Сталь и шелк. Акт третий [Анастасия Сыч] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Сталь и шелк. Акт третий

Глава 1. Яна

После бурной ночи я так и не выспалась – даже артефакт Эйнара не помог. Бал и ссора с Эби, Хоук, секс и чертова правда, Ярэн Корн и собственная самоуверенная дурость, что чуть не привела нас на эшафот. Пусть и свершилось чудесное спасение чудесными друзьями от лицемерного Хранителя, но Рада и ее ложь никуда не делись. И я совсем не знала, что с этим делать.

Устав бессмысленно ворочаться с бока на бок, я села на кровати, обняла руками голые колени. Фрай – наглое животное – поднял голову. Он облюбовал в качестве подстилки почившее в ходе драки с Ярэном платье. Надо бы согнать его, а то как-то совсем жестоко это было по отношению к подарку Хоука...

Хоук… что же мне с ним делать? Он явно знал больше, чем успел рассказать.. Нужно было поговорить с ним в безопасном месте. Разобраться, в какой такой опасной игре я начала ему подыгрывать. И понять, как он может помочь нам обезапасить себя от Рады. Но вскакивать с кровати и бежать его искать меня что-то не тянуло – хватит Хоука а эти сутки... да и все равно не знала я, где мой ясный сокол порхает – в академии, дома на Кронусе или в любом из оставшихся шести миров.

Я рассеянно зацепилась взглядом на нетронутую склянку от успокоительного зелья, что зачем-то притащил мне шебутной Альбо, и подумала, что мне надо срочно поговорить кое с кем другим.

Раньше, дома на Земле, в самые свои тяжелые минуты, мучаясь от осознания очередной ошибки, я шла на кухню, доставала из старой жестянки пачку дорогих сигарет, наливала себе бокальчик вина и набирала номер Кеши. Сейчас у меня не было ни сигарет, ни вина, ни телефона… а вот друг остался. И на этот раз я не хотела  от него бегать в страхе, что наставит Кеша меня на путь истинный, не даст позлиться вдоволь и... наломать дров еще больше. Все уже сделано и можно привычно заняться умиротворяющим разбором полетов.

Надеюсь рыжий уже не спит –  давно день, но после этой чертовой ночи стоило бы отдохнуть подольше.

Не долго думая, я наскоро оделась и телепортировалась к дверям Кешиной комнаты рядом с лазаретом. Застыла на секунду в нерешительности. Ой, чую, наслушаюсь я комплиментов за то, что натворила, и, главное, утаила от друга... И ведь справедливо наслушаюсь. Так что нечего тут тянуть.

Я постучалась, и так и не дождавшись ответа, толкнула дверь.  Не заперта.

– Кеша?  – я осторожно заглянула в комнату, пытаясь отрешится от нехорошего предчувствия.

Кеша мельком на меня глянул и сразу же отвернулся, снова уткнувшись в работу. Нехороший знак. Обычно в работу он утыкался, когда нервничал. Но это меня не остановило, и я, не дожидаясь приглашения, зашла в комнату. Как обычно тут царил легкий творческий беспорядок – смятый плед, бумаги на полу, пустые чашки.... и взъерошенный рыжий тип за рабочим столом.

– Привет, – пробормотал Кеша переливая белую, словно молоко, жидкость из колбы в пробирку. – Рад что ты в порядке. Повезло.

– Ты уже все знаешь, –  вздохнула я, присаживаясь на кровать. Теперь рыжая вихрастая макушка склонилась над листом бумаги, не проявляя ко мне ни малейшего интереса.  Да уж, кажется, все серьезно.

–  Чем занят?  –   отстранено поинтересовалась я.

– Ну, раз старого Хранителя вы угробили, то пользуюсь моментом, пока новые не заявились с очередным расследованием. Работаю над… нашим тайным проектом.

–  Рада сказала, что не допустит... появления в Академии новых Хранителей. Что сама со всем разберется…

Кеша с силой грохнул руками по столу и неожиданно будто взорвался:

– Знаешь что!? Да пошли они все в задницу – и Рада, и Хранители, и сраный Билли Линрих! Нет, ну насколько же я все же слепой! У меня такое чувство, будто я влез в выгребную яму и пару лет не замечал этого – думал, что в сказку попал! Магическая академия, алхимия, место преподавателя – лепота! Закрывал глаза на все эти странности с завесой, c дурацкими правилами, уходящей магией и сбоящими кристаллами… И тут бац!

Он еще раз треснул ладонями по столу, отчего его любимые склянки подпрыгнули, а вместе с ними и я вздрогнула на своем месте. Ой-ей… а Кеша-то действительно зол. Еще нужно подумать, кому здесь больше нужна помощь и моральная поддержка – мне или ему.

– А ведь я так радовался, в таком восторге был от того, что ты здесь со мной оказалась, – гнев рыжего алхимика сменился почти отчаянием. – Я ведь на самом деле так хотел тебе все рассказать. Думал – вот укреплю свои позиции в академии и притащу тебя поглазеть на другие миры. Просто… ну не знаю, на экскурсию. А может даже всю твою семейку уговорю перебраться в другой мир. Мамку твою вылечу, пацанов помогу устроить в хорошую школу, получше, чем наши. Подарю вам сказку. Так же круто было бы, правда ведь? А тут… тут ты просто пришла с Эби… и началась какая-то вовсе не сказочная лабуда. Ну и ладно, думаю, должны же быть в жизни приключения – даже такие как угроза пыток и одержимость демоном. Пережить можно. И соревнование сначала веселой идей показалось. Даже жалел, что, когда я учился, такого не было. До руки из шкатулки где-то жалел. А вчера вместо веселой праздничной попойки все преподаватели обыскивали Академию в поиске двух похищенных дурех. Дурех спасли, кажется все, дух можно перевести, но тут как заявился ко мне злой и нетрезвый Билли! И, черт возьми, будто фонариком осветил все то дерьмо, в котором я так радостно все это время купался. И вот что мне, твою мать, с этим теперь делать, Янка?!

Это было так странно, слышать, как Кеша спрашивает у меня совета. Даже, если это он абстрактно-риторически.

– Добро пожаловать в мой мир паранойи и недоверия,  – я невесело усмехнулась.  – Выныривать будем, что же еще. А вообще... что именно тебе Хоук говорил... предупреждал о чем-нибудь?

– Да много о чем говорил и предупреждал, – тяжело вздохнул Кеша. – О… треклятом вытягивании магии из студентов, о том, что вас Рада поменяла… Мы знаешь… подрались даже немного тут. Я душу из этого гаденыша был готов вытрясти за то, что он мне все это давно еще не рассказал. В пору хоть плюнуть да и смыться. Написать по собственному желанию… но ты знаешь… я не такой дебил. Я ведь, блин, подумал… и понял что по сути-то, если эта лживая стерва не врет – другого выхода и нет вроде как. Но что-то мне подсказывает, что врет, и от этого еще более тошно.

– Еще как врет, – зло фыркнула я. – Плевать ей на студентов, и мир в Альянсе –  это вовсе не то, ради чего она так поизвращалась над Кристаллом. Что-то нечисто с ее язвой, отлично она знает, откуда взялась эта  дрянь... И самое гадкое – не понимаю кому верить. Остальные преподаватели с ней заодно или, как ты, и не замечают ничего...  или в курсе, не одобряют, но молчат, ведь иного выхода нет...

– Да фиг его знает, – потер переносицу Кеша. – С этим нужно еще разбираться. Хотя… я тут больше в другой проблеме завяз.

Он посмотрел на меня извиняющимся взглядом и тяжело вздохнул:

– В общем… как бы я не старался и как бы я не пытался… не выйдет у меня вас с магией обратно поменять. Только если я каким-то образом выйду за рамки известной магической науки. Если принять во внимание ваши… особые таланты – это становится невыполнимой задачей. Единственное, чем я пока что могу помочь – это сделать так, чтобы вы могли легко контролировать перемещения. Для этого зелье я уже сделал, последние тесты остались и готово. Но дальше надо думать. Я надежды не теряю – а вдруг что-то новое откроется в процессе. Но это будет… не быстро вроде как…

С этими словами Кеша мне вымученно улыбнулся.

– Спасибо тебе, – я благодарно улыбнулась ему в ответ. – Знаешь... ты ведь прав был, и в чужом теле можно выкрутиться – лишь бы магия была. Но контроль  перемещений, даже так  – это просто замечательный подарок.

– Ну да… хоть какой-то от меня есть толк, – вздохнул Кеша, а потом посмотрел на меня рассеянно. – Знаешь, Янка, я бы на твоем месте что сделал?

– Вся во внимании.

– Надо бы попытаться понять, кто есть кто, – сказал Кеша. – Ну, с преподавателями. Я вот ничего не знал, даже и не думал, что здесь такое творится. Мы с тобой – студент да преподаватель-практикант, фиг мы что сделаем одни. Но, может, кто-то из преподавателей взбунтуется против Рады? Ну или хотя бы нас поддержит. Или объяснит, как оно все на самом деле. Понимаешь, о чем я?

– Редкостный ты гений, Кеша, – хмыкнула я. – Как ни странно, но я уже и сама дошла до того, что это не та проблема, с которой надо справляться в одиночку. Но попробуй пойми, кому довериться можно. Мы вот с Эби  уже совершили очередную сомнительную вещь и разболтали все.. или почти... этой сладкой парочке – Фрино и Эйнару

Кеша посмотрел на меня как на умалишенную.

– Ну ты… вообще того! – выдохнул он с чувством. – Нашли кому секреты открывать. Ну ладно Фрино, этот идиот влюбленный судя по всему… а второму-то зачем? Или...? Стой-постой, карман пустой! Ты что, решила бросить в связи со всем этим Билла? То-то я думал, что ж ты в тот раз на этого белобрысого так в окно-то шпионила!

– Не или, – буркнула я. – И Билли нашего я бросать не собираюсь. Просто... ну, для мировой гармонии... Да и Эйнар тоже в меня вроде как... относительно влюбленный. А главное – с Фрино дружит, и тот и сам бы рассказал наверняка – я, просто опередила.

Оправдание спонтанному решению пооткровенничать с самым лицемерным блондином в академии для меня самой было не особо убедительным, так что я поспешила перевести тему.

– Но парни такие же обычные студенты, как и мы с Эби... А вот преподаватели... Хоук говорил, что сначала искал меня с Вальдором и Дженни и мне подумалось –  это значит, что он не считает, будто они на стороне Рады. А еще и Ярэн был полностью уверен, что Вальдор ректору не сторонник – а Хранителя обмануть сложно было.

– Не, Вальдор бы однозначно не стал поддерживать Раду в этом, – хмыкнул Кеша. – Только если как… ну, двойной агент или вроде того. Или, если бы понимал, что это действительно – лучшее из зол. А Дженни… куда Валь – туда и Дженни, короче. Кто у нас еще есть? Ну Фиш – эта всего слишком боится, знала бы – смылась бы скорее всего. Якоба я бы заподозрил… да он романтик же непробиваемый, какой из него заговорщик? Нинель за ним хвостом примерно как Дженни за Вальдором, даром что такая внушительная женщина. Фелиция и Грег – первую ничто кроме себя самой не интересует, второй тут слишком давно и сам магию потерял... я бы скорее решил что он тут, чтобы Раде отомстить за выкачивание магии. Вот Терина, медичка, была подозрительная действительно. А остальные… даже не знаю кто из них мог во все это вляпаться. Есть еще преподаватели со второго потока, но там вроде тоже никого подозрительного.

– Какие у тебя все дружные и невинные, – я подперла рукой подбородок.

– Ну да, как-то я их люблю всех что ли, – вздохнул Кеша. – Да и страшно на своих думать. Но! Если покопаться – то к каждому можно подобрать ключик, чтобы убедить в своей правоте и правильности всего этого… дерьма. Мне вот интересно, а какую Рада мне скормит дичь, чтобы я поверил в правильность ее поступков?

Он покусал губу, а потом добавил:

– Знаешь… если тебе вдруг вздумается поиграть в детектива… и понадобятся какие-нибудь зелья... ну не знаю там – зелье невидимости, сыворотка правды… или еще что-то из запрещенного списка… у меня они вроде как есть. Я тебе их конечно не дам. И даже не скажу, что одна их часть лежит под седьмой слева и второй сверху плиткой южной стены лаборатории, а вторая – на втором подвальном этаже за красной дверью с наклейкой “опасно, радиация”… Ну ты поняла к чему я веду. Там куча защитных заклинаний, так что ты все равно до них не доберешься.

– Это очень мило, дружище, но даже не думай, что твоя помощь ограничится невыдачей волшебных гаджетов, - я с ухмылкой встала с кровати и сложила руки на груди. – Мне тут Хранитель мозги промыл, и я теперь уверена, что Рада Тарвиус проблема семимирового масштаба – хоть армию против нее собирай. Но сначала... информация. Как давно продолжается эта хрень  с выкачиванием магии, что связывает Раду с той жуткой язвой, ради которой, якобы и все затеяно – а ее связывает, я уверена, чувствую это...

– А эта язва и правда есть? – перебил Кеша. – А то это как-то даже для магического мира странно звучало. К тому же Билл не в себе был. Все твердил про какую-то “дырку над моим домом”. Но я как не старался, так и не смог почувствовать ничего.

– Прости, Кеша, но дырку эту только мегакрутые маги почувствовать и увидеть могут... механизм самозащиты у нее такой, что ли.

– Тьфу, великий маг нашелся! – развеселившись, ущипнул меня Кеша за щеку. – Первый курс еще не закончила, а самомнение-то! Янка, я все же препод… ну ладно, верю. Вы же там действительно не хухры мухры, а наследницы великих сил. Ладно, обещаю что разузнаю все, что смогу, Янка. Но не жди от меня чуда.

– Чудес я уже давно не жду, а то последнее время, что ни чудо – то с подвохом, – отмахнулась я. – Слушай... а кто среди преподавателей сейчас самый древний? Грег?

– Да, – кивнул Кеша. – Они вдвоем с Торном были до Рады, остальные – новенькие. Нинель ее появление в академии застала – ее взяли на замену некромантке, которую Рада тут же и уволила. А Якоб еще даже в старом общежитии жил, его взяли в преподаватели довольно быстро, после того как он закончил академию и дел натворил. Самые же новенькие – Дженни да Фиш. Остальные… да фиг знает, посерединке…

– Вот с Грега пожалуй и надо начать копать, – задумчиво сказала я. – Ты с ним ладишь, я, в принципе тоже в любимчиках держусь.. надо бы узнать аккуратно побольше о нашем любимом ректоре в юности, и том, что сам Грег о ней думает.. ну и об исчезающей магии – знает ли, о цене за возможность исполнить желание.

– Лажу-то я лажу… но он не один из тех преподов, к которым можно прийти вот так запросто и напроситься на чай, – вздохнул Кеша. – Он особняком держится и ни с кем особенно не контачит… ладно, что-то да придумаем. Ты главное постепенно этим занимайся. А то подозрительно будет. И выжди, не начинай сразу после этой бучи. Недельку-другую поучись, подожди пока все забудут. А там… начнем выяснять с тобой потихоньку, кто есть кто.

Я подумала, если ждать так, то есть опасность, что детективничать будет уже поздно, но спорить не стала.

Глава 2. Абигейл

Когда я проснулась, Фрино рядом не оказалось. Это заставило меня заволноваться, однако от паники меня быстро отвлек другой примечательный факт. Кровать оккупировали кошки Якоба. Одна из них нагло скрутилась клубочком прямо на подушке, щекоча шерстью мою левую щеку.

Вообще в компании котеек я своего парня ни разу не видела. Все с ними возились – даже суровый Рейнар степенно гладил порой толстого серого кота, который нагло подставлял свою моську под его ладонь. Орсон и Ивона вечно выдумывали им какие-нибудь игрушки, когда было скучно, Мрамора коты использовали как грелку, а Текка вообще, кажется, с ними мысленно болтала. Да и все мы периодически подвергались “кошачьему нашествию” – это когда пушистые обитатели красного общежития приходили всем скопом и заполоняли комнату. А Фрино с кошками существовал будто бы в разных мирах. Были отдельно кошки, и был отдельно мой парень, и они никак не пересекались.

А тут вдруг такая новость – и в его комнату коты приходят. Интересно, он разгоняет их, когда такое случается? Или просто не замечает?

Пошарив глазами вокруг я обнаружила на столе сложенную домиком записку.

“Ушел к Эйнару”.

Что ж, мне бы к Янке тоже сходить не помешало бы. Но сначала – душ, свежая одежда и завтрак, во сколько бы я там не проснулась. А то живот от голода буквально сводило – сколько же это я не ела, получается, нормально?!

Я выбралась из-под котов и мягких шкур, и принялась искать свою одежду. Одежда была частично разбросана по полу, частично висела на стуле – видно Фрино обо что-то споткнулся и решил убрать с дороги. От воспоминаний о том, как мы вчера веселились стало как-то стыдно.

Мда… как бы наши отношения из разряда “найти темный угол, чтобы поцеловаться” не перешли в разряд “найти темный угол, чтобы заняться любовью”.

Кое-как одевшись я быстро, почти тайком, перебежала в свою комнату – благо, ключ я накануне бала оставила у Фрино. Перебежала… и попала в зону идеального порядка. Даже как-то стыдно перед своей комнатой стало – уже дня два в нее не заглядывала. Так ведь и жить к парню переехать не долго.

Кинув в корзину для грязного белья то, что осталось от платья и плаща Фрино, я наконец приняла душ и переоделась в более привычную одежду. Джинсы рваные и красная клетчатая рубашка подействовали на меня успокаивающе. А вот посмотрев на свои высушенные заклинанием волосы я задумалась.

Отрастить их что ли… мне там кто-то вроде обещал шампунь специальный, вспомнить бы еще кто. Отрезать Янке будет не долго, так что… почему бы и нет? А может даже и перекрасить, я слышала что такое возможно. Вот! Во все цвета радуги.

Такая безумная идея.

Улыбаясь этим глупым мыслям, я сунула ноги в синие кеды – слава небу, в ближайшее время никаких туфель! – и наконец двинулась к последней части своего “утреннего плана” – на кухню.

Увы, спустившись на первый этаж, я поняла, что поесть у меня не получится. А если и получится – то точно не здесь.

В самом центре обеденного стола, скрестив ноги, восседала Текка и издавала какой-то неестественный, гудящий звук. Выглядела она при всем при этом довольно воинственно – хмурая, сосредоточенная, аура буквально трещит. Я прекрасно ощущала расходящиеся от нее волны магии, похожие на те, что испускала шкатулка с рукой.

– Км… Текка? – позвала я тихонько. – Ты в порядке?

– Текка занята, – не прерывая гудящего звука, сказала подруга. – Не мешай Текке.

Я пожала плечами. Ну что ж, травяная фея даже после того, как начала общаться с Брусникой все еще оставалась той еще чудачкой. Хорошо хоть пальцы больше не предлагала отрезать. Я уже хотела взять потихонечку что-нибудь из холодильника и уйти в свою комнату – в конце-то концов разогреть можно и магией – но Текка внезапно перестала гудеть и посмотрела на меня.

– Конец связи, – сказала она вслух.

– С кем-ты разговаривала? – спросила я осторожно, накладывая себе макаронов с фаршем из большой сковороды.

– Текка не скажет, – вздернула нос соседка. – Текка хранит секрет. Потому что Текка, участница заговОра.

– Может, зАговора? – улыбнулась я, понимая, что фея только что сдала мне какую-то чужую тайну.

– Да, точно, Текка постоянно путает. Кстати, Яна, а ты можешь дать из шкафа бутылку сока? Текка пить хочет. Ее вечно мучит жажда после разговоров.

– Ты мысленно общаешься с кем-то в академии? – спросила я. – Ментальная магия такая потрясающая. Мне иногда так жалко, что у меня нет к ней способностей.

– Да, Текке тоже нравится ментальная магия. Жалко, у нее не все получается! Но пару раз, ты не поверишь, Текка даже докричалась до дома! Текке кажется, что она слышала голоса охотников и пастухов. Но Брусника говорит, что такого быть не может и это просто фантазии из-за скуки по дому.

– Это все очень замечательно конечно… – вздохнула я, доставая из ящика бутылку с ее соком. – Но ты не могла бы слезть со стола? Я хочу за ним поесть.

– А, хорошо, – Текка перебралась на стул, а потом и вовсе встала. Добралась до холодильника, вытащила одну из многочисленных банок с сиропами, которые занимали целую полочку в дверце. – Текка составит тебе компанию. Брусника говорит, что Текке нужно почаще болтать с другими академиками чтобы набраться опыта. Но Текка плохо понимает, что такое опыт и как он набирается. У нее же ничего не прибавляется!

– Ну, это сложно объяснить… – замялась я, присаживаясь со своей тарелкой к столу.

– Кстати о Бруснике! – не стала слушать мои объяснения, которые я так и не смогла придумать, фея. – Текка должна тебе кое-что передать. Брусника просила у тебя ответную услугу за ключик от старого общежития.

– А какую именно, она говорила? – заинтересовалась я.

– Да, она сказала что ей нужна помощь с зельем, – сообщила фея, наливая в прозрачную пивную кружку сначала сироп, а потом травяной сок. – Брусника… очень странная. Текка не понимает, почему она считает себя некрасивой и не хочет поверить в то, что красивый мальчик полюбит ее и так. Текке папы с Эквариуса всегда говорили, что любить людей надо за то, какие они добрые и милые, а не за то, какое у них лицо или тело.

– Папы, – озадачилась я.

– Ну, названные папы, – пояснила фея, а потом покосилась на меня с надеждой. – Яна, а можно Текке поесть не так, как ты? Брусника говорит, что это неприлично, так что, если тебе будет неприятно на это смотреть,Текка поест ртом. Но ей не нравится есть ртом, это как-то неправильно, не как всегда.

– Ну поешь, а я решу – неприятно мне или нет, – заинтересовалась я.

– Ты хорошая! – заявила мне Текка и задрала майку.

Под моим недоумевающим взглядом она взялась за свой пупок… и вытащила из него длинную зеленую трубку, похожую на толстый стебель водяной лилии. Сняв с него белую маленькую крышечку, она сунула конец этой немыслимой штуки в кружку и блаженно улыбнулась.

Вода начала потихоньку исчезать.

– Все нормально? – спохватившись, опасливо спросила она у меня.

– Да-да, – закивала я. – Все путем. Просто непривычно. А так – пей. Ты хоть вкус чувствуешь?

– Да, Текка чувствует, – кивнула фея. – Это вкусно, почти как у мамочки. А с сиропом – даже вкуснее. Знаешь, эти сиропы из разных миров такие сладкие. Папы с Эквариуса говорили Текке, что ей нельзя много сахара… но раз в день ложечку же можно, да?

Я откровенно говоря задумалась о том, что ровным счетом ничего о Текке не знаю. Надо бы полистать что ли энциклопедию рас Эквариуса, или Мрамора расспросить. Ну или с самой Теккой поплотнее пообщаться. И только я уже хотела задать первый вопрос, как фея меня опередила.

– И все же Текка не понимает, почему Брусника думает, что она не нравится красивому мальчику, – сказала она, скиснув. – И почему она думает, что не достойна его. Они же вместе на бал ходили. Текка даже тоже туда заглянула, даже попыталась вино попить… но Текке нельзя вино, и она сразу уснула… и испортила Бруснике вечер. Текка ведь так хочет, чтобы Брусника была счастлива! А еще Текка плохая, потому что не смогла с тобой связаться, когда вас с подружкой похитил плохой человек.

– Не переживай ты так, – улыбнулась ей я. – Ты не плохая. Спасибо, что пыталась. Я чувствовала, что ты скреблась, но ответить не могла.

– Правда-правда? – воспряла духом Текка.

– Да, правда-правда! А Брусника, когда я ее после бала видела, сидела и плела Кальцу косички. Так что ты вовсе не испортила ей вечер.

– Ты правда так считаешь? – замялась фея. – Текка будет больше стараться и учиться, чтобы больше не доставлять никому хлопот! Она станет сильным-сильным ментальным магом и больше никогда у нее не будет сложностей в том, чтобы с кем-то связаться.

– Так держать. Думаю, Фиш тебя научит.

Текка моргнула, а потом затараторила вдруг:

– Рыбка не учит. Текка с ней дружит, Текка с ней хорошая – как Брусника говорила. А рыбка все равно не учит – по-нас-то-я-ще-му. Боится Текку. А Текка не любит рыбку. Потому что рыбка страшная-странная. Текка бы прогнала рыбку из академии, если бы Брусника не расстроилась. Но Брусника говорит, что нельзя обижать людей, даже если они не нравятся. Но ты никому не говори! Хорошо? Ты обещаешь?

– Да, хорошо, – удивилась я. – Но… страшная?… Почему?

– Текка не знает! – сказала феечка, и быстро вытащила свой стебель из кружки – уже пустой. – Текке очень-очень пора, Текке надо… уроки делать. Пока.

И с этими словами она довольно нервно отправила чашку в раковину и ушла, так и не дав мне что-либо еще спросить.

А я про себя подумала – даже при том, что я пообещала, надо бы Янке об этом сообщить. Пусть Текка порой очень смахивает на сумасшедшую… но у Фиш она – одна из лучших учениц как я слышала, да к тому же предвидение – одно из ее любимых предметов. А вдруг действительно что-то почувствовала. Хотя в том, что милая скромная Лэйли Фиш может оказаться какой-нибудь подлой глубинной рыбой я сильно сомневалась.

Глава 3. Яна (1)

Я стояла, чуть рот не открыв. Рядом со мной возбужденно переговаривались одногруппники – да вообще в толпе студентов стоял непривычный шум для проводимого ректором собрания. Выходной мы мирно отдыхали, а в первый день учебной недели нас перед занятиями призвали слушать речь в честь окончания турнира. Рада Тарвиус как обычно пыталась заткнуть разбушевавшуюся молодежь своим фирменным суровым взглядом, но новости были слишком важными, чтобы это сработало

Домой. Нас, черт побери, в качестве награды отправляют домой!

Даже не знаю, смеяться или плакать от такой подачки. Столько усилий, чтобы всю тягу к дому отбить – а теперь, нате, получите, выходные в кругу семьи. Ведь победители турнира показали себя способными преодолеть не только магические, но и психологические трудности. Настоящими великими магами себя показали и прочая патетическая муть, в которой  сложно было уловить причинно-следственную связь с такой вот альтернативой желания от Кристалла.

Все отреагировали по разному. Нет, большинство-то радовалось, но та же Эби, которую я еле-еле оттащила от ее ненаглядного Фрино, таращилась на Раду буквально с ужасом. А вот я, отойдя от шока, глубоко задумалась – а как, собственно, мы с Эби по родным  мирам должны идти, кто куда?

Кронус ее мне и даром не нужен был, да и шанс увидеть семью я не собиралась упускать – согласна даже на изменяющую внешность иллюзию, лишь бы на Землю пустили. Но вот, сдается мне, Эби со своими родителями встретится вовсе не жаждет.

– Расслабься ты, – я ободряюще сжала ее за руку. – Думаю, если не хочешь – то и не надо никуда отправляться, не будут же силой заставлять. А нас с тобой, таких особенных силой заставить нельзя в принципе – нужно же пользоваться положением будущих спасителей семи миров.

– Да я не за себя боюсь… – ошарашенно повернула ко мне Эби. – Я вообще хотела тебя попросить, чтобы ты меня тайком домой телепортировала в какой-нибудь выходной. Я за Фрино беспокоюсь. Для него это не награда, а самый настоящий смертный приговор. О небо, надеюсь от этого действительно можно будет как-то отвертеться…

Да уж, кое в чем Эби не меняется. Я покосилась на объект ее беспокойства. Фрино стоял в толпе бледный, как мел, а вокруг него ходил Эйнар и с наигранной улыбкой обмахивал его платочком. Кажется новость его не обрадовала от слова совсем, но не могу сказать, что я преисполнилась сочувствием.

– Наверное, нам придется поговорить с Радой, – кисло сказала я, вовсе не желая видеть ректоршу в ближайшие лет сто. – Насчет того, чтобы как-нибудь по своим родным мирам разбрестись и сопровождение для таких уникальных нас выпросить – мне Хоука, а тебе, за неимением другого защитника – Фрино. Правда, придется сказать, что он в курсе... Да и вообще страшно наглеть...

Страшно-то страшно, но мне было просто хотелось узнать докуда простирается сомнительная благосклонность Рады. К тому же, надо ведь делать вид, что мы прониклись ее мотивами и решили нашей распрекрасной ректорше доверять.

– Уникальные, особенные, – надулась почему-то Эби. – Бросай ты это. А то мне начинает казаться, что Рада была права по поводу того, что знай мы, кто такие, то сели бы на ее шею и ноги свесили.

– В этом-то и смысл, – хмыкнула я. – Пусть порадуется своей правотой. Но, согласись, если тебе придется отправится на Землю, а мне на Кронус, то это какое-то издевательство, а не замена желанию... Хотя, если вспомнить, чем нам грозило желание…

– Знаешь… ты в этом все же лучше меня разбираешься, – доверчиво улыбнулась мне Эби. – Делай как считаешь нужным, а я тебе подыграю. Кстати, у тебя какая сейчас пара? У меня окно просто. Не хочешь в столовую сходить вместе?

Я мысленно вздохнула. Вроде бы это ее согласие с моим таким авторитетным мнением должно было льстить и приятным быть, но что-то вспомнилось, чем все кончилось с Ярном. Так что сейчас я бы хотела куда-нибудь с Эби сходить и убедиться, не гложат ли ее на самом деле сомнения  или альтернативные идеи. Но сегодня окон в расписании у меня не было, и первой парой стояла менталистика – пропускать ее не хотелось.

– Увы, меня ждет Вальдор, и он еще на прошлой неделе обещал, что у нас на следующем практическом занятии интересная тема будет. Так что я, пожалуй, пойду поучусь.

Эби спорить не стала – предложила просто увидеться вечером после занятий и, весело стиснув меня на прощание в объятиях, убежала успокаивать Фрино. Тот, судя по всему, уже чуть оправился от первого шока, и теперь, закатывая глаза, отгонял от себя надоедливого Эйнара.

Из моей группы на менталистику со мной ходил только Кальц – и то периодически. Над учебой, которая ему давалась удивительно легко, демон никогда не заморачивался. На предметах по своей специализации он и так отлично справлялся, и часто посещал занятия по магии, что ему была не дана, лишь из любопытства. Вот и сегодня он решил составить компанию Бруснике на магии земли. Так что на менталистику я отправилась в одиночесве – ну не в компании же с Фрино идти.

Но на полпути мне окликнула Дженни:

– Притормози-ка, Эби, – с привычной ухмылкой и непривычным серьезным прищуром сказала она, создавая вокруг нас простенькие чары отвлечения внимания. – Мне тут Валь вчера подробно разболтал, что зря я в тебе родственную душу чуяла, и никакая ты не бунтующая против семейных традиций девица, а обычная современная землянка. Мне-то в принципе пофиг, ты мне так и так нравишься, да и староста неплохая – уж поверь, мне есть с чем сравнивать. Но... детка, послушай, я всегда готова тебя прикрыть, если что, только вот одногруппников подставлять не смей.

– Я не...

– Ты и не собиралась, знаю. Позапрошлой ночью тоже не собиралась, но ваши с Яной друзья ради вас жизнью рисковать были готовы. Пронесло – и океюшки. Только повторять – не смейте. Если, черт подери, воевать с кем вздумаете, сначала с обсудите это дело с профессионалами.

– Да с кем нам воевать-то? – возмутилась я, с ужасов представив, что эпопею с Корном мне еще долго все припоминать будут. Но уж от кого-кого, а от мисс Кураторская Безалаберность таких нотаций я не ожидала. Видимо, ее безответственность – это только внешнее, а на деле – следит и бдит за подопечными.

– Вот ты-то найдешь, – весело хмыкнула Дженни. – Я чего вообще к тебе пристала? Страшно мне ЭбиЯнка, страшно отпускать тебя одну-одинешеньку, что на Кронус, что на Землю. Все кажется, что опять на пустом месте проблему, которую другим придется расхлебывать, устроите. В смысле, типа, если ты хочешь к настоящим предкам – без проблем сама отправлю тебя на Землю. Или помогу вам с подружкой замаскироваться –  над Якобом приколоться я всегда готова.

– Аа... окей, – чуть растерянно ответила я.  – Спасибо, что ли. Обещаю, что всю неделю паинькай буду...  только мне бы на менталистику сейчас.

– Ой, да Валь твое опоздание переживет, – отмахнулась Дженни, но больше задерживать не стала.

На пару я, естественно, опоздала

Вальдор к задержкам действительно относился спокойно, и просто кивнул мне садиться на место. Но вместо того, чтобы привычно направиться на первый ряд, я замерла, окинув взглядом аудиторию. На менталистику мало кто постоянно ходил – кроме меня, Кальца, Фрино и Текки, только Дороти, та готредская ведьма из фиолетового общежития, с которой мы дуэлились во первом туре турнира, ее рогатая соседка-театралка и сирена из оранжевого. Последняя, как и демон, решила променять менталистику на что-то другое, и было нас сегодня только пятеро.

Так что, если будем работать в парах кому-то, как это бывало и раньше, придется идти к Вальдору. Обычно этим кем-то был Фрино, сидевший неприступным засранцем в стороне от всех, но сегодня я, повинуясь внезапному порыву, сделала то, чего раньше не делала.

Села рядом с Фрино с самой что ни на есть дружеской улыбкой. Он подозрительно на меня покосился.

– Надо же, кто пришел позлорадствовать, – поморщился парень.

– Ну почему сразу позлорадствовать, – деланно возмутилась я. – Может я поддержку тебя оказать хотела, ну, как любимая подруга твоей любимой подружки. Слышала, папочка тебя видеть будет не рад?

– Ну почему же, очень даже рад, – закатил глаза Фрино. – Наконец-то он сможет уничтожить позор семьи Сентро, это же такое счастье и облегчение. Если после этой “награды” я и вернусь в академию, то только по кусочкам малыми посылками.

Я скептически на него посмотрела.

– И это, увы, не красивая фигура речи, – тяжело вздохнув, добавил Фрино, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди.

– Окей, верю и ужасаюсь, – тут уже я закатила глаза. Надо же... Эби с Эйнаром мне все намекали, что Фрино такой на все обозленный в том числе и потому, что он несчастная жертва домашнего насилия, а самого Фрино послушать, так папочка у него вообще натуральный маньяк.

– Не веришь? – угадал Фрино, а потом скрутил с пальца неприметное узенькое кольцо и положил на стол свою руку. – Ну вот тебе маленькое, несущественное доказательство. Так уж и быть… сниму отвод глаз.

Ногти его впечатляли своим уродливым, откровенно говоря, видом – кривые, покрытые трещинами, кое-где отросшие лишь наполовину. Я даже взгляд отвела. Но спросила скорее с раздражением, чем с сочувствием:

– И многим ты эту красоту показываешь и с таким энтузиазмом, рассказывая о столь близких отношениях с родителем? – я надеялась, что сердобольной Эби он на жизнь жаловался без наглядных примеров. Но Фрино удивлял меня все больше и больше – обычно такие вещи любят стыдливо скрывать.

– Тебе была оказана великая честь, – огрызнулся Фрино, возвращая кольцо на палец. – Ты – вторая после Эйнара. Хотя я все же надеялся на то, что из глубокого отвращения ты от меня отсядешь. Жаль, не сработало.

– Уф, успокоил. Так это был всего лишь коварный план? И не надейся, что от меня так просто избавиться, мой милый бывший недруг.

– Меня сегодня кто-нибудь слушать будет? – справедливо возмутился Вальдор, хотя посматривал он на нас чуть ли не с удивленным одобрением.

Фрино тут же уткнулся в учебник, старательно сделав вид, что меня не существует. Я тоже принялась внимать Вальдору.

Курс по основам ментальной магии  захватывал самые разные ее направления –  все сразу так сказать, и по идее нужен был чтобы определиться в чем кто силен. По факту я только и знала, что обладала склонностью к менталистике и была способна на разные полезные фокусы. Но вот такой четкой специализации, как у Фрино и козерожки, со своими марионеточными нитями, или как у Текки с ее телепатией, пока у меня не было. Единственное, что вырисовывалось однозначно – я больше по защите и тонким, мирным манипуляциям с чужой магией.

Глава 3. Яна (2)

Тему сегодня Вальдор выбрал актуальную – преимущество ментальной магии для счастливцев, оказавшихся в антимагическом браслете. Так как стандартная такая гадость не позволяла колдовать именно “во вне”, то непреодолимым препятствием для защиты своего разума и тела “внутри” она не была. Антимагический браслет просто отсекал от внешних потоков энергии и обманывал восприятие, внушая мозгу отсутствие магии и запрещая ее чувствовать. Но если носителя браслета перед тем не истощили до конца, всегда оставались остатки собственной магии – просто нужно было убедить свой разум в ее наличии, осознать и воспользоваться.

И Вальдор, добрейшей души эльф, видимо вдохновившись методами Хранителя, предложил в порядке практики поиграть в игру.  Одному студенту надевался на руку браслет, а другой пытается его ментально атаковать. На выбор: либо управление телом, либо типичный прием для одобренных допросов  – несильный ментальный удар, направленным на вытягивание какого–нибудь воспоминания. Ну или еще какая-нибудь подобная прелесть. И творите, драгоценные студенты, любые злодейства какие хотите, но палку не перегибайте.

На секунду я даже пожалела, что подсела к Фрино, но сразу же себя одернула. В конце концов, такой шанс показать, что я уже давно не та беспомощная девочка, которую он как куклу за веревочки дергал в подвалах академии. Я не боюсь. Я собиралась сопротивляться и доказывать Фрино, что тоже опасна. Ну или... по крайней мере, научусь чему-то у опытного менталиста... урок же у нас, как никак.

Вальдор положил перед нами и девчонкам из фиолетового по браслету, Текку же он себе в пару пригласил и объявил:

– Пока потренируйтесь сами, а я буду помогать советами. В конце занятия подойдете ко мне и продемонстрируете, каких успехов достигли.

Мы с Фрино синхронно с ненавистью уставились на браслет. Может я и решила показать себя во всех красе, но вновь надевать на себя эту мерзость, вновь испытывать это чувство беспомощности, не хотелось категорически. Видимо у Фрино тоже были не самые приятные воспоминания.

– Кто первый? – спросил мой напарник как-то неохотно.

– Давай я, – вздохнув, я потянулась за браслетом. Лучше, чтобы я была полна сил, сопротивляясь его атакам.

– Ну как знаешь, – не стал спорить Фрино. – Но не думай, что я буду тебя щадить только потому, что ты – подруга моей девушки.

Лишение магии воспринималось уже как привычное дело – но от этого приятней не становилось. Свой защитный артефакт я, преодолев себя, все же отключила – учиться так учиться, без всякого мухлежа.

– Ты и щадить? И в мыслях не было...  – фыркнула я, пытаясь нащупать обещанный Вальдором внутренний источник энергии… да хоть что-нибудь –  С твоим милосердием,  а вернее его отсутствием, я уже давно знакома.

– Ну вот, теперь мне обидно тебя разочаровывать, – Фрино зловеще улыбнулся… и я как пружина встала на ноги – даже осознать ничего не успела. – Давай, сопротивляйся. А то вся группа увидит, как ты будешь раздеваться. Да и мне самому интересно же глянуть на это тело... ну ты поняла, о чем я.

Я отстраненно, как распоследняя... глупая блондинка, подумал что невелика трагедия: тут все равно одни девчонки, а Вальдор уже имел счастье полюбоваться всеми достоинствами фигуры Эби. Да и перед Фрино стесняться почему-то не получалось – не воспринимала я его как объект мужского пола, что ли....

– Хотя тебя это никогда особо не смущало, – продолжил он издевательски. – Тебя столько раз уже видели шатающейся по академии то голой, то полуголой… что за странное извращение?

Его слова меня не сильно зацепили. И сама понимала, какую репутацию себе заработала – но я же не виновата, что у меня такой злой рок преследовал – вечно оказываться без одежды. А вот то, что я даже представить не могла в каком направлении мыслить, чтобы начать сопротивляться, злило куда больше. У меня не получалось сконцентрироваться, я не чувствовала свою магию и не могла видеть нити магии Фрино, как это было в обычном состоянии.

– Как ты вообще это делаешь? На что воздействуешь? – спросила я, чтобы отвлечь парня от идеи поиздеваться над моим телом не так невинно... ну и просветиться. – У нас же все-таки взаимное обучение...

– Пока что – просто говорю твоему сознанию, что ему, вот например, искренне охота забраться на стол, и ты это делаешь. Кстати о столе. Вперед.

Я залезла на стул, а с него перебралась на стол. Больше всего мне сейчас было охота врезать ногой по наглому Фриновому подбородку, а не выдумывать, как скинуть воздействие.

– Вот тебе совет, который ты не заслужила, – хмыкнул этот гад, дернув бровями. – То, что ты не чувствуешь магию не значит, что ее у тебя нет. Воображалку включи. Ну… я не знаю... как там у тебя с самообманом? Наверное неплохо, если ты считаешь, что стоять на столе на одной ноге – нормально.

Мое тело покорно подняло ногу. От потери равновесия я закачалась, и вдруг подумала, что не так уж я и злюсь. Что в принципе я вообще по-настоящему сейчас не злюсь, что мне скорее... даже весело.

Да уж, я офигеть какая ненормальная.

Но осознание собственного спокойствия помогло направить мысли и чувства в нужное русло. Со свободной магией я могла бы просто развязать узелки нитей, что воздействовали на мой мозг, но не видя их...

– А еще можешь представить, что магии просто вообще нет, – предложил Фрино, сбивая меня с мысли – У некоторых моих знакомых на Орне получалось ее таким образом испарить.

Однако, он что по правде на самом деле такой болтун или это опять коварный план, чтобы хуже мне сделать, постоянно не давая сосредоточиться? Или... подумать, конечно, страшно, но... просто искренне помочь мне хочет советом?

А совет, кстати, был оригинальный. И полезный – для кого-то вроде Эби. Я же просто не могла распылять подобным образом поток магической энергии, у меня только  точечное воздействие, манипуляции нитями... И мне почти удалось их, словно в крошечный клубок свернутых, ощутить.

Увы, увидеть магию Фрино мне это все равно не помогло, но я и другой способ, чтобы защититься придумала. Воображалку включила и представила, как опутываю  свое сознание сферой из тончайшей, плотной паутинки  – и уловила тем самым, где проходят нити Фрино. Я, образно говоря, на ощупь обволокла их своей магией, потянула, где надо ослабила... не то чтобы до конца, но достаточно, чтобы повисшей в воздухе ногой зарядить этому самодовольному кудрявому барашку в челюсть. Легонько правда вышло, не разбила ничего – только зубы клацнули и возмущение на лице приятно согрели душу. Зато концентрацию он все же потерял достаточно, чтобы я освободилась и торопливо плюхнулась на стол.

– Что ж вы все деретесь-то, – Фрино обиженно потер челюсть. – Ну ничего… сейчас я тебе отомщу. Защитишь от этого – покажу тебе один фокус, который тебе понравится. А теперь… але.

Мое тело, не смотря на то, что я все еще держала защиту, дернулось, легло на стол на спину, а потом… встало на мостик.

– Хорошая гибкость, – похвалил меня Фрино. – Почти завидую.

Вот же ж... с-сабака. Стоять в такой позе оказалось несравнимо неудобней, чем скакать на одной ноге – спина как-то побаливала. И нитей, направленных на сознание, я на этот раз не чувствовала – значит Фрино перешел на прямое воздействие на нервные окончания. Управляет, скотина, моим телом, как собственным – читала я про их орнские, семейные техники марионеточной магии в одной статье. Но на то это и тайные семейные техники, чтобы никто не знал, что точно они собой представляют и как им сопротивляться. Растянуть паутину из своих нитей по всему телу, чтобы вновь ощутить Фриновы, я все равно не могла – хотя бы потому, что магии банально не хватало.

– Кажется, тебе нравится так стоять, – вздохнул Фрино. – Знаешь… ты понятия не имела, наверняка, что ты можешь сделать так.

И я встала на руки. Нет, серьезно. Я была не уверена, что Эби действительно так может. От прилива крови в голову вместо идей полезных, в мозгу вновь замелькали картинки моего отмщения Фрино. Черт, если бы не браслет – справилась бы, освободилась. Я же сильнее, наследница типа как...

– Ну ладно, сжалюсь, – издевательски сказал Фрино, и мое тело послушно уселось на стол к нему лицом ножки свесив. – Еще один совет – но на это раз последний. Не пытайся все сделать магией. Мозги – порой гораздо более действенная штука. Так вот, у нас сейчас фактически одна нервнаясистема на двоих. Смекаешь?

– Подожди-ка, гений, – мои ноги раздражающе болтались, но это все равно было куда лучше, чем спину скручивать, – ты словно хочешь сказать, что даже не маг, если у него все супер с силой воли и самоконтролем, может освободиться от твоих чар...

– Может, – согласился Фрино. – В теории. По крайней мере я в антимагическом браслете выпутывался, и не раз. И магия, поверь мне, была тут совсем не причем. Нет… просто надо достаточно сильно хотеть и уметь обманывать себя.

Я пораженно на него уставилась. Он что серьезно в это верит? Вся его фантазия и самообман просто задавали нужное направление его магической энергии, может и не совсем осознанно, это я допустить могу, но... мы же едины с магией. И простому человеку нельзя одолеть мага одной лишь силой воли и воображения. Может я и была далеко не столь опытна, как Фрино, и знала намного меньше, но тут не сомневалась... чувствовала ведь, что права...

Самоуверенная, как всегда.

А сейчас все равно ничего не могла сделать.

– Ну, кажется тебе это не по зубам, – ухмыльнулся Фрино. – Сдаешься? А то мы так до конца пары можем развлекаться.

– Нам еще и поменяться ролями надо успеть, – буркнула я. Сдаваться не хотелось, но мне отчего-то просто сегодня не хватало азарта, чтобы продолжить пытаться что-то придумать. К тому же Фрино у нас, оказывается, щедр на снисходительные советы – и я подозревала, что легче добиться помощи у него, чем справится своими силами. Еще недавно это показалось бы мне унизительным, но сейчас я подумывала – почему бы и нет.  Рационально. А тон я как-нибудь переживу, попозже, если что, отомщу... Я даже сама могу помощи попросить, и для надежности при Эби – рядом с ней Фрино свою падлючесть сдерживает.

– Надеюсь, ты уже придумала интересную месть, – Фрино помог мне снять браслет и с некоторой неохотой надел его на руку. Покрутил задумчиво. – Как-то непривычно… привык, что он болтается на лодыжке...

Договорить я ему не дала – решила попытаться атаковать ментальным ударом до того, как он что-то сообразит. Направила в его разум – его память – сгусток энергии. Не как обычно, в форме нитей сплетенных в шарик, который мог бы легко отскочить от защиты Фрино, а позаимствовав идею у Дороти с надоедливыми насекомыми. Придала своим нитям вид длинноногих  пауков – карикатурных и уродливых, тут уж какие получились из такого материала. Они действовали как раздражитель, пробирались сквозь защиту, рушили ее, вытягивали наружу воспоминания.

Я ждала яростной, профессиональной защиты, но Фрино будто бы решил не напрягаться и пустил паучьи лапки в свой разум с какой-то непонятно, злой усмешкой. И через образовавшуюся ментальную связь я увидела и почувствовала… много чего.

Красные от жара угли, в которые зарываются узловатые пальцы с кровавыми ранами вместо ногтей. Мертвого мальчика, те же руки – только в крови. Корзину, полную человеческих пальцев…

А потом моих пауков внезапно скинули, а меня – схватили за нос. Когда зрение ко мне вернулось, я увидела бледного, но довольного Фрино, который с усмешкой крутил на пальце снятый антимагический браслет.

– Сюрприз, – сказал он. – Никогда не лезь в чужую голову если не готова увидеть то, что там находится.

– Ты больной, – медленно проговорила я, пытаясь отделаться от тошнотворных образов.

Если бы не отголоски эмоций и боли, то я бы восприняла все куда безразличней – и не таких картинок из всякого кровавого треша и ужастиков за свою жизнь насмотрелась. Но то было не кино, это реальная жизнь сидящего напротив меня, нагло ухмыляющегося парня. И он словно не видел в этом ничего ненормального.

– В прямом смысле больной, – не стал спорить Фрино, словно повторяя привычную аксиому. – Вальдор так говорит. Но я над этим работаю. Ну, над тем, чтобы вот все что ты видела никогда не повторилось. Так что, мне эту штуковину обратно надеть, или ты уже наигралась?

Мне захотелось сделать что-то глупое – затуманить ему эти воспоминания. затолкнуть их вглубь, надежно, чтобы сам он про них позабыл, и на поверхность вытянуть что-то хорошее. Но нельзя было замазать все страшное, темное, грязное розовой краской, все равно никуда оно не денется, все равно будет влиять на слова и поступки – и никак я этим самообманом Эби не защищу. Он сам должен справиться, осознать принять, преодолеть...

Но можно было сделать просто приятное, и я не удержалась.

Фрино держал в руке браслет, и вероломного нападения не ожидал. Хотя его, нападения, и не было – я ведь не пыталась причинить ему вред. Я нежно, словно лентой из тончайшей паутинки, взмахнула по его воспоминаниям, притягивая самое светлое, доброе....

... и увидела к своему удивлению остановившуюся посреди полутемного коридора Эби. Потом Эйнара, который сидел в кресле и внимательно что-то слушал. Потом, копнув видно еще поглубже – скалы и ущелье, ощущение полета, веселый крик – так кричат дети, когда катаются на аттракционах. Мальчишку – уже не мертвого как в прошлом воспоминание, а живого, сидящего на полу поджав ноги.

Фрино как-то бестолков уткнулся носом в стол. Ну вот… кажется я его победила.

– Хватит уже смаковать свое дерьмо, Фрино, – я наклонилась к его лицу и несильно ущипнула его щеку, заставляя ожить и осоловело на меня уставиться. Правда, он быстро очухался и уже рот открыл, чтобы сказать мне очередную гадость, но тут со спины раздался голос не особо довольного Вальдора.

– Я, кажется, говорил практиковаться с антимагическим браслетом, Абигейл. А ты что тут устроила?

Ответить на этот риторический вопрос было нечем, но упоминание браслета заставило меня осознать один преинтереснейший факт: Фрино как-то его с себя стянул и даже не поморщился. Сам, без посторонней помощи!

И вот этому фокусу он меня точно должен научить…

Глава 4. Абигейл (1)

Неделя прошла как-то совершенно мимо меня. Все же интересная штука – время. То один день, насыщенный событиями, тянется как целый месяц, то одна неделя пролетает как час, не оставляя  после себя ничего кроме легкой усталости. Точно так же случилось и со мной, и теперь мы с Янкой, засев в столовой академии, решали, что будем делать с нашими телами.

– Я бы, конечно, не стала рисковать и отправилась как есть, накинули бы иллюзию… но знаешь, я что-то боюсь как-то, – сказала я Янке, потягивая кисловатый апельсиновый сок через трубочку. – Что на Земле, что на Кронусе магии почти нет, да и давай посмотрим правде в глаза – мы с тобой совершенно не разбираемся в иллюзиях...

– Ну с иллюзиями у нас есть кого о помощи попросить, – задумчиво сказала Яна. – Но все равно как-то оно не надежно. А еще и Рада вернулась к тактике “вы же у нас такие умные и самостоятельные девочки – сами что-нибудь придумаете”, при том что студентка Яна официально должна отправляться на Землю, а студентка Абигейл – на Кронус.

Подруга  поморщилась, видно вспомнив визит к ректору. Хотя вспоминать там было особенно нечего. Рада банально выставила нас из кабинета, сказав, чтобы мы сами со всеми своими проблемами разбирались. Самостоятельность, самостоятельность и еще раз, мол, самостоятельность.

– Я же тебе говорила, что не стоит к ней ходить лишний раз, – не удержалась я. – Толку – ноль, а вот неприятности какие-нибудь назойливостью можем придвинуть поближе.

– Да ладно тебе, это было... познавательно, – пожала плечами Яна. – Рада вроде как показала, что несмотря ни на что своим принципам изменять не собирается, садиться себе на шею не позволит... но ты же не веришь в эту ее “самостоятельность”?

– Да уж… Как-то не верится, – хмыкнула я. – Особенно после Ярена…

– Вот, – обрадовалась Янка. – Да и к тому же сомневаюсь, что после того, как она столько намаялась с нашим “созданием”, так просто отпустит нас без присмотра.

– Это ты о Хоуке? – спросила я. – Но он вроде за одной тобой будет присматривать?

– Вот именно, что за одной мной. И меня тревожит, что ты у нас вроде как без внимания остаешься – подозрительно как-то.

– Ну, не совсем без внимания, – смущенно улыбнулась я, а потом возмущенно надулась. – Только не говори, что ты подозреваешь Фрино в шпионаже! Тогда я подумаю, что у тебя совсем крыша поехала от твоих подозрений всех и вся в злодействах мирового масштаба.

Фрино, в общем-то, повезло. Сначала я думала, что мы с Янкой действительно пойдем выбивать ему разрешение остаться в академии у Рады, но нас опередили. Слава небу, Якоб и Вальдор подсуетились, чему я была несказанно рада. В итоге Фрино разрешили либо остаться в академии, либо отправиться с кем-нибудь из студентов, кто решится его пригласить. Разумеется, пригласила его я, и он согласился, пусть и после некоторых уговоров. Оставалось только решить, в каком теле возвращаться в родной дом…

– Знаешь, – задумчиво протянула Яна, вертя в руках огрызок уже третьей за этот ужин груши, – если и твой Фрино окажется каким-нибудь тайным агентом, то это уже будет чересчур. Я для собственного душевного равновесия предпочитаю твоему ручному маньяку верить – не то вообще следует забыть, что кто-то с нами может просто так общаться

– А может не ради равновесия, а потому, что он тебя чем-то подкупил? – с подозрением спросила я. – Колись, чего ты так смягчилась? Я сколько его не расспрашивала, он там тебя и не сдал.

Янка действительно последнюю неделю вела себя как-то странно. Почти дружелюбно до моего парня… эм… как это она выражается всегда… докапывалась. Фрино фыркал, кривился, но дружеские приставания терпел. И я никак не могла понять… с чего бы это вдруг брезгливое терпение Янки так резко сменилось на интерес.

– Ага, подкупил,  – фыркнула Яна. – Своей излишней искренностью и, главное, навыками снимать антимагический браслет... которыми, зараза, делиться не хочет. Может ты его уговоришь?

– Я попробую, – удивилась я. – Странно, что я не знала, что он такое умеет. А так – давно бы попросила научить нас обеих.

– Ладно, это все сейчас не так важно, – сменила тему Яна. –  Важно то, что кроме сомнительных иллюзий, единственный способ оказаться в родном доме – это зелье Кеши. А он меня уже неделю кормит “завтраками”.

– Я только за…. кстати об этом…

Я помялась. Всю неделю меня терзала сумасшедшая, но веселая идея. Но я все никак не решалась высказать ее Янке. Теперь деваться уже было некуда – либо забить, либо рассказать и послушать, что скажет подружка. И я все же решалась.

– Слушай, хотела попросить тебя о помощи, – начала осторожно я. – Но это нужно обязательно обсудить прежде, чем мы пойдем к Кеше.

Яна красноречиво на меня посмотрела и забарабанила нетерпеливо пальцем по столу.

– В общем, я хочу официально слинять от своей семьи, – созналась я, видя, как Яна сердится из-за того, что я опять тяну кота за хвост – Лишиться фамилии, остаться просто Абигейл. И я подумала, что обрезанных волос… ну просто напросто не хватит, короче говоря. Я все боюсь, что вот вернусь я домой на Кронус, и подумаю – ну может все не так плохо, ну может остаться, ну может помиримся ещё. И мне вырваться надо.

– И что же ты решила? – спросила Яна.

– Хочу разодеться, как какая-нибудь… – я задумалась, подбирая меткое сравнение, но слово “шлюха” все же сказать не решилась. – Ну не знаю, как кто. Ужасно в общем. И волосы, хотя бы на один день, при помощи зелья перекрасить. Чтобы они увидели меня и просто напросто сами сказали – такая дочка нам не нужна. Поможешь?

Яна расплылась в улыбке.

– Ооо, это я с превеликим удовольствием! Но как бы ты не оделась, если будешь вести себя, как, уж извини, затюканная аристократочка, но твои родители могут и не проникнуться. Подумают там, что запоздалый подростковый бунт нагрянул, но все еще можно исправить. Так что ты, главное, не тушуйся... если действительно хочешь оборвать все ниточки с родными.

Судя по тону, последнее Яна не особо одобряла, но навязывать свое мнение не торопилась. Да и я бы от этого решения не отступилась бы. Конечно, я могла просто сбежать – никому ничего не говоря, ни у кого разрешения не спрашивая, но…

Я всю неделю дом вспоминала. И кривилась каждый раз, думая о том, что вот я приеду туда и мать начнет меня шпынять, укорять за нечистоту, орать из-за волос. Нет. Это я терпеть была не готова даже один день – да кому вообще такое понравится? Потому я решила, что пойду другим путем. Просто сделаю так, чтобы у нее глаза разбежались от того, за что меня ругать. А дальше посмотрю по обстоятельствам. Если они сами от меня откажутся из-за этого… да какие они после этого тогда родители? А если нет… я в общем-то сомневалась, что такое вообще возможно. Им ведь нужна была лишь красивая скромная девушка, которую можно отдать замуж за мужчину побогаче.

– Ну, раз ты не против мне помочь, то попозже сходим на склад с одеждой? – решила не развивать эту тему я. – Заодно, может, и себе что-нибудь найдешь. Мне Якоб разрешил там покопаться под обещание не устраивать беспорядка.

– Есть у меня уже идейки, – мечтательно пробормотала Яна. – Но сначала надо разобраться с телами... Пошли что ли опять Кешу терроризировать? Если зелья не будет, то придется думать насчет иллюзий... Дженни или Вальдора попросим.

– Или поменяемся при помощи этих эмоциональных зелий, – поежилась я. – Неприятно конечно… но я бы все же в своем старом теле поехала.

Яна только согласно кивнула и встала из-за стола.

Глава 4. Абигейл (2)

Кеша обнаружился в своей лаборатории под академией, в катакомбах. Полчаса искали, где только не посмотрели, но все же нашли. Из-под двери с надписью на земном языке, которая магией почему-то не переводилась, лился зеленый свет, а в щели просачивался густой вонючий дым. Неудивительно, что высунувшийся на стук Кеша в респираторе, какие мы надевали иногда на уроках алхимии, был не слишком доволен жизнью. Впрочем, увидев нас, он неожиданно приободрился.

– На ловца и зверь бежит! Янка, тебе точно стоит к Фиш на уроки походить, у тебя какая-то мания появляться как нельзя вовремя. Проходите, ваше зелье готово, испытано и… ах, черт, надо сначала проветрить!

Мы с Яной удивленно переглянулись, а Кеша скрылся внутри своей лаборатории.

– И на чем или ком ты это зелье испытывал, что один дым и остался? – подозрительно спросила Яна.

– Да не парься, это я уже с другим зельем развлекался, – донеслось из-за двери, а потом что-то загудело и весь дым засосало внутрь. – Можете заходить!

Хотя и было боязно, пришлось принять приглашение.

Лаборатория оказалась маленькой, темной и от пола до потолка обклеенной какими-то плакатами с надписями на земной языке. Из мебели – всего ничего: стеллаж с книгами, стеллаж с зельями, здоровенный сейф, большой стол с пробирками и перегонным кубом и… четыре клетки с кроликами. Ушастые комочки, которые по академии шастали как бродячие кошки, с интересом подняли головки и уставились на нас маленькими глазками.

Так вот ты какой, подопытный кролик.

– Ты на них экспериментировал? – невольно жалея зверушек. спросила я.

– Не волнуйся, им не было больно, – охотно объяснил Кеша. – Ни один кролик в процессе моих экспериментов не пострадал. И вот эти двое… – он указал на большого белого и маленького рыжего кроликов, – почти научились меняться местами самостоятельно. Один любит капусту, другой – морковь. Я кладу им то, что они не очень любят и наблюдаю, как эти умные ушастые меняются местами, чтобы поесть то, что им больше по душе. Так что финальное зелье на подходе, девчата. Но…

Кеша покосился на Яну.

– Но пока что обойдемся тем, которое протестировано на все сто процентов.

Однако подругу взволновало другое.

– Постой-ка, то есть ты взял двух кроликов и с простыми зельями с нуля создал канал между ими? Ну, для обмена телами?

– Да, так и есть, – кивнул Кеша. – А что?

– Да ничего, – подруга с некоторым восхищением покачала головой. – Просто больно крут ты, рыжий. Одно дело создать средство, чтобы по уже готовую связь контролировать... а ладно... Не хочу думать, на сколь мучительную казнь я тебя обрекла с этой запретной магией.

– Янка, я не святой, – улыбнулся Кеша снисходительно. – Мы с дедом Торном и не такое варили еще до того, как вы появились. Просто я никому об этом не говорил никогда. Потому что по народной мудрости, если о тайне знает больше одного человека – это уже не тайна. Так что если меня повяжут – переселение душ кроликов будет далеко не первым в списке того, за что меня приговорят к казни.

– Страшным был человеком этот ваш всеми любимый Торн, – хмыкнула Яна.

– Не, он просто считал, что ограничиваться законной наукой – скука смертная, и я это его мнение разделяю, – улыбнулся широко Кеша, взяв со стола большую колбу с прозрачной жидкостью. – Но хватит уже размазывать манку по тарелке. Тадам. Ни вкуса, ни запаха, но поменяет вас мгновенно.

– При чем тут закон, когда я о магических способностях, – буркнула Яна, забирая колбу. – Ну, что вздрогнем?

– Ты слюни туда не пускай, я сейчас рюмки достану, – засмеялся Кеша.

И действительно он нашел рюмки. И наполнил их зельем. И пододвинул к нам, выжидающе глядя. Мы взяли, покосились друг на друга.

– Вы еще чокнитесь, – улыбнулся рыжий.

Яна фыркнула от смеха, ударила свою рюмку об мою и тут же выпила. Я последовала ее примеру.

И мы поменялись. Нет, действительно поменялись. Это произошло даже как-то слишком быстро на фоне всех прошлых разов – просто зрение мигнуло, и я вдруг увидела Кешу и все наше окружение с другого ракурса. Почувствовала себя меньше, чем обычно, чуть ниже ростом.

– Неужели не сработало? – озадачился Кеша.

– Сработало, – я отдала ему рюмку, глянув на Янку. Эх… как же непривычно видеть со стороны… ну уже почти себя.

– И теперь мы сможем по своему желанию обратно прыгнуть? – спросила она Кешу.

– Пока нет, – разочаровал ее рыжий. – Это аналог тех эмоциональных зелий, что я вам давал, только без всяких неприятных воздействий на психику. Обманывает все, что только может. Душа думает, что вы в опасности и перескакивает, хотя вы ничего не чувствуете по сути. На тот случай, если вам вдруг приспичит поменяться… – рыжий протянул Янке две маленьких пробирки, заткнутых пробками, – вот это вас выручит. А когда вы вернетесь в академию, а я закончу истребление последних неприятных побочных эффектов у кроликов –  вы сможете прыгать из тела в тело, когда захотите. И это уже почти совсем наверное точно.

– Обнадеживает, – сказала Яна, запихивая одну пробирку себе в карман, а другую отдавая мне. – Ну что, Эби, раз вечер на дворе, занятий нет.. походим пока так? Привыкнем к родным телам... Без магии конечно, нервно, но надеюсь обойдется. Обещаю твоего парня не домогаться.

– Хорошо, – улыбнулась ей я. – Хотя мне вот интересно… а он бы раскусил?

– Вот и проверим, – Яна хищно улыбнулась. – Ты тоже можешь над Эйнаром поиздеваться.

– Над Эйнаром, не над Хоуком? – спросила я с некоторой надеждой.

О том, что Янка рассказала ему о нашем обмене я знала. И была не против. Да и вообще в тайне надеялась, что она предпочтет его Хоуку.

– Этого фиг обманешь.. и завтра он все равно нужен мне – пусть, как порядочный жених, спровадит тебя на Кронус и скачет на Землю.

– Есть, мэм, – козырнула ей я, а потом скромно повернулась к нашему другу-алхимику. –  Кеша… слушай, а ты не хочешь нам еще немного помочь?

– Чем же? – заинтересовался рыжий прохиндей.

– Нам бы краску для волос… – расплылась я в шальной улыбке.

Моя просьба Кешу очень повеселила, и так как краски нужного цвета не оказалось, он помог нам ее быстренько сварить. А потом был поход на склад, где мы с Янкой славно повеселились, выбирая мне наряд. И вот на этой радостной ноте мы и разошлись по общежитиям. Правда, я чуть не свернула в свое по привычке… но Янка бдила. Так и пришлось мне тащиться в жутковатое и непривычное желтое общежитие.

Глава 5. Яна (1)

Создание нового, в прямом смысле сногсшибательного образа для Эби прошло успешно. Только вот очень долго возились – со всем этим весельем мы потеряли счет времени и по общежитиям разбрелись, когда уже совсем стемнело.

Оказавшись в красном особняке, я почувствовала себя неуютно.  Без магии и без малейшего желания притворяться Эби я все же решила просто тихонько переночевать и по максимуму избегать стычек с одногруппниками. К счастью, никто особо и не стремился общаться – видимо, готовились к завтрашнему великому дню.

Фрино, конечно, другой случай, но Эбин парень где-то шлялся весь вечер, а караулить его шутки ради я не собиралась. Так что заперевшись в ее комнате, я легла спать пораньше. Уж не знаю, от тяжелой недели или от какого-нибудь неучтенного побочного эффекта Кешиного чудо-зелья, но вырубилась я мгновенно.

Просыпаться в своем теле было странно. Чувствовала я себя так, будто вернувшись домой после длительного отсутствия заново привыкала к привычным, родным, но позабытым вещам...

Домой я сегодня вернусь и в буквальном смысле.

Эта мысль заставила меня весело вскочить с постели, и чуть ли не напевая отправиться в ванную. Я наконец-то увижу маму и братьев! Жаль только правды им не расскажешь, придется сказки сочинять... Но пару подарочков я оставлю – этого никто не запрещал.

Подарочки – артефакты, маскирующиеся под мой фирменный хэнд-мейд – я еще вчера прихватила, попросила Эби тихонько притащить из моей комнаты заготовленные заранее безделушки. Ну и про деньги, конечно же, не забыла. Стипендия с учетом всех заработанных за победу в турнире баллов была на этот раз просто громадная.

Я только закончила приводить себя в порядок, любуясь в зеркало на свою подтянутую фигурку в любимых джинсах и красной клетчатой рубашке, как в дверь поскреблись. В прямом смысле, поскреблись. Я на миг даже подумала, что это Фрай каким-то чудом в коридоре оказался и к хозяйке хочет.

Отперев дверь, я увидела, что это был верный песик совсем другой породы.

– Доброе утро, – поздоровался улыбающийся Фрино. – А я думал ты у меня переночуешь и мы вместе пойдем в желтое.

Какой он все-таки наедине с Эби другой – и интонациями, и выражением лица. Просто невинный златокудрый ангелочек. С непорочностью, правда, проблемы.

– Зачиталась и забыла, так и уснула, – мило улыбнулась я. Но издевки в голосе сдержать не удалось.

– А, вон оно что, – сложил руки на груди Фрино, мигом став привычной язвительной колючкой. – Привет, Яна. Хоть бы зашла и предупредила, что вы поменялись. Хороша подружка.

– Я бы любезно зашла, будь ты у себя, дружок. Или мне нужно было сесть под твоей дверью и ждать, пока ваше высочество заявится? Хм... а ведь точно – нужно было. Ты ж, бедолажка, всю ночь страдал в одиночестве в холодной постели, тщетно надеясь... Ладно, проехали, – я сама себя остановила, а то разошлась тут, когда меня Земля ждет не дождется. – Пошли, в желтое. Ты вообще куда? Сразу с Эби на Кронус или хочешь и на мой мир взглянуть, раз есть такая возможность?

– Ну… – опешил он, а потом, будто выйдя из ступора, сказал. – Мда… когда ты в ее теле… то есть в своем… и так себя ведешь – это очень сбивает с толку. Я сейчас к Эби… но раз ты здесь, и вы уже поменялись, тебе в принципе не обязательно идти со мной. А по поводу Земли – никогда не горел особым желанием.

– Ну смотри сам, – пожала плечами я. – Только не любезничай с Эби на людях – а то, боюсь, неправильно поймут.

– Я не идиот в отличие от этого придурочного дракона, – фыркнул Фрино. – А я еще думал, какого она туда-сюда между вами мечется.

– Наше мнение насчет того, кто тут идиот, явно отличается, – отчего-то мне за Мрамора даже вступиться хотелось, пусть сама о нем периодически думала точно так же.

– Хватит уже трепаться, – закатил глаза Фрино, и прежде чем я подробно разъяснила ему, кто из нас тут большее трепло, он мягко схватил меня своими магическими нитями. – Шагом марш в зал. Целовать на прощанье не буду, даже не надейся.

И меня, как марионетку – очень-очень раздраженную марионетку – провели по лестнице и передали в руки улыбающегося Якоба.

– Так-так, а ты у нас к Эйнару, да? – спросил он. – Ну, хорошо отдохнуть. Говорят на Нортейле очень красиво.

– Ага, и собак много, – ехидно улыбаясь кинул Фрино, отпустив меня. – Пока, Янка. Не скучай без меня там.

Хотелось мне хорошенько ему отомстить за это унижение – хотя бы ядовитыми словами, раз магии нет, но присутствие Якоба останавливало. Я же милая, культурная Яна. Так что месть я отложила на потом, и только бросила в спину торопливо сваливающему Фрино:

– Ты тоже не скучай, милый.

И сразу же с улыбкой  повернулась к Якобу.

– Ты, кстати, последняя, – сообщил мне препод. – Готова? Куда тебя перенести конкретно?

Я назвала родной город и улицу, подозревая, что страну Якоб и так знает. Куратор только кивнул и мягко, но крепко подхватив меня под руку переместил – сначала на телепортационную площадку у академии, а потом на Землю. Точкой для безопасной межмировой телепортации служила... раритетная телефонная будка с живописным видом на здоровые мусорные ящики - и это абсурдное  сочетание заставило меня захихикать. Да уж, не зря англичане так в своей фантастике любят эти самые будки использовать.

Куда именно мы переместились, я так и не поняла. Окружавшие нас хрущевки были монотонно одинаковы, но я внимательно осматривалась, подмечая каждую деталь. Нужно хорошенько все запомнить, чтобы потом воссоздать в памяти это место и с легкостью переместиться самой. Якоб, тем временем, снял иллюзию с телефонного аппарата и на месте ржавой синей бандурины оказалось подобие планшета с открытой интерактивной картой страны. Вроде обычная техника, но я и без доступа к магии видела, что без чар тут не обошлось. Якоб ввел нужный адрес, и на экране сначала появилась крошечная точка на карте, которая росла, росла и превратилась в чудесный вид сверху на до боли знакомую улочку. Якоб вновь взял меня за руку, и прикоснувшись на миг к картинке, в очередной раз телепортировался.

