Платье из твида [Таня Волкова] (fb2) читать онлайн

Таня Волкова Платье из твида

Иногда день начинает идти наперекосяк не с самого утра, а с ночи. Так и случилось в этот вторник. Джен спала в своей кровати — она лежала на животе, развернув правую руку ладонью вверх, а левую засунув под подушку. Не самая удобная поза — на утро она гарантирует боль в шее и ощущение полного отсутствия отдыха. Джен это не особо заботило. После тяжелого понедельника она могла заснуть даже как лошадь — стоя.

Джен перевернулась на бок и через несколько минут проснулась от громкого разговора под окнами.

Господи, ну что там еще такое?

Джен начала нелепо вытаскивать ноги из-под одеяла, запутавшись в пододеяльнике, в итоге с трудом встала с кровати и пошла проверять тех, кто потревожил ее сон.

Оказалось, это было неумелое выяснение отношений соседки Джен — Мартины — и ее бойфренда Пола. Им было лет по 17, они заканчивали школу, а в такой период кажется, что все, что у тебя есть — от оценок до влюбленности, — навсегда. Но обычно разочарование не заставляет себя долго ждать.

«Ты меня совсем не слышишь! Можешь хоть на секунду остановиться и попытаться понять, что именно я хочу сказать?» — сказал Мартине Пол.

Оба сидели на лавке: Мартина была в пижамных штанах, футболке и тапках. Пол был одет более подходяще для улицы, но все же выглядел так, как будто на него случайно упал шкаф, и он пошел в тех вещах, которые к нему прицепились.

— Ну, давай, я слушаю, что именно ты хочешь сказать.

— Почему ты не пытаешься измениться? Как будто только я работаю над нашими отношениями. Я перестал общаться с моими друзьями, чтобы проводить больше времени с тобой.

— Я тебя об этом не просила

— Я сделал это, потому что люблю тебя. Почему ты не делаешь то же самое?

— Хм, не делаю что? Не перестаю общаться со своими друзьями?

В этот момент Джен в полусонном состоянии стояла, почти приклеившись лбом к окну, но все равно не была заметна паре, так как жила на третьем этаже. Хотя Мартина и Пол говорили так громко, что их услышали бы на верхнем этаже небоскреба. Через пару реплик разговор повернул в очень скучное русло, из-за чего Джен пошла за водой и, стоя на кухне, растирала рукой шею, которая уже начинала болеть.

Джен хотела спать, у нее уже не было сил слушать разговор пары. Она поплелась в спальню и по пути в темноте случайно задела ногой тумбочку в коридоре, на которой стояла ваза. Резкая боль сковала всю стопу, но Джен почти как гимнастке удалось по очертаниям заметить вазу и зацепиться за нее, чтобы та не упала. Ваза была спасена, чего нельзя было сказать о ноге. Немного хромая, Джен потащилась в комнату, вглядываясь в каждый угол, чтобы не снести еще что-нибудь. Она рухнула на кровать и принялась гладить ударенный палец. В этот момент Джен чувствовала себя лет на 70 — после сна резко отдавало в шею, палец пульсировал. Она доползла до подушки, закрыла глаза и сказала себе:

Сейчас надо просто заснуть.

Но обычно после такого напутствия вселенная вряд ли подарит хороший сон. Оставшуюся ночь Джен спала плохо, она постоянно ворочалась и, когда прозвенел будильник, абсолютно не была готова вставать. На утро Джен чувствовала себя так, будто не спала вообще или на нее случайно упала тонна кирпичей. Она без особого энтузиазма повторила весь свой утренний ритуал и собралась на работу. Закрывая дверь, Джен уже представляла, как приходит вечером обратно домой в мягкую постель.

*****

В редакции все было как обычно. После интервью с Норфом прошел почти месяц. Он резко занялся благотворительностью и стал новым героем, возродившимся из пепла, у него даже не отняли ни один рекламный контракт. Джен готовилась к очередному интервью и параллельно следила за начавшейся конференцией по психологии — она хотела найти необычного героя и поговорить с ним о выстраивании отношений с людьми, но пока мероприятие было довольно скучным. Моника сидела напротив и громко тарабанила по клавишам.

— Ну, что, как дела? Опять готовите очередную скукотищу? — это Джон закончил вычитывать новую статью перед публикацией и вышел из кабинета.

— Спасибо за высокую оценку нашей работы, — ответила ему Моника.

— А ты, Джен, что скажешь? Кстати, интервью с этой мадам Лидт нормально зашло. У меня даже спросили, где купить ее лежаки. Подумали, что она нам заплатила за рекламу. Говорю же, у некоторых читателей интеллект как у рыб.

— Вообще-то пляжные корзины, а не лежаки.

— Да какая разница, смысл-то один.

В этот момент рядом с Джоном появился Тим. Он работал в отделе мировых новостей и считал себя очень важной персоной в редакции. Хотя среди коллег был известен не выдающимися интервью, а бесконечными рассказами про своих девушек.

— Почему ты решил, что рыбы тупые?

— Ох, ну только тебя тут еще не хватало. Что ты вылез из-за своего компьютера? — сказал ему Джон.

— Дай угадаю. Сегодня нашему вниманию представят очередную серию похождений Тима? — сказала Моника.

Джен не любила Тима за его постоянные колкие высказывания, которыми он то и дело пытался задеть коллег. Складывалось ощущение, что он питался этой энергией, — его день после таких стычек шел хорошо, а вот оппоненты чувствовали себя не очень. Джен и Тим часто спорили по разным вопросам, а несколько недель назад он раскритиковал ее статью о детских сказках, которые пропагандируют патриархальные установки и, по его мнению, должны быть пересмотрены. Его аргументы состояли в том, что так к сказкам относятся те, кто больше всего мечтает о принцах, но он так их и не нашел. Джен услышала это высказывание Тима, когда проходила мимо кухни, а он тогда думал, что ее нет в офисе. В тот момент она остановилась и, улыбнувшись, сказала:

— Значит, хорошая статья, если она зацепила даже такого как ты.

Тим не удивился, когда увидел Джен, и как будто почувствовал себя еще увереннее.

— Какого такого?

— Такого, для которого женщины — пустое место.

— Ну понеслось, давай вот без твоих феминистских лекций. От сестры наслушался. Но ей только 16, поумнеет. А ты куда? Вот уверен, что твой запал быстро угаснет, когда найдешь себе кого-нибудь. Все вы такие.

— Как бы тебе сказать помягче? Но это не твое дело.

На этом Джен развернулась и пошла к рабочему месту. У нее тряслись коленки, да и вся она тряслась. Она чувствовала себя так, как чувствует человек, у которого заживает рана, а до нее дотрагиваются потухшей, но еще горячей спичкой. Джен хотела швырнуть в Тима чем-нибудь тяжелым, но самым ужасным была не ее злость, а то, что он оказался прав и к тому же ударил по самому больному.

Теперь Джен молчала и усердно набирала что-то на компьютере. Неспокойная ночь давала о себе знать. Шея болела, и единственное, о чем думала Джен, это то, как скорее добраться до дома и отдохнуть. Сил на перепалку с Тимом у нее не было.

— Ну что, Джен, как поживают феминистки? Опять очередная статья будет? Теперь про мультики?

— Нет, про психологию. А что ты так пристально следишь за моими статьями? Перечитываешь, наверное, по ночам в темной комнате, чтобы никто из твоих брутальных друзей не узнал?

— Нет, просто жду, что за хрень ты придумаешь на этот раз.

Тут вмешалась Моника:

— Почему хрень? Во-первых, эта тема сейчас в топе, а во-вторых, если посмотреть глобально, то мы должны как-то влиять на общественность, и такие статьи — хороший способ.

— Хорошее у вас мнение об общественности — «интеллект как у рыб». На таких вы никак не повлияете.

— Не, ты тут вообще не прав. Все правильно, надо двигаться в сторону психологии. Сейчас все помешаны на этом. Избавляются от токсичности, работают над отношениями. Вот все это в ближайшие месяцы точно зайдет, — сказал Джон.

— От токсичности надо избавляться за бокалом, — ответил ему Тим.

— Это да. Хороший вариант. С таким подходом отношения выстраиваются быстрее.

На этом моменте Тим и Джон разошлись, а Моника с Джен переглянулись и синхронно закатили глаза. В такие моменты Джен чувствовала, что как будто становится на один уровень с более опытными коллегами, как будто ее принимают в коллектив и больше не смотрят как на неприживающееся звено. Работа пошла дальше. Но через час Джон резко открыл дверь кабинета и пришел к столу Моники и Джен.

— Идея! Мы поставим психологический эксперимент и напишем об этом.

— Что еще за эксперимент? — спросила Моника.

— Мы проверим, как влияет наличие алкоголя на построение отношений и можно ли найти друзей, если напиться вместе.

— Можно, конечно. Вот и все, эксперимент окончен, — резко ответила Джен.

— Ты проверяла как будто?

— Это же очевидно. Алкоголь расслабляет, становится проще общаться. Все просто, но проблема в том, что связи такие будут временными и нуждаться в постоянной подпитке.

— Воо, очень хорошо, ты этим и займешься. Нам надо объяснить это с точки зрения психологии и, может быть, сделать из этого целый сериал, только текстовый. Вот ты и будешь ходить на тусовки. Скажем, недели две-три или даже месяц. А твой опыт будет выходить в виде заметок. Пока нужна фактура.

— Джон, что это вообще за идея? Кому может быть интересно то, как я напьюсь, познакомлюсь с кем-то, а потом напишу, что алкоголь находит людям людей. Это же о-че-ви-д-но.

— Это не только не о-че-ви-д-но, но и интересно. Тем более ты… у тебя гран-при по правильности. Если мы отправим кого-нибудь типа Тима, то ничего не добьёмся.

— Потому что он пил с половиной города.

— Вот именно, тут нужен другой человек. А ты не просто другой, а противоположный.

Джен не знала, что делать. В глубине души она понимала, что тема и правда крутая, но она боялась не справиться, а еще больше ей было страшно перед тем, что надо идти к незнакомым людям, пытаться заговорить и пить или хотя бы делать вид, что ты пьешь.

— Ну что, готова взять на себя часть? Моника, ты тоже можешь помочь, но, Джен, тебе бы я поручил основное.

— Окей, я подумаю, что можно сделать.

— Вот начинай думать уже сейчас. Тим говорил, что идет на какую-то тусовку в пятницу.

— Мне нужно будет идти с Тимом?!

— Ну, хочешь, пойдешь без него. Но он хотя бы расскажет, что там будут за люди, хоть какая-то инфа. Не в притон же тебя отправлять.

— И мне надо будет там напиваться?

— Да не надо напиваться. Наша цель не посмотреть, сколько рюмок надо, чтобы опьянеть. Тебе, я уверен, и двух достаточно. Но не об этом. Короче, ты там не только пить должна, а еще и смотреть, помогает ли это выстраивать отношения с людьми и как они развиваются дальше.

— Пока звучит очень скучно.

— Ну, может, и скучно, а попробовать стоит. У тебя два с половиной дня на подготовку. Более чем достаточно. Надо определиться с форматом и вообще продумать, как мы все это реализуем. Давай пока поразмысли, а я вернусь через час.

Через час Джон снова оказался около стола Джен. Она не проявляла особого энтузиазма, но понимала, что эту работу надо выполнить, хотя совладать со страхом было очень сложно. Ей придется идти в то место, которого она всегда избегала. Полно людей, алкоголь, все это вызывало у Джен неприятные ассоциации из школьных лет. Однажды она оказалась на тусовке одноклассников, где один из парней обкурился и пробил себе череп о бетонную стену. Тогда школьников с родителями допрашивали в полиции, так как были подозрения, что мальчик пострадал благодаря чьей-то помощи. Для многих участников той ночи история превратилась в веселое воспоминание. Пострадавшего довольно быстро выписали из больницы, проведя сотни МРТ, а спустя месяц он попал в аварию на своем скутере, перелетев через машину, но каким-то чудом отделался несерьезным переломом и парой ушибов. Для Джен все эти истории не прошли бесследно, этот образ жизни сразу вызывал отвращение, поэтому она боялась вечеринок как огня. Давление оказывали и многочисленные истории о подмешивании снотворных в напитки и как следствие изнасилований.

Но теперь Джен уже было не 15, она могла отвечать за свои поступки, контролировать, что наливают ей в бокал и просто находиться в адекватном состоянии. При этом Джен отнеслась к заданию Джона как к обязанности посетить логово врага.

