Максимальный уровень [Татьяна Михайловна Василевская] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Татьяна Василевская Максимальный уровень

«Все всегда заканчивается хорошо. Если все закончилось плохо, значит это еще не конец»

Пауло Коэльо

(обратно)

Часть 1 «Way»

Глава 1

Поезд плавно начал набирать скорость. Генка выглянул в окно. Мелькнул, и тут же исчез кусок платформы и горящие фонари. Генка включил телефон. 3:34. Какая-то станция, он не понял какая. Жалко, что он проснулся, когда они уже отъехали. Можно было выйти на платформу. «Пыхнуть», подышать воздухом. В купе было невыносимо душно. Генка недовольно подумал, что лучше бы мать купила билет на Сапсан. Он бы уже дома был. Но Сапсан, как она сказала, дорого. А тут, типа, ночь поспишь и как раз утром приедешь. А денег в два раза меньше за билет. Генка терпеть не мог спать в поездах. Неудобно, душно, тесно. В общем, не нравилось ему.

Генка осторожно спустился со своей верхней полки, стараясь не наступить в темноте на спящую внизу толстую тетку. Тетка негромко похрапывала. На соседнем сидении спал ее тщедушный муж, выставив из-под одеяла тощие волосатые ноги.

Потирая заспанные глаза Генка, стараясь не шуметь, отодвинул дверь купе и вышел в коридор. Никого. Только за окнами мелькают огоньки и смутные очертания неразличимых в темноте деревьев.

Проверив, на всякий случай, наличие в кармане треников вейпа, Генка двинулся в направлении туалета. Поезд качнуло и Генка ухватился за идущий вдоль окон поручень. Нет, в следующий раз он поедет только на Сапсане! Если уж мать хочет, чтобы он проводил каникулы в Питере, навещая бабушку, то пусть хотя бы компенсирует ему прочие неудобства, в виде бесконечных бабкиных нравоучений и приставаний: «А как то? А как это? А почему так, а надо вот эдак» и тд., ну и, самое главное, его вынужденную разлуку с компом. Хотя бы сама дорога до «места ссылки» и обратно может быть комфортной, без дурацких ночевок, в конце концов?

Поезд был вполне современный. Двухэтажный. На каждом этаже аж по три кабинки туалета. Но Генка это «преимущество» не считал за такое уж важное. Подумаешь, три сортира вместо двух. Все равно он не любит поезда!

Так как в столь поздний час желающих «воспользоваться удобствами» кроме Генки не было, под ручкой каждой из трех дверей располагались зелененькие значки, сообщавшие о том что кабинка свободна. Толкнув ближнюю дверь, Генка, уже сделав шаг вперед, от неожиданности застыл на месте.

На металлическом, блестящем, наподобие кастрюли из нержавейки унитазе восседал мужик. Причем именно восседал. Словно он сидит не в туалете поезда, а, к примеру, в кресле. Незнакомец вальяжно развалился насколько позволяло небольшое пространство. Откинувшись к стене и оперев об нее голову. Глаза его были закрыты.

Генка изумленно поморгал. Потому что мужик, по виду, был не какой-нибудь подвыпивший любитель забухать, в том числе и в поезде. А такой – крутой. Пальто с меховым воротником, явно из какого-то магазина, в котором простые смертные не отовариваются. Костюм, рубашка, белоснежная и отутюженная, галстук. На руке массивные часы. Гетощие волосатые ноги.

Потирая заспанные глаза Генка, стараясь не шуметь, отодвинул дверь купе и вышел в коридор. Никого. Только за окнами мелькают огоньки и смутные очертания неразличимых в темноте деревьев.

Проверив, на всякий случай, наличие в кармане треников вейпа, Генка двинулся в направлении туалета. Поезд качнуло и Генка ухватился за идущий вдоль окон поручень. Нет, в следующий раз он поедет только на Сапсане! Если уж мать хочет, чтобы он проводил каникулы в Питере, навещая бабушку, то пусть хотя бы компенсирует ему прочие неудобства, в виде бесконечных бабкиных нравоучений и приставаний: «А как то? А как это? А почему так, а надо вот эдак» и тд., ну и, самое главное, его вынужденную разлуку с компом. Хотя бы сама дорога до «места ссылки» и обратно может быть комфортной, без дурацких ночевок, в конце концов?

Поезд был вполне современный. Двухэтажный. На каждом этаже аж по три кабинки туалета. Но Генка это «преимущество» не считал за такое уж важное. Подумаешь, три сортира вместо двух. Все равно он не любит поезда!

Так как в столь поздний час желающих «воспользоваться удобствами» кроме Генки не было, под ручкой каждой из трех дверей располагались зелененькие значки, сообщавшие о том что кабинка свободна. Толкнув ближнюю дверь, Генка, уже сделав шаг вперед, от неожиданности застыл на месте.

На металлическом, блестящем, наподобие кастрюли из нержавейки унитазе восседал мужик. Причем именно восседал. Словно он сидит ннка не был знатоком, но не мэйд ин чина или тайвань. Короче, не бомжара, не бухарик в застиранных трениках. На полу у ног обутых в тоже однозначно не хило стоившие ботинки стоял портфель. Солидный. Кожа, все дела. Короче, прикид не дешевый.

Генка, естественно, предпочитал другой стиль одежды, но, примерно, ориентировался в нынешних ценах на шмотки, не лох. Мужик не бедный, из тех, кто имеет личного водителя и проводит совещания с трепещущими от страха подчиненными в кабинете размером с небольшое футбольное поле…

Непринужденно расположившийся в общественном сортире удивительный пассажир приоткрыл глаза.

– Ой! – смутился Генка. – Сорри!… Не заперто было…

Он попятился, собираясь закрыть дверь. Ну, неудобненько получилось, но всякое бывает, чего там… Вообще дверь закрывать нужно…

– Подожди, парень…

Услышав голос незнакомца Генка сразу понял почему он собственно говоря вот так странно «устроился». В месте, где все подряд справляют нужду и ни один здравомыслящий человек не станет портить хорошую одежду, да и вообще бе, фу, мерзость.

Мужику в дорогом пальто стало плохо. Совсем. И он не пьян, а может у него, к примеру, сердце прихватило. У брата матери, дяди Пети так было. Резко поплохело и все, еле откачали. А так, тоже здоровый мужик и не подумаешь…

– Вам плохо? Я сейчас проводника приведу… я быстро, подождите!… – затараторил Генка. Мужика явно нужно спасать. Теперь Генка обратил внимание на неестественную бледность. Лоб покрыт испариной, губы приобрели синеватый оттенок. Генка глядя на него сам ужас как разволновался. Ведь помрет же человек, вот так, прямо на унитазе.

– Я сейчас!…

– Стой! – сказал незнакомец, и как-то так, что Генка тут же послушно застыл, хлопая голубыми наивными глазами. Незнакомец слабо улыбнулся. – Не нужно никого звать… Никто мне уже не поможет…

Генка с ужасом смотрел на странного мужика. Ему хотелось заорать, убежать. Несмотря на юный возраст и почти полное отсутствие знания жизни он, тем не менее, точно знал, что человек напротив него, сидящий на вонючем унитазе в пальто за пару тонн баксов умирает. Прямо сейчас. Прямо на его глазах. И он, человек, сам об этом знает и говорит об этом так спокойно и так… страшно… Генка почувствовал как зубы заклацали. Он не хотел видеть чью-то смерть. Пусть и совершенно незнакомого человека. Нужно все же кого-то позвать… Но ноги словно приросли к полу… Генка икнул, потом еще и еще раз…

– В компьютерные игры любишь играть?

Это прозвучало так неожиданно, что Генка даже икать перестал.

– Дда, люблю… – растерянно сказал он. Может мужик того, типа бредит?…

Мужик сунул руку в карман шикарного пальто. Казалось, что каждое движение дается ему с трудом. Он извлек из кармана небольшой сверток и протянул Генке.

– Возьми, – сказал он. – Тут новейшая разработка, дающая невероятные возможности в игре… Аналогов нет нигде в мире…

Генка застыл на месте. Его с детства учили ничего не брать у незнакомых людей. И он усвоил, что это правильно. Такая жизнь, что того и гляди нарвешься на злодея или психа… Да вся эта ситуация была какая-то стремная.

– Не, спасибо! Мне не нужно, – мотая головой сказал он, как можно более твердо. Он попытался «дать задний ход от кабинки», но ноги по-прежнему отказывались его слушаться.

– В какую игру сейчас играешь? – спросил мужик. Генка заморгал.

– В «Way», – чувствуя себя кроликом загипнотизированным удавом промямлил он. Мужик едва заметно кивнул головой.

– Хорошая игра. И невероятно сложное прохождение…

Генка кивнул.

– Да, сложное…

Мужик указал глазами на сверток.

– Можешь, как вы сейчас говорите, « апнуть макс левел». Причем в любой игре из существующих на сегодняшний день. И еще… – он облизал пересохшие губы, – ты можешь стать непосредственным участником. Только представь. Попасть в игровой мир…

Генка сглотнул. Мужик, конечно, несет полный бред, то ли из-за своего состояния, то ли он просто двинутый на голову… Но этот его бред такой… заманчивый. Невероятно заманчивый…

– Возьми, – повторил незнакомец. – Со мной все кончено… То, что я тебе даю стоит таких денег, какие ты себе не можешь даже представить… – Бледное лицо свела судорога и несколько секунд он молчал с шумом вдыхая и выдыхая воздух. Отдышавшись он взглянул на Генку. – Лучше уж пусть тебе достанется, чем тем…

Он резко замолчал и снова протянул сверток. Генка завороженно глядя на незнакомца взял «подарок».

– Иди. – Мутные, словно подернутые пеленой глаза скользнули по испуганному мальчишескому лицу. – Никому не говори об этой встрече. Тебе же лучше будет… Иди, парень…

Генка судорожно вздохнул, развернулся и, с радостью убедившись, что способность двигаться наконец вернулась, чуть ли не бегом бросился к своему купе.

(обратно)

Глава 2

Заглянувшая утром в купе проводница с извиняющимся и несколько взволнованным видом сообщила, что по техническим причинам «удобствами» пассажиры могут воспользоваться только на первом этаже вагона.

Толстая Генкина соседка, моментально взяв наивысшую тональность и не менее быстро сменив «окрас» физиономии на малиново-бордовый, начала орать, что РЖД деньги за билеты дерет, а положенный сервис обеспечить не может. Проводница еще раз извинилась, и не обращая внимания на продолжавшую во всю разоряться пассажирку, скрылась за дверью. Тщедушный муж, предпринявший робкую попытку утихомирить свою громогласную супругу, добился лишь того, что ее гнев обрушился теперь уже на него. Стараясь не обращать внимания на вопли злобной толстухи, Генка угрюмо уставился в окно. Удружила ему мать со своей экономией. Чтоб он провалился этот поезд. Генка-то точно знал, что к тому, что они лишены «положенного сервиса» РЖД никакого отношения не имеет….

-–

На перроне в ожидании поезда стояла группка состоявшая из медиков и из сотрудников правоохранительных органов.

Генка почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Блин! Блин! Блин! Перед глазами встало бледное лицо мужика. Человека с которым Генка говорил этой ночью. И потом этот человек умер… Возможно, сразу после того, как Генка ушел.

Из тех кого Генка знал лично, он видел мертвыми только своего деда. Но дед был старый. И долго болел. И еще соседа с их этажа. Алконавта, допившегося в конце концов до того, что помер от своего же пьянства. А вчерашний мужик, вернее, даже сегодняшний, он был не старый. Не настолько, по крайней мере, чтобы умереть. Лет сорок. И не алкаш. И при деньгах. Весь такой гламурный. И вот был человек и нет… Поезд остановился. Пассажиры потянулись к выходу. Со стороны закрытых «по техническим причинам» санузлов послышались голоса, топот ног, захлопали двери. Поджидавшая поезд бригада принялась за дело.

Генка взял свой рюкзак и поплелся к выходу. Его не отпускало неприятное ощущение, что кто-то смотрит ему в спину, следит за ним цепким проницательным взглядом. Поборов искушение обернуться, Генка пошел быстрее.

––

– Представляете! – мать взглянула на поглощавших ужин детей – Генку, его старшую сестру Ленку и полуторогодовалую Миланку, сидевшую в своем детском стульчике, Ленкину дочку. – Сегодня на работе наш младший редактор Женя Коротков прочитал в интернете, что в одном из ночных поездов прибывших из Питера обнаружен труп. Какой-то бизнесмен, которого застрелили. Прямо как в девяностых… Кошмар! – в больших прекрасных глазах была тревога. – Я уже даже подумала, что зря я тебя не послушала и не взяла билеты на Сапсан. Сейчас не знаешь чего можно ждать… сумасшедший мир…

«Да уж» – Генка уткнулся застывшим взглядом в тарелку. Жаль, конечно, что мать поздно спохватилась. Но сейчас его больше взволновал другой вопрос – мать сказала «бизнесмен, которого застрелили». Никакой крови Генка не видел. И никакой стрельбы слышно не было. Вряд ли, конечно, это какой-то другой мужик бизнесмен, который тоже помер в поезде из того же города и в ту же ночь. Бывают совпадения, конечно, но это все же явный перебор. Или в инете приврали насчет огнестрела. Или… он просто не заметил, что тот чел был ранен. Есть расхотелось. История становилась все более и более мутной и неприятной. Генка, в очередной раз подумал, что нужно выкинуть «презент» странного знакомца. Мало ли что… Он, вообще, собирался выбросить сверток сразу, как только вернулся в Москву, в первую же мусорку. Но, сначала было глупое, наверное надуманное им самим, опасение, что за ним следят. Потом Генка, доехав до дома, уже даже подошел к мусоропроводу и подержал сверток над раскрытым люком. Но слова незнакомца были такими впечатляющими… Конечно Генка понимал, что все это ерунда. Невозможно, нереально. Просто то чего не может быть. Никак! Из области фантастики или бреда. Но с другой стороны… В общем, сверток переданный ему незнакомцем лежал в дальнем углу в ящике письменного стола. Генка хотел посмотреть, что внутри, потом передумал. Он пребывал в смятении, когда и хочется и колется. И на душе неспокойно и муторно. Однозначно, с уверенностью, Генка мог сказать только то, что предпочел бы чтобы странного ночного приключения просто не было. Все произошедшее не казалось прикольным при всей своей необычности и привлекательности того, что ему, по крайней мере, пообещали. Произошедшее пугало и вызывало неприятное чувство, которое Генка не мог охарактеризовать, но оно присутствовало. Пересиливая даже любопытство и юношескую бесшабашность. Как будто возникший внутри барьер, который и не можешь и не хочешь переступать, но то и дело думаешь об этом.

– Ты ничего не слышал? Не видел в новостях? – спросила мать у Генки.

– Я не читаю и не смотрю новости… – буркнул он.

– Ой, мам, в интернете чего хочешь напишут, – махнула Ленка рукой с километровыми нарощенными ногтями. – Может это наш Генка сам такую новость сочинил. Судя по содержанию, как раз его уровень. – Ленка закатилась ехидным смехом.

Генка метнул на сестру злобный взгляд. «Дура!»

– Лена, – шикнула мать. – Твой уровень тоже оставляет желать лучшего. Знаешь, шуточки тоже недалеко от подростковых ушли. Пора повзрослеть, ты уж сама мама.

– Да, ладно, – хмыкнула Ленка.

– Гена, надеюсь ты готов к школе? Ты у бабушки занимался? – решив сменить тему разговора, сказала мать, многозначительно посмотрев на сына. – Выпускной класс!…

– Да помню я, помню, – проворчал Генка. Задрали все уже со своим выпускным классом. В школе только и твердят ЕГЭ, ЕГЭ, как вы будете сдавать экзамены? Вы же полные идиоты и ничего не знаете, ну или типа того. И дома тоже… – Готов я к школе. Как пионер…

София Владимировна с сомнением покосилась на сына. Вряд ли он знает точно кто такой пионер, так что о том насколько он готов, догадаться несложно… Она не стала в очередной раз повторять, что Генка сам хозяин своей судьбы. Не поступит в ВУЗ, пойдет в армию. Что толку повторять одно и тоже. Не хочет учиться, пусть правда идет служить. Ей надоело толкать, тянуть, думать за всех… День был тяжелый. Как и большинство дней. На работе, в издательстве, проблем выше крыши, а дома великовозрастные дети не желающие серьезно относится к жизни. София Владимировна вздохнула.

– Доедайте, нужно со стола убрать. У меня еще работа. Столько всего навалили, приходится дома по вечерам, как домашнее задание доделывать…

Дети на слова, сказанные матерью никак не отреагировали. Ленка уткнулась в телефон, Генка, набив полный рот, пережевывал его содержимое с отсутствующим видом. Миланка, перевесившись через спинку стульчика, увлеченно отдирала приклеенную с внешней стороны наклейку с рекомендациями производителя по его эксплуатации.

–Лена!, смотри, она сейчас вывалится из стула! – сказала София Владимировна. Ленка оторвавшись на мгновение от телефона взглянула на дочь.

– Доча, аккуратно, – сказала Ленка и вновь уткнулась в телефон.

«Дети, дети…» – покачав головой София Владимировна начала убирать со стола.

(обратно)

Глава 3

– Ты хочешь позволить дальнейшее существование этой цивилизации? Ты же понимаешь, что у нее нет перспектив! – певучий, и в то же время отрешенно-безэмоциональный голос чуть-чуть возвысился. В нем зазвучал намек на презрение.

Генка напрягся. Когда эта амебная тварь меняла тональность и типа проявляла эмоции, дело игрока было однозначно плохо. Да он и так понимал, что положение у него на одну из последних букв алфавита. Он «слил» две миссии подряд. Сегодня был день особенного невезения. Просто настоящий праздник невезения, мать его.

– Я понимаю… Но я пока не приняла решения… Думаю, я дам им еще один шанс… – совсем детский голосок звучал трогательно и немного неуверенно, казалось, что его обладательница пребывает в крайней растерянности и готова вот-вот расплакаться.

Ну да, ну да, Генка поморщился – знаем, знаем, эту вашу трогательную растерянность. Две гадины! Что старшая, что младшая сестра – те еще твари. Даже непонятно, кто большая… Вот классная игра. Действительно классная. Просто офигенная! Вообще лучшая из всех, в которые Генка когда-либо играл. Но вот на хрена?! На хрена, спрашивается, «высшие силы», которые, согласно сюжету, противостоят игрокам и жестят так, что мама не горюй, если игрок не справился с заданием и слил миссию, вот для чего нужно было превращать этих, по сути, безжалостных монстров в образы двух милых сестричек с ангельскими голосами и трогательными личиками. Это несоответствие внешности и внутренней сущности каждый раз прямо выводило Генку из равновесия.

– Если будет допущена еще одна ошибка, выбора у тебя не останется, – на этот раз почти ласково сказала старшая из сестер. На красивом лице играла жуткая улыбка маньяка-убийцы.

Младшая кивнула и робко улыбнулась. На пухленьких щеках появились очаровательные ямочки.

– Да, я знаю, – она вздохнула. Губки трогательно выпятились вперед. – Дадим им еще один шанс. Ладно?…

Сложив маленькие ручки в молитвенном жесте она взглянула на сестру . Огромные глаза, опушенные длинными густыми ресницами смотрели при этом совсем не детским жутковатым взглядом. Под стать улыбке старшей сестрицы.

Старшая слегка кивнула. Взгляд ее прекрасных серых глаз был еще более жутким. Прямо мороз по коже от такого взгляда…

– Хорошо, дадим им еще один шанс.

Младшая рассмеялась и захлопала в ладоши.

Генка мысленно выругался. Он потратил на прокачку, созданного им мира почти три недели! Даже реальные бабки заплатил. Немного, но все же. И, если ему сейчас снова не повезет, а сегодня ему просто катастрофически не везет, все его достижения, да и сам созданный им мир будут уничтожены и придется начинать все заново. С нуля. Генка тряхнул вихрастой головой. Ну что за хрень! Чего же такая невезуха-то! Хоть бы один бонус выпал за весь вечер! Нет, сплошные сливы, сплошное невезение. Половина накопленного до этого ресурса уже и так тю-тю.

Нужно было сосредоточиться и попытаться справиться с новой миссией, обыграть монстрических сестриц и не дать им уничтожить его мир. Генка размял кисти рук, словно готовясь к реальной схватке. Ничего-ничего! Он еще поборется. С шумом выпустив через ноздри воздух, Генка с решительным видом навел курсор на иконку «миссии». «Ну! Ну! Пожалуйста! Пожалуйста!…». Экран монитора вспыхнул голубым сиянием похожим на сверкающий вихрь. Генка не отрываясь смотрел на слепящий круговорот. Что там ему выпадет… «Пожалуйста, пожалуйста…»

– Ген! Генка!!! Сходи за молоком! Закончилось! А мне кашу нужно Миланке сварить…

«Ага, щас!…» – мысленно огрызнулся Генка. Нашла время. Родила ребенка, так теперь думай о том есть у тебя молоко или нет. Деловая, всех запрягла…

– Ген! Ген!!! – сестра всунула голову в приоткрытую дверь. – Ген! Ты слышишь?! Хватит фигней заниматься, сходи в магазин!

– Я занят! Отстань!… – буркнул Генка.

– Ага! Занят. Важным делом, – презрительно фыркнула Ленка. – Здоровый лоб, а все никак не наиграешься! Ген! Мне молоко нужно, а я голову помыла, волосы мокрые….

– Так не мыла бы, были бы сухие, – буркнул Генка. Достала! – Дверь закрой, я занят…

– Урод! – со злостью сказала сестра и с силой шарахнула дверью.

Он же еще и урод! Нормально! Ну и ладно, не будет хотя бы его доставать. Нефига было разводиться, а то теперь он, видите ли, должен бегать за молоком и выполнять еще миллион поручений. Пока «жертва» неудавшегося брака делает себе ногти, укладывает волосы и зависает в соцсетях. При этом изображая заботливую мамашу. Каждый раз, когда кто-то из знакомых с сочувствием задавал сестре вопрос как же так получилось, что они с мужем развелись, Генке хотелось посоветовать задать другой вопрос – как же так получилось, что они поженились. Жорик, бывший Ленкин муж, вроде не слепой и не слабоумный, как тогда так вышло, что он взял и решил жениться на Ленке? Может у него склонность к мазохизму? Генка тряхнул головой, отгоняя несвоевременные мысли о доставшей его сестре. Сейчас не время упражняться в остроумии, нужно сосредоточиться на игре.

Голубое свечение, наконец начало угасать и из клубов белого тумана, в который трансформировался сияющий вихрь, выплыла пожелтевшая , как из старинной книги страница с описанием заданий выпавшей ему миссии.

Пробежав текст глазами, Генка скривился как от зубной боли. Кто бы сомневался, что ему достанутся задания, для выполнения которых нужны именно те ресурсы, которые он сегодня, мягко говоря, потерял.

– Бл…ииин! – вспомнив о том, что мать категорически запретила материться, пригрозив «жесткими мерами», вплоть до лишения его компа, простонал Генка. Ну что ж за невезение-то?! – Блииин!!!

Снова собравшись, Генка «отправился навстречу судьбе», выполнять миссию. А что еще ему оставалось делать.


Понадобилось десять минут, чтобы стало окончательно ясно, что все пипец, писец и тд. Кранты его миру. Он все просрал. К черту вежливость! На этот раз, наплевав на материнский запрет, Генка смачно выругался, и еще раз, и еще, и шарахнул кулаком по столешнице.

– Ну что за невезение, вашу мать!!! Ааааа! Аааа!…

За дверью послышался возмущенный голос сестры:

– Ты нормальный?! Совсем крышу снесло?! Тебя ребенок слышит!!!

Но заходить в комнату, чтобы отчитать младшего брата «лицом к лицу», Ленка благоразумно не стала.

Генка сокрушенно покачал головой и откинулся на спинку кресла с неподдельным страданием на лице.

Изображение на мониторе заволокло туманом и из него выплыли жаждущие его крови мерзопакостные сестрицы.

– Я же говорила, что перспектив нет, – пропела старшая. В серых глазах было неприкрытое торжество.

«Сука!» – с ненавистью глядя на нежное девичье лицо мысленно выругался Генка.

– Да… – подхватила малявка. Она вздохнула и развела маленькими ручонками. В больших глазах тоже явственно читалось не менее злобное торжество. – Ты была права. Просто я хотела дать еще один шанс…

– Потому что я такая добрая, мать твою! – противным голосом передразнил маленькую лживую дрянь Генка.

На пухленьком личике появилась милая улыбка. Девчонка сунула руку в складки одежды, напоминавшей старинную накидку или плащ, и вынула, чего уж там, самую естественную для маленькой девочки вещь – ножницы, такого размера, что , при желании, ими запросто можно отрезать кому-нибудь голову. Милейшая крошка. Генка показал сестрам средний палец.

– Придется это сделать, – с лицемерным сочувствием сказала маленькая поганка. Старшая сестра злорадно ухмыльнулась и кивнула.

– Да, другого выбора у нас нет…

«Твари! Ну и пошли вы…». Генка даже уже хотел «ливнуть» (выйти*) из игры, потому что начинать сегодня прохождение заново не имело смысла. Особенно учитывая его сегодняшнее невезение.


Малявка ухватила свои гигантские ножницы обеими руками и раскрыв их потянулась к «нити», условно связывающий мир каждого из игроков со «вселенной» игры. Видно разработчикам захотелось сделать такую отсылку к Норнам из скандинавской мифологии. Правда, там было три сестры и они не были злобными и не подстраивали намеренно пакости. Но Генке сейчас было плевать и на тех сестер и на этих.

– Стой! – заорал он и нажал на паузу.

Нет уж. Не даст он уничтожить свой мир. Не на того напали!

Генка дернул на себя ящик стола, заваленный доверху всяким барахлом. Скомканные бумажки, диски, ручки, компьютерные детали, какие-то никому ненужные сувениры полетели в разные стороны. Генка извлек сверток отданный ему в поезде незнакомцем. Дрожащими от нетерпения руками он разорвал пленку. Внутри находилась небольшая коробочка. Сердце бухало в груди. Перед глазами плыли круги. Генка чувствовал, что не может даже дышать от волнения.

Внутри коробочки в выдавленных на бархатистой поверхности «гнездах» располагались флэшка и две небольшие капсулы, напоминавшие пилюли. Генке как-то прописывали похожие, когда он болел ангиной.

Так! Ясно! Нужно сначала посмотреть содержимое флэшки. Подойдя к шкафу, Генка извлек из него старенький ноут. Фиг его знает, что там на флэшке, может он поймает какой-нибудь вирус, который снесет все что можно и нельзя. Лучше уж перестраховаться.

Содержимое флэшки представляло собой текст. Часть была на английском, а часть и вовсе состояла из каких-то иероглифов. Так как даже английский текст включал в себя множество технической терминологии, Генкиных скромных познаний было явно недостаточно для перевода. Не говоря уже об абракадабре в виде иероглифов.

Вроде никаких вирусов флешка не содержала, по крайней мере, Генка на это надеялся. Он решил рискнуть и вставив флешку в комп, включил переводчик.

Прочитав переведенные компьютером тексты, Генка ошалело уставился на капсулы лежавшие в коробочке. Ну нифига себе! Если все это действительно правда, это… это… Это что-то невероятное!

Теперь оставалось решить. Готов ли он проверить «правда» или «неправда». На себе.

(обратно)

Глава 4

Генка чувствовал разочарование. И обиду. Прямо как в детстве. Когда очень ждешь на новый год подарок, мечтаешь, видишь во сне, а под елкой оказывается совсем не то…

Его надули. Развели. Обманули. Непонятно зачем. Вся эта странная история с мужиком из поезда. С невероятным изобретением. Генка не мог понять к чему все это было. Мужик-то правда, того, помер. Так к чему весь этот балаган с изобретением.

Ну, да. Некоторый эффект от проглоченной пилюли был. Чего уж там. И, признаться честно, Генка был бы вполне счастлив и доволен, этим эффектом. Он получил возможность «отсрочить» уничтожение своего игрового мира и попытаться найти способ спасения. То есть его герой снова мог исследовать местность и искать ресурсы. Сестры с их гигантскими ножницами не приводили приговор в исполнение немедленно. Они «ждали». Это, в принципе, было невозможно – игра не давала шанса «отыграться», когда приговор сестер уже оглашен. Но пилюля, которую Генка все же решился проглотить, действительно дала ему новые возможности. И это здорово, конечно. Но… Но! Он, Генка, поверил, вот серьезно поверил, прочитав переведенный текст, что он сможет оказаться непосредственно в игре. Сам. Не его герой, а он, он сам. Ну, естественно, поверил в глупость, сам виноват, сам дурак. Но так, черт возьми, жаль, так жаль, что это неправда…. Он уже прямо губу раскатал…

Генка был готов чуть ли не заплакать, сам не зная почему. Даже спасение мира не так уж и сильно радовало…

Под ногой хрустнула ветка. Из ближайших кустов выпорхнула и умчалась прочь испуганная птичка. Генка проследил за ней взглядом и зажмурился от яркого солнечного света.

Стоп! Какая птичка, какой хруст веток, какое солнце слепящее глаза?! Генка огляделся по сторонам, осмотрел себя. Вокруг лес, деревья, неровная поросшая мхом почва. А на нем броня из толстой промасленной кожи. А в руке он держит меч…

Генка зажмурился и помотал головой. Может у него все – от расстройства крыша поехала и глюки начались?

Лес, ветерок обдувает лицо. Птицы щебечут где-то в кронах деревьев.

– Аааа! Аааа! Да! Да! Да! Мать вашу! Охренеть! Охренеть!…

Грудь под кожаной броней тяжело вздымалась и опускалась от невероятного волнения. Не может быть! Просто невероятно! В голове остались только обрывки мыслей. Как будто он поглупел от счастья, разучился соображать. Генка подошел к стволу толстого дерева и провел по нему рукой. Кора была шершавой на ощупь. Наклонившись он дотронулся до поросшей мхом земли. Мох был мягкий и прохладный. Генка уловил тонкий аромат смолы, земли…

– Черт!

Из глаз покатились слезы. Генка смахивал их смеясь, кружась и пританцовывая, вдыхая полной грудью лесной воздух. Это просто невероятно!!!

Генка так расчувствовался и впал в состояние такой эйфории, что совсем забыл, что мир «Way» это не только лес с поющими в нем птичками, мягким мхом под ногами и плывущими над кронами по голубому небосводу облаками. Это, в первую очередь, место где на каждом шагу подстерегает опасность, где нужно не плясать, не с деревьями обниматься, а выживать, завоевывать, пытаться удержать то что есть.

Когда из-за дерева выскочил муронг и метнул в Генку отравленный шип, Генка даже не попытался увернуться, хотя, в большинстве случаев это и было бесполезно, но все же. Он так и стоял с раскрытым ртом и вытаращенными теперь уже от ужаса глазами. В этом новом, превратившимся в реальность мире игры, не только кора и запах леса и дуновение ветра стали настоящими. Но и отвратительный монстр, вроде как ставший уже привычным именно в игре, сейчас выглядел настолько жутким и настоящим, что Генка не заорал и не кинулся куда глаза глядят, только потому, что от страха потерял способность кричать, двигаться и хоть как-то соображать. Острый шип, толщиной с Генкину руку пролетел мимо Генкиного лица.

– Ааааа! – завопил наконец Генка. Он больше не хотел быть непосредственным участником. Ну его на фиг!… Муронг оттолкнулся от земли и бросился на Генку. Генка издал вопль похожий на поросячий визг и попытался отскочить в сторону. Нога зацепилась за корягу и он упал. «Все! Капец!…» – пронеслось в мозгу. Муронг пролетел над распростёртыми на земле Генкой и врезался в дерево. Послышался хруст коры. Крона теряющаяся в вышине задрожала. Чудовище взвыло и развернувшись вновь бросилось на Генку.

– Мама! Аааа! – заверещал Генка дергая и перебирая по земле ногами в попытке убежать, отползти. В лицо ударила зловонная волна дыхания мерзкой твари. Генка не соображая что делает, инстинктивно выставил вперед руку со все еще зажатым в ней мечом. Убить муронга мечом было практически невозможно. Если только попасть прямо точно в глаз. «Мама! Мамочка!» – шептал Генка. Он ткнул рукой в нависшую над ним тушу и зажмурился. Все. Конец! Погибнуть в игре, в смысле, по настоящему погибнуть это вообще нечто. Идиотизм. Верх идиотизма. На хрена он пил эту чертову пилюлю?!…

Послышался странный звук. Как будто за спиной у Генки хлопнули гигантской мухобойкой. После этого раздался вой, от которого волосы на голове у Генки встали дыбом, а кровь застыла, где она там застывает. Все стихло. Генка, понимая, что он все еще жив и не только жив, но и вполне цел, осторожно обернулся назад. Муронг лежал неподвижно, в странной позе, раскинув мощные конечности в стороны. Ядовитые шипы из малиновых стали серо-зелеными, что свидетельствовало о том, что чудовище мертво. На месте одного глаза было кровавое месиво.

Генка издал свистящий звук и выдохнул. Его начало трясти, к горлу подступила дурнота.

–Б…дь! – прохрипел он, чувствуя, что сейчас расплачется.

Генка поднялся и стараясь держаться на всякий случай подальше, обошел поверженного монстра, внимательно его рассматривая. Жуть жуткая. Такая отвратная тварь, просто мрак!

На земле рядом с мертвым чудовищем поблескивала круглая золотистая штуковина. Набравшись смелости, Генка подошел чуть ближе и ткнул острием меча в блестящий кругляшок. Штуковина исчезла, зато Генкин меч из самого простого железного превратился в наикрутейший из сплава золота и титана. Генка о таком только мечтал, понимая, что ему еще прокачиваться и прокачиваться, пока он сможет, и то не факт, получить такой.

«Ни фига!» – с восторгом глядя на крутое оружие, дающее массу преимуществ в бою, подумал Генка. Достав из заплечного мешка топор, Генка подошел к мертвому муронгу и рубанул по торчавшему изо лба чудовища рогу. В это же мгновение кожаная броня Генки, чудесным образом превратилась в «костяную», которая считалась самой редкой, потому что обладала магическими свойствами уменьшать в два раза полученный игроком во время боя урон жизненных сил.

Генка тряхнул головой. Вот это да! Вот это пилюля! Прикольно! Конечно, он чуть не умер от страха, но оно того стоило. У Генки появилась мысль, которую нужно было проверить. Только как-то поаккуратнее и желательно с противником послабее чем муронг. А то мало ли, вдруг он ошибается…


Когда небо над лесом стало розоветь, и на нем наметились первые звезды, Генка «явился» на встречу с сестрами. Малявка так и стояла со своими ножницами. А старшая все так же ухмылялась, оставаясь в той же позе, что и в тот момент, когда Генка нажал на паузу в игре. При виде их застывших фигур Генка чуть не заржал. Ну что, съели, тваринды?! И кто тут теперь главный?

Вынув из кармана добытый оберег, дающий возможность отменить «приговор» сестер, Генка с победоносным видом протянул его им. Словно очнувшись ото сна обе сестры «ожили» и взглянули на него. .

– О, а этот смертный не так прост, – все с той же мерзкой ухмылочкой сказала старшая из сестер, приподняв тонкую бровь. Она явно была разочарована.

«Бессмертный, тварь! Можешь называть меня теперь так» – еле сдерживаюсь, чтобы не заржать, глядя на нее, мысленно произнес Генка.

Младшая сестра изобразила радость. Глаза ее, при этом злобно сверкали. Казалось, что если бы она только могла, то привела бы в исполнение план уничтожения, так как ее миссия заключается именно в этом.

– Я знала! Знала!… – заверещала маленькая лицемерная поганка и захлопала в ладоши. – Все не так безнадежно.

«Ну да, так я и поверил, что ты радуешься. Взгляд, как у змеи, небось охота было своими ножничками чик-чик и все». А тут такой облом. Генка слышал от других игроков, что сестры не то что миры, целые галактики уничтожали. Какой-нибудь чел несколько месяцев прокачивался, море бабок вбухал, а его раз и «обрезали». Во обидно-то, наверное. Ну ничего, теперь они будут играть по его правилам, самодовольно подумал Генка.

