Пармезан [Нина Шордич] (fb2) читать онлайн

Нина Шордич Пармезан

Примечание автора.

Для сочинения рассказа были использованы слова, предложенные постоянными читателями автора, а именно: сапсан, латте, мозаика, тропики, пармезан, предусмотрительно, кит, самоидентификация, презумпция, уроки.

Саша купила квартиру, о которой мечтала много лет. Рядом с работой, пять минут пешком до ближайшей станции московского метро, интеллигентные соседи, театр Джигарханяна прямо через дорогу. Что еще нужно амбициозному организатору выставок современного искусства? И хотя дом прилегал к Ломоносовскому проспекту, окна квартиры выходили на внутренний сквер, так что тишину и покой жильцов ничто не нарушало. К тому же, в квартире жила талантливая художница. Она рисовала портреты фантастически привлекательных женщин. Ее главное творение украшало стену в спальне. То была мозаика, сделанная из мельчайших кусочков различной ткани. Лежа на кровати можно было смотреть на обнаженную худую девушку, гуляющую где-то в тропиках. Талия девушки могла показаться излишне тонкой, но если бы существовало поверье про тропических нимф, то они выглядели бы именно так, как изобразил автор мозаики. Девушка озорно улыбалась уголками губ, как бы приглашая присоединиться к прогулке. Саша даже подумала, что именно это изображение послужило тому, что решение о покупке квартиры было принято окончательно. Хотя и по другим параметрам все было более чем идеально. Даже цена. Квартиры в этом районе стоили на несколько миллионов выше. Нанятый юрист ничего подозрительного не обнаружил. Саша долго искала подвох. Не может такая квартира так дешево стоить. По документам все было более чем прозрачно. Единственные хозяева, пожилая пара, всю жизнь проработавшие в консерватории. Тоже люди искусства. Сказали, что всегда мечтали пожить в Петербурге и наконец-то решились продать квартиру и переехать. Ничего необычного.

В день заезда Саша, как и водится, наполнила холодильник. Кухня в квартире была старая, но вполне приличная.

"Приготовить бы на ужин макароны с пармезаном, а на завтрак нажарить оладьев", — с удовольствием подумала Саша. Она относилась к той категории женщин, которым можно позавидовать. Тощая от природы, Саша могла есть все, что угодно, в каких угодно количествах. Ей было чуть за тридцать, и при росте метр семьдесят ее вес никогда не превышал отметку в пятьдесят килограмм. Ведьма! Шутили друзья и коллеги. А Саша самодовольно доедала пиццу с пепперони, запивая недиетической колой.

Поставив макароны вариться, Саша хотела было натереть пармезан, но раскрыв упаковку с ужасом увидела, что сыр полностью покрылся черной вонючей плесенью. С отвращением она выкинула сыр в мусорку. Потом подумала, что, наверное, в магазине ей подсунули просрочку. Достав сыр из мусорки, схватив чек и поврежденную упаковку, она отправилась в магазин. Там долго и удивленно извинялись, но заменили продукт. Саша даже проверила этот пармезан сразу на выходе из магазина. Сыр выглядел более чем свежим. Вернувшись домой, она положила брусок на кухонный стол. Макароны за это время успели слегка перевариться. Но только она взялась натирать свежекупленный пармезан, как снова увидела ту самую плесень, которая прямо на глазах покрывала черной пленкой желтую мякоть сыра.

— Что за!? — воскликнула Саша.

В магазин больше идти не хотелось. Саша решила поесть макароны просто со сливочным маслом, но и оно оказалось испорчено. Почерневшее, испускающее такое зловоние, какое, возможно, только может исходить от разлагающегося трупа. Скорее всего, из-за плесени квартиру и продали так дешево. Надо связаться с агентством или сразу с хозяевами, пусть решают проблему. Пришлось макароны заправить растительным маслом, которое на вкус отдавало мылом. Хорошо хоть молоко в тетрапак, туда плесень недоберется. Оладьям быть!

Весь вечер Саша пыталась связаться с агентством. Пообещали прислать людей из санэпидстанции с проверкой. На утро Саша взялась за оладьи, но молоко испортилось. Из казалось бы намертво запаянной упаковки, обещавшей полгода срок годности с даты розлива, лилось черное густое месиво, как из застоявшейся канализации.

"Если эта плесень способна просочиться сквозь тетрапак, значит", — рассуждала встревоженная Саша, — "я ей надышалась и заразилась страшной болезнью. Надо обязательно провериться. Сегодня же, как только закончу с санэпиднадзором".

Однако, проверка нигде не обнаружила следов плесени в самой квартире. Но пропавшую молочку они взяли на анализ, который позже не выявил никаких опасных для здоровья организмов или веществ. Срочный медицинский осмотр легких, анализ крови, мочи также ничего не выявили.

— А что с остальными продуктами? — спросила Сашу подруга Олеся и по совместительству коллега по работе, когда они обедали вместе в столовой.

— С какими продуктами?

— Ну там овощи, не знаю, крупы, мясо, рыба.

— А, с этими все в порядке, — отмахнулась Саша. На обед она насобирала все блюда, в составе которых были молочные продукты и уплетала за обе щеки. Даже окрошку на кефире взяла, хотя недолюбливала.

— Приходи, сама увидишь.

— Слушай, а может так только на продукты работает, а на готовые блюда нет? Хочешь, я тебе на выходные наготовлю каких-нибудь блинов?

— Только у себя наготовь и оставь часть дома, потому что, мне кажется, ничего не выйдет, но можно попробовать.

