Кукловод [Елена Светличная] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Елена Светличная Кукловод

Пролог

Я лежала на спине и понимала, что мое сердце замедляет ритм. Каждый мускул гудел, спину ломило, а на глаза медленно наползала пелена. Я вполне осознавала, что умираю, и шанс того, что мой волшебный коктейль сработает, уменьшался с каждым ударом сердца, но получала удовольствие от того, что могу просто лежать и не прилагать никаких усилий, ни о чем не думать и больше не переживать.

Я почувствовала, как кто-то аккуратно меня поднимает, перекладывает на что-то более мягкое, нежели земля, а на фоне этого звучит постоянный надоедающий шум. Нет, я ошиблась, это не шум. Это голос Дэвида. Он как всегда дает команды своим людям и нудит над моим ухом. На пятидесятой его фразе, которая не доходила до моего изможденного мозга, меня поглотила темнота.

6 месяцев до этого….

Глава1

История моя до ужаса банальна, но, как я заметила, по жизни именно банальные вещи затрагивают душу и ранят сердце сильнее всего. Мы смотрим сериалы и плюемся от соплей в романах, но в жизни какой-нибудь плюгавый мальчик бросает девочку и она уже готова кинуться под машину, хотя мальчик этот далеко не мечта всех женщин и на шоколадку девочке просил денег утром у мамки. Банально? Невероятно! А вот еще: жена застает своего мужа в объятиях недавно отошедшей от запоя шлюхи и закатывает скандал длительностью в год, хотя еще вчера ее тошнило от его прикосновений. Жуть.

В моем же случае навалилось все и сразу – в один день я потеряла все. Все мои тяжелым трудом накопленные деньги, переданные на управление хорошему знакомому знакомого, талантливому трейдеру и экономисту, были благополучно «слиты». Придя домой, я хотела было пожаловаться своему любимому парню на несправедливость судьбы, но вместо этого долго пялилась на неприятного содержания смс, в котором он подробно объяснял причину ухода от меня. Если коротко, то у меня прескверный характер, полный набор циника-пессимиста и вообще я антисоциальная личность, которой «лечиться надо». Неприятно, но не смертельно, не правда ли? Но мне тогда так не показалось. Последней каплей стал звонок хозяйки дома, у которой я арендовала жилье последние два года, с просьбой через месяц освободить жилье. На закуску сдохший волнистый попугайчик, которого, кажется, я любила даже больше, чем своего парня.

Человек может вынести все, что на него сваливается. Но если это происходит одномоментно, он надламывается. Я всегда считала себя сильным человеком, но в тот миг я понимала, что сил больше нет, и выход видела только в одном. Уйти. Навсегда. Я решила, что могу вполне обойтись без страданий и завещательных писем, но порадовать себя в последний день вкусной едой и выпивкой имела право. В конце концов, даже приговоренным к смерти приносят последний шикарный обед. Таким образом, я отложила процедуру на «попозже», а внутренний голос в моей голове пропел цифру десять. Ну, десять так десять. Без проблем. Короче, я решила хорошенько выпить и поесть. Потратив последние деньги на вкусняшки и последние три часа своей жизни на их поглощение под любимый фильм, я была готова осуществить свой план. И осуществила. Но если бы он сработал, я бы уже не смогла об этом рассказать, не так ли? Я выпила три полные пачки снотворного, которым баловался мой бывший и запила добрым стаканом коньяка. Хочу сказать, так мерзко мне не было никогда, даже когда я надралась до потери памяти на встрече со своим школьным выпуском, а тогда у меня чуть желудок наизнанку не вывернулся.

Алкоголь и таблетки – жуткая тошнотворная смесь. Я была изрядно пьяна, но даже через это чувствовала, как меня выворачивает наизнанку снова и снова, а так как я была не в состоянии сдвинуться с места, то просто лежала в собственной рвоте, и от запаха мне становилось еще хуже… пока не начали действовать таблетки, успевшие всосаться до начала рвоты. Вот тогда я и поняла, что дала маху с выбором метода суицида, но было поздно. Мне кажется, я провела целую вечность в жутких судорогах и жа́ре (на самом деле прошло не более четырех часов). Было больно, очень, очень больно, будто каждый участок тела разрезали, доставали то, что показалось внутри и жамкали это самое содержимое голыми руками. Уже на пятнадцатой минуте жутких мук среди бессвязных мыслей, проносящихся в моей голове, мимолетной вспышкой возникла одна, которую я потом вспоминала неоднократно: «Разве должно быть так? Это не могут быть таблетки! Это что-то еще!». Несколько раз я теряла сознание от боли, но эти кратковременные минуты небытия не облегчали мои мучения. Если бы у меня хватило сил вопить, соседи точно бы вызвали полицию, но все проходило в полнейшей, можно сказать, гробовой тишине.

Глубокой ночью все резко закончилось. Вы знаете то состояние полета, когда боль наконец уходит? Я чувствовала это много раз во время ежемесячных болей, но это все был, оказывается, детский лепет. То, что я чувствовала в тот момент, невозможно передать словами. Я просто лежала на полу и смотрела в потолок, наслаждаясь покоем. Я боялась, что, пошевелившись, вызову новый прилив боли, поэтому просто рассматривала трещину в потолке и пропускала через отупевший мозг одну ненужную мысль за другой. Вот, например, эту трещину я никогда не замечала. Если бы вовремя заметила, сбила бы цену еще на десятку у этой старой грымзы, которая собирается выкинуть меня из дома, хотя я всегда платила вовремя и не устраивала по вечерам громких вечеринок с выпивкой и толпой друзей.

Не знаю, сколько я так провалялась, но мне стало скучно. К тому же рвота давно высохла на щеках и стягивала кожу. Запаха я не ощущала, но очень хотелось вымыться и сжечь всю одежду, что была на мне. Я бы с удовольствием сожгла и эту старую хибару, но проблемы с законом почему-то всегда пугали меня до чертиков.

Я через страх пошевелила пальцем, затем рукой, а после даже умудрилась сесть без каких-либо последствий. Боль не вернулась, голова не кружилась, тошноту как рукой сняло. Удивительно, но я вполне сносно себя чувствовала, это при том, что выпила целую бутылку коньяка и закусила пригоршней таблеток. Замечательная вещь – печень. Я не буду описывать рутинные дела, последовавшие потом, такие как уборка, переодевание и проветривание дома, я лучше опишу душ. Точнее, тот шок, что я испытала, зайдя в ванную комнату. Пожалуй, с этого момента я переживу этот участок жизни заново и опишу поподробнее.

На стене ванной висело большое зеркало, и перед банными процедурами я обычно любовалась своим отражением, но сейчас я открыла рот и не могла закрыть очень долго. Мои темные густые, слегка вьющиеся волосы превратились в сплошную белую массу! Такого же оттенка стали и глаза. Видела я хорошо, как и прежде, но вокруг зрачка больше не было болотно-зеленых глаз – сплошная белая полоска с легкой темно-серой окаемкой по краям радужки. Не могу судить в полумраке ванной, но, кажется, я даже помолодела. Вот это да! Что за фокусы?

После ужасной ночи я в течение недели бегала по врачам, проверила печень, заглянула к офтальмологу, но тот лишь развел руками, попросив не шутить и снять линзы. Последние, кстати, я тоже купила, на всякий случай. Родни и близких друзей у меня не было, а со знакомыми я и раньше избегала встречи, а теперь и вовсе старалась обходить стороной в надежде привести свой внешний вид в прежний порядок, пока те не увидели. Но надежда на это у меня испарилась уже на следующий вечер. Мои волосы за день выросли почти на тридцать сантиметров и уже начали доставать до поясницы, так что я, взяв ножницы, беспощадно их покромсала. На следующее утро они снова были по поясницу. Я уже начинала привыкать к странностям, но давалось мне это нелегко. Никогда особо не мечтала о длинных волосах, но надо отдать должное, смотрелось все очень неплохо. Попытка вернуть свой родной цвет тоже не увенчался успехом, и вся нанесенная краска благополучно смылась в канализацию. Ничего, это можно пережить. Тотальная смена имиджа меня не беспокоила, а вот необъяснимые явления, начавшие со мной происходить все чаще, пугали. Началось все с того, что вдребезги разлетелась мышка компьютера, когда разрядилась батарейка, и осколком порезало мне руку. Потом непонятным образом исчезло все грязное белье, которое сильно раздражало, но нашлось позже на чердаке дома. Постоянно смещались или исчезали предметы, которые меня раздражали и появлялись те, что я хотела найти в нужный момент. Удобно, но странно. На фоне всех этих переживаний я перестала думать о навалившихся ранее проблемах и те постепенно стали решаться сами собой.

Оказалось, что от выданной в управление суммы осталось еще пятнадцать процентов, чего хватило для съема и оплаты на полгода другого дома, расположенного поодаль от соседей на краю города, где меня точно не станут беспокоить любопытные прохожие. Не люблю людей, особенно незнакомых. Бывшего я обматерила в день рождения его мамочки и поставила жирную точку в наших отношениях. Попугайчик был похоронен, а старая грымза вернула часть денег, так как прервала договор аренды до его истечения. В общем, жизнь потихоньку входила в привычное русло, и жить становилось интереснее.

Глава2

Я шла по темному коридору и видела все словно через небольшой слой тумана. Некоторые предметы расплывались, другие были видны четко. Дом был мне незнаком, я не помнила, как попала сюда и куда стоит идти. Я вздрогнула, услышав захлопнувшуюся дверь, и в комнату влетело двое – один высокий, другой пониже. Нет, другая. Их фигуры стояли поодаль и сильно расплывались, но голоса хорошо различимы. Они ссорились, сильно, агрессивно, переходя на личности. Это плохо. Он молчит, но явно кипит от негодования и берет в руки какой-то предмет со стола. Медленно, опасно. Я понимаю, что сейчас произойдет, и с криком бросаюсь к ним, но они не реагируют, будто меня здесь нет. Вблизи я хорошо различаю лица, но не могу коснуться их, будто я дух. Женщина продолжает кричать на него. Не надо! Остановись! Неужели ты не видишь, что он на грани? Это случается. Он замахивается, и тело женщины падает на пол с пробитым черепом. Я в ужасе смотрю на убийцу, и его лицо впечатывается в мою память. Он убегает, а я беспомощно наклоняюсь над женщиной. Но она расплывается…

Я проснулась, буквально подскочив в постели. Такой одышки у меня не было даже во время пробежек, когда я загоняла себя до боли в груди. Одеяло и простыни насквозь мокрые, сердце – словно отбойный молоток. Усталость зверская. Безумная слабость во всем теле заставила меня снова лечь, но сердце не собиралось успокаиваться. Жуткий голод подсказал, что надо сделать, и я поблагодарила провидение за то, что не убрала вчерашнюю недоеденную шоколадку со столика у изголовья. Проглотив ее, я почувствовала облегчение. Силы вновь стали ко мне возвращаться, а сердце успокаиваться. Что же это? Сердце шалит или сон был настолько ужасный? То, что это был сон, я не была уверена. Больше похоже видение, словно я была там без тела, только мое сознание. Если это не сон, значит, где-то раненая женщина умирает, а убийца пытается замести следы. Все попытки вспомнить, как я попала в этот дом, не дали ничего толкового. Зато вдалеке взвыла сирена экстренной службы: скорой помощи, а может полиции. Возможно, они едут туда, где была я. Бред, но если не проверю, не усну!

Одевшись и загрузив добрую часть имевшихся у меня сладостей в машину, я отправилась за звуком сирен. Мы остановились через несколько кварталов у одного неприметного домика, где уже столпился народ, жаждущий утолить неуемное любопытство. Удивительно, как чужое несчастье привлекает зрителей даже в столь ранний час. Кстати, для четырех часов утра довольно много людей. Эй, расступись! Где, интересно, были эти заботливые соседи, когда ублюдок бил женщину по голове? «Да что я несу? Может это был сон?». Медики вывозили на носилках тело, упакованное в черный мешок, полицейские отталкивали толпу подальше с лужайки. Да к черту, ребята, они же уже все затоптали! Вам не найти улик с таким подходом к работе. Я стояла в стороне и прислушивалась к разговору двух крупных женщин, когда увидела его. Убийца из сна! Он стоял среди зевак и старательно строил скучающую мину, стараясь при этом услышать как можно больше о том, нашли улики или нет. Мне кажется, я почувствовала, как кровь оттекла от моего лица. Что делать я не знала. Я не могла пойти в полицию и сообщить, что видела убийство – я стану или пациенткой лечебницы, или первым подозреваемым. А связываться каким-либо образом с убийцей мне не хотелось. Наказывать его не мое дело. Я не судья и не господь. С тяжелым сердцем я уехала с места преступления.

Глава3

Что делать с новым даром? Вопрос интересный. У меня всегда был интерес к паранормальным явлениям, но когда это вдруг случается с тобой, хочется, чтобы все быстрее закончилось, не правда ли? А вот и нет! Мне было жутко любопытно. Страшно, но интересно, что же это такое и на что я способна. Как же круто чувствовать себя особенной в этом сером скучном мире.

Мне было абсолютно ясно – что-то со мной произошло в ту ночь и это что-то изменило мои способности. Насколько? Надо проверить. Первое, что я попробовала – выйти еще раз из тела. Я примерно помнила те ощущения из сна и пробовала их воспроизвести, но не получилось. Что ж, значит, это все же была случайность, странная и сверхъестественная, но случайность. Тоже неплохо.

Спустя месяц после попытки самоубийства и две недели с увиденного убийства, я сидела в спальне и печатала текст для сдачи на фриланс. Я неплохо связываю слова, и за это мне платят. Хватает, чтобы оплатить жилье и еду, и не работать на вредных, ворчливых начальников. Вы заметили, как недовольны работающие люди? А я счастлива. Сплю, сколько захочу, смотрю фильмы, когда мне хочется их смотреть, и работаю, когда сроки горят.

Я печатала, напряженно смотря в монитор компьютера, и весь мир для меня исчез. В тот момент я была максимально сконцентрирована на теме сочинения, и внезапный стук в дверь выбил меня из колеи. В прямом смысле. Я моментально оказалась за входной дверью и смотрела на скучающего почтальона, сверяющего адрес на конвертах. Секунду спустя я уже влетела в свое тело, глубоко при этом вдохнув и застонав от боли в легких. Ничего себе полет! Вот оно что! Концентрация все решает… Стук повторился, и я уже в собственном теле побежала открывать дверь. Почтальон принес пару коммунальных платежей и столько же рекламы. Ничего интересного в тот день больше не происходило.

Глава4

Если сократить все мои попытки развить сверхспособности до одной небольшой главы, то вот, что можно рассказать. Да, что-то меня изменило и дало способность выходить из тела. Но это не все. Начав работать над собой и поняв, как это работает, я начала чувствовать немалый прогресс, а интерес к этому все возрастал, и мне каждый день хотелось пробовать, на что еще способна моя сила. Оказалось, выход из тела – это только часть того, чем меня наградили. Я научилась передвигать и контролировать небольшие предметы своим сознанием. Однажды я остановила воду, вытекшую из стакана, и заставила ее затечь обратно. Восторгу не было предела. Помимо этого, выходя из тела и видя перед собой новые локации, я научилась поддерживать связь и контролировать свое физическое тело. Таким образом, я спокойно дышала, могла говорить и даже передвигаться. Единственным ограничивающим фактором была энергия. Эти способности отнимали очень много сил, и мне приходилось восполнять ее постоянно. После нескольких минут вне тела я чувствовала жуткую усталость и голод, поэтому энергетики и батончики стали моими лучшими друзьями. Однако организм постепенно привыкал, и с каждым разом я могла выносить все бо́льшие нагрузки.

Ежедневно я уходила глубоко в лес и тренировалась, раскидывала листву, валила сухие деревья, но мне хотелось попробовать нечто сумасшедшее. Памятуя о разлитой воде, мне хотелось испытать себя, насколько я могу управлять большой водой. В тот день я сильно испугалась и обрадовалась одновременно. Встав в три утра, вместе с солнцем, я направилась прямиком к дикому берегу реки. Как же мне нравится такое время! Весь мир еще спит, будто вымер, туман окутывает прохладой, слышны отдаленные крики сонных птиц. Я сняла обувь и решилась зайти по щиколотку в воду. Меня всегда манила водная гладь. Хочется погладить ее пластичные волны, нырнуть в этот удивительный мир…

Ледяная вода обхватила голые лодыжки, те моментально начали неметь, и мысль о нырянии ушла сама собой. Ничего, потом надену кроссовки, не страшно. Я сосредоточилась на водной глади. Я ощущала каждую волну, каждый блик на ней, под волной проплыла стая мальков, а здесь водоросли касаются поверхности воды. Я словно раздувала вокруг себя огромный наэлектризованный шар, ограничивающий область моего воздействия. Это как полупрозрачный пузырь, состоящий из грозовой тучи с редкими всполохами молнии, но я не столько его видела, сколько ощущала, не знаю, смогли бы его увидеть окружающие или нет. Еще немного, еще полметра и начну. Я собрала всю свою энергию в области живота и сплошным потоком подняла в руки. По ним пробежала мелкая дрожь, приятная вибрация, дающая ощущение неимоверной силы. Я почувствовала, как от меня расходится волна чистой энергии, это ощущение захватило меня всю, голова закружилась, и сердце бешено застучало. Внутри меня была бешеная мощь, казалось, я могу свернуть горы! Я дала этой энергии распределиться по очерченному кругу и дала сигнал – вверх! Все, что у меня получилось – вызвать небольшую волну и спугнуть стаю мальков. Но ощущение силы сохранилось, и я попробовала еще раз. Ничего. Черт! Я стояла в холодной воде с онемевшими стопами и морщила лоб от злости и напряжения. А что, если вода слишком тяжела? Чем проще всего управлять? Воздухом, если говорить о массе. Я закрыла глаза и просто представила, как воздух поднимает воду, вспомнив о торнадо на воде.

Столб воды массой в несколько тонн поднялся на пару метров вверх и, на мгновение застыв в воздухе, обрушился вниз. А вот этого я не учла. Оказавшись под градом брызг от огромной массы ледяной воды, свалившейся практически на голову, я быстро пришла в себя, околев от холода и хлебнув добрую порцию жидкости. Но счастью не было конца! Я могу такое, о чем другие даже не мечтают. Я всегда хотела, сколько себя помню, иметь подобные способности, быть особенной. Но мы же люди и любим все усложнять, поэтому вместе с безумной радостью пришел вопрос, который я не раз себе задавала: «Что мне с ним делать? Неужели мне дан такой дар для того, чтобы я валила деревья и взбивала реки?». Я не герой. Нет. Я не стану надевать латексный костюм и в ночи появляться возле жертвы в роковой момент. Я вообще людей не люблю, и спасать никого не собираюсь. Если мне дали этот дар с целью использовать его как щит для вечно ноющего социума, они просчитались с выбором. Мой бывший, похоже, был прав. Я – социофоб и лечиться мне надо.

Глава5

Сосиски уже подрумянились и яйца аппетитно скворчали, так что слюнки текли рекой. Травяной чай был заварен и уже подстыл, так что не придется жечь губы. Я с нетерпением ждала завтрака и с таким же нетерпением ожидала звонка курьера. Сегодня обещали доставить наряды, пошив которых я заказала на сайте неформальной одежды. Долго просидев над эскизами и пересмотрев кучу фотографий в интернете, я наконец придумала тот стиль, что был бы мне комфортен в носке на каждый день, а заодно говорил бы всем окружающим: «Вали с моей дороги!». Тем более, внешность у меня теперь нестандартная, и остальной вид должен соответствовать. Так легче появляться в общественных местах. Все видят ненормальную в хорор одеянии и уже не спрашивают, почему у меня такие странные глаза (мне лень было надевать линзы постоянно). Все им понятно – неформалка, которая точно переболеет, когда перерастет. Интересная мысль для двадцатисемилетней девицы.

Мысль об одежде сменилась другой, и в груди неприятно перекатился тугой комок. На завтра назначена встреча с давней приятельницей, которую, возможно, даже стоило назвать подругой, но так как я не доверяю людям, то про себя называла ее очень хорошей знакомой. И нет, я не раскрывала все секреты по типу, где у меня выскочил прыщ или какой размер пениса у моего нового дружка. Мы могли долго и приятно разговаривать, но на темы, не касающиеся личных границ. Работа, учеба, новые интересы – да; мужчины, секс, деньги – нет. А тугой комок нежелания видеться возникал всегда после долгой паузы в общении, но когда мы встречались, все обычно проходило хорошо, и я оставалась довольна.

Я с удовольствием полакомилась яичницей с сосисками, выпила травяной чай и к вечеру уже примеряла штук двадцать различных костюмов. Парочка из них была откровенно агрессивной, но остальные – просто шикарны. В основном – это были брюки или джинсы со вставками и карманами, с кучей клепок, люверсов, и швов, конечно же. К ним в комплекте шли блузки на пару с корсажами. Один длинный плащ, одно темное платье с рукавами-сетками и несколько молодежных рубашек с рукавом в три четверти и цепочками на карманах. Словом, я никогда подобным образом не одевалась, но должна отдать должное субкультурам, впечатлять они умеют. Совместно с высоко поднятым белоснежным хвостом и блестящими на свету белыми глазами, я выглядела как злодей из комиксов. Симпатичный такой злодей.

Глава6

Настал роковой день, который лишил меня покоя, но чувствительно улучшил мое финансовое положение. Я как обычно тренировалась у реки в нескольких километрах от жилых комплексов, поднимала столб воды и перебрасывала к другому берегу. Устраивала водовороты и цунами, небольшие, чтобы не упасть без сил, всего пару метров высотой. Как-то раз я переусердствовала и валялась, словно умирающий таракан часов пять, пока мой организм наконец не восстановился. Неприятное ощущение, скажу вам. Подняв очередную волну, я услышала шорох. Почувствовав чье-то присутствие, в ужасе обернулась. На меня смотрел стеклянный глаз, раздались предательские щелчки – меня фотографировали. Сбросив волну вниз, не понимая, что теперь делать, я рванула через лес, подальше от этого места, а в голове бушевали мысли. «Что теперь делать?», «Меня раскрыли?», «У них фотография с моим лицом!», «Да никто не поверит, не парься!», «Это конец, все пропало!», «Отбери фотик!». Стоп. Что? Отобрать фотоаппарат и удалить доказательства. Никто не поверит словам, в общем-то, и фотографиям мало кто поверит, но лучше не оставлять улик. «А может его убить? Это мне по силам». Нет, убивать я не собиралась. Может, людей я и не жалую, но забирать жизни ради фотографии не готова. И я приняла решение – вернуться и на месте решить, что делать дальше. В лучшем случае, я найду этого папарацци, раздавлю фотоаппарат и отошлю его к черту, в худшем – его там уже нет, и скоро в газетах будет моя мордаха с огромной кричащей надписью «Спасайтесь, кто может! Иисус – это женщина!», а может и еще хуже. Тогда мне придется очень быстро съехать в глухую деревню на краю Аляски и не казать носа пару лет, после чего смогу спокойно продолжить городскую жизнь, возможно. Да уж, так себе перспективка.

Фотограф стоял на месте. Более того, казалось, что он был уверен в моем возвращении и нисколько не удивился, когда я вылезла из густого папоротника с пауком, застрявшим в волосах. Я не знала, как поступить дальше, использовать свои силы или положиться на более проверенный способ использования «палки, камня и кулаков». От последней мысли я чуть не улыбнулась. Не похоже, чтобы незваного гостя можно было просто так сломать камнем и кулаком.

Передо мной стоял крепкий, на голову или полторы выше меня мужчина, возраста зрелого, я бы дала лет сорок пять, возможно, пятьдесят при хорошей жизни. Смуглая кожа, похоже, врожденная, темные карие глаза, практически черные, темные волосы. Не знаю, стали бы они виться при бо́льшей длине, но сейчас довольно коротко обстриженные, они ложились мягкой волной. Мужчина привлекателен внешне и от него явно исходила аура силы. Он не прятал глаза, не пытался заговорить, никаких лишних движений. Он стоял ровно, с выправкой военного, и без стеснения разглядывал мое лицо. От его цепкого взгляда мне стало неуютно, и я сделала шаг к нему, чтобы прервать тягостное молчание.

– Мне, наверное, надо вам кое-что объяснить? – начнем разговор. Это лучше, чем пялиться друг на друга. Мужчина едва заметно усмехнулся и продолжил молча меня разглядывать. – Слушайте, здесь произошло недоразумение и я готова заплатить за содержимое вашего фотоаппарата. – Никакой реакции. Черт, он начинал меня раздражать. – Я хорошо заплачу.

– Хелен, верно я назвал ваше имя? – голос тоже приятный, а вот его тон не сулил мне ничего хорошего. Я открыла рот и закрыла обратно. Он меня знает, следовательно, мои способности для него не секрет и, более того, он уже знает, кто я и где я обитаю. Скверно. В первый ли раз он следил за мной? И один ли он? Вдруг мне показалось, что вокруг меня сгущается лес, словно клетка захлопывается, голова немного закружилась и дыхание заметно участилось. «Так, черт, брось это!». Я встряхнула головой, отгоняя от себя навеянные страхом ложные ощущения, однако бросила взгляд по окружающим зарослям, ожидая увидеть еще пару таких же незнакомцев.

