Прикоснись ко мне [Альбина Вишневская] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Прикоснись ко мне Альбина Вишневская

1 глава


Год назад

Осень, 2018

Николай


— Сергей, я тебе попозже обязательно перезвоню. Конечно же, через несколько дней я буду в вашем городе, и мы обязательно пересечемся, как и планировали.

Я, как никогда, был убедительным, потому что мой собеседник был в прекрасном расположении духа, и если его сейчас же не остановить — минут десять будет мне втирать о наполеоновских планах на холостяцкий вечер, а если быть точным — мальчишник.

Отключился и облегченно выдохнул, когда голос университетского друга исчез из моей головы. В такой момент не до разговоров: на улице погода — дрянь. Я резко ударил по тормозам, и мой огромный ленд-крузер мгновенно остановился, не смотря на то, что на улице вовсю хлестал ливень, который делал видимость практически нулевой, а дорогу — едва различимой. Приходилось быть предельно внимательным, я не враг самому себе, даже мобильный одиноко лежал на пассажирском сидении, а с Серёгой я общался с по гарнитуре: и удобно, и безопасно.

Оказывается, мне не примерещилось впереди идущее светлое пятно, смутно освещенное светом фар. Глубокая ночь, дождь льёт с бешеной силой, и в такую погоду лучше бы спрятаться в уютном доме и пить горячий кофе. Осень, начавшаяся только неделю назад, семимильными шагами вошла в свои владения. Неделя серости, дождя долбила мозги жителям страны тем, что теплое лето сдало свои позиции.

Я не ошибся: внимательно присмотрелся и понял, что впереди, навстречу движению автомобиля, шла девушка. Мне даже показалось, что она совершенно не отреагировало на то, что ей в лицо бил яркий свет, что кромешная тьма неожиданно разверзлась и что-то вокруг поменялось.

Дворники едва справлялись с тем потоком воды, что обрушился на стёкла. Я не мог нормально рассмотреть странную путницу, а еще я не мог просто так вывернуть руль влево и продолжить свой путь дальше. Ещё раз пожалел, что до сих пор не приучил себя держать зонт на всякий случай в салоне автомобиля.

Незнакомка остановилась в двух метрах от автомобиля и впервые за все время, что я её пытался рассмотреть в потоках ливня, подняла голову вверх и словно очнулась, от неожиданности сделав несколько нервных шагов назад.

Мне не понравилось её состояние, не понравилось выражение лица, почти посиневшие губы. Да и одета она была очень легко: в светлые джинсы, которые больше смахивали на летние, и легкую светлую курточку. Жалкое зрелище, ведь подобная одежда не спасала в такую погоду от холода. И если я сейчас проеду мимо, девушка просто окончательно загнется, пока доберется к ближайшему населенному пункту.

За моей спиной лежали не менее пяти километров, небольшой поселок, собственно ничего примечательного. Все вопросы, которые крутились в моей голове, моментально исчезли, как только мои глаза увидели, что девчонка опрометчиво попятилась на обочину, туда, где росла трава. Не рассчитала только одного эта странная девица: трава не давала возможности двигаться быстро и ловко.

— Кретинка! — рычу я и распахиваю дверь автомобиля, вылетаю под дождь и, от обрушавшейся на голову воды, издаю едва ли не медвежье рычание.

Хватило пробежать несколько секунд, несколько метров, чтобы меня промочило дождем до нитки. Если я испытал жутчайший дискомфорт, то неизвестно, сколько времени под таким дождем прогуливалась девушка. Я крутил головой из стороны в сторону, смахивал с глаз воду и пытался отыскать беглянку. Лишь глухой визг, который я услышал впереди, метрах в пяти, подсказал мне, в каком именно направлении нужно двигаться. Бегу и внимательно рассматриваю обочину, дело — дрянь: оказывается, здесь бурными потоками воды размыта земля, образующая небольшой овраг. Жалобное поскуливание красноречивые любых слов: девушка скатилась именно в этот небольшой овраг. Мне хочется верить, что голову она себе не скрутила, и нам не придется искать медпункт.

— Ты жива? — гаркнул я, пытаясь перекричать шум стихии, а глазами пристально всматриваюсь в темноту, необходимо постараться безопасно спуститься вниз и вытащить девушку.

— Да, — едва выдавливает из себя эта идиотка, подвергнув свою жизнь опасности.

Впрочем, сама прогулка ночью под ливнем тоже равняется слову «опасность, если не хуже — гибель». Я гоню прочь мысли о том, что незнакомка собиралась покончить жизнь самоубийством. И, возможно, я вовремя остановился, ведь в ее заторможенном состоянии могло случиться что угодно.

— А теперь тебе придется мне немного помочь, осторожно попытайся привстать.

Я ни черта толком не вижу, но слышу её напряженное дыхание и редкие всхлипы. Меня бесит беспомощность, не её — моя. Я не знаю, что находится дальше, за ее спиной и это бесит. Вдруг одно неправильное движение, и мы окажемся на дне обрыва. У меня нет времени возвращаться к машине и гнать её сюда, чтобы фарами хотя бы немного осветить этот участок дороги.

— Тяни руку к моей руке, вот, еще чуть-чуть.

Чувствую тонкую ладошку в своей огромной ладони, крепко её сжимаю, фиксируя свое тело на скользком грунте, меня радует, что сейчас я обут в кроссовки, а не деловые туфли.

Она оказалась легкой, носильной. Я чувствовал, как она сжимает мою руку. Именно этот жест безмолвно кричал мне: она хочет жить.

— Умница, а теперь пробуй взобраться вверх, я держу, не бойся.

Я смог выдохнуть с облегчением только в том момент, когда мы оба свалились на обочину, тяжело дыша. Липкая грязь, казалось, успела просочиться в нашу одежду, и от этого становилось не менее противно. Смотрю на девушку и ни черта разобрать не могу, дождь бьет по нашим телам, напоминая о том, что нам нужно поторопиться. И правда, отлеживать бока некогда, нужно побыстрее выбираться отсюда, последствия в виде воспаления мне никак не нужны.

— Ты зачем бежала? — я поздно осознал, что злостно рявкнул эти слова.

— Испугалась, — проблеяла девчонка и попыталась смахнуть в лица волосы, но только больше испачкала его грязной ладонью.

— А ночью под проливным дождем ты не боялась гулять.

— Не ваше дело, вас никто не просил останавливаться.

Я впервые за много лет почувствовал жуткий внутренний рык, который рождался внутри меня. Погасить моё бешенство помогает давняя практика — дыши глубже. Дышу и смотрю, как вода хлещет по нашим телам, частично смывая грязь. Вид у нас жуткий, и что-то с этим надо делать.

— Снимай одежду, — толкаю девушку вперед перед собой, а сам на чеку, контролирую, чтобы опять не вздумала совершить побег.

— Я буду кричать, — хриплым голосом проблеяла девчонка, поворачивая ко мне всем телом.

В свете фар я отчетливо видел её фигурку, мне всегда нравился тот тип девушек, у которых округлые бедра, тонкая талия и полная грудь. То, что выше я пока что рассмотреть не мог, но надеюсь, что буду иметь возможность лицезреть её во всей красе.

— Кричи, если тебе именно таким способом проще раздеваться.

Я хватаю ей за руку и волоку к машине, не отпускаю, свободной рукой включаю печку на полную мощность и захлопываю дверь. Иду к багажнику, чувствую, как трепыхается девчонка, пытаясь выкрутить руку из моих цепких пальцев.

— Что вы пытаетесь со мной сделать?

По голосу девушки понимаю, что она на грани нервного срыва. Только этого мне не хватало. Палку перегибать не хотелось.

— Не бойся, лопату и топор с собой не вожу. Здесь сумка с сухими вещами.

Я показываю девушке свои вещи, и, кажется, она успокаивается, или же искусно притворяется.

— Отвернитесь, — дрожащими губами, едва попадая зуб на зуб, произносит жалобно.

— Вещи складывай сбоку.

Я не отворачиваюсь, а просто вытираю руки об себя, склоняюсь над сумкой, открываю её и ищу полотенце, поворачиваюсь к сопящей девчонке и вижу, что послушно исполнила приказ.

Черт, похоже, что я слишком переоценил свою злость, ни черта я не злой и грозный, если неоднозначно отреагировал, увидев ладную фигурку, со скрещенными руками на полной груди. Черт, черт, она даже лифчик не носит. Я едва не заскрежетал зубами от того, что заставил себя действовать под влиянием эмоций.

— Что смотришь, ныряй на заднее сидение и вытирайся полотенцем. Или тебе помочь?

Видимо мой голос все же был похож на рычание, потому что дрожащее создание прожогом прыгнуло в салон автомобиля, куда, вослед я отправил, для начала, полотенце, а потом — одну из своих футболок. Стриптиз, конечно, дело хорошее, но не тогда, когда я за рулем, и ливень мешает вести автомобиль без напряжения.

Вторую футболку я швыряю таким образом, что она летит мимо головы девушки и приземляется на пассажирском сидении. Быстро сбрасываю куртку сверху на мокрые вещи девушки, захлопываю багажник и мчусь за руль. Ох, неприятные ощущения, но терпимо. Быстро стаскиваю футболку и бросаю её в сторону на пол, надеваю условно сухую футболку и случайно взглядом об отражение девушки в зеркале. На меня смотрят огромные испуганные глаза кареглазой незнакомки. Я поворачиваюсь к ней и впервые нормально могу позволить себе рассмотреть дрожащую девчонку. Смазливая, даже слишком, её не портит размазанная тушь под глазами и слипшиеся волосы.

— Ты куда так спешила?

— Не важно, ничего не важно, — крупные слезы градом катились по ее влажным щекам, но на это смотреть я больше не хотел.

Я отвернулся, сильнее сжал руль и посмотрел вперёд. Разговор не получился, а сил спорить не было, хотелось поскорее добраться к даче Мишани, упасть на кровать и отоспаться. Я уже полчаса как мог быть на месте, давно бы принял душ, а потом поужинал тем, что успел купить в городе.

2 глава


За 4 дня до событий на дороге

Лиза


— Пап, что за срочность? — я села в автомобиль отца и улыбнулась, но улыбка молниеносно сползла с моего лица, гнетущая тишина просто кричала, потому что мой разлюбезный отец не бросился с пламенными приветствиями.

Он смотрел вперед, сложив руки на руле, мне казалось, что он еще немного и взорвется. Когда знаешь человека много лет, видел его в разных ситуациях, конечно же учишься с полу жеста, полуслова понимать настроение близкого человека. И я его изучила, потому что это был не нежный, ласковый человек, который в любой момент придёт на помощь, скорее всего, этот тот человек, который привык, чтобы мир крутился только вокруг него или с его позволения.

Я очень радовалась, когда окончила школу и смогла с подружками съехаться и жить в одной квартире, мы чисто символически покупали бабке Танюшки презенты, а все остальные коммунальные платежи делили. Нас всё устраивало, а меня — и подавно. Я наконец-то смогла сбежать из дому, оттуда, где последние годы происходили ненавистные мне события, после того, как мама умерла.

— У меня проблемы, — отец нервно забарабанил пальцами по рулю, продолжая хмуриться.

Таким напряжённым, едва сдерживающим гнев, отца, Владимира Антоновича Митяева, я не видела последние несколько лет. То есть видела, много раз отец был в плохом расположении духа, но чтобы настолько — никогда. Своим неожиданным звонком отец вырвал меня с пар в разгар учебного процесса и приказным тоном требовал в ближайшие десять минут показаться на парковке университета. И я прилетела, грешным делом надумав плохого. Впрочем, как вижу, моя чуйка меня не подвела.

Если мой отец позволил себе использовать именно такую тональность, то можно сразу понять, что лишних слов говорить сейчас не желательно, да и нет у меня особого желания вникать в его настроение. Я просто терпеливо молчала и ждала, пока он соберется с мыслями и посвятит меня в проблемы. Впрочем, ничем толковым я ему помочь не смогу, я всего лишь обычная студентка четвертого курса экономического факультета.

— Сегодня вечером мы вдвоём идём в ресторан, мне нужна твоя помощь.

Он впервые за эти пять минут посмотрел на меня слишком красноречиво, и этот взгляд не предполагал отказа. Если он что-то удумал, то будет любым способом добиваться цели.

— Разве Виола не будет визжать от радости, она ведь любит вкусно поесть в ресторане.

— Эту тупую овцу я вчера выгнал, достала.

— Что я слышу, неужели мало внимания и денег получает?

— Заткнись, лучше слушай меня внимательно. Вот карточка, на ней деньги, сейчас же я отвезу тебя в нормальный магазин, и ты уж постарайся выглядеть шикарно, всё понятно?

— Понятно, — вырываю из рук отца карточку и прячу её в сумочку. — Во сколько ты меня заберешь?

— В семь.

Я тогда ещё не знала, к чему приведет моя глупая доверчивость. Но вечер раскрыл мне глаза на многие недостатки моего отца…

Вечер встречи

Я никогда не позволяла себе ездить автостопом, но когда-нибудь в жизни что-то случается впервые. И фраза «Никогда не говори никогда» актуальны для меня в сложившейся ситуации.

Я убегаю. Убегаю сломя голову от того, что пришлось узнать. Мне нужно срочно сматывать удочки из этого проклятого города и делать это как можно быстрее. На электричке, автобусе ехать нет смысла, меня обязательно вычислят, поэтому эту затею я отбросила, как ненужную. Составляя план побега на ходу, корректируя его на ходу, и вобле последние двадцать четыре часа я на ходу.

Противная погода, не люблю осень с её противными дождями, промозглым ветром и вечными пасмурными днями. Ну почему она не может быть «золотой», как часто её описывали в детских стишках. Ни разу она не золотая, а мокрая, противная и серая в этом году. Я впервые пожалела, что в моём рюкзачке не затесался хотя бы небольшой, примитивный дождевик. Всякого хлама навалом, но этого добра, увы, нет. Свой любимый зонт я случайно забыла в машине отца и теперь тяжело вздыхала, пытаясь спрятаться от противно моросящего дождя под ветвями огромного дерева.

Сморю на запачканные носки белоснежных кроссовок и пытаюсь унять дрожь, что до костей пробирает, проникает под водолазку, а курточка толком не спасает от сырости. Изредка порывами ветра срывает листья, они не успевают совершить свой ритуальный танец, последний в своей жизни, и мертвым грузом падают в лужи, теряют свою красоту, пачкаясь в грязь. Как же быстротечна их жизнь. Впрочем, кто сказал, что жизнь вообще штука справедливая. Чаще всего от этой справедливости гибнут хорошие люди, ни в чем неповинные.

Внутри меня с новой силой разбушевалась злость, мне в любом случае нужно выжить, не смотря ни на что. Теперь моё благополучие — только в моих руках.

— Нет, только не это, — простонала я, когда дождь из мелкого превратился в крупные капли, которые грозились превратиться в сильнейший ливень. — Боженька, помоги, — взмолилась и виновато посмотрела на небо. Тщетно, никто меня не услышал, нет никому до меня дела.

Впрочем, так дело не пойдет, стоять до бесконечности я не могу, поэтому собралась с мыслями и вышла из тени дерева, прикрывая голову газетой, пытаясь любым доступным способом сохранить волосы сухими. Я даже после душа их сразу сушу феном, не люблю чувство дискомфорта, когда за шиворот что-то капает и стекает прохладными струйками по спине. Как на зло, ни одной машины, словно все сговорились, и зачем только я выехала именно в эту часть города?

Издали увидела бледный свет фар, внимательно присмотрелась и от радости едва не поскользнулась на влажной траве. Взмахнула рукой, подбежав к обочине.

— Только бы остановился, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, я буду послушной, — мысленно истерила и крутила в голове всяческую ересь.

Я не верила своим глазам: серебристый ланос остановился, приоткрылось окошко и мне улыбнулся милый седовласый мужчина.

— Что-то случилось?

— А не могли бы вы меня подбросить к ближайшему населенному пункту, где есть вокзал? Я потерялась! Всё так глупо, — мне пришлось включить всё свое актерское мастерство и изобразить на симпатичном лице отчаяние, смешанное с беспомощностью.

Незнакомец, кажется, клюнул, он любезно согласился помочь, приглашая сесть в автомобиль рядом с собой.

— Вы меня здорово выручили, — улыбнулась Александру Ефимовичу и едва не растеклась по креслу, почувствовав тепло в салоне.

Оказывается, я давно жутко продрогла, но теперь жить можно, по крайней мере до того момента, пока нахожусь в тепле и добре. Впрочем, как показывает практика или судьба, или черт знает что, я уже не могу мыслить трезво, счастья много не бывает, как и удачи. Эта полоса чередований черного с белым меня порядком утомила. Я все понимаю: нужно уметь приспосабливаться к любым трудностям, но если они меняются со скоростью света, то не сойти с ума — вот главная задача для меня.

— И почему такая красивая девочка одна, да на окраине города, что-то случилось?

Вроде бы ничего странного водитель не спросил, но мои нервные клетки дали сигнал мозгу, что что-то не так в тональности этого дядечки. Видимо мой организм на неизвестном мне уровне чувствовал приближающуюся опасность. Я сильнее сжала свой несменный рюкзак и улыбнулась, незаметно пальчиками проникая в небольшой карманчик. Если я буду держать в своих руках баллончик со слезоточивым газом, то буду чувствовать себя спокойно. И действительно, коснувшись его поверхности, меня немного отпускает нервное напряжение, хотя сижу, словно на иголках, мало ли что на уме у этого человека.

Держалась я действительно стойко, даже улыбалась старому хрычу, рассказывая на ходу придуманную историю о том, что поссорилась с парнем и вот теперь, сломя голову, убегаю из города к родителям. Рассказываю, а сама молю Бога, чтобы побыстрее добраться к ближайшему населенному пункту и пробкой вылететь из машины этого стремного мужика, который никак не смахивает на извращенца, с виду приличный.

В свои двадцать я давно научилась распознавать похабные, липкие взгляды мужиков. Противное ощущение, особенно когда понимаешь, что на тебя смотрит не высокий подтянутый красавчик, а зажравшееся рыло, возомнившее себя пупом земли, потому что он — владелец заводов, газет, пароходов и решил, что все в этом мире продается. Спорить не берусь, многое продается и покупается, мой отец тому яркое подтверждение, и его подстилка Виола и подобные ей шлюшки, которые крутились вокруг моего рано овдовевшего отца. Долго мой драгоценнейший папашка не горевал, уже через несколько месяцев завел интрижку с силиконовой мартышкой и даже не прятался, о стыде даже упоминать нет смысла. И вот тогда я вспомнила слова моей красавицы мамы: «Доча, всегда будь на чеку, всегда старайся иметь пути отступления, доверять нужно только самой себе, иначе, излишне доверяя другим, полагаясь на них, можно потерять себя окончательно».

Дождь хлестал по стеклам машины всё сильнее и сильнее, мужчина несколько раз сокрушался, что ехать нормально нет возможности. Один раз он даже остановил автомобиль, поставил его на ручник и повернулся ко мне со странной улыбкой на губах. Чертов извращенец, да по твоим же глазам видно, что ты любитель молоденьких тел.

— Вы что-то хотели сказать? — нервно сглотнула, сильнее сжимая баллончик в руке, пусть только попробует протянуть свои потные руки, мне терять нечего.

— Неужели ты думала, что я просто так тебя подвезу?

— Денег у меня нет.

И я не блефовала, налички с собой осталось немного и та была рассована по всем карманам.

— Можно и без денег, ты же не глупая.

Его похотливый взгляд остановился на моих губах, а меня словно током шибануло, к горлу подкатился рвотный позыв. Ублюдок, и как подобных тварей носит земля? Впрочем, носит, и живут они припеваючи, потому что нет на них управы. Берут, что хотят, делают, что хотят, не интересуясь тем, что перед ними живой человек со своими привычками, принципами и желаниями. Сломить — вот главный принцип сильных мира сего.

— Вы ошиблись, если приняли меня за девку лёгкого поведения. Да как вам не стыдно, у вас же, по всей видимости, трое детей и внуки не многим младше меня.

Кровь мгновенно прилила к лицу Александра Ефимовича, оказывается, что мои слова попали в цель, он едва сдержался, чтобы скрыть рычание.

— Выметайся! — его глаза налились кровью, а я едва не взвизгнула от страха, когда своей рукой он потянулся ко мне.

Моя рука с баллончиком оказалась перед глазами дядьки, от неожиданности салон автомобиля пронизал истошный рёв.

— Пошла вон, шалава!

— Я бы, на вашем месте так не орала, ведь от нервного перенапряжения мой палец запросто нажмет эту кнопку, — злобно рычала в ответ, второй рукой пытаясь открыть дверку, — что ждёте, открывайте, выметаюсь.

— Катись!

Я едва не вывалилась на дорогу, так неожиданно получилось открыть дверь на свободу. Сгруппировалась и не растянулась на скользком асфальте. Холодный ветер мгновенно растрепал мои волосы, а дождь вдогонку намочил меня всю всего за несколько секунд.

Автомобиль резко стартонул и быстро исчез в кромешной тьме. А я стояла с баллончиком в руках и рыдала от отчаяния, от того, что невезучая, что всё у меня наперекосяк, что холодно и я не представляю, как быть дальше.

Я промокла до нитки, а ведь стояла на обочине всего несколько минут. Вокруг заросли деревьев, шум, гул стонущих веток, сильный ветер и холодный дождь. Где я, сколько еще впереди километров к ближайшему населенному пункту? Пытаюсь вспомнить, сколько именно времени я провела в компании мужчины. Не больше получаса, это точно, значит километров двадцать или около того мы отъехали от города. Черт, я же не знаю, на каком расстоянии следующий населенный пункт. И в телефон не посмотришь, он у меня надежно запрятан в рюкзаке, чтобы не промок, сейчас им воспользоваться нет возможности, он просто вырубится.

Движение — жизнь. Да, нужно двигаться вперед, иначе я просто замерзну и утром во всех газетах напишут, что на дороге нашли закоченевший труп молодой девушки. Так, стоп, отставить нытье! Это временные трудности, люди и не такое переживали, всего-то небольшой дождик, и он рано или поздно закончится.

3 глава


В голове шумело, а пальцы не слушались меня, когда стаскивала, именно стаскивала с себя джинсы и дрожала от жутчайшего холода, смешанного со страхом и отчаянием. Я не думала, что так долго упрямо буду идти вперед, не обращая внимания на то, что нет сил, нет желания сопротивляться. Отчаяние неизвестным мне способом проникло в каждую клеточку моего измученного тела, и с каждой секундой я всё больше и больше понимала, что не выживу, сил не хватит. И спасения нет ниоткуда, ни одна машина больше не обгоняла меня, ни одной живой души.

Я не сразу сообразила, что стала прекрасно ориентироваться в темноте, мой измученный мозг затормаживал движения, мыслительные процессы. Я смутно помню, что пыталась бежать, найти укромное местечко и спрятаться. Хотя всю дорогу мечтала о том, чтобы меня спасли, чтобы я могла почувствовать себя живой.

Из последних сил я сбросила вещи в багажник и послушно заскочила в салон автомобиля, протяжно простонала, почувствовав тепло. Ароматное полотенце упало мне на плечи, но у меня не было сил пошевелиться или испугаться, я была счастлива, что нахожусь в безопасности.

Прижала мягкую ткань к груди и на мгновение застыла, рассматривая грязные пальцы. С отчаянием стала тереть их об белоснежную ткань и радоваться, что кровь медленно, но уверенно ускоряла бег по венам. Капли воды стекали по моим растрепанным волосам и ударялись об ноги, и я сразу же стала протирать слипшиеся пряди, ведь не было смысла вытирать кожу, когда с волос течет.

Дверь впереди меня открылась, впустив в теплое пространство и мужчину, и холодный воздух. Я застыла, прижав полотенце к груди. Мужчина действовал быстро и точно: стянул облепившую его мощную грудную клетку белоснежную футболку и бросил ее куда-то к ногам, неизвестно откуда выхватил сухую и надел на себя. Временное, думаю, опущение сухости, не больше, ведь и с его волос катились крупные капли воды и стекали на спину.

Видимо я неприлично долго изучала его спину, так и не продолжив вытираться, и он заметил мой взгляд. Меня словно током ударило, когда в неплохо освещенном салоне огромного автомобиля я увидела перед собой мужчину, очень красивого мужчину, но его хмурый взгляд вселял в меня ужас. Он был зол, как сто чертей! А как иначе, Лиза? Ему пришлось не просто подобрать ненормальную девушку, а еще вытаскивать ее из оврага.

Он смотрел так проникновенно, что давно копившаяся обида на обстоятельства крокодильими слезами брызнула из моих глаз. Мама всегда советовала в минуты огромного стресса просто поплакать, только чтобы никто не видел. Так организм очищается от ненужного негатива. И я редко, но плакала, и это помогало. И сейчас я не просто плакала, сейчас я рыдала, и плевать, что рядом посторонний человек. Я словно забыла, что вокруг существует мир, живой человек, сидящий впереди. Я смотрела на свои дрожащие пальцы и не понимала: или же это такие крупные слезы капают и разлетаются, или же это до сих пор по волосам стекает вода.

— Только не реви! Моя башка готова взорваться! — прорычал незнакомец.

Его низкий голос заставил меня подскочить на месте и напомнить, что я не одна. Полотенце съехало с груди и упало к ногам.

А я что сделала? Ничего, я сидела, словно истукан, скрестив руки на груди, и безмолвно рыдала, обливая себя потоком слёз. Жалкое зрелище, скажу я вам. А мужчина до сих пор не завел двигатель, и лишь барабанная дробь по стеклам напоминала, что вне уютного, теплого автомобиля бушует непогода.

Я не видела лица мужчины, но кожей ощущала его проникновенный взгляд на моём теле через зеркало. Я — ходячая куча проблем и неприятностей, и это бесило. И единственное, чем себя утешала: если бы не мерзопакостная погода — у меня бы все непременно получилось.

— Успокоилась?

Все тот же низкий голос обращался ко мне, когда поток слез действительно иссяк, и я просто вздрагивала от остатков нервного перенапряжения.

— Дааа, — мой голос дрожал, как и я, а рука тянулась к упавшему полотенцу.

— Давно бы пора надеть футболку, или тебе уже слишком жарко, что ты светишь сиськами?

Мои холодные щеки, как мне казалось, вспыхнули жарким огнём, рука быстрее тянула полотенце вверх, прикрывая грудь. И возразить нечего, я словно чумная сижу и не соображаю, что, по большому счету, из одной опасности попала в другую. От такого огромного самца просто так не убежишь и баллончиком угрожать можно не пытаться, он мигом перехватит мою руку и, в лучшем случае, сожмет, если от бешенства не сломает. Дура, твой баллончик в рюкзаке, а рюкзак валяется в багажнике вперемешку с грязными вещами.

Если я буду вести себя тихо, то у меня получится? Так, стоп, что у меня получится?

— Вот, держи, это поможет тебе согреться.

Перед моим носом появилась небольшая прямоугольная карманная фляжка неизвестно с чем. Приехали, не иначе судьба решила поиграть со мной, как с теннисным мячиком, бросая из огня да в полымя. Сижу, прижав руки к груди, и кажется, что сейчас от моих потуг воспламенится тонкая хлопковая ткань серой футболки. Мои глаза гипнотизируют серебристую фляжку, я даже не пытаюсь пошевелиться, чтобы взять её из пальцев незнакомца.

— Это просто коньяк, не дури, либо же воспаление тебе обеспечено.

Молчу, а он утробно рычит, уже больше выворачивается в своём кресле, еще мгновение и он набросится на меня.

— Сама вольёшь в себя эту дрянь или мне помочь?! — гаркнул мой спаситель, тыкая фляжкой мне в грудь. — Не заставляй меня делать лишние телодвижения.

С этого момента голос его становится тише, а взгляд опаснее, я словно марионетка касаюсь полупрохладного метала, но сил, удержать фляжку, просто нет. Мужчина рычит, откручивает крышку бутылочки, делает глоток первым, а потом как рявкнет:

— Пей!

И я пью, чувствую, как по подбородку стекает ароматный алкоголь, но горло словно обжигает огнем, мне противно и хочется выбросить эту мерзость в окно. Но я прекрасно понимаю, что вослед за этой фляжкой могу полететь и я.

Никогда не пробовала коньяк, и не было желания этого делать. Я вообще очень редко пью, а если случаются увеселительные дни, то предпочитаю шампанское или белое сладкое вино.

— Послушная девочка, — его голос звучит надменно, но всё так же тихо, как и прежде, и мне почему-то кажется, что он надо мной потешается.

Мои глаза моментально вспыхивают диким огнем, дыхание учащается, неизвестно откуда появляются силы, и мои пальцы сжимают тонкий металл. Мы безмолвно смотрим друг другу в глаза, словно играем в гляделки. И я не могу понять, что конкретно происходит в голове этого сурового мужчины. Какими судьбами он затесался в этих краях? Кто он? Спаситель или моя очередная проблема? Я не могу это понять, мысли до сих пор путаются, а силы на исходе.

— Я понимаю, что ты бы с огромным желанием впечатала мне эту фляжку в лоб, но ты же прекрасно понимаешь, что этого делать нельзя, правда?

Его рука касается моего подбородка и смахивает каплю алкоголя, и она волшебным образом оказывается на его большом пальце. Я понимаю, что мне нечем дышать, неужели в этом коньяке действительно что-то намешано, и я чувствую что-то непонятное. Мои глаза неотрывно следят за его неторопливым движениями руки, палец оказывается у пухлых губ мужчины. Шумно делаю выдох и, кажется, становлюсь пунцовой от кончиков пальцев до корней волос. Черт, это было неожиданно и… Я не могу четко сформулировать, что именно почувствовала.

— Оденься.

Сильнее сжимаю зубы и себя же мысленно прошу подчиниться, сделать так, как мне говорят. Но чертова гордость или дурость мешают, не в этом ли все мои беды? Скорее всего, в них. Глупая, радовалась бы, что от тебя именно этого хотят.

Я путаюсь в мягкой ткани, пытаюсь разобрать, где перед, где зад, нервничаю, потому что понимаю, что взгляд темных глаз неотрывно следит за тем, что я делаю и послушно ли исполняю то, что было сказано.

— Всё, теперь нормально?

Чёрт, молчи, дура, молчи! Ну, зачем я это сказала, да еще и с такой тональностью? Ничего тебя, дуру, жизнь не учит!

— Можешь с ногами залезть на сидение и укутаться полотенцем, впрочем, проку от него уже мало.

Я бы с огромным удовольствием сделала так, как он говорит, но хотя бы это я решаю сделать по-своему — не слушаюсь его советов.

4 глава


Чувствую, что к херам пропали мои два дня одиночества и спокойствия. Я много работал ради того, чтобы урвать пять гребаных дней для себя любимого. Нет, не так. Два дня из пяти, потому что именно в пятницу Серёга желает видеть меня на мальчишнике, а это дело святое. И, конечно же, суббота, великое торжество — свадьба лучшего друга и моей сестры Алисы. С меня три шкуры сдерут, если я где-то накосячу. А я, мать её за ногу, уже косячу. Косячу с того момента, как вывалился из салона автомобиля и уже лишние сорок минут играю в доброго доктора Пилюлькина, с той разницей, что не ищу салфетки и сопли не вытираю.

Всё это хорошо и прекрасно, Самойлов Николай Иванович. И что ты теперь, интересно, сейчас будешь делать в этой ходячей катастрофой? Да на её лице написано, что приключения — её второе Я. Могу крупно ошибаться, но у меня на такое особенная чуйка. Да и смазливая девчонка, хотя и выглядит потерянной. И характер чувствуется — сильный, настырный. Промёрзла до костей, практически неадекватная, а находит силы спорить, пусть и вяло.

Неизвестно во что превращается наша баталия. К тому же я стараюсь не сильно пялиться на её дрожащее тело, пока она прикрывает грудь тонкими руками. В такой ситуации я быстро забыл, что мужик, скорее чувствую себя спасателем, которому нужно человека вытащить из беды. Но это чувство быстро рассеивается, стоит нам распить на двоих десять капель коньяка.

Боялась, видел по глазам, и правильно делала, лучше заблаговременно подумать о своей безопасности. Впрочем, с ней, девушкой, все непросто. И я в итоге, словно с катушек слетел, увидев, как она кривится, когда глотает алкоголь, как янтарные капли стекают по ее подбородку, а одна большая капает ей на руку и плавно катится вниз. И меня понесло, мой палец живет своей жизнью, он касается бледной кожи, смахивает каплю. В её глазах вспыхивает удивление, смешанное со страхом. Вижу, как облизывает губы кончиком языка. Намерено? Или это у неё получается неосознанно? Какая к херам разница, в данной ситуации не время и не место думать тем, что ниже пояса, хотя глазам запретить смотреть на пухлые губы почему-то запретить не могу.

Так, Самойлов, что-то слишком ты заигрался, слишком долго с ней возишься, и это начинает бесить. Напоминаю девушке о футболке, давно пора напомнить, видимо ей совсем соображалку выветрило. Смотрю хмуро ей в лицо и понимаю, что прислушается ко мне, тональность моего голоса резко меняется. Мне еще машину вести в такую погоду, не хватало еще отвлекаться на прелести юной девчонки, бросая взгляд в зеркало.

Мне не стоило смотреть в зеркало и убеждаться в том, исполняет ли она приказ. Улыбка неожиданно появляется на моём серьёзном лице, от того, что вижу и понимаю: сложилось впечатление, что девочка едва не поссорилась с собственными руками, моей футболкой и вообще, казалось, что в голове этой юной особы происходит недетская баталия. В зеркале плохо видно, как меняется её мимика, жесты, но поворачиваться не решаюсь, не потому что боюсь её истерики или несуразных речей, а потому что словно мальчишка зависну, увидев девчачьи прелести.

Справилась, не без усилий, но справилась, сидит, сопит, видимо злится сама на себя, даже нарушила тишину, обратилась с вопросом, который заставил меня криво усмехнуться. Эта мокрая кукла до последнего не изменяет себе, харахорится, видимо думает, что кому-то интересны её психи.

Моё предложение прикрыться просто проигнорированы, она лишь лучше укутывает волосы полотенцем и больше не реагирует ни на какие действия. Мне неинтересны баталии, поэтому наконец-то решаюсь ехать дальше. И весь путь к даче Мишки мне действительно некогда было даже изредка смотреть в зеркало и наблюдать за тем, чем собственно занимается девушка. Странно, меня почему-то до сих пор не угораздило спросить её имя, даже обратиться толком не смогу, впрочем, сейчас не до знакомств.

Свернул вправо, выругался сквозь зубы, когда понял, какая дерьмовая здесь дорога. Из-за плохой видимости мне пришлось не ехать, а в прямом смысле по-черепашьи петлять между выбоинами, наполненными водой. Глубину этих ям я на глаз определить, увы, не смог. Метров через триста начался участок немногим лучше, и с этого момента машина ускорила свой темп. Свернул на улицу, где затесался двухэтажный особнячок друга. Свет фонарных столбов практически ничего не освещал, но и это не критично, я прекрасно ориентируюсь на местности и помню, через сколько домов нужная мне усадьба.

Мишка еще два часа назад отчитался мне, что в доме тепло, есть горячая вода, даже сосед справа соизволил притащить небольшой продуктовый набор. Прекрасно помню домашние гастрономические излишества Аркадиевича, мужик любил перед Мишкой форсонуть своими запасами. А мы что? А мы довольно нахваливали его самогонку и копченое сальцо.

— Приехали.

Поворачиваюсь к девушке и едва успеваю прикрыть рот, подавляя досадное рычание. Спит, свернулась на сидении, под голову скомкала полотенце и просто дрыхнет. Хотя, вдруг уже успела заболеть, и теперь мне еще предстоит искать набор доктора и пытаться спасти незнакомку от горячки.

— Чёрт!

Я опять чувствую дикую злость на себя, на то, что встретил ее по пути. Смотрю в зеркало на свое отражение и шумно выдыхаю. Сам не лучше выгляжу, круги под глазами, жрать охота, чертов проект высосал из меня всю энергию. Впрочем, я не пасовал, надеялся отоспаться за два дня, это лучший способ для моего организма, давно проверенно. В итоге, что теперь имею?

Вспоминаю о дыхании, делаю несколько глубоких вдохов и пытаюсь расслабиться. Это просто голод, сейчас приму душ, устрою поздний ужин и успокоюсь, только эту девчонку куда-то уложу. Надеюсь, продрыхнет до утра.

Поворачиваю голову к спящей красавице и вновь хмурюсь. Тащу в чужой дом неизвестно кого, не лучше бы было узнать у Мишки номер местного участкового и ему сбагрить девчонку, или на крайняк — кого-нибудь из тех людей, кто может принять девушку на постой.

Только барабаня дробь по стеклам напоминает мне, что на улице мрак и непогода. Ничего не поделаешь, нужно быть на чеку, неприятности мне не нужны.

Смотрю с тоской на улицу и понимаю, что опять придется намокнуть, ведь ключи от дома и гаража лежат в почтовом ящике, именно там сосед оставил их. Решаюсь, выскакиваю, и повезло местным жителям, что не слышат моего оглушительного ора, когда меня вновь с ног до головы омывает потоком воды.

Загоняю автомобиль в гараж, глушу мотор и в десятый раз смахиваю с лица капли, текущие с волос. Случайно замечаю в зеркале сонное лицо девушки, она непонимающе крутит головой по сторонам и пытается осознать, что случилось. В гараже яркий свет, дождь исчез, а я весь мокрый.

— Приехали, выметаемся из машины и по-быстрому в дом, срочно в душ, а потом пить горячий чай, или же попробовать алкогольные запасы хозяина дома и греться наверняка.

— Мы куда приехали?

Девушка резко садится и напрягается, цепляясь пальцами за спинку кресла. Я поворачиваюсь к ней, мы оказываемся почти нос к носу. Я слышу, каким прерывистым стало её дыхание, как подрагивают тонкие пальчики, на которые я постоянно обращаю внимание. Боится. А как иначе, проспала приезд, вокруг стены, возможности бежать нет. Я чувствую её страх, отчаяние, прекрасно понимаю, что накрутила девчонка себя до ручки и очередной соплепоток мне обеспечен.

— Выходи из машины, в дом будем пробираться. И хватит смотреть на меня, как на маньяка-насильника, с этим у тебя мимо.

Больше не намерен рассматривать её мимику, выпрыгиваю из автомобиля, бегу к багажнику и пытаюсь забрать все вещи, которые нужно высушить, постирать, чтобы утром было что надеть. Помощи не прошу, а молча, протягиваю девушке её рюкзак вещи, она их послушно забирает и топчется босыми ногами по холодной плитке. Черт, обувь ее тоже мокрая, валяется под вещами. Все забираем и идем в дом, мне даже кажется, что за спиной слышу довольный выдох, ведь попадаем в теплый коридор, на ковер, который греет наши холодные ступни.

— Значит так…

Бросаю все вещи среди коридора, прежде ногой задрав ковер, чтобы не намочить, смотрю на девчонку в моей огромной футболке, ей она что-то вроде туники, прикрывает задницу, и то хорошо.

— Тебя как звать, незнакомка?

— Лиза, — быстрый ответ, а сама видимо ждет, что я тоже назову своё имя.

— Николай. Не скажу, что рад нашей встрече и знакомству, но так сложились обстоятельства и выбирать не приходится. Сразу предупреждаю, вздумаешь дурить — голову откручу. Мне в чужом доме воровки не нужны.

— Да что вы себе позволяете, я…

— Все так говорят, а потом находят мужиков с проломленными черепами и накачанными клофелином.

Поджимает губы, впечатление, что сейчас надуется, как самовар, и взорвется. Но мир действительно полон нечестивых людей, а я себя сейчас веду, словно безмозглый мальчишка.

— Тогда зачем вы мне помогали и не выбросили из автомобиля, как только въехали в этот населенный пункт.

— Голову включи, — едва не гаркнул, осматривая её с головы до ног, но вдруг понимаю, что она пятится назад до тех пор, пока спиной не упирается в стену. Дура. Хотя способность к самосохранению у девчонки есть. — Куда бы я тебя высадил в таком виде? Впрочем, — моя рука указывает на дверь, — не держу, выметайся пока не поздно.

5 глава


Одна часть меня вздохнет, если эта Лиза свалит, но вторая не просто кричит, она противно причитает, что в такую погоду выгнать продрогшую девушку — верная смерть, и не важно, воровка она или просто девушка, которая попала в трудную ситуацию, в жизни всякое бывает. Бывает, по себе сужу, не единожды вляпывался по молодости в разные переделки с Серёгой, но когда это было. Сейчас седина к тридцати пяти на висках стала появляться, да и пыл авантюризма убавился, прежде всего головой думаем, а уже потом вытворяем. Хотя, когда собирается наша компания, разгульная жизнь бьет ключом.

Лиза нервно заламывает пальцы, смотрит с отчаянием на мокрые вещи, которые мертвым грузом валяются среди комнаты. Понимаю прекрасно: неприятное зрелище, и натянуть эти вещи на мало-мальски согретое тело — сверх глупости. Впрочем, ей решать, но хочется верить, что глупостей она не наделает.

— Решай быстрее: в душ и спать, или на улицу?

Медленно поднимает голову и вижу, как дрожит то ли от страха, то ли от холода ее подбородок. Что-то мне подсказывает, что хотела одеваться. Чшшш, дыши глубже и бери ситуацию в свои руки, Самойлов. Чем, собственно я теперь и занимаюсь, достала, вот клянусь.

Лиза не успевает среагировать, как я ее перебрасываю через плечё, накрываю ледяную задницу рукой и тащу груз на второй этаж, в ванную. Девчонке нужно нормально погрузиться в воду и отпарить продрогшее тело. Джентльмен, ничего не скажешь. Вроде бы и делаю благое дело, уступаю ванную, а сам уйду принимать душ на первом этаже, а веду себя как неандерталец, тащу девчонку на плече. Первые десять моих шагов она пребывает в шоке, но когда осознает, что я куда-то ее тащу, начинает кулачками бить меня по спине.

— Сброшу, задницу отобьешь, прекратила истерику, живо!

— Ты из какой пещеры выскочил?!