В воскресный день Олеся позвонила в дверь подруги, держа в руках большой контейнер свежеприготовленных блинов и стаканчик сметаны на случай, если окажется, что Саша преувеличивает. Олеся также прихватила в ближайшей кофейне пару стаканов латте. Из своего она уже отпила треть.

— Смотри, что я тебе принесла! Твой любимый кофе.

— Погоди, не пей, поставь на стол. — предупредила Саша.

— Да я только что его в тут за углом купила, уже отпила, нормальный кофе, обычный. Правда, сахару могли бы и побольше положить.

— Открой крышечку, — сказала Саша, когда продукты выложили на столешницу.

С легкой усмешкой Олеся сняла крышку с кофейного картонного стакана.

— Что это за гадость?

На поверхности появилась черная пленка.

— Фу, еще и воняет.

— Я тебя умоляю, не нюхай.

— Думаешь, оно опасно?

— Вроде нет, но… Смотри!

Сквозь прозрачные стенки пищевого контейнера Саша увидела, как блины обрастали черным плесневелым налетом. Шокированная Олеся долго не могла найти, что ответить. Она пожалела, что не последовала совету подруги и не оставила часть блинов у себя дома. В конце концов, Олеся промолвила:

— Я слышала есть такие ультрафиолетовые лампы, которые любую заразу уничтожают.

Саша молча достала подобный девайс из шкафа.

— Я перепробовала все! Поменяла холодильник, пыталась хранить молочку и даже готовить на балконе, хлоркой перемыла каждый угол. Ничего не помогает.

— Слушай, я знаю, ты будешь против, но мне кажется, тут замешана мистика.

Саша усмехнулась и вздохнула, покачав головой.

— Какой же бред! Ты еще скажи, что это карма за то, что я когда-то веганов тролила в интернете.

Олеся пожала плечами.

— Или поклонников Гарри Поттера бойкотировала в школе. Вся эта мистика, эзотерика, магия — сказки для лохов. Я так считаю.

— Не понимаю, как ты стала искусствоведом? — сменила тему подруга. — Там ведь тоже много сказочного и мистического.

— Это другое. Кстати, хочу тебе картину показать художницы, которая тут жила, пойдем в спальню.

Блондинка с излишне зауженной талией среди пальм зазывно смотрела со стены на вошедших. Красоту изображенной в мозаике женщины нельзя было назвать гламурно-стереотипной. Никаких пошлых девяносто-шестьдесят-девяносто, никаких надутых губ или километровых ресниц. Утонченный, античный образ. Можно было бы его сравнить с героиней картины "Рождение Венеры" по воздушности линий, но телосложение девушки явно было ближе к астеническому.

— На тебя чем-то похожа, хоть и не такая тощая, — подтрунила Олеся.

— Да, наверное, я так себя вижу на самом деле. То, что видят другие, мне наплевать. Ты обрати внимание, какая утонченная работа. Это же довольно сложно — подобрать цвета из тканей и соединить мелкие лоскутки так, чтобы получилось гармонично. Меня эта картина навевает на мысль, что красота — это нечто зыбкое и составное. Подул и ее нет. Жалко, что и молока тоже нет и не будет.

— Если тебя интересует, у меня есть знакомый экстрасенс, — осторожно предложила Олеся.

— Только не говори, что ты смотришь эту тупую передачу по ТВ.

— Слушай, я серьезно. Я дам тебе его номер. Захочешь наберешь.

— Спасибо. Пойдем в кафе что ли, там нормально поедим. Сейчас только в мусорный пакет твои испорченные мистикой блины соберу.

На слове "мистика" Саша сделала ироничный жест рукой.

Экстрасенсом оказался седой высокий мужчина с острым носом, и этот выдающийся нос еще более заострялся из-за прямоугольных очков. Немногословный, он часто закатывал глаза и поджимал губы, так что его нос был единственной различимой частью лица. Олег зажег свечу и ароматические палочки, от запаха которых Саша раскашлялась, но ничего не сказала, надеясь, что визит будет недолгим. Она предложила посмотреть, как портится йогурт, стоит его только внести в квартиру, но экстрасенс отказался. Он минут десять обследовал картину, подходил близко, почти вплотную. Саша подумала: "Если этот шарлатан своим острым шнобелем поцарапает изображение, я его заставлю оплатить реставрацию".

— Мне все понятно. Инструкции я вам пришлю. С вас пять тысяч. — сухо сказал экстрасенс.

— Давайте сейчас инструкции, какая гарантия, что вы их все-таки пришлете.

Олег недовольно поджал губы и закатил глаза.

— Хорошо, только предварительно выйдем в другую комнату и закроем дверь. Дайте лист бумаги и ручку. Вслух лучше ничего не произносить.

— Почему?

— Она услышит. И кто знает. Может, задушит вас ночью. — буднично предупредил Олег, будто говорил про форточку и комаров.

— Кто она? Скажите еще, что это девушка с картины.

— Нет, это не она, — серьезно ответил Олег.

Саше ужасно не нравилось пренебрежительное выражение на его лице. Так обычно уставший циничный терапевт разговаривает с надоевшей ему бабулей, которая ходит в его кабинет от скуки.

— Вот, держите, делайте, как написано. О результатах сообщите. Возможно, мне придется еще раз к вам прийти.

— Скидка полагается?

— Нет, — буркнул Олег и направился к выходу.

"Приготовления сделать за пределами квартиры. В пульверизатор налить молока. Быстро войти в спальню, побрызгать на портрет девушки три раза. Ни в коем случае не спать в спальне. Можно переночевать в другой комнате или еще лучше в другой квартире".

