыдно за все эти два года, что она водила их за нос, не была с ними искренней и откровенной, а осознанно играла в какие-то чужие игры…

Чувство вины, словно туча, постоянно преследовало её. Но исправить уже ничего нельзя. Можно только искупить… Во что бы то ни стало помочь Гарри с поиском и уничтожением крестражей. Искоренить зло на корню. Убить Волдеморта. Это он навсегда сломал её жизнь.

О Снейпе она не вспоминала вообще, её больное сознание заблокировало все мысли, не позволяя копаться, анализировать, рассуждать. Как будто всё стёрлось само собой, словно плач феникса смыл все воспоминания безвозвратно.

Но первый укол она ощутила в сердце уже очень скоро.

Кроме общения с друзьями, которые, сами того не зная, помогали ей справляться с пустотой, Гермиона затыкала зияющую дыру ещё и книгами. Это было её излюбленное и надёжное лекарство от всех недугов. Автоматически, она продолжала штудировать выпуски Пророка, пока однажды не споткнулась глазами о его фамилию. Это была маленькая заметка о том, что Эйлин Принц выходит замуж за Тобиаса Снейпа, магла.

ЧТО?

Но… Дурмстранг… Лукреция Андрополус… Себастьян Снейп…

ЧТОООО?

Гермиона вспомнила, как сквозь пелену слышала от Гарри, что Принц-полукровка, это Снейп, но тогда эта информация не дошла до её уставшего мозга. Сейчас она поняла… это был его почерк в той книге… он изменился, конечно, но… это был он… значит…

Эйлин Принц его мать. Его отца зовут Тобиас. И он ввёл в заблуждение… всех?... Но.. Забини? «Кузина Блез»? Тисдейлы? Задействовано так много людей… Зачем..? Элементы головоломки никак не складывались воедино. Всё это невозможно, невозможно…

Это просто чужое кино. Дыра в сердце заныла. В этот момент в библиотеку зашёл Рон. Парень был необычайно добр к ней и проявлял сочувствие и внимание.

- Привет! Как ты? Ох, да и зачем я спрашиваю!.. – он звучал так просто и так искренне, – Просто идём поужинаем, ну, как сможем.

Он протянул ей руку, и она просто пошла за ним. Зияющая дыра стала немножко меньше.

У всех были проблемы с едой, кусок не лез в горло, но так или иначе все, кто остались в Школе, уныло приходили на общие трапезы и сквозь силу пытались хоть что-то запихнуть в себя.

*

Поезд на Лондон отправлялся через час после похорон. Гермиона бездумно собирала вещи, хаотично кидая их в чемодан. Всё это неважно. Позже она со всем разберётся, разложит по полочкам, но не сейчас. Комната, которая два года служила ей чем-то вроде личной крепости, теперь опустела. Девушка смотрела на свою смятую постель. Там под подушкой лежал Плащ Сокровенности.

- К чёрту всё, – решительно сказала она и быстро вышла, захлопнув дверь.

*

Сычик неуклюже приземлился на её окно.

«Приезжай завтра. Я всё расскажу на месте. Скоро заберём Г. Отец встретит тебя, где обычно, в 13:00»

Это было письмо от Рона. На обратной стороне она написала убористое «да» и прикрепила письмо обратно к лапке уставшей совы. До Дня Рождения Гарри оставалось две недели.

Время, проведённое дома у родителей, в этом году казалось очень странным. Всё было каким-то чужим и, в то же время, родным до боли, делая все события из волшебного мира похожими на сон. Они ничего не рассказала отцу и матери. Ещё в Хогвартс-Экспрессе она уже выбрала дальнейшую участь семейства Грейнджер. Все слёзы были давно вылиты, а жалость и боль притуплены. Она как будто очерствела, покрылась коркой…

Восходящее солнце проникало в окно, наполняя комнату золотым светом. Вещи давно собраны. Всё необходимое подготовлено. Оставалось одно маленькое действие… Гермиона спустилась вниз в гостиную, где мистер и миссис Грейнджер сидели в обнимку на софе и увлечённо смотрели утреннее шоу.

- Мам, пап! – весело произнесла она и чмокнула обоих в макушки.

- Привет, Герм, – ласково отозвалась мама.

- Давай к нам, – папа пару раз ударил рядом с собой ладошкой по дивану.

- Ага.., – слабо ответила она, направляя на них со спины свою палочку и помогая рукой.

Несколько определённых слов – и воспоминания о дочери глубоко спрятаны от родителей. Теперь их всегда было двое. Перед ними на столике авиабилеты в Австралию, путешествие их мечты. Сейчас их глаза перестанут быть стеклянными и снова наполнятся смыслом.

Мистер и миссис Грейнджер, счастливая семейная пара, у которой никогда не было детей.

Гермиона закусила губу, окинула взглядом дом и быстро вышла за дверь. Откуда эти новые слёзы, неужели они ещё не закончились…

Она быстро шагала по улице, а в руках у неё была только одна маленькая дамская сумочка.

*

- Он никогда в жизни на это не согласится, – продолжала настаивать Гермиона, когда узнала план о семи Поттерах, – Вы же его знаете! Нужно придумать запасную идею…

- Такой нет, – просто отвечал профессор Люпин.

- Это единственный вариант! – гремел Грозный Глаз, – если будет нужно, повезём его силой, и Петрификус Тоталус мне в этом поможет.

- Тогда Вам придётся и нас вырубить! – в один голос смеялись близнецы, – чтобы все были одинаковые!

- Ничего смешного в этом нет, – с гневом и плохо скрываемой дрожью в голосе произнесла миссис Уизли, – Мерлин, доставь их всех живыми…

Это было сказано так, что больше никто не смеялся.

*

- Министерство пало. Скримджер убит. Они уже близко.

Когда пришла пора решительных действий, страшно не было. Гермиона была к этому готова с первой секунды присутствия в Норе. Мальчишки бестолково метались, и она вовремя схватила их, задав направление…

*

Его расщепило. Смертельный ужас шевелился в груди у Гермионы, руки тряслись, но виду подавать нельзя. Сейчас она быстро всё исправит.

- Гарри, быстро, в моей сумочке, бутылочка с наклейкой «Экстракт бадьяна»...

Он потерял много крови, но ничего, он восстановится… а вдруг бутылочка выскользнет у неё из рук… Нет, конечно, с ним всё будет в порядке… его она не потеряет…

*

- Так УХОДИ! – крикнул Гарри.

...Рон через голову сорвал с шеи цепочку и швырнул медальон в ближайшее кресло. А потом взглянул на Гермиону:

- Что будешь делать?

- О чем ты?

- Ты остаешься – или как?

- Я… – страдальчески произнесла Гермиона, – Да… да, остаюсь. Рон, мы обещали пойти с Гарри, обещали помочь…

- Я понял. Ты выбираешь его.

- Нет, Рон… прошу тебя… не уходи, не уходи!

Гермиона выскочила за ним на улицу.

- Рон!

Надо остановить его, убедить остаться…

- Рон!

Убедить его…

- Рон!!!

Но ничего не вышло.

Рон ушёл. Не смотря на все сложности, на свои придирки и обиды, он всё равно с самого лета всегда поддерживал её. Когда ей было плохо, он обнимал за плечи, и становилось спокойнее. А теперь он ушёл, и она может его потерять… Но Гермиона должна была помогать Гарри. Их миссия превыше всего остального.

За эти месяцы её боль постепенно отступила. Дыру заполнили новые переживания, и лишь изредка в сердце вонзались, одна за одной, новые иглы, со звоном отдающиеся болью в горле.

Снейп директор Хогвартса

Снейп наложил взыскание на Джинни, Невилла и Полумну

Где-то очень глубоко интуиция той Гермионы, у которой были способности к интригам, и было желание ими заниматься, подсказывала ей, что что-то не так.

Почему он не сражался с МакГонагалл, а бежал…

Почему не убил Джорджа…

Почему в качестве взыскания выбрал Хагрида…

Но Гермиона отчаянно гнала эти мысли прочь. Находясь всё это время в обществе Гарри и Рона, продолжая дело Дамблдора, девушка в какой-то момент поняла, что всё ещё в игре. Она так же следует стратегии, выдерживает определённую политику, так же связывает мальчишек, так же… играет свою роль… Разве что теперь она делала это по-настоящему.

И вот только что она снова провалилась. Рон ушёл, а они с Гарри больше не могут его ждать и аппарируют дальше…

Стало больно. Что с ним случится? Как он теперь будет?..

*

«Последний же враг истребится – смерть». Было тяжело и жутко. В голове крутились самые печальные мысли… о Роне… о Северусе… она впервые произнесла у себя в голове его имя и слёзы опять потекли из глаз. Гермиона стояла в снегу, дрожа, словно совсем одна во всём мире… но в эту же секунду рядом с ней на могиле своих родителей плакал такой же несчастный и одинокий Гарри Поттер. Девушка взяла в руку его ладонь и сжала покрепче. Гарри уже потерял так много любимых людей… Самое главное сейчас, в это тяжёлое время, быть вместе, поддерживать друг друга, когда трудно…

По лёгкому мановению её палочки прямо перед ними в воздухе расцвёл венок. Гарри взял его и бережно опустил на могилу. Сейчас она разрыдается, нет, это просто невыносимо… но друг положил руку ей на плечо, и Гермиона обхватила его за талию. Так стало немножко легче, совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы не закричать от боли. Её рана снова чудовищно кровоточила, и пока они шли в сторону калитки, она видела перед собой мертвенно-бледное лицо Северуса Снейпа. Потухшие стеклянные глаза, искривлённые губы и слипшиеся в крови на шее волосы…

Лицо человека, которого обвинял во всех своих бедах тот, кто её сейчас обнимал и переживал своё самое страшное горе.

*

Рон. Крестраж был уничтожен. И вот, он неумело оправдывается, рассказывает, что пожалел сразу же, как ушёл, что искал их и нашёл потому, что она звала… Рона не хватало. Тепло тихо поднималось в её груди.

*

- Ты, маленькая грязная тварь! Круцио!!! А-ха-ха-ха!!! – потешалась над ней Беллатриса.

Всё тело словно исполосовали раскалёнными ножами, сломали все кости. Острая боль разрывала на части каждую клеточку её тела, и она кричала… кричала… Сейчас она мечтала о том, чтобы быть просто пленницей, игрушкой Малфоя-старшего… Лучше бы её привязали голой и изнасиловали там внизу, в подземельях этого поместья… Лучше было бы умереть…

*

- Он знает. ...Последний из них находится в Хогвартсе.

Сердце упало. Перепуганная Гермиона снова чувствовала, как кровь болезненно засочилась из огромной раны. Значит, нужно идти туда… где он… во рту пересохло.

Они аппарировали в Хогсмид.

*

Пока разговаривали Гарри и Аберфорт, Гермиона была сама не своя. «Утайки и ложь — мы выросли на этом» – донеслось до сознания…

Зачем они это делают… Великие чародеи… Великие обманы… Почему это происходит..?

Гермиона смотрела на портрет девочки, а затем робко спросила:

- Мистер Дамблдор, – так странно произносить это имя… – это ваша сестра? Ариана?

Она видела, как на его лице вспыхнули гнев и отчаяние.

Дальнейший его рассказ и их разговор с Гарри вызвали у Гермионы тошнотворные спазмы боли в груди и ощущение, что её выворачивают наизнанку… а потом из портрета появился Невилл и кинулся ей на шею с такой долгожданной искренней теплотой, что зияющая дыра заполнилась и утихла. С того самого дня, как погиб Альбус Дамблдор, ещё никто не дарил Гермионе такое сильное, чистое и жизнетворное тепло.

Здесь – я нужна…

Невилл обнял так каждого из них.

Где-то очень глубоко на уровне ощущений у Гермионы возникали какие-то странные аналогии, но в мысли они так и не оформились. Пока они шли по туннелю, в них просыпались юмор и энергия. Невилл будничным тоном рассказывал вещи, от которых в жилах стыла кровь, но по общей картине становилось понятно – школьников было не сломить. Невилл показал им свой старый галеон Отряда Дамблдора, и у Гермионы в душе разлилась надежда, благодарность, вера в себя и… непонимание. Упрямое чувство протеста от воспоминания, как появилось на свет это их средство тайной связи.

Но вот, они подошли к краю туннеля. Перед глазами замелькали, смешиваясь, цветастые гобелены, лампы и множество лиц. В следующую минуту их обступили, обнимая, хлопая по спине, ероша волосы, пожимая руки, человек двадцать, не меньше. Казалось, они только что выиграли чемпионат по квиддичу.

*

- Гермиона!!! – орал обезумевший Рон, – Гермиона!!!

- А?

- Яд Василиска!!! Скелет внизу!!!

Гермиона вытаращила глаза и смотрела на него ошарашенно. Ну конечно… Инструмент для уничтожения крестражей тоже ждал их прямо здесь, в Хогвартсе… но…

- Как мы попадём в Комнату?

- Предоставь это мне!!!

Полный решимости Рон схватил её за руку, мужественно прорываясь сквозь хаос к туалету Плаксы Миртл, и Гермиона доверилась ему. Он явно знал, что делает.

Перед умывальником с крохотной змейкой он издал странное низкое шипение. Ничего не произошло. Он повторил снова. И снова. Вдруг умывальник стал двигаться куда-то вниз, открывая широкий зев сточной трубы…

Гермиона открыла рот в изумлении.

- Но… как…

- Я много раз слышал, как Гарри делает это. К тому же, ведь я здесь уже был.

Голос Рона был звучал очень спокойно и твёрдо. Никаких его обычных метаний, неуверенности… Гермиона не могла в это поверить. Прямо на её глазах маленький Ронни превращался в мужчину, который знает, чего хочет, и настойчиво идёт к цели.

Он крепко взял её за руки и сказал:

- Ничего не бойся. Прыгай вместе со мной.

Через секунду они исчезли в тёмном жёлобе.

Рон вёл её через обрушившийся туннель. Гермиона схватила его покрепче, когда увидела старую высохшую шкуру змеи, воочию передающую её реальные размеры. И вот, они увидели перед собой подземное озеро с большой каменной статуей Салазара Слизерина, в ногах которой лежал ужасающе гигантский скелет.

- О Боже!!! – Гермиона взвизгнула и инстинктивно прижалась к Рону, дрожа. Рон пригладил её по голове и деликатно отстранил, улыбаясь:

- Ну, что ты. Он же умер 5 лет назад. И нам повезло, что он тут, а не на дне.

Вместе, держась за руки, они подошли к огромному черепу и с трудом вырвали несколько клыков, напоминавших толстые конические сабли.

Чаша была установлена на пол и ребята смотрели на неё сверху вниз.

- Гермиона, – Рон положил руки ей на плечи, – это должна сделать ты.

Особого приглашения не понадобилось. Она шагнула вперёд и опустилась перед чашей.

С самого дна на неё вдруг ярко сверкнул красный змеиный глаз, полный ярости. Чаша задрожала, испуская высокий металлический звон и клубы чёрного, как смоль дыма, но ничего не успело произойти: Гермиона изо всех сил уже воткнула клык Василиска прямо в сердце крестража. Она была полна гнева, невысказанной боли и желания растоптать это чистое зло, отомстить ему за всё своё горе, безжалостно убить его навсегда. Изо рта её вырывался страшный крик ненависти, она снова и снова вонзала клык в чашу, пока та не обуглилась, искорёжилась и не сгинула совсем.

Она тихо встала, измотанная, и посмотрела на Рона. Это была его гениальная идея, это он подарил ей шанс… Рон восторженно смотрел на неё в ответ.

*

Они уже стояли под Выручай-комнатой, чтобы найти диадему, когда Рон сказал:

- Мы кое-кого забыли, – речь шла об эвакуации Хогвартса.

- Кого? – спросила Гермиона.

- Эльфов-домовиков! Они ведь все внизу, в кухне, так?

- Ты думаешь, нам стоит поднять их на борьбу? – спросил Гарри.

- Нет, – сказал Рон серьезно, – Я думаю, что мы должны предложить им эвакуацию. Мы ведь не хотим, чтобы повторилась история с Добби? Мы не имеем права заставлять их гибнуть за нас…

Поражённая Гермиона выронила из рук клыки Василиска. Поддаваясь порыву, она бросилась к Рону, закинула руки ему на шею и поцеловала его.

Я была такой дурой… – думала она. Он столько лет был рядом со мной… а я как будто не видела его, не замечала… Рон с горячностью отвечал на её поцелуй, приподнимая в объятии от земли, и страстно облизывал её губы, как будто ему, наконец, вручили самую вкусную конфету в мире, которую он так давно хотел.

*

Мир взорвался. Она полетела куда-то вниз вместе со всеми, и упала, больно ударившись о груду камней. Стена Школы только что рухнула и в коридоре, над которым вместо потолка нависало теперь чёрное холодное небо, раздался вопль ужаса. Гермиона почувствовала, как Гарри взял её за руку, помогая преодолеть каменные завалы. Спиной к ним на коленях трясся Рон, а там, перед ним и Перси замертво лежал Фред, который вот только несколько секунд назад продолжал смеяться…

Слёзы снова хлынули из глаз Гермионы. Нет! Пожалуйста, нет…

Им нужно идти, дальше следовать своему плану, это единственно верный ход… нельзя покидать свою шахматную клетку из-за эмоций…

- Я… хочу убивать.., – Рон рвался в битву с Упивающимся Смертью.

Нельзя, нельзя… Необходимо следовать стратегии…

Она держала его изо всех сил, пока он вырывался.

Как его убедить… Убедить…

- ПОСЛУШАЙ МЕНЯ, РОН!

Бесполезно. В отчаянии Гермиона закричала:

- Мы будем сражаться! Но давайте не забывать, зачем мы здесь!

Не выпуская Рона, она плакала, утирая лицо рваным, измазанным копотью рукавом, потом сделала несколько глубоких вдохов, чтобы остановить рыдания.

====== Глава 43: Бешеная фигура ======

Примечания:

Бешеная фигура – шахматная фигура, которую неоднократно приносят в жертву для достижения пата. Как правило, бешеная фигура вечно нападает на короля, объявляя ему «шах».

Они были в туннеле, у самого входа в Хижину. Гарри под Мантией прополз выше, но ей тоже было отчётливо слышно происходящее.

- Повелитель, их сопротивление сломлено.

Это был голос Снейпа. Тошнота подступила к горлу, сердце бешено застучало.

Высокий ледяной голос Волдеморта отвечал:

- Без твоей помощи… ты, Северус, искусный волшебник, но не думаю, что сейчас ты нам особо нужен…

О, Боже… о, Боже… что это значит… почему он так говорит…

Снейп настойчиво предлагал найти мальчишку, но Тёмный Лорд говорил с ним о Старшей палочке…

Нет, нет… Гермиона почти теряла сознание.

- Почему обе палочки, которые у меня были, отказались служить?

- Я… я не знаю ответа на этот вопрос, повелитель.

Нет… он знал, конечно… и она уже поняла…

- Ты был мне хорошим и верным слугой, и я сожалею о том, что сейчас произойдет.

У Гермионы в глазах стало темно и поплыли круги. Разговор ещё некоторое время продолжался, а потом раздался страшный крик и глухой удар.

Она с трудом пришла в себя и нервно толкнула Гарри вперёд.

Снейп лежал на боку и неестественно дёргался. Кровь с жутким булькающим звуком вытекала из раны. Гермиона с силой зажала рукой рот, чтобы не закричать, так, что на щеках проступили белые следы.

Он… просил собрать его воспоминания… Гарри беспомощно озирался по сторонам…

Красный камень в ухе Гермионы вдруг стал тёплым. Она взяла себя в руки и мановением палочки отправила Гарри наколдованный из воздуха флакон. Снейп побелел. Карбункул постепенно становился предупреждающе горячим.

- Взгляни… на меня.., – Снейп направил глаза прямо в лицо Гарри, что-то потухало в них навсегда, он перестал двигаться…

Камень больно обжёг ухо.

Внезапно, она догадалась. Сейчас она всё сможет. Она просто знала. Мысленно она произнесла несколько слов. Восполнить кровь с Ensanguinus… Заживить рану с Vulnera Sanentur… Закрыв глаза, она мощным импульсом направила свою силу на Снейпа. Он не шелохнулся, но так и должно было быть.

Гарри и Рон уже уходили, а Гермиона ещё мгновение вглядывалась в лицо Северуса: мертвенно бледное, искривлённые губы, засыхающая кровь на шее… но он был жив. Она отдала ему свою силу, последнюю, какая у неё была, чтобы он жил.

Карбункул в ухе постепенно остывал и в конце концов полностью затих.

*

В полной тишине прямо посреди Большого Зала говорили Гарри и лорд Волдеморт. Гермиона стояла где-то в толпе, затерявшись среди пыли и раненых уставших магов, и ей казалось, что звуки их голосов звучат прямо у неё в голове.

- Да, Дамблдор мертв… но он сам выбрал свою смерть… обговорил во всех деталях с человеком, которого ты считал своим слугой.

Гермиона почувствовала головокружение. Гарри продолжал:

- Северус Снейп служил не тебе. Он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать. А ты так ничего и не заметил, потому что это как раз то, чего ты не понимаешь. Ты видел когда-нибудь, как Снейп вызывает Патронуса?

Они кружили друг за другом по Залу, как волки. Следующие слова Гарри Гермиона слышала, как сквозь пелену…

- Патронус Снейпа — лань, как у моей матери, потому что он любил ее всю жизнь, с самого детства…

Наступила пустота.

Любил другую женщину. Вот и всё. Вот его страшная тайна. Вот почему он всегда помогал им. Как будто последний кусочек головоломки встал на место… И сложившаяся картина оказалась совсем другой, такой, какую она никогда не могла себе представить.

Гермиона ничего не чувствовала, как будто все эмоции вынули из неё, и она теперь просто пустой сосуд. Снейп мог высоко её ценить, мог брать на себя ответственность за неё, мог даже восхищаться ей, или… хотеть… но… он всё это время любил другую, ту, кого давно потерял. Ту, чью могилу она украсила венком, когда плакала вместе с Гарри… плакала о нём…

«Я не заслуживаю ничего из того, что ты мне даришь. Я подлый и недостойный человек».

Всё стало ясно, как белый день.

Она была лишь одной страничкой из его сложной запутанной жизни… Человек, чьи поступки достойны восхищения, великий чародей, положивший жизнь на алтарь светлой памяти… Полностью реабилитированный, но… лучше бы она вообще ничего не знала…

До ушей всё ещё доносилась беседа Гарри Поттера и Тёмного Лорда:

- Разве он не просил тебя пощадить её?

- Он хотел её, вот и всё. Когда её не стало, он согласился со мной, что есть и другие женщины, притом чистокровные, более достойные его…

- Разумеется, он с тобой согласился. Но он стал шпионом Дамблдора с той минуты, как ты начал ей угрожать, и с тех пор неустанно работал против тебя! Дамблдор уже умирал, когда Снейп убил его…

Что происходило дальше, она не разглядела. Крики, вспышки, прокатившийся по толпе вдох ужаса…

Волдеморт пал навзничь.

И вместе с ним вдруг упал с души чудовищный камень, который не давал свободно вдохнуть.

Невидимые огромные ножницы беспощадно отрезали кусок запутанной жизни, как лишний колтун, знаменуя новую точку отсчёта.

Гермиона словно ожила.

Всё!

Всё было кончено. Общий уровень счастья безмолвно и неминуемо поднимался, как цунами, готовый вот-вот выплеснуться за все мыслимые и немыслимые пределы… К ней подскочил одухотворённый Рон, обнял, поднял над собой, и в Зале эхом раздались их радостные крики. За секунду толпа словно завелась, все ликовали, отовсюду слышались возгласы и стоны. Рон и Гермиона вместе бросились к Гарри, обвили его руками, и наполнили уши счастливыми криками.

====== Глава 44: Вне игры ======

- Гермиона?..

…

- Гермиона!..

Гермиона Грейнджер с трудом открыла глаза и тут же вновь зажмурилась от яркого света. Тот, кто звал ее по имени, видимо понял это и задёрнул шторы. Второй раз открыть глаза было уже проще. Девушка разглядела бледное, обеспокоенное лицо Гарри.

- Где… Что… что случилось?.. – она попыталась восстановить в памяти картины всего произошедшего накануне, но безуспешно. Голова ужасно болела.

- Ты, ээ… тебе, наверное, плохо стало… ты вчера ночью сознание потеряла.

...Что?

Гарри продолжал:

- Мы отмечали мой День Рождения, помнишь? Были в «Норе», потом в «Котле», потом в «Кабаньей Голове» и «Трёх Мётлах».., – Гарри туманно улыбался. Никогда раньше на его долю не приходилось такое бурное веселье.

- Потом заглядывали в «Ракушку», и обратно в «Нору», ну, а там Рон раздухарился, предложил заскочить к тебе в Лондон, ну, и…

- ...и где он? – перебила его девушка.

- О, он… – Гарри вовсе не хотелось рассказывать подруге о том, как расстроился Рон из-за всего случившегося. Он просидел с Гермионой почти до утра, а теперь… теперь его можно было найти в районе «Дырявого Котла» с очередной рюмкой Огненного Виски.

- Он в порядке. Он дежурил здесь всю ночь и сейчас он, наверное, дома спит…

Гермиона медленно приходила в себя, впервые пребывая в таком разбитом состоянии. Она пыталась собраться с мыслями, но было так плохо, что они утекали, как вода сквозь пальцы. Она расстроилась, что Рона нет рядом в момент её пробуждения. Да что вообще происходит? Она вздохнула, и приподнялась на кровати.

Вдруг воспоминания вспыхнули в голове, как будто кто-то зажёг свет. Вчера они все вчетвером немного увлеклись. Это был первый День Рождения после Войны, ещё и День Рождения Гарри Поттера. Всё начиналось в «Норе» вполне премило и по-домашнему, а потом был «Котёл», куча угощавших их людей, Хогсмид, Аберфорт с Хагридом и Слизнортом, Розмерта, реки сносящих голову напитков… Побережье и недовольная беременная Флёр… боги, как стыдно… они вернулись в «Нору»...

Глаза Гермионы расширились от ужаса.

Вчера в «Норе» Рон сделал ей предложение.

А потом аппарировал, чтобы заявить об этом её родителям…

Гарри понял по выражению её лица – она вспомнила. Он выражал взглядом смесь тревоги, веселья и смущения, а Гермиона только и могла выдавить из себя:

- О господи…

Паузу прервала миссис Грейнджер, вошедшая в комнату с парой сэндвичей и стаканом воды.

- Герм! Ты очнулась, милая!.. – она поставила поднос на тумбочку и села на край кровати, взяв Гермиону за руку.

