Месс-менд [Мариэтта Сергеевна Шагинян] (pdf) читать постранично, страница - 3

административные гонения

вплоть до ареста первого романа этой серии «ЯНКИ в Петро­
граде», вдохновленного русской Октябрьской революцией.
Чтобы уяснить себе облик доллара как романиста, следу­
ет помнить, что традиции его восходят к кинематографу, а не
к литературе. Он никогда не учился книжной технике и не да­
ет себе труда быть обычным писателем. Он учился только
в кинематографе. Весь его романический багаж условен. Сам

американец, уроженец нью-Йорка, он не дает ничего похоже­
го на реальный нью-Йорк. Названия улиц, местечки, фабрики,
быrовые черты - все это совершенно фангастично, и перед на­
ми в романах доллара проходит совершенно условный, я бы
сказала «экранный», мир. Он сказал как-то, что кинематограф
есть эсперанто всего человечества. Вот на этом общем «услов­
ном» языке и написаны романы Доллара, отнюдь не привед­

шие ни к безвкусице, ни к пошлости.
Если искать нечто подобное в прошлом, то следовало бы
с некоторыми оговорками указать, как на предшественников

Доллара, пожалуй, дюма-отца и Понсон дю Террайля, писате­

лей, которых он, кажется, весьма мало читал. Потребность да­
вать фабулярную серию, плодовитость, неутомимое чередова­
ние света и тени, резкие контрасты, борьба доброй и злой
силы - такие же, как у вышеупомянутых французских романи­

стов. К ним добавьте нечто отсутствующее у дюма и в Рокам­
боле: пламенный эрос, заразительную эмоциональность и ме­
стами - англосаксонский юмор.

9

Накрнец, для русского читателя небезынтересно узнать,
что ДЖим доллар - отчасти создатель «пролетарской литера­
туры» в Америке, понимаемой им совершенно своеобразно.

Он неоднократно говорит о себе, что он не политический и не
социальный писатель, а только занимательный рассказчик. Он

просит «не требовать он него позы вождя и страдающего про­
летария», так как он «всегда шел за своим классом, а не впере­

ди него, имел хорошее пищеварение и чувствовал себя пре­
восходно». Как политик же и социалист, он «никогда не ста­

нет писать книги, а будет делать стачки и строить баррикады».
Несмотря на эти заявления, романы Джима доллара, как

читатель, впрочем, и сам увидит, оказьmают чрезвычайно бла­
готворное действие на городские массы, воспитьmая в них со­
знание своей силы и непреодОJШМУЮ охоту к борьбе.

23

ноября

1923 г.
м.ш

ПРОЛОГ

- Ребята, Уптон Синклер - прекрасный пи­
сатель, но не для нас! Пусть он томит печень фабриканту
и служит справочником для агитаторов. Нам подавай такую
литературу, чтобы мы могли почувствовать себя хозяевами
жизни. Подумайте-ка, никому еще не пришло в голову, что

мы сильнее всех, богаче всех, веселее всех: дома городов, ме­
бель домов, одежду людей, печатную книгу, утварь, оружие,
инструменты, корабли, пушки, сосиски, пиво, пирожное, сапо­
ги, кандалы, железнодорожные рельсы

-

делаем мы и никто

другой. Стоит нам опустить руки-и вещи исчезнут, станут
антикварной редкостью. Нам с вами не к чему постоянно ви­
деть свое отражение в слезливых фигурах каких-то жалких

ХИrгинсов и воображать себя несчастными, рабами, побежден­
ными. Этак мы в самом деле недалеко уйдем. Нам подавай

книгу, чтоб воспитывала смельчаков 1
Говоря так, огромный человек в синей блузе отшвырнул
от себя тощую бpoIIIIOpy и спрыгнул с читального стола
в толпу изнуренных, бледных, нищенски одетых людей. дело
происходит в Светоне, на металлургическом заводе Рокфелле­
ра. Металлисть1 бастуют уже вторую неделю.

-

Ты сказки рассказываешь, Мик,-крикнул в спину ора­

тору желтоmщый ямаец Карло.

- Сказки? Зайди к нам на фабрику, посмотришь своими
глазами. Я говорю себе: Мик тингсмастер, не ты ли отец этих
красивых вещичек? Не ты ли делаешь дерево нежнее и краси­

вее, чем бумажная ткань? Не щебечут ли у тебя филенки, как
птички, обнажая письмена древесины и такие рисунки, о кото­
рых не подозревают школьные учителя рисования? Зеркаль­
ные шкафчики для знатных дам, хитрые лица дверей, всегда

обращенные в вашу сторону, шкатулки, письменные столы,
тяжель1е кровати, потайные ящики, разве все это не мои дети?

Я делаю их своею рукою, я их знаю, я их люблю, и я говорю
им: эге-ге, дети мои, вы идете служить во вражеские кварта-

11

лы; ты, шкаф, станешь в углу у кровоrшйцы; ты, кресло, затре­
щишь под развратником; ты, шкатулка, будешь хранить
брильянты паучихи; так смотрите же, детки, не забывайте от­
ца Идите туда себе на уме, се б е н а уме, верными моими

1

помощниками."

тингсмастер вьшрямился и обвел глазами толпу:
- да, ребята. Одушевите-ка вещи магией сопротивления.
Трудно? НИWЬ не бывало! Замки, самые крепкие, хитрые, на­
ши изделия, размыкайтесь от одного нашего нажима. Двери
пусть слушают, передают, зеркала запоминают, обои скрыва­
ют тайные ходы, полы проваливаются, потолки обруumвают­
ся, стены сдвигаются. Хозяин вещей тот,