Пять с половиной недель [Eiya Ell] (fb2) читать онлайн

Пять с половиной недель — Eiya Ell

Глава 1 Бортниковы

АВРОРА

— Раздвинь ноги шире, — приказной тон оглушает, но я слушаюсь, давит рукой на спину, прогибая сильнее под себя, — расслабься мать твою, а то тебе же будет больно! — задевает рукой трусики, срывает, подносит к лицу, вдыхает, — ты пахнешь вкусно, хоть и черствая, как бездушная баба, — раздвигает руками ягодицы и толкается в меня сзади, удерживая меня за бедра.

— Ахх… больно, — то ли стон, то ли крик срывается с моих губ.

— Говорил же расслабься, — он учащает свои движения, входя глубоко, по самые яйца, — хоть бы раз текла для меня, — я приподнимаюсь от боли, от его большего члена, который вколачивается в меня безостановочно, мои действия заставляют его громко стонать, потому как приподнимаясь, я открыла ему возможность входить еще глубже.

— Изверг….тварь бессердечная, — делаю все усилия, чтобы расслабится, получается слабо, но хоть уже не больно, скользит скользко, давлю ртом воздух, вдыхаю кислород, стараюсь расслабится.

— За столько лет пора бы привыкнуть не говорить мне НЕТ! Когда я хочу тебя, — припечатывается ко мне еще ближе, все также удерживая меня за бедра, такое ощущение, что пальцы впились в мои бедра гвоздем, я уже не понимаю где мне больнее, между ног или на бедрах, — блядь, сука почему я торчу от тебя, а ты нет? наклоняется к уху, срывая с меня остатки лифчика, кусает за мочку, я вскрикиваю, — больно? Мне тоже больно, ты ни разу сука, за свою жизнь, ни разу не захотела меня, — вдалбливается в меня жестоко и больно, я зарываюсь лицом в подушку, чтобы он не слышал мои всхлипы, не видел моих, слез.

Он хватает меня за волосы, поднимает голову, устремляя мой взгляд на себя.

— Хочешь хоть раз кончить? — Боже, он так сильно вколачивается в меня, так грубо, так жестоко! Я не могу произнести и слова, от боли кричу.

— Не хочу! Давай уже кончай! и вали, — слезы брызгают с глаз, он отпускает мои волосы.

— Я всегда доводил тебя до оргазма, но ни разу не дал кончить. Ты ни разу за шесть лет совместной жизни не потекла для меня, поэтому я решил не доводить тебя до оргазма.

— И сейчас не надо……..аххх… — стон боли срывается с моих губ, — кончай быстрей и свали уже с меня.

— Неа, крошка, — запах спиртного и сигарет душат, не давая возможности сделать полноценный вдох, я задыхаюсь, — ты сейчас кончишь, для меня, я постараюсь, ты улетишь, только лишь для того, чтобы поняла, чего себя лишаешь, каждый раз дергаясь, брыкаясь подо мной.

— Я не кончу, даже и не старайся! — кричу, он замедляет свои действия. Язык скользит по шее, — нет, не смей меня целовать, трогать своим мерзким языком.

— Заткнись, а то порву, — рука медленно скользит по животу, опускаясь на мою промежность. Гладит складочки, задевая свой член, который не перестает двигаться во мне, — нравится? — горячее не приятное дыхание обжигает кожу на шее, язык вырисовывает невидимые рисунки на моей коже, на шее, спине, медленно скользя, вызывает мурашки.

— Нет, не надо, не трогай меня, сделай свое дело и свали!

— Я знаю что нравится, — прикусывает кожу, — нежность всем нравится, но не все заслужили, — одна рука мягко и плавно делает круги вокруг моего клитора, иногда задевая складочки, — ух ты, влажная, — размазывает влагу по складочками и возвращается к клитору, нежно давя на горошину, делая круговые нежные движения. Другая рука обхватила мою грудь, нежно крутит сосок, — очень нравится, потому как мокрая, как же классно двигаться в тебе, когда ты хоть чуть влажная.

— Айй… сука…..- стоны один за другим срываются с моих губ, потому как мне нравятся движение огромных рук на моем клиторе. Полная наполненность внизу живота, вызывает возбуждение. Движения не прекращаются, наоборот учащаются, его пальцы во всю размазывают мою влагу на бедрах между ног, напоминая о моей слабости.

— Да вот так, — только от его голоса над ухом, я понимаю что двигаюсь ему в такт.

— Сука, я ненавижу тебя, — я слышу свое громкое дыхание, предательское тело полностью обмякло в его руках.

— Поверни голову, смотри на меня.

— Не дождешься.

— Не зли меня, — его вторая рука скользит мне между ягодиц, гладя вход в анус.

— Нет, только ни это, прошу тебя, только не туда.

— Тогда подними голову и смотри мне в глаза! — выполняю немедля, понимаю ведь чем может закончиться моё не послушание, — вот так умница, а теперь кончай и кричи громко мне в рот, — он сильнее давит на клитор, и я взрываюсь в оргазме, мое тело сотрясается, в глазах туман, это мой первый оргазм. Он кончает следом в меня, громко стонет, не отрывая взгляда от моих глаз.

— Сука… — дыхание напрочь сорвано, все тело трясется.

— Ты была красива, будешь себя хорошо вести, повторю, — как будто делает одолжение.

— Поднимись, встань, выйди с меня, — слезы душат, я ненавижу себя в данную секунду, потому что моё тело предало меня, природные инстинкты взяли вверх над моим разумом и я кончила, глядя ненавистному мужу в глаза. Он слезает с меня, ложится рядом, притягивая к себе, целует макушку.

— Ты забеременеешь, правда? — рука крепко впивается в мою талию, удерживает, чтобы я не сорвалась в душ, — я хочу ребёнка! Второго ребёнка! Почему ты не можешь забеременеть, я кончаю в тебя, сука, мимо других не успеваешь проходить, они бегут на аборт. Только ты какая-то бесплодная!

— Ага, бесплодная, родила тебе дочь! — пытаюсь вырваться с его рук, — тебе пора, а то опоздаешь!

— Сука! — визжит, — я уже опоздал, — он срывается с места, когда смотрит на часы, которые висят на стене, — блядь, все из-за тебя! Я хотел по-быстрому трахнуть тебя перед отъездом, но с тобой не могу по-быстрому!

— Твои проблемы, мог бы сразу уехать, подумаешь три дня не будет! — хватает телефон.

— Я уже опоздал на самолёт! — набирает номер Саши, конечно же, кто будет решать его проблемы- Саша! — Саня, я опоздал, твою мать я опоздал! Найди мне ближайший рейс, утром я должен быть там! — он швыряет телефон, направляясь в душ.

Я же накидываю на себя халат, жду когда он свалит, потом в душ. Хорошо, Лина в садике, не видит всего происходящего и не слышит. Впрочем, она никогда не видит ничего, и не слышит, благо у моего мужа хватает ума не орать при ребёнке. Только на это и хватает ума.

Он выходит с душа, с полотенцем на бедрах, когда звонит его тел.

— Скажи что ты пошутил, — делает глубокий вдох, — какой нафиг поезд? Да ты даже во сне никогда не увидишь, чтобы я на поезде куда-то ехал! — он смотрит на меня, и я взрываюсь в смехе, — бля, сука! — орет как потерпевший, — сколько ехать на поезде? — пауза недолгая, — шесть часов! Ну да, зато я буду на месте, успею на переговоры! Это весомый аргумент трястись на поезде!

Его величество король, епти, не может ехать на поезде, мне смешно. Когда смотрю как он расхаживает по комнате, с телефоном в руке, уточняя время, отправления, прибытия и прочие детали поездки. Да, мой муж, всегда летал только на самолётах. Вот и сегодня он должен был улететь на какие — то важные переговоры с французами, которые остановились в другом городе, на своем же филиале в России. Отказываясь ехать к нам на встречу, на заключение важного договора с моим мужем, я не вникаю в его дела, да мне и запрещено, что-то знать. Это не женское дело, так всегда отвечал мой муж. Он и так злой, что французы не приняли его приглашение погостить в нашем городе, должен ехать на поезде. И у него совсем не будет времени на отдых, с перрона на встречу. А на самолёте он всю ночь отдыхал бы, перед встречей, а тут поезд… Я радуюсь, хоть что-то не так, как хочет он, шагаю в сторону душа, когда он хватает меня за руку, смотря в мои смеющиеся глаза, сильно жмет руку, до боли.

Отключает звонок, швыряет тел на кровать.

— На колени, — давит на плечи, опуская меня на колени, — на поезд я успею, так что соси, — срывает с себя полотенце, эрегированный член тут же выпрыгивает и оказывается у моего рта. Это наказание, за мой смех. Не хотя открываю рот, он не дожидается моих действий, хватает за волосы на затылке и толкается в рот. Грубо, жестко, пошло. Ненавижу его… Слезы текут по щекам, мне не хватает воздуха, а ему плевать, он закатил глаза и трахает мой рот, крепко держась за волосы. Через несколько минут он кончает на лицо, издавая громко стоны. Не обращая никакого внимания на мои всхлипы. Размазывает сперму по всему моему лицу головкой члена, вызывая приступ тошноты. Я срываюсь с места, успеваю опустошить свой желудок в унитаз, бегу в душ, открываю кран, делая воду максимально горячей. Надо смыть с себя его сперму, тру мочалкой лицо до покраснения, используя пол флакона геля для душа. Слезы не прекращаются, текут рекой. Сколько он еще будет унижать меня, сколько? Господи!

Глава 2 Аврора

ШЕСТЬ ЛЕТ НАЗАД

Папа заходит в мою комнату, сразу после разрешения войти. Мы как раз заканчивали с мамой наводить последние штрихи красоты в моем образе. Сегодня мой выпускной вечер.

— Ты у меня самая красивая! — заявляет папа, оглядывая меня с ног до головы.

— Да прямю..-немного смущаюсь.

— Я с ним согласна на сто процентов! — поддерживает папу мама.

— Вы у меня самые прекрасные родители на свете.

— А ты самая прекрасная дочка, — папа осторожно обнимает, — я смотрю вы готовы уже?

— Да, а кто приходил? — спрашиваю, еще раз оглядываю себя в зеркале.

— Марат. Этот парень влюблен в тебя по уши! — отвечает папа.

— Папа! Он бегает за мной с первого дня нашего знакомства, хочешь сказать с шести лет любит? — смеюсь.

— Возможно, так бывает дочка.

— Не бывает. У него просто приступ, или как это назвать. Он привык получать все, что он хочет, а тут я не достаюсь ему, вот и беситься, поэтому и бегает.

— Нет дочка. Я знаю побольше твоего, поверь он правда любит тебя. Сегодня заговорил о женитьбе.

— Что?

— Боже! — восклицает мама, — они еще дети, какая женитьба.

— Я тоже самое ему сказал, но он кажеться не отступит.

— Мне все равно, — сажусь на кровать, — он меня достал! Сколько с ним не разговаривай, хоть по-хорошему, хоть по-плохому он не понимает! Как можно насильно стараться нравится? — сил моих нет, и настроени портится из-за него. Сколько себя помню — он всегда рядом. Просто задолбал!

— Не стоит расстраиватся, я ясно дал ему понять, что насильно, да еще в семнадцать лет-никто тебя замуж не отдаст!

— Я уже рада, что ты уедешь в столицу учится, — говорит мама, — подальше от него. Он не плохой мальчик и семья у него прекрасная, но насильно мил не будешь. А ты выйдешь замуж только по любви, — улыбается и гладит мои волосы.

— Если я останусь жить здесь, я так замуж никогда не выйду! — ухмыляюсь, — за него не хочу, он мне противен, а других он отгоняет от меня, так что Слава Богу, я поступлю и уеду учиться в столицу, далеко от него.

— Как же я буду скучать, — говорит с грустью в голосе мама.

— Все, все поехали, — подгоняет нас папа, — а то опоздаем на вечер.

Мы усаживаемся в машину отца.

— Дочка, — папа смотрит в зеркало заднего вида, — у нас для тебя сюрприз, по случаю окончания школы.

— Какой?

— Это сюрприз! — улыбается мама.

— Ладно, я не терпеливая, — вздыхаю, — зачем вы мне сказали? Теперь я волнуюсь.

— После выпускного получишь, сейчас расслабься, тебя ждет прекрасный вечер.

Прекрасным он должен был быть, но я у меня сразу же пропало настроение, когда у ворот школы, где нам должны были вручить торжественно аттестаты, а после мы должны будем идти в кафе, я увидела Марата. Он стоял, локтем облокотившись об забор, нервно покуривая сигарету. Увидев нашу машину он отбросил в урно окурок, выпрямился, подошел к нашей остановившейся машине.

— Дочка, вы с мамой идите, я припаркую машину и подойду.

— Папа! Я уже не хочу выходить из машины!

— Дочка, не нервничай и не порть себе вечер.

— Он ничего тебе не сделает, максиму проводит до двери школы. Туда сегодня никого не пускают, — он подмигивает мне и маме, мы выходим из машины.

— Стрельцова, — он не дает мне делать шаг, — постой.

— Дочка я тебя здесь подожду, поговори, — мама отходит назад, но взгляда не от нас не отводит.

Я его не боюсь, этого чокнутого Марата, он мне просто противен и до ужаса достал уже. Прохода нет от него. Каждый день он провожал меня до дома со школы, просто шел следом, если я была без настроения, если в настроении, то он шел рядом. Ни разу не позволив себе лишнего, даже за руку не пытался держать.

— Чего тебе? — демонстративно закатываю глаза.

— Можешь хоть раз не грубить? — он подкуривает.

— Быстро говори, что тебе надо, у меня нет времени.

— У тебя еще десять минут до начала.

— Эти десять минут я явно не тебе хочу уделить!

— Ты всю свою жизнь мне уделишь, запомни!

— Размечтался, — хохочу в голос.

— Поскромнее платье не могла одеть?

— Не могла! Если бы знала, что тебе так не понравится, еще вызывающе бы оделась! — шагаю вперед к маме, специально задевая его руку.

— Ты будешь моей, запомни.

— Запомнила уже, пока, — быстро хватаю маму под руку, мы заходим во двор школы, где нас догоняет папа.

— Он тебя не обидел?

— Нет. Как всегда, говорил свои глупости!

Вечер проходит просто замечательно. После вручения аттестатов мы все идем в кафе, пешком, оно находится в центре нашего поселка, десять минут идти. Нас выпускников двадцать семь человек, и все с родителями. Представьте сколько нас человек, поэтому мы арендовали все кафе. Где славно повеселились, провели конкурсы с участием родителей и детей. Я впервые выпила шампанское на своем выпускном. Легко опьянела, когда почувствовала вибрацию своего телефона.

Марат: надеюсь ты там не пьешь!

Пью.

Марат: кто тебе разрешил? Я тебе еще вчера предупредил, чтобы не пила!

Ты мне никто, чтобы запрещать!

Кладу телефон в сумочку маме.

— Он мне сегодня не понадобится, — целую в щечку и иду в сторону танцпола, где я во всю отрываюсь. Ближе к полуночи родители расходятся по домам, мы продолжаем веселится. Пить и танцевать. Никого не замечая вокруг я кружусь в танце с одноклассником, когда мою руку хватают и тянут в сторону.

— Что ты себе позволяешь?

— Что ты тут делаешь? — округленными глазами смотрю на это чудище.

— Не кричи, я еле к вам прорвался. Какого хрена он тебя обнимает? — чуть ли не выкрикивает мне в ухо Марат.

— Мы вообще-то танцевали! Я отдыхаю, так что, — вырываю свою руку, — не мешай, — машу ему пока и иду дальше, танцевать.

Мне плевать, что весь вечер до рассвета он наблюдает за мной, все уже давно пьяные, поэтому не обращают внимания на его присутствие в кафе.

Рассвет он идет встречать с нами, наблюдая за мной из далека. Домой я возвращаюсь с ребятами из класса, которые обещали классному руководителю проводить всех девушек до дома, за что я им безмерно благодарна.

Мое утро началось в четыре часа дня. Вставать с кровати совсем не хочется, но надо, потому что в каком виде я была, в таком и легла спать. На голове черт знает что, на лице еще лучше. Тени и тушь так растеклись, что я стала похожа на панду. Набираю ванну водой, наливаю пену. С пеном выходит перебор, потому что по всей ванной летает мыльные пузыри. Быстро скидываю с себя белье и забираюсь в ванну. Как же приятно ощутить теплую воду и нежную пену на коже. Вся усталость куда-то девается. Намыливаю волосы, и остаюсь лежать с закрытыми глазами, пока не ощущаю, что вода начинает остывать. Не хотя полоскаюсь и выхожу. Одеваю домашний сарафан, сушу волосы и спускаюсь.

— Ну наконец! — восклицает мама, сидя одна в гостиной с чашечкой кофе на руках, — уже скоро вечер, — улыбается.

— Я выспалась, правда ноги гудят, — обнимаю мамочку, — мы столько вчера ходили.

— Ничего, это самые прекрасные воспоминания.

— Я кушать хочу, мам, ты готовила что-нибудь?

— Конечно, пошли на кухню я накормлю тебя вкусненьким.

Вдоволь наевшись, я помогаю маме на кухне. Вечер проходит как обычно. Я на позитиве, без умолку говорю с мамой о своей учебе, как я буду проводить свободное время, строю планы. Мама счастливо наблюдает за моим рассказом.

— Дочка, дай Бог все твои мечты сбудутся!

В нашу дверь стучат, когда мы уже втроем сидим за столом, ужинаем.

— Я открою! — встаю из-за стола и быстро бегу открывать, и давлюсь слюной, когда предо мной встает Марат и его родители.

— Дочка кто там? — слышу голос папы.

— К вам можно? — спрашивает папа Марата, дядя Авраам, добрейшей души человек, всегда ругал сына, чтобы тот хоть чуточку давал мне проходу.

— Да конечно проходите, — папа оказывается за моей спиной, открывает шире дверь, пропуская гостей. Марат протягивает мне большой букет коралловых роз, знает скотина, какие мои любимые цветы.

— Поздравляю с выпуском, моя красивая, — шепчет он мне на ушко, вручая цветы.

— Спасибо, я красивая, но не твоя, — отворачиваюсь, быстрыми шагами догоняю папу и его родителей. Но иду в ванную, ставлю цветы не в вазу, а в ведро в ванной, потом забираю их в гостиную, ставлю около стенки. Любуюсь красотой цветов.

— Нравятся? — я вздрагиваю. Марат.

— Сколько раз я просила не подкрадываться ко мне? Уффффф.

— Хватит шипеть на меня, я пришел за тобой.

— В смысле за мной?

— В прямом. Пошли, нас ждут за столом, — я злюсь, нехотя иду с ним на кухню, где его родители вовсю уже расположились за столом. Присаживаемся, я на свое место, а он рядом со мной.

— Я хотел сказать, — дядя Авраам встает из-за стола, — мы пришли просить у вас руки Авроры, — я открываю рот в изумлении, — все мы знаем, как Марат любит ее.

— Нет, этого не будет никогда! Папа, — я смотрю на папу, — скажи им…

— Дочка успокойся, — говорит мой папа.

— Это всего лишь, — дядя Авраам смотрит на Марата, который во всю улыбается, — Марат наденет на твой пальчик кольцо, — в этот момент Марат достает из кармана брюк красивую, красную коробочку, — сделает своей, а свадьбу мы сыграем после того, как ты отучишься.

— Она может закончить учебу и будучи замужем! — вставляет Марат, — я ничего не буду запрещать своей жене.

— Это абсурд! — я громко смеюсь, — я замуж не собираюсь! и просто одевать кольцо я тоже не собираюсь! Дядь Авраам и теть Наташа, я вас уважаю и ценю, но замуж не хочу, ни за Марат, ни за кого другого. Поймите мне всего лишь семнадцать лет. Простите, — я встаю из-за стола и иду в свою комнату. Там даю волю своим эмоциям! Падаю на кровать, и плачу.

— Дочка, — мама заходит в комнату, — ты чего плачешь? Иди сюда, — обнимает, — никто тебя замуж не отдаст, против твоей воли. Просто поговори с Маратом, он очень просит. В последний раз, он сказал больше не потревожит.

— Хорошо, пусть заходит.

Мама выходит, запуская в комнату Марата.

— Красивая моя, — я встаю, подхожу к окну, — я тебя очень люблю. Очень, понимаешь, я помешан на тебе, мне достаточно будет, если ты дашь мне сейчас слово, что выйдешь замуж, только за меня.

— Марат! Я не люблю тебя, не люблю, понимаешь?

— Понимаю, потом полюбишь. Наши родители и мои, и твои женились не по любви, но сейчас любят друг друга? До сих пор вместе.

— Это было раньше! Сто лет назад.

— Не преувеличивай, даже можешь кольцо не принимать, просто обещай мне, что станешь моей.

— Не могу Марат. Обидеть тебя не хочу, но замуж за тебя я не выйду.

— Заметь Аврора, я по-хорошему прошу. Пришел с родителями, как подобает.

— Никто не просил, я тебе повода не давала, — смотрю на него, стоит весь в печали, мне на чуточку становится его жаль, — я не люблю тебя понимаешь? Если бы ты меня за мной не бегал, не преследовал, может быть и полюбила. Но тебя было слишком много! Слишком. Извини, тебе лучше уйти и забыть про меня.

Господи, почему я в свои семнадцать лет, должна перед кем оправдываться, стараться ни зацепить, ни обидеть человека? Почему я не могу, как мои сверстники просто думать сейчас о учебе? Почему предо мной стоит красивый, симпатичный парень, который мне противен, хочет именно меня? Почему не Сашу Абрамову из параллельного класса, за которой пол школы бегает, а именно меня?

— Я не уйду. Без тебя не уйду.

— Я с тобой не собираюсь никуда идти, уфффф! Хватит, оставь меня и мою семью и свою семью в покое. Ты всех уже достал! Привел сюда дядь Авраама и теть Наташу! Дурак!

— Тебе меня не понять! Я люблю тебя! Люблю! Ты будешь моей, по-хорошему или по-плохому, выбор за тобой!

— Я скоро уеду отсюда, учится. Ты больше не увидишь меня, разлюбишь. Как говориться, с глаз долой из сердца вон.

— Никуда ты не уедешь. Никуда. Без меня никуда. Я не отпущу тебя.

— Еще я у тебя не спрашивала, — открываю дверь, указывая ему на выход, — уходи. Ты обещал моей маме, больше не тревожить.

— Обещал, если бы ты дала мне слово стать моей, — он подходит ко мне, а мне почему-то страшно становится.

— Надеюсь больше не увидимся.

— Теперь и не надейся. Если у тебя был выбор по-хорошему, ты не согласилась, теперь будет по-плохому. По — моему. А я тебя хочу, — он припечатывает меня к стенке, и в моё бедро упирается его стояк.

— Отойди немедленно! — я краснею, смущаюсь.

— Чувствуешь как хочу?

— Идиот! — толкаю его, — выйди, а не то я буду кричать.

— Ты скоро будешь кричать, — смеется, — моё имя, лежа подо мной.

— Бестолочь! — толкаю его со всей силы, и закрываю за ним дверь.

Глава 3 Аврора

Неделя прошла спокойно. Марат не тревожил, вообще ни одной буквы от него не было. Я радовалась, неужели он наконец понял, что у нас ничего не может быть? Или это тишина перед бурей? Отгоняю от себя плохие мысли и иду к маме, она на крыльце, как всегда, чем-то занята. Вот и сейчас возится с цветами, пересаживает их, землю меняет.

— Куколка моя, — радушно, как всегда, встречает меня мама.

— Я помогу, — хватаю за перчатки, не успеваю одеть.

— Нет, нет. Не надо, ты лучше съездий в центр за продуктами. Я никак не успею, а папа будет поздно. Нам надо ужин приготовить, и я хочу пирожки испечь с собой на дорогу, — от этой фразы я цвету, завтра мы едем в столицу, подавать документы в институт, моя мечта сбудется, — а цветы не хочу оставлять, они завянут.

— Хорошо, я вызову такси. А что надо купить?

— Муку! Овощи и фрукты, как обычно. Как закончишь, созвонись с папой, может он тебя заберет, если нет, то на такси.

— Хорошо, я переоденусь, — быстро иду в дом, переодеваюсь как раз к тому моменту, когда приложение в телефоне оповещает, что такси уже ждет.

— Пока мамуль, — посылаю ей воздушный поцелуй, бегу к воротам.

Набрав полную корзину продуктов иду к кассе. Выкладываю продукты на ленту, когда слышу знакомый голос сзади.

— Помочь? — тело покрывается мурашками от этого голоса, нахально смеется. Я поворачиваюсь на голос Марата.

— Ты следишь за мной?

— Откуда такие плохие мысли обо мне? — он отходит от меня на другой конец кассы, ловит все, что я выкладываю на ленту, после того, как кассир пробивает, складывает в пакет, потом расплачивается своей картой, игнорируя мои возмущения, берет пакет, и мою руку.

— Я отвезу тебя, — по пути к машине я не раз пыталась оторвать свою руку от его, но все безуспешно, — расслабься, я не съем тебя.

— Кто сказал, что я поеду с тобой? — он отпускает мою руку на парковке, открывает багажник, ставит туда пакет с продуктами.

— Я сказал! — подмигивает, закрывает багажник и идет в мою сторону, — боишься меня?

— Чего это мне боятся? — сама еще и как боюсь, — отдай мне мой пакет, или вези его сам, я поеду на такси, — разворачиваюсь уйти, но не успеваю и шагу сделать. Он хватает меня под локоть, резко разворачивает, открывает дверь машины, толкает меня на сиденье, блокируя дверь. Обходит машину, садится на свое место, — Бортников, совсем с катушек слетел?

— Слетел Стрельцова! С ума свела! — заводит машину и давит на газ, мы со свистом трогаемся с места.

И едем мы не в сторону дома, а на старый, заброшенный стадион, где уже стоит черная иномарка. Увидев нашу машину оттуда выходят несколько парней.

— Куда мы приехали? — я начинаю дрожать от волнения.

— Не бойся, они все свои, — смеется, выходит, идет в мою сторону, открывает дверь, — мы пересаживаемся в другую машину.

— Зачем? Я не хочу! Куда ты меня привез? — кричу, когда он вытаскивает меня за руку из машины, закидывает на плечо и несет в сторону другой машины. Я щипаю его за зад, бью кулаками, бестолку. На мои крики о помощи никто не реагирует. Марат сажает меня в машину на заднее сиденье, сам садится рядом. Двое парней садятся к нам в машину, один за руль, другой на пассажирское сиденье. Мы срываемся с места, едем на бешенной скорости. Мой телефон звонит, я достаю из кармана. Мама. Слава Богу, выдыхаю, но ответить не успеваю. Марат хватает у меня из рук телефон и выкидывает его в окно машины, — что ты делаешь? Куда меня везешь? — он крепко держит меня за талию, повернув к себе спиной, и теперь дышит мне в шею.

— Сиди спокойно, не кричи, — вдыхает мой запах, зарывшись в волосы, — скоро приедем. Смысла кричать, дергаться, биться-нет. Для тебя лучший вариант-сидеть спокойно.

И тут меня накрывает, я впадаю в панику. Кричу что есть силы, зову на помощь, бью его по рукам, прошу чтобы отпустил. Слезы ручьем, я задыхаюсь не могу дышать.

— Маленькая моя, перестань плакать. Прошу тебя, — зацеловывает меня всю, где достает.

— Не трогай меня…… пожалуйста, ты мне противен, — голос срывается, — отпусти. Я ненавижу тебя, слышишь!??? НЕНАВИЖУ!

Он отпускает, я двигаюсь подальше от него. Тихо плачу, уже сил кричать нету. В горле першит, в глазах режет. Голова начала гудеть. Не знаю сколько по времени мы едем, но когда доезжаем, на улице уже прилично темно. Парни и Марат быстро выходят из машины, один из них подает мне руку, я выхожу, открываю рот кричать, но меня кто-то хватает сзади, прикладывает влажную салфетку к лицу. Темнота.

Открываю глаза на кровати в спальне. В чужой спальне. Быстро сажусь.

— Ты? — предо мной сидит Марат, который двигается ко мне поближе, — где мы? Куда ты меня привез?

— Туда, где ты станешь моей, — он нависает надо мной, смотрит прямо в глаза.

— Ты ненормальный! Отвези меня сейчас домой! — при каждом слово, произнесённой мной, по голове будто молотком бьют.

— Только не кричи, хуже будет болеть голова, да и никто не услышит, зря не старайся, — я отталкиваю его, но сил никаких нет, чувствую себя резиновой куклой.

— Что ты сделал со мной? — у меня начинается истерика, из-за которой он встает с меня, садится рядом.

— Ты кричала и плакала, не хотели привлекать внимание посторонних, пришлось ненадолго отключать тебя, прости, ты должна успокоится и покушать, а то голова не перестанет болеть.

— Кушать? В жизни не стану есть, то что ты принесёшь, понятно! Сейчас же меня отпусти, — встаю на ноги и падаю на кровать, ноги не держат, трясутся, голова кружится, — ты не понимаешь и не представляешь как я тебя ненавижу! — в ответ Марат только ухмыляется.

Слезы тихо катятся по щекам, сердце бешено стучит, готово вырваться наружу. Я боюсь. Очень боюсь Марата и его голодного взгляда, глаза блестят как у бешеного пса. Господи, где моя мамочка, где папа? Почему не ищут меня, не находят? Не забирают отсюда? Я хочу домой, пусть кто-нибудь придёт, спасет меня. Умоляю, чего раньше никогда не делала, щас я обещаю, Господи, каждый день буду молиться, благодарить тебя, только спаси меня Боже, спаси.

Стук в дверь вырывает меня из мыслей, Марат спешит открыть. А я уже мысленно благодарю Бога, что услышал мои молитвы.

Но как же я разочаровываюсь, когда слышу чужие мужские голоса..

— Ну что птичка проснулась? — спрашивает незнакомый голос, я не вижу кто, он стоит за дверью, который придерживает Марат.

— Проснулась, ведет себя тихо, наверно действие лекарства, — смеётся, а тот в ответ.

— Сегодня сделай, то что должен. Сам понимаешь, о чем я?!

— Бля, братан, только не учи, сам знаю!

— Завтра твои родаки пойдут к ее родакам мериться, я это, чтобы к тому времени…

— Не нервируй! Идите уже, забирай седого и поезжайте, только до завтрашнего дня дома не появляйтесь! — он захлопывает дверь, идёт ко мне.

— Не подходи ко мне!

— Только без истерик! Пойми ты уже, ты моя, и тебе некуда бежать!

— Только посмей ко мне прикоснуться! Я подам на тебя в полицию! — громкий хохот звоном отдаётся в уши, Боже, я руками закрываю уши, закрываю глаза, голова гудит от звона его смеха, он расстёгивает ремень брюк, скрип растягивающейся молнии заставляет открыть глаза, я кричу, со слезами на глазах.

— Марат, пожалуйста, будь человеком, прошу тебя! Умоляю, не трогай меня! Хочешь я встану на колени, только не трогай меня!

— Конечно, я хочу, чтобы ты встала на колени, но для другой цели и не сейчас! — нахальная улыбка не сходит с его лица, он снимает джинсы вместе с боксерами, затем одним движением руки снимает с себя футболку, — я столько лет мечтаю о тебе, и сейчас не верю, что станешь моей, иди ко мне!

— Нет Марат, нет! — он двигается на меня, а я от него, пока не упираюсь в стенку, меня накрывает паника, я не могу произнести ни слова, задыхаюсь от нехватки воздуха, грудь вздымается, я так громко дышу, как будто бежала кросс, он хватает за щиколотку и тянет на себя. И оказывается сверху. В этот момент я понимаю, что мой мир рухнул.

— Красавица моя! Теперь я могу говорить тебе МОЯ, и ты не смеешь перечить мне, — тихо целует губы, своими мерзкими губами, язык толкается в мой рот, но я прикрываю рот, что есть силы давлю зубами, чтобы не пустить его в свой рот, — поцелуй меня, красавица, прошу, сама поцелуй, — вроде просит, но в голосе чувствую приказной тон, мотаю в стороны головой, тихо плача, пока он не кусает мне за губу, от боли я вскрикиваю, открываю рот, чем он и пользуется, скользит в мой рот своим языком. Сил нет отталкивать его, или он достаточно крепкий, и мои старания вырваться из под него, напрасны, он не чувствует мои удары, — пиздец, как ты заводишь меня! Я дурею крошка, — скользит языком по моим губам, закатывает глаза и стонет от удовольствия, одновременно трется каменным органом мне между ног. Боже спаси меня от него!

Мои руки он тут же поднимает мне над головой, фиксируя все одной рукой. Другой рукой он без стараний рвет на мне вещи, что удается, то снимает и кидает в сторону. Я остаюсь в трусах, рука вырывается, я тянусь вниз, крепко хватаюсь за край трусиков, тяну вверх, он вниз, они с треском рвутся. Я кричу, плачу, колочу его одной рукой, прошу остановиться, не совершить глупости, ошибку, которую потом невозможно будет исправить, чем еще больше завожу его, потому как, как только оказываюсь под ним абсолютно голая, он раздвигает своим коленом мои ноги, осматривая меня с ног до головы, задерживает взгляд на моей промежности, облизывает губы.

— Готова? — рука сползает на мою промежность, — сухая, сучка, совсем не хочешь меня?

— Не хочу, пожалуйста отпусти меня! — в глаза не могу смотреть, мне стыдно лежать под ним голой, только после моего не хочу, он подаётся вперёд, полностью прижимается к моему голому телу, и входит одним толчком, — мамочки!

Адская боль пронзает моё тело, такое чувство, будто в мою промежность пронзали сотни иголок! Я не могу дышать, я не дышу! Слезы застряли на моих глазах, я до такой степени напряглась, что ногу свело! Не могу вдохнуть, боль застряла в груди.

— Расслабься, ты делаешь мне больно! Не напрягайся так.

— Это я делаю тебе больно? — сквозь пронизывающую боль я пытаюсь, что-то выговорить, но по моему говорю слишком тихо, меня никто не слышит, Марат начинает двигаться.

— Ты не реально тугая и тесная! Моя долгожданная, уххх, — этот ублюдок кричит от удовольствия, закатывает глаза, двигается и стонет. Мне же умереть хочется, от боли, от стыда, от позора… Я опозорена.

Я потеряла свою честь, опозорила своих родителей…

После я не хочу жить…

Я зажата.

Зажата в угол.

Точнее, после всего, что он сделал со мной, я зажалась в угол. Укрылась одеялом по самое горло, молча плачу. Марат лежит рядом, с закрытыми глазами, пытается отдышаться, выровнять дыхание, после полученной разрядки.

— Иди ко мне, — тянет меня за руку к себе. Я подаюсь, сопротивляться уже нет смысла, — я обещаю тебе, ты будешь со мной счастлива.

Молчу, и почему-то и плакать перестаю, становиться холодно и абсолютно безразлично на все вокруг происходящее, молчим. Потом он резко подрывается, хватает меня на руки и несет.

— Отпусти меня, куда несешь?

— Хоть один раз, можешь не сопротивляться? Я ничего не сделаю тебе.

— А что, можно еще что-то сделать? Ну что-то похуже? — отворачиваюсь, но все равно держусь за него, чтобы не упасть, пока не оказываемся в душе. Ставит на ноги, смотрит в глаза, которые я тут же опускаю, от стыда сгораю, когда он смотрит на мое голое тело, задерживаясь то на губах, то на грудях.

— Хочешь проверить есть, что-то хуже или нет? Могу устроить.

— Не хочу, — отвечаю и шагаю в душевую, закрыв за собой ширму, это не спасает меня от него, так как он шагает следом, припечатывается к моему телу и включает воду.

— Не бойся, я не сделаю тебе больно.

— Тогда уйди, оставь меня одну, — прошу тихо, я напряжена и он это чувствует, но не спешит выходить, оставлять меня. Напротив, берет гель для душа, мылит меня. Я стою не подвижно, позволяю себя трогать. Не могу никак объяснить свое состояние. Я потеряна, обессилена, обесчещена, осквернена. Запачкана грязью, которую не смыть, как бы не мылил сейчас меня Марат, он не смоет мой позор.

Этой ночью он меня больше не трогал, я с трудом уснула, забившись в угол. Всю ночь мне снились кошмары, в которых за мной гонялись, я бежала спотыкаясь о какие-то ветки в лесу, темной ночью. Кричала о помощи во все горло, но меня никто не слышал.

За ночь просыпалась несколько раз, подрывалась, садилась, не понимала где я и кто мирно сопит рядом, потом когда осознавала все реальность, падала обратно на кровать, пыталась уснуть. Только под утро я проснулась и уже без удивления обнаружила рядом с собой Марата. Который еще крепко спал. Тихо сползла вниз, встала, забрала из душа халат, накинула на себя, и вышла из комнаты. Без труда нашла входную дверь, надо бежать. Не знаю куда, домой точно не вернусь с позором, не смогу никогда в жизни посмотреть в глаза отцу, главное убежать. Остальное потом. В какую нибудь глушь, где меня никто не знает. Не переживу такого позора. Дергаю за ручку двери, она как ожидаемо закрыта. Ищу ключи. Перерыла все ящики, полки, шкафчики, нет.

— Это ищешь? — оборачиваюсь, Марат стоит с ключом в руке. Голый, на нем только боксеры, — куда собралась? — и он как ни странно не ухмыляется, не смеется, выглядит совсем серьёзным.

— Отпусти меня….- опускаю глаза, не хочу на него смотреть. Он шагает ко мне, останавливается на расстоянии вытянутой руки.

— Послушай меня, говорю один раз, повторять больше не буду. Прими уже эту правду. ТЫ- моя. И ничего не изменится. Смирись, жить будет проще.

Слезы ручьём срываются с моих глаз. Мое дыхание срывается, пульс учащается, я не могу, не хочу принять эту правду.

— Сегодня вечером мои родители пойдут к товим. Договариваться о свадьбе, — он проводит рукой по моим волосам, заправляя прядь за ухо, — не бойся, все пройдет хорошо, — мотаю головой, в знак своего не согласия, — будет, поверь мне. Мой отец вчера звонил твоему отцу, чтобы они не переживали, сказали, что ты у меня.

Я всхлипываю еще громче, значит мои родители уже знают, что я запачкана.

Я не смогу, никогда в жизни не смогу поднять глаза на папу, нет не смогу…

Он тянет меня за руку, я иду следом, на кухню. Только сейчас я оглядываюсь по сторонам, мы в двухкомнатной квартире, где все чисто-начисто убрано, сверкает и блестит. Значит, ублюдок готовился заранее.

— Я приготовлю завтрак, ты сейчас ни на что не способная.

Я правда как труп, только похоронить забыли.

Неделю, может чуть больше, мы жили в этой квартире. Все это время меня кормили, и периодически имели. Продукты нам привозили какие- то парни, возможно те, кто участвовал в похищении, или еда была на заказ, мне было честно все равно, я не чувствовала вкус еды, настолько все было противно в этой квартиры. Еле пихала в себя еду, чтобы не сдохнуть рядом с ним.

А через пару дней перестала чувствовать боль, при половом контакте, только это радовало. Уже приняла факт, того что мне не избежать уготовленной мне судьбы. Но я буду пытаться сбежать, поменять, изменить свою судьбу, только бы выбраться из этой ненавистной квартиры.

Не знаю, о чем договаривались его родители с моими, мне ничего не говорили.

— Я могу поговорить с мамой? — так хотелось услышать родной голос, Боже как я соскучилась за ними. Как я хочу домой

— Придет время поговоришь, и увидишь.

— Когда придет это время?

— Скоро, — он заваливает меня на диван и наваливается сверху, — я не верю, что ты моя, и лежишь подо мной.

— Поверь и я не верю! — он улыбается, я отворачиваюсь, чтобы не видеть его довольного лица, зацеловывает, старается быть нежным, не причинять боль. Но не знает, что боль, которую он причинил, это уже навсегда, не излечить.

Глава 4 Аврора

НАШИ ДНИ

— Осторожно! — успеваю схватить Лину за руку, она катается с горки, и смеется, когда я хватаю и щекочу за бочки.

— Мама хватит, я же лопну, — смеется.

— Хватит на сегодня? Пойдем домой? — сегодня возвращается Марат, а он любит, чтобы мы ждали его дома.

— Еще чуть-чуть, холосо? — убегает опять от меня, теперь уже на качели, — покатаесь меня?

— Конечно, — сегодня с садика пришли с ней прямиком на детскую площадку, она очень сильно просила. Я не могу ей ни в чем отказать, она мой лучик солнца, мой смысл жизни. Я понимаю, что она устала, одно и то же каждый день, дом-садик-дом, поэтому сегодня позволяю намного больше обычного погулять и поиграться после садика. И так, пока Марата не было, мы после садика сразу возвращались домой, чтобы лишний раз не нарваться на скандал. Он не любит, когда я гуляю с Линой без него. А сегодня возвращается, три дня его не было. Три дня рая без него. Я хочу, что уж хочу, я мечтаю чтобы он уехал и годами не возвращался. Вообще никогда не возвращался. Молю Бога каждый день, чтобы он встретил кого-нибудь, влюбился и бросил меня. Так, как бросить его и уйти сама не могу. Пыталась уже, по началу, когда еще была не беременная, не получилось. Он ходил за мной по пятам, одна из дома никуда не ходила, никуда! Пока не забеременела. А это случилось очень быстро, в первый же месяц месячные не пошли. Я так ревела, волком выла. Тогда я понимала, что беременная никуда не уйду от него, кому я буду нужна, да еще и с ребенком? Работать и прокормить себя и малыша я точно не смогу, никто не возьмет на работу несовершеннолетнюю беременную. Но я не падала духом, ждала надеялась, что после родов смогу уйти, когда малыш подрастет. А когда она подросла и завела речь о разводе, мне ясно дали понять, что уходя я останусь без дочери. Марат уверен на миллион процентов, что он выиграет суд, и Лина останется с ним. Я в этом тоже не сомневаюсь, у него все есть, а у меня ничего. Тем более у него своя коллегия адвокатов, да, он закончил учебу и достиг очень хороших высот.

Но с беременностью он меня стал отпускать из дома. В женскую консультацию, правда с водителем. Даже к родителям отпускал, я не ездила. Не могла, столько лет прошло, я у них так ни разу и не появилась. Машина, которую они мне подарили на выпускном, до сих пор стоит в гараже, никто на ней не ездит. Папа тогда, когда дарил ключи от машины, сказал, что когда я вернусь на каникулы с учебы, мне тогда будет восемнадцать, я отучусь на права и буду ездить сама. Я такая счастливая была.

Да они приезжают, очень часто, даже Лину забирают на выходные, но сколько бы не просила мама, папа я домой не могу возвращаться.

Там, я была очень счастлива. Боюсь переступить порог родительского дома, боюсь воспоминаний. Считаю себя грязной, не достойной находиться в том доме, смотреть в глаза родителям до сих пор не осмеливаюсь. Мама ни один старалась говорить со мной на эту тему, только я не могла. Сразу ком, который навечно застрял в моем горле, душил меня.

— Папа! Папа! — кричит Лина и срывается с качелей, бежит к Марату, которого я не заметила, как подошел к нам. Сердце начинает бешено биться, шас будет кричать и метать, что мы так долго на площадке.

— Ну привет самая красивая девочка на свете! — он поднимает Лину в воздух, кружит, она заливается смехом, — привет Аврора.

— Привет, — сухо отвечаю, знаю здесь будет себя вести как самый лучший муж на планете, а дома рвать и метать.

— Обнять не хочешь? Поцеловать? Не соскучилась? — Лину он уже переместил себе на плечи, дочку он любит, души в ней ни чает. Я подхожу, обнимаю, скорей всего делаю вид, что обнимаю.

— Пойдем покушаем мороженного? Ты не против Аврор? — мои брови домиком поднимаются вверх, ущипните меня.

— Мороженное? — не знаю радоваться или бояться. Что ждать после мороженного, когда придем домой, как будет наказывать за встречу на площадке, а не дома?

— Да, да! — улыбается, — тебе не послышалось! Пошли, жара невыносимая, — берет за руку и тянет на себя, мы идем все вместе, как самая обычная семья, только в чем подвох, я не понимаю. Может его подменили в поезде?

До ближайшего кафе минут десять идти пешком, и Марат решает, что прогулка пойдет нам на пользу. Он всю дорогу играется, смеется с мелкой, сказать, что я удивлена-ничего не сказать!

В кафе занимаем столик у окна, к нам сразу подходит официант, протягивает меню. Марат берет два, одно меню он протягивает мне, оставляя права выбора за мной.

— Выбери что-нибудь сам, да и Лине лучше мягкое мороженное, — отдаю меню официанту, — скажите, а где у вас можно помыть руки?

— Пойдемте со мной, — я беру Лину за руку и мы идем, только после одобрительного кивка Марата. В уборной привожу в порядок Лину и себя, все таки мы после садика пошли сразу на площадку, а там и песочница есть, где до качелей Лина строила замки.

Когда возвращаемся за стол, нас уже ждут мороженное и холодные напитки. Надо же, Марат помнит мое любимое мороженное.

— Давайте побыстрей, а то все уже подтаяло, — поторапливает Марат, и я не смею ослушаться. Сажаю Лину и слежу за тем, чтобы она пачкалась по минимуму. Свое же мороженное, любимое с детства, ванильное, ем без особого аппетита, до конца не понимаю подвоха. Чем я буду расплачиватся за подобную роскошь.

Но Марат заставляет меня удивляться весь вечер. По началу? когда по возвращению домой он сразу же отправляется…спать. В шесть вечера, ссылаясь, что сильно устал за эти три дня. И даже не кричал, не ругал, за прогулку. Пока он спал я искупала Лину, потом сама приняла душ и принялась готовить ужин. Марат проснулся ближе к девяти, все так же мило улыбался и игрался с Линой, пока я накрывала на стол. За ужином вел себя не, как обычно, молча ел, а пытался покормить Лину. Я все ждала, что после того как уложу Лину, вечер,точнее ночь уже приобретет обычные краски. Но я удивилась, когда спустилась вниз и увидела нарядного Марата у входной двери.

— Меня не жди, я буду поздно, — даже не выебит меня, занятие любовью, то что между нами было, нельзя назвать, как обычно после поездок, особо жестким способом? Странно. Долго стою, смотрю на дверь и не могу поверить, в то что происходит! Что с ним случилось в поезде, подменили или в напиток добавили эликсир человечности и доброты? Радуюсь, несомненно радуюсь, что ночь пройдет без издевательств и изнасилований, что моя промежность обойдется сегодня без боли. Сегодня. Улыбаюсь своему счастью, бегу вверх по лестнице в спальню. Переодеваюсь в пижаму и погружаюсь счастливым сном.

Марат возвращается в четыре утра. Я притворяюсь спящей, хотя это меня никогда не спасало, он всегда брал, то что хотел. Краем глаза замечаю его довольное лицо, как он раздевается и идет в душ.

В эту ночь он меня не трогает, как и в последующие. Ходит довольный, как никогда. После работы всегда приезжает вовремя, ужинает, играется с Линой и идет спать. Со мной разговаривает мило и очень нежно. Но не прикасается. Лишь изредка пропадает из дома. На пол ночи, или до утра. Меня же пальцем не трогает. Уже месяц. Меня совершенно не волнует и не интересует где он, пропадает, главное меня не трогает.

Глава 5 Аврора

— Мама? Папа? — открываю дверь и удивляюсь. Как всегда с корзиной полный фруктов и игрушками для Лины.

— Ты нас не впустишь? — шутит мама с порога.

— Проходите конечно, — обнимаю каждого. Папа задерживает в объятиях, как и всегда. Если с мамой хоть иногда и удается поговорить, то с папой нет. После моего замужества и и скорой свадьбы мы с папой перестали говорить откровенно и обо всем, как это делали раньше. Все потому что я отдалилась от них. Сама виновата, сама не захотела принять свою судьбу, простить Марата и жить как дальше. Не сомгла.

Но как же мне всего не хватает. Отчего дома в особенности. Всегда смотрю на них с наполненными глазами. И сейчас, еле сдерживаюсь, что бы не заплакать. Глотаю не пролившиеся слезы. Пройдет ли это когда нибудь? Столько лет прошло, я не могу принять свою судьбу. Единственное мое счастье, кого я смогла принять это — Лина.

— Лина еще в садике, — говорю и включаю чайник.

— Мы знаем, так же что ты одна, тоже наем. Мы хотели к тебе, — мама даже не присаживается за стол, — очень соскучились.

— Я тоже очень соскучилась, — отвечаю и отвожу глаза.

— Нет, не по тебе, которая сейчас, — папа встает, подходит к нам, — по тебе, по нашей дочке.

— Посмотри на нас, — говорит мама, — ты за что на нас обижена? Что не можешь нам простить? — у нее дрожат руки.

— Что ты такое говоришь? Я не обижена на вас. Вы что?

— Ты уже шесть лет, не смотришь нам в глаза. Шесть лет мы ждем, что ты простишь, что приедешь, поговоришь….

— Ты наша единственная дочка, — говорит папа, — посмотри мне в глаза, — поднимаю глаза и смотрю в родные глаза, впервые за все это время ощущаю всю печаль и боль, — я не знаю, что ты надумала там у себя в голове, но мы тебя любим, по-прежнему, еще больше и знай, чтобы не случилось, мы всегда будем тебя любить. Ты ни в чем не виновата, ты чистый ангел, была и останешься им. Прости нас, что не успели, не смогли найти тебя.

