Сильный слабого съест [ДЭННИ] (fb2) читать онлайн

ДЭННИ Сильный слабого съест

— У-ух! Вот это банька! — крупный мужчина выбежал из парилки под дружный хохот товарищей и сходу опрокинул на себя банную шайку с ледяной водой.

— Дёма, закрой дверь! Весь жар выпустишь! Мужики, посмотрите на него — красный как рак!

Третий заход выдался особенно жарким: уши скрутились в трубочку, в голове помутнело.

— Пересидел, — усмехнулись любители бани.

Дёма не обратил внимание на подколки — У-ух! — в ход пошло второе ведро студёной воды. — Хорошо-о! — довольный возглас вырвался из пухлых губ гостя.

Придя в себя, Дёма схватил сухое полотенце и энергично вытер мокрую голову. С ловкостью опытного банщика он обмотал белой простынёй своё бордовое от жара тело. Стряхнул с ноги прилипшие листья дубового веника и вразвалочку зашагал к столу.

Весёлая трапеза продолжалась. Стол ломился от горячего шашлыка, свежих овощей, разнообразных закусок и нескольких видов водки. Довольные и слегка захмелевшие гости отмечали выход своего соратника на заслуженную пенсию.

— С лёгким паром, Дёма!

— Спасибо, мужики! Хороша у тебя банька, Петрович!

Дёма остановился на полпути к своему месту, чтобы ещё раз осмотреть уютную баню. Просторная комната обшита древесиной, в центре расположен массивный стол и мягкие стулья с резными спинками. В камине потрескивали дрова. Оранжево-красные языки пламени вырывались из камина и, казалось, пытались дотянуться до здоровенных лосиных рогов, гордо висевших на самом верху.

Блики огня отражались в тёмных глазах чучел: кабана с мощными клыками, бурого медведя, грозного волка, лисицы и других убитых зверей, молчаливо наблюдавших за беззаботной компанией.

— Дёма, присаживайся! Выпьем, мужики! — скомандовал Петрович, сидевший во главе стола в чёрном кожаном кресле, и поднял полную до краёв рюмку.

— Тост! — громко предупредил Петрович.

Разговоры затихли. Мужчины с уважением посмотрели на хозяина — они не посмели перебивать властного Петровича. Каждый знал: не принято лезть в речь старшего по званию. Пусть большинство приглашённых не проходили долгий путь с начальником колонии строгого режима плечом к плечу, а многие были далеки от его профессии. Особенно такие как Дёма: простой сосед по гаражу, гражданский человек. Это было неважно. Петрович располагал к себе харизмой и умел заводить дружбу с разными людьми, начиная её с беззаботной беседы.

Петрович вытянул вверх руку с рюмкой и начал тост:

— Друзья, сегодня особенный день. Работа у меня была нервная…

Петрович замолчал и опустил голову. Гости почувствовали, что за короткую паузу в его голове пронеслись самые трудные и запоминающиеся этапы службы.

— Но духу хватило! — прогремел голос Петровича после мгновений воспоминаний. — Сегодня меня официально отправили на пенсию, — не спеша продолжил хозяин, выделяя каждое слово. — Но не для того, чтобы я сидел в кресле — качалке и потягивал трубку, — стоящие с поднятыми рюмками гости одобрительно закивали. — А для выполнения новых задач! Во власть! — уверенно отрезал Петрович. — Курс на горсовет!

Все удивленно переглянулись, они не ожидали такого сюрприза.

— Наводить там порядок! — Петрович сжал кулак и потряс им в воздухе. — Сильным нужно быть! Крепким, как этот кулак! И тогда порядок у нас будет! За силу! Ура! — прогремел он басом.

— Ура-а! — дружно подхватили хозяина мужчины.

Руки с наполненными рюмками потянулись к середине стола. Шум ликования слился со звоном хрусталя. Водка полилась через край.

Петрович первый опустошил стопку, за ним последовали остальные.

— Закусывайте, мужики, закусывайте, — заботливо напомнил хозяин.

Новость о том, что Петрович намерен избираться в городской совет, надолго увлекла мужчин. Будущий депутат старался уделить внимание каждому вопросу. Он делился планами, зарекался опередить конкурентов в честной борьбе и обещал беспощадно разделаться с теми, кто будет играть не по правилам.

