Лживая [Кора Рейли] (fb2) читать онлайн

Кора Рейли Лживая

Предупреждение

Не использовать русифицированные обложки книг в социальных сетях «Тик Ток», «Инстаграм», «Твиттер», «Фейсбук».

Спасибо.

Глава 1

Смирительная рубашка так плотно облегала мое тело, что руки покалывало, а пальцы онемели. Я погрузилась под поверхность воды, тяжести на рубашке тянули меня вниз. Я задыхалась, и жидкость хлынула мне в рот. Хлор обжег глаза, когда я смотрела, как увеличивается расстояние между мной и поверхностью. Над головой двигались размытые фигуры, становившиеся все меньше и меньше. Они наблюдали за мной. Ждали. Наблюдали. Ждали.

Паника сжала мою грудь, когда ноги коснулись поверхности. Три метра отделяло меня от отчаянно необходимого кислорода. Если я не стану быстро двигаться, то утону. Изо рта вырвались пузырьки, которые почти издевательски заплясали перед глазами. Я рвала ткань, прижимая руки к бокам, билась и брыкалась, позволяя инстинкту взять верх.

Это всего лишь тест, напомнила я себе. Саммерс никогда бы не позволила мне сделать это, если бы это было слишком опасно. Она была тренером Вариаций много лет — она знала, на что мы способны. Она могла рисковать потерей моего сознания, но не позволила бы мне умереть.

И Алек не допустит, чтобы со мной что-то произошло.

Я перестала бороться и опустилась на дно бассейна, упираясь коленями в голубой бетонный пол. Закрыв глаза, я изо всех сил старалась не обращать внимания на непрекращающееся давление, нарастающее в груди. Я нуждалась в воздухе. Я и так потратила слишком много времени на панику.

Сосредоточься.

Я заставила себя вспомнить маленькую девочку, с которой столкнулась в торговом центре. Представила ее тонкие черты лица, узкие плечи, стройные конечности. Представила, как смотрю в ее глаза, как вселяюсь в ее тело. И тут же знакомое рвущее ощущение зародилось в пальцах ног и поползло вверх по икрам. Когда оно достигло моей груди, давление рубашки ослабло. Теперь она стала мне велика на несколько размеров. Вывернувшись из своих пут, я открыла глаза и оттолкнулась от поверхности бассейна. Задыхаясь, я вынырнула, глотая воздух. Я почувствовала, как мои конечности удлиняются, а тело возвращается к своей собственной форме. Как только мое зрение прояснилось, я заметила Алека, сидящего на краю бассейна и готового прыгнуть в воду. Его темные брови были насуплены, а серые глаза полны беспокойства. Он всегда выглядел разъярённым при волнении, и этот взгляд ему очень, очень шел. Взгляд еще больше подчеркивал его острые скулы и волевой подбородок, и выдавал намек на вспыльчивость, которую он обычно так хорошо контролировал.

Саммерс, Таннер и Холли собрались вокруг, наблюдая за происходящим. Таннер подмигнул мне и жестом указал на стопку полотенец в углу; одно из них поднялось и полетело к его протянутой руке.

— Хвастун, — с улыбкой произнесла я и поплыла к лестнице.

Взяв протянутую руку Алека, я позволила ему вытащить меня из бассейна. Он обернул полотенце вокруг моих плеч, и я прижалась к пушистому материалу, желая, чтобы вместо него была грудь Алека, но его бицепс коснулся моей кожи меньше чем на секунду. И все же этот короткий контакт вызвал во мне мурашки, как и всегда. Я опустилась на скамейку, прислонившись спиной к стене. Зубы стучали, когда я испустила дрожащий вздох. Я чувствовала, как паника постепенно уходит, но сердце продолжало неровный ритм.

Холли обхватила меня рукой.

— Черт. Не могу поверить, как долго ты не выплывала. Ты в порядке?

Я пожала плечами и прислонилась головой к ее плечу. Я ощущала, как все смотрят на меня.

— Трансформация в маленькую девочку — неплохой трюк, Тесса. Но ничто не сравнится с опытом, близким к смерти, чтобы разогнать кровь, не так ли? — сказал Таннер с ухмылкой.

Его зубы сверкнули белизной на смуглом лице. Его рыжий ирокез бросал вызов гравитации, как это всегда и было — одно из преимуществ Вариации Телекинеза.

— Это не смешно. Тесса могла пострадать, — прорычал Алек.

Он прижал сжатые кулаки к стене; мышцы его спины вздрагивали, словно он пытался остановить себя от того, чтобы пробить руками стену — что он легко мог бы сделать благодаря своей Вариации. Он был сильнее и быстрее обычных людей — и других Вариаций, если уж на то пошло.

— Каждый должен научиться использовать свои Вариации в экстремальных ситуациях. Мы не можем опекать студентов, а потом ожидать, что они выживут на миссии. Тесса уже не ребенок, — сказала Саммерс, нетерпеливо проводя рукой по своему беспорядочному хвосту.

Саммерс была агентом СЭС — Силы с Экстраординарными Способностями — с тех пор, как мы родились, и имела полную власть во время нашего обучения Вариациями. Но это не мешало Алеку регулярно бросать ей вызов. Он мог быть невероятно упрямым. И новость о том, что я больше не ребенок, которого он забрал из дома несколько лет назад, еще не дошла до его сознания.

— Не превращай это в большую проблему, чем она есть на самом деле, Алек, — предупредила она, поворачиваясь и покидая бассейн.

Таннер похлопал Алека по плечу.

— Она права. Ты должен остыть. — он сел на скамейку рядом со мной и Холли и прислонился спиной к стене. — Ребята, слышали новости?

— Какие? — спросила Холли.

— Кейт и Майор покинули штаб перед рассветом. Они направляются в Ливингстон, в какой-то провинциальный городок в Орегоне.

Так вот почему я не видела Кейт весь день. Обычно она никогда не покидала Алека. Она была его постоянной тенью.

— Разве это не то место, где произошло ужасное убийство? — спросила я.

Таннер кивнул.

— Да. И я слышал, что там произошёл еще один инцидент.

Вода струйками стекала по моему лицу, но я не потрудилась ее вытереть.

— Почему они вообще интересуются этим? Это всего лишь маленький городок. И не похоже, что каждый убийца — дело СЭС.

СЭС официально являлось отделом ФБР, и большинство наших дел поручалось им — хотя мы также участвовали в более масштабных мероприятиях по борьбе с терроризмом и шпионажем. Но если не считать девиза ФБР «Верность, храбрость и честность», выгравированного над входом в штаб-квартиру СЭС, наша организация была практически автономной. Если в преступлении усматривалась причастность Вариации, агенты СЭС отправлялись на расследование. В противном случае ФБР предоставляло нас самим себе, пока мы не привлекали внимания к своему существованию. Майор не хотел, чтобы было по-другому.

Таннер пожал плечами.

— Кто знает, что творится в голове у Майора. Может, в деле есть что-то еще, о чем мы не знаем.

— Возможно, ФБР подозревает Вариации, — добавила Холли.

— Если СЭС все-таки вмешается, интересно, кого они выберут для этой миссии, — произнесла я.

Мы узнаем это достаточно скоро.

Интерком зашипел.

Холли застонала, светло-русые волосы упали ей на лицо, когда она села.

— Черт. Что им теперь нужно?

Я не двигалась. Я была измотана утренним посещением бассейна, за которым последовала послеобеденная пробежка, и хотела получить несколько блаженных минут отдыха, прежде чем мы с Холли займемся баллистикой.

— Тесса. Встречаемся в моем кабинете как можно скорее, — прорычал Майор Санчес, его голос был искажен старыми колонками.

Я закатила глаза. Можно подумать, что СЭС может позволить себе современное оборудование.

В мире Майора «как можно скорее» означало «прямо сейчас, или ты пробежишь три круга». Поскольку мои ноги все еще горели после ежедневной пробежки, я не хотела опаздывать.

Холли усмехнулась.

— Удачи.

Поднявшись, я поспешила уйти. Когда Кейт и Майор вернулись из Ливингстона?

Закрытая дверь кабинета Майора Санчеса встретила меня, табличка «Не Беспокоить» дразнила меня своими жирными черными буквами. Я постучала и, не дожидаясь приглашения — которого никогда не будет, — осторожно приоткрыла дверь. Майор стоял за столом, скрестив мощные руки. Его черные волосы были зачесаны назад, и в них было столько геля, что хватило бы смазать петли во всем комплексе. Его темные глаза посмотрели на меня, но я так часто зарабатывала этот взгляд, что почти не вздрогнула.

— Присаживайся, Тесса.

Спотыкаясь, я подошла к свободному креслу и села. Эти кресла были такими, что хотелось поскорее встать к чертям: блестящее черное твердое дерево, непоколебимое и безупречное, как и человек, который их выбрал. Не то чтобы такие кресла были необходимы, поскольку несколько минут в обществе Майора оказывали на большинство людей одинаковое воздействие.

Алек и Кейт уже сидели, держась за руки. Вернее: Кейт сжимала руку Алека, словно боялась, что он убежит. На нем была одна из белых рубашек на пуговицах, которые Кейт купила для него, волосы еще влажные после душа после пробежки. В поле моего зрения попали сузившиеся глаза Кейт: янтарные со странным медным оттенком — если мои бирюзовые глаза были необычными, то ее глаза откровенно тревожными.

Я повернула голову и снова обратила свое внимание на Майора. Если Кейт прямо посмотрит мне в глаза, то с помощью своей Вариации сможет прочитать, что именно у меня на уме, а это может оказаться неловкостью, потому что обычно это связано с фантазиями об Алеке в той или иной степени обнажённости.

Майор не сел, вместо этого встал за своё рабочее кресло, обхватив руками спинку так крепко, что костяшки пальцев побелели. Нелегкий подвиг с такой загорелой кожей, как у него.

Я переместилась в кресле. Мой взгляд остановился на доске за столом Майора. Я давно не была в его кабинете, и доска с тех пор изменилась. Тогда на ней не висело тревожных снимков.

На первой фотографии была изображена девушка, лежащая на животе, с проволокой, туго намотанной на горло. У меня перехватило дыхание при мысли о том, что меня задушат, что я буду смотреть в глаза убийце, борясь за дыхание, что я умру с жестоким лицом убийцы, как последним взглядом на мир. Мои глаза переместились на вторую фотографию, на которой была изображена другая девушка — трудно было определить ее возраст, так как ее тело раздулось и приобрело зеленоватый оттенок. Трупы утопленников были самыми ужасными. Я никогда не видела ни одного из них в реальной жизни, да и вообще ни одного трупа, если уж на то пошло. Но я видела достаточно снимков во время курса «Базовой Судебной Патологии», и это было достаточно тревожно.

— В деле о серийном убийце в Ливингстоне произошло новое событие.

Я выпрямилась, пораженная темой. Майор никогда не говорил со мной напрямую об этом деле — или о любом другом деле. Я не проработала в СЭС достаточно долго, не была достаточно опытной или надежной. Кейт и Алек кивнули в унисон.

— Его четвертая жертва. — Майор продолжил.

— Четвертая? Кто был третьей жертвой?

Я слышала только о двух. Видимо, каналы сплетен в СЭС работали не так хорошо, как я надеялась.

— Мистер Чен. Он был уборщиком в средней школе Ливингстона, — ответил Майор.

— Мужчина?

Майор вздохнул.

— Это вызвало большой переполох у нашей группы профилирования. Их анализ до этого момента предполагал женоненавистника.

Четыре убийства. Должно быть, это стало шоком для такого маленького городка, как Ливингстон.

— Почему мы вообще думаем, что это серийный убийца? В чем здесь связь?

Майор ослабил хватку на кресле.

— Две жертвы были убиты с проволокой на шее. Две другие были найдены в озере или рядом с ним — мы не можем точно сказать, как они были убиты. Но у всех них имелась одна общая черта: убийца вырезал букву «А» на коже над их грудной клеткой. Мы пока не знаем, почему.

— Он делал это, когда жертвы уже были мертвы? — спросила я, когда всевозможные ужасные образы нахлынули на мою голову.

— Да. Но я не для этого пригласил тебя в свой кабинет; скоро ты ознакомишься с этими делами.

Этой мысли было достаточно, чтобы мой пульс участился.

Глава 2

Мои пальцы вцепились в гладкий деревянный подлокотник. Я чувствовала себя так, словно в земле внезапно разверзлась дыра, грозящая поглотить меня.

— Вы не можете быть серьезным.

Он хотел, чтобы я выдала себя за мертвую девушку с целью преследовать серийного убийцу?

Майор выпрямился, глаза сузились.

Я глубоко вздохнула.

— Я займу ее место?

Мой голос дрожал, несмотря на все попытки казаться сильной. Я знала, что должна быть благодарна за предоставленную возможность, но это нечто большее, чем обычные миссии начального уровня, такие как разведка или проведение расследований. Я буду на фронте. Хотя какая-то часть радовалась возможности проявить себя, большая часть обдумывала все способы, которыми я могу потерпеть неудачу.

— Да, это то, что я сказал. Когда она умрет, ты будешь притворяться ею.

Он произнёс это так, будто это пустяк, будто выдавать себя за жертву убийства было совершенно нормальным явлением.

— Но все уже будут знать, что она мертва, разве нет? Я не могу притворяться трупом.

— Нет, не узнают. Все будут думать, что произошло чудо и она выздоровела.

— Что насчет ее родителей? — спросила я.

Майор провел пальцем по фотографиям на доске.

— Они тоже не будут знать. Они просто подумают, что ты это она.

— Вы не думаете, что у них возникнут подозрения, если я не буду вести себя так же, как их дочь? Они знают ее лучше, чем кто-либо. Я никогда не стану такой же, как она, как бы я ни старалась.

— Да, но подумай, Тесса. Почему они должны что-то подозревать? Для них не найдётся другого объяснения выздоровлению их дочери, кроме чуда. А любые незначительные изменения в ее поведении спишутся на травму. Они никогда не могут представить, что такие люди, как мы, существуют. Воображение обычного человека не простирается так далеко.

Обычный человек — только Майор смог сделать так, чтобы это прозвучало как оскорбление. Он смотрел на меня, словно я была драгоценностью, его самым ценным имуществом. Его трофейной Вариацией.

Алек вскочил со своего места и начал шагать по кабинету, проходя мимо стеклянной витрины Майора с оловянными солдатиками и наградами, мимо картотеки, пока, наконец, не остановился перед окном.

— Не кажется ли тебе, что миссия слишком опасная? Убийца, очевидно, попытается избавиться от единственного человека, который может его опознать. Тесса станет его главной мишенью.

В моем животе завязался тугой узел беспокойства, но я постаралась не обращать на это внимания. Если бы я позволила этому взять вверх, то растворилась бы в луже беспокойства.

Майор ухмыльнулся, будто слова Алека были шуткой.

— Алек, Тесса столкнется с гораздо худшим, когда закончится ее обучение. Как и все остальные.

Тренировки были направлены на достижение одной цели: подготовить нас к более важным будущим миссиям по миру. Брат Таннера — Тай недавно закончил обучение и сразу же был отправлен на секретное задание за границу. Мы не знали, где он находится, но, по слухам, в Иране или Китае. Только десять процентов всех агентов в настоящее время находились в штаб-квартире, остальные были на позициях.

— Эта миссия покажется пустяком по сравнению с тем, что ждет нас впереди. Как думаешь, будет ли безопасно выдавать себя за лидера террористической группы или президента страны, которая выходит из-под контроля? Вот что ждет Тессу в будущем, потому что она единственная, кто может это сделать. Мне не нужно говорить тебе, что некоторые люди в Министерстве обороны и ЦРУ облизывают пальчики от перспективы получить в свое распоряжение талант Тессы. Она идеальный шпион — оружие высшего класса. До сих пор мне удавалось держать их на расстоянии, но пришло время готовиться к будущему. Эта миссия идеальное испытание.

Оружие высшего класса. Эти слова эхом отдавались в голове. Я прижала руку к животу. Даже с моей Вариацией я все еще была просто восемнадцатилетней девушкой, а не какой-то необыкновенной шпионкой. Глаза Алека встретились с моими, его челюсть крепко сжалась.

— Что касается этой миссии, то Тесса, привлекающая внимание убийцы это именно то, на что мы надеемся. Он убил трех человек, а четвёртая жертва уже практически мертва. Мы должны найти его до того, как он нанесет новый удар.

Темные брови Алека сошлись.

— Значит, Тесса станет приманкой?

Его голос звучал спокойно, как речная вода за мгновение до наводнения.

— Она также попытается узнать больше о друзьях девушки, о ее школе, о каждом жителе Ливингстона.

Вздохнув, Майор опустился в кресло.

— Мне это не нравится. Тесса не приманка, — сказал Алек, обходя стол и становясь лицом к лицу с Майором.

Видя, как Алек защищает меня, я почти радовалась предстоящей миссии. Я не могла отвести от него глаз. Почти все девушки в штабе находили Алека привлекательным. Он был высоким, мускулистым и сильным. Не говоря уже о том, что он был учителем по самообороне для новобранцев.

Кейт поджала губы, поднялась с кресла и окинула меня уничтожающим взглядом, прежде чем положить руку на плечо Алека.

— Алек, милый, Майор знает, что делает. Тесса не нуждается в твоей защите.

Эта миссия, вероятно, втайне приводила в радость Кейт. Будь ее воля, она бы заперла меня в комнате с убийцей и выбросила ключ.

Алек уперся руками в стол.

— Нет. Я этого не допущу.

Бросить вызов Майору неслыханно. Как глава СЭС, мнение Майора было единственным, с которым считались. Даже ФБР и заместитель директора уважали его. Но Алек хотел защитить меня. При одной мысли об этом по моему телу разлилось тепло.

— Мне не нужно твое разрешение. Помни свое место, — огрызнулся Майор.

Пальцы Кейт впились в плечо Алека.

— Прекрати. Это больше, чем ты. Речь идет о СЭС, а не о твоих собственных переживаниях.

Руки Алека сильнее впились в дерево стола, от его силы оно треснуло. Его глаза горели яростью и защитой, но ему лучше знать, что нельзя идти против Майора. Я вскочила и положила свою руку на одну из его рук.

— Все в порядке. Со мной все будет хорошо.

Суровые морщины на его лице разгладились.

Кейт отпрянула и подошла к своему креслу, драматично поскребла им по полу, садясь.

Алек выпрямился, и моя рука выскользнула из его руки. Мне захотелось снова взять ее. Он прислонился к стене — подальше от Майора, который смотрел на него с тихой яростью, не похожей ни на что, что я когда-либо видела раньше.

В кабинете раздалось тиканье часов.

Тик. Так.

Я села обратно в кресло, резиновые колесики заскрипели по линолеуму. Твердая древесина спинки кресла прижалась к моему позвоночнику.

Тик. Так.

Майор сложил руки на столе и прочистил горло.

— Мы не можем начать нашу миссию, пока жива последняя жертва.

Мы ждали, пока кто-то умрет. Это казалось каким-то неправильным.

— Но, Майор, я должна увидеть ее до того, как ее не станет, — сказала я, мой голос сорвался на последнем слове.

В конце концов, я могла принимать облик только тех, к кому прикасалась.

Майор кивнул.

— Об этом уже позаботились. Я сопровожу тебя с Кейт в больницу сегодня днем.

Выражение лица Кейт упало. Какое право она имела возмущаться? Не ей нужно было притворяться мертвой девушкой и лгать чьим-то родителям. Она просто должна тайно копаться в мыслях людей, чтобы они никогда об этом не узнали.

Майор откинулся в кресле, его лицо приняло деловое выражение.

— У тебя будет несколько минут наедине с жертвой, чтобы твоё тело могло собрать данные о ней. — он говорил это все так клинически и просто, но все не так просто. Он повернулся к Кейт. — А ты, Кейт, постараешься собрать больше информации от семьи и персонала больницы. К сожалению, большинство врачей мужчины.

Я завидовала парням и мужчинам, которые находились в безопасности от власти Кейт. Не было ничего такого, на что бы я не пошла, чтобы навсегда избежать ее взгляда. Ученые СЭС искали объяснение избирательному таланту Кейт, но так и не нашли. По определению, Вариации отклонялись от нормы, бросали вызов законам природы. Анализировать наши дары не так-то просто.

— И Алек, мне нужно, чтобы ты ускорил обучение Тессы. Миссия потенциально очень опасна. Я бы хотел, чтобы она не понадобилась нам так скоро, но это необходимо. Сделай все необходимое, чтобы она была готова.

По тому, как Майор и Алек смотрели друг на друга, у меня возникло ощущение, что участие Алека в этом деле нечто большее, чем просто уроки самообороны.

— Майор, я умею стрелять из пистолета и занимаюсь карате с тех пор, как оказалась здесь, — сказала я.

— Нескольких лет занятий карате и умения стрелять по неподвижной цели недостаточно. В ближайшие несколько дней Алек научит тебя, как бороться за свою жизнь. — Майор перевел взгляд на Алека. — Научи ее выходить из боя победительницей.

Огонь в глазах Алека пронзил мое тело электрическим разрядом. Тренироваться с ним наедине было не самым худшим вариантом…

— Кейт, Тесса, готовьтесь. Мы отправимся в путь через тридцать минут.

Алек ободряюще улыбнулся, проходя мимо меня. Я хотела ответить жестом на жест, но мышцы лица отказались повиноваться. Я отправлялась на свою первую настоящую миссию. В качестве приманки.

Я поспешила по коридору цвета охры в направлении своей комнаты. Унылый желтый оттенок напомнил мне о ковре в моей старой комнате дома.

Три года.

Иногда я забывала, как долго я жила с агентством. Последний образ матери, который я видела, это ее спина, когда она позволила Алеку и Майору забрать меня. Она даже не обернулась, чтобы попрощаться. А теперь я должна выдать себя за чужую дочь, стать частью нормальной семьи, а это последнее, что я умела делать. Даже до того, как я попала в СЭС, семья была единственным, чего у меня никогда не было. Я не могла вспомнить ни одной вещи о своем отце с тех пор, как он уехал с моим братом, когда я была еще совсем маленькой.

Громкие удары встретили меня, когда я вошла в свою комнату. Холли растянулась на кровати, читая книгу и двигая ногами в такт музыке. Я выключила колонки, и в комнате воцарилась внезапная тишина. Холли повернулась и села.

— Что хотел Майор?

Прислонившись к нашей двери, я пыталась немного снять вес с дрожащих ног. За окнами в небе над лесом собирались темные тучи — предвестники очередной снежной бури. Был март, но здесь, в Монтане, так близко к канадской границе, зима была долгой и суровой. Вдалеке виднелись горы Национального парка Глейшер, вершины которых все еще были увенчаны снегом.

— Он хотел поговорить о деле серийного убийцы в Ливингстоне. Появилась еще одна жертва — четвертая. Она еще жива, но ей осталось недолго, и… — я замешкалась на мгновение, прежде чем продолжить: — Я должна занять ее место, когда она умрет.

Глаза Холли расширились.

— Ты отправляешься на настоящее задание?

Она не смогла сдержать зависть, окрасившую ее голос. Мы с Холли начали работать в агентстве в одно и то же время, и у нас обычно были совместные тренировки. Я была уверена, что ее невидимость вызывала слюноотделение у глав ЦРУ и Министерства обороны. Если она когда-нибудь завладеет своим даром.

— Миссия не может начаться, пока девушка не умрет.

Возможно, она не усвоила эту деталь, когда я рассказывала ей в первый раз.

Холли все еще выглядела воодушевленной.

— Не могу поверить, что они позволят тебе работать над настоящим делом об убийстве. Я всегда хотела притвориться кем-то другим. Ты, наверное, так взволнована.

Я бросила на нее язвительный взгляд. Я была так далека от восторга, как только можно.

— Так подожди, ты уже уезжаешь? Уже отправляешься на место? — спросила Холли у меня за спиной, пока я брала куртку и засовывала в сумку несколько необходимых вещей.

Я пожала плечами.

— Сегодня просто подготовка. Настоящие действия начнутся только через пару дней.

Полет до больницы займет не менее двух часов, и этого времени будет достаточно, чтобы я окончательно и бесповоротно сошла с ума.

— Удачи! — крикнула Холли, когда я выходила из комнаты.

Мне понадобится больше, чем просто удача.

Серый фасад больницы Святой Елизаветы возвышался надо мной, за ним в небе сверкали молнии. Если бы не Кейт и Майор, я бы развернулась и скрылась в элегантном черном лимузине Мерседеса, который доставил нас сюда с вертолетной площадки.

Раздвижные двери открылись без единого звука, уступив место стерильно белой приемной. У меня заложило нос от запаха дезинфицирующих средств. Мы прошли вперед, не спрашивая дорогу. Майор знал куда идти, и никто его не останавливал: ни медсестры, перешёптывающиеся друг с другом, когда мы проходили мимо, ни врач, кивающий головой в знак приветствия. СЭС была тщательной абсолютно во всем.

Коридор был похож на бесконечный туннель со стенами, грозивший сомкнуться надо мной. Одна одинаковая дверь следовала за другой, скрывая бесконечную череду пациентов.

Наконец, Майор остановился возле двери, которую охранял человек в черном костюме. Несомненно, сотрудник СЭС. У него был крючковатый нос на узком лице, и он напомнил мне Ястреба. Вероятно, он был одним из многих внешних агентов, разбросанных по стране — тех несчастных агентов, чьи Вариации не были достаточно полезны для участия в более престижных миссиях по шпионажу и борьбе с терроризмом. Работу местных агентов некоторые считали скучной, но в тот момент я бы поменялась с ним местами в одно мгновение.

— Где они?

Тон Майора приобрел снисходительный оттенок, которым он всегда владел, когда разговаривал с людьми из внешнего круга — со всеми, кто не жил и не работал в штаб-квартире.

Хоук^[1] выпрямился, и хотя он был на голову выше Майора, ему удалось казаться гораздо меньше.

— В кафетерии, сэр. Не вернутся раньше шести.

Это давало нам двадцать минут. Я не знала, почему семья отправилась в кафетерий или почему Хоук знал, когда они вернутся, но некоторые агенты СЭС могли всячески влиять на разум других людей.

Ментальные Вариации были наиболее ценными в нашем мире. Официальной Вариацией Майора было «ночное зрение», но многие люди считали его одним из немногих Двойственных Вариаций, чья вторая Ментальная Вариация оставалась тайной. Очевидно, большинство Двойственных Вариаций прятали свою более мощную Ментальную Вариацию за очевидной физической.

— Кейт, ты знаешь, что делать, — сказал Майор.

Она кивнула и направилась в кафетерий, где миссис Чемберс вскоре ожидала облаву на ее разум.

Хоук отошел в сторону, когда Майор открыл дверь и жестом велел мне войти. Как только я ступила в палату, мне захотелось развернуться и убежать. Но Майор стоял прямо за мной, перекрыв мне единственный путь к бегству.

Мои глаза мгновенно приклеились к Мэдисон Чемберс, неподвижной и молчаливой в своем зеленом больничном халате. Ее бледная кожа была почти такого же оттенка, как и окружающие ее белые стены. Вены просвечивали сквозь кожу, будто на ее руках были нарисованы синие лозы. Я попыталась сглотнуть, но в горле было слишком сухо.

Тусклые темно блондинистые волосы Мэдисон рассыпались по подушке вокруг головы, словно выцветший нимб. Ее шея была обмотана марлей. В том месте проволока разрезала ее кожу? Она казалась такой хрупкой, такой ломкой среди всех этих трубок и пищащих аппаратов. Я отступила назад и столкнулась с мускулистым телом Майора.

— В чем дело?

В чем дело? На этот вопрос было так много ответов. С присутствием Майора, маячившего позади, я приблизилась к кровати. Ближе к девушке, которая должна была умереть, чтобы я могла притвориться ею. Рука Майора легла мне на плечо, но касание не было утешительным.

— Это твой шанс проявить себя, Тесса.

Я отстранилась от него, освобождаясь от хватки. Моя рука дрожала, когда я протянула ее в сторону Мэдисон.

— Прости, — прошептала я, касаясь кончиками пальцев ее руки.

Она оказалась не такой теплой, как я ожидала. Я знала, что ее тело все еще живо, хотя, возможно, Майор был прав, когда сказал, что это всего лишь пустая оболочка. Чего-то не хватало. Обычно, когда я прикасалась к кому-то, от него исходила определенная энергия, я ощущала уникальное присутствие, но с Мэдисон я не чувствовала ничего. И все же, стоя среди пищащих аппаратов, я ощущала, как мое тело впитывает ее «данные».

Насколько могли судить ученые СЭС, моя ДНК встраивала чужие генетические инструкции в свою собственную уникальную нить в виде спящей ДНК, которую можно активировать в случае необходимости. Я испытала знакомое покалывание в пальцах ног, как всегда, когда мой мозг запоминал каждую деталь чьей-то внешности, а тело жаждало примерить ее, как новую пару модных туфель. Я подавила это ощущение. Я не стала трансформироваться в нее сейчас; я подожду, пока у меня больше не останется выбора. Скоро я смогу копировать ее в совершенстве несмотря на то, что еще ничего не знала о ней — ни о ее переживаниях, ни о ее страхах, ни о ее мечтах. Я стану лишь пустой имитацией той девушки, которой она была раньше.

Через несколько секунд я отстранилась, но все еще не могла отвести глаз от девушки, которая больше никогда не выйдет из этой палаты. И хотя ее выживание разрушило бы миссию, я желала, чтобы она доказала, что все ошибаются, чтобы она чудесным образом исцелилась и вернулась к своей семье и друзьям.

— Тебе следует вытереть слезы, прежде чем выйти из палаты, — сказал Майор.

Я подняла голову. Он уже повернулся, разговаривая с Хоуком в дверях. Вытерев влагу со щек, я наклонилась вниз, близко к лицу Мэдисон.

— Ты должна жить, слышишь меня? Пожалуйста, пожалуйста, живи.

Но какая-то часть меня знала, что в ней не осталось ничего, чтобы выслушать мою мольбу.

Несколько часов спустя я лежала в своей постели, не в силах заснуть. Образ Мэдисон запечатлелся в сознании. Я неловко пошевелилась. Мой Айпад словно прожег дыру в верхней части бедер. Я смотрела фильм за фильмом, что обычно помогало мне заснуть. Но не сегодня.

В дверь постучали. Вытащив наушники, я заблокировала экран. Холли повернулась ко мне спиной и ровно дышала. Она всегда засыпала ровно в одиннадцать вечера. По ней можно было завести будильник.

Я на цыпочках подошла к двери, дрожа от холода кафельного пола, проникающего в мои босые ноги, и тихонько приоткрыла ее.

Алек стоял в коридоре, ожидая. Он держал в руках DVD. На постере было изображено искаженное, покрытое шрамами лицо, частично скрытое топором.

— Хочешь посмотреть новый ужастик?

Я взглянула на часы. Почти полночь.

— Мы уже несколько недель не устраивали ночи кино, — добавил он.

Да, скорее месяцы.

— Это не моя вина, — сказала я, и на нас опустилась тяжелая тишина.

Кейт разрушила ночь кино — то, что было нашей с Алеком традицией с тех пор, как я присоединилась к СЭС. Она ревновала. Алек определенно не давал ей повода для этого. Он все еще видел во мне пятнадцатилетнюю девочку, с которой познакомился три года назад. Он начал устраивать ночи кино только из жалости, но мы быстро обнаружили, что у нас одинаковые причудливые вкусы на фильмы. Майору, к счастью, никогда не было дела до того, что мы с Алеком проводим время вместе. В конце концов, СЭС не была школой, поэтому то, что Алек являлся моим тренером по самообороне, не устанавливало тех границ, которые были бы в школьной обстановке.

Он опустил DVD.

— Это значит «нет»?

Я выхватила диск из его рук и прошмыгнула мимо него в коридор.

— Позаботься о закусках. А я позабочусь обо всем остальном.

Алек догнал меня в два стремительных шага. Уголком глаза я увидела, что он улыбается. Его рука коснулась моей руки, и мне пришлось остановить себя, чтобы не схватиться за нее. Его касания всегда приводили мое тело в состояние повышенной готовности, пробуждая все нервные окончания, заставляя желать того, что никогда не произойдет. Быть может, когда-нибудь я перерасту свою влюбленность, но не сегодня.

Через несколько минут мы устроились на невероятно удобном диване в общей гостиной. Здесь было пусто и тихо, если не считать гудения автомата, стоящего в дальнем углу.

Алек поставил, между нами, тарелку с жевательными мишками и положил ноги на стол. На нем были черные джинсы и обтягивающая черная футболка с надписью «Кукла-убийца Чаки». Я подарила ее ему вскоре после переезда в СЭС. Он носил ее часто — до Кейт. Она предпочитала, чтобы он носил скучные рубашки с воротничками.

Алек постоянно оглядывался на меня, и каждый раз его взгляд притягивал меня.

— Ты в порядке?

— Да.

— Знаешь, если ты не чувствуешь себя готовой к миссии, уверен, что Майор поймет.

Я засмеялась.

— Мы говорим об одном и том же человеке?

Выражение лица Алека стало свирепым.

— Он не может заставить тебя делать то, к чему ты не готова. Я поговорю с ним.

— Нет. — я коснулась его руки. — Все будет хорошо. Я справлюсь.

Он не выглядел убежденным.

Я включила фильм, и тишину разорвал крик, когда убийца с топором зарубил свою первую жертву. Не отрывая глаз от экрана, я сортировала жевательных мишек, складывая зеленых и белых в кучу на бедрах и оставляя остальных для Алека.

— Ты всегда так делаешь, знаешь ли, — произнёс Алек.

Я проглотила жевательную конфету.

— Что делаю?

— Сначала откусываешь им головы.

Я пожала плечами.

— Это хороший поступок. Если бы ты мог выбирать, ты бы предпочел, чтобы тебя съели заживо, начиная с твоих ног, или хотел бы, чтобы все закончилось быстро?

— Ну, если бы это зависело от меня, я бы предпочел, чтобы меня вообще не ели.

Медленно, по его лицу поползла ухмылка. Такого взгляда я давно не видела. В последнее время он был серьезным. Его настроение почти совпадало с настроением Майора. С тех пор как несколько месяцев назад их с Кейт отправили на миссию — с которой они вернулись парой — Алек начал меняться. Каждый день я чувствовала, как он ускользает от меня, как наша дружба рушится на глазах. Но я понятия не имела, что произошло между тем временем и сейчас, поскольку ни он, ни Кейт ни словом не обмолвились о миссии — по приказу Майора.

— Ты странная, ты ведь знаешь это, да? — сказал он.

Я ткнула пальцем в его грудь. Под кончиками пальцев мышцы были словно стальные. Я запомнила это ощущение, чтобы потом использовать в своих фантазиях.

Он схватил мою руку, его большой и указательный пальцы обхватили мое запястье. Другая его рука метнулась вперед и начала щекотать мой бок. Смесь смеха и визга сорвалась с моих губ в попытке вывернуться из его хватки, но с его силой это было нереально. Я подтянула ноги к груди и попыталась оттолкнуть ими Алека. Внезапно он склонился надо мной, его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего. Я перестала бороться, на мгновение даже перестала дышать. Он находился так близко. Если бы я наклонила голову вперед, наши губы соприкоснулись бы. Его дыхание обдувало мое лицо, глаза метнулись к моим губам. Время растянулось, между нами, наши взгляды застыли. Было ли в его глазах желание? Иногда трудно отличить, чего я хочу, от того, что происходило на самом деле. Я хотела, чтобы он поцеловал меня, я не хотела ничего больше, но потом он вновь уселся, как можно дальше от меня. Мои щеки горели, когда я вернула свое внимание к экрану, как раз вовремя, чтобы увидеть, как кому-то отрубают голову топором. Фигуры. Именно так я себя и чувствовала.

Несколько минут все было как в старые добрые времена — как в те дни, когда Кейт ещё не стала девушкой Алека. Но те времена уже прошли.

Глава 3

На следующее утро началась моя подготовка к миссии «Стать Мэдисон Чемберс». Печально, как легко было изложить жизнь восемнадцатилетней девушки на восьмидесяти аккуратно напечатанных страницах. В бесстрастном черно-белом отчете было написано все, что я должна знать, дабы слиться с друзьями и семьей Мэдисон. Или так думал Майор. Кейт проделала хорошую работу, извлекая информацию из умов близких и матери Мэдисон. Но в досье по-прежнему отсутствовали какие-либо упоминания об эмоциях Мэдисон, ее мыслях, ее внутренней жизни. Это все равно, что сказать кому-то, что можно наслаждаться прекрасным музыкальным произведением, просто взглянув на ноты.

При рождении Мэдисон весила три килограмма. Она начала играть на фортепиано, когда ей было семь лет. У нее был кот по имени Пушистик, которого ей подарили на ее девятый день рождения, и брат-близнец Девон. Она любила печенье с арахисовым маслом, но у нее имелась аллергия на тунца и каперсы. Незадолго до нападения она занималась чирлидингом.

Стопка снимков выпала из папки, рассыпавшись вокруг моих ног. Я наклонилась, поднимая их, и начала просматривать. На них была изображена маленькая Мэдисон, одетая в костюм зайчика. Далее Мэдисон посреди группы ухмыляющихся девочек, а во рту сверкают брекеты. Мэдисон обнимает своего отца и брата.

Я даже не хотела представлять, как СЭС получило к ним доступ.

На фотографиях Мэдисон была так полна жизни: блестящие темно блондинистые волосы, сияющие голубые глаза и счастливые улыбки. И кто-то забрал у нее этот свет.

Я захлопнула папку, и слезы навернулись на глаза. Я не хотела знакомиться с Мэдисон, не хотела узнавать о ее причудах и интересах, потому что это делало ее слишком реальной. Это неправильно.

— Тесса?

Алек.

Я провела руками по лицу — молча поблагодарила за водостойкую тушь — и поправила хвостик.

— Входи.

Дверь открылась со скрипом.

Алек занимал большую часть дверного проема, высокий и мускулистый, как всегда. Он никогда раньше не входил в мою комнату, и не похоже, что это изменится в ближайшее время. Иногда я задавалась вопросом, почему он так неохотно входил. Может, не доверял себе, оставаясь со мной наедине? Но я знала, что это, скорее всего, просто выдача желаемого за действительное.

— Ты в порядке?

Я почувствовала, что моя кожа покраснела.

— Да. Ты что-то хотел?

На мгновение показалось, что он смотрит прямо сквозь меня. Его глаза были такими напряженными. Он вспомнил тот момент прошлой ночью? В животе заклокотало, но потом он прочистил горло.

— Майор хочет, чтобы наши тренировки начались сегодня.

— Ох, точно. Конечно.

Обычно у нас не было занятий по выходным, но время перед миссией было ограничено. Глаза Алека задержались на мне на мгновение, прежде чем он исчез из виду.

— В додзё через десять минут. Не опаздывай.

Мне показалось, что он только что осмотрел меня? Тряхнув головой, я избавилась от этой мысли.

Я достала из комода простые серые штаны и белую футболку. Как раз, когда я собралась переодеться, в комнату ворвалась Холли, ее волосы были еще влажными после утреннего купания. Ее натуральный цвет, приятный светло-каштановый, проявился у линии роста волос.

— Ты уже уходишь?

— Да, Алек хочет видеть меня в додзё. — я взглянула на часы на стене. — Через девять минут.

Она забрала у меня одежду и бросила ее на пол.

— Ты не наденешь это.

— Холли, у меня сейчас нет времени на твои советы по образу.

И у меня также не имелось терпения. Если бы я выглядела мило, то не смогла бы выбраться из миссии живой.

— Не будь глупой. У тебя будут индивидуальные занятия с Алеком. Давай я тебе объясню: Наедине. С Алеком. Это твой шанс.

Если бы она видела нас прошлой ночью, она бы поняла, насколько все безнадежно.

— Ты знаешь, как Алек сосредоточен во время тренировок. Он даже не заметит меня, если я войду в додзё голой.

— Посмотрим.

Я опустилась на кровать и смотрела, как Холли роется в ящике комода. Когда она действительно решалась на что-то, она становилась силой, с которой приходилось считаться, а мы с Алеком находились на вершине ее списка.

Она швырнула в меня какой-то предмет одежды, и он врезался мне в лицо. Аромат персика и ванили заполнил мой нос, когда я убрала его с лица. Белая футболка. Не протестуя, я надела ее.

— Чем эта футболка лучше?

Холли показала на мою грудь.

— Холли!

— Это весело.

Я простонала. На груди большими красными буквами было написано: «Пожалуйста, говори мне в лицо; моя грудь не слышит тебя».

— Я не пойду в этом.

— О, да, ты пойдёшь. Вот, возьми эти штаны. Они не такие свободные, как твои.

У меня не было сил спорить с ней, не с тем, что мой мозг прибывал в смятении с тех пор, как я увидела Мэдисон. Я влезла в штаны Холли. По крайней мере, они были черными и, к счастью, лишенными каких-либо надписей.

Я взглянула на часы.

— Отлично, теперь я опаздываю, — сказала я, поспешно выходя из нашей комнаты.

— Твои ноги выглядят отлично, — сказала Холли мне вслед.

— Не бегать по коридорам! — крикнула миссис Финниган, секретарь Майора.

Я никогда не видела, чтобы она бегала по коридорам. Наверное, ленивец был ее духовным животным. Спотыкаясь, я спустилась по лестнице, торопясь как можно быстрее на первый этаж.

Через минуту, запыхавшись от бега по четырем этажам, я оказалась в додзё. Я оглядела зеленые маты, зеркала от пола до потолка и подвесные боксерские мешки.

Алек отрабатывал удары ногами на одном из мешков. Я остановилась в дверях. Он был без футболки, только в черных штанах. Его мышцы напрягались при каждом ударе, а искусственный свет галогенных ламп делал его кожу золотистой. На его правом плече красовалась большая татуировка в виде черного дракона, скрывавшая шрам, который он заработал в детстве. Он упал с перил на два этажа после того, как родители бросили его в переполненном торговом центре за день до Рождества. Он не должен был выжить после падения, но его Вариация спасла его. Алек всегда рассказывал, что Вариация помогла ему обмануть смерть, но СЭС помогла ему выжить. На его теле было больше шрамов, разбросанных по всему телу, от миссий, в которых я была слишком неопытна, чтобы участвовать — до сих пор.

Не глядя на меня, он произнёс:

— Ты опоздала на две минуты.

Он нанёс еще один удар, прежде чем повернуться. Его глаза тут же опустились, читая слова на моей груди. По шее поползло тепло, и я пообещала себе, что поблагодарю Холли позже.

Оторвав взгляд от моей груди, он посмотрел на мое лицо, на котором не было ни намека на смущение.

— Хорошая футболка, — сухо сказал он. — О, и двадцать отжиманий за опоздание.

Моя улыбка померкла. Я подошла к нему, изо всех сил стараясь не любоваться открыто мускулами на его груди.

— Да ладно, Алек. Не веди себя так высоко и могущественно. Ты не Майор.

Его серые глаза смотрели на меня, выражение его лица было жестким.

— Тридцать отжиманий, Тесс.

Его голос был напряженным.

Каждый раз, когда он произносил это прозвище, мне хотелось уткнуться носом в его шею и позволить ему обнять меня. Много лет назад моя мама называла меня так. Тогда, когда она еще заботилась обо мне, возможно, даже любила меня.

Я встала на колени и поддержала свой вес руками. Первые несколько отжиманий прошли нормально, последующие — не очень, и когда я дошла до двадцатого, мои руки начали дрожать.

— Тебе нужно чаще тренироваться. Твои мышцы рук почти не работают.

Какого черта. Он пытался быть смешным? Мои руки не так уж плохи. Не каждый может быть таким сильным и мускулистым, как Алек. Вообще-то, никто не мог.

— Заткнись, — ответила я.

Я снова отжалась. Осталось всего десять раз. Коврик под моим телом был такого же бледно-зеленого оттенка, как и больничный халат Мэдисон. Перед моими глазами промелькнул яркий образ ее хрупкого тела. Руки подкосились, и я ударилась лицом о коврик. В нос проник слабый запах ног и пота.

— Тесс?

Алек положил теплую руку мне на плечо. Его голос окрасился беспокойством.

Он сел рядом со мной, и вокруг нас воцарилась тишина.

— Хочешь поговорить об этом?

Внезапно я захотела поговорить с ним, захотела рассказать ему все — гораздо больше, чем свои мысли о Мэдисон.

Я отстранилась.

— Нет. Давай тренироваться.

— Уверена? Я могу сказать Холли и Таннеру, что тренировка откладывается.

Я вскочила на ноги.

— Я в порядке.

После этого Алек стал полегче со мной. Это было заметно. Мои высокие удары были жалкими. В них почти не было силы. Я ужасно целилась и выдыхалась через несколько минут. Но каждый раз, когда я пыталась призвать свою силу, меня преследовали мысли о Мэдисон. Мэдисон, девушке, которая была всего на несколько дней старше меня, и которая умирала. Девушке, которая хотела стать ветеринаром. Девушке, которая хотела провести год за границей после окончания школы. Девушке, которая никогда этого не сделает.

— Давай посмотрим, насколько хорошо ты умеешь устранять нападающего.

Я кивнула, радуясь, что меня отвлекли.

Алек обхватил меня за талию и попытался утащить. Мои попытки ударить ногой или пнуть его по голени были в лучшем случае полусерьезными. Ощущение его обнаженной груди, прижатой к моей спине, не было тем, от чего я отчаянно хотела избавиться. Я хотела большего, жаждала ощущать каждый сантиметр его тела на себе. Смогу ли я когда-нибудь преодолеть свою влюбленность к нему? Я сильно сомневалась в этом.

— Ты не очень-то стараешься, Тесс.

Его губы коснулись моего уха, и по телу пробежала дрожь. Мышцы затекли, всякое желание защищаться от него пропало. Его близость казалась такой приятной, такой правильной. Я прислонила голову к его груди. Он пах весенним утром в лесу, мятой и чем-то пряным. В глубине души я понимала, что не должна жаждать его близости так сильно, как сейчас. Я вообще не должна его хотеть. Он не мой.

Он напрягся, когда наши глаза встретились.

Я все еще помнила, как впервые увидела его. Они с Майором стояли в своих строгих костюмах среди потрепанной мебели и пустых пивных бутылок, захламлявших мою старую гостиную. Несмотря на страх и смущение, его серые глаза успокоили меня, его улыбка заверила меня, что с ним я буду в безопасности.

И теперь я не могла удержаться, чтобы не взглянуть на его губы. Медленно он наклонился. Он собирался поцеловать меня, и я не планировала останавливать его, несмотря на…

— Алек?

Голос Кейт ударил по мне, как разрушительный шар.

Несмотря на Кейт.

Алек опустил руки и отступил назад. Она стояла в дверном проеме, ее медные глаза сузились. Я не была уверена, как долго она наблюдала за нами, но очевидно, что она в ярости несмотря на то, что ничего не произошло. Крошечная часть меня чувствовала себя виноватой за мое желание Алека. Он с Кейт. Я не должна хотеть кого-то, у кого есть девушка, но я ничего не могла с собой поделать. Он нравился мне с того дня, как забрал меня из дома, задолго до того, как она появилась на горизонте. Иногда мне казалось, что я никогда не перестану его хотеть.

Кейт ухмыльнулась.

— Хорошая футболка. Жаль, что у тебя нет груди.

Я скрестила руки на груди, избегая ее взгляда. Не хотела, чтобы она читала мои мысли.

— Кейт, прекрати.

В голосе Алека прозвучало предупреждение.

Он посмотрел на меня с извиняющейся улыбкой, но я не нуждалась в его жалости, особенно после слов Кейт.

— Думала, мы собирались посмотреть кино. Не забыл?

Я ненавидела, когда ее голос становился плаксивым, когда она не получала своего. Я хотела, чтобы Алек не поддавался на это, хотела, чтобы он ничего не смотрел с ней. Ночь кино должна быть нашей традицией.

Он взял полотенце и вытер лицо.

— Я не могу. Мы с Тессой готовимся к миссии. Холли и Таннер скоро присоединятся к нам.

Он добавил последнюю фразу, успокаивая Кейт, лицо которой выглядело так, будто попробовала что-то неприятное. Через мгновение она обвила руками его шею и притянула к себе. Ее губы прижались к его губам, как присоска. Я хотела, чтобы он оттолкнул ее. Хотела, чтобы он поцеловал меня, как он целовал Кейт.

Повернувшись к ним спиной, я сделала несколько глотков из фонтанчика, пытаясь прогнать образ губ Кейт на губах Алека. Звук высокопарного хихиканья Холли, а затем баритональный смех Таннера заставили меня расслабиться, и я наконец осмелилась вновь встретиться взглядом с комнатой. Алек подошел ко мне; к счастью, Кейт уже ушла.

Таннер вставил пирсинг в носовую перегородку. Саммерс запрещала ему надевать его во время тренировок или миссий. Я всегда представляла себе быка в красном плаще, когда видела его, хотя с его высоким ростом и комплекцией бегуна он больше походил на трость, чем на быка. Холли выглядела счастливой, что участвует в подготовке, даже если она сама не сможет отправиться на миссию.

Они стояли у входа и смотрели на нас с Алеком, пока я не почувствовала, что неловкость может раздавить меня. Алек прочистил горло.

— Таннер и Холли, спасибо, что присоединились к нам. Майор считает, что мы должны подготовиться ко всем возможным ситуациям, и это включает возможность того, что Тесса столкнется с Вариацией.

Я сделала шаг назад. Я всегда знала, что Вариация может стать убийцей, но почему-то никогда не продумывала это до конца, не думала о том, что мне придется сражаться с кем-то вроде меня. Это открывало столько пугающих возможностей, о которых я не хотела даже думать, а уж тем более сталкиваться с ними. Убийца мог манипулировать мной и сделать меня податливой, мог отравить или оглушить своим прикосновением, мог заставить меня довериться ему против воли, и это только те варианты, которые всплыли в моей голове; других вариантов могло быть бесчисленное множество. Я бы отправилась в бой, не зная, вооружен ли мой противник уникальным оружием или нет, не имея ни малейшего представления о том, насколько опасно его оружие. Как я могла рассчитывать на безопасность?

Алек вновь коснулся моего плеча, но на этот раз я не отпрянула. Я подняла глаза на него, и знала, что он мог прочитать страх и ужас, написанные на моем лице. Его пальцы сжались, по телу поползло напряжение.

— Мы не знаем наверняка, замешана ли в этом Вариация. Если бы я думал, что есть хоть какой-то шанс…, — он сделал паузу на мгновение, прежде чем закончить. — Я бы не допустил, чтобы с тобой что-то случилось.

Я смутно осознавала, что Холли и Таннер стоят рядом, но в этот момент были только Алек и я. И тогда реальность действительно погрузилась внутрь. Я буду совершенно одна, запертая в доме Мэдисон, в ее теле и в ее жизни. Я встречу людей, которых не знаю, людей, которые могут солгать мне о прошлом Мэдисон и о своей преданности. Я стану главной мишенью убийцы, у которого будет преимущество передо мной не только благодаря знанию Ливингстона, но и, возможно, благодаря Вариации.

— Так что именно мы должны делать? — негромко спросил Таннер.

Напряжение внезапно покинуло Алека.

— Я хочу, чтобы ты напал на Тессу со своей Вариацией. Холли, ты постараешься застать ее врасплох.

Холли с готовностью кивнула.

— Маловероятно, что кто-то невидимый нападет на тебя, — сказал Алек, заметив тревожное выражение на моем лице. — Но это обострит твои чувства и поможет сосредоточиться. Не доверяй своим глазам, используй слух. Таннер будет отвлекать тебя. А теперь закрой глаза, чтобы у Холли был шанс исчезнуть.

Я сделала, как он просил, и попыталась услышать шаги Холли, но либо она не двигалась, либо была намного скрытнее, чем я ей приписывала. Алек что-то прошептал, хотя я не могла понять, что и кому.

— Приготовься! — крикнул он секундой позже.

Как только я открыла глаза, шар устремился к моему лицу. В последнюю секунду перед ударом я пригнулась, одновременно сканируя додзё в поисках Таннера, моего все еще видимого нападавшего. Он стоял в нескольких метрах от меня, скрестив руки на груди. Конечно, Таннеру не нужно шевелиться, чтобы бросить в меня что-то; достаточно одной его мысли. С рвущимся звуком скакалка оторвалась от стены в конце додзё. Она полетела ко мне на уровне колена, крутясь и вращаясь в воздухе, как лассо. Позади завизжали кроссовки, и я обернулась, ожидая атаки Холли, но была встречена пустым воздухом. Что-то уперлось в мои икры, и боль пронзила ноги. Я вскинула руки, пытаясь удержать равновесие, когда из ниоткуда появилась нога и врезалась мне в грудь. Воздух вырвался из легких, я упала назад и ударилась об пол. Огонь скользнул по копчику и по каждому сантиметру тела, пока я не почувствовала, что сгораю заживо.

Зажмурив глаза, я пыталась восстановить дыхание. Если бы это была настоящая борьба за мою жизнь, я была бы мертва. Побеждённая скакалкой и невидимой девушкой.

— Ты в порядке? Прости. Я не хотела бить тебя так сильно.

Ощущение теплых рук Холли на моих плечах вывело из оцепенения. Она, Таннер и Алек стояли надо мной и смотрели на меня, насупив брови.

— Нет, это моя вина. Скакалка отвлекла меня, и я не смогла переключить внимание достаточно быстро. Я была просто ошеломлена ситуацией.

Алек кивнул, будто именно этого он и ожидал. Боже, подумала я, спасибо за голос доверия.

— В начале миссии ты будешь испытывать то же самое. Есть так много фактов, так много информации, которую тебе придется сразу же обрабатывать. Думаю, это упражнение поможет тебе отличить важные вещи от не очень важных.

Я позволила ему подтянуть себя и вытереться, хотя коврик не оставил грязи на моей одежде.

— Почему ты не использовала свою Вариацию? — спросил он.

— Я… я не знаю.

Это даже не пришло мне в голову. Моя Вариация помогала мне маскироваться, но я никогда не считала ее полезным талантом в бою.

— Если хочешь победить своего противника, особенно если это другая Вариация, ты должна использовать свою. Это даст тебе преимущество и сделает твои приемы неожиданными, а тебя опасной.

Алек прав. Сейчас не время для сдерживания.

— Хорошо, давайте попробуем еще раз, — сказала я, мой голос оказался более твердым, чем я ожидала.

Холли снова стала невидимой. Я попыталась отследить ее движение по звуку, но все было бесполезно. Таннер надвигался на меня, в который раз не улыбаясь. Он сжал руки в кулаки, когда я сделала шаг назад. Внезапно он остановился, как раз в тот момент, когда в меня полетел мяч. С хрипом я упала на колени. Мяч пролетел мимо моей головы в нескольких сантиметрах. Я подняла голову в недоумении.

— Может, тебе стоит использовать предметы, которые не убьют Тессу, если попадут в нее, — нахмурившись, произнёс Алек.

Я вскочила на ноги и бросилась к Таннеру. На его лице мелькнула ухмылка, но она быстро исчезла, когда я ударила его кулаком в живот. Он отбил два моих следующих удара, и я отступила, обдумывая новую тактику. Ощутив нападение со спины, я отпрыгнула в сторону.

— Холли?

Она не выдала себя. Таннер схватил меня за руку, но я выскользнула из его хватки. Он ударил меня по ногам в попытке заставить меня споткнуться. Еще один мяч полетел ко мне на уровне живота. Будет больно. Я бросилась прочь, но эта дурацкая штука продолжала преследовать меня.

Используй свою Вариацию, сказала я себе. Пульсация пронзила тело, и я сжалась, спотыкаясь, и направилась к Таннеру. Его лицо дрогнуло, когда он увидел меня — теперь в теле девочки из торгового центра, которой было не больше пяти лет. Мяч замедлился. Бросившись к нему, я упала на колени и укусила его за икру. Он отпрянул назад с воплем и приземлился на задницу. Я ухмыльнулась, возвращаясь к себе. Кто-то врезался мне в спину. Упав на пол рядом с Таннером, я повернулась и увидела Холли, которая начала медленно материализовываться.

Я застонала. Снова поражение.