— Почему ты от нас отдалилась? Не подпускаешь к себе близко? Мы же видим и чувствуем как тебе тяжело, или думаешь, если ты живешь отдельно от нас, мы перестали видеть, все то, что твориться в твоей душе? Поговори с нами, дочка.

Я всхлипываю, слезы градом льются из глаз. Потом я плачу в голос. Впервые с той самой ночи, с первой ночи в той квартире я плачу. Плачу как ребенок, громко в голос. Задыхаюсь. Но ни мама, ни папа не пытаются успокоить. Лишь поглаживают по очереди по спине, тихо проговаривают, чтобы я выплакалась. Что это надо было сделать давно. Отпустить, опустошить грудь, и вдохнуть с легкой грудью. Не знаю правда получится ли последнее, но я рыдаю громко и безостановочно довольно долго.

— Мне кажется я грязная, настолько запачкана, что никогда не смою с себя эту грязь…….- удается выговорить, лишь спустя некоторое время, — сама себя противна, мне не смыть того позора.

— Что ты такое говоришь? Как ты могла вбить себе в голову такое и жить с этим столько лет? — папа кричит, нервничает и злится, — как я раньше не мог догадаться, что подобные мысли могут посещать твою голову.

— Я была светлым человечком….никого даже словом не обижала, не считая того, что периодически Марата отшивала….а так, я же никого в своей жизни не обидела….- рыдаю, в перерывах говорю, не обращая внимания на папины слова, хочется выговориться, высказать все, что накопилось в душе, — у меня были мечты. у нас были мечты, помните? Как мы поедем в столицу, подадим документы в институт, после пойдем прогуляемся, — выпиваю воды, которую мне подает мама, — вернемся и будем ждать результатов о зачислении. Потом я мечтала, что я уеду учится, в самый большой город, вернусь, буду радовать вас своими успехами. Ничего, мама…ничего. Ни одна моя мечта не сбылась. Мы даже не успели напечь пирожков в дорогу…

Мама плачет вместе со мной.

— Дочка, не всегда все получается так, как мы хотим. Мы предполагаем, а Бог располагает.

— Я теперь знаю…

— Что бы не случилось все к лучшему, посмотри какая у тебя замечательная дочка. Смотри на мир другими глазами, — я смотрю ей в глаза, — если бы не Марат, то не было бы у нас Лины.

— Мама!

— Ну мама же права? — подключается папа.

— Я ненавижу Марата. Он испортил всю мою жизнь! Сломал…… Мама, скажи, кто, Кто дал ему право рушить мою жизнь, вмешиваться и принимать решения за меня? Кто? Я ни об этом мечтала, — обвожу рукой кругом, — мне все это не нужно. У меня все было бы по-другому. Я была бы счастлива, возможно с любимым человеком, а возможно была бы еще одна, но счастлива. Это моя жизнь, моя! Я же не вмешиваюсь в чужие жизни, не решаю чужие судьбы… никто ведь право не давал — ломать…

— Ты все еще можешь исправить! Дочка, — папа берет мое лицо в свои руки, — почему ты сдалась? Опустила руки?

— А что я сделаю? — пожимаю плечами.

— Я тебя не узнаю! Не узнаю свою дочь!

— Я сломалась папа, меня держит только моя Лина…….

— Ты всегда была позитивной, веселой, самой громкой девочкой в округе, способной идти до конца! Ты ничего и никого не боялась, если бралась за что-то, ты доводила дело до конца. Сейчас что случилось?

— Я боюсь… боюсь Марата…я буду счастлива, только если останусь без него…я и моя дочь. Я хочу уйти от него, но не могу…мне страшно, он оставит меня без дочери! Я не переживу.

— Кто такое тебе сказал? Вбил подобное в твою голову!? — папа едва ли не кричит.

— Он…Марат сказал, если я посмею еще раз заговорить о разводе, он лишит меня дочери. Папа, и он сможет, вы же прекрасно знаете о его возможностях!

— Меня сейчас злит только одно, что ты так долго молчала.

— А что я могу сделать? Что?

— Ты вернешься к жизни! Очнешься от этого плохого сна, и станешь такой как раньше, и у нас все получится. Не сразу, но все получится. Для начала, ты поедешь к нам. С ночевкой. Ты и Лина. А можно и на пару дней.

— А Марат… он же не отпустит, — быстро вытираю лицо от слез, и понимаю, я сейчас готова! Прямо сейчас готова поехать в отчий дом.

— Я позвоню ему, заберем Лину из садика и поедем, — пока говорит с уверенностью в голосе, — вы с мамой можете собрать вещи. Рассчитывай на несколько дней….Тебя слишком долго не было.

Мы с мамой поднимаемся на верх, в спальню.

— Дочка, есть что-то, что ты хотела бы обсудить без папы?

— Есть…мама мне правда все равно, я даже безумно рада!

— Чему?

— Садись мама, — притягиваю ее за руку к кровати, садимся, — Марат уже больше месяца меня и пальцем не касается. Изменился..

— С чего вдруг?

— Не знаю, — пожимаю плечами, — что у него происходит, меня мало волнует, он ходит довольный, веселый, иногда уходит и возвращается под утро. И слава Богу, хоть не пристает и не вынуждает ходить по врачам, лечиться от бесплодия, которого у меня нет, — только мама знает, что я пью противозачаточные таблетки, и когда Марат настаивал, мы ходили к врачу. Я обследовалась, с ног до головы по настоянию Марата. Он хочет второго ребенка, а я не беременею. Я платила всем врачам и медперсоналу, кто так или иначе были связаны с моим обследованием, чтобы скрыли факт приема противозачаточных таблеток. Деньги на всех их давала, конечно мама. Я категорически не хотела второго ребенка.

— Может у него появилась другая? Хотя нет, это исключено! Он как больной любит тебя, до сих пор.

— Он изменился после поездки на поезде, что могло там случится, в поезде? А вообще мне все равно! Если у него кто-то появился, я только рада этому.

— Ты не поверишь, но я тоже этому была бы рада.

— Мама если у меня будут доказательство его измены, я легко разведусь с ним. Мы как — то с ним говорили на эту тему. Точнее ругались. Он сказал, что только в случаи измены, с его стороны, я могу спокойно подать на развод. Так что мне только на руку, если у него есть кто-то. Только как узнать? Как? Я ломаю себе голову, не могу ничего придумать.

— Надо подумать. Узнать где он проводит свое время и с кем. Мы поговорим с папой, я уверена он знает, что делать. Давай вещи собирать.

— Может все таки дождемся папу? Вдруг Марат не разрешит н несколько дней?

— Дочка, он не посмеет..

— Он всегда отпускал только на один день…чтобы я ночевала дома. хотя сейчас не знаю, сейчас он чем-то или кем-то другим занят…

— Вставай, доставай сумку!

— Девочки, вы еще не готовы? — папа заходит без стука.

— А Марат…он отпустил? — спрашиваю, глядя в папину глаза.

— Ты сомневалась? Давайте шустрее, — папа похлопывает в ладоши, весь в предвкушении а у меня начинает потряхивать сердце, от того, что я скоро переступлю порог отчего дома.

— Так легко отпустил? — мы с мамой удивляемся, раньше он никуда не отпускал меня, если и предлагал к родителям съездить, то только вместе с ним. Он всегда был уверен, что я не могу ехать туда, — может он сейчас не верит, что я поеду? — сердце начинает колотится сильнее.

— Да дочка, что-то странное творится. Так, — мама встает, — давай не будем терять время, а то сейчас еще вернется, передумает.

С мамой быстренько собираем вещи. Себе беру ночнушку, пару комплектов белья, джинсы, футболку и легкий сарафан. Зато Лине я собираю две сумки, она у меня важная персона. Улыбаюсь своим мыслям.

— Вы готовы? — как всегда, папа только умеет поторапливать.

— Держи! — мама вручает ему сумки, мы спускаемся к машине.

— Дочка, посмотри, — мама указывает на соседский дом, — тут же вроде никто не живет?

— Не живет да, — я смотрю на машину клининговой компании, из которой выходят несколько девушек. Достают из багажника ящики с инвентарем.

— Здравствуйте! — машет нам рукой девушка, — не подскажете у ваших соседей нет злой собаки?

— Вроде нет, — переглядываемся с мамой, — там вообще, никто не живет.

— О чудесно! Знаем, что никто не живет, просто думали может собака есть, которая типа охраняет территорию, — она подходит к нам поближе, — и которую кормят соседи, — улыбается.

— Нет, — улыбаюсь в ответ.

— Скоро у вас будут соседи! Мы подготавливаем дом к их приезду, ладно мне пора, — пожелав нам удачного дня девушка уходит.

— Интересно, кто будет здесь жить? — говорит мама.

— Мы едем или нет? — папа уложив сумки в багажник, открывает нам двери.

— Едем.

Глава 6 Аврора

Сердце колотится так, будто я стою не перед дверью в собственную комнату, а перед обрывом в пропасть. Боюсь открыть дверь. Не так страшно было когда я перешагнула во двор, где ничего не поменялось. Будто время остановилось, и я попало в прошлое. Не страшно было переступать порог дома, в котором родители сделали ремонт, прошлым летом. Они меня звали, уговаривали приехать, посмотреть, заценить их вкус. Но я не приехала, боялась. Стеснялась… сейчас понимаю, зря. Да вокруг все в других красках, занавески новые, что-то из мебели новое, но уют и тепло родного дома ничем не изменить. Я впервые вдохнула полной грудью, стоя в гостиной, мне так стало легко. Лина же вела себя как дома, мы ее забрали из садика, побежала сразу же на задний двор. Папа построил детскую площадку, которую я видела только на фото, на дисплее телефона. Папа с мамой, естественно, побежали за ней. Оставив меня одну со своими тараканами в голове, которые не хотят, чтобы я открыла дверь в прошлое.

Давлю на ручку двери, толкаю. Светлые лучи солнца светят прямо в глаза. Делаю шаг вперед, воспоминания мигом проносятся в голове, как кинолента. Детство, школа, выпускной. Юность моя прошла не здесь…..

Тут не поменялось ничего. Абсолютно все так, как я оставила много лет назад. Подхожу к туалетному столику, на котором все также лежит мое ожерелье с выпускного вечера. И духи, Боже мой, мои духи! Открываю, подношу к носу, в нос ударяет аромат весенних цветов, вдыхаю запах из прошлого. Мурашки и дрожь мигом проносятся по телу. Закрываю глаза, и перемещаюсь в то светлое, счастливое время. Слышу свой звонкий смех…эхом отдается в ушах голос мамы и папы. Какая я счастливая была тогда…Только отражение, мое отражение в зеркале изменилось. Сейчас на меня смотрит не девочка с притягательными глазами, полными страсти и блеска, а девушка с грустными глазами и потускневшим взглядом. И это надо непременно поменять! Я загораюсь, вспыхиваю как спичка! Разворачиваюсь, открываю шкаф, бегло осматриваю, содержимое не поменялось! Ох мама, мама! Даже не представляю, сколько ты пролила слез, сидя на моей кровати.

Мое выпускное платье…оно тоже тут, и босоножки, и белье…Еще раз оглядываю комнату, выхожу и сбегаю вниз…никого нет, голоса идут с задней части двора, туда и сбегаю.

— Мама! — звонкий смех разливается по всему двору! Лина сидит на качелях, как принцесса, требуя, чтобы бабушка не переставала ее качать, папа же выкладывает дрова на мангал, поливает розжигом, чтобы разжечь огонь. Они все поворачиваются на мой голос.

— Дочка, — говорит мама, не переставая качать, — иди к нам.

— Мамочка, садись со мной! — кричит Лина, — бабуска и тебя покачает.

Мы все смеемся.

— Папа, а сюрприз, мой…он еще в гараже?

— Конечно! Ждет свой звездный час!

— Я готова, я хочу посмотреть!

Мама перестает качать Лину, спускает ее. Берет за ручку и идет в мою сторону. И папа тоже.

— Правда, я сейчас правильно тебя понял? — они подходят ко мне, — ты хочешь свой подарок на выпускной?

— Ну хотя бы посмотреть, — улыбаюсь самой широкой своей улыбкой. Мы шагаем в сторону гаража, где все это время стоит машина, которую подарили мне родители, в честь окончания школы.

Красивый Nissan темно-синего цвета, блестит от лучиков солнца.

— Дочка она все время стояла в гараже, — запинается папа, — если хочешь продадим, купим новую.

— Нет! Хочу именно ее, — я прохожу, открываю дверь, в нос ударяет запах кожаного салона.

— Лдано… — продолжает папа, а Лина уже проситься в салон, я ее поднимаю, сажаю за руль, она крутит руль и поговаривает:

— Пибип!мы все смеемся от ее важности автоледи.

— Я ее отгоню на сервис, пусть поменяют все. Из-за того, что она стояла в гараже, ремни трескаются, трубки лопаются, провода могут испортится, гаражное хранение не говорит о том, что машина в идеальном состоянии. Наоборот, диски сцепления, тормозные колодки и много другое портится! Пока все это поменяют, и приведут машину в состояние готовности, ты успеешь записаться на вождение! — радостно говорит папа. А у меня в миг пропадает настроение.

— Папа, а Марат, он разрешит?

— Будь уверена, что разрешит, — подмигивает папа, потом наклоняется к Лине и играючи спрашивает:- отвезете меня домой? — Лина улыбается и указывает на соседнее место.

— Мама, я вот думаю а мне не поздно поступить куда-нибудь учится?

— Ты же всегда хотела стать врачом. Детским.

— Наверное уже поздно, мне уже не семнадцать. И Лина, я же никуда не уеду без нее.

— А куда ты хочешь? — пока мы говорим с мамой, папа с Линой уже играючи несколько раз поехали домой и вернулись, рулит довольная Лина.

— Я еще не думала, но скорей всего банковское дело…

— Оо, круто! Классно.

— Там можно очно и заочно, я еще не узнавала подробности, сначала надо поговорить с Маратом.

— Я так рада твоему возвращению! — восклицает и обнимает.

— Так, мои любимые девчули! — говорит папа, выходит и вытаскивает с машины Лину, — если мы не хотим остаться голодными, надо вернутся к мангалу!

Что мы и делаем. Папа разжигает костер, Лина помогает с мясом, мы все поняли, что без нее шашлыки не получатся. Смотрю на них, и понимаю сколько времени я потеряла, сомкнувшись в себе. Но ничего, я себе обещаю, что запишусь на курсы по вождению, и постараюсь поступить учится. Пока не поздно.

Глава 7 Алиевы

РЕНАТ

— Альбина, — черт бы ее побрал, вывалила на кровать весь шкаф и выбирает, что с собой взять, — много вещей не бери с собой.

— Как это? — вылупляет свои голубые глаза так, будто я ей сказал, что-то оскорбительное.

— Мы едем на месяц.

— Чуть больше месяца! — ехидно улыбается, — на пять с половиной недель! — бросает кучу нижнего белья в сумку с размером в багажник авто. Где она ее достала, знать не желаю. Она мертвого с могилы достанет. Откуда она только взялась на мою голову? Смотрю на нее, кукла с голубыми глазами, искусственными, белыми волосами, силиконовыми грудями, не понимаю, как так получилось, что я на ней женат и у нас дочь. Дергаюсь, словно просыпаюсь от кошмарного сна, но нет. Все реально, вот она стоит передо мной, складывает вещи в сумку. Все свои вещи, — с нашими возможностями мы могли бы уехать в твой отпуск, на все пять с половиной недель, на Канары, а мы едем скучать в какой то аул! Где мне не перед кем будет похвастаться своими нарядами. Да там даже выходить некуда, разве только местная дискотека. Как в девяностых, — недовольно фыркает. Мне наплевать абсолютно куда она хочет!

— Это не аул, это станица. Дом моих родителей, и я хочу свой отпуск провести там.

— Надеюсь там все убрали……..

— Убрали, клининговая компания, хотя могли бы и сами.

— Нет, ты что? Ты подумал о моем маникюре? Там столько лет никто не жил, наверное все разваливается, сыпется, — с такой брезгливостью она это говорит, будто я собираюсь ее в свинарник отвезти.

— Альбина, не выводи меня из себя. Ты прекрасно знаешь, как я смотрю за домом моих родителей. Там прошло мое детство, этот дом для меня как музей. Да что я тебе рассказываю, у тебя нет никаких понятий!

— Ну Ренат, зачем ты так говоришь? — так тянет мое имя, аж тошно, словно змея извивается вокруг меня, старается дотянутся до губ, поцеловать. Я ее одергиваю и отталкиваю, — ну вот как всегда, тебе не угодить! — поворачивается и продолжает наполнять сумку ненужными вещами.

— Мы поедем без няни!

— Что? Ты отпустил Марию Евгеньевну? На весь свой отпуск?

— Да.

— Ну пожалуйста, Ренат, я же не смогу.

— Это не обсуждается, сама присмотришь за ребенком.

— Ренат, ты же знаешь, я даже не знаю, что она кушает, я же не умею готовить…

— Это твои проблемы, ты мать! Черт возьми, мать! Три года уже как мать и ни черта не умеешь, даже памперс в свое время не умела менять, сука.

— Вот ии подумай, что без няни никуда. Верни ее.

— Я хочу отдохнуть, только своей семьей, — не могу же сказать, что может этот отпуск пойдет нам на пользу, мы хоть чуточку сможем стать ближе, хотя бы ради дочери. А точнее я, может я смогу как-то по-другому относиться к ней, не так как к женщине, которая специально залетела, чтобы выйти замуж за меня. Как ей казалось, кстати до сих пор, что она любит меня, хотела привязать меня ребенком. Так и получилось, мы поженились, я не конченный мудак, который бросит беременную девушку, а потом и ребенка. В том, что это мой ребенок сомнений нет. Она вылитая я, да тест ДНК сделал, как только объявила о беременности. Сука, я был так зол, придушить хотел. Воспользовалась тогда, на вечеринке общих друзей, тем что я был пьян и легла подо мной. Думала любит меня, ха, любит да, но не меня, а мои деньги. Мерзко. Проклинаю тот день, когда познакомился с ней. У Леши на днюхе, тогда мне казалась девушка вполне себе приличная, спокойная. Не видел в ней ничего циничного, вульгарного и тем более, продуманного. А на деле оказалось иначе. Легла под меня уже через пару недель знакомства. Наверное выведала про меня у тех же, общих знакомых. Ну я не тот тип, который бросит своего ребенка. Поэтому и взял, то есть сам себе дал отпуск, месяц проведу с ней и дочкой, далеко от суеты города. Может что то получится.

Погрузив все необходимые вещи в багажник. я громко хлопнул дверью. Самао собой так получилось. Не хотел, а Альбина сразу притихла, пристегнулась и отвернулась. Ехали молча. Только доча всю дорогу смешила нас, меня, задавая безумное количество вопросов, на которые я охотно отвечал. А Альбина молчала, надула губки, а внутри нее бушевала буря, до последнего твердила, настаивала, требовала, чтобы взяли с собой няню. Пусть побудет мамой, хотя бы на месяц. Или как она любит уточнять, на пять с половиной недель. До дома моих родителей доезжаем быстро, всего-то сорок минут в дороге. Подъезжаю к воротам. глушу. Выхожу, открываю ворота, застаю интересную картину. Из соседского дома, выходят трое.

— Дорогая, поторопись, — говорит мужчина в военной форме.

— Любимый подожди, — молодая девушка, вполне симпатичная и красивая, выходит со двора под руки с другим. Чмокает его в губы, берет за руку военного и они идут в сторону близ стоящего такси.

После того, как такси теряется из виду, мужчина движется в нашу сторону.

— Доброго дня, соседи, — обращается непосредственно ко мне, так как Альбина с недовольным лицом стоит, оглядывает округу, и дураку понятно, что ей тут ничего не нравится, и с ней лучше не заговаривать, — Марат, — протягивает руку для пожатия.

— Ренат, — рад знакомству.

— Помощь нужна? — интересуется новый сосед, то есть это мы новые соседи.

— Нет, спасибо. Тут пару сумок, — дочка в машине плачет, не может отстегнутся. Я открываю дверь, помогаю ей освободится, беру на руки. Она сразу улыбается, своей лучезарной улыбкой, рыжие кудри развиваются на ветру. Заметив незнакомого человека, она утыкается в мое плечо. Марат улыбается.

— У меня тоже есть маленькая дочка, — обращается к милене, которая сразу поворачивается к нему лицом, — я вас потом познакомлю, думаю вы поладите.

— А сесас моно ее? — спрашивает Милена.

— А сейчас она в гостях у бабушки, приедет сразу познакомлю, — Милена надувает обиженно губки, — иди ко мне на ручки, — мужчина протягивает руки, и к моему удивлению Милена идет к нему.

— Ну раз такие дела, я займусь сумками, — я уже потерял из виду Альбину, которая скорей всего зашла во двор. Достаю сумки, шагаю к воротам. Марат с Миленой следом. Так и есть, Альбина с недовольным лицом рассматривает кусты роз и разных клумб во дворе. Которые любила моя мама, поэтому я с трепетом отношусь к этому дому и ко всему, что в нем есть. Моих родителей не стало незадолго до рождения Милены. Они погибли в автокатастрофе, в один день. Как говорят, будем любить друг друга до гроба. Так у них и получилось. Умерли в один день и час. Любовь до гроба. Мне не понять эти чувства, я никогда не любил. Сейчас вот, этим летом, этим приездом, в свой отпуск, попытаюсь полюбить Альбину. Мне от нее никуда не деться, у нас дочь. Я без нее не смогу, а Альбина ни раз угрожала, что при разводе она заберет дочь и уедет за границу. Хотя ребенок ей не нужен. Она как одержимая, мною. Вбила себе цель: остаться со мной до победного конца. Пока у нее получается, благодаря дочери.

— Здравствуйте, — Альбина наконец замечает нашего соседа, протягивает руки, чтобы забрать дочь, но та не хочет, отворачивается.

— В таком случаи завари нам кофе! — Альбина выпучивает свои глаза на меня. Знаю я, у нас Мария Евгеньевна была не только няня, а кухарка и уборщица. Альбина привыкла, чтобы все ей подавали на подносе. Но тут не будет такого кайфа, так что дорогая вперед. Может семейный быт приблизит нас к другу другу или окончательно поставит точку нашему браку. Большего всего я боюсь, что она заберет дочь и свалит за границу. И я буду с ней только видеться по видео связи или раз в год.

Альбина фыркает и шагает к дому.

— Кухня-сразу правая дверь от входа, сумки с продуктами я уже несу.

— Ты сума сошел? — шепчет мне на кухне, пока Марат удобно расположился в гостиной, играется с Миленой, — я не умею варить кофе.

— Интернет в помощь! Учись, готовить тоже будешь — ты!

Глава 8 Аврора

— Ты что до сих пор спишь?

— Уже нет, если разговариваю с тобой! — ненавижу, когда он звонит ни свет ни заря.

— Смотрю у тебя язык там прорезался?

— Марат что за надобность звонить с утра пораньше?

— Точно, давно тебя не трахал, расслабилась, приедешь вытрахаю так, что имя свое забудешь! — я завершаю звонок. Пошел ты на хрен! Тварь, с утра портить мне настроение. Я уже не та молчаливая девочка, чтобы терпеть и давать себя трахать во все щели. Дура! Какая же я дура! Зачем все это терпела? Ради чего? Дочь она моя, в люббом случаи, и он ничего бы ни сделал. Наш суд всегда на стороне матери. Почему я боялась так? Господи, я как будто сейчас проснулась от того жуткого сна, который длился шесть лет. Прибить себя охота. Злюсь. Телефон опять разрывается. Марат.

— Слушаю!

— Вечером, — он тяжело дышит, так как-будто стоит рядом, вызывает у меня страх, — чтобы была готова, я вас заберу! — и завершает вызов.

Я мелко дрожу, слыша страшный его голос, который и после звонка звучит в ушах, как будто оповещая о надвигающейся бедствии. Но мне уже плевать что будет. Все закончиться так или иначе. Пусть уже прибьет. Я устала так жить. Невыносимо. Но уже не страшно, хоть и дрожу. Дверь тихонько открывается, Лина заходит украдкой.

— Я не сплю куколка, — раскрываю для нее свои объятья, она не раздумывая влетает. Обнимает. Кучерявые темные волосы спадают мне на лицо. Щекочут. Надо же было такой родится. Вся в отца, волосы глаза, нос, губы. Моего ничего нет. Только может характером в меня.

— Пойдем на кухню? Там бабуска.

— Скажи "ш". Бабушка.

— Ссшш, бабуска! — громко смеется, — идем, там блинчики с вареньем.

— Пошли, только сначала умоемся, — прыгает с кровати, бежит в душ.

— Марат звонил, — говорю маме и ем самые вкусные блинчики.

— Папа плиедет? — как она его любит, и он ее. Души ни чает в ней.

— Приедет, заберет. Так что после обеда будем собирать вещи.

— Ну мы есе приедем, правда мама? — она смотрит на мою маму и понимает, что она уже грустит.

— Конечно.

— Почему так рано? — возмущается мама, — ты же знаешь, папа уехал, будет сегодня поздно, он не успеет с вами попрашаться.

— Не знаю, он сказал вечером заберет, — пожимаю плечами. Что я смогу сделать?

— Когда это закончится?

— Не знаю. Надеюсь скоро. Мне нельзя с ним сейчас ругаться, надо чтобы он разрешил учится. Я все решила мама, все таки я хочу на банковское дело.

— Главное, чтобы твой тиран разрешил.

— Мама, Лина…

— Прости дочка.

После завтрака мы идем на прогулку. Я, мама и Лина.

— Мне кажется я потеряла шесть лет жизни, — говорю, прогуливаясь по знакомым местам. Ностальгия, накрывает не по-детски. Лина ходит собирает цветочки. Дарит то мне, то бабушке. Вдыхаю знакомый запах цветов, в миг возвращаюсь в детство, — сейчас будто проснулась и я так сожалею, но уже ничего не вернуть. Я хочу развестись, не знаю как это сделать, чтобы остаться с дочерью.

— Мы наймем хорошего адвоката.

— Мама, ты забыла где работает Марат? У него своя коллегия адвокатов.

— Есть же выход!? Из всех ситуаций есть выход, так не бывает! Тебе что же всю жизнь мучится?

— Не представляю, что делать. Я тебе говорила в каком случаи я только смогу подать на развод. И Марат ничего не сможет сделать. Я словлю его на измене.

— Я поговорю с отцом. Надо все выяснить.

Звук входящего звонка прерывает наш разговор.

Марат.

— Но сейчас даже ни обед? Зачем он звонит? Он сказал вечером….- я смотрю на дисплей, не спешу ответить.

— Ответь уже.

— Алё!

— Я уже здесь. Где вы? — я поворачиваю голову, в сторону дома, отсюда видны наши ворота, и машина……его машина у наших ворот.

— Ты сказал вечером..

— Ты где Аврора? Какого черта ты куда-то вышла, не сообщив мне?

— Я с мамой и с Линой.

— Какая у черту разница с кем ты, кто тебе разрешил? — я смотрю на черную фигуру Марат, который только что вышел из-за ворот, — быстро домой, — смотрит в нашу сторону и машет рукой. Лина как только увидела знакомую фигуру, побежала с радостными криками. Как я смогу разлучить их?

— Боже, почему он так рано?

— Не знаю мама, я ничего не знаю. Просто смотри как его любит Лина. Обожает его.

— Я этому больше всего поражаюсь.

— До, он хороший отец. Лучший. Признаю. Ни разу голоса не повысил при ней, она ничего плохого не видела с его стороны, и я благодарна ему, за здоровую психику своего ребенка.

Марат поднимает Лину в воздухе, кружит, целует, обнимает. И одновременно осматривает меня с ног до головы.

— Здравствуйте, — переводит взгляд на мою маму.

— Здравствуй Марат.

— Я за своими девочками! — радостно оглашает моей маме, — соскучился, — смотрит прожигающим взглядом на меня, раздевает глазами и я боюсь его такого взгляда, — очень. Аврора ты не обнимешь меня?

— Обними Лину, этого достаточно. Пойдем внутрь, — я шагаю во двор, чувствую на своей спине его взгляд. Не знаю, что мне будет за мой язык, но молчать уже не намерена. Вернулась прежняя, та Аврора, которую он когда- то сломал. Теперь я сломаю его, сделаю для этого все, что потребуется. Он ответит за каждую мою слезинку, за каждый мой синяк, за каждую бессонную ночь, за всю ту боль, физическую и моральную, которую причинил.

В гостиной я снимаю обувь, хватаю Лину за руку и несусь в сторону душа, помыть руки. Марат настигает нас в два счета. Заталкивает Лину в душ, со словами помой руки сама, уже большая, закрывает дверь. Мы остаемся в коридоре, он прижимает меня к себе.

— Отпусти! Что ты делаешь?

— Я правда соскучился, мама пошла на кухню, так что не брыкайся, — впивается в губы своими мерзкими губами. Кусает, причиняя боль, вся суть Марата, — самый вкусный рот, который я пробовал, — спускает руку в мою промежность, сквозь ткань джинсов жмет, мнет так сильно, больно, — хочу вогнать в тебя член по самые яйца, — отпускает, ущипнув на последок за задницу, — ух, что за ночь тебя сегодня ждет.

— Ты дурак? Мама может услышать! — мой взгляд спускается к его паху, я с ужасом замечаю бугор в его штанах. Марат поправляет стояк.

— Ты смотришь в нужном направлении, умница. Давай, шевелись, поехали.

— Ты сказал вечером, так что мы не готовы. Придется ждать, — я дышу часто, мне не хватает кислорода. Боюсь представить, что меня ждет дома. У меня начинается паника.

— За свой язык придется отработать. Глотать мой член по максимуму, по самые яйца.

Дверь в душе открывается, довольная Лина выходит с улыбкой на лице.

— Я справилась сама, — демонстрирует нам свои ручки. Марат хватает ее на руки, я пользуясь моментом скрываюсь в душе.

Умываюсь несколько раз холодной водой. прихожу в себя. Как я буду с ним справляться? Как? Он в миг меня скрутит и вставит свой член куда захочет, и я ничего ни сделаю. Слезы безвольно стекают по щекам.

Хватит, надоело быть слабой. Буду до последнего сопротивляться. Беру себя в руки, выхожу.

— Аврора, дочка иди к нам.

Все сидят за столом, Лина играючи пьет сок с трубочки, Марат с мамой кофе.

— Пей кофе и собирайся, — готорит Марат в приказном тоне. Это тот человек, который никогда не поменяется.

Медленно, как можно дольше растягиваю время сбора вещей, хотя их ни так и много. Все это время Марат рассиживается в гостиной, играет с Линой.

— Я не знаю как тебе помочь.

— Никак мама, на данном этапе что ты сможешь сделать?

— Такое чувство, будто отпускаю тебя в логово монстра, — она не знает, что так оно и есть.

— Ты преувеличиваешь мама. Поверь, Марат ни такой уж и зверь, — выдавливаю из себя улыбку, чтобы мама не беспокоилась. Подумаешь еще одно изнасилование мужа. Переживу.

***

Покончив с пиццей, которую купил по дороге Марат, я уложила спать Лину. Но страшно спустится вниз. Сижу разглядываю на мирно спящую дочку, которая положила свой кулачок под пухлую щеку. Я сделаю все, чтобы ее судьба сложилась иначе.

— Она не уснула? — Марат тихо заглядывает в спальню Лины. Я же покрываюсь мурашками и потом.

— Уснула.

— Выходи, — приказной тон голодного зверя.

Не успеваю я закрыть дверь за собой, как он нападет на меня.

Вдавливает к стенке, и врывается в мои губы.

— Поцелуй меня, хоть раз!

— Ты разбудишь Лину!

— Сука! — он хватает меня на руки и несет в нашу спальню, которая находится в конце коридора, он специально выбрал для Лины дальнюю комнату, чтобы она не слышала мои крики. Когда мне сильно больно, я не выдерживаю. Кричу. Только никто никогда не слышит. Иногда молча глотаю слезы, и кусаю губы до крови, чтобы не разбудить ребенка.

Он заваливает меня на кровать, идет, расстегивая на ходу ремень брюк, снимает вместе с боксерами. Потом одним движением снимает футболку.

— Кого ждешь, раздевайся, — я дрожу, боюсь, — или нравится когда я все разрываю на тебе?

— Марат..

— Что? — он расстегивает пуговицу на моих джинсах и снимает их вместе с трусами.

— Марат…

— Да милая, произноси мое имя чаще, это заводит.

— Марат прошу не надо… — блузка вместе с лифчиком слетают в сторону.

— Я соскучился, хочу тебя трахать.

— Марат..

— Раздвинь ноги послушно, и я буду нежным. — грубая рука ложится на грудь, больно сминает, покручивает сосок.

— Марат, — руками хватаю за его кудри, пытаюсь оттянуть, — аййй…..больно, — он кусает за сосок.

— Я же сказал, не брыкайся-я буду нежным.

— Марат…ты уже месяц не трогаешь меня……

— Неужели сука заметила? Хочешь трахаться? Я тоже….

— Марат….- грубая рука спускается в промежность.

— Как всегда сухая, дрянь, — шлепок по заднице заставляет вскрикнуть, — а могла бы кричать от удовольствия. если бы расслабилась.

— Нет, не хочу. Марат…..- дыхание сбивается, я не могу оказать сопротивление, это вызывает обиду и злость. Он расположился у меня между ног, трется членом, одной рукой удерживает мои руки, заведя их над моей головой. Смотрит в глаза, не отрываясь, берет пузырек и выдавливает мне на промежность, — что это? — холодная жидкость стекает по моим половым губам.

— Смазка, для таких сухих как ты, — резкий толчок и он во мне. Я вскрикиваю, больно. Он впивается мне в рот, заставляя замолчать. Я мычу, пытаюсь что-то сказать, не получается, его мерзкие губы не дают. Он начинает двигаться во мне быстро, часто, жадно, до упора. Не вызывая во мне ни капли возбуждения. Вдалбливает меня в матрас, потом поднимает мои ноги ставит себе на плечи.

— Так острее, чувствуешь? — жестокие движения продолжают вколачивать меня в матрас, причиняя невыносимую боль, не смотря на гель, я ничего кроме боли ни чувствую.

Боже, спаси меня от этого Тирана.

И мы слышим звонок в дверь.

— Сука кто там ни так вовремя? — он продолжает свои жестокие движения.

— Он разбудит Лину… — кое-как выговариваю, вытирая слезы..

— Я хочу кончить, на твоё лицо…

Звонок в дверь. Марат отстраняется, ругается отборным матом. Натягивает шорты и спускается вниз. Я бегом бегу в душ, готова расцеловать того, кто пришел.

Намыливаюсь в слезах, натираю кожу мочалкой до красноты. Смываю с себя пеной, обматываюсь в полотенце. Выхожу.

— Рановато ты это сделала, мы еще не закончили, — Марат подходит ближе, спускает вниз руку, палец входит в анус. Боже, я прикрываю глаза, дыхание останавливается, неужели так быстро ушли, кто там приходил? — мы продолжим после, сюда, — палец входит до конца, иди, там к тебе новая соседка пришла.

— Новая? — я облегченно вдыхаю, когда его палец покидает мой анус.

Глава 9 Аврора

Быстро одеваю сарафан, трусики, спускаюсь вниз.

В гостиной нервно расхаживая, меня ждёт блондинка. Похожая скорей на куклу барби.

— Здравствуйте, я Альбина, ваша новая соседка ммм временная.

— Здравствуйте, я Аврора.

— Очень приятно Аврора, мы только вчера переехали, — она нервно теребит пальцы.

— Присядете? — я указываю на диван.

— Нет, я хотела спросить…. Я все с собой взяла, кроме аптечки и если мой муж узнает… Что я забыла аптечку, будет плохо, а у дочки по-моему температура, у вас есть градусник?

— Есть, сейчас, подождите, — я иду на кухню, дострою аптечку и градусник, возвращаюсь и застаю Марата в гостиной. Боже, что меня ждет, когда соседка уйдет? Марат пожирает меня глазами, у меня начинается мелкая дрожь, мне страшно, я не хочу анальный секс. Протягиваю девушке градусник, но отпустить не спешу, она ошарашенно на меня смотрит. Я так ищу спасение в лице новой знакомой, хотя не представляю, чем она может помочь.

— Не могли бы вы пойти со мной? — Господи, неужели ты есть и спасение прислал откуда не ждала.

— Конечно, — в миг взгляд Марата меняется, он становится похожим на зверя, глаза сверкают яростью, он готов придушить соседку, или меня, я же внутри ликую, я еще не ушла, а возвращаться уже страшно, — Марат, Лина проснется ещё не скоро. Я постараюсь быстро, — ага, я протяну время, так долго, как смогу, чтобы к моему возвращению Лина уже не спала.

Выходим с соседкой на улицу и идем в сторону дома, к которой тогда приезжали девочки с клининговой компании.

— У Рената отпуск, — начинает соседка, — Ренат это мой муж, — она старается улыбнуться, ну я, чувствую ее страх. А она то чего боится? Неужели такой же муж у нее, как и у меня, чтобы за забытый градусник, избил, или сто ещё хуже изнасиловал. Тьфу ты, нет, не может быть такого, это только у меня такой муж, таких других не бывает, — так вот мы решили, его отпуск провести в станице, это дом его родителей, — мы доходим до ворот, она открывает дверь, пропуская меня внутрь.

— Понятно, правильно, лучше отпуска, чем в станице у вас не будет, — и по-моему ей не понравилось мое мнение, я поднимаю плечами и проходу в красиво ухоженный двор. Думаю отпуск с любимым, будет лучше и в шалаше, лишь бы с любимым. Хотя мне не понять эти чувства, я не знаю, что такое любовь, никого никогда не любила.

Уже ближе к дому мы совсем плачь ребёнка, у меня сжимается сердце от голоса маленького ребёнка. Альбина спешит внутрь, тянет меня за руку с собой.

— Где ты ходишь, Альбин?

— Здрасти, — я теряюсь при виде симпатичного мужчины, держащего на руках девочку. Быстро отвожу глаз от него, чтобы не подумал, что рассматриваю. А я именно это и делаю. Мужчина крепкого телосложения, в чёрных джинсах и чёрной футболке, которая обтягивает все его мышцы, качает на руках девочку, при этих действиях мускулы на руках сильнее напрягаются, демонстрируя всю идеальность спортивного телосложения мужчины.

— Я вот… Ходила к соседям, за градусником… Наш по-моему сломался, в дороге, — врёт и не краснеет, и по виду не скажешь, что она боится мужа. Забирает ребёнка с рук мужа, садится на диван ставит в подмышку ребенку градусник, не встряхнув. Муж же ее воды в рот набрал. Стоит смотрит на меня, не моргает, и на приветствие не отвечает. Чувствую себя не ловко. Неуверенными шагами подхожу к Альбине, улыбаюсь девочке, которая при виде нас замолчала, и сейчас трет глазки, забираю градусник.

— Ты забыла встряхнуть, — она улыбается, я встряхиваю, протягиваю обратно, — надо время засечь.

— Ренат, — он же ее не слышит, все также стоит, смотрит, рассматривает меня, я от смущения покраснела, и по-моему мои щеки пылают ярче, чем у ребёнка от температуры, — Ренат, я к тебе обращаюсь, принеси телефон, я время засеку. Ренат!!!

— Да, не кричи, я слышу.

— Телефон тогда принеси!

— Я не знаю где твой телефон! — он на нее почти рычит, думаю если бы не мое присутствие, не только бы кричал. Господи, бедные мы- женщины.

Альбина не думая, поднимается, передаёт мне девочку, и уходит, приговаривая, что все должна делать сама! Я спускаюсь на диван, трогаю лоб девочки, она как электрическая плита. Горит.

— Привет куколка, — обращаюсь к ребёнку, поддерживаю руку с градусником.

— Пливет, — она трогает мои волосы, — у меня тоже будут такие волосы. Когда я, выласту.

— Конечно будут, — она горит, я чувствую ее жар, глаза, взгляд полусонный, но она думает о волосах, истинная женщина, думаю и улыбаюсь своим мыслям.

— Здрасти, — Ренат подходит близко, смотрит прямо в глаза, — давайте я ее заберу, она у нас не легкая.

— Мне не тяжело, тем более она с градусником, — не знаю куда ушла за телефоном Альбина, но все это время ее муж стоит на против меня, руки в карманах, и тупо пялится на меня, вводя меня в краску. Я по времени уже понимаю, что можно достать градусник. Достаю и ахаю. Тридцать девять температура! А ее мать ушла с концами. Протягиваю градусник мужчине, — надо вызвать скорую, — мужчина остолбенел, руки начали заметно дрожать, слава Богу возвращается Альбина.

— Дай сюда телефон! — забирает и набирает скоро.

— Пока мы ждем, я принесу сироп от температуры, это опасно, — передаю девочку Альбине, и выхожу, шагаю быстро, почти бегу домой. Марат, его величество, развалился на диване и с кем-то переписывается. При видя меня быстро прячет телефон в карман, — я за аптечкой. У них девочка горит, пока приедет скорая отнесу сироп.

— Ты у нас скорая? — тянет слова, вскакивает, хватает и валит на диван, — там есть мама и папа, сами справятся!

— Марат! Отпусти, они меня ждут! Там ребёнок, и она маленькая! — да, в этой ситуации я думаю о девочке, не о себе. Выскакиваю из его противных объятий, иду на кухню, хватаю аптечку и ухожу. В след слышу отборный мат Марата. Но мне плевать.

— Может Нурофен? — ставлю аптечку на столик, в гостиной соседей, — я, всегда Лине спускаю температуру им, — девочка на руках мужчины, он расхаживает по гостиной и беспрерывно целует ее лобик и щеки, заметно нервничает и переживает, Альбина же сидит на диване, нога на ногу, словно ей нет дела до всего происходящего.

— Я не знаю дозировку, — она пожимает плечами. Я не понимаю, она у них первый раз заболела? Честно я и боюсь и переживаю за малышку. Боюсь дать сироп, вдруг что-то пойдёт ни так.

— Ради Бога! Если вы знаете, дайте ей сами, я сума сойду, пока едет скорая, — грустным голосом говорит мужчина, а я в шоке.

— Сколько ей лет?

— Три годика, — отвечает муж и целует ребенка.

Набираю нужное количество сиропа, подхожу, мужчина садится на диван, чтобы мне было удобно. Девочка послушнооткрывает рот и пьет сироп.

— Спасибо большое, я Ренат.

— Я Аврора, — заставляю себя отвести глаза от него, а он продолжает пожирать меня, — я уже пойду.

— Я провожу, — отзывается Альбина, — спасибо тебе большое.

— Все хорошо, — улыбаюсь, покидаю соседский двор. Уже у входа в свой двор, встречаю скорую. Ну и славно.

Страшно переступать порог собственного дома, где мой ангелочек еще спит. Шесть лет, последний год садика, а она еще спит днем. Мама говорила, что до второго класса, приходила домой и спала.

Марат меня встречает у входа в дом. Уже одетый. и не в костюм. В джинсы и в футболку, глаза сверкают.

— Ты как раз во время, мне ехать нужно, не ждите меня, поужинайте и ложитесь.

— Хорошо, — я даже не спрашиваю куда так разоделся, надухарился, пахнет на весь дом. Мне все равно, я радуюсь, что не придется терпеть очередное изнасилование. Мне бы узнать, с кем он и куда постоянно едет, моему счастью не было бы предела. Смотрю вслед. и не понимаю, как такой, внешне красивый мужчина может быть чудовищем?

И что у него в голове?

Но с ним явно что-то происходит, он месяц ко мне не притрагивался, а сегодня разошелся. Господи помилуй, если у него появилась женщина, пусть она дает ему каждый раз, как только он просит. Чтобы он вообще забыл о моем существовании. Боже, прости меня дуру, что такого я прошу у тебя?

Поднимаюсь на верх к моей куколке. которая уже проснулась, но не спешит вставать.

— Мамулечка! — тянет ко мне ручки, и бегу обнимать мое сокровище.

— Выспалась?

— Ага, чай хочу.

— Тогда давай спустимся, — она берет меня за руку.

На кухне садится на стул, смотрит в окно.

— Мама, у нас там люди ходят.

— Где у нас? — я нажала на кнопку чайника, достала ее любимую кружечку.

— Вон там, за окном.

Я смотрю и вижу как Ренат, с дочкой на руках ходит по двору. По своему двору. Скорая уже уехала.

— Это чужой двор, не наш.

— Там дядя с девочкой, с маленькой.

— Ага, с маленькой. Ты то сама давно выросла? — целую ее в носик.

— Я сколо в сколу пойду, а она вон, ее на руках носят, ходить не умеет есё! — и при этом делает важное лицо, я ее просто обожаю.

— Она болеет, поэтому на руках носят.

— Болеет? Посли проведаем, — встает и хватает конфет с конфетницы.

— Нельзя, — сажаю обратно на место, улыбаюсь, — когда выздоровеет я вас познакомлю.

— А когда это будет?

— Через несколько дней, — наливаю чай, разбавляю холодной, кипяченной водой, — можешь пить. С одной конфетой.

Я так люблю смотреть как она пьет чай. Присасывается к кружке и пока не допьет не отпускает. В один миг, взахлеб. Телефон вибрирует в гостиной, и я иду на звук. Всегда ставлю на вибрацию, когда Лина спит.

— Алё мам, уже соскучилась? — шучу, и смеюсь. Настроение улучшилось, когда Марат уехал, — мы сегодня только от вас уехали.

— Соскучилась конечно! — быстро ловит мое чудесное настроение, я с телефоном у уха возвращаюсь на кухню, краем глаза смотрю в окно и вижу, как наш сосед уезжает. Без малышки. Интересно как она там, спала ли температура? — я почему собственно звоню, теть Рая позвонила, пригласила нас к себе, в деревню.

— Я же не смогу поехать, Марат ни за что не отпустит.

— Я знаю, я подумала, что…мы бы хотели взять с собой Лину, там клубника, черешня, смородина, она бы наелась витаминов.

— Я бы с удовольствием отпустила, но Марата нет дома, — хотя при одной мысли, что останусь дома одна с ним, становится страшно. Боюсь представить какие вещи он будет делать со мной.

— Ну так позвони ему! Спроси, мы ждем.

— Хорошо, сейчас.

К моему удивлению Марат быстро отвечает на звонок, и дает согласие. Мне становится страшно.

— Марат, а можно мне с ними поехать…..я давно не видела….теть…

— Нет, — далее короткие гудки.

Держу в руке телефон, закрываю глаза, выдыхаю, набираю маму.

— Мам, а во сколько вы планируете ехать и когда?

— Через час, сегодня. Папа подумал, что лучше ехать после шести вечера, будет не так жарко и пробок меньше.

— Хорошо, я тогда накормлю Лину и соберу ей необходимые вещи.

Провожаю Лину, еле сдерживаю слезы. Теть Рая самый близкий человек, мамина сестра, я бы очень хотела ее увидеть. Но кто- то решил, что мне лучше остаться тут. На съедение волку, тобишь Марату.

Захожу в дом, варю себе кофе. Выхожу на веранду, сажусь на кресло качалку. Делаю глоток.

Альбина, вышла во двор, замечая меня машет рукой.

Интересно как там девочка?

Глава 10 Ренат

Легкое дуновение ветра, знакомый запах впивается в ноздри, когда я захожу в гостиную.

Ставлю пакеты на стол и двигаюсь на нежный голос, который идет со стороны кухни.

Она.

У нас дома. Что-то попевает и крутится возле плиты. Опираюсь о дверной косяк и наблюдаю, за чертовски красивой женщиной.

Еще в первую нашу встречу не мог глаз оторвать от нее. Волосы длинные, красивые, крупными локонами спадают на плечи, прикрывая мне взор на кружевные лямки лифчика, который выглядывают за лямкой сарафана. Желание подойти, убрать волосы на бок, прижаться к нежной коже губами. Вдохнуть аромат, исходящий от нее.

Черт, о чем я думаю? Она — чужая жена, чужая! Мысленно запрещаю себе пялиться на нее, как подросток, сглатываю и шагаю к столу.

— Альбина, вернулась? Подай мне шумовку, не могу найти, пенку с бульона надо снять, — говорит и дует на пенку, — поторопись…

Я теряюсь, но иду искать шумовку, даже не представляя себе, как она выглядит, и что это такое? Подхожу ближе, тяну на себя ящик, один, второй… практически стою за ее спиной, когда оборачивается, сталкиваемся взглядами, тону в омуте синих глаз. Шевелиться не могу. Она тоже, словно замерла, смотрит, не моргает.

— Вы…я думала это Альбина…..Милена плакала, она к ней поднялась…а я..- мы оба поворачиваемся на шум кипящей воды. Пенка поднялась и вылилась на плиту. Пар и шипение горячей воды на раскаленной плите ни что, по сравнению с тем, что происходит у меня внутри. Тянем руки к выключателю одновременно…соприкасаемся, кожа к коже, мандраж по всему телу.

Черт.

Убираю руку, она тоже.

А вода кипит……. выливается…..но мы не смотрим на плиту, мы смотрим друг на друга.

