Чистосердечное признание [Сергей Иванович Чекалин] (fb2) читать постранично

Сергей Чекалин Чистосердечное признание

29.09. Воскресенье. Находка рыбака

Вчерашний субботний день был несколько жарким, как, впрочем, и пятница. Но к вечеру с запада прилетела, вдруг, со шквалистым ветром небольшая тучка, которую и тучкой-то не назовёшь, так, облачко. Но дождиком немного пролилась, и даже, перелетев на восток, одарила уходящий день кусочком яркой радуги.

Влага ешё не успела к утру исчезнуть, поэтому приехавшим на милицейском уазике пришлось идти к недалёкому лесочку по мокрой траве. Впереди уверенно вышагивал владелец брезентовой куртки и таких же штанов, в сапогах, поэтому влажная трава ему была нипочём. За ним гуськом шли два милиционера. Водитель уазика остался в машине. Подошли к ближайшим зарослям опушки:

— Вот тут я её и нашёл, товарищ сержант, — сказал мужчина, — вот под этим кустиком, слева который. У меня тут своя тропинка к речке, к моему месту, больше тут никто и не ходит, а я прямо с автобуса — и напрямик. А нынче подхожу сюда, к кустикам, папироску достал, спички, а коробок-то и уронил. Я наклонился, батюшки-светы! Человек лежит, баба. Я ногу-то тронул, не живая. Вот она, видите?

— А как вы определили, Иван Дмитриевич, что не живая?

— А я, товарищ сержант, всю войну прошёл, навидался. А как понял, что не живая-то, больше ничего трогать не стал, так назад, домой, прямо к вам.

— Никого больше тут не видели? — спросил второй.

— Да нет, я ж говорю, что никто тут и не ходит больше.

— Как не ходят — это видно, — ухмыльнулся сержант.

Иван Дмитриевич стушевался:

— Я говорю, что никогда тут других не видел, до этого, когда на рыбалку ходил. Уж какой год тут хожу.

— Так, ясно, — вздохнул сержант, — Володь, ты пойди дежурному позвони, скажи, что не ложный. Пусть бригаду организует, да и перевозку. А вам, Иван Дмитриевич, надо будет подождать следственную. Расскажете им. Хотите, в машине, хотите — здесь.

— Подожду, а как же иначе-то? В машину не пойду, здесь побуду, на природе, да и перекурю толком, а то всё как-то не получалось.

Через сорок пять минут приехала следственная группа, пять человек, начала свои обычные действия. Ещё минут через двадцать подъехала и скорая. Фотографировали с разных сторон, искали какие-нибудь следы и прочее, что положено. Подошёл и Иван Дмитриевич. Сержант представил его капитану:

— Вот, товарищ капитан, это и есть виновник вызова, Иван Дмитриевич, рыболов.

— Ну, сержант, ты уж, прямо, его в виновники записал.

— Извините, не так выразился.

— Иван Дмитриевич, — обратился к рыбаку капитан, — во сколько вы обнаружили труп?

— Да так прямо и не скажу, не догадался на часы-то посмотреть. Утро-то утро, понятно. Из дома я на первый автобус сажусь, который в эту сторону идёт, а он там у нас в полпятого проходит. Полчаса досюда, где моя тропинка, а до неё ещё минута-две, всего и ста метров не наберётся, поэтому можно и не считать, получается, всё равно на круг полчаса. Значит, где-то в пять, так… с небольшим на шестой, и увидал. Побыл тут не больше двух-трёх минут и назад, на автобус, даже и докуривать здесь не стал. Папироска-то как упала, так я и не стал поднимать. Это там вы мою папиросочку и найдёте, у кустика. Автобус ждал полчаса, наверно, полчаса автобусом, но не до дома, а прямо в управление, к дежурному…

— Ну, дальше-то у нас зафиксировано, когда вы сообщили, в половине седьмого.

— Так и есть!

Капитан обратил внимание, что Иван Дмитриевич не уходит. Обратился к нему:

— Иван Дмитриевич, а вы на пенсии или работаете?

— На пенсии, с восемьдесят пятого. Я-то работал у нас, на нашем приборостроительном, слесарем. Самого высокого разряда, с доски почёта не слезал. А на пенсию вышел по глупости.

— Как это, по глупости?

— Да, вот, с друзьями-ветеранами отметили свои ордена Славы, к сорокалетию Победы дали, в прошлом году, всем, кто воевал. У кого сильное ранение было — получили первой степени, при небольшом, как у меня, вот в эту руку, — второй, остальным — по третьей. Вот немного и перехватил лишнего — до инсульта дошло. А после и руки не те, трясутся, и глаза не те. А работа у нас точности требует, приборы сложные, да вы и сами знаете…

— Да, слышал.

— Ну вот, пришлось и уходить. Пенсию получил хорошую, восемьдесят с небольшим. Я ведь много зарабатывал. Да нам с Марусей, женой-то, много и не надо. Одёжу не покупать, а на остальное и этого хватит, да и у неё пятьдесят. Так что и детям иногда подкидываем, хоть они и отказываются. Да я и ещё подрабатываю, сторожем в саду, на продлёнке, где с ночёвкой. А это ещё сорок рублей. Тоже не валяются на дороге. По рабочим дням там, а в выходной — на рыбалку. Вот, вчера, тут же проходил, а ничего не заметил. Может, и не было её тут, вчера-то? — Иван Дмитриевич вопросительно посмотрел на капитана. — Как вы думаете?

— Ребята разберутся, была или не была. А сколько у вас детей?

— Два сына, женаты оба, но не здесь живут, разъехались кто куда. Родились уже после войны, один в сорок