Появление матери немного успокоило девушку, она только сейчас поняла, что находилась в собственном доме и лежала в своей кровати.

- Как ты себя чувствуешь? – беспокоилась мама.

- Я… Нормально.

Гарри решил, что оставить мать и дочь наедине – самое правильное решение из всех, что приходили ему в голову. Кроме того, он чувствовал, что был сейчас нужен в другом месте. Он тихо вышел из комнаты Гермионы, неслышно спустился по лестнице, стараясь проскользнуть незамеченным мимо мистера и миссис Уизли, которые тоже были тут, и таким образом избежать лишних разговоров. Мистер Уизли не мог уняться и мучил мистера Грейнджера вопросами о всяких «маглских штуках», например, как и почему обои не падают со стен… Миссис Уизли сидела рядом молча и терпеливо улыбалась.

Парень засунул руки в карманы и вышел в летний дождь. Сегодняшний день был не более пасмурный, чем вчерашний, но стало немного прохладнее. Приятный свежий ветер трепал волосы Гарри, и он накинул капюшон на голову, пока шёл вдоль дома к узенькому безлюдному проулку. Завернув за угол, он повернулся на каблуках и аппарировал в Дырявый Котел.

Найти Рона было несложно: лишь войдя, Гарри заметил за угловым столиком поникшую фигуру с копной ярко-рыжих волос, поддерживаемой руками. Рядом с ним стояла пустая бутылка Огненного Виски. Гарри осторожно двинулся к другу, виляя между столиков, стараясь не наткнуться на посетителей. А их было необычайно много: все обсуждали конец Войны и события Битвы за Хогвартс, которые уже успели стать сильно приукрашенными.

Гарри немного поёжился. Битва закончилась ровно три месяца назад, но перед глазами всё время стояли образы невинных жертв… Римус, Тонкс… Фред…

Обстановка в Дырявом Котле была весёлая, толпа кипела, все друг друга перекрикивали, выпивали, пели. Несколько раз Гарри услышал в этом шуме свое имя, что заставило его ещё больше напустить на лицо капюшон. Но маги были слишком увлечены дискуссией, чтобы заметить, что сам Гарри Поттер только что проскочил мимо них к угловому столику.

- Рон? Как ты? – Гарри похлопал друга по спине и сел напротив.

- Я? Ээ… – Рон не сразу сумел сконцентрироваться на том, кто перед ним сидит, словно его вырвали из очень глубоких раздумий, – А, это ты.

- Как ты? – Гарри улыбнулся и повторил вопрос.

- Я… сижу вот,.. как видишь… – его мысли явно не в состоянии были вернуться к реальности. Рон замолчал и уставился в пустую рюмку перед собой.

Ждать нужного вопроса было бесполезно, и Гарри сказал:

- Гермиона проснулась, я оставил ее с матерью.

- Гермиона-а! А… Как она себя чувствует?

- Ну… я не знаю. Нормально.

Рон бессильно опустил голову.

- Пойдем, – сказал Гарри и положил другу руку на плечо, – проветримся.

Они уже подходили к выходу, когда Рон прокашлялся и громко сказал:

- Гарри, я… – и недоговорил. Все головы вдруг резко развернулись к ним, и воцарилась полная тишина. Несколько секунд все, не двигаясь, глядели на Гарри и на недоумевавшего Рона. А потом со всех сторон посыпалось:

- Гарри?

- Гарри Поттер! Рон Уизли!

- Гарри, расскажите нам о…

- Мистер Уизли, а что вы думаете…

- Гарри, а как вам удалось…

Закрывшись широким рукавом, словно пытаясь защититься, Гарри быстро развернулся и, схватив за локоть Рона, отмахивающегося от любопытных посетителей «Дырявого Котла», как от мух, моментально вылетел на улицу. Сырой летний воздух и утренний ветер слегка освежили друзей и они оба, не сказав друг другу ни слова, быстро зашагали в сторону серой, незаметной улицы, сворачивающей за угол и уводившей их подальше от ненужных взглядов и расспросов.

Гермиона снова осталась в комнате одна. Она сказала матери, что немного ослабла после всего и хочет ещё немного поспать. Девушка чувствовала себя опустошенной. Она утонула в мягких подушках и закрыла глаза. Она не спала. О, нет, о каком сне могла идти речь?

Как теперь быть?

Рон. Всё получилось как-то спонтанно… тогда, в Последней Битве…

После смерти Дамблдора она заткнула Роном свою личную драму. Горе, которое не давало ей покоя весь год. А потом… Всё так повернулось… Рон, он ведь всегда был рядом, и просто любил её так, как умел…

Картины лихорадочно понеслись у неё перед глазами:

Вот он жертвует собой в волшебные шахматы, вот он встречает её в палате после падения Василиска, вот он сам лежит в больничном крыле, раненый Бродягой… а вот он уже взрослый, он отбивает головой последний мяч у колец… вот он без сознания после отравления шепчет её имя… вот, находит их в лесу Дин… придумывает способ уничтожить последние крестражи…

Почему-то сейчас эти события и достижения больше не вызывали у Гермионы восторга и обожания, которыми она была ослеплена последние три месяца. Что-то не так, что-то снова не так…

Гермиона закрыла лицо руками.

Для него она была самой лучшей, вне всякого сомнения. Она позволила себе окунуться в простые бесхитростные чувства, чтобы только её зияющая дыра больше не болела… Девушка не хотела вспоминать ни о чём из своего… «слизеринского»... прошлого. Лучше забыть. Там не может быть никакого развития. Осталась только глухая боль, без разочарований или обид. Сама виновата…

Весь май и два месяца лета они неразлучно провели вдвоём с Роном: он – в обожании и счастье, а она – в благодарности и… покорности судьбе. Так и должно быть! – вот что она думала. Она отвечала на его ласки и мальчишеские поцелуи, она кричала, когда он дрыгался над ней в постели, она чмокала его в щёку по утрам и постоянно обнимала.

Они столько лет провели вместе. Рон и Гермиона… Неразлучные…

Девушка открыла глаза: потолок. Белый. Она почувствовала, будто все воспоминания и эмоции вдруг покинули ее, оставляя одну, лишь одну до боли непривычную мысль: Она выйдет замуж за Рона. Ее веки бессильно опустились. Конечно, она любила его. Пережить вместе такое… Они могли потерять друг друга. Гермиона бы отдала свою жизнь, чтобы спасти его, не задумываясь. Но то же самое она сделала бы и для Гарри. Для Джинни…

И вдруг Рон четко представился ей в качестве мужа: он выходил из ванной завернутый в домашний халат, босой, расслабленно падал в кресло и брал вечерний выпуск Пророка, интересуясь, готов ли ужин…

Гермиона резко села на кровати. Маленькая всезнайка Грейнджер, слишком амбициозная, чтобы терпеть чье-либо превосходство; слишком умная, чтобы посвящать свою жизнь романтической ерунде; слишком самоуверенная, чтобы уподобляться окружающим и говорить о метлах и квиддиче… Маленькая охотница до знаний, жадно впитывающая в себя любую прочитанную книгу… Маленькая отличница. Это она разгадала загадку Философского Камня и Зелий, Василиска и оборотня! Она догадалась о значении имени Принца-полукровки… Она сделала возможным их путешествие за крестражами!

И она собиралась выйти замуж за Рона Уизли..?

Всё это не моя жизнь! Где здесь.. я?

Вместе с Роном они пережили много потрясений, в том числе трагическую гибель профессора Дамблдора. Смерть величайшего волшебника, защищавшего их столько лет – горе, которое невозможно вынести одному. А дальше – их постепенное очевидное сближение… И вот… Гермиона так увлеклась игрой в счастливую беззаботную жизнь, что забыла себя.

Девушка подумала о Гарри и Джинни. Они любили друг друга. Когда-нибудь брак просто станет логическим продолжением их отношений… «А наш брак добавил бы мне обязанностей…» – вдруг пронеслось у нее в голове. Разве этого она хотела? Разве об этом мечтала? Горькая усмешка искривила губы Гермионы, а левая бровь взметнулась вверх. Казалось, выхода не было: она хорошо представляла себе выражения лиц друзей и родных, если она откажет. Раньше она не задумывалась об этом. Она считала, что все было так, как должно было быть.

Гермиона снова закрыла лицо руками и упала на подушки.

Ей предстояло либо отказать ему, либо отказать себе.

*

- Гарри! Гарри, где ты был? – не успел ещё Гарри войти в «Нору», как к нему бросилась Джинни, – О… Понятно, – закончила она, увидев плетущегося за ним Рона.

- Ну а ты зачем здесь? – глянула она на поникшего брата, – Вроде, у тебя к Гермионе есть одно дело…

Джинни хитро заулыбалась, а потом чмокнула Гарри в ухо, и он тут же обнял её за талию.

Рон помялся на месте, но вышел и аппарировал обратно в Лондон.

На крыльце его встретили мистер и миссис Уизли, которые уходили от родителей Гермионы. Все четверо были в приподнятом настроении, но немного смущены.

- А вот и наш герой! – заулыбался мистер Уизли.

- Мы пока отправимся домой… потом поговорим с тобой, Рональд, его мама тоже улыбалась, но всё же была немного недовольна, – лучше принимать такие решения на трезвую голову.

- Да ладно тебе, Молли, – захохотал его отец, – с ними же и так всё понятно.

Он подмигнул миссис Грейнджер, которая сказала:

- Герм у себя, наверное, спит ещё. Иди наверх. Мы будем внизу, – она тепло улыбнулась.

Все ещё нетвердо шагая, Рон поднялся по лестнице и тихонько приоткрыл дверь в комнату Гермионы. Девушка, чуть более бледная, чем обычно, лежала на кровати с закрытыми глазами. Парень подошел и сел на кровати рядом с ней. Некоторое время он разглядывал ее спокойное лицо, четкие линии темных бровей, длинные сомкнутые ресницы и насыщенно-каштановые кудри, рассыпанные по подушке.

- Ты красивая, когда спишь… – выдохнул он.

Гермиона подавила усмешку. «Проснулся, значит…» – подумала она, – «Только вот пахнет от тебя далеко не сновидениями…»

- Я, наверное, вчера глупость сделал.., – прошептал Рон, неуклюже наклоняясь над своей спящей девушкой.

Он оставил влажный поцелуй на носу Гермионы. Девушка невольно поёжилась от обдавшего ее «запаха сновидений».

Рон шёпотом продолжал:

- Не знаю, что на меня нашло. В смысле, я люблю тебя, и всё такое, всегда любил! Ах, чёрт, и что я несу, ты же спишь…

- Рон, я не сплю.

Гермиона открыла глаза и немного оттолкнула несвеже сопящего над ней Рона.

- Ты… ты слышала?

- Да. Вообще-то я думаю, что ты прав. Давай просто скажем всем, что мы не хотим торопиться, ладно?

Рон довольно заулыбался и упал ей на грудь, обнимая:

- Гермиона, ты у меня самая лучшая, – проворковал он.

*

Август неумолимо перевалил за середину, маленький июльский «брачный инцидент» был улажен, но на душе у Гермионы постоянно скребли кошки. Из-за случившегося у неё, как будто, открылись глаза на правду. Отношения с Роном лишали её возможности проявить себя в полную силу. Он, конечно, стал «героем», как и она, и Гарри, но Гермиона превосходила его по всем параметрам в любых сферах, кроме, наверное, волшебного спорта.

Рон никогда не отличался проницательностью и не стоит надеяться, что он сможет считаться с её чувствами… Сиять ярче него – значит обидеть его.

В сознании у нее возникали какие-то мелкие, незаметные детали их отношений, на которые она раньше не обращала внимания. Для него всё было примитивным. Простые чувства. Простые желания. Простые нужды. «Эмоциональный диапазон, как у зубочистки»...

Гермиона же хотела всё только самое лучшее. Она не была жадной, совсем нет, она могла бы отдать последнее, всё, что имела, за друзей и любимых… Её стремление к лучшему было вызвано не алчностью. В ней говорили амбиции. С нуля она всегда поднималась до самой вершины. А Рона устроило бы оставаться где-то у подножья, лишь бы в тепле, и чтоб кормили…

Она вспомнила события, которые происходили с ней давным-давно, где-то в другой жизни:

«Стрега – это не только дар, но и продукт ее окружения. Ведьма может быть умной, магически сильной, но все же не быть стрегой, если не способна настоять на своем. Может быть для кого-то было бы достаточным только завоевать внимание Поттера…»

Для Гермионы внимание Уизли было не просто недостаточно, а катастрофически мало. Её мир не ограничивался одним рыжим парнем…

После их разговора у неё дома, Рон стал сильно её раздражать. Она старалась сдерживаться и не показывать своих чувств, но от этого отвращение только росло. Его поцелуи перестали быть страстными, и стали слюнявыми. Его объятия теперь казались не крепкими, а удушающими. Любые беседы теперь виделись примитивными и быстро себя исчерпывали. Не говоря уж о интимных моментах…

Похоже было, что Рон действует по той злополучной книжонке про квиддич в постели. Наверное, он представлял себе, что оседлал метлу, и заботился только о том, чтобы его собственный полёт проходил приятно. Ведь если ему хорошо – значит и ей тоже, это же обоюдный процесс, так он думал. Гермиона всё времяговорила себе:

«Я научу его… я покажу ему, как надо… со мной он узнает, как это бывает, и распробует». Но каждый раз, когда до этого доходило, всё заканчивалось одинаково. Он непонимающе смотрел, как она странно трогает его пальцы или уши, а потом с напором просто превращал всё в весьма прозаичную процедуру. Однажды, она попробовала убедить его и показать свою власть… Но Рон вообще ничего не понял. В конце концов, Гермиона сдалась и стала просто подыгрывать ему в роли метлы.

«Отдельно взятая магическая сила внушает уважение, но это уважение не всегда соответствует тому, которое должно проявлять к женщине».

Её грустные размышления прервал сам Рон. Было раннее утро, она сидела во дворе «Норы». Он крикнул:

- Привет! Ты чего так рано встала?

Она приветливо помахала ему и жестом попросила подойти. Им предстоял небольшой разговор.

====== Глава 45: Новая партия ======

- Мерлинова борода! Гермиона! Зачем тебе это?! – не унимался Рон, – ты и так умнее всех!!!

- Рон, как ты не понимаешь? Это ради ЖАБА и всех документов! Не знаю, как у тебя и Гарри, а у меня есть серьёзные карьерные планы!!!

- Ты же Гермиона Грейнджер, «герой войны», тебя и так везде возьмут!

- Причём тут это! Мне не надо, чтоб меня брали за наши подвиги!!! Я хочу иметь на руках подтверждение всех своих знаний!

Они спорили уже примерно полчаса, пока не перебудили остальных Уизли и Гарри, который тоже был тут.

- Что там происходит? – высунулась из окна миссис Уизли.

- Гермиона хочет вернуться в Школу! – заорал Рон.

- А ты что же, значит, не хочешь?!

Гарри и Рон уже решили, что с осени пойдут на работу в Министерство и станут мракоборцами. Они прекрасно понимали, что их там примут с распростёртыми объятиями. За завтраком вся семья бурно обсуждала этот вопрос. Наконец, мистер Уизли сказал:

- Я думаю, мальчики могут делать, как хотят, Молли. Они уже взрослые… и… сама знаешь. А если Гермиона решила доучиться, то пусть так и сделает.

Миссис Уизли ещё немного покудахтала над Гарри и Роном, но в итоге согласилась.

- Тебе нужно написать профессору МакГонагалл. А все книги можно будет купить по списку, который получила Джинни.

Но Гермиона уже всё знала. Партия была заранее ею выиграна. Она предвидела именно такую реакцию Уизли, а согласие от МакГонагалл пришло ещё вчера. Подавленная и раздражённая Гермиона понимала, что Рон не поедет за ней в Хогвартс. А значит, можно сбежать от него на целый год.

*

Покупка учебников и путешествие в замок с платформы 9 и ¾ казались такими странными после всех событий. Однако это дало прилив новых сил, как на первом курсе, как будто перед ней открывалась новая жизнь, полная возможностей.

Хогвартс стоял на том же месте, величественный и прекрасный, как всегда, словно бы он и не превращался в руины… Гермиона сидела в карете с Джинни и Полумной, все девушки испытывали смешанные чувства. Возвращаться было… волшебно… но и Джинни и Гермиона с огромной болью в глазах смотрели на высокие каменные стены приближающегося замка. Их взгляды то и дело падали на фестралов, которые тащили кареты с учениками… Обе они молчали, потому что заговорить означало непременно расплакаться. Только один раз тишину нарушила Полумна со странным комментарием:

- Чудесно, что всё так вышло…

Гермиона и Джинни переглянулись. Полумна Лавгуд казалась им мудрой, как никогда.

Приветственный банкет тоже показался Гермионе знакомым, но совсем другим. Со вступительной речью к ним обращалась профессор МакГонагалл:

«Уважаемые студенты! Я с огромной радостью и гордостью объявляю, что Хогвартс в этом году вновь распахнул для учеников свои двери!...»

Прошла церемония отбора. Первокурсников в этом году было, как будто, больше, чем обычно. Когда все расселись по местам, столы переполнились самой разнообразной вкуснейшей едой. Звон вилок и ложек о тарелки ознаменовал для Гермионы возвращение домой. Она почувствовала, что новый Хогвартс обнял её по-отечески, как родную взрослую дочь, и мир вокруг снова стал по-прежнему близким.

После объявления об окончании ужина к ней подошла профессор МакГонагалл:

- Гермиона, – она с материнской улыбкой обратилась к ней по имени и положила руку на плечо, – я назначила старостой Джинни Уизли ещё в июле, так как мне было неизвестно, что ты собираешься продолжить обучение. Однако, я с удовольствием отдаю тебе в распоряжение твою старую личную комнату… в прошлом году её никто не занимал. Если тебе что-то понадобится, дай мне знать. Для входа в мой кабинет пароль тебе не нужен.

- Спасибо, профессор…

Женщина ещё раз улыбнулась и ушла. Гермиона, остолбенев, стояла без движения ещё пару минут. Она никак не ожидала такого отношения… было очень приятно и немного грустно, ей вдруг захотелось догнать Минерву МакГонагалл и обнять её.

У портрета Толстой Леди её ждала, картинно уперев руки в бока, Джинни Уизли.

- Мисс Грейнджер! – шутливо произнесла она, – Почему я вынуждена ждать, когда Вы последняя соизволите дойти до общей гостиной, чтобы сообщить Вам пароль? В следующий раз я сниму с Вас очки!

- Джинни, там профессор МакГонагалл… – Гермиона увидела, как расширились глаза девушки, и поняла, что собирается оправдаться перед Джинни Уизли.

Обе они громко рассмеялись и вошли внутрь, держась друг за друга.

- Пароль «Грошик», если что. Понятия не имею, как она это узнала, – весело сообщила Джинни.

Из гостиной Гермиона сразу поднялась в свою спальню. Надо было разобрать вещи, составить план занятий… Она вошла.

Комната была точно такой же, какой Гермиона оставила её полтора года назад. Похоже, за это время сюда действительно никто не заходил и, кажется, это крыло не было разрушено… Она стала доставать вещи из чемодана и системно раскладывать их по полкам в шкафу. Живоглот тоже приехал с ней и уже вовсю расхаживал по кровати. Гермиона села за малюсенький столик и ещё раз просмотрела расписание. Её нещадно клонило в сон.

Наконец, она разделась и упала лицом на кровать, намереваясь хорошенько выспаться. Рыжий питомец уже почти занял своё место в ногах, Гермиона запустила руки под подушку…

- Аааах! – резко вдыхая, она громко вскрикнула от испуга, вскочила с кровати, как ошпаренная, попятившись спиной и шумно врезавшись в шкаф. Кот тоже подпрыгнул, злобно зашипел, и скользнул вниз.

Гермиона прерывисто дышала. Там, под подушкой… Она подошла, снова залезла на кровать и села на колени у изголовья, не решаясь.

Медленно она взяла подушку в руки и отложила её в сторону. На неё смотрел её Плащ Сокровенности, а на нём сверху лежали два свитка и один клочок смятой окровавленной бумаги.

Сон как рукой сняло. Сердце колотилось со страшной скоростью, ещё немного, и она упадёт замертво. Дрожащей рукой Гермиона взяла маленький листок, перевернула и тут же выронила его на пол с рыданием.

- Оглохни, – громко всхлипнула она, чтобы никого не разбудить, и рыдание раздавило её. Она сидела на постели и сильно тряслась, широко открыв рот из которого вырывались булькающие стоны, внутри всё обрывалось. Шею стянуло тугой петлёй. Лицо искажала страшная боль, напряжённый лоб покрыли морщины. Она даже не успела прочитать, что там… это была записка… от него…

Не сразу, но она взяла себя в руки, опустила кисть на пол и крепко схватила клочок бумаги пальцами. Медленно поднесла его пустой стороной к глазам. Это даже не бумага… а, вроде, какая-то серая ткань… запачканная тёмными следами от пальцев… Тяжело дыша, с кружащейся головой, Гермиона перевернула записку к себе и тут же отпрянула, опираясь лопатками на стену у кровати. Еле заметные, с трудом нацарапанные и почти осыпавшиеся чёрные строчки были где-то смазаны и странно раскиданы по всей поверхности листка:

«бесконечно виноват

готов молить о прощении на коленях

но не имею права даже

просить на это разрешения ты спасла

мою никчёмную жизнь

всё настоящее»

Горячие, как лава, слёзы текли из глаз. Наверное, он написал это в ночь Битвы, когда очнулся в Хижине… где он сейчас? Что с ним?

Всё настоящее… что настоящее?

Она смотрела на этот ветхий листок, как на самое дорогое сокровище. Слёзы капали с подбородка. Рот так и оставался открыт и страшно искажён гримасой боли. Грудная клетка резко и мучительно вздрагивала, как от удара током, при каждом вдохе. Тело дёргалось, как будто изнутри её били кулаками.

Прошло около получаса прежде, чем её дрожащая рука потянулась к маленькому свитку. Он был запечатан чёрным воском без опознавательных знаков. Девушка приложила палец.

«Ни в коем случае не приходите!

Сожгите всё сразу после прочтения.

Д. оставил это для меня. Это не пригодится.

Но Вы должны знать.»

Это тоже было написано рукой Северуса Снейпа, но обычным уверенным почерком. Гермиона была в замешательстве. Она взяла второй свиток, тоже предназначенный только адресату, чёрная печать стояла поверх бордовой.

«Северус Снейп действует в интересах Ордена Феникса и в точности исполняет мои личные указания. Я отдал ему приказ убить меня. Я отдал ему приказ нападать на Орден, если этого захочет от него Волдеморт. Я отдал ему приказ как можно дольше находиться в доверии Волдеморта. Я также поклялся ему при жизни никогда не выдавать его тайн.

Это заявление вступает в силу после моей смерти.

Это заявление находится под моим личным заклятием Достоверности и может быть подвергнуто любым проверкам.

Основатель Ордена Феникса

Верховный чародей Визенгамота

Кавалер ордена Мерлина I степени

Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор».

Северус… он оставил это для меня тогда в июне… Но я не притрагивалась к Плащу.. А потом не вернулась в Школу… Если бы я только знала…

С другой стороны… какое это имеет значение… я ему – никто…

Сжигать уже ничего не требовалось. Гермиона сидела на кровати, бережно держа в руках свитки и крохотный обрывок бумаги, и легонько качалась с ними из стороны в сторону, как если бы укачивала малыша. Она смотрела в одну точку перед собой, и всю ночь не сомкнула глаз.

Из оцепенения её вывел солнечный луч, который с рассветом угодил прямо в лицо. Девушка тихо ойкнула и встрепенулась. Губы потрескались и пересохли, на щеках мелким песком ощущались ночные слёзы.

Нужно собраться и идти на занятия.

Гермиона с трудом привела в движение тело, которое всё затекло.

Возьми себя в руки. Всё это уже не имеет значения.

Девушка потянулась к прикроватной тумбе, чтобы спрятать в ней пергамент, и снова обратила внимание на Плащ, который так и лежал в изголовье. С ним было что-то не так.

Она взяла его в руки. Серебристая ткань стала жёсткой, больше не переливалась сквозь пальцы, а местами даже как будто потёрлась и теперь была похожа на очень старую парчу. Гермиона рассмотрела его ближе и накинула на плечи. Ничего не произошло. Она видела сама себя, завёрнутую в тусклый серый кусок ткани. Как странно… может, он потерял свои свойства? В конце концов, Мантия Гарри не совсем обычная, но Снейп не мог этого знать, когда писал, что Плащ – её улучшенная версия. Но три года – очень маленький срок для такой вещи… хотя, может, он был не новый? В общем…

Неважно. Неважно!

Иди уже на завтрак!

Гермиона сползла с кровати и выдвинула самый нижний ящик тумбы. Барахло оттуда отправилось на пол. Девушка аккуратно сложила туда Плащ и все бумаги. Проведя по периметру ящика палочкой с «Discessio Ordinatum», она задвинула его обратно и привела себя в порядок. Новая школьная жизнь встретила её с тоской и пустотой на сердце, а совсем не с приливом учебной энергии, как хотелось бы.

Дни тянулись очень медленно. Из популярной Гермионы Грейнджер, «героя войны», девушка быстро превратилась в молчаливую затворницу, с которой почти никто не общался. У неё никогда не было друзей, кроме Гарри и Рона, а также Джинни, Невилла, Полумны и слизеринской компании с пятого курса. Раньше она ещё общалась со своими одногодками с Факультета и некоторыми ребятами постарше, но все они уже выпустились. С младших курсов в их кругу общения были только Полумна и Джинни.

Правда, по большому счёту, они с ними не были близки. Её единственной подругой, и то, по «слизеринским» меркам, была когда-то Блез, но, вероятнее всего, они уже не увидятся. После окончания войны ни Забини, ни Тисдейлы не обозначились, да и, похоже, про них вообще все забыли. Гермиона предполагала, что они уехали куда-то очень далеко. Может, они сейчас заканчивают обучение в Дурмстранге? Может, и Северус тоже там?

ХВАТИТ ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ!!!

Опустошённая Гермиона направилась в библиотеку, чтобы скорее отвлечься от мыслей, которые то и дело возникали в голове.

*

На третью неделю за завтраком Гермиона вместе с «Пророком», который до сих пор выписывала, получила письмо от Рона. Он сообщил, что их с Гарри взяли на работу в Министерство, интересовался, как у неё дела, как Хогвартс, ну, и просто скучал. Подпись была «Люблю! Рон!» и маленькое сердечко рядом. Письмо не принесло никакой радости, только мысль о том, что она всё ещё встречается с Роном и является его теоретической невестой. Есть резко перехотелось, но тут её вернула к жизни Джинни, которая, в свою очередь, читала послание от Гарри.