Они решили, что Джен не будет рассказывать, где она работает, возьмет что-то выпить и, если никто не познакомиться первым, то подойдет к кому-нибудь сама. Важно было получить телефон, чтобы потом можно было написать новому другу и пригласить его куда-нибудь.

Джон обсуждал затею очень эмоционально, но Джен она казалась все глупее. Отвертеться уже было нельзя. В крайнем случае они решили сделать статью о походе в клуб и персонажах, которых там можно заметить. К вечеру примерный план действий Джен был обрисован. Редакторы постепенно уходили домой, Джен тоже.

Джен подходила к дому, хотя скорее подползала. День показался ей таким долгим, что она не верила в то, что он наконец подошел к концу. Внезапно из-за двери вылетела Мартина, она невнятно поздоровалась, а за ней вышел Пол. Они опять что-то обсуждали. Джен посмотрел на них и на несколько секунд вспомнила слова Тима. Но потом потрясла головой и поднялась в квартиру, где вскоре уснула.

*****

Все оставшиеся дни перед пятницей Джен провела за подготовкой. Она изучала исследования про действие алкоголя на человека, составила список примерных тем, о которых можно было бы поговорить со своими пока несостоявшимися знакомыми, и планировала план побега, если вечеринка повернет в опасном направлении.

— Ты поедешь вместе с Тимом, — сказал Джон.

— Будет небольшая встреча только узкого круга. Бар Рамба. Знаешь такой? — сказал Тим.

— Да, слышала, но не была, — сказала Джен.

Хотя, конечно же, Джен не слышала об этом баре и даже не имела ни малейшего представления о нем.

— Слушайте, у вас такой вид, будто вы идете на особо опасную операцию и будете ловить вечно ускользающего преступника. Это же пятница, все просто повеселятся. Расслабьтесь уже и не нагоняйте тоску, — сказала Моника.

— Никогда не знаешь, чем все обернется, — приглушенным голосом сказал Тим.

— Да хватит тебе, только Джен напугаешь, — ответила Моника.

Вот и еще один знак, что дотянуться до их уровня не получилось.

— Да никто меня не пугает. Я все поняла, приеду туда к 19.

— К 19? Ты на утренник что ли идешь? Никто раньше 21 точно не начнет собираться, если не позже. Так что в 21:30 буду ждать тебя, без меня ты не пройдешь.

Джен машинально прикинула, во сколько ляжет спать и как будет чувствовать себя на следующий день. Ничего хорошего в ее голове не нарисовалось.

— Тим, все твои тусовки начинаются поздно и заканчиваются под утро. Как ты на работу успеваешь приходить? — сказала Моника.

— Дорогая моя, — протяжно сказал Тим. …Это талант.

— И пять банок энергетика в день, — добавил Джон.

— Ну, не без этого.

На этом моменте Тим пошел к своему столу. Было видно, что две бессонные ночи подряд давали о себе знать — он еле передвигал ноги.

*****

Джен стояла перед зеркалом в комнате. Было 20 часов, Тим должен был заехать за ней через час, но ей никуда не хотелось ехать. Она представляла, как провела бы этот вечер дома за очередным сериалом, а утром бы проснулась и пошла на пробежку. Ее мучило отсутствие контроля — она не знала, чем закончится вечер, а ее воображение рисовало в голове самые страшные сценарии.

Джен выбрала платье. Черное, из твида, в который была добавлена блестящая нитка. Оно было с длинным рукавом, но все внимание привлекала открытая спина. Джен очень любила глубокое декольте, но чувствовала себя так некомфортно. Открытая спина — достойная сделка, на которую можно пойти. Вскоре загорелся экран мобильника. Это был Тим.

— Я внизу в такси. Слева от выхода.

Джен быстро написала, что спускается, надела туфли, взяла сумку, в которую уместила зарядку для телефона, сам телефон, ключи и помаду. Подкрашивать губы она не собиралась, но всегда считала, что в сумке должна быть помада. Это правило она не могла объяснить даже сама себе.

— Привет, можем ехать, — сказала Джен, садясь в машину.

— Привет, выглядишь так, как будто не по работе туда идешь, — сказал Тим.

— Хм, впервые слышу от тебя комплимент. Но спасибо.

— Это был не комплимент.

— А что тогда?

— Небольшое наблюдение.

— Значит, спасибо за наблюдение

Джен попыталась выдавить из себя подобие улыбки, получилось не очень. Она повернулась к окну и смотрела на ночной город. Видела она его таковым не часто, тем более в пятницу, когда на улицах начинался праздник. Джен больше был знаком утренний вариант, с разъезжающими автобусами, людьми, бегущими со стаканчиками кофе в руках. Сейчас все казалось другим, таким неизвестным. На телефоне таксиста была указано, что ехать им оставалось 10 минут. Джен нервничала, хотя сама не понимала, почему. Время от времени она кусала нижнюю губу, пока не дернула за кожу слишком сильно и не почувствовала кровь. Она видела, как у бара собираются люди. Они были красивы, многих можно было бы тут же поместить на обложку журнала. Кто-то ждал свою компанию, пока другие мило общались и обязательно смеялись тем неестественным смехом из дешевых комедий.

— Пожалуйста. Приехали.

Джен и Тим стали выходить из машины.

— Хорошего вечера! — сказал им в след таксист и тут же укатил, видимо, за новыми пассажирами.

— Ну что, ты готова? Жалко, что ты сегодня много не выпьешь. Коктейли тут что надо.

— Очень огорчена этим фактом, но как-нибудь переживу.

— Ты вообще была хоть раз где-нибудь типа такого? — Тим обвел взглядом здание.

— Была, конечно. А почему ты спрашиваешь? Тут как на работу — требуют опыт?

— Да не, просто смотришь на все такими глазами…

Джен вопросительно посмотрела на Тима.

— Ну такими… ладно, забей. Просто я даже не мог предположить, что окажусь в клубе в пятницу с тобой.

В этот момент Тим широко улыбнулся. Казалось, что его очень насмешила собственная мысль.

— Ну, когда-нибудь все происходит в первый раз.

Боже, что я несу?

— Может, мы пойдем внутрь или ты кого-то ждешь? — продолжила Джен.

— Скорее все здесь ждут меня. Так что пошли. Неделя была тяжелая, надо отойти от нее.

— Да, неделя была не особо

Джен поняла, что впервые согласилась с Тимом. Они зашли внутрь через фейсконтроль. Играла громкая музыка и Джен почти не слышала, что говорит ей Тим. Бар был красивый, выдержан в минималистичном скандинавском стиле. Барная стойка, забитая бутылками, выделялась в помещении из-за мягкой светлой подсветки. Стулья были похожи на те, что привозили для ее интервью с Норфом. Джен на секунду вспомнила об актере и подумала, что скорее всего именно такие люди — главные посетители подобных заведений.

— Тут красиво. Ты знаешь здесь кого-нибудь?

— Бармен — мой хороший знакомый. А так да, вижу знакомые лица. Пересекались по работе и не только.

— По работе? Так вот чем занимается отдел мировых событий.

— Ну ты, например, берешь интервью, а после записи вы все равно общаетесь, ну и слово за слово, а потом оказываетесь где-нибудь.

— Ты всегда заканчиваешь интервью «где-нибудь»?

— Не всегда, но часто. Это часть журналистской культуры. Это бизнес, Джен. Кстати, странно, если ты никуда еще не сходила со своим актером. Или сходила?

— С Норфом?! Да ты шутишь что ли, после такого интервью он, а особенно его менеджер, не подойдет ко мне ни на шаг.

— В такие места с менеджерами не ходят. Ну а ты что, хотела бы, чтобы он подошел? Он же даже букет прислал.

— Откуда ты знаешь про букет?

— Джен, это редакция, там все про всех знают. Ну так что?

— Если ты там себе уже что-то нарисовал в своей голове, то забудь. Этим букетом он попросил меня «нарыть» о нем еще что-нибудь и сделать статью.

На слове «нарыть» Джен нарочно показала кавычки пальцами.

— Вообще я работать сюда пришла. Надо взять что-нибудь выпить.

— Ого, Джен, да ты быстро освоилась. Ладно, идем, я знаю меню наизусть.

Тим и правда знал почти все коктейли, но не просто описывал их, а добавлял подробности — где и с кем он их пил, чем закончилась встреча и насколько суровым было похмелье на следующее утро. Джен решила не рисковать и взяла джин с тоником. В баре его подавали в изящных бокалах из толстого стекла бирюзового цвета.

Красивые бокалы, надо поискать такие домой.

Тим оказался более изобретательным и выбрал секретный коктейль — каждую в пятницу в карте появлялся новый коктейль, но его ингредиенты не называли. Тим еженедельно ставил эксперимент и надеялся проследить, повторяется ли бармен, но так и не подловил его.

Пока Тим ждал коктейль, Джен пыталась выцепить глазами кого-нибудь, с кем можно познакомиться. Пару раз к ней подошли какие-то парни с предложением, на которое можно было бы согласиться только очень пьяной. Джен сделала еще несколько глотков. Она понимала, что в трезвом состоянии ничего не получится и она даже физически не сможет ни к кому подойти. Джен допила бокал до конца, и джин немного подействовал.

Надо взять еще.

Джен действовала так расчетливо, что удивлялась сама себе. В бар приходило все больше и больше людей. Тим встретил одного знакомого и сказал, что пойдет поговорить с ним, а потом встретил другого, третьего и уже, кажется, забыл о Джен. Она пошла к бару и тут поняла, что не знает, как там покупать коктейль. Что говорить, как платить, доставать ли карту или наличку, и просто как это выглядит? Но Джен постепенно становилось все равно. Ей начинала надоедать атмосфера и шум, она хотела домой, но ей нужен был материал для статьи. Она втиснулась в толпу людей у барной стойки со словами «простите, пожалуйста», хотя ее никто не слышал. В основном там стояли девушки в очень коротких платьях. Они явно были модные, у них была присборенная ткань на бедрах и многочисленные завязки.

Они похожи на колбасу.

— Джин тоник, пожалуйста. Могу заплатить картой?

— Ок. Ты Джен?

— Мммм, да.

— Тим сказал, что твои коктейли за его счет.

Джен была удивлена. Она не хотела быть обязанной Тиму, но потом подумала, что это не было щедростью с его стороны. Она знал, что она не будет много пить, а уж оплатить 1–2 коктейля он в состоянии. Хотя такой жест ей не понравился.

— Нет, я заплачу.

— Вот твой коктейль, он уже оплачен.

Некоторые девушки вокруг непонимающе посмотрели на Джен и было видно их удивление — постараться оплатить коктейль, когда тебе сказали, что можно не оплачивать.

Джен быстро забыла о них и переключилась на свою задачу. Телефон показывал, что прошло почти полтора часа. Она дала себе еще столько же и потом решила ехать домой.

Отрицательный результат — тоже результат. Так и напишу, что таким как я даже алкоголь не помог ни с кем познакомиться.

Джен сделала несколько глотков. В голову уже начинало отдавать сильнее. Она старалась все держать под контролем, но с каждой минутой ей становилось труднее это делать. Она села в кресло рядом с диваном, на котором расположилась веселая компания, но понимала, что просто не в состоянии вести разговор, даже если ее о чем-то спросят.

— Вот ты где, искал тебя у бара. Ну как дела? Подцепила кого-нибудь? — Тим был гораздо веселее, чем, когда они пришли.

— Нет, пока особо и не старалась. Это уже второй, — Джен указала на свой бокал.

Тим усмехнулся и показал на свой бокал.

— Второй? У меня четвертый, но были еще шоты. Хочешь попробовать? Ааа, не, тебе же надо работать.

Джен сделала большой глоток и поняла, что хочет спать. А затем на удивление сделала еще глоток и в итоге допила второй стакан. Они сидели с Тимом на кресле и выглядели уставшими.

— В чем кайф приходить сюда в пятницу? Ты вымучен после недели, сил ни на что нет. Ты выпиваешь и тебя сразу срубает. Где смысл?

— В этом и кайф. То, как именно тебя отпускает, как ты расслабляешься. Мозг работает 24 часа все будни, — Тим отпил из своего бокала. — А тут другое измерение, все проблемы там, за дверью, которая откроется только в понедельник.

— Можно заниматься спортом.

— Ууу, спорт не так весело. Не, ну я хожу в зал, но не тратить же на это пятницу.

— Слушай, мне надо выйти на улицу, иначе меня стошнит. Я подышу воздухом и вернусь.

— Надо, чтобы я пошел с тобой?

— Зачем?

— Чтобы тебе было нестрашно, — сказал Тим и громко рассмеялся.

С тобой мне гораздо страшнее.