Уверенность Петровича в победе передалась окружающим. Нечестных на руку политиков хозяин дома объявил личными врагами. Он грозно размахивал тяжеленным кулаком при упоминании фамилий, замешанных в серых схемах. Обещал истребить негодяев, сравнивал их с хищными животными.

В подтверждении своих слов Петрович указал на висевшее в углу чучело и прорычал:

— Всех жуликов уничтожу! — он застучал кулаком по столу, подтверждая серьёзность намерений, словно судья в тёмной мантии, выносивший приговор ударом молотка.

— Прович, ты в кх каях матёго постл? — невнятно спросил лысоватый коренастый гость, откусывая солёный огурец.

— Что?

Мужчина прожевал закуску и повторил вопрос:

— Я, говорю, ты в каких краях волка подстрелил?

— А-а-а! Этого, что ли? — Петрович махнул в сторону клыкастого зверя вилкой с насаженным куском шашлыка. На это чучело хозяин дома указывал во время своей пламенной речи.

— В районе Ивделя, в начале весны. Мы с сослуживцами пять дней его загоняли. В такие дебри заводил нас, что чёрт ногу сломит! — помотал головой Петрович. — Флажков километров на пять растянули. Хитрый зараза попался, следы запутывал. Мы и собак пускали, чего только не делали. На следы смотрим и видим: вдоль флажков метался, значит, ещё рядом, далеко не ушел. Только представьте себе, мы шли его убивать, а он боялся перепрыгнуть через верёвку с тряпками.

Петрович развёл руками и продолжил, чуть сбавив тон:

— Ночью устроили засаду на открытом пространстве, перед полем. Под самое утро четвёртого дня волк вышел к нам. Мы притаились и наблюдали. Перехитрили! Вот он и попался на мушку. Да, хорошенько я его тогда зацепил.

Мужчины отвлеклись от вкусных блюд. Они смотрели то на чучело, то на жестикулирующего Петровича. Хозяин демонстрировал каждую деталь рассказа: воображаемое ружьё в руках, меткий выстрел, бинокль, направленный через поле. И, наконец, как он перерезает ножом шею матёрого волка.

— Вот сюда первый выстрел попал, — Петрович подошёл к серому чучелу и ткнул пальцем в левое бедро. — Выследили раненного, нагнали и прикончили.

Захватывающий рассказ отвлёк мужчин от политики. Они начали расспрашивать хозяина про медведя, кабанов, оленя и птиц. Попутно выпивали и не стеснялись закусывать. Петрович охотно делился разными историями. Иногда слушатели выбегали в парную или на улицу, чтобы перекурить, а затем возвращались и с интересом вовлекались в новую историю.

Разгорячённый водкой и воспоминаниями Петрович продолжал:

— Мужики, однажды у меня была по-настоящему царская охота. На льва! Насмотрелся я фильмов про древневосточные страны, где местные вожди на львов ходили, и сам загорелся! Два месяца готовился к поездке в Африку!

С гордым видом Петрович повернулся к деревянному шкафу и достал с верхней полки альбом.

— Вот, смотрите. Какая схватка была! Гляньте, какой здоровый! — стремясь впечатлить гостей, хозяин протянул им фотографии.

Мужчины собрались вместе и с неподдельным удивлением листали страницы альбома, внимательно рассматривали фотоснимки. На одном из них запечатлён широко улыбающийся Петрович, одетый в шляпу, чем-то напоминающую ковбойскую. Он сидел возле льва и поднимал за гриву огромную голову животного, покорно лежавшего у его ног.

Равнодушный Дёма заглянул один раз в альбом и продолжил невозмутимо насаживать на вилку колбасу и ломтики сыра. Своим отстранённым видом он привлёк Петровича.

— Дём, о чём задумался? — спросил хозяин дома, подливая водку в рюмку тихого гостя.

— Хорошо, что ты в Африке побывал, Петрович. Но лучше бы доброе дело там сделал, а не в животных стрелял… Да и здесь тоже, на родине, — вздохнув, ответил Дёма.

— Дёма, ничего ты не понимаешь. Охота — это инстинкты! Мы со зверем один на один. А лев… Ты знаешь, какой он умный? Это же схватка не на жизнь, а на смерть! Там адреналин прёт через край. Только сильные духом, только воины способны на такое! Как раньше, во времена императоров! Сильный слабого съест в один присест! — прозвучала коронная фраза Петровича.