- Он хочет переехать на площадь Гриммо!

- Что? – Гермиона не сразу поняла, о ком и о чём речь, и Джинни протянула ей письмо Гарри.

Тот писал, что уже слишком долго «гостит» в Норе, что смущается, когда миссис Уизли настойчиво предлагает ему оставаться, что дом на площади Гриммо принадлежит ему, но…

Эмоции Гарри были понятны. Жить в одиночестве в доме Блэков, где произошло столько… всего… это было для него трудно. С другой стороны, это был родной дом Сириуса…

В общем, Гарри колебался.

- Да уж.., – ответила подруге Гермиона. Им не требовалось проговаривать мысли вслух, всё было ясно и так.

- ...но зато их взяли в мракоборцы! Ты видела? Рон же тебе написал? Вот здорово!!!

Джинни вдохновенно улыбалась и была очень счастлива за ребят.

- Да! – Гермиона тоже улыбнулась. Эта новость, несмотря на некоторые личные неурядицы, вызывала у неё вполне искреннюю радость за лучших друзей.

- Да, – ещё раз сказала она, – они оба мечтали об этом! Особенно Гарри! Невероятно, теперь они официальные сотрудники и представители Министерства Магии!

====== Глава 46: На две клетки вперёд ======

Гермиона ещё ни разу за все годы своего обучения не проводила время в Школе так уныло и так эффективно.

Ничего не происходило. Пушок не охранял Философский Камень, Василиск не ползал по трубам, за окнами Школы не проходил никакой Международный Турнир. Никто не строил козни, не вёл дезинформирующие кампании, не предлагал разгадать новые запутанные судьбоносные загадки. Все студенты просто общались, учились и играли в квиддич. Никаких драконов, оборотней и лже-учителей… Даже Флоренц был принят кентаврами обратно в Запретный Лес, и максимум необычности являли непомерно огромный Хагрид и через чур крохотный Флитвик.

Так что Гермиона с утра до вечера либо посещала занятия согласно расписанию, либо занималась внеурочно в библиотеке и пару раз в компании Джинни навещала Хагрида. В основном, она посвящала время изучению и выявлению новых пересечений точных наук из мира маглов и волшебства. Некоторые открытия удивляли и поражали её. Например, как знание коэффициента поверхностного натяжения помогло изобрести заклинания, собирающие любые пролитые вещества, удерживающие жидкость в воздухе в виде целой субстанции и управляющие потоками жидкости чары. Или как понимание свойств и строения молекулярной решетки веществ повлияло на действие заклинания «Репаро».

В своей комнате она собрала на эту тему большое количество книг, которые запрашивала из Главной Магической Библиотеки в Лондоне. Всё-таки, цели Хогвартса состояли в том, чтобы выучить юных волшебников использовать магию, а не углубляться в теорию развития магии самой по себе. Поэтому библиотека Школы такой литературой не располагала.

Однажды рано утром в окно Гермионы влетела маленькая бумажная птичка. Девушка с интересом развернула её.

«Гермиона, пожалуйста, зайди ко мне перед завтраком.

Минерва МакГонагалл».

Снова это обращение по имени… Заинтригованная Гермиона быстро собралась и уже через 10 минут стояла перед Горгулией. «Для входа в мой кабинет пароль тебе не нужен»...

- Это Гермиона, – прошептала она каменной горгулии, и та пропустила её на лестницу.

Девушка вошла, максимально быстро миновав маленькую «прихожую» с камином. Директор сидела за столом, перебирая огромные стопки бумаг.

- Доброе утро, профессор МакГонагалл! – приветливо поздоровалась она, – Вы хотели меня видеть?

- О, Гермиона! Здравствуй! Садись.

Девушка подошла ближе и заняла небольшое кресло для посетителей напротив директорского стола. МакГонагалл отодвинула в сторону кипу пергаментов и с улыбкой посмотрела на студентку.

- Я знаю, что ты заказываешь книги из ГМБ, – начала она и, в ответ на вопросительный взгляд Гермионы, добавила, – Они обязаны уведомить директора о запросах из Школы и получить моё разрешение, прежде чем выслать тот или иной экземпляр. Не все книги, видишь ли, могут быть… безопасны для юных умов.

- Да, конечно…

- Правда, насколько я знаю, даже профессор Дамблдор писал такое разрешение всего пару раз. Мало кто из учащихся настолько искушён получением глубоких знаний… обычно, школьной библиотеки вполне хватает. Так что, мне с тобой, в некотором роде, повезло! По две-три книги в неделю!

Директор замолчала. Гермиона ничего не ответила, так как не могла понять, хвалят её или отчитывают. Наконец, после небольшой паузы, МакГонагалл продолжила:

- Гермиона. Я нахожу то, что ты читаешь… блестящим! Когда-то давно меня тоже интересовали эти темы, но… не сложилось.

Директор опустила глаза, но тут же вновь воспрянула духом и встала из-за стола.

- И в связи с этим у меня есть к тебе предложение! Я бы хотела открыть для всех желающих факультативные уроки, посвящённые взаимодействию магии и точных наук.

Гермиона не могла поверить своим ушам.

- Профессор МакГонагалл… это замечательно! – выпалила девушка.

- Но это ещё не всё. Моё предложение заключается в том, чтобы этот факультатив возглавила ты, Гермиона.

Сердце забилось чаще.

- Профессор… да, с удовольствием! Спасибо! Конечно! Мне… следует разработать учебный план и согласовать его с Вами? – Гермиона снова поймала себя на мысли, что хочет обнять МакГонагалл.

- Именно. Я считаю, что волшебники должны знать о тесной взаимосвязи наших миров и о невозможности существования раздельно. Сделай свои уроки такими, чтобы все, кто их посещает, чувствовали свою принадлежность к обоим мирам и… гордились ей.

Она помедлила, обошла стол и села обратно в директорское кресло.

- Если ты составишь план занятий в ближайшую неделю, в чём я ни секунды не сомневаюсь, то мы запустим факультатив уже с ноября.

На завтрак Гермиона буквально прилетела. Она сразу же поделилась с Джинни, и та очень поддержала эту идею.

- Отлично, отлично!!! – восклицала она, – это то, что сейчас нужно!

Всю следующую неделю Гермиона занималась своим будущим предметом, и ничто не могло испортить ей настроения, даже утренняя почта и маленькие письма от Рона.

*

«ВНИМАНИЕ!

Со 2 ноября открываются новые факультативные занятия для студентов от третьего курса и старше:

«МАГИ И МАГЛЫ

и что у них общего»

Понедельник 16:00

Четверг 16:00

Преподаёт Гермиона Грейнджер.

Внести своё имя в список учеников можно у Декана своего Факультета до 30 октября. Помещение будет выбрано в день первого занятия, об этом Деканы всех проинформируют».

Гермиона хотела назвать свой предмет «Многочисленные Аспекты Сочленения Точных Наук и Магии», но на провокационном названии настояла Джинни.

- Не все же такие, как ты! Надо сделать так, чтобы пришло много народу!

В итоге, Гермиона согласилась с этой идеей. Джинни знала всё о том, как работает популярность, и как использовать её в личных целях.

За три дня до первого занятия Гермиона нашла в одной из своих новых книг информацию, которая повергла её в шок, и, очевидно, тщательно скрывалась от магического сообщества. Из всех многочисленных прочитанных ею томов – только одно маленькое упоминание, одно предложение вскользь… и больше ничего, нигде…

Сразу после своих школьных уроков Гермиона стремглав помчалась в кабинет Трансфигурации – директор продолжала преподавать этот предмет. Ученики выходили из её класса, оживлённо обсуждая превращение мыши в блюдце, и Гермиона достаточно бесцеремонно протолкнулась внутрь прямо сквозь них.

- Профессор! Профессор МакГонагалл!!!

Женщина удивленно повернулась к ней.

- Добрый вечер, Гермиона! У тебя всё в порядке? К чему такая спешка?

По Гермионе было заметно, что всю дорогу до класса Трансфигурации она преодолела бегом.

- Добрый вечер! Профессор МакГонагалл… это невероятно!!! Но… Вы хотите… чтобы я… рассказала..?

Лицо Минервы МакГонагалл стало серьёзным, и она палочкой прикрыла дверь в опустевший кабинет.

- О, я вижу, ты кое-что узнала. Да, Гермиона. Я думаю, настало время открыть эту информацию для всех. Люди должны знать правду.

*

Ночь Хэллоуина приходилась с субботы на воскресенье. Замок был украшен ярче всех предыдущих лет, а может, Гермионе это так казалось. Горящие тыквы парили за ужином над столами, на сводах потолка по обе стороны от преподавательского стола висели две гигантские летучие мыши, которые зыркали на всех студентов красными глазками и приветливо распахивали перепончатые крылья, а вдоль стены за столом учителей стояли огромные живые… шахматные фигуры.

Ледяная игла пронзила сердце.

Фигуры были странно видоизменены и декорированы под Хэллоуин: у пешек тыквы вместо голов, Король и Королёва с крыльями, как у летучих мышей, Епископ в виде огромной свечи в сутане, пламя которой виднеется из-под капюшона, Рыцарь, оседлавший паука, и Колесница, утопающая в паутине. Все полностью чёрные.

Это что, шутка…

Гермиона не съела ни кусочка с банкетного стола, объяснив это тем, что волнуется перед приближающимся факультативом, когда Джинни спросила её о самочувствии. Большой Зал вдруг стал давить на неё со всех сторон, галдёж радостных учеников становился нестерпимым, и Гермиона встала, чтобы уйти к себе.

В голове плыли сцены из класса Зельеварения, из кабинета Северуса и его личных покоев… А в комнате, в самом нижнем ящике тумбы лежит записка, которую хочется взять, прижать к губам…

НЕТ! ОСТАНОВИСЬ! ЗАБУДЬ!!!

Мысленно она накричала сама на себя. Нельзя думать про него. Он любит другую женщину. Он делал всё ради её светлой памяти.

Для него это был просто секс. Прекрати. Вспоминать. Его.

Но это было всё равно, что не думать о белой обезьяне…

А как же записка… Готов молить о прощении…

А его последние объятия… Его реакции…

Х-В-А-Т-И-Т-!!!

Гермиона решительно зашагала в сторону, противоположную от башни Гриффиндора, к лестнице на восьмой этаж.

«Мне нужно побыть одной… мне нужно побыть одной… мне нужно побыть одной…»

Выручай-комната открылась перед ней, покорно следуя такому необычному запросу. Гермиона задумалась, часто ли комнату открывали в качестве места для… одиночества… ведь в замке и без неё полно укромных мест, в которых можно уединиться. Однако, Гермионе хотелось быть уверенной, что никто её не найдёт. Завтра воскресенье, она может провести тут хоть целый день. Эльфы заботливо принесут ей еду. А она потом скажет Джинни, что готовилась к своему первому уроку.

Помещение, в которое она вошла, было средних размеров с высоким потолком. Слева от неё расположился пустой холодный камин с бархатной софой чёрного цвета, книжной тумбой и маленьким столиком. Но взгляд её тут же приковал дальний угол комнаты. Там красовалось огромное окно с потолка до пола, ещё один стол побольше, над которым горел настенный факел, и красный уютный диван, подвинутый боком почти к самому окну. Весь угол выглядел ещё более привлекательным, так как под потолком над ним плавали свечи наподобие тех, что освещали Большой Зал. За диваном расположился высокий шкаф с книгами.

Идеально… – подумала Гермиона, – прямо для меня…

Она опустилась на диван и тот словно принял её в самые уютные и мягкие объятия.

Я бы здесь и жила…

Девушка легла напротив окна так, что перед ней открывалась прекрасная панорама звёздного неба, подёрнутого лёгкими тучами.

*

В понедельник её нервное напряжение достигло предела. Весь предыдущий день она провела в Комнате, как и собиралась, и никто её не потерял. Её переживания не утихли, так как она в итоге пришла к мысли, что если Северус не подаёт никаких, даже совсем слабых сигналов, значит, он просто не хочет этого делать. От такого вывода становилось больно и тягостно. Спрашивать о нём было неуместно и не у кого, ведь все думали, что он погиб в Битве… Но предстоящий ей сейчас первый собственный урок волновал Гермиону ещё больше.

Джинни подсказала девушке много полезных идей и приводила в примеры учителей, которых все любили и уважали. Особенно она обращала внимание Гермионы на уроки Люпина и… Гарри.

- Главное, не будь как Бинс, – подытожила она.

Девушка уже придумала для себя стратегию поведения. Формально, она не являлась преподавателем и не была старостой, чтобы вести себя слишком строго. Такой вывод удивил даже саму Гермиону. Совсем не типичная Грейнджер, которая заставила бы всех зубрить наизусть по одной книге в день, и не слушала бы никакую Джинни. Однако, она сильно поменялась за последние три года и больше не позволяла предвзятости, основанной на личных убеждениях, ослеплять её.

Гермиона решила взять за основу юмор и простоту подачи материала от Люпина, тонкость комментариев и донесение собственной экспертности от МакГонагалл, разбавить это общением с учениками на равных от Гарри, и замешать всё на базе своего собственного глубокого знания предмета. Плюс… использовать его манеру захватывать внимание и убеждать. Так получился пилотный образец коктейля «профессор Грейнджер».

Ровно в 16:00 Гермиона открыла входную дверь в класс и прошла по центральному проходу между парт, одновременно палочкой выдвигая доску в центр класса, на которой стали появляться слова «Мисс Грейнджер», и говоря уверенным голосом через улыбку:

- Давайте сразу договоримся, что вы будете называть меня «мисс Грейнджер», так как я не профессор, но и обращение по имени будет здесь неуместно, – захват внимания… Гермиона изящно повернулась к ученикам, и ахнула:

- Ого, как вас много! – и совершенно искренне заулыбалась.

На неё смотрела чуть ли не сотня пар заинтересованных глаз. Где-то в заднем ряду была видна остроконечная зелёная шляпа. Джинни с первой парты показала восхищённое «классно». Это дало бешеный прилив энергии, и Гермиона, отметив, что карбункул в её ухе потеплел, продолжила следовать своему плану, довольная произведённым эффектом.

- Значит, договорились? – она снова заулыбалась классу. Все головы активно покивали.

- Друзья, – сказала она подходя к столу, – я не была уверена, стоит ли мне для начала рассказать небольшое вступление о себе, – на этих словах многие придвинулись поближе, ожидая услышать подробности прошлого года её жизни, – ведь многие считают меня «героем войны».., – тут она позволила себе немного пожать плечами.

- Но я открою вам один секретный факт.

Внимание было захвачено абсолютно. В классе стояла напряжённая тишина.

Гермиона немного наклонилась к ученикам и почти прошептала:

- На самом деле я просто студентка седьмого курса из Хогвартса, – она поднесла палец к губам и рассмеялась. Немного юмора. Все ребята заулыбались ей в ответ. Они ожидали услышать что-то страшное и такой простой очевидный ответ немного разрядил обстановку.

- Кто из вас ещё не закончил Школу? – спросила Гермиона.

Ученики переглянулись и все удивлённо подняли руку.

- Ну вот! – сказала она, усаживаясь на стол, – У нас с вами много общего! – общение на равных…

Класс расслабился и весело выдохнул. Теперь она для них не «герой войны», а «мисс Грейнджер, студентка седьмого курса». Настало время создавать имидж эксперта.

- Помните свой первый год в Хогвартсе? – она сделала паузу для погружения в воспоминания, – Так вот, когда я перестала всё время восхищённо глазеть на летающие свечи, говорящие доспехи и то, как профессор МакГонагалл проворачивает этот трюк с превращением в кошку.., – Гермиона уважительным жестом указала на волшебницу в дальнем углу и весь класс одобрительно засмеялся. Очевидно было, что в первый год обучения магия, которой жил Хогвартс, и мастерство его преподавателей вызывали одинаковое восхищение высшей степени у каждого ученика. Все с умилением вспомнили себя первоклассниками. Гермиона продолжила:

- ...Я начала задумываться: а как это вообще работает? То есть, мне стало интересно не просто научиться применять те или иные чары, а понять, как они были созданы, почему определенная последовательность букв приводит к определенным действиям, и как вообще понять, какое точно воздействие на предмет окажет волшебство.

По классу пробежали заинтересованные перешёптывания. Никто никогда не задавался этим вопросом, но он показался всем чрезвычайно интересным. А ещё, никто не ожидал, что Гермиона предложит им над этим задуматься в рамках факультатива под названием «Маги и маглы». В общем, начинающая профессор Грейнджер «купила» свою аудиторию в первые же 5 минут урока.

- Кто из вас знает, что такое точные науки?

Среди студентов поднялось вверх несколько рук.

- Слушаю? – Гермиона обратилась к четверокурснику в середине класса.

- Точные науки, это те, где изучают закономерности, которые основаны на логических выводах, и которые имеют строгие показатели. Типа математики, физики, химии…

- Да! Верно!

Гермиона чуть не захлопала в ладоши, а потом немного замялась и перевела взгляд на профессора МакГонагалл:

- Могу я наградить мистера…

- Нельсон, – подсказал парень.

- ...мистера Нельсона призовыми очками?

МакГонагалл коротко кивнула.

- В таком случае мистер Нельсон заслужил пять очков для Равенкло! Полагаю вы, мистер Нельсон, учились в маглской школе, раз знаете ответ?

- Вся моя семья – маглы, а папа волшебник, – пояснил Нельсон, – мы живём на два мира.

- Два мира! Мы с вами очень привыкли к такому определению, не так ли? – Гермиона спрыгнула со стола и прошла в класс по центральному проходу, разделявшему его пополам.

- Волшебники, – она указала на левую половину, – и маглы, – и на правую, а потом развернулась лицом к доске и снова указала левой рукой на ту половину, которая только что была правой:

- Маги… и немаги, – теперь она подняла правую руку в сторону тех, кто только что был в отряде «волшебников».

Простота подачи. Класс заворожённо наблюдал за тем, как их только что метафорично смешали друг с другом с помощью одного поворота на 180 градусов.

- Два мира, – продолжала Гермиона. Теперь она указывала палочкой на доску в центре подиума, по середине которой ближе к верхнему краю появились на одном уровне два небольших кружка, одинаковых по размеру.

- Сегодня я расскажу вам информацию, которую давно пора поднять на поверхность. Об этом не принято было говорить, это скрывали от нас столетиями. И из века в век это приводило к самым печальным последствиям.

Экспертность. Все ученики затаили дыхание. Тишину в кабинете можно было буквально пощупать.

- Вы слышали, что в волшебных семьях, даже в тех, чья чистота крови уходит корнями на много поколений в прошлое, может родиться сквиб?

Класс неуверенно закивал. Это была щекотливая тема.

- И наоборот, что в самой заурядной семье маглов, как, например, моя, может появиться ребёнок-волшебник?

Снова кивки, более уверенные и энергичные.

- Верно. И я это знаю. Но суть в том, что это не происходит случайно. Набор генов, который проявляется в каждом новорожденном человеке, не возникает из ниоткуда сам по себе. Гены – это наследственность. Магический ген, или, наоборот, ген магла, может быть потерян в родословной на долгие годы, но однажды он проявляется, спустя многие и многие поколения.

Гермиона замолчала. Потребовалось некоторое время, чтобы класс начал переваривать то, что она сказала. Лица студентов постепенно стали меняться – это означало, что до них доходила суть сказанного. Неуверенная рука Нельсона немного приподнялась, Гермиона кивнула ему в знак разрешения.

- Получается… что двух миров не существует? – дрожащим голосом спросил он.

- Да, – просто ответила она, и направила палочку на доску. Два кружка стали обводиться одной большой окружностью на всю доску, и картина теперь напоминала свиной пятачок. В аудитории снова повисла тишина и Гермиона медленно проговорила, оставляя отпечаток в сознании каждого:

- На самом деле это один мир.

Убеждение. Пауза. И шёпот удивления понёсся по классу. Профессор Грейнджер выдержала нужные секунды, а затем продолжила непринуждённым и весёлым тоном, возвращаясь обратно к столу:

- Но вы же знаете, друзья, как нам становится не по себе, когда что-то не вписывается в наши рамки! Немаги боялись людей со сверхъестественными для них навыками, а волшебники стыдились того, что кому-то не даны магические способности от рождения. Постепенно они отдалялись друг от друга, иногда воевали, вступали в брак с «идентичными себе» и всё это привело к тому, что мы имеем на сегодняшний день.

Я расскажу вам всё, что знаю, про обе стороны, покажу, как взаимодействуют волшебство и точная наука, как совместно развиваются магия и технология. Но у нас будет одно маленькое правило, и это очень важно!

Гермиона специально сделала серьёзное лицо и акцентировала последние слова так, чтобы ученики немного напряглись. Она окинула всех внимательным взглядом, приподняла бровь и снова направила палочку на доску:

- Мы будем относиться ко всему, что я расскажу, без предубеждений.

Под кругами, символизирующими два мира, появилась дуга, соединяющая их, а также превращая свиной пятачок в забавную улыбающуюся рожицу, которая тут же подмигнула одним из «глаз». Шах и мат. Теперь каждый, кто находился в аудитории, был уверен, что «Маги и маглы» – это самый интересный предмет в их жизни, а мисс Грейнджер – самый лучший учитель в Школе.

После урока, когда все вышли из класса, к Гермионе подошла МакГонагалл и с восторгом пожала ей руку.

- Гермиона, дорогая! Это было блестяще!!! Я бы и сама посещала твои занятия! – на эмоциях она забыла обо всех предписанных правилах общения, – ох, прости! – спохватившись, заулыбалась она, – В любом случае, я сейчас горжусь своим Факультетом даже ещё больше, чем когда Поттер поймал ту дурацкую напоминалку над моим окном!

Гермиона растерянно смотрела на директора и по её лицу блуждало выражение внезапного и удивительного счастья.

- Спасибо, профессор МакГонагалл! Я очень рада, что не разочаровала Вас! И мне… мне очень понравилось!

За один день Гермиона снова превратилась в самого популярного человека в Школе. В коридорах с ней приветливо здоровались, уважительно называли «мисс Грейнджер» и с любопытством задавали вопросы по её новоиспечённому факультативному занятию. Она вдруг почувствовала, что находится на своём месте, хотя раньше такие ощущения никогда её не посещали.

В один из ноябрьских понедельников вместе с «Пророком» прилетел Сычик. Он принёс очередные романтичные каракули Рона, и Гермиона вдруг приняла решение. С «проживанием чужой жизни» нужно было заканчивать.

*

В Рождественские каникулы она отправилась в Лондон к родителям, чтобы отметить с ними зимний праздник впервые за много лет. А ещё она впервые поговорила с мамой по душам. Конечно, Гермиона не рассказала ей ничего, что могло бы её напугать или расстроить… а лишь поделилась некоторыми своими переживаниями относительно её статуса теоретической невесты, ожидая взрослого совета. Мама Гермионы была тронута таким внезапным проявлением женской беспомощности от дочери и сказала только: «Слушай своё сердце».

Гермиона пробыла дома ещё несколько дней после Рождества и отправилась в Нору. Встреча предстояла не из приятных. Она провела там целый день, была приветлива, мила, и отчётливо понимала, что все Уизли и Гарри, который тоже был тут как тут, являлись её настоящей семьёй. Но всё же не настольно, чтобы связывать с Роном всю свою целую дальнейшую жизнь. Она могла бы придумать для него партию и манипуляциями добиться того, чтобы он сам предложил прервать их отношения, но решила, что искренний разговор будет уместнее и честнее.

Вечером она увела его в дальнюю комнату, чтобы поговорить, но, не зная, как начать, просто молчала. Рон встревоженно смотрел на неё.

- Гермиона, это ведь нас касается, да?

- Ну… в общем да.

- Слушай, я знаю, что ты думаешь.

- Не уверена…

- Я, может, и не такой же умный, как ты, но я же не идиот. Ты хочешь остаться в Хогвартсе, да?

- Я… что?

- Джинни рассказала мне, как ты ведёшь свой факультатив. Сказала, что она такой счастливой тебя в жизни не видела. Гермиона… я не поеду за тобой в Хогвартс… мне там нечего делать…

Гермиона уставилась на него в шоке. Рон ничего не понял, но всё увидел по-своему и уже сделал свои выводы. Оне не планировала оставаться в Хогвартсе и устраиваться на туда работу… но Рон этого не знал… и Гермиона решила воспользоваться ситуацией.

- Понимаешь.., – она взяла его за руки, – я не знала, как тебе сказать… это вообще случайно получилось, МакГонагалл сама предложила… – Гермиона старалась выглядеть как можно более несчастной. Она села на кровать и закрыла лицо руками, а потом сказала сквозь ладони виноватым шёпотом:

- Я думаю, это моё призвание… наверное, я мечтала об этом всю жизнь.

Она тихо всхлипнула, краем сознания отмечая, что эти слова не вызвали у неё никакого внутреннего сопротивления. Рон подошёл и сел рядом.

- Герм, я люблю тебя…

- И я тебя люблю! – она выпалила это тут же, не дав ему договорить, и теперь почувствовала, как укор кольнул её в душу.

Рон продолжал:

- ...но мне бы не хотелось делать тебя несчастной.

Что?

- Рон…

- Слушай, ну правда. Я знаю, что ты всё бросишь ради нас, но давай ты не будешь идти на жертвы.

Чтооо?

- Работать в Хогвартсе значит находиться там круглый год, кроме лета и Рождества. А я работаю в Министерстве, каждый вечер провожу дома и не хочу уходить со своей должности. Я понимаю, что это не совмещается.

Манипулировать не пришлось. Гермиона с грустным лицом и безразличным сердцем наблюдала, как гриффиндорское геройство и уверенность в своей правоте, основанная на личных убеждениях, сами ведут Рона к тому, чтобы сделать решительный мужской шаг. Она ждала, делая всё более и более виноватый вид. Наконец, Рон сказал:

- Давай останемся друзьями?

- Рон..! – девушка бросилась ему на шею. Это был один из самых мудрых поступков, которые он совершил за всё время их знакомства. Она обнимала его с благодарностью, и душа радовалась от того, что Гермиона больше ему ничего не должна. Скорее всего, Рон расценил такое её проявление чувств, как слабость, потому что нехотя отстранил её от себя:

- Ну, ну… мы же столько лет вместе. Ничего, переживём!

Гермиона грустно ему улыбнулась, хотя внутри ликовала от того, как легко и просто всё вышло. Как будто само собой.

Было принято решение, что они никому не расскажут об этом разговоре, особенно миссис Уизли, чтобы не травмировать её. Гермиона аккуратно намекнула Рону, что будет лучше для всех, если он постепенно введёт их в курс дела по очереди, как бы невзначай упоминая в разговорах, что они «взяли паузу» и пока «общаются как друзья». Ну, а когда пройдёт время, можно будет подключить фразы типа «решили не возобновлять» и «просто продолжаем дружить».