– Вот портал на обратный путь, – он вручил мне ничем не примечательную красную картонную карточку.   — Разорвешь – и тебя сразу же перетащит в академию. И чтобы до полуночи вернулась.

– А то что? – полюбопытствовала я. Сбегать, конечно, я не собиралась, но мало ли.

– А то найдем, вернем и лишим всех баллов... а если успеешь дел натворить – исключим и память сотрем... в лучшем случае. Оно нам надо? Так что осторожней тут, – Якоб добродушно улыбнулся, мимолетно потрепал меня по волосам – с кошкой, что ли перепутал – и исчез.

Переместил он меня в пустынный переулок рядом с автобусной остановкой и до дома еще надо было минут десять пройтись по тихой улочке на окраине города – оно и к лучшему, поможет собраться.

День выдался солнечным и теплым, и не скажешь, что середина осени. Во дворах все еще цвели хризантемы, среди желтых и алых листьев кленов и каштанов встречались и зеленые, птички пели – красота. А еще шум – от редких машин, оставляющих после себя вонь выхлопных газов, от людской болтовни, громкой и не всегда цензурной, от музыки из окон – режущей уши попсы. Как же все-таки странно после вечного лилового тумана и пустынной тишины академии, после ее сказочной картинки, оказаться в обычном провинциальном городке – бедном, грязном, грубом.

С обычными такими подставами от местных жителей.

Пусть сегодня погода оказалась хорошая, но недавно явно лили дожди – громадная лужа на полдороги была тому подтверждением. И мутной водой из этой самой лужи окатил меня какой-то проехавший на бешенной скорости придурок!

О, да, после этого я в полной мере почувствовала себя в родном мире. Стою такая, обляпанная грязными брызгами с ног до головы, и ругаюсь от души вслед машине. Какое триумфальное возвращение домой – злой и мокрой курицей! Все-таки без магии жить чертовски неудобно. Но делать было нечего, и я, бормоча себе под нос ругательства, потопала дальше.

Глава 5. Яна (2)

На лавочке у родного подъезда меня поджидал Хоук – в черных джинсах и пиджаке на светлую рубашку, ну и, разумеется, в неизменном бордовом шейном платке. Рядом с мужчиной лежал букет роз и бумажный пакет, судя по форме, с вином или еще чем алкогольным. Хоук в своем элегантном наряде выглядел словно актер западного сериала, каким-то чудом оказавшийся в нашем паршивом спальном районе. Но внимания на него не обращали. На соседней лавочке сидели баба Аня и баба Вера, главные сплетницы двора, и видеть не видели, какой заграничный фрукт тут рядом находится. Наверняка, работал этот его артефакт по рассеиванию внимания – лишь я и была исключением.

– Очаровательно выглядишь, дорогая, – ухмыльнулся Хоук, вставая мне навстречу. Я хотела уже ехидно ответить, как вспомнила, что ведь он впервые говорит со мной в настоящем теле. Да, он всегда знал, как я на самом деле выгляжу, но... это ведь не значит, что Яна в теле Эби не нравилась ему больше? Что Яна в теле Яны совсем его не устраивала.

Как, например, этого сукиного сына Эйнара! Нет, после откровений, мы с ним все так же дружески подкалывали друг друга, вместе работали над артефактами, но... Я чувствовала, как изменилось отношение этого белобрысого павлина ко мне. Мне бы только вздохнуть с облегчением, ведь в том, чтобы быть объектом неразделенной любви, нет ничего приятного, и свой выбор я определенно сделала... а вместо этого было чертовски обидно. Хотя чему удивляться – я всегда знала, что Эйнару нравится лишь его собственное представление обо мне: идеальное сочетание совершенной внешности и своеобразного характера. А тут такой облом – внешность-то оказалась подделкой.

Хорошо, что у Хоука другие ценности? Другие же?

– И что ты так подозрительно на меня уставилась, Яна? – закатил глаза он, ласковой теплой волной магии высушивая мою одежду и волосы, убирая грязь. Такое на редкость удачное проявление заботы. – Я всегда представлял тебя настоящую, когда ты была рядом со мной в теле Абигейл – не мог не представлять... Хотя видеть своими глазами – это совсем другое.

Наверное, чтобы удостовериться в реалистичности видения, Хоук притянул меня к себе, обнял, руку запустил в мои короткие волосы. Поцеловал – впервые в каком-то смысле. Приятно, жарко, хотя и не так возбуждающе, как обычно это было в чувствительном теле Эби.

– Значит этот облик тебе по вкусу, дорогой? Ты только из-за него на меня и запал?

– На самом деле, дорогая, – прошептал он мне на ухо, – мне плевать, как ты выглядишь. Готов любить тебя любую.

Хоук  стал осыпать поцелуями мою шею, спускаясь все ниже, засовывая руки под блузку, будто бы готовясь любить меня прямо здесь и сейчас. Может нас и не видели, но я-то о зрителях знала, и было в этом нечто будоражащее...

Ага, было бы, если бы я не прислушивалась и не приглядывалась.

– ... невестка, ведьма эта, наготовила вчера блинов, говорит, по мериканскому рецепту. Так я от этих блинов полночи в туалет бегала, – громко рассказывала баба Вера.

– В телевизоре говорили, что надо в чай крепкий перца горошком добавить, и йода...  и соды с водкой. Настоять пять часов – и поможет. Верное средство, – консультировала ее баба Аня.

Полная романтика. Нет, нет, нет – антураж меня все же не устраивал. Я решительно пресекла Хоуковы поползновения.

– Мистер Хоук, понимаю, это прозвучит странно... но сейчас не время и не место для таких игр, – голосом занудной училки сказала я. – Лучше просветите меня, что вы задумали делать с этим премилым букетом и... бутылкой? – я вывернулась из его объятий, шустро подскочила к лавочке и заглянула в пакет. Действительно, бутылка. Вино. Красное, французское – и вряд ли уж подделка. Хм... а ведь я могу пить!

– Нельзя же идти в гости к матери моей невесты без подарка, – Хоук посмотрел на меня так, как смотрят на глупую, но любимую женщину, не понимающую очевидных вещей..

– Не переберщивай, дорогой, – я скептически выгнула бровь. – Невеста тебе – Абигейл Руаль, и то – фиктивная. А я на такое не подписывалась. И не уверена, что хочу знакомить тебя с семьей.

– А я не хочу отпускать тебя одну и молча ждать под дверью, пока ты поговоришь с родственниками.

– Знаешь что... – возмущенно начала я.

– Брось, Яна, – перебил меня Хоук. – Неужели ты ни капельки не хочешь похвастаться тем, что заполучила такого мужчину, как я?

– Подозрительного иномирца без прописки на Земле?

– Обеспеченного молодого антиквара из Англии. Вместе мы придумаем замечательную сказку для твоей мамы, чтобы она уж точно больше о непутевой дочери не переживала.

Я закусила губу. В принципе он верно говорил. Рассказать матери правду я все равно не могла... частично разве что. Черт... как бы мерзко и стыдно не было это признавать, но по сути я все же собиралась лгать. А убедительно дурить голову Хоук умел получше меня. И мне нужна была его поддержка.

***

Когда после третьей трели звонка дверь наконец открылась, и я впервые за черт знает сколько времени увидела свою маму, слезы сдержать не удалось.

– Яна, – растерянно замерла она. Невысокая, худощавая, одетая в желтое домашнее платье. Длинные, выкрашенные в черный волосы распущены – не самая подходящая для ее возраста и типа лица прическа. Брови все так же безвкусно выщипаны до тонкой, едва заметной полоски.

Мама вдруг подозрительно нахмурила эти самые брови.

– Ты что это, беремена?

Хоук за моей спиной сдавленно фыркнул.

– Мама! – возмутилась я, мигом растеряв весь сентиментальный настрой.

– А как еще я могу объяснить твое неожиданное появление на пороге? – развела она руками. – Да еще и с каким-то расфуфыренным хлыщом.

На притворившегося глухим расфуфыренного хлыща она смотрела с некоторым недоумением. Пользуясь тем, что на него обратили внимания Хоук выступил вперед, мягко потеснил меня и вручил мамуле букет.

– Уильям Хоук, – с обаятельной улыбкой и легким британским акцентом представился он, к счастью не став перебарщивать с поцелуем в ручку – маму такие джентльменствами не проймешь. Она и так смотрела на букет, будто бы там бомба была спрятана.

– Серьезно? Уильям? Неужели настоящий американец?

Несмотря на скепсис в дом она все таки нас впустила, и я с жадностью рассматривала знакомый коридор. Обои тут все-таки давно пора переклеить...

– Англичанин. Но бабушка у меня была из России.

– Родственников навестить приехали? – продолжила допытываться мама, игнорируя меня.

– Скорее по работе...

– У Билла свой антикварный магазин, между прочим, – вмешалась я, и, подумав, добавила: – И все товары законные. Он – приличный человек.

– Твой парень да приличный? Не в обиду... Билл. Но я скорее поверю, что вы какой-нибудь актер, которого Яна наняла или попросила по дружбе отыграть роль такого... идеального молодого человека.

Ага, все-таки идеального! Я мысленно довольно потерла руки. Недоверие недоверием, но хотя бы внешне Билл мамулю покорил, чтобы она тут не говорила. И отлично – в этом его поддержка и должна заключаться. Весь акцент на необычного парня, а не на то, как я сейчас живу, учусь и работаю. Не работаю больше точнее.

– Теперь понятно, в кого Яна такая, – хмыкнул Хоук, и вызвала у нас с мамой дружное:

– Мы совсем не похожи.

– Да-да, – не стал спорить Хоук, улыбаясь при этом столь многозначительно, что так и хотелось ласково его приложить.

И правда ведь – не похожи. Мама всегда была намного женственней... особенно до того, как папа ушел. Она любила книги и скучный артхаус, строила из себя никем не понятую болезненную интеллектуалку, а по сути просто ей не хватало трудолюбия и упорства, чтобы чего-то достичь. Когда после первой операции, она вынуждена была уйти с работы и жить на одну лишь пенсию по инвалидности, так и совсем расклеилась. Не хотела бороться даже ради детей. Ну да, мы обе категоричны ужасно, обе разочаровались в мужчинах и были еще теми ехидными заразами – но последнее – это просто стиль общения в семье.

– Ма, там кто-то пришел?! – раздался из комнаты голос Сашки – моего старшего младшего брата.

– Ага! Твоя блудная сестра вместе со своим новым хахалем, – весело крикнула я, и через пару секунд в коридор вывалились оба братца. Саша, подписанный на своей страничке вконтакте как Алекс, вырос из вреднючего мальчишки в такого же вреднючего, но зато смазливого подростка – судя по фотографиям проблем с девчонками у него не было. Петя родился всего на год позже брата, но выглядел все еще ребенком и являлся тем еще гиком – вот уж кого должно было засосать в магический мир вместо меня.

– Ты чего это вдруг? Опять замуж выходишь? – сложил руки на груди Саша. На Хоука  поглядывал он крайне недружелюбно – думал про себя, наверняка, что-то вроде “что это еще за очередной напыщенный придурк?”.

– Что вы все так однотипно мыслите?! Просто решила в гости заглянуть... перед тем как  уехать из страны.

– Куда это? – встревоженно обернулась мама, ставившая букет в вазу. – И зачем?

– Определенно не ради сексуального рабства – если ты уже успела про это подумать, – закатила глаза я.

– Яна... – начала было мама, бросив на Хоука напряженный взгляд, и тот, не сдерживая легкой насмешки, вмешался.

– Может вам паспорт показать? Вы ко всем бойфрендам Яны относитесь столь недружелюбно, или это лишь я такой чести удостоился?

Мама растерялась, смутилась, и Хоук тут же взял ее в оборот. Я и глазом моргнуть не успела, как они уже сидели на диванчике в гостиной и рассматривали документальные подтверждения, что Хоук – приличный человек и реальный англичанин, а не какой-то там актер. А потом он еще и фоточки в инстаграме показывать стал, рассказывая, как мы с ним познакомились на какой-то там выставке хэнд-мэйда, где я демонстрировала свои поделки. Приглянулась я там вместе со своими самодельными украшениями Хоуку, и поспособствовал он тому, чтобы зарегистрировать меня участником на выставке-ярмарке в Германии. А потом еще и поучиться мастерству у доброго знакомого Хоука из той же Германии.

Складно так рассказывал, что я сама поверить была готова – даже в ту фантастическую вещь, что хобби это принесло и принесет еще мне денег куда больше, чем основная работа. С которой я уже уволилась, да –  но это, якобы, и к лучшему, и вообще Билли клянется обо мне позаботится.

Он сидел и рассказывал, а я думала  – какой же все-таки Хоук милый, всю ложь на себя взял. Я только поддакивала, а когда надоело слушать его гипнотическую болтовню – ушла на кухню. От мамы приличного обеда все равно не дождешься, так что пришлось самой засучить рукава и вспомнить свои скромные навыки в готовке. Хорошо, что хоть продукты были. Мясо, сыр, помидоры, чеснок – все это можно было запечь в духовке.

Петя решил побыть со мной.

– Какой-то он у тебя больно крутой, – отметил братец, уваливая свой зад на стол. Я впервые подумала, что эта привычка, оказывается, у нас семейная.

– Ну извините, какой есть, – Петьку хотелась обнять, волосы ему взъерошить, но как-то по странному неловко я чувствовала себя дома. Думала приду и... и... черт его знает, что, но вот расслабиться все не получалось. Видеть родных было  радостно так, что сердце сжималось, но показать это – словами и жестами – я почему-то не могла.

– Тебя в сети уже больше месяца не было. И мама говорила, что ты какая-то странная по телефону... И денег за последнее время наслала столько, что она даже решила не просто их отложить, а купить новую стиралку... и ноут мне. Спасибо, типа как, – Петя смущенно дернул плечами. Но я обратила внимание на другое.

– В смысле “не просто отложить”? А что, раньше она только откладывала?

Петя глянул на меня чуть испугано, будто бы понял, что сказал то, что говорить не должен был. И до меня запоздало дошло, что это мой своевольный кулон из блэртелита действует. Совсем забыла... и ведь отключить без магии не могу.

– Ну вроде как... – понизил голову Петька, – мама думает, что ты сама фиг копить будешь, ты ведь вечно все, что имеешь, то сразу и тратишь. Ну и она вроде как помогает, типа надежной такой копилки. Мама же на своих книжках электронных нормально зарабатывает...

– На каких еще книжках? – ошарашено шлепнулась на стул я.

– На женских таких, – скривился Петя. – Про любовь. С магами и драконами. И это... – он покраснел, – эротику, вроде как. Но это она от нас скрывает, ясен пень.

– О боже, черт, – я определенно была в шоке. – Мой мир больше не будет прежним. Моя мать целыми днями пишет эротические книжки... с ума сойти.

Губы так и растянулись в улыбке.

– Ты не говори ей, что я тебе сказал! – умоляюще пробормотал Петя, и я все-таки не выдержала – обняла его так, что кости затрещали.

– Сдурела? – парень сразу забрыкался, и я со смехом его отпустила.

– Ладно, ладно... Не скажу, конечно. Иди уже, позови всех к столу.

Расставляя тарелки, я думала о том, какая я все-таки становлюсь слепая, когда считаю себя воплощением благородства, этаким ангелом-хранителем для убогих. Даже на маму родную смотреть свысока предпочитала, считая ее неспособной самой заработать хоть что-то. А мама, та еще гордячка, стыдилась дочери признаться в таком компрометирующим ее светлый высоконравственный облик хобби – даже приносящем деньги. Стыдилась, что не простила , не утешила меня, когда было нужно, а сейчас – поздно. Сейчас я тоже якобы слишком горда и самостоятельна, и проще делать вид, что мы чужие, связанные лишь семейным долгом люди, чем признать свои ошибки.

Понимание этого внезапно принесло такое облегчение.

Глава 5. Яна (3)

***

Хоук ел мою еду с аппетитом, но и с опаской – будто бы думал, что я ему какой особый ингредиент с подвохом в мясо добавила. Я, увы, не сообразила, но, чтобы человека не разочаровывать, кидала все на него многозначительные, предвкушающие взгляды – пусть боится.

Мама на наши переглядывания смотрела с умилением и это напрягало. Слишком быстро изменилось ее отношение к Хоуку – от подозрительности к высшей степени благосклонности.  Хотя за такое вкусное вино, что он притащил, любую сомнительную биографию простить можно.

Но если мама гнев на милость и сменила, то Сашка так просто поддаваться обаянию Билла не собирался и все пытался меня дискредитировать, чтобы  ухажера отвадить.

– А ты знаешь, что Янка дерется? – ехидно спрашивал Саша.

– Еще как знаю. Она ударила меня примерно на седьмой минуте знакомства, – невозмутимо отвечал Хоук.

– Яна! – возмущалась мама. – Проверка мужчины на прочность это, конечно, важно, но нельзя же так сразу.

Я делала очередной глоток вина – это куда приятней глупой игры слов.

– Яна свою собаку любить будет сильнее и кормить вкуснее – стопроцентно. Ты вообще видел какая у нее собака здоровая и злющая?

– Мы с Фраем отлично поладили. Он меня даже не укусил ни разу...

– Кстати о собаке, – наклонилась ко мне мама. – Надеюсь, ты не собираешься оставить ее нам?

– С подругой я Фрая оставила, – рассеянно ответила я, допивая залпом остатки вина в бокале. – Слушай, мама, пока мальчики мне тут кости перемывают, пошли на балкон, покурим.

Курить, конечно, я не собиралась – это так, условная шутливая фраза  для “нужно поговорить наедине”, и мама за это предложение с энтузиазмом ухватилась.

Балкон, обычно установленный ящиками с цветами –  бело-розовой петунией, алой бегонией, синим клематисом – был непривычно пуст и уныл. Голые решетки давно проржавели, краска облупилась, половинуплощадки занимали старые тазики, ящики, кастрюли... И удачный вид на новые детские качели и золотые березки во дворе не спасали картину удручающей бедности. Хотя причем тут бедность, когда деньги были – просто нежелание.

– Совсем на свои цветы забила? – грустно спросила я маму. Та только отмахнулась.

– Слишком много с ними мороки. Кому они вообще кроме меня надо?

– Мне нравились.

– Тебя полтора года тут не было.

– Я у тебя послушная девочка. Ты сказала – убирайся. Живи самостоятельно дальше. Вот я и...

– Я... просто слишком расстроилась из-за того, что оказалась права, – отвела взгляд мама. Спустя столько времени просить прощения она не собиралась. Ну и пусть, переживу, сама ведь такая же – и я и так видела, что она сожалеет.

Мы немного помолчали, мама явно хотела что-то спросить, но не решалась.

– Ну? – я в конце концов потеряла терпение, взяла ободряющее ее за теплую, шершавую руку.

– Ты такая... умиротворенная, – мама ласково улыбнулась. – Не помню, когда тебя такой последний раз видела. Это из-за... Уильяма этого, да? Ты любишь его?

Мама серьезно, тревожно так на меня посмотрела.

– Он любит меня.

В этом я была уверена.

Мама приподняла бровь, и я поспешила добавить:

– Ну и я его.

А потом вздохнула и сказала, что думала по-настоящему:

– Он хороший, правда, но... Честно говоря, я не уверена, что он не использовал на тебе какую-то магию, чары или артефакт, чтобы заставить расслабиться... показаться достойным доверия парнем...

Мама предсказуемо  поняла все по своему и внезапно покраснела, как девочка.

– Так ты знаешь...

– Эээ... о чем? – неубедительно прикинулась непонимающей я. Опять потянуло глупо улыбаться.

– Не придуривайся, Яна. Чтобы ты да шутила про магию! Будто бы я не знаю, как ты со всей этой мистике-фантастике относишься. Петя разболтал, да? Что я пишу дурацкую фэнтезятину...

– Я надеюсь, пишешь ты с удовольствием, а не с ненавистью к каждому слову, – укоризненно покачала я головой.

– Ну... в основном, да, – чуть растерянно согласилась мама,  – но...

– По-моему это здорово, что мы обе зарабатываем своим хобби,  – я улыбнулась – светло, счастливо. Обняла маму – всю свою любовь, все свое понимание, все свои извинения попыталась передать в этом объятье. Но растягивать момент не стала – а то совсем расклеюсь.

– У меня для тебя кое–что есть, кстати, – с энтузиазмом сказала я, доставая из прицепленной к поясу кожанной сумочки-кошелька футляр с сережками. – Ну, на самом деле у меня много чего есть, это просто мои любимые, простые, так, чтобы каждый день носить, но хорошенькие... мне кажется тебе очень подойдут.

Болтая всякую ерунду, я уже надевала маме на уши скромные, но стильные сережки в форме абстрактной завитушки. Артефакт, который поможет ей поправить здоровье. Мы с Кешей обсуждали способ, который вылечит мою маму раз и навсегда – но, увы, без магических обследований ее самой ничего не получится.

Зельями можно было убрать болезненные симптомы, замедлить, и даже остановить развитие болезни, но их нужно было постоянно принимать, чтобы работало. Этот вариант отпадал – не стала бы мамуля пить какую-то подозрительного цвета жидкость, еще поди ж и светящуюся. Так что на этой неделе я много свободного времени потратила на изучение целительства и, заручившись помощью Кеши с Эйнаром, создала эти сережки. К тому же мне просто хотелось сделать это самой.

– Ох, спасибо, Янка...

А еще для мамы красивые сережки всегда были лучшим подарком. После книги, разумеется. Я уже и не помню, когда дарила ей в последний раз подарки, а не просто отправляла деньги... Не помню, когда видела маму такой растроганно, и то, какое приятное чувство это вызывает.

У меня с собой были еще украшения и небольшие фигурки-сувениры, чтобы поставить на полки в гостиной – артефакты на удачу, на здоровье, защита от воров и прочих злодеев – ну мало ли что, лучше перестраховаться.

Еще у меня была красивая на вид, и страшная по сути расписная тарелочка – их у нас была целая коллекция, мама когда-то собирала. Но я понимала, что не хочу ее оставить. Что это будет против моих принципов. Ведь я сама так проклинала Раду и Академию за обман с завесой, которая заставляла забывать о доме. Точнее не заставляла забывать, а приглушала все чувства и эмоции... И эта невинная тарелочка должна была сделать тоже самое по отношению ко мне. Просто, чтобы мама и братья не думали обо мне, не волновались, не замечали никаких странностей в моем поведении и длительном отсутствии связи. Чтобы можно было Кеше и мне забить на телефонные разговоры, в которых все равно нет ни грамма правды.

Такая вот лицемерная штука. С одной стороны – только нервы сбережет, с другой – обман. Ведь в отличии от магов мои родные уж никак не смогут осознать и освободится от влияния даже слабенького артефакта. Стоило, наверное, забрать его обратно в академию. Или выкинуть по дороге.

... И все же я знала, что оставлю ее дома.

Пусть будет в семье спокойствие.

Глава 6. Абигейл (1)

Я стояла перед зеркалом и с ужасом взирала на последствия нашего с Янкой веселья. Вчера новый “имидж”, как это обозвала подруга, мне нравился… но теперь я не знала, куда деть глаза. О небо, где был мой разум, когда я это с собой сотворила?! Да меня же дома не то что родители не узнают, на меня все таращиться будут!

Итак… что было в наличие?

Кислотно-зеленые короткие волосы с канареечно-желтыми прядями. Это раз.

Ногти всех цветов радуги – это два.

Платье… нет, покрой традиционный кронусский! Длинная, тонкая юбка в пол, корсет – слабо зашнурованный, так как в одиночку это толком не сделаешь. Все это – в оборочках. Но цвет! Васильковый, коралловый, тот же ярко-ярко-зеленый.

Картина называлась “я сбежала из бродячего цирка, но одеваться как циркачка еще не разучилась”.

В дверь постучались. Ну еще бы… дверь-то я заперла. Пришла поздно, прокралась на цыпочках в комнату Янки и наглухо забаррикадировалась. Даже  стул к двери поставила – чтобы точно никто не вошел и не увидел меня в таком виде. Боялась испортить Янке репутацию...

– Абигейл? Ты готова? – раздался вслед за стуком голос Эйнара. – Все уже разошлись.

– Фрино пришел? – спросила я, все с теми же сомнениями глядя на свое отражение.

– Эби, – позвал уже Фрино, – если ты не хочешь – останемся в академии. Тебе не обязательно ехать к твоим придурошным родителям.

Я прикусила губу. Искуситель… а ведь так хотелось, так хотелось на все это плюнуть и остаться! Взяли, ограбили бы кухню, сложили бы добытые вкусности в корзину и ушли бы в облака на пикник. И никаких тебе страшных родителей, одна мысль о которых заставляет тяжело вздыхать.

Но… кто сказал, что жизнь – простая штука?

– Сейчас иду, – дав себе моральный пинок, сказала я.

Сказала, решительно вздохнула и открыла перед парнями дверь.

Лица и Эйнара и Фрино нужно было видеть. Нет, Эйнар-то как-то еще сдержал свое то ли возмущение, то ли отвращение, только лицо на секунду переменилось, но он тут же собрался и одарил меня восхищенной улыбкой.

– Вы просто очаровательны, миледи, – с поддельной восторженностью в голосе заявил он мне, и повернулся к моему несчастному парню. – Фрино, ты ведь очарован?

Дар речи к Фрино еще не вернулся – так он и стоял с отвисшей челюстью и распахнутыми глазами. Я от такой реакции как-то… приободрилась что ли. Топнула ножкой в ужасном ярко-красном башмачке, улыбнулась и заявила:

– Ну а что, я всегда мечтала сбежать с бродячим цирком. Мне нужна была какая-нибудь легенда, вот я и подумала... Не говорить же матери, что я – маг?

– О, а Фрино, я так понимаю, будет представлен как цирковой подниматель тяжестей? – съязвил Эйнар.

– Ага, – все еще не выходя из ступора, согласился с ним Фрино, а потом, спохватившись, справедливо огрызнулся. – А ты, Эйнар, сошел бы за клоуна. Самое оно для тебя работка – всегда бы был сыт. Помидорами.

– По-моему ты сейчас пытаешься оскорбить мое непревзойденное чувство юмора, - обеспокоенно покачал головой беловолосый друг Янки. – Но, к теме сомнительных шуток... Абигейл, надеюсь, эти милые изменения не навсегда?

– Разумеется, нет, – успокоила его я. – Кеша дал мне отмывку. Так что я смою краску как только мы вернемся… ну что, пошли?

– Пошли, – решительно кивнул Фрино.

Дженни ржала надо мной минут пять. Подкалывала, зубоскалила, обзывалась то “панком”, то “хиппи” и никак не могла определиться. Мне ни первое, ни второе ни о чем не говорило, поэтому я не особенно обиделась. Потом она, все еще посмеиваясь, перенесла домой на Нортейл Эйнара, и, вернувшись, и взялась уже за нас.

– Так, – сказала она. – сейчас я перемещу вас к воротам дома малыша Билли. Оттуда сами дойдете?

Я замялась.

– Нам бы карту, – пришел мне на выручку Фрино.

Кураторша весело ткнула его пальцем под ребра, от чего мой парень только удивленно хлопнул глазами.

– Деньги, точняк! – сказала Дженни радостно. – Чуть не прикарманила, а ведь было таким гемороем их поменять!

И она, достав из кармана небольшой мешочек, бросила его мне. В мешочке звякнуло, от чего у меня глаза на лоб полезли. Денег я в жизни в руках не держала. Еще бы… зачем деньги той, которой запрещено покидать окружающий поместье двор?

– А что, Яна тоже с собой взяла, – подмигнула она. – Просто сняли с ваших счетов, открытых в банке Альянса, одинаковые суммы. Так как ситуация у тебя, Абигейл, так себе, Валь мне всю плешь проел, что деньги на всякий случай тебе, бедолажке, не помешают. Хотя тебе и самой стоило бы об этом подумать, а то нашли мамочку... А по поводу карты – перебьетесь. Деньги есть? Есть. Мозги есть? Хоть какие-то да имееются. Карту, раз вам так приспичило, сами купить сможете? Сможете, я в вас верю. Так что вперед! Магией не злоупотреблять, домой вернуться до полуночи, обратные телепорты в кошельках. Одного обворуют – у второго останется. И не напивайтесь там слишком сильно.

– И в мыслях не было, – смутилась я.

– Ага, мы туда не за тем едем, – неохотно поддержал меня Фрино. Я настороженно на него покосилась. Ну да, ну да… я уже замечала, что выпить он любит. Надо бы как-то потихоньку узнать, насколько.

После этого нас схватили под руки и перенесли к огромным кованым воротам – видно, что дорогая, кропотливая работа. За воротами виднелся недружелюбный каменный дом, увитый плющом и смотрящий на нас темными окнами. Весь его вид буквально твердил: уходи, уходи отсюда поскорее, тебе здесь не рады. То же самое твердили и две каменные гаргульи, “охранявшие” ворота поместья.

Так мы и остались одни, в совершенно незнакомом мне городе, в котором я, тем не менее, умудрилась прожить всю свою жизнь.

О столице я знала довольно мало, всего-то только название – Ридегри – да кучу бесполезных фактов о местной экономике и истории. Зато я не знала банального – где находимся мы, где находятся мой дом и, главное, как добраться отсюда до туда. Потому в первую минуту я, откровенно говоря, растерялась.

– Что не так? – мягко поинтересовался Фрино, разглядывая незнакомый пейзаж.

– Я… куда идти не знаю, – потупилась я, примечая, как на нас все пялятся. Точнее не на нас, а на меня, Фрино-то оделся в те свои вещи, в которых он ходил одно время после потери глаза. То есть выглядел он как серенький, неприметный парень-посыльный в своей нахлобученной поверх кудрей кепке и вязаном жилете на желтоватую рубашку. Да еще и с перекинутая через плечо сумка образ дополняла.

– Тогда давай спросим, – пожал он плечами. – Не думаю, что в этом городе много баронских семей. Я даже более чем уверен, что вы тут одни такие, и ваш дом всем известен. Можно было бы и карту купить… но вряд ли на ней крупными буквами написано “дом семейства Руолей”.

Такая идея мне в голову почему-то не пришла, а ведь дельная мысль. Еще какая дельная! Уже второй прохожий – усатый коренастый рабочий в такой же кепке, как и у Фрино – подробно рассказал нам где находится поместье и как до него добраться. Пока он это выяснял это я думала, думала, думала…

– Мы можем и не пойти, – наконец развязавшись с рабочим, снова предложил Фрино. – Просто погуляем по городу, накупим сувениров, поедим в каком-нибудь трактире. Никогда не пробовал еду из трактиров… как думаешь, она там съедобная?

– Нет, нужно все же сходить, – упрямо нахмурилась я. – Все равно они быстро меня выгонят. И тогда мы с тобой пойдем по трактирам заедать мое горе!

Фрино сцапал меня за плечи. Заглянул в глаза внимательно, будто что-то во мне искал.

– Эби… а если не выгонят? – спросил он неуверенно. – Конечно, я понимаю, что вряд ли ты можешь ошибиться в своих выводах. Все же сколько ты с ними жила… двадцать лет. Но все же – если?

– Тогда… – я потупилась и закусила губу. – Если только они извинятся… искренне. Тогда я не знаю.

Собрав остатки своей решимости я решительно его руку и кивнула:

– Давай так. Ты лучше разбираешься в людях, чем я, так что я хочу на тебя положиться. Да и к тому же – они мои родители, как бы я их… не презирала. Так что, если ты увидишь, что они пытаются меня использовать, если увидишь, что они мне врут, если они просто польстятся на мою магию или стипендию – ты просто возьмешь меня за шкирку и вытащишь на улицу. И я, честное слово, кину в них на прощание свое треклятой фамилией, и останемся мы с тобой вдвоем – просто Фрино и просто Абигейл. Идет?

– Уверена?

Фрино выглядел обеспокоенным, сомневающимся. Покусывал губу. Но у меня после этих слов, которые я так долго держала в себе, надеясь все же в глубине души на лучшее, прибавилось решимости. Потому я кивнула почти с улыбкой:

– Абсолютно!

– Ну тогда пошли.

И мы пошли.

Улица, поворот, улица. Кареты, брички, дилижансы. Каменная мостовая внизу, вверху на небо наползают серые, но редкие тучки. Витрины, магазины, лавки, корзины. Но все это как-то прошло мимо меня, пусть я и упорно рассматривала. Мы вывернули на улицу с богатыми домами. Забор-решетка с острыми пиками сверху, ворота, забор-решетка снова. Кирпичная стена – такая дорогая редкость – снова ворота, снова кирпичная стена. Забор… знакомый забор. Решетка, с нежно-розовыми розами. Бутоны чуть завяли от жары, но все еще хороши и пахнут приятно. Решетка, решетка, решетка… Ворота. Фрино сжимает мою руку сильно-сильно.

И тут – как ушат воды на голову.

Люди за воротами стояли не наши. Я не помнила этих двух стражников. На моей памяти у ворот всегда сидел пожилой слуга-садовник – вон и пенек его. Сидел он не всегда, больше за розами присматривал. Но сейчас… сейчас за знакомыми воротами, за которыми белоснежный трехэтажный особняк спрятался, двое перешучивающихся незнакомцев в хорошо отглаженных военных кителях.

– Эй, парни,  – заметив, что я опять застряла, позвал их Фрино. – Тут ваша госпожа приехала, какого ворота не открываете?

Парни посмотрели сначала на него, потом – на меня… и прыснули со смеху.

– Госпожа, слышь, Стефан? – заржал первый. – И как же госпожу зовут?

– А… Абигейл, – не растерявшись, выступила вперед я. – Абигейл Рауль.

Парни посмотрели на меня оценивающе, изучающе. Я подняла бровь – мол, что не так? Охрана переглянулась, а потом тот, что постарше ответил:

– Так вот оно как. Ходили слухи, что вы с цирком сбежали… а ваша матушка все орала, что в бардель вас продала… никто не знал, что и думать.

Я опешила.

– Простите… что?

– Да мамаша ваша, сумасшедшая, – поморщился второй стражник – почти квадратный из-за низкого роста и широких плечей. – Не обессудьте, баронесса, но здесь вам делать нечего… не живут здесь больше Раули.

– Как не живут, – ошарашилась еще больше я.

– Да вот так… – рассеянно пожал первый стражник, явно не зная, как быть в такой ситуации. – Банк забрал дом в счет погашения долгов. Его величество услышал об этом, разозлился и, говорят, лишил вашего батюшку титула. Ну и мать ваша тоже уехала. Вы уж простите… сами ее вытаскивали из дома. Она вроде говорила, что вы то ли сами в бордель сбежали, то ли она вас продала, то ли еще что-то связанное с борделем было.

– И… чей же теперь дом? – растерялась я. – И где мне теперь искать родных?…

– Чего не знаем, того не знаем, – козырнул второй стражник. – Прошу нас простить.

– Говорят, дом будет пожалован вместе с титулом его величеством кому-то другому, – благодушно ответил за него первый. – А по поводу где искать… да небо его знает. Вон, соседей расспросите… может знают.

Как по заказу сбоку раздался громкий, знакомый женский голос:

– Абигейл, малышка!

Я повернулась и расплылась в улыбке. Потому что я совершенно забыла о единственном человеке на всем Кронусе, которого действительно всегда рада была видеть!

Глава 6. Абигейл (2)

– Ох, малышка, я так за тебя переживала! Как тебе удалось бежать?

– Да… так получилось, – радостно пояснила я. – Не могла больше всего этого терпеть, вот и решила, что лучше бедная воля, чем богатый плен.

– Да видит небо, девочка моя, богатством в вашем доме и не пахло никогда, – по-свойски сказала женщина, придвинув к Фрино поближе розетку с конфетами. – Молодой человек, не дичитесь. Вот чай, вот миндаль в шоколаде, а я вовсе не кусаюсь.

Фрино, который до этого настороженно осматривался, явно не зная, как себя вести, старательно отхлебнул чая. Я не удержалась и погладила его по плечу, пытаясь жестом сказать “свои, расслабься”.

И как я только могла забыть о нашей замечательной соседке!?

Терения Ош была женщиной, красота которой с возрастом не померкла, а просто напросто приобрела новый, своеобразный оттенок. Она не располнела, как это частенько случалось с обеспеченными пожилыми леди, не перестала ухаживать за собой, но и не стремилась подражать молодежи. Выглядела она весьма эффектно – высокая, чуть суховатая женщина с белоснежно-седыми волосами, собранными в шишечку на затылке, носила старинное тяжелое платье из расшитой золотом парчи. Но больше всего в ней привлекали внимание мощные, тяжелые серьги с крупными рубинами, вставленными в золотую оправу. За один только свой необычный внешний вид она мне с детства нравилась. Ну а еще за то, что приходя в наш дом по какому-нибудь соседскому делу, она всегда тайком передавала мне маленькие узелки со сладостями.

– Не подумайте, что я – невежда, – буркнул Фрино женщине. – Я тоже из аристократов… просто отвык от вида такого богатого дома.

– Плохие воспоминания? – глянула я на него обеспокоенно.

– Вроде того, – поморщился он.

– Бедные дети, – сочувственно покачала головой Терения. – Пусть эти слова вам вряд ли помогут, но… чувствуйте себя как дома. Хотите – можете даже переночевать. Я попрошу слуг приготовить вам комнаты. Или хватит и одной?

Терения посмотрела хитро, но… наверное, именно так смотрят на своих выросших внуков любящие бабушки. Сидели мы в ее светлой, чистой гостиной, за изящным круглым столиком, покрытым кружевной скатертью. К слову сказать, здесь я была впервые, обычно пожилая леди приходила к нам в гости сама. И зачастую, чтобы пригласить соседей на какой-нибудь бал или званый ужин – не знаю как в других мирах, а у нас на Кронусе на такие мероприятия можно было попасть только после личного приглашения. Матушка, насколько я помнила, почти всегда эти предложения принимала, на таких мероприятиях было очень удобно занимать деньги.

– Мы ненадолго, – покраснела я. – До ночи нам нужно будет вернуться. Вы лучше расскажите, что здесь произошло?

– Хорошо, – сербнув чая, кивнула Терения и тяжело вздохнула. – Ох и испугалась я тогда, моя дорогая. Как же давно это было… месяца два, три назад? Память моя, увы, не идеальна. Так вот, началось все с того, что вы – сбежали.

Я кивнула. Ох Янка, ох и заварила же ты кашу. Но отчасти я была подруге даже благодарна. Пусть все и кончилось так… в душе меня грызло легкое злорадство. Ну и без какого-то болезненного облегчения не обходилось. Вроде и плохо, вроде и жалко родителей… а с другой стороны – с хорошими людьми такого бы не случилось.

– Так вот, – продолжала соседка. – Неделю где-то ваши родители переворачивали вверх тормашками город. Соседи судачили разное. Кто-то говорил, что видел вас с сомнительным молодым человеком на улице, кто-то, что вы подались к Чистым, слуги же были почему-то уверены, что вы сбежали с проезжавшим мимо бродячим цирком…

– Просто я иногда об этом говорила, – смутилась я. – Особенно когда меня до слез доводили. Это была моя любимая присказка – в цирк убегу!

– Правда? – удивился Фрино. – Ты мне не рассказывала.

– Да, наверное, если что-то в шутку долго повторять, оно может однажды как взять, как сбыться, – пожала я плечами, размышляя, а похожа ли академия на цирк. По всему выходила, что не очень. Но почему бы не помечтать?

– А вот вашей матушке почему-то такая идея в голову не пришла, – печально покачала головой Терения. – Нет… она почему-то бросилась устраивать облавы на бордели и места, где слоняются всякие грязные личности. Но, разумеется, ничего и никого она не нашла.

– Хороша матушка, – фыркнул Фрино.

– А почему вдруг кредиторы вспомнили о долгах? – спросила я. – Столько же времени молчали…

– Видишь ли, моя дорогая, – вздохнула Терения, положив мне руку на плечо. – Давай уж начистоту, а то может и последний раз видимся. Я давно знаю твою матушку. Ты сама знаешь – она из очень именитого и уважаемого рода. Но надо сказать, Лори Руоль всегда была очень себялюбивой женщиной, очень свободной. Не любила она твоего батюшку ни секунды в своей жизни – просто выбрала мужчину поудобнее. Такого, который бы смотрел на нее влюбленными глазами и отдавал последнее.

– И отдавал, – вздохнула я. – Я это видела.

– Да, – согласилась Терения. – Отдавал. И быстро траты стали превосходить доходы. Брон был паникером, и как только понял, к чему идет дело, начал пить и тратить последнее на игру в карты, надеясь на то, что на него мешок денег с неба свалится. За год они потратили все свои сбережения, Лори выжала из него все до последней копейки и загрустила. А потом твой отец отравился…

– Читай – воспользовалась и решила отравить, – фыркнул Фрино. – Аристократы везде одинаковые…

– Да, увы, вы правы, молодой человек, – покачала головой пожилая леди. – Пыталась отравить, но у нее это не вышло. Все об этом знали, и я пригрозила ей, что если она попытается снова – я доложу своему хорошему другу при дворе. Это подействовало, и больше она не пыталась его убить. А через неделю после того, как Брон оправился, Лори узнала, что беременна тобой, Абигейл. И, видимо, у нее зародился план, как побольше выжать из твоего отца денег.

– Решила вырастить меня и продать жениху подороже, – вздохнула я, припомнив визит Хоука ко мне домой.

– Кстати о женихе, – благодушно улыбнулась Терения, – неужели тебе настолько не люб Уильям? Он ведь такой милый молодой человек, какой галантный и учтивый.

– Наверное мы знаем разных Хоуков, – покачала головой я. – Я не хочу быть как мама, не хочу выйти замуж только ради денег. К тому же у меня есть Фрино.

– Угу, – улыбнулся мне мой парень, тишком опустошивший уже половину розетки с миндалем. – И я ее не брошу, обещаю вам, Терения. Что бы ни случилось.

– Рада слышать, – улыбнулась соседка, а потом продолжила свой рассказ. – В общем, как ты понимаешь, Абигейл, Хоук обещал оплатить долги твоей семьи за право войти в семью баронов, пусть и безземельных. Но ты пропала, и кредиторы поняли, что денег им не видать. Потому они, видно, решили, что пора взять эти деньги самостоятельно. Потому они просто пришли и выгнали твою семью из дома.

– И куда они отправились? – с надеждой спросила я. – Ну, мама и папа? Мама-то наверняка уехала к родным в Тэрту. А отец?

– Ему оставили одну единственную скобяную лавку в старом городе, – охотно поделилась Терения. – Я видела его пару раз рядом с ней. Он похудел, потерял титул, но, кажется, это пошло ему только на пользу. По крайней мере, несчастным он не выглядел. Ты сходи к нему, Абигейл, поговори с ним. Он всегда тебя жалел, пусть и, как мужчина, не умел это показать.

– Спасибо вам большое, – кивнула ей я. – Я обязательно схожу, вы только расскажите как добраться.

– Разумеется, – Терения благодушно погладила меня по плечу. – И не переживай, малышка. Небо видит – твои страдания окупятся рано или поздно. Главное живи честно, занимайся тем, что тебе по сердцу. Кто говорил, что циркачи – несчастные люди?

– И то верно, – согласилась я.

– А можно вопрос, – вдруг задумчиво вклинился Фрино. – Не хочу показаться грубым или напомнить о плохом, но вы – вдова? Вы живете одна в таком огромном поместье...

– Нет-нет, – рассмеялась Терения. – Удивительно, что вы не знаете, молодой человек. А я-то думала, кошелка старая, что обо мне вся страна знает. Нет, определенно стране пора напомнить!

Фрино хлопнул глазами, а я пояснила с веселой улыбкой:

– Леди Терения – королевская фаворитка.

– Аааааа, – протянул тут же заинтересовавшийся Фрино. – Ну, я-то иностранец. Мне неоткуда было об этом знать. Плохо я разбираюсь в местных традициях.

– Пусть наше величество Льюис Второй и преклонного возраста господин, – со смешком сказала Терения, – но мужчина он все еще ого-го. К тому же, верен нам с королевой до безобразия. Сердце у него слишком большое для одной женщины, но вот для двух – в самый раз. Так и живем, молодой человек. пусть и грешно, не в браке… но небо доброе и синее, оно, я так думаю, мне все простит. А вот вам бы хорошо обвенчаться чтобы не грешить.

Мы с Фрино переглянулись, посмотрев друг на друга другими глазами. Как о будущем муже о нем я еще ни разу не думала...

С одной стороны сама мысль о свадьбе нагоняла тоску. Скучные церемонии Кронуса, долгие молитвы, дурацкие традиции, на которые я в академии как-то умудрилась наплевать целиком и полностью – все это совсем не ассоциировалось у меня с “долго и счастливо”. Фрино нахмурился и задумался – о свадебных ритуалах Орны он явно был такого же мнения, как и я – о своих.

– Не обязательно закатывать свадьбу, – поняла по своему Терения наше задумчивое молчание. – Можно и тихую свадьбу провести, было бы чем скрепить брак.

– Мы об этом подумаем, – с тяжелым вздохом сказал Фрино. – Не до этого пока что.

– И то верно, – торопливо согласилась с ним я. – Надо еще свою жизнь хоть немного наладить, деньги начать какие-никакие зарабатывать, найти свое место… рано еще об этом думать. К тому же, мы не так уж и много знакомы.

– Много, мало, – благодушно улыбнулась соседка. – Ох, много я таких ребят как вы видела на своем веку. С одной стороны похожи – оба беглецы без семьи, с другой стороны – разные, и это невооруженным взглядом видно. Не торопиться – правильное решение, не слушайте старомодную, мечтающую всех поженить леди. Да только по глазам и жестам вашим вижу, милые мои, что никуда вы друг от друга не денетесь. А уж какие у вас детишки симпатичные будут, мммм….

Я покраснела и спряталась за чашкой с остывшим чаем. А Фрино почему-то почти испугался. Ясно… детей мы не хотим. В этом я его позицию разделяла. Мы оба остались ни с чем, как только обучение закончится, академия выплюнет нас и… я не знала, куда мы пойдем. Вот когда узнаю – тогда и подумаем о свадьбе и детях. А пока я хотела просто любить и быть любимой.

Ну и еще к отцу нужно было сходить обязательно…

Глава 7. Яна (1)

– Вот не пойму, ты расстроенная или наоборот счастливая? – спросил Хоук.

– Умиротворенная я. Была, по крайней мере. Скоро уже не буду, не переживай.

Мы не спеша шли по городу в сторону автовокзала – просто, чтобы куда-то идти. Я ведь маме сказала, что мы на автобусе приехали, а единственный обратный был уже через пару часов. Так что засиживаться дома я не стала по официальной причине  — типа как на транспорт опоздаем.

Но на самом деле я ушла пораньше потому, что собиралась выпытать у Билли Хоука все тайны. Или хоть одну какую. Он все предлагал устроить мне экскурсию по другим странам, в Англию свою любимую затащить, но я отказалась. Лучше по родному городу походим, чтобы не отвлекаться на всякое интересное вокруг. Правда, совсем не отвлекаться не получалось – Хоук лез целоваться и жаловался, что скучал всю неделю, пока Рада в наказание за своеволие категорически ему запрещала показываться в академии.

– А тайком ты никак пробраться не мог?

– Издеваешься, дорогая? Они с Фелицией и Якобом такую защиту создали что, поверь, против желания Рады в академию попасть или из академии теперь уйти никто не сможет... разве что одна прекрасная наследница Леди Альянса. Но не факт, что это останется незамеченным, так что не торопись прыгать в другие миры без разрешения.

– А если все-таки останется незамеченным? Я, Билл, очень-очень хочу свободы перемещения, так что морально готовься  – буду экспериментировать.

– Тогда только ко мне домой... – многозначительно подмигнул мне Хоук.

– Чтобы, если просекут, сказать можно было: сердечко девичье не вынесло разлуки с возлюбленным, – захлопала ресницами я, позабыв, что нахожусь в родном теле. А в родном теле я, строя из себя невинную овечку, выглядела не мило, а просто дебильно.

Хоук весело фыркнул, весь такой любуясь мной.

– Хватит уже пялиться на меня, как на чудо света. Достал... – я ладонью хотела закрыть ему глаза, но руку он перехватил. Медленно поцеловал, так, что мурашки пробежали.

– Видеть тебя настоящую – вот и правда, что чудо... Кеша, как всегда поражает, – восхищенно качнул головой Хоук, явно подкалывая такой сменой объекта восхищения. А я как вспомнила про рыжего, так и разозлилась слегка.

– Честно говоря, мне этому гению иногда хочется по голове настучать! Не, я понимаю, ради науки и жизнью рискнуть не страшно, но не настолько же! Он же не должник Рады, не ее верный подхалим! А вдруг она не станет его защищать, если Хранители прознают о таком сильном маге, заработавшим своими экспериментами официальную причину для ликвидации? Нет, он все еще думает, что в игрушки играет!

– Он же тебе помогает, – укоризненно заметил Хоук.

– Ага... и между делом заявляет, что это запретная магия перемещения душ так, мелочи... они с великим и ужасным Арни Торном и не такое творили. Но этот дед благодаря своей дружбе со всеми – и Хранителями, и Академией – мог, если что, Кешу защитить. А теперь? Что про него вообще Рада думает?

– Что Иннокентий Флягин – гений в алхимии и ныне один из сильнейших магов Академии и всего Альянса, – серьезно и пафосно объявил Хоук, но глаза его смеялись.

– Вау. Только не говори, что она ждала, пока Кеша куда-нибудь вляпается, чтобы выступить в роли спасительницы?

– Нет, не ждала, – качнул головой Хоук. – Рыжий ведь ставленник Торна, а тот и своих детишек в обиду не давал. А потом появились вы, и даже после смерти дедули, Рада решила, что вербовка Кеши – не первостепенная задача. Но она расспрашивала о вашей дружбе, приглядывалась... Если рыжего с его экспериментами и правда арестуют...

– То она сможет воспользоваться этим, чтобы  не только Кешу сделать должником, но заодно и меня... – закончила я. – Кстати, о должниках Рады...

Договорить я не успела. Хоук жестом показал заткнуться, глядя куда-то мне за спину. Я встревоженно обернулась. В поле зрения оказался лишь невысокий щуплый пацан в черной шапке и наушниках. Он рассматривал обклеенный объявлениями столб и чуть ли не пританцовывал под музыку.

– Э? – недоуменно повернулась я к Хоуку. – Ты что, его знаешь?

– Немного, – напряженно ответил женишок. – Это...

– А! Яна Романова и Билли Линрих. А я-то вас и караулил... ну, не совсем вас обоих... – голос у пацана оказался не такой уж и пацанский. Когда он подошел поближе, я увидела, что и молодость его – лишь маскарад, подростковые шмотки. Мужчине – щуплому и болезненно-бледному – на вид было уже под тридцать. Но я бы не удивилась, будь ему и пару сотен лет – раз он знает нас, значит маг, а маги живут долго.

– Я-то думал просто с пани Яной поболтать... – продолжил разглагольствовать этот подозрительный тип. – Долго разрывался между тем, который из “объектов для пристального наблюдения” выбрать. И решил, что землянка – это знак. С одного мира как никак. А у кронуски в женихах песик Рады и нафиг оно мне надо... А тут, такой сюрприз! Женишок-то с другой...

– Вот на случай таких нежелательных встреч Абигейл и попросила меня сопроводить подругу, – ледяным тоном прервал трескотню мужчины Хоук. – Что тебе надо, Лев? Кажется, Хранители сегодня в другом месте должны собираться.

– Бу-бу-бу, – передразнил его этот... Лев. Громкое то ли имя, то ли кличка этому болтливому задохлику не подходило от слова “совсем”. – Как ты только терпишь этого зануду, красавица?

– Лев… ну надо же, –  саркастически хмыкнула я. У меня даже язык не повернулся обратится к нему на “вы”. Хранитель меня жутко нервировал своими манерами глупого пятнадцатилетнего школьника. Хотя, может, и не в нем было дело, а в том, что перед лицом врага-хранителя я предстала без магии. И если он это заметит – то что-нибудь да заподозрит. Мы и так, оказывается, объекты для пристального наблюдения…  далеко не радостная новость.

– Знаю, знаю, – Лев сокрушенно головой покивал. – Не похож. Ни в одном глазу не похож на царя зверей. А теперь, милыми глупостями обменявшись, давай, красавица, обсудим...

– Ничего обсуждать она не собирается, – отрезал Хоук. Да так уверенно, что мне из чувства противоречия захотелось поговорить с Хранителем. Но чувство здравого смысла было сильнее.

– Мне кажется, вы не совсем законно к нам пристаете, – вежливо заметила я.

– Да вообще не законно! – радостно согласился Лев. – Допрашивать студентов  за пределами академии без официального предписания Хранителям не дозволено. Даже просто говорить – не дозволено. Мамочка Рада после одного случая позаботилась – нас всех даже клятву заставляют дать.

– Что-то не вижу, чтобы вы корчились в муках от ее нарушения, – скептически заметила я.

– Это потому что я сейчас больше не Хранитель,  – прояснил Лев, довольный как объевшийся сметаны кошак. – Уволен без выходного пособия, можно сказать. Но! Хранитель – это состояние души, и расслабляться, красавица, не стоит. Так что, расскажешь, что вы там сотворили с дядькой Корном?

Однако, господин Лев определенно сбивал своими речами с толку. Конкретно так мозг выносил контрастами. Или ментальной магией, пробивающейся даже сквозь защиту амулета – мне аж захотелось ему ответить что-то по делу. Но Хоук, к счастью, оказался менее восприимчивым.

– Сотворили то, что он заслужил, похищая студенток. Рада была в своем праве, – я поежилась – от такого тона инеем покрыться можно. –  Подробности будешь выпытывать у тех своих друзей, что все еще Хранители. Уверен, они все вынюхают.

– Все ты надо мной издеваешься, Билли Линрих, все издеваешься, – тяжко вздохнул Лев. – Рада даже всех причастных детишек из академии повыгоняла, чтобы никто ничего лишнего не сказал ненароком...

– Так, стоп, – дошло до меня. – Так это что, сегодня в академии расследование проводится?

А я еще удивлялась, как так исчезновение Корна и прикрытие турнира без последствий прошло? Какая все-таки Рада хитрая дамочка – представила все так, будто студентам милость оказала, поездочку домой долгожданную подарила, а на самом деле ради собственной безопасности все это устроила – чтобы никто не отвлекал, пока она Хранителям мозги дурит...

А ведь они – особенно те, что оппозиционеры с Корном во главе – тоже могут быть источником информации...

Ага, мало тебе, Яна, одного раза было! Не-не-не, больше никаких Хранителей.

– Рада в последнее время совсем меры не знает, – посетовал Лев. –  Даже ее сторонники дергаться начинают от того, что в академии творится. А мы так вообще преобрадовались, когда Корна судьей обвестили.

– Ах, какая жалость, что результат для вас оказался плачевным, – ехидно ухмыльнулся Хоук.

– Да, тут дядька облажался. Ему, видимо, крышу на почве близкой победы над Радой конкретно так снесло, – .вздохнул Лев и спросил с какой-то чуть ли не мольбой: – Он хоть жив, а?

– Был жив, когда я его в последний раз видела. А дальше с ним ректор разбиралась.

Сваливать все на Раду Тарвиус я не стеснялась – она изначально всю эту кашу заварила, пусть и расхлебывает

Но что, черт побери, этот Лев конкретно знает? Что Ярэн успел сообщить своим друзьям-товарищам о нас? Лишь то, что я и Эби – особы подозрительные, или...

Я надеялась, что обошлось без “или”.

А вот Рада могла и согласовать с нами “официальную версию произошедшего” – сейчас мы на одной стороне и имелся риск, что я или Эби что-нибудь языком ляпнем не то.

– Вы наверно перепугались с подружкой? – сочувственно поинтересовался Лев.

Я замялась. Ладно, понятно, что о похищении было известно, но что насчет его причин?

– Мы вообще даже понять не успели, что происходит, – расплывчато ответила я, и Билли раздраженно цокнул языком.

– Так, хватит. Убирайся, Лев.

– Ты посмотри какой Билли храбрый парень, – подмигнул мне Хранитель. – Думает, что раз я теперь не при делах, то ему и опасаться нечего. Как будто бы у меня нет друзей, которые с удовольствием присмотрятся к его сомнительному бизнесу на Плутосе, к наглым аферам на Кронусе и Земле...

– Какие еще аферы, – фыркнул Хоук. –  я – честный торговец.

– Ну может,  – развел руками Лев. – Но с твоей биографией не так уж сложно доказать обратное. Ладно, ладно, не бушуй, песик ты сторожевой. Ухожу уже... Слышал, что ты, красавица, сильнейший маг, а так и не скажешь... Не хочешь похвастаться на что способна?

Как же я люблю людей, которые говорят одно, а делают другое, да еще и скачут в разговоров от мысли к мысли не прерываясь. И Хоуку теперь на наезд отвечать неудобно – тему как бы уже сменили, и возвращаться – мелочно.

Я задумалась. Может врезать этому Льву? За домогательство. Ну и что, что не было? Наверняка же и в его биографии найдуться моменты доказывающие обратное.

Билли решил проблему иначе. Билли схватил меня под руку и смылся.

Глава 7. Яна (2)

Хоук, прижав меня к себе, в два прыжка телепортировался  в свой родной дом на Кронусе. На этот раз не в спальню, а в отдельный рабочий кабинет, обставленный в том же стиле – стены, облицованные темным деревом и обитые бледно-зеленой тканью, золотисто-коричневые шторы и в тон им массивный стол с аккуратно разложенными бумагами. На полках многочисленных шкафов – солидные книги, дорогие на вид статуэтки и сувениры разные. Можно ходить как в музее и рассматривать.

– Нормальный такой выход из ситуации, – освободившись от его захвата,  насмешливо сказала я. – А словесно или там магически одолеть врага слабо было?

Бедный Билли смутился на секунду, но быстро очухался.

– Самый безопасный и безболезненный выход. С виду и не скажешь, но Лев  – мастер допросов. Менталист. Чем дольше с ним находишься, тем меньше соображаешь.

– Ты боишься его что ли? – подколола я Хоука, усаживаясь на стол. Бумаги я предварительно в стопку сложила и на дальний край отправила.  – Откуда вы вообще знакомы?

– Долгая история, дорогая – попытался уйти от ответа Хоук.

– Не прокатит, дорогой. Никуда я не тороплюсь, и вообще это и моей безопасности касается – давай рассказывай, что там у вас за терки?

– На самом деле, ничего интересного, – сдался – или, скорее, сделал вид, что сдался – Хоук. – Я еще когда только начинал свой бизнес на Земле с ним столкнулся. Он там ловил мага, промышлявшего запрещенными артефактами. И этот маг ничего умнее не придумал, как обратится в мою лавку...

– Только не говори, что ты помог преступнику, и...

– Наоборот. Я, как законопослушный гражданин Альянса, преступника помог поймать... он, кстати, действительно был тем еще мерзавцем. Но вместо благодарности заслужил лишь пристальное внимание – якобы моя помощь только для того, чтобы от себя и своих подозрительных делишек отвлечь.

– Ты тогда уже работал на Раду?

– Да, – нахмурился Хоук. Он достал из бара бутылку с вином и бокалы. – Только начал. Это его и заинтересовало – вероятный компромат на Раду и ее людей. Лев, как и еще десятка два Хранителей, входил в партию Ярэна Корна...  И то, что теперь Хрантиель он бывший – ничего не значит. У них там своя... банда.

– И думаешь они пожелают отомстить за босса?

– Отомстить – не знаю... но узнать в деталях, что произошло в ту ночь и куда любимый дядюшка исчез – это несомненно.

– Хороший, кстати, вопрос: что произошло. Рада, конечно, крута. Я так понимаю, что добрая треть Хранителей, считай, ест из ее рук. Но как она собирается замять такое серьезное дело, как исчезновение из этой Вселенной не последнего в Альянсе человека?

Хоук разлил вино и вручил мне бокал. Совсем споить вздумал, паразит! Но как же все-таки приятно не пьянеть от маленького глотка, а наслаждаться тонким, кисло-сладким вкусом...

– Хранители – это добрый десяток фракций, постоянно сражающихся за влияние, – начал свою лекцию Хоук. – Сейчас у них глава Донар Айвен – он из нейтралов в отношении Рады и Академии, идеалист, но идеалист опасный, один из старейших. Его сторонники действительно считают себя спасителями Альянса, верят, что казнями смогут очистить мир от скверны загнивающей магии. Они Раду не любят, опасаются, но ценят – ведь никто для магии не делает больше. Именно за это они готовы терпеть ее разросшееся по семи мирам политическое влияние, закрывать глаза на покровительство преступникам. Но стоит ей оступиться, стоит Хранителям прознать про альтернативный способ стабилизации магии – без Академии и управляющей Кристаллом Радой...

–  То ей конец, – закончила я. – Мы с Эби и есть такой альтернативный способ.

– Но Ярэн об этом точно не знал. Он хотел обвинить Раду в запретной магии. Рассчитывал склонить весы в свою сторону, убедить начальство, что с Радой пора кончать и занять ее место.

– Он ректором становится не собирался, – возразила я.

– Может и не собирался – в должность вступать. Корн из тех, что править в тени предпочитает.

– Ну... может, – не стала спорить я. – В любом случае – Корн уже не проблема.

– Я бы не был в этом так уверен, – покачал головой Хоук. – некоторые группы, оставшись без лидера – распадаются, но по тому что я знаю о “друзьях” Ярэна Корна – проблема никуда не делась. С Хранителями вам нужно быть осторожными как никогда. – ведь теперь тут и личное.

– Угу.. Так что там сегодня в академии творится?

– Рада собирается выставить все, как попытку своего давнего недруга подставить ее. Будто бы  Корн просто воспользовался невинными студентками, чтобы вынудить ее действовать... я не знаю деталей. Рада не любительница делиться планами... но, насколько я понял, в крайнем случае она готова рассказать Хранителям о том, что вы с Эби – наследницы великих сил. Что вы сможете помочь сохранить магию. Разумеется, обойдя вниманием тот факт, что силы ваши были пробуждены запретной магией.

– Ну здорово, – поежилась я. –  Мы, конечно, не против магию спасти, но просто инструментом, которым кто угодно пользоваться может, быть не хочется. Но если ваш главный Хранитель действительно такой фанатик спасения магии, то про Корна он быстро позабудет.

– В том и суть, – кивнул Хоук, опустошая бокал Я задумчиво полюбовалась переливами  ароматной красной жидкости в своем.

– Послушай... так на кого ты на самом деле работаешь? Или с кем? Не сам же по себе против Радыдвойного агента строишь, – наконец задала я действительно важный вопрос. На прямой ответ, правда, особо не надеясь. И не зря.

– Ты же понимаешь, что я не могу ответить... – весь из себя такой таинственный покачал головой Хоук.

– Только не говори, что клятва болтать не позволяет...

Это было бы разумно.

– Увы. Я доверяю тебе, хотел бы рассказать, но... По крайней мере, намеки оставить я смог.

– Ладно, – вздохнула я. –  О намеках подумаю позже. А рассказать в чем вообще заключается твоя... работа, ты хотя бы можешь? Просто наблюдаешь? Или пытаешься узнать что-то конкретное? Например о том, какое отношение имеет Рада Тарвиус к той язве...

– Единственное, что мне известно, так то, что язва начала проявляться еще во времена юности Рады. Но я даже не знаю, кто помогает Раде сдерживать ее.

– А кто-то помогает?

– Несомненно. Она осторожна, но пары недомолвок было достаточно, чтобы понять, что в этом деле Рада не одна.

– Но Вальдор и Дженни вне подозрений?

– Вне подозрений чего? – насмешливо уточнил Хоук. – Все преподаватели знают, что часть магии студентов уходит на поддержание существования Академии. Не всем это нравится, но выхода иного нет.

– Цель оправдывает средства...  – пробормотала я.

– Это жизненное кредо нашей любимой госпожи ректора. Делать все, ради спасения магии, невзирая на последствия и жертвы. Рада создала каналы для притягивания магии с Плутоса, Вейданы, Готреда и Пиниона, и тем самым нарушила целостность круговорота. Она изменила Сердце-Кристалл, от которого зависит существование Междумирья, чтобы энергия шла не на невинное исполнение желания, а на удовлетворения аппетитов бездонной дыры. Создала вас с Абигейл в конце концов... и я так до сих пор и не знаю, кто ей помощник.  Разумно предположить, что это какой-то артефактор – ведь в этой магии сама ректор не сильна, а знание артефакторики здесь на лицо...

– Только вот настоящего артефактора в академии и нету, – хмыкнула я. Преподавателей было целых три, но специалисты они сомнительные, и занятия вели лишь потому, что кто-то да должен. Даже Эйнар уже мог переплюнуть и Дженни, и Вальдора, и Нинель Тарман. Последняя, кстати, дама подозрительная, и присмотреться бы к ней надо…

Размышляя, я бездумно засунула руку в карман джинсов и с удивлением обнаружила там то, чего туда не клала – бумажку какую-то. Достала, повертела подозрительно. На записку, тайком подкинутую, смахивает. Сделать это мог либо кто из братьев-шутников, либо мистер Хранитель. На случай второго варианта я решила проявить предусмотрительность и дать бумажку Хоуку на проверку. А то мало ли какие проклятия в нее понавешали, я ведь без магии сама ничего почуять не могу.

– Вроде чистая, – с сомнение поколдовав над ней, сказал Билли и присел рядом со мной на столешницу. – Миледи позволит мне первому заглянуть в ее личную корреспонденцию?

– Давай-ка, вместе, на раз-два-три, – фыркнула я. И мы, не дожидаясь устного счета, развернули записку.

“Любезная пани Яна! Обращаюсь к вам и вашей подруге прелестной леди Абигейл Руаль с предупреждением, со сведениями, о которых промолчать не в силах. Спутник ваш, жених леди Абигейл, Билли Линрих, известный как Уильям Хоук – человек бесчестный, бессовестный лицемер и наглый лжец. Будучи слугой госпожи Рады Тарвиус, он замешан в незаконных сделках и знакомства водит крайне сомнительные. В особенности следует отметить его контакты с некоторыми, известными в определенном кругу, демонами, а демоны эти, как ведомо, не так невинны и беспомощны, как пытаются казаться последние столетия. Опасный он человек, Билли Линрих – молю, будьте осторожны и не доверяйте ему без оглядки.

Пани Яна, леди Абигейл, у меня нет сомнений, что в печальной истории исчезновения моего друга и учителя Ярэна Корна вы лишь невинные жертвы обстоятельств, и будучи очарованным вами…”

И пошли дальше абстрактные дифирамбы. Вот так письмецо. Сдается мне этот Лев – тот еще тролль!

– Как мило, скажи, – пихнула я Хоука в бок.

– Вот ублюдок, – возмущенно процедил тот. – Не удивлюсь, если он не по своей воле из Хранителей свалил, а был выгнан взашей. С такими-то шуточками!

– Но при чем тут демоны? – я еще раз пересмотрела записку. – К чему вообще этот мозговынос написан?.. Но вот навевает воспоминания, скажи, – я ухмыльнулась. – Ты мне, помниться, тоже записки слал.

– Одну-единственную, чтобы настроить тебя на нужный лад поиска ответов на загадки, – отрешенно прояснил Хоук. – А демоны – здесь очень даже причем. Лев явно рассчитывал, что я прочту. Это вообще в первую очередь мне послание. Предупреждение... возможно, даже дружеское.

Судя по тону, Хоук сам в последнем предположении сомневался. А я призадумалась. Кажется, демоны и были связаны с его клятвой о неразглашении... О Плутосе Хоук интересно отзывался, но как узнать больше, когда у женишка язык завязан?...

Ничего спросить я так и не успела – не мой сегодня день, перебивают и перебивают. На это раз в дверь постучали, и, не дожидаясь приглашения, заглянули.

Девица. Сама по себе невзрачная, с большими синими глазами навыкате, но неплохо природную блеклость маскирующая косметикой, а мальчишечью фигуру – воздушным женственным платьем нежно-голубого цвета. Довольно-таки экстравагантным платьем для консервативного Кронуса, и одного этого хватало, чтобы заподозрить в ней гостью из другого мира. Магичку, наверняка.

– Что-то срочное, Лиз? – невольно уставился на нее Хоук.

– Ваши партнеры из пинионского “Лайнес и Ко” жалуются на сорванные поставки. Лично жалуются. С утра офис осаждают, – заговорила девушка медленно и раздельно, но при этом все равно чуть невнятно. Этим она напомнила мне тех людей, которые свое заикание преодолевает упорными тренировками в дикции – были у меня такие друзья. Может и правда бывшая заика?

– Могла бы и записку послать, – удивился Хоук, и Лиз в ответ прожгла босса возмущено-обиженным взглядом, поджала губы и молча вышла. На меня она за все это время так и не глянула.

– Это Лизон, моя помощница, – пояснил Хоук. – Не знаю, что это с ней сегодня... обычно она дружелюбней. Но пинионских партнеров надо унять.

Он поморщился, посмотрел на меня с сожалением.

– Я вернусь через час... подожди меня здесь. И не смей гулять в одиночестве без магии по городу.

– Не беси меня таким командным тоном, милый мой нежених, – ухватила за платок я его, притянула к себе и дразняще поцеловала. – Заботу можно и изящней проявлять. И ждать в одиночестве я тебя не собираюсь – все равно уже почти ночь... вернусь, пожалуй, в академию.

С этим Хоук спорить не стал, но выглядел разочарованным нашим скорым расставанием. А я про себя умилялась его избирательной проницательностью в отношениях с женщинами – меня он читал как открытую книгу, а явной влюбленности в себя своей помощницы и не замечал.

Что ж, это меня вполне устраивало.

Глава 8. Абигейл (1)

В окно моего бывшего дома мы с Фрино влезли на закате, за четыре часа до полуночи. Влезли толкаясь, шепотом перешучиваясь и подначивая друг друга. Благо на заднем дворе стояла беседка, а рядом с ней – раскидистый, корявый дуб. На крышу беседки взобраться было элементарно просто, так как стены обили горизонтальными рейками. По ветке дуба к балкону мы, существа тощие и легкие, тоже перебрались запросто. Ну и шпингалет Фрино при помощи своей силы открыл.

Внутри родного особняка было тихо и пусто. Мебель всю вынесли, картины сняли и о них напоминали только темные квадраты на выгоревших от света стенах, всюду царили паутина и пыль.

– И зачем только охраняют, – тихо хмыкнул Фрино. – Воровать же нечего…

– Может, не все еще вынесли? – пожала я плечами. – Пошли, глянем на мою комнату. Может там хоть что-то осталось?

В моей комнате, которая оказалась заперта на ключ, действительно что-то осталось. Часть светлой, ненавистной мне мебели уже продали, но кровать все еще стояла на своем месте – голая, с одним только тонким матрасом, брошенным на доски. Ну и один из шкафов. Его тоже оставили… но не потому что не нашелся покупатель – просто зеркало на его дверце разбили, и теперь, оно ловило мое отражение в паутину трещин.

– Вот здесь я и жила, – сказала я Фрино, разведя руками. – Правда, здесь было побогаче раньше. Глупые белые шкафы, полные глупых белых платьев, светлое постельное белье, занавески как снег. Поставишь хоть одно пятно – пожалеешь.

Фрино тяжело вздохнул, явно не зная, как на это реагировать. Я его пожалела и покачала головой:

– Все в порядке. Я даже рада, что так получилось. Отец счастлив по крайней мере, а мама… что ж, сердцу не прикажешь. Не любит и не любит, мне все равно.

