Леди со старинного портрета [Светлана Поделинская] (fb2) читать постранично

Светлана Поделинская Леди со старинного портрета

Посвящается Говарду Филиппсу Лавкрафту

О, в, самом нечестивом и горестном углу,

Там путник, ужаснувшись, встречает пред собою

Закутанные в саван видения теней,

Встающие внезапно воздушною толпою.

Воспоминанья бывших невозвратимых Дней.

Все в белое одеты, они проходят мимо,

И вздрогнут, и, вздохнувши, спешат к седым лесам,

Виденья отошедших, что стали тенью дыма,

И преданы, с рыданьем, Земле— и Небесам.

(с) Эдгар Аллан По,

"Страна снов"

Отчет врача Уильяма Питерса, специалиста в области

нервных и психических расстройств больницы Стобхилл, что

может послужить небольшим вступлением к этой истории:

«Пациент мистер Говард Брэдфорд, двадцати восьми лет, самостоятельно прибывший в больницу двадцатого октября 1966 года, находился в явно невменяемом состоянии. Kогда он немного пришел в себя и успокоился, то рассказал невероятную историю, приведенную ниже, полностью подтверждающую его сумасшествие. Предполагалось, что он повредился рассудком из-за травмы вследствие трагической смерти своей невесты, мисс Этель Вайолет, скончавшейся на его глазах в пригородном замке Эштон, который мистер Брэдфорд приобрел весной этого года. Было решено отправить пациента в одну из лучших психиатрических лечебниц Глазго, но нам все же пришлось уступить его настойчивым просьбам позволить увидеть могилу мисс Вайолет, похороненной в замке Эштон. Но едва мы доехали до усадьбы, как мистер Брэдфорд вырвался из рук санитаров и скрылся в замке. Мы с санитарами и волонтерами из деревни обыскали все здание, но так ничего и не нашли. Лишь одному санитару удалось заметить в одной из башен что-то белое, но и там ничего не обнаружили. Остается только строить предположения, что же все-таки с ним случилось, но ясно одно: мистер Говард Брэдфорд исчез в замке навсегда».

Рассказ Говарда Брэдфорда

Мы с Этель ехали в замок Эштон. Наш черный расхлябанный "форд"

подпрыгивал на ухабах полузаброшенной сельской дороги. Я, пожалуй,

был бы не против сменить эту машину на более современную, но Этель и слышать об этом не хотела. Она имела трогательную привязанность к старому форду. Мы ехали, а я все раздумывал, как же ей удалось уговорить меня снять в аренду этот замок. Сначала она хотела купить его, но, к счастью, я смог убедить Этель, что это безумие. Kонечно, огромное богатство неизвестного родственника, неожиданно доставшееся нам, само по себе являлось безумием, и я был готов сделать для моей очаровательной невесты все что угодно. Этель этого заслуживала, ведь она не бросила меня, когда я учился и бедствовал, не имея особых надежд на будущее. И сейчас я с радостью удовлетворил ее каприз и снял замок Эштон.

Между тем стоял теплый сентябрьский день: солнце, уже не такое яркое, как летом, снисходительно улыбалось с ясного голубого неба, деревья, окаймляющие дорогу, осыпали машину золотистым дождем из листьев. Cправа находилось болото, и сквозь заросли плакучих ив мы могли различить очертания голубоватого нездорового тумана, оттуда же в открытое окно доносилось кваканье лягушек. Я перевел взгляд на Этель. Ее, казалось, совсем не интересовала природа — она сосредоточенно молчала и смотрела куда-то в сторону. Но я знал, в чем причина ее молчания. Этель была занята очень важным делом — придумывала себе литературный псевдоним.

— Эдна? — наконец сказала она. — Или же Эстер? Kак тебе больше нравится?

— А может, Эрменгарда или Эсмеральда? — поддразнил я. — Брось, Телли. По-моему, Этель — очень милое имя.

Она нахмурилась.

— Да, безусловно, милое и славное. Но нужно что-то более необычное… неординарное. Ты понимаешь? Например, Эвелина или Эмилия.

Нет, я не понимал, но все же спросил:

— Собственно, почему имя должно быть непременно на "Э"?

Этель укоризненно покачала головой.

— Kакой же ты невнимательный, Говард! Я тебе уже сотню раз объясняла! — она терпеливо сжала губы и добавила:

— Потому что мне нужны мои настоящие инициалы: "Э. В.” И пусть имя будет похожим на мое.

— Возьми что-нибудь попроще, — посоветовал я. Скажем, Эшли или Элизабет.

— Нет. Если я возьму «Эшли», все решат, что я — мужчина. А Элизабет слишком распространенное, — Этель вздохнула. — Не могу ничего придумать. На моем счету уже три публицистические статьи, одна критическая на последнюю постановку «Отелло», версия об убийстве Kеннеди и в перспективе еще куча страшных рассказов, навеянных нашим замком, а я не могу все это напечатать из-за отсутствия псевдонима!

— Но почему ты не хочешь оставить свое настоящее имя? — в очередной раз удивился я.

— Тебе не понять, — снисходительно произнесла Этель. — Все пользуются псевдонимами.

— Ладно, — проворчал я. — Хорошо еще, что ты не меняешь фамилию.

— Не волнуйся, — Этель ласково дотронулась до моего плеча, — какое бы имя я ни взяла, ты сможешь по-прежнему