Девчонка спрятала ножницы обратно под складками одежды. Куда они там только помещались, непонятно.

– Отличная работа, смертный, – презрительно улыбаясь, пропела старшая сестра.

– Ты молодец! Я так рада! – пропищала младшая, в очередной раз растянув рот до ушей в фальшивой улыбке.

– Уверена, мы еще встретимся, – кивнула старшая и взяв малявку за руку, растворилась в мутном мерцающем искорками тумане.

– Даже не сомневайся, сучка! – ухмыльнулся Генка. – Представляю, как тебя и твою младшенькую будет корежить при каждой нашей встрече.

Генка радостно рассмеялся. Это просто настоящая фантастика! Теперь он повелитель миров!


Взглянув на монитор, Генка присвистнул. Еще одно невероятное и прикольное открытие. Половина дня в игре не заняла вообще нисколько времени. Ни одной минуты! На часах как было 18-24, так и осталось!

(обратно)

Глава 5

– Молоко нужно еще? У меня перерыв, – крикнул Генка, выходя в коридор. Он сегодня решил быть добрым. Так и быть. Настоящий герой должен быть иногда великодушным. Из ванной выглянула сестра.

– Держите меня семеро, – ехидно сказала она. – Что это с тобой?

Подцепив пальцами прядь волос она засунула ее в дурацкую штуку похожую на гигантский пинцет. Генку это чудо техники, раскалявшееся от сети не хуже чем утюг и служившее для выпрямления волос таким ненормальным, как его сестра, каждый раз приводило в ужас. Нормальный человек станет «гладить» волосы?! Все-таки женщины сумасшедшие. И понятия «хорошо выглядеть» и «быть красивой» у них очень-очень своеобразные. А уж способы достижения этой, по их мнению красоты, это ваще клиника.

– Я не понял, молоко нужно или нет? Ты же орала, что тебе срочно кашу нужно сварить. – Генка кивнул на страшный выпрямитель-утюг, в который сестра засовывала очередную прядь. – Я смотрю, ты очень занята важным делом, так что сама-то точно не сходишь.

Ленка скорчила рожу.

– Я что должна нечесаная на улицу идти по твоему?!

– Нет конечно. Вдруг кто-то из посетителей пятерки в обморок упадет, что ты с непоглаженными волосами пришла, это ж ужас!… Кстати, не боишься уши поджарить или что волосы возьмут и в какой-нибудь из разов просто отпадут из-за этой штуки?

– Отстань! – фыркнула Ленка. – Понимал бы чего!… Ну так что сходишь в магазин?

Генка покачал головой и ухмыльнулся. Сестрица умела пристроиться и озадачить всех вокруг своими проблемами. И умением быть благодарной отличалась, также как и умением просить нормально. Ей, априори, все были просто должны…

– Схожу.

– Еще йогурт обезжиренный купи. Только обезжиренный, а не как в прошлый раз!… А может, дойдешь до «Детского мира» и памперсы Миланке купишь?…

– Ага, щас! Моя доброта, знаешь ли, имеет пределы, не наглей. За памперсами сама сходишь. – Генка заржал. – Не пропадать же укладке, порадуешь окружающих. И, кстати, йогурты ты в прошлый раз съела и ничего…

Сестра, за спиной у надевающего кроссовки Генки, буркнула что-то «про всех мужиков».

– Что-что? – ухмыльнулся Генка. – Я чего-то не расслышал. Чего там все мужики?…

– Ничего, иди уже… – проворчала Ленка.

– А волшебное слово?! – Генка снова заржал. – Ладно, не напрягайся, а то перегрев головы случится не только снаружи, но и изнутри.

– Ха-ха-ха! Какой ты остроумный, просто удивляюсь каждый раз.

– Я такой, – хохотнул Генка и от греха подальше быстро вышел из квартиры, а то ведь шарахнет своим орудием пыток. Она же ненормальная.


Генка неспешно шел по торговому залу, мысленно прокручивая в голове сегодняшнюю игру. Не считая момента встречи с муронгом, когда Генка чуть не обделался прямо в штаны и, заодно, едва не умер от разрыва сердца, все игровое время было просто супер. Этот день, он запомнит навсегда. Наверное, со временем придет привыкание, так уж человек устроен, привыкает ко всему, даже к тому, что кажется нереальным. Но вот эти первые ощущения, это ни с чем не сравнимо. Это даже не восторг. Нет такого слова, чтобы описать, то что он чувствовал, да и сейчас еще чувствует.

За этот «реальный» поход Генка прокачался так, что теперь он круче игроков, которые не три недели в игре, а чуть ли ни с самого момента ее выхода. А это уже почти два года. За один день! Невероятно!

Генка убил сегодня восемь монстров. Восемь! Нереальный результат. Он бы мог и больше, но больше ему не встретилось. Также Генка не просто вернул все утраченные до этого ресурсы, но утроил их количество. А уж всевозможных «ништяков» насобирал столько, что пришлось дважды выкидывать лишнее из заплечного мешка, чтобы положить в него более ценную добычу. Причем, в первый раз Генка припрятал лишний «лут», а во второй просто оставил на дороге. Пусть кому-то из менее удачливых игроков достанется. Он себе, если понадобится, еще добудет. Он теперь, что хочешь может добыть! Легко. А еще Генка все же рискнул проверить догадку, появившуюся после встречи с муронгом. И убедился, что был прав – его нельзя убить в игре. Ни один монстр, не может причинить ему существенный вред. Максимум, поцарапать броню или уничтожить что-то из инвентаря. Но нанести урон здоровью даже незначительный не может. И это было круто. Суперкруто. Теперь он, Генка, построит собственную мегагалактику, станет самым крутым игроком. Все это было так заманчиво и прекрасно! Единственное, где-то в глубине души было знание, что все это, если уж быть честным перед самим собой, не совсем его заслуга. А вернее, совсем не его заслуга. Все невероятные достижения благодаря содержащемуся в выпитой им капсуле микрочипу, который, каким-то образом взаимодействует с игрой. Но об этом Генке думать не хотелось. В любом случае, это всего лишь игра и что такого, что у него появилась возможность стать круче всех? А кто бы отказался?! И потом, самое главное, он теперь может путешествовать по любому из виртуальных миров. Это же вообще суперфантастика! Тут уж любой обзавидовался бы.

– Смотри куда идешь! Ослеп?!!! Осторожнее нужно быть! Безобразие! Совсем вы молодежь бессовестные!!! Родители не воспитывают вас теперь!… – заверещала дребезжащим голосом старушка, с которой едва не столкнулся задумавшийся Генка. Бабка замахнулась на него своей клюшкой. – Идет, ни о чем не думает! Наглый какой!… А тут люди!…

– Извините, – сказал Генка, старательно сдерживаясь, чтобы не послать разоравшуюся старуху, и поспешно пошел вперед.

Бабку зато родители хорошо воспитали. Ее и не коснулись, а она орет как потерпевшая, палкой замахивается. А если бы он с ней и впрямь столкнулся, она бы его своей палкой и в самом деле огрела?

Расплатившись за молоко и йогурты, Генка пошел к выходу. Пока еще чего не приключилось. Это реальный мир, тут пенсионерки пострашнее всяких монстров встречаются.

Недалеко от подъезда топтался Костян. Огонек вейпа вспыхивал и гас в темноте. Костян бдительно осматривался по сторонам, чтобы его не запалили родители, которые в это время как раз могли вернуться с работы.

– Здорово, бро! – поприветствовал приятеля Генка.

– Ну! Давай, колись! – потребовал Костян вместо ответного приветствия. – Решил теперь читером заделаться? И как тебе удалось так левел поднять за один раз? Чего за читы такие?!…

Генка вздохнул. Он вообще забыл, что в игре тимейты, дружественные игроки то есть, имеют возможность видеть присутствие и достижения друг друга. Для него самого-то сегодня «формат» игры был несколько иным.

– Ну! – требовательноповторил Костян. В глазах его было неподдельное любопытство смешанное с откровенной завистью.

Генка достал свой вейп и тоже сделал несколько затяжек, пытаясь потянуть время. Он не был уверен, что готов посвятить в свою странную историю даже лучшего друга. Дело не в том, что ему жалко было поделиться секретом. Он вполне мог отдать приятелю вторую капсулу с микрочипом. Но вот стоит ли и впрямь рассказывать Костяну, что и как Генка не знал. Это такая тайна, которая связана с непонятной, и судя по всему, даже криминальной историей. Мужик из поезда сказал не говорить никому, мол Генке самому от этого лучше будет. И Генка был с этим вполне согласен. Любая тайна перестает быть тайной, как только в нее становится посвящен еще хоть кто-то. Пусть даже и лучший товарищ. Мужика ведь, возможно, именно из-за этого изобретения и убили. Если, конечно, в интернете не наврали и это и впрямь огнестрел, а не банальный сердечный приступ. В общем, Генкке «колоться» не хотелось. По крайней мере сейчас.

– Костян, я не хочу сейчас об этом говорить. Тут все странно…

– Да это точно! – Костян обиженно посмотрел на приятеля. – Странно, страннее некуда. Таких читов, чтобы прямо вот так «апнуть», прямо сразу, не бывает.

– Мне молоко отнести надо. Миланке кашу нужно сварить.

Костян скорчил рожу.

– Ну, ты прямо любящий дядя!… Ну и ладно! Не хочешь, не говори. Очень надо!…

– Ладно. Сейчас молоко отнесу и спущусь, – решился Генка. Подвергать дружбу испытанию ему не хотелось. Секреты секретами, а лучший друг, это почти тоже самое, что брат. Да и не станет Костян болтать, выдавать секреты. Все чего он хочет, это тоже поднять «лэвэл» в игре. И он, Генка, тоже хотел бы в подобной ситуации. И тоже не понял бы, если бы друг начал скрытничать.

– А может к тебе зайдем? – ежась от холода, сказал Костян. – На улице не май месяц. Холодно.

Генка покачал головой.

– Нет. Тут такое дело… лучше на улице. А то дома Ленка может подслушать. Да и мать сейчас приедет. Там не поговоришь….

Костян с хмурым видом кивнул явно не испытывая удовольствия, по поводу перспективы торчать на улице еще какое-то время.

–Ладно, только давай побыстрей. На улице дубак…

(обратно)

Глава 6

– София Владимировна! Добрый день. Старший следователь следственного отдела Варламов Вас беспокоит.

– Да?… – голос у Софии Владимировны слегка дрогнул. – С Геной, Леной и Миланой все нормально?

Собеседник едва заметно хмыкнул.

– Честно говоря, не знаю кто такая Милана, а Гена и Лена, насколько мне известно, ваши дети, и с ними, уверен, все нормально.

– Слава Богу! Я испугалась…

– Извините, не хотел Вас пугать. Представьте, как сложно, когда каждый раз когда представляешься, те с кем ты говоришь сразу пугаются, – усмехнулся собеседник.

– Да, наверное, и правда сложно.

– София Владимировна, я вот по какому вопросу Вас беспокою. Ваш сын Геннадий, с которым, я уверен все в полном порядке, в ночь с десятого на одиннадцатое января ехал поездом Санкт-Петербург – Москва…

– Дааа…

– Мне бы хотелось задать ему несколько вопросов по поводу этой поездки. Вы не волнуйтесь! Просто несколько простых вопросов ответы на которые возможно могли бы помочь нам разобраться в одном деле. Если Вы не возражаете, я бы мог подъехать сегодня вечером, чтобы поговорить с Вашим сыном.

– Это по поводу того мужчины, которого застрелили в поезде? – София Владимировна вздохнула. – Мне мой сотрудник в тот день когда Гена вернулся из Питера сказал, что в интернете об этом прочитал… Боже мой, неужели это произошло как раз в поезде, на котором Гена ехал!…

– София Владимировна, так могу я приехать поговорить с Вашим сыном?

– Можете конечно… Но что Гена может знать? Он даже не знал, что что-то произошло, пока я не рассказала во время ужина…

– Ну, мало ли… Может быть он что-то видел или слышал, но сам не знает, что это важно… Всякое бывает. Нам на нашей работе не только пугать людей своим родом занятий приходится. Но и собирать информацию по крупицам. А потом уже складывать из этих крупиц картину произошедшего.

–Хорошо, приезжайте. Только разговор состоится в моем присутствии. – Твердо сказала мать переживающая за свое чадо.

– Разумеется, София Владимировна. Вы законный представитель и Ваш сын до совершеннолетия находится под Вашей опекой. Так что все разговоры только с Вашего разрешения и в Вашем присутствии.

– Хорошо, будем Вас ждать…

Следователь засмеялся.

– А можно поинтересоваться кто такая Милана?

От неожиданности София Владимировна тоже засмеялась.

– Милана моя внучка.

– О! Ничего себе!…

––

– Гена, а скажи, пожалуйста, той ночью ты ничего необычного не слышал? Ну или, может быть, что-то заметил. Говори, даже если это какая-то мелочь, как тебе кажется.

Генка угрюмо смотрел в пространство перед собой.

– Я спал.

– Всю ночь, не просыпаясь?

– Да…

Следователь покивал.

– Понятно, понятно. А вот взгляни, Геннадий, на всякий случай, на фотографию…

Правоохранитель достал мобильный и начал искать нужную фотографию. Генка напрягся. Он не хотел видеть фото того мужика. Он не хотел видеть его мертвым. Следователи же показывают фото снятые на месте преступления… Так ведь? Или нет? В кино показывают, а в жизни? Генка не знал точного ответа. И не хотел знать.. И Генка не хотел смотреть, и не хотел отвечать. Он хотел чтобы его оставили в покое.

– Вот! – Варламов ткнул телефон Генке в нос. Генка боязливо взглянул на фото. На него смотрел незнакомец из поезда, и никакой не мертвый. И снято фото было вообще не сейчас. На ныне покойном бизнесмене была светлая футболка. За его плечом были видны перистые листья пальмы. И лицо было загорелое, веселое. Вполне привлекательное.

– Я его не знаю, – сказал Генка. Ему хотелось чтобы все закончилось. Чтобы ему не задавали больше никаких вопросов. Чтобы его оставили в покое!

– Ясно, ясно… А во время остановки в Балагом ты не просыпался?

– Нет.

– И ты говоришь, что всю ночь спал…

– Да…

– А я вот плохо в поезде сплю, – вздохнул следователь. – А у тебя молодой организм, крепкий сон… Хотя, мне кажется, я единственный кто плохо спит в поезде. С кем ни поговорю, все спали. Как убитые. Как с вечера легли, так до утра и проспали. Никто ничего не видел и не слышал. В общем, один я такой…

– Да Гена тоже вообще-то плохо спит в дороге, поэтому не любит на поезде ездить. В этот раз, какое-то счастливое исключение, слава Богу. Хоть не слышал, как этого несчастного человека… застрелили… Кошмар! – София Владимировна расчувствовавшись даже всхлипнула. .

– Да что Вы! Тоже плохо спит в поезде? Ну надо же! Да мы с тобой, оказывается, друзья по несчастью, Геннадий.

Варламов ухмыльнулся. Генка сжал зубы. Ну, мать дает! Нафига говорить следователю такие вещи?! Зачем ему знать как он спит в поезде? Он без этого знания не пережил бы что ли?!

– Ну, все что нужно было я спросил. Не буду я вас долее утомлять своим присутствием. – Служитель правопорядка поднялся.

– А может чаю? -предложила София Владимировна. – Я пирог испекла.

Генка закатил глаза и чуть не застонал. «Давай вообще его жить у нас оставим, чего там».

– Нет, спасибо. Обожаю пироги, но к сожалению, времени нет, – шаркнул ножкой Варламов. Губы его расплылись в радостной улыбке. – Да, кстати, а ведь погибшего не застрелили. Поэтому Геннадий и не услышал бы звуков выстрелов, даже если бы не спал, ну, как обычно, когда он ездит в поезде. Жертву отравили.

Генка вышел из состояния мрачной прострации.

– Отравили?!… – он вспомнил бледность и синюшные губы мужика из поезда. Значит его отравили… ни фига себе. Этот способ убийства почему-то показался ему еще более зловещим и каким-то подлым. Убийство исподтишка. Прямо средневековье какое-то, а не «лихие 90-е», как сказала тогда мать.

Варламов с интересом наблюдавший за Генкиной реакцией все также радостно кивнул.

– Да, отравили. Токсин, который, вообще-то даже и определить нельзя, но у потерпевшего была болезнь крови, которая замедлила как действие препарата, так и процесс его распада в организме…но не суть. Вообще, достаточно редкий способ убийства в наше время, ну, по крайней мере, в подобной ситуации… Так что в интернете наврали. – Следователь добродушно усмехнулся, при этом продолжая наблюдать цепким взглядом за Генкой. – Ну, им нужно было что-то написать. Про отравление-то им никто ничего не сообщал, вот они и написали про огнестрел. А что они еще могли придумать, да и кто станет проверять, это же не какая-то публичная личность.

– Ужас! – сказала София Владимировна. – Люди бывают такие жестокие и… страшные.

Следователь перестал улыбаться.

– Вы даже не представляете, София Владимировна, насколько Вы правы. Ну, всего доброго. Берегите себя.

Генка проводил застывшим взглядом вышедших из комнаты мать и неприятного гостя. Какой-то странный разговор вышел. На душе было беспокойно.


– До свидания, Андрей Васильевич, – сказала София Владимировна. – Как я и говорила, Гена ничем не смог помочь в Вашем расследовании. Хотя, как мать, я рада, что мой ребенок не стал свидетелем подобного происшествия… Думаю, Вы меня понимаете… Надеюсь, Вы все же найдете преступника.

Варламов улыбнулся. Такая милая женщина. Не часто такие встречаются. Все больше не милые, или даже вовсе неприятные особы.

– Даже не сомневайтесь, София Владимировна. Найдем и передадим в руки правосудия.

Уже выходя из квартиры он обернулся.

– София Владимировна, а Вы не согласитесь Выпить со мной кофе как-нибудь на днях, вместо предложенного сейчас чая?

Мать Генки и Ленки улыбнулась.

– Соглашусь. Почему нет?

Варламов засмеялся.

– Здорово! Я Вам позвоню.

– Хорошо.


Насвистывая и радостно улыбаясь следователь Варламов бодро сбежал с четвертого этажа по лестнице . Настроение у него было отличное. Замечательная мама у этого оболтуса Геннадия Журавлева.

А сам Геннадий совершенно точно что-то знает. Варламов понял это почти сразу, а когда показал фотографию жертвы, убедился окончательно. Мальчишка боялся смотреть. Потому что был уверен, что ему покажут фотографию мертвеца. Он видел в ту ночь жертву. Это точно.

А вот при каких обстоятельствах очень хотелось бы узнать. Но Геннадий Журавлев явно не намерен об этом рассказывать. Интересно почему?

––

– Ну, что, тебя уже повязали?

– Лена! Ну что за глупости ты говоришь?! – София Владимировна бросила на дочь сердитый взгляд.

– А, что? Может наш Генка член секретной банды? – не унималась Ленка. – А может он вообще ее главарь.

Ленка закатилась жизнерадостным смехом.

– Лена! – на этот раз мать уже повысила голос.

– Да ладно, шучу я. – Ленка махнула рукой с ногтями немного не дотягивающими до Человека-росомахи. – Я вообще не понимаю чего этот следователь хотел узнать. Что можно узнать у невменяемого подростка?!

– Лена!!!

– Надо не забыть, когда Жорик в следующий раз приедет, сказать, что он красавчик, – презрительно глядя на заливающуюся смехом сестру, сказал Генка. – Я бы с такой дурой тоже развелся.

– Гена!!!

– Придурок!!!

«Боже!» – София Владимировна прикрыла глаза. Ждешь, ждешь пока дети подрастут и поумнеют. И так и не дожидаешься. А периодически кажется, что процесс со временем наоборот в обратную сторону начинает идти.

(обратно)

Глава 7

Генка гнал «Золотого вепря» вдоль живописной гряды поднимающихся к небу гор. Отливающая золотом шкура мелькала между деревьями. Чудовище издавало звуки похожие на храп. В «Way» вепри были самыми умными, но при этом самыми слабосильными монстрами. И самыми часто попадающимися. Поэтому победа над ними давала наименьшее количество очков. И практически не давала никаких особых преимуществ. Но это был особенный вепрь. Единственный в своем роде. Вепрь босс. Он был сильнее остальных, еще хитрее, коварнее, и, в случае победы, можно было получить и много бонусов, и полезный лут и особые артефакты.

Генка мог в любой момент поразить его броском копья. Он знал, что любой сделанный им бросок попадет в цель, даже не самый удачный. Он теперь всегда попадал, благодаря своим сверх способностям. Но побеждать всех совсем легко было не интересно, это даже начало надоедать… Какой интерес, когда заранее знаешь исход битвы, или точно знаешь, что выполнишь миссию обязательно успешно? Да вообще можно уже не проходить никакие миссии. Все, что нужно для прогресса можно получить и так. Все что угодно.

Вепрь, как и любой другой монстр в игре, имел не беспредельный запас сил, что придавало процессу большей «реалистичности». Конечно, игроки, вернее их герои, уставали намного быстрее. Но Генка теперь вообще не уставал. А монстр, судя по тому, что бег стал более неровным и менее быстрым, начал выдыхаться.

Генка дал чудовищу пробежать еще немного и решив, что копье это слишком банально, выхватил из-за спины арбалет и выстрелил. Тяжелый наконечник стрелы вошел в широкую мощную спину прямо между лопаток. Из поблескивающей золотом шерсти виднелось только оперение. Чудовище подбросило вверх. Раздался душераздирающий вопль, отдавшийся эхом в горах и поверженный противник повалился на мягкую траву. Генка не спеша подошел к развалившейся на земле туше. Вокруг монстра в траве поблескивали золотые кругляшки. Генка начал «собирать» добычу, тыкая в каждый из «золотых» по очереди острием меча.

За Генкиной спиной послышался шорох. Генка не спеша начал разворачиваться. А куда спешить? Убить его, кто бы там не появился сзади него, не могут. А отобрать «выпавшее» из вепря добро Генка не даст. Он сам убьет любого противника.

Прямо напротив Генки стоял рыцарь. Тоже очень нехило прокачанный. Обычно игроки не вступали в схватки между собой. Особого прогресса это не давало. Разве, что добавляло очки «Славы» в случае победы. Но на игру они никак не влияли, а лишь могли потешить самолюбие. Поэтому большинство игроков предпочитало не тратить силы и ресурсы на подобные схватки. Можно ведь и проиграть. И еще неизвестно, какова будет цена проигрыша. Могут «обшмонать» так, пока будешь «восстанавливать» жизненный цикл, что останешься без всего ценного, что добыл и имеешь при себе.

Пока Генка лениво раздумывал вступить в бой или нет, просто ради развлечения, рыцарь с воинственным кличем бросился на него выставив перед собой не менее крутой чем у Генки меч.

«Ну и придурок!» – сердито подумал Генка. Мог бы по добру по здорову пройти мимо. А теперь будет убит и за собственную вредность примерно наказан. Генке хоть и не нужно, но он у этого агрессивного типа весь лут заберет. И всю снарягу заодно. Чтоб неповадно было. Видно же, что чувак ни в чем не нуждается, просто захотелось себя показать, какой он крутой. Ну вот и показал. Побегает в одних подштанниках по лесу, после «возрождения», может поумнеет.

Меч противника со свистом рассек воздух и врезался в Генкину броню с неприятным лязганьем. В щитке защищающем плечо осталась глубокая вмятина. Сверкающий меч вновь взмыл вверх и снова опустился, на этот раз врезавшись в броню в области ребер. Так как Генка теперь был «бессмертным» и ему все равно было какая там у него броня, вместо редкой костяной, полученной от убитого муронга он теперь выбрал для себя самую красивую титаново-золотую. При ударе противника от и без того сверкающего металла полетели искры. Генка с недоумением смотрел на зияющую в искореженном металле дыру. Затем он перевел взгляд на противника, уже делающего очередной замах мечом. На этот раз он не стал дожидаться удара и увернувшись, попытался сам достать мечом неожиданного врага. Меч рыцаря чиркнул по Генкиной броне, не причинив, на этот раз, вреда. Но и Генкин удар не попал в цель. Рыцарь довольно легко ушел в сторону. Этого просто не могло быть. Потому что все, абсолютно все Генкины удары и выстрелы, и броски теперь в ста процентах из ста попадали в цель. И наносили максимально возможный урон. Всегда!

Генка почувствовал ощутимый толчок в грудь и опустив глаза увидел, что острие меча странного рыцаря снова пробило броню и он, Генка чувствует, очень даже болезненно, между прочим, как острие упирается в его грудную клетку.

– Аааа! Чего делаешь? – заорал Генка. Это была уже не игра. Ему совершенно не улыбалось, чтобы какой-то псих заколол его мечом по настоящему, пусть и в ненастоящем, нереальном мире.

– Негодяй! – заорал рыцарь и ткнул еще немного сильнее.

– Аааа! Ты больной?!

Надавливая мечом все сильнее и болезненней сумасшедший рыцарь приблизился и прошипел:

– Вор!

– В смысле?! Чего я украл-то? В чем дело?!… – заныл Генка. Он пытался «вынырнуть» обратно в настоящий мир и не мог. Пот струился по спине, по лбу. Холодный, липкий, противный. Генке было невероятно страшно. Ведь этот ненормальный и правда сейчас возьмет и убьет его… Совсем…

– Не дергайся! Ты сможешь вернуться только если я позволю тебе это сделать. – Злобно сверкнув глазами прошипел больной на голову незнакомец.

Генка издал поскуливающий звук. Вот теперь он влип. Окончательно и возможно бесповоротно И что делать?!…

– Где второй образец?!

– Образец?! – от страха Генка утратил способность соображать.

– Капсула!

Острие меча сильнее вонзилось в кожу, и Генка всхлипнул.

– У меня, дома…

– Ты кому-нибудь рассказывал про образцы?

– Нет… Другу хотел рассказать. Но потом передумал. Решил, что не стоит… соврал, что один знакомый читы написал, но ими нельзя с кем-то поделиться, только он сам может…

– Молодец…

Рыцарь убрал меч и Генка с облегчением выдохнул. Его била дрожь, ноги подкашивались.

– То, чем ты по глупости или по злому умыслу воспользовался, создано мной, – темные глаза рыцаря внимательно смотрели на Генку. – Пришлось потратить время чтобы найти тебя, – рыцарь недобро ухмыльнулся и угрожающе произнес, – Теперь, то, что находится у тебя внутри превратилось в бомбу, действие которой я могу, при желании, запустить в любой момент.

Генка в ужасе вытаращился.

– В бо…бомбу?!…

– Ага. Пуф и все… – незнакомец изобразил крайне красноречивый жест руками.

Генка икнул.

– Приедешь по адресу, который я тебе отправлю в личку. И не вздумай кому-то что-то разболтать или не приехать.

Он вновь повторил страшный жест руками. Генка снова икнул.

Незнакомец заглянул Генке в глаза:

– Я не собираюсь причинять тебе вред. Без необходимости. Мне нужен только второй образец и я деактивирую тот, который ты проглотил, судя по всему, по своей глупости. Ничего тебе самому я не сделаю, если ты сам ничего такого не выкинешь. Ясно?

Генка кивнул и опять икнул.

– Ясно… – прошелестел он едва слышно.

– Прежде чем я дам тебе возможность вернуться, расскажи как образцы попали к тебе. И без вранья!

Генка энергично закивал и начал рассказывать.

(обратно)

Глава 8

После «возвращения» из своего страшного, чуть не окончившегося для него совсем-совсем трагично, «похождения», Генка какое-то время отходил. Он сидел тупо уставившись в экран монитора не в силах ни шевелиться, ни думать. Было ощущение, что его «обложили» со всех сторон. Как загнанного во время охоты зверя. Следователь, сегодняшний рыцарь из игры, неприятные, не дающие покоя воспоминания… Даже эта его супер способность, как оказалось, являющаяся палкой о двух концах, причем еще и несущей ее обладателю смертельную опасность. Пуф и все…

Еще до встречи с рыцарем ощущение первоначальной эйфории как-то уже прошло, и на смену ему начало приходить, не то чтобы разочарование, а чувство какой-то неудовлетворенности что ли. Вроде все круто, ты практически всесилен в игре. Можешь исследовать любой мир. Добиться любого результата. Генка уже побродил и по космическим шутерам, постреляв инопланетных захватчиков, и по миру Ханта, с его зомбаками и монстрами. Прикольно. Побывал и в других игровых мирах. Интересно, конечно. Но вот ощущения восторга почему-то не было. Это как когда в жаркий летний день мучает жажда, и кажется, что вот, как только появится возможность попить выпьешь целое ведро. А потом выпил кружку, максимум две и все, напился.

Пришло сообщение. Адрес, про который говорил напавший на него рыцарь. На душе стало совсем мерзко. Естественно, ехать непонятно куда Генке совершенно не хотелось. Хрен его знает, что у этого чувака в голове и собирается он или не собирается причинять вред без необходимости. А если ему покажется, что необходимость есть?! И не поехать нельзя. Пуф!… Генку передернуло.

Нужно было тогда в поезде просто не брать у мужика его презент. Нужно было позвать проводника, а самому уйти. И все. И совершенно точно не нужно было пить чертову пилюлю, которая теперь пуф, бомба. Внутри него… Раз и все. Был Генка и нет Генки. Ах, если бы можно было как в игре вернуться назад, переиграть…

––

Немного успокоившись и взяв себя в руки Генка занялся поиском информации об отравленном, как оказалось, бизнесмене. Наверняка что-то должно быть. Не последний человек. Сейчас, если только человек не бомжара какой-нибудь, про него в сети какая-то информация, да найдется.

Спустя полчаса, Генка установил, что мужик, вручивший ему невероятные образцы новейших технологий – Ерилин Юрий Владимирович. И являлся ни хухры мухры гендиректором софтверной компании, то есть имел непосредственное отношение к разработкам связанным с программным обеспечением. Сорок четыре года, не женат. Владел контрольным пакетом акций своей собственной и нескольких дочерних компаний. Крутой и очень не бедный чел, как Генка и предполагал. Который окончил свою жизнь в сортире поезда… Хотя это и не так важно, но Генке, в его семнадцать с небольшим, казалось ужасным и несправедливым, что человек может умереть вот так… Достигнув высот, имея, практически все, что нужно, в последний миг оказаться в такой трагической и в то же время нелепой и дурацкой ситуации.

Ничего особенно полезного , кроме того, что его случайный знакомец имел отношение к программному обеспечению и его разработкам, Генка не узнал. Да он сам не знал, что хотел найти. Информацию о том, что мужик или его компания разработала невероятное ноу хау? Ясное дело, что этой информации в сети нет.

Вообще-то, единственное чего действительно хотел Генка, это не быть крайним во всей этой истории. Он хотел просто прокачаться в игре. Хотел невероятных впечатлений, приключения. А в результате этих своих совершенно безобидных желаний он оказался втянут в криминальную историю, и вроде как хоть он ничего и не крал и вообще ничего плохого не сделал, ему теперь угрожает какой-то чувак, утверждающий, что это он сделал великое открытие, которое у него похитили. Единственно перед кем он, Генка и впрямь провинился, так это перед собственной матерью, которая всегда учила не разговаривать с незнакомцами и тем более ничего у них не брать. А он дурак, взял да и не послушал ее, в конце концов. И в результате, у всех к нему претензии, подозрения, обвинения и даже угрозы… Вообще чуть жизни сегодня не лишился, а может еще и лишится… Генке стало жуть как себя жалко.

– Ген!

Генка скрипнул зубами. Ну вот только сестры ему сейчас не хватает. И как всегда ей чего-нибудь нужно.

– Ген!

– Ну, чтооо?!

– Посиди с Миланкой часок. Я к Лильке схожу. У мамы какая-то встреча, а мы с Лилькой договорились…

Генка хотел послать сестру. Не до нее. Но неожиданно подумал, а почему нет? Почему не посидеть с племяшкой. Она-то его ничем не расстраивает. Ни в чем не подозревает и не обвиняет.

– Ладно. Но только час, не больше.

Сестра расплылась в улыбке.

– Ну, конечно! Сказала же…

«Ага, так я и поверил», – мысленно ухмыльнулся Генка.

– Дашь пюрешку, там на столе стоит. Если захочет спать, уложи, только смени памперс…

– Ты же сказала ты на час идешь!

Ленка дернула плечиком.

– Ну да. А вдруг она за это время спать захочет, – невозмутимо ответила она.

– Если через час не вернешься, вообще больше сидеть не буду, – пригрозил Генка. Сестра фыркнула, но промолчала. Ссориться сейчас было не в ее интересах. Генка мог и передумать из вредности.

Закончив «приготовления» и повертевшись перед зеркалом, Ленка подошла к Генке, державшему племянницу на руках.

– Пока, мое солнышко! Пока-пока!… – Ленка чмокнула пухленькую щечку. – Гена с тобой поиграет. Да! Ты же любишь Гену…

Миланка радостно улыбалась и махала матери маленькой ручкой, щебеча что-то на своем собственном языке.

– Ты мое солнышко!…

– Ну все, иди уже, – буркнул Генка.– Уже все поняли, что ты лучшая и самая заботливая мать. Быстрей уйдешь, быстрей придешь.

Ленка уже набрала в грудь побольше воздуха, чтобы высказать что-то возмущенное и колкое в ответ, но взглянув на Генкино лицо она закрыла рот и наклонила голову набок.

– Ген, у тебя все нормально?

– В смысле?

– Ты какой-то не знаю, расстроенный что ли. Не такой как обычно. Грустный. Не знаю, в общем…

Генка раздраженно мотнул головой. Надо же, с ума сойти, какая чуткость!

– Нормально все…

Ленка продолжала изучать лицо брата с непривычно серьезным и даже встревоженным видом.

– Ладно, я смотрю ты передумала идти, держи свое солнышко обратно*, – сказал Генка, которому надоело это пристальное рассматривание. Сейчас он не готов к внезапному Ленкиному порыву проявить чуткость и побыть понимающей и сопереживающей сестрой.

– Не-не-не! – замахала руками Ленка. – Грусти дальше, если тебе так нравится, ради Бога.

Генка не удержался и ухмыльнулся.

– Миланка, у тебя самая чуткая мамочка в мире, ты знаешь?

Миланка радостно затрясла головой и ухватив Генку за волосы, заверещала от переполнявшего ее восторга.

– Пока! – Крикнула Ленка выходя из квартиры. Подумав пару секунд она добавила – Спасибо!

– О, представляешь, Миланка, сегодня в каком-то лесу все волки сдохли. Твоя мамаша научилась говорить спасибо. А она у тебя не так безнадежна, как кажется.

Малышка снова радостно закивала и ухватила Генку теперь уже за щеки.

– Пойдем. Сейчас включим музыку и устроим крутую тусу, – усмехнулся Генка. Миланка в очередной раз выразила свое полное согласие.

(обратно)

Глава 9

– Геннадий, а я тебя жду, – следователь Варламов улыбаясь своей немного насмешливой улыбкой весело смотрел на вышедшего из ворот школы Генку.

– Здрасссьсе… А зачем ждете?…

– Поговорить хочу. – следователь хитро прищурился. – Я тебе сразу честно признаюсь – вообще, я должен говорить с тобой только в присутствии твоей матери. Так положено. Но мне кажется, что то о чем я хочу тебя спросить может ее расстроить и она начнет волноваться. Так что предлагаю поговорить просто по-мужски.

Генка неуверенно пожал плечами. Ему вообще говорить со служителем закона не хотелось. Ни как. Ни в чьем-то присутствии, ни с глазу на глаз, по-мужски.

Отойдя подальше от школьного двора, Варламов остановился и внимательно посмотрел на Генку.

– Знаешь, я думаю ты видел человека, который умер в поезде. Я в этом уверен.

Генка стоял глядя на мыски своих кроссовок и молчал.

– Я тебя не обвиняю ни в чем, – сказал Варламов. – Но я знаю, что есть какая-то причина, важная, для тебя по крайней мере причина, по которой ты не говоришь правду. И я думаю, что эта причина имеет большое значение для следствия. Но ты, как я понимаю, поделиться своим секретом не намерен. И это тоже интересный момент. Что именно заставляет тебя так упорно молчать.