Ого, да мы уже на ТЫ, славно, а девочка осмелела.

— Радуйся, что не за волосы тащу, было бы эпичнее, — смеюсь, а она затихает.

Охренеть, я, кажется, прозрел! Неожиданно обращаю внимание на то, что под самым моим носом мелькает упругая задница в белоснежных трусах, видимо я делаю какой-то слишком интимный жест рукой, клянусь не помню какой именно, потому что Лиза напрягается и щиплет меня за задницу, да так больно, что я едва ее не сбросил.

— Не лапай!

— А то что? — рычу насмешливо. — Я не стесняюсь, можешь исследовать, ни в чём себе не отказывай.

— Извращенец!

— По-моему преимущество сейчас на моей стороне, тебе не кажется?

— Не кажется, сам говорил, что не маньяк. Иначе давно бы поглумился над телом и выбросил в лесополосе, а там меня никто бы не искал.

Четко она рубит в ответ, пришла в себя, проявляет характер. Что ж, это радует, а значит, умирать в этом доме никто не собирается, и я могу расслабиться, пока буду принимать душ, а потом искать себе пожрать. Кхм, её ведь тоже надо накормить? Гениально, догадался, что нужно быть гостеприимным до конца.

— Плавай сколько угодно, не запрещаю, в ванной должен быть халат, тапки поищи в тумбочке, остальное тоже.

Сгружаю девчонку среди огромной ванной комнаты и замечаю, какими глазищами смотрит на меня, щеки пылают от возмущения, вся растрепанная, взъерошенная. И здесь, при нормальном освещении, я впервые замечаю все её изюминки: вздернутый носик, слегка покрытый веснушками, огромные светло-карие глаза, русые волосынемного до талии не достают.

Она тоже меня рассматривает, и я ей не мешаю, но задерживаться не собираюсь. Чувствую кожей, что прожигает спину насквозь, но молчит, не решается что-то крикнуть вдогонку. А вечер всё веселее и веселее становится.

Душ принимаю быстро, все таки чувство голода меня гонит на кухню, заставляет рыться в запасах еды. На ходу съедаю банан, и пусть еда из него такое себе, не слишком круто поел, но хотя бы перекусил. Я бы мог в одно лицо натрескаться, но почему-то решаю Лизу пригласить к столу, пусть поужинает и валит спать, вот тогда моя совесть позволит мне уснуть.

Осталась таки совесть, а я думал, что жизнь научила жить особняком, не пускать в зону комфорта посторонних и стараться меньше обращать внимание на страждущих. Половину проблем люди сами себе создают, так же как и ровно половину из них они могут решить самостоятельно. Просто каждый по-разному подходит к решению той или иной проблемы. Кто-то пасует, а кто-то сопротивляется, и при удачном стечении обстоятельств выходит победителем.

Лиза из того сорта людей, которые действуют, по глазам видел. А к своим годам я видел достаточное количество женщин, чтобы сделать правильные выводы. Слабые ищут того, кто бы решил из проблемы, почему-то считают, что мужчина это тот, кто ей должен. Сильные стремятся к победе, у таких женщин горят глаза и энергия бьет неиссякаемым ключом. Представляю, как хреново чувствует себя Лиза, попав в зависимость. Я не знаю обстоятельств, что привели её к такому плачевному результату, но мне кажется, что девушка умеет постоять за себя и решить большинство проблем.

Бросаю тоскливый взгляд на стол с едой, не сдерживаюсь и ворую два куска сыра и на ходу проглатываю их, но это капля в море для моего растущего организма. Часы едва ли не орут мне, что уже прошло больше получаса, а Лизы все нет и нет, а значит нужно вылавливать русалку из мены, к сожалению не морской, и гнать за стол, или же просто предложить и валить заниматься своими делами.

— Ты уснула? — стучу в дверь, хотя было огромное желание распахнуть её и просто ввалиться в комнату, но я же не пещерный человек, как ни как.

Не слышу ответа, так же как не слышу никаких шевелений. Что если эта дура вздумала уснуть и… Вот только неприятностей мне не хватало. Прочь приличия, добрые намерения, я распахиваю дверь и громко ругаюсь матом, очень громко. Я вижу перед глазами полную ванну воды, а Лизы не вижу, она скрыта под пенной водой. Только бы не утонула!

Я действовал на эмоциях, вытаскивая из воды обнаженное тело девчонки. Мне плевать, что я вновь весь мокрый в головы до ног, что вокруг под моими ногами натекают лужи мыльной воды. Смотрю ей в лицо и туго соображаю, что смотрит она на меня огромными глазами, хватает воздух ртом и пытается что-то сказать.

— Вот только тонуть не надо, все в жизни перемелется, как бы сложно не было, — рычу ей на ухо, прижимая к груди, — ты что удумала, дура?

Я не замечаю, что ноги меня сами принесли в гостевую спальню, что моя нога пинком открыла дверь, которая глухо стукнула о стену. Плевать, что опять все вокруг мокрое, все не важно, кроме человеческой жизни. Девчонка видимо только при мне бравадилась, а осталась одна со своими проблемами и расклеилась.

Кладу её на кровать. Мокрая, обнаженная, жалкая и беззащитная. Рукой тянет покрывало, чтобы прикрыться, но рука дрожит, пальцы не слушаются. А я словно шальной смотрю, как часто вздымается её грудь, как капельки воды стекают по коже. Их много, очень много, и действительно странное чувство возникает внутри меня, когда смотрю на хрупкое девичье тело и поражаюсь его красоте. Присаживаюсь на край кровати, тащу покрывало, чтобы укрыть её дрожащее тело, а себя мысленно ругаю за то, что не спешу.

Лиза все это время не сказала и полслова, мне кажется, она думает, что я в бешенстве, но это не так. Я, черт подери, дико испугался. Моя рука кутает девушку покрывалом, но её дрожь я чувствую до сих пор.

— Неужели всё так хреново, что ты удумала тонуть? — хмурюсь, но не больше того, хотя хотелось бы задать этой девчонке жуткую взбучку, но стоит ли?

— Я не хотела, — пищит едва-едва, а я шумно выдыхаю.

Не хотела она, тогда что это все было? Почему мне пришлось вылавливать ее из воды?

— Тебя ни на минуту оставить нельзя, сплошное недоразумение, — бормочу себе под нос, впервые за несколько минут ощутив, что мне доставляет дискомфорт мокрая футболка и спортивные штаны. А ведь только недавно загрузил машинку вещами. Не беда, думаю, что в закромах Мишки найдется запасная футболка и треники. Мы конечно по комплекции немного отличаемся, друг мой объемнее будет, но лучше быть в сухом, чем стать заложником мокрых вещей.

6 глава


Мы словно два подростка несколько минут подряд играем в игру, кто кого переглядит. Лиза даже полслова не пытается выдавить из себя в своё оправдание, да и я не готов вырывать откровения. И как после всего мне уйти спокойно спать? Подкинула судьбинушка адреналинчику к выходным, ничего не скажешь.

Резко встаю с кровати и иду на выход из спальни, потом резко поворачиваюсь, замечаю пристальный взгляд девичьих глаз на свое персоне. Чувствую, как злость с новой силой возрождается внутри, потому что быть жилеткой мне противно.

— Вздумаешь ещё что-то подобное отколоть, поверь, выгоню взашей за пару минут!

То, что сотворила Лиза в следующую секунду, заставило меня сильнее стиснуть зубы, а рукой — ручку двери. Едва кутаясь в тонкое покрывало, эта худосочная курица хватает рукой маленькую подушку и швыряет её в дальний угол комнаты с воплем:

— Да не хотела я утопиться! Я просто пену с головы смывала, я всегда так купаюсь. И вообще, какого черта, тебя занесло в ванную! Смотришь теперь, как на умалишенную, а я не собираюсь укорачивать себе век, слишком просто.

— Браво, овации, Оскар в студию, — выплёвываю слова и пытаюсь понять одно: говорит правду или выкручивается.

— К черту! Лучше бы ты проехал мимо. Если тебе легче меня во всем обвинять, то к черту. Я твоей помощи не просила.

Все понятно, у девочки нервный срыв в новой фазе, ну такое слушать — себе вредить.

— Ужин на столе, если есть желание — милости прошу, не забудь халат надеть, он в ванной.

Быстро покидаю комнату и возвращаюсь на кухню. От переполнявших негативных эмоций меня всего распирает, хочется взорваться, но жрать и спать хочется ещё больше. Поэтому иду по пути наименьшего сопротивления. Еще на ходу стаскиваю мокрую футболку и забрасываю её на стиралку, которая успела на быстром режиме выстирать первую партию вещей.

Черт, так всегда! Не получилось сразу рвануть за стол, поэтому, стоически выдержав повторную загрузку вещей, я только тогда возвращаюсь в кухню.

В животе давно слышны протяжные стоны, быстро сажусь за стол и начинаю свой поздний ужин. Как не пытался выгнать из головы горделивый образ Лизы, всё не получалось. Стараюсь обманным путём переключиться с одной мысли на совершенно противоположную: вспоминаю желания будущих молодожёнов, главные нюансы, которыми в короткие промежутки моих обеденных перерывов пыталась напичкать меня Алиса. Кажется, ничего не забыл сделать, приготовить, купить и взять с собой.

Черт, опять кусок в горло не лезет, когда случайно слышу какой-то шум на втором этаже, надеюсь, очередные глупости эта глупая девчонка не вытворяет и в открытое окно не сигает с разгону. Впрочем, вот её рюкзак валяется у порога, никуда она без него не свалит, не с пустыми же руками шастать по округе. Бросаю кусок хлеба на стол и встаю, видимо нужно всё-таки вмешаться, мне не нравится бедлам, который творится наверху.

Я даже не успеваю толком свернуть за угол и приблизиться к лестнице, как со всего разгона в меня влепляется Лиза. От неожиданности девушка клацает зубами, потому что подбородком ударилась о грудную клетку. Ну вот, руки ноги целы после кувырка в овраг остались, теперь на ровной местности не хватало зубы повыбивать.

Я не сразу соображаю, что пальцы девушки скользят по моей обнажённой коже, странно скользят. У меня даже дыхание странным образом сбилось, особенно тогда, когда она еще сильнее вжалась в меня. Я поздно понял, что Лиза просто не удержала равновесие и не просто стукнулась зубами, она всячески пыталась удержаться на ногах. А я, вместо того, чтобы ловко подхватить, стою, словно истукан, и хмурюсь, придумывая себе то, чего и не было.

Лиза шлепается на пол и смешно крякает, я не могу злиться дальше, смотрю сверху вниз и резко подхватываю девушку под руки, чтобы рассмотреть откуда на её подбородке кровь.

— Ты что губу прикусила? — одной рукой вжимаю Лизу в себя, держу крепко, чтобы не упала, а второй рукой приподнимаю подбородок и пристально осматриваю губы.

Так и есть: она неплохо приложилась, видимо от сильного удара прикусила нижнюю губу.

— Пройдёт, — отворачивает голову в сторону, пальцами смахивая кровь.

— И всегда тебе так не везёт?

Я убеждаюсь основательно: девчонка-катастрофа, либо же судьба вытолкнула её на черную полосу и теперь всякими способами испытывает на прочность.

— Это не важно, мне нужны мои вещи, где мой рю…

Лиза замечает одиноко валяющийся рюкзак, который хватает в руки, крутит головой и видимо пытается разыскать вещи.

— Они стираются, не советую дурить. Лучше сядь и нормально поужинай. Хватит всего шарахаться. Тебе никто и ничто не угрожает. Вещи высохнут, а утром сможешь отправиться восвояси, и тебя никто держать не собирается.

Стоит, смотрит угрюмо себе под ноги и не шевелится, задумалась. Так, устал, беру инициативу в свои руки и отбираю рюкзак со словами:

— Вот вешаю его на твой стул, а ты здесь присаживайся. Поверь, меньше всего хочу вмешиваться в твое пространство, жутко устал. Так что налетай.

Возвращаюсь на своё место и первое время не наблюдаю за Лизой, я увлечен поеданием салата и запеченной курицы, которую вздумал притащить сосед. Мишке повезло с соседями, этого не отнять.

— Проголо…

Я всё-таки решил проверить, а поела ли она, но вновь вижу, как пристально за мной наблюдает Лиза. Она, кутаясь в огромный халат, правой рукой ковыряется в тарелке и пытается наколоть на вилку кусок сыра, но так как это она делает не глядя, естественно ничего не получается.

— Понятно, не проголодалась.

— Мне не хочется, кусок в горло не лезет.

— Тогда сделай себе чай, на столе все готово, только подогрей воду повторно.

Лиза кивает головой и слетает со стула, стучит-гремит посудой, ложками, вода шумит в чайнике. Спустя несколько минут перед моим носом появляется огромная чашка с чаем. Неожиданно приятно, ведь понимаю, что девушка немного расслабилась и никуда не бежит.

— Спасибо, — поднимаю глаза вверх, отодвигая пустую тарелку.

— Осторожно, обожжешься.

Но поздно, я очень быстро почувствовал собственную оплошность. На колено правой ноги полилась струя разлитого чая по столу.

— Черт.

Мои глаза замечают, что я сам толкнул тарелкой чашку, из которой выплескался наружу чай. И мне еще повезло, что все её содержимое не опрокинулось на меня. Единственное, что я ловко успел сделать — это соскочить на ноги, но успел налететь на Лизу, которая возвращалась к столу с кухонным полотенцем и ворохом бумажных салфеток. От очередного непреднамеренного столкновения к нашим ногам посыпалось содержимое рук девушки.

— Я хотела, — хрипло прошептала Лиза, ладошками коснувшись моего живота, — хотела стереть.

Мы стоим посреди кухни и не шевелимся. Я вообще не понимаю, почему сегодня такая тотальная невезуха. Я уже на все сто уверен, что это передается воздушно-капельным путем. И мне с каждой секундой всё больше и больше не нравится то, что я чувствую, когда она так касается моей кожи. Если это какой-то коварный план соблазнения или вообще тайный умысел, то девчонке несдобровать. Я уже достаточно взрослый, чтобы понимать все риски случайных связей. Не спорю, Лиза слишком привлекательная девушка, но у меня сложилось впечатление, что она едва школу закончила. Даже сейчас, когда смотрю ей в лицо — понимаю, какая она ещё девчонка.

— Лиза, тебе лучше вернуться в спальню, забирай свой чай, бутерброды и просто уходи.

Мне получается взять себя в руки и сделать несколько шагов в сторону. Но я пристально наблюдаю за тем, как меняется выражение лица Лизы. Она краснеет до корней волос и нервно теребит пояс халата, все время пытаясь укусить себя за губу. Кривится, когда понимает, что она у нее уже немного поранена. И вот её плечи волшебным образом распрямляются, голова поднимается, а взгляд холодный, двочка держит марку.

— Где мои вещи, мне нужно уйти. Здесь есть люди, кто-то да поможет, не хочу быть тебе по гроб жизни быть благодарной.

— Ты говоришь неразумные вещи. Повторяю, чтобы хорошо расслышала: твои вещи только недавно заброшены в стирку, им ещё предстоит сохнуть, — прячу негодование, сохраняя ровный тон любым способом.

Лиза слишком возбуждена, её лицо сейчас не просто пылает от непринятия ситуации, она всячески пытается что-то придумать, но другого способа, увы, нет, так же, как и другой женской одежды. И к тому же мне не нравится её вид.

Я делаю шаг вперед, чтобы попробовать температуру, но коснуться ко лбу девушки у меня не получается, она отскакивает в сторону, сильнее кутаясь в своем огромном халате.

— Ты уверена, что у тебя нет температуры? — пожимаю плечами и опираюсь задницей об столешницу.

— Всё нормально, я крепкая, не развалюсь.

— Это утешает.

Лиза молча идет к шкафу, открывает верхнюю дверку и оттуда достает полбутылки коньяка. Ничего себе, какая ловкость рук, когда только успела её заметить? Впрочем, я не видел, куда она заглядывала, когда искала сахар.

— Тебе же не понравилось, — легкая насмешка звучит в моём голосе.

— Лишним не будет. Тебе налить?

— Если я не соглашусь, то есть вариант, что ты попытаешься приговорить её в одно лицо? — смеюсь.

— Ты не ответил.

Вот так, так, а она знает, как общаться с людьми, четко идет к своей цели.

— Я найду стаканы.

7 глава


Лиза

За 4 дня до встречи на дороге


— Лиза, познакомься, это Пётр Ильич, с недавних пор он является клиентом моей фирмы.

Я, конечно же, не так представляла поход в ресторан. Почему-то думала, что будет очередная папина встреча с несколькими парами, мужья, жёны, разговоры вроде бы о нейтральном, но непринуждённо перескакивают на нюансы работы. А сегодня удивительно странная встреча. Я не сразу сообразила и смогла логически сформулировать ответ: зачем здесь я?

Передо мной сидел мужчина лет пятидесяти, симпатичный, подтянутый, дорого-багато одет, даже часы на запястье едва ли не кричали, что это не китайская подделка, а настоящие, оригинал.

— Лизонька, приятно познакомиться.

И вот тут я кожей почувствовала, что меня слишком пристально изучают. Нет, во взгляде Петра Ильича не было похабных ноток, просто он смотрел так, что на расстоянии чувствуешь, как по спине либо мурашки бегают, либо липкий пот струится. Больше ко второму склоняюсь. И стоило сойтись кусочкам головоломки, как внутри меня набатом били слова: опасность.

— Извините, мне нужно поговорить с бывшей, — отец наиграно улыбается, хотя чувствую, что лжет и глазом не моргает, сомневаюсь, что ему есть о чем говорить с Виолой.

Очень интересно, я из последних сил веду себя непринужденно, улыбаюсь отцу в ответ и тянусь рукой к стакану с водой. Но внезапно перед моим носом появляется бутылка с шампанским, и Петр Ильич наполняет фужеры.

— Давайте выпьем за знакомство.

Он говорит негромко, но твердо. Взгляд мужчины сосредоточен на моём лице, и это радует, что меня не рассматривают, словно курицу на базаре. Я никогда не считала себя глупой, и сейчас сообразила, что это не простой поход в ресторан. Это знакомство. Тут же всплывает в голове недавний разговор с отцом у стен универа. Так, а ну вспоминай, Лиза, не только его недовольный тон, но и слова. Напрягаю память, и тут же всплывают слова: «У меня проблемы… мне нужна твоя помощь».

Беру фужер в руку и слышу, как соприкасается стекло к стеклу, как звучит мелодичный «дзинь». Пробую на вкус вино, отмечаю его аромат, наслаждаюсь и не сразу понимаю, что тихо, никто меня не трогает. Смотрю на мужчину и мгновенно хмурюсь. Он откинулся нас спинку стула и с интересом рассматривает меня, мне даже кажется, что на его серьезном лице появляется едва заметная улыбка. Так, так, а это уже довольно интересно. Неужели сейчас происходит оценка товара. Мне противна сама мысль, что мой отец мог настолько низко пасть, что в свои делишки втянет меня. Неужели настолько плохи дела, что у него возник план подложить меня своему клиенту?

Да, ну, вот это фантазии резко стартонули в моей голове. Чувствую, что борются во мне два ощущения, первое — опасности, второе — просто накручиваю себя. Хочу верить только в хорошее, но не сбрасываю со счетов тот факт, что мой отец далеко не ангел во плоти.

Честно, даже не представляю, о чем можно говорить с таким мужчиной, да и есть ли у нас общие темы. Кручу головой по сторонам, случайно замечаю, что отец стоит за колонной и просто наблюдает за нашим столиком. Негодование всё больше и больше разрастается внутри меня. Единственное желание — соскочить со стула и умчаться из этого людного места. Мысленно заставляю себя вести себя непринуждённо, поступать мудро и узнать как можно больше деталей этого непонятного для меня происшествия.

— Лиза, у меня возникла неплохая идея, что если мы с вами сходим в театр?

Кончики моих пальцев моментально стали холодными, а липкий пот опять напомнил о себе. Смотрю на мужчину и пытаюсь улыбнуться, вспомнить хоть что-то вразумительное из советов подружек и их жизненных шишках.

— Я не люблю театр, мне там скучно, и голова начинает болеть. Вообще не понимаю, кто их придумал, — мило хлопаю ресницы и пытаюсь косить под дуру, хотя понимаю, что такая попытка может не прокатить.

— А что вы любите, Лиза?

Петр Ильич склоняется ко мне ближе, а я вновь заставляю себя вести непринужденно и не соскочить со стула, как ужаленная. Вместо побега, продолжаю сидеть на стуле с фужером шампанского и пожимать плечами. Черт, даже не могу придумать, что же такое я люблю, что себе не позволит взрослый мужик.

— Люблю конфеты, дискотеки, салоны и красивые ногти, вот смотрите, вчера только сделала, — протягиваю мужчине правую ладошку и хвастаюсь недавним маникюром, все, как делают безмозглые курицы, но что-то я сомневаюсь, что этого прожженного жизнью мужчину можно легко обмануть.

Петр Ильич неожиданно для меня берет мою ладонь в свою, она у него приятная на ощупь, немного прохладная, но это меня не утешает. Его поступок ещё больше убеждает меня в том, что я сейчас товар, который готовы на каких-то условиях хорошенько изучить, а если придется по вкусу — дать делу зеленый свет.

— У вас, Лизонька, красивая ладонь, а удивительно пальцы длинные и тонкие.

Его большой палец нежно гладит мою кожу, а я вновь подавляю утробное рычание. Не люблю, когда посторонние позволяют себе подобное поведение, а тем более мужчины, которым мне хотелось бы нравиться меньше всего. Мне всегда была противно думать о том, что меня могут когда-то в будущем вот так просто, не спросив меня, притащить на смотрины. И с кем? С мужчиной, намного старше меня, и не только. Он, как мне показалось, старше отца.

Бежать, нужно срочно бежать, чтобы не ввязнуть в дела покруче, чем они уже медленно, но уверенно вырисовываются.

— Спасибо, — стараюсь побыстрее выдернуть руку из ладони мужчины. Но он от чего-то вздумал поднести её к своим губам и поцеловать.

Ну вот он… финиш, это не обычная любезность, это своего рода одобрение. Не успела я и глазом моргнуть, как рядом нарисовался отец. Его довольные глаза о многом безмолвно мне говорили. Не ошибусь, если скажу, что он ликовал.

— Извините, простите, вижу, вы неплохо ладите. Лизонька, Петр Ильич, кстати, до твоего прихода нахваливал свои способности в приготовлении шашлыков.

— Владимир Антонович, ну что же вы испортили такой сюрприз.

— Молчу, молчу, — отец быстро садится за стол и хватает фужер с шампанским.

— Не люблю все эти походы в рестораны, официоз, я больше склоняюсь к тому, чтобы вести дела в неофициальной обстановке, и душой расслабиться и вкусно поесть.

Этот благодетель настолько верит в то, что говорит, что становится жутко. Домой он захотел, чтобы я к нему с отцом приехала, вот это попала так попала. Значит, первый этап смотрин уже пройден, дело за малым — второй на территории удобной именно клиенту. Сердце готово вырваться из груди от того, что ускоряет ритм. Я держусь из последних сил и пытаюсь себя успокоить, повторяю одно: мне все просто показалось, показалось…


Вечер встречи


Я думала, что этот день никогда не закончится. Но он медленно, неуверенно приближался к неизвестному мне финалу. Вроде бы мне пришли на помощь, помогли, не без заморочек, но всё же. Я не готова была попасть в дом к посторонним, не готова была к тому, что оказалась на чужой территории с мужчиной, который всем своим внешним видом говорил, что уверенный, знающий себе цену и умеющий решать сложные задачи, и интеллектом не обделён. Я прекрасно понимаю все его риски, ведь он подобрал с дороги девушку, о которой ничего не знает, а смазливая мордашка никогда не даст гарантии безопасности.

Николай держался из последних сил передо мной, терпел моё странное поведение, и мне кажется, что он действительно выдохнул бы с облегчением, уйди я в ночь. Только все равно не верю в то, что он бы смог жить со спокойной душой дальше. Такие люди сразу проявляют себя, они готовы помочь, переступают через свою зону комфорта, хотя, возможно, в прошлом обещали себе обходить стороной всех страждущих, время чаще всего делает человека закаленным к чужим проблемам.

Во мне боролся страх и боязнь заболеть с остатками гордыни, с тем, что я сильная и сама решу свои проблемы. Но как показывают события последних дней моей жизни, молоденькую девушку ничего хорошего не ждет, если эта самая девушка не включит мозги и не позаботится о себе самостоятельно. Неизвестно в какую именно западню сегодня уже я могла попасть. И смогла бы вообще свободно передвигаться и иметь возможность сопротивляться тому хаосу, который создал мой папаша.

Я сидела в ванной и долго не могла унять слезы, которые просто градом катились из глаз, когда вспоминала разговор после ресторана. Отец был на седьмом небе от счастья, ведь Петр Ильич, говоря молодежным словом «запал» на крошку Лизу и был готов помочь отцу с бизнесом, решить проблемы и влить внушительную сумму для развития. Я до последнего не могла поверить в то, что меня просто продали.

Знала бы мама, что случилось с её дочкой, сошла бы с ума. Моя хорошая, милая, нежная мама всегда мечтала о том, что я когда-то выйду замуж за хорошего мужчину, что никогда не совершу ошибок, которые совершила она. Но не получилось, не дожила. И в память о маме мне нужно было что-то делать, а не стать разменной монетой в играх отца. Я давно привыкла рассчитывать на себя, и не зря меня мама учила быть всегда на чеку и иметь пути к отступлению.

Моё плаванье в ванной было прервано нагло и сумбурно. Я не сразу сообразила, что случилось, лишь хватала ртом воздух, когда мужчина сильными ручищами выловил меня из ароматной воды и куда-то утащил. Неужели я в нём ошиблась и теперь из огня да в полымя попаду. Смогла сбежать от одного мужчины, а попала в лапы к другому.

Во мне точно уже нет никакой загадки, он видел меня уже в сотый раз обнаженной, как не смешно это звучит. Я пытаюсь прикрыться, а в то время меня вычитывают, как девчонку за то, что я не собиралась совершать. Да неужели я действительно всем своим видом просто кричу о том, что мне опостылела жизнь? Николай рычит, а я изначально обращаю внимание на то, как он эмоционален, как пытается меня вразумить. Черт, так еще ни разу в жизни меня не вычитывали и не убеждали, что нужно жить. Смотрю на него и понимаю, что он — настоящий.

Что-то есть в этом мужчине, и я не о его шикарной внешности, умении держаться, силе. У него есть человечность, хотя, судя по всему, он её редко проявляет, прячется за маской холодного расчета. И если он кого-то любит, то это преданная любовь. Обычно такие личности вырастают в тех семьях, где есть с кого брать пример. Я могу ошибаться, но что-то подсказывает, что он именно такой, каким я его себе представляю.

Эта надуманная Николаем ситуация выводит меня из равновесия, выводит его, я злюсь, позволяю плохим словам слетать с моих губ. И вновь его железная выдержка притушивает огонь, а я остаюсь наедине со своими вспышками гнева. Корю себя за глупое поведение, напоминаю, что эта помощь нужна, прежде всего, мне, и непозволительно дальше испытывать терпение постороннего человека.

Кажется тотальная непруха продолжает преследовать меня по пятам, и этой невезучестью я, похоже, заразила Николая. Наше столкновение в коридоре и его пролитый чай накаляют наши нервы. «Я не пью серьёзный алкоголь», — могла сказать я с утра, но теперь скажу уверенно: мне нужна доза чего-то покрепче, чтобы забыться и просто не думать ни о чем, мой мозг просто кричит о том, что ему нужна перезагрузка.

— Сильно припекло?

Голос мужчины с ноткой иронии, да и взгляд не менее насмешливый. Смотрю ему в лицо, присев на стул и коснувшись стакана с коньяком.

— Очень.

— Эй, эй, потише, кто же так пьёт? — широкая ладонь мгновенно мелькает перед моим носом и отбирает стакан с недопитым алкоголем.

— Буянить не буду, — фыркаю в ответ и пытаюсь отобрать стакан, но его пальцы крепко держат его.

— Кто тебя знает, — едва заметный оскал появляется на лице Николая, а я опять понимаю, что рассматриваю мужчину не как своего спасителя, а именно как мужчину, который заставляет невольно вызывать во мне грешные мысли.

8 глава


— Не проверишь, не узнаешь, — мудро изрекаю я и ехидно смеюсь с себя же, ловко отжимая стакан у Николая.

— Уже узнал, ты не похожа на кроткую особу, которая будет тихонько сидеть в уголке и ждать своего часа.

Николай расслабляется, откинувшись удобнее на стуле, сжимая стакан в ладони, но мне до сих пор приходится останавливать свои глаза, чтобы те не смели изучающее опускаться по обнажённой груди всё ниже и ниже. Я прекрасно понимаю, что мужчину не смущает его внешний вид, он почти в родных стенах, ведет себя так, как ему комфортно. И кто виноват в том, что внутри меня разыгрались дикие страсти и одна мысль, жужжащая в голове словно надоедливая муха: я хочу, чтобы именно он был первым.

И эти мысли штурмуют мою голову не из-за моей распущенности или желание лишь бы с кем. Всё намного сложнее, ведь не просто так Петр Ильич оценивающе изучал меня при встрече, а у отца выспрашивал о моей личной жизни. Как же я жалею, что до сих пор ни с кем не переспала, может быть тогда у отца не было бы гнусных мыслей подсунуть паиньку-дочь мужику, желавшему позабавиться с неопытной девчонкой. Я сомневаюсь, что разговор и уговор сводился к чему-то глобальному, например, браку. Когда все подружки хвастались парнями, я лишь улыбалась и пожимала плечами, ведь учеба была для меня прежде всего. Получается, что все напрасно.

— Мы давно вышли из пещер, если ты не заметил, — выпиваю остатки коньяка, чувствую жжение в губе, а потом кручу пустой стакан в руке, вновь обращая внимание на бутылку с алкоголем.

— Из пещеры, — хмыкает в ответ, а я не вижу ничего смешного, вроде бы двадцать первое столетие, должно все быть по уму и здравому смыслу, но понимаю, что это только мое желание.

Никакие пещерные устои никуда не делись, многие мужчины до сих пор не акклиматизировались в современности, и их гены пещерного человека напоминают о себе. Их мало интересует то, что самка не готова пасть к его ногам, много похоти и гордыни. А еще веры в то, что всесильные. Таких мужиков бесят женщины, знающие себе цену. Мне страшно представить, что сейчас творится в доме отца, как он вчера оправдывался перед Бариновым за то, что я куда-то исчезла и вечером в ресторан с ним не пойду. Это хорошо, что на выходные у меня получилось отмазаться от шашлыков, ведь попасть на территорию врага — верная гибель.

— Ты бы лучше закусывала, а не пыталась залить себя алкоголем, — голос Николая неожиданно повышается, я поднимаю голову, а моя рука застывает на полпути к бутылке.

— Ты же не перестанешь зудеть, правда? — прищуриваюсь, грустнею, совсем не до улыбок и расслабления, в одиночку было бы пить легче, и я дура, что позже не пробралась на кухню и не умыкнула бутылку в спальню.

— Я бы мог сказать, что мне всё равно, но, увы, не могу, потому что из-за твоей беспечности могут быть разные последствия, а пьяная женщина не всегда красивое зрелище.

Я вытаращила на него глаза и едва не икнула от неожиданности, услышав формулировку взрослого мужчины. Черт, он прав как никогда, а я совсем сумасшедшая получается. Тянусь рукой к куску курятины и хватаю её на ощупь, не прерывая зрительного контакта с Николаем, вижу, как край его рта немного дернулся. Неужели пытался улыбнуться? Он слишком суров, это видно по его неглубокой складке между бровей, видимо, этот мужчина часто сосредоточен и напряжен.

Курица просто таяла во рту, я не думала, что еда может быть такой вкусной, или же это я действительно проголодалась, но не поняла этого, пока не распробовала что-то вкуснее сыра.

— Ммм, — выдохнула протяжно и облизала пальцы, поздно осознав, что веду себя словно дикарка, моментально посмотрела на мужчину и подавила смех, его глаза улыбались, я в этом уверенна на все сто.

— Аппетит приходит во время еды? — его голос был очень хриплым, а глаза как-то странно заблестели, хотя до сих пор он сидел так, как и прежде.

Было все же лучше полностью переключиться на еду, нежели на постоянные попытки себя сдерживать, чтобы не рассматривать Николая слишком заинтересованным взглядом.

— Она — божественна, — хватаю салфетку и вытираю губы, а потом пальцы.

— Значит алкоголя нам достаточно.

Николай быстро встает со стула, хватает бутылку и несет туда, где я её обнаружила и умыкнула. Я пытаюсь догнать мужчину, ведь он даже не дал мне ответить, самостоятельно решил, как будет лучше. Меня бесит, что он пытается навязать мне свою волю.

— Отдай, — едва не рычу, влипая с разбега в спину Николая, рукой пытаясь дотянуться до бутылки.

Совершенно без ума: бутылку не отжала, но зато в полной мере смогла ощутить то, какая прохладная его кожа и как пахнет морской свежестью. Я поздно понимаю, что моё дыхание сбилось, что губы находятся всего в сантиметре от мужской спины, а пальцы скользят по рельефным кубикам на животе. Слышу, как громко стучится о столешницу бутылка, как глубоко вдыхает Николай, когда мои пальцы скользят к резинке его спортивных штанов. Я дрожу всем телом, когда губами прижимаюсь к его спине, сильно зажмуривая глаза. Мне кажется, что на долю секунды забыла, что нужно дышать, что нужно прекратить то, на что решилась в каком-то нервном отчаянии. «Все не то и не так, разве это выход?» — Кричал мой разум, но частичка, малая его частичка нашёптывала, что в недалёком будущем может быть все не так радужно, как я спланировала. Никто и никогда не даст гарантии, что моя затея с побегом выгорит в плюс для меня.

— Лиза, иди в спальню, — голос Николая хриплый, но низкий, и каждое слово мужчина чеканит так, что я понимаю, как он зол, к тому же его ладонь сильно сжала мои пальцы, которые так и не рискнули нырнуть под резинку штанов.

Мне бы действительно бежать, но чувство самосохранения помахало отчаянно рукой, стояло в стороне и ждало горячей сцены изгнания, ведь это пожатие руки не обещало ничего хорошего, если я не скроюсь из кухни за считанные минуты. Но я стояла на прежнем месте, кусая ноющую губу, и боялась открыть глаза, чтобы посмотреть по сторонам.

Дура, какая же я дура, ведь подобный поступок просто кричит о том, как я низко пала. И Николай будет действительно прав, если выгонит меня взашей прямо сейчас.

— Я не хочу спать, — скольжу губами по его правой лопатке, свободной рукой легонько опускаюсь по позвоночнику, едва-едва, словно пёрышком, касаюсь кожи и чувствую, как напрягаются его мышцы.

Николай резко поворачивается ко мне, и я даже не успеваю вскрикнуть, как он зажимает оба моих запястья крепкими пальцами, зло смотрит, поджав губы. Он взбешен, часто дышит и не понимает, что делает больно, с каждой секундой сильнее пережимая сильными пальцами мои руки. Боль немного отрезвляет, но мою уверенность не ломает.

— Я бы не советовал тебе это делать, — грозно рычит мужчина, как только я вздумала стать на носочки, чтобы попытаться дотянуться к его подбородку.

— А то что будет? — насмешливо улыбаюсь, животом прижимаясь к напряжённому телу мужчины, и мгновенно осознаю, что именно с ним происходит и почему так злобно испепеляют его глаза мою персону. — Ты же этого хочешь, глупо отрицать, когда тело кричит об обратном.

9 глава


Николай


Я действительно считаю глупостью то, что начинает творить Лиза, взявшись серьёзно за алкоголь. С неразумным подходом к такому коньяку можно быстро опьянеть и иметь проблемы. Мне проблем в лице девчонки уже достаточно и не только в плане того, что приходится ещё кого-то терпеть в этот вечер. Слишком долго я, оказывается, не позволял себе расслабиться. Работа в авральном режиме, сдача проекта на несколько недель смазали мой размеренный ритм жизни. И даже Марина смирилась с тем, что мы толком не встречались в этот период. Впрочем, с её помешанностью на карьере было неудивительно, что мы не сетовали на отсутствие секса в наших отношениях. И вот всего три дня осталось до субботы, а я уже понимаю, что тело устроило тотальный террор моим мозгам. Иначе это назвать не могу, потому что вертлявая девочка Лиза возбудила во мне желание, которое с каждой минутой все сложнее и сложнее унять. Я вроде бы не двадцатилетний мальчишка, но чувствую, как реагирует моё тело на девушку.

Банный халат ей слишком велик, всё время норовил распахнуться и дерзко пытал мои глаза, которые постоянно сползали вниз к вырезу и взглядом ласкали упругие полушария. Каждый раз почти в приказном порядке заставлял себя отвести глаза в сторону, приказывал сохранять трезвый ум и рассудок, но наше общение медленно, но уверенно катилось к чему-то запретному. Я даже немного завис, когда увидел, как Лиза острыми зубками впивается в куриное мясо и с нескрываемым восторгом наслаждается едой. Интересно было бы узнать: она действительно наслаждается искренне или делает это специально — ест обычное мясо так эротично, что тугой комок едва не застрял у меня в горле. Я начинаю злиться, да и вообще пора прекращать это застолье, хорошего понемногу.

Решение спрятать остатки алкоголя возникло внезапно. Я собирался быстро свернуть эту накалённую обстановку и наконец-то позволить себе завалиться на кровать, и если не сразу уснуть, то просто побыть в тишине, просто отключиться от внешних раздражителей. Накопленная усталость после работы просто требовала остановиться и заняться собственным здоровьем и душевным равновесием. А его у меня вот уже около четырёх часов нет.

Моя умная затея мгновенно дает сбой в тот момент, как в мою спину влипает шустрая Лиза. Она против прекращения увеселительного мероприятия, да еще в нагрузку я понимаю, что её ловкие пальчики не просто намекают на продолжение вечера, они дерзко требуют внимания. Лизу не пугает ни моё злое выражение лица, ни то, что я намеренно делаю ей больно, сжимая запястья.

Лишь повернувшись к девушке, лишь взглянув ей в полное решимости лицо, закипаю пуще прежнего. Мне кажется, что алкоголь слишком быстро сделал своё черное дело, а может даже еще те несчастные сто грамм в салоне авто медленно, но уверенно запустили реакцию, которая усугубилась новой порцией алкоголя.

Мои глаза замечают упрямство на лице Лизы, смешанное с долей нервозности. Не скажу, что вижу в ней наглую соблазнительницу, здесь что-то не то, но возможности мыслить здраво нет. Наши взгляды скрещиваются, никто не хочет отступить от намеченной цели. И как бы не бастовало моё тело, того, что желает девушка не будет.

— Ты слишком много на себя берёшь, девчонка, — скалюсь я, ведь не верю в то, что её уверенность настолько сильна, в любом случае мне интересно узнать настоящую подоплёку того, что она задумала.

— Ничего больше того, что могу себе позволить.

Её горячее дыхание опаляет кожу на шее, а моё тело становится куском напряжённых нервов, я ведь не железный и чувствую, как она вкусно пахнет, как протяжно выдыхает и как, словно едва касаясь меня, скользит губами по подбородку. Я всегда считал, что такое поведение у женщин в крови, этому можно научиться, но, по-видимому, они действуют на инстинктах.

Правая рука выпускает из тисков руку Лизы и касается ворота халата, опускает его ниже, оголяя плечо. Кожа с легким загаром, нет ни единого намека на то, что девушка использовала купальник, или это обычный солярий? Впрочем, не важно. Я просто рассматриваю тонкие ключицы, плавный изгиб шеи и чувствую, как она застыла в моих руках и больше не пытается применить свои женские штучки. Почему остановилась? Очень интересно, и я разгадаю этот ребус.

Медленно развязываю пояс и всё это время смотрю Лизе в огромные глаза, она словно застывает и просто наблюдает за тем, что я делаю дальше. Пояс падает к нашим ногам, а я опускаю глаза и вижу, как кусок ткани касается пола. И слишком поздно осознаю, что легким движением плеч девушка сбрасывает с себя халат, который легко скользит по телу вниз и сваливается объемной кучкой-облаком у наших ног. Пульсация в висках усиливается, а слух напряжён до предела, мне кажется, что её прерывистое дыхание слишком громко звучит на моих барабанных перепонках.

Красивая девочка, красивое тело, но всё происходящее похоже на что-то сверхъестественное. Стискиваю зубы, пытаюсь подавить напряжение внутри себя, потому что рука всё время без моего разрешения норовит накрыть упругое полушарие, норовит стиснуть его, а потом пальцами медленно, но уверенно потереть небольшую горошину между пальцами, почувствовать, как она твердеет и манит, чтобы её попробовали на вкус.

— Замёрзнешь, оденешься, — холодно произношу всего два слова и отрываю ноги от пола, чтобы изгнать себя из кухни.

У меня это неплохо получается, только равновесие разрушено, а внутри меня бушует дикий ураган, который старается снести всё к чертям собачьим. Никогда себя не считал блюстителем морали, никогда не парился мимолётными увлечениями, легко и просто мог закрутить с любой понравившейся женщиной, а сейчас словно совесть проснулась. Странное чувство, глупое. На кухне осталась стоять девушка, с которой раньше бы я был готов по первому манящему жесту бежать сломя голову. «Видимо стареешь, чувак», — поддевает внутренний голос и словно насмехается надо мной, пока я упрямо поднимаюсь вверх, а потом со всей дури толкаю дверь спальни. В сторону спальни, которую оккупировала Лиза, стараюсь не смотреть, да и вообще, стараюсь не обращать внимания на то, что творится за моей спиной.

Лиза преследует меня по пятам, а я уже жалею, что не применил более радикальные методы. Но меня мгновенно расслабляет в тот момент, когда в мою комнату она не осмеливается ворваться. Валяюсь посреди огромной кровати и невольно прислушиваюсь. Дверь в спальню громко хлопает, в комнате вновь что-то громыхает, а я ловлю себя на мысли, что на моём лице появляется улыбка. Черт, она точно чокнутая.