– Знаете мое имя? Как к вам обращаться? – голос ровный, хорошо, держись, заячий хвост. Меня потрясывало то ли от страха, то ли от волнения, но я пыталась не подавать вида. Вот так всегда со мной.

– Дэвид. Без фамильностей. У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. – Ага, быстро же мы на «ты» перешли! Он явно из какой-то правительственной структуры, сто процентов.

– Слушаю.

– Нам необходимы твои… способности. Или мы их используем в качестве рабочей силы во благо государства или ликвидируем угрозу человечества. – «Вот нихрена себе. Нельзя такое вот так вываливать! Будто мне кофе предложил, даже глаз не дернулся!», я услышала явный звук затвора, значит, мое чутье не подвело, они – здесь, и их много. Я затылком чувствовала, как в меня направляют дула, по меньшей мере, пятнадцати винтовок.

– Руки держи на виду. Если я почую твою сверхэнергию, тут же дам команду пристрелить. – Вот умеют же военные вести переговоры. То, на что пришлось бы уговаривать меня в течение пары месяцев, можно сделать простой угрозой. Жить под крылом военных лучше, чем умереть под их пулями.

– Окей. Не убивайте, я буду сотрудничать. – Прозвучало малодушно, но на члене я вертела собственное самомнение. Я хотела жить, хоть и планировала недавно умереть. Дэвид улыбнулся правой половиной рта и поднял руку. Выглядывающие дула винтовок немного опустились, но не исчезли.

– Я предлагаю вам пройтись со мной до кафе и выпить по чашечке глясе. В этом лесу нет никаких условий для переговоров с юными леди. – «Засунь себе свою леди в задницу, и проверни пару раз, подонок!» – как же мне хотелось это сказать, но в ответ я лишь кивнула и под присмотром военного конвоя мы направились в город.

Глава7

– Итак, расскажите мне, как же появились у вас нестандартные силы? – Дэвид практически не пил кофе. Обхватив кружку двумя руками, он превратился в слух. О том, чтобы сбежать не было и речи. Вокруг кафе очень профессионально расположились двадцать пять бойцов, это те, кого я успела сосчитать. Не слабо они оценивают мои способности. Все они легко вписались в жизнь обычных граждан и не привлекали никакого внимания, но у каждого в досягаемости было оружие, которым они воспользуются в случае опасности.

– Я пыталась покончить с собой, а вместо участка на кладбище получила вот это. Ну и еще странную внешность как бонус. – В отличие от нового знакомого, я пила кофе много и с удовольствием. Люблю кофе, но с мороженным он становится в два раза круче. Первый страх прошел, и теперь осталось только раздражение от присутствия опасного незнакомца в костюме.

– И все? Каким способом ты себя убивала, в какой день и во сколько это было?

– 15 апреля, в 22:00 я выпила тридцать таблеток снотворного и стакан коньяка или рома, не помню уже. По итогу меня корчило всю ночь. А наутро я стала мисс Франкенштейн.

– А ты, я смотрю, с юмором девочка.

Меня передернуло. Я не самый приятный в общении человек и точно никогда не была девочкой в обычном понимании этого слова.

– Давайте договоримся, я вам не девочка и не леди. Мне нахрен не сдалась ваша служба, но свинец в заднице мне нужен еще меньше, так что я бы уже выслушала, чего вам от меня хочется получить. Сразу предупреждаю, резать себя как крысу лабораторную не дам. Лучше тогда сдохнуть сразу и прихватить пару ваших отморозков. – Я вполне ожидала от себя подобного, но обычно мне лучше удается себя контролировать, а сейчас по мне будто прошел электрический ток, словно в голове щелкнул переключатель и настроение, сделав скачок, резко вошло в норму. – Извините, это, по-видимому, нервы. Обычно я лучше умею скрывать свои эмоции.

– Интересно… – мужчина задумался, но моя тирада его, по-видимому, нисколько не обидела. – Мы живем в скучнейшем мире, как мне всегда казалось. До последнего я искал доказательства присутствия на земле сверхспособностей и до недавнего времени мне попадались лишь шарлатаны. Но вы существуете. Люди с необычными для нас возможностями. Все, что нам сейчас нужно, это привлечь вас на свою сторону и получить контроль над тем, с чем нам трудно бороться обычными методами. Ты можешь быть нам полезна. Ты можешь спасать жизни. Конечно, мы протестируем тебя на твои способности, но резать не придется. Только сдать кровь и потренироваться в нашем гарнизоне. Более того, ты становишься частью государственного щита, и за это очень хорошо платят, уж поверь мне.

–Нас? Таких много?

– Скажем так, если есть ты, то может быть и еще кто-то. Я найду всех.

– Угу… То есть, я буду что-то вроде волшебного полицейского? Снимать котят с деревьев и переводить бабушку через дорогу? Но сейчас вы контролируете меня силой. Я не понимаю, что мне помешает стать злодеем после вашего ухода?

– Умная де.. хм. Действительно. Мы не сможем круглосуточно тебя караулить, но, к счастью, мы живем в век технологий. Мы поставим тебе жучок с системой отслеживания местонахождения и дозой сильного релаксанта. При возникновении угрозы, мы сможем тебя остановить, ну а если релаксант не подействует, то… следующим этапом будет взрыв. Бум. Без половины туловища трудно использовать силу, основанную на энергии. – Наверное, я побледнела, отчего Дэвид мило улыбнулся и протянул мне свой стакан кофе.

– Пей, сейчас принесут бутерброды, ты должна хорошо питаться. По поводу хорошего полицейского – нет. Ты – ценный ресурс, который мы будем использовать в чрезвычайных ситуациях, но при этом гонорар будешь получать регулярно. Тебе выделят отдельный дом, в радиусе нескольких километров от которого не будет гражданских. Естественно, будет проводиться слежка, но она не доставит тебе больших неприятностей. Мы пока очень мало знаем о твоей силе и не будем рисковать. Само собой, разглашение каких-либо данных о твоих способностях и о нашей договоренности влечет за собой трибунал. А сейчас доедай, и поедем ставить тебя на учет. – Дэвид добродушно улыбался, а я сидела и не могла поверить, что так нахрен вляпалась. Наверное, он убивал своих врагов с такой же милой улыбкой. Бац, пуля в лоб, а на лице улыбка. Мерзость. Но мне ничего не оставалось, как пойти с военными и пройти обряд «посвящения».

Глава8

Куда мы приехали, я не знаю, так как мне надели маску с вонючим газом и сознание тут же отключило эфир. Самочувствие после такого наркоза не пострадало и это утешало. Выглядела база как настоящий бункер с учетом того, что мы долго спускались вниз на лифте. Не скажу, что все выглядело как в фантастических фильмах, где все секретные бункеры сияли от хрома и имели загадочный вид. Скорее это напоминало базу ученого с медицинским уклоном. Коридор с десятками дверей и все без идентификации. В одну из них мы зашли и оказались еще в одном коридоре, с такими же дверьми, так что выбраться из этого лабиринта одной было бы сложновато. В нескольких комнатах за приоткрытыми дверьми находились лаборатории и что-то вроде операционных. Жуткое зрелище. Надеюсь, меня не будут приковывать к металлическому столу и… Резкий звук вырвал меня из размышлений, оказалось, это был открыт засов металлической двери. За ней меня ждала кушетка и стол с кучей приборов, названия которых мне неизвестны. Но они точно относятся к медицине. Вот этот здоровенный шприц сто процентов из кошмарного фильма про безумного доктора и, похоже, его всадят в меня.

– Не волнуйся! – голос приятный, молодой. Таким голосом врачи говорят пациентам «мне жаль, но вы больше не сможете ходить». «Чушь какая! Перестань истерить!». – Мы с вами установим чип в области поясничного отдела позвоночника, манипуляция очень похожа на люмбальную пункцию, но займет чуть побольше времени. Не переживайте, в больнице подобные процедуры делают каждый день.

– Вы каждый день всаживаете людям взрывчатку в позвоночник? А она точно не взорвется? Я смогу бегать, прыгать? А если я упаду, не полыхнет?

– Спокойно. Там нет никакой взрывчатки. Дэвид пошутил, весьма неудачно, на мой взгляд. Это радиодатчик с системой распыления сильного миорелаксанта. Засчет прямого попадания лекарства в спинномозговую жидкость, срабатывание такого чипа моментальное. Оно не причинит вам вреда, но даст нам шанс спастись, если вдруг у вас крыша поедет. – Лица доктора я не видела, но голос действительно успокаивал. Да и какого черта? Что-то происходит с моим настроением. А вдруг действительно моя психика не выдержит, и я направлю свои силы, скажем, на город? Я могу устроить настоящий армагеддон, убить кучу народа, пока снайпер не перехватит цель. Может действительно лучше оставаться под наблюдением военных?

– Будет сильно больно?

– Я вколю вам местное обезболивающее, но немного боль останется. Ложитесь, пожалуйста, на бок.

По итогу, через полчаса у меня в позвоночнике находился чип, а я отлеживалась после мерзкой и болезненной процедуры. Доктор может и вколол новокаин, но я прочувствовала все слои своего тела, и это было крайне неприятно. Я вообще боль переношу плохо.

После того, как мне вкололи инородный предмет, и я провалялась почти сутки в отходнике, наступило время испытаний. Меня привели в огромный, обитый металлом зал размером с хороший стадион. Из-за большого свободного пространства каждый звук создавал множественное эхо. Кроме Дэвида и меня в нашей компашке появились еще трое незнакомых мне людей в деловых костюмах без отличительных знаков. Двое мужчин возраста зрелого и женщина преклонного возраста со стальным взглядом. Ну да, конечно, женщина во власти должна иметь стальные яйца или ее быстро заменят тем, кто имеет эти самые яйца, но в виде более мягком и ранимом. Извините, отвлеклась немного.

– Хелен. – Дэвид водит, трое стоят и лупят на меня глаза. – Продемонстрируй нам свои способности. Пожалуйста. – Волшебное слово после паузы. Забавно. По-видимому, он нечасто его применяет.

– На самом деле я еще далеко не все знаю о своей силе. Все, что я успела наработать за месяц – это выход из тела и управление предметами на расстоянии. И каждое из этих действий ограничено по времени и интенсивности, так как я быстро устаю. На восполнение энергии уходит от двух часов и до суток, смотря, насколько вымотался.

– Вы говорите выход из тела? Что вы можете при этом совершать и на какие расстояния отходить от тела? – голос женщины был примерно таким, как я себе представляла, низкий, но без сексуального бархата. Живая сталь, мать ее. Кто бы мне сказал еще месяц назад, что четверо взрослых людей в государственных должностях будут всерьез говорить о выходе из тела. Астрал принимает новые формы, извините за каламбур.

Вместо слов я опустила глаза на пол и, найдя пятнышко, полностью на нем сконцентрировалась. Через секунду я была уже за несколько метров от моего туловища и стояла рядом с женщиной. Себя я ощущала как сгусток светящейся энергии. Не скажу, есть ли у выходящей из меня сущности глаза или рот, но, поднимая руку, я вижу прозрачный, подергивающийся силуэт, немного размывающийся по краям и более плотный в центре. Я коснулась своей ненастоящей рукой щеки женщины, вложив в нее дополнительную энергию, и та, ахнув, отпрянула назад. Я прошла к двум молчаливым незнакомцам и одновременно положила обе руки на их плечи. Они оказались более выдержанными, не отступили и не выказали беспокойства. Они пытались хоть как-то меня разглядеть, а второй протянул руку, пытаясь потрогать нечто, их касающееся. В этот момент я вернулась в тело и почувствовала, как кровь ударила в голову. Пульс отбивал ритм в ушах, дыхание стало чуть глубже. Первый признак утомления, но рано. Я еще не показала всего, что могу.

– Максимальная дальность, которую я пробовала, была равна примерно трем километрам. Но дальше я не рискнула, не потому что не могла, а потому что боялась не успеть вернуться и упасть в обморок в реальном мире. Я не знаю, что будет в этом случае и вернется ли моя… сущность самостоятельно. Двигать предметы в сто раз сложнее. Я практиковалась каждый день и достигла неплохих результатов, если говорить о нескольких килограммах.

– Ты поднимала воду в реке и насколько я помню, там была не одна тонна. – Дэвид нахмурился.

– С водой я использую некую хитрость. Я могу переместить саму воду, но она тяжелая и на нее требуется много сил. Воздух – гораздо легче. Я передвигаю воздух и делаю из него плотные вихри, чтобы передвигать воду. Благодаря постоянным потокам мне приходится тратить намного меньше энергии, и при этом я действительно могу поднять столб воды. Но с твердыми вещами у меня такой фокус проходит сложнее. Я могу поднять предмет, но относительно небольшой, по массе не превосходящий меня. По крайней мере, пока. – В доказательство своих слов я заставила мобильник Дэвида взлететь на уровень глаз присутствующих и шок, читающийся в их глазах, был лучшей наградой. Приятно все-таки блеснуть своей незаурядностью, знаете ли.

Глава9

Со дня встречи с Дэвидом мои дни заполнились тренировками с учеными и военными на базах, в полях, подведомственных объектах и у себя во дворе. У меня не оставалось времени на фриланс, но мне и о деньгах думать уже не приходилось, так как выплачивало правительство щедро и систематически. Возможно, такой график работы меня бесил бы в прежние времена, но сейчас моя цель совпадала с военными и я прилагала все усилия для достижения больших результатов. По итогу месяца сотрудничества, я достигла шикарных результатов по выходу из тела и более-менее чувствительных сдвигов по перемещению предметов.

Этот день обещал быть интересным, но начался он с привычного завтрака: большая чашка свежесваренного кофе с лошадиной дозой сахара и сливок, два яйца всмятку и сарделька, с собой три банки энергетика, шоколадный батончик и просто немереное количество конфет. Сладкое заряжает ненадолго, но быстро, а главное, эффективно. Знаю, знаю, полезности ноль, но я могла еще несколько лет поэксплуатировать свой организм, возраст позволял, так сказать.

Сегодня вот уже чуть больше двух месяцев совместной работы с полицией. Шел разгар лета, июль в скором времени отдаст вожжи августу, но летняя жара не сильно утомляла. Ежедневные тренировки позволили мне достойно продвинуться в результатах, и я замахнулась на необычный и довольно опасный эксперимент. Выпрашивала я его у Дэвида уже две недели, но руководство его осторожничало и разрешило его только вчера, под присмотром группы вооруженных лиц, готовых сделать все, чтобы сохранить эксперимент в тайне от гражданских и остановить меня, если потребуется, по первому приказу. Я хотела посмотреть, какой максимум я смогу из себя выжать, скажем, в экстренной обстановке, и для этого мне позволили использовать старый ангар на краю города в одной из заброшенных ферм, давно забывших, как выглядит человек и скотина.

Ехали мы к нему долго, не меньше трех часов, нас сопровождали огромные тонированные машины и, как оказалось, еще пара грузовых мерседесов, забитых парнями в бронниках и с винтовками, уже ожидали нас на месте. Я бы не удивилась, увидев вертолет. Нехило ребятки подготовились. Почему они настолько меня боялись, я не понимала. За все время совместной работы я не давала повода считать себя сумасшедшей или нестабильной, но это их работа. Черт с ними всеми, я хочу и сделаю свою работу (вот так теперь я говорю, моя работа). Это уже практически спортивный интерес. Смогу ли? Сколько смогу спасти? А будет ли вообще от меня толк? Вот и посмотрим.

Вся вооруженная толпа рассеялась по территории на достаточном расстоянии от места эксперимента, так, что я оказалась в центре круга, за периметр которого я не смогу выйти живой, а кто-то незваный не сможет войти. Меня это уже не смущало, я успела привыкнуть к ребятам с огнестрелом. Непосредственно рядом со мной остался Дэвид, Моника – тридцатилетняя исследовательница паранормальных способностей и ассистент Моники – сорокапятилетний мужчина, настолько маленький и к тому же сутулый, что даже я на него смотрела сверху вниз, что бывает нечасто. При моем не слишком большом росте я редко встречаю людей ниже себя, и это всегда вызывает дискомфорт.

Эксперимент заключался в том, чтобы спасти находящихся внутри амбара людей, в нашем случае – это резиновые шары с водой, от рушащегося здания. Дэвид хотел поджечь его, а потом подорвать с одной стороны, что часто бывает при бытовых пожарах и терактах, и эта мысль мне понравилась.

Шары были расположены хаотично по всему зданию, я не знала где они и сколько их всего. Это предстояло выяснить уже в процессе. Меня немного потряхивало, возможно, от выпитых банок энергетика, а может от страха подвести себя и команду. Мне жуть как хотелось произвести впечатление и показать, что вот, я могу то, чего не можете вы. Такой вот я честолюбивый засранец. Но при всем своем самолюбии я понимала, что на таком месте обычно куча помощников и все работают в команде. Никто не станет ждать от меня чуда и просто стоять в стороне. Естественно, при реальном пожаре куча полицейских будет оцеплять территорию, и удерживать родственников заживо горящих людей в здании от самоубийственных попыток спасти любимых. Пожарные и служба спасения будут тушить пламя, и пытаться достать людей из сохранившихся после взрыва участков здания. И естественно при этом всем я тоже должна работать в команде. Просто как звено, поддержка. Не стоит брать на себя слишком много, иначе можно сломаться. А это приведет к гибели большого числа людей. По большому счету, мне наплевать, сколько людей погибает в мире каждый день, но если я рядом и могу защитить кого-то от смерти, я это сделаю.

Но вернемся к работе. В этот раз мы решили разыграть ситуацию с взрывом и быстро распространяющимся пожаром из одной части здания.А это значит, на таком месте точно будет командующий спасательной операцией. Мной сегодня командовал Дэвид. Я была не против. За два месяца нашего тесного общения, мы, можно сказать, подружились. Естественно, мы не смотрим фильмы с пивом и не отмечаем вместе праздники, но общение переросло в некую доверительную форму. Он профессионал высшей категории и этим заработал свой авторитет у коллег, а теперь и у меня. Он никогда не терялся, был всегда спокоен и четко знал, что делать дальше, даже если ситуация начинала выходить из-под контроля. Кроме того, огромный опыт работы давал ему возможность на два шага опережать преступников. И это меня больше всего удивляло. Дэвид будто знал, что сделает убийца или вор в следующее мгновение. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Меня пускали на несколько спасательных операций в качестве зрителя, посмотреть и привыкнуть к обстановке накала, но при этом напрочь запрещали как либо воздействовать как на своих, так и на чужих. И в такие моменты Дэвид выкладывался по максимуму, спасая всех, кого только мог. Он даже преступникам сохранял жизнь, если это не подвергало риску гражданских людей. Именно поэтому я воспринимаю Дэвида как главного и буду выполнять его приказы в точности. По крайней мере, сегодня точно.

Здание амбара превратили в трехэтажный торговый центр. Мы стояли у главного входа в узкой части здания, второй выход располагался на противоположной стороне амбара. Основные стены сплошные, но для нас сделали окна, так что оттуда можно было бы доставать жертв пожара, будь это по-настоящему. Первые языка пламени появились на восточной стене, потянулся черный дымок. Я впервые была на пожаре, пусть и постановочном, поэтому нервы пошаливали, и я сделала шаг к зданию, полагая, что пора бы уже начать. Дэвид схватил меня за плечо, отрицательно помотав головой.

– Рано. В это время нас только вызовут. Отсчитывай четыре минуты на доезд спасателей. – Он посмотрел на запястье. – Вот сейчас приехали службы. Еще две минуты на оцепление и раскладывание пожарного инвентаря. – В этот момент прогремел взрыв, вылетели стекла из доброй половины восточной стены, огонь перешел на дальний торец здания, заблокировав второй выход. Я знала, что взрыв будет, но все равно вздрогнула, это впечатляло и пугало одновременно. Смешанные чувства страха и восторга.

– Вот примерно сейчас начнется тушение пожара и спасение выживших. Допустим, мы смогли приехать вовремя. Сейчас начинается наша операция. Мы будем на безопасном расстоянии, со стороны, противоположной пожару, но бывает так, что все здание затянуто огненной стеной и тогда вариантов подхода не так много. Хелен, первым делом ты должна узнать, сколько человек выжило после взрыва в участке максимального поражения и сколько всего осталось в живых в здании. – Я смотрела на Дэвида широко раскрытыми глазами и чувствовала, как сжимается горло. Я не хочу их подводить и глупый страх неудачи начал затягивать меня с головой. Это ужасное чувство, что ты не справишься, что взял на себя слишком много, и тонкий внутренний голосок подпевает: «На кой черт я в это ввязалась? Хочу домой». Это у меня всю жизнь вот так, но я всегда иду туда, где страшно. Мне просто необходимо себя перебороть, сделать больше, чем могу, иначе перестану себя уважать. Задумавшись всего на секунду, я кивнула Дэвиду и опустила голову, уставившись на камни под ногами, сконцентрировавшись на задаче. В один миг я оказалась в аду. Языки пламени как живые пробегали по стене и уходили в потолок, черный и белый дым вперемешку заполняли все пространство, но, слава Богу, я не чувствовала вне тела физических ощущений и огонь никак не мешал мне исследовать здание. Насчитав пять лопнувших шаров, я заставила свое физическое тело работать параллельно с астральным. Сначала шепотом я пробормотала число и, естественно, Дэвид ни слова не разобрал. Он склонился к моему лицу и переспросил. Его голос дошел до меня как звук с многократным эхо, но проблему я поняла и уже четко произнесла:

– На трех этажах в радиусе взрыва пять погибших. Один на третьем этаже, по двое на втором и первом этажах. В зоне, не тронутой взрывом очень много дыма, огонь практически по всему зданию. Живы десять человек. Пятеро на третьем этаже у западной стены, трое на втором ближе к первому выходу и двое на первом. Один из выживших на третьем этаже частично завален рухнувшей балкой, но еще цел.

– Отлично, возвращайся – Дэвид шепнул мне на ухо, и в тот же момент я оказалась в теле, но работа на два фронта ослабила меня сильнее, чем мне бы хотелось. Я медленно села на землю, пытаясь восстановить дыхание и успокоить сердце. Без промедления две супер сахарные конфеты оказались у меня во рту. Стало немного лучше, но впереди еще много работы, а я уже расклеилась. Обидно. Дэвид бросил на меня беглый взгляд, но от него ничего не ускользает и я знала, что он четко понимает, на что я была сейчас способна, а чего просто не потяну. Здание уже было практически полностью в огне. Свободным от участков пламени оставалась только западная стена, но оттуда через лопнувшие стекла пробивался густой черный дым. Дэвид что-то скомандовал по рации и к оставшейся целой стене побежали пожарные. Для меня это был сюрприз. Во-первых, их вообще сегодня не должно было быть, а во-вторых, откуда они взялись? Я была в отключке от окружающего мира всего пару минут.

– Ты хотела настоящей работы. Вот она. – Дэвид говорил громко, перекрикивая шум от огня, пожарных и бегающих вокруг военных. Они разыграли сцену настоящего пожара. Кто-то кричит, кто-то отдает команды, перекрикивая толпу «зевак». Вот это да. Дэвид устроил мне симуляцию по-взрослому. Ай да Дэвид, мать его так.

– Здание совсем плохое, крыша уже истончена, она может рухнуть в любую секунду, Дэвид. – Я практически кричала, и все равно это приходилось делать над ухом мужчины. Не помню, как я встала, вцепившись в рукав его пиджака, но не собиралась отпускать, пока он не поймет всей опасности происходящего. – Ты рискуешь людьми ради воздушных шаров! Дай команду назад!

– Там вполне могли бы быть люди и это их работа. А твоя работа помогать им. Что ты можешь сделать? Это твой экзамен, вперед.

– Чертов ты хрен, Дэвид! – я с силой оттолкнулась от него, в ужасе и гневе смотря, как пожарные проникают через окна на этажи здания. Что я могла сделать? По крайней мере, координировать. Жар от огня становился чувствительным и с меня начинали стекать капли пота, но не было времени менять дислокацию.

– Как с ними связаться, с каждым из пожарных? – я притянула Дэвида так сильно, что он практически наклонился ко мне. Это его не смутило, как и то, что я потребовала связь. У меня сложилось впечатление, что он все это предусмотрел и ждал от меня именно такого решения. Плевать, сейчас я хочу спасти ни в чем не повинных пожарных ребят. Они хотя бы добровольцы, я надеюсь? Ч-ч-черт!

Дэвид протянул рацию:

– Нажимай на нижнюю кнопку сбоку справа и говори, пока нажимаешь. Тебя слышат все одновременно.

– Поняла! – Я схватила как безумная эту рацию и заставила свое подсознание пулей вылететь из тела. Через дым все очень плохо видно, но я могла передвигаться с неимоверной скоростью, поэтому получалось уследить за всем, не тратя много времени. Я только успевала отдавать команды в рацию. – Пожарный, первый этаж, два шага вправо, второй этаж, осторожно, по центру пол перегорел, может рухнуть, идти вдоль окон, третий этаж – заваленный у третьего по счету окна от второго выхода, еще четверо рассыпаны вдоль западной стены. – В этот момент я скорее почувствовала, чем увидела, что перекрытие потолка истощено по максимуму и начинает проседать. Пожарный у второго выхода на третьем этаже рисковал угодить в огненную западню. У меня было не больше трех секунд. Я не успевала что-либо сказать, все, что я могла – это попробовать всей своей бестелесной массой толкнуть мужчину в сторону от рушащегося перекрытия. Я вложила в это всю свою внутреннюю силу, и у меня получилось сбить его с места обрушения. Он остался невредим, хоть и был очень удивлен.