При слове секрет Генка едва заметно вздрогнул.

– Я ничего не знаю, и мужика того не видел. Сказал же, что спал… – продолжая изучать кроссовки буркнул он.

Варламов пожал плечами.

– Ну не знаешь так не знаешь. Твое право. Придется мне самому докопаться до истины. У меня такая работа докапываться до истины, чтобы находить и передавать в руки закона убийц и всех прочих кто этот закон нарушает… Ладно, Геннадий, будь здоров. Если передумаешь играть в молчанку, звони.

Следователь сунул в карман Генкиного рюкзака визитку и направился к припаркованной неподалеку машине. Проводив его взглядом, Генка поплелся в сторону дома. На душе скребли кошки. Нужно съездить по присланному ему адресу и покончить с этим, как можно скорее. Вся эта история его уже достала.

––

Невысокое одноэтажное здание, расположенное в неприглядной тянущейся вдоль дороги промзоне напоминало бойлерную. Или склад. Сходство усиливало отсутствие окон. Никакой таблички на стене или же на двери не было. Только кнопка звонка домофона.

Понимая, что «'перед смертью не надышишься», Генка надавил пальцем на звонок.

За открывшейся железной дверью все выглядело ничуть не менее унылым чем снаружи. Неоштукатуренные кирпичные стены, просто покрашенные белой, местами облупившейся краской, облезлый линолеум на полу, по виду оставшийся еще со времен канувшего в прошлое Союза. Под низко нависающим, посеревшим от времени потолком расположились лампы, забранные решетчатыми плафонами, как в подвалах или служебных помещениях. С каждой стороны длинного узкого коридора было только по одной двери, тоже металлической. Одна из них была слегка приоткрыта. Набрав в грудь побольше воздуха, Генка пошел по направлению к ней.

Небольшая комната, отдаленно напоминала медицинский кабинет. Возле одной стены обтянутая дермантином кушетка. Возле противоположной стены шкаф с опущенной металлической шторкой. Стол, такой убогий, как будто взятый из какой-нибудь конторы, где старую мебель пришлось поменять просто потому, что уже нельзя было не заменить ее на более новую. Стул, примерно из той же коллекции допотопных раритетов. Возле стола примостился малюсенький холодильничек, как в гостиничных номерах. Небогато. Очень-очень небогато. Прямо-таки гнетущее местечко.

Генка нерешительно потоптался. Напротив двери, в которую он вошел, была еще одна, причем более солидная с совершенно нелепо смотрящемся на фоне общей убогости электронным замком.

Пока Генка размышлял, что ему делать дальше – ждать здесь или пытаться войти в дверь с крутым замком, она плавно открылась и из нее вышел невысокий коренастый мужчина с ярко выраженной азиатской внешностью.

– Привет, – сказал хозяин странного места.

– Здрассьте… – пробормотал Генка.

– Образец привез?

Генка протянул коробочку. Азиат извлек из нее флэшку и капсулу. Затем достал из шкафа со шторкой какую-то цилиндрическую штуковину из блестящего металла, напоминающую термос. Положив флэшку и капсулу на покрытый линолеумом пол он изо всех сил шарахнул по ним штуковиной.

– Ой! – Генка подскочил от неожиданности. Азиат усмехнулся и внимательно посмотрел на него.

– Я работал над этим проектом в течение восьми лет. Вообще, сама задумка появилась еще раньше, но разработка в том виде, в каком она была осуществлена сейчас заняла восемь лет. Это главное достижение моей научной деятельности, можно так сказать…

Генка завороженно смотрел на него.

– Зачем же Вы тогда… – не находя подходящих слов, Генка потыкал рукой в сторону валявшихся на полу обломков, теперь напоминавших обычный мусор, а не невероятное, гениальное в своем роде изобретение.

Азиат ивнул на то что осталось от его творения:

– Человечество не готово к подобному открытию. Человечество вообще не готово ко многим сделанным им открытиям. Оно очень старательно извлекает из того что создает намного больше вреда чем пользы. Я не хочу, чтобы результатом дела моей жизни стало приумножение зла в мире, где его и так полным полно.

Генка не совсем понимал почему возможность попасть в виртуальный мир должна превратиться в зло. Но, с другой стороны, люди и правда умеют превращать даже самые хорошие задумки во что-то способное так или иначе навредить другим людям. Да и он сам убедился, что у удивительной способности попадать в «другие», пусть и игровые миры есть и неприятная сторона. В его случае это было разочарование. А со временем непременно найдется кто-то, кто придумает, как использовать эту способность «перемещения» против кого-то другого и не в виртуальности, а в реальности. Генке стало совсем грустно. Мечта оказалась не такой уж прекрасной, как ему казалось…

– Пойдем. Нужно деактивировать действие чипа, который ты использовал.

Генка боязливо покосился на собеседника.

– А он не того?… Вы сказали, что он теперь, ну, типа, бомба…

Азиат рассмеялся.

– Я соврал. Мне нужно было чтобы ты приехал, – он пожал плечами и примирительно улыбнулся.

Генка обиженно засопел. Ни фига себе шуточки! Он чуть с ума не сошел, а это оказывается так, дебильная шутка, чтобы он Генка точно приехал и привез этому китайцу или кто он там, образец и флэшку. А если у него психика, к примеру, слабая, или сердце?!…

– Извини. Я решил, что так будет проще всего и быстрее. Если бы я просто сказал то, что сказал сейчас, ты бы навряд ли приехал.

Генка нехотя кивнул.

– Наверное… А как получилось, что образцы оказались у того другого человека? – не удержавшись, спросил Генка.

– Ты про Юрия? – азиат пожал плечами. – Он их украл.

Генка вытаращил глаза. Нормально. Такой крутой чувак. Куча бабок и вдруг просто обычный ворюга? Хотя, конечно, изобретение, наверное и впрямь стоит очень-очень дорого…

– А как Вы меня нашли?… Отследили через игру?

– Что-то вроде того. Говоря простым языком, установил датчик, показывающий соединение микрочипов с сетью.

Он внимательно и на этот раз без улыбки посмотрел на Генку.

– Кстати, насчет бомбы, это не совсем обман. Разумеется, чип не может взорваться, не переживай.

Уже снова напрягшийся Генка выдохнул.

– Но ведь не один я хотел найти микрочипы. Юрия Ерилина убили именно из-за них. Но то что нужно было тем кто это сделал они так и не получили…

Генка почувствовал как его прошиб холодный пот. Все это время он подвергался смертельной опасности.

– А давайте уже побыстрее отключим эту хрень, – сказал он.

Китаец, или кто он там, усмехнулся.

– Конечно. На деактивацию уйдет пятнадцати минут. И не переживай, что лишишься своей способности. Так действительно лучше для тебя же самого.

– Да я не переживаю… ну, почти. На самом деле это оказалось не только прикольно, но и своих недостатков тоже хватает…

Азиат улыбнулся.

– В любом случае, ты можешь считать, что тебе повезло – у тебя останутся невероятные воспоминания, которых нет ни у кого другого.

Ученый набрал на сенсорном экране комбинацию цифр и открыл дверь в следующую комнату. Тут стояла такая же кушетка. Гораздо более современный стол с включенным на нем ноутбуком. Почти половину комнаты занимала конструкция похожая на аппарат МРТ.

– Не бойся, – улыбнулся азиат. – Эта установка отключит микрочип, после чего он просто будет выведен из твоего организма твоей же системой жизнедеятельности. Это совершенно безболезненно и не опасно.

Он кивнул на кушетку.

– Сними всю одежду до пояса. И все металлические предметы тоже. Часы, ремень, украшения, если есть.

Генка хотел было спросить, по поводу железяки, которую ему вставили в колено три года назад, после того как он попал в аварию, когда занимался мотогонками. Но передумал. Во-первых, колено находится намного ниже пояса. А, во-вторых, что может быть такого от малюсенькой железки? В любом случае, это точно представляет намного меньшую опасность, чем охотники за микрочипом, которые разыскивают его, Генку. Генка просто ни дня больше не хотел провести с этой, правда что, бомбой внутри себя. Может его уже нашли и пасут, выжидая момента… Он отогнал совсем уж страшные мысли. Сейчас все закончится. И все будет хорошо. Обязательно. Останутся только невероятные воспоминания, как сказал Китаец, или кто он там.

Аппарат «зашуршал» и едва заметно завибрировал. Генка закрыл глаза. Несколько минут и свобода! Кто бы ему сказал, когда он мечтал иметь возможность попасть в виртуальность, что он будет ничуть не меньше мечтать избавиться от этой возможности. Генка почувствовал плавное покачивание. Как будто гладкая платформа на которой он лежал плыла по воде. Генка улыбнулся. Это было приятно. Он следил взглядом за медленно движущейся над его телом частью установки, на изогнутой поверхности которой мигали огоньки. Послышался щелчок. Затем гудение, становившееся все громче и громче. Генку слегка подбросило и внезапно он почувствовал как все тело пронзает невыносимая боль, как будто по венам течет расплавленный металл.

– Аааа! – заорал Генка. Азиат сказал безболезненно и безопасно. Ни хрена себе безболезненно! Его как будто живьем сжигают! Может этот изобретатель его специально заманил сюда? Может он хочет его убить?! Генка хотел крикнуть, чтобы сумасшедший ученый вырубал свою штуковину и в этот момент почувствовал, что под ним больше нет твердой гладкой поверхности. Под ним вообще ничего нет. Пустота. И он летит в эту пустоту с сумасшедшей скоростью.

(обратно) (обратно)

Часть 2 Путь

Глава 1

Щеке было щекотно. А почти всем остальным частям тела или жестко или и жестко и больно одновременно. Генка провел по щеке ладонью и ощутил под пальцами что-то твердое и при этом явно живое. Смахнув не пойми что со своего лица, Генка испуганно подскочил, испытав при этом весьма болезненные ощущения, как будто вся правая сторона его тела сплошь покрыта синяками.

Вытаращив глаза, Генка оглядывался вокруг себя, пытаясь понять где он вообще находится. Какая-то игра? Он не помнил ни такой игры, ни того, чтобы вообще собирался начать играть. Он же поехал на встречу к тому, кто поймал его в игре, отдать образец… память потихоньку начинала возвращаться, но от этого понятнее, что происходит и где он не стало. Вокруг было поле поросшее странной серо-бурой травой похожей на птичьи перья. Рядом с Генкиной ногой болтал лапками большой жук пытавшийся перевернуться со спины на живот. Генка легонько подтолкнул его носком кроссовка. Почти прямоугольная спинка жука была ядовито красного цвета с идущими по ней продольными серебристыми полосками. Размером жучара был в половину Генкиной ладони. Бррр! Генка представил, как гигантское насекомое ползало у него по лицу. Жуть!

Вдали виднелись уходящие вверх массивные конусообразные постройки.

«Ну и чего за хрень?» – потирая ноющий бок подумал Генка. И куда идти, и как отсюда выбираться? Он вспомнил аппарат, который должен был «отключить» чип внутри него. Что-то пошло не так. Генка напрягся, пытаясь «ливнуть», или попросту говоря, выйти, из игры, в которую он каким-то образом попал вместо того, чтобы утратить раз и навсегда эту способность. Нет. По прежнему – поле, конусообразные строения. И небо над головой странное. Красно-оранжевое. Можно было бы предположить, что это закат, но диск солнца, непривычно большого, находился высоко над линией горизонта.

Слегка прихрамывая, Генка пошел в сторону видневшихся вдали построек.

––

Было ясно, что это непонятное место точно не является частью его привычного мира. И Генка был уверен, что это и не какой-то из неизвестных ему игровых миров. Что это и где это было совершенно непонятно, но его не оставляло неприятное ощущение, да даже не ощущение, а твердая уверенность, что все вокруг, несмотря на странность и необычность самое настоящее, реальность. Просто не та реальность в которой Генка пребывал всю свою жизнь. Это было безумно, но тем не менее, именно так Генка чувствовал. В игре, какой бы реалистичной она не была, все было по другому. И вот это, пугало намного больше, чем окажись он просто в игровом мире, неважно каком. Генка не имел ни малейшего понятия как ему попасть обратно в свой привычный, еще так недавно, казавшийся не слишком интересным и даже наскучившим мир. И именно вернуться в него он очень-очень хотел. Он вообще ничего другого и не хотел, если честно. Это был тот самый момент, которые, порой случаются в жизни, когда остается одно единственное желание. По настоящему важное. А все остальное становится ерундой, не имеющей значения. Не нужны ему больше никакие невероятные впечатления, приключения, чудеса на грани и за гранью фантастики. Все это фигня. Он хочет домой. К маме. К вечно вредничающей Ленке. К Миланке… Поле и странные постройки стали нечеткими, начали расплываться. Генка поморгал и с силой помотал головой, отгоняя бесполезные, дурацкие слезы.

Вот чего делать-то?! Генка в очередной раз огляделся по сторонам и продолжил путь, не зная куда, не зная, что может его ждать там впереди… Что ж ему так не везет-то? Все беды на его голову…

К моменту когда Генка дошел до края поля и приблизился к самой границе необычного, судя по всему, города, он успел сделать еще одно странное и тоже довольно непритное открытие. В этом месте не было звуков. Вообще никаких. Полная, «оглушительная» тишина. Ну, вернее, звуки-то тут наверняка есть. Но они распространяются на таких частотах, что Генкино ухо их не улавливает. Возможно, конечно, он, по какой-то причине, просто оглох, но это вряд ли. С чего бы ему вдруг оглохнуть? В общем Генка начал подозревать, и это опять же было очень-очень неприятно и пугающе – это либо какое-то другое измерение, которые наверняка существуют, либо, а что, вся его жизнь в последнее время одна сплошная фантастика, и это вообще к примеру, какая-нибудь другая планета. Солнце то тут как минимум в два раза больше чем на Земле. И цветовая гамма странная, насекомые гигантских размеров. И эта жуткая тишина, как будто находишься под водой. Пару раз Генке попались птицы. Размером они были такие же как и в привычном ему мире, к счастью до птеродактилей местные пернатые не дотянули. Но вот внешний вид был необычный. Перья были почти прозрачными и развевались во время полета словно это не перья, а волосы или длинная шерсть. А глазищи на небольших круглых головах были размером с совиные. Выглядело жутко. Генка подумал о том, что хорошо бы ему не встретился больше никто из местной фауны. Хватит с него жутковатых птиц и здоровенных насекомых.

Местечко было однозначно пренеприятное. Все было каким-то несимпатичным, гнетущим. Снова захотелось к маме… Генка шмыгнул носом и пристроившись в тени дерева, более менее похожего именно на дерево, начал осматривать «очаг» местной цивилизации». Кто тут может жить, хрен его знает. Мутанты людоеды с головами размером с чемодан? Или какие-нибудь люди многоножки способные жалить ядом как змеи. Или… Стоп. Генка одернул сам себя. Нечего тут фантазировать, растравляя себяеще больше и впадая в уныние еще сильнее. Всегда есть выход. Из любой ситуации. Наверное…

– Что ты тут делаешь?!

Это прозвучало так неожиданно, что Генка подскочил и наверняка заорал бы, если бы тут можно было заорать.

Голос, который Генка услышал, был женским, причем исходил он не из вне, а словно звучал прямо у Генки в голове. То есть прямо как у сумасшедших, которым слышатся голоса. Но это не было сумасшествием. Рядом с Генкой стояла девушка, примерно его ровесница. Местная жительница не была, слава тебе Господи, ни чемоданоголовой, ни многоногой или многорукой. Обычная девчонка, довольно симпатичная. Единственное, что в ней было необычно, так это прическа – темные волосы заплетенные в тонкие косички были собраны надо лбом и скреплены широким серебряным кольцом. Одета девчонка была в черный облегающий костюм, похожий на спортивный.

Генка с некоторым облегчением вздохнул. Хоть не людоеды, по крайней мере не явные, и не непонятные чудовища с выпирающими из головы жабрами или еще чем.

Девчонка пристально смотрела на Генку. Лицо у нее было очень сосредоточенным и не менее озадаченным.

– У тебя столько странных глупостей и вообще полная неразбериха в голове! – с изумлением сказала она наконец. Ну, вернее не сказала, а подумала, но Генка как бы невозможно и неправдоподобно это не казалось, ее «услышал».

«Блин! Она чего телепатка? А телепаты вообще могут сами свои мысли другим передавать?»

Девчонка изогнула тонкую бровь.

– Кто такая телепатка?

«Блииин!»

– А блииин, это что?

Она склонила голову немного набок и рассматривала Генку теперь уже оценивающе.

– Конечно, очень похоже, по тому что творится в твоей голове, что ты псих, но в то же время ты все-таки не ненормальный. Но очень странный! Кто ты?

Генка пытался сообразить можно ли вообще сделать как-то так, чтобы девчонка не могла читать его мысли. Потому что это очень не прикольно, когда все что ты думаешь кому-то известно. Он-то ведь ее мыслей не слышит, а только то, что она «говорит» непосредственно ему.

Девчонка скорчила презрительную гримасу.

– Ты очень странный! С самой настоящей свалкой в мозгах.

Генка вздохнул и решил, что делать нечего. Лучше всего, в данной ситуации, «рассказать» кто он и что он, все как есть. Может новая знакомая подскажет ему что-то полезное и даже поможет хоть как-то.

– Да-да, расскажи все как есть. Может и подскажу тебе что-нибудь. Тебе точно нужна помощь. – Девчонка ухмыльнулась.

«Блин!»

– Блин! – передразнила девчонка. – Давай, рассказывай. Я чувствую твое внутреннее напряжение. Это очень вредно перегружать мозг таким количеством мыслей.

Рассказ получился сумбурным. Потому что «рассказывать» мысленно оказалось намного сложнее, чем рассказывать при помощи произносимых вслух слов. В мысленном рассказе к нужным мыслям постоянно примешивались ненужные, посторонние, не имеющие вообще никакого отношения к повествованию. Например: «А интересно, что они тут едят», или «А она ничего так, с такой можно было бы замутить…» Учитывая, что девчонка «читала» абсолютно все его мысли, получалось и неудобно, и смешно и не настолько понятно, как хотелось бы.

Когда Генка, наконец, изложил суть проблемы с которой он столкнулся и «рассказал» о себе, в том числе и много того что рассказывать не следовало, но как назло приходило ему в голову, девчонка, в очередной раз, повторила:

– Ты очень странный! И у меня, если честно, даже голова заболела от того, какой страшный беспорядок творится у тебя в голове. И в ней так много вещей, которых нет на самом деле, но ты действительно в них веришь. Ты очень странный…

Она закатила глаза и покачала головой.

– Тебе просто необходимо как можно быстрее пройти через очиститель.

– Через какой очиститель? – обеспокоенно поинтересовался Генка. Почему-то слово ему не понравилось.

– Процедура очищения от ненужных мыслей. Все «колеблющиеся» через нее проходят. И в большинстве случаев успешно. Ну, если случай совсем сложный и не поддается исправлению, «колеблящегося», разумеется, устраняют, – она дернула плечиком.

Генка с ужасом уставился на новую знакомую.

– Устраняют?! В смысле, как, совсем?! За ненужные мысли?!

– Ну да! А что еще с ними делать, если они неисправимы? – девчонка снова, как ни в чем не бывало пожала плечиками. Словно она рассуждала о заросшем сорняками огороде. Если есть сорняки – нужно их выполоть, а что с ними еще делать? Только уничтожить…

Она улыбнулась.

– Ну тебе-то беспокоится не о чем. Что ты опять так напрягся? Ты же не колеблющийся и уж конечно не тоф. Ты совершенно точно рибериец. У всех риберийцев в голове неразбериха и риберийцы чаще всего слегка чудные. Думаю, с тобой произошел какой-то несчастный случай и в твоей голове из-за этого произошло смещение. Но после очищения все снова встанет на свои места, не переживай. – Она снова улыбнулась. – Но, даже если не встанет, тебя-то никто устранять не будет. Реберийцев не устраняют, даже самых странных. Мы же дружественные стороны и вы снабжаете нас всем необходимым для борьбы с тофами. Так что вы можете иметь в своих головах любой беспорядок. Вам все прощается.

При «произнесении», непонятного для Генки слова «тофы», лицо девчонки презрительно скривилось, а глаза злобно сверкнули.

– А кто такие тофы?

– Те, кого нужно убивать! Всех до одного!

Генка вздрогнул. Он хотел спросить за что нужно убивать этих самых тофов, но девчонка считала его мысли, быстрее чем он успел их додумать.

– Это ничтожные, недостойные создания, которые не должны жить! Рабы, посмевшие восстать против тех кого Высший поставил повелевать над ими.

Генка, с ужасом понимая, что она поймет о чем он думает, против воли думал, что девчонка больше не кажется ему такой симпатичной. Весь этот мир все больше и больше казался ему отталкивающим и страшным.

«Услышав» его она надменно вскинула голову.

– Ты рибериец и поэтому тебе простительно так думать. Вы там у себя не знаете нашей жизни. Вы все живете в богатстве, и у вас есть все, что нужно для хорошей жизни. Поэтому вам нас не понять. Но у вас, хвала Высшему, мудрые Главные, они знают, как обстоят дела и оказывают нам поддержку. И мы благодарны за эту помощь и Главным, и вообще всем риберийцам. И когда мы, наконец, одержим победу над тофами, у нас тоже будут все те блага, что и у вас. Ваши Главные нам это обещали. Нужно только победить тофов. Уничтожить их всех.

На этот раз Генке хотелось сказать, что у нее в голове тоже ужасный беспорядок, просто чудовищный. Конечно он не знал в подробностях, что именно происходит в этом странном месте с его странными жителями, обладающими, судя по всему, способностью телепатического общения. Но из «сказанного» девчонкой можно было понять, что это место, мир, планету или чем там это является, населяют представители разных рас или народов. И кто-то вообразил себя господствующими над другими, причислив тех других к рабам. И теперь после того, как, те кого считают рабами восстали, между ними идет война. И существует еще третья сторона, которая помогает в борьбе с непокорными рабами и обещает невероятное процветание, но только после того как будет одержана победа над рабами. Получается, что та третья сторона по какой-то причине заинтересована именно в уничтожении рабов. Все это очень напоминало то, что происходило и в том мире, в который Генка так жаждал вернуться – борьба за власть, нетерпимость, подстегивающая эту борьбу заинтересованная сторона, намеренно вносящая еще больший разлад и извлекающая из всего этого выгоду для себя.

В общем, не так этот мир и отличается от его собственного в этом плане. Но в любом случае, в своем мире, пусть и не идеальном, все равно все привычнее и роднее. И конечно там есть то чего нигде больше не найти, исследуй хоть все другие виртуальные и реальные миры, измерения, планеты… И ему нужно обязательно найти способ попасть обратно. Обязательно. И он его найдет!

– Да успокойся! – прозвучал в Генкиной голове голос девчонки. – Я же говорю, тебе нужно прийти в себя, «почистить» мысли, навести порядок и разумеется ты вернешься к себе. Тебе непременно помогут это сделать. Ты же рибериец!

Ладно, побуду риберийцем, мысленно махнул рукой Генка. Видимо так будет удобнее всего разобраться, что и как и найти способ возвращения.

Прочитав его очередные мысли, девчонка покачала головой, в очередной раз сообщив, что он очень странный и у него в мозгах страшный беспорядок.

(обратно)

Глава 2

Как сообщила девчонка, город назывался Канопс и он являлся одним из трех крупнейших городов местного государства Аурии. Улица вымощенная квадратными желтыми плитами словно стрела уходила далеко вперед. По обе стороны дороги возвышались конусообразные дома, каждый из которых был этажей по сорок-пятьдесят не меньше. Дома плотно примыкали друг к другу, при этом улица была почти пустынна. Девчонка объяснила, что сейчас все жители заняты работой.

Изредка, кто-то из местных все же встречался. Все они шли с деловитым видом, не зевая по сторонам, явно торопясь по каким-то своим делам. У всех женщин были темные волосы уложенные в такую же прическу, как и у Тиры, как звали новую Генкину знакомую. Все, без исключения, были одеты в темные облегающие костюмы. У мужчин волосы были высоко выбриты, только на самой макушке оставалась разной длины растительность от совсем короткой до средней. На Генку поглядывали с равнодушным любопытством, но не более того. Видимо риберийцы отличались от местных жителей не только чудаковатостью но и пристрастиями в одежде и прическах. Генкин вид «топлес», «рваные» джинсы и обилие волос на голове, по сравнению с остальными, никого не смущал и особо не удивлял.

– Вы все общаетесь с помощью мыслей? – поинтересовался Генка.

Она удивленно посмотрела на него.

– Конечно, а как же еще можно общаться? – после чего она тут же спросила – Что это такое «словами»?

Генка мысленно застонал. Она в его голове. Это просто ужас!

Она засмеялась, подтверждая, что она действительно в его голове и это действительно ужас.

– Неужели вы читаете все мысли друг друга?

На этот раз она посмотрела на него чуть ли не с жалостью.

– Нет конечно! Как можно читать все мысли? Так и с ума можно сойти. Существуют же блоки. – Она покачала головой. – Видно ты действительно сильно повредил голову, раз задаешь такие странные вопросы и считаешь себя пришельцем из другого мира.

Генка заскрежетал зубами. Взяв себя в руки он сказал:

– Слушай, возможно ты права. Но раз уж я так сильно повредил голову, может скажешь что это за блоки? И кстати, почему я не слышу твоих мыслей, это из-за них?

– Я вижу, что ты искреннен в своем непонимании, поэтому, как бы глупо это не было, объясню элементарные вещи, которые знает каждый ребенок, – она потащила его к одному из продолговатых камней, время от времени попадавшихся им на пути и очевидно служивших здесь скамейками.

– Сядь, – приказала она. Генка послушно уселся. – Я слышу каждую из твоих мыслей и, честно говоря, это ужасно раздражает. Потому что в голове у тебя ужасно много глупостей. Их очень много! И много непонятных и странных вещей. Ты действительно разучился ставить блоки… – она пристроилась рядом с ним, усевшись по-турецкий. – Начнем с начала. Есть мысли поверхностные, доступные всем. А есть глубинные. И на них ставится блок…

– А как поставить этот е…й блок?! – мысленно заорал Генка. – Я понятия не имею ни о каких блоках.

– Что такое е…

– Ничего, не обращай внимания. Результат моей травмы.

– Ты врешь. Но не важно… чтобы поставить блок нужно как бы разделить мысли на верхние и нижние. И нижние мысли закрыть, как закрываешь дверь. Чтобы они были за нею спрятаны.

Генка не особенно понял, но попытался «закрыть дверь» перед мыслью о том, что у нее красивая грудь.

– Рада, что она тебе нравится, – ухмыльнулась девчонка. – Любая другая конечно дала бы тебе по физиономии. Но, на твое счастье я знаю, что у тебя проблема с головой.

Генка рассмеялся. Конечно это невыносимо, когда ничего нельзя оставить в секрете от кого-то другого. Но с грудью смешно вышло.

– Пробуй закрывать дверь. Маленькие дети учатся этому некоторое время. И у тебя получится. Тренируйся, если уж и правда совсем забыл как это делается.

Они пошли дальше и Генка все пытался закрывать эту чертову дверь, а девчонка каждый раз повторяла ему его мысли, которые он пытался «закрыть».

– Ты начинаешь еще более усиленно думать о том, что пытаешься скрыть, – сказала она вдоволь насмеявшись над его попытками. – Расслабься. Не думай об этом, просто «захлопывай», как делаешь это по привычке с обычной дверью.

Навстречу шел мужчина одетый, в отличие от всех остальных, в костюм стального цвета. По всей длине груди проходила желтая полоса шириной с ладонь. Голова была выбрита полностью, «без макушки».

Когда расстояние между Генкой и Тирой и обладателем необычного костюма сократилось шагов до двадцати, девушка неожиданно «сказала»:

– А ты бы хотел увидеть мою грудь?

Генка ошалело заморгал, а тот кто шел им навстречу, поравнявшись с ними, сердито сдвинул брови и неодобрительно посмотрел на Генку.

– Нечестивец! – сказал мужчина и быстро пошел дальше.

Тира рассмеялась.

– Это Слуга Высшего. Я не хотела чтобы он слышал то, что творится в твоей голове. Слуги очень подозрительны и он мог не разбираясь, решить что ты «колеблющийся» и отправить тебя на дознание. Колеблющихся перед очищением допрашивают, чтобы узнать не являются ли они шпионами тофов и не известна ли им важная иформация.

– А как же блоки, про которые ты говорила? Разве они не могут скрыть то, чего они не хотят говорить?

Девчонка недобро усмехнулась.

– На допросе любые блоки «снимаются». Там умеют узнавать то, что нужно.

Генке стало не по себе.

– В общем, я не хотела рисковать. – Она засмеялась. – А у тебя очень грязные мысли. Ужас! Слуга был крайне возмущен. Даже послал проклятие в твой адрес.

Генка залился краской. Ему обязательно, просто обязательно нужно овладеть искусством скрывать то, что он думает. Иначе тут он просто пропадет. Все кому не лень копошатся в его голове. И теперь она знает вдобавок ко всему и его грязные мысли…

(обратно)

Глава 3

Пройдя достаточно большое расстояние по вымощенной желтой плиткой улице, Тира свернула к одному из уныло-однообразных многоэтажных домов.

– Я поняла, что ты понятия не имеешь куда тебе нужно идти. По-хорошему, нужно было бы отвести тебя к олбам. – Она закатила глаза прочитав мысли Генки, что он понятия не имеет и о том, кто такие олбы. – Все еще хуже чем я думала. Ты как-то невероятно сильно повредил мозги. В твоей голове просто огромное количество такой ерунды и бессмысленной информации, что просто удивительно. А все нужное, даже самые простые вещи из нее как будто испарились. – Олбы следят за порядком. И много чего еще делают. И они могут провести идентификацию личности и помочь узнать где ты остановился в Аруе… Ой, а ожет твой биль попал в аварию? Ты же пришел в Канопс со стороны пустоши. Видимо ты шел от шоссе расположенного за ней…

Она вопросительно посмотрела на Генку и затем с раздражением махнула рукой.

– Ты совершенно бесполезен… как можно не помнить даже того откуда ты пришел. Не с неба же ты свалился посреди пустоши… Ну конечно, именно с неба…

Генка в этот момент даже подумал, что некоторое преимущество в том, что она может «залезть» к нему в голову все же есть. Ему самому ничего не нужно объяснять, отвечать то и дело на ее вопросы. Она сама спрашивает, сама находит ответ в его голове, сама этот ответ комментирует. В его мире некоторые женщины, видимо тоже обладают способностью к телепатии, потому что тоже спрашивают что-то у своих мужей, сами тут же за них отвечают, а потом начинают предъявлять претензии по поводу не понравившегося им ответа. Генка рассмеялся.

– Прекрати! – сердито посмотрев на него «сказала» Тира. – У меня от твоих глупостей правда голова уже раскалывается.

Ну точно как сварливая жена. Генка согнулся пополам от смеха. Девушка топнула ногой.

– Извини. Это все моя травма…

Он снова начал смеяться. Девичьи губы дрогнули и Тира тоже принялась хохотать.

– Какой же ты странный, – утирая выступившие от смеха слезы, повторила она свою излюбленную фразу. Немного посерьёзнев она сообщила. – Думаю, все же нельзя тебя вести к олбам. Тебя могут, не разобравшись, как это к сожалению бывает, принять за колеблющегося, а то и за тофа-шпиона. Сейчас с этим очень строго. Проверяют каждого, кто хоть немного вызывает подозрения. Думаю, ты не хочешь попасть на допрос…

Генка решительно замотал головой. На допрос он точно не хотел.

– Жди меня. Я быстро. Я бы взяла тебя с собой, но на входах в дома установлены идентификаторы, чтобы можно было отследить тофов. Если кто-то будет проходить мимо представляй меня голой. Пусть лучше думают, что ты развратник, чем слышат все те странности, которыми до отказа набита твоя голова.

Она ухмыльнулась.

– Ты решил сразу потренироваться с представлением?

Генка вновь залился краской.

(обратно)

Глава 4

– Мы пришли, – сообщила Тира. – Тут тебя никто не увидит и не «услышит». А завтра я за тобой приду и будем думать что с тобой делать.

Генка кивнул. Она улыбнулась.

– Правда?! Я красивая, ты так считаешь?

Генка в очередной раз покраснел.

– Ты тоже ничего.

Она засмеялась.

– Я закрою дверь на ключ. Никто не войдет. Можешь поесть что-нибудь. Тут полно еды. Только не устраивай беспорядок. До завтра.

– До завтра.

Щелкнул замок. Генка огляделся по сторонам. Место куда привела его Тира являлось складом где хранились всевозможные продукты. Тира рассказала, что ее отец владеет продуктовым магазином. А так как все из-за войны с тофами постоянно дорожает, отец заранее закупает большие запасы продуктов, которые могут долго хранится. Так что их семья живет достаточно хорошо, чего не скажешь о большинстве Аурийцев. Жители страны, с тех пор, как несколько лет назад началась война, становятся все беднее и беднее. Но как только они победят тофов, все снова станет хорошо. Риберийцы позаботятся об этом. В этом месте рассказа Тира сильно рассердилась на Генку, прочитав его мысли о том, что «хрена лысого риберийцы позаботятся о ком-то, им явно важны только собственные интересы, а на местных жителей им наплевать. Потому что если бы это было не так, что мешает им уже сейчас облагодетельствовать их и дать то, что они обещают потом, после победы»

– Ты ничего не понимаешь! – возмутилась девушка. – Риберийцы уже помогают. Они дают оружие для борьбы с тофами. Они ведут наблюдение за ними и сообщают то что узнают нам. И это очень важная помощь. Сейчас главное – это победа над тофами. Все беды аурийцев именно из-за них.

Генка не хотел продолжать бесполезный спор. Да и кто он такой, чтобы судить. Он тут несколько часов и знает все только со слов девчонки. Может, у него и впрямь сложилось неверное представление.

– Вот так! Наконец начал соображать, – тут же «сказала» Тира. Генка закатил глаза. Как бы ему побыстрее овладеть искусством ставить эти самые блоки в своей голове, что бы все кому не лень в ней не лазили как у себя дома.


Генка походил по помещению склада. Если мысли девчонки, с которыми она к нему обращалась, были ему понятны, то надписи на многочисленных коробках, упаковках и банках были для него абсолютной абракадаброй. Картинки, даже если они и присутствовали, тоже мало чем помогали. Кто его знает какой вкус имеет то, что на картинке напоминает шестеренки фиолетового цвета? Или, например, попробуй, угадай, что за продукт в виде серых комочков, которые плавают в пузырящейся жидкости. На вид крайне непривлекательно.

В конце концов, Генка взял наугад несколько банок и пакетов, напоминавших привычные упаковки с печеньем.

В первой банке оказалось нечто отвратное как на вид, так и на вкус. В следующей были какие-то шарики напоминавшие икру, только ярко желтого цвета. На вкус шарики оказались кислые и водянистые. В третьей банке бултыхалось что-то вроде желе, вообще не имеющее никакого вкуса. И только в четвертой из открытых Генкой банок оказалось хоть что-то напоминавшее человеческую еду. Маленькие белые крупинки вперемежку с кусочками какого-то мяса. Не фонтан, но есть можно. Генка взял с полки еще пару таких же банок.

Наевшись он долго искал что можно попить. Ему попался какой-то очень крепкий напиток. Потом отвратительно соленый. И наконец он обнаружил бутылки с водой. Вода имела привкус железа, но пить вполне можно.

Тира прихватила из дома для Генки одеяние напоминающее футболку, так как ходить голым по пояс было не очень прикольно. Еще она принесла тонкое покрывало, сказав, что ночью будет холодно.

Генка достал из сваленных в углу пустых ящиков будто пропущенную через шрейдер бумагу или что-то похожее на нее и устроил себе подобие матраса. Он с нескрываемым удовольствием растянулся на своем импровизированном ложе. Ноги гудели, Генка чувствовал сильную усталость. После еды глаза и вовсе стали сами собой закрываться. Он собирался попрактиковаться ставить блоки, но едва только лег тут же провалился в глубокий крепкий сон.

––

Мать с силой трясла его за плечо.

– Вставай.