От голоса Альбины оба содрогаемся, заставляем себя отвести взгляд. Я хватаю прихват, убираю злосчастную кастрюлю. Бля, я и кухня, несопоставимые вещи!

Черт бы побрал Альбину!

— А вот и мы! — с улыбкой на лице, с Миленкой на руках, на кухню заходит Альбина, не понимаю ее довольного лица, малышка тянет ко мне руки, я ее забираю.

— Ее нужно переодеть, она вся мокрая!

— Я еще не успела вещи распаковать, — я даже не сомневался, — сам разберешься, где что лежит?

Оставляю женщин на кухне, поднимаюсь на верх и жалею, что не взял Марию Евгеньевну с нами. Все таки Альбина не справится, не сможет стать матерю, должным образом позаботиться о малышке, когда она болеет, некому. Вон, Аврора каким-то чудом вызвалась сварить бульон, для малышки, соседка, едва знакомая, а не мать.

Когда спускаюсь уже с переодетой Миленой, соседку не застаю.

— Милыйййййй, — терпеть не могу, когда она тянет так слова, подходит за поцелуем, отворачиваюсь, увиливаю от поцелуя, — через десять минут бульон будет готов, — она обижается, садиться на диван.

— Альбина! Мать твою!

— Чего кричишь?

— Нужно ребенку дать лекарства, я купил все, что выписали! Я должен это говорить?

— Говорила же давай возьмем няню! Я же не умею, не знаю даже, чем ее кормить! Вон хорошо, что Аврора вызвалась помочь с готовкой бульона! — с таким тоном она это говорит, как-будто ее насильно принуждают. Ясное дело, ребенок ей не нужен, она родила, чтобы привязать меня к себе, и черт возьми у нее получилось! Она не готова была стать матерью, ни тогда, ни сейчас, наврятли будет готова когда-нибудь.

— Ты женщина в конце конце концов или нет? — блядь, как я устал. К черту спорить, смысла нет. Сам, достаю все нужные лекарства, даю Миленке.

— Кусное лекарство! — мило облизывает губки, после сладкого сиропа.

— Я же говорила, надо было послушать меня и не тащиться черт знает куда! И ты это называешь отпуском? Мы могли вдвоем отдыхать на Мальдивах, за Миленкой присмотрела бы Мария….

— Покорми ее, — не даю договорить, оставлю дочку с ней, выхожу, подкуриваю. Делаю глубокую затяжку, смотрю в сторону соседей.

Красивая женщина уселась в кресло, прикрыла глаза, качается. Отдыхает. Хорошо, что между нашими домами нет забора, все обтянуто сеткой. Я много раз хотел поменять, теперь же радуюсь, что времени не было. Можно смотреть на красоту.

Не замечаю, как подкуриваю вторую сигарету, все пялюсь на открытую грудь, которую удается рассмотреть издалека. Глубокое декольте сарафана позволяет увидеть заветные бугорки. Фантазия просыпается и я мысленно представляю, как скольжу по ним языком, дохожу до сосков. Интересно какого цвета ее соски? Член в штанах дергается, напоминая о том, что мне нужен секс. Не припомню когда он был последний раз. Да с Альбиной это просто, как справить нужду. А сейчас я смотрю на нее и не просто хочу секса. Хочется другого. Хочу Аврору. Я бы растерзал ее рот, красивые пухлые губы, нежно целовал, ласкал, естественные, настоящие, ни капли силикона. Потом скользнул бы языком по шеи к грудям. Хочу почувствовать вкус ее кожи, вкус губ. Блядь. Член готов выпрыгнуть из штанов.

Что происходит, хрен пойми, но я как тот подросток, смотрю на нее и слюнями давлюсь. Сглатываю, поправляю рукой стояк, тушу сигарету, разворачиваюсь, захожу в дом.

Миленка сидит за столом и тихонько ест бульон. Машет мне ручкой. Альбина сидит за столом, нога на ногу, листает ленту в телефоне.

— Очень кусно.

— Как же я рад видеть тебя такой, — хоть и температура спала, и аппетит есть, глаза слабые. Понятно, что от одного приема лекарств ангина не уйдет, но хочется, чтобы по скорее выздоровела.

— А мы что будем кушать? Я тоже есть хочу, — это у меня спрашивает жена. Я смеюсь, нет просто хохочу.

— Я шас приготовлю ужин, — она удивленно смотрит на меня, — ты это хотела услышать?

— Нет, — запинается, — а что приготовить? Что готовят на ужин?

— Сейчас достану свою книгу рецептов, посмотрю…….- хохочу в голос. Это уже истерика. Так будет каждый день?

— Альбина! — твою мать, — я пять минут назад просил какую-нибудь посуду для мяса, оно уже готово, — мы с Миленкой стоим у мангала. Я жарю шашлык, готовлю так сказать ужин, в то время как Альбина листает ленту в инстаграмме.

— Папа, а мы тетю позовем? Котолая готовила мне еду?

Однозначно: да, я бы позвал, более того, оставил бы на ночь.

Блядь, я полный придурок, если у меня возникают такие мысли в присутствии ребенка.

Но что-пошло ни так, стоило появится этой женщине в моей жизни, меня словно перемкнуло, замкнуло.

Она заворожила меня своей естественной красотой, нежностью, добротой. От нее словно исходит энергия, притягивающая. Есть что-то, что заставляет мое сердце биться чаще. Я пока не понимаю что это, но вкус ее губ я обязательно попробую.

— Ренат, милый… — Альбина, тычет в меня тазиком, — возьми, пока не сгорело мясо.

В тазик? В пластмассовый? Серьезно? Смотрю на нее и понимаю, что: Да.

Дайте мне терпения!

— Папуля, а мне можно еще мяса?

— Конечно можно, — я дую на горячий кусок мяса и протягиваю малышке, которая уже съела уже четыре кусочка. Хорошо, что аппетитом у нее проблем нет. Вся в меня… Я тоже, когда болею, хорошо ем, если нет температуры.

— А ей можно мясо? Еще и жаренное? — спрашивает недоделанная мама.

— Почему нет?

— Ну она еще маленькая!

— Скажи еще, что она должна смесь из бутылки пить! — беру малышку на руки, иду в дом… Альбина следом, с тазиком в руке, — ты хоть салат из овощей нарезала? Огурцы, помидоры?

— А надо было?

— Нет, не надо было.

— Мама, позови тетю, она нарежет, она умеет.

— Да точно, может ее позовем?

— Конечно, чтобы она помогла салат нарезать, да посуду грязную помыть!

— Ну почему ты так говоришь? Милый!

— Альбина, садись за стол, обойдемся без овощей.

Телефон Альбины оживает.

— Ой легка на помине, алё? Аврора, добрый вечер…нет, вроде, спала температура, спала же? — это спрашивает у меня, киваю, что да, — если ты не спишь, может присоединишься к нам? — сердце готово выпрыгнуть, жду, перестаю жевать, хоть бы пришла, и расстраиваюсь, когда слышу спокойной ночи от Альбины, — это была Аврора, спрашивала как себя чувствует Милена.

После ужина беру дочку, поднимаюсь на верх. Купаю ее, капаю в носик, пшикаю горлышко, даю сиропы перед сном, укладываю спать. Только после того, как она засыпает я принимаю душ и ложусь в ее комнате. На диване.

— Ты не придешь спать?

— Нет, Альбина, как я оставлю ребенка одного? Больного? У которой в любое время может подняться температура?

— Ну милыййййй…. я бы просыпалась ночью, проведывала бы ее…пошли спать, — она поглаживает мое плечо, — я очень по тебе соскучилась, ты вроде бы дома, со мной, и в то же время будто далеко, — молодец девочка, мозг начал работать, соображает.

— Альбина иди спать, пока не разбудила Милену, — убираю ее руку со своего плеча, — я не приду! — она ворчит, но уходит.

В три часа ночи у малышки поднимается температура. В комнате духота, поэтому я даю ей сироп от температуры, беру на руки и спускаюсь вниз. Лучше побуду с ней на воздухе. Так быстрей спуститься и ей будет легче.

— Я боюсь темноты…папа…а вдруг волки?

— Я же с тобой, ни за что не оставлю тебя, с рук не выпущу.

Через минуту она засыпает, я хожу с ней на руках по саду, периодически целую виски, жду пока спустится температура.

Свет фар слепит с соседского двора. Машина заезжает во двор, глушит мотор и тушит фары. Мужчина, Марат, выходит и направляется к дому. Глаза сами поднимаются на окна, на втором этаже. Красивая женщина закрывает штору и прячется в темноте комнаты. Только сейчас замечаю и понимаю, что все это время, она стояла там и наблюдала.

Глава 11 Аврора

Я притворяюсь спящей, когда Марат после душа забирается в постель. Зря только паниковала, потому как он даже меня не трогает, отворачивается и через минуту сопит, засыпает спокойным сном.

Мне надо что-то придумать, узнать где он проводит свое время.

С трудом засыпаю, беспокойным, ужасным сном.

Просыпаюсь от тишины. Такое бывает? Видимо да. С облегчением выдыхаю, когда не обнаруживаю Марата в кровати. Поднимаюсь, подхожу к окну, а там сосед с дочкой на руках ходит. Опять температура поднялась?

Как же ему идёт черный цвет, обтягивающая черная футболка и черные шорты. От него прям веет сексуальностью. Чуть заросшая щетина и беспорядочно лежавшие волосы на лбу придают особую мужественность. Ну прям красавчик. Мечта любой девушки. Альбины, судя по всему, он очень заботливый муж и любящий папа. Тьфу ты, дура, смотрю на чужого мужа и слюнки пускаю.

Он поднимает глаза и ловит мой взгляд. Боже какой красивый мужчина! Мы не моргает, смотрим не отрываясь. Я краснею, когда понимаю, что наблюдала за ним и он это понял. Его губы растягиваются в улыбке, я задвигаю занавеску, прячусь, трясет так, будто меня поймали на месте совершения преступления.

Боже.

Никогда ни один парень, мужчина не притягивал к себе так, как новый сосед. При чем женатый.

Сердце бешено стучит, когда вспоминаю, как он смотрел на меня. Глаза горели не меньше моих.

Холодный душ уравновешивает сердечный пульс. выдыхаю.

Я решаю занять себя уборкой, чтобы не умереть от скуки. Без Лины скучно, даже когда она в садике, я всегда нахожу чем себя занять, готовлю, пеку печеньки и булочки, Лина обожает, да и этот извращенец Марат любит.

С мамой и Линой я уже поговорила, у них все хорошо. Да, мамина одноклассница логопед и мама спрашивала, можно ли по водить Лину, у нас проблема с буквой Ш. Я конечно согласилась, хотя я знаю, что она сама смогла бы выговаривать. Сама такая была, только Р не могла выговорить. Ну научилась же, сама, без логопеда?

Закончив с уборкой, я решаю испечь пирог.

К соседям стараюсь не заглядывать, и во двор не выхожу.

Через пол часа мой пирог уже в духовке. Устанавливаю таймер двадцать минут иду в душ.

Когда выхожу весь дом уже пахнет пирогом. В животе моментально урчит, и я вспоминаю, что сегодня кроме кофе, ничего ела. Достаю пирог, разрезаю. Наливаю чай, только хочу присесть, слышу шум. Выходу во двор и чудо. Миленка у нас во дворе, играется в песочнице с игрушками Лины.

— Привет, — подхожу, спускаюсь на корточки, беру пухлые щеки в руки. Целую висок, вроде нет температуры.

— Пливет, можно поиграться?

— Ыы можно, а ты одна? — смеется.

— Я сбежала, как Маша. Только ни к медведю а к вам.

— Тебя же будут искать? Волноваться, давай я тебя отведу домой.

— Неть, не будут, — набрала полное ведро песка, и высыпает обратно, играет.

— Тогда пошли, я тебя напою чаем. Хочешь?

— Пошли, — стряхивает песок со своего крошечного платьишка и идет со мной, взявшись за руки. Я мою не ручки и салаю за стол.

Она с большим удовольствием съела пирог и запила чаем, облизывая пальчики.

— Очень вкусно, спасибо большое, — стук в дверь, заставляет меня, встать.

— Сиди, допивай чай, я сейчас.

Открываю дверь и замираю. Ренат, весь взволнованный, с растрепанными волосами, стоит, нервно теребит пальцы. Глаза в глаза. Не моргает.

— Скажите… случайно не видели Милену?

— Проходи, она на кухне, — я слышу, как он облегчённо выдыхает.

Через пять минут мы уже втроем сидели за столом и пили чай, с пирогом.

— Ночью плохо спали, я и Миленка. Я уснул, а она убежала, — улыбается, хочется спросить а где в это время была мама ребенка? — больше так не делай, хорошо? — обращается к дочери, — та облизывая пальчики кивает.

— Буду сплашивать, потом уходить к тете, — улыбаемся, рыжие кудри постоянно падают на лоб, лезут в глаза, мешают девочке, я беру резинку Лины и завязываю ей волосы в хвостик. Так то лучше.

— Странно, она никому не дает себя расчесывать, а тут даже не заикнулась, — удивляется Ренат, — даже Мария Евгеньевна с криками ее расчесывает.

— Тетя не больно делала..- какая она красивая, — а когда придут девочка?

— Лина? Скоро, вы подружитесь.

— А она мне лазлешит взять ее кукулу? Вон ту….на диване…

— Нет Милена, нам пора. В следующий раз, — Ренат встает с меса, берет дочку за руку.

— Можно один раз…ну один… — она выставляет указательный палец,

— Хорошо, возьми посмотри и все, идем домой!

— Пусть играется, — она выбегает с кухни, мы остаемся на кухне одни. Глаз не можем оторвать друг от друга. Как это объяснить, почему так завораживает меня чужой мужчина. Ренат хватает со стола кружки, свою идочки. несет в раковину.

— Оставьте, я сама, — ставит в раковину, которая позади меня и сейчас стоит так близко, что я слыш стук его сердца.

Он не отходит от меня, между сантиметров пять, я чувствую на своей коже его горячее дыхание.

— Ты очень красивая… — заправляет не послушный локон за ухо.

— Ты… — Боже какая дура, говорить ему что он тоже.

— Настоящая….. я собираюсь тебя поцеловать………- я краснею, смущаюсь, опускаю глаза, вот так сразу поцеловать?

Он поднимает мое лицо, смотрит в глаза. И целует. Нежно прикасается моих губ, проводит по ним языком, потом упивается. Целует, без языка. А у меня в животе целый ураган, волнами поднимается, крутится вызывая приятное покалывание внизу живота. Это новый ощущения для меня, которых я не испытывала никогда..

— Так и знал, что ты сладкая, — наклоняется, чтобы еще раз, но я отталкиваю, отхожу подальше. Дыхание нарушается, когда он обнимает меня сзади, руки смыкаются на моем животе. Он зарывается в мои волосы, — не убегай от меня.

— Это как- то неправильно…….. нам не следует….

— Тшшш…

— Милена…..вам пора.

— Хорошо, — отпускает и идет в гостиную, я следом. Стараюсь не выдавать свое волнение, дрожь в руках выдает, он оборачивается и смотрит именно на руки, я прячу их сразу за спину. Он ухмыляется, благодарит за пирог, Миленка машет мне рукой, они уходят. Я выдыхаю, падаю на диван, словно девчонка, радуюсь, касаюсь подушечками пальцев своих губ, где совсем недавно были его. Какое это приятное ощущение, целоваться. с чужим мужем. Боже.

Марат возвращается поздно за полночь. Принимает душ, ложиться спать. Не трогает меня. За что я благодарю Бога. А утром рано уезжает, без завтрака.

Я иду в душ, достаю его рубашку со стиральной машинки, подношу к лицу и чувствую сладкий, резкий запах женских духов. Фууу, бросаю их обратно, мою тщательно руки. Стало противно, что после кого-то он спит в одной постели со мной. Мерзко. Нет, не обидно совсем, ни капельки. Пусть сразу тогда уйдет к ней. Оставит наконец меня в покое! Я же заслужила?

Весь день не могу отбросить мысли о том, что у Марата кто-то есть. Мне надо придумать, как узнать. А как, в голову ничего не лезет, и меня это злит!

Джае разговоры с мамой и Линой не успокоили меня. Лина такая прикольная была, мы говорили по видео связи. Вся мордашка была черная, она ела черный тутовник и мне в экран показывала.

— А у нас уже успехи, — хвалится мама, — приедем, тогда и услышишь.

— А сейчас? Лина скажи бабушка.

— Нет, — Лина мотает головой.

— Ну как то ни честно…

— Мама я все скажу, когда вернусь, — она шлет мне черными руками поцелуй.

— Это отмоется? — смеюсь.

— Отмоется! — утверждает мама.

Вдоволь наговорившись, я немного успокоилась и принялась готовить, но меня отвлекли. Никто то другой, а Альбина. Когда я ее увидела возле двери, испугалась.

Пришла ругаться?

Как-то поняла, что мы целовались?

Как смотреть мне ей в глаза?

Это ее муж.

Чужой мужчина.

Боже, меня всю начинает трусить.

— Привет милая, — выдает Альбина и улыбается.

— Привет, — заикаюсь. Какой стыд. Чувствую себя преступницей, виновной перед Альбиной.

— Ты сильно занята?

— Не очень.

— Помоги мне пожалуйста в оном маленьком деле, — и я дура, чувствуя вину, соглашаюсь, не зная на что, — я не умею готовить, не могла бы ты мне помочь?

— Помогу, почему нет, — улыбаюсь.

— Я хочу сделать сюрприз, приготовить ужин, а я не умею, у нас все Мария Евгеньевна делала, аот…если не занята пойдем, — ладно, пойду, по позже дома приготовлю.

Милена радостно встречает меня, обнимает.

— Как ты, красотулька?

— Холошо, — улыбается, — шас я тебе покажу, — и убегает, возвращается с резинкой, с которой я вчера ей завязывала волосы, — вот сделашь?

— Сделаю, — сажаю себе на коленки, расчесываю, завязываю хвостик, — ну красавица, — целую пухлую щечку.

— А мне не дает, — жалуется Альбина.

— А ты и не хотела меня ласчесать, — вот так вот круто, смеюсь.

— Она не тмепретаурит больше?

— Не знаю, вроде нет. Но Ренат до сих пор спит в ее комнате, — я краснею, смущаюсь от таких подробностей, которые мне в принципе не нужны.

— Ладно, чем тебе помочь?

Слава Богу Рената не было дома. Я просто не знаю, как бы вела себя и смотрела в глаза ему. Сейчас Альбине тоже не смотрю в глаза, стыдно, за поцелуй с ее мужем. Я не знаю какие у них отношения, но в любом случаи он ее муж.

Помощь получается такая, что готовлю я все сама. Так как Альбина ничего не умеет, даже чистить картошку. У нее ногти длинные, она не может нож держать в руке, чтобы не нервничать, я все сделала сама. Альбина же все это время попевала шампанское. Мне тоже предложила, но я вежливо отказалась.

Уже через пару часов все было готово, и Альбина тоже была готова. Изрядно охмелевшая, и осмелевшая, она села на стул.

— Ренат меня не любит, — делает очередной глоток шампанского.

— С чего ты решила? — ну вот начались пьяные разговоры, которые я не люблю.

— Я знаю, ты не думай, что я пьяная, нет. Я и по-трезвому могу сказать. Он никогда не любил меня. Женился по залету, живет ради дочери.

— Я хочу кушать, — Милена бежит ко мне, забирается на коленки. Почему ни к маме?

Она с удовольствием и с аппетитом съедает все.

— Очень кусно.

— Мне пора, — на улице почти стемнело, я встаю с места, оставляю Милену с матерью на кухне. Альбина отзывается меня проводить, но я уговариваю, она уже не ногах не может стоять. Страшно оставлять Милену с ней. Но я ничего не могу поделать.

Открываю входную дверь и натыкаюсь на Рената. Наши глаза сталкиваются, я тут же отвожу взгляда.

— Доброго вам вечера, — обхожу его, а он стоит в дверном проеме и не шевелиться, только я шаг и он рукой преграждает мне путь, держит за талию. Поднимаю на него глаза и смущаюсь, когда виду горящий взгляд.

— Ты куда?

— Д-домой.

— Останься.

— Нет, спокойной ночи, — глупо конечно желать спокойной ночи в семь вечера, но уже не исправить, но он не отпускает. Боже.

— Аврора…

— Пропусти…пожалуйста, — вырываюсь и шагаю к воротам, когда телефон оповещает о входящем сообщении.

Марат: Меня не будет сегодня, не жди.

Я громко смеюсь.

Небо взрывается, сверкает молния.

Дождь начинает лить как из ведра.

Глава 12 Ренат

Вся кровь приливается к паху, заставляя член налиться кровью и болезненно пульсировать. Желание окутывает все тело и мозг перестаёт контролировать затуманенный разум. Стоит лишь увидеть ее, столкнутся, прикоснуться к ее коже, вдохнуть дурманящий запах женского тела. Похоть окутывает все тело, сердце начинает бешено биться, дыхание учащается, когда замечаю мурашки на ее теле, которые вызывают в ней Я. Да нас тянет друг к другу магнитом, только дурак не способен это увидеть.

И почему я ее так поздно встретил?

Где она раньше была?

Проклятье.

Она убегает от меня!

А я как маньяк, хочу чтобы она осталась.

Да, плевать, что Альбина где-то рядом, я хочу, чтобы она осталась!

Только зачем не понимаю?

Мазохист, я черта мазохист!

Потому как знаю, что трогать ее или просто поцеловать не смогу, Альбина дома, но хочу, чтобы осталась.

Ага, чтобы смотреть и слюни пускать.

Идиот.

— Ренат? — писклявый голос Альбины, но мне плевать, я бегу за ней…

За Авророй, вот куда собралась, когда дождь ливанул!

— Аврора, — хватаю за локоть и тяну обратно к дому, мы успеваем промокнуть, — пережди дождь, — смотрю в глаза, уже стоя на пороге, ее колотит, и точно не от дождя, не холодно, она совсем чуток промокла, что-то ни так, чувствую, минуту назад не была так встревожена.

— Аврора, милая, куда собралась в такой дождь? Твой приехал? — Альбина с бокалом в руке выходит к нам, а мы стоим смотрим не отрываясь, я все ещё держу ее за локоть, вот кому из нас весело, так это Альбине, явно перебрала уже.

— Альбина, нальешь мне шампанское? — спрашивает Аврора и отрывается от зрительного контакта со мной, вырывает руку и шагает в дом, когда Альбина приглашает внутрь.

— Куколка моя кучерявая, иди ко мне, — Аврора сажает Милену на коленки, а Альбина наполняет бокалы.

— Ренат, любимый, — тошнит от ее притворных слов, — я приготовила ужин, но накладывай сам, я не состоянии, — смеётся и садится на диван.

— Может уложим сначала Милену спать? — спрашивает Аврора, когда Альбина хочет передать ей бокал.

Кошмар.

— Ты кормила ее? — забираю ее у Авроры.

— Да папуля, меня тетя накормила вкусятинами!

— Тогда пошли спать? Скажи всем спокойной ночи.

Пока я купаю и укладываю спать Милену, Альбина с Авророй успевают выпить бутылку шампанского.

— Присоединишься к нам? — спрашивает моя пьяная жена и смеется, и от чего ей так весело? От того, что соседка кормит нашего ребёнка? Все таки я думаю вызвать Марию Евгеньевну, боюсь просто за дочь.

— Ты не ужинал, я наложу, если не против? — спрашивает осмелевшая после шампанского Аврора, и идет на кухню. Я следом.

— Если только ты со мной поужинаешь, — подхожу вплотную, поднимаюсь, пока она накладывает мясо, — я знаю это ты готовила, Альбина к сожалению не умеет.

— Поужинаю, — поворачивается, улыбается, — если не будешь трогать меня.

Поднимаю руки вверх, будто задаюсь. Смеёмся.

— Я позову Альбину, — она удаляется и тут же возвращается, — она уснула на диване.

Почему я радуюсь, что жена нажралась шампанского и уснула? Потому что идиот. Наверное… Но ч рад, быстро поднимаю ее в нашу спальню, укладываю на кровать и возвращаюсь к ведьмочке, по имени Аврора. Кушаем мы молча, пожирая друг друга глазами. За окном гроза, дождь льёт не переставая, и этому я тоже рад.

Убрав всю посуду в раковину, Аврора хочет уйти.

— Там же дождь, — я стою перед ней вплотную, смотрю в глаза.

— Он может идти до утра, — мнет пальцы, явно волнуется.

— Я тебя проводу, если выпьешь со мной шампанского?

— Это шантаж? — улыбается, — а если не выпью?

— Останешься со мной…. до утра, — поправляю не волосы, глажу, провожу пальцем по щеке, — такая нежная. Можно поцелую?…

— Нет! — испуганно кричит, как будто я ей предложил кого-то убить.

— Он приедет скоро? — грудь распирает болью, отдаёт спазмами, как подумаю о ее муже, как он к ней прикасается, целует, ему можно, мне же нет.

— Нет, сегодня не приедет, — и я бы не сказал, что она грустит по этому поводу.

— Тогда шампанское, потом я тебя провожу.

Мы уселись на ступеньки, на крыльце. Тихий дождь продолжается, но нас не капает, нас укрывает каркас.

— Выпьем? — тянусь к ней бокалом, она навстречу, делает по глотку, — ты очень красивая.

— Спасибо, — смущается, я рад, сто она поела со мной, а то сейчас лежала бы рядом с Альбиной.

— Любишь его? — а чего тянуть? Больше всех меня волнует этот вопрос, я должен знать.

— Простите..

— Перестань мне ВЫкать. Любишь или нет.

— Да, очень, сильно его люблю, — разрывается в смехе, я же готов умереть от боли в сердце, — поэтому сейчас сижу с тобой, пью шампанское.

— Ты не ответила на вопрос…

— По моему ответила…

— Я хочу услышать точно: да или нет.

— Зачем? — делает глоток, я тут же забираю ее бокал, мой уже пуст.

— Ответ. Жду.

— Нет. А ты?

— Разве не видно люблю или нет?

— Это не ответ, — улыбаюсь, сам минуту назад выпытывал точный ответ от нее.

— Нет.

И что ей не понравилось? Объясните мне идиоту, почему после моего ответа она встала и идет к воротам, под дождем.

— Аврора, стой… — в два шага догоняю.

— Мне домой надо… поздно уже, пусти, — хочет убрать мою руку, которой я держу ее за талию, прижимаю к селе.

Дождь медленно стекает по ее волосам, по лицу.

Мы промокли, но оторваться не можем, что от зрительного контакта, что от физического. Мелко дрожим, но утоляем голод, жадно разглядывая друг друга.

— Я провожу…

Только за нами закрываются ворота, я прижимаю ее к бетонному забору, мы у них во дворе, на нас не падает свет, темнота. Я впиваюсь в ее пухлые губы. Маленький дождь не беспокоит, не тревожит нас. Мы целуемся, словно потерпевшие. Ее пальца зарыты в мои волосы, она то дело их зачёсывает пальцами назад, смахивает с лица капли дождя, целует, смотрит в глаза, стонет в мой рот, когда ощупываю через ткань одежды сосок. Вторая рука беспощадно мнет упругую ягодицу.

— Это безумие… — шепчет мне в рот, — но я хочу, чтобы ты продолжал.

Знала бы она, как я ждал этих слов. Член давно восстал и болезненно ноет, требует немедленно прознать ее лоно. Я обезумел, если собираюсь это делать у них во дворе, под дождём, но…

После ее слов я поднимаю ее под ягодицы.

— Обхвати меня ногами, — Аврора автоматически обхватывает меня ногами, член тут же упирается в ее промежность.

Громкий стон вырывается из ее губ, когда трусь членом через ткань трусиков…

— Мамочки… — кажется легкие и сердце выпрыгнут из ее груди. Тянет меня за шею и впивается в губы, — целуй меня…целуй..

Целую, и целую и целую, бесконечно изучаю нежное тело под руками, которое отзывается на каждое прикосновение стоном, который срывает крышу.

— Аврора…нежная…моя красиваяя….я так хочу тебя…….безумно.

— Ренат…возьми меня…..

АВРОРА

Аромат мужского тела впивается в нос, запах одеколона с нотками никотина и слабый запах алкоголя нежно щекочут ноздри. Боже этот запах, он сводит меня сума, я кажется впиталась им. Полностью. Заряжаюсь, как от источника тока, только ни светом, а иным. Искрами. Меня колотит дрожь, все тело покрыто мурашками. Я не контролирую свое тело, которое плавится, как пластилин, под опытными, уверенными руками мужчины. Который без стыда мнет мое тело, не жалея мое хрупкое сердце, которое сжимается под натисками рук. Мужские, крепкие руки жмут, мнут, ласкают, изучая каждый кусочек моего тела.

Ренат трется мне между ног своим каменным членом, который кажется войдет в меня через трусики. Я уже хочу почувствовать его внутри себя, Боже, разве так бывает? ЧТобы женщина хотела? Я хочу….его…внутри…себя….

Я обезумела, в голове туман, перед глазами только глаза и губы Рената… чужого мужа, которого я хочу.

Тело пронзает сотни искорок, эйфория катится по каждой клеточке моего тела, когда Ренат отодвигает полоску трусиков в бок, и входит в меня одним толчком, глубоко, до основания. Голова кружится. Громкий стон вырывается с моих губ, который Ренат заглушает поцелуем. И если бы он не держал меня, я бы рухнула. Ноги и руки так ослабли, я не могу ими шевелить.

— Держись меня…крепко, — он ставит мои руки себе на плечи, — открой глаза, прошу тебя, открой и смотри в мои глаза.

Я полностью прикована спиной к забору, Ренат сильней хватает меня под ягодицы, и начинает двигаться. Толчок за толчком, он толкает меня к чему-то высшему, к безумному, с каждым движением я кричу, крепко хватаю за плечи, пытаюсь дотянутся до его губ, но не могу, он целует мою шею, нежным, скользким языком скользит повсюду, где достает. Громко стонет и рычит, толчок глубокий и жадный, между ног очень влажно, я чувствую, как по бедрам стекает моя смазка. Удовольствие растекается по всему телу.

Мамочки..

Полностью затуманенный, расфокусированный взгляд Рената, смотрит в мои глаза и толкается еще глубже. Толчки все чаще, все глубже и увереннее, я стараюсь двигаться в так его движениям, крепко хватаю ногами, упираюсь пятками в его ягодицы, двигаюсь как могу. И он стонет, громко…Я понимаю, что ему нравится, я доставляю ему удовольствие.

— Мамочки……

— Можно в тебя…кончить?

— Можно..

— Хочу с тобой вместе….

— Давай… вместе, — хотя и понятия не имею как это, кончать вместе, он жадно целует меня, терзает мой рот, потом спускается к груди, втягивает в рот сосок, тянет и сосет, одновременно толкаясь глубже разрывает меня на сотни частиц, я взлетаю. Улетаю, теряюсь во времени….какое это удовольствие. Я разбиваюсь на миллионы кусочков, разлетаюсь по всей вселенной.

— Аххххххххх… Боже. Ренат.

— Да, детка! Да! В глаза мне смотри, да так! — рычит, пульсирует и изливается в меня.

Обнимает и долго целует, я не чувствую ни ног ни рук, эйфория долго не покидает мое тело.

Делаю попытку слезть с него, но меня еще крепче держат крепкие руки. Мы просто стоим обнявшись, его член еще во мне, он не отрывается от меня, просто зарылся в волосы, вдыхает, пытается восстановить дыхание.

Выскальзывает, ставит на ноги, когда чувствует, что дрожь покинуло мое тело. Горячая сперма стекается по внутренней части бедер.

С трудом отыскивает мои тапочки в темноте, надевает на ноги, поднимается и снова обнимает меня.

Вот теперь мне стыдно, смотреть ему в глаза мне стыдно…. а вдруг нас кто-то слышал? Я в жизни так не кричала. Боже, даже от боли, которую Марат причинял во время секса, я так не кричала.

— Аврора, — гладит волосы, отстраняется и смотри в глаза, темно, но отчетливо вижу блеск его глаза, — ты моя нежность, — целует в губы, короткими поцелуями покрывает все мое лицо, — ты сногсшибательная, знаешь? Кончаешь красиво, естественно, ты настоящая…..

А мне стыдно…даже звук издать не способна…

Глава 13 Аврора

Второй день уже Марат дома. Ходит довольный, с телефоном в руке.

Если первый день он явился в обед и проспал весь день, то сегодня ходит, напрягает своим присутствием. Я не знаю уже, чем себя занять, лишь бы не сидеть рядом с ним. Уже наготовила, столько, что можно целую роту спокойно прокормить, и пирогов напекла, один с мясом, один с клубникой. Сегодня Лина должна вернутся, Божечки как же я соскучилась.

— Аврора, — голос Марата сбивает меня с курса, я хотела во двор пойти, полить цветы, хоть и знаю, что в обед нельзя, в пекло не поливают, но я пойду и полью, займу себя чем-нибудь, лишь бы подальше от Марата. Пусть даже я увижу соседа, через сетку, перетерплю, не посмотрю в его сторону, я вчера вообще не выходила из дома, боюсь увидеть ЕГО. Пока Марат спал, я все дела переделала, а потом, когда он проснулся, поднялась в комнату Лину, сделала там генеральную уборку, хотя убирать нечего, но это лучше, чем Марат в гостиной. Он лег спать рано, и я с облегчение вздохнула. Сегодня не знаю, чем закончиться вечер. Лина приедет и я буду спать с ней, в ее комнате, я соскучилась и он не сможет ко мне прикоснуться. Хотя по его действием, я бы сказала, что и намека на секс нету. Выдыхаю, — иди сюда, — Господи, меня от его голоса словно током пробивает, только болью, по всему телу.

Я думала мне будет стыдно, смотреть Марату в глаза. После всего, того что было. Той дождливой ночью. Той безумной, неповторимой, страстной ночью. Да, я решила, что этого больше не повторится.

Однако, когда я увидела Марата, внутри нигде, ничего ни ёкнулы, я смотрела на него, без зазрения совести. Абсолютное равнодушие.

— Чего ты хотел? — и спрашиваю и трясусь, может вспомнил, что давно не насиловал, хочет исправить?

— Когда привезут Лину?

— Ближе к вечеру, — и почему он не едет на свою работу? Чего сидит дома? Ладно вчера он не ночевал дома, приехал в обед. Сегодня что?

Нервно тереблю пальцы, пока жду, когда царь изволит огласить свое желание.

— Вот мне интересно, — он поднимается, подходит, я шаг назад, он шаг вперед, пока спиной не упираюсь в стенку, — ты трахаться не хочешь? — смотрит в глаза, а я уже чуть ли не стучу зубами.

— Нет, — мотаю головой в стороны, он берет за подбородок.

— А когда захочешь? Ааа? — облизывает своим мерзким языком, мои губы, и я сразу вспоминаю губы и язык Рената, Боже, это не сравнимые ощущения, — Когда нибудь захочешь? Чтобы тебя трахнули, согнули и отодрали твою попку?

— Нет, только ни это… — упираюсь ладонями в грудь Марата, толкаю, а он только смеется.

— Нам помешали в тот день, я же обещал, — опять мерзко проводит языком по лицу, я кажется слышу стук своего сердца, которое больно колит, отдает под ребра, его рука спускается под платье, мелкий пот стекает по вискам, этот ад в моей жизни никогда не закончится! — расслабься, черт тебя побери!

— Аврора! — голос Альбины спасет меня, я готова ее расцеловать в этот момент, — Аврор! Ты дома?

— Сука, — Марат пихает меня грубо к входной двери, я выбегаю из дома, как потерпевшая.

— Да, Альбин…. я дома, — она стоит в купальнике, через сетку, — привет, — знала бы она, от чего меня спасла.

— Ты не хочешь позагорать со мной?

Только сейчас я замечаю, что твориться за ее спиной.

Да, кому — что.

Шезлонги, просто стоят по середине соседского двора. Рядом, под солнечным, большим зонтом, столик, на котором стоят напитки.

Еще один день не выйду из дома, соседский двор превратиться в пляж, смешно.

Без заботливая Альбина стоит в купальнике, наносит на свои руки крем, солнцезащитный, я так понимаю.

И я уже хочу согласиться, хоть до глубокой ночи позагорать с Альбиной, но…. там Ренат. Оглядываюсь.

Марат стоит за спиной, подкуривает, делает глубокую затяжку. Заинтересованными глазами. осматривает Альбину.

— Ты долго думаешь, пошли, вместе будет не скучно.

— Нет, я немного занята, — я не готова столкнутся с Ренатом.

— Что будешь делать? — Марат хмыкает за спиной, мол трахаться она будет. Черта с два!

— Мне надо полить все цветы!

— Потом польешь, Аврора пошли, — за ее спиной появляется Ренат, я быстро отворачиваюсь, бегу к шлангу, включаю воду, и начинаю поливать кусты роз. Не смотрю назад.

Спину прожигает взгляд, я знаю, что Рената.

— Милый, — почему — то она пискляво растягивает это слово, — намажь мне кремом спину.

— Сама справишься, — голос от которого тело мигом покрывается мурашками, сразу в памяти полыхает то, как его горячее дыхание обжигало кожу, когда он ласкал мое тело губами. Боже, внизу живота начинает приятно покалывать, когда вспоминаю влажный язык на своей коже, в трусиках становиться влажно, — привет сосед, — не смотреть, ни в коем случаи не смотреть, я ближе и громче слышу его голос.

— Аврора, а свари нам кофе, попьем по соседски с Ренатом, — приказной тон Марата, — заходи к нам Ренат!

Я дрожу, капельки пота скатываются по вискам, поворачиваюсь и несусь в дом. Скорей сварить кофе и уйти, не смотреть в его глаза.

Другой, чужой запах одеколона, до боли знакомый, сексуальный аромат заполняет гостиную. Может я привыкла к запаху одеколона Марата, а может просто не чувствую, до такой степени он мне неприятен, а его запах впивается в ноздри, заставляя вспоминать как дрожала в умелых, нежных руках мужчины.

— Здравствуйте, — опускаю поднос с кофе на журнальный столик, в гостиной, за которым сидят Марат и Ренат, в глаза не смотрю, но чувству на себя прожигающий взгляд Рената.

Выхожу во двор, делаю глубокий вдох.

Как же мало, катастрофически мало кислорода в моих легких, сейчас.

Хватаю ни в чем не повинный шланг, и перемещаюсь на задний двор. Поднимаю вверх, поливаю себя холодной водой, промокаю. Остываю, выравниваю дыхание. Поливаю.

Отсюда не видно соседский двор, только задний двор и заброшенный огород за сеткой. Ну и славно. Ни кого не увижу, ну… того, кто заставляет мое сердце биться чаще. Боже, до чего же он красив…в этой обтягивающей футболке, которая выделяет каждый кубик его пресса. Однозначно он занимается, иначе не возможно иметь такие мускулы, такое накаченное тело…ммм. Я сбежала от него, не от мыслей о нем. Голова кругом. Мысль о том, что у нас дома, сводит сума. Вдруг Марат догадается? Тогда мне конец. Он меня убьет и зароет где-нибудь здесь, может быть под этим кустиком, который я сейчас поливаю. Иначе зачем он его позвал пить кофе? О чем им разговаривать, они едва знакомы. Что за фигня, пить кофе по-соседски? Может он будет задавать вопросы? Выпытывать что-то у Рената? Нет, я уже накручиваю себя. Это я тут трясусь, уверена Ренат ведет себя спокойно, попивает мною сваренный кофе. Спазм сводит живот, нежно покалывая внутри. Он пьет мой кофе. Боже, я дурочка, какая же я дурочка. О чем я думаю? То меня Марат убьет, то Рената хочу.

По третьему кругу поливаю все кусты, вода стоит, не впитывается в землю. Я вернутся боюсь.

Вдруг он еще у нас?

Разговаривают, о своем, о мужском. Или о чем, я не знаю.

Перешагиваю через шланг, выключаю подачу воды, оборачиваюсь и натыкаюсь на крепкое тело.

Ренат.

Легкиенаполняются любимым, до боли знакомым запахом.

Делаю глубокий вдох, опускаю глаза. Не смотрю на него.

Меня трусит.

Я знаю, что Марат нас не увидит.

Ренат ни за что не стал бы меня подставлять.

Он хватает меня за плечи.

— Ты меня избегаешь? — вот так прямо, вижу как его грудь вздымается от частого и громкого дыхания. Я слышу стук его сердца, мое же сердце остановилось, — Аврора, я сума схожу, места себе не нахожу.

— Отпусти, — лишь удается прошептать.

— Не бойся, твой….- он волнуется, я тоже. Не меньше его.

Зачем он пришел?

Чтобы мое сердце правда остановилось?

— Ему позвонили, он уехал… его нет дома, — говорит тихо, громко дышит, — посмотри мне в глаза. Ты меня избегаешь?

— Нет, не избегаю, Ренат..

— Аврора, моя нежная, — одной рукой убирает прядь волос со лба, другой хватает за талию, притягивает к себе. Просто обнимает, — я соскучился, как же я соскучился, посмотри на меня, всегда смотри на меня, даже через эту гребаную сетку, — мотаю головой в стороны, он хватает за подбородок, поднимает мое лицо и я смотрю…..смотрю в его голубые глаза, я тону, крепко обнимаю, — пиздец, ты напугала меня.

— Чем?

— Думал видеть не хочешь, — улыбаюсь, — больше не делай так. Обещай.

— Я боялась. Не буду.

— Чего?

— Боялась что Марат узнает, — при упоминании его имени взгляд Рената меняется.

— Аврора….я не хочу, чтобы он трогла тебя…….

— Поверь я тоже.

— Не спи с ним, — молчу, что я могу ответить, что меня насильно заставляют? — слышишь?

— Слышу.

— Не спи с ним. В смысле, даже в одной постели не ложись с ним. Пусть не трогает тебя.

— Ренат……- сердце разрывается.

— Я не буду……… я с ней не сплю. Не хочу. И ты не спи, поняла меня? Не хочу, чтобы он трогал тебя, — как объяснить человеку, что это не от меня зависит. Слезы градом льются с глаз, я вырываюсь из его объятий и бегу.

— Аврора……

Я дома. Я в доме. Закрыла входную дверь, и тихо сползла по двери вниз.

— Аврора……мне надо идти, твой……..сука! — громко ругается матом, — в полночь буду ждать тебя, выйдешь на задний двор, — дышит так шумно, что за дверью я слышу его дыхание, — выйдешь?

— Не знаю!

— Выйдешь! Я буду ждать, — я слышу отдаляющие шаги.

Вдоволь наревевшись, я поднимаюсь, иду в душ. Не знаю кого мне больше жалко, себя, или Рената, который просил не спать с ним.

Знал бы на сколько я этого не хочу. Мечтаю о том дне, когда разведусь с Маратом. По-моему так и умру, мечтая об этом.

Кстати, он опять куда- то сорвался. Вот куда? Как бы я хотела узнать! Куда и с кем он, это мой единственный шанс, избавиться от него.

Одеваюсь, спускаюсь вниз, надо готовить. Мои родители приедут, Лину привезут.

Стоит только вспомнить, мама звонит. Улыбаюсь.

— Мам, — радостно отвечаю на звонок.

— Мы будем через часа два, примерно.

— Ура! Я дико соскучилась, — единственная моя радость- это они! Ну и Ренат, который просил выйти к нему, — что вам приготовить?

— Аврора, дочка, готовь только для Лины, мы с отцом сразу уедем.

— Это не обсуждается.

Отключаюсь и принимаюсь готовить. Пироги уже есть, надо что-нибудь жидкое.

Марат возвращается одновременно вместе с ними. С Линой на руках. Зацеловывает ее, кружит. Соскучился.

— Мама! — вырывается с его рук и бежит в мои объятия, — ты знаешь что я умею говорить?

— Дочка, моя принцесса!

— Я умею говорить бабуШка, Шины, галоШи, — четко выговаривает букву Ш.

— Боже! какое это чудо!

— А нас обнимешь? — мама с папой стоят, ждут когда до них дойдет очередь.

Обнимаю, и целую. Каждого. Принимаю гостинцы от тетушки.

— Боже, зачем она столько много передала? — смеюсь, у нас намечается кризис в стране?

— Ты же знаешь свою тетку.

Мы ужинаем дружной семьей.

Марат, даже он в кое веки помогает мне накрыть на стол!

После застолья они с папой уединяются, покурить.

— Дочка, я прямо не узнаю Марта.

— Мама, надо что-то делать. Ты говорила с папой?

— Говорила, он что-нибудь придумает. Сейчас же постарается уговорить его, чтобы ты поступила и училась, потом работала. Чтобы не сидела дома.

— Надеюсь ему удастся убедить его!

После того, как мы провожаем родителей, я принимаюсь убирать на кухне. Вместе с моей помощницей, Линой. Моя принцесса болтает без умолку, рассказывая все, чем там занималась, кого видела, куда ходила, что ела, все до мелочей.

Марат все это время смотрел телевизор в гостиной, даже не мешал нам.

— Мы пойдем спать, — заявляю, держась за ручку с Линой, — я с Линой останусь. Соскучилась.

— Поцелуй папу, — он раскрывает свои объятия для Лины. Слава Богу он не требует, чтобы я после того как уснет Лина, пришла к нему.

Накупав Лину, мы переодеваемся в пижамы и ложимся спать. Я в комнате Лины, на диване, держась с ней за руку. Она не дослушав сказку, засыпает. Я укрываю, укрываюсь сама и неожиданно для себя. проваливаюсь в сон.

Подрываюсь среди ночи. Сердце бешено бьется, словно я бежала кросс.

Смотрю на часы на телефоне, время двадцать минут первого. Встаю, подхожу к окну, смотрю как маленький огонек загорается, и тухнет.

Ренат, стоит курит.

Он же ждет меня.

Я не могу, нет, я не спущусь к нему.

Но я выхожу их комнаты, Лины спит крепко, иду, заглядываю в нашу комнату, боюсь разбудить Марата. Он спит. Храпит, значит крепко.

Боюсь, дрожу от страха. Руки в миг леденеют, но я бегу.

На задний двор.

В объятия Рената.

Он ловит, крепко прижимает к себе.

— Отойдем, — веду его за руку, ближе к забору. Из окна нашей комнаты не видно это место.

— Думал уже не придешь.

— Ты меня задушишь, если так будешь обнимать.

— Прости, — отпускает, целует в губы, — почему так долго?

— Уснула, прости.

— Прощаю, — улыбается.

— А ты до скольки собирался ждать?

— До утра, — поднимает под ягодицы, — шучу, обхвати меня ногами. Я просто тебя обниму, хочу ощутить тебя на себе, — выполняю как послушная ученица, — Аврор, ты знаешь что я о тебе думаю день и ночь? Постоянно, знаешь?

— Правда? — нос к носу, щекотно, приятный запах табака и одеколона в перемешку с мужским запахом, пагубно влияет на меня, потому как я обмякаю в его руках.

— Спрашиваешь? — губы жадно впиваются в мои, язык по-хозяйски исследует мой рот, даря наслаждение. Руки блуждают по всему моему телу. Каменный член Рената давит мне между ног, готовый ворваться через пижаму. Искры делания покалывают низ живота. Между ног горячо и влажно.

— Ренат…..- еле выговариваю, слова будто застряли в горле.

— Ты одна спишь? — делает толчок через одежду.

— Аххххх… одна.

— Не врешь?

— Я в комнате. у Лины.

— Прошу тебя Аврора, я умру, если он до тебя дотронется, — Боже, какой дурак. Он же мой муж, по факту, как я ему я запрещу? Да и не по силам мне, когда он насильно со мной спит.

— Ренат…тебе пора и мне пора.

— Блядь… Аврора, — он кусает и терзает мои губы, причиняя легкую боль.

— Отпустишь? — прошу дрожащим голосом.

— Сейчас отпущу…… дай вдохнуть, насытиться твоим теплом и запахом, — зарывается в волосы, гладит по спине, другой рукой держит под ягодицы, — не хочу отпускать, не усну теперь…

— И я не усну……- она ставит меня на ноги, но не отпускает.

— Блядь……..где ты раньше была? Сука, почему я не встретил тебя раньше?! — зацеловывает всю меня жадными поцелуями. Я впитываю его запах в себя, настолько, насколько могу, чтобы подольше потом дышать им.

А утром не хотя принимаю душ, смываю с себя его дуреющий запах.

Глава 14 Аврора

— Я сегодня весь день буду дома, — "радует " меня с утра Марат, — шас отвезу Лину в садик и обратно.

— Хорошо, — а что я могу еще сказать?

Страх сковывает все тело. Зачем он меня предупредил? Что это значит, что будет после, как он вернется?

Готовлю завтрак дрожащими руками.

В душе я уже реву, только ничего не могу поменять.

Боже. Что мне делать? Чтобы он меня не трогал?

Звук входящего сообщения отрывает меня от мрачных мыслей.

Смс с незнакомого номера: Можно я наберу, я видел он уехал.

Я знаю-это Ренат.

Аврора: можно.

— Ренат, — голос заметно дрожит, но я не могу ничего с собой поделать, — я не хочу спрашивать откуда у тебя мой номер.

— Тебе тоже привет, я соскучился, — только голос, счастливый голос Рената, и все напряжение куда-то уходит, — увидеть хочу.

— Только в окной, я в пижаме еще.