Рассматриваю потолок, просто так, от нечего делать, а ведь внутри скребутся противные кошки. До сих пор перед глазами стоит её полная грудь, едва приоткрытые влажные губы, а в ушах — сбивчивое дыхание.

Дверь соседней спальни вновь с грохотом стучит об стенку, от неожиданности я резко сажусь на кровати и прислушиваюсь к происходящему.

— Чертова связь, чертова глушь, должен же быть какой-то выход!

Голос Лизы постепенно удаляется, слышу шаги по ступенькам вниз, куда-то поспешно бежит. Меня словно ветром сдувает с кровати, когда осознаю весь смысл услышанного. Вот и здравый смысл, вот и инстинкт самосохранения.

Выскакиваю из спальни и несусь вниз, перепрыгивая по две ступеньки. Лизу застаю за нехитрым занятием: она роется в стиралке, вытаскивает и пытается развесить влажные вещи.

— Ты куда-то собралась? — смотрю угрюмо на Лизу, которая стоит с джинсами в руках спиной ко мне и не шевелится, и, похоже, отвечать не собирается. — Кому ты звонила? Ты же не глупая и должна понимать, что такси просто так вызвать сюда не получится, уйти в ночь не советую, и если тебе так хочется поскорее покинуть этот дом, то лучше собрать всю волю в кулак и дождаться утра.

Лиза продолжает упрямо молчать, не двигаясь с места. Единственное, что она сделала — выронила джинсы, а руки сплела на груди.

— Возвращайся в спальню, отдохни, — уже мягче говорю я и поднимаю влажные вещи, чтобы повесить их на батареи.

Лиза поворачивается и идет прямо на меня, в глаза не смотрит, старается вообще не реагировать на то, что я стою в дверном проёме. Останавливается и ждёт, когда я дам ей возможность выскользнуть из комнаты. А я с новой силой прирастаю к полу и теперь совершенно другими глазами смотрю на Лизу — притихшую, стеснительную. Моя рука бросает вещи на стиралку, вторая опрометчиво касается подбородка Лизы. Девушка хмурится, но решается посмотреть мне в глаза, сильнее кутаясь в халат.

— Никуда я не собиралась убегать, просто даже интернет толком не ловит, — говорит еле слышно, а я не слушаю толком, потому что пальцы самостоятельно перебирают слегка влажноватые пряди.

Я делаю шаг в небольшое пространство, хватаю рукой Лизу за талию и впечатываю в себя, жадно впиваясь губами в приоткрытый ротик девушки. Протяжный стон Лизы тешит моё самолюбие, подстёгивает к дальнейшим безумствам, от которых я пытался уберечь эту девочку.

— Ты же понимаешь, что это просто секс и ничего больше, правда? — губами скольжу по её шее и сразу предупреждаю о том, что стоит ожидать от подобного безумства.

— Понимаю, — шепчет в ответ и ладошками скользит по моей груди, кончиками ноготков дразня кожу.

10 глава


— Только не здесь, — шепчет мне в губы и медленно, но уверенно вытесняет меня из ванной комнаты, я же не сразу соображаю, что вокруг слишком мало места, ведь разыгравшееся по венам желание приглушило мой здравый смысл.

Конечно же не здесь и не как неумелые подростки, которым лишь бы где. У нас в распоряжении прекрасная кровать и вся ночь впереди. Моё разгоряченное дыхание обжигает шею девушки, она довольно вздыхает, когда моя щетина едва-едва царапает кожу.

— Ты такой огромный икрасивый, — улавливают мои уши, а губы довольно расплываются в улыбке. Да, девочка, это лучшее, что слышали мои уши в эти месяцы.

— Ты же не против, если мы сделаем так?

Я хватаю Лизу на руки и на ходу к спальне целую жадно, с неким голодным надрывом. Понимаю, что чертов халат мешает чувствовать жар её тела, мешает во всём, и я его заочно ненавижу. Глупо, но грызу сам себя, что не заставил Лизу эффектно, как на кухне, сбросить его на пол.

— Какая она большая, — удивлению девушки нет предела, когда я бросаю ей на кровать.

Лёгкий смех девушки сильнее бередит во мне желание. Жадно, похотливо рассматриваю длинные ножки, едва прикрытые халатом, скалюсь, когда вижу, как часто дышит Лиза, пальчиками развязывая пояс. У неё явный талант к стриптизу, это завораживает: смотреть, как тонкие длинные пальчики порхают и ловко расправляются с поясом.

— Не торопись, — мой голос становится хриплым и словно чужим, зато глаза без стеснения изучают то, что мне предлагают.

И если выпал шанс испробовать ароматный цветок, то я полностью во власти желания. Лиза смотрит на меня с не меньшим интересом, но её взгляд сосредоточен на моём неприлично увеличенном бугре в штанах.

— Поможешь?

Я не хочу быть единственным, кто шевелится в этой комнате, меня не устраивают пассивные партнёрши. Я хочу видеть не просто смазливую мордашку, красивое тело перед собой, я хочу видеть и чувствовать страсть, отклик и азарт в глазах партнёрши. И этот факт я никогда не скрывал перед женщинами. И они с первых секунд понимали, что именно я жду от них, что именно от нашего взаимодействия будет зависеть качество секса.

Лиза прищуривается, и это меня удивляет. Она не соскакивает в ту же секунду с кровати и не спешит оголять меня, она словно зависает на мгновение, словно на что-то решается. Но когда задумчивость рассеивается, я вижу, как Лиза медленно поднимается с кровати, стыдливо смотрит из полуопущенных ресниц мне в лицо и второй раз эффектно шевелит плечами, а халат падает к нашим ногам. Лениво улыбается и указательными пальчиками проводит от сосков вниз к резинке штанов, играет с кромкой. И всё это чертово время смотрит внизу вверх, мне в глаза, а я чувствую, что уже давно не возбуждался так сильно только от того, что меня просто касаются пальцы женщины. Лиза ничего не говорит, она просто как-то таинственно улыбается, я не могу рационально объяснить, что значит этот месседж.

— У тебя красивое тело, — вновь мои уши подвергаются атаке вроде бы обычных слов, но они искренние, Лиза действительно говорит это с ноткой восхищения, изучает и наслаждается.

Я не помню, когда в последний раз со мной было именно так…неторопливо, эротично и слишком горячо. Я действительно словно врос в мягкий ворсистый ковер и кожей впитываю её легкие изучающие движения. Ловлю себя на мысли, что тоже хочу её касаться, и стоило моей руке покуситься на красивую грудь, как Лиза слишком эротично закусывает губу и пресекает моё желание, возвращая руку на место.

И последнее, что я могу здраво понять: она увидела, как именно я реагирую на её действия. Её пальцы неторопливо проникают под резинку, трутся о кожу, миллиметр за миллиметром опускают ткань вниз по бёдрам. Я же не спускаю глаз с Лизы, наблюдая за её легкими движениями, предвкушаю, как налитый член вырвется на свободу и окажется в цепкой ладошке.

— Ты уверенна, что тебе не нужна моя помощь, — не выдерживаю этой пытки, а моя ладонь ныряет ей в волосы, заставляет девушку приподнять лицо вверх.

Лиза влипает мне в грудь и охает от неожиданности, почувствовав низом живота каменный член. Я переступаю штаны, оттесняю девушку к краю кровати, жадно шаря руками по её бедрам, спине. Губы скорее терзают её, чем нежно ласкают, и в этом виновата Лиза, она слишком сильно завела меня.

Моя ладонь полностью накрывает упругое полушарие, сильнее стискивает его, а губы исполняют коварный замысел, жадно посасывая острый пик. Она слишком сладко стонет, откуда столько не наигранного восхищения? Она действительно ни капли не играет, я же вижу, как затуманился её взгляд, как дрожит в моих руках, как пальцами цепляется за мои плечи. И конечно же уже влажная, мои пальцы это сразу ощутили, как только нетерпеливо опустились вниз, к промежности. Слишком горячая плоть, и это заставляет действовать, сильнее надавливать пальцами влажные складочки.

— Ох, — протяжно выдыхает Лиза, сильнее впиваясь ноготками мне в кожу спины, меня словно током прошибает.

Подхватываю девушку под аппетитный задок, покрываю поцелуями её грудь и только вдоволь наигравшись в игру «зацелуй грудь» бросаю Лизу на середину кровати, ловко нависаю над ней и хрипло смеюсь, когда вижу, как часто дышит и ждёт моих дальнейших шагов. А я не хочу больше ждать, мне кажется, что наша прелюдия была слишком горячей, чтобы еще больше томить наши тела.

Она хочет меня, я хочу её, какие ещё могут быть препятствия, мы не просто пьянеем друг от друга, нас ломит от желания. Набрасываюсь на шею Лизы, словно дикарь, сминаю рукой грудь и проникаю в девушку.

— Хорошая девочка, — рычу Лизе на ухо, когда она в очередной раз протяжно стонет и сильнее выгибается вперед, а потом словно застывает, когда я позволяю ей привыкнуть к моему размеру, хотя не двигаться в ней в этот момент сложнее всего.

11 глава


Лиза


— Я тебя готов убить за это! — проревел на всю спальню Николай и схватил меня за плечи, а потом потряс так сильно, что моя голова едва не свалилась и не укатилась в дальний угол спальни.

— Угомонись, мужчина, — нервно хохоча, выплюнула ему в ответ и поняла, что меня сейчас просто пришибут, но было как-то всё равно.

— Ты совсем полоумная, ты почему смолчала?

Николай толкает меня на кровать и брезгливо смотрит на наши совместные художества, назвать по-другому не могу. Я не думала, что будет так много крови, и что мы испачкаем красивое постельное белье. А ведь всё было хорошо и сносно до тех пор, пока Николай после секса не свинтил в ванную за салфетками, чтобы вытереть мой живот. Он в последний момент вспомнил, что презервативы валяются в бардачке автомобиля. Премного ему благодарна, хотя в момент первой близости я не думала мозгами, не думала про то, что могут быть последствия.

Ещё несколько минут назад лицо мужчины было довольным и умиротворённым, когда свалился рядом со мной и тяжело дышал, собственнически уложив ладонь на грудь. Я же боялась лишний раз пошевелиться, чтобы не рассеялся тот волшебный момент, который витал в стенах этой спальни. Да и легкое возбуждение все еще блуждало по венам.

Николай быстро оклемался, поцеловал меня в предплечье и неторопливо сполз с кровати. В полуосвещенной комнате я видела мужчину во всей его красоте. Он слишком гармонично сложён, и я ни капельки не лгала, когда слова восхищения самовольно слетали с языка.

— Я сейчас вернусь, не шевелись, — бросает на ходу.

Николай поспешно покидает комнату, но его исчезновение длится всего секунд тридцать, и теперь вот он пытается из меня всю душу вытрясти. Влетел в спальню, включил яркий свет и едва не сжёг меня своим яростным взглядом. В этот момент было бы лучшим вариантом спрятаться, или же просто раствориться, но, увы, не владею сверх силами. Я позволяю себе бесстрашно выдержать его гневный рык, применяю попытку словами угомонить, но ему нужно обязательно всё знать. Сказать ему, что просто сошла с ума от его мужской красоты — будет выглядеть смешно и глупо, он не идиот, соврать ещё что-то…но что именно?

— Ты ведёшь себя, как нашкодивший подросток.

Фыркаю и вырываю из рук Николая салфетки и, не обращая на его гневные высказывания внимания, тщательно тру живот и понимаю, что мне срочно нужно в ванную. Салфетки сухие, пользы с них нет, поэтому пытаюсь встать с кровати, в последнюю очередь отмечаю, что между бедёр все ещё слегка саднит.

На моём пути вырастает Николай, и хорошо, что на его бёдрах висит полотенце, иначе бы я только на его внушительный орган и смотрела.

— Смотри мне в глаза, — голос Николая неожиданно становится спокойным и каким-то сильно подозрительным, но я не собираюсь делать то, что он мне говорит, хочу обойти, но мой путь вновь преграждает этот упёртый мужчина.

От неожиданности я взвизгиваю, ведь рука Николая сильно хватает мои волосы и насильно заставляет смотреть в его лицо.

— Никогда не играй со мной в такие игры, — хрипит у моих губ и презрительно смотрит в мои глаза, — ещё никогда в жизни мне не приходилось чувствовать себя насильником. Дранная ты, девчонка, голову оторвать мало.

Остатки страха развеиваются, я видимо совсем потеряла разум, если без страха смотрю Николаю в потемневшие глаза. Только моё слегка учащённое дыхание говорит о том, что по венам до сих пор блуждает адреналин.

— Сколько надрыва, — смеюсь нервно, скажет такое, никто и никого насильно не принуждал, он что-то путает, или гнев лишил его способности здраво мыслить.

Я закрываю глаза и, продолжая улыбаться, ладошками скольжу по груди Николая. Мужчина играет в молчанку, но отпускать меня не собирается. Я не знаю, что он пытается рассмотреть в моём лице, в мимике, не знаю, что происходит в его голове, почему-то совершенно всё равно. Мне сейчас было хорошот рядом с ним, я ни капельки не жалею о том, что сделала, кажется даже, что дышать стало легче. И конечно же я ни за что не признаюсь мужчине, из-за чего именно так поступила, зачем ему знать о проблемах в моей семье. Наша встреча случайная, ничего подобного я и предположить не могла, но так вышло. Моим первым мужчиной стал тот, о ком я никогда не забуду. По крайней мере это не было ужасно, я отдавала себя тому, кого выбрала сама на роль первого. И пусть ни о каких чувствах нет разговора, но ведь симпатия была и это уже позитив.

— Ненормальная, — пальцы Николая сильнее сжимают мои плечи, — говорить откровенно ты не желаешь?

— Давай лучше в душ, а? — моё предложение заставляет мужчину рычать громче, а я почему-то чувствую какой-то прилив эйфории, обнимаю крепкое тело любовника, губами целую колючий подбородок и наконец-то раскрываю глаза, чтобы видеть выражение лица грозного дикаря.

— С тобой не соскучишься, — голос хриплый, злой, но поцелуй Николая горячий, жадный и требовательный, — хочешь в душ, тогда ты его получишь.

Звонко смеюсь, когда он хватает меня на руки и несет на первый этаж, в ту ванную, где расположена душевая кабинка. Прижимаюсь губами к шее мужчины, нежно зубками покусываю кожу и довольно мурлычу, когда понимаю, что тот, кто недавно был готов крушить всё на своём пути, теперь протяжно стонет.

Меня втолкнули в небольшое пространство, едва не вжали в стенку. Николай действовал ловко и быстро, я не успела толком окинуть взглядом пространство, как на нас обрушился поток тёплой воды.

— Продолжай, — прижимает меня к стене, упираясь животом мне в живот, и хрипло пытается руководить моими действиями.

— Что продолжать, — хлопаю ресницами, словно дурочка, а в этот же момент кончиками пальчиков порхаю по спине Николая, руки уверенно двигаются вниз, к упругим ягодицам. — Ммм, — слетает с моих губ, когда чувствую, как напрягается член, — так быстро?

— Не думала же ты, что я слишком стар и, чтобы восстановиться, мне нужен часовой перерыв.

— Я ничего не думала, — толкаю ладошками Николая, но тот сильнее вжимает меня в стенку.

— И я говорил ранее, что ты не думаешь, совершенно без ума, — вновь беззлобно пытается меня поддеть, но понимает, что мимо.

— Вы очень капризный, Николай, вы об этом осведомлены? — смотрю насмешливо ему в глаза, он тоже пытается улыбнуться, но как-то быстро берет себя в руки и губкой трет наши тела.

— У каждого есть свои тайный и тёмные стороны, — едва касается моего уха и хрипит в ответ.

Этот жест действует на меня странным образом, закрываю глаза и довольно выдыхаю, позволяю себе расслабиться, и получать удовольствие от того, что меня балуют сильные руки, вместо того, чтобы придушить и зарыть на заднем дворе…

На часах полночь, а сон до сих пор не шёл. Зато Николай мирно спал на кровати, положив руку мне на бедро. Он действительно устал, это было видно по его слегка бледноватому лицу. Мне пришлось заставить его лечь спать, иначе бы он ещё долго пытался меня разговорить, как только выбрались из душа. А потом я пыталась убрать беспорядок на кровати, Николай искал чистое постельное бельё и изредка что-то под нос себе возмущался.

Кутаюсь в теплое одеяло и благодарю Бога за то, что позволил мне почувствовать себя живым человеком, что не дал окончательно нырнуть в отчаяние и послал в пути человека, который протянул руку помощи.

Поворачиваю голову к Николаю и улыбаюсь, ведь осознаю, что он даже в таком спящем состоянии выглядит красиво и соблазнительно. Не знаю почему, но мне хочется опять к нему прикоснуться, почувствовать тепло его тела, вдохнуть аромат. Я не запрещаю себе делать это, только ближе придвигаюсь и целую обнажённое плечо, носиком трусь об кожу и слышу, как довольно во сне что-то протяжно пытается выдавить из себя мужчина. Я пробую сильнее прижаться к его телу, хочу хотя бы немного поспать, чтобы с утра быть в нормальном состоянии.

12 глава


Сон действительно быстро сковал моё тело приятной негой, я не заметила, как уснула, прижавшись к мужчине. Впервые за последние несколько дней я спала спокойно и не просыпалась от каждого шороха за дверью. Мне удивительно быстро удалось восстановить физические силы, во всем теле чувствовала небывалый прилив энергии. Часы настойчиво показывали на то, что утро в полном разгаре, а я до сих пор нежусь в кровати под одним одеялом с Николаем. А у него просто удивительная способность спать богатырским сном.

Меня всегда удивляли подобные люди, за окном хоть камни с неба, а они спят и не думают о том, что где-то что-то глобальное происходит. Могу, конечно же, ошибаться, но какое-то седьмое чувство подсказывает, что он действительно любит поспать, либо же редко позволяет себе подобную роскошь, вот и спит теперь, как убитый.

У меня едва-едва получается выбраться из его объятий, и нет, он не проснулся, просто что-то себе пробормотал под нос и дальше размеренное дыхание. Я же села на кровати, почувствовала, как волосы скользят по обнажённой спине и неловко улыбнулась, вспоминая свои подвиги ночью. Неа, ни о чем не жалею, даже сейчас, когда смотрю на его спящее лицо, понимаю, что всё, что произошло со мной за последние двенадцать часов — самое приятное из событий последних двух недель моей жизни.

Почему-то возникает непреодолимое желание ещё раз прикоснуться к Николаю, но это странное желание я вмиг пресекаю, потому что не этим мне сейчас нужно заниматься. Я вообще позволила себе больше, чем следовало. А ведь собиралась исчезнуть из дома раньше семи часов.

Тоскливо сползаю с кровати, поспешно кутаюсь в халат, словно воровка крадусь из спальни в коридор, а потом поспешно, на носочках, мчусь вниз, чтобы отыскать вещи. Хорошо, что вчера удалось выкроить минуточку и аккуратно развесить влажноватые вещи на просушку.

За окном всё так же тускло и противно, но не льёт, как из ведра. О дожде напоминают только огромные лужи на клумбах, да куча мелких веток, разбросанных по двору. Да уж, погода не балует, а моя одежда совершенно не предназначена для серьёзных прогулок, видимо придётся раскошелиться на покупку новой курточки, теплой и удобной, такой, чтобы укуталась и согрелась.

Я давно не одевалась так, словно в армии отслужила. Совершенно не горела желание покидать тёплый уютный дом, здесь действительно было комфортно. Но мои планы никак не совмещаются с планами Николая, уж он точно не будет раз моему навязчивому пребыванию в стенах его обители. Делаю себе несколько бутербродов, два прячу в кулек. А потом — в рюкзак, третий ем на ходу, пока пытаюсь надеть обувь. Вроде бы делаю все поспешно, но что-то меня тормозит, какая-то глупая надежда что ли. Но это я себе просто нафантазировала. Никто не прибежит к тебе и не решит твои проблемы разом, всё нужно решать самостоятельно.

Мой взгляд случайно зацепляется за зонт, висящий на вешалке, тянусь к нему рукой, но поспешно отдергиваю её, стыжу себя за то, что чужое брать нехорошо. Глаза самовольно гипнотизируют нужный предмет, разум кричит не трогать, а руки хватают его и пихают в рюкзак.

— Я не ворую, просто беру в займы, — словно мантру начитываю своему подсознанию, но оно противится моим нелепым словам.

Ещё одно соблазнение в виде портмоне Николая опять цепляют мой взгляд. Не знаю, что пытаюсь в нем отыскать, но видимо что-то на подобии визитки, или паспорта, мне ведь интересно не только знать его имя, но и фамилию.

— Николай Иванович Самойлов, — читаю на пластиковом паспорте и усмехаюсь, в последний раз всматриваясь в красивое лицо моего спасителя, подушечкой большого пальца тру фотографию, словно кожей впитывая его образ в себя, а внутри не просветная тоска, которая разливается каким-то липким мраком по душе, — хватит, нужно прекращать.

Я бросаю портмоне на тумбочку, не обращая внимания на то, что содержимое вываливается на пол и усеивает ковер. Мне лишь со второй попытки получается открыть дверь и отыскать выход из усадьбы, аккуратно закрыть двери и лишь на тротуаре выдохнуть облегченно. Кручу головой и понимаю, что ещё очень рано, что люди вот-вот будут собираться на работу. Больше нет сил стоять у дома Николя, я собираю все свои силы в кулак и упрямо иду вверх по улице, в надежде встретить кого-то из жителей посёлка и узнать лучший способ добраться к вокзалу.


Николай


Где-то вдали долго и настойчиво трезвонит мобильный телефон. А у меня совершенно не желания просыпаться и вновь с головой нырять в реальность. Мне сейчас так хорошо в теплой кровати, ведь никуда не нужно ни спешить, ни ломать мыслями голову. Лениво потягиваюсь, чувствую, как хрустят косточки, как приятно растягиваются мышцы. И вдруг меня отрезвляет: открываю глаза, резко садясь и кручу головой по сторонам. В голове моментально выстреливает мысль: «Где Лиза?». И не зря меня сразу же беспокоит это вопрос, потому что какое-то нехорошее предчувствие селится внутри. Смотрю на часы: около восьми, черт, так рано, а ведь хотел проспать минимум до обеда.

Из коридора на первом этаже вновь призывно играет мелодия мобильного телефона, не иначе как Мишаня бьет во все колокола, будто бы не знает, что первую половину для я собираюсь посвятить сну. Нехотя сползаю с кровати, критически рассматриваю обстановку, и что-то мне подсказывает, что Лизу в доме я больше не увижу. Черт, мне видимо нужно было хорошенько запереть дверь, а ключ спрятать, хотя для шустрой девчонки и окна — не преграда, с первого этажа удрать проще простого.

Натягиваю штаны и босыми ногами шлепаю по полу, хорошо что в доме тепло и комфортно, париться одеждой не приходится. Телефон замолкает, а я имею возможность прислушаться к шумам в доме. И ничего, вообще. И чем ниже я спускаюсь, тем больше какая-то давящая атмосфера проникает под кожу.

Телефон вновь оживает и активно орет и вибрирует на поверхности тумбочки. Но я обращаю внимание не на мобильный, а на то, что мой портмоне валяется раскрытым на полу, из него вывалились деньги, паспорт едва виден под вешалкой, визитки тоже смешались с купюрами. Рычание моментально рождается в груди. Я меняюсь в лице, когда останавливаюсь у двери и понимаю, что она просто прикрыта, что искать Лизу в доме просто сверх идиотизма.

Поворачиваю голову к разбросанным вещам и не понимаю поступка девушки. Что она искала в моих личных вещах? Неужели чуйка меня не подвела, и Лиза — банальная охотница за деньгами и лёгкой наживой. Черт, я даже не помню сколько денег было в моём портмоне, как не напрягал свою память, так ничего толком не мог вспомнить.

Кухня сияла чистотой, как и с вечера, когда мы вместе убрали все со стола. Никаких следов, все вещи девушки исчезли. Я вообще ненормальный, если позволил себе такую беспечность. До сир пор не могу понять и логически объяснить один момент: когда моя трезвая голова дала сбой? Я же даже не проверил документы Лизы, не соизволил просмотреть содержимое её рюкзака, пока девушка рассиживалась в ванной.

Злюсь на себя, чертыхаюсь, ногой швыряю белоснежный халат, который вижу на полу ванной комнаты. Только он напоминает мне о том, что в стенах этого дома была женщина, поступок которой я до сих пор логически не мог объяснить. Лиза не похожа на сумасшедшую, но именно такой теперь её вижу, всё оказалось до банальности простым, как дважды два.

Возможно, это злость заставляет меня делать такие нелестные выводы, но именно эта мысль заседает в моей голове и надолго прорастает внутри, заставляя периодически вспоминать смазливую мордашку девчонки, вихрем промчавшуюся сквозь мою жизнь.

13 глава


Осень, 2019

Лиза


Удивительный день, солнечный, тёплый, как и само начало осени. Порой кажется, что лето просто не собирается паковать свои пожитки, и не намерено уходить с арены в закат. Меня тешит такой расклад, не люблю холодную, мерзкую погоду, от которой всё тело сводит. Раньше я никогда не заморачивалась сменой погоды, но прошедший год оставил в памяти слишком ощутимый отпечаток. И лето как-то быстро промчалось, всё в заботах и суете, но это оказалось приятное время, жаловаться было бы просто сверх глупости.

Звонкий смех детей на детской площадке, неразборчивые беседы их родительниц лишь тому подтверждение — теплота и красота. Легкий порыв ветра врывается в открытое окно и освежает меня, стоящую у окна. Я не сразу слышу, что входная дверь открывается, что в квартире появляется Мирон. Стою, жую сочное яблоко и просто улыбаюсь.

— Любуешься погодой, — слышу за спиной низкий бархатный голос, по особенным ноткам в нём понимаю, что мужчина в хорошем настроении.

Поворачиваюсь лицом к Мирону и улыбаюсь, когда вижу, что в его руках большой коробок, несколько пакетов висят на запястье.

— Ты основательно подготовился к празднику? — смеюсь и боюсь сдвинуться с места, рассматривая русоволосого Мирона, высокого и широкоплечего детину, которого мне удивительным образом весной послала судьба.

Никогда бы не подумала, что такой брутальный мужчина обратит внимание на ничем неприметную девушку, полностью погребённую под ворохом нерешаемых проблем. А он один не спасовал, стал моим спасением и опорой, других достойных слов подобрать не могу.

— Давай, малая, шевелись, принимай подарки, только не вздумай причитать, как курица-наседка, что это безумно дорого, испортишь настроение — держись.

Смотрит нахально и рычит, как медведь, которого рано выманили из берлоги. Кусаю губы, чтобы не рассмеяться ещё громче, касаюсь указательным пальцем его губ и безмолвно приказываю сдерживаться, качая головой. А он понимает без слов, потому что смех прекращается, но его смеющиеся глаза — это что-то!

— Никитоска дрыхнет? — пытается шептать, но это получается невпопад, я сильнее сжимаю собственные губы, чтобы не прыснуть со смеху, согласно киваю головой. — Отлично, тогда бежим в спальню, скоро Дора придёт, нужно будет встретить у подъезда, у нас на сборы три часа от силы.

Не могу внятно отвечать на полутонах, поэтому едва ли не попятам преследую Мирона с подарками к спальне, где мы тут же закрываемся. Коробок призывно манит к себе, даже не знаю, как реагировать на столь шикарный презент. Впрочем, чтобы выглядеть достойно среди родни Мирона, мне нужно тщательно постараться. Как ни как, а на носу знакомство с огромной роднёй. Не скажу, что мне как-то дискомфортно, но слишком давно я не появлялась в приличных местах при полном параде. Впрочем, выручить хорошего человека мне совершенно не сложно. К тому же это семейное собрание очень важно для Мирона, ведь на нём будет присутствовать его бывшая пассия, перед которой мужчина не хочет ударить лицом в грязь. И я его понимаю, особенно после той заварушки, что ещё весной произошла в его отношениях с Ариной. Плюс ко всему, до сих пор никто толком не знает, что за кошка пробежала между парой. Мирон и мне долгое время не открывал всей правды, до тех пор, пока не пришло время действовать радикально.

Его родители долго не могли смириться с тем, что распалась пара, которая много лет дружила, а потом собралась жениться. Столько надежд, планов было тщательно продуманно дальновидными родственничками. И тут такое нелепое расставание, по версии родни. Очень долго у Мирона получалось держать родню на расстоянии, пресекать любые их попытки вмешаться и исправить ситуацию. Даже приближающийся семейный праздник собирались использовать только в благих целях. Но они крупно просчитались, потому что Мирон не собирался плясать под чью-то дудку. И за это я уважаю его ещё больше. К тому же это его право, его выбор, его решение, которое я всецело поддерживаю. И всё было бы отлично, если бы его родители не настояли на том, что сын просто обязан присутствовать на празднике с девушкой. Буквально две недели назад Мирон вернулся домой весь взъерошенный и какой-то возбужденный.

— Малая, дело на миллион!

Огромный мужчина с мальчишеской улыбкой на лице стоял в дверном проеме кухни и как-то виновато смотрел сверху вниз на меня, сидящую в кресле со стаканом сока. На печке варился ароматный куриный суп, а в духовке запекалось мясо. Я вся в делах бегала по кухне и вот-вот усадила себя, чтобы выпить чего-то освежающего.

— Будь моей невестой!

Глоток сока едва не пошёл мимо, я так неудачно сделала его в тот момент, когда прозвучало предложение, а перед носом замаячило золотое кольцо с огромным камнем. Я икнула от неожиданности и от удачи, что смогла проглотить сок. Прижимая руку к груди, тяжело дыша, смотрю на украшение и глазами хлопаю, потому что выговорить хотя бы полслова просто не могу — неожиданно всё.

— Мир, я, конечно, всё понимаю, но что на тебя вдруг снизошло?

И тут мне пришлось выслушать столько новостей, что в пору голове взорваться. Я до сих пор не могу поверить, что двадцати шестилетний мужчина не может культурно рассадить родню по углам и внятно объяснить сложившуюся ситуацию. Оказывается, не может, потому что реакция родителя ожидаема — бизнесу крышка. А так между семьями сохраняется некий хрупкий мир и благодать. Семья Арины в полном составе в курсе того, что произошло, вот им и выгодно, чтобы Мирон не вынес на всеобщее обозрение нюансы ссоры.

— Сейчас примеришь, или потом?

Мирон валяется на кровати и самодовольно рассматривает меня, роющуюся в пакетах. Минут пять ему пришлось выслушивать мои восхищения воздушным бежевым платьем в пол, которое прекрасно подойдет к моей фигуре. Не менее довольным выглядел сам даритель, у мужчины словно уверенности добавилось в своих силах.

— Сам-то решил, что наденешь? — сижу у зеркала и расчесываю волосы, которые уже успели хорошо высохнуть.

Ловлю в отражении взгляд Мирона и подмигиваю, даю понять, что всё вижу, и ему нет смысла скрываться. Он тут же спрыгивает с кровати, роется в пакетах, и я, кажется, догадываюсь, что он там ищет. Ну, конечно же, ему просто не терпится увидеть красивое колье с жемчугом. Вроде бы тонкая цепочка, невероятная ювелирная работа, но так гармонично смотрится с бусинками жемчуга. Я, кажется, влюбилась с первого взгляда, и Мирон видел это по выражению моего лица.

— Примерь.

Его руки упрямо подносят мне украшение, а я не отказываюсь, беру колье и примеряю, кончиками пальцев касаюсь своей шеи и просто улыбаюсь. Получать подарки всегда приятно, с этим спорить не стоит.

— Красота, — шепчу восхищенно и вижу в отражении зеркала, как взгляд Мирона меняется, и я не понимаю такой разительной смены эмоций: только-только улыбался, а теперь смотрит серьёзно, и слова из него не вытянешь.

Резко поднимаюсь с пуфика и смотрю в лицо мужчины, мне кажется, что он мыслями улетел в прошлое, эта сцена о чём-то напомнила ему. Я пальцами касаюсь его волосатой руки, безмолвно пытаюсь обратить на себя внимание. И получаю его, потому что попадаю в огромные объятия мужчины. Меня такой неожиданный всплеск нежности удивляет, но я не спешу вырываться и разрушать важный для Мирона момент близости.

— Ты так вкусно пахнешь, — слышу голос своего медведя и хихикаю, прижимая руку к животу мужчины, такой момент меня сильно выбивает из колеи, странные чувства вызывает.

— И миг волшебства разлетается на куски, когда она ему говорит будничным голосом: кому-то тоже не мешало бы сбегать в душ, но вначале нужно встретить Дору.

Рычит, смешно, наиграно, рычит и целует меня в висок, полностью соглашаясь с правдой.

— Романтики у тебя, Лиза — ноль.

— Прости, всю оставила на вечер, обещаю, ты ни о чем не пожалеешь, просто потерпи.

Мирон отпускает меня и, склонив голову набок, смотрит насмешливо, а пальцем указывает на губы. Видит моё хмурое выражение и нахально смеётся.

— Ты уверена, что всё получится?

— Целоваться в засос с тобой не буду и не проси, говорила же, что всё вечером.

— Я проверю.

Обнимаю этого огромного детину и целую в щеку, а потом шустренько прогоняю его в душ, ведь времени почти в обрез осталось.

14 глава


Осень, 2019

Николай


— Кого я вижу, — расплылась в приветственной улыбке виновница сегодняшнего торжества — Алиса.

Сестра действительно сегодня блистала как никогда, впрочем, ровно год назад она выглядела не хуже, чем сейчас. Вот только за триста шестьдесят пять дней много успело измениться в её жизни. И сегодня перед нами вроде бы совершенно другая женщина, или это я настолько хороший брат, что давно не видел наше огромное семейство.

Из-за работы и постоянных командировок я очень редко заезжал в город к родне. Блага цивилизации в виде интернета спасали меня от того, что родители упорно обещали вычеркнуть меня из списка детей, если я не покажу свою симпатичную мордашку в ближайшие недели. И я их понимаю, сочувствую, но в карьере случился крутой поворот, и мне действительно приходится много вкалывать для того, чтобы окончательно закрепить своё имя в уважаемых кругах, как прогрессивного и талантливого архитектора. Родня это понимает, поддерживает, но это не мешает им время от времени проедать мне плешь тем, что ужасно скучают.

— Прекрасно выглядишь, сестренка, как карапуз, — с интересом рассматриваю округлившийся живот Алисы и от чистого сердца радуюсь тому, что наконец-то моя сестрёнка смогла забеременеть.

— Я вообще-то думала, ты вначале нас поздравишь с годовщиной и подаришь тот подарок, что у тебя в красивом подарочном пакетике.

Смех родни активно подруливающей к нам усиливался, каждый желал поскорее получить в объятия сына, брата, внука, и это я в одном лице.

— Поздравляю, от души, первый срок вы уже отмотали, — несёт меня словесным потоком, а Серёга едва сдерживается, чтобы не прервать мои душераздирающие речи.

Алиса всегда была слишком шустрым ребенком, и она безумно любила сюрпризы. Даже сейчас она едва дождалась того момента, когда я протяну ей пакет с презентом. Все затихли, наблюдая за тем, как Алиса рукой ныряет в пакет и вытаскивает из него небольшую стопку бумаг. Она внимательно изучает содержимое, а потом прижимает ладошку к губам, а глаза моментально становятся влажными.

— Спасибо вам, — шепчет от переизбытка чувств и пытается сдержать капли слёз, чтобы не испортить макияж.

Отец у нас тоже нетерпеливый мужчина, в момент сентиментальности дочери ловко умыкает бумаги и внимательно рассматривает. По одному едва заметному приподнятому уголку губ я понимаю, что проект одобрен. Ещё бы, я в него душу вложил. И теперь сестра с мужем смогут со следующего года начать строительство собственного дома. Участок им подарили родители, он уже был готов к застройке. И вот теперь, когда все бумаги оформлены, наша молодая семья просто в шоке от шикарного презента. Серега, конечно же, хороший малый, ни разу не жаловался, что пришлось после свадьбы жить в огромном доме тестя, но я же понимаю, что любой семейной паре захочется жить отдельно, вести собственное хозяйство и ни от кого не зависеть.

— Лиска, обещай, что разрешишь помогать с интерьером, — наша старшая сестра Ира, дипломированный дизайнер интерьеров, моментально загорелась.

— Обещаю!

Сколько же нужно для счастья женщинам? Вижу, что самая малость — дом, муж и куча детишек. Мило, приятно, комфортно. И это не мои слова, а завидного в прошлом холостяка Серёги.

— Добрый вечер.

За нашими спинами раздался голос Марины, она самостоятельно приехала в ресторан, заказав такси. Я не был против какого расклада, потому что ждать девушку возле стен салона красоты было бы невмоготу. А Марина хотела выглядеть на все сто, она почему-то слишком переживала перед встречей с моей родней, хотя уже много раз присутствовала на подобных семейных мероприятиях.

Мишаня в последнее время намекал на то, что от меня кое-кто женского рода ждет колечка и предложения. Я притворялся валенком и динамил подобные темы. А сам был предельно удивлен тому, что Марина воспылала желанием вдруг из свободной бизнес-леди превратиться в замужнюю женщину. Всё чаще я слышал от неё возмущения, что меня часто не бывает в городе, что наши встречи совершенно не похожи на нормальные. Это меня порой слишком напрягало, но не злило. Она должна понимать, что по первому зову менять свою жизнь пока что я не намерен. Да и чем дальше, тем больше убеждался в том, что семейная жизнь, как таковая, мне не интересна.

Родители тоже не сидели молча, мама особенно переживала, и мне её действительно было жаль. Внуки в их годы — единственное утешение. Мирон давно вырос и сам в недавнем прошлом был готов жениться, но что-то не срослось. И как Ирина с мужем не крутились, как не пытались уладить конфликт — всё мимо. А теперь у нас сегодня не просто праздничный вечер, еще и судный день для племянника. Ирина давно рвет и мечет, узнав, что сын живет с какой-то девицей, которую в глаза ни разу никто не видел. И это действительно странно, но время, надеюсь, всё расставит по местам.

— Мариночка, — мама, широко улыбаясь, раскрыла объятия и поймала Марину в кольцо своих рук, — красавица, что-то плохо вы с Коленькой воплощаете словленный в прошлом году «букет невесты».

Я хмурюсь, Марина меняется в лице, вижу, как заливается краской и пытается держать себя в руках, видимо только я один понимаю всю ситуацию от А до Я.

— Алина Валентиновна, вы же знаете, что у Николая сейчас пик карьеры, много работы, — слышу из уст девушки и мысленно хвалю её, моим родителям лучше сразу осознать, что не всё и всегда получается так, как хочется им.

Вот даже если взять нашу Алиску. Первый гражданский брак закончился ужасным скандалом и расставанием, её бывшему хотелось наследника, а на тот момент двадцати пятилетняя Алиса половину клиник нашего мегаполиса оббегала, решая проблемы со здоровьем. И что в итоге? Они расстались, потому что кое у кого член в трусах не удержался и пошёл по бабам. Алиска долго не рыдала, собрала его шмотки и выперла из квартиры, а потом долго не могла оклематься и на несколько лет забыла о мужчинах как таковых. А вот Серёге удалось подобрать ключик к сердцу сестры, и теперь я вижу, как горят глаза этих женатиков.

— Все вы, молодые, привыкли откладывать всё на потом, — вздохнула мама, а отец взял её под руку и что-то шепнул на ухо.

В банкетный зал пожаловало семейство Зориных. Ирина моментально подобралась, засуетилась, глазами выискивая мужа.

— Никогда мне не нравилась эта Арина, — услышал я слова Алисы, которая подошла ко мне ближе и прижалась, я с удовольствием обнял сестренку и пожал плечами.

— Считаешь, что она не пара нашему племяшу?

— Слишком заносчива, и это я не наговариваю, поверь.

Смотрю ей в глаза и понимаю, что это не блажь сошла на Алису, а она искренне верит в то, что говорит. Впрочем, спорить я не готов, потому что девушки между собой чаще общаются и могут знать много нюансов друг о друге.

Мне же всегда казалось, что стройная, миловидная блондинка Арина с огромными синими глазами достаточно привлекательна и вполне подходит нашему огромному детёнышу, как привыкла называть внука наша мама.

— Так ничего и неизвестно об их ссоре?

— Неа, молчат как партизанины, видишь, даже Ирина прогибается, лишь бы всё изменить, её даже не останавливает тот факт, что Мирон уже давно обзавелся девушкой.

— С этого момента подробнее.

И я действительно превращаюсь в комок интереса, мне ведь тоже не безразлична жизнь племянника.

— Да нет никаких подробностей. Ты же не думаешь, что Мирон прибежал ко мне, упал в ноги и исповедался? — говорит насмешливо, а я качаю головой, потому что понимаю, что наш мальчуган вырос.

А мальчуган у нас был с самого детства упрямым и своеобразным. Дед и бабка, когда забирали его с собой за город, часто жаловались родителям, как же сложно справляться дитятком, которое везде и во всем пытается быть правым. Конечно же, с годами это упрямство переросло в упорство к достижению цели. И это похвально, его отец не мог нарадоваться талантам сына, который успешно закончил финансовый университет и теперь упорно трудился в строительной фирме отца. Вот только планам хороших партнеров не было суждено сбыться, пара Арина и Мирон неожиданно разбежалась.

Мне бы лично пообщаться с племянником, чисто по-мужски, по душам, узнать, что у парня на душе. Действительно, я давно не позволял себе просто так завалиться в гости к Мирону с его любимой пиццей и парой бутылочек пива. Впрочем, сейчас, когда у меня есть небольшой двухнедельный отпуск, мне нужно заняться тем, чем любил заниматься раньше. К тому же родители будут рады тому, что я проведу у них столько времени. Я не стал прибегать к радикальным мерам и не снимал номер в гостинице. Обидеть стариков легко, а мне не хочется их расстраивать. В какой-то мере я доволен тому факту, что Марина надолго не задержится, всего на три дня, а потом умчится по делам фирмы.

— Я бы сильно удивился, — смеюсь и целую Алису в висок.

— Кстати, пока будешь у наших, попробуй с парнем поговорить по душам, — неожиданно предлагает Алиса, чем еще больше меня умиляет.