Отец и правда хорошо выглядел. Мы сходили к нему в портовый район, в его скобяную лавку. Я ожидала, что он начнет попрекать меня, скажет, что я – дура, сломавшая ему жизнь. Но отец был неожиданно рад меня видеть. Пригласил внутрь, закрыл лавку, послал мальчугана в ближайшую харчевню за обедом на троих и пивом. Обед был бедный, пиво – кисловатое, но мой родитель так радовался. Сказал, что решил начать все сначала, попытаться отстоять фамилию, вернуть состояние, пусть он уже и в годах. Даже извинился за мать и все, что она делала со мной…

И я расчувствовалась, все ему рассказала. Сначала отец не поверил в магию, но парочка трюков от Фрино его убедили. Не знаю из-за магии ли, или из чувства вины, или просто из отеческой любви, он предложил мне в любое время, когда я захочу, заходить в гости. Даже денег мне хотел дать на карманные расходы, но я отказалась. Пыталась предложить ему свою стипендию, которой оказалось неожиданно много, но он тоже не взял.

– Хорошо, что у тебя хоть кто-то остался, – вздохнул Фрино. – Хотя… если мой отец не убил мать, то я тоже не один. Она всегда была на моей стороне.

– Приятно слышать, – улыбнулась ему я, сев на кровать и завалившись на спину. – Ты никогда не рассказывал мне о своей матери. Какая она?

– Потрясающая, – Фрино осторожно присел на край постели, взял мою руку в свои и начал с нежностью разминать пальцы. – Красивая, эффектная, но совершенно глухая. Тем не менее она вместо слов слышит мысли. Сейчас мне очень жаль, что я так мало с ней общался раньше. Наверняка, она уже мертва… дожидается меня дома, в земле…

– Грустно все это, – прикрыла я глаза, сама сжала его руку. – Если так подумать у нас с тобой только мы и есть. Отец не в счет… не хочу я висеть на его шее и помогать с лавкой. Ты тоже к матери, даже если она выжила, вряд ли вернешься.

– Да, это точно, – согласился Фрино, а потом, помолчав, напомнил. – Эй, но у нас же есть мы сами? Эби… можно я буду тебя считать своей семье?

Я открыла глаза и уставилась на него, не понимая, шутит он или нет. Но Фрино был совершенно серьезен. Даже щеки у него чуть порозовели, что сделало его таким… милым? Небо, Фрино умеет быть милым?!

– Ну… хотя бы пока что, – принялся оправдываться он. – Знаю, мы с тобой еще маловато вместе и о… какой-нибудь странной глупости как свадьба говорить рановато. Но ты сейчас для меня – самый близкий человек, так что…

– Тогда я тоже буду считать тебя семьей, – решительно кивнула я. – Идет?

Ответом мне была светящаяся, довольная улыбка и кивок. А потом меня быстро сцапали в объятия и уложили на свое тощее плечо.

– Кстати, Фрино, – расслабленно спросила я.

– М? – вынырнув из своих мыслей, скосил на меня глаза парень.

– Что ты собираешься делать, после того, как разберешься со своими проблемами? Ну, с отцом там… с Орной?

– Не знаю. Всегда мечтал быть свободным искателем приключений.

– Это как? – удивилась я.

– Ну сама посуди, – весело улыбнулся этот жук. – Вот представь – закончили мы академию, выпнули нас за ворота, определили на работу в какую-нибудь контору. Ну ладно, если еще в полицию на Пинионе, например, или на Вэйдану. Там-то, наверняка, весело. А представь себе, если в какую-нибудь… я не знаю. Лавку по производству зелий. Или артефакторскую. Или в управление отопительной системы какого-нибудь магического города. И что? Работать там всю оставшуюся жизнь? Над тобой сидит начальник, которому ты и слова сказать не можешь. Хорошая перспектива, не правда ли?

– Да, как-то безрадостно, – хмыкнула я, хотя прекрасно понимала – Фрино преувеличивает для красного словца. Что-то не верилось мне, что нас, магов такого высокого уровня, могли бы запихнуть на такую ужасную работу.

– Вот и я о том же. А теперь вот тебе другая картинка. Ты отработал положенный срок после академии и ушел. Ушел, подкопив денег, купил оборудование, оружие, инструменты… и пошел исследовать древние катакомбы и руины старинных замков. Пошел искать затерянные артефакты, отправлять нежить туда, откуда она приползла,  искать нечто новое или давно забытое старое. В каждом мире полно тайн… и есть люди, которые за раскрытие этих тайн платят неплохие деньги. А даже если не платят – боевой маг всегда найдет чем заняться. Сопроводить там экспедицию в непролазные леса Эквариуса, найти пропавшего ребенка в пустошах Вэйданы, вытащить из древней гробницы последнюю составляющую для нового изобретения пинионского ученого…

– А ведь с нашими с тобой силами это вполне реально, – удивленно хмыкнула я, а потом нависла над Фрино сверху, весело заглянула в глаза. – Тайны целых семи миров для нас двоих, это так заманчиво. Хотя почему только семи? Я ведь могу открыть дверь и в другие, совершенно неизведанные! Что скажешь?

– А я боялся... – блаженно улыбнулся мой парень. – Эй, и откуда ты только взялась, такая идеальная? Я думал ты потребуешь простого женского счастья. Вроде как семья, дети, домик у моря…

– Разве я говорила, что этого не хочу? – развеселилась я, и тут же поникла. – Хотя точно не сейчас. Да и… непонятно, как все это реализовать. Выходить замуж по глупым традициям Кронуса я совсем не хочу.

– Ну, я тоже не собираюсь закладывать твою душу по традициям Орны, – дернул бровями Фрино.

– Ужас какой, – картинно ахнула я. – Нет, свою душу я никому не отдам, даже ради тебя, – а потом, посерьезнев, добавила. – Но все же интересный вопрос про свадьбу. Только умоляю тебя, не сейчас. И никаких детей пока более или менее в нашей жизни все не уладится.

– Эби… я дурак, – тяжело вздохнув, болезненно зажмурился Фрино. – С детьми у меня будут огромные проблемы…

– И какие же?

Мой парень закусил губу, а потом покачал головой.

– Я поступил очень недальновидно… думал, что детей у меня не будет. Если бы я остался в Орне, я бы их и не завел. Не хотелось обрекать ребенка на то же, что сам пережил. Кто же знал что в другом мире есть девушка, от которой, о ужас, я без ума и…

Он посмотрел на меня растерянно, и я пожалела его снова.

– Ладно, забудь пока, – я накрыла его рот ладошкой и улыбнулась. – Мы с тобой как-то уж слишком размечтались, не находишь? Посмотрим, когда все это будет чуть ближе. Что-нибудь да придумаем. В конце-то концов можно просто сбежать в совсем другой мир и обо всем забыть.

– И то верно, – согласился с некоторым облегчением Фрино, а потом спросил. – Кстати, а не хочешь вздремнуть пару часов? Прямо здесь. Со мной.

– Зачем? – удивилась я. – Мы же можем опоздать.

– Хотел пригласить тебя на прогулку по Междумирью во сне, – дернул бровями Фрино. – Даже взял у Эйнара ловец снов для этого, и будильник из академии стырил свой. Хотел показать тебе, каким красивым может быть Междумирье. Жаль, пока мы там, наша душа не вылетает из тела и не бродит по облакам. Я очень по этому соскучилась...

– Раньше я там только с Янкой была, – улыбнулась я. – И не контролировала перемещение. Если ты уверен, что все получится – я не против вздремнуть. Устала страшно, если честно.

– Ну тогда сейчас, подожди, – Фрино засуетился, осторожно выбрался из под меня и открыл свою сумку.

Открыл, достал круг из лозы с паутинкой внутри. Красивые стеклянные бусинки блеснули в последних лучах заходящего солнца, переливающиеся, словно жемчуг, перья пошевелил сквозняк. Ловец снов мы повесили под пологом кровати. Будильник – простенькие песочные часы с белым порошком внутри – поставили прямо на пол рядом с кроватью. Фрино заявил, что когда порошок закончится, они начнут громко звенеть.

– Ну и, чтобы уснуть, – парень протянул мне пробирку с темной жидкостью цвета крепкого чая. – Если не ошибаюсь, это зелье варит наш учитель алхимии. Иннокентий вроде.

– О, тогда его можно пить, – улыбнулась я. – Кеша – наш хороший друг. Точнее – друг Яны, но…

Я смутилась, вспомнив тот глупый поцелуй, ворованный первый поцелуй.

– Эй, мне уже можно ревновать? – засмеялся Фрино, ткнув меня в бок.

– Конечно, нет, – ткнула я его в ответ. – Давай, пей, я за тобой. Мы точно после него проснёмся?

– Проснемся, я испытал все это заранее.

– Ничего себе ты предусмотрительный, – улыбнулась я.

– Еще бы, – подмигнул Фрино. – Все ради тебя.

Он выпил половину, вторую половину передал мне. После этого, отправив пробирку в сумку, мы устроились на жесткой кровати, на тонком матрасе – таком непривычном. Однако, неудобства вовсе не помешали мне довольно быстро нырнуть в сон.

Глава 8. Абигейл (2)

Иногда случается, что уснув после долгого, суетного дня, ты и во сне продолжаешь бегать и пытаться доделать какие-то странные дела. Причем, ты можешь на полном серьезе гоняться за собственной тенью или дописывать доклад на безумную тему “голуби и их роль в развитии пинионской техномагии”, заниматься чем угодно абсурдным, только бы не сбавлять развитую за день скорость. Именно это и случилось со мной после того, как я выпила зелье, что дал Фрино.

Тело уснуло, но разум выключаться не хотел. Разум помнил, что его ждут в Междумирье, и он старательно, отчаянно искал туда дорогу. И шел он через такие непролазные дебри моей памяти, что я и сама удивилась тому, как много помню. Какие-то полузабытые тропинки и коридоры из детства, все комнаты моего бывшего дома на Кронусе, квартира Янки, улицы Земли, подвалы академии и верхние ее этажи, красное, желтое и старое общежития – я все прошла. Мой разум связал из всего, что нашлось в моей голове, веревку для меня, как беглая невеста связывает простыни и собственные платья чтобы спуститься с балкона третьего этажа в сад и дать деру.

Но в конце-концов я все же дошла.

Междумирье выглядело странно. Лиловый, привычный цвет облаков сменился темно-фиолетовым, сизым, а кое-где магическое небо было пронизано кроваво-красными полосами. Неприветливая, пугающая картинка, совсем не тот сказочный пейзаж, к которому я привыкла. И надо всем этим, будто вишенка на торте, возвышалась она. Язва.

Я подняла голову и посмотрела вверх, на вершину облачной горы. Черная дыра пульсировала и пожирала магию. Вокруг нее змеились по небу бреши поменьше – будто ткань миров истончилась настолько, что рвалась. Язва выглядела еще страшнее, чем когда нам ее показывала Рада, будто бы всего за неделю воспалилась и разрослась раза в два. И теперь все вокруг нее портилась еще быстрее – она поглощала магию, втягивала в себя, но часть, уже зараженная, выплескивалась обратно сквозь дыры поменьше – и это было еще ужасней.

Но это было не все.  Я что-то упускала. Что-то, что я никак не могла ощутить, поймать, понять. Было что-то еще помимо язвы… но что?

Всмотревшись в разрыв, я заметила фигуру на вершине облака – светлую, на фоне этой вселенской черноты. Тощую, вихрастую фигуру Фрино, который стоял, запрокинув голову и смотрел вверх. Испугавшись вдруг, что эта гадость затянет моего парня, я поспешила к нему.

Фрино действительно стоял и внимательно смотрел на рану в небе. Он даже не услышал, как я к нему подошла, даже вздрогнул, когда я осторожно тронула его плечо.

– Откуда оно взялось? – спросил он меня рассеянно.

– Если бы мы только знали, – покачала я головой. – Знакомься – убийца магии, язва.

Сложив руки на груди, Фрино снова поднял голову.

– Почему раньше я не видел ее? – спросил он, хотя вопрос скорее был риторическим. – Я ведь провел так много времени в Междумирье. И когда был на Орне, я здесь гулял, и когда попал в академию в облаках бродил. Но… я даже этой горы ни разу не видел. Даже не понимаю, где мы находимся толком…

– Я так понимаю на самом верху, – хмыкнула я.

– Может и так, – пожал плечами Фрино. – А может – наоборот, внизу. Я не раз и не два замечал, что здесь творятся странные штуки с пространством. Можно идти по облаку почти вертикальному и не чувствовать, что ты находишься вверх тормашками. Междумирье же…

– Наверное, это я нас сюда притащила… я просто очень много думаю об этой штуке. О ней и о том, что с этим вообще можно сделать…

– Да уж, сломала ты нам романтическую прогулку, – хмыкнул отстраненно Фрино, а потом посмотрел на меня хитро. – А ведь я так хотел перед тобой повыпендриваться! Думал – покажу тебе, какие красивые вещи я могу творить здесь, в Междумирье. Но глядя на эту… это… эту дрянь всякое желание что-либо создавать пропадает. Ломать хочется!

– Ну попробуй, – предложила я, махнув рукой на язву. – Тут как раз есть одна такая большая гадость, которую очень нужно сломать. Запустить в нее своим мечом что ли...

Мы вместе с сомнением уставились на дыру в небе.

– Нет, пожалуй меч тут поможет, – хмыкнул Фрино. – Все же я неправильно выразился. Дрянь – это не то слово. Дрянь – это вещь… а это… как бы ее обозвать. Дыра?

– Язва, – заключила я.

– Рана, – согласился Фрино.

– Пробоина в коже мира? – предложила я.

– А что тогда это за гадость вокруг нее? – неопределенно помахал рукой Фрино. – Гной? А эти, что поменьше?

– Может, загноение привело к открытию других язв? – предположила я.

– Да, только вот из ран кровь обычно вытекает, – поморщился парень. – А эта – какая-то неправильная, засасывает. Зачем? Чтобы вылечиться?

– Фрино, – удивленно уставилась на него я. – А что, если… как бы сказать… мы – внутри? Ну то есть Альянс – это тело, магия – это кровь, а язва – это рана? Или не рана, а болезнь?

– Ага, а мы, получается – организм, который не справляется с этой болезнью, – развил тему Фрино. – А может даже не так. Может, это рана, которая переросла в болезнь? Тогда я не понимаю, почему она не затягивается? Или она недавняя?

– По словам Рады она здесь давно, – покачала я головой. – Может, просто ее как-то не так лечат? Или грязь попала? Тогда нужно вычистить грязь, и…

– Тсссс! – вдруг остановил меня Фрино. – Послушай… ты ничего не слышишь?

Я навострила уши. Свистел ветер – такой непривычный, резкий для Междумирья звук – втягивающийся в язву, поскрипывали как снег под ногами облака, но… действительно, был еще какой-то мерный звук, похожий то ли на удары молотка, то ли на капель, то ли на тиканье часов, то ли еще на что-то такое. Но звук этот был слишком тихим, чтобы точно разобраться. И я готова была поклясться, что исходил он из язвы!

– Может, это из-за ветра? – предположила я.

– А может и нет, – дернул бровями Фрино. – Ветер так не звучит. К тому же я вот тут о чем подумал… если это – рана, а мы – внутри… то что же на той стороне?

С сожалением я подняла голову и пошла в сторону язвы. Подошла как можно ближе, встала под самым ее центром, поднялась на цыпочки и прислушалась. Звук стал не на много громче, но зато я услышала что-то еще. А если быть точнее – вместе с ударами до меня долетело нечто, похожее на… слова?!

– Проклятье, что же она так высоко! – выругалась я. – Не слышно же!

– Это-то как раз не проблема, – отмахнулся вслушиваться вместе со мной Фрино. – Я могу нас поднять. Но безопасно ли к ней приближаться?

– Это ведь просто сон, – пожала я плечами. – Разве здесь можно умереть?

– Я всегда думал, что нельзя. Но в те радостные времена я понятия не имел о том, что тут есть такая замечательная штуковина, из-за которой загибается весь Альянс, – с сарказмом сказал парень.

– Сбежим если что? – предложила я. – Нам с Яной любая информация не повредит. Если это ветер – то и пусть. А если нет? Если там, на той стороне что-то есть, и это что-то – разговаривает… то нам бы стоило знать об этом!

– Хорошо, – сдался Фрино. – Но я иду с тобой. И мы сократим расстояние только наполовину. Что-то не хочется мне проверять, что будет, если на нас попадет эта гниль.

Я решительно кивнула. Было боязно, но одновременно с тем то, что я узнала что-то новое, очень сильно меня распалило. В душе поселилась сумасшедшая надежда – а что, если я прямо сейчас и раскрою секрет, откуда она здесь взялась? Что, если вернувшись в академию, я расскажу об этом Яне, потом мы пойдем к Раде и вместе закроем эту гадость? Наивная такая мысль… но бывает порой и с неба мешок золота падает!

Вытянув руку с раскрытой ладонью вниз, Фрино закрыл глаза. Облако задрожало и вдруг начало твердеть, становиться гладким и толкать нас вверх. Я с удивлением поняла, что стою теперь на верхушке гладкой, мраморной колонны, которая выдвигалась медленно из фиолетовой мути под ногами.

– Откуда она здесь взялась? – удивилась я.

– Я сделал, – пояснил Фрино, ухмыльнувшись. – Не поверишь, но я так умею.

– Верю, – вздохнула я. – Ты вообще какой-то слишком сильный… круче нас с Янкой. Она говорила, что ты даже можешь антимагические браслеты снимать. И не хочешь ее учить.

– Почему не хочу? Хочу, – ухмылка превратилась в хитрую улыбку. – Просто если я научу ее одному фокусу – она смоется. А я хочу научить твою подружку, злой шутки ради, фамильным техникам, которые на Орне передаются из поколения в поколение. Назло отцу, конечно… но не думаю, что они будут лишними в вашем-то положении. Только не говори ей… дай мне хоть немного побыть хитрым…

– Хорошо, – согласилась я, порадовавшись за подругу и за примирившегося с ней Фрино.

– И я не круче вас с Янкой, – колонна остановилась, перестала расти. – Я просто опытный. Но сил у вас во много раз больше, чем у меня. Иногда мне бывает обидно… то, чему я учился годами, с раннего детства, дается вам с подружкой по щелчку пальцев…

Я хмыкнула, поднялась на носочки и прислушалась.

Бум! Бормотание. Бум! Бормотание. Бум! И опять бормотание.

– Не слышу, – покачала я головой. – Слышу, что кто-то что-то говорит, но не слышу – что именно.

– Выше я тебя не подниму, – нахмурился Фрино. – Даже не проси.

С обидой посмотрев на язву – да что ж ты такая опасная-то, а?! – я поняла, что он прав. Рисковать не стоит. Жизнь дороже. Но…

– Фрино, а что если как-нибудь по другому сделать? – загорелась идеей я. – Не знаю, как-нибудь усилить звук! Как угодно!

– Хмн… ну давай попробуем, – задумчиво потер подбородок Фрино, а потом вытянул руку в сторону язвы.

Пространство вокруг черной дыры затрещало, и начало вытягиваться, как глина на гончарном кругу вытягивалась за руками гончара. Прошла мучительная минута прежде, чем она превратилось во что-то наподобие огромного, расширяющегося горна. Фрино побледнел, закусил губу, видно было, что эта манипуляция давалась ему с трудом. Но звук и правда усилился. Удары стали громче. И я, наконец, услышала доносящиеся из-за дыры обрывки слов:

Бум!

– Све…

Бум!

– ...ино.

Бум!

– К...ик.

Бум!

– ...оль!

Бум!

– Све…

И так до бесконечности. Я слушала пока не поняла – не разобрать, слишком далеко, слишком тихо. Окончания и начала тонули в ударах, которые делал кто-то живой!

– Еще бы немного, – с отчаянием сказала я. – Чуть-чуть выше, и мы бы услышали!

– А если нас туда затянет? – остановил меня Фрино. – Эби, это не безопасно, не нужно...

Но я его не послушала. Мне хотелось знать, хотелось расслышать, понять. И я сделала то же, что делал Фрино – вытянула вниз руку, пожелала, чтобы колонна продолжила подниматься. Громадина заходила ходуном под нами, оторвалась от фиолетового облака и взлетела, приподнявшись на метр или два…

Фрино не дал мне закончить начатое. Он быстро сообразил, что я хочу сделать. Потому он буквально прыгнул на меня, обхватил поперек туловища и вместе со мной махнул вниз. Я вскрикнула, раздался душераздирающий звон… и мы вместе скатились с кровати, тяжело дыша.

– Ах ты!… – я зло уставилась на своего парня.

– Ну прости, – огрызнулся Фрино, разжав объятия и откатившись от меня в сторонку. – Такие вещи не подумав делать нельзя, на своем опыте знаю!

Я открыла рот, чтобы сказать ему все, что я думаю об этом… но лишь тяжело вздохнула. Он был прав, а я поступила опрометчиво.

– Спасибо, – сказала я, опустив голову. – А теперь давай вернемся в академию. Нужно рассказать об этом Янке как можно скорее...

Глава 9. Яна

Рассказ об Эбиных похождениях во снах я выслушала, не перебивая, спокойная как слон, хотя удержаться от комментариев насчет ее безрассудства было сложно.

В конце концов, я и не вытерпела.

– Эби, солнце, прости меня, пожалуйста... – ласково начала я и так же ласково продолжила: –  но ты что, рубанулась?

Эби потупилась, теребя пуговицу на рукаве полюбившейся ей красной клетчатой рубашки. Ей явно было стыдно, но я решила закрепить результат.

– Я понимаю, любопытство это святое, но нафиг лезть-то прямо в жерло вулкана!? Хорошо, что хоть у кого-то из вашей парочки оказался здравый смысл!

Ну вот, дожили, я уже Фрино хвалю.

Мы сидели на широком подоконнике рядом с аудиторией, где сегодня проходила пара по левитации. Фелиция Вон была, пожалуй, чуть ли не единственным из преподавателей, у которого на каждый предмет имелся свой, специально обставленный и со вкусом украшенный зал – остальные обычно использовали один-два учебных кабинета и все. Причем, она иногда и для разных тем разные аудитории подбирала! Вот ведь… помещения меняет чуть ли не так же часто, как платья. Стабильность – только с залом для водной магии. В принципе, в академии пустых аудиторий пруд пруди, а разнообразие всегда радует… но каждый раз искать, где проходит пара – тот еще гемморой.

– Прости, я так больше не буду, – как провинившееся дитятко пролепетала Эби. – Но все равно… А если это что-то важное?

– Толку в этом важном, если ради этого жизнью рисковать нужно? – риторически вопросила я, бурча теперь чисто для проформы.

Информацию Эби все же интересную принесла... и очень-очень тревожащую.  Как язва так увеличилась всего за неделю? И будет ли она расти такими же темпами дальше? Лично я никаких изменений с магией не ощущала, но чтобы понять, как обстоят дела на самом деле, надежней было бы своими глазами опять на эту дрянь посмотреть. Нельзя было исключать, что Междумирье из снов реальному не полностью соответствует.

Хотела задать Эби еще пару уточняющих вопросов, но меня обломал  ледяной голос несравненной Фелиции Вон, красовавшейся сегодня в ультрамариновом облегающем платье с узорами из крошечных сапфиров.

– Занятие уже началось, девушки. Так почему, я вижу вас не в кабинете, а здесь?

Упс. Кажется, за разговорами мы умудрились прослушать гонг. Нехорошо вышло. Мы с Эби торопливо соскользнули с подоконника и зашли в аудиторию. Оправдываться и просить прощение перед преподавательницей было бесполезно – все равно проигнорирует. И все равно обязательно нас первыми вызовет на проверку домашнего задания.

На левитацию, которая пока ограничивалась просто перемещением предметов в пространстве, всегда ходило много народа, треть курса так точно – направление несложное, в быту полезное, а стервозную преподавательница можно было потерпеть. К тому же требования к знаниям по этому предмету у нее были не столь велики, как к водной или пространственной магии.  Если только ее не разозлить, как это случилось сейчас.

Мы не успели усесться на свои привычные места на втором ряду, рядом с Кальцем, Альбо и кучкой студентов из красного, как Фелиция королевой прошествовала к кафедре и на ходу заявила:

– Проверка домашнего задания. Яна, напомните-ка группе тему прошлого занятия и продемонстрируйте мне, что вы неделю потратили не только на решение проблем семимирового масштаба.

Кто-то из малознакомых студентов засмеялся, но я ничего веселого не видела. Мы ж, блин, действительно такого масштаба проблемы решали... ну или не решали, но думали на тему. Но в любом случае – не скажешь же. И бедной Эби придется сейчас отдуваться за обоих. Подруга непосредственно поднялась со своего места, дала под столом пять Кальцу, когда проходила мимо него, и вышла “к доске”.

Темой прошлого занятия был подъем в воздух предметов, превышающих собственный вес. Это по программе, но, разумеется, у Фелиции Вон не могло быть все так просто. Фелиция Вон любила комбинированные задания.

Занятие сегодня проходило в большом, светлом зале с очень высокими потолками и то ли действительно занимало сразу три этажа, то ли было расширено магией. Над партами и преподавательской кафедрой на разных уровнях парили платформы – от совсем маленьких кубиков до площадок в пару метров длиной. Часть из них сейчас расплылась к стенам – видно, чтобы удобнее было в воздух поднимать подопытный рояль. Одна платформа как раз висела над ним – чтобы на нее инструмент благополучно поставить. Задачу усложняли лишь парочка висящих на пути кубиков, которые следовало либо обогнуть, либо разогнать.

А если хотелось дополнительных баллов можно было и выпендриться. Не просто рояль поднять, а и в тоже время, силой мысли наиграть какую-нибудь мелодию, чем сложнее, тем лучше. Ну а для неумеющих, каких тут преобладающее большинство – хотя бы просто побренчать по клавишам

Эби осмотрела фронт работ, вытянула вперед руку открытой ладонью вперед, а потом…

Раньше ей всегда такие штуки хорошо давались, но после соревнований что-то, увы, изменилось. Если до них она запросто поднимала в воздух все что угодно, хоть десяток парт, то последние две недели с левитацией у нее были серьезные проблемы.

Рояль затрясся, запрыгал на месте, оторвался от земли и начал подниматься было в воздух… но вдруг завалился на бок, перевернулся и с жутким, обиженным аккордом, повалился на пол.

– Восхитительно, – саркастически заключила Фелиция Вонн. – Итак, десять баллов тому, кто скажет, что Яна сделала неправильно? Абигейл, не желаешь ли ответить?

Естественно меня вызвали, я ведь тоже провинившаяся. А может просто Фелиция в меня так верит и решила своей любимице помочь баллов заработать?

Ну-ну, оптимистка ты, Яна.

Хотя насчет правильного ответа я догадывалась и поднялась с места, особо не волнуясь.

– Индивидуальное восприятие магии вошло в конфликт с намерением, и у способности мага к манипуляции магической энергией случился сбой, - для начала по-научному процитировала я учебник, а потом перешла на человеческий: - В общем, я так поняла, что то, как Яна воспринимает свою магию не особо соотносится с подниманием роялей.

Еще бы – Эбиным «мечом» рояли разрубать удобно, а не в воздух подбрасывать. Хотя поиграть – вполне можно было бы, аккуратненько так клинком по клавишам потыкать.

- Боюсь, то, как Яна воспринимает магию, не соотносится много с чем,  - с холодной насмешкой кивнула Фелиция и повернулась к пригорюнившейся Эби. - Значит ли это, что теперь единственное на что она способна – различные вариации разрушительной магии и никакого мирного левитирования?

Эби окончательно повесила нос, и я с удивление поняла – а тема-то больная! Как-то незаметно так случилось, что и у всесильной подруги образовались свои проблемы с магией... Хотя они у нее и с самого начала были – сложность контроля от избытка сил, что вечно оборачивалось несчастными случаями на занятиях. Просто меня больше волновали мои неудачи, и я бессовестным образом не обращала внимания, что и у Эби не все так гладко.

- Разумеется, нет, – сама же ответила на свой вопрос Фелиция. – Пусть сложно, но возможно – стоит только постараться и сконцентрироваться. Столь вещественную форму магия обретает лишь у очень сильных магов. Это и плюс, ведь вся мощь концентрируется в самом удобном, самой близком душе и разуму мага, объекте, но и в тоже время и минус – существенно уменьшается разнообразие способов использования магической энергии.

– Но… – замялась Эби, а потом посмотрела на рояль с нескрываемой обидой. – И что мне с этим делать? Хотя… можно мне еще одну попытку?

– Сообразила, что есть и менее прямолинейный подход? – Фелиция улыбнулась – только вот одобрительного тепла в той улыбке не было ни на грамм. – Прошу. Пробуй.

Снова вытянув руку в сторону рояля, Эби закрыла глаза. Даже не закрыла, а зажмурила. Воздух, кажется, затрещал от напряжения. Рояль поднялся вверх так, будто стоял на чем-то. Я почувствовала, что она снова сделала меч, только на этот раз он был очень широким и коротким – фактически, просто лист стали, заостренной с обоих сторон. При помощи него, взмокшая от усилия Эби, осторожно провела рояль мимо всех препятствий и поставила его на нужную платформу.

– Замечательно, – без особой похвалы сказал Фелиция. – Если ваши способности, восприятие магии, не подходят для каких-либо манипуляций – можно исхитриться. Проявить фантазию и придать магии более подходящую для необходимого действия форму, при этом не меняя ее сути. Но энергии вы потратите гораздо больше и концентрироваться придется сильнее. Посмотрите на Яну – она может своим мечом разрубить все, что угодно, даже магическую защиту, но простейшая левитация дается ей с огромным трудом. Потому есть два выхода – либо все время контролировать свой разум и не придавать магии столь неудобную  форму, теряя зазря при этом прорву энергии... либо просто лучше знать свою специализацию и не растрачивать силы на те дисциплины, для которых не предназначен.

Расстроенная Эби вернулась ко мне и со вздохом села на место.

– Дурацкий меч… – пробурчала она. – Только разрушать и могу…

– Да брось! – попыталась приободрить подругу я. – С роялем у тебя все же получилось хорошо. Вон верно говорит – главное фантазию проявить, и оружие может превратиться в нечто... созидающее.

– Тебе легко говорить, – Эби сложила руки на парте и опустила на них подбородок. – У тебя-то ниточки. Везет вам все же с Фрино. Столько возможностей. Не то что у меня.

Я как вспомнила свои мучения с этими чертовыми неосознаваемыми ниточками в самом начале учебы, и сразу так страстно захотела с Эби поспорить на тему, кому хуже. Но пара Фелиции Вон была не лучшим временем для болтовни. Преподавательница, окатив нас безразличным взглядом, залепила нам рты своими фирменными чарами заглушения и продолжила занятие:

– Теперь, когда с прописными истинами разобрались, хочу увидеть более впечатляющее выполнение задание. Кальц – твой черед.

Демон легко вскочил с места. Девочки с других общежитий испустили томный вздох – кажется на то, что он демон, всем давно уже стало наплевать. Вот ведь подлюга… умеет очаровать! Но в отличие от Эйнара я его ни с кем ни разу не видела. Ну только если с Брусникой, но их отношений я не понимала. Брусника – хорошая, и внешне милая, несмотря на полноту, но то, что такой парень, как Кальц из всех своих поклонниц выбрал ее, заставляло мою параноидальную натуру  искать подвох. И лезть со своим скепсисом в душу влюбленной девушки я не хотела – знала же, что бессмысленно.

Пока Кальц шел к площадке, Фелиция вернула рояль на место. Демон сцепил пальцы в замок, щелкнул ими, отвернулся от рояля, закрыл глаза. И инструмент затренькал какую-то простенькую, веселую мелодию, взлетел в воздух, ни с чем не столкнулся и осторожно водрузился на нужную площадку.

– И еще один вопрос, раз затронули эту тему, – уже благосклонно спросила Фелиция. – Почему у Кальца напротив хорошо получаются почти любые заклинания? И вот вам еще подсказка – почему на родине Фрино, Орне, почти все маги используют как образ магии нити?

– Форма восприятия магии зависит от личности, характера мага, а заодно и от менталитета его народа или расы, – вызвалась отвечать я, тем самым на долю секунды приведя Фелицию в замешательство.

О да, как же приятно осознавать, что она не ожидала, что я так скоро сброшу ее чары! Меня такой способ рот затыкать бесил неимоверно, так что, естественно, я долгие часы потратила на тренировки и наловчилась распутывать заклинание. Эби, вон, тоже вернула себе свободу слова, даже быстрее меня – а еще и жалуется на свой меч.

– Вроде как демоны, а уж наш Кальц особенно, – продолжила я, под сдержанный, но одобрительный кивок Фелиции, – отличаются особой гибкостью мышления, способностью легко и быстро подстраиваться под новые условия, унаследованной со времен их свободного перемещения по разным телам. И, наверное, это и на магию накладывается – тут либо она изначально не принимает никакой конкретной формы, просто энергия, которой можно пользоваться... либо индивидуальная форма меняется без проблем по велению мысли.

Магия Кальца, кстати, была необычной. Я чувствовала ее как часть его демонической ауры, и больше всего – в невидимых, обычно несуществующих крыльях. Кальц взмахивал ими, и потоки энергии, ощущаемые мною теплым ветерком, послушно исполняли его желания. Кальца нельзя было причислить к самым сильным магам курса, но одарен он был щедро. И чем больше я его узнавала, тем более опытным он мне казался – просто демон свои способности не афишировал, на практические занятия ходил редко, по настроению, и учил лишь то, что любил. Вот уж кому действительно хорошо было.

Фелиция ответ мой одобрила. Даже сама поподробней рассказала про особенности восприятия магов разных рас, а потом спохватилась, что у нас не магическая теория, а телекинез с левитацией вообще-то. И как принялась гонять всех подряд по домашнему заданию, уже не отвлекаясь на лишние разговоры.

Но мало того, что меня не вызвала демонстрировать способности к подниманию роялей, так и баллы за ответы не дала – за условное опоздание все же наказала, стерва.

После пары я чувствовала себя истощенной –  не магически или физически, а морально. Вообще, мне еще и после Кешиного зелья, что нас обратно поменяло, нехорошо было, и я понять все не могла – это душа по телу родному тоскует, или побочный эффект какой. Эби, вроде, нормально выглядела. Только вот после издевок Фелиции грустила. Как бы ее отвлечь...

– У тебя сейчас что за пара? – полюбопытствовала я.

– Некромантия, – тяжело вздохнула Эби. – Хотя я понятия не имею, зачем я на нее хожу, но… Нинель заставила.

Точно, Нинель! Я вдруг сообразила, как можно свою любопытную и азартную подругу приободрить, да еще и с пользой для дела.

Глава 10. Абигейл (1)

На некромантию идти не хотелось.

Хотя нет, это я все же неправильно выразилась. Не хотелось делать вообще ничего в принципе. Хотелось на все плюнуть, развернуться, уйти в общежитие и не выходить из него до тех пор, пока либо меня не выгонят, либо мир сам по себе не рухнет.

Ну а что? Яна – поругала за безрассудство, как и Фрино вчера. Фелиция Вон – хороша преподавательница – считай, унизила перед всей группой. Мало этого – так еще и приходится тащиться на эту глупую некромантию. Вообще Нинель вела несколько занятий – некромантию, монстрологию, големостроение, но… по ее словам эти предметы слишком уж сильно друг от друга зависели. Потому она объединила их в один предмет, обозвала его некромантией и на него ходили и те кто хотел научиться создавать големов и поднимать нежить, и те, кто хотели с ней бороться., и те, кто просто пытался расширить свой кругозор. В общем-то неплохой предмет… номеня не покидало чувство, что я хожу на него совершенно зря.

Одна польза была от этого предмета – Яна попросила разговорить Нинель и узнать ее мнение о происходящем в академии. Впрочем, насколько я изучила нашу преподавательницу, она была такой же доброй душой как Якоб. Два сапога пара.

Фрино встретил меня у аудитории. На левитацию он не ходил – говорил, что смысла не видит учиться тому, что он и так умеет, а летать, мол, и самостоятельно научиться можно. Эх… тоже что ли бросить – все равно с моим дурацким мечом вряд ли у меня что-то получится.

– Эй, чего какая понурая? – осведомился Фрино. – Филька испортила настроение?

– Ага, – не стала спорить я, вымученно улыбнувшись на такое сокращение. – Она самая. Хотя в чем-то Фелиция Вон права – не стоит мне заниматься тем, для чего я непригодна.

– Непригодна? – поднял бровь Фрино. – С чего это? Левитация же – такая простая штука…

– Это для тебя простая, – вздохнула я. – А с моим мечом… лучше бы я вообще не придавала магии никакую форму. Никогда! А теперь… чувство такое, будто вместо каждой руки у меня по мечу и живи, как хочешь.

– Да брось, – почему-то развеселился на это Фрино. – Зато Неля от тебя в восторге, и пророчит тебе будущее великой монстроубийцы. Разве тебе не нравится такая перспектива?

На самом деле перспектива мне нравилась… только вот настроение упрямо не хотело подниматься:

– И все равно это нечестно, – уже на автомате надулась я. – Мне летать охота, а магия мне втюхивает какой-то меч!

– Ммм… ну я могу тебя полетать, – предложил Фрино, а потом фыркнул обиженно. – Я, конечно, не какая-нибудь шипастая ящерица-переросток, но поднять свою девушку магией в воздух вполне способен.

– Эй, Мрамор не ящерица-переросток, а дракон! – погрозила я Фрино пальцем.

Я, в принципе, понимала, что Фрино просто вредничает для вида. Нормально они друг к другу относились, пусть и происходил при каждой их встрече долгий, дружеский обмен ядом. Может, конечно, Фрино и ревновал – с Мрамором-то я дружить не перестала. Хотя какие там поводы для ревности, когда у полудракона была в самом разгаре эта самая целовательно-обнимательная стадия в отношениях с Невидимкой. Мда… и им даже прятаться особо в отличие от нас было не нужно.

– Да хоть глава Хранителей, – непреклонно заявил Фрино. – Прости, но я с этим чудом природы любезничать не собираюсь.

Грянул гонг, и я все же улыбнулась. Напряжение как-то само-собой отступило, пропало желание убежать и запереться в общежитие. Может, еще и хорошее настроение Фрино мне передалось? Пожалуй. Он в последнее время выглядел таким довольным жизнью. Поверить было сложно, что до этого он был сначала надменным придурком, а потом – тусклым изгоем. Сейчас Фрино просто светился изнутри что ли. От этого и мне было радостно.

Мы вошли в класс, где студенты уже как всегда сбились в три кучки. Первую кучку я про себя называла темными. Их было всего шестеро, и они не просто ходили на каждое занятие Нинель, а были, пожалуй, фанатами ее предметов. Предводителем у их шайки был Янкин сосед – эльф Мэт. Вместе с ним все время сидело трое ребят из зеленого, один – из оранжевого, и еще один из синего. Этих интересовало по большей части создание монстров, подъем нежити и прочием “милые” штуки, от которых у меня шел мороз по коже.

Вторую кучку я, в противовес первой, именовала светлой. Их тоже было шестеро, и почти все они были девчонками. Эти всегда сидели особо плотной кучкой и изредка красочно пугались нападения очередного монстра, коих на свои занятия Нинель притаскивала всегда. Мы с Фрино пришли как-то раз насчет них к выводу, что на занятия по некромантии они ходят по двум причинам. Во-первых, чтобы потрепать себе нервы, во-вторых, потому что они так боятся нежити, что хотят научиться с ней справляться, чтобы бояться поменьше.

Ну и к третьей кучке принадлежала я, Фрино, Рейнар, Ивона и довольно странный староста голубого общежития – Мун Дже Ха. Мои соседи по большей части хотели почерпнуть какие-то приемчики для своей любимой войны, Фрино – мечтал путешествовать и считал, что полезно и справляться с монстрами, и уметь их делать, а вот Мун… я честно сказать понятия не имела зачем ему оно надо и почему он, пришедший с Земли, из не магического мира, вообще не боится происходящего. Что до меня – я вообще ходить сюда не хотела, но приходилось.

– Добрый день, дорогие мои студенты, – нежно пробасила Нинель, выплыв из своего хранилища монстров.

Выглядела некромантша очень статно, настоящая аристократка чуть в возрасте. Меховое манто, шикарное черное платье в пол и уложенные назад темные волосы с седыми прядями выглядели элегантно. Единственное, что чуть сбивало с толку – косметика. Нинель Тарман выщипывала брови и подводили их чуть хищным “домиком”, а также красила губы в глубокий, темно-вишневый цвет. Впрочем это к ее темной коже – не как у Юз, но довольно смуглой – очень даже шло.

Ну вот как эта великолепная женщина могла быть заодно снашей злой ректоршей?!

– Рада всех вас здесь видеть. Сегодня тема интересная, даже я бы сказала особенная. Но прежде, чем мы приступим, сдайте, пожалуйста, Пенелопе все ваши артефакты. Пенелопа!

Нинель похлопала в ладоши, и высокий ящик, стоящий у дальней стены кабинета, с привычным щелчком открылся. Из него появился скелет в белом прямом парике до плеч, милом, цветастом платье с кучей кармашков на пышной юбке и зеленых туфлях на небольшом каблучке. Вообще Нинель нас этой самой Пенелопой частенько пугала – мол, вот, смотрите, что бывает с нежными студентиками, которые пытаются сдать экзамен по некромантии толком не подготовившись. Кем уж до этого был скелет – кто его знает, но сейчас он помогал нашей преподавательнице.

– И собери у них их доклады, – попросила в довесок Нинель, пройдя за свой высокий преподавательский стол, за которым всю стену занимала огромная, зеленая меловая доска с белыми разводами. – Посмотрим, как вы усвоили тему прошлого урока.

Студенты с мученическими лицами принялись снимать сережки, браслеты и кулоны, навешивая все это на несчастную скелетшу. Даже Фрино, и тот скрутил с пальца кольцо и с ухмылкой надел его Пенелопе на костлявый палец.

– Я бы на вашем месте так не делал, – вдруг подал голос Мун.

– О, смотрите кто заговорил, – фыркнул мой парень. – С чего это ты вдруг?

– Эй, давай повежливее, – ткнула я Фрино в бок. – Что он тебе сделал?

– Да-да, прошу прощения, – буркнул он на это и повернулся к Муну. – Так почему бы и нет? Кольцу место на пальце.

– Обручиться с покойницей – плохая примета, – сказал парень. – Может прийти и утащить за собой на тот свет. Хотя это просто глупые байки, но мало ли что в этом сумасшедшем месте может быть правдой.

– Да ну, бред, – отмахнулся Фрино, хотя на его лице промелькнуло беспокойство. – Это только у вас на Земле женятся, меняясь кольцами. На иномирных покойников это не распространяется.

– На самом деле, Пенелопа как раз-таки из мира Земли, – видно, услышав наш разговор, подключилась Нинель. В отличие от других преподавателей она не просто не запрещала на своих парах болтать, а напротив – поощряла, и даже сама вступала в дискуссии. – Так что смотрите сами, Фрино.

– Ой, да ладно вам, – развеселился мой парень и, видно, решил подлизаться. – Что вообще может случиться с нами на ваших парах? Вы ведь такой опытный некромант. К тому же, – он повернулся к скелету, – Пенелопа, прости, но вместе мы быть не можем. У меня уже есть девушка. Ты не будешь утаскивать меня на тот свет?

Пенелопа на это только поклацала челюстью. Что уж она хотела этим сказать – непонятно. Однако студенты закончили пристраивать на нее свои артефакты-побрякушки, и Нинель чуть торжественно махнула в сторону клетки.

– Прошу всем пройти внутрь. Наш сегодняшний гость довольно мирный, так что можете расслабиться.

Когда мы все забрались в клетку – хорошо, что меня уже перестало передергивать от воспоминаний о схватке с треклятой рукой – Нинель вошла наконец сама вслед за нами и водрузила на высокую подставку шкатулку. Добрая половина студентов застонала, я внутренне сжалась. Только не эта гадость! Только не опять!

– Спокойствие и только спокойствие, – приободрила нас Нинель. – Позавчера, как я уже и говорила, мы закончили изучать нежить и монстров Пиниона естественного происхождения. С сегодняшнего дня приступаем к существам искусственным, о чем многие из вас меня просили – то есть к механическим, биологическим и стихийным големам. Как всегда будем учиться создавать и сражаться с ними. Ну и начнем с пяти живых шкатулок Ликса.

Пяти? Я выдохнула. Гип-гип, ура, это не та рука! А значит – можно расслабиться и, как минимум, насладиться историей.

– Итак, создатель данного прелестного существа – вампир ол Эндрю Ликс, – повела рукой над шкатулкой Нинель. – Семья Ликсов в давние времена на Пинионе была известна своими развитыми техниками магии крови, но конкретно Эндрю помимо этого интересовался еще и некромантией, монстрологией и артефакторикой. Создание пяти шкатулок прославило его! Однако, сразу вам скажу – изготовление подобных живых артефактов на данный момент запрещено, потому мы будем изучать только защиту.

– Вы сказали пять, – заинтересовался Мэт. – Мы уже видели одну, правильно я понимаю? И вот эта вот... А еще три? Вы нам их сегодня покажите, да?

– Сегодня – нет, – усмехнулась Нинель, и всем стало понятно – ближайшие пары нам будет чем заняться. – А теперь перейдем от Ликса, о биографии которого вы мне все к следующему разу напишете доклад, к шкатулкам. Начнем с того, что для каждой из них используется части человеческого тела, причем живого в момент создания. Первая и самая опасная из них называется Ако – рука. Все, кто участвовали во втором туре соревнования, с ней уже знакомы. Она – ментальный монстр, который вытягивает наружу все неприятные воспоминания. Вторая по силе шкатулка Ликса – Ико. Для ее создания используются глаза вставленные в голый череп. Ее воздействие – парализация тела, при долгом контакте – временная потеря памяти. Третья по силе – Уко, сердце. Удары сердца вызывают панику, тошноту, рвоту и головокружение. Четвертая – Еко, рот. Действие похоже на песнь сирены – туман в голове, эйфорическое блаженство, желание слушать и слушать, и ничего не делать больше. Ну и последняя – та, что перед вами. Юко – нога. Самая слабая, но… самая функциональная из всех пяти. Потому что ее воздействие – это уничтожение артефактов.

Нинель достала буквально из воздуха небольшой стеклянный шарик и продемонстрировала его нам.

– Я наложила на него простейшие чары удачи, – пояснила она. – Давайте активируем Юко и посмотрим, что будет.

Заведя шкатулку, Нинель отошла чуть в сторонку. Раздалась мелодия – другая, не та, что была в шкатулке с рукой, более веселая – и крышка начала открываться. Из под нее высунулись сначала кончики коротких пальцев, потом – стопа и пятка. Кто-то из студентов прыснул со смеху – торчащая из шкатулки белая, тощая нога, выглядела действительно забавно. Она высунулась по самое бедро, стопа поднялась… а потом громко топнула по подставке.

Я не удержалась и поморщилась – волна по телу прокатилась от этого довольно неприятная. Что-то звякнуло, а потом в повисшей тишине раздалось болезненное шипение Фрино.

– Ох, – схватилась сначала за сердце, а потом за ногу монстра Нинель. – Фрино, быстро вон из клетки!

С ужасом повернувшись к своему парню, я увидела, что он зажимает рукой глаз. Мысли панически метнулись. Протез! Тоже же артефакт! А ведь и он, и я – оба забыли об этом напрочь, увлеклись шуточками про скелетов и личными неурядицами.

Из под руки Фрино вытекла струйка крови, и он, очухавшись, стремглав кинулся к двери – за пределами клетки магия монстров обычно не действовала. Но, увы, успеть ему было не суждено. Юко вывернулся из пальцев Нинели и топнул с силой еще пару раз. От этого Фрино вздрогнул, будто в него из мушкета выстрелили, и полетел на пол. Студенты – вот ведь трусы-то где, а! – отскочили к решетке, подальше. Меня это взбесило, к тому же нога снова занесла над подставкой пятку…

Я успела. Музыка брякнула обиженно, затихла, а монстр, из икры которого лилась черная кровь, быстро втянулся в шкатулку.

Вот поэтому я и считала некромантию бесполезной для себя! Любой монстр, которого притаскивала Нинель, запросто уничтожался моими силами без всяких проблем, или я его ранила чтобы он сбежал. Другим приходилось изучать слабости нежити, подготавливать специальным образом оружие… мне же было достаточно просто махнуть магическим мечом. Потрясающая сила, делающее зазубривание истории появления монстров и изучение способов их убийства совершенно бесполезной тратой времени.

Нинель сориентировалась раньше других. Она быстро, растеряв всю свою аристократичную пафосность, подлетела к Фрино и перекинула его руку себе через плечо.

– Всем живо выйти из клетки, – практически рявкнула она. – И пока я не вернулась – из аудитории ни ногой.

И с этими словами она исчезла, буквально растворилась в воздухе. Видимо, унесла моего пострадавшего парня в лазарет. Я тяжело вздохнула. Ну вот… не было печали! Только бы с ним все было в порядке… только бы он не сильно пострадал… беспокойство навалилось тяжелым грузом.

– А я ведь говорил, – сказал староста голубого общежития. – Говорил, что надевать кольцо на скелета – плохая примета.

– Да заткнись ты, – огрызнулся на него Мэт, от чего я даже ощутила благодарность. – Не до тебя теперь…

Глава 10. Абигейл (2)

До конца пары я еле-еле досидела – благо Нинель смотрела на меня сочувственно, извиняющимся взглядом, и пыталась не трогать. Но отпустить не отпустила, сказав, что все равно время потребуется, чтобы привести Фрино в порядок. Я это понимала… но все равно сорвалась с места сразу после гонга и побежала в лазарет. В Кешиных способностях целителя я не сомневалась, как и в том, что он хотя бы скажет мне, как обстоят дела.

Ну и, в процессе моего забега от кабинета некромантии я умудрилась налететь прямо на Янку. Налететь в моем случае – не сшибить с ног. Просто я увидела, что она бредет по коридору. Увидела, на бегу сцапала за руку и потащила за собой..

– Эй,эй,эй, – ошарашенная Яна едва за мной поспевала, – Куда это ты меня тащишь?

– Беги, потом все… фух… объясню, – запыхавшись выдавила я.

Никогда до этого я не была так рада видеть дверь лазарета. И никогда я еще не была так удивлена стоящему рядом с ней Кеше. Даже притормозила от неожиданности.

Кеша выглядел так, будто собрался на свидание. Изгвазданный зельями белый халат сменился шерстяным пуловером поверх светло-синей рубашки, мешковатые удобные штаны – джинсами с большой красивой бляшкой на ремне, а обтрепанные кеды – новенькими синими кроссовками. Мало того, рыжий преподаватель алхимии, о небо, причесался! Не сказать, чтобы прилизал волосы, но торчали в разные стороны они чуть более осмысленно чем обычно. В одной руке он держал за горлышко бутылку шампанского, в другой – букет цветов, а под мышкой – коробку конфет.

– Нифига себе ты сегодня красавчик, – присвистнула Яна. – Кого совращать собрался?

– А ты чего это тут... – забеспокоилась я, – а не там?… А кто же тогда Фрино… занимается?..

– Так это, того, – засуетился испугавшийся от нашего внезапного появления рыжий. – Рада взяла новую целительницу! Такие дела. Я и решил, что… надо ее как следует поприветствовать. Я еще вчера лазарет освободил… а что с Фрино?

– Хороший вопрос кстати, – посмотрела на меня Яна, приподняв бровь. – Это к нему мы так гнались?

Рассказывать я не стала. Долго, а я хотела знать, в порядке ли мой парень или нет. Потому я шустро подвинула Кешу в сторону, распахнула дверь, и…

– А входить без стука не вежливо, милые мои, – мурлыкнул некто, и дверь тут же захлопнулась, чуть не шмякнув меня по носу.

Я вознегодовала! А ведь при прошлой целительнице, Терине, мы больных навещали не стучась. Но, увы, не я здесь устанавливала правила, потому смиренно вздохнула и постучалась. Дверь открылась, и перед нами, наконец, предстала новая, нанятая Радой работница, от вида которой Кеша удивленно охнул.

Преграждая вход в лазарет стояла, уперев руки в боки, настоящая роковая красотка. Длинные огненно-рыжие волосы доходили ей до самой поясницы, фигура песочными часами, стройные длинные ноги, хитрые, подкрашенные глаза и, будто специально, эта странная особа натянула на себя вместо хламиды целителя короткий такой белых халатик, доходящий ей максимум до середины бедра. Грудь из выреза только что не выскакивала. И дополнял картину длинный, ходящий ходуном из стороны в сторону гибкий хвост.

В голове сразу мелькнула мысль о том, что такая распутная на вид женщина просто не может быть хорошим целителем! За Фрино стало откровенно говоря страшно.

– Чертовкааааа! – тоном счастливого идиота проговорил-простонал Кеша.

– Рыженький, – так же блаженно улыбнулась ему целительница, но быстро собралась и, посерьезнев, перевела взгляд на нас с Янкой. – Итак, кто тут пришел навестить своего несчастного парня?

– Ну… я. А вы кто? – с сомнением спросила я.

Женщина – точнее девушка, на вид ей было не намного больше чем Кеше –  неожиданно подошла ко мне и подхватила под ручку. Я от такого с собой обращения в восторг не пришла, напротив – забеспокоилась и насторожилась.

– Да не бойся, не бойся, я не кусаюсь, – хитренько оскалилась она мне, а потом повернулась к моим друзьям. – Рыженький, подожди меня минуточку. Сейчас проинструктирую… Яну, правильно?.. как ухаживать за больным, и обязательно к тебе вернусь.

И она потащила удивленную меня в дальний конец лазарета, где за занавеской находилась кровать, на которой я в свое время лежала после извлечения Малума. Фрино уже успел прийти в себя, но выглядел бледным и бинты покрывали добрую половину его лица. На эту странную новую целительницу он смотрел примерно так же, как и я – настороженно.

– Присаживайся, – кивнула мне на кушетку девушка.

Я села, покосилась на Фрино. Тот тут же ухватил меня за руку и попытался улыбнуться. Вышло коряво, только одной стороной рта, что не скрывалась за бинтами.

– А вот улыбки и разговорчики лучше пока отложить, – сказала ему целительница. – Хотя бы до вечера помолчи, сладкий. От молчания еще никто не умирал, а если твоя кожа из-за болтовни и лишней мимики срастется некрасиво – сам виноват будешь. Это только мужчины считают шрамы украшением, у женщин на это другое мнение.

– Я… – начала я, желая высказать ей свое мнение по поводу того, что красота мне не важна, но девушка не дала мне и слова вставить.

– Ой да прекрати, слышала все, что ты хочешь тут мне сейчас рассказать уже раз сто, – беззлобно отмахнулась она. – Смешно. Обычно те, кто так говорят, потом старательнее всего пялятся и тяжелее других скрывают отвращение. А у твоего парня шрамы сейчас от самого лба до подбородка. Глаз взорвался в глазнице, осколки около часа доставала. Хорошо хоть твой ненаглядный умник додумался прикрыть глазницу изнутри чем-то вроде защиты, иначе стеклышки полетели бы и в мозг, а это – верная смерть даже для такого сильного мага.

От таких слов я поежилась и посмотрела на Фрино с беспокойством. Он невозмутимо кивнул  – мол, со мной все в порядке.

– Не волнуйся, – обнадежила меня девушка. – Конечно, придется ему посидеть в лазарете денька два-три, но я тебе обещаю, что обойдется без шрамов. Я дам ему мазь и прошу тебя – заставляй его ей мазать кожу, Знаю же, какие парни безответственные в таких делах. Жалко ведь, согласись, портить такую симпатичную мордочку. Кстати, я Фрея. К твоим услугам.

Поборов некоторую ревность – надеюсь, эта целительница не будет приставать тут к моему Фрино – я попыталась благодарно улыбнуться.

– Спасибо вам, – пробормотала я. – Рада, что вы теперь здесь есть...

– Ой-ой, кто-то ревнует, – весело оскалилась целительница, закатив глаза. – Не переживай, милая! Не трону я твоего возлюбленного там, где не надо.

А потом она хитро наклонилась и мурлыкнула, совсем меня ошарашив:

– К тому же вот там, за занавеской, сидит один такой замечательный рыжий алхимик, из-за которого я приняла это предложение о работе. Только не говори ему, а то зазнается еще.

– А... вы знакомы? – спросила я.

– Угум, – многозначительно кивнула девушка, а потом отстранилась от меня, сложила руки на пышной груди и заявила. – Ладно, оставлю вас на минутку одних. Только не давай ему болтать и не шалите здесь!

И эта странная особа нас покинула. Я только хлопнула глазами, глядя, как она, покачивая бедрами, уплыла за занавеску. Фрино сделал мне страшные глаза, поднял руки и сделал себе рожки.

– Демон, думаешь? – хмыкнула я. – Кстати, похожа… как там ее Кеша назвал? Чертовка? Это кто такие?

Фрино дернул плечами, видимо, тоже никаких чертовок не знал. Кстати, если так подумать было что-то схожее между новой целительницей и Кальцем. Ну хотя бы красота. Только вот у моего приятеля хвоста не имелось. Пока я размышляла над этим к нам присоединилась Яна, с веселым любопытством поглядывая за спину –  на эту непонятную чертовку.

Однако, рассмотрев в каком виде Фрино находился, Яна растеряла все свое веселье.

– Я смотрю без травм тебе жизнь не мила, – сказала она вроде как обычно ехидно, но я видела, что в глазах подруги скрывалось сочувствие.

На это Фрино только фыркнул, стараясь не морщиться – говорить-то он не мог. Я вскользь подумала, что Янку надо бы, наверное, от него как-то осторожно увести, а то с их общей любовью к словесным перепалкам он точно не выдержит и начнет на нее шипеть. Но отказать себе в том, чтобы побыть со своим пострадавшим парнем еще хотя бы пару минут я не смогла.

– У него глаз взорвался, – я неуверенно помяла руку Фрино. – Хорошо, что все обошлось… и пожалуй хорошо, что эта… хмн… знакомая Кеши решила убрать все последствия…

Тяжело вздохнув, я опустила взгляд на руки собственного парня и лицо у меня вытянулось. И почему я этих кривых ногтей раньше не замечала?! Выглядело ведь ужасно, даже болезненно как-то, захотелось отвести взгляд. Ну я его отвела, а потом поняла, что девушка-то, эта Фрея, была права. Мда… неприятно видеть шрамы, неприятно. Попросить ее что ли, чтобы она еще и с пальцами его поработала?

Заметив, что я принялась всматриваться в его исковерканные ногти – чтобы привыкнуть как-то к этому ненормальному зрелищу – Фрино отдернул руку и сунул ее под одеяло.

– В смысле глаз взорвался? – дернула меня за плечо Яна. – Что прямо на паре Нинель ни с того, ни с сего взял и взорвался?

– Мы проходили нежить, уничтожающую артефакты, – пояснила я. – Ну и… блин, это же некромантия. Зашутились и забыли про то, что глаз тоже по сути артефакт. Да и… все как-то уже перестали на это внимания обращать.

– А главная некромантка куда смотрела?! – возмутилась Яна.  – Она же и сама в артефактах разбирается, и вообще... подозрительно это, такая безответственность не по статусу. Даже Дженни следит за безопасностью студентов.

– Ну… – хмыкнула я. – Наверное и с опытными людьми просчеты бывают… Так, только не говори мне, что она это специально? Да зачем ей это?! Она напротив даже защищала Фрино, когда преподы пытались его завалить. Яна, у тебя паранойя!

Мой парень сделал страдальческое лицо и покрутил пальцем у виска, явно соглашаясь с моими словами. На Янку он смотрел как собака на слишком далеко засевшую кошку – вроде гавкать несолидно, но достать так хочется!

Яна только руки на груди сложила и прищурилась. Зло довольно так прищурилась, губы поджала.

– Ладно, ладно! – подняла я руки вверх, будто сдаваясь и сказала уже потише. – Я тебе обещаю, что в ближайшее время с ней поговорю, да еще и чая попью. Но я более чем уверена – вряд ли она на стороне Рады. У меня уже даже план есть как это сделать. Вот.

Яна тяжело вздохнула, стараясь успокоится.

– Ну уж прости, что я так перестраховываюсь и во всем ищу подвох. Опыт, знаешь ли, неудачный имею с этими добренькими, помогающими магами в возрасте за пару сотен лет... Ладно, очень мило, что ты меня позвала полюбоваться на своего покалеченного парня, но думаю ему приятней будет наедине с тобой остаться, – она бросила на Фрино хмурый взгляд. – Выздоравливай, что ли..

И ушла.

– Прости и меня, – тяжело вздохнула и я. – Не подумала как-то. Ты хотя бы нормально себя чувствуешь? Жить будешь?

Фрино на это уверенно кивнул – без улыбки правда и, все же достав из под одеяла свою руку ткнул меня в бок.

– Эй, за что? – удивилась я.

Парень кивнул на занавеску, из-за которой доносились голоса новой целительницы, Кеши и Яны, а потом скрестил руки и помотал головой. Я удивленно склонила голову.

– Эм… и что это значит?

Тяжело вздохнув, Фрино отвернулся к стенке, скрестив руки на груди.

– Тебе чем-то не понравилась эта... эм… чертовка? – предположила я.

На это парень кивнул и подергал себя за воротник рубашки. Я фыркнула. А, это он меня тут уверяет в своей верности что ли?

– Ой, да брось, – я наклонилась к нему и поцеловала в щеку. – Я в тебя верю. И вот это, – я осторожно взяла его ладонь в свои руки, – ты мне зря не показывал. Не бойся, что ты меня такими вещами испугаешь. Я хочу знать о тебе побольше.  А с глазом мы что-нибудь придумаем. Идет:

На это Фрино кивнул и подтолкнул меня к выходу. Я вздохнула, потрепала его напоследок по волосам и ушла. В конце-концов сиденьем рядом с ним делу не поможешь, а мне нужно было на огненную магию. А сюда я могу прийти и после нее, да еще и, может, с позаимствованной у Мрамора книжкой. Все какое-то развлечение.

Глава 11. Яна

– Друзья Рады из Хранителей позаботились, чтобы расследованием занимались правильные люди, – Вальдор поджал губы и отмахнулся от Дженни, вздумавшей со скуки почесать эльфа за ушком. – На выходных сюда пришли те, кто Ярэна Корна терпеть не могли и только обрадовались его исчезновению. Так что все прошло гладко.  Официально у нас произошла невинная самооборона ректора, в результате которой Корн сбежал неизвестно куда.

Я на эти  слова только облегченно кивнула.

Если забыть про этот мутный несчастный случай на некромантии, то будни в академии протекали все так же – учеба, учеба, учеба и никаких иных тревог, вроде конца света или допросов Хранителей. Да, ходили, конечно, слухи, что на выходных  их тут целая делегация была, и вообще, говорят, многих студентов из других общежитий опрашивали на тему турнира и произошедшей после бала неразберихи. Но толком никто ничего не знал. Мысли моих одногруппников больше впечатления от поездок домой занимали.

Так что я попыталась выпытать что-нибудь интересное у Дженни с Вальдором. Застала их вечером в каморке без Гранита и безжалостно отвлекла от любовных утех. Они тут у себя даже романтическую атмосферу организовали – убрали вечный книжно-алкогольный беспорядок, музыку – немецкий симфо-рок какой-то – включили, а еще и в вазочку цветок поставили. Уж не знаю, кто кому его подарил, но красивенький – сиреневый ирис, махровый и большой. Эх, от того, что я опять в неподходящий момент завалилась было неловко, но не уходить же...

Делясь новостями, Вальдор особо счастливым не выглядел – то ли из-за всех этих допросов и из-за сожалений, что добрый Ярэн-враг-Рады все же оказался мудаком, то ли работа достала, то ли потому, что я ему сегодня томный вечер обломала. Дженни так точно по этому поводу злилась, и когда не приставала к Вальдору, то барабанила нервно по столу и с тоской поглядывала на уже опустошенную бутылку.

– Занималась бы ты лучше учебой, детка, – хмуро сказала она мне. – Или любовью. Хотя в твоем случае любовь не лучший вариант – малыш Билли сам хрен знает во что вляпался, и тебя за собой потащил.

Ну-ну, стала бы она трындеть о безопасности, если бы ей не было лень следить за проблемной подопечной.

– Билли, кстати, говорил, что ты ему когда-то серьезно помогла, познакомила со своими старыми друзьями... – я решила начать подбираясь к кураторше издалека, узнать для начала побольше о самой Дженни. Или хотя бы о Хоуке.

– Ну не то чтобы друзьями, – хмыкнула Дженни, – за знакомства с моими старыми друзьями и в тюрьму можно залететь без суда и следствия. Но тебя это не касается.

– Я, вообще-то, –  я демонстративно поежилась, – иногда как задумаюсь над тем, кто у нас преподает – преступники там, маньяки-убийцы... так и спать нормально не могу. И учу всю ночь, а то вдруг рецидив случится, и первыми жертвами падут те студенты, у которых домашнее задание не подготовлено.

Я шутила, но капля правды в этой шутке была – биографии наших учителей вызывали у меня здравые опасения. Правда, некоторые особы и с приличной биографией умудрялись студентов калечить на парах. И фиг знает, это была обычная халатность, случайность, или... Логичное “или” я все же придумать не смогла. Зачем Нинель, даже если она действительно тайная помощница ректора по всяким интригам и злодеяниям, подставлять и так побитого жизнью и демоном Фрино, я не представляла. И вообще, я обиделась на эту сладкую парочку – я тут, понимаете ли, беспокоюсь, а меня дурой считают.

– Нет здесь никаких маньяков, не неси чушь, –  Вальдор чуть разозлился. – Да, и Дженни, и Грег когда-то были наемниками, участвовали в войне. Но даже среди студентов хватает тех, кто сражался и убивал – потому что не мог иначе. Это еще не приговор, каждый заслуживает второй шанс.

– Да-да-да, –  закатила глаза я. – Не люди злые, а жизнь такая, помню...

– А Эбичка, между прочим, права, –  Дженни все еще предпочитала называть меня этим именем, хотя и знала правду. – Хватит уже всех оправдывать, Валь. У нас тут не пристанище святых мучеников, а обычный гадючник. Вы с Якобом можете сколько угодно сюсюкаться над бедными студентиками, но только до тех пор, пока у них хватает магических сил и мозгов. А как только понятно становится, что толку с новичков никакого – то сразу же и сливаетесь со своей заботой. Как и все кураторы.

В голосе Дженни слышалась горечь. На лице Вальдора отразилась вина. Они сидели рядом на диванчике, плечом к плечу, и эльф прислонился к женщине еще сильнее, посмотрел внимательно и печально.

Я, сидя на стульчике чуть в стороне, постаралась притвориться невидимкой.

–  Мы оба знаем, почему ты так говоришь...

– Мы оба знаем, что я тебя ни в чем не виню, – настроение у Дженни мигом сменилось – она словно испугалась. Испугалась, что Вальдора расстроила.

– Я был у Джен куратором, – вдруг повернулся ко мне Вальдор. – Моя самая первая группа. Моя самая большая неудача.

– Эй! – Дженни постаралась улыбнуться весело и беззаботно, ущипнула Вальдора за бок. – Какая еще неудача, если я тут, с тобою рядом цвету и пахну, такая вся крутая и...

– ...одна единственная, – закончив за нее фразу, покачал головой Вальдор. – Представляешь, Яна, вся группа...

– ... ничего в жизни не добилась, – сделала страшные глаза Дженни. – А ты уже подумала, что померла, да?

Дженни ухмыльнулась мне, но Вальдор веселиться не спешил – посмотрел на подругу укоризненно.

– Вообще-то кроме тебя все уже действительно умерли.

– Но ты-то тут не причем... – пожала плечами Дженни и принялась перечислять: – Трое завалили экзамены и были отправлены в родной мир, без магии и воспоминаний. Полгруппы, считай...  Дайнар вернулся домой и захотел показать там всем, как стал крут – переборщил и был казнен Хранителями... и пяти лет после выпуска не прошло. Лерина продержалась больше – лет сорок мирно содержала лавку на Пинионе, а потом вдруг осознала, что никакой она не великий маг, а полное ничтожество, и зачахла за пару месяцев. Говорят, прямо на глазах старела... Да уж... На моей памяти такой концентрации неудачников, ничего не достигнувших слабаков, на одно общежитие больше не случалось – мы были, прям, особенные.

Дженни замолчала, погрузившись в воспоминания, и я напомнила:

– Вроде ж еще один остался?

Вальдор помрачнел, хотя казалось куда уж больше.

– Еще один умер прямо в академии,  – без особого энтузиазма ответила Дженни. – Выпендриться перед девчонкой хотел да не рассчитал – выбрался за пределы замка, вляпался в туман Междумирья, сотворил неудачное колдовство, и... все. Такое случается периодически: сколько лекций по безопасности не читай, а все равно лезут. Но сильный маг ведь не пропадет, а слабый – типа, сам виноват. Несчастный случай, все дела. Но Валь тогда пришибленным долго ходил, всю свою спесь растерял...

– Спесь? – рассеянно переспросила я.

В голове роились страшные мысли о том, сколько за прошедшие столетия таких неудачников погибло в Междумирье или самой академии. Или было лишено магии, не сдав экзамен... Ведь их освободившуюся энергию можно было направлять на закрытие язвы. Рационально все так.

Вообще, если верить всем этим слухам, то студенты в академии мерли, как мухи. Наш курс еще очень везучим был – просто опасные для жизни травмы. И то в основном у Фрино. И выгнали всего пока двоих.

– В молодости я был несколько... – Вальдор хмыкнул. – типичным надменным эльфом.

– Детка, ты только не думай, что Валь не старался, – Дженни по доброму улыбнулась. – Куратором он был идеальным. Таким... по книжному идеальным, самим совершенством. Умница, красавец, каждый вечер перед нами толкал мотивационные речи о том, какие перспективы ждут выпускников из голубого общежития, если лениться не будут... Занудные речи – жуть. И вежливый такой всегда был, дипломат, чтоб его. Но мы все равно куратора уважали страшно. Обратиться к нему со своей глупой проблемой или просто за советом – не-не-не, как можно! Нам даже думать было неловко, что мы будем отвлекать нашего непревзойденного Вальдора Озеля ле Морта своими мелкими, скучными бедами. И решали – как-нибудь сами со всем справимся.

– Я тогда все заветы ректора выполнял, – вздохнул Вальдор. – Самостоятельность, саморазвитие и прочая хрень... Я отдельно, студенты отдельно. У тому же эти студенты не удовлетворяли моих эстетических вкусов, не дотягивали... я на полном серьезе их примитивными считал.  И знала бы ты, как мне сейчас за те мысли стыдно.

Я Вальдора отлично понимала, но говорить ничего не стала. Он уже давно повзрослел и помудрел. Сейчас бы так не облажался с подопечными из голубого общежития – выслушивал бы этих проблемных, реально помогал... Хотя, как по мне то  не зря Вальдора все же к фиолетовому приставили. Творчество и свобода эльфу больше подходили. А внештатным психологом он и так работал для всех и каждого, вне зависимости от расы, прошлого и цвета общежития.