Только Джинни обо всём догадалась, а значит и Гарри был в курсе. Они вместе гуляли по улице утром следующего дняпосле завтрака, когда Джинни сказала:

- Ребят, ну вы же всё, да?

- Ага, – подтвердила Гермиона.

- Но решили «съехать» постепенно, – добавил Рон, – так что не говорите родителям, ладно?

- Ладно, – кивнул Гарри.

====== Глава 47: Спасение Епископа ======

Оставшиеся дни до начала учёбы Гермиона провела в «Норе» с таким ощущением свободы, с каким ещё никогда там не находилась. Однако обратное путешествие на Хогвартс-Экспрессе и зимняя поездка в карете с платформы Хогсмида в сторону замка вновь пробудили в ней тоскливые и болезненные ощущения.

Гермиона оказалась безумно одинокой.

Ну, и чего я добилась? – думала она. Что я теперь буду делать?

Девушка действительно не планировала работать в Школе. Она понимала, что расставание с Роном рано или поздно приведёт к тому, что всё её привычное близкое общение с лучшими друзьями постепенно сведётся к «Привет, как дела» при редких случайных встречах. Уизли и Поттер станут семьёй, у Рона появится другая невеста… А Гермиона отколется, как лишняя деталь. И… что? Ведь они были единственными её друзьями… Возвращаться к родителям после седьмого курса? Устраиваться в Министерство, где и они? Уезжать, куда глаза глядят?

Что я вообще хочу?

От единственного самого сокровенного давнишнего желания у неё осталась только записка в нижнем ящике прикроватной тумбы. Снова стало очень больно.

Если бы не её факультатив, который пользовался сумасшедшим успехом, а также сложнейшая подготовка к ЖАБА, Гермиона бы сошла с ума от одиночества. Но всё её время занимала учёба и ведение своего урока, а свободные вечера она часто проводила в Выручай-Комнате на красном диване у панорамного окна и иногда оставалась там на ночь. Ей даже пришла в голову мысль перенести туда свои вещи, но это было бы уже слишком. К тому же, когда ей хотелось, комната дружелюбно предоставляла для неё душ и комплект одежды.

*

Прошли январь и февраль. Гермиона сильно похудела за эти полгода, на лице обозначились острые скулы, кудрявые волосы стали казаться ещё объёмнее, но так было даже красиво. Она решила убирать их наверх в свободный пучок или хвост, открывая тонкую шею. Чтобы рабочая мантия не висела, девушка магически ушила её по талии, за что получила несколько комплиментов от своих восторженных учеников-парней со старших курсов. Когда новую худенькую Гермиону увидела Джинни, с которой они продолжали достаточно тепло дружить, она сделала ей странный комплимент.

- А я и не замечала, как ты похудела. Такое ощущение, что ты повзрослела на десять лет. Но тебе идёт! – улыбнулась ей рыжая бестия.

Вот только Гермиона чувствовала себя очень плохо. Силы иссякали, но, кажется, никто этого не замечал. На учёбе она ни на кого не отвлекалась и была очень сосредоточена, а во время своего факультатива мастерски использовала техники, которые определила для преподавания с самого первого урока. Она с удовлетворением отмечала, что управлять эмоциями студентов было гораздо проще потому, что между ними было изначальное положение учитель-ученик, хотя Гермиона была на равных со всеми и не ставила себя выше аудитории. Тем не менее её маленькая власть являлась как будто безусловной и приносила ей чисто педагогическое удовольствие.

Пришёл март. В тарелку Гермионы, как обычно, упал новый выпуск Ежедневного Пророка. Она равнодушно пролистала его, задерживаясь глазами на статье о дементорах:

«...изгнать их из Азкабана. С другой стороны, в Азкабане содержатся все бывшие приспешники Того-Кого-Нельзя-Называть, которые были задержаны уже почти год назад, 3 мая 1997, на следующий день после Последней Битвы. Некоторых из них отпустили, но все, у кого была обнаружена Чёрная Метка, и кто не предъявил очевидных и неопровержимых доказательств своей невиновности, содержатся под стражей.

Вопрос о дементорах по сей день находится в процессе обсуждения, и Министерство…»

Вдруг руки задрожали, и Гермиона выронила газету, задев кубок с тыквенным соком, который залил всё вокруг. Девушка мертвенно побледнела. Джинни, которая сидела недалеко, быстро вскочила, сориентировалась, убрала пролитый сок со стола, высушила Гермиону и сидевших по близости гриффиндорцев.

- Что случилось? – испуганно спросила она и взяла газету, – Ааааа… да, не самые приятные воспоминания…

Джинни села на место и загрустила. Скорее всего, она видела перед собой безжизненное тело погибшего Фреда.

Гермиона так и не шелохнулась. На лице у неё застыло выражение смертельного ужаса. Никто не осмеливался её тормошить, так как все понимали, какие кошмары пришлось пережить тогда Гарри, Рону и Гермионе. Она очнулась только когда школьники начали вставать из-за столов и создавать вокруг гул, суету и движение. Девушка бросилась за стол преподавателей, но МакГонагалл среди них уже не было. Тогда она побежала в класс Трансфигурации. Тоже пусто. Должно быть, она у себя в кабинете… Гермиона помчалась к коридору с каменной горгулией. Та пропустила её без слов. Гермиона взбежала по лестнице, постучала, и быстро открыла дверь, едва услышав приветственное «Войдите!»

- Профессор МакГонагалл, здравствуйте! Вы знаете, как попасть в Азкабан?

Директор уставилась на Гермиону в полном непонимании.

- Гермиона… в Азкабан попадают за страшные преступления… но… что… зачем тебе это? Эта информация и так есть…

- Нет, нет! Если я хочу… как посетитель!

- Мерлин, Гермиона! Что ты такое говоришь?

- Пожалуйста, помогите мне… мне очень нужно!

МакГонагалл выглядела абсолютно растерянной под умоляющим взглядом Гермионы.

- Ну… Ты можешь взять школьный экипаж и тебя доставят…

- Спасибо, профессор!!!

Девушка вылетела из кабинета.

- Альбус, что происходит.., – Минерва в ошеломлении повернулась к портрету профессора Дамблдора.

Гермиона летела по коридорам, на ходу вспоминая, какие уроки были у неё до обеда. Нумерология… Трансфигурация… неважно, какие бы ни были… она всё решит потом. К горлу подступала тошнота.

Обнаружена Чёрная Метка…

Не предъявил доказательств…

Она в отчаянии выскочила из главного входа в замок и вдруг в ступоре остановилась. «Взять экипаж»... а как это сделать? Где его заказать? Девушка металась на месте туда-сюда, готовая разрыдаться. Гермиона уже хотела было взять метлу из чулана Хуч или полететь верхом на фестрале…

Стоп. Фестралы. Кареты. Хагрид.

И она кинулась к домику на опушке.

Хагрид был наподалёку с группкой третьекурсников на уроке. Гермиона закричала издалека:

- Хагрид! Хагрид!!!

- Что… кто…? – он испуганно повернулся на крик, – А! Гермиона! Чтойто тебя давно не видно! Всего-то пару раз поди с Джинни ко мне…

- Хагрид, мне нужна твоя помощь!!! – она бесцеремонно пробежала среди третьекурсников, и теперь тяжело дышала, упираясь руками в колени, слыша робкие «добрый день, мисс Грейнджер» вокруг себя.

- Хагрид… как заказать экипаж… срочно… сейчас… добрый день… извините.., – девушка еле дышала.

Наверное, она была в таком отчаянии, что Хагрид дал ребятишкам пару указаний насчёт их дальнейших действий, оставил одного за главного и быстро зашагал на задний двор замка.

Гермиона смотрела, как он удаляется, а потом сообразила, и побежала за ним.

- Далеко? – спросил он.

- Азкабан.

Хагрид резко остановился на секунду, так, что она чуть было в него не врезалась, но тут же двинулся дальше, видимо, решив не задавать вопросов. По пути он громко и протяжно свистнул с высоким звуком четыре раза.

Он привёл её в технический дворик, который находился рядом с выездом на дорожку в Хогсмид. Там великан с трудом выкатил из некоего подобия амбара чёрную карету. Из леса к ним вышли четыре фестрала. Гермиона словно сквозь туман наблюдала, как Хагрид ласково встречает каждого из них и по очереди запрягает парами в экипаж.

- Азкабан… миль двести пятьдесят… да, как раз… – бормотал Хагрид, а потом повернулся к Гермионе и уже более уверенно сказал:

- Обещай, эээ… что потом всё расскажешь. За час-полтора доберёшься, да, – он похлопал одного из фестралов по спине.

Гермиона коротко кивнула и села в карету.

Экипаж двинулся с лёгкой тряской, а потом подскочил и заскользил. Гермиона выглянула в окно. Замок был далеко внизу, а фестралы поднимали карету всё выше и выше за облака. Она откинулась на сиденье и закрыла глаза. Внутри всё переворачивалось, было до жути страшно, сердце билось где-то у самого горла.

Неужели его схватили… никто не знал, что он выжил… и никому неизвестно было, что он на самом деле сделал… это вскользь слышали только те, кто был в Большом Зале… а потом все решили, что он погиб, и информация о нём не распространилась… к тому времени он мог быть уже в Азкабане… и никто не спросил… но… он ведь мог рассказать?

Не предъявил очевидных и неопровержимых доказательств своей невиновности…

Воспоминания, это не доказательства… а кто поверит на слово, кто вообще будет слушать, когда на руке Метка…

Перед глазами плавали ужасные картины. Вдруг, его казнили?.. вдруг, применили поцелуй…

Губы Гермионы задрожали и ледяной страх пронизал её до костей. Нет, не может быть. Сириуса ведь не казнили… в этот момент карета резко дёрнулась, под углом опускаясь вниз, послышался стук внутри кабины и Гермиона вздрогнула. Она увидела, что у её ног под сидением открылся ящик, в котором лежал плед. Девушка взяла его, накинула на себя, пяткой задвигая ящик обратно и… узнала…

Это что, та же самая карета?..

Вот, она спряталась под пледом, а напротив сидит человек, опираясь локтями в колени и опустив в ладони лицо… Вот, он выпрямился и длинные волосы рассыпались… Вот он осторожно произносит:

Милая… девочка…

Гермиона подняла руку вперёд и наклонилась к своему видению, как будто хотела дотянуться…

Карета стукнулась об землю, и её ладонь, проваливаясь, схватила воздух. Экипаж остановился. По звуку было похоже, что снаружи очень сильный ливень. Гермиона открыла дверцу, и её тут же с ног до головы окатило ледяной водой. Она наложила на мантию заклятие быстрого высушивания, подогрева, и водоотталкивающие чары, а затем вышла из кареты. Азкабан уходил высоко вверх, нависая над ней мощной древней каменной стеной. Под ногами были огромные мокрые валуны, а вокруг бушевало бескрайнее холодное море. Удивительно, как фестралы вообще смогли здесь сесть… в чёрном небе над ней разыгрался устрашающий вихрь, напоминавший круговорот.

Гермиона увидела в стене нечто, похожее на вход, и направилась туда. Остров и тюрьма были ужасны, но она больше не боялась, её как будто вела какая-то сила. Внутри был узкий мрачный коридор с низким потолком и редким слабым свечением вдоль стен. Она сделала пару шагов внутрь, и перед ней вдруг опустилась прозрачная бело-жемчужная пелена, закрывающая проход. В ушах зазвучал холодный голос:

- Назовитесь.

- Меня зовут Гермиона Джин Грейнджер, – ответила она уверенно.

- Предъявите палочку для удостоверения личности.

Гермиона протянула палочку вперёд перед собой, касаясь кончиком пелены. Голос продолжил:

- Назовите цель посещения.

- Я… навещаю друга…

- Имя заключённого?

- ...Северус Снейп.

Несколько секунд ничего не происходило, и Гермиона сама не понимала, хочет ли она узнать, что его тут нет, или надеется, что он здесь. Прозрачная пелена перед ней начала сворачиваться, уменьшаться, пока не превратилась, наконец, в светящуюся жемчужину размером со снитч. Голос сказал:

- Следуйте за проводником. Разрешается дополнительно создать своего Патронуса.

Жемчужина медленно поплыла вперёд по коридору. Девушка взмахнула палочкой, из неё вылилась волшебная сияющая Выдра и послушно села у ног. Гермиона двинулась за жемчужиной, которая, очевидно, была местной системой безопасности и Патронусом для посетителей. Выдра изящно ступала рядом с ней. В глубине коридора было заметно, как скользят подальше от света дементоры, охраняющие тюрьму. Жемчужина привела Гермиону к каменной лестнице, которая была винтовой, но в форме треугольника. Она прошла, наверное, пролётов тридцать куда-то на самый верх, а сумасшедший ураган в это время бесчинствовал и свистел в каменных стенах.

Наконец, жемчужина остановилась, освещая новый коридор, который был ещё темнее и холоднее первого, с высоким потолком. Сияние Выдры полностью окутывало девушку, но она видела, как дементоры скользили прямо над ней. Однако Патронус Гермионы был очень мощным, а воспоминание, которое его создало, вовсе не являлось воспоминанием…

Она прошла за жемчужиной вдоль одной двери, потом вдоль другой. На третьей жемчужина остановилась и опустилась на уровень дверной ручки. В двери щёлкнули замки. Сердце затрепыхалось, норовя выскочить из груди… Гермиона толкнула дверь и вошла.

Перед ней на полу у стены полулежал болезненно худой истощённый человек. Он был такой бледный, что, казалось, это кости просвечивают сквозь кожу. Глаза закрыты и запали глубоко в чёрные глазницы. Грязные спутанные волосы почти достигали лопаток, размазанные по тощим плечам. Он умирал… грудная клетка еле-еле изредка поднималась наверх. С огромным трудом он повернул голову, приоткрыл веки и посмотрел на неё. В глазах не последовало никакого проблеска.

Горячие слёзы хлынули по щекам Гермионы. Она упала перед ним на колени, шепча:

- Северус… Северус… Северус…

Но он смотрел абсолютно пусто и безжизненно.

Рыдания душили, не давая вдохнуть. Сквозь всхлипы она лепетала:

- Нет… пожалуйста… Северус… я заберу тебя отсюда… я… я люблю тебя, Северус…

Она протянула руку и дотронулась до исхудавшего лица. Брови, глаза… ресницы… лоб, висок… скула… вдруг, камень в её ухе стал горячим, а человек, лежащий у стены, закрыл глаза и слабо прижался щекой к её ладони. Гермиона вся задрожала. Одинокая слеза сползала по его щеке… а потом он с невыносимой болью ясно посмотрел ей в лицо. Он узнал её.

Гермиона расплакалась навзрыд, бережно облокотила его ослабшее тело на себя и стала тихо укачивать, поглаживая по голове:

- Я люблю тебя… я люблю тебя… я заберу тебя отсюда… Северус… только не умирай… умоляю… я так тебя люблю…

====== Глава 48: Эксцельсиор ======

Примечания:

Эксцельсиор – одна из игровых ситуаций, когда пешка шаг за шагом продвигается к позиции королевы.

Гермиона вернулась в Хогвартс после обеда и сразу же направилась в кабинет директора. МакГонагалл была у себя и, похоже, ждала её.

- Гермиона. При всём уважении… Ты объяснишь мне, что происходит?!

Гермиона объяснила. Она рассказала, как сохранила жизнь профессору Снейпу, и что никто об этом не узнал. Рассказала, что он нигде не объявился. И что потом она увидела заметку в «Пророке»... По ходу её истории на лице директора отражался нечеловеческий ужас. А в конце Минерва МакГонагалл с трудом произнесла…

- Но… слова мистера Поттера, это слишком мало… Воспоминания не имеют серьёзного веса, ведь их можно и изменить… Во имя Мерлина, как Вы собираетесь…

- У меня есть доказательства, – твёрдо сказала Гермиона, – спасибо Вам за это, профессор!

Последнее было сказано Альбусу Дамблдору, который улыбался ей с портрета и плакал.

- Только мне очень нужна Ваша помощь, – девушка снова смотрела на директора, – Всё нужно устроить как можно быстрее… Пожалуйста… иначе он там умрёт.

Гермиона с трудом сглотнула.

Профессор МакГонагалл встала из-за стола и подошла к девушке:

- Северус Снейп великий человек… Хогвартс и все мы в огромном долгу перед ним. Я сейчас же сделаю всё, что в моих силах. А пока… – она взмахнула палочкой и на её столе появился ароматный горячий обед, – поешь, Гермиона, я прошу тебя. На тебе лица нет, ты очень сильно похудела, и…

Директор не успела закончить предложение потому, что Гермиона шагнула к ней и крепко её обняла. А потом отстранилась и тихо сказала:

- Спасибо. Я бесконечно Вам благодарна.

*

Гермиона не была уверена, стоит ли ей дальше лично вмешиваться во все процедуры. Это могло показаться странным. Поэтому девушка просто передала МакГонагалл заявление, оставленное Снейпу Альбусом Дамблдором, надо думать, как раз на такой случай. Она была полна сил, как никогда. Уже через два дня она прочитала в «Пророке» сенсационное заявление о том, что Северус Снейп оправдан по всем статьям, что Министерство приносит ему самые искренние извинения и с удовольствием оплачивает для него полугодовой курс полного восстановления здоровья в больнице Святого Мунго.

Джинни узнала эту новость из письма Гарри и сообщила её Гермионе с таким неподдельным удивлением, что та невольно засомневалась в её умении сложить два и два.

Наверное, Поттер влияет.., – скользнула случайная мысль, а вслух Гермиона сказала:

- Ага, я в «Пророке» видела.

- Точно! Ты же его выписываешь. Интересно, как он выжил? Гарри клялся, что своими глазами видел его смерть…

- Ума не приложу.

Гермиона с удовольствием отметила, что никто из её близких знакомых не заметил её отсутствия, и не провёл никаких параллелей. Вот Блез бы догадалась… О том, что Гермиона покидала Школу, знали только профессор МакГонагалл и Хагрид. А ещё, группа третьекурсников слышала, как она просила экипаж, но тут опасаться было нечего. К Хагриду Гермиона зашла на следующий день и рассказала то же самое, что и МакГонагалл. Великан был тронут до слёз добротой её души и отвагой.

Гермиона чувствовала себя уверенной и полной сил, как никогда. Девушка с удовольствием принялась за подготовку к приближающимся ЖАБА и обдумывание серии завершающих уроков её авторского факультатива. И… она решила не навещать Северуса в больнице. Во-первых, чтобы никто ничего не заподозрил. Во-вторых, она не знала, вспомнит ли он что-нибудь из того, что происходило в тюрьме… а в-третьих, теперь он точно жив и точно на свободе, поэтому, сможет подать ей знак… если когда-нибудь захочет. Ведь вся ситуация не отменяла того, что он любил другую…

Почему-то эти мысли сейчас не делали ей больно. Самое главное, он жив, и это точно. Остальное неважно… И Гермиона с радостью погрузилась в учёбу до самого лета.

*

Выручай-комната спасала Гермиону от внезапной популярности. Факультатив закончился, и все так и норовили подойти к ней с вопросом, вернётся ли она в Школу в следующем году. Вместе с Полумной и Джинни она сдала ЖАБА и, наверное, первый раз в жизни, не волновалась о результате. Гермиона неотчётливо понимала, что её равнодушие связано не с тем, что она вдруг пустила всё на самотёк – нет, так бы она никогда не сделала.

Она просто начала очень высоко себя ценить и перестала принижать сама перед собой свои заслуги. Девушка твёрдо знала, каким врождённым умом и силой обладает, и понимала, что окружающие тоже оценивают это. Типичную Грейнджер начало бы заносить на поворотах, как в детстве, но взрослая Гермиона была очень уверенной в себе и спокойной. Она осознавала свои возможности. И, конечно, понимала, что «превосходно» по всем ЖАБА у неё в кармане.

Наверное, за это короткое время она действительно повзрослела на десять лет.

*

После встречи с Северусом в Азкабане Гермиона постоянно чувствовала в себе новую огромную и мощную силу. Её аналитический ум то и дело подсовывал ей одно очевидное объяснение, но из-за большого объёма работы и экзаменов думать над этим было некогда. И только в день перед отъездом домой, вдоволь отдохнув при полной тишине на своём излюбленном красном диване в Выручай-Комнате около панорамного окна, она позволила себе поразмышлять над предложенным вариантом.

Пока она шла в свою комнату, чтобы собраться, рассуждения приносили ей радость, а на языке крутились два понятия, которые она пробовала на вкус и с удовольствием снова примеряла на себя. В спальне она легко с помощью одних только жестов руками за пару минут отправила в чемодан все свои учебники, одежду и другие личные вещи. Оставалось одно… Гермиона наклонилась и открыла нижний ящик.

- Да! – она рассмеялась.

Она же ещё в прошлый раз заметила, когда доставала заявление профессора Дамблдора, но так спешила, что не обратила внимания, а потом не смотрела, забыла, утонула в учёбе…

Из-под свитка с чёрной печатью и маленькой окровавленной записки на неё смотрел, как новенький, сияющий серебром Плащ Сокровенности. Гермиона вынула его и стала переливать из руки в руку, наслаждаясь этим ощущением. Точно полоска лунного блика, он издавал лёгкое свечение. Гермиона с самой широкой своей улыбкой уложила его в чемодан, а сверху аккуратно устроила свиток и записку.

*

Лето было потрясающим. Месяц Гермиона провела у родителей в такой гармонии, что дивилась сама. Она перестала ощущать себя… дочерью. Гермиона стала уверенной молодой женщиной, которой больше не нужно было выпрыгивать из мантии, чтобы доказать всем своё превосходство или показать способности. Вместе с мамой они весело вспоминали, как она в детстве со страшной скоростью тараторила при любом разговоре и как постоянно закатывала глаза, если кто-то чего-то не знал. С папой гуляли в его выходной, беседовали про его работу, про будущее Гермионы.

В конце июля она наведалась на Гриммо 12, куда всё-таки переехал Гарри, а теперь к нему присоединилась и Джинни. Они наперебой рассказывали, как им пришлось снести стену с портретом мамаши Блэк, как дом чуть не рухнул, как в последний момент всё получилось, как кусок стены, пострадавший от заклятия Вечного Приклеивания теперь лежит на чердаке портретом вниз… Гермиона слушала их, смеялась и думала, что они ещё такие… дети.

Дом на площади Гриммо изменился до неузнаваемости. Все старые и дряхлые предметы мебели были выкинуты на помойку за исключением пары-тройки древних фамильных вещиц, которые Гарри оставил «на память». Пахло свежестью и ароматной едой, везде светлые мягкие кресла, диваны и пуфики, стены окрашены в спокойные пастельные цвета, по комнатам расставлены вазы с живыми цветами. Сложно было поверить, что это то же самое облупленное помещение, которое служило штаб-квартирой Ордена Феникса.

Даже Кикимер, как будто, стал чуточку лучше выглядеть. Он зауважал Гарри Поттера ещё больше, когда узнал, что в доме появилась очаровательная рыжая чистокровная волшебница-невеста. Гарри и Джинни говорили, что это их временное жильё, и что они ещё не знают, где осесть, но жизнь в центре Лондона захватывала, Министерство было почти в шаговой доступности – полчаса пешком, и Гермиона про себя заметила, что ребята здорово вписываются в это место.

День рождения Гарри было решено отмечать здесь же, в доме Блэков, и уже утром 31 июля тут появилось почти всё семейство Уизли: Джордж с женой Анджелиной, Билл и Флёр, которые оставили малышку на «бабулю Делакур», Рон, который достиг своего предела в высоту и теперь уверенно раздавался в ширину, и, конечно, мистер и миссис Уизли. Ещё через некоторое время подоспели Полумна и Невилл с девушкой, в которой Гермиона узнала Ханну Аббот.

Гермиона разглядывала всех с огромным счастьем и странным чувством отстранения. Она обнималась, улыбалась, смеялась, активно участвовала во всех беседах, даже вполне позитивно и мило пообщалась с Роном, но была очень далека от этих простых и искренних семейных посиделок. В глубине души она благодарила судьбу за то, что так легко сбросила с себя приветливые объятия этой радостной и… примитивной… чужой жизни. Ей было приятно находится здесь, в кругу близких друзей, и не принадлежать им безраздельно. Эти парадоксально разные её внутренние наблюдения прервал мистер Уизли, который спросил:

- Ну а ты, Гермиона? Вернёшься в Школу, как и хотела?

- Да! – ответила Гермиона с выражением счастья на лице, – да, 31 августа я снова сяду в Хогвартс-Экспресс!

И пока она это говорила, карбункул потеплел, а в голове отчётливо появилась мысль, как будто огненными буквами написанная в воздухе:

Да! Вообще-то я так и сделаю!

К вечеру, когда все стали расходиться, Гермиона получила вагон комплиментов о том, что она очень изменилась и похорошела. Сзади к ней подошёл Рон и робко обнял её со словами:

- Жаль…

- Ничего, переживём! – Девушка весело развернулась к нему, быстро по-дружески обняла за шею и чмокнула в щёку.

- Всем пока! – она дружелюбно помахала оставшимся гостям на прощание и вышла.

Гермиона брела по тёмному Лондону, прохладный ветер дул в лицо и играл с волосами, собранными в конский хвост. Поверх лёгкого летнего платья на ней была накинута приталенная мантия, которая красиво оборачивала фигуру, а с виду напоминала обычный маглский плащ. Полы взвивались в ногах, пока она шла. Девушка прошла через парк и перед ней открылся вид на ночной Кингс-Кросс: самое символичное место в жизни многих волшебников, разделяющее жизни на «до» и «после».

Она остановилась. Приглушённый шум вокзала слегка касался ушей, вдалеке горели огонёчки фонарей и светофоров, вокруг сновали многочисленные автомобили. Завтра нужно будет написать профессору МакГонагалл и попросить место в Школе. И… наверное она снимет домик в Хогсмиде, ей всегда нравилась эта милая деревушка. Конечно, ничего общего с родительским домом в богатом пригороде Лондона на Хампстед-Гарден-Саберб… Но всё же это то, что больше отвечало её нынешним желаниям. Гермиона оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что рядом никого нет, зашла за дерево и аппарировала.

====== Глава 49: Игра с листа ======

Примечания:

Играть с листа – играть незнакомую дебютную схему, без домашней подготовки.

Словно отвечая её внутренним запросам, судьба прислала к ней школьную сову ещё до того, как Гермиона принялась за своё письмо. В первый день августа она проснулась от звука стучавшего в окно клюва и впустила птицу. Та вежливо протянула ей лапку, в которой держала нарядный конверт с оттиском герба Хогвартса на сургучной печати. Гермиона немного удивилась. Письмо было очень похоже на то, что она торжественно получила восемь лет назад.