— Я уже об этом думал, обещаю, забегу к нему в гости и попробую поговорить. Но сразу предупреждаю: настаивать ни на чём не буду, если решит открыть душу- хорошо, а нет, то…

— Конечно, конечно, — прерывает меня на полуслова сестра и тут же извиняется, — прости, пойду принимать поздравления от семьи Зориных, видишь, как смотрят в нашу сторону.

— Беги, этот вечер ваш, Лиска.

— И долго так будет продолжатся? — Слышу голос Марины, которая из ниоткуда появляется рядом со мной, берет под руку и вопросительно смотрит в глаза.

— Что именно?

Смотрю в её милое лицо, вроде бы улыбается, но я же по холодным глазам сразу понимаю, что собственно имеет вижу девушка.

— Меня уже порядком достали подколы твоей мамы, она ведь спит и видит нас в браке.

— Пусть видит, нам какое дело.

— Коль, вот ты не понимаешь…

Я стараюсь не вникать в полушепот Марины, вместо того, чтобы внимательно слушать, кручу головой и замечаю, что гости прибывают в ускоренном режиме. У меня порой складывается впечатление, что сегодня здесь соберутся половина из тех гостей, что присутствовали на свадьбе, а это около пятидесяти человек. Прочем, мама, кажется, упоминала общее количество приглашенных, но я, как всегда, не обратил на это внимание.

— Ты совершенно не слушаешь меня!

Марина неожиданно дергает меня за рукав пиджака, я поворачиваюсь к ней и пытаюсь сдержать назревающий гнев. Вот не время сейчас решать подобные вопросы, неужели ей не ясно. Я пристально смотрю в её недовольное лицо и просто молчу, надеюсь, что только по взгляду поймет, что не время выяснять отношения.

— Мирон, как приятно, — голос Алисы звучит звонко и слишком необычно, даже я поворачиваю голову в сторону, где в своих огромных объятиях племянник тискает виновницу торжества и поздравляет от души с маленьким, но важным годом семейной жизни.

— Ну что, тетка, когда ждать пополнение? — басит парень, а гости смеются, когда тот отпускает Алису и смотрит на выпирающийся животик.

— К Рождеству успеем, имей ввиду, как и вся родня, Новый год и Рождество празднуем у родителей. Да, да, Коленька, наш путешественник, тебя это касается в первую очередь. Но сейчас не об этом.

Я смеюсь и согласно киваю головой, это видят все и запоминают моё обещание.

— Мирка, где же твоя девушка? — Алиса не унимается и пытается кого-то высмотреть за спиной парня.

— Минуточку.

Мирон куда-то исчезает, а наша родня мгновенно превращается в улей, который с каждой секундой ближе и ближе перемещается к парадному входу в зал. Я скольжу взглядом по гостям, вижу, как напряглась Арина, как сжала руку матери и что-то шепчет ей на ухо. Марина наконец-то успокоилась и куда-то исчезала, и я только сейчас замечаю, что она крутится у столика с фужерами шампанского. Кажется, у кого-то праздник начался раньше времени, потому что это уже второй фужер за короткий момент нашего пребывания в ресторане в руках Марины.

— Познакомьтесь, дорогие и любимые, — слышу краем уха веселый тон Мирона, а сам пялюсь на Марину, которая залпом выпивает шампанское и бросает в рот несколько оливок, — моя Лиза.

— Добрый вечер, простите за задержку, очень приятно познакомиться.

Я слышу, как Мирон называет имена родни, представляет девушку родителям, деду и бабушке, виновникам торжества. Да и мне самому интересно увидеть ту, которая неожиданно вскружила голову племяннику. Подхожу ближе и вижу, как Ирина пытается улыбаться и приветствовать пассию сына, как широко улыбаются мои родители. Сам же я по достоинству оцениваю внешний вид незнакомки, её платье прекрасно на ней сидит, а длинные русые волосы волнами спадают на спину, лишь слегка сзади скреплены заколкой.

— Алиса, просто Алиса, — слышу голос сестры, а потом вижу, как девушка Мирона поворачивается и лучезарно улыбаясь, жмет руку моей сестре.

— Чёрт, — ругаюсь про себя, когда наконец-то соображаю, кого вижу перед собой.

Словно что-то ударило меня под дых, словно забыл, как дышать, когда окончательно осознал, кто именно передо мной. И поверить в такую встречу сложно.

15 глава


Осень, 2019

Лиза


— Переживаешь? — слышу на ухо вопрос Мирона, который восседает рядом со мной на заднем сидении такси, которое специально вызвали, чтобы мужчина имел возможность расслабиться на празднике.

— Ни капельки, — поворачиваю голову к другу и широко улыбаюсь, чем только в тысячный раз удивляюсь.

— Железная выдержка. За что и уважаю, Лиз, вот честное слово.

В этот момент Мир становится серьёзным, за секунду меняется его выражение лица, а меня удивляет такаямолниеносная смена настроения, мне порой от этого становится дискомфортно, ведь парень в последние недели как-то иначе начал вести себя по отношению ко мне. И если он думает, что это незаметно, то мне, видимо, нужно его известить о вопиющем факте и опустить с небес на землю. Я всё прекрасно понимаю: в некогда сложные для нас времена, мы крепко поддержали друг друга. Вот только с Миром я всегда была предельно честна. Да и он не был похож на человека, который потакает всем своим капризам.

— Мир, давай ещё раз вспомним наш разговор, который состоялся весной, — смотрю не менее серьёзно и даже, я сказала бы — настораживающее.

В глазах Мира вспыхивает удивление, потом — осознание, а за ним и само принятие. Он понимает, о чем я намекаю, отводит взгляд и поджимает губы, упрямо, только он так умеет это делать в момент, когда сильно озадачен.

— Ты — очень хороший человек, я привыкла тебя считать своим другом, хотя прекрасно понимаю, что дружбы, как таковой, между мужчиной и женщиной не бывает…

— Лиз, я понимаю, но когда я смотрю на тебя, то понимаю, что ты — необыкновенная, сильная и выносливая, а ещё…

— Стоп, стоп, парень, — смеюсь, чтобы немного разрядить обстановку, — захвалил, сейчас нимб над головой засияет, но, прежде всего, давай вспомним об одном: у нас тема вечера совершенно другая, правда же?

Пристально всматриваюсь в его глаза и пытаюсь предугадать его мысли, впрочем, их и угадывать не стоит, мне кажется, Мир совершенно равнодушен к тому, что будет происходить на это семейном празднике. И только сейчас я осознаю, что для мужчины это празднество стало лишним поводом вытащить меня из четырех стен, в которых я неплохо себя чувствовала последние пять месяцев. Он давно пытался вовлечь меня в активную жизнь города, но подобные мероприятия совершенно меня не увлекали.

— Расслабься, получи кайф и ни о чем не парься, — слышу в ответ совершенно другую тональность.

И, конечно же, чувствую, что Мир понял мой прозрачный намек о том, что не стоит пересекать границы, которые когда-то были оговорены. Смешно всё это, жизнь часто ставит в тупик, и то, что раньше было простым и понятным, неожиданно становится сложным и едва решаемым. Терять дружбу с прекрасным человеком мне не хочется, но если возникнут какие-то проблемы, то другого выхода, как уйти, я не вижу.

— Отлично, ты говорил, что в этот ресторане играет прекрасная музыка?

— Это что-то, ты будешь в восторге, и я надеюсь, что все танцы обязательно ты станцуешь со мной.

— Собственник? — смеюсь и склоняю голову, рассматривая Мира.

Красивый парень, безумно жаль, что ему пришлось расстаться со своей невестой, впрочем, то, что она проявила свою сущность до свадьбы является только плюсом, неизвестно, чтобы вытворяла эта девица за спиной Мира.

Меня нисколечки не удивляет своей помпезностью место, выбранное для праздника. Высоченный отель с рестораном на первом этаже, мне нравится это здание, впервые вижу, ведь в этой части города оказалась впервые. Пока я изучаю ландшафтный дизайн, кручу головой по сторонам и отмечаю каждую деталь, Мирон ловко извлекает из автомобиля огромный букет и подарок. Рядом крутится Дора и о чём-то спорит с таксистом.

— Ну, что, девчонки? Вперёд?

Мир стоит перед нами при полном параде, от чего на наших губах появляется очередная улыбка умиления и одобрения. Никогда бы не подумала, что мужчинам тоже важно одобрение, да и марафетятся они не хуже девчонок… если сильно этого захотят. Почти одновременно с Дорой мы показываем жестом лайк одобрения и спешим по пятам к дверям отеля, где наши пути расходятся. Мир не ждет меня, пока мы с Дорой занимаемся последними приготовлениями, девушка поправляет мне волосы, я делаю несколько советов моей палочке-выручалочке. Только благодаря ее ручкам я выгляжу сногсшибательно в этот вечер.

— Лиза, нас жду с нетерпением.

— Удачи, дорогая, — Дора как-то долго и пристально смотрит на Мирона, а я ловлю себя на мысли, что серьёзная и старательная девушка тайно вздыхает по этому чертовски привлекательному парню.

Всю дорогу к банкетке Мир не прекращает рассказывать о размахе торжества, упоминает имена всех родственником, которые успели собраться в зале. Я лишь улыбаюсь и вовремя согласно качаю головой, но в голове творится полнейшая каша. Нет, я не волнуюсь, просто понимаю, что все взгляды с этой минуты будут обращены на мою персону, а я от излишнего внимания просто отвыкла.

У двери не притормаживаю, наоборот, уверенно делаю шаг в огромное светлое помещение, которое благоухает шиком и красотой, глаза невозможно отвести. Меня тут же вовлекают в водоворот общения, со всех сторон слышу имена родни, Мир виртуозно отшучивается и с каждым его словом отчетливо понимаю, что парень влился в общение и нет в его тональности того напряжения или нервозности, о которой я переживала. В целом, Мир держался просто шикарно. Я же глазами искала ту, ради которой здесь и разыгрывается подобный фарс. Только под пытками Мирон соизволил мне показать фото своей бывшей. И я теперь имела возможность лицезреть эту девушку среди многочисленной родни парня. Девочка выглядит шикарно, здесь даже я не смогу кривить душой, но что-то во взгляде этой девицы сильно отталкивает. Наши взгляды скрещиваются, и я понимаю, что именно не так с этим самым взглядом: он надменный.

В какой-то момент Мир правой рукой обнимает меня за талию и намерено прижимает к себе, я склоняю голову ему на плечо, а ладошку кладу ему на грудь. Видимо со стороны эта картина выглядит слишком мимимишной, потому что бабушка Мира романтично вздыхает и громко шепчет мужу:

— Они — прекрасная пара, какая прелестная девочка.

— Впервые соглашусь с тобой без спора, — в такт ответил дед и забавно поиграл бровями, вызвав у присутствующих смех.

— Мам, надеюсь, ты наконец-то примешь мой выбор?

Я затихла, как затихли и все остальные вокруг нас, потому что слова Мирона звучали так громко, что не слышать их было бы сложно. Где-то на заднем фоне тихо играла нежная мелодия, официанты негромко перешептывались между собой, а в центре скопления гостей внезапно воцарилась минутная пауза. По истине, слишком напряженный момент, будь все правдой, мои коленки давно бы дрожали, а так я лишь с преогромнейшим интересом наблюдала за выражением близких людей парня, который нежно прижимал меня к себе. Ну и получит же этот милый и харизматичный парнишка, когда только у меня появится минутка для того, чтобы настучать по его шаловливым пальцам, которые в данный момент безнаказанно скользили по спине.

— Мироша, ты ведь знаешь, что для всех нас всегда было важным твоё счастье. Лизонька, надеюсь, мой сын действительно вас любит искренно и нежно, так же, как и вы его.

Взгляд Ирины Ивановны был слишком проницательным, она, казалось мне, пытается по выражению наших лиц прочитать что-то такое, что известно только ей. Эх, Мир, Мир, ты бросаешь меня под танки, не понять тебе, парень, сердца материнского, а ведь я тебя предупреждала, что врать нехорошо.

— Мирон — прекрасный мужчина, — говорю чистейшую правду, ведь я действительно его таковым считаю, и, надеюсь, выражение моего лица выдает всю гамму чувств, которую я испытываю к этому человеку, — мне безумно повезло, когда я случайно столкнулась с ним на улице огромного мегаполиса.

— Так это у вас любовь с первого взгляда? — голос Алисы был настолько солнечным и нетерпеливым, что я ещё больше расплылась в улыбке и согласно кивнула головой.

— О, дядька, какими судьбами, да ещё вовремя, — голос Мира непривычно громкий, он как-то незатейливо меняет тему словно специально уводит разговор со скользкого пути, переключая внимание на посторонних. — Лиза, познакомься с моим дядей, Николай Иванович Самойлов собственной персоной, редкий гость среди нашего семейства, но сегодня почтил нас своим вниманием.

— Добрый вечер, Лиза.

Я не сразу сообразила, что моя ладонь мгновенно стала влажной и холодной, а ведь я только крем уха услышала имя и фамилию очередного родственника Мирона, которая о чём-то смутно мне напомнила. Только когда прозвучали три обычных слова, я осознала, что мои коленки начали неприлично дрожать. Только цепкие объятия Мирона спасли меня от позорного падения, его руки полностью контролировали процесс, он словно чувствовал моё настроение собственной кожей.

— Тебе плохо? — слышу шепот на ухо и машинально отрицательно качаю головой, боясь повернуть голову к Николаю.

— Добрый вечер, Николай Иванович, — чего только стоит мне в данный момент выдавить из себя обворожительную улыбку и посмотреть в лицо мужчине, с которым год назад непреднамеренно свела судьба.

16 глава


С того самого момента приветствия, спокойствие и пофигизм волшебным образом испарились из меня. Я чувствовала себя словно на иголках всё время, что пришлось пребывать среди многочисленных гостей и родственников Мирона. Мне казалось, что Николай только и делает, что следит за тем, как и с какой скоростью мы с Миром передвигаемся по банкетному залу и общаемся с гостями.

Несколько раз мысленно уговаривала себя выбросить все глупости из головы и просто расслабиться, вот только ничего не получалось. Мне хотелось как можно скорее сбежать, но такой номер, увы, не прокатит. У нас насыщенная программа на выходные, ведь после праздника в этом ресторане, все родственники обязательно едут в особняк родителей. И для этого есть очень весомая причина: завтра в узком семейном кругу празднуют день рождение Алины Валентиновны, бабушки Мира.

Я до сих пор не могла поверить в то, что в огромном мегаполисе пути Господни неисповедимы. Из всех сотен тысяч человек угораздило мне пересечься именно с тем мужчиной, который состоял в близком родстве с Николаем.

Даже прекрасный праздничный стол не смог больше порадовать меня. Сидела и безразлично ковыряла вилкой в тарелке, вяло отвечала на шутки Мира и старалась не смотреть на Николая, который специально сел напротив. Его спутница Марина постоянно что-то навязчиво комментировала, и это раздражало не только меня. Я отчетливо видела, как Алиса пыталась каждый раз увести разговор в нейтральные воды, но всё равно градус выпитого алкоголя сыграл с Мариной плохую партию.

— Мне почему-то кажется, что ты чем-то жутко расстроена, — говорил на ухо Мир, ведя меня в медленном танце, — всё-таки распереживалась?

— Не глупи, просто слишком долго не была на подобных мероприятиях, плюс ко всему столько внимания. Я тебе сто раз говорила, что это дурацкая идея прикрываться мной. Вот увидишь, что будет дальше, но не смей тогда жаловаться.

Меня действительно раздражал подобный расклад, потому что дальнейшее мое существование подвергалось огромной опасности. И уже в миллионный раз я убедилась в том, что моя карма до сих пор преследует меня по пятам, лишь на короткие мгновения даруя мне возможность передохнуть и собраться с силами перед следующим витком.

— Говорил же, что весь огонь возьму на себя. Неужели нам сейчас так сложно изобразить то, что нужно нам двоим.

— Это нужно, прежде всего, тебе, я не просила с головой окунаться в мои проблемы. Ты прекрасно знал, что возможность уехать из этого проклятого города у меня была. Твоё обещание не лезть не в свои дела сыграли со мной злую шутку.

Мир ошарашено смотрел на меня и не понимал, о чем собственно я толкую. Ах, да, он же не в курсе о том, что когда-то я пересекалась с его дядей, которого в подобной ситуации не хотела бы встретить. И теперь моя голова готова была взорваться от того, что последует в ближайшие часы.

— С удовольствием пообщаюсь с твоей невестой, Мир, — слышим рядом голос Николая.

«Только не это!» — просто кричит мой мозг, а тело напрягается, словно струна, и я не могу совладать с собой. Зато Мирон искренне улыбается дяде и передает меня из рук в руки со словами:

— Не увлекайтесь танцами, я за вами слежу, — подмигивает мне и растворяется среди пар.

— Так, так, девочка Лиза собственной персоной. В нашем случае актуальной будет поговорка: Земля круглая. Вот и встретились.

Я попыталась вырваться, но Николай сильнее стиснул мою талию одной рукой, пристально всматриваясь мне в глаза. Холодный, надменный взгляд, обещающий много неприятностей. Впрочем, где моя задница только не выискивала приключений. И, похоже, здесь она их отыскала на все двести процентов.

— Очень приятно, — скалюсь ему в ответ и задираю голову повыше, стараясь не уступать мужчине в плане надменности.

— Не скажу, что безумно рад, но удивлён безмерно. И как это у тебя так ловко получилось этого строптивого парня обуздать?

— Ты о Мироне? — смеюсь, хм, знал бы он о подлинных отношениях, не ерничал бы, рассматривая меня с ног до головы. — Так ведь не дурна собой, мужчинам такое нравится, — рукой указывая на себя красивую.

— По рукам пошла?

В этой короткой фразе столько пренебрежения, что самое время бежать сломя голову. Но я подобного не делаю, потому что хорошо знаю: у меня прекрасная защита в лице Мира.

— Ай, ай, Николай Иванович, что-то подсказывает мне, что вы слишком много хотите знать. А вашей невесте вряд ли понравится, что вы активно интересуетесь личной жизнью малознакомых девиц.

Я намеренно скольжу взглядом по сторонам, пытаясь отыскать Марину. И что я в итоге вижу? Девушка слишком пристально изучает танцпол, а именно — нашу пару. Ох, что-то не сильно мне нравится выражение лица этой невесты, видимо ревнивая особа у Николая.

— Если не хочешь скандала, убери руки и больше ко мне не подходи, — улыбаюсь своей самой ослепительной улыбкой.

— Дерзкая? — да он едва сдерживает рычание и как-то слишком необдуманно делает рывок, впечатывая меня в своё мощное тело.

Я едва не забыла, как дышать, когда осознала, что его рука слишком властно скользит по моей спине. Мне хотелось дико визжать от подобной ситуации, ведь таким необдуманным поступком мужчина вредил своей репутации. Хотя я сомневаюсь, что пребывая под влиянием негативных эмоций, Николай может здраво размышлять.

— Ах ты, дрянь малолетняя, — слышу крик, словно в тумане, и чувствую, как меня злостно дергают за волосы.

— Марина, успокойся, что ты творишь!

Николай пытается справиться с агрессивно настроенной невестой, а я борюсь с желанием поступить с ревнивой стервой подобным образом. Только ласковые объятия Мира меня приводят в чувства.

— Я рядом, успокойся, — шепчет на ухо, а я пытаюсь ладонью обследовать волосы на предмет их целостности и сохранности. — Они ушли.

Рядом с нами оказались родители Мира, Алиса нервно жестикулировала и спорила с мужем, возмущенная поведением пьяной Марины. Мама Мира пыталась меня напоить водой, а Мирон не выпускал меня из крепких объятий.

— Ни на минуту нельзя оставить красивую девушку, — пытается шутить мой псевдо жених.

— Так же, как и жениху не нужно щебетать с бывшей невестой. Ты головой думал, уединяясь в дальнем уголке с Ариной? — шипит его мать.

Я удивленно поворачиваю лицо к мужчине и пытаюсь изобразить возмущение, а как иначе мне поступить?

— Не моё дело, сынок, но впредь думай головой, что и как делать.

Мой псевдо жених поджимает губы и только сопит в ответ, полностью игнорируя поучения родительницы. Я же чувствую, как напрягается тело Мира, как он держится из последних сил. А ведь он так сегодня старался не провалиться. Да и не стал бы он самовольно искать встречи с бывшей, не верю в это. И мои предположения получают подтверждение.

— Я ни с кем не искал встречи, — говорит негромко, как только нас оставляют одних, Мир неторопливо ведет меня в едва заметный уголок зала к уютному диванчику, окруженному красивыми цветами в огромных вазонах.

— Можешь не оправдываться, я тебе верю. Было бы странным, если бы твоя бывшая не попыталась отыскать с тобой встречи. Возможно, она это делала намеренно, пытаясь вызвать мою ревность, — смеюсь и поправляю волосы, ведь моя заколка сползла.

— Марина её опередила, переключив всё внимание на себя любимую, — Мир впервые улыбнулся и, кажется понял, как же опростоволосилась Арина.

— О чем говорили?

Сама не подозревала, что так буду выспрашивать о деталях их разговора.

— Пыталась напомнить, как нам было круто в постели. Приглашала повторить.

— Именно на этом моменте, я, как невеста, должна бы была ревновать и истерить? — хмурюсь, но едва сдерживая смех.

— Было бы неплохо, — бурчит в ответ, становясь серьёзным, слишком пристально изучая мои губы.

— Только не смотри на меня так, — указательным пальцем едва не стыжу парня, но вовремя сдерживаюсь, а в следующий момент пришлось ощутить всю прелесть поцелуя Мирона.

17 глава


Осень, 2019

Николай


Огромный, блять, город! Как, вот как такое возможно?! В моей голове просто подобная картина никак не складывается в адекватное объяснение. Я немного туплю, просто стою в сторонке и пытаюсь вслушаться в отрывки фраз, едва пресекаю жуткое желание заскрежетать зубами. Кажется, что каждый нерв моего тела напряжен до предела. Глаза видят то, что видят, а мозг еще некоторое время не воспринимает действительность. Лишь по истечении еще пары тройки минут я вдруг ловлю себя на мысли, что в голове внезапным образом начал вырисовываться мало-мальски понятный сценарий. Словно вспышка в мозгу: мои разбросанные документы и деньги. И меня осеняет гениальная мысль: эта паршивка не просто так рылась в моём портмоне. Нет, она намерено искала документы, и теперь я понимаю, как и каким образом, она вдруг волшебным способом нарисовалась на моем горизонте.

Мирон всегда был завидным женихом для любительниц отхватить себе лакомый кусок. Вот только я не понимаю, каким именно образом Лиза вышла на парня. Впрочем, я часто забываю, что современный мир в считанные часы может предоставить любому информацию на кого угодно. Неизвестно с кем и как была повязана девчонка. К тому же до сих пор у меня было много вопросов, на которые хотелось бы получить ответы. И если эта смазливая девица вдруг удумала серьезно охомутать моего племянника, то я, как никто другой, должен стать на страже его интересов и безопасности.

Естественно первым делом мне обязательно нужно подробнее узнать о степени близости этих двух голубков. Сам взгляд Мира мне кричал о том, что парень под глубоким впечатлением от близости своей девушки. Он даже на бывшую так никогда не смотрел. А как же Лиза? Еще несколько минут внимательного изучения давней знакомой подсказывают мне, что девушка держится сдержано-приветливо, никоим образом не напряжена, ее не смущают куча вопросов, обширное внимание со всех сторон. И тут моё мнимое одиночество прерывает голос племянника, он, в привычной для себя манере, обращается ко мне, а я, словно болванчик, молчаливо качаю приветственно головой и не могу оторвать взгляд от Лизы. Она не замечает меня до того момента, пока к ней не обращается Мир, вертеть головой не спешит, ведет себя расслаблено и спокойно, до тех пор, пока не слышит мой голос.

И тут я осознаю, как резко расширяются ее зрачки, как напрягаются плечи, когда поворачивает голову ко мне. Удивлена. И это меня немного настораживает, что-то в моей логической цепочке ломается, ведь удивление девушки никак не вяжется с моим планом, который я успел у себя в голове сформулировать. Впрочем, быстро одергиваю себя, напоминая о том, что мошенницы зачастую прекрасные психологи и актёры. Естественно она сыграет любую роль, преследуя какие-то свои важные цели. В любом случае я постараюсь узнать всю правду, чего бы мне это не стоило.

Вечер набирал обороты, а я настолько увлекся слежкой, что напрочь забил на то, что моя спутница рядом. И отсутствие моего внимания резко отразилось на поведении изрядно подвыпившей Марины. Девушка любым способом пыталась привлечь к себе внимание, а я всё больше и больше жалел о том, что позволял ей говорить много лишних слов. Откровенно: она мне в подобной ситуации только мешала.

Лишь когда Марина соизволила скрыться в дамской комнате, я, не теряя и минуты, поспешил к танцующим парам, а именно — к Миру и Лизе. Племянник не горел желанием расставаться со своей пассией, но отказать мне не смог. Сама Лиза удивительным образом не решилась откровенно отказать, она наоборот очень пристально меня изучала, хотя и была попытка вырваться из плена моих рук. Я бы желал пообщаться не при таком огромном количестве свидетелей, которые только и норовят подслушать чьи-то разговоры. И даже некоторое расстояние мешало говорить более открыто и в полной мере.

Наш разговор пронизан долей негатива, меня безумно злит тот факт, что Лиза, с какой-то непонятной для меня целью, пытается задеть часть моей семьи. И дело здесь уже не в симпатии к этой девчонке. До сегодняшнего дня, редкие воспоминая о ночи с Лизой были лишь как напоминание о кратковременном приключении, которое оставило после себя слегка приятный осадок. Конечно же та ночь была необычной, но всё в прошлом, как я думал до этого часа. Но прошлое, каким-то глупым образом, напомнило о себе, и напомнило очень некрасиво.

Я продолжал негодовать…внутри, но внешне держать адекватное выражение лица было сложно. Я прекрасно понимал, что Лиза надменно стебется, рассматривая меня, тем самым окончательно подписывая себе приговор. Смеется тот, кто смеется последним, девочка. Ее попытки мне угрожать лишь сильнее разжигают во мне инстинкт разрушителя, мне сейчас же хочется вытолкать девушку из зала, подальше от пытливых глаз, и вытрясти всю нужную информацию любым способом. Но эта искательница приключений прекрасно понимает, что окружена десятками гостей, понимает, что я вряд ли позволю себе сделать лишнее, неправильное движение и ничего крамольного себе не позволю. Впрочем, о подсознательных жестах своего тела я как-то не подумал, потому что стоило девушке закончить фразу с предупреждением, как рука слишком непослушно впечатывает гибкое тело Лизы мне в грудь. Черт, она безумно вкусно пахнет. Черт! Какой нахрен «пахнет», Самойлов, ты совсем рехнулся? Я не сразу осознал, что случилось дальше…

— Ах ты, кобелина дворовая, да как ты посмел свои руки распускать.

Всю дорогу к укромному углу на меня сыпались удары и злобные ругательства Марины. Она едва стояла на ногах, хотя я и пытался поддерживать её, как получалось. Лишь втолкнув опьяневшую девушку в небольшое подсобное помещение, заставил её сесть на небольшой диван и, не повышая голос, холодно и четко произнес:

— Если сейчас же не закроешь свой рот, вылетишь из этого ресторана пробкой. Я лично закажу такси, которое доставит тебя домой, в соседний город. И поверь, таксист выполнит мою просьбу, даже если ему придется тебя связать и бросить в багажник.

— Совсем идиот?! — икнула Марина и попыталась слететь с места, но нога поехала неудачно по скользкой плитке. — Ты, сволочь, Самойлов. Ты на глазах у всей родни клеился к другой бабе.

Марина свалилась у дивана и откровенно ругалась, смотря мне в глаза, даже не пытаясь вслушаться в смысл моих слов. Как же меня достали ее истерики, постоянные упреки. А ведь подобного раньше за ней не наблюдалось. Вот только что именно изменилось в наших отношениях, откуда такая глобальная ревность и желание меня окольцевать?

Я молча достаю из кармана мобильник и ищу номер знакомого таксиста. Я не собираюсь терпеть подобные нападки, и, тем более, у меня нет желания тащить Марину в дом к родителям. Пусть катится домой, ведь у меня нет желания говорить с этой пьяной истеричкой.

— Ты что удумал?! — вновь пытается подняться, но не получается, рука девушки разрезает воздух, пытаясь схватить меня за ткань брюк. — Я никуда не поеду! Только попробуй!

— У тебя есть несколько минут, чтобы покинуть это мероприятие. Решай, куда и каким образом ты из этого ресторана сплавишь свое величество.

Я подношу телефон к уху и подхожу к двери, но вызов не спешу делать, до последнего рассчитывая на то, что Марина сделает правильные выводы.

— Можешь не утруждаться, я остановлюсь в номере отеля.

— Прекрасно, удачи. И да… впредь запомни, — поворачиваюсь к сидящей Марине и хмурюсь, пряча телефон в карман пиджака, — никогда больше не позорь меня при близких и друзьях. И на счет завтра… Я еще подумаю, хочу ли тебя там видеть. Все понятно?

Я впервые говорю с Мариной подобным тоном, понимаю, что на подобное отношение повлияла встреча с Лизой, повлияло то, что я взбудоражен, рассредоточен и безумно зол.

Но и Марина не права, и у нее есть возможность подумать о своем поведении. И мне хочется верить, что утром у нас может состояться вполне осознанный разговор с извинениями.

На праздник я больше не возвращаюсь, лишь по телефону прошу извинения у Алисы, сестра немного расстроена, но я её утешаю лишь тем, что никуда не исчезаю, а просто еду в дом родителей, где хочу пораньше лечь спать. Вру, ведь мне нужно больше времени побыть наедине с собой, обдумать дальнейший план действий…

— Светлана Игоревна, вот зачем вы так переживаете?

Я сижу на кухне, в любимом кресле, и пытаюсь пить свой любимый апельсиновый сок. Странное желание для одиннадцати вечера, но вот уже больше часа я не могу уснуть. Даже освежающий душ не помог, все время после возвращение в родительский дом валялся посреди кровати и пытался собрать мысли в кучу. Я бы уже в такси начал хоть что-то делать, но я, к моему стыду, до сих пор не знал ни настоящего имени Лизы, ни ее фамилии, да вообще ничего не знал. Бездействие не давало возможности успокоиться и просто уснуть. Хотя я понимал, что отоспаться мне нужно, силы восстановить не мешало бы.

— Коленька, так тебя же давно у нас не было, а я специально твои любимые зразы с грибами сделала, вот посмотри, сколько запекла.

И я смотрю на тарелку с любимыми с девства зразами, смотрю и понимаю, что кусок в горло не лезет, хотя аромат заставляет мои нюхательные рецепторы страдать.

— Мам, и как тебе девушка Мирона?

Из коридора вдруг слышим голоса вернувшихся домочадцев, голос Алисы нетерпеливый, но веселый, это радует. Слышу ответ мамы, она вполне довольна праздником, знакомством. Ирина тоже присоединяется к всеобщему обсуждении. Я так понимаю, что близкие постепенно подтягиваются на такси домой, и дом заполняют голоса веселящихся родственников.

Светлана Игоревна волшебным образом исчезает с кухни, ее голос сливается с голосами хозяев. Я же не имею огромного желания двигаться с места. Да и вообще жалею, что не успел исчезнуть вовремя, теперь от расспросов никуда не деться. И улизнуть не получится, кто-то на ступеньках меня попалит в любом случае.

— Ой, такси приехало, Мирон и Лиза, кажется…

Непривычно тихо становится в коридоре, словно кто-то в одно мгновение выключил звук. И у меня сложилось впечатление, что это у меня что-то случилось со слухом. Я действительно удивлен. Соскакиваю и мчусь туда, где недавно весело смеялись родные. Вижу странную картину: вся моя многочисленная родня стоит среди огромного коридора, а на пороге, в открытую дверь входит Мирон со свертком на руках, рядом семенит Лиза и все время пытается поправлять детскую сумку, объемную, розового цвета.

18 глава


Осень, 2019

Лиза


Порой кажется, что за последние пять месяцев Мирон изучил меня и особенности моего характера от и до. Он удивительным образом реагировал на перепады моего настроения, прекрасно распознавал малейшие изменения в голосе или выражении лица, поэтому врать этому парню было бы просто дикостью. И даже сейчас, после небольшого недоразумения со стороны Марины, Мирон, зажав в укромном уголке, с особым пристрастием взял меня на абордаж, чтобы проникновенно заглянуть в глубины души.

Господи, да я только собственно сейчас начала адекватно соображать: куда попала и кто все люди передо мной. И теперь-то меня в полной мере накрыло отчаянием с головой. Смотрела в глаза Мирона и понимала, что скрывать правду от этого славного парня не смогу. Попытаться можно, но хватит ли моей выдержки надолго?

В голове крутились сотни вариантов выхода из сложившейся ситуации, но каждый из них я отметала, как дикий и нелогичный. С ребенком непросто так сбежать. Ника еще не в том возрасте, чтобы скитаться по электричкам и прочим транспортным средствам. Слишком сложно она мне далась, чтобы подвергать здоровье малышки очередному стрессу.

— Мир, нам нужно серьезно поговорить, — я хватаю мужчину за руку и только сейчас понимаю, что моя ладошка дрожит, словно осиновый листок.

— Секрет секретный? — смеется, уже в который раз целуя меня в уголок губ, но я практически не реагирую на подобное проявление нежности, он-то играет на публику, а моя голова забита кучей проблем.

— Всё очень серьёзно, не думаю, что узнав правду, через пять минут ты будешь всё так же улыбаться.

Озорную мальчишечью улыбку с лица Мира сдуло ветром в считанные секунды. Он внимательно присмотрелся к моему лицу и поджал губы.

— А говорила, что ничего не боишься и не волнуешься, — сжал мне пальцы и, легко-легко касаясь кожи, потер их, — по глазам вижу, что последние полтора часа тебе совершенно некомфортно, но ты ведь упертая, отнекиваешься.

Понимаю, что говорит с легким укором, но я и правда пыталась держать лицо, изначально не понимая всей глобальности проблемы. Лишь когда адреналин немного выветрился из крови, я пришла в себя и осознала всю серьезность моего непростого положения. За себя я всегда смогу постоять, но с беззащитным ребенком это сделать сложно.

Еще пять месяцев назад, доверив свою жизнь Миру, я ни капельки не пожалела о своем поступке. Да и ситуация была патовой. В тот погожий апрельский денек именно уверенные слаженные действия парня смогли спасти жизнь не только мне, но и ребенку.

— Понял.

Мирон молниеносно считывал выражение моего лица и сразу же включался в процесс решения проблем, я даже не успевала открыть рот, чтобы озвучить хоть что-то толковое.

— Хочешь подняться в номер к Нике и Доре? — говорит негромко, а сам смотрит всё так же пытливо, а я, как болванчик, согласно качаю головой, но тут же перевожу взгляд в сторону веселящихся гостей. — О них не переживай, не думаю, что наше неожиданное исчезновение на некоторое время воспримут как что-то из ряда вон выходящее.

— Прости, что создаю проблемы, — пытаюсь встать с дивана, но ноги совершенно не держат меня, да еще и как будто налились от неудобных туфлей.

— Проблемы на то и существуют, чтобы их решать, а не пасовать перед ними.

Черт, мне бы хотя бы десятую долю его оптимизма и уверенности, тогда бы все действительно было хорошо, и я ни за что не переживала.

Мирон приобнял меня, всю дорогу к выходу пытался перевести разговор в левое русло, сделал несколько забавных замечаний по поводу своих деда и бабки, которые в свои приличные годы танцевали без устали. Я слабо улыбнулась, про себя отмечая действительно озорной настрой между парой. Долго смотреть на подобную нежность я не смогла, мне вдруг показалось, что нежданные капельки слез пытались пробиться на волю.

— Дора, как малышка?

Я первым делом бросилась к огромной кровати, где посапывала моя пятимесячная дочь Ника, моё солнышко, любовь всей моей жизни.

— Слопала свой ужин, немного погулила и уснула, — отчиталась наша помощница, без которой время от времени мне бы приходилось туго.

Девушка, давняя знакомая Мирона, с легкостью согласилась помогать мне ещё после выписки из больницы. Без её ловких ручек я бы просто пропала. Не скажу, что я совершенно пропащая, но после долгого восстановления после родов, после всех анализов, у меня практически не было сил двадцать четыре часа в сутки справляться с недоношенным ребенком. И пусть нас выписали уже через месяц и Ника нормально набирала вес, я была не совсем уверенна в своих силах.

— У нас с Лизой сейчас состоится важный разговор, ты не смогла бы немного прогуляться, — слышу за спиной обращение мира к Доре.

— Не вопрос, как закончите — набери.

— Непременно.

Дверь в номер тихонько открылась и так же тихонько закрылась. Мы остались в небольшом уютном номере одни. Вот она возможность поговорить, а я чувствую, будто бы каждая клеточка моего тела напряглась до предела. Мир видел мое состояние, но не наседал, он просто присел на край стула и просто изучал меня, нервно теребящую детскую бутылочку в руках.

Наши взгляды наконец-то скрестились, я шумно выдохнула и, продолжая нервно покусывать губы, пыталась заставить себя выдавить из горла хотя бы что-то членораздельное. Мир не выдержал, он резко соскочил со стула и молниеносно сократил между нами расстояние. Осторожно взял меня за плечи и легонько встряхнул, заставляя смотреть ему в глаза.

— Ты кого-то увидела здесь? Кого-то и прошлого?

Смотрю в его встревоженное лицо и понимаю, что в голове он пытается перебирать всех возможных людей, которых я могла встречать сегодня вечером здесь, в ресторане. Я напрягаюсь еще больше, совершенно не контролируя своё тело, и этот нюанс никоим образом не ускользает от наблюдательного Мира. Мне кажется, что он сейчас в памяти проигрывает все те полтора часа, что мы были среди гостей, вспоминает любую мою реакцию на каждого, с кем я говорила.

— Я думал, что мне просто показалось, но проанализировав ситуацию, могу сделать один вывод: Николай?

Я резко дернула плечами, чтобы сбросить руки мужчины, которые в мгновение мне показались жутко тяжелыми. На кровать беззвучно упала почти пустая бутылочка, а рядом, на край кровати, присела я, пальцами хватаясь за ткань платья, чтобы хоть чем-то занять свои руки.

— Значит, я не ошибся…

Голос Мира уже не такой нежный и ровный, я чувствую нотки гнева, нетерпения. Он хочет знать больше, а я наконец-то осознаю, что время икс настало, если затеяла этот разговор, то просто обязана довести его до логического завершения.

Делаю глубокий вздох и резко стаю с кровати, слегка пошатываясь, пересекаю комнату и лбом касаюсь стекла. Яркие огни города просто кричат о том, что ещё не время спать, что нужно наслаждаться каждым мгновением жизни и наслаждаться тем, что дарует судьба. Мама как никогда была когда-то очень давно права. Она часто повторяла одну фразу: «Время слишком быстро бежит, а то, что случилось — никогда не переписать начисто, можно просто изменить детали, обстоятельства, но, как было До, никто не в силах поменять».

Мой голос дрожал, пока я негромко рассказывала Мирону о том дождливом осеннем вечере, о встрече на дороге и моем спонтанном решении, на тот момент казавшемся правильным, переспать с едва знакомым мужчиной. Я не видела лица Мирона, но слышала его учащенное дыхание, едва сдерживаемое отчаяние и осознание того, что всё, что я сейчас так искренно рассказываю, является чистой правдой. Я не почувствовала облегчение, когда закончила свой рассказ, наоборот, с этой минуты все в моей нелегкой жизни только начинается.

Возможно, когда-то мама была права в том, что где-то или кто-то невидимый нам пишет историю нашей жизни, складывает события в одном, только ему ведомом, порядке, посылает испытания и наблюдает, насколько крепка сила и воля человека. Встреча с Мироном стала теперь судьбоносной для меня не только в плане спасения, но и в плане того, что теперь мы связанны родственными нитями: Ника стала той составляющей, что внесла в жизни взрослых новый виток.

— И вы больше никогда после этого не виделись? — Голос Мира хриплый, какой-то потерянный.

Я поворачиваюсь к мужчине и вижу, что он стоит среди комнаты и растерянно смотрит на Нику. Я только могу представить, что творится в его голове, видимо похлещи, чем у меня до этого.

— Никогда, я не собиралась портить жизнь человеку только тем, что в тот вечер мне вдруг взбрело в голову соблазнить едва знакомого мужчину.

— Но ты же не забавы ради это сделала, — поворачивает голову ко мне и смотрит с долей сожаления.

— Теперь ты знаешь всю историю от начала до конца и должен понимать, что это была не прихоть малолетней дурочки. И то, что я смогу забеременеть как-то в тот момент не думала.

— У меня впечатление, что Самойлов… — Мир вдруг обрывает фразу и сжимает кулаки, а я вижу, как на лице мужчины все больше и больше проявляется ревность и отчаяние.

— Только не заставляй меня жалеть о том, что я тебе открылась, а не уехала в этот же вечер первым поездом к тётке.

Лишь упоминание о тетке Вере всегда действовало на парня отрезвляюще. Он прекрасно знал, что мне есть куда вернуться, и в любой момент я это могу сделать, к тому же дальняя родственница мамы сильно поддержала меня в первые месяцы, как я только появилась на пороге ее дома вся озябшая, голодная и холодная.

Она была рядом со мной и в моменты, когда сильный токсикоз выворачивал меня наизнанку, и тогда, когда приходилось лежать в больнице с угрозой выкидыша. То, что после ночи с Николаем я смогла забеременеть, было сродни шока, который еще несколько недель преследовал меня, пока тетя Вера не вытрясла из меня всю правду и не разложила по полочкам все нюансы моего глупого поступка, если я таков захочу совершить. Да и поддержки её я могу не ждать, если вздумаю после аборта вернуться к ней.