– Самое дурацкое, – продолжил Вальдор, – что я ведь в душе хотел... хотел подружиться со своими подопечными, помогать им, веселиться вместе. Но это казалось не достойным статуса куратора и бывшего дипломата. А потом, после выпуска, Рада сказала, что я перестарался даже по ее меркам: трое выпускников из семерых поступивших – результат не ахти. Сказала, что рано поставила присматривать за детьми, сказала побыть пока просто преподавателем. Поначалу я чувствовал себя лишь униженным, оскорбленным до глубины души... но это пошло мне на пользу. Заставило задуматься, присмотреться... сменить подход в общении со студентами. К тому же я встретился перед казнью с Дайнором и наслушался от него всякого о ужасной жизни в академии, где всем плевать на всех. Это сейчас я понимаю, что ему просто нужно было кого-то обвинить в своих бедах, что надумано там было много, а тогда – долго мучился от чувства вины. И потом, годы спустя, думал с горечью, что единственный сильный маг в моей группе по слухам тоже преступница – то контрабандистка, то наемница... А ведь такой хорошей, милой девочкой в академию пришла.

– Ух, Эби, знала бы ты, сколько лекций прочитал мне наш просветленный эльф, когда меня Хранители сцапали, а Рада освободила и затащила в академию. Ну, расплачиваться за помощь преподаванием, –  Дженни ухмыльнулась. – Валь хотел из меня вновь милую девочку сделать, но вместо этого сам из милого, правильного до скрежета зубов зануды, превратился в крутого чувака... и, черт, какого фига я вообще тебе все это рассказываю, вместо того, чтобы  наслаждаться вечером со своим крутым чуваком?!

Поздновато Дженни спохватилась.

Я невинно кивнула на бутылку и любезно прояснила:

– Потому что ты пьяная... оба вы пьяные и настроение у вас лирично-ностальгическое.

А еще потому, что я свой кулон заставила работать на всю катушку – нужно же пользоваться. Если бы не хотели – и не стали бы болтать о прошлом, я только чуть-чуть поспособствовала развязыванию языков. Думала при этом, что поймают на горячем, артефакторику все же преподают по очереди, разбираются кое-как в предмете, ан нет – с моей магией защита, придуманная Эйнаром, была непробиваемой и посторонними артефакт как артефакт не осознавался.

– В общем, ты опять вовремя сюда завалилась, – подытожил Вальдор. – Кстати... Яна, ты же так к Лэйли Фиш на занятия и не ходишь?

– Это тут при чем? – не поняла я. – Я же не провидица...

– Зато с этой ее синхроничностью на одной волне, – зевнула Дженни. – Иногда, по крайней мере. Но эту фишку надо развивать, так что я тебе серьезно, как правильный куратор советую – вали уже к Рыбоньке, не с одними эквариусками же ей возиться.

Видимо, по моему лицу Вальдор увидел, что понятней мне не стало и прояснил:

– Помнишь, как после взрыва Кристалла, Лэйли рассчитывала, как избежать опасность?

– Ну...да...  Я еще как-то поискала в книгах, что это за магия, но толком ничего не нашла. Решила, что все равно это – высший пилотаж предвидения, и...

– ...и ты на него способна, – перебил меня Вальдор. – Только по книгам ничему ты не научишься. Это не совсем классическое предвидение. Это совершенно... интуитивное направление. Редкая способность, практически неконтролируемая. Даже для одаренных обычно все ограничивается парочкой невероятных совпадений в жизни. Но с твоими силами... не стоит упускать зря время. Не понимаю, почему Лэйли до сих пор тебя к себе не заманила...

– Вот ей больше делать нечего, чем за студентами бегать! – защитила подругу Дженни.

И права была. Лэйли мне нравилась, она вроде как милая, чтобы там Текка не говорила. Но к тому, чтобы она взяла надо мной наставничество на втором курсе я не стремилась. Фелиция Вон хоть и стерва, но как-то посолиднее будет, да и игры с пространством выглядят более реальными, чем вся эта муть с предсказаниями, иллюзорностью бытия и чудом совпадений. И в плане стихийной магии вода мне ближе воздуха, управление которым преподавала Фиш.

С другой стороны, ведь можно на профильный курс и целых три наставника себе захапать – Вальдора с менталистикой и хоть какой-то артефакторикой, Фелицию Вон, ну и Фиш. Если уж у меня действительно к ее специализациям такие склонности, а то разрекламировали... Да только все равно – муть непонятная эта вся синхроничность. Нужно и правда с Рыбонькой поболтать в интимной обстановке.

Заодно и присмотрюсь, что же в ней такого страшного узрела Текка.

Глава 12. Абигейл

Как и где подловить Нинель я знала. Знала, но… в отличие от Яны я не знала, что ей говорить. Не знала, как подступиться. Не понимала даже точно, чего я должна была от нее добиться. И потому…

– Что ты там все пишешь?

Фрино подкрался сзади, наклонился и, обняв, положил мне подбородок на макушку. Я прикрыла руками тетрадь, чтобы он не видел мои попытки составить хоть какой-то план разговора с Нинелью. Глупая попытка. Фрино сцапал меня за запястья и принялся вдумчиво читать.

До того, как мы с Янкой угодили в лапы Корна, он старался не лезть в мои дела. Фрино держался весьма отстраненно, хранил свои тайны и не покушался на мои. А после стычки с Хранителем мы с ним хорошо так поговорили. Я рассказала ему о своей прошлой жизни побольше, Фрино мне – о своей. С тех пор он интересовался всем, чем я занималась. Хотя я против этого ничего не имела, даже наоборот – я ведь пообещала сама себе никогда больше ни от кого ничего не утаивать, даже по мелочам.

– Ммм… а вот это ничего? – ткнул он пальцем в одну из нарисованных мной схемок. – Должно сработать, как мне кажется.

Мне стало неудобно. Я совершенно не умела импровизировать в разговорах, потому сидела и упорно составляла планы, накидывала наводящие вопросы, которых хорошо было бы задать.

– Думаешь? – тяжело вздохнула я. – Кажется, я не создана для таких тонких вещей, как выведение предателей на чистую воду.

Ласково улыбнувшись, Фрино взъерошил мне волосы. Прошла почти неделя, целитель сняла бинты с его лица, но…

Рада отказалась второй раз выделять деньги на протез. Так что теперь жуткую, первое время очень пугающую меня пустую глазницу, прикрывала кожаная повязка с железными клепками. Из-за нее Фрино походил чем-то на пирата. Хотя в принципе я понимала, почему она это сделала – магические протезы, даже самые дешевые, стоили весьма дорого, мы уже успели это разузнать. Понимала, но все равно злилась. Конечно, мы через захаживающих в Междумирье торговцев заказали простую стекляшку, без магии, да и Эйнар обещал что-нибудь с этим сделать, но меня все равно не покидало чувство, что на нас Раде, откровенно говоря, плевать.

– Ты в последнее время слишком часто говоришь, что для чего-то там не создана, – прищурился Фрино. – Кажется, кто-то нашел замечательную отговорку, чтобы лениться можно было почаще, ммм?

– Эй, так нечестно, – весело возмутилась я. – Ты говоришь так, будто я совсем ничего не делаю!

– Я не прав? А кто все выходные читал любовные романы? – поддел меня Фрино.

– Я таким образом узнаю о традициях других миров, – покраснела я. – Вальдор говорит, что литература, особенно хорошая, очень помогает в этом деле!

– Уверена? Хмн… так так книжица… как там она называлась… о, точно, вспомнил! “Дракон для эльфийской принцессы”! Она наверняка очень помогла тебе познать все традиции Эквариуса.

Я надулась. Крыть было нечем.

– Ну ладно, этот роман я читала для удовольствия, – созналась я. – Но остальные – для дела.

– “Рабыня клана Онге” так точно была прочитана чтобы побольше узнать об Орне, – оскалился Фрино. – И “Скала любви и крови” – тоже.

– Сдаюсь! – я шутливо подняла руки. – Я обожаю эти дурацкие любовные романы. Но ты, между прочим, не лучше меня.

– Ха, чем это? – вздернул нос Фрино.

– Ну, – я смутилась. – Я тут прибиралась, пока ты болел, и нашла у тебя под кроватью коробку с такими… журналами...

– Эй, это плутоская эротическая живопись, эти журналы считаются лучшими в Альянсе! – просвятил Фрино, а потом глаза у него снова хитро сощурились. – И как тебе, кстати? Не захотелось оттуда что-нибудь попробовать, м? Может вместе посмотрим?

– Вот видишь, – насупилась я. – В словесных перепалках я всегда проигрываю! Даже немного зацепить тебя не удалось!

– Нашла с кем тягаться, – показал мне краешек языка Фрино. – Эби, я дружу с Эйнаром, который тот еще манипулятор К тому же я вырос в окружение интриг. Мне это привычно, а ты даже с людьми там у себя, дома, общалась мало. Разумеется, тебе сложно.

Я повесила нос. Фрино на это тяжело вздохнул и, подсев ко мне, подгреб рукой к своему боку.

– Тебе просто надо начать, – сказал он мне обнадеживающе. – А начинать лучше с чего попроще. И Нинель с Якобом – один из самых простыхвариантов.

– Почему это? – удивилась я.

– Они такие же простые как и ты, – сказал он. – Добродушные добряки. Ты с ними быстро язык общий найдешь. К тому же у тебя есть одно неоспоримое достоинство. Ты медленно говоришь.

– А это тут при чем? – удивилась я.

– Если ты будешь делать паузы и обдумывать каждый свой дальнейший шаг – это никому не покажется странным, – подмигнул мне Фрино. – Да и подумай сама, Эби. У тебя фора. Неля чувствует себя очень виноватой перед тобой из-за меня. Поговори с ней об этом, а потом перейди потихоньку на нее. Спроси, что такая на самом деле Пенелопа, узнай, как сама Нинель попала в академию. Главное, задавай наводящие вопросы и слушай внимательно. Люди любят, когда их слушают. Не думай об этом как о какой-то подлости… просто болтай и все. Если надо будет – рассказывай о себе, о каких-то своих личных проблемах. Откровенность всегда подкупает. Поняла?

– Поняла, – улыбнулась я ему и чмокнула в нос. – Спасибо, о мой консультант в подлых делишках.

– Не за что, – кивнул он благосклонно. – Хоть какая-то польза от меня будет. А теперь вперед!

– Прямо сейчас? – удивилась я. – Но… сейчас-же ночь. Мне что, пойти будить Нелю посреди ночи?

– А ты забыла? – Фрино подергал бровями. – Они с Якобом как всегда в серидине недели сидят и распивают то вина, то чаи. Чем не подходящий момент?

Я хмыкнула. А ведь и правда, они ведь меня даже на одно такое застолье приглашали. И атмосфера там была очень располагающая к откровенным беседам.

– Только не говори, что ты все это спланировал, – подозрительно посмотрела я на Фрино.

На это мой парень только улыбнулся и, встав, потянул меня к выходу из своей комнаты. Дотянул, открыл дверь, вытолкнул меня наружу и, подмигнув мне заговорщицки на прощание единственным глазом, заперся. Я негодующе скрестила руки на груди и фыркнула. Вот ведь гад-то где, а! С другой стороны сколько бы я еще там сидела и жаловалась ему на жизнь, если бы он вот так меня не “подтолкнул”?

По лестнице струился желтоватый свет, снизу доносились приглушенные голоса. Я глубоко вздохнула и пошла. Фрино прав, хватит говорить что я чего-то там не могу. Делать надо.

Якоб и Нинель действительно сидели в преобразованной гостиной. Все тот же стол на мощных деревянных ножках, заваленный разнообразной вкуснятиной, все тот же подсвечник с тремя толстыми свечами, все те же кошки в темноте по углам, все те же преподаватели. И на мое появление они среагировали неожиданно настороженно – прервали свою беседу и уставились удивленно.

– Эх, молодость, – улыбнулась мне натянуто Нинель. – Любовь, бессонные ночи.

– Надеюсь, не кошмары опять? – заботливо спросил Якоб.

– Нет, я просто попить спустилась, – замялась я, не зная, как за стол напроситься.

– Пойдем, выпей с нами вина, – предложил Якоб. – От него будет лучше спаться. И не стесняйся. Попробуй закуски. Я как всегда приготовил слишком много.

Я послушно, пытаясь не выдать своей радости, подошла и села на неизвестно откуда взявшийся стул. Нинель чуть натянуто улыбнулась мне – кажется этот вечер она хотела провести в компании одного лишь Якоба.

Все, что было в прошлый раз, повторилось. Стоило мне устроиться, как Якоб поставил передо мной тарелку, и преподаватели принялись в четыре руки накидывать на нее закуски и пододвигать ко мне напитки.

– Давай-давай, угощайся, – улыбнулся мне усато Якоб, гладя большого черного кота, что пялился на меня с его плеча зелеными глазищами-фонарями. – Не думаю, что пара закусок повредят твоей фигуре. К тому же, мне кажется, что ты сбросила вес.

– Ох, Якоб, старый ты плут, – ехидно махнула рукой Нинель. – Только и делаешь, что на девичьи фигуры смотришь.

– Да это же мои студенты! – заявил Якоб, а потом подмигнул мне заговорщицки. – Вы мне почти как дети, Яна. И, разумеется, я, как глава семейства, пристально за всеми слежу.

– Ну, на самом деле я и правда похудела, – вздохнула я. – Ремень пришлось чуть подтянуть.

– Это все нервы, детка, – сказала мне Нинель, отпив кроваво-красного вина. – Хранители, взрывы кристаллов, а теперь и твой бедный мальчик пострадал. Мне действительно жаль, что так вышло, но в этом не только моя вина. Фрино стоит быть внимательнее и в первую очередь думать о себе самому. За пределами академии не будет предусмотрительных преподавателей.

– Я знаю, – потупилась я. – И он тоже это понимает. Я просто никак не пойму, почему Рада не хочет помочь нам с протезом.

– У Рады на это были веские причины, – фыркнула Нинель. – Не думай, что она делает что-то просто так. детка. Рада Тарвиус не просто так занимает свою должность.

– Нелли, – нахмурился Якоб, – а я вот согласен с Яной. Это первый случай на моей памяти, когда студенту, пострадавшему на занятиях в академии, было отказано в возмещение ущерба.

– Ладно, в чем-то ты прав, к тому же мне нравится этот талантливый мальчишка, – поморщилась преподавательница некромантии, а я навострила уши. – Я знаю, что у академии есть деньги на этот глаз, они должны выделяться. Да даже если бы не выделялись – я ведь готова была за свои потратить на это дело! Хороший бы глаз поставили, а не ту ерунду, что у него раньше была. Только вот Рада мне запретила. Мол, студенты сами должны справляться со своими проблемами, не мешайте им развиваться своими подачками! Частая ее отговорка, но я подозреваю, что это не единственная причина.

Я задумалась. Может, Янка в чем-то права? Нинель ведь действительно хорошо к Раде относится, но, судя по всему, всех ее замыслов не знает.

– Вот что мне не нравится в тебе, Нелли, так это твоя слепая вера в Раду, – покачал головой Якоб. – Да, пусть я и сам никогда не мог назвать ее хорошим человеком, и все же считал ее жесткие методы злом во благо. Но в последнее время...

– Я и не считаю Раду воплощением добра, – покачала головой Нинель. – Но чем дальше я ее знаю, тем больше убеждаюсь в том, что она – весьма умная женщина. А ум я всегда уважала больше, чем грубую силу или слепую добродетель. Пока у меня нет прямых доказательств того, что ее действия не оправданы целью, я не перестану верить ей. Кто бы мне что не говорил.

В словах преподавательницы некромантии было зерно истины. Может я и злилась на Раду из-за глаза Фрино… но так и не понимала, почему Яна и Ярэн ее так ненавидят. Да, были какие-то случаи в академии… но они все касались ректорши лишь косвенно. Иногда мне даже казалось, что попытка обвинить во всех бедах академии и Альянса Раду Тарвиус была похожа на попытку обвинить какого-нибудь графа во всех преступлениях, что случались в его владениях. Зато с этих слов Нинель я сейчас могла вывернуть на интересующую меня тему.

Прав был Фрино - брать паузы чтобы обдумывать каждый свой следующий шаг весьма удобно.

– Вы верно говорите, – кивнула я. – Я тоже так раньше думала. Но после разговора с этим Хранителем, Ярэном Корном, я начала сомневаться в честности нашей госпожи ректорши. Он рассказал нам про нее много неприятных вещей...

– Что именно? – спросил Якоб, серьезно нахмурившись.

Я задумалась, сделав вид, что замялась. Так… что бы такое сказать…

– Ну например, что кристалл желаний неправильно работает, – решила пойти с козырей я. – Вытягивает из студентов магию.

От этих слов преподаватели вздрогнули. Мда… а не зря ли я это сказала? Может, стоило начать с чего-то менее глобального?

– Неприятно, – потер усы Якоб, а потом, решившись будто на что-то, сказал. – Не волнуйся об этом. Я бы все равно не дал своим студентам заработать это желание. Постарайся понять, Яна – у Рады, да и у всего Альянса нет другого выбора. Совсем нет. И все мы тут, все преподаватели, очень много работаем, чтобы придумать другое решение проблемы. Однако как бы не была велика компенсация, данная студенту за потерю магии, я… никогда бы не дал никому из вас, ребята, пострадать. Я не считаю, что оно того стоит.

Нинель вздохнула и похлопала Якоба по плечу.

– Ну, ну… – сказала она. – Не все так плохо. Тяжело тебе, твои студенты талантливые. А моих оболтусов и опускать по баллам не надо – они и так мало на что способны. Знаешь же, по большей части получают приз студенты оранжевого или синего общежитий, и это выглядит нормально

От слов преподавателей по спине побежали мурашки. Но… я видела, что и им плохо от того, что они делают. И их боль не была наигранной. И Нинель, и Якоб любили своих студентов и желали им добра. Только деваться было некуда. Я могла бы их осудить, могла бы сказать, что они поступают плохо и отвратительно – но чего бы я этим добилась? Ничего. Только бы за больное место укусила, и на этом разговор был бы закончен, а я еще не все разузнала.

– Синее и оранжевое? – решила я уточнить заинтересовавшую меня деталь.

– Да, детка, – с неохотой кивнула Нинель. – Синее – для талантливых ученых, оранжевое – для будущих знаменитостей. Студенты именно этих двух общежитий по большей части становятся известными людьми, но также они часто превращаются в злостных нарушителей закона. Когда ты жаждешь славы или истины так просто начать идти по головам. Потому Грег с Фелицией всегда выбирают тех студентов, силы и амбиции которых могли бы наделать немало бед.

– А что насчет желтого? – удивилась я. – Они ведь жаждут власти. А мои соседи – просто опасны, и…

– Лидеры гораздо более ответственны в этом плане, – хмыкнула Нинель. – Например мой любимый ученик на этом курсе, Мэт, мог бы поднять кладбище своего города и поработить его. Но не сделал этого. И знаешь почему, детка?

Я покрутила головой из стороны в сторону.

– Потому что лидеры, как никто другой, чувствуют свою ответственность за окружающих. Они не тираны, у них в крови жажда позаботиться о тех, кого они считают своими людьми. Желтый – не только цвет золота, символ власти, но также и цвет солнца, что светит всем одинаково и всех одинаково греет.

– Так же как и красный не только цвет крови, но и цвет революции, изменений, – улыбнулся Якоб.

Спохватившись, я поняла, что мы говорим не о том, и решила перевести тему, чуть польстив преподавателям. Правда, это не было грубым желанием подлизаться – я просто сказала, что сама думаю. В конце-то концов, в любом не слишком хорошем поступке можно усмотреть то, чем можно восхититься совершенно искренне.

– И все равно это ужасно, – вздохнула я. – Я понимаю, что другого выбора нет. Понимаю, что из всех зол вы выбираете меньшее. Но… на это ведь тоже нужно мужество. Я бы не смогла так поступить даже если бы от этого моя жизнь зависела. Не подумайте, что я хочу вас обидеть, но… если вам самим это не нравится, то почему вы не покинули академию, когда узнали правду?

– Подумай сама, – ответил Якоб. – Уйдем мы – и кто придет? Придут молоденькие преподаватели, бывшие студенты как тот же Кеша или Лейли Фиш. А им уже можно какую угодно мораль навязать, они же еще неопытные, совсем жизни не нюхали. Они и не поймут, не поймают момента, когда им Рада навяжет свои идеалы.

– Да, – согласилась с ним Нинель. – Увы, есть такое. Рада уже пыталась взять на работу молодых преподавателей и внушить им, что использование чужой магии, обман ничего не подозревающих студентов – единственный путь к спасению. И пусть я понимаю, зачем она это делала, мне оно не по душе. Да, помешанные на идее фанатики, видящие в Раде истину в последней инстанции, не будут мучаться угрызениями совести, но такими вещами нельзя заниматься с затуманенным разумом, не понимая, что именно ты делаешь, детка. Иначе вся академия может погрузиться в хаос.

– Ясно, – удивилась я. – Разумно.

– Знаешь, раньше у нас здесь было нечто наподобие тайного клуба, – хмыкнула Нинель, откинувшись на спинку стула. – Увы, состав я тебе не выдам, хотя, если ты подумаешь, то и сама запросто догадаешься, кто там был. Так вот, мы занимались тем, что брали под крыло молоденьких преподавателей и постепенно показывали им, что здесь происходит и прививали правильную, нейтральную точку зрения.

– Рада очень сладко говорит, – улыбнулся мне Якоб. – Очень легко поддаться ее влиянию и начать ей восхищаться. Жить нужно с открытыми глазами, а не в сладких иллюзиях, Яна. Помни это.

– Хорошо. Учту. Только мне вот интересно, а что бы было, если бы вскрылась какая-то уж совсем плохая история? Я о том, что бы вы сделали, если бы Рада действительно совершила ужасный поступок?

Я постаралась сказать это как можно более беззаботно, но преподаватели все равно напряженно переглянулись. Мда, актриса я не лучшая, что поделать.

– А что мы могли бы сделать по твоему? – тяжело вздохнул Якоб. – Собрать армию из тех, кто ее ненавидит, и убить? Рада очень сильна, но даже если бы удалось с ней справиться, то это - преступление, за которое Хранители набросятся на нас, как оголодавший пес на кость. Но даже так я бы пошел на это – себя мне не так жалко, как студентов. Если бы встал выбор, кому умереть – вам или Раде, я бы не раздумывал.

Его слова меня восхитили. Все же хороший человек наш куратор.

– Якоб, – покачала головой Нинель, тяжело вздохнув. – Не стоит говорить таких вещей.

– Я не собираюсь этого делать, – успокоил ее Якоб. – Это все чистая теория, Нелли. И даже если вдруг случиться так, что нам придется сразиться, я не уверен, мы смогли бы ее победить. Единственная сила, способная противостоять Раде Тарвиус – Хранители. Сейчас в их рядах все или почти все сильные маги. На нашу сторону встали бы лишь одиночки, да и то неохотно. А заручиться помощью Хранителей для преподавателей почти невозможно. Даже те, кто ненавидят Раду, не примкнут к нам, потому что мы – бывшие преступники. Ведь кто мы такие, если так подумать? Нежить да потопивший целый город идиот, отбывавший срок в академии вместо тюрьмы.

– Нежить? – ошарашенно распахнула я глаза. – Целый город?

– Да-да, не ослышалась, – оскалилась мне клыкасто Нинель, а потом протянула руки и взяла мою ладонь в свои. Руки оказались мертвенно холодными, совершенно не живыми. – Я была и при жизни очень сильной некроманткой, занималась всяким… не совсем законным, перебираясь из мира в мир. Была одержима поиском эликсира вечной жизни. Нашла, но какой ценой! Разумеется за то, что я натворила, меня хотели даже не посадить, а подвергнуть смертной казни. Только вот казнить у них меня не получилось – стала я, детка, совсем бессмертной. И Рада, только пришедшая тогда к власти, вдруг пришла ко мне и предложила преподавание. Вот такие дела.

– А вы? – я удивленно посмотрела на Якоба.

– А я обрушил на город цунами, – усмехнулся в усы он. – Думал, что доброе дело делаю, но вот видишь, теперь уже не верю в это. Потому я твоему Фрино Орну сровнять с землей не дам. Похожи мы с ним – два глупых романтика, если уж так посудить. И ты мне помоги, Янка. Что скажешь?

– Помогу, – согласилась я. – Только вот отца убивать его не отговаривайте.

– Это не буду, – кивнул Якоб. – Личные счеты – это личные счеты. Но народ не виноват. А коль он хочет сделать хорошее дело или просто отомстить своему дому – пусть лучше впряжется и попытается что-нибудь изменить. С его талантом – у него получится, пусть и много времени займет. Зато результат будет того стоить.

Я улыбнулась ему. Да уж, не думала я, что они действительно бывшие преступники. И все же мое мнение о преподавателях от такого признания не ухудшилось. Наоборот. Я вспомнила Фрино, который тоже был злым придурком, но изменился из-за травмирующего события. Что-то подобное пережили и Якоб с Нинелью… и пожалуй такие люди вызывали у меня одно только уважение. не так важно прошлое, как вынесенный из него урок.

– Надеюсь, все это останется между нами, деточка? – тут же хитро улыбнулась Нинель, вцепившись в мою руку почти болезненно. – Не распространяйся-ка ты об этом слишком сильно, а то еще панику посеешь. Не просто так мы держим это в тайне, ни к чему хорошему раскрытие происходящего не приведет.

– Да, лучше об этом все же молчать, – согласился Якоб. – Как и о нашем прошлом. Мы доверились тебе, ты теперь – доверься нам. Учитесь просто с подружкой, наслаждайтесь студенческой жизнью и не лезьте больше во все эти опасные дела. Вы еще только на первом курсе, оставьте заботу об Альянсе профессионалам-старичкам. А то дров наломаете из-за ствоего юношеского максимализма.

– Я постараюсь, – натянуто улыбнулась ему я. – Но проблемы, кажется, липнут к нам сами.

– И вот еще что, – отпустила меня наконец Нинель. – Понимаю, что тебе мой предмет кажется скучным. Но будь добра, старайся, деточка моя. Ты далеко пойдешь, если решишь связать свою жизнь с уничтожением монстров и нежити даже без моих уроков… но прояви хоть каплю уважения к предмету! Наши предки не зря собирали эту информацию и записывали ее для потомков. Какой бы ты не была сильной, не будь самонадеянной дурочкой. А то однажды можешь столкнуться с таким чудовищем, который раскатает тебя в лепешку до того, как ты достанешь свой меч, лишь потому, что ты не потрудилась выучить о нем хоть что-нибудь. К тому же, не думаешь же ты, что я просто выдам тебе рекомендацию, даже не заставив напрягаться?

Мне стало стыдно за себя. Да уж… и как я вообще могу быть совершенно неуверенной в одних вещах и такой зазнайкой в других?

– Хорошо, – уверенно встала я со своего места. – Вы правы. Я постараюсь более серьезно к этому относиться и лучше учить ваш предмет.

– Вот и славно, – кивнула благосклонно Нинель. – А теперь сядь и поешь уже.

– А можно… – я смутилась, взяв тарелку со стола, – я это в комнату заберу?

– Ох, дети, – будто выдохнув напряжение, засмеялась Нинель. – Поделиться решила?

– Вино тоже возьми, – сунул мне одну из нераскрытых бутылок Якоб. – Только не пейте там с Фрино много. Завтра на практической магии сложная тема.

– Спасибо, – улыбнулась я ему, и, забрав бутылку, поспешила наверх.

Да, теперь я знала, что наши преподаватели – не самые светлые личности, как и говорила Яна. Но я была уверена, что при всем при этом Нинель – не сообщница Рады, пусть и поддерживает ее, и знает она скорее всего не так уж и много. Потому что прав одновременно с Яной и Фрино. Пусть у Якоба и Нинель темное прошлое, они действительно довольно добродушные добряки, которые не стали бы причинять никому зла намеренно.

И ведь не зря я старалась – столько полезной информации получила. Надо присмотреться к Фелиции и Грегу – как преподавателям, с чьих общежитий чаще всего студенты получают желание. И к Фиш тоже – как к молодой преподавательнице, которой можно было задурить мозги.

Глава 13. Яна

Эйнар и Юз опять танцевали.

Гостиная у нас вообще в зону для маленьких дружеских вечеринок превратилась – чуть ли не каждый вечер кто-то пляшет. А кто не пляшет – в азартные или не очень игры играет. Кресла со столиком мы перетащили в один угол, поближе к камину, а в другом углу, поближе к окну, Брусника устроила миниатюрный зеленый сад, где частенько зависал Альбо в птичьей форме. Там же и проклятое черное кресло обитало, замаскированное плющом с мелкими желто-зелеными листиками и вьюнком с фиолетовыми колокольчиками. Уютненько так.

Парни – Эйнар и Кальц – еще каким-то чудом уговорили саму Фелицию Вон чуть поколдовать над пространством... вернее, проконтролировать, как колдует Кальц и помочь, если что. Так что в нашей многострадальной подопытной гостиной стало просторно. Кружить под музыку, не боясь наткнуться на мебель, можно было без проблем.

Вот эта парочка и кружилась. Разумеется, не без выпендрежа – Юз была в черном, любимом шифоновом платьице по колено, а Эйнар во всем белом, от ботинок до тонкого джемпера с горлом – только бусины алели в выбившихся из хвоста светлых прядках. Над ними, солнечно-желтый магический шар в такт мелодии метался, будто свет прожектора, разбивая полумрак.

Я засмотрелась, замерев на лестнице, и не заметила, как сзади подкрался Мэт – полуголый, естественно. И с корзинкой, полной яблок и персиков – откуда только притащил? Надо проверить, может у нас на мансарде сад есть. А что, Мэт с Брусникой вполне могли в таком духе поэкспериментировать.

– Какие люди снизошли до нас, простых смертных, – обрадовался эльф мне. Я укоризненно на него покосилась.

– Я, между прочим, каждую свободную минутку грызу гранит магических наук, а  вот вы, товарищи одногруппники, офигели уже вторую неделю балду гонять.

– Кого-кого гонять? – вытаращил глаза Мэт, чуть не выронив корзину. Я только вздохнула – когда он уже привыкнет к моим земным фразочкам?

После завершения турнира азарт к учебе и амбиции у всех как-то вдруг растворились в небытие. Я понимаю, баллов за разделенную с красными победу мы получили  много, и в верхней половине рейтинга все надолго прописались – даже условный двоечник Альбо. Но ведь нагонят и перегонят, если халявить с учебой будем. Может, некоторые, как тот же Мэт или Эйни, ну или Брусника, в своих областях и гении, но для преподавателей это не аргумент. Особенно для Грега Хеллвена, который грозил завалить всех завтра на проверочной. Так что я решила побыть ответственной старостой.

Серьезной и вредной старостой.

Взяла да вырубила магией музыкальную шкатулку, из которой лилась неземная мелодия, игривая и заводная, так что и самой хотелось забыться в танце.

– Эй! – первым вслух возмутился Альбо. Он вспорхнул с ветки здоровенного гибискуса, где покачивался под музыку, как ребенок на качелях, и обратился в человека прямо в воздухе.

– Ты чего это? Обиделась, что не позвали? Так мы вчера звали. И позавчера. А ты не шла и не шла. Решили – бессмысленно. Или обиделась, что Эйни с Юз? Так они танцуют просто. Они друзья. У Юз вообще парень есть... – протараторил он за десять секунд и еще готов был продолжать, но Мэт запустил в него яблоком. Яблоко Альбо поймал и сразу же принялся грызть.

А я после такой тирады, после намеков на ревность, оправдываться благородными порывами улучшить успеваемость друзей уже не могла. Потому что реально глупым оправданием будет выглядеть, особенно под такими ехидными взглядами Энара, Юз и даже Мэта.

Так что лучшая защита – нападение. И чем абсурдней наезд, тем лучше – и веселей.

Я сложила руки на груди и неторопливо спустилась с лестницы.

– Я не обижена,  – с самым серьезным видом заявила я. – Я негодую. И как вы думаете, кто причина?

Я красноречиво уставилась на Эйнара. Все красноречиво уставились на Эйнара. Эйнар живо сделал заинтерисованное лицо, но фальшь в его подыгрывании на этот раз была на удивление заметна. Я даже немного растерялась, но продолжила:

– Когда человек берет на себя обязанности – и берет по собственной инициативе, а не от неизбежности! –  а потом вдруг решает плюнуть на них, никого не предупредив – это... некрасиво. Это свинство просто!

Смотреть на недоуменное лицо Эйнара было сущим удовольствием. Я прямо представляла, как крутятся шестеренки в его голове, но к моему удивлению первым сообразил Альбо.

– Ты собаку не выгулял! – весело просветил он.

Юз не сдержала улыбку, и поспешно отвернулась – она всегда так забавно смущалась смеяться на людях.

– Ну знаешь! – Эйнар возмутился вполне искренне – видимо, сегодня, его чувство юмора прилегло отдохнуть.  – Вообще Фрай твой пес, а не мой...

– Вот даже не знаю, – покачала я головой. – Ты, бездушный злодей, ведь украл его верное собачье сердце... И как больно бы мне не было, по тебе он тоскует сильней, чем по...

Я осеклась. Черт, разошлась тут при свидетелях, хотела сказать про хозяйку, с которой пес три года вместе был – но ведь по сути Фрай Яне из красного общежития принадлежит, а с Абигейл из желтого знаком столько же сколько с Эйнаром. А Эйнар еще сам рассказывал, что у него дар с животными обращаться и общаться, очаровывал он бедных зверушек еще похлеще, чем всяких милых дамочек, так что нет ничего удивительного в том, с кем Фрай дружит больше.

– Вот-вот, – правильно понял паузу этот белобрысый паразит, ухмыльнулся насмешливо. Но все равно не развеселился, не позлорадствовал – в душе даже еще грустнее и задумчивее стал. И всю неделю после возвращения с Нортейла, после травмы Фрино, он был таким. Снаружи типичный Эйнар, а внутри – явные признаки зарождения депрессии.  Бесит капец как!

Тревожит чертовски.

– Но ты права, душа моя, – он прикусил пирсинг на губе, сощурился, – каюсь, позабыл о своей должности выгульщика собак, увлекся праздными танцами... Госпожа позволит исправить мне ошибку, доверит ли вновь великолепного Фрая своему презренному слуге?

– Госпожа изволит подумать над этим, – надменно вздернула я подбородок... и была многозначительно пихнута в бок Мэтом. Как, собственно, и Эйнар.

– Может господа флиртующие изволят пространство освободить? Я танцевать сюда пришел. А вы прогуляйтесь там, на улочке, с несчастной собачкой вдвоем... а то этим уже Кальц собрался заняться.

Кальц действительно спускался со второго этажа в компании недовольного Фрая.

– Я просто мимо шел и почувствовал как он скучает, – мило улыбнулся демон. – Решил к людям провести... что-то не так?

– Так все, – пробурчала я, наблюдая как мой пес подбегает ластиться к пышущему самодовольством Эйнару. – И правда, Эйни, пойдем-ка... на улочку...

– Вы же понимаете, что после окончания академии вам придется пожениться, иначе ваш домашний любимец будет страдать... – крикнул нам в след веселящийся Мэт. И получил в ответ синхронное:

– У меня уже есть невеста.

– У меня уже есть жених.

– Какое завидное единомыслие, – на этот раз даже Юз не сдержала ухмылки во весь рот.

Ну их всех к черту! Достали уже эти этими своими шуточками!

Вернее – раньше они меня так не цепляли. Ведь были славные времена, когда не было ни малейшей причины воспринимать их всерьез. И сейчас – не стоит. Жених не жених, но Хоук, так любящий меня Уильям Хоук, потрясающий мужчина во всех смыслах, у меня действительно есть. И то, что Эйнар меня вроде как почти любил и вроде как почти разлюбил, что поцеловались мы с ним разок и секс у нас чуть не случился…  ничего не значит. То – эмоции, стресс, глупый порыв. Мы просто…

– Мы ведь друзья… – в унисон моим мыслям, то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес Эйнар. Сам замер, переступив порог, на крыльце и меня остановил, за руку ухватив.

– Хотелось бы верить… – я с трудом удержалась, чтобы не облизать пересохшие губы.

Надо задать этому разговору нужный – безопасный – тон, не поддаваться на непонятную провокацию, отрешиться от мешанины чужих чувств – такой противоречивой мешанины, что сам черт ногу сломит.

– Хотелось бы верить, что ты друг мне, а не вражеский тайный агент, который обманом заставил довериться...

– Агент... – протянул Эйнар и лукаво улыбнулся. – О, уверен, с тебя и одного влюбленного тайного агента хватит, ненасытная ты дева...

– О да, тут я не жалуюсь. Абсолютному большинству дев и ни одного не достается – так что радуюсь тому, что имею, а больше мне и даром не надо.

Вообще, откровеничая после турнира, я таких нюансов о работе Хоука не рассказывала, но Эйнар, этот хитрый лис, сам из моих недомолвок догадался, и издевался теперь при случае каждый раз.

Но не то чтобы этих случаев было много. На самом деле – я вдруг с удивлением это осознала – за эти полторы недели беседы с Эйнаром не по делу, не про артефакты, что я домой творила вместе с ним, по пальцам пересчитать можно было. Такой вот побочный эффект излишней искренности вдруг случился. И, главное, я ведь понимала, что сама парня избегала... но и он не особо рвался.

Вот дурость-то – с обеих сторон.

Фрай нетерпеливо гавкнул, бешено махая хвостом. И правда, что это мы тут стоим, переглядываемся – гулять же вышли. Мне вообще не мешало бы пробежкой заняться, а то выносливость у Эбиного тела не завидная...

Этим вечером в саду было на удивление светло – фиолетовые и желтые огоньки, мелькали между деревьев и цветущих кустов, и даже лиловый туман, окутывающий академию, казался не таким плотным. Других студентов я вокруг не видела, но предусмотрительный Эйнар все равно мимоходом активировал отводящий взгляд артефакт. Я даже подумала, что он скажет что-то серьезное, но увы, тема с Хоуком еще не была закрыта.

– Я тебе уже говорил, как рад, что твои отношения с... женихом, перешли на новый уровень?

– Ты же шансом не воспользовался, – я почувствовала раздражение. Тоже мне, нашел, что обсуждать.

– Я же о доверии, – укоризненно сказал Эйнар. – Разумеется, в вашем случае оно и обратную сторону имеет, но я уверен...

– Какую еще обратную сторону? – раздражалась я все сильнее и сильнее. Какого фига он вообще в наши отношения с Хоуком смеет лезть? И зачем я слушаю?

– Я о том, что тебя так привлекло, так заворожило в этом... мужчине.

– Да ты, я смотрю, старательно вникал.

– Загадка, – не обратил внимания Эйнар на яд в моем голосе. –  Так ведь? Его необъяснимое поведение, его удивительная проницательность, сплошные противоречия и сам ореал тайны, двойного, тройного дна...

– Ну ты и разошелся, Эйни, – заткнула я ему рот. Ладонью. Осознала и тотчас убрала.

– Жизнь заставила меня прочесть парочку... десятков любовных романов, – он рассеянно провел пальцами по губе, цепанул ногтем пирсинг.

– И теперь ты думаешь, что знаешь, о чем грезят женщины? – насмешливо фыркнула я. – Поверь, фантазии на страницах книг или в фильмах редко совпадает с пониманием того, какой на самом деле мужчина нужен женщине ...

Как же глупо оно вслух прозвучало. Как же бесила снисходительная ухмылочка Эйнара. Как же радовала его взбудораженность, интерес, азарт, ласковая симпатия – все те живые эмоции, с которыми он у меня ассоциировался. Разве что я привыкла к большей доли восхищения. О да, Яна, ты действительно ненасытная дева!

– А ты это так чудесно понимаешь – кто тебе нужен... Но все зависит от того, как подать... эти фантазии.

– Или же все зависит от того насколько женщина – наивная влюбчивая дура?

– Или так, – не стал спорить Эйнар, ничуть со мной не соглашаясь. – Но я ведь не о том сейчас... я о тебе и Уильяме Хоуке, о том, каков он без...

– ...ореола тайны?

– Да-да... Как долго разгаданная загадка  может привлекать?

Ничего, ничего Эйнар не понимал. Ни во мне, ни в Хоуке, ни… вообще! И не собиралась я сейчас с ним самоанализом заниматься.

Эйнара это не касается. Не думает же он, что пытаясь аккуратными намеками, изменить мои чувства к Хоуку, вызовет у меня  приступ любви к себе самому?

– Ты уверен что это та тема, что стоит обсуждать друзьям? – чуть не прошипела я.

– Ну конечно! – расширил глаза Эйнар. – Иначе, это было бы так недостойно гордого мужчины, низостью с моей стороны... Но я сугубо по-дружески решил, что ты хочешь поговорить про своего парня... Друзья же так делают? С Иннокентием, наверняка же... Но тот пристрастен – Уильям Хоук ведь ему одногруппник и друг... а я – взгляд со стороны... и о тебе беспокоюсь... и просто научный интерес имею...

Когда Эйнар начинал так болтать, то мозг выносил эффективней, чем греговская лекция по теории магии из уст Альбо. А я и понять не могла, даже с помощью камня – лжет Эйнар сейчас или нет, и если лжет, то в чем, и зачем... И...

Черт, заморачиваюсь на ерунде. Пора прекращать.

– Я... я, кстати, так и не спросила... Как твоя поездка домой?

Сказала – и словно пламя потушила. Улыбка губ Эйнара не покинула, но я же почувствовала, как мгновенно изменилось его настроение, как волной накатила тоска....

– Чудесно, – отстраненно ответил Эйнар. И замолчал, сбивая такой лаконичностью и откровенной ложью с толку.

– С невестой виделся? – в моем голосе было меньше ехидства, чем хотелось бы.

– Нет, конечно, – Эйнар все же развеселился, улыбнулся мне искренне, – я не имею права видеться с ней до свадьбы.

– Но она будет? – уточнила я. – Ну, я имею в виду, что, похоже, многие студенты в академии решают кардинально поменять жизнь, и пусть сейчас ты все говоришь “невеста, невеста”, но...

– До того, чтобы отказаться от своих амбициозных планов править Нортейлом, я еще не дошел.

– А до планов правит ты как дошел? Я думала, это только твой дядя тебя к этому подталкивал...

– Ну вот и подтолкнул, – говорить о доме, и тем более о дяде, Эйнар упорно не желал. – Фрино говорил, что ты тут устроила акцию по выпытыванию у преподователей их истинного отоношения к ректору и ее методам?

Браво! Просто мастерская смена темы! Но саркастически комментировать я это не стала... все-таки в том, чтобы бередить таинственные раны на душе Эйнара ничего приятного не было. Сейчас я к этому просто не была готова.

– Громко сказано... – я свистнула, подзывая далеко отбежавшего Фрая и продолжила: – Просто решила, что стоит поближе со всеми познакомиться. Интересные личности нас все же учат.

– Ммм... что верно, то верно. А еще эти личности старше и опытней – на сотни лет. И они привыкли к тому, что кое-кто из студентов – амбициозных студентов, которые с самого начала обучения стремятся обрести полезные связи на будущее – очень хотят...  дружить с преподавателями, сильными магами, что помогут любимцу... при случае. Но сомневаюсь, что кто-то из этих студентов так скоро задумывал играть против самой Рады Тарвиус. И еще больше сомневаюсь, что преподаватель, у которого все в порядке со здравым смыслом, стал бы ему в этом подыгрывать.

– Я еще не играю против Рады...

– Ты совершенно, абсолютно, неколебимо уверена, что ректор вам, и, возможно, всем мирам – страшный враг. И основываешься ты на одной лишь интуиции – сомнительной весьма, не обижайся – и на словах своего очаровательного, лицемерного жениха и старого, хитрого Хранителя Ярэна Корна.

– Тебе тоже кажется это глупостью? Простой паранойей?

Я прекрасно видела скепсис Эби, и даже Кеши. Они готовы были мне помочь, любовью к Раде не пылали, но все равно считали, что я – преувеличиваю масштабы проблемы.

– Мне кажется это интригующим, – Эйнар почти блаженно улыбнулся, как будто увидел особо интересный артефакт. – В конце концов, я единственный из твоих друзей-союзников, не влюбленный до одури, и мой разум не затуманен чувствами.

Я фыркнула, а потом и вовсе засмеялась. Вот уж точно, все намеки на одурь у Эйнара растворились после того, как он узнал, что прекрасное блондинистое тело мне не родное.

И как бы я себя не убеждала в обратном, меня это не радовало. Меня это обижало, возмущало.. расстраивало. Хоука и Фрино Эбиного как-то такие нюансы не смущали, они личность любили ,а не оболочку, а этот..

А этот хорошим другом будет. Хладнокровным, беспристрастным,  гласом разума, так сказать... лишь бы разобраться, где он придуривается, а где серьезен.

– Я так понимаю, ты свою помощь предлагаешь?  – чуть натянуто улыбнулась я.

– Скажем, пытаться поговорить по душам с Фелицией Вон тебе смысла нет. Ее не напоишь, манипуляциями с жалостью и романтичными идеалами не возьмешь. Как бы благосклонно она к тебе не относилась, но со всеми студентами наша Леди Совершенство поддерживается официальных отношений.

– Я и сама это понимаю...

– Поэтому, – продолжил Эйнар, будто не услышав, – остается обращаться к фактам. В академию преподавать она пришла по собственному желанию, решив внести разнообразия в размеренную жизнь одного из лучших специалистов по пространственной и стихийной магии во всех семи мирах. Ее репутация в Альянсе и среди Хранителей, в том числе – безупречна. Следует закону, дружит с правильными людьми, еще и благотворительностью занимается.

– Темное прошлое – а значит и причина для шантажа – есть у каждого.

– Причиной для шантажа может быть не только темное прошлое, но и светлое настоящее. Родные, любимые люди. Дети и внуки в нашем случае.

– У Фелиции есть дети?! – вытаращила глаза я. Представить ледяную стерву семейной дамой  у меня фантазии не хватило. Я слышала, что она вдова, но мне представлялся этакий брак по расчету – ради статуса, и, возможно, денег. И без всяких спиногрызов. – Бедняжки...

– О, если я в чем-то уверен в отношении Фелиции Вон – так это в ее теплых чувствах к родственникам. И в том, что эти чувства взаимны, – довольно сказал Эйнар. – Это всегда видно, когда в семье мир и взаимопонимание... ты и не представляешь, как Фелиция меняется, когда говорит о своих родных!

– Ты же, блин, только что сказал, что “только официальные отношения”! – я сложила руки на груди.

– Так и есть! Даже с моим обаянием, долго и упорно трудясь с первых же дней в академии, я с трудом пробился сквозь эту броню.

Кое-кто явно жаждал восторженных аплодисментов, так что из вредности уточнять как это он пробивался я не стала. А то, что Эйнар у Фелиции был любимцем, даже несмотря на слабые способности, я давно знала и удивляться перестала.

– Ее дети были магами?

– Только одна из дочерей. К слову, вторая в рейтинге и по результатам выпускных экзаменов. Лучшая, но все же права прикоснуться к Кристаллу не получившая.

– Ну разумеется, не станет же мать так своего ребенка подставлять, – хмыкнула .я.

– Об этом Фелиция Вон рассказывала мне еще до всей этой заварушки с Кристаллом... сейчас я вижу в том намек, предупреждение, она мимолетом сказала что-то вроде “но тебя все равно это не коснется... не о чем волноваться”. Я тогда совершенно не понял, к чему она.

– Это было очень милое и тактичное замечание, что тебе первенства никак не видать, и вообще магию у тебя забирать нечего – потому что ее и так почти нет, – прояснила я с ласковой улыбкой.

– О, теперь я уже понял, спасибо большое, – не менее ласково и приторно поблагодарил меня Эйнар. – Но не о том речь. Фелиция Вон в академию пришла преподавать тогда же, когда и ее младшая дочь – учиться. И, насколько я Фелицию узнал, она из тех матерей, что готовы полмира уничтожить, чтобы ребенка спасти.

–  Думаешь...

– Сомневаюсь, на самом деле. Считаю, что единственный грех Фелиции – безразличие при должной осведомленности. Любимцев защитит, а других, опасных или просто неприятных, – на заклание отдаст. Но я – за здравую подозрительность. Вот только из самой Фелиции больше ничего не выпытать... возможно даже твой Хоук знаете больше, все-таки он у нее учился.

– Вот и откуда тебе все это известно? – покачала головой я. Забавно, Хоук тоже все знал. Все в отношении меня и, не скрывая это, постоянно использовал. Выпячивал, можно сказать. А с Эйнаром – фиг поймешь, где кончаются границы его просвещенности в чужих делах.

– Я просто напросто умею слушать и говорить то, что хотят услышать. И тебе стоит поучиться обращать больше внимания на других людей. С этим артефактом тебе это куда проще, чем прочим.

Он посмотрел на мой кулон с гордость и какой-то странной тоской. А прикусила губу. .Давно уже хотела ему предложить...

– Слушай... у меня ведь еще два блэртелита есть… Я тут подумала и Эби артефакт сделать.

– Такой же? – оживился Эйнар.

– Нет... не думаю... точнее, просто еще толком не придумала, какой... Он же должен быть по-настоящему ей нужным!

– Можно ее саму спросить – с видом, будто величайшее откровение говорит, подсказал мне Эйнар.

– Какие у тебя все-таки идеи восхитительные бывают! – деланно похвалила я. Будто бы сама так и не собиралась сделать... Но вообще я подумывала над тем, чтобы помочь Эби разобраться со своей магий, сделать ее меч, сталь, которая упорно форму этого меча обретает, более гибкой, послушной... Хотя Эби решать.

Меня сейчас больше другое волновало. Не совершу ли я глупость?

Но Эйнар мне так помогает.... с артефактами в смысле. Любовь к искусству  – это, конечно, уважительная причина, но... нужна же ему и какая-то более материальная плата... Мне самой нужна, чтобы не чувствовать себя в долгу.

Мы уже третий круг наматывали по саду – даже Фрай подустал. Я вздохнула и остановилась, сказала предельно серьезно:

– Третий камень я тебе хочу отдать. Чтобы ты с ним что сам захочешь и делал.

Эйнар замер, помолчал. Я чувствовала, что он обрадовался, воодушевился. И чувствовала его смятение.

– Это дорогой подарок, – наконец произнес он.

– Вот только не говори, что ты хочешь от него отказать, – недовольно проворчала я. – Не кокетничай тут, милый. Ради такого материала и душу продать можно, разве нет?

– Дело не в том, что я хочу отказаться...

– А в том, что ты хочешь из него сделать, – кивнула я. – Я может и не самый проницательный и внимательный человек на свете, но тебя, Эйнар, знаю...

– О, правда? – он насмешливо приподнял бровь. Напрягся внутри.

– Ты же не хочешь делать артефакты для себя, особенно такие сильные, а не просто безделушки от легких проклятий, чтобы на губу нацепить... Ты же больше любишь дарить. И подарки принимать. Я... я бы, в принципе, тогда сама могла тебе сообразить что-нибудь, сделать и отдать, раз уж решила так спасибо сказать... Но ты же о другом думаешь? Уже который день думаешь, но попросить не решаешься. Или, скорее, знаешь, что просить и нельзя, не нужно. Что достаточно твоих печальных многозначительных взглядов и тех твоих слов про выдуманную вину перед Фрино. Вину за потерю его чертова глаза. Такая возможность, правда? Сотворить что-то офигительно крутое из офигительно крутого материала, и друга лучшего порадовать своей щедрость, привязать к себе крепче... удовольствие и польза.

Эйнар посмотрел на меня удивленно. Это было чертовски приятно. Но я отчего-то чувствовала себя смущенной.

– Не так уж и выдумана моя вина… – ответил Эйнар, – провоцируя его нападение на тебя... на Абигейл... я не сомневался, что Фрино  пострадает – в той или иной степени. Его психическое состояние тогда, усугубленное к тому же одним моим подарком, ничем другим обернуться не могло. И как бы ты или сам Фрино не убеждали... да, эту дыру, что разъедает меня, это чувство вины, я хочу заткнуть. Целителем для души Фрино стала Абигейл... пусть, я хоть о глазе позабочусь. Друг ведь – сам того хотел... Но Фрино по началу будет не радоваться моей придумке, а мучаться. Проклинать и послыть... к черту. Знаю я его. Это тоже в чем-то весело... надеюсь. Но... ты сама уверена? Правда простила его? Правда, хочешь помочь, но, конечно, сама инициативу проявить стесняешься и на меня все скидываешь?

Энар смотрел на меня, без всяких артефактов читая эмоции, и я никак не могла отвести взгляд. Вот как он все так перевернул? Как все так правильно понял?

Мне даже сказать было нечего.

Зато Фраю было что – он подбежал к Эйнару, гавкнул, потянул его за штанину в сторону общежития. Проголодался, наверное.

Эйнар потрепал его по холке с легкой улыбкой. Я вспомнила образ мертвого черного пса из его темных воспоминаний, поднятых мерзкой рукой из шкатулки во время второго тура. Наверное, у Эйнара был когда-то похожий любимец... и погиб – мне отчего-то придумалась пафосная история с жертвой во имя спасения хозяина –  отсюда и эта любовь к Фраю...

– Пойдем обратно уже...

Эйнар только кивнул, а Фрай, петляя и нетерпеливо махая хвостом, побежал к дому.

– Если вернуться к тому чего я хочу... – сказал Эйнар уже у калитки, – Поможешь мне, ладно?  Я тебе с подарком для Эби, ты мне – с подарком для Фрино...

– Как обычно, в общем – совместная работа, – хмыкнула, не сдержав улыбку.

– О да! – просил он в ответ.

Ну и какого черта мы такие счастливые от этого маленького уговора?

Глава 14. Абигейл

– Янка, дай, пожалуйста, мне корень шебуршичника, – попросил Орсон, протянув раскрытую руку. Выглядел он воинственно – перевязал волосы косынкой, надел один из Кешиных халатов, респиратор, защитные очки, обвешался алхимическими амулетами. Прямо настоящийалхимик-профессионал!

Я быстро пробежалась взглядом по заваленному банками, склянками, колбами, флаконами и шкатулками рабочему столу Кеши, безошибочно нашла среди всего этого добра картонный коробок с бурыми волокнами и протянула соседу. Тот сцапал подношение и, отодвинувшись от небольшого, стоящего над горелкой котла на расстояние вытянутой руки, закинул в булькающую зеленую жижу шебуршичник. Жижа вздыбилась, затрещала, будто по ней молния прошлась, и вдруг стала гораздо менее густой и мутной.

– Так, пусть еще покипит, – сказал Орсон, убавив огонь. – А потом… Абигейл, а сможешь быстро его остудить? Неохото ждать, пока остынет, чтобы процедить, а то там осадок выпал.

Яна, скучающе наблюдавшая за варкой зелья, тяжело вздохнула.

– Я-то остужу как умею, но если накосячу с температурой – я не виновата.

– Да не парься, главное – не заморозь, – отмахнулся вампир. – Охлаждай котел постепенно, осторожно. Судя по тому, как тебя Фелиция Вонн баллами заваливает – ты с этим отлично справишься.

– Спасибо за помощь, ребята, – помявшись, сказала нам притулившаяся на стульчике Брусника. – Мне так неудобно. Я думала мы с Яной как-нибудь сами…

– Да ладно тебе, вместе же веселее, – сказала ей я. – К тому же я никого не просила, они сами пришли.

– Ага, я просто не мог пропустить варку такого сложного зелья, – сказал Орсон, скинув респиратор с лица. – К тому же Кеша бы не доверил вам двоим лабораторию.

– Кстати где он? – осторожно спросила Брусника. – Ничего, что мы пользуемся его лабораторией без его присмотра?

– Ничего-ничего, – отмахнулась Яна. – С вами же есть ответственная староста – я тут, типа, присматриваю. Буду если что громче всех на помощь звать. А у нашего товарища алхимика ва-а-жнейшая встреча с коллегой-целителем...

Она многозначительно ухмыльнулась. Я вымученно улыбнулась ей в ответ.

У нашего рыжего товарища действительно с недавних пор начался бурный роман. Настолько бурный, что Кеша мог запросто прийти на пару растрепанный и со следом от помады на халате или с огромным засосом на шее. Он путал ингредиенты в зельях и уже пару раз чуть не устроил пожар в лаборатории. Он вечно спотыкался и что-нибудь опрокидывал. В общем, по моему скромному мнению, рыжий окончательно сошел с ума от любви. Это даже немного пугало… и заставляло меня еще больше недолюбливать новую целительницу.

Эх… но, видно, не нравилась она только мне одной. Остальные – особенно парни – были от этой Фреи в полном восторге. Число пострадавших на парах учеников резко возросло, в лазарет шли даже с малейшей царапиной. Ух, как же это раздражало! Читала я одну книжку земную, где был демон-суккуб. Так вот, несмотря на то, что этой расы  на самом деле не существовало в Альянсе, я подозревала, что Фрея к ней относится. Все факты на лицо! Распутная внешность, хвост и повальный интерес со стороны мужчин! К тому же Кеша вечно звал ее чертовкой.

– Кеша - дурак, – надувшись, я взяла из шкатулки маленький брикет прессованного песка пустыни Гройл с Вэйданы, и принялась разминать его в ступке. – Я, конечно, все понимаю – любовь… но не настолько же!

– Да ладно тебе, – Яна ехидно прищурилась. – Зато какой наглядный пример... тебе полезно со стороны посмотреть, что любовь с мозгами делает.

– Мы с Фрино хотя бы не выставляем это на общее обозрение, – обиделась я. – Да и наши отношения гораздо глубже. И не заканчиваются на… ну… вы сами поняли на чем…

Я чуть приврала, конечно. Однако мы и правда старались на людях даже не обниматься, что уж о поцелуях говорить. Вся наша личная жизнь пряталась за закрытыми дверьми. И мне это, на самом деле, казалось правильным. А такое показное выпячивание отношений – верхом пошлости!

– А вообще, – Яна посерьезнела, – Фрея  – милая. Пусть и ходит в образе развратной медсестрички.

– Да, она ничего так, – фыркнул весело Орсон. – Прикольная. Прям мечта любого парня. Но моя козерожка все равно лучше. По крайней мере тем, что не идеальная и не выглядит так развязно. Хотя пару подзатыльников я от нее уже получил. Ну невозможно не не смотреть на эту целительницу!

– Везет вам всем, – тяжело вздохнула Брусника. – У вас всех любовь… а я одна.

– Разве у тебя не любовь тоже? – удивилась я. – Мне казалось, что вы с Кальцем начали проводить больше времени вместе. Ходите втроем вместе с Теккой, прямо как мамочка, папочка и дочка.

– Ну… – залилась краской подружка. – Не думала, что это так выглядит со стороны. Но у нас с Кальцем ничего нет. Мы просто друзья. Он… потрясающий и я действительно счастлива с ним общаться. Правда. С ним очень весело. Но иногда так хочется чего-то… большего. А мы с ним… эх… как это говориться – в разных весовых категориях. Во всех смыслах этого слова.

– Брось, внешность – это еще не главное, – возвел палец к небу Орсон. – Для парня знаешь что главное?

– Что? – заинтересовалась Ника.

– Главное, чтобы девушка умела готовить! – серьезно заявил вампирчик. – Ну, если конечно парень – не вампир. Но тогда вопрос встает о вкусе крови.

– Вкусе крови девушки? – приподняла бровь Яна. – Какое-то у тебя сугубо потребительское отношение к женскому полу.

– Да ладно тебе, – беззаботно отозвался Орсон. – Я же шучу. Разумеется важнее характер и все такое. Но блин, кушать хочется всегда и всем.

– Ника, не слушай его, – утешила я приунывшую Бруснику. – К тому же он в чем-то прав. Якоб, например, всех нас своими вкусными блюдами купил. Попробуй и ты Кальца прикормить.

– Думаешь, я не пыталась? – вздохнула она. – Но Кальц ведь демон. У них там менталитет совсем другой. Он вроде ведет себя так, будто я ему нравлюсь… а на деле у них там, на Плутосе, все так друг с другом флиртуют. Это сбивает с толку. У нас-то, на Эквариусе, среди эльфов, все просто было. Если девушка нравится парню – он приносит ей много-много цветов, ягод, всяких красивых кристаллов из реки. А с Кальцем не поймешь, что у него на уме. Ну похвалил он мою стряпню… ну позволяет он мне… уф… волосы свои заплетать… обнимается со мной… но…

И Брусника совсем повесила нос, сделавшись такой грустной, что мне захотелось ее обнять. Обнять бы, увы, не получилось – руки были заняты мялкой и ступкой – потому я решила сменить объект обсуждения:

– Ну, у вас там все в желтом общежитии какие-то… хмн… ненормальные в вопросах любви, – я хитро посмотрела на Яну, решив проверить ее реакцию на эти слова. – Одного только Эйнара вспомнить. Мне тут Фрино перечислил всех девочек, с которыми он… дружил. Впечатляет. Радуйся, Ника, что влюбилась в честного и милого Кальца, а не в его порочного названного брата.

Кстати, про “братство” мне рассказал сам Кальц. Он весьма радовался тому, что подружился и таким необычным образом сроднился с Эйнаром. По имени демонюга своего приятеля почти не называл, заменяя его всякими “братцами”, “братишками” и прочими подобными словечками. Меня это, честно говоря, умиляло и немного веселило, на Кронусе таких интересных традиций не было. Иногда я даже подумала, а не предложить ли Янке стать мой названной сестрой. Да только побаивалась, что она будет долго надо мной после такого странного предложения смеяться.

– Мы просто рациональные, – Яна при упоминании Эйнара чуть нахмурилась. – Зато добрые. И порочный братец вроде как считает, что так, любовью своей, радость приносит...

– Мда, может и так, – хмыкнула я, не дождавшись нужной реакции.

Ну вот нравился мне Эйнар. Уж точно больше, чем Хоук. То ли вредность во мне играла, то ли просто отложилось глубоко в подсознании, что мой жених не может быть хорошим по определению. Меня даже не смущали любовные похождения Эйнара. К тому же я думала – наивно, но все же – что если он вдруг, каким-то немыслимым образом начнет встречаться с Яной, то разгонит всех прочих девчонок. Но подруга уперлась в Хоука… увы.

– Кстати, если вы закончили свои девичьи дела обсуждать, то можно остужать котел, – напомнил Орсон. выключив горелку. – И все, оно готово, можно разливать по колбам. Смешивать его с песком лучше перед использованием.

– Какая же ты добрая все же, Ника, – улыбнулась я подруге.  – Дерева действительно ведь жалко, большое такое было...

Дерево в одном из самых отдаленных от общежитий уголков сада большим и зеленым было до взрыва кристаллов, а сейчас совсем засохшее стояло. Преподаватели, возрождая растения после огня разбушевавшегося Гранита и скачков магии, как-то совсем про него забыли. А Брусника вспоминала и решила позаботится.

– Только мы зря так много сварили, – хмыкнул Орсон. – Этого хватит, и чтобы целый лес воскресить!

– Ну, может быть, я потрачу еще немного на то, чтобы устроить где-нибудь в уголке академии сад, – почему-то засуетилась Брусника. – С моей магией и этим зельем это будет легче легкого. Только нужно будет сходить к Вальдору… и… я не знаю… семена где-то достать… но последние можно и из спелых фруктов взять. Здесь же, в академии, замечательная земля и зимы не бывает – растениям хорошо будет. Вот. Не понимаю, почему до этого никто не додумался раньше.

– Здорово, – согласилась я. – Вырасти для меня грушу. Они у нас, на Кронусе, не растут, а вкусные.

– Хорошо, – согласилась Ника.

– О, можно тогда всех наших спросить, чего они хотят, – засуетился Орсон. – Я вот эквариуские яблоки очень люблю. И, эм… остальные тоже что-нибудь да захотят. Да…

– Ага, – кивнула устало Ника. – Хорошо, тогда напишите кому и что надо, и я поищу семена.

Я удивленно на нее посмотрела. Странно как-то подруга вела себя в последнее время, странно. И сейчас – вроде так радовалась, что мы будем варить это зелье и восстановим засохшее дерево, а теперь будто сдулась. Я примерно понимала, что может ее грызть. Кальц, естественно. Но как Нике помочь я не знала – у нас-то с Фрино все само собой получилось. Потому я так обрадовалась просьбе с зельем. Увы, кажется это подругу только еще больше опечалило.

Тем не менее зелье было сварено, разлито по бутылкам и сложено в коробку. Орсон, как порядочный парень, вызвался помочь Нике донести груз до общежития, Яна решила пойти вместе с ними и на этом мы распрощались. По пути в общежитие я встретила Фрино, и странное поведение Ники совершенно выпало у меня из головы.

Глава 15. Яна (1)

Лэйли Фиш обвела аудиторию несчастным взглядом.

– Неужели никто не хочет рассказать, от каких факторов зависит точность предсказания? Это же так просто...

Немногочисленные студенты преподавательницу нагло проигнорировали, занимаясь своими делами. Эйнар, например, на пару по ясновидению заглянул явно только для того, чтобы в спокойной обстановке погрузиться в какие-то свои расчеты. К работе над глазом Фрино он еще толком и не приступил – сказал, что задумал нечто неординарное и требующее большой предварительной работы. Кучу вариантов там пересмотреть, материалы подготовить, изучить магическое протезирование... в конце концов, не просто украшение будет делать, а часть тела – тут нет права на ошибку. Так что Эйнар даром времени не терял.

Парочка парней-зубрил из синего общежития на задних рядах домашнее задание по другим предметам делали. Девчонок, которые в предсказаниях реально шарили сегодня не было – ни розововолосой драчуньи Леи из зеленого, ни сирены из оранжевого, ни даже Брусники. В последнее время наша матриарх совсем какая-то сама не своя была, любимые предметы пропускать начала, запиралась в комнате. Я и не помнила, видела ли ее сегодня…

Надо будет заглянуть после пар в гости к соседке, а то что же я за староста и подруга такая?

В общем, сегодня у Фиш из любимцев только одна Текка и была, но без подруги фея скучала и после получаса прилежного поведения забралась под парту, свернулась в позе эмбриона и задремала. Пусть Текка за два месяца в академии вполне себе социализировалась, на людей больше не бросалась и конечности себе не отрывала, но все равно оставалась странной-престранной. И все-таки меня настораживали их странные отношения с Лэйли Фиш...

Я взглянула на отчаявшуюся преподавательницу и, мысленно вздохнув, встала с места. Вот не любила я все эти ясновидческие премудрости, они вгоняли меня в сон почище лекций Грега Хеллвена по мироустройству. Потому это была по счету лишь пятая пара рыбоньки, которую я соизволила посетить. А ради этого пришлось ночь зубрить, материал нагонять – очень поверхностно, конечно, но хоть как-то, чтобы совсем уж не позориться.

– В первую очередь – от субъективных.  Предсказатель должен четко различать, что его собственная фантазия и желание найти взаимосвязь там, где ее нет, а что действительно объективно существующая вероятность, цепочка возможных событий...

Лэйли Фиш благосклонно кивала, а я продолжала кое-как воспроизводить фразы из учебника.

Первым, что я уяснила с занятий Фиш, так то, что все эти слова – предсказание, предвидение, ясновидение, пророчество – просто разные грани одного и того же фокуса. Для магии никаких пространственно-временных границ не существовало, и маг должен был научиться это использовать. Узнать о будущем событии или о том, где находится человек или предмет, можно через видение, картинку перед глазами, или же просто произнеся  в трансе слова, или еще каким способом – тут все индивидуально.

– ... а также точность предсказания зависит от числа задействованных в нем людей – чем их больше, тем и большая разветвленность возможных событий... ммм, а еще важно место, где маг увидел видение, ведь чем больше концентрация магии, тем оно четче... но при этом предсказание относится к тем направлениям, для которых магической энергии нужен самый минимум, и потому различного толка предсказатели водятся даже в немагических мирах…

Я замолчала, не зная, чтобы еще сказать умного. Лэйли благодарно мне улыбнулась, оживилась вся, чуть ли в ладоши не захлопала:

– Спасибо за ответ, Абигейл! Умница, что подготовилась...  – она чуть погрустнела. – Так жалко, что ты редко ко мне на занятия ходишь – столькому бы научилась!

Эйнар тихонько фыркнул, а я призадумалась: это Рыбонька меня сейчас по скромному подколола или просто искренне сказала, что думала? Хотя в том-то и дело, что не очень искренне прозвучали ее слова – мне показалось, что ничего она не жалела о редкости наших встреч, скорее даже наоборот. Но, как и Фрино, и некоторые другие преподаватели, Лэйли обладала отличной ментальной защитой, и даже со своим артефактом я не могла быть на сто процентов уверенной, что реально почувствую ложь, а не надумаю ее себе.

– Может ты хочешь попрактиковаться? Мы на прошлой неделе хорошее задание выполняли… Вдруг и у тебя получится?

Я пожала плечами и пошла к кафедре. Чего бы не попробовать? Не, я-то и сама для себя не раз пыталась хоть что-нибудь предсказать. Например, сколько баллов Юз заработает на паре по огненной магии или фасон платья, в котором Фелиция Вон будет сегодня красоваться. Но даже просто угадать не могла, не то что провидческое видение словить.

– Все очень просто... – Лэйли суетливо стала рыться в гадальных принадлежностях. Перфекционизмом преподавательница не страдала, и всякие штучки для практических занятий у нее хранились в одной куче. Без всякого присмотра лежали в метровой плетеной корзине возле кафедры: бери – не хочу.

Лэйли вытащила стеклянную бутыль с доброй полусотней мелких камушков самых разных оттенков, потрясла ее над кафедрой, – и один из камушков с тихим стуком ударился о дерево. А вроде на вид целостная посудина, без всяких дырок. Магия!

– Будем гадать, какой цвет выпадет! Только честно, пожалуйста, а то на прошлом занятии… студенты с помощью телекинеза жульничали.

Она расстроенно вздохнула. Какой же все-таки Лэйли кажется маленькой и беззащитной с этими огромными серыми, вечно от слез блестящими, глазами. Всем своим видом пробуждает во мне инстинкт «мамочки» - у любого другого преподавателя я бы такую студенческую хитрость только одобрила, но с Рыбонькой это просто бесчестно.

– Текка тоже хочет камушки! – пробудилась вдруг травяная фея и ловко перебравшись через стол, без разрешения подбежала к нам. – Играем? Рыбка разрешает?

Рыбка скорее просто возражать не смела. Она улыбнулась мило, покивала, подбодрила, но от близости Текки явно напряглась. Интересно, из-за того, что та на нее когда-то напала или тут что-то еще? Я смутно почувствовала, что они обе друг друга побаиваются – по-разному, но все же. От этого и мне неприятно стало, и голову заполонили всякие пароноидальные мысли. Например, что сильная предсказательница, такая с виду невинная – удобный помощник злодея. Или что дикарка Текка только прикидываться безобидной научилась, а на самом деле очень опасна.

Сосредоточиться, настроиться на тонкую магию мне из-за этого так и не удалось – все я делала по инструкции: в мини-транс себя вгоняла, как Лэйли говорила, заклинание-костыль бормотала, но все равно лишь как обычно ощущала нити, просто саму магию, свою и чужую. И никакого полета разума сквозь время. Разве что видения сочного бекона с помидорами были, но это уже от голода. А вот у Текки лихо получалось камушки угадывать. Другое дело, что в оттенках она не очень разбиралась, и  все сравнивала по цвету с разными растениями, которые видела на Эквариусе. Для меня звучало абракадаброй, но Лэйли как-то понимала.