— Нет, не надо, я быстро. Меня пустят обратно? Или что говорить охране?

— Выйди в той части, — Тим указал, куда идти. Там выход во внутренний двор и нет охраны. Зайдешь обратно потом.

Джен пошла, куда указал Тим. Чувствовала она себя не очень. Ноги подкашивались, каблуки явно были лишними. Выходом из бара служила лестница, которая вела на террасу. Там тоже было много людей, но больше свежего воздуха, который резко ударил в лицо. Джен жадно дышала и казалось, что она ест кислород, как сладкую вату. Она подошла к ограждению, где можно было присесть, и машинально достала телефон, чтобы проверить ленту.

— У тебя красивое платье.

Джен повернула голову. Рядом с ней сидели три девушки. Не те, что стояли внизу в баре, и одеты были иначе. Дорого, но не вульгарно. Рядом с ними стояла бутылка. Джен не разобрала, что это было. Может, виски.

— Спасибо, мне тоже нравится. Но оно не совсем удобное.

— Из-за нитки, наверное. Оно колется, да?

Джен кивнула.

— Иногда в такие вещи делают подклад из вискозы, чтобы было помягче, но он трансформирует силуэт. Так что — либо страдать, либо только любоваться.

— Да, когда снимаешь его, потом все тело в узорах.

— Хахаха, да, я кстати Хелен. А это Салли и Магрит. Девушки синхронно отпили из бокалов и одновременно поздоровались.

— Очень приятно, я Джен. Вы как-то связаны с дизайном одежды?

— Да, запускаем небольшое производство.

— Ого, серьезная затея!

— Да, посмотрим, что из этого выйдет. А ты чем занимаешься?

— Я….

Джен хотела сказать, но тут же осеклась. Она чуть не забыла, что ей нельзя было говорить об этом. Но тянуть уже было нельзя, девушки ждали ответа.

— Я занимаюсь пиаром, СММ, всякой такой историей.

— У тебя есть свой блог? — спросила Салли.

— Ну как … у моего папы

У папы действительно был блог. Недавно он ударился в изучение социальных сетей и решил рассказывать всем, как мастерит на заднем дворе их с мамой дома теплицы, будку для собак и прочие атрибуты загородной жизни, к которым Джен не хотела иметь никакого отношения.

— Да, у папы, он делает разные вещи своими руками и рассказывает об этом в видео, а я помогаю. Собственно, вот. Ну иногда пишу еще тексты на фрилансе.

— Ммм, здорово, — почти синхронно протянули девушки.

Разговор явно остановился. Больше торчащих из платья ниток у Джен не было. Она быстро перебирала в голове темы, которые можно было обсудить, но подходящего ничего не нашлось. Девушки что-то сказали друг другу, допив бутылку, но Джен не расслышала.

— Мы хотим пойти вниз. Выпить чего-нибудь еще. Пойдешь с нами или ты здесь с кем-то?

С кем-то. Лучшее описание для Тима.

Они спустились вниз. Джен поняла, что это шанс, потому что уже хотела домой, и подумала, что ей хватит получаса, чтобы попробовать наладить общение и получить номер телефона. Хотя компания девушек показалась ей интересной, и она боялась признаться, что не хотела от них уходить.

— Вы уже были здесь? — спросила Джен, когда они спускались обратно в бар.

— Конечно, не один раз. Один из владельцев — друг Магрит, так что мы тут почти самые частые гости.

— Ясно.

— У нас даже есть любимый сет шотов. Тебе обязательно надо попробовать.

— Маги, давай закажем как обычно, — крикнула Хелен в след двум подругам.

Джен согласилась, изобразив на лице что-то похожее на предвкушение веселья. С такой игрой в театр точно бы не взяли. На самом деле она ощущала себя испуганным кроликом и всеми силами пыталась скрыть это удивление.

За время отсутствия Джен в зале стало еще больше людей. Музыка звучала громче и сильно била по барабанным перепонкам, хотя по внешнему виду многих можно было сказать, что у них они отбиты напрочь.

Джен и Хелен сели за стол в ожидании Магрит, Салли и шотов. И пока ждали напитки, перекинулись парой фраз о дизайне заведения.

— Маркус, ну это и есть друг Магрит. Хотя на самом деле, они встречались, но Маги его бросила из-за другого парня. Долгая история. Но он как-то странно отреагировал и даже скандала никакого не было. Ну он такой, без особого стержня.

— Это же очень обидно, когда тебя бросают. Странный парень. И как только он организовал такой бизнес с таким характером?

— Ну вот и я об этом. Она сама не поняла, но мы все равно продолжаем сюда ходить. Только не говори, что я тебе рассказала. Я хотела сказать про дизайн. Маркус лично выбирал всю мебель. Он приходил в магазины с вином и бокалом и сидел на креслах минут по 10. Так он проверял, насколько удобно.

— Вот что бывает, когда много свободного времени.

— Да, но тогда его не особо много было. Это были чуть ли не последние деньги, на которые он открывал бар. Как видишь, не прогорел.

— Так, мы тут. Держите.

Магрит и Салли принесли шоты, в которых была текила. Джен только хотела погуглить, что бывает от сочетания джина, тоника и текилы, как в ее руках оказался шот, и все девушки громко произнесли что-то вроде тоста.

— За знакомство!

Правила, принципы, опасения и страх Джен летели к чертям. За одной рюмкой последовала вторая, а потом третья, которую Джен уже была не в силах допить. Она сделала вид, что выпивает, а пока ее новые знакомые не видели, быстро вылила рюмку в стоящую рядом вазу.

Прости, Маркус, что ты подбирал тут все с таким трудом, но сил пить у меня больше нет.

Девушки были пьяны, да и Джен чувствовала себя не очень. Четвертую, то есть третью для Джен рюмку, пришлось пить, так как Салли, Магрит и Хелен выпили слишком быстро и Джен не успела провернуть свой фокус, которому научилась 10 минут назад. В голову дало сильнее. Джен решила, что немного выдохнет и поедет домой, все равно она почти ничего не соображала, а уж накидать два абзаца про вечер была способна.

— Слушай Салли, вот наш вчерашний разговор про изменения. Ты сказала, что невозможно изменить систему образования без изменений в других сферах, — начала Хелен.

Джен с трудом понимала, как от ниток и бывших парней Маги они перешли на такие темы, но насколько могла внимательно слушала, хотя в этот вечер с вниманием у нее было плохо.

— Да, точно так и сказала. Ты не сможешь нормально преподавать ничего, если у тебя в обществе творится кардак, квадрак. Ка-ва-рр-да-к, — ответила Салли.

— Не согласна с тобой, — Хелен сделала глубокий выдох. — Но я уже передумала с тобой спорить.

— Да ты всегда так. Заводишь всех, а потом сливаешься. Джен, вот говорю тебе, она всегда так делает. Я знаю ее со школы.

— Ничего подобного. Я так никогда не делаю. И не позорь меня, — Хелен почти не смотрела на девушек и что-то печатала в телефоне.

Тем временем Магрит сказала, что отойдет.

— Говорю вам, она пошла к Маркусу.

— Джен, ты же знаешь Маркуса?

— Знаю, ну то есть как знаю. Хелен сказала, что он создавал дизайн бара.

— Дизайн бара… Да это не самое интересное. Самое интересное…

— Салли, да перестань, я сказала, что Маги с ним встречалась. Успокойся. Все всё знают.

— Да ну тебя, хотела рассказать эффектную историю. Там столько всего было. Один раз…

— Салли! Хватит!

— Правда, зачем мне это. Я и так знаю больше, чем достаточно.

— Да, точно. Иногда это опасно. Я слышала, что одного парня убили из-за того, что он стал свидетелем преступления.

— Салли, ну тебе что пять? Ты как будто только мир открываешь?

— Вообще это кошмарно, — сказала Джен. Свидетели должны быть защищены, хотя такие программы уже существуют.

— Давайте создадим свою программу. Соберемся и будем защищать!

— Кого? Свидетелей? — ответила Хелен.

— В мире много есть, кого защищать, — сказала Джен. Я читала, что один парень создал общество по защите корочек от пиццы. Типа их всегда выкидывают, а это несправедливо, потому что они вкусные.

— Клаааасс, — сказала Салли. Можно защищать картофельную кожуру или цветки кабачков, их тоже постоянно выкидывают.

Все девушки вместе засмеялись. Джен впервые за долгое время поняла, что не контролировала себя во время разговора и в голове ни разу не пробежала мысль о желании поехать домой. Вернулась Магрит.

— Слушайте, а вы не хотите уже пойти отсюда. Надоело тут сидеть. Что думаете?

— Да, поехали, тем более нам завтра ехать смотреть ткани, — сказала Хелен.

— Перед тканями надо подготовиться.

Девушки вопросительно посмотрели на Салли.

— Вы что? Примета такая, нельзя уходить из бара без последнего коктейля, если завтра едешь смотреть ткани.

— Салли, ты и так уже пьяная. Какой тебе коктейль?

— Я серьезно говорю, такая древняя традиция. Сидите тут, я быстро.

— Не обращай внимания, — сказала Джен Хелен. — Ее от одного бокала несет. Следующая стадия будет — историческая. В такси до дома она обычно рассуждает о Холодной войне или о кельтских племенах. Это ее любимые темы.

— Вот что делает с людьми наука, — сказала Магрит. Салли — преподаватель истории.

— Никогда бы не подумала, — сказала Джен.

— Все так говорят, когда видят ее впервые.

Магрит улыбнулась. До этого она казалась Джен очень закрытой и вела себя так, как будто бы вытянула вперед руку и никого к себе не подпускала. А теперь Джен показалось, что это напряжение немного ослабло.

Вернулась Салли.

— Каждой по одной. Хотела по две, но в руках не уместила, и пришлось оставить парням на барной стойке.

— Ты что, купила каким-то мужикам шоты?

— Ну да, то есть нет. Я купила нам, а потом поняла, что не унесу их. Не выливать же на пол.

— Да уж, действительно, верное решение.

Все девушки взяли в руки по шоту. Джен даже не спросила, что это было и синхронно выпила со всеми остальными. Ее мозг почти полностью отключился, перед глазами было ощущение тумана. Она отрывочно помнила, что танцевала, а потом села в такси. Другой эпизод — она открывает дверь квартиры и садится на тумбочку в коридоре. Джен уснула на несколько минут, а когда проснулась, еле пришла в себя и долго пыталась осознать, где находится. Голова, по ощущениям, была похожа на кирпич. Она поднялась и скинула с себя платье. Кожа и правда покрылась розовыми полосами и сильно чесалась. Джен поставила чайник и решила снять макияж — однажды косметолог сказала ей, что никогда нельзя ложиться накрашенной, иначе… последствия врач не объяснила, но Джен все равно следовала ее совету. Она вытерла ватным диском лицо и еще секунд 15 разглядывала, как черный цвет от туши переходит в блестящие тени, которые соседствуют с тональным кремом. Джен залезла в душ и лила воду себе в лицо в надежде, что так будет чувствовать себя лучше. Потом она напилась горячей воды, натянула пижаму, проверила три раза, закрыла ли входную дверь, и рухнула в кровать.

*****

Джен проснулась от появления тети Гретты — сестры ее отца. На случай непредвиденных обстоятельств семья Джен обменивалась ключами, но для Гретты это значило свободный проход в любую квартиру членов семьи.

Гретта была тем самым родственником, о ком обычно рассказывают самые интересные истории. Пять лет назад она развелась со своим мужем Эваном. Они прожили вместе 22 года. В браке родился мальчик Илай — двоюродный брат Джен. Ничто не предвещало никаких разногласий. Они были самой обычной семьей. Бабушка Джен, мать ее отца и Гретты, очень гордилась этим фактом.

— У нас в семье никто никогда не разводился! — многозначительно восклицала она в разговорах с подругами.

— Почему ты так этим гордишься? По-моему, это показывает, что все женщины в нашей семье — безвольные терпилы, — таким заявлением Джен огорошила бабулю в возрасте 15 лет.

— Дженни! Что ты такое говоришь? Кто тебя этому научил?

— Бабушка, меня не надо учить. У меня есть свои мозги, и я могу сама делать умозаключения.

— Умозаключения… какие слова мы знаем.

— Так ответь на вопрос. Почему этот факт вызывает такой восторг?

— Потому что семья — самое главное. А мы умеем сохранять отношения.

— Даже если эти отношения гниют, их тоже надо сохранять?

— Знаешь, Дженни, отношения — это не просто. Надо идти на компромиссы.

— А если этими компромиссами ты наступаешь себе на горло?