Но она ошиблась, об аборте я не думала, я лишь переживала о том, как жить дальше, когда где-то существует отец, который делает всё для того, чтобы отыскать меня и вернуть обратно. Хотя я прекрасно понимала, что «испорченный товар» уже не в приоритете, но не это меня волновало в тот момент. Что если ему хватит ума запереть меня в больницу, заплатить врачам, чтобы те сделали аборт без моего согласия?

— Он тебе нравится?

Я хмурюсь, услышав неожиданный вопрос, на который давно знала ответ, но не считаю правильным в данной ситуации обсуждать с тем, кто, как я подозреваю, испытывает ко мне романтические чувства. Подсказывает мне моё чутьё, что Мир пытается контролировать своё поведение, но это у него плохо получается. Он в отчаянии, так же как и я, такие новости скорее шокируют, чем вносят ясность.

— Мирон, что ты хочешь услышать? — хватаю мужчину за руку и осуждающе смотрю ему в глаза, он поджимает упрямо губы, как мальчишка и нервно сглатывает. — Я не собиралась его искать. Да, я знала его имя и фамилию, но не больше, мне просто в голову не приходило, что мой поступок должен зацепить ещё кого-то. Ника только моя и ничья больше, ты это понимаешь?! У каждого своя жизнь, и если бы я хотела вовлечь в игру Николая, то обязательно бы это сделала еще прошлой осенью. Но это мне не нужно было, и сейчас нет огромного желания что-то менять.

— Ты его совершенно не знаешь, — насмешка озаряет искривленные губы Мира, он слишком пристально изучает мое лицо, словно пытается понять, не вру ли я.

— Вот именно: не знаю, поэтому и не рыпалась узнать получше. Все мужчины одинаковы…

Я резко замолчала, испуганно посмотрев на Мира, который тихо выругался и выскочил в ванную комнату.

19 глава


Ребячество чистой воды, не иначе. Стою среди комнаты и не могу сдвинуться с места, пытаясь понять, чем вновь недоволен Мирон. Он сильно озадачен, но отмалчивается и не открывается на все сто процентов. Мне становится страшно, очень страшно, и боюсь я не за себя. Что Мирон имел в виду, когда бросил фразу о том, что я Самойлова совершенно не знаю. Ну, в самом-то деле! Не знаю, не знала и не хотела бы узнавать, но моей судьбе вдруг вздумалось в очередной раз перевернуть всё с ног на голову. Мне кажется, что голова вот-вот взорвется, а если нет, то я могу необдуманно совершить миллион ошибок, если сейчас же не смогу оценить всю степень опасности. Пока есть время — нужно отсюда просто бежать и тогда никому не будет дела до меня, а тем более до Ники.

— Мир, — я полностью распахиваю едва прикрытую дверь в ванную комнату и вижу мужчину, который яростно умывается холодной водой, не обращая внимание на то, что его красивый костюм намокает, — что ты творишь, успокойся и давай поговорим.

— Черт, Лиза, пять грёбаных месяцев я пытался тебе доказать, что достоин тебя, что мне можно доверять, а все оказывается куда хуже, чем я подозревал. И ладно бы дело было в каком-то левом мужике, но чтобы он.

Мирон поворачивает ко мне грозное лицо и смотрит так, что мне в самый раз искать убежище, у меня к таким взглядамсвои претензии: ничего хорошего в них нельзя предугадать… недобрые они.

— Я уезжаю, — слова едва-едва смогли вырваться из моей гортани, а ноги самостоятельно нашли дорогу к двери, на ощупь, ведь я в это время смотрела на Мира и его реакцию.

Я слабо помню, как подлетела к кровати, схватила сумочку, из нее дрожащими пальцами достала телефон, чтобы срочно вызвать такси. Бежать, бежать подальше от этой семейки. Я сильно жалею, что решилась открыться Мирону, он такой же как и все, такой же, такой же! Руки дрожат до одури, так же, как и вся я, и не мудрено, что мобильный в какой-то момент вылетает из моих пальцев и глухо падает на ковер. В этот же момент широкие, горячие ладони Мирона касаются моих предплечий.

— Господи, Лиза, Лизонька, прости, ты все не так поняла. Не дури.

Мужчина поворачивает меня к себе и смотрит с отчаянием, в глазах — раскаяние, а на лице — гримаса боли.

— Мне лучше уехать, то есть мне и Нике, пока не поздно. А ты все забудь, просто забудь, что слышал, а лучше — думай, что тебе всё приснилось, — я заламываю руки, все время пытаясь унять дрожь в теле.

— У тебя внезапно всё так просто. Успокойся и давай поговорим, как взрослые люди. Лиза, неужели в эти несчастные три минуты ты вдруг кардинально изменила обо мне своё мнение?

Смотрю на парня огромными влажными глазами и пытаюсь включить мозги, а с ними — способность мыслить адекватно. У меня не было веских причин менять мнение о Мире, но неожиданные обстоятельства меняют всю картину. Я действительно не знаю Самойлова, не знаю степень отношений между дядей и племянником, да я вообще толком никогда не интересовалась их семейными отношениями. Разве что изредка Мир рассказывал что-то из детства, кое что — о родителях. Но, по большому счету, он просто не желал вспоминать о том, что было плохого с того момента, как он разбежался с Ариной.

— Прости, что наговорила лишнего, просто это всё нервы.

На кровати что-то сладко пропела во сне малышка, а я осознала, что своими тихими, но эмоциональными разговорами мы разбудим ребенка, а потом будет весело всей округе, ведь не выспавшийся ребенок — наказание для ушей его близких.

— В ванной нам будет удобней поговорить, — предлагает Мир, лишь по одному взгляду понимая, что я переживаю за спящую дочь.

Дверь за моей спиной немного скрипнула, как только мы заполнили собой ярко освещенную комнату. Мирон взъерошил влажные волосы и критически осмотрел себя в зеркале, я же не сдвинулась с места, боясь даже посмотреть в зеркало на свое отражение. Не думаю, что именно там увижу приятноеотражение. Не время, не сейчас.

— Ты к нему что-то испытываешь?

Меня словно током шандарахнуло. Подобного вопроса вот так просто, в глаза, без предупреждения, я не ожидала. Растерянность — вот что выражало мое лицо, это любой мог прочитать на нём. А пауза, которая неожиданно повисла в воздухе, усугубляла положение. Мирон был во всеоружии: от его былой злости не осталось и следа, сейчас он выглядел собранным и слишком внимательным. Он ждал, не торопил меня, но ждал и словно записывал в своём мозгу любую эмоцию на моем лице.

А я действительно словно зависла, не зная, что ответить парню. Но играть в молчанку нет смысла.

— Смотря, что ты подразумеваешь под словом «испытываешь». — Я удивлена внезапному спокойствию, меня словно отпустило, я перестала дрожать, истерить и дергаться. — Той осенью была случайная встреча, все было случайно, на встречу в будущем я никогда не рассчитывала.

Я впервые сделала то же, что и Мирон за последние минуты: присмотрелась внимательно ему в лицо и иронично усмехнулась. Собственник, не иначе. И я не знаю, хорошо это или плохо. Учитывая его откровения, что прозвучали ранее. Впрочем, его можно понять. Если Мир действительно испытывал ко мне самые искренние чувства, то, узнав последние новости, пребывал в шоковом состоянии. Кому будет приятно узнать, что ребенок женщины, которая дорога, был зачат с твоим родственником.

— Тогда выходи за меня замуж, — его голос становится взволнованным, но каким-то воодушевленным. — А всем скажем, что Никитка — моя дочь.

Это было гениально! Я едва сдерживаю смех, рассматривая горящие гениальной идеей глаза Мирона. Он, конечно же, — молодец, похвалить его и расцеловать можно. Вот только парень не учел одного: а как же его отношения с Ариной? Даже если говорить, всем, что Ника родилась раньше срока — получается, что Мирон связался со мной, будучи обрученным с другой. О да! Гениальнее истории не придумаешь. Николай и так косвенно назвал меня гулящей. И вот тебе доказательство — влезла в отношения пары, разбила в пух и прах планы его семейства на взаимовыгодный брак.

Стоп. Нужно сейчас же опустить Мирона с небес на землю. Вижу же по глазам, что парень воодушевился идеей, и горит она в нем, как факел, думать трезво мешает.

— Чшшшш, а теперь умойся еще раз холодной водичкой и включи мозги, дорогой, — смеюсь и подхожу к крану, открываю, мою ладошку наполняет холодная вода, она приятно освежает руку, просто прелесть, а не ощущения.

Мир улыбается и склоняется над раковиной, а я умываю его, словно мальчонку, который прибежал с улицы весь в грязище, с содранными коленками, но счастливого, что совершил очередной подвиг.

— Думаешь, что поможет?

— Несомненно, — протягиваю полотенце, и пока Мир вытирает лицо, сама пытаюсь рассмотреть себя в зеркале.

— Ты согласна?

Я хмыкаю, расплываюсь в укоризненной улыбке, когда ловлю в зеркале отражение Мирона. И ведь не отступится, потому что упёртый! Вот только я не понимаю его поступка. Он прекрасно знает, что я испытываю к нему только нежные чувства, и это не любовь. А разве он готов любить девушку, которая не сможет ответить ему взаимностью? Что же, Лиза, нужно изначально все обсудить и не бояться сделать больно кому-то сразу. Будет намного хуже потом, в будущем, если человек не получит ожидаемого.

— Я, конечно же, приятно удивлена твоим альтруистическим поступком, но ты, мой милый друг, — услышав слово «друг», мужчина хмурится, но это полбеды, дальше он меняется в лице, когда осознает всю дикость его объяснений родне, — одним выстрелом выручишь меня и похоронишь. Расстался с невестой пять месяцев назад, ребенку уже пять месяцев, то есть мы его сотворили во времена твоей помолвки?

Едва заметная улыбка появляется на моих губах, когда Мирон вновь включает мозги и несколько минут анализирует услышанное.

— Черт, ты права. Но это же не проблема, расскажем всем всё как есть. Как познакомились, что случилось.

— Ещё лучше, ты забываешь о том, что твой родственник тоже умеет считать.

— А почему ты уверенна, что он всё просчитает и решит, что Ника — его дочь?

А вот теперь я заторможено смотрю парню в глаза и вдруг меня осеняет мысль: да какого черта я парюсь? Особенно после непродолжительного разговора во время танца. Кто сказал, что Самойлов обязательно припишет отцовство себе? Он ведь ясно дал понять, что думает обо мне, видя рядом со мной племянника. Страшно подумать кого и что еще мог приписать моей персоне. Судя по его гневному выражению лица — в голове Николая ничего хорошего не сформировалось обо мне.

— Ты прав, я накрутила себя. Если мы не будем углубляться в детали, не будем налево и направо петь о дне рождения малышки, то история о случайной встрече будет логичной и правдоподобной… впрочем, именно такой наша встреча и является.

— А замуж выйдешь? — Мир смотрит слишком обнадёживающе, и это начинает меня веселить.

— Не думаю, что ты будешь рад жене, которая не горит желанием быть таковой.

— Ты наговариваешь на себя.

Мужчина ловко оттеснил меня к стене и своим огромным телом перекрыл путь к отступлению. Неловкость, да, именно её я впервые испытала в эти секунды. Он смотрел с нескрываемым обожанием, которого я раньше не замечала или же просто даже не пыталась замечать.

Я никогда не рассматривала Мира как секс-партнера, я вообще последние месяцы не думала и не мечтала о мужчинах. Впрочем, вру, но эту ложь я запрятала далеко в глубинах своего естества. Каждый раз, когда на улице шел дождь, я вспоминала его руки, глаза, его силу и страсть.

Будь я отчаяние, наглее, то обязательно отыскала Николая и известила о ребенке. Вот только страх потерять Нику останавливал меня. Я ничего не знала о Самойлове. Да и сейчас не знаю. Кто он, чем занимает, да и вообще, какой он человек. То, что у него есть невеста, и то, что она у него, по словам Мира, уже много лет, говорит о мужчине, как об очередном двуличном человеке. Он прекрасно знал, что изменяет невесте, ее наличие его не остановило, не заставило поставить на место неразумную малолетку.

— Я не думаю, что тебя удовлетворит брак без взаимной любви. Это путь в никуда, — пытаюсь отрезвить Мира, который действует самоуверенно.

Горячее дыхание обжигает мои губы, его тело вжимается в моё, и я осознаю, что мужчина в очередной раз поддается собственным желаниям. Его поцелуй настойчивый, обжигающий, дразнящий. Мне не хватает дыхания, мне вообще трудно дышать, ведь, от неожиданности и неготовности к подобным проявлениям, мое тело словно деревенеет.

— Прекрати, — мои руки упираются ему в грудь, но с такой силой не так просто справиться.

— Извини, — лбом Мирон касается плитки на стене и пытается отдышаться, я же пытаюсь улизнуть.

— Тебе лучше все хорошо обдумать. — Смотрю серьезно и без эмоционально, иначе в подобной ситуации с ним нельзя показывать слабину.

— Я понимаю все твои опасения, но мог обещать полную свободу.

— Мир, ты сам веришь в то, что говоришь?

Долго изучаю его лицо и понимаю, что он желает получить то, что очень хочет, что сейчас в недосягаемости, а какие ждут последствия — не осознает.

Мирон ничего больше мне не отвечает, он быстро покидает ванную комнату, я следую за ним, но больше не пытаюсь говорить. Ему нужно время, я это понимаю. И он понимает. Нам нужно время для раздумий.

На праздник мы больше не возвращаемся, по крайней мере я. Мирон исчезает куда-то из номера, скорее всего поговорить с Дорой. Я же осторожно прилегла рядом с дочерью и с наслаждением вслушивалась в ее сопение. Каждый раз я пресекала в себе желание сгрести малышку в объятия и расцеловать курносый носик, каждый пальчик, чтобы услышать довольное детское сопение и легкий смех.

Ника безумно любила купаться, каждый раз этот ритуал происходил с особым трепетом, и покидать теплую водичку малышке было всё сложнее и сложнее. Зато ловкие объятия Мира мгновенно успокаивали бойкую девчонку, в его руках она довольно улыбалась и готовилась к вечернему приему пищи. Я только сейчас осознала, что мы с Мироном уже целых пять месяцев отлично уживаемся на одной территории. Он стал незаменимой составляющей нашей с Никой жизни. Даже дочь в свои пять месяцев довольно забавно реагирует на Мира, да она его с дня рождения воспринимает как своего…боюсь назвать это слово, но называю — отца. Со стороны соседей, мы — настоящая семья.

Бессмысленно смотрю в потолок, пытаясь понять свои чувства к Мирону. Неужели я ничего кроме благодарности к нему не испытываю? И опять же, я буду лгуньей, если стану с пеной у рта отрицать тот факт, что он зарекомендовал себя как отличный защитник и надёжное плечо.

— Такси нас ждет.

Дверь в номер тихонько приоткрылась, сунулась голова Мира и внимательно изучила обстановку. На губах мужчины появилась прежняя заботливая улыбка, когда увидел нас на кровати.

— Я быстро, только вот хотела сказать…

Я неторопливо встала с кровати и подошла к заинтересовавшемуся Миру ближе и неожиданно для него, да и себя тоже, слишком эмоционально прильнула к его груди, обняла руками за талию и прошептала слова благодарности:

— Спасибо за то, что ты появился в нашей судьбе. Никитка действительно тебя изначально считает своим. Кстати, а ты разве до сих пор не понял, что мы действительно живем как настоящая семья, — продолжаю глупый лепет, не осознавая полной неадекватности моего переизбытка чувств.

— Лиза, настоящая семья — это когда двое живут не просто вместе, но еще как мужчина и женщина.

Я резко отталкиваюсь от груди Мира и хлопаю ресницами, краснею, отвожу взгляд и, словно жирафу на десятые сутки, мне доходит: ему слишком сложно быть рядом с той, которую нельзя сделать своей.

— Извини.

Я быстро перевожу тему, хотя все время к дому родни Мирона чувствую себя как на иголках. Не помогают ни отвлеченные темы для разговора, ни попытки всецело переключиться на Нику, посапывающую в одеяле. Лишь у огромного особняка мое внимание полностью сосредотачивается на том, что я вижу и чувствую, когда вместе с Мироном попадаю под прицел огромной семьи. Тишина, вопросительные взгляды, предельный интерес — всё это перед глазами. Но меня не это волнует, мой взгляд прикован к Николаю, который появился за спинами родни и так же удивленно рассматривал наш с Миром семейный подряд.

20 глава


Осень, 2019

Николай


Первым из всей нашей дружной семейной орды слово молвил Геннадий, отец Мирона.

— Вот это номер, стесняюсь спросить: мы что-то о вас не знаем?

Мужик по жизни неунывающий и в любой ситуации пытается отыскать что-то позитивное, так сказать смягчить удар. К тому же он прекрасно знает нрав своей женушки, которая, как я вижу со спины, напряглась, словно тетива, а ладони сжала в кулаки.

— Это что такое?! — срывается Ирина на крик и пальцем тычет в розовый сверток.

Ситуация конечно же неоднозначная, да я и сам даже в страшном сне не мог предвидеть подобного расклада. Чей это ребенок, каким образом племяшек причастен к подобному вопиющему факту?

— Ира, отложить истерику, ребенка испугаешь.

Наша мама в своём репертуаре, ведь воспитывать детей, а теперь внуков — это счастье для неё. Удивительным образом она в считанные секунды преодолевает расстояние и с нежной улыбкой просит разрешения посмотреть на ребенка.

— Мам, пап, мы с Лизой хотели вас познакомить с Никой. И нет, мам, не я отец этого розовощекого пупса, но это не мешает нам совместно воспитывать ребенка. Сразу хочу предупредить: любые разговоры в стиле: зачем, сынок, тебе девушка с довеском, будут нагло и бескультурно прерваны, а говоривший будет в немилости.

Я иронично оскалился, наблюдая за племянником, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Кто бы мог подумать, что парень так мощно, парой-тройкой фраз даст понять многочисленной родне, что, собственно, по-барабану ему на все недовольства со стороны огорченных. Впрочем, не это сейчас меня разрывает от нетерпения. На языке так и крутится вопрос к Лизе о том, когда же она успела обзавестись ребенком, и кто собственно его папаша. По-большому счету мне должно быть все равно, где и с кем она этот год провела, но что-то задевало меня изнутри. И задевало конкретно, ведь еще в ресторане, кроме внезапно разросшейся во мне злости, я, неожиданно для самого себя осознал одно: воспоминания накрыли меня с головой. Казалось бы, обычная девчонка, таких тысячи в городе, но смогла же зацепить меня в тот вечер своей настырностью, долей упрямства.

— Ты бы давно мог нас предупредить, — не унималась Ирина и продолжала шипеть на сына, утянув его в глубь комнаты, — вы уже сколько с ней живете? Правильно! До хрена и дольше! А мы, получается, лишние в этот сценарии жизни?

— Вот не начинай, перекручивать ты умеешь. У нас были причины, Лиза просила…

— Лиза, Лиза! Да ты помешан на своей Лизе! Я же вижу, как горят твои глаза, когда ты смотришь на нее. Вот только не говори, — Ирина неожиданно тыкает указательным пальцем в лицо Мирона и не замечает, как голос становится резким и громким, — что вы успели тайком расписаться! Я знаю подобные случаи, Ген, ты помнишь тот случай с Нечаевыми?!

— Это те, что случайно нашли паспорт дочери и увидели, что она уже полгода как замужем, а жениха они толком не видели?

— Именно!

— Ирина Ивановна, — рядом появляется Лиза и ловко берет Мирона под руку, головой прижимаясь к его плечу.

Я же кручу головой, пытаясь собирать информацию в помещении со всех очагов. Мама забавно баюкает девочку, уложив ее на софу, отец крутится рядом, а вот Алиска до сих пор, словно наседка, порхает вокруг с детской сумкой и что-то в ней выискивает, восхищаясь детскими вещами.

— Колян, да тут целый Армагеддон разыгрался, — Сергей едва сдерживает свой богатырский смех, крутя головой по сторонам.

— Ирина не даст этому дому уснуть еще минимум три часа. Сочувствую ее невестке.

— А мне показалось, что Лиза стойкий соперник, смотри как пожимает плечами и отвечает без всяких излюбленных у молодых красоток издевок.

Я только краем уха слушаю друга, меня больше интересует баталия справа от меня. Мне не хочется соглашаться с Сергеем, но он прав: Лиза спокойна, как погожий летний денек.

— За то, что вы не додумались за нашими спинами устроить такой сюрприз, премного благодарна! — это она видимо о штампе в паспорте, уточнять не лезу, боюсь, что попав под горячую руку сестры, не смогу уйти с поля боя без комментариев.

— А когда планируете? — голос Гены как всегда бодрый, но, мне кажется, мужик сглупил, при агрессивно настроенной жене уточнять такие детали.

— Какая свадьба?! Так, спокойно, Ира, спокойно.

Рядом со мной давится смехом Сергей, когда Ирина под воздействием эмоций начинает говорить сама с собой, а же просто иронично хмыкаю, качаю головой, не в силах слушать подобные сериальные страсти. Я в последний раз пристально смотрю на тонкую фигурку Лизы, чувствую внезапную волну злости, объяснения которой я найти не могу.

— Я пас, мои нежные уши это представление не вынесут.

В считанные секунды я ухожу по-английски, игнорируя словоохотливого друга. Мне нужно срочно побыть наедине со своими мыслями. Меня до сих пор разрывают противоречивые чувства. И, в свете того, что только что вылилось в нашем уютном, комфортном семейном болотце, я просто обязан пробить всю информацию о девочке Лизе. Я не понимаю каким образом она вылезла через столько времени. Что в головке у этой смазливой девчонки?

Ответ предельно прост: Мирон действительно хорошая партия. Парень перспективный, делает успехи. Я не удивлюсь завтра, когда узнаю, что живет она у него на полном обеспечении.

Мысли не дают мне покоя, ни очередной стакан виски, ни сигарета не помогают прийти в состояние равновесия. К тому же детский плач из уголков дома постоянно возвращает меня к моменту, когда я увидел Лизу с этим свертком в руках. Стакан в моей руке едва предательски не лопнул, когда я, пребывая в своих неутешительных размышлениях, за дверью услышал легкий девичий смех.

— Мир, ты уверен, что тебе не нужен сеанс снятия стресса? Ты весь напряжен!

— Напомни мне об этом в стенах спальни, я тебе подробно расскажу о том, что именно меня волнует. А пока… и у стен есть уши, имей ввиду, дом бооольшой.

Смех Лизы еще долго стоял в моих ушах, пока буйная фантазия кадр за кадром выбрасывала в голове картинки всевозможных способов снятия стресса. Мне противна сама мысль, что они сейчас запрутся в спальне и будут предаваться особо жарким занятиям…

— Самойлов, к черту, какого хрена?!

Я уже вслух рычу на себя, но не могу выгнать из головы ту ночь, когда полностью владел хрупким телом Лизы. Казалось, что я вспомнил до секунды всё, что мы делали в тот вечер и ту ночь. Особенно впечатлили эмоции, которые пришлось пережить, когда узнал, что первый у этой глупой несносной девчонки.

Никогда не понимал людей, которые позволяют себе отношения с кем-то из тех, кто был прежде в отношениях из своего окружения. Это просто маразм и свинство. Конечно же, считать подобную ситуацию, не узнав всей подноготной девушки, не могу маразмом. Что если встреча этих двоих действительно была случайно и спонтанной, как часом ранее уверял Мирон родительницу. Впрочем, Мирон может воображать себе всё что угодно, а я точно знаю, что нет гарантии в том, что Лиза не искусно продумала какой-то свой наполеоновский план. Я на что угодно готов поспорить, что в то утро, когда она поспешно бежала из дома, неспроста мои документы валялись на полу.

Мой едва остывший мозг был готов взорваться, когда пробуждение оказалось неожиданным, нервным и ранним. Подушка не помогла ушам скрыться от детского крика. Я не сразу вспомнил, кто собственно поселился вчера с нами рядом в этих стенах. И вроде бы дом огромный, но, выбежав в коридор, я понял, что Мирон со своей дамой расположились через одну спальню от моей, а именно, в спальне Алисы и Сергея. Ничего не понимаю, пока не вижу, как из спальни Мирона вылетает сестра, завязывает на ходу халат, пряча выпирающий живот.

— Это что за хрень? — хриплю от злости, не сильно переживая за свой внешний вид, а стою я у порога своей спальни в одних трусах.

— А в нашей комнате кроватка есть, Никулька ее вчера прекрасно распробовала, мигом уснула.

— Лис, — на пороге спальни появился взлохмаченный Мирон с пупсом на руках, который заходился плачем и ни на что не реагировал, — может ты?

— И как ты до этого справлялся без меня? — хихикает сестра и уже через секунду что-то лепечет к ребенку, который взволнованно крутит головой.

— И часто такие представления? — не сразу замечаю, что ворчу, а Мир пристально меня изучает, и это впервые такой взгляд я ловлю на себе, парень держит паузу, словно завис, но потом включается в процесс.

— Впервые, видимо вчера слишком много людей ее видело, она не крещеная.

— Ты действительно веришь в подобную чушь или кто-то в красках расписал особенности подобного влияния?

— Мир, сильно кричала?

За моей спиной я слышу голос Лизы, но поворачиваться не спешу, меня до сих пор удивляет выражение лица племянника. Парень неожиданно напрягся, увидев бегущую Лизу, но как только она оказалась в пределах его досягаемости, словно выдохнул. Я же невольно застыл, рассматривая длинные ноги Лизы, едва прикрытые халатиком.

— Есть немного, каша готова?

Все быстрым образом сворачивается. Мирон заталкивает девушек в спальню и захлопывает дверь. А я хмурюсь и пытаюсь понять, что же именно только что мне пришлось увидеть. Ответ не могу отыскать, бесцельно брожу по комнате, мысленно ругаясь про себя, что еще слишком рано звонить знакомому парню, который может многое узнать для меня в кратчайшие сроки о Лизе и её жизни в принципе.

21 глава


Лиза


В спальню, в которой нам пришлось ночевать, я влетела, словно за мной гнались тысячи чертей. В столь ранний час я совершенно не ожидала увидеть в коридоре столпотворение. Ника прекрасно спала ночью, но к утру проголодалась и недовольно попискивала в кроватке, не получив достаточную порцию грудного молока. Мне пришлось искать в большом доме дорогу к кухне и поспешно готовить смесь. И как бы ловко я не управлялась с привычными и отработанными до автоматизма действиями, к дочкиному крику и недовольству я не успела.

— Прости, прости, детка, но как сумела.

Алиса на полпути к кроватке выхватила из моей руки бутылочку и, напевая что-то Никуле на ушко, умчалась подкармливать племянницу.

— Ты же не против? — словно очнувшись, спросила у меня, лишь на мгновение посмотрев мне в глаза.

— Никогда, — пытаюсь улыбнуться в ответ, кутаясь в халат, который по глупости взяла в гости.

В таких не форсят в доме, где полно людей, да и неприлично покидать спальню и разгуливать в подобном виде. Понимаю, что опростоволосилась, особенно в тот момент, когда спиной почувствовала на себе взгляд Николая. Ситуация так себе, словно побывала между молотом и наковальней. С одной стороны Николай сверлил меня своими темными холодными глазами, с другой стороны — Мирон, на лице которого читалось недовольство тем, в каком виде меня успел запечатлеть его дядя.

Стою среди спальни и понимаю, что нужно чем-то занять себя, а не стоять и заливаться краской. Уши горят беспощадно, так же, как и щеки, а сердце гулко стучит под ребрами, а в висках отдает ощутимыми болезненными импульсами. Поворачиваю голову к Миру и нервно сглатываю. Все это время мужчина пристально меня изучал, сидя на краю кровати. Кажется, что он читает выражение моего лица, как открытую книгу. Я чувствую, как разрастается паника внутри, как меня напрягает вся сложившаяся ситуация. А напряжение последних суток меня ввели в стрессовое состояние. Этого еще не хватало, за грудное вскармливание я переживаю больше всего, не хватало, чтобы те крохи, что получает Ника, исчезли окончательно.

— Эй, ты почему не ложишься? — вымученно улыбаюсь Миру и подхожу к кровати.

Мужчина неожиданно протягивает руки и усаживает меня к себе на колени. Едва пресекла в себе огромное желание соскочить и чем-то заняться, но взгляд Алисы словно пригвоздил меня к Миру.

— Видишь, у Лисы неплохо получается.

— Я вижу, вспомни меня, я даже толком не умела её к груди приложить, уже не говорю о бутылочке.

— Так я на Мирошке тренировалось, — едва сдерживая смех, шепчет Алиса и кончиками пальцев скользит по животику Ники, — помню несколько отрывков из детства, когда Ира едва успевала меня выцепить из спальни, где спал наш щекастый племяш.

— Тогда получается, что именно двойная кормежка сделала меня щекастым? — Мир трется носом о мою шею и улыбается сестре, я же сижу, как на иголках, ведь чувствую, как руки мужчины позволяют себе слишком много.

— Ну, что ты, милый мой, просто у кого-то был богатырский аппетит, а от компотика детки вширь не растут.

Алиса спрятала бутылочку в карман халата, с нежностью укутала Нику одеялком и как-то по-особенному романтично вздохнула.

— Она такая прелестная, и совершенно на тебя не похожа, видимо в отца пошла?

Я и так была на взводе, а теперь окончательно превратилась в истукана, продолжая лишь хлопать глазами и пытаться выдавить из себя хотя бы слово.

— Лис, все малыши изначально толком ни на кого не похожи, — Мир тоже напрягся, но смог вести и дальше непринужденную беседу.

— Вот не верю, ты сразу был похож на своего отца, даже доктор, который принимал роды у Иры, сказал, что под копирку сделан, тест ДНК не нужно делать. Мы можем вместе наши семейные фото сегодня просмотреть. Точно, идея, Лиза, вот увидишь, каким милым карапузом был наш Мироша. А теперь не провожайте, побегу к муженьку под теплый бочок.

Только что была рядом, а в следующую секунду исчезла. Алиса довольно ловко передвигалась на своем сроке, не лишенная грациозности. В такие моменты вспоминаю себя: живот был большой, постоянно ныла спина. Впрочем, не удивительно, зимой ходить непросто, особенно в одиночку, ноги все время в напряжении.

— Расслабься, — слышу, как бы из далека, а на спине чувствую горячую ладонь Мира.

Чтобы тут же прекратить такую близость, пытаюсь соскочить на ноги, но цепкие руки Мира не дают этого сделать. Он ловко бросает меня на кровать, как-то слишком пристально всматривается мне в глаз, нависая надо мной.

У меня пальчики на ногах стали холодными и сжались от того, что как-то неловко и совершенно все неожиданно в последние дни. Столько мужского внимание Мир никогда мне не уделял, а теперь этого внимания просто в избытке, а я не готова. Я на распутье, хотя понимаю, что он, как никто другой, — сильная опора.

— Давай-ка лучше ещё поспим, — пытаюсь оттолкнуть парня на его половину кровати, сама же собираюсь с духом, чтобы не смущаться и не обращать внимание на то, что моя ночнушка задралась к талии, а халат распахнулся на две половины.

— Мне кажется, что сейчас не до сна.

Слова сквозят укором, Мир еще поздно ночью, удобнее расположившись в кровати, ждал чего-то горяченького, не понимая одного: я не готова. Ни психологически, ни физически, ни морально. События так быстро сменяют друг друга, что в пору голове взорваться. Молчу уже о том, что я сейчас нахожусь в семейном гнезде человека, который невидимыми нитями связан со мной.

— Я видел, как ты напряглась, увидев Николая.

Мирон свалился набок и прикрыл ладонями лицо, растирая кожу яростно и с каким-то надрывом.

— Я не ожидала увидеть в коридоре столько людей, — пытаюсь равнодушно пожать плечами и поправить халат, а потом натянуть одеяло повыше.

— Черт, черт! Если бы я только мог предвидеть такой поворот, то никогда бы тебя не привел на этот праздник.

И тут я впервые слишком пожалела, что открылась Мирону. Теперь эта новость просто убивает парня и не дает ему дышать свободно. Мне безумно жаль, что я не смогла сохранить свою тайну, ведь, по сути, никому от этого не стало легче. Да и не факт, что позже бы эта встреча не состоялась, и подобный сценарий не разыгрался в других стенах, но с теми же последствиями.

— Хватит! Достаточно накручивать себя, — едва не рычу на Мира, повернув голову к нему.

Я разозлилась, не на шутку, и он это понял, потому что по-мальчишечьи поджал губы и повернулся на живот, лицом уткнувшись в подушку. Слышу, что сопит как паровоз, видимо хочет что-то еще пробормотать в ответ, но не решается. Говорун он еще тот, но если его не остановить — уши вянут.

Минут пять между нами нависает неприятная пауза, подобного никогда не было за поседение месяцы. Кто бы мог подумать, что такая ситуация впервые заставит нас спорить и дуться друг на друга.

— Эй, хватит дуться, либо же скоро лопнешь, — тычу ему локтем под ребра и улыбаюсь, вижу, что одним глазом наблюдает и молчит дальше. — Вредина ты, Мирон, тебе давно это говорили?

Я поздно осознаю, что сама подползаю к мужчине и лбом упираюсь в его предплечье, словно бодая.

— Давай мириться и не накручивать себя. Ты обещал поддержку и заботу, — кусаю Мира его же словами, веду нечестную игру, но что поделать: как умею, верчусь.

— Первая начинай, — приподнимает голову и смотрит не отрываясь.

У него безумно красивые глаза, синие, почти такие же, как у меня, только грустные. Ему не к лицу грусть, отчаяние, хорошие люди не должны отчаиваться и впадать в уныние. Впервые внутри меня возникает странный порыв: я неловко, несмело касаюсь губами его губ и едва не задыхаюсь от того, как рьяно Мир отвечает на поцелуй, словно предвидел его.

— Ты же понимаешь, что здесь мы этим заниматься не будем, — шепчу ему в губы, а потом кусаю Мира за ухо, чтобы отрезвить.

22 глава


Николай


Ещё издалека слышу шум голосов, но присоединиться к огромной семейной тусовке я не спешу, потому что слушаю последние новости давнего знакомого. Связаться пораньше у меня с ним не получилось. Я и сам не заметил, как провалился в глубокий сон, из которого меня вывел настойчивый звонок от Марины. Настроение и так было паршивым, но с первой фразой моей несносной женщины оно отчаянно помахало мне рукой. Она что-то пыталась доказать, я же сонно смотрел на часы и не мог поверить в то, что почти одиннадцать дня.

— Я приеду? — Резануло по ушам.

— Не думаю, что готов повторить вчерашний опыт, — отвечаю прохладно и понимаю, что Марина резко замолчала, странная пауза длилась не меньше тридцати секунд.

— Она что ночевала у вас?

— Прекрати истерику, — едва не рычу сквозь зубы и соскакиваю с кровати, пытаясь погасить в себе волну гнева, параллельно хватая джинсы с полки шкафа. — Надеюсь, ты не забыла, что она — девушка Мирона.

— Знаю я таких девушек, да у нее на лице написано — потаскуха.

У этих женщин отлично развито чутьё на подобные дела, но соглашаться с этим вслух я не намерен.

— Дома поговорим, — уже едва-едва спокойно выдавливаю из себя слова.

— Значит вот так? Ну, знай, Самойлов, ты пожалеешь, что именно так поступил со мной.

— Я поступаю так именно потому, что ты, как оказалось, не умеешь держать себя в руках.

В трубке телефона слышу гудки и понимаю, что был несправедлив с Мариной, которая чисто по-человечески пытается защитить своё счастье. Впервые между нами подобные разногласия, но я сейчас не в том положении, чтобы сломя голову бежать к ней и пытаться что-то объяснить. Нет, пока у меня есть время, постараюсь больше разузнать о Лизе и её мотивах. Лишь только после освежающих утренних процедур я отыскал в телефонной книге нужный мне номер и нажал кнопку соединения.

— А вот здесь мы все втроем, смотри какие смешные с Колей в надувных кругах, Ира постоянно нас катала по воде, пока мы визжали, как ненормальные, — звонко смеется Алиса и пальчиком тычет в огромный семейный альбом, который много лет наполняла мама.

Таких альбомов в нашей семье три. Первый полностью посвящен романтическим отношениям родителей и пышной свадьбе, а второй — нам, их детям. Тот что третий по счету — внукам. И именно последний альбом, словно кровоточащий мозоль на ноге, каждый раз, когда мама с тоской в глазах, сидя у камина, в мои редкие моменты появления в семейном кругу, листает огромные страницы и тяжко вздыхает.

Не сразу вышел из-за угла, притормозил и издалека попытался оценить обстановку. Ну вот, что и требовалось доказать: мама сидела в кресле у кофейного столика именно с бордовым альбомом и, по слегка опущенным плечам, я понял, что она расстроена. На огромном диване расположилась Алиса, держа на коленях синий альбом, её шустрый палец бегал по странице, указывая на участников снимка. Она не замолкала ни на секунду, Лиза же выглядела какой-то озадаченной, вроде бы улыбалась, но внимание было рассредоточенным.

Странно, никого больше в комнате не было. Я метнулся в кухню, откуда услышал разговор на повышенных тонах между Ирой и Геной, они стояли лицом к широкому окну и что-то внимательно в нём рассматривали.

— Ты поступаешь некрасиво, а если бы тебя кто-то застал за подобным занятием?

— А ты для чего? Правильно, для того, чтобы поддержать меня. Да и вообще, может, нашему сыну помощь нужна. Но я действительно успокоилась: штампа в паспорте у неё нет. А вот паспорт Мирона я не нашла, видимо при себе носит портмоне.

— А мне кажется, что наш парень счастлив, посмотри, как улыбается малышке, и старая коляска Мирона пригодилась.

— Ты бы ещё о распашонках сына вспомнил, вот на кой черт ты стащил эту рухлядь с чердака?

— А разве детю будет удобно в корзине, а так на свежем воздухе отоспится кроха.

— Муж, что-то ты, как посмотреть, расклеился, неужели дедом внезапно себя почувствовал?

— Ира, я тебя не узнаю. Ты же умная женщина, но твоя глупая ревность к добру не доведет.

— Вот уж спасибо, похвалил. Да неужели ты не видишь и не чувствуешь, что между этой парой не всё гладко? Правда? Геннадий, ты меня разочаровываешь. Жениться — дело не мудреное, но будет ли твой сын счастлив?

— Тебе не кажется, что времена, когда родители суют нос в дела молодых, давно прошли. Вспомни себя в годы Мирона, сильно тебе нравилось, когда моя мать пыталась лезть в нашу семью.

Сестра застыла, и я видел, как плечи Иры поникли, сильнее сплела руки на груди, и я мог поклясться, что она сильнее сжала губы, не находя слов, чтобы чем-то очередным, колким укусить мужа. Гена стоял со стаканом сока и спокойно рассматривал жену. Даже сейчас я понимаю, что этот мужик до сих пор влюблен в свою взбалмошную жену.

То, что я услышал, натолкнуло меня на мысль. Словно преступник, осматриваясь по сторонам, я бросился вверх по ступенькам. Да простят меня высшие силы, но это я должен сделать во чтобы то не стало, чтобы облегчить работу моему знакомому в поиске информации. Одной рукой я включил камеру на телефоне, второй распахнул дверь в спальню Алисы, глазами отыскал сумочку Лизы. Действовал быстро, несколько снимков, и я с довольным лицом пишу в месенджере Андрею, прикрепляю файлы и отсылаю свой фантастический улов. И только потом вчитываюсь в строки — Митяева Елизавета Владимировна. Хмурюсь, пытаясь припомнить какую-то слишком знакомую фамилию, но информация из уголков памяти напрочь отказывается извлекаться.

Двадцать, ну что сказать, действительно радует, что меня угораздило переспать с совершеннолетней девушкой. Самойлов, гореть тебе в аду, после всего того, что ты удумал сделать. Легкие муки совести окончательно меня загрузили, но я не остановлюсь, пока не буду владеть всей информацией о девушке. Слишком поздно понимаю, что по глупости не сфотографировал раздел о детях и прописке, хотя само место рождение указывало на то, что Лиза жительница этого мегаполиса.

Возвращаюсь на первый этаж, где сталкиваюсь с Ирой, она не в настроении, лишь приветствует меня и словно крадется к гостиной, где до сих пор зудит Алиса.

— День добрый, Николай, как спалось в родных стенах? — гена ополаскивает стакан и извиняется перед Светланой Игоревной, которая крутится у плиты.

— Неплохо, Ира не в настроении?

— Ты же ее знаешь, новости не всегда радуют твою сестру.

— Ревнует великовозрастного сына?

— Есть такое, не думаю, что ее надолго хватит, она женщина импульсивная, но отходчивая.

Я подходу к окну, у которого недавно стояли супруги Никитины и вижу как Мирон о чём-то говорит по телефону сидя в беседке, рядом стоит темно-синяя коляска, которая неплохо сохранилась.

— Ему нравится возиться с девочкой, — не замечаю, как говорю эту фразу вслух.

— Он прекрасно с ней справляется.

— Что? — задаю нелепый вопрос и, похоже, в глазах Гены выгляжу странным.

— Мир получает кайф от того, что возится с крошкой, что сильно удивляем, не припомню за ним подобной прыти, — более развернуто отвечает псевдодед.

Я же не могу оторвать глаз от картины за окном, желание, поговорить с племянником сейчас же, созревает во мне неожиданно. Пока никого нет поблизости, нам есть о чем поговорить.

— Пойду, подышу свежим воздухом.

Гена смотрит на меня подозрительно, только я не сразу понимаю, что не удосужился набросить на плечи куртку или взять зонт, что висел рядом с выходом. Прохладу осеннего дня я почувствовал сразу, вчера ещё было солнечно и тепло, сегодня же небо затянуло серыми тучами, а мелкий дождь едва-едва орошал окрестности.

— Здарова, сильно занят? — спрашиваю у Мирона, когда тот встал с лавки и потянулся.

— Нет, но долго задерживаться не буду, Нике достаточно дышать свежим воздухом.

Меня пробивает мелкая дрожь, вот только я не могу понять: это из-за прохлады, которая пробирается под тонкий свитер или это от взгляда, которым меня одарил Мирон. Задумываться над приличиями у меня нет времени, поэтому рублю с плеча.

— Этот ребенок твой? У вас всё серьёзно?