Эх, что-то от неудачной практики энтузиазма ходить к Фиш на ясновидение у меня поубавилось, да и голод одолел, так что звук гонга неимоверно меня обрадовал. Торопливо подхватив сумку с учебниками я поспешила прочь из аудитории, но не успела переступить порог, как меня затормозил недоумевающий Эйнар.

– Разве ты не хотела поговорить с Фиш насчет дополнительных занятий?

– Чего? – опешила я. – Я и с недополнительными не справляюсь... Или ты про то, что Вальдор с Дженни все меня посылали к нашей Рыбке “фишку развивать”?

Эйнар на меня так недоуменно и раздраженно посмотрел, что я наконец сообразила, о чем это он. Я ничего же ему про эту агитацию и не рассказывала, зато о планах разузнать побольше о преподавателях он знал – и, видно, помирал от любопытства.

А вот почему я о своем желании поговорить с Фиш забыла – уже совсем другой вопрос.

– Спасибо, что напомнил – я взъерошила себе волосы. – Пойду променяю еду на информацию... Подождешь меня?

Эйнар удивился. Да я и сама удивилась своей просьбе. Ожидала, что он постебется надо мной, но нет – блондин кивнул, сумку из рук забрал и ушел на подоконник.

А я вернулась в опустевшую аудиторию, активировав свой артефакт на полную мощность.

Лэйли обнаружилась у кафедры. Она чуть ли не с головой залезла в корзину с гадальными принадлежностями, ее длинное сизое платье зацепилось и задралось, обнажая босые ноги. И туфлей нигде рядом не наблюдалось... неужели она так и ходила по академии без обуви?

– Магистр Фиш, – осторожно позвала я, ожидая, что она сейчас перепугается и на  пол вместе с корзиной свалится. Лэйли в быту ну очень неуклюжей была.

Но сегодня обошлось. Она просто комично замерла с приподнятой ногой, а потом ойкнула и аккуратно нормально встала, отошла от корзины с колодой карт в руках – смущенная до ужаса.

Раздраженная и неприятно удивленная.

Эти чувства понять было можно – наверное, когда у человека такая проблема с самооценкой, как у Лэйли, то любой неловкий момент, даже если он милый и забавный со стороны, оставляет гаденький осадок в душе.

Я попыталась улыбнуться как можно дружелюбней.

– Извините, если я не вовремя... просто проконсультироваться хотела.

– Нет-нет, что ты, – заволновалась Лэйли, возвращаясь в свое обычное состояние. – Я только рада помочь... я искала карты для следующей пары... вечно я в такие глупые ситуацию попадаю.

– Ну чего вы! – заспорила я. – Выдумываете себя... Вот я действительно в глупые ситуации попадаю. Я бы даже сказала – дурацкие. Хожу вечно по академии то голой, то пьяной. Я, конечно, и сама виновата, но издевательское стечение обстоятельств тоже имеет место быть. И пофиг. Пофиг, что там люди говорят, ведь имеет значение лишь мнение тех, кто вам важен по-настоящему.

Лэйли вроде как растрогалась.

– Ты такая славная, Абигейл.

Артефакт намекал, что в этом комплименте был какой-то не самый добрый  подтекст.

– Так чего ты хотела?

– Ну... – я замялась, не зная, как начать. – Помните, вы говорили, что у меня провидческий дар?

Я почувствовала напряжение Лэйли, но виду она не подала.

– Правда? – растерянно нахмурилась она. – Ты талантливая девочка, Абигейл... и я думала про это... но не помню, чтобы говорила это тебе, прости, пожалуйста.  В моем разуме такой кавардак, столько видений из будущего, что прошлое я частенько забываю.

Ну, помнить она этого и не могла. Речи про мой провидческий дар велись, когда я была без магии в родном теле – казалось бы вечность прошла, а не полтора месяца. Я просто хотела проверить реакцию. Да и мучала меня убежденность, что Лэйли Фиш знает нашу с Эби тайну. Либо ректор сообщила еще когда они Малума извлекали,  либо сама догадалась, узрела, просчитала....

– Вы же такая сильная провидица, – я оперлась о кафедру.  – Почему тогда не можете избежать.... глупых ситуаций, или бунтующих студентов, или... ну вы поняли.

– Ох, Абигейл... это сложно. Мой дар имеет свою цену... Эта неловкость в реальной жизни – что в словах, что в делах... да во всем. Я ведь словно живу в другой плоскости. Я вижу десятки, сотни, тысячи путей, и они переплетены в моем разуме в безумный клубок, и найти, что прошлое, что настоящее и что будущее – так сложно... Я жила и погибала столько раз, и иногда мне кажется, я лишь в очередном видении, очередной вариации своей судьбы...

Голос Лэйли помертвел, ее боль и безнадежность лишь легким эхом коснулись меня, но внутри все сжалось от сопереживания. Бедная Лэйли... она ведь в каком-то смысле безумна из-за своей силы? И как только держиться? Я преисполнилась уважением.

– Ты что, Абигейл, не расстраивайся из-за меня! – увидев что-то в моем лице, Лэйли оживилась, словно стряхнула это цепенящее  отчаянье. – Не знаю, что это на меня нашло, я обычно не склонна такими... художественными преувеличениями говорить...

Я слабо улыбнулась на эту попытку сгладить сказанное.

Лэйли вроде бы была честна, но... от нее так и веяло подозрениями, непониманием, настороженностью – возможно, она интуитивно чуяла, что ее откровенность неспроста. Я переправила энергию амулета на защиту. Меньше узнаю, но зато не спалюсь.

– Когда в академии взорвались кристаллы, вы так круто все рассчитывали. Ну безопасные места находили, – сменила я тему.

Лэйли смутилась.

– Это было сложно, ведь столько  вариантов... и все рассчитать нужно. Но я люблю академию, я должна была помогать по мере своих сил.

Правильные слова, и среди них такой обжигающей искренностью выделялась признание в любви академии. Я даже Корна вспомнила, тот тоже... любил академию. Что, впрочем, не мешало ему всякие гадости со студентами делать.

Лэйли занервничала, на ее лице, а не только в чувствах, промелькнула рассеянность.

– Но почему ты вдруг вспомнила?

– Да мне Вальдор с Дженни недавно сказали, что я тоже так могу... потенциально, – я пожала плечами. – Или не так – я не очень-то поняла.

– Потенциально... – рассеянно повторила задумавшаяся Лэйли.

– В общем, я слишком часто застукивала, как они милуются... – пояснила я, – и эта парочка решила, что виновата моя магия. И что-то там с какой-то там синхроничностью связанное. Дженни мне кураторский пинок дала – прямо к вам на учебу.

Я не стала говорить, что и сама теоретического материала начиталась и хоть какое-то представление о чем речь имела. Мне вообще хотелось уйти поскорее отсюда. Голод голодом, но я теперь еще и жуткую усталость и зарождающуюся головную боль чувствовала – будто ночь напролет магичила.

– Уверена, Дженни тебе только помочь хотела, – невпопад отозвалась Лэйли. - Она грубая, но добрая, все время так меня поддерживает... Но в моей специализации она, как и Вальдор, не очень разбираются, на самом деле.

Лэйли пыталась говорить заговорщицким тоном, но выходило как обычно – заискивающе.

– Если в жизни человека есть слишком много удачных совпадений, это еще не значит, что он может ими управлять.

– Управлять?

– Образно говоря, – замотала головой Лэйли. – Можно предсказывать отдельные события – множество их вариантов. Можно рассчитывать, что нужно сделать, чтобы достигнуть самого для тебя лучшего исхода... А можно просто отдаться на волю магии, видеть взаимосвязь всего на свете и лишь дергать иногда за ниточки, чтобы все было идеально – идеально для тебя.

– Это как-то... – растерялась я.

– Слишком сказочно, да? – грустно улыбнулась Лэйли. – Так и есть. Классическая синхроничность – это из области легенд о... в общем просто легенд. Но редкие предсказатели, – она чуть покраснела, – как я например, если будут много тренироваться, тоже смогут достичь подобного уровня мастерства.

– Именно, что мастерства, а не прирожденного таланта,  – напускно вздохнула я. – Обидно, наверное, когда один всю жизнь старается, работает, а другому – просто повезло. И он сильней, и лучше, и...

Глаза Лэйли наполнились слезами..

Я осеклась. Мне было одновременно и стыдно, и почему-то немного страшно, и определенно – очень плохо. Я Лэйли по больному месту ударила, очень больному  — мои слова для нее были словно капля яда: отравляющего, пробуждающего самые темные, дикие чувства. Огромных усилий мне стоило не деактивировать артефакт и не выбежать прочь.

Я в ближайшее время ничего знать ни про синхроничность, ни про индивидуальную учебу у Лэйли не хотела. Но должна была уточнить еще кое-что напоследок.

– Извините, если расстроила, – я виновато опустила взгляд.

– Ну зачем ты так... не обращай внимания, –  Лэйли натянуто улыбнулась. – Земные психологи сказали бы, что я эмоционально нестабильна – и ничего тут не поделаешь... Я даже сама не знаю, отчего расстроилась.

– Ааа... – от головной боли и переизбытка чужих и своих эмоций, которые приходилось контролировать, я не могла сообразить, как плавно и по хитрому узнать, что хотела, и тупо спросила: – Ну вот вы же при необходимости можете разобраться в этом вашем “клубке вероятностей”... и узнать судьбу или хотя бы ближайшие действия какого-нибудь человека. Меня, например. Я имею в виду, что вы могли предвидеть, что я вот сегодня останусь после пары поболтать с вами, да? И если бы не хотели, чтобы я вас тут донимала, то могли бы что-нибудь устроить, чтобы я передумала?

– Да, – ответила Лэйли, необычно для себя уверено. – Теоретически. Но, конечно же, я не стала бы вмешиваться в естественный ход событий и управлять подобным образом студентами... или тайны их узнавать! Это ведь ужасно неправильно.

– Но... теоретически у вас достаточно сил, чтобы мною вот так вот управлять? Ну, образно говоря, – продолжила я донимать преподавательницу с натянутой улыбкой – дружелюбной и чуть лукавой по идее.

Такой же искренней, как ответ Лэйли Фиш.

– Д-да... – упрямо согласилась она.

Ложь.

И она словно знала, что я это понимаю. Злилась – то ли на меня и мои прямолинейные допросы, то ли на себя и свои однозначные ответы. А еще расстроена была ужасно, пристыжена, возмущена – и, казалось, что стоит мне выйти за дверь, Лэйли броситься в истерику, рыдать и причитать.

– Круто же! – я призвала весь свой актерский талант. Будем обе делать вид, что все окей. – Я, конечно, сомневаюсь, что у меня хоть какой-то провидческий дар имеется, но я все-таки попробую к вам еще на пары походить. Может достаточно просто постараться?

Лэйли больше даже не улыбалась. Я готова была поклясться, что она мысленно прокляла и меня, и мою семью до седьмого колена.

– Будет замечательно, – фальшиво кивнула она. – До свидания, Абигейл.

Я шла к двери словно в трансе.

Выйдя из аудитории, я сделала пару шагов и обессиленно привалилась к стенке.

Кулон на груди горел огнем и я вырубила его от греха подальше. Хватит уж с меня на сегодня чужих эмоций, ведь так и самой с ума сойти недолго.

Черт, черт, черт...

А я ведь магичила – опять неосознанно, даже для самой себя незаметно, на всю мощность артефакт использовала и собственные ментальные щиты. Мои силы меня защищали – потому что и Лэйли Фиш все это время тоже применяла свою магию. Пыталась выгнать прочь меня, потому что боялась и ненавидела... наверное.

А самое издевательское, что это ни фига не превращало ее в однозначные помощницы Рады Тарвиус. Просто у Лэйли Фиш в душе сидело слишком много демонов. За нерешительностью и милой скромностью, скрывались боль, одиночество и зависть.... Быть может, ее магический дар действительно имеет слишком страшную цену.

Проклятая эмпатия – я не могла ей не сочувствовать.

Глава 15. Яна (2)

Очуховшись, я вспомнила про Эйнара, который вроде как должен был ждать меня на подоконнике в коридоре.

И он ждал за поворотом – ждал, уткнувшись носом в мою книжку, с выражением лица необычной одухотворенным. Даже не замечал, что я тут страдала.

– О, ты уже все? – словно  отвечая на мои мысли, он оторвал взгляд от чтения. – Мне стоит спрашивать, чем вы там занимались? Ты какая-то взъерошенная... хотя ты всегда взъерошенная.

– Я тебя сейчас взъерошу, – пробурчала я, стараясь за шутливой перепалкой отрешиться от впечатлений. – Сторожить сумку – это не значит в ней рыться. В моей сумке без спроса рыться! Офигел ты, Эйни.

– Твою сумку я взял, чтобы скрасить ожидание с “Лечебной артефакторикой», которую ты у меня две недели назад одолжила и до сих пор не вернула, - упрекнул меня Эйнар.

Оправдаться тут нечем было – я этот редкий томик у него выпросила, когда маме серьги делала, и затем нагло себе присвоила. Книжка компактная, вот я ее в сумке и таскала, чтобы было что между парами полезного почитать.

– Но вот приятный сюрприз – оказывается, ты в моей книге такую интересную прелесть хранишь, – промурлыкал Эйнар.

– Чего? – вытаращила глаза я.

– Ну а как же… – он взмахнул передо мной каким-то листком, – таинственное послание… от кого кстати?

Но я уже и сама вспомнила, что могло у меня в среди страниц учебника храниться. Записка, подкинутая на Земле Хранителем по кличке Лев. Я ее с собой в академию прихватила, хотела Эби показать, но как-то забыла за всей этой историей с глазом Фрино, и просто пересказала, как прошел выходной на Земле, ничего не скрывая.

А записку эту, официально признанную Хоуком безопасной, я бездумно заныкала в книжку, в качестве закладки стала использовать. И теперь об этом остро пожалела: вряд ли Эйнар настолько бы обрадовался просто наветам на Хоука.

– А что с ней не так? Только не говори, что это какой-то хитрый и жутко опасный артефакт, а я его сдуру…

– Нет-нет, – замотал головой Эйнар. – Да, хитрый, но совершенно безобидный. На нем, правда, есть еще чары, чтобы не потерялся случайно, но их при желании легко сбросить. А так, фактически, это простейший артефакт для мгновенной переписки, никакого подвоха.

– Вот только в академии такие штуки без ректорского дозволения работать не должны – изоляция и все такое... – нахмурившись, припомнила я одну из первых лекций Вальдора по артефакторике. С передачей обычных писем из разных миров через официальную почту академии проблем не было, а вот любая разновидность онлайн-связи – под запретом.

– Точно, – довольно кивнул Эйнар, – и потому мне так и хочется разобрать этот артефакт на составляющие. Понять, как господин Ярэн Корн со своими друзьями обошел защиту академии...

– Если понял от кого, так зачем было спрашивать? – закатила глаза я. И в кого этот песий сын такой догадливый уродился…

– Так этот Лев действительно Хранитель и соратник Ярэна? – обрадовался Эйнар, и я с трудом удержалась от фейспалма. Ну сколько можно попадаться на одном и том же?

– Это было всего лишь смутное предположение… По тому, что я прочитал в записке, к таким выводам не дойти – шифруется твой новый друг, красиво шифруется пустословием и абстракциями, – в голосе Эйнара слышалось одобрением. Почуял, видимо, родственную душу – но шут из Льва, надо сказать, выходил куда менее обаятельным. Совсем не обаятельным, а вот Эйнару даже шло болтать всякую чушь...

– Так с чего ты тогда вспомнил о Ярэне?

– С того, что Альбо рассказывал о том, как тот связывается с друзьями и начальством.

– А ему-то откуда знать?  — опешила я.

– Ты уже забыла, что они общались? – укоризненно качнул головой Эйнар. – Добрый дядюшка Ярэн, что всегда рад  поддержать, в гости на чашечку чая позвать внука старой знакомой...

– Рассказать о тонкостях своей шпионской работы, – ехидно продолжила я.

– О, нет-нет, тут уже шпионская работа самого Альбо. Как бы не был он очарован милейшим Ярэнам, от нелюбви и подозрений к Хранителям, взращенной с детства, так просто не избавишься.

– Но я думала... – я осеклась. Сама не знаю что я думала. Птицеоборотень все же казался мне человеком попроще, ан интриги и притворства точно не способным...

– Тебе стоит с самим Альбо поговорить. Возможно, он кое-что знает и об этом Льве… кажется я встречал его имя в газетах. Или слушал от торговцев, - Эйнар задумался. – Ладно, это подождет. Ты скажи, отвечать на письмо сейчас или потом будешь? А то я хотел бы над ним помагичить... попробовать скопировать структуру…

- Так, стоп, - не въехала я. – На что там отвечать?

Эйнар молча протянул мне записку, и я увидела, что издевательское предупреждение о нехорошем Хоуке сменили совсем другие строки – немногим серьезней.

«Любезная пани Яна! Для начала, позвольте попросить прощения за эту глупую шутку с предостережением – увы, не смог удержаться, но, поверьте, к Уильяму я испытываю только симпатию, пусть и сам он так забавно уперт в своем ко мне недоверии.

Надеюсь, вы простите мою наглость и навязчивость, но я решил, что лучше нам с вами «поговорить наедине» – хотя, было бы великолепно, если ваша подруга Абигейл тоже присоединится.

Я слышал, что у нее талант к артефакторике, и, уверен, она убедится сама и вас убедит, что эта зачарованная бумага – совершенно безвредна, не потеряется случайно и надежно скроет содержимое от тех, кто вам не нраву. Рискую здесь только я, ведь мне остается лишь надеятся, что в число таких людей для вас входит и Р.Т...

Однако, больше ни слова! Я прошу вас просто подумать, над тем, что вас ждет в будущем, над тем, как избавиться от опасности, нависшей над вами и вашей подругой. У вас нет причин мне доверять, но вам нечего терять. И, быть может, вы рискнете?

Жду ваш ответ в любое время… но и молчание приму со смирением: понимаю, вы еще слишком юны, для таких игр.

С уважением, Лев»

– На что там отвечать понятней не стало, – пробормотала я и покосилась на Эйнара. – Скажи, ведь мне просто показалось, что Ярэн успел сообщить Льву о нашем с Эби обмене. И теперь он нас этим знанием шантажирует? Пожалуйста, скажи, что я просто параноик?

– Не хочу тебя расстраивать, но после того, как ты подтвердила мои догадки, насчет дружбы его с Ярэном, я в этом практически уверен. Но не торопись расценивать это как вражескую атаку – не стоит ни бежать, ни бездумно атаковать в ответ…

– Да, да, - я поморщилась. – Мне нужно хорошенько это обдумать…

– Тогда я пока возьму записку? Пойдем в мастерскую, там и подумаешь…

– Ну уж нет! – возразила я, и выхватила из рук Эйнара свои вещи, и бумажку на родину вернула – сунула в книгу. – Я устала и помираю с голода, между прочим. Давай сначала в столовую сходим, а потом о делах думать будем…

– О, это тоже отличный вариант! – просиял Эйнар, сползая с подоконника. – Говорят, в столовой в это время можно поймать дракона, а мне он мне как раз нужен… Еще бы хорошо и на Фрино по дороге наткнуться…

– Твое желание исполнено, – заметила я в противоположном конце коридора знакомую кудрявую макушку. – Вот бы со всем остальным было так просто.

Глава 16. Абигейл

К моему удивлению огненную магию неожиданно решили прогулять почти все мои знакомые. Это меня не порадовало, так как пары кураторши в одиночку переносить было довольно сложно. Как и всегда Дженни только что душу из нас не вытрясла. Последние занятия три мы учились тушить пожары при помощи контроля огня, но пока это получалось у одного только Мрамора, который тоже к слову не пришел. Я же так ничего с огнем сделать и не смогла при помощи своего меча, как не старалась… как же все же он страшно меня ограничивает!

Потому из аудитории я вышла злая, уставшая и страшно голодная. Магии во мне осталось чуть, сил – тоже. Мне отчаянно казалось, что если я поползу сейчас в общежитие, то рухну в обморок где-нибудь по дороге. Потому, прежде чем идти домой, я решила добраться до столовой. Посидеть, подкрепиться, расслабиться. Однако стоило переступить порог столовой академии, как с меня разом спали и усталость, и расстройство, и голод.

За одним из столов собралась воистину удивительная компания. Никогда бы не подумала, что увижу этих людей вместе. Точнее не так… вместе-то я их видела и не раз, но вот чтобы они сидели компанией без меня – это явно было что-то наподобие странного чуда.

На стуле, сложив руки на груди, восседал хмурый, недовольный Мрамор. Полудракон даже чуть откинулся на спинку, словно стараясь оказаться как можно дальше от своих соседей. Прямо напротив него сидел, подавшись вперед Эйнар. Вид у него был какой-то необычно заговорщицкий. Рядом с Эйнаром, вполоборота к столу, примостился недовольный, закинувший ногу на ногу Фрино, и делал вид, что он тут вообще не причем. Весь вид его показывал, что он бы с удовольствием смылся, да нельзя. Ну и между Мрамором и Эйнаром, которые явно о чем-то неторопливо спорили, устроился лучащийся улыбкой Кальц. Демон выглядел так, будто находился не в компании людей, которые ругались при каждой подвернувшейся возможности, а среди близких друзей. Ну и дополняла картину облокотившаяся на спинку стула Эйнара Янка.

Пару раз моргнув и потерев глаза, чтобы понять, не привиделось ли мне, я поспешила к друзьям.

Первым заметил меня Кальц. Улыбка демона стала еще шире и он, поднявшись со своего места, тут же поймал меня и заключил в объятия.

– О, Яна, как же я рад тебя видеть, – пропел он. – Я думал, они меня с ума сведут! Может хоть ты нам поможешь прийти к хоть какому-то взаимопониманию? А то, если бы не моя аура, они бы уже давно подрались.

– А я бы на это посмотрела, – натянуто ухмыльнулась Яна. – Только чтобы бой магический был, а то физически наших блондинистых задохликов дракон враз завалит.

Я удивленно освободилась от объятий приятеля и уставилась на собравшихся. Те одарили меня почти одинаковыми хмурыми взглядами. Янка так вообще выглядела какой-то необычно бледной и замученой.

– А… – замешкалась я. – Что здесь происходит?

– О, ничего необычного, – ответил Эйнар с вежливой улыбочкой. – Всего лишь уговариваем одного очень упрямого дракона сделать основу для глаза твоего парня. Присаживайся, присоединяйся.

Выбора мне не дали. Кальц ловким движением взял один из пустых стульев и установил его между Мрамором и Фрино. Я села. Осторожно посмотрела сначала на своего парня, потом на друга. Фрино раздраженно фыркнул и отвел взгляд – явно они его сильно допекли. Мрамор еще сильнее сдвинул брови и насупился.

– Слушай, Эйнар, я тебе сотый раз повторяю, – будто для меня начал полудракон, повернувшись к артефактору. – Я не возьмусь за этот твой глаз и точка. Ну сам подумай, что я могу?! Да, я умею выдувать стеклянные фигурки, у меня есть инструменты… но одно дело – декоративные поделки, и совсем другое – протез. Мои поделки – это чистое творчесто, а тут каждый миллиметр важен. Я просто напросто не хочу тратить время на то, что я все равно не смогу сделать.

– И это я слышу из уст того, кто на днях выиграл конкурс стеклянных макетов для нового вокзала в столице Пиниона, – насмешливо вскинул брови Эйнар. – Мрамор, я же читаю газеты, и в последнее время твое имя там часто мелькает. Еще бы – ты стеклянный архитектор и студент академии, а последний такой эту же как ты стеклянную архитектуру и придумал. Тебя восходящей звездой и настоящим сокровищем называют... и, наверняка, строительные компании Пиниона уже дерутся между собой, чтобы заполучить тебя.

– Вовсе они не дерутся, – Мрамор смутился от моего радостного взгляда, но тут же собрался. – Не путай архитектуру и медицину. Одно дело строить замки, совсем другое – изготавливать глаза. К тому же я все же не совсем дракон, мое пламя имеет несколько другую природу. Оно – подарок от феи, а не врожденный дар.

– Пф, какая разница, – раздраженно огрызнулся Фрино. – Огонь феи, огонь дракона, огонь мага… Эйнар, я не понимаю, чего ты к нему пристал? Не хочет – ну и в задницу. Будто мы не выплавим этот глаз на газовой горелке.

– О, друг мой, – схватился Эйнар за сердце. – Как можешь ты так говорить?! Я тут для тебя стараюсь, ночи не сплю, выдумываю идеальный вариант, а ты… про газовую горелку.

– Я не просил ради меня стараться, – проворчал Фрино, но на серьезное возражение это было не похоже. – Однако меня бесит что ты пристал к этой глупой ящерице. Он, похоже, и не знает, как это твое стекло делается.

– Разумеется, я знаю! – тут же возмутился Мрамор. – Не ты один, одноглазый, владеешь фамильными техниками.

– Так в чем же проблема? – взял быка за рога Эйнар. – Глаз не обязательно сделать с первого раза, ты можешь сколько угодно пробовать. Материалы мы сами оплатим.

– Послушай, будто все так просто, – тяжело вздохнул, закатив глаза полудракон. – Давай начнем с того, что я в любом случае не смогу сделать настоящего драконьего стекла со всеми его славными, давно изученными свойствами. Я – мутант, выродок, пойми ты наконец, умник. Нет, я, конечно, знаю рецептуру, знаю последовательность действий и даже не раз пробовал, но каждый раз результат был разным. Иногда, конечно, стекло работало более или менее как надо… но чаще либо оно не усиливало заклинания вовсе, либо искажало их, либо разгоняло до такой степени, что последствия были плачевными.

– Но ведь иногда работало как надо, – подчеркнул Эйнар среди сказанного самое важное. – И этого вполне достаточно.  Да так даже интересней — больше простора для экспериментов! А необычность твоего дара только придает ему особую ценность...  немножко удачи, и ты мог бы сделать нечто гораздо более потрясающее, чем любой другой дракон – я чувствую это.

– Ох, древние предки, – Мрамор в отчаяние потер переносицу. – Как же ты меня достал! Да пойми ты уже наконец, что драконье стекло – штука не дешевая. К тому же я понятия не имею, не нужна ли для протезирования какая-нибудь особая рецептура. А это опять же – нюансы. Ну что по сути своей есть драконье стекло? Это рецептура очень, очень прочного стекла, которое может выдерживать сильные магические нагрузки и заодно усиливает заклинания как линза. Один косяк в рецепте, одна лишняя песчинка или капля – стекло взорвется. Да, мы можем взять, например, и заставить… ну, Яну, – он посмотрел на меня будто извиняясь, что приплел, – вбухать в стекляшку всю свою магическую силу, но она просто напросто не выдержит. Тут важна точность, которая вырабатывается годами. А ты хочешь чтобы я сделал тебе глаз за пару попыток.

– О, какой же ты зануда!Рецептуру можно узнать, или вывести опытным путем, – не отступал Эйнар. – Или, например, у Фреи спросить. Она толковый целитель, и, главное, в отличии от Терины, всегда готова помочь. Я с ней вчера поболтал, много чего интересного услышал. И окончательно убедился, что для глаза моей мечты нужно именно драконье стекло.

Я от этих его слов поморщилась. Неожиданно спор стих – видно, лицо у меня было ну очень выразительным. Что до меня… я просто не сдержалась. Одно упоминание целительницы вызывало у меня нечто наподобие головной боли.

– Я бы уж точно не стала ее слушать, – сообщила я присутствующим. – Красота – вовсе не признак мастерства. А на профессионала она уж точно не тянет.

– Что ты так пристала к ее внешнему виду? – недоумевающе спросила Яна, до этого следившая за беседой с сонным безразличием. – Только не говори, что ты ее к Кеше ревнуешь – я такого не переживу.

– Да какая приличная женщина будет так одеваться, – тут же надулась я. – Она же похожа на… на…

– На шлюху? – помог мне Фрино. – Да брось. Вон наша Нелька похожа на аристократку, а на самом деле безродная и ругается, как сапожник, когда думает, что ее никто не слышит. Или твоя подружка Брусника, которая с виду обычная толстушка, на самом деле матриарх.

– Кстати о Нике, – вклинился Кальц. – Никто случайно не знает что с ней? Она последние два дня из комнаты не выходит...

– Не знаем мы, – нахмурилась я, и вернулась к очень живо волнующей меня теме. – И никого я ни к кому не ревную. Просто эта Фрейя кажется мне очень, очень подозрительной. Подумайте сами, Рада… – я понизила голос и нагнулась к друзьям поближе, – Рада не стала бы ставить абы кого после такого скандала с Хранителями. Наверняка, она какая-нибудь ее шпионка. Еще поставит Фрино какой-нибудь глаз, через который будет за нами следить, вот будет весело.

– Тогда уже скорее Хранителей и шпионка, – Яна только зевнула. – Сначала устранили человека, потом на свободное место внедрили своего... А вообще параноить – это вроде моя привилегия...

– Ты случайно ее не покусала? – покосился Фрино на Яну и перевел на меня задумчивый взгляд. – К тому же, я не пойму. Тебя послушать: то Фрея дура-дурой, то вдруг хитрая, как змея, профессионалка… определись уже.

От Фрино я такого не ожидала. Даже замешкалась на минуту. Может, я и правда не права в чем-то? Или эта Фрея успела и его уже соблазнить?

– А я вот думаю, что Янка дело говорит, – вдруг поддержал меня Мрамор. – Ну а что, она всем нравится, к ней половина студентов со своими проблемами ходит. Не, я – за здоровую осторожность.

– Да бросьте, что может какая-то женщина! – отмахнулся Фрино. – Ну серьезно? К тому же если бы она за нами пыталась шпионить – она бы старалась подружиться с вами двоими. А ее, кажется, только наш рыжий алхимик интересует.

– Вот именно, что он ее интересует, – продолжала я. – А ведь Кеша – наш с... Эби общий друг. И она мешает ему… – я замешкалась, поняв, что на меня пристально смотрит Кальц. – В общем, очень мешает вести свой предмет. К тому же Эби права – ее вполне могли и Хранители подослать.

– Вообще-то я шутила, но теперь призадумалась...  – Яна устало помассировала виски, – возвращение первой и единственной любви и правда сейчас выглядит подозрительным...

– Я понял, почему у меня когнитивный диссонанс! – вдруг оживился Эйнар, вмешавшись в наш спор. – Ведь слышать от тебя, милая Яна, подобные слова – так неожиданно. Ты ведь такая хорошая девушка, всех прощаешь и всех оправдываешь... даже злодеев, вроде Фрино, перевоспитываешь. Просто апофеоз праведности. А тут начинаешь ненавидеть кого-то просто так, без веской причины... забавно...

– Но это же очевидно, – совсем вышла из себя я. – Она просто появилась вдруг из ниоткуда и начала втираться ко всем в доверие! Нет, я конечно понимаю вас: вы, парни… а она красивая и все такое. Но ты-то,  – я повернулась к Яне, – почему не видишь что с Кешей она сделала что-то ненормальное? Да она просто его приворожила, а сама наверняка копает под него и вот-вот сдаст Хранителям!

Лица моих друзей неожиданно вытянулись, но я не обратила на это внимание – так распалилась.

– К тому же все эти ее откровенные наряды просто ужасны! – добавила я. – У нас здесь академия, а не… бардель какой-нибудь. Не понимаю, как Рада позволяет этой…

И тут мои глаза неожиданно накрыли теплые, нежные руки. Я так увлеклась своей гневной тирадой, что даже вздрогнула.

– Угадай кто, милая, – раздался у меня из-за спины приторный, до боли знакомый голос.

Душа у меня ушла в пятки. Никогда в своей жизни, ни разу, я не попадала в настолько унизительную ситуацию. Фрея, так и не дождавшись ответа, опустила руки мне на плечи. Ее красные, остренькие ногти сильно впились в мою кожу даже через ткань. Мне на секунду показалось, что не будь на мне любимой красной клетчатой рубашки, она бы меня оцарапала.

– Знаешь, я ведь тоже много кого терпеть не могу, – сладко сообщила мне целительница, и ее хватка стала еще сильнее. – Но жизнь научила меня держать все свое недовольство в себе и никогда не настраивать против других людей окружающих. Хочешь ненавидеть меня? Твое право, к тому же я – далеко не эталон приличного поведения и идеального внешнего вида. Но не смей, слышишь меня, тварь мелкая, говорить за моей спиной всякую грязную, ничем не подкрепленную ложь.

Я вся сжалась. Мне казалось, что Фрей сейчас возьмет со стола первую же попавшуюся кружку с чаем и опрокинет мне на голову. Но девушка неожиданно разжала пальцы и продолжала мирно, почти мило.

– Впрочем, оно и не удивительно. Таким монашкам как ты, которые даже свои лодыжки миру показать стесняются, не понять. Завидуй моей раскрепощенности молча, деточка. Если у твоего парня стоит на меня, но не стоит на тебя – извини, проблема в тебе. И отстань от Кеши, а? То, что мужчина тебя один раз в своей жизни поцеловал не значит, что он будет смотреть на тебя всю оставшуюся жизнь влюбленными глазами.

Не выдержав, я вскочила со своего места и бросилась прочь. Слова Фреи неожиданно больно укололи. Хотя больнее всего было от того, что она будто нашла настоящую причину моей к ней ненависти, о которой я даже не подозревала. Я что, действительно ненавижу ее за то, что она больше всем нравится чем я? За то, что она не стесняется всем демонстрировать их с Кешей бурный роман? За то, что она так похожа на ту распутную девку, которой меня всегда пугала родная, ненавистная мать?

Добравшись до выхода, я чуть успокоилась и позволила себе оглянуться. Мне очень хотелось увидеть, что за мной пошел Фрино. Однако Фрино все еще сидел на месте. Встретившись со мной взглядом, он попытался подняться, но Эйнар неожиданно придержал его за рукав. Фрино поморщился и покачал мне головой. Яна стояла, закусив в сомнении губу, но тоже бежать за мной не торопилась.

– Предатели, – буркнула я себе под нос, окончательно обидевшись и на собственного парня, и на подругу.

На глаза вдруг навернулись слезы. Чувствуя себя растоптанной и униженной, я вышла из столовой и побрела по коридору.

Возвращаться в общежитие не хотелось. Более того – не хотелось никого видеть и слышать хотя бы ближайшие пару часов. Потому я, плюнув на все, поднялась по лестнице на второй этаж и, уже шмыгая носом, вбежала в первую попавшуюся аудиторию.

И снова неожиданная встреча выбила меня из колеи, заставив забыть об обиде! Да что за день сегодня такой, почему все не на своих местах?

На меня цепко, оценивающе смотрела… Рада Тарвиус. Строгая ректор, которую Яна считала чуть ли не проблемой семимирного масштаба, на фоне заброшенной аудитории смотрелась инородно, как дорогущий брильянт в кривой жестяной оправе.

– Замечательно, – окинув меня взглядом, Рада кивнула. – Добрый день, Абигейл Руоль.

– Вы… как здесь оказались? – опешив, я забыла даже поздороваться..

– Это не я здесь оказалась, а ты, – уверенно кивнула Рада. – Приношу свои извинения за то, что выдернула тебя из твоей привычной рутины таким странным образом. Видишь ли, мне пришлось чуть заглянуть в твое будущее чтобы увидеть, в какой именно кабинет ты зайдешь, чтобы встретиться.

– Но… зачем? – опешила еще больше я.

– Дело в том, – Рада неожиданно раздраженно поморщилась, – что мне нужно поговорить с тобой наедине, без свидетелей и уж тем более без твоей шустрой подружки. Так что? Примешь приглашение на чай от главной злодейки этого убогого спектакля?

В голосе ректора проскользнула некоторая ирония. И я… кивнула. Просто от неожиданности. Рада кивнула в ответ и подставила мне локоть, предлагая за него ухватиться. Я замешкалась.

– Не волнуйся, – улыбнулась она мне вполне благодушно, – я не собираюсь телепортировать тебя в жерло извергающегося вулкана или на суд к Хранителям. Всего лишь покажу кое-что очень любопытное и мы поговорим. А потом я верну тебя в общежитие и ты сможешь рассказать все своей подруге. Никаких магических клятв, опасностей, просто… настало время тебе кое-что рассказать.

Ну и как после этого можно было отказаться? Разумеется, я ухватилась за подставленный локоть и позволила себя утащить небо знает куда.

Глава 17. Яна

С одной стороны, мне хотелось броситься вслед за Эби, успокоить ее, но с другой... я боялась, что не сдержусь, и мы только разругаемся.

Ведь все ее нападки на Фрею я в душе воспринимала как камень и в свой огород. Меня тоже можно было принять за распущенную девицу. Да, я ни с кем в академии не флиртовала, но была слишком... остра на язык и как-то так сложилось, что куча народа видела меня то голой, то полуголой, хвастаться шикарной фигурой Эби я не стеснялась, и с Хоуком я целовалась, плевав на свидетелей... правда, в других мирах это было и подруга не видела – но все равно! Та еще у меня репутация. Хотя над этим еще можно было посмеяться.... Другое дело, что на Земле я какое-то время действительно жила жизнью самой настоящей распущенной девицы, и даже имела наглость этого не стыдиться.

Потому слова Эби неприятно цепляли и меня заодно с Фрейей. Я понять не могла, почему эти недостатки во мне подруга игнорирует, а вот в Чертовке – видит и в двойном количестве. Не очень-то справедливо. Неужели Фрейя угадала насчет ревности-зависти?.. Меня люди никогда особо не любили, да я и сама для этого все делала... но, кажется, Эби в академии разбаловали всеобщей симпатией.

– Так что, Мрамор, мы договорились? – как ни в чем не бывало повернулся к полудракону Эйнар,

– Если что – я готова помочь, – тоже как ни в чем не бывало улыбнулась Фрея, хотя лицо у нее все еще горело от возмущения. – У меня есть несколько знакомых целителей, с которыми я могла бы посоветоваться по поводу рецептуры и всего остального. Соглашайся, дракончик, мы тебе поможем и поддержим.

– И кучу амулетов на удачу наделаем, чтобы все быстрее получилось, – добавил Эйнар.

– Так все, – неожиданно Фрино поднялся со своего места и раздраженно зыркнул на своего белобрысого приятеля. – Мне не нужен никакой новый глаз. Я сам его себе куплю после академии, а пока и так пойдет. Если я еще раз что-нибудь о нем услышу, Эйнар, я тебя побью. И ты знаешь, что я не шучу. А вы…

Он зло уставился на Фрею, и добавил неохотно:

– Вы могли бы и не орать на нее. Она всю жизнь взаперти просидела и фигово у нее получается общаться с людьми. Мы бы и сами ее на место поставили. Не доводя до слез.

И с этими словами он ушел даже не обернувшись, оставив нас в неловком молчании.

– Я тоже пойду, – поднялся Мрамор, и, остановив Эйнара, заявил. – Я попробую сделать глаз для этого придурка. Но только попробую.

– Ну и мне тогда пора, – грациозно поднялся Кальц. – Всем пока.

Вслед за ними, закатив глаза, ушла и Фрея, оставив нас с Эйнаром вдвоем. Я тихо вздохнула и уселась рядом с ним на освободившийся стул.

– Что-то мне не нравиться сегодняшний день, – я подперла кулаком подбородок. – Хотя ты, конечно, скажешь: столько интересного произошло... драмы, ссоры, интриги.

–  Но ведь так и есть, – Эйнар дернул себя за косичку с алой бусиной, и я опять вздохнула  – на этот раз показательно.

– Я и с отключенным артефактом чую, что ты сейчас думаешь всякие гадости про мою лучшую подругу, которая портит твоего лучшего друга.

Эйнар спорить не стал.

– Я все пытался себя убедить, что она мне нравиться, что она хотя бы полезна и просто любопытная особа... ради Фрино и ради тебя. Но она мне не нравится, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не устроить ей какой-нибудь неприятный сюрприз.

– Ах ты ж мой герой, – фыркнула я на это признание. – Буду знать на кого всех собак гнать, если что... Знаешь, я чувствую себя настоящей предательницей, потому что не полезла защищать Эби... потому что считаю, что права сейчас больше Фрея.

– А разве твоей Эби нужна защита? На балу она так яро доказывала, что нет.

– Это разные случаи, – возразила я. –  Хотя... блин, в этом и фигня. Как угадать, когда человек хочет твоей помощи, а когда она его только обидит?

– Возможно стоит подумать о чем попроще? – Эйнар бросил многозначительный взгляд на мою сумку. – Раз глазом пока не заняться, дай со связным листом поиграть.

Эйнар состроил вполне себе такую умильную мордочку, и мне захотелось повредничать.

– Нифига, – я злорадно ему улыбнулась. – Я, вообще-то, так и не поела.

***

Я надеялась, что Эби уже успокоилась, обдумала все и способна на конструктивный диалог, так что после ужина отправилась на ее поиски, послав обиженного Эйнара либо к черту или в общежитие: на выбор. Но он не сдавался и хвостиком шел за мной, вынося мозг болтовней.

– Если кто-то в академии не хочет, чтобы его нашли – его и не найдут. Тут слишком много мест, в которых можно надежно спрятаться, – ныл он, пока я заглядывала в открытые аудитории. Ни в общежитии, ни у себя,.ни у меня Эби не было, в укромных местечках в саду тоже, и я пошла исследовать вечерний замок.

– Ярэна Корна вы в глубинах подземелья умудрились найти. – Мы как раз проходили мимо лестницы, что вела в подвалы.

– Это другой случай...

– О!  – я Эйнара не слушала. Я кое-кого катающегося на перилах заметила – не Эби, конечно, увы, но уж хоть кто-то нашелся.  В моем списке дел как раз значился допрос одного птицеоборотня.

– Эй, Альбо! – позвала я его. – Дуй сюда.

Альбо решил мои слова в прямом смысле понять и, не задумываясь, направил магией в нашу сторону мощный поток воздуха: я еле успела его в сторону отбить.

– Я ж в переносном смысле!

– Я так и подумал! – Альбо уже успел превратиться в птицу, молниеносно подлететь ко мне и обратно в человеческую форму вернуться. – Но не сразу подумал. Сначала я неправильно подумал. И сделал. А потом правильно. И понял, что сделал неправильно. Прости, а?

– Простила-простила, – отмахнулась я. – Слушай... я тебя спросить хотела... ты когда-нибудь слышал о Хранителе, которого зовут Лев?

Альбо быстро-быстро заморгал и будто бы занервничал.

– Слышал. Байки. Но не очень веселые. Мне... – он отвел взгляд. – Ярэн Корн рассказывал. Прости...

– О, Аль. – я закатила глаза. –  Чего тебя все на извинения тянет? Ты же не виноват, что славный добрый дядя Ярэн, мог при необходимости превращаться в недоброго, безжалостного Хранителя. Он и со мной дружился, что тут уж.

– Но он схватил вас. А вдруг – из-за меня? Я ведь сказал, что вы ссорились с Яной. Вдвоем в аудитории. Я мимо шел, и услышал. Про парней ваших, и про какую-то тайну. Я не очень понял. Совсем не понял. Мне казалось, ничего серьезного. И мы с Ярэном потом говорили. Он про бал  спрашивал: что да как, всем ли все нравится. И я сказал, что тебя жаль, что ссоришься, и прочее. А Ярэн заинтересовался. А потом... И мне стыдно. Я все думаю и думаю, вдруг он это из-за меня. Вдруг мой дурацкий язык опять все испортил. И... жалко, что Ярэн пропал. Хоть я его и не любил, но и любил.... Но тебя было бы жальче! Вот. Признался. Долго не мог но признался.

Он обреченно опустил голову. На миг я разозлилась. Может и правда ,не будь у Альбо такого длинного языка, то последний тур прошел бы по сценарию, а Хранитель бы свалил из академии не солоно хлебавши. Но с другой стороны... ладно, не стоит сожалеть о полезном, пусть и опасном уроке.

– Альбо, – я подбадривающе его коснулась. – Забей... В переносном смысле!  То есть, хватит про это думать. Корн бы и так и так нас с Яной домогаться бы стал. Я тебя уж точно обвинять ни в чем не собираюсь. Но если сам никак собственное чувство вины унять не можешь, так... давай придумаем тебе искупление. Поделись со мной хранительскими байками... много он тебе их вообще рассказывал?

– Да! – просиял Альбо. Кажется, он как обычно шустро последовал моему совету и забил на переживания. – Рассказывал о моей бабушке и о друзьях своих. Он хотел, чтобы и я им был. Он не говорил, но я понимал, а он, понимал, что я понимал. А ты не понимаешь, да?

– Я... – я попыталась вклиниться в эту тираду но не тут-то было.

– Слушай. У Ярэна были друзья, которые другие Хранители: одни явные друзья, официальные, а другие тайные. Они все его очень любили и уважали, потому что он им всем помог когда-то. Но не как наша ректор нашим преподам, а будто бы по-дружески. Полюбил он их. И Льву – я помню ты про Льва спрашивала! – тоже помог.  Ярэн про имена тогда говорил. Что имя мы себе сами создаем. И рассказал про Томаша: он был таким же никчемным как я. Ярэн так, конечно, не говорил, но я сам догадался. Томаш был никчемным, но у него был крутой брат, а у брата были крутые друзья. И кличка – Лев. Лев с прайдом. Но они вляпались в плохое дело и Ярэн их спас. Только Лев был из красного общежития и ненавидел Хранителей, потому что Якоб их там так учит. Он благодарным не был, и когда опять вляпался предпочел умереть, чем помощь принять. Дурак дураком. А Томаш принял, за Ярэном пошел и в память о брате и его глупых принципах Львом назвался. Но Ярэн смеялся, что на Льва он очень не похож. Хищником, охотником он только притворяется, сам пофигист, менталист и экономист какой-то там.

Я аж воздухом поперхнулась от такой комбинации, а Эйнар до этого с любопытством и каким-то одобрением, наблюдавший, как я выуживаю из потокоа сознания Альбо что-то полезное, воскликнул:

– Точно! Вспомнил, где я слышал эту кличку. Андрэ как-то упоминал...

– Андрэ?

–Торговец, – хором отозвались Альбо и Эйнар из-за чего мне даже как-то неудобно стало.

– Какие вы просвещенные, – пробормотала я.

– Не вини нас в том, что до сих пор не знакома с прекрасными людьми, что приносят бедным изолированным студентом новости, о которых не пишут в газетах, и товары из других миров, – ухмыльнулся Эйнар. – Но если пожелаешь, я при случае это исправлю... Хотя, что это я.... У тебя ведь свой торговец есть.

От упоминания Хоука я только вздохнула.  Скучала я по нему... Появляться в академии, по своей воли или же из-за запрета Рады, он не спешил. Может и правда, рискнуть и телепортироваться? Но перед этим пусть Эйнар сделает личный артефакт для переписки, так уж и быть – вручу Биллу подарочек, будем на расстоянии связь поддерживать.

– Ладно, вернемся ко Льву...

– Он еще работает с Гоуд-Сва, родиной нашей Юз, – сказал Эйнар.  — Как один из наблюдателей за его внешнемировыми экономическими связями.. Не смотри на меня так, душа моя, и правда только сейчас вспомнил!

– Ярэн еще говорил, что Лев  – вредный котенок. Кусает все время руку которая его гладит. Но любит. Но сам себе на уме.  Я не понял. Это значит, что он оборотень или... это... метафора такая была?

– Одно другого не исключает.

Что-то я залипла на образе Хранителя-котенка, и даже то, что он землянин, а среди них оборотней не водится, меня не смутило.

Однако, что же мне с этим котенком делать? Ответить что-нибудь или повременить?

– Интересно, сколько раз можно наступать на одни и те же грабли? – задала я вслух риторический вопрос. Парни недоуменно переглянулись.

–  Может это тоже метафора? – почесал макушку Альбо.

–  Какое-нибудь очередное земное выражение, – согласно кивнул Эйнар, – со смутно осознаваемым значением.

– Так... Альбо еще вопрос, – припомнила я о чем изначально Эйнар советовал у оборотня спросить. –  Ты ведь знал, как Ярэн с другими Хранителями связывался?

– Ага. Письма писал на специальном артефакте, который и через завесу  работал. Кто сделал – этого не знаю. Я тоже такой хотел и Ярэн говорил, что оставит мне, когда уедет. И не оставил. Так что я сам забрал.

– Что ты сделал?! – поразилась я. – И куда смотрели преподаватели, допустив исчезновения важной улики?!...  ну, или не важной, но...

– Так я же быстро забрал, еще до того, как преподаватели пришли. Вас искал. А там пусто. И погром немного. А где тайник я знал. Так что забрал – Ярэн сам же обещал. Но я хотел прочесть, все о чем он там писал. Вдруг оно там храниться как-то? Но не смог, непонятная мне магия.

– Ты бы мог меня попросить, – печально посмотрел на Альбо Эйнар. – Я бы помог... Изучил, разобрал...

– Ты и сейчас это можешь, – перебила я Эйнар. – Аль, позволишь? Нам тоже любопытно, если получится вместе почитаем. А нет – Эйнар просто тоже такие артефакты научиться делать.

– И мы сможем их продавать! – загорелся Альбо.

Обламывать я его не стала.

Птицеоборотень дела в долгий ящик откладывать не умел и сразу же метнулся в общагу за листом зачарованной бумаги. Воодушевленный Эйнар, заполучив желаемое, убежал в мастерскую, а я продолжила блуждать по академии в подруги подруги, размышляя о том, как поступить дальше. В конце-концов я решила написать все же этому Льву, навестить Хоука для души и по делу, если сам не приходит и распросить Дженни о Лэйли Фиш – все таки они подруги, кто еще будет больше знать...

Глава 18. Абигейл

Я ожидала оказаться где угодно: в кабинете Рады, в другом мире, на облаках Междумирья или даже в склепе создателей Альянса, но ректорша неожиданно телепортировала меня в маленькую, пустую комнату. На каменных стенах чернела копоть, на полу валялись головешки. Причем пожарище было старым и уже кое-где умудрилось покрыться пылью.

– Удивлена? – Рада позволила мне отцепиться от своего локтя и, пощелкав пальцами, выпустила в воздух несколько магических светлячков.

– Где мы? – спросила я, осторожно осматриваясь.

– Не торопись, – кивнула мне Рада. – Ты прекрасно знаешь, где мы находимся. Только еще не поняла. Присмотрись, попробуй почувствовать это место. Вспомни.

Удивленно переведя взгляд с Рады на комнату, я поняла, что действительно некогда все это уже видела. Только раньше здесь все было совсем иначе! То ли память, то ли воображение нарисовало мне совсем другую картинку, которая наложилась поверх того, что я видела. Вот у той стены стоял шкаф с книгами, на столе – многочисленные клетки с кроликами, а вот тут, посреди зала – перегонный куб. Сначала я даже испугалась, что попала в выжженную лабораторию Кеши… но нет. Там все было совсем иначе и комната была меньше. А потом я неожиданно увидела дополнение к картинке.

Знакомый парень, с которым я никогда в жизни не встречалась, мешал в котле длинной палкой. Это навело меня не удивительную догадку.

– Лаборатория Малума и Венира? – пораженно уставилась я на Раду.

Та кивнула с довольной полуулыбкой.

– Но зачем мы здесь? – удивилась я.

– Видишь ли, двое моих давних друзей были теми еще параноиками, – хмыкнула Рада, и взгляд ее сделался непривычно грустным. – Только посмотри на защиту этой комнаты? Нет, конечно я многое добавила со временем, но ты все еще сможешь различить сквозь мою магию общую, гениальную канву. Что и говорить… Малум и Венир были не просто преступниками. Они были великолепными, талантливыми магами.

Я удивленно прикрыла глаза, пытаясь уловить магические потоки и только брови приподняла. Защита и правда оказалась потрясающей. Она походила на множество слоев сетки, наложенных друг на друга. Между сетками же мерцала заточенная стихийная магия. Пробьешь слой защиты – и на тебя хлынет активировавшееся атакующее заклинание. Но пробить эту сетку тоже было задачей не из легких. Она плавала и мерцала, переливаясь и растягиваясь, словно живая.

Решив убедиться в своей догадке, я создала из магии меч и направила его на стену. Ни разу еще мое оружие не давало осечек, но сейчас… оно просто прошло насквозь в дыры сетки, не причинив общей защите никакого вреда. Мало того – меч вдруг пропал, отдав нитям свои силы.

– Не увлекайся, – остановила мои эксперименты Рада. – Пожалуй, если ты соберешь все свои силы, то сможешь пробиться сквозь эту защиту. Но оно того не стоит. Это место сослужит нам хорошую службу.

– Так… о чем вы хотели поговорить? – осторожно, пытаясь скрыть любопытство, спросила я, а потом добавила как можно строже. – Если решили доказать мне, что вы – верх доброты, то у вас это вряд ли получится.

– Ох, Абигейл, – Рада неожиданно тепло мне улыбнулась. — Если бы я сама себя считала хорошей, то может быть еще и попыталась бы тебя в этом убедить. Но я прекрасно понимаю, что давно превратилась в циничную стерву, бескомпромиссную идеалистку и вообще довольно неприятную личность. И все же меня умиляет твой синдром цыпленка.

– Синдром цыпленка? – удивилась я, пытаясь переварить сказанное.

– Да, – невозмутимо кивнула Рада, а потом, щелкнув пальцами, создала у себя на ладони желтый комочек света, очень по форме напоминающий птенчика, стоящего на тонких лапках. – Видишь ли, цыпленок всегда принимает за свою мать первое существо или вещь, которую увидит после вылупления. Вот и ты так. Первое, что ты увидишь или подумаешь – то для тебя и истина. Такими людьми как ты очень легко управлять, если удается первой подсунуть им нужную “правду”.

– Я не такая, – обиделась я. – Я думаю и сама решаю, чему верить.

– Тебе виднее, – цыпленок превратился в светящийся шар и взмыл в воздух, освещая все вокруг. – В любом случае мне на руку то, что твоя подружка имеет на тебя такое влияние. Яна иногда напоминает мне молодую меня. Такая же любительница докопаться до правды любой ценой и любыми методами.

– Яна не такая, – пробормотала я, испугавшись того, что Рада может знать о нашем расследование. Однако ректор будто мысли мои прочла.

– Не такая говоришь? – улыбнулась она холодно. – Будто я не вижу, как она шастает по академии и пристает к преподавателям с расспросами. Но мне нравится эта ее возня. Пускай девочка развлекается. С такой тягой все разузнать и всех обхитрить она станет влиятельным магом. Пойдет в политику, в Хранители. Или даже когда-нибудь примет пост нового ректора Академии.

Я нахмурилась. Какая-то уж больно Рада добрая… Интересно, что она задумала?

– Не веришь, да? – хмыкнула Рада, сложив руки на груди. – Ну и не верь. А ведь твоей шустрой подружке это место принадлежит по праву. Она – наследница души и сил Леди, создавшей и Альянс, и Академию. И знаешь… это в слащавых легендах Леди описывается как томная принцесса. На деле же я по сравнению с ней – маленькая девочка, которая играет в совсем уж мелкие игры.

– Будто мне так просто вам поверить, после того, как вы обманули нас, – пробормотала я, совсем сбитая с толку ее словами.

– О, ну прости, – саркастически сказала Рада. – Вот тебе весы. Положи на одну сторону удобство – вдумайся, всего лишь удобство - двух маленьких глупых девочек, а на другую – жизнь семи миров. Как думаешь, что перевесит?

– Если бы вы мне предложили только… – пробурчала я.

– Я и хотела, – хмыкнула Рада. – Видят предки, я бы с удовольствием тебе все рассказала. Знала же, что ты с радостью побежишь в академию, стоит только поманить. Ты стала бы мне хорошей союзницей и твой меч бы действительно послужил на благо Альянса.... Но с Яной бы это не сработало. Твоя подруга не верила бы мне из принципа, а в полной мере ваши силы могли раскрыться только будь вы на одной стороне – как единое целое. Я пошла на жертвы и все вышло как надо. Только одно сейчас меня расстраивает...

– И что же? – с отвращением спросила я. Неприятно разговаривать с тем, кто держит тебя за крупный козырь, который был отдан противнику из жалости, чтобы ему было чем отбиваться.

– То, что ты не совсем на ее стороне, – Рада задумчиво ухватила себя за подбородок. – Даже тогда, когда мне нужно было, чтобы вы убрали с доски Ярена Корна, ты до последнего не хотела идти к нему вместе со своей подружкой. Пришлось мне немного попотеть, чтобы устроить вашу с Малумом беседу. Впрочем, ментальная защита у тебя никакая, а ту, что поставил он, я быстро обошла. Кстати, как тебе твой личный демон? Правда, он тот еще безобразник?

– Безобразник, да?! – разозлилась я окончательно. – Вы говорите так, будто мы – какие-то вещи! Вы мне просто отвратительны! Я вас ненавижу! Крутите всеми нами как хотите! Да кто вам давал такое право?!

– Все сказала? – совсем не обиделась Рада на мою отповедь. – Ничего личного, Абигейл Руоль. Все что я делаю – я делаю не просто так. Впрочем я привела тебя сюда не затем, чтобы рассказывать о своих прошлых удачных планах. Я хочу сделать тебе подарок.

– Я не буду принимать никакие ваши подарки! – возмутилась я, сжав руки в кулаки.

– Правда? – самодовольно прищурилась Рада. – А я думала, что как раз пора бы. Разве ты не чувствуешь себя в последнее время слегка… бесполезной?

– Еще скажите, что вы это специально подстроили?! – испуганно отпрянула я.

Она что, влезла мне в голову? Заставила ненавидеть Чертовку? Поссорила меня со всеми? Ограничила мою силу, чтобы я не могла ее нормально использовать?

– Да-да, вали все свои неудачи на меня, конечно, – улыбнулась Рада. – Думай что хочешь, но я просто напросто пристально за вами с подругой наблюдаю. Так что? Хочешь наконец сделать что-то полезное?

– Только не для вас, – нахмурилась я.

– Тогда сделай для себя, – пожала плечами Рада. – Просто тебе пришло время познакомиться поближе с собственными силами. Особыми силами разрывать ткань миров, которые ты так чудно продемонстрировала в сражении с моим старым недобрым другом Ярэном Корном. Так что, будешь фыркать и огрызаться, или послушаешь, что я знаю о твоих способностях?

– Ну, я и сама немного знаю, – сказала я, пытаясь скрыть заинтересованность, но все же кивнула. – Я вас слушаю.

– Маги, исследовавшие легенды и факты из жизни Героя и Леди, сошлись на трех основных теориях. Согласно первой, Герой не мог решить, в какой мир он прорубит дверь, всем правила лишь случайность. Но, если судить по редким записям Леди, оставшимся после ее смерти, Герой открывал дорогу туда, где находилось нечто для него ценное. Например Вейдана всегда была богата драгоценными металлами и камнями, и известно, что создатели Альянса туда попали, когда испытывали острую материальную нужду… а на Плутос они переместились, когда Герой, разочаровавшийся в своих силах, боялся попасть в слишком опасный мир, который принесет гибель всем остальным. К тому же в романтических легендах говорится, что Герой открыл путь в мир Леди, мечтая встретить настоящую любовь… Из этого вытекает следующая теория – именно мысли, завладевшие разумом героя, определяют куда приведет разрыв. Что касается третьей теории… она наиболее спорная. По ней Герой не просто прорезает врата в новый мир… а создает его.

– Как это создает? – округлились глаза у меня.

– А вот так, – хмыкнула Рада. – Но это всего лишь теории, Абигейл. А для нашего дела нам нужны факты.

– Для какого такого дела?

– Я уже говорила – открыть мир, в котором будет много энергии. Желательно – необитаемый, в идеале – похожий на междумирье. Междумирье же в каком-то роде является хранилищем магии. Вот что-то такое тебе и предстоит найти. Но до этого нам надо попытаться выяснить, какая из трех теорий о природе твоих сил – правильная.

– И как мы это выясним? – насторожилась я.

– А вот в этом и заключается подарок, – загадочно улыбнулась Рада. – Я дарю тебе вот эту комнату. Защиту ты сама видела, к тому же я поставила сюда все щиты от проникновения чужеродной энергии, какие только могла. Так что здесь ты сможешь открыть дверь в другой мир. Любой. Один раз.

– А почему я не могу открыть ее в другом месте?

– Представь себе, что ты сидишь в теплой комнате, – сказала Рада. – На улице зима, холод ужасный. Ты берешь, открываешь форточку… и твое тепло испаряется. То же и с магией. Твоя выходка и так стоила Альянсу кучи магической энергии, а в открытом тобой мире хорошо бы не привела к какой-нибудь катастрофе. Однако хорошо, что ты выпроводила Корна. Я даже не буду на тебя ругаться за тот открытый разрыв, уж больно для меня от него было много пользы. Но Альянсу ты сделала очень, очень, очень больно. А открыв проход в какой-нибудь мир здесь ты ничего плохого не сделаешь. Только не открывай два, такого защита уже не выдержит. Да и обоим открытым мирам не поздоровится.

– А вы не будете вытягивать из них магию? – насторожилась я. – Ну, если они будут обитаемыми или вроде того...

– Вот еще, – фыркнула Рада. – Зачем жевать черствый хлеб сейчас, если можно съесть чуть позже свежий пирог? После того как ты попробуешь открыть разрыв в какой-нибудь мир мы посмотрим, что получится и тогда уже постараемся найти то, что нам нужно. Мир, полный энергии, при помощи которой можно будет закрыть язву и восполнить потери Альянса.

– И… что же мне лучше всего здесь сейчас открыть? – совсем растерялась я.

– Не сейчас, – покачала головой Рада, а потом, тяжело вздохнув, повторила. – Постарайся придумать такое место, при помощи которого мы смогли бы определить, какая из трех теорий верна. Я тебе в этом деле не помощник, сама думай. Не будешь использовать голову по назначению – отвалится и нечем будет с мальчиками целоваться.

Я покраснела. А потом, решившись, спросила:

– А… когда я буду открывать этот мир, я могу туда с собой кого-нибудь взять?

– Более того – я настаиваю чтобы ты туда взяла с собой друзей, – кивнула Рада. – Особенно Яну. А теперь пойдем отсюда. Когда будешь готова – просто напросто постучись ко мне в кабинет и я вас всех телепортирую в эту комнату. Без моей помощи сюда попасть, увы, не получится. Есть еще какие-то вопросы?

– Да вроде нет, – потупилась я. – Но... если появятся?…

– Просто приходи в ректорскую башню, – тяжело вздохнула Рада. – Только я бы предпочла обойтись без твоей буйной подруги – пускай девочка упражняется в важных для нее вещах сама. И не проси у меня ничего, особенно глаз для своего возлюбленного. Ты не нищенка чтобы милостыню просить.

– Разве академия не обязана… – начала я.

– Обязана, – оборвала меня Рада. – Но смотри сама – допустим, мы вставим ему стандартный протез. Нет ничего постояннее временного. Привыкнет и никогда больше не сменит – причиной будет то отсутствие времени, то нежелание делать серьезную операцию. Глаз же нельзя просто засунуть в глазницу, необходимо еще присоединять артефакт к мышцам, настраивать магическую совместимость, если ты не знала. А у Фрино есть замечательный друг-артефактор. Эйнар способен сделать для него нечто особенное, создать редкий индивидуальный артефакт, и, главное, это будет результатом их собственного труда, а не ленивым приобретением готового.

Я от этих слов втянула голову в плечи и закусила губу. Рада была права, и я не могла с этим не согласиться.

– В этом мире нет ничего важнее самостоятельности, Абигейл, – вздохнула она наконец, – и тебе пора это понять. Не всегда рядом с тобой будет ректор, Яна или мамочка, которые помогут тебе распланировать день, разобраться с проблемами или выбрать правильное направление, и не всегда они предоставят тебе пищу и крышу над головой. Дай мне волю – вы бы за обеды в столовой баллами платили. А теперь идем. А то твои друзья наверняка тебя уже потеряли…

Я натянуто улыбнулась Раде и охотно взялась за ее локоть. Пока что мне не хотелось торопиться с выводами, но…

…мне больше не казалось, что она – огромная проблема Альянса.

Глава 19. Яна

– Н-да, проблема… - пробормотала я,  вслух, впрочем, не уточняя в чем именно она заключалась. Обвинять Эби в излишней доверчивости я не собиралась. В конце концов, мою убежденность в том, что Рада и есть источник всех проблем с магией в Альянсе, никакими реальными аргументами подтвердить нельзя было. По сути я вбила себе это в голову лишь основываясь на крохах лжи и недомолвок, что почуяла, когда ректорша нам жуткую хрень в Междумирье показывала. Ну и на собственной антипатии к этой старой стерве. А мадам старая стерва вновь решила сыграть в мнимую откровенность. Нехорошая женщина гордо признает, что она нехорошая женщина, потому что выбора иного и нет, и ожидает понимания. Знает, что от буйной меня она его не дождется и Эби обрабатывает – и вызывает у меня тем самым еще больше ненависти.

– Ну да, не сказала бы, что все хорошо, – неуверенно согласилась сидящая рядом Эби. Я вздохнула и откинулась на кровать, уставилась в давно изученный вдоль и поперек потолок своей комнаты.

Как же бесит каждый раз ощущать себя марионеткой Рады! Как же я понимала Ярэна Корна, на все готового, чтобы от нее избавиться. Как тут не быть параноиком, когда, оказывается, каждый твой поступок может быть совершен по ее плану. А я еще себя такой умной считала, героиней кое-как, но перехитрившей злодейку. Чертовски унизительно...

Вчера вечером Эби в академии я так и не нашла, но по дороге в свое общежитие заглянула в красное – и там мне сказали, что подруга уже вернулась и спать пошла. Будить и навязываться я не стала, а на утро, перед парами, Эби сама ко мне пришла – одного того, что она так рано проснулась, хватило чтобы понять, что дело серьезное. И тема с Чертовкой за ее новостями как-то позабылась. Ведь Рада Тарвиус – Великая Спасительница Альянса – дает инструкции своим инструментам. Инструкции как всегда мутные и подозрительные.

– Я вот, чего еще не понимаю, – припомнила я противоречие в объяснении ректорши, - если Рада так переживала, что ты своим разрывом ткани миров Альянсу сделала больно-пребольно, то какого фига она тратила время на болтовню с нами и даже на экскурсию позволила в свежеоткрытый мир сходить? Это ж столько магии зазря вытекло, тут же наверняка каждая секунда дорога… Уж как-нибудь могла придумать, как меня стимулировать на закрытие, раз такая хитроумная.

– Не знаю, – пожала плечами Эби. – Честно сказать я совершенно запуталась во всем этом. Хотя в чем-то Рада права. Не знаю… мне не хочется сейчас это обсуждать. Может, лучше подумаем, как нам использовать эту комнату так, чтобы и нам была польза, и теории мы проверили?

– Мне не нравится, что нас толкают на такие рисковые эксперименты, якобы без всякого контроля, – я приподнялась, опершись на локоть, и внимательно посмотрела на подругу. – Но подумать можно...

– Вообще у меня нет не одной идеи, – развела руками Эби. – Я всю ночь об этом думала. Но я начинаю приходить к выводу, что эта загадка не имеет разгадки вообще. Просто нужно пожелать чего-нибудь очень-очень сильно, когда мы туда пойдем, и все. Создает ли разрыв миры или находит те, где есть то, что мне нужно – без разницы, и с тем, и с другим мы сможем открыть это место с энергией, которая так нужна Раде… ну или Альянсу. Не знаю. У меня была еще идея придумать какой-нибудь мир до мелочей и попытаться захотеть в него попасть. Или выбрать мир из книг. Но это тоже так себе способ. Вопрос в другом.

Вообще-то, я считала, что между тем, создается новый мир из ничего или же  просто находится нужный из уже существующих, разница колоссальная. И первый вариант казался мне слишком невероятным, идеалистичным и противоречащим всему, что мы учили по теории магии, чтобы поверить в него. Но критиковать идеи Эби я не стала... лучше сначала все выслушать.

Эби посмотрела на меня пристально, даже как-то жадно.

– Яна, это ведь по сути даже лучше, чем одно желание, – сказала она, облизав губы. – Мы можем найти нечто такое, что нам очень поможет. Какие-нибудь вещи сумасшедшей силы, артефакты, которых нет и никогда не будет в Альянсе. Потому нам надо четко решить, чего мы хотим. Что нам понадобится для осуществления всех наших… твоих планов по победе над Радой.

Я растерялась. Заманчиво, конечно, просто взять и вытащить волшебную финтифлюшку, которая решит все наши проблемы... но какую? Артефакт, который заставит Раду на весь Альянс правду о своей злодейской натуре рассказать? Больше у меня ни на что так сходу фантазии и не хватало... Да и все равно, первостепенно – найти источник энергии, чтобы язву заткнуть. Если, конечно, теория Рады – это не очередной обман.

– Но с другой стороны что-то совсем уж опасное притаскивать нельзя, – тут же сдулась Эби под моим скептическим взглядом. – А то вдруг вместо нас попадет в руки к Раде? Или к кому похуже.

– Ты слишком заглядываешь вперед,  – наконец сказала я. – Для начала нужно хоть в какой-то мир проход открыть, и не с мыслями о конкретном редком артефакте, который еще попробуй найди, а на чем-то попроще и побезопасней потренироваться. Более общем – типа желания согреться. Если прорыв откроется в теплый мирок...

– Постой! – вдруг восторженно вскочила с места Эби. – Но тогда мы уже знаем, что это работает! Ведь в прошлый раз я очень хотела сунуть в холод обожженные руки!

– Исключать вариант счастливого совпадения тоже не стоит, – пожала я плечами, принимая сидячее положение. – По любому тут без экспериментов не обойтись. И, честно говоря, я не пойму, о чем тут вообще можно думать и какие теории строить... Только Эби, может из моих уст, это прозвучит дико... но мне страшновато лезть черт знает куда без всякой гарантии. Все же можно пожелать согреться... и открыть врата в жерло вулкана. И нас затопит раскаленной лавой.

Мне почему-то эта картинка так перед глазами и встала – может фильм какой видела?

– Ты такая скучная, – надулась Эби.

– Зато в тебе слишком много безрассудного энтузиазма. Похоже это вместе с телом постепенно передается, – я фыркнула, вспоминая, что еще совсем недавно, у меня самой инстинкт самосохранения и здравый смысл вообще отказывал.

– Ладно, ты права, – тяжело вздохнула Эби. – Пожелаем чего-нибудь абстрактного. Ты ведь...пойдешь со мной несмотря на то, что тебе… ну, страшно?

Непонятно чего в ее голосе было больше – какого-то сожаления, обиды или заботы обо мне... Как же все-таки приятно, что хоть Рада и пыталась Эби против меня настроить, но не вышло у нее ни черта. Мы друг другу доверяли.

– Разумеется пойду! – с улыбкой возмутилась я.  – К тому же если тебе надо учиться разрывы открывать, то мне – закрывать. Только дай день-другой морально подготовиться, завещание там написать...

Судя по выражению лица Эби, ей мой черный юмор не особо понравился, но облегчение она испытала.

А я вдруг вспомнила, что Эби мне так и не сказала, какой себе артефакт из блэртелита хочет. Я ее на днях спрашивала, так она время для раздумий попросила – и правильно, на всякую символическую ерунду я и сама ценный материал расходовать не хотела. Пусть будет то, что действительно нужно.

– Ты там, кстати, определилась, какой подарок от любимой подруги получить хочешь? – спросила я Эби.

– Да, – кивнула она уверенно. – Что нибудь, способное придать моей магии более послушную форму. Если получится. А если не получится – то как можно более сильную ментальную защиту. Не хочу, чтобы меня еще хоть раз кто-нибудь когда-нибудь дергал за ниточки.