Дёма неловко улыбнулся и, пожав плечами, положил руки на стол.

— Императоры охотились с копьями и луками, а ты — с винтовкой из засады на водопое. Так разве это схватка? Вон у тебя на стене висит шкура медведя. Ты же сам рассказывал, как на Вижае его зимой из берлоги доставал. Медведь в спячке был. И что же это, по-твоему, схватка? — спокойным голосом парировал гость.

— А ты, Дёма, попробуй сначала сам! Что же это, если не схватка? Мы, человеческий род, эволюционировали, изобрели порох, пулю, ружьё и при помощи ума завоевали лидерство в пищевой цепочке. Я умён и могу найти берлогу, а медведь глуп, раз не может спрятаться получше. Выходит, я сильнее, а он слабее. А будь он сильнее — тогда у него в берлоге висела бы моя шкура.

Мужчины хором засмеялись, отложили альбом, изученный от корки до корки, и переключились на разговор Дёмы с Петровичем. Дёма смутился от их смеха, но быстро собрался.

— Человечество и кроме пороха много чего изобрело: продуктовые магазины, фермерские хозяйства — это на случай, если тебе нечего будет кушать. Тир, чтобы пострелять для удовольствия. Искусственный мех, в конце концов. Медведю твоя шкура не нужна, Петрович. Он убивает, чтобы выжить, а не доказать другим животным свой ум. А раз ты хочешь с ним сразиться, так бери в руки нож и иди на медведя. Вот это будет честной схваткой и, если выживешь, станешь героем! Даже если не выживешь… Поступок всё равно смелый, — добавил Дёма.

По бане снова разнёсся смех. Петрович широко улыбнулся, демонстрируя белые ровные зубы, и старался скрыть небольшое раздражение, вызванное упрямством Дёмы. После шутки спор сошел на нет, тема охоты была исчерпана, как и политики. Время за разговорами пролетело быстро, солнце давно ушло за горизонт. Сытые, изрядно выпившие гости, казалось, обсудили всё, что их интересовало.

По подоконнику и крыше легко забарабанил весенний дождь. Мужчины начинали расходиться. Довольные и напаренные, они обнимали Петровича, жали руку своему кандидату, лидеру партийных списков и просто гостеприимному хозяину. Петрович провожал гостей и принимал тёплые наставления от своих будущих избирателей.

— Давай выпьем, Дём, — предложил хозяин последнему оставшемуся гостю. — Как там у них в каменном веке было?

— А я откуда знаю, как там у них было? — не поднимая глаз, добродушно ответил Дёма и наполнил рюмку Петровича.

— Я тебе скажу, как было: бей или беги! — продолжил забытую тему хозяин дома, оставшись с Дёмой наедине. — В жизни люди делятся на два типа: охотник, который бьёт, и добыча, которая в страхе убегает. Так вот, я отношусь к тем, кто бьёт, а ты из тех, кто бежит. Я охотник, и сын мой охотник, и отец был охотником. Мы бьём! — подытожил Петрович и выпил.

Петрович продолжал смотреть в лицо гостя, занюхивая водку горбушкой хлеба вместо закуски.

— Вот ты сидишь в своём офисе, Дёма. И кто ты? Ведущий специалист? В свой полтинник? А всё потому, что ты не охотник! Сражений избегаешь! А я тебе, Дёма, давно повторяю: будешь сидеть на месте, так и останешься в шестёрках. Ты не обижайся, не обижайся… Я тебе всё это говорю, добра желая.

— А я и не обижаюсь, Петрович. Не всё деньгами и должностями измеряется. Я живу согласно своим убеждениям, а по головам идти и портить другим жизнь — это не моё. Да и какое же это сражение, твоя охота?

— А вот такое! Я характер закаляю и сына своего правильно воспитываю! С детства беру его на охоту, человечищем будет! Ты посмотри: у него вся стена грамотами завешена. Там и за стрельбу, и за успехи в учёбе, на работе недавно первую получил. Скоро начальником станет! — разгорячился Петрович. — Характер нужно воспитывать, особенно с детства.

— Может, ты и прав, — заключил уставший Дёма.

Он посматривал на часы — время уже перевалило за полночь.

— Засиделся я, Петрович. Спасибо тебе! — вставая из-за стола, гость протянул руку хозяину дома.