— Такова женская доля. А кому ты будешь нужна разведенная? А если еще и ребенок? А?

— Да себе я нужна, бабушка, себе и только себе!

— Дженни, ты еще маленькая. Вот будет у тебе муж, ты меня поймешь.

— Надеюсь, что я никогда тебе не пойму.

Подобные разговоры почти всегда заканчивались ничем, а с возрастом Джен все сильнее убеждалась в своих мыслях. Пусть она никогда не мечтала о крепкой семье и об этой картинке из рекламы — большой дом, муж, дети, все с идеально белыми зубами, и собака, которая резвится на газоне. Но внутри себя она хотела доказать всем предыдущим поколениям своей семьи, что построит свои отношения иначе. Но как иначе? Она не понимала.

Со временем Джен пришла к выводу, что ни Гретта, ни большинство других женщин в ее семье, не разводились не от великой любви к своим мужьям, а от того, что не знали другой жизни и до дрожи боялись проверить, существует ли она после развода с человеком, которого ты когда-то любил, а, может, и не любил вовсе. Джен не хотела такой жизни, поэтому была чуть ли не единственной, кто поддержал Гретту, и пила с ней на кухне вино, когда та получила документы о том, что она «свободная птица».

Гретта не сильно переживала после развода. Она понимала, что Эван — хороший человек, но уже было невозможно отравлять друг другу жизнь. Они были настолько разные, что по ним можно было объяснять школьникам, что такое «антонимы». В итоге Гретта осознала, что боится прожить оставшуюся часть жизни так, как она не хотела.

— Илай уже взрослый. Ради чего все это сохранять?

После развода она продала долю в своей квартире Эвану и купила небольшой загородный дом. С оговоркой, что заняла недостающую сумму у родственников и знакомых. Отец Джен, передавая сестре деньги, мысленно крутил у виска, но все же сказал:

— Отдашь, как сможешь. И да, мы приедем на новоселье.

Гретта всю жизнь мечтала жить в доме, но Эван был городским жителем и ни на что бы не променял асфальт и новостройки. А он и не променял. Гретта тем временем разбила небольшой сад, который за пять лет превратился в настоящую плантацию. Она выращивала там очень странный набор растений — только то, что ей нравилось больше всего — пионы и огурцы. А когда получала урожай, считала долгом поделиться со всеми родственниками. Тогда она набивала свой крошечный фиат голубого цвета всем, что выросло в ее саду. Кстати, там нашлось место двум яблоням и черешне. И начиная с весны развозила их по квартирам.

Иногда было приятно прийти с работы и увидеть посреди кухни корзину огурцов, а в вазе на столе — пионы. К тому же Гретта всегда оставляла всем милые записки. Из недавнего Джен прочла:

«Дженни, я тут заезжала к тебе, привезла немного огурцов, сделай себе салат, пока не испортились. В вазе пионы — твои любимые. Ты же у нас почти Блэр Уолдорф)) хохо. Я досмотрела еще один сезон. Басс, конечно, красивый. Ты всегда интересовалась мужчинами в костюмах. Да, и у меня вопрос. Почему только я дарю тебе цветы?»

Записки Гретты всегда были милыми, но с ноткой претензии. Джен собирала их в отдельный ящик, и за несколько лет их накопилось приличное количество. Иногда она перечитывала их, когда чувствовала себя плохо. Удивительно, но ей всегда становилось от них лучше. Даже если между строк читалось возмущение Гретты о том, почему ее племянница не найдет себе парня.

Гретта стояла около кровати Джен и теребила ее за ногу.

— Дженни, у тебя все хорошо? Вся квартира как после урагана.

Джен спала на боку и от прикосновения Гретты резко затащила ногу обратно под одеяло. Она попыталась подняться, но поняла, что не может. Сил хватило, только чтобы открыть глаза.

— Гретта? Я испугалась, что это кто-то другой.

— Судя по «порядку» в квартире ты хорошо провела пятницу.

— Какому порядку?

Теперь Джен заметила, что одежда и туфли валялись на полу, сумка небрежно лежала у дверного проема. Тут она вдруг вспомнила, что вчера вечером пила воду и забеспокоилась, что разбила любимую чашку.

— Да я вчера работала.

— Ты что сменила работу? Долой статьи о феминизме, будем отрываться! Правильно, хороший подход, — улыбнулась Гретта.

— Да нет, господи. Я ходила в клуб по работе. Мне дали задание. Пришла поздно. и вот следы моего возращения, — Джен обвела взглядом комнату.

— Я случайно не найду никого в ванной? — подозрительно сказала Гретта.

— А кого ты собралась там искать?

Гретта поняла, что Джен не уловила намека, и была разочарована в способностях своей племянницы.

— Не бери в голову.

Джен смотрела на Гретту и вскоре прозрела:

— Аааа, ты об этом. Нет, никого ты там не найдешь.

К сожалению.

— А сколько времени, что ты уже успела приехать?

— Начало первого. Давай поднимайся, позавтракаем вместе. Я вчера купила на рынке персики и испекла с ними пирог.

На этих словах Гретта пошла на кухню и уже оттуда рассказывала, как выбирала персики, как мило посмотрел на нее продавец и что она подумала о нем.

В это время Джен частично лежала на кровати и пыталась попасть ногами в тапки. Она села на край и собиралась с мыслями. Спустя 5 минут, когда Гретта перешла к следующей истории из своей недели, Джен открыла ноутбук и поняла, что должна накидать впечатления и хотя бы в двух словах описать то, что с ней произошло. На удивление она помнила все кроме количества выпитых бокалов.

Так, один коктейль в начале, потом второй и был еще третий. Нет, не было, или был? Потом шоты. Три, нет два, а нет же, три, потом еще один.

Джен решила оставить вычисления на потом.

Она написала несколько абзацев разрозненных фраз и предложений. Решила выпить кофе и потом сформировать все в нормальный текст.

— Дженни, сколько тебе кусков? — крикнула из кухни Гретта.

— Два! Нет, один. Ну давай два, ладно.

— Можешь не отвечать, я все равно уже грею три.

Джен уже не удивилась этой привычке Гретты. Она всегда спрашивала и советовалась по любому поводу, но в итоге делала по-своему. Джен ходила по комнате в поисках телефона и вдруг ударилась большим пальцем об угол кровати. Судорога оказалась такой сильной, что Джен невольно рухнула на колено и тут же заметила, что телефон торчал из сумки.

На экране было много уведомлений. Среди них высветились сообщения от Тима.

23:27 Ты еще наверху?

23:40 Не нашел тебя наверху. Я собираюсь уезжать. Помощь нужна?

23:51 Я еще не уехал и видимо пока тут. Куда ты делась?

00:15 Ты не ответила. Вот теперь я точно уезжаю. Тебя ждать?

00:24 Джеееен

00:38 Если с тобой что-то случилось, Джон меняубьет. Я хочу жить.

00:41!!!!!!?????

00:45 Я не нашел тебя нигде. Напиши, куда ты уехала.

01:03 Джен — Джен — Джен — Джен!

Джен сидела на полу и улыбалась. Ей стало так смешно от этих сообщений. Но на самом деле не просто смешно. Ей грело душу, что за нее испугались. Пусть это был Тим в полупьяном состоянии, но он хотя бы помнил, что они пришли вместе.

— Дженни, ну ты чего расселась? Я несколько раз уже звала тебя. Пошли завтракать. Ой, какая ты помятая.

— Гретта, ты всегда говоришь, что думаешь?

— А кто тебе еще скажет правду, мм?

— Только ты, конечно же.

— Вот именно. Давай, давай, поднимайся!

— Ага, только мне надо позвонить. Садись, я скоро приду.

— Давай скорее, я жду.

Гретта ушла на кухню, а Джен продолжала сидеть на полу в раздумьях — звонить Тиму или нет. В итоге она набрала номер и секунд 10 слушала гудки.

— Мммм, алло.

— Привет.

— Привет.

— Это Джен, Тим, ты меня слышишь?

— Угу. Что ты звонишь так рано?

— Вообще уже почти час дня.

— Джен, для субботы это еще раннее утро. Но у тебя уже обед, наверное.

Джен сидела на полу и понимала, что картинка заботливого Тима, который всю ночь бегал по клубу и искал ее, существовала только в ее голове. В реальности он, скорее всего, уехал со своими друзьями и продолжил отрываться, забыв о ней.

— Я увидела сообщения от тебя, поэтому позвонила узнать и сказать, что со мной все в порядке.

— В порядке?

— Да, все нормально, если ты вдруг переживал.

— Ладно, хорошо, что все нормально.

— Ну, пока. Надеюсь, ты быстро придешь в себя.

Джен уже была готова положить трубку и пойти заесть свое разочарование пирогом.

— Стой, Джен! Ты еще тут?

— Тут.

— Как прошла ночь? Удалось кого-то найти?

— Да, удалось.

— Ну и норм. Джон будет доволен. Он вчера спрашивал про тебя.

— Спрашивал? Когда? Когда мы были в баре? Он что, приезжал туда?

— Да никто не приезжал. Когда ты ушла наверх. Он мне позвонил и сказал «не оставляй девчонку».

Джен молчала. На глазах появились слезы, и она поняла, что не дышала уже секунд пять, а сердце нещадно стучало.

— Джен? Ты тут?

Джен резко вдохнула воздух и, казалось, не могла сказать ни слова.

— Я, да, да, тут. Больше он ничего не сказал?

— Да вроде нет, я был не в том состоянии, чтобы запоминать все его слова. Ну типа он переживал, что отправил такую девчонку как ты в бар.

— В смысле, «такую девчонку»?

— Да не знаю я. Просто ты же не Моника, которая прошла огонь и воду по несколько раз. А ты такая…

Джен продолжала сидеть на полу и внимательно, почти до дрожи вслушивалась в каждое слово Тима.

— Джен, слушай, все нормально. Все же хорошо закончилось. Ты же норм добралась потом?

— Да, все ок.

— Ну и отлично.

— Подожди, Тим.

— Да, чего?

— Все эти сообщения, когда ты искал меня, ты написал после звонка Джона?

— Ну да, он позвонил. Я понял, что ты так и не пришла с террасы, а внутри я тебя не нашел. Поэтому написал. А когда ты не ответила, подумал, что, либо ты уехала домой и спишь уже в кровати в обнимку с плюшевым мишкой. Либо что-то произошло, и Джон свернет мне шею в понедельник. А потом я вроде бы сел в такси… Короче, как-то так.

— Ясно. Ну отлично, что все добрались и со всеми все в порядке.

— По твоему голосу так не скажешь.

— Нет, правда, все отлично. Ладно, мне надо идти. Увидимся послезавтра.

— Ага, давай.

Джен чувствовала, как телефон стал горячим. Ее щеки горели, по ним текли слезы, и она не могла собраться и встать с кровати.

— Дженни, ну сколько ты будешь болтать со своими парнями! — кричала Гретта с кухни.

На удачу Джен у Гретты зазвонил телефон, и она не пошла разгневанная в комнату. Это была ее соседка, а это значило, что у Джен есть минут 30, чтобы прийти в себя.

Джен не могла сглотнуть накопившиеся слезы. Она просто сидела и плакала. Если проходящему мимо человеку можно было описать ситуацию, которая произошла, то он подумал бы, что Джен сумасшедшая. Но Джен плакала, как плачут тогда, когда люди подтверждают твои же опасения о тебе.

Я для них ребенок. Младшая сестра, за которой надо следить. «Не оставляй девчонку». Я не девчонка!

Для Джен это было большим, почти смертельным ударом. Она поняла, что не была с ними на равных. Все они — Тим, Джон, Моника — взрослые люди, которые могут проснуться в незнакомом месте, напиться, поговорить о чем угодно, о темах, которые она не могла даже произнести вслух. А она была для них не такой — частью команды, но все же каким-то инородным органом, который как бы ни старался, но не мог прижиться. Джен понимала, что они не видели в ней девушки. При всех подколах по отношению к Монике, они смотрели на нее как на взрослую и независимую. Джен к таким они не относили.

Какая же дура! Это надо было подумать, что он посмотрел на меня как на девушку! Джен, ты идиотка! Тупая, безмозглая идиотка!

Спустя время Джен немного начала приходить в себя. Слезы перестали течь, и она могла ясно видеть, что происходит перед ее глазами. Она смотрела на свою комнату и хотела разнести в ней все, сделать из нее комнату взрослой женщины. Но накопившаяся за неделю усталость, похмелье и головная боль от внутренней истерики отняли у нее почти все силы. Она каким-то чудом поднялась с пола, подошла к столу и начала глубоко дышать, чтобы хоть как-то прийти в себя.