— Не буду я в гостиной спать, еще чего! — возмутилась Саша, но остальную часть инструкции выполнила. Хотя ей ужасно не хотелось портить изображение. По крайней мере, думала она, можно будет потом как-то удалить пятна, если они будут слишком заметны. После работы Саша купила все необходимое для ритуала, или как это лучше назвать, она понятия не имела. Зайдя в подъезд, Саша налила молоко в пульверизатор, забежала в квартиру, через пару секунд оказалась в своей спальне и смачно трижды побрызгала на тропическую нимфу, изображенную тканевой мозаикой на стене. Не проверяя, Саша выкинула остатки молока и пульверизатор вместе с мусором в тот же вечер.

День на работе был тяжелым. Выставка закончилась поздно. Саша собиралась сделать кое-какие домашние дела, но сил хватило только на то, чтобы вытащить постиранное белье из сушилки. Саша положила его на постель, подумав, что лучше завтра утром переберет, и легла спать. Ночью приснился кошмар, что она лежит под тяжеленной могильной плитой и задыхается. Саша проснулась с мыслью, что надо проветрить комнату. Только хотела подняться, как вдруг заметила грузную фигуру человека, сидящего на краю ее кровати. По всей видимости, голова у незнакомца была опущена, а широкая спина и округлые плечи тяжело вздымались при вдохе. Саша включила настольную лампу. В углу кровати покоилась все та же гора постиранного белья, которую она оставила вечером

"От духоты начинает мерещится всякое".

Саша распахнула окно и пошла в туалет. Когда она вернулась в коридор, в спальне послышался топот.

— Еще не хватало начать верить в мистическую хрень. Ой, я это вслух сказала? Кто здесь? Олег?

Ей почему-то показалось, что экстрасенс решил над ней пошутить и как-то проникнул в квартиру. Саша включила свет во всех комнатах. В спальне она заметила приоткрытую дверцу шкафа. Наверное, ветром открыло. На всякий случай, распахнув створки, Саша проверила содержимое. Только одежда и прочий хлам.

"Нервы ни к черту. Надо вина выпить. Как хорошо, что оно не из молока", — подумала Саша и пошла на кухню.

Вино быстро помогло уснуть. Правда, снова приснился кошмар. На этот раз со всех сторон на Сашу накатывались огромные белые шары, перекрывая кислород. Саша проснулась с тяжелой головой. В комнате что-то изменилось, но она не сразу поняла, что именно. Сначала она увидела на полу у стены, где стоял туалетный столик, свое платье, которое должно было висеть в шкафу. На самой стене появилась надпись: "Я ненавижу молоко". Приглядевшись, Саша поняла, что надпись сделана мозаикой из кусочков ткани, также как и основное изображение в спальне. А материалом послужило ее, Сашино, платье. Любимое платье.

Саша была в не себя от ярости и тут же позвонила экстрасенсу. Тот долго не брал трубку, но, в конце концов, она услышала его недовольный голос:

— Я не могу сейчас говорить, все подробности мне на почту.

— Как вы проникли в мою квартиру? Я это так не оставлю!

— Подробности на почту, — сдержанно ответил Олег и положил трубку.

— И как ты докажешь? Нет, подруга, у тебя точно чертовщина творится. Советую тебе написать все как есть и… — в голосе Олеси появилась уверенность.

— И отдать ему еще пять тысяч, — перебила Саша. — А вообще-то, не хочу с ним возиться. Сама все выясню. Найду хозяев, пусть они мне объяснят, что происходит. Купила кота в мешке на свою голову. Сначала молочку дома есть нельзя, а теперь что? Голой ходить?

— Ну подожди, может, это единичный случай. До этого же одежду никто не резал?

Саша отрицательно покачала головой.

— Я бы на твоем месте все-таки написала бы Олегу, — осторожно проговорила Олеся.

— Хорошо, если ты заплатишь, я ему напишу.

— Идет, а если выяснит, что он прав, ты вернешь мне двойную плату.

— По рукам!

Саша настойчиво продолжала отрицать участие потусторонних сил в том беспорядке, в который погрузилась ее квартира. Наверняка, какие-нибудь неизвестные науке плесневые грибы портят молочные продукты. А что до надписи. Так это, скорее всего, чья-та шутка.

"Не удивлюсь, если окажется, что Олеся в сговоре с этим Олегом. А что если нет? А что если и правда что-то происходит?"

Любопытство пересилило скептицизм.

"В любом случае, меня ничто не заставит поверить в эту чушь, так что я ничего не теряю", — размышляла Саша, закончив короткое письмо с описанием о случившемся прошлой ночью и отправив его Олегу.

"Но с бывшими хозяевами я все-таки поговорю".

После продажи квартиры Таисия Игоревна и ее супруг Лаврентий Михайлович переехали в Петербург и сменили номера телефонов. Найти бывших хозяев странной квартиры оказалось проблематично, но возможно. Риелтор, продавший недвижимость, долго не хотела идти на контакт, но закон был на стороне Саши, поэтому вся необходимая информация нашлась. Саша купила билет на поезд "Сапсан", чтобы смотаться в Питер на выходных.

Ответ от экстрасенса пришел мгновенно. Он потребовал немедленного повторного визита в квартиру и велел не трогать появившуюся на стене надпись. После долгих молчаливых блужданий из угла в угол со свечой по спальне Саши, Олег спросил:

— Вы ночевали здесь?

— А где же мне еще ночевать?

— Понятно. — угрюмо вздохнув и поджав губы, процедил Олег. — Я напишу вам новую инструкцию. И в этот раз настоятельно воздержитесь от ночевки дома. Если вы не проснетесь, это будет не моя вина.