Пострадавшие шары были эвакуированы и все пожарные ребята остались живы. Заваленный шар немного подплавился, но не лопнул. Можно сказать, мы спасли пострадавшего. Здание потушили, но оно продолжало дымиться уже светлым, противно пахнущим дымком. Все закончилось хорошо, если бы мне не было так плохо. В глазах темнело, сердце уже не вырывалось из груди, а билось слабо и неохотно. Каждый вдох давался так тяжело, что мне приходилось заставлять себя вдыхать всеми возможными мышцами. В этот момент я впервые почувствовала, что могу умереть. Я смогла удержаться на коленях с опорой на руки, наклонившись вперед только потому, что так легче было дышать. Я смутно ощущала, как вокруг меня скапливается толпа. Подбежал тот милый доктор, который в свое время проколол мне поясницу и первым делом решил проверить пульс. В момент, когда он взял мою руку, я почувствовала, как сила от него перетекает в меня густым потоком. Ощущение, будто в вену вливают горячий раствор, что-то вроде магнезии, которая волной разливается по всему телу теплом. Приятно и неприятно одновременно. Я ахнула от притока сил, а доктор от их убыли. Не прошло и пяти секунд, как он побледнел и рухнул с корточек на колени, согнув спину. Меня будто парализовало. Я не могла заставить себя сделать хоть что-то. Не знаю, чем бы это закончилось, возможно, смертью доктора, но Дэвид, проанализировав происходящее за секунду, успел подбежать и резко отдернул руку мужчины от моего запястья. Парень остался сидеть, ссутулившись, дыша часто и громко, словно он пробежал не один километр, прежде чем оказаться здесь. Я же наоборот, почувствовала себя довольно бодро, высосав из доктора часть его энергии и восполнив собственную. Я вперемешку с удивлением и страхом уставилась на Дэвида. Тот ответил мне взглядом, который я не смогла расшифровать. По-видимому, я вызвала смешанные чувства у окружающих. Не знаю, чем мне это светит, но напугать своих коллег у меня получилось. С другой стороны, я поняла, что могу быстро восполнять потерю энергии. Осталось только попробовать это сделать не с живым молодым доктором, а с чем-то более привычным. Скажем, с яблоком или бутербродом.

Глава10

Удачный эксперимент позволил мне получить новый статус – официальный и кричащий. Стажер! Я теперь отправлялась с группой Дэвида на сложные спасательные операции, но пока в качестве наблюдателя. После каждой такой работы со мной проводили детальный разбор, что я поняла, что заметила, а что упустила. Скажем так, работа у них нервная. Я практически каждый раз ощущала мандраж, и у меня руки тряслись еще пару часов после окончания операции. Не знаю, как я сама буду справляться с такой работой, но желания все бросить у меня больше не появлялось. Да, страшно, сложно и тяжело, но мне запомнились глаза девочки десяти лет, которую смогли вытащить из-под завалов вдруг рухнувшего здания, живой. Это благодарное лицо в пыли, с дорожками из слез. Их встреча с обезумевшей от горя матерью меня действительно тронула. Возможно, я не совсем социофоб, а только чуть-чуть.

Я была прикреплена к Дэвиду, даже не к его команде, а лично к нему. Он был моим куратором и нес полную ответственность за мои действия перед высшим руководством. Это немного на меня давило. Не хотелось мне подводить его, однако и гарантировать, что я смогу выполнить все на меня возложенное, тоже не могла. Те еще ощущения. Но я старалась. Тренировки продолжались, меня экстерном обучали фишкам и приемам «супер шпионов»: как отключить человека, не убив его, как обезвредить взрывной механизм, как работает то или иное оружие и так далее. Теперь еще работа в спасательных операциях – это все меня немного успокаивало. Какой-никакой опыт. Плюсом ко всему, я постигла тайну получения энергии извне, не поедая тонны сахара. Пробовала я все подряд, но лучше всего мне помогали апельсины. Не знаю… Возможно, в них больше сахара. Может они сочнее или просто живее, но с помощью них я смогла значительно увеличить время пребывания вне тела и поднимать груз, достойный Халка.

Но отсиживаться на скамье запасных вечно я не могла, и настал наконец день моего дебюта. Дэвид решил, что ситуация неимоверно хреновая


(он так и сказал по телефону), что я готова и могу им здорово помочь. О Боги, только бы не подвести.

Ситуация действительно была хреновая. Мне, естественно, никто ничего не объяснял, пока я не села в потертый, с виду неприметный фургончик. Залезая в кузов, я присвистнула, притом, что не умею свистеть в принципе. Изнутри он точно не был старым и потертым. Такой крутой аппаратуры я не видела никогда. Куча мониторчиков, датчиков, проводов, еще каких-то примочек, названий которых я не знаю. Всего в фургоне было трое мужчин, один из которых сидел в наушниках и что-то бормотал в микрофон, второй набирал на клавиатуре и колдовал с кучей кнопок на панели, а третий – был Дэвид. Подъезжая сюда, я не заметила ничего необычного, а точнее обычного для места преступления. Не было ни полицейских машин, ни оцепления, ни толпы зевак. Возможно само место преступления чуть подальше от нас – это единственная мысль, которая пришла мне в голову. Дэвид втянул меня за руку вглубь фургона (я не высасывала силу из людей при касании, когда мне это не было нужно), не здороваясь. Усадил на небольшой стульчик и, как получалось только у него, тремя словами ввел меня в курс дела. Я не угадала, мы стояли буквально перед местом преступления, но обычным людям знать об этом не стоило. Более того, это подвергло бы риску сто пятьдесят подростков. Мы стояли у трехэтажного здания летнего дневного лагеря, где ребятишки посещали интересующие их кружки и подготовительные курсы к началу учебного года. Располагался он недалеко от центра города, и в будний день там было, естественно, полно посетителей лагеря и мимо снующих граждан. Полиция узнала о захвате ребят только благодаря звонку одного из пленников, четырнадцатилетнего парня, через которого захватчики передали свои пожелания. Я вот не знаю, подросткам делать больше нечего, как тратить свои каникулы на занятия в лагере? Или это толпа ботаников, которых захватили бывшие хулиганы школы? Ладно, согласна, не смешно. Короче, звонок по удачному стечению обстоятельств попал прямо на команду Дэвида. Одним из пожеланий было отсутствие шумихи. Никаких телевизионщиков, толпы копов и оцепления. А дальше – тишина. Дэвид сам вел переговоры с преступниками, но так до конца и не смог у них вытрясти, чего же они хотели. Отсутствие толпы полиция смогла обеспечить, пригнали технику дорожных работ и перекрыли путь прохода перед лагерем для гражданских лиц. Очень хорошо придумано. Действительно казалось, что ремонтники просто кладут асфальт. Хотя вот пару ремонтников я до этого не раз видела в броннике с автоматом. Они готовы к захвату, но преступники в окно видят просто работу дорожной службы. Надо отдать им должное, но они действительно клали асфальт! Неужели этому учат в школе полиции? Но я отвлеклась. На меня легла ответственность по разведке о количестве захватчиков и их расположении. По словам Дэвида, команда освободителей в полной готовности, ожидает недалеко от нас в отличной маскировке.

Дэвид продолжал инструктировать меня, не отвлекаясь ни на секунду.

– Я не знаю, что нам преподнесет лагерь. Возможно, придется использовать тебя сверх разведки, поэтому вот тебе подарочек. – Откуда-то из-под навороченной техники Дэвид вытащил ящик апельсинов. Ящик апельсинов! Меня это удивило и порадовало одновременно. Фрукты дают хорошую подзарядку, и я точно сумею выполнить все от меня требуемое. Настроение немного поднялось, и внутри щелкнула мысль – я не допущу гибели детей. Если надо, я убью всех террористов в этом здании, но ни один ребенок не пострадает. Это я себе обещаю.

Глава11

Миссия началась с команды Дэвида. Он попытался продолжить разговор с одним из захватчиков, но те не выдвинули новых требований, и становилось жутко, что же происходит внутри здания, если у их захватчиков нет никакой цели? Закрадывалась мысль, что возможно это группа больных ублюдков, которые просто наслаждаются насилием. И тогда спасти детей будет ой как непросто. Но почему без шума? Подобные личности обычно из кожи вон лезут, чтобы их заметили.

Дэвид кивнул и я начала свою работу. Я максимально сконцентрировалась, опустив голову, почти свесив ее, одной рукой нащупав первый апельсин. Пока моей задачей была разведка.

Первый этаж лагеря оказался пустым, если не считать мертвого охранника. Ему перерезали горло и оставили сидеть, откинувшись на своем кресле у дежурного поста с огромной раной на шее. Наличие трупа исключает вариант с обычным хулиганством и это плохо, очень плохо. Повезло, что дежурный пост не виден с улицы, иначе кто-нибудь точно поднял бы тревогу. Однако скоро родители все равно ее забьют, не найдя своих чад дома вовремя, поэтому надо вернуть ребят домой, пока сюда не хлынула толпа взволнованных мамаш. Желательно вернуть живыми, а в идеале еще и невредимыми.

Второй этаж патрулировало трое вооруженных мужчин, крепких, средних лет. Из вооружения у каждого карабин, плюс у одного на спине винтовка, у двоих по пистолету в кобуре на ремне. Они производили впечатление обученных ребят. Возможно, военные в прошлом. Они постоянно перемещались, не задерживаясь долго на одном месте, фиксируя, что происходило вокруг здания и периодически давали об этом отчет по рации. При этом они не подходили вплотную к окнам. Точно военные, ребята без опыта не подумали бы о снайперах.

На третьем этаже я сначала никого не увидела. Но, прочесав большую часть помещений, наконец обнаружила детей. Их согнали в зал для концертов и по совместительству кинотеатр с небольшой сценой. Всего ребят не больше пятидесяти. По возрасту – от десяти лет и до подростков лет шестнадцати. Все живы, крови и ран не видно. Самые маленькие широко раскрытыми глазами оглядывались по сторонам, цепляясь за старших ребят, а те, не позволяя себе проявлять слабость в присутствии маленьких, пытались казаться спокойными. Только мимолетные обеспокоенные взгляды и поджатые губы выдавали их испуг. У меня сердце сжалось от такого зрелища. Я уже ненавидела захватчиков. Вокруг ребят рассыпалось пятеро, очень похожих на предыдущих, мужчин. У каждого оружия по самые уши, у половины из них ножны на предплечьях с таким количеством ножей, что самой руки и видно за ними не было. Главный – явно тот, что сидел на сцене, свесив одну ногу вниз, а вторую используя как опору для руки. Он единственный без головного убора, остальные были в лыжных масках, собранных в виде шапочек и прикрывающих волосы. Главарь имел светлые волосы, немного вьющиеся, едва прикрывающие уши. Продолговатое лицо с выраженной челюстью и голубыми пронзительными глазами. Он был бы красив, но лицо портило выражение жесткости, безумства, и заторможенности, возможно. Он что-то энергично жевал, откусывая резким рвущим движением. В какой-то момент он повернул голову, и, я клянусь, посмотрел на меня. Через меня будто электрический ток прошел, и я замерла, будто кролик, боясь выдать свое присутствие неосторожным движением. Его взгляд секунду был осмысленным, а затем потерял фокус и стал блуждать, будто ему что-то показалось, и он пытался поймать это что-то в поле зрения. Он на миг остановил взгляд на двоих из своих ребят и те, будто по команде невидимого дирижера, пошли к выходу. Как выяснилось, они отправились патрулировать здание, как их партнеры этажом ниже. Не найдя больше ни души, я вернулась в собственное тело. По пути я бросила взгляд на свое тело, и было забавно видеть себя со стороны. Та еще картина, скажу я вам. Я сидела, согнувшись, с копной кое-как собранных серебряных волос и брала апельсин за апельсином, словно перебирала фрукты для кухни. Только я их не перебирала. Я высасывала из них энергию и прямо на глазах они иссыхали, сморщивались, некоторые чернели, и я тянулась за следующим.

Я вернулась в тело и подняла голову. В этот момент двое присутствовавших сотрудников резко отвернулись, суетливо берясь за свои дела. Им явно было не по себе, чего не скажешь о Дэвиде. Тот глубоко задумался над блокнотом, в который аккуратно записал всю переданную мной информацию.

– Значит, они ничего не делают? Ни о чем не говорят? – Дэвид думал так интенсивно, что, кажется, еще миг и станут видны крутящиеся шестеренки в его голове.

– Нет. Они патрулируют этажи, контролируют все здание, постоянно передают по рации, что происходит за пределами стен, провожают каждую машину, обсматривают соседние здания. Это не просто хулиганы, Дэвид, у них слаженная работа, они понимают полужест своего главаря и идут исполнять как послушные псы. Не знаю, но у меня холодок по спине от их главаря. Мне даже показалось, что он меня увидел, но, слава Юпитеру, только показалось. Они точно где-то служили. Повадки у них, как у Рембо в фильме.

– Понятно и не понятно одновременно. – Дэвид хмыкнул еле слышно. – Зачем же им дети? Кстати, Стивен, выяснили, почему там только пятьдесят детей? Куда делась остальная сотня? – Дэвид обратил взгляд на парня с наушниками.

– Да, шеф. – Стивен с ушами залез в клавиатуру и через несколько секунд выдал ответ. – Остальные уехали на трехдневный палаточный лагерь для подготовки гербариев перед открытием сезона учебы. В здании те, кого не пустили родители.

– Что ж, они об этом пожалеют.

– Дэвид – меня пронзила неприятная мысль – если это лагерь, то там должны быть воспитатели, взрослые люди. Но я не видела никого, кроме боевых псов и детей. Где же воспитатели? – мой голос дрогнул. – Я не подходила вплотную к детям. Возможно, их связали и положили между кресел на пол или заперли в шкафах. Я прошла по всем кабинетам и никого не видела, только в шкафы я не заглядывала.

– Да, это действительно странно. Мне вся эта история не нравится.

– Шеф, командующий первой и второй группами готов на штурм. Они ждут сигнала. – Стивен отодвинул одно ухо наушника в сторону, с волнением вглядываясь в лицо командира. Да на Дэвида тут все молятся. Сколько ему лет? Сорок пять, если не ошибаюсь. Стать авторитетным лидером в его возрасте – дорогого стоит. Талант. Дэвид задумался на секунду и обернулся ко мне. Его карие глаза в освещенном искусственным светом фургоне отдавали чернотой. Я бы сейчас не стала спорить, где заканчивается радужка и начинается зрачок. В глазах появился хищный блеск. Наш Дэвид принял решение. Он никогда не сомневается, по крайней мере, внешне. Он пока единственный из моих знакомых, кому бы я доверила свою жизнь, хотя мы знакомы всего несколько месяцев.

– Хелен, если мы пойдем штурмом, эти психи успеют убить детей. В этом сомнений нет. Но так как нет никаких требований, нет никаких действий с их стороны, они явно выжидают, тянут время. Возможно, ждут подкрепления, а может определенного часа. У меня остается единственная гипотеза – жертвоприношение. Может, они смертники или сатанисты, но просто так никто не захватывает полсотни детей в плен. – Дэвид подошел ко мне вплотную и присел прямо передо мной, будто перед ребенком, которому надо объяснить взрослые вещи. Впервые я смотрела на него сверху вниз. Эта непонятная мне перемена испугала больше, чем то, что он мне говорил. – Если они заметят хоть какую-то угрозу, нам не избежать жертв. Хелен, ты должна обезвредить всех преступников, кроме одного.

– Главного? – голос сорвался. Я смотрела в карие глаза Дэвида и понимала, что значит обезвредить в его понимании. Они не хотят рисковать. Слишком велика цена, а я не настолько всемогуща, чтобы одновременно обездвижить восемь человек и оставить их в живых. Все, что я могла – это не дать последнему перестрелять детей до прихода помощи. Я сглотнула комок в горле и почувствовала неприятное сосущее чувство под ложечкой. – Я никого никогда не убивала, Дэвид. Не знаю, справлюсь ли. Если я вас подведу, и они почувствуют неладное, будет бойня.

– Поэтому я спрашиваю тебя, возьмешь ли ты такую ответственность на себя. – Дэвид не давил, он всматривался в мое лицо, решая, правильно он поступает или все же сильно рискует.

– Да… да, возьму. Только не знаю, начать с зала или со второго этажа. – Меня потрясывало, да и черт с ним. С совестью и эмоциями разберусь потом. Я дала себе обещание, что спасу детей даже ценой убийства. А за свои слова приходится отвечать.

– Как часто они сообщают по рации изменения обстановки?

– Пока я там была… Где-то одно сообщение в тридцать-сорок секунд. Я могу отключить сначала второй этаж сразу же за очередным их сообщением, а затем заняться залом. В принципе, успею, пока они не хватятся.

– Отлично. Как ты сможешь их ликвидировать за это время?

– Я никогда не пробовала свой удар в состоянии вне тела. Вполне вероятно, я не смогу обездвижить за пять секунд троих и при этом сохранить им жизнь. А пока буду бить одного, другие сообщат главному, или начнут стрелять. Единственное, что я могу предложить – это пролететь сквозь их тела и с помощью сгущения энергии перервать что-то жизненно важное. Примерно так я толкнула пожарного в амбаре. Это доли секунды… только вот что им повредить, я не знаю. – У меня тошнота подступила к горлу. Я сижу тут в фургоне и обсуждаю, как мне убить кучу народа. Блин.

– Если хочешь наверняка, то крупный сосуд мозга, или само основание мозга – слово вставил Стивен. Мы с Дэвидом посмотрели на него так, будто он появился из пустоты. Однако парень не смутился, молодец Стивен. Он смотрел на нас широко распахнутыми зелеными глазами, но в них был не страх, а азарт. Словно началась самая интересная часть долгожданного сериала. – Хэлл (ух-ты, так меня никто не называл), если ты сомневаешься в собственном ударе, то и порвать сможешь только мягкие ткани. Представь, что тебе легче порвать в своем настоящем теле. – Он выжидательно уставился на нас с Дэвидом, но так как никто из нас не ответил, Стивен продолжил сам. – Естественно мозг. Повреди хоть один сосуд, и они точно не смогут стрелять. И вполне смогут остаться в живых при своевременной помощи.

– Это риск – Дэвид со вздохом встал. – Я не буду рисковать полусотней детей. Пока мы болтаем, они могли уже убить половину. Будем медлить, сядем в кровавую лужу. Хелен, действуй наверняка. Основание мозга, там, где позвоночник переходит в череп. Нет дыхания, нет угрозы. Мне не важна их жизнь, а вот у детей вся жизнь впереди. Всю ответственность беру на себя. – Он посмотрел на меня долгим требовательным взглядом. Да поняла я, поняла! Сегодня лишаюсь девственности по полицейским меркам. Я сглотнула и кивнула.

– Окей. Я смогу отвлечь, а может даже отрубить их предводителя секунд на десять, может пятнадцать. Хорошо бы, чтобы подмога была на подходе к этому времени.

– Как только очистишь второй этаж, дай знать. Мы моментально приступим к штурму. – Я в очередной раз кивнула и решилась. Сколько не дыши перед смертью, не надышишься. Уж лучше одним ударом отсечь больную голову. Как образно, не правда ли? В следующую секунду я была вне тела и стояла рядом с вооруженными до зубов мужчинами и ждала, когда один из них скажет свои последние слова.

Глава12

Мне пришлось ждать секунд пятнадцать, но это была целая вечность. Я примерилась к их росту, на каком примерно уровне надо будет проходить (точнее пролетать или левитировать, но звучит это как-то сказочно, точно не для сегодняшней ситуации), я уже решила, что буду дергать, используя руки. Как таковых кистей я у себя в таком состоянии не видела, но вполне управляла руками как в обычной жизни. Забавная штука – бестелесное состояние.

Пока я витала в собственных размышлениях, дальний от меня преступник нажал кнопку и проговорил заученную фразу. У меня все похолодело. Сейчас или никогда. У меня больше не было времени примеряться и думать. Просто делай, потом разберешься с остальным. Я рванула к первому мужчине, прошла выше задуманного, но правильно пустила поток энергии в кисть и с силой рванула на себя. Сильнее, чем надо было бы, хрустнули позвонки, но зато наверняка. Жертва захрипела, закатила глаза и упала в судорогах на кафельный пол. Двое остальных среагировали с заторможенностью. Пока один наклонялся к агонирующему напарнику, я отрубила третьего и вернулась к склонившемуся. На все ушло не больше пяти секунд. Передав сигнал команде через физическое тело, я направилась на третий этаж. Двоих в коридоре было не сложно устранить. Хорошо, когда тебя не видят, но я чувствовала, что начинаю выдыхаться, тратя много энергии на физическое воздействие в бестелесном состоянии, не смотря на поддержку «фруктового отряда». Сегодня я перепрыгнула через свою голову и сделала для себя практически невозможное во всех смыслах.

Пришла очередь последних трех. Если я не устраню основных захватчиков до штурма, все старания окажутся зря. В зале ничего не изменилось, двое ходили кругами вокруг кресел и рассматривали стены, так как окон в помещении не было, а светловолосый сидел на сцене, но уже свесив обе ноги. Патрулирующие боевики находились на достаточном расстоянии друг от друга, но для меня это расстояние не займет и секунды. Уже отработанным движением я скользнула по первому преступнику, тут же метнувшись ко второму. Оба были мертвы еще до того, как их главарь поднял голову. Я была рядом с ним, готовая в любой момент применить всю оставшуюся энергию на его сдерживание. Но он не был удивлен. Он вообще никак не отреагировал, как пустая кукла. Только что на его глазах умерли его товарищи, а он сидел все в той же позе и смотрел в пустоту. Прошла секунда и его взгляд стал осознанней. Теперь мы определенно смотрели друг на друга.

– Приветствую тебя, тень. – Я вздрогнула. Двигался только рот. Голос безжизненный, без интонаций, словно все, на что хватало сил мужчине – это выдыхать. Никакой жизни не ощущалось в этом теле. Я замерла, как в прошлый раз.

– Я знал, что ты придешь. Я ждал. Сейчас сюда ворвется толпа военных, поэтому у меня мало времени. – Мужчина моргнул, причем один глаз отстал от другого на долю секунды. – Сегодня ты будешь жестко страдать, – он сдавленно поверхностно засмеялся и от этого звука под ложечкой перевернулся неприятный комок – а вот завтра я буду ждать тебя, в семь часов вечера, рядом с деревянным навесным мостиком в центральном парке. Я дам ответы, которые тебе нужны. – Не успел он договорить фразу, как в зал ворвалась группа захвата. В бронежилетах и защитных шлемах, с оружием наперевес, смотрелись они очень впечатляюще. Одни тут же занимали пост для прикрытия впереди идущих напарников. Слаженная, точная работа. Один из военных прошел сквозь меня, но ни он, ни я ничего не почувствовали. Трое схватили и разоружили главаря, вывернув его руки настолько, что тот невольно охнул. В какой-то момент произошло нечто. Нечеткая тень отделилась от торса главаря и растворилась как пар над чаем. Вместо кукольной пустоты, лицо мужчины исказилось болью и глубочайшим недоумением. Он оглядывался так, будто впервые видел это помещение, пытался что-то спрашивать, но получил такой смачный пинок в солнечное сплетение, что его сложило пополам. Рухнуть на пол помешали военные, которые за локти уже волокли его к выходу. За всем этим я почувствовала, что пора возвращаться в тело, или худо мне будет не на шутку. Но скверно мне было не только из-за траты энергии. Я убила семь человек, не успев договориться со своей совестью. И вот сейчас это преображение их главаря… Я старалась отогнать мысль подальше, затолкать ее куда-то в пыльный угол и достать, когда мои нервы успокоятся, но внутренний голос не уставал повторять, что те, кого я убила, скорее всего, так же как и их предводитель, ничего не знали о происходящем. Я убила оболочки ни в чем не повинных людей, а главный кукловод умыл руки и скрылся в тумане. Черт.

Глава13

Я сидела у себя дома на полу, обхватив голову и положив их на собственные колена. Рядом со мной остывал большой бокал только что сваренного кофе, в который Дэвид брызнул немного ликера для вкуса и успокоения нервов. Но ни пить, ни есть я не могла. Меня трясло, мне было холодно, и ни плед, ни одеяло не спасали. Хотелось выть, реветь, биться головой об стену и так неимоверно хотелось повернуть время вспять и исправить допущенные ошибки, но все напрасно. Эти муки совести теперь будут со мной всегда, и я либо научусь с ними уживаться, либо сойду с ума. Но все мои внутренние диалоги не облегчали сегодняшнего состояния. Как сказал светловолосый? Сегодня я буду жестко страдать. Угадал, гад.