— Аврора, выйди на крыльцо, прошу, — я конечно выхожу, чуть ли не бегу в перепрыжку.

— Я тут, — он смотрит, он конечно видит, и молчит. Я слышу только его шумное дыхание. Глаза в глаза, не отрываемся.

Звук подъезжающей к воротам машины заставляет нас оторваться друг от друга, оба смотрим в сторону наших ворот.

— Запиши мой номер, — просит Ренат, — я не буду тебя напрягать. Обещаю, — киваю, и отключаюсь.

Завтракаем с Маратом в полном молчании. После он пьет кофе в гостиной, перед ноутбуком.

Я занимаю себя делами и стараюсь не попадать ему на глаза.

До обеда вожусь в палисаднике, обрываю всю траву между цветами, выношу мусор. Все это время Ренат наблюдает за мной со своего двора.

Чувствую его взгляд, на своем теле. Иногда тоже смотрю в его сторону.

Позже он решает ко мне присоединится, в смысле начинает приводить порядок свой огород. Я вижу только, как к нему несколько раз подходит Альбина, о чем — то говорят и она уходит.

Потом она решает, что хватит доставать мужа, переключается ко мне.

— Аврора, — утром уже здоровались, когда она в первый раз выходила к Ренату, можно сказать полуголая, она загорает, порхая по двору в супер коротких шортиках и топике, которая еле прикрывает грудь, — может выпьем кофе? Мне жуть как скучно.

— Спасибо Альбин, я доделаю свою работу.

— Тебе не жалко свои пальчики? маникюр? Зачем ты со всем этим возишься?

— Мне нравится.

— Брось, кому может нравится такая скучная работа. Ковыряться в земле, пожалей свои пальчики.

— Я же в перчатках, — показываю ей свои руки.

— Это не спасает, потом кожа сухая будет, сморщится вся. Послушай меня, пошли, найми садовника, зачем мучится?

— А я чем буду заниматься весь день, если найму садовника?

— Ну ходить на фитнес, например. Кстати у вас тут есть фитнес-клуб?

— Есть.

— Может запишемся и вместе будем ходить?

— Я подумаю.

— А что думать, надо узнать номер, позвонить, записаться.

— Хорошо, я узнаю.

— Ты идешь? Пошли кофе попьем.

— Аврора! — мы втроем поворачиваемся на голос Марата, — зайди в дом, — он салютует Ренату, здоровается с Альбиной.

— Я закончу и приду. Мне чуть осталось.

— Давай скорей, — он заходит в дом, а я начинаю трястись.

— Ты побледнела, — говорит Альбина. Я смотрю в сторону Рената, который от злости швыряет лопату, и уходит, стреляя в меня глазами.

А что я сделаю?

— Аврора, тебе плохо?

— Нет, Альбин, я наверное пойду….в дом, Марат не любит ждать.

— Ты приходи, — все не угомонится Альбина, перед которой я испытываю стыд, — с Линой. Пусть познакомится с Миленой.

— Хорошо, придем. Спасибо Альбин.

— Хорошо, что не заставила себя ждать, — ворчит с порога Марат.

— Что хотел?

— Твой отец вчера говорил, что ты хочешь учится, — ага вспомнил, почти через сутки.

— Да, я хочу. Банковское дело.

— Помнится ты врачом хотела стать.

— Хотела, когда-то. Сейчас уже поздно.

— Почему поздно?

— Так не против? Я хочу банковское дело, — на миг я верю, что он может быть добрым.

— Не против, если регулярно будешь отсасывать свой долг. Согласна?

— Ты для этого меня звал? — я не хочу, уже не хочу учиться.

— Для тебя же стараюсь, — смеется.

— Я приготовлю обед, и поеду за Линой.

Никогда он не станет человеком. Никогда, как был диким, так и останется. Ничто его не исправит.

Глотаю ком в горле, мою руки, принимаюсь готовить, глотая слезы.

Марат закрывается в своем кабинете, и не выходит оттуда. Громко обсуждает дела с кем-то по телефону. Я включаю на кухне телевизор, на музыкальный канал, делаю громче, чтобы не слышать его голоса.

Принимаю душ и отправляюсь за Линой, не прошу, чтобы Марат поехал сам. Лучше сама.

Моя принцесса, моя позитивная девочка, все время что-то рассказывает, пока мы идем к дому.

Вместе с нами к нашему дому подъезжает машина. Из которой выходят мужчина и женщина.

Этот запах……. фуууу, какой сладкий и приторный запах духов!. Где-то я уже слышала! Да точно! Рубашка Марата, пахала таким запахом! Фууу.

— Здравствуйте, — обращается мужчина. В этот момент к нам выходит Марат. Смеется, рот до ушей. До такой степени счастливый, что забывает поздороваться с Линой.

— Оо вы все вместе, проходите, дома познакомлю.

Мы проходим все внутрь.

— Милая, — Марат так обращается ко мне при чужих, милая, — познакомься. Это, — он показывает на мужчину, молодого крепкого телосложения, в классических брюках и белой рубашке с короткими рукавами, — Дмитрий, а это Леся-его супруга. Мои клиенты.

С каких пор он принимает своих клиентов дома?

Он же знает, я против, чтобы работал дома с клиентами, для этого у него есть офис! Мы не раз это обсуждали!

У нас дома ребенок, а клиентами могут быть как пострадавшие, так и преступники!

Я прихожу в бешенство, только не показываю. Знаю, стоит мне открыть рот, и мне открутят голову, за подобное поведение.

— Рада познакомится, — приятный голос женщины, в супер коротком платье выводит меня из оцепенения.

— Милая, накрой стол, мы сначала пообедаем, потом примемся за дело!

Что? Обедать с этими людьми?

— Я накрою вам, мы с Линой не голодные, правда Лина?

Я хватаю Лину за руку и мы идем на кухню.

Вместо того, чтобы Лесе отправится со мной, помогать с обедом, она остается с мужчинами.

В гостиной.

Усаживается рядом с Маратом.

Ничего не понимаю.

Мне в принципе плевать.

Я оставляю нам с Линой курицу и картошку в духовке.

— Марат, можете пройти.

— Прошу прощение, — извиняется мужчина, Дмитрий кажется, — нам будет неудобно. Пожалуйста, пообедайте с дочкой с нами.

— Не стоит отказывать, — говорит Марат, накладывая мясо в тарелку Леси!

— Пожалуйста, — мужчина отодвигает стул для меня, приглашая сесть. В моем доме, отлично! Я смотрю в глаза Дмитрию, не вижу враждебности, наоборот какую- то вину.

— Мама давай покушаем, пахнет вкусно.

Мы обедаем вместе. Они разговаривают о делах, в которые я не вникаю. Занимаюсь дочкой, кормлю ее, самой же и кусок в горло не лезет. Мужчина заметно нервничает, и психует, но держится. И виду не подает. Только стреляет глазами в сторону жены, которая не скрывая поедает глазами Марата.

Скорей бы уже они закончили и ушли!

— Милая, — опять он обращается ко мне, — возьми Лину и идите к соседям. Ты как раз хотела познакомить детей.

Что?

Я не могу к ним идти! Как я могу, сидеть дома у Альбины, о чьем муже я мечтаю круглосуточно?

— Я не хочу…

— Милая, у нас важные дела, идите, — он щипает больно мне за бедро, сдерживаю крик, слезы наступают на глаза, — идите. Потом уберешься на кухне! Ступайте, — он прямо таки толкает меня к выходу.

На не послушных ногах идем с Линой к соседям.

— Неужели я познакомлюсь с той девочкой? — болтает Лина, — я ее видела. правда через сетку. Она маленькая.

— А ты у нас уже большая?

— Конечно!

Стучусь в калитку соседей.

— Кто там? — отвечает незнакомый женский голос.

— Это Аврора.

— Здравствуйте, — милая, добрая женщина с красными волосами открывает нам дверь, за ее спиной вижу Рената, меня начинает колотить дрожь.

— Здравствуйте.

— Аврора, — Ренат радуется, улыбается, — проходите. Привет, — протягивает руку Лина, на что та с охотой отвечает, — Я — Ренат.

— А я Лина.

— А это Мария Евгеньевна, можно сказать вторая мама Милены, наша няня.

Мы проходим в гостиную. Ренат ни на минуту не сводит глаза с меня, выглядит сейчас как маленький ребенок, которому дали шоколадку.

Знал бы Марат, куда меня отправляет.

Девочки знакомятся и быстро находят общий язык.

Милена рвется показать Лине своб комнату и игрушки.

— Я накрыла уже, можете пройти, — говорит Мария Евгеньевна, — вам тоже, — обращается ко мне.

— Пообедаем вместе? — говорит Ренат и тянет меня за руку в сторону кухни, — сейчас Альбина придёт.

— Ренат, я тогда с девочками поднимусь к ним в комнату, — спрашивает няня.

— Хорошо, — мы идем на кухню, только няня с девочками исчезает из виду, Ренат прижимает меня к стенке, целует в губы, — сладкая моя.

— Ренат, что ты делаешь? Отпусти! — он лишь смеется, короткими поцелуями покрывает мое лицо.

— Не верю, что ты у меня дома.

— Мы….не надолго, там у нас…, - я заметно нервничаю и волнуюсь.

— Поцелуй, а то шас Альбина придёт, — и не ждет сам целует. Я отталкиваю и ухожу на другую сторону стола.

— Оо Аврора, — Альбина проходит на кухню, — приветик. Я видела девочек, какая у тебя дочка красивая.

— Спасибо, — сердце готов выпрыгнуть из груди. Мне страшно, еле стою на ногах. Зато Ренат довольный.

— Присаживайся, Ренат, поухаживай за дамами.

Ренат выдвигает для нас стулья, мы присаживаемся. Он садится на против меня. Чтобы вместо обеда поедать меня глазами. Смеюсь.

— А Лина, — спрашивает Ренат, — она не хочет кушать?

— Нет, она уже поела. Дома…..- предчувствие у меня плохое. Сердце стучит, не подчиняется меня, не могу заставить себя успокоиться.

— Поешь, — Альбина наполняет мою тарелку салатом и мясом.

— Я не буду… не голодна.

— Мы обидимся, — отвечает Альбина, а Ренат словно воды в рот набрал, сидит не отводит глаз, как его привести в чувства и напомнить, что тут сидит его жена? — ты должна попробовать, как готовит наша Мария Евгеньевна, мм пальчики оближешь, попробуй, тараторит Альбина. А меня поедает изнутри совесть. Ренат никак не отдупляется, слава Богу Альбина занята мною не замечает.

Благо в кухню врывается Мария Евгеньевна, Ренат сразу же приходит в себя. Кашляет, и отводит глаза.

— Я извиняюсь, но Лина пролила на себя гранатовый сок. Ей бы платьице поменять. У нас у Милены, все маленькое.

— Я сейчас сбегаю, я есть все равно не хотела.

— Мы подождем тебя, — говорит Ренат, — ты туда и обратно, чтобы не остыло.

— Ага.

Я выхожу, и черт побери, такое чувство, что ни домой к себе иду, а к чужим людям врываюсь.

Я шагаю тихо.

Быстро поднимусь в комнату Лины, возьму платье, и вернусь. Так, чтобы никто не слышал, не увидел меня.

Стараюсь не создавать шум. Тихо открываю дверь, будто крадусь. В доме полная тишина, иду к лестнице и слышу голоса. Вернее стоны и ахи, вдохи. Идут со стороны кабинета Марата.

Крадусь, чем ближе к кабинету, тем громче стоны. Женские.

Что это может быть? Они же тут остались втроем?

Дмитрий, Леся и Марат.

Глава 15 Ренат

— Аврора, — Альбина сидит рядом с ней на диване, бесит, — ты пришла сама не своя. Бледная и холодная, — трет ее пальцы, а Аврора сидит без движений. Я сижу на корточках, перед Авророй, и мне сейчас плевать на всех.

— Там Лина в одних трусиках, — говорит Мрия Евгеньевна, — она же вроде за платьем ходила? Платье Лины я застирала, но когда оно высохнет…

— Маша, одень Лине какую-нибудь майку, жара на дворе! — кричу на нее, хотя она ни в чем не виновата. Аврора прибежала к нам, уселась на диван и не шевелится. И пришла без платья для Лины.

— Хорошо…ладно, — бубнит Маша и поднимается на верх, к девочкам.

— Может воды? — Альбина подрывается, идет на кухню.

— Аврор, — целую ее руки, массирую пальцы.

— Ренат… — смотрит в глаза.

— Да моя красивая, говори, что случилось? Что с тобой?

— Не знаю, что делать и куда пойти… — и тут ее прорывает на слезы.

Блядь..

Сука…

Черт! Черт!

Как же я хочу ее обнять..

Утешить..

Но Альбина не во время возвращается с водой…

— Боже… — пищит Альбина и подает ей воду, Аврора дрожащими руками подносит стакан к губам.

Поднимаюсь на ноги, ни могу сидеть, ни стоять.

— Эта… — говорит шепотом Аврора, — я не хотела вам помешать, но мы с Линой лучше уйдем, — она встает, — скажите няне, пусть приведет Лину.

— Куда ты пойдешь? — почти кричу, — ты оттуда, — указываю на дверь, — прибежала в таком состоянии!

— Милыййй, не надо так резко.

— Тебя не спросили, — злюсь, сам не знаю на что сейчас, по сути Альбина ни в чем не виновата. Только разве своим присутствием, — пошли.

— Куда? — спрашивает Альбина, хотя я обращался к Авроре.

— Покушаем. Остыло все.

— Покушаем? — спрашивает Альбина, словно я говорю на иностранном языке. А я черт возьми, хочу разрядить обстановку, чтобы Авроре легче стало!

— Простите, я вам испортила обед, — виновато смотрит Аврора.

— Мы, простим, обязательно простим, если ты сейчас с нами покушаешь. Пока в обморок не грохнула!

Беру обеих за руки, хотя хочется только одну, но…… мы идем на кухню. Усаживаю Аврору за стол.

— Альбин, разогрей все, — она не хотя ставит все в микроволновку, — Аврора, мы потом поговорим о твоих проблемах, — шепчу, пока Альбина возится с едой, Аврора отрицательно мотает головой, — да. И не спорь. Пожалуйста. А сейчас покушай.

— Я не хочу, аппетита нет.

— Я знаю, что нужно для аппетита! — восклицает Альбина, достает все из микроволновки и тянется к шкафу….за вином. Бокалы тут же появляются на столе.

— Это не решение проблемы, и в ее состояние можно начудить, так что обойдемся, — убираю бокалы.

— Я выпью, сама, если вы не против.

— Не против конечно! — отвечает Аврора.

— Аврор, ты обязана попробовать, — Альбина не угомонится, и я радуюсь, когда Аврора берет вилку.

Не хотя жует, с трудом глотает.

Да, что там случилось? ЧТО?

Почему она в шоковом состоянии?

Почему Альбина не может исчезнуть, хотя бы минут на десять, чтобы я мог поговорить с Авророй.

Выяснить, помочь.

Просто обнять!

Черт, бесит, все бесит!

Выхожу на крыльцо, подкуриваю. Втягиваю в себя дым, и смотрю в сторону соседского дома, через сетку.

Ничего странного не происходит.

Никого не видно.

Хотя за двором, рядом с машиной Марата, стоит еще одна. Другая.

— Мы пойдем, — Аврора незаметно подходит, держась за руку с дочкой. Альбина следом.

— Домой? — одно радует — она поела, хоть и немного, и сейчас не такая уж и бледная.

— Нет, — пытается улыбнутся Альбине, — спасибо, все было очень вкусно.

— Дорогая, — говорит Альбина, — зря ты уходишь, тем более не знаешь куда, и у нас скоро такое начнется, ты пропустишь, — при этих словах ее глаза блестят!

— Какое у нас начнется? — выкидываю окурок в урно.

— Ну, ты же знаешь, я просила, — делает паузу, — купить бассейн!

— Ты сейчас серьезно?

— Да, а что?

А что?

Я приехал сюда, в свой отпуск, в надежде, что домашний быт, совместная забота о дочке, вечерние прогулки вместе, готовка, фильмы у телевизора, как-то сблизит нас. Надеялся спасти семью, спасти Альбину, от импровизированной короны, которая явно давит на мозги, а она?

Вместо заботы о дочке, готовке — вызвала Марию Евгеньевну, потому как в принципе, она не создана для семьи, сама сказала! Она создана для — секса!

Вместо вечерних прогулок- у нее телефон, инстаграм и селфи в купальнике, во дворе, и подпись к фото: в отеле!

Теперь бассейн!

— Я звонила по объявлению, — рассказывает довольная и счастлива Альбина Авроре, — представляешь, сейчас есть готовые бассейны! Они приезжают, выкапывают яму, ставят туда готовый бассейн, засыпают и вокруг выкладывают плиткой! Раз и готово, всего за один день! Так, что будем плавать и загорать вместе.

— Классно, — говорит Аврора и улыбается, — только я плавать не умею и не буду, спасибо за предложение.

— Я научу!

— Где будут ставить бассейн? — блядь, вот только бассейна нам не хватало.

— В огороде! Надеюсь не помешают тебе?

— Помешают! — злюсь.

— Мы пойдем, спасибо за обед.

— Аврора, у Лины платье еще мокрое.

— Высохнет, жара на дворе.

— А вы куда, если не домой? — пожимает плечами, и уходит.

— Ренат, милый, ну если тебе в огороде мешает, то может во дворе? — просто пиздец!

— Посмотрим на размеры, — уверенно шагаю за Авророй.

— Ты куда? они скоро подъедут!

— Кто- они?

— Ребята, устанавливать бассейн! — Альбина хватает за руку, целует шею, — пока они не приехали, у нас есть время уединится, — говорит и рукой ныряет в штаны, быстро перехватываю ее руку.

— Не надо, время может есть, желания нет, — черт возьми, отвлекла и я не увидел, куда свернула Аврора.

Остаток вечера не знал, куда себя деть.

Ребята приехали во время, точно как сказала Альбина.

Во вдоре установили бассейн, насосы, фильтры. Даже плитку уложили. Можно через сутки наполнить водой.

Альбина и Милена прыгали от счастья.

Я рад, что Милене понравилось, и не терпелось плавать.

— Альбина, не дай Бог, ты хоть на секунду, отойдешь от воды, если Милена будет в воде! — хотя кому я говорю? Придется ве взять все под свой контроль.

Но мысли сейчас о другой…

Звоню, пишу Авроре, не отвечает. Джае на смс. Внутри бушует буря. От безысходности не знаю куда себе деть.

Вторая машина из соседского дома давно уехала, во дворе никого не видно.

В доме нигде не горит свет.

Вторая пачка сигарет закончилась, достал последнюю, закурил.

Всмотрелся в темноту соседского дома, и наконец — там загорелся свет.

Аврора с Линой зашли в дом, я с легкостью выдохнул, зная. что они дома.

Но домой зайти не спешил.

Стою, курю, вглядываюсь в ее окна.

— Милый, — Альбина выросла рядом из неоткуда, — Милена спит. Маша тоже, пошли в дом?

— Ты иди, я подышу воздухом.

— Я не хочу одна, — она обнимает меня со спины, руку спускает в штаны, хватает за член, введет вверх, вниз, облизывая шею, — хочу с тобой. Тебя хочу,

Проклятье.

На нее не стоит, даже не шевелиться.

Все это время хоть как-то стоял, трахал ее, долг супружеский выполнял.

Да и сам, на хотел по шалавам шляться, разгружался с ней.

Сейчас не хочу, нет. Джае не дергается, чтобы она сейчас не сделала.

— Не сегодня, — убираю ее руки, — в следующий раз. Я устал!

Иду в дом, она следом.

— От чего устал? — стоит обиженная.

— Я устал! Иди ложись!

— То Милена болела, ты с ней спал, то устал. Когда ты захочешь меня? — она подходит, — ну Ренат, я же хочу. Хочуууу.

— Я приму душ, — поднимаюсь на верх. Раздеваюсь и в душ, открываю воду, когда слышу звук входящего сообщения.

Моя нежность: извини я не слышала, телефон стоял на беззвучном.

Да, я ее так записал. Моя нежность. Она и есть моя нежность, моя красивая, Моя.

Заставляющая мое сердце биться, дышать часто и терять голову.

Ренат: что будешь делать?

И мозг тоже перестает работать. Что может делать замужняя женщина, ночью?

Пиздец.

Моя нежность: лягу спать.

Ренат: нет.

Моя нежность: что нет?

Рена: выйди ко мне.

Моя нежность: Куда?

Ренат: малая спит?

Моя нежность: да.

Ренат: сможешь выйти?

Моя нежность: да, куда?

Ренат: За огород, на полянку. Пойдешь на свет, я посвечу маленьким фонариком. Через час.

Моя нежность: хорошо.

Сука, я счастливый болван, быстро принимаю душ, выхожу.

Альбина.

Абсолютно голая, разлеглась на постель, ждет меня.

Ждала.

Уснула, пока переписывался и принимал душ.

Укрываю и тихо, выхожу их комнаты.

Она спит как удав, мне бы ее спокойствие.

Ее может разбудить только бомба, поэтому никогда не оставлял с ней Милену.

Никогда не просыпалась на ее плач. В ней не так и не проснулся материнский инстинкт.

Спускаюсь вниз, но перед выходом обязательно заглядываю к своему ангелочку, которая спит на мягкой подушке и улыбается во сне.

Бегу в конец огорода, и маячу фонариком. Точечный свет.

Вижу в темноте фигуру Авроры. Выключаю фонарик, шагаю к ней.

Сердце сейчас выпрыгнет из груди.

— Ренат, — нежный шёпот врывается в уши, чувствую дурманящий, любимый запах.

— Аврора, — обнимаю крепко, прижимаю к себе так сильно, будто стараюсь слиться с ней воедино, вдыхаю запах, чувствую тепло ее тела.

Не отпускать ее, никогда не отпускать- сердце дает указания мозгу.

— Пиздец, что ты делаешь со мной? — она дрожит в моих объятиях.

— Ничего, — улыбается, — поцелуешь меня? — отстраняется.

— Поговори со мной.

— Поцелуй, я так соскучилась, — тянется к моим губам, я не могу устоять. Врываюсь в ее губы.

— Тебе холодно? Ты дрожишь.

— Нет, не от холода.

Целую ее сочные губы, покусываю нежно. Язык врывается в желанный рот, исследует все. Она нежно, ласково посасывает мой язык.

— Блядь, — вырывается нечаянно, член давно стоит колом, отзывается болью, — прости.

— Не прощаю, — улыбается, луна светит так ярко, я ясно вижу как блестят ее глаза.

— Хочу тебя, но больше поговорить хочу. Расскажешь?

— Нет, целуй…. целуй не отрывайся.

Приземляюсь, сажусь на попу, на траву. Тяну ее на себя. Она оказывается сверху. Дышит тяжело и часто.

— Ренат…

— Да, красивая моя, — руки поднимаются по ее бедрам вверх, оголяя вид на совершенные бедра, — можно сниму твое платье?

— Можно..

— Скажешь если будет холодно…

— Скажу, сними свою футболку, хочу кожа к коже, — и сама тянется к низу моей футболки. Оба оказываемся голые. Она в одних кружевных трусиках, я в шортах.

Спускаю глаза на красивые полушария, беру в руку мягкую грудь, втягиваю в рот красивый и давно затвердевший сосок.

Громкий стон вырывается с ее губ.

Да девочка моя!

Кричи.

Тут нас никто не услышит и не увидит.

Поляна, покрытая мелкой травой и лунный свет.

Она ерзает на мне, трется о мой член, руки зарыты в волосы, гладит и тянет, когда кусаю нежный сосок.

В голове туман, мозг перестал работать.

Мне плевать где ее чертов муж, и где моя жена.

Еть она и я.

Она моя, сейчас, в эту секунду она со мной.

— Ренат…….. Боже… — тянет за волосы вверх и впивается в мои губы.

— Аврора, приподнимись, — стягиваю с нее трусики, с себя шорты, я без боксер, член сразу пружинит вверх, — спускайся, — держу ее за бедра, хочу помочь, но она напрягается.

— Я……

— Будешь сверху, земля твердая, я не хочу, чтобы тебе было больно, лежа на траве.

— Я не умею…… никогда не была сверху, — дыхание останавливается. Блядь, как это никогда не была сверху? Замужем же……

— Сможешь…я помогу, — держу за бедра, — опускайся, — только головка члена врезается в нежные, влажные складочки, Аврора стонет, — смелее, — блядь, сука, какой кайф. Я стону, рычу, не узнаю своего голоса. Погружаюсь в нее полностью. Она обнимает меня за плечи и стонет в ухо, опаляя мою кожу горячим дыханием.

— Боже…Ренат, — она дрожит.

— Аврора, — целую в губы, она поднимается и опускается, не спеша, истекая соками возбуждения, поддаюсь навстречу, не выдерживаю, до того возбужден, тело все колотится мелкой дрожью, хочу глубоко и до конца, — Аврора, — выдыхаю, перехватываю инициативу в свои руки, быстрей опускаю и поднимаю, толкаюсь навстречу, глубоко, жадно и часто.

— Боже….- она прикрывает глаза, откидывает голову назад, подгибает под себя ноги, еще глубже вхожу, — ахххх…. Боже.

— Да девочка моя! Да!

— Ренат… Ренат… — стоны без конца срываются с наших губ, притягиваю ее к себе сильней, впиваюсь в губы.

— Кричи девочка, хочу твои стоны, чтобы крики звучали у меня в ушах! — делаю еще толчок навстречу.

— Божее….. Ренат. Ренат, — я даже не чувствую, как она царапает кожу моей спины. Плевать.

— Аврора. девочка моя. кричи и в глаза мне смотри, хочу увидеть как ты кончаешь.

— Боже… Ренат, — хватка рук усиливается, Аврора учащается, и кажется выжимает меня, — о Боже…..Ренат, — от ее пьяного взгляда я улетаю.

— УУххххх Аврора, девочка моя, — толкаюсь в нее до упора, изливаюсь, до последней капли в нее.

Она дрожит, обнимает дрожащими руками.

— Ты была супер, девочка моя.

— С тобой — я летаю, — голова ее лежит на моем плече. Стелю свою футболку на траву, и тихо спускаю ее на нее, не выходя из горячего лона.

— Может ты… — она упирается в меня ладонями, улыбается.

— Что я? — покрываю ее лицо поцелуями.

— Может….это, встанешь?

— Не может, — я в ней и от этой мысли готов еще раз кончить, член пульсирует в ней, шевелюсь, давая знать о готовности, — Аврора, поговори со мной.

— Ренат, ты…..-смущается, член становится колом в миг.

— Я слушаю, — всю покрываю поцелуями, глажу по волосам, и тихонько толкаюсь, двигаюсь, — блядь, потом продолжим. После. Обхвати меня ногами, — хватаю ее под ягодицы, приподнимаю, толкаюсь глубоко.

— Боже… Ренат.

— Больно? Спине?

— Нет, аххх Божееее…Ренат.

— Да моя крошка, — вгрызаюсь в ее рот, терзаю ее губы, язык, она стонет и кричит. Толкается мне навстречу, — хочу тебя, взять до последней капли.

— Возьми……я твоя!

— Только моя, слышишь? Только со мной!

— Только с тобой!

— Буду верить, Аврора, — блядь, дыхание прерывается, мне мало воздуха, — мне тебя мало. Очень мало, хочу всегда рядом. Всегда, навсегда.

— Ренат… — слезы катятся по щекам, вылизываю.

Я стараюсь, двигаюсь осторожно, чтобы не причинить боли, не надавить своим телом. Нежно вколачиваюсь в хрупкое тело, скольжу языком по нежной коже, пытаюсь запомнить ее вкус. Целую соски, сосу и покусываю, когда ее тело содрогается в оргазме. Она вскрикивает, ногтями впивается мне в спину, царапает. Я улетаю следом, перекатываюсь на спину, не отпуская ее. Лежит сверху, пытается отдышатся. Целует шею, нежно спускается по плечам.

— Если продолжишь целовать-будешь сверху, я не против, если что, — улыбаюсь и понимаю, что опять хочу ее. Тычу в нее уже готовым членом, смущается, перестает целовать, просто лежит сверху, голова на моей груди, нежно поглаживает кожу, вот теперь я тебя слушаю.

— Что хочешь услышать?

— Все, что привело тебя в то состояние. Я хочу помочь, Аврора.

— Я не могу, такое не могу.

— Такое-это что? — не целую, приподнялся смотрю в глаза.

— Ренат, я правда не могу рассказать.

— Я хочу помочь, — мотает головой, отводит взгляд, мне становится больно. Укол ревности давит в груди. Мне не может рассказать? А кому может? — не доверяешь мне? — хотя с чего ей доверять, мы не так хорошо друг друга знаем. Но черт возьми, я ей доверяю, верю, будто знаю ее всю жизнь.

— Доверяю, но..

— Понял, — встаю, перекладываю ее на футболку, сажусь на траву, беру пачку сигатрет, достаю сигарету, прикуриваю, затягиваюсь, смотрю на луну, нежные руки Авроры ложатся мне на плечи. Потом она вовсе обнимает меня, щекой прикасается к моей спине, опаляя своим горячим дыхание.

— Марат…. он….

— Трогал тебя? — поворачиваюсь, — обидел тебя?

— Нет.

— А что тогда?

— Он…. там…в кабинете……- закрывает глаза, как она красива….под лунным светом, особенно красива.

Глава 16 Марат

Все началось с опоздания на самолет, дьявол!

С поездки на поезде…

@ Марат Бортников

Черт бы побрал французов!

Интеллигенты херовы!

Не хотят они ехать в мой город, на встречу со мной, на заключение важного договора, который между прочем, для них важнее не менее, чем для меня!

Сколько раз говорил не иметь дело с французами, нет же блядь надо опять влезть!

Отец блядь никак не отпустит меня из своего бизнеса, вечно втыкает меня во все дыры!

— Да что там твоя адвокатура? — отец орет как потерпевший, потому как я не пошел по его стопам! — бизнес сынок! Сейчас времена бизнесменов! А не юристов! Идиот, в свое время не послушался меня, поперся в свою адвокатуру! И толку, толку от твоих юристов!

— Хватит орать! Я уже давно вырос, и у меня своя работа. Прими ты уже это.

— Марат, — старается говорить спокойно, — придет время, когда это все, — обводит в воздухе рукой свой кабинет, — станет твоим! Я не могу рисковать, и выкинуть тебя из бизнеса в твой мир юристов, потому что ты все забудешь и после моей смерти, обанкротишь мою фирму. Я не могу этого допустить! Поэтому на встречу с французами полетишь ты. Постарайся, важно подписать документы. Внимательно изучи все пункты.

— Пап, я не в первый раз, знаю.

— И не в последний, поверь! Когда ты наконец поймешь, что всем рулит рынок и бизнес, а не юристы.

Если честно, устал спорить и доказывать что это ни одно и тоже!

И моя коллегия адвокатов приносит мне доход, более, чем он думает.

Никогда не спорил с ним.

Даже когда вопрос шел об Авроре.

Ему не нравилось, что я ее выкрал.

— Блядь! Черт тебя побери! Ты сума сошел? — от злости пот скатывается по его вискам, нервно теребит волосы, кричит, после того, как я пришел к ним и оповестил, что выкрал Аврору, девочку моей мечты, — как ты мог так поступить? Идиот ты херов! Это противозаконно! Тебя посадят!

— Отец, — я тоже волнуюсь, сжимаю руки в кулак, — ничего не исправить, она уже моя! Ты знаешь, я всю жизнь, сколько ее помню, столько и хочу! Теперь она моя! Никому не отдам!

— Придурок ты не доделанный! Я не знаю, — смотрит на мать, — где и что мы упустили, почему ни так воспитали? Что с нами ни так, а мать?

Мама плачет, нервно мнет пальцами.

— Аврора такая хорошая девочка………..- плачет, запинается, — как ты мог так с ней поступить?

— Мама! Да, блин как вы не поймете! Я же не смогу без нее! Она мое все, моя! Как я мог допустить, чтобы она уехала учится в другой город? ааа? Никак! При одной мысли, что она там может спутаться с кем-нибудь другим, у меня крыша поднимается! Вы понимаете или нет?

— Мы не понимаем, сынок! Какую же ты ошибку совершил, большую! — говорит мама, вздыхает, встает, подходит и продолжает:- наде ее вернуть, еще не поздно все исправить!

— НИ.ЗА.ЧТО. Я ее никому не верну! Она уже моя.

— Как мы будем смотреть в глаза Лене и Косте? Ты подумал? Как переживут ее родители? — мама плачет, пытается давить на меня, но только я не подавляемый.

— Все привыкнут, я уверен тетя Лена и дядя Костя любят меня, они не против были наших отношений с их дочерью, всегда, вспомни! Я им всегда нравился.

— Именно, нравился! А сейчас……….сейчас я не знаю, — она возвращается на диван, — как Аврора? Как себя чувствует?

— В порядке с ней все! Мама полюбит, она меня полюбит! Стерпится- слюбиться!

Только оказалось это не про нас с Авророй.

Она не стерпелась и не слюбилась.

Не полюбила меня.

Не смогла.

Я старался, что только ни делал, но все безуспешно.

Если раньше я был ей безразличен, то сейчас она меня ненавидит.

Какого это жить с человеком, с любимой, со своей мечтой, и знать, что она тебя ненавидит?

Сука!

Да она ни разу не потекла для меня, не захотела меня.

А я пес, только ее и хотел!

Сколько смазливых баб строили мне глазки, и на работе, и вне работы, только мой член вставал на Аврору. И ни на кого большой!

Да блядь, я бы душу отдал, лишь бы она хоть раз приползла ко мне и сама раздвинула ноги. Нет, никогда.

Сука.

Я как одержимый ее, только ее трахал. Желал и пылал своей похотью только к ней!

А она сука твердолобая, даже не захотела узнать меня, полюбить!

Да, хотя бы притворятся, что любит и хочет!

Сопротивляется.

Вечно, блядь сука!

А это еще больше заводит, когда ты хочешь ее трахнуть, она не хочет, но один хуй я ее трахаю.

Ее тело принадлежит мне. В любое время суток — она моя!

Когда хчу, тогда и трахаю.

И она не смеет отказывать.

Да, сухая, да ей больно, но я трахаю. Плевать.

Ей же плевать на меня? Мне тоже! Похуй, пусть скулит и кричит, я ловлю кайф и наслаждаюсь.

Выгибаю и имею как хочу. Со всех сторон и во все дырки.

Уже привык.

Клянусь, привык.

Она кричит и скулит, это меня еще больше заводит.

Блядь.

Я не могу с собой ничего поделать, когда член твердеет и скулит, просит немедленной разрядки, стоит только Авроре появится перед моими глазами.

Она, сука, всегда одевает свои пижамы, по самое горло застегивается, думает не возбуждает.

Это блядь, на меня действует по-особому.

Член сразу каменеет и просит в теплую дырочку Авроры.

Только она не догадывается.

Одевает свои бесформенные пижамы и крадется под одеяло, где ее ждет голодный зверь, готовый истерзать ее.

Я всегда готов.

Блядь, когда она станет на меня так действовать?

Перестанет ли? Когда-нибудь. Хуй знает!

Джае после родов, член на нее вставал.

Не смотря на ее бесформенную фигуру после родов, не совсем подтянувшийся живот и слишком большие, твердые полушария.

Да я слюной давился, когда смотрел как она кормит.

— Когда тебе можно будет? — сел рядом, смотрю как Лина сосет грудь, причмокивает.

— Ты о чем? — она сука даже не смотрит на меня. Хватаю ее руку, подношу к паху, к затвердевшему члену.

— Я об этом! Я трахать тебя хочу, пиздец как! — поглаживаю свой член ее рукой.

— Марат, я кормлю ребенка! Нашего ребенка! — а малышке все равно, она продолжает причмокивать и сосать сиську. Мою сиську.

— Блядь, что нельзя тебя трахать пока ты ее кормишь? Что за хуйня!

— Я так не сказала! — она пытается вырвать свою руку от моей, — отпусти! Блин!

— Аврора, я нормальный, полноценный мужик! И я хочу трахаться! Я секса хочу! — слюни текут, когда смотрю на ее груди, а она сука, вывалила их, кормит спокойно Лину.

— Отпусти мою руку, мне надо Лину переложить в кроватку, она уснула.

— Она наелась, все?

— Да, — отвечает дрожащими губами. Забираю к нее малютку, кладу в кроватку, целую в пухлую щеку, она пахнет ангелом. Точнее молочком.

— Аврора, — хватаю за руку и веду в соседнюю комнату, — у тебя идет еще кровь после родов? — прошло три недели после родов, я хожу скулю, обтекаюсь слюной, давлюсь, хочу ее, она стала еще аппетитнее, а ей хоть бы что, носом воротит.

— Что за вопросы, Марат отпусти, — я подталкиваю ее на кровать, и быстрыми движениями освобождаю себя от одежды, — что ты делаешь Марат? Там Лина в соседней комнате.

— Лина наелась и спит, а есть хочу. Я пиздец как тебя хочу, и мне плевать если ты еще истекаешь кровью, иди сюда!

Наваливаюсь сверху, снимаю с нее домашний халат. Она прикрывается руками.

— Ты обалдела? От кого скрываешь сове тело? — развожу ее руки, поднимаю над ее головой, фиксирую одной рукой.

— Марат я не хочу! Я ребенка кормлю!

— Это тут ни при чем, ребенок спит. Тихо, мирно, — одним движением рву на ней одежду. Кружевные трусики слетают с нее в миг, — сука, да с тебя ничего ни течет!

Жаль я не могу попробовать на вкус ее груди, они стали такими большими, твердыми, налились. Сжимаю в руке полушарие, на соске выступает капельки молока. Срываюсь. Не отрываясь от ее глаз, спускаюсь к ее соску и слизываю молоко. Она выгибается в спине, член сразу же находит заветную дырочку.

Трусь, вверх вниз по складочками, ловлю наслаждение от каждого прикосновения с ее сухими складочками.

Прикусываю сосок, она вскрикивает. От боли.

— Марат…….. Лина…она может проснутся.

— ЗаткнисьАврора, блядь, я так хочу в тебя.

Вылизываю ее груди, сосу аккуратно, осторожно, чтобы молоко осталось для дочки.

— Ты. такая вкусная, — отпускаю ее руки, спускаюсь влажным языком по ее животу, вижу как мурашки покрываюсь ее тело. И член уже скользит по складочкам легко. Горячо. Блядь, как же горячо становится, внизу.

Раздвигаю ее ноги шире, смотрю на влажные складочки.

— Черт, детка, да ты течешь! — облизываю живот и лобок. Она хватает за волосы, пытается оттащить!

— Марат! Слезь с меня! Я не хочу!

Кусаю лобок. Больно.

Кричит.

Сука.

Может хоть раз, хоть один долбанный раз молча трахаться!?

Нет, не может.

Поднимаюсь, резким движением вхожу.

Глубоко, по самые яйца.

Кричу, как пес. Скулю, до чего я ее хочу.

Все тело дрожит, по венам кажется бежит ни кровь, а горячее топливо.

Распирает, подгоняет.

Долюблю ее как черт, не жалея, трахаю, как хотел.

Жадно, грубо, глубоко, жестоко.

Под нами прогибается матрас. Она кричит, царапает мне спину.

Я не слышу, что она там говорит, просто совершаю дикие движения.

Не способен сейчас слышать, что она там кричит.

Похуй!

Просто озверел, горю желанием.

Ебу как последнюю шлюху.

— Марат….скотина ты! Мне же больно!

— Больно? — облизываю ее губы, как в тумане, кусаю до крови, — мне тоже больно, когда ты тварь не раздвигаешь добровольно передо мной ноги!

Выхожу, резко, встаю.

Плюю на ложбинку между грудей.

— Что ты делаешь? — Аврора вылупляет на меня свои бешенные глаза.

Я еще раз плюю, чтобы было смачно.

Вставлю член меж ее грудей.

— Держи руками груди, с обоих сторон и зажимай мой член. Крепче!

— Нет, я не стану………- губы дрожат, слезы катятся по щекам.

— Аврора, держи груди я сказал! — она прижимает, с обоих сторон свои груди.

Я начинаю двигаться между ее грудей.

— Поднимай голову, открой ротик и облизывай головку, когда она подходит к твоему рту! Давай детка, сделай мне приятно, — она мотает головой из стороны в сторону, в знак протеста, — давай детка, не зли. Блядь.

Я двигаюсь, плюю, чтобы было смачно. Перед глазами туман, когда головки касается ее влажный, горячий язык.

Зверь внутри меня кричит, издает непонятные мне звуки.

Сука.

Как же мне хорошо!

Пиздец.

— Аврора, детка, прижимай мой член, крепче, малыш, — в глазах помутнение.

Пиздец.

Двигаюсь между ее сисек и ловлю кайф, останавливаюсь возле ее рта.

— Всаси головку, прошу, открой ротик. Не вздумай сейчас ломать кайф, втяни поглубже головку, — она всасывает головку члена. Я рычу, как волк, — пиздец, шлюха, ты настоящая шлюха. Моя, — плюю опять на груди, Аврора плачет, меня не задевают ее слезы, сама виновата. Не полюбила, не приняла, теперь пусть ревет, двигаюсь, тарабаню большие полушария, — давай прижимай….. соси, открой рот, втяни головку….оххх блядь…….детка….пиздец….как заводит твой язык, соси, втяни меня давай…..оххххххх блядь…. Аврора…хочешь кончить?

— Нет, — опять втыкаю в ее рот головку.

— Нет так нет! Плевать!

Учащаю свои движения.

— Прижимай мой член… Аврора! аххх……….Соси. Втяни член…втяни… — успеваю соскачить, кончаю ей на лицо! На губы, на груди, на руки.

Легкое головокружение.

Блядь, почему я до этого не трахал ее сиськи?!

Опускаю руку на ее промежность.

Тварь!

Истекает.

Влажная и возбужденная, но не хочет.

— Иди в душ, смойся, Лина может проснутся!

***

Какого хуя я сейчас это вспомнил, стоя на перроне?

Член сразу окаменел, будто ни двадцать минут назад трахал ее рот.

Затрахаю ее гурди, как тогда, шесть лет назад.

Блядь, сука, почему я трахнул ее груди только раз?!

Вернусь, обязательно повторю.

Сука опоздал на самолет, теперь стою, жду поезда. И вспоминаю эту шлюху.

Жена блядь. Ага.

Она сегодня впервые кончила.

Больше не дам кончить, пока не полюбит меня.

Жадно втягиваю дым сигареты, выдыхаю.

Бросаю окурок, двигаюсь к поезду.

Хорошо хоть купе, не плацкарт.

Я бы не удивился, если бы не было билетов на купе.

Чертова сука, до чего же радовалась.

Тварь, смеялась, что я поеду на поезде, за что и была вытрахана в рот.

Французов тоже убить готов.

Да и пахан со своим бизнесом.

Заебали все.

Больше всех Аврора.

Шлюха.

Похуй, буду трахать во все щели, как только захочу.

И пусть сука хоть разорвется.

Моя и трахаю!

Все блядь.

Смотрю на билет, прохожу в свое купе.

— Ваше белье, — поворачиваюсь на писклявый голос проводницы, которая протягивает мне комплект постельного белья.

— Расстели, — даже и не думаю забрать у нее белье. Стоит, ошарашенно смотрит на меня, — Не медли!

— В мои обязанности это не входит, — воротит носом, ставит на столик белье, разворачивается, собирается уходить.

— Я попросил, — хватаю больно за локоть.

Испугалась?

Да, потому как в следующую минуту стелет белье.

— Все, приятной вам поездки.

— Я один буду "путешествовать"?

— На следующей станции, к вам присоединятся двое.

— Принеси мне чай, — кивает и покидает купе, возвращается через минуту, — просьба меня не беспокоить. До утра!

Засыпаю, не смотрю я шум поезда.

Просыпаюсь от женского голоса, которая повторяет заученную фразу:

— Ваше белье.

Поднимаюсь, принимаю позу сидя.

Сначала не понимаю где и что происходит.

Потом отдупляюсь.

Красивая телка с мужчиной сидят на против меня.

Телка не смотря на присутствие мужчины рядом, пожирает меня глазами. Может это ее барат.

— Мне чай. Принеси, — обращаюсь к проводнице, у которой с рук забирает белье мужчина.

— Мы сами застелим, — говорит эта телка, проводница уходит, тяжело вздыхая.

— Я — Дмитрий, а это Леся. Моя жена.

Я киваю, не считаю нужным знакомится. В поезде.

— А вы? — интересуется его жена, продолжая в открытую пожирать меня, — как вас зовут.

— Марат.

— Пиздец, — матюкается Леся, — какое имя, ммм ты должен быть настоящим мужиком!

— Леся блядь, угомонись! — обращается к ней муж.

Честно?

Я в ахуе!

Мне приносят чай, я пью, а эти двое, как два маньяка наблюдают.

— Зай… — обращается к мужу, — может уже…..скажешь уже……….аааа я же вся сохну, — облизывает свою нижнюю губу.

— Мужик, — он смотрит на меня, виноватым взглядом, — а мужик! Марат!

— Чего. — ни черта не понимаю.

— Ну трахни ты мою жену! Ааа.

— Чего? — я вскочил на ноги! Пиздец, что за хуйня!

— Трахни говорю, эту суку! Или у тебя проблемы с потенцией?

Глава 17 Марат

Поезд мчится со скоростью, как угорелый. Пролетая маленькие станции, переезды, мосты, деревни, приближая нас к цели.

Только у всех они разные.

Я ошарашенно смотрю на пару, которая смотрит озабоченно на меня, с какой- то надеждой.

Я уже блядь не знаю, как себя вести.

Чокнутые в конец.

— Мужик ты чо? В своем уме? — сморю с неприязнью на Дмитрия.

Молодой человек, в самом рассвете сил, предлагает выебать его жену.

Это ваЩе как понять?

— А что тут непонятного? Трахни, говорю мою жену, — жена сидит, извивается как та змея.

— Извините! Вы не по адресу! Я не воспринимаю МЖМ. Ясно? Я женатый человек! — блядь, ярость выплескивается наружу. Сука, какой дрянью надо быть, чтобы просить чужого человека трахнуть тебе при живом, молодом муже!

— Я тебе не сказал женись на моей жене, заметь разницу, я сказал, просто выеби ее. А не предложил МЖМ.

— Да ты не понимаешь меня, — начинает его краля, — я устала получать оргазм от пальцев и его языка. Я хочу чтобы меня трахнули. Хочу член в себе, ну сколько можно вылизывать меня?

— Так пусть тебя трахнет твой муж!

— Я не могу, — он печально смотрит в окно, как раз мы проезжаем огни ночного голоса, — после командировки, я военный, от полученной травмы я. у меня не ст… я не могу! БЛЯ! Просто трахни ее.

— Я не могу и не хочу бросать своего мужа, а секса хочется, — начинает жена, — в этом ничего постыдно нет.

Что? Я в ахуе!

В этом ничего постыдного нет, еб……! Бля, просто пиздец!

Мужчина встает закрывает на замок дверь.

— Раздевайся, — обращается к жене, — только в презервативе.

— Эйй… вы чо творите? — я аж вспотел. Да, когда были пацанами мы трахали одну на двоих или на троих, водили по кругу. но бля это было по молодости. Там просто, чисто потрахаться.

А тут, ебанный свет, трахать бабу, в присутствии мужа?

Ебануться!

Да и в планах изменять Ароре не было. Никогда не засматривался на других.

Не интересно было.

Меня вполне устраивала жена, да хоть она и была всегда сухая, но меня блядь, все устраивало.

Женщина начинает скидывать с себя вещи, муж смотрит, иногда помогает с пуговицами.

И вот она уже остается в нижнем белье.

Подходит, ставит ногу мне справа на полку, демонстрируя мне свои влажные трусики.

Я дышу тяжело и часто.

Глажу ее ногу от щиколотки до бедра.

А какого это трахать мокрую суку? Я давно не испытывал подобного, не трахал страстную, возбужденную женщину.

Эта блядь, уже течет.

— Ну? — торопит меня жена, а муж стоит сзади нее, обнимает ее талию, — долго будешь бездействовать?

— Только не целовать ее, — командным голосом говорит мужик, которого мне реально жалко, не знаю, что там могло случится, чтобы не было стояка. Да мне уже похуй, — ни за губы ни за грудь. Трогать можно, — бля, заебал командный голос.

— Бля мужик, — терпение на исходе, не хватало еще, чтобы командовали как мне трахать, сам просил, — сам просил ее трахнуть, так что стой смотри. Только резинок у меня нет! Я не думал, вообщем не готовился трахать кого-то в купе.

Женские пальцы зарылись в мои волосы, гладят и тянут, поднимая мой лицо, заставляя смотреть на свою грудь.

Лифчик расстегивает муж, срывает и скидывает в сторону, открывая мне вид на большие полушария.

Она присаживается сверху.

— Он будет смотреть? — полушепотом спрашиваю. Член готов вырваться наружу, требуя разрядки. Будто не пару часов назад трахал рот Авроры.

— Пусть смотрит, мешает? — она облизывает губы, — ты пахнешь сексуально, — она ерзает на моем члене.

Я с треском срываю с нее трусики, расстегиваю ремень, спускаю молнию.