— Презумпция невиновности, — саркастически отметила Саша. Олег промолчал.

— Ладно, я все равно с ночевкой в Питер собиралась. Надо развеяться после этого кошмара. Что там в ваших новых инструкциях? Дайте глянуть. О Боже!

Как и любой атеист, Саша упоминала имя божие только в крайних случаях, когда видела что-то нелепое и шокирующее одновременно.

— Как вы себе это представляете?

Олег пожал плечами и отправился к выходу. Но перед тем, как покинуть квартиру, напомнил:

— Не читайте инструкции вслух.

Захлопнув за экстрасенсом дверь, Саша позвонила Олесе и предложила встретиться где-нибудь на районе.

— У меня до поездки осталось два дня. Где я раздобуду столько молока? К тому же оно портиться мгновенно начнет, ты же знаешь.

— На молочном заводе можно бидоны заказать и так прям поставить, не переливая никуда.

— Точно! Только сколько это стоить будет?

— Ну за это я платить не буду, — предвидя следующий вопрос, насторожилась Олеся.

— Хорошо, я куплю. В каждый угол. Это же четыре бидона молока. Черт бы побрал эту квартиру.

— Религиозные разговорчики пошли, — подколола подруга.

Саша недобро посмотрела на Олесю и выругалась.

Согласно инструкциям экстрасенса Олега, помимо бидонов с молоком в каждом углу комнаты (изначально были прописаны просто ведра), следовало также еще побрызгать молоком портрет на стене, как прошлый раз. Саша с любопытством отметила, что от прошлого раза мозаика совершенно не пострадала. Доставщики молока вопросов лишних не задавал, хотя по их лицам было заметно, что они пытаются представить какую-то дикую эротическую сцену в спальне, думая, что у богатых свои причуды.

— Это для цветов. Экзотических цветов. Они в молоке должны стоять. Огромные такие букеты, — Олеся показа руками воображаемую охапку несуществующих растений.

Когда доставщики ушли, девушки буквально за минуту проделали остальную работу. Побрызгали портрет. Саше взбрело в голову брызнуть и на надпись про ненависть к молоку, хотя таких указаний не было. Открыв крышки бидонов, где молоко уже становилось черно-белым из-за пресловутой плесени, подруги закрыли квартиру.

Путешествие в Питер не принесло позитивных вестей. Саша и представить не могла, что бывшие хозяева квартиры окажутся насколько двуличными. Приветливые, дружелюбные, обходительные до продажи своей недвижимости, они едва ли не срывались на откровенное хамство, когда Саша все-таки выпросила встречу. Таисия Игоревна и Лаврентий Михайлович согласились встретиться после работы на автобусной остановке и всего на десять минут, не больше. Еще предупредили насчет возможных опозданий, что ждать не будут. Но ждать пришлось Саше. Полчаса под дождем на ветру. В конце концов, пара появилась, поначалу сделав вид, что не узнали Сашу. Из их перешептываний стало понятным, что бывшие владельцы квартиры не хотят иметь никаких дел с ее новой хозяйкой. Квартира была продана в идеальном состоянии, в том числе и по документам, да и вообще, как можно давить на пожилых людей, которые потеряли единственную дочь. Саша об этой трагедии ничего не знала. Вначале ей, как требует этикет, хотелось выразить соболезнования, но она была настолько выжата дрянной беседой, что задала прямой вопрос:

— Ваша дочь умерла в той квартире?

Таисия Игоревна и Лаврентий Михайлович опешили, гневно уставились на Сашу. Губы пожилой женщины задрожали и она прошептала еле слышно:

— Как вы смеете…

— Пойдем, милая, вот наш автобус, — приобняв супругу за плечи, мужчина повел ее в сторону открытой двери автобуса, но еще раз взглянул на Сашу и грустно кивнул головой.

"Прекрасно!" — подумала Саша тогда и все время повторяла про себя, пока ехала обратно в Москву. — "А что если они свою дочь грохнули или та совершила суицид, кто знает. И как доказать? Вшивые интеллигенты!". При этих словах Саша усмехнулась, ведь она тоже относилась к касте интеллигентов. Оставалась надежда только на молочные эксперименты под руководством экстрасенса Олега. Ох, как же не хотелось со всем этим разбираться. Ведь от такого количества пропавшего молока вонь будет стоять такая, что придется снова ночевать не дома. Выходные в Петербурге Саша провела в компании бывших сокурсников. Допоздна проторчала в баре, много пила, стараясь забыться. А что еще делать в Питере? Конечно, пить. Как в песне поется. О творящейся чертовщине Саша никому не рассказывала.

На выходе из поезда Саша сразу же набрала Олесю и попросила заехать к ней в квартиру.

— Мы, наверное, с тобой эти бидоны не поднимем, давай, может, сразу Олега позовем? — предложила Саша.

Олег написал, что сможет появиться только через пару часов. Заходить в квартиру без него отчего было страшно даже Саше. Непривычное чувство, учитывая ее упрямое неверие в мистику и тому подобное. Также не оставляли мысли, что Олег и Олеся сговорились, каким-то образом получили доступ к квартире и теперь хотят ее выжить. А вдруг они в доле с бывшими хозяевами? Сашу понесло в конспирологию, хотя раньше она за собой такого не замечала, во всем искала логику и обоснование.

Саша оказалась у своего подъезда раньше Олеси. У лифта она встретила соседку по лестничной клетке:

— Ах, вот вы где. А я стучу, стучу, никто не открывает. У вас там кошка что ли сдохла в квартире, вонь ужасная стоит.