Глаза вновь увлажнились слезами и от этого я еще больше взбесилась. Ненавижу, когда кто-то видит, как я реву. Со мной в полутемной зале на диване сидел Дэвид и рассматривал пол. Он не был смущен и не чувствовал себя ненужным, он просто ждал, когда моя истерика закончится. Сразу после окончания операции я нашла в себе силы рассказать ему все случившееся в подробностях, я даже присутствовала при выведении детей из здания, но когда начали выносить черные мешки с телами, я смалодушничала и убежала обратно в фургон. Меня так трясло, что пришлось обхватить свои плечи руками, чтобы ничего не задеть среди этой дорогущей аппаратуры. Стивен и еще один ассистент уже были в гуще событий, и я могла побыть одна. Мнимое, конечно, одиночество, но лучше, чем смотреть на тела убитых тобой людей. Фургон качнулся – Дэвид шагнул внутрь и остановился у большого монитора рядом с выходом. Он молчал, но я чувствовала, что что-то скрывается за его молчанием. Я смотрела на него в упор и сама чувствовала, насколько тяжелый у меня сейчас взгляд.

– Будь моя воля, я бы все от тебя скрыл, по крайней мере, сегодня. Но я работаю на очень серьезных ребят в государственной системе, название которой знать не безопасно для жизни. Я прикреплен к тебе как куратор, но все приказы, касаемые тебя, идут с их благословения. Я думаю, ты, как и я для них лишь кусок мяса средней прожарки. И им необходим подробный отчет обо всем происшедшем сегодня, особенно с переменой в личности преступника. И еще они настаивали на информировании по поводу убитых. Хм… В общем… – Дэвид на секунду замолчал – В общем, четверо из жертв – это рабочие строительной компании, остальные – это искусствовед местного музея, филолог и повар. Главарь оказался учителем истории в школе за два квартала отсюда. – Дэвид посмотрел на меня с таким сочувствием в глазах, что я не выдержала его взгляда. Все, что мне удалось произнести – это сдавленный всхлип. Я не могла больше держать себя в руках, меня накрыла такая волна сожаления, что стало физически больно. – Хелен, мы не знали, не могли знать. Мы действовали по ситуации, и я до сих пор считаю, что действовали верно. Мы нашли четыре трупа, все взрослые, с перерезанным горлом. Охранник, уборщица и два воспитателя. Они расфасовали их по шкафам в классах. Детей не тронули, но мы не можем ручаться, что не тронули бы, не останови мы их. – Я махнула головой, не пытаясь ничего говорить. Если я скажу хоть слово, то разрыдаюсь, громко, грязно, с соплями и головной болью. Всегда так. То, что они убили четверых, немного успокоило мою совесть, но я была уверена, что действовали они не по собственному желанию. Настоящий убийца сейчас на свободе и будет ждать меня завтра в семь. И он действительно думает, что я пойду к нему, больному ублюдку, общаться? Пойду, но не одна. Мы его схватим. И вот уж его я убью, и не буду мучиться совестью, но это не точно.

Моя истерика закончилась тем, что я в слезах проглотила стопку коньяка и завалилась спать на диване в зале, укутанная пледом руками Дэвида. Он подал руководству отчет с тем, что я уже успела ему рассказать. Наверняка ему устроят хорошую взбучку.

Я проснулась рано. Солнце только взошло, и на улице стоял этот холодный оттенок утра, такой приятный, полный вселенского спокойствия. В такое время люди выходят на приключения или далекие поездки, но никогда на работу. Чудесное время. Ко мне неприятной волной вернулись воспоминания о вчерашнем дне, заставив сердце пропустить удар, но рыдать больше не хотелось. Просто усталость и эмоциональное истощение, когда ты не хочешь ничего чувствовать, ни счастья, ни горя. Дэвид сидел на кресле напротив и смотрел в окно. Наверное, он тоже думал о волшебном ощущении раннего утра, когда услышал мою возню и перевел взгляд на меня.

– Ты не спал?

– Я привык не спать по несколько суток. Сейчас принесу кофе. – Он встал в помятой рубашке с закатанными рукавами, пиджак остался на кресле. Я только сейчас подумала, а женат ли он? Сомневаюсь. Вряд ли удастся сохранить семью с такой работой. Он сутками пропадает на расследованиях, проводит операции в разных географических точках страны, а может и мира, кто знает. Дэвид – неплохой специалист, но как человек он раскрылся для меня вчера впервые. Я как-то никогда не ощущала от него особой человечности или проявления чувств до этого. Пока я размышляла, он сварил кофе и принес две чашки ароматного напитка. Я сделала первый глоток, и от удовольствия захотелось прикрыть глаза, как в самой банальной рекламе, но сдержалась. Хватит того, что я расклеилась вчера и показала слабость. Это еще один пунктик в моей жизни – никому никогда не показывай свои слабости. Но я рада, что единственным зрителем моих страданий был Дэвид. Я была уверена, что он не будет мне этого припоминать или использовать в своих интересах.

– После первого убитого мной человека я не вышел на работу на следующий день. Мне было двадцать четыре года, и я напился до беспамятства. До сих пор это стоит у меня перед глазами, но все следующие дались мне легче. Это у всех так. Не одно поколение молодых полицейских прошло через мои руки, и поверь, у всех был шок. Кто-то справлялся со своими чувствами и шел дальше, становился профессионалом. Циником до мозга костей, но хорошим профессионалом. Те, кто не смог справиться с чувствами, уходили из профессии. Это жесткий отбор. И постепенно, уже с возрастом, я начал видеть, кто может с этим справиться, а кто сломается. Я знал, что ты справишься, Хелен, и ты справилась. – Он с легкой улыбкой посмотрел на меня. Все, что я нашла уместным сказать в ответ на этот душевный монолог – это спасибо и понимающе кивнуть.

– Дэвид, помнишь нашу первую встречу? Тогда ты сказал, что нашел нас, в множественном числе. Я не единственный экземпляр с вдруг возникшими способностями, да?

– Да. Я не хотел говорить об этом до тех пор, пока не разберусь, что ты собой представляешь и можно ли тебе доверять. Я никогда никому не доверяю в полной мере, это чтобы ты не воспринимала на свой счет. Но я считаю, что настал тот момент, когда можно приоткрыть занавес. Особенно в свете вчерашнего происшествия… Что это была за тень?

– Просто сгусток энергии, без четких границ. Примерно также я воспринимаю себя вне тела, но у меня светлый силуэт с плотным центром, а тот был темным и полупрозрачным, больше похожим на… ну не знаю… на чернильное пятно в банке воды. Оно растаяло буквально за секунду, и мужчина тут же пришел в себя. Эта тень явно управляла человеком как куклой.

– Получается, он управлял одновременно восемью взрослыми мужчинами. Никто из них не пошел бы по своей воле на такое преступление. – Дэвид допил свой кофе и крутил в руках пустую кружку.

– Как это возможно? Даже если у кого-то есть способность управлять чьим-то разумом. Как можно думать одновременно восемь мыслей?

– Или одну мысль, но транслируемую на всех. Почему он не расставил людей на первом этаже? Возможно, радиус его силы имеет ограничения, как у тебя с выходом из тела.

– Безумие какое-то. Мои способности – это уже из разряда фантастики, но то, что одновременно в одном городе появилось несколько сверхлюдей, это уже бред.

– Я бы назвал это не бредом, а закономерностью, которую нам следует вычислить и теперь сделать это становится чуть проще.

– Не поняла.

– Собирайся, я кое-что покажу. – В пять тридцать мы сели в мазду серого цвета и покатили разгадывать загадку нашего времени.

Глава14

В центре города в неприметном здании с обычной надписью «Городская библиотека» оказался бункер той самой секретной организации, которая меня завербовала. Я теперь могла знать некоторые тайны, так как подписала документ на пятьдесят три страницы мелкого шрифта, суть которого сводилась к тому, что я не имею права разглашать любую полученную на работе информацию, или исчезну, будто меня и не было. В этом случае отсутствие у меня родных только облегчало их работу, так как я – сирота. Думаю, сотрудникам с родственниками еще страшнее, так как на них у государства есть дополнительные рычаги воздействия.

На всех рабочих этажах здания действительно располагалась библиотека, и книголюбы сновали от полки к полке, а наш путь лежал чуть ниже – в подпольные помещения.

Глубина сооружения меня поразила, не думала, что у здания может быть столько нижних этажей. Масштабы были просто президентскими. Не удивлюсь, если вся эта громадина расположилась под несколькими городскими зданиями. Шли мы долго и витиевато. Обратно выйти мне было бы сложно одной, я перестала запоминать после третьего поворота. Тем более, мы прошли не менее трех пропускных пунктов. Кстати, никаких карточек, отпечатков и сканирования сетчатки как в модных шпионских фильмах. Как сказал Дэвид, здание нашпиговано камерами с системой автоматического распознавания. И если бы мы были чужаками, нас бы устранили уже на первом этапе. Как они устраняют чужаков, мне не сказали, но я на всякий случай шла поближе к Дэвиду.

Пройдя тридцать три коридора, мы оказались в просторной комнате, внешне напоминающей обычную жилую спальню. Здесь была мебель, картины на стенах, поклеены обои, односпальная кровать в углу. Не хватало окон, но комната была уютной и без них. Я пробежалась глазами по всем деталям убранства, ища обитателя сего жилища, но никого не было. Я вопросительно посмотрела на Дэвида. Тот, как и я оглядев комнату, сделал два шага в сторону и открыл дверцу шкафа. Оттуда с повизгиванием вылетел мужчина и от неожиданности я вздрогнула. Длинные темные волосы мужчины торчали во все стороны и прикрывали половину лица. Сквозь черные локоны кое-где пробивались серебряные пряди. Он был невысок и худ практически до истощения, одежда поношена и разорвана местами. Мужчина кинулся с ногами на кровать, сжался в углу, качаясь, прижав ноги к груди, и бросая дикие взгляды из-под копны волос на меня и Дэвида по очереди. Мужчина явно был не в себе, с каждым выдохом он издавал стонущие звуки и трясся все телом. Дэвид попытался заговорить с ним, но не добился никакой реакции. Махнув мне головой, Дэвид направился к двери, и, пропустив меня вперед, закрыл дверь на несколько оборотов ключа. Я пока не понимала, что происходит, но не давила на Дэвида, зная, что все, что мне надо знать, он расскажет сам. А то, чего мне знать не положено, не вытащить и под пытками. Дэвид недовольно причмокнул.

– Ему стало хуже с тех пор, как я его видел в последний раз. Я егопоймал на деле по череде странных самоубийств, ну как поймал… фактически, он сам сдался, иначе мы бы просто не догадались, что эти случаи связаны с чьим-то психологическим воздействием. Когда он пришел ко мне, он был расстроен и немного не в себе, но смог внятно рассказать, что с ним произошло. Я был третий, к кому он обратился со своей проблемой, но предыдущие слушатели ему не верили. Он чудом избежал психбольницы.

Пятнадцатого апреля в десять часов вечера Николас, – Дэвид ткнул пальцем в дверь, из которой мы только что вышли – не справившись с глубочайшей депрессией, перерезал себе вены и лег в горячую ванную. Утром он очнулся абсолютно целый физически, но с полным набором начинающего психопата. Зрительные и слуховые галлюцинации, эмоциональная нестабильность, нарушения сна. Он сделал еще одну попытку покончить с собой, но не смог ее завершить, а на следующее утро узнал, что соседка по лестничной клетке, пятидесятилетняя Барбара, ставшая две недели назад бабушкой чудесного внука, найдена в своей ванне с перерезанными венами. Николас пытался убедить себя в непричастности, но он четко видел эту женщину в своих галлюцинациях в виде трупа до того, как это произошло. Таким образом, в течение месяца трое соседей в квартирах, смежных с квартирой Николаса, были найдены в своих ваннах. Мы предположили, что это были убийства, замаскированные под суицид, и открыли дело.

При опросе соседей погибших, мне посчастливилось самому беседовать с Николасом, и тогда он открыл мне свою страшную тайну. Последней каплей, подорвавшей его итак нестабильное состояние, была смерть его единственного друга, который навестил его всего несколько раз. До этого мы держали Николаса в обычной лечебнице, но после того как двоих сотрудников поймали со скальпелем в руке, его перевели сюда и полностью засекретили какую-либо информацию о его существовании. Доступ к нему строго ограничен по продолжительности и количеству посещений, в месяц не более двух раз. Медперсонал меняется каждые три часа.

Я пытался понять, как он это делает, мы проводили медицинские тесты и даже привлекли физиков, но так и не смогли понять природу его силы.

Он сводил окружающих людей с ума, даже не контактируя напрямую. Соседи с ним не общались, он даже не знает имен людей, живших у него за стеной.

В итоге, наша команда посадила его на сильнейшие транквилизаторы, но они практически не работают. Мы вводили его практически в наркоз, чтобы дать отдохнуть, и подключали парентеральное питание.

По сравнению с предыдущей нашей встречей, он сильно изменился. Не думаю, что он протянет долго. – Дэвид тяжело вздохнул. – По итогу получается, пятнадцатого апреля ночью что-то произошло. Что-то, что затронуло тех, кто либо решил умереть, либо был уже на грани жизни и смерти.

– Это ведь не все, да? – мой голос прозвучал устало.

– Да, наши исследования были провалены, но кое-что мы все же выяснили. В моменты его галлюцинаций резко усиливалась активность электромагнитного поля. Детекторы просто зашкаливали. По нашим измерениям, его поле составляло тридцать метров в диаметре на этапе первых исследований, и около пятидесяти метров месяц назад. Его сила возрастает пропорционально его безумству. Получив такую информацию, я привлек нескольких энтузиастов из мира физики, которые осуществили поиск подобных ему. С помощью установленных датчиков электромагнитных волн я заметил в одном районе на окраине города, практически в лесу, периодические вспышки активности и установил наблюдение. Так я нашел тебя. Полученный опыт работы с Николасом, заставил нас быть осторожными. Приказ о ликвидации опасных субъектов лежал на столе у очень влиятельного лица, но я смог выбить отсрочку и взял на себя ответственность за вербовку. Так ты и попала к нам.

Я не знала, что сказать. В то время как я баловалась в лесу с водой, решалась моя судьба. Получается, благодаря Дэвиду я жива. Пусть не очень свободна, но жива.

– Дэвид, я не знаю, радоваться сейчас или злиться, но понимаю, что благодаря тебе я еще жива. Теперь я понимаю, почему было такое количество вооруженной охраны и все ваши осторожности. Спасибо – это, наверное, все, что я могу сказать. – Дэвид энергично улыбнулся и слегка подтолкнул меня за плечо по направлению к выходу.

– Хватит нам киснуть, мы вчера спасли полсотни детишек, надо это отметить. Идем сейчас же есть хот-доги.

Глава15

Поев сосисок и выпив по чашке ароматного кофе, мы решили, что нужно привести себя в порядок и подготовиться к встрече с кукловодом. Дэвид подкинул меня к дому и проинформировал, что заедет за мной в шестом часу. Естественно, он будет участвовать в операции по взятию этого ублюдка.

Остатки своего времени я потратила на то, чтобы заставлять себя что-то делать. Сначала я решила смыть с себя всю грязь прошедшего, очень сложного дня. Подумав о ванне, тут же вспомнила Николаса и решила обойтись душем. Думаю, еще несколько недель я точно буду обходиться простым душем.

Высушив волосы и сменив одежду, я задумалась об обеде. В холодильнике у меня обычно крайне мало продуктов, я брала еду на вынос по дороге домой или иногда заказывала доставку на дом, но сегодня мне захотелось сделать что-то своими руками. Периодически в голове всплывали воспоминания вчерашнего дня, и я снова ощущала в руках неприятную мягкость и податливость человеческого мозга, но, встряхнув головой, отметала эти мысли подальше в уголок сознания, переключаясь на другие мысли. Кто такой этот кукловод? Что произошло в апреле в ту роковую ночь? И как, нахрен, это вообще возможно? С детства я жила в приюте и была ярой реалисткой и жутким циником. Я никогда не верила в волшебство и принца, знала, что Санта-Клауса нет, а у тех, кто не имеет родителей, нет даже плагиата Санты. Я знала, откуда берутся дети. Я всегда считала, что вслед за праздничным ужином идет уборка и мойка посуды, которая продолжается гораздо дольше самого праздника, и не понимала, на какой черт тогда он нужен. Я не ощущала чьей-либо любви, и мне тогда казалось, что это нормально, что она мне и не нужна вовсе, и я мнила себя дочерью свободы. С двенадцати лет я водилась со шпаной, воровала по мелочи, дралась и курила в подворотнях. В четырнадцать – попробовала, что такое секс. Мне не понравилось, однако из любопытства и ради крутости я меняла партнера за партнером. Но даже будучи подростком, я всегда предохранялась, за что себе благодарна по сей день. Мозги я включила, когда после школы смогла сама поступить на факультет филологии в местном колледже, прервала все связи, тянущие меня вниз, и принялась усердно работать. Я уже не жила в приюте, подрабатывала помощником в нескольких кафе, что позволяло кормиться и снимать койку на пару с одной инфантильной, вечно ноющей девчонкой. Она жутко меня раздражала, поэтому я старалась быть дома как можно реже и все свободное от учебы время работала. Благодаря этому я смогла купить свой первый ноутбук и начала зарабатывать на фриланс написанием и редакцией текстов. Я закончила колледж, живя уже в съемной квартире, полностью обеспечивая себя, и решила, что выходить на работу по своей специальности не хочу. Жизнь долго и больно меня била, я смогла вырваться из того темного и мрачного места, но оно никак не может вырваться из меня. Я всегда считала себя уверенным в себе человеком, но мне сложно было общаться с новыми людьми или долго находиться в обществе малознакомой компании. С детства я сохранила связь лишь с одной девочкой, с которой мы жили в соседних комнатах в детдоме. Она единственная, кто меня не раздражал, но, не смотря на это, мы встречаемся максимум пару раз в месяц. Казалось бы, все хорошо, но чувство тоски и одиночества по вечерам бывали даже у меня, и в двадцать пять лет я повстречала парня, которого, как мне казалось, сильно полюбила. Влюбленность меняет человека и впервые за свою жизнь я привязалась к человеку, потеряв саму себя. За пеленой гормонов перестаешь замечать, каким мудаком становится твой партнер, а разглядев, впадаешь в яму депрессии. Вот такая яма и привела меня туда, где я сейчас нахожусь. Не брось он меня в тот день, я не получила бы этих способностей. Даже не знаю, обвинять его или благодарить.

Из глубокой задумчивости меня вывел телефонный звонок. В тишине дома он звучал преувеличенно громко и от неожиданности я вздрогнула. Нервы шалят. Сняв трубку, я сначала ничего не услышала, только помехи. Я хотела уже положить трубку, когда зазвучал голос. Сдавленный, запыхавшийся мужской голос.

– Сегодня вы будете в опасности. Прошу, не спрашивайте, откуда я это знаю. Просто поверьте мне. Наденьте кевларовый бронежилет, скрытый. – Мне хотелось задать тысячу вопросов из тупых фильмов, по типу кто вы, откуда вы это знаете, где вы или просто завопить, что, блин, происходит! Но я сдержалась, со мной столько всякой сверхъестественной всячины происходило в последнее время, что я скоро перестану им удивляться.

– Может мне просто не ходить туда, где будет эта опасность?

– Слава Богу, вы мне верите, верите! – голос в трубке зарыдал.

– Да, я вам верю.

– Как хорошо – голос выдохнул. – Идти надо, обязательно, или погибнете. Сегодня пути судьбы ведут к одному, но с бронежилетом вы ее обманете, а в других вариантах не сможете. – Я сделала вдох, чтобы немного успокоить нервы.

– Я поняла вас. Можно узнать, как к вам обращаться?

– Я – Джек, мэм. Джек Вуд. – Что еще за мэм? В моем-то возрасте?

– Спасибо, Джек. Я могу вам помочь? Мне кажется, вы немного расклеились.

– Амм… Да, у меня в последнее время все непросто, но я держусь, спасибо. Я свяжусь с вами позже, не забудьте про кевлар. Они идут, мне пора. – В трубке послышались гудки, и я отключила звонок. Тут же набрав номер Дэвида, рассказала подробности. Дэвид же поделился своей догадкой, что в городе как минимум двое носителей сверхспособностей, которых он никак не может поймать и, по-видимому, Джек – один из них. По его словам, датчики, установленные в городе, периодически улавливали вспышки электромагнитной активности, но в разных местах, без определенной закономерности. Несколько раз активность шла одновременно из двух разных мест, что и навеяло ему мысль о еще двоих, таких как я и Николас. С каждым днем все веселее. Я проглотила яичницу с салатом из всего, что наскребла в холодильнике и улеглась на диван, включив телевизор. Он приятно развеивал тишину дома, создавал иллюзия присутствия кого-то живого и не давал противным мыслям лезть в голову. Наверное, поэтому они стали так популярны и востребованы людьми.

Глава16

Меня слегка потрясывало, а чьи-то руки затягивали на мне ремни бронежилета, подгоняя по фигуре. В который раз за эти два дня я получаю адреналиновый удар? Пятый или седьмой? Я старалась себя успокоить уговорами и мысленной беседой, но сердце не хотело успокаиваться. В итоге, мне пришлось выпить валерианки, чтобы перестать истерить. Стало немного легче, но страх все равно оставался. Пить сильные препараты я не рискнула, не хватало еще уснуть на важной операции.

Я стояла и удивлялась про себя, как Дэвид умудрился найти мой размер бронежилета, мне кажется такие не выпускаются в массовом производстве. Пока меня вертели специалисты, Дэвид разглядывал папку с кипой фото и бумаг.

– Зачем человеку, скрывающемуся от нас, называть свое имя? – Дэвид, насколько я поняла, успел заехать домой, переодеться и отправиться дальше решать триллион проблем на работе. На нем была свежая чиста рубашка, но сам он выглядел помятым. Еще бы, почти двое суток без сна, на чистом кофеине. Вот и сейчас он допивал …дцатую чашку кофе и уже начал раскладывать на столе фотокарточки. Кевлар мне затянули так, что он не бросался в глаза, особенно в свободной верхней одежде. Было немного непривычно, но довольно удобно. Движения он не сильно стеснял.

– Может это не настоящее имя?

– Или он хочет выйти на свет, но остаться при этом живым и невредимым. И использовать для этого тебя. – Дэвид оглядел мой внешний вид, одобрительно кивнул и вновь уткнулся в фотокарточки. – Я прочесал ближайший лес и расставил своих людей. Мы также нашпиговали весь район датчиками электромагнитных излучений, если он надумает вдруг прийти не в себе. Несколько скрытых камер будет фиксировать точку встречи с разных сторон. Естественно, деревья не облегчают нам работу, но мы справимся. – Дэвид еще раз посмотрел на мою экипировку и долго многозначительно глядел мне в глаза. Наверное, он увидел в них все мои страхи, которые я так пыталась от всех скрыть. – Этот гад не убьет тебя, ни сегодня, ни когда-либо. Бригада скорой помощи будет дежурить в минуте от нас. Я буду патрулировать лес с лучшими своими сотрудниками.

– Ты умеешь успокаивать – я улыбнулась впервые за последние часы.

– Мы будем слышать ваш разговор, в любом случае возьмем его, но это может оказаться очередная кукла, и брать будем живьем. Если ты поймешь, что это настоящий кукловод, мы будем действовать радикально. Ты сможешь во время беседы дать знак?

– Да, я думаю, да. Точно, да. Могу.

– Умница девочка… Прости. – Дэвид замялся, чем вызвал у меня еще одну улыбку. Помнится, я его в самом начале отделала за прозвище девочка, но сегодня мне было приятно. – На парапете мостика, в самом видном месте мы прикрепили две ленты, красную и зеленую. Они будут находиться в видимости всех сотрудников все время операции. Если ты сорвешь красную ленту, значит это кукловод, и мы его снимаем с помощью снайпера. Если сорвешь зеленую, значит это ведомый, но тебе нужна помощь, тогда в игру вступаем мы.

– Поняла. Это логично и просто. Хорошо. Я запомнила, получается, красный – смерть, зеленый – жизнь.

– Да, по факту так и есть. Нам пора выдвигаться. Остался час до встречи, не стоит ему видеть наши приготовления. Я и мои люди выходим на свои позиции – Дэвид говорил, пока настраивал и всовывал мне в ухо скрытый наушник. – Ты свободна в передвижениях, я буду постоянно на связи. Все, погнали.

Он и еще десяток ребят в камуфлирующих одеждах побежали в лес, рассыпавшись. Уже через две минуты я никого не видела, возможно, они залезли на деревья. Я перестала рыскать взглядом и обернулась к Стивену, который как всегда что-то настраивал, сидя в огромных наушниках.

– Я пойду погуляю. Не могу сидеть, время слишком тянется. – Стивен понимающе кивнул и с головой погрузился в свои датчики и провода. Сегодня мы уже были не в потертом незаметном фургоне, а в довольно современном мерседесе. Как сказал Дэвид, кукловод, если он не дурак, понимает, что я приду с подкреплением, поэтому сильно париться насчет машины не стал, тем более рядом было достаточно новых крутых фургонов и фудкортов, но людям велел действовать максимально аккуратно и скрытно, не стоит наглеть.