Девушка нетерпеливо взломала печать и развернула бумагу, сложенную вдвое.

«Дорогая Гермиона!

Я с удовольствием приглашаю Вас занять официальную должность преподавателя Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс». За Вами будет закреплён новый предмет «Наука чародейства», обязательный к изучению для студентов с первого по пятый год; и дополнительный углубленный курс «Чародействознание» для старшеклассников.

Если Вы согласитесь, – жду Вас в Школе за неделю до начала занятий для обсуждения списка необходимой учебной литературы и составления плана уроков.

Искренне надеюсь на Ваш положительный ответ!

С уважением,

Минерва МакГонагалл».

Гермиона чуть не выронила письмо, пока читала. Талисман приятно согревал мочку уха, когда она, не раздумывая, набросала на новом листке пару строчек и привязала к лапке совы свой положительный ответ. Всё складывалось само собой…

Девушка сбежала вниз по лестнице и радостно сообщила новость родителям. Мистер и миссис Грейнджер были очень счастливы за дочь, хотя и немного грустили, ведь Гермиона теперь планировала упорхнуть от них насовсем.

Она провела дома ещё пару дней, в которые неторопливо но тщательно собирала вещи для переезда. Большинство усилий потребовал сложный отбор, которому подверглось огромное количество её книг. Необходимо было решить, какие из них, всё-таки, следует оставить дома… в результате стопочку «не пригодится» составила лишь десятая часть её объёмной библиотеки, и Гермиона поняла, что переехать за один раз у неё никак не получится. К тому же, для начала следует наведаться в Хогсмид и узнать, как там обстоят дела с арендой недвижимости.

Днём она уже материализовалась из воздуха за углом «Кабаньей Головы». Позже она нанесёт всем друзьям визит вежливости, а пока…

Гермиона вышла на летнее солнце и зашагала в сторону улочек, вдоль которых располагались жилые дома, и где она ещё ни разу не бывала. К своему удовольствию она обнаружила, что над многими дворикам в воздухе велело летают яркие растянутые ленты с цветными объявлениями о сдаче или продаже. Все дома были построены на самый разный лад: какие-то напоминали пряники, другие были похожи на шотландские замки в миниатюре, третьи имели интересную геометрическую форму вроде трапеции, икосаэдра или конуса, наподобие дома Лавгудов. Каждое строение находилось немного обособленно от других, совсем не как в Лондонских пригородах.

Она прошлась мимо по одной тропинке, затем по другой, с интересом разглядывая разнообразные волшебные жилища. А потом в глаза бросилась тоненькая тропка, которая вела в самый дальний дом. Гермиона подняла на него глаза и сердце трепыхнулось.

Дорожка вела её к изящной светлой каменной арке с воротами из тонких металлических прутьев, которая одиноко стояла на тропинке сама по себе и не являлась частью каменного забора или железной оградки. Дверцы были открыты и Гермиона прошла сквозь, как и вела её тропка, хотя арку можно было обойти с любой стороны. Глазами девушка с интересом изучала дом, к которому приближалась. Это было крупное, но минималистичное простое строение, которое больше напоминало престижный маглский трёхэтажный особняк. Стены из светлого прямоугольного приплюснутого камня, большие окна, сбоку открытый балкон, а с него свисает что-то… не то покрывало, не то холст…

- Продаётся!!! – вслух воскликнула Гермиона, когда разглядела объявление. Она быстро зашагала ко входу, чтобы скорее посмотреть, что этот чудесный дом представляет из себя внутри. Перед молочной деревянной дверью её встретил свиток, который незамедлительно открылся и пропищал приветливым тоном:

- Стучите палочкой и я буду в течение пяти минут!

Вдохновлённая Гермиона трижды стукнула волшебной палочкой в дверь и принялась обходить дом вокруг, ожидая хозяина. Со всех сторон его окружала чистая просторная лужайка, одна стена была красиво подёрнута виноградной лозой, а на заднем дворе расположилось огромное королевское дерево, с виду напоминающее тропическое. Оно имело толстые круглые листья, которые отливали в солнечных лучах сочным блеском. Гермиона залюбовалась им, воображая, как оно могло оказаться здесь, в землях Шотландии. Широкой кроной могучее дерево создавало большую прохладную тень. Её отвлёк лёгкий хлопок, раздавшийся у фасада, звук семенящих ног и дружелюбное «Добрый день!».

Из-за угла к ней направлялся приветливый пухлый человечек небольшого роста и в возрасте. На нём была надета салатовая с золотым лёгкая мантия и такого же цвета берет, расположившийся на кудрявых волосах с проседью по диагонали.

- Здравствуйте! – улыбнулась Гермиона и протянула руку для приветствия.

Пожилой мужчина вблизи чем-то напомнил ей Толстого Монаха – хаффлпаффское приведение.

- О, как давно я тут не бывал, – он пожал ей руку и взглядом, полным умиления, окинул окрестности, задерживаясь на видневшихся отсюда верхушках школьных башен, – родной Хогвартс! Когда-то я там учился! Ай, простите! Меня зовут Барри Барджман!

- Очень приятно познакомиться! Я Гермиона Грейнджер!

Глазки мистера Барджмана раскрылись от удивления и он пискнул:

- Ну конечно! Я Вас не узнал! На фотографиях в газетах Вы совсем другая! Очень, очень приятно! – быстро лепетал он, – Такая честь! Чему обязан..?

- Мистер Барджман, – Гермиона тепло улыбнулась ему, – Я хотела бы посмотреть Ваш дом! Вы его сдаёте?

- О, мисс Грейнджер понравился мой дом! Продаю, вообще-то… но с удовольствием сдам его Вам в аренду! Пойдёмте, я покажу Вам, что внутри!

Мужчина чуть ли не подпрыгивал от восторга, чем привёл Гермиону в самое прекрасное расположение духа. Барри постучал палочкой по замку на двери и та сразу же гостеприимно открылась ей навстречу.

Дом внутри был почти пустой, но содержал в себе все необходимые и явно свежие предметы мебели самого простого дизайна: тумбы, шкафы, столики, диваны… на первом этаже располагалась просторная прихожая, переходящая в гостиную с полностью стеклянной стеной, которая являлась задней частью дома и открывала вид на королевское дерево, а также имела выход во двор. Здесь же чуть сбоку было подобие кухни, скорее напоминающее красивые картинки из маглских журналов, а не функциональный закуток, как у миссис Уизли. Рядом – столовая, тоже очень свободная и полная воздуха.

На втором этаже несколько комнат, которые явно предназначались для чего-то вроде кабинета с балконом, библиотеки или какого-то рабочего пространства. Здесь также присутствовала ванная комната. Третий этаж располагал большой спальней с выходом в отдельный хозяйский душ и ещё двумя дополнительными комнатами. Этажи соединяла дубовая лестница, а в одном из углов дома на всю высоту с первого этажа и до самой крыши протянут дымоход с выходом в два волшебных камина – в гостиной и в кабинете.

Весь дом был оформлен в тёмно-серый тон, за исключением насыщенно-коричневых деревянных полов и некоторой такой же мебели. Любой декор полностью отсутствовал. Всё простое, без изысков и намёков на какие бы то ни было украшения или предметы уюта.

- Не ахти-что, конечно… Но я уверен, что такая талантливая ведьма как Вы, сможет легко трансфигурировать всё по любому своему желанию! – полненький волшебник по имени Барри произнёс это с некоторым смущением. Гермиона чуть не проглотила язык от удивления. Дом был великолепен.

- Мистер Барджман, мне очень всё нравится! Я могу снять этот дом до следующего июля?

Мужчина подпрыгнул и покраснел от изумления. Похоже, что для волшебников такой дом считался слишком скучным, и он долго не мог его никому пристроить. На радостях он ещё выше и ещё быстрее запищал:

- О, о, Вы уверены? Точно? Я… я дарю Вам полгода проживания! Можете заселяться хоть прямо сейчас!!!

Такое проявление доброты и благодарности тронуло Гермиону до глубины души. Она крепко пожала Барри руку и искренне поблагодарила его за щедрость, а затем добавила:

- Как мне связаться с Вами, если понадобится?

Волшебник достал из кармана мантии крохотную фигурку домика, которая являлась точной копией того, в котором они находились, и со счастливой улыбкой сказал:

- Стучите палочкой и я буду в течение пяти минут!

Гермиона договорилась с ним о встрече на завтрашний день. Она намеревалась заглянуть в Косой Переулок и снять деньги со своего счёта в Гринготтсе, который был любезно пополнен Министерством в прошлом году солидной премией «за заслуги перед волшебным сообществом Великобритании». Девушка решила взять полную сумму за полгода проживания, и сразу отдать её взволнованному мистеру Барджману, который, очевидно, не мог поверить своему счастью.

Рано утром Гермиона уже стучала по третьему кирпичу слева, чтобы попасть в Косой переулок. Она направлялась в банк, весело вспоминая, как они с Гарри и Роном имели наглость ограбить его и бежать верхом на драконе. День выдался тёплый и приятный, солнце стояло уже высоко, когда девушка спускалась с банковского крыльца.

Проходя мимо ателье мадам Малкин, она вдруг вспомнила лёгкое салатово-золотое одеяние мистера Барджмана и то, как она когда-то хотела себе нежную мантию в стиле Шармбатона, и решительно шагнула внутрь.

- Доброе утро! – вежливо произнесла она в пустоту. Мадам Малкин выбежала к ней из-за стеллажа с тканями.

- Доброе… о! Мисс Гермиона Грейнджер! Как приятно Вас видеть! Чем я могу Вам помочь?

- Вы не поверите, но я снова здесь потому, что снова собираюсь в Хогвартс, – засмеялась Гермиона, – правда, теперь мне нужна мантия не на ученицу, а на учительницу.

- Да что Вы! Поздравляю!!! – швея с улыбкой провела рукой по её плечу.

- Спасибо, мадам Малкин! Я хотела бы что-то такое… лёгкое…

- Там же так холодно! Хотя… у меня есть одна идея, подождите секунду.

Гермиона осталась стоять посреди магазина, но уже через мгновение мадам Малкин тащила из глубины магазина огромный рулон ткани.

- Ещё не вскрывала его, – она объяснила его величину, – Смотрите!

Женщина развернула ткань и палочкой обвернула ей Гермиону, едва та успела поднять руки. Материал напоминал шёлк, был достаточно плотным, но при этом очень сильно струился, что отвечало всем пожеланием будущей профессор Грейнджер. Но самым невероятным в этом отрезе был цвет… Гермиона в жизни не могла представить себя в таком оттенке, и чтоб он так изумительно пришёлся ей к лицу. Материал был шоколадного цвета и немного бликовал на солнце лёгким золотоватым сиянием.

На несколько мгновений девушка потеряла дар речи, что мадам Малкин сочла за молчаливое согласие, и начала подгонять под её фигуру будущую мантию. Строчки ложились, одна за другой, а Гермиона всё никак не могла оторвать взгляд от отражения в зеркале. Это даже ещё лучше, чем тогда, на Балу… Её новая мантия походила на платье в пол с длинными тонкими рукавами и застёжками от горла до самых пальцев ног. Простой крой без деталей, лишних поясков и завязочек. Шарм придавали воротник-стойка без отворота и очень сильное прилегание к талии. От середины бедра мантия начинала сильно расширяться к низу и создавать красивые волнообразные складки, которые со спины интересным образом соединялись с задней стороной рукавов до локтя наподобие крылатого шлейфа.

При повороте вокруг себя будет не меньше двойного «солнца», – подумала Гермиона. Такую мантию можно было запросто носить самостоятельно, а не поверх одежды.

Последние нитки крепким хватом ложились вдоль оставшихся швов, и наконец, мадам Малкин, явно довольная своей работой, произнесла:

- А это я Вам дарю!

Из нового среза ткани в воздухе взвился и раскрылся простой широкий плащ-накидка с капюшоном, а оставшаяся лишняя ленточка направилась прямо в волосы Гермионы и вплелась в хвост.

Гермиона стояла, поражённая, отмечая, что в последнее время ей часто что-то дарят и делают комплименты, а жизнь поворачивается самым удачным образом словно сама собой…

Через час Гермиона уже вручала деньги счастливому мистеру Барджману, который чуть было не кинулся её обнимать.

- Я уж думал, что никогда не продам… вернее, не сдам этот дом! Его строили мои родители, пока я учился в Школе, но потом тут стало опасно, и мы уехали на юг Франции, поэтому в итоге здесь и не жили! – пищал он, – Я женился и остался у Средиземного моря, там так тепло! А родители тогда вернулись в родовое гнездо… ах! Надеюсь, я Вас не утомил?

Гермиона заинтересованно улыбалась и помотала головой. Ей понравилась информация о том, что фактически, она первая жительница в хогсмидском особняке.

- Спасибо Вам ещё раз! – пролепетал счастливый волшебник, – Если что – стучите! – он отошёл и поднял руку на прощание.

- Мистер Барджман, подождите! – вдруг спохватилась Гермиона, – Скажите, а что это за дерево во дворе?

- А, это королевское дерево, называется Палисандр. Понятия не имею, как оно здесь оказалось!

Мистер Барджман повернулся на каблуках и хлопнул в воздухе.

*

Ещё пара дней понадобилась ей для полного переезда. Гермиона действительно трансфигурировала некоторые предметы мебели под себя. Так, диваны из простых тканевых превратились в бархатные, наподобие её любимой бордовой софы в «Комнате Для Одиночества» с потухшим камином, как про себя её называла Гермиона. Девушка оставила их тёмно-серыми и добавила к ним мягкие тёмные подушки.

Шкафы и тумбы остались такими же простыми и без изысков, но увеличились в размерах. Тонкие деревянные полки стали массивными, чтобы выдерживать вес будущих книг, которые Гермиона планировала перевезти. То же самое произошло с гардеробами, просто чтобы они подходили по стилю, а обеденный стол в столовой теперь представлял с собой самый настоящий отполированный кусок живого древесного среза на двух толстых металлических подставках в виде перевёрнутой буквы «П».

Под ногами появились серые и коричневые пушистые ковры, а в прихожей развернулось огромное зеркало на всю стену. Из него смотрела на девушку весьма довольная собой красивая взрослая Гермиона в новой шоколадной мантии.

====== Глава 50: Эндшпиль ======

Примечания:

Эндшпиль – финальная часть шахматной партии.

Пока миссис Грейнджер возилась внизу с ужином, Гермиона в своей комнате отправляла в школьный чемодан последние книги. За несколько дней она уже вполне уютно обосновалась в своём новом доме, задумываясь о том, что подобный переезд без магии занял бы у неё месяцы. Домашние полки почти опустели и девушка уже стояла в дверях, когда обернулась, чтобы всё проверить. Внимание привлёк маленький томик, который почти слился со стеллажом так, что был совсем не заметен. Гермиона издалека узнала в нём «Сказки Барда Бидля», завещанные ей Альбусом Дамблдором. Девушкаулыбнулась и жестом отправила книжицу во внутренний карман в крышке чемодана.

Папа пришёл пораньше. Семейный ужин вышел просто чудесным. Наконец, настала пора прощаться. Мама смахнула рукавом подступившие слёзы, и Гермиона крепко обняла её, а потом отца, заверив, что будет часто их навещать, даже чаще, чем когда училась, ведь теперь она сможет покидать Школу в любые выходные. Сама она сомневалась в этом, так как, ещё будучи школьницей, приезжала домой в основном только на лето, а теперь и вовсе хотела поскорее перебраться в новую обитель. Но по-другому сказать она не могла, и, помахав родителям на прощанье внизу крыльца, зашла за угол, толкая перед собой чемодан, и аппарировала.

Возле каменной арки она подняла свою ношу в воздух, и направилась в новый дом. Увесистый саквояж поплыл в кабинет на втором этаже, а сама Гермиона растянулась на мягком диване в гостиной. Сон сразу же забрал её в свои объятия.

До начала занятий оставалось чуть меньше трёх недель, более, чем достаточно для того, чтобы составить учебный план и определиться с литературой. Однако перед ней стояла задача не из лёгких: продумать уроки на семь учебных лет, разные для каждого года… Информации у Гермионы было достаточно, а знаний и собственных разработок – ещё больше, поэтому девушка увлечённо зарылась в свитки и провела так следующие две недели.

Глубоко в душе она чувствовала себя одинокой. Особенно по утрам, когда выходила позавтракать у Розмерты, и ранним вечером, сидя под палисандром на закате. Но одиночество не тяготило её, а было каким-то особенным, долгожданным и умиротворяющим. Изредка она позволяла себе мысли о профессоре Снейпе, которые приходили к ней в связи с её научной деятельностью: как бы он оценил вот это… чтобы он выбрал здесь… какой дал бы совет… Но неизменно она ловила себя на том, что подсознательно водит большим пальцем по губам, или гладит себя по запястью, или пробирается кистью под расстёгнутый манжет… Тогда она резко вставала, сбрасывая с себя навязчивые идеи, и возвращалась к работе над своим предметом. В основном, Гермиона засиживалась до поздней ночи, чтобы быстро и крепко засыпать.

За неделю до начала занятий к Гермионе снова прилетела школьная сова с запиской от МакГонагалл. Девушка собралась с мыслями, перекусила у Аберфорта и, захватив с собой свитки, направилась в Школу. директор встретила её у главного входа и приветливо коротко обняла.

- Добрый день, профессор МакГонагалл!

- Гермиона! Я очень рада! Пройдёмся ко мне в кабинет? И… ты можешь называть меня по имени, если хочешь, это вполне уместно.

Гермионе показалось немного странным называть профессора МакГонагалл просто «Минервой», однако она пообещала себе как-нибудь это попробовать, а пока просто улыбнулась в ответ. По пути она рассказала женщине примерный учебный план и задала несколько уточняющих вопросов. Директор всё подробно обрисовала, поделилась своим видением преподнесения нового предмета и закончила, когда они уже входили в её кабинет.

- Ну что ж, покажи, пожалуйста, что у тебя для меня есть.

Гермиона развернула перед ней семь пергаментных листов и детально всё описала.

- Прекрасно! Лучше и придумать сложно, – директор одобрительно улыбнулась и кивнула, – А что касается литературы, насколько я понимаю, учебников по этому направлению не существует…

- Да, верно, – подтвердила Гермиона, – я выбрала несколько книг, который подойдут для начала, но в основном вся информация очень разрозненна…

- Гермиона, – МакГонагалл серьёзно глянула на неё, – Я думаю, ты могла бы написать свой собственный учебник с личными разработками, экспериментами и исследованиями. Это был бы огромный вклад в сферу обучения среди волшебников…

- Вообще-то, я думала об этом, профессор…

Гермиона действительно задумалась о написании собственного труда ещё когда вела свой факультатив в прошлом году. А теперь МакГонагалл только укрепила её в этой мысли.

Директор выделила для Гермионы просторную светлую классную комнату на втором этаже и смежный личный кабинет с камином, а также предложила ей обставить оба помещения, как она пожелает. Гермиона в свою очередь заметила, что легко сможет добираться в Школу и обратно через камин, который можно подключить к её дому в Хогсмиде и заколдовать так, чтобы сообщением могла пользоваться она одна. директор одобрила эту идею.

*

Вечером первого сентября Гермиона вышла из камина в своём кабинете, стряхивая пепел с новой шоколадной мантии. Хогвартс притих в ожидании своих студентов, которые сейчас направлялись в замок в каретах или на лодках. Девушка поправила свой излюбленный в последнее время конский хвост, изящно перевязанный коричневой ленточкой, и через классную комнату вышла в коридор.

Высокие стены замка вот уже девятый год подряд встречали её взгляд своими таинственными сводами и величественно сопровождали на пути в Большой Зал. С некоторым замиранием сердца она толкнула двери и вошла. Зал был ещё пуст, в нём бродило несколько преподавателей, некоторые сбились кучками и разговаривали, кто-то выходил из комнаты рядом с преподавательским столом, в центре которого сидела директор МакГонагалл и разговаривала с худым человеком в чёрной мантии…

Он развернул на неё лицо, и сердце подскочило до самой глотки, а потом бесславно пало в пятки. В это время, очевидно, услышав скрип дверей, все учителя тоже повернулись к ней и приветственно замахали руками, жестами приглашая скорее проходить внутрь:

- Гермиона!

- Добрый вечер, Гермиона!

- Поздравляю с должностью!

- Как здорово видеть Вас среди нас!

- Проходите, не стесняйтесь!

Девушка осознала, что она весело машет всем в ответ, здоровается и улыбается, когда была уже на полпути к столу. Кто-то обнял её, кто-то пожал руку, кто-то похлопал по плечу, а она украдкой смотрела в глубокие чёрные глаза, которые замерли на ней. Гермиона так же с опозданием осознала, что она не дрожит, не лишилась дара речи, и не потеряла рассудок. Сердце бешено стучало в груди, но она чувствовала огромный прилив невероятного тепла, которое согрело изнутри, поселило маленькую морщинку между чуть приподнявшихся бровей, и незаметно увлажнило её глаза.

Уделив внимание каждому преподавателю, она обогнула стол и подошла с приветствием к его центру, вымолвив только:

- Минерва… Северус.

Его имя оставило потрясающий живительный привкус на губах, и она тепло улыбнулась.

- Гермиона, я рада тебя видеть! Ты выглядишь… волшебно! – МакГонагалл засмеялась.

- Здравствуй, Гермиона.

Он сказал это почти шёпотом, не сводя с неё глаз.

Полгода реабилитации сделали своё дело. Снейп снова выглядел, как… живой. Та же бледная, но не алебастровая кожа, неизменно чёрная мантия, которая, похоже, всё же была новой: профессор изрядно похудел, но был не так истощён, как при их последней встрече. Волосы остались длиннее, чем когда-то раньше, и были неожиданно собраны в хвост, достававший в длину до начала лопаток. Чуть более выраженные скулы, чуть более тонкие пальцы рук, но в целом он смотрелся вполне здоровым.

Гермиона смотрела ему прямо в глаза и еле сдерживалась, чтобы не броситься его обнимать. Видеть его перед собой, здесь, в Большом Зале, когда наконец всё закончилось, и наступила… безопасность… это было лучше всего на свете. В его взгляде было что-то такое глубокое, что она никак не могла распознать…

Они безмолвно разглядывали друг друга несколько секунд, пока директор не хлопнула в ладоши пару раз и не предложила всем рассаживаться.

- Гермиона, ты займёшь место рядом с Септимой?

- Конечно, с радостью! – встрепенулась девушка и направилась к креслу, следующему за профессором Вектор, оставляя Северуса по правую руку от МакГонагалл.

Гермиона с интересом наблюдала, как проходит торжественный ужин со стороны стола преподавателей. Вереница первокурсников, стоящих к ней спиной, постепенно редела, открывая вид на четыре длинных стола Факультетов. МакГонагалл коротко поприветствовала студентов, и тарелки наполнились едой. Выбор блюд за столом преподавателей немного отличался от привычной хогвартской школьной кухни. Меню было более индивидуализированным. Гермиона с интересом наблюдала краем глаза за тем, что находится на столе перед её новыми коллегами, когда горячее сменил десерт. Наконец, все наелись вдоволь, тарелки вновь стали кристально чистыми, а директор снова встала, чтобы обратиться к ученикам.

- Я предлагаю вам поприветствовать двух преподавателей, любезно присоединившихся к нам в этом учебном году. В первую очередь, давайте наградим аплодисментами профессора Снейпа, который, наконец, вернулся в Хогвартс! С радостью сообщаю, что он снова становится главой Факультета Слизерин и будет вести у вас Защиту от Тёмных Искусств!

Зал зааплодировал. Гермиона искоса взглянула на него и увидела, что он слегка приподнялся, кивнул и сел обратно с выражением лица, которое можно было бы назвать… безучастным.

- ...И профессор Грейнджер, благодаря которой у вас появился новый предмет «Наука Чародейства!»

Зал буквально взорвался аплодисментами. Гермиона встала, заулыбалась, явно смущённая такими овациями, и помахала всем рукой в ответ.

МакГонагалл продолжала свою речь, как всегда напоминала о правилах поведения и некоторых технических моментах, а потом отпустила всех спать. Все встали из-за столов. Гермиона медленно направилась к выходу из Большого Зала, незаметно держа в поле зрения чёрный силуэт, и отчётливо видела, как он помедлил, поколебался, а потом быстро исчез в боковой двери.

Девушка вышла из Зала, а затем – из замка, и размеренно двинулась в сторону тропинки до Хогсмида, решив прогуляться пешком. Она подумала, что не будет проявлять лишних знаков внимания, чтобы не ставить его в неловкую ситуацию. Просто находиться в одном помещении рядом с ним было уже достаточно для того, чтобы чувствовать внутреннее тепло, от которого становилось спокойно на душе и в сердце.

Незачем смущать его нашими общими воспоминаниями… – думала Гермиона, – пора мне с благодарностью всё это отпустить.

Однако, эти воспоминания то и дело возникали в голове, вызванные случайными шорохами, знаками и запахами, которыми был полон Хогвартс.

*

Дом с палисандром постепенно становился для Гермионы родным. На выходных она гуляла по Хогсмиду, общалась с соседями, заводила новые знакомства. Все были ей очень рады, считая её милой и очень солнечной девушкой, а также необычайно талантливой волшебницей. Студенты в Школе были так же от неё без ума. С прошлого года она отточила свои педагогические приёмы и легко могла покорить аудиторию с одного урока. Только человек в чёрной мантии, который всегда искал её глазами и постоянно избегал встречи, вызывал у неё грустные, хотя и светлые чувства.

Гермиона хотела отдать ему всё своё тепло, которым заполнялась даже при мимолётных отдалённых свиданиях в коридорах, но она не смела приближаться к нему. Все ужасы, которые пережил этот человек, все подвиги, которые отважно совершил, были ради любви к другой женщине и памяти о ней… Нарушать его чувства она не имела никакого права. Он жил… и силы Гермионы крепли от осознания этого с каждым днём. А большего было не нужно.

Так пролетели сентябрь и октябрь.

За неделю до Хэллоуина Гермиона до поздна засиделась у себя в кабинете, разбирая письменные работы первокурсников. Когда она вернулась домой, было уже заполночь, и девушка вдруг поняла, что осталась ужасно голодна. Пойти в какую-нибудь таверну в Хогсмиде означало непременно встретить там знакомых и из вежливости просидеть до утра, а ей так хотелось отдохнуть и побыть одной…

Побыть одной!