— Это, — Саша помешкала с ответом, — это цветы мне подарили, экзотические. Знаете, есть такие, которые тухлым мясом воняют. Но я их выкину, не беспокойтесь, они мне тоже не нравятся.

— Будьте так любезны, а то придется на собрании дома вопрос решать.

"А соседи все-таки вежливые", — подумала Саша. — "Даже жаль, что, скорее всего, придется прощаться с квартирой, надо только разобраться со всем окончательно. Буду сдавать ее каким-нибудь веганам, а сама поселюсь в нормальном месте, пока ипотеку не выплачу, а потом продам. Жить в этом дурдоме я больше не смогу".

Дурное предчувствие не обмануло Сашу. Помимо смрада от испорченного черной плесенью молока, пропитавшего каждый угол квартиры, в спальне, где стояли бидоны, творилась катастрофа. Почти вся одежда Саши валялась на полу, порезанная на тонкие лоскуты. Над кроватью, прямо напротив портрета с тропической нимфой, во всю стену была наклеена новая мозаика. В мрачных сине-черных тонах, картина приводила в ступор, так, что вошедшие в комнату девушки забыли про неприятный запах и застыли напротив изображения. Светлым пятном на картине выделялась светловолосая голова покойницы, которая лежала в гробу где-то не то в темном склепе, не то под землей. Лицом умершая очень походила на обнаженной и весело гуляющей по тропикам героиню уже знакомой мозаики. Картины теперь смотрели друг на друга, как жизнь и смерть. Техника исполнения доказывала, что автор у обоих произведений один и тот же. Но кто именно?

Снова на ум к Саше стали приходить подозрения. Может, так случилось, что дочь бывших хозяев жива? Подстроила свою смерть, сговорилась с Олегом, чтобы выгнать родителей и жить с ним. А как же тогда пропавшее молоко? И остальные продукты. Продавцы в магазине тоже в сговоре, получается? И доставщики этих бидонов, и производители, и даже баристы в ближайшей кофейне. Нет, если это не мистика, то явная паранойя.

— Смотри, видишь? Она что-то держит в руках. — первой от наваждения очнулась Олеся.

— А? что? Прости, я задумалась.

Приглядевшись, подруги увидели бутылку с белой жидкостью. Поначалу, казалось, что это ткань платья или какой-то сверток. Но умершая девушка на мозаике точно держала на груди бутылку с молоком. Саша заметила, что для белого цвета таинственный художник использовал дорогое Сашино белье.

— Трусы на бутылку, как иронично, — пошутила Саша, хотя было не до шуток. — Когда Олег придет? У меня голова от этого всего кружится. Ай, черт возьми! Что ж мы бидоны эти смрадные сразу не закрыли?

Черная жидкость, в которую превратилось молоко, загустела и как будто стала подниматься. Еще бы чуть-чуть и содержимое пролилось бы на пол. И тогда разборок с соседями точно не избежать.

В домофон позвонил Олег. Девушки ждали его в гостиной, распахнув окна во всей квартире и разбрызгав по периметру весь флакон освежителя воздуха. Олег вошел в дверь, поморщившись.

— Нам нужно вылить бидоны с испорченным молоком в унитаз. Мы сами их не поднимем, поможете? — спросила Саша.

— Вы меня только за этим вызвали? — иронично поинтересовался Олег.

— Нет. Есть еще кое-что, посмотрите сами. Если можно, мы тут посидим, в спальне вонь ужасная.

— Ничего, я привык.

Подруги вопросительно переглянулись.

Олег исследовал комнату с самопроявившейся картиной недолго. Он чуть ли не прыжками добежал до кухни, встревоженный. Саша наконец-то разглядела цвет его глаз, бледно-голубой.

— Нужно срочно связаться с родственниками умершей.

— Связаться-то можно, — неохотно ответила Саша, — вот только захотят ли они говорить, я не ручаюсь. Я пыталась вчера с ними лично побеседовать. Они даже требовали удалить их номер и больше не звонить.

— Дайте мне телефон, я попробую.

Олег, решительно протянув руку.

Недолго полистав адресную книгу, Саша передала телефон экстрасенсу со словами:

— Таисия Игоревна. Мать умершей, по всей видимости.

Набрав номер, Олег направился в спальню. Девушки последовали за ним. Неприятный запах почти выветрился, но изображение над кроватью как будто стало еще более мрачным и угнетающим.

— Включите громкую связь, пожалуйста, — попросила Саша.

— Алло, я слушаю? — послышался хрипловатый голос Таисии Игоревны.

— Здравствуйте, Таисия Игоревна. Вам удобно говорить? Я звоню по поводу вашей дочери.

— Кто это? Что вам нужно? Моя дочь умерла. Оставьте нас в покое!

— Пожалуйста, не бросайте трубку. Ваша дочь в опасности.

На другом конце линии несколько секунд не отвечали.

— Что вы имеете в виду? Вы кто?

— Меня зовут Олег. Я знаком с вашей дочерью.

Саша вскинула брови. Ее догадки были не напрасны.

— Как вы могли быть знакомы? Она пять лет после школы почти не выходила из квартиры. Вы ее одноклассник?

— Нет. Таисия Игоревна, у вас есть Ватсап или электронная почта. Ваша дочь, как бы сказать, нарисовала новую картину, мозаику из кусочков ткани.

— Я не понимаю, зачем вы над нами издеваетесь? Наша дочь богу душу отдала.

В трубке послышались всхлипывания.

— Таисия Игоревна, вы верующий человек, — голос Олега становился елейно-ласковым. Саша даже не подозревала, что он способен подбирать такие интонации. Тот еще манипулятор.