Глаза Мирона и до этого были какими-то отстраненными и холодными, а стоило парню услышать мои вопросы, как зрачки сильно сузились, а губы едва не растянулись в одну тонкую линию. Он сунул руки в задние карманы джинсов, именно после этого парень словно собрался с духом и иронично ответил:

— Жениться собрались, а дочь не моя, но будет, как только поженимся.

— Ты так хорошо её знаешь, что готов вот так быстро в ЗАГС? С Ариной ты не спешил почему-то.

Мирон вытащил правую руку из кармана и потер подбородок, он не спешил отвечать, а как-то странно изучал меня, и это поведение парня говорило мне о том, что ко мне он относится настороженно. Неужели эта девка успела что-то наплести парню, а тот, в свою очередь, ей поверил, и теперь относится ко мне с долей отчуждения. Не вовремя в коляске запищала девочка, Мирон больше не видел и не слышал меня, он весь был в заботе, игнорируя моё присутствие. Несколько нежных слов, несколько ловких движений и девочка успокоилась, а мой племянник неторопливо укатил с коляской к дому. Я же стоял в беседке и растеряно наблюдал за тем, как парень удаляется всё дальше и дальше.

23 глава


Лиза


Ещё долго, без сна, я лежала в огромной кровати и прислушивалась к ровному дыханию уснувшего Мирона. Мужчина одной ладонью, лежащей на моём бедре, обозначил, что это его территория. Только вот что мне с этим делать? Внутри все перевёрнуто вверх тормашками, спокойствию конец.

Я пытаюсь контролировать себя, но предательские мысли постоянно меня возвращают к образу Николая. Его суровое мужественное лицо постоянно перед глазами, бередит воспоминания, от которых становится жарко. Впервые за долгое время я понимаю, что женщина, что живая и мне требуется элементарное — чувствовать себя нужной и желанной, чувствовать взаимное притяжение и симпатию. Моё подсознание неустанно донимает тем, что я неправильно себя веду с Мироном, что я даю надежду тому, кому меньше всего в этой жизни нужно делать больно.

Наша встреча в апреле, теперь уверенна на тысячу процентов, стала судьбоносной. Мир стал моим и Никиным ангелом-спасителем. И какова ирония судьбы: он помогал той, что оказалась связана с его родными. Мне дискомфортно и неловко. А как поступить дальше — не знаю.

Осторожно выползаю из под одеяла, понимаю, что Ника вот-вот проснется. Подхожу к малышке и безумная волна любви накрывает меня с головой, впрочем, такое происходит со мной каждый раз. А ведь её могло и не быть…


Начало апреля 2019


— Ир, что случилось?

Звонок от Иры, подруги детства, был неожиданным. Связываться со мной именно по этому новому номеру она не спешила, потому что до сих пор, даже по прошествии семи месяцев, я опасалась того, что отец настырно продолжает поиски. Сбежать и залечь на дно было сложно, но при должной подготовке и умном расчете, можно провернуть любую аферу. И пусть у меня не было достаточно времени, зато и пара-тройка дней дали мне возможность воспользоваться приобретенными навыками. Не зря же я полжизни увлекалась чтением детективов.

— Ты только не переживай…

Обычно такие слова звучат, если человека впереди ждёт что-то малоприятное. Я думала, что никакие струны души не дернутся, но, увы, даже мой ребенок как-то нервно повернулся или пнул меня, даже дыхание сбилось.

— Ир, говори, что произошло? С тобой всё нормально, как твои родные?

— Тут понимаешь какое дело, твой отец… в общем, он попал в аварию, был в реанимации, врачи много шансов не дают, но он держится. Тебе решать, как поступить. Мама с отцом были у него, он что-то бормотал о том, как виноват перед тобой.

Тугой комок сжал моё горло, и в такой момент я не могла выдавить из себя и полслова. Ира ещё что-то рассказывала, но я плохо слышала слова, в ушах звенело, а пинки ребенка становились сильнее.

Тётя Вера застала меня сидящей на краю кровати, мобильный валялся в ногах, из динамика слышались слова Иры, но я не реагировала.

— Тебе плохо?

Из дому тетя Вера провожала меня с тревожной душой, но останавливать, отговаривать или как-то влиять на мое решение не рискнула. Меня же в родной город гнала одна мысль: я могу не успеть и больше никогда его не увидеть. Куда-то рассеялась моя обида на поступок отца, мне вдруг стало его безумно жаль — беспомощного, слабого. И пусть он был сам виноват в том, что избрал престиж и деньги в укор семье, не мне его судить. Каждый человек сам решат, что для него важно. Мы с мамой не стали той важной частью, которую нужно ценить, уважать и любить. Он выбрал деньги, признание, не сумев совместить все эти составляющие. Мой побег никоим образом не повлиял на его бизнес, Баринов использовал особенный подход к отцу, и их сделка увенчалась успехом. Бизнесмен в отце добился успеха.

В палату к отцу меня пропустили без лишних вопросов. Я распахнула дверь, но моя решительность улетучилась ещё у входа в огромное здание больницы. На больничной койке лежал некогда солидный, привлекательный мужчина, в одно мгновение превратившийся в жалкого, одинокого и никому ненужного.

Нерешительно делаю шаги вглубь палаты, в нос бьет резкий запах лекарств, уши улавливают писк оборудования. Смешанного с тяжелым дыханием отца. Медсестра предупреждала меня, что он ещё некоторое время будет спать, но у меня сложилось впечатление, что он уже давно проснулся. Его веки вздрогнули, лицо с лёгких ссадинах исказила гримаса боли, едва слышимый стон слетел с его губ.

— Прости, — он смотрел мне в глаза, и казалось, что по его бледной коже скатилась слеза.

— Не трать силы, просто соберись с духом и борись за жизнь.

Моя нижняя губа предательски задрожала, я сдерживалась, как могла, но это было выше моих сил. Хотелось прижать ладони к лицу или же уткнуться лицом в подушку и плакать, плакать, плакать. Как всё глупо и безрассудно. Почему люди раскаиваются только тогда, когда столько горя принесли своим близким. Люди, в своем большинстве, склонны жить одним днем, они не задумываются о том, что когда-то из фартовое время закончится и наступит время пожинать плоды. Я стояла среди палаты словно истукан, и словно кто-то невидимый кричал мне на ухо: это финал. Но я настырно продолжала отрицательно качать головой, наивно думая, что проснусь, и всё будет, как раньше, в детстве, когда я еще не понимала всех трудностей под названием «жизнь».

— Я стану дедом? Ты замужем?

Эти вопросы отрезвляют меня, выводят из пучины отчаяния. Я бросаюсь к кровати и смутно соображаю, помню лишь одно: беру отца за руку и бормочу:

— Только не умирай, никогда не поздно всё поменять.

— Мужчина, вам сейчас туда нельзя, пациент с дочерью общается, туда разрешено только близким.

Я поворачиваю голову на шум и забываю, как дышать. Баринов собственной персоной занял своей высокой фигурой весь дверной проём. Страх и отчаяние кольнули меня в сердце. Я затравлено посмотрела отцу в глаза, но он отчаянно замотал головой, повторяя:

— Только не убегай, это не то, что ты думаешь.

Ребенок внутри меня отчаянно занервничал, я слышала, как ритмично отдавал под ребра чечетку. Моё состояние отчаяниямоментально передалось дочке, я соскочила на ноги и сделала несколько шагов в сторону от кровати.

— Володя, я примчался сразу, как только узнал о тебе, вернувшись из командировки.

Смутно слышу взволнованный голос Баринова, но кожей ощущаю его оценивающий взгляд. Он не сразу понял, что я в положении, а когда увидел, глаза как-то странно прищурились.

— Беглянка вернулась?

— Пётр Ильич, сам удивлен.

В палату врывается лечащий врач, и это дает мне возможность бежать. В тот момент думать и анализировать я не смогла. Мне казалось, что я попалась в ловушку, как глупая, безмозглая муха, летящая в паутину. Слёзы мешали четко видеть по сторонам, я смахивала крупные капли и бежала к выходу, не сразу осознав, что едва ли не по пятам за мной следует Баринов. Он несколько раз окликал меня, но страх и отчаяние гнало меня вперед.

В моём положении я довольно ловко пробежала расстояние от больницы к какому-то магазину. Влетела со всей дури в высокого амбала, мужчина оказался ловким, ведь успел подхватить меня и придержать, чтобы не упала.

— Ты куда спешишь вся такая беременная и быстрая?

Голос приятный, но какой-то нервный. Смотрю снизу вверх, а высокий какой, я ему едва к плечу доросла. За спиной вновь слышу голос Баринова, поворачиваю голову, а он в ста метрах от меня.

— Тебя преследуют?

— Да.

— Лиза, не дури, постой, я тебе всё объясню.

Мой спаситель ловко толкает меня вперед, садит меня в огромный автомобиль, садится за руль и стартует ровно в тот момент, когда Баринов хватается за ручку двери. Я вижу отпечаток его ладони, но она быстро исчезает.

— Это твой отец?

— Нет, это партнер отца, они хотели…

От неожиданной боли я закричала так, что уши моего спасителя заложило надолго. Вообще удивляюсь: каким образом мужчина не попал в аварию.

— Что болит?

Он ловко свернул на парковку и заглушил двигатель. Я же схватилась за живот и словно окаменела, делая глубокие вдохи и выдохи.

— Тебе срок рожать?

— Нет!

Он больше ничего не говорил, просто в считанные минуты довез меня в ближайшую больницу.

Что было дальше — помню урывками. Знаю одно: Мирон не оставлял меня ни на минуту, а после приема и вовсе едва ли не ночевал у родильного отделения, ожидая хоть каких-то новостей от докторов. Медсестры потом смеялись, рассказывая мне, что более настырного папашки они не видели.

В тот день я с трудом родила Нику, крошечную и беззащитную. Я долго не могла поверить в то, что нам крупно повезло, ведь Мир не растерялся, в считанные минуты доставил меня на осмотр, где доктор вынес свой вердикт.

Ещё долго после всего Мирон с какой-то щенячьей радостью восторгался тем, что я как неожиданный подарок впрыгнула ему в объятия. Только подарок оказался с подарком, курносым и безумно милым. Это он так любит до сих пор называть Никушу.

Наша встреча была судьбоносной не только для меня, но и важной для свободы Мира. Именно в тот момент парень бежал из квартиры своей невесты, раньше времени вернувшись домой из командировки. Увиденное в стенах спальни, взбесило собственника Мира, парень прилично впечатал кулак в лицо любовника Арины. И казалось бы, он — пострадавшая сторона. А вот и нет. Больше суток наш спаситель не появлялся в стенах роддома. А когда появился, сообщил мне, что мы с малышкой — его талисман. В тот самый вечер кто-то в подворотне напал на любовника Арины, сильно избил, ограбил. Парень с серьёзными увечьями попал в больницу, естественно было расследование. Арина первой рассказала о дневном инциденте, подозрения в тот же миг упали на Мирона.

Мир долго потешался тому факту, когда увидел реакцию следователя, когда тот узнал, где именно всю ночь провел подозреваемый. Он лично проверил алиби Мирона, вдоволь наслушался восторгов от сестричек, еще несколько благодарственных речей от меня. Страницу под названием «Арина» Мирон закрыл навсегда, без права на реанимацию, зато начал новую — «Мои девчонки».

Я осторожно достала дочку из кроватки, у нас даже получилось негромко позавтракать, а чтобы не мешать Мирону спать, я решила прогуляться во дворе. И пусть погода не обещала солнечного дня, немного пройтись по свежему воздуху мне было необходимо.

За прогулкой с ребенком на руках меня застала бабушка Мирона. Алина Валентиновна, кутаясь в шаль, вышла на улицу.

— Лизонька, мы с Алисой приготовили отличный чай с ароматными лимонными печеньками, возвращайся в дом.

— Доброе утро, Алина Валентиновна, с днем рождения вас.

В мгновение ока оказываемся в огромной, светлой гостиной, где хлопочет Алиса. Как только видит нас — перехватывает Нику.

— Не устала с ребёнком на руках гулять?

— Это пока еще не так тяжело, Ника миниатюрная девочка, — смеюсь в ответ.

— Жаль, но с коляской было бы удобнее, я и сама не прочь прогуляться.

Нервно сглатываю, когда осознаю, с какой грустью женщина произносит эти слова. Разрастись моему отчаянию не дает появление Геннадия, он услышал наш разговор еще с порога и сказал:

— На чердаке есть коляска Мира, мы её вам когда-то привезли.

Именно в считанные секунды решилась проблема с деистским транспортом: Никуле подогнали винтажную коляску, в которой она чувствовала себя прекрасно. Особенно после того, как Мирон, поздравив бабушку, умыкнул Нику из бабьего царства и увёз на прогулку. Малышка часто требует свежего воздуха, именно во время прогулок она лучше всего спит.

До сих пор жалею, что отпустила Мирона, что не пошла с ним, а осталась смотреть огромные фотоальбомы. При других обстоятельствах я бы была только рада познакомиться с семейным фотоархивом, вот только сейчас это было сложно… на нервы. И если первый альбом я смотрела с особым энтузиазмом, ведь со снимков на нас смотрела счастливая пара влюбленных, потом супруги, которые год за годом пополняли особо важными фото страницы альбома.

Второй альбом стал огромным испытанием. За фотоснимками я проследила всю жизнь Николая от рождения до взросления. В какой-то момент я застыла, увидев Николая в младенчестве. Мои руки задрожали, я быстро перевернула эту страницу, чтобы Алиса случайно не прикипела именно к этим фото. Ника чем-то похожа с отцом, это сильнее меня заставило напрячься.

Третий альбом без смеха и слез неравнодушно не посмотришь. И пусть именно этот альбом заполнен лишь на треть, могу сказать с уверенность: Алина Валентиновна любит своё хобби, поэтому старается к нему подойти творчески.

Дверной звонок известил хозяев дома о том, что кто-то отчаянно требует внимания. Алиса вызвалась лично посмотреть, кого нелегкая принесла.

— Где наша именинница?

Голос Марины заставил меня сесть ровно, очень хочу верить, что выражение моего лица не спалило меня и мои переживания.

24 глава


— Тебе плохо? — Голос Алины Валентиновны был сродни грома в начале мая, ведь он прозвучал рядом, я даже не заметила, когда женщина оказалась рядом со мной, пытаясь прикоснуться к моему плечу. — Ты переживаешь из-за вчерашнего происшествия с Мариной?

— Да, то есть нет, извините, но мне нужно срочно отыскать Мирона.

Видимо, мое поведение оказалось совершенно нелогичным, ведь мой голос сбился, а лицо, как мне казалось, начало гореть так сильно, что впору спрятаться и не высовываться. Поворачиваться и смотреть в лицо женщине я не решаюсь, достаточно уже того, как отреагировало моё тело на вопрос. И понимаю, что ничего коварного в том вопросе не было, но вот чувствую, что Алина Валентиновна слишком много замечает вокруг себя. Вот поэтому ещё одного семейного застолья я с этими людьми просто не переживу. Что если сейчас же выдумать какую-то причину и шустренько отсюда уехать? Да, это прекрасная идея, вот только представляю, какая шумиха произойдет, когда в игру вступит Алиса, ведь девушка единственная из всех относилась ко мне с первой минуты так, словно мы тысячу лет знакомы.

— Кого я вижу, Лиза собственной персоной.

Голос Марины подозрительно ласковый, но взгляд колкий и подозрительный, она осматривает меня с ног до головы. Мне даже кажется, что она пытается оценить степень моей ухоженности и ещё каких-то женских уловок.

— Добрый день, Алина Валентиновна в гостиной.

Вижу, что женщина тщательно приготовилась к походу в гости. Она выглядела сногсшибательно, на её фоне я себя чувствовала простушкой, да и не было на мне сегодня того очаровательного платья, которое мне подарил Мирон. Простые джинсы и кофточка, волосы собранные в хвост. Я так привыкла одеваться в повседневной жизни, но подобный стиль одежды вряд ли приветствовался среди таких утонченных людей.

— Лиза, я вот что придумала.

Алиса и здесь выручила меня, видимо невооруженным взглядом было понятно, в какие именно гляделки мы играем с Мариной.

— Уже вот-вот будем садиться за стол, а нам нужно привести себя в порядок. Ты брала с собой ещё какое-нибудь платье?

Моё неловкое пожатие плечами тут же подсказало Алисе, что она правильно предугадала состояние моей подготовки к празднику. Вот не понимаю, почему я совершенно выпустила этот факт из головы. Могла же забросить в сумку то синее платье, в котором чувствую себя комфортно.

— Тогда в моем огромном сундуке обязательно отыщется что-то и для тебя, я ведь до беременности была такой же стройной, как и ты. Поверь, в том новеньком платье, которое я ещё ни разу не надевала, ты будешь выглядеть сногсшибательно. Мирон просто лопнет от нетерпения.

Ну, вот уж спасибочки, его и так толком не успокоишь, я слишком обнадежила парня. Да и вообще, вся ситуация грозит взорваться в какой-то момент, чувствую приближение чего-то нехорошего, вот только как объяснить или трактовать свои переживания.

— Никого соблазнять мы не будем, это же не ужин тет-а-тет, — смеюсь, чтобы разрядить обстановку, потому что по хитрому лицу Алисы понимаю, что девчонка пытается меня облачить во что-то ультрамодное.

И я была как никогда права: на вешалке блистает короткое платье, в таком впору тусить в ночном клубе и сводить мужиков с ума.

— Я его купила перед свадьбой, какой-то порыв, но как-то за свадебными хлопотами совершенно вылетело из головы то, что у меня затесалась такая прелесть. Ты представляешь, я его только недавно отыскала, когда серьёзно решила переворотить всё содержимое этой огромной гардеробной. И у меня возникла идея как можно тщательнее прошерстить полки с вещами.

А я и сама рот открыла от удивления, увидев размеры комнаты, где на полках, вешалках столько одежды, что впору небольшой магазинчик организовать. У меня, в доме отца, был обычный шкаф-купе, такой же и у мамы, нас никогда не баловали разнообразием шмоток.

— Часть собрала на чердак, часть ещё думаю, куда пристроить, вроде бы хорошие вещи, но отдавать неизвестно в какие руки просто жалко. Кстати, если есть желание — присмотрись вот к этим вещам, или ты…

Алиса не устает тараторить, я не успеваю вставить даже небольшое слово, лишь согласно качаю головой, словно болванчик. Но услышав предложение порыться в ненужных вещах, застыла. Неужели я со стороны выгляжу настолько серой, что мне обязательно…

— Вот только не нужно так на меня смотреть. Эй, Лизка, я же ничего плохого не имела ввиду, просто тебе будет зашибись как круто вот даже в этом. Ну не любишь ты что-то вычурное, но взгляни вот на это. И давай не дури, не нужно себя накручивать, никто не желает тебя здесь унизить или обидеть.

Перед моими глазами появилось платье немного ниже колен, нежно-розового цвета, с пышной юбкой, которая отлично играла, когда Алиса крутила вешалку туда-сюда. Чего уж спорить: я сразу же прикипела к такому наряду, представляя себя в нём. А потом завертелось, закружилось, кажется, я давно так не проводила весело время, как это получилось с Алисой. Только вторжение Мирона заставило нас замолчать, но сдерживать веселое настроение мы не могли.

— Дурачитесь? Молодцы, вас на полдома слышно, я думал, Марина лопнет от злости, проходя мимо вашей комнаты. Они с Николаем о чём-то спорили, но ваш смех заставил парочку заткнуться.

— А эта стерва опять решила испортить всем настроение, но поверьте, сегодня молчать не буду. Мне вчерашних сплетен хватило. Слушай, Мир, а с каких это пор она стала так много пить?

Я нервно сглотнула, отложив ещё одно платье из коллекции Алисы, протягивая руки к улыбающейся Нике. Вижу, как дочка нетерпеливо трясет ручками, ожидая кормежки. Мне в какой-то мере неудобно перед Мариной, но что я могу поделать? Да я бы и сама своего мужчину ревновала, если бы любила безумно.

— Да кто же знает об их личной жизни, но в прошлые разы она подобного поведения себе не позволяла.

Взгляд Мирона нацелился на меня. Мужчина словно одним взглядом пытался сказать, что всё раньше было не так, как сейчас. Я, молча, поджала губы. Вот и очередной звоночек от собственника Мира. Ну, уж нет, дорогой, так дальше дело не пойдет. Выйти за него замуж, а потом полжизни слушать, что он спас меня от меня же самой, что поступил героически. Да, возможно я плохо думаю о мужчине, но жизнь непредсказуема, даже самые казалось бы сильные пары со временем распадаются. А в нашем союзе что главное? Правильно, только его любовь, с моей же стороны просто дружественная симпатия…

За праздничным столом собралась вся огромная семья, я даже немного стушевалась, остановившись на пороге гостиной, где накрыли стол. В вазонах стояли шикарные цветы, ещё несколько часов назад их здесь не было, но что-то подсказывало мне, что Алина Валентиновна лично позаботилась о подаренных букетах и расставила их под огромными, подающими много солнечного света, окнами. И пусть сегодня был пасмурный день, но комната казалась яркой и более уютной.

Мирон подтолкнул меня вперед, на нас сразу же обратили внимание. Ника уснула, коляску с ребенком мы оставили под присмотром Светланы Игоревны, чтобы не тревожить сон крохи.

— А вот и мой внук, что же угости-ка свою бабку своим фирменным шампанским.

Алина Валентиновна выглядела превосходно, видимо это в крови женщины: элегантность, умение себя подать. Такими же были и её дочери. И я премного благодарна Алисе, что мне не пришлось облачаться в платье, которое вчера было на мне.

Взгляд Николая лишь на мгновение задержался на мне, и я мысленно благодарна ему за то, что больше под его пристальными глазами я не тушевалась.

— Нам нужно поговорить, это важно, — слышу за спиной хриплый голос Николая, но повернуться не спешу, склонившись над Никой, которую вышла проведать, пока Светлана Игоревна готовила десерт.

— Нам не о чем говорить.

— Ты же не хочешь, чтобы Мирон узнал о том, что мы были раньше знакомы.

Хмурюсь, пытаясь понять: к чему именно клонит Николай. Ааа, видимо мужчина пытается подобным образом меня устрашить, чтобы манипулировать мной. Впрочем, узнать замысел Самойлова мне становится интересно.

— А он уже знает, и что?

Поворачиваюсь к Николаю, в его взгляде ловлю удивление, сменяющееся на недовольство.

— Неужели именно: всё?

Хм, ты, Николай, даже не подозреваешь, насколько я сглупила, поддавшись эмоциям, открыв правду твоему племяшу. Боюсь, как бы между вами кошка не пробежала. Мирон готов кулаками защищать своё, а вот к чему ты готов? Мне, правда, интересно узнать мотивы Самойлова.

— Странный ты — человек, Николай. Прошлое есть у каждого, Что из этого получается?

— Слишком много совпадений, так не бывает, поэтому готов делать вывод, что ты…

— Я спланировала операцию по внедрению в вашу состоятельную семейку методом завладения сердца молодого, порой слишком радушного Мирона, так?

Вижу, что именно в подобном направлении всё это время двигались мысли Самойлова. Впрочем, судить мужчину не берусь, ведь наша встреча не поддавалась никакой логике, всё было неожиданно, спонтанно. Да я и сама предельно удивлена, что в огромном городе можно столько дел наворотить.

— Браво, даже пытаться нажать на твои уязвимые места не пришлось.

— Дурак ты, Самойлов, вот и всё.

В мгновение мужчина сокращает между нами расстояние и хватает меня за запястье, делая мне больно. От его близости я едва не задыхаюсь, непреднамеренно сосредоточив свой взгляд на его губах. Он видит, как я отреагировала на его поступок, дергает рукой ещё раз, и мне приходится свободной рукой упереться ему в область сердца.

— А девочка не так проста, как хочет казаться. Только заруби себе на носу, что Мирона просто так ты не получишь.

— А ты ревнуешь? — Подавляя истеричный смех, выплёвываю ему слова на ухо, губами едва касаясь его кожи на шее.

— Кх, кх, — слышим за спинами, поворачиваем головы и видим настороженное лицо Алины Валентиновны. — У вас какие-то проблемы?

25 глава


Николай


Я едва уличил момент, чтобы пересечься с Лизой наедине. У меня было мало времени, оно почему-то играло не в мою пользу. Слышал от родни, что Мирон планирует после семи ехать домой. И вот теперь, видя, как Ирина с мужем насели на парня, я, сплавив Марину Сереге и Алисе, выбрался из-за стола. Нужно было поспешить. Я должен хоть что-то услышать от Лизы и делать дальше то, что удумал. Андрей пока что не отзывался, но и мне не стоит терять драгоценные часы.

Зубастая, остра и слишком проницательна, обычно такими бывают аферистки. Плюс к своей природной красоте, Лиза наделена острым умом. Она как-то слишком собрана и только подыгрывает мне, пытаясь подать себя, сродни раскрытой книге, которой скрывать нечего. Не таким должен был бы быть наш разговор, не таким, чтобы его могли услышать и неправильно понять. Конечно же, светить нашим знакомством с Лизой мне было невыгодно, пока что не выгодно.

Ничего толкового не выведав, я понял лишь одно: она вновь пытается играть свои грязные игры. Я слышал её протяжный вздох на ухо, слышал и напрягся, словно пацан, губы Лизы лишь мимолетом черканулись о кожу, которая мгновенно стала горячей. Я сцепил зубы, чтобы хоть как-то унять учащающийся пульс. Да что в ней такого, что моё тело так неадекватно реагирует на эту мерзавку? В постели с Мариной все отлично, но память моего тела предельно просто предает меня. И вот даже сейчас, находясь в опасной близости с Лизой, понимаю, что не прочь задрать ей это, невинное на первый взгляд, платье и пробраться руками к резинке трусиков.

Я поздно понимаю, что действую помимо моей воли, я действительно свободной рукой скольжу по бедру девушки вниз. Лиза смотрит и молчит, но не в мои глаза, а на мои губы, облизывает кончиком языка свои и как-то протяжно вздыхает.

Мама! Только не это! Почему именно сейчас? Не знаю, как мы выглядим со стороны, но что-то подсказывает, что очень занимательно. К тому же я сам виноват, ведь затеял опасную игру в стенах дома, где на квадратный метр много свидетелей.

Лиза испуганно смотрит мне в глаза и не решается повернуться лицом к моей матери, она словно превращается в каменную статую, боясь сделать хоть что-то не так. Словно холодный душ — появление свидетелей, но я успеваю непринужденно пожать плечами, улыбнуться подозрительно хмурящейся матери и сказать предельно ровным голосом:

— Лизе ресница в глаз попала, я пытался её остановить и не дать растереть косметику.

Нам не верят, за много лет я изучил повадки матери, но она старается не заострять внимание на увиденном.

— Правильно, красный глаз это плохо, тебе, Лизонька, лучше в ванную сбегать, а мы с Николаем присмотрим за Никулей.

Лиза не теряется, она натянуто улыбается, согласно качает головой и сбегает. Я же остаюсь под пристальным взглядом матери, которая молчит и смотрит. Помню, в детстве она редко кричала, вывести её из равновесия было нелегко. Но этот пристальный взгляд, смотрящий в душу, сразу говорил о том, что она знает больше, чем я подозреваю.

— Что ты с ней пытался сделать, и почему Лиза так напугана?

— Сейчас не место и не время выяснять эти подробности.

— Именно сейчас всему время.

— Разве вы не видите, что эта девица просто крутит парнем, как сама того желает.

— Их отношения не твоего ума дело и точка. Только попробуй испортить молодым жизнь, ты меня знаешь. Лучше повнимательнее отнесись к своей невесте. И наконец-то, Николаша, задумайся о том, что и тебе стоит жениться и обзавестись семьей. Время тикает слишком быстро, а карьера не вечна. Или ты желаешь остаться в холостяках до пенсии?

— А если даже и так, то что? Вычеркнете окончательно меня из списка детей?

Мама качает головой и едва заметно улыбается.

— Ну, зачем же к таким крайним мерам прибегать? Просто не морочь голову Марине, или ты хочешь, чтобы у девушки случился нервный срыв, подобный вчерашнему?

— Сейчас же пойду и разорву отношения, спасибо за совет.

— Ты в этом уверен? Ты поступаешь, как неразумный мальчишка, лишние глаза только усугубят отношения между вами. Это унизительно.

Она права, мне нужно успокоиться, поэтому я сбегаю не к гостям, а спешу к себе в спальню, чтобы отыскать мобильный и вызвать Марине такси к пяти часам. Ненароком, ещё на выходе заметил, как мама ласково смотрит в коляску и что-то шепчет спящему ребенку. Она меня этим убивает, безмолвно каждый раз корит за то, что я не такой, как все.

Шагаю быстро, отчаянно, пытаясь заглушить в себе тот пожар, который пылает внутри меня последние двадцать четыре часа. Я даже представить себе не могу на что был готов, не запали нам моя мать. Это просто сумасшествие, гормоны? Смешно, мне не восемнадцать, чтобы шуршать крышей от того, что перед глазами замаячила смазливая мордашка. Тогда что же это? Пресловутая порочная страсть и влечение, когда мозги плавятся, а твоим доминирующим органом становится тот, кто обитает в штанах? Схватив ручку двери, пытаюсь её открыть, не получается, в этот же момент вижу, как из спальни выходит Лиза, на ходу поправляя волосы. Она не ожидала увидеть меня здесь, я тоже не рассчитывал, что мы сможем пересечься вот так.

Мы смотрим друг другу в лицо, она ни капельки не смущается, как мне кажется, но только один факт указывает на то, что девушка нервничает: пальцы ее левой руки сминают юбку, я понимаю, что Лиза это даже не осознает. Она смотрит, как я сокращаю между нами расстояние, и не пытается куда-то сбежать.

Уверенно касаюсь рукой ее затылка и нетерпеливо, жадно, с долей надрыва влипаю губами в сочные губы Лизы. Какая же она податливая, не менее желанная, чем в ту ночь. Не сразу соображаю, что издаю какое-то утробное рычание, когда поцелуями покрываю её шею, а она выгибается навстречу и сладко стонет на ухо.

— Девочка моя, сладкая, — бормочу с надрывом, не до конца осознавая, что творю.

— Отпусти меня, нас увидят. Ты что добиваешься? — Неожиданно злобно на ухо звучит на ухо шипение Лизы, девушка больно щиплет меня за живот.

Это отрезвляет меня, но ненадолго, вместо того, чтобы дать ей уйти, хватаю Лизу на руки и тащу в свою комнату. Я рехнулся, если в тот момент думал, что у нас может что-то быть.

— Я буду кричать, ты сошел с ума! Ничего у тебя не получится!

Это о чем она? Я пытаюсь включить мозг, но желание завладеть телом этой девицы преобладает до тех пор, пока она не застыла, превратившись в недвижимое существо. Это какое-то безумие. Я скачиваюсь с Лизы, в отчаянии прижимаю ладони к лицу и рычу. Я ничего подобного себе в жизни не позволял. Но получается, что только что я пытался, даже противно это слово называть, принудить Лизу к банальному перепихону.

Шумно выдыхаю, сползая на край кровати, поворачиваю голову и вижу, как по щекам Лизы текут слёзы. Сейчас она выглядит испуганной и беззащитной, скрестив руки на груди. Юбка сбилась на талии, а мои глаза невольно скользят по красивым ногам, тонким белоснежным трусикам.

— Прости, — падаю рядом с ней, пытаясь кончиками пальцев стереть текущие по щекам слёзы, — прости, только не так всё должно было быть.

— А как?

Лиза всхлипывает, смотрит с дикой болью в глазах, чем совершенно меня сбивает с толку. Да она дрожит от страха, ей, возможно, противен тот факт, что я позволил себе лишнего.

Мне нечего сказать, потому что здравый смысл смешался с похотью. Да я и сам не знаю, как именно всё должно было бы быть. Начинаю понимать только одно: мне нужно было её искать ещё год назад, чтобы окончательно что-то решить для себя: или нырнуть с головой в отношения с девчонкой, или просто пресытить свою страсть и похоть.

Мы продолжаем молчать, я в очередной раз пытаюсь совладать со своими демонами, Лиза неуклюже дрожащими руками поправляет юбку, сползает с кровати.

Не пытаюсь её остановить, я предельно накосячил сегодня. Впереди есть время для каких-то выводов. Я их обязательно сделаю, но не сейчас.

Дверь в спальню тихонько закрылась, от Лизы, из напоминаний, остался только вкус поцелуя и легкий шлейф её духов, да еще может быть легкая помятость постели на которой она лежала.

Сваливаюсь поперек кровати, расставив руки в стороны. Дискомфорт в теле бесит, душа разрывается.

— Что ты хочешь? — Произношу вслух самому себе, но ответ не слышу, его нет.

Мама права, я должен что-то менять, должен наконец-то решить, как быть дальше. Мне срочно нужно поговорить с Мариной, без этого двигаться в каком-либо направлении бессмысленно.

26 глава


Лиза


— Что случилось?

Этот вопрос за последние сутки прозвучал если не тысячу раз, так сто или двести — точно. В тот день Мирон отыскал меня в спальне, где я пыталась привести своё лицо в порядок. Мне сейчас даже страшно представить, что случилось бы, застукай нас Мирон на кровати в спальне Самойлова.

Я такая дура, сама не понимаю, что творится внутри меня, безумие какое-то. Во мне соперничают два несочетаемых желания: прикоснуться к нему и сбежать подальше без оглядки, спрятаться и забыть всё, как дурной сон. Но теперь я уверенно точно: моя душа не спокойна. Тот напор, с каким Самойлов припал к моим губам, и испугал меня и как-то возбудил. До сих пор не могу понять, как же у меня получилось сопротивляться собственному порыву. Попытка оттолкнуть, прогнать мужчину была правильной. Это же нужно быть совершенно безголовым, чтобы заниматься подобным под носом у всей родни.

Николай думал иначе, по крайней мере, это читалось в его поступках. Видимо моё врожденное чутье подсказало, что подобный акт страсти был специально спровоцирован дядей. Самойлов отлично знал своего племянника. Он мог предположить, что Мирон не будет столь терпелив, дожидаясь меня за столом, и, естественно, отправится искать, а перед глазами прелестное представление: любимая девушка сосется с дядей.

Больше ничего адекватного не посещает голову, сплошные подвохи со стороны Самойлова.

— Я тебе всё предельно ясно рассказала, в глаз попала ресничка, повторять дальше?

— Ты эту сказку кому-то другому придумай. Я не слепой, видел, что Самойлов тоже куда-то подевался.

И так второй день. Эти расспросы с пристрастием порядком вывели меня из хлипкого состояния равновесия. Теперь даже под дулом пистолета я не признаюсь Мирону в том, что пересекалась с его дядей. Чтобы этот собственник пошел и устроил скандал в доме бабушки? Никогда.

Вечер среды оказался сущим адом. Мирон вернулся домой во взбешенном состоянии. Проверив, спит ли Ника, он уверенно схватил меня за руку и утащил в гостиную.

— Что случилось? Ты что себе позволяешь?!

— Самойлов сегодня утром расстался с Мариной. Она прибегала ко мне плакаться в жилетку.

Я едва сдержала нервное желание икнуть от потрясения. Ладошки моментально стали липким, а во рту пересохло. Как? Почему? У меня такие же сейчас мысли, как и у других людей, знавших Николая.

— А я при чём?

— То есть ты не в курсе?

— В каком курсе, — я действительно не понимаю, каким образом я повлияла на Самойлова, и он решил внезапно что-то поменять в своей жизни.

— Марина говорила, что до встречи на торжестве Алисы их отношения были идеальными, они уже были на полпути в ЗАГС, а тут такое.

— Я при чем?

— Лиза, не беси меня! Ты решила воспользоваться моментом и воплотить в жизнь…

Его слова прервала моя звонкая пощечина. Голова Мира слегка опрокинулась в сторону, кожа покраснела. Мне никогда раньше не приходилось видеть его в состоянии едва контролируемого гнева. Но дальше терпеть нападок я не собираюсь. Вот и первые показательные выступления. Браво, Мир, теперь я на миллион процентов уверена в том, что замуж никто не пойдет.

Дура, в жизни не всегда всё просто и сказочно, тебе ли не знать, вспомни отца и маму.

— Ещё раз попытаешься меня обвинить в том, чего не было, больше нас не увидишь. Поверь, если бы я каким-то образом была причастна к решению твоего дражайшего дяди, ты бы об этом узнал первым. Скрывать от тебя такие сенсационные новости не стала бы. Но, увы, спешу тебя огорчить. Твой дядя ещё тот фрукт. Он просто переживает за тебя, думает, что я специально разузнала о вашей семейке все подробности и подкатила к тебе.

— Но это же глупости.

— Вот я ему об этом же, но мужчина склонен верить в то, что самостоятельно нафантазировал.

— Черт, Лиза, прости, прости.

Я вовремя выставила руку вперед, жестом давая понять, чтобы ко мне больше не приближался.

— Я не готова терпеть подобное отношение, ни с твоей стороны, ни со стороны твоего дяди. Мне лучше уехать. Я хотела тебе рассказать, что после смерти отца нашла покупателей на дом. Петр Ильич помог с документами, помог подыскать квартиру, теперь меня ничто не держит в твоем доме, мне даже нет нужды уезжать из города. Извини.

Я попыталась обойти высокого, мужественного мужчину, который выглядел убитым, каким-то бледным и измождённым.

— И как ты не побоялась обратиться к Баринову?

Я едва приоткрыла дверь в спальню, где обитала с Никой и задержалась, чтобы ответить.

— Он сам меня нашёл, мы поговорили, всё решили по телефону. Он оказался ни в чем не виноватым, разве что просто поддался очарованию молоденькой девушки, думал, что чувства могут оказаться взаимными. Он ведь недурен собой, отличный собеседник. Именно Баринов пристыдил отца, узнав у того об истинных планах. Не он, так на очереди бы оказался ещё какой-то денежный мешок, который бы помог с бизнесом. Баринов сам отец двух дочерей и не хотел бы из-за личных мотивов подвергать жизнь девушек страданиям.

— Почему раньше об этом не сказала?

— Я только сегодня с ним нормально второй раз пообщалась.

— Это твоё окончательное решение?

Я не могу без слез смотреть на то, как он страдает. Поддаюсь сиюминутному порыву, пересекаю небольшое расстояние между нами и обнимаю его за талию.

— Прости, но так будет лучше… для тебя, — я едва могу сглотнуть тугой ком, который стал попрек горла и не желает исчезать.

— Всё хорошо, всё нормально, — врет и не краснеет, я же чувствую, как дрожит его тело, каким хриплым голосом он пытается бравадиться.

— Я бы хотела сделать тебя счастливым, но понимаешь, без любви это не то, а любви одного не хватит для счастливой жизни.

— Ты теперь постараешься быть с ним?

Этот вопрос застал меня врасплох, я даже оттолкнулась от Мира и отошла на шаг назад. В подобном ключе я даже не пыталась размышлять, да и некогда было. Решение покинуть дом Мирона было спонтанным, вынужденным.

— Я ни с кем не буду стараться быть, ведь важнее Ники пока что у меня никого нет, — пожимаю плечами. — Ты можешь в любое время забегать к нам, поверь, ничто не повлияет на дружбу между нами.

Его едва сдерживаемое отчаянное рычание заставляет меня плакать. Я не думала, что так быстро придется решать вопрос с переездом, но так будет лучше.

— Иди ко мне, мелкая, — распахивает свои объятия, ловит и крепко сжимает, как раньше, целуя меня в макушку, — я буду скучать, очень.

— Я тоже, Ника вообще будет переживать больше за всех.

— И далеко ваша квартира?

— Неа, угадай, куда моя душа возжелала свить уютное гнездышко? — Поднимаю голову вверх и сквозь слезы широко улыбаюсь.

— Вот только не говори, что в соседнем подъезде! — Ерничает добродушно Мир.

— Неа, немного дальше, в доме напротив, такой же этаж, как и у тебя, даже окна выходят в один двор. Хочешь посмотреть?

— Теперь моя душа успокоилась, а то вдруг ты забралась куда-то к черту на кулички, и мелкую не смогу так часто видеть, как хотелось бы. Лиз, если бы ты знала, как я не готов к этому, — шепчет сбивчиво, — я к вам привык, вы сделали мою жизнь ярче.

— Мирош, просто отнесись к этому, как к отличной репетиции перед настоящим браком. Силы в отцовстве ты отточил до блеска, дети тебя обожают, ты можешь смело искать себе спутницу жизни.

— По твоим рассказам всё так просто, — иронизирует, я же тяжело вздыхаю, потому что согласна полностью и безоговорочно с его доводами.

— Присмотрись к девушкам, которые рядом с тобой. И ты многое увидишь.

— Не могу обещать.

— Может не будете спешить, завтра обязательно после работы навестим вашу квартиру, посмотрим что да как. Ты точно уверена, что там нормальные условия?

Смеюсь и пожимаю плечами. Вижу по глазам Мира, что он любыми способами пытается реабилитироваться. И как после всего хорошего, что было между нами, я могу дерзить хорошему человеку.

— Мне твоя помощь не будет лишней, а пока давай-ка лучше поужинаем.

***
— Привет, как поживают самые классные девчонки?

Голос Алисы взбодрил меня, спящую рядом с Никой. Я сама не заметила, как уснула на кровати, поглаживая по спине засыпающую дочь.

— Хорошо, а ты как себя чувствуешь?

— У меня всё отлично, тут такое дело. В общем, в эту субботу у Сережи день рождения, мы решили собраться небольшим узким кругом.

— Это каким же, — мысленно застонала, чтобы не издавать лишних звуков.

Смотрю на часы, скоро шесть, а значит, вот-вот домой вернется Мирон, поэтому разогреть ужин не будет лишним. К тому же сегодня мы опять собрались сходить в мою новую квартиру и перенести часть вещей. Впрочем, сегодня пятница, он точно вернется ещё раньше.

Слушаю Алису, а подушками фиксирую Нику и выхожу в прихожую.

— Мама, папа, ты с Никулей, Мироша и мы.