Я вышла в прекрасный летний день. Уже ощущалось приближение вечера, удлинились тени деревьев, но еще было светло и солнечно. Под мое настроение больше подошла бы грозовая туча. Ошибся Джек или нет, но мне предстоит вести беседу с психом, и уже от этого мне становилось не по себе. Свободная футболка и распахнутая рубашка полностью скрывали бронежилет, но в летний день в нем становилось довольно жарко, и я почувствовала, как взмокла спина. Ничего, потерплю. Прогулка вдоль реки немного успокоила мои нервы. Час подходил к концу и приближал время встречи. Я остановилась у входа на мост и стала оглядываться по сторонам, пытаясь высмотреть кукловода, а может и ребят, по возможности. В ухе тихо заговорил знакомый голос.

– Хелен, спокойно, мы рядом. К тебе с другого берега идет мужчина примерно тридцати лет. Оружия в зоне видимости нет, но вполне может быть скрыто под одеждой. Других субъектов по периметру не наблюдается. – Легкий щелчок оповестил меня об отключении связи, так что отвечать не пришлось. Я не стала резко оборачиваться после слов Дэвида, а сделала это, услышав шаги на мосту. Вполне натурально, на мой взгляд. Мужчина в рубашке навыпуск и светлых брюках со стрелками сошел с деревянного моста на траву. Наверняка в ботинках довольно жарко ходить в такую погоду. Он был как минимум на голову выше меня и шире в полтора раза, мощный такой парнишка, поэтому я немного подалась назад, сохраняя некоторую дистанцию между нами. Волосы были того переходного цвета, когда не знаешь, как их описать, то ли шатен, то ли темно-русый, а может уже и светло-русый, я не особенно разбираюсь. Лицо симпатичное, но как в прошлый раз с главарем банды, с неживым застывшим выражением. Словно говоришь с рыбой.

– Приветствую тебя, тень. – Голос на одной ноте, без интонации.

– Приветствую, как тебя там. – Он пришел в чужом мясе, трусливый кусок дерьма. Надо дать знать остальным, хотя Дэвид уже наверняка догадался по его манере говорить. – Снова надел чью-то шкурку?

– О… это. – Он осмотрел себя сверху вниз, словно новую шубу, слова растянуты, будто ему тяжело говорить. – Это на тот случай, если твои псы решат меня покусать. – Раздался поверхностный нездоровый смех. У него с головой беда. Я удержалась, чтобы не обернуться на лес.

– Ты хотел говорить, говори, я слушаю.

– Знаешь, тень, ты такая нетерпеливая. Я ведь столько лет шел к тому, что сейчас имею, шел, терпеливо и кропотливо работая. И, по сути, сейчас я должен был иметь гораздо больше, чем имею, и это гораздо большее находится у тебя в том числе.

– Какой-то бред несешь. Почему ты называешь меня тенью?

– Потому что ты выходишь из тела. Как тень. Мне нравится тебя так называть, а я, как ты уже поняла, манипулятор. Ахаха. Человеский мозг так восприимчив. Прости за мою смазанную речь, я немного отвлекаюсь, отпугивая прохожих с этой тропы. Хочу побыть с тобой наедине. – Я поежилась, оглянувшись на тропинки. Действительно, в такое время нет гуляющих. Никого, даже собачников. Почему я этого не заметила раньше.

– Но я не буду трогать твоих собачек. Пусть смотрят и слушают – мужчина оглядел лес так, словно точно знал, где находится моя поддержка. Я не удержалась, проследила взглядом за манипулятором, но никого не увидела. Если он отпугнул прохожих, мог вполне отправить гулять всю мою охрану. Надо выбираться отсюда быстро и желательно живой. Промелькнула мысль сорвать зеленую ленту, но пока ничего мне не угрожало, а с паранойей надо бороться. – Но знаешь, что интересно. Я пробовал захватить твой разум и меня отбросило. По-видимому, брат не может управлять сестрой. – Да уж, повезло мне с братцем.

– Зачем ты убил вчера невинных людей? К чему была такая жестокость? Детям теперь кошмары по ночам будут сниться.

– Я хотел создать такую ситуацию, в которую могли привлечь тебя, не справившись своими силами, или, возможно, тень могла работать самостоятельно и пойти на выручку детишкам. Я знал, что ты где-то в городе, но найти не мог. И решил, что ты сама меня найдешь. Так и получилось.

– Если бы я не пришла, что бы тогда ты сделал с детьми?

– В новостях бы показали, что обезумевший учитель истории расстрелял в лагере пятьдесят детей. Ахаха. Это так смешно, не правда ли?

– Нихрена это не смешно, мерзкий трусливый ублюдок. Ты используешь людей для своих садистских игр. Оседлал абсолютно невиновного мужчину и прячешься где-то, трясясь от страха. Выходи сюда сам, настоящий и тогда мы посмотрим, кто из нас будет тенью, а кто – манипулятором.

– Ты такая сладкая – мужчина сделал шаг ко мне, протянув руку, и я невольно отпрянула назад. Пусть я сейчас выгляжу как трусливый заячий хвост, но мне не хотелось быть на расстоянии удара этого психа. Еще меньше мне хотелось, чтобы он до меня дотрагивался.

– Ты так долго удерживаешь людей в подчинении, как у тебя хватает энергии?

– Я питаюсь их энергией. Им приходится для этого частенько что-то есть, но я не думаю, что это навредит их фигуре.

– Этот не ест.

– Я уже напитался. – Напитался. Вот это словцо. Он съел старушку? Не удивлюсь.

– А что с головой? Они будут потом нормальными?

– Ну… не всегда. Если я побуду в нем несколько минут, ничего страшного не случится, а вот час или даже два – это вполне может свести их с ума. Я экспериментировал немного. Ахаха.

– Так вылезь из него и найди другого, если боишься выйти на свет. Будем менять… упаковку каждые пять минут.

– Поздно, моя дорогая. В нем я уже несколько часов и ему не спастись.

– Тварь. – Я выдохнула с силой. Как мне хотелось убить его, даже в чужом теле. Меня трясло, но уже не от страха.

– Время идет, но ты еще не получила своих ответов. Я могу помочь тебе. Задавай – так, наверное, выглядел бог, сошедший на Землю и представший перед людьми. Даже с некоторой заторможенностью он выдавал неимоверную самоуверенность и самовлюбленность, будто у него есть ответы на все вселенские вопросы и сейчас он готов поделиться ими с глупыми аборигенами. Боги принесли нам огонь, возрадуемся, дети мои, твою мать…

– Что это за хрень вообще происходит? Откуда эти сверхспособности?

– Это мой эксперимент. Я пятнадцать лет изучал воздействие электромагнитных волн на организмы и пришел к интересному результату – они могут высвобождать некоторые силы и изменять генетическую последовательность у… мертвого организма. Живой человек сам вырабатывает магнитное поле, и воздействие такой силы может его убить или изменить, но не так как мне было нужно. А вот организм, переставший вырабатывать свое электричество, но еще живой – это совсем другое.

– Это многое объясняет.

– К сожалению, изменить физические данные мне так и не удалось, зато парапсихические функции поддавались воздействию с удивительным успехом. В какой-то момент мне надоело работать с обезьянами и крысами, и я решил создать бога, то есть себя. Я вывел свою аппаратуру на максимальную мощность, поставил таймер и, сделав расчеты, остановил свое сердце инъекцией. Ровно в двадцать два часа тридцать четыре минуты раздались импульсы энергии разной частоты, которые должны были превратить меня в нечто совершенное. Шанс, что именно в эту минуту поблизости окажутся люди в том физиологическом состоянии, которое требует эксперимент, был минимален. Но, черт возьми, оказалось, что в эту ночь решили умереть несколько человек. На самом деле, гораздо больше умерло в ту ночь, но именно в эту минуту перестали биться сердца нескольких человек, включая мое собственное. В итоге, пять основных импульсов и пять способностей.

– Выход из тела, управление чужим телом – это уже понятно. Какие остались?

– Способность воздействовать на поведение и психику на расстоянии, высасывать энергию извне и как бонус – способность чувствовать опасность, что-то вроде предвидения.

– Господи боже, ты больной ученый из плохой комедии. Тебе надо лечиться. Похоже, твои выходы в головы других людей воздействуют не только на их психику.

– Да,да,да,да… – Он так резко и горячо со мной согласился, что я вздрогнула. – Ты такая умная, такая милая. Ах, как жаль будет тебя убивать.

– Так не убивай. Зачем тебе это?

– Как тебе сказать… Бог может быть один. И это я – на последней фразе он с улыбкой перевел взгляд на лес, откуда выходил Дэвид, на ходу поднимая пистолет.


Все, произошедшее после выхода Дэвида из леса я помню смутно, как во сне. Время замедлилось, и каждое движение казалось растянутым. Я успела развернуться к Дэвиду лицом, крича ему что-то вроде " Это не ты, не делай этого", когда получила тяжелый удар в грудь, словно меня толкнули тяжелым тараном на всей скорости. Дыхание сперло, сердце пропустило несколько ударов, а от инерции и боли я подалась назад, инстинктивно подставляя руки для смягчения удара. Но почувствовала я не землю, а тиски рук молодого мужчины, который подхватил меня как куклу, положив поясницей на одно колено, находясь в полусидящем положении, удерживая одной рукой так, что наши лица оказались друг напротив друга. Мой мозг отказывался думать, отупев от сильной боли, а тело меня предательски подводило. Вместе с половиной груди, напрочь отказывалась работать и онемевшая левая рука, а правая была зажата между мной и незнакомцем. Через муть в голове я почувствовала перемены в манипуляторе как по щелчку выключателя. Теперь его лицо было живым, выражающим абсолютное удовольствие, глаза блестели безумным огнем. Он улыбался, но эта улыбка не сулила ничего доброго. Будь мы сейчас где-то в более укромном месте, я бы сказала, что он получает сексуальное удовольствие от происходящего. Хотя, возможно я не так и неправа, он с силой стиснул мою талию, так что затрещали нижние ребра (или мне это показалось).

– А вот и я, куколка. – Голос нормальный, если не считать жгучей ненависти в каждом слове. В следующий момент я услышала мужской вопль вдалеке и резкую боль в животе, от которой я сдавленно вскрикнула. Манипулятор скинул меня на траву, вытащив окровавленный нож из моего живота, бросившись со смехом к мосту. Уже лежа на траве и прижимая окровавленные руки к животу, я видела, как несся ко мне Дэвид и еще несколько человек в необычных костюмах. Раздались выстрелы. Я повернула голову – незнакомец, не успевший шагнуть на мостик, повалился на траву с расплывающимися красными пятнами на светлой рубашке, стекленеющими глазами и выражением крайнего удивления, а он, наверное, просто шел в офис по своим делам. Мир стал меркнуть перед глазами, наплывая черными пятнами по периферии зрения, когда надо мной появилось лицо Дэвида. Таким я его еще не видела, искаженное яростью, болью, страхом – куча различных эмоций, неотделимых друг от друга. Он повторял "нет, нет, нет" как заклинание, прижимая рану на животе откуда-то взявшейся тканью. Он еще что-то кричал своим подчиненным, но я уже уходила в темноту.

Глава17

Очнулась я в больничной постели под периодический писк сердечного монитора. Надо же, односпальная палата – роскошь для меня. Во рту настолько сухо, что язык прилипал к зубам и привкус неприятный. Наверное, я провалялась слишком долго без зубной щетки. Я попробовала повернуть голову и осмотреть остальные части комнаты, но, попытавшись это сделать, почувствовала, как болью отзывается грудь.

– Не надо тебе пока шевелиться. – Я не вздрогнула от неожиданности, и даже сердце не екнуло и это на фоне-то последних событий. Наверняка меня накачали обезболивающими препаратами до потери чувства самосохранения от слова совсем. Я не стала поворачивать голову, Дэвид встал у постели так, чтобы я могла спокойно его видеть, не скашивая глаза до боли.

– Привет, – какой слабый у меня голос. Даже самой страшно стало. Я попробовала откашляться, но этого делать не стоило.

– Я безумно рад, что ты жива. Я не знаю… Я прошу тебя простить меня, хоть сам себя простить не могу. – Дэвид закашлялся, видно было, как ему тяжело. Он был все в той же рубашке с последней нашей встречи, где-то на ней были пятна засохшей крови, под глазами легли тени усталости.

– Сколько я тут уже валяюсь?

– Восемь часов. С окончания операции прошло шесть.

– Ясно. Дэвид, все хорошо. Мы оба живы и в своем разуме. В следующий раз будем осторожнее. Зато теперь мы знаем, что кукловод может контролировать несколько человек одновременно и давать разные команды.

– Да, да… Знаю, но я должен был защищать тебя, а по итогу подставил под удар этому гаду. – Он вздохнул, уставший, но твердый, как всегда.

– Послушай, пожалуйста, я не злюсь и не обижаюсь. Этот ублюдок безнаказанно убивает людей, играет чужими телами как с куклами. И мы его прижмем. Если надо будет, я сама его убью, и совесть моя будет чиста. – Дэвид наконец улыбнулся и взял мою руку в свои.

– Надо прислать открытку Джеку, если бы не он… Я – хороший стрелок, Хелен, и я не мажу. Если бы не кевлар… Хорошо, что манипулятор не знал о бронежилете… Надо как можно быстрее отыскать эту тварь. С такой способностью он может захватить страну, третью мировую начать, да что угодно сделать.

– Это точно. Ты прав. Но я абсолютно уверена, что если кто и сможет его остановить, так это ты. А я тебе в этом помогу. Но если ты будешь не в форме, то мы пропали. Сколько ты уже не спишь? По моим подсчетам – трое суток как минимум. Езжай, отдохни, а потом мы подумаем, как быть дальше.

– Я не могу оставить тебя одну. Этот псих может вселиться в любого из твоего окружения. Даже со мной ты в опасности, а я очень сомневаюсь, что он передумал тебя убивать.

– Манипулятор сказал, что не может подавлять мое сознание, так как мы братья по способностям. Я думаю, он не может попасть и в голову к Джеку, иначе тот бы мне просто не смог позвонить. Хорошо бы его завербовать в нашу компанию. – Дэвид покивал головой и задумался.

– Что еще полезного мы узнали?

– Что ты упрямый человек.

– Что еще полезного мы узнали, по твоему мнению, Хелен? – Дэвид был очень серьезен, и мне перехотелось шутить.

– Во-первых, он не мог меня найти до этого самостоятельно, значит, он никак меня не чувствует и, скорее всего, не может читать мысли людей, в которых вселяется. Все, что он может – это управлять телом и теми навыками, которые человек наработал в течение жизни.

– Как моя стрельба – руки Дэвида напряглись.

– Именно. Получается, чтобы меня отыскать, ему необходимо попасть туда, где обо мне есть данные. На его месте я бы учла, что освобождение детей и сегодняшняя операция проходила под прикрытием военных и поблуждала по головам вышестоящих персон с доступом к секретным бумагам. Но зачем тебе надо было все это выслушивать, если ты и сам это давно понял?

– Хотел удостовериться, что ничего не упустил. Я занимаю свою должность, в том числе и потому, что очень хорошо умею слушать других, Хелен. Могу тебя немного успокоить, в первые же минуты, как тебя забрали в операционную, я приказал уничтожить все материалы, касающиеся тебя и других сверхов, там он ничего не найдет. Здесь ты лежишь под именем Нади Фокс, русской иммигрантки. Документы и страховка уже переданы в регистратуру и будут отданы тебе после выписки.

– Ничего себе. Спасибо, Дэвид.

– Абсолютно не за что. Я не скоро забуду, что ты здесь оказалась из-за меня.

– Ладно, а пока забыли. Езжай, поспи и я тоже еще немного поваляюсь, меня в сон вырубает.

Мы распрощались, и Дэвид ушел, прикрыв за собой палатную дверь. Я уже задремала, когда громкий звук вывел меня из забытья. Дэвид, резко распахнув дверь, при этом ударив ею о стену, почти бегом бросился ко мне. Я успела только промямлить "Что происходит?" в то время как он оторвал провода монитора, вырвал иглу из вены под мое недовольное «ой!», и, подхватив меня на руки вместе с простыней, практически бегом выскочил из палаты. Он глубоко и часто дышал, но двигался легко, не сбавляя скорости. Мы направились в направлении запасного выхода, в противоположную от ресепшена сторону. На ходу Дэвид шепнул мне "Он здесь!". Уже поворачивая за угол, я мельком увидела, как в открытую дверь моей палаты зашли двое незнакомцев. И вот тут-то мне стало по-настоящему страшно. Манипулятор не отставал. Получается, он следовал за мной по пятам, возможно, в составе скорой помощи или одного из военных. Но он мог убить меня раньше, скажем, в обличье врача. Значит, смог отыскать только сейчас. А если он в Дэвиде? Я внимательно всмотрелась в его лицо, но ничто не указывало на одержимость. Дэвид почувствовал мой взгляд и фыркнул:

– Нет, Хелен, это я. У тебя дома красный плед на черном диване.

– Это вдохновляет. Как нам выбраться через черный выход? Там наверняка стоянка служебного транспорта. Нам просто не дадут выйти.

– Я думаю над этим. – Выдохнул он и дальше вместо ответа завернул в холл со знаком грузового лифта, в котором я ткнула на первую попавшуюся кнопку. Попала я на пятый этаж. Дэвид – мужчина не маленький и довольно спортивный, но нести груз в таком положении долго не сможет никто, разве только Халк из фильма. Я чувствовала, как он начинал уставать, но идти сейчас самостоятельно не могла.

Нам на удачу, первое, что мы увидели за открывшимися дверями лифта, были каталки. Несколько лежачих и пара сидячих – то, что доктор прописал. В такое раннее утро, практически ночь, пациенты сладко спали, ровно, как и персонал, что позволило нам без лишних вопросов взять одну из каталок. Дэвид аккуратно меня усадил, но даже сидеть было достаточно больно. Я старалась не ныть, так как лежачая каталка в данной ситуации – равно самоубийству. Теперь у Дэвида развязались руки, он мог при необходимости воспользоваться оружием и, не уставая, держать хороший темп. Все что нам надо было сейчас – это незаметно выскользнуть за пределы больницы и сесть в машину.


Нам удалось. Нет, удалось, естественно, Дэвиду, а я участвовала как перекатываемая недвижимость. Без поступления обезболивающего и чего там они еще намешивают во внутривенный коктейль, мне становилось хуже. Я абсолютно запуталась, по каким коридорам мы проезжали, но в итоге мы смогли выскользнуть через один из пожарных выходов. К этому времени грудь уже болела нещадно, и облегчало ее только одно – живот болел еще сильнее. Подкатив меня к машине, Дэвид открыл заднюю дверцу мазды и на миг замер, глядя на меня. Наверное, я выглядела очень плохо, потому что он души выматерился и стал перекладывать меня на заднее сиденье как можно аккуратнее, что в принципе невозможно. Я сама на руках подтянулась вглубь салона, не удержав при этом стон. Мне казалось до этого, что Дэвид двигался на пределе своих скоростных возможностей, но нет, я ошибалась. Он захлопнул заднюю дверцу машины, открыл багажник и закинул туда коляску целиком, не складывая (благо немаленькая машина это позволяла), и уже заводил мотор. Три секунды и мы выезжаем с территории госпиталя. Дороги в нашем городе неплохие, даже хорошие, как мне всегда казалось, но только не сегодня. Я прочувствовала каждую кочку и через какое-то время меня начало мутить, то ли от боли, то ли просто укачало. В момент, когда я уже готова была попросить Дэвида смилостивиться, отвезти меня в любую больницу, с маньяком или без – уже все равно, он въехал на парковку у круглосуточной аптеки. "Жди здесь" и умчал в темноту. Хорошо, буду ждать здесь, как скажешь. Рассвет начинал заниматься, и встретим мы его вот такие – один убийственно уставший, другой почти убитый. Как в сказке было? Битый битого везет? Ну-ну.

Я заснула или просто потеряла сознание, не могу точно определить, потому что в какой-то момент потеряла нить событий и следующее, что увидела – был Дэвид, стоящий на коленях на водительском сиденье и разматывающий прозрачную трубочку от капельницы. Он вскрыл несколько ампул, набрал в шприц и залил их в пакет с физ. раствором, предварительно прицепив последний пластырем к верхней ручке над пассажирской дверью. Вы не представляете, как я обрадовалась этому пакетику. Мне было абсолютно наплевать, что он туда вколол, лишь бы боль хоть немного поутихла. Понимая, к чему это все, я с готовностью освободила левую руку, а второй, собрав остатки своей воли, сжала внутреннюю часть плеча, заменяя собой жгут. К моему удивлению, Дэвид попал в вену с первого раза, приклеил канюлю пластырем и открыл заглушку, пустив первые капли раствора в мой организм. Полегчало сразу, и я с удовольствием выдохнула. Как же хорошо. Наверное, это какой-то очень сильный препарат, так как мне тут же захотелось спать, и мир показался таким прекрасным.

– Дэвид, ты мой ангел-хранитель. Я тебя люблю. – Успела я промямлить сонным тихим голосом и погрузилась в глубокий сон.

Глава18

Наверное, я скоро привыкну приходить в себя в незнакомых помещениях. На этот раз мое сознание вернулось в светлой спальне, с бежевыми плотными шторами, не пропускающими солнечный свет. Сколько сейчас времени и какой день я не знала. В моем распоряжении была огромная двуспальная кровать с коричнево-голубым постельным бельем. На мне осталась больничная рубашка и это немного успокаивало. Боль в животе оставалась далеким ноющим фоном, а грудь напоминала о себе только при движении. Я подумала было немного полежать, но произошло то, что бывает после пробуждения – мне жутко захотелось в туалет. Пора было пробовать вставать, сколько можно валяться как барышня. Сначала я села, и голова предательски закружилась, но мочевой пузырь так сдавило (извините за подробности), что впору было бежать. Отдышавшись немного, я попробовала свесить ноги вниз и привстать. Смогла я стоять, только держась руками за край кровати, не в состоянии до конца разогнуться из-за боли. «Соберись, тряпка!» – дала я себе команду и рассмеялась, это выражение меня всегда смешило. Швы на теле напомнили, что смеяться надо аккуратно, но я не могла остановиться. Вот в таком положении меня и застал Дэвид. По его лицу пробежало удивление, но он быстро с ним справился и улыбнулся.

– Рад, что ты настолько хорошо себя чувствуешь.

– Я…– у меня слезы текли от смеха, чистой воды эйфория – я разогнуться не могу. – Я начала брать себя в руки и успокаиваться, иначе описаюсь, прямо стоя перед Дэвидом. Эта мысль меня отрезвила и я целенаправленно, согнувшись, направилась к выходу, но потом поняла, что не знаю, где у него туалет. Дэвид хотел донести или хотя бы проводить меня до уборной, на что получил категорический отказ – достаточно он со мной носился.

Оказалось, мы находимся в загородном доме, принадлежащем Дэвиду. О его существовании (дома) не знает никто на работе и среди знакомых, поэтому найти нас здесь манипулятору будет крайне проблематично. У него нет соседей в ближайших пятнадцати километрах, и сюда не ведут дороги, нанесенные на карту. Вокруг дома остался нетронутым лес и полностью его скрывал от глаз случайно проезжающих мимо по тропе. Идеальное убежище.

– Я отдыхаю здесь после особенно сложных операций, или наоборот, беру работу на дом, и в тишине очень хорошо думается. – Дэвид сидел в кресле в домашних брюках и рубашке, с закатанными рукавами, держа кружку ароматного чая. Вторая кружка досталась мне, но я ее не смогла держать трясущимися руками, поэтому по-детски хлебала, наклоняя ее с упором на столе. На все попытки поухаживать за мной, Дэвид получил железобетонное «нет», так что оставил попытки и просто смотрел, как я пытаюсь допить остатки чая. Я уже могла сидеть, правда, ссутулившись, но это был прогресс. Я чувствовала себя свободно в присутствии Дэвида.

Сегодня оказалось уже восемнадцатое августа, значит, я пробыла без сознания больше суток. За это время Дэвид успел выспаться, привести себя в порядок, съездить на работу и дать установки по ведущимся делам и наводку на розыск манипулятора. А после – заехать в мой дом за сменной одеждой. Так что сижу я сейчас в своих родных джинсах (швы находятся чуть выше пояса) и в рубашке Дэвида, так как вся моя верхняя одежда сильно облегала и нервировала рану.

На работе Дэвид узнал, что во время нашего общения с манипулятором, ни один датчик электромагнитных потоков не сработал, значит, найти его тем же методом, что и меня, не получится, или он настолько силен, что может действовать издалека. Это усложняло нам жизнь.

Дэвид допил свой чай, достал замороженную пиццу и бросил в микроволновку разогреваться.

– Нам пора колоться.

– Что?

– Время делать обезболивающий укол. Сегодня, возможно еще завтра, иначе разболится не на шутку.

– Откуда ты умеешь делать уколы? – я вспомнила, как он шустро поставил мне капельницу в машине, вставая из-за стола. Это непросто, когда пытаешься не двигать торсом.

– Нас многому учат, в том числе медицинской помощи. И не просто как забинтовать рану, а полноценной помощи. Я могу вытащить пулю, зашить рану, даже аппендицит вырежу при необходимости. А уколы – это самое простое. Я использовал препараты, рекомендованные нам при серьезном огнестрельном ранении. Подумал, что нож не сильно от пистолета отличается и по итогу усыпил тебя на сутки. Поэтому сейчас будем использовать менее сильный препарат, чтобы ты была в сознании и способна двигаться. – Дэвид нахмурил лоб. – Не стоит забывать, что по твоему следу идет психопат. И как бы далеко от мира людей мы ни были, всегда есть возможность, что он нас найдет раньше, чем мы его. Тогда ты должна будешь защищаться, в том числе от меня.