Петрович крепко пожал её в ответ и помог Дёме сложить вещи в сумку. Он заботливо положил внутрь контейнеры с угощениями и вышел на улицу, чтобы проводить гостя, ожидавшего на террасе.

Уличные фонари освещали извилистую каменную дорожку, которая вела от бани до калитки. Путь пролегал через большой участок с двухэтажным домом, окружённым елями. Высокий забор закрывал от любопытных глаз.

Поднимаясь на декоративный мостик, Петрович взял под руку засидевшегося гостя:

— Ты не обижайся, Дём, не обижайся на меня! — похлопывая его по плечу, тепло сказал Петрович.

— А я и не обижаюсь. Я когда выпью, то на следующий день почти ничего не помню, ты же знаешь. Поэтому ты меня, если что, извини, Петрович, — пошатываясь на мостике, ответил Дёма.

После мостика дорожка стала шире. Гость шёл с левой стороны от хозяина и поглядывал в сторону зеленоватой лужайки, впитавшей влагу после короткого дождика. Сквозь редкие тучи пробивался свет луны, отражаясь в овальных лужах. Дёма наполнил лёгкие чистым воздухом и медленно выдохнул, поглядывая на Петровича. Тот перебирал связку ключей перед железными воротами с кованным узором.

Переступив за ворота, Петрович предложил вызвать такси, отговаривая гостя идти пешком. Дёма упрямо настаивал на своём. Жил он в двадцати минутах ходьбы вниз по тропинке, пролегающей через посадку. Петрович не хотел отпускать гостя одного, но Дёма утверждал, что собирается прогуляться на свежем воздухе.

— Подожди, Дём. Сейчас я сына позову, он тебя проводит. Здесь где-то бегал. Женя! Жень! — заорал Петрович в открытые двери ворот.

На зов вышел высокий паренёк лет двадцати трёх. Поздоровался с Дёмой и вопросительно посмотрел на отца.

— Женёк, проводи дядю Дёму до дома, — отдал приказ Петрович.

Женёк согласился. Он давно знал дядю Дёму и хорошо к нему относился, а ещё выучил, что с отцом лучше не спорить.

Идти было недалеко. Через посадку вела узкая дорожка, в конце месяца она подсыхала после зимней слякоти. Жильцы двух пригородных посёлков, расположенных по соседству, редко ей пользовались. В основном, когда спешили на утренний рейсовый автобус или прогуливались любуясь природой.

Дождавшись, когда отец попрощается с дядей Дёмой, Женя закрыл стальную дверь ворот на ключ, и зашагал с гостем в сторону тропинки. В некоторых местах посадки просматривался освещённый широкий тротуар, расположенный вдалеке. Идти по нему было комфортнее, но значительно дольше.

Ради приличия Дёма пару раз спросил парня о работе, но из-за того, что дорожка была узкая и умещала только одного человека, им приходилось идти друг за другом — разговаривать стало неудобно. В некоторых местах они шли сквозь ветки и обходили лужи.

Свет луны пробивался через деревья с набухшими почками, готовыми вот-вот выпустить листья.

«Ещё неделя и всё вокруг позеленеет», — подумал Женя и убрал от лица мешавшую ветку.

Большую часть пути каждый думал о своём. Дёму немного пошатывало — он заметно перебрал. Выйдя из посадки на главную улицу посёлка, Дёма обернулся:

— Ну всё, Женёк. Дальше я сам дойду, спасибо! — он пожал руку парню.

Весенний дождик снова закапал. Попрощавшись с дядей Дёмой, Женя с чувством выполненного долга решил вернуться домой по тротуару. Он переживал, что дождь усилится и тогда придётся идти по грязи. Ускорив шаг, Женя вышел на пустую дорогу рядом с посадкой. Порывы ветра усиливались, и парень был доволен принятым решением.

Женя накинул капюшон, то и дело поправляя его после резких порывов ветра. Примерно на середине пути дождь начал лить сильнее. Парень давно потерял интерес к окружающим знакомым пейзажам и ускорил шаг.

Погружённый в мысли и занятый борьбой с капюшоном, Женя резко остановился, будто кто-то его окликнул.

«Послышалось», — подумал парень.

С очередным порывом ветра донёсся незнакомый звук, нарушавший привычный шум дождя и раскачивающихся деревьев. Женя оглянулся — никого не было. Насторожившись, он медленно пошёл дальше.