— Я знаю, вы верующий человек, я тоже верующий. Ваша дочь обратилась ко мне. Ее душа нуждается в помощи, она не может успокоиться и отправиться, как вы говорите, к богу.

На заднем плане послышался голос Лаврентия Михайловича. Он пытался уговорить супругу повесить трубку.

— Хорошо. Запишите мой имэйль, — всхлипывая, пробормотала женщина.

— Перезвоните по этому номеру, как получите файл. Я сейчас же вам вышлю фотографию стены, что в спальне вашей дочери.

Олег повесил трубку. Сфотографировал свежую мозаику на свой телефон и тотчас отправил сообщение по электронной почте. Все это он проделывал в абсолютной тишине. Наконец, Саша спросила:

— Так вы, оказывается, знакомы?

— Не на физическом плане, — буркнул Олег.

Он нервно тарабанил пальцами по телефону и, поджимая губы, смотрел на изображенную на стене умершую девушку в гробу. Зазвонил телефон.

— Это Лаврентий Игоревич. Тася не может говорить, у нее давление поднялось. Вы ответите за это хулиганство, молодой человек. Я звоню в полицию, пусть вас посадят! Тася, не вставай, дай я с ними разберусь.

Телефонную трубку явно перехватили.

— Простите моего мужа. Я… Даже не знаю, как сказать. Кира, моя дочь, мне приснилась сегодня. Точь-в-точь как на фотографии, которую вы мне сейчас прислали. Я не знаю, как это возможно.

— Таисия Игоревна, вы можете рассказать подробности про сон? — ласково спросил Олег.

— Да, я постараюсь. Сейчас от давления таблетки подействуют, легче станет. А может, мы встретимся поговорим? Или это срочно?

— Да, к сожалению, это срочно. Чем скорее, тем лучше. Душа вашей дочери очень растревожена и если в ближайшие сутки не закрыть вопрос, она так и останется страдать на Земле и будет мучать других.

— Вы не могли бы тогда набрать на стационарный телефон, мне так привычнее. Записывайте. Лавруша, я знаю, что делаю, не надо…

Олег набрал номер домашнего телефона, и Таисия Игоревна рассказала. Сперва она в подробностях описала свой сон. Похороны дочери в нем как будто проходили глубокой ночью. Все родственники собрались, и каждый держал в руках бутылку молока. Поцеловав покойницу в лоб, собравшиеся у гроба клали бутылку рядом с умершей. При этом бутылок не становилось в гробу больше, но покойница полнела на глазах. Боковые стенки гроба начали трещать под нарастающим весом, пока не лопнули, и на пол полилась черная густая жидкость, заполняя собой все вокруг. Таисия Игоревна проснулась в ужасе. Даже скорую пришлось вызывать, давление поднялось.

— И тут я вспомнила. Бабушка Рая, моя мать, положила в гроб Кирочке бутылку молока. Она ведь корову в своей деревне в Подмосквье держала, часто привозила нам то сметану, то творог. А когда Кирочка перестала есть молочку, баба Рая все пыталась переубедить ее, но это было невозможно.

Таисия Игоревна глубоко вздохнула. Было понятно, что ей тяжело говорить. Саша даже подумала, что, может, все-таки стоит перенести разговор на другой день, но мать покойной продолжала:

— У Кирочки был лишний вес. Еще в детстве она начала сильно поправляться. Подростком уроки стала пропускать, потому что над ней издевались в школе. Она даже пыталась покончить с собой. Вы, может, слышали про "Синий кит". Один подонок, не могу иначе назвать это существо, написывал школьникам через интернет и заставлял их делать разные вещи, доводил до самоубийства. Слава богу, этого негодяя давно посадили. Чтоб его сгноили в тюрьме! Знаете, мы ведь не ограничивали дочь в интернете. Думали, хоть там она найдет друзей, общение. Чудом спасли. Потом пару лет лечились у психотерапевта. Нам посоветовали найти для дочери творческое увлечение. Мы с мужем работаем в консерватории, но Кирочка никогда интереса к музыке не проявляла. Зато ей нравилось собирать пазлы. Мы нашли преподавателя в школе искусств. Кирочка начала рисовать. Но больше всего ей нравилось клеить мозаику. Дело пошло на лад, пока Кирочке не попалось видео про похудение. Там советовали полностью отказаться от молочных продуктов, а также, никогда не забуду эти слова, "идентифицировать себя с идеальным образом, к которому стремишься". То есть буквально воображать идеальную себя. Кирочка увлеклась, ушла с головой в изобразительное искусство, диеты и, прости господи, самоидентификацию. Она покупала женскую одежду XS размера, резала их на кусочки, а из кусочков собирала в мозаике женские портреты. Если вы сравните фотографию Кирочки с ее работами, то увидите сходство в чертах лица. Она везде изображала идеальную себя. И знаете, чем лучше у нее получались мозаики, тем строже Кира становилась в отношении диет. Она не просто отказалась от молочных продуктов, а настрого запрещала нам даже держать их в квартире. Мы с мужем из-за этого тоже отказались от молочки. Бабушка наша очень переживала. Она и не знала, что мы вынуждены все ее передачки из деревни отдавать соседям. Кира даже выкидывала ту еду, в составе которой были молочные продукты. У нее были панические атаки, поэтому мы стали осторожно делать покупки, тщательно вычитывая ингредиенты. Так продолжалось еще года три. Кира продавала свои картины через интернет. Она так и не похудела, то, нам казалось, что она, как говорят, приняла себя такой, какая есть. Знаете, это бозитив, кажется, называется. А, бодипозитив, спасибо.