– Дэвид… – Он поднял руку, пресекая мои попытки возразить.

– Поэтому мы сейчас делаем укол и идем практиковаться стрельбе из пистолета. Я расскажу несколько нюансов, которым не научат в официальной школе. – Что мне оставалось, я со вздохом поковыляла в зал. Возразить мне было нечего.

Укол, к моему великому ужасу, оказался внутримышечный. Ужас состоял в том, что я лучше сделаю себе пять уколов в вену, чем один в задницу, таким болезненным он мне всегда казался. А второй ужас в том, что Дэвид увидит часть моей голой многострадальной филейной части. Я хотела уговорить его на таблетки или вену, но против Дэвида идти, как против скалы. Пришлось перетерпеть боль и унижение, и идти дальше. Хорошо, что препарата хватало на сутки и если завтра мне будет легче, мы его колоть не будем. Но экзекуция на этом не закончилось. Дэвид сменил мне повязку на животе, обработав рану хлоргексидином и еще какой-то дрянью. И только после этого, захватив с собой пиццу и куртки, мы вышли во двор. Мне приходилось придерживаться за руку Дэвида, так как стены закончились, а идти без опоры было гораздо труднее.

Оказалось, куртки он взял не зря – на улице было зябко, дул холодный шквальный ветер, а тучи полностью перекрыли солнечный свет. По ощущениям, вот-вот пойдет дождь. Я хотела просто накинуть куртку сверху, но Дэвид заставил меня продеть в рукава руки и наглухо застегнул на все пуговицы. Я тут же начала ныть, что он возится со мной как с ребенком и получила хороший такой словесный пендель. Общий смысл был в том, что я должна как можно быстрей встать на ноги и не хватало еще свалиться с простудой. Ладно, проглотим. Я сама уже хотела поскорее выйти из состояния битого. У меня руки чесались задушить кукловода, а для этого надо хорошо себя чувствовать. И тут мне пришла в голову мысль.

– Дэвид, если кукловод не смог найти меня, это еще не значит, что я его не смогу. Я же видела его тень, вдруг я смогу его найти, находясь вне тела! – я так возбудилась от этой мысли, что даже остановилась, отпустив руку Дэвида. Он хмуро на меня посмотрел и вернул мою руку себе на предплечье, возобновляя ход.

– Это имеет место быть. Мы попробуем, но только после того, как ты полностью восстановишься. Если ты сейчас выйдешь из тела, то мне точно придется тебя хоронить. И это приказ, если что. Я все еще отвечаю за тебя.

– Угу – промычала я. Мы подошли к небольшой полянке далеко за домом с прикрепленными к столбам мишенями. Последующие полтора часа Дэвид объяснял мне, как пользоваться огнестрельным оружием и я сама стреляла по мишеням. Отдача отзывалась болью в груди, но лекарство хорошо помогало, и я смогла пристреляться. Этот пистолет он вручил мне на тот случай, если он превратится в монстра. Я вздохнула, принимая его, но понимала, что не хочу использовать его против Дэвида. Боги, не дайте мне попасть в положение выбора – я или он.

Глава19

Последующие три дня прошли однообразно. Дэвид уезжал на работу рано утром и приезжал поздно вечером уже на другой прокатной машине.Мазду он загнал в гараж и не рисковал ее использовать дальше, опасаясь привести за собой хвост. Мне кажется, каждый раз, заходя домой, он боялся увидеть мой труп и, находя меня живой и уже почти здоровой, облегченно выдыхал. Я практически восстановилась, на порядок быстрее среднестатистического человека. Дэвид снял мне швы уже на четвертый день после операции, так как нити начали врастать в кожу. Еще немного и они остались бы со мной навсегда. По ощущениям тоже было вполне сносно. Живот практически не болел, и я могла прямо ходить и довольно активно двигаться без обезболивания. Обширная гематома на груди, захватывающая левое плечо, пожелтела и позеленела по краям. Боль становилась не такой резкой, поэтому, когда мне становилось скучно, я занималась домашней работой или шла гулять в лес около дома. Я уже не была такой уязвимой и хотела вернуться на работу. Мне не терпелось попробовать найти кукловода, и сейчас я была уверена, что не упаду без сил, не успев начать. И я решила рискнуть. Я, конечно, огребу от Дэвида хороший «подзатыльник», но бороться со своим любопытством больше не могла. Усевшись поудобнее в кресло и прихватив хорошую миску фруктов, я не успела полностью сосредоточиться, когда услышала звук подъехавшей машины. Для Дэвида еще рано. Под ложечкой засосало. Пистолет я носила теперь с собой постоянно, памятуя о наставлениях учителя – не знаешь, когда он тебе может пригодиться. Спасибо тебе, Дэвид, за полезный урок. Если это враг, и я останусь жива, куплю тебе большой шоколадный торт.

Я тихо, но быстро подбежала к окну и, как меня учили, не трогая шторы, оглядела подъезд к дому. Из белой машины выходил мужчина неопределенного возраста в джинсах и футболке на выпуск. Он остановился, оглядывая дом, будто в нерешительности, и, постояв секунд пять, пошел к главной двери. То, что он шел открыто, немного обнадеживало, но рисковать не хотелось. Сейчас я стояла перед выбором: войти в контакт с незнакомцем и взять его на мушку или свалить в лес, дожидаясь приезда Дэвида. «И подставить его под удар, трусливо рыская по кустам» – услужливо подпел мне внутренний голос. Я не стану рисковать другом ради собственной задницы, моя жизнь не так уж и много стоит, а Дэвид спасает в год сотни таких как я – это если подходить с практической точки зрения. Я решилась, осталось только воплотить свои намерения в реальность.

Я выскочила через задний выход и обежала дом по большой дуге, в полусогнутом состоянии пробежала под прикрытием веранды и уже с пистолетом в руке поднялась по ступеням, оказавшись за спиной незнакомца. Он колотил в дверь и выглядывал в ближайших окнах какое-нибудь движение, не замечая меня за своей спиной. Я встала в удобную позу и проглотила тугой комок.

– Не двигаться, я вооружена. – Получилось довольно уверено, за что я себя тут же мысленно похвалила. Незнакомец замер, медленно поднял руки вверх и начал поворачиваться ко мне лицом. – Кто ты такой и что тебе нужно?

– Я Джек, помните? Джек Вуд. Я вам звонил недавно и предупреждал о беде. Я так рад, что вы выжили. – Я внимательно всмотрелась в лицо парня. Вблизи он казался моложе, лет двадцать пять, может меньше, хотя взгляд был практически детским… Его лицо выражало открытость и даже радость, он, по-видимому, не особенно боялся пистолета, но предусмотрительно не делал никаких резких движений.

– У меня документы с собой, я могу показать.

– Нет. Руки держи на виду. Сейчас мы войдем в дом, и ты будешь идти впереди, дернешься – пристрелю, появится еще кто-нибудь из твоих, тоже пристрелю, понятно?

– Более чем. Но никто не появится.

– Да, да, конечно. – Я хотела было дать команду вперед, но решила, что глупо заходить в замкнутое пространство с незнакомым человеком, не проверив его на наличие оружия. – Я передумала, встань лицом к изгороди и руки на стену. Разведи ноги, руки шире. – Каждая моя команда выполнялась беспрекословно. Я, держа пистолет одной рукой, второй обшарила всю одежду, пояс и носки в поиске скрытого оружия. Не пропустила я также и неудобные места, чтобы потом не жалеть об излишней скромности, жарясь в крематории. Не найдя ничего, кроме ключей от машины и небольшой расчески, я немного успокоилась, но пистолет убирать не спешила. Не забывала я также посматривать за спину, вдруг появится его подкрепление. Все-таки у меня хороший учитель. В доме я усадила Джека в кресло, велев ему предварительно подвинуть его на середину комнаты, села напротив, не выпуская пистолета из рук, правда, поставив его на предохранитель и опустив вниз, чтобы руки не затекали. Да и смысла постоянно целиться не было, Джек сидел, не двигаясь, как изваяние и мы просто рассматривали друг друга. На лицо парень был очень симпатичным. Особенно выделялись синие глаза. Он смотрел прямо, без стеснения, без страха. Не могу поверить, что это он рыдал в трубку.

– Ты сказал, у тебя паспорт с собой. Где же он?

– В бардачке автомобиля, вместе с правами. В тот раз вы мне сразу поверили, а сегодня не верите, почему?

– В тот раз я еще не побывала одной ногой в могиле. А теперь понимаю, что это не игра. А если и игра, то очень серьезная. Мне в прошлый раз показалось, что ты немного не в себе.

– Да, тогда меня две недели преследовали видения и ночные кошмары, я почти не спал и решил, что сошел с ума, пока не понял, что должен делать. Как только я вам позвонил, все прекратилось и началось заново вчера. Теперь я уже точно знал, что надо делать.

– Откуда ты узнал мой телефон и адрес дома?

– Ниоткуда. В тот раз я просто взял телефонную трубку, и цифры сами всплыли в голове. Я набрал их и попал к вам. Сегодня то же произошло с адресом. Я вообще-то ехал совсем в другую сторону к родственникам погостить, а приехал сюда, просто доверившись интуиции.

– В тот раз ты видел вариант моей смерти, что сейчас?

– Тоже гибель. Но в тот раз я видел все возможные варианты, они словно в заевшем проекторе крутились перед глазами. И везде была кровь и боль. Я вообще-то плохо переношу насилие. Меня в последнее время сильно беспокоит мое психическое здоровье. Я не пошел в лечебницу только потому, что моя мать получит инфаркт, если меня закроют в психбольнице. Она не переживет. – Джек наклонился вперед, уперся локтями в собственные колена и рассматривал свои слегка дрожащие ладони. Я его прекрасно понимала. У меня первое время тоже было четкое ощущение, что крыша едет и пол уходит из-под ног.

– Почему ты решил себя убить?

– Что?

– Пятнадцатого апреля. Ночью.

– Нет, нет, я не убивал себя. В тот вечер я чинил электрочайник и забыл его обесточить. На улице было уже темно, когда я его разобрал, и меня ударило током. Все, что я помню – это жуткая боль в груди, а потом темнота. Пришел я в себя уже утром, на рассвете. Сначала ничего не было, но потом появились видения. Единичные, отрывочные. Они не сильно мешали, но сам факт их появления пугал. В них я видел разных людей, но события всегда были связаны с тремя незнакомцами, один из которых – вы. – Я подскочила как ужаленная.

– Ты видел мое лицо до того как приехал сюда?

– Да, мэм. И не раз.

– Какая, к черту, мэм. Сколько тебе лет?

– Мне восемнадцать, мэ… Но с той роковой ночи я постарел лет на десять.

– Я бы сказала, не постарел, а возмужал – Джек с любопытством поднял на меня сапфирные глаза и да, лицо его было взрослым, но взгляд открытый и наивный, как у олененка. Ох, не хотелось мне его затаскивать во всю ту свистопляску, в которую угодила я, но, к сожалению, его уже затащила туда судьба. – Прости, просто ты не выглядишь старо, скорее просто мужественно… не важно – я тряхнула головой. – Значит, ты видел меня в своих видениях. И еще двоих. Опиши, пожалуйста, их внешность.

– Один – мужчина, лет пятидесяти, лицо обычное, нет ничего, за что можно было бы зацепиться и как-то охарактеризовать. Немного лысеющий, невысокий, я бы сказал, очень похож на профессора, какими их изображают в фильмах. – У меня волосы зашевелились на голове. Вот она зацепка, попался, чертов манипулятор. Ты, сука, попался. – Второй – невысокий худой мужчина с темными волосами и серыми глазами. Он очень часто приходит в моих видениях и всегда один и тот же конец – смерть, без вариантов, будто у него нет выбора в поступках. – Знал бы Джек, насколько близок был сейчас к истине. У Николаса действительно нет выбора. В груди заныло от тоски, и когда это я начала так быстро привязываться к людям?

– А с профессором? Его смерть ты тоже видишь?

– У него очень много вариантов смерти, каждый раз новый, никогда не повторяется и вот что удивительно – он будто накладывается на другие лица, исчезает четкость. Я знаю, что это его смерть, но и не его одновременно. Это очень сложно объяснить. – Может объяснить и сложно, но я очень хорошо понимала, что к чему – Именно поэтому меня так обеспокоили видения с вашей гибелью. Во-первых, вы – красивая – мои брови сами поднялись вверх, – а во-вторых, только у вас были разные варианты гибели, но они постоянно сменялись, у вас был выбор, понимаете? Именно видения с вами мучили меня две недели, так что я перестал спать. И я подумал, что это признак приближения. Что, возможно, чем чаще я вижу событие, тем оно скорее произойдет.

– И сейчас снова началось, да? Моя смерть? Как это будет? – Как же мерзко на душе.

– Три варианта – под завалом старого деревянного здания, авария или вода.

– Вода? Я утону?

– Возможно, утоните. Но что это, океан, река или озеро – я не знаю. Я вижу только сам момент… – Джек замолчал, снова разглядывая свои ладони. Я его понимала, сама бы сейчас с удовольствием отвлеклась на что-нибудь не такое ужасное, как происходящее. И где носит Дэвида? Какого черта именно сегодня он решил задержаться? В груди прострелила острая боль – а что если психопат добрался до Дэвида. Он видел его лицо, он побывал в его голове. У меня кровь отхлынула от лица. Мы все это время прятали меня, а он так необдуманно подставился. Твою мать, твою мать!

– Вы побледнели. Я вас напугал?

– И да, и нет. Мой друг, как мне кажется, попал в беду. Он должен был вернуться еще час назад, но задержался и это очень, очень плохо. Я не могу тебе сейчас всего рассказать, это что-то вроде государственной тайны, но поверь на слово – тот профессор из твоих видений – психопат и очень опасный преступник. Боже, он же мог убить Дэвида за это время уже сто раз. – Я схватилась ладонями за голову, всё также держа пистолет, будто это могло помочь. От впадения в истерику меня уберегло только понимание, что этим я не помогу Дэвиду. Сейчас мне надо собраться и действовать, а потом можно будет кричать, плакать и даже впасть в депрессию на месяц. Только бы Дэвид был жив. Но черт меня подери, я не знала, что мне делать.

Глава20

Последние недели моей жизни превратились в сплошные американские горки. Вверх – вроде бы все хорошо, потом ух, и вниз с головокружительной скоростью, ко всем чертям летит благополучие. Пока мне удавалось выходить из сложностей живой и относительно целой, но везение – штука непостоянная и капризная. Такие мысли роились в моей голове, пока я смотрела в окно на переднем пассажирском сиденье белой шкоды Джека. Тот молча вел машину, временами поглядывая на меня. Я больше не угрожала ему пистолетом, но он все равно вызвался мне помочь. Вот такой герой, маленький Джек. Да я шучу, этот маленький Джек в два раза крупнее меня. Я крутила в голове всякую чушь, чтобы не думать о плохом, и рассматривала лица водителей каждой встречной машины, надеясь увидеть там Дэвида. Но надежда не оправдалась. В груди сжимался тугой ком каждый раз, как я думала о смерти Дэвида. Что с ним мог сделать манипулятор? Да что угодно. О боги, как мне его найти. Тут у меня пронеслась безумная мысль.

– Джек, когда я спросила тебя о своей смерти, первой ты назвал развалины деревянного дома. В таком порядке к тебе приходят варианты?

– Да нет, они хаотичны, просто дом чаще всего. Старый, прогнивший и точно не жилой. Там все доски были столетние и гнилые.

– А еще что-то, хоть какую-нибудь деталь. Возможно, надпись или какой-то ориентир.

– Эмм… Нет. Картинка довольно ограничена. Вы же не хотите искать этот дом, правда? – Джек с опаской посмотрел на меня.

– Не хочу, но, думаю, придется. – Парень непонимающе цокнул и помотал головой.


Искать прогнивший дом я не стала, так как без дополнительной информации – это глупо и заранее обречено на провал. Первым делом я решила связаться с ближайшим окружением Дэвида, возможно у них есть какая-то информация. Но каждого встречного я подозревала в одержимости, и это становилось похожим на паранойю. Или мне придется довериться людям в надежде, что манипулятор отдыхает, или зря я вообще приехала сюда. Меня в штабе знают и приветливо относятся. Все свыклись с тем, что я как хвостик следую за Дэвидом. Он действительно много времени уделял мне в последнее время, поэтому я без проблем прошла в кабинет напарника. Расспросив нескольких его подчиненных, я узнала, что в последний раз его видели сегодня около четырех часов дня, когда он в спешке выскочил из кабинета, никому ничего не сказав. Он не возвращался, но все привыкли к тому, что Дэвид кружит везде как ястреб и зачастую работает вне штаба днями. Полученная информация меня и обрадовала, и испугала. Радость от того, что еще пять часов назад он был жив и здоров, и, возможно, до сих пор в том же состоянии, а вот то, что он вылетел из кабинета в спешке, пугало. Что могло вывести Дэвида из равновесия? Это я постараюсь выяснить в его кабинете. Компьютер был включен, но в уснувшем состоянии, некоторые бумаги разложены на столе, будто он с ними работал, и неожиданно его отвлекли. Дверца шкафчика, в котором находился потайник с запасным оружием, была приоткрыта, пистолета не было на месте и вот это очень, очень плохой знак. Зная Дэвида, я могла с уверенностью сказать, что произошло нечто из ряда вон выходящее, что смогло его расстроить и заставить так рассеянно действовать. Чума и холера, ребята, чума и холера.

Он сидел за документами, когда что-то произошло. Я включила у себя в голове мисс Марпл и решила довериться интуиции. Выглянув за дверь, я окликнула Харди – одного из близких людей Дэвида, с которым мы очень хорошо общались. На мой вопрос, приходил ли кто-то к Дэвиду перед его уходом, получила уверенный отрицательный ответ. Харди весь день разбирал отчеты и сидел буквально под дверью шефа. Никто не беспокоил его в течение дня. Тогда мне пришла в голову еще одна мысль. В таких заведениях на каждом шагу камеры, в том числе в кабинетах вышестоящих лиц. С помощью Харди мы через полчаса сидели в комнате безопасности и просматривали запись из кабинета шефа. Он пришел около двенадцати часов и сел за бумажную работу, которую мы благополучно отмотали, до пятнадцати часов пятидесяти минут. Дэвид сидел за столом, читая бумаги и печатая на компьютере, когда вдруг вскочил, опираясь на стол и в упор смотря в экран компьютера. Видно было, как напряглась его спина. Так он простоял секунд двадцать, после чего бросился к шкафчику, достал пистолет и вылетел за дверь. Приятно знать, что появилась зацепка, но теперь мне было страшно смотреть, что же увидел в компьютере Дэвид.


Мы с Харди с ужасом смотрели на избитое лицо женщины, отекшее с одной стороны в безобразную синюю массу и с кляпом во рту. Она всхлипывала, из носа шла тонкая струйка крови. Кто-то подносил камеру вплотную к ее лицу, и я уже догадывалась, кто это мог быть.

– Привет, Дэвид. Дэвид, Дэвид – голос прыгал то вверх, то вниз. Уже по этой интонации половина психиатров страны смогла бы поставить точный диагноз. – Кто тут у нас? Ахаха! – Меня передернуло. Этот смех мне будет в кошмарах сниться. – А у нас тут куколкА! – сильное ударение на последний слог. – И она ждет, Дэвид, ждет, что ты придешь за ней. Приходи, или я сожгу ей мозг, а может, мы еще как-то позабавимся с ее телом. Вариантов много, слишком много, чтобы решить так сходу. – И, как в прошлый раз, резкая перемена настроения – шутливый игривый тон перешел в чистую агрессию, злобную и холодную. – Я буду ждать тебя по адресу …, приходи один, хотя ты сам прекрасно понимаешь, что тебе никто не сможет помочь. Жду один час, а после она и ее крошка пойдут на корм жукам. – Видео оборвалось и в звенящей тишине мы медленно переглянулись с Харди. Наверное, я была такая же бледная как он, сердце гулко отдавалось в голове. Если Дэвид еще жив – это чудо.

Харди – один из тех ребят, которые проработали не один десяток лет в полиции и понимали все с полуслова. Он был в курсе событий с участием манипулятора, и мои объяснения воспринял с пониманием и готовностью сотрудничать. Он также был в курсе, что его шеф подстрелил меня на операции, хоть это и было по факту засекречено. Зная все это, он согласился, что гнать туда толпу людей бессмысленно и даже опасно, если мы не хотим, чтобы все друг друга перестреляли. Я взяла с него слово, что он придержит информацию в течение часа, а потом уже даст ход операции. У меня был час, чтобы освободить Дэвида или найти его тело. Надеюсь, конечно, на первое, но сердце, сжимаясь, говорило, чтобы я не верила призрачной надежде.

Глава21

Джека я оставила возле участка, хотя он очень пытался сначала остановить меня, а потом поехать вместе со мной. Чем я руководствовалась? Во-первых, парень еще молод, и незачем ломать ему жизнь, во-вторых, я его не знаю и не могу ручаться, что в экстренной ситуации он не подведет. Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что если Дэвид жив, обменять его я смогу только на собственную жизнь или жизнь Джека. Я не герой и вряд ли стала бы рисковать своей шкурой ради кого-то еще, но Дэвид, мне кажется, того стоит. Конечно, при мысли, что сегодня я могу навсегда исчезнуть, по коже пробегал холодок, но я не собиралась просто так сдаваться. И вручать психу бонус в качестве еще одного «братика» в лице Джека тоже не собиралась. Ни к чему манипулятору знать, что кроме нас с ним есть еще сверхи. В общем, вы поняли. Я включила благородство и решила взять все беды на себя. По всем вышеописанным причинам я и взяла у Харди служебный автомобиль без отличительных полицейских знаков, сама села за руль и вбила в навигаторе адрес, сказанный на видео. По навигатору – ехать сорок минут. У меня челюсть сводило от страха и бешенства, впервые меня трясло внутри, тогда, как внешне я оставалась спокойной. Чувствуя нестабильность в своем состоянии, я тронулась очень аккуратно, памятуя, что одним из вариантов моей смерти была авария, так что не стоит облегчать судьбе работу и уходить раньше времени.

Дом действительно оказался дряхлым и нежилым. Не только дом, но и район, прилегающий к нему, жилым не назовешь. Ни фонарей, ни светящихся окон. Господи, что же произошло с этим районом, что его все покинули. Я не стала оповещать своего врага звуком двигателя, поэтому оставила автомобиль в паре кварталов от пункта назначения и остаток пути прошла пешком.

В полуразрушенном скосившемся доме слабо светились окна первого этажа. Возможно, они сидели при свечах или керосинке, или использовали ночник. Интересно, электричество в таких домах все еще подают? Так, Хелен, не отвлекайся, соберись. На улице стемнело, а нарастающий тонкий месяц не мог обеспечить хорошего освещения. Но мне было комфортно, у меня появилось прекрасное ночное зрение после неудачного суицида, поэтому я тщательно выбирала дорогу, чтобы раньше времени не оповестить маньяка о своем прибытии. В безлунной темноте был и еще один плюс – меня видно не было и, подкравшись к одному из окон, я осторожно заглянула внутрь. Оказалось, легкое освещение – это отсвет от достаточно яркого освещения за дверью. Стены дома были сырыми и склизкими на ощупь. Почему ему надо было выбрать самый убитый дом на районе, если рядом стоят вполне приличные домики. Правильно, он – псих.

Прислушиваясь, я постояла под окном несколько минут, но не услышала ничего. Пришло время решаться на свой выход в пьесе, и ладошки предательски вспотели. Я присела под окном и практически растворилась на фоне темного дома. В следующее мгновение я уже была в облике светлого силуэта в дальней комнате, в которой ярко светила настольная лампа, в углу на голом полу сидели трое – женщина, с избитым лицом, которую я ранее видела на записи, прижимающая к себе ребенка, девочку лет десяти. Девочка была на первый взгляд целой, возможно, у кукловода все-таки хватает совести не трогать детей. В некотором отдалении от них, ближе к центру комнаты на коленях стоял Дэвид, его лицо, как и у женщины, превратилось в помятую маску. Нос однозначно был сломан и рассечена бровь, но взгляд его темных глаз был жестким и не предвещал ничего хорошего для того, на кого он смотрел. А смотрел он на него. Кукловод на этот раз стоял в обличье клоуна. Да, да, без шуток. Высокий мужчина, в оранжевом клоунском балахоне с оборками у шеи и кистей рук. Его лицо было покрыто белой краской, которая местами стерлась, рот нарисован яркой красной помадой, одна половина лица улыбалась, а другая – печалилась. Он стоял на другом конце комнаты и пристально смотрел на Дэвида.

– Ты, наверное, не понял, что я собираюсь сделать. Я собираюсь намотать кишки твоей очаровательной дочурки на свою руку и выдернуть их. Ахаха! – Господи, когда же он перестанет хохотать. То, как он это говорил было ничуть не лучше того, ЧТО он говорил. Постойте, он сказал дочь? Я пристально посмотрела на ребенка. Однозначно есть какая-то схожесть с Дэвидом. Да ладно, у Дэвида есть маленькая дочь? Я совсем не знаю своего начальника.

– Если бы ты хотел их убить, они были бы уже мертвы, как и я. Мы с тобой прекрасно знаем, чего ты добиваешься и помогать тебе в этом я не стану. – Женщина при этих словах сорвалась с места, но дотянуться до Дэвида ей не давала короткая цепь на ноге, прибитая к стене. Только в этот момент я увидела, что руки Дэвида связаны такой же цепью за спиной.

– Что ты говоришь, Дэвид. Ты променял нашу дочь на какую-то малолетнюю шлюху?

– Замолчи, Рони. Ты не знаешь того, что знаю я. Хелен единственная, кто может остановить этого ублюдка. – У меня комок подошел к горлу. Стоя тут, лицом к лицу с маньяком, в шаге от гибели родных людей, он не сдавался и защищал меня. Я того не стою, Дэвид, честно, не стою. Глядя в испуганные, широко открытые и такие же черные как у Дэвида, глаза маленькой девочки, я решилась. Но играя с манипулятором, надо быть готовым к тому, что все будет не так просто. Если он вселится в Дэвида или кого-то из его семьи, все пропало. Все будет зря.

Мое появление на пороге комнаты произвело вполне ожидаемый эффект. Одновременно кукловод расплылся в широкой улыбке, расставляя руки в стороны, будто для широких объятий, Дэвид громко выругался, а ребенок издал тихое «ой».

– Как же я рад видеть тебя, тень! Я так долго тебя искал, мне было так больно – он скорчил грустную мину и, через мгновение, с улыбкой повернулся к Дэвиду. – Ты проиграл, мой маленький полицейский. А я победил. Ахаха.

– Не спеши радоваться, мозгосос. – Я стояла на пороге, освещенная лампой с растрепанными серебряными волосами, как фурия. Такой же я себя и чувствовала. Страх куда-то ушел, оставив твердую уверенность, что я сделаю все, чтобы спасти своего друга и дорогих ему людей. – Все трое должны немедленно уйти, целые и невредимые. Тогда, и только тогда, возможно, я сохраню тебе жизнь. – Кукловод неподдельно удивился.

– Ты сохранишь жизнь мне? – он сделал два медленных шага в мою сторону. – О, как это любопытно. Неужели мое излучение создало еще какие-то способности. О, милая, милая тень. Ты так прекрасна, что я не могу устоять. Эта игра, признаюсь, мне нравится гораздо больше, чем простое убийство. Ты же понимаешь, что, отпустив их, я могу в любой момент овладеть их разумом. Так чего толку стараться? Но знаешь, после нашей последней встречи я сильно скучал по тебе. Поэтому, я готов обменять жизнь кого-то из этих троих на одну маленькую услугу с твоей стороны – стань сегодня моей во всех, так сказать, смыслах.

– Черта с два! Хелен, уходи, пока не поздно. – Дэвид был в бешенстве. Казалось, он вот-вот разорвет цепь и сам прикончит клоуна.

– Если я соглашусь, что будет с остальными?

– На самом деле, они мне не нужны, никто из них. Я ведь сковал их только ради тебя. Я искал тебя все это время. Не представляешь, через что мне пришлось пройти.

– Нет! – Дэвид сделал несколько неловких движений коленями, продвинувшись чуть вперед – ноги его тоже были связаны. – Хелен, что ты творишь? Он убьет тебя! – Я посмотрела в глаза и улыбнулась Дэвиду, потом со вздохом отвернулась к клоуну.

– Знаешь, манипулятор, мы с тобой встречаемся во второй раз, но я до сих пор не знаю, как тебя зовут на самом деле.

– У меня теперь сотни имен. Если хочешь, я буду для тебя… ну скажем Крисом. Тебе нравится это имя?

– Да, мне нравится. Я – Хелен, Крис. Я предлагаю отпустить лишних зрителей, хотя бы женщину с ребенком. Пожалуйста, ради меня. – У меня в голове родилась безумная теория, но она настолько была похожа на правду, что я перестала сомневаться. Кое-что клоун мне уже сказал, подтвердив догадку. Осталось выяснить еще кое-какую деталь. – Ты ведь говорил, что хочешь меня во всех смыслах, а это не зрелище для малышки. – Дэвид молчал, настороженно глядя на меня, пытаясь понять перемену в моем поведении. Клоун тоже задумался. Рони и девочка смотрели на меня и клоуна попеременно широко раскрытыми глазами. Ну, в случае Рони одним глазом, так как второй практически полностью затек.

– Я понимаю, тень, что ты сейчас готова сказать все что угодно, лишь бы сохранить жизнь себе и своим друзьям, и я буду полным дураком, если поверю твоим словам. Но, признаюсь, меня заводит риск, заводит игра. Ты такая сильная, такая жесткая, твои серебряные волосы прекрасны. Мне кажется, будто я знаю тебя всю жизнь. – С этими словами он подошел так близко, что, протянув руку, мог меня коснуться. – И, конечно, я ничем не рискую. Ахаха! Я неуязвим. Поэтому не могу удержаться и рискну еще раз тебя потерять. – Он провел рукой по моим волосам. – Но я не могу отпустить их, а точнее – не хочу. Я же больной ученый, так ты меня в прошлый раз назвала? Их боль будет ласкать мне душу, пока я буду ласкать тебя. – Я сделала шаг в сторону, уходя от руки Криса. Вот, сейчас, пан или пропал.

– Знаешь, Крис, меня не возбуждают незнакомые мужики. Вот если бы ты мог вселиться в Дэвида, я бы тебе дала… – Думаю, Дэвид очень удивился, услышав такое, но я не могла сейчас отвлекаться на его реакцию. Я пристально смотрела в лицо клоуна, ловя любую мелочь, которая его выдаст. Есть! Глаза мужчины на секунду расширились, а через миг налились кровью. С бешенством он вскрикнул, плюясь слюной, ногой перевернул стол с лампой, которая чудом продолжала светить уже на полу, с криком «Змея! Я убью тебя своими руками! Сниму с тебя скальп и подвешу на гвоздь в своей спальне!».

Пока манипулятор крошил стол, я в один прыжок оказалась рядом с Дэвидом и с силой подтянула его в угол назад, к женщинам, усевшись по центру, стараясь никого не касаться. Я доверилась своей интуиции в который раз за день, и теперь, можно сказать, действовала на автопилоте. Клоун перестал кричать и двинулся в нашу сторону. Времени сконцентрироваться не было, поэтому я разом выпустила свою силу наружу, вокруг нас будто лопнул огромный надутый шар. Я почувствовала, как ударной волной отбросило клоуна в сторону, прибив его нижнюю часть столом, дом заскрипел и начал разваливаться. Джек предупреждал меня, что я умру под развалинами деревянного дома. Но он не упоминал, что нас будет четверо. Пол дрожал, с потолка начала сыпаться штукатурка, по стенам появились трещины. Где-то над головой раздался оглушительный треск и крыша начала проседать. Что я могу сделать? Что я могла? Да хоть что-нибудь, не умирать же вот так, подняв вверх лапки. Я сделала первое, что пришло в голову – смерч. Вокруг нас поднялись клубы пыли, а потом первые порывы ветра начали выкорчевывать куски крыши и стен дома, раскидывая их в разные стороны от нас, усиливаясь с каждой секундой. Мне кажется, я закричала, выкачивая из себя все возможные ресурсы за несколько секунд до того, как под оглушительный вой ветра дом начал разлетаться на куски. Мы были фактически в центре торнадо, внутри спасительного островка, который я поддерживала, не допуская в него крупных щепок и сильных порывов. Я уже не вкладывала в вихрь усилий, он словно жил собственной жизнью, и это меня сильно напугало. Рядом с нами покосилось окно, и стекло разлетелось на сотни осколков, кто-то пронзительно закричал. Мы сидели в центре ада. Последние куски старого дома стали постепенно опускаться вокруг нас, а вихрь замедлился, когда над головой показалось звездное небо. Мы были живы, МЫ БЫЛИ ЖИВЫ! Я сидела на коленях, склонив голову вниз, тяжело дыша, и эта радостная мысль заставляла мое сердце биться дальше. Кто-то пошевелился справа от меня – Рони отпустила из объятий ребенка и уже хотела дотронуться до меня, когда услышала жесткий окрик Дэвида.

– Не трогай ее. Это опасно! – Женщина отдернула руку, вопросительно смотря на Дэвида. – Она может высосать твою жизненную энергию, сама того не желая. Хелен, ты как?

– Но… Нормально – выдохнула я.

– Я могу стать твоим донором.

– Не… не надо. Я сейчас приду в себя.

– Рони, освободи мне руки. – За своим шумным дыханием я слышала их долгую возню. Справившись, наконец, с оковами и освободив остальных, Дэвид склонился надо мной, остерегаясь прикасаться к открытым участкам кожи.

– Хелен, ты – сумасшедшая. Что мне сделать, как тебе помочь?

Не успела я ответить, как мир вокруг окрасился разными красками под оглушительный вой сирен. Несколько полицейских машин с мигалками окружили развалины, и толпа полисменов с оружием высыпала на освещенную фарами и прожекторами поляну перед остатками дома. Харди уже бежал к нам, улыбаясь до ушей. Рядом с ним семенил Джек, так и не отставший от полиции, твердо отказавшись снова оставаться в участке. Харди помог Дэвиду встать и, поддерживая его жену, а может бывшую жену, я не знала точно, в каком она сейчас статусе, направился к карете скорой помощи. Ко мне подскочил Джек, сходу бросившись на колени.

– И не жалко тебе джинсы. – Я закашлялась. Джек отбросил падавшие мне на лицо волосы и, подхватив за талию и руку, помог встать. Я на него уставилась с полным недоумением, так что тот растерялся.

– Что? Что такое?

– Ты ничего не чувствуешь? Ты прикоснулся ко мне, и при этом не падаешь без сил.

– Не понимаю.

– В прошлый раз, когда я истратила свои силы, ко мне прикоснулся доктор, измеряя пульс, и чуть коньки не отбросил. Во время слабости мой организм выкачивает силу у всех, кто ко мне прикасается.

– Наверное, ее у меня слишком много, а может, на мне это не работает.

– Какой ты скромный.

– Коньки отбросил, с ума сойти… – он с улыбкой смотрел на меня. А вот кто был крайне недоволен и шел к нам размашистой походкой, так это Дэвид. Подошел он в тот момент, когда Джек увидел в моих волосах щепки и пытался их вытащить. Дэвид с раздражением посмотрел на парня и перевел взгляд на меня.

– Может, познакомишь?

– Дэвид, это Джек Вуд, Джек – это Дэвид Рамирес, мой куратор и начальник в одном лице. Джек, отвлекшись от моих волос, приветливо протянул руку Дэвиду для рукопожатия, не забывая при этом меня придерживать. Дэвид был зол, на что или кого конкретно не понятно, но мне было плохо и хотелось сесть, о чем я без обиняков сообщила мужчинам. Разрешив Джеку усадить меня в одну из полицейских машин, Дэвид отправился к своим коллегам. Он сказал, что нас ждет очень «веселая» ночь и был чертовски прав.

Глава22

Мы сидели в секретном штабе, в кабинете высшего руководства перед очень влиятельным лицом, имя которого мне, естественно, не назвали, уже три часа и записывали на диктофон нашу историю, объясняя каждую мелочь. Может, по ней потом роман напишут или ужастик снимут, кто знает. Лично сейчас мне очень хотелось попасть домой и лечь в постель. Я чувствовала, что от обморока меня спасает только третья кружка кофе с убойным количеством сахара.

Джека направили в отдел по дознанию, где наверняка изнасилуют ему мозг, а потом будут прокручивать фото жителей города для опознания. Мы же с Дэвидом убеждали «сеньора помидора» в верности наших решений и получении карт-бланша на дальнейшие действия в поисках маньяка. Рони с дочкой отвезли в госпиталь, где женщину продержат, по крайней мере, до утра. С девочкой теперь будет работать мистер мозгоправ, чтобы убедиться, что ее психика не пострадала. Дэвид отказался от госпитализации, взяв у скорой охлаждающий пакет и аспирин, дав честное слово утром сделать томограмму головы. Его внешний вид не оставлял сомнений: там точно что-то утром обнаружат. Как минимум, перелом носа.

Допив третий бокал кофе, я протянула его одному из младших полицейских за добавкой. Шепнув ему, что неплохо было бы к кофе еще что-нибудь дико калорийное купить, опустилась снова на спинку дивана. Комната вокруг продолжала плыть, отчего хотелось прикрыть глаза и расслабиться. Но тучный мужчина в дорогущем костюме продолжал прессинг, и Дэвид отбивался как мог. Мне стоило помочь ему, но где взять силы?

Бегло просмотрев еще раз записи, наш начальник глубоко задумался, сканируя своим тяжелым взглядом нас с напарником по очереди.

– Что получается? Этот псих охотится за себе подобными? То есть, его прямая цель – это вы – его взгляд уперся в мое лицо, и я медленно устало кивнула – и тот юноша, что сам вас нашел. Как же так вышло, офицер, что эм… фрики сами вас находят? То есть ваши действия настолько неэффективны, что вы не в силах самостоятельно поймать человека в не столь большом городе.

– Ввиду отсутствия понимания и какого-либо опыта с такой работой, да, сэр, так и есть. Мы, в частности я, многого не знаем и не понимаем до конца природу событий, поэтому нам, мне, трудно выполнить мои прямые обязанности. Я действую вслепую, сэр. И никто, к сожалению, не способен помочь, так как прецедентов подобного никогда не было.

– Хм… – Взгляд неумолимого начальника снова приник к записям, и я удержала готовый вырваться выдох раздражения. Молодой полицейский вернулся с набором шоколадок и крепким черным чаем, так что я, извинившись, с энтузиазмом стала их поглощать. Я честно предложила угощение коллегам, но все отказались. Ну как хотят… По мне пробежал укоряющий неприветливый взгляд начальника, но мне было плевать. Сила, приди!

– Как-то все странно получается… Он берет в заложники вашу семью, чтобы добраться до вас, офицер. А через вас добраться до цели… Как-то слишком сложно, не находите? – Мы одновременно с Дэвидом утвердительно кивнули. На этот раз, оставшийся целым глаз напарника уставился на меня, прожигая своим черным огнем. Я пялилась на него, продолжая жевать шоколад. Все же ему не помешает обратиться к врачу.

– У меня были некоторые догадки на этот счет, сэр. И Хелен смогла подтвердить некоторые из них. – Главный придвинулся к нам, опирая лицо на согнутые руки – весь внимание. – Псих явно знал, куда отправлять видео, следовательно, найти меня ему не составляло никакого труда. Зачем ему было тратить время и силы на поиски моих слабостей, когда можно было вселиться в меня и добраться до Хелен. И вот тут я понял, что он не может вселяться повторно. Вся моя команда была под его гипнозом в лесу, а в участок не так просто попасть левому человеку. Ты ведь так подумала? Поэтому предложила ему вселиться в меня? – Я в который раз утвердительно кивнула. Шоколад здорово помог, силы стали восстанавливаться. По крайней мере, комната остановилась, и легкое противное подташнивание исчезло. Ура! Внимание Дэвида перенеслось к начальнику.

– Почему же он не вселился в жену? Таким образом взять вас было бы еще проще.

– Полагаю, сэр, он или не может вселяться в женщин, или ему это не нравится. Не стоит забывать, что это крайне неустойчивая в психологическом плане личность, с резкими скачкообразными переменами в настроении. Можно смело говорить, что перед нами психопат с садистскими наклонностями с сексуальным подтекстом. – Я поежилась под мимолетным внимательным взглядом Дэвида. Мне стало не по себе. Быть целью убийства – одно, быть целью вожделения – совсем другое, особенно работая в компании молодых мужчин.

Беседа растянулась еще на целый час и только после этого меня выпустили из кабинета на волю. Но воля эта ограничивалась холлом перед приемной, но там я без стеснения улеглась на диванчик, с выдохом облегчения вытянув затекшие ноги. Клоун не шел у меня из головы. Странный выбор героя, хотя и прекрасно подходящий под характер кукловода. Но первыми его жертвами были вполне приличные мужчины… Может, у него прогрессирует сумасшествие? Тогда от него можно ожидать жути жуткой. Психа никогда не понять нормальному человеку. А насколько я нормальная? Вроде я не ощущала в себе сильных перемен в мышлении, да и настроение довольно стабильно держалось на одном уровне. Возможно, с ума манипулятора сводили бесконечные блуждания по головам других людей. Все же чужие жизни, чужие мысли…

Мои молчаливые рассуждения прервали голоса. Дверь кабинета открылась, и Дэвида выпустили наконец на волю. Он не выглядел особенно довольным, но и скорби на лице не было. Я освободила ему половину дивана, и он присел, раскрыв папочку с набором каких-то документов.

– Только что прислали из службы дознаний. Джек узнал лицо нашего кукловода. – Передо мной лежал лист с распечатанным на нем крупном фото лица полноватого и чуть лысоватого мужчины в очках. В нем не было ничего необычного. Лицо не запоминалось ничем, кроме очков. Я бы сказала, это среднестатистический офисный работник. И это он поставил всю полицию города на уши? Это он – тот больной маньяк, что желал меня во всех видах? По-видимому, мое лицо перекосилось в разочарованную мину, так как Дэвид тут же скептически хохотнул.

– Не стоит удивляться. Большая часть маньяков – абсолютно неприметные, ничем не выделяющиеся личности. В обычной жизни среди окружения это могут быть адекватнейшие люди, а по ночам они режут детишек в ванной. Вот и наш красавчик – Крис Холл, по образованию биофизик, работал всю жизнь на исследовательский государственный комплекс. Был среднестатистическим ученым, писал работы, подавал на гранты, но его работы не были одобрены и замечены. Общество своим игнорированием взрастило монстра, и этот монстр стремится стать Богом. Тем, кого все заметят, кого оценят и будут если не любить, то бояться точно. – Я с хмурым выражением лица посмотрела на напарника – мне показалось, или он сочувствует маньяку? Да нет, наверное, все же показалось. Хорошей новостью было то, что нам позволили продолжить расследование, и даже дали некоторую свободу в поимке психопата-манипулятора. Для меня же хорошей новостью было уже то, что я осталась на свободе и меня не устранили как опасный объект. В деле поимки решили использовать группу захвата, которая раньше оказалась под воздействием гипнотизера, чтобы не рисковать. Новые лица должны были привлекаться на сторонние работы, и не участвовать в операциях захвата.

Несмотря на побитое состояние нас обоих, мы с Дэвидом рванули к выходу, спеша присоединиться к группе захвата, выступившей по адресу регистрации нашего психопата.

Глава23

Дом, как и следовало ожидать, оказался пуст. Не дом, простите, квартира. Бедный ученый не мог позволить себе особняк, потому ютился в небольшой квартирке на окраине города. Интересно, машина-то у него была?

Обстановка квартиры ничего не говорила о своем хозяине. Обычные светлые обои, простая мебель, современная плазма на стене. На кухне оказалось несколько грязных тарелок в раковине с давно засохшими остатками, а в холодильнике просроченные продукты.

– Он давно здесь не живет. – Дэвид засунул раздувшийся пакет кефира обратно в холодильник и захлопнул дверцу. – Недели две точно. Руку даю на отсечение, если откроем мусорный отсек, задохнемся от смрада. – Его мысль проверили и пожалели об этом. В выброшенном среди другого мусора куске мяса густой живой пленкой шевелились толстые личинки, а запах заставил нас поскорее покинуть квартиру.

Жилье оцепили и установили круглосуточную слежку. Нет, вы не подумайте, никто не стоял там сутками, для этого давно уже придумали миниатюрные камеры с широким обзором. Их установили у входа в квартиру, у основного и запасных выходов в здание и около каждого из окон. И это несмотря на то, что квартира располагалась на шестом этаже. Кроме того, установили датчики электромагнитного излучения на всякий случай, возможно, он все же проявит себя таким образом.

Освободившись уже при свете нового дня, и, валясь с ног, мы позволили себе немного расслабиться и разъехаться по домам на отдых.

Глава24

В течение недели все службы города отчаянно искали пропавшего профессора, но поиски пока не приводили к результатам. Подключили тяжелую артиллерию в качестве записей видеокамер города, предоставив специальной программе-роботу шерстить тонны информации, но и он не выдал ожидаемого результата. Объявлять всеобщий поиск через СМИ не решились, чтобы не давать огласку и не пугать гражданских, однако фото профессора висело на остановках с надписью «Помогите найти человека».

Я, отдохнув ночку в своей квартире, была подхвачена инициативным напарником и вывезена обратно за город, в скрытый особняк Дэвида. Заодно прихватили и Джека. Его состояние немного пугало и озадачивало нас. С одной стороны, кошмары с моей смертью ему больше не приходили, но он потерял сон по другой причине, отчего стал похож на молодого потрепанного зомби. Его каждую ночь беспокоили жуткие кошмары с двигающимися мертвецами, лица которых он никак не мог разглядеть. Парень просыпался весь в поту с жутким сердцебиением, а потом часами не мог заснуть, шатаясь по комнате как сомнамбула. Спасал его только телевизор и успокоительное, которое Дэвид выпросил у знакомого врача.

В конце этой долгой, полной безделья недели, я готова была взвыть от скуки. Я успела переиграть все игры на мобильнике, прочитать две книги и трижды прогенералить в особняке. Жизнь словно поставили на паузу, и во мне стала закипать нерастраченная энергия. Думаю, достаточно с меня безделья. Когда Дэвид вернется с работы, у нас будет очень серьезный и обстоятельный разговор.

Я налила в две кружки крепкий чай с вишневыми косточками, и с удовольствием крепко вдохнула приятный аромат. Схватив одну из них, и прихватив с собой тарелочку со сладостями, я направилась к комнате Джека. Постучав, я не стала дожидаться ответа, тихонько толкнув дверь. Парень, согнувшись, словно под гнетом вселенской тяжести, сидел на полу, опираясь спиной о кровать. Его руки и голова были спрятаны между согнутыми коленями. Положив угощение на столик, я присела рядом с Джеком, аккуратно положив руку ему на плечо. Тот с усилием поднял голову, выпрямляя затекшую спину. Волосы парня превратились в спутанное воронье гнездо, под глазами легли темные круги, выглядел он сейчаслет на сорок. У меня сердце сжалось от увиденного. Досталось же ему такое.

– Так и не удалось поспать? – Тот лишь устало качнул головой, направляя растерянный взгляд куда-то в пустоту.

– Хуже того, они стали приходить днем. Теперь это уже не просто ночной кошмар, это видения, как было с вашей смертью. Это значит, что это приближается, понимаете? Мертвецы встанут и это не просто фантазия… – Джек всхлипнул, вытирая пальцами намокшие глаза. У меня промелькнула мысль, что как бы я ни просила, Джек все равно обращается ко мне на ВЫ.

– Послушай, это же просто видения, разве нет? Они не причинят тебе вреда. Просто смотри сон как фильм ужасов. Тебе необходимо поспать хотя бы пару часов. – Джек истерично замотал головой, так что я испугалась за его адекватность в этот момент.

– Это не просто сон. Сердце словно бешенное начинает вылетать из груди. Воздуха не хватает, дикая тошнота начинает душить. Мне иногда кажется… кажется, что я не выдержу. – Его потемневшие от усталости синие глаза смотрели с таким отчаянием, что страшно стало даже мне. – Что в какой-то момент я просто убью себя. – Не выдержав, я схватила Джека в охапку, насколько это было возможно при его габаритах, крепко прижимая к себе.

– Так, мы этого не допустим. Я не допущу. Иди сюда. – Пришлось тащить Джека за руку. Тот с вселенским нежеланием двигался, следуя за мной, как большой тяжелый теленок. Бросив подушки к стене, я залезла с ногами на постель, похлопав рукой по покрывалу рядом с собой. По лицу юноши пробежала мимолетная растерянность, но потом он все же поборол нерешительность, забираясь на постель рядом со мной. Схватив Джека за шею, я заставила его лечь, положив голову на мои колени.

– Сейчас мы кое-что проверим. Возможно, тебе удастся немного поспать. – Джек кивнул, доверившись мне безоговорочно. Что мы будем проверять, я пока до конца не решила, но что-то надо было делать. Юноша со вздохом прикрыл глаза, положив одну руку на мое бедро, но никакого смущения по этому поводу ни я, ни он не испытывали. На моих руках лежал смертельно уставший друг, которого я или спасу, или потеряю.

Доверившись интуиции, я прикрыла глаза, отпуская свою иномирную энергию на свободу. Я почувствовала, как вокруг нас с Джеком образуется энергетическое поле, окутывая, словно белесый прозрачный туман.

Дыхание Джека выровнялось, он начал тихо посапывать, когда я почувствовала это – горячий поток энергии, хлынувший извне к мужчине. Тот хлестко ударился о границу моего поля, отскакивая от него, словно от стены, вызывая неприятную дрожь, отчего мое физическое тело инстинктивно дернулось. Джек тихо что-то прошептал под нос, погружаясь в глубокий оздоравливающий сон.

Я восстановила границу защиты, всеми силами пытаясь рассмотреть это нечто, пытавшееся пробраться внутрь. Я не видела ничего. Зато ощущала его как раскаленный песок, миллионы мелких частичек, которые словно противные мошки пытались найти лазейку и пробраться в мозг юноши. Каждое наше соприкосновение было крайне неприятным, зато Джек спал спокойным ровным сном.

Не знаю, сколько прошло времени, но мои ноги затекли, и я выскользнула из-под головы юноши, подставив вместо себя подушку. Сил еще было в достатке, но держать широкое поле было утомительно, поэтому я приняла единственное логичное в этой ситуации решение – легла к Джеку, прижавшись к нему всем телом. В таком положении размер поля был настолько мал, что я могла поддерживать его часами без риска упасть без сил. Донимали только постоянные попытки жгучей нечисти пробраться через мою защиту.

Однако через несколько часов утомительной битвы я начала чувствовать недомогание. Естественно, после недели без сна, пяти часов было мало, чтобы прийти в норму, и мне не хотелось будить Джека. Но без подпитки я мало чем ему могла помочь. Когда я уже решила, что за три минуты ничего не случится, и я успею сбегать за конфетами, Джек заворочался во сне, закидывая на меня руку и весьма нелегкую ногу. Оказавшись в таком капкане, я не могла вылезти, не разбудив юношу.

К моей радости, я услышала шум в прихожей. Похоже, Дэвид вернулся. Зная его привычки, я ожидала, что он скоро сюда заглянет, потому нет смысла его звать. Не прошло и пяти минут, как Дэвид заглянул за дверь. При виде наших крепких объятий его лицо удивленно вытянулось, и он уже собирался тактично покинуть спальню, когда я активно поманила его рукой к себе, тут же давая знак вести себя потише. Сделав пару широких шагов, Дэвид присел у моего лица, кивком спрашивая, чего же я от него хотела. Я зашептала в ухо напарника:

– У меня получилось дать Джеку поспать. Я удерживаю его видения своим энергополем, но скоро я выдохнусь. Мне нужны калории. – Я мило улыбнулась, хотя до глаз, похоже, эмоция не дошла. Сложно делать сразу два дела. Дэвид понимающе кивнул, еще раз бросив любопытный взгляд на прижимавшегося ко мне юношу. Однако ничего не сказал, и уже через две минуты я тихо уплетала сливы, абрикосы и жевательные конфеты с чудным апельсиновым вкусом.

Глава25

– Я не знаю что, но я должна что-то сделать. Мы так можем его искать до ишачьей пасхи. – Я нервно пересекала кухню в десятый раз. За столом с бокалом чая сидел сонный, но довольный Джек, и с крайней озабоченностью на лице Дэвид.

– Что ты предлагаешь? Все службы города задействованы в поисках, но его след простыл.

– А ваши датчики? Они не срабатывают? – Джек вертел в руках полупустую кружку, обратив сапфировые глаза на Дэвида.

– Лишь однажды мои датчики уловили два сигнала одновременно. Далее лишь твои передвижения. – Темные глаза Дэвида обратились к юноше. – Даже при общении с кукловодом, когда мы точно знали, что он в чужом теле, все ближайшие датчики молчали. По-видимому, он либо покинул город и способен покрывать огромные расстояния, либо попросту не выделяет электромагнитных волн так, как вы.

– Откуда тогда второй сигнал? – У меня в голове мимолетом пронеслась догадка, но поймать цельную мысль мне не удалось. Только тень понимания, но решение вертелось как конфетка на языке.

– Откуда угодно. Огромное количество бытовых приборов способно вырабатывать электромагнитные волны. Возможно, в том месте просто был скачок электричества.

– Или твои датчики уловили его выход. Кукловод покинул оболочку, и больше к ней не возвращался.

– Ты серьезно думаешь, что он носится по головам, не возвращаясь в свое тело? – Я глубоко задумалась. Затем обратилась к Джеку.

– Слушай, ты же видел все варианты его смерти.

– Они постоянно перемешивались с чужими лицами. Не совсем понятно, его ли это были судьбы или его жертв.

– Но видения исчезли, не так ли? – Джек кивнул.

– Да, в день, когда я вам звонил.

– Значит, в этот день решилась и его судьба. Иначе видения тебя бы преследовали до сих пор… – В этот момент я вспомнила о Николасе, и мое сердце неприятно кольнуло. – Дэвид, Николас умер?

Тот со вздохом кивнул, и мне стало не по себе. Один из нас покинул мир, когда наша очередь? Возможно, природа компенсирует наличие сверхсилы сокращением продолжительности жизни. Но взглянув на Джека, молодого, полного сил юношу, я немного успокоилась. Николас был обречен. Душевные муки сильно подтачивают тело. Он и до этой истории был не в ладах с самим собой, так что произошла весьма логичная концовка.

– Я предлагаю обыскать участок, где показалась повышенная электромагнитная активность в последний раз.

– Я со своими людьми все обыскал.

– Но меня с тобой не было. С моими способностями мы сможем прочесать все потаенные уголки. Возможно, я все же смогу его как-то почувствовать.

– Это лучше, чем сидеть и ждать развязки. – Мы с Дэвидом с удивлением уставились на Джека. А не такой он и сладенький душка.

– Что? Я полагаю мои нынешние видения связаны с этим психом. Возможно, найди мы его тело, смогли бы повлиять и на его дух… или что у него там бродит по головам.

– Он вполне может оставить свое физическое тело спокойно лежать в каком-нибудь укромном месте. Он мне еще при первой встрече сказал, что берет энергию своих жертв, так что ему даже питаться не надо. Идеальный вариант, чтобы не попадаться на глаза полиции.

– Хорошо. Сегодня уже поздно. Завтра ранним утром отправимся на последнюю активную точку и прочешем все как следует. – На этом мы распрощались, и каждый остался копаться в собственных мыслях.

Глава26

– Господи Боже, этого психа понесло. – Дэвид пересматривал одну бумагу за другой. За последние несколько часов поступило более пятидесяти сообщений о несчастных случаях, убийствах, пожарах и суицидах. Все они происходили с обычными людьми, в самых разных частях города. И на первый взгляд любой другой сыщик не заметил бы связи, но Дэвид ее увидел моментально. Все погибшие и обезумевшие преступники были исключительно мужского пола, а на стенах ванной двух убитых красовалась надпись «Тень». Службы спасения работали на пределе сил.

Джек вел машину, не отрывая взгляда от дороги, благодаря чему Дэвид мог спокойно обработать поступившую информацию. Я сидела на заднем сидении мазды и трясла ногой от скуки и волнения – сможем ли мы вообще остановить сумасшедшего кукловода? Рядом со мной на сидении развалился большой рюкзак с набором первой помощи сахарного наркомана, то есть меня. Конфеты, энергетики, апельсины – настоящий походный набор.

Громко заверещал мобильник Дэвида, и мы с Джеком подлетели на местах от неожиданности.

– Слушаю. Да… Так точно… Я понял. – Напарник и начальник в одном лице повернулся ко мне, натягивая при этом упругий ремень безопасности до максимума. Он протягивал трубку мне со странным блеском темных глаз.

– Алло? – Я отвернулась от взгляда Дэвида, уставившись на проносившиеся за окном деревья. В трубке заговорил незнакомый мужской голос:

– Тень, я устал искать тебя… – Тяжелое дыхание, будто мужчине передавили горло, мешало с легкостью понимать его речь. Мое лицо вытянулось от удивления и, признаюсь, страха. – Ты придешь ко мне, или я уничтожу город. Сегодня в два, у заброшенного музея на севере города. Можешь брать подмогу, если хочешь, она все равно не поможет… – В трубке послышались гудки. Медленно протянув телефон Дэвиду, я пыталась выйти из шокового состояния.

– Он не успокоится, пока не убьет меня.

– Он не успокоится, даже если убьет тебя. У нас есть время… – Дэвид, который и так слышал наш довольно громкий разговор, не стал переспрашивать точную версию сказанного. Подняв свою команду, он отправил часть людей на слежку за местом встречи. Второй звонок был начальству с предупреждением о возможном введении чрезвычайного положения в городе. Объяснять ему пришлось долго и тщательно. Тот согласился поднять дополнительные силы на дневное дежурство с целью сдерживания любого возможного происшествия. Однако пока отказался доносить вести до правительственной верхушки, дабы не получить оплеуху за ложные данные. Кто знает, возможно, психопат просто пошутил?

Я же в свою очередь нашла в телефонной книге номер доктора, который успешно протыкал мой позвоночник иглой с датчиком. Тот взял трубку с пятого гудка, когда я уже собиралась отключить аппарат.

– Док, привет. Это Хелен. – Тот узнал меня сразу, а может мое имя просто высветилась на его дисплее, как знать? – Тут намечается что-то страшное, мне нужна ваша помощь.

– Слушаю, Хелен.

– В прошлый раз, когда я потратила сил больше, чем следовало, был момент, когда я думала, что мое сердце остановится. Боюсь, в скором времени придется побить собственный рекорд…

– Я думал об этом и прикинул, какой коктейль может помочь в критической ситуации. Список я сброшу по смс, его передашь медикам до операции, все, что нужно есть в любой скорой. Главное не забудь, что венозный доступ должны обеспечить тебе заранее. Если забудешь, погибнешь.

– Поняла. Спасибо, док. – И снова гудки в трубке. Через минуту по смс поступил список из нескольких простых препаратов на основе раствора глюкозы, который, возможно, спасет мне жизнь. Возможно…

Глава 27

До кошмарного момента у нас оставалось еще несколько свободных часов. Мы могли их провести в догадках, что может придумать профессор, чтобы уничтожить город, но мы решили использовать их с большей пользой и поискать истинное тело кукловода.

Последний всплеск электромагнитных волн пришелся на юго-восточный участок города. Невысокие многоэтажки, пара магазинчиков и обычная двухполосная дорога с рытвинами – ничего особенного. Этот район не был связан с профессором абсолютно никак. Работа и жилье его располагались на другом конце города, все близкие и знакомые, которых удалось прощупать спецслужбам, тоже были раскиданы на значительном расстоянии отсюда. Так что же могло привести в этот глухой спальный райончик психопата, скрывающегося от всего мира?

Я посмотрела на Дэвида с немым вопросом: «Можно начинать?», но тот кивком указал на один из магазинчиков. Оказывается, рядом с их вывеской была еще одна малозаметная надпись, призывающая зайти в кафе с вкусным зерновым кофе. Мысль мне показалась отличной: удобно, не бросаешься в глаза прохожим и можно бесконечно подпитываться горячим, неприлично сладким кофе. Джека мы оставили в машине досматривать вновь начавший мучить его кошмар.

Сели мы подальше от всех, на потертый кожаный диванчик в углу, где могли усесться спиной ко всему миру, и никто бы нас не увидел. Красота! Расположив под рукой спасительный рюкзак, я облокотилась на спинку дивана и позволила себе покинуть этот мир. Краем сознания я слышала, как Дэвид сделал заказ и принес его, всунув мне в руку объемный картонный стакан.

Переместившись в жилое здание через дорогу, я стала рыскать по этажам, проникая в закрытые шкафы и другие объемные пространства. Однако через пару минут эта мысль мне показалась неразумной. Сколько времени и сил надо на то, чтобы пролазить всю округу? Тогда я задумалась, а что я могу сделать, чтобы ускорить и облегчить поиски? Тут мне вспомнился Джек и горячая сила, пытавшаяся к нему пробраться. А что, если так выглядит любая энергия моих так называемых «братьев».

Сделав хороший глоток сладкого глясе, я решилась и стала расширять поле своей иномирной энергии, прощупывая ею дорогу, затем здание, затем еще одно здание, вот и магазинчик, и… Стоп! Как будто что-то есть! Я так разволновалась, что потеряла концентрацию, из-за чего пришлось на несколько минут вернуться в себя. Чувствовала я себя на удивление бодро, этому способствовал и второй бокал крепкого кофе.

Теперь я целенаправленно направила энергию вниз и вправо, к дороге, еще чуть-чуть, два метра от здания и… точно там что-то было. Это не было той горячей непонятной силой, что рвалась к Джеку, это скорее было похоже на легкое покалывание, словно языком пробуешь батарейку. Сначала чувствуешь, но ощущения тут же ускользают. Это как вглядываться в темноте – боковым зрением видишь лучше, но лишь на короткий миг. Вслед за своим полем был черед идти мне самой. Моя сущность, проплыв сквозь несколько метров плотной земли, оказалась в царстве металла, труб и крыс. Стало некомфортно, хоть я и понимала, что не смогу задохнуться, пришлось приложить усилие, чтобы не впасть в панику. В следующую секунду я в нее все же впала, поспешив вернуться в свое тело, на свет, к людям и воздуху. Меня накрыла такая одышка, что я не могла сказать ни слова, хватая ртом воздух. Дэвид схватил меня за руку, рискуя лишиться сил, но у меня была не усталость, а паническая атака.

– Я нашла его… Это… Он начал разлагаться, Дэвид! Он труп! – Дэвид, опасливо оглянувшись на пустую кафешку, сделал мне знак снизить тон, крепко обнимая меня за плечи. Только сейчас я почувствовала, что меня трясет, будто я только вышла из ледяной воды. Не могу сказать, почему меня так потрясла смерть кукловода, из-за того, что его дух оказался бессмертным, или из-за вида чернеющего раздувшегося трупа с холодными мутными глазами в недрах земли. Крепкие объятия друга помогли мне взять себя в руки. Глотнув горячий кофе и замедлив дыхание, я начала успокаиваться, хотя дрожь в пальцах предательски оставалась. Почувствовав, что я прихожу в себя, Дэвид отпустил меня, давая пространство, но оставаясь пока рядом.

– Ты уверена, что это он?

– Сто процентов. Я это лицо наизусть выучила за неделю.

– Значит, его дух может обитать без тела. Печально, блин. – Дэвид глубоко задумался, автоматически цедя мелкими глотками кофе. – Мы убивали тех, в ком он был, но ему это не повредило. Его тела нет, хотя была надежда…Мда… И как нам его убить? – Я нервно дернула плечами, ответа у меня не было.

– Могу попробовать его сдержать, как удерживала кошмары Джека. Но если не получится, мы обречены. Смогу ли я его уничтожить, это большой вопрос.

– Боюсь, выбора у нас нет. Если не ты, то никто не сможет. У него крышу сносит. Полагаю, на это повлияло и отсутствие собственного тела, он явно набирает обороты в насилии. – Я согласно кивнула. Действительно, в первые наши встречи он щадил хотя бы детей, сейчас же его жертвами становились все от садика до пенсии. Что будет, если мне не удастся его остановить… Мир тогда дрогнет, а наш небольшой городок превратится в кровавый ад.

Глава 28

Приехали мы на место встречи за час до назначенного времени. Осмотревшись, я осталась довольна – вокруг не было ни людных улиц, ни посещаемых зданий. По факту мы находились в полудиком парке, в центре которого располагалось заброшенное полуразрушенное здание старого музея. Я теребила мобильник дрожащими руками – нервы начинали сдавать. В животе в который раз сворачивался комок страха, сменяющийся ощущением полнейшей беспомощности, но я старалась держать себя в руках, хотя бы внешне. Дэвид тоже сильно нервничал, но старался не показывать этого подчиненным.

С нами приехала группа Дэвида, которая участвовала в захвате кукловода в парке, и подверглась однажды его воздействию. Мы надеялись, что наша догадка верна, и тот действительно не может взять под контроль человека повторно. Если мы ошиблись, нам конец.

Полицейские разбрелись, оцепляя большую по площади территорию. Они не позволят гражданским не вовремя появиться, если тем вдруг захочется прогуляться не там, где надо. Время будто замерло, погода стояла очаровательная, что никак не вязалось со сложившейся ситуацией.

Когда со стороны здания музея раздался громкий низкий голос, я вздрогнула. Дэвид, нахмурившись, обернулся. Как, спрашивается, его люди обыскивали здание? С повязкой на глазах? Я автоматически взглянула на свою руку, в изгибе которой добрый доктор со скорой поставил венозный катетер и насмерть приклеил липкой лентой. Это была моя просьба, которую Дэвид исполнил без вопросов. Джека мы закинули ко мне домой, так как из-за галлюцинаций тот не мог практически самостоятельно двигаться – толку от него здесь было бы мало.

– Наконец-то… – Высокий худой мужчина с болезненно бледным лицом сошел на две ступени вниз, чуть черканув ногой потрескавшуюся плитку. Его голова, словно на шарнире, находилась в плавном постоянном движении, и зрачки бегали вслед за головой, пытаясь сфокусироваться на ком-то из нас. Я мельком взглянула на Дэвида, тот с таким же вопросительным взглядом смотрел на меня. Явно с кукловодом что-то не так. Я рискнула сделать шаг вперед, и незнакомец резко опрокинул голову вниз, смотря на меня исподлобья. Неприятное ощущение, скажу я вам.

– Ты хотел, чтобы я пришла, и я здесь… – Тот поднял трясущуюся руку, останавливая мою речь.

– Иди ко мне…

– Не хочу. – Я удивилась, насколько буднично это прозвучало. Я действительно не горела желанием оказаться рядом с болезненным типом.

– Десять крупных торговых центров взлетят на воздух через минуту, если… – Поняв основную мысль психопата, я решила, что пришло время действовать. Дэвид уже держал манипулятора на мушке, но мы-то знали, что смерть временного хозяина не причинит вреда кукловоду. Решив действовать проверенным методом, я раскинула энергетическое поле, захватывая добрую половину здания музея, исключая попадание туда людей помимо себя и манипулятора. В момент, когда поле проходило сквозь тело мужчины, меня словно на секунду обожгло кипятком, отчего я, не удержавшись, зашипела. Рядом почувствовала шевеление Дэвида, он переживал за меня, но ничем пока помочь не мог.

Кукловод, почувствовав неладное, окинул взглядом окружающую природу, но ничего не смог рассмотреть. Бесконечные движения тела прекратились, и глаза незнакомца засветились такой бешеной яростью, что по мне пробежала стая мурашек.

– Как ты… Не может этого быть. – Манипулятор неожиданно взвыл, делая еще два шага ко мне.

– Стоять на месте, иначе выстрелю. – Командный голос Дэвида прозвучал над моим ухом. Кукловод остановился, водя возбужденным злобным взглядом вокруг себя. Я почувствовала, как он пытается пробиться сквозь мой барьер. Каждая такая попытка отзывалась обжигающим жаром в теле, причиняя мучения, но мне явно удавалось сдерживать манипулятора. Я бы победно воскликнула, если бы не почувствовала, как начинает нарастать пульс. Поле такого размера с такой отчаянной атакой на него держать непросто. Чуть повернув голову, я со стеклянными глазами прошептала Дэвиду:

– Я его сдерживаю, но это временно. – Дэвид кивнул, чуть поднимая дуло пистолета. В его глазах пробежала тень сожаления, но через миг он нажал на курок, и тело несчастного незнакомого мужчины повалилось на ступени лестницы с пробитым пулей лбом. Освобожденный от оболочки манипулятор с утроенной силой врезался в мои щиты. От напора горячего потока я начала задыхаться. Ноги подкосились, и я упала на колени, пытаясь вдохнуть обжигающий легкие воздух. Внутри моего поля носилась сумасшедшая сущность, всеми силами пытавшаяся выбраться за пределы клетки. В какой-то момент вся эта необъятная злоба понеслась к мне, и я вовремя поставила преграду, почувствовав, как о ребра бьется неровный ритм сердца.

За спиной ощущалось движение, но оглушающие удары сердца не давали расслышать что-то еще. По спине пробежался холодок страха – я не смогу сдерживать его вечно. Была надежда, что сознание кукловода умрет без тела, но тот снова и снова бился раскаленным железом о мои щиты.

В какой-то момент я почувствовала, как чья-то прохладная рука прикасается к моей шее сзади. Поток прохладной энергии потек по телу, успокаивая бешеное сердцебиение. Почувствовав прилив сил, я смогла встать на ноги. Руку убрали, но теперь уже другая, теплая ладонь прикоснулась к моему предплечью, и подпитка продолжилась. Рискнув обернуться, я сквозь дымку поля увидела, как люди Дэвида по очереди касаются моей кожи, отдавая свою энергию. Дэвид, наблюдая за процессом, вовремя отрывает руку донора, помогая ему отойти в сторону и не мешать следующему. От вида такой отдачи и помощи, на моей душе потеплело. Я должна справиться, иначе все жертвы были зря. Иначе напрасно погиб незнакомец в спортивной майке. Иначе зло вырвется наружу, и город потонет в крови.

Почувствовав неимоверную мощь внутри себя – человеческая энергия была мощнее того, что я раньше получала от апельсинов и кофе – я закрыла глаза, отдаваясь воле интуиции. Будто сквозь сон от меня поползли тяжи белой иномирной энергии, прощупывая собой воздух и почву. Я почувствовала сильный поток ветра, но открыв глаза, не увидела ничего. Это был мощнейший поток энергии. Пробившись сквозь толщу почвы, она буквально вырвала из ее плена тех, кто почил много лет назад. Когда, разрывая дерн и раскапывая почву, стали подниматься сутулые черные тела, от удивления и шока вытянулись лица всех присутствующих. Я сама была в шоке – кто же знал, что музей стоял на старом кладбище.

Большая часть тел представляли собой сборки костей и засохших связок, но парочка мумифицированных трупов привлекла мое внимание. Начиная понимать, что делать дальше, я стала сдувать энергетическое поле, заставляя манипулятора вселиться в одно из тел. Что из этого получится, я не знала, но больше ничего не приходило мне в голову. Тут же я почувствовала, с какой силой стала сущность манипулятора биться о стену, и все же опустилась на колени, не рискнув стоять. Стоит на секунду потерять концентрацию, и тот упорхнет. Боль в теле стояла такая, что казалось меня отметелили дубинками. Я уже не чувствовала прикосновений за жжением в коже, но поступающий поток энергии говорил о том, что Дэвид всеми силами мне помогает.

Выдохнув три раза и собравшись с духом, я схлопнула поле до миниатюрного шара вокруг мертвеца, и дух манипулятора словно взорвался, пытаясь вытолкнуть меня дальше. Я чувствовала, как он последними попытками обтекает тело мертвеца, стараясь выбраться. На грани отчаяния он все же вселился в голову трупа, попытавшись управлять мертвецом, но в том не было, и не могло быть никакой жизненной энергии. Вместо оживления, манипулятор получил мертвую энергию, высосавшую остатки сил. Кукловод умирал, и его предсмертные муки били по мне огненными плетьми.

Все резко закончилось с оглушающим хлопком, оставив только вселенскую слабость, боль в теле и звон в ушах. Я лежала на спине и понимала, что мое сердце замедляет ритм. Каждый мускул гудел, спину ломило, а на глаза медленно наползала пелена. Я вполне осознавала, что умираю, и шанс того, что мой волшебный коктейль сработает, уменьшался с каждым ударом сердца, но получала удовольствие от того, что могу просто лежать и не прилагать никаких усилий, ни о чем не думать и больше не переживать.

Я почувствовала, как кто-то аккуратно меня поднимает, перекладывает на что-то более мягкое, нежели земля, а на фоне этого звучит постоянный надоедающий шум. Нет, я ошиблась, это не шум. Это голос Дэвида. Он как всегда дает команды всем подряд и нудит над моим ухом. На пятидесятой его фразе, которая не доходила до моего изможденного мозга, меня поглотила темнота.

Глава 29

Несмотря на мои отчаянные попытки умереть, я выжила. То ли коктейль сработал, то ли энергия друзей помогла. Дэвид провалялся в соседней со мной палате пару дней с истощением – он последним отдал мне свою жизненную силу, сохранив, таким образом, мне жизнь. Если бы не врачи скорой, вовремя оторвавшие его от меня, он бы погиб. Я ему благодарна за спасение, но, как только выберусь из палаты, надаю тумаков за неосторожность.

В день битвы в городе не раздалось ни одного взрыва. Тела, поднятые мной из земли, закопали на соседнем, более современном кладбище. Музей снесли, а имя пожертвовавшего жизнью незнакомца внесли в списки государственных героев. Не знаю, что получила его семья при этом, помимо скорби, но надеюсь, что их хоть немного поддержали финансово. Как только выйду с больницы, поинтересуюсь у коллег этим вопросом.

Джек пришел в себя. После этого дня видения его не беспокоили, но он пока воздерживается от общения с противоположным полом, боясь напугать. Мы с ним остаемся под контролем военной верхушки, Дэвид также продолжает отвечать за нас с Джеком. Я официально включена в команду Дэвида, преодолев рубеж стажера.

Сердечный монитор монотонно отсчитывает удары сердца, и сон заволакивает уставший разум. Как же хорошо больше не бояться…


Оглавление

  • Пролог
  • Глава1
  • Глава2
  • Глава3
  • Глава4
  • Глава5
  • Глава6
  • Глава7
  • Глава8
  • Глава9
  • Глава10
  • Глава11
  • Глава12
  • Глава13
  • Глава14
  • Глава15
  • Глава16
  • Глава17
  • Глава18
  • Глава19
  • Глава20
  • Глава21
  • Глава22
  • Глава23
  • Глава24
  • Глава25
  • Глава26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29