Мужик протягивает мне презератив, раскатываю по раскаленному члену и насаживаю женщину на свой член, придавливаю рукой за бедра, вгоняя в нее до упора.

Громкий вскрик срывается с ее глаз, она их закатывает. Не дышит. Дрожит, впивается ногтями в мои плечи.

— Блядь, ты чо такая узкая? Девственниуа?

Приподнимается, начинает двигаться, осторожно, медленно. Я мокрый от ее соков, сума сойти, какая она там горячая и мокрая. Течет.

— Конечно уже девственница! Два года уже не трахаюсь, кроме пальцев и языка мужа ничего не видела моя бедная кисуня!

— Милая тебе больно? — спрашивает муж, который сука стоит, дышит ей в шею. На меня не смотрит. Совсем. Тоже часто дышит. Помогает ей с движениям, надавливает на плечи, чтобы до упора. Она двигается плавно, медленно. Я не привык чтобы меня трахали, как она пытается это делать.

Мне вся эта хуйня не нравится!

Я скидываю ее с себя.

Укладываю ее животом на стол, муж автоматически ретируется. Остается стоять сзади.

Смачно шлепаю, жестко по ягодицам..

Кричит.

— Больно.

— Лежи, не брыкайся!

Шлепок.

Еще и еще, до покраснения.

Крики, все больше похожи на стоны.

— Эй, — кричит мне ее муж, — не делай ей больно!

— Я сам решу, как мне ее трахать!

Раздвигаю ягодицы, вставлю член, и вхожу.

Жестко. Глубоко! Часто! Вдалбливаю ее в стол!

Она упирается ладонями, кричит стонет, выгибается, подставляя мне больше доступа в себя.

— Блядь! Сука! — слышу сзади голос ее мужа, но мне плевать. Хочется выдрать эту тварь.

— Дима, милый…ахххх мне так охуительно!

Он подходит с боку и впивается в ее губы.

Черт возьми, но мне похуй.

Долблю ее жестоко, безжалостно.

Уверен порвется, похуй, раз так долго не трахалась, выебу как суку!

Я заведен до предела. Впервые за долгое время женщина течет для меня. Сука, это наркотик.

Она отталкивает его рукой.

— Дим мне не хватает воздуха…..аххх — стонет, кричит, и двигается в такт моим движениям.

Заводит конкретно. Какая же она сука, голодная.

Внизу так мокро, кажется весь вагон слышит наши мокрые хлюпанья.

Чувствую ее пульсацию, она дрожит, кричит.

— Мамочки……

— Милая, ты же меня представляла? Да?

Как жалостно сейчас выгляди мужик, бля.

Что с ним ни так?

Я должен знать, в каком он отчаянии, чтобы пойти на такой шаг.

— Дима… — она не дышит или дышит?

Кончаю в презерватив. Выхожу из нее.

Снимаю резинку, бросаю на пол.

Сами уберутся.

Поднимаю брюки, сажусь на свое место, закуриваю.

Мужик садится рядом.

Закуривает.

Леся ложится на полку на против нас.

Дрожит и часто дышит, пытается восстановить дыхание.

Сгибает ноги в коленях и постанывая мнет свои груди, ненасытная, смотрит то на меня, на то мужа.

— Дим…не смотри на меня так, я два года как ни трахаюсь…хочу член внутри себя понимаешь? — облизывает свои губы.

— Я же тебя удовлетворяю! Ты кончаешь на дню по несколько раз! — психует муж.

— Это совсем другое, ты сам понимаешь, — она смотрит на меня, а я сука опять хочу, член колом стоит, она покручивает свои соски, облизывает сови губы.

— Блядь Леся… перестань!

Она же сосет свой палец, да причмокивает, при этом не отрывается от моих глаз, которые раз за разом мутнеют от этого зрелища, другая рука крутит сосок.

— Хочу твой член у себя. вместо пальца….- сводит коленки, и разводит опять. Абсолютно голая.

Муж встает подходит к ней, опускается и вгрызается в ее рот.

— Блядь…как я хочу тебя трахать. солнышко, — сосутся. его рука спускается в ее промежность.

Она стонет громко, когда его пальцы погружаются в нее.

— Хочу его член? — спрашивает ее муж, одна его рука в промежности, другая мнет грудь поверх ее руки.

— Хочу в себе член….- стонет.

Бля, может мне месяц Аврору не трахать, или больше, и она будет так же истекать соками.

Сама будет прыгать на мой член?

— Марат, — зовет пьяный голос девушки, — подойди ко мне, а мне два раза просить не нужно, голая, сексуальная девушка распласталась пердо мной и ласкает себя, что еще нужно?

Муж отодвигается в сторону, стоит на против ее разведенных ног.

Она привстает, спускает мои брюки вместе с боксерами, член пружинит прямо ей в лицо. Она открывает рот, ловит его губами и засасывает головку, а потом просто его заглатывает, сосет и ласкает языком. Я пьянею, взгляд мутнеет, сука я ничего не вижу, коленки подгибаются. Меняю ее положение, теперь она лежит ногами к окну, а голова висит с другой стороны полки. Я так глубже вхожу в ее рот, трахаю жестко, не смотрю на ее рвотные позывы, муж подходит, устраивается у нее между ног, и присасывается к ее промежности ртом.

— Эй…бля…отошел от нее..

— Чего? это вообще-то моя жена!

Я вынимаю член из ее рта, и слышу ее жалобное мычание.

— Я не трахаю бабу с кем-то. Идите оба нахуй! — поднимаю штаны, но застегивать не успеваю.

— Дима блин, потом успеешь! — рычит на него, тот обиженно отходит.

— Я уже не хочу. И так бля тошнит, что он стоит смотрит! Валите, — она руками придерживает меня за руки и смотрит умоляющим, полностью возбужденным и опяьняющим взглядом.

— Пожалуйста….-она толкает меня в грудь, и садится сверху.

— Не целоваться, — командует ее муж, выводит меня из себя! Сука!

— Лады, я продолжу, — мну ее грудь жестоко и больно, она вскрикивает, — если ты сама насадишь в свою милую попу мой член!

— Что? — возмущается ее муж и подскакивает с места, — да я ее еще ни разу не трахал! Все кроме анала!

— Похуй куда ты ее трахал, или я ее трахаю сейчас в попу или никуда!

Леся извивается на мне, ерзает как змея, но протягивает руку к столу, берет презерватив, открывает и растягивает по моему раскаленному члену.

— Лесь… ты же не будешь… — в шоке спрашивает муж.

— Дим я буду, — и она потихоньку опускается на мой член. Попой. Помогает себе рукой, берет член и направляет в анус. Туго, потихоньку насаживается. Я давлю на плечи, опускаю до конца.

— Пиздец, — говорю громко, — ты и там мокрая, горячая и тугая…. я до утра тебя ебать буду.

Мужчина подходит сзади, берет ее за груди и целует шею.

А мы двигаемся в такт, Леся для первого анала двигается как профи. Горячая штучка.

— Тебе не больно? — спрашивает Дмитрий, на меня не смотрит.

Леся мотает головой и учащает свои движения, обняв меня за плечи, впиваясь ногтями в кожу, уже сбился со чсету, сколько раз она кончила от анала на моем члене. Пиздец, Аврору я принуждал, рвал, ей не нравилось, она рыдала пока я ее имел в попу, а эта кончает, хуй знает уже в который раз.

До утра я трахал Лесю, под присмотром мужа. Смешно, но мне похуй, когда ноги раздвигают перед тобой, грех не трахать.

Проводница стучит, когда мы уже одетые.

— Скоро ваша станция, — напоминает, улыбается. — что-нибудь желаете? У вас еще двадцать минут.

— Кофе! — она удаляется.

Леся следом выходит, мы остаемся одни с этим недомужем.

— Я хочу понять в чем твоя проблема?

— Я военный, меня отправили в командировку, испытывать бомбы, — он затягивается, его начинает трусить, — что-то опшло ни так, мы стояли в окопе, и товарища по службе, вообщем… — бля, я уже пожалел, что спросил, его трусит конкретно, — снесло голову….при мне…он не успел мне договорить, бомба взорвалась над его головой……вдребезги… а осколок мне в пах, ни в член, сразу говорю и не яйца. я потом заметил кровь у себя. Первое время просто тупо стоял и смотрел как он без..

— Стоп не надо! — насколько я не был бы жестоким человеком, я не готов слушать, что дальше было.

Он тяжело вздыхает, по лицу катятся слезы, я уверен и у меня глаза на мокром месте. Ебануться!

— После этого я не могу…..импотен…..

— Что врачи говорят? — мы закуриваем, вместе.

— У вас все хорошо! Проверили с ног до головы, что нужно и нужно, все хорошо. Я нихуя не понимаю, как так? Блядь, — где я только не был, кто меня только не смотрел, у всех один ответ- лечить нечего, у вас все отлично. А один хуй не стоит.

— Я не знаю как, но я тебе помогу! Дай переварить все это и не чокнутся, я найду выход.

— Я взял на себя ответственность за семью Сергея, товарища. Там двое маленьких детей.

— Бля, ты настоящий мужик! — сука впервые в жизни я чувствую себя конченным мудаком! — какого хуя вы заставили меня трахать ее, на твоих глазах? — сука! от злости меня распирает, капли пота тихо стекают по лицу, а может слезы, чертовы слезы, мужчины ведь не плачут? Да? Тогда, что за влага на щеках?

— Я после предлагал Лесе развод. Ну нахуя ей муж-калека? В смысле не может удовлетворить свою женщину? Она детей хотела, настоящую семью. А что я могу ей дать? Да нихуя!

Сигарета за сигаретой, купе полный дыма, не смотря на открытое окно.

— Леся сказала, убей, но не брошу тебя. А я понимаю, что ей нужен мужик, секс в конце концов, — тяжело вздыхает, — долго не решались на подобное, но в конце концов приняли решение, ты первый подвернулся, — хмыкает, — если не против мы еще к тебе обратимся?

— Не, после всего услышанного, я не смогу.

— Сможешь, — бля он по-моему не дышит, — оставь свои контакты нам.

— Я оставлю, а ты мне свои. Только для того, чтобы я связался с тобой, чтобы помочь тебе.

— Мне никто и ничего уже не поможет, ты поможешь, иногда трахая Лесю. Все.

— Я сказал- я помогу!

На прощание тогда мы обменялись номерами телефонов.

Я потом долго себя мучил, считал самым конченным человеком.

Как я сука так мог поступить с Дмитрием?

Жизнь и так не пожалела его, унося жизнь его друга перед его глазами.

Фу.

Противен сам по себя.

Мне эту гряз не вымыть с себя.

Я обязательно, клянусь, обязательно найду лечение для этого парня! Клянусь! Во что бы то ни стало!

***

Они приезжали ни одни раз, на встречу со мной, в наш город.

Снимали квартиру для наших встреч.

Леся текла, как сука подо мной! Истекла влагой, пиздец.

Дмитрий…

Это просто пиздец….

Я не мог, но он так просил, чтобы я трахал Лесю. Я видел как угасал блеск в его глазах, который у него появлялся, когда он смотрел на нее. Он по=тихоньку тух.

Мы много с ним говорили, одни без Леси.

Я не мог его понять, как мужика, может потому что я не в его состоянии, которое не стояние. Не знаешь как себя поедешь ты, в той или иной ситуации, поэтому не спорил.

Но просил, чтобы он не присутствовал при этом… но упорно настоял на своем.

Смотрел, как ее трахаю Я.

А я конченый мудак, все больше и больше хотел ее, потому что она сука, ну текла подо мной, как не текла ни разу Аврора.

Меня бесило, то что Дмитрий стоял и наблюдал, в порыве страсти я ее целовал в губы, кусал соски, и кричал, забывал напросто, что рядом где-то Дмитрий.

Он молчал, ничего не говорил, и я точно считал себя мудаком.

Аврору месяц не трогал, потом захотел ее попробовать, она как была сухая, так и осталась. То есть секс ей в принципе не нужен. Тварь, фригидная. Бревно хреново, не буду ее трахать, пусть писька ее мхом покрывается, похуй!

Может через год проголодается и захочет, сама прыгнет на мой член?

Тем более мне есть кого трахать.

***

— Марат! — слышу визг Леси в телефоне, — нам позвонили из клиники, из Германии, которую ты нашел для нас, там открылась место, нас записали и ждут!

Бля, как же я чертовски рад!

Сука! Я всех своих знакомых врачей и главврачей, после той поездки в поезде, на уши поставил! Найти клинику, где лечат таких как Дмитрий. Похуй как и где, дал задание найти! Я не мало их задницы выручал с разных черных дел вытаскивал, и вместо того, чтобы они загорали на нарах, они ходят в белых халат, и лечат! Пусть шевелят извилинами и найдут.

И нашли, естественно, я не сомневался.

Созвонились. Проконсультировались.

Все анализы и обследования передали им по почте.

Но их это не устраивало, мало и совсем не то. Им нужно увидеть его, и самим провести все нужные анализы и обследования.

Ждать, только ждать очереди.

И вот, пиздец как я рад.

— Неужели? Когда летите? — Дмитрий как баран упертый, наотрез отказался от моей материальной помощи. Сказал все сам, я не огорчался, сам так, сам. Просто от души хотел помочь. Главное, чтобы ему помогли, и он оттуда вернулся полноценным мужиком.

— Завтра, мы купили билеты! — она делает паузу, — так как это не запланировано, можно к тебе приехать, на последок…один раз? Марат, — просит Леся, ненасытная сука, — Дима не против.

— Домой?

— Мы никуда не успеем…пожалуйста, придумай что-нибудь, мы выезжаем!

А что я придумаю?

Выглянул в окно, соседей своих новых увидел и мысль пришла сама по себе.

Отправлю Аврору с Линой к ним, на пару часов.

Глава 18 Аврора

Нагинаюсь, заглядываю в замочную скважину, стараюсь не дышать.

Не выдать себя, но от увиденного прихожу в шок.

Замираю на месте.

Дышать и вовсе перестаю.

Тело начинает колотить дрожью.

Поднимаюсь, делаю глубокий вдох.

Это не может происходить на яву, у меня явно галлюцинации.

Опускаюсь на колени, еще раз заглядываю в ненавистную скважину.

Да, все на своих местах и стоны точно слышу ее.

Девушка, Леся, лежит на столе у моего мужа, голая, абсолютно голая.

Ноги лежат на плечах Марата. Он стоит без рубашки, в спущенных штанах и…. тра@ает Лесю.

Держит ее за сиськи, мнет их и тянет за сиськи на себя. От того она и кричит, что больно.

Но сама выгибается и двигается в такт Марату.

Тем временем ее муж стоит у ее изголовья, держит ее за голову, и смотрит на руки Марата, которые беспощадно мнут сиськи Леси.

Боже.

Это так пошло! Жестоко, ужасно, но Дмитрий позволяет Марату тра@ать жену в его пристутствии.

Марату же в удовольствие это делать, я даже слышу их мокрые хлюпанья.

Ком окутал мое горло, боль сжимает грудь, мне трудно дышать.

Встаю, но ноги не держат. Я забыла, зачем я пришла и что тут делаю.

Но вовремя одергиваю себя!

Это прекрасный шанс избавится от Марата!

Это мой дом, Марата дом, своим я никогда его не считала, но тут растет наша дочь, что он себе позволяет?

Притащить сюда шлюху, накормить ее со своей семьей и делать это с ней в нашем доме?

Да еще и при ее муже?

Что происходит я не понимаю, но это единственный шанс избавится от Марата.

Набираю в легкие кислорода, выдыхаю.

Набираюсь смелости, по телу бежит дрожит, но беру ручку двери, нажимаю.

Сейчас я открою, ворвусь в кабинет……….. и я могу подать на развод.

Аллилуйя.

Ручка…чертова ручка, нажимаю, толкаю дверь она не поддается…закрыта.

Я в истерике…дергаю еще и еще..

— Блядь….Дима! — рычит Марат не своим голосом, — какого хуя ты стоишь?

Я наклоняюсь, дрожу, но смотрю в скважину. Пусть придет откроет дверь и я войду!

— А что делать? — Дима стоит, не смотрит на Марата, а последний в порыве страсти не поймет, что говорит.

— Посмотри кто за дверью! — нет, все таки понимает, что говорит, — сука выебу любого, кто посмеет нам помешать! — кричит, еще хлеще тарабанит Лесю, та уже орет.

— Я кончаююююю, — это Леся, кричит, кусает свои губы, а Дима не хотя отпускает голову жены, целует в лоб и двигается к двери.

— Кончай, выжми меня до капли, — кричит Марат.

Я в ужасе!

Мне страшно, я дергаюсь и не дождавшись, что Дима откроет дверь, скрываюсь за лестницей.

Дожидаюсь, пока исчезнет шум шагов Дмитрия, выхожу через задний вход.

Тихо крадусь вдоль забора, к воротам, выхожу и обратно к соседям.

Сердце перестает стучать.

Мне так страшно.

Вдох выдох. Дышу. Но каменею.

***

— Эйй, — Ренат нежно трогает меня за плечо, будто будит меня, — что там в кабинете?

Я прокрутила у голове, как киноленту, все то, что видела в его кабинете. В кабинете Марата. До сих, пор не верю своим глазам, но это правда.

— Аврора, — Ренат выкидывает сигарету, притискивает меня к себе, — замерзла?

— Нет.

— Тогда я жду, рассказывай. Ты будто зависла.

— Не знаю, как такое рассказать… - не смотрю Ренату в глаза, стыдно.

— Как есть, так и говори.

— Он там в своем кабинете, — я делаю глубокий вход, Ренат надевает мне свою футболку и сажает обратно себе на колени.

— Что там в кабинете? Смелее ну.

— Тра… эту Лесю. на столе…,-Поднимаю глаза на Рената, его глаза на моих глазах темнеют, звереют.

— Что? Втроем? — выплевывает на траву. Руки Рената сжимаются в кулак.

— Нет, но при муже.

— И ты приревновала? — Боже, улыбаюсь, вон он от чего озверел, — поэтому в таком состоянии вернулась? Да?

— Приревновала? — смеюсь, — я же вроде говорила….отвечала на твой вопрос о любви, отвечала? — Ренат уворачивается от моей руки, я хотела его погладить по волосам, ведет себя как ребенок сейчас.

— Отвечала.

— Ну и все! Я просто сбежала оттуда, чего не должна была делать! — он смотрит на меня удивленно, но поддается ко мне, я зарываю пальцы в его волосы.

— Не понял? А что ты должна была сделать?

— Должна была войти, дождаться, не испугаться, а я?

— Хорошо, что ты ушла.

— Почему?

— Не хотел бы, чтобы ты выглядела….ну в глазах той девушки, это было бы унизительно… ты молодец, что убежала.

— Это был мой единственный шанс, избавится от Марата, развестись в конце концов, а я струсила, сбежала….второго такого шанса не будет!

— Тише, — Ренат крепче удерживает меня, — ты хочешь развестись? — киваю, — как давно уже?

— Я и брака с ним не хотела…. так что…..

— Пиздец, — трет переносицу, — прости, как так?

— Долгая история.

— Мы никуда не спешим, или тебе нужно вернутся?

— Желательно, Марат спит, он пьян, когда успел выпить не пойму, но там еще Лина.

— Ответь: почему ты не можешь с ним развестись? если жить с ним не хочешь, с первого дня замужества, я же правильно понял?

— Правильно, я не могу подать на развод. Он меня лишит дочери, он сможет, докажет, что у него приемуществ больше, чем у меня, чтобы дочь оставили с ним.

— Аврора! В нашей стране все законы на стороне матери!

— Не все, — шмыгаю носом, так как слезы уже собрались, — у меня ничего нет: ни образования, ни работы, ни дома — Н И Ч Е Г О, а у него все есть, с кем оставят Лину, как думаешь? — он смеется, Ренат просто смеется.

— Я тоже не могу развестись, не могу остаться без дочери! А меня запросто смогут оставить без нее! Потому что Альбина мать, все законы на ее стороне, у нее все есть, кроме работы, но это не проблема для нее. У нас разные случаи, но одинаково не можем развестись.

— Ты тоже хочешь развестись?

— Хочу, но дочь…..- он тяжело вздыхает, — я без нее не смогу.

— Мы так и состаримся?

— Нет конечно, я разрулю твою ситуацию, ты освободишься, сможешь развестись.

— Но как? Ты сам себе не можешь помочь?

— Тебе помогу, тем более у вас измена, раз плюнуть!

Обнимаю его крепко, хочется верить во все, что он говорит, но я не привыкла, чтобы мне везло. Просто так везло.

Он провожает меня до дому, крепко целует, с указанием спать с дочкой, потом уходит.

Утро выдается очень тяжелым, еле встаю с кровати, чтобы собрать дочь в садик, и поговорить с Маратом. От последнего тошнит, в прямом смысле этого слова. Мерзко и брезгливо после увиденного. Но отступать некуда, поговорю, может отпустит мирно. Разойдемся, он своей дорогой. я своей.

— Ты что такая сонная, не выспалась? — спрашивает Марат, когда я спускаюсь с дочкой на руках, — где мой завтрак?

— Обойдешься, — не стану я больше прогибаться, хватит с меня, — я как раз хотела поговорить. Отвези Лину в садик и возвращайся.

— Совсем страх потеряла женщина? Что значит обойдешься, ты как со мной разговариваешь?

— То и значит Марат! — я спустила Лину на ноги, она стоит с куклой в руке.

— Мама, можно я ее с собой заберу в садик, подружкам покажу?

— Можно конечно, — поправляю ее хвостики, — отвези ее в садик, — взгляд, которым он сейчас на меня смотрит убийственный, но мне пофиг. Начихать уже. Хуже не будет, я все выскажу, и потребую развода.

— Лина иди в машину, я сейчас, — командует Марат, Лина целует меня и выходит.

Марат подходит, хватает под локоть, а мне тошнит от одного его прикосновения:

— Скажи спасибо, что я опаздываю, а ни то……- ярость и злость в его взгляде, но меня почему-то уже не пугает, раньше я бы тряслась как тростинка, но не сейчас.

— Что ни то? Убил бы? — не верю, что он поднимет на меня руку, он никогда не позволял себе такое, да насиловал, делал больно, но не бил.

— Приеду поговорим! Сука, это в первый и в последний раз, что я выхожу из дома без завтрака, поняла меня?

— Нет, не поняла! Я поговорить хочу, прямо сейчас! Отвези Лину и вернись!

— Охренела так кричать на меня?

— Это ты охренел! Спятил!

— Охуеть! — он больней хватает мою руку под локоть, выворачивает ее так, что я оказываюсь к нему спиной, он бешено дышит мне в шею, а я от боли чуть ли не скулю, держусь, чтобы Лина не услышала, и не вернулась в дом, — я смотрю ты нарываешься, бесстрашная стала, какого хуя так со мной разговариваешь? Забыла свое место? Ааа????? Дрянь бесчувственная! — больно кусает мне за шею, я вскрикиваю.

— Отпусти! — но он больней скручивает мою руку, — убери свой мерзкий язык от меня, фуууууу, — слезы катятся ручьем.

— Никогда, ты слышишь меня, никогда в своей жизни не смей со мной в таком тоне разговаривать, усекла? — молчу, — не слышу, Аврора! Шас и Лина опоздает в садик из-за тебя.

— Не усекла Марат! Услышал! — он разворачивает меня к себе и кидает на диван, я падаю, но быстро выпрямляюсь. Встаю, — отвези ее, я жду, мы поговорим и разойдемся мирно.

— Что? Разойдемся? — он смеется, нет ржет, так что режет слух, — размечталась она, чтоб я не слышал подобного от тебя. Шлюха, — разворачивается и идет к двери. Я как умалишенная иду следом.

— Марат, я хочу поговорить! Сегодня, сейчас же!

— Мне похуй, что ты хочешь, — он разворачивается и впечатывает мое тело к двери, — я тоже хотел, хорошую жену, любимую и любящую, а что получил? Нихуя я не получил! — хватает меня за волосы и тянет вниз, я поднимаю голову и смотрю на него, боль не чувствую, — еще раз услышу слово развод……….хотя, можешь валить к чертям, хоть сейчас! Похуй собирай вещички и сваливай, подавай на развод, я подпишу, соглашусь, только запомни, я не только оставлю дочь с собой, я еще материнских прав тебя лишу, так что ты даже не будешь иметь возможность с ней видится!

— Ты не имеешь права! Меня не за что лишить материнства, понял!

— Я найду за что, поверь, — ехидно смеется, — я вернусь поздно, у меня куча дел, мне не до твоих соплей.

И выходит, он тупо отпускает меня и уходит.

А я стою как истукан, дрожу и молча лью слезы.

Он не сможет меня лишить материнства! Не сможет, бегу на верх, звоню маме:

— Привет мам, — вытираю слезы.

— Дочка…..привет, ты плачешь?

— Мама мне нужна помощь.

— Что случилось?

— У Марата… у Марата есть любовница, — всхлипываю.

— Ты за это плачешь? Успокойся.

— Нет, не из-за этого! Я хочу……….. хочу как сказать…

— Успокойся и как есть скажи!

— Я хочу застукать, заснять все на камеру, чтобы доказать на суде, понимаешь…. я по другому не смогу с ним развестись……..

— Мы чем можем помочь?

— Не знаю. мам! Он вчера ее привел к нам домой и прямо в своем кабинете. все это. ну…….с ней делал там…………а я ни то что доказать, я даже сказать ему не смогла, что все видела! Теперь он мне вообще пригрозил, что лишит материнских прав и я останусь без дочери……..

— Аврора, прекрати плакать сейчас же! Ничего он не сможет сделать! Я сейчас же поговорю с отцом, он предпримет меры.

— Мама….. правда?

— Ты сомневаешься?

— Нет, я просто устала………. терпеть его выходки……….

Еще чуть поговорив с мамой я отключаюсь, кидаю телефон на кровать и забираюсь в ванну, набрав горячей воды, тихо ною, прикрыв глаза. Незаметно для себя вырубаюсь.

— А я думаю, почему моя красивая мне не отвечает, — слышу знакомый голос над ухом, улыбаюсь во сне, хочу повернутся на другой бок, как вдруг понимаю, что я в воде.

— Ренат????? — у меня глаза чуть из орбит не выходят, — ты что тут делаешь?

— Я уже битый час пытаюсь до тебя дозвониться.

— Блин, — я прикрываю груди, так как пена почти не осталось, а он смотрит на меня и улыбается, — отвернись, — он послушно отворачивается.

— Когда ты стеснятся перестанешь?

— Никогда, наверное, — выхожу из ванны, надеваю халат, он тут же поворачивается ко мне и обнимает.

— Я соскучился, хочу чтобы ты каждую минуту, каждую гребаную секунду была рядом, — отстраняется, смотрит в глаза, — ты плакала?

— Нет, — я спускаю глаза.

— Покраснели и опухли от чего? Всю ночь пила?

— Нет.

— Аврора, — он тяжело вздыхает, — иди ко мне, он тебя трогал?

— Нет.

— Аврора, ОН.ТЕБЯ.ТРОГАЛ? — спрашивает громко, выделяя при этом каждое слово.

— Нет, просто мы повздорили сегодня чуть……

— Мне верить, что он тебя не трогал?

— Клянусь он меня не трогал, ну разве чуть, — он отодвигает мои волосы и приходит в ужас.

— Что это такое? Аврора, ты что с ним спала????????? — он подталкивает меня к зеркалу, указывает на шею, где виден большой укус, синяки, отпечатки его зубов.

— Нет, не спали… он меня правда не трогал……просто хотел сделать больно, — глаза Рената загараюстя огнем, только это не огонь похоти и страсти, а огонь злости.

— Я его убью, клянусь убью! — его руки сжимаются в кулаки.

— Нет, ты ничего не делаешь, ты… ты..

— Что мне молча смотреть, как он издевается над тобой?

— Ренат, ты не имеешь право что — то ему предъявлять. Он мой муж…… по факту…….. а ты…….

— А я никто…….. понял, — он отворачивается, выходит, я следом, — чуть не забыл, зачем пришел, — так резко останавливается, что я впечатываюсь в него.

— Ренат….. прости………я ни так хотела сказать…..просто…….

— Через полчаса приедут ребята, установят камеру в его кабинете, — смотрит куда-то мимо меня, и будто не слушает меня, — в его офисе уже установили, в его кабинете, в машине установят, как только станет удобно. Остальное уже ни твое дело, я предоставлю тебе доказательство его измены. И ты сможешь подать на развод, если конечно хочешь, — на этом он делает паузу, мое сердце стучит громче громкого, то ли от радости, то ли от гордости, Ренат такой милый, он все это сделал для меня, за каких-то пару часов, пока я спала? — Я за этим приходил, прости не мог дозвониться, видел, что он уехал, поэтому свободно зашел к вам.

И он уходит. Быстрыми шагами.

А я за ним выбегаю.

— Ренат, подожди пожалуйста. Ренат…..

— Спрашивай…

— А как в его кабинете………в офисе? Как ты смог? Там же охрана?

— Это не я, это ребята. Все?

— Ренат….. прости. Я ни так сказала, ты……. для меня больше, чем кто либо……..

— Иди внутрь, можешь с ним спать и делать, что хочешь!

— Что? Спать с ним? — мы стоим в нашей прихожей, и если мы сейчас не прекратим кричать, то нас могут услышать соседи, в частности его жена, если выйдет во двор, меня заметно бросает в дрожь, а Ренат вместо того, чтобы понять меня, стоит и от ревности несет чушь!

— Я же никто, чтобы помешать ему кусать тебя! Трогать и делать все, что ему хочется, он же твой муж! — смотрит своими озверевшими глазами.

— Ренат пожалуйста……… - слезы опять катятся с глаз, а я уже не могу, нет сил уже ругаться и что-то доказывать, — я не хочу ругаться……….и спать с ним я тоже не хочу………

— Однако ходишь помеченная…..ИМ…..- он уходит, выходит, я следом, обходит дом с задней стороны, и идет к себе, через огород.

Я стою молча лью слезы, пока меня не трогает маленькая ручка Милены.

— Тетя пливет.

— Привет моя хорошая, — опускаюсь к ней на корточки, она стоит и мило доедает шоколадку.

— А я убежала из дому, — хихикает.

— Так нельзя. — целую ее пухлые щечки, а она в свою очередь вытирает мои слезы с лица, больше пачкая их в шоколад, но мне нравится, — тебя же будут искать и беспокоиться.

— Не будут, они ищут папу, — звонко смеется.

— Ищут папу?

— Да, он будет седня набилать басеин. Вы плидете с Линой купаться у нас?

— Пойдем я умою тебя, — беру за ручку и идем в дом, умываю и расцеловываю ее щечки.

Поднимаюсь с ней на верх, беру телефон и прихожу в шок от количества пропущенных от Рената. Он все утро мне звонил, а я уснула в ванной. Набираю Альбину, чтобы не искали ребенка. Я мать и знаю что будет чувствовать Альбина, если не найдет нигде Милену.

— Ооо милая, я как раз хотела тебя сегодня набрать.

— Я хотела сказать, что Милена у нас, чтобы не беспокоились.

— Милена у вас? Мы даже не заметили ее пропажу, — она смеется!

— То есть вы не знали, что ее нет дома.

— Нет, мы искали Рената, но он сам пришел. Аврор приходите к нам сегодня плавать с Линой.

— Спасибо, я подумаю, — у них пропал ребенок, а она думает о бассейне! и думать мне не о чем, я ни за что не пойду к ним.

— Хорошо, мы будем ждать, сейчас скажу Ренату, чтобы пришел за Миленой.

— Нет…….. — Боже, только не Ренат.

— Почему нет? Ты сама приведешь? Ой как раз посмотришь, у нас вода набирается.

— Я не это имела введу, да пусть придет за ребенком……..- быстро отключаюсь.

— Можно мне поиграться?

— Можно конечно, — мы идем с ней комнату Лины, пока она занята игрушками, я решаю быстро переодеться в сарафан, успеваю только его натянуть, и без трусов отправляюсь к Милене, когда слышу его голос с низу.

Беру пухляшку на руки и спускаюсь вниз.

Ренат стоит, осматривает нас.

— Куколка моя, — тянет руки и перехватывает у меня с рук Милену, — нельзя так делать, убегать с дома, когда тебе хочется. Поняла?

— Я же никуда не ушла, я к тете, а она холосая. Самая доблая.

Он смотрит на меня, глаз не отводит. Меня окутывают мурашки с ног до головы, жар приливается к низу живота, когда замечаю куда устремляются его глаза.

Господи, я совсем ополоумела, о чем я думаю? если сейчас опускаю свои глаза, туда, куда смотрят его глаза, то есть на свои груди. Лямка сарафана отошла в сторону, полностью оголяя плечо и половина груди. Соски при этом торчат из под сарафана, я же без нижнего белья. Быстро поправляю сарафан. Поднимаю глаза, замечаю огонь в его глазах.

— Мы пойдем, спасибо, — он наклоняется к моему ухо и шепчет: оденься, и не смей с ним спать.

А у меня от его горячего дыхания щеки заполыхали, что не осталось не замеченным им.

Довольный собой Ренат уходит с Миленой.

Глава 19 Ренат

Уже в десять утра я держал в руке папку со всей информацией по ее мужу.

И по той странной парочке, которую Аврора застукала в кабинете своего……..мужа(

Мда, я пребываю в легком шоке, от прочитанного.

Бывший военный, в длительном отпуске, по статье 29 пункт 18, пока, по состоянию здоровья.

Информация о болезни- засекречена.

Чем болеет, если на ногах, сам видел же, своими глазами, у их ворот?!

Ну мне дела нет до них, а вот то, что сейчас этой парочки нет в стране, есть дело. То есть, пока они не вернутся, ничего не смогу раздобыть в пользу Авроры.

Да, мои ребята установили камеры по всюду, где бывает ее муж, но снимать там нечего. Главных подозреваемых нет в стране.

Уехали за границу, в Германию, лечить Дмитрия, от неизвестной мне болезни.

Когда вернутся — ХЗ.

Так что, пока придется просто ждать.

И это меня бесит. Тот факт, что Авроре придется еще жить с ним, в одном доме, и надеюсь не в одной постели. Хоть вещайся, от мысли, что он ее касается. Трогает, целует, и что… там еще….. думать, мысли даже допустить не могу. Сжирает внутри. А он имеет на это полное право. Легкое помутнение разума, стоит мне его увидеть. Нет, он мне ничего не сделал, плохого. Да и с чего бы ему. Сегодня утром, даже поздоровался, когда уезжал с дочкой. А я его убить готов, просто от мысли, что моя женщина, любимая, моя — его жена. Да, я готов признать, что влюбился в Аврору, как мальчишка. Она полностью овладела моим сердцем, душой и разумом. Я теряю контроль над собой, стоит только ей появится на горизонте. Мне и на Альбину плевать, честно, даже если узнает. Тормозит только дочь. Которая в принципе не нужна матери.

Мне бы забрать Аврору с Линой и Миленой. и уехать. Наплевал на все.

Черт. Я так и сделаю, уверен.

А пока стою на крыльце с сигаретой в руках.

Затягиваю горький дым и смотрю на крыльцо Авроры.

Не видел ее сегодня, дозвонится не могу.

А уже скоро приедут ребята, устанавливать камеры.

Решаюсь и иду к ним.

На сердце погано, ни случилось ли чего, почему моя красивая не отвечает мои звонки?

Предчувствие блядское.

Лишь бы она не говорила ему, что видела. Он может впредь быть предельно осторожным и не попасть под камеры. Нам это не на руку.

Одна же дома, что мешает, ответить на звонок, думаю и шагаю на задний двор ее дома.

Моя красиваялежит в ванной. После него что ли? Сердце колотится, не может быть, чтобы после нашей ночи…………. она с ним.

Блядь, выкидываю черные мысли с головы, держусь, стараюсь казаться спокойным. Блядь, как же это трудно, как нутро жжет от поганых мыслей, еще больше, от того что не могу схватить в охапку любимую женщину и увезти, присвоить навсегда. Сделать своей, навсегда, навечно.

Смотрю на красивое лицо. Глаза закрыла и балдеет в горячей воде.

***

Сказать что в бешенстве, ничего не сказать.

Хочется рушить все и вся кругом. Еле сдержался, чтобы не разнести все в ее доме.

Блядь.

Хочется вывалить все матерные слова, при виде следов укуса на ее шее. Убивать хочется. Его. Никогда за собой не замечал желания убивать, сейчас же, пиздец как хочется.

Мразь, так укусить……….. мою женщину.

Вешаться хочется, от того, что ничего не могу сделать. Ее слезы останавливают.

Да и права она, не имею никакого права. Черт, никакого права на любимую женщину не имею. Ебать.

Вывалил все на одном дыхании, зачем пришел, и ушел.

Озверел. Просто охуел от увиденного, от ее слез, еще больше.

Думал уйду, с глаз ее, с ее синяком на шее и успокоюсь. Ни хуя.

На ум приходит вся хуйня, в основном это убить ее мужа — мудака.

Залетаю в дом в бешенстве.

Альбина стоит с телефоном в руке и загадочно смотрит на трубку.

— Странно, она отключилась.

— Кто?

— Аврора, зазвонила сказать, что Милена у них. Ты где был, мы тебя искали.

— Как Милена оказалась у них? — я там только что был, ее нет там. Что за чертовщина?

— Не знаю, я была занята….- мямлит Альбина. мне похуй, чем она была занята.

— Как можно не уследить за ребенком Альбина, черт возьми? А если бы она ушла ни к соседям, а….. да я даже не знаю куда она может уйти, где ее искать будем?

— Я не знаю, мы искали тебя!

— На хуй меня искать? Я что маленький, потеряюсь? — напуганная Маша, на мои крики, спускается по лестнице.

— Что случилось Ренат…..

— Где Милена, Маша, ты здесь для того, чтобы присматривать за моей дочерью, где она, ты ее нянька? — зла не хватает, готов рвать и метать. Там Аврора со всеми этими……… блядь синяками, тут Альбина, сука, которая не может уследить за ребенком, — вы две женщины не можете присмотреть за маленьким ребенком, мне целый батальон нанять для дочери?

Альбина стоит расслабленно, а Машу трясет.

— Я по просьбе Альбине поднялась на верх……

— Не кричи на нее, — вставляет Альбина, — я попросила ее подняться, приготовить все, ну купальники там, — тянет Альбина пискляво, в предвкушении какого — то события, именно для не по плавать в бассейне-событие, черт ее возьми- полотенца для нас, это я упустила Милену. Она за минуту исчезла, я даже не заметила.

— Конечно! Куда там тебе до ребенка!

— Иди сходи за ней, милый, пожалуйста, не ругайся!

Конечно я схожу, блядь……. еще раз. посмотреть на ее синяк!

Я же кончаю от вида синяка на ее шеи!

Разворачиваюсь и иду к соседям, только уже к главному входу, ни через огород.

Вот бля, приплыли.

Член сразу колом от ее красивых ног, которое виднеются из под сарафана, пока она спускается по лестнице, с моей дочкой на руках.

Она и свою до сих пор таскает на руках, хотя Лина достаточно взрослая. Именно так должна любить дочь, наверное, я не знаю, не видел любовь Альбины к дочери, ничего не могу сказать.

Глотаю слюни, при виде ее торчащих сосков. Совсем сдурел, если я сейчас, в данной ситуации стою, жду дочь.

С каменным членом, который пульсирует в шортах, при виде любимой женщины.

Совсем слетел с катушек.

Забираю у нее дочь и предупреждаю, чтобы не смела спать с мужем. О чем я думаю, изврашенец, с дочкой на руках!

Ляпнул со злости, когда уходил, что может спать с ним. Убью ее, если надумает!

Это хуйня не здоровая, уже за утро два раза хочу убить. Один раз от ревности и злости, второй от любви. Если так дальше пойдет, стану маньяком. Легко, при таких-то событиях.

Она дрожит и покрывается мурашками от моего дыхания. Это не могу заметить, довольно улыбаюсь, от того как действую на нее.

Незаметно для всех поправляю стояк в шортах, и иду домой.

— Милашка, — целую пухлую щеку, — давай с тобой договоримся.

— О чем, папа? — она мнет свои пальчики и хватает меня за шею.

— О том, что ты больше не сбежишь, одна? — помнится, уже договаривался с ней, и говорил на эту тему.

— Папа я ушла к тете, я не убегала, — да слишком умная для своих лет, про себя одобряю поступок Милены, я сам бы убежал к тете, навсегда, с ней вместе.

— Нельзя, ты еще совсем маленькая, — шагаю в дом в гостиную, где Альбина с Машей ждут.

— Холоса пап, — верю и надеюсь, что больше не сбежит.

— Милена, дочка, — Альбина тянет руки, но Милена отворачивается от нее, сильнее прижимается ко мне, что не может вызвать у меня улыбку, — пап.

— Что малышка?

— Давай наберем воды, я хочу плавать с тобой, с тетей и Линой, — смеюсь, я тоже хочу малышка, пиздец как этого хочу.

— Воды наберем, покушаем, поспим- потом только плавать. К тому времени, пока мы проснемся, вода как раз нагреется.

— А ты пожаришь сосиски на костре?

— Пожарю, все, что хочет моя кукла.

— Как классно ты придумала! — восторженно кричит Альбина, — Маш накрывай на стол, пока Ренат набирает воду!

Дай мне терпения!

После обеда меня вырубает, в прямом смысле этого слова.

Пока я, укладывал дочь, сам уснул, в ее комнате, на диванчике. По-моему я первый уснул.

Проснулся в четыре часа, малая еще спала.

Спустился вниз.

— Маш, сделай мне кофе, — сам вышел на крыльцо, закурил.

Аврора, красиво одетая, шикарная, вышла из дома, пряча ключи в сумочку, шла к воротам.

Сразу схватил телефон:

Ты куда?

Она посмотрела на меня и залезла в сумочку, за телефоном.

Моя красивая: в садик, за Линой.

Быстро зашагала к воротам, к которым подъехала такси.

Ренат: выйдешь за поворотом. Я шас подъеду, отвезу тебя сам.

Моя красивая: не надо, тут близко, я скоро.

То ли обиделась за утро, то ли что, не пойму.

Ренат: жди меня за поворотом!

Быстро выплюнул сигарету, и пошел к машине.

— Ренат…….ваш кофе, — Маша вышла следом, с кружкой на руках.

— Оставь на крыльце, — крикнул уже в окно машине. Уверен, Аврора ждет меня за поворотом. Там никто не живет, заброшенный, угловой дом, весь в зарослях. Никто не увидит нас.

Моя красивая ждала меня за поворотом.

Остановился, она зашагала к задней двери, я быстро вышел из машины, обошел ее и открыл для нее переднюю дверь. Запах ее тела сразу впился в нос, защекотал ноздри, и не только.

— Аврор….- дыхание сбилось напрочь.

— Ренат, нельзя так, средь белого дня, — сама глаз не спускает с моих губ, сглатывает.

— Сядь в машину, на переднее сидение, у меня зеркальные окна, — она послушно садится в машину, закрываю дверь.

Завожу машину и двигаюсь совсем ни в сторону садика.

— У нас есть время? — все еще злюсь на нее за утро, ну желание сейчас преобладает над всеми другими чувствами, адреналин зашкаливает.

— Минут десять………. Ренат, я хочу чтобы ты правильно меня понял……….я, не хотела тебя обидеть.

— Аврора, все забыли. Но….- выдыхаю, сворачиваю в сторону леса, за станицей у нас есть лес, в детстве с ребятами не выходили оттуда, — впредь, что хочешь делай, чтобы он тебя пальцем не трогал. Постарайся.

— Он псих….я не могу..

— Постарайся Аврор, — останавливаюсь и тяну ее на себя, — красивая моя, что ты делаешь со мной?

— Ничего……- коротко целует меня в губы, отстраняется, смотрит в глаза и я срываюсь, набрасываюсь на ее рот, как хищник.

— Только я тебя должен трогать, — отодвигаю сидение назад, до упора и одним движением перекидываю ее на себя, — только я, ты моя, — целую поглаживаю охеренные бедра. Член готов вторгаться в нее через ткань шортов, Аврора стонет и ерзает на мне.

— Ренат….,- кажется ее дыхание остановилось, — в садик надо…….

— Знаю….. не могу отпустить….пиздец.

— Надо, — она делает попытку встать, я притягиваю ее крепче к себе, на свой член, тут ее место.

— Ни в коем случаи твой муж…….. сука, бесит… — невольно кусаю за нижнюю губу.

— Ахх….Ренат..

— Прости, — целую короткими поцелуями все ее лицо, и резко отстраняюсь, когда вижу злосчастный синяк на ее шеи, — нам пора.

Аврора пересаживается и недоумевает мои действия сейчас. Поправляю сидение, и чертов стояк, но не могу я…….. с ней сейчас……..с помеченной. Грудная клетка разрывается от дикой боли.

Завожу двигатель и как потерпевший срываюсь с места. Едем молча.

— Он не должен знать, что ты их видела, — выдаю, уже когда останавливаюсь у аптеки.

— Как это?

— Начнет осторожничать в своих встречах, сорвет мне все планы, — может и Аврора не виновата, ни в чем, и в синяке на шеи тоже, которую она так тщательно пытается скрыть волосами, — подожди меня здесь.

Покупаю мазь, дорогую, от синяков и ссадин, которая по словам аптекарши поможет за пару дней.

— Держи, — протягиваю ей, — можешь нанести прямо сейчас, — не смотрю в ее сторону, — пожалуйста.

Она забирает и наносит, смотрит в маленькое зеркало, которое достала из сумочки.

— Наноси каждые два часа, эффект будет сильный, — молча кивает и смущается, краснеет или злиться.

Ну не могу сейчас успокоится, хоть убейте! какой то мудак имеет право оставлять на ней, на моей любимой женщине, следы. Свои мерзкие следы. Фуууу.

Забираем Лину, которая всю дорогу не молчит. Рассказывает и показывает свою поделку, с восторгом, о своем дне в садике. Я внимательно слушаю и улыбаюсь. Красивая, маленькая девочка, вся в маму!

— Позже придешь с мамой в гости к нам.

— А можно? Мы уже подружились с Миленой.

— Можно конечно, вот с ней как раз и поплаваете, поиграетесь.

— Хорошо, обязательно придем, да мам?

— Не думаю, что это хорошая идея! — обиженно говорит Аврора.

Блядь, не хотел я ее обидеть, видит Бог. Но так получилось, пройдет. Как только пройдет ее синяк.

— Тогда мы пойдем с папой, — говорит Лина, — можно с папой?

— А вот это действительно плохая идея, — в один голос выдаем с Авророй.

Высаживаю их за поворотом, там идти не далеко. Арора объясняет Лине, что хотела пройтись пешком.

Я же возвращаюсь в супермаркет за арбузом, дыней, мороженным…………..и вином. Красное. Сухое. Вечер должен быть чудесным. Она замажет свой синяк, оденет купальник и придет с Линой к нам. Я нажарю мяса и сосисок на костре, поплаваем, выпьем, пусть даже с нами будет Альбина, похуй, зато будет Аврора и Лина.

***

Я стою у костра, и смотрю в сторону соседского двора.

Лина играется, но потом бежит в сторону ворот, когда там останавливается машина отца.

— Папа, папа, — кричит мелкая, запрыгивает ему на руки, — а мы сегодня пойдем плавать?

Аврора выходит на шум и смотрит в мою сторону, быстро отворачивается.

— Милый, — Альбины вырастает рядом, как всегда из ни откуда, в одном купальнике, — может разольешь уже вино?

Разолью. Конечно, трезво нельзя смотреть на то, что происходит на соседском дворе.

Милена уже давно плавает под присмотром Маши, звонко смеется и зовет Лину.

— Ты плидешь или нет? Я тебя давно жду!

Я переворачиваю мясо, и вливаю в себя бокал вина.

Два бокала вина, в чем же моя вина?

Она стоит не одна…

Глава 20 Аврора

То, что я вижу у соседей во дворе вызывает у меня ярость и злость.

Альбина стоит с ним рядом, плотно прижимается и протягивает вино.

Значит ему можно, на моих глазах развлекаться со своей женой? А мнет, хотя я и не собираюсь. И все таки!

Во мне сейчас говорит злость…..или ревность?

На самом деле я понимаю, она его жена, имеет право так себя с ним вести. Однако…мне это совсем не нравится.

Он же мне запрещает спать с Маратом, чтобы даже не прикасался ко мне?

А сам? Почему я дура ни разу не спросила спит ли он со своей кралей? Однозначно спит. Точно. Да она сама вон, на него готова запрыгнуть!

Отворачиваюсь, когда ее рука бесстыдно ползет вниз по его спине.

Даже не пытается убрать ее руку со своей спины!

Жадно пьет вино, осушая бокал за бокалом, и глаз не сводит с нашего двора.

Пульс учащается, голова трещит, но я не имею права, ничего ему сказать.

И так же не смогу ничего сделать, если Марату приспичит меня насиловать!

Жутко злюсь, и стараюсь не показывать свои эмоции. Выдавливаю улыбку для Лины, которая просится к соседям.

Милена то и дело зовет нас.

— Тетя, — Милена, виляя своими пухлыми будрами, подходит ближе к забору, и кричит, — ну идите уже, я же жду Лину.

— Мама пошли, — просит умоляюще Лина, — пожалуйста.

— Я не хочу, прости, — смотрю на соседей, Ренат резко хватает руку Альбины и швыряет ее в сторону, снимает мясо с огня.