Забавно, неужели Сергей только таким составом возжелал отпраздновать свой день рождения? Уточнять, куда подевался Николай, а так же будут ли родители Мирона, не стала, чтобы не показаться слишком назойливой. Вот только словоохотливой Алисе было в радость рассказать мне о том, что Самойлов ещё после расставания с Мариной куда-то исчез, а родители Мирона уехали по делам на несколько дней, у Ирины намечался какой-то солидный проект, в котором она хотела участвовать.

— Постараемся.

Наш разговор длился бы вечность, но раннее возвращение Мирона прервало занятную беседу.

— Ты с Лисой говорила?

— С ней, она любительница поговорить немножко, — смеюсь и прячу мобильный в карман кофты.

— Ты согласилась? — Взгляд заинтересованный, но в нем нет прежних подозрений.

— Хотела с тобой посоветоваться, не скажу, что пылаю огромным желание вновь попасть в тот дом, но Алиса так надеется, что мы придём. Единственно, что мне не хочется делать — это ехать туда с Никой. Я тут подумала.

Я не успела выдвинуть предложение, как Мирон подмигнул мне и в мобильном отыскал чей-то контакт.

— Дора, ты нам необходима, как воздух. Да, завтра, ближе к трём, ты сможешь?

Я обнимаю моего спасителя и подталкиваю его в кухню, где пытаюсь накормить вкусной запеканкой.

— Разбаловала ты меня, Лизка, как я теперь буду без всего этого.

— Вот не начинай давить на жалость, у тебя всегда есть шанс забежать к нам в гости.

***
— Проходите, проходите, все уже собрались в гостиной, — нас приветствуем сам именниник и провожает к пышному застолью.

Алиса не обманула, за столом присутствовали именно те, о ком она отзывалась. Я нечаянно замечаю на себе пристальный взгляд Алины Валентиновны. Женщина восседает в своем любимом кресле, в руках держит альбом.

— Мама никак не оторвется от новых фотографий, её любимая коллекция пополнилась особенно забавными фото.

— Извини, Лизонька, но Сереженька столько красоты распечатал. Здесь и вы с Никулей есть. А малышка где?

Пока мы разговариваем, Мирон отвечает на телефонный звонок. Я не расслышала всех подробностей, но подозреваю, что говорил с мамой. За всей суетой, кучей шуток и морем вкусностей я забыла уточнить у Мирона о звонке. Неожиданно наше веселье прекратилось. На пороге гостиной появилась взъерошенная Ирина Ивановна и Геннадий. В руке женщина держала какой-то листок и грозно им, словно флагом, размахивала.

— И как всё это объяснить?!

Я ничего не понимала, так же, как и все те, кто был рядом. Мирон первым оклемался и пересек комнату, взял листок из рук матери и нервно закашлялся.

27 глава


Мирон смотрел мне в глаза с сожалением, вот только почему именно так, понять не могла. Молчание в гостиной слишком затянулось, пока его не нарушил ещё один нежданный гость. Самойлов появился за спинами родни, как черт из табакерки. Мне даже показалось, что он уже не первую минуту стоит и наблюдает за развернувшимся представлением.

— Почему молчим? Никто же не умер?

Мирон пытается увернуться от руки дяди, чтобы тот не выхватил листок с чем-то предельно актуальным, но схватка закончилась победой Николая.

— Что же мы здесь такое страшное имеем? Эй, парень, не нервничай.

Мирон действует резко и настырно, вот только в спор вмешивается его мать, Ирина Ивановна перехватывает руку сына и грозно шипит:

— Вы нам, милые Лиза и Мироша, ничего не хотите прояснить?

— Да что же там?!

Алина Валентиновна соскакивает с кресла и спешит к детям.

Я ничего не могу понять: что же забавного нарыли на меня неугомонные родители. Хм, не удивлюсь, если за неделю нарыли на меня полно компромата. Вот только что же такого сверхъестественного они смогли отыскать.

— Итак, анализ ДНК на отцовство. Предполагаемый отец: Никитин Мирон Геннадиевич, ребенок — Митяева Вероника Владимировна.

Меня словно гвоздями к стулу прибили. Я даже не могу осознать, в каком виде теперь предстаю перед всеми этими людьми. Мать Мирона готова жечь всё на своём пути, бабушка пытается отобрать у Самойлова документ.

— Мы могли бы поговорить об этом без лишних ушей, — взревел Мирон, с долей агрессии обращаясь к родителям. — Лиза, прости, я и подумать не мог, что всё так получится. Мы уходим!

Мужчина протягивает мне руку, я же боюсь встать со стула, ноги кажутся ватными. Я не сильна в подобных нюансах, но степень родства этот тест показал отменно. И здесь два вопроса, которые, вполне, крутятся на языке у Ирины Ивановны: отец Ники не Мирон, но и ребёнок является родней их семье. Чья-то рука помогает мне подняться, чувствую, что рядом Мирон, он что-то шепчет мне на ухо, но я не реагирую. В комнате начинается настоящее сумасшествие. А я боюсь глаза оторвать от трясущихся пальцев, которые сминают край платья.

— Нам нужно ехать, давай, пока все не оклемались.

— Она никуда не едет, мы все решим здесь и сейчас, — достаточно громко вынесла строгий вердикт Алина Валентиновна. — Николаша, ты ничего не хочешь рассказать своим родным?

— Николай? — Голос Алисы был не менее удивлен, девушка тоже смогла урвать частичку новостей, заглянув в отчет, который держала её мать. — Мам, что происходит? Кто отец Никиты? Здесь пишут, что предполагаемый оте…

— Вы же видите, в каком она состоянии, — вновь вмешивается Мир и тянет меня прочь из гостиной.

Твердая рука Алины Валентиновны хватает меня за запястье, женщина заставляет меня посмотреть ей в лицо. Она всё сложила, как дважды два, и поняла сразу, увидев отчет и вспомнив сцену недельной давности на кухне.

— Тебе нечего бояться, останься и поговорим только втроем, если тебе будет так лучше. Коленька, жди нас в библиотеке.

Я умоляюще смотрю на Мирона, но парень лишь тяжко вздыхает и глазами пытается сказать: я же предупреждал, что нужно бежать как можно раньше.

Меня за руку ведут куда-то в конец коридора. Здесь я не была, да и не имею такой моды исследовать чужие владения без лишнего на то разрешения. Самойлов испарился из гостиной за считанные секунды. Я не видела выражения его лица, но чутье подсказывала, что меня ждёт жаркий разговор.

— Мам, дай нам возможность поговорить наедине.

— Я всё- таки не ошиблась, сын?

— Потом поговорим, — не то умоляет, не то шипит.

— При условии, что вы сейчас оба, смотря мне в глаза, скажете, что давно знаете друг друга и между вами что-то было.

— Мам, было, рада? Теперь прости, но нам нужно поговорить без свидетелей.

— Лизонька, знай одно: если он — дурак, то все остальные здесь вполне адекватные люди.

Она серьёзно? Я не верю своим ушам. Родная мать готова защищать постороннего человека, но не сына? Но зачем?

— Простите, что пришлось стать свидетелем подобного представления.

Прохладные пальцы Алины Валентиновны сжимают мою ладонь, жест поддержки, не иначе.

Что же, делаю глубокий вдох, собираюсь с мыслями и, если можно назвать смелостью мой жест, поворачиваюсь к Николаю, сложив руки на груди. Мне кажется, я уже немного свыклась с шумом и криками, ничего лучше от Самойлова не жду.

— Почему Ника родилась так рано?

Странный вопрос, похоже, что не это я предполагала услышать. И теперь смотрю в лицо Николаю и пытаюсь понять, какие чувства он испытывает.

— Это как-то связанно с твоей семьей, у вас что-то случилось?

И этот туда же, недалеко ушел от сестры, нарыл материала вдоволь. Мне всегда было интересно: какую же именно могут раздобыть информацию о клиенте детективы?

— В тот вечер, когда мы с тобой столкнулись под дождём…

Я пыталась вкратце рассказать о том, как сбежала из дому, о том, как столько месяцев жила в страхе быть пойманной. О переживаниях за судьбу Ники, о встрече с отцом в больнице и, в финале, о встрече с Мироном. Я не стала утаивать информацию о том, из-за чего именно парень расстался с Ариной. Не думаю, что теперь это стоит скрывать.

— Твой племянник вырос настоящим мужчиной, — эта фраза стала финальным аккордом в моём рассказе.

В окна барабанил дождь, мрачная погода смешалась с приближающимися сумерками. Я только сейчас поняла, что безумно соскучилась за Никой. Безудержно хочу вернуться домой и обнять крошечное тельце своей дочери, почувствовать родной запах и расслабиться.

— У вас с ним всё серьёзно?

Что-то подобное недавно я слышала от Мирона. Какой-то эффект дежавю преследует по пятам, только персонажи меняются. Пожимаю плечами, потому что продолжать изливать душу, свое настроение, уже нет моральных сил. Что изменится, если я раскрою ему все карты?

— Я не готова говорить об этом. Извини, но мне нужно возвращаться домой, меня там ждут.

— Ты уйдешь отсюда только тогда, когда я этого захочу.

— Что? — Мне показалось, или только что в голосе Самойлова прозвучали властные нотки. — Не смеши меня, всё, что знала, рассказала тебе. Какие ещё могут бытьвопросы?

— Ты, правда, настолько наивная… хотя нет, постой, ты видимо наивно предполагаешь, что твоя жизнь с ребенком останется прежней.

— А разве в ней что-то должно поменяться?

— По крайней мере, графа «отец» в документе.

— Пожалуйста, тебе никто не запрещает, если ты готов признать Нику своей, а не нагулянной, — специально кусаю его теми словами, которыми Николай разбрасывался при первой встрече. — Только будь добр, сделай повторный тест ДНК, чтобы наверняка.

Дверь, которую я пыталась открыть, резко захлопывается под твердым нажимом Самойлова. Мужчина находится в опасной близости со мной. Но мое волнение позволяет мне не делать глупости, не поддаваться на его мужское очарование. Право же, я предельно удивлена тому, что Самойлов не пытался бушевать, громить мебель или трясти меня за волосы. Он, уверена, был очень удивлен новостями. А всему виной именно тест ДНК. Если бы я ему просто так сообщила при первой встречи, что он приходится отцом прелестной дочери, то, вероятнее всего, забросал меня нелестными эпитетами и попросил убраться восвояси. Теперь же мужчина собирается с мыслями, уйти не даёт, а мне больше нечего добавить.

— Сделаю, а ещё сделаю так, чтобы вы были там, где буду жить я.

— Что?! — Я едва не задыхаюсь от наглого заявления Самойлова.

О подобном меня предупреждал Мирон, говорил о том, что я плохо знаю его дядю. Да о чем спор: подобное я и сама предполагала. Ведь каждый раз во время беременности пресекала в себе глупое желание отыскать отца будущего ребенка. — Сразу предупреждаю: отнять Нику я тебе не позволю!

— Тогда выйдешь за меня замуж, и ничего подобного мне не придется делать.

— Ты думаешь, за подобный шантаж твоя мать погладит тебя по голове?

— Да она только будет аплодировать стоя, узнав, что её горемычное чадушко решилось лишить себя свободы и наконец-то стать семьянином. Ты знаешь, чем именно сейчас занимается моя мать? Альбомы видела? В третий альбом она переклеивает фото Ники. Её просто нужно знать с пеленок. И могу поклясться чем угодно: в гостиной тихо-мирно заседают родственники и провозглашают тосты за то, что чудным образом всё срослось.

Я не верю его словам. Мирон уж точно не будет брать участие в подобном представлении. Качаю отрицательно головой.

— Посмотрим?

Он тянет меня по коридору, цепко держа за руку, я же пытаюсь вырваться. Издалека слышен смех и … тост, который провозглашает отец Николая. Слова набатом бью по вискам. Они действительно активно обсуждают случившееся. Кто-то обмолвился о том, что жаль, конечно, что Мирон куда-то исчез.

Мирон. Всем весело, никто не подумал о том, что кому-то в этот момент плохо. На глаза наворачиваются слёзы. Я отталкиваю Николая и бегу к выходу, глазами тщательно осматривая территорию по сторонам.

На улице холодно, сыро и противно. Мое тонкое платье тот час становится мокрым. Я же не прекращаю свой бег, смахиваю капли дождя с лица и кричу как можно громче.

— Мирон, ты где, только не говори, что бросил меня?

На стоянке я не вижу его автомобиля, это еще больше пугает меня. Зубы издают жуткий стук, я верчусь как юла и не знаю, как выбраться из этой местности. Даже мой мобильный остался в сумочке, которая весела на стуле.

— Ты что опять мутишь, Лиза?!

Самойлов хватает меня за руку и хорошенечко встряхивает. Он ведет себя, как мужлан, не заботясь о том, что оставит на моих руках синяки.

— Он уехал, он оставил меня здесь, как он мог!

— Мирон просил передать, что с Дорой они справятся с малышкой, пока здесь решаются важные вопросы.

Дора, Мирон, Ника! Я готова сквозь землю провалиться от злости, бью кулачками грудь Самойлова, не заботясь о том, больно ли ему. И пусть будет больно, так же, как больно его племяннику, который вынужден был ехать подальше отсюда, чтобы дать нам возможность побыть вместе и поговорить об изменениях в нашей жизни.

Самойлов больше не роняет ни слова, он просто тащит меня куда-то за собой, не в дом, это точно. В какой-то момент я понимаю, что мы ввалились в какое-то помещение.

— Куда ты меня притащил?! Дай мне право решать лично, как и что делать дальше.

— Разбежался. Раздевайся.

— Где-то это я уже слышала, — нервно икаю и пытаюсь пятиться к выходу, подавляя истеричный смех.

28 глава


Не боюсь его ни капельки, и плевать на то, что смотрит сурово из полуопущенных ресниц, плевать на то, что выглядит каким-то слишком привлекательным в тот момент, когда по волосам стекают капли воды. Уже что-то подобное с нами происходило, тогда я знатно нарвалась на веселую жизнь.

— Бегу и волосы по ветру, — фыркаю, рассматривая его пристальным взглядом, понимая, что отвечать он не спешит. — Не такая уж критическая сейчас ситуация, чтобы я спешила всё сбросить с себя и кутаться во что-то сухое, не создавай проблем там, где их нет. Притащил в какую-то подсобку и, думаешь, я буду благодарна?

— Это летний дом садовника, здесь хранятся старые вещи. Насиловать тебя никто не собирался, — скалится этот мужлан, но по глазам лицо вижу, как жадно он шарит ими по моей промокшей одежде.

— Вот не смешно, Самойлов, совершенно! Я сейчас же возвращаюсь в дом, вызываю такси и еду к Нике. Если тебе глубоко параллельно на всё, то у меня дочь.

— У нас дочь, — как-то хрипло произносит мужчина и делает несколько шагов ко мне, по пути снимая тонкий свитер.

Вот зачем он это делает? Слишком самоуверен и думает, что к его ногам тут же хлопнусь и глазки от удовольствия закачу? Если он сейчас протянет ко мне свои ручищи, получит по наглой физиономии. Если этот самоуверенный индюк решил, что может своим внешним видом повлиять на меня — глубоко ошибается.

— Вот именно, дочь, которой нужна мама. — Заведомо выставляю руку вперед, давая понять Самойлову, чтобы держал дистанцию. — Ты зачем разделся? Если ты наивно думаешь, что я так же поступлю, то закатай губу.

— Как нехорошо грубить взрослым дядечкам, — скалится в ответ и перехватывает мою руку, горячим дыханием обжигает центр ладошки, когда целует.

Я таращусь на него и понимаю, какие именно мысли в голове у этого нахала. Я не хочу и не буду здесь, или он думал, что мне достаточно запудрить мозги и будет всё так, как он захочет?

— Достал! — Рычу и вырываю руку, поворачиваюсь к двери и пытаюсь её открыть.

Сильнее стискиваю зубы, когда чувствую широкую ладонь Николая, скользящую по моему животу вниз. Губы Самойлова настырно ищут моё ухо, целуют кожу на шее. И если мой мозг ещё хоть как-то сопротивляется, то тело слишком бурно реагирует на то, как разгорячённый мужчина жадно исследует мои изгибы.

— Ты поверишь, если я скажу, что долго не мог забыть тебя, — этот голос с хрипотцой доведет кого угодно, зачем ему всё это?

— Самойлов, — не бросаю попыток увернуться от его настойчивых поглаживаний, ловко поворачиваюсь и оказываюсь нос к носу с Николаем, — я о тебе не переставала забывать вот уж целый год, твоя копия сейчас ждёт меня дома.

— Противная, — кусает меня за ухо, руками шаря по платью выше и выше, — хочу тебя, как пацан, которого сейчас разорвет на части от недотраха.

Я нервно сглатываю, узнавая Самойлова с подобной, необузданной стороны, подобного в прошлом году с его губ не слетало. Всё больше и больше я понимаю, что от такой откровенно настойчивой близости моё дыхание сбивается, потому что тело, словно на всю жизнь, запомнило его руки, нежность.

— Что ты хочешь от меня услышать?

Меня до сих пор держит в напряжении то, что всё слишком быстро перевернулось с ног на голову, ведь ещё несколько дней назад я даже не предполагала, что вообще когда-либо ещё увижу Самойлова. Известие о том, что мужчина разорвал помолвку и куда-то исчез, меня смутило, но повлиять на происходящее просто не могла, да и нужно ли было. Теперь же он появляется как черт из табакерки, требует своё, не задумываясь над тем, как всё будет выглядеть со стороны. Я вдруг ловлю себя на мысли, что слишком зажата, слишком много думаю и не могу расслабиться.

Самойлов постепенно приходит в сознание, когда, видимо, осознает, что я не поддаюсь его настойчивым рукам и губам. Мужчина шумно выдыхает и неожиданно сильно прижимает меня к своей груди. Щекой чувствую его волосатую грудь, слышу, как бьется его сердце, а в носу приятно щекочет запах его одеколона. Сама не сразу замечаю, как мои руки обвивают его талию, а внутри до безобразия сладко и приятно.

— Я понимаю, что гоню лошадей, но в голове все смешалось от неожиданности, от того, что ты — невероятная.

— Что?! — Отталкиваюсь немного от груди Николая и удивленно в полумраке пытаюсь рассмотреть выражение его лица.

— Только сейчас в моей голове словно сформировалось единое целое: ты не побоялась в сложившихся обстоятельствах родить ребенка неизвестно от кого, ты прекрасно заботишься о малышке и прекрасно ладишь с людьми, не поверишь, но моя семья в восторге от тебя. И не думай, что Ирина — злюка, что без разрешения сделала тест, нет, она просто любит всё знать и владеть ситуацией. Даже если бы Ника оказалась её внучкой, любила бы она её безумно.

Мне дико слышать такие выводы из уст Самойлова, который недавно думал и говорил совершенно другое о моей персоне. Впрочем, его понять можно, судить не берусь, ведь каждый делает выводы в меру своей осведомленности.

— Почему ты при встрече так нелестно говорил о моей персоне?

Едва заметная капелька гнева скользнула в его темных глазах, он оскалился, пристально гипнотизируя мои губы. Нет, он меня не целует, просто прикасается большим пальцем к губам и трет их. Молчит, а я понимаю, что его жест заставляет мою кровь быстрее течь по венам.

— Я с кем угодно был бы готов смириться увидеть тебя, только не с Мироном. Почему-то только одна мысль о том, что вы теперь вместе, бесила.

— Но почему?

— Потому что какая-то взбалмошная девчонка когда-то холодным дождливым осенним вечером оставила в моей памяти неизгладимый след.

— Если бы не знала тебя хотя бы капельку, подумала бы, что ты романтик, — улыбаюсь, — не думаю, что с твоим богатым жизненным опытом, я была ярким воспоминанием.

— А если стала им? Думаешь, вру?

Я понимаю, что за столь юный возраст успела стать скептически настроенной барышней, мне сложно кому-то довериться и доверять. Во всем готова искать подвох, хотя вера в людей, как такова, не иссякла. Я хочу видеть с собой рядом крепкое мужское плечо, но я также хочу, чтобы мной не воспользовались и не бросили за ненадобностью. Сложно строить отношения, когда слишком мало знаком с человеком.

— Боишься?

Как он проницателен, этот вопрос заставляет меня неловко пожать плечами. Самойлов проводит рукой по моим влажным волосам и говорит уверенно и твёрдо.

— Пойдешь со мной завтра на свидание? И пусть у нас уже есть пятимесячная дочь, я хочу, чтобы мы по-человечески смогли узнать друг друга.

Я смотрела ему в лицо с открытым ртом и не знала что сказать. Пять минут назад он был готов заняться со мной сексом, был нетерпелив и возбужден, а теперь передо мной стоит сдержанный, взрослый мужчина. И то, что я видела два контрастных состояния Николая, меня удивило и заинтриговало.

— Пойду, — выдыхаю согласие.

Чувствую, что в животе порхают бабочки. Почему-то не могу поверить в то, что он хочет быть со мной, что я его привлекаю, что он не считает меня глупой и доступной.

— До сих пор спешишь домой?

— А ты разве не хочешь её увидеть?

— Хочу, но думаю, что от предложения привезти малышку в дом моих родителей ты откажешься.

— Почему? — Мои глаза удивлены, а Самойлов теряется.

— Нет?

— У вас здесь так здорово, ты понимаешь, как вы все счастливы?

— Только сейчас это осознаю.

— Трудоголик в тебе ещё тот, Мирон рассказывал о твоей неуемной энергии.

— Думаешь, мне её не хватит на всё?

— Ничего я не думаю, Самойлов, потому что свидание у нас только завтра.

— Значит, у меня есть шанс на что-то больше, чем просто свидание?

Вновь вопрос с намеком заставляет меня залиться краской. Чтобы не чувствовать неловкость, пожимаю плечами и говорю:

— Я должна забрать сумочку и созвониться с Мироном. И ещё… — Делаю паузу, нервно заламывая пальцы, ведь вспоминаю о том, что Мир уехал поспешно, он в расстроенных чувствах. — Я с понедельника переезжаю от Мирона окончательно, в свою квартиру.

— Мне казалось, что у вас дело действительно шло к свадьбе. Вы столько времени прожили вместе. Я только сейчас понял, что парень уехал домой во взвинченном состоянии. Или это не так?

Лицо Николая стало хмурым, я видела, как заиграли его желваки. Пресловутая мужская территория и нежелание терпеть соперников. Дядя и племянник во многом одинаковы.

— Ты действительно всё хочешь знать? — Удивленно приподнимаю правую бровь, наблюдая за реакцией Самойлова, мужчину что-то конкретно гложет.

— Если услышать подробности о том, что вы спали и неплохо проводили время вмес…

Я вовремя закрываю Николаю рот рукой, чтобы он из противности не наговорил кучу гадостей. Портить настроение этот мужчина мастер, но отвечать на вопрос или его предположение не спешу, пусть мучается.

— Помолчи, лучше надевай свой свитер и давай выбираться.

— Нику мы привезем родителям, мама будет в восторге.

— Как скажешь.

29 глава


Николай


Три блядских дня я был не в состоянии общаться с людьми после того, как расстался с Мариной. Девушка была вне себя от ярости, а моё лицо горело от увесистой пощечины. Финальная сцена разговора была бурной и некрасивой. Все время Марина норовила вытрясти из меня причины, которые так внезапно повлияли на моё окончательное решение. Я не был готов открыть ей всю душу, лишь искренно просил прощение за то, что у нас не срослось.

Она плакала, говорила, что любит и не готова меня отпустить. Я ушёл молча, чувствуя себя последним подонком, коим я, по сути, являлся. Я откровенно врал всем, а в особенности — себе.

Внезапное появление Лизы оголило всю правду, какой бы болезненной она не была. Только сейчас я стал понимать, что за последний год ни разу не забыл о той встрече с Лизой. Не понимаю, что меня держало в ограниченном состоянии? Работа? Смешно? Какие-то обязательства перед Мариной? Тоже смешно, пудрить мозги — вот что самое противное. Ответ кроется в том, что я не был уверен, а нужен ли такой смазливой молоденькой девчонки. Впрочем, никогда не парился разницей в возрасте, все это туфта на постном масле. Если чувства и симпатия есть между двумя людьми, то нечего всякие байки сочинять.

Три дня я сидел над одной огромной задумкой и чертил. Папка с отчетом Андрея валялась под кипой бумаг, мне не хотелось именно сейчас рыться в тайнах Мадридского двора, мне нужна была передышка.

Время помогает прийти в себя, помогает хорошенечко обдумать все нюансы, которые создала жизнь и наконец-то решиться их разворошить. Проснувшись в субботу в аккурат к обеду, меня хватило лишь для того, чтобы приготовить себе омлет и чашку кофе. Сообщение от Андрея с вопросом: «Ну, как тебе инфа?» было неожиданным. Я только сейчас осознал, что до сих пор не удосужился сунуть нос в подноготную Лизы, хотя ждал её с нетерпением.

Отыскав папку в ворохе бумаг, присел в рабочее кресло и открыл первую страницу. Лиза здесь на огромном фото совсем юная. Нервно сглатываю, понимая лишь одно: я хочу её так же, как и в ту ночь, но память бередит одна дотошная мысль: она с Мироном.

Глаза внимательно скользят по строкам, я хмурюсь, больше и больше в подробностях узнавая детали биографии девушки. Неожиданным становится одна деталь: мои глаза цепляются за дату рождения Вероники Митяевой. Именно на строчке — седьмое апреля я застываю, словно истукан. Мне нужно знать больше, читаю остальные подробности и, только захлопнув папку, срываюсь с места и мчусь к выходу из квартиры.

Нетерпеливо звоню в дверь Мирона, но перед носом появляется испуганное лицо Доры, девушка держит на руках Нику и пытается её успокоить.

— А Мирона и Лизы нет дома, они к вашим уехали, — говорит эта прелестная девушка, а я глаз не могу оторвать от девочки.

— Извини, я и подумать не мог, что вот так получится.

— Чшшш, маленькая, всё уже позади, сейчас будем спать.

Я не решаюсь ввалиться в квартиру, не хочу пугать няню, поэтому прощаюсь и мчусь к дому родителей. По моим предположениям их застолье будет в гостиной. Решаю войти в дом через кухню, приветствую Светлану Игоревну и приставляю палец к губам, давая ей понять, что нужно немного помолчать и не выдать меня.

Иду в сторону гостиной и ещё некоторое время специально подслушиваю разговоры, капитулировать заставляет только то, что слышу, как к дому подъехала машина. Застукать меня с поличным не должны, поэтому ретируюсь в кухню, слышу нервную перебранку между супругами Никитиными. Ира в бешенстве, этот тон голоса ни с чем не спутаешь.

За меня сделали то, что должен был бы в блажащие дни сделать я. Отчет на отцовство был ярким подтверждением тому, что ребенок является родственником нашей семье.

Сформулировать четко чувства, которые я испытал при том, что узнал, не получится. До сих пор в голове не укладывается: как так-то? А если бы Мирон не познакомил нас со своей девушкой? Если бы мы, неугомонные родственнички не стали рыть со всех концов? Неужели бы я и дальше сосуществовал с Мариной и плыл по течению, не зная о том, что у меня есть дочь. Мог бы наехать на Лизу, что не сообщила, только имею ли право?

***
— Не помешали?

Лиза своим ключом открыла дверь в квартиру Мирона, сбросила туфли и прошла на кухню, где за обеденным столом пили чай мой племяш и Дора.

В глаза сразу попала картина, как девушка сжимает ладонь парня, как с сопереживанием смотрит на то, что на пороге появилась его Лиза. Я лично вижу, как поджимает губы Мир, как в глазах парня мелькает обида и что-то сродни отчаяния. Мне предельно жаль, парень, но эту девушку я узнал раньше.

Молчание затягивается, потому что все боятся сказать что-то не то. Лиза первой сдается, она подходит к Мирону, обнимает его за плечи и ласково говорит. И я понимаю, что это жест благодарности, но внутри всё напрягается, а ревность мгновенно меняет выражение моего лица на недовольное.

— Прости, что всё так вышло, но по-другому теперь и быть не может.

Рука Мира накрывает руку Лизы, сжимает, парень вымученно улыбается и согласно качает головой.

— Ты точно уверена, что с ним что-то хорошее будет?

— Я не уверена, — говорит правду и поворачивает голову ко мне, а я что? Я лишь в очередной раз приказываю себе молчать. — Просто глупо сопротивляться, продолжать недоговаривать. Ника должна знать отца, если он сам желает быть таковым.

— Всё таки любишь его и выйдешь за него замуж?

— Мир, — звонкий смех Лизы веселит, видимо, только её, все остальные не видят никакой радости, — какая свадьба, ты торопишь события.

— Свадьба будет, но не сразу, — вклиниваюсь в разговор.

— Не обращай внимания, Самойлов размечтался.

Я не знаю, что сказать, а эта стерва целует племянника в щеку говорит:

— От нас ты точно не избавишься, имей ввиду, все наши уговоры в силе.

— Непременно, — сверкает глазами Мир и иронично смотрит мне в лицо.

И о чем это они? Хочу схватить Лизу за руку и вытрясти все подробности, но девушка ловко выбегает из кухни и мчится в спальню. Я же сверлю взглядом Мирона и боюсь быть излишне грубым.

— Злишься? — Спрашиваю у парня.

— Сам как думаешь?

— Но она же тебя не любит.

— Думаешь, тебя любит? Угомонись. Думаешь, когда-то затащил девчонку в койку, а теперь весь такой красивый нарисовался и всё будет зашибись?

— Не думаю, уверен.

Мне кажется, что лицо племянника стало бледнее мела, он встал со стула, но рука Доры перехватила парня за запястье.

— Не вздумай, в доме ребенок.

— Тебе лучше забыть о Лизе, лучше по сторонам посмотри.

— Твоего совета не спрашивали.

— Парень, не глупи.

— Ненавижу тебя!

Мирон вырвал руку из пальцев Доры и умчался в ванную, хлопнув дверью. Девушка прижала ладошки к лицу и всхлипнула. Вот тебе и новости. Что я вижу?

— Он ещё будет благодарен, что всё именно так вышло. А ты не теряйся.

Выхожу из кухни, ищу спальню, в которой Лиза кутает Нику, захожу и бросаю взгляд на огромную кровать, где сброшены вещи Мирона и Лизы. Скрежет моих зубов могли слышать даже соседи. Заставляю себя дышать глубже, но, лишь выйдя из комнаты, получается переключиться.

Еще несколько минут и в моих руках оказывается переносная люлька с дочкой, я смотрю в огромные глаза-бусинки малышки и улыбаюсь, она улыбается в ответ, но все равно взглядом ищет маму.

***
— Алиса, приехали, — на пороге лишь в одном палантине появляется мама, она почти что сбегает по ступеням вниз и отбирает у меня люльку, ей на встречу спешит Алиса.

— Теперь попробуй, отбери у них Нику, — бурчу под нос, потому что и сам был бы рад впервые нормально рассмотреть то большеглазое чудо, которое приходится мне дочерью.

— А вы садитесь, поужинайте нормально, — бросает отец на ходу, по пятам преследуя маму, и больше не обращая на нас ни малейшего внимания.

Мы стоим с Лизой на пороге и удивленно переглядываемся, глаза девушки смеются, мне даже кажется, что в них вижу едва заметные капельки слёз.

— Вот так и отвоёвывают любовь старшее поколение.

Из-за угла появляется Серега с тарелкой торта, вилкой аппетитно ковыряет содержимое, кусочек за кусочком отправляя в рот.

— Смотри и запоминай, вас подобное ждёт впереди.

— Нет, Колян, теперь не страшно, это один внук равно гиперопека, а у твоих их теперь будет двое, не за горами Мирон удумает продолжить род, да что там говорить, работы у родни полно.

Прав как никогда, спорить не берусь. Впрочем, отвоевывать дочку именно сейчас нету смысла: нам её всё равно не отдадут. Решаю последовать рекомендации отца и веду Лизу на кухню, где предлагаю в полной тишине поговорить. У меня масса вопросов, хочу знать ответы.

Чтобы чувствовать себя комфортно, закрываю плотно дверь. Лиза пытается разобраться с техникой, чтобы разогреть ужин, ведет себя смело и уверенно. Все это время мы молчим, я прислонился к подоконнику и просто наблюдал за слаженными действиями девушки. Лиза изредка бросала на меня насмешливые взгляды и продолжала делать своё.

Меня же до сих пор угнетал один момент: действительно ли они с Мироном, столько времени проведя вместе, жили как пара. Я не понимаю, почему меня это гложет, какая-то навязчивая идея всё прояснить, что-то зудит внутри.

— Ты спала с Мироном?

Крышка чайника неестественно громко хлопает в тот миг, когда Лиза поворачивается ко мне и хмыкает, приподнимая идеальную бровь вверх.

— Пытаешься накрутить себя или же успокоить?

30 глава


Ну почему нельзя предельно просто ответить или да или нет, зачем обязательно использовать много ненужных слов? Никогда не мог нормально срастись с тем, что женщины любят всё усложнять. Сверлю Лизу тяжёлым взглядом, но по улыбчивому лицу девчонки понимаю, что ей глубоко параллельны мои переживания. Ладно, не хочет говорить, как-то переживу. Может это и к лучшему, что буду меньше знать.

На столе появляется много деликатесов, аромат от еды такой, что я впервые вспоминаю, что последний раз ел только в обед. Жадно набрасываюсь на мясо, оно у Светланы Игоревны получается отменным.

Лиза лишь в салате немного поковырялась и выпила чай с небольшим кусочком торта. Она быстро убежала из кухни, а я не успел её остановить.

Теперь сижу в одиночестве за огромным столом и чувствую себя ревнивым дураком. Хочу её до одури, даже не уверен, что с достоинством переживу завтрашнее свидание. У меня уже давно пошлые мысли, как и в каких позах я бы имел эту стерву. Иронично скалюсь, когда фантазия рисует Лизу сверху на мне. Она умеет быть горячей, я ещё тогда это отметил. Черт. Вилка с куском торта летит на край стола, я слишком возбудился, раз за разом проигрывая в голове картинки секса. Веду себя хуже пацана, это уже осознанный факт.

В приоткрытую дверь слышу смех из гостиной. Да там веселье полным ходом. Срываюсь со стула и мчусь в родне. Достаточно им уже нежностей, пусть совесть имеют. Я вправе впервые нормально подержать на руках Нику.

Весь состав родни, если не считать Иры и Гены, которые уехали к себе, склонился над агукающей девочкой, она же что-то пытается лепетать на своем языке, активно молотя ножками.

— Имейте совесть.

Все дружно повернулись, когда увидели меня в метре от дивана. Мама первой оклемалась, и я даже сказал бы, хихикнула, что-то бормоча отцу:

— Смотри-ка, что-то зашевелилось.

Ой, мама, ты такая мама. Но, впрочем, не об этом.

И как этого вертлявого глазастого пупса взять на руки? Я их никогда толком не держал, Мирон не считается, в те годы я не особо горел желанием вытирать сопли ноющей малышне. Лиза откровенно потешается надо мной. Противная девушка, я это давно отметил. Ей всё равно, что я, может быть, растерян и переживаю. Нет же, непрошибаемая, не сдвинулась с места, а просто сидит на краешке дивана, рядом с Никой, и ждет чего-то.

Алиса видит мое растерянное лицо и смеётся, помогая приподнять дочь правильно.

— Привет, как тебе моё небритое лицо? Не страшен? — улыбаюсь дочери и чувствую, как она в очередной раз пытается улыбнуться, но всё равно глазенками кого-то ищет.

И именно в этот момент Лиза поднимается, подходит ко мне и агукает к Нике. Такого восторга у ребенка я ни разу не видел. Что же, главное, что не вызываю у ребенка страх и отторжение. Носом щекочу ароматно пахнущую щеку и получаю кулачком в глаз. Родня находит моё близкое знакомство с дочерью забавным, Серега подрабатывает у любимой тещи папарацци, я же позволяю всем тешиться, сколько душе угодно.

Полчаса было достаточно для того, чтобы Ника устала и требовала вечернюю купель и кормежку. Я не мешал девчонкам управляться ребенком. Мне пришлось остаться в гостиной с родителями и немного пооткровенничать с ними. По лицу мамы понимаю, что в коей мере гордится мной, что помог девушке в сложный момент, но изредка качает головой. И как это понимать. Впрочем, понимаю так: она считает меня тугодумом, но подобный вердикт не озвучивает.

— Да что тянуть, женись на ней, у вас столько общего, — воодушевленно высказывается отец и ладонями хлопает по коленям, подводя черту под беседой.

— Для брака одного ребенка мало, муж, тебе ли не знать.

— Да между этими двумя искры так и летят, разве тебе не видно, какие взглядами стреляют друг в друга. Недельку вторую пообтешутся, о дате сговорятся, и вновь на торжество родню соберем!

Мама откровенно потешается над простотой отца, у которого всё предельно просто. И в этом его фишка, он не любит усложнять жизнь. Все обязательно можно решить посредством переговоров.

В свою спальню возвращался под впечатлением. Порой прислушиваться к советам родителей даже полезно. Неожиданно из спальни Алисы слышу смех Лизы, он приближается к двери, а голос негромко говорит сестре:

— Ты уверена в том, что хочешь себе бессонную ночь?

— Да не переживай, мне полезно тренироваться, смесь я обязательно сама приготовлю.

Дверь спальни распахнулась, Лиза не сразу сообразила, что попала в мои объятия. Лишь шумно выдохнула и удивленно посмотрела снизу вверх, приоткрыв ротик.

— Ко мне спешишь?

— Нет, в спальню напротив, — пытается освободиться, а я не ослабляю рукостисканий, меня злит тот факт, что девушка собирается посетить спальню Мирона. — Устала и хочу спать.

Ну, это серьёзное заявление, мне приходится отступить на шаг назад и выпустить Лизу из своих рук. Девушка ловко исчезает за дверью, а я головой упираюсь в дверной косяк. Похоже, бессонная ночь мне обеспечена.


Лиза


Столько эмоций, столько позитива за последние три часа, словами описать не могу. Я до сих пор не могу поверить в то, что огромная семья Николая так радушно отнеслись к нашему появлению в их жизни.

Кручусь в кровати, уснуть не могу, вспоминаю личико довольной дочери. Девчонка будет жутко избалована вниманием родни. Когда страсти внутри меня улеглись, вспомнила о недавнем вопросе Николая. Глупая, только в напряжении оставила мужчину. Вообще не в моих правилах издеваться над людьми, но поведение взрослого мужчины меня забавляло. Вот почему у них всё именно так? Да кому, какая разница, что было прошлое. На то оно и прошлое, чтобы о нём думать и переживать. Я же не засоряю себе мозг тем, с кем он был и что делал весь год. Или мужикам все простительно? Бред!

Не замечаю, как сон окончательно меня сморил. Спала целую ночь напролет и ни разу не проснулась. Только утром, услышав кряхтение дочери где-то рядом, приоткрыла один глаз и улыбнулась. Рядом сидел Самойлов, рядом лежала Ника и активно работала ручками и ножками.

— Привет, как спала, прелесть? — Носом щекочу щеку дочери, она бурно реагирует и пытается его поймать. — Еда — дело святое? Ожора, ты хорошо спала? Тетя Алиса выспалась?

Николай сидит удивительно смирно и не пытается влезать в моё общение с Никой. Дочь требует свою порцию молока, и я ловко прикладываю крошечный ротик к груди. Чувствую, как розовеют мои щеки, ведь это происходит под пристальным взглядом Самойлова. Мужчина внезапно хрипло прокашливается и поспешно покидает спальню. Я же улыбаюсь дочери, а внутри столько переживаний.

— Почему ты не хочешь побыть здесь до вечера? — Алиса стоит в дверном проёме, — зачем возвращаться домой, а вечером опять Нику везти к нам?

— Мне нужно в спокойно обстановке поговорить с Мироном, а дочь оставить на сутки не могу, у нас как никак есть частичное грудное вскармливание.

— Прости, я не должна была наседать, просто подумала…но… не важно, вечером мы с Сережей к вам заедем.

— Непременно.

Я выхожу на порог дома, Николай берет люльку и помогает поставить её в машину, я сажусь рядом. Всё утро какое-то странное. Самойлов отмалчивается, лишний раз меня не затрагивает. Вот и реши о чем он думает. Впрочем, загонять себя в тяжелые мысли не спешу. У меня цель важнее: разговор с Мироном. Как только покормила дочь, тут же связалась с мужчиной, попросила, чтобы тот никуда не сбегал, вроде бы обещал побыть дома.

— В восемь? — Уточняет мужчина, когда помогает выбраться из автомобиля.

— Да, ничего не меняется. Нам пора.

Я иду к подъезду, не оборачиваясь, но знаю, что он пристально смотрит мне в спину. Вздыхаю облегченно лишь тогда, когда за моей спиной закрывается двери. Поднимаюсь в квартиру Мирона. Меня словно ждали у порога, потому что как только дверцы лифта разъехались, Мирон в спортивном костюме, тапках стоял на площадке и улыбался.

— Гулёны, как время провели?

Оу, вроде бы в настроении, хочется верить в то, что наш разговор не будет трагичным.

— Как настроение, — позволяю мужчине забрать люльку со спящей Никой, закрываю дверь в квартиру и снимаю обувь.

— Нормально, говорил с бабушкой, мама с отцом недавно были.

Я сажусь на край кровати, наблюдаю, как Мирон осторожно перекладывает Нику в кроватку.

— Ты очень злишься на меня?

— Ты ни в чем не виновата.

Хлопаю ресницами, пытаясь рассмотреть в лице мужчины хоть капельку злости, но, к счастью, не нахожу её, облегчение просто чудотворно для меня.

— Я так запуталась, столько всего произошло.

— Всё-таки любишь его?

— Я не знаю, я его не знаю, а влюбиться в один образ просто сверх глупости.

— Но он всё равно засел тебе под кожу, и напоминание перед глазами каждый день. Получается, ты о нем никогда не забывала.

Я смотрю ему в лицо и не знаю, как реагировать. Неожиданный ход разговора, почему-то думала, что Мир будет меня отговаривать, напоминать о том, что Самойлов ещё тот жук.

— Почему ты так внезапно изменил своё мнение?