– Ага, сейчас…

– Вставай, а то опоздаешь, – не переставая трясти его изо всех сил не унималась мать.

– Мам, встаю я…

– Вставай!

– Мне ко второму уроку, – соврал Генка, чтобы она перестала, и попытался натянуть одеяло повыше.

– Вставай!

Ну чего нужно-то от него? Сказал же ко второму уроку. Генке надоело, что его трясут. Он с недовольным видом открыл глаза. Прямо перед ним было лицо девчонки. Тиры. Все вокруг было заставлено банками и упаковками с невкусной, по большей части несъедобной пищей.

Генка испытал чувство страшного разочарования. Он бы все отдал, чтобы это правда мама будила его в школу. Он бы научился, наконец, вставать сразу, как только она скажет, что пора. И даже уроки бы начал делать. Правда, правда… Генка шмыгнул носом и сел. Тира внимательно наблюдала за ним. Лицо у нее было немного грустное.

– Ты думал это твоя мама? Ты по ней сильно скучаешь?

Генка отвернулся. Она ему надоела со своей способностью читать его мысли. Конечно она ему помогла. Но он хотел чтобы она «не подслушивала» о чем он думает. Он хотел домой…

Чувствуя, что сейчас расплачется как идиот и окончательно опозорится перед девчонкой из другого мира, измерения, инопланетянкой, да не важно кто она, Генка начал усиленно думать о чем бы ему подумать, чтобы это было чем-то таким нейтральным а не важным или слишком личным.

Тира улыбнулась, но ничего не сказала.

Она с любопытством взглянула на пустые банки, которые Генка сложил в один из ящиков у стены.

– Не думала, что ты предпочитаешь корм для мино. – Она рассмеялась и покачала головой. – Мино это животные… ну как можно ничего не помнить?!

Лицо у нее стало встревоженным.

– А вдруг твоя травма опасна для жизни? Может тебе нужно лечение?… Хотя выглядишь ты вполне нормально…

Она вздохнула.

– Что значит нет у тебя никакой травмы? Ты же вообще ничего не помнишь… Что такое «достала»?

Генка рассмеялся.

– Слушай, а ты сама можешь не читать мои мысли? Такого блока нет?

– К сожалению, нет, – с некоторой обидой сообщила она. – Я бы непременно им воспользовалась. Ты мне надоел.

– Извини, я не хотел тебя обидеть.

– Ладно иди есть…


– Куда мы пойдем? Спросил Генка, после того как Тира накормила его завтраком, в основном несъедобным. Корм для мино она ему есть запретила, хотя Генка предпочел бы именно его.

– Я вчера поискала в информаторе, разумеется в неконтролируемых олбами и Службами Главных каналах и нашла записи об одном аурийце, который помогает ставить блоки. – Она пожала плечиками. – Даже не думала, что есть те кому нужна подобная помощь. Полагаю это что-то не совсем законное. Намеренное сокрытие информации. Думаю, колеблющиеся пользуются такими услугами… В общем он назначил нам встречу. Если ты готов..

– Я готов! – быстро ответил Генка. Один день когда каждый встречный может «считать» о тебе все, еще туда сюда, но с этим нужно что-то делать. Кто его знает сколько времени придется провести здесь, пока он найдет способ вернуться. Если найдет…

Генка отогнал мрачное предположение, что способ может и не найтись. Никаких если. Его возвращение это только вопрос времени… В носу защипало, а глаза заволокло мутной пеленой. «Прекрати, прекрати! Идиот-несчастный! Тряпка!…»

Девчонка вопросительно посмотрела на него, очевидно не понимая какое отношение ко всему этому имеет какая-то тряпка.

– Встреча скоро? – начиная раздражаться все сильнее спросил Генка.

– Скоро. Как раз успеем дойти до нужного места.


Часть города, в которую привела его Тира, представляла собой самые настоящие трущобы.

– Это бедный район, – сообщила девушка и без пояснений очевидную вещь. – Здесь живут те у кого нет работы и они не могут оплачивать жилье в настоящих домах. Поэтому все и боятся потерять работу и остаться без денег, потому что никому не хочется оказаться в подобном месте.

Улица с растрескавшимся дорожным покрытием, была невообразимо грязной, кругом валялся мусор. Вдоль дороги стояли дома в три-четыре этажа. С облупившимися фасадами и пустыми провалами на месте окон. Некоторые из них были изнутри завешаны грязными тряпками, а какие-то и вовсе забиты досками и тем, что попалось под руку обитателям убогих жилищ. Кое где возле домов притулились лачуги слепленные из листов ржавого металла и кусков пластика. Возле лачуг сидели старики одетые в рванье от потасканных штанов и рубах до просто тряпок обмотанных вокруг тощих грязных тел.

Генка с ужасом смотрел на странную, удручающую картину.

– Расслабься, – сказала Тира. – Здесь зато всем плевать на то, что ты думаешь. Никому нет до тебя дела. Здесь все заняты только тем как раздобыть еду и тем чтобы не попасть в списки.

– В какие списки?

– Списки тех кто не платит налоги, конечно, – она насмешливо ухмыльнулась. – Все время забываю, что ты с неба свалился. Если кто-то не в состоянии платить налоги его включают в списки «нежелательных». Зачем нужны те, кто не приносит стране никакой пользы?

– И что делают с теми кто попал в список?… – Генка не был уверен, что действительно хочет знать ответ.

– Устраняют, – ответила Тира как ни в чем ни бывало. Генку передернуло. Дичь полная! Они тут совсем больные на голову?! Тем временем Тира продолжала посвящать его в тонкости местных способов выживания.– Поэтому все стараются найти любой способ, чтобы заплатить. В основном, это не совсем законные способы, что тоже, если что, карается… В общем, сюда лучше не попадать. Жить я имею ввиду.

Генка со все возрастающим ужасом осознавал насколько это страшное место. Тут не просто бедный район. Все кто находится здесь не только живут в невероятном убожестве и нищете. Они к тому же постоянно пребывают в страхе, потому что знают, что само их существование зависит от того смогут ли они найти средства чтобы заплатить налоги. Это было ужасно. Генка снова подумал, что это место, вообще все, а не только эти трущобы, невероятно неприятное. Здесь царят жестокие, бесчеловечные законы. Настоящее варварство, на фоне относительно высокого уровня развития прогресса. Жуть жуткая.

Тира хмыкнулась, прочитав его мысли, но, как ни странно, комментировать не стала.

Некоторое время они прохаживались вдоль покосившегося, местами и вовсе рухнувшего забора. Тира сообщила, что место встречи назначено здесь.

– А он разве еще не должен прийти? – начиная нервничать все сильнее, уточнил Генка.

Девушка пожала плечами.

– Думаю, он уже где-то поблизости. Он сначала нас проверит и решит, можно ли нам доверять. Не прислали ли нас олбы.

Вскоре мимо них прошел высокий широкоплечий мужчина. Дойдя до конца забора он остановился и закурил что-то вроде трубки. Накурившись и выбив остатки содержимого трубки на дорогу он взглянул на Генку и Тиру и поманил к себе Генку, жестом велев Тире оставаться на месте.

– Иди, – Тира слегка подтолкнула его.


Незнакомец какое-то время внимательно разглядывал Генку. Сложно было по выражению его лица определить о чем он думает. Никаких мыслей непосредственно к Генке он не обращал, просто смотрел.

– Откуда ты? – наконец «сказал» он.

– Я из другого места. Из другого мира или планеты. Я сам не знаю. Вернее, я знаю откуда я, но не знаю куда я попал и каким образом. Это странно, но это так. Правда…

Незнакомец кивнул.

– Я тебе верю.

Генка удивленно посмотрел на него.

– Послушай, я не смогу научить тебя скрывать мысли при помощи блоков, так как ты другой, не такой как мы. Но я могу помочь тебе скрывать мысли при помощи специальных приемов. Это сложнее, но тебе это необходимо. С тем, что читается у тебя в голове тебя, рано или поздно, причислят к колеблющимся. Здесь нельзя думать не так как все. Здесь вообще нельзя выделяться…

Он кивнул. Генка завороженно смотрел на обветренное загорелое лицо изрезанное глубокими морщинами, появившимися не от старости, а очевидно от непростой суровой жизни. Незнакомец нравился Генке. Он был каким-то настоящим. Как будто тоже не из этого мира, а из Генкиного, земного. Разумеется это было просто такое ощущение, дурацкая фантазия.

Незнакомец усмехнулся, прочитав его мысли.

– Самый простой прием скрыть мысли, это думать о чем-то, что на время вытеснит из сознания все остальное, – он ухмыльнулся. – Да , к примеру думать о голой подружке.

Генка в очередной раз покраснел как рак.

– Еще можно думать о каком-то очень важном событии, да о чем угодно действительно важном, вытесняющем все прочие мысли. Но этот способ годится только когда нужно скрыть то что у тебя в голове на очень короткое время. Потом другие мысли все равно снова вернутся, хочешь ты этого или нет. Еще можно делать сложные вычисления. Другие мысли никуда не денутся, но они будут заглушены для всех вокруг сосредоточенной на выполняемой задаче работой мозга. Можно читать стихи или повторять заученный текст. Но это тоже все временно и вообще не так эффективно.

Самое действенное для тебя средство – следить за раскачивающимся предметом.

Незнакомец снял со своей шеи шнурок, на котором была надета большая бусина из серого камня. Он зажал двумя пальцами конец шнурка и раскачал его.

– Видишь. Точно также ты мысленно представляешь шнурок с привязанным на конце шариком. Ты раскачиваешь шарик и внимательно следишь за его движением своим внутренним взором. Не отрываясь. Все то время, пока тебе нужно скрывать о чем ты думаешь. Сосредотачиваешь все внимание на качающемся шаре. Это довольно сложно. Но постепенно ты научишься следить долго, не уставая и не отвлекаясь и даже сообщая в это же время то, что хочешь сообщить, продолжая скрывать все остальное.

– Спасибо. Я попробую научиться… Я не знаю как вы договорились с Тирой об оплате, – неуверенно добавил Генка. – Мне нечем заплатить…

Незнакомец усмехнулся.

– Мне не нужно от тебя ничего. Не знаю как ты здесь оказался, ты и сам только гадаешь об этом. Но это место не для тебя. – Он обвел взглядом унылый пейзаж вокруг и усмехнулся. – Не только это, конкретно. Аурея не для тебя да и вообще весь наш мир. Ты другой. Совсем другой. Но, если все же ты не найдешь способ вернуться в свой мир, о котором ты думаешь непрерывно, на заднем фоне всего остального, тогда уходи к торийцам. Потому что хуже чем здесь в Аурее места нет. Здесь души людей становятся мертвыми со временем. Их такими делают…

– Кто это таорийцы? – вообще-то Генка даже думать не хотел о возможности «не найти способ вернуться», но все же спросил из любопытства, ну и на всякий случай.

Удивительный незнакомец улыбнулся.

– Это те, кого здесь ненавидят, считают рабами и презрительно называют тофами, то есть отбросами.

Генка во все глаза смотрел на собеседника. Тот пожал плечами.

– Ты думаешь о том как меня с такими мыслями не заставили пройти через очиститель? Твоя подружка уже немного просветила тебя о местных законах и нравах, – он ухмыльнулся. – Я умею ставить такие хитроумные блоки, что ни один олб не сможет прочесть то о чем я думаю. Я мастер в этом вопросе. Твоя подружка находится на распутье. Она уверена, что все чему ее учили правильно, и в то же время, она видит несправедливость и неправду этого мира. Но, на ее счастье, она умеет не показывать своих колебаний, непонятных даже ей самой, потому что она даже не осознает, их. Я желаю тебе удачи. Очень надеюсь, что ты выберешься отсюда.

– Спасибо.

Мужчина поднял вверх руку со сжатым кулаком. Генка улыбнулся и ответил тем же жестом. Который понятен, вероятно, в любом из миров.

– Интересное название Земля, – улыбнулся незнакомец.

Генка радостно засмеялся.

– Учись внимательно следить за шариком, – незнакомец подмигнул и быстро пошел вперед. Генка смотрел ему вслед, до тех пор, пока он не свернул за одним из домов и не растворился в похожем на лабиринт пространстве трущоб.


– Ну что? – Тира явно уже успела заскучать пока они «беседовали» и теперь с любопытством смотрела на Генку. Любопытство сменилось удивлением. – Что ты делаешь?

– Умножаю трехзначные числа.

– Зачем?

– Чтобы ты не могла прочитать мои мысли.

Она засмеялась.

– Ну, для начала сойдет… Ну все, прекрати! Ну расскажи как он тебя учил, интересно же… Хватит! Он же не объяснял все это время насчет чисел? Ну сколько можно?!

Генка радостно рассмеялся.

– Прикольно!

– Не знаю, что это значит. Опять твои глупости… Что за качающийся шарик?… Ты опять! Перестань…

(обратно)

Глава 5

Это был пятый день Генкиного пребывания в этом другом, не его мире. Генка гнал от себя мысли, что это не временно, а возможно, очень возможно, он застрял здесь навсегда. Нет! Не навсегда. Он вернется! Обязательно! Генка даже составил план. Ну, почти план… После встречи со «специалистом по блокам», поупражнявшись со сложными вычислениями, Генка, весь остаток дня, старался внимательно следить за качающимся шариком. Как научил его незнакомец. В конце концов у него сильно разболелась голова. Но результат однозначно был. Тира то и дело сообщала, что «не слышит» его.

Накануне, то есть вчера, Генка, наконец, научился следить за шариком без напряжения, как будто это просто еще один естественный и привычный процесс для него. К вечеру он уже даже мог сообщить Тире какую-нибудь отдельную мысль, продолжая при этом наблюдение за воображаемым маятником и не пуская ее «дальше» к себе в голову. Получалось не каждый раз, но это уже было достижение.

– Ты молодец, – даже соизволила в конце концов похвалить его Тира. Она так и не получила возможность «считать» весь разговор Генки с удивительным незнакомцем. То Генка считал в уме, то раскачивал шарик, то, когда уставал, читал стихи. Тира успела узнать только отдельные обрывки беседы, да выучить пару четверостиший, написанных поэтами из иной, не известной ей цивилизации. Она, с одной стороны, радовалась за своего странного нового приятеля и даже в какой-то мере была горда его успехами, а с другой все же слегка дулась из-за неудовлетворенного любопытства. Но Генка решил, что ей не стоит знать всего о чем шла речь. Для ее же блага. Но он еще не вполне овладел искусством «выборочного» сокрытия мыслей, поэтому старался «не пускать» ее в голову дольше чем на несколько секунд и держать в секрете все.


Они сидели на одной из каменных скамеек. В обеих руках Тира держала похожее на гигантское мороженое лакомство ярко-желтого цвета, и по очереди откусывала от каждого из них. Одно из лакомств предназначалось Генке, но ему оно не понравилось. Какая-то липучая гадость с неопределимым мерзким привкусом.

– Знаешь, я уже жалею, что свела тебя с тем типом, – откусив очередной кусок липкой желтой дряни сказала девушка. Щеки и нос у нее были перемазаны поедаемым десертом. Генка с улыбкой смотрел на смешное перепачканное очень хорошенькое личико.

– Почему жалеешь?

– Ты стал ужасно скучным, – она пожала плечами. – Таким же как все… Я ворчала, что устала от обилия странных мыслей в твоей голове. Но, на самом деле, это было забавно. И даже интересно…

Генка тоже пожал плечами и засмеялся.

– Хочешь чтобы я дал тебе покопаться в своих мыслях? Такой женский заход издалека. – Шарик не останавливаясь продолжал колебательные движения…

Тира явно не совсем поняла про заход издалека. Но уточнять не стала.

– Нет. Не хочу. Без разрешения было интереснее. – Она скорчила смешную гримасу. – Это глупо, конечно, но в какой-то степени я даже поверила, что ты не из нашего мира. Ты был настолько странным, что можно поверить во что угодно…

Она рассмеялась.

В дальнем конце улицы появилась непонятная процессия. Впереди на медленной скорости ехал биль. Судя по виду биль был «казенный», принадлежавший одной из Служб Главных, как тут назывались всевозможные госструктуры. За билем шло около трех десятков человек, одетых в одинаковую светло-бежевую одежду. По обеим сторонам от них шли олбы. Местные полицейские.

Завершали шествие еще два служебных биля.

– Что это? -поинтересовался Генка. Тут, насколько он заметил, вообще не приняты были никакие сборища.

Тира презрительно скривилась.

– Это тофы, взятые в плен, – откусывая очередной кусок лакомства, сказала она. – Их каждые десять дней водят.

– Куда?!

Тира повела плечиком.

– К Слугам Высшего, разумеется, чтобы они их прокляли, а после этого их уже отведут к месту устранения.

Она снова откусила желтую дрянь. Как ни в чем ни бывало. Генка не отрываясь смотрел на идущих между билями пленных. Сейчас они были ближе и он уже мог разглядеть, что большинство из них имеют разной тяжести ранения. У одного была перевязана голова. Грязная повязка потемнела от пятен крови. У другого рука на сделанной тоже из какой-то тряпки перевязи. Кто-то шел с трудом, опираясь на импровизированный костыль. Кому-то и вовсе помогали идти товарищи… Лица были усталые, замученные. Генка почувствовал как к горлу подступает комок, а руки сжимаются в бессильной ярости в кулаки. Кто дал право живущим здесь «устранять» всех неугодных им?! Кто дал право гнать по улице, как скот, измученных раненых, гнать пешком, явно очень издалека, для того чтобы предать их в конце этого долгого мучительного пути казни. И это гнусное показательное выступление, как сказала Тира, повторяется здесь каждые десять дней. Как привычный ритуал. Не вызывающий никаких особых эмоций у местных жителей. Кроме привычного презрения и ненависти к тем, кого они считают рабами…

Тира сидела уставившись на него злым взглядом. От переполнявших его эмоций Генка забыл про необходимость раскачивать шарик и «прятать» мысли.

– Что за ерунда у тебя в голове?! – гневно сказала она. – Они ничтожества! Рабы! Они пошли против воли своих хозяев! Они не достойны жить! Они смеют быть непокорными воле своих хозяев и даже лишать их жизни. А ты имеешь наглость их жалеть?!

– Те кого сейчас гнали по улице убили кого-то здесь в Канопсе, в каком-то другом городе Ауреи?

– С ума сошел?! Кто им это позволил бы? Их бы уничтожили сразу на месте, явись они сюда. Они творят беззаконие в своей мерзкой Таории. Убивают аурийцев, которые отправляются туда для подавления восстания этих жалких ничтожеств. Высший создал их рабами! Они должны быть покорны. Это воля Высшего!

Глаза ее наполненные злобой гневно сверкали.

– Так вы сами приходите на их земли, чтобы убить их. Они что безропотно должны ждать пока их перебьют? Не защищаясь, не пытаясь отстоять свою свободу, свои права? – начиная злиться все сильнее ответил ей Генка. Что она совсем глупая что ли?! Или ей и всем тут так запудрили мозги, что они вообще разучились соображать?

– Они не смеют!!! У них нет своей земли! Нет прав! Они рабы! – судя по выражению ее лица, если бы этот разговор происходил в его мире, последние ее слова звучали бы как звучат истерические вопли вошедших в состояние «аффекта» женщин. Глаза у нее были безумными. В них осталась одна только ненависть.

– Они люди! – мысленно проорал Генка. – Точно такие же как вы. Кто дал вам право ставить себя выше?! Вы прямо как настоящие фашисты!!! Как так можно?!

– Тебя за такие мысли нужно сдать олбам! Те кто так считает сами подлежат устранению! Рабы не могут быть такими же как те кому они обязаны служить. Они низшие создания…

Генка вскочил.

– Ну, давай сдай меня своим долбанным олбам! Меня уже тошнит от тебя и от всего, что тут происходит! От ваших дебильных законов. Вы тут не выносите правду. Как что-то неудобное для вас, так сразу нужно это неудобное устранить. Вы все больные! Уроды! Фашисты!

Они стояли лицом к лицу тяжело дыша от охватившего их обоих всепоглощающего гнева. Мерзкая сладость в руках Тиры начала таять и на земле перемешанные с пылью желтели неровные пятна. Девчонка выдохнула и подойдя к пластиковому контейнеру возле скамьи выкинула остатки недоеденного десерта. После этого она вновь уселась на каменное сидение. Лицо у нее было бледное и как будто уставшее.

– Я тебе докажу, что они низшие существа, которые обязаны подчиняться нам, аурийцам, и нашей воле, и тогда ты все поймешь, раз уж тебе отбило мозги и ты все забыл, – сказала она, на этот раз спокойно. Генка с хмурым видом смотрел на испачканное желтым личико.

– Когда-то, когда мы все пребывали еще в невежестве и не познали Великого Истинного учения Высшего мы и таорийцы считали себя единым целым. Их считали точно такими же как и мы. И это было очень большой ошибкой. Потому что потом Первый Слуга Высшего Онимо наконец донес до нас Великое Учение и разъяснил, что таорийцы живут на землях богатых подземными ресурсами, а это значит, что Высший создал их специально, для того чтобы на землях на которых они рождаются они работали и добывали имеющиеся там ресурсы. Их удел, по замыслу Высшего трудиться на благо тех, кто рожден повелевать. Аурийцы живут на землях где ресурсов нет, зато на этих землях тепло, и произрастает множество плодов, в водоемах и в лесах полно съедобной живности. И есть целебные источники и еще много-много всего, что свидетельствует, что рожденные на этой земле созданы Высшим чтобы пользоваться благами данными им и повелевать над теми, кто создан чтобытрудиться. И совершенно естественное, что те кто создан лишь для работы должны безропотно подчиняться тем кто создан для того чтобы пользоваться благами. Это же очень просто и понятно! Так повелел Высший. Это его великий мудрый замысел…

– Ты идиотка?!

От неожиданности Тира приоткрыла рот и вытаращила глаза.

– Ты хоть раз пробовала подумать, именно подумать, а не повторять бессмысленно заученные фразы, о том насколько это все бредово звучит? Они такие же как и вы. Один в один. И они не хотят мириться с ролью рабов. И виноват в том, что у вас всех тут кукуха съехала этот урод Первый Слуга или как его там. Он сбил вас всех с толку. Он хотел получить власть или какую-то выгоду, а может просто псих был и рассорил два народа нормально уживавшихся друг с другом без всяких заскоков. Это Великое учение бред собачий. Говно полное! Вот кого нужно было устранить, так этого урода и тех кто его поддержал и было бы у всех все нормально…

Он думал что она начнет возмущаться, грозить, а может быть даже и впрямь кинется за олбами чтобы они схватили опасного преступника с опасными мыслями… Но она сидела с застывшим лицом, глядя перед собой пустым взглядом.

– Ты ничего не понимаешь, потому что у тебя плохо с головой, – сказала она. Генке показалось, что в ее глазах дрожат слезы.


Они шли по направлению к месту временного Генкиного пребывания «в молчании». Генка, не прерываясь ни на секунду, следил за колебательными движениями, совершаемыми шариком. Туда-сюда, туда-сюда. Тира просто наглухо «захлопнула дверь», отгородилась от него своими блоками. Настроение было паршивое. Звуковой вакуум, к которому Генка более менее успел привыкнуть за эти несколько дней, давил на психику сильнее обычного.

– Извини, ты тут точно ни при чем, – «сказал» он, когда они дошли до двери склада и Тира отперла замок.

– Ладно. Больше не хочу это обсуждать. Ты ничего не знаешь. Даже элементарных вещей, а берешься судить о том как должно быть и как не должно. Твои мысли преступны, так что держи их при себе, чтобы кто-то еще про них не узнал. А то не поможет даже то, что ты рибериец… Все, до завтра.

– Надеюсь, ты не решишь, в качестве наказания запереть меня и оставить здесь надолго, – попытался пошутить Генка.

Она улыбнулась.

– Нет, я же не хочу чтобы ты все сожрал и мой отец разорился.

Генка засмеялся.

– Тогда, ладно. Ты меня успокоила.


Лежа на своей, похожей на гнездо «постели», Генка размышлял о том, что в его мире, по сути, все тоже самое.

То и дело, где-то, откуда ни возьмись, условно возникает «Первый Слуга» со своим «великим» учением и «изрекает истину», решая судьбы множества людей, прикрываясь такими же лживыми объяснениями и доводами, как то, что место рождения может определять место человека в жизни. Разделяя на рабов и хозяев, высших и низших. И начинается война или еще какое-то бедствие. А те кто слушается «Слугу» делают вид, что все так и есть, что они согласны и все это правда и правильно. Потому что им так удобно или выгодно, или более безопасно… Это все гадко и мерзко. Потому что в результате страдают те на кого указал этот самый очередной Первый Слуга…

Раньше Генка вообще о подобных вещах не задумывался. Знал, конечно, но его все это не трогало, было чем-то далеким и не интересным. Дурацкая взрослая фигня. «Где-то там». А сегодня он увидел изможденные лица, глаза, в которых не было надежды и его как будто перевернуло изнутри. Он сам не мог объяснить, что произошло. Но что-то в нем изменилось. Он уже не был прежним. И это изменение, в отличие от того, когда он проглотил пилюлю с чипом, было ощутимым, явственным. И настоящим…

Генка закрыл глаза. Хорошо когда можно думать не контролируя себя, не следя за шариком раскачивающимся туда-сюда… над ним склонилась мама. Она смотрела на него с улыбкой, Генка чувствовал ее тепло… он улыбнулся в ответ и повернулся на бок, пристраиваюсь поудобнее. «Я люблю тебя, мама!», – как в детстве прошептал Генка, беззвучно шевеля губами в абсолютной, не нарушаемой звуком человеческого голоса тишине.

(обратно)

Глава 6

– Ладно, хватит дуться. Я же извинился… признал, что был неправ, – Генка взглянул на надменно-непроницаемое лицо Тиры. Женщины не умеют прощать обид. Просто так. Им нужно сначала заставить обидчика чувствовать себя виноватым, желательно как можно более виноватым и как можно дольше виноватым. Хорошо бы вообще всю оставшуюся жизнь… – Хочешь покопаться в моих мыслях? В самых грязных. Я сейчас что-нибудь представлю…

Она презрительно посмотрела на улыбающегося Генку.

– Что такого ты можешь представить, чего я еще о тебе не знаю? – она фыркнула. – Ладно, я тебя простила. Пойдем, я тебе покажу ту часть города, куда ходят все риберийцы и вообще все, кто приезжает в Канопс. Там намного интереснее, чем в других местах.


Часть пути они проехали на похожем на гигантскую трубу транспортном средстве. Турбо. Внутри было вполне комфортно. Эргономичные сидения. В спинке каждого сидения имелись небольшие углубления в которых располагались конусообразные емкости с напитками. У местных жителей была какая-то слабость к коническим формам.

Часть города, в которую они приехали разительно отличалась от того, что Генка видел здесь до этого. Сердце болезненно защемило от вида невысоких , по сравнению с безликими конусообразными многоэтажными монстрами домиков, похожих на старые постройки Москвы или Питера. Если бы не красное небо над головой, не одетые, все как один, в одинаковую одежду местные жители, с одинаковыми прическами, и одинаковыми выражениями лиц, можно было бы даже представить, что он, в своем мире. Наконец-то…

Отогнав грустные мысли, Генка начал внимательно рассматривать все вокруг себя. Отличия от Москвы и Питера, разумеется были, как очевидные, так и не сразу бросающиеся в глаза. На каждом из домов, прямо под крышей, имелись открытые этажи-веранды. Очевидно, теплый климат позволял круглый год использовать открытое пространство а жилых домах. Достаточно узкие улицы были размечены желтыми полосами идущими поперек улицы на одинаковом расстоянии. Тира объяснила, что это чтобы можно было ориентироваться в количестве тех, кто одновременно находится в одном секторе «слышимости», то есть на расстоянии, где можно передавать друг другу мысли. В Канопсе, да и вообще во всей Аурее, были запрещены «собрания» более пяти человек, независимо от того, являлись ли они местными жителями или теми, кто приехал из других мест.

«Больше двух не собираться» вспомнил Генка казавшуюся ему дурацкой фразу, слышанную им где-то случайно. Оказывается, есть такие места, где ты должен смотреть сколько же перед тобой человек уже «зашло за черту» и можешь ли ты идти дальше или нужно ждать, пока впередиидущие переступят следующую желтую отметку. «Как тут все по дебильному», – качая шарик-маятник в голове, сердито думал Генка. Обычно, в старых частях города присутствует своеобразная атмосфера. Праздношатающиеся зеваки, много народа, гул создаваемый множеством голосов, шарканьем ног, цоканьем каблуков. Туристы, беспрерывно снимающие каждый камень. Уличные музыканты играют сразу в нескольких местах, перекрывая своей игрой звучание остальных. Здесь все происходило как в немом кино. Беззвучно. «Без сопровождения тапера». И это гнетущее разделение «не больше пяти». Все было как будто натянутым, не праздничным. Генка понял, что ему больше всего не нравится в этом мире. Здесь не было легкости. Нигде. Как будто находишься под постоянным пристальным наблюдением. Шаг вправо, шаг в лево – расстрел. В данном случае «устранение».

– Ты чего такой надутый? – почти обиженно спросила Тира. – Я думала тебя развлечь… тебе что тут не нравится? Самое интересное место, я же сказала.

– Мне нравится, – поспешил он успокоить подругу. – Здесь красиво…

Тира расслабилась и указала рукой на одну из вывесок, которая, как и все остальные Генки ни о чем не говорили.

– Там лучшие сниры. Очень вкусные, пойдем, – Тира потянула не особенно впечатленного ее словами Генку за собой. Насчет очень вкусных чего бы там ни было у Генки были большие сомнения. Его вкусы, однозначно не совпадали со вкусами местных обитателей. Как по мнению Генки еда тут была или вообще несъедобная, или невкусная, но терпимая. «Блин, сейчас бы пирожок или пельменей» – тоскливо подумал Генка.

– С чем тебе сделать, миори? – обратилась к Генке толстуха, стоявшая внутри громадного круглого прилавка, являющегося, одновременно и столом, за которым посетители, разделенные все теми же желтыми линиями с аппетитом поглощали что-то отдаленно напоминавшее шаурму.

Генка ошарашенно уставился на углубления в столешнице рядом с толстухой, в каждом из которых лежало нечто, меньше всего напоминавшее то что можно есть.

– Ему с мчули! – поспешно вмешалась Тира. Толстуха подозрительно покосилась на Генку.

– Пить что-нибудь будешь?

– Рейрод, – снова сделала за приятеля выбор Тира.

– А он сам, что не знает, что ему нравится? – ухмыльнулась толстуха.

– У него проблемы с головой, – как ни в чем ни бывало ответила Тира. – Попал а аварию.

– Ааа, – кивнула толстуха. – А я и смотрю он какой-то…

Она не стала уточнять какой именно по ее мнению покупатель, у которого, как оказалось проблемы с головой.

– А такой миори, – покачала головой толстуха с явным сожалением.

Тира пожала плечами и улыбнулась.

– Да, жаль, совсем плохо соображает, – войдя в роль добавила она.

« Ладно, я тебе это припомню» – хмуро подумал Генка, гоняя шарик перед мысленным взором туда сюда. Как ему все это надоело! Эта еда, даже названий которой он не знает, и которая в любом случае ужасно противная. И этот маятник в голове. И эти черные обтягивающие одежки. Как им самим- то не тошно выглядеть как инкубаторским?

– Ты чего? – Тира рассмеялась, пристраиваясь рядом с ним в одном из свободных секторов . – Я же пошутила.

– Я чуть не лопнул от смеха.

– Ты такой скучный!

– Раньше я был странный.

– А теперь и странный и скучный. – девчонка снова засмеялась.

Генка вздохнул и осторожно попробовал фигню, лежавшую перед ним на маленьком металлическом подносике. Что там за мчули такие или такое, а может такая. Вкус был из категории – так вкусно, жалко нельзя выплюнуть, а то все решат, что он того, с головой не дружит совсем. Все остальные явно наслаждались поедая эту дрянь. И Генка подозревал, что дело не в том, что Тира выбрала для него не ту начинку. Еда вся тут говно! Не подходит она нормальному человеку с планеты Земля. Только вот ненормальным Аурийцам с их больными взглядами и ненормальными вкусами.

– Опять не нравится?! Ну я не знаю! На тебя вообще не угодишь! – Тира возмущенно смотрела на приятеля. – Что же ты любишь?

– Пельмени и селедку под шубой.

Девушка поморгала и затем покачала головой.

– Нет еды с такими названиями. Любишь ты выдумывать всякие глупости непонятно зачем…

– Люблю, – согласился Генка, решив, что когда вернется на склад поест этой самой съедобной здесь еды, предназначенной для для мино, кто бы они там ни были. Может киски, может собачки, а может какие-нибудь монстреныши, которых тут принято держать в качестве домашних питомцев.

– Она назвала тебя миори, – насмешливо сказала Тира уже почти успевшая справиться со своим отвратительным блюдом.

– И что это?

Тира засмеялась.

– Забыла, что ты плохо соображаешь и с памятью полная беда. Миори это красавчик, милый, симпатичный. То есть такой хорошенький…

– Я понял, – буркнул Генка. Миленький красавчик, то есть типа такой, утипусичный.

После, так называемого обеда, они побродили по старинным улочкам. Прокатились на штуке наподобие колеса обозрения. Только здесь это был огромный полукруг. Небольшие кабинки напоминающие те, что используют на канатных дорогах, медленно въезжали по огромной дуге вверх и затем плавно спускались вниз. До крутящегося колеса здешние обитатели почему-то не додумались.

– Ты любишь животных? – поинтересовалась Тира, когда их «поездка» с обозрением с высоты останскинской телебашни практически всего города закончилась.

– Не уверен, – ухмыльнулся Генка, вспомнив местных здоровенных жуков и уродских пучеглазых птиц.

– Ты странный. – Тира покачала головой. – Ладно, все равно я хочу сходить посмотреть зверей. В детстве я часто бывала там. Тогда мы жили неподалеку от Зверорамы.

Генка не горел особым желанием посещать здешний зоопарк. Монстров и всевозможных уродцев он в компьютерных играх насмотрелся. Но выбора у него не было, Тире приспичило сводить его в любимое по ее детским воспоминаниям место.


Парк был устроен совсем не так как в Москве или Питере. Всевозможная живность бродила, плавала, ползала и летала на открытых пространствах, ничем не отделенных от дорожек идущих прямо посреди этого звериного царства. Такое аля сафари.

Генка с опаской косился на странноватых, далеко не стмпатичных созданий. Милых трогательных пушистиков или хотя бы не милых и трогательных, но горделивых исполненных грации хищников вроде тигров или леопардов тут не было. Все какие-то лысые похожие на новорожденных птенцов непонятные скачущие по лягушачьи твари, или напоминающие крокодилов, только покрытых подобием рыбьей чешуи здоровенные как слон неуклюжие создания. Представители фауны, за исключением птиц, явно страдали тут гигантизмом. Маленьких, пусть даже и несимпатичных Генка никого не увидел.

Видимо у него на лице было написано неудовольствие и неодобрение, потому что Тира сердито дернув его за руку не менее сердито «сказала»:

– Ты самый ужасный тип какого только можно себе представить. Тебе не нравится вообще ничего!

Генка улыбнулся.

– Просто они все такие какие-то совсем не миори.

Она рассмеялась.

– С тобой невозможно общаться.

– А они не могут бросится? – задал Генка вопрос, сильно беспокоивший его с самого начала прогулки. – А то они все такие здоровенные…

Тира склонила голову на бок и насмешливо посмотрела на него.

– А ты еще и трусишка.

Она засмеялась.

– Ну, вообще не хотелось бы быть сожранным какой-нибудь ползающей страшилиной, которой мы оба запросто войдем в пасть без напряга.

– Это всего-навсего многомерные изображения. Настоящих зверей тут нет. Кто станет держать в Зверораме настоящего пэкси, – Тира указала рукой на гигантских крокодилов в чешуе. – Их же еще и кормить нужно.

– Ясно, обман, – с явным облегчением сказал Генка.

– Почему обман? Все представленные изображения имеют полное сходство с оригиналами, до мельчайших деталей.

– Знаешь, они все мне уже даже кажутся гораздо симпатичнее, – ухмыльнулся Генка.

– Ты странный, скучный, вечно недовольный, да еще и трус. Ужас!