— В этот раз было лучше, — сказал Алек. — У Таннера возникли сомнения по поводу нападения на маленького ребенка. Это хороший способ использовать Вариацию. Если ты сможешь отвлечь противника, вызвав жалость к себе, то получишь преимущество над ним — которое ты использовала на полную мощность.

Таннер потер икру в том месте, где я оставила отпечаток зубов.

— Ты бы так не говорил, если бы она тебя укусила.

Я подавила смех.

— Но ты снова позволила себе отвлечься, Тесс. Ты забыла о Холли, потому что была слишком занята злорадством, — сказал Алек.

Мои щеки горели, но я не пыталась защищаться. Вместо этого я поднялась на ноги и произнесла:

— Я хочу попробовать еще раз.

В течение следующих нескольких дней мы с Алеком встречались на тренировках дважды в день — утром перед тренировкой по бегу и после обеда. Мне разрешили пропустить обычные занятия, чтобы я могла сосредоточиться на миссии — к большому разочарованию Холли. Какими бы важными они ни были в некоторых случаях, судебная патология, профилирование ДНК и криминология мало чем помогли бы мне в полевых условиях.

К концу недели каждый сантиметр моего тела был в синяках, а я все еще не добилась значительного прогресса. По крайней мере, так я себя чувствовала. Холли, как обычно, уловила мое беспокойство. Она обняла меня, когда мы шли по коридору.

— Мне страшно, Холли, — сказала я дрожащим голосом.

Я не любила признаваться в слабости, но мне просто необходимо с кем-то поговорить.

Она сжала мое плечо.

Уголком глаза я заметила, как Алек вошел в комнату Кейт. Это зрелище последнее, в чем я нуждалась. Мне хотелось, чтобы он провел время со мной и отвлек меня от забот. Теперь я представляла, как они будут заниматься этим всю ночь.

— Не понимаю, почему он волнуется ею, — сказала Холли, проследив за моим взглядом.

— Может, она хороша в постели, — злобно пробормотала я.

Мне не нравилась эта сторона меня, но ревность все время давала о себе знать.

Мы вошли в нашу комнату, и я плюхнулась на кровать, вдыхая свежий запах подушки.

Матрас прогнулся, когда Холли легла рядом.

— Это из-за миссии или из-за Алека?

Я так часто ныла ей об Алеке, что не было ничего удивительного в том, что Холли решила, что причина моей вспышки — он. И хотя отчасти это было связано с ним, миссия стала поглощать все мои мысли. Я хотела насладиться тем небольшим временем, которое у меня осталось в штабе, но беспокойство и страх, казалось, привязались ко мне.

— Что, если я провалюсь? Что, если я не вернусь, потому что меня убьют? — прошептала я.

Холли втянула воздух.

— Даже не говори об этом. Майор не послал бы тебя туда, если бы думал, что есть шанс твоей смерти.

Ее слова звучали успокаивающе, но я все еще слышала неуверенность в ее голосе.

— Но миссии всегда опасны, — возразила я, — Майор не стал бы делать исключение для кого-то. И как он может гарантировать, что убийца не доберется до меня? Он сам это сказал. Как только я превращусь в Мэдисон, то стану приманкой.

Холли на мгновение замолчала, ее глаза стали широкими и испуганными.

— Прости, — сказала я. — Я не хотела тебя тревожить.

— Не будь смешной. Со мной ты можешь говорить, о чем угодно.

Она обняла меня, и я расслабилась, прижавшись к ней.

— Знаешь, что самое жалкое? — сказала я, надеясь разрядить обстановку. — Если меня убьют, я умру, так и не поцеловав никого. Ничтожно, да? Барды будут петь о старой деве Тессе.

Холли подняла голову, и в ее глазах мелькнула искорка ее обычной сущности. Она вытерла рукой нос.

— Ну, может, мы сможем что-нибудь сделать с поцелуями. То есть, ты, конечно же, выживешь, но все равно это достаточно жалко, что ты никогда не целовалась.

Уголки ее губ дернулись вверх, и я заставила себя улыбнуться ей в ответ.

— Спасибо! С каких пор ты такая опытная?

— С тех пор, как я поцеловалась с Таннером.

— Эм, это было четыре месяца назад, и вы оба были пьяны, так что это вряд ли можно засчитать.

— Неважно. — Холли села. — Дело не во мне. Дело в том, чтобы лишиться поцелуя девственности.

— Вау, это не заставляет меня говорить как неудачницу или что-то в этом роде.

Заниматься нашим обычным балагурством было так приятно, даже если это было временно.

Холли проигнорировала меня.

— Если быть честной, есть только один человек, достойный звания похитителя поцелуя девственности.

Я сморщилась, точно зная, кого она предложит.

— Алек. Либо он, либо никто. Я имею в виду, да ладно, он причина, по которой ты сдерживалась. — она пожала плечами. — К тому же тут не хватает парней нашего возраста.

Я прикусила губу, потому что это правда. Алек был причиной того, что этого не произошло раньше. Я хотела, чтобы он стал моим первым в поцелуе с того самого дня, как мы встретились. Я хотела, чтобы он стал моим первым во всем. Когда дело касалось его, я становилась чертовски беспорядочной, но не была уверена, как избавиться от своей влюбленности.

— Я не знаю, — вздрогнула я.

— Ты ведь хочешь поцеловать его, правда?

Я застонала.

— Я так сильно хочу его поцеловать.

В большинстве моих снов мы с Алеком целовались.

— Быть может, мы можем что-нибудь с этим сделать.

Я опустила руки.

— Что? Связать его и насильно поцеловать?

Холли закатила глаза.

— Нет, но это звучит довольно сексуально.

Я подтолкнула ее пальцами ног.

— Как насчет чего-то более незаметного, — предложила она. — Мы могли бы использовать твой дар. Зачем ему пропадать зря?

— Он не пропадет зря.

В моей голове промелькнул нежелательный образ лица Мэдисон, и страх, который я изгнала на мгновение, вернулся ко мне с полной силой.

— Так какой у тебя план?

— Ты можешь трансформироваться в Кейт.

— О нет, только не это.

Она закрыла мне рот рукой.

— Не перебивай.

Я посмотрела на нее.

— И как только ты станешь Кейт, ты встретишься с Алеком и поцелуешь его до смерти. Он никогда не узнает, что это ты. Если только ты сама этого не захочешь. Возможно, твои навыки поцелуев окажутся настолько крутыми, что он бросит настоящую Кейт. Ты даже можешь пойти до конца и заставить его взять твою карту Д. С твоим талантом небо это предел.

Я открыла рот, и она убрала руку.

— Да, конечно. Я никогда ни с кем не целовалась, так что это практически само собой разумеющееся, что у меня ничего не получится.

Хуже всего было то, что часть меня хотела последовать предложению Холли.

Она наклонилась ближе, ее лицо нависло надо мной. Она вернулась к своей солнечной сущности, и только по этой причине я была готова рассмотреть ее безумный план.

— Так что скажешь?

— Ты сумасшедшая, Холли. Мы уже говорили об этом раньше. Это не нормально становиться кем-то и целовать его парня.

Холли фыркнула.

— Не будь смешной. Мы говорим не о ком-то, а о Кейт. Она относится к нам как к грязи. А я предложила поцелуй и секс.

Жаль, что у тебя нет груди. Слова, которые она сказала мне на первой тренировке, закрутились в мозгу. Это правда: Кейт не возражала против причинения мне боли. Она действительно наслаждалась этим, так же как и тем, что ей нравилось демонстрировать свои отношения с Алеком прямо мне в лицо.

— Но все же. А как же Алек? Это нечестно по отношению к нему.

— Никто не пострадает. Они никогда не узнают, и ты получишь то, о чем всегда мечтала: Твой первый поцелуй с Алеком.

— Но поцелуй будет фальшивым.

— Почему ты такая сложная? Я слушаю твои разглагольствования уже три года. Пришло время что-то сделать, и ты получишь поцелуй. Кроме того, может, он ужасно целуется, и поцелуй излечит тебя от твоей влюбленности.

— Да, точно.

— Вперёд.

— Кейт убьет меня голыми руками, если узнает.

— Она не узнает. Ты слишком хороша для нее. Она никогда не поймает тебя.

— Да, если только ты не будешь осторожна и не станешь смотреть ей в глаза.

Я пыталась говорить легко, но слова звучали фальшиво.

— Так ты сделаешь это?

Правда состояла в том, что я хотела этого — хотела, чтобы Алек стал моим первым поцелуем — больше, чем когда-либо. И так же сильно я хотела сохранить этот секрет для Кейт. Я хотела иметь возможность внутренне улыбаться, зная то, чего она не подозревает, всякий раз, когда усмехалась в мою сторону.

Я думала о правилах, которые установила для себя несколько лет назад, и о новых, которые навязало мне агентство. Нам запрещено использовать Вариации друг против друга. Но мысль о том, чтобы приблизиться к Алеку, оказаться в его объятиях и поцеловать его хотя бы разок, была слишком соблазнительной.

Что может пойти не так?

Глава 4

Дверь распахнулась, за ней последовал порыв ветра, после чего она снова быстро закрылась. Нормальному человеку могло показаться, что никто не входил. Хихиканье выдало присутствие Холли. Ей снова удалось бесшумно подкрасться ко мне.

Медленно края ее фигуры стали расплываться. Ее тело начало обретать форму, цвет вливался в нечеткие очертания, и через несколько секунд Холли стояла передо мной, прижимая к груди одежду, ее щеки порозовели от возбуждения. Холли научилась делать невидимыми предметы, которые держала в руках, и Саммерс считала, что у нее имеется потенциал, чтобы скрывать и живых существ. Однако пока что тренировка с земляными червями не прошла успешно: некоторые из них исчезли навсегда.

— Это сработало, и я не потеряла концентрацию! — она подняла одежду, которую украла из комнаты Кейт, и положила ее на стул. — Я видела, как она ушла в бассейн. Обычно она проводит там час.

Когда я не встала с кровати, она подняла руки вверх.

— Поторопись!

— Не уверена, что это хорошая идея.

— Да ладно, не будь дурой. Это твой огромный шанс.

В дверь постучали. Холли запихнула одежду Кейт под подушку, когда я открыла дверь. Миссис Финниган стояла в коридоре с письмом в руках, уголки ее губ были опущены в вечной хмурой гримасе. Я взяла конверт, когда она повернулась и ушла, не сказав ни слова.

Неизвестный адрес уставился на меня жирными красными буквами.

— Письмо, которое ты послала маме? — спросила Холли.

— Да, — прошептала я. — Она переехала и даже не удосужилась сообщить об этом.

— Может, у нее просто еще не нашлось времени? Уверена, что она скоро пришлет тебе письмо.

Это сомнительно.

В Холли меня восхищало то, что она всегда старалась видеть положительное в каждом. Но она не была знакома ни с моей мамой, ни со многими подозрительными мужчинами, с которыми она встречалась. И Холли не могла этого понять. У нее были заботливые родители и четверо младших братьев и сестер, любившие ее, несмотря на ее Вариацию, которые каждый год забирали ее домой на Рождество и присылали ей письма и небольшие подарки, хотя у них не было много денег. Ее не бросил отец, от нее не отмахнулась мать, как от надоедливого домашнего животного. Родители не ненавидели ее за то, кем она была.

Я вспомнила первый раз, когда я изменила форму; мне было пять лет. Мы с мамой жили в маленькой, промозглой однокомнатной квартире в Нью-Йорке с парнем, который проводил большую часть своих ночей в криках, а дни — в отключке на диване. Напротив дома располагалась детская площадка, и в тот день у мамы болела голова, как это часто бывало, поэтому я решила выйти на улицу одна. Никто не обращал на меня внимания. Вместо того чтобы играть с другими детьми, я наблюдала за матерями, общающимися со своими детьми, изучала, как они обнимают их и держат за руки. Не понимая, что я делаю, я перевоплотилась в форму девочки, с которой столкнулась, и подошла к ее матери, которая стояла и разговаривала с несколькими другими женщинами. Я спросила ее, можем ли мы пойти домой, и после секундного колебания она ушла со мной — не заметив, что ее настоящая дочь все еще играет на другой стороне площадки.

Держа ее за руку, пока мы шли домой, я чувствовала себя прекрасно. К сожалению, вскоре я вернулась в свое тело, и женщина сразу же поняла свою ошибку. Наверное, она подумала, что сошла с ума. Возможно, именно это удержало ее от вопросов. После того как она воссоединилась со своей настоящей дочерью на детской площадке, мы столкнулись с моей мамой, которая отправилась на мои поиски и стала свидетелем всего происходящего. Я помнила мамин гнев и панику после этого, то, как она кричала на меня за мой уход из дома, и требовала объяснений поступка. Мама поспешно собрала чемодан, и через два часа мы покинули нашу квартиру, ничего не сказав ее партнёру. Больше мы не возвращались. Это был не последний наш переезд. Каждый раз, когда я перевоплощалась, мама боялась, что кто-то мог увидеть, и мы снова покидали наш дом. Я уже сбилась со счета, сколько раз это происходило.

— Она, наверное, переехала с новым мужчиной. — я скомкала письмо и бросила его в мусорное ведро. — Неважно. Это не имеет значения.

Я отвернулась от сочувствующего лица Холли и сосредоточилась на трансформации. Ощущение пульсации пронеслось по мне, заставив вздрогнуть. Холли не сводила с меня глаз во время процесса, ее выражение лица было восхищенным. Она так часто видела, как я меняюсь, что я удивилась, как она еще не привыкла к этому.

— Хотела бы я владеть твоим даром. Это так круто.

— Говорит девушка-невидимка.

Это вызвало улыбку, но потом она покачала головой.

— Слишком сложно быть с тобой милой, когда ты выглядишь вот так.

В зеркале на меня смотрело лицо Кейт. Мои бирюзовые глаза, рыжие волосы и раздражающий веснушчатый нос исчезли. Вместо этого у меня были прямые светлые волосы, странные медные глаза и длинные ноги. Футболка обтягивала большую грудь, а джинсы были слишком короткими для ее тела. Это стало напоминанием о ее превосходной внешности, в которой я совершенно не нуждалась. У нее была грудь, которой можно похвастаться. И у нее, как и у Холли, была семья, которая любила ее — Вариации, которые были где-то в мире, работая на СЭС. Было обидно, как ей повезло иметь родителей, похожих на нее, понимающих, что значит быть другим. Вариации обычно проявлялись через поколение, но, конечно, даже это правило не распространялось на Кейт.

— Эй, перестань делать грустное лицо. Кейт никогда так не выглядит.

Я попыталась имитировать слегка скучающее выражение лица, которое она обычно носила.

— Лучше? — спросила я с идеальной имитацией фирменной ухмылки Кейт.

Холли вздрогнула.

— Намного лучше. Я хочу тебя ударить.

Я слегка поклонилась, но мои внутренности начали совершать сальто. Холли протянула мне одежду Кейт, и я влезла в нее. Узкие джинсы, полусапожки и шелковистая блузка кремового цвета.

— Теперь вперёд. Я искупаюсь и буду присматривать за Кейт. Не хочу, чтобы она ворвалась, пока ты будешь льнуть к губам или члену Алека, верно?

Она выпроводила меня из нашей комнаты, закрыв дверь перед моим носом.

Я на мгновение уставилась на дерево, прежде чем поспешить к комнате Алека в дальнем конце коридора. Чем ближе я подходила, тем сильнее становилось притяжение, и тем больше я ощущала беспокойство из-за того, что собиралась сделать. Я знала, что правила СЭС существуют не просто так, они призваны укрепить доверие и мир среди агентов. Такое непоколебимое доверие было необходимо группе людей, способных нарушать конфиденциальность сознания, превращаться в кого угодно и становиться невидимыми. И я собиралась рискнуть всем этим.

Я остановилась перед дверью Алека. За дверью играла тихая музыка.

Я подняла руку, чтобы постучать, и белизна двери расплылась у меня перед глазами. Стучится ли настоящая Кейт или просто входит? Я никогда не обращала внимания на то, как она ведет себя рядом с Алеком, потому что от одного их вида мне становилось плохо.

Это несправедливо; она даже не принимала его таким, какой он есть. Ей не нравились те же фильмы, не нравилось, как он одевается, она не понимала, как это расти без любящих родителей, как это было у нас с Алеком.

Дверь распахнулась, и в проеме появился Алек, на его лице отразилось удивление. Я сделала шаг назад, чуть не упав на свои слишком длинные ноги.

— Мне показалось, что я кого-то услышал.

Я уставилась на него, не в силах пошевелиться, хотя каждая жилка в теле кричала мне бежать.

— Разве сейчас не время для твоего заплыва?

— Заплыва?

Алек нахмурил брови.

— Ты в порядке?

Я кивнула.

— Да, извини. Просто немного не в себе сегодня.

Его взгляд заставил меня нервничать. Он видит меня насквозь?

Но он сделал шаг назад, чтобы я могла войти.

Мои ноги дрожали, когда я проходила мимо него в его комнату. Я никогда не бывала здесь раньше, но не из-за отсутствия попыток. Алек всегда настаивал на встречах в общей зоне. Поскольку он был агентом, а не просто новобранцем, он жил один. Нам никто не мешал. В поле зрения попала кровать, и тепло разлилось по телу, когда я обдумывала возможные варианты.

— Кейт?

Рука Алека на моем плече заставила меня подпрыгнуть. Он развернул меня лицом к себе, и мои глаза сразу же привлекли его губы и то, как его волосы были взъерошены, словно он провел по ним рукой. Не говоря уже о том, что его рубашка самым отвлекающим образом прижималась к его прессу.

— Я… Я, — замялась я, не зная, что сказать.

Мне нужно уйти отсюда. Это неправильно. Я не хотела быть человеком, из-за которого Алек станет изменщиком. Если я умру, так и не получив поцелуя от Алека, то так тому и быть. Но разве он изменял, если не знал, что я не Кейт?

— Ты все еще злишься на меня?

Злишься? Они поссорились?

Я колебалась дольше, чем следовало. Его выражение лица стало озадаченным.

Я выдавала себя. Если я буду вести себя так же растерянно в теле Мэдисон, то испорчу миссию. Если я даже не могла притвориться Кейт — которую я знала, — как я могла выдать себя за девушку, которую никогда не встречала?

— Уверена, что с тобой все в порядке? Ты выглядишь странно.

Я сделала шаг назад, желание убежать было сильнее, чем когда-либо, и меня пробрала дрожь. В панике я попыталась подавить данное ощущение, но пульсация только усилилась.

Алек замер, его глаза расширились.

— Тесс? — его шок и ужас переросли в гнев. — Какого черта ты здесь делаешь?

Моя рука поднялась к волосам, и я выхватила прядь, осматривая ее. Рыжие. Я труп. Майор задушил бы меня — если Алек не сделает этого первым. Он отпрянул назад, словно моя близость обожгла его. Я никогда не видела его в такой ярости.

— Тесса, ответь мне!

— Я… Я могу объяснить.

Могу ли я?

Он сложил руки.

— Не могу дождаться, чтобы услышать это.

Задыхаясь от ярости его взгляда, я открыла рот, надеясь, что нужные слова найдутся сами собой. Объяснение, мне нужно было объяснение.

Просто скажи ему правду.

— Это…

Я осмотрела комнату, принимая во внимание белые стены и чистые поверхности, без украшений и личных вещей, за исключением фигурки Фредди Крюгера на столе, которую я подарила ему на прошлое Рождество, потому что мы любили вместе смотреть «Кошмар на улице Вязов».

Скажи ему, что ты в него влюблена. Я чувствовала, как слова сами лезут мне в рот, но тут мой взгляд упал на фотографию в рамке, где он был с Кейт. Это единственный личный штрих в комнате и та доза реальности, в которой я отчаянно нуждалась.

Мне нужно перестать надеяться на то, что никогда не произойдет.

— Это… это было для практики, — пролепетала я.

— Практики?

Майор бы закричал, но голос Алека стал очень тихим. Если бы не выражение его глаз, я могла бы подумать, что он спокоен. Но они были полны эмоций, ибо я была слишком напугана, чтобы понять. Алек был моей опорой с момента моего прихода в агентство. Я не хотела, чтобы он злился на меня. С кем-то другим я могла бы это вынести, но не с Алеком.

Я ухватилась за край стола. Он казался твердым, шатким, все, чем я не являлась.

— Да. Я подумала, что это будет хорошим испытанием — притвориться кем-то другим, прежде чем я выдам себя за Мэдисон.

Сомнение мелькнуло на его лице. Его поза ослабла.

— И это все?

Я кивнула и посмотрела на фигурку Фредди Крюгера на столе. Это должно было что-то значить, но, возможно, не то, чего хотело мое глупое сердце.

— Но почему Кейт?

— Я… я не знаю.

Мои глаза горели.

Я не могла вынести разочарования на его лице.

— Я уже знаю ее, поэтому мне показалось, что это хорошее место для начала.

Его ярость уступила место чему-то более мягкому, но также быстро исчезла, и он повернулся ко мне спиной.

— Почему ты все так усложняешь? — пробормотал он.

Я не была уверена, что эти слова предназначались мне, поскольку я их едва расслышала. Его голос звучал измученно, что, в свою очередь, заставило меня чувствовать себя еще хуже.

— Что?

— Ничего.

Он покачал головой. Несколько ударов сердца прошло, между нами, в молчании, пока я не смогла больше этого выносить.

— Алек, мне так жаль.

Я сделала несколько шагов к нему, протягивая руку. Я не была уверена, почему я ощущала необходимость преодолеть расстояние, почему мне так хотелось прикоснуться к нему. Но когда дело касалось Алека, я просто хотела — жаждала, чтобы все наладилось, хотела заботиться о нем, хотела быть рядом с ним, прикасаться к нему.

Он отошел в другой конец комнаты, и я позволила своей руке упасть на бок.

— Использовать свою Вариацию, чтобы лгать мне, даже если это для практики, непростительно. Это нарушает нашу основную предпосылку доверия. Обещай мне, что больше никогда не станешь так делать.

— Обещаю, — сказала я скрипучим голосом. — Так ты не скажешь Майору?

Он покачал головой.

— Нет, я не скажу ему. Но думаю, тебе лучше уйти. Мне нужно время, чтобы подумать.

Я ушла, не сказав ни слова, ощущая себя так, словно от меня отмахнулись. Я предала доверие Алека. И все из-за глупого поцелуя.

Глава 5

— Может, все не так плохо, как ты думаешь, — сказала Холли.

Она сидела рядом со мной на кровати, терзая свою нижнюю губу.

— Я потеряла контроль над своей Вариацией. Это самое худшее, что могло произойти. Я беспокоюсь, что это плохой знак. Что я недостаточно хороша для этой миссии.

— Не говори так. Твоя Вариация настолько близка к совершенству, насколько это возможно, и всегда была таковой. Я никогда не говорила тебе об этом, но знаешь, иногда я действительно завидую тебе.

Я издала дрожащий смешок.

— Я последний человек, которому кто-то должен завидовать. Моя Вариация была единственной постоянной вещью в моей жизни, а теперь? Словно у меня нет ничего прочного. — я покачала головой. — Черт, послушай меня. Сейчас я все драматизирую, хотя это моя вина. Я не должна была трансформироваться в Кейт. Если Алек расскажет Майору, он запретит мне участвовать в миссии, — я сказала это так, будто это было плохо, но маленькая часть меня втайне хотела, чтобы он рассказал.

По крайней мере, тогда мне не пришлось бы сталкиваться с сумасшедшим убийцей.

— Ты слишком нравишься Алеку, чтобы позволить этому помешать. Уверена, что он забудет об этом.

— Не забудет.

Я разрушила доверие Алека. Я знала, что это он не забудет. И если бы это был кто-то, кроме меня, он, вероятно, рассказал бы Майору. Для Алека агентство на первом месте.

— Ты не видела лица Алека, когда он понял, что это я.

Мой голос сломался. Я попыталась скрыть это кашлем, но было бесполезно.

Глаза Холли смягчились, и она обняла меня.

— Все будет хорошо. Алек простит тебя, и ты справишься с миссией. — она подтолкнула меня. — Пойдем. Давай поужинаем и притворимся, что ничего не произошло. Мы сотрем последние два часа из твоего сознания.

Я вздохнула.

— Хотела бы я, чтобы ты действительно могла это сделать.

Я была слишком занята, чтобы свернуться в клубок от жалости к себе, хотя мне и не хотелось ничего другого. Стопка ежегодников Мэдисон, ее старые бумаги, карты Ливингстона и всевозможные другие артефакты лежали в изрядной куче на столе. Я подняла эту кучу, подперев ее подбородком, чтобы она не опрокинулась, и вышла из комнаты.

Руки дрожали под тяжестью кучи. Я решила не подниматься по лестнице и позволила лифту доставить меня на цокольный этаж, где находились библиотека и кухня. Миновав в тишине двери библиотеки, я последовала за стуком кастрюль и звуками пения, доносившимися из задней части здания. Переступив через двойные распашные двери, я заметила Марту — она покачивалась в такт музыке, звучавшей из старого радиоприемника над раковиной, повернувшись ко мне спиной, ее седые волосы были собраны в сетку для волос. Она была крупной женщиной, мягкая и с изгибами.

Не оборачиваясь, она прошипела:

— Еда наверху. Не надо красться по моей кухне!

В ее словах ощущался Австрийский акцент, оставшийся от ее детства в Вене в годы после Второй Мировой Войны. Ее отец, Вариация, сотрудничал с недавно созданным СЭС, помогая свергнуть нацистов. Но незадолго до окончания войны он был схвачен и убит. СЭС привезло Марту и ее мать в США и приняло их на работу, хотя сама Марта не обладала Вариацией — как большинство детей Вариаций. Но Таннер часто шутил, что ее потусторонняя стряпня, должно быть, результат какой-то секретной Вариации гурмана, поскольку она, несомненно, была сверхчеловеческой.

Ее хмурый взгляд исчез, когда она увидела меня.

— Тесса, mein Mädchen — моя девочка.

Она всегда называла меня «моя девочка».

Я опустила вещи на кухонный островок.

Она пошевелила указательным пальцем.

— Ох, Тони это не понравится. Ты испачкаешь бумаги!

Марта была единственной, кто называл Майора по имени, Тони, сокращенно Антонио. Большинство людей даже не осмеливались обращаться к нему по имени, не говоря уже о прозвище. А реальный шанс испачкать что-либо жиром был близок к нулю. Кухня Марты была самым чистым помещением в штабе, не считая столовой наверху.

— Он ведь не узнает, правда?

Я забралась на один из стульев и разложила перед собой ежегодник Мэдисон и газеты. Марта прислонилась к раковине и наблюдала за мной.

— У тебя проблемы с твоим мужчиной?

— Откуда ты можешь знать? — спросила я, не пытаясь отрицать.

Всякий раз, когда Марта называла Алека моим мужчиной, по телу пробегала приятная дрожь. Если бы только он действительно был моим мужчиной.

— Я знаю этот взгляд. Безнадёжно влюблённый. Я тоже когда-то была молодой, моя mein Mädchen — моя девочка.

Марта была единственным человеком, от которого я когда-либо слышала слово «безнадёжно влюблённый» в повседневной речи. Как я ни старалась, я не могла представить ее молодой девушкой, без двойного подбородка, обвисшей кожи и морщин.

Она положила морщинистую руку на мою, ее ладонь огрубела от выпечки и мытья посуды.

— Французские тосты делают все лучше. Что скажешь?

Я улыбнулась. Она сжала мою руку и начала собирать ингредиенты для своего печально известного французского тоста с бриошью и свежей малиной. Марта относилась ко всем в штаб-квартире как к своим детям, независимо от их возраста, потому что у нее никогда не было своих детей.

Я открыла ежегодник и пролистала его страницы, пока не остановилась на фотографии Мэдисон. Она выглядела счастливой. Рядом с ней я нашла снимок ее лучшей подруги, Аны. У нее были вьющиеся каштановые волосы, овальное лицо и огромные глаза, как у девочки из манги. Я бы точно узнала ее в реальности. Я просматривала фотографии дальше, сканируя лица на танцах, митингах и школьных спектаклях, и остановилась на снимке парня по имени Фил Фолкнер. Меня остановили его глаза — полупрозрачные, водянисто-голубые, словно из них вымыли весь цвет. У многих Вариаций имелись странные глаза, в том числе и у нас с Кейт. Если Фил являлся Вариацией, это могло бы объяснить, почему Майор заинтересовался этим делом. Но странные глаза не делали его автоматически одним из нас. Тем не менее, на всякий случай не мешало бы присматривать за ним.

Марта поставила передо мной тарелку. От неё пахло ванилью, сладостью и лимоном.

— Спасибо, — сказала я, уже поднося вилку к губам. — Ммм.

Для Марты этого было достаточно. Она похлопала меня по плечу и вернулась к мытью посуды.

Осторожно, чтобы не уронить еду на ежегодник, я продолжала листать страницы. Было слишком много имен, слишком много лиц, за которыми стояло слишком много историй, чтобы запомнить все. Перейдя к последним страницам, я нашла раздел достижений, где люди получали такие титулы, как «Лучший Художник» или «Пара Мечты».

Просматривая снимки, я подавилась кусочком бриоши, и мои глаза начали слезиться. Марта подняла взгляд от столешницы, на ее лице было написано неодобрение по поводу того, что я испортила кашлем совершенно прекрасный кусочек ее французского тоста. Я сглотнула, уставившись на фотографию Мэдисон и Райана.

— Пара мечты.

Святое дерьмо. Почему никто не удосужился рассказать мне об этом?

Итак, у Мэдисон был парень, Райан Вуд. Были ли они парой до ее нападения?

Когда я изучала фотографию, что-то было не так в их языке тела. Райан выглядел так, словно не мог быть счастливее, но улыбка Мэдисон была слишком яркой, ее выражение лица — слишком преданным, все в ней было немного… слишком. Мне хотелось бы заглянуть в ее мысли в тот момент, но даже Кейт не была способна на такое.

Пришлось бы исследовать все по-старому. Я захлопнула ежегодник. Марта хмыкнула, но ничего не сказала.

Затем я порылась в школьных бумагах Мэдисон. Там были сочинения о Толстом, Кафке и даже «Лолите» Набокова, за которые она получила отличные оценки. Я надеялась, что никто не ожидал, что я буду писать сочинения по литературе — это не мое. Хотя у Майора наверняка был кто-то и для этой задачи.

Я расстелила карту Ливингстона на кухонном островке. Рядом с Ливингстоном находился соседний город Манлоу. Между ними находилось озеро, где нашли Мэдисон и еще одну жертву. На карте преобладали полосы темно-зеленого цвета, что свидетельствовало о большом количестве леса. В Ливингстоне имелись только две главные дороги, на которых располагалось большинство магазинов. Я насчитала две заправочные станции, два кладбища и кинотеатр. В общем, ничего особенного. Мэдисон и ее родители жили в одном из новых поселков, граничащих с лесом. Я сложила карту и после секундного колебания открыла файл с информацией об убийствах.

Первой жертвой стала доктор Хансен. Она была тридцатипятилетним педиатром в больнице Святой Елизаветы в Манлоу, но жила в Ливингстоне, недалеко от озера. Она была найдена на заднем дворе, задушенная, с буквой «А», вырезанной на грудной клетке. Вскоре после этого Кристен Синч, семнадцатилетняя выпускница средней школы, была найдена утонувшей в озере. У нее имелись необычные следы, выглядевшие так, будто змея обвилась вокруг ее горла. Ее кожа вздулась и посинела, но красный след от убийцы невозможно было не заметить. Такая же буква была вырезана на двух других жертвах, включая уборщика мистера Чена. Я нерешительно прикоснулась к месту над ребрами, где должна была располагаться метка. В животе поселилась тошнота.

Я спрыгнула со стула, решив закончить на сегодня.

— Спокойной ночи, Марта, и спасибо за еду.

Она помахала мне рукой с небольшой улыбкой.

Как только я вернулась на четвертый этаж, то услышала, что кто-то ругается. Слова были тихими, поэтому потребовалось мгновение, чтобы узнать голоса: Алек и Кейт. Я подкралась ближе и заглянула за угол. Они стояли лицом друг к другу у двери в комнату Алека.

— Я не могу читать твои мысли, но это не значит, что я не знаю, о чем ты думаешь! — шипела Кейт.

— Я не знаю, почему ты так встревожена, — сказал Алек.

В его голосе слышалась нотка раздражения, хотя он был намного спокойнее Кейт.

— Не прикидывайся дураком. Все замечают, как ты себя ведешь рядом с ней. Это смешно.

— Это обсуждение просто смешное, — сказал Алек.

Он повернулся, чтобы пойти в свою комнату, но Кейт схватила его за руку.

— Я знаю, что на прошлой неделе у вас была ночь кино. Ты даже не сказал мне.

— Кейт, я не обязан спрашивать твоего разрешения на каждую мелочь, которую я делаю.

— Мы в этом вместе. Помни, что сказал Майор.

Она понизила голос, так что я не уловила ее следующих слов, но лицо Алека потемнело. Он ворвался в комнату с Кейт за спиной, и дверь за ними закрылась.

Что сказал Майор?

Неважно, что, но одно было ясно: они ссорятся из-за меня. Я не знала, радоваться мне или волноваться. Кейт была силой, с которой необходимо считаться.

На следующее утро по дороге в додзё я подумала о переломе ноги, чтобы не встречаться с Алеком. Но я передумала, поскольку Майор, вероятно, настоял бы на том, чтобы я тренировалась руками.

Я пришла на несколько минут раньше для моральной подготовки. Но подойдя к двери, Алек уже был там, сидел на скамейке и смотрел на свои ноги. Несколько прядей черных волос спадали ему на лицо. На мгновение я была уверена, что он плачет. Замерев на полпути, я не знала, что делать. Я никогда не видела, чтобы Алек плакал. Он был воплощением самообладания. Я медленно подошла к нему, но он не поднял глаз, хотя его тело напряглось. Я коснулась его плеча, стараясь не обращать внимания на то, как хорошо он ощущается, какой он сильный.

— Что такое? Что-то произошло?

Его мышцы сдвинулись под моими пальцами, будто он готовился к ответу, а может, боролся с этим.

— У меня был разговор с Майором — о его ожиданиях. Он хочет, чтобы я взял на себя больше ответственности и… — он остановился на полуслове.

Во мне всколыхнулся гнев. Почему Майор давил на Алека? Иногда я задавалась вопросом, не видит ли он Алека своим преемником и продолжает бросать ему вызов, дабы определить, готов ли он к этой работе.

— Скажи ему, что ты не готов, — сказала я.

Он поднял голову, его глаза были измученными, но без слез.

— Вме не так просто.

Я осторожно погладила его по плечу, борясь с желанием большего.

— Ты знаешь, что я рядом, если понадоблюсь тебе. И ты знаешь, что можешь поговорить со мной обо всем.

На мгновение он выглядел так, словно хотел этого, словно я прорвалась сквозь его маску долга, но потом он покачал головой.

— Нет. Я бы хотел, но я не могу говорить с тобой об этом.

Я попыталась скрыть, как сильно это предложение ранило меня.

— Тогда поговори с Кейт. Может, она сможет тебе помочь.

Эти слова оставили горький привкус во рту, но я предпочла бы, чтобы Кейт позаботилась об Алеке, чем чтобы он страдал в одиночестве.

— Кейт не поймет. Она просто согласится с Майором. Ее главным приоритетом всегда было СЭС, и это никогда не изменится. Я должен справиться с этим один.

Как он мог быть с той, для кого он не был приоритетом?

— Я не должен говорить с тобой об этом, — сказал он, вставая и позволяя моей руке соскользнуть с его плеча, чтобы между нами возникло расстояние в несколько шагов.

Наши глаза встретились, и я почувствовала притяжение, которое чуть не сбило меня с ног. Я хотела преодолеть расстояние, между нами, поцеловать его, прикоснуться. Я не была уверена, что увидела в глазах Алека, но он тоже, казалось, не мог отвести взгляд.

Он прочистил горло.

— Думаю, нам нужно поговорить о вчерашнем.

Это последнее, чем я хотела заниматься, особенно когда он в таком странном настроении. Я начала обматывать ладони лентой, подготавливая их к тренировке, добавляя один слой за другим.

— Нам не о чем говорить.

— Мы должны покончить с этим. У нас есть работа, которую мы должны выполнять. Мы не можем допустить, чтобы нас что-то отвлекало. Майор беспокоится, что это помешает выполнению миссии.

Я бросила ленту.

— А при чем здесь Майор? Ты рассказал ему о вчерашнем?

— Нет, конечно, нет. Он заметил, что что-то… происходит. Все заметили. — он просканировал мое лицо, и мне с трудом удалось сдержаться. — Послушай, что бы, между нами, ни было, это должно прекратиться. Я слишком взрослый для тебя, и это неправильно. В конце концов, я твой учитель и тренер.

— Это не настоящая школа, и ты старше меня всего на шесть лет.

Зачем я вообще с ним спорила? Он явно принял решение, и ничто, и уж точно ничто из того, что я могла бы сказать, не изменит этого. Карта возраста могла сработать, когда я была еще несовершеннолетней, но я достигла совершеннолетия три недели назад, так что ему действительно нужно прекратить ее использовать.

— И я с Кейт.

Это пункт, который я не могла опровергнуть. Может, они и поссорились вчера, может, они и вместе по причинам, которые я не могла понять, но они все еще являлись парой. Я уставилась на пятно над его левым плечом. По всей длине напольного зеркала шла небольшая трещина. Она исказила мое отражение, разделив лицо на две половины. Я почувствовала, как ложь выскользнула у меня изо рта.

— Не переживай. Миссия единственное, что имеет значение.

Я начала разминать ноги и руки, не обращая внимания на стеснение в груди.

Алек подошел ко мне сзади, но беспокойство не покинуло его лица.

— Хорошо. Думаю, ты стала намного лучше. Тому, кто не знает о твоей Вариации, будет трудно победить тебя.

Но, пожалуй, впервые я не хотела слышать его похвалу.

— Готова? — спросил он.

— О да.

Руки Алека обхватили меня.

Ощущение разрыва охватило меня. Сокращение, смещение, формирование.

Алек ослабил хватку, хотя должен был предугадать мое движение. Теперь в теле маленького ребенка я выскользнула из его объятий и отпрянула назад. Вернувшись в собственное тело, я нанесла удар ногой в голову. Он уклонился от моей попытки и оттолкнул меня назад, едва коснувшись моего тела.

Почему он мог появиться у меня на пороге после нескольких месяцев дистанцирования и вести себя так, будто ничего не произошло? Почему он мог почти поцеловать меня в тот день, а через несколько дней сделать вид, будто все это моих рук дело?

— Хватит сдерживаться! — закричала я, бросаясь на него.

Он только уворачивался от моих ударов и пинков. Казалось, он хотел как можно меньше прикасаться ко мне. Эта мысль выбила меня из колеи. Кожа начала пульсировать, и я почувствовала, что увеличиваюсь, кожа растягивается, кости рвутся и восстанавливаются.

Его глаза расширились.

Я стала им. Я никогда не делала этого.

Мои костяшки пальцев треснули, соприкоснувшись с его прессом. Мне хотелось, чтобы при переходе в его тело у меня появились его силы Вариации, но я не была сильнее и быстрее обычного человека. Что-то изменилось в глазах Алека, словно щелкнул выключатель — боец пробудился.

Я нанесла удар ногой по его голове. Его рука вырвалась, схватила меня за лодыжку и дернула. Я крутанулась в воздухе, прежде чем столкнуться с полом. Мое запястье выгнулось под неестественным углом, и я закричала, вернувшись в собственное тело.

Алек стоял на коленях рядом со мной на коврике, но я не двигалась.

— Тесс, черт. Скажи что-нибудь.

Я поднялась в сидячее положение и вскарабкалась на ноги. Сжимая запястье другой рукой, я сделала шаг назад, когда он потянулся ко мне. Я не хотела, чтобы он прикасался ко мне из жалости, не тогда, когда он не мог вынести моей близости по любой другой причине.

— Я не хочу больше тренироваться с тобой. Просто скажи Майору, что я готова.

— Тесс…

— Просто скажи ему! Я не хочу находиться рядом с тобой, Алек.

Эта… эта история с Алеком портила мою Вариацию. Это разрушало все, над чем я так усердно работала.

Я не стала ждать его реакции и ушла.

Затрещал интерком, когда голос Майора позвал меня в его кабинет. Я потащилась из нашей комнаты, радуясь, что у Холли была криминология и ее не было рядом, чтобы подбодрить меня.

Я постучала в открытую дверь и вошла. Майор сидел за своим столом, перед ним стояла чашка дымящегося чая. На его лбу застыло беспокойство. Он поднял голову, когда я вошла, и надел свое пустое выражение лица.

Я задержалась в дверях, засунув руки в карманы. Если он хотел накричать на меня за злоупотребление своей Вариацией, я бы предпочла стоять в таком положении, когда могла бы убежать как можно быстрее. Пронзительная интенсивность его взгляда заставила меня съежиться. Казалось, что он видит меня насквозь. А что, если так; что, если это и есть его секретная Вариация, о которой ходят слухи?

Его взгляд не дрогнул.

— Садись.

Моя кожа затрепетала так, что мне захотелось ее почесать. Я села на край кресла, сложив руки на коленях. Блестящая табличка с именем на столе Майора выглядела так, словно ее только что почистили и отполировали. Это выглядело странно рядом с небольшой трещиной в дереве, которую Алек сделал, когда я была здесь в последний раз.

— Полагаю, ты знаешь причину твоего вызова.

— Да.

Глава 6

Майор кивнул.

— Хорошо. Это важное дело. Мы не можем позволить, чтобы ты потерпела неудачу.

Это не было похоже на лекцию о злоупотреблении моими способностями.

— Сэр?

— Жаль, что Вариация Кейт так ограничена. У меня такое чувство, что брат или отец Мэдисон могли бы пролить свет на многие аспекты ее жизни.

Он начал постукивать по гладкой деревянной поверхности стола. Его ногти были короткими и аккуратными; я никогда не видела на нем ни пятнышка грязи. Он не сводил с меня глаз.

— Мы поговорили с ответственными врачами и убедили их, что Мэдисон, скорее всего, будет страдать от амнезии после того, как выйдет из искусственной комы.

— Кто-то запутал их сознание?

Слова вырвались прежде, чем я успела их остановить.

Майор поднялся с кресла и навис надо мной.

— Мы не вмешиваемся в сознание людей, Тесса.

Я полусерьезно кивнула, но в моем голосе не было убежденности.

— Конечно, нет, сэр.

— Миссия направлена на спасение жизней. Ты понимаешь это, не так ли?

— Да, сэр.

— Хорошо. Вот несколько страниц с описанием типичных последствий искусственной комы, особенно в таком случае, как у Мэдисон.

Он пододвинул ко мне стопку бумаг. Больше фактов для чтения и запоминания, для усвоения, пока не останется места для всего остального.

— Многие важные фигуры будут наблюдать за тобой. Эта миссия может стать твоим прорывом.

В дверь постучали, и вошел Алек. Потрясающе.

Я уронила стопку бумаг. Страницы разлетелись по паркетному полу. Мои внутренности сжались, когда я встала на колени и начала собирать их. Пара сильных рук пришла мне на помощь. Не поднимая глаз, я осторожно взяла у него бумаги и опустилась в кресло.

Уголком глаза я наблюдала, как Алек занял место рядом со мной. Он не смотрел на меня, да ему и не нужно было. Внимательного взгляда Майора было достаточно, чтобы заставить меня нервничать.

Что Алек вообще здесь забыл? Наше обучение должно было закончиться.

— Мы с Алеком поговорили, и он присоединится к тебе в твоей миссии.

— Он… что?! — пролепетала я.

Алек повернулся ко мне, его лоб нахмурился. Я избегала его взгляда и вместо этого сосредоточилась на Майоре, выражение лица которого стало суровым.

— Сэр, — добавила я. — Почему?

Я ненавидела ту часть меня, которая радовалась этой новости.

— Алек сказал, что для тебя будет безопаснее, если он будет рядом, и я согласен. Алек может защитить тебя, одновременно проводя свои собственные местные расследования.

Что за черт? Значит, это его предложение. Это его извращенная идея мести? Он может защитить меня от убийцы, но кто, черт возьми, защитит меня от моих чувств к нему?

— Но, сэр. Как Алек должен вписаться в этот мир?

Лицо Алека напряглось.

— Алек играет роль нового студента. Он будет старшеклассником, как и ты. Кроме того, он в кабинете с тобой.

Я посмотрела на него.

— Старшеклассник? — я вложила в свои слова как можно больше сарказма. — Но он никогда не ходил в среднюю школу, а тем более в старшую.

— Как и ты, — огрызнулся Алек.

— Я ходила в среднюю школу. И ты не выглядишь так, будто ты все еще в средней школе.

— Может, я пропустил год.

— Или пять, — пробормотала я.

Майор наклонился вперед в своем кресле и положил руки на стол.

— Достаточно, вы двое.

В его темных глазах мелькнуло что-то близкое к веселью.

— Но, сэр, если он будет притворяться учеником, он не может жить один. У людей возникнут подозрения.

— Он не будет жить один. Саммерс будет притворяться его матерью.

Алек откинулся назад, вытянув ноги на деревянный пол перед собой. Но за его маской расслабленности что-то таилось. Если я не ошибаюсь, это было направлено даже не на меня.

— Агент Саммерс?

Майор кивнул.

Саммерс. Я должна признать, что это умно со стороны Майора. Не было лучшего кандидата, чтобы убедиться, что жители Ливингстона не подозревают нас с Алеком. Ее Вариация — диверсия — несомненно, пригодилась бы. Конечно, с практической точки зрения она ни капли не походила на Алека и не обладала ни одной материнской чертой. Со своим неправильным прикусом и широкими плечами она выглядела как человек, которому нравится слоняться по сомнительным барам и драться с негодяями за деньги. А Алек… Я позволила себе бросить взгляд в сторону. Алек был Алеком. Высокий, загорелый, черноволосый, с серыми глазами и точеной челюстью…

— Они не похожи на родственников.

— Не все дети похожи на своих родителей. Ты, например, совсем не похожа на свою мать.

Я пожала плечами.

— Может, я похожа на своего отца.

Мой тон голоса стал мелочным, и я обычно не использовала его с Майором. Но моя семья находилась под запретом. Никто не говорил о них. Никогда. И все это знали.

Алек выпрямился на своем месте, его мышцы напряглись.

Майор обдумал мою точку зрения.

— Возможно. Но сейчас это не важно. Важно лишь то, что ты не будешь одна в этой миссии. Алек будет рядом с тобой. А главной задачей Саммерс будет отвлечь внимание полиции. Мы не хотим, чтобы они полезли не в свое дело. Они не знают, что делают, а эта миссия — дело СЭС. Особенно если в этом замешана Вариация.

— Причастность Вариации была подтверждена, сэр? — рискнула я.

— Нет, но я предпочитаю принять все необходимые меры предосторожности. У двух жертв обнаружены крайне нетипичные следы давления на горле. Это наша единственная зацепка на данный момент.

Майор просканировал мое лицо, затем лицо Алека.

Что он искал?

— Надеюсь, что это соглашение гарантирует быстрый успех нашей миссии. — Майор начал вышагивать, скрестив руки за спиной. — Давайте еще раз пройдемся по нашим возможным подозреваемым.

— Я думала, что мы не знаем ничего убедительного об убийце, раз уж он начал убивать людей, — сказала я.

— В основном это правда. Как ты, возможно, знаешь, профайлеры все еще пытаются сузить список возможных подозреваемых. Они сказали мне, что убийца почти наверняка мужчина и, вероятно, знал всех четырех жертв.

Это не помогло. Ливингстон был маленьким городком; все так или иначе знали друг друга.

— Изучение Кейт миссис Чемберс показало, что она не замешана, как и тетя Мэдисон Сесилия или лучшая подруга Мэдисон, Ана. Что касается остальных ее друзей и членов семьи, то все они подозреваются, пока не доказано обратное — особенно с мужчинами.

— Почему только мужчины? Я думал, что у девушек нет признаков… — Алек неловко взглянул на меня. — …Сексуального домогательства?

— Нет, признаков нет. Мы не имеем дело с сексуальным преступником.

— Так почему подозреваемые только мужчины?

— Для того, чтобы задушить кого-то, требуется значительная сила, а серийные убийцы, как правило, мужчины. Я не говорю, что ты не должна следить за девушками в жизни Мэдисон, но не хочу, чтобы ты тратила силы на маловероятных подозреваемых. Убийца мог ходить в школу вместе с Мэдисон или быть как-то связан со школой. В конце концов, одна из жертв работала в школе, а другая была старшеклассницей.

Мистер Чен и Кристен Синч.

— Что насчет первой жертвы? Она была как-то связана со школой? — спросил Алек.

— Нет, она была педиатром в больнице Святой Елизаветы. Единственная возможная связь это то, что она, вероятно, лечила большинство учеников Ливингстона с тех пор, как они были детьми, — сказала я.

Было страшно, в какой темноте мы находились. Убийцей мог быть кто угодно. Пока единственной связью была буква «А», вырезанная на коже жертв.

— У Мэдисон такая же метка, как и у других жертв?

— Да, над грудной клеткой, как и у других убитых. — Майор прочистил горло и остановился за своим рабочим креслом, схватившись руками за спинку. — Думаю, тебе следует внимательно следить за парнем Мэдисон, Тесса. Он может быть единственным, кто знал, что на самом деле происходило в последние несколько месяцев ее жизни.

— Парень? — недоверчиво спросил Алек. — Ты не можешь ожидать, что Тесса продолжит чьи-то романтические отношения.

Я посмотрела на него. Он ревновал?

— Ей и не придется. Как выяснилось, Мэдисон порвала с ним за несколько недель до нападения. Это ставит его на первое место в нашем списке подозреваемых.

— Но какой мотив у него может быть для других убийств?

— Мы не уверены в этом. Но, возможно, он убивал их без причины, и когда Мэдисон порвала с ним, он выбрал ее в качестве следующей жертвы.

— Но почему буква «А»? — спросила я.

— Это тебе предстоит выяснить. Миссия начнется через два часа. Приготовься.

Мои глаза метнулись к глазам Майора.

— Так скоро?

— Мэдисон умерла полчаса назад. Врачи и аппараты будут поддерживать в Чемберсах веру в то, что она жива. Но у нас есть только столько времени, пока не появятся первые признаки смерти.

Я ошеломленно кивнула. Почему я ничего не чувствовала? Разве я не должна была знать, когда она умрет? В конце концов, ее ДНК теперь является частью меня. Это все, что осталось от нее.

— Прочитай бумаги и будь готова через час, Тесса, — сказал Майор, прежде чем перевести взгляд на Алека. — Я бы хотел поговорить с тобой.

Что они хотели обсудить без меня?

Ноги сами вынесли меня из кабинета, но мое тело было словно заключено в пузырь. Я едва слышала разговоры снаружи, смех из общей комнаты и музыку, доносившуюся откуда-то из коридора.

Холли замерла, когда я вошла в нашу комнату.

— Я должна уже уезжать, — смогла выговорить я.

Мои ноги, все тело онемело. После известия о смерти Мэдисон мне казалось, что и из меня ушла жизнь.

— Как долго тебя не будет?

— Я не знаю. Сколько потребуется.

Холли просто обняла меня, в который раз не говоря ни слова.

Я прижалась лицом к окну машины, вспоминая вечер более чем трехлетней давности, когда впервые села на это же место по дороге в штаб-квартиру. С тех пор многое изменилось.

Моя кожа задрожала, и я почувствовала, что Майор наблюдает за мной.

Машина остановилась. Я потянулась к двери, но слова Майора остановили меня.

— Я знаю, что между тобой и Алеком что-то происходит. Я уже поговорил с ним об этом. Не позволяй этому поставить под угрозу миссию.

— Ничего не происходит… — я остановила себя.

Это была бы ложь, а некоторые люди говорили, что Майор может учуять враньё. Это одна из нелепых историй, которые люди рассказывали о Майоре, потому что на самом деле не знали, на что он способен.

Мы вышли из машины. Мои ноги были как желе, пока я шла в больницу. Теснота в груди нарастала с каждым шагом, когда я приближалась к палате Мэдисон. Из конца коридора доносились голоса, и мои мышцы начали дрожать.

Я споткнулась, и Майор схватил меня за руку.

— Веди себя естественно, — сказал он под дых. — Они уже должны были уйти.

Мы шли по коридору, приближаясь к родителям Мэдисон, действуя так, будто у нас имелась какая-то веская причина находиться здесь, кроме как скрывать смерть их дочери.

Я заняла себя разглядыванием клетчатого узора на полу, но, когда мы проходили мимо палаты Мэдисон, мои глаза нашли их: Рональда и Линду Чемберс. Линда выглядела старше, чем на фотографиях, которые я видела, более белая, бледная, ее светлые волосы собраны в беспорядочный хвост. Рональд выглядел худее, а седые пряди в волосах на висках разрастались. Они прижались друг к другу, слушая, как врачи изрыгают ложь. Я не могла слышать слов врачей, но знала, что все, что они им говорили, было далеко от правды.

Хуже всего было то, что их лица светились надеждой, когда врачи говорили с ними. Они думали, что их дочь поправится, что они вернут ее обратно; они не знали, что всего несколько часов назад они потеряли ее навсегда.

Внезапно меня наполнило чувство решимости. Я найду монстра, который забрал у них дочь. Даже если я не смогу вернуть Линде и Рональду Чемберс их дочь, я смогу хотя бы попытаться восстановить справедливость. Мы повернули за угол, и они исчезли из виду.

Хоук прислонился к стене в нескольких шагах от нас. Увидев нас, он выпрямился. Майор отпустил мою руку. Я даже не заметила, что он тащил меня за собой.

— Почему они все еще там?

Хмурый взгляд Майора заставил мужчину отпрянуть.

— Мне жаль, сэр. Они должны уйти в любой момент.

— Лучше бы они это сделали.

Майор начал вышагивать, а я занялась тем, что считала его шаги. Ноги у него были не длинные, но походка делала его высоким. Хоук заглянул за угол, затем повернулся к нам и быстро кивнул.

Мы вернулись в палату Мэдисон, во рту у меня пересохло. Хоук прошел вперед и открыл дверь. Майор жестом пригласил меня войти. Теперь пути назад не было.

Глава 7

Тишина аппаратов поразила меня.

Никаких гудков.

Никаких вдохов.

Я пожалела, что у меня нет с собой Айпода; хоть что-нибудь, чтобы заглушить тишину в палате. Мэдисон лежала на кровати. Ничего не изменилось, кроме отсутствия сердцебиения и неподвижности грудной клетки.

— Можно меня оставить? — спросила я.

Слова прозвучали приглушенно, как будто их произнесли через слой ваты.

Майор колебался. Неужели он должен подвергать сомнению все, что я делаю?

Я стиснула челюсть, не отрывая взгляда от Мэдисон, пока ждала, когда он уйдет. Когда он наконец ушел, я подошла к ней. Ее глаза были закрыты, словно она спала. Я всегда думала, что смерть будет уродливой, ужасной и отталкивающей. Вместо этого она маскировалась под умиротворение и тишину.

Протянув руку, кончики моих пальцев остановились в сантиметре от ее руки, затем я сократила расстояние и дотронулась ее холодной кожи. Я опустилась рядом с кроватью, прижалась лбом к прохладному одеялу рядом с ее телом. Не было ни звука.

Маленький шарик беспокойства, образованный в моем животе, когда я впервые услышала о миссии, теперь превратился в пульсирующий под кожей страх. Глядя на неподвижную Мэдисон, я была вынуждена признать правду. За мной будет охотиться убийца, тот, кто вырезает буквы «А» на коже своих жертв, как художник подписывает свои работы.

В этот момент дверь открылась без предупреждения. Я вскочила, вытирая слезы, грозившие пролиться. Я хотела наброситься на Майора за то, что он дал мне так мало времени.

Но это был не Майор.

Алек осторожно закрыл за собой дверь. Я отвернулась и села на кровать, кончики пальцев лежали на руке Мэдисон. Почему он здесь? Разве он не должен быть в отъезде, чтобы попрощаться с Кейт?

Он придвинулся ближе.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как, по-твоему, я себя чувствую?

Его глаза остановились на мне, добрые и понимающие, и мне пришлось сжать губы, сдерживая себя. Я не могла рисковать и сломаться сейчас, в его присутствии.

— Я знаю, что тебе тяжело.

Я, спотыкаясь, поднялась на ноги.

— Откуда ты знаешь? Это ты собираешься лгать семье? Улыбаться им, смеяться вместе с ними, притворяясь при этом их мертвой дочерью? Это ты должен смотреть в их лица и видеть радость от того, что их дочь вернулась, и при этом знать, что все это ложь?

Еще больше слов грозило вырваться наружу; правда о том, как мне страшно, беспокойство о том, что я совершу ошибку и окажусь мертвой. Но я проглотила их. Если бы Алек знал, как мне страшно, его раздражающая защитная реакция только усилилась бы.

Алек потянулся, заключая меня в объятия, но я прижала ладони к его груди. Мне не нужна его жалость, его утешение. Он не отпустил меня. Ощущение его рук на моих руках, теплых и успокаивающих, сломило сопротивление. Я позволила ему обнять меня, позволила его древесному запаху окутать чувства, позволила ему унять боль. Я ощутила, как мой пульс замедляется от его прикосновений, почувствовала, как мышцы расслабляются впервые за несколько дней.

— Тесс, никто не ожидает, что ты будешь идеальной, что ты пройдешь эту миссию как машина. Тебе позволено злиться и расстраиваться. И тебе разрешено совершить несколько ошибок.

Это единственная вещь, которую я не могла себе позволить. Один промах, одно отключение моей Вариации, и миссия закончена — или я окажусь с проволокой на горле.

Кончики его пальцев коснулись моей шеи, и я прижалась к нему.

— Ты делаешь это и для них тоже, понимаешь? Для родителей Мэдисон. Ты пытаешься поймать человека, который убил их дочь. Не думаешь, что это имеет значение? Этот монстр бродит по улицам в поисках следующей жертвы, и ты ключ к его поимке. У тебя есть возможность спасти жизни. Просто подумай об этом. — он убрал назад прядь моих волос. — Все будет хорошо. Я буду рядом.

Как он всегда находил нужные слова, убеждая меня? Или, может, это ощущение его мягкого прикосновения к моей коже. А может, и то, и другое.

— Майор ждет, — сказал он в конце концов.

Я кивнула, прижавшись к его груди. Алек дал мне время собраться, прежде чем открыть дверь и позвать всех остальных в палату.

Я избегала взгляда Майора, но не пропустила его взгляд, которым он обменялся с Алеком. К кровати подошли двое мужчин, выглядевшие так, будто принадлежали к СЭС, хотя в своих черных костюмах и галстуках они могли быть гробовщиками. Они унесли тело Мэдисон, оставив кровать пустой.

Я посмотрел на отпечаток, оставленный телом Мэдисон на матрасе.

— Я должна…?

— Мы поменяем, — сказал Майор.

Вошла медсестра и занялась кроватью, вытирая ее и застилая свежими простынями. Она ни разу не взглянула ни на кого из нас. Закончив с постельным бельем, она ушла, не сказав ни слова. Теперь в палате были только я, Майор и Алек.

— Возьми, ты должна это надеть.

Я взяла больничный халат у Майора, ткань была хрустящей и холодной под моим прикосновением.

— Вы не против?

Я посмотрела на халат, потом на дверь. Майор ушёл первым, а Алек ободряюще улыбнулся мне, следуя за ним.

Дрожащими руками я положила халат на кровать и начала раздеваться. Это работа, напомнила я себе. Речь шла не о моем комфорте. Я сняла одежду и накинула халат. По спине пробежала дрожь, когда тело соприкоснулось с холодной тканью.

В дверь постучали.

— Ты закончила? — позвал Майор.

Он не отличался терпением.

Забравшись на кровать, я накрылась одеялом. Дверь открылась, и вошел Майор. Алек колебался, но когда увидел, что я в кровати, а мое тело надежно скрыто от его взгляда, он вошел.

Раздался еще один стук. Родители Мэдисон? Я еще не готова. Хотя, возможно, я никогда не буду готова.

Майор направился к двери, когда Алек сел на стул рядом с кроватью.

— Это всего лишь врач.

— Но он увидит, что я не Мэдисон.

Алек кивнул.

— Все в порядке. Майор решил рассказать ему. Он никому не скажет.

— Почему ты так уверен?

— Майор уверен.

В палату вошел высокий мужчина с лысой головой.

— Это доктор Фонсека. Он подготовит тебя к встрече с родителями Мэдисон, — сказал Майор серьезным тоном.

Я не успела спросить, что значит «подготовит», как доктор и Майор подошли ближе к моей кровати.

Глаза доктора Фонсеки поднялись и встретились с моими, а затем вернулись к истории болезни Мэдисон. Он увеличил расстояние, между нами. Его лоб покрывал тонкий слой пота, а воротник промок. Мне не нужно было быть читательницей мыслей, чтобы понять, что он тоже напуган.

— Тесса. Пришло время принять облик Мэдисон, — сказал Майор.

Перед доктором Фонсекой? Мужчина так крепко сжимал свою шариковую ручку, что костяшки пальцев побелели.

— Чего ты ждешь, Тесса? — огрызнулся Майор.

Доктор Фонсека не отрывал глаз от своих бумаг.

Я позволила себе расслабиться и отдалась трансформации. Кожа отвисла и изменила форму, кости удлинились. Вздох прорвался сквозь мою концентрацию. Закрыв глаза, я заставляла тело завершить начатое. И когда ощущение разрыва исчезло, Тесса растворилась, а ее место заняла Мэдисон Чемберс.

Я открыла глаза, и что-то кислое наполнило мой рот при виде того, что предстало передо мной. Доктор Фонсека стоял, прижавшись к самой дальней стене, а перед его грудью, как щит, вытянулась медицинская карта. Глаза Алека застыли, остановившись на Майоре. Я никогда раньше не боялась никого. Но в том, что я увидела в глазах доктора Фонсеки, не было никаких сомнений. Жизнь в СЭС позволила мне забыть об истинной природе моего существования: фрик. Отклонение от нормы. А не одаренное чудо, в которое Майор всегда хотел, чтобы я верила.

— Доктор? — голос Майора прорезал тишину, как бритва.

Фонсека с явным трудом оторвал взгляд от меня и посмотрел на Майора, точнее, на точку над его головой.

Рычащее лицо Майора напомнило мне ротвейлера.

— Доктор. Делайте свою работу.

Очевидно, доктор Фонсека не получил памятку о том, что приказам Майора нужно подчиняться без колебаний. В одну долю секунды Алек вынырнул из угла палаты и оказался рядом с доктором.

— В чем проблема? — прорычал он.

Глаза Фонсеки метались между мной и Алеком, видимо, он все еще напуган, чтобы подойти ко мне. Алек потянулся к стулу и сломал одну из его ножек надвое. В его глазах я увидела краткий огонек возбуждения. Алек редко позволял себе терять контроль над собой, но могла сказать, что ему нравится высвобождать свои более жестокие наклонности.

— Она не опасна.

Мне стало интересно, почему Майор позволил Алеку сделать это, кроме как ради чистого удовольствия показать, на что способны агенты СЭС.

Доктор Фонсека споткнулся, торопясь добраться до меня. Его руки дрожали, когда он устанавливал несколько электродов на моих руках и груди. Я отдернула руку, когда он попытался поставить мне капельницу. То, как дрожала игла в его руке, заставило меня нервничать. Он скорее выколет мне глаз, чем надежно введет ее в руку.

— Зачем мне это?

Я подпрыгнула от звука незнакомого голоса, сорвавшегося с губ. Он был выше, чем мой собственный. И моя рука — рука Мэдисон — была такой бледной и тонкой. Должно быть, ее мышцы пострадали за те недели, что она провела в коме. Но, к счастью, я не чувствовала себя слабее, чем раньше, только другой.

— Потому что Мэдисон нужны лекарства. Радуйся, что мы убедили врачей, что ты можешь дышать самостоятельно, — сказал Майор.

Я протянула руку. Доктор Фонсека сделал глубокий вдох, и его рука перестала дрожать. Я вздрогнула, когда игла вонзилась в кожу на тыльной стороне руки.

— Что там? — я кивнула в сторону прозрачной жидкости в пластиковом пакете капельницы.

— Тебе не о чем беспокоиться.

Майор говорил так, будто его ничего не беспокоит, но глубокие морщины вокруг его глаз говорили, что он не так спокоен, как притворяется. Это важный день и важная миссия, и это не зависело даже от Майора. Я единственная, кто должна выступить.

Мое сердцебиение участилось, а вместе с ним и назойливое пищание аппаратов. Алек подошел ко мне.

— Все будет хорошо.

Его глаза изучали мое лицо, задерживаясь на чертах Мэдисон слишком долго, словно он должен привыкнуть смотреть на них. Я подумала, не скучает ли он по настоящей мне.

Я заставила мышцы своего лица — или, скорее, лица Мэдисон — расслабиться. Пальцы провели по шраму на горле, где убийца задушил ее проволокой. Он проходил почти по всей шее. Медленно я опустила руку ниже, пока не нащупала на грудной клетке место, где убийца оставил свою подпись. Дрожа, я отпрянула.

Доктор Фонсека испустил небольшой кашель.

— Я закончил.

— Хорошо. — Майор поднес телефон к уху. Очевидно, правило «не звонить в больнице» для него было отменено. — Мы уйдем через несколько минут.

Я не знала, кто был на другом конце и что они говорили, но выражение лица Майора выглядело довольным, когда он положил трубку.

— Где родители Мэдисон? — спросила я.

— Они все еще разговаривают с другими врачами о том, что состояние Мэдисон улучшилось и что, возможно, скоро ты придёшь в себя.

Обращение на «ты» сначала смутило меня. К тому, что я выдаю себя за Мэдисон, нужно было привыкнуть. Она ненамного выше меня, но худее, а ее грудь даже меньше моей. Я взяла в руки прядь ее темно блондинистых волос. На ощупь они были более гладкими, чем мои собственные, и спадали прямой длиной на грудь.

— Твои волосы выглядят неправильно, — сказал Алек.

Он запустил руки в мои волосы. По позвоночнику пробежала дрожь, и я расслабилась под его теплыми ладонями. Он замер, когда наши глаза встретились. Я не могла понять, что происходит за ними. Разорвав зрительный контакт, он начал взъерошивать мои волосы. Он был таким нежным. От его кончиков пальцев, поглаживающих мою кожу головы, по телу разливалось приятное тепло, и я жаждала его прикосновений в других местах.

— Так-то лучше.

Он отстранился, но я тут же захотела вернуть его прикосновения.

Сотовый Майора начал вибрировать.

— Пора уходить. — он открыл дверь, но не вышел. — Рональд и Линда Чемберс прибудут в любой момент. Вспомни все, что ты читала о Мэдисон. С этого момента и до тех пор, пока мы не найдем убийцу, ты Мэдисон. Тесса мертва.

Тесса мертва.

Что-то сжало мои внутренности и скрутило. Если бы я могла голосовать, чтобы определить, кто должен жить, а кто умереть — Мэдисон или я, — в исходе не было никаких сомнений. У Мэдисон были родители, брат, родственники, даже бывший парень, который любил ее; у меня же не было ничего.

О чем я думаю?

— Ты меня слышала?

Я кивнула, не веря, что могу говорить. Внезапная волна спокойствия захлестнула меня, чужая и навязчивая, и я почувствовала, как тело вздрогнуло от нежелательных эмоций. Это не мое. Мои глаза метнулись к Майору, его фигура все еще маячила в дверном проеме. Ему удалось манипулировать моими чувствами?

Алек колебался, словно хотел что-то сказать. Я не могла удержаться, чтобы не встретиться с ним взглядом. В них стояло беспокойство и что-то еще — что-то более мягкое, что я не могла уловить. Бросив быстрый взгляд на Майора, он ободряюще улыбнулся, и они ушли.

Доктор Фонсека остался. Он еще раз проверил аппараты и капельницу. Я вздрогнула, когда игла двинулась в моей руке, и он тихо извинился. Он много не говорил и не смотрел мне в глаза.

Одно можно было сказать наверняка: Майор прав, люди боялись наших способностей, боялись того, на что мы способны. Это первое, чему он научил нас с Холли, когда мы прибыли в штаб-квартиру СЭС. Я никогда не чувствовала правдивость его слов так ясно, как сейчас.

Голоса за дверью привлекли мое внимание. Я опустилась на подушки и закрыла глаза, пытаясь успокоить дыхание и наблюдая за входом через полузакрытые глаза. Дверь начала открываться. Вот оно. И в моих руках было не испортить все это.

Я не могла напортачить. Я бы не сделала этого.

Тесса мертва, пока что.

Глава 8

Я циклически выполняла дыхательные упражнения, пытаясь успокоить стук сердца.

Вдох — выдох.

Вдох — выдох.

Сквозь сузившиеся веки я наблюдала, как Линда Чемберс проскользнула в палату, ее шаги замедлились, когда она увидела доктора Фонсеку. Рональд Чемберс остановился позади нее, положив руки ей на плечи. Его глаза устремились на меня, и я решила, что безопаснее держать свои закрытыми.

— Как… — она прочистила горло. — Как она? Доктор Майерс и доктор Ортиз сказали нам, что есть шанс, что она придёт в себя сегодня.

— Ее состояние улучшилось. Она самостоятельно дышит и несколько минут назад пошевелилась, — сказал доктор Фонсека.

— Она пошевелилась?

Надежда в голосе миссис Чемберс заставила меня почувствовать себя худшей лгуньей в мире. Она должна оплакивать потерю своей дочери, а вместо этого ей обещают чудо.

— Даже если она очнется, не ждите от нее слишком многого. После всего пережившего, ей, возможно, придется заново учиться многим вещам. Возможно, пройдет немало времени, прежде чем она сможет ходить и говорить так же, как раньше. Вполне, быть может, что она многого не вспомнит, возможно, даже вас. — он сделал паузу, прежде чем добавить: — Важно, чтобы вы не давили на нее, чтобы она вспомнила.

Слушая, как легко говорит доктор Фонсека, я удивлялась, как он может лгать им без малейшей дрожи в голосе.

— Мы не станем давить. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь ей восстановиться, — произнёс отец Мэдисон.

Я позволила своим рукам дернуться, а глазам затрепетать.

— Кажется, она просыпается, — сказала миссис Чемберс.

Шаги приближались.

Я знала, что они следят за каждым моим движением. Я повернула голову на пару сантиметров, но держала глаза закрытыми и издала хриплый кашель.

Матрас прогнулся.

— Мэдди? Дорогая, проснись.

— Кексик, мама и папа здесь.

Тон Рональда был таким мягким, таким любящим, таким нежным. Я не могла не задаться вопросом, говорил ли мой собственный отец со мной когда-нибудь так, был ли он счастлив после моего рождения, скучал ли он по мне вообще.

Я позволила своим глазам на мгновение приоткрыться, чтобы увидеть их обеспокоенные лица, висящие надо мной, и снова закрыла их. К моей щеке прикоснулась рука, слишком мягкая и маленькая, чтобы принадлежать мужчине.

— Дорогая?

Никогда не думала, что одно слово может нести в себе столько любви. Ладонь Линды показалась мне теплой и успокаивающей, хотя это было чужое прикосновение. Я ощутила, как расслабляюсь.

Наконец, я открыла глаза. Никогда не видела, чтобы кто-то смотрел на меня так, как Рональд и Линда, словно я была самым ценным, что есть в их жизни.

— Ох, Мэдди.

Линда начала плакать. Я хотела присоединиться к ней. Переполненная облегчением и радостью, она была эмоциональной по неправильным причинам. Она не знала, что всего несколько минут назад ее мертвую дочь вывезли на каталке, пока врачи плели историю о чудесном выздоровлении их дочери. Они не знали, что их маленькая девочка лежит в холодильной камере морга и ждет того дня, когда моя работа будет закончена, когда они наконец узнают правду.

Мне стало жарко, когда губы Рональда коснулись моего лба и он прошептал слова утешения. Внезапно я больше не могла сдерживаться. Слезы потекли по щекам и собрались у губ.

Линда обняла меня, ее прикосновения были такими мягкими, словно она боялась причинить мне боль. Рональд откинул волосы с моего лица и обнял нас с Линдой. На мгновение я позволила себе представить, что их любовь действительно для меня.

В конце концов они отстранились.

Я заметила, что доктор Фонсека вышел из палаты. Возможно, он не мог смотреть на счастливое воссоединение, зная уродливую правду, скрывающуюся за этим.

Рональд подтащил стул к кровати и сел. Линда присела на край кровати, сжимая мою руку в крепкой хватке.

— Ты знаешь, кто мы такие, Кексик?

В голубых глазах Рональда светилась надежда, но губы по-прежнему были сжаты.

Я снова закашлялась, потому что в медицинских документах было написано, что мне будет трудно говорить после того, как меня подключат к дыхательному аппарату. Технически, я не должна нормально говорить в течение нескольких дней, но нужно поймать убийцу. Выражение лица Линды стало озабоченным.

— Ты хочешь воды?

Я кивнула.

Рональд принес мне пластиковый стаканчик, и я начала поднимать руку. Ты только что очнулась от комы. Двигайся медленно, сказала я себе и опустила руку.

Линда взяла стаканчик у мужа. Он помог мне сесть и поддерживал, пока она подносила стаканчик к моим губам и наклоняла его, чтобы я могла попить. Вода охладила мое пересохшее горло.

— Лучше? — спросила она.

Я кивнула. Рональд подпер меня подушками, так что я сидела прямо.

— Ты знаешь, кто мы? — спросила Линда.

Рональд бросил на жену предупреждающий взгляд.

— Да, — с трудом выдавила я из себя.

Мое горло сжалось от счастья. Они не ожидали, что я заговорю или вспомню их, и технически я не должна была этого делать. Но Майор решил, что это ускорит нашу миссию, если мне не придется притворяться, чтобы выучить каждую мелочь заново. Он хотел, чтобы я как можно скорее вернулась в их дом и исследовала среднюю школу.

— Что еще ты помнишь? — спросила Линда.

— Я… — я снова закашлялась. — Я не уверена. — я заставила свое лицо выглядеть озадаченным. — Я помню Ану и Девона. Помню Пушистика. — я запнулась.

— Это хорошо, — Рональд сделал паузу. — Ты помнишь, что произошло?

Что-то темное затуманило его глаза, а руки сжались в кулаки. Линда пыталась сохранить спокойное выражение лица, но рука, державшая мою, начала дрожать.

— Нет, я… Я не знаю, как я здесь оказалась. — я колебалась, слова толпились в горле. — Что произошло? — тихо спросила я.

Линда соскользнула с кровати и тихо подошла к окну. Мне хотелось бы увидеть ее лицо, но судя по тому, как тряслись ее плечи, может, лучше этого не делать. Рональд обхватил свои колени.

— Это долгая история. Может, нам стоит подождать с разговором об этом, пока ты не почувствуешь себя лучше.

Я кивнула. После этого никто из них не заговорил. Я наблюдала за ними полуприкрытыми глазами, но Линда держала лицо повернутым к окну. В конце концов Рональд подошел к ней и обнял за плечи.

С коротким стуком открылась дверь, и в палату проскользнул парень-подросток. Я узнала его на фотографиях как брата-близнеца Мэдисон. Я держала глаза полузакрытыми и притворялась, что снова погружаюсь в сон, чтобы понаблюдать за их общением, прежде чем меня заставят присоединиться к разговору. Я еще не была готова познакомиться со своим ненастоящим братом.

Девон был коренастым, как борец, но не таким высоким, как Алек. Его светлые волосы были коротко подстрижены и растрёпаны муссом для укладки, придавая ему вид, будто он только что выбрался из постели. Мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать его.

— Как она?

Лицо Линды было красным и в пятнах.

— Она только что пришла в себя.

Глаза Девона расширились, когда он позволил матери обхватить себя руками.

— Она говорила с нами, вспомнила нас.

— Ох, мам, это замечательно. — он отстранился, его глаза снова переместились на меня. — Она вспомнила что-нибудь о нападении?

Рональд покачал головой.

— Нет, похоже, она ничего не помнит о том дне.

— Значит, она понятия не имеет, кто это с ней сделал, — сказал Девон.

— Не думаю, что мы должны говорить об этом при ней, — произнесла Линда.

Она подошла к кровати и начала гладить меня по волосам.

— Прости, мам.

Его кроссовки заскрипели по линолеуму пола.

Наверное, мне еще рано просыпаться, но притворяться спящей труднее, чем казалось. Мне хотелось дергаться.

Я зашевелилась, кашлянула, и меня встретили поразительные голубые глаза. Фотографии не оправдали надежд Девона. Его улыбка была солнечной, а глаза по своей интенсивности почти соответствовали глазам Алека.

— Привет, соня.

Его тон был игривым и пронизан теплом.

— Девон, — прошептала я.

Его ухмылка стала однобокой, но потом его глаза переместились на мое горло, и на мгновение его лицо потемнело. Я боролась с желанием дотронуться до шрама.

Майор включил Девона и Рональда в список подозреваемых, как и практически всех других мужчин в Ливингстоне. Но если бы он увидел их реакцию на выздоровление Мэдисон, то, возможно, изменил бы свое мнение. Было очевидно, что они оба любили Мэдисон. Как мог один из них причинить ей вред?

— Пушистик спал на твоей кровати с тех пор, как ты оказалась в больнице, — сказал Девон с легкой ноткой в голосе. — Однажды он даже зарыл мертвую мышь в твое одеяло.

Я сделала гримасу отвращения, что вызвало у них смех. Услышав их смех, я испытала неожиданную радость.

Здесь было счастье, была любовь, и была самозванка, которой не место. Как они могли не видеть сквозь маску?

Глава 9

В течение следующих нескольких дней Линда и Рональд не отходили от меня ни на шаг. Они следовали за мной повсюду, куда бы я ни пошла, на каждый осмотр и каждый рентген. Один из них всегда оставался на ночь у моей постели. Я не привыкла, чтобы кто-то так заботился обо мне.

Даже Девон навещал меня каждый день после школы. Он всегда рассказывал мне забавные истории из нашего — странно думать об этом так — детства. Иногда мне становилось интересно, был бы мой родной брат похож на Девона, если бы мы росли вместе. Я даже не могла вспомнить, как он выглядел. Моя мать сожгла все фотографии его и отца. Это еще один пункт в длинном списке того, за что я на нее обижалась.

Я дрыгала ногами, ударяя ступнями по каркасу кровати.

— Доктор Фонсека придёт в любой момент. Не можешь дождаться возвращения домой, не так ли?

Лицо Линды сияло от радости.

Это преуменьшение. После трех дней, проведенных в больничной палате, где меня заставили пройти через шквал бесполезных медицинских тестов — работа доктора Фонсеки, — я чувствовала себя готовой разорваться. Мне все равно, куда идти. Мой нос не мог выдержать еще один день дезинфицирующих средств и стерильности. Этот запах навсегда въелся в мой мозг.

— Мы так рады, что ты так быстро поправилась. Даже врачи говорили, что на это могут уйти недели, но ты доказала, что они ошибались, — сказал Рональд.

Они с Линдой улыбнулись друг другу. Когда они так смотрели друг на друга, я не могла не ощущать себя незваным гостем. У них было то, чего я никогда раньше не видела, и то, чего я отчаянно хотела.

Наблюдать за их счастьем и надеждой было как постоянный удар по нутру. Я не могла не помнить о том, что все это было построено на лжи, которой суждено рухнуть. Я знала, что наши действия необходимы для поиска убийцы, но мне хотелось, чтобы был какой-то другой способ.

Со стуком открылась дверь, и доктор Фонсека вошел в палату. Его пальцы возились с картой пациента, когда он остановился возле моей кровати. Он поприветствовал членов семьи, а затем повернулся ко мне. Краешки его глаз были напряжены, будто ему стоило больших усилий смотреть на меня.

— Как вы себя сегодня чувствуете? — спросил он.

Конечно, он уже знал ответ.

— Чувствую себя прекрасно, — ответила я. — Я чувствую, что готова ехать домой.

Доктор Фонсека просмотрел историю болезни, хотя не нашел там ничего такого, чего бы он еще не знал. Майор приказал ему выписать меня сегодня, что и произошло.

— Все в порядке?

Линда поднялась и встала рядом с Рональдом, который обнял ее за плечи.

Доктор Фонсека перевёл взгляд от бумаг и натянуто улыбнулся.

— Да, результаты анализа крови хорошие. В плане здоровья с ней все прекрасно. Но ей не следует перенапрягаться. — он переключил свое внимание на меня. — Много отдыха. Никаких внеклассных спортивных занятий. В остальном я не вижу причин, почему мы должны держать вас здесь.

Правда заключалась в том, что он не мог дождаться, когда я покину больницу. Я знала, что ученому должно быть тяжело столкнуться с таким чудом, как я, заставившая его усомниться во всем, что, как он думал, он знал.

— Невероятно, — сказала Линда, не замечая напряжения, охватившего тело доктора Фонсеки. — Она так быстро поправляется. Это чудо.

— Чудо, — повторил Фонсека.

Из его уст это прозвучало как ругательство.

— Возможно, вы правы. Никогда не сталкивался ни с чем подобным.

Я единственная, кто заметила беспокойство в его голосе и то, как он произнес «ни с чем» с ударением на «чем», будто я не была человеком. Если бы ему разрешили, он бы с удовольствием проводил на мне тесты. Он пытался сохранить один из моих образцов крови, несмотря на приказ СЭС переслать все им. Майор пришёл в ярость, когда узнал об этом. Жаль, что я не могла стать свидетелем этого эпизода, но мне пришлось довольствоваться рассказом из уст агента, переодетого в медбрата.

Взгляд Фонсеки находился где-то над моей головой, не встречаясь с моими собственным.

— Теперь вы можете отправляться домой, — наконец заключил он.

Линда застегнула молнию на сумке. Она уже упаковала вещи час назад.

Мы покинули больницу всей семьей. Рональд вел меня, нежно держа руку на моей спине, словно боялся, что я упаду или исчезну.

По дороге к новому дому я молчала, стараясь запомнить каждую деталь по пути. Карта не обманула: Ливингстон был очень маленьким городом. Мы проезжали ряд за рядом домов с одинаковой антрацитовой черепицей, бежевыми двойными гаражами и внутренними двориками, украшенными цветочными клумбами. Перед каждым вторым домом были припаркованы фургоны с детскими сиденьями, иногда я видела качели на заднем дворе, но на улицах не было ни одного играющего ребенка. Родители запрещали им выходить на улицу, пока убийца на свободе?

Через несколько минут мы выехали на улицу с такими же двухэтажными домами, которые заполняли весь город, только они были гораздо новее. Рональд остановил машину на подъездной дорожке. Когда мы вышли, я почувствовала на себе их взгляды, ожидая реакции, признаков узнавания.

Я видела дом на фотографиях, но, конечно, они не давали мне того ощущения дома, которое он мог бы иметь для Мэдисон. Красные цветы на клумбах, выстроившихся вдоль дорожки перед домом, завяли, а траву на переднем дворе, судя по всему, не косили уже пару недель.

— Ты помнишь? — спросила Линда, ее голос был нерешительным.

Рональд играл ключами в своих руках, глядя куда угодно, только не на меня.

Я медленно кивнула.

— Все немного туманно, но все возвращается.

Это не то, что они хотели услышать. Я знала, что это не последний раз, когда я говорю то, чего они не ожидали. Входная дверь соседнего дома открылась, и оттуда вышел мужчина средних лет с брюшком, держа в руках мешок для мусора. Старый трюк «я должен вынести мусор, но на самом деле я подглядываю».

Он направился к своему мусорному баку, но остановился с плохо разыгранным удивлением, когда заметил нас. Мне пришлось остановить себя, чтобы не закатить глаза. Он бросил мешок в мусорный бак, а затем подошел к нам. Посмотрел на меня с едва скрываемым любопытством.

— Как ты? Не знал, что ты сегодня вернешься домой, — сказал он.

Я могла видеть, как сдвигаются занавески в нескольких других домах.

— Она в порядке, но устала, — отрывисто ответил Рональд.

Он сжал мое плечо и бросил на Линду многозначительный взгляд. Она взяла меня за руку и, натянуто улыбнувшись соседу, повела меня к входной двери.

— Похоже, твой газон не помешало бы подстричь, друг мой.

Это последнее, что я услышала от соседа, прежде чем Рональд шагнул в коридор и закрыл дверь.

Внутри дом источал уют и любовь. Все было окрашено в теплые бежевые и желтые тона, а семейные фотографии покрывали почти каждую поверхность. Свет струился через огромные арочные окна. Мягкие диваны тоже были бежевыми и выглядели достаточно удобными, чтобы на них можно было спать.

— Хочешь подняться в свою комнату? — спросил Рональд.

Вероятно, они надеялись, что я знаю, где найти комнату Мэдисон. Майор сказал, что я не должна заходить слишком далеко от амнезии, иначе она помешает мне в расследовании, но насколько далеко? Я попыталась вспомнить план дома, который Кейт нарисовала после того, как совершила налет на сознание Линды, но одно дело — увидеть его на бумаге, а другое — оказаться внутри.

Я осторожно поднялась по лестнице. Пушистый ковер смягчал мои шаги, и я отметила, что так будет легче улизнуть из дома для встреч с Саммерс или Алеком. Поскольку Линда и Рональд так внимательно следили за мной, пока я лежала в больнице, у меня не имелось возможности пообщаться ни с одним из них.

На верху лестницы меня встретил длинный коридор с тремя дверями по обе стороны. Дверь Мэдисон справа, но какая именно? Комната Девона располагалась рядом с моей, это я точно помню. Я оглянулась через плечо на Рональда и Линду, следовавших за мной по пятам. Они следили за мной, как за малышом, который только собирается сделать первые шаги. Я была тронута их постоянным наблюдением, но это открывало бесконечные возможности для ошибки с моей стороны.

К счастью, Рональд выбрал этот момент, чтобы сжалиться надо мной — или, может, он просто не мог больше выносить ожидания — и открыл дверь посередине. Комната была намного больше, чем все те, в которых я жила с мамой, безупречно чистая и пахла свежестью и слабыми цветами.

На столе рядом с кроватью стояла ваза с белыми розами; такие же белые розы украшали покрывало и две большие картины, висевшие по обе стороны кровати. Должно быть, это были любимые цветы Мэдисон. На подушке лежал, свернувшись калачиком, огромный черно-белый кот — Пушистик. Его глаза открылись и устало посмотрели на меня. Я подошла к нему, но как только я приблизилась настолько, чтобы дотронуться до него, он с шипением спрыгнул с кровати, ощетинившись. Он выскочил из комнаты, будто за ним гнался дьявол.

Покалывание зародилось в пальцах ног и распространилось вверх по лодыжкам. Я сжала ноги вместе и отвернулась, надеясь, что они не увидели паники на моем лице. Покалывание исчезло так же быстро, как и появилось.

Рональд и Линда стояли в дверях и с тревогой наблюдали за мной. Не вызовет ли реакция Пушистика у них подозрений? Линда издала нервный смешок.

— Он был сам не свой с тех пор, как ты оказалась в больнице. Держу пари, если ты откроешь его банку с едой сегодня вечером, то снова станешь его любимым человеком.

— Он чувствует запах больницы на тебе. Он скоро придет в себя, — добавил Рональд.

Я прикоснулась к мягким лепесткам роз. На ощупь они были как бархат.

— Они прекрасны. Спасибо, — прошептала я.

Это вызвало улыбку у обоих, словно я сделала им прекрасный подарок, просто признав их подарок.

— На ужин будет куриная запеканка, — сказала Линда.

Я чувствовала, как они с Рональдом смотрят на меня, ожидая реакции. Чего они ожидали? Была ли куриная запеканка сигналом к чему-то важному? Их лица опустились.

— Твоё любимое блюдо, помнишь? — спросила Линда.

— Прости, да, я помню. Я просто устала.

Это была даже не ложь. Притворяться кем-то другим двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю оказалось более утомительным, чем я ожидала. Линда подошла ко мне и поцеловала в щеку.

— Отдохни немного. Мы будем внизу, если тебе что-нибудь понадобится.

Бросив последний взгляд, они закрыли дверь.

Мои ноги дрожали, и я опустилась на кровать. Матрас был намного мягче, чем тот, к которому я привыкла в СЭС, и пах розами. Линда, вероятно, купила средство с ароматом роз специально для Мэдисон — для меня. Мне очень хотелось вернуться в собственное тело, почувствовать, как с плеч снимается давление, но я знала, что это невозможно.

Взгляд упал на фотографии в коллаже в рамке на стене над кроватью. Я встала на колени, чтобы рассмотреть их поближе. На снимках была изображена Мэдисон со своей семьей, на пляже, с Девоном на качелях. На нескольких из них Мэдисон была запечатлена с другой девушкой. Ана — ее лучшая подруга.

Я подошла к столу и опустилась в кресло. Ноутбук Мэдисон выглядел совсем новым и почти не требовал времени на загрузку. Войдя на домашнюю страницу СЭС, я щелкнула по файлу, получая доступ к своей электронной почте. Три новых письма. Одно от Холли со смайликом и множеством восклицательных знаков в теме письма, одно от Майора с заголовком «важное», а последнее от Алека без темы.

Я открыла письмо Алека первым.

Тесс,

сохраняй бдительность. Убийцей может быть кто угодно. Увидимся завтра. Помни — мы не знаем друг друга. Алек.

Он не мог написать пару приятных слов?

Так типично.

Я кликнула на письмо Майора, которое оказалось еще короче.

Встреча в доме Саммерс. Завтра ровно в одиннадцать вечера. Ожидай обновления статуса.

Майор никогда не утруждал себя любезностями. И что он имел в виду под: «обновления статуса»? Он думал, что я уже нашла какую-нибудь подсказку? Я даже не начинала поиски — не совсем. Хотя я уже уверена, что ни Девон, ни Рональд не имеют никакого отношения к убийствам.

Последним я открыла письмо Холли, но оно было на несколько страниц длиннее, и я лишь бегло просмотрела его.

Я так скучаю по тебе… Как дела?… В штаб-квартире без тебя скучно… Кажется, что все чем-то заняты, кроме меня!.. Луи заменяет Саммерс, но с ним тренировки проходят еще менее весело… Кейт как всегда злая… Оставайся в безопасности!

Я закрыла окно с электронной почтой, вышла из системы и закрыла ноутбук. Я прочту ее письмо в деталях позже. Сейчас мне нужно собрать информацию.

Возможно, Мэдисон вела дневник. Это могло бы дать мне подсказку о причинах ее разрыва с Райаном и рассказать, не замечала ли она чего-нибудь странного. Отодвинув кресло от стола, я открыла единственный ящик. Порывшись в нем, я не обнаружила ничего, кроме двух старых карманных календарей, нескольких чистых блокнотов для записей и нескольких выцветших билетов в кино. У Мэдисон было очень чисто — если только Рональд и Линда не убрались перед моим приездом. Кроме вазы с розами, ноутбук и стопка школьных учебников были единственными предметами на столе.

Где бы я хранила дневник, если бы он у меня имелся? Встав на колени, я заглянула под кровать, но кроме забытого носка и чего-то похожего на игрушечную мышку для Пушистика, я ничего не обнаружила. Я сомневалась, что Пушистик вернется за своей игрушкой. Судя по его виду, он может никогда больше не ступить в эту комнату.

Сев на корточки, я оглядела остальную часть комнаты, пытаясь подавить растущее чувство вины. Мэдисон мертва, и вот я здесь, полностью вторгаюсь в ее личную жизнь.

Несколько коробок из-под обуви были свалены в открытом шкафу. Я подползла к ним и открыла ту, что была сверху. Меня встретили фотографии Мэдисон с друзьями, особенно с Аной. На одной из них Мэдисон была изображена с другими чирлидершами, и я узнала в одной из них Кристен Синч, вторую жертву убийцы. Были ли они с Мэдисон подругами?

Я поставила коробку на пол и открыла следующую, наполненную старыми книжками с картинками. Я провела пальцами по обложке «Очень Голодная Гусеница». Страницы были помяты от использования. Линда и Рональд, должно быть, часто читали ее Мэдисон, когда она была ребенком. Я на мгновение замешкалась, прежде чем наконец убрала ее.

Обшарив все ящики, уголки и щели, ничто не дало мне ни малейшего намека на то, почему Мэдисон рассталась с Райаном, или на ее отношения с другими жертвами. Я чувствовала себя немного побежденной, но чего я ожидала?

В тот вечер прошёл мой самый первый семейный ужин. Ужин с Линдой, Рональдом и Девоном не был похож ни на что, что я когда-либо испытывала раньше. Все ждали, пока остальные закончат есть, делились подробностями своих дней, смеялись над шутками друг друга. Я не могла поверить, что мне удалось принять в этом участие.

Рональд был ветеринаром, и мне даже не пришлось притворяться, что меня интересуют его рассказы с работы, которые были поистине уморительными. Он сделал глоток своего корневого пива.

— Сегодня на меня помочился кот.

Линда сделала паузу, прижав вилку к губам и приподняв брови. Кусок курицы застрял у меня в горле, и мне пришлось запить его водой.

— Что произошло?

— Монстр Персидской кошки, вот что произошло. Геркулес. — он фыркнул в свой стакан. — Он не один из моих пациентов. Его хозяин снял бунгало для отдыха в Манлоу. — он сделал еще один глоток пива и расслабился в кресле. — В общем, шерсть у кота свалялась, потому что он не любит, когда его расчесывают, и, к сожалению, у него произошёл серьезный случай диареи. И с такой шерстью? — усмехнулся Рональд.

Я положила вилку, стараясь не хихикать.

Я бы, наверное, подавилась курицей.

— Дерьмовая работа, я полагаю, — сказал Девон с насмешливой серьезностью.

Он затолкал в рот еще одну ложку запеканки. Я удивлялась, как он умудряется жевать с такой ухмылкой на лице.

— Ты понял. Итак, Сара держала кота, как обычно, и все шло хорошо, пока я не включил машинку для стрижки, чтобы избавиться от шерсти. Геркулесу не понравился этот звук, ни капельки, и он взбесился. Я весь измазался его дерьмом, пытаясь сдержать его.

Еще один кусочек куриной запеканки исчез во рту Девона. Линда отодвинула свою тарелку; ее глаза сузились, но уголки губ дрожали в попытке скрыть улыбку.

— А потом он начал мочиться повсюду! Можно подумать, что кот состоит только из мочи, судя по тому, сколько он на меня навалил.

Я кашлянула между хихиканьем.

— Ты не мог подождать с этой историей, пока мы не закончим есть? — спросила Линда, покачав головой, но была явно навеселе.

Рональд взял ее руку, лежащую на столе.

— Извини. В следующий раз.

Линда вздохнула, будто уже слышала эти слова раньше. Она встала и начала собирать тарелки со стола. Я поднялась, помогая ей, но она покачала головой.

— Сегодня моя очередь.

Девон откинулся назад, скрестив руки на животе. Даже с половиной куриной запеканки внутри, его пресс все еще виднелся под рубашкой. Я отвернулась. Сомневаюсь, что Мэдисон когда-нибудь так глазела на своего близнеца.

— Девон, как сегодня прошла школа? — спросил Рональд, бросив обеспокоенный взгляд в мою сторону.

Я гадала, когда этот вопрос прозвучит. Я знала, что Майор ожидал от меня сбора как можно большего количества местной информации, но ужин был слишком замечательным, чтобы портить его практическими вопросами.

Девон выпрямился, легкость сползла с его лица.

— Все было хорошо. Но все болтают.

Рональд кивнул, будто ничего другого и не ожидал.

— Об этом сплетничают во всем городе.

— О моем выздоровлении? — спросила я, обхватив руками колени под столом.

— Да, они все говорят о твоем чудесном восстановлении. Ты же знаешь, какие они. Им нужны сплетни. Вся школа знает, что ты вернешься завтра.

Отлично, значит, я окажусь в центре всеобщего внимания. Как раз то, что мне нужно.

— Дорогая, ты же знаешь, что тебе не нужно идти, если ты не хочешь. Думаю, что еще слишком рано, — сказала Линда, возвращаясь к столу.

Часть меня хотела сдаться и провести больше времени дома, в присутствии добрых улыбок Линды. Но Майор оторвал бы мне голову, если бы я не взялась за дело в ближайшее время. Ему нужны результаты, а судя по тому, что я до сих пор ничего не нашла, сидя в комнате Мэдисон, я их явно не получу.

— Нет, я готова вернуться, — ответила я. — Я очень хочу увидеть Ану.

— Она звонила каждый день и спрашивала о тебе. Даже хотела навестить тебя сегодня, но я сказал ей, что тебе нужно время для освоения, — сказал Рональд.

Я улыбнулась.

— Спасибо, папа.

Это слово все еще странно звучало в моих устах. Я никогда раньше не называла никого «папой».

Девон наклонился вперед.

— Райан спрашивал о тебе сегодня.

Рональд нахмурил лоб, а Линда застыла на месте.

— Что… что он хотел? — спросила я.

Лицо Девона было как камень.

— Просто хотел узнать, правда ли это, вернешься ли ты, сможешь ли ты все вспомнить и все такое. Я сказал ему, чтобы он отвалил нах…

Линда прервала Девона кашлем.

— Чтобы он держался от тебя подальше, — закончил Девон.

— Почему ты так сказал? — спросила я.

Они обменялись взглядами.

— Ты не хотела иметь с ним ничего общего после разрыва, — ответил Девон.

В моей голове зазвучали тревожные колокольчики.

— Уверена, что все это не будет слишком для тебя? Все это внимание? — спросила Линда.

— Не волнуйся, мам. Я присмотрю за ней.

Девон одарил меня ухмылкой, которую я получала столько раз за последние несколько дней. Его глаза напоминали мне безоблачное летнее небо, и мне нравились глубокие ямочки, которые появлялись каждый раз, когда он улыбался. Было ли это притворством или он действительно мог так быстро менять свое настроение?

— Ты же не собираешься ходить за мной по пятам, как потерявшийся щенок?

Я наблюдала за их реакцией, не зная, дразнила ли Мэдисон своего брата подобным образом. Вести себя не по правилам было бы опасно, даже с притворной амнезией. Но они улыбнулись.

— Если тебя это раздражает, то конечно, — ответил Девон.

Может, так было всегда, когда Мэдисон еще была с ними. Должно быть, она была так счастлива.

Линда стала серьезной. Она пододвинула ко мне телефон.

— Мы купили тебе новый телефон. Твой старый сломался… — она запнулась.

— Когда с тобой произошёл несчастный случай, — сказал Рональд. — Но мы смогли сохранить твою SIM-карту, так что твои сообщения и контакты на месте.

— Спасибо.

Это было бы полезно. Мне нужно будет взглянуть поближе, когда я вернусь в свою комнату, но полиция, вероятно, уже проверила данные, как обычно.

После ужина я в изнеможении поднялась по лестнице. Я чувствовала себя так, словно выдержала несколько тренировок с Алеком. Может ли пребывание в чужом теле вызывать такую боль в мышцах? Я никогда не испытывала ничего подобного раньше, но я также никогда не была кем-то другим так долго. Мы не проверяли, сколько недель или месяцев я смогу сохранять форму тела другого человека. Моя Вариация никогда не колебалась, всегда была под моим контролем с самого первого дня. Для всех в СЭС моя Вариация была идеальной. Но я знала, что это не так.

Я включила телефон, как только осталась одна. Увидела десятки сообщений и столько же пропущенных звонков за последние несколько дней. Я узнала большинство имен из файлов СЭС: школьные товарищи или члены семьи. Но два имени выделялись: Ана и Райан. Если сообщения Аны можно было свести к пожеланиям добра и словам утешения, то сообщения Райана были иного характера. Он также писал, что надеется на выздоровление Мэдисон, но в то же время отчаянно пытался вернуть ее. «Я скучаю по тебе… Не могу перестать думать о тебе… Ты самый важный человек в моей жизни… Дай нам еще один шанс… Я люблю тебя». В конце концов, крошечные буквы на экране начали расплываться перед глазами. Заглянуть в личную жизнь Мэдисон было интересно, но это все равно не оставляло мне никаких реальных зацепок.

Раздеваясь перед сном, я не могла удержаться от того, чтобы не посмотреть на свое отражение в зеркале на двери. Еще в больнице у меня не было возможности как следует рассмотреть это странное тело. Дрожащими пальцами я провела по красной букве «А» под лифчиком. Кожа была грубой и нежной. Это не причиняло боли, но было неприятно. Шрам полностью не исчезнет: нож вонзился слишком глубоко.

Я нерешительно подняла глаза, осматривая себя. Хотя за последние несколько дней я немного прибавила в весе, тело Мэдисон все еще было пугающе худым. Но даже бледная и истощенная, Мэдисон выглядела красивой с ее голубыми глазами, высокими скулами и длинными темно блондинистыми волосами. Я натянула через голову пижаму и собралась закрыть жалюзи, когда внезапное движение за окном заставило меня остановиться.

На другой стороне улицы стояла фигура, явно наблюдая за моим окном. Его толстовка низко нависала над глазами, а вечерний туман скрывал все остальное. Разобрать, кто это, было невозможно. Заметив меня, он повернулся и побежал по улице.

Это не Алек. Кто это был? Убийца? Я сомневалась, что у него хватило смелости появиться перед моим домом так скоро после моего возвращения. Скорее всего, это был просто любопытный человек, желающий получить подтверждение слухам.

Я потерла руки и опустила жалюзи, дважды проверив, заперто ли окно, прежде чем окончательно забраться в постель.

Глава 10

Я проснулась так рано, что солнце еще не успело взойти. Некоторое время я лежала в постели, вглядываясь в окружающую обстановку, а в теле пульсировала тупая боль. За ночь мне удалось сохранить форму Мэдисон. Возможно, поэтому я чувствовала себя такой. Я улыбнулась. Если я смогу продолжать в том же духе всю ночь, то, возможно, следующие несколько недель окажутся не такими уж тяжёлыми.

Мои мысли вернулись к преследователю за окном предыдущей ночью, и по коже пробежали мурашки. Может, это действительно убийца или просто местный репортер в поисках хорошей истории?

Звук голосов внизу заставил меня резко обернуться, но расслышать, о чем говорят, было невозможно. Я соскользнула с кровати и на цыпочках вышла в коридор. Меня встретил насыщенный аромат кофе. Ноги бесшумно ступали по лестнице, когда я легкими шагами спускалась вниз. Линда, Девон и Рональд находились на кухне. Прижавшись к стене, я прислушалась.

— Он просто выполняет свою работу. Они уже опросили ее учителей и друзей. По крайней мере, они ждали, пока ее выпишут из больницы, чтобы связаться с нами. Это было очень тактично с их стороны, — сказала Линда.

Ее голос был спокойным, но невозможно было не заметить напряжение.

— Тактично? Они знают, что она ничего не помнит. Они сделают только хуже, если станут ее допрашивать, — сказал Девон, и его голос нельзя было назвать спокойным.

Трудно поверить, что тот самый парень с постоянной ухмылкой был способен на такую ярость.

Наступило молчание, прежде чем раздался глубокий голос Рональда.

— Мне это тоже не нравится. Вот почему я сказал полиции, что им придется подождать несколько дней. Но мы должны держать их в курсе событий. Если Мэдди расскажет нам что-нибудь, даже если это не покажется значительным, мы должны сообщить об этом.

— Если бы они выполняли свою работу, они бы уже поймали его. У них нет ни единой зацепки. Когда шериф Ратледж допрашивал меня, он выглядел совершенно потерянным. Мэдди даже не знает, что с ней произошло. Если она услышит все подробности, то придёт в ужас, — сказал Девон.

— Об этом пишут в газетах и сплетничают по всему городку. Мы никак не можем скрыть это от нее. Мы должны поговорить с ней сегодня до школы, другого выбора нет.

Сопение Линды стало громче.

— Я не хочу, чтобы она узнала. Не хочу, чтобы она ходила в школу или выходила из этого дома. Мне хочется запереть ее в комнате, пока они не поймают этого монстра.

Стул заскрипел по полу. Я заглянула за угол. Рональд придвинул свой стул к стулу Линды и обнимал ее.

Лицо Девона было погружено в его руки.

— Кто ей скажет? — спросил он, его голос был приглушен.

Рональд откинул прядь волос с лица Линды и решительно кивнул.

— Я.

Я повернулась и поспешила вверх по лестнице, внутри меня все клокотало.

Когда через час я вошла на кухню, Линда не переставала суетиться, постоянно спрашивая, уверена ли я, что отправлюсь в школу, хорошо ли я себя чувствую, приняла ли я свои таблетки — действительно плацебо, которые прописал мне доктор Фонсека. Рональд выглядел таким же озабоченным, как и его жена, а взгляд следил за мной из-за чашки с кофе.

Линда поставила передо мной кружку и наполнила ее кофе. Она не произнесла ни слова, ее улыбка была мимолетной. В обычной жизни я не пила кофе. Любила ли Мэдисон черный кофе или с молоком и сахаром? В досье про это не было. Я переключила внимание на тарелку, давая Рональду время набраться храбрости. Домашние черничные блинчики Линды таяли у меня на языке, а пальцы стали липкими от кленового сиропа. Рональд сложил газету, разглаживая края. Его руки дрожали. Я вытерла пальцы о салфетку, зная, что сейчас произойдет.

— Мы должны тебе кое-что сказать, — тихо сказал он.

Линда и Девон замолчали, возможно, даже перестали дышать.

Я опустила глаза, не в силах выдержать выражение их лиц.

— До того, как ты оказалась в больнице, с тобой не произошел несчастный случай. Твои травмы… кто-то напал на тебя. — он прочистил горло.

Я колебалась.

— Я знаю. Я подслушала, как медсестры говорили о моих шрамах, — прошептала я. Я слегка коснулась повязки на груди, где под ней скрывалась вырезанная буквально «А». — Они знают, кто это сделал?

Меня нужно номинировать на премию «Оскар».

Линда вцепилась в кофейник, Девон уставился на столешницу, но только Рональд наконец покачал головой с затравленным взглядом.

— Они арестовали бездомного после первого убийства, но он находился под стражей, когда произошло второе убийство.

— Значит, у них нет подозреваемых? — тихо спросила я, мой голос был испуганным.

Мне не потребовалось много актерского мастерства, чтобы так звучать.

Рональд покачал головой.

— А… вы все кого-нибудь подозреваете?

— Нет. Ты так хорошо ладила со всеми, — сказал он в своей обожающей отцовской манере.

Линда положила свою руку на мою.

— Они скоро найдут его. Ты не должна бояться. Мы с папой не допустим, чтобы с тобой что-то случилось.

— Перед школой всегда патрулирует полицейская машина, — добавил Девон.

Они наблюдали за моей реакцией. Если я покажусь испуганной, я знала, что они никогда не выпустят меня из виду.

— Я в порядке, — сказала я. — Я не хочу прятаться. Не хочу тратить свое время на то, чтобы бояться того, чего я даже не помню.

По их лицам я видела, что они тоже хотят, чтобы нападение осталось позади. Если бы это было так просто.

Наконец, Девон заговорил.

— Нам действительно пора, иначе мы опоздаем. Сегодня ты будешь в центре внимания, поэтому прогулка по коридорам займет вдвое больше времени.

Он встал, взял ключи от машины, рюкзак и ждал меня в дверях.

Мои ладони вспотели при мысли о том, что я окажусь под пристальным вниманием стольких людей. Это увеличивало вероятность того, что кто-то заметит, что я не та, за кого себя выдаю. Но это также мой шанс узнать больше об убийствах, о друзьях Мэдисон и о Райане. И попытаться найти, говоря словами Майора, брешь в идеальной броне, которой была жизнь Мэдисон.

Я встала из-за стола, и Линда протянула мне мой рюкзак.

— Обещай, что ты всегда будешь оставаться с Девоном или Аной. Никуда не ходи одна.

— Хорошо, мам.

Рональд открыл ящик, достал оттуда что-то и протянул мне.

— Перцовый баллончик, на всякий случай.

Я сунула его в рюкзак, хотя была уверена, что Алек даст мне что-то более эффективное, когда мы проведем нашу первую встречу.

Я колебалась, не зная, как обычно проходит утренняя рутина. Обнимала ли Мэдисон своих родителей перед уходом? Поскольку Девон выжидающе смотрел на меня, я решила не ломать над этим голову. Я вышла вслед за Девоном из дома и направилась к его машине. Рональд и Линда стояли в дверях. По их лицам было видно, как сильно они не хотели выпускать меня из виду, и, если бы не нетерпение Майора, я, возможно, сдалась бы и подождала еще несколько дней до начала занятий.

— Будь осторожна, — позвала Линда, когда мы садились в машину.

Я помахала им, когда мы выезжали с подъездной дорожки. Поза Девона стала напряженной, пока он вел машину. Внезапно мне показалось, что его спокойная манера поведения была притворством ради родителей. Наконец, он заговорил.

— Если тебя кто-то побеспокоит, скажи мне, и я поговорю с ним.

Костяшки его пальцев потрескались от крепкой хватки руля.

— Когда мама сказала, что я хорошо лажу с людьми, я увидела, что ты отвернулся, — сказала я. — Что это было?

— Никто не может хорошо ладить со всеми.

— Как ты думаешь, человек, который… причинил мне боль… ходит с нами в школу?

Выражение лица Девона стало напряженным.

— Не знаю. Я много думал об этом. В школе много мерзавцев, и тебя всегда тянуло к ним. Сначала Райан, а потом… — он остановился.

— А потом кто?

Мы припарковались на уже переполненной стоянке возле серого здания, которое больше напоминало мне тюрьму, чем школу — трехэтажное здание с плоской крышей и рядами идеально одинаковых квадратных окон. Девон выключил двигатель, прежде чем его глаза отыскали мое лицо. Вздохнув, он покачал головой и потянулся к двери. Я схватила его за руку.

— Кто? О ком ты говорил?

Стук в окно заставил мое сердце подпрыгнуть в горле. Дверь открылась, и на меня взглянула девушка с длинными вьющимися каштановыми волосами и огромными карими глазами: Ана. Ее лицо было знакомым. Я видела ее на многих фотографиях, но иногда трудно перенести эти образы в реальную жизнь.

— Ана! — сказала я.

Она обхватила меня руками, и из ее горла вырвалась маленькая слезливая икота. Мне пришлось заставить свое тело затихнуть от ее прикосновения.

— Думала, ты меня не узнаешь.

Она отступила назад, чтобы я могла выйти из машины и закрыть дверь. Ее взгляд метнулся к моему горлу. Надо было прикрыть его шарфом.

— Конечно, я тебя узнала. Как я могла забыть тебя? — спросила я.

Девон завис рядом с бампером. Его руки небрежно лежали в карманах, но взгляд метался по парковке, наблюдая за происходящим. Именно тогда я заметила, как много глаз было обращено в мою сторону, как все перестали заниматься своими делами, смотря на меня, словно я только что восстала из мертвых.

Девон расположился слева от меня, а Ана справа, зажав меня между ними, как мои личные телохранители, пока мы направлялись к парадным дверям. Некоторые люди спотыкались о ноги, потому что глазели и показывали на меня. Их родители не научили их хорошим манерам? Какая-то часть меня хотела повернуться и напугать их до смерти.

— Вот придурки, — сказала Ана, когда мы вошли внутрь.

В коридорах было немноголюдно, вероятно, потому что многие находились снаружи, продолжая шептаться между собой. Они стеснялись подойти ко мне? Меня приветствовали лишь несколько слегка знакомых людей, чьи лица я не могла связать с именами. Они постоянно поглядывали на мое горло, и я могла сказать, что им было любопытно, но, к счастью, они не осмеливались спрашивать. Возможно, их остановил взгляд Девон.

Если бы я действительно была Мэдисон, разве меня бы это беспокоило? Задело бы это мои чувства? Вполне вероятно, но я не была уверена.

— Сначала у нас биология, — напомнила мне Ана.

Я изучила расписание и даже просмотрела несколько учебников, поскольку мне придется присутствовать на всех уроках Мэдисон. Это был первый раз в моей жизни в средней школе. Если бы ситуация была другой, мне бы, возможно, понравилось. Но я нахожусь не в своей тарелке. Я ничего не знала о том, как вести себя с обычными учениками, не говоря уже о старшеклассниках.

Ана остановилась перед шкафчиком и ввела комбинацию. Шкафчики были желтого цвета и совпадали с половиной слишком веселой желто-голубой клетчатой плиткой на полу.

— Хм, там твой. — Ана указала на шкафчик рядом со своим.

Из щели между дверцей и рамой торчал листок бумаги. Девон схватил его, прежде чем я успела среагировать, но я выхватила его из его рук.

— Это для меня.

На мгновение он выглядел так, будто хотел возразить.

— От кого? — спросил он.

Ана перестала рыться и уставилась на нас с Девоном.

— Ты знаешь мою комбинацию? — спросила я, но Девон не дал сменить тему.

Он протянул руку мимо меня и повернул замок сначала вправо, потом влево, а затем снова вправо. Он открыл его и протянул мне клочок бумаги с цифрами.

— Теперь выкладывай, Мэдди.

Люди шептались и наблюдали, но никто не стоял достаточно близко, чтобы подслушивать. Нервничая, я развернула письмо. Это записка от Райана.

Привет, Мэдди.

Знаю, что ты вернешься сегодня, и не могу дождаться, когда увижу тебя. Я так волновался за тебя. Твой брат не хотел мне ничего говорить. (Ты знаешь, какой он.) Но я не могу оставаться вдали от тебя. Я скучаю по тебе.

Мне нужно с тобой поговорить. Встретимся на парковке после школы.

Пожалуйста?

Райан

— Нет. Ты не встретишься с ним, — сказал Девон. Он читал через мое плечо. — Ты не помнишь, какой несчастной ты была из-за него. Я не позволю ему использовать твою амнезию, чтобы вернуть тебя.

Я скомкала письмо и бросила его в шкафчик.

— Я могу о себе позаботиться.

— Пожалуйста, хотя бы раз послушай меня. Держись подальше от Райана, по крайней мере, несколько дней, пока все не уладится.

Я неохотно кивнула, конечно же, солгав, и взяла учебник биологии и папку.

Девон проводил нас с Аной в класс.

— Райан на биологии с вами, ребята?

Ана кивнула.

— У нас почти все уроки общие.

— Я буду в порядке, правда. Я имею в виду, когда я с ним рассталась?

— Около двух месяцев назад, — ответила Ана.

Первое убийство произошло примерно в это время.

— Так что прошло какое-то время. Все будет хорошо, — сказала я.

Они не выглядели убежденными, и кто мог их винить после прочтения этого письма?

— Иди, — призвала я.

Бросив последний взгляд через плечо, Девон трусцой побежал в свой класс.

Мы с Аной заняли свои места, и в классе воцарилась тишина. Это начинало действовать мне на нервы. Я улыбнулась им всем, показывая, что я действительно жива. Если бы они поняли, что я знаю, что они смотрят, они могли бы остановиться. Как будто кто-то только что крикнул «Мотор!», девочки собрались вокруг моего стола, а парни медленно последовали за ними.

Высокая девушка, худая, как жучок-палочник, заговорила первой.

— Мы так рады, что ты вернулась, Мэдисон. Люди говорили, что ты сильно пострадала.

Она сделала паузу, словно думала, что я могу ей возразить.

— Мы все очень волновались. Полиция допрашивала нас после случившегося, — добавила черноволосая девушка.

Она выглядела смутно знакомой; я подумала, что ее могли звать Стейси.

— Невероятно, как быстро ты восстановилась, — сказала Жук-Палочник.

Ее глаза были жадными и любопытными. Они пришли не для того, чтобы приветствовать мое возвращение. Они пришли для сбора материала для сплетен. Я заставила себя сосредоточиться на их руках (трясутся ли они?), языке тела (не напряжены ли они, не потеют ли больше обычного?) и выражении лица (не слишком ли они сочувствуют, не слишком ли они добры, будто пытаются компенсировать отсутствие настоящих эмоций?) Я отложила эту информацию. Перевела взгляд на людей, которые оставались на своих местах. Притворялись ли они незаинтересованными, дабы казаться невинными?

Некоторые люди перешептывались. Один парень со светлыми волосами, бледной кожей, узким лицом и изможденным телом держал голову опущенной. Я не видела его рук, но его плечи были наклонены к ушам, будто он надеялся исчезнуть на своем месте.

Другая девушка коснулась моего плеча.

— Все еще болит?

Она указала на мое горло, и парень рядом с ней подтолкнул ее. Что за глупый вопрос. Я покачала головой.

— Ты что-нибудь помнишь? — спросила другая, подкравшаяся к Жук-Палочник сзади.

Ее волосы были темными, как уголь, как и глаза. Внезапно все, казалось, затаили дыхание. Ана издала звук, напомнивший мне рычание.

— Заткнись, Фрэнни.

Девушка вздрогнула и сузила глаза.

Миссис Коулман, учительница биологии, выбрала этот момент, чтобы войти в классс, когда несколько опоздавших учеников забежали за ней, и все расселись по местам. Она подняла на меня глаза и коротко кивнула, после чего переключила свое внимание на книги, которые положила на свой стол.

— Ничего себе, какой прием, — сказала я под вздохом.

Ана пожала плечами.

— Люди хотят знать правду. Газеты пишут об убийствах уже несколько недель, и все напуганы. Ты единственная жертва, которая выжила, и люди придумывают свои собственные теории об этом, о том, как ты вернулась из мертвых.

— Я не была мертва, — сказала я.

Глаза Аны стали мягкими.

— Верно, но ты была такой неподвижной. Я приходила к тебе однажды, в больницу. Ты выглядела такой… безжизненной.

Я вспомнила, как выглядела Мэдисон. Такая маленькая на больничной койке, такая потерянная.

Я улыбнулась ей.

— Я вернулась.

Миссис Коулман нахмурилась, казалось, что она выросла в два раза — что было не так уж и много — пока все взгляды не остановились на ней.

— Теория эволюции Дарвина.

Я сдержала стон. Эволюция была последней вещью, о которой я хотела слышать, особенно потому, что большинство людей узнали о ней неправильно. Они так и не узнали о том, что в природе существуют такие люди, как я, Алек или Кейт. Вариации.

Кстати, об Алеке. Где он, черт возьми? Я думала, что он должен прийти в школу сегодня, и я знала, что у него биология со мной — я заранее сравнила наши расписания. Ему удалось как-то выкрутиться? Если так, то мне придется серьезно поговорить с Майором. Это несправедливо, что я должна страдать в средней школе, пока он занимается бог знает чем. Возможно, занимается сексом по телефону с Кейт. От одной мысли об этом мне захотелось выблевать свои блинчики.

Стук прервал безвкусное представление миссис Коулман о Чарльзе Дарвине. С режущим взглядом, который заставил бы меня съежиться, если бы я еще не привыкла к Майору, она обратила свое внимание на дверь. Алек — каждый сантиметр его высокого роста, мускулистого, уверенного в себе — вошел. Ярость мгновенно исчезла с лица миссис Коулман. Она посмотрела на Алека, и его серые глаза выдержали ее взгляд. Она ахнула.

— Простите, что опоздал. Я новенький и должен был сначала увидеться с директором.

Он не протянул ей листок бумаги, который мог бы подтвердить его слова, но она и не попросила его. В такие моменты я не могла не задаться вопросом, не был ли Майор единственным агентом СЭС со скрытой Ментальной Вариацией. Или просто внешность Алека заставляла людей реагировать на него так, как они реагировали? Ну, это заставляло женщин так реагировать…

Миссис Коулман кивнула и указала Алеку на единственное свободное место — рядом с Фрэнни, через ряд после нас. Наши глаза встретились, когда он проходил мимо моего стола, но на его лице не отразилось никакого узнавания. Я надеялась, что мне удалось сделать то же самое. Мое лицо всегда оставалось неподвижным, когда я видела его. Все девушки — даже миссис Коулман — наблюдали за Алеком, когда он опускался на стул. Вот почему влюбленность в такого человека, как он, была очень плохой идеей. Даже если бы он не был с Кейт, все равно нашлись бы другие девушки, которые отдали бы свою правую руку, чтобы быть его.

Мои глаза встретились с парой оливково-зеленых глаз в конце класса, и лицо, которому они принадлежали, сразу же зазвенело. Райан. Я даже не видела, как он вошел. Должно быть, он был среди опоздавших, которые зашли в класс вслед за миссис Колман. У него были темно-каштановые лохматые волосы, зачесанные за уши. Его лицо было нечитаемым. Девушка с милой прической, обрамлявшей ее овальное лицо, попыталась привлечь его внимание, но он игнорировал ее. Я повернулась, ошеломленная интенсивностью его взгляда.

Я подпрыгнула, когда голос Аны прижался к моему уху.

— Девочка, он не забыл тебя. До того, как на тебя напали, он пытался вернуть тебя, заставляя ревновать к другим девушкам. Такой придурок.

Я была уверена, что эта записка была не последней, которую я прочту от Райана.

Я старалась сосредоточиться на миссис Коулман на случай, если она задаст мне вопрос. Большинство учителей, вероятно, дали бы мне поблажку, потому что я столько пережила, но миссис Колман, похоже, была неумолимым типом.

Скука оказалась моей самой большой проблемой во время уроков. Линда и Рональд действительно волновались по пустякам. Я определенно не стала бы перенапрягаться.

Ощущение началось с легкого покалывания в шее и медленно подняло волосы на руках. Кто-то наблюдал за мной. Это одна из тех вещей, которые я научилась замечать во время обучения в СЭС. Взгляд может быть чем-то физическим, чем-то твердым, если ты достаточно сосредоточен, чтобы его заметить.

Я обернулась. Белокурый парень со сгорбленными плечами сидел через два ряда позади, его взгляд был направлен прямо на меня. Когда наши глаза встретились, он опустил взгляд и сделал вид, что черкает в блокноте. Его глаза были водянисто-голубыми. В них стояла та же тревожная вибрация, что и в глазах Кейт. Я вспомнила его лицо из ежегодника: Фил Фолкнер. Он пристально смотрел на свои записи, будто от этого зависела его жизнь. Я повернулась лицом к классу, не зная, что делать.

Миссис Коулман стояла спиной к нам и что-то писала на доске.

Я наклонилась к Ане, решив разыграть карту амнезии.

— Что с ним? Почему он так на меня смотрит?

Она бросила взгляд через плечо, затем повернулась ко мне.

— Кто, ты имеешь в виду Фила?

Я кивнула.

Ана закатила глаза.

— Не заставляй меня начинать. Он такой мудак. Парень безнадежно влюблен в тебя, наверное, с детского сада. После того, как ты рассталась с Райаном, он явился к тебе домой и сказал, что ему жаль и что он рядом, если тебе нужно с кем-то поговорить. Кто так делает? Не могу поверить, что он мог подумать, что у него есть шанс с тобой. — она фыркнула.

Этот звук заставил миссис Коулман бросить на нее взгляд.

Я еще раз оглянулась через плечо, чтобы вновь взглянуть в глаза Фила, но его голова была склонена.

Я хотела спросить, почему Мэдисон рассталась с Райаном. Если кто-то и должен был знать, так это ее лучшая подруга. Но биология была не подходящим местом для этого.

Урок тянулся до бесконечности. Я возилась с ручками, оглядывала класс, ерзала на неудобном стуле. Прошло слишком много времени с тех пор, как я в последний раз ходила в школу. Сидеть в классе и слушать лекции учителя не то, к чему я привыкла. Я даже скучала по утренним пробежкам и отжиманиям. Черт, даже плавание в рубашке было бы улучшением по сравнению с этим.

Как только прозвенел звонок, я запихнула учебники в рюкзак и вскочила со стула.

— Ого, не терпится выбраться отсюда, да? — спросила Ана, бежавшая позади меня.

Я притормозила. Мне следовало подождать ее, а не вырываться из класса, но стены начали смыкаться вокруг меня.

— Извини, мне просто нужно двигаться. Ненавижу долго сидеть на месте.

Ана внимательно посмотрела на меня, будто то, что я сказала, было не в моем духе. Мы шли через переполненные коридоры к нашему следующему классу. Я почувствовала нервозность, но быстро убедила себя, что этого недостаточно, чтобы вызвать у нее подозрения.

— Это потому, что ты так долго была прикована к постели? — спросила Ана.

Я остановилась в дверях нашего следующего класса.

— Да, наверное, поэтому. Я просто чувствую, что времени слишком мало, чтобы проводить его, сидя и ничего не делая.

Между нами повисло тягостное молчание, но потом лицо Аны озарилось.

— Не дай миссис Коулман услышать это.

— Ты не замечала ничего странного в Филе? — спросила я, не в силах забыть, как он смотрел на меня.

— А что? — спросила она. — Ты что-то помнишь?

Я покачала головой.

— Просто… его глаза, они меня пугают.

— Они всех пугают. Ходят слухи, что у него катаракта.

Жуткие глаза не делают человека подозреваемым. Но я решила, что все равно присмотрюсь к нему.

Взгляды и шепотки следовали за мной до самого обеденного зала. Ана бросала взгляд на каждого, кто осмеливался смотреть на меня дольше секунды. Она мне очень нравилась. Она напоминала мне Холли.

— Мы можем сесть где-нибудь в тихом месте? Мне нужно с тобой поговорить, — прошептала я после того, как мы купили пиццу.

Ана подвела нас к столику в конце зала, восхитительно близко к туалету. Неудивительно, что никто еще не выбрал это место. Но оно идеально подходило для моих целей, так как с него открывался фантастический вид на зал.

Мы опустились на жесткие пластиковые стулья, и я начала есть пиццу. Слишком много сыра с текстурой жевательной резинки, усеянного неопознаваемыми кусочками какой-то колбасы. Ужас. Я уронила кусок на тарелку. Ана еще даже не приступила. Она была слишком занята, наблюдая за мной.

Я вытерла свои жирные руки о салфетку, выигрывая время для формулировки вопроса.

— Почему я рассталась с Райаном?

Вот тебе и красноречие.

На лице Аны промелькнула грусть. Она натянуто улыбнулась.

— Ты никогда мне не рассказывала.

Она пожала плечами, будто это не имело большого значения, но ее голос и глаза говорили о другом. Она обижена и разочарована тем, что ее оставили в стороне.

— Я всегда думала, что причина из-за того, что он больше заботился о своих приятелях, чем о тебе, но ты была немного скрытной во всем этом.

Ее глаза искали мое лицо.

Я надеялась на другой ответ. Если Девон не хочет говорить, то оставался только один человек, который мог знать, почему я порвала с ним — Райан. И я не была уверена, что разговор с ним об этом — лучший выбор.

— Так ты действительно не помнишь?

Я покачала головой.

— У меня много пробелов в памяти. Хотела бы я помнить больше.

— Может, это и хорошо, что ты не все помнишь.

Она выбрала кусочки колбасы из своей нарезки и разложила их в крошечный кружок на тарелке.

— Нет, это помогло бы, если бы я помнила. Тогда, возможно, убийца не ходил бы все еще на свободе.

Слова прозвучали резче, чем я хотела.

Глаза Аны расширились, а руки замерли.

— Прости, конечно. Я просто имела в виду… — она запнулась, ее глаза метнулись в сторону.

Я потянулась к ее руке.

— Знаю. Меня нервирует мысль о том, что произошло на самом деле. Ты действительно не знаешь ничего другого, например, если бы мы с Райаном поссорились или что-то в этом роде?

Руки Аны сжались в кулаки.

— Нет. То есть, ты говорила мне, что вы с Райаном отдалились друг от друга, но никогда не говорила о конкретном инциденте. Хотя ходили и другие слухи.

— Слухи?

— О тебе и другом парне.

— С кем?

— Я не знаю.

Она продолжала смотреть на стол в другом конце зала. Популярные ученики — легко было определить, кто они, потому что весь обеденный зал, казалось, был сосредоточен вокруг них. Райан и девушка с прической «боб» сидели там. Еще одно знакомое лицо было рядом с ними — Фрэнни. Она бросала взгляды в нашу сторону.

Я никогда раньше не училась в средней школе, но знала достаточно об иерархии, которая была любимой темой Майора. Мэдисон должна была быть одной из популярных девушек, чтобы встречаться с Райаном.

— Почему мы не дружим с ними? Разве мы не являлись частью их компании до того, как на меня напали?

Лицо Аны потемнело.

— Нет, мы покинули их компанию некоторое время назад.

Она начала возиться с оставшимся кусочком пиццы.

— Почему? Что случилось?

Девон вошел в обеденный зал с группой парней и улыбнулся, когда его глаза нашли меня. Он расположился со своими друзьями, но я могла сказать, что он не сводит с меня глаз. Я позволила себе окинуть взглядом остальную часть зала. Группа готтов сидела позади Девона и его друзей. Справа от них за столом расположились две пухленькие девушки в почти одинаковых нарядах, а на краю зала, в полном одиночестве, сидел Фил. Его глаза на миллисекунду встретились с моими, после чего он вернулся к своей тарелке.

— Как я уже сказала, когда ты рассталась с Райаном, некоторые люди решили, что ты ему изменила. Фрэнни, очевидно, видела тебя однажды ночью с другим парнем.

— С кем?

Ана исказила лицо.

— Я не знаю. Никто не знает, Фрэнни не могла ответить. Она просто сказала, что парень был ниже Райана и точно не он. Фрэнни нравится слушать, как она болтает. Она лгунья. Но компания заняла сторону Райана, поэтому мы ушли и занялись своими делами. Они называли тебя шалавой и шлюхой. Я их ненавижу.

— Ты бросила своих друзей ради Мэ… меня?

Я почти сказала «Мэдисон», но успела поймать себя на слове, прежде чем имя сорвалось с губ.

— Они не были настоящими друзьями, иначе не говорили бы о тебе гадости.

— Кристен была одной из них? — спросила я, следуя внезапной интуиции.

— Да, она была хуже всех, всегда болтала о тебе гадости. Она и Фрэнни были лучшими подругами. — на ее лице промелькнуло чувство вины. — Я сильно поссорилась с Кристен за день до ее смерти. Называла ее ужасными вещами. Я до сих пор чувствую себя ужасно из-за этого.

— Ты не могла знать, что произойдет. — я взяла ее за руку. — Так Фрэнни очень тяжело восприняла трагедию? Она не похожа на человека, потерявшую подругу несколько месяцев назад.

— Она расплакалась, когда узнала, и на следующей неделе не посещала школу, но когда вернулась, то вела себя как ни в чем не бывало. Она пытается сохранять видимость. Не знаю, как ей это удается. Я находилась в ужасе, пока ты лежала в больнице. Я так рада, что не потеряла тебя.

Но ты потеряла. Я опустила взгляд на стол.

— Ты рассказала полиции то, что только что рассказала мне?

— Да, но не так подробно. Они спрашивали о тебе и Райане, но это не показалось им чем-то очень важным.

— Почему? Разве бывший парень не должен находиться в списке подозреваемых?

— Можно подумать, но думаю, что это из-за других убийств. — она погрызла губу, ее глаза стали отрешенными. — Это действительно не имеет смысла. Зачем кому-то это делать?

Зажужжал мой телефон. Я достала его из рюкзака. Сообщение от Райана, спрашивающего, получила ли я его письмо и собираюсь ли я с ним встретиться. Когда я подняла глаза, Райан и Девон смотрели на меня, но через мгновение Девон проследил за моим взглядом и уставился на бывшего Мэдисон. Райан ничего не заметил. Он смотрел только на меня, и выражение его лица выражало надежду. Мне было почти жаль бедного парня.

— Сообщение от Райана? — спросила Ана.

Я испуганно подняла глаза.

— Да, он очень хочет поговорить.

Она прикусила губу.

— Решать тебе, но думаю, тебе стоит прислушаться к брату.

Я напечатала короткий ответ, сообщив Райану, что получила письмо, но не смогу прийти. Я хотела посмотреть, как он отреагирует на мой отказ. Разозлит ли его это, или он только еще больше постарается поговорить со мной.

В тот момент, когда внимание всех переключилось, я поняла, что Алек вошел в зал. Он осмотрел ряды столов, и наши глаза встретились. На нем была футболка с изображением Чаки. Я не заметила этого раньше. Было физически больно притворяться, что я его не знаю. Я хотела помахать рукой, но кто-то другой оказался быстрее.

Фрэнни бросилась к нему, на ее лице застыла слащавая улыбка, и она настойчиво коснулась его руки. Лапы прочь, Фрэнни, подумала я. Но, к моему удивлению, Алек последовал за ней к столику с бывшими друзьями Мэдисон.

Ревность обожгла желудок. Я знала, что он всего лишь пытается собрать у них информацию, но мне это не нравилось, особенно то, как Фрэнни наполовину пихала ему в лицо свою внушительную грудь.

Ана наклонилась и заговорщически прошептала.

— Это новенький. Он только что переехал сюда со своей мамой. Его зовут Алек.

Я была рада, что Майор решил позволить Алеку сохранить свое имя. Так, по крайней мере, я не буду случайно называть его неправильно. Казалось, люди поверили в их с Саммерс историю. Возможно, Саммерс также позаботилась о том, чтобы полиция не настаивала на моем немедленном допросе.

Я запихнула корку пиццы в рот, хотя даже не была голодна.

— Он снова следит за тобой, — сказала Ана.

Я надеялась, что она говорит об Алеке. Проглотив липкий комок, я спросила.

— Кто?

— Фил. Почему он не может взять себя в руки?

Но когда я повернулась в его сторону, он уткнулся лицом в книгу.

Глава 11

Я решила поговорить с Фрэнни после нашего последнего урока, но по дороге из школы я столкнулась не с кем иным, как с Филом, ожидающим перед дверями.

Он выпрямился, как только увидел меня, и его лицо покраснело. Я остановилась, не зная, что сказать.

— Я рад, что ты вернулась, — сказал он, шаркая ногами.

Он протянул большую круглую жестянку с изображением гуся на крышке, который все еще смотрел на пол.

Я взяла ее.

— Для меня?

— Моя бабушка испекла для тебя пирожные.

— Зачем? — спросила я.

Он был тем тайным парнем, с которым встречалась Мэдисон? Его кожа покраснела еще сильнее, когда он поднял голову, его водянистый взгляд встретился с моим.

— Твоя мама сказала моей бабушке, что ты сегодня вернешься в школу. Ну, знаешь, соседская болтовня.

— Ты живешь со своей бабушкой? — спросила я.

Только после того, как я это сказала, я поняла, что вопрос мог быть неловким.

Он отвернулся.

— Да. Мне нужно идти. Рад тебя видеть, Мэдисон.

Прежде чем я успела сказать еще хоть слово, он поспешил к школьному автобусу. Готова поспорить, что другие дети нагрубили ему за то, что он поехал на автобусе.

Я заметила Фрэнни на парковке и направилась к ней. В этот раз она не была окружена своей огромной компанией друзей. Я не хотела видеть их рядом, и в первую очередь Райана и его подружку на замену, рыжеволосую Хлою. Она не сводила с меня глаз почти весь день. Возможно, она знала, что Райан все еще горит факелом для Мэдисон. Будет лучше, если я загоню каждого из них в угол по отдельности.

Когда я подошла к машине, Фрэнни вставила ключ в свой красный Фольксваген Жук.

— Привет, Фрэнни, — позвала я. — Могу я с тобой поговорить?

Она выдернула ключ и открыла дверь.

— Не называй меня так.

Сочувствие, которое я могла увидеть на ее лице еще на уроке биологии, полностью исчезло.

— Прости. Так Ана назвала тебя ранее. Я… Я не помню твоего настоящего имени.

Я старалась выглядеть как можно более извиняющейся. Мне нужно было, чтобы она оказалась на моей стороне, если я хотела выудить из нее информацию.

Она подозрительно посмотрела на меня через дверь машины.

— Так ты действительно не помнишь?

Я заставила свои губы задрожать, будто в любой момент могла разрыдаться, а затем покачала головой. Кажется, это сработало.

Выражение ее лица немного смягчилось, но оставалось холодным.

— Меня зовут Франческа. И мне срочно нужно домой.

Я сделала шаг вперед.

— Можно тебя на минутку, пожалуйста. Хочу спросить тебя кое о чем.

Она крепче сжала ключи.

— О чем?

— До меня дошли слухи… что ты видела меня с кем-то недавно, с парнем, который не был Райаном. Кто это был?

Парковка гудела от шума моторов и разговоров, а вонь выхлопных газов задерживалась в моем носу, когда все больше людей разъезжалось по домам. Райан прислонился к машине на другой стороне парковки, наблюдая за нами. Очевидно, он все еще надеялся, что мы сможем поговорить, несмотря на мое сообщение. И, возможно, его желание исполнится — если Девон не появится первым.

Франческа слегка побарабанила пальцами по рулю, ее лицо невозможно было прочитать.

— Послушай, Мэдисон. Было темно, и я мало что видела.

Кончики ее ушей стали розовыми. Лгунья. Она вставила ключ в замок зажигания и завела двигатель. Я схватилась за край ее двери.

— Пожалуйста, Франческа. Мне нужно знать.

Она посмотрела на меня, раздумывая, и на мгновение я была уверена, что она скажет мне, но потом она покачала головой.

— Послушай. Если бы я знала, я бы рассказала тебе, но я не узнала его. Я не находилась достаточно близко, и было уже поздно. Я знаю только то, что этот парень точно не Райан. Это все, что я видела. Я не могу тебе помочь.

Она закрыла дверь, и у меня не осталось выбора, кроме как отступить назад, иначе шины проехали бы по моим пальцам ног, когда она уезжала. Райан начал двигаться в мою сторону, на его лице появилась улыбка, но потом он остановился. Шаги захрустели позади меня.

— Что это было?

Девон появился рядом со мной. Машина Франчески скрылась за углом.

— Мы просто разговаривали.

Он сузил глаза на Райана. Прежде чем он успел задать еще какие-либо вопросы, я подошла к его машине. Мы оба забрались внутрь, но Девон замешкался, его рука лежала на ключе в замке зажигания.

— Не верь всему, что говорит тебе Франческа, она любит сплетничать.

Если бы она мне что-нибудь рассказала, я бы последовала его совету, но сейчас я была такой же невеждой, как и раньше. Почему так трудно выяснить, кто этот другой парень? Когда я начала подготовку к миссии, я думала, что жизнь Мэдисон выглядит легкой, но теперь казалось, что здесь бесчисленное множество ловушек, которые только и ждут, чтобы я в них провалилась.

Машина с пробуксовкой выехала с парковки, и мы оказались на главной дороге.

— Ты знаешь что-нибудь о другом парне, с которым я встречалась?

Девон чуть не вывел машину на встречную полосу. Его пальцы сжались вокруг руля.

— Зачем?

Он сжал челюсть. Он ничего не выдавал.

— Затем, что мне нужно знать, что произошло на самом деле, а я не могу вспомнить. Встречалась ли я с кем-то еще после Райана?

— Нет, у тебя не было другого парня.

То, как он это сформулировал, заставило меня подумать, что, возможно, в этой ситуации есть что-то еще. Почему никто ничего мне не рассказывал? Быть может, Девон хотел защитить свою сестру, но разве он не понимал, что сохранение секретов только облегчит убийце победу? Когда я взглянула на Девона, у меня свело живот. Сердце барабанило в груди, а в голове крутились бесчисленные вопросы. Было так много секретов, которые нужно раскрыть, и кто знал, сколько у меня времени, прежде чем убийца попытается закончить начатое?

— Знаешь, а что, если со мной что-то случится из-за того, что ты мне не рассказываешь?

Он поморщился.

— Я пытаюсь защитить тебя, Мэдди. Я действительно пытаюсь, но ты должна мне это позволить.

Мы въехали на подъездную дорожку, и я поняла, что разговор окончен. Линда уже ждала в дверях. Покидала ли она вообще это место?

Вечером мы снова поужинали всей семьей. Похоже, это ежедневный ритуал. После ужина Рональд зашел в мою комнату. Он задержался в дверях, его руки мяли маленькую красную коробочку.

— Когда ты была маленькой, всего пять лет, мы подарили тебе на Рождество подвеску, и ты не снимала ее с тех пор. До… — его адамово яблоко покачивалось вверх-вниз.

Он так и не закончил предложение, но я, конечно, знала, о чем он говорит. Он протянул маленькую коробочку, и я взяла ее дрожащими руками. Открыв крышку, я обнаружила золотую подвеску с кулоном в виде розы. Я провела кончиком пальца по тонкой цепочке.

— Позволь мне.

Рональд дрожащими пальцами достал подвеску и застегнул ее на моем горле. Золото прохладно прижалось к моей груди.

— Спасибо.

Мой голос был хриплым и дрожащим. Я никогда раньше не получала такого прекрасного подарка.

Не поддавайся эмоциям. Суровое лицо Майора сопровождало эти слова в моей голове. Но когда в горле образовался комок, я поняла, что уже слишком поздно прислушаться к предупреждению.

Я обхватила Рональда руками, и он поцеловал меня в макушку. Почему мой отец не мог быть более похожим на него?

— Ммм, пап? Могу я задать тебе вопрос?

Он улыбнулся.

— Ты только что это сделала.

— Фил Фолкнер. Ты его знаешь?

— Конечно, он живет на соседней улице со своей бабушкой. Вы с Девоном играли с ним, когда были младше, но со временем отдалились друг от друга. Если подумать, я уже давно его не видел.

— Спасибо, — сказала я.

Он взъерошил мои волосы. У меня возникло чувство, что Мэдисон не понравилось бы, если бы кто-то так растрепал ее волосы, но я не могла заставить себя сказать что-нибудь.

После его ухода я еще долго стояла, сжимая в руках маленькую золотую подвеску.

Иногда в моей голове мелькали отблески прошлого. Время, когда мой брат и отец жили с мамой и мной. Время смеха и счастья. Я даже не могла сказать, были ли это воспоминания или плод воображения.

Я закрыла дверь и повернула замок. Из зеркала на двери на меня смотрело лицо Мэдисон. Я закрыла глаза, хотя в этом не было необходимости. Знакомая пульсация омыла меня. Кости удлинились. Мускулы растягивались. Лицо изменило форму. Но в этом сдвиге имелась какая-то неуверенность, которой не должно было быть, как заикание старого двигателя перед тем, как он начнет урчать.

Ощущения утихли, и я рискнула взглянуть на свое отражение. И все было неправильно. Я столько раз пыталась трансформироваться в отца, чтобы увидеть его лицо, услышать его голос и помочь себе вспомнить, но это была бесполезная борьба. Данные стерты, они были такими же блеклыми и искаженными, как и мои воспоминания о прошедших годах.

То, во что я превратилась, напоминало плохо сделанную фигуру из музея мадам Тюссо. Восковая кожа, пустые глаза, общее и нечеткое лицо. Я позволила пульсирующим ощущениям омыть меня. Через несколько секунд я снова оказалась в своем собственном теле.

Я заглянула в щели в тенях, но никого не было. По крайней мере, никого, кого я могла бы увидеть. Может, незнакомец, которого я видела за окном, был тем самым человеком, с которым Франческа видела Мэдисон?

Когда я растянулась на матрасе, боль в мышцах стала почти невыносимой. Тело устало от многодневного притворства. Бросив взгляд на дверь, я убедилась, что свет в коридоре уже погашен. Пижама Мэдисон плотно облегала мою грудь. Засыпать в чем-либо, кроме тела Мэдисон, было рискованно, я понимала. Но я очень, очень устала, и мое тело нуждалось в отдыхе. Сжимая кулон, я закрыла глаза.

Всего несколько минут.

Я проснулась от звука ударов. Вздрогнув, я огляделась, ища источник шума, пока не увидела тень за оконными шторами. Спустив ноги с кровати, освободила их от одеяла и ухватилась за край тумбочки. Кто-то стоял перед моим окном.

Паника пробежала по телу.

— Открой это чертово окно. Я замер до смерти.

Алек.

Я подошла к окну и подняла штору, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Рама была перекошена, но благодаря силе Алека ему не составило труда открыть ее и проскользнуть внутрь.

В комнате было темно, но серые глаза и белые зубы все еще сияли в тусклом свете.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала я.

Его глаза блуждали по мне, задерживаясь на груди. Соски сжались под его пристальным взглядом. Я обхватила себя руками за грудь, вспомнив, что на мне пижама. Последний раз, когда мы остались с ним наедине в одной комнате, закончился фиаско. Я не хотела повторения.

— Разве ты не должна быть Мэдисон?

Я поспешила мимо него, проверяя свое отражение в зеркале. Даже в темноте я видела, что мои волосы определенно не светлые. Я забыла трансформироваться в Мэдисон, прежде чем проверить окно. Это могло плохо кончиться.

— Черт.

Он подошел ко мне сзади и коснулся моего плеча, кончики его пальцев мягко прикоснулись к моей голой коже. Даже несмотря на пространство, между нами, я ощущала его тепло на спине. Мне хотелось прислониться к его груди, хотелось, чтобы он обхватил меня руками. Он ничего не сказал, его лицо было скрыто тенью, но он не убрал руку. Его теплое дыхание пробежало по моей шее, поднимая маленькие волоски. Поцелуй меня, подумала я. Наши глаза встретились в зеркале, и в его глазах я увидела ту же тоску и желание, которое испытывала сама.

По телу разлилось тепло.

Но потом он отступил назад и достал что-то из кармана джинсов.

— Я пришел, чтобы отдать тебе это.

Он протянул мне маленький мобильный телефон и электрошокер.

— Электронная почта не лучший способ для общения. Она недостаточно быстрая, и на чужом компьютере это небезопасно. Мы должны иметь возможность связаться с тобой в любое время. И я хочу, чтобы электрошокер был при тебе, несмотря ни на что.

Я сунула телефон под подушку, а электрошокер в рюкзак. Мне придется найти для него лучшее место.

— Ты знаешь, который сейчас час? — спросил Алек.

В его голосе слышалась ухмылка. Я осмотрела комнату в поисках часов. Одиннадцать пятьдесят. Неудивительно, что я устала.

— Майор в ярости.

— Что? Почему?

Алек поднял брови.

Я хлопнула себя ладонью по лбу.

— Вот дерьмо. Я забыла о встрече.

Подарок Рональда явно отвлек меня даже больше, чем я предполагала.

— Да, я так и подумал. Майор был недоволен, но я сказал ему, что ничего существенного рассказывать не нужно, так что это не имеет значения.

— Спасибо.

Миссия только началась, а я уже облажалась.

— Не переживай.

— Что-нибудь было обнаружено? — спросили мы одновременно.

Я улыбнулась, и он тоже, но он быстро отошел к окну, увеличив расстояние, между нами.

— Начинай ты, — сказала я, моя улыбка исчезла.

— Ничего интересного. Просто разговоры. Тот парень, Райан, много наблюдал за тобой. Кажется, у Мэдисон был какой-то роман с кем-то еще, но никто, похоже, не знает с кем. Франческа и вторая жертва, Кристен, распространяли слухи об этом в школе.

— Я об этом тоже слышала. Пыталась выяснить, кто это, но никто не хочет рассказывать. Думаю, Девон знает, но держит это в секрете.

— Может, ты сможешь выпытать у него.

— Я постараюсь. Что насчет Райана?

— А что с ним? Я ему не нравлюсь. Наверное, думает, что я соперник.

Это заставило его усмехнуться.

Конечно, Алек был конкурентом. Каждый парень с половиной мозга мог это понять.

— Сегодня утром я нашла записку от него, засунутую в шкафчик Мэдисон. Он хочет поговорить. Думаю, он действительно пытается вернуть Мэдисон. — я подперла задницей комод, устав стоять, и откинулась на ладони. — Как думаешь, он может быть убийцей?

Алек прислонился к оконной раме. Его глаза проследили за моими обнаженными ногами и медленно поднялись вверх. Я почти почувствовала его взгляд на своей коже, и когда он достиг моей груди, мурашки покрыли мою кожу и заставили соски снова застыть. На этот раз я заставила себя не прикрываться. Я хотела, чтобы Алек увидел меня такой, как женщину, а не девочку, которую он спас. Меня охватило сильное чувство желания, не похожее ни на что, что я когда-либо испытывала, и в животе стало жарко.

Он прочистил горло и встретил мой взгляд.

— Я не уверен. Какая у него могла быть причина для других убийств? То есть, наверное, у него имелась причина убить Мэдисон, но тогда зачем ему пытаться снова сойтись с ней? И что насчет уборщика, доктора или той девушки Кристен?

Я почувствовала себя так, словно на меня вылили ведро холодной воды. Возвращение к делу. Я вздохнула.

— Я не знаю. Может, была какая-то другая причина, которую мы не видим. Он когда-нибудь встречался с Кристен?

— Нет, он был с Мэдисон больше года, а до этого у него ни с кем не было серьезных отношений.

— А педиатр, доктор Хансен? Она была врачом Райана?

Алек мрачно усмехнулся.

— Я не знаю, но вероятно. Ливингстон очень маленький городок. Хансен практически всех здесь лечила хотя бы раз в жизни.

Это ни к чему не привело.

— Сегодня в школе я заметила одного парня. Его зовут Фил Фолкнер, ты его видел? У него очень ненормальные глаза.

— И?

— Я имею в виду, что у некоторых Вариаций странные глаза. Посмотри на мои.

Я подумала, что лучше не упоминать о тревожном янтарно-медном цвете глаз Кейт.

Алек сделал шаг ближе.

— С твоими глазами все в порядке.

Мое тело наполнилось теплом от низкого тембра его голоса.

— Итак, — сказала я. — Ты не думаешь, что Фил может быть Вариацией.

— Мы здесь не для того, чтобы искать Вариации, Тесс. Мы здесь в поисках мотивов.

Он выглядел таким же усталым, как и я. Я посмотрела на свою кровать и подумала, как это будет — заснуть рядом с ним, прижавшись к его груди, обхватив его руками. Каково это — быть с ним во всех смыслах. Мои пальцы снова нащупали кулон.

— Ну, как ты ладишь с Саммерс? Она хорошая мама?

Алек пожал плечами и продолжил смотреть в окно, его лицо было торжественным.

— Наверное. Не знаю.

Под горечью скрывалась уязвимость, которую он редко демонстрировал. Я спрыгнула с комода и подошла к нему, мои босые ноги бесшумно ступали по ковру. Он не повернулся ко мне лицом. Без обуви я едва доставала ему до плеч. Соединив наши пальцы, я сжала.

— Знаю, что это трудно. Но СЭС наша семья, и этого достаточно.

Я пыталась убедить в этом не только его, но и себя.

Его челюсть сжалась в попытке скрыть свои эмоции, и я обхватила его руками, хотя наполовину ожидала, что он оттолкнет меня. Но он не оттолкнул. Я расслабилась, прижавшись к нему. Через мгновение он прижал свою ладонь к моей пояснице. Она была невероятно горячей. Я наклонила голову, желая только одного — поцеловать его. Его большой палец легонько поглаживал меня. Я сомневалась, что он заметил это. Возможно, однажды он поймет, что я лучший выбор, чем Кейт.

Он напрягся.

— Там кто-то на тротуаре, наблюдает за твоим окном. Мужчина.

Я быстро переместилась обратно в тело Мэдисон, прежде чем подойти к окну. Там стояла одинокая фигура, скрытая темнотой.

— Он был здесь раньше, — прошептала я.

Алек толкнул окно. Рама застонала. Встревоженный звуком, мужчина развернулся и убежал. Оставалось надеяться, что остальные члены семьи не услышали шума. Алек высунулся из окна, не утруждая себя спуститься. Падение с одного этажа не причинит ему вреда. Он бросился бежать в том направлении, куда ушел незнакомец. Алек был сильнее и быстрее обычного человека. Если у парня поблизости нет мотоцикла или машины для побега, у него нет шансов.

— Напиши мне, — шипела я, но он уже перешел улицу и скрылся в туманной ночи.

Холодный ветер ворвался в комнату, заставляя дрожать. Я хотела побежать за ними, но за то время, которое мне понадобится, чтобы одеться и спуститься вниз, они окажутся уже слишком далеко. Я закрыла окно, опустилась на кровать и сжала в руках телефон.

Мои глаза начали затуманиваться от пристального взгляда на темный экран. Наконец полчаса спустя телефон засветился, и появилось имя Алека.

Алек: «Он сбежал. Потерял его в тумане. Поговорим завтра».

И это все? Восемь слов? Я надеялась на звонок или хотя бы на теплое сообщение. Он должен был знать, что я хочу узнать каждую деталь. В конце концов, обогнать Алека нелегко. Как незнакомцу это удалось? У меня не было другого выбора, кроме как ждать завтрашнего дня, чтобы все выяснить.

Моим первым уроком утром была английская литература, один из немногих классов, которые мы с Алеком не делили. Это означало, что мне придется ждать еще дольше, чтобы получить от него объяснения.

Мы с Аной заняли места в первом ряду, единственном классе, где мы занимали такое видное место.

— Почему в первом ряду? — спросила я, открывая «Грозовой перевал», книгу, которую мы, очевидно, читали.

Я никогда не читала ее и еще не нашла времени, чтобы наверстать упущенное.

Ана поднесла ручку к губам, размазывая по ней блеск для губ. Она всегда и везде размазывала блеск для губ, оставляя на всем свои мерцающие отпечатки. Если бы только убийца любил пользоваться косметикой с блёстками.

— Ты выбрала места, — сказала она. — Потому что ты любишь литературу. — она смотрела на пожелтевшие страницы книги, лежащей перед ней, так, словно они могли укусить ее. — Лично я думаю, что это скучно. Я согласилась на первый ряд только из-за вида.

— Вида?

Ана подмигнула.

— Ты забыла, что самое лучшее в уроке литературы? Просто подожди, и увидишь.

Как только учитель литературы, мистер Йейтс, вошел в класс, я поняла, что именно она имела в виду. Он был симпатичным и очень молодым для учителя, возможно, около двадцати лет. Его каштановые волосы были короткими и вьющимися. Он носил светло-голубую рубашку и черные брюки, был худощав, но сложен как атлет. Возможно, он был бегуном.

— Он новенький, первый год работает учителем, — прошептала Ана. — Все в него влюблены.

Мистер Йейтс остановился за своим столом, прежде чем повернуться и перевести взгляд на меня. Его взгляд метнулся к шраму на моем горле.

— Мы все рады приветствовать тебя, Мэдисон. Уверен, что ты быстро войдешь в курс дела.

— Спасибо, — ответила я, чувствуя, как жар поднимается к моим щекам, когда все глаза в классе сосредоточились на мне.

Он натянуто улыбнулся и взял в руки свое издание «Грозового перевала». Он начал читать отрывок где-то в середине книги, но я уже не слушала.

За минуту до звонка я начала собирать свой рюкзак, стремясь поскорее уйти. До начала следующего урока оставалось не так много времени, чтобы успеть поговорить с Алеком. Прозвенел звонок, и все начали выходить из класса.

— Мэдисон, не могла бы ты задержаться на минутку? Я хочу обсудить задания, которые ты пропустила, пока тебя не было.

Столько всего для разговора с Алеком.

Ана пробормотала «удачи», прежде чем исчезнуть.

Мы с мистером Йейтсом остались в классе одни. Я надеялась, что мне не придется выполнять работу за все пропущенные уроки. У меня действительно имелись дела поважнее. Может, кто-то из СЭС мог бы выполнить домашнее задание за меня.

— Не могла бы ты закрыть дверь? Снаружи становится шумно.

Я сделала, как он просил. Мои шаги были единственным звуком, когда я возвращалась в переднюю часть класса, где меня ждал мистер Йейтс. Он стоял за своим столом и возился с несколькими бумагами. Что-то в том, как он смотрел на меня, заставило меня почувствовать себя неуютно. Это странно. В нем было что-то слишком знакомое. Я не ожидала такого взгляда от учителя. Его глаза искали мои, и мне пришлось бороться с желанием отвернуться.

Он обошел вокруг стола.

— Я так волновался. Это была пытка не иметь возможности навестить тебя в больнице.

Ужасное подозрение закралось в мой разум.

— Я так скучал по тебе, — прошептал он. — Думал, что никогда больше тебя не увижу.

По коже пробежали мурашки. Я подняла на него глаза, хотя и боялась, что увижу в его взгляде. Это привязанность.

А я-то думала, что СЭС извратили.

Его взгляд переместился на шрам на моем горле.

— Жаль, что я не смог защитить тебя.

— Мистер Йейтс, — сказала я, мой голос был похож на писк.

В его глазах мелькнула обида. Он схватился за край стола, будто ему нужно было за что-то держаться.

— Ты не помнишь.

— Мне жаль. Я… — прошептала я, а затем остановила себя.

Какого черта я извинялась перед учителем, у которого, очевидно, имелись какие-то неподобающие отношения со своей ученицей? Это настоящая школа, с настоящими границами, или я так думала.

Он начал переставлять карандаши на своем столе. Тишина увеличилась до такой степени, что казалось, будто она может раздавить меня. Его пальцы нависли над стопкой бумаг, слегка дрожа, когда он взял одну из них.

— Это тебе на случай, если надумаешь наверстать упущенное.

Это было краткое изложение последней книги, которую они проходили. Мне все равно.

— Мистер Йейтс…

— Оуэн. — его голос был странно хриплым. — Оуэн.

У этого слова возник странный вкус во рту.

— Вы можете рассказать мне, что между нами произошло?

Он протянул мне стопку бумаг. Я взяла их, но не отвела глаз от его лица. Он резко повернулся, оставив меня смотреть ему в спину.

— Тебе лучше уйти. Твой следующий урок вот-вот начнется. — я ждала, надеясь, что он скажет что-то еще. — Может, это и к лучшему, что ты не помнишь.

Его голос выдал ложь, скрытую под ним, и это дало мне шанс. Осторожно я наклонилась к нему и положила руку ему на плечо. Он не уклонился от прикосновения.

— Пожалуйста, я хочу вспомнить.

Он повернул голову, в его выражении лица смешались ужас и надежда. Прозвенел звонок, ознаменовав начало следующего урока. Никто не вошел. Может, у него перерыв.

— Пожалуйста, — прошептала я, умоляюще глядя на него.

Я была уверена, что он мне откажет.

— Я расскажу тебе все, если ты придешь ко мне домой сегодня.

К нему домой?

— Мне нужно поговорить с тобой без риска быть замеченным или прерванным, — сказал он, его глаза выражали надежду.

Я проглотила опасения и проигнорировала тревожные звоночки в голове. Мне нужно узнать больше об отношениях Мэдисон с ним. Возможно, это недостающий фрагмент головоломки, который выведет нас на убийцу. Может, Йейтс и был убийцей и заманивал меня к себе домой, чтобы закончить начатое?

— Хорошо, — согласилась я.

Он выглядел облегченным и слишком счастливым.

— Встретимся в пять. Ты помнишь, где я живу?

Я покачала головой.

Йейтс записал свой адрес и вручил мне его вместе с листком бумаги, извиняющим мое опоздание на следующий урок.

— Я с нетерпением жду возможности поговорить с тобой, — сказал он, когда я закинула рюкзак на плечо и зашагала в коридор.

Я определенно не могла сказать то же самое.

Глава 12

— Ты не пойдешь на эту встречу, — сказал Алек в тот момент, когда я замолчала, выглядя ужасно разозленным из-за того, что я даже подумала сделать то, что должна была сделать.

Я огляделась. Мы были одни на парковке, но вдалеке слышался смех. Время обеда. Люди толпились вокруг, и, хотя на улице все еще холодно, некоторые из них наслаждались первым весенним солнцем.

— Я должна. Это может иметь решающее значение для нашего расследования.

Алек покачал головой.

— Разве ты не понимаешь? Он может быть убийцей. Хочешь, чтобы тебя убили? Ради Бога, Тесса. У этого парня был роман с его студенткой. Разве ты не думаешь, что он может убить, дабы сохранить это в тайне?

Конечно, я знала, что такое возможно, и ненавидела, когда он говорил так, будто я слишком наивна, чтобы понять это.

— Это не объясняет других жертв, или думаешь, что у него был роман и с ними?

Его глаза сузились от вызова в моем тоне.

— Возможно. Но как насчет этой теории: Уборщик поймал Йейтса и Мэдисон с поличным после занятий, и Йейтс решил избавиться от него, чтобы он никому не рассказал. А та девушка? Может, у него и с ней был роман, и поэтому она должна была умереть. А может, он хотел заставить ее замолчать, потому что она говорила гадости о Мэдисон и, возможно, о нем тоже. Как тебе это?

Он действительно заставил это звучать как логическое объяснение. По крайней мере, у мистера Йейтса была более правдоподобная причина избавиться от жертв, чем у Райана или Фила.

— Это не имеет значения. Если мы хотим получить доказательства, мне придется поговорить с ним. Возможно, он не имеет к этому никакого отношения, — сказала я.

— Я не позволю тебе отправиться туда одной.

— Алек, не будь дураком. Думаешь, он станет со мной разговаривать, если ты будешь рядом? Я должна это сделать. Я больше не ребенок. Это моя миссия, и у меня есть все намерения раскрыть это дело, — твердо произнесла я.

Хотя мне нравилось, когда Алек хотел защитить меня, мне нужно установить границы, если я хотела стать хорошим агентом.

Он нахмурился, что придало ему слишком сексуальный вид.

— Я буду ждать снаружи. Если что-то пойдет не так, ты закричишь или сделаешь себя заметной. Если ты не вернешься в течение тридцати минут, я войду.

Я закатила глаза.

— Предположим, мой разговор с Йейтсом займет больше тридцати минут.

— Тебе лучше убедиться, что разговор будет длиться меньше.

Это было последнее слово по данному вопросу. В глазах Алека появился упрямый блеск, который я слишком хорошо знала. Он находился в режиме защиты, и спорить с ним было бесполезно.

В тот день Ана отвезла меня домой. Она постоянно бросала на меня обеспокоенные взгляды, и я практически чувствовала, как от нее исходит напряжение.

Мне нужно алиби для встречи с Йейтсом — Линда не позволит мне уйти без объяснений. Но если я попрошу Ану, она станет еще более подозрительной. Не то чтобы у меня имелось много вариантов.

— Не могла бы ты оказать мне услугу?

Она заколебалась.

— Конечно, в чем дело?

Ее голос был легким, но губы сжались.

— Мне нужно, чтобы ты меня прикрыла. Я встречаюсь кое с кем сегодня днем и не могу рассказать об этом маме. Могу я передать ей, что мы встречаемся у тебя дома?

Ана сузила глаза.

— С кем ты встречаешься?

— Пожалуйста, Ана, я пока не могу тебе сказать, но это важно. Пожалуйста.

Она дважды сглотнула, густо, словно пытаясь загнать обратно слова, грозившие вырваться у нее изо рта.

— Знаешь, последние несколько дней я сдерживала себя, подавляла чувства, говорила себе, что все наладится, что тебе нужно время, чтобы прийти в себя. На самом деле, я сдерживалась уже несколько месяцев с тех пор, как ты начала хранить от меня секреты. Но я просто устала. Устала от того, что мне лгут и бросают. Я думала, мы были лучшими подругами. Я бросила всех ради тебя. А теперь ты даже не подпускаешь меня к себе. — она сделала глубокий, дрожащий вдох и вытерла глаза.

Я открыла рот, но снова закрыла его, не зная, что ответить. Я согласна с ее словами. Если бы Холли хранила от меня столько секретов, я была бы так же обижена и зла. Но сейчас я не могла сказать Ане правду, даже половину, как бы она этого ни заслуживала.

— Я не знаю, почему ты мне не доверяешь, — сказала она.

Я чувствовала, что теряю ее, что она отступает, и я не могу этого допустить. Я не могу говорить с ней ни о Йейтсе, ни тем более об остальном. Но, возможно, мне это и не нужно.

— Я доверяю тебе, — заикаясь, произнесла я. — Все просто… так сложно. Новый парень, Алек.

Я колебалась и смотрела вниз на свои колени, пытаясь изобразить дискомфорт.

— Что насчет него? — в ее голосе прозвучало волнение, и это все, в чем я нуждалась.

— Я встречаюсь с ним сегодня днем.

— Типа, свидание?

Ана замедлила ход машины, пока мы не стали ехать со скоростью улитки.

Я подняла голову, надеясь, что выгляжу в должной мере смущенной и взволнованной.

— Типа того. Мы проводим время вместе. Я еще не совсем уверена, что это.

— Но, когда это произошло? Я никогда не видела, чтобы вы разговаривали!

Все обиды и разочарования, которые я видела на ее лице раньше, казалось, испарились.

Я подумала о том, сколько раз я могла поговорить с Алеком в школе незаметно для Аны, и их было не так много; она и Девон, казалось, были приклеены к моим бокам.

— Вообще-то я встретила его сразу после того, как меня выписали из больницы. Я пошла прогуляться по району, чтобы подышать свежим воздухом.

— Твои родители отпустили тебя одну?

Черт.

— Нет, я однажды улизнула, так что, пожалуйста, не упоминай об этом ни при ком. — я подождала, пока она кивнет, и продолжила свой рассказ. — Алек бегал трусцой возле нашего дома, и мы вроде как просто начали разговаривать. А сегодня во время обеденного перерыва я встретила его на парковке, и он пригласил меня на свидание.

— Что ты собираешься делать?

Мой разум был пуст, и чувство паники закралось в голову, пока я пыталась найти полуразумный ответ.

— Он заберет меня на своей машине, и мы немного покатаемся и познакомимся с местностью. Я имею в виду, поскольку он только что переехал сюда, а я мало что помню.

Проклятье, я была бессвязной идиоткой.

— Хорошо, но, пожалуйста, будь осторожна. Ты не очень хорошо его знаешь. Держи свой телефон в кармане и позвони мне, если он будет вести себя как придурок. Пообещай, — сказала она.

Ее карие глаза смотрели на меня пристально, что напомнило мне взгляд Кейт, когда она рылась в чужих мыслях.

Я фыркнула, не в силах сдержаться.

— Ты говоришь как моя мама.

— Мэдди, я серьезно.

— Я обещаю.

Она расслабилась на сиденье.

— Не говори своей маме, что мы встречаемся у меня дома. Если она позвонит и трубку возьмет моя мама, она поймет, что это была ложь. Скажи ей, что мы проведем день в Мэнлоу. Я все равно хотела поехать туда, чтобы сходить в торговый центр, — сказала она.

Это был один из тех моментов, когда я жалела, что я не обычная девушка. Девушка, которая может ходить по магазинам и проводить время с друзьями, а не заниматься работой, которая ужасает любого нормального человека.

— Спасибо, — сказала я.

— И не думай, что на этот раз я так легко отпущу тебя с крючка. Я хочу подробный отчет о твоем свидании.

— И ты его получишь, обещаю. Знаю, что была плохой подругой… и я пытаюсь исправиться, но я все еще пытаюсь разобраться во всем сама. Я даже не знаю, какой была моя жизнь раньше. Не помню, почему рассталась с Райаном или почему я вообще с ним встречалась. Знаешь, как это тяжело? Это все равно, что жить чужой жизнью.

Чувство вины наполнило лицо Аны.

— Мне так жаль, Мэдди. Иногда я почти забываю о том, что произошло. Так легче, понимаешь?

— Да, но это моя жизнь. Я не могу притворяться, что этого не было.

Я знала, что она у меня в руках. Это был мой шанс вытянуть из нее больше информации.

— Не можешь ли ты просто рассказать мне больше о Райане и обо мне? Мне нужно знать, что происходит, прежде чем я позволю себе подумать о том, чтобы встречаться с кем-то другим.

Я сделала мысленную пометку рассказать обо всем этом Алеку позже, чтобы наши истории совпали.

Ана закусила губу и кивнула.

— Ты встречалась с Райаном полтора года, и вы были парой мечты. И вы действительно были счастливы, по крайней мере, со стороны. Но потом, может, за три месяца до того, как вы с Райаном расстались, что-то изменилось. Не знаю, что именно произошло. Ты никогда ничего не говорила об этом, но я видела, что что-то не так. — она посмотрела на меня, и я постаралась сохранить прямое выражение лица. — Я думала, что вы с Райаном отдалились друг от друга. Так бывает. Мы ведь только в старшей школе, понимаешь? Но потом Фрэнни и Кристен рассказали всем, что видели тебя с другим на озере, и с тех пор все пошло кувырком.

— Как Райан отреагировал на эти слухи?

— На самом деле забавно. Он должен был быть в ярости, но никогда этого не показывал. Думаю, он не верил в это. Он один из тех парней, которые настолько самоуверенны, что он не мог представить, что его девушка когда-нибудь захочет кого-то другого.

Я кивнула, словно поняла. Но правда состояла в том, что я не знала Райана достаточно хорошо. Я даже еще не разговаривала с ним.

— Спасибо, Ана, — сказала я.

Мне стало интересно, почему Мэдисон держала ее в неведении, когда она казалась такой хорошей подругой.

Мы подъехали к дому Чемберсов, где, как и в любой другой день, Линда уже ждала меня во дворе. На клумбах были высажены новые цветы — фиолетовые герани, а газон был скошен.

— Ох, и Ана? Не могла бы ты оставить мое свидание с Алеком при себе? Девон сейчас очень осторожен. Не хочу, чтобы он угрожал Алеку или что-то в этом роде. Это было бы слишком неловко.

— Мои губы запечатаны, не волнуйся, — пообещала она.

Мы обнялись на прощание, и я выскользнула из машины. Я подозревала, что она не простит мне, если я не расскажу ей все подробности моего свидания. Скоро у меня будет еще больше лжи, за которой нужно будет следить.

Внутри Линда приготовила поднос с тремя разными видами сэндвичей. Я рассказала ей о школе, умолчав о своих поисках информации и разговоре с мистером Йейтсом. Она слушала меня, ее глаза практически приклеились к моим губам, на ее лице было такое влюбленное выражение, словно я не могла совершить ничего плохого. Что бы она сказала, если бы узнала о романе Мэдисон с ее учителем?

— Я сказала Ане, что встретимся с ней в пять, — произнесла я между кусочками.

Линда вытерла рот салфеткой.

— Куда вы, девочки, хотели отправиться?

— Просто в торговый центр в Манлоу.

Линда уронила свой сэндвич. Он развалился, и салат, бекон и помидоры упали на стол. Ее руки тряслись, когда она поднимала их.

— Тебе не кажется, что слишком опасно ехать в Мэнлоу одной? Не лучше ли остановиться в Ливингстоне? Ты могла бы пригласить сюда Ану и заказать пиццу.

— Ана все время будет со мной, а в торговом центре полно людей. Я действительно хочу выбраться на люди. Я не могу вечно прятаться внутри.

Она подняла трубку телефона.

— Позвоню Девону. Он может присоединиться к вам.

Это последнее, в чем я нуждалась.

— Мам, не нужно. У него тренировка. Не заставляй его возвращаться домой из-за меня.

— Он не возражает. Он беспокоится о тебе так же, как и я.

Она начала набирать номер, но я вырвала телефон из ее рук.

— Пожалуйста. Мне не нужна няня. Достаточно того, что Девон присматривает за мной в школе. Мы с Аной будем в людном месте. Там есть камеры наблюдения и люди. Ничего не случится. — я коснулась ее руки. — Пожалуйста.

Она отвернулась, ее губы дрожали. Я чувствовала себя ужасно из-за того, что делала это с ней. Я уже ощущала более сильную связь с Линдой, чем когда-либо с моей мамой, что было очень плохо.

— Возьми с собой телефон и перцовый баллончик. Оставайся в торговом центре и не выпускай Ану из виду. Я хочу, чтобы вы обе держались вместе. И обещай мне позвонить, как только приедешь, и еще раз, когда уедешь.

Я поцеловала ее в щеку.

— Обязательно.

В четыре сорок пять я спустилась вниз, стараясь не чувствовать себя виноватой при виде обеспокоенного лица Линды.

— Не забудь позвонить.

Она обняла меня на прощание и подождала на улице, пока я не сверну за угол. Ана жила в нескольких минутах ходьбы, поэтому мне не пришлось придумывать оправдание, почему я не хочу, чтобы Линда меня подвезла.

Алек ждал меня за рулем черного джипа. Я быстро огляделась, прежде чем сесть в машину, чтобы убедиться, что за мной никто не наблюдает.

— Я сказала Ане, что иду на свидание с тобой, — пролепетала я, как только оказалась внутри.

— Почему?

Он не был так удивлен, как я думала.

— Она хотела знать, что со мной происходит. Видимо, ей надоело, что Мэдисон ей врет, поэтому мне пришлось что-то придумать. Она также является моим алиби для выхода из дома, так что это казалось самым простым объяснением. Не думаю, что она спросит, но, если спросит, просто скажи ей, что мы катались на твоей машине.

— Ух ты, какое захватывающее свидание, — пробормотал он с ухмылкой. — Могу я хотя бы добавить немного действий на заднем сиденье?

Я знала, что он пытается быть саркастичным, но из-за всего, что происходило, между нами, в последнее время, смех замер в моем горле. Наши глаза встретились, и, возможно, это мое воображение, но я увидела в них желание.

— Не я держу дистанцию.

И я определенно не стала бы останавливать Алека, если бы он захотел уютно устроиться на заднем сиденье.

Кейт.

Он отвел взгляд, сжал челюсти и завел машину. Я была рада, когда звук двигателя прорезал густую тишину.

Алек припарковался в паре кварталов от дома мистера Йейтса, так что не было никаких шансов, что он заметит нас вместе.

— Будь осторожна. И не позволяй ему лапать тебя, — сказал он со своим обычным профессионализмом.

— Спасибо за совет. Может, я хочу, чтобы он меня коснулся, ведь иначе я ничего не добьюсь.

Мой сарказм заставил его нахмуриться, но прежде, чем он успел ответить, я вышла из машины и трусцой побежала к дому, удивляясь собственной смелости. В прошлом я редко высказывала свое недовольство в присутствии Алека. Я хотела угодить ему, но эта миссия изменила мой взгляд на вещи. Хотя я не оглядывалась через плечо, я знала, что Алек рядом.

Лужайка перед домом Йейтса была аккуратной и свежескошенной; на ней не было ни одной травинки высотой более сантиметра. Почтовый ящик и черепица, обрамляющая все окна, сияли белизной, словно их покрасили несколько часов назад, а на светло-бежевой обшивке не было видно ни пятнышка грязи. По внешнему виду я бы не догадалась, что это дом одинокого мужчины.

Подойдя к входной двери, я вытерла потные ладони о джинсы. Я ничего не знала об этом человеке. Был ли он женат? Я не заметила кольца. Будет ли он сложным противником в бою? Он выглядел как спортсмен. Может, так оно и было. Может, я добровольно оставила себя одну в доме с мужчиной, который душил людей. Я не знала, владеет ли он Вариацией, и есть ли у меня шанс защититься от этого. Мышцы ног подергивались от желания броситься бежать. Но у меня не было выбора. От меня зависели жизни. Я должна смириться и доказать свою ценность.

Расправив плечи, я нажала на кнопку рядом с дверью.

Через секунду дверь со скрипом открылась, и передо мной предстал Йейтс. Должно быть, он наблюдал за моим появлением из окна или ждал в прихожей. Он провел меня внутрь, бросив быстрый взгляд на улицу, вероятно, убеждаясь, что никто из его соседей меня не увидел. Я провела ладонью по электрошокеру в сумке. В прихожей пахло шоколадом.

— Я приготовил шоколадное печенье, — объяснил он, проводя меня в большую кухню из нержавеющей стали.

На безупречно чистом столе стоял лист для выпечки со свежими золотисто-коричневыми дисками. Какого черта он испек печенье?

— Твои любимые.

Он неуверенно улыбнулся. Нравилось ли Мэдисон, что он заботится о ней? Пот блестел на его коже. От нервов или от жара, исходящего из духовки? Он поднял противень с полотенцем для посуды и протянул мне. Его руки дрожали.

— Они еще теплые. Хочешь?

Они вкусно пахли и выглядели еще лучше. Может, попробовать?

— Нет, спасибо, я не голодна. Я только что съела сэндвич, — сказала я.

Это правда, но я сказала не поэтому. Прятать наркотики в выпечке было нелегко из-за высокой температуры, а печенье определенно было еще горячим, но я предпочла перестраховаться.

Его улыбка исчезла, и он вернул лист для выпечки на стол.

От пота моя спина стала скользкой. На кухне слишком жарко. Он смотрел на меня, не отрывая взгляда.

— Мы можем перейти куда-нибудь еще? — спросила я, делая шаг в сторону зала.

Казалось, он находился в замешательстве. Это такая сложная просьба? Его взгляд метался по кухне, окидывая все еще дымящееся печенье, пустую кофейную чашку на круглом стеклянном столе и огромный нож, лежащий на стойке. Мне пришлось сдержать себя, чтобы не коснуться буквы «А» над моей грудной клеткой. Использовал ли Йейтс один из этих ножей для разделки своих жертв?

Капелька пота стекала по позвоночнику. Алек был снаружи. Он придет, если я закричу. Я снова почувствовала электрошокер через ткань сумки.

Я сделала еще один шаг назад. Йейтс стряхнул с себя оцепенение и прошел мимо меня, его плечо коснулось моей руки, отчего меня пробрала дрожь.

Я последовала за ним в гостиную, где, к счастью, было на десять градусов прохладнее. Он осмотрелся и жестом предложил мне сесть на диван. Он был мягким, и я опустилась на него. Быстро сбежать будет сложно.

Йейтс наполнил два стакана водой и поставил их на круглые подставки, а затем сел рядом, прижав свою ногу к моей. Я дернулась в сторону, но подлокотник остановил побег. Я все еще чувствовала тепло Йейтса, просачивающееся сквозь ткань джинсов. Я провела руками по ногам, чтобы прогнать это. Йейтс пристально смотрел на меня, его глаза вновь задержались на моем шраме. Странно думать, что Мэдисон что-то в нем нашла, что она могла приветствовать его внимание. Он привлекателен, без сомнения, но что-то в нем было слишком трогательным и отчаянным.

— Мы часто здесь встречались?

Мой голос прозвучал хрипло. Я сделала глоток воды, запоздало вспомнив, что она может быть испорчена. Я поспешно опустила стакан. Йейтс на мгновение уставился на него, затем слегка передвинул его так, чтобы он стоял в центре подставки. Он вытер несколько капель воды с деревянного стола. Очевидно, он был тщательным человеком, из тех, кому не составит труда замести следы.

Затем он покачал головой, выглядя почти смущенным.

— Только дважды. Обычно мы встречались в Манлоу или на озере.

Он вздрогнул, его глаза снова начали свой танец по комнате, словно нервно подергиваясь. Мэдисон была найдена на берегу озера. Должно быть, он увидел, как что-то мелькнуло на моем лице, потому что он выглядел так, будто его сейчас стошнит.

— Мы встречались на озере в день моего нападения?

Он провел пальцем по складке на брюках.

— Так ты действительно ничего не помнишь?

В его голосе я уловила нотку облегчения.

— Нет. Теперь перестань уклоняться от вопроса.

— Мы должны были встретиться в тот день, — медленно произнёс он.

— До или после нападения?

— Я… я не уверен. Я опоздал, потому что мы с женой поссорились, и когда я приехал на озеро, то нигде тебя не увидел. Подумал, что ты уехала. Если бы я знал, что ты там ждешь меня… — он замялся и наклонился ко мне.

Жена? Я оперлась на подлокотник, чтобы между нашими телами возникло больше пространства.

— Ты кого-нибудь видел?

— Был туманный день. Вокруг было мало людей.

— Была ли какая-то причина для нашей встречи? Я имею в виду, было довольно холодно для свидания на озере.

Красный цвет пополз по его шее.

— Почему ты задаешь все эти вопросы? У меня такое чувство, что ты меня допрашиваешь. думаешь, это я напал на тебя?

Он издал смешок, но он прозвучал принужденно.

Я пожала плечами.

— Будет плохо, если люди узнают о нас.

Что-то мелькнуло в его глазах — опасность или страх. Он положил руку мне на колено.

— Мэдди, может, нам стоит просто забыть о том, что случилось.

Рядом с диваном стояла тумбочка, на которой расположились разные фотографии. В серебряной рамке Йейтс позировал с высокой кудрявой девушкой. Они выглядели счастливыми.

Я отпрянула от него и встала, заставив его руку соскользнуть с моей ноги.

— Это твоя жена?

Он зарылся лицом в свои руки и вздохнул, прежде чем заговорить.

— Да.

— Я знала о ней?

— Да.

Я не понимала. Как Мэдисон могла завести с ним роман? Одно дело — встречаться с собственным учителем, и совсем другое — с учителем, у которого есть жена. Лицемерно? Я тоже предпочитала забывать Кейт, когда Алек был рядом. Но это совсем другое дело… верно?

— Мы с женой поженились слишком рано. Мы заботимся друг о друге, но никогда не были хорошей парой. Мы отдалились друг от друга и почти не общаемся.

Я не села, а Йейтс не пытался меня заставить. Уголком глаза я следила за его движениями, пока пыталась разглядеть Алека снаружи.

— Что между нами произошло?

Йейтс прижал голову к спинке дивана, его глаза метались по комнате.

— Не думаю…

— Просто скажи мне.

— Это… это началось четыре месяца назад.

Четыре месяца? Мэдисон рассталась с Райаном всего два месяца назад. За шесть недель до того, как убийца напал на нее.

— Ты была одной из немногих студенток, проявлявших неподдельный интерес к моим урокам, и мы часто разговаривали после занятий о книгах, которые мы проходили.

Я не могла отвести взгляд от улыбающейся фотографии, на которой он держит руку на плече своей жены. Когда была сделана эта фотография? Была ли его улыбка фальшивой?

Вопрос поднялся у меня в горле, но не прошел через губы. Казалось, он приклеился к языку. Я знала, что должна спросить. Я проглотила свою неохоту.

— Мы… мы спали вместе?

Он колебался. Думал ли он о лжи? Было уже слишком поздно для этого. Его нерешительность стала всем ответом, который мне был нужен.

— Мы спали, — сказала я, не оставляя места для протеста.

Мэдисон было восемнадцать — мой возраст — и все же она была намного опытнее. Я еще ни с кем не целовалась, а она уже переспала с этим мужчиной и, возможно, с Райаном тоже.

Он вскочил, на его лице появилась тревога.

— Нет, то есть, у нас все было, но все не так. Ты была не против. Ты сама этого хотела, я не давил на тебя. Я также не был у тебя первым.

Значит, она, по крайней мере, спала с Райаном. Наконец-то я получила информацию, которая могла помочь мне раскрыть это дело. Еще больше вопросов теснились в голове, пытаясь разорвать череп.

— И поэтому мы встречались в день моего нападения? Чтобы заняться сексом на озере?

Он прижал руки к телу, но они все еще дрожали.

— Нет, мы решили встретиться, потому что ты хотела поговорить.

— О чем?

— Я не знаю, — сказал он, избегая моего взгляда.

Он потянулся к моим рукам, но я отступила назад. Я не хотела, чтобы он прикасался ко мне, не хотела даже, чтобы он стоял так близко.

— Что ты хочешь делать теперь?

В его глазах появилось напряжение. Они уже не были такими мягкими, как несколько минут назад. Он схватил меня за руки. На этот раз я не успела вырваться.

— Ты не можешь никому рассказать, Мэдисон. Я могу потерять работу. Это противоречит школьному кодексу.

Его хватка усилилась, мне стало не по себе. Его лицо находилось на грани отчаяния.

— Это не игра. Мы оба вложились, ты же знаешь.

Я стряхнула его, не сводя с него глаз, когда выходила из гостиной.

— Не волнуйся. Я никому не расскажу.

Хотя он заслуживал наказания, я не хотела, чтобы Линда и Рональд узнали об их дочери. Я расскажу Майору, и, возможно, он найдет способ сместить Йейтса с его должности так, чтобы люди не узнали всей истории.

Он последовал за мной в холл, но держался на расстоянии, будто чувствовал волны презрения, накатывающие на меня.

— Мне действительно нужно идти, — сказала я, выходя через парадную дверь, не оглядываясь, хотя знала, что он смотрит мне вслед.

Мои шаги эхом отдавались на улице. В одном квартале от дома Алек уже ждал меня в машине и уехал, как только я села.

— Что он сказал? — спросил он.

— Дай мне секунду, — прошипела я, мне нужно было время, чтобы привести свои мысли в порядок и устранить тошноту из желудка.

— Он что-то сделал?

Он притормозил, словно собирался повернуть обратно к дому и избить Йейтса.

Хотя мне нравилось, как он защищает меня, в этом не было необходимости.

— Нет, я в порядке. Просто… у него есть жена. Как он мог спать со своей студенткой?

Алек расслабился.

— Так он действительно спал с ней? Это был не просто флирт?

— Не просто флирт.

Это вызвало у меня тошнотворное чувство. Возможно, это произошло потому, что я поняла, что, несмотря на всю нашу подготовку, я совсем не знала Мэдисон, и, очевидно, ее друзья и семья тоже.

— В тот день Мэдисон была на озере, чтобы встретиться с ним. Он сказал, что они встретились, потому что она хотела поговорить. Думаю, он что-то скрывает от нас.

Алек протянул руку и коснулся моих рук, которые я сжала в кулаки на коленях.

— Я расскажу об этом Майору. Быть может, он сможет узнать больше о Йейтсе.

Глава 13

Когда я вставила ключ в замок, я ожидала увидеть Линду, стоящую в холле, но никого не было. Меня охватило облегчение, хотя это чувство заставляло меня ощущать себя виноватой. Линда была милой, заботливой и такой, какую я всегда хотела видеть в матери, но сейчас я не нуждалась в ее суете и расспросах. Моя голова готова была разорваться.

Вся эта история с Йейтсом — просмотр его фотографий, то, что он тянулся ко мне в доме, который он делил со своей женой, — заставила меня почувствовать себя больной. Я поднялась по лестнице и мельком взглянула на свое лицо в зеркало, висевшее на стене. Голубые глаза, длинные темно блондинистые волосы и тонкая красная линия вокруг горла. Кем была Мэдисон Чемберс? Я не могла не задаться вопросом, знает ли кто-нибудь об этом. Майор хотел, чтобы я нашла брешь в ее броне, но то, что я обнаружила, больше походило на кратер размером с Большой Каньон.

Холли прислала мне еще два письма, а я еще даже не до конца прочитала ее первое. Я была неудачливой лучшей подругой. Несмотря на усталость, застывшую в костях, я нажала на ее последнее письмо — я не стану относиться к Холли так, как Мэдисон относилась к Ане.

Протерев глаза, я начала читать.

Привет, девочка,

Надеюсь, с тобой все хорошо? Я волнуюсь за тебя. Майора не было почти все это время, так что у меня не было возможности спросить его, как ты там. А ты его знаешь (*закатываю глаза*), он все равно ничего мне не скажет. Я еще более рассеянна, чем обычно. Луи устраивает скандал, потому что с моей Вариации полный беспорядок. Я почти скучаю по Саммерс. Но не говори ей, что я так сказала;)

В любом случае. Я пишу не из-за этого. В последние несколько дней в штаб-квартире было как-то странно (и не только потому, что ты и остальные уехали). Старшие агенты все время шепчутся друг с другом, но я уловила отрывки их разговоров. Похоже, они действительно обеспокоены. И не из-за убийцы Ливингстона. Они упомянули группу Вариаций, доставляющих неприятности. Думаю, что эти люди, кем бы они ни были, угрожали СЭС. Что-то о старой вражде. Звучало почти как будто эти Вариации хотят уничтожить нас. Очевидно, два внешних агента СЭС исчезли без следа. Даже Майор выглядел очень расстроенным, когда я видела его в последний раз. Это было немного пугающе.

Я буду держать свои уши и глаза открытыми, и дам тебе знать, если узнаю что-нибудь еще.

Очень скучаю по тебе. Пиши, если сможешь!

Целую

Холли

Мне потребовалось несколько минут, чтобы переварить написанное ею. Группа Вариаций создавала проблемы для СЭС? Я знала, что некоторые Вариации предпочитают жить в подполье, ибо не хотят подчиняться правилам СЭС; Майор говорил, что в основном это Волатилы — Вариации, не способные контролировать свои силы или просто не желающие этого. Но это одиночки, не представляющие угрозы для СЭС. Организованная группа Вариаций совсем другое. Почему Майор никогда не упоминал о них? Это заставило меня задуматься, что еще он от меня скрывает.

Я быстро написала ответ, сообщив Холли, что со мной все в порядке — просто я устала и очень занята, — и только после этого плюхнулась в кровать, в голове завертелись мысли. Если группа Вариаций начала похищать агентов, разве Майор не должен предупредить нас? Особенно меня. Теперь я внешний агент.

Сделав глубокий вдох, я медленно выдохнула. Я не могла позволить этому отвлечь меня от действительно важного. Я проверила сообщения на телефоне Мэдисон; мне пришло сообщение от Аны, интересующейся о моем свидании, и два от Райана, где он спрашивает, что ему очень нужно поговорить со мной. Я не могла долго избегать его, даже если Алек и Девон не хотели, чтобы я оставалась с ним наедине.

Я взяла Айпод Мэдисон, вставила наушники в уши и включила музыку на максимальную громкость. Я не была знакома с этой песней, но ее ритмы выбили всю тревожность из головы, а это именно то, в чем я нуждалась.

Прижавшись к мягкому матрасу, я закрыла глаза, позволяя себе ничего не ощущать и не думать, и с каждым ударом музыки я чувствовала, как меня затягивает в сон все глубже и глубже.

Как только я задремала, что-то упало мне на ноги, придавив их. Я вскочила, наушники вырвались из ушей, и я закричала. Крик резко оборвался, когда я увидела нападавшего. Пушистик сидел на моих ногах и смотрел на меня с подчеркнутым безразличием, на которое способен только кот. Он не сдвинулся с места, когда я переместилась, занимая более удобное положение. Если мой крик не отпугнул его, то уже ничто не могло. Он забыл, что на самом деле я не та, за кого себя выдаю? Я протянула руку, чтобы погладить его, и получила в ответ шипение.

По лестнице загрохотали шаги, и через мгновение в дверном проеме появился Девон. Он дико огляделся, словно ожидал столкнуться с нападающим. На нем была тренировочная одежда — обтягивающая футболка и серые шорты, прилипшие к потному телу.

— Я услышал, как ты закричала, — сказал он, заметно расслабившись, когда увидел, что я сижу на кровати.

— Пушистик напугал меня.

Он кивнул, но его голубые глаза оставались напряженными, изучая мое лицо.

— Тяжелый день?

Ты понятия не имеешь…

— Ссора с Аной?

Я покачала головой, нет.

— Ты рано вернулся. Мама тебе звонила?

— Да, она беспокоилась о тебе.

Он говорил так, будто был согласен с ней.

— Вот почему ты не принял душ после тренировки? Потому что она хотела, чтобы ты был здесь, когда я вернусь?

Он посмотрел вниз на свою промокшую футболку, которая чудесно подчеркивала его грудь. Я заставила свои глаза оставаться на его лице.

— Нет, они с папой уже несколько недель не были на свидании. Я сказал им, что они должны уйти пораньше, а я останусь дома и присмотрю за тобой.

— Это хорошо. Но мне не нравится, как вы все волнуетесь.

Его глаза смягчились.

— Мэдди, ты чуть не умерла. Я никогда не видел маму и папу такими опустошенными. — он сделал паузу на мгновение, изучая мое лицо. — Ты выглядишь так, словно тебе нужно взбодриться. Давай закажем пиццу и посмотрим фильм.

Я ощутила тоску по дому. Ночь кино с Алеком или Холли была неотъемлемой частью моей жизни с тех пор, как я присоединилась к СЭС.

Мне удалось выпутать Пушистика из моих ног, и я последовала за Девон вниз по лестнице.

— Когда ты вернулся домой? Я тебя не слышала, — сказала я после того, как он заказал пиццу на всю семью под названием «Горячий беспорядок».

Я даже не хотела знать, как дали такое название.

— Около двадцати минут назад, но ты крепко спала. Я собираюсь принять душ. Мама оставила немного денег на стойке, можешь использовать их для оплаты пиццы, если курьер приедет раньше, чем я закончу.

С этими словами он бросился вверх по лестнице, поднимаясь по две ступеньки за раз.

Звонок в дверь раздался через десять минут, и я все еще слышала звук льющейся воды. Я схватила деньги и открыла входную дверь, чтобы оказаться лицом к лицу с Райаном. В руках у него не было коробки с пиццей.

— Что тебе нужно?

Он занял все пространство в дверном проеме, его плечи были расправлены, ноги расставлены в стороны.

— Я хочу поговорить. — он заглянул через мое плечо в дом. — Ты одна?

— Нет, Девон дома.

Он облокотился на дверную раму, загораживая свет своим мускулистым телом.

— Послушай, я знаю, что ты избегаешь меня, но нам действительно нужно поговорить.

Мне не понравился его властный тон или то, как его глаза буравили мой череп. Если он всегда так обращался с Мэдисон, неудивительно, что она хотела уйти от него. Он пытался запугать меня.

— Сейчас у меня действительно нет времени. Может, поговорим завтра во время ланча?

Наверху я услышала, как остановился поток воды. У меня возникло чувство, что Девон и Райан подерутся, если столкнутся друг с другом. Я заметила, какими хмурыми взглядами они обменивались в школе.

Я начала закрывать дверь, но Райан выставил вперед ногу, заблокировав ее. Возможно, Мэдисон позволяла ему так себя вести, но новая версия Мэдисон не собиралась этого упускать.

— Двигай ногой или я ее сломаю.

Он сделал шаг назад от удивления, что-то изменилось в его оливковых глазах. Я никогда раньше никому не угрожала, не думала, что смогу, но вышло приятно.

— Почему ты так себя ведешь? Ты же знаешь, что я люблю тебя, — сказал он.

Курьер выбрал этот момент, чтобы подъехать на своем мопеде. Я расслабилась. Коробка из-под пиццы была шире его плеч. Боже, что за монстра заказал Девон?

— Пожалуйста, уходи, — снова сказала я Райану, и на этот раз он послушался.

По дороге к машине он сгорбил спину и так отвлекся, что налетел на разносчика пиццы. Он поднял голову, испугался и поспешил дальше без извинений.

Я оплатила заказ и понесла горячий картон в гостиную, мои мысли все еще были заняты встречей с Райаном. Действительно ли он любит Мэдисон? И о чем он хотел поговорить? Я поставила коробку с пиццей на стол в гостиной и открыла крышку. Пицца «Горячий Беспорядок» вполне оправдывала свое название. Начинка состояла из халапеньо, бекона, перца, пепперони, колбасы и большого количества сыра. Сначала он обжигал мои вкусовые рецепторы, но после второго укуса я привыкла и была слишком голодна, чтобы беспокоиться.

— Оставь немного для меня, — поддразнил Девон, входя в комнату.

Его волосы были мокрыми и взъерошенными, а футболка прилипла к телу. Борьба действительно придала ему хорошую форму. Отведя взгляд, я откусила еще. Настоящая Мэдисон никогда бы не стала пялиться на своего брата-близнеца.

Девон подошел к полке с DVD-дисками и вставил один из них в проигрыватель, после чего опустился на диван рядом со мной и взял кусок пиццы. Закинул ноги на столик и запустил фильм.

— «Терминатор». Прости, Мэдди, но я не в настроении для девчачьих фильмов.

— Я люблю «Терминатора», — сказала я, прежде чем смогла остановить себя.

Говорила Тесса, а не Мэдисон.

Он посмотрел на меня, его брови наполовину скрылись в волосах. Он все еще не откусил от пиццы.

— С каких пор?

Я пожала плечами и запихнула корж пиццы в рот.

— Вкусно, — сказала я между укусами. — Ты должен съесть немного, пока я не съела ее всю.

Он откинулся назад и запихнул в рот почти половину куска, уставившись на экран. Когда он проглотил, то снова заговорил.

— Ты немного другая, знаешь?

Это то, чего я так боялась. Я оторвала кусок колбасы от пиццы и положила его в рот, стараясь не отрывать взгляд от фильма.

— То, что произошло, заставило меня задуматься, — начала я, пытаясь придумать логическое объяснение. — Жизнь так коротка. Я решила кое-что изменить.

Девон, казалось, купился на мою историю. Мы смотрели фильм в тишине. Но даже один из моих любимых фильмов не мог отвлечь меня от мыслей о Йейтсе.

— После того, как я рассталась с Райаном…

Я старалась говорить непринужденно, не отрывая глаз от экрана, на котором Терминатор только что убил человека. Я чувствовала на себе взгляд Девона. Его плечо прислонилось к моему, и его тепло проникало в мое тело, возбуждая что-то в животе.

— Был ли кто-то еще?

Я задавала ему этот вопрос и раньше, но сейчас он был расслаблен и ничего не подозревал — лучшее время, чтобы застать его врасплох и выбить ответ. Не то чтобы мне все еще нужен был ответ, теперь, когда я знала о Йейтсе, но, если Девон знал об интрижке, это меняло ситуацию.

Он наморщил лоб, словно серьезно задумался над этим. Я положила руку на его предплечье; от этого прикосновения — кожа к коже — у меня по спине пробежала дрожь. Моя голова дернулась вверх, и наши глаза встретились. Он выглядел озадаченным, словно не мог поверить в увиденное.

В голове пронеслась ужасная мысль. Неужели я случайно вернулась в свое собственное тело? Но нет, этого не могло произойти. Девон не выглядел достаточно испуганным для этого. Если бы он увидел, как его сестра превращается в незнакомку, на его лице отразилось бы нечто гораздо большее, чем недоумение. Тем не менее, что-то произошло. Почти неуловимая искорка пронеслась по моему телу от его прикосновения.

— Так что… было? — спросила я, прерывая напряженную тишину.

Я почувствовала, как под моими пальцами напряглись его мышцы, остро осознавая тот факт, что я все еще прикасаюсь к нему. Я отстранилась.

— Не уверен, стоит ли тебе говорить, — осторожно ответил он, откладывая нетронутый ломтик.

Он знал.

— Мой учитель.

Он поморщился.

— Да. Я пытался отговорить тебя от этого, но ты не слушала. — Девон наклонился вперед, опираясь локтями на бедра. — Теперь все кончено или ты все еще испытываешь что-то к тому… парню?

Я могла сказать, что он почти назвал мистера Йейтса другим именем, и, честно говоря, я не могла его винить. Мне было жутко от всего этого. Насколько хуже должно было быть для него, чтобы стать свидетелем происходящего?

— Все кончено. Я не помню его никем, кроме учителя, — ответила я, впервые сказав правду.

Девон проанализировал мое лицо.

— Ты серьезно?

— Да. Как будто у меня никогда не было к нему чувств.

На его щеках образовались ямочки. Мое тело вспыхнуло от жара. Он схватил холодный кусок пиццы и съел его за несколько укусов.

Подтянув ноги под себя, я положила голову на спинку дивана, рядом с его плечом. От него пахло мылом, чистой кожей и чем-то более теплым — возможно, корицей. Мне пришлось сдержать себя, чтобы не зарыться носом в его футболку. Это выглядело бы очень плохо. Я могла только представить, что сделает Майор, если узнает, что я провалила миссию, потому что хотела почувствовать запах Девона. Что, черт возьми, со мной не так?

Терминатор нашел свой временный конец в прессе для мусора, и мои веки начали опускаться. Сон казался хорошим планом. После всей тяжелой пищи и волнений этого дня он не мог наступить достаточно быстро.

— Так ты действительно ничего не помнишь о том дне, когда, ну, знаешь, на тебя напали?

Голос Девона прорвался сквозь мой дремотный транс. Я рывком подняла голову. Было что-то странное в том, как он задал этот вопрос.

Он сидел лицом к телевизору, но выражение его лица было настолько напряженным, что напоминало каменную маску.

— Нет, — ответила я. — Это огромная черная пустота в моей памяти.

Он кивнул, но его губы и мышцы на шее заметно напряглись.

— Почему ты так ненавидишь Райана? — промолвила я.

Он напрягся.

— Я не ненавижу его. Мне просто никогда не нравилось, каким собственником он был. Он был ревнив и помешан на контроле, и до сих пор не оправился от разрыва.

На экране прокручивались финальные титры, но они расплывались перед глазами. То, что раньше было комфортной тишиной, теперь напоминало момент, когда в лесу затихают птицы, и ты понимаешь, что что-то ужасное преследует тебя.

Я встала.

— Я устала.

Девон не последовал за мной; вместо этого продолжал смотреть на черный экран.

Мои шаги эхом отдавались в коридоре. Линда и Рональд должны были вернуться с ужина в любой момент. В моей комнате — нет, в комнате Мэдисон — было темно. Дождь стучал в окно, создавая приятную перемену тишине в коридоре. Я пожалела, что Холли не было рядом, чтобы дать мне одну из своих ободряющих бесед. Это то, что я могла бы использовать.

Я подошла к окну и открыла его. Рама застонала, но с рывком окно раздвинулось, и внутрь хлынул прохладный воздух. Свежий запах дождя в ночи был одним из моих самых любимых.

На улице мелькнула тень. Я высунула голову наружу. Даже под дождем незнакомец в капюшоне ждал на другой стороне, уставившись на мое окно. Я схватила телефон с тумбочки и перцовый баллончик из сумочки, обулась и бросилась из комнаты вниз по лестнице. Девон появился в коридоре, его глаза блестели. Я не стала останавливаться для объяснений.

Ноги сами вынесли меня на улицу, где дождь разметал волосы и промочил одежду. Незнакомец свернул за угол, когда я пересекала наш двор.

Я напрягла ноги. Я слышала шаги Девона позади и его крики замешательства, но повернула за угол, потом еще за один, пока не оказалось, что я его потеряла. Я ворвалась в лес на окраине нашего района, где незнакомец исчез всего несколько минут назад.

Звук ломающихся веток впереди не давал мне сойти с тропы. Девон, должно быть, сдался или потерял меня из виду, потому что я не слышала его позади себя.

Без уличных фонарей темнота в лесу была абсолютной. Дождь шумел по листьям, и ветки хрустели подо мной. Перевоплощаться во время бега было трудно и напряжно, но с короткими ногами Мэдисон мне никогда не догнать парня. Кем он был? Убийцей? И я находилась с ним одна в темном лесу. Возможно, это не лучший план.

Я позволила пульсации омыть меня. Сокращение, смещение, формирование. Моя одежда натянулась и порвалась. Несколько раз я споткнулась о свои удлиняющиеся ноги, но потом, благодаря телу Алека, обогнала незнакомца. Ветер завывал у меня в ушах, и на мгновение я потеряла ориентацию, когда он исчез из виду.

Впереди что-то мелькнуло в черноте, как маяк. Он обернулся, проверяя, следую ли я за ним. У меня перехватило дыхание, когда я перепрыгнула через поваленный ствол. Лес был окутан туманом, скрывавшим очертания таинственной фигуры.

Меня испугало внезапное жужжание из кармана. Нога зацепилась за камень, отправив меня в полет. Я упала лицом в листву, ветер вырвался из легких. Спотыкаясь, я поднялась на ноги, но незнакомца уже не было, как и тумана. За барабанным боем дождя я больше не могла разобрать его шагов.

Достав телефон из кармана, я увидела, что мне пришло сообщение от Алека.

Алек: «Встретимся на автобусной остановке в одиннадцать часов».

Взглянув на часы, я увидела, что уже десять пятьдесят пять. Алек, казалось, забыл, что мои ноги не такие длинные, как у него.

Теперь, когда адреналин покинул мое тело, я поняла, насколько плотно облегала моя одежда — к счастью, штаны и эластичная футболка, — насколько растянулась даже обувь, и как ремешок моих часов врезался в кожу. Я снова обрела форму тела Мэдисон. Швы футболки были частично разорваны, и прохладный сквозняк прошелся по попе. Очевидно, я также проделала дыру в своих штанах. Я пожалела, что не захватила свитер из комода, прежде чем начать погоню.

Я огляделась в поисках перцового баллончика, который я уронила, но было слишком темно. Дрожа, я пробиралась через лес в направлении автобусной остановки, корни и камни впивались в тонкие подошвы обуви. Телефон снова зажужжал.

Алек: «Где ты?»

Я проигнорировала его. Через несколько минут деревья поредели, и в конце концов я оказалась в нашем районе. Асфальт приятно ощущался под ногами.

Когда я завернула за угол возле автобусной остановки, Алек уже ждал меня, нетерпеливо постукивая ногой. Его глаза осмотрели меня с головы до ног. Он бросился ко мне и схватил за плечо, заставив вздрогнуть. Сдвинув в сторону мою разорванную футболку, он проверял место, которое я ушибла при падении. Кончики его пальцев нежно проследили за местом ушиба. На коже уже расцветало синеватое пятно. Листья не так хорошо смягчили мое падение, как я думала.

— Ты в порядке? — спросил он, убирая волосы с моего лица и задерживаясь на щеках.

Его ладони были теплыми и шершавыми.

— Да.

Он медленно убрал руки.

— Что, черт возьми, произошло? Ты выглядишь так, будто подралась с медведем.

Я облокотилась на уличный знак, пытаясь снять вес с ног.

— Я пыталась поймать своего преследователя. Он снова наблюдал за моим окном.

В его глазах промелькнуло недовольство.

— Тебе не следовало идти за ним. Ты не можешь делать все в одиночку! Это слишком опасно.

— Если бы не твое дурацкое сообщение, я бы его поймала. Я была так близко, пока ты не напугал меня.

Мышца на его челюсти дернулась.

— Есть новое развитие событий.

Глава 14

— Что ты имеешь в виду? — прошептала я.

— Патологоанатомы СЭС исследовали тело Мэдисон и обнаружили нарост…

— Она была больна?

— Нет. Беременна.

— Йейтс отец? — спросила я.

— Мы не знаем. Но у неё был небольшой срок. По оценкам патологоанатомов, всего четыре или пять недель. Вполне возможно, что Мэдисон еще даже не знала о положении.

Странная уверенность пронзила меня насквозь.

— Нет. Она знала. — Алек поднял брови, и я продолжила: — Я думаю, что именно по этой причине она встретилась с Йейтсом на озере. Он сказал, что они хотели поговорить.

— Так ты думаешь, она хотела рассказать ему об этом?

Я сделала паузу. Йейтс вел себя странно, когда я говорила с ним о причине их встречи.

— Я не уверена. Думаю, он мог знать о беременности. Может, они хотели обсудить свои возможности.

— Наверняка Йейтс хотел, чтобы она сделала аборт, — сказал Алек.

— Я спрошу его об этом. Быть может, я смогу вытащить это из него.

— Я не хочу, чтобы ты снова оставалась с ним наедине.

— Подойду к нему завтра в школе. Просто притворюсь, что внезапно вспомнила о беременности.

Алек нахмурился.

— Хорошо. Но есть еще кое-что.

Ещё кое-что?

— У меня был разговор с Майором, и мы согласны, что помимо Йейтса, Девон наш главный подозреваемый.

— Девон? Ты шутишь?

— Сегодня, когда он должен был быть на тренировке по борьбе, я видел, как он крался вокруг мест, где были найдены последние два тела. Не знаю, что он там делал, но он определенно что-то искал.

— Но зачем ему возвращаться на место преступления? Может, он пытается раскрыть дело? В конце концов, на его сестру напали. Или, может, он просто бегал трусцой.

— Он был там не для пробежки, и не думаю, что он расследует дело. Он пошел именно в те места, где были найдены тела. Что он мог там найти после того, как полиция уже несколько раз обыскала это место? — он сделал паузу. — Иногда убийцы возвращаются на место преступления, потому что это дает им толчок. Это порыв. И что еще более важно, он знал точное место обнаружения тела Мэдисон. Полиция никогда не раскрывала точного местоположения.

Девон с ямочками на щеках был убийцей?

— Это смешно. Девон любит свою сестру.

Я не могла сдержать себя, чтобы не начать защищаться.

Алек сузил глаза.

— Ты не должна позволять им залезть к тебе в душу. Ни Девону, ни остальным членам семьи Чемберс, ни друзьям Мэдисон. Это работа. Не поддавайся эмоциям.

Я так устала это слышать. Я отвернулась, мои мышцы налились тяжестью и болели.

— Ты почти ревнуешь к Девону.

— С чего бы мне ревновать? — холодно произнёс Алек. — Никогда не оставайся наедине с Девоном или Йейтсом. Я серьезно, Тесс.

— Ты даже не сказал мне, зачем Девону убивать этих людей. У него нет мотива.

— Мы выясним, но до тех пор не теряй бдительности.

Разве я теряю бдительность? Устало кивнув, я повернулась и пошла обратно домой. Через две минуты я подошла к дому, как раз, когда машина свернула на улицу. Линда и Рональд.

К счастью, мне удалось проскользнуть внутрь, прежде чем они меня заметили. Но Девон загнал меня в угол в прихожей.

— Что это, черт возьми, было? — шипел он.

Его глаза пылали гневом, и я ощутила нервозность. Но также внезапно его ярость исчезла, сменившись мягкостью и беспокойством.

— Иди в свою комнату, пока мама с папой не зашли. Ты выглядишь так, будто побывала в передряге. Если они увидят тебя в таком виде, то испугаются. — он покачал головой. — Ты действительно должна мне все объяснить, Мэдисон.

Это единственное, чего я не могла ему дать. Не после слов Алека.

Я помчалась в свою комнату как раз в тот момент, когда открылась входная дверь. Я сняла с себя мокрую одежду и спрятала ее в шкаф. Завтра я найду способ избавиться от них, а пока мне нужно поспать.

Я заперла дверь, пальцы замерзли от холодного дождя. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

Что, если бы Девон не был на месте преступления и не искал улики? Что, если Алек был прав? В голове всплыл образ улыбки Девона, глаза, светящиеся смехом, и ямочки на щеках, и я вдруг почувствовала себя виноватой за веру в подозрения Алека. Райан, или Йейтс, или даже Фил с его странными глазами казались гораздо более вероятными убийцами Мэдисон. Если бы я только могла выяснить, почему.

На следующий день во время обеда я без стука вошла в класс Йейтса. Он обернулся, собираясь отчитать того, кто ворвался, но выражение его лица, напоминающее выговор, сползло, когда он увидел, что это я.

— Тебе не следует здесь находиться. Если кто-нибудь увидит нас… — он не закончил фразу.

Он обошел свой стол, но не сделал никакого движения, чтобы вывести меня из класса.

— В прошлом ты никогда не возражал.

Его лицо исказилось, будто он хотел, чтобы я забыла об этом, или, может, чтобы он вообще не напоминал мне об этом. Я закрыла дверь за своей спиной и прислонилась к ней. Нервы трепетали в животе, как извивающиеся змеи, но я заставляла себя не показывать этого.

— Что ты хочешь?

— Ты знал о моей беременности?

Краска сошла с его лица. Задние части его ног ударились о край стола, и он медленно опустился на него. Я не могла понять, был ли он шокирован самой беременностью или тем, что я знала.

— Ты… ты… беременна?

Возможно, я ошибаюсь, но мне показалось, что он почти сказал «все еще».

— Была. — я смягчила свой голос, заставила его задрожать. — После нападения у меня случился выкидыш.

В его глазах промелькнуло облегчение, и он не пытался его скрыть. Он не сказал, что ему жаль.

— Ты знал? Это причина нашей встречи на озере? Ты хотел поговорить об этом со мной?

Он встал.

— Я не знал.

Я уставилась на него, желая вырвать мысли из его головы.

— Я тебе не верю.

Его плечи поникли.

— Я не лгу. За день до нашей запланированной встречи ты сказала, что у тебя задержка. — он продолжил быстрее, чем раньше. — Но я не волновался. Думал, что это нормально для девушки твоего возраста. Задержка не была такой долгой, и я даже не знал, что ты делала тест на беременность.

Его глаза метались по классу, он крутил руками, и в его подмышках появились первые признаки пота. Но это не было доказательством его лжи. Любой парень, который только что узнал, что обрюхатил свою тайную подружку, скорее всего, вспотел бы.

— Но ты знал, что это возможно. Это бы сильно осложнило твою жизнь. Люди начали бы гадать, кто отец.

— Я даже не знаю, был ли он моим.

Гнев прорвался сквозь меня.

— Что ты пытаешься этим сказать? Думаешь, что я тебе изменяла?

— Ты изменила Райану. Что я должен думать? Доказательств нет.

Он прав. Мэдисон изменила Райану с ним, но то, как он пытался переложить вину на свою студентку, меня очень задело.

— Ты прав. Доказательства были уничтожены, когда я чуть не умерла, — тихо произнесла я.

Он сглотнул и посмотрел вниз.

— Ты кому-нибудь рассказала об этом?

— Нет.

Но что, если Девон знал? Или, может, доктор Хансен? Что, если бы Мэдисон пошла к ней, чтобы узнать о беременности? Йейтс мог убить доктора Хансена, дабы заставить ее замолчать.

Школьный звонок прозвенел один раз — всего пять минут до начала следующего урока — и Йейтс испустил дух. Я повернулась, чтобы уйти, но он схватил меня за руку.

— Это новый шанс для нас обоих. Мы с женой начали консультироваться по вопросам брака. Мы должны оставить прошлое позади. Только подумай, что люди скажут о тебе, если узнают о нас.

Я не могла поверить, что он пытается заставить Мэдисон чувствовать себя виноватой и угрожает ее репутации. С отвращением я отпихнула его и выбежала из класса. Никто не обратил на меня внимания, пока я спешила прочь. Мой мозг пытался разобраться в том, что только что произошло, когда на моем пути встал Райан.

— Нам нужно поговорить, — сказал он.

Я не была уверена, что настроена на еще один сложный разговор, но все равно кивнула.

— Пойдем в укромное место, — сказал Райан и повернулся.

В другом конце коридора Франческа скорчила лицо, которое впечатлило бы даже Кейт. Она бросила на меня злобный взгляд, пока я шла за ним; скоро по школе поползут сплетни.

Райан привел меня в пустой незапертый класс, закрыл дверь и прислонился к ней. Я приготовилась к спору, ожидая, пока он заговорит. Он оттолкнулся от стены и начал двигаться ко мне, но потом остановился и провел рукой по волосам. Он выглядел нервным.

— Послушай, Мэдди.

По тому, как он произнёс, его голос был мягче, чем я когда-либо слышала, а лицо исказилось от сожаления, и я поняла, что этот разговор не примет тот оборот, на который я рассчитывала. Я позволила ему взять мою руку в свою, которая была большой и мозолистой. Это было не так плохо, как прикосновение Йейтса, но я не хотела, чтобы Райан находился так близко.

— Я сожалею о произошедшем. Это было глупо с моей стороны, и это больше не повторится. Я очень хочу, чтобы ты вернулась.

Что не повторится?

— Пожалуйста, Мэдди.

Его вторая рука поднялась к моей шее, и это уже слишком. Я попыталась отстраниться, но его руки сжались вокруг меня, как тиски.

— Отпусти меня, — зашипела я.

— Не будь такой, Мэдди. Ты знаешь, что я люблю тебя. Мы были парой мечты, зачем все это разрушать?

Его рука на моей шее притянула меня к себе, зажав мою руку, между нами. Он стоял так близко, что я почувствовала запах сигарет в его дыхании.

— Отпустите меня, — сказала я, переместив свой вес, занимая более удобную позицию. — У тебя новая девушка, иди и будь с ней.

— Хлоя? Я тебя умоляю. Я просто пытался заставить тебя ревновать. Это ничего. Я хочу только тебя.

Наши губы находились в сантиметрах друг от друга. Я боролась с его хваткой, но он притянул меня в свои объятия и прижался губами к моим. Его пальцы впились в мою кожу. В голове промелькнули образы из тренировок с Алеком. Я зажала рот и рывком подняла колено вверх. В яблочко.

С диким звуком — наполовину воплем, наполовину стоном — он отпустил меня и попятился назад, а затем опустился на колени, словно собирался молиться.

По моему телу прошла дрожь. Это был почти мой первый поцелуй.

— Что, черт возьми, на тебя нашло? — задыхался он. — Зачем ты это сделала?

— Потому что ты не понимаешь значения слова «нет», — произнесла я, стараясь держаться на расстоянии вытянутой руки.

Он был сильным и высоким. Элемент неожиданности давал мне преимущество, но теперь его не было.

Он закрыл глаза. Я не могла прочитать его выражение лица. Был ли он зол или извинялся?

— Что произошло до того, как я порвала с тобой? — потребовала я.

Звонок прозвенел во второй раз. Я опоздала на урок.

Он обхватил руками свою промежность, глядя на меня влажными глазами. Сжал губы. На мгновение мне показалось, что его глаза помутнели. Я так сильно его ударила?

— Ты в порядке? — глупо спросила я.

— Нет, я не в порядке с тех пор, как ты меня бросила.

Дверь открылась, ударив Райана в спину и заставив его попятиться вперед.

Алек просунул голову в класс; его глаза метались между Райаном и мной, прежде чем он шагнул внутрь и закрыл дверь.

— Проваливай. Это личное, — прорычал Райан, на его лице выступили капельки пота.

Алек проигнорировал его.

— Ты в порядке?

Я кивнула.

— Мы просто разговаривали.

— Это твой новый парень? Это заняло всего пять минут.

Райан, пошатываясь, поднялся на ноги, его плечи сгорбились от боли. Он выглядел так, словно ответ мог его сильно покоробить. Но было что-то еще.

— Это не твое дело, — сказал Алек, прежде чем я успела сказать «нет».

Райан сделал шаг ко мне, его лицо выражало противоречие.

Алек оттолкнул его назад.

— Убирайся, пока не потерял больше, чем свою гордость.

Они были почти одного роста, но Райан не знал, что Алек сильнее любого нормального человека. Он выпрямился, словно хотел подраться, но на его лице все еще отражалась боль. Я нанесла хороший удар. Бросив на меня последний взгляд, он ушел.

— Похоже, у тебя появился новый враг, — сказала я Алеку.

Его лицо потемнело.

— Я могу с ним справиться.

Проследив за взглядом Алека, я увидела следы от пальцев Райана на своём запястье. Хорошо, что Алек не мог видеть мою шею под таким углом. Она тоже болела. Райан слишком серьезно относился к возвращению Мэдисон.

Я потерла запястье и прислонилась к столу.

— Почему ты пошла за ним в пустой класс?

— Потому что вчера он пришел ко мне домой для разговора. Он не собирался сдаваться, пока я наконец не поговорю с ним.

— Он был в доме? Почему ты мне не сказала? Он мог прийти, чтобы напасть на тебя.

— Я не глупая, Алек, и Девон все равно был дома.

Алек покачал головой.

— Отлично, это должно меня успокоить? Этот парень такой же подозреваемый, как и Райан.

Я заткнула его. Мы не могли рисковать, что нас подслушают.

— Девон невиновен.

— Ты действительно в это веришь?

— Думаю, что Йейтс знал о беременности Мэдисон.

— Ты уверена?

— Нет. Я не уверена. Он ни в чем не признался, но был нервным и пытался убедить меня не говорить ни с кем, ни об интрижке, ни о беременности. Я не знаю, что с ним делать.

Алек закрыл глаза и выдохнул через нос.

— Я поговорю с Майором.

— Нам нужно идти на урок, — сказала я, слишком хорошо зная выражение его лица.

Я повернулась, выходя из класса.

— Ты рискуешь слишком многим, — прошептал Алек.

— Я просто пытаюсь выполнять свою работу, Алек. Мы всегда знали, что это будет рискованно.

В следующие выходные я встретилась с остальными членами семьи Мэдисон на барбекю, которое Рональд организовал в честь ее выздоровления.

Первыми приехали бабушка и дедушка Мэдисон по отцовской линии с подарками — шоколадными трюфелями, деньгами и книгами. Мне казалось неправильным принимать от них что-либо, но я все равно приняла. Дедушка Мэдисон смеялся, как сухие листья, и откладывал сигару только для того, чтобы зажечь новую.

Пряный запах табака смешивался с дымным ароматом стейков, шипящих на гриле. День был холодный и пасмурный, но даже это не могло испортить настроение. В доме находилось около двадцати человек, но мы легко могли бы накормить еще двадцать — столько еды скопилось на обеденном столе, не говоря уже о куче стейков, ожидавших у гриля. Присутствовали двоюродные братья и сестры Мэдисон, тети и дяди, крестные родители и двоюродные бабушки и дедушки. Гостей было так много, что я не запомнила даже половины их имен. К счастью, большинство из них просто спрашивали, все ли у меня хорошо, и обнимали меня, прежде чем отправиться перекусить. Они были голодными.

Только дядя Скотт, старший брат Рональда, и его жена, тетя Сесилия, прилипли ко мне, как суперклей. Дядя Скотт, у которого усы закручивались вокруг губ, словно он постоянно хмурился, рассказывал грязные анекдоты о монахинях и пингвинах, от которых у меня болело горло от смеха, а тетя Сесилия хихикала над каждым из них, словно слышала их впервые. Наблюдая за их общением, я смеялась даже больше, чем над шутками.

Весь дом гудел от смеха, разговоров, жевания и случайной отрыжки дяди Скотта. Я не могла припомнить случая, когда бы я была счастливее. Улыбка, казалось, навсегда запечатлелась на моем лице, а мышцы болели от непривычки. Могла ли так сложиться моя жизнь, если бы я была нормальной? В тот момент я больше всего на свете желала, чтобы они остались у меня; чтобы я была не просто самозванкой с одолженной семьей.

Я отвернулась, ощущая, что задохнусь, если останусь с ними еще на мгновение. Я направилась на кухню, надеясь побыть одна, но вместо этого застала Линду за глазированием огромного торта с масляным кремом. Она не услышала, как я вошла, из-за болтовни, доносившейся из остальной части дома, и я остановилась на мгновение, наблюдая, как она размазывает глазурь лопаточкой. На ее лице была маленькая, счастливая улыбка. Инстинктивно мои пальцы сомкнулись вокруг кулона в виде розы над грудью, черпая в нем утешение.

Линда повернулась и уронила лопаточку, схватившись рукой за сердце.

— Боже, Мэдди, ты меня напугала.

— Прости, я не хотела. Мне просто нужно было… — я замялась, не зная, как сказать ей, что мне нужно отвлечься от ее семьи.

Она посмотрела на меня знающим взглядом.

— Я знаю. Они могут быть очень подавляющими, — сказала она, поднимая подставку для торта и направляясь в столовую. — Я вернусь через минуту.

Я смотрела в окно кухни, все еще сжимая кулон. Вспышка белокурых волос обогнула участок и остановилась за забором. Когда он сделал шаг ближе, его лицо появилось в поле зрения: Фил Фолкнер. Казалось, он что-то высматривает. Мое окно? Я знала, что он живет неподалеку, но никогда раньше не видела его слоняющимся по району. Может ли он быть тем парнем, который следит за моим окном? Что у него за дело?

Его глаза переместились вниз к кухонному окну, где он поймал мой взгляд. Он что-то держал в руке, но с моей точки обзора я не могла разглядеть, что именно. Он поспешно повернулся и поспешил прочь. И тут я увидела, что он несет: удочку. В патологоанатомическом заключении говорилось, что жертвы были задушены проволокой. Что, если это была леска?

Я раздумывала, пойти за ним или нет, когда Девон вошел на кухню, неся пустое блюдо. Это было то же самое блюдо, которое я видела в гостиной всего несколько минут назад, заваленное стейками и острыми ребрышками.

— Много ли людей рыбачат в этом районе?

Он открыл холодильник и выложил на поднос еще больше мяса.

— Многие. Озеро хорошее место для рыбалки.

Я нахмурилась, глядя на груду мяса. На щеках Девона появились ямочки, когда он заметил мой взгляд, а в его глазах загорелся озорной блеск.

— Только не говори, что ты хочешь приготовить их на барбекю, — сказала я, следуя за ним через гостиную на задний двор, где в небо поднимался столб дыма.

— Папа попросил меня занять его место в этом раунде, — сказал Девон, нагружая решетку стейками размером с обеденную тарелку.

Мясо шипело, касаясь горячей поверхности, и в воздух поднималась новая волна дыма.

— Но мама уже унесла торт в столовую. Я думала, пришло время десерта.

Голодная компания уже съела как минимум полкоровы.

Девон поворачивал стейки щипцами для барбекю.

— Мэдди. Барбекю у Чемберсов не закончится, пока каждый кусок мяса не будет приготовлен и не будет съеден.

Упс, похоже, это то, что я должна знать.

— Что у дяди Скотта с волосами на лице?

Девон усмехнулся, и внезапно я снова смогла дышать.

— Ты имеешь в виду его порно-усы?

Я рассмеялась, и он тоже. Так сильно, что он не заметил, как его рука оказалась в опасной близости от горячей решетки. Я открыла рот для предупреждения, но было уже поздно. Его рука задела барбекю. Он отдернул ее назад, уронив щипцы и издав шипение боли.

У меня свело живот. Ожоги могут быть ужасными, и это было бы плохо. Девон прижал руку к груди и наклонился, чтобы поднять щипцы, как будто собирался продолжать жарить. Я вырвала их из его хватки.

— Дай мне взглянуть на твою руку.

Он отвернулся, его плечо образовало щит, между нами.

— Ничего страшного, Мэдди. Я даже не коснулся решетки.

— Не будь идиотом.

Схватив его за руку, я притянула его ладонь к себе. Повернула ее, но кожа была лишь слегка покрасневшей, словно ничего не произошло.

Он отстранился и взял щипцы для барбекю, возобновив работу.

— Я же сказал тебе, что ничего страшного. Я просто испугался. И едва дотронулся до него.

Мои глаза обманули меня? Может, он действительно не трогал гриль. Но я могла бы поклясться, что видела, как это произошло. Видела, как он гримасничает от боли.

Рональд высунул голову из задней двери.

— Стейки готовы? Дядя Скотт перешел к своим шуткам про овец. Было бы здорово, если бы мы смогли заставить его снова заняться жеванием.

Я подняла брови на Девона в поисках объяснения. Он ухмыльнулся.

— Не спрашивай. Поверь мне, тебе лучше не знать.

Была почти полночь, когда ушли последние гости. Я чувствовала себя истощенной от счастья и осознания того, что это все мимолетно. Скоро мне придется покинуть этот мир и оставить после себя лишь тьму, когда Линда и Рональд узнают правду о смерти своей дочери.

Выключив свет, я спустилась по лестнице и на цыпочках прошла в гараж. Я использовала маленький фонарик, освещая окружающее пространство. Медленно я направила луч на верстак и походное снаряжение. Ничего подозрительного — ни ножей, ни лески, ни проволоки. Меня охватило облегчение. Позади раздался скрип.

— Что ты делаешь?

Я обернулась, сердце колотилось о грудную клетку. Луч фонарика попал на хмурый взгляд Девона, и он прищурился. Я опустила руку.

— Я думала, ты спишь, — сказала я.

Он заглянул через мою голову в гараж.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Я не могла уснуть, а потом мне показалось, что я услышала шум, и испугалась, — быстро произнесла я.

На его лице промелькнуло беспокойство.

— Ты должна была разбудить меня или папу. Ты не должна красться в темноте, — прошептал он.

Он посмотрел на лестницу; голоса Линды и Рональда доносились из их спальни. Мы их разбудили? Я думала, они спят.

— Я знаю, — сказала я. — Но я не хотела тебя беспокоить. Я и так ощущаю себя достаточно тяжелым бременем.

Я обняла Девона и прислонилась щекой к его груди, не уверенная, что это было по-сестрински. Его руки обхватили меня. Он был теплым и сильным, от него пахло кожей, хлопком и комфортом. Уткнувшись носом в его футболку, я надеялась, что он не заметит. Я знала без сомнения, что он не убийца, что бы ни говорили другие.

Глава 15

Выскользнув из одежды, я включила душ и шагнула под струю воды. По всему телу побежали мурашки, и на один прекрасный момент мой разум опустел. Но потом началось. Сначала в пальцах ног, затем в икрах и до бедер. Кожа пульсировала, волновалась, растягивалась; кости смещались, трещали, переставлялись. От шока я застыла на месте. Пульсация поднималась все выше, пока не охватила всю меня. Трансформации без воли не должно было быть. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

Я заставила себя остановиться, чтобы мое тело подчинилось моим приказам. Кожа рябила и двигалась мелкими волнами, будто под ней ползали жучки. Это ненормально. Такого никогда не случалось.

Схватив полотенце, я вышла из душевой кабинки и споткнулась, когда ноги укоротились на несколько сантиметров. Колени ударились о кафельный пол, отчего по ним пробежали искры боли. Я вытянула руки перед собой. Вздрогнула, что вызвало новую волну пульсации по телу, кожа стала еще бледнее.

Схватившись за умывальник, я поднялась на ноги. Пошатываясь, я подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на отражение. Мое лицо менялось, медленно перестраиваясь. Это все еще было лицо Мэдисон, но глаза стали бирюзовыми. Сначала один, как у Хаски с глазами разного цвета, а потом другой. Губы искривились, челка удлинилась и стала рыжей. Это происходило со мной. Я видела, как это происходит, чувствовала, как это происходит, но была бессильна остановить это.

Я зажмурила глаза, отказываясь верить в увиденное. Почему это не прекращается? Сокращение, смещение, формирование, а потом все закончилось. Я взглянула на отражение. Оно больше не было тем, которое должно было показать, то, к чему я привыкла.

Веснушчатый нос, рыжие локоны, бирюзовые глаза. Мэдисон больше не было.

Я задрожала. Вокруг ног скопилась лужа, в которую стекала вода с тела и волос. Я чувствовала себя более истощенной, чем если бы только что пробежала марафон. Даже если бы мое тело подчинялось мне сейчас, я сомневалась, что найду в себе силы вернуться в тело Мэдисон.

Я услышал шаги, поднимающиеся по лестнице. Спотыкаясь, я подошла к двери и повернула замок.

— Мэдди? Все в порядке?

Подавив панику, я включила кран, отчаянно надеясь, что звук льющейся воды прогонит Линду. Я прижалась к дальней стене рядом с туалетом, как можно дальше от двери.

— Мэдди?

Если я отвечу ей, она поймёт, что это не голос Мэдисон. Что мне оставалось делать?

Ее шаги остановились перед дверью.

— Мэдди? — она постучала. — Мэдди, дорогая, ты в порядке?

Она не уйдет, пока не убедится, что со мной все в порядке.

Прочистив горло, я изо всех сил старалась говорить как Мэдисон.

— Я просто принимаю душ перед сном. Со мной все хорошо.

Это было не очень хорошее подражание, но, надеюсь, звук льющейся воды поможет заглушить его.

— Ты уверена?

Я услышала беспокойство в ее голосе. Она повернула ручку, но дверь была заперта.

— Да, просто принимаю душ. Не волнуйся, мама.

Слово «мама» так легко сорвалось с моих губ, что это меня напугало.

— Разве ты уже не принимала душ?

Думай, Тесса, думай.

— Да, но потом услышала, что на телефон пришло уведомление и вышла посмотреть, кто мне написал.

По ту сторону двери стояла тишина.

— Кто это был?

— Ана.

Просто уйди, подумала я. Пожалуйста.

— Хорошо. Разбуди меня, если тебе что-нибудь понадобится.

Она подождала еще мгновение, прежде чем ее шаги удалились от двери. Я включила душ и подождала, пока не убедилась, что все благополучно улеглись спать. Убедившись, что поблизости никого нет, я поспешила в свою комнату и заперла ее. Мое собственное отражение смотрело на меня из зеркала на двери. Под глазами залегли синяки. Пальцы провели по безупречному горлу. Я так привыкла чувствовать шрам в этом месте.

Мне нужно снова превратиться в Мэдисон. Закрыв глаза, я попыталась вызвать ощущение пульсации, но ничего не почувствовала, даже легкого покалывания. Капельки пота смешались с водой с моих волос и собрались на полотенце вокруг тела.

Обессиленная, я опустилась на колени, все еще оставаясь Тессой. Была полночь. Я пыталась перевоплотиться почти час.

Нащупав телефон, я набрала номер Алека. Он поднял трубку после второго гудка.

— Хм? — его голос был тяжелым от сна, и от этого звука по спине пробежала приятная дрожь. — Тесс? — я попыталась заговорить, но слова застряли у меня в горле. — Тесс, что случилось?

Его голос был густым от беспокойства.

— У меня не получается, Алек. Я не могу трансформироваться. Не знаю, что делать.

Я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

— Успокойся. Скажи мне снова, но на этот раз медленно.

— Я больше не Мэдисон. Мое тело изменилось, и теперь я не могу вернуться обратно. Не знаю, что делать. Что, если я теряю свою Вариацию?

Я услышала шорох на заднем плане и представила, как Алек встает с кровати.

— Где ты?

— Заперлась в своей комнате. Линда что-то заподозрила, но сейчас все спят.

— Держись. Я приеду через несколько минут.

Снова шорох. Вероятно, он одевался.

— Я могу вылезти в окно, — сказала я.

— Подожди, пока я не приду. Я прослежу, чтобы ты не сломала себе шею.

Прежде чем я успела предложить ему остроумный ответ, он повесил трубку. Я прижала телефон к груди. Ему понадобится минут десять, чтобы добраться до меня.

Оглядев дрожащее тело, я поняла, что все еще завернута в полотенце. Взяв одежду из комода, я влезла в нее. Одежда облегала тело, больше подходя к миниатюрной фигуре Мэдисон.

Мой телефон зазвонил один раз — Алек. Сигнал открыть окно. Волоски на руках поднялись, когда прохладный воздух коснулся влажной кожи. Алек ждал внизу, одетый в черное и единый с темнотой. Я высунулась из окна и, держась за оконное стекло, медленно спустилась.

— Отпускай, — сказал он, и я отпустила.

Он с лёгкостью поймал меня. Я вдыхала его запах, позволяя своей щеке прижаться к его груди. Он не сразу поставил меня на землю, но я не собиралась жаловаться. Я могла бы остаться в его объятиях вечно.

— Твои волосы мокрые. Ты заработаешь пневмонию, если мы не уберемся с холода, — сказал он, ненадолго ослабив хватку, прежде чем поставить меня на землю.

Я могла бы поклясться, что он понюхал мои волосы. Иногда я не была уверена в том, что реально, а что просто результат принятия желаемого за действительное. Иногда я не хотела знать.

Мы держались в тени, торопясь к его машине, которая была припаркована за углом. Окна в соседних домах были темными. Очевидно, люди в Ливингстоне не засиживались допоздна. Мы тихо закрыли двери машины, и я опустилась на сиденье, когда Алек завёл машину. Оставалось надеяться, что семья Чемберсов проспит всю ночь, не заметив моего отсутствия. Хотя, нет ничего хуже, чем если бы они застали меня в образе Тессы.

Алек посмотрел на меня.

— Расскажи мне еще раз, что случилось.

Пересказывая историю, каждое слово, казалось, истощало меня. Он тщательно взвесил мои слова, прежде чем ответить.

— Почему это произошло? Почему ты теряешь контроль?

На этот вопрос может быть так много ответов. Эмоции. Стресс. Отвлечение. Потому что я не могла выбросить его из головы. Или потому, что в своей притворной жизни в чужом теле я чувствовала себя счастливее, чем когда-либо прежде. Или, может, потому что я беспокоилась, что мы до сих пор не знаем, кто убийца. Список можно было продолжать и продолжать.

— Я не знаю. Возможно, это давление, — сказала я в конце концов.

— Это может случиться с каждым, — ответил он. — Не волнуйся, ты отлично справляешься.

Как будто он мог читать мои мысли.

— Не справляюсь. Со мной что-то не так.

— Тебе просто нужно расслабиться. Давай займемся чем-нибудь, чтобы отвлечься.

Я надеялась, что темнота машины скроет мои пылающие щеки. Я не хотела, чтобы Алек знал, что я хочу сделать, о чем его слова заставили меня думать.

— За городом есть кинотеатр.

Я слышала, как другие девушки говорили об этом в раздевалке, и, судя по их рассказам, не похоже, что фильм был настоящим развлечением. Это могло быть довольно неловко. Но тем не менее я услышала, что согласна.

Алек подъехал к билетной кассе, где у стены сидел пожилой мужчина. Он выглядел достаточно старым, чтобы сражаться в революционной войне, и на его лице имелись шрамы. Его лицо выглядело так, словно по нему многократно проводили граблями. Его подбородок упирался в грудь, и даже сквозь стены будки я слышала храп, доносившийся из его приоткрытых губ. Так он проводит ночи?

Алеку пришлось дважды постучать в окно, прежде чем старик проснулся. Еще больше времени ему понадобилось, чтобы проснуться и обслужить нас. Алек заплатил за билеты и огромную упаковку попкорна — подогретого и слегка черствого. Пока маслянистый запах распространялся по машине, Алек кружил по стоянке в поисках хорошего места. Когда он встал на свободное место, я почувствовала, как напряжение покидает мое тело.

Кинотеатр был почти пустым, и мы заняли самое лучшее место с прекрасным видом на экран. Алек поставил попкорн на консоль, между нами. Я не была уверена, было ли это сделано для того, чтобы мы не находились слишком близко, или для того, чтобы я могла дотянуться до него. Я решила выбрать второй вариант.

Показывали фильм «Чужой».

Я смотрела его десятки раз и была рада, что нам не придется смотреть ничего даже отдаленно романтического. Я знала весь фильм наизусть, но когда пришелец находит свою первую жертву, я каждый раз вздрагивала.

— Похоже, этот фильм нам никогда не надоест, — усмехнулся Алек.

Мы смотрели его вместе по меньшей мере пять раз.

— Серьезно. Каждый раз, когда я его смотрю, он мне нравится все больше. Иногда нужно время, чтобы оценить каждую деталь. Чем чаще ты видишь, тем сильнее тебе это нравится, — сказала я.

Я посмотрела на него. Его глаза выглядели такими напряженными. Казалось, они светились в темноте машины.

— Это прозвучало глупо, — сказала я со смущенным смешком.

Он не засмеялся, даже не улыбнулся, просто уставился на меня.

— Это не глупо. Ты совершенно права. — он взял горсть попкорна, но не стал есть, а просто держал в руке. — Помнишь первый раз, когда мы смотрели этот фильм вместе?

Я кивнула. Конечно, я помнила. Я жила в СЭС всего несколько недель и в сотый раз пыталась дозвониться до мамы. Я переживала, что с ней что-то случилось, потому что никак не могла до нее дозвониться, но в тот день она действительно подняла трубку. Я была так счастлива и облегчена, хотела рассказать ей о своих новых занятиях, новой комнате, новой подруге Холли, пока она не оборвала меня на полуслове и не сказала, чтобы я больше никогда ей не звонила. В тот день что-то разбилось во мне, чувство, которым я не могла ни с кем поделиться. Я спряталась в домике у бассейна, за корзиной с мокрыми полотенцами, одна в темноте, и выплакала все, что можно. Там меня и нашел Алек.

Он опустился рядом со мной на промозглый пол и позволил мне порыдать у него на груди. Я едва знала его, но чувствовала себя комфортно в его присутствии. Позже, когда я немного успокоилась, он рассказал мне историю о том, как его родители бросили его в торговом центре во время Рождественских праздников в возрасте пяти лет. Он сказал, что через некоторое время боль утихла, что время притупило воспоминания и залечило шрамы. Что он понимает мои чувства, и что это нормально — чувствовать то, что я чувствую. После этого мы посмотрели все части фильма «Чужой» до рассвета.

— Тогда я впервые понял, как сильно я хочу тебя уберечь, — сказал он. — Я впервые встретил человека, который меня понимает. Никто не понимает меня так, как ты.

Я перестала дышать и заставила себя проглотить последний кусок попкорна. Это чудо, что он не застрял в моем пересохшем горле. Его глаза метнулись ко мне, и я увидела, что впервые за долгое время они были незащищенными. Он хотел меня. Возможно, так же сильно, как я хотела его, и все же что-то сдерживало его.

Он протянул руку и провел большим пальцем по моей щеке, где влажная прядь волос прилипла к коже. Под его кончиками пальцев расцвело тепло, распространяясь по всему телу и скапливаясь в животе. Кончики его пальцев остановились, и его взгляд встретился с моим, словно ему все еще необходимо было подтверждение того, что я хочу этого. Я облизала губы, и его глаза проследили за этим движением, в ответ на которое у него задвигалась челюсть. Я видела борьбу на его лице, ощущала нерешительность в его прикосновениях. Отступит ли он? Воздух казался удушливым, но я все равно едва дышала. Его волосы были такими же черными, как ночь вокруг нас.

Его рука все еще лежала на моей щеке, но медленно начала двигаться вниз, прослеживая путь по моему горлу, пока наконец не уперлась в ключицу. Он рисовал маленькие круги на моей коже.

Что-то изменилось на его лице, будто он проиграл бой, и он наклонился, когда упаковка с попкорном опрокинулась, рассыпавшись по полу машины. Ни один из нас не сделал никакого движения, чтобы поднять ее. И вдруг, между нами, не осталось пространства. Его глаза метнулись к моим губам, а затем, точно так же, он сомкнул брешь. Его губы оказались на моих, сначала мягкие и прощупывающие, а когда я преодолела свою застенчивость, то требовательные и твердые. Проведя руками по его волосам и спине, я ощущала, как под моими пальцами пульсируют его мышцы. Он был так хорош; целовать его было так правильно.

Пальцы Алека скользили по моему уху, шее, грудной клетке. Прикосновения оставляли после себя огонь. Странный вой вырвался из глубины моего горла, когда его ладони проникли под мою футболку и коснулись живота. Его кожа была горячей как лава, но в то же время вызывала мурашки повсюду, где они оставляли свой след.

Алек целовал меня. Настоящую меня — не самозванку, не Мэдисон, не какую-то фальшивую версию Кейт. Его язык провел по контуру моих губ, и я открылась ему, а он принял мое приглашение. Я почти застонала, когда его язык погладил мой, и еще больше тепла разлилось в моем животе и медленно осело между ног.

— Тесс.

Он прошептал это слово мне на ухо и в горло. Его поцелуи потеряли свою неистовость. Мое сердцебиение замедлилось. Он зарылся лицом в ложбинку на моей шее. Я прислушалась к нашему неровному дыханию и положила свою руку на его руку, которая лежала на моей грудной клетке. Рука его была такой огромной, что почти охватывала всю ширину моей груди. Держу пари, он чувствовал, как мое сердце колотится о его ладонь.

— Я так давно хотел это сделать, — он пробормотал мне в горло.

Счастье вспыхнуло в моем теле, как фейерверк. Вот оно, то, что я так долго жаждала услышать от него. Маленький голосок в моей голове хотел спросить его: «Тогда почему, черт возьми, ты не сделал этого раньше?» Но я знала, к чему это приведет, и не хотела идти туда — пока. Он прижался еще одним поцелуем к моей ключице, прежде чем выпрямиться в своем кресле. Его волосы, с удовлетворением отметила я, были тщательно взъерошены моими пальцами, а губы припухли от наших поцелуев. Я не хотела, чтобы мы останавливались, но знала, что есть вещи, которые нам необходимо обсудить, прежде чем мы сможем продолжить, в основном Кейт. Возможно, я должна чувствовать себя виноватой, но я все еще находилась под кайфом от поцелуя.

Пронзительный звук звонка почти заставил мое сердце вылететь из груди. Алек пошарил в карманах в поисках своего мобильного и закатил глаза, увидев экран. «Мама» гласил определитель номера. Я думала, что Алек не видел своих родителей с тех пор, как приехал в СЭС.

— Что тебе нужно?

Как только я услышала его тон, я поняла, как глупо поступила. Конечно, это была не его настоящая мама. Это была Саммерс, его притворная мама на время миссии.

— Господи, Саммерс, ты говоришь как няня.

Я не расслышала ее ответа, но, должно быть, это было что-то столь же оскорбительное, потому что Алек усмехнулся. Я хотела протянуть руку и схватить его, чтобы убедиться, что мне это не снится, но не была уверена, что наш поцелуй дает мне право продолжать прикасаться к нему.

Его лицо напряглось от ее слов.

— Хорошо. Скажи ему, что я скоро приеду.

Он закончил разговор.

— Никогда не думала, что Саммерс материнский тип, — сказала я.

— Это не так, поверь мне. Она не рада, что ей некем командовать, и она беспокоится, что я сорву наше прикрытие, если меня не будет дома, как примерного школьника. И Майор появился несколько минут назад. Очевидно, хочет поговорить со мной.

Он выглядел озабоченным перспективой.

Я дотронулась до его щеки, щетина пощипывала кончики моих пальцев.

— Все будет хорошо.

Не думая, я наклонилась и поцеловала его в губы. На одно мгновение мне показалось, что он отстранится, но потом его руки обхватили меня. Его язык снова нашел мой, а руки крепко обхватили меня, и мы целовались несколько минут.

Когда Алек наконец отстранился, у меня перехватило дыхание, и я раскраснелась.

— Нам нужно вернуть тебя домой, — сказал Алек через мгновение. — Ты можешь трансформироваться?

Я попыталась расслабиться на сиденье и закрыла глаза, остро осознавая, что Алек смотрит на меня. Я потянулась к своей Вариации, попыталась уговорить ее.

Ничего.

— Ты можешь это сделать.

Голос Алека был спокойным и полным уверенности, и внезапно я тоже почувствовала это. Спокойствие и уверенность. Как будто его слова проникли в меня и смыли все сомнения и беспокойство.

Пульсация зародилась в пальцах ног и поползла вверх по телу, и через несколько секунд все закончилось.

— И? — спросила я.

Он улыбнулся.

— Ты сделала это.

Я не смогла удержаться. Наклонилась и снова поцеловала его. Я никогда не хотела останавливаться.

Глава 16

На следующее утро Девон молчал, пока мы ехали в школу. Я была измотана. Всю ночь я не решалась заснуть, боясь, что снова совершу переход в собственное тело. Он выглядел так, будто тоже не выспался, словно его что-то беспокоило.

— Что-то случилось? — спросила я.

Мой голос был неожиданно громким в тишине машины, и Девон удивленно вскрикнул, словно забыл, что я рядом с ним.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты выглядишь напряженным, — сказала я, наблюдая за его реакцией.

— Я мало спал.

Затем, как будто переключился выключатель, он улыбнулся мне, от чего, казалось, все вокруг стало светлее.

— Не волнуйся, Мэдди.

Мы въехали на парковку, где меня ждала Ана. Девон вышел из машины прежде, чем я успела спросить его о чем-либо еще. Его поведение не помогло подавить мое любопытство. Что-то определенно было не так. Ана подошла к нам, когда я выбралась из машины, но Девон тут же направился к зданию школы. Казалось, что дьявол наступает на его пятки.

— Что случилось? Выглядишь подозрительно счастливой, — сказала Ана.

Мой желудок взорвался бабочками при мысли о том, что я снова увижу Алека.

Я пожала плечами.

— Я просто счастлива, наверное.

— Наверное? У тебя было еще одно свидание с Алеком? Ты даже ничего не рассказала мне о последнем. Что у вас происходит? Я твоя лучшая подруга. Я заслуживаю знать!

— Я скоро тебе расскажу. Обещаю. Я сейчас немного отвлечена, волнуюсь из-за контрольной.

Это, конечно, ложь. Но, может, я хотя бы расскажу ей о поцелуе. Если мы с Алеком будем вместе, все в школе все равно узнают. Мне стало интересно, расстался ли он уже с Кейт. Расскажет ли он ей о нас?

Мой взгляд устремился к учительской парковке, где Йейтс рылся в багажнике своей машины.

— Секундочку, — сказала я Ане, поворачивая шею, чтобы лучше разглядеть.

В багажнике было разбросано несколько вещей — кроссовки, теннисная ракетка, несколько книг, но мой взгляд остановился на огромной бутылке дезинфицирующего средства. Ему это нужно, чтобы скрыть улики? Может, я придумаю, как проникнуть в его машину позже, чтобы проверить ее на наличие улик.

Я повернулась и поспешила прочь. Мне нужно будет поговорить об этом с Алеком. Ана пристроилась рядом, когда мы вошли в здание и направились к нашему классу. Алек еще не занял свое место, но у нас было еще несколько минут до начала урока. Миссис Коулман вошла в класс. Ее платье с огромным воротником и аляповатым цветочным узором, вероятно, считалось преступлением в некоторых странах.

— У нее есть чувство стиля, — прошептала Ана.

Я издала смешок, который превратился в кашель, когда сердитый взгляд миссис Колман остановился на мне. Мои мысли вернулись к Йейтсу. Улики против него казались ошеломляющими. У него был роман с Мэдисон, он находился на озере во время нападения, и, похоже, больше всех выиграл от ее исчезновения. Все было почти слишком просто. Я должна выяснить, почему он убил остальных. Может, я смогу проникнуть и в его дом. Даже если он жил в одном доме с женой, это не означало, что он не спрятал где-то улики.

Звонок прозвенел как раз в тот момент, когда Алек вошел в класс. Я выпрямилась, пытаясь поймать его взгляд. Он занял свое место, не бросив ни единого взгляда в мою сторону.

Я смотрела на него через плечо, в то время как миссис Коулман начала писать на доске. Он был занят тем, что тасовал свои учебники и блокнот, но в конце концов ему ничего не оставалось, как встретить мой взгляд.

Все, что произошло, между нами, вчера, было позади и забыто. Его лицо было неподвижным, как у статуи, глаза жесткими и безэмоциональными. На меня обрушилась боль. Так это все? Он поцеловал меня и двинулся дальше? Его лицо смягчилось, а глаза наполнились сожалением, смешанным с чем-то вроде вины и сочувствия. Я не хотела быть на стороне ни одного из них. Заставив свое выражение лица застыть, я отвернулась.

Слушая миссис Коулман, я притворялась заинтересованной, кивала, когда это было уместно, смеялась, когда это было ожидаемо, и делала заметки. Но внутри я ощущала пустоту. Как только закончился урок, я вскочила с места, перекинула рюкзак через плечо и поспешила выйти. Возможно, мне следовало подождать Ану, но я не могла рисковать и столкнуться с Алеком, когда знала, что его слова раздавят меня.

В пальцах ног появилась пульсация, и меня охватила паника. Не здесь. Не сейчас.

Я уронила рюкзак — он с грохотом упал на пол, но меня это не волновало. Я начала бежать, едва касаясь ногами поверхности. В коридорах стало тесно, ученики выходили из классов. Некоторые из них останавливались, глазея. Я сталкивалась с ними, отталкивала их с пути, не обращая внимания на их проклятия.

Волнистая волна достигла моих икр. Я услышала, как кто-то позвал меня по имени.

Я выбежала через парадную дверь школы. Оказавшись снаружи, я набирала скорость до тех пор, пока мои бока не запылали, а легкие не сжались. По бедрам и верхней части тела пробежали мурашки.

Скоро я вернусь в свое собственное тело. Посреди школьного двора. На виду у всех, кто хотел бы выйти наружу.

Пульсация перешла в дрожь, которая чуть не отправила меня в полет на землю. В последний момент я успела зацепиться за дерево. Прислонившись лбом к шершавой коре, я глубоко вдохнула, пытаясь восстановить контроль над телом. Пальцы вцепились в дерево. Его шершавые края царапали кожу, резали, жгли. Пульсация прекратилась где-то в районе груди и медленно исчезла. Мое дыхание успокоилось. Я ослабила хватку и выпрямилась.

Шаги захрустели по шершавому асфальту. Не каблуки Аны. Длинные, уверенные шаги. Он был близко. Я чувствовала его присутствие прямо за собой, как тень.

Я приготовилась к словам, которые неизбежно должны были прозвучать.

— Нам нужно поговорить, — сказал Алек тихим голосом. — Я не знаю, что на меня вчера нашло. Мне жаль.

Он знал, что лучше не прикасаться ко мне, но он стоял так близко, что я чувствовала запах его лосьона после бритья.

— Ты сожалеешь? — прошептала я.

Слова прозвучали дрожащими. Не потому, что я собиралась заплакать. В кои-то веки я прошла этот этап. На этот раз меня трясло от гнева. Злость на него за игры со мной, за то, что игнорировал месяцы напряжения, а потом поцеловал меня и сделал вид, что это ничего не значит. Злость на Майора за то, что заставил нас работать вместе, хотя знал, что, между нами, что-то назревает. Но больше всего я злилась на себя за то, что была такой глупой и слабой.

Я повернулась к нему лицом.

— И что, ты просто меняешь свое мнение с одного дня на другой, а я должна вот так просто принять это? — я щелкнула пальцами.

Как он мог так поступить со мной? Он говорил, что так долго хотел поцеловать меня. Говорил, что никто не понимает его так, как я. Он лгал?

— Я… — он покачал головой. — Я потерял контроль, и это не должно повториться. Я говорил с Майором…

— Ты сказал Майору?!

Я думала, что то, что произошло, было чем-то священным между ним и мной, чем-то особенным.

— Нет, он уже знал. Не так уж трудно было догадаться, когда я уехал посреди ночи и все такое. В любом случае, это не имеет значения. — он глубоко вздохнул. — Ты должна забыть то, что произошло вчера. Это только поставит под угрозу миссию.

Его тон был настолько контролируемым, настолько совершенно безэмоциональным, что я подумала, не значит ли это для него вообще ничего. Как он мог так включать и выключать свои эмоции, когда я чувствовала, что полностью потеряла контроль?

— Этого не должно было произойти. Это была ошибка.

Ты ошибка. Вот что он имел в виду. После всего, через что мы прошли, я думала, что он, как никто другой, не причинит мне такой боли.

— Да, — сказала я резко. — Ты прав. Это была ошибка.

Отказываясь смотреть на него, я пронеслась мимо, но он протянул руку и коснулся моего плеча.

Я отпрянула.

— Никогда больше ко мне не прикасайся.

Я хотела его ненавидеть, но даже сейчас взгляд его глаз будоражил что-то внутри меня.

Он опустил руку.

— Прости. — не успела я отойти от него, как услышала слова, которые, я была уверена, мне не суждено было услышать. — За большее, чем ты когда-либо узнаешь.

Внутри школы коридоры опустели. Следующий урок должен был вот-вот начаться, а меня все еще трясло от эмоций. Я понятия не имела, где искать свой рюкзак. Он не лежал там, где я его уронила.

Я подошла к своему шкафчику, пытаясь не дать своему горлу сжаться. Я не собиралась плакать. Не здесь, не сейчас, и уж точно не из-за него. Он не заслуживал моих слез.

Открыв шкафчик, я прислонилась головой к дверце.

— Я взял твои вещи.

Голос был знакомым. Я рывком подняла голову, не заботясь о том, насколько расстроенной я выгляжу. Передо мной стоял Фил Фолкнер, держа в руках мой рюкзак. Следил ли он за мной? Следил ли он за нами с Алеком? Я забрала у него рюкзак, пробормотав «Спасибо». Знаю, что должна сказать больше, но вести светскую беседу было последним, на что я настроена.

— Что случилось?

Его глаза — эти жуткие водянисто-голубые — были слишком пытливыми, а выражение лица — слишком сочувствующим. Что-то с ним было не так. Он всегда наблюдал за мной, всегда оказывался рядом. Его рука дернулась к моей, но потом он опустил руку на бок. Я попыталась сделать шаг назад, но наткнулась на стену. Я прошла мимо него, стараясь не касаться его.

— Мне действительно нужно идти на урок, но еще раз спасибо.

Глава 17

В тот вечер я занялась поисками в Интернете, хотя и не ожидала ничего найти. Другие, более опытные агенты просматривали досье до тошноты и наверняка заметили бы, если бы что-то было не так, но мне нужно было отвлечься от ощущения пустоты в животе. И, возможно, менее опытный глаз действительно справится с этой задачей. Я просто должна поймать убийцу, чтобы Мэдисон наконец-то могла покоиться с миром.

В базе данных СЭС имелось несколько отвратительных и жутких фотографий с мест преступлений, снимков настолько тревожных, что было понятно, почему мне не дали их раньше.

На одной из них был снимок головы дворника, мистера Чена, который был убит на заднем дворе своего дома. Кровь текла из его ушей и носа, а глаза были широкими и выпуклыми. Выражение его лица — измученное и усталое — заставило меня подумать, что он долго боролся перед смертью. Убийца не использовал проволоку, чтобы задушить его, и СЭС еще не выяснило, как именно он сделал. Я попыталась как можно ближе приблизить следы вокруг его горла и изменила разрешение, но фотография не дала того впечатления, которое могло бы произвести осмотр тела. Тем не менее, линия вокруг горла мистера Чена заметно отличалась от линии Мэдисон. Что бы ни было использовано, оно не врезалось в кожу, а след выглядел так, будто использовалась шелковая шаль или что-то мягкое. Я не могла представить, чтобы Йейтс или Девон носили с собой шелковую шаль…

Писк входящей электронной почты прервал мои поиски. Я нажала на маленький конверт от Холли, который, скорее всего, был ответом на бессвязное письмо, которое я отправила ей об Алеке.

Привет, милая,

Мне очень, очень жаль. Не могу ПОВЕРИТЬ, что это произошло. Я хочу свернуть ему шею.

Какого черта Алек не может вытащить голову из задницы и наконец-то понять, что вы идеально подходите друг другу? Хотя теперь он не заслуживает тебя после всего того дерьма, через которое он тебя протащил. Я просто не понимаю. Он никогда раньше не был бесчувственным мудаком. Может, Кейт промыла ему мозги во время их миссии несколько месяцев назад. Это объясняет, почему он терпит ее стервозность. Жаль, что меня нет рядом, чтобы отвлечь тебя.

Обнимаю

Холли

P.S. Я покрасилась в рыжий в твою честь.

Я закрыла почту, устав думать об Алеке, прежде чем вернуться к базе данных преступлений. Две жертвы — Мэдисон и Кристен — были найдены недалеко от озера. Были снимки букв «А», которые убийца вырезал на коже своих жертв. Все они выглядели точно так же, как та, что была на грудной клетке Мэдисон. Я потрогала место под лифчиком.

Здесь должно было быть что-то еще, какая-то деталь, которую убийца забыл скрыть. Я поискала в Гугле другие упоминания об убийствах и нашла несколько статей на сайте местной газеты.

Первая была о мистере Чене.

— Мистер Мендоза совершал свою вечернюю пробежку, когда густой туман заставил его свернуть с тропы мимо заднего двора жертвы…

Густой туман? Туман был в первую ночь, когда я увидела незнакомца, наблюдавшего за моим окном, и потом еще раз, когда я последовала за ним в лес. И туман помешал Алеку поймать человека. И разве Йейтс не сказал, что день, когда напали на Мэдисон, был туманным?

Я кликнула на статью о Кристен Синч и пролистала ее, пока не нашла то, что искала.

— Поиски тела старшеклассницы Кристен Синч (семнадцать лет) были осложнены туманом, окутавшим часть Северного побережья.

Моя рука задрожала, когда я открыла следующий отчет о докторе Хансене.

— Соседи нашли тело только рано утром следующего дня, после того как туман рассеялся.

В статьях о Мэдисон также упоминался туман. Ливингстон, как известно, был дождливым, но не могло быть совпадением, что каждое убийство сопровождалось любопытным густым туманом.

Туман. Это должна была быть подсказка, которую мы искали. Что, если убийца являлся Вариацией, который мог каким-то образом управлять погодой? Я вскочила и выключила свет, прежде чем выскользнуть из окна, чуть не сломав себе шею, когда потеряла хватку на карнизе. Я уже опаздывала на встречу. Саммерс не оправдывает опозданий — даже сломанная кость не изменит этого.

Обувь бесшумно ступала по мокрому асфальту, когда я пробиралась по Ливингстону. Я свернула за угол и замерла, когда передо мной расстилался туман. Молочные, неосязаемые пальцы дымки коснулись меня, заставив вздрогнуть. Туман обволакивал мои ноги и руки, цепляясь за кожу и волосы. Он ощущался как живое, дышащее существо. Как нечто большее, чем природа.

Я отпрянула в сторону. Прохлада обвилась вокруг лодыжки, словно щупальца, холодные и скользкие. Оно не хотело меня отпускать. Я задохнулась от ледяного ощущения, но туман поглотил шум. Если бы я закричала, меня бы никто не услышал. Собравшись с силами, я оттолкнулась. Мои ноги прошли сквозь пелену тумана, но хватка вокруг лодыжек исчезла. Я помчалась в туман, не дыша, не останавливаясь, ни разу не оглянувшись через плечо, чтобы посмотреть, не преследует ли меня кто-то или что-то. Ледяная влага скользила по каждому сантиметру открытой кожи, просачиваясь в поры. Она завладела мной, заставив почувствовать холод внутри и снаружи.

Дрожа, я поднялась на крыльцо дома Саммерс и Алека, и, когда повернулась, чтобы посмотреть в ту сторону, откуда пришла, улицы были чисты. Оно исчезло. Ни намека на туман… или то, что маскировалось под туман.

Дрожащими руками я отперла входную дверь. Я опоздала на несколько минут на нашу встречу, но не могла заставить себя беспокоиться. Не после того, что только что произошло. Из гостиной доносились голоса. Я сняла обувь — Саммерс была очень категорична в этом вопросе — и двинулась на звук. Майор, Саммерс и Алек сидели за столом в столовой. Значит, Майор вернулся в город. Они замолчали, когда заметили меня.

Алек вскочил и бросился ко мне, его лицо было встревоженным.

— Что случилось?

Его руки легли мне на плечи, и у меня не нашлось сил их стряхнуть. Мое тело онемело. Я больше не ощущала ног. Стены опрокинулись вокруг, и внезапно я оказалась в объятиях Алека.

— Ты замерзла, — сказал он.

Моя голова упала вперед, щека прижалась к его груди, и я подняла на него глаза. Хотя я хотела заговорить, с моих губ не слетело ни звука. Рядом с головой Алека появилась еще одна голова. Саммерс положила свою мозолистую руку мне на лоб, и я прижалась к ней. Они все были такими теплыми.

— Набери горячую ванну, — приказала Саммерс, и Майор повиновался без колебаний.

Алек отнес меня в ванную. Когда он начал опускать меня на край ванны, я вцепилась в него, из рта вырвался задушенный звук протеста. Я никогда раньше не ощущала такого холода, будто туман каким-то образом вторгся в мое тело и поселился глубоко в костях.

— Не уходи.

Алек встретил мой взгляд. Он выглядел так, словно кто-то ударил его ножом и выкручивает лезвие.

Мои пальцы обвились вокруг его воротника.

— Ты мне нужен, — прошептала я, слова были как туман.

В этот момент мне было все равно, что произошло, между нами. К чувству обиды я смогу вернуться позже.

Саммерс оттащила меня от него. Я почти забыла, что она рядом. Она задыхалась от усилий по поддержанию моего тела. Алек нес меня так, словно я ничего не весила.

— Алек.

Голос Майора зазвучал в голове. Отводя глаза, Алек медленно вышел из ванной, закрыв за собой дверь.

Саммерс усадила меня на сиденье унитаза. Как марионетка без хозяина, я свалилась в кучу. Саммерс молчала, удерживая меня в вертикальном положении и снимая с меня одежду. Медленно она опустила меня в ванну, где текущая вода обжигала кожу. Саммерс присела на край. Я погрузилась в воду, пытаясь скрестить руки на груди. Мне потребовалось три попытки, прежде чем это удалось.

Саммерс скрестила ноги, кожа ее брюк скрипела, теплясь друг о друга. Ее лицо было напряженным.

— Эта встреча была предназначена для того, чтобы вернуть вас с Алеком на путь истинный, чтобы ваши личные проблемы друг с другом не мешали выполнению этой миссии.

Я проигнорировала ее слова, вместо этого наблюдая за тем, как кожа становится омарово-красной от обжигающе горячей воды. Мне казалось, она не ожидала, что я заговорю, и я не была уверена, что смогу.

— Мы знали, что эта миссия станет непростой для тебя во многих отношениях. Мы знали, что сделать тебя частью семьи будет некомфортно, но это риск, на который мы должны были пойти.

Я не совсем понимала, к чему все это. Мои мысли все еще были нечеткими, и мне нужно было рассказать им о своем открытии.

— Мне нужно, чтобы ты меня выслушала. Позже, когда мы присоединимся к Майору и Алеку, ты сможешь рассказать нам, что произошло. Но я хочу сказать это сейчас. Возможно, в ближайшее время у меня не будет другого шанса поговорить с тобой наедине.

Чувства медленно возвращались к моим ногам, и они начали коченеть.

— Я видела, как ты смотришь на Алека.

Я закрыла глаза, будто это могло остановить ее от дальнейших слов.

— Нехорошо желать чего-то или кого-то, чего у тебя не может быть. Это саморазрушительно, и поверь мне, я знаю, о чем говорю.

Я увидела боль под жесткими линиями ее квадратной челюсти. Если она действительно знала, что я испытываю, то она также понимала, что я не могу отключить свои эмоции.

Саммерс вздохнула.

— Знаешь, ты все еще в теле Мэдисон, ты хоть заметила?

Я не заметила. Пульсация зародилась в пальцах ног и распространилась вверх по телу. Потребовалась целая минута, чтобы вернуться в собственное тело. Я все еще была слаба.

Я прислонилась к ванне. Ощущение пульсации вновь завладело мной — на этот раз без моей воли. Сокращение, смещение, формирование. Вода перелилась через край, и Саммерс испуганно вздохнула. Мне не нужно смотреть в зеркало, чтобы понять, что я снова превратилась в Мэдисон.

Что, черт возьми, происходит? Сначала я не могла трансформироваться в Мэдисон, а теперь не могла вернуться в собственное тело. Но хуже всего было то, что я даже не возражала. Мэдисон позволила мне жить жизнью, о которой я только мечтала: жизнью с семьей, которая ее любила.

Саммерс протянула мне полотенце, выражение ее лица было пустым.

— Ты теряешь себя в Мэдисон. Ты должна принять, что ее жизнь никогда не станет твоей. Важно, чтобы ты не забывала об этом. Все иногда хотят быть кем-то другим, но очень важно уметь жить дальше.

Через несколько минут мы вернулись в гостиную. Я все еще находилась в теле Мэдисон, одетая в одежду, которую мне дала Саммерс. Майор и Алек прекратили разговор, когда мы вошли.

— Ты выглядишь лучше, — сказал Майор. — Теперь расскажи нам, что случилось.

Я рассказала им о тумане, о газетных статьях, о своих подозрениях. Слова вылетали из рта без пауз.

— Мне нужно выпить, — проговорила Саммерс, вставая и уходя на кухню.

Она вернулась с чем-то, что выглядело и пахло как текила, а также с горячим шоколадом для меня. Я бы тоже предпочла текилу, но Майор и Саммер предпочитали делать вид, что мы не едем крепкий алкоголь на встречах СЭС. Возможно, за твердой оболочкой Саммерс скрывалось больше материнского инстинкта, чем я ей доверяла.

Майор и Алек тихо разговаривали о возможных вариантах убийцы, о том, как его найти и как лучше защитить меня. Я потягивала горячий шоколад. Очевидно, моего участия не ждали. Это раздражало меня и заставляло еще больше желать доказать им свою правоту.

Саммерс снова скрылась на кухне, вероятно, за текилой.

В конце концов, Майор повернулся ко мне.

— Алек постарается присматривать за тобой. Но помни, даже если улики указывают на Йейтса как на убийцу, Девон все еще очень высоко в нашем списке подозреваемых. Ты должна избегать оставаться с ним наедине в доме.

Это не так просто, как казалось, и я не думала, что это поможет нашей миссии. Мне нужно встретиться с как можно большим количеством подозреваемых наедине, если мы хотели найти убийцу и восстановить справедливость. Однако я не стала спорить, пытаться было бы бесполезно. Я бы просто сделала то, что считала необходимым в поимке человека, который оторвал Мэдисон от ее семьи.

Сейчас мне просто хотелось забраться в свою постель и забыть о том, что сегодня вообще произошло. Мне хотелось увидеть ямочки Девона, услышать смех Линды, слушать истории Рональда. Иногда мне казалось, что я хочу их общества больше всего на свете.

— Алек сообщил, что послезавтра будет вечеринка, — сказал Майор.

Я кивнула.

Ана вскользь упомянула о вечеринке Франчески, но у меня было столько дел, что я не обратила на это внимания.

— Я хочу, чтобы вы с Алеком присмотрели за всем. Вы должны присутствовать там как пара. Так вы сможете легко поговорить и уйти вместе, не привлекая внимания.

Не слишком ли это лицемерно?

— На сегодня все. Держи нас в курсе любых дальнейших событий. Ты отлично справляешься со своей работой, — сказал Майор.

Это была самая высокая похвала, которую я когда-либо слышала от него.

— Я отвезу тебя домой. — Алек поднялся со стула.

— Нет, — тут же запротестовала я.

Саммерс взяла ключи от машины со столика.

— Я отвезу ее.

Не взглянув больше на Алека, я последовала за Саммерс за дверь и к машине. Она не пыталась заговорить со мной во время поездки и высадила меня в нескольких домах от дома. Я без проблем пробралась обратно в свою комнату.

На следующий день слова Саммерс все еще звучали в голове. Даже если они не находились на переднем плане мыслей, то притаились на краю сознания, ожидая застать врасплох.

Ты теряешь себя в Мэдисон.

Но почему бы и нет? Мэдисон мертва. Она никогда не вернется. Может, я могла бы избавить Линду и Рональда от душевной боли, узнав о ее смерти. Я могла бы перестать быть Тессой и просто стать Мэдисон. Ее тело уже было похоже на дом, ее семья — на ту, о которой я всегда мечтала.

Смогу ли я жить во лжи годы и десятилетия?

Но одна тревожная мысль преследовала меня. Они любили не меня, а Мэдисон.

Важно это не забывать.

Было так много вещей, которые я хотела забыть, стереть из памяти раз и навсегда. Например, тот день, когда третий муж матери пришел домой пьяным и запер меня в чулане, заставляя слушать, как он избивает ее. Или день, когда мама сказала, что хотела бы, чтобы я никогда не родилась.

Я взяла маленькое ручное зеркальце с тумбочки. На меня смотрело лицо Мэдисон. Это не то лицо, с которым я родилась, и все же оно казалось таким знакомым, почти как мое собственное. Моя кожа покрылась рябью, черты искажались, изгибались, смещались, ломались, пока в зеркале не появилось мое собственное лицо, бирюзовые глаза, всегда немного южнее нормы. Я должна была испытать облегчение от того, что на мгновение стала самой собой, должна была ощутить чувство возвращения домой, но я не почувствовала. Я ничего не чувствовала.

Пульсация зародилась вновь. Мое лицо превращалось в лицо Мэдисон и снова в мое собственное, потом снова в лицо Мэдисон и снова в мое собственное. Пятно светлых и коричневых тонов, веснушек и шрамов, голубого и бирюзового. У меня начинала кружиться голова, но я не могла остановиться.

Если мне было легко быть кем-то другим снаружи, почему это не сработало так же с тем, кем я являлась внутри? Почему я не могу просто решить почувствовать себя кем-то другим?

Два лица проплывали перед моими глазами, пока я не увидела в зеркале странную комбинацию двух лиц. Отчаяние выжало воздух из легких, и я ощутила головокружение. Моя хватка на ручке затянулась, стала болезненной. С криком я отбросила зеркало. Оно столкнулось с комодом и упало на пол, усыпав его осколками.

Я пересекла комнату и, стоя над останками зеркала, увидела свое лицо — лицо Тессы — разлетевшееся на десятки осколков. Хоть раз зеркало отразило то, что я чувствовала внутри, то, как я выглядела внутри. Фрагментированная, разбитая, разорванная.

Дрожа, я опустилась на пол и начала собирать осколки. Я была недостаточно осторожна, и один из осколков порезал кожу на правой ладони, образовав крошечную багровую реку крови. Кто-то постучал в дверь. Я встала, мои ноги все еще дрожали, и позволила пульсации вернуть тело Мэдисон. Как только я закончила переход, дверь открылась, и Девон просунул голову внутрь. Его брови нахмурились, но, когда он увидел мои руки, окровавленные от стекла, беспокойство взяло верх. Он пересек комнату и встал передо мной, сжимая мои руки в своих.

— Что случилось? — спросил он.

Он смотрел на меня так, словно думал, что я сделала это нарочно. Я хотела прижаться лбом к его груди, но остановила себя. Я должна быть сильнее этого. Я не ребёнок. Я хотела стать агентом, и я должна вести себя соответственно.

— Зеркало разбилось.

Я кивнула в сторону осколков стекла на полу и в мусорном ведре. Я даже не почувствовала боли, все еще ощущая странное отстранение от своего тела.

Девон покачал головой, его пальцы нежно касались моих рук.

— Нам нужно продезинфицировать рану и забинтовать ее. Схожу за марлей. А ты оставайся здесь. Не хочу, чтобы мама увидела. Она и так беспокоится о тебе в последнее время.

— Кто беспокоится в последнее время?

Линда стояла в дверях. Когда ее взгляд упал на мои порезы, краска сошла с ее лица. Она взяла мои руки, ее прикосновение было нежным.

Беспокойство на лице Линды было слишком сильным. Я уставилась на свою ладонь. Рана казалась намного меньше, чем я помнила, и почти перестала кровоточить. Возможно, моя трансформация в тело Мэдисон помогла заживить рану.

Линда обрабатывала мою руку молча, но я чувствовала, как вопросы и беспокойство волнами накатывают на нее. В конце концов она закончила. Она обняла меня, едва оставляя место для дыхания. Через мгновение я обняла ее в ответ с такой же силой. Было ощущение, что некоторые разбитые фрагменты внутри меня тоже починились.

Закрыв глаза, я позволила себе притвориться, что Линда действительно моя мама, что ее любовь и беспокойство для меня, а не для маски, которую я надела. Я с ужасом ждала того дня, когда все это закончится, но в глубине души понимала, что другого выхода нет. Мне нужно научиться быть достаточно самостоятельной.

— Ты должна быть более осторожной. Пожалуйста, Мэдди.

Я вырвалась из ее объятий.

— Не переживай. Я буду осторожной.

Глава 18

На следующее утро после инцидента с зеркалом Линда сопровождала меня в офис шерифа Ратледжа. Прежде чем мы вошли в здание, она остановилась и обняла меня.

— Все будет хорошо. Просто расскажи ему, что помнишь. Даже если думаешь, что это неважно, это может стать полезным для полиции. Все может помочь привести их к тому… тому человеку. — дрожащими пальцами она заправила прядь волос за ухо. — Может, что-то из того, что ты скажешь, даст им зацепку, и тогда все это наконец закончится.

Шериф Ратледж был невысоким, коренастым мужчиной с редеющими рыжими волосами и пятнами на щеках. Он поднялся со стула и пожал мне руку через стол, после чего жестом указал на свободный деревянный стул. Я опустилась на него.

Линда сидела в стороне, вне поля зрения, где она не могла повлиять на меня, но ее присутствие успокаивало.

— Спасибо, что пришли сегодня, — начал шериф. — Можете не волноваться. Я задам всего несколько вопросов. Если вы что-то не помните, скажите мне, и не испытывайте никакого давления, чтобы добавить что-то, лишь бы дать ответ.

Я кивнула и расслабилась. Глубокий, спокойный голос шерифа Ратледжа рассеял остатки моих нервов.

Он уточнил мое имя, день рождения и место жительства, прежде чем начался настоящий допрос.

— В тот день, второго Марта, что вы хотели сделать на озере?

Я изучала полицейскую процедуру на занятиях по СЭС, поэтому сомневалась, что он задаст вопросы, которые меня удивят.

— Я… я думаю, я хотела там с кем-то встретиться.

— Вы думаете? Или вы помните?

— Я не помню, но знаю, что часто встречалась с друзьями на озере.

— Например, с вашей подругой Аной?

Я колебалась.

— Да.

— Но вы не помните, с кем вы хотели встретиться в тот день? Вы уверены?

Его взгляд был острым, но не недружелюбным.

Я покачала головой и посмотрела на колени. Майор не хотел, чтобы полиция вмешивалась в наше расследование, поэтому у меня не было другого выбора, кроме как солгать.

— Все в порядке. Доктор Фонсека сказал мне, что вы страдаете от амнезии.

Саммерс провела последние несколько дней, отвлекая внимание полиции. Однажды она продемонстрировала все возможности своей Вариации, в результате чего мы с Холли были настолько ошеломлены, что не смогли найти свою комнату, хотя знали каждый сантиметр штаб-квартиры. Я готова была поспорить, что без вмешательства Саммерс мой допрос прошел бы совсем иначе.

— Вы помните, что произошло, когда вы оказались на озере?

— Нет. Я так старалась вспомнить, но все исчезло.

Я позволила своему голосу задрожать и нервно сжала руки.

Шериф что-то нацарапал в своем блокноте.

— Вы с кем-то поссорились перед тем, как на вас напали? Или был кто-то, с кем вы не ладили?

— Я так не думаю. Я знаю, что рассталась с Райаном за некоторое время до нападения, и Ана сказала мне, что в нашей компании друзей произошел разлад из-за ссоры, но я не могу вспомнить, из-за чего.

Он кивнул, довольный — Ана, вероятно, сказала то же самое. Он задал еще несколько вопросов о моих отношениях с Аной, некоторыми другими учениками, Девоном и родителями, но я чувствовала, что в них не было обычной срочности. Саммерс передала, что Майор хочет, чтобы полиция поверила, что убийца был иногородним. Она уже начала направлять их подозрения в эту сторону. Если не считать всего остального, теперь стало совершенно ясно, что местная полиция не станет мешать СЭС.

Алек не сводил глаз с лобового стекла, пальцы отстукивали неровный ритм по рулю.

— Слушай, мне этот фарс нравится не больше, чем тебе, но Майор прав. Так будет меньше подозрений. Ана думает, что мы уже ходили на свидания, так что вполне логично, что мы появимся вместе.

Он даже не представлял, как бы мне понравилось быть его спутницей, если бы это было правдой, а не очередной ложью в нашей изощренной игре в обман.

Мы остановились перед домом Франчески. Подъездная дорожка и большая часть обочины уже заполнилась машинами, поэтому нам пришлось припарковаться в квартале от дома. Это было не так уж плохо, учитывая угрюмые выражения наших лиц, которые не говорили о счастливой паре. Дом был больше, чем окружающие дома, с огромным крыльцом, освещенным маленькими фонариками. Как только мы оказались в поле зрения других гостей, Алек взял мою руку в свою. Как всегда, она оказалась теплой, но мой гнев из-за его поведения после поцелуя не позволил мне испытать никаких неясных чувств.

Внутри вечеринка была в самом разгаре. Когда мы вошли, в нос ударил целый поток запахов: пиво, дым и что-то более сладкое — травка? Очевидно, большинство гостей не придерживались правила «курить на улице», и Франческа их не останавливала. К моему удивлению, она пригласила нас всех на вечеринку, хотя в школе каждый день бросала на меня злобные взгляды.

В углу гостиной Франческа обнимала Девона, откинув голову назад, и смеялась над тем, что он говорил небольшой толпе. Я думала, что Девон ее терпеть не может, но, видимо, на вечеринках все ставки были сделаны. Ее кожа раскраснелась, а глаза выглядели стеклянными, будто она выпила слишком много. Хотела бы я так же раскрепоститься.

Музыка была почти физическим ощущением. Басы вибрировали в теле, и мне хотелось раскачиваться вместе с другими гостями вечеринки. Гостиная была огромной, с несколькими диванами, креслами и даже раскладными стульями. Большая часть мебели была придвинута к стенам, освобождая место для танцпола.

Алек провел меня сквозь толпу танцующих тел туда, где на диване сидела Ана со своим спутником Джейсоном. Я почти не общалась с ним раньше, но знала, что он принадлежит к той же компании друзей, с которыми всегда тусовался Девон.

На диване было место еще для одного человека. Алек отпустил мою руку и кивнул в сторону свободного места.

— Ты можешь сесть к нему на колени! — предложила Ана, по тому, как она произнесла букву «с», стало ясно, что пиво в ее руке было не первым.

Я посмотрела на Алека, и время начало тянуться. Ана и Джейсон смотрели на нас, не настолько пьяные, чтобы не заметить странного напряжения в воздухе. Вдруг Алек усмехнулся и одним плавным движением подхватил меня и усадил к себе на колени. От ощущения его близости по телу разлилось тепло. Наш поцелуй несколько дней назад промелькнул в памяти, и все, чего я хотела, это повторить, несмотря на гнев. Может, поцелуи в гневе были бы не самым худшим вариантом.

— Когда все началось? Похоже, вечеринка длится уже несколько часов, — сказала я, осматривая толпу в поисках тех, кто обращает на меня, ака Мэдисон, слишком пристальное внимание.

Ана сделала еще один глоток из своего стаканчика.

— Неа, не так давно. Большинство людей уже были пьяны, когда пришли сюда. — она встала, на удивление еще не покачиваясь. — Я в туалет, — пробормотала она, прежде чем исчезнуть из моего поля зрения.

Алек и Джейсон начали обсуждать предстоящий футбольный матч, а я пыталась сосредоточиться на наблюдении за другими гостями. Но это было невероятно сложно, когда ноги Алека были прижаты к моей попе, а его грудь к моей спине.

Райан сидел в одном из кресел на лужайке с Хлоей, проникая языком в ее горло. Он отстранился и посмотрел на меня, будто почувствовал на себе мой взгляд. Я не отводила взгляда, пытаясь оценить его чувства. На его лице определенно читалась ревность, хотя он тоже находился здесь с девушкой.

Перед моим лицом материализовался стаканчик, перепугав меня до полусмерти. Я ударила локтем в живот Алека. Конечно, ему не было больно, но я все равно извинилась. Я взяла стаканчик из протянутой руки Аны. Понюхав, я поняла, что это пиво.

— Поскольку твой спутник слишком занят, чтобы позаботиться о тебе, я сделаю его работу, — сказала она с ухмылкой.

Я поднесла стаканчик к губам. Алек положил руку мне на бедро и сжал. Это было предупреждение, но мое тело истолковало его совсем по-другому. Его пальцы находились слишком близко к тому месту, к которому я жаждала его прикосновений. Глаза Алека остановились на моих, и в них мелькнуло что-то темное, почти голодное, словно он точно знал, что я испытываю от его прикосновений. Опрокинув стаканчик, я сделала глоток, все еще не сводя с него взгляда. Это было немного, но вкуса было достаточно, чтобы заставить меня вздрогнуть. Пиво никогда не было моим любимым напитком.

Губы Алека сжались. Сердитый блеск в его глазах заставил меня желать его еще больше. Почему я не могла устоять перед ним, как бы часто он меня ни отталкивал?

Я сделала еще один глоток. Алек опять сжал мое бедро и наклонился ближе, прижавшись губами к моему уху.

— Это плохая идея.

Его горячее дыхание на моей коже, его рука на моем бедре, его грудь, прижатая к моей груди. Его запах. Его тепло. Все это слишком.

Я поставила стаканчик на столик рядом с диваном, руки переместились на плечи Алека, глаза опустились к его губам, и я наклонилась для поцелуя. Я чувствовала его дыхание напротив, ощущала, как мое сердце ударяется о грудную клетку, как живот сжимается в предвкушении. Наши глаза встретились, и на мгновение я была уверена, что он отстранится, но потом наши губы соприкоснулись, и все вокруг нас отошло на второй план. Я хотела потерять себя в поцелуе, но не забыла слова Алека после прошлого раза. Его язык коснулся моих губ, но я отстранилась, желая, чтобы в этот раз все было под контролем. Его брови сошлись, выражение лица стало вопросительным, но я поднялась на ноги и схватила со стола стаканчик с пивом. Глаза Алека наполнились осознанием, будто он понял ситуацию. Это сделал один из нас. Ничего не сказав, я ушла, опустошив стаканчик по пути, несмотря на неприятный вкус.

Я вошла на кухню, где двое парней смешивали водку и сок в огромной пластиковой таре. Их слова и смех омывали меня, но не могли заразить своим хорошим настроением. Я открыла холодильник. Он был до краев заполнен пивом. Взяв бутылку, я открыла ее и начала пить. Вкус стал терпимым, но алкоголь ничего не сделал, чтобы рассеять мой гнев и разочарование.

Ана прислонилась к стойке рядом со мной. Она уже не казалась такой пьяной.

— Хочешь поговорить?

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, прикидываясь дурочкой, хотя знала, о чем она хочет поговорить.

— Что-то не так между тобой и Алеком.

Это был один из вариантов ответа. Я пожала плечами, решив дать Ане лакомый кусочек информации, чтобы она оказалась на моей стороне.

— У него много багажа, и он все еще зациклен на своей бывшей.

Ана поморщилась.

— Это красный флаг. Он глуп, если не хочет тебя. Есть много других парней, которые с радостью согласились бы быть с тобой, так что дай ему пинка под зад и позволь ему вернуться к своей бывшей.

Она обхватила меня рукой, и я прислонилась к ней.

Через открытое окно доносилась вонь рвоты. Наверное, кого-то стошнило в саду.

Ана протянула мне стаканчик с фруктовым смешанным напитком.

— Вот, возьми. Очень вкусно.

На удивление, на вкус он оказался лучше пива, хотя и немного напоминал лекарство от кашля. Но после первого глотка я остановилась. Злиться на Алека одно дело, но я не могла рисковать потерей контроля. Что, если моя Вариация перестанет работать, когда я опьянею? Я должна вести себя профессионально. Я на миссии, даже если мои действия в последние тридцать минут не демонстрировали этого. Чувство вины переполняло меня. Я здесь, чтобы поймать убийцу и не отвлекаться на Алека.

Ана помахала рукой перед моим лицом.

— Эй? Ты меня слышала?

— Извини, я не обратила внимания.

— Я сказала, что, похоже, твоему брату сегодня перепадёт. — она указала на лестницу.

Девон и Франческа поднимались по лестнице, обхватив друг друга руками. Одна из рук Франчески лежала в заднем кармане джинсов Девона. Мне стало удивительно неприятно видеть их такими уютными. Может, потому что мне ни с кем не было так комфортно. Они исчезли из моего поля зрения, направляясь заниматься бог знает чем. По крайней мере, хозяйка вечеринки веселилась. Судя по тому, как складывалась моя жизнь, моя очередь на удачу никогда не наступит. Зависть была сукой.

Я сделала еще один глоток фруктовой смеси. В горле остался след тепла, который распространился до самого желудка.

Ана посмотрела в сторону гостиной, где Джейсон ждал ее в дверях.

— Ничего страшного, если ты пойдешь к нему, — сказала я.

Мне все равно нужно искать улики.

Она выглядела озадаченной, но после моей ободряющей улыбки убежала, оставив наедине с напитком.

Воспользовавшись моментом, Райан вошел на кухню и облокотился на стойку. Он потягивал свое пиво, не сводя с меня глаз.

— Так ты и этот Алек вместе, или как?

— Нет. То есть, не совсем.

Райан наклонился ближе, пока наши плечи не соприкоснулись.

— Я сожалею о том дне, — сказал он. — Но, когда я вижу тебя, я не могу здраво мыслить.

— Мы расстались несколько месяцев назад.

Его лицо напряглось.

— Знаю. И я ненавидел каждую минуту. Я не могу вынести мысли о том, чтобы увидеть тебя с другим парнем. Я хочу вернуть тебя, Мэдди. Хочу начать все с чистого листа.

— Не думаю, что это возможно. Нам обоим нужно двигаться дальше.

— Но я не могу! — разочарование промелькнуло в его глазах. — Неужели ты не понимаешь? Не думаю, что когда-нибудь смогу чувствовать то же самое к кому-то.

Он схватил меня за руку, но Алек уже шел на кухню.

Райан посмотрел на него, прежде чем выбежать из комнаты.

— Что он хотел?

— Как обычно.

— Это водку ты пьешь? — Алек скрестил руки с неодобрением. Он забрал стаканчик из моих рук и принюхался. Его губы искривились. — Водка, — сказал он, словно обращаясь к маленькому ребенку.

— Хватит меня опекать. Я не ребенок.

— Тебе не следует пить.

Я уставилась на стаканчик в его другой руке. Он читал мне лекцию?

— Тебе тоже нельзя пить, но ты пьешь.

— Нет, я не пью. Я выпил пиво и запил его яблочным соком, потому что хочу оставаться в здравом уме. Я притворяюсь, что пью, потому что хочу выполнить свою работу — вписаться в компанию. Ты ведь понимаешь, что это работа? Она не всегда должна быть веселой. Иногда мне кажется, что ты забываешь об этом.

Хотя он не сказал этого прямо, я знала, что он также имел в виду инцидент в гостиной.

— Ты говоришь как Майор. — я протиснулась мимо него. — Я ухожу, чтобы притвориться, что мне весело. Иногда мне кажется, что ты забыл, что значит «веселиться».

Я направилась в толпу людей, которые терлись друг о друга на разных стадиях пьянства. Я заметила Ану, ее тело переплелось с телом Джейсона, их губы сомкнулись, раскачиваясь взад и вперед под музыку. Райана в гостиной не было. Возможно, ему нужно время, чтобы остыть. Может, мне стоит отправиться за ним и попытаться выжать из него хоть какую-то информацию.

Кто-то потрепал меня по плечу, и на моем лице тут же расцвело угрюмое выражение. Это был Фил. Действительно ли Франческа пригласила его или он был просто нарушителем правил вечеринки? Он засунул руки в карманы и посмотрел на свои ноги.

— Привет. Хочешь потанцевать?

Мои глаза метались по толпе, ища Алека. Что бы он сказал, если бы я потанцевала с кем-то другим? Бас пробивался через мое тело вместе с водкой. В голове поплыла дымка. Фил сделал шаг назад, смущение проступило на его лице.

— Не бери в голову. Забудь. Я не должен был спрашивать.

Он повернулся, чтобы уйти, но я схватила его за руку, только чтобы отпрянуть, так как странное ощущение кольнуло в кончиках пальцев. Наши взгляды встретились, и его глаза расширились. Мы стояли слишком близко, но я не могла сдвинуться с места.

— Оставь ее в покое.

Высокая фигура появилась передо мной, заставив Фила пошатнуться на несколько шагов назад. Алек. Я сделала шаг вперед, останавливая его. На лице Фила отразился шок, но на мгновение показалось, что он собирается сопротивляться.

— Уходи, — произнесла я.

Он замялся, румянец еще больше распространился по его щекам, прежде чем он бросился прочь.

— Что это было, черт возьми? Почему ты так на него смотрела? — зашипел Алек.

— Он пригласил меня потанцевать.

Я не стала упоминать о странном ощущении, которое я почувствовала, когда прикоснулась к Филу.

— Потанцевать? — его рот искривился. — Он смотрел на тебя так, будто хотел поглотить.

Алек действительно ревновал к Филу?

— Ну и что, Алек? Почему тебя это вообще волнует? Ты ясно дал понять, что тебе на меня наплевать.

Я протиснулась мимо него и пробилась сквозь толпу к лестнице. К счастью, ванная была не занята. Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней. От мыслей об Алеке у меня разболелась голова. Почему все должно быть так сложно?

Я побрызгала на лицо водой и посмотрела на свое отражение сквозь капли воды, прилипшие к ресницам. Темно-светлые ресницы, темно-блондинистые волосы и голубые глаза. Я поняла, что уже даже не удивляюсь, когда вижу это лицо. Оно стало частью меня, точно так же, как родители Мэдисон, ее причудливый дядя и лучшая подруга стали моим миром.

За узким окном ванной что-то привлекло мое внимание, и я остановилась, чтобы получше рассмотреть улицу. Фонари из дома, освещали только половину огромного заднего двора. Через лужайку пробиралась фигура, и в последние несколько мгновений перед тем, как ее поглотила темнота, я смогла разобрать, кто это был: Девон.

Что он там делал?

Я думала, что он развлекается в комнате Франчески. Я проверила часы. Прошел уже час с тех пор, как я видела, как он поднимался с ней наверх. Вероятно, они уже давно закончили все свои дела. Но все же… Я должна проследить за ним и выяснить, куда он направляется.

Внезапно сквозь шум музыки, пьяный смех и пение прорвались крики. Они множились, смешивались, становились все громче. Было ясно, что это не крики ликования, а крики ужаса. Я распахнула дверь и бросилась вниз по лестнице, затем из дома в сад, откуда доносился шум. На заднем дворе собиралось все больше и больше людей.

Алек появился рядом со мной.

— Что стряслось? — спросила я.

— Я не знаю, — медленно ответил он.

Он потянулся, чтобы взглянуть поверх голов других гостей, которые суетились вокруг нас. Но мой взгляд упал на землю, где тонкая дорожка тумана закручивалась вокруг лодыжек.

Ощущение покинуло мои ноги.

В толпе внезапно воцарилась тишина.

— Она мертва?

— Что с ней произошло?

— Она не двигается.

Шепот донесся до нас, а затем послышались всхлипывания.

На траве лежала фигура. Она была совершенно неподвижна. И я знала без сомнения, что это не человек, который потерял сознание после слишком большого количества выпитого.

Убийца был здесь. Он нашел свою следующую жертву.

Глава 19

Еще одно убийство. Прямо у нас под носом.

— О боже, — прошептал кто-то. — Она мертва.

Алек протиснулся мимо растущей массы зрителей. Мое тело вздрогнуло при мысли о том, чтобы подойти ближе, но я последовала за ним. Мы пробивались к центру круга, образовавшегося вокруг тела. Алек присел рядом с телом, и я остановилась позади. Он прижал два пальца к ее горлу, ища пульс. Тогда я увидела ее лицо. Это была Франческа. Убитая в собственном доме.

Проволока обвилась вокруг ее шеи. Кровь стекала по горлу и попадала в лифчик. Ее футболка была разорвана, а на коже над грудной клеткой была вырезана буква «А». Капли росы и белый иней усеяли ее одежду — остатки тумана.

Лицо Франчески было повернуто ко мне, в ее безжизненных глазах стоял холодный и пустой взгляд. Они были обвиняющими. Если бы я работала усерднее, возможно, тогда она осталась бы жива.

Я отвернулась, потерявшись в вихре голосов вокруг. Я пробивалась сквозь толпу, локти упирались мне в бока, плечи — в спину. Вдалеке слышался звук сирен.

Я сделала несколько шагов в сторону от других гостей, в ту часть двора, которая была окутана темнотой, и прислонилась к старому дереву, шершавая кора которого давила мне на лоб. Девон исчез в неосвещенной части двора за несколько мгновений до того, как раздались крики. Он находился снаружи, когда Франческа была убита, и он последний, кого я видела с ней.

— Это не твоя вина. Ты делаешь все, что в твоих силах. Мы все делаем.

Я подпрыгнула при звуке голоса Алека. Неужели он не может оставить меня в покое хоть на один чертов момент?

— Ох, так вот что ты теперь думаешь? Ты звучал совсем по-другому там, на кухне.

Он поднял руки.

— Стоп. Успокойся. — он понизил голос. — Я просто беспокоюсь о тебе.

Полицейская машина и скорая помощь остановились у обочины, и Алек повернулся, смотря на них. Я воспользовалась моментом, чтобы ускользнуть; я не могла сейчас находиться рядом с ним.

Я повернулась обратно к дому. Полицейские и парамедики побежали прямо на задний двор и начали попытки реанимировать Франческу, но я знала, что им это не удастся.

Ана стояла на крыльце, ее лицо было в пятнах, а глаза покраснели. Спотыкаясь, она направилась ко мне. Я не была уверена, была ли ее шатающаяся походка вызвана алкоголем или шоком. Она столкнулась со мной, чуть не сбив с ног. Я обняла ее, и она прижалась ко мне. Я почувствовала, что мои ноги могут подкоситься.

— О Боже, Мэдди, ты видела ее? Он был здесь! Он убил ее. Убил ее.

Ее слова выходили беспорядочными и смешивались с рыданиями. Я отстранилась, оглядывая толпу людей на крыльце и в дверях. Нигде не было видно Девона. Я сомневалась, что он вернулся, но, возможно, кто-то видел его за мгновение до убийства. Мне нужно отправиться на его поиски.

— Ты не видела Девона?

Ана потерла глаза.

— Нет. Давно его не видела. А что? Думаешь, он в безопасности?

Нет, подумала я. Он просто может быть убийцей.

Я поцеловала ее в щеку.

— Просто хочу, чтобы он отвез меня домой. Я пойду и попытаюсь найти его. Тебя отвезти домой?

— Меня отвезет отчим. — она кивнула в сторону одной из полицейских машин.

Точно. Я забыла, что он офицер полиции.

— Будь осторожна, — предупредила я, пробираясь через толпу, собравшуюся на крыльце.

Внутри дома был беспорядок. Пустые пивные бутылки, битое стекло, пролитый алкоголь и раскрошенные чипсы усеивали пол. Ковер хлюпал под ногами от пролитого на него пива. Я осторожно поднялась по лестнице, но обнаружила, что на втором этаже никого нет. Заглянула в несколько комнат, пока не обнаружила комнату Франчески. Неудивительно, что одеяла были помяты, словно кто-то спал на них — или занимался другими делами. Зачем Девон привел ее сюда, чтобы она целовалась на глазах у всех, если его планом было убить ее после этого? Это безрассудно. Но убийцы не всегда действуют разумно.

Окно Франчески выходило на задний двор — теперь место убийства. Вокруг тела собрались полицейские, медики и шериф Ратледж. Алек и Майор, одетый в гражданское, стояли в нескольких шагах от него. Гости вечеринки были оттеснены к краю двора, но многие из них все еще наблюдали за происходящим, словно за криминальным шоу по телевизору.

Петли застонали, и я крутанулась на месте, чуть не потеряв опору. Райан стоял в дверном проеме. Тревога поползла вверх по позвоночнику. Мне не следовало подниматься наверх одной.

— Что ты здесь делаешь?

Мой голос прозвучал жестко.

— Успокойся, хорошо? Я видел, как ты поднималась наверх, и просто хотел тебя проведать. Что ты здесь делаешь?

— Не твое дело.

Я пересекла комнату, желая протиснуться мимо него, но его рука вырвалась, преграждая путь.

Я сжала кулаки.

— Уйди с дороги.

Воротник его футболки сдвинулся, обнажив ряд небольших синяков на левом плече. Он проследил за моим взглядом, и на его щеках расцвели красные пятна. Он поднял воротник.

— Ты знаешь, каким вспыльчивым бывает мой отец… — он запнулся.

Но мои глаза больше не смотрели на его синяки. На его правой руке была кровь.

— Я порезался, — быстро ответил он и повернул руку, показывая мне рану на ладони.

— Как это произошло? — спросила я.

— Разбитая пивная бутылка. Что? Думаешь…, — он остановился, когда мы услышали звук шагов по лестнице.

Он опустил руку, освобождая мне место, чтобы уйти. Я колебалась. Порез не выглядел так, будто бутылка была виной.

— Мэдисон? — позвал Алек, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он обращается ко мне.

Я выбежала из комнаты и нашла Алека на полпути вверх по ступенькам.

— Где ты была? Я искал тебя, — сказал он.

Его глаза сузились, когда остановились на Райане, который задерживался в холле, засунув руки в карманы.

Мне нужно выйти на улицу, пойти туда, где я могла бы подышать. Алек последовал за мной, но подождал, пока мы окажемся вне пределов слышимости толпы, прежде чем начать говорить.

— Ты должна быть осторожнее, Тесс. Оставаться наедине с Райаном не самая лучшая идея.

Я сделала паузу, смотря на него.

— Он последовал за мной наверх. Я его не приглашала.

Алек проигнорировал мой ехидный тон.

— Ты и так в достаточной опасности, когда рядом Девон, но пока мы не знаем наверняка, что он убийца, ты должна избегать оставаться наедине с парнями. Со всеми.

Я закатила глаза.

— Ты парень.

— Тесс, я серьезно, — сказал он с оттенком раздражения.

— Ты закончил со своей лекцией? Это моя миссия, Алек, так что перестань говорить мне, чтобы я оставалась в безопасности. Решение этой задачи — наш главный приоритет, а не моя безопасность. Я могу справиться с этим сама.

И я поняла, что это правда. Я могу справиться с этим. Я не нуждалась ни в Алеке, ни ком-либо другом. Я играла Мэдисон уже несколько недель, не вызывая ни у кого подозрений, я столкнулась с Райаном и Йейтсом и держала их под контролем, и выяснила связь с туманом. Я могу это сделать.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова не выходили.

— Просто оставь это, хорошо? — сказала я. — Я думаю, что Райан убийца.

Алек нахмурился.

— Почему? Что произошло?

— Я заметила порез на его ладони. Он выглядел так, будто был нанесен проволокой. Предполагаю, он порезался, когда душил Франческу.

— Порез. И все? — Алек покачал головой. — Что насчет Девона?

— Ну, я видела, как он ходил снаружи незадолго до того, как обнаружили Франческу…

— Ты видела Девона на месте преступления?

— Не совсем. Я видела, как он выходил со двора. Но в то время он не был с Франческой.

— Как ты можешь защищать его? Разве ты не понимаешь, что делаешь? Ты так отчаянно пытаешься доказать, что Девон невиновен, что приходишь к неправильным выводам.

— Я делаю те выводы, которые считаю нужными.

Лицо Алека вспыхнуло от гнева. Он прижал меня к стене, глядя на меня сверху вниз.

— Почему ты все так чертовски усложняешь, Тесс? Черт. Я действительно пытаюсь сделать все самое необходимое.

Удивленная, я подняла на него глаза, сблизив наши лица. Я не была уверена, о чем он говорит, но его внезапное сильное присутствие совершенно выбило меня из колеи. Каждый сантиметр его мускулистого тела был прижат к моему.

— Эта миссия мой главный приоритет, — напомнила я ему хриплым голосом.

Алек опустил голову вперед, пока наши лбы не соприкоснулись.

— Так и должно быть, но все, чего я хочу, это защитить тебя.

Я не успела ничего сказать, потому что его губы впились в мои. На этот раз его язык захватил мой рот. Я задохнулась, и Алек еще больше углубил поцелуй. Я выгнулась навстречу ему, каждый нерв в моем теле жаждал большего. Алек обхватил мою задницу через джинсы и сильно сжал, прежде чем поднять мою ногу и опереть ее на свое бедро, еще больше сближая нас. Мой центр теперь был вровень с его растущей выпуклостью, и от трения перед глазами заплясали звезды. Неожиданное возбуждение скопилось у меня между ног, и Алек зарычал мне в губы.

Снаружи захлопали двери машины, и я оторвалась от поцелуя Алека, вспомнив, где мы находимся и что должны делать. Сглотнув, я опустила ногу. Алек провел рукой по волосам и медленно покачал головой.

Он кивнул в сторону черного джипа, припаркованного в конце улицы.

— Майор хочет с нами поговорить.

Я прочистила горло, на самом деле радуясь тому, что Алек вернулся к делу.

— Почему? Ты уже сказал ему, что, по-твоему, я все испортила?

Он выдохнул и отвернулся, оставив меня смотреть на его профиль, на то, как напряглись сухожилия в его горле.

— Ты ведешь себя так, будто я какой-то предатель. Я не рассказываю Майору всего, ты же знаешь. Просто пытаюсь выполнить свою работу и обеспечить твою безопасность.

— Пойдем, — сказала я, желая поскорее уйти.

Майор с мрачным лицом наблюдал за нами, пока мы скользили на заднее сиденье. Мы с Алеком рассказали Майору об увиденном, и, несмотря на предыдущий отпор Алека, я высказала свои подозрения относительно Райана. Наконец Майор заговорил.

— Я согласен с Алеком. И думаю, что пришло время сосредоточить наши усилия на нашем главном подозреваемом.

Я знала, кто это.

— Ты видела Девона с мертвой девушкой за мгновение до того, как было найдено ее тело, а теперь он исчез. Наконец-то мы должны действовать в соответствии с нашими подозрениями. Инстинкт подсказывает мне, что он и есть та Вариация, которую мы ищем.

Он сделал паузу, изучая мое лицо.

Мои ногти впились в ладони.

— Я хочу, чтобы ты обыскала комнату Девона. Возможно, он прячет что-то, что докажет его вину, или, возможно, ты сможешь узнать, кто станет его следующей жертвой. Осмотри его вещи, загони его в угол, следи за необычным поведением. Трансформируйся в него и поговори с его друзьями, если это необходимо. Сделай все, что нужно, чтобы остановить его.

Глава 20

На следующий день я провела большую часть утра в полицейском участке, а остаток дня с Линдой, которая не спускала с меня глаз. Девона я еще не видела. Рональд отвез его на беседу с полицией по дороге на работу, и с момента возвращения домой он закрылся в своей комнате. У меня возникло ощущение, что он намеренно избегает меня.

Из кухни доносился грохот — звук расставляемых по шкафам кастрюль. Я спустилась по лестнице и остановилась в дверях. Светлые волосы Линды были собраны в высокий хвост, обнажая цепочку ожерелья из роз. Она вытерла руки и улыбнулась мне так, что я почувствовала себя лучшей, что когда-либо случалось с ней.

Я отвела взгляд.

Она осмотрела мое лицо.

— Ты выглядишь бледной, милая.

Ее голубые глаза зажмурились от беспокойства.

— Я в порядке, мам. Просто немного устала.

— Уверена, что ничего серьезного? Может, нам стоит сходить к доктору Фонсеке?

— Ничего серьёзного.

Кроме того, что твой сын главный подозреваемый в нашем деле об убийстве. Это убьет ее, если все окажется правдой. Как родители могут пережить такое? Узнать о смерти своей дочери, а затем о том, что убийцей оказался другой их ребенок.

Глаза Линды искали мое лицо, прежде чем она неохотно кивнула.

— Давай я сделаю тебе горячий шоколад.

Ее кожа была болезненно бледной. Она разрыдалась, когда узнала о Франческе, и не помогло то, что я находилась на той же вечеринке. Весь городок прибывал в панике, некоторые семьи эвакуировались из района. Если мы не поймаем убийцу в ближайшее время, люди разнесут полицейский участок.

По кухне разносился запах шоколада. Линда бросила несколько мини-зефирок в чашку, прежде чем передать мне. Это был лучший горячий шоколад в мире.

По лестнице загрохотали шаги, и в кухню вбежал Девон. Под его глазами залегли темные тени. Мои руки начали дрожать, и пришлось опустить чашку.

Линда поцеловала его в щеку, затем всучила ему в руки еще одну чашку и заставила сесть за стол напротив меня. Я уставилась на стол, не желая смотреть ему в глаза. Скоро мне придется встретиться с ним лицом к лицу, но не на глазах у Линды.

Ты не сможешь защищать ее вечно, прошептал крошечный голосок в голове. Но я хотела попытаться. Меня все еще преследовало испуганное выражение лица Линды, когда она узнала о последнем убийстве.

Я чувствовала взгляд Девона на своем лице, пытливый, ищущий, но не поднимала глаз, чтобы встретиться с ним взглядом. Поднеся чашку к губам, я сделала еще один глоток, напряглась и заставила лицо превратиться в невыразительную маску. Я подняла глаза. Он нахмурился. Бросив взгляд на Линду, которая ополаскивала кастрюлю с горячим шоколадом, он спросил:

— Что случилось?

— Ничего, — пробормотала я в ответ. Он не поверил. — Устала, — прошептала я, удивляясь тому, как спокойно звучит мой голос.

Линда мыла посуду, не замечая напряжения в комнате. Когда она закончила, то повернулась к нам.

— Я иду спать. Неважно себя чувствую.

Она взяла бутылёк снотворного из ящика над раковиной и сунула две таблетки в рот и извиняюще улыбнулась.

— Видимо, в последнее время у меня проблемы со сном.

Я поставила чашку на стол и встала.

— Наверное, мне тоже нужно постараться отдохнуть.

У меня возникло предчувствие, что Девон последует за мной в мою комнату, и тогда нам будет где поговорить, а не на кухне. Девон уставился на свой шоколад, даже не взглянув в мою сторону.

Когда я вышла из кухни, то услышала, как стул Девона заскрипел по полу. Мне не нужно было оглядываться через плечо, чтобы понять, что он поднимается за мной по лестнице.

— Что с тобой?

— Ты вел себя странно, — сказала я, остановившись перед своей комнатой.

— Кто бы говорил. Иногда я даже не узнаю тебя, — ответил он.

— Что… — я остановила себя. — Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти?

Я подумывала спросить его о Франческе, но интуиция подсказывала, что необходимо подождать. Если я напугаю его слишком рано, он может найти способ скрыть правду. Мне придется придумать, как обыскать его комнату.

Я вздохнула, потирая глаза, а затем извиняюще улыбнулась Девону.

— Прости. Я не хотела выплескивать на тебя свое плохое настроение. Просто все это слишком.

— Знаю, — сказал Девон. — Вчера было тяжело. Я просто рад, что тебя не было поблизости, когда произошло убийство.

У меня было ощущение, что он пытается выяснить, как много я знаю.

— Да. — я притворно вздрогнула. — Не мог бы ты оказать мне услугу?

— Конечно, — сказал Девон.

— Можешь сделать мне свой знаменитый сэндвич? Я умираю с голоду. Может, из-за стресса. Я не хотела просить об этом маму.

Девон колебался, но потом кивнул.

— Конечно. Я принесу его в твою комнату. Дай мне пятнадцать минут.

— Спасибо. Ты лучший.

Я шагнула в свою комнату, но не закрыла дверь.

Девон был нашим главным подозреваемым. Алек сказал это, и Майор согласился, так почему я не могла избавиться от ощущения, что я что-то упускаю?

Я прислушивалась к шагам Девона в коридоре, когда он спускался вниз. Через несколько мгновений входная дверь захлопнулась. Что он забыл на улице? Но это мой шанс.

Я на цыпочках вышла в коридор. В доме было тихо. Рональда не было всю ночь, он наблюдал за собакой с проблемой желудка. Дверь их с Линдой спальни была приоткрыта. Я заглянула и увидела Линду, раскинувшуюся на кровати, ее губы были раздвинуты, а из них доносилось тихое сопение. Я осторожно закрыла дверь и перешла в комнату Девона.

Девон был удивительно опрятен для парня, все его вещи, казалось, лежали на своих местах. Я видела комнаты, в которых жили парни из СЭС, от одного взгляда на которые у меня образовывалась сыпь.

Я не знала, куда отправился Девон и как долго он там пробудет, но если он приготовит мой сэндвич, как обещал, у меня будет время осмотреться. Я не знала, что Майор и Алек ожидали от моих поисков. Многие серийные убийцы хранили сувениры жертв в качестве трофеев, напоминающих им об их успехе. Спустя месяцы я все еще помнила фотографии и описания различных дел серийных убийц, которые изучала в классе. Некоторые из них были настолько ужасны, что до сих пор снились мне в кошмарах. Один парень хранил части тела убитых им девушек. Полиция нашла в его морозильнике языки, пальцы и даже глаза.

Но я все еще не могла представить себе Девона, убивающего кого-то — тем более свою собственную сестру-близнеца.

Стоя на коленях перед кроватью, я приподняла матрас и обнаружила… Плейбой. Я заглянула за постеры на стенах и в шкаф. Но не было ничего интересного.

Мой взгляд упал на письменный стол. Это очевидное, и последнее место, где я бы спрятала то, что не хотела, чтобы кто-то нашел, но, возможно, он думал, что никто не станет искать.

Я колебалась, мои пальцы лежали на ручке ящика стола. Возьми себя в руки, подумала я. Не похоже, что ты собираешься найти части тела. Скорее всего, здесь ничего нет.

И вот я открыла.

Сверху лежала стопка снимков. Обычные фотографии, с какой-то вечеринки: Девон со своими друзьями, Девон с Райаном — были ли они друзьями до разрыва? Девон с Франческой, улыбаются и целуются.

Официально они не были парой, но, видимо, это не помешало им не раз переспать. Я отложила снимки и замерла. В ящике, под фотографиями, лежала стопка вырезок из газетных статей. Все они были связаны с убийствами — статьи о жертвах, распечатанные страницы Википедии о серийных убийцах, и информация о деле. Пытался ли он скрыть эти материалы? Информация о мистере Чене, уборщике, докторе Хансен и Кристен Синч была записана почерком Девона. Местами его было трудно расшифровать, но он собрал богатую информацию о каждой из жертв: их привычках, членах семьи, друзьях и распорядке дня.

Я аккуратно положила улики обратно в ящик и проверила комнату на предмет других тайников, но, похоже, больше ничего подозрительного не было. Когда я шла, чтобы выйти из комнаты, кончик моей обуви зацепился за что-то неровное. Одна из деревянных половиц, казалось, была приподнята. Я подтолкнула ее, и дерево затрещало — оно было расшатано. Просунув ногти в щель, я с усилием выдернула доску. Уронив ее, я дрожащими руками потянулась к тому, что было спрятано под ней, но мои пальцы остановились прежде, чем я смогла дотронуться до нее.

Это была подвеска с кулоном в виде розы, идентичная тому, что подарил мне Рональд. Подвеска Мэдисон. Она была покрыто чем-то черным, засохшей кровью. Я не осмелилась пошевелить. Задыхаясь, я опустилась на задницу. Девон, должно быть, забрал подвеску, когда убил Мэдисон. В качестве трофея. Это единственное объяснение. Я читала отчеты. Мэдисон нашли на озере без украшения.

Я не могла в это поверить. Девон убийца. Он всегда был таким милым, заботливым и внимательным, и я даже начала испытывать к нему влечение в очень несестринском смысле. Уже одно это должно было стать доказательством того, что с ним что-то не так.

Я была так уверена, что Девон не убийца, была так уверена, что подозрения Алека основаны на неприязни или ревности. Почему мои инстинкты не привели меня к пониманию правды? В конце концов, Алек не ревновал к Девону. Алек не позволил своим эмоциям помешать нашей миссии.

Я уже почти забыла посмотреть время, когда услышала шаги на лестнице.

Я огляделась в поисках места, где можно спрятаться. Если бы Девон нашел меня здесь, он бы понял, что я шпионила за ним, и у него имелись бы все основания прийти за мной. Он постучал в мою дверь, но, конечно, я не могла ему ответить, потому что находилась в его комнате. Наступила тишина. Черт. В коридоре раздался скрип.

Я упала на колени и протиснулась под кровать. Через мгновение в поле зрения появились кроссовки Девона. Он замешкался в дверном проеме. Я затаила дыхание, пульс стучал в ушах.

Он шагнул внутрь и закрыл дверь, его спокойное дыхание было единственным слышимым звуком. Затаив дыхание, я посмотрела на его кроссовки — черные с белым логотипом Найк. На них блестели капли росы, будто он пробирался через туман. Они прошли мимо меня и направились к комоду.

Он присел и расшатал еще одну половицу. Если бы он повернулся, то увидел бы меня так же четко, как и я его. Я напряглась, когда он полез в дыру в полу и вытащил охотничий нож. Использовал ли он его, вырезая букву «А» на своих жертвах?

Выпрямившись, он подошел к кровати. Я напрягла ноги, готовясь ударить его, если он меня заметит, но он что-то нашарил на тумбочке. Мои легкие кричали, требуя воздуха, но я не осмеливалась дышать, когда он находился так близко. Он бы услышал. Но тут он повернулся и исчез в коридоре, оставив дверь приоткрытой. Глубоко вдохнув, я подождала, пока его шаги удалятся по лестнице, и только после этого вылезла из укрытия. Мои ноги дрожали, когда я выпрямилась.

Я потрогала кулон с розой на шее.

Девон уходил. Он снова собирается убивать? Я поспешила к окну, стараясь прижаться к стене, чтобы никто не увидел меня снаружи. Фигура пересекла двор и двинулась дальше по улице. Скоро он исчезнет за углом.

Нет, если я буду достаточно быстрой.

Бросившись в комнату Мэдисон, где на тумбочке меня ждала тарелка с сэндвичем, я схватила телефон и электрошокер и вышла обратно в коридор. Кашель из спальни Линды и Рональда заставил меня замереть. Тем не менее, времени не оставалось. Я сбежала по лестнице и в считанные секунды оказалась вне дома; как раз вовремя, чтобы увидеть, как Девон поворачивает за угол. Моя обувь не издавала ни звука, когда я трусцой бежала вслед за ним. Девон не бежал, но шел невероятно быстро. Я держала дистанцию, насколько могла, чтобы не потерять его.

Нащупав телефон, я нажала на кнопку быстрого набора. Мне нужно передать Алеку, что Девон убийца. Я попробовала позвонить на мобильный Алека, но он сразу перешел на голосовую почту. Девон оглянулся через плечо, и я прижалась к боку припаркованного внедорожника. Он продолжал двигаться. Казалось, он точно знал, куда идет. Я, с другой стороны, понятия не имела.

Не сводя глаз с Девона, я отправила Алеку быстрое сообщение.

Я: «Слежу за Девоном. Он убийца. Что-то замышляет. Обновление скоро».

Алек хотел бы, чтобы я дождалась подкрепления, но времени не было. Я справлюсь. Отправив сообщение, я переключила телефон на беззвучный режим и сунула его в карман джинсов.

Мы продвинулись в ту часть города, где уличного освещения было мало и располагалось оно далеко друг от друга. Длинные участки нашего пути погрузились в темноту. Мое дыхание и мягкое цоканье обуви были единственными звуками вокруг. Вдалеке я могла различить редкий свет окна или уличного фонаря. Девон свернул на гравийную дорогу. Я шла следом, держась обочины, чтобы хруст камешков не выдал меня. Деревья возвышались по обе стороны от нас, заслоняя то немногое, что давала луна.

Глава 21

Дорога вела к старому заброшенному дому, который мог бы стать декорацией к фильму ужасов. Хичкок бы одобрил. В разбитых окнах трепетали пожелтевшие занавески. Несколько посеревших панелей фасада отсутствовали, а входная дверь была заколочена досками.

Но все это не остановило Девона. Как будто он делал это уже сотни раз, он влез в окно рядом с входной дверью.

Что он хотел здесь сделать?

В доме раздался грохот.

Я достала электрошокер и поспешила к дому. Прижавшись спиной к фасаду, я затаила дыхание. Ветер свистел у меня в ушах. Я приблизилась к окну, прижимая электрошокер к груди и жалея, что не взяла с собой другое оружие.

Я заглянула в дом. Свет проникал откуда-то из глубины дома в помещение, похожее на гостиную. Осторожно, чтобы не задеть зазубренные остатки окна, я забралась внутрь и вздрогнула, когда туман окутал мои ноги. Он покрывал весь пол. Воздух в доме был заплесневелым и таким же холодным, как и снаружи. Изъеденный молью диван и маленький столик с вазой, покрытый пылью искусственных цветов были единственными украшениями. Я сделала несколько шагов по комнате, туман клубился вокруг лодыжек, и направилась к полузакрытой двери, ведущей в коридор.

Под моим весом скрипнула половица, и я замерла.

Кроме звука моего дыхания, в доме царила полная тишина. Где Девон?

Туман слегка рассеялся, словно следовал куда-то за своим хозяином. Следя за шаткими половицами под собой, я осторожно пересекла комнату.

Сердце затрепетало в груди, когда я рискнула взглянуть на то, что находилось за дверью. Единственный свет исходил откуда-то из задней части дома. Мой взгляд упал на черную тень на полу. Она выглядела так, словно вокруг нее текла лужа краски. В животе забурлила тошнота. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть получше, и ледяные шипы пронзили мой позвоночник.

На полу, в луже собственной крови, лежал Девон. Он лежал на спине, его светлые волосы прилипли к голове. Несколько нитей тумана кружились вокруг него, как паучьи щупальца. Оглядываясь направо и налево, я поспешила к нему и опустилась на колени, дрожа от того, что кровь просочилась сквозь ткань джинсов. Она все еще ощущалась теплой на моей коже.

Вмятина сплющила бок головы Девона. Это выглядело не так, как должно было быть. Я протянула руку, но остановилась, увидев что-то белое, торчащее из его волос. Мозг или череп, я не могла определить. Мне пришлось сдерживать себя, чтобы меня не стошнило. Никакое обучение не могло подготовить к подобному.

Пальцы задрожали, когда я прижала их к его горлу. Ничего.

Я провела рукой по его коже. Вверх и вниз. Влево, затем вправо. Пытаясь каждым пальцем найти хоть какой-то признак жизни.

Но все еще ничего.

Нависнув над его лицом, я прижалась губами к его залитому кровью рту, впуская воздух. С шипением что-то вырвалось из его груди и ударило меня по руке. Я отшатнулась. Брызги крови покрыли мою руку.

Я уставилась на его грудь. Из семи отверстий сочилась кровь, и толстовка была пропитана ею. Кто-то нанес ему несколько ударов ножом. Дрожа, я наклонилась и сделала еще один вдох в его рот. И снова что-то ударило меня. Опять кровь.

Я откинулась, в голове поселилось мрачное осознание. Его легкие пробиты.

Я задыхалась и жалко икала, а по щекам текли слезы. Девон мертв.

Прижавшись лицом к его шее, я пыталась в последний раз уловить его запах.

До моего носа донесся аромат корицы, но вскоре он был затуманен медно-соленым запахом крови.

Схватив электрошокер, я, пошатываясь, поднялась на ноги. Ногти впились в кожу, и боль придала мне необходимую сосредоточенность, чтобы не дрожал подбородок.

Позади меня скрипнула половица, и я обернулась, чтобы увидеть, как что-то мчится к моей голове, но не успела устоять на ногах. С треском это нечто столкнулось с моим черепом, и чернота поглотила меня.

Я не знала, как долго я находилась без сознания, но, когда я пришла в себя, мои мышцы болели. Я лежала на полу, мои ноги и руки были связаны. Со стоном я заставила себя открыть глаза. Через открытое окно я разглядела верхушки деревьев и черное небо, усеянное звездами. Была еще ночь, так что прошло не так уж много времени.

Я переместилась. Телефона не было, как и электрошокера. Я даже не знала, в какой комнате нахожусь. Было слишком темно.

В другом конце комнаты шевельнулась какая-то тень, и я замерла. Ко мне поползли нити дымки, исходящие из облака более густого тумана. Я повернулась, пока не оказалась в вертикальном положении. Это не защитило бы меня, но, по крайней мере, я чувствовала себя в большей безопасности, была более бдительной. Тень зашевелилась, постепенно становясь различимой. Туман рассеялся, и появился человек, все еще скрытый темнотой. Он двинулся к двери, откуда пробивался крошечный лучик света, и наконец я узнала освещенное лицо.

— Райан?

— Райан? — передразнил он высоким голосом, от которого по моим рукам тут же побежали мурашки.

Тени исказили его лицо, придав ему почти дьявольское выражение. Он сделал шаг ко мне и ухмыльнулся.

— Не думала, что я смогу это сделать, не так ли?

Триумф наполнил его голос.

— Я думала, что это можешь быть ты, — прошептала я.

Он присел передо мной, приблизив свое лицо, слишком близко. Так близко, что я увидела холодный расчет в его глазах. Я пожалела, что там не было безумия; с этим было бы легче справиться.

Он усмехнулся.

— Думаешь, я убил тебя, потому что ты порвала со мной и трахнулась с этим мудаком Йейтсом, не так ли?

Я сглотнула, ошеломленно молча. Это не было причиной?

— Я убил тебя не за это, но это сделает убийство Йейтса гораздо более приятным. — он широко улыбнулся. — Ты действительно ничего не помнишь, да? Было так весело смотреть на твое ничего не подозревающее личико последние несколько недель.

Его рот искривился от удовольствия. Он сжимал в руке длинный нож, лезвие которого было покрыто кровью. Красное на сверкающем серебре.

Я попыталась сосредоточить свое внимание внутри, вызывая трансформацию. Если бы я могла превратиться в мужчину — в кого-то сильного, как Алек, — тогда я могла бы попытаться надрать Райану задницу.

Он рассеянно поворачивал нож, все еще наблюдая за мной.

— Я хочу понять, — сказала я, наполовину умоляя. — Почему ты это делаешь?

Я вновь попыталась призвать свою силу, но пульсация на коже была слабой и почти мгновенно прекратилась.

Он придвинулся ближе, его горячее дыхание коснулось моей щеки. От него ужасно пахло луком и алкоголем.

Я начала разматывать веревку на запястьях, пытаясь просунуть под нее большой палец. Она была слишком тугой.

— Ты, — он произнес это как проклятие. — Я показал тебе свой дар, доверился тебе настолько, чтобы рассказать, на что я способен, а ты испугалась. Ты отнеслась ко мне как к мерзости.

Он показал Мэдисон свою Вариацию?

Я поняла, что моя собственная Вариация может стать моим единственным шансом завоевать его доверие, но рассказ об этом может лишить меня единственного преимущества.

— Знаешь, Мэдисон, в какой-то момент я подумал, что люблю тебя. Я бы сделал для тебя все. Что угодно. Я даже убил эту бесполезную суку Кристен ради тебя, потому что она не переставала нести всякую чушь. Я ненавидел ее за то, как она обращалась с тобой. Но ты, ты не понимала, ты была напугана и отвратительна мне! Ты бы пошла в полицию. Ты бы предала меня — снова и снова. Поэтому ты не оставила мне выбора, Мэдди.

Я сглотнула, когда он провел пальцем по лезвию. Он слегка прижал нож к моему горлу. Я уставилась на него, такая напуганная, что было трудно услышать его из-за стука сердца в ушах.

— Мне жаль.

Слова вырвались без моей воли, как автоматическое «будь здоров», когда кто-то чихает. Я даже не была уверена, за что я извиняюсь.

Это хорошо. Мне нужно снова установить с ним связь, дабы выиграть время.

— Ты такая невежественная. — его губы скривились. — Я был глуп, думая, что ты стоишь того, чтобы узнать мой дар. Ты всего лишь обычная шлюха. Тебе понравилось, когда член Йейтса оказался в твоем глупом рту?

Во мне что-то щелкнуло.

— Больше, чем твой.

Это было глупо, но я терпеть не могла, как он разговаривал с Мэдисон.

Его лицо побагровело от уязвленной гордости и ярости. Он поднял нож для удара, и я изо всех сил сосредоточилась на своей силе. И наконец в пальцах ног началось знакомое покалывание, медленнее, чем раньше, но, по крайней мере, моя Вариация не покинула меня.

Откуда-то из дома послышался треск, и Райан замер. Нож был почти у моего горла, а дрожь уже добралась до колен.

Он вскочил и выбежал из комнаты, оставив дверь приоткрытой. При свете из коридора, проникающем внутрь, я едва могла разглядеть окружающую обстановку. Там была ванна со старомодными когтистыми лапами и дыра в полу, где, должно быть, находился туалет. Над ванной, на небольшой полке, лежали охотничий нож Девона и мой электрошокер.

Я закрыла глаза и попыталась ускорить переход. Пульсация в пальцах ног и коленях усилилась и медленно поднималась к бедрам.

Крик прорвался сквозь мою концентрацию, и пульсация утихла. Глаза распахнулись. В дверном проеме появился Райан, его рука была закручена в светлые волосы. За ним, как за потерявшимся щенком, тянулась полоска тумана. Он втащил девушку внутрь и бросил ее как можно дальше от меня, рядом с ванной. Ее лицо было прижато к кафелю, но что-то в ней казалось знакомым. Райан связал ее запястья и лодыжки скотчем. Перевернул на бок, и я впервые увидела ее лицо.

Я задохнулась.

Глаза Райана метнулись ко мне.

— Что? Ты знаешь ее?

Я покачала головой, пытаясь стереть шок с лица.

Его губы истончились в подозрении.

— Уверена? Почему она тогда последовала за тобой сюда, Мэдди?

Кейт уставилась на меня, один ее глаз уже опух, а на виске красовался неприятный порез. Неужели Майор попросил ее присоединиться к миссии, не предупредив меня?

— Я никогда не видела ее раньше, — сказала я.

— Ты лжешь, — обвинил он, наступая на нож.

— Нет! Я не знаю ее. Может, она последовала за Девоном сюда.

Райан сделал паузу, его зеленые глаза размышляли.

— Девон. — его рот искривился. — Это было бы также похоже, как на придурка.

— Почему ты убил его?

Кейт пыталась взглядом пробить дыру в моей голове, но я не смотрела в ее сторону. Я не могла рисковать, чтобы Райан стал еще более подозрительным.

— Потому что он слишком много лез в чужие дела, совал свой нос куда не следует. Я должен был остановить его. Я привел его сюда. Он думал, что он такой чертовски умный, но он бы никогда поне нашел меня, если бы я не позволил ему следовать за мной. Жаль, что он мертв. Я планировал свалить убийства на него. Вот почему я убил эту суку Франческу. — Райан усмехнулся.

Он медленно надвигался на меня, наслаждаясь каждым мгновением своей маленькой больной игры. Я заставила тело расслабиться, даже когда он опустился на колени рядом со мной и накрутил прядь моих волос на палец.

— Почему ты привел Девона сюда? — спросила я, слова хрипели у меня в горле.

Он сделал паузу, проведя пальцем по моей ключице.

— Потому что это мое место. Сюда никто никогда не приходит. Я использовал это место в течение нескольких месяцев, работая над своим даром.

— Туман, — сказала я, прежде чем смогла остановить себя.

Он убрал руку, его глаза искали мое лицо.

— Так ты помнишь?

Я колебалась.

— Кое-что. Ты можешь управлять туманом.

— Не только управлять. Я могу создавать его. Это часть меня, — сказал он, гордость озарила его выражение лица.

— Но какое отношение это имеет к убийству людей?

Я чувствовала на себе пристальный взгляд Кейт. Конечно, она уже поняла, что мы имеем дело с Вариацией. Может, она знала об этом с самого начала.

Райан откинулся назад, нож балансировал на его бедрах.

— Почему я должен тебе говорить?

— Я просто хочу понять, — мой голос надломился, и это было даже не притворство.

У меня не было сомнений в том, чем закончится эта ночь, если Райан добьется своего. Мы с Кейт умрем. Я позволила пульсации вновь зародиться в моих ногах и ощутила, как они медленно сокращаются. Проблема заключалась в том, что в тот момент, когда я превращусь в маленькую девочку, дабы выскользнуть из своих оков, Райан перестанет делиться своими секретами, а мне нужно было их знать. У меня возникло чувство, что Майор не станет делиться ими со мной.

Туман собрался по полу, закружился вокруг Райана, обвил его ноги, как кошка.

— Я всю жизнь скрывал свой талант. Мне было стыдно. Отец всегда говорил мне, что я должен держать это в секрете, что это плохо, что я фрик. Но есть и другие люди, как я. Люди с даром.

Он говорил благоговейным тоном, его глаза светились гордостью.

Без шуток, подумала я с сарказмом. Двое из них находятся в этой комнате с тобой.

Если бы он не был психопатом, я бы ему посочувствовала. Я точно знала, что он испытывает.

— И я присоединюсь к ним, — продолжил он. — Они нашли меня. Сказали, что я должен порвать все связи со своей прежней жизнью, прежде чем смогу присоединиться к ним. Я должен был убедиться, что избавился от всех, кто мог подозревать меня, кто мог знать о моем даре.

Это не похоже на СЭС. Они никогда бы не поощряли убийства. Возможно, это была группа изгоев Вариаций, о которых Холли упоминала в своем письме. Но как спросить его, не выдав себя?

— Значит, все жертвы знали о твоем даре?

Он пожал плечами.

— Никто больше не знал, но доктор Хансен был обеспокоен результатами моего анализа крови, а тот глупый уборщик видел, как я создаю туман. Я не мог рисковать. Армия Абеля слишком важна для этого.

— Армия Абеля? — сказала я.

Кейт выглядела так, будто знала, о чем он говорит. Когда она почувствовала мой взгляд, то опустила лицо.

Райан усмехнулся.

— Хватит вопросов, Мэдди.

Он прижал палец к моим губам. Я хотела укусить его, но он переместил руку ниже. Его пальцы прошлись по шраму на моем горле, по грудной клетке, на мгновение остановились на кулоне, а затем он провел пальцем по букве «А» над моей грудной клеткой.

— Мне нравится, что я оставил на тебе свой след, Мэдди. Мне немного грустно, что шрам почти зажил.

Я вздрогнула от его близости.

— Сомневаюсь, что Армии Абеля есть дело до твоего дара, неудачник. У них есть гораздо более странные таланты, чем ты можешь себе представить. Зачем им маленький мальчик, который может играть в туманную машину?

Кейт — она пришла мне на помощь. Я никогда не думала, что увижу такое.

— Что, черт возьми, ты знаешь об Армии Абеля? — потребовал он, понизив голос.

Кейт поджала губы.

Он улыбнулся и направился к ванне. Кейт напряглась, когда он встал над ней, но он просто потянулся к крану и включил воду, позволив ей наполнить ванну. Его молчание напугало меня больше, чем если бы он кричал и бушевал. Мой желудок сжался. Он подошел к раковине и взял с полки электрошокер.

— Ты будешь говорить, — сказал он. — Потому что я заставлю тебя.

С электрошокером в руке он встал на колени перед Кейт.

— Так ты действительно не хочешь рассказать мне, откуда ты знаешь об Армии Абеля?

Прежде чем она успела ответить или даже покачать головой, он прикоснулся электрошокером к ее боку. Полетели голубые искры, и Кейт закричала. Я заставила свое тело вновь перейти в режим трансформации. Несмотря на годы тренировок, острая паника, которую я ощущала, мешала мне. Пульсация снова медленно зародилась в пальцах ног, поднимаясь вверх.

— Прекрати! — закричала я.

Электричество вновь затрещало, а крики Кейт наполнили комнату. Я боролась со своими ограничениями, глаза горели. Не обращая на меня внимания, он опять ударил ее электрошокером. Наконец мои ноги укоротились и истончились, как и руки.

— Оставь ее в покое! — закричала я, и на этот раз он оставил.

Пошатываясь, он поднялся на ноги и направился ко мне. Я перестала двигаться, надеясь, что он ничего не заметит в тусклом свете. Мое лицо все еще было лицом Мэдисон, и мое тело еще не сильно укоротилось, за исключением ног. Но Райан прибывал почти в лихорадке от жажды мести и лишь с тошнотворным удовлетворением смотрел в мои глаза.

Миниатюрные молнии трещали между электродами электрошокера.

Каждый вздох был похож на вспышку пламени в груди. Когда он присел на корточки рядом со мной, я закрыла глаза, готовясь к боли.

Что-то коснулось моих губ, и крик был на грани того, чтобы вырваться из рта, когда я поняла, что он заклеил мое лицо скотчем, заставляя замолчать.

— Я любил тебя и убивал ради тебя, а тебе было все равно.

Он улыбнулся на мгновение, прежде чем мое тело взорвалось от боли. Огонь пронзил мой бок, грудь и руки. Я задыхалась от агонии, горло сжималось. Желчь толпилась во рту. Может, я захлебнусь собственной рвотой — доблестный способ умереть. Он вновь ударил меня электрошокером, и его прикосновение было подобно пламени, лижущему кожу. Я кричала без умолку, но он продолжал, пока мой мир не охватил огонь, голубые искры и горячие слезы.

В конце концов, он остановился.

— Никаких разговоров, — сказал он, прежде чем выйти.

Глава 22

Делая глубокие вдохи через нос, я боролась с болью. Мне нужно было закончить трансформацию, но боль мешала это сделать. Саммерс хотела причинить мне боль во время тренировок, но Алек всегда останавливал ее. Теперь я жалела, что не позволила ему защитить меня.

Кейт свернулась калачиком в позе эмбриона напротив. Я пыталась говорить сквозь заклеенные губы, но получались лишь бессвязные звуки. По крайней мере, им удалось привлечь внимание Кейт. Она приподняла голову на сантиметр, ее глаза были полузакрыты и слезились. Медленно она приподнялась на локтях. Я извивалась и двигалась, пока не посмотрела Кейт прямо в глаза. Три года я избегала ее как чумы, решив не давать ей доступа к своей голове, и вот теперь я здесь, приглашаю ее читать мои мысли.

Если все пойдет так, как хотел Райан, мы, вероятно, скоро умрем. Не нашлось бы времени на сожаления. Или для того, чтобы Кейт убила меня от злости.

Судя по тому, как яростно вспыхнули ее глаза, именно об этом она сейчас думала. Она с трудом приняла сидячее положение, ее глаза пылали. Несмотря на желание отвернуться, я продолжал смотреть на нее. Она глядела на меня, пот и кровь струйками стекали по ее бледной коже.

«Прости, Кейт. Я не могу читать твои мысли. Что ты вообще здесь делаешь?»

Она слизнула кровь с губ, закашляла и сглотнула, словно пыталась обрести голос.

«Тебя прислал Майор?»

Она покачала головой и на мгновение закрыла глаза, ее лицо потеряло цвет. Она выглядела больной, а ее футболка была залита кровью; рана на виске сильно кровоточила.

— Нет, — сказала она наконец, ее голос был хриплым. — Он не знает, что я здесь.

Кейт ослушалась Майора? Ничего себе.

— Это твоя вина, — продолжала она. — Я хотела присмотреть за тобой и Алеком. Я знаю, что произошло. Мысли Холли как открытая книга.

«Как ты меня нашла?»

— Я сидела в машине возле дома. Подумала, что ты отправишься на очередную полуночную прогулку, чтобы встретиться с Алеком. Но потом я увидела, как ты бежишь за тем парнем.

«Почему ты последовала за мной внутрь? Ты должна была знать, что Алека здесь нет. И всего несколько минут назад ты отвлекла Райана от меня. Почему?»

— Не потому, что ты мне нравишься, если ты так думаешь. Я должна сделать для Майора все, что в моих силах. Я достаточно пренебрегала своими обязанностями в последние несколько дней.

Приступ кашля не позволил ей больше ничего сказать.

Ванна была полна воды. У нас было не так много времени до возвращения Райана.

«Нам нужно найти способ сбежать».

Она кивнула и медленно пробежалась глазами по моему телу, а затем подняла одну бровь.

«Я не могу трансформироваться. Моя Вариация не работает. Все продвигается со скоростью улитки».

— Сосредоточься, — прошептала Кейт.

На ее лице промелькнула паника.

Я закрыла глаза. Как мне удалось пройти через блок Вариации в прошлый раз?

Алек. Но его не было, по крайней мере, физически. Я позволила своему любимому воспоминанию вновь овладеть мной, воспоминанию, которое я пыталась забыть в последние несколько дней. Серые глаза Алека, нежные и любящие, его губы, мягкие и требовательные, его прикосновения, как шепот обещаний на моей коже.

Пульсация зародилась в моих пальцах и распространилась по телу, как лесной пожар. Моя кожа начала дрожать, а затем сокращаться; кости и мышцы были следующими, становясь все меньше.

Я открыла глаза и впервые увидела на лице Кейт восхищение, возможно, даже зависть, но оно было мимолетным и быстро сменилось оскалом.

Веревки свободно болтались на моих вновь ставших детскими запястьях, и выскользнуть из них было проще простого. Я потянулась, мышцы болели. Позволив пульсирующим ощущениям вновь омыть меня, я переместилась обратно в тело Мэдисон.

Я подошла к Кейт и попыталась освободить ее от оков. Но мои веревки было легче ослабить, чем скотч. Он прилип друг к другу и был слишком прочным, чтобы порваться. В коридоре послышались шаги.

В глазах Кейт появилась паника.

— Быстрее! Он идет.

Мои пальцы возились со скотчем, но без ножа или ножниц не было никакой возможности снять его.

Дверь распахнулась, едва не ударив меня по голове. Я попятилась назад, потеряла равновесие и ударилась о раковину. Боль пронзила поясницу, заставив скривиться. По полу полз туман, тянущийся ко мне, как голодные когти.

Райан, пошатываясь, направился ко мне. Я и не подозревала, какой он высокий. Он держал нож в одной руке и бросился на меня, но я уклонилась от удара, увернувшись от лезвия на несколько сантиметров. Ударив его по руке, нож упал на пол, звук был приглушен растущим туманом. Он схватил меня за волосы и свободной рукой помахал туману. Словно веревки, он начал обвиваться вокруг тела. Я боролась, но его хватка только усиливалась. Он обвил мое горло, холодный, влажный и стягивающий. Я закричала, но хватка была неумолима. Он душил меня. Туман. Таинственный способ, которым умерли две жертвы. Черные точки плясали в зрении. Я ощущала, как туман пульсирует вокруг меня, будто у него имелось собственное сердцебиение.

Я потеряла сознание еще до того, как упала на кафельный пол.

Привкус крови во рту был первым, что я заметила, когда ко мне вернулись чувства. Прошло еще несколько секунд, прежде чем шум в ушах затих настолько, что я смогла услышать, что происходит вокруг: вздохи и крики.

Я боролась с сонливостью.

Еще один пронзительный крик заставил меня вздрогнуть. Следующий крик резко прекратился, и я услышала только плеск воды. Я заставила себя открыть глаза. Один из них был залит кровью, и как бы я ни старалась, он не открывался больше, чем на щель. В ванной комнате стоял туман, стена молочно-белого цвета.

Потрогав горло, я вздрогнула. Кожа была нежной. Но было еще одно место, которое болело сильнее. Я посмотрела вниз, на дыру в футболке, через которую проглядывала буква «А» на моей коже. Она была ярко-красной и сочилась кровью. Райан обновил порез.

Сосредоточив свое внимание на тумане, я попыталась разобрать происходящее.

Райан держал голову Кейт под водой. Она перестала сопротивляться, ее руки безвольно повисли по бокам. Собравшись с силами, я, пошатываясь, поднялась на ноги. Райан отпустил Кейт, и вся верхняя часть ее тела погрузилась под воду. Волны перехлестывали через край и заливали ванную.

Точки света заплясали в моем поле зрения.

Я заставила свое тело трансформироваться, но ничего не произошло. Этого не может быть. Что со мной не так? Райан приближался ко мне, рассекая воздух ножом. Почему он не направил на меня свой туман? Может, у него тоже закончилась энергия?

Я напрягла ноги, как учил меня Алек. Нанесла удар ногой в высоту, но прицелилась и чуть не потеряла равновесие. Глубоко вздохнув, я попыталась снова. На этот раз я выбила нож из его руки. Он упал на пол.

Райан бросился вперед, его руки сомкнулись вокруг моего горла, как в тумане, и сжимали до тех пор, пока я не перестала дышать. Его ногти впились в мою кожу. Я схватила его за руки, пытаясь вывести из равновесия, но он был слишком силен. Мои пальцы впивались в него, причиняя как можно больше боли.

Его хватка была неумолимой. Легкие сжались, и размытые черные точки вернулись в зрение. Оливково-зеленый цвет его глаз исчез, остался только белый. Туман сгустился, начал гудеть, вцепился в мои волосы и кожу. Он мог убить меня. У меня мало времени.

Слабое пульсирующее ощущение зародилось в ногах и распространилось по всему телу. Я сосредоточила всю энергию на трансформации, в то время как в моем зрении заплясали новые точки. Пульсация усилилась, и я почувствовала, что мои кости удлиняются, а мышцы растут. Вскрикнув, Райан отпустил меня, и комната очистилась от тумана. Сокращение, смещение, формирование, а затем переход завершился, и я стала такой же высокой, как Райан. Я превратилась в Алека.

— Ты… ты одна из нас? Тебя послала Армия Абеля?

Его радужные оболочки вернулись к своему обычному зеленому цвету.

— Я не убийца, и мне плевать на твою армию, — сказала я.

Он снова пошатнулся вперед, вытянув руки. Я заблокировала его и ударила коленом вверх, попав в пах. Со стоном он попятился назад и опустился на одно колено, нож находился в нескольких сантиметрах от него.

Он схватил его, костяшки пальцев побелели, и двинулся на меня, держа оружие наготове. Его походка была уже не такой уверенной, как раньше, и только несколько полосок дымки плясали вокруг его ног. Он рванул вперед, как змея, готовящаяся нанести смертельный удар. Огонь опалил мою руку в том месте, где лезвие рассекло кожу. Тут же мой рукав пропитался теплой жидкостью.

С боевым кличем, произнесенным глубоким голосом Алека, я бросилась на него. Райан взмахнул ножом по дуге, целясь прямо в мою голову. От толчка я переместилась обратно в женское тело. Я даже не знала, было ли оно Мэдисон или мое. Лезвие прошло мимо меня меньше чем на сантиметр. Если бы я не совершила трансформацию, Райан снял бы с меня скальп. Я ударила ногой по его колену изо всех сил и услышала удовлетворительный хруст.

Райан вскрикнул от боли, потерял равновесие, взмахнул руками и попятился вперед, налетев на меня со всей силы. Удар выжал воздух из моих легких и заставил задыхаться. Мы упали назад, и мой копчик врезался в твердый пол, посылая толчок боли по позвоночнику. Более тяжелое тело Райана приземлилось на меня сверху, и что-то твердое вонзилось мне в живот.

Я застыла от страха. Он пырнул меня ножом?

Его глаза расширились от шока, а рот опустился. Он прижался ко мне, и что-то теплое и мокрое намочило мою одежду. Я оттолкнула его. Он перевернулся на спину, рукоятка ножа торчала из его живота. Из рта текла струйка крови, а глаза потеряли фокус. Из его тела вырывались хриплые вздохи. Нити тумана закрутились вокруг его рук и впитались в кожу.

Его грудь вздымалась, а затем остановилась. Последняя нить тумана исчезла.

Райан был мертв.

Глава 23

Я потратила слишком много времени.

Каждый сантиметр моего тела болел, когда я, спотыкаясь, подошла к ней. Руки погрузились в розовую воду, схватили Кейт за плечи и вытащили ее. Она была неестественно тяжелой, будто ее тело пропиталось водой. Ее голова откинулась в сторону, лицо было вялым, когда я опускала ее на пол. Рана на лбу уже перестала кровоточить.

Я сильнее вдавила кончики пальцев в ее кожу, пытаясь нащупать пульс. Его не было. Мои руки переместились к горлу, прощупывая и ощупывая. Удушливый страх сковал грудь. Только не снова.

Я вытерла слезы с глаз. Плакать по Кейт; я никогда не думала, что этот день настанет. Я прижала ладони к ее грудной клетке и начала делать искусственное дыхание. Три толчка. Раз, два, три. Я наклонилась над ней и выпустила воздух в ее легкие. Секунды тянулись, возможно, минуты. Мои руки болели, но я не могла остановиться. Если бы я остановилась, я бы признала свое поражение. Я бы не допустила этого; не позволила бы ему забрать еще одну жизнь. Не тогда, когда он уже забрал Девона.

— Позволь мне, — сказал мужской голос.

Крик вырвался из моего горла, оставив его грубым. Я обернулась, и мое сердце, должно быть, пропустило удар. Прислонившись к дверной раме, в разорванной и окровавленной одежде, с матовыми от крови волосами, стоял Девон. Он не мог быть жив. Это абсолютно невозможно.

Но он стоял напротив.

Девон сделал шаткий шаг ближе. Борясь с каждым движением, он опустился на колени рядом со мной. Он находился так близко, что я могла видеть, что дыра в его голове заросла, и образовался тонкий слой кожи.

Я моргнула. Все это невозможно.

Он оперся на бедра и вдохнул, словно ему нужно было привыкнуть к тому, что он снова жив. Он повернул голову, смотря на меня.

— Ты не Мэдисон. Я должен был понять это раньше, но поверить в ложь было проще.

Не дожидаясь, пока я что-нибудь скажу, он положил руки на Кейт. Одну на ее грудную клетку, другую на щеку. Цвет его лица из белого превратился в тошнотворно серый, а глаза сосредоточенно сузились.

— Что ты делаешь?

Внезапно я услышала слабый вздох. Сначала я подумала, что мне показалось, но потом грудь Кейт вздыбилась под его рукой. Я положила ее голову себе на колени.

— Как? — прохрипела я.

Девон прислонился к ванне, содрогаясь. Казалось, он вот-вот потеряет сознание.

— Исцелять других и себя… это мой дар — такой же, как твой, очевидно, ложь.

— Почему… — я остановила себя.

— Я могу исцелять только тех, кто еще не отошел в мир иной. Мэдисон уже ушла, хотя ее тело осталось живым. Я не могу объяснить это, но думаю, что это что-то насчет того, цепляется душа за тело или нет. Думаю, Мэдди сломило то, что Райан был тем, кто пытался убить ее, будто это каким-то образом сломило ее волю к жизни. — он задрожал, пот блестел на его лбу. — Вот… вот почему я не смог вернуть ее, когда нашел ее на озере. — по его щеке скатилась слеза. — Но я позволил себе поверить, что ты это она, что каким-то чудом мой дар вернул ее из места, откуда никто не возвращается.

— Но почему ты был на озере?

Он уставился на свои руки, все еще покрытые кровью.

— Я знал, что она встречалась там с Йейтсом. Хотел… я знаю, что я хотел сделать, когда нашел их. Быть может, ударить его по лицу. — он провел руками по джинсам, как бы очищая их, но кровь прилипла к коже. — Пожалуйста, хотя бы сейчас перестань притворяться ею.

Мое тело содрогнулось. Я едва ощущала пульсацию, но по выражению лица Девона поняла, что я больше не Мэдисон.

Его грудь содрогнулась от вздоха.

— Она все еще нуждается в лечении. Я не смог исцелить ее полностью; я все еще слишком слаб от исцеления себя.

Поглаживая волосы Кейт, я посмотрела на тело Райана. Его глаза были широко раскрыты и устремлены на меня.

Девон проследил за моим взглядом и покачал головой.

— Я не верну его, даже если он еще не ушёл. Хочу, чтобы его не было.

Я бы не стала просить его об этом. Хотя я не гордилась этим чувством, я была рада, что Райан мертв.

Входная дверь распахнулась, и дом наполнился звуком громоподобных шагов.

— Мы здесь! — позвала я.

Алек и Майор ворвались в дом первыми, за ними следовал отряд людей в черных бронежилетах.

Они посмотрели на мертвое тело на полу, а затем на Кейт, Девона и меня. Я задрожала, обхватив себя руками. Алек в мгновение ока оказался рядом с нами. Мы все трое были в крови, но я почти не пострадала, за исключением того, что казалось зияющей дырой в моей груди.

— Я в порядке, — прошептала я, когда Алек коснулся раны над моей бровью.

— Что случилось? — спросил Майор, его голос был контролируемым.

— Это был Райан. Он Вариация. Он может создавать и контролировать туман.

Губы Майора сжались от разочарования, будто ему было грустно, что одна драгоценная Вариация ускользнула от него. Майор посмотрел на Девона, его взгляд остановился на вмятине на его голове и дырах на футболке. Но не мне решать, хочет ли Девон, чтобы о его даре узнали.

— Райан сказал что-то о вступлении в Армию Абеля.

В комнате воцарилась тишина. Ужас промелькнул на лице Майора, прежде чем он надел свою нейтральную маску. Алек обменялся взглядом с Майором. Он знал. Они все знали, кроме меня.

Алек провел руками по волосам Кейт.

— Почему она здесь? Ее не должно было быть.

— Не знаю. Но она перестала дышать на какое-то время, потому что ее держали под водой. Ее нужно отвезти в больницу.

— Что насчет тебя? — спросил Алек, поднимая Кейт на руки. — Уверена, что с тобой все в порядке?

— Да.

Как легко ложь соскользнула с моих губ.

Он колебался, его взгляд был противоречивым.

— Алек, думаю, тебе следует поторопиться, — сказал Майор.

Алек коротко кивнул, его глаза еще раз бросились на меня, прежде чем он повернулся. Я смотрела, как он уходит. В последний момент мой взгляд упал на Райана. Другие агенты СЭС проверяли его. Все, кроме Майора, который следил только за Девоном и мной. Возможно, он уже знал о Девоне. Майор, казалось, всегда все знал.

— Ты должна позволить врачу осмотреть тебя, — сказал он, глядя на мою грудь.

— Я в порядке. — я скрестила руки на своем теле. — Что такое Армия Абеля? И почему Райан убивает, чтобы присоединиться к ним?

Темные глаза Майора буравили меня, будто он пытался извлечь что-то из моего разума. Он колебался. Майор никогда не колебался.

— Армия Абеля это группа Вариаций.

— Почему они не являются частью СЭС?

— Им не нравится играть по правилам, и они не хотят находиться под контролем правительства. У их лидера свои планы.

— У Абеля? — догадалась я.

— Есть одна вещь, которую ты никогда не должна забывать: Армия Абеля опасна. Очень опасна. Они кучка преступников, и ничего больше. Мы не связываемся с ними ни при каких обстоятельствах. — он прочистил горло. — Я позволю Стивенсу отвезти тебя в штаб. Вертолет уже ждет.

Хоук шагнул вперед, услышав свое имя.

— В штаб-квартиру? Но как же Линда и Рональд? Они будут волноваться.

Девон поднялся на ноги, одна его рука обхватила грудь.

— Думаю, будет лучше, если они никогда тебя больше не увидят, — мягко сказал он.

Майор кивнул.

— Эта миссия закончена, Тесса.

Глава 24

Следующие два дня я провела в постели, восстанавливаясь; на третий день я уже не могла прятаться.

Холли опустилась на край моей кровати и положила руку мне на плечо. Ее волосы были рыжевато-красными, как она и обещала в своем электронном письме.

— Майор хочет видеть тебя в своем кабинете.

Я подняла голову с подушки.

— Он вернулся?

— Алек и Майор вернулись сегодня утром. Все агентство говорит об Армии Абеля.

Я села.

— Ты ничего не сказала, да? — прошептала я.

Я рассказала Холли все прошлой ночью: в безопасной темноте слова сорвались с моих губ, и после этого я почувствовала, что с плеч словно сняли груз. Но Майор будет в ярости, если узнает, что источником сплетен была я.

В ее глазах мелькнула обида.

— Конечно, нет.

— Прости. Просто я уже не знаю, что думать. Предполагаю, пройдет какое-то время, прежде чем я снова стану прежней.

Я освободилась от одеяла и начала переодеваться в джинсы и чистую футболку.

— Ты не сказала мне, — прошептала Холли.

Я влезла в джинсы и посмотрела на нее.

— Что не сказала?

— Что он порезал и тебя.

Моя рука метнулась к букве «А» над грудной клеткой. До сих пор мне удавалось скрывать это от нее.

— Он не порезал меня — я находилась в теле Мэдисон. Думала, что порез исчезнет, как только я трансформируюсь обратно. Но…

Райан оставил на мне свой след. Постоянное напоминание — что-то, какая-то маленькая частичка Мэдисон, которую я буду носить с собой до самого конца. Был только один человек, который мог убрать метку с тела, и это был тот человек, которого я не могла попросить. Не после произошедшего.

Холли кивнула, но печаль на ее лице была слишком сильной.

За пределами комнаты по коридору разносились шепотки голосов. В общей комнате было много людей, они смеялись и разговаривали. Я прошла мимо них. Я никогда не чувствовала себя так далеко от жизни в СЭС. Я изменилась за то время, что была Мэдисон, и не думала, что это можно исправить.

Таннер опустился на ступеньку рядом со мной.

— Эй, Тесс, слышал, ты надрала серьезную задницу в Ливингстоне. Молодчина.

Я остановилась, застыв от его слов, и уставилась на него, не зная, не разыгрывает ли он меня. Постепенно его ухмылка угасла.

— Это не то, что нужно было сказать, да? — он потеребил свой ирокез.

— Извини, я просто не в настроении для поздравлений. Не чувствую себя победительницей.

Он кивнул.

— Алек спрашивал о тебе. Это было первое, что он сказал, когда вернулся.

Я заставила себя улыбнуться.

— Спасибо, что передал. Мне нужно идти. Майор ждет.

Дверь кабинета Майора была открыта. Я нерешительно шагнула внутрь. Алек и Майор стояли перед витражным окном и смотрели на улицу. Казалось, они о чем-то спорили. Алек покачал головой, выражение его лица было более сердитым, чем я когда-либо видела. Я сделала шаг ближе, надеясь уловить обрывок их разговора. Внезапно они замолчали и повернулись, смотря на меня. Без лишних слов со стороны Майора — Алек повернулся и вышел из кабинета, его рука коснулась моей, когда он проходил мимо. Дверь захлопнулась, и меня охватила сокрушительная тишина.

Майор опустился в кресло, и через мгновение я пересекла кабинет и села напротив него. Он указал на чашку.

— Попросил Марту приготовить тебе чай. Она сказала, что ты любишь чай.

Я взяла чашку и подула на дымящуюся жидкость, вдыхая аромат корицы и чего-то более пряного. Немного похоже на Алека. Я сделала глоток, зная, что Майор наблюдает за мной. Прижала чашку к груди.

— Вы поговорили с Девоном?

Майор кивнул.

— И?

— Рассказал ему правду. Он один из нас. Он все равно сам догадался о многом. — он сделал долгую паузу. — И я пригласил его присоединиться к нам.

Я дернулась. Горячая жидкость перелилась через край чашки и пропитала мою футболку, обжигая кожу под ней. Я опустила чашку.

— Что он ответил?

— Согласился.

Как я смогу снова встретиться с ним взглядом?

— Девон знает, что то, что мы сделали, было необходимо ради поимки убийцы. Он принимает это. — Майор поправил манжеты рубашки. — И есть еще кое-кто, кто скоро пополнит наши ряды.

— Еще одна Вариация?

На какое-то безумное мгновение я была уверена, что Майор убедил Девона воскресить Райана из мертвых.

— Фил Фолкнер, я знаю, ты как-то упоминала о нем Алеку.

Я кивнула. Значит, я оказалась права. Фил был Вариацией.

— Какая у него Вариация?

— Веном. Его слезные протоки и железы на ладонях вырабатывают токсин, сильное успокоительное.

Я вспомнила свои немногочисленные встречи с Филом. Я никогда не обращала на него особого внимания, но кое-что, что я заметила, вспомнилось мне.

— Так вот почему он иногда носил эти перчатки без пальцев?

— Верно. При эмоциональном напряжении ему трудно контролировать железы, но мы сможем помочь ему с этим.

На лице Майора появилось волнение.

Новая Вариация была большим событием, а теперь у него их два.

— Мы нашли письма и документы в доме, где Райан напал на тебя и Кейт. Очевидно, три семьи Вариации переехали в Ливингстон во время Второй Мировой Войны, опасаясь, что правительство станет использовать их в качестве оружия. Они решили спрятаться и жить жизнью, свободной от своих Вариаций. — его губы сжались в явном неодобрении. — Родители Линды Чемберс, дедушка и бабушка Райана и бабушка Фила.

— И никто не знал?

— Поскольку Вариации часто проявляются через поколение, ни родители Райана, ни родители Фила не обладали Вариациями, и они ничего не знали. Бабушка Фила рассказала ему правду. Мы с Алеком поговорили с ней и убедили ее, что будет лучше, если Фил присоединится к СЭС. К сожалению, родители Линды Чемберс умерли, никому ничего не сказав, поэтому Девон так и не понял, что с ним происходит.

— Что насчет Мэдисон; владела ли она Вариацией?

— Нет, насколько нам известно. Девон утверждает, что он единственный в своей семье, и у меня нет причин сомневаться в этом. — он сделал паузу, прежде чем добавить: — Мы решили пока не обременять мистера и миссис Чемберс знанием о Вариациях. Что касается остальной части городка, СЭС позволили Саммерс и нескольким другим людям заниматься своей магией. По мнению местной полиции и СМИ, Райан был просто подростком-социопатом с наркотической зависимостью.

Майор побарабанил пальцами по столу. Казалось, он размышлял над тем, сколько еще ему следует мне рассказать.

— Задолго до того, как ты присоединилась к нам, задолго до твоего рождения, Армия Абеля являлась частью СЭС. Но почти два десятилетия назад они разорвали отношения и теперь набирают членов для своего собственного дела. В то время как мы рады помочь правительству в борьбе с терроризмом, Армия Абеля готова предложить свои таланты тому, кто больше заплатит.

— Значит, агенты не были похищены? Они присоединились к Армии Абеля по собственному желанию?

Казалось невозможным, чтобы кто-то выбрал Армию Абеля, группу, поощрявшую убийства, вместо СЭС.

— Это не то, что я сказал. Мы не знаем, что случилось с агентами. Что мы знаем, так это то, что Армия Абеля увеличивается. Их больше не устраивает оставаться на заднем плане, и они безжалостны.

Я открыла рот, но Майор поднял руки.

— Это все, что я могу сказать.

— Так вы не думаете, что Армия Абеля заставила Райана убивать? Вы думаете, что, возможно, они промыли ему мозги?

— Это печальный факт, что некоторым Вариациям не нужно много стимулов, чтобы сбиться с пути. Та же самая Вариация, которая наделяет нас необыкновенными талантами, к сожалению, иногда приносит с собой предрасположенность к психической нестабильности. Райан был одним из таких изменчивых Вариаций. Армия Абеля особенно заинтересована в них.

— Но почему?

Майор уставился на свои руки, разрывая зрительный контакт.

— Абель всегда считал, что практика СЭС по заключению неустойчивых Вариаций, если они представляют опасность для общества, ошибочна. Он считает, что имеются другие способы держать их под контролем, или что их нестабильность может быть полезной. И надо сказать, что многие Волатилы одарены необычными Вариациями, и тот, кто сумеет их использовать, получит большое преимущество.

— Так что делает СЭС с нестабильными Вариациями? Всегда ли их отправляют в тюрьму?

— Нет. Нет определенного способа установить, является ли кто-то изменчивым, но, если в биографии человека существует история психических заболеваний, это тревожный сигнал. Однако при правильном руководстве мы могли бы держать Райана под контролем. Вот почему мы стараемся находить Вариаций как можно раньше.

— Думаю, что Райан на самом деле любил Мэдисон, — тихо произнесла я.

— Он мог любить ее, и, возможно, все было бы по-другому, если бы они не расстались. Может, это был его переломный момент, и дальше все вышло из-под контроля. Но мы никогда этого не узнаем. Факт в том, что он опьянел от силы, которую дала ему его Вариация, и это стало его величайшим падением.

Я кивнула.

Майор бросил на меня пристальный взгляд.

— Эмоции опасная штука, Тесса. Лучше всегда держать их под контролем.

Он показал, что я могу идти, и я поднялась.

Не доходя до двери, я повернулась.

— Сэр, как вы, я уверена, знаете, похороны Мэдисон состоятся через несколько дней. Я бы хотела поехать и попрощаться с ней. Думаю, это поможет мне пережить все произошедшее.

— Мне жаль, но я не могу этого допустить.

— Но, сэр, я бы не выдала себя. Я бы постаралась, чтобы меня не заметили.

— Я не пытаюсь быть жестоким, Тесса. Я понимаю твои доводы, но не думаю, что твое присутствие там будет разумным. Это ничего не даст, и предполагаю, что тебе лучше остаться на некоторое время.

По выражению его лица стало ясно, что никакие уговоры не заставят его передумать.

Я закусила губу и отвернулась, надеясь, что он не заметил, как сильно его отказ ранил меня.

— Ты хорошо справилась, Тесса. Все так считают. Знаю, что ты расстроена и растеряна и, возможно, даже чувствуешь себя немного виноватой, но то, что ты сделала, было благородно. СЭС пытается защитить широкую общественность, и ты выполнила свою часть работы. Скоро ты тоже это увидишь.

Я надеялась, что он был прав.

Глава 25

Было пять утра, когда я закончила свой первый круг в бассейне. Я была благодарна за одиночество. Звук закрывающейся двери нарушил мою концентрацию, и я подплыла к краю бассейна в поисках источника. Алек наблюдал за мной издалека. На нем были черные пижамные штаны. Я сомневалась, что он планировал плавать в них. Подплыв к лестнице, я вылезла из бассейна, стараясь держать руки перед телом и отвратительной отметиной, которую я не хотела, чтобы он видел.

— Что ты делаешь в такую рань?

— Не мог заснуть, — сказал он. — И увидел, что ты направляешься к бассейну. Хотел поговорить с тобой.

Звук воды, плещущейся о бортик бассейна, заполнил тишину. Я не могла отвести взгляд от его глаз, хотя хотела, не могла пошевелиться, хотя хотела преодолеть несколько шагов, между нами. Я уронила руки и уставилась вверх, желая найти слова, дабы разрушить чары его взгляда.

Алек втянул воздух. Я смотрела на него сквозь мокрые ресницы, недоумевая, в чем дело, пока не поняла, на что он смотрит. Из-под купальника выглядывала красная отметина, разрезавшая кожу. Я прикрыла ее ладонью и повернулась, чтобы уйти, моя кожа пылала от гнева и унижения. Его руки оказались на моих плечах и остановили меня. Я закрыла глаза, ненавидя то, как сильно мое тело все еще жаждало его прикосновений, как оно переполняло меня каждый раз, когда он находился рядом, хотя я столько раз пыталась забыть его. Он повернул меня и мягко оттолкнул мою руку в сторону.

— Ты не знаешь, как сильно я хочу, чтобы он не умер. Как бы я хотел убить его сам.

Жестокость его слов, смешанная с грубостью его голоса, омыла меня, наполнив странным чувством облегчения. Он осторожно прикоснулся пальцами к отметине.

— Тебе все еще больно?

Вопрос прозвучал странно из уст Алека. Я подняла на него глаза, не заботясь, уловит ли он эмоции в глазах.

— Ничто не причиняло такой боли, как наблюдать за тобой с Кейт и как ты говорил мне, что наш первый поцелуй, мой первый поцелуй, был ошибкой.

Он сделал шаг ближе, так что, между нами, почти не осталось места. Его глаза блуждали по моему лицу, и внезапно мне показалось, что он может видеть сквозь все слои, которые я создала, защищая себя.

— Ты любишь ее?

Я спрашивала себя об этом так часто, с тех пор как они вернулись с первой миссии в качестве пары.

— Я не люблю ее, а она не любит меня. Все сложно. — он выдохнул.

— Сложно, — повторила я. — Хорошо.

Это все, что он мог сказать по этому вопросу? Он прикоснулся к моей щеке, и я отпрянула от его прикосновения. Я знала, что он хочет поцеловать меня снова, знала это по его глазам и по тому, как его пальцы провели по моей щеке, но еще больше я знала, что не могу позволить этому произойти. Не до тех пор, пока есть Кейт. Пока каждый поцелуй был не более чем пустым обещанием.

Я начала отстраняться. Не хотела быть той, кто продолжает делать Алека изменщиком. Я не хотела быть таким человеком, как бы сильно я ни желала быть с ним. Я достойна большего. И Кейт тоже этого не заслуживала.

— Мне жаль, — пробормотал он. — Прости за то, что случилось. Я должен был закончить отношения с Кейт раньше.

Я замерла.

— Ты порвал с Кейт?

Алек кивнул.

— Перед тем, как вернулся в штаб-квартиру. На самом деле мы с ней брали перерыв еще до этого. Я сказал ей, что мне нужно время подумать.

Я сглотнула. Не ожидала этого. Алек опустил свои губы к моим и нежно поцеловал меня. Я не отстранилась, несмотря на противоречивые эмоции. Близость Алека была тем, в чем я нуждалась. Вскоре наш поцелуй стал более жарким. Его сильные руки гладили мою обнаженную спину, и мое тело покрылось мурашками. Прикосновения Алека всегда оставляли во мне желание большего. Я не хотела думать, только чувствовать. Я прижалась ближе к нему, желая большего, даже если не знала, насколько.

Алек оторвал свои губы от моих, в его глазах отражался тот же голод, что и в моих. Он огляделся, затем указал на корзину с чистыми полотенцами, которая стояла между скамейкой и пальмой в горшке. Он взял меня за руку и повел к ней, а затем пнул корзину. Чистые полотенца упали на пол, образовав постель из полотенец. Мое сердцебиение участилось, когда Алек осторожно опустил меня вниз, чтобы мы оба легли на мягкий пол.

Его губы вернулись к моим, и он накрыл меня своим сильным телом, а его язык продолжал раскрывать меня самым восхитительным образом. Мои трусики-бикини вскоре прилипли к разгоряченной плоти, намокшей от возбуждения. Алек издал низкий рык, его поцелуй стал более неистовым. Наши глаза встретились, и новая волна вожделения обрушилась на меня. Его взгляд вскоре последовал за одинокой капелькой воды, которая скользнула по ложбинке между моими грудями. Алек опустил голову, высовывая язык, чтобы слизать ее. Я задохнулась, моя рука ухватилась за его затылок.

Я хотела, чтобы его рот оказался на мне. На каждом моем сантиметре. Алек просунул палец под мой бикини-топ, затем его глаза встретились с моими, будто ему нужно было подтверждение того, что я хочу этого. Разве он не видит?

Наконец он склонил голову и стянул топ с моей правой груди, обнажив сосок, который он захватил губами. Все остальное отошло на второй план. Только Алек имел значение. Все мое существо, казалось, сосредоточилось на ощущении его горячего рта на мне, на том, как каждое прикосновение его губ посылало молнии по телу.

Рука Алека разминала мое бедро самым отвлекающим образом, его пальцы находились близко к тому месту, где я хотела, нуждалась почувствовать его. Я приподняла бедра, не думая об этом, надеясь, что он поймет, о чем речь.

Конечно, он понял.

Его пальцы скользнули под бикини, поглаживая мои подстриженные волоски, пока не коснулись складок. Я выгнулась дугой от этих ощущений, желая большего. Когда подушечка пальца Алека погладила мой клитор, я издала вздох, который разнесся по всему бассейну.

— Ты так хорошо ощущаешься, — прорычал Алек.

Проводя руками по его мускулистой груди, я наслаждалась ощущением его силы, едва уловимым напряжением мышц, которое выдавало его едва сдерживаемую мощь. Наконец мои пальцы вцепились в его плечи в поисках опоры, когда прикосновения Алека лишили меня всякого подобия контроля. Я практически не могла дышать. Губы Алека вернулись к моим, а его пальцы двигались напротив меня все быстрее и быстрее. Мне казалось, что в любой момент я взорвусь, расколовшись от невозможного напряжения, нараставшего глубоко внутри. Бедра выгнулись, когда напряжение внезапно ослабло, и удовольствие прорвалось через меня. Я задыхалась напротив губ Алека, ногти впивались в его кожу. Он удерживал мой взгляд, и выражение его глаз, казалось, удваивало каждое ощущение. Я вскрикнула, закатив глаза, переполненная пульсирующим вожделением в теле.

Вскоре пальцы Алека замедлились. А вот мой пульс нет. И дыхание тоже. Доказательство его собственного возбуждения прижималось к моему бедру.

Где-то скрипнула дверь. Я напряглась, прекрасно понимая, что рука Алека все еще между моих ног, его палец все еще прижимается — почти собственнически — к моему клитору, и что я все еще нахожусь в состоянии оргазма, о котором не хотела рассказывать никому. Легкий, как всегда, Алек вскочил, обернул вокруг меня полотенце, а затем выпрямился, осматривая наше окружение. Полотенце и растение в горшке могли бы укрыть меня от посторонних глаз, если бы незваный гость пришел с правильного направления.

Алек ненадолго исчез из виду, и я затаила дыхание, пытаясь прислушаться к звукам. Я натянула бикини на место и задрожала, вспомнив, что только что произошло. Я все еще ощущала пульсацию между ног, восхитительное послевкусие удовольствия, которое подарил мне Алек.

Алек вернулся, выглядя более похожим на себя прежнего. Когда наши глаза встретились, энергия, между нами, снова изменилась. Но отношения все еще были… неопределенными, почти неловкими. Я прочистила горло.

— Мне, наверное, нужно вернуться в свою комнату.

Алек схватил меня за руку и притянул к себе, его губы вновь опустились на мои. Я сразу же прильнула к нему, готовая продолжить то, на чем мы остановились, даже если мы рисковали быть пойманными и стать посмешищем для всего агентства.

Алек первым разорвал поцелуй, но в его глазах отразилась неохота, что я с удовлетворением отметила.

— В мужской раздевалке раздавались голоса. Нам пора уходить.

Я кивнула, но украла еще один поцелуй. Я хотела знать, что все это значит, но понимала, что сейчас разговоры только все усложнят. Я просто хотела еще немного насладиться послевкусием нашей встречи. Поцеловав его напоследок, я вернулась в свою комнату.

Солнце поднималось. Золотые лучи заиграли на грудах тостов и десятках яиц, которые Марта разложила для приготовления завтрака. Я съела вторую тарелку французских тостов. Одной из вещей, по которым я больше всего скучала в СЭС, была Марта и ее стряпня. Она заботилась обо мне и готовила для меня так же, как Линда. СЭС не была традиционной семьей, но я поняла, что она близка к этому. Возможно, этого достаточно.

Я рассказала Марте о своем разговоре с Алеком у бассейна и о том, как мы после этого целовались, и она терпеливо меня выслушала. Она дала мне тот же совет, который всегда давала, когда я говорила с ней об Алеке: все встанет на свои места, если я буду терпелива. Возможно, она действительно права. Алек расстался с Кейт. Быть может, у нас с Алеком теперь есть будущее.

Но сегодня речь шла о прошлом. Последний взгляд на жизнь, которой я наслаждалась больше, чем следовало.

Я доела последний кусочек малины и отложила вилку. Даже потрясающая еда Марты не могла успокоить желудок. То, что я собиралась сделать, было не просто незначительным нарушением правил.

— Сегодня похороны Мэдисон. Тони попросил меня поговорить с тобой, — неожиданно сказала Марта.

— Почему? — спросила я, напрягаясь.

Майор узнал о моем плане? Кейт проникла в мои мысли и увидела? Она в основном избегала меня, как и я ее, но на краткий миг наши взгляды пересеклись. Я не хотела думать о том, что еще она увидела.

— Он беспокоится о тебе. И заметил, что ты еще не оставила Ливингстон в прошлом. — она обхватила мое плечо. — Ты должна научиться отпускать.

— Знаю. — Я торжественно кивнула.

Я не смотрела прямо на нее, опасаясь, что она увидит что-то в моем лице, что выдаст меня. Я смирилась со своей жизнью, или, может, смирилась — это не совсем верное слово для моих чувств. Может, терпимость — более подходящее слово. У меня никогда не будет такой семьи, как у Мэдисон.

— Иногда достаточно прощания на расстоянии. — она поцеловала меня в висок. — Ты должна выпустить свою боль. Мы хотим вернуть нашу прежнюю Тессу.

— Я тоже хочу вернуть прежнюю Тессу.

Я прижалась лбом к ее плечу, ощущая вину за то, что не вняла ее просьбам. Но я уже приняла решение, и теперь меня ничто не остановит.

Я поспешила в свою комнату, где меня ждала одежда, которую Холли украла у Саммерс. Я влезла в нее и трансформировалась в Саммерс. Холли позаботилась о том, чтобы я не столкнулась с настоящей Саммерс, которая давала Холли частный урок.

Я заставила себя идти по коридорам медленно, несмотря на страх столкнуться с Майором. Часть напряжения исчезла из тела, когда я, наконец, оказалась на улице и приблизилась к аэродрому. Таннер полировал свой любимый вертолет и выпрямился, увидев меня.

— Нам нужен человек, который доставит Тессу в Ливингстон. Мы с Майором решили позволить ей присутствовать на похоронах. Все должно быть готово через десять минут.

Голос Саммерс звучал твердо и уверенно.

Таннер нахмурился, но кивнул.

— Конечно.

Я повернулась и ушла, не успев выдать себя, и вернулась через десять минут в собственном теле. Мое сердце не переставало колотиться, пока мы не оторвались от земли, и даже тогда я едва позволила себе расслабиться. Когда Майор узнает, что я сделала, а в том, что он узнает, не было никаких сомнений, я буду наказана. Но об этом я буду беспокоиться позже. Пока же я знала, что я должна делать.

Глава 26

Вертолет высадил меня на лугу возле Ливингстона, а затем повернул, возвращаясь в штаб-квартиру. Никто нас не остановил. Удивительно, но Таннер не пытался развлечь меня во время полета. Возможно, он почувствовал, что я не в настроении шутить перед похоронами. Я планировала провести ночь в мотеле в Мэнлоу, а на следующее утро вернуться в СЭС на поезде. Я рассудила, что, возможно, так у Таннера не возникнет слишком много проблем.

Вместо того чтобы отправиться прямо на кладбище и ждать начала похорон, я пошла пешком к дому Чемберсов. Пробралась в задний сад и заглянула в окна гостиной.

Все собрались внутри. Линда и Рональд, тети и дяди Мэдисон, ее бабушка и дедушка, Ана и Девон. Он единственный, кто понимал, что произошло, единственный, кто знал, что его сестра умерла не неделю назад, а гораздо раньше. Каким-то образом Майор убедил его скрыть это от семьи, рассказать им ложь, подготовленную СЭС.

Девон выглянул в сад, будто почувствовал мое присутствие. Я пригнулась. Мне не следовало здесь находиться. Это их личный момент скорби. Мне не место в их жизни.

Скрипнула дверь — задняя. Я выучила этот звук наизусть. Не успела я улизнуть, как передо мной стоял Девон, одетый в черное с головы до ног. Под его глазами были темные синяки.

Я попыталась отступить, но он загнал меня в угол в конце заднего двора, граничащего с лесом. Его рука обвилась вокруг моей руки, не давая ускользнуть. Я не пыталась вырваться. Что бы он ни сказал, я все вытерплю. Я заслужила все это. Плотнее натянув куртку я подняла глаза. Усталость скопилась на краях его глаз и губ.

— Тебе не следовало приходить.

Его голос был тихим и мягким. Смертельный удар подавался с безмятежностью.

Я отшатнулась, и его рука опустилась ниже, кончики пальцев коснулись обнаженной кожи моего запястья. От прикосновения по руке пробежали искры. Я дернулась, но его прикосновение осталось неизменным. Его глаза искали мои. Он мягко произнёс:

— Тебе больно.

Я высвободила запястье из его пальцев и обхватила себя руками.

— Мне не больно, — пробормотала я.

— Ты знаешь, о чем я.

Я осмотрела деревья, их засохшая кора зеленела от мха. Воздух висел вокруг нас, тяжелый и влажный. За последние несколько дней дождь почти не прекращался.

— Иногда страдания бывают настолько сильными, что превращаются в нечто физическое, то, что я могу ощутить.

— Ты можешь исцелить это, как раны?

Мой голос был таким тихим, что я не была уверена, что он услышал его за стуком дождя по листьям над нами. Но потом он покачал головой. Я кивнула, сдерживая слезы, грозящие пролиться на мои глаза, и взволнованно вздохнула.

— Так что ты сказал своим родителям?

В какой-то опасный момент я хотела сказать «нашим родителям».

Девон оглянулся на дом, словно мог видеть их сквозь стены.

— Им рассказал Майор Санчес. Сказал, что Мэдисон последовала за Райаном в дом, и он убил ее. Я пытался спасти ее, но было слишком поздно.

Его голос был пустым, слова механическими.

— Они поверили ему?

Девон выпустил пустой смешок.

— Ты вообще должна спрашивать?

Я покачала головой. Конечно, нет. В этой истории имелся смысл. И Майор мог быть очень убедительным.

Он прочистил горло.

— Мне нужно вернуться в дом. Мы должны скоро ехать. — его глаза смотрели на меня, но были настороженными. — Тесса, мне очень жаль. Но не думаю, что тебе стоит приходить. От этого будет только хуже.

Не говоря больше ни слова, он направился к задней двери и исчез внутри.

Хотя Девон не хотел, чтобы я присутствовала на похоронах, я не могла заставить себя уйти. Я проделала весь путь из штаб-квартиры и рисковала всем, чтобы найти разгадку.

Кладбище было переполнено людьми. Казалось, каждый чувствовал себя обязанным попрощаться с девушкой, которая умерла слишком рано.

Я шла по их следам — как тень. Слезы катились по щекам, но это были слезы не только по Мэдисон. Я попрощалась с ней несколько недель назад. Это же прощание было для всех. Линда и Рональд, мама и папа, как я привыкла о них думать, шли впереди толпы, скорбящие — прямо за ними, как облако печали. Но впереди всех, как маяк света, стоял белый гроб Мэдисон. Он сиял, несмотря на мрачность дня.

Это было похоже на прощание с молодой Тесс, которая жила своей мечтой несколько недель и перестала существовать в тот момент, когда эта мечта лопнула. Линда и Рональд не были моей семьей. Я не была уверена, что подарить им еще несколько недель с их дочерью, даже если все это было обманом, было подарком.

Люди собрались вокруг ямы в земле. Океан черных одежд и бледных лиц. Так много знакомых лиц. Люди, которых я называла друзьями в последние недели. Люди, чей смех был так же знаком, как мой собственный. Люди, которые не знали меня настоящую и никогда не узнают. Я стояла на холме, заслоненная деревьями, с которого открывался хороший вид на могилу. Никто бы меня не заметил. Будучи частью СЭС, тень всегда будет местом, которому я принадлежу. Возможно, именно сегодня я буду готова к выполнению стоящих передо мной задач.

Ана прислонилась к отчиму, вцепившись в его пальто. Ее лицо было в пятнах, и в этот раз она не накрасилась. Я почувствовала укол, когда поняла, что дружбы, которую я испытывала к ней, никогда не существовало, наше тепло никогда не было настоящим. Но с Холли у меня была дружба, ради защиты которой я готова на все.

Я не решалась посмотреть на Линду и Рональда, боясь того, что увижу на их лицах и что это заставит меня испытать. Я спрятала свое тело за одним из деревьев, боясь, что если Девон заметит меня, то придет, чтобы прогнать. Затем мое внимание привлекло что-то еще. На значительном расстоянии позади семьи стоял мужчина в черном пиджаке и солнцезащитных очках. Он не обращал внимания на похороны, он смотрел на меня. Я не узнала его, более того, я была уверена, что никогда не видела его раньше. Привлекла ли я внимание к себе, стоя здесь одна? Неужели было так очевидно, что мне здесь не место? Быть может, он задавался вопросом, почему я прячусь между деревьями и глазею на него. Я отвернулась и подняла воротник куртки.

Зазвучали первые ноты песни, которую выбрала ее семья. «The Rose».

Я уставилась на золотой кулон в своей руке. Подняв голову, мои глаза наконец-то отыскали семью Мэдисон. Линда прижималась к костюму Рональда, ее заплаканное, бледное лицо наполовину утопало в его груди. Мне хотелось подойти и обнять их. Хотелось сказать им, что я сожалею о многом, о чем они никогда не узнают, хотелось сказать им, как сильно я стала заботиться о них. Хотелось сказать им, что я готова на все ради таких родителей, как они.

Линда и Рональд подошли к зияющей яме в земле и бросили белые розы на гроб. Следующим был Девон, по его лицу медленно текли слезы. Остальные последовали за ним, пока океан чистого белого цвета не покрыл дерево последнего пристанища Мэдисон. Линда подняла голову, и на мгновение наши глаза встретились. Мое тело затопили украденные воспоминания и эмоции, а сердце заколотилось от нежности, которую, как я знала, я не должна ощущать. На ее лице не возникло ни малейшего признания. Для нее меня никогда не существовало.

Я прижала кулон с розой к груди так крепко, что его края резали мне ладонь. Это подарок, который не принадлежал мне и никогда не был похож на ту любовь — которую проявляли ко мне родители Мэдисон. И все же иногда я осмеливалась представить, что было бы, если бы они любили меня, если бы кто-то любил меня так же безоговорочно, как они любили Мэдисон.

Прошли годы с тех пор, как я покинула дом, и мама ни разу не попыталась связаться со мной, ни разу не спросила, все ли у меня хорошо. Она ничего не знала о моей жизни сейчас. Безусловная любовь это то, чего моя мама не понимала. Моя рука сжималась до тех пор, пока ногти не впились в кожу, но как бы сильно я ни давила, боль глубоко внутри меня затмевала все остальные чувства. Сегодняшний день стал уроком отпускания. Я должна преуспеть в этом. В будущем я встречу больше людей, которые одарят меня эмоциями, потому что я обману их украденной внешностью.

Нежное прикосновение взяло мою руку и разжало мой кулак. Рука переплела свои пальцы с моими, и мне не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, кто это. Я бы в любой момент узнала этот запах весны и мяты и стальную силу, скрывающуюся за его осторожным прикосновением. Он нашел меня; он всегда находил.

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросила я.

— Холли рассказала мне. И я прилетел на твои поиски. Я знал, что Саммерс и Майор не разрешили бы тебе присутствовать на похоронах, поэтому взял вертолет и помчался сюда.

— Майор позволил тебе взять другой вертолет? Так он знает?

— Я его не спрашивал. Но в конце концов он заметит.

Его голос был жестким, но смягчился к следующим словам.

Он бросил вызов Майору ради меня?

— Боже мой, Тесса, я так волновался. Ты не должна находиться здесь одна. Ты даже не представляешь, как здесь опасно.

— Опасно?

— Я подслушал разговор Майора с Саммерс. У Армии Абеля есть шпион в городе, который следил за Райаном и расследованиями. Они знают гораздо больше, чем мы предполагали. И ты думаешь, они упустят шанс похитить тебя?

— Но почему они должны обращать на меня внимание?

— Майор думает, что Армия Абеля поняла, что СЭС послало тебя выдать себя за Мэдисон, и теперь они хотят заполучить тебя себе. Он обсуждал способы защитить тебя. Они хотят держать тебя под замком в штаб-квартире, пока все это не уляжется.

Я все еще прибывала в шоке.

— Но зачем я нужна Армии Абеля?

— Ты гораздо ценнее, чем ты думаешь.

На мгновение он выглядел так, будто хотел взять свои слова обратно. Было ли что-то еще?

— Твоя Вариация будет очень полезна для них. Ты можешь стать тем, кем захочешь, кем захотят они. Только представь, какие возможности открываются перед таким безжалостным человеком, как Абель. Поверь мне, Армия Абеля сошла бы с ума, если бы не выбрала тебя в качестве мишени.

Я почувствовала холод во всем теле. Конечно, я знала, насколько опасной может быть моя Вариация в нужных руках. Если я буду выдавать себя за нужных людей, то в конце концов смогу добраться до кого-то из приближенных президента и превратиться в него. Но я никогда не испытывала подобной жажды власти, которая необходима для такого дела.

Мои глаза искали в толпе место, где стоял мужчина в солнцезащитных очках, но его не было. Он надел очки не для того, чтобы скрыть свои слезы — он надел их, скрывая свои глаза.

— В том месте стоял человек в солнечных очках. Он наблюдал за мной.

Алек схватил меня за плечи.

— Где он?

— Не знаю. Он был там минуту назад, но сейчас его нет.

— Уверена, что он смотрел на твое лицо? Что он видел твои глаза?

Его хватка сжалась почти до боли.

— Думаю, да. Его солнцезащитные очки закрывали мне обзор. Но если они уже знают обо мне, не имеет значения, что он видел мои глаза, верно?

Он отпустил.

— Верно.

Это не звучало убедительно.

— Слушай, мы не знаем, кем был этот человек. Может, он даже не из Армии Абеля. И я в безопасности в штабе.

Я не чувствовала уверенности, которую передавал мой голос.

— Ты права. Они не доберутся до тебя. Я не позволю им. Я сделаю все, чтобы ты находилась в безопасности.

Его голос звучал яростно, словно он был готов на все ради меня.

Я не смотрела на него, потому что тогда он увидел бы все это в моих глазах.

— Ты слишком много значишь для меня, Тесс. Надеюсь, ты это понимаешь. То, что произошло, между нами, в бассейне, я хочу, чтобы это стало только началом.

Эти слова зажгли надежду, которую я хотела растоптать своими ботинками, назначенными СЭС, прежде чем это сделает кто-то другой, прежде чем это сделает он.

— Началом чего? — спросила я, не в силах сохранить голос твердым и контролируемым.

Дрожь выдавала все, обнажала меня перед ним, делала уязвимой, но я ничего не могла поделать.

Он сжал мою руку, прежде чем взять мое лицо в свои руки и откинуть мою голову назад, пока его губы не оказались в нескольких сантиметрах от моих.

— Я хочу, чтобы ты была моей, а я хочу быть твоим. Хочу, чтобы мы были вместе, потому что мы оба знаем, что так и должно быть, — он прошептал.

Мои глаза расширились, и на мгновение я перестала дышать.

— Я должен был порвать с Кейт давным-давно. Я всегда знал, что она не та девушка, которая мне нужна. Мы только и делали, что ссорились. Наши отношения всегда были делом разума, а не эмоций. Но с тобой это всегда чистые эмоции. Когда я понял, как близко я подошел к тому, чтобы потерять тебя… — он покачал головой, будто это пугало его при одной мысли об этом. — Я пытался бороться со своими чувствами к тебе, потому что думал, что ты слишком молода, и из-за Майора… но мне уже все равно. Я устал сопротивляться, устал бояться последствий.

Его большой палец провел по моей щеке, а затем его губы прижались ко мне, теплые и мягкие. Я растворилась в поцелуе, расслабившись в его объятиях. Это не было взрывом страсти, как в бассейне, но это наполнило меня другой формой удовлетворения, которая была не менее приятной.

Через мгновение он отстранился и выдохнул.

— Я хочу делать это каждый день.

Я улыбнулась ему в губы.

— Тогда делай.

Он отстранился и осмотрел окрестности.

— Мы должны уходить, сейчас. Я хочу вернуть тебя в штаб как можно скорее.

Алек повел меня вниз по холму ко входу на кладбище и мимо скорбящих. Девон поднял голову. Наши глаза встретились, и на мгновение я почувствовала прилив эмоций, которые не могла объяснить. Часть меня была рада, что он скоро присоединится к СЭС, прежде чем он станет мишенью для Армии Абеля, но другая часть беспокоилась о том, как мы будем вести себя друг с другом. Будет ли это неловко? Или мы будем стараться помочь друг другу справиться со всем произошедшим?

— Что насчёт Девона? Кто будет охранять его?

— Перед тем, как мы с Майором покинули Ливингстон, он поручил агенту Стивенсу присматривать за Девоном. Я видел его машину перед кладбищем.

Во мне поселилось облегчение. Я не хотела, чтобы с Девоном что-то случилось, не могла смириться с мыслью, что больше никогда не увижу его улыбку. Алек обхватил меня за талию, и я позволила правильности его прикосновения избавиться от сомнений и беспокойства.

Когда мы проходили через ворота кладбища, я в последний раз оглянулась через плечо. Я не заметила человека в солнцезащитных очках, но была необъяснимо уверена, что он наблюдает за мной — что Армия Абеля наблюдает за мной.

Майор сказал, что Абель не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое. Он уже забрал двух агентов. И если опасения Алека оправдались, то я была следующей, кого он хотел заполучить. Тем не менее, когда Алек находился рядом со мной, я чувствовала себя в безопасности.

Продолжение следует…

Всю информацию о книгах Коры Рейли, тизеры к будущим релизам автора и многое другое в группе «Кора Рейли»: https://vk.com/corareilly.

КНИГИ КОРЫ РЕЙЛИ

Серия «Рождённые в крови»:

0,5. Лука Витиелло (сюжет «Связанные честью» от лица Луки)

1. Связанные честью (Лука & Ария)

2. Связанные долгом (Данте & Валентина)

3. Связанные ненавистью (Маттео & Джианна)

4. Связанные искушением (Ромеро & Лилиана)

5. Связанные местью (Гроул & Кара)

6. Связанные любовью (Лука & Ария)

7. Связанные прошлым (Данте & Валентина)

8. Связанные кровью (антология серия «Рождённые в крови»)

Спин-офф серия «Хроники каморры»:

1. Извращённая преданность (Фабиано & Леона)

2. Извращённые эмоции (Нино & Киара)

3. Извращённая гордость (Римо & Серафина)

4. Извращённые узы (Нино & Киара)

5. Извращённые сердца (Савио & Джемма)

6. Извращённое притяжение (Адамо & Динара)

Серия «Грехи отцов»:

1. Порожденная грехом. Часть 1 — Марселла & Мэддокс

2. Порожденная грехом. Часть 2 — Марселла & Мэддокс

Вне серий:

1. Сладкое искушение (Кассио & Джулия)

2. Грязная сделка (Талия & Киллер)

3. Любовь взаперти (Мауро & Стелла)

4. Король Дроздобород (Пейтон & Джин)

5. Хрупкое желание (Данило & София)

6. Не суждено быть сломленной (Зак & Эмбер)

Серия «Жестокая игра»:

1. Только работа, никакой игры (Ксавье & Эви)

ОБ АВТОРЕ

Автор бестселлеров по версии USA Today. Автор серии «Рождённые в крови», «Хроники каморры» и многих других книг, большинство из которых посвящены опасным, сексуальным «плохим мальчикам».

До того, как она нашла свою страсть в романтических книгах, она была традиционно издаваемым автором литературы для взрослых.

Кора проживает в Германии, вместе с милой, но сумасшедшей собачкой, любимым мужем и дочкой Тони (21.01.2021).

Когда Кора не проводит дни, работая над книгами, она планирует свои следующие путешествия или готовит слишком острые блюда со всего мира.

Кора имеет степень юриста, но несмотря на это, полностью окунулась в написание романов.

Перевод группы «Кора Рейли»

Примечания

1

Так как лицо охранника напоминает ястреба, то я не стала дословно переводить, а просто заменила на то, как это слово, Hawk, произносится на языке оригинала (прим. пер.).

(обратно)

Оглавление

Предупреждение

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

КНИГИ КОРЫ РЕЙЛИ

ОБ АВТОРЕ

*** Примечания ***