Мужчина пожимает плечами, но в глаза не смотрит. И только сейчас я замечаю под подушкой ажурный лоскуток красного цвета. Тяну его рукой и вижу, что перед глазами появился женский лифчик, и он точно не мой.

— Понятно, — отбрасываю вещицу на вторую половину кровати и соскакиваю. И в самом-то деле, что это я по привычке расселась на чужой постели. — Надеюсь, Дора не в шкафу?

— Нет, — смеётся парень, а я не знаю, как правильно реагировать.

Что у них вчера произошло, зачем он воспользовался девушкой? Чтобы раны зализать? Дурак! Или у мужики таким образом клин клином вышибают? Или же Дора сама была не прочь под шумок уложить Мира в постель? К черту, это их дела! Мне, по крайней мере, теперь не в чем себя обвинять, я голову Миру не запудрила до сумасшествия, а говорила предельно откровенно.

— Это случилось под воздействием алкоголя, — зачем-то слышу объяснение, но мне безразлично.

— Даша тебя или ты её?

— Обоюдно.

— А ты когда-нибудь замечал, как она к тебе относится? Да она же как кошка в тебя влюблена. А ты ей теперь надежду подарил, понимаешь, о чём я?

— Разберусь.

— Всё так просто, — взмахиваю руками, хотя о какой морали нужно говорить, её сейчас никто не придерживается. — Впрочем, вы взрослые люди, сами решайте, как дальше жить.

— Что, разочаровал?

Мирон смотрит на меня с долей отчаяния, возможно именно сейчас он сожалеет о том, что сделал.

— Не будем же мы сейчас решать о правильности поступков, что случилось, то случилось. Но у вас, мужиков, всё так просто. Надеюсь, предохранялся, а то девчонка будет так же с пузом в одиночку бегать.

Я вылетаю из спальни, бегу к себе и сбрасываю в кучу на кровать последнюю часть вещей. Мне срочно нужно чем-то занять себя, иначе мы расстанемся как враги. А Дашка, она на сто рассчитывала? Впрочем, опять я загоняюсь. Это её дело. Я себя освободила от тяжёлого душевного груза, старалась быть предельно честной. И если кому-то что-то в моем поведении не нравится — пустяк, переживу.

Мирон больше не пытается заговорить, лишь слышу, как шуршит на кухне и что-то готовит. В дверь неожиданно звонят. Я бегу открыть, чтобы эта трель в очередной раз не разбудила Нику.

— Привет, Мир дома?

На пороге стоит бледная Дора, мне даже жаль эту девушку. Меня всегда болезненно тревожила несправедливость в жизни. Какой-то глупый многоугольник получается: нас любят те, кого мы не любим.

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Мама… она выгнала меня из дому.

— Что? Только не говори, что из-за того, что ты дома не ночевала.

— У неё новый любовник появился, а вчера они тайно расписались. Сегодня мои вещи оказались у соседки, хорошо, что не на лестничной площадке.

— Вот тебе новости, Мир, ты слышал?

Из кухни показался взлохмаченный парень, и вижу по глазам, что слушал, но не спешил выйти.

— А как же бабушкина квартира? Ты же в ней собиралась делать ремонт?

— Квартиросъемщики только в этом месяце могут выбраться, я не планировала так быстро.

— Вам есть о чём поговорить, — смотрю на Мира с укором, пусть мальчик шевелится и помогает девушке, нечего прятать голову в песок.

Я даже не пытаюсь подслушать, о чём говорят эти двое на кухне, возможно, это шанс Мирона переключиться с собственных переживаний на реальность.

— Я скоро вернусь, присмотрите за Никой?

Решаю прогуляться к себе на квартиру, забросить туда часть вещей и забрать платье, которое раньше отправила. Хочу именно в нем вечером быть на свидании.

До сих пор глубоко не задумывалась над тем, что меня ждёт впереди, теперь же, с каждым часом, чувствую, что дрожат коленки, а волнение не дает нормально приводить себя в порядок. Дора видит моё состояние, помогает со сборами, Мирон в спальне развлекает Нику.

31 глава


Николай


Целый день не в настроении. Вроде бы с той ноги встал, но что-то совершенно нет желания с кем-то общаться. Виной всему моя ночная бессонница. Ближе четырем утра слышал, как запищала Ника, как быстро Алиса с ребенком на руках выскочила из спальни и умчалась на кухню. Я тоже сполз с кровати, составил девчонкам компанию, выпив стакан теплого молока. Дочь быстро утолила голод на руках Алисы. Сестра тут же сплавила её мне, пока перемывала кучу посуды.

Необычные чувства зарождались внутри меня, когда, осторожно поддерживая кроху, носил её на руках до тех пор, пока красивые глазки не стали закрываться. Ника сладко зевнула и засопела, прижав голову к моей груди.

— У вас растет красавица, вся в тебя. Кстати…

Лиса поделилась недавними предположениями, которые озвучила Лизе в день рождения мамы, именно тогда девушка смутилась, но ничего конкретного из личной жизни не выдала. Скрытная Лиза, но я её могу понять.

Из квартиры выехал раньше предполагаемого часа, мне ещё нужно было у дома Мирона встретить сестру и зятя, одним глазком посмотреть на дочь и уж потом украсть Лизу на обещанное свидание. Автомобиль зятя только-только отъехал, а я стоял и смотрел, как огни фар исчезают за поворотом.

— Шикарно выглядишь, — слышу веселый голос Лизы, удивляюсь, ведь подобные слова именно я должен был произнести девушке, когда увидел её выходящей из подъезда.

Могу показаться самоуверенным, но, для невыспавшегося оболтуса, я действительно выгляжу сносно. И комплимент от Лизы пришёлся мне по вкусу. Мои глаза заблестели впервые за сутки.

Не медля, открываю заднюю дверь автомобиля и достаю огромный букет кремовых роз. Вижу в глазах Лизы вспышку удивления.

— Они шикарные, — смеётся лучезарно и носом ныряет с тугой бутон, — ммм, пахнут невероятно.

— Домой отнесешь?

— Не хочу возвращаться, лучше рассказывай о своей программе отдыха.

Крутит головой по сторонам, пряча ладошки в легкое осеннее пальто, застегнутое на центральную пуговку. Вижу, что на Лизе черное платье, оно облегает плавные изгибы, совершенно не скрывая красоты длинных ног. Мне кажется, я влюбляюсь в эту девочку сильнее и сильнее. Непривычно видеть её в столь элегантном виде, ведь мне она запомнилась своей простотой, какой-то беззащитностью и невинностью. Сейчас передо мной уверенная, ухоженная женщина, знающая себе цену.

— Ты же понимаешь, что домой мы вернемся только поздно ночью? Готова ехать далеко?

— Не в Лас-Вегас же? — Смеется и прикасается к моей руке, когда отдает букет, чтобы я его вернул на сидение.

— Немного ближе, но тебе понравится.

— Если там не будет много людей, то я согласна.

Погода способствовала тому, чтобы мы имели возможность прогуляться по ночному парку, поели мороженое и забежали в одно уетное кафе, где готовили отличную пиццу. Ресторан был бы слишком банальным в подобной ситуации, да и Лиза ещё вчера как бы между прочим высказалась о том, что против. Мне кажется, она именно сейчас довольна тем, как мы общаемся, как делимся чем-то интересным из собственной жизни.

— К моим поедем или ты домой? — спрашиваю в тот момент, когда поворачиваю на главную улицу города.

Лиза смотрит на часы, я тоже: уже два ночи. Пожимает плечами, но я предлагаю ей заехать на городскую квартиру Сереги. Мне будет приятно, если она оценит временное логово, которое я позаимствовал на период моих размышлений над планами на будущее. Естественно мне бы хотелось более близкого окончания этого свидания, но вижу же, что Лиза имеет собственные представления, поэтому не хочу наседать. Возможно нагулять сексуальный аппетит мне пойдет лишь на пользу… если не свихнусь.

— Благодарю, но у меня есть, где переночевать. Давай лучше так сделаем: с утра пораньше ты можешь забрать меня и отвезти к Нике.

— Тогда не вижу смысла изобретать велосипед: поедем в дом родителей и делу венец.

— Возможно, ты прав.

Да я прав, просто понимаю: Лизе почему-то неловко, словно её постоянно преследует чувство быть кому-то обузой. Привыкла все проблемы решить самостоятельно, хотя… сумела же довериться Мирону. Мысль о племяннике немного портит настроение, но здравый смысл говорит о том, что парень был рядом с Лизой и Никой в самые сложные моменты их жизни. В то время когда я занимался работой и ничем другим.

Мы расходимся по своим комнатам, но я таки получаю свой поцелуй в щеку. Долго сверлил дверь, за которой спряталась Лиза, и как-то иронично насмехался над подобной ситуацией. Вот тебе, Самойлов, и настоящее первое свидание, всё целомудренно. Это тебе не с порога в постели кувыркаться, едва узнав имена друг друга.

Бреду к себе, сбрасываю одежду, долго стою в душевой кабинке и пытаюсь не думать о том, что Лиза рядом, просто протяни руку и будет всё так, как требует того взбунтовавшееся тело. Пытаюсь уснуть, не пытаясь проанализировать свидание, ведь понимаю, что оно было хорошим.

32 глава


Лиза


На часах едва шесть натикало, но сон нормально так и не сковал мое тело. Полночи ворочалась в кровати и вспоминала наше свидание. Немного по другому представляла себе этот вечер. Но Самойлов разрушил все мои стереотипы о нем, которые непонятно как сформировались в моей головушке. Я видела его собранным, серьёзным, рассудительным. Я смотрела на него и мне нравилось все больше то, что перед моими глазами.

И да, я действительно в его присутствии чувствовало что-то сродни влечения. Такого по отношению к Мирону никогда не замечала. И в который раз могу сказать с уверенностью: я хочу этого мужчину все больше и больше.

Неожиданно дверь в спальню скрипнула. Естественно я не Николая ожидала увидеть на пороге, а как минимум — Алису с Никой на руках.

— Не спишь, как и я? — Вваливается в комнату и шустро прикрывает дверь за собой.

— Давай поговорим?

— О чем?

И вижу по серьезному лицу, что задумал очередной наполеоновский план и теперь берет крепость на измор.

— Я хочу, чтобы мы как можно быстрее поженились.

— Даже так Самойлов? У тебя все так просто.

— Да я же нравлюсь тебе. Если не больше сказать.

Куда только подевался мой недавний кавалер? Или это все приснилось? Теперь передо мной все тот же взрослый мальчишка, который требует внимания. Ой не так, Коленька, не так ты решил действовать.

— У нас с тобой дочь. — Пожимаю плечами и поправляю одеяло, а мужчина слишком пристально следит за моими движениями.

— О существовании которой я бы никогда не узнал.

— Вот как ты запел. Ещё обвини меня в том, что я продуманная и наглая. Тебе же не впервой.

Вот и вернулись на исходную, вот как с этим упертым ослом о чем-то говорить?

— Я, кажется, извинился.

— Тогда не начинай петь о морали. Ты трахал меня, зная, что дома тебя ждёт невеста. Был бы ты святошей, заставил бы малознакомую девицу прекратить тебя соблазнять. Но тебя же всё устроило в тот вечер? — Скалюсь в ответ, подбрасывая Самойлову информацию к размышлению.

Он смотрит на меня с легкой насмешкой. Его взгляд опускается ниже. Мои соски предатели остро реагируют на его липкий взгляд. Он не намерен оправдываться. Мирон был прав: я совершенно не знаю Николая. Он упёртый своенравный и привык делать так,как велит ему его левая пятка. А я не успеваю переваривать информацию, которую успеваю узнать о нем. Он — слишком вкусный мужчина, как не стыдно в этом признаться. Он пользуется тем, что я давно не была с мужчиной. Он жесток. Играет на моем сексуальном желании так, как сам того желает. Нервно сглатываю и пытаюсь говорить внятно.

— Мне нужно переодеться. Если уже отоспаться не получится. Чем раньше уедем с Никой домой, тем лучше.

Я не сразу замечаю, что веду себя слишком напряженно. Николай просто пожимает плечами, продолжая изучать меня с ног до головы. Хорошо, что я завалилась спать в пижаме, а не в одной короткой майке, как люблю.

— Я тебе не буду мешать. Просто вот здесь полежу.

Вот тебе и приплыли: он, гад противный, завалился на мою кровать, подмял соседнюю подушку под голову, а ту, что я на ней спала, сгреб в охапку и прижал к лицу, лишь черные глаза блестели каким-то слишком соблазнительным блеском. Устраивать шум я не могу. Есть вариант, что Ника проснется спозаранку.

— Тебе своей кровати мало? — Фырчу ему в лицо, поражаясь наглости большого мальчика.

— В ней тебя не хватает.

Я как-то за год забыла, что у Самойлова голос, когда становится хриплым, возрождает в моем теле табун мурашек. Едва не задыхаясь от пронзающего мой живот нервного возбуждения. Ах, так! Окей! Тогда стояк вам, мистер Самойлов, обеспечен. Соберись тряпка, этот гад играет не по правилам.

Я быстро беру себя в руки. Нечего превращаться в кучку желешечек, слишком быстро у Самойлова события меняются.

Неторопливо иду к стулу, на котором висит моё платье. На ходу снимаю майку и трясу волосами. Их шелковистая нежность щекочет мне спину. Едва не рассмеялась, сдержаться было сложно. Неожиданно хитро улыбаюсь, когда позади себя слышу хриплое сопение Самойлова.

— Крошка, ты же знаешь, что я могу взять тебя в любой момент. Но если тебе хочется играть в оскорбленную невинность, то….

— Ты слишком самонадеян, Самойлов.

В этот раз я намерено поворачиваюсь к нему передом засвечивая грудь, едва-едва прикрывая её платьем, которое не спешу надевать.

Смотрит так же жадно, пожирая меня глазами, а мои пальчики на ногах сжимаются от волнения. Николай рукой проводит по простыням, приглашая меня к себе.

— Хватит валяться, лучше чай мне приготовь. Плохой из тебя хозяин, как посмотрю.

— А это уже полнейшее вранье, детка.

Самойлов спрыгивает с кровати, ловко, грациозно, я даже неприлично засмотрелась и пропустила тот момент, когда сильная рука Николая обхватила мою талию.

— Ты тогда не была скромной и правильной, а меня слишком сильно заводят девушки, которые знают, чего хотят.

— Я знаю, чего хочу, — мой ответ похож на детский лепет, ведь все мое внимание сосредоточено на губах мужчины.

И да, я уже предвкушаю вкус его поцелую — настойчивого, жадного. И каково же мое разочарование, когда этот огромный нехороший человек просто по-отечески целует меня в висок и говорит на ухо:

— Тогда зеленый с молоком тебе обеспечен. Жду тебя на кухне, Лиза.

Я стою среди спальни одна одинешенька и не могу сдвинуться с места. Он издевается? Да? Еще только минуту назад был готов меня на этой кровати трахнуть, а в следующий момент холоден и серьезен, как никогда.

— Окей, Самойлов, поиграем.

33 глава


Середина октября


— Проходи, я тебя заждалась, — с порога целую Мирона в шершавую щеку.

— Как мелкая?

— Соскучилась, вот увидишь, какая она уже смешная, сегодня такое сотворила, — смеюсь и рассказываю историю о том, как Ника пыталась повернуться на живот и возмущалась, — это так забавно выглядело, пыхтела, но продолжала делать своё. Кстати, когда вернулся?

— Да я сразу к вам, неделю отсутствовал, а кажется, что полгода не видел.

Мирон тщательно вымыл руки с мылом и только потом отправился общаться с Никой, призывно агукающей в кроватке.

— Ужинать будешь?

Вешаю пальто Мира на вешалку и только потом присоединяюсь к аворкующей парочке.

— Позже, лучше рассказывайте, как ваши дела.

— А наши дела неплохо, скучать не приходится, — пожимаю плечами.

— А как же ваш папка?

Вижу по выражению лица Мира, что он все ещё не свыкся с мыслью, что другой мужчина занял полагающее ему место в нашей жизни.

— Умчала на работу и пребывает в забытьи.

— Даже не звонит?

— Почему же, он каждый вечер интересуется как Ника, все как по плану.

— А грустная тогда почему?

— С чего ты взял? — Улыбаюсь и нервно перебираю стопочки с дочкиными вещами.

Говорить на откровенные темы с Миром не хочу, не считаю нужным. Он и так по моей милости столько нервничал, хотя я не собиралась расстраивать этого прекрасного мужчину.

— Замуж не звал больше?

— Нет.

После нашего первого свидания, было похожее второе, такое же скромное и романтичное. Мне было действительно комфортно рядом с Самойловым, но я не спешила с выводами. Порой скоропалительное решении ни к чему хорошему не приводит.

С третьим свиданием получился пролет. Николая вызвали на работу, ведь его короткий отпуск быстро подошел к концу. В вечер отъезда он заехал попрощаться, долго утешался Никой, а потом, поцеловав меня целомудренно, умчался в другой город.

Я долго удивлялась его возможности быть таким активным и спокойным в одно и то же время. Если Самойлова что-то сильно цепляло — его глаза горели, он пытался сделать все идеально правильно. Я видела, как он зажигательно отзывался о своей работе, сколько деталей хранится в его голове, столько он знает. И эта тема его увлекала настолько, что порой я пресекала в себе огромное желание зажать ему рукой рот, чтобы сбавил обороты.

— А почему таким тоном?

И смотрит так пристально, словно душу читает, а я не знаю, как сдержать слезы. Вот не хочу плакать у него на груди. А причины для этого серьёзные.

Буквально вчера вечером в моей квартире прозвенел дверной звонок. Я улыбнулась, решив, что Мир раньше времени вернулся в город и первым делом забежал к нам в гости. Беспечно открываю дверь и не верю своим глазам. На меня смотрят холодные глаза Марины. Женщина бесцеремонно отодвигает меня в сторону и проходит в прихожую со слова:

— Так вот ты где затесалась, профурсетка. Сорока на хвосте донесла, что ты нагуляла от Самойлова ребенка.

— Столько ненависти в голосе я никогда не слышала.

— Я вас в дом не приглашала, покиньте его, — держу дверь распахнутой.

— Вот еще что, пока я тебе не скажу все, что хочу, никуда не уйду. А сказать мне есть что.

— Я вызову полицию.

— А ты попробуй, мелкая дрянь.

Женщина хватает меня за запястье, второй рукой захлопывает дверь. Марина крепко сжимает мою руку и смотрит злющими глазами так, будто бы собирается оставить после меня кучку пепла.

— Ты знаешь, сколько лет я вложила в отношения с Самойловым? Что смотришь? Не знаешь! А много! И теперь ты наивно думаешь, что просто так помахав перед ним своим тощим задом, захомутаешь его себе?

— Вашего Николая никто не насиловал, — смеюсь не менее надменно, чем она, — он взял то, что захотел.

— Ах ты, дрянь!

— Только попробуйте еще раз прикоснуться ко мне, руку сломаю, — шиплю в ответ, перехватывая ее запястье.

А ведь по одному грозному виду ясно, что собирается вцепиться мне в волосы и вытрясти весь дух. Но это уже просто слишком. Столько наглости я уже давно не встречала. Меня сейчас пытаются выставить разлучницей и девкой легкого поведения. Но ведь это не так.

— Если ты не перестанешь вилять у него перед носом своим хвостом, я найду способ тебя уничтожить, дрянь.

— Мне вас жаль, искренно.

— Что?! Да как ты смеешь!

— А еще больше жаль Самойлова, который прожил столько лет рядом с вами и не понял, какая вы злая и черствая.

— Много ты обо мне знаешь!

— От хороших женщин мужчины не бегают в постель к другим. Если бы он вас любит, то ни за что не лег в постель с другой. А я, заметьте, ничего о другой женщине в его жизни не знала.

И тут я понимаю, что глаза Марины становятся какими-то влажными. А ведь она что-то чувствует к нему, впрочем, сомневаюсь, что всепоглощающую любовь. Здесь что-то другое.

— Он меня любит.

— Не врите себе. Да и вообще, неужели вы готовы жизнь прожить с человеком, который вас не любит?

Надменная улыбка искривляет ее идеально подкрашенные пухлые губы. Она действительно красивая, ухоженная, стильная и, конечно же, уверенная в себе женщина. Вот только какая-то несчастная.

— Порой в союзе двух людей достаточно банального доверия и симпатии.

— Да? И насколько глубоко вы ему доверяли? Или вы готовы и дальше жить так, когда мужчина, который вас едва терпит, бегает за другими?

— То есть ты думаешь, он упадет к твоим ногам и поменяется? А я не утверждаю, что он не бегал на сторону все эти годы до твоего появления. Отношения у пар разные, ты не задумывалась об этом.

— И вы к каждой так вваливались с дом и угрожали?

— Ты просто первая, из-за которой он решительно прекратил наши отношения. Значит, ты его зацепила!

— Не кричите, ребенка разбудите, — шиплю Марине. — Это не моя вина, что Самойлов внезапно что-то для себя решил. Мы жили все это время без него. И если бы я хотела этого мужчину себе в жизнь, то забрала бы его себе еще тогда, как только узнала о беременности.

Марина смотрит на меня подозрительно, но постепенно на ее лице появляется какое-то просветление.

— Ты хочешь сказать, что ничего к нему не испытываешь и вас связывает только ребенок?

— На эту тему с вами я говорить не собираюсь. Скажу только одно: он заинтересован принимать участие в жизни дочери.

— Все понятно. Что же, у каждого есть свои грехи. С ними нужно смириться.

Что? Что я слышу? Так просто? Но как оказалось, дело совершенно не в моем ребенке.

— Они есть у всех, просто кто-то кается, а кто-то продолжает делать новые.

— Святая Лиза, как банально. Что же, мне делать здесь нечего, думаю, в скором времени Самойлов забудет к вам дорогу, уж я постараюсь. Моя беременность протекает слишком тяжело, мне волноваться запретили. Вот и Николаша пусть думает, как дальше жить. И не надейся, что выберет тебя, я очень его хорошо знаю, поэтому все козырные карты в моих руках.

Марина не прощается, выметается из квартиры так же быстро, как и пришла. Я же стою у распахнутой двери и понимаю, что звенит в ушах.

Всю ночь я не могла спать, я даже разговаривать с Самойловым не стала в привычном тоне. Свела разговор к минимуму, понимая, что эмоции разочарования переполняют меня, что мне жутко больно. И мне не нравится это чувство.

Теперь же на меня смотрят подозрительные глаза Мирона. Вот только ему не хочется врать, у него же своя правда и методы решения проблем. А у него что-то романтическое наклевывается с Дорой, поэтому запрещаю себе хандрить на его глазах.

— Голова болит, а таблетки пить нет желания.

— Да, погода переменчива. Что же, девчонки, давайте-ка будем ужинать?!

— Давно пора! — Смеюсь в ответ, Ника радостно гулит и прыгает в руках Мира.

34 глава


Николай


Я в бешенстве! После разговора с Мариной, думал, разрушу полквартиры. Дрянь! Думала, самая умная? Не иначе! Тогда зачем все эти пакости?

Больше всего переживаю за Лизу. Она хоть и сильная, волевая девочка, только так же, как и все женщины, подвластна собственным домыслам. Мне нужно срочно ее успокоить. Да и убраться из женской консультации не мешало бы по добру по здорову.

Сконфуженная Марина что-то бормотала себе под нос, приводя себя в порядок. Эта стерва не ожидала, что я насильно утащу ее на осмотр, не дам ей и малейшей возможности увернуться. То, что она тыкала мне в лицо заключение какого-то докторишки о двенадцати неделях беременности, только взбеленило меня. Вот значит как. Все не успокоится. А ведь я по хорошему решил расстаться. Ну вот так получилось. Не сраслось. Полюбил другую, с которой хочу прожить всю жизнь. Да я посление недели впахивал как проклятый, чтобы закончить важный проект и окончательно иметь возможность вернуться домой.

Мысли о женитьбе на Лизе никуда не испарились. Наоборот, я все больше убеждался в том, что мне нужна эта малышка. И теперь, когда от недостатка секса у меня рвет крыша, на моем пороге заявляется мурлыкающая Марина. Каким же слепым я был все эти годы.

— Идиот, — злобно шипит Марина, как только выходим на крыльцо поликлиники.

— От идиотки слышу. На что ты рассчитывала?

— А ты думал я просто так тебя отдам этой пигалице?

— Не разыгрывай банальную мыльную оперу. Ты что реально меня за идиота принимаешь? Ты же столько лет меня знаешь. Неужели ты думала, что я открою рот от удивления и паду к твоим ногам?

— Мог бы, но ты — бездушная скотина, Самойлов. А когда-то тебе все во мне нравилось.

— Ключевое слово — когда-то! Оказывается, я тебя совершенно не знаю. Но теперь все карты открыты. Мне очень жаль. Даже слов нет.

Молчим, напоследок бросаю на Марину презрительный взгляд и сбегаю со ступеней. Мне нужно срочно возвращаться домой. Уже пора…

Почти вечер, как-то резко стало темнеть, осень быстро пожирает день. А кажется, что тепла было совсем мало, хочется еще больше теплых деньков. К удовольствию сегодня прекрасный солнечный день. Дорога домой забрала львиную долю времени, но это не проблема. Я, оказывается, жутко соскучился за ритмом родного города. Здесь все знакомо, да здесь вообще чувствуешь себя как в своей тарелке.

Улыбаюсь сам себе, изредка бросая взгляд на букет цветов, который недавно купил в цветочном магазине. Мне нравятся эти кремовые розы, представляю лицо Лизы. Куча подарков ждет и мою дочурку. Этой мелкой харизматичной принцесске готов положить к ногам целый мир. Только чего стоит ее улыбка. Малышка пленила своей улыбкой всю мою семью, а меня, мужика, уложила на лопатки от умиления.

Каждый вечер общались с Лизой по видео-связи, Ника, бесспорно, привыкла ко мне. Она весело размахивала ручонками, как только мое лицо появлялось на экране. Люблю эту мелочь до безумия. А ведь еще недавно и подумать не мог, что смогу так просто принять тот факт, что я стал отцом.

— Что здесь случилось?

Я издалека, даже толком не подъехав к дому Лизы, понимаю, что что-то случилось. Жуткая суматоха, во дворе бурно жестикулируют женщины, бегают дети. Мне не нравится то, что я вижу. Едва припарковав автомобиль, выбегаю на дорогу и слышу голоса. Вслушиваюсь в их смысл и понимаю, что разговор о каком-то нападении. И вот как-то резко толпа зевак рассеивается, я замечаю яркое розовое пятно детской коляски. За спиной вой скорой помощи. Я растеряно кручу головой, потому что ничего хорошего в голову не лезет.

— Она потеряла сознание, держите ее, парню помогите.

Ноги сами срываются с места, я почему-то чувствую дикое волнение. С высоты своего роста вижу распростертое тело Мирона, а рядом Лизы. Шум в ушах мешает думать и двигаться вперед. Я пытаюсь сообразить, что случилось, но не могу. Лишь плачь дочери выводит меня из оцепенения.

— Малютка проснулась. Тише, тише, твоя мама скоро очнется, с ней все хорошо.

— Разойдитесь, пропустите.

Мимом меня бегут медики, я только сейчас понимаю, что мой племяш ранен. Руки Лизы в крови.

— Он жив?

Мой голос гремит на весь двор. Какой-то мужчина как-то критично качает головой, а я пытаюсь сдвинуть ноги с места, но не могу.

— Девушка в норме, сейчас придет в себя, а парня срочно в операционную, пусть готовят всё, мы едем. Еще жив, но в критическом состоянии, мы делаем всё возможное. — Голос мужчины тревожный, но уверенный.

— В какую его везут?

Девушка-медик сообщает мне информацию, интересуется, кем я прихожусь парню.

— Я сейчас же свяжусь с его родителями.

Достаю телефон и набираю Ирину. Сам же жадно высматриваю происходящее. Лиза пришла в себя, смотрит на окровавленные ладони и рыдает. Ей пытаются вколоть успокоительное. Милая старушка баюкает Нику.

— Что с ним?! — Визжит в трубку сестра, а потом тишина.

Зять оказался крепче, он получает от меня всю информацию и обещает тут же выехать в больницу.

— Вымой руки, девочка.

Я оказываюсь рядом с Лизой в тот момент, когда соседка снизу выносит в небольшой миске воду и полотенце.

— Что случилось, родная?

Я подхватываю Лизу с земли, несу ее на скамейку, сажу, помогаю мыть руки, а она вся дрожит и слова сказать не может. Она смотрит мне в глаза, а по лицу катятся крупные слезы. Я ничего не понимаю, я совершенно разбит, но держусь.

— Парень, ребенок плачет, может его домой?

— Конечно, сейчас.

Я смутно помню, как нам помогли добраться к квартире. Лиза до сих пор ничего не сказала. Но по обрывкам фраз соседей мне стало ясно одно: на Лизу пытался напасть какой-то мужчина, угрожал ножом, требовать отдать деньги. В этот момент появился Мирон и попытался приструнить нахала, вот тот и пырнул его ножом.

Ника притихла, как только я склонился к ней. Своими красивыми глазищами посмотрела мне в глаза и улыбнулась. Переложил ее в кроватку и попросил:

— Я уделю внимание твоей маме, а ты будь послушной девочкой, окей?

Дочурка взметнула в воздух ручонки, ударила по игрушкам и забавно поелозилась в кроватке.

Мне было на руку что дочь переключилась на игрушки. Теперь нужно заняться Лизой. Она до сих пор пыталась развязать кроссовки, но я видел, как дрожали её пальцы.

— Давай помогу.

— Он же выживет?

— Бесспорно, Мирон — сильный парень.

Я хочу верить только во спасение, дурные мысли пусть в голову это выше моих сил.

— Давай снимем все эти вещи, их нужно выбросить, а тебе принять ванну.

— Ты мне поможешь?

Она смотрит жалобно, измученно. Я понимаю, что сил у нее не осталось.

— Я пыталась зажать ему рану руками, но не смогла.

— Ты держалась, как умела. Давай помогу стащить курточку и джинсы. Что до Марины, она всё соврала, я проверял. Тебе не о чем переживать. Я знаю, что эта женщина приходила к тебе.

Она послушно исполняет все мои просьбы, растерянно смотрит мне в глаза, когда я подталкиваю ее почти обнаженную к ванной, включаю воду. И пока она набирается, обнимаю ее за плечи и шепчу на ухо.

— Я никуда больше от вас не уйду. Ты же это понимаешь?

Она согласно качает головой и смотрит мне в подбородок, боясь приподнять глаза.

— Я тебя люблю, Лиза. Сильно, просто вот такой я немного взбалмошный.

— Ты хороший, только противный.

Смеюсь, прижимая ее к своей груди, целую в висок. Где-то агукает дочь, а в моих руках девочка, которую я готов любить всю оставшуюся жизнь.

Эпилог


— Не смешите меня, живот болит, — охает Мирон, развалившись на кровати. — Знаете, как здесь неудобно спать, мне порой кажется, что не так сильно швы болят, как мой позвоночник.

— Не ной, ты у нас крепкий, — Алиса как всегда сама прелесть.

Сестра прижимается к племяннику и целует его в колючую щеку. А я стою рядом с Лизой и радуюсь тому, что парень сумел выбраться. Не без помощи врачей, конечно же, те не давали гарантии тому, что операция пройдет успешно, слишком серьезным было ранение. Но все получилось, к счастью.

Вот уже неделю мы пытаемся прорваться и навестить Мирона. Но только сейчас нам разрешают повеселить парня, который уже успел нагреметь на медсестричек, требуя свою большую семейку к себе.

Расследование о нападении было удачным. А полная информация имела ошеломительный эффект. Преступник сознался в том, что все вышло случайно. Ему лишь заплатили за то, чтобы он припугнул девчонку, чтобы не лезла к чужим мужикам, разрешили кошелек отвоевать. Но он и подумать не мог, что на него с кулаками попрет громадный детина, вид которого уже сам по себе устрашающий. Вот на нервах и пырнул парня. Раскаивается. Следователи быстро вычислили заказчика. Я видел надменный взгляд Марины, когда ее уводили с допроса, на котором она обозвала исполнителя тупицей и безмозглым идиотом.

— Алиса, мне срочно нужна твоя помощь.

Вывожу сестру из палаты и почему-то чувствую неловкость. Она видит мое состояние и улыбается, прижимая руку к животу.

— Что уже сотворил, Казанова?

— Нику заберешь?

— Вау, что я слышу, кое-кто хочет романтики?

— Что-то типа того.

— Самойлов, да ты ли это? Ты скромностью никогда не отличался. Так, заметано, не объясняйся. Любовь требует выхода. Охотно верю. Давай-ка так. Хватай свою ненаглядную, дуй в ЗАГС с заявлением, а потом люби сколько угодно. Нам хочется на свадьбе попировать. Вот Мирон очухается, сможет танцевать, так сразу и закатим мероприятие.

— О чем шепчетесь?

Из палаты выходит Лиза с Никой на руках. Дочь улыбалась, мусоля во рту кулачок, увидев меня — подпрыгнула от удовольствия.

— Шутница или красавица? — Подмигиваю дочке, которую ловко из рук Лизы выманивает Алиса.

— Вы, главное, не переживайте, Ника будет рада сменить обстановку.

— О чем это Алиса? — Удивленно смотрит мне в глаза Лиза, а я ничего не объясняю, беру ее за руку и веду по коридору к выходу. — Самойлов, ты куда меня тянешь?!

— Заняться с тобой любовью. Твои женские дни уже в прошлом?

Она заливается краской стыда, ведь нас могли услышать. Крутит головой по сторонам и пытается вырвать ладошку из моих цепких пальцев. Ну, уж нет, моя прелесть, сегодня ты будешь полностью моей. Потому что я сдохну, если еще одну ночь буду спать рядом с тобой, прижиматься каменным членом к бедру и сходить с ума.

— Ты слишком самонадеян, Самойлов.

— Да, детка, мне это часто приходилось слышать.

Выходим на порог, а с неба льет как из ведра. Смотрю в глаза насмешливо и выталкиваю ее под дождь, следуя за ней.

— Дурак, мы же промокнем.

— Я этого и хочу.

Хватаю ее возмущенное лицо в ладони и жадно целую свою девочку, забив на то, что мы почти промокли до нитки.

— Ты же хочешь это даже сильнее, чем я, правда же.

Мои губы скользят по ее влажной шее, кусаю мочку уха. Лиза протяжно стонет, сильнее вжимаясь грудью в меня. Ее тело говорит само за себя. Все слова отрицания пустые, только язык тело сейчас истинно правдив.

— Едем домой?

— Конечно, — выдыхает мне на ухо, скользя губами по шее.

***
— Все сделаешь сама или помочь, — хриплю на пороге квартиры, в которую ввалились мокрые, испачканные, так как к дому бежали по лужам.

— Сама смогу.

Глаза Лизы возбужденно горят, завелась девочка не на шутку. И она мне такая сильно нравится. Она помнит, как я рассказывал ей о том, что люблю, когда партнерша активная. Помнит и спрятала прочь свое стеснение, жадными пальчиками цепляется в мое тело, мурлычет на ушко и трется грудью о плечо.

— Да ты просто кладезь соблазнения, девочка, — жадно ищу ее губы, когда Лиза стаскивает с меня футболку и джинсы.

— Молчи и наслаждайся.

Я не сдерживаю смех, пальцами ныряя в волосы Лизы. Протяжно выдыхаю, когда кончиками пальцев она касается края трусов, целует губами низ живота и довольно смотрит на меня снизу вверх. Наши взгляды сталкиваются, я часто дышу и от удовольствия прикрываю глаза, когда тонкая ладошка касается моего напряженного члена. Губы Лизы скользят по животу, но не прикасаются к подрагивающему стояку. Намерено меня истязает.

— Быстро в душ, — шлепаю рукой по обнаженной ягодице и рычу, когда Лиза мчится к ванной, смеясь.

Догоняю, включаю душ, заталкиваю нас в ванную и сильнее прижимаю Лизу к себе. Она счастлива в моих руках, острыми зубками кусает мой подбородок и просит поцелуев. Не могу отказать, потому что мне ее всегда будет мало. Руки смывают с наших тел дождь, ласкают воспаленную кожу, а дыхание смешивается.

Нетерпеливо вытаскиваю нас из ванной, вытираю наши тела, кутаю Лизу в халат и подхватываю на руки.

— Хочу быть в тебе.

— Ни в чем себе не отказывай, Самойлов.

— Ни в жизни.

А еще недавно пыталась возмущаться, прелестно отнекивалась. А я-то знаю, как заставить девочку нырнуть в пучину соблазна.

Бросаю Лизу на кровать, распахиваю халат и, словно оголодавший, глазами впитываю всю женственность тела своей девочки. Такая же соблазнительная, сладкая и желанная. Только в этот раз я понимаю, что мне будет мало ночи, чтобы утолить сексуальный голод.

— Хочешь, буду сверху, — хитро улыбается и приподнимается на локтях, наслаждаясь реакцией моего лица.

— Только не сейчас, — рычу в ответ, бросаясь на слишком желанное тело.

Лиза кусает свою ладошку, когда я нетерпеливо вколачиваю свой член в нее. Ее стон заводит меня нереально, я еда не забыл о том, что нам нельзя беременеть в ближайшее время. Она обескуражено смотрит на меня, когда я чертыхаюсь и достаю из тумбочки пачку презервативов. Нервно пытаюсь оторвать один, чем вызываю улыбку на губах Лизы.

— Мы никуда не спешим, — выдыхает и кончиками пальчиков прикасается к низу моего живота.

— А я рехнусь без тебя.

Вдавливаю Лизу в матрас всем телом, чувствую, как горит наша кожа, как протяжно стонет эта девчонка и душу выворачивает.

— Я скоро, — выдыхает мне на ухо, и я понимаю, что ее взгляд затуманен, что она в экстазе от того, что мы делаем это вместе.

— Люблю тебя, девочка.

— И я тебя люблю, Коля.

— Правда любишь?

Лежу на боку и скалюсь, наблюдая, как Лиза медленно возвращается в сознание. Я же целую ее в плечо и ладонью скольжу по плоскому животику, опускаюсь вниз, к влажной промежности, надавливаю на клитор.

— Ох, — выдыхает протяжно и упирается носиком мне в плечо, сводя ноги вместе, задерживая мгновение удовольствия.

— Ты не ответила, — беру Лизу пальцами за подбородок и пристально всматриваюсь ей в глаза.

— Ты порой такой хороший, что не любить тебя невозможно.

— Укушу, — рычу ей на ухо, пальцами сминая грудь.

— Мммм, куда именно?

Я хитро улыбаюсь, медленно опускаюсь вниз, развожу ее ноги и кончиком языка касаюсь клитора. Лиза елозит подо мной и часто дышит. Я невероятно счастлив, что она такая отзывчивая и горячая. Поэтому продолжаю свою игру, продолжаю дарить своей девочке удовольствие…


Месяц спустя


— Да пропустите же меня наконец-то к невесте!

Я стою перед зеркалом и улыбаюсь Алисе, которая фыркает, услышав голос брата.

— Обойдешься, езжай в ЗАГС со своими дружками и там покорно жди свою ненаглядную, — Алиса выглядывает из спальни в коридор и смеется, — Лиз, здесь твой Самойлов готов по головам топать. Пустить пока губы не накрашены?

— Пусть идет, присмотри за Никой, или бабуля ее уже нянчит?

— Да нашей маме только дай внучку в руки. Иди, счастье ты заоблачное, заждалась в разлуке тебя милая.

И охотно поверю, ведь мой Самойлов с девяти вечера мне ныл, что ему неудобно спать в доме родителей, в своей кроватке, холодно ему. Но кто виноват, я не причем. Это Алиса предложила собраться у меня устроить девичник. Дора помогала с Никой, а мы с Алисой готовили вкусняшки, а когда дочь уснула, а на пороге появились мои давние подружки, весело провели вечер.

В спальне появляется Самойлов. Вижу, как в его глазах вспыхивает огонь желания. Меня очень заводит его взгляд, он таким пожирает меня каждый день. И ведь никуда не спрячешься от его жадных рук и губ. Впрочем, мне это очень нравится. Особенно когда этот огромный мужчина полностью в моей власти. Когда я двигаюсь сверху на нем, а его дыхание сбивчивое, жаркое, а руки сжимают мои бедра, оставляя следы.

— Ты восхитительна.

Николай берет мое лицо в ладони и носом касается к моему носу. Чувствую, как он дрожит, понимаю, что по телу бродит возбуждение. Мне действительно не хватало его этой ночью.

— Заберусь тебе под эту прелестную юбку, как только появится возможность, моя девочка.

— Ни в чем себе не отказывай, голодный мальчик.

Самойлов целует так, словно не видел меня месяц, но я даже не смею сопротивляться.

— А они здесь трутся, а ну марш на выход!

Голос Мирона гремит на всю спальню. Я отрываюсь от пленительных губ Николая и смеюсь, рассматривая красавчика Мирона, который держит за руку Дору. Боже, как я рада, что он выздоровел, что улыбается и готов не тратить свою жизнь по пустякам.

— Время, — Дора указывает на часики и пожимает плечами.

Я только сейчас понимаю, как переживаю. Помада едва не вылетает из рук, но когда сильные руки Николая берут меня за плечи, чувствую умиротворение.

— Прикоснись ко мне, — шепчет мужчина и поворачивает меня лицом к себе.

Я накрываю ладошкой его сердце, как он любит. Сверху он кладет свою ладонь и шепчет на ухо любимые мною слова.

— Люблю тебя, солнышко.


Конец

Оглавление

  • 1 глава
  • 2 глава
  • 3 глава
  • 4 глава
  • 5 глава
  • 6 глава
  • 7 глава
  • 8 глава
  • 9 глава
  • 10 глава
  • 11 глава
  • 12 глава
  • 13 глава
  • 14 глава
  • 15 глава
  • 16 глава
  • 17 глава
  • 18 глава
  • 19 глава
  • 20 глава
  • 21 глава
  • 22 глава
  • 23 глава
  • 24 глава
  • 25 глава
  • 26 глава
  • 27 глава
  • 28 глава
  • 29 глава
  • 30 глава
  • 31 глава
  • 32 глава
  • 33 глава
  • 34 глава
  • Эпилог