— Папа пошли ты со мной.

— Аврора, — от его голоса тошнит, мерзко, даже в его сторону смотреть не могу, картина сразу перед глазами, как он вдавливал ее в стол, в своем кабинете, а Дима держал ее. Фу…

Зачем я это вспомнила?

И сейчас должна делать вид, что ничего не знаю!

— Одень Лине купальник и сходите, — указывает Марат, — сама не смей надевать, еще не хватало вилять голой жопой перед чужим мужиком!

Смеюсь.

Знал бы ты, скотина, что я не только виляла жопой. Мразь.

— Милая, — я поворачиваюсь на писклявый голос Альбины, какая я тебе милая? — не тяните ну, идемте, мясо уже готово!

— Мы сейчас придем, — ехидно улыбаюсь, беру Лину за руку и иду в дом, одеваться, — ужин на плите, — это уже говорю Марату, — который смотрит на полуголую Альбину, точнее на ее силиконовую грудь.

Поднимаюсь на верх. Надеваю Лине купальник, и иду в свою комнату.

— Лина подожди меня минуту, никуда не уходи, — она кивает, садится на диванчик и ждет.

Я иду к себе, ищу купальник. Который в принципе я ни разу не надевала. Не было желания, купаться и как сказал Марат, вилять перед ним голой жопой.

Но сейчас…… сейчас правила поменялись.

Если бы он скотина, не запретил мне надевать купальник, я даже не думала идти к соседям.

Но демон во мне проснулся, и приказал немедленно надеть купальник и идти, вилять голой жопой перед Ренатом, сума его свести, и Марата сума свести.

Да дорогой, уже по-твоему не будет. Хватит.

Надеваю купальник, правда сдельный, но достаточно открытый в области груди и жопы, как выразился Марат. Ничего сверху не накидываю, зачем?

Мы через сетку пройдем, и у окажемся у соседей.

Беру Лину за ручку и иду.

Глаза Марата округляются сразу же.

— Ты куда собралась? — он хватает за локоть, останавливает, давит больно.

— Аврора, — опять писклявый голос Альбины, ну в этот раз я ему рада, — ну наконец-то.

Лина бросает руку и бежит к ним.

— Я тебя убью, — он тяжело дышит, стреляет своими глазами, руку не отпускает, но улыбается Альбине, — ты никуда не пойдешь в этом.

— Пойду, в сарафане никто не купается, и первооткрывателем я не буду! Отпусти!

— Марат вы тоже приходите, — Альбина стоит до сих пор у сетки.

А Ренат смотрит на меня, с открытым ртом. Я ему подмигиваю, за что он показывает мне кулак. За что мне сейчас кулак?

Никто, кроме меня это не видит.

Альбина стоит к нему спиной, а Марат смотрит на меня и пищит как змея.

Я вырываю руку, и иду к соседям.

Лина с Миленой уже плавают, за ними смотрит Мария Евгеньевна, их няня. На девочек надели надувные нарукавники и круги.

Я подхожу к столу с фруктовыми нарезками, мясом, и овощным салатом.

Ренат слава Богу пришел в себя, снимает мясо с шампуров.

— Аврора, — спрашивает Альбина, протягивая мне бокал с вином, я не отказываюсь, принимаю, я теперь другая, буду отдыхать и расслабляться, как все, — Марат придет?

— Не знаю, — я поворачиваюсь к нашему двору и не обнаруживаю там Марата. Все равно, — добрый вечер, Ренат.

— Привет, — он старается, я вижу, чтобы не выдать себя, не смотрит на меня, — протягивает мне мясо, которое я с удовольствием принимаю.

Девочки выходят из воды, с помощью Марии вытираются и идут к нам.

— Мама, мама! — Лина кричит с восторгом, — иди купаться.

— Понравилось? — спрашиваю, помогаю усадить девочек за стол.

Ренат ставит по кусочку мяса в тарелки, они с аппетитом уплетают и болтают о чем то своем. Смеются.

— Аврора, пошли нырнем, — говорит Альбина, забирает у меня бокал, ставит на стол, — Ренат с ними сам разберется.

— Я не умею плавать, я тут побуду, с девочками.

— Пошли, у нас не глубоко, — я иду с ней, но не ныряю, стою у самого края, Альбина прыгает, брызги летят в мою сторону, я невольно вскрикиваю. Она не выплывает, вижу как грациозно она плавает под водой.

— Мазью мажешь? — слышу горячее дыхание у самого уха.

Не успеваю ни ответить, не посмотреть на него.

Я стою к нему спиной, он заводит руку вперед, держит меня за живот, впечатывает меня в свое крепкое тело, подталкивает и мы прыгаем. Все это за секунду. Я кричать не успеваю.

Я закрываю глаза и рот, перестаю дышать.

Тело покалывает мурашками от холодной воды.

Мы погружаемся под воду, Ренат все также крепко меня держит, плавает под водой, как рыба, держа меня все так же крепко..

Я ни капельки не испытываю страха, уверена Ренат все контролирует и скоро мы выплывем.

Так и есть, мы выплываем.

— Дыши, — он разворачивает меня к себе, — не испугалась?

— Разве что чуть………

Альбина выплывает рядом.

— Не бойся Аврор, Ренат всегда такой, — смеется, — раньше он всех топил, ну в шутку, я не удивилась, что он нырнул с тобой, услышав, что ты не умеешь плавать.

Глаза Рената горят, пылают, он стреляет искрами в мою сторону.

Он пьян, и сейчас я понимаю, что ему все равно, что жена рядом.

— Я не испугалась правда, вода такая теплая.

— Да, обалденная, — отвечает Альбина и ныряет с головой.

— Ты сама красивая на планете женщина.

— Ренат, ты не правильно себя ведешь.

— Сам разберусь, пошли, — тянет за руку.

— Куда?

— Научу тебя плавать.

— Нет, — я брыкаюсь, отстраняюсь, и понимаю, что вовремя, потому как на крыльце у нас появляется Марат и шагает в нашу сторону.

— Я знаю, я его убью, — говорит Ренат, — не смей выходить из воды, — говорит и выплывает.

Как это? Не смей!

Я что в воде должна стоять?

— Пошли к нашим мальчикам, — говорит Альбина и помогает мне выплыть из воды.

Нашим мальчикам. Мне совсем не нравится эта фраза.

Только мы оказываемся возле шезлонгов, как Ренат протягивает мне свое полотенце. Злится, и идет к Марату. Который ставит на стол бутылку вина.

Вечер обещает быть не скучным.

Мне страшно, от того, как смотрят на меня мужчины.

Я быстро заворачиваюсь в полотенце Рената.

— Пошли, выпьем еще вина! — Альбина тянет меня за руку к столу, где мужчины разливают вино.

Мы стукаемся бокалами.

Альбина впритык прижимается к Ренату, а тот в свою очередь не спускает глаз с……меня.

Я пью вино, до дна. Тело расслабляется, в животе горячо, потрясное чувство.

— Пап, — Милена во время подходит к нам, — пошли жарить сосиски, ты обещал.

Ренат с девочками идет к костру, выкладывает на решетку-гриль сосиски.

Мы остаемся втроем. Альбина что-то рассказывает про то, как она училась плавать и смеется на пару с Маратом, а я не вникаю в ее рассказ. Я думаю совсем о другом.

Какая ночь будет у них с Ренатом, и у меня с Маратом?

Вино не до конца меня расслабляет, я сажусь на шезлонг. Смотрю на Марию, как она ловко режет арбуз и подходит ко мне с подносом.

— Будь осторожна девочка, — сама улыбается и протягивает мне небольшой ломтик, от которого я не отказываюсь.

— В смысле? — я смотрю ей в глаза.

— Я же вижу, как Ренат смотрит на тебя, не дай Бог это заметит Альбина или Марат, — она уходит к детям.

Весь вечер я еле держусь, чтобы не показывать свое волнение.

Сначала я помогаю девочкам с сосисками. Они веселые, озорные. Кушают и пьют сок, потом я вместе с ними и с Марией идем плавать. Альбина же большую часть времени проводит с мужчинами. Пьет и что-то рассказывает. Я не сморю в их сторону, погружаюсь в воду, но держусь за круг Лины. Страшно и стыдно, что я хватаюсь за кург, чтобы не утонуть. Хотя тут невозможно тонуть, бассейн правда не глубокий, но страх выше разума. Вдоль наплававшись, я беру Лину и прощаюсь с соседями, которые не хотят нас отпускать.

Но Марат встревает и говорит, что нам правда пора. Благодарю за прекрасный вечер и ухожу, оставляя там Марата.

Купаю Лину и укладываю спать, когда слышу как открывается дверь в комнату.

— Уснула? — спрашивает этот черт, по имени Марат.

— Да.

— Выходи, — я боюсь его тона, но бежать некуда.

Закрываю за собой дверь в комнату малышки. Марат хватает за локоть и тащит за собой в нашу комнату.

Только мы заходим, он со всей силы бьет меня по лицу.

Я падаю на пол, и чувствую вкус металла во рту.

Больно.

Касаюсь уголка рта, откуда идет кровь.

Глава 21 Ренат

Второй день уже, как Аврора избегает меня.

Из дома не выходит, я не вижу ее, даже на расстояние.

Что за чертовщина?

Пишу, звоню, когда вижу, что ее… этот уехал на работу, отвечает, что все в порядке. Но выходить из дома не хочет.

И я не могу пойти к ней, так как выходные и Лина дома.

Сегодня понедельник, и чертовски рад, что плюну на все и сам пойду к ней.

Только дождусь, что он уедет с Линой.

С самого утра жду, чтоб не упустить момент.

Стою на крыльце, курю.

Отсюда весь их двор на ладони.

Марат выходит за ручку с Линой.

Мелкая машет мне и во всю улыбается.

Она все выходные просилась к нам, к Милене. Играться, плавать. Только я слышал, как Аврора запрещала ей.

Слышал ее голос, но но видел.

Зато наша Милена ходила к ним, все выходные проводила у них. Я не запрещал, как Аврора, запрещала Лине. Они ладили и отлично проводили вместе время. Игрались, дурачились в песочнице у Лины. Ну конечно кушали они вместе, у Авроры.

Я ломал голову, но так не смог ничего придумать, по какой причине, Аврора стала избегать.

Маша контролировала каждый шаг Милены, я не мог сам сходить за ней и это бесило.

И Альбина, черт бы ее побрал, все выходные по пятам ходила за мной, секса ей хотелось. Мне тоже, очень, только ни с ней.

Хорошо, что она спит до обеда, и щас я спокойно схожу к любимой. Увижу ее.

Марат тоже поднял руку, в знак приветствия, и скрылся за воротами.

Через минуту я уже был на заднем дворе Авроры.

Хорошо, что у них нет ни нянь, ни домработниц.

И она одна дома.

Маленькими шагами иду на шум, который идёт с кухни.

Аврора стоит в шелковом халате, смотрит в окно. В сторону моего дома.

— Меня выглядываешь?

Она дёргается, но не поворачивается в мою сторону.

Я подхожу сзади, обвиваю вокруг талии руками, прижимаю к себе.

Рай.

Вдыхаю любимый запах.

— Я так соскучился, думал сдохну, — от моего голоса у нее мурашки. Дыхание учащается, она ставит на столешницу кружку с кофе, опускает голову.

Поворачиваю ее к себе и охуеваю!

— Это что? — сердце сейчас выпрыгнет с груди, пальцем провожу по болячке, в уголке рта, и смотрю на синяк, уже желто — фиолетового цвета, под глазом. Она опускает голову, не смотрит на меня.

— Я упала неудачно…. с лестницы.

— Что? — я кричу, и черт возьми мне плевать, что меня могут услышать у меня дома, — я что похож на дурака? Я его сука убью, и ты меня не остановишь! — трясу ее за плечи, — посмотри на меня, Аврора! Какого черта ты мне не говорила, что он поднимает на тебя руку? Да я его прикончу!!!

Меня разрывает внутри! Кажется все органы лопнули, разлетелись на части!

Особенно сердце и лёгкие.

Сердце страшно колет, а лёгким больно дышать!

— Сукаааа! Пиздец, малышка моя, — она мелко дрожит и плачет.

— Не трогай его…ты усложнишь все…

— Ты сейчас шутишь да? Хуже уже быть не может! Чего ты боишься? — она пожимает плечами, я притягиваю ее к себе, обнимаю. Нас обоих штормит.

Марату повезло, что его нет дома. Сука, я его убью!

— Что еще он сделал?

Молчит, чем ещё больше выводит меня из себя.

— Аврора, что еще он сделал?

— Ничего, правда. Клянусь, он ударил, я упала и ударилась. Он сразу же вышел из комнаты.

— Пожалуйста Аврор, скажи правду..

— Клянусь Ренат. Это первый раз, что он поднял руку….. Больше не трогал…и не разговаривал со мной…

— Он тебя точно не трогал?…………………… ну……. не домогался?

— Нет, клянусь! Поверь мне пожалуйста. Я сплю в комнате Лины, на диване. Он не зовет……..Слава Богу.

— Аврора, — я чертовски зол, меня трясет, ярость вырывается наружу, и если сейчас Марат встанет передо мной, я его размажу по стенке.

— Ренат, пожалуйста успокойся.

— Успокойся? Успокоюсь, когда мой кулак размажет его рожу по стенке.

— Нет пожалуйста, ты не сделаешь ничего…..- она проводит рукой по моим волосам, — он же меня точно убьет! — руки холодные, ледяные, я беру их в свои, пытаюсь согреть, целую и дую теплым воздухом.

— Не успеет, я все разрулю, раньше, чем он посмеет еще раз тебя тронуть…веришь? — я успокаиваю себя, и сдерживаю, чтобы не усугубить ситуацию, пока не решу вопросы, касаемо развода Авроры. Еще ничего не говорю ей, будет приятным сюрпризом, в качестве развода.

И тут, когда до меня доходит смысл моих мыслей, я невольно покрываюсь потом. Она разведется и уедет? А я? А как же я без нее?

— Выходи за меня замуж, стань моей, прошу тебя.

— Ты сума сошёл? — смеется, истерически, — я замужем, а ты женат.

— Я тебя люблю… очень. Влюбился, как только увидел. Я не хочу, чтоб он трогал тебя пальцем, слышишь? Пальцем, сука…. Ты выйдешь за меня замуж?

— Ренат, ты сейчас на эмоциях, не понимаешь, что говоришь.

— Я понимаю, как никогда не понимал, черт возьми!

— Что ты понимаешь? Я замужем! замужем, а ты женат!

— Я разведусь… ты только ответь мне, скажи да. Аврора.

— А дочка? Ты без нее сможешь?

Я придумаю что-нибудь, обязательно! Разведусь. Раньше не видел смысла разводится, у нас дочка, то есть у меня дочка, без которой я не смогу. Сейчас же есть смысл — Аврора. Я ради нее и в ад готов, лишь бы она была рядом.

Должен быть выход!

Но перед этим Марат получит по заслугам!

Ублюдок конченый!

— Ренат…

— Ты выйдешь замуж за меня? Отвечай?

— Выйду……..- она опять плачет, только это слезы радости, прижимаю к себе, — я спрошу, можно?

— Спрашивай, — целую в висок и дурею от ее запаха.

— Ты спал с Альбиной, вчера, позавчера? — отстраняется, стоит передо мной, губы дрожат, она смотрит на меня внимательно и ждет ответа.

О чем ее мысли, глупышка? Ревнует? Моя малышка меня ревнует, меня?

Жар птица в груди оживает и порхает, от этого чувства я летаю. Меня ревнует моя любимая женщина.

— Ренат, — мне смешно, правда.

— Иди сюда, — притягиваю ее к себе, сажусь и сажаю ее на колени, — я только тебя трогаю, тебя целую, только тебя хочу и только тебя люблю.

Нежно целую, собирая языком слезы с лица.

Блядь, хочу перевернуть все на своем пути, забрать свое и уйти.

Аврора и Лина, они моё, должны быть со мной.

Какое-то проклятие.

Смотрю на синяк, на лице любимой женщины, и проклинаю все на свете. Особенно Марата! Мужик бля, сукаа!

Я его прикончу.

Я все разрулю, я должен. Уже даже знаю как. Освобожу любимую от мужа, и заберу себе.

Навсегда.

Обнимаю ее крепко, прижимаю к сердцу, без капли намека на пошлость, и не слышу маленькие шаги. А зря.

— Папа?

Звонкий смех и пухлые ручки на моей руке, спускают меня на землю.

— Ты же моя милашка, — Аврора не задумываясь встает и берет на руки Милену, целует в щечки, — ты опять сбежала? — улыбается.

Я прихожу в восторг от этой картины, и хочу видеть это каждый день.

Черт возьми!

Альбина никогда не брала ее на руки, никогда. Даже в роддоме, после того как она родилась, и ее положили ей на живот, она крикнула, чтоб немедленно убрали.

Она же всю ее испачкает, новорожденный ребенок!

Я стоял тогда рядом, протянул руки, и обнял свою, только что родившую дочь.

Альбина даже кормить не стала, ссылаясь, что у нее испортится грудь.

Я и не настаивал, сам кормил ее с бутылочки, по ночам вставал, пока не появилась Мария Евгеньевна.

Теперь любуюсь своими любимыми женщинами.

— Ага, — улыбается Милена и пихает в рот Авроре шоколадку, та в свою очередь не теряется, принимает шоколадку, — у тебя болячка. Тоже упала?

— Тоже упала, — улыбается и еще раз целует щеки Милены, — ты завтракала, что уплетаешь шоколад?

— Да, ела не вкусную кашу, — я сижу молча, словно завороженный, — папа, будешь шоколадку?

— Я еще в отличии от тебя не завтракал, поэтому не буду.

— Ну…..- она облизывает свои пальчики, — сейчас тебя тетя накормит, у нее все кусно. Я знаю.

— Не надо, пойдем домой, — поднимаюсь и перехватываю ее у Авроры.

Аврора смотрит, понимает, что нам пора, но Милена….

— Я тоже хочу ее омлет…..

— Я приготовлю, если вы останетесь.

— Мы останемся, — не задумываясь, отвечаю.

Набираю Маше короткое сообщение: "Милена со мной, не ищи"

Клянусь вам, это утро было самым прекрасным в моей жизни, если вычеркнуть все случившееся с Авророй.

Пока Аврора жарила бекон, я разбил яйца и мешал.

Милена сидит как Маша из мультика, с ложкой и стучала по столу.

— Я вылила свою кашу под стол, — звонок смеется, когда признается, — пока Маша мыла пол, я ушла.

Мы в голос смеемся с Авророй, потом я поговорю с Миленой, что так делать нельзя.

Потом, не сейчас. Сейчас я наслаждаюсь идеальным утром и завтраком.

Мы втроем завтракаем, как одна семья. Не хватает Лины. Джае Аврора ест с аппетитом, что я не мог не заметить.

— Милена, скажи тете спасибо и пошли

— А когда Лина плидет из садика, можно я плиду иглатся?

— Можно конечно, — она ласково треплет щечки Милены..

— А поцеловать? — все никак не угомониться Милена.

Аврора тут же подходит ближе и целует Милену.

Я пользуюсь моментом, целую Аврору в щеку, Милена не видит.

Она быстро отходит и краснеет.

— Аврор, — смотрю не отрываясь в грустные глаза, — все у нас будет хорошо, веришь мне? — пожимает плечами, — верь!

— Я всегда верю пап тебе, — улыбаюсь, прощаюсь и ухожу. Через задний двор.

— Ренат… — Маша запинается и забирает у меня дочь, — она сбежала, я не заметила.

— Все в порядке Маш, она кроме как к……… соседям, никуда не идет.

— А мы кусно поели, — говорит Милена, — не твою кашу.

— Каша полезная! — отвечает Маша, — пойдем я тебя умою.

— Альбина спит?

— Да. Вы не представляете, как я переживала, чтобы она не дай Бог, не проснулась, — говорит еле слышно, она у нас умная, и я знаю, что она догадывается о моих чувствах.

— Спасибо Маш.

— Вы можете рассчитывать на мою помощь, ну в смысле я прикрою я вас, — Милена сорвалась с ее рук и пошла к игрушкам.

— Спасибо, я знаю.

— Ой милый… — Альбина зевая спускается по лестнице.

— Маш отвлеки чем хочешь Милену, чтобы не проболталась, где мы с ней завтракали.

— Поняла, — коротко и ясно, она хватает Милену и выходит с ней во двор.

— Я выспалась, и мне тут скучно.

— Развлекать тебя не буду.

— Почему? Ты мне вообще не уделяешь времени. Я скучаю по тебе, в то время как ты рядом, ты очень далеко.

— Правильно, у меня другие заботы. Не твои.

— Может сходим вечером куда-нибудь? Тут есть отличное кафе, — ни фига себе, отличное кафе, с каких пор тут ей что-то нравится? — Аврора сказала.

Меня аж передергивает от ее имени, я беру телефон, выхожу на крыльцо, отправляю ей короткое сообщение:

Ренат: Жду тебя на нашем месте, после полуночи.

Моя красивая: если смогу……

Ренат: смогИ

Моя красивая: постараюсь.

Ренат: в халате.

Моя красивая: хорошо.

Ренат: только.

Моя красивая: что.

Ренат: только в халате.

Моя красивая: хорошо))

Ренат: прихвати с собой паспорт.

Моя красивая: зачем паспорт? Ночью?

Ренат: вопросы потом. Буду ждать, в полночь.

Моя красивая: ок.

— Ренат, — Альбина выходит за мной, — я же с тобой разговариваю, сходим вечером? Ну котик, ну милый.

— Альбина, черт тебя побери, какой нафиг котик? Я никуда не пойду.

— Это называется отпуск? Мы никуда не выходим! Засели в этом болоте и сидим, — вот, проснулась истинная Альбина!

— Тебе не нравится?

— Кому понравится, скажи, сидеть тут, вместо Канар, что мы можем себе позволить, мы не бедствуем!

— Мне нравится! — тяжело вздыхаю, — Мне! И Милене!

— А мне нет! Я уже пол лета просрала из-за тебя, когда могла, как нормальный человек отдохнуть!

— Вот и отдыхай, вон иди плавай, или ты проснулась, чтобы вынести мне мозг!?

— Я не выношу тебе мозг! Говорю как есть и в бассейн я больше не хочу, наплавалась Я. Я нормальный отдых хочу, лето нормального! А ты притащил меня сюда.

— Я тебя никуда не таскал, сама приехала.

— Я не хотела сюда есть, приехала ради тебя!

— Я тоже Альбина, приехал ради тебя! Думал время проведенное вместе сблизит нас…….

— Ну так ты же не хочешь……близости, — она подходит ко мне, прижимается, гладит по спине. Я закрываю глаза, и терплю, — пойдем наверх? — облизывает мочку уха.

Черт возьми, мне противны ее касания.

Легким движением отталкиваю ее от себя.

— Близость заключается не только в сексе. Иди, займись своими делами. Мне нужно решить пару вопросов…..

— Во время отпуска? Ренат, мы отдохнуть приехали!

— Вот и отдыхай! Без меня!

Поднимаюсь на верх, делаю пару звонков, коротко об рисовая ситуацию.

Все ни так уж и плохо, как мне обещают, и не из такого семейного "идиллия" вытаскивали женщин, но нужно ехать в город.

Одеваюсь и срываюсь в город, весь в предвкушении предстоящей ночи, оставляя Альбину в вылупленными глазами, смотреть вслед. Плевать.

Мне нужно скорей закончить все дела, успеть к ночи.

Я уже думаю туда матрас отнести, чтобы было удобно?! А что?

Я мечтаю о ней, как о запретном, но таком сладком плоде.

Мечтаю провести с ней ночь в постели, и проснутся утром рядом.

Это невозможно.

Пока.

Потом не отпущу. Никогда в своей жизни.

Ближе к ночи я возвращаюсь домой, не думал, что так затянется. Но…. все не так-то просто достать, что нужно.

В итоге все получилось так, как нужно.

До полуночи еще далеко, и мне нужно как-то уложить Альбину.

Я не могу заставить себя ждать Аврору.

Я уверен, она придет.

Я чертовски соскучился.

Прохожу в гостиную и радуюсь как черт. Проблема решилась сама по себе.

Альбина пьяная сидит на диване, в одной ночной рубашке и пьет вино.

— Ооо………. любимый пришел, — ик,- будешь вино? Иди ко мне…

— Зачем ты напилась?

— Трезвой сложно принять всю правду.

— Какую?

— Что ты меня не любишь! — о как, неужели дошло, — ты со мной из-за дочери.

— Поговорим утром. Когда будешь трезвая, — беру под локоть и помогаю встать.

Ноги не удерживают ее, приходится взять на руки и поднять в спальню.

Тихо перекладываю на кровать, она тянет меня……….на себя.

— Трахни меня…..-говорит с закрытыми глазами.

— Обязательно трахну!

Выхожу из спальни, прямиком к дочери.

Мой нежный ангелочек спит, крепко прижав к себе мягкого слоника, который ей подарила Лина. Целую пухлую щеку и иду на кухню.

— Ты чего не спишь Маш?

— Ужинать будете, я разогрею?

— Не знаю даже…….я должен идти. Ты иди ложись спать.

— Может тогда чаю, вы и не обедали, уверена и в городе тоже.

— Хорошо, налей мне чаю.

— С пирогом.

Маша ставит мне чай и кусок пирога.

Я от счастья и волнения не могу есть, но голод берет свое.

Допиваю чай и иду в комнату……для гостей. Спокойно принимаю душ, хватаю плед и иду на нашу поляну.

Стелю плед, сажусь и закуриваю.

Нет я среди дня звонил Авроре, спрашивал как она и что делает? Хочу быть в курсе всего, а еще хочу всегда быть рядом, заботиться и защищать ее, любить и лелеять.

Это время тоже наступит, уверен.

Все вроде было хорошо, ее мудака не было дома.

Милена пол дня провела у них, игралась с Линой. Хотела еще остаться ночевать, но это я уже категорически запретил, как и плавать в бассейне, даже под присмотром Маши, знаю Аврора ни за что не выйдет из дома. Тем более к нам, она не пойдет.

Сейчас время уже полночь. Свет нигде не горит. Все спят. Неужели она не придет? Не хочу писать и подставлять ее, пока не решу все вопросы.

Но думать, что она не придет, или что еще страшно, он там с ней неизвестно, что делает, а меня нет рядом, еще страшнее.

В своих мыслях я не замечаю, как из-за кустов выходит тень и движется ко мне.

Аврора.

Стоит передо мной в шелковом халате.

Тяну за руки на себя. Обнимаю. Крепко-крепко, прижимаю. С минуты так сидим. Молча. Потом она отстраняется и целует мои губы.

Моя сладкая.

Врываюсь нежным поцелуем в ее рот. Наслаждаюсь, нежно шарю руками по ее телу, через шелковую ткань.

Развязываю пояс, сбрасываю с нее халат, не отрываюсь от желанных губ. Желание с головой накатывает, нежно покалывая в области паха. На ней был только халат. Обнаженная Аврора выглядит прекрасно, я лишаюсь рассудка. Есть только я и она.

Перекатываюсь и оказываюсь сверху. Плед мягкий, я не переживаю, что Авроре больно лежать, и все равно пытаюсь быть нежным.

Молча целуемся и гладим тела друг друга, только стоны срываются с губ.

Быстро освобождаюсь от шортов, с ее появлением в моей жизни, я перестал носить боксеры, раздвигаю ее ноги и плавно вхожу в желанное лоно.

Глава 22 Ренат

Я открыл в себе новые качества.

До встречи с ней я не подозревал, что ими так искусно владею.

А именно — я маньяк, извращенец и параноик. Вот.

Ревнивый до чертиков маньяк.

Бесит особенно, когда сейчас я ничего не могу сделать. Держу себя в руках.

А вот член в штанах держать не могу. А потому всю эту неделю мы с Авророй ночи проводим вместе. А днем отсыпаемся. Правда каждый у себя дома.

Я как тот извращенец целыми днями, до встречи с ней, не расстаюсь с телефоном. Все время пялюсь в экран. Там у меня камеры наблюдения.

Я же маньяк, а потому попросил разрешения у Авроры, установить камеры у них в спальне, на кухне и в детской.

Нет вы не подумайте, мне наплевать как там спит Марат. Я там установил для того, чтобы если не увижу ее на кухне, или в спальне дочери, я мог посмотреть, что происходит у них в спальне. И не допустить …это вот мои маньяческие качества. Знаю это звучит смешно, но я стал параноиком. Преследую любимую женщину.

Нет не преследую, ладно, пытаюсь защитить. Иначе никак.

Этот урод если один раз поднял на нее руку, то может и повторить. И тогда я разобью ему башку!

Странно, но когда Аврора говорила, что он не трогает ее, я сомневался. Чтобы такой мудак, как Марат и не трогал ее? А на деле все вижу сам. Даже слышу, но я не совсем маньяк, стараюсь не слушать их разговор. Стараюсь. Они сейчас живут как соседи, просто в одном доме. И я чертовски рад этому, у нас с Авророй появилось больше шансов видится. Наш плед я оставил там, чтобы каждый раз не таскать. Погода позволяет, да и на ту полянку никто не ходит. За огородами, всем как то плевать, что там. Полянка красивая, ну и ладно. Жители привыкли к ней, не ходят туда, даже цветы собирать, которыми усыпана вся полянка. Дурманящий аромат цветов стоит круглосуточно..

Не знаю, что в уме у этого мудака, как долго он так продержится, без женщины. Знаю, что ни с кем не встречается. Его пассия с мужем еще не вернулись с Германии. Насколько его хватит, один черт знает. Мне просто чуток времени нужно. Совсем чуток, и я могу уже действовать.

Первые несколько дней Альбина держалась, строила из себя обиженную. Не лезла со своими глупыми вопросами, и в принципе не лезла ко мне. А потом ее как сорвало. Ходила полуголая по дому, во дворе, безвылазно плавала в бассейне, но мне то похер, как она оделась. Давно не прет на нее.

Сижу на крыльце, просматриваю камеры.

— Ренат, милый, — она подошла ко мне с соком в руке, — давай охладимся. Такая погода чудесная, а ты в телефоне зависаешь.

— Альбина кто бы говорил про телефон. а тебе стоило бы помолчать.

— А что я ни так сказала? Ты с телефоном не расстаешься!

— От тебя перенял, — а как мне расстаться, если я вот проснулся только, после охуительной ночи с моей девочкой, и сейчас смотрю, как она спит. Она провожает Лину в садик, вместе с ним, и ложится спать. Но к их приходу у нее все убрано и готов, претензий никаких.

— Я не шучу, пошли искупаемся!

— Альбина, я только проснулся и кушать хочу, а не плавать, — смотрю на нее сверху, ну искусственная кукла!

— Да, ты теперь у нас целыми днями спишь!

— Я пошел кушать!

Прошел спокойно на кухню, где моя Милена кушает. Точнее она кормит Машу, а Маша в свою очередь ее.

— По-другому сегодня ее не накормить! — смеется Маша и открывает рот.

— Булочка моя, это что еще за новости? — сажусь рядом с другой стороны.

— Я вам сейчас накрою, — говорит Маша, встает и накрывает на стол.

— А мы сами покушаем, лады? — держу кулак в который она стукает своим маленьким кулачком.

— Папа, — разговаривает с набитым ртом, хотя много раз говорил, что так нельзя, — я хочу кушать, то что вы. А не вот это вот зеленую штуку.

— Это брокколи, мы тоже ее кушаем, это очень полезный овощ! Кучерявый!

— Куцерявый? — смеется звонко, — овощ тоже бывает куцерявый?

— Как видишь, и мы сейчас его вместе поглотим!

Я с удовольствием кормлю дочку и ем сам, конечно с нами еще Маша. А потом приходиться плавать в бассейне, с Миленой. Очень просит. Не могу отказать, она мой лучик солнца.

Держу ее в воде на животе и кручу вокруг себя. Смеется и веселится.

Альбина пытается к нам присоединится, но не получается. Она лишняя в нашем с дочкой кругу.

— Ты меня утопишь! — кричит мелкая, когда Альбина просит делать с ней тоже самое.

Вот Авроре она доверилась бы полностью, не сомневаюсь. Но не матери, которая изредко вспоминает, что она мать.

— Ренат! — кричит Маша с моим телефоном в руке.

Выплываю с Миленой, передаю ее в руки Маши.

— Я извиняюсь, — говорит виновато Маша, — но этот номер звонил вам беспрерывно.

— Все хорошо Маш, вытри Милену и на сегодня все.

— Ну папа! — надувает свои пухлые губки, в которые я чмокаю, — я есё хочу.

— На сегодня хватит, иди одевайся, скоро Лина придет из садика, пойдешь играть.

Я перезваниваю на знакомый номер.

— Ренат, ну блин сколько можно! — грубый мужской голос, напоминает мне отца, — мы нашли Самойлова!

— Блядь Миша, ты сделал мой день! — руки сжимаются в кулак, хочется прибить сразу же Самойлова, но он мне нужен, как воздух.

Он спасение для моей любимой. С его помощью я растопчу Марата, раздавлю, как букашку. Мы его ищем уже вторую неделю! С помощью его ложных, купленных показаний, Марат выиграл сложное дело в суде, с чего началась его успешная карьера юриста. После победы в нелегком деле, весь город и край, словно сошли сума, захотели получить себе успешного, молодого юриста. Марат стал востребованным и успешным, его дела поднялись в гору. И дело, которое онвыиграл с помощью ложных показаний, было единственно грязным в его карьере. Мои безопасники проверили его от и до. Ничего, кроме Самойлова не нашли. Чистый, сука! Только забыл замести следы, своего первого и единственного подкупа.

— Рано радоваться, он в другом городе, двести км от нас.

— Я сейчас же выезжаю, — быстро поднимаюсь в спальню, на ходу снимаю шорты и захожу в душ, с телефоном в руке.

— Ренат ребята справятся сами, куда ты рвешься?

— Сам хочу, я конечно доверяю твоим ребятам, но это такое дело, сам понимаешь, не хочу упустить.

— Я тебя одного не пущу! Самойлов он шишка в своем городе, поднялся благодаря деньгам Марата.

— Ладно, я прихвачу с собой пару ребят и все доки.

— Я поеду с тобой, не могу так рисковать!

— Лады!

***

Марат нашел Самойлова, заплатил большие деньги за показания.

Именно: Самойлов должен было явится в суд и подтвердить, что Егор Рисулов, сын мера города, уехал вместе с ним домой из ночного клуба. А Тимофей уехал с девушкой, на съемную квартиру Егора, который последний предоставил в полное распоряжение Тимофею, на одну ночь с красавицей. Которую утром нашли в ванной. Задушенной.

Егор преступник и страсный любовник, который в порыве страсти задушил девушку, играя в любовные игры, а Тимофей отбывает срок. Ни за что.

Самойлов Виталий, двоюродный брат Егора Рисулова и Молчанов Тимофей друзья детства и одноклассники, тот вечер провели в ночном клубе. После- все трое разошлись.

Молчанов уехал вместе с Самойловым, а Егор Рисулов с девушкой.

Все вокруг знали кто с кем и куда уехали, точнее в каком направлении, но никто не смел рассказать правду. Все боялись, каждый берег свою задницу.

Естественно записи с видеокамер, с ночного клуба и квартиры Егора исчезли тем же утром. Не удивительно. Отпечатки пальцев на съемной квартире принадлежали всем троим, они часто там проводили свободное время. Все кто мог, что либо знать, увидеть или услышать — молчали. Да и кто захочет свидетельствовать против Рисуловых? Никто. Доказательств никаких нет. Все уничтожено.

Но, Миша с ребятами нашли девушку, подругу погибшей. С тоненькой ниточки, развязалась тайна и истина.

Самолова заставили переехать в другой город.

Подальше с глаз, как говориться. Спрятали, но не надежно.

Я заставлю ублюдка признаться!

Каждый заплатит за то, что сделал.

Марат за подкуп.

Егор за то, что вместо него отбывает срок друг, а он все также развлекается на свободе, на деньги отца.

Мудаки!

***

— Аврора, милая, красотлуя моя, — она отвечает сразу на мой звонок. Я знаю, что она еще одна дома, поэтому свободно набираю ее.

— Ренат.

— Милая, я вынужден уехать на пару дней, потом по приезду все расскажу. Пожалуйста, держи меня в кусре всего, что происходит.

— Хорошо, а куда ты, если не секрет? У меня предчувствие плохое.

— Не волнуйся, тебе понравится результат, — о том, что суд уже рассматривает ее дело о разводе, я еще молчу. Скажу, когда придет первая повестка из суда. Для Марата. Все слушанья пройдут без присутствия Авроры. Я так устроил, тоже не последний человек в городе. Огородил ее, как можно дальше от всей этой грязи. Только к тому времени, как придет письмо с уведомлением Марату я должен быть уже на месте. Чтобы зашишитить любимую.

— А когда ты вернешься? — я слышу дрожь в ее голосе, но так надо, я должен уехать. Лично поговорить с Самойловым.

— Ты только не накручивай себя ничем плохим, хорошо?

— Ага.

— Аврора, милая… я люблю тебя, у нас все будет хорошо, поняла?

— Поняла…. когда вернешься?

— Не могу точно сказать, пару дней меня точно не будет. Ты смело можешь мне звонить в любое время, слышишь?

— Слышу.

— Позвонишь?

— Позвоню.

— Плачешь?

— Нет, — но я уже знаю, что да. Слышу и чувствую.

— Аврора.

— Я просто… ты когда рядом, я ничего не боюсь…

— Ничего не бойся, Аврор, я прошу тебя звони мне, в любое время! — я не хочу уезжать, оставлять ее, но по-другому не получится.

Глава 23 Ренат, Аврора

РЕНАТ

Мои пару дней продлились четыре дня.

Самойлов крупный бизнесмен в своем городе.

Востребованный предприниматель в сфере строительства.

Однако выловить его оказалось задачей нелегкой. Вечно занятой или ни в городе.

Но мы терпеливо ждали момента.

Устроили сюрприз, в его же кабинете, запоминающуюся встречу, где он сразу же во всем признался. Не без помощи моих ребят и самого Миши. Я же сидел в кресле, на его месте, и просто ждал своего выхода, которое не понадобилось. Он оказался трусом. Поэтому так легко Рисуловым удалось его уговорить, свидетельствовать против Тимофея.

— У меня жена и дети, я не могу признаться на суде!

— А у Тимофея не было возможности создать семью, — выкрикиваю и подрываюсь с места, — даже просто завести жену, совесть где?

— Я не виноват! Это они все, заставили….

— Не интересно, что да как, — кидаю ему в лицо папку с документами, — тут все доказательства твоей лжи, вот мне интересно Самойлов, — я обхожу стул, на котором сидит Самойлов, привязанный кончено, — как тебе живется, зная, что ни в чем не повинный человек сидит? Совесть не мучает? Впрочем, — останавливаюсь перед ним и вижу как слезы стекают по его лицу, — можешь не отвечать. Вижу, что нет.

— Пожалуйста……..у меня же дети…….

— Тварь, — въезжаю по роже, — каждый из вас понесет наказание, за ни в чем не повинную жизнь молодой девушки, за ни в чем не повинного человека, которого вы засадили, друга, одноклассника.

— Ренат, оставь его, — Миша встает с места, подходит к нам, — сюда уже едет полиция. Остальное не наше дело.

Да наши юристы поработали на славу. Пока мы искали Самойлова, дело огласке не давали. А сейчас начнется. Все ответят перед законом.

Довольный проделанной работой, на четвертый день мы возвращаемся домой.

В первый день, разве только когда за рулем был не смотрел в камеры, а так все время там.

Как тот маньяк, глаз не свожу с экрана телефона. Где везде Аврора. По ночам моя глупышка ходила на наше место. Сначала я не понимал куда она идет, собралась и пошла. Дальше дома камер то нет, набирал сразу же, так как видел, что ее мудак спит в спальне.

В первую ночь говорили с ней пол ночи. Она с полянки, а я с номера гостиницы, которую мы на время пребывания в чужом городе сняли. Последние две ночи не мог с ней говорить, из-за Самойлова. Сидели в засаде. Ругал и злился, чтобы не ходила.

— Не могу не ходить, тут твой запах. Тут мы, я обнимаю плед и вдыхаю самый родной запах, — по словам понимал, что плачет, — я скучаю и мне страшно.

— Я тоже очень скучаю, ничего не бойся. Аврора…

— Ренат..

— Возьми дочку и едь к родителям, погостить, пока я не приеду.

— Нет, там нет полянки.

— Я прошу тебя, не загоняй себя. Я приеду и у нас все будет хорошо. Поверь.

— Я верю, правда.

— Аврора, крошка моя, я очень тебя люблю.

— И я тебя очень люблю.

Упрямая. Сердце не на месте почему-то сегодня за нее. Всю дорогу смотрю в камеру. Мне ехать еще полчаса, долбанных пол часа и я ее обниму. Телефон поставил на панели, на магнитный держатель и смотрю онлайн. на экран.

Моя красивая уложила мелкую спать и сидит в гостиной. Тихо попивает что-то, то ли кофе, то ли чай.

Марат подходит к ней, что-то говорит. Не слышу, не имею привычку подслушивать.

Но потом смотрю за действиями Марата и черт возьми давлю на газ сильнее.

Он расстегивает галстук, швыряет его куда-то вниз. Я смотрю то на дорогу, то на выражение лица Авроры.

Прихожу в бешенство, когда Авроре в лицо он тыкает каким-то конвертом, следующим движением, Авроре приходит пощечина.

Я теряю контроль над собой и над управлением автомобиля.

***

АВРОРА

Как только Ренат сказал, что уезжает на пару дней, я стала паниковать.

Неосознанно. Я начала боятся Марата. Даже когда он просто сидел завтракал, я тряслась. Ждала, когда он уедет. Раньше при Лине я была спокойна, ничего не боялась. Была уверена, он себе ничего лишнего не позволит. Сейчас же, даже в ее присутствии боюсь. Хотя Марат ведет себя крайне спокойно, что вызывает у меня подозрение. Что-то не так! Вы меня хоть тресните. Или я уже себя накручиваю?! Не знаю, но предчувствие у меня плохое. Ренат ничего не говорит, ни на один вопрос не отвечает. Только твердит, чтобы верила и что все будет хорошо. Про камеры тоже молчит. Я не знаю, было ли у Марата что-то с той. Лесей или нет? С чем можно идти в суд. Ренат молчит, бережет мои нервы. А мне так делает хуже, потому что я все додумываю сама. Столько всего в голове, страшно становится. Теперь еще он оставил меня, уехал. А я? Как я сама тут со всем справлюсь, с моими не железными уже нервами! Да, я понимаю, что даже когда Ренат дома, он мне ничем не может помочь, если Марату приспичит меня насиловать. Но сам факт его присутствия рядом успокаивает. Сейчас же когда он уехал, я будто осталась голая. Не в смысле одежды. А душой. Я одна, опять, как всегда, как раньше. Каждый божий день я боюсь вечера и ночи. Боюсь возвращения Марата. До дрожи. Просто сейчас уверена, что если Марат захочет меня, я буду драться до последних сил. Пусть вырубит и делает, что хочет. Но в сознании я не дамся, хоть и понимаю, что физически намного слабее. Потому как я практически ничего ни ем. Аппетита особого нет. Вот когда Ренат приедет, тогда. да, у меня и аппетит и настроение появится сразу.

Сижу сама с собой в гостиной, пью чай с мелиссой. Как только Марат вырубится, я пойду на наше место. Мне там спокойнее. Там легко и свободно. Там любовь, там я ощущаю присутствие Рената. Да я наверное сошла с ума. Потихоньку. Все нервы за эти годы, дали о себе знать, раз я, как дура иду на полянку обнимаю плед, и ловлю умиротворение. Ренат ругает, чтобы я не ходила одна, но я не могу не пойти.

Сегодня Марат приехал сам не свой с работы. Нервничал, кидал на меня косые взгляды. Но ничего не говорил. Видела, что еле себя сдерживает. Боялась, но ничего не спрашивала. Он после ужина закрылся в своем кабинете. Мне честно все равно, сегодня приезжает Ренат. Вот, что меня больше всего волнует. Осталось только, чтобы Марат поднялся к себе и лег спать. И я свободна.

Но..

Марат выходит с кабинета и идет ко мне. Нервный, психованный.

— Это что? — тыкает в мое лицо конвертом.

— Откуда мне знать? — и я получаю пощечину. Больно, хватаюсь за щеку, — что ты делаешь?

— Шлюха, значит не знаешь что это такое? Мол ни в курсе да, мразь?

— Я правда не знаю Марат!

— Разводится со мной решила? ааа?

— Я? Разводится?

— Еще скажи, что не ты подавала в суд на меня, сука? — следом подлетает вторая пощечина, у меня искры вылетают с глаз.

— Марат правда… — блин я сейчас соображаю туго, может Ренат, что то сделал, а я не в курсе? — но я хочу развода!

— Хуй в рот ты получишь, а не развод!

— Марат, давай поговорим, как взрослые люди! Ты не можешь силой меня удерживать, у меня нет больше сил терпеть тебя! — я пытаюсь подняться с дивана, он возвышается передо мной, толкает в грудь, я падаю обратно.

— Терпеть? Значит ты меня терпишь? Шлюха! Я столько лет вкалываю, чтобы ты и наша дочь ни в чем не нуждались, а ты терпишь?

— Марат, неужели ты не понимаешь, до сих пор не понял, я не люблю тебя и не полюблю! Не хочу жить с тобой, это невыносимо! — у меня дрожат губы, я покрылась холодным потом, ладони ледяные.

— Невыносимо значит? — он расстегивает ремень, вгоняя меня в угол дивана, я поджимаю ноги под себя, и думаю, если подойдет, я ударю его ногой, — дрянь такая! Ты еще радоваться должна, что я тебя трахаю! Вернее трахал, в последнее время забросил это дело, поэтому расслабилась? Сейчас выбью, вытрахаю всю дурь с твоей головы! Шалава! Правильно говорят, надо член держать в дырке бабы, чтобы всякая хуйня не лезла в голову! — он наклоняется надо мной, я бью его ногой, попадаю в бедро, лишь раздражаю его и завожу больше. Потому как в следующую секунду он переворачивает меня на живот, прижимает мои руки, очень больно их скручивает за моей спиной. Я кричу, не громко, чтобы не разбудить Лину. Только чувствую как на мне рвутся мои трусики, больно оттягивая половые губы.

Я извиваюсь, как могу, вожу попой туда-сюда, не даю Марату шанса тронуть меня членом.

— Сука! Угомонись ты, все равно вытрахаю.

— Нет Марат, пожалуйста, не трогай меня, — я рыдаю, громко в голос, не могу контролировать себя, слезы ручьем текут из моих глаз. Перед глазами все плывет, я ничего не вижу. Мои руки больно зажаты в его руках, он сильно давит на поясницу, вынуждая прогнуться в пояснице. Я вытягиваю ноги, теперь я лежу под ним, вытянув ноги.

— Дрянь, — вторая рука Марата наматывает на кулак мои волосы, поднимает голову, поворачивает к себе и больно кусает за губы. Я чувствую вкус металла.

Тянет вверх за волосы, больно. Я точно останусь без клочка волос, мне кажется он вырвет их вместе с кожей.

— Подними сейчас же свою задницу.

— Нет Марат, пожалуйста, — его не пробить никакими словами.

— Я же просто трахну тебя, во все дырки, свою жену, ты обязана ублажать мои прихоти, понимаешь? — мерзко облизывает мочку уха, я от боли поднимаюсь, руки все так же за спиной, он держит их, ими же давит на поясницу, — умница, — я чувствую его гладкую головку возле входа, он трется, скользит вверх вниз, тихо постанывая, — ты должна думать только о том, как доставить мне удовольствие. Своему мужу, поняла? А не о разводе.

— Боже Марат, пожалуйста отпусти меня, — не могу признатся, как мне больно. Мне адски больно, волосам и рукам. Я прижимаюсь щекой к дивану, зарываю лицо в подушку и реву.

Он отпускает волосы, я облегченно выдыхаю, но… если бы знала, для чего он отпустил мои волосы, я предпочла бы терпеть эту боль, или чего еще хуже, остаться без волос. Потому палец Марата полностью погружается в анус. Он двигает им, больно. Сухо. Такое чувство, что меня порвали. Боже, я сегодня точно умру.

Второй палец Марата входит в мое лоно, я кричу, когда он начинает вдалбливать в меня одновременно пальцами.

— Мразь ты..- рыдаю в подушку, уже готовая ко всему худшему, как мне становится легко. Мое тело покидает тяжесть Марата, я дышу и даже встаю с места. В потоке слез ничего не соображаю и не вижу. Вытираю сопли. подушкой, она все в крови, наверное с губ, это не важно. Важно то, кого я вижу. Ренат оттягивает от меня Марата, поворачивает его лицом к себе. Тот в свою очередь поспешно заправляет член в брюки.

— Сука, ты что здесь делаешь? — вопит разъяренный Марат.

В следующую минуту я вижу, как кулак Рената впечатывается в лицо Марата.

Марат от неожиданности падает назад, хватается за нос, с которого кровь брызгает струей.

Я поправляю платье, забираюсь в угол дивана и кричу, от страха.

— Поднимись к дочери! — приказывает Ренат.