И снова с сильным порывом ветра до него донёсся странный и уже пугающий звук, похожий на голос. Женя старался найти источник шума. Он раздумывал, что бы это могло быть. Парень остановился и скинул капюшон. Затаив дыхание, осмотрелся.

Приглушенный звук раздался ещё раз, когда Женя сделал шагов двадцать по направлению к дому. Следующий порыв ветра заставил его кровь застыть — он различил в шуме крик. Живот скрутило от страха.

Парень понял, что находится рядом с местом, откуда исходит крик. Рядом с посадкой. Он зашагал быстрее прежнего, почти бежал, когда душераздирающий приглушенный крик раздался с новой силой. Звук доносился из глубины посадки со стороны знакомой тропинки, по которой они прогуливались с дядей Дёмой. Женя оторопел и застыл на месте, его охватил ужас. Новая волна страха заставила пригнуться, чтобы стать незаметным.

Парень, почти не дыша, сидел на корточках и всматривался в темноту, но ничего не видел сквозь ветки деревьев. Женя бесшумно передвигался, не поднимаясь в полный рост. В глубине души он надеялся, что звуки ему послышались, и не поверил своим глазам, когда увидел быстрый промчавшийся силуэт. Затем второй, третий… По-прежнему застыв от страха, он опустил трясущиеся руки на мокрую землю. Почти лёжа, Женя выглянул из-за дерева на узкую тропинку.

Он насчитал три тени и следил за ними, напрягая зрение и слух. Постепенно парень начал различать очертания.

— Помогите! — отчетливо услышал Женя, его сердце заколотилось сильнее.

Парень ощущал, как сердце бьётся в груди тяжёлыми ударами. Неожиданная просьба о помощи сдавила виски. Тени кружили над серым пятном, рывками отрываясь от него… Резкими рывками… Кружили… Женя различил лапы и морду с зубами.

«Волки? — пронеслась первая мысль. — Но это невозможно, их здесь нет».

«Собаки? — пролетела следующая. — Собаки?!»

Тени стали более понятными для Жени. Похожие на собачьи силуэты продолжали кружиться над серым пятном.

Пятно шевелилось, собаки рвали с разных сторон.

«За руку… это рука!» — тело парня покрылось мурашками.

На его глазах свора собак терзала человека. Тот пыталась отбиться, но повалившие свою жертву звери крепко вцепились в разные части тела. Резкими движениями сомкнувшихся челюстей животные разрывали добычу на куски. Один из псов укусил прямо за горло — человек перестал кричать и захрипел. Тёмные силуэты продолжали кружить вокруг.

— Лю-юди! Лю-юди! На помощь! — заорал обезумевший от страха Женя, но вокруг не было ни души.

«Надо помочь! Но как? А если они меня так же? Что я без ружья смогу сделать?» — парень старался что-нибудь придумать, перебирая проносившиеся мысли.

Женя продолжал звать на помощь, но никто не отзывался. Он приподнялся, не обращая внимание на испачканную мокрую одежду и грязные руки.

Ветер подул в сторону собак и донёс до животных голос парня. Один из псов навострил уши и направился прямо к Жене. Парень бросил взгляд на окровавленное пятно, не выдержал и сорвался с места. Побежал в сторону дома.

— Да чёрт с ним! У меня даже ружья нет! — в панике выдавил Женя, срывая на бегу мешавший капюшон.

Убегая, он то и дело оборачивался. Ждал, что свора пустится вслед за ним. За считанные минуты добежав до ворот, он трясущимися руками открыл дверь. Парень чувствовал, что собаки вот-вот его догонят. Страх не исчез даже после того, как Женя шарахнул тяжеленной железно дверью и закрыл её на все замки.

Весь измазанный грязью и промокший до нитки, он лихорадочно перебирал мысли. Винил себя и тут же оправдывал. И снова, и снова. Испуганный взгляд бегал из стороны в сторону и остановился на фигуре отца, вышедшего из-за угла дома. У парня задрожали коленки, ему хотелось побыстрее оказаться рядом с ним, под защитой. Петрович посмотрел на сына при тусклом свете луны и зашёл обратно за дом.