Я довольно улыбнулась – я ведь в том же направлении думала, но Эби про это и ненамекала.

***

День прошел впопыхах – преподаватели вдруг активизировались и стали грузить нас по полной. После теоретической магии мы развеялись на лекциях Вальдора, который, правда, вопреки обычному надавал нам домашнего задания, ну а потом Эби ждали Дженни и Нинель, а у меня по расписанию была сплошная Фелиция.  К концу занятий я эту дамочку ненавидела и чувствовала себя выжатой.

Но по возвращению в общежитие мое настроение быстро повысилось. Эйнар, лис белобрысый, встретил меня крепким кофе со специями и страстным желанием разузнать, о чем мы с Эби с утра болтали. Интуиция ему, видите ли, подсказывала, что о чем-то интересном. Захватив кухню и прикрывшись на всякий случай чарами от подслушивания, мы наслаждались кофе с крекерами и полосканием в грязи нехорошей ректорши.

Хотя последнее было только с моей стороны.

- Знаешь, - Эйнар мечтательно улыбнулся, слизывая с губ крошку печенья, - я тебе не признавался, но с тех пор, как ты рассказала мне про ваши сложные с Радой Тарвиус взаимоотношения, я начал ею…

- …восхищаться, - ехидно закончила я. – Не сомневаюсь. Это же такая интриганка. Еще скажи, что идеал – пример для подражания!

- О, нет,-  качнул головой Эйнар. – Я несомненно восхищаюсь, но, пожалуй, тут мне чуть более импонирует подход Ярэна Корна – если уж использовать людей, играть с ними в кукольный театр, то так, чтобы и сами куклы были этим абсолютно довольны.  В идеале – счастливы.

- Ты ужасный человек… – я тоскливо посмотрела на эту бессовестную морду. Мордашку. Симпатичную такую. Сегодня - с двумя серебряными колечками на губе и без косичек с бусинами. – В этом спектакле не куклы, а живые актеры со своей свободой воли, между прочим, и нет ничего гаже, чем этой свободы воли лишать…

Эйнар посмотрел на меня со снисхождением.

- Ты думаешь людям она так нужна? Но эта долгая философская беседа, прекраснейшая и мудрейшая, а я, вот что хотел спросить… Ты почему так легко поверила, что и шага без тайного позволения Рады не сделала? О, будь я на ее месте, обязательно бы дал понять, что так оно и есть… раз больше недооценивать противника вы не можете, то следует сделать так, чтобы переоценивали, чтобы любой поступок, любая мысль вызывали сомнения – это я сам или хитрый манипулятор мною опять манипулирует? Может надо сделать по-другому? И от этого – совершать ошибку за ошибкой, или же вообще не совершать ничего из страха.

Эйнар был такой вдохновленный и воодушевленный, что я аж заслушалась и прониклась на миг этим интриганским кайфом.

А потом подумала: с кем я общаюсь? С человеком, собравшим в себя целую кучу качеств, которую я всю жизнь терпеть не могла – начиная от немужественно-смазливой внешности до одержимостью ложью и лицемерием.

Но... он меня определенно успокоил.

Я сделала последний глоток кофе и отставила пустую кружку.

– Кстати, угадай чем я всю ночь занимался? – состроил таинственное лицо Эйнар.

– О нет, только не говори, что очаровал еще одну девицу... – притворно ужаснулась я. Ладно, на самом деле не очень-то и притворно.

– Нет, нет... последнее время мне было не до этого, – отмахнулся Эйнар. – Но если тебе нужно... не знаю, информацию добыть, то только попроси... всегда готов пожертвовать своим телом ради подруги.

– Ха-ха, – поморщилась я. – Так что... неужели уже разобрался с артефактом для переписки?

– Ты как никогда проницательна! Правда, чтобы сделать такой же тебе понадобишься ты сама, и...

В дверь постучали. Настойчиво так, с нескрываемым раздражением, и я поспешно сняла все защитные чары. В кухню вошла недовольная Юз.

– Вам своих комнат мало?

– Не злись,- Эйнар ласково ей улыбнулся и вскочил с места, схватил джезву и банку с  молотым кофе. – Хочешь оценить, насколько я способный ученик?

Он мельком повернулся ко мне и прояснил:

– Меня же кофе варить Юз научила... в моем мире и напитка такого нет.

– Ага... – безразлично кивнула я, стараясь не думать то, что не следует. Знаю же что нет ничего между ними сейчас, хотя даже если и есть то мне без разницы! – Ладно, пойду Вальдору доклад писать...

– Эби, – позвала Юз, когда я была уже на пороге кухни. – Мэт жаловался, что Брусника уже какой день не ходит на пары, заперлась в своей комнате и прогоняет всех...

– Уже даже не прогоняет, – подошел ко мне непривычно серьезный и встревоженный Мэт, услышавший, видимо, последние слова Юз. – Я только что с ней пытался поговорить, но она молчит... и дверь открыть я не могу, она зачарована.

Я закусила губу, стараясь не паниковать раньше времени. Ну мало ли, приступ социоофии у человека случился... бывает же, что просто никого ни видеть, ни слышать не хочется.

– Так, пошли, я попробую, – ухватила я эльфа за руку и мы чуть ли не побежали к комнате Брусники. Эйнар и Юз присоединяться к нам не спешили: решили, видимо, что это дело личное, только тех, кого хоть в какой-то степени можно назвать друзьями нашей пухляшки.

– А Кальц ее позвать не пробовал? Или Альбо – через окно?

Мэт только неопределенно плечами позвал. Пусть он все еще гулял с рыжей девчонкой из фиолетового, но с Брусникой нежно дружил. И переживал.

– Ника, – я забарабанила в дверь ее комнаты. – Тут встревоженная староста пришла... ты там как? Ты вообще там?

Но я сама чувствовала, что она там. Браслет-плетенку каждый из нашей группы все еще носил, но работал артефакт на минималках: только присутствие и ощущалось.

– Может выломать? – в очередной раз подергал за дверную ручку Мэт. – Или я бы мог ее заставить прогнить до трухи...

– Уймись, не порть имущество академии, криминальный ты элемент, – покосилась я на эльфа.  – Сама разберусь...

И я аккуратно принялась распутывать защитные чары, державшие замок закрытым. Оказалось это сложнее чем я рассчитывала, Брусника каким-то замысловатым способом использовала свою фирменную магию земли и жизни, и даже когда дверь наконец распахнулась нас встретила завеса из терновника. Им, ядовитым плющом и мясистыми зелеными лианами была вся комната опутана, Будто бы Брусника не смогла сдержать свою магию, и та так безобразно пыталась девушку защитить и спрятать.

Мэт с этими зарослями миндальничать не стал. От его мысленных  прикосновений растения чернели, скукоживались, мертвели на глазах. Эльф нервничал, но ошибок не допускал – уничтожал лишь то, что мешает, целеустремленно пробираясь к кровати. Там, на поросшем травой и мелкими розовыми цветками одеяле, мирно лежала бессознательная Брусника – пугающе исхудавшая, прибавившая в росте, с болезненной, желтовато-зелёной кожей. На ее лице проступали ярко-зеленые, пульсирующие жилки.

– Черт... – вырвалось у меня. Вот что за проклятье бедную Бруснику преследует? И меня заодно! Как же я так проворонила, что ее до такого состояния довело... Мелкие проблемы на любовном фронте не должны были подобным обернуться... Черт, черт, черт. Как же мне было страшно, но что делать я не знала, как не смотрела магическим взглядом, но сама понять, что с Брусникой, не могла...

– Я за Фреей, – кинула я Мэту, телепортируясь в лазарет.

Только бы все обошлось.

Глава 20. Абигейл

О том, что случилось с Никой, я узнала перед первой парой. Ох, лучше бы Янка не говорила мне этого! Из-за того, что я волновалась за подругу, занятия длились невыносимо долго. В конце-концов рассудив, что огненную магию, в которой я всегда делала успехи, можно и пропустить, я пошла в медпункт.

Шла я медленно. Мне было очень стыдно перед Фреей и не хотелось показывать ей на глаза.

После разговора с Радой я вернулась в красное общежитие и почти заперлась у себя. Мне нужно было время на то, чтобы переварить все произошедшее. Глаз я в одиночестве так и не сомкнула – привыкнуть уже засыпать в объятиях любимого парня, да и самые разнообразные мысли покоя не давали.

Перво-наперво я решила, что обязательно расскажу все Янке. Чем чреваты тайны от собственных друзей я хорошо знала, потому ничего скрывать не собиралась.

После этого я кропотливо, до последней детали постаралась обдумать слова Рады. Тот факт, что она крутила нами как хотела меня вовсе почему-то не обидел… увы, по поводу цыпленка она была совершенно права. С другой стороны я прекрасно понимала, что ректорша хочет заставить меня сомневаться в себе и окружающих. И, чуть поразмыслив, я пришла к выводу, что это и неплохо. Ну, сомневаться. Яна, Мрамор, Фрино, да и Ивона с Рейнаром тоже сомневались во всех и не видели в этом ничего плохого.

И мне бы на самом деле неплохо было бы тоже сомневаться…

Но имелась одна вопиющая несправедливость. Яна подозревала в мировом заговоре всех: от преподов до студентов, от ректорши и Хранителей до простых людей. Она не боялась высказываться по этому поводу и ее это все прощали. А я недолюбливала одну лишь Фрею, и была из-за этого для окружающих отчего-то последней сволочью.

Однако подумав, я решила, что незаслуженно все же к ней так плохо относилась. Я ведь ее совсем не знала. Ну да, мне претил ее внешний вид… но может человек она хороший?

Потому, решив сделать собственным девизом простую народную мудрость “доверяй но проверяй”, я шла в лазарет с четкой целью попросить у Фреи прощения и посмотреть, что будет. В конце-концов я больше не могла любить каждого, кто вставал на моем пути, но и подозревать всех и вся мне казалось глупо. Так что теперь буду действовать по обстоятельствам. И уж точно не по первым, и даже не по вторым.

Фрея открыла дверь лазарета только после второго стука. Высунувшись в коридор по плечи и увидев меня, целительница нахмурилась. В глубокий вырез ее халатика выглядывала пышная грудь в черном кружевном лифчике.

– Чего пришла? – спросил она недовольно. – К зелененькой что ли?

– Ага, – неловко кивнула я, не зная, как мне перейти к извинениям.

– Ну заходи, – пожала плечами Фрейя, открыв передо мной дверь.

Я потопталась на месте, опустив глаза. А ведь она могла бы меня и не пустить из-за произошедшего. Может она не такая уж и плохая?

– Чего мнешься? –  спросила чертовка видя, что я не тороплюсь заходить.

– А можно вас на секундочку? – решившись, попросила я. – На пару слов.

– О, уже вас, – фыркнула Фрейя, а потом, выйдя из лазарета, прикрыла дверь. Ее ноги украшали длинные, до самых колен черные гол ьфы на подтяжках, из-под халата выглядывала черная юбка в мелкую складку.

Я тяжело вздохнула, разглядывая ее наряд. Мдам… может она и права? Я немного завидовала ее раскрепощенности. И, если уж начистоту, выглядел ее наряд красиво, пусть и пошло. Вкус у целительницы явно был отменный.

– Итак, о чем ты хотела поговорить? – спросила она чуть напряженно.

– Да… простите, – я, чуть согнувшись в спине, склонилась в чем-то наподобие повинного поклона. – Мне действительно не стоило говорить о вас гадости. Да и вообще… надеюсь, что вы на меня за это не слишком обижаетесь. Я обещаю, что попытаюсь изменить свое отношение… вот…

Не дождавшись ответа, я подняла глаза и увидела, что Фрея улыбается. Она сложила руки на груди и смотрела на меня как-то весело, перекатываясь с носка на пятку и обратно.

– Знаешь, мы с тобой друг друга стоим, – сказала она. – Ты нефига в людях не разбираешься, я нефига сдерживать себя не умею, вот и схлестнулись. Ты тоже меня прости. Я не должна была так на тебя наезжать при твоих друзьях, прав был твой парень. Так что давай мириться.

И она протянула мне мизинец. Я удивленно уставилась на оттопыренный пальчик с красным ногтем, не понимая, что с этим делать.

– А… а Кеша говорил что все так на Земле мирятся, – расстроилась Чертовка. – Ну, давай свой мизинец сюда.

Не дожидаясь, пока я соображу что делать, Фрея наклонилась и сцапала мой мизинец своим. А потом, смеясь и дергая мою руку вверх-вниз, сказала:

– Мирись, мирись, мирись, и больше не дерись. А если будешь драться – я буду кусаться.

Я не смогла сдержать улыбки. Фрея разбила наши руки, а потом, сделав заговорщицкую моську, приобняла меня за плечи.

– А по поводу одежды я тебе так скажу, – начала она. – Вообще мой… как бы его обозвать бы поприличнее… папа пожалуй… так вот мой папа очень хотел, чтобы я была этакой грудастой и ногастой, но тем не менее одевал исключительно во всякие тупые длинные платья с рукавами и вдалбливал, что я должна быть верна всего одному человеку на свете. Так что мое поведение и одежда – это бунт!

Ничего себе, а мы с ней однако еще и похожи. Чертовка поймала мой удивленный взгляд и поняла его по своему:

– Ты не подумай только, что я буду изменять Кешке, с этим жуком у меня сил на измены точно не останется. А тебе, крошка, я советую ради разнообразия хоть разок нарядиться как... шлюха. Вот увидишь, стоит тебе понять что тебя никто не осудит за демонстрацию твоей замечательной попы и, – она смерила взглядом верхнюю часть моего тела, – сносной груди, и старые предрассудки тебя отпустят. К тому же твой парень наверняка будет в восторге. А то одеваешься ты, честно говоря, как мужик, а Фрино вроде не из этих. Уж прости мне мою прямоту.

– Да нет, спасибо вроде как, – пробормотала я.

Тирада Фреи меня немного ошарашила. Да нет, не немного. Она меня настолько ошарашила и даже, чего греха таить, воодушевила, что я решила попробовать. По крайней мере на зло сидящей у меня в голове матушке, диктующей что надо делать и как одеваться. К тому же Чертовка, как ласково именовал ее Кеша, вдруг напомнила мне своими разговорами упомянутого Фрино. Он тоже всегда говорил всю правду в лицо, и этим страшно подкупал.

– Ну ты и милаха, – стиснула меня в объятиях Фрея, и я уловила исходящий от нее запах розовых духов. – Теперь мне еще больше стыдно, что я думала о тебе плохо. Все, пошли к твоей зеленой подружке. Мы как раз тут выясняем, что с ней стало.

И она бесцеремонно затолкала меня в лазарет.

На нас сразу же уставились Кеша и Кальц. Преподаватель алхимии сидел на тумбочке у постели и ел яблоко, демон сидел на стуле и держал ладошку Ники в своих руках. Вид у Кальца был непривычно подавленный, даже адресованная мне попытка улыбнуться выглядела жалко. А вот Текка, с потерянным видом сидящая прямо на полу, вообще на нас с Чертовкой внимания не обратила, даже не шевельнулась.

Ника, кажется, спала, и вокруг прямо на одеяле цвели какие-то мелкие белые цветочки. Я еле узнала ее. Кожа, которая была некогда нормальной розовой, теперь сделалась зеленоватой, кое-где на ней красовались коричневые болячки. Лицо разрезали зеленые, пульсирующие жилы.

– О, быстро же вы помирились, – как-то невпопад сказал Кеша.

– Что с ней? – испугалась я, подойдя ближе к Нике. – Она спит?

– Если бы, – вздохнула Фрейя. – Она без сознания, и уже почти целые сутки.

– Но почему?

– Дурында потому что, – зло пробормотал Кеша. – Она отравилась. Точнее даже не отравилась, а устроила себе передозировку растительным зельем.

– Так она его что же, пила?! – с ужасом прикрыла рот ладонями я. – Кеша… если бы я знала, что это зелье ей для этого нужно… я бы никогда!

– Не вини себя, – мягко остановил меня Кальц. – Никто не знал что у нее на уме…

– Но зачем? – спросила я растерянно. – Зачем ей пить это зелье, она же не растение.

– А вот тут ты ошибаешься, – сказал Кеша. – Брусника – матриарх, пусть и выглядит как обычная человеческая девушка. Это знаешь как что… как яблоко. Вот яблоко, оно большое и мясистое, настоящая кладезь витаминов и глюкозы. Но эти витамины нужны только для одного – чтобы, попав в землю, они дали питательные вещества семенам, которые находятся внутри. Вот так же и с Никой. Она хотела спровоцировать свое превращение в матриарха, но не учла всех деталей.

– Мда, не учла – не то слово, – вздохнула Фрейя. – Грубо говоря ей резервов не хватает на то, чтобы нормально прорасти, а она уже начала. Мы, конечно, накачали ее и витаминами, и энергией… но если ей не хватит сил, если она не справится – вполне может загнуться.

– Не говори так, – нахмурился Кеша. – В конце-то концов другие матриархи не дадут ей завять. Если Ника не стабилизируется в ближайшие дни, то мы просто отправим ее на Эквариус и все будет хорошо.

– На Эквариус? – ошарашенно переспросила я.

– Ага, – тяжело вздохнув, кивнула Фрейя. – Вряд ли она в таком нестабильном состоянии  сможет продолжать учебу. Либо возьмет академ, либо совсем не вернется. Благо, со своими силами и статусом она вполне может это сделать без последствий. Да и если мы будем ее здесь удерживать, это может привести к скандалу между академией и Эквариусом.

Кеша одарил ее удивленным взглядом.

– С каких пор ты лезешь в политику, милая? – спросил он.

– Это не мои слова, я ничего не понимаю, – сдала глупое лицо и высунула язык Фрея. – Я просто повторюшка, попугайничаю за Радой, которая вчера приходила. Даже уж поумничать мне не даешь, рыженький, это не честно.

– Я вот чего не понимаю, – улыбнулся ей Кеша. – Нет, конечно, ясное дело, что матриарх – это круто и все такое… но нафига? Почему нельзя было дождаться, когда она сама прорастет да и все?! Янка, может хоть ты мне объяснишь.

– Не знаю, – потупилась я. – Понятия не имею.

– А матриарх он того, красивый? – хитро спросила Фрея.

– В книгах описывается как самое красивое существо на Эквариусе после фей, хотя у них там… хмн… специфические понятия о красоте, – припомнил Кеша.

– Тогда все ясно, – поставила диагноз Фрея, а потом ткнула пальцем на смутившегося Кальца. – Вот она – причина. Красивая такая причина.

Мы с Кешей удивленно уставились на чертовку, не понимая, о чем она говорит.

– Ой, да ладно вам! – закатила глаза она. – Девчонки всегда парятся о своей внешности, даже если они – самый настоящий идеал красоты. А когда рядом суперкрасивый и супермилый демон-искуситель шастает, кстати потрясающе пахнущий, любой мелкий изъян во внешности сразу начинает восприниматься как неисправимое уродство. В нашем случае – исправимое уродстов.

– Но я всегда ей говорил, что внешность – это не главное, – как-то подавленно пролепетал Кальц. – Ни людям, ни матриархам не угнаться по красоте за демонами…

– Дурень ты и не лечишься, – постучала его костяшками пальцев по голове Фрея. – Таких как ты надо за шкирку и в окно пятого этажа, чтобы девчонки по вам не страдали. Знаешь, нет никого отвратительнее человека, который, даже пытаясь добро сделать, постоянно напоминает тебе о твоем комплексе. Ой, Брусничка, ты такая не толстая! Ой, Брусничка, мне так нравятся твои пухлые щечки! Ой, Брусничка, ты толстая, но меня все устраивает. Отвратительно, парень! Минус десять баллов!

Кальц от этих слов тяжело вздохнул и совсем нос повесил.

– И вообще, – разошлась Фрея. – Давайте-ка идите на занятия, котятки. Все трое. Ничего с вашей подругой плохого не случится. А если случится – я сама вам костер сложу, на котором вы меня за это сожжете.

– Брусника говорит, что обязательно поправится и вернется в академию, – подала вдруг голос Текка, открывая глаза. – Она очень извиняется за все это. Текка хочет остаться, можно? Бруснике так скучно и страшно одной, что она постоянно плачем. Если Текка уйдет ей может стать хуже.

– Ладно, только сиди тихо.

– Текка поняла, – кивнула фея и тут же брякнувшись на пол уползла под кровать. – Текка не мешать, даже места постарается занимать как можно меньше чтобы ее не прогнали. И будет молчать.

На этой грустной ноте мы и расстались. Я попыталась поговорить с Кальцем, когда мы вышли, но демон неожиданно резко прошел мимо меня, обдав запахом ириса и мускуса, и быстро зашагал по коридору в сторону учебных аудиторий. Не став догонять его, я тяжело вздохнула и поспешила в противоположную сторону, в столовую, намереваясь заесть оставшуюся после плохих новостей горечь чем-нибудь сладким.

Глава 21. Яна (1)

Я задумчиво перебирала всякий мусор – скрученные корешки магических растений, перья и когти птиц, клыки и клочья шерсти зверей. Остатки органических материалов для создания артефактов Эйнар бессистемно  закидывал в ящик стола, и теперь попросил меня найти в этой свалке стебель белой чернильной розы, который “вроде бы, наверное, где-то там был”. Под благозвучным названием скрывался воистину уродливый цветок с нижних ярусов Эквариуса, но его сок обладал забавным свойством “оживлять” почти любые пятна грязи и заставлять их менять форму. Чаще его как очиститель использовали, но у Эйнара промелькнула идея, как при помощи него усовершенствовать скопированный хранительский артефакт.

Моего же энтузиазма хватало только на механическую помощь.

Признаться, при всей моей любви к артефакторики, это дело мне за последние дни осточертело. Мы по полночи сидели в мастерской. Эйнар над глазом для Фрино работал, я – над подарком для Эби, и вместе – над  бумажками для переписки. Листок, который Альбо стащил из комнаты Ярэна, действительно хранил в себе всю информацию, нам оставалось только ее извлечь и осознать. И если первое мы решили простым копированием и обзавелись теперь пухлой стопкой писем, то второе вызвало трудности.

В отличии от красноречивого Льва, Ярэн в своих сообщениях был предельно лаконичен, использовал кучу непонятных аббревиатур и сокращений. Еще были имена – мне не знакомые вообще, а Эйнару и периодически присоединяющемуся к нам Альбо – знакомые где-то на четверть. Но я на всякий случай все их выписала и насколько могла в табличку заносила: кто таков, на чьей стороне, факты из биографии, вроде зависимости от молока эквариуских полосатчатых буйволов... Этих самых фактов здесь больше всего и было. А когда я в секундном помутнение рассудка пробурчала, что нафиг их собирать, то Эйнар одним взглядом обозвал меня недалекой женщиной и прояснил, что это и есть самое важное. Ибо инфа для шантажа и манипуляций.

Это-то понятно, но... Будто бы оно нам надо было! Мне и Льва с лихвой хватало. Льва, чертова Хранителя (пусть официально и бывшего) который знал, что мы с Эби не в своих телах.

Оказывается, Ярэн все же успел черкануть пару строк своим друзьям, прежде чем провалился с концами в другой мир.

“Я.Р. ⇆ А.Р. из-за Р.Т. Предъяв.обвин. в з.м. Захват. Выход блок. Организуйте визит. Жду”

Не дождался, бедняга. Почему – неизвестно, ведь ответа на последнее сообщение мы так и не нашли. Я даже подумывала – а вдруг мужика просто взяли да кинули, но заранее решила не обнадеживаться...

Как бы там не было, мое общение со Львом проходило в совсем другом формате. У нас было негласное соревнование, кто больше напишет пространных любезностей и при этом сообщит минимум полезного. В эпистолярном жанре я упражнялась с помощью Эйнара и от имени Эби – якобы Яна подруге письмо показала и та все в свои руки взяла. Хотя все это было игрой “я знаю, что ты знаешь, что я знаю, но все равно делаю вид, что не знаю”.

Эби, кстати, к моей непреодолимой тяге к Хранителям отнеслась со странным безразличием. Она больше грустила из-за того, что Бруснику все же увезли на Эквариус. К тому же, кажется, она еще и винила в этом себя.

– Яна, – прошипел Эйнар – он уже привык называть меня наедине настоящим именем. – От своего кислого вида у меня портится укрепляющий раствор!

– Ну конечно, – фыркнула я, выуживая наконец нужный стебель и бросая его через стол Эйнару. – Ты используешь модификацию, которая от эмоционального состояния не зависит...

Однако, от мыслей про эмоции я еще больше скисла.

Эйнар – бесстыжая зараза. Он взял и вплел себе в волосы еще одну бусину – маленькую, белую, почти незаметную. Артефакт, что намертво блокировал мой кулон с блэртелитом. Он вовсе не был мощнее, просто Эйнар заранее обо всем позаботился, оставил себе лазейку, крохотный изъян, еще когда мне помогал с камнем. Это было... разумно, предусмотрительно, в чем-то и справедливо… но почему-то чертовски обидно. Мне было так странно, так пусто от того, что я не чувствовала его эмоций.

Я спрашивала его, чего это он вдруг решил скрытничать, подкалывала, намекая то на предательство, то на новую вспышку влюбленности, которой он не хотел меня ранить. Но в ответ слышала лишь ехидные отмазки. Может быть стоило прекратить ему доверять? Эйнар слишком много знал, и воплощением невинности не был от слова совсем…

– Ты о Бруснике переживаешь? – попытался предположить Эйнар, то ли притворяясь слепцом, то ли действительно не осознавая глубину моего раздражения на его поступок.

– Ну, о Бруснике я переживаю… но так, по-злобному…

Когда я узнала о предположительных причинах ее болезни, то мне не сочувствовать больше хотелось, а нецензурно ругаться.

– Мне не понять, как можно было ставить на себе эксперименты ради того, чтобы понравится парню! Если не нравишься такая, какая ты есть на самом деле – пусть валит лесом! И братец твой названный тоже хорош, довел человека…

– Она сама себя довела, - возразил Эйнар. – Хотя я с пониманием отношусь к желанию быть красивой… Нужно уметь меняться.

– Нужно уметь думать.

– Тоже верно, – он премило мне улыбнулся. – Готово, кстати.

Эйнар гордо продемонстрировал мне девственно чистый листок из плотной, бархатистой бумаги с чуть голубоватым оттенком. Аплодисментов что ли ожидал.

– Угу… – безразлично отозвалась я. Прикусила губу в раздумьях, чего же хочу…. – Слушай… на почве всей этой любовной драмы и у меня обострение. Не буду ждать, пока Билл сам придет – хочу увидеть его. Связь побыстрее наладить, раз ты уже все сделал.

– Только не говори, что ты... – Эйнар недоверчиво на меня уставился.

– Хочу свалить из академии на пару часиков. Тайком, прямо отсюда попробовать телепортироваться, минуя площадку. Там-то меня точно засекут…

– Точно, а здесь можно рисковать спокойно, – с преувеличенно серьезным видом согласился Эйнар. – Не скажу, что меня радует перспектива уборки последствий твоей неудачной телепортации через завесу, но... ничего, ради подруги потерплю… точнее ради памяти подруги.

– Блин, Эйнар, не занудствуй! Я уже давно про это думала, во всех деталях представляла – должно получиться. Но ведь пока не проверишь – не узнаешь.

– И Фрино мне еще жаловался, что ему Эби  жаловалась, будто занудствуешь тут ты и проверять теории открытия проходов в новые миры боишься.

– Ну вот такая я лицемерная зараза, – я развела руками.

Сама уже про это думала, что нечестно с моей стороны все обвинять и обвинять Эби в безрассудстве, когда сама… И все же не поспорить я не могла:

– Но вот это все-таки разные вещи. Новые миры они же... новые. Неизведанные, непонятные. И магия, благодаря который мы можем открывать и закрывать путь в них – пугающая. Восхитительная, но пугающая. Хотя, думаю, у моего страха более приземленные корни. Может просто фильмов дурацких в детстве насмотрелась, но... мне все кажется, что такие игры с реальностью обратятся какой-нибудь катастрофой. Знаешь, как оно часто бывает – открывают ученые, полные энтузиазма, врата или хоть крохотную трещину в другую вселенную – а оттуда как полезет всякое дерьмо… и все, конец света. Или хотя бы конец парочке героев. Кровавый такой, жестокий конец... Я когда маленькой была почти что фобию на этой почве имела: все мне казалось, что из любой трещины на стене какое-нибудь зло выползет.. Это потом уже стала “человеком рациональным”.

Эйнар посмотрел на меня скептически.

– Дерьмо всякое из язвы лезет, – грубо заключил он, и вот тут уже спорить было не с чем.

– Так что, друг мой милый? Прикроешь?

– Куда я денусь, – вздохнул Эйнар. – Буду верить в твою избранность… Но Фелиция тебя бы в ледяную статую на лет пять превратила за такие эксперименты с магией перемещений…

Глава 21. Яна (2)

Телепортация – секундное дело, как бы велико не было расстояние. Только вот по моим ощущениям эта секунда растянулась на долгие, мучительные минуты. Я будто на тоненькой веревочке над пропастью балансировала. Один неверный вздох, одна неверная мысль – и меня в буквальном смысле размазало бы по мастерской Эйнара. Не так уж и сложно было пробраться через завесу академии в другой мир. Сложнее оказалось сделать это незамеченной и не потревожить сигнальные чары.

Но ведь наследницы великих, истинных и еще каких-то там сил и не такое могут! Особенно, если неделю перед сном тренировались – визуализировали магию, свою и окутывающую академию, до мельчайших подробностей представляли, как будут на нити воздействовать...

И в общем все у меня получилось  – просто отлично получилось. Миг назад я лежала на диванчике в мастерской Эйнара, а теперь – на широкой кровати в спальне Хоука. Все-таки эту кровать я лучше всего в его доме и запомнила – первая магия... вторая потеря девственности.

Я фыркнула от собственных мыслей и встала. Надеюсь, Билл дома, и я не зря сюда приперлась. Но в крайнем случае хоть особняк обследую, а то три раза тут была, но ничего кроме спальни и отдельного кабинета не видела...

Первым делом в кабинет я и отправилась. Дорогу я не знала, наугад шла, высматривая самую солидную дверь и разглядывая картины в черно-золотых рамах на стенах. На подозрительную дверь – единственную, с двумя замочными скважинами и магической защитой – я наткнулась быстро. Я потянула за дверную ручку...

И да будут благословенны тренировки, которыми я ради победы в турнире себя мучала! Потому что, только благодаря им я сумела быстро среагировать и развеять  атакующее заклинание – безобидное, классическая парализующая сеть, но все равно неприятно ведь.

Бравой защитницей кабинета Хоука оказалась его секретарша, Лиз.

– Тихо, тихо, – я капитулирующе приподняла руки. – Это всего любимая невеста Билла в гости заглянула, а не какой-то там вор... или убийца. Вы вот на кого подумала? Меня, кстати, Эби зовут. А вас?

Безобидной болтовней я хотела девушку расслабить и немного подразнить, но она уже и сама поняла ошибку и чувствовала себя неловко. Правда, окинув Лиз оценивающим взглядом, я заподозрила, что связано это смущение было скорее с ее внешним видом. Сегодня Лиз выглядела не в пример хуже, чем в прошлую нашу встречу: вместо платья – бесформенный черный балахон, волосы скручены в прилизанный узелок, макияж отсутствует полностью... совсем не принарядилась.

– Мы уже встречались, – поджав губы, медленно, с чувством собственного достоинства, сообщила Лиз. – Я прекрасно знаю кто вы такая. Яна Романова, Земля, двадцать два года. Прошу прощения за такую встречу, – извинения прозвучали совершенно неубедительно. – Нежеланные гости, увы, в этот дом заявляются гораздо чаще, чем желанные.

Двусмысленное оправдание я заценила, но от такой осведомленности мне стало неприятно. Хотя я ведь слышала от Кеши, что Лиз помогала Хоуку строить бизнес сразу после академии. Доверенное лицо. И она уж точно была более надежным для него человеком, чем для нас с Эби наши приятели из академии.

– О, так значит Билл во всем вам доверяет? – прищурилась я и постаралась улыбнуться подружелюбней.  — Класс! Меньше врать придется. Знали бы вы, как я уже задолбалась отзываться на чужое имя. И не стоит извиняться – пустяки, понимаю, что сама без приглашения сюда привалила… Так Билл дома?

– Нет, – с едва скрываемым злорадством ответила Лиз. Кажется, она очень хотела послать меня на три веселых буквы, ну или на худой конец обратно в академию, но вместо этого нехотя предложила. – Если дело срочное, то вы можете его подождать. Он должен скоро вернуться.

– Да нет, дело не срочное, – пожала я плечами, и сложив руки за спиной, принялась монотонно расхаживать по кабинету. – Я просто соскучилась.

Лиз решила, что сказать ей больше нечего, и гордо уткнулась носом в документы. Забавно, но ответной неприязни я к ней не чувствовала... даже наоборот, сочувствовала немного. Для меня безответная любовь была чем-то неприемлемым, но люди, которые, несмотря ни на что, оставались рядом со своими возлюбленными как верные друзья, вызывали некоторое уважение.

Если они действительно были верными.

Посомневавшись – последствия откровенного разговора с Лэйли Фиш до сих пор вызывали у меня неприятную дрожь – я все-таки активировала амулет. Лиз хоть и старательно пыталась работать, но язык у нее сразу зачесался высказать все, что она обо мне думает.

– Как велика ваша любовь, – не выдержала она. – Еще первый курс не окончили, а уже научились телепортироваться, чтобы видеться с Биллом почаще.

Вот интересно, что Лиз больше напрягало: моя любовь или беспечность, с которой я удрала из академии? Пожалуй, ее ревность была слабее, чем желание защитить Хоука от связанных со мной проблем. Я ведь, как ни крути, все же слишком опасная для ее возлюбленного особа. Нежелательная. Неприемлемая. И Лиз будто хотелось мне на это намекнуть.

– Вы не похожи на ту Лизон, про которую мне Кеша рассказывал...

Когда я коротко делилась с другом подробностями выходного на Земле, то мельком упомянула и помощницу Хоука. Рыжий быстро смекнул о ком речь и буквально завалил меня байками о своей студенческой жизни. Правда, погрузившись в воспоминания и опустошив две бутылки пива, он разошелся и больше рассказывать стал о своей возлюбленной Чертовке и ее вызывающих выходках в Академии. Так что увидев Фрею живьем, я была более или менее морально готова ко всем особенностям ее характера и внешнего вида.

А вот о Лизон Кеша рассказал куда меньше – нелюдимая заика, первоклассная взломщица, неплохая прорицательница, и да – в Хоука она была безответна влюблена еще со студенческих лет.

– Билли, которого Кеша знал по академии, тоже на себя нынешнего не похож, – довольно холодно заметила она, не отрывая взгляд от документов.

– Ммм, – я неопределенно промычала, подумывая, а не поэкспериментировать ли мне с ментальной магией в добавок к действию амулета. – А вы встречу выпускников не думали устроить? И Фрея как раз в академии... Пообщались бы, похвастались, как кто изменился.

Лиз настолько удивилась, что даже прекратила делать вид, будто погружена в работу, а я ее тут только отвлекаю.

– Нет, – на удивление категорично ответила она, уставившись на меня большими выпуклыми глазами. – А если бы и думали – я бы на нее не пошла.

– И почему же? – удивилась я. – Кто-то из группы насолил? Фрея на Билли покушалась? Или... кто там у вас еще... орк обижал? Иртен приставал?. Или Кеша дохлую мышь в постель подкинул?

Последнее я сказала скорее в шутку, но именно от этих слов у Лиз внутри поднялся шквал противоречивых эмоций.

– Ммм, – вновь протянула я, пытаясь разобраться в ее чувствах. – Впервые вижу человека, который ненавидит Кешу.

– Н-неправда! – тут же возразила Лиз в ответ на провокацию – даже заикание на миг вернулось от избытка чувств. – Он х-хороший парень! И Билли очень помог... и другим...

– И тебе?

– Со мной все н-нормально было.

– А с остальными, значит, нет?

– Нет! Д-да... Просто Кеша... он же правда, по-настоящему такой хороший парень, – и в голове, и в эмоциях Лиз я слышала злую горечь. Ее маска непрошибаемой секретарши исчезла без следа. – П-понимающий... снисходительный... рад всегда убогим неудачникам помочь.

– Ты к таким и Билли относила?

– Я – нет! – почти страстно воскликнула Лиз. – Он сильный, он всегда был с-сильным и упорным... и академию он закончил не потому, что ему Кеша помогал, а потому что у него имелась своя голова на плечах! Он бы и без него справился. И все эти разговоры Билли о том, что если бы не Кеша, то он вылетел бы – ч-чушь. А то, чего мы достигли здесь на Кронусе – тут уж точно только наша заслуга… Уу, ты бы знала, как же меня раздражает, когда Билл себе принижает…

Она так распалилась, что обратилась ко мне как к старой подруге. Я же себя чувствовала на редкость хладнокровной: изначально настроилась не поддаваться чужим эмоциям, даже потихоньку сплела себе ментальную защиту, и вроде как это у меня получалось.

– Вот уж не знала, что Хоук может себя принижать, – фыркнула я, вызывая закономерный взрыв.

– Д-да что ты вообще о Билли знаешь?! – лицо у Лиз покраснело в возмущении, пальцы смяли первую попавшуюся бумажку.

– Я прекрасно его знаю. Мы любим друг друга, – безмятежно заметила, нагло глядя ей прямо в глаза.

Я ощущала себя распоследней стервой, но мне нужно было удостоверится, что Лиз для нас с Эби не опасна, что ее влюбленность и беспокойство за Хоука не подтолкнули ее доверится Раде.

- Л-любите?  - в глазах Лиз стояли слезы. – Что, правда? Всю жизнь готовы в-вместе провести и умереть в один день? Ну да… Билли-то тобой просто од-д-держим, наплевал ради тебя на весь план, готов сб-б-бежать был, оставив все, чего достиг за эти г-годы!

– А разве наши отношения не были частью плана?

– Д-да, но не так же... Он же д-должен был тебя очаровать, чтобы доказать Раде свою надежность, а вместо этого она стала что-то подозревать. Отправила, старая с-сука, своих шпионов в наш филиал на Плутосе, и ради этого устроила нашим людям несчастный случай. Гоняет все Билли туда-сюда по семи мирам, чтобы не на какие заговоры в-времени не оставалось. И на тебя тоже, чтобы времени не оставалось, но при этом еще издевается, стерва. Знаешь, что говорит? Что не замечает, будто ты в академии без любимого тоскуешь, вечно с этим нортельцем воркуешь, и что Билли ее надежд не оправдал. Специально провоцирует, дрянь... ненавижу ее!

О да, ненависть к Раде Тарвиус у Лиз была совершенно на ином уровне, чем почти невинная неприязнь ко мне. Ведь Лиз просто не могла желать по-настоящему причинить мне вред, зная, как я дорога ее Билли. Это было так… даже немного пугающе.

И мне стало так стыдно.

Лиз, тяжело дыша, принялась разглаживать измятый документ и кажется, пыталась понять с какой стати сейчас толкнула эту речь. Прежде, чем она до чего-то додумалась, я подошла к ней и доверительно взяла за руку. Лиз дернулась, собиралась разозлиться, но столкнулась с моим взглядом, полным слез - и я сама не знала, притворные они, или искренние, или просто отражения эмоций самой Лиз.

Сгорая от стыда, я мягко проникла в ее разум, пробралась своими нитями сквозь хитрое сплетение ее защитного амулета. Просто помогла ей успокоится, расслабиться... поверить мне.

- Думаешь, я не понимаю всего это? Мне тоже страшно за Билла, очень страшно. Может я и не люблю его так сильно, как он меня, просто не умею, но... его доверие ко мне, его риск ради меня... ты не представляешь, что это для меня значит! И, поверь, я сделаю все, чтобы помочь ему избавиться от Рады…

Я также мягко выскользнула из разума Лиз: хватит, определенно хватит на сегодня. И вообще. Лиз вовсе не заслуживала, чтобы я без разрешения манипулировала ее эмоциями и намерениями.

Да никто этого не заслуживает. Это ведь всем моим принципам противоречит... или противоречило?

– Не забудь помочь ему магию спасти, – Лиз натянуто мне улыбнулась, теперь ей было просто грустно… и спокойно. – Билл этого немного стесняется, но помочь людям в таком масштабе – его тайная мечта.

Думая о Хоуке Лиз заулыбалась уже искренне.

– Но как демоны убедили его, что служба Раде может помочь в таком великом свершении? – я сделала вид, что знаю куда больше, чем на самом деле. Все-таки насчет сотрудничества с демонами я могла только предполагать.

– Для начала доказали ему, что Рада вытягивает магическую энергию с Плутоса, - пожала плечами Лиз, и я едва сдержала довольную ухмылку.

Скорее всего Лиз принесла клятву о неразглашении, это я могла кое-как разобрать по ауре. Но большинство подобных клятв позволяли обсуждать вопрос с теми, кому он уже известен и довольно легко обманывались. Достаточно было убедить Лиз в моей осведомленности, не используя при этом магию, и она свободно могла говорить мне правду. С более проницательным Биллом-то этот фокус бы не прошел.

– Намекнули, что рано или поздно она примется и за Кронус, а магии тут и так – крохи, - продолжила Лиз. – Хотя сейчас мы понимаем, что Ваал ведь тогда и не знал, куда точно уходит вся ворованная энергия… и пытался всюду внедрить шпионов, чтобы разведать. Только Биллу повезло, но Рада и ему тайну про эту язву доверила только перед самой вашей учебой.

Ёх-ху! Теперь у меня есть некое демоническое имя, кажется, имя заводилы всей этой шпионской заварушки. И имя это знакомое – встречалось пару раз в переписке Ярэна.

– А… – я хотела спросить еще про нашего Кальца, обычный он студент или тоже подозрительными демонами послан. Ну, мало ли. Но не успела: с вежливым предупредительным хлопком в кабинет телепортировался Уильям Хоук.

Момент, чтобы появиться, он выбрал не самый удачный. Я бы еще с разговорившейся Лиз поболтала… но видеть его все равно было радостно. Хотелось бросится Биллу в объятья, поцеловать наконец, но… Нет, перед Лиз это было бы не самым тактичным поступком, и я просто улыбалась, глядя на его ошарашенное лицо.

– Яна? – он взял себя в руки и самодовольно уточнил: – Не выдержало сердце расставания с женихом?

– Скорее это разум не выдержал нехватки информации, – фыркнула Лиз.

– Одно другого не исключает, – я невинно пожала плечами. – К тому же у меня есть для тебя, ммм... подарок.

– Наверное, стоит вручить его где-то вне моего рабочего кабинета, – настойчиво намекнула Лиз, в который раз усаживаясь на стул, чтобы  погрузится в документы.

–  Твоего? – весело вздернул бровь Хоук.

Лиз покраснела и надулась. Я подумала, что все-таки она почти милая. А если принарядится – то и внешне будет ничего.

– Ладно, пойдем... покажешь мне, где тут на Кронусе приличные люди развлекаются... а лучше кушают – есть хочу зверски, – я сама ухватила Хоука за руку для телепортации. – Пока, Лиз. Спасибо за чудную встречу!

Надеюсь, этот взгляд не означал, что она от всей души желает мне подавиться.

Глава 22. Абигейл

Неделя прошла скверно. Бруснику забрали на Эквариус, Яна вечно где-то пропадала, Фрино тоже отчего-то ходил хмурым и задумчивым. Я чувствовала, что подруга снова закопалась в своих подозрениях и, что греха таить, обо мне забыла. Мы встречались между парами, ходили вместе в столовую, обменивались новостями, но что у нее в душе твориться я не знала. Мало этого – она не хотела даже слышать ни о голосе из язвы, который все не давал мне покоя, ни о походе в другой мир. Если же все же она соглашалась со мной что-либо обсудить, то уходила в непролазные дебри бесполезной философии и этики. И мы топтались вокруг да около часами.

Потому я просто напросто перестала пытаться добиться от нее хоть какого-то конкретного решения.

С Фрино же все было чуть сложнее. Если к Янкиным выкрутасам я привыкла, то странное поведение парня ставило меня в тупик. Сначала я думала, что к нему вернулись плохие мысли о доме, даже разговор на эту тему завести пыталась, но увы. Все, чего я дождалась от Фрино – это слова про плохое предчувствие. Причем он твердил об этом самом плохом предчувствии всю неделю. Так как мой парень не был замечен за прорицаниями, я подшучивала над ним, пытаясь поднять настроение и вывести из оцепенения. Вытаскивала. На какое-то время он оживлялся, становился как прежде веселым, но потом неизменно опять уходил в себя.

В конце-концов я решила оставить в покое и его, боясь, что своими шуточками делаю только хуже. Даже начала снова заходить в свою комнату и коротать там время, сходя с ума от скуки и одиночества.

Эх, если бы я только знала, чем обернется это его плохое предчувствие, я не отходила бы от Фрино ни на шаг.

В тот день я решила последовать совету Чертовки.Мне хотелось посмотреть, что из этого получится, к тому же я надеялась подбодрить своего угрюмого парня.

Хихикая, я долго рылась на складе в поисках подходящих вещей. Чего-то совсем уж неприличного там, естественно, не было, но я нашла довольно фривольные кружевные гольфики – черные, крупными розами. В цвет к ним я подобрала воздушную, прозрачную кофточку, затягивающуюся на запястьях и поясе. Подо все это я организовала темно-фиолетовый лифчик и фиолетовую же юбку, которая едва доходила мне до середины бедра. Юбка, к слову, была симпатичная, с широким черным поясом, в складочку. Покрутившись у зеркала я решила, что образ что надо, дополнила его туфлями на тонких шпильках и красивой лялей пошла в красное общежитие.

Стоило мне с трудом отворить тяжелую дверь, как я тут же ощутила, что что-то не так. Я прислушалась. Тихо. Тишина, впрочем, была делом привычным – мои соседи никогда особо не стремились проводить время вместе. Я принюхалась. Вроде ничем подозрительным не пахло. С магией тоже все было в порядке, по крайней мере никаких  диких туманов или прочей гадости не наблюдалось.

И тут со второго этажа раздался грохот.

Сказать что я испугалась – ни сказать ничего. Я прекрасно понимала, что это Фрино снова взялся за старое. Но почему? С ним же все так хорошо было в последнее время? Он почти счастливым себя чувствовал, планы строил, а тут – опять.

Не видя ничего перед собой, я взбежала по лестнице. На последней ступеньке чуть не упала из-за каблуков, нога завалилась на бок. Поспешно процокав к приоткрытой двери комнаты Фрино я замешкалась. Заглядывать туда было страшновато.

Однако я все равно дверь открыла и обнаружила, как и ожидала, погром. Единственным аккуратным, прибранным и спокойным местом в комнате являлось кресло, в котором, словно сугроб на цветочной поляне, восседал невозмутимый Эйнар. Все остальное лежало в руинах. Среди смятых бумажек, опрокинутой мебели и рассыпавшихся по всему полу безделушек стоял, гневно дыша, Фрино. Перед ним валялся перевернутый стол.

– О, привет, Абигейл, – поздоровался Эйнар спокойно, будто мы встретились где-нибудь в Академии перед парой Хелвена. – Ты как раз вовремя. Присоединяйся.

– Убирайтесь оба! – ставя меня в тупик, заорал Фрино. – Оставьте меня в покое хоть на минуту!

– Что-то случилось? – испуганно спросила я.

Фрино яростно ожег меня взглядом, открыл уже рот чтобы что-то сказать, но передумал. Вместо этого он с силой схватился за шкаф, намереваясь его опрокинуть. Увы, шкаф кажется после прошлого раза то ли прибили к стене, то ли заклинанием приклеили. Повиснув на нем Фрино буквально взвыл от бессилия Не понимая, что происходит, я повернулась к Эйнару. Тот улыбнулся холодно и просветил меня будничным тоном:

– У него отец умер.

Смысл сказанного до меня не сразу дошел. Когда же он наконец дошел, Фрино каким-то чудом удалось оторвать шкаф от стены, и он с ужасным грохотом повалился прямо на стол. Кажется край стола пробил в дверце нехилую дыру. Однако шум будто меня не достигал. Я обогнула погром по дуге, влезла на более или менее безопасную кровать и уселась среди шкур, которые свешивались с краев будто бы хотели разбежаться и попрятаться.

– Как… умер? – уточнила я.

– Так! – с отчаянием выкрикнул Фрино, с силой пнув шкаф ногой. – Взял и сдох! Поиздевался надо мной в очередной раз! Сука! Как же я его ненавижу!

От еще одного пинка шкаф съехал со стола и с хлопком повалился на пол.

– Да, а еще завещал своему единственному живому сыну титул, все свои владения, все богатство и в общем-то всю Орну, – сообщил Эйнар, а потом добавил. – И теперь ему придется поехать туда, чтобы вступить в права наследования.

Челюсть у меня отвисла.

– Ф… Фрино, но разве это плохо? – осторожно позвала его я. – Это же значит, что ты свободен…

– Да?! – разозленно повернулся он ко мне. – Свободен, да?! Разумеется, разбежалась! Наоборот – я теперь связан с огромной, мать ее, страной! И мне придется тащиться туда, терпеть то, как эти сукины дети будут лизать мне пятки и улыбаться им! Потому что у меня там мать и двое рабынь, на которых мне не плевать! И я не смогу сбежать от этого, Эби... Не смогу…

Запал и силы у Фрино на последних словах кончились, и он покачнулся. Неуклюже плюхнувшись на шкаф, он потер закрытые веки руками, помассировал переносицу. Мне даже показалось, что он пытается вылепить из своего лица что-нибудь другое, чтобы избавиться от обязанностей. Я тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение.

– Так не беги, – чуть ли не нараспев сказал все такой же невозмутимый Эйнар. – Устраивай революцию или что ты там хотел... Хотя, если тебе так противна Орна, не могу понять, что мешает тебе забрать оттуда мать... и рабынь. Абигейл, ты ведь только обрадуешься если в вашем с Фрино уютном домике где-то там будут по хозяйству помогать две очаровательные и очень послушные близняшки?

– Задолбал! – Фрино швырнул в Эйнара книгой. – Тебе просто говорить, сраный умник! Знаешь, сколько у Сентро врагов? А денег? Уж побольше чем у твоего прекрасного рода. Да, я могу их куда-нибудь спрятать… но их найдут. И убьют. Либо выкуп потребуют, а потом убьют. Либо меня ими выманят, и убьют. Это Орна, Эйнар! Это кровь, наркота, рабы и ненависть! И теперь я увяз во всем этом дерьме по самые уши!

Я закусила губу, не зная, что и сказать. Что вообще говорят в таких случаях? Если бы меня кто-нибудь спросил – я бы поздравила. Фрино же по сути досталось огромное наследство. Но… зная обстоятельства, я опасалась даже рот открыть.

– Если что, я не против… всего этого, – только и смогла выдавить я, а потом, поймав хмурый взгляд Фрино, сказала более решительно. – Я с тобой, куда бы ты не пошел. Даже если это – Орна.

– Эби… – поморщившись и снова потерев переносицу, сказал Фрино. – Вот уж кого бы я не хотел вмешивать во все это, так это тебя…

Я опустила голову. Ну да, перспективы не радостные. Но все равно я должна была пойти с ним. Кем я буду, если не пойду? Эйнар глубоко вздохнул, возвел очи к небу и начал непривычно зло, будто размышляя вслух:

– Все-таки работа твоего отца впечатляет. Он отлично тебя выдрессировал - и ничто, никакая логика, здравый смысл и осознание собственных сил, не могут перебить эту гребанную уверенность, что ты проиграешь и погубишь всех, кто тебе дорог.

– Да уж… а самое забавное что мне это все как раз подсказывает логика, – прорычал Фрино. – Надо спросить Вальдора, может, с ней что-то тоже не так?

Потом он поднялся со шкафа и показал по очереди на нас двоих пальцем:

– Ты и ты, вы оба. Завтра выходной, я уезжаю принимать права наследования. Со мной отправляют Вальдора и Якоба, чтобы я там… а да не важно. В общем вы, двое – я вам запрещаю даже заикаться о том, чтобы идти со мной. Нечего вам там делать. Это дерьмо на меня свалилось – мне его и разгребать…

– И все же ты бы подумал над тем, что мы тоже маги, и можем защитить себя, и можем - желаем - помочь тебе, – нахмурился Эйнар. – Хотя я знаю, что ты скажешь: как ужасна Орна, как слаб я, как... невинна душой милая Абигейл, и как ты не переживешь, если кого-то из нас укусит какой-нибудь тамошний песик...

– Эйнар, песики на Нортейле, – почти спокойно осадил его Фрино. – Ладно ты, тебе там еще более или менее будет, но уж прости – маг ты не ахти какой, а твои артефакты и без тебя прекрасно работают. А Эби…

Он повернулся ко мне – хмурый, решительный.

– Эби, женщины на Орне – это скот, который делает потомство, – сказал он серьезно. – Если тебя окружит десять здоровых мужчин с оружием – ты сможешь их убить, чтобы показать им, что ты сильнее?

Я нахмурилась. Такого я сделать, конечно, не могла, но...

– Увы, сейчас, на данный момент, все вопросы там решаются исключительно так, – продолжал Фрино. – Ладно, так-то тебя, если ты будешь со мной, не тронут. Но я теперь правитель. Правитель миллионов злых людей, которые понимают всего один закон – закон силы. Чтобы удержать этих людей я должен буду показать им, что я достоин власти. И мне, возможно, придется кого-нибудь избить, чтобы поставить на место. Жестоко избить, может даже покалечить, чтобы показать всем этим тварям кто здесь хозяин и что с ними будет, если они тронут мою семью. Ты готова терпеть это зрелище?

Повисло неловкое молчание. Я невольно представила себе эту картину и по спине у меня побежали мурашки. Я уже хотела что-то сказать, ну хоть что-нибудь, как Эйнар поднялся со своего места и заявил:

– Ну и ладно. Наслаждайся своими страданиями и страхом, лелей свою вынужденную жестокость... ты ведь и жизни без этого не представляешь, друг мой. Но мне сейчас даже как-то жаль, что я пообещал себе больше не пытаться заставлять тебя делать поступки, что нравятся мне.

– Спасибо тебе за это, я и без тебя, умника, прекрасно справлюсь, – проворчал Фрино, обведя учиненный бардак глазами, а потом натянуто улыбнулся. – Да все будет… нормально. Ну съезжу я, ну набью кому-нибудь морду, ну вернусь… в первый раз что ли? Потом… выкручусь как-нибудь. Сам.

– А после академии? – спросила я напряженно.

– А после академии я… не знаю, – потупился Фрино, и тут же засуетился. – Так, надо бы как-то навести здесь порядок… я… в общем пойду поищу Якоба. Увидимся еще…

И он как-то слишком поспешно удалился, оставив нас с Эйнаром вдвоем. Говорить нам было не о чем, и нортейлец побрел к двери, перешагивая через разбросанные вещи.

– Слушай, – я не выдержала и окликнула его, – ты ведь… умнее меня. Опытнее в таких вопросах. Что мне делать?

– Делать надо то, что хочешь, – он смерил меня хмурым взглядом. – Но я бы порадовался, если бы ты показала этому придурку, что тебе и убивать никого не надо, чтобы доказать десяткам мужчин, что ты сильней. Помню я, как ты рассвирепела на несчастного ментального монстра из шкатулки... поверь, твоя мощь – это жутко. И раз ты связалась с Фрино, научилась бы пользоваться ей в полной мере, а то он так и будет хранить тебя в безопасности как хрустальную статуэтку и бояться разбить.

Его слова очень больно укололи, но… Эйнар был прав. Увы. А потом он ушел, оставив меня одну среди устроенного Фрино погрома. Осмотревшись, я тяжело вздохнула и начала прибираться. А что еще мне оставалось делать?

Глава 23. Яна (1)

– Эби была права, – похоронным тоном заявила я Хоуку. – Ты все-таки решил продать меня в бордель.

Я-то по наивности думала, что он меня перенесет в какой-нибудь ресторанчик или просто город покажет, но Уильям Хоук неожиданно решил разнообразить нашу обычно культурную программу.

Мы стояли в стенной нише, прикрытой вишнево-красной бархатной шторой. Штору я сразу же аккуратно отодвинула и узрела залитый красноватым светом оживленный зал. Если бы не этот свет, обстановку я бы даже назвала уютной, пусть и несколько вульгарной в своем аляповатом богатстве. В мнимой бессистемности повсюду стояли алые диванчики и хрупкие стеклянные столики с напитками. Наверх вела широкая лестница с белоснежными, украшенными позолотой перилами. Золотого тут вообще было много - от многочисленных люстр до ободков на хрустальных фужерах.

Нет, все-таки слишком тут все сияло - не в моем вкусе.

– Это не бордель, – укоризненно отозвался Хоук. Голос он даже не понижал, все равно за веселой музыкой не было слышно. Я вообще сомневалась, что появись мы посреди зала, на нас кто-то обратил бы внимание.

Люди веселились. Люди были пьяны и нарядны. Одни безудержно плясали, другие обнимались-целовались. Правда, дальше в меру откровенных ласк дело не заходило, на Земле летом люди на улицах и похлеще отрывались, но для консервативного Кронуса тут явно творились неприличные вещи.

- Разве? - я скептически хмыкнула, вытащив Хоука из ниши и набросив на нас отвлекающие чары. В своих джинсах и завязанной под грудью рубашке, я рано или поздно привлекла бы ненужное внимание. Нафиг надо.

- За кого ты меня принимаешь? - делано возмутился Хоук. Притянул меня к себе, зашептал таинственно и жарко на ухо: - Как я мог привести свою возлюбленную в настоящий бордель? Нет, дорогая... это не настоящий бордель. Это... прикрытие.

- Для твоих темных делишек?

Мне ужасно хотелось стащить со столика какой-нибудь бокальчик с вином, но, увы, было нельзя.

- Это как посмотреть. Такими темными делишками ты и сама занималась, когда впервые оказалась на Кронусе.

- Ты о Чистых? - заинтересовалась я. - Типа штаб-квартира? Веселенькое заведение на первом этаже, чтобы обилие прекрасных дам в одном доме не смущало, а над ним – контора воинственных амазонок?

- Официально это место для избранных, один из самых респектабельных публичных домов в городе. Но на деле развратом тут занимаются крайне редко. Куда чаще здесь заключаются важные сделки.

- Раз ты так говоришь, - хмыкнула я, наблюдая, как потерянного вида парнишку с обеих сторон зажимают грудастые дамочки в темно-синих платьях с разрезами, что смущали даже меня.

- Тут все полюбовно, - пожал плечами Хоук. - Девочки развлекаются... Они сейчас счастливы и свободны больше, чем когда-либо в своей жизни. Я подумал, что тебе было бы интересно познакомиться с кем-нибудь из Чистых, разобраться с нашим семейным бизнесом.

Я предпочла слова о семейном бизнесе не услышать. Как-то оно сейчас не привычной шуткой о нашей псевдопомолвке прозвучало, а каким-то нехорошим намеком. Нет, любовь любовью, но я искренне надеялась, что Хоук там себе ничего лишнего насчет нашего совместного будущего не напридумывал.

- Знакомиться и разбираться успеется - пошли танцевать! - я лукаво ему улыбнулась. Мужчина в цилиндре играл на рояле приятную мелодию, хотелось кружиться и кружиться. И Хоук отказывать не стал.

Трезвой я с ним танцевала впервые. Из-за мощной комбинации моих отвлекающих чар и его артефакта с такими же свойствами мы были словно невидимки.  Может быть поэтому и лавировать между других пар было тяжело – и никак у нас не получалось полностью расслабиться, раствориться в танце. Билл был слишком задумчив, я, напротив, не думала ни о чем, и когда мелодия сменилась на нечто слишком заунывное, мы отошли передохнуть почти с облегчением.

– Так вы поладили с Лизон? - с нарочитым безразличием в голосе спросил Хоук. Надо же, неужели его это так беспокоило? Неплохо он замаскировался обычными заигрываниями. Я даже с амулетом - пусть он и работал далеко не на полную мощь - не заметила.

– Неужели считаешь меня стервой, способной обидеть твою славную помощницу?

– Я считаю, что ты любишь притворяться стервой, – хмыкнул Хоук. – Но и того, что моя славная Лиз тебя обидела, тоже не исключаю. Вы женщины такие... женщины.

Ну да, Лиз недооценивать не стоило – тут я с Хоуком была согласна. В тихом омуте и все такое...  Но я только закатила глаза.

– О, прекращай нести чушь! Мы мирно болтали... я просто хотела узнать у нее побольше о тебе, - я хитро ему улыбнулась – Например, что ты больше всего кушать любишь.

- Ну, и что же мне нравиться?

- Мясо? – предположила я. По крайней мере, я видела как Билл его с аппетитом ел раньше.

Он засмеялся. Расслабился, наконец, обнял меня так привычно и уютно, поцеловал в шею. Ох, а я по ласке, оказывается, соскучилась - чуть не замурлыкала, словно довольная кошка. Я залюбовалось им... как же Хоук красив... как тонко чувствует куда и как ко мне прикасаться... как же одуряюще от него пахнет…

Хотя для идеала аромату его духов не хватало морской свежести.

А волосам - мягкости.

А поцелуям - нежности...

Осознав это, я растеряла весь энтузиазм.

– Так что за подарок ты мне приготовила? – прошептал Билл мне на ухо, нехотя отрываясь от нежностей. Чуткий какой... почувствовал смену настроения что ли?

Переход от ласк к делу не вызвал никакого разочарования. Мы присели на свободный диванчик с бордовой - в тон шейного платка Хоука - обивкой. Я достала из кармана листок-артефакт. Точнее – ту его половинку, что собиралась Хоуку подарить. Мы его только пару часов назад доделали, поэкспериментировали... и вроде как вышло даже надежней, чем у Хранителей. По крайней мере, этот так просто уже не взломаешь – при попытке осыплется пеплом .

Не скупясь на подробности и подколки, я просветила Хоука о предназначении артефакта... ну и о том, откуда родилась идея его сделать и нашей со Львом переписке. Но вместо того, чтобы порадоваться, что мы теперь сможем без проблем поддерживать связь, или укорить меня за безрассудство, Билл только нахмурился, повертел бумажку с подозрением.

– С Эйнаром, значит, делали... – недовольно подытожил он.

– Это все, что тебя заинтересовало? – я приподняла брови. – Ревнуешь, дорогой?

Я хотела было поехидничать, но вспомнила слова Лиз о намеках Рады насчет нас с Эйнаром, и почувствовала себя виноватой.

– Чтобы Рада не говорила, между нами ничего нет, мы просто друзья.

Как бы еще себя в этом убедить?

– В этом я не сомневаюсь, – уверенно заявил Хоук. – Этот мальчик явно не твой типаж, и весь флирт с ним был только для того, чтобы позлить меня. И меня действительно злило.... то, что Телламон пялился на тебя как на любимую игрушку, а ты ему это зачем-то  позволяла. Из вредности что ли? Настолько хотелось посмотреть, как я буду вести себя в порыве ревности?

Хоук, любя, издевался. Видел, как всегда, меня насквозь. Только вот сейчас мне – из той же вредности – очень хотелось сделать свои несуществующие отношения с Эйнаром настоящими. Вот как можно быть таким самоуверенным, и даже возможности не допускать, что я на кого-то еще посмотрю? Что о ком-то другом могу думать в его объятьях?..

А ведь раньше меня восхищала проницательность Хоука... Правда, сейчас я знала, что он так хорошо понимал меня не из-за природного чутья, а благодаря тщательной подготовительной работе. И это с одной стороны вызывало восторг и уважение, а с другой – оставляло неприятный осадок. Каким бы Хоук был со мной, если бы не изучил биографию вдоль и поперек, не препарировал мою личность еще до первой встречи?

Забавно, но не знать о том, что Билл действительно искренне любит меня было проще. Черт, я совсем запуталась.

– Мне просто не нравится, что ты так доверяешь Телламону... – Хоук продолжил, не дождавшись от меня язвительного ответа. – Что он, что парень Абигейл, этот Сентро...

– Очень сомнительные личности, – покивала я. – Я в курсе.

Слишком Хоук сегодня был серьёзен и зануден. И все мои слова про Льва просто проигнорировал. Я чуяла, что сейчас попытка обсудить Хранителей, окончится суровой отповедью – Хоук и так еле сдерживался, каждый раз когда я упоминала имя нашего общего знакомого. Наверное, потому он и решил остановиться на вроде как более безопасной теме. Хмм... надо бы его задобрить…

- Еще может еще потанцуем? - я вскочила с диванчика. Мужчину в цилиндре за роялем сменила роскошная блондинка с лицом глупой куклы, но играла она просто божественно. И я готова была дать Хоуку еще одну попытку насладиться объятиями под музыку.

Но он не захотел.

- А я был уверен, что ты к танцам безразлична... - Хоук уставился на меня с такой непривычной растерянностью, что я громко фыркнула.

- О, ужас, объект сменил свои характеристики. Сбой системы, что же делать?! - я насмешливо ухмыльнулась. Все-таки жизнь в желтом общежитии наложила на мои предпочтения свой отпечаток - наши культурно-танцевальные вечера привили мне к танцам доселе неведомую любовь. – Ладно-ладно, тогда сиди и любуйся, дорогой.

Я все-таки не удержалась и взяла бокал с вином. Но глоток сделала совсем маленький, просто чтобы расслабиться... и чтобы  сделать магию послушней. Пока я глядела на танцующую толпу, меня пронзила одна идея: проверить свое везение, потренироваться в той самой классической синхроничности. Лэйли Фиш убеждала меня, что это – магия из области легенд. Но ведь мои силы тоже были из области легенд.

Ладно, меньше мыслей – больше... интуиции, что ли. Откуда-то я знала, что сейчас у меня подходящее состояние для совершения маленьких чудес.

Я закрыла глаза и привычно ощутила собственную магию... но нет, мне нужно было не только это. Мне нужно было почувствовать всю магию вовне. Те крохи чистой энергии, что пропитывают этот мир – все миры. Почувствовать, довериться чувствам и не думать ни о чем. Мне же незачем предсказывать и рассчитывать сотни вариантов событий, у меня же есть силы, которые все сделают сами. И это было так странно: не стараться, не напрягаться, а просто позволить себе отдаться потоку магии.

Это не было колдовством. Я никак не воздействовала на свои нити, я даже не видела их. Я просто скользила в танце с закрытыми глазами по залу – невидимая, среди десятка пар, среди всей этой мебели, и не разу ни с чем и ни с кем не столкнулась. Словно что-то вело меня по единственно верному пути. Я могла предугадать движения любого в этом зале, за долю секунды ускользала от случайных прикосновений… Такая мелочь, если подумать, но я захлебывалась от восторга.

Пока не врезалась в чью-то могучую грудь. Транс развеялся, с разочарованным стоном я раскрыла глаза и первым делом обнаружила, что грудь была совсем не могучей, и обладатель ее был совсем не высок - просто он стоял на ступенях лестницы.

И был  он мне чертовски знаком...

Глава 23. Яна (2)

- Пани Яна! - восторженно воскликнул бывший Хранитель Лев, не став заморачиваться с чужим именем. Он посмотрел на меня так, что я аж испугалась - сейчас как стиснет в объятиях. Но пронесло. Лев просто поклонился и ручку мне поцеловал.

- Какая удивительная встреча!

- Вот уж точно, - прорычал за моей спиной Хоук. Быстро же он среагировал и прибежал меня защищать. - Что ты здесь забыл?

Я многозначительно наступила ему на ногу. Можно и повежливее быть. Самую малость я злорадствовала - и не нужно теперь спорить и решать, идти к Хранителю на деловой разговор или нет. Хранитель сам к нам заявился. Может эта встреча предназначена судьбой? Результат той самой синхроничности, про которую Вальдор и Дженни твердили, которую я сейчас – в простейшей ее форме – практиковала.

Или это тщательно спланированный расчет хитрого врага?

- Хотел нанять одну из твоих девочек, - любезно пояснил Лев. Сегодня он пытался выглядеть под стать атмосфере: оделся в безвкусный ало-белый камзол с золотыми пуговицами, а волосы, оказавшиеся неожиданно длинными и рыжеватыми, тщательно завил, имитируя дурацкий парик.

- И, кстати, я надеялся на скидку, ведь из-за тебя, Билли, мне и приходится этим заниматься! Представляешь, красавица, - обратился он ко мне. - Этот прохвост где-то надыбал полдюжины блэртелитов и сбыл их парочке верховных жриц в Гоуд-Сва. Теперь остальные умирают от зависти - тоже хотят себе что-то не менее крутое. У них же там бесконечные соревнования: кто больше выпендрится. А мне, бедному Хранителю... пардон, представителю Благословенных Земель Гоуд-Сва в Альянсе, по должности надобно своих паночек ублажать, любые их прихоти выполнять. Знал бы, что придется так с ними носиться – тысячу раз подумал бы перед тем, как допустить свое увольнение…

- Я все еще не понимаю, зачем тебе Чистая, - ледяным тоном оборвал его болтовню Хоук. Мне даже неуютно стало от такой суровости. Но Льву было пофиг.

- Думал послать ее соблазнить этейнского знахаря, чтобы добыл готредский алый янтарь, - с готовностью пояснил он.

Неожиданно. Насколько я помнила, готредский алый янтарь, как и блэртелиты, считался одним из самых дорогих камней во всем Альянсе. Мне он был не интересен, ведь как материал для артефактов ничего особенного из себя не представлял – использовался чисто для украшений и являлся символом богатства... Единственное, что я знала – янтарь этот есть только в лесах Этейны на Готреде, родине Дороти из фиолетового. Добывался он специальными ритуалами и считался священным. Так что да, так просто его местные жители фиг продадут. Но влюбленные, если устроить все красиво, способны на разные глупости... И соблазнение – действительно неплохой вариант.

Хоуку, однако, так не казалось.

- Серьезно? - он насмешливо приподнял бровь. - и как я должен на это купиться? Мои Чистые работают только на Кронусе.

- Серьезно? - в тон ему ответил Лев. - Кажется, ты многое не знаешь о своих... Чистых.

Я решила вмешаться, а то у Хоука уже явно чесались кулаки устроить междумировой скандал. Потом будет разбираться со своими девочками.

- Это все безумно интересно, но раз я здесь, и вы здесь, Томаш, то почему бы нам наконец нормально не поговорить?

Настоящее имя на секунду выбило Льва из колеи. Но только на секунду. Он быстро отошел и уставился на меня с живым любопытством. Я впервые заметила, какие у него красивые, пушистые ресницы и острый взгляд - глупые наряды успешно отвлекали внимание от невзрачного лица.

– Не припомню, чтобы старик обращался ко мне по имени в наших переписках.

Блин, догадался, что мы у Ярэна Корна “почту взломали”... Или нет? Или, как часто это делает Эйнар, просто пытается поймать на слове, проверить предположение – верное или нет?

– Он о вас студентам байки рассказывал, – подтверждать ничего я не собиралась. Тем более даже врать не пришлось.

– Ааа... – я чувствовала, как Лев посерьезнел. Разумеется, кулон из блэртелита я активировала на полную мощь, как только осознала, на кого наткнулась. Как и с Лэйли я больше сосредоточила силу артефакта на защите, но эмоции Хранителя различала довольно ясно. – Вредный старикашка... знал же, как меня бесят все разговоры об имени.