— Дженнифер! Я даже по телефону успела поговорить, а ты так и не пришла. Ну что это такое… О господи, что с тобой? Ты вся заплаканная.

Джен молча смотрела на тетю и пыталась решить, стоит ли ей рассказывать правду или нужно выдумать другую причину слез.

— Дженни, ты чего? Что с тобой такое?

— Я ударилась. Ногой, о кровать. Больно очень, не выдержала и расплакалась.

— Так, давай, дойдем на кухню. Приложим лед. Ты идти можешь?

— Да все нормально, все уже нормально. Правда. Идем, я есть хочу.

Джен поковыляла на кухню, чтобы придать больше драматизма ситуации. Но на самом деле она представляла, как залезет в душ после ухода Греты и будет рыдать там, пока ее не начнет тошнить.

На кухне Гретта погрела пирог, налила кофе себе и племяннице, приложив к ее ноге кусок льда в салфетке, которая быстро намокла. И начала рассказывать в очередной раз про то, как покупала персики. Джен ела пирог (он был безумно вкусный) и изредка улыбалась, и кивала, хотя слова Гретты даже не залетали в ее уши.

— Как думаешь, вот такое нормально?

— Мммм, думаю, да.

— Джен, ты серьезно?

Джен поняла, что в этот раз не угадала с ответом и оказывается то, о чем рассказывала Гретта, не было нормальным.

— Прости, я не услышала последнюю фразу.

— Не услышала или не слушала?

— Я просто… что ты там говорила?

— Да я не обижаюсь. В твоем возрасте я вообще мало кого слушала, тем более дачные рассказы родственников. О чем ты думала?

— Да так, просто, просто я устала. Вчерашний вечер. Я была по работе в баре, вот теперь голова болит.

— Вот это работа. «В баре». Что там делала? Познакомилась с кем-нибудь?

— Мммм, нет, надо было просто оценить бар, пишу про его модный дизайн.

— И что, даже никто не познакомился с тобой?

Джен чувствовала, что волна накрывает ее снова. Она старалась дышать животом, чтобы хоть немного успокоится.

— Нет, не познакомилась.

— Ну и дураки они. Ты же такая красивая…

Гретта не договорила.

— Нет, Гретта, это так не работает.

— Ну давай расскажи мне еще, как это работает! Значит слепые они, если просмотрели такую как ты.

— Да нет, думаю, со зрением у них все более, чем нормально.

Гретта не понимала, о чем говорит Джен, и вопросительно посмотрела на нее.

— Дженни, что не так?

— Все не так, Гретта! Вот абсолютно все!

— Что у тебя случилось?

Гретта начинала понимать, что причиной заплаканных глаз Джен был вовсе не ударенный палец.

— Гретта, ладно, давай не будем, пожалуйста. Я просто устала, хочу отдохнуть.

В таких ситуациях Гретта всегда рисовала в своем воображении самые страшные картины. В этот раз она подумала о чудовищном происшествии.

— Дженни, тебя что пытались изнасиловать?

— О господи! Гретта, нет, никто не пытался меня изнасиловать! Думаю, даже такие ко мне бы не подошли.

— Тогда в чем дело? Ты увидела своего парня с кем-то другим?

— Гретта, у меня нет парня! Я в десятый раз это повторяю. Нет, понимаешь, нет! Его просто не может быть, потому что я для всех чертов ребенок! Маленькая девочка, за которой надо присматривать. Так понятнее?

Гретта сидела перед Джен и часто моргала. Честно признаться, она не знала, что сказать, и как поддержать. Ее сын редко обсуждал с ней подобные темы или даже не обсуждал вовсе. Его отношения с девушками складывались сами собой. По крайней мере так казалось его матери. Но взрослой дочери у Гретты не было, и она с трудном понимала, как подбодрить племянницу и что должна делать в этой ситуации.

— Дженни, ты можешь рассказать подробнее, что случилось?

Джен сидела за столом, правая рука неподвижно лежала рядом с чашкой, а пальцами левой руки она нервно дергала верхнюю губу. В голове был белый шум, составить предложение, а тем более описать свои чувства было непостижимой задачей. К тому же Джен не верила, что Гретта сможет ей помочь. Единственным человеком, который мог это сделать, была она сама.

— Я не знаю, как объяснить. Извини, что я сорвалась. Мне просто надо отдохнуть.

— Тебе страшно сказать мне?

— Я просто чувствую, что это бесполезный разговор, который разнесет меня на части.

— Или я тебя обидела своими словами про парней?

— Нет, не обидела.

— А тогда что…

— А ударила по больному.

— В каком смысле? Хочешь, я не буду больше так говорить?

— Да, так будет лучше.

Гретта улыбнулась. Разговора не получилось. Джен в очередной раз почувствовала, как гасила внутри себя чувства, которые снова показались на поверхности.

— Дженни, вот что я вижу: ты ставишь на себе крест, что частично сделала я тогда и в итоге в 53 года вдруг вспомнила о себе и решила начать все сначала. Вот это плохо. Тебе такое надо? Поступай, конечно, как знаешь, но не думаю, что это правильное решение. Этим ты ничего не добьешься. Такое отношение к себе отталкивает, им веет за 100 километров.

— Я не ставлю крест на себе.

— А что ты тогда делаешь? Ты молодая девушка, очень красивая. Это мне, кстати, друзья Илая подтвердили.

— Даже боюсь представить, что это был за разговор.

— Да он заезжал ко мне с ними. А я там как раз развесила наши фото. Но это неважно. Тебе надо веселиться. Вот ты вчера ходила в клуб. Не познакомилась ни с кем, ну и плевать. Ты же хорошо провела время, даже если по работе? Вот это важно, понимаешь?

Джен резко подскочила.

— Точно, по работе! Мне надо позвонить. Ты же не торопишься? Останешься пока здесь?

— Иди, иди, делай свои дела. Я найду, чем заняться.

Джен убежала в комнату. Она снова искала телефон, но не помнила, взяла ли номер у тех девушек. Ее мозг усиленно работал, что было нелегко для остального организма, который просто хотел полежать в кровати и не двигаться.

Так, подписки, подписчики. Пусто.

Джен сидела на кровати. Ей казалось, что они точно обменялись контактами. Было странно, что в новых подписках ничего не было. Джен решила проверить контакты. В последних входящих был один от мамы и второй — незнакомый.

Должно быть, это кто-то их них. Наверное, Хелен.

Джен сразу отмела кандидатуру Магрит, с Салли они не так много общались за вечер, а вот Хелен наверняка могла оставить свой номер телефона. Джен резко нажала на вызов и приложила телефон к уху. Это было на нее не похоже. Раньше бы она хоть немного отрепетировала разговор и прикинула бы, что именно будет говорить. Но тут все было по-другому. Писать сообщение Джен не хотела. Ей нужен был материал для статьи, времени на ожидание ответа не было.

— Алло.

— Привет, это Джен. Помнишь, мы вчера познакомились?

— Джеен! Привет! Да, конечно, помню. Как дела? Как ты после вчерашнего?

— Я нормально, немного прихожу в себя.

— Даа, Салли позаботилась о нашем состоянии.

— Я просто подумала, может, сходим позавтракать. Хотя уже, наверное, пообедать. Что думаешь?

— Слушай, мы же ездили смотреть ткани. Представляешь, ничего не понравилось. Поэтому я мечтаю скорее добраться до дома и хоть немного отдохнуть.

— Точно, забыла, что вы собирались с утра.

Джен вновь почувствовала себя не очень. Как будто она была мишенью. Один дротик в нее вонзил Тим, второй адресовала Гретта, Хелен запустила третий. Джен уже представила, как получит в понедельник четвертый от Джона или от кого-нибудь из коллег.

— А давай поужинаем? Ты свободна сегодня вечером? Могу позвать Салли и Магрит. Думаю, часам к семи они придут в себя.

— Да, круто! Давайте. Куда пойдем?

— Ну отлично, позже решим. Я напишу.

— Да, на связи.

— Ага, пока.

Джен выдохнула. Она пыталась понять новое для нее чувство. Уже очень давно она не знакомилась с новыми людьми (не считая встреч по работе) и уже даже забыла, что за эмоции приносят такие события. Она пыталась не думать, что это все только ради статьи, потому что на самом деле и Хелен, и Салли, и Магрит были ей интересны.

Джен вернулась на кухню и более-менее пришла в себя. Вместе с Греттой она обсудила день рождения Илая, который, правда, должен был состояться только через месяц. Но Гретта всегда тщательно готовилась к любому празднику. В этом году Илай устраивал вечеринку в доме матери, что ей очень понравилось. Гретта посидела еще час, а потом уехала. Тем временем Джен почувствовала себя без сил, волнение и стресс немного отпустили, и она провалилась в сон. Ее разбудил телефон, который оказался под спиной и назойливо вибрировал — Хелен прислала название ресторана, где они должны были ужинать.

Черт, осталось полтора часа.

Джен резко вскочила с кровати и пошла в душ — она не умывалась с того момента, как ее днем разбудила Гретта. Джен довольно быстро собралась, даже успела помыть голову и быстро ее высушить. Выглядела она свежо — от истерики несколько часов назад ничего не осталось, за исключением немного опухших век. Вскоре она села в такси и поехала в ресторан. К ее приезду Хелен и Салли уже собрались. Магрит, видимо, опаздывала.

— Привет!

— Джен, привет! Садись, мы оставили тебе место у окна.

— Привет! Как ты после вчерашнего?

— Нормально, утром было тяжеловато, но сейчас гораздо лучше. Как ткани? Удалось что-то купить?

— Мы пока присматривались, ничего особо не купили. В итоге переругались десять раз и уехали, — сказала Хелен.

— Ну если бы кто-то не стал менять дизайны прямо там, то может, что-то бы и купили, — возмущенно произнесла Салли и едко улыбнулась.

— А где Магрит? Она не пережила поездку за тканями?

— Можно сказать и так, — сказала Хелен и посмотрела в окно.

Джен вопросительно взглянула на Салли и пыталась понять, что именно произошло.

— Она не придет, скорее всего. Собственно, мы там с ней и повздорили.

— Повздорили?! Да она вела себя как сумасшедшая. Джен, она заявила, что у нас нет вкуса. Хотя большая часть эскизов, которые ей же и понравились, была наша.

— Вы не пробовали с ней спокойно поговорить и выяснить, в чем проблема?

— Да мы не успели даже слова сказать. Когда вышли оттуда, она отказалась ехать с нами на такси, вызвала себе машину и уехала, — сказала Хелен.

— Она всегда себя так ведет?

Джен чувствовала, что ее затягивает эта история и она погружается в чужие проблемы в тот момент, когда своих было навалом. Но при этом она искренне поддерживала диалог. Магрит еще в баре показалась ей совсем не такой как Хелен и Салли. Теперь же она чувствовала, что превращается в ту девочку из школы, которая вместе со своими подружками дружила против кого-нибудь. А это чувство Джен не нравилось.

— Она вспыльчивая, но по каким-то серьезным вопросам. А тут… Бред какой-то.

Параллельно девушки заказали по бокалу вина и изучали меню. Официант подходил к ним уже два раза, но из-за разговора они не могли сосредоточиться и выбрать то, что будут есть.

— Может, у нее что-то произошло? — сказала Джен.

— Да кто ж теперь знает, она молчит. Какая-то странная в последнее время, — сказала Хелен.

— Точно! Я знаю, что произошло, — вскликнула Салли.

Хелен и Джен вопросительно посмотрели на нее. Пара за соседним столиком обернулась.

— Еще громче скажи, на том конце ресторана не услышали, — сказала Хелен.

— Салли, что ты имеешь в виду?

— Это все Маркус.

— О, господи! Ну не начинай. Ты вечно все проблемы Магрит объясняешь Маркусом, — сказала Хелен.

— Так если так оно и есть? Как мне еще объяснить эту связь?

— Так вы же сказали, что они расстались. Причем тут он?

— Помните, вчера она сказала, что отойдет. Думаю, она ходила к нему. Что-то там произошло. Может, они поссорились, и теперь она весь гнев выплеснула на нас.

— Да не думаю. Что там такого могло быть?

— Вдруг она его любит. Просто если предположить, мнение со стороны, — сказала Джен и едва заметно улыбнулась.

В этот момент официант подошел в третий раз. Девушки быстро заказали и тут же забыли, что именно. Теперь их волновало совсем другое.

— Почему ты так думаешь? — с любопытством спросила Хелен.