Собравшись с духом, Женя быстро последовал за ним. Отец стоял неподвижно, спиной к парню, и смотрел в одну точку. Не поворачиваясь к сыну, он задал вопрос:

— Ты кормил собак?

— Собак?.. — переспросил дрожащий от страха Женя.

— Ты кормил собак?! — громче повторил Петрович.

Ничего не понимая, Женя сделал шаг в сторону и увидел пустой вольер для охотничьих волкодавов, любимцев отца. Дверь в вольер открыта, деревянная перегородка, отделяющая голодных псов от свободы, прогрызена.

— Ты же сам велел их не кормить… Перед охотой… — дрожащим голосом промямлил парень.

— Что произошло?! — грозно спросил отец.

— Там… Там человек… Они на него напали… — по щекам Жени потекли слёзы.

Он представил картинку, в которой силуэты превратились в знакомых ему псов. Отец повернулся к сыну и посмотрел в глаза, залитые слезами.

— Человек жив? — тихим металлическим голосом уточнил отец, понимая, что произошло.

У Жени не нашлось слов. Он помотал головой и, не сдерживая зашкалившие эмоции, разревелся.

— Иди в свою комнату и не высовывайся! — сердито скомандовал отец. — И молчи!

Провожая взглядом сына, Петрович достал из кармана ветровки телефон. Нашёл нужный номер и нажал на вызов.

— Валерий Аркадьевич, у меня здесь такое дело… — изложив суть произошедшего, Петрович ждал советов от полковника, коллеги и покровителя.

— Петрович, мы за тебя уже занесли «наверх». У тебя выборы, место наше! Если сейчас поднимется шум, мы потеряем деньги, а ты — репутацию. И тогда… И тогда можно похоронить все наши планы и схемы! — прошипел полковник. — Петрович, шумихи не будет, с этим я разберусь, пресса у нас в кармане. А ты решай, как отмазываться от своих собак будешь! Решай как хочешь, но только делай это грамотно. Ты же понимаешь, как ты себя подставил перед людьми? За всю жизнь не рассчитаешься! Там такие суммы! Тебе не снилось! — полковник направил мысли Петровича в нужное русло.

Разговор завершился в конструктивной форме, без упрёков и напоминаний о жёстких последствиях. Петровичу предложили несколько вариантов решения проблемы, пообещали поддержку заинтересованных лиц в его продвижении во власть.

Обсудив все детали с полковником, Петрович начал искать в номер.

— Где же он… Где же он… — повторяя одну и ту же фразу, он пролистывал записную книжку на мокром сенсорном экране.

— Нашёл! «Людмила — жена Дёмы». «Вызов», — последовали гудки.

— Алло, — ответил сонный женский голос.

— Людмила?! Людмила! Где Дёма?!

— Что случилось?.. Дома, спит. Пришёл от тебя пьяный и сразу уснул. Петрович, что случилось? — взволновалась женщина.

— Люда, миленькая, буди его! Начудил он у тебя… Да до трагедии… Человек погиб… Люда… Он напился и вольер с волкодавами открыл. Мы одни были, все разъехались, я не сразу заметил. А те… человека в посадке загрызли… Ты не переживай, Люда, не переживай. Я помогу, постараюсь помочь, — успокаивал Петрович супругу Дёмы.

— Не знаю, не знаю я, Люда, как так получилось… Мы спорили — это все видели. Может, злобу затаил? Он же когда выпьет… Совсем дурной, не помнит ничего. Люда, приводи его в чувства, сейчас наряд приедет! Я вам помогу, обещаю!

Выполнив первую часть подлого плана, Петрович положил трубку и посмотрел на вольер. Открутил прогрызенное деревянное перекрытие, нашёл похожую доску и намертво прибил её гвоздями. Дверь в вольер оставил открытой. На всё ушло не более двадцати минут.

Петрович снова достал телефон.

— Вызывай своих, Валерий Аркадьевич, адрес пришлю.

Отправив смс с адресом Дёмы, Петрович взял в руки разгрызенную псами деревяшку, открыл дверь в баню и закинул её в камин к догорающим дровам. Присел за стол, налил себе полную рюмку водки, выпил без закуски.

На стене висел волк. Петрович посмотрел ему прямо в глаза, в которых отражалось пламя камина и разгоревшейся деревяшки. Он задумался. Не спуская взгляда с огненных глаз, сказал вслух:

— Сильный слабого съест в один присест!