— Таисия Игоревна, если вы устали, мы можем перезвонить через час, — заботливо предложил Олег.

— Нет, я продолжу, немного осталось. Мне так легче будет, если сразу все рассказать. Знаете, мы с мужем иногда ездили в командировки, бывало что и на месяц. Просили соседку последить за Кирой. Забивали холодильник едой, оставляли на всякий случай наличные. Кирочка даже сама в магазин ходила. Правда, чаще в фруктовую лавку. Потому что он вида молочных продуктов у нее начиналась истерика. Но когда она стала работать над той самой мозаикой, что в спальне, с ней что-то произошло. Она несколько раз полностью переделывала картину. Когда мы уезжали, Кира сказала, что закончила картину наполовину. Я никогда не видела дочь такой возбужденной. Она много шутила, поэтому мы и подумать не могли, что… Простите.

В трубке послышался голос Лаврентия Михайловича:

— Таисия Игоревна не может говорить, но я продолжу. Кратко. Мы слишком много на вас времени потратили. Разбередили старые раны. Мы только начали жить нормально, только свыклись с потерей.

За заднем плане послышалась, как Таисия Игоревна о чем-то просит мужа:

— Хорошо, Тася, ну буду, — нежно сказал Лаврентий Михайлович и далее продолжил строгим тоном. — Значит так, когда мы вернусь из командировки, Кира умерла. Она лежала на полу рядом со стеной, где эта картина. Умерла она от голодного обморока, как установили врачи. Ничего не ела, а только клеила мозаику.

— Вы можете сказать, где похоронена ваша дочь? — спросил Олег.

— Зачем вам? — с подозрением спросил отец умершей.

— Затем, чтоб никто вас больше не беспокоил по вопросу вашей дочери.

После небольшой паузы Лаврентий Михайлович назвал кладбище и предупредил, что если они что-то сделают с могилой его дочери, то он напишет заявление в полицию.

— Все будет в порядке, не волнуйтесь. Ваша дочь скоро тоже будет в порядке.

На этих словах Олег положил трубку и тут же обратился к Саше и Олесе.

— Собираемся на кладбище. Оденьтесь попроще и потемнее. Мне надо еще навести некоторые справки. Но сегодня это сделать будет даже легче, так как вечер воскресенья. Кладбище для посетителей раньше закрывают. А нам лишние свидетели не нужны.

— А что делать с этой гадостью в бидонах? — поинтересовалась Саша.

— Подождет. Переодевайтесь, а я пока пару звонков сделаю.

Во что переодеваться, Саша не знала. Казалось, вся ее одежда была порезана. Интересно, как призрак сумел это сделать? Ножницами? До сих пор не верилось, что все происходящее происходит наяву. Все-таки за сутки такую мозаику не соберешь в одиночку, как минимум пять человек должны трудиться всю ночь. Или одно ожиревшее привидение. Саша упрекнула себя за такие мысли. У людей горе, а она язвит. Среди уцелевшей одежды нашелся старый спортивный костюм, который Саша хотела выбросить. Как раз после кладбища он и отправится на мусорку. И для Олеси нашлась сменка.

— Наденешь эти джинсы?

— Да, давай, какая разница, в чем могилу выкапывать?

— Что?

— Я сейчас слышала, как Олег говорил с кем-то по телефону про лопаты.

— Черт, а я так надеялась, что мне послышалось.

Как у любого порядочного экстрасенса, у Олега все было схвачено на кладбище. Гробовщики, копальщики могил и охранники знали его в лицо. Поэтому когда они втроем в сгущающихся вечерних сумерках въехали на территорию кладбища, никто не задавал лишних вопросов. Пара мужиков с лопатами ждали у ворот.

— Надо найти могилу, пока не стемнеет. Худько Кира Лаврентьевна, 2000–2020.

— Удобные даты, — цинично прокомментировала Саша.

— И фамилия тоже, учитывая обстоятельства, — добавила Олеся.

Могилу, где была похоронена Кира нашли, когда уже совсем стемнело. Девушка умерла в двадцать лет, но фото на надгробие показывало совсем маленькую девочку, пухленькую, с двумя милыми хвостиками, довольно милую. Скорее всего, повзрослев, Кира не любила фотографироваться.

Копальщики как по команде сразу схватились за лопаты, держа в зубах дымящиеся сигареты. Справились за час. Саше и Олесе было не по себе, но и они участвовали в раскопках. Когда лопата глухо ударила о крышку гроба, Саша вздрогнула. Олег буднично наблюдал за работой, вполголоса начитывая какие-то молитвы. Слов невозможно было разобрать. Мужики, матерясь и кряхтя, вытащили гроб из ямы, поддев под него веревки, а потом с помощью лома, сняли крышку.

Сашино воображение рисовало сцены из старого ужастика "Байки из склепа". Казалось, потревоженный скелет Киры выскочит и всех порежет бутылкой молока, если та была из стекла. Если бутылка окажется пластиковой, то смерть будет долгой и мучительной. Но в широком гробу неподвижно покоился иссохший труп. Бутылка молока, которую сердобольно положила баба Рая, упала в то место, где у усопшей был живот. Невозможно было догадаться, что в бутылку было изначально налито молоко. Черная жидкость, такая же, какой становились йогурт или сметана, любой молоко-содержащий продукт. Была еще одна интересная деталь. Обычно у трупа руки сложены на груди. Но Кира как будто пыталась открыть крышку гроба, уперевшись ладонями о нее, а нижняя челюсть черепа перекошена, застыв в ужасе и боли.