– Мне понравилось как мы погуляли, – дойдя до склада, сказала Тира.

– Да, прикольно. Надеюсь, никто из «обитателей» Зверорамы мне сегодня не приснится, особенно этот крокодилий рыбомонстр. Даже не знаю, как теперь «развидить» этих тварюг, – засмеялся Генка.

–Там не было никакого рыбомонстра. Ты, как обычно, выдумываешь глупости, потому что ты такой странный.

Генка снова засмеялся.

– Ты его просто не заметила.


Оказавшись в уединении, Генка, у которого, как ему казалось, уже живот начал прирастать к спине от голода, набрал с полки консервов предназначенных для домашних питомцев и усевшись на свою похожую на гнездо постель, с аппетитом умял почти четыре банки. Последнюю он до конца уже просто не осилил. На этот раз они показались ему даже достаточно вкусными. Голод он, как известно, не тетка.

«Скоро вообще к местной бурде привыкну. Стану ценителем блевотных блюд, может даже названия выучу». Генка вспомнил внешний вид практически всей местной пищи и поморщился. Фу!

Добавив в «матрас» резаной бумаги , чтобы постель была попышнее, Генка улегся, пытаясь пристроиться поудобнее. Он долго лежал без сна стараясь придумать хоть какой-то способ, как выбраться из этого странного мира с противной едой, жестокими нравами и отталкивающего вида животными. Единственное, что ему нравилось здесь, так это Тира. Она, несмотря на дичь в ее голове в отношении того что хорошо, что плохо, была классная. Он будет по ней скучать. Генка улыбнулся пришедшей в голову дурацкой мысли – а ведь, встреться они в его мире, они могли бы быть, чего уж там, отличной парой. Она знает почти все его мысли. И пусть нет полного понимания, но это не мешает ни ей, ни ему . Они хорошо ладят. Не считая отдельных моментов. И у нее нет заскоков, как у большинства девчонок. Не считая отдельных моментов, но они связаны, скорее с особенностями местных нравов и условий. Он действительно будет по ней скучать. Он успел привыкнуть к тому, что она все время рядом… Но, сначала, чтобы начать скучать и грустить по классной девчонке, нужно найти способ выбраться. А как его искать Генка не имел ни малейшего понятия. Может, нужно вернуться на место, где он «появился» в этом мире? На пустошь. Но чем это может помочь? Там же нет какого-нибудь портала, с помощью которого можно совершать перемещения. Просто поле. Трава, земля, небо. Жуки и уродские птицы… Может быть стоит как-то попробовать сделать что-то при помощи местной сети. У них же есть что-то вроде интернета. Тира же сказала, что нашла того чела по каким-то закрытым или скрытым каналам. Но он не умеет читать на здешнем языке. Не знает каков принцип работы у здешних устройств аналогов компьютеров или смартфонов. Он совершенно беспомощен. Как ребенок, который ничего не знает и не умеет. Можно попросить Тиру помочь. Но помочь в чем? Что именно нужно искать в сети? Да и Тира не верит, что он «не отсюда», она считает, что у него слегка поехала крыша и из-за этого странности, и все это вследствие травмы после аварии… Для нее он этот рибериец, короче просто немного двинутый иностранец, а вовсе не «пришелец». Генка не знал, просто не представлял, что делать. Неужели он так и останется?… «Отставить!» – скомандовал сам себе Генка. Глаза сново защипало и он поморгал. Скоро просто станет нытиком и готовой пустить то и дело слезу размазней. Нужно это прекращать! Ничем это не поможет…

«Мать там, наверное уже с ума сошла…» – засыпая подумал он, испытывая, на этот раз жалость не к себе, а к своей маме. Вот же он идиот, дебил, придурок, устроил ей…

(обратно)

Глава 7

Выражение лица у Тиры было немного озадаченное. Чувствовалось исходившее от нее возбуждение. В ярких почти изумрудно-зеленых глазах горело любопытство.

– Мне пришло сообщение от того с кем мы встречались в районе для бедных. – едва переступив порог склада, сообщила девушка.

Сердце в груди у Генки подскочило и забилось быстро-быстро. Почему-то ему показалось, что это неспроста. Тот самый знак, которого Генка ждал. Вернее он ждал, что каким-то образом все же найдется решение главной для него проблемы – способа возвращения обратно, в свой мир. Как именно оно должно найтись Генка не знал, но тот тип, он очень необычный. Может именно он и поможет ему. По крайней мере пока, за все то время, что Генка был здесь, именно встреча с необычным и отличающимся от прочих обитателей этого мира типом, была единственным, что давало хоть какую-то надежду. Смог же он подсказать чудодейственный способ скрывать мысли. Так почему не предположить, что он способен подсказать не менее чудодейственный способ исполнения главного Генкиного желания.

– Ты хочешь с ним встретиться?

– Да!!! – сердце стучало как сумасшедшее, Генка постарался взять себя в руки. – Да, хочу.

Тира пожала плечами.

– Ладно. – Зеленые глаза вспыхнули еще ярче. Интересно, что понадобилось тому явно не простому и совершенно точно не законопослушному обитателю бедного района от ее приятеля? Очень интересно. Правда, приятель, наверняка снова ничего не расскажет. Как жаль! Это вообще даже не честно. Ведь она ему помогает… Тира обиженно покосилась на Генку. Мужчины такие неблагодарные создания!

– Я договорюсь с ним.

– Супер! Спасибо! Ты отличный друг!

Ага! Ага! Конечно. Вот она вся мужская благодарность. Ты отличный друг, а свои секреты мы будем обсуждать с кандидатом на прохождение через очиститель. Тира обиженно вздохнула. Ну и ладно. Не нужны ей их глупые тайны! Подумаешь! Кстати, чем меньше знаешь о подобных вещах, тем самой же безопаснее. Так что пусть сами обсуждают свои сомнительные делишки. Даже уговаривали бы послушать, она бы отказалась. Вот так!

– Все нормально? – заметив, что Тира то ли сердится, то ли дуется, поинтересовался Генка.

– Конечно! – она гордо задрала нос вверх. Подумать только, какая чувствительность! Конечно все нормально! Чего тут может быть ненормального? Просто типичный мужской эгоизм и черная неблагодарность.


На этот раз таинственный незнакомец назначил встречу не в трущобах. После очередной поездки на местном турбо Тира довела Генку до места напоминающего заброшенный парк. Между высокими деревья с мощными корявыми стволами в разные стороны расходились дорожки наполовину заросшие бурой, напоминавшей птичьи перья травой, вымощенные истертыми, местами треснувшими плитами из светлого камня по виду напоминающего мрамор.

Тира указала на одну из тропинок.

– Тебе туда. – она одарила Генку надменно-презрительным взглядом. – Дойдешь до пруда, там на берегу есть такая штука с колоннами. Жди своего странного друга в нем.

Генка с улыбкой смотрел на нее.

– Ты обижаешься, что он сказал чтобы я пришел один?

– Вот еще! Очень нужно обижаться. Можно подумать кому-то может быть интересно о чем вы будете разговаривать. Вы оба ужасно странные, наверное, поэтому он и захотел с тобой встретиться. Захотелось поболтать с таким же как и он сам.

Генка засмеялся.

– Ты точно обижена. Но ты же понимаешь, что встречу предложил он. И условие, что я должен прийти один…

«Он предложил, а ты согласился!!! Так что не нужно дурацких оправданий!» Для Генки она «озвучивать» это, разумеется, не стала. Вот еще!

– С чего мне обижаться? Ты думаешь у меня кроме тебя и твоих дел никаких других занятий в жизни нет?

– Конечно я так не думаю!…

– Вот и правильно! Давай, топай уже! Я пошла в мегацентр, хоть с пользой время проведу. Потом встретимся здесь же.

Она гордо расправила худенькие плечики и снова задрала нос кверху.

– Пока!

– Тира!… Спасибо! За все…

Она фыркнула и не удостоив его ответа с царственным видом направилась в сторону противоположную от парка. Генка покачал головой. Ну, так и есть. Надулась. Будет сейчас ходить по магазинам, обдумывая коварные планы женской мести. Девчонки всегда так делают. Они просто мастера по части того, чтобы изобретать способы как отомстить тем, кто, как им кажется, их обидел. Изощренно и непременно как-нибудь унизительно. Генка усмехнулся. Ну все, теперь только держись и жди когда «справедливая», по женским мерам кара, падет на его голову.

Генка пошел в указанном Тирой направлении. Надеясь, что она все же не такая и из вредности не отправила его не в ту сторону.

Вскоре впереди показался большой, вытянувшийся далеко вперед пруд. Вода в нем казалась темно-зеленой. По поверхности скользили похожие на водомерок насекомые, естественно, здоровенные, размером с котенка. Никаких пернатых, вроде местных уточек, к немалой Генкиной радости тут не плавало. Ну их этих обитающих здесь зверомонстров.

Пройдя еще немного Генка увидел небольшое, почти затерявшееся в густой растительности строение с высокими колоннами из того же камня, что и плиты на дорожках парка. Крыша у постройки была, естественно, конусообразной. Прямо местный фетиш.

Смахнув листья и обломки веток с сидения идущего по всей длине с внутренней стороны сооружения, Генка уселся в ожидании прихода своего загадочного знакомого. Сгорая от нетерпения.

Прошло совсем немного времени и на одной из тропинок показалась высокая широкоплечая фигура аурийца. Сегодня «мастер способов по сокрытию мыслей» был одет не в рванье, как и все прочие обитатели трущоб, а в черный облегающий костюм как жители города из «приличных» районов, которых жизненные обстоятельства не вынудили жить в домах без окон, без света и воды, и «рядиться» во что придется.

Заметив Генку, он сделал приветственный жест рукой.

Пройдя немного вдоль берега, ауриец улыбнулся.

– Я смотрю ты весьма преуспел за то время, что прошло с нашей прошлой встречи. Молодец. Ты очень способный. Твоя подруга, наверное сердита, что не может больше «слышать» о чем ты думаешь.

Он рассмеялся, и Генка, несмотря на состояние волнения и нетерпения узнать цель встречи и оправдаются ли связанные с нею надежды, тоже развеселился, вспомнив удивление и явное недовольство Тиры, когда она не смогла больше «хозяйничать» в его голове.

– А теперь, думаю, она еще сердита, из-за того что мы устроили «тайную» встречу без нее. Я понял это по «тону» переписки. Это, может быть и не слишком хорошо по отношению к ней, но в ее присутствии мы бы не смогли поговорить. Надеюсь, это не отразится как-то на вашей дружбе.

Генка усмехнулся.

– Сто пудов, Тира придумает способ отыграться. Она это умеет, как все девчонки.

– В этом отношении женщины и впрямь крайне изобретательны, – подмигнул Генкин собеседник.

Лицо его вновь сделалось серьезным и сразу стало выглядеть гораздо старше.

– Ты решил, что я могу помочь тебе вернуться в твой мир.

Генка покосился в сторону спутника. Во взгляде была надежда, и одновременно удивление. Хотя, в данном случае, не обязательно обладать телепатическими способностями, чтобы догадаться, чего бы Генке больше всего хотелось. Ауриец вновь улыбнулся..

– Большая часть твоих мыслей, по-прежнему, доступна для меня. Но ты не волнуйся, просто я обладаю такой способностью «проникать» за раскачивающийся в твоем сознании шарик и слышать «спрятанные» за ним мысли. Точно также, как могу проникать за любые блоки, которые ставят у себя в головах те кто здесь живет . Но для остальных то о чем ты думаешь скрыто, даже надежнее чем какими бы там ни было блоками, поверь. Колебания в твоем сознании не просто скрывают мысли, они нарушают движения импульса, коим и является любая мысль, и их, практически, невозможно «считать». – Он улыбнулся. – Ты не задумывался, каким образом мы понимаем друг друга, несмотря на то, что ты из другого мира, где наверняка и язык общения совсем другой?

Генка удивленно посмотрел на него. А ведь правда. Он действительно об этом не думал. Сначала было не до того, он вообще ничего не мог понять, где он и как очутился в таком странном месте. А потом они запросто общались и с Тирой, и с этим странным челом и Генка вообще начал воспринимать это общение как само собой разумеющееся. Но ведь языки-то у них точно совершенно разные. Читать-то он не может на местном языке, даже обозначения букв вообще не похожи ни на какие из используемых в его мире. Какие-то загогулины похлеще китайских иероглифов.

– Наш мозг передает импульс и улавливает он тоже импульс. Поэтому и не возникает проблемы непонимания.

– Прикольно, – «подал импульс» Генка. В данном случае собеседник не понял значение посыла, но догадался.

– Точно…

Все это было, конечно, интересно, и вообще, Генка с удовольствием поболтал бы о том о сем с аурийцем. Он ему нравился, интересный чел. Но с каждой минутой Генка все сильнее и сильнее нервничал. Больше всего его сейчас занимал один единственный вопрос, касающийся его возвращения. И он не мог дождаться, когда же они перейдут уже непосредственно к цели встречи? И совпадет ли то, что скажет ему его странный спутник с тем на что так рассчитывает Генка? Уловив отчаянно посылаемый Генкиным мозгом импульс его удивительный знакомый вздохнул.

– Мне очень жаль, но я не могу помочь тебе вернуться в твой мир. Я, не имею ни малейшего представления как это сделать. И даже не знаю возможно ли это вообще… Мне действительно жаль… Поверь, я был бы рад помочь тебе, потому что представляю насколько ты этого хочешь.

Сердце у Генки остановилось и затем стремительно начало падать куда-то в бездонную пропасть. Его единственная надежда рухнула… И что теперь?! Ничего… Все. Никаких шансов… Но сюда-то он каким-то образом смог попасть, так почему назад нельзя?! Почему такая несправедливость?!… Генка чувствовал, что сейчас он впадет в самую настоящую истерику. Вот позорище-то будет. Да, хотя, плевать! На все плевать! Почему, почему все так?! Он хочет назад, в свою жизнь, в свою обычную, казавшуюся до встречи с мужиком в поезде, такой скучной и не достаточно неинтересной жизнь!!!

Генка зажмурил глаза и выдохнул. Потом еще и еще раз.

– Тогда зачем Вы меня позвали? – спросил он немного взяв себя в руки. Без всякого интереса спросил. Ему теперь было абсолютно безразлично, с какой целью ему назначил встречу странный чел. Он не может ему помочь, и Генка больше не испытывал любопытства, и вообще , желание говорить о чем-бы то ни было пропало. Все стало как-то неважно и бессмысленно. «Что воля, что неволя, все едино»… Он останется здесь навсегда. Это ясно! Да вообще-то глупо было надеяться, что этот мужик, при всей своей необычности, чем-то ему поможет. Это он сам, Генка, себе это вбил в голову, потому что очень хотел в это верить. И вот поверил. Ауриец же еще при первой встрече дал понять, что ничем не может ему помочь с возвращением. Он и так оказал большую услугу, прямо-таки неоценимую, научив его действенному способу скрывать мысли. Еще неизвестно чтобы с Генкой случилось за почти две недели проведенные здесь, без этого умения. Либо сидел бы безвылазно на складе, либо может, его вообще бы уже, по заведенной у них тут привычке, устранили. Ну или просто пропустили его мозги через очиститель. Тоже очень сомнительное удовольствие – промывка мозгов…

– Я сказал тебе, когда мы виделись в прошлый раз, что если ты не найдешь способ вернуться к себе, тогда тебе все равно нужно выбираться, хотя бы из Ауреи. Здесь у тебя нет будущего. Человека «из ниоткуда», в любом случае, отправят на процедуру «стирания» лишних мыслей. Тут очень бдительно следят за «инакомыслящими». И так как ты другой, вообще другой, из другого мира, с другими правилами, с другими представлениями обо всем, «чистка» мозгов ничего не даст. Результат не будет достигнут. Ты все равно не станешь думать так, как нужно думать. И тогда тебя…

– Устранят… – угрюмо подумал Генка.

– Именно. – Его собеседник кивнул. Он явно не пытался напугать, нарисовать картинку пострашнее. Просто рассказывал. Как есть. Вернее, как будет. Генка не сомневался в том, что то что он ему сообщает правда. Хотя в данный момент он был настолько расстроен, что ему не было особенно страшно. Но перспективы, в любом случае, были неприятные.

– Даже если предположить, что вы с подружкой придумаете способ как тебе остаться здесь «законно», к примеру, по поддельному идентификационному чипу…

При слове чип, Генка вздрогнул. Его собеседник не без интереса взглянул на него. На губах его вновь появилась улыбка.

– Не совсем разобрался в истории с чипом, который ты, насколько я понял, проглотил, – он ухмыльнулся и покрутил головой, явно прилагая усилия, чтобы не рассмеяться. – Извини, но это очень необычно и правда забавно не вживлять чипы, а глотать. – Он все же не выдержал и расхохотался. Генка с хмурым видом рассматривал противоположный берег пруда. Он-то ничего смешного в этой идиотской истории с проглоченным чипом не находил. Все его злоключения и беды как раз из-за этого.

– Это все, то что касается этого чипа, очень запутано и, вероятно, понятно только в твоем мире… Ну, неважно. Повторяю, даже если вы выйдете на незаконных торговцев и купите поддельный идентификационный чип, и найдете того, кто проведет всю необходимую последовательность его регистрации в системе, что вполне возможно за деньги. За большие деньги. Незаконная личность – это крайне востребованный товар, учитывая особенности здешних законов и мер применяемых к тем, кто эти законы не соблюдает… Но даже «получив» личность, способную выдержать самую серьезную проверку и став, таким образом полноправным гражданином Ауреи, что ждет тебя здесь, как ты думаешь? Всю жизнь будешь раскачивать шарик в своей голове? А именно это тебе придется делать постоянно, потому, что нельзя научиться думать по другому, если твои собственные взгляды и представления не изменились. А ты, судя по всему, и не захочешь, и не сможешь принять для себя законы нашего мира. И твои мысли всегда будут представлять здесь опасность для тебя же самого. Потому что это мысли не просто колеблющегося. Все гораздо хуже. Ты мыслишь как тоф. Ненавистный враг аурийцев. Подавляющего большинства из них. Конечно, ты, со временем, можешь научиться ставить блоки, как все прочие. Но кто знает, сколько времени тебе понадобится, и насколько они будут надежны, опять же, потому что ты другой. Блок это вообще не стопроцентная защита, иначе, колеблющихся не могли бы вычислить в принципе. Они же не глупцы, чтобы «показывать» о чем они думают. Но в любом случае, для тебя «скрывать мысли» – это не естественное состояние. Тебе придется постоянно, все время, день за днем следить за самим собой, чтобы не забыться, не потерять бдительность, контроль… Не думаю, что это очень привлекательная перспектива. Жить в вечном страхе, опасаясь разоблачения и пребывая в постоянном напряжении. И это напряжение, однозначно, в конце концов, не слишком благотворно скажется на твоем сознании, допустим, через год, ну или через два года, через пять. Рано или поздно случится срыв. Наступит момент, когда психика не выдержит непрерывного напряжения, насилия над собой. Я не пугаю тебя, просто реально описываю то что тебя ждет.

Генка поморгал. Разочарование разочарованием, но чел прав. Раз уж он не может вернуться, хочет он того или нет, но придется как-то приспосабливаться к жизни здесь. Не к краткосрочному пребыванию, когда вполне можно перетерпеть временные неудобства и трудности, а именно к жизни. Навсегда… Это было такое… страшное слово. И так горько было осознавать, что так все и есть. Невыносимо горько…

– И что же мне делать? – спросил Генка, в очередной раз подавив в себе желание просто взять и расплакаться. Прямо разреветься как в детстве, потому что его все достало. Все нету у него больше сил. Одно разочарование, боль, понимание безысходности и отчаяния ситуации. И невозможно это терпеть. Обругав себя всеми самыми забористыми словами, которые только были ему известны, Генка, в очередной раз, глубоко вдохнул и выдохнул, досчитал до десяти и более-менее спокойно продолжил. – Вы мне в прошлый раз советовали отправиться к этим, как их, таорийцам, с которыми как Вы говорите у меня, типа, мысли похожие. Но к ним же, наверное, так запросто не попадешь. Тут же у вас война, Тира сказала. И наверняка всякие границы, блокпосты… И придется, наверняка в любом случае, опять же, проходить эту самую идентификацию…

Генкин спутник кивнул.

– Да. В Таории идет война. Самая настоящая. И границы перекрыты. Так просто попасть туда нельзя. И, думаю, ты понимаешь, что, там вообще далеко не безопасно. Но не безопасно по другому. Из-за военных действий. Это разумеется тоже не то чего бы тебе хотелось. Но, в любом случае, это все равно лучше чем оставаться здесь, где каждый твой шаг контролируется, и где ты даже думать обязан так как нужно и никак по другому. А иначе тебя признают «нежелательным» и устранят… Ты ведь, навряд ли кроме подруги и меня уже с кем-то здесь общался более менее близко. Поэтому не имеешь полного представления, как на самом деле устроено здешнее общество и как здесь вообще живут. Как будто у всех одна и та же жизнь. Не отличимая от жизни соседа, коллеги, родственника, вообще любого другого. Одинаковые отношения, одинаковый быт, одинаковые мысли и одинаковая ненависть и непримиримость к тем кого это не устраивает… Я знаю о тебе, ну разумеется не все, нельзя даже думать вообще обо всем сразу. Но я знаю очень-очень многое, и говорю тебе точно – ты другой и поэтому ты здесь не сможешь. Потому что для тебя это вообще не жизнь. Твоя подруга, считай, редкое исключение, ваша встреча – счастливая случайность выпавшая тебе. При этом, она, по большому счету, мыслит как все остальные, как положено, как ее приучили с первого вздоха. Но в ней есть некий «проблеск», она не колеблющаяся, в полном смысле. Нет. Просто ней есть любознательность и что-то такое «живое», что не дает ей быть роботом. Тебе очень повезло, что ты встретил именно ее, иначе все совершенно точно было бы гораздо печальнее для тебя.

– Да, мне повезло, – кивнул Генка и улыбнулся. Ему действительно очень повезло, что они встретились… – А почему Вы остаетесь здесь? Вам же здесь вообще не нравится. И вы тоже другой… и думаете по другому. Так, как здесь думать запрещено. Ведь, наверняка, Вы бы могли, ну попасть туда, куда вам хочется…

Ауриец усмехнулся.

– Мог бы. И, мне действительно здесь совсем не нравится. Ты прав. Но, по крайней мере пока, мне приходится оставаться именно здесь. По разным причинам…

Генка кивнул. Ясен пень, это не простой тип. Вполне вероятно, что он какой-нибудь, как их там называли, «подпольщик». И ведет партизанскую войну против местных властей или типа того. «Борется с режимом», короче.

Ауриец рассмеялся и Генка покраснел и почувствовал сильное раздражение. Как все-таки не прикольно, когда в твоей голове кто-то запросто может копаться, а ты ничего не можешь с этим поделать. Но чел прав. Генке здесь никак нормально существовать не получится, среди этих телепатов, да еще и враждебно настроенных. Вернее сказать, здесь он будет именно что существовать, потому что жизнью это нельзя назвать. Дружелюбные телепаты, конечно тоже не предел мечтаний, но выбор в их пользу очевиден.

Ауриец хлопнул его по плечу.

– Ты хороший парень. Правда в голове у тебя постоянный сумбур, очевидно в силу возраста. Я пригласил тебя, потому что хотел кое что тебе предложить. Правда, это довольно опасно. – Он усмехнулся. – Но здесь, в этом нашем мире, вообще все опасно, как видишь.

Не дожидаясь Генкиного ответа, ауриец, «прогулявшись» в очередной раз в Генкиной голове, кивнул.

– Отлично. Так я и думал. Предложение вот какое – я могу помочь тебе добраться до Таории. Но… мне тоже необходима твоя помощь. Это даже не сделка – ты мне, я тебе. Просто ты, как никто другой подходишь для выполнения того, что требуется сделать.

На этот раз Генка взглянул на него со смесью любопытства и некоторого опасения. Еще одна история, однозначно, грозящая очередными неприятностями. Опасность это одно, а вот всякие пакостные истории, при том честно говоря, еще и ужасно идиотские, которые с ним то и дело случаются это уже совсем другое. То пошел в сортир и нашел умирающего мужика. И не от инфаркта какого-нибудь или еще какой болезни, то есть все же, как никак, естественным путем. Нет мужика отравили, сам он перед этим спер новейшую разработку у ученого китайца или кто он там. И всучил это стыренное ноу хау из-за которого его, сто пудово и траванули , Генке. Чтобы ему, Генке, жизнь тоже медом не казалась. А потом он, Генка, все из-за этого новейшего изобретения, будь оно не ладно, стал и подозреваемым, и обвиняемым, и, как оказалось, еще и живой мишенью для охотников за невероятной технологией. Ну и заключительный аккорд первого акта драмы – вообще полный ппц, такой, что ясно и понятно – все прошлые неприятности это вообще цветочки. Ягодки вот они! Другой мир, другая реальность, населенная телепатами живущими по дебильным законам и правилам. Которые мочат друг друга, налево и направо. И еще эта долбанная, сводящая с ума тишина! Аааа! Капец, просто капец!… Да, чего, собственно напрягаться, чего бы ему его новый знакомый не предложил, хуже уже не будет. Наверное. По крайней мере, Генкиной фантазии на «еще хуже» не хватало.

– А валяйте, я на все согласен, – развязно заявил Генка. А чего ему терять-то?! Ауриец усмехнулся.

– Ты ведь знаешь про «Списки».

– Тех кто не может заплатить налоги? Да, Тира рассказала, когда вели пленных, к Слугам…

Генка замолчал. Его «мыслительное опьянение и одурение» в виде пофигизма, развязности и прочего, ввиду всех обстоятельств его нелёгкой жизни закончилось. На смену пришла апатия и безразличие. Опять.

– Через несколько дней будет большой праздник «Принятия». Это день когда Истинное Учение открылось не знающим до этого что является правильным, истинным, а что нет. Жили себе и проблем не имели, но были непросвещенными дикарями. А тут сошло на глупые невежественные головы, истинное знание, наконец. Ну и риберийцы подоспели с щедрыми обещаниями невероятных благ, которые посыплются на головы Аурийцев после того как они познали Истину и свое настоящее предназначение. Осталось только устранить несогласных с Истинным учением. И все начнется не жизнь, а настоящая сказка. Даже Высшего у нас умудрились использовать как средство управления и контроля. Все же делалось по его воле. В те дни, когда было объявлено о том, что теперь граждане Ауреи должны жить согласно тому, что сказано в Учении, все кто посмел активно воспротивиться новым законам, полностью изменившим жизнь, были схвачены, осуждены и устранены. И день за днем, год за годом, прозревшие и очистившиеся от инакомыслящих и предателей аурийцы принимали все покорнее и безропотнее волю тех кто ими управлял. И Великий праздник Принятия ежегодно обязательно сопровождается прилюдным устранением нежелательных. Это единственный день, когда дозволяются массовое скопление людей. Потому что все должны видеть, что ждет непокорных, и тех кто не способен приносить пользу, а соответственно тоже преступников… Тут у нас так… – Ауриец какое-то время смотрел вдаль, «скрыв» от Генки все то о чем он думает. Но Генка догадался. Ауриец пытается заглушить охватившую его ненависть к тем, кто творит все о чем он рассказал с его народом. Спустя немного времени он продолжил. – Так вот, к празднованию, как обычно, составлены списки «нежелательных», подлежащих устранению. Но на этот раз в эти списки включено подавляющее большинство обитателей «бедных районов». Не только неплательщики, но практически все те у кого нет постоянного дохода. А это девять из десяти проживающих там. В числе бедных, оказываются те у кого не осталось возможности хоть как-то удержаться здесь. Каждый старается до последнего продержаться на уровне «полноценных граждан», потому что назад, как всем известно, пути не будет. Из бедных районов не возвращаются обратно. Тот кто туда попал, так и останется там до самого конца. Вопрос только в том, как скоро наступит этот конец. И на этот раз, из «бедных», проживающих водном только Канопсе, девяносто тысяч из ста включены в Список. И еще примерно столько же колеблющихся. Как минимум половина из которых пройдя, как положено по закону, через очиститель также будет признана неисправимой и устранена. Повторяю, это только в Канопсе. Список огромен. Очевидно Службы Главного вместе со Слугами разработали план глобального очищения от всех неугодных, не приносящих дохода или представляющих опасность для властей. Устранить всех, чтобы и без того жесточайший контроль стал еще более эффективным. И, разумеется, все это, как и всегда, будет провозглашено как воля Высшего, продиктованная им своим Слугам. И вездесущие риберийцы непременно выразят поддержку проекта истребления «лишних». Без этих лживых мерзавцев подобные начинания никогда не обходятся. В самых гнусных делах риберийцы непременно «направляют» действия нашего Главного и всех его Служб. Эти негодяи, живущие за счет других, и при этом мастерски создающие иллюзию, что на самом деле это они всех облагодетельствовали, ну или облагодетельствуют не сегодня, так завтра.

Генкин собеседник с отвращением сплюнул. Глаза его вновь горели ненавистью.

Генка смотрел расширившимися от изумления глазами. Ну да, и в его мире хватает всякого. Вон, одни Америкосы сколько жизней загубили под благовидными предлогами, типа стоя на страже мира. Уроды. И тут, в этом дурацком мире тоже самое. Может и меньшее число людей, кого хотят взять и убить, просто избавиться как от ненужного, мешающегося хлама, чем, к примеру, пострадало от ковровых бомбардировок все тех же уродов Америкосов. Но сам факт составления этих Списков. В которых вот прямо пишут, официально, согласно здешним законам – такого-то и такого-то нужно того, устранить, потому как он бесполезный член общества, или потому что думает не так как нужно думать и тем самым представляет опасность. Вот это вообще мрак, дичь и полный беспредел! То, что это все, типа, по закону, вообще не укладывается в голове! Просто верх подлючести. Но, в принципе, все похоже. В его, Генкином мире, загляни в новости из разных уголков планеты, и примерно то же самое увидишь. Ну, разве что без массовых «устранений» во время празднования какой-нибудь туфты…


– У вас, в твоем мире происходят схожие вещи, тоже много несправедливости? – грустно кивнул Генкин собеседник «считав» в очередной раз мысли из его головы.

– До хрена у нас несправедливости. Но у Вас тут вообще беспредел. Здешние ублюдки переплюнули даже наших ублюдков, хотя это и сложно представить, пока не узнаешь…

Ауриец покачал головой.

– Я хотел чтобы ты помог помешать осуществлению плана масштабной «чистки». А там, кто знает, может что-то и измениться…

Он пристально посмотрел на Генку. Генка не решился уточнять что может измениться, но ему хотелось верить, что это действительно так. Что ауриец знает о чем говорит. Было бы здорово…

– Вам нужна моя помощь, но что я могу? Я ничего тут не знаю. Даже личности у меня нет. Да я даже читать по вашему не умею.

– Вопрос с личностью я решу. Получишь временный пропуск, какие выдают риберийцам. Пропуск настоящий, так что проблем не будет. Если ты согласишься, тебе нужно будет отвезти кое-что в Криокт. Это город значительно больше Канопса по размерам и по числу жителей. И находится он на полпути между Канопсом и таорийской границей. То, что нужно отвезти настолько маленького размера, что спрятать это на время поездки не составит проблемы. Тебя все принимают за риберийца и никаким досмотрам тебя подвергать не будут. А еще тебе нужно будет передать кое-какую информацию, которую, думаю, лучше всего записать с помощью цифр используемых в твоем мире. Даже если такую запись найдут, никто не сможет понять ее содержания. Как видишь, ты очень подходишь для выполнения моей просьбы.

Ауриец улыбнулся.

– Ну, вообще, план нормальный, – чувствуя легкий мандраж и одновременно возбуждение и даже радость, ухмыльнулся Генка. Только вот Тира… но об этом он пока думать не будет…

– Когда нужно ехать в этот Криокт?

– Через три дня я буду ждать тебя на этом же месте. Ты должен прийти один. И твоя подруга, естественно, не должна ничего знать.

– Ясен пень…

Ауриец подавил улыбку.

– Может быть, когда-нибудь, ты поподробнее расскажешь мне о необычных оборотах языка твоего мира.

Генка кивнул.

– Конечно. Хотя многие вещи невозможно понять, потому что их невозможно объяснить. Для Вас они не будут иметь смысла. – он засмеялся.

– У вас, должно быть очень интересный язык… – с долей неподдельного уважения сказал ауриец.

– А то! Великий и могучий, – ухмыльнулся Генка и выпятил грудь вперед, переполнившись гордости за свой родной язык. Он вспомнил как ненавидел уроки русского в школе. Эх, сейчас бы он все отдал, чтобы русичка своим нудным противным голосом сказала «Ну, Журавлев, иди, порадуй нас!» Прямо вот честно расцеловал бы старую жабу…

(обратно)

Глава 8

Тира сидела на стволе поваленного дерева. Глаза у нее были зеленые-зеленые и злые презлые. На траве рядом с ней лежала, внушительного вида сумка, наподобие «шопера». Очевидно, поход по магазинам был весьма плодотворным. Но видимо она давно ждет, так что приятные впечатления успели забыться.

– У тебя совесть есть?! Я вообще уже собиралась уходить…

– Извини… – Генка не отрываясь смотрел на нее. Когда она злится она еще красивее… три дня. Только три дня. И все. И возможно, вернее скорее всего, он ее больше не увидит. Ну почему в жизни все так?…

– Ты чего? – спросила Тира. Даже злость в глазах исчезла и на смену ей пришло что-то другое. Генка не мог понять что.

– Ты очень красивая… И ты самая лучшая девушка в мире… даже в двух мирах…

Она засмеялась.

– Ты очень странный. И этим ты мне и нравишься… Мне кажется ты хочешь меня поцеловать. И я не понимаю чего ты ждешь. Ну, возможно, учитывая твои странности, чтобы я сама начала тебя целовать. Но я не стану.

Генка засмеялся и шагнул к ней.

– И не надо, – почти уже коснувшись ее губ своими прошептал он. – Я сам тебя поцелую.


-Ты очень странный и очень хорошо целуешься, – прозвучало во все еще затуманенном от невероятно прекрасного поцелуя мозгу.

Тира отстранилась и внимательно посмотрела в глаза Генке. Как смотрят все женщины, во всех мирах, независимо от того телепатки они или нет. От умеющих читать мысли можно спрятаться за блоками, качающимися шариками и тд. От тех кто смотрит взглядом любви невозможно скрыть, спрятать то, что имеет к этой самой любви отношение. Лицо у Тиры было очень печальное.

– Он помог тебе вспомнить кто ты? И ты скоро уезжаешь? – она пожала плечами и слабо улыбнулась. – Иначе о чем бы вам разговаривать так долго…

Генка вздохнул.

– Да… – шарик в его голове совершал движение туда-сюда, туда-сюда…

– Ну и прекрасно… Я рада за тебя. – Она гордо вскинула голову. Высоко-высоко, так, что даже подбородок забавно задрался вверх. Глаза у нее были сухие и горели ярким зеленым огнем.

Генка снова вздохнул и отвернулся. Он прямо каким-то рыдальцем становится, ну вот правда. Ну чего за фигня?!. Кошмар! Столько раз поплакать ему не хотелось лет с двух, наверное.

– Пойдем, пока доберемся будет совсем поздно… – с таким спокойствием «сказала» она, что Генка понял, что не у него одного по крайней мере на этот раз возникло желание пустить слезу. Он взял ее руку в свою и они пошли по заросшей тропинке. Свои мысли каждый держал при себе…

(обратно)

Глава 9

Тира сидела поджав ноги на постели из бумаги. Генка то и дело бросал на нее взгляды украдкой. Он хотел запомнить ее. Навсегда. Каждую черточку.

Сегодня они оба были «молчаливые». Такой день. День расставания. Когда от слов больнее чем от молчания. И когда так много хочется сказать, а в результате почему-то большая часть так и остается невысказанной потому что слова кажутся глупыми, не способными выразить то что чувствует сердце.

Тира улыбнулась.

–О чем ты думаешь? – продолжая разглядывать ее, спросил Генка.

– Представила лицо отца, когда он обнаружит, что на складе побывал сумасшедший грабитель, который забрал почти весь запас корма для мино.