Я никогда не видела его таким. Бешеным. Злость и ярость рвутся наружу.

Я испуганно, поднимаюсь на верх. Стою на краю лестницы и наблюдаю, не могу я оставить его с ним и уйти.

Марат поднимается и получает еще один удар, от которого он сгибается вперед. Рычит, движется на Рената, головой упирается в его живот и толкает его, пока Ренат не упирается в стену. Ренат поднимает за плечи Марата и бьет головой в лоб Марата. Тот падает, кровь так и хлещет из носа, губ, кажется отовсюду.

Ренат поднимает глаза на меня. Ловит взгляд, не отпускает. Я тихо поскуливаю, зажимаю рот рукой и реву. Руки дрожат, я вся дрожу, коленки подгибаются, я падаю на колени. Мне страшно, очень. Марат же после всего, точно убьют Рената, а потом и меня. В лучшем случаи, если это будет легкая смерть.

Пока мы с Ренатом поглощаем друг друга взглядами, Марат поднимается, и наносит нескончаемые удары по животу Рената.

— Какого х*я ты делаешь? — орет как потерпевший.

— Какого х*я ты делаешь Марат? — Ренат перехватывает руки Марата, и наносит ему ответные удары. Они оба падают, катятся по полу, нанося друг другу неконтролируемые удары.

В мгновенье и я спускаюсь к ним.

— Прекратите! — я бегаю вокруг них, боюсь что-то сделать. Оба в крови, закрываю лицо руками и реву.

— Уйди сказал к дочери! — я отчетливо слышу голос Рената, открываю глаза, когда он сидит сверху Марата и наносит ему удары по лицу, превращая его в кровавое месиво, — тебя не учили в детстве не бить девочек? Ааа?

— Ренат, ты убьешь его! Хватит!

Марат уже без сознания.

Смотрю на Рената и понимаю, как люди совершают убийство, находясь в состоянии аффекта. Нет, я не могу допустить, чтобы Ренат стал преступником из-за Марата.

А потому я не раздумывая подхожу к нему сзади, обнимаю. Нет оттянуть у меня не получается, поэтому кричу:

— Ренат, пожалуйста, он без сознания! Ты его убил!

— Ты тоже просила, — он перестает наносить удары, — просила? Пожалуйста, не трогай меня, просила? Он перестал?

Мы слышим звук сирены, Ренат встает с него. Смотрит в сторону входной двери, куда заходят полицейские. Откуда они взялись я не знаю, но мне становится еще страшнее.

Ренат чувствует и обнимает меня.

Крепко.

Глава 24 Аврора

Когда Марата забрала скорая, я не столько волновалась, сколько за Рената, когда его забрали полицейские. Душа разрывалась на части. Я ревела, не могла остановится.

От страха за Рената, я забыла про собственные физические боли. А болели губы, искусанные Маратом, опухли и посинели. И волосы. Это отдельная тема, если бы мне кто-то сказал, что волосы болят, я бы не поверила. Но они у меня болели, в корнях. Я все думала, что он их вырвал у меня с корнем, но чудо, они на месте.

Я стою у ворот и смотрю на след удаляющейся машине, в которой везут Рената.

Марата забрала скорая, раньше, чем полицейские Рената. Хоть и Ренат на последок сказал, что это он по дороге вызвал полицейских, я все равно места себе не находила.

— Послушай Аврора, я уверен, меня отпустят через пару часов.

— Откуда ты можешь это знать? — дрожащим голосом спрашиваю Рената, поглаживаю плечи, смотрю на синяки на лице, которые темнеют на глазах. Бровь рассечена, но не сильно, швов не требуется.

— Это я их вызвал, когда ехал сюда. Думал, что Марат не уйдет, не оставит тебя в покое, я не не предполагал, что дойдет до скорой…

— Ренат. мне страшно.

— Он живой.

— Не за него. За тебя, что будет, когда он вернется?

— Он не вернется.

— Ты что-то знаешь? — мой голос дрожит, зубы стучат, я холодная, словно лёд, летом.

— Я знаю, — он тяжело выдыхает, — сегодня убедился, он тебя обижал, а ты терпела.

— Ренат.

— Аврора, часто?

— Ренат, — я опускаю глаза.

— Часто он поднимал на тебя руку? — окровавленными руками он поднимает мое лицо, заставляет смотреть в глаза.

— Он не поднимал на меня руку..

— Аврора! — он злится, ярость прямо таки вырывается с его груди. Он тяжело дышит, злиться, — если бы я знал раньше! Господи!

— Он меня не бил. правда.

— Молодые люди, — к нам подходит полицейский, — вы Ренат?

— Да.

— Вы поедете с нами, для дачи показаний. Я полагаю, это не единственное, что у вас есть на Марата Бортникова?

— Правильно полагаете, — мы все еще стоим, обнявшись, не отрываем взгляда друг от друга.

— Что еще Ренат? Я что-то не знаю?

— Ты много чего не знаешь.

— Так, а вы, — обращается ко мне полицейский, — Аврора Бортникова?

— Да.

— Будите писать заявление на мужа?

— Я… не.

— Будет, — отвечает за меня Ренат, я же боюсь, Марат же меня убьет!

— Даже если вы не будете писать, у нас завтра будет запись с камер видеонаблюдений, его так и так посадят. И не только за это.

— Запись? — смотрю на Рената, краснею, мне стыдно, если он все видел в камеру, что со мной вытворял Марат. Боже, — Ренат, ты все видел? — опускаю глаза, не могу смотреть на него.

— Аврора, девочка моя, не стоит за это переживать. Тебе ни з что не стоит переживать!

— Так все, у нас времени мало, поехали, — говорит полицейский, — у вас две минуты.

— Аврора, слушай меня внимательно, — говорит Ренат, нежно, еле прикасаясь моих губ пальцами, — собери все необходимые вещи, самый минимум, свои и Лины, остальное докупим, я вернусь, заберу вас отсюда. Поняла?

— Куда?

— В твой новый дом! В наш новый дом.

— В наш?

— В наш. Ты же выйдешь за меня замуж? — смотрю на него не моргаю.

— Ренат, мы оба еще в браке.

— Это вопрос времени.

— Я не знаю..-губы дрожат, голос еле слышен, я не понимаю в данной ситуации, мозг ничего не соображает.

— Мы будем жить вместе, я ты и наши девочки.

— А Альбина? Марат?

— Твое дело-собрать минимум вещей, я вернусь через пару часов и заберу вас, и Милену. Она тебя любит, я знаю, что и ты ее любишь, и девочки очень поладили между собой, думаю у нас не будет проблем.

— Ренат? — мы слышим голос полицейского, Ренат целует меня в лоб, смотрит в самую глубину глаз, — мы не можем долго вас ждать. Поехали.

— Ты будешь меня ждать?

— Ты так говоришь, будто тебя не будет долго? — я не могу отпустить его, сильней прижимаюсь к нему, чувствую, просто знаю, без него я буду одинокой и пустой, как колба.

— Пару часов, — опять поцелуй, короткий, в губы, — я вернусь за вами.

— Хорошо, — его лицо в моих руках, мое лицо в его руках, мы не можем оторваться друг от друга, пока полицейский еще раз не зовет Рената. Его забирают.

Я смотрю вслед удаляющейся машине, пока она не исчезает из вида. Бегу наверх, первым делом забегаю в комнату Лины, убеждаюсь, что она крепко спит, иду в свою комнату, принимаю горячий душ, который смывает с меня запах Марата. Я немного отогреваюсь и перестаю дрожать. Полная предвкушений от переезда, я собираю вещи, самые необходимые. Получаются две небольшие сумки. Спускаюсь в гостиную, забираюсь на диван, и жду. Жду Рената.

Незаметно для засыпаю, просыпаюсь в девятом часу утра. Быстро поднимаюсь в комнату Лины.

— Мамочка! — моя куколки сидит в пижаме и рисует, — я видела что ты спишь, и поднялась обратно к себе.

— Моя умница.

— Там в гостиной. там такой беспорядок и красные пятна.

— Это. это кетчуп, мы с папой ночью кушали, — выдавливаю из себя улыбку.

Смотрю на часы и понимаю, что зря ждала Рената. Его нет.

— Лина, ты не выходи из комнаты, хорошо?

— Почему? я не пойду в садик?

— Нет, ты останешься дома.

— Мама, у тебя губы. что с ними?

— Это от кетчупа, он был сильно острый.

— Я всегда тебе говорила, не ешь перец, вот видишь, что бывает, когда ты не слушаешься меня? — она звонко смеется.

— Впредь буду слушаться, обещаю.

— Посмотрим, — она с важным лицом продолжает рисовать.

— Сиди здесь и не выходи, я принесу тебе завтрак.

— Ладно, я буду слушаться, — треплю за пухлую щеку.

— Я съем твой сладкий язычок.

На спех я готовлю завтрак из овсяной каши, какао и бутерброд с маслом и беконом, поднимаю все в комнату Лины. Не хочу, чтобы она еще раз видела бардак и следы крови, которые я наврала, что это следы кетчупа, надеюсь она ничего не заподозрила

Убираю в гостиной, вымываю пол. А в душе реву, что Рената нет. Время уже обед. Весь день не нахожу себе места. Заглядываю на соседский дом, там тишина и покой. Даже Милена не выходит из дома. Точно что-то случилось с Ренатом. Я волнуюсь, нервно расхаживаю по дому, занимаю себя готовкой.

— Ты столько всего наготовила, — заявляет Лина, сидя на кухне, за столом, пьет холодный сок, — у нас будут гости?

— Нет, просто я же люблю готовить, — я весь день стараюсь не выдать себя, улыбаюсь, занимаюсь с Линой раскрасками, потом мы вместе читаем, пока готовится пирог. Нет-нет слезы сами срываются с моих глаз, я их быстро вытираю, незаметно. От безысходности, я не знаю что делать? Как быть? Телефон Рената выключен и находится вне зоны действия сети.

К вечеру я сдаюсь, набираю в полицейский участок, где мне сообщают, что Рената они отпустили через пару часов, после допроса.

Я опускаю руки и нервно смеюсь.

Ренат не приезжает даже на следующий день. И через день, он тоже не приехал.

Я сегодня осмелела и пошла к соседям домой.

Поцеловала в закрытую дверь и ушла.

Дома никого не оказалось, поэтому все эти дни и не слышно, не видно никого во дворе. Меня начало колотить мелкая дрожь. Ренат пропал, мне страшно, я не знаю где он и что с ним случилось? У кого мне узнать?

Я пробовала, да, звонила Альбине, думала просто поговоорю, спрошу как дела и тому подобное, но у нее выключен телефон. А Машин номер я не знаю. Куда мне звонить и кому ума не приложу? Я все время плачу, не при Лине, при ней я сдерживаюсь. Мы вместе играем, готовим, рисуем. Стараюсь проводить с ней весело время. В садик я звонила, сказала что нас не будет. На какой срок я не знаю, но обещала что выпускной у нас пройдет именно в нашей группе. Она там всех любит и знает, и ее тоже. Поэтому, где бы мы не закончили садик, выпускной однозначно будет в ее группе, в этом садике, в который она проходила с двух лет. Слезы наворачиваются на глаза, стоит мне подумать о том, что я не знаю, что с нами, со мной будет завтра. Сейчас такая ситуация сложилась, что я не уверена в завтрашнем дне. Да и в сегодняшнем тоже.

Но сидеть дома и ждать Марата, я не собираюсь. Да, мне страшно, я каждую минуту боюсь, как параноик, что он вернется. Хотя умом я понимаю, что ему не выбраться уже.

Когда к нам приходил следователь, я все расспросила. Знаю, что Марат пока еще в больнице, и оттуда он отправиться в следственный изолятор. Все равно страшно.

Поэтому, когда я не обнаруживаю соседей дома, я решаюсь и звоню папе.

— Папа, забери нас отсюда! — я всхлипываю.

— Аврора, я сейчас же выезжаю, — без вопросов, — только не отключайся, пока я еду, коротко обрисуй что произошло? — я слышу как он заводит двигатель, так же слышу на заднем фоне голос мамы:

— Ты куда?

— За детьми.

— Стой, я с тобой! — я слышу как захлопывается еще одна дверь, я так рада, что мама тоже едет, поможет мне с вещами.

— Аврора, мы выехали, едем с мамой.

— Я слышала.

— Что случилось? Вам угрожает опасность?

— Нет. Я не могу так по телефону, я соберу вещи, пока вы едете.

— Дочка, ничего не надо. Я все куплю, все что нужно.

— Папа, — Ренат тоже мне так говорил. и пропал, только папа не пропадет. Уверена, — я жду вас.

Я заканчиваю разговор, поднимаюсь к Лине и прошу ее собрать все ее любимые игрушки.

— А что случилось?

— Мы уезжаем. Переезжаем.

— Куда?

— Пока не знаю. Подальше отсюда.

— А папа? Мы его ждать не будем? — я обманула Лину, сказала, что папа уехал в командировку, а сейчас я не знаю, что ей сказать. Надо бы правду, что мы с ним никогда не будем вместе. Более того, я не знаю, разрешены ли свидания детей с папами в тюрьмах. Ну и не хотелось бы, чтобы моя маленькая дочь, бывала в таких отдаленных местах. Я подожду, пока ей исполнится восемнадцать и тогда пусть сама примет решения, как быть с отцом. Как же все сложно?!

— Папу мы ждать не будем. Будем жить без него, — я спускаюсь на колени перед дочкой, беру в руки ее маленькое личико, — Лина, ты еще маленькая, ничего не поймешь, но когда ты вырастешь, я обещаю, ты все узнаешь. А пока мы поживем без него, ладно?

— Я не увижу его? — она начинает плакать и разрывать мое сердце на кусочки, я стараюсь держаться и не зареветь.

— Я пока не знаю, — говорю честно и как есть, — посмотрим как все сложится, хорошо?

— Я буду скучать без него.

— Я тебе обещаю, тебе не придется скучать, — и обещаю сама себе, что сделаю все возможное, чтобы Лина никогда не скучала, — ты мне веришь?

— Верю.

— Тогда обними меня и верь, у нас все будет хорошо.

Она обнимает меня крепко-крепко и помогает мне собирать вещи.

— Дочка? — папа кричит на всю гостиную.

— Дедушка приехал? — мы с Линой не сговариваясь сбегаем вниз, к дедушке и бабушке.

— Мама, папа! — я со слезами на глазах обнимаю обоих, по очереди. Потом Лина.

— Дочка мы потом поговорим, — говорит мама, — сейчас давайте, садитесь в машину и поехали отсюда, — мама как всегда, понимает все без слов, по выражению моего лица.

Грузим вещи, которые мы успели с Линой собрать в багажник, остальные вещи папа не разрешил собрать, я закрываю дверь, закрываю ворота, прячу ключ в почтовом ящике и сажусь в машину. Долго смотрю на дом, в котором я была несчастлива, потом папа отъезжает.

— Папа, поехали в баб Нюре в деревню, — баба Нюра-это тетя моей мамы, живет очень далеко от нас, поэтому мы редко виделись. Только звонки по телефону. И то в первое время только звонки были, потом ее сын подарил ей новый телефон и научил звонить по видеозвонку. Мы хоть виделись, моя Лина кстати очень ее любила.

— Все так плохо? — папа смотрит в мои глаза, в зеркало заднего вида, — что мы едем за шестьсот километров?

— Мне просто страшно, я хочу в деревню.

— И я хочу, — кричит рядом сидящая Лина, — наконец я увижу бабулю!

— Поехали!

Глава 25 Ренат

— Я могу идти? — в сотый раз повторяю этот вопрос. Уже не знаю сколько прошло времени, с тех пор, как я тут, отвечаю на одни и те же вопросы, по кругу.

— Подождите, вам надо расписаться под своими показаниями, — молодой следователь протягивает мне бумаги, я быстро черканю роспись на каждой бумаге.

— Теперь я могу идти? — нервы уже ни к черту, Аврора ждет, а меня никак не отпускают.

— Вот теперь можете, — отвечает следователь, протирает глаза видно он сам тоже устал, убирает бумаги в сейф, — я тоже домой, пока не чокнулся.

— Вас довести? — спрашиваю и надеюсь, что откажется, потому что времени у меня в обрез, уже светает. Представить боюсь какие мысли у моей красивой, поэтому после того, как следователь говорит, что сам доедет, я вылетаю из отделения. Лечу на бешенной скорости, скорей к Авроре. Заберу их с дочкой, отвезу в столицу. Я так решил, еще месяц назад купил дом в столице, недалеко от своего главного офиса в столице, но на себя не стал оформлять. Оформил на Машу. Да, у меня к ней больше доверия, чем к Альбине. С ней я думал решить все вопросы, после того как вернусь. Сначала отвезу моих девочек в столицу, Аврору и Лину, потом вернусь за Миленой. Хотя еще понятия не имею, как разорвать отношения с Альбиной. Разойтись по-мирному. Чтобы оставила мне дочь, я без нее не смогу.

Всю дорогу до дома я ломаю голову, но придумать ничего не могу. С Авророй было проще. Да помочь ей избавится от Марата вышло быстро и легко. Их на этой неделе разведут, официально. Моя Аврора даже может отсудить дом, в котором они жили, но он ей ни к чему. Я дам ей все, все что нужно для счастья. От Марата ничего не нужно. Все удивляюсь, как от такого монстра родилась, такая милая дочь. Тьфу-тьфу, я надеюсь она характером в мать.

Но решение приходит само, когда я захожу в дом и застаю плачущую Машу. Я решил заехать домой, принять душ, прежде чем вернутся за Авророй. когда увидел себя в зеркале. Кровь засохла на брови и на щеке, как стекала, так и засохла. Фингал под глазом стал темнее, на лице ссадины и царапины. Даже волосы в крови, про одежду молчу. Нет надо смыть с себя кровь Марата, фу! И свою кровь.

Захожу в дом и застываю.

— Что случилось Маш? — она сидит на диване, пухлыми руками вытирает слезы с лица. Всхлипывает и не может разговаривать. Я иду за водой, для Маши, она пьет и отвечает.

— Альбина. она исчезла с Миленой..

— Как это? Маша как так? — я кричу, не могу контролировать свои эмоции.

— Я звонила вам, но вы не брали трубку. Потом и вовсе отключили телефон.

— Черт! Черт возьми! Я его забыл там, в отделении. Они у меня его забрали, потом допрашивали. Куда она уехала? Как?

— Не знаю, правда. Мы слышали шум и сирену. Милена уже спала, я спустилась вниз, а тут Альбина стоит, смотрит в сторону соседей. И твою машину она видела. у них. Распсиховалась. Но она сразу никуда не уехала. Мы легли спать, когда все утихомирилось. Я хотела пойти к ним, к Авроре, хотела узнать, что произошло, может нужна помощь? Но Альбина запретила. Сказала спать, а то завтра не смогу справится с Миленой. Потом я вот проснулась, хотела проверить Милену. а там пусто, в ее комнате и в комнате Альбины. Все вещи забрала, все! Ни одной ниточки, ни одной игрушки не оставила. Свои тоже все собрала.

Я хожу из угла в угол. Смотрю на дом соседей, там нигде не горит свет. Значит Аврора спит. Не стану ее сейчас тревожить. Надо подумать!

Черт! Взорвись мозг!

— Маша, тащи свой телефон! — она вытаскивает телефон с кармана пижамы и протягивает мне, — у тебя есть номер Авроры?

— Нет. У Альбины был..-я замечаю как быстро она замолкает, словно жалеет о сказанном.

— И я не помню его наизусть, черт возьми! Маша, набери мне Мишу, — я знаю у нее есть его номер. Сам его записывал в ее телефон. Так было спокойнее, в случаи чего Маша могла набрать Мишу, он без проблем решил бы все вопросы, пока меня нет рядом.

— Возьми, — Маша протягивает мне телефон, не переставая плакать, — где моя девочка?

— Миша здорово! Нужна помощь, прямо сейчас. Альбина исчезла с Миленой. Ночью. Найди. Проверь все аэропорты, автовокзалы, жд вокзалы. Сам все знаешь. Через пятнадцать минут я жду отчета, — Миша дает добро, без колебаний, как всегда, — Миш через пятнадцать минут, не позже.

Я должен успеть сука.

Успеть догнать, где бы они не были.

— Маш я приму душ, приготовь мне вещи, сразу же после, я уеду. Надеюсь найдем.

— Я с вами поеду, можно?

— Конечно, не сидеть же тебе здесь.

Наспех принимаю душ, и выезжаю. С Машей.

— Маш, набери мне Мишу еще раз, я не успею заехать в отделение, забрать свой телефон. Надеюсь Аврора никуда не уедет, без меня. Черт! — Маша протягивает мне телефон.

Миша отчитывается, нашел их, в аэропорту.

— Ренат, ты только успокойся, — он тяжело вздыхает, а я сильней давлю на газ и сворачиваю в сторону аэропорта, — они летят в Благовещенск. С пересадкой.

— Что?

— Через Москву. Ты не успеешь.

— Купи мне билет. Миша, я знаю, ты сможешь, ты сделаешь так, что в Москве мы с ней встретимся, в аэропорту.

— Ренат, ты ставишь мне такие задачи, — он вздыхает.

— Я знаю, ты сможешь.

— Постараюсь, но не обещаю.

— Миш, в Благовещенск Альбина должна полететь одна, я должен забрать у нее дочь, в Москве, — я отключаюсь, Маша смотрит на меня с ужасом.

— А кто там в Благовещенске? Это же, край, конец географии!

— Я не знаю! Маш, прости меня, но я вынужден забрать у тебя телефон.

— Не проблема, я дома буду, у вас, ждать вас с Миленой..

В аэропорт я ехал уверенно, знал, Миша не подведет, и сделает все так, как надо. Не впервой. Не такие ситуации разруливал.

Машу отправил домой на такси. Ждать нас с дочкой. Именно так и будет.

Через три часа я приземляюсь в аэропорту, в Москве. Через пол часа у Альбины с Миленой рейс в Благовещенск. Регистрация давно началась. Я должен их найти, до посадки в самолет.

— Милена, — в толпе не сразу заметил ее золотые кудри, думал что не найду, людей столько, полный зал, все куда-то спешат. Волнуются, носятся туда-сюда, как потерпевшие. Я остановился позади спещащей Альбины, которая тянет за руку Милену, Милена в свою очередь не успевает за мамой, потому как Альбина чуть ли не бежит. А услышав мой голос, принялась в бег, таща за собой дочку.

— Папа! — визжит Милена и освободив свою руку от маминой бежит в мои объятия.

— Куколка моя, — целую в пухлые щеки, куда хотела без папы?

— Отпусти немедленно Милену! — приказывает Альбина.

— Тебе счастливого полета. Свободна, — спокойным голосом говорю, не хочется скандала при Милене. Черт с ним, что в аэропорту, что людей полно, главное не при ребенке. Разворачиваюсь и ухожу, с Миленой на руках.

— Алиев! — кричит Альбина, — ты совсем офигел?

— Ты когда взрослой стала, что позволяешь себе кричать на меня? — разворачиваюсь и упираюсь в Альбину. Она дышит часто, запыхалась бедная, пока бежала.

— Я..я… отдай мне дочку.

— Я хочу с папой, — Милена еще крепче обнимает меня за шею, — папа, а еще я хочу кушать!

— Ты что не кормила ребенка?

— Мы не успели. Ренат, отдай мне дочь, у нас вылет..

— У тебя вылет, если не поспешишь, опоздаешь, — я разворачиваюсь и ухожу в сторону выхода. В отель, покушать, накормить дочку, потом найти два билета и вылететь обратно. Домой. К Авроре, черт возьми, как представлю ее состояние.

— Ренат! Мы должны поговорить, — она шагает следом.

— Альбина! — я смотрю на дочь, и не хочу при ней выяснять отношение, — черт тебя подери! — Пошли, тут должна быть комната матери и ребенка.

Оставляем Милену в комнате, выходим в коридор.

— Чего ты хочешь? Тебе кто позволил забрать дочь?

— Я у тебя должна спросить? — Альбину заметно потряхивает, тут объявляют, что завершилась посадка на ее рейс, она заметно злится, — или у твоей шлюхи? Или за дуру меня держишь, думали я ничего не замечала?

— Закрой свой рот, в сторону Авроры, — мой кулак останавливается рядом с ее головой, — не смей никогда о ней говорить, ясно?

— Ой! Вы посмотрите, тронули его ебливую суку! Тьфу! — моя рука автоматически хватает ее за горло, не давлю, но сука она молчать не собирается, — А я и думаю, почему мой Ренат не хочет меня? Не трахается, неужели совсем не хочет секса?! А оно вон что!

— Заткнись Альбина!

— А то что? Задушишь? — я отпускаю ее, отталкиваю от себя подальше.

— Не доводи, могу не сдержаться, — не моих правилах трогать женщин, но черт возьми, как же тяжело себя сдерживать, когда речь об Авроре, — что ты хочешь?

— Дочку, отдай мне Милену.

— Альбина, не стоит. Может кто-нибудь и поверит в твою материнскую любовь, но не я.

— Не получишь развода.

— Ты меня этим не напугаешь. Мы разведемся в любом случаи. В твоих интересах по-хорошему со мной договорится.

— Ренат, милый-она подходит ближе.

— Стой на месте!

— Ренат, я же тебя люблю, — с ее глаз скатываются скупые слезинки. Будто она выдавливает их из себя.

— Альбина, мы взрослые люди. Оба знаем, что никакой любви нет.

— Это ты меня не любишь!

— Я это никогда не скрывал. Не врал никогда, что люблю тебя. Ты прекрасно знаешь, ради чего я жил с тобой.

— А сейчас, что изменилось? Давай так же жить, — выдавливает из себя улыбку. Нахальную, — твой отпуск почти закончился, пять с половиной недель пролетели в никуда! Ренат, давай вернемся и будем жить как раньше, я на все закрою глаза и забуду, как страшный сон!

— Не неси ерунды! Альбина ты взрослый человек и понимаешь, что как раньше уже не будет! — я ухмыляюсь и поражаюсь ее мышлению, — я раньше приходил домой из-за дочери! Не было никакого смысла менять что-то в моей жизни. А сейчас есть!

— Все из-за этой шлюхи да? Что она лучше меня? Сосет или что ренат?

— Если ты не заткнешься, я за себя не ручаюсь! Блядь, женщина! Уймись!

— Ренат.

— Только давай без истерик! Чего ты хочешь? Альбина черт возьми!

— Я тебя хочу! Жить с тобой!

— Оставь меня, давай по-человечески решим! Оглашай сумму, — я же ее знаю, черт возьми, она может вслух никогда и не говорила о своих желаниях, но я не дурак, и так понимал, из-за чего живет со мной. Купается в деньгах, все что хочет, все на ладони. И сейчас мне чуток страшно, что не отпустит дочь, что придется насильно заставить отпустить нас.

— Главный офис в Москве и я соглашусь на развод.

— Сдурела? — я сам собираюсь туда вернутся, с Авророй, я уже дом купил, для нас. Но ей не обязательно об этом знать, — слушай сюда, ты подумай, что ты хочешь, реальное, а не то, что ты не получишь никогда. Встретимся в Краснодаре. Да и еще, не забудь, Милена останется со мной!

— Ренат, послушай.

— Разговор закончен, Милена голодная, если ты забыла. Мама года, епть!

Забираю дочь, выхожу, Альбина следом.

— Ренат, — она с трудом дышит, потому как не успевает шагать за мной, — я не закончила. Условия ставить буду Я, а не ты.

— Папа, ты меня накормишь?

— Конечно накормлю, только потерпи немного до хорошего кафе, ладно?

— Ладно, только чуть-чуть, — она крепко обнимает меня за шею, — не отпускай меня, хорошо?

— Хорошо куколка моя.

— Ренат, я с тобой разговариваю, — мы с Миленой садимся в такси, — ты не можешь меня оставлять тут …одну. Ренат.

— Ты прилетела сюда одна-одна и останешься, поехали, — обращаюсь к таксисту, и закрываю дверь, которую пытается держать Альбина. Я слышу вслед, какая я скотина, смеюсь.

— Папуль, — она мило трогает мои щеки, — я соскучилась по тебе и по Лине. Мы к ней поедем?

— К ней тоже поедем. Только не сразу, ты должна отдохнуть после полета.

— Куда поедем? — спрашивает водитель.

— В какое-нибудь приличное заведение, чтобы я мог без страха накормить ребенка.

— Понял.

По дороге набираю домой, с Машиного телефона.

— Але, Ренат, скажите, что Милена с вами и с ней все в порядке?

— Милена со мной, но с ней ни все в порядке.

— Боже, — кричит Маша в телефон, — а что с ней?

— Не кипишуй, она просто голодная.

— Нельзя так шутить, знаете ли.

— Маш, хочешь услышать ее?

— Хочу конечно, — я знаю Мария Евгеньевна, Маша, очень любит Милену, как свою родную, наверно если бы она так не любила Милену, я бы не доверял ей нисколечко.

— Папа, дай я спрошу у нее, — мелкая выхватывает у меня телефон, — теть Маш.

— Моя куколка, — я слышу в телефон, что Маша уже плачет, — как же я рада тебя слышать.

— Я очень голодная и хочу твою кашу, — я крепче обнимаю малышку, и понимаю насколько она голодна, раз хочет кашу, которую никогда не любила.

— Ты моя сладкая, ты приедь, я тебе все что захочешь приготовлю.

— Правда?

— Конечно моя кнопочка, мой пончик.

— Теть Маш, а ты можешь передать Лине, что я летала на самолете. На настоящем.

— Дай телефон, — прошу у Милены, когда понимаю, что Маше нечего ответить на этот вопрос.

— Ну папа, мы еще говорили.

— Потом наговоритесь, хорошо? — она кивает, — Маш, я не знаю когда мы прилетим обратно, точно не сегодня. Я прилетел сегодня, но не могу рисковать здоровьем Милены. Она голодная, и судя по глазам не выспавшаяся.

— Хорошо, я понимаю и вы правильно делаете.

— Маш, пожалуйста, съездий в полицейский участок, за моим телефоном. Я не сразу почему-то додумался тебя отправить.

— Хорошо.

— Если не отдадут, звони на телефон. На свой, ты же знаешь его наизусть?

— Знаю конечно.

— Как только заберешь, включи и звони мне. Там номер Авроры.

— Хорошо.

Я заканчиваю разговор, наблюдаю за Миленой, она смотрит в окно, с восторгом наблюдает за красотой города, и ее совсем не волнует пробка.

Вдоволь наевшись, мы отправляемся в самый ближайший отель. Я помогаю Милене искупаться и укладываю спать. Она засыпает мгновенно.

Я же хожу по номеру, из угла в угол. Телефон Маши оживает в моей руке. Звонит она с моего номера.

Еще в кафе она звонила с незнакомого номера. Полицейские не хотели отдавать ей мой телефон.

Потом я звонил им, слава Богу Маша еще была там, я успел сказать ей свой пароль, для разблокировки телефона.

— Ренат.

— Маша, все в порядке?

— Сейчас уже да, я еду назад.

— Надеюсь на такси? А не на автобусе?

— На такси, не переживайте.

— Найдиномер Авроры.

— Я искала, не нашла.

— Она записана у меня “ моя красивая”-слышу смешок Маши.

— Хорошо.

— Сможешь же себе на ватсап отправить ее номер?

— Смогу.

— Жду.

Телефон пиликает звуком входящего сообщения.

Сразу же набираю ее номер, а в ответ робот:

Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия.

Глава 26 Ренат

Сумасшедший день начался с утра.

Мы чуть не опоздали на самолет. Проспали.

Платье Милены, которое я ей заказал в интернете, накануне вечером, оказалось ей мало. Я сначала пытался натянуть его на нее, потом сдался и надел вчерашние вещи. Еще и пробки.

Я потел разов эдак сто, пока таксист вез нас в аэропорт.

Потом начался допрос Милены, на многие из вопросов, которые она задавала, я не знал ответа.

— Папа, почему мы не едем туда, где живет Лина? На нашу дачу, — осыпает меня вопросами, пока мы едем в такси, уже домой.

— Лина теперь там не живет.

— Откуда ты знаешь? — все не уймется, а я уже все знаю, и что она уехала вместе с родителями, и что ее телефон выключен и лежит в мусорном ведре, в их дворе.

Миша доложил обо всем в тот же день. Остается вопрос куда они уехали, но это я уже сам решу. Только вот доставлю Милену домой.

— Папа, — дергает меня за руку, — ты меня слушаешь или нет?

— Повтори, я прослушал.

— Я не сказала Лине, что летела на самолете, уже два раза. Поехали. я расскажу.

— Милена, — моя маленькая булочка не понимает, как теребит мое сердце, своими невинными просьбами, — Лина уехала.

— Куда?

— Как только я узнаю, отвезу тебя. Обещаю.

— А сейчас нельзя узнать? Позвони тете и спроси где она. Я так много хочу им рассказать. Тетя тоже должна знать, что я летала на самолете. Это так, — она жестикулирует и волнуется, — так круто летать среди облаков. Я хочу им рассказать. Папа, отвези сейчас.

— Я еще не знаю, куда они уехали. Милена.

— Что? Как можно не знать? Ты можешь позвонить.

— Могу. Но сначала мы поедем домой. Нас ждет тетя Маша, приготовила много вкусняшек. Для тебя между прочем.

— Кашу? Овсяную? — так сильно надула губки, что хочется ее съесть.

— Ты же хотела кашу, нет? — улыбаюсь.

— Нет, можно ни кашу? Скажи ей, папа. Я не буду кашу. Не люблю.

— А в тот день хотела, — шучу, нравится, нравится, когда надувает губки.

За ее болтовней, не замечаем, как доезжаем до дома.

И вот Маша уже встречает нас у ворот.

— Моя девочка, моя булочка, моя красавица, цветочек мой-она обнимает и без конца целует пухлые щеки, — как же я соскучилась.

— Маша, папа не отвез меня к Лине.

— О Боги, Маш давай быстренько свари мне кофе, я должен ехать.

— Хорошо, пошли в дом.

Маша в первую очередь кормит нас. Несмотря на все мои уговоры, она накрывает стол и на меня тоже. Потом уже кофе.

— Я пока поиграюсь, — Милена бежит к своим игрушкам, которые лежат в гостиной.

— Никаких новостей нет? — спрашивает Маша, присаживаясь напротив меня.

— Есть, — я делаю глоток отменного кофе, — ее родители по очереди включили телефоны, у нас появился сигнал.

— Ой как же я рада!

— Рано. Сигнал пропал. Они опять отключили свои телефоны. Но, — я тяжело вздыхаю, — они находятся очень далеко отсюда.

Миша, когда раздобыл номера телефонов ее родителей, я сразу начал звонить. Только все безуспешно. Они выключены. Но, уже в аэропорту, когда мы уже выходили к такси, позвонил Миша и сообщил, что появился сигнал, всего на пару минут и тут же пропал. Но этого было достаточно, чтобы установить их место нахождения. Когда я звонил, мне уже отвечал робот. Я знаю в каком направлении ехать, только не уверен, что найду сразу. Как оказалась, деревня, в которой сейчас находится Аврора и Лина, очень далеко от нас. Не сомневаюсь, я найду. Все объясню и верну любимую. Пока я пил кофе и делился с Машей, Милена уснула на диване. Осторожно поднял ее в ее комнату, и положил спать.

— Маш, я не знаю когда я вернусь. Не знаю, насколько долго протянется моя поездка, поэтому будь предельно осторожна, не оставляй Милену одну ни на минуту! — Маша внимательно слушает и кивает.

— И куда это собрался мой милый? — писклявый голос Альбины невозможно перепутать ни с чьим.

— Тебя не касается, — как же она меня бесит, и умеет же сука, появляться “вовремя”.

— Нам нужно поговорить. Ты же не думаешь, что я возьму и просто так исчезну из твоей жизни! — она садится на диван, закидывает ногу на ногу, я же стою напротив нее, смотрю и сейчас не понимаю себя, в смысле, как я мог терпеть это создание рядом с собой столько времени?

Маша уходит на кухню, чтобы не мешать. Она всегда понимала без слов. Что мне в ней всегда нравилось, никогда не подслушивали и не подсматривала, не вмешивалась ни в свое дело.

— С Миленой все в порядке, если тебя конечно, это волнует.

— Волнует конечно, она же мой ангел.

— Я заметил. Что ты хочешь, зачем пришла? — волнует ее конечно же, она даже увидеть дочь не изъявила желание.

— Я уже говорила, что я хочу.

— От фирмы ты ничего не получишь, не главный офис, ни один из моих филиалов в других городах. Назови сумму и избавь меня от себя.

— Но… — ее глаза сейчас выпадут из орбит.

— Я не для тебя всю жизнь работал.

— Ну я же. твоя жена и мать твоего ребенка.

— Да, моего ребенка! Альбина, мне плевать, что ты хочешь. Я выделю тебе сумму, раз ты не можешь определится с суммой, сам. Потом не жалуйся. Мой адвокат уже занялся процессом развода, будь добра не препятствуй и ничего не вздумай сделать, поняла?

— Если меня не будет устраивать сумма, я молчать не буду и покоя тебе не дам.

— Ты свободна, если это все, что ты хотела. Мой адвокат свяжется с тобой, да и еще. Ты ни копейки не получишь, пока мы не разведемся.

— Но. Ренат, ты не можешь быть таким жестоким!

— Жестоким? — смеюсь, — ты наверное забыла, но по брачному контракту, который составил мой адвокат, тебе ничего не достанется после развода. Так что, скажи спасибо за такой презент.

— Я могу лишить тебя дочери!

— Не можешь. Хватит шантажировать меня, и впутывать сюда мою дочь! — злость берет верх над разумом, я подхожу ближе, наклоняюсь, и тихо говорю: — еще раз произнесешь ее имя, пожалеешь. Я ни на что не посмотрю, размажу тебя, поняла? И не позволю впутывать в наши отношения мою дочь. Ясно?

— Ясно, — она сглатывает, — Ренат, — встает с места.

— Для тебя, сейчас лучше замолчать и принять то, что я тебе предлагаю, в противном случае останешься ни с чем.

— Я…

— Альбина, выкини всю свою дурь из головы, будь человеком.

— Ты же не будешь мне запрещать видеться с дочерью? — впервые я вижу ее волнение, искреннее, — я же могу ее навещать?

— Можешь, я запрещать и препятствовать не буду. Но. я должен буду знать где и когда. Только через адвоката, ясно?

— Ладно, Ренат.

— Что еще, Альбина? Мне ехать надо!

— Мы правда разводимся?

— Еще скажи, что тебя это как-то трогает.

— Я тебя любила.

— Любила? — смеюсь, — тут же разлюбила?

— Я не так хотела сказать..

— Стоп. Просто молчи. Ты не любила меня никогда. Ты любила роскошно жить. Больше ничего.

— Не правда..

— Альбина, будешь умничкой, будешь и дальше жить роскошно, тех денег, что я тебе дам после развода, хватит на беззаботную жизнь.

— Я я..

— Только из-за дочери, помни это. Чтобы ее мать не бедствовала.

— Спасибо… Ренат.

— Прощай Альбина- я не дожидаюсь ответа, выхожу. Делаю глубокий вход. Свободен.

Завожу двигатель, выезжаю на трассу. Так легко не чувствовал себя с тех пор, как женился на Альбине.

Позже Маша сказала, что помогала ей собирать вещи.

Пиздец.

Правда, дышать стало легче. Еще бы найти Аврору.

Да, холостяком ходить долго я не намерен. Женюсь.

Я хочу Аврору, хочу семью, хочу много-много детей, которых мне родит Аврора. Моя любимая, моя красивая. Как она, где она?

— Блядь, — стучу кулаком по рулю.

Я не хочу думать о плохом, уверен Аврора поймет, простит и уйдет со мной. Главное найти ее.

“Ее родители вернулись. Они дома.”-приходит на телефон от Миши.

Я моргаю несколько раз, перечитываю.

Разворачиваюсь, не раздумывая еду по адресу.

Через час я стою у ворот. Стучу, никто не открывает. Звоню в звонок, тоже никто не открывает. Возвращаюсь в машину, сигналю, толку нет. И я решаю пройти во двор.

Оглядываюсь на озелененный двор, кругом цветы и кусты. Красиво. Ближе к дому стоит песочница. В которой валяются несколько лопат и ведерко. Лины. В памяти сразу мелькают нежное личико, улыбается. Похожа на маму. Сердце безжалостно сжимается, готово разорваться, от боли и тоски. Я уже столько дней не вижу их. Пиздец просто. Пустота внутри, глубокая дыра, которую заполнить способна лишь одна женщина. Моя женщина.

— Есть кто дома? — стучу, приоткрываю чуть дверь. Тишина. Меня уже напрягает. Может случилось что? Я прохожу без приглашения. Странно, все двери открыты, машина стоит с другой стороны двора, а дома никого нету.

— Кто там? — приятный денский голос доноситься с верху. Поднимаю голову и вижу маму Авроры. Мы очно не знакомы, но я видел ее фото, Миша присылал, когда искал их. Она не спеша спускается ко мне. На ней домашний летний халат, на голове полотенце.

— Здравствуйте, я Ренат.

— Кто такой? — за ее спиной появляется мужчина, скорей всего отец Авроры. Тоже видел, на фото.

— Я, — блдяь пиздец конечно, но я впервые не знаю, как ответить на поставленный вопрос, — Ренат, я ищу Аврору.

— У нашей дочери нет знакомых, по имени Ренат, — отвечает мужчина, в то время как глаза матери сверкают блеском, когда я произношу свое имя.

Я дрожу, как маленький пацан, при ее родителях не знаю как себя вести. Пиздец просто. Уверен, была бы она рядом, я вел бы себя иначе. Она бы знакомила меня со своими родителями, точно при других обстоятельствах. А тут я явился сам..

— Проходите, — предлогает женщина, спускаетися вниз, отец Авроры следом, — ты ничего не знаешь, — она обращается к мужу, — сейчас я вас познакомлю. Я — Елена Николаевна, мама Авроры.

— Очень приятно.

— А это, — она указывает на мужчину, который стоит рядом с ней, — Константин Владимирович, отец Авроры.

— Приятно познакомится, — мы пожимаем друг другу руки, — хотелось бы при других, но увы.

— Костя — это очень хороший. мм друг Авроры.

— Я не друг, я ее люблю. Очень.

— У Авроры дочь и… муж, — говорит ее отец.

— Я знаю, у меня тоже есть дочь. Сейчас я не об этом пришел поговорить.

— Тогда может кофе? — говорит ее мать, — мы только с дороги, очень устали.

— Я бы с удовольствием, но в другой раз. Мне бы увидеть Аврору, поговорить, если можно.

— Ее нет, — отрезает ее отец, обводит меня недружелюбным взглядом, смотрит с подозрением.

— Костя хватит смотреть на Рената, как на врага.

— А где Аврора?

— Она далеко отсюда.

— Не приехала с вами? — мое терпение сейчас лопнет, а меня испытывают, как малолетку.

— Ее здесь нет, — говорит Константин Владимирович, — почему мы должны что-либо говорить тебе о нашей дочери?

— Она очень ждет тебя, — наконец произносит ее мама, — я скажу где она.

— Лена!

— Я потом тебе все расскажу, а ты спеши, не заставляй ее еще больше ждать.

— Вы только адрес скажите.

— Я чего-то не знаю, да? — говорит ее отец, оглядывая меня с ног до головы.

— Я бы непременно рассказал, за чашечкой кофе, но сам понимаете, Аврора ждет, — смотрю на ее маму, — ждет же?

— Ждет, очень.

Она быстро черкает на листке адрес, передает мне.

— Мы еще увидимся, обязательно, простите, я должен ехать- я прощаюсь, пожимаю руку Константину, уезжаю.

Глава 27 Аврора

Я попала в рай.

Честно.

Мы, с Линой попали в рай.

Никогда не поверила бы, что на земле есть такое место, райское.

Деревня большая, но такая уютная. В начале главной улице магазинчик, с вывеской времен СССР, рядом таверна, точнее по русски — харчевня, кабачок, вы не поверите, но правда, все как в старые русские времена. Через дорогу-отель, гостиница. Тоже не новая, но рабочая. В центре улицы большая площадка, посередине фонтанчик, рабочий, кругом лавочки. Тут по вечерам собираются старики, устраивают посиделки.

Молодежь тоже выходит гулять, но по большей части на окраине. Там безлюдно и по своему романтично.

Здесь веет добром, как в старые русские времена, когда любой проходящий, например купцы, или просто проезжающие мимо, мог постучать в дверь, и ему откроют. Напоят, накормят и оставят на ночлег.

Не то, что творится у нас в городе. Незнакомых не то что воды, во двор даже не пустят.

Я помню как-то в с подругой ушли гулять. Днем, просто ходили по улицам. Захотели узнать город, в котором живем. Тогда мы ушли далеко от дома и мне захотелось в туалет. По-маленькому. Ни кустов, ни деревьев, за которыми можно было бы спрятаться и пописать. Я тогда от нетерпежки думала лопнет мочевой, и постучала в дверь, в чужую, хотела попроситься сходить в туалет. Дом был большой и частный, мне открыла женщина.

— Простите, я очень хочу в туалет, пустите?

— Еще чего! Я тебя знать не знаю и в свой двор пускать не собираюсь! — с такой злостью она это сказала, будто я ей сделала что-то непоправимое, минуем увела мужа.

— Пожалуйста, я очень хочу, — у меня от обиды и нетерпения слезы полились с глаз, подруга тянет меня за руку, чтобы мы ушли и не терпели грубиянство этой женщины, но я вцепилась в ручку двери, не хотела отпускать, просила, — можно в уличный туалет, пожалуйста?

— Ага, чтобы ты мне там закладку спрятала? — она хлопает дверью перед носом, а чувствуя как намокают мои трусики.

— Я не могу, сейчас описаюсь!

— Писай, пошли за угло, наврятли кто-нибудь увидит!

Мы так и сделали, пошли за угол, и я пописала. Хорошо, что на тот момент не было ни души на улице.

Я тот случай буду помнить всю жизнь.

Дом бабушки Нюры был недалеко от центра. И магазин и булочная в шаговой доступности. Да, кстати, тут каждое утро, молодой парень возит молоко по домам. Вы представляете? Домашнее молоко, творог, сметану, сыр и ряженку, и куриные яйца. Все очень вкусное. Мы каждое утро покупаем все свежее, знаем, что у нашего двора он будет в восемь. Ждем, с Линой каждое утро.

У многих есть хозяйство, куры, утки, гуси и коровы. Я здесь автоматически переместилась в те времена. Беззаботные, бесхлопотные.

Баба Нюра каждый день балует нас вкусняшками. Мы с Линой конечно помогаем, с удовольствием.

В обед все ложимся спать, и я, сплю, как младенец, после приема летнего душа. В каждом дворе тут летний душ. Хоть у бабушки в доме есть все условия, и туалет и ванна, которую ей сделали дети, в обед мы принимаем душ во дворе.

— Там вода нагретая солнечными лучами, — утверждает баб Нюра, — там полезно купаться, — хоть на дворе уже и сентябрь, но жара стоит неимоверная.

Я здесь себя чувствую себя свободно и легко. Душа словно радуется. Я приобрела здесь спокойствие. Бывает конечно, я от шороха дергаюсь, жду, что сейчас вдруг откуда не возьмись, тут появится Марат. Меня аж передергивает. Так страшно становится в этот момент, я боюсь, что он найдет и заберет меня обратно. Словно в рабство. Да, правда, я сейчас понимаю, что столько лет жила в рабстве у Марат. Боюсь …

Не хочу вернутся, нет, Господи. Как вспомню в каком страхе я жила, становится жутко.

Огород баб Нюры-это отдельная история. Он у нее как писанный с картинки. Даже не знаю, как описать, чтобы передать вам всю красоту.

За домом особый райский уголок. Все в траве, бабушка давно ничего не делает в огороде. Дети запретили. Умницы, я бы тоже запретила своей маме/бабушке, в таком возрасте сажать и ковыряться в грядках. Суть ни в этом сейчас.

Баб Нюра упрямая, к детям в город перебираться, не может оставить свой дом. Вот дети и устроили тут все условия для нее. Она сказала, как только станет не пригодная, так сразу переедет к ним. А пока, что, извините, я еще сама могу за собой смотреть.

За домом баб Нюры скрывается райский уголок, как я и сказала. Все кругом скрывают большие деревья, а между деревьями кустарниковые растения. Они скрывают наш огород от человеческого взгляда, даже от соседей. И мы естественно никого не видим. Будто все специально огорожено от людского взора. Весь огород, который примерно составляет шесть соток покрыт травой. Гладкой, блестящей. Дикой, но шелковой. По ней ходить приятно. Вид чудесный. Я прибираюсь сюда, отдохнуть и подумать. Пение птиц успокаивает. Я тут нахожу умиротворение. Тут есть пенек, покрытый мхом.

Я сажусь возле него, на траву. Чаще всего я вспоминаю тут Рентата. Пусто без него. В груди дыра, которую может заполнить только он.

Один раз я содрогнулась, испугалась очень сильно. От шелеста травы. Думала Марат. Боже, я его боюсь панически. Это нездоровая хрень, я понимаю, но поделать ничего не могу с собой.