Она улыбнулась, достала из шкафа в прихожей свой Плащ Сокровенности, на всякий случай покрутилась в нём перед зеркалом, чтобы удостовериться, что он работает, хотя она в этом не на секунду не сомневалась, и вернулась в Хогвартс через камин. Невидимая и бесшумная, чтобы не вызвать лишних вопросов, она направилась на восьмой этаж.

Идти по ночной Школе в Плаще было так… приятно. Она куталась в него, как в объятия, и согревалась воспоминаниями о своей тайне, которую до сих пор никому не выдала.

Комната открылась перед ней, как всегда. Плащ отправился на спинку чёрной софы перед холодным камином, а Гермиона – в свой уютный уголок у панорамного окна. Там на столике её уже ждал ужин, на который девушка накинулась с большим аппетитом, а после еды она достала из книжного шкафа какой-то маглский роман, предложенный ей Комнатой, и уткнулась в него, свернувшись на своём бордовом диване. Вероятно, так она и задремала…

А потом резко проснулась от того, что кто-то укрывает её и вытаскивает у неё из руки книгу. Она испуганно дёрнулась, сжалась и открыла глаза.

Над ней склонился Северус Снейп.

====== Глава 51: История Епископа ======

Гермиона вскрикнула от неожиданности. Он резко отступил. Минуту они смотрели друг на друга, и выражения их лиц являли такое смешение сложных эмоций, что невозможно было описать. Гермиона первая взяла себя в руки, вспомнив о своём решении быть приветливой и нейтральной, и уже открыла было рот, но он её опередил:

- Прости меня, Гермиона, я не хотел тебя напугать.

Девушка на несколько секунд так и осталась с открытым ртом. Он сказал это просто и искренне, и голос показался ей таким родным и долгожданным, словно её уши только того и жаждали, чтобы слушать это шёлковый звук.

- Северус… здравствуйте. Но… как Вы сюда попали? Это Комната…

- ...которой ты сказала, что хочешь побыть в одиночестве, да? – он грустно улыбнулся.

Снова эти странные человеческие выражения лица… без кривых усмешек и изогнутых бровей…

- Ну… да. А как Вы..?

- Гермиона, ты находишься в моей комнате. Разве ты не узнала мой камин?

Гермиона выпрямилась на диване и ахнула. Она столько раз проходила мимо тёмного закутка с книжной тумбой, софой и вечно потухшим камином… и даже не подумала…

Снейп отошёл и занял своё место на диване. В ответ на её удивление он продолжил:

- Я нашёл Комнату ещё когда учился в Школе. Полагаю, я первый открыл её с этой целью… здесь я прятался от «врагов» и «друзей», когда нуждался в этом… надо признаться, мне тогда часто это было нужно.

- Но разве смысл не в том, чтобы побыть в одиночестве? Почему Комната пустила Вас ко мне?

- Я не знаю, – снова простой и честный ответ, – прости, я понятия не имел, что ты здесь… Наверное, мне лучше уйти.

Снейп встал, и Гермиона с излишней горячностью выпалила:

- Нет! – а потом выдохнула, когда он остановился и повернулся, и уже спокойно добавила, – нет, я не это имела ввиду… мне просто интересно.

- Что ж… Комната не должна была сработать. Ведь я тоже хотел побыть один… Я не открывал Комнату со школьных лет, но сейчас постоянно прихожу сюда ночевать. Я сразу обратил внимание, что комната стала больше, здесь появилось окно и этот уголок… Меня заинтересовали некоторые книги в шкафу, я подумал, что, может, мой запрос как-то изменился, и поэтому Комната расширилась… Мне и в голову не пришло, что кто-то другой может просить об одиночестве в замке, где полно укромных мест. Сегодня я, как обычно, подумал, что хочу побыть один, и Комната, как обычно открылась мне. А, войдя, я увидел, как ты спишь… Видимо, Хогвартс считает, что даже если мы находимся здесь вместе, мы всё равно одиноки.

Он сел. Гермиона смотрела на него и мечтала просто взять его за руку. Решение соблюдать нейтралитет рушилось, как карточный домик, прямо у неё на глазах.

Обними его…

Просто пойди и обними…

Девушка закусывала губу, чтобы сдержаться, но вопрос, ответ на который был очевиден, нечаянно сорвался с её губ:

- Северус… почему Вы не ночуете у себя..?

Он грустно посмотрел на неё, а потом опустил локти на колени и уронил лицо в руки. Было слышно, как тяжело ему стало дышать. Он сказал слабым голосом:

- Мне так жаль, Гермиона… мне так… бесконечно… жаль… Я очень виноват перед тобой.

И тихо он начал говорить:

- Лукреция Андрополус-Снейп мне не настоящая мать. Мой отец, его звали Тобиас Снейп, близнец Клер, был сквибом. В волшебной семье, вроде нашей, такое – страшный позор… его мать решила скрыть это. Она договорилась с Андрополус о браке Тобиаса с их дочерью Лукрецией за огромную сумму денег. Всё шло неплохо, они росли и вот-вот должны были пожениться, но мой отец вдруг встретил Эйлин. Он влюбился и сказал ей что он магл… они поженились и родился я… Принц-полукровка…

Снейпы и Андрополус были в бешенстве. Они придумали легенду о третьем близнеце Себастьяне из Хогвартса, роль которого стал исполнять мой отец Тобиас, а самого Тобиаса объявили погибшим при случайных обстоятельствах.

В его словах звучала ужасная боль.

- Некоторое время он жил двойной жизнью и постоянно скандалил с мамой, пока в конце концов она не заболела, а Тобиаса-Себастьяна и меня окончательно не прибрала к рукам Лукреция. Дар убеждения стреги помогал ей держать общество в неведении… Мы выглядели обычной богатой волшебной семьёй… Но меня она ненавидела. Выродок сквиба, чужой ребёнок… Тем не менее, сын был ей выгоден. Сама она не могла иметь детей… Она травила меня своими ядами от ненависти, но так, чтобы я выживал… и пока весь этот фамильно-политический хаос творился вокруг меня, – маленького мальчика, – я встретил Лили.

Голос Снейпа сорвался.

- Она была такая… добрая… ей было не важно, кто мои родители, как моё имя, она стала дружить со мной… просто так… Она спрашивала, ссорятся ли мама с папой не потому, что её интересовала моя семья, а потому, что её интересовал… я… с детства она дарила мне свет и надежду, что я когда-нибудь вырвусь из этого мрака… так же, как это позже делала ты, Гермиона.

Он схватился за волосы на голове.

- Дальше ты знаешь. Мои… интересы и друзья… пугали её. Мы стали взрослее… Она влюбилась… И погибла. Я очень страдал…

Снейп молчал некоторое время.

- Я не мог ничего тебе рассказать. И не мог подпустить тебя ближе. Он бы убил тебя, как сделал это с ней… у Пожирателя Смерти не может быть привязанностей и чувств. Единственный свет, который я мог себе позволить, чтобы не погрязнуть во тьме – память о ней… Это всё, что у меня было.

Гермиона слушала его, не дыша, а по щекам тихо струились горячие слёзы. Снейп встал и начал медленно ходить туда-сюда вдоль комнаты, продолжая держать голову руками.

- А потом в моей жизни появилась ты, Гермиона. И ты… ты полюбила меня… взрослого… такого, какой есть… подлого лицемера… даже думая, что я предал всех вас, ты спасла меня…

Он остановился перед ней и встал на колени, пальцами стирая с щёк её слёзы.

- Всё, что я испытывал с тобой, не было игрой. Это было… всё настоящее… самое дорогое и лучшее, что случалось в моей ничтожной жизни. Но… всё это было безнадёжно отравлено. Меня сжирало чудовищное чувство вины перед тобой. Оно было со мной постоянно, с самого начала… Поэтому ничего не мог тебе дать, кроме своей боли… да, это правда, Гермиона! – он ответил на её возможное возражение, – просто скажи мне, или себе, честно: чувствовала ли ты себя счастливой рядом со мной?

Гермиона долго молчала, не переставая тихо всхлипывать, а потом почти беззвучно одними губами прошептала:

- Нет…

- Вот видишь… Боль и вина – это всё, чем я был наполнен. Я летел, как мотылёк, на твой свет. Но каждый раз сгорал до тла в адской горечи собственного обмана.

Меня схватили почти сразу, в тот же день, когда я выполз из Хижины. Увидели Метку и кинули в тюрьму. Никто не знал обо мне правды… и я бы с радостью там… умер…

Снейп замолчал и опустил голову.

- ...Но ты пришла за мной… Опять… даже после того, как узнала… Светлая, милая девочка… Ты продолжала меня любить и не ждала ответа… ты одна, за всю мою жизнь…

Он закрыл лицо руками и согнулся, а затем хрипло проговорил, задыхаясь:

- Они всё у меня отобрали, Гермиона… Дементоры… ничего не осталось… ни капли… только пустота… и горечь…

Снейп слабым движением достал свою палочку и безвольно махнул ей:

- Экспекто… патронум…

Ничего не случилось. Ни одной малюсенькой искорки не вылетело из его палочки. Ни одного, даже слабого светлого чувства, способного создать чары. Снейп затрясся и уронил палочку на пол. Гермиона не могла сдержать слёз. В её ногах стоял на коленях самый блестящий маг, человек со сломанной жизнью, и горько плакал.

Она опустилась к нему, обняла его его голову и наклонила к своему плечу. Северус затих на несколько минут, а потом тихо произнёс:

- Пожалуйста, оставь меня, Гермиона.

Девушка послушно встала и тихо вышла, оставив его наедине с пустотой.

Его признание повергло её в глубокий шок. Он был перед ней удивительно честным, обнажая свою человечность. После его монолога Гермиона пропиталась к нему даже ещё более тёплыми чувствами, чем раньше. Больше не было ни мимолётных обид, ни маленьких недосказанностей. Она как будто лицезрела его настоящего, дотронулась до многочисленных осколков его искалеченной души. Человек, который не мог сделать её счастливой потому, что сам всю жизнь был глубоко несчастлив… Который не мог разрешить себе её чувства, потому что не умел быть любимым…

Гермиона на физическом уровне ощутила, что её давняя кровоточащая рана, зияющая дыра, которую она ещё недавно усердно затыкала учёбой и игрой в чужую семейную жизнь, вдруг сама по себе затянулась всего за одну ночь, а на её месте взросло, как цветок, самое чистое и сильное чувство во вселенной. Она могла бы защитить им целый мир и превратить в пыль всех на свете дементоров… но, к сожалению, не могла наполнить им Северуса.

====== Глава 52: Восьмая линия ======

Декабрь встретил Хогвартс холодными ветрами и ранним снегопадом, но на душе у Гермионы было всё так же тепло. Девушка не позволяла себе проявлять к Северусу излишних знаков внимания, чтобы не ранить его, но была приветлива и мила, когда они виделись на общих трапезах и изредка проходили мимо друг друга в коридоре. Силы, пробудившиеся в ней после их встречи в Азкабане, стали привычными и улеглись внутри так, как будто она всегда ими владела. Ей поддавались самые невероятные приёмы, она всё больше орудовала руками и волей, и уже почти не использовала палочку.

В сочельник, проводя зимний вечер в домашней библиотеке после школьного ужина, она решила немного переработать план по своему предмету и добавить в программу обучения несколько новых практических элементов. Девушка жестом призвала к себе старый школьный чемодан, чтобы достать оттуда несколько забытых там книг, и открыла крышку. Взгляд привлёк уголок «Сказок Барда Бидля», торчавший из внутреннего отделения. Гермиона улыбнулась, с теплотой вспоминая величие и мудрость старого волшебника. Пальцем она подозвала к себе томик сказок, который послушно выскочил из кармана и поплыл к ней по воздуху. Девушка протянула руку навстречу, чтобы взять книжицу, и в этот момент кое-что произошло.

Стоило ей дотронуться до «Сказок», как книга засветилась голубоватым сиянием, завертелась перед ней в воздухе и открылась на странице «Фонтана Феи Фортуны», где Амата отпускала в ручей горькие воспоминания о своём возлюбленном. Из переплёта полился яркий белый свет, и вылетело странное вещество, то ли газ, то ли жидкость серебристого цвета. Лучи ослепили Гермиону, серебряные нити сплелись вокруг неё и затянули прямо внутрь книги.

Она оказалась в кабинете директора, а перед ней стояли два человека. Это были Альбус Дамблдор и Северус Снейп.

- Если вы не против умереть, – резко сказал Снейп, – почему бы не предоставить это Драко?

- Душа мальчика ещё не настолько повреждена, – говорил Дамблдор, – Я бы не хотел, чтобы она раскололась из-за меня.

- А моя душа, Дамблдор? Моя? – в голосе ясно звучала звучала боль.

Кабинет красочно закрутился вокруг Гермионы и остановился. Дамблдор и Снейп снова стояли перед ней, но ближе к окну.

- Экспекто Патронум! – громко и уверено выкрикнул Снейп.

Серебряная лань проскакала по кабинету и выпрыгнула в окно.

- Через столько лет? – в слезах повернулся к нему старый маг.

- Всегда, – ответил Снейп.

Он опустился в кресло перед директорским столом и задумчиво посмотрел в окно вслед упорхнувшей сиящей лани. Через несколько секунд он добавил:

- Это всё, что у меня осталось.

Дамблдор смотрел на него сквозь слёзы, а потом развернулся обратно к открытому окну и ласково сказал:

- Мальчик мой, известно ли Вам, что Патронуса может вызвать не только.. воспоминание? И что Патронус, который не является воспоминанием – это самая мощная сила?

- Да.

- Возможно, Вы также знаете, что это и есть лекарство, которое способно склеить воедино даже самую одинокую и повреждённую душу?

Снейп поднял на директора уставшие глаза, но тут же закатил их и едко сказал:

- О, избавьте меня от этого, Дамблдор. У Вас на всё один ответ. Но я больше на это не способен.

- Северус. Вы заслуживаете гораздо больше света, чем позволяете себе. Оглянитесь, ответ у Вас перед носом. На это способен кто-то, кто рядом с Вами…

Снейп опустил глаза, и на лице его появилось болезненное чувство вины. Гермиона узнала этот взгляд. Глядя на свои ботинки, он тихо произнёс:

- Невозможно…

Кабинет закрутился и Гермиона полетела куда-то сквозь тьму, пока не оказалась в ночном пустынном холоде. Ветер неистово свистел и трепал длинные чёрные волосы молодого мужчины, над которым возвышался Альбус Дамблдор. Снейп стоял перед ним на коленях и хрипло умолял:

- Ну так спрячьте их всех… Спасите её… их. Прошу вас…

Сцена сменилась. Дамблдор стоял на балконе, вглядываясь в пасмурное небо, положив на поручень чёрную изуродованную руку. Снейп стоял позади и беспокойно заламывал кисти.

- Спасите её… их. Прошу Вас, директор! Всё произойдёт со дня на день. Неделя или две… И они останутся один на один с делом, завещанным Вами… в смертельной опасности…

- Они со всем справятся. Я подготовил всё, насколько смог… но, возможно, когда-нибудь это она спасёт Вас, Северус. Если станет достаточно сильной. И сможет наполнить… Не отказывайтесь от этого света. Позвольте его себе…

Небо серыми красками потекло, смазывая картинку, и «Сказки Барда Бидля» громко захлопнулись перед лицом Гермионы. Книга упала перед ней на стол, а сама она – обратно в кресло. Сердце взволнованно колотилось в груди. Вопросы опережали эмоции, а чувства летели вперёд осознаний.

Выходит, Дамблдор заколдовал книгу, чтобы дать ей знать… но почему сейчас? Я тысячу раз листала её…

«Если станет достаточно сильной…»

Значит, я смогла открыть её силой стреги?

Гермиона задумалась. Впервые она проявила свои необычные способности ещё на пятом курсе…

И потеряла их!

«Стрега – это ведьма, которая знает себе цену». А я перестала верить в себя, когда погиб Дамблдор… когда я потеряла Северуса…

«Стрега – это продукт своего окружения». Я отказалась от амбиций ради Рона… Ценила его и Гарри выше себя…

Силы вновь начали слабо проявляться, только когда она сбежала в Хогвартс, а полностью раскрылись после её путешествия в Азкабан. Гермиона ещё тогда отследила это. И Плащ…

Знал ли Дамблдор, что получится именно так? Но этого просто не может быть. Нельзя настолько точно предугадать ход событий даже такому великому стратегу…

Она спасёт Вас, Северус.

И Гермиона спасла, дважды. Сила срабатывала как будто сама по себе…

Счастливые волны начали безудержно подниматься и заполнять её изнутри ещё до того, как следующие мысли обрели словоформы. Не отказывайтесь от этого света. Мудрый старик наделил эти слова глубоким сакральным смыслом. Поступки вроде спасения жизни здесь были не при чём. Он говорил о процессе спасения души…

Внезапно для себя Гермиона засмеялась. Это было разрешение делать то, что она сама себе не позволяла. И к этому же её всё время вёл маленький красный талисман, хотя она предпочитала упорно игнорировать очевидное…

Девушка ещё некоторое время повалялась в кресле в состоянии абсолютной гармонии, а затем накинула свою красивую мантию, взяла Плащ Сокровенности и исчезла в камине.

Сочельник в Хогвартсе был всегда очень волшебным, особенно если на это время приходился снегопад, как сегодня. Снежинки медленно ложились на створки окон, а в небе ветер рисовал из них причудливые узоры. Полюбовавшись зимней ночью из окна своего кабинета, Гермиона закуталась в Плащ и вышла в коридор через класс. Она шла в Выручай-Комнату и точно знала, что найдёт там Снейпа.

Комната гостеприимно открыла ей свои двери, и Гермиона невольно отметила, что сам Хогвартс хочет соединить их вопреки непосредственному запросу. Снейп лежал на своей софе, закинув ногу за ногу. Он не спал и привстал, когда услышал, как открывается дверь.

- Здравствуй, – просто сказала ему Гермиона, останавливаясь в дверях и снимая Плащ.

- Здравствуй, Гермиона, – он ответил, изучая её глазами, и быстро добавил, – я уйду, чтобы не мешать.

Снейп намеревался встать, но Гермиона улыбнулась ему и произнесла:

- Не уходи, пожалуйста. Я пришла к тебе.

Он не сводил с неё глаз, во взгляде читались желание и грусть. Гермиона немного наклонила голову, разглядывая с тёплом его лицо, а затем прошла через комнату и заняла свой любимый красный диван у окна.

- Ко мне..? – последовал через некоторое время тихий ответ, совсем едва окрашенный с конца вопросительной интонацией.

- Да, – легко и с радостью сказала она.

- Зачем ты делаешь это…

- Северус, – как же приятно произносить это имя, – я так долго делала действия и совершала поступки зачем-то. Мне кажется, настало время получать удовольствие от процесса и перестать преследовать высокие цели.

Девушка сидела, наблюдая за снежинками за окном, и не видела выражения его лица.

- Поэтому… если ты не против, я бы хотела провести вечер в твоей компании.

Северус встал и подошёл ближе, скрестив руки на груди. Он помолчал, окидывая взглядом красный диван и высокий книжный шкаф, а потом отвернулся к окну и задумчиво сказал:

- Без тебя этот уголок не имеет смысла.

Гермиона разглядывала его спину. Снейп стоял перед ней неподвижно, облокотившись на стену. Худой и от того кажущийся выше, чем обычно, с поникшей головой, длинные волосы снова собраны в хвост. Трагическая фигура Епископа, холодный тёмный силуэт, который занимал её мысли уже четыре года. Он раскрыл в ней самые невероятные грани эмоций, позволил стать той, кем она была. Девушка встала, подошла к нему и прильнула к его спине, обнимая под руками спереди за плечи. Снейп немного вздрогнул. Он не отступил, но и не открылся ей в ответ. Грудью она чувствовала его дыхание и растворялась в этом ощущении, согревая его своим теплом.

- Северус, ты знаешь, как Плащ Сокровенности оказался у тебя в ту ночь, когда я была в Министерстве?

Снейп в замешательстве развернулся к ней, вопросительно глядя в лицо. Гермиона, словно в замедленной съёмке наблюдала, как его левая бровь поднимается вверх, и была готова разглядывать это вечно. Он молчал.

- Никто не знал о нём, кроме тебя и меня. Я думаю, даже профессор Дамблдор был не в курсе, – продолжила Гермиона. Снейп отошёл к чёрной софе и сел, показывая, что готов слушать.

- Многие мощные магические артефакты являются лишь проводником между силой волшебника и её проявлением, как например, палочки или мётлы.

- Мне это известно.

- Не сомневаюсь, – девушка подошла к холодному камину и села на книжную тумбу, – Я хочу сказать, что маг может частично наделить своим волшебством тот или иной предмет, с которым его что-то сильно связывает, и сделать его неким отражением собственных сил. Я узнала об этом недавно… когда Плащ снова начал работать.

- ...Прости? Что ты имеешь ввиду, «снова начал работать?»

- Думаю, это случилось после того, как… когда погиб профессор Дамблдор. Я оставила Плащ в Школе и обнаружила его, когда вернулась через полтора года. Он стал простой мантией и утерял свои свойства. Я тогда подумала, может, срок годности вышел…

- Гермиона, но это невозможно, – Снейп выглядел шокированным этой информацией, – ты пришла сюда в Плаще, я вижу, что с ним всё в порядке.

- Я знаю! Я тоже сначала не поняла. Он снова начал работать после того, как… после моего путешествия в Северное море.

Снейп несколько секунд поглаживал в размышлениях свой подбородок, а потом резко опустил руку и упал на спинку софы, как будто вывод, к которому он пришёл, сбил его с ног.

- Да, – просто сказала Гермиона. Она смотрела, как залегает морщинка на лбу у Снейпа, и как ползут вверх внутренние уголки его бровей.

- Плащ прилетел к тебе, потому что я отправила его. Это вышло не специально, всё сделали мои силы… Не знаю, проявились ли они потому, что в тот момент я нуждалась в тебе… или потому, что тебе было плохо… он прилетел, чтобы ты мог прийти ко мне, когда нам обоим это было необходимо.

Она помолчала, а потом тихо добавила:

- Я потеряла силы после смерти директора… Но всё время чувствую их сейчас, Северус… Они проснулись после нашей встречи… там, – она не стала употреблять слово «Азкабан», – и это ещё не всё. Когда я рядом с тобой, они становятся такими мощными… И камень всегда теплеет, – она дотронулась до уха, в котором сверкнул карбункул.

- «Только отражение тех сил, что деве дал Господь»... Камень наделял меня меня защитой, а не сверхъестественными способностями… «Пробуждаясь в час ненастья» он охранял меня от беды, пока я была… чиста… В остальном, он лишь отражал мои собственные силы. Благодаря талисману я впервые ощутила силу стреги, но это была моя сила, а не камня… Карбункул дал мне чувство уверенности и безопасности, чтобы я могла эту силу найти и развить. И, теплея, помог понять, где я могу быть наиболее… сильной… Ты научил меня, что стрега, это, по большому счёту, просто могучая и уверенная в себе волшебница, которая может позволить другим высоко оценить себя. Но она становится почти всемогущей… в пределах своей мойры…

Гермиона встала, сделала пару шагов вперёд, оказываясь прямо перед Снейпом, который выпрямился ей навстречу. Она протянула руку и бережно дотронулась до его щеки. Талисман потеплел, и внутренняя волна согрела девушку.

- Северус, каждый раз, когда ты был… на грани… мой камень горел.

Снейп смотрел на неё и не мог вымолвить ни слова. Он немного прижался щекой к её ладони, закрыл глаза и положил свою кисть поверх её руки.

- Позволь… – прошептала она.

Разреши мне любить тебя.

За спиной раздался лёгкий древесный треск и комнату заполнил запах тлеющих дров. Гермиона боком опустилась на софу, поджав под себя ноги, и свернулась как котёнок, на коленях у человека в чёрном. Он запустил пальцы в её распущенные волосы и закрыл глаза. В камине медленно разгорался уютный согревающий огонь.

====== Глава 53: Белая Королева ======

Золотое пятно от окна сползло со стены на пол Выручай-Комнаты и залило чёрную софу утренними лучами. Северус гладил Гермиону по волосам, а она рисовала пальцем узор у него на колене. За окном сияли летящие по небу снежинки, пламя в камине приятно потрескивало. Девушка думала о том, что это было самое лучшее утро Рождества в её жизни. Она повернулась на спину и ласково спросила:

- Идём на завтрак?

Северус провёл пальцем вдоль её лба, затем спустился по виску к подбородку, губам, и разглядывал её, будто впервые видел.

- Ты очень изменилась, Гермиона.

- Мне многие об этом говорят. Джинни в прошлом году сказала, что я повзрослела на десять лет.

- Мне нравится.

Он потянул её за подбородок к себе, поддерживая другой ладонью затылок, а сам склонился к лицу и оставил на лбу поцелуй, который вовсе не был колючим или жалящим.

Гермиона закрыла глаза и ей показалось, что прикосновение длится вечность. Она села рядом, нежно погладила взглядом его лицо и наклонилась лбом ко лбу, словно передавая свои мысли. Руки легли на его плечо и шею, а Снейп спустил свои пальцы вниз к талии, крепко сжал её, приподнял и усадил поверх своих коленей, прижимая вплотную к своему телу, желая обнять.

Девушка страстно выдохнула. Она даже не могла представить себе, что так скучала за ним и так… хотела… Наверное, Северус почувствовал что-то схожее, дыхание его моментально сбилось, и Гермиона ахнула, ощущая, с какой готовностью он стал касаться её через одежду в очень горячей точке.

- Мммм.., – сорвалось с губ.

Северус взял в руки её шею и направил голову по кругу, оставляя поцелуй в ямочке над расстёгнутым воротником, обжигая дыханием. Сердце Гермионы билось высоко в горле, как раз в том месте, где его ловкие пальцы уже расстёгивали пуговицы одну за одной. Снейп неотрывно смотрел на жилку, которая бешено трепыхалась на шее, и взгляд его был затуманен. Он расстегнул облегающий фигуру шоколадный шёлк, открывая тонкую полосу обнажённого тела, и провёл по ней пальцем едва ощутимую линию от подбородка до пупка, заставляя выгибаться навстречу его прикосновению. Снейп взял её руки за запястья, снял со своей шеи и опустил вниз. Теперь он расстёгивал манжеты. Гермиона застонала, зная, что за этим последует. Словно отвечая на её стон, он направил пальцы в рукава от запястий к локтям, вызывая головокружительные воспоминания.

Гермиона отвечала ему со всей возможной нежностью и лаской, тёрлась носом о его щёку, рисовала губами по контуру уха и, наконец, не сдержавшись, провела языком сбоку вдоль линии шеи. Северус задохнулся, пальцы впились в её локти. Он вернулся к воротнику, медленно обнажил её плечи, затем освободил от рукавов руки, и мантия отправилась на пол, открывая женственное тонкое тело. Снейп исследовал её заново пальцами, ладонями, губами, оставляя повсюду своё горячее дыхание, а Гермиона отдалённо заметила, что совсем не сдерживает себя в стонах и что уже успела раздеть его по пояс. Рубашка упала рядом с мантией.