В его словах переплетались раздражение и тепло.

- Что вы хотите от... Яны? - вмешался Хоук.  – И вообще, может поднимемся наверх и поговорим в более удобной обстановке?

Он явно нервничал, хоть и находился на своей территории… Или, скорее, именно поэтому он и нервничал. Может, Биллу казалось, что в логово невинных овечек забрался настоящий скучающий лев, а он был в своих глазах самоотверженным пастушьим псом, который пытался отару защитить, несмотря на неравенство сил? Хотя какой из этого собакофоба пес? Он тоже кот.  Дикий… рысь какая-нибудь. А я тогда кто? Да и лев у нас больно задрипанный…

Да уж, кажется маленького глоточка вина мне хватило, чтобы голову заполонили дурные пьяные мысли.

Хоук привел меня и притихшего с хитрой ухмылочкой Льва в маленькую невзрачную комнатку. Очень невзрачную –  голый пол и голые стены, два стула и стол. Все из какого-то серого дерева, и только над потолком висел бледно-желтый светящийся шар. Брр... будто в допросной оказались. Хотя это даже чем-то прикольно. Мы с Хранителем сели друг напротив друга, а Хоук стал позади меня – как телохранитель.

Лев посмотрел на него как на досадное недоразумение и улыбнулся мне.

- Значит, чего я от тебя хочу, Яна… Ну уж точно не использовать как доказательство преступления госпожи ректора. Боюсь, это все равно будет бессмысленно. Ммм... Тебе же уже за двадцать, да? И в академию тебя до обмена душами и не звали... могу предположить, что у вас с подругой до обмена телами, было просто слишком мало магии...

Я открыла была рот, но Лев воодушевленно помотал головой:

– Тсс, не отвечай, – с неизменной легкой улыбкой он чуть ли не гипнотизировал меня взглядом, но никакой магии точно не использовал. – Знаешь... будучи Хранителем, я некоторое время работал в архиве и наткнулся на интересную информацию. Пару сотен лет назад в Альянсе буйствовала группа анархистов, считающих, что ради того, чтобы стать сильнейшими магами, нужно найти и организовать идеальное сочетание души и тела - пусть и с помощью запретной магии. Разумеется, ничего у них не получалось, и считали их просто шутами. Но на всякий случай всех перебили, а их теории канули в Лету – даже слухов не осталось. И до того, как узнать про вас с Абигейл, я и не думал связать их с Радой, но сейчас жалею, что не стал копать глубже...

- Значит, вы знаете зачем она нас поменяла? - напряженно уточнила я.

- Я знаю ее оправдание на любое преступление, - хмыкнул Лев. - Спасение Альянса, спасение магии - ради этого можно на любые жертвы идти...

- И Донар Айвен, этот ваш самый главный хранительский шеф, поймет и простит, - подхватила я. Про этого человека в письмах Корна было написано немало – и со стороны Льва в основном гадости.

- Ярэн был с ним почти дружен, надеялся, что удастся его убедить. А я уверен - черта с два. Пока есть вероятность свалить все на спасение мира, шанса заставить Айвена пойти против Рады нет.

Тут я была со Львом согласна. В крайнем случае Рада действительно могла рассказать о том, какие великие силы она в нас с Эби пробудила, рассказать теорию о выкачивании магии из другого мира, заставить нас продемонстрировать свои способности. Чем больше я читала о внутренних разборках Хранителей, тем яснее понимала, что пожелай того, Рада бы обеспечила нас официальным статусом будущих героинь. Другое дело, что герои долго не живут: И Хранители либо использовали бы нас как бесправных рабочих лошадок, либо избавились бы – во избежание. Но вряд ли продолжая скрывать нас, Рада думала о нашей безопасности. Сдается мне, она просто из тех людей, что предпочитает держать все козыри в своих руках и только.

- Значит надо доказать старейшинам Хранителей, что Раде на спасение мира плевать.

- Верно мыслите, пани, - глаза Льва довольно загорелись. - Доказать, что магию она забирает лишь для себя, крадет то, что принадлежит всем и Айвену в частности.

- То есть...

- Вы же знаете, сколько энергии из семи миров, из избранных студентов академии и из сотен преступников, жертвуется, чтобы держать магические потоки Междумирья в стабильности? Единственное решение проблемы с которым по наводке Рады согласилось большинство из старейших. Разумеется, со своей выгодой.

В голосе Льва я слышала отвращение.

- Часть они забирают себе, - наконец поняла я. Вот же... ублюдки. Как же меня бесит, когда прикрывают свое дерьмо красивыми словами – что Рада, что чертовы Хранители.

- Эти трусливые старики просто не хотят умирать и не хотят становиться слабее: поэтому губят талантливую молодежь, поэтому используют осколки кристаллов Междумирья как накопители энергии - такой вот щедрый дар от Рады они получили. И это – настоящая причина, по которой они закрывают глаза на все ее косяки.

- Вы же узнали об этом недавно… Иначе бы Корн себя так с нами не повел.

- Да, увы... Мы все-таки наивно считали, что Айвен и его люди думают лишь о сохранности магии и своей политической власти. Но в ту ночь, когда Ярэн исчез, мне повезло услышать подозрительную фразу. Чтобы убедиться в правильности догадок я рискнул и осквернил своим присутствием дом одного из старейшин из фракции Донара Айвена. Воспользовался тем, что он развлекался на балу в Академии, и нашел доказательство... которое никак нельзя было использовать. Но все равно думал, что Ярэн придет в восторг, только вот… – он горько усмехнулся.

Так вот почему мы так и не нашли ответа на последнее сообщение Корна, и почему подмога так и не пришла. Лев был занят, а потом было уже слишком поздно. Обидно, должно быть.

- И вы хотите убедить этих стариков, что Рада берет себе, лично себе, больше чем говорит, чтобы вызвать у них страх и зависть? – мне так и представилась компания жадных бородатых дедуль, трясущихся над каждой каплей магии, подозрительно высматривающих, не захапал ли кто себе лишнего. Но вот Рада в такой образ как-то не вписывалась. –  Только вот я не уверена, что так оно и есть. Да и что изменится, когда ее арестуют... или убьют? Проблема исчезновения магии никуда не денется.

Если только мы с Эби ее не решим - но об этом я Льву говорить не стала. Я вообще ничем полезным с ним пока делиться не планировала – просто собирала информацию.

- А какая разница, лжет ли Рада старейшинам на самом деле или нет? Разве ты просто не хочешь избавиться от ее власти над собой?

- Разве я просто не передам эту власть над собой Хранителям? – хмыкнула я.

- Поможешь мне - и я буду молчать о вашей с Абигейл тайне. Любую клятву принесу. Гарантирую вашу безопасность... по крайней мере во всем, что касается ваших путешествующих душ.

Лев был абсолютно серьезен и чертовски убедителен. Я не чувствовала лжи и даже двойного дна. Лев просто хотел устроить переворот среди Хранителей, а дискредитация Рады была в этом плане первым шагом. Но как именно он собирался это сделать? Я попыталась сложить, все о чем он сегодня трендел, и после некоторой паузы спросила:

- Работая на Гоуд-Сва, вы пытаетесь разобраться, каким образом Рада оттуда забирает магию себе?

- Там почти каждый жрец этим занимается, такова суть их религии, - пожал плечами Лев. - Но то, что берут вейданцы – крохи. А вот каким образом магия Вейданы оказывается в Междумирье я не знаю - и подозреваю, никто кроме самых доверенных людей Рады не знает. Это ее гарантия безопасности.

- Среди жрецов Гоуд-Сва ей наверняка нужен помощник.

- И я даже знаю кто, - кивнул Лев.

- Это не ее вы собираетесь подкупить готредским янтарем?

- Это было бы слишком прямолинейно. Я пытаюсь сблизиться с ее соперницей. Но... - Лев тонко улыбнулся, - Хватит на сегодня, любезная пани. Я вижу в тебе слишком много сомнений, чтобы дальше просто так делиться тем, что знаю. Подумай, пани Яна, о том, чего хочешь. У нас могут быть разные конечные цели и принципы, но в борьбе с Радой Тарвиус я хотел бы иметь в союзниках ее чертовски сильное и своенравное творение. Не знаю, как хотела использовать вас эта женщина, но знаю, что ты чувствительна к магии, умеешь в какой-то степени контролировать чужие заклинания – а это могло бы мне скоро пригодиться. Да и просто – свой человек в академии всегда нужен... И я надеюсь наша переписка продолжиться в том же духе. Уверяю мне она доставляет сущее удовольствие.

Лев вновь поцеловал мне руку, и повернулся к Хоуку. Он все это время так и стоял молча за моей спиной..

- Пожалуй, путешествие на Этейну с очаровательной спутницей из твоих девочек, я пока отложу. Может придумаю Доан Ру другой подарок… хотя, конечно, янтарь был бы идеален.

Лев вежливо отошел на пару шагов и телепортировался.

Надо же, все таки сказал имя напоследок. Может мне стоит поговорить о ней с Юз?

Но сначала нужно успокоить чертовски злого Хоука.

- Я надеюсь, ты не собираешься бездумно соглашаться помогать Льву в его грязных интригах? – он прожег меня взглядом. - Это, конечно, было весьма познавательно, но… политика - слишком опасная игра. Даже я стараюсь держаться от нее подальше... хотя у меня не всегда получается.

– Билл, я все понимаю, – я встала и взяла его за руку, продолжая говорить как можно убедительней. –  Понимаю, что кажется, будто я опять прямиком в ловушку иду, но пойми и ты... Не могу я просто сидеть и ждать, пока большие шишки решат, как нас с Эби в своей игре использовать. Я должна понимать ситуацию, хоть как-то учиться контролировать свою жизнь. Меня это уже просто достало – я не хочу  постоянно ощущать себя безвольной марионеткой. На одной магии далеко не уедешь, нужны какие-то... союзники, информация, действия... ты ведь все равно не можешь мне ничего сказать о своих друзьях-демонах, так что мне только и остается...

– Хорошая попытка, – холодно перебил меня Хоук. – Но я все равно не могу тебе ничего сказать.

– Ничего, дорогой, - я все же немного разозлилась, но говорить, что уже довольно продуктивно обсудила это с Лиз, не стала. – Зато Лев только рад поболтать. Так что к черту Плутос, работаем с Гоуд-Сва. Но будь уверен, на этот раз я не собираюсь говорить Хранителю больше, чем он и так знает.

Хоук посмотрел на меня почти одобрительно, но упоминание мира демонов  не прокомментировал.

– Не злись, – с ласковой насмешкой сказал он. – Если ты считаешь, что лучше рискнуть и пострадать, чем даже не пытаться... то может лучше переключишься на изучение своих способностей? Это сейчас важнее, чем пытаться самой перехитрить людей во много раз тебя опытней. Я думал ты любишь магию...

– Люблю! Но... не знаю... – я правда не могла понять, что же мне так не хочется учиться вместе с Эби разрывать пространство и исследовать другие миры. Ведь это действительно важно! Магия исчезает в язве, и если это можно исправить, хотя бы временно... Неужели я бунтую лишь из принципа, просто не желая подчиняться ректорше?

– Это тебе Рада приказала меня подтолкнуть?

Хоук спорить не стал, но немного подумав, осторожно добавил:

– Моим друзьям-демонам тоже интересно, помогут ли ваши силы спасти магию... Можете ли вы управлять ими или тот раз – случайность... Прежде чем помогать вам, им надо быть уверенными, что это не зря... Зато и я могу быть уверенным, что они не предадут. – он неожиданно хмыкнул. – Знаешь, мне иногда так хочется схватить тебя и запереть в надежном месте – чтобы сидела послушной женой, мясо с перцем мне запекала... не лезла бы никуда, и к тебе никто добраться не мог...

– А если бы я сейчас согласилась?

– Это бы была уже не та женщина, которую я люблю.

Я расплылась в улыбке. Ладно, Хоук почти прощен.

– Насчет Льва... возможно нам действительно нужно еще раз с ним встретится. Но прежде я хочу почитать все то, чтобы вы нарыли из переписок Ярэна Корна и узнать побольше о жрице, которую он обхаживает. А еще разобраться, что он нес, насчет Чистых.

Хоук устало, провел по волосам, и я ухватила его за руку, мягко и успокаивающе помассировала ладонь. Он улыбнулся.

– Кстати, у меня будет для тебя сюрприз. И для Абигейл. Сможешь через пару дней заглянуть ко мне вместе с ней?

– Хорошая идея, – оживилась я. Хорошо бы Эби с Биллом помирить и подружить. Я видела, что бывший жених ей все еще не нравится, и, учитывая, что я себя переборола и стала нормально относится к ее Фрино, это даже немного обижало.

Вот бы все наши проблемы ограничивались глупыми мимолетными обидами лучших подруг.

Глава 23. Яна (3)

Обратно в мастерскую я переместилась с легкостью, защита замка вновь послушно меня пропустила. На этот раз я даже не стала заморачиваться с позой. Телепортировалась рядом с излюбленным стеллажом, в котором хранились эквариуские кристаллы. Из этих камушков особенно красивые украшения получались, вот и питала я к ним особую слабость.

Но мое удовлетворение от успехов в магии и небесполезного, в принципе, путешествия на Кронус, сменилось настороженностью как только я увидела Эйнара. Определенно взволнованного, даже разозленного Эйнара  – это было и без артефакта ясно. Но что еще невероятней – в нашей аккуратной мастерской наблюдался перевернутый столик. И перевернутый так, будто его в ярости ногой пнули.

– Это ты сделал? – недоверчиво ткнула я пальцем в сторону несчастной мебели.

– Нет, – совершенно неправдоподобно соврал мне Эйнар, и сразу же затараторил: - Как там Уильям? Как там... Кронус?

– Цветет и пахнет, – отмахнулась я. – Что случилось?

Я отчаянно соображала, что в принципе могло бы взбесить Эйнара. Неудачный результат при работе с артефактом? Обнаруженная ошибка в складной теории? Нет, вряд ли. Это наоборот его обычно будоражило, разжигало азарт.

А тут Эйнар был... расстроен.

Хм, а ведь не факт, что все это время, пока я развлекалась на Кронусе, он просто сидел и ждал меня в мастерской.

– Твой Фрино опять покалечился? – предположила я почти без злорадства. В конце концов, мы с одноглазым можно сказать поладили… хотя, естественно, жаль мне было не сколько его, а Эби…

И Эйнара.

– Очень смешно, – закатил глаза Эйнар, но все-таки снизошел до объяснений. – Его отец умер.

– Отец, который жестокий садист и сволочь? Разве это не причина... если не для радости, то хотя был для облегчения? Или там, как и с твоим дядей – все сложно?…

– О, нет, – жарко возразил Эйнар. – К отцу у Фрино всегда была лишь незамутненная ненависть. И к мертвому этой ненависти он испытывает еще больше чем к живому – ведь теперь нашему милому другу придется доказывать свою силу и власть на варварской Орне. Принимать бразды правления.

– Надеюсь, он не собирается впутывать в это Эби – подозрительно спросила я. – Или точнее – надеюсь, Эби не собирается в это впутываться.

– Надеюсь, собирается, – огрызнулся Эйнар. Совершенно грубо, не притворяясь... вроде бы. Я в противовес собрала все свое спокойствие. Как же мне чертовски не хватало его эмоций чтобы понять, как реагировать!

– Надеюсь, мне это послышалось, – мирно проговорила я, усаживаясь на стол напротив прислонившегося к стене Эйнара. – А то  я тут, вспомнила: ты никогда не говорил мне, что не будешь пытаться манипулировать Эби.

– О, да брось… Какие манипуляции, детский лепет. Тебя саму не раздражает безразличие Абигейл к развитию ее способностей в боевой магии? Ей повезло обладать такой силой и…

– Заткнись, – прошипела я. – А то мне кажется, что за твоим праведным негодованием скрывается обычная зависть.

– Ну разумеется я завидую. Каждому магу в академии завидую, ведь, если выбросить все мои артефакты, то каждый здесь будет сильнее меня.

– Ты врешь. Ты не…

– Ты этого знать не можешь, - отрезал Эйнар. – Но это мило, что ты считаешь меня выше столько низменных чувств, как зависть.

– Эйнар… – я закусила губу. Ирония – это здорово, но слишком она болезненная была сейчас. – Ты не беспомощен, и ты это прекрасно знаешь.

– Я прекрасно себя в этом убеждаю. Но ничего… в моем мелком, невинном болоте, моем славном Нортейле, я буду самым крупным хищником.

– Меня пугает, когда ты делаешь вид, что себя недооцениваешь.

Эйнар грустно улыбнулся.

– Мой дядя тоже завещал мне все, - неожиданно сказал он, смотря куда-то в сторону. – И самое забавное - раньше его завещание было другим. Там по пунктам были прописаны различные варианты его смерти или исчезновения, и будь хоть малейший намек, что я к этому причастен – ни имени рода Телламонов, ни свободы мне было бы не видать. И я как мог изощрялся, чтобы обставить его убийство как можно естественней, как можно случайнее… а когда я вернулся домой, оказалось, что завещание он изменил. Замок, его связи, его люди, деньги – я даже и не знал, что у нас столько золота – все это доставалось мне... даже если бы меня нашли с окровавленным кинжалом в руке у тела дядюшки…

Он рассеянно дернул себя за косичку, покатал в пальцах белую бусину.

– А еще меня ждали… Когда я покидал Нортейл, в родовом замке среди верных мне людей была лишь бесполезная прислуга. Я мог бы вернуться в опустевший, мертвый дом, но... меня встретили так, как никогда не встречали. Я впервые почувствовал себя хозяином и главой рода, а не просто щеночком на привязи. Мое положение не ослабло, а лишь окрепло. Управляющий, тоже дядюшкино наследство, умело поддерживал все дела. Скромный преступный мир Нортейла был все так же под контролем моих союзников. И знать, все эти благородные лицемерные лоры, с нетерпением ждут окончания моего обучения – они думают, чтобы управлять мною, а я – чтобы управлять ими. Все просто идеально.

– И в этом-то и проблема, – поняла я.

– Я совершенно не знаю, что мне делать…. Представляешь? У меня была цель, смысл. Игра, в которой важен не результат, а процесс. И вот она окончена, и я победитель, как ни посмотри, и награда даже больше, чем я мог надеяться.. но это так ужасающе тоскливо.

– Но ты ведь только в Нортейле победил? А как же завоевание всего Готреда? А как же политические игры с другими мирами? Эйнар, что с тобой? Боишься? Не надо обладать выдающимися магическими силами, чтобы справится со страхом. Придумай себе новую, масштабную игру, что затянется на долгие годы, раз оно тебе такнадо

– О, так в том-то и дело! Ничего интересного и достижимого не приходит в голову. Завоевание Готреда – это слишком абстрактно... к тому же это дядюшкина цель, да и просто править у меня нет ни малейшего желания…

– Так найди человека, у которого оно есть и помоги ему. Если честно, мне ты серым кардиналом больше видишься, чем королем на всеобщем обозрении.

– Я иногда думаю, что на всеобщем обозрении у меня лучше всего получается быть шутом, - фыркнул Эйнар и задумчиво посмотрел на меня. – А чего ты хочешь? Вы с Хоуком встретились с Хранителем?

– Да... – я поморщилась и подробно пересказала Эйнару все, что узнала. И в отличии от Хоука, возможность поучаствовать в грязной игре вызывала у него восторг.

– Билл не хочет со Львом торопиться...  – вздохнула я.

– А ты? – Эйнар уже вернулся к своему привычному состоянию вкрадчивого лиса. – Осторожность и неспешность – это, несомненно, важно... но это не означает, что нужно бездействовать.

– Да уж... ты явно не считаешь, что мне не стоит лезть в политику. Ты меня к ней скорее за ручку подведешь.

– О, с превеликим удовольствием, – дурного настроения Эйнара как не бывало. – И мой первый великомудрый совет: действуй!.. Я вообще тут подумал, что тебе... или не тебе, но кому-то из твоих или моих друзей, хорошо бы завести своих… якобы покровителей… о, да хотя бы для начала просто знакомых из других фракций Хранителей. И связи нужны не только с Хранителями. Твой круг общения итак преступно мал, учитывая сколько в академии учится полезных людей, обладающих какой-никакой властью в своих родных мирах. Хорошо, что хоть с Юз ты в конце концов благодаря мне подружилась... очень это кстати, раз у Льва такие планы на Гоуд-Сва. А еще хочу познакомить тебя с Андрэ… ну, межмировым торговцем – чую, пригодится… И эта история с добычей алого янтаря... Дороти тебе симпатизирует – хочешь сама начни с ней общаться. Или оставишь это на меня?…

– Блин, Эйнар! Какая еще Дороти?! – я наконец сумела вставить слово в его речь о наполеоновских планах. Нифига себе разошелся… а, что самое ужасное – и меня своим энтузиазмом заражал. Но – нет, нет, нет. Разные источники информации – это прекрасно, но Эйнар явно перебарщивает и все усложняет. Мне бы пока как-то надо решить что с одним-единственным Львом делать, а он тут еще каких-то левых Хранителей (и не только) приплести хочет… Да и прав Хоук. Это Эйнару в кайф лезть во всю эту грязь с политикой и интригами, но ведь я же совсем не такая.

Я не хочу быть такой.

–  Давай только без обид и трагедий… но – уймись. Я не хочу привлекать к себе внимание Рады лишними телодвижениями. И так привлекла – и полезла Рада к Эби со своими промывающими мозг беседами…

– О, – судя по выражению лица Эйнара совсем без обид не обошлось. – Ладно. Хотя, если так подумать, кто-то со стороны наверняка решит что и твои мозги оказываются... промытыми после каждой беседы с Хранителями из компании Ярэна Корна… Но... черт с ним. Хочешь посмотреть, что я придумал для нейтрализации нежелательной реакции драконьего стекла на вытяжку из роговицы отовского ястреба?..

Я хотела и с удовольствием переключилась на мирную артефакторику – хватит на сегодня серьезных разговоров.

Глава 24. Абигейл (1)

Раньше, на Кронусе, меня часто ругали за всякие мелкие проступки. По большей части проступки эти сводились к невыученным урокам, кляксам на платьях или небрежному внешнему виду, но наказывали меня за них как за настоящие преступления. Хвалили пореже, так как идеальное поведение воспринималось как нечто должное, а не как достижение. Потому я наперечет знала все возможные ошибки и понятия не имела, что нужно сделать, чтобы меня погладили по головке.

К счастью, в академии я быстро переучилась. Даже можно сказать распустилась. Пары меня научила прогуливать Яна, мятую рубашку с пола подбирать, быстро накидывать и идти на занятия научил Фрино. Однако, несмотря на то, что я вроде бы расслабилась, осталась у меня одна не дающая мне покоя дилемма.

Мне больше не на кого было ориентироваться, чтобы понять, что хорошо, а что – плохо. Из-за того, что все студенты пришли сюда, в академию, из разных миров, путаница в морали царила страшная. И порой, вроде понимая, что я не сделала ничего плохого, я чувствовала себя виноватой.

Вот и сейчас я бродила по академии, как поднявшийся из могилы мертвец, и не понимала, почему мне так плохо и куда мне податься.

Фрино отправился на Орну. Он не разговаривал со мной до самого отбытия, заперся в комнате и настойчиво просил уйти. За что я себя ругала? За то, что не смогла переупрямить своего парня? За то, что не сломала дверь и не поговорила с ним по душам, не успокоила? За то, что послушала Яну и не стала лезть вслед за Фрино в пекло? Ведь вроде сделала все так, как от меня все хотели… одному только Эйнару и не угодила. Но чувствовала, что поступила совершенно неправильно.

Слова нортейлца очень крепко застряли у меня в голове. Все. Но особенно слова о том, что делать нужно то, что я хочу сама.

Резонный вопрос, а что, собственно, мне нужно-то?

И с кем поговорить на такую важную тему я не знала. С Янкой? Но это ведь опять получится, что я от нее вроде как завишу. С Фрино? Он, увы, отсутствовал. С кем-то из соседей по общежитию? Но мы с ними не настолько близко общаемся, чтобы говорить на такие откровенные темы. С Мармором? Но он вряд ли в жизни больше меня разбирается. Здесь нужен был кто-то взрослый. Рада? Но она – заинтересованная сторона, навяжет еще что-нибудь вредное.

Вот и бродила я будто в трансе по академии, раздумывая, с кем поговорить. Вышла из забытья я от осознания очень странного факта. Моя рука держалась за ручку знакомой двери. На этот раз женского хихиканья из-за нее не доносилось. Вокруг меня – и я почти физически чувствовала это – раскинулся лабиринт катакомб. А за дверью, за волшебным окном, в своей недотюрьме сидел Малум.

Немного подумав, дверь я все же дернула. Та оказалась заперта и я, не особенно церемонясь, уже во второй раз сломала ее замок. Открыла. Вошла. Завешенное простыней окно находилось все там же, где и в прошлый раз.

– Кто там? – спросил Малум больным, надтрестнутым голосом.

Отвечать я не стала – а толку? Просто сбросила белую ткань и натянуто улыбнулась. Его величество великий и ужасный революционер всея Плутоса возлежал на своей красной кровати в гордом одиночестве и прикладывал к голове пустую, прозрачную бутылку. Этих самых бутылок здесь было полно – и полных, и пустых, и недопитых, и разбитых. Кажется, я застала Малума то ли после запоя, то ли в процессе. Увидев меня, он болезненно поморщился и спросил:

– У меня это… как ее… а, да... белая горячка, или ты, соседка, по мне соскучилась?

– Мда, кажется я не вовремя пришла.

Малум неожиданно свирепо замахал на меня руками:

– Что ты! Что ты! А ну стоять, не сметь уходить! Ты моя сладкая, мое спасеньице, моя ласточка…

Я удивленно моргнула. В голову пришла резонная мысль – перепил? С пьяными будучи трезвой я еще не общалась, но подозревала, что ничего приятного в этом нет. И все же Малума мне стало жалко, уж больно больным он выглядел.

– Что с тобой случилось? – спросила я, плюхнувшись прямо на пол. – Отдыхаешь после бурной вечеринки?

– Да… какая там… то есть тут… может быть вечеринка, милая? – невесело улыбнулся демон. – Ох, умираю я. Скучно мне, рыбонькая моя, так что хоть вешайся. В Междумирье я хоть духом свободен был, течение времени мог не чувствовать, мог просто провалиться в безумный полусон, а когда пробуждался – было за кем понаблюдать... А здесь – тоска, клетка. Мне бы в черную водичку да раствориться совсем-совсем, сил никаких нет здесь сидеть!

– Тебе же вроде все нравилось? – поддела его я, внутренне злорадствуя.

– Ключевое слово – нравилось, – подчеркнул прошедшее время Малум, перевернув бутылку и приложив ее ко лбу другим боком. – Но посуди сама. Ну что у меня есть? Вино, две эти тупые куклы. Книжки. И все! А я ведь по меркам демона сейчас в таком возрасте, когда только-только вкус к жизни просыпается. Ну сколько мне? Чуть больше тысячи? Не знаю даже, сколько мне лет-то толком, бедный я бедный! Мне бы хоть с кем-нибудь поболтать, хоть разочек, ну хоть с одним нормальным, разумным существом не важно какой расы. Эти шлюхи такие тупые… такие… без всяких мыслей в голове. Скучно мне с ними, деточка моя, любовь моя, радость моих очей…

– О небо, – закатила я глаза. – Перестань. Честно – ты ужасен.

Демон послушно заткнулся и, закрыв глаза, отвернул от меня голову. Какое-то время он вот так лежал, и мне даже на секунду показалось, что уснул. Но тут на меня хитро зыркнул его яркий, голубой глаз. Один – правый, который он скосил на меня пытаясь не показать, что смотрит.

– А ты, собственно, чего хотела?

– Да уже ничего, – призналась я. – Так… тоже поболтать было не с кем. Вот и… принесли ноги.

– Тянет тебя ко мне, – то ли пожаловался, то ли констатировал факт Малум. – Как бы ты меня не ненавидела, а ведь связала судьба. Ну ладно, не судьба. Ментальная связь. Все же двумя душами в одном теле долго ходили, вот и влечет тебя к пусть не родной, но половинке.

– Не исключено, – нехотя согласилась я, а потом добавила. – И я тебя вроде как больше не ненавижу. Ты мне просто противен.

– К этому я привык, не переживай. Я всем всегда был противен. Таких как я вообще никто не любит. Потому что мы слишком сильно торчим из жизни. Мы как горы, которые не дают караванам проехать короткой дорогой. Как рифы, которые приходится оплывать кораблям, как…

Сравнения у него, кажется, закончились, и он затих, печально закрыв глаза.

– Да уж, куда мне до тебя, господин гора, со своими мелкими проблемами, – вздохнула я.

– А что за проблемы? – будто между делом поинтересовался Малум.

Я открыла рот… и неожиданно для себя вывалила на него все, что меня беспокоило. Каждый раз, когда я замолкала, решая, что все, хватит откровенничать, Демон хмыкал, переворачивал бутылку и смотрел на меня до тех пор, пока я не продолжала. Он ничего не комментировал, просто слушал. Я же пожаловалась ему и на Яну, которая играла в опасные игры с Хранителями, и на Фрино, который запретил мне ехать с ним, и на Раду, которая подкинула мне слишком сложную задачку с другим миром, и на магию мою глупую мечеобразную, и на Эйнара, и на Кешу, и на Бруснику, и на обстоятельства, и на всех и вся по списку. Даже сама удивилась, как же это во мне столько накопилось.

А когда я наконец закончила, Малум хмыкнул громко и протяжно и заявил:

– Знаешь, это вызывает ностальгию.

– Что именно? – нахмурилась я, уже жалея о своей откровенности.

– Ну, твои проблемы, – демон неопределенно помахал в воздухе рукой, будто отмахивался от надоедливого насекомого. – Когда-то я тоже мучался из-за всех этих мелких неурядиц. Вот вроде они по одной кажутся такими маленькими, а как нападут все скопом – и хоть в воду от них беги. Эх… времена.

– А теперь ты о такой ерунде не беспокоишься, значит? – обиделась я.

– Я о ней мечтаю, – признался Малум. – Загубил свою жизнь, вот, теперь догорают остатки моей бравады на костре из несбывшихся мечтаний. Я, конечно, не покаааазываю, пытаюсь быть таким вот смелым-сильным, но на деле я просто сижу тут взаперти и мучаюсь. А ты – свободна. И можешь делать что хочешь. Цени, милая, эту свободу. Пока не потеряешь, не поймешь, какая она хорошая штука.

– Да, не спорю, – вздохнула я, обняв колени и положив на них подбородок. – Знать бы еще, чего я толком хочу от этой свободы.

– А это издержки твоего прошлого заточения, детка моя. Тебя просто не научили, как это делается. Вот смотри. Все очень просто на самом деле. Вот если бы ты не боялась никого обидеть, если бы тебе не надо было соблюдать никакие приличия и ты бы была бы бессмертной, чем бы ты сейчас занималась?

– Я бы сейчас была на Орне с Фрино, – призналась я.

– А еще?

– А еще я бы сама полезла в язву и узнала, кто оттуда кричит. И еще бы я вернула Бруснику с Эквариуса. А еще, если уж совсем размечтаться, я бы взяла Яну и попыталась открыть такой мир, который бы был совершенно безопасным и настолько красивым и полезным, что она изменила бы свое отношение к нашей магии. Ну почему она такая… скучная? Почему ее совсем-совсем не тянет на приключения? Зачем она лезет к Хранителям, от которых для нас исходит главная опасность? Я ее в этом совсем не понимаю…

– А ты пыталась с ней об этом поговорить? – уточнил Малум.

– Ну да, – пожала плечами я, а потом со вздохом призналась. – Нет. То есть я ей намекала конечно, что меня это пугает. Но вроде как все хорошо и Яна знает что делает. Ну я и смирилась. Ведь… она умнее меня. Если она считает, что так правильно, то…

Малум рассмеялся. Из-за похмелья смех получился каким-то жалким, напополам с хрипами, бульканьем и кашлем. Я замолчала, надувшись.

– Знаешь, детка, я тебе так скажу, – все еще давясь смешками, сказал он. – Ты никогда не думала о том, что есть ум? А я тебе скажу. Ум – это фигня. Если ты будешь думать, что есть в этом мире кто-то умнее тебя, то сама не заметишь, как проживешь чужую жизнь. Ты, конечно, прости, что я, гад и убийца, учу тебя как и что надо делать… но неужели ты готова до конца дней своих жить так, как тебе скажут те, кто умнее? Ну я умнее. Я тебя на тысченку лет старше раз старше. И я считаю, что ты должна пойти и убить сначала свою подругу, потом парня, а потом спрыгнуть с крыши. Вперед. Выполняй!

– Нет, это я конечно понимаю, – пробурчала я. – Но… а если я снова кого-нибудь обижу?

– Так извинишься, – дернул плечами Малум. – Долго что ли? Жизнь – она не идеальная. Как бы ты не старалась, а всех обид не избежишь все равно. Так зачем бояться? Живи так, будто ты бессмертная, сумасшедшая и злая, даже если ты смертная, благоразумная и в душе добрая. Делай ошибки. Учись на них. Много раз делай и много раз учись. Но самое главное – кайфуй от этого. Иначе зачем жить? Бессмысленно же, бесполезно, да к тому же еще и неприятно. Ты же умеешь. Ты же отрывалась, пока на Земле была. Вот и продолжай.

– Мда, – я почесала шею. – Совет хороший, ничего не скажешь. И знаешь… я наверное ему последую. Возьму… и потащу Янку в этот дурацкий мир прямо сегодня. Как только найду. И загадаю что-нибудь такое, чтобы она рот открыла.

– Вот и правильно, – поддержал меня Малум, погрозив бутылкой. – Так и надо.

– Может, ты мне еще подскажешь, как из своего магического меча сделать что-нибудь более удобное?

– А по кой хрен? – осведомился демон.

– Ну, неудобно мне с ним, – созналась я.

– Киса, слушай, а ты не думала о том, что чем пытаться башмаком воду носить, лучше надеть его на ногу и отправиться в путешествие?

– В смысле?

– Без смысла, милая, – мурлыкнул Малум. – Используй, говорю, себя по назначению. Птице не просто так дан клюв, она им зерна клюет. Рыбе не просто так даны жабры, она ими дышит. Может, птица хотела бы зубы, а рыба – ноги, но они наслаждаются тем что есть и пользуются на полную катушку. Вот и ты попробуй – а вдруг понравится? И вот тебе задачка для ума от своего доброго соседа – придумай сто способов, как повеселиться, имея меч, но не превращая человеков в кучки рубленого мяса.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то, но тут же его и закрыла. Голова к моему удивлению, приступила к выполнению задания. Потому, сделав вид, что у меня затекла спина, я встала и начала делать зарядку. На деле же я обдумывала услышанное. Неожиданно, впервые за столько дней, мне хотелось идти и что-то делать, а не страдать.

– Знаешь что, теперь я тебя совсем-совсем не ненавижу, – сказала я Малуму. – И даже не презираю. Такие дела.

– Польщен, птичка моя, – ответил демонюга, потянувшись. – И раз уж мы так с тобой хорошо поговорили, сделай одолжение, а?

– Какое? – тут же насторожилась я.

– Там страдает наверху мой бедный брат, несчастный сын Плутоса, – закручинился Малум. – Сходи к нему, а? Утешь. Можешь даже поцеловать, ты симпатичная, ему понравилось бы. А то я его ощущаю. Еле слышно правда, но все же. Плохо ему чего-то, жалко бедолагу.

– Кальц? – удивилась я, припомнив, что мы уже пару дней не виделись. – Хорошо, схожу. И… вроде как спасибо.

– Не за что. Если будет нужен совет, пинок или еще чего-нибудь – обращайся. Я всегда тут. Да куда я уйду…

Глава 24. Абигейл (2)

В желтом общежитии мне попалась одна только Юз. Она с порога сообщила, что Яны нет, Бруснику с Эквариуса не вернули, а Кальц у себя и вроде бы спит. Наверное, такие образом Юз хотела прогнать меня, но у нее не получилось. Я поблагодарила ее за информацию и направилась к комнате Кальца.

Демон жил на втором этаже. По планировке эта была та же самая комната, что и у Текки в красном – самая дальняя слева. Пусть я и знала это, но только сейчас поняла, что до сих пор я к Кальцу в гости не ходила и понятия не имела, как выглядит его комната. А ведь посмотреть было бы интересно, там же скорее всего интерьер специально сделали в стиле Плутоса.

Помня слова Юз о том, что Кальц скорее всего спит, постучала я тихонько. Готова была если что развернуться и пойти в комнату Яны, дожидаться ее возвращения. Но Кальц неожиданно быстро откликнулся на мой стук коротким “войдите”.

Потянув дверь, я оказалась в полутемной комнате с высоким потолком. Она явно была расширена магией, такое больше помещение бы в общежитии не поместилось. Одну из стен занимал огромный встроенный шкаф с сотнями разноразмерных шкафчиков, дверок и полок, другую - такое же огромное окно, за которым поблескивала иллюзия. Ночной город с черными обелисками зданий переливался голубыми, синими и белыми огоньками. По стеклу стучал дождь. В центре же комнаты, на сером ковре, стояла круглая белая кровать, на которой и лежал Кальц.

Лежал он в очень грустной позе. Свернулся калачиком, к двери устроился спиной. Его красивые волосы свесились на пол. Над постелью тускло горела скрученная спиралью синяя трубка, придавая открывшейся мне красивой картине нарочитой холодности.

Я со вздохом закрыла за собой дверь и молча, на цыпочках подобралась к демону поближе.

– Привет, Яна, – непривычно грустно сказал этот артист. – Прости, что-то я совсем расклеился. Сейчас соберусь и поговорим…

Он попытался встать, но я уперлась ему рукой в плечо и заставила опуститься на место. От прикосновения к демону мне, кажется, изрядно перепало его меланхолии. Захотелось вдруг лечь рядом, обнять бедолагу и лежать вот так, слушая ненастоящий дождь до тех пор, пока не полегчает. И именно это я и сделала. Прилегла рядом, потеснив Кальца, прижалась боком к его спине, перекинула через себя его гриву и принялась пропускать через нее пальцы.

– Ну вот, ты от меня заразилась, – повинился демон.

Я решила молчать до победного. Кальц тяжело вздохнул, поворочался и тоже улегся на спину, свесив с постели ноги. Потом, подумав, сунул голову мне под мышку, будто намекая – погладь, погладь демона. Мне было не жалко, я погладила, вдыхая исходящий от волос приятный аромат мускуса и ириса.

– Вот лежу и думаю – какой же я дурак, – начал он. – Ведь понимал, что я ей нравлюсь. Думал, может, у нее перегорит со временем… а оно все не перегорало. Кто же знал, что она из-за меня так себе навредит.

– Она тебе совсем не нравится? – спросила я осторожно.

– Я демон, – дернул плечами Кальц. – Она – матриарх. Такие как я влюбляются часто, часто меняют любовников. А такие как она любят раз и навсегда. Такова наша с ней природа.

– Не думаю, что дело только в природе.

– Как раз в ней, – покачал головой. – Жители Эквариуса, какими бы они не казались цивилизованными, частенько ведут себя как дикие животные, не могут противиться инстинктам. Не в обиду, но это так. Я читал… в общем, что матриарх выбирает самого сильного, умного и красивого мужчину в окружении и делает его своим мужем. Не в прямом смысле, парень может даже не знать, что в каком-то роде ей принадлежит. Она опутывает его, окутывает своей любовью, заботой… и делает от него детей. Представь себе, это самое невинное зачатие на все семь миров. Никакого секса, чисто платонические, ментальные, а, порой, и односторонние отношения. Она цветет раз за разом и дает плоды, просто на него глядя. Я… этого не понимаю… я слишком для этого пошлый и грязный… и мне кажется, что для нее это было бы мучительно….

Я тяжело вздохнула, гладя Кальца по волосам.

– Знаешь, я бы очень хотел с ней уехать на Эквариус, – продолжал он дрогнувшим голосом. – Это мой шанс, я ведь так всегда мечтал уйти с Плутоса. Она бы забрала меня с удовольствием, никто бы не смог ей этого запретить. Брусника ведь хороший человек, хороший друг, но… я как подумаю… Она ведь выбрала меня, предпочла всем этим эльфам. Они-то с нее бы сдували пылинки. А что я? Я не умею долго любить, понимаешь? Ну на какое-то время меня хватит, а потом что? Буду ей изменять? Ей лучше было бы предпочесть мне Мэта, или Альбо, они ведь так на нее смотрят. И понимают… а я не могу… и знаешь, что самое страшное?...

Он испуганно вцепился мне в бок.

– Самое страшное, что она сама все это понимает. И она уже приросла ко мне и сбежала, Янка. Чтобы я вдруг, не дай темная вода, не согласился с ней уехать. У нее от этой влюбленности, которая всем кажется девичьей глупостью, будет много детей. От меня.

– Бедная Ника, – вздохнула я. – И бедный ты.

– Ты жалеешь меня? – покачал головой Кальц. – Я бы на твоем месте меня ненавидел.

– За что?

– Я ведь сделал Бруснике очень больно. А теперь лежу и грущу, занимаюсь самоедством и даже не могу собраться. На Плутосе такое поведение недопустимо… хотя… там и проблемы-то такой не возникло бы. Там жизнь идет слишком быстро, слишком легко и распутно, чтобы кто-то на кого-то за что-то долго обижался.

Кальц скосил на меня виноватые глаза и признался:

– Никогда в своей жизни я еще не оказывался в такой сильной депрессии. И еще ни разу не случалось такого, чтобы я не видел выхода из положения.

– Эх, я бы тебе что-нибудь подсказала, – вздохнула я, – да у самой с Фрино проблемы. Попробуй разберись во всех этих различиях между мирами, расами, менталитетами...

– Знаешь, – еле ощутимо улыбнулся Кальц. – Мне хотелось бы подружиться с твоим парнем. Но я стесняюсь к нему подойти…

– Ты чего-то стесняешься? – удивилась я. – Кажется, ты точно заболел…

– Ну, я не так выразился, – закусил губу демон. – Скорее побаиваюсь. Вы, все те, кто не демоны, меня очень пугаете.

– Чем же это?

– Я вас не понимаю, не слышу эмоций. Демоны делятся своими чувствами всегда. А люди… люди соревнуются в том, кто лучше умеет их скрывать. Это страшно, особенно если ты привык к полной открытости. Наверное, именно поэтому мне здесь, в желтом, так тяжело приходилось в начале... да и сейчас. Вот когда мы к соревнованиям готовились – почти хорошо было. Браслеты, которые Эйнар сделал для нас, немного помогали мне с их эмоциями. Мы и сейчас их носим, да только не используем по назначению. Все слишком привыкли скрывать свои чувства. Мои соседи ведь профессионалы недоговаривания, магистры масок, настоящие мастера держать лицо. Будущие политики. Я не меньше их всех хочу править, мечтаю создать где-нибудь – на Вэйдане или Эквариусе например, на крайний случай на Готреде – колонию демонов. Показать всему миру, что мы не плохие, просто немного другие. Я понимаю, что мне тоже надо научиться прятать все в себе. Я даже пытаюсь. Эйнаром так я вообще немного восхищаюсь. Но даже Альбо, у которого, как всем кажется, мысли со словами не расходятся, лучше прячет свои эмоции, чем я...

– Ты на себя наговариваешь, – покачала я головой. – Пожалуй, ты самый таинственный из моих знакомых здесь, в академии.

– Ага, – вздохнул Кальц. – Если бы ты тогда, давным-давно, не позвала меня воровать виноград, я, наверное, так и не вылез бы из своего кресла у камина. Вот тебе и вся таинственность.

– Кстати, о винограде, – я потерла подбородок. – Ты в курсе, что по старому поверью академии мы с тобой должны были стать парочкой?

– Ты про тот белый виноград? – хитренько улыбнулся мне Кальц, а потом неожиданно перекатился и навис надо мной, упершись коленями в постель и сцапав меня за руки.

– Эй, ты что делаешь? – запротестовала я, однако к своему удивлению, несмотря на пикантность положения, смущения не ощутила.

Это ведь был Кальц. Он ко всем подбирался очень близко и всех к себе очень близко подпускал. Странно. Он был так потрясающе красив, так добр, но я, кажется, переболев легкой влюбленностью в него поначалу, выработала к его чарам иммунитет. К тому же он не контролировал сейчас свою ауру, а в ней, к счастью, не наблюдалось и намека на похоть. Да и глаза у него оставались грустными.

– Ну, как ощущения? – спросил он, легонько коснувшись губами моей схваченной руки. – Тебя тянет стать моей возлюбленной на всю жизнь?

– Нет.

– А все потому, что на том винограде были лишь очень легкие приворотные чары, – Кальц кокетливо приподнял плечо, с которого сполз ворот его белой, измявшейся майки. Одежка была безобразно ему велика, но смотрелась на стройном теле отчего-то прекрасно. Распутно. – На самом деле я подумывал поразвлечься немного. Может, затащить тебя в постель. Хмн… все эти влюбленные в меня девушки так распаляют. Так и хочется воспользоваться своим положением первого красавчика на курсе. Надоело строить из себя недоступную девичью мечту.

– А ты действительно демон, – улыбнулась ему я. – А кажешься таким невинным.

– Невинным? Ха! – Кальц грустно рассмеялся, запрокинув голову. – Яна, ты такая милая в своей наивности.Ты бы знала, какой образ жизни я вел на Плутосе… да, кажется ты права. С вами, людьми, я тоже сделался скрытным. Да я тут настоящий рекорд поставил по воздержанию… а все почему? Потому что у меня была цель. Только теперь какой от нее толк…

Демон устало улегся мне на грудь, будто загрустивший кот.

– Поделишься целью? – спросила я, чтобы как-то поддержать разговор.

– Да я уже, – пробурчал Кальц. – Хотел колонию. Самым лучшим вариантом была Брусника. Еще я подумывал о Фрино, так как он – наследник Орны на Вэйдане. Конечно, не самый лучший вариант, но… вдруг бы получилось. Плюс Эйнар. Но увы, из этой троицы мне удалось по-настоящему сблизиться только с Никой – и вот чем это все обернулось для нее. А ведь я хотел цинично набиться к одному из этой троицы в любовники, получить что хочу и расстаться. Увы, какой-то я оказался не циничный.

– Ты хотел стать любовником Фрино? – не поняла я. – Или Эйнара?

– Какая же для вас людей это болезненная тема-то, – фыркнул демон. – Вопиющее невежество, основанное на низменных животных инстинктах. Ну ладно не любовником, хотя я более чем уверен, что у меня бы получилось. Другом. Но… попробуй к ним подберись. Эйнар пусть подпускает меня к себе, но ничего серьезного в наших отношениях не видит. Так, приятное товарищество, взаимное уважение, легкие подколки и исключительно доброе взаимопонимание. Что до Фрино – мне от него больно. И страшно.

– Больно? – не поняла я.

– Да, – отчего-то смутился демон. – Не знаю, как это описать…

И тут из коридора до нас донеслись два знакомых голоса. Кальц приподнялся, сел на мне, прислушался.

– Абигейл и Эйнар, – сообщил он.

– Пожалуй, мне придется тебя покинуть, – завозилась под ним я. – Тебе хоть как, получше?

Кальц скис, но уже дурашливо. Потом, будто нехотя, он слез с меня и уселся на краешек кровати, закинув ногу на ногу. Ноги были красивые, длинные, в узких джинсах. Перекинув на грудь волосы, демон погладил их, причесал пятерней. Для идеального себя он выглядел ужасно растрепанным, но невообразимо от этого милым.

– Пойду, поймаю какую-нибудь свою поклонницу и… – пробормотал он, – и вспомню, что я демон. Как раз выходные, можно хоть сутки из постели не вылезать. Или попристаю к Эйнару, тоже веселое занятие.

– Тогда у меня есть просьба, – тут же оживилась я. – Отвлеки Эйнара, чтобы мне было проще отнять у него подругу.

– Отлично, – оживился Кальц, а потом добавил. – Спасибо, что выслушала мои стенания, разрешила с тобой пообниматься. Кажется, мне действительно стало легче.

Я на это ему просто улыбнулась и подумала, что, кажется, начинаю любить демонов. Все же есть в них что-то такое… порочно прекрасное. Оставалось только придумать, как затащить Яну в другой мир и обстоятельно поговорить с Фрино, когда он вернется. Если ему придется стать правителем Орны, то я точно не собиралась оставлять его одного, как бы не было опасно. Теперь я очень четко это понимала.

***

Яна обнаружилась на пороге своей комнаты. Они с Эйнаром активно обсуждали какие-то свои артефакторские дела, и даже не сразу нас заметили. А когда заметили, уставились с удивлением, по крайней мере Янка. Я не сразу поняла, почему, а потом до меня дошло.

Помятый, растрепанный Кальц. Помятая и растрепанная от того, что он повалял меня по кровати, я. Вышли мы вместе из его комнаты. Вид, наверное, у нас был очень, очень красноречивый. И говорил он вовсе не о дружеской беседе, которая между нами состоялась.

– Вы там что, оставшись без пары решили друг друга утешить? – подозрительно спросила Яна, но взгляд у нее был веселый.

Я уже покраснела и открыла рот, чтобы объясниться, но меня неожиданно остановил Кальц.

– Да, Яна так старалась меня утешить, – подмигнул мне этот… этот… демон. – Но увы, даже ее выдающихся сил не достаточно для того, чтобы заглушить мое горе. Братик, может ты меня спасешь? Ну пожалуйста.

И это феерическое чудовище, состроив грустную рожицу, протянуло к Эйнару руки, будто просясь в объятия. Эйнар живо сделал сострадательное лицо и притянул Кальца к себе, похлопал по плечам... погладил по голове, за ушком почесал, как котенка. Мне даже как-то неудобно стало. Интересно, а он бы так же его гладил, если бы знал, что Кальц, хмн… на него покушался далеко не по-братски?

– Бедный, мой бедный братик,  – шутливо запричитал Эйнар, – я всегда знал, что при настоящем мужском горе от женских утешений  мало толка.

– Ох, да, – тяжело вздохнул демон. – Но знаешь, пожалуй и без них тоже плохо. Эйни, слушай, ты ведь действительно мне поможешь, да? А то я ведь умру с тоски…

– Помогу, конечно, помогу.. Ты скажи только как.

– Есть всего одно средство. Я проверял, на меня всегда работает. В общем…

Кальц придвинулся к самому Эйнарову уху и шепнул вроде не громко, но мы с Янкой все равно услышали.

– Пошли по бабам, а?

Эйнар так посмотрел на Кальца, будто бы только что услышал предложение исполнить все его заветные мечты за даром..

– Пошли нафиг отсюда! – возмутилась вдруг Яна. Эйнар весело ее подмигнул, и приобняв Кальца, потянул к выходу

– Как я смею, своим лучшим друзьям отказывать, – ехидно сказал он. – Пошли, брат мой... нафиг по бабам.

Я еле сдержала так и рвущийся из меня смех. Прикрыла рот рукой, сделала вид что то ли чихаю, то ли покашливаю. Яна недовольно на меня зыркнула, видно такого бесстыдства она не одобряла. Я же подумала, что как бы Кальцу от этого его желания с кем-нибудь переспать не стало бы еще хуже. Хотя кто его знает… может он не серьезно и просто решил утащить Эйнара. Пообнимается с ним, поплачется и успокоится.

– Мда уж, – сказала я. – Кальц такой Кальц. И вообще-то я здесь тебя, Янка, дожидалась.

Глава 25. Яна

Черт знает, почему я так взбесилась из-за невинной шуточки Кальца. Может потому, что, зная демона, допускала - он серьезно Эйнара уволок, чтобы подцепить парочку легкомысленных девиц. Или вообще секс втроем устроить... или вчетвером... Перед глазами так и встала картинка разнузданной оргии с двумя блондинистыми красавцами, и я мысленно застонала. Надо было мне тогда с Хоуком не разговоры вести, а удовлетворить потребности организма здоровой женщины. Сексом заняться – страстным, чуть жестким... а потом долгим и нежным.... И не лезла бы мне всякая хрень в голову. Какая мне вообще разница с кем и как развлекается мой... друг.

Эх, а ведь Эйнар последнее время праведный образ жизни вел, даже почти ни с кем не заигрывал. Ну, если не считать танцы и кофе с Юз. И перешептывания с Дороти на парах Вальдора. И поглаживания по кудрявой головке одной смазливой куколки из синего общежития. Имела я сомнительное удовольствие полюбоваться на эту картину сегодняшним утром: она, такая несчастная, рыдает на скамейке в саду из-за низкого рейтинга, а он, такой сочувствующий, ее успокаивает обманчиво невинными жестами... светлые волосы нежно перебирает. Умел Эйнар это делать так, что интимнее поцелуя смотрелось... да и чувствовалось. Я вспомнила, как трепетно он возился с моими криво остриженными прядками в ночь после бала... и чем эта игра в стилиста у нас закончилась....

А ничем. И я, черт побери, с Хоуком, который любит меня настоящую, а не просто заинтересовался загадкой несовместимости моей внешности с характером. О чем вообще я тут могу до сих пор сожалеть?

Из-за дурацких мыслей я даже не сразу поняла, что Эби ко мне обращается.

– Что-то случилось? – на всякий случай встревожилась я. Обычно, когда Эби приходила в гости для простой болтовни, обходилось без прелюдий. Прелюдий, намекающих, что у нее ко мне есть дело.

– Не, все хорошо, – энергично улыбнулась мне Эби, сложив руки за спиной. – Просто решила, что хватит думать и страдать. В общем… – она помялась, – приглашаю тебя на прогулку в другой мир. Сейчас. Увы, отклонить предложение не получится. Пошли.

Она схватила меня за руку – вроде и мягко, но очень настойчиво – и потянула к выходу. Первой моей реакцией было желание упереться и разразиться очередной речью на тему “куда-ты-торопишься-это-слишком-опасно-давай-потом”. Но... сколько уже можно, в конце концов, откладывать неизбежное?! Надо хотя бы взглянуть на эту комнату, что Рада нам для экспериментов обустроила. Даже если не рискну использовать по назначению, попробую разобраться, какие чары туда ректорша наложила – чисто для самообразования пригодится.

К тому же Эби меня проклянет за очередной необоснованный отказ. Да и сама я понимала, что учиться нужно. Без умения открывать новые миры мы для Хранителей просто две малополезные девицы, попорченные запретной магией, и без разницы, кто у власти – союзники Рады или Ярэна Корна и Льва. Да, последний обещал нам защиту, в обмен на сотрудничество, но чего конкретно он от меня хотел, объяснять не торопился. Может вообще про запас решил подружиться – в надежде что те, в кого Рада столько труда вложила, окажутся полезными и ему.

Как бы там не было, менять одного кукловода на другого я никакого желания не имела... только вот если есть шанс избавиться от Рады, игнорировать его тоже не стоит. Разговоры с преподавателями так и не дали однозначного ответа об их верности. На роль главных подозреваемых я оставила Лэйли и Нинель, но это – лишь бы были. Фактов-то ноль. Из мегаосторожного Хоука что-то полезное вытянуть было почти невозможно. Так что я пока терпеливо ждала следующего хода Льва, и даже связала листок-артефакт с одним из простеньких колец, взятых из коллекции Эйнара – оно должно было нагреться в случае, если придет новое сообщение.

А пока Лев молчит, можно и попробовать прогуляться в другой мир.

В общем сопротивляться преисполненной энтузиазмом Эби я не стала – послушно пошла следом за ней в сторону башни с кабинетом ректора.

Рада была на месте несмотря на поздний час. Хотя не похоже, что ректор работала в поте лица – она просто расслабленно сидела за столом с раскрытой книгой, а рядом стояла чашка недопитого чая и вазочка с крекерами. Ну просто картина маслом, называется “Зло семимирового масштаба на отдыхе”. Окинув нас заинтересованным взглядом, Рада тонко улыбнулась.

– Добрый вечер, Абигейл, Яна. Надеюсь, вы пришли за пропуском в комнату? Иначе ничем не могу помочь – часы приема ректора академии уже закончились.

– Добрый вечер, – сказала Эби, так мило ей улыбнувшись, что я с трудом удержалась от фырканья. – Да, мы за этим. Простите, что так поздно.

– Ничего, – Рада одарила меня внимательным взглядом, – я рада, что вы пришли вместе. Как Уильям Хоук поживает?

– Вам виднее, – пожала я плечами, стараясь обойтись без грубости в голосе. – Вы его явно чаще видите.

– И действительно, – протянула Рада, и легким жестом освободила стол от вещей, чтобы наклониться чуть вперед, в мою сторону, опереться на локти и сложить ладони перед лицом, скрывая усмешку – Что же, давайте тогда сразу к делу. Яна… ты ведь способная девочка. И мне хочется своими глазами увидеть насколько. Сможешь ли ты самостоятельно телепортироваться в ту комнату, не разрушив защиту? Абигейл послужит тебе проводником.

Эби удивленно моргнула, а потом посмотрела на меня, будто извиняясь. Кажется, она не знала, что так дело обернется.

А мне просто захотелось удавить Раду за эту явную издевку. И откуда она только узнала о моей прогулке к Хоуку? Я была уверена, что если кто-то покидает академию или пребывает сюда, то заметно это только через колыхание завесы. Или, может, на Кронусе у Рады всюду шпионы? Или на студентах какие-то маячки имеются, чтобы не потерялись? Или еще что… Ух, черт, сколько же эта старая стерва будет щелкать меня по носу своим всеведением?!

– То есть вы допускаете возможность, что…– я сделала паузу, придумывая, как бы поумней завернуть, – защита, которой вы вроде как обеспечили безопасность академии и всего Альянса от возможных неудачных последствий открытия новых миров, меня все же пропустить может? Знаете... это заставляет поверить в свои великие силы больше, чем любые красивые слова.

Рада в ответ на мое ехидство только продолжила понимающе-снисходительно улыбаться. Как же бесит – и, что обидно, кажется, бесит она только меня. Эби скучающе перекатывалась рядом с пяток на носочки, будто не замечая, что Рада надо мной издевается. Похоже думала она лишь о том, как побыстрее приступить к делу.

Ладно, не буду разочаровывать их обоих. Не откладывая в долгий ящик, я повернулась к Эби и взяла ее за руки, уставилась в глаза.

– Сконцентрируйся на образе той комнаты... и ее защиты

– Хорошо, – пискнула Эби, и тут же послушно закрыла глаза – видно чтобы представлялось легче. Зато мне так сложнее было настроиться на ее разум, но – пойдет.

Я ощутила комнату, будто сама в ней побывала, увидела сложные переплетения чар... и четко осознала, что так сходу мне никак не пробиться. Во-первых, потому, что увиденное Эби – только простейшая часть всей  защитной сети. А во-вторых, потому, что даже эта часть была в несколько раз замысловатей завесы академии, с которой я мучилась не одни сутки. Да, Рада определенно просто издевалась надо мной.

Или действительно проверяла.

И мне бы сейчас сделать пару осторожных упрямых попыток и сдаться, но, черт побери, азарт взыграл. Должна же быть какая-то лазейка! Сама же Рада не расплетает каждый раз все чары – это пару часов бы занимало, как минимум. Защита должна быть изначально замкнута на ней и только на ней, чтобы послушно пропускать при телепортации. Другого варианта я просто не видела. Но как именно создана привязка? На тело? Хотя тело проще всего подделать... скорее на душу...

– Ты даже не пытаешься, – издевательски-ласковый голос Рады выдернул меня из размышлений.

– Я думаю, – запротестовала я и, отцепившись от Эби, повернулась с возмущением к Раде. – Мне же нужно видеть всю картину – и желательно своими глазами. А если я возьму сейчас и попытаюсь, то новые миры открывать... или закрывать точнее – будет некому.

– Не беспокойся, – Рада была сама снисходительность. – Я же рядом, если что-то пойдет не так  – помогу.

Черт, и как бы сообразить чего она от меня ожидает… ну, чтобы эти ожидания оправдать и уверить Раду в моей предсказуемости.  Хотя кого я обманываю... вопрос стоит в том, как хоть немного сообразить, без всякого там притворства, каким образом эта задачка решается?

Досочинять недостающую часть защитной сети я что ли должна? Тогда уж Рада меня точно переоценивает – это нереально. Хотя…

Я вдруг поняла, что ведь в принципе могу это сделать. И даже... с легкостью. Я вновь представила комнату и паутину чар в ней – на этот раз куда более густую. Стоило задумчиво полюбоваться красотой узора из магических нитей, как недостающие элементы будто бы сами встали на свои места.

Ладно, если Рада так хочет попыток, если хочет проверить, стану ли я рисковать жизнью, доверяя ей... Стану.

В конце концов мы обе знаем, что она рисковать нами не намерена.

Я шла тем же путем, что и пробираясь тайком сквозь завесу – сосредоточилась на месте и собственном теле,  тщательно представляла, как осторожно манипулирую нитями защитных чар...

Осторожность не помогла.

Кажется, на какую-то долю секунды я даже переместилась, а потом меня просто вышибло обратно – и очень болезненно. Я символично спалилась на стихии огня, дернула не там и  – бух! – взрыв. от которого Рада меня, как и обещала, спасла. Только кончики пальцев пекло, будто бы они реально обгорели.

– Ну нафиг. – пробормотала я, пытаясь унять колотящееся сердце и успокоить храброй  улыбкой перепуганную Эби. – Давайте вы мне сначала хотя бы покажете, как это делается… я посмотрю, потренируюсь недельку, и тогда опять попробую. Уж извините, но какие бы там силы вы в нас не пробудили, мгновенно овладеть сложной магией у меня только спьяну выходит.

Блин,  наверное, про «спьяну» говорить не стоило – а то мало ли, вдруг Рада не знала… а теперь знает и придумает, как это против меня использовать.

– Давайте руки, – после раздражающе длинной паузы, наконец произнесла Рада. Мы с Эби послушались – и через миг оказались в маленькой, черной от копоти комнате. Но меня больше интересовал не интерьер, а многомерная сеть магической защиты. Миг телепортации я постаралась хорошенько запомнить и осознать, но  Рада не стала делать мне поблажек, переместилась максимально быстро и без всяких объяснений. Я только, пожалуй, еще больше уверилась, что защита действительно замкнута на душе и магии Рады, но чтобы разобраться по-настоящему мне надо было помедитировать, поизучать замысловатые чары, разложить их в голове.

– Все же каждый раз перемещать вас будет напрасной тратой моего времени. Уверена, Яна, через пару попыток ты и сама научишься это делать, но пока... я на всякий случай подготовила вам это, – Рада протянула нам с Эби фиолетовые карточки с пятью черными линиями – обычные с виду картонки. Они были похожи на те, что пару недель назад кураторы давали студентам для обратной телепортации с родного мира, вот только магия в них сейчас была гораздо, гораздо сильнее.

– Их хватит только на пять проходов и только с одной конкретной точки в другую, – стала объяснять Рада. – Нет нужды телепортироваться самостоятельно, просто сосредотачиваетесь либо на этой комнате, либо на площадке перед вратами академии, разрываете карточку по линии – и оказываетесь в нужном месте. Защита пропустит. Но в другой мир брать их не советую, на них очень сложные и неустойчивые чары. И пытаться разобрать на составляющие тоже не советую, – Рада пристально посмотрела на  меня, – по той же причине.

Я почувствовала, что она не врет. А жаль. Понимание принципа действия артефакта очень бы мне облегчило жизнь.

– Так вы что, не собираетесь наблюдать как мы... ну... ткань миров будем разрезать и обратно сшивать?  – уточнила я, забирая карточку. – А вдруг с первого раза получится найти спасение для Альянса?

Сомневаюсь. И сомневаюсь, что под моим пристальным взглядом у вас все пойдет как надо.

Я кисло ей улыбнулась. Ну-ну, издевайся, карга старая. Посмотрим, кто еще последним смеяться будет.

– А если серьезно, – вдруг заявила она и почти благожелательно посмотрела на Эби. – Я просто думаю, что без меня у вас и правда получится лучше. Это ваше и только ваше дело. Тяжкий груз, который я свалила на ваши плечи... или удивительнейшее приключение, которое я вам подарила. И вы вправе сами решать, что именно. Удачи... мои дорогие студентки.

Рада исчезла и мы с Эби переглянулись.

– Прости, я не знала, что она будет так тебя напрягать, – потупилась подруга.

– Да ладно, забей, – фыркнула я. – Так ты придумала чего-нибудь?

– Ничего конкретного, – покачала головой Эби. – Раз ты не хочешь использовать этот мир чтобы поискать оружие, то загадать можно что угодно. Нам же просто нужно подтвердить, сбудется мое желание или нет.

– Загадай что ли... полянку с цветочками там. Можно сосредоточится на безобидном желании отдохнуть на природе. Безопасной природе... А хотя, как хочешь! Будь, что будет.

Я ощущала странное возбуждение, и оно почти перебивало страх. Ну еще бы, мы ведь вроде как на пути великих открытий и великих свершений! Точнее Эби... Черт! Я тут вдруг поняла, почему меня это все так напрягало. Ведь открывать проход будет Эби, важны лишь ее желания и мысли, и я никак на это повлиять не смогла бы. Хотя важны ли желания подруги или нет – тоже та еще лотерея. Мои умения или желания в любом случае ни при чем, но ведь я могла просто довериться Эби... довериться не только на словах, а в чем-то большем, действительно важном. И решиться сделать это оказалось удивительно приятным чувством.

Повинуясь порыву внезапного приступа любви, я крепко обняла со спины подругу, уже занесшую свой невидимый меч. Эби, удивленно обернулась, улыбнулась.

– Я рада, что ты со мной, – искренне сказала она, а потом как-то вся напряглась и я почувствовала, как внутри нее буквально вскипает магия. – Ну, поехали...

Только сделать ничего она не успела. Кольцо, связанное с артефактом для переписки, внезапно нагрелось, и я вздрогнула, ненароком дергая Эби и разбивая ее сосредоточенность.

Ну очень вовремя Лев вздумал мне писать! Всю атмосферу разрушил. Потерпит, у меня дела поважнее...

Или нет?

Кольцо обожгло еще раз – еще одно сообщение. Это что же так торопился сказать мне Хранитель?

Дурацкий страх вернулся и вся зачарованность моментом исчезла. А вдруг это знак, что все же не нужно Раду слушаться и переться напролом, пространство резать? И даже, если не знак... А вдруг я сейчас проигнорирую единственный шанс перехитрить эту самоуверенную суку?

– Яна... – непонимающе обернулась ко мне Эби. – Что случилось?...

А случилось то, что я чувствовала  – магией, интуицией или пятой точкой – сейчас мне нужно посмотреть, что пишет Хранитель. Делать это перед Эби мне не хотелось, обидится еще или разозлится... но не врать же!

– Мне тут письмо прислали, – закусив губу, я отцепилась от подруги и вытащила из кармана листок, посмотрела и непонимающе нахмурилась. И какого фига он девственно чист? Сбоит? Или... я вгляделась в магию в этой комнате. Точно! Хитрая защита просто не допускала никакой связи со внешним миром. Хорошо, что хоть кольцо сработало. Хм, а значит скрытых камер тут тоже никаких быть не могло – хоть это радовало.

– Слушай, Эби, мне нужно выйти отсюда... – я виновато развела руками. – Давай... вообще, давай завтра придем.

Эби уставилась на меня пораженным взглядом. Рот у нее открылся, будто она силилась что-то сказать но не могла. В конце концов она выдавила, пытаясь скрыть злость:

– Ты серьезно?!

– Эби... – я пыталась сообразить хоть какое-то внятное оправдание своему желанию свалить отсюда побыстрее. Но все аргументы были из области “у меня предчувствие”. Такой горячий клубок в груди, который все бьется, стремясь размотаться для меня путеводной нитью – стоит только дернуть за кончик и довериться.  – Вот... у тебя когда-нибудь бывало ощущение, что ты сейчас должна быть в другом месте? Что не стоит делать то, что собралась сделать? Мне кажется... нет, я уверена, что если останусь сейчас с тобой, то... не знаю, может и пройдет у нас все удачно, погуляем по какому-нибудь славному миру, но... я упущу шанс сделать что-то более важное для меня...  для нашей с тобой безопасности.

Я беспомощно замолчала, сминая в руке листок. Ну что я могла сказать, чтобы Эби прекратила смотреть на меня как на предательницу?

Хотя, если подумать, разве я вообще должна так оправдываться?

– Яна, – подруга сложила руки на груди и уставилась на меня решительно, – знаешь, честно сказать…

Я думала, что мы вновь разругаемся… но Эби неожиданно сдулась и спросила только:

– Ладно... Ты хоть закрыть-то эту дыру придешь позже?

– Да, конечно, – на автомате ответила я, обрадовавшись мирному решению вопроса. А потом сообразила: – Стоп-стоп-стоп, ты что одна собралась идти?

– Да. Иначе мы не пойдем туда вообще. Никогда. Я не понимаю, почему ты так упорно этого не хочешь, но... кажется, это просто не твое. Тогда давай поделим обязанности. Я займусь своим делом, ты – своим. Я не буду тебе ничего говорить насчет твоего безрассудного общения с Хранителем, а ты мне – насчет моих безрассудных путешествий.

Кольцо вновь нагрелось. На этот раз я заметила, что попытка связаться со мной отражается и на защите комнаты – по сети пробежала вибрация, и я вдруг почувствовала себя неуютно, как в клетке. Без этих карточек ведь фиг и выберешься.

Ну нетушки, черта с два я буду зависеть от подачек Рады! Знакомый азарт вернулся вместе с озарением  от которого сердце возбужденно заколотилось и клубок моей магии в нетерпении задрожал. У меня буквально руки чесались сделать еще одну попытку прорваться сквозь защиту. Ммм, а ведь если все сделать быстро – убраться из комнаты, а потом сразу же из академии, то Рада может даже и не поймет, что я уходила. В смысле уходила не туда, куда она меня посылала.

– Окей, тогда  вернусь через пару часов закрыть проход, – я, чуть развеселившись, улыбнулась Эби. – Удачи тебе... открой такой мир, чтобы я потом удавилась от зависти, что сдрейфила и не пошла с тобой.

В конце концов, довериться Эби можно было и таким способом – просто поверить в ее силы и способности самостоятельно решать проблемы. Да и самой Эби это было нужно – побыть самостоятельной. А то еще опять кончится тем, что я буду для нее не подругой, а злой мамочкой – вечно у нас все из крайности в крайность.

Ну вот, хорошее оправдание собственному эгоизму придумала.

Еще раз всмотревшись в магическую структуру фиолетовой картонки и окутывающую комнату сеть, я поймала то самое состояние, когда я, словно пьяная, чувствовала, что нужно сделать. Довериться своей магии. Отпустить клубок на свободу – и пойти вслед указанному пути.

Я телепортировалась, оставив после себя только карточку на полу

Оказавшись на площадке перед вратами академии, я сразу же посмотрела на письмо – текст проявился, и я чуть не взвизгнула от радости. Я не вчитывалась, но ключевые слова – Гоуд-Сва, прямо сейчас, если получится, редкий шанс – уловила. Предчувствие –  точнее моя магия, мой дар – не обманывал. Я действительно сейчас нужна была в другом месте. И это пьянило похлеще любого вина.