— Да не знаю, я же не в курсе всех подробностей. Просто Салли связала это с Маркусом. Вы говорили, что они расстались по ее инициативе. Вдруг теперь она пожалела и хочет вернуть его обратно, но не получается.

— Вернуть обратно Маркуса? — сказала Салли и скорчила гримасу, изображая отвращение.

— В смысле? Он не очень?

— Ну, как тебе сказать… на троечку

— Джен, не слушай ее. У Салли так — если парень не знает ничего про короля Артура, то это все. Катастрофа.

— Вот уж не утрируй. Но Маркус и правда никогда не блистал интеллектуальными способностями.

— Зато создал крутой бар, — сказала Джен.

— Великое достижение… Вижу! Несут нашу еду! Давайте забудем про Маркуса хотя бы на время, пожалуйста. Не хочу портить аппетит.

Девушки и правда моментально забыли про Маркуса и накинулись на блюда, делясь мелкими подробностями о прошедшем дне. На следующей неделе они должны были точно определиться с тканями и продумать план продвижения коллекции — пока сошлись на том, чтобы снять в разных образах знаменитость и тем самым пропиарить бренд. Магрит так и не пришла, но ни Салли, ни Хелен не пытались до нее дозвониться и выяснить, насколько сильно она обиделась.

— Да ладно, к понедельнику все будет нормально. Она так всегда, пообижается, а потом как будто ничего не было, — сказала Хелен.

Вечер оказался приятным и Джен не заметила, как просидела в ресторане почти три часа. Было около десяти вечера, когда они вышли из ресторана. Девушки немного прогулялись, в очередной раз поделились версиями о поведении Магрит, обсудили изменение внешности Зака Эфрона и решили разойтись по домам. Джен чувствовала, что начинала терять настрой — все же в первую очередь это было для нее важное задание по работе, но эта компания ей действительно нравилась. Между девушками кипели чувства. В их жизнях было место всему: любви, работе, развитию, интересным знакомствам. Они выглядели и ощущали себя такими полноценными, чего не могла сказать о себе Джен.

*****

— Ну, слушай очень даже хорошо, обошлась без воды. Мне нравится, что ты решила не создавать никакую героиню, а просто такое повествование на реальных событиях.

Так Джон отозвался о первых наработках Джен по статье.

— Давай еще несколько дней и через неделю или две публикуем. Не будем держать.

— Хорошо.

После того происшествия, которое, конечно же, не было таковым, но для Джен показалось настоящей драмой, она держалась на работе ровно, немного холодно и старалась отделиться от людей, хотя внутренне на самом деле наоборот хотела единения, но никак не могла побороть свой страх. Все время она посвящала работе, а приходя домой, падала на кровать так, словно обрушившаяся кирпичная стена.

Но наибольший страх после похода в клуб у нее вызывала встреча с Тимом. После выходных его отправили в рабочую поездку, поэтому у Джен было время, как ей казалось, проиграть возможные диалоги — затея, которая никогда не приносила ей пользы. В середине недели Тим вернулся в редакцию. Джен услышала, как он зашел, по его громким возмущениям из-за погоды — последние пару дней лил сильный дождь и перед входом в офис образовалась огромная лужа, больше напоминающая озеро.

— Твою мать, сколько там еще на нас выльется! — заявил Тим, открывая дверь.

Сердце Джен забилось так, что она чувствовала отклики ударов в щеках. Он шел к своему столу. Еле заметный вдох и глубокий выдох. В голове Джен крутились сотни слов, но они никак не могли выстроиться в четкое предложение.

Посмотреть на него? Отвести взгляд? Продолжить печатать как ни в чем не бывало?

За несколько секунд в голове Джен пронеслись тысячи мыслей и фраз. Пальцы не слушались, и она никак не могла взять себя в руки. Но можно было и не стараться.

Тим громко крикнул: «Всем привет!» и прошел мимо. «Привет» от других сотрудников эхом отозвалось по редакции. Джен пялилась в экран и даже не могла понять свои чувства. Она так боялась, что он заговорит, но в то же время не была рада, что он не заговорил.

— Джен! Осторожно! Чашка! — закричала Моника.

Джен вдруг очнулась. Уйдя в свои мысли, она крутила в руках чашку с горячим кофе, а потом начала ставить ее на книгу, которая лежала рядом на столе, и разлила содержимое на стол, чуть не задев себя. На столе разлилось большое светло-коричневое пятно. Джен никогда не пила кофе без молока или сливок. Напиток чудом не задел ни клавиатуру, ни мышь. Как будто специально вылился, чтобы пробудить Джен и вернуть ее мыслями в редакцию.

— Черт, как я так умудрилась? Пойду схожу за салфетками.

Почти разлитый кофе переключил ее внимание, она шла на кухню и думала о том, что оставила в сохранности свои голубые джинсы, а вот столу досталось. Она резко, почти с остервенением отрывала салфетки от рулона, наматывая на ладонь и пытаясь прикинуть, сколько ей точно понадобится, чтобы не ходить несколько раз. Она злилась на кофе, Тима, грязный стол, жизнь, мир, но в первую очередь на себя.

— Джен, привет!

На кухню пришел Тим и стал искать капсулы для кофе.

— Тим, ты уже приехал? Привет! — как можно более непринужденно сказала Джен. За такую попытку могли взять и в театральное.

— Ну как видишь, вернулся. Вчера вечером прилетел, а у вас тут такой холод, дождь еще зарядил. Терпеть не могу такую погоду.

— Ну, теперь такой холод не только у нас, но и у тебя.

— К сожалению, да. Куда тебе столько салфеток? Ты одеяло решила из них сшить?

Джен смотрела на свою ладонь, которая была обмотана мощным слоем бумаги. Выглядело забавно.

— Лучше бы одеяло… Кофе разлила, нужно вытереть.

— Я тебе говорю, это все из-за погоды… А как твоя статья, кстати, и подопытные?

— В процессе, скоро сдам.

— Круто. Даже хочу почитать. Думаю, интересно получится. Тема незаурядная все же.

Джен легко улыбнулась.

— Посмотрим. И кстати, если ты хочешь почитать мою статью, то тогда это точно что-то феноменальное.

— Ну а что такого?

В этот момент Тим не успел договорить предложение, как из кофемашины полилось кофе, а чашки на том месте, где она должна была быть, не было.

— Да что это за день такой!

Джен передала Тиму оставшиеся салфетки:

— Не одной мне они сегодня нужны.

Джен пошла к своему месту.

Он. Ждет. Мою. Статью.

Эта мысль крутилась у нее в голове. Она была рада. Это был первый разговор на равных. Хотя с Тимом все могло измениться за несколько секунд, но этот пятиминутный разговор ее правда порадовал.

После Джен проводила много времени за написанием статьи и параллельно общалась с новыми знакомыми. Они даже создали общий чат, могли встретиться на обед или пойти на занятие по йоге. Джен посвящали в подробности личной жизни, обсуждали с ней будущую коллекцию, показывали эскизы нарядов. Часто она ловила себя на одной мысли: «И это все потому, что я пошла в пятницу напиться в бар?». Одновременно с этим у нее появилось чувство тревоги и переживание о том, что все происходящее было каким-то карточным домиком, театральной постановкой, которая должна была рано или поздно закончиться. «Разделяйте себя-журналиста и себя-человека», — говорил один преподаватель Джен в университете. «Вы будущие журналисты. Это стиль жизни. Вы будете оставаться журналистами, где бы вы ни находились», — говорил им другой. И вот Джен оказалась в ситуации, где она должна была выбрать, какой концепции следовать.

Статья получалась хорошая, Джон вносил минимальное количество правок. Что было неожиданно, ведь обычно он присылал замечания ответным сообщением, которое было похоже на простыню. Джен казалось, что она могла бы обернуться в нее раз пять.

В статье все было обезличено, никаких отсылок к именам или конкретным местам. Только схематичная зарисовка событий и разговоров. Несмотря на вдохновение Джен с каждой строчкой все больше переживала за то, как будет выглядеть в глазах новых друзей, если они узнают о статье. А если они не узнают?

— Я не буду подписывать статью своим именем, — сказала она Джону, когда они вместе оказались на кухне и ждали, когда кофемашина извергнет хоть что-то из себя.

— Ты что с ума сошла? Такой материал! И как же ты подпишешь его?

— Никак, просто так, давай оставим без имени.

— Мы не можем оставить статью без имени. Тем более мы пишем, что это личный опыт редакции.

Джен смотрела, как Джон резкими движениями размешивает в чашке сахар.

Сколько он туда высыпал? Два килограмма?

— Джен, что началось-то? Крутой материал, а ты хочешь фактически слить его. Тем более проделана такая работа. Что-то за интервью с корзинной дамой ты так не переживала.

— Просто… это неправильно.

— Оооо, понеслось. Чьи чувства на этот раз ты боишься задеть?

— Представляешь, если они узнают, что мы общались только ради статьи. Они же рассказывали мне какие-то личные истории.

— Ну и что с этого? Ты же не указала их имена. Да и вообще, вот они сдались тебе. Сделала то, что должна была, получила информацию, материал опубликовала. Все, готово. Прожевал и выплюнул. С Норфом у тебя это быстро получилось.

— Зачем вообще тогда жевать, если потом все равно выплевывать?

— Потому что, если не выплевывать, тебя после первых десяти интервью стошнит, и ты больше никогда не сможешь к ним притронуться.

— Экспертная оценка.

— Выработанная многолетним опытом. Поэтому подумай. Поставим псевдоним, конечно, но ничего такого ты не сделала. Это в первую очередь твоя работа. И если ты так будешь реагировать на подобные материалы, то истощение наступит быстрее, чем тебе стукнет 80.

На этих словах Джон наконец закончил мешать сахар, кинул ложку в раковину и пошел работать. Джен смотрела на свой кофе и думала о том, как ей поступить. Сегодня вечером она встречалась с Хелен и Салли. Чем быстрее приближалась дата публикации, тем тяжелее Джен становилось выносить такие встречи. Не то чтобы ей были неприятны люди, а скорее из-за самой себя. Джен внутренне сгрызала себя. Она была искренней с девушками, но кто в это поверит, когда узнает контекст, при котором они познакомились.

*****

День публикации статьи. Джен все же решила подписать ее своим именем. Но не из-за Джона, а потому что хотела сделать что-то без оглядки на кого-то.

Да и плевать, как будет!

С такими словами Джен установила галочку в системе и отправила статью на публикацию. В глубине души ей было даже интересно узнать, что будет, если Хелен, Салли и Магрит узнают об этом. Тогда Джен думала, что у нее будет по-настоящему взрослая проблема, о которой она будет рассказывать своим внукам. «Агент под прикрытием» — так она назвала будущую историю, которая пока случилась только в ее голове. Хотя вместе с тем Джен понимала, что могла пожалеть о случившемся, но все же сделала иной выбор.

Два дня спустя после публикации статьи Джен встретилась за обедом с девушками. Они обсуждали запуск коллекции и решали, кого привлечь для рекламы. Идея была такова — сделать фотосессию с неизвестными моделями, но при этом девушки должны были быть в компании известного мужчины — какого именно, пока было не понятно.

— А давайте какого-нибудь футболиста?

— Они запросят такие деньги, что нам только на фотосессию и хватит.

— Ну неет, спортсмены тупые. Какой имидж мы создадим нашей одежде?

— Зато красивые. Их интеллект через фото не передается, а нам нужны красивые кадры.

— Ну давайте актеров тогда попробуем, — сказала Салли.

— Вот это ты замахнулась. Мы их не потянем, — ответила Хелен.

Джен наблюдала за их диалогом как за партией пинг-понга и изредка вставляла некоторые фразы.

— Стойте, это хорошая идея! — заметила Магрит.

— Да где мы найдем тебе актера?

— Я вспомнила. Одноклассница моего отца, не помню, как ее зовут, у нее дочь работала продюсером на съемках, а сейчас менеджерит этого… черт, как же его зовут. С ним еще какая-то история была с машиной.

— Том Круз?

— Какой Том Круз?! Норман, Нофран.

— Норф? Дэвид Норф что ли?

— Да, точно. Вот дочь папиной одноклассницы — его менеджер.

Джен почти поперхнулась. Ее глаза превратились в огромные круги, и она перестала дышать как тогда, во время разговора с Тимом. В тот момент, когда Хелен произнесла имя Норфа, у Джен из рук выскользнула ложка, которой до этого она размешивала сахар в кофе. У нее было ощущение, что на голову ей вывалили горящие опилки, и все вокруг вспыхнуло вместе с ними. Кончики пальцев на руках и ногах похолодели, а в нижней губе ощущались покалывания. Ее грудная клетка почти не двигалась. Джен набирала воздух маленькими порциями. Ей было страшно и больно, как будто она совершила какое-то преступление.