Бельё стало таким мокрым что, наверное, уже оставляло следы на его брюках. Она конвульсивно совершала очень сладострастные движения бёдрами, получая в ответ хриплые и низкие звуки, пока наконец он не прошептал слова, лишившие их всей одежды. Голова кружилась. Гермионе хотелось немедленно слиться с ним в одно целое, но она опустилась вниз мягко, проводя вдоль очень женственное и влажное прикосновение, прежде чем дотронулась до него самой горячей точкой своего тела. Затем она расслабилась, позволяя Снейпу управлять её движениями.

Он приподнял её, ухватив за талию обеими руками, и подарил ей восхитительно жаркое живое касание там, вызывая новую волну ярких воспоминаний. Снейп держал её над собой, дразня, не давая возможности опуститься, но сохраняя контакт в одной маленькой очень чувствительной точке. Наконец Гермиона начала сильно сопротивляться, вырываться из плена, желание близости перешло все возможные границы, а губы беззвучно пролепетали исступлённое:

- Пожалуйста…

И тогда она почувствовала, как он медленно становится с ней единым. Мир перестал существовать. Реальность сузилась до ощущения его напряжённого тела, до высокой температуры их долгожданного контакта, и ей показалось, что внутри вся она превратилась в лаву. Он двигался неторопливо, сдерживая себя и её, не позволяя улететь в небытие, пока удовольствие ещё возможно было продлить.

Гермиона ритмично сжимала его внутренними мышцами, становилась всё более и более мокрой, разрешая возбуждению течь и делать его ещё более скользким, заставляя твердеть и увеличиваться. Спазм пришёл тогда, когда любое сопротивление стало невозможным, он накрыл сумасшедшей волной, как будто весь организм взорвался и сладострастно пульсирует. Внутри неё всё кипело, там яростно бился в конвульсии Снейп, она кричала, он наполнял её собой, хрипел и прижимал к себе, как сумасшедший, резко подаваясь навстречу.

Дыхание ещё долго не восстанавливалось. Они оба без сил обмякли и боком прилегли на софу, не разрывая объятий. Снейп обвил вокруг неё руки стальным кольцом, Гермиона спрятала нос в родную ямку под ухом и без устали смыкала губы в одном и том же месте на его шее, не в состоянии пошевелиться, но даря бесчисленное количество поцелуев и щекоча ресницами. Глаза предательски моргали без остановки. Он немного ослабил хватку, от чего их горячий контакт, наконец, прервался, вызвав у обоих протяжный выдох. Снейп освободил одну руку, и наощупь провёл пальцами ей где-то в районе глаз, случайно обнаружив мокрую щёку.

Он деликатно отстранил девушку от себя, озабоченно взглянув ей в лицо с немым вопросом.

- Я никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой, – тихо плакала в ответ Гермиона. Она с улыбкой провела рукой по его волосами спрятала лицо в его шее.

- Моя девочка…

Снейп был ошеломлён. Он с удивлением отметил, что вместо привычной горечи его наполняет какое-то новое, неожиданно тёплое и прекрасное чувство, которое рождает внутри неведомое ранее спокойствие.

Гермиона лежала с закрытыми глазами и думала о том, что постепенно стала счастливой сама по себе ещё после их встречи в Азкабане, но сегодня ей как будто открылась великая тайна, которая заключалась в том, что высшее счастье – это не взрастить в себе внутренний свет, а дарить этот свет просто так, от любви, не преследуя какие-то цели. Простая и прекрасная истина вызывала слёзы радости, ранее не знакомые, первые слёзы в её жизни, которые давали энергию, а не забирали её. Любовь была буквально осязаемой, как будто её можно было пощупать в воздухе, она исходила от девушки мощными волнами, укутывая её и Северуса, заполняя комнату, накрывая замок и весь мир. Обнажённой грудью Гермиона ощущала размеренное сердцебиение мужчины в её объятиях, а спиной – жар от камина, который всё разгорался…

Тянуть минуты уже не требовалось. Больше никто и ничто не угрожало ей и человеку, которого она полюбила. Гермиона мысленно обратилась к Комнате с просьбой, и замок тут же откликнулся, возводя в одной из стен новый дверной проём. Снейп задремал и теперь вздрогнул от каменного звука, а Гермиона тихо сказала ему в шею:

- Я попросила ванную… идём со мной? И… мы ещё успеем на завтрак. Я ужасно есть хочу.

Девушка встала на холодный пол, и под босыми ногами сию секунду возник мягкий ковёр, приятно защекотавший ноги тёплым ворсом. Стоило ей подняться, как внутренняя сторона бёдер стала липкой, вызывая очаровательный румянец и смущённый смешок. Она наклонилась, легонько потянула Северуса за руку приглашающим жестом.

Он последовал за ней.

*

Снейп не мог объяснить себе ничего из того, что происходило с момента её появления в «Обители Одиночества» вчера вечером. Дементоры отобрали единственный свет, который он оберегал в душе, высосали всё без остатка. Однако после Азкабана он не утонул в безысходности и горечи. Может, это целители из Сент-Мунго… но больше было похоже, что самые чудовищные уровни моральной боли он сполна прочувствовал там, в тюрьме, и непременно сошёл бы с ума от горя, если бы Гермиона не нашла его. Боль полностью себя изжила. На смену ей пришли пустота, смирение и призрачная печаль о тех, кто пострадал по его вине.

МакГонагалл предложила ему должность, которую он когда-то недолго занимал, и более чем щедрое жалованье в качестве извинения. Снейп принял её приглашение вернуться в Школу. Идти больше было некуда. Хогвартс – его дом, полный ужасных воспоминаний, но всё равно родной, и – единственный настоящий. Можно было выбрать любую точку мира, заниматься любимыми исследованиями и экспериментами, которые приносили пользу магическому сообществу и огромный доход, однако Школа связывала его не только с печальным прошлым, но и с тем маленьким проблеском света, который он не сумел сохранить в сердце.

И Снейп вернулся. И встретил её. Привлекательную, молодую, полную любви и жизненной силы… отдалённо напоминающую маленькую самоуверенную мисс Грейнджер, которая теряла почву под ногами при малейших его властных прикосновениях. Но эта, новая… совсем другая… профессор Гермиона, как он мысленно назвал её в первую секунду встречи. Она крепко стояла на ногах. Она светло ему улыбалась, смотрела без осуждения. Голос в его голове кричал и умолял подойти к ней, заговорить, но говорить было нечего, пустота внутри напоминала чёрную дыру, и он не подошёл.

Однако новая Гермиона и тут удивила его. Она ничего не ждала… Снейп искал её глазами в коридорах и в глубине души даже надеялся разглядеть тень обиды на её лице, чтобы спокойно и оправданно продолжить влачить своё жалкое затворническое существование. Но от неё словно исходило золотое сияние, самобытное и жизнетворное, оно манило его, а сама Гермиона продолжала быть с ним приветливой и искренне милой без игр и притворства.

Когда Северус вошёл в Комнату и увидел её спящей в том странном уголке, он просто остолбенел. Полностью сбитый с толку и даже не сразу уверенный в том, что девушка на красном диване – настоящая, он тихо подошёл к ней и безумно захотел дотронуться. Свет, исходивший от неё, способен был излечить… А он, как раненый зверь…

Северус наколдовал для неё уютное одеяло, чтобы укрыть, и случайно разбудил девушку. Он отпрянул, когда понял, что напугал её. А потом… она задала вопрос потому, что хотела знать… и Северус выложил ей всё, как есть. Мучительная исповедь, которая убьёт её доверие и заставит отстраниться. Тем лучше. Но Снейп ошибся.

Новая Гермиона не испытала по отношению к нему ни злости, ни жалости, не осудила за обман… Она не была им разочарована, а только смотрела с ещё большей любовью… Ему сделалось так невыносимо плохо и тошно, что он прогнал её…

И снова эта удивительная девушка не перечила, не настаивала… она вышла, но её свет сделался ещё ярче. А сегодня она рассказала ему, как это получилось…

Снейп не мог поверить своим ушам. Он знал о стрегах и их магии ещё кое-что. Гермиона была права во всём относительно магических артефактов и эмоциональных привязанностях их хозяев, которые они могут отражать… но она не знала, что сферы наибольшего проявления сил не даются волшебнице автоматически вместе с её неординарными способностями. Стрега сама выбирает мойру. Это происходит неосознанно, магия чувствует истинные привязанности колдуньи и раскрывается в соответствии с их силой. Обмануть мойру невозможно.

Гермиона выбрала его. Жестокого и подлого человека, лицемера, корыстного обманщика. Её привязанность идентифицировали силы и подтверждал талисман… И это не поддавалось никаким логическим объяснениям. Самые худшие его проявления пробудили в ней лучшие чувства, и теперь она пришла к нему, чтобы делиться ими… какая ирония! Свет так и лился из неё, освещая всё вокруг, кроме его пустоты, которую он тщательно закрывал и прятал. А потом она просто сказала всего одно слово:

- Позволь…

И он позволил. Одним словом она, как ключом, открыла дверь в его опустевшую душу и наполнила её тем потрясающим согревающим светом, что он так отчаянно ждал. Девушка легла к нему на колени, изящная и хрупкая, свернувшись комочком, и Снейпу показалось, что внутри у него вдруг зажглось огромное Солнце, которое он, наконец, разрешил себе.

Потребовалось время, наверное, несколько часов, чтобы привыкнуть и научиться дышать заново. Гермиона тихо дремала у него на коленях, неосознанно поглаживая его пальчиком. Неужели это не сон? Он перебирал податливые каштановые кудряшки, когда она перевернулась, устраиваясь на нём, словно на подушке, и просто предложила ему позавтракать. Северус был обескуражен. С ним никто не разговаривал вот так просто и искренне, даже сама Гермиона раньше играла по его правилам скрытых намёков.. Много лет назад так делала только… она.

Лили. Воспоминание не оставило никаких эмоциональных следов и чувств, дементоры отобрали всё до последней капли. Остались только факты. Лили никогда не любила Северуса, как женщина может любить мужчину. Маленькая искра потерялась за огромным сияющим солнцем… Всё растворилось в послушных кудряшках цвета каштана. Невероятная девушка из плоти и крови, реальная, как он сам, согревала его в эту самую секунду потому, что приняла его. Северус держал её в своих руках и слушал как она дышит, а потом склонился к ней, и оставил на лбу поцелуй, желая, как умел, сказать ей «спасибо»...

Гермиона подалась навстречу, не выражая нетерпения или излишней страсти, и вдруг подарила ему необычное прикосновение, полное любви… Она прижалась лбом к его лбу. Это было так удивительно, как будто она предлагала ему простить… самого себя… Северус легко подхватил её, усаживая сверху, и внезапно ощутил неконтролируемое, всепоглощающее искушение.

В его руках задрожала от желания близости вовсе не теряющая голову школьница, с которой он был раньше знаком, а взрослая Гермиона, полная женственности и нежности, чувственно отвечающая ему, дарящая ласку. Она дышала желанием, все её прикосновения и реакции стали другими, глубоко затрагивающими его не только физически, но и ментально. Между ними происходил восхитительный обмен мощными энергиями, контакт тел перерастал в слияние душ… Северус жадно наслаждался каждым мгновением. Это был совсем другой уровень удовольствия, не имеющий отношения к порабощению и манипуляциям.

Гермиона окружила его своей женственностью, сжимала мышцами, но она не властвовала, и не покорялась, а словно бы отдавала ему всю себя, от того становясь ещё более наполненной. Снейп двигался медленно и очень горячо ощущал, как обильно течёт по нему её возбуждение. Сопротивляться становилось всё тяжелее, а когда он оказался в плену её спазма, ему показалось, что он сходит с ума. Конвульсия захватила его так яростно, подгоняемая сладкой дрожью, внутри которой он находился, что частота и сила пульсации взлетели до небес и ещё долго отдавались толчками во всём теле.

Снейп заключил её в тесное объятие и не знал, как выразить всё, что он ощутил, не понимал, как такое вообще возможно. Странные мурашки побежали по телу от её ресниц, щекотавших шею. Северус немного ослабил хватку, чтобы погладить её глаза и успокоить веки, как вдруг случайно нащупал мокрую щёку. Его захватила немая тревога, всплыли отголоски старых страхов, вдруг он навредил, обидел… Но глядя Гермионе в лицо он впервые в жизни увидел, как выглядят слёзы счастья. Золотое сияние, исходившее от неё, во много раз усилилось, наполняя его необъяснимыми эмоциями, и он просто прижал девушку, которая была истинно счастливой, покрепче в молчаливом желании никогда её не отпускать.

====== Глава 54: Новый Белый Король ======

- Я попросила ванную… идём со мной? И… мы ещё успеем на завтрак. Я ужасно есть хочу.

Его вывели из дрёмы звук передвигающихся камней и движение мягких губ по шее. Что? Привыкнуть к её искренности было сложно, как и тяжело поверить в то, что кто-то может просто так его… любить. Северус ещё наполовину грезил и не понял до конца её слова. Она встала, наклонилась, возбуждающе сжала ноги, засмущалась, потянула его за руку, и он пошёл. Сложно отказаться, когда тебя приглашает присоединиться обнажённая девушка, которая так полна тобой в голове и в теле…

Он оказался в ванной комнате, которая любезно предлагала выбрать между ванной, напоминающей бассейн, и просторным стоячим душем. Гермиона медлила и Снейп уверенно направился в душ. Он чувствовал, что рядом с Гермионой способен хоть целый день развлекаться в ванной, но решил, что спуститься на завтрак действительно не помешает.

Гермиона же после некоторых размышлений решительно погрузилась в горячую воду. Немного освежившись, она облокотилась локтями на бортик, положила подбородок поверх рук и стала украдкой наблюдать за Северусом. От душевой исходили приятные мятно-травяные ароматы, очень в его стиле. Свежая и чистая Гермиона разглядывала его и чувствовала, как желания, возникающие внизу её живота, подталкивают её к тому, чтобы снова стать очень грязной.

Странно, что это бесконтрольное влечение так не сводило её с ума до прошлой ночи, а сейчас как будто запрет был снят, и можно было хотеть и брать, вернее, хотеть и отдаваться.

А почему нет, в конце концов?

Она вышла из бассейна и направилась в душевую с весьма игривым настроем. Снейп почувствовал, как со спины к нему прислоняется её мокрое тело.

- Северус. Я хочу ещё.., – она сказала это настолько бархатным голосом, что могла бы посоревноваться с ним самим.

- Я чувствую себя такой возбуждённой.., – эти слова были выдохнуты ему в лопатку. Гермиона провела рукой от его плеча до запястья и потянула кисть к себе, прямо к бёдрам, направляя его пальцы так, чтобы он мог почувствовать, как она возбуждена. Гермиона покусывала его плечо и не видела, что он изогнул бровь и улыбнулся уголком рта. Если девочка хочет ещё поиграть, он с удовольствием примет её предложение…

- О, я вижу, маленькая мисс Грейнджер не справляется со своими желаниями? – он сказал это ядовито и от души наслаждался небольшим разыгрывающимся представлением, – Думаю, я смогу их… удовлетворить.

Он резко убрал руку, заставляя недовольно ахнуть и взял её за горло, прижимая спиной к стене.

Разве возможно так сильно её хотеть?

Затем его рука снова вернулась к горячей точке, но пальцы не дотрагивались до нежной кожи, он оставил их в одном миллиметре от неё так, чтобы касания не было, но их тепло передавалось ей по воздуху. Гермиона застонала.

- Полагаю, мисс Грейнджер этого от меня хочет? – он пару раз на мгновение дотронулся до неё и снова оставил без контакта, зато второй рукой придушил чуть сильнее, но так, чтобы это оставалось в разумных пределах. Гермиона вжалась ладонями в стену и подалась телом навстречу его пальцам. Изо рта вырвался умоляющий стон.

- В таком случае, мы поиграем на моих условиях.

Девочка, ты сводишь меня с ума…

Снейп прошептал пару слов и Гермиона вдруг обнаружила, что её ладони так и прилипли к стене, а стопы – к мокрому полу. Северус крепко держал её шею, заключая в абсолютный плен, но только она хотела возразить, как снова почувствовала внизу его желанные пальцы, и вместо возражений испустила только страстные стоны. Снейп дотронулся до неё несколько раз с едва ощутимым нажимом, но всё время прерывал контакт, заставляя додумывать прикосновение и воображать его. Он продолжал просто держать руку внизу неподвижно, изредка соединяя подушечку пальца с её горячей кожей, но не более, чем на секунду.

Гермиона хрипела, ярко фантазируя, как он ласкает её, она не в состоянии была даже сомкнуть бёдра из-за скованных заклятием стоп, поэтому всю работу выполняли воспалённый мозг и мышцы живота. Она чувствовала жар его пальцев, и редкие влажные полу-касания давали невероятный возбуждающий эффект. Скоро она уже кричала и вырывалась, чувствуя, как спазмы внизу постепенно накатывают но никак не разрешаются. Ей чудилось, что он щекочет её в одном очень чувствительном месте, и это вызывало отголоски неумолимо наступающих внутренних толчков. Гермиона напрягла все свои мышцы, максимально приближая взрыв удовольствия, чувствуя, как Снейп снова легко нажимает на неё пальцем, и разряд пробил её тело с ног до головы. Сквозь пелену доносился шёлковый голос: «Открой глаза»... спазмы ритмично пробивали её, когда Гермиона распахнула веки и увидела, что Снейп стоит в паре метров от неё, облокотившись на перегородку душа, и с довольным, но немного безумным видом наслаждается шоу. Она не знала, когда он отошёл, с трудом соображая, что её руки свободно передвигаются по стене, но умственный протест перекрывало животное удовольствие, которое всё ещё пульсировало где-то внизу.

Снейп двинулся к ней, пока спазмы её окончательно не отпустили, и снова заклинанием обездвижил девушку, как в прошлый раз. Он опять положил свою руку ей на горло, но теперь нежно, без удушья, а пальцы вернул вниз, с уже ощутимым движением продлевая внутренние толчки. Северус прислонился губами прямо к её уху и заполнил его жарким шёпотом:

- Невероятное способен творить наш мозг, мисс Грейнджер… но на ещё более удивительные вещи способны нервные окончания…

И он стал скользить пальцем внизу, вдоль, по самой поверхности, не проникая внутрь, начиная от места, откуда распространялось её возбуждение, до наиболее влажной точки и дальше, едва не переходя границу «приличия»... и обратно…

Он кусал её шею там, где обычно руками разминают плечи, а свободную руку направил к груди и сдавил самое остриё двумя пальцами, вызывая внизу живота новые импульсы возбуждения. Эта симуляция быстро вернула Гермиону в состояние беспрерывных стонов, а затем и криков. Палец Снейпа был полностью мокрый от неё самой, но он уверенно продолжал скользить им по поверхности, не проникая ни на миллиметр глубже. Когда он почувствовал, как она словно наливается под воздействием его руки, он агрессивно захватил зубами ту самую «массажную» мышцу, где плечо переходило в шею и сильнее сцепил пальцы на острие груди. Гермиона забилась в его руках. Внизу он теперь делал мелкие круговые движения двумя пальцами, обводя две точки одновременно, вызывая новый спазм и ещё один разряд, пульсирующий в животе.

Как только ритм внутренних толчков немного ослабел, Снейп расколдовал её и повернул к себе спиной, не давая отдышаться. Она всё ещё немного пульсировала, когда он прижал её к стене – на этот раз лицом – и произнёс нетерпеливо, но сохраняя в интонации шёлк и бархат:

- А теперь, мисс Грейнджер, прошу меня извинить… У меня ещё есть свои собственные желания…

И он бесцеремонно пронзил её горячее мокрое тело. Снейп держал её перед собой, как куклу, одна рука на грудной клетке, другая чуть ниже талии. Он двигался с нажимом, забирая своё, и Гермиона податливо поддерживала этот ритм, растворяясь в его безусловной власти.

Внезапно он остановился, перешёл на мучительно медленное скольжение, и взял рукой её голову, поворачивая ухом к себе.

- Мисс…

Что ты делаешь, Северус, остановись…

Инстинкты брали верх. Он повёл пальцем вдоль её позвоночника сверху вниз начиная от самого затылка.

- Видите ли… мои желания простираются немного дальше привычных рамок, – палец между лопаток.

- Я бы хотел иметь над вами… – поясничный отдел, копчик, – ...полную власть.

Снейп безрассудно дотронулся до очень неприличного места и задержался там. Голос прозвучал над головой:

- Но, конечно, если маленькая мисс Грейнджер позволит профессору Снейпу немного… похулиганить.

Он слегка поиграл там пальцем и убрал руку. Его слова звучали страшно непристойно и безумно возбуждающе. Снейп всё это время продолжал медленно двигаться в ней и, конечно, чувствовал на себе её выросшее возбуждение.

Мерлин, она тоже хочет…

Словесный ответ не требовался, и он снова наклонился к ней, произнося:

- Что ж… если маленькая мисс не против.., – игривым тоном в одно ухо, и:

- Останови меня, если захочешь, – заботливым – в другое.

Гермиона почувствовала, как он медленно прерывает их горячий контакт и замерла в ожидании. Следующее прикосновение не заставило себя ждать. Он задержался, позволяя привыкнуть, а потом немного надавил. Девушка сладко вдохнула: в этот момент его чуткие пальцы поймали её спереди снизу, вызывая удовольствие и немного затмевая странные ощущения от нового контакта. Северус продвигался очень аккуратно, так, что Гермиона не чувствовала ничего, даже отдалённо похожего на боль. Он продолжал медленно ласкать её спереди, и в какой-то момент девушка вдруг подумала, что это сейчас лишнее. Волны удовольствия подступали всё ближе, а ей хотелось прочувствовать новое интересное ощущение, которое продолжало нарастать, и тогда она мягко взяла его руки и переложила к себе на талию.

- Я вижу, Вы продолжаете развивать свои способности к интригам.., – он испустил выдох, опять окутавший её в шёлк и бархат.

Наконец Снейп достиг предела, и снова задержался, теперь внутри, давая возможность понять новые ощущения. Гермиона была расслаблена, она полностью доверяла ему, и какой-то шальной бесёнок дёрнул её в этот момент произнести:

- Доброе утро, профессор Снейп.

Он немного нетерпеливо двинулся обратно, заполняя её ухо горячим шёпотом:

- Мисс… Гермиона… я и так с трудом держу себя в руках…

Она почувствовала, как он становится твёрже. Теперь он был более уверенным, но всё же предельно осторожным, не позволяя себе резких движений и через некоторое время Гермиона поняла, что ей хорошо. То ли от того, что она уже была возбуждена, то ли от заново разыгравшихся фантазий она вдруг застонала очень страстно и стала поддерживать его движения. Снейп перехватил её так, что одна рука образовала кольцо под грудью, а другая спустилась на живот ниже пупка, туда, где было ещё мягко. Он снова скользил глубоко внутрь, и вдруг нажал четырьмя пальцами на её живот навстречу себе. Гермиона почувствовала, как он проходит почти насквозь, упираясь изнутри в свои собственные пальцы. Он нажал куда-то в очень чувствительное место, внизу сразу стало мокро, удовольствие опять потекло по бёдрам, а с губ сорвалось низкое:

- Аааах…

Снейп повторил это ещё раз с большей уверенностью, и уже скоро двигался неторопливо, но ритмично, подвергая её внутренние органы очень возбуждающему массажу. Гермиона ощущала, что он вот-вот потеряет контроль, и инстинктивно дотронулась до себя в самом чувствительном месте, вызывая прилив удовольствия, а за ним почти мгновенный внутренний спазм. Пальцы её моментально такими стали скользкими, какими она сама их ещё ни разу не ощущала, и она подумала о том, что настолько отзывчивой её знает только Северус. Эта мысль родила внутри новую вибрирующую волну, которая сжала её внутренние мышцы. Снейп ответил на это хриплым стоном, раздаваясь мощными толчками там, где было очень туго, и Гермиона моментально улетела в пульсирующее небытие вместе с ним, поддерживая его спазмы своими собственными.

*

Северус и Гермиона покинули Выручай-комнату к обеду. У девушки всё ещё было лёгкое головокружение и, наверное, немного потерянное счастливое выражение лица. Снейп был холоден, как обычно, и если какие-то черты и изменились в нём, то их вряд ли способен был разглядеть кто-то кроме Гермионы и Альбуса Дамблдора, который даже с портрета умудрялся глядеть прямо в душу.

После окончания войны и Азкабана Северус Снейп изменился. Он был всё тем же едким и саркастичным профессором, так же строго наказывал учеников, но перестал быть слишком несправедливым по отношению к трём Факультетам. Его покровительство Слизерину тоже было убавлено и теперь он следовал только каким-то ему одному известным небольшим правилам политики, связанным с различными древними волшебными семьями, но не с распределением или обстоятельствами двойной жизни.

Снейп полностью оборвал редкое общение со своей ненавистной семьёй, но те и не искали с ним контактов в связи с исходом войны и его частично всплывшей историей. Он бы занимался Школой, разработками и исследованиями, просто продолжал бы делать то, что умеет… но появление профессора Грейнджер всё меняло. Северус снова жил в разрез со своими истинными желаниями, которые упорно скрывал сам от себя до прошлой ночи. Однако сейчас он шёл по коридору чуть впереди Гермионы и думал о том, что играть свою партию теперь не с кем. Нет противника. Не от кого прятаться. И это понимание давало свободу и сковывало одновременно.

С одной стороны он хотел крепко держать её запястье стальным хватом, желая, чтобы весь мир знал: эта женщина принадлежит мне!

С другой стороны… а что с другой стороны? Он не мог объяснить. Другой стороны не было.

Перед ним открывалась огромная новая территория, где раньше он не ступал, и только от него зависело, исследовать её, или нет. Долгие годы его расколотой надвое жизни казались ничтожными перед одним шагом в неизвестность. «...Я иногда думаю, что мы проводим распределение слишком рано…»

Вот для чего тебе понадобится вся твоя храбрость, Северус. Чтобы продолжать жить так, как ты хочешь, а не так, как диктует ситуация…

С такими мыслями Снейп вместе с Гермионой подходил к дверям Большого Зала. Он остановился, коротко посмотрел на неё, приподнял бровь, вдохнул, а затем открыл перед ней дверь, пропуская вперёд. Сопроводив девушку до места, он учтиво отодвинул её кресло, позаботившись о том, чтобы она удобно устроилась за столом, а затем занял свою обычную позицию рядом с МакГонагалл.