Потом разглядела, а там ежик. Он ходил и принюхивался. Может это и она, искала еду своим деткам. Как только она увидела меня, спрятала свой красивый вездесущий носик, и свернулась в комочек. Я сидела неподвижно, почти не дышала, чтобы она перестала боятся и шла дальше. Я боялась, а вдруг у нее там детки голодные, а она из-за меня не может пойти домой?

Минут десять я сидела, не дышала, пока она не почувствовала безопасность и не пошла дальше, высунув свой вездесущий носик. Как же было классно следить за ней. Я уже представила мультик, картины плыли перед глазами, как она с едой возвращается к своим деткам.

Боже, я совсем выжила из ума, если в голове уже сложила мультик, только увидев ежика. Я даже понятия не имею, как они кормят своих деток, и главное чем.

Но мне безумно нравилось проводить здесь свое свободное время, пока бабушка учит Лину то вязать, то шить. Лине нравится, я и не против. Наоборот, пусть учится.

Только одно тревожило мое сердце, душу и разум. Ренат.

Он не объявился, не нашел меня.

Я понимаю, я выкинула свой телефон, но это, чтобы Марат никак не мог связаться со мной. Это не проблема, найти меня можно. Нужно просто захотеть.

Значит не нужна.

Так больно колит в груди. Стон вырывается сам по себе. Больно. Не даю себе плакать. Сдерживаюсь. В последнее время, когда плачу, голова начинает болеть, в висках. Уверяю сама себя, что и это пройдет. Впервые в своей жизни я влюбилась, в таком возрасте, и не смогла вдоволь насладиться своей любовью. Но я. я столько пережила за свою жизнь, что сейчас приобретая свободу, не умею, не могу радоваться полноценно. До конца не отпускаю ситуацию. Все может еще и из-за Рената. Нельзя вот так вот, по щелчку пальцев взять и забыть человека. С которым была счастлива. Хоть и не до конца. Все время мы были в напряжении, не могли до конца расслабится. Я чувствовала, мы ждали, что нас рано или поздно застукают. Марат или Альбина. Но слава Богу ничего подобного не случилось.

Марат наверное так зол на меня. На Рената. Выйдет и убьет нас. Обоих. Я не знаю сколько лет дают за избиение, сажают ли вообще за подобное, не интересовалась. Но по освобождению, я уверена он первым делом найдет нас и прикончит. Господи, я дура, найдет “нас”. Я где, и Ренат где. Какие “нас”? Мы даже не вместе.

Все хорошее в моей жизни временно. Даже в этом доме, в таком райском месте я живу временно. Рано или поздно мне придется уехать с Линой от бабушки. Не жить же мне тут до конца дней своих? Лине нужна хорошая школа, потом институт, я мечтаю, чтобы она получила профессию, о которой мечтает. Чтобы ее мечты, в отличии от моих, сбылись.

Они обязательно сбудутся. Уверена, я сделаю все для этого.

— Мама, — Лина возвращает меня в реальность, — мы с бабулей гулять, ты идешь?

— Идите без меня, — совсем не хочется сегодня покидать это место.

— Хорошо, целую, — она шлет мне воздушный поцелуй и убегает.

А меня словно разрывает. Я плачу навзрыд. Громко. Как когда-то в детстве. Уверена меня никто не слышит и не видит, поэтому реву. Обида душит горло, колит в груди, будто я проглотила кактус и он застрял, хочется протолкнуть его, и дышать. Но не получается. Он заполнил всю мою грудную клетку. Мне хотелось бы увидеть Рената. Хотя бы еще один раз. В последний. Просто заглянуть в любимые глаза. Нет вру, не просто. Хотелось бы обнять. Крепко.

Боже.

Если бы я тогда знала, что вижу его в последний раз, я бы его обняла, и не отпускала, никогда.

Я заставляю себя подняться с места и идти в летний душ. Нехорошо будет если Лина с бабулей увидят мои красные глаза.

Теплая вода успокаивает, смывая всю тяжесть с тела.

Я кутаюсь в полотенце и выхожу. Застываю. Замираю. Не моргаю и не дышу. Потому как в дверях калитки стоит Ренат.

Моргаю много раз, он вдруг исчезнет?

Может я настолько погрузилась в свои мысли, что мне уже кажется, что в дверях стоит Ренат.

Удостоверяюсь, что он, Ренат стоит, точно, смотрит и тоже не дышит. По-моему.

Я хочу улыбнутся, обрадоваться, летать, бежать к нему, обнять, почувствовать любимый запах. Но..

По выражению его лица не пойму, он рад меня видеть или нет?

Замечаю, как его взгляд спускается к полотенцу, я его сильней к себе прижимаю, чтобы не слетел и я не осталась стоять голая. Щеки краснеют и горят, когда он тяжело вздыхает, поднимает свои потемневшие глаза на меня, смотрит не моргает и с места не двигается. Я волнуюсь. Хочу, чтобы он улыбнулся мне, хочу чтобы он обрадовался мне, проявил как-то свое желание меня обнять. Но стоит как столб, не может проявить никакие чувства, чтобы я поняла. Он не рад? Тогда, что он тут делает? Боже, я как влюбленная дура, стою пялюсь на него, сердце от радости готово выпрыгнуть из груди, а он. не шевелится. Наверное пришел, нашел, чтобы сообщить что-то о разводе или о Марате?

— Не обнимешь? — я готова уже расплакаться от разочарования, что он меня разлюбил, когда он это произносит.

Бегу к нему, в любимые объятия, обнимаю, вдыхаю, балдею. Ноги еле держат, дрожат, как и руки, губы.

— Блин, я чуть не сдох, пока ты стояла и не шевелилась, думал, все, приехал, а меня не желают видеть, — он крепко прижимает меня к себе.

— Я думала ты не хочешь..-договорить не успеваю, как он отстраняется и впивается в мои губы. Целует жадно, но без пошлости. Крепкие руки обнимают, прижимают к сильному телу, — я так соскучился, — отстраняется, смотрит в глаза, проводит пальцами по щеке, я вздрагиваю и покрываюсь мурашками от тепла его рук.

— Ты долго. очень долго.

— Прости. я задержался немного.

— Немного?

— Много, — улыбаемся, и трется кончиком носа о мой, смотрит в глаза, — любимая. Ты одна дома? Где Лина?

— Я одна, они с бабулей гулять пошли, — одним движением он поднимает меня под ягодицы, я сплетаю ноги за его спиной, чтобы не упасть, крепко обнимаю за плечи, полотенце слетает с меня, открывая ему взор на мои груди, он облизывает губы, сглатывает.

— Я очень соскучился, пиздец как.

— Ренат..-жадные губы вмиг находят мои, впиваются, он целует и шагает за дом.

— За домом никого? — его дыхание сбивается, как и мое. Мы дышим громко и часто. Между ног давно уже мокро, волна желания давно окутало мое тело, но..

— Ренат, они могут вернутся в любой момент..

— Аврора, милая, — он поднимает полотенце, укрывает мою спин и прижимает к стене, — я понимаю, ты хочешь как все нормальные люди, в постели, в комнате, поверь я тоже об этом мечтаю, но сейчас…мы быстро, я не могу, хочу тебя.

— Я тоже хочу, но..-договорить не успеваю, он спускает джинсы с боксерами и одним движением входит, глубоко, резко, до основания. Стон слетает с моих губ, — Боже..

— Да, да милая, — он двигается жадно и быстро, придерживая меня, чтобы моя спина не сильно пострадала от трения о стену. Он целует и целует, кусает губы, не прекращая движения, спускается к сосками, по очереди втягивает их, посасывая, стонет, — красивая моя.

— Ренат. я не успела договорить…

— Что милая? — толчки частые, жадные, меня больше заводит его голод по мне, я наверное сумасшедшая, если в такой момент думаю, что у него секса ни с кем не было за эти дни, раз он так набросился на меня, я ревную? Ревную, да.

— Ты можешь испачкаться, у меня последний день месячных…

— Меня это не волнует, — капельки пота спадают по нашим вискам, по лицу, голова кружится от от удовольствия, которое он доставляет каждым движением, я чувствую дрожь по всему телу, пару глубоких толчков и мы улетаем с ним в рай, одновременно. Он изливает в меня свое удовольствие.

Обнимаемся, целуемся не отрываемся, стараемся восстановить дыхание. Ренат медленно и нежно ставит меня на ноги. Удостоверяется, что я могу стоять на ногах, потом отпускает. Поправляет джинсы, смотрит не отводит глаз.

— Мне надо в душ.

— Прости, если заставил волноваться, больше не буду набрасываться на тебя в таких ситуациях, — улыбается, и по его похотливому взгляду я понимаю, что врет. Будет, — я с тобой можно? — ну вот, не прошло и минуты.

— Нет Ренат, прости, но сейчас точно они могут появится с минуты на минуту. Подождешь меня?

— Куда денусь.

— Во дворе, под навесом, я быстро, — во дворе у баб Нюры есть маленький навес, под которым стоит стол и стулья. Мы тут завтракаем, обедаем и ужинаем, пока погода позволяет. Кушать на свежем воздухе намного лучше, чем дома. Я даже заметила по своей одежде, что я поправилась. Еще неделю тут, я не влезу в свои вещи.

Я наспех принимаю душ, возвращаюсь, Ренат сидит, курит.

— Если ты не оденешься, я могу не сдержать свое обещание.

— Ренат! — я краснею, быстро прохожу в дом, одеваюсь. А когда возвращаюсь, Ренат уже знакомится с бабой Нюрой, а Лина мило так расположилась у него на руках, Ренат обнимает, как родную дочь.

— Вы уже познакомились?

— Как видишь, — отвечает бабушка.

— Бабушка, Ренат он… он..

— Он наш сосед! — заканчивает моя Лина, — очень хороший и добрый. А еще у него есть дочка Милена, она правда очень маленькая, но мы играемся, и у меня получается присматривать за ней, — мы все смеемся.

— Ну и чего ты стоишь? — отрезает бабушка, — в своем городе совсем забыли, как надо гостя встречать?

— Не забыли, просто не успела..

— Знаю я твое не успела, — она странным взглядом смотрит на меня, неужели поняла все? Какой стыд! — по три часа душ принимать, конечно не успеешь. Давай скорей накрывать на стол.

— Я все сделаю, вы сидите.

— Я хочу забрать своих девочек у вас, — говорит Ренат, когда мы сидим за столом едим.

— Если только они хотят, — вздыхает бабушка, — то я не против.

— Аврора, — Ренат оставляет вилку, — вы поедете со мной? — потом он смотрит на бабушку, — нет не правильно сказал, бабушка, я прошу у вас руки Авроры.

— Ренат..-мое сердце готово сейчас выпрыгнуть из груди.

— Я понимаю, я должен просить у ее родителей но сейчас..

— Сынок, я тебя знаю всего пару часов, но для меня этого достаточно, для того, чтобы понимать: я тебе доверяю мою дочку и внучку. Но. она ведь замужем.

— Уже нет. Ей осталось забрать решение суда о разводе и сходить в ЗАГС, чтобы получить свидетельство о расторжении брака.

— Так быстро? — я не верю своим ушам, я официально свободна. Это ли не счастье?

— Так ты согласна Аврора? Выйти за меня замуж?

— А как же папа? — спрашивает Лина.

— Папа, он всегда останется твоим папой, но мужем твоей мамы буду я, если ты согласна? — Ренат смотрит умоляющими глазами на Лину, будто от ее слова зависит чья-то жизнь.

— Я согласна, — кричит Лина, — но папу я все равно люблю. А Милена согласна, чтобы ты вышел замуж за мою маму? — мы просто лопаемся от смеха.

— Она согласна, чтобы я женился на твоей маме. Она уже несколько дней проситься к вам.

— Правда? — я люблю Милену, как родную дочь, и это правда. Мое лицо горит от смущения и… радости!

— Аврора, она очень любит тебя. И ты согласна?

Глава 28 Аврора

Полтора месяца спустя.

Я шагаю во двор моих родителей, крепко держу за руку Лину. Здесь все также, красиво, уютно, и все до боли родное. Ничего не изменилось, разве что немного пожелтевшей листвы.

Следом идет Ренат, на руках несет мирно спящую Милену, которая уснула по дороге.

Нам наконец удалось вырваться из повседневной суеты и навестить моих родителей.

Мама с папой встречают нас у порога. Мама стоит, улыбается, по ее щекам стекают слезы. Это слезы радости, я знаю.

Они молча стоят наблюдает, как мы, как моя новая семья, идет к ним.

— Я покажу вам куда положить Милену, — мама с добрейшей улыбкой оглядывает мою младшую дочку, да именно, она стала мне роднее родной, они с Ренатом поднимаются вверх по лестнице.

— Дочка, — папа раскрывает свои объятия для меня, я обнимаю папу, целую в щеку, и плачу. Вот почему? Что я за такая дура? В последнее время стала какой-то мямлей. Чуть что, плачу, даже от мультика. Вот на днях, смотрели мультик Кунг- фу Панда, и я ревела, когда умер Угвей. Прятала свои слезы, чтобы Ренат, не дай Бог не увидел, и не смеялся надо мной, — теперь я вижу, ты по настоящему счастлива, глаза блестят.

— Тебе надо поближе познакомится с Ренатом.

— Сегодня у меня будет такая возможность, — папа улыбается.

— А меня кто-нибудь обнимет в этом доме? — Лина возмущается, но это так мило звучит с ее уст.

— Конечно, я тебя обниму, иди ко мне моя любимая девочка, — папа отстранятся от меня и обнимает Лину, — а ты у нас не спишь в обед?

— Я уже выросла, — делает важное лицо, и целует деда в щеку, — я вон смотрю за Миленой, когда тетя Маша бывает занята.

— Тетя Маша? — папа смотрит на меня с недоумением.

— Это наша няня, — объясняю я.

— Няня? — он смотрит на меня, — ты что не можешь справится с двумя взрослыми детьми?

— Папа, это Ренат настоял, чтобы она поехала с нами.

Да, мы от бабушки Нюры уехали прямиком в столицу. Даже вещи с собой не забрали. Ренат запретил, сказал, что все, что нужно мы купим.

Дом, в который привез нас Ренат, оказался сказочным. Я до сих пор помню восторженный голос Лины, когда она увидела свою комнату.

Большой, одноэтажный дом, с современным ремонтом, оформленным в светлых тонах, с большим садом и беседкой. В доме несколько комнат, большая гостиная и кухня, обставленная новой мебелью. Мы только покупали всю технику, вместе.

Пока ждали Милену и Машу, которые приехали к нам через пару дней, успели купить все самое необходимое. Начиная от посуды, хозтоваров, заканчивая одеждой и всякой мелочевкой. Конечно, я и не думала, что быстро освоюсь в новом городе, но чувствовала себя по-настоящему дома. Ренат так заботился обо мне и Лине, что никаких сомнений в моей душе не осталось: он-моя судьба, моя любовь, мой герой, и до конца жизни я хочу быть с ним. Однако предложение, выйти замуж за него, я не приняла. Страшно. Даже после того, как он окончательно расстался с Альбиной, выделив ей приличную сумму денег, это не мое дело конечно, я считаю Ренат правильно поступил, справедливо, чтобы не обидеть мать своего ребенка. Даже после суда Марата, на котором я должна была присутствовать, я не согласилась выйти замуж за Рената. Паника окутывала меня с головой, стоило только подумать, что после ЗАГСА все изменится. Я наверное страдаю шизофренией, серьезно говорю. Я-люблю Рената, ни капельки не сомневаюсь в его чувствах ко мне, и. однако боюсь.

Я все никак не могла понять, зачем с нами едет Маша?

Мне даже было обидно, что Ренат сомневается во мне, что я не смогу справится с двумя детьми.

В тот день, когда мы встретили Машу с Миленой, я расстроилась. Нет, я конечно рада Милене, и Маше, Маша хороший человек, я успела сне познакомится поближе, пока мы были соседями, ничего против этой женщины не имею, но… Воспитанием детей я предпочитала бы заниматься сама. Ренат мне не доверяет? Он думает я не справлюсь? Настроение упало ниже плинтуса. Но я переступила через себя и пошла с девочками в ванну.

Девочки принимали ванну вместе, под моим чутким контролем, пока Маша раскладывала вещи Милены, в ее комнате. Маше выделили отдельную комнату, в конце коридора, поближе к комнатам девочек, и подальше от нашей комнаты.

— И чего ты надула губки? — Ренат залазит под одеяло ко мне, изучая мое тело языком, начиная с бедер. Это наш не первый секс в спальне. Он другой, ощущения другие, острые, когда чувствуешь свободу, не напрягаешься, не боишься, что кто-то придет, застукает, опозорит. Чувствуешь себя расслабленной. Это другое наслаждение. Чистый кайф.

Ренат облизывает каждый кусочек моей кожи языком, оставляя влажные следы, вызывая у меня тонну мурашек. От каждого движения его языка низ живота наливается тяжестью, в трусиках мгновенно становится влажно. Язык продолжает прокладывать дорожку влажных следов, уже на внутренней стороне бедра, Ренат заставил меня раздвинуть ноги. Одной рукой он стянул с меня трусики, и начал покрывать низ моего живота поцелуями, постепенно спускаясь вниз. К самому сокровенному. Я пальцами впиваюсь в его волосы и стону. Он сдирает с нас одеяло, поднимает голову, смотрит затуманенным взглядом. Поднимается, стягивает с меня шелковую ночнушку, впивается в губы нежным, чувственным поцелуем. Я чувствую его горячий, твердый член между ног, как он трется о мои складочки, скользя то вверх, то вниз. Глажу его плечи, не отрываюсь от его губ, стону ему в рот, и разочаровываюсь, когда он не входит, а спускается вниз к грудям, целуя их по очереди, вылизывая соски, чем вызывает у меня громкий стон. Я готова уже кончить, лишь от его языка, нежно посасывающий мои соски. Ренат быстро перемещается вниз, к моей промежности, приподнимаюсь, смотрю на его голову у себя между ног. Тихо хватаю за маленький ежик его волос, оттягиваю вверх, когда он языком скользит по клитору, всасывая его, даря неземное наслаждение.

— Тихо, — требует и продолжает меня вылизывать, там. Боже как же это сладко, я ною, изнываю, двигаю бедрами ему навстречу. Влажный язык смачно сосет мой клитор, я кричу от удовольствия, когда два пальца проникают в меня, Ренат начинает двигать пальцами, одновременно посасывая меня. там.

— Мамочки, — я дрожу, содрогаюсь, сейчас кончу, разве так бывает? — Ренат… ахх, — я кричу, пугаюсь, когда одни его палец проникает в анус, — Божечки, мамочки, — не знаю зачем я это говорю, тяну Рената за волосы, все бесполезно. Он продолжает двигать пальцами.

— Не бойся, ты влажная, горячая и скользкая везде.

От его движений в моих дырочках, и от его языка я кончаю, феерично. Кричу, сжимаю ноги вместе, тем самым прижимаю его голову сильней к своей промежности. Искры оргазма долго не покидают мое тело, пока я пытаюсь восстановить реальность, потому как я улетела далеко и кажется безвозвратно от яркого оргазма, Ренат не теряется, поднимается, переворачивает меня на живот, под живот подушку, и входит в меня сзади. Резко и глубоко. Движения быстрые и частые, я приподнимаю попу и стараюсь двигается в такт его движениям.

— Да, — то ли стонет, то ли просит, по пьяному голосу сразу и не понять, — да, так моя мелка, красотуля моя. Мы кончаем вместе, громко, со стоном, он наваливается сверху, целует в шею, — ты моя божественная. Надеюсь ты перестала принимать свои таблетки? Я не хочу, чтобы ты пичкала свой организм гормонами.

— Тогда нам стоит предохранятся другим способом.

— Потом придумаем как, — он скатывается с меня, тянет меня к себе, обнимает, гладит мое обнаженное, все еще дрожащее в нотках оргазма тело, — а сейчас скажи, почему ты надула губки? Обидел чем-нибудь? Давай договоримся так: Если я делаю что-то не так, ты сразу говоришь. Мы решаем проблему здесь и сейчас, не несем в себе неделями, месяцами, годами. Ок? Так же и я буду.

— Тогда зачем нам Маша? Думаешь я не справлюсь?

— Тебе будет некогда! — он улыбается, я поднимаюсь, смотрю во все еще полные похоти и страсти глаза.

— Как это будет некогда?

— Ты будешь учится, на врача. Ты же врачом хотела стать, педиатром, насколько я помню?

— Ренат, ты… это правда? Я же. мне же уже поздно учится. Я уже, мне уже не восемнадцать.

— Никогда не поздно, иди сюда.

— Ты серьезно?

— Не похоже, что я шучу. Я уже все узнал, ездил, записал, договорился. Приступишь к учебе вместе с остальными, двадцать первого сентября.

— Я поступила? Но как? Я хотела сама, без денег.

— Милая, не кричи успокойся, я уверен, ты бы поступила, но у тебя не было бы времени подготовится.

— Ренат, — я от счастья сейчас заплачу, Ренат словно чувствует, целует в губы. Коротко и нежно. Притягивает к себе, обнимает.

— Не вздумай плакать. Так что, пока ты будешь учится, дети будут с Машей. Да и потом у нас появится малютка, у тебя совсем не останется времени.

— Малютка? — я пытаюсь опять подняться, но мне не дают.

— Да, малютка. А может и двое.

— Но Ренат. У нас уже есть дети..я.я, — мне страшно, еще один ребенок? Я боюсь, я не хочу. Пока не хочу, — мы не говорили об этом.

— Я думал, ты не будешь не против, — он обижается? — мы любим друг друга, у нас прекрасная семья, будет еще прекрасней, еще больше. Я люблю детей, хочу большую семью.

— Я не знаю..

— Ладно, если не хочешь…заставлять не буду. Спокойной ночи, — он отворачивается, накрывается покрывалом.

— Ренат, — обнимаю его под одеялом, — я прошу тебя не обижайся, дай мне время чуть. Пожалуйста.

— Хорошо, сколько нужно, дам.

— Тогда повернись ко мне, — он послушно поворачивается, я ложусь на его грудь, чувствую биение сердца любимого человека, — я все еще боюсь. Не знаю чего, но я обязательно переборю свой страх. Обещаю.

***

— Константин Владимирович, — Ренат спускается к нам вместе с мамой, пожимает руку моему отцу, — ваша дочь не хочет за меня замуж, поговорите с ней на эту тему, пожалуйста.

То ли шутит, то ли всерьез заявляет Ренат моему отцу. Я знаю они знакомы, познакомились без меня. Все это время, пока мы уживались в столице, мы неоднократно созванивались с моими родителями. По видео связи. И сейчас, когда мы все встретились спустя полтора месяца, они общаются как лучшие друзья.

— Аврора, что за дела? — он смотрит на меня с недоумением, потом он смотрит на Лину, — малышка, сходи на кухню на минуту, сейчас и бабушка к тебе придет, — обращается папа к Лине, — у вас скоро появится ребенок, а вы еще не оформили свои отношения? Как так? Ребенок должен появится вне брака?

— Какой ребенок папа? — мы присаживаемся на диван.

— Так и знал, что ты даже не знаешь, что ждешь малыша.

— Я не жду малыша, — я как-будто не верю своим словам смотрю на свой плоский живот.

— Ты беременна, я же вижу по цвету лица, по глазам и по твоей одышке.

— Это одышка, потому что я с дороги. Устала.

— Я не знал, что ты шла пешком, — Ренат все это время молча наблюдает за мной и за папой.

— Я сварю нам кофе, а потом приготовлю ужин, — говорит краснощекая от смущения мама и встает, направляется в сторону кухни, я иду следом.

— Авроре только чай, — прилетает вслед от отца.

— Мама, я не беременна, правда!

— Откуда знаешь? Делала тест? — мама ставит чайник, и достает горячие булочки с духовки. Готовилась к нашему приезду, — ты даже когда Линой была беременна, тоже не знала, а отец уже знал.

— Боже что за глупости?

— Ты пьешь таблетки?

— Нет, но, — от запаха булочек, у меня текут слюнки, я не раздумывая беру одну, ломаю рукой и кушаю, — ммм мама, какие они вкусные.

— Твои любимые, так что на счет таблеток?

— Мы предохраняемся, то есть у нас. мама мне стыдно говорить с тобой на подобные темы, но мы предохраняемся!

— Аврора, для зачатия достаточно одного сперматозоида, а во время полового акта их выделяется огого! Так что, прерванный половой акт-это не стопроцентная контрацепция, как и таблетки впрочем. Но я рада, что ты забеременела не принимая какие-то там таблетки.

— Ты так уверенно говоришь. Мы не планировали детей, я учится буду.

— У нас все получится, да Елена Николаевна? — Ренат без стеснения обнимает меня сзади.

— Конечно, — подмигивает мама, но не мне, а Ренату.

— Вы когда успели сговорится?

— Дочка, откуда у тебя такие слова в голове? — папа улыбается.

По настоянию папы, Ренат после ужина едет в аптеку за тестом.

Утром, под чутким контролем Рената, мы делаем тест. На наших глазах появляется одна полоска, следом, более светлая вторая.

Я визжу от счастья. Да. Хоть и боялась, но увидев вторую полоску, я поняла, что хочу ребенка, от любимого человека.

Ренат стоит сзади, поглаживает мой живот, целует в висок и шепчет:

— Ты мое счастье! Моя любовь! Мое все!

— Ты мое все! Я безумно счастлива, что ношу частичку тебя в себе! И я согласна выйти за тебя замуж!

Ренат поворачивает меня к себе, поднимает, кружит. Его глаза блестят, от счастья, от радости. Но он резко останавливается, опускает меня на пол.

— Прости, я идиот, — улыбаемся, — Закружилась голова?

— Немного и ты не идиот, — обнимаю, я хочу крепко прижаться, но Ренат осторожничает.

Мы счастливы. Очень.

В столицу мы возвращаемся, после полного обследования, и с одобрения врача. Убедившись, что малышу ничего не угрожает.

Я никогда не видела счастливее мужчину, у которого уже есть ребенок между прочем, кроме как Рената, когда на УЗИ нам показали маленькую черную точку. Нашего будущего ребенка.

Всю беременность Ренат носился со мной, как с ребенком.

В первые три месяца я практически не готовила, готовила Маша. Токсикоз был ужасный, меня тошнило от всего, что готовила Маша. Я на день по сто раз извинялась перед ней, чтобы не подумала, что мне не нравится ее еда. Она отменно готовила, я знаю, успела потом убедится, после четвертого месяца беременности. А До я ела всякую хрень, как сказал Ренат. Мой рацион состоял из салатов. Огурцы, помидоры, капуста и просто отварные макароны. От другой пищи меня тошнило, выворачивало желудок на изнанку. От переживаний и волнений, Ренат не один раз за эти четыре месяца водил меня по врачам. Которые убеждали его, что он должен радоваться, что я хоть что-то, но ем. Но все равно, Ренат не мог смирится с этим, а поэтому регулярно упрашивал меня пить витамины.

Зато после четвертого месяца беременности я ела все подряд, чему не мог нарадоваться Ренат. И Маша. Последняя была в восторге, что я уплетаю все, что она готовит. Сама я готовила тоже, пока позволял не большой живот. Потом мне было тяжело ходить. Я думала у нас будет мальчик, потому что с Линой я ходила без токсикоза. И вообще, все другие беременяшки мучались от токсикоза до трех месяцев, я же до четвертого.

Я еще успевала учится. Да, Ренат долго меня упрашивал, отказаться от учебы, на время беременности, но я не согласилась. Ходила на учебу без завтрака, чтобы не тошнило на парах. Я еще умудрялась брать дополнительные занятия, чтобы подтянуть все то, что забыла. Слава Богу у меня все получалось. Но… После каждого занятия меня у ворот института ждал Ренат, с салатом и макаронами. Это было так мило. Мы со всем справлялись, конечно не без помощи Маши. Я благодарна Ренату, что все таки взял к нам Машу, которая потом стала для меня самой родной. Мы с ней очень сдружились, а дети нечаяли в ней души.

Полина, наша третьядочь, появилась на свет в срок. С весом 3600, 52 см.

Какое же это потрясающее чувство, когда на выписку Полины я вышла из роддома и увидела всех своих самых любимых и родных! И папа с мамой, это был сюрприз!

Милена с Линой бежали ко мне с разноцветными шарами. А Ренат с огромным букетом.

Маша тоже была, правда заслезилась, когда увидела Рената с малышкой на руках. Растерялась, не знала кому вручить конфеты, предназначенные для медсестры, которая выносила Полину.

Ренат не мог оторвать глаз от дочери, когда ему вручили сверток с младенцем.

А Милена с Линой уже установили порядок, кто и как мне будет помогать с малышом. Было так мило наблюдать за выражением их лиц, когда они договаривались и Лина писала, по пунктам распределяла, кто качает, а кто кормит с бутылочки. Но увы… Полина была на грудном вскармливании до года, потом я все же бросила, потому как она ничего, кроме груди не хотела есть.

Мы стали по-настоящему счастливой семьей.

Эпилог 1

РЕНАТ

6 лет спустя

— Любимая, — шепчу на ушко ранним утром, — Аврора, проснись.

— Ыыы, — лишь вот такие звуки, кряхтит и пыхтит, поворачивается с боку на бок, глаза закрыты, она крепко спит, будто ни ее я пытаюсь разбудить последние пол часа.

— Если ты не проснешься, то опоздаешь на вручение диплома.

— Еще пять минут, — поворачивается на другой бок.

— Аврора, у тебя что-то болит? — глажу заметно большой живот.

— Я сейчас… потерпи пять минут, посплю чуть..

— Аврора милая, проснись, ты опоздаешь! — целую щеки, глаза, губы, — соня, проснись.

— Ренат, — она мило потягивается, открывает глаза, улыбается, — я уже опоздала или успею?

— Если не будешь краситься, то возможно успеешь.

Она подрывается с места, забыв о своем интересном положении и несется в ванную. Быстро принимает душ, переодевается, а когда выходит.

Слава Богу, у нее нет токсикоза, от слова совсем. Пять месяцев беременности протекают хорошо, никаких проблем ни со здоровьем Авроры, ни со здоровьем малыша. Эту беременность мы тоже не планировали, Аврора сняла ВМС, чтобы пару месяцев дать организму отдохнуть, по совету ее врача, и вот через месяц мы забеременели. Скажу сразу, оба очень обрадовались этой новости, а дети так вообще, были в восторге.

— Мама, — говорит двенадцатилетняя Лина, она уже в четвертом классе, круглая отличница, — надеюсь это будет мальчик?

— Нет, — отвечает вместо мамы девятилетняя Милена, она в третем классе, и пока что тоже отличница, она более шустрая и балованная, чем Лина, и это все Аврора, баловала ее своей чрезмерной любовью, — это будет девочка. Я хочу ее расчесывать и делать косички, как ты делала мне, не обращая внимания на мои крики о боли!

— Я не делала тебе больно.

— Ага, и била меня расческой, когда я кричала.

— Девочки! — Аврора еле сдерживает смех, вообще эти двое ладят, очень даже хорошо, любят друг друга, выгораживают, если нужно, прикрывают, но бывает и спорят.

— Мама, она правда била меня расческой. Так что, это будет девочка, я хочу ее расчесывать!

— Ты не можешь помнить, ты была маленькая.

— Лина и Милена! Как только мы узнаем пол, вы будете первые, кому мы сообщим.

— Надеюсь это будет девочка.

Только шестилетней Полине все равно, кто у нее родиться: братик или сестирчка. Она вон сидит, уплетает шоколадный пудинг за обе щеки.

— Там будет и мальчик и девочка! — наконец она отрывается от пудинга.

МЫ с Авророй переглянулись, ни слова не могли выговорить. От шока и смеха.

— Как я выгляжу? — Арора отрывает меня от мыслей, крутится передо мной.

— Отлично, особенно я люблю твое пузико, — обнимаю мою любовь, целую, потом мы выходим из комнаты. Аврора пьет на ходу чай с бутербродом, который ей дает Маша, провожает нас до калитки. Мне кажется Маша полюбила Аврору, как дочь. Не представляю, как бы справлялись без Маши. Он прекрасно помогает нам с детьми, пока мы работаем и учимся. То есть я работаю, а Аврора учится. Отучилась уже. Сегодня получит диплом. У нее уже есть работа. Нет, ни мои знакомые и не мои деньги помогли ей с работой. А во время практики она порекомендовала себя сама. Главврач частной клиники “Аист”, где Аврора проходила практику, по рекомендации ВУЗа, Владимир Владимирович, сказал, что она врач-педиатр, которого они ждали. Я не мог не гордиться, моей любимой девочкой.

Аврора же рвалась скорей на работу. Она слишком любит детей, рвется помочь и лечить. Но смотря сейчас на нее, как она почти бежит ко мне, махая диплом в руке, я не представляю, как она будет вставать по утрам на работу.

— Ренат! — бросается мне в объятия, обнимает и прыгает.

— Тише, не забывай о своем пузожителе.

— Ты исполнил мою мечту! Ты перевернул мою жизнь с ног на голову! Ты..-слезы рвуться с ее глаз, — ты изменил мою жизнь, внес разноцветные краски, я за тобой — как за горой! Ты мое все! Ты лучшее, что со мной случилось в этой жизни, ну и конечно наши дети!

— Я тебя люблю!

— И я тебя люблю!

Аврора еще не знает о сюрпризе, который ее ждет дома.

Я останавливаю машину у ворот дома, помогаю Авроре выйти из машины.

— Я завяжу тебе глаза, повернись.

— Завяжешь? — она дрожит, то ли от страха, то ли от предвкушения.

— Тебя ждет сюрприз! Повернись ко мне спиной, — она послушно поворачивается, и я завязываю ей глаза лентой, — ничего не видно?

— Не видно, но, — она делает глубокий вдох, — так волнительно.

— Тебе понравится, — беру ее за руку, веду за собой.

И уже ближе к крыльцу, останавливаю и развязываю глаза.

— Боже! — повсюду висят воздушные шарики, белого и темно-бордового цвета. Ее родители стоят на крыльце, ждут нас, — и это все для меня? — киваю, — а о чем они шепчутся? — она смотрит в сторону наших дочек, в одинаковых платьях, под цвет шариков.

— Я не могу знать точно, но предполагаю, что о подарке. Ну если ты соизволишь себе подойти к ним, то узнаешь! — подталкиваю ее вперед.

Девочки синхронно поворачиваются к нам, открывая вид на двухэтажный торт! Аврора плачет от радости, обнимает всех по очереди, девочек, потом родителей и Машу.

— Господи! — она поднимает руки к небесам, — спасибо тебе большое, за этот прекрасный день, за родителей, за детей, за Рената. За все. Спасибо тебе.

В честь окончания Авророй вуза и получения диплома, мы организовали с Машей прекрасный вечер, на который пригласили всех родных, друзей Авроры, которые у нее появились во время учебы, и клиники тоже, и моих коллег, самых близких.

Вечер прошел грандиозно!

Через неделю после получения диплома, Аврора начала работать. Скажу вам, что она с удовольствием вставала по утрам, вплоть до семи месяцев беременности. Потом, по моему настоянию, она хотела работать до самих родов, она ушла в декрет.

— Ренат, — Аврора стоит у окна и тихо шепчет, словно нас кто-то может услышать. — иди сюда, быстро.

— Живот болит? — я в последнее время, я как параноик несусь за ней повсюду, боясь, что роды начнутся, и мы не успеем до роддома. Хотя из личного опыта знаю, что после того как начинаются схватки, рожают не сразу, а спустя несколько часов. Мы по-любому успеем в роддом. Но..

— Ты идешь? — она отодвинула занавеску в сторону, стоит и по инерции поглаживает большой живот. У нас будет мальчик. Я этому безумно рад, но если бы это была девочка, я был бы не менее рад.

— Что там? — подхожу сзади, обнимаю.

— Смотри! Видишь?

— Что я должен увидеть? — я смотрю на ее заметно округлившиеся и потяжелевшие груди и глотаю слюни. Член сразу каменеет, но я запрещаю себе даже мысли о сексе.

— Я же говорила, что у Маши глаза блестят по-другому в последнее время! А ты не верил! Вон она, — она поворачивается ко мне, — ты куда смотришь Ренат?

— Я..в окно, — быстро поднимаю взгляд на окно, там Маша с каким-то мужчиной, стоит разговаривает.

— Это наш сосед, — сново шепчет мне Аврора, а от ее шепота у меня мурашки, пах сразу наливается кровью, отдает болью, — смотри он ее провожал и пакеты ее нес.

— Не, Аврора, Маше уже сколько лет? Уверен они просто по-дружески, — и тут наш сосед целует руку нашей Маши, — во дела.

— Что? — довольно улыбается, — любви все возрасты покорны! Ренат! — это уже кричит и смотрит себе под ноги, — началось! — Я вижу панику в глазах Авроры и страх.

— Что началось? Ты что думаешь, Маша выйдет замуж и уйдет от нас?

— Я думаю, что я уже рожаю! — она кричит и смотрит опять под ноги. По ногам Авроры стекает прозрачная жидкость, теперь в панику впадаю я.

Ситуацию спасает во время вернувшаяся Маша, которая застает нас бегающими нас туда сюда.

Через три часа, после того, как отходят воды, у нас появляется Марк.

Что еще для счастья надо? Любимые и родные всегда рядом.

Эпилог 2

МАРАТ

Восемь лет тюрьмы даром не прошли. У меня было достаточно времени, чтобы проанализировать свою никчемную жизнь. Я признал сам себе, как был не прав. По отношению к Авроры. С самого начала, с самого первого дня знакомства с ней. Но увы, ничего уже не изменить. Я ее ждал, думал, хотя бы на суд, но она явится. Ан нет! не пришла, ни на суд, ни на одну свиданку. Дозвониться до нее для меня не было проблемой. С моими связями в тюрьме у меня было все, что я захочу. И телефон был не проблемой для меня. Да только не дозвониться.

Позже, через некоторое время, как все страсти вокруг меня поутихли, я попросил отца разузнать про свою, бывшую семью.

Был чертовски удивлен, когда узнал, что она с этим Ренатом. Создала семью. Моя дочь, его дочь, моя Аврора и он теперь одна семья. Хоть вешайся. Но я держался, надеялся, что хоть дочь, но я буду видеть. Но нет. Лина не захотела со мной общаться, не то, чтобы видеться. Пару лет она писала мне письма, потом резко прекратила. И я опять вынужден был обратиться к родителям за помощью.

С дедушкой и бабушкой она общалась, даже иногда ездила в гости, правда только на летних каникулах и то, на несколько лет. Нет, как мне сказали, Аврора не запрещала ей видеться со мной, Лина по собственному желанию не хотела меня видеть. И это пожирала меня изнутри несколько лет. Пока я не освободился.

Отец с матерью встречали меня у ворот тюрьмы. Поначалу даже мама, нехотя со мной общалась, виня за все только меня. Потом из сострадания, или может из любви ко мне, все таки я их единственный сын, она даже приезжала ко мне. Привезла всякие домашние вкусности.

Через неделю я полетел в столицу. Нашел дочку. Вернее школу, в которой она училась. Но никак не мог с ней поговорить. Трех сестер привозил в школу водитель, и забирал их тоже водитель. Вместе приехали, вместе уехали. Лина была самая старшая среди них, несла ответственность за них, это было видно даже издалека, как она опекала младших сестер.

Моя Лина. Сердце сжалось, готово было лопнуть, когда я впервые увидел ее, вживую. Вот она, всего лишь пару метров от меня, но недосягаема. Кажется подай руку и обними, но я не мог. Не имел права, боялся напугать.

Я и раньше, все восемь лет видел ее на фото, которые показывала мне мама, видел как она растет, и все больше становится похож на свою мать. Но когда увидел вживую… черт. Не передать, как разорвало меня, стоя на месте.

Я плачу? Да, взрослый мужчина, стою у ворот школы и плачу. Колени трясутся, руки дрожат, я вообще по-моему не дышу. В тот день я напился. Как последняя сви…

Последующие дни, я просто стоял и издалека наблюдал, любовался своей дочкой.

И в один день не выдержал, когда они вышли за ворота, Лина посадила в машину своих сестричек и только хотела сама сесть, как я ее окликнул:

— Лина!

Дочка обернулась.

Для меня это мгновение было, как съемка замедленного действия. Она побледнела, испугалась, но не села в машину.

— Дочка, не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого! — водитель тут же вышел из машины и в один шаг оказался рядом с моей дочкой, — я ее отец, я не сделаю ничего плохого.

— Мне ровно кто вы, к ней никто посторонний не подойдет! Ее отец Ренат Анварович.

— Сергей это правда мой отец, — голос Лины дрожит, ничуть не изменился, у меня на глаза наворачиваются слезы, Лина делает шаг в мою сторону, водитель следом, — папа…

— Дочка, — я раскрываю объятия, но Лина остается стоять в метре от меня.

— Я очень тебя любила. думала у меня самый лучший отец на свете!

— Сейчас не любишь? — она мотает головой в стороны.

— С тех пор, как я увидела то видео..- она еле сдерживает слезы, в голосе я слышу горечь обиды и злости.

— Какое? — ставлю руки в карман, смотрю на дочь, безнадежными глазами, знаю уже точно, ее не вернуть.

— Я случайно тогда наткнулась на нее, у мамы в ноутбуке, видео с камер наблюдения, как ты избивал маму и..-она прикрывает рот рукой, — в тот день мой мир обрушился, мой отец, которого я любила больше всех на свете, он… вообщем, тебя нет в моем мире.

— Лина. я достаточно понес наказание, я все понял и..

— Не продолжай, я не смогу простить тебе то, что ты сделал с мамой..

— Дочка, — я делаю шаг к ней, а она от меня.

— Я не смогу тебе этого просить. я рада, что у тебя все хорошо. Даже после всего, я всегда спрашивала бабушку, у твоей мамы, о тебе. Только просила, чтобы она не говорила тебе. А сейчас, пожалуйста, сделай так, чтобы я больше не видела тебя, никогда. Да, и маме на глаза не появляйся. Мы счастливы. И ту будь счастлив.

Она отвернулась и быстрыми шагами пошла к машине. Я остался стоять и реветь, как ребенок.

Следующий раз я видел ее в день ее свадьбы.

Да, не поверите, но она пригласила нас на свою свадьбу. Меня, маму и папу. Я тогда тоже плакал, как маленький ребенок. Но свадьбу дочери не пропустил.

Только одно было но. она просила не подходить близко к ней и к Авроре.

Аврора..

Моя Аврора, то есть уже не моя. Годы ничуть не поменяли ее. Все такая же красивая, всё также светится от счастья, как никогда не светилась, живя со мной. Окруженная любимым мужем и детьми, смеялась и радовалась жизни. Меня хватило ненадолго. Я тайком поздравил дочь, и ушел с праздника. Мама с папой остались до конца. Им ничего не запрещалось, и на этом спасибо.

Я больше никогда не женился. Жил с родителями, и все что зарабатывал, я откладывал, завещал все единственной дочери, которая так и не простила меня.

Своих внуков я видел.

Эльдара и Луизу, когда они игрались в песочнице, под присмотром Лины. Мне даже разрешали им покупать мороженое, ходить с ними в парк и дарить подарки. Я радовался, как последний болван. Но понял, они моя жизнь. Смысл моей жизни, моя дочь и внуки. И больше мне в жизни ничего не надо.

Для тех, кто любит узнать все, что касается второстепенных героев.

Альбина

Через неделю, после того, как Альбина официально развелась с Ренатом, кстати на развод, Альбина пришла в черном платье и очках, как на траур, забрала деньги и улетела в Нью-Йорк. К своей подруге, с которой познакомилась на званном ужине. На котором она присутствовала благодаря Ренату.

— Я по настоящему счастлива! — делилась Альбина с Люси, — правда мне не хватает Рената. Я его любила.

— Любила? Это не про тебя, — отвечала с улыбкой Люси, — ты такая, как я, поэтому мы с тобой сдружились.

— У нас с ним дочь. По которой я скучаю.

— Вот дочке можешь звонить, общаться, летать к ней видеться, если прям сильно соскучишься.

— Я звонила ей, вчера..

— Ну вот видишь, когда хочешь, то можешь звонить.

— Я то могу, а вот Милена..- она стыдливо опустила глаза.

— Что, Милена?

— Она помахала мне ручкой привет и убежала, со словами, что ее ждёт Лина, они играются, потом они с мамой Авророй пойдут на танцы.

— Она и танцы?

— Люси, тебя только танцы смущают?

— А что? Вместо кружка по английскому или по французскому, они ходят на танцы?

— Она туда идёт с мамой Авророй! Мамой! Понимаешь?

— Ну она тебя тоже мамой называет или уже нет?

— Называет. Но ее любя.

— Не выдумывай!

— Так и есть!

— Я придумаю тебе занятие, чтобы у времени не было скучать!

— Да, денег сейчас у меня куча, могу делать все, что хочу!

— И что же ты хочешь?

— Я пока отдыхать хочу! Устала от семейной жизни!

— Моя ж ты бедняжка! — высказала Люси, искренно желея Альбину, — а пошли вечером с нами?

— Куда?

— У друга моего папика юбилей, он устраивает грандиозный праздник, тебе понравится!

— Папика? Это ты Кэвина называешь папиком?

— Он и есть папик, — смеётся, — Я не говорила сколько ему лет?

— Кроме того, что у него большой член и он миллионер, ты ничего не говорила.

— О да! — прикрывает глаза Люси, — у него огромный член и ему шестьдесят лет!

— Сколько? — Альбина чуть не поперхнулпсь апельсиновым соком.

— Ты на возраст не смотри, он в постели тигр, рррр, любого восемнадцатилетнего обойдет!

— Нее, Я пожалуй откажусь от вечера. Посплю. Я все никак не привыкну ко времени.

Однако…

На том вечере, на юбилее друга Кэвина, Альбина познакомилась с Питером, мужчина средних лет, который помог Альбине открыть свой спа-салон.

У Альбины с Питером завязались отношения, не только по бизнесу.

Питер был сильным характером и ужасным эгоистом, но через время ему таки удалось подчинить под себя Альбину. Которая полюбила его, по настоящему. Через пять лет они поженились. Но как ни старались, Альбина не смогла родить ему ребенка.

С Миленой созванивались, редко. Виделись ещё реже. Раз в год в лучшем случаи. Эгоист Питер не отпускал Альбину в Россию, ну и у последней особого желания не было оставлять Питера одного.

Даже на свадьбу дочери она не прилетела, но Милена не огорчилась. С ней всегда была любимая мама Аврора.

Дмитрий и Леся.

После операции Дмитрий не смог просить Лесю.

— Понимаешь, я никогда не забуду, как ты извивалась и стонала под чужим мужиком! Не терпелось потрахаться! Не важно с кем, лишь бы в тебе был член. Когда любят, не ищут третьего.

— Дим, я очень тебя люблю, не смогу без тебя.

— Конечно, теперь-то ты уверена, что мой член стоит! Черт возьми Леся!

— Милый!

— Всего лишь пуля, которая зацепила, прошлась по нерву, в области паха, из-за которой я стал импотентом! Одна проклятая пуля! И то..

— Дим, — Леся ревет, кусает локти, но уже поздно.

— Благодаря твоему ебарю, которому ты отсасывала член причмокивая, при мне Леся! При мне!!!!!!

— Дим. ну прости меня…

— Я не смогу тебя больше трахать. перед глазами сразу встает картина, как тебя трахал Марат, и как ты кончала под ним, выкрикивая его имя. Нет…Проклятье!

— Дим. я же не люблю Марата..

— Мне похуй, кого ты любишь. Мы разведемся.

Сразу после восстановления, после маленькой операции в Германии, Дмитрий подал на развод. Подписал контракт, вернулся в армию. Был отправлен в военный городок, в подмосковье. Где встретил Жанну, главную медсестру части. Эта была любовь с первого взгляда. Взаимная, вечная. В этом браке родились трое детей. Три сына. Но это уже совсем другая история.

Леся.

Леся вышла замуж за богатого, можно сказать старика.

Ей был важен кошелек. А трахатся она бегала к его водителю.

Через пару лет брака, по настоянию мужа родила.

От мужа, это точно. После рождения сына она изменилась, стала абсолютно другой. Не искала приключения на свою полную попу, а занималась сыном и мужем.

— Можно сказать жизнь удалась! Я счастлива.

***

Мэра города отстранили, а потом и вовсе посадили. За превышение должностных полномочий.

Егора Рисулова, сына мэра, посадили, за убийство невинной девушки.

Двоюродного брата Егора, Виталия Самойлова тоже посадили, за дачу ложных показаний.

Молчанова Тимофея-освободили, выплатив ему моральный ущерб.

Оглавление

Глава 1 Бортниковы

Глава 2 Аврора

Глава 3 Аврора

Глава 4 Аврора

Глава 5 Аврора

Глава 6 Аврора

Глава 7 Алиевы

Глава 8 Аврора

Глава 9 Аврора

Глава 10 Ренат

Глава 11 Аврора

Глава 12 Ренат

Глава 13 Аврора

Глава 14 Аврора

Глава 15 Ренат

Глава 16 Марат

Глава 17 Марат

Глава 18 Аврора

Глава 19 Ренат

Глава 20 Аврора

Глава 21 Ренат

Глава 22 Ренат

Глава 23 Ренат, Аврора

Глава 24 Аврора

Глава 25 Ренат

Глава 26 Ренат

Глава 27 Аврора

Глава 28 Аврора

Эпилог 1

Эпилог 2