Глава 26. Абигейл

После того, как Яна исчезла, я почувствовала себя Фрино. Спокойствие и смирение длились примерно пару секунд, а потом я вдруг ощутила разрывающее на части желание что-нибудь сломать. И лучше не просто сломать, а раскрошить в пыль. Это желание было настолько сильным, что я, инстинктивно сжав правую руку, ощутила рукоятку магического меча. Ощутила… и заставила себя унять пыл. В конце-то концов я была не Фрино, и у меня бы не хватило смелости разгромить что-либо. Наверное.

Поняв, что в таком состоянии толку от меня ноль, я выждала пару минут, чтобы успокоиться. Подняв с пола оставленную Яной карточку и сунув ее в карман, я порвала по линии свою и переместилась на площадку перед академией. Яна уже ушла. Я тоже решила здесь не задерживаться, а, сжав кулаки, побрела в сторону академии. У меня остался еще один друг, которого я сегодня еще не навестила, и я надеялась, что он будет на месте.

Когда я заглянула за дверь мастерской, Мрамор как раз дышал огнем на свою очередную поделку. С длинной трубкой во рту, из которой вырывался яркий, почти белый огонек, он выглядел довольно забавно. Увидев меня, Мрамор махнул заготовкой, уже начавшей принимать форму башенки с крышей-конусом, в сторону своего потрепанного дивана. Из этого я заключила, что Невидимки здесь нет – обычно она здоровалась сразу, оповещая о своем присутствии, чтобы на нее кто-нибудь случайно не натолкнулся.

Я послушно плюхнулась на диван и принялась издалека разглядывать стоящий на столе макет. В нем будто смешались все мыслимые и немыслимые архитектурные стили. Одна башня была четырехугольной с крышей-пирамидкой, другая венчалась куполом, третья напоминала конус. Все окна отличались друг от друга по форме, размеру и оформлению. Основной же фасад изгибался подковой, башни торчали из него, словно копья из убитой змеи, и казались совершенно лишними. В общем, творил Мрамор что-то весьма оригинальное.

Наконец закончив разогревать башенку, он вытащил трубку изо рта и пробурчал:

– Предупреждаю, ты застала меня в плохом настроении.

– Тогда мы поймем друг-друга, – тяжело вздохнула я.

Мрамор взял тонкий стек и принялся добавлять детали, между делом поинтересовавшись:

– А тебя кто допек?

– Янка, – не стала кривить душой я. – Сам с кем поругался?

– С Орсоном, – поморщился полудракон, терзая окна в попытке придать им форму карточных мастей. – И не поругался, а подрался. Этот гад опять меня укусил. Да сколько же можно-то, а! Полудраконы считаются куда агрессивнее вампиров, так почему я учусь себя контролировать, а он – нет.

– Да уж, наш Орсон лентяй, – вздохнула я. – Хотя иногда мне кажется, что ему просто живую кровь пить нравится. А так как нельзя – он прикрывается этими своими “приступами ярости”.

– Да, я тоже так думаю, – поморщился Мрамор. – Нет. Не думаю. Знаю. А я тебе говорил, что твоя Янка – та еще стерва? Говорил. Не понимаю вообще, почему тебя к ним тянет. Яна, Фрино, Кальц… они ведь такие…

Он задумался, явно пытаясь подобрать слово поприличнее, но, видно не подобрав, просто отмахнулся. А потом, подумав, добавил:

– Хотя я, пожалуй, не особенно лучше.

– Да все мы не идеальны, – пожала я плечами. – Кстати интересный дизайн.

– Думаешь? – хмыкнул Мрамор, закончив окно в форме трефы. – Вообще я хотел сделать макет казино… но что-то пошло не так. Теперь это похоже на какую-то дружбу миров, рас и вообще. Скорее оно напоминает сейчас междумировое посольство, не находишь?

– Нахожу, – улыбнулась я ему. – Здорово выходит.

– Да ладно, – отмахнулся Мрамор.

Он приладил башню на свободное место. Встала она криво и полудракон, прикинув, скосил ее еще больше. А потом вслед за ней щелбаном заставил завалиться и соседнюю. И еще одну, и еще, и еще. Я весело фыркнула – теперь поделка походила на шипастую змею.

– У меня творческий кризис, – подвел он итог.

– Это как? – заинтересовалась я.

– А вот так. – развел руками Мрамор. – Да просто… я столько этих поделок переделал за свою жизнь. И столько макетов. А в последнее время я плотно засел за дизайн… и понял, что делал уже все, что только можно было сделать. Ты читала эти журналы, в которых обо мне писали? О, они там пишут, что я “отлично чувствую и выдерживаю стиль”, но…

Он пожевал губу и признался:

– От меня ждут великих свершений. А все, что я умею – это вот как раз выдерживать стиль. То есть делать по шаблонам, повторяя за другими мастерами. Ну или смешивать два или три, или вот как здесь – сто десять разных стилей. Но на этом все. Я ищу день за днем что-нибудь новенькое, но когда думаю – вот оно, ура, это то что мне нужно… понимаю, что опять где-то что-то слизал.

Тяжело вздохнув, Мрамор поправил башенки, поставил их торчком и добавил:

– Иногда мне кажется, что все, что можно было придумать, люди уже придумали. И дальше расти просто некуда. Да и… плевать, наверное.

– Думаю, просто ты слишком торопишься, – пожала я плечами. – До выпуска еще долго. Может, что-нибудь да и придет в голову. Не лучше ли делать просто то, что тебе самому больше всего нравится. Или то, что хорошо получается.

– Знаешь, ты права, – согласился Мрамор. – Да и… я думаю попутешествовать после выпуска. Набраться впечатлений. Здесь, в четырех стенах, идеи быстро истощаются. Я потратил все заготовки, что годами копил, реализовал все хотелки. А чего-то нового в голову не пришло, потому я сижу и скучаю.

– О, слушай, тогда мы могли бы помочь друг другу, – загорелась я идеей. – А не хочешь прошвырнуться в другой мир?

И я обрисовала ему создавшуюся с Янкой проблему. Мрамор внимательно меня выслушал, а потом пожал плечами как-то смущенно.

– А ты уверена, что мне с тобой можно? – ошарашил меня он.

– Да, думаю, Рада будет не против, – пожала плечами я. – В смысле… какая разница, с кем я пойду. Главное теории проверить.

– Не понимаю, почему ты так к этому просто относишься, – хмыкнул Мрамор, потерев подбородок. – Эби… прости, но… это ведь восьмой мир. То есть я хочу сказать – огромное открытие. Шаг вперед для всего Альянса! А ты зовешь меня туда погулять так, будто в это нет ничего такого.

– Поэтому я тебя туда и зову, – развеселилась отчего-то я. – От тебя ждут великих свершений, от меня – тоже. Так почему бы нам не помочь друг другу?

Мрамор призадумался. Кажется доводы показались ему логичными, потому что он заключил.

– Ладно… раз ты так говоришь. Так-то я только за, будет что внукам потом рассказывать. Да и… знаешь… могу я обнаглеть и кое-что у тебя попросить?

– Давай, – кивнула я.

– А давай ты попробуешь попасть в мир, в котором вот это чудо… чудовищное строение будет уже построено? – предложил он, поправив снова покосившуюся башню с окнами-мастями. – Вот и посмотрим, создаешь ты миры или попадаешь в готовые. А я заодно… ну не знаю... Я бы хотел хоть раз собственными глазами увидеть, каков мой макет будет в полный размер.

– Идет, – воодушевилась я.

Пока я рассматривала жертву творческого кризиса, Мрамор быстро собрал в стопку свои альбомы с эскизами, закинул их в сумку и повесил через плечо. После этого мы отправились на площадку перед воротами и переместились в сгоревшую лабораторию.

– Ого, – удивился полудракон, увидев пожарище. – Здесь кто-то из моих соотечественников поработал?

– Не, – мотнула я головой. – Тут пытались скрыть следы преступления. Ну, отойди-ка. Сейчас я попробую что-нибудь соорудить.

Я вышла в центр комнаты и материализовала меч. Сейчас его даже видно было – красный, огненно горячий, будто сотканный из пламени, он жег мою руку. Закрыв глаза, я сосредоточилась на образе поделки. Это оказалось не так-то и просто. Я все еще немного злилась из-за кинувшей меня Яны, да и о Фрино тоже беспокоилась. В голову пришла мысль, что неплохо было бы попасть в какой-нибудь незаселенный мир и там выместить свое негодование, устроив разрушения. Отогнав эту назойливую идею, я все же представила себе казино.

Потом я представила себе, что это самое казино находится за невидимой стеной – стеной, которая пролегала везде, и одновременно с тем нигде. Так я себе представляла границу между мирами. Будто измерений было не три, а четыре. Ширина, высота и длина, а еще – глубина, где на каждой точке пространства стоит еще одна точка, но находящаяся уже в другом мире. И между этими точками – граница. Тонкая, словно шелк, но крепкая, как каменная плита.

Испытывая неимоверное наслаждение, я разрезала ее – второй раз в своей жизни. В прошлый раз я не смогла порадоваться этому… но сейчас четко поняла, что все правильно. Вот оно – то, ради чего я живу. Вот ради таких вещей. Сердце наполнили восторг и трепет, за вмиг остывшим мечом потянулась голубая, искрящаяся полоса. Я буквально почувствовала как энергии другого мира наполнили комнату, обдав меня словно ветер.

Закончив, я отдышалась. Разрыв горел перед нами с Мрамором. Я повернулась к другу и улыбнулась.

– Ну что, не боишься? Готов ступить на землю, на которой не бывал ни единое существо из альянса?

– Еще как готов, – с несвойственным его восторгом кивнул Мрамор. Он выглядел завороженным.

Я нырнула в разрыв первой… и ощутила некоторое разочарование.

Казино отсутствовало. Вместо него передо мной раскинулся совершенно фантастический пейзаж. Ноги мои встали на плоскую, даже несколько скользкую крышу стеклянного здания, похожего на мощную крепость. И оно было здесь не одно. Вокруг, словно их специально для нас с Мрамором строили, толпились близко друг к другу прозрачные замки. Они взбирались на крутой холм, самый верх которого занимал дворец с башнями, расположенными наподобие веера.из кинжалов. В центре веера возвышался главный, самый высокий шпиль с огромными, многослойными часами, циферблаты которых вращались вместо стрелок.

Две теории были отсечены. Я уж точно не являлась творцом миров, но, кажется, желанием своим влиять на выбор могла. Однако к последнему добавилась корректировка. Если быть точнее – не все желания влияли на дело.

– Интересно, – поправив очки с круглыми стеклами, сказала незнакомая девушка. На вид ей было немногим больше лет, чем нам с Мрамором. Она, закинув ногу на ногу, сидела в полоборота на одном из зубцов, что окружали крышу, и, что меня немного удивило, совсем не выглядела испуганной или удивленной. Напротив, девушка будто ждала нас. Одета она была просто – в пышную белую блузку, собранную у пояса и запястий, и коричневую юбку до земли, с выглядывающими из под нее белыми подъюбниками. На груди, перекинутая через левое плечо, лежала толстенькая коса, доходящая ей до талии.

Я скисла. А ведь действительно побеситься хотела, порушить здесь все… а раз здесь люди есть не получится. Да и жалко такую красоту уничтожать.

– Ого, – воскликнул Мрамор. – Ничего себе! Абигейл, это… потрясающе!

Я повернулась к своему другу и растянула губы в улыбке. Мрамор жадно озирался, пытаясь рассмотреть сразу все.

– Не видишь здесь чего-нибудь из своих поделок? – спросила я.

– Нет! – покачал он головой. – Нет, да я бы… не знаю. Половину из этого я бы, может, и сделал сам.. но о второй половине ни за что бы на свете не додумался! Но оно и к лучшему! Это же просто… немыслимо!

Он подошел ко мне и, косясь на девушку в очках, радостно обнял.

– Спасибо, – сказал он. – Я обещаю, что использую то, что увижу здесь, в свои работах. И наполню Альянс самыми прекрасными стеклянными зданиями, которые кто-либо только видел.

– Наслаждайся, – за меня сказала незнакомка, качнув ногой в коричневой туфле. – Мы можем отвернуться, если ты вздумаешь снять одежду и полетать.

Мы с Мрамором удивленно на нее уставились.

– Откуда ты знаешь? – нахмурился он. – И кто ты вообще?

– А какая разница? – пожала она плечами. – Я просто пришла сюда посмотреть на обладательницу интересных способностей. Правда, я думала, вас будет побольше. Жаль. Кажется со временем я все же промахнулась.

Такой ответ дракону явно не понравился. Он скрестил руки на груди, с жадностью покосился на замки.В нем, видно, боролось желание все здесь осмотреть и подозрительность. К счастью победило первое, и он, махнув рукой, велел мне:

– Не разговаривай с ней. Я буду через час. Ну максимум через два…

– Не торопись, – вздохнула я.

Мрамор, косясь на девушку в очках, обошел крышу по периметру и, найдя, видно, лестницу, принялся спускаться вниз. Какое-то время я даже видела его сквозь прозрачные стены, но потом он потерялся внизу, исчез из виду.

– Надеюсь, ты не будешь следовать его совету, Абигейл? – спросила незнакомка.

– Надеюсь, ты не какое-нибудь злобное создание из других миров, которое убивает путешественников? – ответила я вопросом на вопрос, стараясь держаться от нее все же подальше.

– Нет, – она просто пожала плечами, снова поправив очки. – Я тоже путешествую. Только более безопасным способом, чем ты.

– Ну, я как-то опасности не ощутила, когда проходила через разрыв, – удивилась я.

– Не для себя опасным, а для миров, – ответила флегматично девушка. – Если сравнивать, то ты, чтобы попасть из одной комнаты в другую прорубаешь в стене дыру. А я пользуюсь лестницами, лифтами, дверьми и на худой конец перелезаю из окна в окно.

– Кажется, ты в этом разбираешься побольше моего, – тяжело вздохнула я, а потом все же повторила вопрос Мрамора. – Кто же ты такая? И чем я тебе интересна? И откуда ты знаешь мое имя?

– Долго объяснять.

Вздохнув еще раз – страдальчески, чтобы ей стало стыдно – я приземлилась на соседний зубец. Девушка повернулась, свесила ноги за край крыши и кивнула мне на взвившегося в воздух дракона.

– Он построит тот замок с холма на Пинионе, – сказала она. – Только сильно позже. Не говори ему об этом, хорошо? А то вдруг передумает, и ваш Альянс лишится такой красоты. Он ведь еще и улучшит его… да, его интерпретация мне даже больше нравится.

– Откуда здесь вообще все эти замки? – спросила я. – Кто их построил?

– Кто знает. Миры – странная штука. Бывают такие, которые втягивают в себя мысли с остальных и реализуют. Возможно мы видим здесь бесконечное количество замков, которые были когда-либо придуманы, построены или нарисованы. А может, здесь поработал какой-нибудь одержимый стеклом творец. Или здесь некогда жила цивилизация, которая овладела искусством строительства на потрясающем уровне и похоронила саму себя, понимая, что перебрала все доступные варианты и не сможет ничего больше сделать не повторившись. Да и, в конце-то концов, ни одно из этих предположений не исключает другие.

– Просто скажи, что не знаешь, – запутавшись, улыбнулась я.

– Знаю, – пожала плечами незнакомка, а потом еле заметно улыбнулась в ответ. – Но не скажу. Мечтать ведь интереснее. Всегда иметь правильный ответ под рукой скучно, поверь мне.

– Ты очень-очень странная, – призналась ей я.

– И это я тоже знаю, – согласилась она, а потом добавила. – Ладно, думаю хватит бесполезных размышлений. На самом деле я пришла по делу. Хочу предупредить тебя.

– О чем же?

– Твоя сила – очень мощная штука, – вздохнула она. – Некогда из-за нее было много проблем. Твой предшественник открывал двери беспорядочно то тут, то там. Если бы тогда мы не позакрывали большую их часть, то в вашем Альянсе могло бы быть куда больше миров. Это только в легендах Дей открыл всего семь. На самом деле он долго тут гулял. И Найта далеко не всегда успевала закрыть за ним разрывы. Так вот – если ты будешь делать так же, то я пошлю за тобой убийц.

Мне стало не по себе. Девушка явно не шутила. Впрочем, напуганная Радой, я и так побоялась бы оставлять дыры открытыми.

– И подруге своей это передай, – продолжала девушка. – Потому что ее это тоже касается. Если увижу кучу незакрытых разрывов – на тот свет отправитесь обе, под ручку.

– Поняла, – вжав голову в плечи, кивнула я. – Обещаю так не делать.

– Вот и славно, – благосклонно кивнула мне незнакомка. – И да, если вдруг когда-нибудь захочешь – можешь найти меня и поменять свой меч на силу попроще. Альянсы больше создавать не сможешь, зато путешествовать – запросто. Только пока не решишься на это сама, Фрино не говори. Он бы душу за такое продал и может утащить тебя против твоей воли, а такие решения должны приниматься самостоятельно.

– Ты меня пугаешь, – поежилась я. – Говоришь так, будто всех нас знаешь.

– Лично нет, – дернула она плечами. – Но кое-что знаю.

– И как я тебя в случае чего найду? – не поняла я.

– Не волнуйся, найдешь когда действительно захочешь.

Я тяжело вздохнула. Голова шла кругом. Чувство было такое, будто попав сюда я напоролась не просто на другой мир… а на нечто большее. И это большее, заметив меня, с одной стороны предупреждало, что на своей территории непорядка не допустит, а с другой – радушно приглашало располагаться.

– Можешь рассказать про другие миры? – попросила я. – Ну… чтобы я побольше знала, на что иду, меняя свой меч. Что там есть?

– Все, – ответила мне девушка.

– А что самое интересное?

– Долго перечислять.

– Ты куда-то торопишься? – расстроилась я.

– Нет, – она пожала плечами. – Просто я жалею твое время. У тебя его меньше, чем у меня.

– У меня его полно, – улыбнулась я. – Мрамор еще долго будет летать. Расскажи.

– Все рассказать не успею, – опять мягко улыбнулась она.

– Тогда хоть что-нибудь, – предложила я. – Или, раз ты такая всеведущая, то что-нибудь, что бы мне понравилось.

– Ну тогда слушай, – кивнула она.

И она начала рассказывать. Она рассказала об огромном рынке, занимающем целый мир. О столице всех миров – городе в виде цветка, который закрывался на ночь и утром распускался снова. Она рассказывала мне о мирах, в которых всегда светило солнце, и о тех, где царила вечная тьма. О плоских мирах, стоящих на черепахах, и круглых, о бесконечных и ограниченных. О мирах-магазинах, мирах-театрах, мирах- публичных домах. О мире-поезде, путь которого пролегал сквозь другие миры. А я слушала, слушала и слушала, не веря, что это все может существовать. Это было как слушать о других странах... только еще интереснее, еще масштабнее, еще огромнее. Бесконечнее.

А спустя два часа я неожиданно поняла, что сижу на зубце совсем одна и никого рядом нет. Будто я на какой-то миг уснула, а проснувшись, поняла, что странная девушка исчезла без следа. Мрамор кружился над центральным шпилем замка на холме, ветер раздувал одежду.

Крушить… пожалуй, больше не хотелось. Хотелось поскорее сбежать прямо сейчас искать это девушку. Однако здравый смысл подсказывал, что она и наврать могла, чтобы я поскорее рассталась с мечом. Нет, пожалуй, заразили меня Фирно и Яна своей подозрительностью. Потому я просто сидела и ждала Мрамора до темноты, радуясь за него. Ведь он был счастлив и вдохновлен. Что до меня – я получила предупреждение. И не намеревалась нарушать данное незнакомке обещание.

Глава 27. Яна (1)

Лишь переместившись в другой мир, я осознала, что как-то забыла представить для телепортации конкретное место. Но, кажется, артефакт для переписки сработал как проводник. Первым, кого я увидела, был ошарашенный Лев со своим листком в одной руке, чашкой кофе в другой и светящимся шариком над головой. Он сидел за столиком в беседке среди тропического сада с пальмами, одетый в какую-то дурацкую тогу ядовито-лимонного цвета. Да уж... может в его выборе наряда нет никакого подтекста, один только отвратительный вкус?

– Пожалуй, я впечатлен, – сказал он, пряча листок в складках ткани. – Слухи о твоем таланте не преувеличены. Что ж… так даже удобнее. Я планировал встретить тебя в телепортационном пункте через полчасика, но теперь у нас будет немного лишнего времени. Раз уж пани Яну не смущает нарушение закона.

– Ну вы же меня прикроете, если что, – я невинно улыбнулась, оглядываясь по сторонам.

Сад, в который я попала, окружал небольшой, но приличного вида особняк из серого камня. За воротами и высокой оградой я заметила знакомую черно-оранжевую дорогу, ведущую к храму-зиккурату. В Гоуд-Сва уже настал поздний вечер, пышные бутоны цветов закрылись, но в свете лун, фонарей и золотых проводов все было замечательно видно.

- Это ваш дом? – уточнила я.

- Ага, - Лев одним глотком допил кофе, встал из-за столика и шустро ухватил меня под ручку, поворачивая задом к дороге. Еще и легкую иллюзию набросил – удлинил и перекрасил мои волосы в рыжий, «переодел» в длинное зеленое платье. Окей, маскировка от случайных свидетелей – это разумно. Мне и самой подумать про это надо было бы.

– А вот ты где была, прекрасная пани? - полюбопытствовал Лев, таща меня в сторону дома. – Я четыре раза писал прежде, чем письмо нормально отправилось.

Ага, так я ему и сказала. Хотя, на самом деле, мне жуть как хотелось с кем-нибудь поделиться своими успехами в магии. Похвастаться, разделить триумф. Но я вспомнила Эйнара, который, сделав очередной невозможный артефакт, становился совсем чокнутым и все восторженно болтал и болтал. Его в такие моменты легко было развести на откровенность, которой он в обычном своем состоянии избегал. Да и не только с Эйнаром такая фишка работала. Тот же Мэт дурел после каждого занятия некромантией, а Альбо этим пользовался и легко его подбивал на всякие веселые безрассудства... А вот за Эби, что странно, я подобного не замечала.

Как бы там ни было, я поддаваться этим эмоциям, взращенным любовью к магии и власти, не собиралась!

– Вы же понимаете, что я улизнула из академии максимум на пару часов, – я нагло перевела тему. – Давайте к делу. Что такого срочного вы хотели мне показать?

– Ммм… Ну, сегодня важный жреческий праздник и полуночная месса будет особенной, – с готовностью ответил Лев. – Это – идеальная возможность посетить одно запретное место.

– А мы до полуночи успеем?

Темнеющее прямо на глазах небо было уже засыпано звездами, и все три луны ярко светили, но попробуй пойми, сколько тут времени.

– Успеем, - отмахнулся Лев. – Но учти – если тебя кто заметит и потом меня спросит, то я скажу, что ты моя любовница-иномирянка.

Я скептически на него посмотрела, но спорить не стала – роль не самая лестная, но как-нибудь переживу. Хотя от подколки все же не удержалась.

– А ваши любовницы не должны быть постарше?

– Мне вообще-то и ста лет нету, – фыркнул Лев. – Я, между прочим, был одним из самых молодых Хранителей.

– Как-то это не обнадеживает, – пробормотала я. Если сравнивать с такими тысячелетними мастодонтами как Ярэн и Рада, как всякие старейшины Хранителей – то Лев был таким же малолеткой, как и я.

У самой двери Томаш вдруг остановился, и приобнял меня слегка, покосившись за спину. Я тоже осторожно оглянулась – в свете фонаря у ворот стояли двое мужчин в белой униформе. Хм, полицейские, что ли?

Один из служителей закона уже хотел зайти, но второй помотал головой и торопливо увел напарника. Я так поняла, они пришли потому, что просекли о незарегистрированной телепортации, и даже почти восхитилась магической системой безопасности Гоуд-Сва… вот только сами служители закона подкачали, раз готовы были глаза закрыть на преступление только потому, что в нем замешана высокопоставленная особа. Правда не мне сейчас жаловаться.

Лев довольно хмыкнул и, ухмыльнувшись, спросил:

– Надеюсь, Билли с понимание отнесется к тому, что его невеста заглянет в гости к такому старому холостяку как я.

Если бы я не чувствовала, что никакого влечения кроме делового Лев ко мне не испытывает, а всякие постоянные «красавицы» и рука на моей талии – так, притворство, то, наверное, уже забеспокоилась бы

– Ой смотрите, Томаш, – я решила подыграть Хранителю и заодно ввести его немного в заблуждение. – Билл знает, где я, и боюсь, рассвирепеет, если вы совершите с его любимой невестой что-либо неподобающее.

– Не сомневаюсь, что неподобающим он посчитает даже нашу невинную болтовню. Наверняка же говорил, чтобы ты не лезла во всю эту политическую грязь? – Лев по-доброму усмехнулся, открывая дверь и по-джентельменски пропуская меня вперед. Где-то на задворках души я забеспокоилась – а вдруг Лев продолжит традицию Ярэна Корна и завершит эту нашу невинную болтовню антимагическим браслетом на запястье. А я, дура, так и не добилась от Фрино инструкции по снятию этой фиговины.

Забеспокоилась, но все же в дом зашла и с любопытством огляделась. Изнутри особняк как и снаружи, оказался облицован круглыми и гладкими серо-карминовыми камушками. Вкупе с тускло светящимися красными шарами и обстановкой в духе обители арабскаго шейха, дом выглядел как мистическая пещера. Его первый этаж представлял из себя собой одну большую комнату – немного безвкусную, но уютную.

Я плюхнулась на одну из здоровенных подушек на полу – апельсиново-оранжевую. Лев же сразу отправился к стеллажу. После каких-то хитрых манипуляций обычные полки с безделушками из цветного стекла разъехались, а за ними оказалась дверца некого подобия сейфа.

– Так я все же услышу, что вы там мне показать хотели? – заскучав, спросила я, наблюдая как Лев собственной кровью и комбинацией замысловатых рун открывает сейф. Скрываться от меня ему было незачем, такие чары желающий побыть вором не скопирует – они основаны только на добровольном приглашении хозяина.

– Величайшую реликвию Храма – Сердце Златоликого Бога, истинный алтарь, – чуть рассеянно отозвался Лев, роясь почти с головой в глубине сейфа. – Ты знаешь, как действуют кристаллы в академии?

– Эээ... вы о том, как они высасывают магию из магов?

– И о том, что они образуют единую сеть. Единый организм – систему, направляющую магию, – он отвлекся от поисков и повернулся ко мне. –  И Сердце-Кристалл, главный Кристалл Междумирья в этой системе – является генератором, притягивающим к себе энергию, распределяющим и преобразовывающим ее. По похожему принципу в Гоуд-Сва действуют жреческие ритуалы, называемые божественной волей.

– Сдается мне в этих ритуалах тоже кристаллы Междумирья задействованы...

Я помнила ощущения от полуденной мессы, то, каким образом вела себя магия, слушаясь песен и танцев жрецов и жриц. И помнила, ощущения от кристаллов с их “проводами” в подземельях академии. Слишком много общего для просто похожего принципа.

– Официально кристаллы Междумирья могут только в самом Междумирье находиться – они же по своей сути буквально часть его, концентрированная магия, – сказал Лев. – В далеком прошлом были попытки принести их в миры Альянса, но все закончилось дестабилизацией энергетических потоков. И строгим запретом на такие игры с магией.

– Ага. Запретом, который Рада как-то нарушила... и, похоже, нарушила без особого вреда для, хм, ну, стабильности магии. Но неужели до вас это только сейчас дошло? – засомневалась я. –  Вере в Златоликого Бога в Гоуд-Сва далеко не первая сотня лет.

– Во-первых, сначала жрецам для своих целей было вполне достаточно простых ритуалов. – Лев наконец нашел в сейфе то, что искал – какое-то простенькое ожерелье – и захлопнул дверцу, активируя все защиты. – А во-вторых... когда Хранители сообразили, что в этих простых ритуалах используются слишком большие объемы магии, чтобы поверить, будто это в пределах человеческих возможностей, то Храм был уже достаточно богат...

– Короче, они дали взятку, чтобы убедить Хранителей, закрыть на это глаза, – поморщилась я. Какие же они продажные, ничего кроме презрения не вызывают!

– Справедливости ради храмы в Гоуд-Сва не раз обыскивали – честно обыскивали, но безрезультатно. Да и не думаю, что подкуп парочки Хранителей все решил, если бы не начались проблемы с магией... Ведь наверняка примерно тогда Рада и предложила Донару Айвену решение…

Лев задумчиво повертел в руках ожерелье, потянулся, разминая кости, и уселся по-турецки на ближайшую подушку.

– Вообще, магия берется ведь не только с Вейданы... – отстраненно, словно размышляя вслух сказал он. – Я точно знаю, что и на Плутосе ее нагло тырят, периодически вызывая у бедных демонов нервные срывы и противозаконные действия... Поверь, это мне совсем не нравится, но еще больше не нравится то, что я своими глазами видел, – он оживился. – То, что Рада раздробила кристаллы, извратила всю их суть и раздала как какую-то батарейку кучке старых пней. Нашла способ подключать канал к самому магу, его душе и телу, чтобы наполнять его определенным количеством энергии.

Все это вызывало у Льва чистое отвращение, и я его отлично понимала.

– И они еще называют себя Хранителями... – он скривился. – Но отложим пока эти познавательные разговоры. В общем, сегодня я хочу, чтобы ты пробралась в комнату, где находится главный алтарь Храма. Там должен быть распределитель энергии...  скорее всего это сам кристалл или артефакт на его основе, но на сто процентов я не уверен. Саму эту комнату пафосно называют Сердцем Храма, и, разумеется, место это тайное, и знают о нем только Верховные жрецы и жрицы. Ты и представить себе не можешь, красавица, каких трудов, каких мучений мне стоило выведать путь туда!

Я закатила глаза. Вот нормально же разговаривали! Чисто по делу, без всяких придуриваний, а он опять вернулся к своим “красавицам”...

– Так, и дальше что?

– В смысле? – переспросил Лев. – Я тебя провожу... Попадешь к алтарю аккурат в разгар мессы. Ты там внимательно все осмотришь, запомнишь и быстренько телепортируешься прочь из Храма. В идеале – разберешься, как действует эта система – сравнишь с работой кристаллов в академии. Ярэн писал, что ты хороша в восприятии чужой магии и в артефакторике шаришь. Но если нет – вместе подумаем.

Он замолчал, и я недоуменно заморгала, не дождавшись продолжения:

– Эээ... и все?! – вырвалось у меня.

Он что, издевается? Как-то я даже оскорбленной себя почувствовала. Я ведь рассчитывала на что-то... куда более существенное, чем просто “посмотреть, как работает”.

Лев приподнял брови и не сдержал иронии:

– А ты на что рассчитывала, прекрасная пани? Ты нужна мне была как человек умеющий свободно телепортироваться – в том числе и в академию. К тому же твое умение чувствовать магию – бесценно. Любому хорошему специалисту пришлось бы неделю там проторчать, чтобы понять, как устроена система, а тебе достаточно будет пары минут.

– Откуда вы вообще узнали, что я умею свободно телепортироваться… – напряглась я. Ладно, про чуткость к магии можно было догадаться по моим выступлениям на турнире, но фишка с перемещениями у меня еще совсем новая.– Ну, до того, как я сегодня перед вами появилась, по крайней мере? Ярэн уж никак не мог об этом писать – тогда я не умела.

– Не от одного Ярэна можно узнать всякие интересности о подрастающем поколении. Например, Фелиция Вон знает цену репутации и заранее нахваливает таланты своих лучших студентов перед высокопоставленными особами. После завершения этого нелепого турнира она рассказывала о тебе одному моему знакомому.

– Складно звучит, только вот на ее парах я свои... таланты к телепортации не демонстрировала, – сказала я, повинуясь своей паранойе.

Лев раздраженно цокнул языком.

– Милая пани, неужели вы правда думаете, что такому опытному специалисту нужна демонстрация на паре, чтобы понять, что студент наловчился скакать между мирами? Подобный опыт отражается в любых пространственных чарах, а проведя небольшое расследования она убедилась, что ты в ночь турнира самостоятельно телепортировалась с Кронуса в академию. Этим Фел и хвастала, напоминая всем, что последним магом, способным на такое при столь малом опыте, была она сама. Ну а где один раз – там другой, и третий.

Артефакт говорил, что он не лжет, и я даже почувствовала себя польщенной. В принципе, это было похоже на Фелицию – считать, что талант и упорство выше правил. Если, разумеется, эти правила придуманы не ей.

– Ладно... – я задумалась. – Меня только вот что смущает, Томаш. Посылаете вы меня в священное место, куда чужакам ход закрыт. И назревает логичный вопрос? А не ловушка ли это?

Хранитель тяжко вздохнул.

– И каких же гарантий ты ждешь?.. Я уже обещал, что буду тебя и подругу твою защищать, а не подставлять...  – он телекинезом призвал стаканы и графин с красно-оранжевым соком, налил себе прямо в воздухе и поставил на низкий столик рядом со мной.

Я на автомате плеснула себе сока из графина. Ммм, грейпфруктовый – мой любимый. Но как бы не хотелось, пить я не стала. Мало ли что Лев мог сюда подсунуть, какое-нибудь зелье доверия или болтливости... или снотворное. Увы, но в отличии от Эйнара у меня не было в волосах волшебной бусины, распознающей яды и вредные зелья.

Лев только глаза закатил глядя, как я отставляю стакан.

– Обещанием я как-то не верю, – заявила я. – Сегодня одно обещаете, а завтра ситуация изменится – и вот, кажется, что сдерживать свое слово не так уж и важно. А вот магическая клятва меня бы немного успокоила.

– А не много ли ты хочешь? Клятвами так просто не разбрасываются, – он пристально уставился на меня.

– Я хочу, чтобы история с Корном не повторилась. Он тоже вначале... обещал...

Упоминания наставника Льва задело, и он, помассировав виски и выдержав солидную паузы, буквально на одном дыхании выдал:

– Клянусь магией своей, сердцем и душой, что ни делом, ни намеком не устраивал для тебя сегодня ловушку в Храме Златоликого Бога в Гоуд-Сва, и что буду со своей сторону делать все, что в моих силах, чтобы тебя там сегодня не поймали, никаким образом не связали с сегодняшним вторжением и не обвинили ни в чем, с ним связанным...

– Формулировка, однако... конкретная, – хмыкнула я. Надеялась, что он свою клятву не только на сегодняшнюю авантюру распространит, но увы.

– Как ты сказала –  все может измениться. Будем в нашем сотрудничестве идти маленькими шажками – не хочу умереть из-за дурацкого отката от нарушения клятвы.

Тут с ним особо не поспоришь, клятвы – эти опасная штука.

– Итак, когда пойдем-то?

Глава 27. Яна (2)

Полуночная месса на полуденную оказалась совсем не похожа. На площади перед храмом не было никого – лишь порхали над тускло светящимися кругами на плитке ночные мотыльки. Золотые провода, идущие с города и устилающие площадь, светились куда ярче, но насекомых не прельщали – свет этот был совсем иного толка, магический – и с каждой минутой он разгорался все сильнее и сильнее.

Я шла вслед за Львом и была абсолютно невидима. Бывший Хранитель не стал рассчитывать на мои способности в отвлекающих внимание чарах, и вручил мне для надежности довольно жуткий артефакт. Сначала простенькое ожерелье из переплетения тонких нитей с мелкими белыми бусинами, что Лев вынул из сейфа, меня восхитило. Такой мощный артефакт редко встретишь, сразу так и захотелось его захапать себе и притащить в нашу с Эйнаром мастерскую.

– Мечтаешь сделать что-то похожее? – увидев мое воодушевление спросил Лев, и по его тону я поняла, что где-то тут таится огромный подвох.

– Просто я о таком даже не слышала. И в книгах не упоминалось, что существуют технологии изготовления артефактов для полной невидимости... в том числе и от почти любой магии, – я пожала плечами, рассматривая ожерелье. Так, бусины явно костяные... узнать бы чьи...

– Еще бы. Эта технология – запретные чары. Однозначно и совершенно справедливо запретные.

Ну, перемещение душ – тоже запретные чары, но как-то с этим я жила, так что причин отбрасывать артефакт в ужасе у меня точно не было. Меня больше заинтересовало другое:

– И почему же такую вещь держит у себя Хранитель?

– Бывший, – в который раз уточнил Лев.  – Я стащил его у одного ублюдка, который, между прочим, благодаря мне понес заслуженное наказание! В смысле, отплатил за свои преступления торжественным пожертвованием магии на благо Альянса.

– То есть был казнен, – холодно уточнила я.

– Не знаю, как у него самого это ожерелье оказалось...  – проигнорировал мою ремарку Лев. – Я был уверен, что их уже ни в одном из семи миров не осталось. Все-таки артефакты, которые создаются из кости, крови и волос невидимок, притом живых имучающихся от невыносимой боли – довольно омерзительны по сути, и любые упоминания о них Хранителями уничтожались.

Вот теперь я уже действительно чуть не отбросила ожерелье прочь. Восхищаться больше не хотелось, меня скорее затошнило от отвращения. Вещица сразу перестала казаться симпатичной.

– Вы ведь невидимок в смысле как расу имеете ввиду, – запутанно пробормотала я, вспоминая подружку Мрамора. – Как только кому-то в голову пришло сотворить подобное...

– Поверь, это далеко не самый ужасный пример запретной магии, – непривычно серьезно ответил Лев. – Раньше всякие штуки, создаваемые кровавыми ритуалами из разумных существ, были обычным делом. Или там заклинания, способные одним махом превратить жителей целого города в безумных чудовищ или осуществить любую злую мысль человека. Но раньше Хранители поддерживали порядок по заветам Леди. – Лев фыркнул и с сарказмом добавил. – А сейчас бедолажкам Хранителям приходится маяться херней, гоняясь за количеством вместо качества. И ради денег или крутых подарков закрывать глаза на настоящих преступников, просто вылавливая всякую мелюзгу.

– И вы, разумеется, хотите перемен, – вспомнила я жаркие пропагандистские речи Ярэна Корна. Лев только усмехнулся.

– Мы сейчас одного хотим – прищучить Раду Тарвиус. Так что побори брезгливость, красотка, используй сотворенную злом вещь ради благого дела.

Ну я и поборола, хоть и чувствовала себя крайне неуютно в этом ожерелье.

Первым делом Лев должен был провести меня в Храм. Обычным людям его посещать и так было запрещено, а уж в эту ночь абсолютно всем кроме Верховных жриц и жрецов надлежало сидеть дома и рьяно молиться. Так что нам даже никакая охрана не встретилась. Храм, естественно, был оплетен защитными и оповещающими чарами от незваных гостей, но Лев сказал мне держаться к нему вплотную и использовал свой пропуск. Вместе с ожерельем этого было достаточно, чтобы обмануть защиту.

В Храме царил полумрак разбавляемый лишь золотистым светом нитей-проводов, опутывающих все поверхности. Я нервничала, и от этого хотелось поболтать, но я сдерживалась. Иногда, за закрытыми дверьми я ощущала чужое присутствие, но в коридорах нам никто не встретился. Вся дорога слилась для меня в черно-бело-золотой лабиринт. Я всегда была горда своей способностью ориентироваться в пространстве, но тут пала жертвой фантазии архитекторов, которые под девизом строгость и аскетизм сотворили это чудовищное здание.

Чудовищно скучное здание. Коридоры были настолько однообразны, что даже глаз за них не цеплялся и ориентиров в голове не оставалось. И все же я и без помощи Льва знала бы, куда идти – чувствовала, как течет вокруг магия, как концентрируется в одном месте... Но Хранитель вел меня какими-то кругами, наверное, в целях безопасности. Блин, выть хотелось от тоски и нарастающего раздражения.

Интересно, как там Эби? Веселится или сражается с жуткими чудищами из иного мира? Я начала жалеть о том, что черт меня дернул кинуть ее ради того, чтобы битый час пробродить по коридором в гробовом молчании.

Я уже собиралась шепнуть Льву, что если он сейчас не приведет меня к этому чертовому алтарю, я сама к нему дойду – побегу, как Фрай на запах любимого лакомства, сбивая все препятствия с пути. Но меня опередил вкрадчивый мужской голос.

– Томаш.

Лев скривился, обернулся и встретился с добродушной улыбкой высокого жреца в простой белой тоге и маске.

– Тов! Как кстати. А я думал уже все разошлись песни петь и танцевать

– Взывать к милости Златоликого Бога и делиться его дарами с народом, – поправил жрец, настороженно осматривающий Льва одним глазом. (Как себя второй глаз вел за золотой полумаской, скрывающей правую половину угольно-черного лица я не рассмотрела). Я старалась даже не дышать, боясь намекнуть на присутствие в коридоре кого-то еще.

– Точно-точно... я искал Доан Ру, – принялся отбрехиваться Лев. –  Хотел попросить ее кое о чем… ну, то есть, чтобы она попросила вашего славного боженьку кое о чем.

Левый уголок губ жреца дернулся в сдержанной улыбке. Надо же, кажется он вовсе не такой праведный и правильный как мне с первого взгляда показалось.

– Святотатствовать в Храме, да еще в ночь Великой мессы... продолжишь в том духе – долго в Гоуд-Сва не задержишься.

Слова, произнесенные без тени иронии в голосе, можно было воспринимать как угрозу, но я не чувствовала недоброжелательности от этого Това.

– До полуночи осталось пару минут, боюсь успеть поговорить с Доан ты не успеешь, – продолжил жрец. – Пойдем со мной, пока не попался на глаза кому-то не столь благосклонно к  тебе настроенному.

– Надо было мне бежать, – задумчиво пробормотал Лев, – жаль, жаль... почему хорошие идеи вечно приходят в самый последний момент?

Это бормотание в духе «понимай, как хочешь» намек для меня или просто отвлекающий маневр для жреца? Может мне надо было «бежать» – потихоньку свалить... Тем более, что жрец шел и Льва за собой вел в совсем противоположную от алтаря сторону...

Черт, и почему мы не обговорили такую ситуацию? Откуда у Льва была такая уверенность, что мы никого не встретим? Встретили же – и что теперь? Я рассеянно оглядела коридор, в поиске решения проблемы. Но вокруг были лишь золотые нити, гладкие стены и закрытые двери.

Хм, а за дверями что? За некоторыми – люди, полные благочестия или скучающие. Молятся, наверное… Я прошла еще немного вперед, обгоняя Льва и жреца. В груди расплетался знакомый, жаркий клубок – эйфории, азарта, уверенности в том, что сейчас мне повезет.

За дверью, у которой я остановилась, я чуяла лишь едва заметные отголоски эмоций – кажется, те, кто были за ней, позаботились о магической защите. Да. Точно… Я увидела плетение чар и осторожно от него избавилась, чтобы в тот миг, когда жрец и Лев будут проходить мимо, дернуть за ручку и толкнуть дверь.

Тишину Храма нарушили сладострастные стоны.

О да – это же я! А я и палево всяких там пикантных ситуаций неразделимы. Естественно я застукала, как две женщины – совсем молоденькая и уже зрелая дама –  и мужчина в полном расцвете сил воодушевленно оскверняют священную комнату Храма банальным сексом. Вот же… зрелище. Даже мне неловко стало.

Они все замерли, оторвались друг от друга и непонимающе уставились на внезапно открытую дверь за которой оказались прифигевшие мужчины. Лев в душе возликовал, а снаружи скорчил возмущенную рожу. У Това тоже никакого ужаса перед святотатством не было, а вот довольства охотника, неожиданно для себя наткнувшегося на богатую добычу – полно.

– Какая трагедия, – ледяным тоном отметил он, смерив развратную троицу презрительным взглядом. Те даже не думали с криками прикрывать обнаженные тела, просто пытались принять приличные позы и мысленно проклинали всех и вся. – Какие громкие и благочестивые слова вы говорили перед службой, и вот теперь...

– Как будто бы ты сам не... – женщина постарше не выдержала напряжения первой, перебила жреца. Будь ее блестящая от пота кожа светлой, а не почти черной – куда темнее чем у Юз – то покрылась бы красными яростными пятнами.

– Но не в Великую ночь – воскликнул Тов, не став строить из себя праведника. И как по заказу после его слов раздалась музыка – песня, мрачная, ритмичная и монотонная, разбиваемая тихим перезвоном. Я почувствовала, как магия вокруг ожила, встрепенулась, устремилась в одно место – видимо, в ту самую алтарную комнату. А еще я почувствовала резкую панику застуканного мужчины – довольно красивого и впечатляюще мускулистого, надо сказать. Даже жаль, что он нижнюю половину своего шикарного тела успел прикрыть своими белыми тряпками. Эх, такому только в фильмах сниматься. Был бы звездой порн... всяких блокбастеров, да. Только вот истерично бегающие глазки все портили… и какой-то неприятный душок от коктейля его эмоций. Вообще, что-то с этим нервным красавцем было не так…

Лев каким-то образом нащупал меня, прежде чем я успела присмотреться получше. Точнее, бывший Хранитель метко схватился ладонью за мой зад, но тактично убрал руку повыше прежде чем я, плюнув на конспирацию, не засадила ему в колено.

– Я, пожалуй, покину вас, – громко, привлекая внимания всех четырех жрецов оповестил он. Поиграв немного в гляделки, Тов сдержано кивнул:

– Да прибудет с тобой благословение Златоликого Бога за мудрые слова твои и мудрое молчание.

И развернулся дальше распекать провинившихся товарищей жрецов.

Глава 28. Абигейл

В красное общежитие я вернулась уже затемно. Обычно ночью общежитие выглядело безжизненным, но на этот раз из окон первого этажа в сад лился желтоватый свет. Заинтересовавшись тем, кто это там не спит, я вошла в гостинную.

Не спали Якоб и Вальдор. Первый сидел на диване уложив руки на спинку и запрокинув голову. Видок у него был какой-то помятый и уставший. Вальдор же скорее выглядел задумчивым. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу и, теребя одну из серег-колючек, пил нечто янтарное из небольшой стеклянной бутылки.

Поняв, что их присутствие здесь означает, я занервничала. Значит, Фрино тоже вернулся? Надеюсь, ничего плохого не случилось.

– Как съездили? – стараясь не выдать волнения, спросила я.

– Ну как тебе сказать, – хмыкнул Вальдор. – Из Орны однозначно не вышло бы хорошего курорта.

– Мда, в такие деньки я начинаю припоминать, почему обрушил на родной город цунами, – пробормотал Якоб, но тут же улыбнулся усато и нарочито-весело у меня спросил. – Слушай, вот скажи мне, что хорошего в собаках?

– Ну, они большие и веселые, – озадачилась я. – И верные.

– Но от них же сплошные неудобства, – развел руками куратор. – Большие – это хорошо, но зато и места много занимают. Веселые – тоже отлично, но как-то они без меры веселые, то и гляди что-нибудь сломают. А верные… ну ладно, тут я согласен. Зато кошки куда более самостоятельные и не пристают лишнего.

– Якоб, хочу тебе напомнить, что твои кошки занимают куда больше места, чем любая, даже самая крупная собака. К тому же они лежат на студентах, – фыркнул Вальдор.

– Это кототерапия, – весело просветил его Якоб. – Кошки снимают стресс.

– Ага, снимают, не спорю, – поморщился Вальдор. – Но это помогает лишь тем, кто к этим кошкам привык с детства. А на Орне кошек нет. Так что отстань от Фрино, пускай возится с собакой. Забота о животных способствует развитию ответственности и повышает настроение.

– С какой такой собакой? – наконец вклинилась в их спор я.

– Твой парень забрал из дома какого-то тощего пса, – сообщил мне Якоб. – Они сейчас в его комнате.

– Хмн… ну я тогда пойду, – заторопилась я. – Спокойной вам ночи.

– Спокойной ночи, – кивнул мне Вальдор. – И поосторожнее сегодня с Фрино. Он нанервничался дома.

Пересчитав ногами ступеньки, я взлетела на второй этаж и направилась к комнате Фрино. Дверь оказалась не заперта и я, не став стучаться, вошла, тут же ощутив какой-то странный, незнакомый запах. Пахло кисло, муторно, нездорово. К тому же меня напугал тот факт, что в комнате самого Фрино не было. Зато на постели лежал обещанный пес – белый, здоровенный, больше Фрая, но куда более тощий, с острой мордочкой и стоячими ушами-треугольниками. Увидев меня, пес поднял лежавшую на лапах  голову и настороженно уставился голубыми, умными глазами. Его хвост нерешительно заходил из стороны в сторону.

– Фрино? – позвала я, не решаясь войти из-за собаки.

Из ванной донеслось какое-то шевеление, зажурчала вода. Прошла долгая минута прежде, чем мой бедный парень оттуда выполз. Зелененький такой. Еще более сутулый чем обычно. В черной рубашке, расшитым серебряными паутинками.

– Привет, – невесело поздоровался он со мной, тут же направившись к кровати и повалившись рядом со вздрогнувшей собакой. – Прости, обнимать и целовать не буду.

– Почему? – опасливо насторожилась я, приседая рядом, на краешек постели.

– Ничего криминального, – натянуто улыбнулся мне Фрино. – Просто мне плохо. И от меня воняет.

– Это я заметила.

И тут до меня дошло, чем же это так сомнительно пахнет! Я так возмутилась, что даже руки в боки уперла.

– Ты что, напился дома?!

– И еще как, – стыдливо опустил глаза Фрино. – До умопомрачения. Иметь дело с аристократией Орны трезвым совершенно невозможно. Поверь мне, я пытался. Половину вечера пытался. А потом что-то пошло не так…

Чуть смягчившись – все же поездка на Орну это вам не мое невинное путешествие к родственникам на Кронус – я подсела ближе и погладила Фрино по волосам. Он словно кот ткнулся мне лбом в ладонь, сделал так, чтобы мои пальцы прикрыли ему глаза. Улыбнувшись, я перевернула прохладную руку и приложила ее тыльной стороной к его щеке.

– Там в холодильнике вроде еще есть этот домашний лимонад, который на неделе делал Якоб, – напомнила я. – Могу притащить. Он кислый, должно помочь.

– Да ладно. Мне и тебя хватит, – мурлыкнул Фрино, поймав мои пальцы и поцеловав их. – Ты прохладная. Где бегала так поздно?

– Открывала дверь в новый мир, – повинилась я, а потом, подумав, добавила. – С Мрамором.

– Хм... Мне начинать ревновать?

– Не, хотя мы с ним и ходили вместе, но почти не разговаривали, – улыбнулась я. – Так что ревность бессмысленна.

– А почему не со мной? – спросил Фрино, все же подтянув меня к себе за талию и заставив прилечь рядом на подушки. – Я тоже хочу посмотреть на новый мир. Могла бы и подождать пока вернусь.

– Все вышло спонтанно, – улыбнулась ему я. – Хотя мы можем еще сходить. Хоть сейчас. Дверь пока еще открыта.

– Не сейчас однозначно, – Фрино зарылся мне носом в волосы, засопел, потом тронул губами шею. – Сейчас я хочу лишь одного…

– И чего же? – смутилась я.

– Спать, – страстно шепнул мне в ухо мой парень.

– Блин, прекрати, щекотно, – засмеялась я.

– Вуф…

Мы оба настороженно повернули голову. Пес смотрел на нас, виляя хвостом и перебирая лапами. Кажется, ему тоже хотелось веселиться. Фрино хмыкнул и, убрав одну руку с моей талии, потрепал собаку по голове.

– Знакомься, Эби, это Гилберт, – представил мне своего нового питомца Фрино. – Гилберт, знакомься, это Эби.

– Он твой? – озадачилась я. – Ты никогда не говорил, что у тебя есть собака.

– Он не совсем мой, но я его забрал, – покачал головой Фрино. – Это один из псов моей семьи, он охотничий и сторожевой. Бойцовская собака, очень сильная и свирепая...

– Вуф, – весело вывалив язык, сообщил нам пес, а потом неожиданно задрал лапу и принялся чесать за ухом. Смотрелось это весьма комично.

– Да, выглядит он устрашающей, – заулыбалась я. – Думаю, его блохи нас съедят.

– Да как так-то, пес! Якоб же тебя заклинанием обработал! – возмутился Фрино. – Или его кошачья магия на собак не работает?! Бред. Надо сводить его к Фрейе.

– Так почему ты его забрал? – спросила я.

– А, ну... – Фрино поморщился. – Прямо перед академией этот пес мне жизнь спас, потому я решил проверить, как с ним обращаются. Обращались с ним отлично, к тому же он меня вспомнил. В общем, Вальдор предложил его забрать. Мол, животные помогают бороться со стрессом. Но пока что я вижу  в это этом сплошную мороку.

Пес, начесавшись, чихнул и полез Фрино подмышку. То ли ему хотелось играть, то ли ласкаться, но мой парень просто подгреб к себе питомца и запустил пальцы в белую шерсть. Я замялась, не зная, как спросить про саму поездку, но, кажется, Фрино и сам хотел высказаться.

– Да уж, странно, – буркнул он. – Оказывается у меня на Орне есть люди, которых я рад видеть.

– Как твоя мама? – спросила я, а потом добавила. – И рабыни. И… надеюсь, тебе не придется уйти из академии, чтобы править?

– Вот еще, – фыркнул Фрино. – Я оставил дело, пожалуй, единственному человеку, на которого могу там положиться. Канрок его зовут. Мать долго издевалась надо мной из-за этого, раньше мы с этим парнем не особо ладили. Вот они вдвоем и присмотрят за страной. А рабыни... они в порядке. Только кормил их отец плохо, зараза. Исхудали.

– Что с ним вообще случилось? – осторожно спросила я.

– Опухоль в мозгу с ним случилась, – потупился Фрино. – И старость. По словам матери он начал болеть еще до моего рождения. Я был его последней надеждой оставить наследника. Мать…

Он тяжело вздохнул, прикрыл глаза и откинул голову чуть назад:

– Мать говорит, что старый паук Алан Сентро до последнего вздоха смеялся над тем, что угробил столько нормальных наследников ради того, чтобы отдать Орну самому ненормальному. А еще… и это самое странное… они не знали о том происшествии. Мой вставной глаз стал для матери огромной неожиданностью.

– Как так? – удивилась я. – А письмо? И яд? Кто их прислал?

– Мне тоже интересно это знать, – хмыкнул Фрино. – По словам матери, а ей можно верить, у отца здесь не было шпионов. Значит, это письмо прислал какой-нибудь мой недоброжелатель. И сделал это он затем, чтобы меня убрать, ведь если бы я только вернулся – отец бы действительно с меня шкуру снял живьем.

– Странно все это, – нахмурилась я. – И нехорошо.

– Привыкай, – безэмоционально сообщил мне Фрино. – Конечно, если ты хочешь остаться со мной после академии. У нас будет много врагов. Очень, очень много врагов, желающих нам смерти…

– Ты… решил уехать туда, да? – потупилась я.

Впрочем, я это уже и так поняла. Да и выхода другого не видела. Побег казался мне очень безответственным поступком – я просто представила, что бы стало с моей родной страной, если бы король вдруг куда-нибудь своевольно смотался. А тут все еще хуже. Орна же.

– Все не так уж и плохо, – пожал плечами Фрино. – Я умудрился, будучи не совсем вменяемым, влезть на голову судьи и поклясться как знати, так и простому народу, что снесу эту идиотскую статую к Орниму. Так что они зашевелятся. Уже зашевелились. Начнут налаживать с простонародьем контакт. По крайней мере я на это надеюсь. А если не начнут – ничего, понаблюдаем из первых рядов на кровавую смену власти. Хотя восстание все равно будет. А уж какое – зависит от количества усилий, которые мы приложим к перевоспитанию всех этих отморозков.

– Звучит не очень, – слабо улыбнулась ему я, а потом решительно заявила. – Но я все равно с тобой. Кем я буду, если брошу тебя с этими гадами?!

– Тогда… – Фрино неожиданно полез в карман и выудил оттуда бархатную, красную коробочку. – Знаю, момент не особенно романтичный, но…

Помявшись, он заглянул мне в глаза. Я удивленно замерла.

– В общем, – он потупился, не выдержав моего взгляда, – Абигейл, я хочу предложить тебе стать… в общем… королевой Орны. По нашим традициям, правда, мужчины не особо у женщин спрашивают о таком, но в задницу наши традиции.

– Я… – я опешила, широко распахнув глаза.

Сердце забилось часто-часто. Он что… действительно предложил мне выйти за него замуж?! Я знала что отвечу. Конечно “Да, да, да и еще раз да!” Но, кажется, от удивления, я онемела. А Фрино тем временем вложил мне в ладонь коробочку и покачал головой:

– Обдумай это хорошенько. Почитай про Орну. Взвесь все за и против. И ничего мне не говори. Просто, если действительно согласишься… вот, это тебе. Мне пришлось сильно напрячь Канрока, чтобы он добыл их для меня.

Открыв коробочку, я обнаружила на черном бархате серьги с небольшими камушками, по форме похожими на замерзшие капли воды. Темный, незнакомый металл оказался неожиданно прохладным на ощупь.

– Артефакт? – заинтересовалась я.

– Да, так и есть, – смущенно улыбнулся мне Фрино. – Чистый камень, слеза Орнима. Защитят тебя от ядов. И нас обоих – ото лжи. Замужним женщинам на Орне прокалывают уши их же мужья. Только давай не сейчас, хорошо? Сейчас я не в состоянии сделать что-то настолько сильно требующее точности и сосредоточения…

– Ладно, я подожду, – улыбнулась ему я, а потом, плюнув на алкогольный запах, поцеловала.

Фрино против поцелуя не возражал, притянул меня к себе. Пес заскулил, мы скосили на него глаза, но забили. Пускай смотрит и завидует. У него-то, несчастного, теперь девушки точно долго не будет.

Глава 29. Яна (1)

– Едва пронесло, – посетовал Лев, когда мы отошли подальше. О, говорить уже можно, типа за музыкой не услышат?

– Я так понимаю, вы договорились сделать вид, что друг друга этой ночью не встречали, чтобы этот Тов со спокойной душой мог шантажировать этих извращенцев, – подытожила я.

– Угу… Многие жрецы таким образом развлекаются. Толика экстрима в их нудной официально вечно девственной жизни. Хотя от Оза Дилаша я не ожидал такого… Ладно, нужно поторопится...

– Так может пойдем каким-нибудь более прямым путем? – не вытерпела я, запоминая для себя мужское имя, явно принадлежащее подозрительному мускулистому жрецу.

– А ты его знаешь? – поднял брови Лев. Я помялась. Хранитель объяснял, что сам он только знает дорогу – в теории, а своими глазами эту алтарную комнату никогда не видел. Для начала нам надо было ножками туда дойти, а потом уже, обратно можно было свалить и с помощью моей крутой телепортации. Но я была... практически полностью уверена, что и без зрительного образа попаду куда надо: достаточно просто последовать за магией... Но вот стоило ли говорить об этом Льву? Показать, что я могу еще больше, чем он думает?

Я не рискнула и опять верной собачонкой поспешила за Львом.

К счастью пришли мы быстро –  в круглую небольшую комнату, находящуюся по моим ощущениям, в самом центре зиккурата. Провода со всех сторон свивались в единую сеть и растворялись в эффектном люке в полу – крышка его была круглой, наполовину из черного монолита, наполовину из золота – я не сомневалась, что чистейшего. Никаких намеков на ручку или рычаг не было, диск казался совершенно цельным.

– Ну и как туда зайти? – недоуменно спросила я.

– Подождать, – напряженно ответил Лев. – со второй половины мессы дверь символично распахнется, чтобы выпустить побольше энергии, идущей на исполнение желаний жрецов. Так ты туда и проскочишь. А потом, если получится, сразу вернешься в академию – мощной защиты на обратную телепортацию там быть не должно.

– Как же оно похоже на капкан... – пусть интуиция мне говорила «не парься, все будет норм», но вот логика не унималась, и я все пыталась найти подвох. –  Вы конечно клялись, но клялись только за себя.

– Ты вправе отказаться, – пожал плечами Лев, глядя немного мимо меня. – Пожалуй, не буду здесь задерживаться, Храм не так безлюден, как я рассчитывал, и если опять на кого-то наткнусь... второй раз мне вряд ли повезет.

Еще бы. Меня же рядом не будет. Я закусила губу. Сказала себе : «Не дури, Яна. Вали отсюда, пока не поздно, слишком мутное дело»

И, разумеется, не послушалась. Интересно же!

Как только две полукруга разъехались, источая рассеянный, словно золотые пылинки, свет, я бесстрашно прыгнула внутрь.

Еще за свой короткий полет я успела ощутить, что с пространством тут хорошенько поигрались. Вход находился на нижних этажах, но когда я мягко приземлилась на пол и задрала голову вверх, к открытому люку, сообразила, что очутилась на самой верхушке зиккурата. А еще поняла, что такого особенного в этой ночи, чтобы проводить целую Великую мессу. Частичное затмение – одна из золотистых лун была аккуратно скрыта, почти ровно наполовину. Конечно, при таком символичном явлении грех людей не подоить.

Музыка и песнопения жрецов стали, будто бы источник находился совсем рядом, отчего собраться с мыслями было сложновато. Но я собралась и для начала проверила самое важное: можно ли отсюда беспроблемно свалить. Проверила и чуть не расхохоталась от такой иронии судьбы.

Просто принцип защитных чар здесь оказался очень похожим на тот, что был в старой комнатушке Малума и Венира – попроще, но суть та же. Если бы я сегодня не пошла туда с Эби, если бы удачно не поэкспериментировала, опираясь на наглядный пример Рады, то точно бы оказалась в ловушке…И от того, как удачно все сложилось, у меня в груди все спирало от восторга… и страха. Ведь только вот вопрос возникает: а везение ли это или я – привет неискоренимой паранойи! –  послушно иду по выстланной Радой ковровой дорожке, делаю все, как ей нужно.

Черт! Да я так скоро начну сомневаться, даже просто вдыхая воздух – а вдруг все коварный план. Так, ладно. Как бы там не было, у меня ж задание – посмотреть на алтарь, на кристалл, на весь процесс магического энергообмена и запечатлить себе в память. Стало чуть жутковато – я вспомнила, что все мои прошлые попытки пообщаться с кристаллами междумирья заканчивались взрывами. Но к счастью магия вокруг вела себя нормально.

В целом место сосредоточения магии всех Благословенных Земель Гоуд-Сва выглядело как-то… непрезентабельно. К моему удивлению, здесь не оказалось никаких священных штук из золота, никаких символов и масок. Алтарь не был предназначен для приношений и пробуждения религиозных чувств, а представлял собой обычную каменную плиту, увитую «проводами» магии. А на ней, как паук в центре золотой паутины, стоял кристалл. Как тот, что в академии, только маленький. Ну и, понятное дело, насыщенно-желтый. Он вибрировал и тихо гудел, принимая и отдавая энергию, и магия едва заметным золотистым туманом взмывала вверх, к поющим жрецам. Просто куча энергии, стремящаяся к магам, которые ее сейчас используют.

И ничего лишнего. Но ведь должно быть!

Вот серьезно, и что мне тут делать? Дальше ждать или хватит… К счастью решение пришло само. Почти в прямом смысле пришло.

В комнату телепортировалось двое жрецов. Я замерла, радуясь, что согласилась взять ожерелье, потому что первым делом эта парочка проверила – и заклинание было на удивление мощным – алтарную комнату на наличие скрытых гостей.

– Мы едва успели, – проворчал один из жрецов, запрокинув на секунду голову вверх. Лицо было наполовину скрыто маской, скрывая возраст, но голос звучал немолодо.

– А все потому что от Това давно нужно избавиться. За ним грехов хватает, – зло огрызнулся второй, обходя вокруг алтарь с кристаллом. О-па, а я ведь его уже знаю! О да, это восхитительное тело даже в одежде трудно не признать! Ну ладно, может не тело, а неприятное ощущение от его эмоций. Или лицо с бегающими глазками – маски на жреце, недавно застуканном за преступлением эротического характера, не было.

Черт побери, а количество удачных совпадений сегодня бьет все лимиты…

– Серьезно? – саркастически уточнил жрец постарше. – А ты сам лучшего времени для развлечений найти не мог?

Он достал из складок тоги шкатулку, начертил в воздухе руну, приставил в углубление на крышке большой палец, будто бы для сканирования отпечатка. Замок беззвучно открылся.

– Мне нужно было расслабиться, – огрызнулся жрец… как там его Лев назвал? Что-то похожее на уже родное имя Юз… Уз? Из? Оз? Точно, Оз. Оз Дилаш.

– Сам же нудишь, что мне душевного покоя для дела не хватает, – продолжил оправдываться Оз. – Настроение было дерьмовое, а тут я на Гнэн и Хоту наткнулся… как было не составить компанию?! Я ведь и подумать не мог, что старушка Гнэн так ошибется с защитными чарами, а ублюдок Тов так вовремя будет проходить мимо...

Он вытянул вверх руки, сцепив их, и хрустнул пальцами. Его ворчливый товарищ достал из шкатулки пузырек с каким-то зельем и опрокинул в рот Озу. На руках у того тотчас засияли иллюзорные перчатки.

– И что, расслабился? Доиграешься, – в сомнении покачал головой старший жрец наблюдая как Оз аккуратно охватывает мерцающими руками кристалл. – Твое состояние сейчас далеко от душевного покоя.

Тут я была с ним солидарна – Оз был взбешен, возмущен и немного напуган, но внешне держался неплохо. А от Ворчуна – буду так его называть, пока имя не узнаю – веяло тревогой. Хм, значит в том, что они делают, эмоции играют важную роль? А я тут ненароком устроила Озу незапланированный стресс… Только вот что именно, черт побери, они делают-то? Тырят магию по надежной схеме Рады или нет? Может мне стоило не просто стоять истуканом, а как-то помешать им? Выскочить и на всякий случай врезать пару раз обоим?

Но я закусив, губу продолжила тихонько наблюдать, боясь шелохнуться. Сердце стучало так громко, что я только диву давалась, как его не слышали сквозь все мои защиты.

– Плевать… Мне кажется я последние годы живу ради этих мгновений, – едва слышно проговорил Оз, заворожено пялясь в кристалл сияющий, как маленькое солнце.

Я почувствовала, как Ворчун напрягся и сосредоточился – будто готовясь напасть.

– Знай свое место. Ты всего лишь звено в цепочке проводников, – холодно отметил он. – И между прочим тебе за это неплохо платят. Так что не зазнавайся.

Оз дурел от магии, но глупить не собирался. Его действия явно были уже не раз отработаны, и он удерживал руки на кристалле, периодически выбивая пальцами по нем определенный ритм. Через пару минут кристалл изрядно побледнел, а «перчатки» напротив сияли так, что слепило глаза. Музыка снаружи постепенно становилась все нежнее и тише, превращаясь из какого-то психоделического рэпа в колыбельную

– Достаточно, – наконец дал отмашку Ворчун, и Оз торопливо отпрянул от алтаря. Но связь между кристаллом и перчатками не разорвалась. Они сами стали словно расплавленный кристалл, словно руки мужчины были в перчатках из золотой ртути.

И здоровью это, определенно, вредило.

Оз тяжело дышал и блестел от пота, но усталым он себя не ощущал, лишь блаженно улыбался, ощущая, как магия обволакивает его, наслаждаясь силой, что он держал в руках.

Оз был идиотом, а Ворчун, судя по отголоскам презрительной жалости в его эмоциях, знал об этом.

Я, как и Лев, считала, что Рада использовала какой-то артефакт или сложнейшие чары, чтобы создать канал, проводящий магию иных миров прямиком в Междумирье. Но, видимо, она считала, что самый лучший инструмент – это человек. Вот только этот инструмент явно изнашивался от частого использования. Оз был сам по себе магом средненьким, и для него переносить столько энергии, это как свалить на плечи дистрофику пару центнеров. Из-за приятного действия магии он не ощущал ничего плохого, но вот его организм... погибал.

Пока я это осознавала, вглядывалась в сплетение чар, Ворчун подхватил Оза под руку и, достав карточку-портал, переместился. Я только глупо заморгала. И что теперь делать, идти искать Льва? Или... проверить сначала одно место, куда могла свалить эта парочка.

Междумирье. Где-нибудь в районе язвы.

Черт, черт, черт… Я растерянно уставилась на побледневший кристалл. В комнате стало темно – и света магии меньше, и лунного света над головой почти не осталось из-за затмения. Наверное, и люк сейчас закроется. Хотя мне какая разница? Я и телепортироваться могу… только куда?

А если это все подстроено? Могла ли Рада настолько все распланировать с какой-то только ей ведомой целью? Но тогда уже и Льва надо к ее прислужникам причислять с его странным заданием… А в это я почему-то никак поверить не могла.

Я все же считала, что Хранитель, который никогда не будет бывшим, просто так меня… приручал. Он, в отличии от меня, особо не торопился – ждал, небось, полвека, и еще прождет, прежде, чем замутит антирадовские реформы или революцию. Лев запасливо набирал союзников и, видя, что я не из тех, кто долго может бездействовать, использовал подвернувшуюся возможность, к делу меня приобщил. Сдается мне, в таком духе он и собирался продолжать – давать мне не совсем законные мелкие задания, которые как-нибудь когда-нибудь помогут избавиться от Рады Тарвиус, и тем самым все крепче и крепче меня к себе привязывать с целью «авось пригожусь». А может и конкретное что задумал – тут мне уже фантазии представить не хватало. Да пофиг.

В любом случае ни черта это меня не устраивало! Я могу использовать свои способности с большим толком. Надеюсь… наверное…

Черт.

Я прислушалась к себе: хоть бы какую подсказку словить, как правильно поступить.

Перед глазами встала насмешливая улыбочка Рады, ее всезнающий, всемудрый до отвращения взгляд. Обиженная Эби, которую я просто кинула... ради чего? Ради того, чтобы посмотреть, как тырят магию, ничего толком не узнать и вернуться? Чтобы еще глубже увязнуть в интригах Хранителя?..

Нет уж.

Можно сколько угодно себе повторять: надо быть осторожной, никакого безрассудства... Но если не рисковать – вперед не продвинуться.

И я представила Междумирье.


Оглавление

  • Глава 1. Яна
  • Глава 2. Абигейл
  • Глава 3. Яна (1)
  • Глава 3. Яна (2)
  • Глава 4. Абигейл (1)
  • Глава 4. Абигейл (2)
  • Глава 5. Яна (1)
  • Глава 5. Яна (2)
  • Глава 5. Яна (3)
  • Глава 6. Абигейл (1)
  • Глава 6. Абигейл (2)
  • Глава 7. Яна (1)
  • Глава 7. Яна (2)
  • Глава 8. Абигейл (1)
  • Глава 8. Абигейл (2)
  • Глава 9. Яна
  • Глава 10. Абигейл (1)
  • Глава 10. Абигейл (2)
  • Глава 11. Яна
  • Глава 12. Абигейл
  • Глава 13. Яна
  • Глава 14. Абигейл
  • Глава 15. Яна (1)
  • Глава 15. Яна (2)
  • Глава 16. Абигейл
  • Глава 17. Яна
  • Глава 18. Абигейл
  • Глава 19. Яна
  • Глава 20. Абигейл
  • Глава 21. Яна (1)
  • Глава 21. Яна (2)
  • Глава 22. Абигейл
  • Глава 23. Яна (1)
  • Глава 23. Яна (2)
  • Глава 23. Яна (3)
  • Глава 24. Абигейл (1)
  • Глава 24. Абигейл (2)
  • Глава 25. Яна
  • Глава 26. Абигейл
  • Глава 27. Яна (1)
  • Глава 27. Яна (2)
  • Глава 28. Абигейл
  • Глава 29. Яна (1)