Она рассмеялась. И Генка тоже засмеялся. Еще вчера они хохотали бы до слез над этой шуткой. Сегодня она просто была забавной.

– Ты очень странный, – в который раз повторила Тира. Генка кивнул.

– Так и есть.

Ему показалось, что она всхлипнула. Но лицо у нее было спокойное, только как будто какое-то застывшее. Не было ее обычной живости. Пожалуй, больше всего отличавшей ее от всех, кого Генка видел здесь в этом странном, несимпатичном мире.

– Я буду скучать по тебе…

–Конечно будешь! – она, по еще одной своей излюбленной привычке, задрала вверх нос. Высоко-высоко.

Давать какие-то обещания и клятвы было глупо. Скорее всего они больше не увидятся. И сознание этого было невыносимее всего. Вот сейчас они вместе. И он смотрит на нее, может коснуться, ощутить ее тепло… А совсем скоро каждый из них продолжит свой «путь» отдельно от другого.

– Тира…

– Что? – она смотрела куда-то мимо него. А Генка не мог закончить то что собирался «сказать» ей. Он вздохнул. – Слушай, а как выглядят эти мино?

Тира презрительно посмотрела в его сторону.

– Ты безнадежен. Вернешься домой, сходи все же к врачу. А то такое впечатление, что тебя пропустили через очиститель раз десять подряд, а то и больше.

Генка улыбнулся.

– Хорошо. Схожу. Скажу, что моя подруга сказала, что у меня плохо с головой и я очень странный.

Она засмеялась и достала из кармана штуковину напоминающую смартфон, только квадратной формы.

– Смотри – это мино. – Тира развернула экран устройства в Генкину сторону.

Генка вытаращил глаза. «Твою же мать!!!…»

– Причем тут моя мать? – подозрительно спросила Тира.

– Ни при чем. Извини. Я хотел просто сказать «Мама!». Просто от ужаса перепутал. Это ж просто лупоглазый монстр, ночью увидишь и все, капец, больше не проснешься! И вы держите их дома?! Мрак!

– Да ну тебя! Опять выдумываешь ерунду. Мино мори.

– Ну да, я уже даже подумываю не сменить ли и правда рацион, а то вдруг тоже стану именно таким мори. Бррр!

– Какой ты глупый!

– Есть немного.

Он приблизился к ней и обняв коснулся ее губ. Почему они должны расстаться? Ну почему?!…


– Тебе пора. Ты точно найдешь дорогу?

– Точно.

Она кивнула.

– Я тоже буду скучать… вот возьми, когда подлечишь голову прочтешь.

Она протянула Генке небольшой кусочек гладкого картона на одной стороне были выведены непонятные Генке значки. Другая сторона была просто гладкой и белой.

– Ты и этого не помнишь? – Тира вздохнула и покачала головой. Она провела пальцем по белой стороне карточки и вслед за движением ее пальца начало проявляться изображение. Фотография Тиры. Генка ощутил, как защемило сердце.

– Спасибо!… Это самый лучший подарок… – он наклонился и снова поцеловал ее долгим и очень нежным поцелуем. Запоминая вкус ее губ. Ее запах. Сердце разрывалось от невыносимой боли и от чувства утраты.

– Мне, к сожалению, нечего тебе подарить, – сказал Генка, и похлопал себя по карманам джинсов. В карманах было пусто, так как ученый азиат велел положить все металлические предметы на кушетку, перед деактивацией чипа. Единственным, что нашел Генка была «Тройка». А почему нет? Это же на память. Какая разница что именно? И в этом мире, это совершенно точно единственная транспортная карта из совершенно другого мира.

– Какие красивые! – Тира погладила изображение белоснежных лошадей. Генка почувствовал, как перехватило дыхание и горло стиснуло до боли. Опять ему хочется плакать. Просто ппц какой-то. В зеленых глазах Тиры дрожали слезы. Генка погладил нежную щеку.

– Не плачь, пожалуйста!

– Еще чего! Даже не думала…

Генка почувствовал как по его щеке скатывается слезинка, но сейчас ему было все равно.

– Все, иди! – «сказала» девушка. Генка кивнул. Нужно и правда идти.

– Пока!

– Пока!

Она подтолкнула его к выходу.

– Иди, нужно тут все убрать, тут страшный беспорядок…

– Тира! Спасибо! За все…

– И тебе… за то что ты… настоящий. Не такой как все.

Она быстро поцеловала его и с силой вытолкнула из помещения склада на улицу. Генка не оглядываясь пошел вперед. Хотелось заорать, сломать что-нибудь, разбить. Хотелось изменить жизнь, чтобы в ней не было потерь. Никаких, никогда!… Почему всегда, всегда теряешь все самое лучшее и самое дорогое?!…

(обратно)

Глава 10

Генка смотрел невидящим взглядом в окно турбо. В голове было пусто, так же как было пусто и в его душе и в его жизни. Ничего у него не осталось. Одна сплошная пустота.

Он почти не волновался проходя идентификацию перед посадкой. Все прошло нормально. Электронное удостоверение, полученное Генкой от аурийца не подвело. Терминал проверяющий билеты и личность пассажиров радостно поприветствовал Генку миганием зеленых огоньков. И, очевидно, пожелал счастливого пути. Но прочесть надпись высветившуюся на терминале Генка не мог, поэтому оставалось только догадываться.

За окнами проносились пустоши, холмы, водная гладь озер. Генке было плевать на местные красоты. Перед его глазами стояло лицо девушки, которую он больше никогда не увидит. Генка прикрыл глаза. Нужно просто потерпеть. Боль пройдет. Просто не сразу. Но она не будет такой невыносимой. Потом… Турбо несся по гладкому как стекло шоссе. Генка подумал, что музыка сейчас бы очень не помешала. Почему его угораздило попасть в такой поганый мир? Где все, вообще все через одно место.

В конце концов, он даже умудрился заснуть. Открыв глаза, Генка увидел вдали огни. Много огней. И поднимающиеся к темнеющему небу высокие конусы домов. Судя по всему они подъезжают к пункту назначения, к Креокту.


– Привет, я Рофт, – молодой парень с нахальным лицом и хорошо накачанной фигурой развязной походкой подошел к Генке и встал прямо напротив него.

– Гена.

– У тебя странное имя, – ухмыльнулся Рофт.

«У тебя тоже, как и вообще все здесь» – огрызнулся Генка «про себя».

– Покажи письмо. – потребовал Рофт.

Генка достал написанное им под диктовку аурийца послание.

– Назови значение первых трех знаков.

– Семь, восемь, три.

Рофт расплылся в широкой улыбке.

– Пошли, друг! – он хлопнул Генку по плечу. – Рад знакомству.

– Я тоже, – ответил Генка, сам не вполне уверенный в степени своей откровенности. Первоначальное впечатление от нового знакомого было не очень. Но сейчас вроде и ничего.


После примерно получасовой поездки на биле по дороге идущей от города, Рофт указал Генке на похожее на замок строение.

– Приехали.

Генка с интересом рассматривал фасад сложенный из грубых камней. Прямо средневековая крепость. Только рыцарей на конях не хватает. Правда представив местных коней, Генка решил, что не нужно никаких рыцарей.

– Пойдем, – снова позвал Рофт продолжавшего таращиться по сторонам Генку.

– Это твой дом? – поинтересовался Генка, решив, что ничего страшного в данном вопросе нет. В крайнем случае, его новый товарищ не захочет так просто не станет отвечать.

Рофта Генкин вопрос почему-то сильно рассмешил.

– Нет. Это дом Стью.

Генка решил больше ничего не спрашивать. Что толку. Он все равно знать не знает этого или эту Стью. Да и вообще, ему, собственно, без разницы, кто хозяин замка. Это он так спросил, скорее чтобы разговор поддержать.

Внутри старинная постройка оказалась на удивление намного более современной чем снаружи. Никаких канделябров, каминов, закопченных балок под потолком. Все поверхности отделаны белым пластиком и металлом. Мебель тоже вполне себе в стиле хай-тек. Только посреди большого зала с высоченным потолком, очевидно служившего нынешнему владельцу или владелице гостиной, среди сверкающего хрома и пластика примостился здоровенный диван с пушистой обивкой трогательного розового цвета.

– Есть хочешь? – спросил Рофт.

– Не знаю. Я не очень люблю местную пищу, – честно признался Генка.

Рофта снова сильно развеселил его ответ.

– Ее тут никто особо не любит. – он подмигнул. – Но у нас на ужин великолепные милкасто.

Он покачал головой и улыбнулся.

– Они тебе точно понравятся.

«Ой, не факт!» – без особого оптимизма подумал Генка. Он вспомнил, как Тира каждый раз уверяла его, что вот это блюдо ему точно должно понравиться, и потом удивлялась и даже обижалась, что ему невозможно угодить. Генка отогнал пришедшие в голову совсем некстати воспоминания о Тире. Он подумает о ней потом. Когда боль немного утихнет. Сейчас он не может о ней думать…

Хлопнула дверь и минуту спустя в зал стремительно даже не вошел, а скорее ворвался невысокий мужчина. Тонкое хищное лицо и темные глаза незнакомца, да и каждая часть его тела удивительным образом давали понять, что энергия буквально кипит в нем. Заметив Генку, он сразу рванул к нему.

– Привет! Я Энси!

– Гена.

– Привез?!

Генка пару секунд поморгал прежде чем сообразил о чем спрашивает гиперактивный тип.

– Вот, – Генка вынул из кармана джинс карточку, похожую на Тройку подаренную Тире. Только эта была чуть потолще.

– Отлично, – Энси схватил карточку и проведя ногтем по боковому срезу разделил ее надвое. Между слоями пластика находилась плоская штука с похожими на усы жука ответвлениями. Энси кивнул, растянул рот в улыбке и стремительно вышел из зала.

Генка несколько ошарашенно смотрел ему вслед.

Рофт, в очередной раз зашелся от смеха.

– Не обращай внимания. Энси всегда такой. Как будто ему метчо в штаны насыпали. Он не может сидеть на месте, ему нужно все время что-то делать…

За спиной у Генки произошло какое-то движение и он испуганно развернулся в ту сторону.

Приоткрыв рот он с ужасом смотрел на сидевшего прямо перед ним мино. Только этот мино был не небольшой «мори», которого показывала ему Тира, а просто громадным. Размером с алабая или ротвейлера. Уродливые выпученные глаза полуприкрытые пленкой как у птенцов. Здоровенная, утыканная острыми зубами пасть, из которой чуть ли не ручьем стекала слюна, похожая на слизь. Мощное бочкообразное тело поросшее кое где редкой клочковатой шерстью. И толстые кривые лапы с длинными загнутыми когтями. Просто тварь из преисподней.

Генка осторожно сглотнул, стараясь не двигаться и не дышать. Сейчас эта образина его сожрет. Может прочухала, что он сьел весь корм ее собратьев в Канопсе и теперь для Генки настал час расплаты за содеянное. А что, может тут все телепаты и животные в том числе.

«Какая же ты страшная, тварюга!» – с ужасом и с некоторой долей даже чего-то похожего на сочувствие подумал Генка.

– Чила! Хорошая, хорошая! Сейчас будем ужинать я тебя покормлю, – гладя невообразимую уродину по жуткой лупоглазой башке нежно сказал Рофт. Сама невообразимая уродина завиляла задницей и начала тереться как кошка об руки юноши.

«Ппц, и еще я странный!» Генка впав в состояние ступора наблюдал за трогательной сценой. Зверюга, очевидно решив, что незнакомец остался обделен лаской и вниманием, продолжая вилять здоровенной задницей подлетела к Генке и начала тереться об него. Оставляя на джинсах слюнявые разводы.

«Ааааа! Мама! Мамочка!» – чувствуя дурноту мысленно завопил Генка.

Чила подняла морду вверх и взглянула на Генку круглыми выпученными глазами. После чего лизнула его руку и потрусила в сторону откуда доносились запахи еды.

Генка брезгливо взглянул на обслюнявленную руку и штаны. Но нужно признать что страшная тварюга при всей своей внешней отвратительности весьма дружелюбная.

– Чила добрейшая душа, – радостно сообщил Рофт.

– Да, точно, это сразу заметно…

Генка огляделся в поисках чего-нибудь обо что можно вытереть хотя бы руку. Но кроме пушистого дивана все кругом представляло собой сплошной пластик и металл.

«Ладно, хоть не сожрала» – вытирая руку об все равно уже испачканные джинсы, успокоил себя Генка.

– Ну-ка, ну-ка! Кто это у нас тут?!

Генка подскочил как ужаленный. Едва не разорвавшееся сердце колотилось как сумасшедшее. Напротив Генки стоял старик. Маленький. Сморщенный настолько, что его личико напоминало собой сухофрукт.

– Стью, познакомься. Это наш новый товарищ. У него забавное имя – Гена.

– Здравствуйте, молодой человек, Гена! В Вас есть что-то очень необычное. – хозяин замка с интересом рассматривал своего гостя. Несмотря на возраст, судя по его внешнему виду приближающийся к сотне лет, глаза у него были очень проницательные и такие живые, словно тоже принадлежали совсем молодому человеку.

– Вы очень необычный юноша, – повторил старик. – Интересно, очень интересно. Надеюсь, пока Вы здесь, у Вас найдется время побеседовать со мной. Мне бы очень хотелось узнать о Вас побольше.

– Конечно, – пробормотал Генка. Просто не замок, а филиал Кащенко. Все как на подбор того. Один чуднее другого.

Но, несмотря на странности и некоторую чудаковатость каждого из его новых знакомых, Генке здесь нравилось. Тут царила атмосфера какого-то симпатичного и дружелюбного сумасшествия, даже вполне уютного.

– Ну что, милокасто готовы? – старик прошаркал в ту же сторону, куда побежала его уродливая питомица.

– Да, – крикнул Рофт. – Можно есть. Сейчас я позову Энси. А то он засядет за информатором до утра… Иди за стол, – проходя мимо Генки «сказал» он, расплываясь в улыбке.

Генка улыбнулся в ответ и кивнул. Интересно, а если вдруг он все же не оценит по достоинству эти самые милокасто, ведь у Чилы, наверняка есть тот дивный корм? Может поделится?

(обратно)

Глава 11

Разрекламированные Рофтом милокасто оказались чем-то вроде пожаренной до золотистой корочки рыбы. Как она выглядела до того, как попасть к ним на тарелки уже в готовом виде Генка старался не думать.

Чила, ни на секунду не переставая радостно крутить мощным задом, по очереди обходила всех сидевших за столом заглядывая в лицо своими страшными глазищами и приоткрыв слюнявую пасть как будто в какой-то жуткой ухмылке. Рофт время от времени бросал ей кусочек еды из своей тарелки. Поймав угощение зверюга захлопывала пасть и еще энергичнее двигая задней частью тела тут же вновь ее открывала.

– Рофти, прекрати! – проворчал старик. – Чила, отойди от стола, ненасытная скотина!

Взглянув на Генку все еще с некоторой опаской косившегося на странное существо с внешностью монстра из фильмов ужасов хозяин замка усмехнулся.

– Чила очень умная, но она невозможная попрошайка. Никогда не чувствует себя сытой, всегда хочет еще.

Ненасытная попрошайка подбежала к старику и ткнулась ему в колени здоровенной башкой.

– Чила, ты знаешь, что ты страшная безобразница? – нежно потрепал питомицу за ушами хозяин.

«Вот насчет страшная, прямо в точку» – мысленно ухмыльнулся Генка.

Энси, забравший у Генки карточку переданную аурийцем, явно не мог усидеть на месте. Вначале он вообще начал есть стоя, «закидывая» в себя еду кусками, но Стью велел ему сесть за стол. Сейчас Энси с отсутствующим видом быстро поглощал то что оставалось в его тарелке, явно горя желанием как можно быстрее вернуться к своим делам.

– Ну что там? – спросил Стью, обращаясь к Энси. Тот передернул плечами.

– Вы же не даете мне ничего делать. Постоянно отвлекаете…

Старик ухмыльнулся.

– Ты всегда был ворчуном и к тому же ужасно неугомонным и нетерпеливым. Нужно было тебя обменять на другого мальчишку. Поспокойнее.

Рофт закатился от смеха. Старик тоже засмеялся, а Энси впервые за вечер расплылся в улыбке. Генка ничего не понял. Ну да ладно, зато теперь самый странный не он, а, наоборот, все остальные.

Чила радуясь, что все радуются, носилась вокруг стола, утыкаясь мордой в колени, всем по очереди и тряся головой так, что слюни разлетались во все стороны.

– А где Перти? – сдвинув брови недовольно проворчал старик. – Ну что за наказание?…

Рофт махнул рукой.

– Он возится с ботом. Ты же его знаешь…

– Нужно было вас всех выкинуть на улицу, – состроив недовольную гримасу, сказал старый Стью. Рофт опять засмеялся, Энси склонился над тарелкой пряча улыбку. Старик махнул на них сморщеной рукой.

Пока Генка доедал более менее сносное блюдо, и строил догадки, что означает весь этот странный «разговор», в помещение кухни, вошел такой здоровенный детина, что Генка в очередной раз вытаращил глаза и раскрыл рот от удивления. Вошедший был высоченный, широченный в плечах и с лицом как у уголовника сделавшего несколько ходок. Чила бросилась к гиганту и запрыгала вокруг него, облизывая и нежно покусывая руки, тоже разумеется такие, словно это кулаки Халка. Детина расплылся в неожиданно обаятельной и даже трогательной улыбке. Подхватив страхолюдную зверюгу на руки он нежно прижал ее к себе. И, фу, фу, фу, поцеловал. Генка почувствовал, что его начинает разбирать истерический смех.

– Перти! Всегда одно и то же! – сдвинув седые брови и сердито глядя на обнимающего Чилу здоровяка проворчал старик.

– Извини, Стью! Просто поршень заклинило, пришлось разбирать часть механизма… – Перти, уже успевший опустить Чилу на пол развел здоровенными ручищами.

– Все уже остыло! Нужно вовремя приходить за стол!..

– Ничего, что остыло, я так проголодался, что готов съесть все что угодно. Рофти, что у нас там?…

– Милокасто…

– О! Отлично! Положи побольше, если осталось!

– Перти, – старик указал верзиле на Генку. – Сначала познакомься с нашим новым другом.

Перти расплылся в улыбке и шагнув к месту, где сидел Генка, энергично затряс его руку, в буквальном смысле потерявшуюся в его огромной ладони.


После горячего, Рофт, который, как понял Генка, был тут за повара, подал десерт. В больших посудинах из полупрозрачного голубого стекла подрагивали бесцветные желеобразные лепешки, внешним видом напоминавшие медуз. Генка со смесью ужаса и отвращения уставился в свою посудину. Чила вихляясь теперь уже всем своим малопривлекательным телом ткнулась в Генкины ноги носом, преданно заглядывая ему в глаза.

– Чила! Прекрати немедленно! Риори ее любимое блюдо, – «сказал» старик. – Чила! Хватит выпрашивать!…

Генка с опаской подцепил одну из склизких лепешек и осторожно откусил от нее микроскопический кусочек. Такой дряни он за все время проведенное здесь, еще даже не пробовал. Риори переплюнули все прочие «шедевры» местной кухни.

Видимо заметив выражение лица нового товарища, Рофт добродушно ухмыльнулся.

– Если не нравится, ты можешь поделиться с Чилой. Она будет просто счастлива.

– Еще чего! Это же риори! Если Гена не хочет, я сьем его порцию! – сделав ударение на последнем слоге необычного для него имени, возмутился Перти. Взглянув на Чилу он великодушно добавил, – Ладно, ладно, я с тобой поделюсь, прожорливая морда!


– Спасибо, Рофти ужин был отменный! – Энси поднялся из-за стола и чуть ли не на ходу допив свой каори, который напоминал по вкусу кофе и был даже вполне удобоварим по мнению Генки, стремительной походкой направился к выходу из кухни.

Старик покачал головой.

– Безобразие! Никто здесь не умеет себя вести…


Генка помог Рофту убрать со стола и навести порядок на кухне. Перти снова отправился чинить какой-то там бот. Старик, ушел к себе в кабинет, как он сообщил Генке, и велев Рофту, когда они закончат с уборкой, привести их нового друга к нему.

– Ты выглядишь слегка растерянным и удивленным, – усмехнулся Рофт. – Хотя, я тебя понимаю, новая компания, и думаю, довольно странная для тебя, новое место… Но ты не переживай. Мы олично поладим, я уверен. Ты наш человек, это сразу видно.

Он рассмеялся. Генка тоже улыбнулся жизнерадостному приятелю.

– Кстати, Стью ты явно понравился. Ты его сильно заинтересовал. Он любит необычных людей. А ты точно необычный, – Рофт подмигнул. – Стью только делает вид, что ворчит. И все его разговоры, о том что нужно было всех выгнать на улицу, это все ерунда. Он любит всех и вообще добрейший старикан.

– А почему он говорит, что нужно было всех выгнать? – не удержавшись, спросил Генка.

Рофт как обычно расплылся в улыбке до ушей.

– Так он же выкупил Энси, Перти и Нито, когда они были еще детьми и они выросли здесь в замке. И когда Стью ворчит, всегда говорит, что нужно было обменять их на других мальчишек, а то и просто выгнать. Но это ерунда…

– Выкупил?! У кого?…

– У Слуг. – Рофт пожал плечами. – После того, как их родителей признали нежелательными и приговорили к устранению, Стью их выкупил. иначе бы их отправили в Исправительный дом, а там тоже, те еще правила и вообще жизнь не очень. А если через какое-то время новый воспитанник не проходит проверку на благонадежность и пригодность, его тоже признают нежелательным…

Генка смотрел на нового товарища со смесью ужаса и изумления. Это же дети!… Что вообще за хрень тут у них!!! Кругом. На каждом шагу! Чем дальше он узнает этот мир, тем все ужаснее и ужаснее он перед ним предстает… Ненормальный, больной мир! С полным отсутствием хоть какой-то жалости, сострадания…

Рофт пожал плечами.

– Аурийцы, не все конечно, но те кто имеет отношение к власти те еще твари. Стью утверждает, что так было не всегда, но как по мне, раз они такими стали, значит это сидело где-то в их душах с самого начала…

Впервые с момента их знакомства лицо Рофта выглядело не нахальным и развязно-веселым, а словно застывшим и злым. В его глазах была самая настоящая лютая ненависть. Несколько мгновений спустя черты почти мальчишеского лица смягчились, на губах вновь появилась немного насмешливая улыбка.

– Так что Стью, можно сказать, заменил им всем семью.

– А ты?… – Генка не знал как спросить, чтобы не обидеть и не сказать чего-то лишнего, что может причинить боль.

– Я?! – Рофти жизнерадостно рассмеялся. – Нет, меня никто не выкупал. Я же таориец!

Генка заморгал. Голова у него шла кругом. То есть его новый товарищ один из тех самых «тофов», как их здесь называют, и которых большинство тех, кто живет здесь ненавидит, считает рабами посмевшими восстать и желает им всем смерти.

– Сразу после того как я родился наше селение было уничтожено аурийцами. Почти все жители были убиты. И вся моя семья тоже погибла… – Рофт немного помолчал. – Один из наших соседей сумел спастись. Он переправил меня в место где было более спокойно. А потом, когда мне было пять лет война пришла и туда. Нито был тогда в Таории по делам, и забрал меня сюда.

– А кто такой Нито? Ты сказал, что его тоже выкупили.

Рофт в очередной раз зашелся от смеха.

– Нито это тот, кто отправил тебя сюда из Канопса. – Рофт слегка посерьезнел. – Но я понимаю, что он не стал называть своего имени. Сейчас очень опасно. Везде. Службы Главных просто лютуют. Хватают по малейшему подозрению и отправляют на проверку на допрос.

Рофт улыбнулся и хлопнул Генку по плечу.

– Я рад, что ты здесь. Правда. Хорошо, что ты познакомился с Нито. Мне он как отец. Да и Стью тоже…

– Да, мне повезло, что мы с ним познакомились. – Генка вздохнул, вспомнив о той, благодаря кому произошло это знакомство… – Он очень помог мне. И не только сейчас.

Рофт внимательно смотрел на Генку. Он улыбался, но не так как обычно, без насмешки. Генке показалось, что в глубине серо-голубых глаз притаилась грусть и даже что-то похожее на нежность. Очевидно, Рофт вспоминал о человеке, заменившем ему отца. Рофт сделал шаг навстречу Генке и протянул руку.

– Друг за друга до конца! – сказал он. Генка улыбнулся и протянул таорийцу свою руку.

– Да, до конца!

– Потом расскажешь о себе больше? – уже вновь обретя привычное веселое состояние, сказал Рофт. – Ты же не рибериец, хотя тебя, наверняка, все за него и принимают. Но я точно знаю, что это не так.

– Хорошо. Расскажу. – Генка засмеялся. – Хотя, ты навряд ли мне поверишь.

Рофт подмигнул.

– Я, друг, поверю во что угодно, если только это правда. Тут такая жизнь, что самое невозможное перестает казаться невозможным.

Генка кивнул.

– Это точно.

– Ладно, пошли, провожу тебя к Стью, а то он снова начнет ворчать.

(обратно)

Глава 12

Кабинет хозяина замка, куда привел Генку Рофт, в отличие от гостиной и кухни выглядел, как раз под стать старинному зданию. Обитые резными деревянными панелями стены. Тяжеловесная мебель, сделанная из удивительного черного с фиолетовым отливом дерева. Массивные кованые светильники. Вдоль одной из стен шли многочисленные ряды полок, на которых были аккуратно разложены толстые свитки. Видимо до книжного формата, как и до крутящегося колеса обозрения тут не додумались. Посреди помещения располагалась конструкция тоже черного цвета, по форме напоминающая гигантский бокал для вина. Внутри нее горел огонь бледно зеленого оттенка. С потолка спускалась расширяющаяся книзу труба, через которую уходил дым.

Хозяин всего этого мрачноватого, тяжеловесного великолепия напоминал маленького сморщенного гнома, сидя в одном из кресел, которое по размеру больше походило на небольшой диван чем на кресло. Ноги старика прикрывало толстое покрывало, а на голове красовался похожий на новогодний ярко-красный колпак. Несмотря на горящий огонь здесь было довольно прохладно. Толстые стены и отсутствие достижений цивилизации в виде отопления не позволяли проникнуть сюда теплу и прогреть помещение как следует.

Генка еле сдержался чтобы не расхохотаться при виде комичной маленькой фигурки в красном колпачке. Верная Чила лежала рядом с хозяином. При появлении юношей она приподняла голову и повиляла задом, после чего вновь улеглась спокойно. Блаженно прикрыв жутковатые глаза.

– Так-так-так! А я уже заждался, – глаза старика сверкнули задорным блеском. Сделав Рофти знак, оставить их, хозяин замка указал Генке на второе здоровенное кресло. – Располагайся, как тебе удобно.

Какое-то время старик с нескрываемым любопытством внимательно разглядывал своего гостя.

– Итак, мой юный друг, вижу, Рофти уже успел разболтать часть семейных секретов. – ухмыльнулся он.

Генка мысленно закатил глаза. Понятно, еще один специалист «обходить препятствия» и копаться в чужих мозгах, как в своих собственных.

Стью хихикнул и примирительно «сказал».

– Хорошо, друг мой. Я согласен, что это крайне неприятно, когда кто-то влезает в голову «без спроса» и начинает вынюхивать секреты и то, что ему сообщать не хотят. И я обещаю больше этого не делать.

Генка улыбнулся.

– Так это Вы научили Нито этим приемам?

Стью покачал головой.

– Нет. У него особый дар. Я просто помог этому дару развиться. Потому что сам, в какой-то степени обладаю им. Но, в отличии от Нито, я не могу, к примеру, считать твои «глубинные» мысли. Маятник в твоей голове не дает мне этого сделать. Я могу «услышать» только то, что находится прямо за ним. Ты сейчас думал о вашем разговоре с Рофтом и поэтому я смог узнать, что именно он тебе рассказал. – Он выставил перед собой сморщенные ладошки. – Как я сказал, обещаю не делать этого больше.

– Спасибо! – с искренней благодарностью сказал Генка.

– Я знаю, что ты не рибериец, и не ауриец, и, разумеется, не таориец. – Он наклонил голову на бок и с улыбкой смотрел на Генку. – Откуда ты? Ты отличаешься ото всех живущих здесь. Уверен, Нито понял это как только тебя увидел.

– Я сам не знаю как обьяснить откуда я, – Генка вздохнул.

– Не волнуйся. Говори как хочешь. Если будет непонятно, я просто попрошу тебя пояснить более подробно, то что не пойму. И ты, разумеется, можешь не рассказывать то, что не хочешь.

Генка кивнул.

– Этот мир, он не мой. Я просто не знаю куда именно я попал – в другой мир, или даже на другую планету. Со мной, в моем мире произошла странная история и в результате я оказался здесь. И теперь не знаю как попасть обратно. И возможно ли попасть обратно…

– Так-так, очень интересно, – задумчиво сказал старик.

После того как Генка закончил рассказ о своих злоключениях, Стью очень внимательно слушавший и ни разу не перебивший его, с некоторой грустью сказал:

– Это очень интересная история. И очень печальная.

Генка кивнул. Перед глазами снова стоял образ мамы. И еще Тира. И Генкина школа. И дом, где все знакомое и родное…

– Пока ты здесь, возможно ты расскажешь мне еще что-то о своем мире? Это действительно очень интересно. Конечно, если это не расстроит тебя…

Генка помотал головой.

– Нет, вернее да, конечно я немного расстраиваюсь, когда вспоминаю. Вернее я сильно расстраиваюсь, но в то же время, мне приятно рассказывать о своем доме…

Старик покивал.

– Я тебя понимаю. Нам всем приятно вспоминать и рассказывать о том, что нам было дорого… и продолжает оставаться дорогим, неважно сколько бы не прошло времени… подбрось пожалуйста еще поленьев в печь…

Выполнив просьбу старика, Генка немного смущенно сказал:

– А можно мне тоже кое о чем спросить Вас?

Стью улыбнулся.

– Конечно. Это вполне справедливо. Ты же мне рассказал о себе.

– А почему Вы, ну, как сказал Рофт выкупили Нито, Энси и Перти?

– Это довольно долгая история. Она началась, когда я был еще достаточно молод, больше сорока лет назад. Я собирался жениться. Брат моей невесты был моим близким другом. Он занимался делами связанными с сотрудничеством с Рибером. Следил за заключением торговых сделок, за соблюдением всевозможных договоренностей и так далее. За несколько месяцев до нашей свадьбы с его сестрой он в очередной раз отправился в Рибер по делам. Спустя какое-то время, он связался со мной и предупредил, что очень скоро могут произойти крайне неприятные перемены для всех . А несколько дней спустя он разбился насмерть на своем биле. Это было преподнесено как несчастный случай, но я знал, что авария была подстроена. А вскоре только что избранный Первый Слуга объявил об Истинном Учении. С этого момента жизнь аурийцев и таорийцев превратилась в кошмар. В первые же дни после принятия Учения было устранено множество тех кто был не согласен с новыми порядками. Моя невеста была в числе тех, кого устранили. Я даже не знал, что она арестована. Мне сообщили о том что произошло, когда все было уже кончено…

Старик замолчал, задумчиво глядя на пляшущие языки пламени в печи. Он все еще переживал события произошедшие больше четырех десятков лет назад…

Генка сидел не шевелясь, он чувствовал как его захлестывает поднимающаяся внутри волна гнева. Ну что же это такое?! Как вообще могло произойти подобное? Жили, жили все себе нормально и вдруг, раз, и в один момент прежней жизни просто не осталось. И началась другая. Страшная. Несправедливая. Превратившая всех в запуганное, дрожащее за свою жизнь безропотное стадо. А кто не пожелал быть частью стада, тех истребили и продолжают истреблять.

Хозяин замка вновь покивал головой.

– Да, такие вот дела… Я, как представитель одного из древнейших родов, а также как обладающий весьма солидным состоянием гражданин по закону о привилегиях рода, который, по понятным причинам, не отменили, никаким проверкам на благонадежность не подвергался. Богачи, в большинстве своем, новые порядки поддержали. Так легче управлять всеми остальными. И война, которая вот-вот должна была начаться с не пожелавшими покориться новым законам таорийцами сулила богатым еще большие прибыли.

Было понятно, что при сложившихся обстоятельствах ни о каком открытом противостоянии в Аурии не может быть и речи. Службы Главного и Служители в очень короткий срок взяли все под такой жесткий контроль, что невозможно стало вообще сделать хоть что-то, что не соответствовало бы новым законам и правилам. В местах развлечений, в магазинах, в обучающих заведениях, везде появилась желтая разметка, делящая пространство на сектора, чтобы никто не мог устроить никакой заговор. Жители начали доносить друг на друга. Появились районы для бедных и Списки, в которые стали включать всех, кто не в состоянии приносить прибыль государству. Жизнь сделалась невыносимой.

Через год после начала всего этого безумия я решил, что нужно что-то делать. Но вести какую-то борьбу с новыми порядками было практически невозможно. Как найти единомышленников, если все вокруг либо так одурачены Слушами и правительством, что приняли все как есть, либо, даже если кто-то всей душой ненавидит эти порядки, то они вынуждены тщательнейшим образом это скрывать. И тогда мне пришла мысль, что можно «воспитать» тех, кто не будет отравлен ядом лжи, и тех кто не будет запуган до такой степени, что из-за своего страха готов принять все как есть. Кто будет способен бороться, кто будет силен духом настолько, чтобы ни поддаться ни лжи ни чувству страха. И я начал выкупать детей тех, кто был приговорен к устранению. Я подписывал обязательство, что буду следить за благонадёжность моих воспитанников и после больше никто нас не беспокоил. Как я уже сказал, богатство и знатность рода дают свои преимущества.

К сожалению я не мог выкупить слишком много детей. Потому что тут тоже есть специальное правило, как и на все прочее в нашей стране. Самым первым я выкупил Нито. Я сразу почувствовал, что он невероятно одарен. И не ошибся. При выкупе, как я сказал, существуют правила. Выкупить еще одного ребенка можно не раньше чем через два года. Следующим был Энси. Он тоже был невероятно талантлив, но в других вопросах. Он с детства обожал изобретать, делать опыты. И самой большой его страстью был информатор и все что с ним связано. А потом я взял к себе Перти. Ему было всего два года. Он был очень болезненным и слабым и в Доме для таких детей он бы просто ни выжил. – Старик улыбнулся, очевидно вспомнив, каким беспомощным и болезненным был здоровенный Перти, когда он взял его к себе. – С самого начала я воспитывал каждого из своих мальчиков с ненавистью к системе. К ее бесчеловечности. И постепенно подготавливал к борьбе против нее. И я вырастил отличных ребят. И сейчас они именно этим и занимаются. Борются против системы…

– Я даже не знаю, что сказать, – Генка тряхнул кучерявой головой. – Вы просто молодец! Вы здорово придумали.

Маленький сморщенный человечек в колпаке Санты больше не казался Генке смешным. Генка и до этого симпатизировал старому чудаку, а сейчас проникся к нему искренним уважением.

– Спасибо, что позволили приехать к Вам. Я рад, что я здесь… И что познакомился со всеми вами…

– Я так понимаю, твой мир лучше чем наш? – с печальной улыбкой спросилСтью.

Генка хотел ответить сразу, что разумеется, да. Тут вообще мрак, ужас и жуть. Но неожиданно для себя самого он задумался. Ответ, как ему начало казаться, как ни странно, не мог быть однозначным.

– Знаете, я сейчас подумал, что в моем мире тоже хватает прибабахов. Он мне ближе, но в нем тоже есть много зла, много различных бед и много лжи и подлости. Даже интересно существует ли где-то может в каком-то другом измерении пусть не идеальный, но такой, просто добрый, справедливый мир. Где нет всяких гадов, готовых ради себя и своих интересов на все?

Старик покачал головой.

– Я могу представить такой мир. Но я не могу представить, что он существует, – грустно улыбнулся он.