Олег осторожно вытащил бутылку с черным месивом, положив ее в пакет. Затем он долго, с зажженной свечой и благовониями, читал молитвы над умершей. Мужики буднично стояли, опершись на лопаты, и курили.

— И что теперь? — с нетерпение поинтересовалась Саша.

Не то чтобы ей сильно хотелось домой к потревоженному приведению. Хоть и с хорошим художественным вкусом и мастерством, но все же приведению, которое испортило весь гардероб. Просто часы неумолимо приближались к полуночи, а Олег все бормотал и бормотал. Казалось, он так до утра будет круги нарезать вокруг раскопанной могилы. Когда дисплей телефона показал четыре нуля, Олег громко и быстро, будто одним словом, сказал:

— Amen. Закапывайте.

Все принялись за работу, потому что хотелось поскорее закончить и поехать домой. Когда последнюю горсть земли утрамбовали, Олег рассчитался с копальщиками и отпустил их восвояси.

— А мы с вами должны переночевать на кладбище. В квартиру возвращаться нельзя. У меня есть ключи от сторожки. Но там только одно спальное место. Кто-то может устроиться на полу. Я взял с собой спальные мешки. Мне места не будет, я останусь в машине.

— Какая гарантия, что ты не уедешь и не оставишь нас здесь? — Саша сама не заметила, как перешла на ты.

— Мне еще работать на этом кладбище, поэтому проблемы с руководством мне не нужны. С первыми лучами мы уедем вместе.

Мозаики в спальне Саши, нарисованные когда-то живой Кирой и затем ее призраком, остались нетронутыми. Новых изображений не появилось, что было уже неплохо. Олег помог вылить зловонную жидкость из молочных бидонов, которые они оставили с вечера, перед тем, как отправились на кладбище. Олеся ради эксперимента побежала в магазин, где накупила молочных продуктов всех видов. Выложив покупки на стол, обе подруги и Олег долго вглядывались, но никаких черных пятен ни на йогурте, ни на сырах не появлялось, а молоко в прозрачной пластиковой таре сохраняло белый цвет.

Саше пришлось заплатить в двадцати кратном размере цену за внеплановую и опасную работу экстрасенса, да еще и вернуть проспоренное Олесе. Саша осталась без накоплений, зато в почищенной квартире, в которой после всего произошедшего не хотелось оставаться. Кровать пришлось перенести в гостиную, потому что заснуть под изображением покойницы в гробу оказалось невозможным. Соседствующая с ним, жизнерадостная мозаика, на которой была та же девушка, разгуливающая среди пальм, не спасала ситуацию. Саша все больше склонялась к идее перепродать квартиру. Или сдать ее, а на снятые деньги жить в нормальном месте. Но что-то все время сдерживало от решительного шага.

Помимо всего прочего, у Саши пропало желание есть молочные продукты, хотя они больше не портились под чарами ее заколдованной и успешно расколдованной квартиры. Но с той поры Саша заказывала латте с миндальным молоком и на многих упаковках купленных ею продуктов была этикетка "подходит для веганов". Если отбросить эзотерический контекст и думать логически, то проблема решена и надо просто жить дальше, потому что квартира идеально подходит по всем параметрам. Вторую такую не найдешь, если только в этом же доме, но цена в объявлениях о продаже кусалась.

Саша поняла, что больше всего ее напрягает мозаика с покойницей. Однажды из любопытства она решила проверить, какой клеющий материал применял призрак для своего творчества. Для проверки Саша решила отодрать надпись про ненависть к молоку. С отвращением она заметила, что в качестве клея была использована черная вязкая жидкость, в которую превращались все молочные продукты, оставленные в квартире до того дня, когда под присмотром экстрасенса Олега покойницу наконец-то умиротворили.

Все мозаики были наклеены поверх обоев, поэтому изображения можно было бы аккуратно обрезать по краям. Саша решилась на авантюру, ни с кем не посоветовавшись. Она позвонила на эзотерический телеканал. Ее историей заинтересовались и сняли передачу, где Саша упомянула, что готова продать мозаики, в которые автор буквально вложил свою душу. Покупатель не заставил себя долго ждать. Саша вырезала мозаику с покойницей, сделала рамку и получила за нее очень приличную сумму. Также была продана и надпись. Тропическую нимфу тоже хотели купить, но Саша отказалась. Все-таки, та мозаика была сделана живым человеком. Новый обладатель изображений пожелал себя не обнародовать. Но Саше до этого не было никакого дела. Она избавилась от неприятных вещей и теперь может зажить спокойно и даже ночевать в спальне.

Первое время так и было, пока Саша не заметила, что не влезает в любимые джинсы. А подруга Олеся сделала деликатный намек по поводу пухлых Сашиных щек, которые всю жизнь были впалыми. Обновленный после мистических событий гардероб Саше пришлось отложить в дальние ящики шкафа. В ее спальне появились напольные весы. Саша могла поклясться, что когда она первый раз на них встала и мельком оглядела спальню, тропическая нимфа, изображенная мозаикой из кусочков ткани на стене, выложенная еще живой несчастной художницей Кирой, страдавшей при жизниот ожирения, заговорчески подмигнула.

— Олег, здравствуйте, это Саша. Та, что с историей про кладбище, молоко и картины.

— Здравствуйте, Саша. Зря вы продали мозаики, очень зря. Но не все потеряно. Если вы готовы расстаться с квартирой, то мы решим ваши проблемы.

— Откуда вы знаете, какие у меня сейчас проблемы?

— У стен есть не только уши, но и глаза. Когда вам удобно встретиться?

02.02.2023