Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Последняя фраза возымела действие. Парочка сразу зашушукалась так, что Смирнов из всего разобрал только «Пойдём в дом», и удалилась.
«Итак, они пытались меня убить. Теперь это однозначно, — Смирнов упёрся головой в руль. — Точнее Света пыталась меня убить руками Соболева. Но зачем? Мы же с ней нормально расстались. Разбогатеть на моей разработке сложно: в массовое производство её не пустят чекисты. Теперь же с помощью «Маши-Веры» можно подслушивать, о чём Ленин со Сталиным беседовали, при необходимости. Неуловимый жучок! А когда я придумаю, как проникать в будущее, то сложно вообразить, какие у меня будут возможности!»
Внезапно с участка раздался душераздирающий крик. Смирнов выскочил из машины и бросился к дому. Калитка оказалась не заперта. Он стремглав пронёсся по знакомой дорожке между цветников и через какие-то секунды был уже в прихожей.
Там ничего не изменилось. На вешалке весел ворох дачной одежды, включая ту, которую оставил здесь сам Смирнов. Он пробежал по комнатам первого этажа, но никого не обнаружил. Наконец, с громким топотом вбежал на второй этаж, где были расположены спальные комнаты.
В одной из них на кровати сидела обхватившая двумя руками голову Света, а на полу лежал Соболев, на серой футболке которого в районе груди расползалось тёмно-красное пятно. Предавший его коллега был ещё жив. Встретившись с ним взглядом, Смирнов увидел в них лишь недоумение и подумал: «Наверное, именно это все чувствуют в последний миг. Один глупый вопрос: неужели это всё?»
Света разглядела, кто вошёл в комнату, и закричала срывающимся на визг голосом:
— Как же я тебя ненавижу! Как же я тебя ненавижу!
— Но за что? — Смирнов совершенно растерялся.
— Почему? Почему я? Почему ты выбрал меня?
— Чёрт возьми! — Соболев подошёл к Свете и схватил её за запястья. — Ты можешь объяснить мне, что происходит? Зачем ты всё это сделала?
Ответом был безумный хохот:
— Зачем? Ты спрашиваешь, зачем? Да потому что ты приказал мне!
— Я?
— Ты! Из будущего!
— Но этого не может быть! Зачем мне убивать себя?
— Ты каждый вечер мне это приказываешь по радио на частоте 101,7. Хочешь запись включу?
Она достала телефон, долго в нём рылась, пока наконец не послышалось какое-то шипение. Света явно записывала на телефон через динамик, но запись получилась достаточно хорошего качества, чтобы разобрать слова. Смирнов услышал свой голос:
«Света, здравствуй. Это я, Игорь Смирнов. Чтобы ты поверила мне, сообщаю, что у тебя на левой ягодице родимое пятно. Первый секс у нас был на твой день рождения. Первым шагом к нашему разрыву была ссора в Айя-Напе из-за того, что я выпил слишком много бесплатного виски в баре отеля. Надеюсь, этого достаточно, чтобы понять, что это действительно я. Я посылаю тебе это сообщение из будущего, надеясь, что ты по-прежнему слушаешь эту радиоволну. Я буду повторять его ежедневно в течение месяца. Моё изобретение, машина времени, приведёт мир к катастрофе. Заставить меня отказаться от дальнейшей разработки невозможно. Более того, ты пыталась. Но я тогда, в твоё время, был слишком увлечён своей работой, так что лишь поблагодарил тебя за предупреждение и пообещал не доводить до катастрофы. Глупец! Единственное, что ты можешь сделать, чтобы спасти человечество, — это убить меня и Михаила Соболева, моего коллегу. Только не пытайся меня отравить: меня откачали. Нужно какое-то верное средство. Но мы вдвоём должны обязательно умереть в твоё время, чтобы не погибло всё человечество в то время, в котором я нахожусь сейчас».
Запись остановилась. Повисло долгое молчание, которое нарушил Смирнов:
— Но, если Соболев мёртв, сегодня сообщение будет другим. Или его вообще не будет, если в нём отпадёт надобность.
— Давай дождёмся восьми вечера, Игорь! И послушаем.
Несколько часов прошли в тягостном ожидании. Они сидели рядом и смотрели на коченеющий труп Соболева. Без пяти минут восемь Света поднялась и сказала:
— Пошли.
Они спустились на первый этаж и вышли на веранду. Света включила радиоприёмник, из которого раздалась заставка перед очередной песней.
— Сейчас начнётся!
В какой-то момент радио захрипело, музыка прекратилась, и Смирнов услышал из динамика себя:
— Игорь, что ты стоишь, как идиот. Убей её! Немедленно!
Последние комментарии
1 час 39 минут назад
1 час 43 минут назад
1 час 42 минут назад
1 час 52 минут назад
1 час 55 минут назад
2 часов 5 минут назад