(обратно)

Глава 13

Ночью, Генка, который спал в той же комнате, что и Рофт, проснулся от странного ощущения «присутствия». Словно кто-то наблюдал за ним из темноты. Генка испуганно поморгал, пытаясь разглядеть хоть что-то. Внезапно, в его щеку ткнулось что-то мокрое и холодное и в кромешной темноте прямо перед Генкиным лицом высветились две бледно голубые окружности. Беззвучно заорав он подскочил и замолотил сжатыми в кулаки руками по воздуху в отчаянной попытке спастись от неведомой опасности.

Так как ничего ужасного больше не происходило, Генка слегка успокоившись и взяв себя в руки настолько, чтобы осторожно дотянуться до стоявшего рядом с постелью светильника. Кое как справившись с непривычным, «идиотским, непонятно каким дебилом придуманным выключателем» зажег свет. Напротив кровати, свесив из квадратной пасти ярко-красный язык, сидела Чила. Зад любвеобильной «монстро псины» ходил ходуном.

«Аааа!… Сука!…» – в очередной раз дернувшись, мысленно заорал Генка. Чила тут же рванула к нему. Генка вздохнул и осторожно погладил уродливую голову. Ну она же не виновата, в конце то концов, что вот такая она уродливая образина уродилась… Кожа у образины оказалась неожиданно приятная на ощупь. Генка как-то гладил в гостях у одноклассницы ее лысую кошку. Тоже та еще уродина. Но одноклассница эту уродину любила поэтому пришлось ее гладить. И кожа у нее была такая нежно бархатистая, как велюр или замша. Видимо, своей приятностью компенсируя внешнюю страшноту. И вот у Чилы она оказалась точно такой же. Генка улыбнулся.

– Ты хорошая. И добрая душа. Хоть и страшная как не знаю что…

Зверюга прижалась к его руке и зажмурила свои жуткие круглые глаза от удовольствия. Генка засмеялся.


Во время завтрака Энси как и накануне сидел с отсутствующим видом, не принимая участия в «беседе». Глаза у него были уставшие, воспаленные, как будто он не спал всю ночь. Перти «рассказывал» забавную историю о том, как он недавно побывал в городе и одна из торговок на рынке страшно перепугалась, когда он хотел помочь ей донести сумки с товаром до ее биля. Она приняла его за грабителя и уже собиралась звать олбов. Потом, правда даже подарила ему кулек арето. Что это такое Генка понятия не имел. Но главное Перти был доволен.

Рофт как обычно закатывался от смеха, слушая рассказ приятеля. Стью добродушно посмеивался. Генка разглядывал сидевших за столом. Было как-то очень уютно… и по-домашнему. Хотя, конечно, не как дома, по-другому… Он отогнал грустную мысль о доме. Зачем напрасно портить приятный момент. Тут их и не так много. Он взглянул на Перти закончившего свою историю и принявшегося уплетать положенную ему Рофтом добавку. То что тетка перепугалась увидев его, совершенно не удивительно. Вид у Перти реально устрашающий. Даже и не подумаешь, что за этой внешностью «головореза» и человека горы скрывается чуткая душа и сердце добряка. «Прямо как с Чилой» – подумал Генка и развеселившись от пришедшего ему в голову сравнения рассмеялся. Чила тут же рванула к нему. Генка уже в который раз убедился, что монстропес однозначно тоже обладает телепатическими способностями. Причем Чиле, также как и Нито, и Стью «маятник» в его голове совершенно не мешает. Пожалуй нужно будет не называть больше ее уродиной. Чего обижать доброе создание, полное ко всем любви и преданности.


Прежде чем уйти из-за стола Энси обратился к Перти:

– Ты закончил с ботом?

Здоровяк расплылся в улыбке.

– Да. Все готово. Хоть сейчас отплывай.

– Хорошо, – кивнул Энси и как обычно стремительно направился к выходу.


Перед обедом обитатели замка, за исключением Энси, собравшись в гостиной с радостным задором «резались» в игру отдаленно напоминающую домино. Генка достаточно быстро освоил правила, но, как новичок, не имеющий опыта, проигрывал чаще остальных. Больше всего выигранных партий было у Стью. Рофт оказался крайне азартным игроком и с особой горячностью воспринимал каждый проигрыш. Перти напротив был невозмутим и только посмеивался, когда Рофт, вскакивая с места от возбуждения начинал доказывать, что кто-то из игроков ошибся или и вовсе мухлюет. Стью неизменно «говорил» ему, что просто головой нужно думать, а не обвинять всех в своих неудачах. Рофт горячился еще сильнее. Генку его собственные проигрыши не расстраивали. Ему просто нравился процесс. Было весело.

В разгар очередного жаркого спора в зал вошел Энси. Глаза у него горели. Стью взглянул на «воспитанника» и как показалось Генке, глаза старика тоже как будто загорелись. В них были и гордость, и торжество.

– Нужно уходить. Прямо сейчас, – сказал Энси. Перти ухмыльнулся. Рофт застыл распрямив плечи и вскинув голову вверх. На губах его играла улыбка. Генка ничего не понимал и переводил взгляд с одного лица на другое. Ему было ясно только одно. Произошло что-то чего все присутствующие ждали. Что-то важное. И, видимо, связанное с опасностью, раз Энси сказал, что нужно прямо сейчас уходить…

– Я всю ночь пытался подключиться через обходные каналы. Но коды очень сложные, и система Служб Главного слишком запутана. Поэтому пришлось подключаться напрямую. Так что Службы достаточно просто смогут определить координаты, откуда был отправлен сигнал. Поэтому в запасе у нас не слишком много времени.

Старик подошел к нему и положил руку на плечо.

– Ты все сделал правильно. Главное, что у тебя получилось. Остальное не важно.

Энси кивнул и Генке показалось что в его темных глазах мелькнули слезы. Но, разумеется, Энси был не из тех кто вообще вот так может взять и пустить слезу. Это скорее по его, Генкиной части.


День был пасмурный. Моросил мелкий дождик. Первый дождь за время Генкиного пребывания в странном мире.

– Хорошо, что дождь, – глядя на затянутое облаками небо, с улыбкой сказал Перти. – Видимость хуже, любопытных глаз меньше.

Энси кивнул и тоже улыбнулся.

Генка чувствовал «напряженность» момента. Всем явно было немного не по себе. Как бывает всегда перед каким-то важным событием или значительной переменой в жизни.

– Возьмите с собой Чилу, – сказал Стью. Чила, словно тоже чувствуя необычность происходящего, сидела спокойно у его ног, не пытаясь играть или приставать к кому-то, как она обожала делать.

Перти склонив голову набок с грустной улыбкой смотрел на старика, возвышаясь над ним словно гигант над карликом.

– Стью, поедем с нами…

Старик усмехнулся.

– С ума сошел! Чтобы я бросил все это и отправился незнамо куда по воде, студить свои старые кости! Да ни за что!

– Стью!..

– Я прожил свою жизнь, дорогой мой мальчик. И прожил ее не зря. Я воспитал вас и я всеми вами горжусь… Я не поеду с вами, ты прекрасно об этом знаешь… Но я надеюсь, что у вас все получится.

Перти наклонился и осторожно обнял старика. Стью похлопал его по могучему плечу.

Это было прощание. Очередное. Генка шмыгнул носом. Опять нужно расставаться с кем-то кто ему симпатичен. К кому он уже успел привязаться, несмотря на пусть и совсем короткое знакомство.

Стью обнял по очереди Энси, Рофта и Генку.

– Я надеюсь, у тебя все сложится удачно. И, возможно, тебе все же удастся осуществить свою мечту. Мне бы хотелось в это верить. В любом случае, будь счастлив, где бы то ни было, – старик с теплотой смотрел на Генку, у которого в горле разрастался болезненный, словно покрытый шипами ком и глаза щипало просто невыносимо. Краем глаза Генка заметил, что Рофт тоже как-то подозрительно часто моргает.

– Спасибо!… – сказал Генка. Пора ему, наверное, привыкать, что все хорошее в жизни временно. Пора обрастать коркой, закалять душу. А иначе ну как? Невозможно иначе. Каждый раз очень-очень больно…

– Идите, долгие прощания самая глупая вещь, если уж прощание все равно неизбежно… – Стью махнул морщинистой рукой. – Чила, девочка, иди с Перти…

Чила посмотрела на него и не двинулась с места.

– Перти!…

Здоровяк поманил питомицу старика.

– Чила! Пойдем со мной!

Чила не пошевелилась.

Перти подошел и хотел взять животное на руки. Чила оскалила зубы при этом печально глядя на него круглыми глазами.

– Оставь ее, – махнул рукой старик. – Какая же ты глупая и непослушная девочка!

Чила вильнула задом и снова замерла.

– Идите. Чила останется со мной. Она так решила…

Перти протянул руку и потрепал Чилу по голове. На этот раз она потерлась о его ладонь, радостно дернув могучим телом, но по прежнему не двинулась с места.

– Ты настоящий друг, – улыбнулся Перти и махнув на прощание человеку заменившему ему семью и его преданной питомице, быстро зашагал по мокрой траве. Вслед за ним пошли все остальные.

(обратно)

Глава 14

На воде, по которой кругами разбегались капли дождя покачивалось нечто, похожее одновременно на надувной плот с втиснутым в его середину гигантским бакеном, на гравицапу и на воплощение фантазии какого-то безумного конструктора-изобретателя .

Заметив изумленный взгляд Генки Рофт ухмыльнулся.

– Это наш бот.

– Мы на нем поплывем?! – спросил Генка, стараясь не показывать, что сам заданный вопрос повергает его в ужас, не говоря уже о возможности воплощения его в реальность. Рофт пожал плечами.

– Ясен пень, мы на нем поплывем. – Ему ужасно нравилось выражение которое он перенял от Генки. И теперь он использовал его постоянно и где надо и где не надо.

Генка обреченно кивнул. Ясен пень, так ясен пень. В принципе, его товарищи ведь, наверное уже и раньше на этом чуде техники плавали. Это же не новое изобретение, которое именно сейчас решено опробовать. Провести эксперимент, так сказать.

– А сколько нам на нем плыть?

Рофт снова пожал плечами.

– Если все пойдет нормально дней за пять доберемся.

Цифра привела Генку в ужас. Что может пойти ненормально он, на всякий случай не стал даже уточнять. Во-первых, все. Абсолютно все здесь может пойти ненормально. А во-вторых, хватит с него умопомрачительных впечатлений от этой плавучей фигни, на данный момент по крайней мере.

Энси прыгнул на закругляющийся надувной борт. Посудина, приподнявшись над водой угрожающе накренилась в сторону берега. Энси привычно балансируя на раскачивающемся под ногами борту спрыгнул на дно . Следующим на борт, скорее даже не прыгнул, а просто шагнул Перти. На этот раз противоположная сторона бота поднялась вверх значительно сильнее и посудина заходила ходуном. Рофт легко вскочил на странное плавсредство. Генка стиснув зубы последовал за ним.


Энси вел бот, как заправский капитан, уверенно управляясь со странной конструкцией.

Перти разбирал какие-то железки внутри каюты похожей на бакен, где имелись даже две довольно широкие койки, столик и небольшой шкаф. Разложив на столике трубки, металлические палочки и еще множество деталей незнакомой Генке конфигурации, он по очереди внимательно осматривал каждую из железяк, протирал куском ткани и затем клал на кровать, распределяя детали в разные кучки.

– Что это? – кивнув на странную «коллекцию» Перти поинтересовался Генка. Рофт улыбнулся.

– Оружие, ясен пень! Ну оружие в разобранном виде. – Уточнил он. – Сейчас Перти все почистит, проверит и потом соберет. Он в этом отношении обожает чтобы все-все было прямо чистенькое, блестело. – Рофт засмеялся. – Но главное, разумеется, чтобы все работало как положено. А то в самый неподходящий момент раз и откажет что-нибудь и все…

Генка смотрел на приятеля застывшим взглядом. В животе разрастался неприятный липкий страх. Конечно он знал, что их путешествие не развлекательная прогулка на дурацком корыте ради удовольствия. И они плывут к границе страны, в которой идет война. Самая настоящая. И во время пути с ними и впрямь могут произойти любые предвиденные и непредвиденные обстоятельства, трудности, неприятности… Но вот то что его новый товарищ прямо сейчас подготавливает оружие из которого очень даже возможно им скоро придется стрелять, по таким же как они сами живым, из плоти и крови, людям. А те люди, в свою очередь, будут стрелять по ним… умом, какой-то частью ума, Генка все это понимал. Но вот оставшейся частью, а также сердцем и всем своим существом не мог, ну никак не мог принять этого. Реальности происходящего, что все взаправду. Не компьютерная игра, где все можно переиграть, восстановить жизнь, просто выйти. Это была жизнь! Страшная. Настоящая.

– Ты умеешь стрелять? – поинтересовался Рофт.

Генка пожал плечами.

– Я только в играх стрелял. Довольно неплохо, – поспешил он добавить, чтобы товарищ не решил, что он совсем уж бесполезный.

– Ладно. Во время стоянки потренируешься. Посмотрим какой ты стрелок. – Рофт хлопнул Генку по плечу. – Ясен пень.

(обратно)

Глава 15

Сдвинув седые брови, Стью наблюдал в окно за вьезжающими во двор замка билями олбов. Чила подняла морду и взглянув на него развернулась в сторону двери и застыла. Мощное тело напряглось. Приподняв верхнюю губу она оскалила зубы, не сводя круглых глаз со входа. Стью потрепал ее по голове.

– Успокойся, Чила…

Бросив взгляд на хозяина, зверюга лизнула его руку и вновь уставилась на дверь.


– Вы нарушаете владения частной собственности! – старик гордо вскинул голову, надменно глядя на старшего олба.

– Стью Эриндаль, установлено, что из Вашего дома было совершено несанкционированное подключение к сети Служб, в результате которого уничтожены информационные хранилища содержащие секретные сведения государственной важности. Что является преступными действиями и квалифицируется как измена и посягательство на безопасность государства и его населения. – Сверля злым взглядом хозяина замка огласил олб обвинения.

– Очень интересно, – все также надменно ответил хозяин замка. – Вы сейчас тоже совершаете преступные действия, нарушая закон о Праве рода своим вторжением. И я требую чтобы вы и ваши люди немедленно покинули мой дом.

– У меня есть предписание от руководителя Службы надзора за нежелательными. – Олб ткнул в лицо старику листок бумаги со сделанным на нем оттиском в форме треугольника, который являлся подтверждением, что это документ дающий право на действия представителей Служб независимо от закона о Праве рода. На любые действия, которые они сочтут необходимыми…

Он подал знак подчиненным начинать обыск замка.

– Стью Эриндаль, Вы можете получить снисхождение, учитывая ваш титул и высший разряд в реестре платежеспособных граждан. Назовите имена участников заговора и место их положения и Вам будет оказана привилегия неприкосновенности. Ваша ответственность сведется к признанию Вас невольным соучастником с компенсацией ущерба в виде денежного штрафа, размер которого будет определен Службой по надзору за нежелательными.

– Я понятия не имею о чем и о ком Вы говорите, – ответил старик.

Олб смерил его презрительным взглядом. Старый идиот. Играет в глупые игры. Негодяй. Никаких привилегий для таких вот ублюдков вообще не должно быть. Дурацкий закон давно себя изжил. Нужно без разговоров устранять всех подобных мерзавцев.

– Сядьте на диван и ждите, пока не закончится обыск! – приказал олб.

– Вы забываете, что находитесь в моем доме. Вы не смеете указывать мне, что я должен делать.

Старик расправил сгорбленные плечи и презрительно смотрел в глаза служителя закона.

– Я имею право на все! На все! Мерзкий старикашка! Ты больше не владелец замка, не представитель древнего рода! Ты никто! – олб шагнул к Стью и навис над ним.

Оттолкнувшись от пола, Чила с удивительной легкостью стрелой полетела вперед на посмевшего угрожать ее хозяину. Сомкнув мощные челюсти на плече вторгшегося в их дом и представляющего опасность человека, она начала с остервенением рвать острыми зубами его плоть.

«Аааа!» – взвыл олб, молотя второй рукой по упругому, почти не чувствующему его ударов телу мино. Задыхаясь от боли и ужаса, он прекратил бесполезные попытки заставить бешеную тварь разжать челюсти и выхватил оружие.

– Чила! Нет! – вытянул перед собой в отчаянии руки старик.

Тело покрытое редкими клочками шерсти подбросило вверх. Пушистая розовая обивка дивана окрасилась темно бордовыми брызгами. Разжав челюсти Чила повалилась на пол. Круглые глаза застыли.

Стью зажмурился. Нужно было настоять, чтобы Перти забрал ее с собой… По сморщенной щеке скатилась слеза.

К старшему олбу подбежали двое подчиненных. Один из них обрабатывал страшную рваную рану на его плече, второй бестолково топтался на месте, с опаской косясь на тело здоровенной мертвой мино.

– Стью Эриндаль, Вы арестованы, – с ненавистью глядя на старика, «сказал» старший олб. – По окончании обыска Вы будете отправлены в Службу надзора за нежелательными для проведения допроса.

– Размечтался, тупоголовый ублюдок, – сказал Стью ухмыляясь. Он опустил руку в карман теплой куртки и провел кончиками пальцев по экрану устройства, похожего на мини информатор, выводя на нем замысловатый значок.

Старший олб, забыв на мгновение даже о боли в искалеченном плече, вытаращился на явно лишившегося рассудка старика.

– Взять его! Мерзкий старикашка! Будешь молить о смерти, я тебе обещаю…

Потомок древнего рода смерил его презрительным взглядом и расхохотался.

Здание замка содрогнулось и стены, сложенные много столетий назад, начали рушиться, погребая под собой олбов и последнего из представителей рода Эриндалей, опустившегося на каменные плиты пола рядом со своей питомицей.


На мини информаторе, закрепленном рядом с панелью управления ботом, замигал голубой огонек. Энси посмотрел на красно-оранжевое небо. Ему, как никогда, было жаль, что он в своей жизни так и не научился плакать…

(обратно)

Глава 16

К собственному удивлению, Генка оказался неплохим стрелком. Из полусотни выстрелов, сделанных им из плазменного ружья, три десятка попали в цель. Единственное, Генка пока не мог представить, как он поведет себя, когда вместо камня, на котором Перти нарисовал для него мишень, нужно будет стрелять в живое существо. И не просто существо, а себе подобное.

– Ты молодец, – похвалил его Рофт. – Для первого раза очень даже не плохо.

Сам Рофт стрелял почти не целясь и из десяти сделанных им выстрелов промазал только два раза.

– Угу, – кивнул Генка, в ответ на похвалу, не вполне уверенный в том молодец ли он. Он, как это не грустно признать, совершенно точно совсем не герой. Не отважный смельчак. Не тот, кто легко готов смотреть в глаза любой опасности и проявлять твердость, не отступать, не трусить. Теперь он это окончательно понял. Когда он играл, ему всегда казалось, что он бы и в жизни так смог, запросто. Чего там. Но в жизни все оказалось совсем не так. И Генка даже не столько переживал, что он не мачо, не крутой мужик, который может все и не боится ничего. Он приходил в ужас от мысли, что он испугается, не сможет чего-то сделать в нужный момент и подведет тех кто будет рассчитывать на него. Своих товарищей. А кроме них в его жизни никого и ничего не осталось…

Конечно Рофт не обладал умением «проникать за качающийся шарик». Но, видимо он просто почувствовал настроение приятеля.

– Тебе страшно? – спросил Рофт.

Генка вздохнул и кивнул.

– Да. Страшно…

Ну а чего, уж лучше сказать правду сейчас, чем на самом деле подвести всех, если, вдруг, как сказал Рофт, что-то пойдет не так.

– Да не парься! – не без удовольствия использовал Рофт еще одно позаимствованное у Генки словечко. Он улыбнулся. – Всем страшно. А в первый раз особенно. Да и потом тоже. Страх всегда остается.

Генка недоверчиво посмотрел на него. Что-то непохоже, что ему или Перти, или Энси хоть чуточку страшно. Они все такие спокойные. Уверенные. Словно в любой момент готовы вступить в бой и как сказал Рофт, вообще не парятся по этому поводу…

– Если ты думаешь, что кому-то здесь не страшно, ты ошибаешься. Мы просто, во-первых, привыкли, а, во-вторых, ну боишься ты или нет, а в случае чего все равно приходится действовать. Потому что тут уж либо ты, либо тебя. Так что чего париться? Все равно все будет как будет. У каждого своя судьба. И ее не обманешь. Поэтому бойся, но действуй и все будет отлично.

Генка с благодарностью взглянул на товарища и улыбнулся.

– Просто я никогда не думал, что что-то такое действительно придется делать. По настоящему…

– Дружище, все будет хорошо, – Рот Рофта расплылся до ушей. – Вот увидишь.

Генка кивнул.

– Рофти, я хотел тебя кое о чем попросить.

–Валяй! – продолжал упражняться в освоении языка из другого мира Рофт.

– Можешь научить меня читать?

Рофт ухмыльнулся.

– Наверное, ты будешь первым взрослым человеком со времен дремучей древности, которого будут учить читать. – Он радостно рассмеялся. – И великим учителем буду я! Е-хоу!

Генка тоже рассмеялся. Страхи отступили и сейчас он чувствовал себя спокойно и даже очень хорошо. Все же ему повезло. Хоть он и попал в этот идиотский, неприятный, жестокий мир, но все же даже в этой ситуации есть свои положительные стороны. Он встретил здесь, где подавляющее большинство ведет себя как бездушные роботы, столько хороших людей. Которые стали его друзьями. Настоящими друзьями. Это дорогого стоит.

– Ладно, давай начнем первый урок, бро, – с важным видом «сказал» великий учитель. Он начертил на земле палочкой несколько значков. – У нас слова записывают с помощью «оли». Каждая оли – это уже отдельная часть слова, к которой добавляется еще одна или несколько…

Через час голова у Генки гудела от обрушившейся на него «бездны знаний». Здесь с письменностью все было вообще по другому, не как в его родном языке. Где есть буквы. Из них составляются слова. И все очень даже понятно. Выучил буквы и вперед. Тут же все было примерно, как в китайском, только, наверное даже еще сложнее. Всевозможных значков – оли, и еще и их различных значений была тьма тьмущая. Конечно, если задаться целью, можно и эту тьму в конце концов выучить, но прямо вот ооочень сложно. Любят они тут всевозможные трудности сами себе создавать. Во всем.


Ночью Генка и Рофт долго сидели на «палубе», наблюдая за усыпанным звездами небом. Тучи рассеялись и темное небо переливалось бесконечным множеством сияющих огоньков. Казалось, что светящиеся точки находятся прямо над головой. Протяни руку и дотянешься.

– Красиво, – сказал Генка. – Первый раз вижу здесь звездное небо.

– Ох, Гена, тебе еще учиться и учиться всему, – Рофт, как обычно, жизнерадостно рассмеялся. – Знаешь, а правда здорово, что Нито отправил тебя к Стью. Я рад, что у меня такой друг.

– Я тоже рад. Ты отличный чел.

Рофт улыбаясь посмотрел на него.

– У вас такой невероятный язык! Просто офигеть, чел.

Генка рассмеялся.

– Рад, что тебе нравится.

– Вместе до конца, чел!

– До конца, бро !…

– Здорово! Офигеть!

(обратно)

Глава 17

Бот обогнув высокий холм шел вдоль пологого песчаного берега. Чуть дальше, за прибрежной полосой начинался довольно крутой подъем к участку поросшему деревьями. Кое-где почва осыпалась и мощные корни выступали из земли, свисая вниз толстыми переплетенными плетями.

Неожиданно с обрывистой части по почти отвесному склону навстречу боту кинулась маленькая фигурка. Женщина размахивала руками призывая тех кто находился на боте причалить к берегу.

– Что там у нее случилось? – проворчал Энси, направляя бот к берегу. Он внимательно осмотрелся и не заметив ничего подозрительного остановил двигатель.

– Мой сын!… Его придавило упавшим деревом!… Помогите! Он не отвечает! Умоляю, помогите! Мой мальчик!…

Несчастная мать была в полном отчаянии. По щекам катились слезы, в глазах женщины был ужас.

Обменявшись с Энси взглядами, Перти перемахнул через борт, сделав знак Рофту и Генке идти вместе с ним. Энси немного отогнав бот от берега остался ждать их возвращения.

Мальчик лет семи лежал под толстыми ветвями большого дерева, почти скрывавшими его маленькое тело. Кожа голых ног казалась совсем белой. Женщина умоляюще посмотрела на мужчин.

Перти кивнул своим юным товарищам и навалившись втроем они чуть-чуть сдвинули дерево в сторону. Женщина нырнув под ветви подхватила неподвижное тело сына. Перти мягко но настойчиво забрал у женщины лишившейся от горя рассудка ее пострадавшего ребенка и быстро его осмотрел.

– Он без сознания. Но все нормально. Он вывихнул ногу и повредил ключицу.

Женщина закрыла лицо руками, сотрясаясь от рыданий.

– Я думала, Высший забрал у меня моего мальчика. Спасибо, спасибо вам!…

Рофт крепко прижал тело мальчика к земле, а Перти ловким движением вправил начавшую опухать в области щиколотки ногу.

Женщина дернулась. В глазах ее были и страдание, и любовь и нежность и благодарность к неизвестным спасшим ее сына.

– Где ваш дом? – спросил Перти, взяв мальчика на руки.

Женщина махнула рукой за деревья.

– Наше селение у подножия холма.

– Я его отнесу, – сказал великан, в руках которого ребенок казался совсем крошечным.

– Я не знаю чтобы я делала без Вас. – женщина приложила руки к груди. – Сам Высший послал вас…


Заметив приближающуюся к дому процессию отец мальчика бросился им навстречу. Осторожно забрав у Перти сына мужчина понес его в дом. Мать ребенка пошла следом за ним, на ходу «рассказывая», о том что произошло.


На столе перед гостями стояли сделанные из глины миски. Блюда поданные хозяйкой были намного больше похожи на человеческую еду, по мнению Генки, чем то что ели городские жители. Какое-то мясо, с даже вполне приятной на вкус подливкой. Вареные овощи. Ягоды. Генка впервые за все время «пребывания» поел с удовольствием. Ну, почти. Еда была не соленой. Тут соль вообще не использовали. Возможно ее и не было. Но во всем остальном был полный порядок. Да и мальчика спасли, что, разумеется, важнее чем набить пузо. Рофт тоже ел с удовольствием, уплетая за обе щеки. У него вообще был отменный аппетит.

Перти добродушно поглаживал примостившуюся на коленях очередную странную зверюгу. Волосатую и словно бы сильно свалявшуюся. И тоже лупоглазую. Видимо это непонятное и свалявшееся существо было чем-то вроде местной кошки. Здоровяк улыбался, почесывая похожее на валенок пузо и позволял животине легонько покусывать свой палец.

– Куда путь держите, – наливая в глиняные стаканчики себе и Перти, судя по запаху, какого-то крепкого напитка, спросил хозяин дома. – Дальше по реке начинаются приграничные земли, нужно разрешение.

Перти взял стаканчик переданный хозяином и спокойно сказал:

– У нас есть разрешение. Мы сопровождаем специалиста отправленного Службой лесных угодий. Он осматривает леса подходящие для вырубки. – Перти указал на застывшего в напряжении Генку и продолжавшего уплетать за обе щеки Рофта. – А это его ученики.

Генка украдкой бросил взгляд на Рофта. Тот дожевав то что было у него во рту сидел с совершенно серьезным лицом и «умным» видом и впрямь необыкновенно ученого юноши занятого исключительно постижением того, чему учит его наставник, специалист по изучению лесов.

– Ясно-ясно, – покивал хозяин. – Тогда у вас проблем не будет.

В комнату вошла женщина. Она уже оправилась от перенесенного потрясения. Лицо у нее было спокойным, почти отрешенным. Она начала убирать со стола пустую посуду.

Подойдя к Перти и забирая у него пустую миску она сделала еле заметное движение головой и взглядом указала в сторону двери

После того как хозяйка вновь скрылась за дверью, здоровяк поднялся и расправил могучие плечи.

– Мне нужно по нужде, – сказал он.

– Выйди во двор и там сразу увидишь куда тебе нужно идти. – ответил хозяин, после чего развел руками. – Никак не получается сделать удобства в доме. То одно нужно, то другое… все дорожает…

Перти кивнул.

– Да, это понятно, сейчас так везде. Всем тяжело…


Как только Перти переступил порог дома и оказался на улице, женщина тут же ухватила его за руку и потянула за собой.

– Вы должны уйти, – не поднимая на гостя глаз «сказала» она. – муж сообщил о вас олбам. Скоро они будут здесь.

Перти усмехнулся.

– Что вы за люди такие? – он покачал головой. – Как вы так можете?…

Она, гордо вскинула голову. И наконец посмотрела на него. Глаза у нее были злые.

– Вы спасли моего ребенка, поэтому я не хочу брать греха на душу и предупредила тебя. Но у нас дом, хозяйство, мы не можем рисковать. У нас сын, нам нужно думать о себе… Кто поверит в то, что вас направила сюда Служба? Сразу ясно, что это ложь!

– Дом, хозяйство, – презрительно сказал Перти. Отодвинув ее с дороги он вернулся в дом.

– Пошли, – скомандовал он Генке и Рофту. Генка удивленно заморгал, а его товарищ бросил недобрый взгляд на хозяина.

Хозяин приподнялся со своего места, сердито покосившись в сторону двери.

– Не провожай нас, – сказал Перти. В голосе его слышалось предупреждение и угроза. Мужчина вновь опустился на скамью с которой только что поднялся. Лицо у него было красное и злое. Перти осторожно отодвинул ногой крутившуюся возле него лохматую зверюгу и пошел к выходу, Генка и Рофт поспешили за ним.


– Уходим, быстро, – сказал Перти подведшему бот к берегу, при их появлении, Энси. Не задавая вопросов Энси включил двигатель на полную мощность.

– Извини, мы не принесли тебе ничего из еды, веселое гуляние неожиданно быстро закончилось, – ухмыльнулся Перти. Энси улыбнулся. Он взглянул в глаза товарища.

– Нас будут искать . Они знают, что мы идем по реке.

Здоровяк кивнул.

– Да. Жаль что так вышло. Угораздило же этого мальчишку угодить под дерево…

Энси покачал головой.

– Так всегда и бывает. Что-нибудь обязательно пойдет не так. Случайность, которую даже не ждешь. Закон подлости.

Перти улыбнулся.

– Да, самый главный закон в этой жизни.

– Я тебе не сказал. Стью мертв…

Перти кивнул.

– Я догадался…

Оба какое-то время смотрели вдаль, думая о своем и заодно об общем и главном законе жизни.

(обратно)

Глава 18

Местность по которой протекала река становилась все более каменистой и возвышенной, течение постепенно усиливалось. Теперь бот летел вперед с гораздо большей скоростью. Вскоре, после того как они отплыли от места спасения мальчика все чаще и чаще стали попадаться места, где из воды выступали темные силуэты валунов. На отдельных участках Энси глушил двигатель. На слишком большой скорости можно было запросто налететь на один из подводных камней.


Олбы появились когда не имевшее здесь никакого названия светило, именуемое обитателями просто «свет», только-только начало разгонять ночную темноту и небо стало окрашиваться в розовый цвет переходящий в багряно-красный, а затем оранжево-алеющий.

Быстроходное судно, значительно превосходившее бот по размерам, мчалось вперед, сокращая расстояние между ним и ботом.

Энси запустил двигатель. Перти взвалив на плечо здоровенную штуку, напоминающую базуку, встал возле борта, широко расставив ноги и слега подавшись вперед для большей устойчивости. Рофт пристроился рядом с ним положив на покатый борт ружье и наводя прицел.

Генка почувствовал, как все его тело охватила дрожь. Он по прежнему не знал, готов ли он ко встрече с опасностью. С такой опасностью, когда их всех могут убить. Когда его могут убить. Совсем скоро. Нет, он точно не готов. Он боится. Очень боится. За себя, за своих друзей. Он хочет, чтобы всего этого не было. Все ведь так хорошо. Не считая эпизода с мальчиком, их путешествие проходило вполне спокойно и даже приятно. И казавшийся ему вначале дурацким и ненадежным бот стал уже даже вполне привычным. И, кстати, очень приятно спать, когда тебя покачивает на воде… Нет, он не готов, чтобы все это закончилось, вот прямо сейчас, через очень короткий промежуток времени…

– Не забудь, – выводя его из оцепенения, «обратился» к нему Рофт. – сначала проводишь пальцем по верхней части рукояти, потом нажимаешь спуск.

Генка закивал головой и вяло улыбнулся. Он направил плазменный пистолет в сторону приближающихся олбов. Руки у него дрожали. В голове стучала отбойным молотком кровь.

– Все будет нормально, – сказал Рофт и подмигнул.

– Рофти!… я думаю, я еще долго не смогу читать сам… Можешь прочесть?…

Рофт взглянул на кусок картонки в руках товарища.

– Девушка подарила? – улыбнулся он. – А у меня нет девушки. Пока. Ничего, вот будем в Таории… Она пишет «Ты самый странный из всех, кого я знаю. Но все кого я знаю и узнаю потом, не смогут заменить тебя. Ты мой самый лучший друг. Навсегда. Тира»… Здорово. Хорошая девушка, наверное.

– Самая лучшая…


Олбов, полукругом стоявших «на изготовке» на широкой палубе, было десятка два. Когда расстояние сократилось до сотни метров все они открыли огонь одновременно.

Генка пристроился рядом с Рофтом со своим несколько маломощным для такого расстояния оружием. Ладони у него были влажными. Мандраж прошел, но теперь Генка чувствовал неестественное спокойствие и усталость. Он бы сейчас с удовольствием закрыл глаза и уснул. А когда проснулся ничего этого не было бы… Генка крепче обхватил рукоять пистолета.

Смертоносные вспышки прорезали воздух совсем рядом с находившимися на боте. Ударяясь в борт, в металлический корпус каюты. Генка каким-то дальним уголком сознания отметил, что надувной борт, оказывается, сделан из какого-то очень прочного материала. Никаких повреждений плазменные разряды ему не наносили.

Перти еще немного присел и выпустил подряд два разряда из своей здоровенной пушки. Они разделились в воздухе на множество светящихся ответвлений, напоминавших салют. Первый прошел мимо, второй разорвал «цепь» врага, отбросив тела нескольких олбов далеко от борта судна. Бегущая вода подхватила их и скрыла в своей глубине. Рофт выстрелил целой очередью. Несколько олбов упало. Но, как по волшебству, место выбывших из строя, тут же занимали другие. Генка твердо приказав себе не зажмуриваться, а стрелять в точно выбранную цель, сделал несколько выстрелов.

Олбы вели непрерывный огонь, поэтому сложно было даже поднять голову, что бы прицелиться как следует. Генка с замиранием сердца поглядывал на Перти, стоявшего почти в полный рост. Перти в очередной раз присел и выпустил разряд. Смертоносный салют попал в один из двигателей судна противника. «Вильнув» в сторону оно немного замедлило ход.

Внезапно, Энси отбросило назад на дно бота. Из его разорванного бока струилась кровь. Бот подбросило и он с сумасшедшей скоростью завертелся и полетел вперед на выступающие из воды похожие на острые зубы неровные силуэты камней

– Рофт!!!… – «крикнул» Перти, ухватившись за выступ в металлическом корпусе в попытке удержать равновесие.

Хватаясь за обвязку борта, Рофт стал пробираться к месту, где располагалась панель управления и руль.

Энси лежал неподвижно, и Генка подумал, что его новый товарищ мертв. Но в какой-то момент Энси открыл глаза. Генка не знал, насколько опасно его ранение. По виду, так просто жуть. Но он очень сильно надеялся, что Энси не умрет. Это… несправедливо! Так не должно быть! Генка тяжело дыша, вновь попытался прицелиться, но потерявший управление бот сильно мотало по бурлящей воде.

«Пусть все будет хорошо! Пожалуйста!…»


Рофт был совсем близко к цели, когда бот с разгона врезался в камни и после этого застыл. Рофт упал. Генка едва не выронил пистолет. Перти отбросило к корпусу.

Бот застрял между двумя выступающими из воды глыбами. Вокруг него пенными закручивающимися воронками бурлила вода. Воздух то и дело пронзали светящиеся вспышки разрядов.