— Это я случайно, надо позвать официанта, чтобы заменили ложку. Хотя лучше сама схожу.

— Так ты же уже размешала сахар.

— Нет, там еще остались крупинки.

Джен натянула улыбку и пошла за ложкой, хотя на самом деле просто хотела исчезнуть с глаз девушек и одной осмыслить услышанное. Вернувшись, Джен услышала, что девушки спорили по поводу концепции фотосессии.

— Ну как? Что решили?

— Сегодня Магрит позвонит отцу. Надеемся, что Норф согласится. Говорят, он безотказный.

— Ага, я за деньги тоже соглашусь, — Салли.

— Молодец. Только кто бы тебя позвал еще, — Хелен.

Салли легко оскалилась и стала пить чай.

— Решили все же на Норфе остановиться, да? Хотя может, еще побрейнштормить?

— Дааа, слушайте, у него какая-то репутация странная, вот и правда был скандал с аварией. Потом какое-то интервью. Ооо, тут даже видео есть, — Магрит.

— Видео?! — вскрикнула Джен. — Давайте в другой раз, что смотреть на пьяного мужика.

Черт! Как же я не подумала об этом?

— С чего ты решила, что он пьяный?

Джен смотрела на девушек и видела, как Магрит загружает видео. Пять секунд, четыре, три, две, одна… Видео запустилось. На экране в кадре сидела Джен в своих любимых носках, напротив нее — Дэвид. Джен кинуло в холодный пот.

— Стой, Джен, это что ты?

В этот момент на экране крупным планом было лицо Джен. Все стало ясно. Отвертеться было нельзя. Все перестали следить за интервью и пялились как рыбы на Джен.

— Ты журналистка? Или что ты там делаешь вообще?

Джен не знала, что сказать. Если бы в ее голове жили человечки и отвечали бы за коммуникацию с людьми, то в этот момент они бы носились по ее мозгу с беспомощным воплем: «ааааааааа!»

— Я…да. Я корреспондент и новостной редактор.

Джен резко опустилась на стул и выдохнула.

— А почему не рассказывала? Тем более, что интервью такое делала? — Салли.

— Или ты агент под прикрытием? — Хелен.

— Нет, просто не хотела. Многие странно реагируют на мою профессию и как-то я предпочитаю не говорить об этом.

Диалог с похожими вопросами длился еще минуты две.

— Да мы вроде адекватные по большому счету, нормально бы отнеслись. Магрит, ты что там застыла. Тут страсти поинтереснее интервью с Норфом, — Хелен.

— А он красивый в жизни или наоборот не очень? Какой у него парфюм? — Салли начала заваливать Джен вопросами.

— Алло, Магрит, ты тут вообще?

В этот момент Магрит подняла глаза и посмотрела на Джен. На экране ее телефона та увидела заголовок своей статьи.

Это конец.

— Что смотришь? Не хочешь ничего рассказать?

Хелен и Салли с недоумением переводили взгляд то с Джен на Магрит, то наоборот.

— Что она должна рассказать?

— Для начала поздравить нас со статусом подопытных крыс.

— Нет, все не так.

— Я ничего не понимаю. Дай сюда телефон!

— Не надо, я все объясню.

— Можешь не стараться.

Хелен и Салли взяли телефон Магрит и стали скролить статью. По мере продвижения к концу их глаза делались все больше и больше. У Джен было ощущение головокружения, она чувствовала, как теряет почву под ногами, а ее тело как будто уменьшается в объеме, и над ним нависают огромные фигуры девушек.

— Я сейчас все объясню.

Джен встретилась взглядом с Хелен. С первого дня из трех девушек именно с ней у нее был наилучший контакт. И она чувствовала, что предала друга.

— Да уж, Джен, я даже не знаю, что сказать. Ты просто…

— Я могу объяснить.

— …ты просто тварь. Теперь я понимаю, почему о журналистах так говорят.

— Нет, послушайте, все не так. Я общалась с вами не ради статьи.

— А ради чего же еще? В клуб ты зачем тогда пошла? Не ври сейчас хотя бы.

— Я действительно пошла в клуб за материалом для статьи.

У Джен тряслись руки и ноги, в животе был спазм. Перед глазами плыло. У нее было чувство, как будто все, что у нее было, превратилось в песок, который просачивался сквозь пальцы. Она не могла его удержать.

— Но потом мы начали общаться и мне нравилось, и по-прежнему нравится проводить с вами время. Я подумала, что все равно сделаю статью, потому что это задание по работе. Тем более там все без имен. А потом я собиралась вам рассказать и признаться. Мне правда очень стыдно. Знаю, что сделала вам больно, но я не сделала это намеренно.

— То есть это получилось случайно?

— Хелен, Салли, Магрит, я прошу прощения. Не знаю, что я могу сделать для вас, но мне правда очень жаль.

— Что ты можешь сделать? — Магрит.

Джен посмотрела на нее.

— Забирай вещи и уходи.

Зубы Джен сильно сомкнулись, она чувствовала, как они давят друг на друга, но не могла разомкнуть челюсть.

— Мне очень жаль…

С этими словами она кинула пару купюр на стол, схватила сумку и ушла. Девушки остались сидеть. На выходе из ресторана Джен обдало холодным ветром, начинался дождь. Джен не могла плакать — лимит слез был исчерпан за прошедшие дни. Она дошла до ближайшего перекрестка и не заметила, как наступил вечер, на улице сильно стемнело. Она крутила в руках телефон и планировала позвонить. Но она не хотела этого типичного утешения, которое ей могли бы предоставить мама, папа, Гретта или Илай. Нет, здесь не должны принимать участие родственники. Она глубоко вдохнула, как вдыхают, когда не просто хотят дышать, а делают это перед каким-то смелым поступком, как будто прыгают в пропасть. Джен разблокировала телефон и начала писать сообщение, потом стерла и набрала номер.

— Привет, мне нужна моральная поддержка. Больше некому позвонить

— С ума сойти, Джен. Что у тебя стряслось?

— Не хочу по телефону.

— Я сейчас в баре у редакции, но собираюсь уезжать. Знаю одно место.

Джен взяла такси и поехала по названному адресу. Никакого контроля, даже не погуглила место. Впервые за столько времени отпустила вожжи и доверилась другому человеку. В голове было пусто, за столько дней моральных переживаний по поводу статьи и всего происходящего у нее не было сил ни о чем думать. А где-то в глубине души она была рада, что все вскрылось. Только это «в глубине» нужно было вытащить наружу.

Джен вышла из машины. Тим ждал ее у входа в бар и пошел к ней навстречу, когда она выходила из машины.

— Привет, что у тебя случилось, что ты мне позвонила?

— Мммм, ты был занят?

— Да нет, все окей. Просто удивился. Должно быть полная задница?

— Да, просто кошмар. Я… В общем….

— Так, пошли выпьем. От тебя сейчас одни междометия. Давай, держись.

Джен взяла Тима за плечо чуть выше локтя и перестала понимать, что происходит. Ей нужно было кому-то рассказать о произошедшем. Они сели за стол, Тим принес коньяк или виски. Джен точно не расслышала. Она забыла все свои правила про контроль за бокалом, а на вкус ей было все равно.

— Что это за место? Выглядит как что-то, о чем знают только немногие?

— Как это ты догадалась? Это бар друга моего деда, Робби. Изначально было просто небольшим помещением, где они собирались своей компанией. Здесь что только ни обсуждали. Со временем бар разросся, Робби выкупил соседнее помещение и несколько дней в неделю работает только для своих.

— Сколько же у него «своих», если он еще не разорился?

— Джен, это же бизнес для души. Тут другие порядки.

— Ясно.

— Ну и к тому же в число своих входит один мужик из администрации района.

Тим широко улыбнулся. Так он никогда не улыбался в редакции. Это было тепло и уверенность, которые он излучал. Как будто снял маску надоедливого плейбоя, которую он надевал на работе. Джен чувствовала совершенно другую энергетику от него, но пока точно не могла разобраться, что именно это было.

— Ну давай, рассказывай, что стряслось?

Джен пересказала все произошедшее за последние пару часов. В начале рассказа она внутренне пообещала себе не плакать. Да, она проявила слабость и позвонила Тиму, но рыдать перед ним было слишком. Однако дойдя до фразы «забирай вещи и уходи» она больше не могла держаться. По щекам побежали горячие слезы. Тим смотрел на Джен с таким спокойным лицом. Ей казалось, что он знает, что делать в такой ситуации.

— Да, неприятная ситуация.

— Можно и так ее назвать. Но я не знаю, что мне делать.

— Ну давать тебе совет «не расстраивайся» не буду, хуже этой фразы ничего не может быть. Пока просто приди в себя. Тебе надо поспать и решать все с холодной головой. Да и им тоже надо остыть.

— Наверное.

Они допивали по второму бокалу.

— Ты когда-нибудь так поступал с людьми?

Тим смотрел на Джен и улыбался.

— Что смешного я спросила?

— Хочешь узнать, насколько ты стала похожа на меня?

— Нет, просто мне будет легче, если я не одна такая сволочь.

— Во-первых, ты не сволочь. Это очень важно помнить. Во-вторых, есть еще большие твари и более страшные поступки. Ну и в-третьих, до меня тебе далеко.

— И как ты с этим живешь?

— Мучаюсь и хожу в церковь. Дорогой отец, я согрешил, стал журналистом.

На этой фразе Тим заговорил киношным голосом героев, которые приходят на исповедь. Джен улыбнулась.

— Трудно представить тебя в церкви.

— Даже не пытайся. Я там был два раза в своей жизни и то из-за дедушки, еще школьником. И вообще этот институт вызывает у меня вопросы.

— У меня тоже.

Эта фраза завела дискуссию о вере на целый час, однако со стороны выглядело так, будто Тим и Джен обсуждали недавний выпуск Late Nigh Show, где ведущий нелепо ходил на каблуках. Спустя время они стали собираться. Джен даже познакомилась с Робби, и они мило попрощались.

— О боже, уже двенадцать. Я вообще не заметила, как пролетело время… Спасибо, что приехал.

— Без проблем, в любое время. Вызову нам такси.

— Нам? Я доеду сама, тебе завтра тоже на работу.

— Уже поздно, а в таком состоянии, я боюсь, с тобой еще может что-то случиться.

— Не переживай за меня. Все, что могло, уже случилось.

— Так я и за себя переживаю. Мне потом думать, как ты доехала.

— Окей, мне уже все равно. Я просто хочу, чтобы я проснулась завтра, а никаких проблем не было.

Через несколько минут подъехало такси, и сначала они довезли до дома Джен.

— Давай помогу подняться?

— Ты не представляешь, но там есть лифт. Я дойду. Ты и так много сделал для меня.

— Ладно, увидимся завтра. Аккуратно только!

— Пока.

Джен улыбнулась и помахала рукой, стоя на крыльце. Когда машина отъезжала, Тим открыл окно и сказал:

— Я был рада помочь и увидеть тебя вне работы.

— Я тоже.

Такси поехало дальше. Джен достала ключи, поднялась в квартиру. Закрыв дверь, она стекла по ней на пол и закрыла глаза руками — под ними она улыбалась.

*****

Следующие несколько дней Джен с трудом анализировала свое состояние. С одной стороны, ей казался ужасным ее поступок. Она даже не стала рассказывать Джону о последствиях. Она думала, что он не должен это знать, но на самом деле ей нравилось, что у нее с Тимом был какой-то секрет, закадровая история, о которой знали только они вдвоем. Джен все же думала не о разговоре с Салли, Магрит и Хелен, а о помощи Тима и о причинах, по которым он согласился ей помочь. В редакции они стали общаться чуть менее жестко. Не обходилось без шуток про феминизм, но их вектор изменился — они были добрее и не такие острые как обычно. Однако сделать более обширный вывод Джен не могла — Тим редко приходил в редакцию из-за начавшегося форума и все свое рабочее время проводил со спикерами.

При этом Джен ощущала внутри незавершенность диалога с девушками. Внутри она чувствовала порыв к действию и, когда в очередной раз увидела в тумбочке открытку от Норфа, то написала Хелен.

Привет! Ты не отвечаешь на звонки. Салли и Магрит тоже. Я понимаю, что поступила неправильно, и хочу загладить свою вину. Не знаю, согласился ли Норф на фотосессию, но если нет, то у меня есть его телефон. Постараюсь помочь!

Сообщение какое-то время оставалось непрочитанным. Позже Хелен его прочитала, но не отвечала несколько дней. Джен решила успокоиться и дать время и им, и себе.

*****

Еще неделю спустя Джен сидела в редакции и писала статью про влияние мультиков на укоренение стереотипов — ехидное замечание Тима она все же решила превратить в статью. Вдруг у нее зазвонил телефон. На экране высветилось имя Хелен. Джен откинулась на спинку кресла, а потом резко взяла телефон в руки и пошла в сторону кухни.

— Привет! Рада тебя слышать.

— Привет. Ты говорила, что можешь помочь с Норфом. Оказалось, что отец Магрит терпеть не может мать Эммы. У них какие-то терки со школьных лет, которые они никак не могут забыть. Эту информацию ты тоже куда-то запихаешь в свою статью?

— Хелен, послушай…

— Или эксперимент закончен уже?

— Я просто…

— Закончен или нет?

— Закончен.

— Вот и хорошо. Так вот мы уговаривали отца Магрит несколько дней, но он отказался. Уже окончательно.

— А Эмме напрямую писали или звонили?

— Да, писали и звонили. Мерзкая такая, просто послала нас. Типа мы не Dior, не его уровень.

— Это в ее стиле.

— Угу. Короче, если можешь помочь, тобудет классно. Только Салли и Магрит не знают, что я тебе звоню.

— Хорошо, я напишу ему сегодня. Дам тебе знать, как что-то будет понятно.

Джен стояла на кухне и смотрела в окно. Ее отпускало, ей становилось легче. Даже если ей не удастся помочь, то она хотя бы попытается и поговорит с Хелен целых два раза. Она пошла к столу и одновременно с этим листала контакты — ей казалось, что она внесла номер Норфа в список. Поворачивая за угол, она столкнулась с человеком. Это был Тим. Удар пришелся на правое плечо, которым Джен впечаталась в стеклянную стену.

— Черт! Ты как? Больно?

Тим держал Джен за плечи, пока она ощущала, как от правой лопатки как будто в шею шли искры.

— Джен, ты меня слышишь или ты так сильно треснулась? Я ничего тебе не сломал?

— Нет, все нормально, вроде не сломал. Можешь отпустить, я стою на ногах.

— Извини, я тоже был в телефоне. У меня разборки с пиарщиками.

— Ох, тогда удачи.

Джен собиралась идти дальше, но Тим ее спросил:

— Удалось как-то уладить?

— Я в процессе. Расскажу потом.

— Ну, давай.

Джен не нашла в телефоне номер Норфа. Придя к столу, она открыла ящик, достала открытку и набрала номер.

Черт! Надо же сначала сообщение написать, а потом звонить. Журналистка профессиональная еще называется.

Гудки…

Так, еще шесть гудков, и сбрасываю.

Один, два, три, четыре, пя…

— Алло!

Джен уставилась в подоконник в коридоре.

— Дэвид! Добрый день, это Джен, журналист, я, так сказать, брала у вас интервью. Помните?

Ответа не было, вместо него появился шорох и непонятные звуки.

— Алло, Дэвид, вы меня слышите?

— Да, да, я тут. Подожди минуту, я выйду на улицу. Плохая связь.

Шорох прекратился, теперь Джен могла ясно слышать голос Норфа.

— Теперь слышишь?

— Да, сейчас отлично. Это Джен, помните я бра…

— Да уж, помню, такое трудно забыть. Ну что, новое предложение? Что я сделал на этот раз?

— Предложение, но немного иного формата

— Так, звучит интересно. Пойдем по более жесткому сценарию? Наркотики? Изнасилование?

На Джен вновь накинулось то чувство, которое он испытала во время интервью. В ее глазах Норф по-прежнему оставался героем мелодрам, которые она смотрела в школьные годы — правильный, воспитанный, но с приятной внешностью и незанудный. Однако во время разговора он вновь стал тем, кем и был на самом деле — любящим вводить в заблуждение и совершать экстравагантные поступки в ожидании реакции публики.

— Нет, я бы хотела обсудить немного другой вопрос. Скажу, как есть.

— Я заинтригован.

— У моих друзей проблемы. Они запускают свой бренд одежды и делают промо. Хотели бы пригласить вас сняться в их фотосессии. Они обращались к Эмме, но она отказала. Я подумала, что если позвоню напрямую, то…

— То я сразу соглашусь.

— Я очень хочу помочь друзьям, а они видят в промо только вас.

— Неудивительно. Эмма каждую неделю получает сотни подобных сообщений.

— Я понимаю, но вдруг вы сможете помочь. Вклад для вашей репутации, помощь начинающим дизайнерам. А когда они станут новой Balenciaga, то вы окажетесь первыми, кто разглядел их талант.

Нофр засмеялся.

— А что они и правда крутые?

— Им нужно время, но уже сейчас виден стиль.

— Не знаю, это обычно решает Эмма. Раз она отказала, значит нашла для этого причины.

Джен понимала, что у нее заканчивались аргументы. Она понимала, что Норф как будто играет с ней и ждет чего-то — не хочет соглашаться сразу и просто так. Но ни денег, ни чего-то еще материального она не могла ему предложить.

— Дэвид, я понимаю, что это не самое заманчивое предложение, тем более после компании с Dior. Но если посмотреть со стороны, то большой подъем вашей карьеры случился после нашего интервью. Да, оно было не самым приятным, с издержками, но то, как вам и вашему менеджменту удалось подняться и заполучить новые контракты, впечатляет.

— И ты хочешь благодарности за это?

— Если можно сказать так, то да.

— Ну, Джен, ты, конечно, удивительная. Поражаюсь такой смелости.

Смелости? Знал бы ты, как у меня трясутся коленки.

— Я просто хочу помочь друзьям.

— Только помочь? И всего-то?

— Да, цель такая.

Джен слышала, как Норфа кто-то звал. Видимо, он был на съемках.

— Так, Джен, я повязан с Эммой и не могу делать что-то без ее ведома, тем более сниматься для бренда, пусть и маленького. Я поговорю с ней. Сняться нетрудно, но ей надо просчитать шаги. Напишу, как мы обговорим.

— Я буду ждать, спасибо!

— Ага, увидимся.

Джен опустила телефон и почувствовала, как он нагрелся то ли от разговора, то ли от нервного напряжения. Она смотрела в окно и думала, что будет делать, если Норф откажет.

В конце рабочего дня Джен была сильно загружена и отвлеклась от того, что произошло за последние несколько дней. Она приклеилась взглядом к монитору и быстро перемещалась глазами по тексту. Вдруг на экране телефона она увидела уведомление о сообщении. От Эммы. Внимание Джен резко переключилось, сердце застучало, она несколько секунд помедлила, чтобы открыть сообщение. Вдох-выдох.

Добрый день! Я знала, что от вас просто так не отделаться. Второй раз вы впутываете Дэвида в непонятную историю. Не знаю, что вы такого ему пообещали, но он три часа втирал мне про вашу фотосессию.

Дальше сообщение обрывалось. Контакт набирал текст.

У нас есть ряд условий. Если и на этот раз вы ими пренебрежете, то можете забыть о своей карьере!

Дальше Эмма написала, что Хелен, Салли и Магрит могут написать им, потому что Эмма не сохраняла «контакты кого попало». Джен была счастлива. Условия и переговоры уже относились к заботе девушек. Свою часть она выполнила на отлично. Она позвонила Хелен и все рассказала. Позже она узнала, что одним из условий Норфа было присутствие Джен на фотосессии. Джен почти ровно отреагировала на такую просьбу. Ее больше волновала помощь Салли, Хелен и Магрит и искупление своей вины. Поэтому, если ради этого было бы нужно что-то большее, чем просто прийти на фотосессию, то она бы это сделала.

*****

В день фотосессии Джен удалось уйти пораньше из редакции. Когда она оказалась в студии, то там уже кипела работа. Часть образов с Норфом уже отсняли, и он ушел на небольшой перерыв. Зайдя в студию, Джен увидела Хелен и подошла к ней.

— Привет! Как дела? Все в порядке?

— Привет! Да, почти закончили. Фотки получаются огонь!

— Я рада.

— Да, спасибо. Удивительно, конечно, как все получилось.

— Я сама не понимаю, что происходит.

— Я рассказала Магрит и Салли, что это ты помогла с Норфом.

— А они что?

— Ну, были удивлены.

— Вы по-прежнему злитесь?

— Нам очень неприятно, но уже не так как было раньше.

— То есть шансов общаться как раньше с вами у меня нет?

— Как раньше — нет.

— Я понимаю.

— Но можно просто общаться.

Джен вопросительно посмотрела на Хелен.

— Ты сделала свою работу. Мы помогли тебе, а ты нам. И кстати, мы не общались с тобой только потому, что пили вместе.

Хелен улыбнулась. Ее окликнула Салли. Джен встретилась с ней взглядом и увидела, как та помахала ей. Джен сделала ответный жест.

— Мне нужно идти. Можешь побыть тут или посидеть на подоконнике. Все диваны завалены вещами.

— Не переживай, я разберусь.

На этом моменте Хелен ушла — команде требовалась помощь с образами.

Джен выдохнула. Не в прямом, а в переносном смысле. Ей стало в сотни раз легче. Как будто все это время она тащила за собой привязанные к плечам мешки с огромными булыжниками. А теперь чувствовала, как будто кто-то любезно отрезал по меньшей мере один из них. Джен сидела на подоконнике, скрестив ноги и свесив их около батареи, но та совершенно не грела. Ей в голову пришла мысль написать статью о предательстве и прощении — она набрасывала план в заметки, когда увидела носы кроссовок, движущихся к ней навстречу. Подняв голову, она увидела Норфа.

— Добрый вечер!

— А типа так официально?

Джен удивилась и решила дальше не развивать тему. С Норфом это было опасно.

— Окей. Привет! Так лучше?

— Так лучше.

— Я пришла. Выполнила твое условие. Только зачем оно?

— Ну не один же я должен мучиться здесь.

— Вроде здесь приятно. Да и образ на тебе крутой.

— Спасибо, но вообще-то это моя одежда.

Джен улыбнулась.

— Остался какой-то костюм, что-то похожее на Tom Ford у них получается.

— Так это же хорошо.

— Наверное, не задумывался. Кстати, кто следующая жертва интервью?

— Я не раскрываю своих героев до публикации.

Джен снова улыбнулась. Норф улыбнулся в ответ. Они перекинулись еще парой фраз. Вдруг его позвали переодеваться и идти в кадр. Норф уже начал уходить, но развернулся и сказал:

— Лихо ты с ними поступила. Значит моя фотосессия — это извинительная мера?

Джен понимала, что Норф в курсе того, что произошло между девушками. Она придвинулась вперед и тихо спросила. Гонор куда-то подевался.

— Откуда ты знаешь?

— Они это обсуждают весь день. Заслуживаешь ли ты полного прощения за то, что связала их со мной?

— Да уж. Это большой косяк с моей стороны.

— Да ладно, это полнейшая мелочь. Но зато теперь и у тебя есть темная история.

Норф подмигнул, улыбнулся и пошел в кадр.

Джен сидела на подоконнике и пыталась разобрать ворох мыслей. Она чувствовала…. Радость. Да, радость от того, что помогла подругам, немного уладила с ними конфликт, и между ними с Норфом была какая-то связь. Почти невидимая. Но как будто она перестала быть для него мерзкой журналисткой, которая стервозно вывела его на неприятный разговор. Она почувствовала, что хотя бы сейчас на совсем небольшую долю секунды перестала быть ребенком. И да, отвечая мысленно на тот вопрос Саллли, — у Норфа был потрясающий парфюм.

В тот день после фотосессии она помогла Салли, Хелен и Магрит собрать вещи и уложить их в машину.

— Мы едем к Салли домой. Хотим поесть пиццы и хотя бы час ничего не делать. Давай с нами, — Хелен.

В этот момент Магрит недовольно взглянула на Хелен.

— Нет, я не смогу. Да и лучше вам побыть втроем. У вас был важный день.

— Как знаешь.

Джен вызвала такси, и когда садилась в машину, то услышала:

— Джен! Спасибо, что помогла.

Это была Салли.

— Была рада помочь. Пока.

Джен опустилась на сидение и стала пялиться в спинку переднего сидения. В голове проносились мысли, и она никак не могла решиться сделать то, что хотела. Потом Джен все же набрала сообщение и через 20 минут была на месте. Как и в прошлый раз, только уже одна, она подошла к еле заметной двери, открыла ее и зашла внутрь.

Обложка: Диана Волкова

Корректура: Александра Очеретина