Северус Снейп не мог бы назвать себя весёлым человеком, но сейчас он готов был расхохотаться от произведённого эффекта и количества вытаращенных на него глаз. Он с удовольствием принялся за свой сочный ростбиф.

====== Глава 55: На своих клетках ======

Гермиона наслаждалась ощущением того, что, наконец, чувствует, как живёт самую лучшую жизнь и находится в своём мире и призвании. На дворе стояли прекрасные рождественские каникулы, а в душе сияло самое тёплое летнее солнце. Единственное, что немного её смущало, это ночи, проводимые в Выручай-комнате. Северус и Гермиона оба были достаточно умны и сдержаны, чтобы не скрывать того, что между ними происходило, но и не вести себя, как ополоумевшие студенты. Они не ходили по коридорам, как пара, не зажимались тайком где-то в углах и кабинетах, хотя такая идея казалась Гермионе вполне привлекательной. Но покинуть Выручай-Комнату означало немедленно перейти какую-то невидимую границу.

Однако, дома у Гермионы были книги и разработки по урокам, к которым пора была возвращаться. Северус же много дневного времени проводил в своём кабинете, пока Гермиона сидела со свитками учеников в библиотеке между общими трапезами. Однажды после ужина в последние деньки каникул она набралась смелости и сказала:

- Северус. Могу я пригласить тебя к себе… в гости? Ты знаешь, что у меня в Хогсмиде дом?

- Гермиона! Я не знал. Конечно, с удовольствием посмотрю, как ты устроилась.

Камин в кабинете Гермионы пропускал её одну, и они направились из Школы пешком. Внешне их маленькая тихая прогулка не вызывала никаких лишних домыслов, они находились на расстоянии друг от друга, но им не нужно было держаться под руку или в обнимку, чтобы чувствовать свет, соединяющий их души. Когда они подходили к началу хогсмидской тропинки, оставляя позади технический школьный дворик, девушка рассказала Северусу о своём путешествии в экипаже и о том, что она узнала карету.

- Иногда мне кажется, Гермиона, что такие случайные совпадения кто-то подсовывает нам специально, – с улыбкой ответил Снейп.

Они проходили смешные разномастные домики волшебного поселения, когда Гермиона остановилась и взглядом указала в сторону узенькой тропки с белой заснеженной аркой посередине. Северус направил глаза на каменный особняк и восхищённо заметил:

- Я никогда не сомневался, что у тебя есть вкус, но это… признаться, я думал, ты приведёшь меня в один из сладеньких пряников. Правда, твоё чувство стиля восхитило меня ещё в начале года.

Гермиона вопросительно посмотрела на него.

- Этот твой трюк с новой мантией… ты же не думаешь, что если я ничего не сказал, значит, я не заметил и не обратил на это своё самое пристальное внимание…

Гермиона засмеялась и благодарно обняла его руку.

Они вместе двинулись по дорожке прямо в арку.

- Мистер Барджман, это хозяин дома, на радостях подарил мне полгода бесплатного проживания, – улыбалась она, – сказал, что никто никогда здесь не жил, и что он уже перестал надеяться продать дом. Наверное, минимализм не в духе волшебного сообщества…

- Только среди не самых обременённых интеллектом его представителей, – колко заметил Северус.

Гермиона вспомнила «Нору» и снова искренне поблагодарила судьбу, что всё так сложилось. Она вела Снейпа вокруг дома и рассказывала о том, как красиво выглядит летом виноградная лоза, украшающая стену с одной стороны. Но Снейп не сводил своих чёрных глаз с большого королевского дерева…

Они вошли в дом. Северус снова оценил прекрасный выбор Гермионы и её изумительную работу. Она пригласила его в библиотеку, где они с удовольствием пообщались о её разработках, Снейп дал ей несколько новых идей и советов. Потом Гермиона показала ему кабинет с балконом и, наконец, подошла к камину.

- Я заколдовала его отсюда, чтобы из Школы никто не мог переделать чары. Проход в Хогвартс работает только для меня. Но… может быть, если ты хочешь..?

Она смотрела на него, и в лице читался совсем другой вопрос, который выходил далеко за рамки его простой возможности пользоваться её камином.

Северус откинулся в кресле и улыбнулся ей, изучая её смущение и наслаждаясь им. Наконец он ответил:

- Я думал, мы достаточно близки, чтобы ты могла спрашивать о том, что хочешь, напрямую? Я не легилимент, чтобы читать мысли без заклинаний, хотя я неплохо преуспел в этой области. Но я никогда не буду насильно лезть в твою голову… – он помедлил и добавил:

- Тем не менее, если тебя так смущает вопрос, ты можешь его не озвучивать. Гермиона. Мне на следующей неделе исполнится сорок лет. Полагаю, я уже достаточно большой мальчик для того, чтобы жить с женщиной, с которой хочу. К тому же, я ненавижу свою школьную обитель, и…

Он не договорил. Она расплакалась и бросилась к нему на шею, занимая любимую позицию на коленях, и осыпала поцелуями его лицо.

- Знаешь, я бы не удивился, узнав, что перспектива жизни со мной может довести человека до слёз, – едко прокомментировал Снейп, – Но если бы мне сказали, что это будут слёзы счастья, я бы ни за что не поверил…

Он заключил её в объятия.

- Однако, не думаю, что я буду способен на что-то вроде типичной семейной жизни, Гермиона. Пожалуйста, не питай иллюзий на этот счёт…

- Ненавижу это, как ты – свои покои в Школе, Северус, – сказала она сквозь слёзы и улыбку, – Никогда этого не хотела.

Снейп приподнял руки и окинул девушку взглядом, чтобы ещё раз убедиться, что она настоящая. Случайные совпадения приводили его в небольшой шок.

*

Весть о «профессоре Грейнджер и профессоре Снейпе», особенно учитывая то, что это не было их страшной тайной, разлетелась по Хогвартсу со скоростью лучей восходящего солнца, освещающих долину и замок. Северус организовал себе потрясающий кабинет в комнате с балконом у неё на втором этаже, отвечающий всем его профессиональным запросам. Они расширили библиотеку примерно в три раза, добавили несколько новых шкафов, а в остальном жилище, предназначавшееся теперь для двоих, почти не изменилось.

Снейп рассказал, что в его родовом поместье за ним был закреплён домовик, и Гермиона с энтузиазмом восприняла идею о том, чтобы завести домашнего эльфа. Её немало развлекала мысль, что ещё совсем недавно она бы могла закатить истерику на эту тему, но типичная Грейнджер так давно не появлялась, что, похоже, насовсем осталась перевёрнутой страницей где-то в далёком прошлом.

В Хогвартсе Снейп «переехал» в старое помещение в подземельях, предназначавшееся обычно Декану Слизерина. Северус никогда не занимал его, так как жил в Школе и имел личные покои, смежные с классом зельеварения. Теперь он по-царски восседал в каменно-деревянной комнате, обустроенной с предметами различной волшебной древности очень в духе своего Факультета. Сюда же перекочевали старые шахматы и волшебная вешалка. Он также имел свою лабораторию с зельями и сыворотками, где к концу года они вместе с Гермионой всё-таки разработали антиликантропную микстуру.

Однажды его отвлек от работы звук из давних воспоминаний, похожий на шипение…

- Эсме! – Снейп вскочил и стал шарить по полу кабинета в поисках Кетцалькоатля, – Эсме, ты где? Я слышу тебя!

Откуда-то из вентиляционной решётки в углу послышалось шуршание. Снейп палочкой отправил дверцу на диван и внезапно горячо встретил свою старую питомицу. Он сидел на полу, вытягивая руками длинное пернатое тело из вентиляции и складывая змею кольцами к себе на колени.

- Где ты была, гадюка? – он произнёс это с теплотой и улыбкой.

- Я была зззссдесссь в зззссамке, Ссссеверуссс… ты ушшшёл изззсс кабинета директора, и я ссстала прятатьссся… долго пряталассссь…

- Но почему ты раньше не объявилась? Я уже год, как вернулся в Школу.

- И где жжже ты был, Сссеверусссс?

- Ну конечно…

Снейп ударил себя ладонью по лбу. Днём он почти не бывал в своих покоях и кабинете рядом с классом Зельеварения. Уроки вёл в другой аудитории. Ночи проводил в Выручай-комнате, куда могла попасть одна Гермиона. А с Рождества и вовсе стал жить в Хогсмиде.

- Прости меня, – он погладил большую пернатую голову, – Я теперь не живу здесь. Хочешь, я возьму тебя в новый дом?

- Нет, Ссссеверуссс… в зззссамке хорошшшо, много мессста… Дом – тесссно… я буду жить зззссдесь. Сссделай мне мою корзззссину.

- Держи, гадина, и я правда рад, что ты нашла меня.

Снейп наколдовал в воздухе большую уютную корзину и палочкой отправил её в угол рядом с вентиляционной дырой.

- Северус? – это дверь приоткрыла Гермиона. Она пришла рассказать, как к ней только что подходила пунцовая от смущения директор МакГонагалл и интересовалась, не хочет ли профессор Грейнджер занять другое место за столом преподавателей, рядом с…

- В общем, я отказалась, – смеялась девушка. Но я никогда ещё не видела её в таком смущении.

- У меня тоже есть для тебя история, – ответил ей Северус, и манерно исковеркал слова, – Сссмотри, кто вернулссся…

Он указал головой на тёмный угол.

- Эсме! Ну надо же! – Гермиона подпрыгнула от восторга и кинулась обнимать пернатую теплокровную змею.

*

Утром тридцатого июня, когда вся школа готовилась к отъезду домой, а Северус отправился на завтрак в Хогвартс пораньше, Гермиона постучала палочкой по миниатюрному домику, чтобы вызвать Барри. Она встретила его немало удивлённым на улице у входа.

- Мистер Барджман! – весело сказала она, протягивая толстенькому магу руку, – рада Вас видеть!

- Добрый день!.., – он смотрел на неё во все глаза, словно не мог понять, зачем он здесь оказался.

- Я бы хотела продлить аренду ещё на год, – начала Гермиона, сбитая с толку его замешательством.

- Но… я уже почти полгода не являюсь хозяином…

Глаза Гермионы выросли размером с два галеона. Барджман пояснил:

- Этот дом теперь принадлежит некоему Северусу Снейпу. Он заверил, что сумеет обо всём с Вами договориться…

====== Глава 56: Новые фигуры ======

- Это от Гарри, – она вертела в руках записку, которую принесла большая сова пепельного цвета, – зовёт на День Рождения.

- Искренне надеюсь, что я не приглашён, – Северус вальяжно раскинулся в их спальне на кровати, закинув ногу на ногу и скрестив руки на затылке, – В противном случае скажи им, что я умер. Заодно напиши, что у тебя траур, и тогда сама тоже можешь не ходить.

Гермиона искренне расхохоталась.

- Люблю тебя, даже не смотря на то, какой ты зловредный негодяй.

Северус улыбнулся, закрывая глаза.

- Иди сюда, мисс Грейнджер. У негодяя Снейпа есть лучшие идеи, чем тебя занять.

Гермиона, на которой была накинута домашняя кремовая блузка, спадавшая с одного плеча, и сквозь которую немного просвечивала грудь, медленно подошла к постели, кидая записку на стол. Северус лежал перед ней, одетый в лёгкие тёмные спальные брюки и улыбался каким-то своим мыслям. Девушка села рядом, вытягивая обнажённые ноги вдоль его тела, провела рукой по его груди, а потом устроилась на плече и приобняла его.

Когда Снейп в мае отлучался из Школы на неделю, чтобы собрать последние редкие ингредиенты для антиликантропной микстуры в другом конце земного шара, профессору МакГонагалл пришла в голову гениальная идея позвать в Хогвартс Гарри Поттера на замещение в качестве приглашённого эксперта по Защите от Тёмных Искусств. Гермиона была искренне счастлива увидеться с ним спустя долгое время. Естественно, Гарри Поттер, лучший друг Гермионы Грейнджер остановился её доме в Хогсмиде. Девушка не планировала особенно вдаваться в подробности её личной жизни, хотя и скрывать тоже ничего не собиралась. Но она была вынуждена очень тщательно остановиться на этом вопросе, когда Гарри уже на входе с грохотом споткнулся о тумбу в прихожей, разбил вдребезги бутылку сливочного пива, опрокинул табурет и сам чуть не упал.

- Изящности тебе не занимать, – весело начала девушка, собирая осколки жестом руки, а потом проследила направление его взгляда и замерла.

Гарри с лицом, выражавшим ничто иное, как отчаянный ужас, впился глазами в чёрную мантию на вешалке, которую явно узнал. Он медленно вытянул указательный палец в её направлении и невнятно проговорил:

- Что… она… тут… делает…

Гермиона вздохнула. Пустая бутылка склеилась в воздухе, пролитое пиво испарилось с пола, табурет встал обратно на место. Она взглянула на Гарри и спокойно сказала:

- Она здесь живёт, Гарри. Как и её обладатель. Это его… наш дом.

Девушка улыбнулась и аккуратно взяла Гарри за руку. Он вздрогнул.

Гермионе пришлось ввести лучшего друга в курс дела более глубоко, чем хотелось бы. Её немало позабавило то, как она в процессе рассказа составляла мысленную стратегическую карту, совсем как раньше. Партия требовала предельно осторожных ходов, чтобы новый Рыцарь не пал случайной жертвой от остановки сердца. Также политика требовала не ранить его воспоминания о матери и оставить Короля великим белым героем в его глазах.

Она рассказала, что по-девичьи влюбилась в него после её спасения из опасных лап Малфоя-старшего, и никому не рассказала об этом потому, что боялась потерять друзей. Гермиона подчеркнула, что дружба была для неё важнее всего и она ценила их трио выше своих девичьих грёз. Потом она описала Гарри, как страдала после смерти Дамблдора, как поддерживал её Рон, а когда оказалось, что Северус – тут Гарри немного передёрнуло от звука его имени – был предан памяти Лили, сердце Гермионы разбилось. Девушка рассказала Гарри, что к тому времени уже полюбила Рона, который всегда ей нравился. И что очень грустила, когда они разошлись, но это было очевидно лучшим решением для них обоих. Гарри мысленно с этим согласился. А в Школе она опять встретила Снейпа, о присутствии которого не знала, проснулись старые чувства, и всё такое…

В общем, Гермиона выложила Гарри почти правду, немного адаптированную для его ума и мировоззрения. Она также добавила, что Снейп долго был с ней холоден, но в конце концов сдался потому, что продолжение влачения жалкого отшельнического существования никак не являлось показателем его абсолютной преданности памяти Лили. И что такой великий герой, как он, пожертвовавший всем, что имел, ради Гарри, заслуживает лучшей жизни, чем затворничество в холодных подземельях.

Девушка опустила информацию об их регулярных встречах, когда она училась, и подробности его спасения из Визжащей Хижины и Азкабана. А Гарри, утонувший в размышлениях о храбрости и самоотверженности профессора, и о том, что он, наверное, может позволить Снейпу теперь начать жить по заслугам, даже не спросил об этом. Гермиона мысленно поставила галочку напротив ещё одной безупречно разыгранной партии.

Тем не менее, Гарри не смог до конца смириться с тем, что человек, всю жизнь действовавший ради его погибшей матери, жил теперь с его лучшей подругой. Поэтому приглашение, которое получила Гермиона, было немного безликим:

«Привет! Приглашаю на мой День Рождения, мы собираемся завтра в 15:00 на Гриммо! Буду рад встрече!»

Составлено так, чтобы Гермиона сама решила, на одну оно персону, или на две. Девушка обнимала Северуса и веселила себя мыслями о том, как они с ним могли бы завтра заявиться вдвоём в гости к Гарри Поттеру. Вот они заходят, обнимают именинника, дарят какой-то общий подарок… Гермиона улыбнулась во весь рот. Вот сидят за столом среди разноцветно одетых в домашнее смеющихся волшебников, и Снейп в своём неизменном чёрном костюме огромной летучей мыши говорит что-то вроде: «Молли, пудинг просто супер!»

Гермиона беззвучно затряслась, а потом залилась смехом, закрывая рот ладонью. Снейп убрал с её плеча свою руку и едко заметил:

- Я уже говорил, что не намерен читать твои мысли. Но я догадываюсь, о чём ты думаешь. Меня сейчас вырвет.

От этого девушка ещё больше закатилась, свернувшись пополам.

- Ради Мерлина, Гермиона!

- Прости, прости!.. Но, ты знаешь, я, пожалуй, погощу у них завтра денёк. Это же мои лучшие друзья, – она иронично выделила последнее предложение, – Ой, ну всё, хватит, – весело толкнула Снейпа в бок Гермиона, когда он страдальчески закатил глаза.

*

Спустя почти сутки она вернулась домой поздно вечером. Отряхивая порох с плеч, она обозначилась:

- Северус?

- Я в кабинете, – был ответ сверху.

Гермиона устроилась на диване в гостиной, наслаждаясь тишиной после шумной вечеринки. Она неплохо там позабавилась, но совсем не так, как обычно представляется себе «веселье» на типичных дружеских посиделках. На лестнице послышались шаги, это спустился Северус и улёгся рядом с ней на диване, бесцеремонно занимая его во всю длину, и укладывая голову ей на колени.

- Требуется реабилитация? – с деланной заботой спросил он, – Массаж? Глоток Смерти? Ночь в объятиях саркастичного профессора? Бальзам для временного отключения и восстановления слуха? – он сказал это почти шёпотом с закрытыми глазами и немного потянулся, зевая.

- Я смотрю, Зло не дремлет, – парировала Гермиона, запуская пальцы в его волосы, – на самом деле, мне было весело.

Снейп приоткрыл один глаз и подозрительно зыркнул на неё. Гермиона хохотнула и ласково объяснила:

- Если бы ты видел мои блестящие блиц-партии, ты бы наградил Гриффиндор как минимум пятьюдесятью очками. Северус, ты вообще представляешь, какую чушь я там несла, чтобы усладить и не ранить их умы, но не выглядеть при этом полнойдурой?

- Иногда я сомневаюсь в твоих умственных способностях, зная, кого ты выбрала себе в качестве партнёра…

- Злой, – Гермиона тепло улыбнулась ему и наклонилась, оставляя на лбу самый ласковый поцелуй, – Зато теперь мне есть, с кем делиться всей этой невероятной политическо-стратегической ерундой. Честно говоря, не знаю, как бы я без этого жила. Ты столькому меня научил, саркастичный профессор, что без тебя я бы умерла со скуки. Ты же не думал, что я пришла тебе из чистой филантропии и слепого альтруизма, не преследуя никаких корыстных целей?

Снейп засмеялся у неё на коленях. Он открыл глаза, картинно удивился, привставая, и с подчёркнутым удивлением спросил:

- О, прошу прощения, мисс, наверное, я Вас перепутал! Вы не видели здесь девочку, которая отважно бросается в битву за лучших друзей и самоотверженно ценит их достижения выше своих собственных заслуг и интересов?

Теперь засмеялась Гермиона. Она гладила его по волосам и наблюдала, как он снова довольно закрыл глаза. Потом она спокойно проговорила:

- Терпеть не могу семейные праздники. Но я бы никогда себе в этом не призналась, если бы не ты.

Гермиона разглядывала сквозь стеклянную стену летнее ночное небо, подёрнутое лёгкими облаками, смотрела, как ветер колышет мягкую траву на лужайке за домом, ощупывала глазами виноградные кисти, выглядывающие из-за угла. Она задумчиво и тихо протянула, продолжая гладить уже почти дремавшего Северуса по волосам:

- Ты как-то говорил о случайных совпадениях… так странно… Какова была вероятность такого исхода нашего знакомства… Всё случилось, словно само собой… Я же даже не планировала работать в Школе… и этот дом с виноградной лозой… моя палочка сделана из виноградной лозы.

- Что ж, возможно тебе будет интересно ещё кое-что узнать, – Северус говорил, засыпая, – я ведь не случайно принял решение купить этот дом.

Он немного помедлил, перевернулся на бок, утыкаясь носом ей в живот и продолжил:

- Если я чему-то и научился у старого мудрого проходимца Дамблдора, так это замечать знаки и не игнорировать их.

Его слова казались очень странными и таинственными. Снейп начал сопеть совсем сонно, и Гермиона провела пальцем, убирая волосы с лица, по его уху, возвращая его к реальности.

- Северус?

Он чуть резче вдохнул, вытаскивая себя из дрёмы:

- Моя палочка, Гермиона.

Снейп обнял руками её бёдра наподобие подушки, намереваясь здесь и заснуть, и сквозь сон проговорил:

- Моя палочка сделана из палисандра.

====== Эпилог ======

Гермиона и Северус много лет прожили в доме с палисандром. Они никогда не поженились, не завели детей и ни разу за всю жизнь не принимали гостей. Их мир крутился вокруг научных разработок и новых исследований, за которые они регулярно получали солидные премии от Министерства «за заслуги перед магическим сообществом».

Гермиона каждый год проворачивала свой фирменный трюк с рисованием двух кругов, соединением их дугой и превращением в подмигивающую рожицу. А также, фокус с метафоричным поворотом на 180 градусов, чем навсегда покупала любовь и внимание первокурсников с первой лекции. Её курс плотно вошёл в систему обучения. Многие студенты в дальнейшем стали выбирать её предмет в качестве профилирующего и создавали новые полезные заклинания, основанные на научных законах немагического мира. Гермиона написала шесть личных трудов на тему многочисленных аспектов сочленения точных наук и магии, и ещё три масштабных исследования в соавторстве с Северусом.

Северус продолжал искушённо вести Защиту от Тёмных Искусств, посвящая учеников в глубокие тайны магии и вырастил несколько поколений очень сильных волшебников. Он никогда не был любимым преподавателем в Школе, но каждый ученик обязательно испытывал к нему чувство глубокого уважения, хотя у многих оно было смешано со страхом или ненавистью.

Северус так и не избавился полностью от чувства вины, но никогда больше не страдал от него, как раньше. Он продолжал ненавидеть едва заметную побледневшую Метку на левой руке, но его старые раны ни разу не кровоточили.

После того, как МакГонагалл ушла на пенсию, Северус снова сел в директорское кресло, а Гермиона стала его заместителем, что ни у кого не вызывало никаких претензий, так как эта должность была ею полностью заслужена. Она возглавила Гриффиндор как декан и встречала первокурсников у главного входа для сопровождения на церемонию распределения.

Через несколько лет, когда преподавателем Травологии стал Невилл, у Северуса появилось любимое школьное развлечение: пугать профессора Лонгботтома, который сохранил отголоски своего детского страха. Гермиона со смехом и с любовью отчитывала Северуса за его издевательства.

Снейп подключил камин в комнате с балконом сначала к своему деканскому, а затем – директорскому кабинету. Гермиона с некоторым благоговением относилась к его «домашним личным покоям», всегда спрашивала разрешения, можно ли ей войти, и почти никогда не заходила в комнату с балконом, если его там не было. Северус искренне восхищался таким проявлением уважения, хотя всегда отвечал, что не обязательно интересоваться его мнением, прежде чем входить. Также, Гермиона никогда не пользовалась его камином. В свою очередь, Снейп ни разу в жизни не читал мысли Гермионы.

Северус всегда оставался ехидным и колючим, ко многому относился с презрением, и всю жизнь продолжал быть страшным циником и собственником. Это не создавало никаких проблем, так как Гермиона всегда всецело оставалась в его власти, ценила это выше всего и тайно разделяла его презрение к некоторым вещам. Наличие блестящего интеллекта помогало им обоим позволять друг другу фанатично отдаваться работе, и они оба считали друг друга самым большим достижением своих в жизнях.

В маглском мире у Гермионы появилась маленькая сестра, разница в возрасте с которой составила двадцать три года. Волшебные способности у неё не проявились. Гермиона никогда не познакомила Северуса со своими родителями, он ни разу не был в её родовом гнезде на Хампстед-Гарден-Саберб. Тем не менее, Гермиона сохраняла с родителями очень тёплые отношения.

Семья Снейпов ни разу не связывалась с Северусом, как и семья Андрополус. Надо заметить, он был только рад этому факту. Он также полностью утратил контакты с Забини и Тисдейл и никогда не интересовался их дальнейшей судьбой.

Гермиона и Северус стали для магического сообщества одним из самых ярких примеров соединения «двух миров» и обретения счастья, спустя долгие годы лишений и преодолений. Они никогда не рассказывали никому свою историю, но все, кто видел их вместе, ощущали мощный свет, исходивший от них. Даже Гарри Поттер однажды, посещая Школу, наконец простил их и отпустил свою скрытую обиду, когда увидел, как они общаются в коридоре. Они стояли на приличном расстоянии и просто говорили друг с другом, но Гарри мог поклясться, что своими глазами наблюдал живое золотое сияние, которое их окутывало.

За всю жизнь они не провели ни дня как «типичная семья» и не считали друг друга мужем и женой.

Гермиона и Северус научились быть друг с другом полностью искренними и до конца открытыми, но из их жизни, в том числе и интимной, не ушли ни сарказм, ни усмешки, ни издевательства. Они часто общались дома на «Вы» как «профессор Снейп» и «мисс Грейнджер», постоянно друг друга подкалывали и регулярно вели игру в двусмысленное общение. Иногда они позволяли себе «пошалить» где-то в Школе, что находили весьма опасным, но очень возбуждающим. Несколько раз они возвращались в свою «Обитель Одиночества» в Выручай-Комнате, которая по-прежнему открывалась им. Камин там всегда ярко горел. Кроме них никто ни разу не попросил Комнату об уединении.

Однажды ночью Северус, укачав измотанную написанием книги Гермиону у себя на плече, случайно проговорился ей в макушку о том, что любит её. Гермиона не спала и слышала его, но не призналась в этом. Она ни разу за всю жизнь не назвала его иначе как «Северус», не сокращала и не коверкала его имя, ни разу не обратилась к нему никакими другими существительными или прилагательными. «Ты», «Вы», «профессор Снейп» и «Северус» были её единственными к нему обращениями.

Северус испытывал по отношению к Гермионе безмолвные восхищение и благодарность, а также огромное корыстное удовольствие от всецелого обладания ею, как полноправный и общепризнанный уважаемый хозяин ценного сокровища. Гермиона любила его с чувством абсолютного принятия всех его качеств и граней, наслаждаясь сложной организацией его личности и восторженно ощущая полное удовлетворение своих амбиций относительно уровня мужчины, с которым связала свою жизнь.

Друг для друга они воплощали лучший вариант собственных представлений о потенциальной пассии.

Северус и Гермиона считались самыми сильными чародеями своего поколения. А ещё, они стали счастливыми людьми. Спустя несколько десятков лет они покинули свой дом с палисандром, и с тех пор о них больше никто ничего не слышал.