– Стреляйте! – «рявкнул» Перти, спрыгивая в воду. Возле камней было достаточно глубоко. Вода доходила Перти, при его росте до груди. Ухватившись за борт он изо всех сил налег на него, пытаясь приподнять бот с одного из боков, чтобы протолкнуть его между камнями. Вены на лбу великана вздулись. Перти оскалил крепкие зубы, беззвучно рыча от неимоверного напряжения. Казалось бот застрял намертво. Наконец удалось немного сдвинуть его с места. Течение начало тянуть его за собой. Левая сторона груди Перти взорвалась ярко красным фейрверком. Из зияющей раны хлынула кровь. Руки удерживающие борт разжались и бот понесся вперед, увлекаемый потоком.

Рофт вскочил с места в отчаянии протягивая руки в сторону, где темная вода уже скрыла тело Перти.

– Неееет!!! – беззвучно орал юный таориец. – Ааааа! Аааа! Ненавижу! Гады! Твари! Ненавижу!…

Бот несся вперед набирая скорость. Рофт старался удержать тяжелое правило, ведя бот между камнями. Генка, не без труда подняв «трубу» из которой стрелял Перти, взвалил ее на плечо и навел и постарался прицелиться. Мутная пелена застилавшая ему глаза, мешала, размывая очертания. Генка поморгал, прогоняя слезы. Сейчас нельзя плакать. Сейчас точно не время для этого… Отдачей его отбросило назад и он едва не упал. Восстановив равновесие, Генка встал в ту же позу, которую принимал Перти во время стрельбы. Колени у Генки дрожали. Перед глазами все плыло теперь уже от невероятного напряжения…

– Давай ! Бей их! Бей этих тварей! Всех!… – лицо у Рофта исказилось от ненависти. Он обеими руками вцепился в руль, очевидно впервые управляя плавучей посудиной самостоятельно на таком сложном участке.

Когда Генка в очередной раз прицелился , бот снова «завилял» и Генка чуть не упал, едва удержав тяжеленное орудие. Скривив лицо от боли Рофт изо всех сил навалился на руль и выправил ход. Одна рука у него, была простреляна выше локтя. Генка сжал зубы и снова выстрелил. Плечо у него болело от тяжести и от постоянной отдачи, но он не обращал внимания.

– Ты как? – спросил он у Рофта.

– Нормально. У Энси серьезная рана. Когда проскочим, нужно будет его перевязать…

– Рофт, если что-то случится… Попроси Нито разыскать девушку… Тиру. Он знает как ее найти. Пусть он скажет, что у меня все хорошо. И что я помню ее и всегда буду помнить…

– Хорошо. Но лучше ты сам его об этом попросишь, а может и ей сам скажешь, кто знает… – лицо у Рофта было бледное. Костяшки руки, вцепившейся в руль тоже побелели.

Впереди показались горы.

– Главное продержаться до Таорийских гор. Там река становится слишком узкая и олбам на своем крактене там не пройти.

Генка кивнул. Нужно продержаться. Только это очень сложно, когда время, превратившись в вязкую субстанцию, бесконечно растягивается. Кажется, что эта погоня, стрельба, страх, отчаяние, боль за товарищей длятся уже целую вечность.

Генка прицелился в тысячный, а может в стотысячный, как ему казалось, раз. Когда он выстрелил ему почудилось, что разряд на этот раз разделился не на множество мелких, а поделился ровно надвое. Но это просто был разряд, посланный в то же самое время со стороны преследователей. После того как он врезался в корпус каюты, высекая из металла искры, свечение не погасло. Оно как будто расползлось и обволокло металлическую поверхность, продолжая мерцать тусклым пульсирующим светом. Тянущаяся от от него к вражескому судну светящаяся линия застыла в воздухе. Бот дернуло, в который уже раз, и потащило против течения.


– Это гарпун!!! Они нас зацепили… – выпустив бесполезный руль Рофт вскочил. По лицу стекали капельки пота.

Вдали, дразнясь своей недоступностью возвышались горные склоны. Они не дотянули совсем чуть-чуть… Рофт поднял лежавшее рядом с ним ружье и уперев его приклад в здоровое плечо начал, выпускать здоровой рукой в сторону преследователей разряды один за другим…

Опустив отдавившую ему все плечо «трубу», Генка, понимая, что все кончено и перестав здраво соображать из-за этого понимания, схватил лежавший у борта колун, которым Перти рубил во время стоянки дрова, и повинуясь не голосу разума, подсказывающему нужное решение, а исключительно инстинкту заставляющему бороться за свою жизнь до последнего, и делать хоть что-то, рубанул светящуюся линию, удерживающую их бот и неумолимо приближающую их к верной гибели. Зеленые «щупальца» выпустили корпус. Бот снова мотнуло. А свечение, «перекинувшись» на колун поползло по нему, обволакивая призрачным сиянием. По Генкиному телу разошлась сводящая с ума невыносимая волна боли. Все исчезло. Превратившись в ничто, став одной всепоглощающей заменившей собой все прочее болью. Генка чувствовал, как его тело рассыпается, разваливается, разделяясь на миллиарды атомов. Он не мог дышать, потому что у него больше не было легких. Его самого больше не было.

(обратно)

Глава 19

– Ааааа, – захрипел Генка.

Что-то грохнуло. Потом еще, чуть потише. В нос ударил нестерпимо вонючий запах чего-то мерзкого. Генка приоткрыл глаза. Рядом с его лицом находилась полуоткрытая крышка мусоропровода с воткнутым в нее пакетом с отбросами. Снова что-то грохнуло.

– До восьми! Ты слышишь меня?! До восьми! Придешь позже, вообще больше гулять не пойдешь, будешь дома сидеть, поняла!!! – проорал визгливый женский голос.

– Да! Хорошо!… – отозвался тоненький детский.

Генка огляделся. Лестница. Стены окрашенные масляной краской бледно зеленого, никакого цвета. И забитый мусоропровод с которым он сидит чуть ли ни в обнимку. Ясно что это подьезд. Только как он тут очутился? И вообще, почему именно тут?

Генка опустил глаза. Кофта, подаренная Тирой. Как раз настолько грязная, что они с мусоропроводом отлично дополняют друг друга. Пошарив по карманам Генка достал картонку с надписью сделанной значками, значение пары из которых он все же успел выучить. Значит не сумасшедший он, страдающий расстройством психики, навязчивыми идеями и галлюцинациями. Это он вкаком-то фильме увидел, как психиатр перечислял симптомы сумасшествия. Вернее шизофрении. Там еще про пограничные состояния было. А вдруг у него как раз это самое состояние? Хотя ведь футболка и карточка они же настоящие…

Но почему он в вонючем грязном подьезде? Почему не в кабинете ученого откуда он и попал туда не знамо куда?

Генка отлепился от негигиеничной металлоконструкции и пошел по лестнице вниз. Одет он был не по сезону. Прохожие косились, кто-то удивленно, кто-то с жалость, кто-то с неодобрением или даже испугом. У Генки зуб на зуб не попадал когда он дошел до автобусной остановки. Посмотрев на табличку, Генка узнал что он находится где-то в районе Бауманской. Подьехал автобус, Генка вскочил в него, дергаясь всем телом как паралитик. Какая-то бабка перекрестилась, глядя на синее чудо в красной драной кофте с коротким рукавом, а на дворе февраль. Сняв повязанный для тепла поверх пальто платок бабка протянула его Генке.

– Сынок, накройся! Замерз ведь совсем! Родители-то куда смотрят! Бог ты мой, иль ты сирота?!

Следующая остановка как раз была Бауманская. Бабка велела Генке оставить платок себе.


На станции, после того, как Генка попытался обьяснить, что все вещи у него, того, пропали. И ему бы домой, к маме доехать, без денег, дежурная, оценив историю, внешний вид и явно юный возраст, вызвала наряд. Решив, что такого странного в любом случае лучше никуда не пускать. И если ему и правда нужно к матери, как он уверяет, пусть эта мать, у которой ребенок голый в феврале ходит, сама за ним приезжает. Заодно еще и посмотреть на эту мать, а то на первый взгляд-то тут лишением родительских прав попахивает. Наряд Генку «принял». Ему дали какую-то засаленную куртку-спецуху, чтобы он согрелся. Налили чаю. И оставили в станционной дежурке дожидаться приезда представителя несовершеннолетнего, то есть матери.

Молоденький смешливый лейтенант сжалился над странным, но вроде как в то же время адекватным парнишкой и и сообщив Софии Владимировне, что ее чадо у них, позволил Генке тоже сказать матери несколько слов. Генка расчувствовавшись и разволновавшись от всего сразу сжал трясущимися руками телефон лейтенанта и чуть ли не рыдая в трубку выпалил:

–Мама, мамочка! Прости меня, пожалуйста! Я вернулся! Прости!…

Голос у Софии Владимировны задрожал, и она быстро сказала:

– Гена, сынок, ты только не волнуйся. Я скоро буду.

Лейтенант отобрал телефон, помотал головой, покосился на Генку и решив, что все же он не совсем в себе, но не до такой степени , чтобы его « в клетку» сажать, оставил его в дежурке. Строго сказав:

– Сиди спокойно! Ясно?!

– Ясно, – буркнул Генка. Нормально он домой вернулся. Оказался х… где, чуть не обморозился, а теперь его еще в ментовку загребли.

Пока длилось ожидание, Генка думал об оставшихся «там» друзьях. Он вспоминал бледное лицо Рофта. Энси, лежавшего неподвижно на дне бота. Ну ведь должны они были успеть проскочить. Там до гор, где уже безопасно, как сказал Рофт, оставалось рукой подать. Он надеялся, что они успели. Очень надеялся. Неважно, что они там, а он здесь. Они его друзья. Должны были успеть. Должны…Наверное, он даже будет скучать по сумасшедшему миру из которого так сильно хотел вырваться. Вернее, скучать по тем, кто там остался. А насчет сумасшедшего мира, так тут-то вон вообще нормально все. Человек вернулся сам не знает откуда, столько всего пережил, а его как арестанта держат… Просто ппц!

София Владимировна влетела в небольшое помещение дежурки. В прекрасных глазах была тревога. Следом за ней вошел тот следователь, который Генке тогда вопросы задавал и подозревал… Ну все, приехали, это его сейчас и повяжут что ли? Сначала допросят, а потом…

– Гена! – мать рванулась к нему и крепко обняла. Генка хотел сказать как он по ней скучал и как он ее любит и не мог, потому что знал, что как только он начнет все это говорить, так сразу и расплачется. Его ж теперь хлебом не корми, дай поплакать…

– Что с тобой случилось? – оглядывая сына с нескрываемым ужасом, спросила София Владимировна?

– У меня вещи украли, – соврал Генка. А что он мог еще сказать? Вещи у азиата, потому что я пропал из его «секретной» лаборатории, и попал в другой мир, а вернулся из этого самого мира в подьезд дома на другом конце Москвы…

– Кто украл? Где? Какой ужас!!! Ты в порядке? Тебе ничего не сделали?! Гена…

– Вещи прямо все украли и даже раздели тебя? Ужас, ужас… А вот эту рваную майку, значит, дали вместо украденного. Подумать только, какие чуткие грабители. – Следователь ухмыльнулся. Генка хмуро посмотрел на него. Вот же козел!

– Гена! – Мать положила Генке руки на плечи. В глазах ее было страдание и одновременно с тем твердая решимость. – Сынок! Я тебя прошу. Очень! Просто скажи правду! Ничего не бойся!

Генка испуганно посмотрел на нее. Что она имеет ввиду под правдой? Что его не грабили? Или вообще все?!

– Гена – я твоя мама! Вместе мы справимся! Я тебе помогу! Только признайся и мы все сможем исправить. Обещаю!

– Что исправить, мам?

– Это наркотики?! Скажи, только честно, не бойся! Я с тобой! Я тебя во всем поддержу. Буду рядом…

Генка ошалело уставился на нее.

– Да причем тут наркотики? Мам?!

– Сынок! Твой звонок, твой вид. Ведь это… очень странно. По телефону ты просил прощения. И еще сказал, что вернулся. Вернулся откуда?! И сейчас ты без вещей, в одежде, как будто ее года три носили не снимая. Гена! Просто не обманывай! Еще можно что-то сделать! Поверь!

Генка вздохнул. Ну да, не обманывай. Скажи правду. Да, скажи он правду, мать его не только к наркологу потащит, а заодно и к психиатру, а там еще экзерцистов вызовет изгонять из него бесов, завладевших его душой, а заодно и телом.

– Мам! Это не наркотики… это… пиво! – выпалил Генка. – Выпил две бутылки, крышу снесло. Прости…

– Что?!… Пиво? Правда?… – София Владимировна выдохнула с явным облегчением. – Но ты же понимаешь, что это тоже плохо?… Но ничего, все ошибаются… Главное не повторять ошибок…

Генке снова очень хотелось сказать что он ее любит. Что скучал и чтобы она успокоилась. Но скажи он это сейчас она снова подумает, что он принимает всякую дрянь…

– Вот прямо от двух бутылок так, как ты сказал, прямо крышу снесло. Ничего себе! Наверное крепкое пиво? Сколько оборотов?

– Да не помню я!

– Ну да, я понимаю, такое сильное опьянение.

Генка заерзал на стуле. К чему это все. Этот сарказм? Шуточки эти дебильные. Он, Генка хочет домой. Он месяц провел хрен знает где… Стоп! А почему мать удивилась, что он сказал, что вернулся?! Он же думал она с ума сходит, где он, все глаза выплакала… Генка скосил свои глаза на висевший на стене дежурки календарь. Мать твою за ногу! День, когда он поехал на встречу с азиатом был помечен красненьким квадратиком. Можно конечно предположить, что местные служители закона просто не меняли на календаре дату целый месяц. Но вероятнее все же, что сегодня, здесь, в его мире, все еще тот же день, когда он попал в совсем другой мир. То есть, никто даже и не заметил его отсутствия! Ну, кроме азиата, разумеется. Тот, наверное прямо с ума сошел. Был Генка и нету.

– Мам, я устал и голова болит. Когда мы поедем домой? Меня же отпустят?

София Владимировна округлила глаза.

– Разумеется отпустят. Ты же ничего плохого не сделал. Ну кроме пива. Но это не считается! Я поручусь, что этого больше не произойдет. И Андрей Васильевич поручится. Правда? – она повернулась к ухмыляющемуся за ее спиной следователю. Гад ползучий сразу ухмыляться перестал и с самым кротким видом подтвердил, что да, разумеется поручится. Он же знает, что Геннадий не такой. Не станет злоупотреблять и к пагубной привычке не пристрастится. И улыбнулся Софии Владимировне так, что Генке сразу захотелось сьездить ему по зубам. Нечего его матери так улыбаться!

– Ну, а если Геннадий, вдруг, чего такое выкинет, после нашего поручительства, так я с ним воспитательную работу проведу.

И заржал. Генка просто уже кипел от негодования. Вот точно, козел!

Разумеется, отпустили Генку безо всяких поручительств. Варламов что-то сказал коллегам, они ему козырнули и все, никаких бумажек, ничего. Варламов отдал Генке свою куртку чтобы дойти до машины и довез их до дома. И даже до квартиры проводил. У Генки начали закрадываться какие-то неприятные подозрения. А чего это он так любезничает? И чего приперся вместе с матерью за Генкой? Никаких вопросов он «по существу» Генке не задавал, ну кроме своих идиотских подколок. Насчет кражи вещей и на счет пива. А когда гад ползучий еще мурмуркнул матери что-то такое, перед тем как свалить, Генке вообще все стало окончательно ясно! Втерся в доверие к бедной женщине! Пока он, Генка, там, хрен знает где, скучал, страдал, жизнью рисковал, родительница тут шашни с ментом крутила! Ну вообще! Ну ладно этот хмырь, но мать-то как могла?! Он же, Генка, ее сынок. Плоть и кровь… Правда тут Генка все же себя одернул. Для матери-то он никуда не пропадал, лишений не терпел и жизнью не рисковал. А был здесь. Поэтому повода убиваться у нее не было. Самым большим ее кошмаром было то, что ей сообщили, что ее сын задержан в полуголом виде полицейским нарядом на станции метро. И тут она честно страдала и переживала. Генка это видел. А этот, втершийся в доверие, воспользовался моментом, и типа он рыцарь. Помог ей, поддержал. Тьфу! Вот бывают же такие!

(обратно)

Глава 20

Так как «пункт прибытия», по какой-то непонятной причине, не совпал с «отправной точкой», Генку сильно волновал очень существенный в его ситуации вопрос. А достигнута ли, собственно, первоначальная цель? Что там с чипом притаившимся внутри его организма? Деактивировано ли его действие или все, что произошло, это было так, просто бесплатное приложение ко всему прочему, «до кучи». И его по-прежнему так или иначе может выследить тот или те, кто взял и траванул мужика из поезда? Мало того, что такое положение вещей было бы вообще очень несправедливо по отношению к нему, Генке, так еще и как-то не хочется быть живой мишенью для желающих нажить свои миллионы алчных и бессердечных дельцов.

В общем, оказавшись, наконец, в своей комнате, в одиночестве, Генка решился «испытать судьбу». Хотя, конечно, он бы предпочел ничего не испытывать, ну его, а просто знать ответ без всяких очередных «экспериментов». Но такая уж, видно, у Генки привередливая судьба, не балует она его своими милостями просто так.

Включив компьютер, Генка с опаской запустил «Way». Ощущая себя при этом прямо каким-то игроком в «Русскую рулетку». Черт его знает, какой патрон попадется. Может холостой, а может…

За пятнадцать минут Генка «слил» миссию, потерял часть ресурсов и принял несколько неправильных решений. В общем, в совокупности, все было так плохо, что из искрящегося вихря на экране перед Генкой возникли сестры. С ангельскими лицами и злобными взглядами, в радостном предвкушении «вынести и привести в исполнение» очередной гнусный приговор. Глядя на лживые злобные личики, Генка радовался этим змеищам как родным. Ура! Все получилось. Нет у него больше ни какой суперспособности. Он теперь как все. И никто не станет устраивать на него охоту, чтобы завладеть чипом. Нет больше никакого чипа. Генка выключил компьютер. На душе было легко и приятно. Все. Закончилась сумасшествие, в которое превратилась его жизнь после встречи в поезде.

Утром Генка, встал, в кои-то веки, вовремя, почти с удовольствием собрав сумку для школы и вообще переделав кучу дел, которые обычно не делал, вроде того чтобы застелить постель, навести порядок на столе, убрать в шкаф разбросанные вещи и тд. При этом, как ни странно у него еще осталось минут десять до выхода. Обычно-то Генка уже на ходу застегивал одежду, если повезет, пару раз проводил щеткой по волосам. И летел сломя голову, прибегая к звонку, а чаще, уже после него. А тут все успел и даже не нужно нестись, лететь. Чудеса просто!

Пользуясь возможностью, Генка включил комп и начал проверять послания, отправленные ему в чатах, по электронке и тд.

«Нужно встретится!» – Генка смотрел на короткое сообщение, испытывая самые противоречивые чувства. По-хорошему, он хотел встретится и прояснить отдельные моменты, не вполне понятные ему. Например, как произошло его «путешествие» в какой-то другой мир или измерение.

К тому же Генка, разумеется, хотел вернуть свои вещи, оставшиеся у того, кто предложил встречу. Мобильник, наушники, часы, да ключи от квартиры, в конце концов.

А с другой стороны – а вдруг азиат специально все подстроил? Может он просто хотел от него избавиться? Или и вовсе, того, покончить с Генкой, то есть убить. Или, может, он решил испытать на Генке новое изобретение.

Но все это было, хоть и возможно, но не слишком правдоподобно. Хотя, что из того, что случилось с Генкой за последнее время можно назвать правдоподобным?

В общем, во время занятий Генка взвешивал все за и против назначенной ему встречи.


Генка вошел в здание и прошел по застеленному вытертым линолеумом коридору к уже знакомой ему двери.


Ученый шагнул ему навстречу. Выражение его лица в данный момент было крайне трудноопределимым. Генке показалось, что азиат растерян и озадачен, и одновременно сердит или расстроен.

– Честно говоря, я не знал, что и думать, – сказал он.

Генка мотнул головой.

– Я тоже…

– Я и сейчас в замешательстве, что именно произошло. Это безумно, но это факт – ты исчез. Просто испарился.

– Так вы не знаете в чем причина?

Ученый покачал головой.

– Произошло замыкание электро-магнитной цепи. Такого, в принципе, не должно быть. Я выключил оборудование, потому что испугался, что ты можешь пострадать. А ты исчез. Был и нет…

Генке не хотелось признаваться в обмане, ну вернее не совсем обмане, а в том, что он просто не сказал правду. Но раз ученый не знает ответа на вопрос как и почему все произошло, лучше все же спросить. Для своего же блага. А то вдруг при взаимодействии с каким-нибудь другим прибором его снова куда-нибудь забросит? Может это побочный эффект предыдущего изобретения азиата.

– Вы тогда сказали все металлические предметы снять с себя. А вот мне интересно, а если будет что-то металлическое, когда аппарат работает, что тогда?…

Темные глаза, превратившись в совсем узенькие щелочки, пристально смотрели на Генку.

– У тебя было что-то металлическое?

Генка пожал плечами.

– Ну не то чтобы… но Вы сказали раздеться по пояс… В общем я решил…

Азиат скрестил руки на груди.

– Интрамедуллярный штифт? В бедре или колене?!… Почему ты не сказал? Я же тебя предупреждал!

– Я хотел избавиться от чипа. Поэтому и не предупредил. Боялся что Вы скажете, что нельзя… Но я, честно, понятия не имел, что могут быть серьезные последствия. Из-за какой-то малюсенькой железяки… Правда…

– Из-за малюсенького чипа, который во много-много раз меньше этой как ты ее называешь железяки, произошло очень много серьезных вещей, имеющих не менее серьезные последствия, – сердито сказал ученый. Он немного помолчал. – Я испугался. И за тебя, и естественно, за себя. Пропавший человек, а тем более ребенок это не шутка. И как вообще можно обьяснить хоть кому-то, что ты пришел сюда и потом просто исчез. Меня бы никто и слушать не стал. Приняли бы за психа да еще обвинили, что я что-то с тобой сделал. Я уже вообще обдумывал планы «побега», не знаю… много всего передумал за вчерашний день. И про тебя думал, винил себя. И думал о твоей несчастной матери, о твоей семье…

– Извините, я правда не знал, не представлял…

Азиат кивнул.

– Да, ты не так уж и виноват, если подумать. Никакой смертельной опасности тебе не грозило. Мог произойти просто сбой в настройках и работе установки… Но я просто не могу понять что же именно произошло. Единственное, что приходит в голову, это то, что из-за чипа в твоем теле, при замыкании произошел такой эффект. Просто, обычно чип «перемещает» твой разум. Создавая полную иллюзию « присутствия». Но он может совершать только перемещения в виртуальности. Материя, то есть тело, остается на месте. А тут… А, кстати, а где ты оказался?

Генка вздохнул.

– В грязном вонючем подьезде.

Ученый был явно немного разочарован. Он бы совершенно точно предпочел что-то поинтереснее. Ну, вроде, правды, которую Генка не хотел рассказывать.

Зачем? Пусть это будет его переживанием и его тайной.

– А вот может так получиться, что я как-нибудь снова, к примеру, обследование делать в больнице буду, или с каким-то прибором как-то там, ну допустим, стану работать. И цепь, раз, и снова замкнет. И опять… вонючий подьезд. Или вообще железнодорожные пути и несущийся на тебя поезд.

Генка аж сам поежился от пришедшей в голову фантазии.

– Я не могу сказать на сто процентов, но на девяносто девять, я уверен – ничего такого не произойдет. В этот раз, совокупность отдельных обстоятельств дала подобный эффект. Это как уникальный случай.

– Супер! Хорошо, что уникальный,– ухмыльнулся Генка.

– Я тебя поздравляю, теперь ты снова самый обыкновенный юноша. С которым, надеюсь, больше ничего неприятно необыкновенного не случится. И все достижения, а также неудачи, теперь исключительно будут твоей собственной заслугой. Ну или твоими собственными промахами, без которых тоже никак в этой жизни не обойтись. На то она и жизнь.

– Это то что надо, – улыбнулся Генка. -Он был полностью согласен с азиатом – когда сам добиваешься чего-то, воспринимаешь это как победу. И, порой, это бывает победа над самим собой. Самая трудная.

– Ну, все, удачи тебе. Надеюсь, несмотря на некоторые трудности, это был интересный опыт.

– Еще какой! Спасибо Вам.

(обратно)

Глава 21

Генка отошел от здания и не спеша направился к дороге. Хорошо, что все позади…

– Привет!

Генка мысленно застонал. Похоже, что не все еще позади.

– Здрассьте…

Улыбаясь Генке с водительского места, Варламов мотнул головой.

– Садись, подвезу. Заодно поговорим.

– Я лучше пешком, – сделал попытку отвязаться от следователя и по совместителю материного воздыхателя Генка.

– Садись Геннадий! – Варламов кивнул.

Можно было, конечно упереться и сказать, что не станет он никуда садиться. Но Генка подумал, что может лучше правда им поговорить. Расставить точки над «е». У него, у Генки, можно сказать, новая жизнь начинается. Так пусть лучше великий сыщик в этой новой жизни не маячит со своими подозрениями.

– Вы что следили за мной? – усаживаясь на сидение спросил Генка с вызовом.

– Конечно, – как ни в чем ни бывало ответил наглый тип. – Твоя мать волнуется. Не знает что и думать. Вот решил присмотреть за тобой.

Генка бросил на доставшего его мента презрительный взгляд.

– А Вы имеете право вот так следить?

Варламов усмехнулся.

– Я имею право развеять подозрения женщины, к которой я питаю самые теплые чувства. И для этого мне нужно убедиться, что эти подозрения и правда беспочвенны. А еще я имею право довести расследование дела, которым я занимаюсь до конца. А для этого мне нужно узнать правду. Правду о том что тебе известно. Так что, да, я имею право.

– Вы моей матери не подходите! – запальчиво сказал Генка. Потому что не знал что еще сказать. Но очень хотелось как-то задеть, сказать что-то обидное этому наглому самоуверенному мужику, решившему, что он имеет право лезть в его жизнь, воспитывать, да еще пытаться мутить с его матерью.

Варламов засмеялся.

– Почему, интересно?!

– Потому, – буркнул Генка.

– исчерпывающий ответ, – ухмыльнулся Варламов. – Ну, думаю, это она сама решит, подхожу я ей или не подхожу. Твоя мама замечательная женщина. И мне она действительно очень нравится. Так что у меня серьезные намерения, если ты по этому поводу переживаешь.

Генка закатил глаза.

– Ладно, на повестке дня у нас другой вопрос. Предлагаю тебе просто честно рассказать, что тебе известно об обстоятельствах смерти Юрия Ерилина. Того человека из поезда. Про которого я тебя уже спрашивал.

– Ничего не известно! С чего мне должно быть что-то известно? Там целый вагон народа был. Чего Вы ко мне прицепились?

– Потому что на ручке двери туалета, в котором обнаружили тело жертвы, твои отпечатки.

Генка покосился в сторону водительского сидения. А ведь он трогал ручку… Но нет. Он, Генка, не дурак. Детективы смотрит. Фигня это все.

– Ну и что? А отпечатков других пассажиров там нет? Все в перчатках в сортир ходили?

– Ну, во-первых, согласись, странно, что ты даже не удивлен, что человека, которого убили, нашли в туалете. Может это и не доказательство, но место не самое обычное. А ты просто знал об этом, поэтому сразу начал про других пассажиров говорить. Хорошо, что ты такой продвинутый и все знаешь про отпечатки, про перчатки и прочее. Но ты, вероятно, не знаешь, что дактилоскописты могут точно определить, какие из отпечатков были оставлены последними. Так вот – это твои.

Лицо у Генки на мгновение вытянулось. Вот черт.

– А может мужик этот уже потом там оказался? Чего такого не может быть?

– Тогда его отпечатки были бы последними.

Генка лихорадочно соображал, как выкрутиться из очередной дебильной ситуации. Все по тем же детективам он знал, что отпечатки пальцев это улика. Неопровержимая. Но что-то тут все равно было не так…

– Чего Вы мне тут рассказываете! – завопил Генка найдя спасительный стопудовый аргумент «в пользу своей невиновности». – Никаких отпечатков у меня не снимали! Откуда ваши дактилоскописты знают какие мои, а какие кого-то другого?

Валамов засмеялся.

– Ты сообразительный, Гена. Но я точно знаю, что ты видел этого человека. Считай интуиция, профессиональное чутье.

Затормозив на светофоре, следователь повернулся к Генке.

– Я знаю, кто убийца. Я знаю, как все произошло. Но я не знаю почему его убили. А ты, думаю, знаешь. Ну или можешь знать…

– А кто его убил? – не удержался Генка.

– Гражданин Америки, некий бизнесмен, который, судя по всему, занимался здесь шпионажем, в числе прочих своих дел.

– Вот гад! – сказал Генка. Америкос шпион. Хотел новейшую технологию заполучить…

– Ладно, я расскажу… Только Вы мне все равно не поверите, наверное…

Следователь улыбнулся.

– Ну почему же? Эта история вообще странная, так что, я думаю, я тебе поверю. Ты ведь расскажешь правду. Так что не переживай.

Генка вздохнул. А чего, собственно? Теперь все уже закончилось. Некоторые подробности, не имеющие значения для следствия можно опустить. Ну и ту часть которая уже после встречи с азиатом тоже.


– Интересно, – сказал Варламов. – несколько неожиданно. И правда сложно поверить. Но можно, почему нет. И теперь все встало на свои места.

– А американца этого Вы взяли? – поинтересовался Генка.

– А, нет, конечно. Он быстренько укатил в Финляндию. Да и улики были косвенные. А он гражданин другой страны. В общем нет, не взяли. И так бывает.

– Ясно. А зачем американец этого мужика отравил? Ну, просто странно. И почему, если решил убить ради чипов, они так и остались у этого Ерилина?

Варламов покрутил головой.

– Пойдешь к нам в отдел? Правильно мыслишь, – засмеялся он. – У американца и Ерилина была встреча в Бологом. Специально сняли коттедж. Думаю, Ерилин собирался продать ноу хау за очень большие деньги. А американец, вернее, те кто за ним стоит, решили, что нужно устранить всех, кто посвящен в существование технологии, с помощью которой открываются невероятные возможности. Уверен, они и за твоим азиатом следят. Ерилин мертв, чипы пропали. Теперь им нужен тот, кто их создал и смог бы это повторить… Так вот, во время встречи бизнесмен Ерилин и подданный США прекрасно проводили время, выпивали закусывали. И американец подмешал сильно действующий токсин в еду или питье Ерилина. Но, как я уже говорил, из-за того, что у него было редкое заболевание крови и он принимал специальный препарат, яд не подействовал так как должен был. Процесс его действия замедлился. Ерилин, вероятно, понял, что происходит что-то не то и американец задумал недоброе. Завязалась драка и бизнесмен нанес американцу сильный удар по голове. Тот потерял сознание, а Ерилин сел в машину и поехал к станции. Токсин, хоть и медленно, но действовал. И он понимал, что вести машину, чтобы доехать до Питера или Москвы он не сможет. Он сел в прибывший на станцию поезд. И тут ему стало совсем нехорошо, ну а дальше ты знаешь лучше меня.

– Нужно было мне раньше Вам рассказать…

– Нужно. Но, в какой-то степени, я тебя понимаю. Не знаю, как бы я сам повел себя в семнадцать лет.

– А что будет с ученым?

– Что-то мне подсказывает, что уже завтра в здании откуда ты сегодня вышел, никакой лаборатории или что там, уже не будет. Он не дурак. И предпочтет «уйти на дно». Но, собственно, он-то никакого преступления не совершил. И становиться пособником шпионской деятельности не собирается. Так что имеет право.

Генка покосился на следователя. А он ничего так мужик. Если уж он матери нравится чего там. Это же ее жизнь. Не все же ей им с Ленкой носы подтирать. И о себе нужно подумать.

(обратно)

Глава 22

Они сидели на покосившейся скамейке возле небольшого дачного домика, принадлежавшего Варламову. Хозяин дома курил. Генка, прищурившись от яркого солнца с удовольствием ощущал тепло его жарких лучей.

София Владимировна накрывала стол, установленный в тенистой беседке, к обеду. Миланка носилась босиком по траве за бабочками. Ленка, одетая в крошечный купальник, лежала на махровом полотенце чуть в стороне от дочери, ведя безостановочную переписку.

– Когда уже тебе обьявят поступил не поступил? – улыбнулся Варламов.

– Через неделю.

– Волнуешься?

Генка улыбнулся.

– Да, не особо.


Со стороны соседнего участка послышался смех. Генка лениво повернул голову. Над невысоким забором виднелась темноволосая голова девушки. Волосы заплетенные в многочисленные косички были подняты вверх и скреплены межу собой на макушке яркой резинкой.

У Генки перехватило дыхание. Он подался вперед и застыл, не сводя с девушки глаз.

«Тира!!!» – мысленно заорал он.

Девичья голова повернулась. Генка выдохнул и вернулся в прежнее положение, прислонившись спиной к стене дома. Сердце бешено стучало в груди.

– Девушка понравилась? Дочка соседа, – улыбнулся Варламов. Генка вздохнул.

– Просто обознался. Похожа кое на кого…

Варламов понимающе кивнул.

Генка дотронулся до кармана на груди. В котором лежал маленький кусочек картонки. С каждым днем изображение на ней становилось все бледнее и какое-то время спустя оно исчезнет совсем. И вся история превратится в странное, приятное воспоминание. Память вычеркивает все плохое и ненужное. Оставляя себе только хорошие моменты, прибавляя к ним легкую грусть об ушедшем навсегда.

С соседнего участка снова послышался смех, напоминающий звонкий колокольчик…

(обратно)

От автора:

Не так давно, одна из издательских платформ завернула сборник написанных мною статей для ЖЖ ( Живого журнала). Мне предложили убрать из него те статьи, в которых так или иначе было упомянуто о событиях происходящих сейчас в расположенной по соседству с нами стране. И даже после того, как я изменила текст, используя вот такие формулировки как

«в расположенной по соседству с нами стране», убрав все географические названия и реальные фамилии, сборник завернули снова, так как в нем осталось стихотворение с названием многострадальной территории, вошедшей теперь в состав РФ. Само стихотворение называлось «Гимн …», а дальше шло название той самой области. И в самом тексте оно несколько раз повторялось. И вот мне ответили, что нет, политика издательства такова, что они не публикуют такое. Такое! Какое такое?! Меня это задело, возмутило. Ничего больше убирать из сборника я не стала, просто не опубликовала.

И мне очень захотелось написать что-то, не о событиях о которых мне не разрешили рассказывать в связи с «политикой» издательства. Книгу об этих событиях я просто не могу написать. Для этого нужно знать обо всем этом гораздо больше, изнутри. Быть очевидцем. Потому что выдумывать сюжеты, не важно, реалистичные, фантастические, это одно, а писать о том, что происходит на самом деле, это совсем другое. Особенно учитывая Всю трагедию и драматизм происходящего.

Но я решила провести аналогию. Придуманного мной мира и мира реального. Ну и, заодно, рассказать историю, которая, как я надеялась, найдет своего читателя.

Я благодарю за помощь в написании своих любимых «домашних геймеров-консультантов». Моего мужа и моих сыновей, просветивших меня в некоторых вопросах относительно компьютерных игр. Так как сама я в данном вопросе полный профан.

Также большое спасибо моей сестре за помощь с доведением «до ума» обложки.

И всем, кто меня поддерживает, читает то что я пишу, конструктивно критикует и любит, независимо от того понравилось им то что я написала или не очнь). Моей маме, моей свекрови, моей самой близкой подруге.

И, конечно огромное спасибо всем моим читателям.

С любовью, автор.

2023г.

(обратно) (обратно)

Оглавление

  • Часть 1 «Way»
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  • Часть 2 Путь
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  •   Глава 10
  •   Глава 11
  •   Глава 12
  •   Глава 13
  •   Глава 14
  •   Глава 15
  •   Глава 16
  •   Глава 17
  •   Глава 18
  •   Глава 19
  •   Глава 20
  •   Глава 21
  •   Глава 22
  •   От автора: